«Большие гонки»

Дэниел МОРАН БОЛЬШИЕ ГОНКИ

ПОСЛЕДНЕЕ ЛЕТО ЮНОСТИ

Любовь убила, чтоб на волю отпустить

И уберечь любимого от боли,

Чтоб страсть и молодость подольше сохранить

И до конца не растерять в земной юдоли.

Мы вместе прожили с тобою безмятежно,

Но становилось страшно мне порой:

За каждый миг, печальный или нежный,

Нередко платою бывает кровь.

Любовь убила, чтоб вернуть ему свободу

И все долги тем самым заплатить,

Но такова уж у мужчин природа -

Он только рад был ноги унести!

Малия Кутура. Множество жизней. Из альбома «Песни улицы», 2078 год

2069 год по григорианскому календарю

1

- Вы - Трент?

- Да.

Тот, кого назвали Трентом, был молод, одет несколько старомодно, но со вкусом: серая куртка, черные брюки, белая шелковая рубашка с бриллиантовым отливом. Она впечатляюще поблескивала даже в тусклом свете, падавшем от вывески «L'Express». Но ногах белоснежные, незапятнанно чистые беговые кроссовки. Единственное украшение - рубиновая сережка, одиноко сияющая в мочке левого уха. На висках - в тех местах, где обычно вживлялись каналы передачи информации, называемые инскинами, - гладкая кожа. Ни малейших следов специально проделанных отверстий. Волосы светлые, подстрижены коротко, никаких следов косметики, что указывало либо на ее полное отсутствие, либо на очень умелое с нею обращение. Одним словом, красавчик-блондин. Еще одна деталь: большие солнцезащитные очки, хотя в такой пасмурный день в них вряд ли была необходимость.

Было десять минут седьмого.

Мужчина средних лет скептически сощурился:

- Вы выглядите моложе, чем я ожидал.

Мужчина представился как Джерри Джексон. Разговаривая с ним по телефону, Трент так и не сумел уловить акцент, однако при личной встрече сразу ощутил слабоватый, но вполне отчетливый южный говорок.

- Кто? Я?.. - удивился Трент.

- К тому же вы опоздали, - добавил мужчина.

Несмотря на то что воздух в городе был пропитан озоном - на Нью-Йорк надвигалась гроза, - Джексон заказал столик на веранде. Отсюда открывался прекрасный вид на серо-стальное, помертвевшее, с черными разводами огромных туч небо. Внизу отчетливо просматривалась толпа, заполнившая тротуары.

Трент пожал плечами:

- Всего-то на десять минут...

Он сидел напротив Джексона, поглядывал на небо, пока к их столику не подкатил робот-официант. Не поворачивая головы, молодой человек сделал заказ:

- Кофейник кофе со сливками. Без сахара. Робот некоторое время переваривал услышанное, затем подчеркнуто вежливо произнес:

- Мсье, я очень сожалею, но такого блюда в меню нет.

Голос у металлического официанта был приятно бархатистым - этакий глубокий баритон, присущий оперным певцам, политикам и ньюстанцорам, - вот только тараторил он чересчур быстро.

- Официант, вы уж постарайтесь, - попросил Трент. - Пожалуйста!

Робот, пораскинув мозгами где-то еще с минуту, нехотя развернулся и покатил в сторону кухни. Трент и Джексон долго смотрели в его сторону, пока он не скрылся в дверях.

Ресторан «L'Express» располагался на месте бывшей бруклинской верфи, когда-то принадлежавшей Военно-морскому флоту США, точнее, на ее западной оконечности. В настоящее время здесь был выстроен один из самых фешенебельных кварталов, какие можно было найти в Патрулируемых секторах. С того места, где сидел Трент, открывалась панорама северо-западных районов некогда великого города. Ближе всего, за Ист-Ривер, раскинулся Нижний Манхэттен, где возвышались башни космопорта, принадлежащего Объединению. В той стороне приблизительно каждые двадцать секунд вспыхивала и разлеталась искрами россыпь огней и доносился глухой низкий гул. Даже Барьер не мог служить ему преградой.

По левую руку в сумрачное предгрозовое небо вздымались восемь стратоскребов - каждый от трех до пяти километров в высоту. Два из них были полностью отданы Миротворческим силам и Министерству по контролю за рождаемостью. В городе их называли «правой и левой рукой дьявола», причем в роли главного сатаниста или, короче, «исчадия» подразумевался Генеральный секретарь ООН Шарль Эддор.

Трент коротко глянул на собеседника и спросил:

- Как вам удалось отыскать меня?

- Ваше имя занесено в Директорию, - невозмутимо парировал собеседник.

- Это не ответ.

Джерри пригубил из бокала. Он пил что-то холодное, травянистого цвета; в фигурном сосуде позвякивали кусочки льда. Одет был в сшитый на заказ щегольской наряд, голубоватый, в светлую полоску. Рукава рубашки были закатаны на три четверти по европейской моде. Вычищенный до блеска кейс из декоративного алюминия стоял у ножки стула.

- По правде говоря, ваши координаты сообщил мне Букер Джеймтон, - понизив голос, сказал Джексон.

- Букер - парень серьезный, - согласился Трент.

- Он предупредил, что нанять вас - дохлый номер. - Джерри Джексон впервые с начала разговора позволил себе улыбнуться. - Сказал, что вы ни от кого не зависите. - Он помолчал, повозил бокал по столу, потом добавил: - Мсье Джеймтон сам искал работу. После того как я не счел возможным поручить ему это дело, он намекнул, что у него на примете есть один крутой паренек. И назвал вас. За отдельную плату, разумеется.

- Что за дело?

- Знакомо такое название: «Колли Троникс»? Трент помедлил, потом уточнил:

- Это не та корпорация, что на восьмом подземном этаже небоскреба Даун Плаза? Я слышал, они торгуют инскинами и видеопроцессорами, а также микросхемами и начинкой для них. Или чем-то в этом роде. Половина известных мне вебтанцоров пользуются их оборудованием.

- Фрэнк Колли - вор! - с раздражением заявил Джек­сон. - Он спер из оперативно-запоминающего устройства микрочип с пятнадцатью террабайтами информации. Начнем с того, что само ОЗУ стоит сто пятнадцать тысяч кредиток Объединения. Одни сверхпроводники, способные работать при комнатной температуре, обошлись в копеечку, не говоря уже о программной начинке. А начинка - вот этот самый микро-чип, без которого все это хозяйство можно выбросить на свалку. Вместе со сверхпроводниками. Добавлю, он украл его с принадлежащего мне и прекрасно охраняемого склада в Джорджии.

На этот раз акцент в его голосе звучал гораздо заметнее.

Крупная дождевая капля шлепнулась на подсвеченную столешницу, пролетев мимо носа Трента.

- Подождите! Я постараюсь сам угадать! - Трент поднял руку.

- Что угадать?

- Вы хотите вернуть информацию, содержащуюся на этом микрочипе?

- Да. И саму микросхему тоже.

- Что вам известно обо мне?

Гневные нотки в голосе Джексона угасли. Он прищурился:

- Как мне думается, мсье, вы и сами вор. - Последнее слово он выговорил с нескрываемым презрением, затем продолжил: - Вас нанимают, чтобы что-нибудь стащить. Вы...

В этот момент к их столику подкатил официант, и Джексон прервал разговор. Еще одна капля звучно шлепнулась на стол. На светящейся поверхности образовалось две лужицы с россыпью мелких капелек вокруг. Джерри Джексон поднял голову и посмотрел на небо, словно прикидывая, чего можно ждать от надвигающейся тучи.

- Мсье, - торопливо заговорил робот с отчетливым французским акцентом (вполне возможно, это был его родной язык), - вы, кажется, заказывали чашку кофе?

- Кофейник, - поправил его Трент. - Большой, налитый доверху кофейник кофе со сливками.

- Мсье, мы не подаем кофе кофейниками. Только чашками.

- Можно мне поговорить с вашим управляющим? Робот застыл как вкопанный. Можно сказать, напрягся:

- Qui. Один момент, мсье.

Трент подождал, пока робот скрылся в глубинах заведения, затем как ни в чем не бывало снова обратился к собеседнику:

- Итак, вы предлагаете мне умыкнуть пятнадцать террабайт информации у «Колли Троникс»?

- Да.

Трент взглядом обвел лужицы - их уже стало пять. Две слились посредством узкой перемычки. Он задумался, как бы назвать ее? Каналом, проливом? Изготовленная из кристаллического пластика столешница являлась прекрасным экраном для падающих дождевых капель. Ага, вот уже шестая...

- Вы предлагаете мне взяться за работу, которую нельзя выполнить. По крайней мере вот так, впрямую. Колли по-настоящему крут, у него крепкие связи в силовых структурах Патрулируемых секторов, а его собственная охранная служба просто идеальна. Вам лучше отказаться от этой затеи. С другой стороны... - Трент задумался, потом сменил тон, заговорив с гораздо большим энтузиазмом: - С другой стороны, если его задеть за живое и Фрэнк почувствует, что из него сделали дурака, он вряд ли отважится обратиться к миротворцам. Кому охота, чтобы его подняли на смех.

На лице Джексона обозначилась откровенная заинтересованность.

- Что вы имеете в виду?

- Не знаю. Какую-нибудь уловку. Вы когда-нибудь бывали в этом ресторане?

Джексон обладал потрясающей выдержкой. Он без всяких признаков раздражения вернул разговор в деловое русло:

- Я хотел бы, чтобы вы прояснили, что имелось в виду, когда сказали, что лучше отказаться от задуманного? А также насчет того, что будет, если Колли задеть за живое?

Трент пожал плечами:

- Ничего конкретного. Я просто хотел сказать, что не собираюсь грабить Колли. Я не хочу с ним связываться. Послушайте, вы раньше бывали в «L'Express»?

- Нет, никогда.

- Вот как?! Это плохо. Обычно, когда у меня появляется желание посетить новый ресторан, я отправляюсь туда в компании с человеком, который уже бывал там и мог бы дать рекомендацию. - Трент сделал паузу, потом продолжил: - Вам никогда не рассказывали о вебтанцоре, который ухитрился взять у «Колли Хронике» видеопроцессор в кредит, не заплатив за него ни цента? Ему удалось доказать компьютеру фирмы, что прибор уже оплачен. Товар был отправлен заказчику. Колли понадобилось полгода, чтобы отыскать шутника, а этим летом в Ист-Ривер выловили труп. Зубы у него были вырваны плоскогубцами, глаза выколоты, пальцы отрублены, а тело облито кислотой. Он был идентифицирован исключительно по своему инскину.

- Итак, вы отказываетесь?

- Разве не ясно?

- Нет.

- Я отказываюсь. Джексон тяжело вздохнул:

- Почему?

Трент пожал плечами:

- Не вижу смысла. Если бы я решился взяться за это дело, мне пришлось бы придумать какой-то нестандартный ход, с помощью которого я сумел бы добыть нужную вам штуку и оградить себя от преследования со стороны Колли. То есть мне пришлось бы заставить его поверить, что у меня есть что-то такое, в чем он позарез нуждается. Я даже представить не могу, что бы это могло быть. Этот парень не сахар, он - законченный мерзавец, и, к сожалению, его поступки вполне предсказуемы. Такие парни, как Колли, чуть что, так сразу мчатся к миротворцам.

Крупная зрелая женщина в вечернем платье подошла к их столику:

- Мсье?.. - Ее акцент был менее вызывающ, чем у робота, но все равно Трент готов был биться об заклад, что она тоже родом из Франции. - ... Вы заказали...

- Кофе.

- Полный кофейник?

- Да, пожалуйста.

- Мы не подаем кофе в кофейниках, мсье. У нас и кофейников-то нет. Кофе варится в таком большом... - она заметно напряглась, пытаясь подыскать нужное слово, - котле? Да-да, котле. Его варят утром, затем помещают в магнитное поле и по мере надобности разливают в чашки.

- О'кей. Тогда принесите пять, нет, семь чашек кофе. И в каждой должно быть пятнадцать процентов сливок. Чашки следует подавать одну за другой с промежутком ровно в пять минут. Подавайте до тех пор, пока я не скажу «хватит».

Даму едва не хватил удар.

- Мсье!! - Она никак не могла подобрать нужное слово. - Мсье!! У нас только три робота. Если мы начнем выполнять ваш заказ, мне придется прикрепить к вашему столику одного из них. Тогда нам не успеть выполнить заказы других клиентов!

Джексон не выдержал:

- Черт возьми, Трент! Что за ерунда! Какая вам разница, из чего пить кофе: из чашки, кофейника или ведра?! Вы здесь бизнесом занимаетесь или болтовней?

Капли начали падать гуще, все чаще попадая в лицо Тренту. Управляющая бросила на него встревоженный взгляд, потом с тем же беспокойством перевела его на Джексона.

- Вы уверены, мадам, что не сможете подавать чашки одну за другой с промежутком в пять минут? - уточнил Трент, не обращая внимания на возмущенного соседа по столику.

- Увы, мсье, - закручинилась дама в черном, отчего ее акцент и ошибки в произношении сделались совсем уж невыносимыми, - боюсь, мы действительно не в состоянии выполнить ваш заказ.

- Что ж, - вздохнул Трент, поднимаясь из-за стола, - тогда нам остается только расстаться. Мне действительно пора. Опаздываю на встречу, - вежливо произнес он, повернувшись к Джексону, и добавил прежде чем уйти: - В следующий раз, мсье, надеюсь, вы пригласите меня в более приличное место.

2

Вначале был вор, и этим вором был Бог.

Первая строка из Библии Исхода

Дорога от ресторана «L'Express», расположенного в западной части прежней военно-морской верфи в Бруклине, до площади Даун Плаза, где возвышался одноименный небоскреб, заняла у Трента около двадцати минут. Бегущий тротуар отдельными секциями-полосами двигался по улицам, огибая многоэтажные дома, более похожие на башни, и был достаточно широк, чтобы вместить не только стоящих, но и идущих или бегущих. Трент одолел весь путь бегом. Он очень спешил. Как назло, неподалеку от Даун Плаза ему пришлось задержаться - взорвалась бомба, упрятанная в детскую коляску. Взрыв в куски разорвал двух миротворцев, патрулировавших улицу. Досталось и пешеходам. Возле воронки тут же собралась толпа зевак, жадно разглядывавших куски разорванных тел. Хуже всего, что в тротуаре оказались вырванными несколько секций. Металлопластиковая лента задергалась и встала как вкопанная. Трент выскочил на проезжую часть, под дождь - там сразу перекрыли движение. Отсюда Трент побежал напрямую, как лазерный луч, не сворачивая ни влево, ни вправо, до самого входа в небоскреб, где располагалась лифтовая платформа на магнитной подвеске или, как называли ее в городе, пээмпешка.

Трент в тот день специально оделся неброско. С виду он походил на ученика привилегированной школы, которых всегда было особенно много на восьмом подземном уровне, где располагался самый большой торговый центр во всех Патрулируемых секторах.

Пока платформа медленно погружалась в недра небоскреба, он незаметно пригляделся к стоящим с ним рядом пассажирам. Большинство из них были стройны, изящны. У тех, кто одет похуже, лица мрачные, неухоженные. У двух женщин заметный переизбыток веса. У каждой в тридцать с небольшим кило­граммов. Однако полнота, по-видимому, не смущала дамочек.

Понятно, они из Франции, им все можно, а на осуждающие взгляды каких-то дикарей-америкашек им наплевать. За француженками стояли два миротворца из элиты. У этих с весом все было в порядке. Ни грамма жира, всего в меру - мускулов, электроники, металлокерамики. Тренту никогда раньше не приходилось видеть таких громил, вдвоем они должны были тянуть не менее чем на два с половиной центнера.

Миротворцы были последними, кто ступил на платформу. Пээмпешка уже почти на полметра погрузилась в шахту, когда они спрыгнули на нее. Как раз в тот момент француженки, не обращая внимания на других пассажиров, начали стряхивать зонтики. Кому-то капли попали в лицо, кому-то на сумки. «Что с них взять, с лягушатников, - мысленно вздохнул Трент. - Интересно, что этим коровам понадобилось в Нью-Йорке? На работников ООН непохожи - в этой конторе жесточайшие стандарты отбора по весу; вряд ли они работают по найму - работодатели тоже не любят жирных. Скорее всего, жены офицеров из ооновских структур. Приехали, чтобы собственными глазами посмотреть на оккупированную Америку».

Одна из толстушек нажала на кнопку, помеченную цифрой «пять». Кнопка засветилась. Трент в свою очередь мысленно включил видеопроцессор, и на внутренней поверхности темных стекол очков обозначилось разрешение на доступ. Он вошел в виртуальное пространство - дужки очков выполняли роль инскинов, - связался со своим Образом и послал ему команду.

Магнитная платформа величаво проплыла мимо пятого уровня, где также стояла толпа ожидавших пассажиров. Шахта, по которой перемещалась платформа, насквозь пронизывала небоскреб по самому его центру. Возле шахты были сосредоточены разбегавшиеся по радиусам торговые ряды, вдоль которых были проложены движущиеся дорожки. На них можно было ступить с любой стороны платформы. Также на каждый уровень небоскреба можно было попасть по специальным эскалаторам - это для тех, кто не доверял новомодным магнитным штучкам и предпочитал пользоваться привычным подъ­емником.

Итак, платформа, не замедляя ход, проскользнула мимо пятого уровня. Толстухи тут же прервали болтовню, несколько мгновений тупо рассматривали проплывающий мимо них пол с находившимися там пассажирами, затем одна из них начала отчаянно тыкать в светящуюся кнопку. Трент вежливо обратился к ним:

- Леди?

Обе женщины разом обернулись к юноше. Тот невозмутимо продолжил:

- Известно ли вам, что на первом подземном этаже находится самый лучший гимнастический комплекс в городе? На третьем работает известный биоскульптор. Он так ловко с помощью вакуума высасывает жировые клетки, что, побывав в его руках, всякий будет выглядеть как огурчик. Он не оставит на ваших костях ни единой капли жира. - Трент доброжелательно улыбнулся. - Поверьте, это кажется невероятным, но с помощью вакуума можно добиться чего угодно. Фьють - и нету!

Обе женщины разинули рты. Так и проехали шестой уровень, где вышла большая часть пассажиров, и еще больше вошло. Прозрачные створки задвинулись, и платформа вновь начала опускаться.

Трент между тем продолжал знакомить француженок с достопримечательностями Даун Плаза.

- На четвертом уровне три кафе, где подают исключительно бескалорийные блюда. Представляете, ни единой калории! Если вы воспользуетесь их услугами, очень скоро перестанете походить на хавроний. - Он невозмутимо взирал на дамочек сквозь темные стекла очков. - Конечно, насчет вкуса врать не буду, это далеко не то, что натуральные продукты, но вреда не будет. Наоборот.

Все, кто находился на платформе, во все глаза разглядывали Трента и двух француженок. Пээмпешка проплыла мимо седьмого уровня, где в основном помещались мелкие торговые точки, и, наконец добравшись до восьмого этажа, самого нижнего в колоссальном сооружении, остановилась. Створки раздвинулись, выходящие сразу ступали на движущиеся дорожки и уплывали вдоль рядов. При этом все еще оглядывались на Трента и двух полных дамочек.

Створки уже начали задвигаться, и Трент, уже совсем было собравшийся покинуть платформу, задержался в проеме, бросил взгляд на попутчиц.

- Вы говорите по-английски? - участливо спросил он.

Ближайшая к нему совершенно опешившая женщина, тщательно выговаривая бездумно заученные слова, ответила:

- Я не говорю по-английски.

Трент кивнул и вышел. Женщины тоже хотели выйти, однако створки вдруг резко сомкнулись, и в кабине стало темно. Трент на плохом французском объяснил:

- Сто пятьдесят миллионов людей в прошлом году умерли от голода. Им просто не хватило еды.

Женщины, бросив сумки, начали отчаянно тыкать подряд все кнопки уровней. Трент полагал, что они вряд ли могли слышать его через прозрачные плоскости дверей. Он стоял и смотрел, как те продолжали стучать по пульту. Наконец одна из француженок осознала, что парень по ту сторону кабины не зря наблюдает за ними. Она бросилась в его сторону, заговорила страстно, по-французски. Что-то вроде: молодой че­ловек, вы не могли бы позвать кого-нибудь, кто может помочь нам выйти?

Трент повернулся и ступил на движущуюся дорожку. Про себя пробормотал:

- Пардон, мадам, но я уже опаздываю.

3

Хрустальный Ветер - это буря, буря - это информация, информация - это жизнь!

Из молитвы Игрока в сети

На подземных уровнях Даун Плаза было всегда холодно, поэтому Трент включил внутренний обогрев.

Семь параллельно расположенных подземных уровней были освещены золотистым с зеленоватым отливом светом, спектр которого был максимально приближен к солнечному. В эту общую для всех этажей гамму там и тут вкрапливались голубовато-зеленые блики. Восьмой уровень поражал посетителя буйством и яркостью цветовых сочетаний. Здесь, по-видимому, использовались все существующие источники света - от привычных неоновых ламп до голографических подсветок и суперсовременных лазерных светильников. У всякого, кто впервые попадал на восьмой этаж - не важно, был ли это заезжий турист или коренной житель Нью-Йорка, - в первые минуты слепило глаза. Изобильное пестрое сияние, мелькание огней и самых дерзких картинок буквально ошарашивало. Этот ярус был самым нижним, являющимся основанием для всех расположенных выше этажей. Многочисленные посетители, бродившие здесь по несколько часов, старались держаться подальше от шахты, по которой перемещалась пээмпешка, - восьмой уровень считался рекордным по числу самоубийц и зевак, падавших с верхних этажей. Все они приземлялись как раз на восьмом уровне.

Может, поэтому нижний ярус и считался наиболее популярным во всем небоскребе. А может, публику привлекали многочисленные бордели, расположенные на задах торговых площадей, или два музыкальных зала для прослушивания сенсаблей, притягивающие тех, кто хотел насладиться по-настоящему запрещенной, очищенной от всякой попсы музыкой. К тому же здесь размещались торговые ряды «Колли Троникс» - самая популярная барахолка «железок» и программного обеспечения, на которую съезжалось множество пользователей, живших за сотни километров от Нью-Йорка. Здесь собирались новички, еще только мечтающие прочно обосноваться в сети, заглядывали сюда и опытные танцоры, а также ветераны, кому еще удалось застать время, когда никто слыхом не слыхивал о сторожевых псах-наблюдателях, следящих за виртуальным пространством.

Трент сразу отметил и смешавшихся с толпой ребят в кроваво-красных шелковых рубашках, и четырех упакованных в золотистого цвета броню жандармов, по-местному копов. Это был дежурный наряд нью-йоркской полиции. Они наблюдали за посетителями через прозрачную стену кафе «Всегда свободное местечко у Гугги», расположенное на противоположном конце этажа.

Чуть в стороне от облюбованной самоубийцами «зоны для прыжков», на специальной платформе, установленной на одном из перекрестков, среди толпы крутил сальто и выделывал самые замысловатые кульбиты пожилой негр с усталым, округлым лицом. Большинство посетителей небоскреба считали его лучшим в мире гимнастом. Боне (так звали негра) не спорил - он работал и работал, собирая в корзину самую ходовую в этом мире валюту: китайские юани и монеты, пущенные в обращение Гильдией Вольных Городов, или ГВГ.

Трент соскочил с транспортера как раз возле платформы, на которой показывал свои трюки Боне. Заметив паренька, акробат прервал выступление, поклонился и подал руками знак- представление окончено, ему требуется отдых.

Публика начала расходиться. Старик приблизился к краю платформы, поправил нарядное трико и, перекрывая шум толпы и звуки музыки, крикнул:

- Добрый вечер, Трент. Пообедаешь со мной?

- Привет Боне. Сегодня не могу.

- Что-то случилось, Трент?

Парень даже головы не повернул. Его взгляд по-прежнему был устремлен в зал. Казалось, он что-то упорно выискивает в пределах восьмого яруса. Наконец Трент откликнулся:

- А что могло случиться? Боне пожал плечами:

- Час назад я видел Джимми Рамиреса. Тамми-крыска тоже все это время крутилась здесь. Минут пятнадцать или около того в толпе промелькнул твой недоросток. Все какие-то взбудораженные, дерзкие!.. Если прибавить шестерых миро­творцев, которые шлялись по залам, когда я с утречка вышел на работу, невольно почешешь в затылке. Что-то я не припомню случая, когда ребята из «Левой руки Дьявола» появлялись здесь так рано. - Он задумался, пошевелил губами и, подтверждая свои слова, добавил: - Да, ровно пять лет как не появлялись.

Акробат нажал кнопку. Внутри платформы что-то загудело, и она начала перестраиваться на глазах. Сцена постепенно превратилась в нечто напоминающее торговый павильон, только вместо прилавка и витрины образовалась прозрачная стена с широким проходом.

Любопытный факт: стоило подойти поближе, как Боне переставал казаться таким старым. Он, конечно, был уже немолод, но еще вполне в форме.

Трент, по-прежнему оглядывая зал, заинтересованно переспросил:

- Шесть миротворцев, говоришь?

Акробата очень заинтересовал взгляд молоденького приятеля. Боне повел взглядом поверх толпы: интересно, что он пытался узреть в этом вавилонском столпотворении? Ничего не приметил и с грустным видом заметил:

- Знаешь, Трент, что-то я не доверяю этому недомерку.

- Кому не доверяешь? - не поворачивая головы, уточнил Трент.

- Ну, тому мальцу, который работает на тебя. Трент с откровенным удивлением взглянул на негра:

- Какому мальцу?

- Твоему.

- А-а, Берду. Он же еще совсем ребенок, Боне.

- Но уже вполне сформировавшийся и наглый недоросток, - возразил акробат.

- Ему только четырнадцать лет. Он еще не начал расти по-настоящему. Скажи, в котором точно часу сюда явились миротворцы?

Боне вздохнул:

- Ты собираешься взяться за какое-то дельце, Трент, не так ли? Тебе предложили работу?

- Боне!

- Что?

- Перестань изводить меня вопросами. Я сегодня не в настроении.

- Ты, который плавает в Инфосети, как рыба в воде, не можешь найти себе работу?! Я просто удивляюсь. Или ты что-то скрываешь от старого дружка?

- Боне, перестань. Похоже, денек сегодня выдался хуже не бывает. Я слышать не хочу ни о какой работе. Понятно?

В этот момент метрах в восьмидесяти от того места, где находилась платформа акробата, Трент приметил хорошенькую и до невозможности худенькую девушку с платинового цвета волосами. Она увлеченно беседовала с одним из краснорубашечников - бандитского вида высоким негром, отчаянно жестикулирующим во время разговора.

- Все-таки интересно, почему ты не ищешь работу? - продолжил допрос Боне.

- У меня уже есть занятие, и мне ни к чему еще одно. Ты так и не ответил, в котором часу сюда явились миротворцы?

Совсем рядом, по другую сторону движущегося тротуара, три девушки-подростка, сгрудившись возле скамейки, громко спорили по поводу того, где им лучше пообедать. Две из них стояли лицом к Тренту и его пожилому дружку, а третья смотрела на подруг, так что парню была видна только ее спина и маленькая, затянутая в обтягивающее платье из зеленой кожи попка. Платье доходило до середины икр, ниже поблескивали серебряные с травянистым отливом чулки и черные туфли до щиколоток. Волосы у девицы были длинные, прямые и иссиня-черные.

- Все должны работать, Трент, - продолжал увещевать его Боне. - Каждый человек должен с утра к чему-то приложить руки, чтобы вечером у него было чем заплатить за кусок хлеба. - Договорив, чернокожий акробат задумчиво пожевал губами, словно решил лично разжевать эту мысль и вложить ее в голову хорошего, но непутевого, по его мнению, паренька. Наконец разжевал и назидательно добавил: - В том и состоит истина. - Неожиданно Боне встрепенулся, брови у него вздыбились, и он торопливо спросил: - Ты полагаешь, эти шестеро меднолобых явились за тобой?

Девушка в платье из зеленой кожи, стоявшая непосредственно перед Трентом, ухватившись за замок, прижимала к бедру дамскую сумочку. С первого взгляда было видно, что сумочка дорогая, сделана со вкусом. Платье тоже было не из дешевых. Сверкающие алые застежки-молнии проходили по бедрам, ягодицам, по спине и уходили к груди, придавая платью сходство с очищенным апельсином, слегка разделенным на дольки.

- Итак, когда они появились, Боне? - не обращая внимания на вопросы акробата, спросил Трент. Тот с горечью вздохнул:

- Где-то в половине восьмого. Я как раз завтракал наверху, в буфете на втором уровне. До сих пор я их здесь не встречал. Потом, во время выступления то и дело замечал их в толпе. Мне показалось, что они на работе: рожи напряженные, точь-в-точь как те, что преследовали нас за Барьером. Грязные ублюдки, - задумчиво добавил он, - за все время, что я крутился здесь, как проклятый, они ни разу даже паршивой монетки не швырнули.

- Они тебя узнали?

Боне вздрогнул. Это было любопытное зрелище, так как после хирургического вмешательства большая часть сочленений его скелета приобрела необыкновенную подвижность.

- Кто знает? - неопределенно пожал плечами негр. - Когда я работаю, стараюсь не обращать внимания на публику, так что и на них особо не поглядывал. Ты же знаешь, я - человек приметный, мало похожий на тех счастливчиков, которым в дар от родителей достались настоящие суставы. У меня же все металлокерамическое. Я весь на шарнирах, так что, может, и узнали.

Между тем невероятно худенькая Тамми, продолжавшая болтать с бандитского вида краснорубашечником, потянулась к левому плечу и осторожно почесала его.

Боне с нескрываемым беспокойством посмотрел на юношу:

- Я серьезно, Трент. Ты еще достаточно молод, чтобы вовремя сбежать отсюда, а что делать мне?

- Откуда сбежать? Из Патрулируемых секторов? - усмехнулся Трент. Он бросил внимательный взгляд на неестественно подвижное даже сейчас, в минуты отдыха, тело Бонса и добавил: - Я потратил шесть лет на то, чтобы вырваться из-за Барьера, Боне. Мне нравятся Патрулируемые сектора.

- Я не это имел в виду. География не имеет никакого отношения к тому, о чем я веду речь. - Не прерывая разговора, он надел рубашку с длинными рукавами и начал застегивать пуговицы. - Я завел здесь уйму знакомств, теперь мне ничего не стоит остаться здесь, в Плазе, и давать столько представлений, сколько я захочу. Я повстречал здесь много интересных людей, у меня появились влиятельные друзья. Если хочешь, я могу поговорить, чтобы тебя взяли на работу...

Трент кивнул, а сам продолжал внимательно смотреть в сторону Тамми. Вот она взялась за мочку уха. Парень резко оборвал акробата:

- У меня есть работа, Боне. Пожилой негр саркастически хмыкнул:

- Ты имеешь в виду свои воровские проделки? - поинтересовался он с явным осуждением в голосе. Трент мягко возразил:

- Не совсем так, дружище.

Он закрыл глаза и, получив доступ в виртуальное пространство, вошел в него.

Было 30 апреля 2069 года, четверг.

4

Однажды Трент поделился со мной: «Кража, - объяснил он, - есть событие, связанное с передачей информации; иначе говоря, это коммуникационный акт. Как, впрочем, и удар в челюсть. Такая точка зрения кажется странной, но и пренебрегать ею нельзя. По крайней мере, каждый должен учитывать подобное обстоятельство. Всякий, принявший решение с помощью какой-то противоправной уловки лишить владельца принадлежащей ему собственности, прежде всего должен ответить на три главных вопроса: что представляет собой объект кражи, как его можно умыкнуть и кто является владельцем объекта, который он собирается похитить. Кража, собственно, является материальным ответом на эти вопросы. Похититель, сумевший правильно решить эту проблему, неуловим. Его нельзя схватить. Квалификацию вора можно оценить или, скажем так, узнать, является ли он мастером своего дела, ответив на вопрос: почему он украл то, что украл...»

Из воспоминаний Мелиссы Дюбуа, офицера элиты Миротворческого Корпуса, вошедших в Библию Исхода

Я никогда не говорил и не мог сказать ничего подобного!..

Цитата из исторического труда «Трент Неуловимый», принадлежащего перу Корасон де Ностри

Трент, так и не снявший солнцезащитные очки, по-прежнему вглядывался в торговые ряды, расположенные на восьмом подземном ярусе небоскреба.

Эти очки стоили Тренту столько же кредиток, сколько весь остальной наряд. Стекла почти полностью отфильтровывали ультрафиолетовую составляющую солнечного света. В тумане и при плохой видимости они автоматически переключались на инфракрасную зону спектра и обеспечивали приемлемое оптическое восприятие окружающего пространства. Дужки в тех местах, где они касались висков, имели контакты, обеспечивающие подключение к Инфосети портативного следящего устройства, встроенного в изящную коробочку, которая покоилась в правом кармане куртки.

Небоскреб Даун Плаза был выстроен компанией «Фрейзиер Энфорсмент». Эта фирма также возвела множество торговых зданий как за Барьером, так и на самом его краю. У Фрейзиера были налажены хорошие отношения с миротворцами, они же консультировали его по всем вопросам охраны собственности, нередко возникавшим в таких рискованных местах. А случалось, что и помогали охранять здания. Может, поэтому компания Фрейзиера имела наихудшее программное обеспечение в штате Нью-Йорк.

Образ, созданный Трентом в Инфосети, его специальная поисковая программа, названная Джонни Джонни, сообщила:

- Хозяин, кто-то похозяйничал в программах, обеспечивающих безопасность Плаза.

- Я знаю, Джонни, - отозвался Трент.

В следующее мгновение молодой человек закрыл глаза - за темными стеклами очков никто не мог заметить это движение - и, скользнув в Образ, перестал быть Трентом.

Джонни Джонни встряхнулся и вновь почувствовал себя бодрым и готовым к действию.

За то время, что он существовал в сети в качестве виртуального объекта, именуемого Образом, не было мгновения, когда бы рядом не было хозяина, в дальнейшем именуемого Трентом Кастанаверасом. Именно это слияние с породившим его существом дарило Джонни Джонни жизнь. В отличие от своих предшественников, в особенности Ральфа Мудрого и Могучего, являвшегося его Прообразом, Джонни Джонни никогда не отключался от сети, разве что на очень короткие моменты, когда хозяин вносил изменения в его программу. В его памяти хранился полный набор событий, произошедших с момента первого пробуждения, - а это без малого шесть лет. За эти годы Джонни стал чем-то большим, нежели просто фильтрующая программа, - скорее подбором, или конгломератом, программ, позволяющих хозяину отпирать любой замок и прорываться через любой защитный барьер, выстроенный в Инфосети. Таких препятствий в виртуальном пространстве было неисчислимое множество. Джонни Джонни помогал выбирать маршруты в коммуникационных сетях, он был непревзойденным мастером вскрывать любые защитные коды и пароли.

Собственно в этом и заключалась его роль - обеспечивать хозяину доступ в любую базу данных, подключенных к Инфосети.

Однако этими условиями взаимного существования их отношения не ограничивались. Они скорее были партнерами и составляли невиданный доселе симбиоз человека и пакета про­грамм.

Трент вдохнул жизнь в Джонни Джонни.

Джонни Джонни помог Тренту чувствовать себя свободно в потоке Хрустального Ветра.

Трент уловил голос Джимми Рамиреса, донесшийся из какого-то зыбкого далека. Тот стоял рядом и как раз в этот момент разговаривал с Бонсом. Голос был похож на неясное, нечленораздельное, замедленное громыхание. В следующее мгновение Трент окончательно распрощался с реальным временем и погрузился в блистающий вихрь Хрустального Ветра.

Джонни Джонни через лазерную оптико-волоконную линию сумел проникнуть в ячейки управления системой безопасности Даун Плазы. Представился мнимым дубликатом служебного сообщения, переданного программой защиты обслуживающего персонала (ЗОП) на центральный пульт управления. Эту операцию ему приходилось выполнять неоднократно. Щель в программах, ответственных за безопасность небоскреба, он нащупал уже давно (по его временному исчислению). Введенная в строй система ЗОП все еще находилась в отладке и пока не имела полноценного легального статуса, поэтому в массиве проходивших по ее цепям сообщений то и дело проскакивали данные, не подвергавшиеся тщательной проверке со стороны компьютерной сети, обслуживающей службу безопасности небоскреба.

Специальная жила, к которой подключился Джонни Джонни, представляла собой трехслойный кабель, дублирующий основную линию связи. Джонни Джонни загрузился в программу диагностики сигнала и потребовал открыть доступ во внутренние сети. До сих пор он не встречал препятствий на этом пути.

Ответа не было. Виртуальный Образ выждал ровно шесть секунд. За это время прикинул, что могло помешать открыть доступ. Такой же игрок в сети, сетевой ангел-хранитель или какой-нибудь чужак-танцор? Или, может, наладчики сумели отыскать щель и теперь подстроили незаконному пользователю ловушку? Времени для размышления не оставалось. В течение приблизительно двух тысяч наносекунд Джонни скопировал себя, размножился в количестве восьмисот экземпляров-призраков, выслал их в Инфосеть, разбросав по всем направлениям, и ускользнул.

Трент открыл глаза. Тамми-крыска с сердитым видом пробиралась через толпу. Боковым зрением уловил, как четыре жандарма, сидевшие у «Гугги», тут же вскочили, уставившись на нее. Сомнений больше не было: копы выслеживали именно Тамми. Выходит, кто-то предупредил жандармов и, что еще хуже, миротворцев, что сегодня Трент и его ребята собрались нанести визит в базу данных Фрейзиера, а затем в запасники компании. Там было чем поживиться. «Неудачный выдался денек», - вздохнул Трент. Этот странный разговор с Джексоном, взрыв детской коляски, наглая слежка - все одно к одному. Он кожей почувствовал опасность.

Джимми Рамирес, одетый в стандартный деловой костюм, по-прежнему болтал с Бонсом. В левой руке он держал небольшой кейс. Рамирес был чистокровный латинос - высокий, привлекательный, фигура как у профессионального боксера. На Трента он не обращал внимания, лишь изредка равнодушно поглядывал в его сторону.

Трент первым подал голос:

- Привет, Джимми.

- Привет, братан, - откликнулся Рамирес. - Опять опоздал?

- Встретил хорошего человека, вынужден был остановиться и поговорить, - пожал плечами Трент. - Люди стали такие разговорчивые.

- О чем?

- Так, пустяки. Затем помчался со всех ног, чтобы наверстать, а тут взрыв. Кто-то подложил бомбу в детскую коляску.

Трент не закончил, невольно взглянув в направлении спешившей в его сторону Тамми. Лицо девушки было таким сердитым, что люди в толпе сами увертывались от нее, расчищая проход. Добравшись до платформы, она с ходу начала выражать свое недовольство:

- Какого черта вы тут телитесь? Мы с Джозефом, - она назвала имя негра в красной рубашке, с которым только что разговаривала, - уже накололи клиента, а вы...

Трент не дал ей договорить:

- Тихо. Шевели отсюда коленками.

Тамми-крыска была профессионалом. Она замерла на полуслове, затем резко повернулась и тут же незаметно растворилась в толпе.

Трент повернулся к Джимми и по-дружески предложил:

- Давай пройдемся. Пообедаем с Бонсом, побеседуем о Хемингуэе или о чем-нибудь еще. - Затем понизил голос и почти шепотом, чтобы не слышал акробат, добавил: - Человек, назвавшийся Джерри Джексоном, только что предложил мне ограбить «Колли Троникс».

Брови у Джимми полезли вверх. Он выровнял дыхание и, не подавая вида, выговорил:

- Но мы уже получили заказ?! Месяц назад. Сегодня как раз собирались залезть в закрома к Френку.

- То-то и оно, - с прежним невозмутимо дружеским выражением на лице произнес Трент. - Миротворцы что-то пронюхали и приготовили нам ловушку. Живет во мне такое ощущение... В программу службы безопасности небоскреба внесены изменения. Так что все отменяется, Джимми. Держись, приятель. Рот закрой!..

Боне удивленно взглянул сначала на одного, потом на другого, и на его лунообразном лице отразилось беспокойство. Трент ободряюще похлопал акробата по плечу:

- Пошли.

Один из жандармов, стоявших у входа в «Гугги», тут же ткнул в их сторону пальцем. Сердце забилось торопливей, тревожней. Трент еще раз обвел взглядом ближайшие ряды. Никого, кто мог бы походить на миротворцев. Девушка в зеленом платье вместе с подругами направилась по проходу. Трент за ней. Сбоку пристроился Джимми. Краем зрения Трент уловил - жандармы двинулись в их сторону.

Это уже было похоже на облаву.

- Что будем делать? - всполошился Джимми.

- Предпримем ложный маневр. Шевели ногами, черт тебя подери, что встал! - подтолкнул он замедлившего ход и начавшего озираться по сторонам Джимми.

Они прошли еще несколько метров.

- Сматывайся, - процедил сквозь зубы Трент. Рамирес незаметно растворился в толпе. Трент догнал девушек. Та, что была в зеленом платье, по-прежнему держала под мышкой сумочку, при этом ее рука крепко сжимала замок. Сбоку вспыхнула яркая голографическая вывеска, одновременно являвшаяся входом в какое-то торговое заведение. Трент нырнул в поток света, здесь, под покровом цветового экрана достал из пряжки ремня особого рода бритву, обнажил тончайшее, толщиной в три молекулы лезвие. С его помощью можно было резать бетон, как бумагу, а если приложить усилие, то вспороть и монокристаллическую поверхность. В обращении лезвие было вполне безопасно, так как при попадании на него хотя бы капельки жидкости, например крови, оно тут же распадалось.

Жандармы уже были метрах в тридцати от него. Трент прибавил шагу, вплотную приблизился к подружкам и моментально провел бритвой по бортику сумочки. Пригодилась многолетняя практика - хозяйка даже не заметила прикосновения. Молодой человек через проделанный разрез извлек бумажник, закрыл лезвие, незаметно уронил его на пол и толчком ноги послал подальше. Неожиданно девица обернулась, вопросительно глядя на него. Молодой человек улыбнулся, извинился и, пряча на ходу украденный бумажник, двинулся в противоположную сторону, прямо на жандармов. В следующее мгновение кто-то очень деликатно коснулся его руки, затем прижал локоть.

Трент остановился, решительно обернулся. Девица в зеленом платье тихо проговорила тоненьким голоском:

- Я бы очень хотела, чтобы вы вернули мой кошелек.

Трент в первый раз внимательно посмотрел на нее.

Толпа обтекала их справа и слева, парень и девушка оказались как бы на островке. Девушке было лет пятнадцать, может, чуть больше. Высокая, стройная, гладкие длинные волосы овальное лицо. Глаза изумрудного цвета, и, что более всего поразило Трента, они были ярче, чем блестящая кожа платья.

- Охотно, - согласился Трент и вернул кошелек.

Девушка с любопытством, чуть склонив голову набок, осмотрела воришку. Тот словно завороженный не отводил взгляда от ее глаз.

- Как вы догадались? - наконец спросил он.

В следующее мгновение один из спешивших к месту происшествия жандармов издали начальственным баском приказал:

- Мисс, отойдите, пожалуйста, в сторону.

- Ну скажите, как? - продолжал допытываться Трент. - Я все исполнил классно.

Басок загремел ближе, настойчивее:

- Отойдите в сторону!

Девушка не ответила. Трент заговорил торопливо, горячо:

- Если не собираетесь отвечать, подчинитесь приказу. Он сейчас шибанет зоником. Ну ультразвуковым парализатором. Если не отойдете, эта штука и вас достанет. Поверьте, это больно.

Девушка замедленно кивнула и сделал шаг в сторону. В руке она по-прежнему сжимала бумажник.

Трент не мог оторвать от нее взора. Таких зеленых глаз он никогда не видел. В этой жизни.

А в той?..

- Ох! - коротко выдохнул Трент.

Такие глаза были у его отца Карла Кастанавераса, такие глаза были у Джени Макконнел!.. Изумрудные!.. Трент, с трудом шевеля губами, едва выговорил:

- Дэнис!

Глаза девушки расширились.

В следующий момент коп оглушил его ударом парализатора.

5

За семь лет до происшествия в небоскребе, в феврале 2062 года, Дэнис поинтересовалась у Трента:

- Не понимаю, зачем ты тратишь на это столько времени и сил?

Они валялись на траве в самом центре парка, предоставленного питомцам Карла Кастанавераса. Комплекс Чандлера располагался как раз через улицу, туда можно было добраться по подземному переходу. Дэвид, братишка Дэнис, пристроился у ствола большого дерева. Водруженной на голову раскрытой книгой он прикрывался от палящих солнечных лучей. Рядом на газоне лежали Дэнис и Трент - оба погрузились в Инфосеть.

- Потому что я Игрок, - ответил Трент.

Дэнис Кастанаверас поджала губки - она тогда была совсем еще малышкой. Ее раздражало, что большинство телепатов, проживавших в Комплексе, могли легко читать мысли Трента. Должна пройти уйма времени, прежде чем и у нее проснется подобный дар и она сможет с той же легкостью копаться у него в голове. Тогда стоит Тренту мысленно обратиться к ней, и она тут же услышит его. Подобная перспектива будоражила ее, не давала покоя. Это же так захватывающе: без забот и без слов узнавать, о чем размышляет ее лучший в мире друг!

- Я не вебтанцор, Дэнис, - уточнил Трент. - Я - Игрок!

Девочка перевела взгляд на экран портативного компьютера, с которым работал Трент.

Кем они с братом были тогда? Темноволосые, зеленоглазые двойняшки - оба метр с кепкой, и он тринадцатилетний подросток, на семь лет старше них, - светлый блондин с голубыми глазами.

За семь лет многое изменилось. Например, инскины, или следящие устройства с функциями модема, за этот срок достигли совершенства. Полностью изменился интерфейс, однако задача осталась прежней: надежно связать человека с информационной, пронизывающей весь мир сетью.

Тогда же, в феврале, Трент и Дэнис работали с древним голографическим монитором. Сам процессор представлял собой цилиндр размером с тюбик для губной помады, подключенный к встроенному сбоку слоту. Именно в этом цилиндре хранилась и запускалась в сеть программа, которую Трент называл Ральфом Мудрым и Могучим. Когда загрузка завершилась, программа подала голос, вполне человеческий, даже приятный на слух.

Жизнь вполне успешно можно описать с помощью двоичного кода, а также в терминах информатики. С этой точки зрения жизнь есть постепенное накопление информации и умение ее использовать. Если я не прав, поправьте меня, хо­зяин. Но ведь даже молитва игроков гласит: Хрустальный Ветер - это буря, буря - это информация, информация - это жизнь!

Трент одобрительно кивнул и добавил:

- Именно по этой причине я хочу иметь самый современный инскин с самыми развитыми средствами доступа в виртуальное пространство.

- По какой такой причине? - не поняла Дэнис. Ей в ту пору шел шестой год.

За Трента вновь ответил Ральф:

- Чтобы еще более расширить пропускную способность сенсоров, - объяснил он. - Научиться делать то, что под силу только Иру*[1]. Научиться контролировать работу неодушевленного оборудования с помощью мысли. Наконец, чтобы отыскать ответы на те вопросы, которые будет задавать хозяин. И если ответы существуют, то отвечать мгновенно.

Трент пояснил:

- С гелевыми инскинами процесс значительно убыстряется.

- В этом-то весь смысл? - удивилась девочка. - Научиться отыскивать данные быстрее, чем кто-либо еще, кроме разве что Ира или другого Игрока. Я не совсем понимаю, зачем это надо?

Трент повернулся, заглянул в ее зеленые глаза, убедился, что в вопросе нет подвоха или скрытой насмешки. Вздохнул:

- Хрустальный Ветер - это неисчерпаемый источник информации. В его пространстве можно найти все что угодно. Например, истину, - проникновенно добавил он, - потому что истина есть функция времени. К тому же истина сама есть информационный объект, и вырастает она на поле информации. А вот ускорить этот процесс ты сможешь, если будешь обладать набором необходимых инструментов.

Девочка встретила его объяснение гробовым молчанием. Некоторое время она внимательно изучала лицо Трента.

Тот тоже не отводил глаз. Потом не выдержал и перевел взгляд на экран компьютера.

Губы Дэнис дрогнули от с трудом сдерживаемого веселья. Она склонила голову ему на плечо да так и застыла в неудобной позе. После долгой паузы призналась шепотом:

- Трент, ты самый сумасшедший парень во всем мире. Я таких еще не встречала!

- А ты многих встречала? - усмехнулся юноша. - Только честно?

- Нет, конечно, - вздохнула Дэнис, затем скороговоркой добавила: - Но ты все равно мне нравишься больше других.

Жандармы втащили получившего удар парализатором задержанного в полицейский участок, уложили на койку. Сняли с него солнцезащитные очки, помогавшие Тренту входить в сеть, вытащили рубиновую серыу из мочки левого уха, изъяли бумажник и брючный ремень. Носки снимать не стали, а вот ботинки буквально содрали. Затем устроили личный досмотр. Начали с лодыжек. Спрятанную в правом носке отмычку не заметили.

После обыска отволокли в «обезьянник». Здесь бросили на топчан, и Трент принялся изучать потолок. Плафон на светильнике был надтреснут, к тому же настолько стар, что падавший свет имел неестественно резкий отблеск. Когда-то, решил Трент, светильник сиял ровным солнечным светом. Теперь тон был скорее оранжевый, чем золотистый. В одном из верхних углов краска на стенах покрылась сеточкой мелких трещин. Здесь; по-видимому, случилась протечка, и на желтой стене образовалось серое пятно.

Руки у него подрагивали, в мускулах ощущалось легкое покалывание. Он попытался шевельнуть рукой - напрасный труд. После парализатора так просто не очухаешься. К тому же после того как подлежащего задержанию оглушат ультразвуковой дубинкой, ему - из гуманных соображений! - обычно вводят препарат, возвращающий сознание. Вот и ему, наверное, вкололи что-то подобное, и никто теперь не сможет сказать, что это была за дрянь.

Вот уж чего Трент никак не ожидал, так это удара ультразвуком! Он лежал и ждал, когда к нему вернется способность шевелить конечностями.

Что же случилось? Где была допущена промашка? Кому в голову пришло разыграть странный спектакль с повторным заказом на хищение того, что уже было намечено украсть? Причем с участием тех же действующих лиц! Первого заказчика тоже звали Джерри Джексон, но этот, сегодняшний, Джексон ни чуточки не походил на того.

Теперь у него было время подумать.

Четыре часа его держали в полицейском участке, потом отвезли в центральное полицейское управление округа Нью-Йорк. Здесь тоже сначала сунули в камеру. Неужели нельзя было разобраться на месте? Трент окончательно сник: похоже, влип по полной программе.

В коридоре послышались шаги. Явились! Один все в тех же золотистого цвета форменных доспехах, другой в штатском.

Его подняли, поставили на ноги. Трент попытался шагнуть, однако ноги не слушались. Копы подхватили его под мышки и выволокли из камеры. Далее парень заковылял сам, полицейские только слегка помогали ему. Куда? Зачем спрашивать, все равно не ответят. Его вывели в просторный зал. Это была приемная. Здесь толпилась уйма народа, все разговаривали, кое-кто на повышенных тонах.

Вдоль одной из стен были устроены кабины, отделявшиеся от общего помещения, а также друг от друга прозрачными перегородками. В одной из них Трент разглядел Дэнис Кастанаверас. Девушка сидела напротив могучей полицейской дамы с раскрасневшимся рассерженным лицом. Положив локти на крышку стола, та что-то гневно втолковывала Дэнис. Потерпевшая отвечала охотно и бойко, сохраняя спокойствие и полную невозмутимость. О чем они беседовали, Трент мог только догадываться. Прозрачные стены отлично поглощали звуки, кроме того, этот шум вокруг...

Наконец его втолкнули в коридор и потащили под руки, пока не добрались до двери, на которой висела табличка: «Максвелл Девлин». Выходит, его приволокли к самому начальнику полицейского управления. «Высоко же я взлетел, - усмехнулся про себя Трент, - выше некуда».

Когда вошли в приемную, полицейский в доспехах рукой придержал задержанного - мол, не спеши, жди, когда вызо­вут.

Трент с трудом уселся, взглянул по сторонам.

В приемной расположился огромный вояка в серебристо-черной форме. Лицо его, напоминавшее текстурой пергаментную бумагу, было жестким и натянутым.

Миротворец из элиты!

Киборг!!

Когда Трент припомнил, как они изготавливаются, эти киборги, холодный озноб пробежал по телу.

Должно быть, сначала этот малый отслужил обычным миротворцем, затем его отправили на научно-экспериментальную базу, расположенную в космосе и называвшуюся Первой спецбазой или «Ла Гранж-5». Там как раз и занимаются производством киборгов. Пареньку сделали операцию, которую можно провести только в космосе, при отсутствии силы земного притяжения. С того момента пошло-поехало. Генные инженеры, хирурги, работающие на КМС, полностью изменили начинку его тела. С помощью внедренных вирусов особого рода трансформировали мускульную ткань, наделили ее значительно большей силой, чем у обычного человека. Скорость реакций возросла на сорок процентов. Когда новобранец очухался, последовала еще одна операция. Теперь специалисты взялись за его органы чувств. Прежде всего с помощью вирусов превратили глаза в подобие чувствительного прибора, способного с той же легкостью, что и в видимом спектре, различать предметы в инфракрасной и ультрафиолетовой областях. Кожа стала более походить на броневую пластиковую пленку, чем на нежную человеческую оболочку. В правое предплечье вмонтировали мощный боевой лазер. Питания для стрельбы без подзарядки хватало на шесть месяцев. В организм была внедрена вторичная нервная система, которую умело переплели с нервами, доставшимися новобранцу при рождении. Эта сеть управляла всем оборудованием, встроенным в него по стандартной программе подготовки элитников. В свою очередь, сам боец контролировался боевым компьютером, имплантированным в основание его черепа. Нити из углеродной керамики переплелись с мускульными волокнами, защитили сочленения, суставы, связки и кости в самых важных местах: бедрах, предплечьях, коленях и лодыжках.

В конечном итоге руководство МС получило очередную машину, предназначенную быстро и без раздумий убивать любых представителей двуногой породы. Повредить его было практически невозможно - ножи и пули попросту отскакивали от кожи. Поверхность тела была пронизана нитями сверхпроводников, работавших при комнатной температуре, так что он едва мог заметить попадание лазерного луча. Тепло отводилось моментально. Волосы тоже были сделаны из негорючих материалов.

На левом виске элитника Трент заметил встроенный инскин. Тот неожиданно повернул голову и не мигая уставился на задержанного. Один из жандармов, получивший указание от секретарши, поднял Трента и подвел к свернувшейся двери, прикрывавшей вход в кабинет начальника полицейского управления.

- Давай, - сказал он и подтолкнул юношу в спину.

Шеф полиции Максвелл Девлин являлся ответственным по надзору за порядком в кварталах, расположенных по эту сторону Барьера, а также в большей части районов, прилегавших к Грани с противоположной стороны.

Отделка кабинета представляла собой странную смесь хромированных поверхностей и искусственной кожи сероватых тонов. Позади Трента подсвечивал огромный потухший экран, с помощью которого хозяин офиса время от времени обозревал подвластную ему территорию. Слева от Девлина на стене висела единственная в кабинете живописная картина, созданная из электролитов, дававших немыслимое сочетание цветов. На ней было изображено светящееся фиолетовым светом пасхальное яйцо, стоявшее посреди пустыни. Местность отливала багровым. Яйцо было установлено вертикально, точно на разделительной линии шоссе, прорезавшего пустыню. Окна были наглухо закрыты. Единственным источником света служила яркая настольная лампа. Ее плафон был развернут точно в сторону Трента, и тому казалось, что он тоже как бы погружен в светлое пятно, высвечивающееся в сумеречном, тусклом пространстве помещения. Справа от Девлина в зыбком полумраке просматривалась вешалка, на которой висела форменная шинель, а рядом с ней штатское пальто. Слева едва угадывалось что-то похожее на подставку, на которой возвышалось миниатюрное средневековое орудие.

Его ствол был направлен точно в лоб Тренту, который на вопрос Девлина, чем он собирался заняться сегодня вечером, ответил, что договорился с дружками отправиться в «Изумрудную иллюзию» потанцевать. Он так и заявил седовласому представительному мужчине за столом:

- Ну люблю я это дело! Что в этом противозаконного?! Тогда Девлин задал вопрос в лоб:

- Что твои ребята делали на восьмом ярусе Даун Плаза? Трент, к удивлению начальника, ответил честно, чего тот никак не ожидал от задержанного:

- Мы собирались стянуть кое-что у «Колли Хронике», а затем, как я уже объяснил, отправиться потанцевать и выпить кофе в «Изумрудной иллюзии». Это заведение расположено в подвале отеля «Красная линия». - Левая рука Трента незаметно скользнула вниз, насколько позволяла цепочка, соединявшая два металлопластиковых ободка на запястьях. Он едва ощущал онемевшую руку, поэтому, честно глядя в глаза Девлина, добавил: - Дальше сказать трудно. Полагаю, Джимми, скорее всего, напился бы и полез драться. Получил бы по морде, вернулся к нам и потом ничего, кроме кофе, в рот бы не взял. - Правая рука уже более-менее подчинялась ему, по крайней мере, пальцы сжимались и разжимались. Хорошо, что он мог самостоятельно сидеть. - Джимми взялся перечитывать Хемингуэя. У него это просто мания. Я не знаю, что с ним делать.

На вид Девлину было лет сорок, может, чуть больше. Сказать точно нельзя, успехи медицины лишали людей возраста. Ему могло быть и тридцать, и семьдесят. В каштановых волосах полицейского было много седины. Высокого роста - не менее двух метров и пяти сантиметров, крупный, широкоплечий, с хорошей фигурой. Вес - точно за сто кило­граммов, и при этом ни одной лишней жиринки. Кожа приятного загорелого оттенка, вот только лицо слегка осунувшееся и в глазах усталость.

Однако в тот момент Трента более всего интересовал элитник, сидевший в приемной у Девлина. Не исключено, что тот незаметно проник в комнату и сейчас пристроился где-нибудь в полумраке. Как бы исхитриться повернуть голову? К сожалению, шея пока в отключке.

Девлин некоторое время с интересом изучал Трента. Наконец заговорил:

- Вблизи ты выглядишь еще симпатичнее. И смышленее, чем можно было предположить. По-видимому, я слишком много дал тебе воли, вот ты за пару лет и разгулялся. Сам не пойму: почему я к тебе так благоволил? Давным-давно пора было взять тебя в оборот. - Он сделал паузу и прищурился, внимательно разглядывая задержанного. - Я должен либо сдать тебя миротворцам, либо засадить за решетку. В твоих документах сказано, что ты совершеннолетний, но на самом деле тебе еще нет девятнадцати. Впрочем, это не имеет значения.

Даю слово, если при обыске найдут молекулярное лезвие и докажут, что оно принадлежит тебе, ты отправишься на общественные работы. - Лицо Девлина по-прежнему оставалось усталым и озабоченным. - С другой стороны, - добавил офицер, - может, будет лучше, если я прикажу передать тебя ми­ротворцам.

Трент замер. Что тут скажешь?! Напомнить, что это первый привод? Что он всегда регулярно отстегивал полиции установленный процент из своей добычи? Это ничего не даст. Все это было хорошо известно Девлину, однако сегодняшний разговор ясно показывал, что дело обстоит намного хуже. Стали бы копы применять против него парализатор, если бы какие-то могущественные силы не приказали рядовым патрульным полицейским всерьез взяться за него.

Больше всего Трента беспокоил миротворец в прихожей! Он-то что здесь делает?

Единственной соломинкой, за которую можно ухватиться, это откровенная нелюбовь, которую испытывали местные полицейские к миротворцам. Подавляющее большинство черных мундиров, тем более «меднолобых», составляли выходцы из Франции. Эта неприязнь выросла не на пустом месте - конфликт имел давние и глубокие корни. Люди из «Левой руки дьявола», то есть сотрудники Корпуса миротворцев при Организации Объединенных Наций, воспринимались в Нью-Йорке как оккупанты. Как, впрочем, и на всей подвластной Объединению территории бывших Соединенных Штатов.

Сразу после расправы с телепатами и прокатившихся по планете бунтов и мятежей остров Манхэттен был объявлен Столичным городом. К нему были прирезаны другие, в основном западные, районы бывшего Нью-Йорка. Их отделили от полуразрушенной восточной части гигантского мегаполиса так называемой Гранью, или Барьером.

Даже здесь, в Манхэттене, миротворцев не любили. Все знали, что местная полиция совсем иначе обращается с террористами из «Эризиан Клау» или «Общества Джонни Реба», чем люди из «Левой руки дьявола». Трент, правда, никогда не слышал, чтобы копы так или иначе были связаны или вовлечены в первую из этих подпольных организаций, однако свидетельства того, что кое-кто из полицейских является активным сторонником, а то и входит в состав активистов так называемого «Общества Джонни Реба», он нередко отыскивал в Инфосети.

Девлин резко спросил:

- Как тебе в голову пришло орудовать на территории «Колли Тропике»?

Трент простодушно заморгал и откровенно признался:

- Я всего лишь зарабатывал на жизнь. Девлин не смог сдержать усмешку.

- Ты создаешь мне проблемы, Трент, - отрывисто сказал он, выбивая пальцами барабанную дробь на столешнице. - У меня на руках есть вот это. - Он кивком указал на высветившийся над поверхностью стола прямоугольник. - Свидетельские показания Дэнис Даймары. С их помощью я, без сомнения, смогу заслать тебя на общественные работы. Я ведь тоже ограничен в своем выборе. - Девлин взял со стола стакан и отхлебнул из него глоток чая со льдом. - Или возьмем обвинение в хранении холодного оружия. Всего этого вполне достаточно, чтобы отправить тебя к лягушатникам. Однако существуют по крайней мере две причины, по которым мне не хотелось бы прибегать к подобной мере. Первое: я не думаю, что ты заслужил такую великую честь, чтобы быть переданным в руки миротворцев. И второе: я прожил долгую жизнь, много чего повидал на службе, и все равно не могу понять, почему такая солидная организация, как Корпус миротворцев при Объединенном правительстве, вдруг начала испытывать странный интерес к такому мелкому ворью, как ты? - Полицейский офицер наклонился и пристально посмотрел в глаза Тренту. - Что именно произошло сегодня, Трент?

- Понятия не имею, - откровенно признался задержанный.

Девлин понимающе покивал, как бы пробуя на вес заявление Трента.

- Хорошо, продолжай. Рассказывай все подряд, на слова не скупись и не бойся меня утомить. Ты же у нас любитель заливать баки.

Трент некоторое время подумал, потом начал говорить. Горячо, с чувством и очень убедительно:

- Понимаете, я хотел пойти сегодня в танцевальный клуб...

- Потанцевать, выпить чашечку кофе, - прервал его Девлин и вновь покивал. - Это я уже слышал. Дальше.

- Понимаете, - в той же манере продолжил разговор Трент, - Джимми Рамирес считает, что я страшный лентяй. Возможно, он прав. Джимми единственный, кто способен заставить меня работать, а потом хорошенько проветриться на танцах. Выпить кофе. Как-то я завел разговор, что пора кончать с нашим промыслом. Мы вроде договорились, однако должен заметить, что договорились не до конца. Джимми начитался Хемингуэя и считает, что изъятие чужой собственности - самое достойное занятие для мужчины. Он просто помешался на этой идее, начал болтать о социальной справедливости, о законной дележке нажитого незаконным путем... Одним словом, амбиция у него окончательно поехала. Ему не терпится доказать, что он сам крутой и характер у него стальной. Как я уже сказал, этот разговор произошел около двух лет назад, когда мы еще жили за Гранью...

- Знаешь, лучше бы ты так и оставался там, за Барьером.

- Там слишком опасно, - покачал головой юноша. - Полно криминальных элементов и прочих придурков, для которых человеческая жизнь ничего не стоит.

- Как и для миротворцев в Патрулируемых секторах, - заметил Девлин и замолчал. Примолк и Трент. Наконец офицер продолжил:

- Все-таки лучше бы ты остался за Гранью. Начнем с того, что капитан Клейн из Фринджа был до предела удивлен: он никак не мог понять, как ты оказался в этой части города? Клейн так привык к тебе, своему любимчику! Кстати, ты в курсе, что люди из службы капитана де Мориана достали меня просьбами лишить тебя вида на жительство в Патрулируемых секторах?

Трент вмиг посерьезнел. Заговорил ровно, официальным голосом:

- За последние шесть месяцев количество опасных преступлений упало на четырнадцать процентов. Скупщик краденого на Райерсон-стрит вынужден прикрыть свою лавку. Краснорубашечники за последние три месяца никого не пристрелили. Даже из Драконов никого не тронули. Ни одной разборки в самом небоскребе и близлежащих кварталах! Никто из пришлых группировок - ни эти, из китайских триад, ни из старых воровских кланов, - и близко не подходит к Даун Плаза. И вы желаете лишить меня вида на жительство? - Девлин смущенно отвел взгляд, а Трент, наклонившись вперед, тем же сухим, официальным тоном закончил: - Вы действительно отважитесь на это? Девлин почесал висок:

- Это все мне известно. Ты самый странный вор, какого я встречал когда-либо в жизни. Ладно, Трент, заканчивай свою историю.

Трент почувствовал, как в сердце начинает просыпаться гнев. Усилием воли он подавил искорки раздражения. Не время.

- Мы прожили за Гранью шесть лет, Макс. Мы - это я, Джимми, Берд, Джоди Джоди. Мы не собираемся возвращаться. Никто из нас не собирается, понимаешь, Макс? Известно ли тебе, что такое статистика, Макс? Жителей за Гранью убивают в десять раз чаще, чем точно таких же граждан в Патрулируемых секторах. Ты появляешься за Барьером в подконтрольных тебе секторах на бронированном «аэросмите» и полагаешь, тебе известно, как это взрослеть там, в беспределе. Без родителей, без всякой надежды на подмогу?

Девлин кивнул с нескрываемым сочувствием:

- Я понимаю.

- Очень сомневаюсь - усмехнулся Трент. - Ты, кажется, кончал Гарвард? Вряд ли выпускник Гарварда способен понять тех, кто живет за Гранью. - Он отвел взгляд в сторону, с удовлетворением отметил, что мускулы начали наливаться силой. Затем, уже уверенней, спросил: - Макс, ты когда-нибудь сталкивался с Игроком, с которым не смог справиться своими силами?

- Было такое, - тихо ответил Девлин, - одиннадцать лет назад. Нам тогда пришлось обращаться за помощью к миро­творцам. Его уничтожил наблюдатель в сети. Впрочем, тот случай потом засекретили.

- Макс, я сумею себя защитить. Себя и своих ребят.

- Я уже слышал это раньше. Заканчивай насчет сегодняшнего дня.

Трент глубоко вздохнул, подавил раздражение и спокойным тоном продолжил:

- Два месяца назад какой-то человек связался со мной. После нескольких неудачных попыток мы наконец встретились. Он предложил мне выкрасть микрочип с пятнадцатью террабайтами информации из оперативной памяти главного компьютера «Колли Троникс». Я отказался по очевидным причинам. Спустя три недели он повторил предложение, причем утроил цену. Объяснил, что Колли сам украл у него эти данные и заказчик хотел бы вернуть свое. Дело в том, что эта новая система ОЗУ*[2] работает на сверхпроводниках, которые не теряют своих свойств даже при комнатной температуре. - Пока он рассказывал, офицер налил ему кофе, поставил перед самым носом. Трент с удовольствием вдохнул аромат, однако ни правой, ни левой руке еще не хватало сил, чтобы поднять чашку. - Он долго уговаривал меня. Понимаешь, Макс, он был очень убедителен. - Трент поднял глаза на Девлина. - Говоря без ложной скромности, я, возможно, самый лучший танцор во всей Инфосети, которого ты когда-либо встречал. Человек, который пытался нанять меня, был прекрасно осведомлен об этом. Не знаю, откуда он получил эти данные, - может, проник в базу данных вашего пятого департамента, наблюдающего за сетью, может, купил информацию у кого-нибудь из штатных наблюдателей МС, что, в общем, тоже невероятно. Для бизнесмена из какой-то занюханной Атланты он слишком много знал, причем в деталях: когда зародилась Инфосеть, как получить лицензию на бизнес в виртуальном пространстве, технические детали и тому подобное. С документами, вплоть до водительских прав, у него тоже все было в порядке. В паспорте стояла отметка, что в шестьдесят четвертом году он побывал на Луне. Я проверил все эти данные в новостном компьютере в Атланте и обнаружил, что такой человек действительно существует. Правда, тому набору фактов, которые я сумел выудить, соответствовали еще четыре бизнесмена, живущие в этом городишке.

- Ты успел слетать в Атланту?

- Я никогда не летаю, Макс. Девлин кивнул:

- Понятно. Мы обнаружили в дужках очков инскины, так что я должен был догадаться. Что дальше?

- Я сообщил заказчику, что согласен, - сообщил Трент. - Джимми и я разработали план и под видом вполне обычной торговой операции собирались проникнуть в компьютер «Троникс». Если программа сработает так, как мы рассчитывали, Колли никогда бы не узнал, что его ограбили. Мы наняли краснорубашечников, чтобы те отвлекли внимание охраны фирмы. Я должен был сыграть роль бухгалтера, Джимми добыть микрочип. Удар планировали нанести сегодня, в шесть тридцать, как раз за полчаса до закрытия торговых точек «Колли Хронике». В пять ноль-ноль со мной связался один тип... Угадай, как он назвал себя? Никогда не догадаешься! Он представился как бизнесмен из Атланты, заявил, что хочет немедленно поговорить со мной насчет Френка Колли.

- Продолжай.

Трент наклонился вперед и взглянул в самые зрачки Девлина.

- Этот парень слово в слово повторил то, что говорил первый клиент. Насчет Френка, насчет похищенной информации, насчет блока памяти на сверхпроводниках... Понимаешь, Макс, практически один к одному. Рассказал о том, как вышел на меня... И здесь опять же все состыковано. Ни единого зазора. Я, понятное дело, отказал ему и вернулся в Плазу. Вот здесь-то и начинается самое интересное. Разговариваю с Бон-сом, а сам чувствую - что-то не так. - Трент на мгновение задумался. - Осмотрел площадку. Краснорубашечники нервничают из-за моего опоздания. Твои ребята, Макс, глаз с меня не сводят... Чую, запахло жареным.

Девлин широко улыбнулся:

- Итак, ты решил ускользнуть от миротворцев, угодив в руки полиции?

Трент покосился на наручники:

- Спорить не буду. Понимай, как хочешь.

- Итак, ты разочарован?

- Не то слово - я в отчаянии. - Трент наконец почувствовал, что сил прибавилось и можно взять чашку. Он поднял ее двумя руками, отхлебнул - конечно, кофе совсем холодный, однако это все-таки кофе. Настоящий. Выпил чашку залпом, потом добавил: - Между разочарованием и отчаянием, Макс, большая разница.

- Я понимаю. Ты сегодня ел что-нибудь? Трент удивленно посмотрел на Девлина:

- Прошу прощения?..

- Я имею в виду, не желаешь ли перекусить? Я знаю одно замечательное местечко, оно работают круглые сутки.

Трент смешался: ну что за денек?! В приемной сидит Дэнис Кастанаверас, у дверей кабинета ждет элитный миротворец, сам начальник полицейского управления Нью-Йорка приглашает на обед! С ума сойти!.. Вслух он вежливо поблагодарил:

- Спасибо, с удовольствием.

Девлин кивнул, затем раздельно произнес:

- Команда: «снять наручники».

Браслеты сами собой расстегнулись и, звякнув, соскользнули на пол.

- Тебе когда-нибудь приходилось бывать в «L'Express»? - спросил Девлин.

Трент не смог удержаться от смеха. Шеф полиции удивленно уставился на него. Юноша наконец вытер слезы и с трудом выговорил:

- Да, довелось однажды посетить.

- Команда: «внешняя связь».

Тут же включился интерком: раздался мелодичный щелчок и загорелась клавиша на столешнице.

- Дженис, передайте сержанту элиты Гарону, что он может отправляться домой. Мы сами предъявим обвинение задержанному.

Трент, в тот момент усиленно массировавший левую руку, от неожиданности замер.

Сержант элиты Гарон!

Девлин между тем поднялся и накинул гражданское пальто.

Элитный сержант Гарон! Вот так встреча!

Семь лет назад сержант Гарон служил в департаменте, наблюдавшем за Инфосетью. Тогда он тоже был сержантом, но еще не элитным. В его обязанности входил отлов и уничтожение танцоров, хакеров и всяких прочих мошенников, которые только тем и занимались, что пытались пробраться в чужие базы данных и выудить там информацию. Хакеры не обходили вниманием ни один из государственных или частных бордов, которые могли содержать данные, интересующие потенциальных покупателей на рынке. Этот Гарон, в частности, в симбиозе с машиной отслеживал потоки сообщений, вытекавших и втекавших в Комплекс Чандлера, где обитала колония телепатов.

В самом начале 2062 года, за несколько месяцев до разгрома колонии, Трент с помощью своего Образа, именуемого Ральфом Мудрым и Могучим, помог защитить коммуникационные линии Комплекса от неотвязного и настойчивого внимания со стороны департамента по наблюдению за Инфосетью.

За эти полгода сержанту, получившему строжайший приказ отыскать и уничтожить Ральфа, а главное, узнать, кто именно прячется за этим Образом, так и не удалось ни проникнуть в тайну этой хакерской программы, ни опознать конкретного человека, скрывавшегося за его маской. Гарон страстно желал разделаться с несносным ИРом - кто бы знал, сколько крови ему попортил этот виртуальный хулиган! Тренту стало не по себе от одной только мысли, что Гарону каким-либо образом станет известно, кто сидит в кабинете начальника. Этот, с жестяным лицом, точно не даст ему спуску.

В памяти помимо воли всплыл плечистый, глыбой возвышавшийся в кресле киборг. Большинство его «собратьев по оружию», скорее, похожи на вытянутые в длину бочки. Этот же выглядит вполне стройно и соразмерно, несмотря на то что фигура непомерно высока. Далеко за два метра. Вот разве что взгляд, особенно выражение искусственных глаз, вполне типичен для элитника. Такому стоит только глянуть в твою сторону - сам остановишься.

Дэнис Кастанаверас он тоже, считай, семь лет не видел. Встретились после такой долгой разлуки, и вот как все обернулось.

Он не удержался и тихо пробормотал:

- Какое жуткое, какое удивительное время! Девлин, уже облачившийся в пальто, в недоумении обернулся:

- Время? Какое время? Чего расселся, разве ты не голоден?

- Ну не так чтобы очень...

За всю свою недолгую жизнь Тренту никогда не приходилось ездить на переднем сиденье полицейского аэромобиля.

Первое, что сразу бросилось в глаза, - баранка перед креслом водителя. Зрелище, надо признаться, невиданное! За последние пять лет все аэрокары, находившиеся в частном пользовании, были лишены рулевого колеса. Только специальные транспортные средства - машины «скорой помощи», пожарные, полицейские, патрульные мобили миротворцев, а также автобусы на воздушной подушке для перевозки детей - были оборудованы индивидуальной системой управления. Однако даже на них его можно было включить только при определенных условиях. Ручное вождение транспортных средств было запрещено после восстания спидофреников - членов Общества любителей быстрой езды, - которое случилось шесть лет назад. Предлогом послужили официальное заявление Департамента дорожного движения, а также рапорты сотрудников патрульной службы о многократном увеличении напряженности транспортных потоков на дорогах и невозможности с помощью прежних мер дорожного контроля и управления обеспечить безопасность пассажиров.

Девлин, устроившись на месте водителя, даже не прикоснулся к баранке. Как только двери захлопнулись, шеф полиции вложил ладонь в специальное углубление. Панель управления засветилась. Девлин нажал несколько клавиш и произнес:

- Команда: «ресторан «L'Express».

Управление располагалась на шестом, если считать вниз от поверхности земли, уровне; отсюда до ресторана было около четырех километров. Двадцать минут в пути, и вот Трент вновь оказался у подножия башни, где сегодня днем разговаривал с Джексоном. Интересно, кто такой этот самый Джексон?

За всю дорогу Девлин задал только один вопрос:

- Мне вот что хотелось бы знать: почему сержант элиты не поленился лично явиться за тобой в мой офис?

Ни Девлин, ни Трент не заметили аэрокар, следовавший за ними на значительном расстоянии.

Посетителей встречала та же дама в черном, с которой у Трента еще шесть часов назад сложились не вполне дружеские отношения.

Как только Девлин и Трент за пять минут до полуночи появились в зале, дама буквально оцепенела. На ее лице мелькнула мимолетная гримаса крайнего раздражения, однако мгновением позже она уже излучала высшую степень гостеприимства. Женщина лично провела шефа полиции и странного посетителя, потребовавшего днем подать целый кофейник кофе, в отдельную кабину, расположенную в задней части зала. Здесь царил приятный полумрак. Вся обивка кожаная, мебель красного дерева, скатерти льняные, снежной белизны. Как только они устроились, зазвонил миниатюрный мобильник, встроенный в ухо полицейского. Девлин пробормотал: «Извини!» - и нажал на какую-то кнопку, расположенную за ухом. Взгляд его сразу остановился, словно он что-то приметил вдали. За время разговора один раз кивнул, потом вдруг неожиданно рявкнул:

- Когда точно?! - Глаза его ожили, взгляд сфокусировался повыше головы Трента, и Девлин уже до самого конца разговора неотрывно смотрел в эту точку.

В кабину вошел официант, на этот раз вполне живой че­ловек. Коротко взглянув на занятого разговором Девлина, перевел взор на Трента.

- Не желаете что-нибудь выпить, сэр? - спросил он.

- Мне кофе, а для офицера Девлина холодный чай с ли­моном.

- Будете обедать?

В этот момент до Трента дошло, что на протяжении двенадцати часов у него крошки во рту не было.

- Обязательно. У вас есть эскалоп?

- Да, мсье.

- С картофелем по-французски. Только чтобы картофель был именно по-французски.

Официант утвердительно кивнул, затем бросил взгляд на офицера и спросил:

- А начальник?

- Не знаю, голоден ли он. Оставьте, пожалуйста, меню.

Гарсон опять кивнул. В пятнадцати сантиметрах от локтя Девлина в воздухе над столом высветилось карта, после чего официант повернулся и вышел из кабинки.

Девлин громко произнес:

- Это всем известно! - нажал пальцем на точку за ухом, затем в упор взглянул на Трента и грозно спросил: - Как?

Трент от неожиданности вздрогнул: - Что как?

- Как тебе удалось? Мне только что сообщили. Не прошло и пяти минут, как я известил миротворцев, что мы сами предъявим тебе обвинение, как наша главная свидетельница изменила показания и заявила, что не собирается предъявлять претензии. Она в глаза не видела лезвия, не уверена, что это именно ты вспорол сумочку... Она, оказывается, вообще ничего не заметила. Ни-че-го! - В глазах начальника полиции отразилось нескрываемое раздражение. Он повторил вопрос: - Как же тебе это удалось, Трент?

- Как это могло удаться, если я сидел у вас в кабинете, а она совсем в другом месте?

Девлин откинулся на спинку кресла и протяжно и шумно вздохнул.

- Все-таки здесь что-то не так. Интересно, какой фокус ты применил на этот раз?

- Я уже сказал, что ни в чем не... - запротестовал Трент. Девлин прервал его, хлопнув ладонью по столу:

- Хватит! А тебе известно, что они потребовали передать тебя в пятый департамент?

Это подразделение выполняло в полиции те же функции, что и отдел по контролю за Инфосетью в штаб-квартире ми­ротворцев. В его функции входило отслеживание и пресечение деятельности нелегальных хакеров, запускавших в сеть свои настырные программы. По существу, оно являлось филиалом аналогичной службы МС.

- Нет.

- Чертов фокусник!

В ответ юноша довольно ухмыльнулся:

- В самом деле?

- Конечно. - Девлин нахмурился, затем его лицо разгладилось, и он откровенно признался: - Однако и в самом деле непонятно: каким образом ты сумел добраться до девчонки?

В этот момент в кабинет вкатился робот-официант и подъехал к столу. В правой гибкой конечности он держал поднос. На подносе стояли чашка кофе, стакан чая, в котором плавали кусочки льда, а также блюдо с эскалопами и жареным кар­тофелем.

Когда бот расставил блюда и удалился, шеф полиции Нью-Йорка вытащил ложку из стакана и положил ее на скатерть рядом с вилкой и параллельно ей. Затем выждал минуту и еще раз поправил чайную ложку.

Трент оцепенел...

Начальник полицейского управления города Нью-Йорка, оказывается, является членом «Общества Джонни Реба»!

Трент несколько мгновений напряженно обдумывал свое открытие. В это невозможно поверить! Если поинтересоваться напрямую, он, конечно, будет отказываться. Интересно, в какую подпольную ячейку Девлин входит? Кто его руководитель? С другой стороны, зачем ему, Тренту Кастанаверасу, это знать? Офицер искоса взглянул на собеседника и, вздохнув, взял ложку, сунул ее в стакан и начал выдавливать лимонную дольку.

- Как же тебе в голову пришло стать копом? - шепотом спросил Трент.

- Сразу видно, что ты еще ребенок.

- Да, действительно, - невольно согласился Трент. Девлин сделал паузу, потом откровенно сказал:

- Знаешь, а ведь ты тоже вполне пришелся бы к месту в нашей конторе.

- Я много где пришелся бы к месту, но есть виды деятельности, которыми я не хочу заниматься. Например, из меня вышел бы чертовски хороший бухгалтер. - Он положил на свою тарелку два куска хорошо прожаренного мяса и принялся есть. Прожевав, добавил: - А вот чего я никогда не смог бы осилить, так это кулинарное искусство. Правда, меня и не тянет заниматься стряпней, как не тянет оказаться в «Левой руке дьявола».

В следующий момент Трент догадался, что сморозил глупость, однако Девлин никак не прореагировал на это глупое замечание. Начальник полицейского управления долго и пристально разглядывал собеседника, потом тихо сказал:

- Прости, если я не так выразился.

Трент опустил голову, уставившись на мясо и ломтики отлично прожаренного картофеля в тарелке.

- Макс, я всем сердцем желаю, чтобы ты понял меня правильно. Я не испытываю ненависти к миротворцам как тако­вым. К отдельным личностям в их рядах - это да, но не к самой структуре. Не испытываю ненависти к Министерству по контролю за народонаселением, а также к Организации Объединенных Наций. Поверь, Генеральный секретарь Шарль Эддор как личность, как двуногое существо мне тоже вполне безразличен. - Выражение лица Девлина ни чуточки не изменилось. - Они мне не нравятся, это точно, - продолжал Трент. - Но какова альтернатива? Новая война? Мы не можем себе этого позволить. Так что хотим мы того или нет, мы нуждаемся в миротворцах или в чем-то подобном. Планета не в состоянии прокормить двадцать миллиардов человек, следовательно, без чего-то похожего на МКР не обойтись. Мы не можем безоглядно доверять каждому отдельно взятому государству - при современных методах ведения войны его лидеры имеют возможность за несколько часов уничтожить жизнь на планете. Значит, необходима узда, называемая ООН, МС или как-то еще, нравится нам это или не нравится.

Девлин по-прежнему внимательно изучал Трента. Когда тот прервался, полицейский заметил:

- По-моему, это самая длинная речь, которую я когда-либо слышал из твоих уст.

Трент пожал плечами, потом спросил:

- А как ты полагаешь, Макс, сможем мы просуществовать без Корпуса миротворцев? Даже если эта банда такова, какова она есть?

- Нет, не сможем, - ответил Девлин. - Другой вопрос в том, какова эта «банда» в действительности. Что представляют собой эти ребята на самом деле? Чьи интересы защищают?

- Ты полагаешь, можно изменить методы МС и других структур Объединения, не прибегая к насилию?

- Дерево свободы, - покачал головой Девлин, - необходимо время от времени поливать кровью патриотов. Чтобы оно гуще зеленело. Так говорил Джефферсон.

- Макс?

- Слушаю тебя, Трент.

- Все же убийство само по себе ужасная штука, тебе не кажется?

Он доел мясо, набил рот остатками картофеля да так и сидел с полным ртом, с удовольствием пережевывая ароматную пищу.

- Вполне согласен с тобой, Трент, - серьезно кивнул Макс Девлин. - Только попробуй объяснить это миротворцам.

В следующее мгновение его глаза расширились, словно он увидел нечто сногсшибательное, обрисовавшееся где-то сзади и слева от собеседника. Трент принялся быстро дожевывать картофель. Краем глаза уловил, что по проходу между соседними столиками идет девушка в платье из зеленой кожи, скроенном таким образом, что многочисленные алого цвета молнии делят наряд на дольки, словно апельсин. Вот она села за столик, расположенный рядом с их кабиной. Девлин не спускал с нее глаз, фиксируя каждое движение. К девушке подошла дама в черном. Трент наконец проглотил последнюю порцию картофеля и повернулся в ту же сторону. Девушка заказала стакан воды, голос у нее был тонкий, но при этом ясный и мелодичный. Как только распорядительница торжественно удалилась, Дэнис Кастанаверас, поймав взгляд Девлина, обернулась в его сторону и завлекательно улыбнулась.

Макс смутился и тут же отвел взгляд. На его лице появилось ребячески обиженное выражение, затем он вновь принялся хмурить брови. Подозрительно взглянув на Трента, спросил:

- О чем мы сейчас говорили? Трент допил остатки кофе:

- Я хотел сказать, что мне пора сматываться.

- О-о! - только и сумел выговорить Девлин. Брови у него поползли вверх. Затем полицейский неожиданно моргнул и бросил взгляд на пустую тарелку собеседника.

Трент сложил салфетку, положил рядом со столовыми приборами. Добавил:

- Мои ребята, Макс, должно быть, места себе не находят. Ищут, где я, что со мной случилось.

- Ты уже все слопал! - поразился Макс. - Надо же, как быстро управился.

- Никогда не знаешь, - нравоучительно заметил Трент, - сколько времени отпущено тебе судьбой на прием пищи. Следует быть готовым к любой неожиданности.

Макс с прежним обиженным выражением на лице коротко кивнул. Трент поднялся. В этот момент начальник полиции с неожиданной откровенностью заявил:

- Сегодня просто удивительный день. Один сюрприз за другим. Слушай, приятель, может, Пятый департамент прав в отношении тебя?

Трент ответил не сразу, сначала укоризненно взглянул на полицейского:

- Макс?

Взгляд начальника полиции слегка остекленел; он словно частично утратил власть над собой.

- Я слушаю, Трент.

- Тебе что-нибудь говорит имя Джерри Джексон?

- Никогда не слыхал.

- Удивляюсь, - поделился открытием молодой человек, - отыщется ли на всем белом свете больший чудак, чем некий «бизнесмен», явившийся в Нью-Йорк из какого-то захолустья якобы для того, чтобы отыскать мелкого жулика, каким являюсь я? Как так получилось, что миротворцы взяли меня под наблюдение?

- Понятия не имею.

- Это все, что ты знаешь?

- Все.

- Спасибо, Макс.

- Не за что.

Девлин вновь пришел в себя.

- Ладно, ступай, но чтобы больше ни-ни! - сурово предупредил он. - За обед я заплачу.

Пока Трент шел к выходу, Макс Девлин не сводил с него глаз. Следил так напряженно и пристально, что пропустил момент, когда девушка в зеленом платье встала и двинулась между столиков в том же направлении. Как только мужская фигура исчезла во входном проеме, Макс коснулся специальной, вделанной в столешницу полоски, или слота, с помощью которого клиенты могли расплатиться за заказ. Полоска, до того красная, сразу позеленела. Девлин громко и членораздельно выговорил:

- Оплата счета. Один кредит, двадцать пять пунктов. Полоска тут же вновь покраснела.

Некоторое время Девлин неподвижно сидел за столом, потом подозвал робота-официанта:

- Бот, у тебя есть встроенный телефон?

- Да, мсье.

Номер сам собой всплыл в сознании полицейского. Когда не было необходимости, он, хоть убей, никогда бы не вспомнил эту комбинацию цифр.

- Доступ 108080-CATR.

Перед Девлином в воздухе заиграли разноцветные блики, в воздухе очертился экран примерно в двадцать сантиметров по диагонали и засветилось изображение.

Абонент отозвался моментально. Так было всегда. Макс не смог бы припомнить, когда с ответом происходила задержка.

По серебристой поверхности экрана побежала рябь, в следующее мгновение плоскость, образуя объемное изображение, как бы погрузилась вглубь. Внутри высветившегося пространства возникли голова и плечи. Человек был темноволос, коренаст, неопределенного возраста.

Камбер Тремодиан коротко произнес:

- Я слушаю.

Глаза у далекого абонента были черны настолько, насколько может быть черной космическая даль. Ровная, непрозрачная тьма заволакивала его зрачки. Макс уже пятнадцать лет работал на Камбера Тремодиана, однако, кто он такой, до сих пор не ведал. Единственное, что их связывало, - этот телефонный но­мер. Порой, перебирая в памяти эти странные разговоры с неведомым боссом, Макс, удивляясь сам себе, не мог даже в точности припомнить момент, когда он дал согласие на сотрудничество. Не мог он также припомнить, подписывал ли какие-то бумаги, состоялся ли при этом какой-либо разговор о взаимных обязательствах? В это трудно было поверить - точнее, невозможно, - однако дело обстояло именно так. Однажды ни с того ни с сего у него вдруг возникло желание позвонить по этому странным образом всплывшему в сознании номеру и сообщить какую-то информацию. Какую, тоже не помнил. Как узнал номер, по какой причине отважился сделать звонок - никогда не мог объяснить себе.

- Мистер Тремодиан, я попытался заинтересовать Трента программой «Общества Джонни Реба». Он не клюнул. Тремодиан чуть заметно улыбнулся:

- Я же предупреждал вас, мой друг.

- Если исходить из его слов, касающихся событий сегодняшнего дня, невольно приходишь к выводу, что кто-то предупредил его. Он полагает, что этим человеком был я.

- Неужели?

- Так точно, сэр. Я предупредил его, что им заинтересовались миротворцы. Может, я совершил ошибку? Тремодиан не ответил, помолчал, потом спросил:

- Он вышел из ресторана один?

- Один?.. Да... я полагаю... - Он сделал паузу, потом решительно добавил: - Да, сэр.

Опять та же легкая улыбка, разве что чуть более скептическая, чем прежде.

- Конечно, один, - согласился мистер Тремодиан - Если заметишь, что в интервале между сегодняшним днем и восьмым августа происходит что-то необычное, позвони.

- На что именно мне следует обратить внимание, сэр? Тремодиан пожал плечами:

- Это я оставляю на твое усмотрение. Однако... - Он сделал паузу, как бы привлекая внимание к тому, о чем хотел сообщить далее. Выражение его глаз при этом не капельки не изменилось. - Оставь Трента в покое, Девлин. Сам я ни за что не осмелюсь его тронуть, да и противник, думаю, тоже. Все идет по плану, и мы знаем, что делаем, в отличие от оппозиции. - Он на мгновение прервался, потом уточнил: - На протяжении минимум ста лет по обе стороны текущего момента. Какие хитрости кое-кто ни придумывал бы, запомните, Девлин, все идет по плану. Что касается... - Вновь та же улыбка. - ...молодой леди, которая только что присоединилась к Тренту, я вот что имею в виду. За ней необходимо приглядывать, насколько это окажется в ваших силах. Ее зовут Дэнис Даймара.

Девлин кивнул:

- Я все понял, сэр.

- Но только соблюдайте дистанцию, Максвелл. Непременно соблюдайте дистанцию!

- Сэр?

- Вы мне ни к чему, Максвелл, если не в состоянии вспомнить все, что видели несколько минут назад.

Девлин никак не мог взять в толк, о чем тот толкует, однако покорно согласился:

- Обязательно, мистер Тремодиан.

- Очень хорошо. Спокойной ночи, Максвелл.

- Спокойной ночи, сэр.

Объемное изображение сплющилось, превратилось в серебристую плоскость, затем экран совсем погас и растворился в воздухе. А Девлин еще долго сидел в пустеющем на глазах ресторане.

Сидел и прикидывал. Ну не складывались у него отношения с хозяином! Точнее, трудно складывались. Уж очень тот, если можно так выразиться, своеобразен. Макс общался с ним пятнадцать лет и до сих пор не мог сказать, кто он или где живет. Все известные факты можно пересчитать по пальцам одной руки. За все пятнадцать лет Девлин только раз ощутил, что его ответ задел хозяина за живое, - в глазах у того появилось что-то похожее на колебания, какая-то неуверенность.

Это случилось десять лет назад. Тогда мистер Тремодиан открыто признался:

- Твое сообщение, мой друг, удивило меня и, признаюсь, обеспокоило. Если ты и в самом деле видел некую неясную фигуру, у которой глаза похожи на мои, это наводит на некоторые размышления. Первое человеческое существо с глазами Кабхира появится только через триста восемьдесят лет.

После этих слов Камбер Тремодиан улыбнулся. Даже сейчас, спустя десять лет, вспоминая ту улыбку, Девлин содрогнулся. Вот почему за все эти годы даже в том случае, когда он не совсем понимал хозяина, переспрашивать не решался.

6

Домой Трент и Дэнис отправились вместе. Шли рядом бок о бок, да так и отшагали несколько кварталов, не замечая дождя. На улице было пустынно.

- Откуда это имя, Дэнис Даймара? - поинтересовался молодой человек.

- Когда я попала в бараки... Ну знаешь, эти лагеря для малолетних под эгидой Министерства общественных работ? Трент угрюмо кивнул.

- Там у меня была подруга, ее звали Керри Даймара. Попечители подвели ее, тринадцатилетнюю, под указ МКР и решили стерилизовать. Керри не перенесла операцию и умерла под ножом. - Дэнис оглядела улицу - унылые фонари за сеточкой дождя, тусклые отблески на лужах, блики рекламы, - затем искоса взглянула на чуть ссутулившегося, насквозь промокшего Трента. - Мне с самого начала было ясно, - продолжала она, - что назвать фамилию Кастанаверас - значит погибнуть. При облавах, чтобы угодить к миротворцам, вполне было достаточно иметь зеленые глаза. Я очень долго прятала их, пока не научилась пользоваться контактными линзами.

Трент опять кивнул. Он еще помнил то время, когда в обществе возник умело подогреваемый страх по отношению к зеленоглазым людям. Пострадали, как водится, по большей части те, кто не имел никакого отношения к телепатам.

- Дэвид жив? - поинтересовался Трент. Дэнис встряхнула головой:

- Не знаю. Мы потеряли друг друга, когда выскочили из отеля, где нас держал в заложниках Джеррил Карсон. Потом начался кошмар. Люди взбесились, на улицах кровь. Мне тогда едва стукнуло девять лет. Одним словом, кончилось тем, что я угодила в барак. - Она посмотрела на Трента, взгляды их встретились. - Слава богу, до сих пор, - закончила Дэнис, - никто не догадался, кто я на самом деле. Ты не знаешь, кто-нибудь еще из телепатов выжил?

- Я все время искал в сети их следы, - ответил Трент. - Наконец повезло, отыскал запись разговора Карла с Энди, состоявшегося за несколько часов до того, как миротворцы сбросили на Комплекс Чандлера термоядерный заряд. Карл отправился куда-то на «ламборджини» Энди. Вырвался через парк. Может, он остался жив?

Дэнис опустила голову:

- Папа отправился за нами. Он погиб, Трент. Убил Карсона и погиб. Значит, больше никого, кроме нас троих... Трент кивнул:

- Выходит, что так.

- Я хотела бы прослушать запись этого разговора, - попросила девушка.

- Это на файле у меня дома. Я позже прокручу, если хочешь.

- Конечно.

Некоторое время они шли молча, вслушиваясь в барабанную россыпь дождевых капель. Наконец Дэнис снова окликнула спутника:

- Трент!

- Да?

- Я не знаю, что мне делать. Прошло семь лет. Я даже не знаю, есть ли на свете существа, похожие на меня.

- Я тоже не знаю. Я шесть лет прожил за Гранью. На лице Дэнис явственно обозначился испуг. Она машинально отодвинулась от парня. Потом опомнилась:

- Ой, прости, Трент! - Тут же прижалась к нему. - Прости. Трент часто заморгал: очевидно, что-то попало в глаз:

- Это было не так уж плохо, Дэнис. По крайней мере, в бандитском бизнесе, если ты именно это имеешь в виду, я не участвовал. Порвал с Драконами, хотя, по правде говоря, эти ребята не шли ни в какое сравнение с Цыганами Макутами. - Его вдруг передернуло, но он быстро справился с оз­нобом. - А в общем ты, конечно, права. Грань - зверское, ужасное место. Может, поэтому я и стал пацифистом. Как тебе известно, я в детстве отличался несносным характером. Упрямец был еще тот.

Дэнис искоса взглянула на него:

- Хочешь сказать, в тебе ничего не осталось от прежнего задиры?

Трент пожал плечами и продолжил рассказ:

- Когда мне исполнилось тринадцать, ребята из Храма Драконов приняли меня к себе. Сначала почти неделю лупили. С утра до вечера, по поводу и без. Пытались меня перевоспитать. Они хотели, чтобы я стал их вебтанцором - у Макутов уже был такой парень. Я держался упорно, твердил, что ничего не понимаю в хакерстве. В конце концов Драконы стали перед выбором: либо убить меня, либо поверить. Они плюнули и поверили. - Трент хмуро усмехнулся. - Знаешь, я когда-то вбил себе в башку, что убийство не для меня. За это и держусь. Обеими руками.

- Понимаю.

- Со временем все наладилось, я привык к такой жизни. Обтерся, научился хватать свой кусок, но, поверь, это все как бы поверху. Если копнуть глубже, я такой же, каким был, - добавил он. - Например, у меня до сих пор валяется множество солнцезащитных очков. Знаешь ли ты, сколько будет, если извлечь квадратный корень из 443 556?

- Нет.

- Я тоже не знаю. И это мне не интересно. Куда более меня занимают эти семь лет и, в частности, как ты их прожила.

Дэнис, озадаченная вопросом насчет квадратного корня, молчала. Трент немного подождал, потом признался:

- Но в данную минуту меня куда больше беспокоит отсутствие инскина. У тебя, случайно, нет с собой ничего такого, а то я вмиг бы извлек корень.

Дэнис Кастанаверас восхищенно покачала головой:

- Издалека заходишь...

Трент не удержался от восклицания. Впервые за эти семь лет он вновь встретился с телепаткой. А уж ему-то лучше, чем кому-либо другому, известно, что это за существа.

- Ладно, - кивнул он. - Твоя взяла. Зачем темнить? - Он примолк, набрал побольше воздуха в легкие, затем запросто, как о каком-то пустяке спросил: - Могу я наконец-то взять тебя за руку? Помнишь, как мы с тобой прогуливались? Я водил тебя, во-от такую малышку, в парк возле Комплекса?

Дэнис отвела взгляд.

- Не знаю, - тихо ответила она.

- А может, попытаемся?

Трент тем временем завладел ее кистью, легонько зажав меж своих ладоней. Она вздрогнула и буквально заледенела. Затем, ни слова не говоря, высвободила руку. В тот же самый момент дождь хлынул сильнее, перерастая в ливень.

- Пожалуйста! - умоляюще прошептал Трент

- Нет, не могу. Прости, но я правда не могу.

Он почувствовал, как дрогнул ее голос. Наверное, от страха. Он обнял ее, затем провел ладонью по ее щеке.

Дэнис стояла покорно, дыхание ее участилось. Она закрыла, спрятав под ресницами зеленые, ярко мерцающие даже в эту тусклую ночь глаза. Ресницы у нее были на удивление длинные и пушистые. Она была необыкновенно похожа на свою мать, Дженни Макконелл, считавшуюся в свое время на редкость привлекательной женщиной.

Трент долго изучал ее лицо, боясь шевельнуться и забыв даже о том, что вторую минуту не дышит. Наконец прошептал, с трудом переведя дыхание:

- Ты не замерзла?

Она не ответила. В следующее мгновение Трент ощутил, как гулко забилось его сердце:

- Тебе не нравится, когда я касаюсь тебя?

Она по-прежнему стояла с закрытыми глазами, очень часто и ощутимо дрожа. Но не от холода. Трент никак не мог взять в толк, что с ними обоими творится? Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Дэнис неуверенно положила левую руку ему на плечо.

- Это ты! Ты! - неожиданно воскликнула она. - Боже милосердный, неужели это в самом деле ты?! - Ее голос сорвался до шепота.

- Да, я, - так же тихо ответил Трент.

- Знаешь, мне вдруг почудилось, что ты мог бы взять меня за руку. Если, конечно, хочешь, - прошептала девушка.

Она открыла глаза и в упор посмотрела на Трента. Ее лицо было мокрым то ли от слез, то ли от капелек дождя. Ее зрачки сияли - это было самое точное выражение, которое пришло на ум Тренту. Сияли не в переносном, а в самом что ни на есть прямом смысле. Светили в ночи.

- Ты знаешь, Трент, - произнесла она дрогнувшим голо­сом, - а ведь я всегда любила тебя. Вот с такого, - она опустила руку и ладонью отмерила метр от лужи, - возраста.

Магазинчик, куда Трент привел Дэнис, находился на углу Флашинг-авеню и Холл-стрит, примерно в километре от богатых, обращенных фасадами к морю высотных жилых домов. На вывеске было написано «Торговля и ремонт», ниже - «Кендел Микроэлектрикс». Маленький захудалый магазинчик, каких много было в этом районе.

Здесь начинался иной мир. Здания выглядели старыми и обветшавшими, некоторым строениям было не менее ста лет. Район обширный, малоэтажный, только несколько десятков уродливых зданий выпячивались в темное, сочащееся дождем небо пятью, а то и шестью этажами. Попадались здесь и двадцати-тридцатиэтажные гиганты, но даже эти великаны выглядели скорее инвалидами, чем предназначенными для жилья постройками. Было далеко за полночь, приближалось утро среды, на улицах появились редкие пешеходы. Зонтики здесь были редкостью, потому что можно выйти из дома с зонтиком, а вернуться уже без него. Люди шли, закутавшись в непромокаемые плащи; кое-кто натягивал на голову воротники кожаных курток. Большинство из прохожих были знакомы, хотя бы визуально, так что Трент то и дело отвечал на приветствия.

По дороге Тренту и Дэнис пришлось пару раз нырять в маленькие ночные магазинчики, чтобы спрятаться от патрулирующих улицы «аэросмитов» МС. Во втором случае кто-то обстрелял миротворцев - лазерные лучи ударили точно по месту водителя. С корпуса «аэросмита» посыпались искры. Что было дальше, Трент так и не узнал. Он подхватил Дэнис, и они поспешили поскорее убраться с места происшествия.

Последней перед входом в «Кендел Микроэлектрикс» была дверь в квартиру, в которой жил преподобный Энди, настоятель расположенного в соседнем доме храма святой Эрис. Через эту дверь можно было также попасть и в само святилище. На ступеньках сидел мальчишка лет восьми-девяти. Одет он был в непромокаемую куртку, надетую поверх бело-голубого сари, под которым виднелись еще джинсы и кроссовки.

За все шесть месяцев, которые Трент прожил на Холл-стрит, он не мог припомнить и часа, чтобы у входа в храм было пусто. Ночь ли, день - не важно. Люди шли и шли, предлагая добровольную помощь тем, кто нуждался в ней. Иногда это были постоянные прихожане, но случалось, что прибегали и дети. А бывало, совершенно посторонние люди приносили в храм что-нибудь из съестного. Но всегда на ступеньках кто-то сидел. Трент не переставал этому удивляться: за Гранью ничего похожего в принципе быть не могло. Там только присядь где-нибудь на открытом месте - вмиг пристрелят.

Мальчишка громко поздоровался:

- Здравствуйте, мсье Трент.

Трент не помнил, как зовут пацана, но все равно спросил запросто:

- Джимми там? - и кивком указал в сторону магазинчика. Мальчишка, ничуть не удивившись вопросу, тут же сообщил с детской непосредственностью:

- А Джимми сказал, что вас забрали в тюрьму. В том, что мальчик был знаком с Джимми, не было ничего удивительного. У Рамиреса повсюду друзья.

- Меня освободили, - объяснил Трент. Он разговаривал с пацаном как с равным. - Я рассказал им, как все было, и они отпустили меня.

Мальчик кивнул. На лице у него было такое выражение, будто ничего другого он и не ожидал.

- Понятно, мсье Трент. Джимми тоже говорил, что вас обязательно отпустят. И преподобный Энди. Что ж, я рад. И да хранит вас Бог, - вполне серьезно благословил их ребенок, осенив размашистым крестом.

Дэнис некоторое время разглядывала мальчишку, затем улыбнулась. Тот задумался на мгновение и робко улыбнулся в ответ.

- И тебе того же, - пожелала девушка.

Парнишка осклабился во весь рот:

- Он постарается, мадемуазель!

Около десятка человек поджидали Трента внутри магазинчика. Все расселись по креслам в стороне от выставленных на продажу дисплеев, чипов и прочей компьютерной дребедени. Разбившись на группки, пили пиво, кое-кто потягивал вино.

В середине салона торчал портативный СлоМо, охлаждающий напитки в своей утробе до той температуры, какую заказывал клиент. Единственными источниками освещения были неоновая вывеска, горевшая перед входом в магазин, и светящиеся экраны тридивизоров, каждый из которых показывал какую-то одну программу. Звук был выключен. Старый Джек Кендел, хозяин заведения, расположился за прилавком. Сидел и посматривал на Джимми, Берда, Тамми-крыску и на ее бой-френда Большого Кларенса. Здесь же находились и краснорубашечники - трое братанов во главе с своим бригадиром Тимоти. Был здесь и незнакомый Тренту маленький худенький латинос, к виску которого был прикреплен инскин. Тимоти всегда носил пуленепробиваемый жилет, который и сейчас был на нем. Сверху бригадир натянул что-то вроде халата.

Исключая старину Джека, все они уже заметно набрались.

5

Трент и Дэнис несколько мгновений стояли на пороге, прежде чем вся компания обратила на них внимание. Первым опомнился Берд - челюсть у него начала отвисать. Он дважды моргнул, словно не в силах поверить в то, что видит наяву, затем толкнул Джимми:

- Взгляни-ка на эту парочку. Стоят, понимаешь, аки голубки непорочные.

В следующее мгновение все повскакали со своих мест, бросились к порогу. Заговорили все разом: Берд, Тамми, Большой Кларенс, Тимоти. Даже старина Джек поднялся со своего места. Трент прошел в глубь магазина, краем глаза засек, что Дэнис неотрывно семенит за ним. Когда остановился, она замерла в шаге от него за правым плечом.

Джимми заорал на все помещение:

- Тихо, черт вас побери! Тут же наступила тишина.

Дэнис повернулась в сторону Берда, на чьем лице тут же нарисовалось откровенное любопытство. Девушка обратилась к нему.

- Как голубки, говоришь? - вкрадчиво спросила она. Берд неожиданно покраснел как рак и начал сбивчиво оправдываться:

- Да нет! Я в общем-то совсем не это имел в виду. То есть имел в виду совсем не то, что ты подумала.

Впервые за семь лет Трент услышал смех Дэнис Кастанаверас. Голос у нее оказался низкий, бархатистый. Трент не мог отделаться от ощущения, что слышит смех ее матери.

Он посмотрел на Джимми Рамиреса. На нем по-прежнему был деловой костюм, в котором он сегодня вышел на дело, однако галстук уже отсутствовал. Когда все вскочили, он так и остался сидеть в кресле, закинув ногу на ногу и сжимая в руке бутылку пива. Было видно, что он изрядно захмелел.

- Здорово, Джимми!

- Мы уже виделись сегодня, - совершенно трезвым голо­сом произнес Рамирес. - Совсем недавно. Когда тебя схватили с бумажником. Кто она?

- Она? - Трент перевел взгляд на Дэнис. - Моя старая знакомая.

Рамирес старался держаться невозмутимо, но справиться с изумлением ему удалось плохо. С тем же выражением на лицах смотрели на незнакомку Берд, Джоди Джоди и другие. Одним словом, вся компания, которую Трент сумел вытащить из-за Грани. Все они знали друг друга более шести лет, вместе повзрослели. Все сообща занимались всякими делишками, но, главное, сумели сохранить свои жизни.

- Еще со времен до Большой Беды? - уточнил Рамирес.

- У нас одни и те же родители, - несколько невпопад ответил Трент, потом добавил: - В каком-то смысле ее можно считать моей сестрой.

Не мог же он сказать им, что он и Дэнис были клонированы из одних и тех же яйцеклеток, оплодотворенных сперматозоидами одного и того же мужчины. Если бы дело ограничивалось только этим, он вполне мог бы назвать Дэнис свой сестрой, но трудность состояла в том, что в Центре генетических исследований уже после оплодотворения в геномы каждого из отпрысков Карла Кастанавераса и Дженни Макконел искусственно вносились различные изменения: какие-то гены удаляли, какие-то добавляли, так что их родственные отношения были несколько странного свойства. Например, глаза имели разный цвет. У Дэнис они были ярко-зеленые, что свидетельствовало о наличии телепатического дара, у Трента - небесно-голубые. О чем свидетельствовал этот оттенок, никто не знал, даже его создатели. Просто времени не хватило, чтобы понять, какими именно новыми свойствами при рождении оказался наделен Трент. На взбунтовавшихся телепатов сбросили ядерный заряд, и на этом программа по созданию сверхчеловека была завершена.

Между тем Джимми демонстративно уставился на этикетку на бутылке с пивом. Тимоти поглядывал то на Трента, то на Джимми. На воротнике у него мигал точечный источник красного света. По-видимому, он решил, что дело нечисто, и на всякий случай включил боевой лазер.

Джимми медленно поднялся:

- Я собираюсь домой, братан. Утром поговорим.

- Подожди минутку, - остановил его Трент и повернулся к бригадиру. - Мистер Тим, можешь подождать до утра? Скажем, соберемся в девять часов и поговорим. Я накормлю вас завтраком. Яичница с беконом, гренки, тосты - одним словом, все, что пожелаете. Апельсиновый сок. Любишь апельсиновый сок?

Мистер Тим пожал плечами, его ребята сразу расслабились.

- Нет, - ответил Тимоти. - Апельсиновый сок не люблю, но на завтрак приду. Нам нужно многое обсудить, Трент. Ребята понесли значительный ущерб. Они полагают, это по твоей вине.

Трент кивнул:

- Я все объясню за завтраком.

Мистер Тим растянул губы в улыбке, в которой не усматривалось ни капельки веселья или доброжелательности:

- Не сомневаюсь, Трент. Пошли, бойцы. После того как краснорубашечники покинули магазин, Трент, обращаясь ко всем оставшимся, распорядился:

- Собираемся завтра утром, в восемь часов. До того как придут «красные рубашки». Позавтракаем в кафе при храме. Я расскажу все, что мне известно. - Затем он повернулся к хозяину магазина. - Прости, что не даем тебе поспать, старина Джек. Есть что-нибудь интересное?

- Пара схем из технического обеспечения. Я так и не смог починить их, - ответил Кендел. - Можешь взглянуть на них завтра утром. Какая-то странная, незнакомая система.

- Обязательно, Джек.

Джимми по-прежнему был на ногах. Неожиданно он подал голос:

- Когда-нибудь, Трент, я разгадаю, что у тебя на уме. Обязательно!

- Только не сегодня ночью, Джимми.

Джимми подошел поближе, посмотрел на девушку:

- Как тебя зовут?

- Дэнис.

- Чем занимаешься?

- Я танцовщица.

Джимми кивнул, взглянул повнимательнее, оглядел ее фигуру со всех сторон, потом задал вопрос:

- Где?

- В Гринвиче. Танцевальная группа Оринды Глейгавас.

- Я слышал о такой.

- Ты должен был слышать. Это самая известная балетная труппа в мире.

Джимми отхлебнул из бутылки. Сделал один, но очень большой глоток.

- Ты его сестра?

- Да.

Все это время Трент не вмешивался в их разговор. Джимми некоторое время изучал черты ее лица. Дэнис спокойно выдержала его взгляд.

- Я рад, что вы встретились. Любая сестра Трента лично для меня всегда о'кей.

- О'кей? Только о'кей?.. - Дэнис Кастанаверас чуть улыбнулась.

Джимми смутился, отвел взгляд, скользнул по ее мокрому, но все равно сногсшибательному платью, потом шаркнул ножкой и формально представился:

- Джимми Рамирес. Я лучший из лучших! Трент удивился: неужели это Джимми?! Рамирес никогда в карман за грубым словом не лез и с новичками обычно не церемонился. А тут сразу назвал свое имя, да еще и джентльмена из себя корчит.

Как только старина Джек закрыл магазинчик, Трент провел Дэнис через темный зал.

- Представляешь, он заревновал! - на ходу страстно зашептала Дэнис. - Я только коснулась его мыслей, а он, оказывается, очень переживает за тебя...

- Не надо деталей, - прервал ее Трент. - Ему будет не по себе, если я вдруг упомяну... сама знаешь о чем. Он полагает, что он человек честный, прямодушный, что на уме, то и на языке.

Они миновали подсобку, где на стеллажах были разложены собранные и полуразобранные приборы, инструменты, всякого роды запчасти, микросхемы, инскины. Вся эта груда ожидала ремонта.

Дэнис, следовавшая за Трентом, все же договорила:

- Конечно, ты прав. Он очень любит тебя, и, это смущает его.

Дальше они поднимались по лестнице. Пролет осветился в ту же секунду, как Трент ступил на нижнюю ступеньку. Наверху, на лестничной площадке, лежал на боку громадный бурый медведь. Рядом сидела светловолосая девушка в голубых джинсах и рубашке с короткими рукавами и почесывала ему живот.

Дэнис, только ступившая на нижнюю ступеньку, замерла. Трент, уже одолевший половину пролета, повернулся к ней:

- В чем дело?

- Медведь, - указала пальцем Дэнис. Трент глянул на медведя, затем на Дэнис:

- Не бойся. Это мои друзья. Они были со мной за Гранью. Со мной и Рамиресом, и Бердом. Это Джоди Джоди, она сестра моего виртуального Образа, а медведь...

- Его зовут Борис, - сказала Джоди Джоди. - Он сбежал из России.

Трент уточнил:

- Она украла его из русского цирка, когда тот гастролировал в оккупированной части Америки.

В голосе Джоди Джоди послышалась обида. Она, словно защищаясь, горячо возразила:

- Я его не украла. Он выглядел... ну, совсем несчастным. Ему было так плохо в этом цирке, и я решила помочь ему сбежать. Кто она?

- Моя сестра.

Глаза у Джоди Джоди расширились, она перестала почесывать медведя.

Дэнис по очереди посмотрела на медведя, на Трента, на девушку.

- Что ты с ним делаешь? - спросила она у Джоди Джоди. Та невпопад ответила:

- Он умеет танцевать.

Медведь, до того момента равнодушно рассматривавший Дэнис, вдруг широко и сладко зевнул.

Брови у Дэнис полезли вверх.

Между тем Джоди Джоди настойчиво, даже с некоторым вызовом повторила:

- Да, он умеет танцевать! Мы отправимся с ним на танцы.

- Куда? - заинтересовалась Дэнис.

Джоди Джоди укоризненно посмотрела на нее и спросила:

- Ты что, юмора не понимаешь?

- Это теперь называется юмор? Хотя я и правда не знаю ни одной приличной медвежьей шутки.

Девчушка наверху мгновенно нахмурилась и попыталась ей объяснить:

- Ну где, скажи, может танцевать двухсоткилограммовый медведь? - всерьез спросила она. - И с кем? Он же все ноги отдавит. - Она вздохнула и потрепала медведя по холке. - Пойдем, Борис.

Медведь ловко перекатился через спину и вмиг оказался в вертикальном положении.

- Мы спускаемся, - предупредила Джоди Джоди.

Они двинулись вниз по лестнице - впереди девушка, за ней с какой-то неуклюжей грацией огромный черный зверь. Дэнис резво уступила им дорогу, оказаться у них на пути ей очень не хотелось. В чем-то они были очень похожи - медведь и девушка. У обоих были встроены инскины, у Бориса, правда, за ухом.

Когда они ушли, Дэнис перевела дыхание и покачала головой.

- У тебя странные друзья, - призналась она.

Трент пожал плечами:

- Какие есть. Нам еще выше.

- Ты здесь живешь?

Это были первые слова, которые она произнесла после того, как Трент закрыл дверь на ключ.

- Вроде того, - ответил Трент.

Как только они зашли в комнату, автоматически включился свет. В углу за занавеской помещался душ, возле него раковина. Посредине комнаты стояла двуспальная кровать, рядом рабочий стол, на котором в беспорядке валялось всякого рода компьютерное оборудование. Дэнис немного разбиралась в моделях - этот набор был одним из самых дорогих. Не менее двадцати тысяч кредиток. Правда, аппаратура была несколько старомодна, такая конфигурация была в ходу семь лет назад, однако для работы это «железо» вполне могло сгодиться.

Возле душа стояла базука.

- А это что? - удивилась девушка.

- Гранатомет.

- Он настоящий?

Трент покосился в сторону оружия:

- Полагаю, да.

- Где ты его достал? Трент пожал плечами:

- Он уже был здесь, когда я въехал сюда. Команда, - приказал он. - Выключить свет.

В следующее мгновение комнатенку затопил глубокий мрак. В темноте тускло засветилась клавиша размером с человеческую ладонь. Располагалась она справа от терминала и на большой высоте, видно, крепил ее какой-то долговязый человек.

- Здесь надо быть очень осторожной, - предупредил Трент. - Если ты коснешься этой клавиши, когда в комнате горит свет, тут же сработает реле, и в помещении распылится особая жидкость. Между собой мы ее называем «постепенное исчезновение».

- Это еще что такое?

- Специальный жидкий состав, придуманный миротворцами. Что-то вроде наркотика для управления поведением толпы. Его настоящее название - «Комплекс 8-А».

- Почему бы тебе не использовать зоник*[3].

- Против «меднолобых», то есть элитников, зоники бесполезны, - объяснил Трент. Он немного подождал, потом предложил: - Положи ладонь на клавишу.

Дэнис приблизилась, потянулась - ее ладонь едва достала до светящегося прямоугольника.

- Команда, - громко объявил Трент. - Зафиксировать! Это Дэнис.

Автоматическое устройство откликнулось голосом Джоди Джоди:

- Команда принята. Дэнис идентифицирована, занесена в память.

Часть стены скользнула в сторону, открывая проход. Оттуда хлынул яркий солнечный свет. Дэнис различила в проеме лестницу, уходящую вверх. Прямо в лоб ей был направлен ствол странного вида карабина.

- Еще одна фишка, - объяснил ей Трент. - Тоже очень хороша против «медных лбов». Против элитников бессмысленно использовать анестезирующие иглы, они не пробивают их жестяную кожу, а вот кислота моментально разъедает покров.

Дэнис без всякого выражения посмотрела на Трента.

Тот вздохнул и пригласил:

- Нам наверх.

Яркий солнечный свет на мгновение ослепил Дэнис. Она невольно замерла. Пообвыкнув и присмотревшись, поняла, что очутилась где-то в тропиках, на океанском берегу. На песчаный пляж набегали волны, добираясь почти до самых ее ног и откатываясь назад. Остро пахло морем.

Оцепенелое созерцание прервал голос Трента. Он шел снизу и сзади:

- Прости, но ты загородила проход.

Дэнис сделала два шага в безграничность. Простор, открывшийся перед ней, был необъятен. У ног лежал теплый океан, позади тропический остров. Даже зная о том, что это всего лишь голографическое изображение, обеспечивающее безукоризненную точность воспроизведения, девушка была потрясена до такой степени, что не испытывала сомнения: стоит ей пробежаться по песку с десяток метров и она погрузится в океан. В километре от берега играла стайка дельфинов. Они то и дело выпрыгивали из воды. Даже солнечные лучи были вполне осязаемы, и она ощущала исходившее от них тепло,

- Они даже жарят! - восхитилась девушка.

- Это еще что! - усмехнулся Трент. - Здесь и загорать можно. Ультрафиолет практически полностью соответствует реальным солнечным параметрам.

6

Дэнис оглядела комнату. Это все-таки было жилое помещение - стены просвечивали сквозь голографический пейзаж. В одном углу кровать, на кровати валялись книги. Настоящие, с пластиковыми страницами! Их, должно быть, сняли с полки книжного шкафа, занимавшего место возле изголовья постели. За ним письменный стол с набором экзотического компьютерного оборудования. Дэнис никогда не видела ничего подобного и даже предположить не могла, для чего предназначена большая часть этих приборов. Единственным знакомым предметом оказалось огромное многосенсорное следящее устройство, или трасет, действие которого основывалось на эффекте магнитного резонанса. Стоила такая штука запредельную сумму - более сорока тысяч кредиток ООН. Кровать тоже поражала воображение своей необъятностью. На ней без тесноты и обиды с легкостью разместились бы четверо. Возле кровати стоял домашний робот последней модели. У противоположной стены помещался стол. Дэнис замерла в нерешительности, но потом все же пересчитала солнцезащитные очки. Их оказалось восемнадцать пар.

В центре комнаты, слева от выхода на лестницу, располагался бассейн, полный воды. Дэнис прикинула размеры - сторона квадрата не менее четырех метров, глубина один метр. Плавать, конечно, в нем затруднительно, но все-таки это лучше, чем узкая полусидящая ванна, которой она вынуждена была пользоваться в своем общежитии. Противоположная океанскому простору стена была покрыта матовым стекловидным пластиком. Должно быть, решила девушка, она выходит на восток, в сторону Грани, почему Трент и держит ее непрозрачной. Была в комнате и маленькая кухонька - точнее, небольшой хозяйственный уголок рядом с обычной ванной.

Дэнис молча, внимательно приглядываясь к каждой мелочи, обошла жилище, которое устроил себе Трент в этом невзрачном на вид строении. Между тем хозяин скинул с себя мокрую одежду, не переставая при этом все время наблюдать за девушкой. На его плече были видны два больших бледных шрама и несколько мелких - вероятно, порезы ножом. Бот, повинуясь жесту, подъехал ближе. Трент передал ему мокрую одежду, взял протянутое полотенце, обтерся и набросил сверху белый ворсистый халат. После чего окликнул робота:

- Джонни?

- Да, босс.

Трент поудобнее устроился на постели и, по-прежнему посматривая на Дэнис, приказал:

- Вызови пожалуйста Букера.

Спустя мгновение перед Трентом сформировалось светящееся поле, помигало с полминуты, затем угасло.

- Мсье Джеймтон не отвечает, босс.

- Хорошо.

Дэнис повернулась к Тренту:

- Кто такой Букер Джеймтон?

- Игрок в сети, - помолчав, ответил Трент. - Единственный, которого я знаю лично в реальности, а не по пространству Хрустального Ветра. Мне неизвестно, насколько он опытен и силен как Игрок, но репутация у него солидная. Как, по-видимому, и квалификация. Когда мы жили в Комплексе, я выходил в сеть через его аппаратуру. Он многому научил меня. А сегодня днем человек, назвавшийся Джерри Джексоном, сослался на Джеймтона. Сообщил, что именно тот порекомендовал обратиться ко мне. Я думаю, он соврал, но я обязан все проверить.

Дэнис кивнула. Она обвела помещение рукой и спросила:

- Как же ты все это устроил?

- Большая часть из того, что ты здесь видишь, украдена.

- Украдена?

- Я же вор. Мелкий такой жулик. Хватаю все, что плохо лежит, и пускаюсь в бега. Остальное куплено на деныи от продажи краденых вещей.

- По этой причине тебя и задержали сегодня?

- Вот это как раз самый интригующий вопрос. Я до сих пор не понимаю, почему именно сегодня на меня надели «браслеты»?

- Это все очень дорого стоит... - Дэнис опять повела рукой. - Ошеломляюще дорого!

- Восемьдесят две тысячи кредиток, - равнодушно сообщил Трент. - Примерно. Хочешь переодеться? У меня есть запасной халат.

Дэнис не ответила. Она обошла бассейн, остановилась в шаге от воды и покачала головой:

- Это просто невероятно!

- Что именно? - спросил Трент. - Иметь запасной халат? Большинство людей имеют сменную одежду.

- Ты затратил восемьдесят тысяч кредиток на комнату?!

- Я отличный вор.

- Давай халат, - сказала девушка странно угасшим голо­сом.

- Джонни?

- Да, хозяин.

- Принеси, пожалуйста, халат для Дэнис.

- У него голос твоего Образа? - поинтересовалась девушка.

- Да.

- Он не похож на голос Ральфа.

- Ты все еще помнишь Ральфа Мудрого и Могучего? - воскликнул Трент.

Он соскочил с кровати, пробежался по комнате. Заговорил страстно, рубя воздух ребром ладони:

- Я создал его, еще когда жил в Комплексе. Врубил в Инфосеть, когда началась Беда. В последний раз вошел с ним в контакт, когда попал в каталажку на городском пункте ми­ротворцев. Ральф связал меня с неким ИРом, который называл себя Кольцом. Вот это Кольцо и помогло мне сбежать. После побега и всяких других приключений я больше никогда не слышал о Ральфе. Он не имел самовосстанавливающейся программы, и я ничем не мог помочь ему. Скорее всего, какой-нибудь наблюдатель из миротворцев все-таки сумел настичь его. Они несколько раз очень тщательно обыскивали дом доктора Монтинье и, конечно, обнаружили, каким образом Ральф появился на свет. Уничтожить его было делом техники. Только через несколько месяцев после той заварушки я получил возможность вновь войти в Инфосеть. Но Ральфа нигде не было. - После короткой паузы Трент продолжил: - Знаешь, как трудно быть Игроком, не имея Образа? Практически невозможно. Тогда я и создал Джонни. - Он даже не подумал о том, что выдал Деннис свою тайну - имя внедренной в виртуальное пространство программы. Только Джимми и Джоди Джоди знали его. - В тот момент, - снова заговорил Трент, - когда я начал составлять эту программу, я очень горевал о Ральфе. Все, чего я добивался, это создать его виртуальную копию, способную отфильтровывать информацию, проходящую через Инфосеть. И, конечно, прикрывать меня, когда ангелы сети начнут охоту за новоявленным пришельцем. Но так случилось, что он пришелся по душе Джоди Джоди. Они стали друзьями. Образ даже сменил имя, теперь он называет себя Джонни Джонни. Однажды он заявил, что ощущает Джоди как свою сестру. У меня нет полной уверенности, что я полностью разбираюсь в их взаимоотношениях, но одно я уяснил точно: Джонни оказался более живым, чем Ральф, если можно так выразиться.

- Вот это здорово, хозяин! - возмутился робот. - А как же я?!

Трент не обратил на его восклицание никакого внимания:

- Мы с Джонни Джонни несколько раз очень удачно натырили.

- Натырили?

- Это словечко из-за Грани. Оно означает «украли». Дэнис странно изменившимся голосом повторила:

- Украли...

Трент сел на кровать и спросил в упор:

- Не одобряешь?

- Не знаю, - честно призналась девушка. - Я никогда не могла представить, что ты можешь что-то тырить. - Она ударила себя по губам и рассмеялась: - Представляю, что сказала бы Дженни?! Она была такой поборницей чистоты языка.

Однако Трент отнесся к ее словам с полной серьезностью:

- Хороший вопрос. Мы, по-видимому, никогда не узнаем, как она погибла. Я не краду у друзей, Дэнис. Я беру только те вещи, которых у кого-то слишком много.

- И это, конечно, ты решаешь, у кого именно?

- Ты забыла, я - убежденный пацифист.

- Не понимаю, при чем здесь пацифизм?

- Слова, - заявил Трент, - это далеко не то же самое, что реальность.

- Не понимаю.

Он внезапно замер, захлопнув рот ладонью:

- Господи, да ты же можешь читать мои мысли! Возможно, ты единственный человек на земле, кто обладает подобным даром. Я хочу сказать: все, что я наговорил тебе сейчас, это не более чем сотрясение воздуха. Я не испытываю чувства вины ни перед тобой, ни перед кем бы то ни было. Все зависит от того, как ты интерпретируешь мои слова. Какой смысл вложишь в них.

К девушке подкатил робот и голосом Джонни Джонни сообщил:

- Ваш халат, мадемуазель.

- Спасибо.

Она приняла светло-желтый махровый халат. Он был явно велик ей. Тренту тоже. Дэнис оглядела его со всех сторон, потом с недоумением посмотрела на юношу: для кого он его хранит? Для Бориса?

Тот, не замечая ее взгляда, продолжил:

- Если бы я испытывал желание кого-то исправить или, скажем так, наставить на путь истинный, я прежде всего попытался бы убедить заблудшего. Предположим, что грешник уважительно относится ко мне, и я тоже пользуюсь у него авторитетом. В таком случае я постарался бы использовать эту точку опоры, чтобы убедить его вернуться к свету истины. Если же слова не помогут... - Он перевел взгляд на Дэнис и снова заговорил - азартно и убежденно: - Если и эта мера не даст результатов, можно применить насилие: физическое или ментальное. Я отдаю отчет, Дэнис, что с этической точки зрения вряд ли можно оправдать насилие, тем более если есть возможность избежать его. Но когда я имею дело с Игроком в сети, чье поведение кажется мне предосудительным, или с бизнесменом, который нанес ущерб людям, вступившим с ним в деловые отношения, или с торговцем наркотиками, когда я краду у этих уродов, я вправе поступать с ними соответствующим образом. У меня есть на это моральное право. И они сами прекрасно знают об этом. Когда я предупреждаю, что не надо пытаться обвести меня вокруг пальца, они не имеют права игнорировать мои слова.

Дэнис посмотрела на него с удивлением:

- Ты имеешь в виду, что люди под угрозой хищения принадлежащей им собственности начнут подчиняться тебе и будут соблюдать общепринятые нормы?

- Нет, нет и нет! - горячо возразил Трент. - Постарайся понять! Никто никому не обязан подчиняться. В большинстве случаев я краду вещи, за которые уже как бы заплатил. Таковы правила игры, и никаких других правил в бизнесе быть не может. Если тебя надули, ты не имеешь права оставаться в долгу, иначе по миру пойдешь. - Он усмехнулся и покачал головой, вновь обращаясь к Дэнис: - Сложная механика, не правда ли? Если кто-то нанес мне ущерб, причем сознательно, последующей кражей собственности я как бы возмещаю его. Но это еще не все и даже далеко не все.

Дэнис улыбнулась:

- Ох, Трент, я никогда не могла понять, когда ты шутишь, а когда говоришь серьезно.

- На этот раз все вполне серьезно.

- Все?

- Да.

- Все-все?!

- Хорошо, пусть то, о чем я только что говорил, шуточки. Результат от этого не меняется.

- Какой результат?

- Полная мешанина или, скажем так, неразбериха в мозгах. Полный отрыв моральных норм от законов деловой жизни. На мой взгляд, это происходит только потому, что большинство из тех, с кем я общаюсь - ну, одним словом, мои друзья, соседи, знакомые, - не обладают чувством юмора. На прошлой неделе я хотел нарядиться клоуном и в таком наряде явиться на мессу в Храм - видела дверь перед лавкой Кендела? Предложил моим ребятам поучаствовать в представлении. Никто не отважился! Все боятся преподобного Энди, - с презрением проговорил Трент, - и только потому, что тот однажды убил одного шутника, пытавшегося ограбить Храм. Одним ударом уложил его замертво.

- А ты его не боишься?

- Ну, побаиваюсь, конечно, - признался Трент, - но я ведь вовсе не собирался изображать какого-то сногсшибательного клоуна, чтобы все раскрыли рты от удивления. Без всяких там ходулей или котурнов. Я хотел нарядиться скромно, но со вкусом. Ну и рожу размалевать, естественно. Ничего лишнего - так, чтобы в случае, если мне придется спасаться бегством, я мог бы мчаться как стрела. - Дэнис засмеялась, а Трент увлеченно продолжал заливать: - Джимми, например, заявил, если мы, вырядившись придурками, вдруг помчимся в клоунских костюмах по Флашинг-авеню, а преподобный Энди с палкой в руке бросится за нами следом, мы тем самым проявим неуважение к местным обычаям. Он добавил, что подобной пробежкой мы докажем жителям нашего района, что у нас нет чувства собственного достоинства или чего-то в этом духе.

- Знаешь, я порой готова поверить в любую ерунду, которую ты несешь. Но знай, я считаю тебя отъявленным лжецом, лжецом и лжецом.

Трент подумал и решил, что такой вывод можно сделать, только заглянув в его сознание. Однако он ничем - ни взглядом, ни единым движением не выдал себя. Но ведь контакта не было, он был вполне опытным в этом отношении человеком.

- Дэнис? - тихонько позвал он.

- Да?

- Мне нравится Джимми. Нравятся Берд и Джоди Джоди. Я сам вырвался из-за Грани и их вытащил. Знаешь, это было нелегко, но я не могу без них. - Ему вдруг стало трудно говорить - вроде он хвалится, а он и не думал. Он впервые рассказывал чужому человеку, как ему было невмоготу. Сколько пришлось пережить, чтобы просто выжить, просто сменить местожительство, переехать всего-то несколькими километрами западнее. Но это означало и оказаться совсем в другом мире. - Пойми, Дэнис...

- Я верю тебе, Трент, - перебила девушка, но тот уже не мог остановиться. Да и не хотел:

- ... в этой жизни я любил только тебя. Не знаю, люблю ли сейчас, потому что сомневаюсь, осталась ли в душе хотя бы капелька нежности. Мы очень изменились; я уже не тот тринадцатилетний мальчик, который был влюблен в кроху Дэнис, да и ты повзрослела. Одно знаю наверняка, хотя, может, это все философия: я должен сделать все, чтобы ты, Дэнис, такая девушка, как ты, больше не испытывала страданий. Понимаешь, никогда больше!

- Трент, пожалуйста, не надо. В том, что с нами случилось, не было нашей вины.

Трент горько усмехнулся, впервые за все время разговора отвел взгляд, затем громко и протяжно вздохнул;

- Конечно, нашей вины в том нет. Я же не сумасшедший, но, Дэнис...

- Да?

- У меня хватило сил вытащить из-за Барьера Джимми, Джоди Джоди, Берда - всех, с кем повязала меня Беда. Мы вроде бы прижились за Гранью и даже могли считать, что неплохо там устроились. Но я поставил цель и сделал это. Знаешь, почему я так стремился в Патрулируемые сектора? Потому что хотел найти тебя.

- Спасибо. - Пока Трент говорил и говорил, девушка смотрела на океанскую даль. Теперь она подошла к нему почти вплотную и заглянула в глаза: - Знаешь, мне до сих пор не верится, что ты жив. Я все время спрашиваю себя, может ли такое быть? Теперь я знаю ответ: ты тот самый Трент, который учил меня работать на компьютере и о котором я думала, засыпая в детской кроватке.

- Вот и хорошо. Я имею в виду, что это на самом деле я. Факт неопровержим.

Она неуверенно шагнула к нему:

- Все эти семь лет я думала, что тебя больше нет на свете.

- К счастью, ты ошиблась.

- Вот и докажи мне это, - чуть слышно выговорила она и скинула халат.

Потом они долго лежали обнявшись и наблюдали, как солнце садилось в океан. Менялись краски: легкие облачка - сначала оранжевые, затем малиновые - неторопливо проплывали над ослепительно золотистой водной гладью. Над ними склонялись пальмовые лапки. Ветра не было, завтра обещало чудесную погоду.

Трент лежал на спине, голова Дэнис покоилась у него на плече. Скоро у Трента начали слипаться веки. Последнее, что он услышал, был тихий шепоток Дэнис:

- Теперь бы нам еще Дэвида отыскать...

7

Тишина.

Три месяца обволакивающего спокойствия, три месяца тишины.

Летом шестьдесят девятого вышел в свет музыкальный альбом Малии Кутуры «Музыка в движении». В памяти Трента время и музыка всегда переплетались самым причудливым образом. В последние годы жизни он не мог вспомнить какое-либо событие, пока ему не напоешь или насвистишь одну из популярных мелодий той поры.

Как рассказать мне о тебе? Как рассказать о том, что было? О том, как ты меня любила, О том, что значила в судьбе?..

Трент Кастанаверас жил в шумном, насквозь пронизанном самыми дикими, самыми резкими звукосочетаниями мире. От них можно было сойти с ума. Но прежде можно было свихнуться от порывов Хрустального Ветра, ведь мир, в котором ему довелось жить, представлял собой вздувающийся с невообразимой скоростью пузырь информации.

Этот мир сам поделил себя на «реальное время» и Хрустальный Ветер.

В реальном времени совместно существовали человеческие голоса, крики животных, шорохи мчащихся по улицам аэрокаров. Но более всего этот мир был напичкан воплями по­лицейских сирен.

Сирены звучали постоянно, даже ночью, когда на улицах стихали всякие шумы, когда выключали тридивизоры. Даже в самые глухие ночные часы в жилую комнату под крышей магазинчика «Кендел Микроэлектрикс» врывались воющие звуки проезжавших по ночному городу миротворческих «аэросмитов». К их истошному завыванию нередко примешивалось шипение всякого рода лучевого оружия - от лазерных тепловых винтовок до убойных лазерных карабинов, пулеметные очереди, гулкие разрывы ручных гранат. Оркестровым сопровождением для этих солирующих звуков служил шелест комнатных вентиляторов и дальние отзвуки стартующих из космопорта кораблей. Порой главную партию перехватывали ракетные залпы. Их рев и грохот перекрывали любой шум, долетавший в жилое помещение, расположенное под крышей дома старины Кендела.

Вот о чем еще следует вспомнить - о дробном оглушающем перестуке экспресса монорельсовой подземки, называемого Пулей. Как раз в этом районе линия вырывалась из-под земли и пробегала по эстакаде в квартале от магазинчика. Изо дня в день, каждые четыре минуты, дом начинал подрагивать, потом с той стороны доносился громовой раскат и, наконец, дробной очередью пролетали вагоны.

Свой фон создавало и всевозможное видео. Голографические шоу обязательно сопровождались заводными ритмами, разухабистыми пассажами электрогитар и сопровождающих электронных клавишных. В эти сольные концерты вплеталось звуковое сопровождение тридисериалов, старых одномерных лент. Добавляли экстатической эротики сенсабли. Особенно преуспел в этом Грегори Сельстрем, лучший сенсабилист того времени.

Это что касается городской музыки.

Следует добавить, что, если даже в течение суток выпадало несколько минут, в течение которых никто из соседей не играл на музыкальных инструментах, не смотрел телик, не стрелял, не швырял гранаты; если по улицам одна за другой не проезжали патрульные машины с включенными сиренами; если Пулю ставили на односуточный профилактический осмотр, - никто даже не замечал паузы.

Виртуальное пространство, называемое Хрустальным Ветром, представляло собой еще более широкий, еще более захватывающий мир. В качестве Игрока, которого все пользовательское содружество знало как Джонни Джонни, Трент без конца сражался с агрессивными «искусственными разумами», пытавшимися навязать свою волю другим пользователям, уходил от погони, которую устраивали ненавистные всем вебтанцорам «наблюдатели сети», учился сам, учил других. Этот перевернутый мир по сути был очень похож на «реальное время». Так же, как физическая плоть, из которой состоял Трент, требовала постоянной подкормки, так и программы, называемые Игроками, казалось бы полностью отрезанные от внешнего мира, словно его и вовсе не существовало, вынуждены были без конца подпитываться энергией головного мозга своих создателей. Иначе мерцающий мириадами информационных потоков Хрустальный Ветер проглатывал их. Здесь, в виртуальном пространстве Трент получил первые уроки в школе выживания, набрался опыта, овладел некоторыми приемами, помогавшими ему остаться на плаву в море информации. Уроки легко запоминались, непослушание и нерадивость здесь наказывались немедленно. На Хрустальном Ветру нельзя было почивать на лаврах, нельзя было, присосавшись к какому-нибудь жирному источнику информации, жить припеваючи. Здесь требовалось умение находиться сразу в трех или четырех местах, ускользать от более мощных и хищных программ. Порой Тренту приходилось вести беседы с двумя пользователями, участвовать в нескольких сражениях за источник информации, прорываться к запретным базам данных, ускользать от ангелов сети - и все это одновременно.

Окончательный вывод состоял в следующем: Трент Кастанаверас обитал в шумном, наполненном бесчисленными помехами мире. В том и состояла главная функция его Образа в сети - отфильтровывать помехи.

Теперь самое время вспомнить легенду о Кольце.

Что это такое?

Сейчас узнаете.

Жил-был в виртуальном пространстве древний компьютерный монстр, точнее «искусственный разум», именовавший себя Кольцом. Он был создан программистами Министерства обороны США в уже забытую предоккупационную эпоху. Древность Кольца исчислялась четырьмя десятилетиями по человеческому летоисчислению. По меркам же Хрустального Ветра оно появилось на свет в библейские времена. Как-то Кольцо решило соотнести срок своего существования с длительностью усредненной человеческой жизни. Сравнение проводилось по количеству информации и скорости ее обработки. Получилось, что Кольцо прожило двадцать тысяч человеческих жизней Кольцо вполне могло претендовать и претендовало на звание самого древнего долгожителя Инфосети. С другой стороны, эти сорок лет можно посчитать годами учения, приобретения опыта. Трент и в этом соглашался с ним Кольцо являлось единственным ИРом, с которым он был знаком коротко. Тайны некоторых других ИРов ему удалось раскрыть, но никогда и нигде Трент не упоминал об этом. В настоящее время Кольцо владело популярным журналом, существовавшим в электронной форме и называвшимся «Взлет и падение Американской империи». Департамент по делам печати ООН несколько раз пытался закрыть это откровенно враждебное Объединению издание.

Трент и Кольцо всегда беседовали молча.

- Нынешняя ситуация, Колечко, очень беспокоит меня.

- С какой стати?

Как всегда, голос виртуального собеседника был лишен обертонов.

- Они приложили столько усилий, чтобы арестовать меня в Даун Плазе, а затем Девлин с неожиданной легкостью отпускает меня. Более того, он не поленился предупредить меня. Гарон - тот миротворец, который ждал в предбаннике у Девлина, - не мог не знать, кто я на самом деле. Это был такой удобный случай разделаться со мной, и на тебе! Он же сидит, сложив руки, и помалкивает, когда я ухожу с Максом. И это сержант-элитник, который любую дверь открывает ногой!

- Ты полагаешь, ему в самом деле известно, кто ты? Что какой-то Трент и есть Джонни Джонни? Что ты и есть тот самый Ральф Мудрый и Могучий, который семь лет назад попортил столько крови наблюдателям из элиты? Наконец, что ты вырос под крылышком Карла Кастанавераса?

- Два последних факта Гарону, безусловно, должны быть известны. Насчет Кастанавераса совершенно точно. Ученые мужи из миротворцев считали меня откровенно бракованным экземпляром, так что в этом смысле я не представляю для них интереса. Если бы они только узнали, кто породил Джонни, они бы меня ни за что не выпустили. Джонни Джонни - известная фигура. Наблюдатели из отдела контроля за сетью просто ненавидят его. Они должны, они просто обязаны получить в свои руки Игрока, создавшего Джонни Джонни. Но, понимаешь, это все логические, я бы сказал, притянутые за уши объяснения. Я чувствую, что за моим арестом и последующим освобождением кроется нечто куда более загадочное. Или стоит кто-то более загадочный.

- По какой причине ты находишь их поведение нелогичным, внушающим тревогу?

- Они потратили столько сил на подготовку, не поленились взорвать бомбу, подложенную в детскую коляску, - и вдруг полная остановка операции. Прибавь замысловатое предупреждение, пришедшее от человека, назвавшего себя Джерри Джексоном. Букер никогда не слыхал ни о каком Джексоне. У меня на руках ничего нет. Ничего, кроме каких-то странных намеков, слухов, умолчаний, догадок, черт их все побери! И эта странная тишина вокруг меня...

- Тебя беспокоит пониженный уровень шума?

- Очень беспокоит.

- Это разумно. Как я понимаю ситуацию, твой виртуальный Образ в изобилии создает помехи, для кого-то невыносимые. Фильтрация данных - уже сама по себе крупная помеха. Значит, ты должен поставить фильтр в нужном месте, процедить шум и обнаружишь Истину. Без шума нельзя получить точные сведения.

- Правильно, - согласился Трент. - Поэтому я и связался с тобой.

- Какую именно Истину ты хочешь отыскать? Что ты вообще понимаешь под термином «истина»?

- Ну, например, не убий! Это, конечно, не так много, но это твердо.

- Почему ты решил, что убивать плохо?

- Не знаю. Однажды я открыл для себя, что понять смысл множества окружающих человека вещей - непосильная задача. Все здесь неясно, все зависит от точки зрения. Потом пришло понимание, что сама прокрутка объяснений, раскрывающих суть той или иной вещи, чаще всего есть способ уйти от ответа, если не сознательная попытка сбить с толку. На вещи следует смотреть проще. Я просто знаю: убивать нельзя.

- Тогда, - ответило Кольцо с серьезностью, свойственной только древним ИРам, не имеющим предрасположенности к юмору, - с этого пункта и начнем.

Трент жил в мире, основной характеристикой которого был шум.

Он ждал и ждал, когда же наконец грянет гром. Но целых три месяца вокруг него царило зловещее молчание.

Молчали миротворцы элиты.

Молчали контролеры сети.

Молчала полиция.

Не требуй, чтобы я тебя любил, - Будь то, навек или на миг единый; Не требуй, чтобы я тебе открыл, Кого своей считаю половиной.

Однажды июньским утром он проснулся затемно. Некоторое время лежал, разглядывая звезды, сияющие на искусственном тропическом небосклоне. Затем темнота поблекла, открылись дали, из океанских глубин встало солнце. Светом залило комнату, исчезла предрассветная мгла.

Трент сел на постели, протер глаза, огляделся. К его боку уютно прижалась Дэнис, она еще спала и чуть посапывала во сне. Он поймал себя на мысли, что большего удовольствия, чем ощущать прикосновение этой теплой, живой тяжести ему никогда прежде не доводилось испытывать. Он никак не мог вспомнить: один ли ложился в постель? Но уже в следующее мгновение в голове будто в колокола ударили:

- Прошлой ночью я окончательно переехала к тебе. Ты забыл? Трент бросил удивленный взгляд на девушку. Она смотрела на него ясными изумрудными глазами.

- Ты не против?

- Конечно нет, милая. Кто-нибудь из труппы возражал?

- Я предупредила мадам Глейгавас и дала ей твой телефон. - Дэнис тоже села, сладко потянулась и чмокнула Трента в нос. - Мне кажется, я угадала ее желание. Она считает меня слишком холодной.

- А ты?

Дэнис громко рассмеялась, зевнула и вновь легла, свернувшись клубочком, как котенок.

- Она так считает, потому что я отказалась спать с ней. - Дэнис вновь неожиданно села и обвила шею Трента руками. - А я хочу спать с тобой, в этом все дело. - И тут же перешла от слов к делу. Трент вновь испытал что-то вроде полета.

Сначала, правда, он никак не мог попасть в ритм, потом вдруг его окатила такая волна нежности, что аж слезы выступили. Впервые за семь лет он почувствовал себя по-настоящему счастливым.

8

На следующий день после того, как к нему переехала Дэнис, Трент сделал себе татуировку - выколол белую розу на самом интересном месте, какое только смог придумать.

9

Июнь был их медовым месяцем. Они вместе смотрели старые фильмы. Сначала его самые любимые - в основном это были мультики о Багз Банни и утенке Доджере, о Рокки и Бульвинкле, о Чипе и Дейле и медвежатах Гамми. Среди них попадались и черно-белые ленты, снятые более сотни лет назад. Другими словами, сначала они пересмотрели всю классику Диснея. Затем пришел черед Дэнис. Она увлекалась первыми японскими мультфильмами, созданными на основе компьютерной графики. Джимми поверить не мог - неужели такое старье может кому-то казаться интересным?! Сначала он так и говорил: ну что вы нашли в этом старье?! Но позже Трент обратил внимание, как он смеется над трюками, которые выделывали Койот и Роуд Раннер, а однажды, когда Дэнис поставила фильм Шибы Нокуры «Смерть Розы», заметил на его глазах слезы.

Они вместе слушали музыку: Вагнера, Спрингстина, Баха, «Битлз», Чака Рейха и, разумеется, Малию Кутура, особенно «Музыку в движении». За те несколько лет, что Трент провел в Патрулируемых секторах, он вообще много читал и слушал музыку. Знание музыкальных произведений, а также имен композиторов служило верным признаком хорошо образованного индивидуума. Трент упорно занимался самообразованием и теперь мало напоминал человека, выросшего на улице. Не каждый представитель высшего класса мог похвастаться такими знаниями. Среди тех, кого обучали в привилегированных школах, только каждый десятый слышал о Бахе или Билли Холидее.

Удивлял и радовал альбом «Музыка в движении». Несмотря на неизбежную примесь попсы и неумеренно крикливую рекламу, песни были по-настоящему хороши. Успех не зря сопутствовал сочинениям Кутуры. В последние годы Малия стала писать значительно лучше, чем в начале карьеры. Ее работы неожиданно обрели глубину и давным-давно изгнанную из искусства искренность. Потом в 2078 году последовали «Песни улицы», а в 2081 - «Умей сказать нет». Летом 2069 года до этих шедевров было еще далеко, но все равно «Музыка в движении» увлекла Трента. Слушая альбом, он не мог оставаться равнодушным. Джимми по этому случаю заявил, что песенки, в общем, неплохие, но он ожидал большего. Однако Трент не раз подмечал, как шевелились его губы и как Рамирес тихонько напевал мелодии, которые в исполнении певицы звучали с редкой проникновенностью. Ее голос, низкий, чуть хрипловатый, может, даже чересчур резкий, неизменно брал за живое:

От меня не узнает никто о лопатках твоих загорелых,

Никогда никому не скажу о красе твоих ласковых глаз,

Волосах и походке и девичьих ласках несмелых.

Ни за что не поведаю, как это было у нас.

Даже имя твое навсегда пусть останется тайной -

До могилы хранить буду память о встрече случайной.

В то лето они часто сидели на крыше своего дома и наблюдали за огненными, рассыпчатыми следами, долго не гаснущими в небе даже после того, как лайнеры, летавшие по полубаллистическим и круговым орбитам, совершали посадку в космопорте Нью-Йорка. Любовались природными закатами, затем возвращались в комнату и погружались в искусственный тропический вечер, а затем и в ночь. В полумраке музыкальные записи звучали особенно завораживающе.

Все, что касалось того лета, сохранилось в памяти Трента в виде череды чарующих ночей. Сколько их было - двадцать, тридцать, сорок, - он уже не помнил, но в каждой неизменно присутствовали Дэнис и Джимми. То на крыше, где они располагались в шезлонгах - лето тогда выдалось на редкость теплое и обильное дождями, - то вдвоем в комнате. Им было о чем поговорить, что вспомнить.

- ...и, что удивительно, робот оказался прав. Его показали толпе, представитель фирмы назвал его первым «замечательным железным парнем», и бот действительно членораздельно выговорил: «Хелло, я являюсь искусственным существом с коэффициентом интеллекта, равным трем сотням». Потом железяка спросила у представлявшего его публике мужика: «А какой у тебя ай-кью?» Тот отвечает: «Двести». «Отлично, - заявил робот, - давай устроим дискуссию на тему перспектив экономического развития городов, расположенных в Поясе астероидов».

Трент зевнул:

- Я уже слышал этот анекдот.

Джимми вопросительно взглянул на Дэнис. Девушка отрицательно покачала головой. Рамирес показал Тренту язык и продолжил:

- Затем второй представитель фирмы начал рассказывать о роботе. Тот слушал, слушал, потом объявил: «Хелло, я являюсь искусственным существом с коэффициентом интеллекта, равным трем сотням, - и обратился к представлявшему его мужику: - А каков твой ай-кью?» Мужик отвечает: «Сто двадцать». «Очень хорошо. Давай подискутируем о проблемах спорта». Они разговорились о спорте, и бот выказал куда больше знаний, чем его собеседник.

Наконец, вышел третий мужик. Бот представился, сообщил, какой высокий у него ай-кью, и спросил, чем может похвастать третий фирмач. Тот признался, что у него коэффициент составляет восемьдесят единиц. Робот на мгновение задумался, а потом спросил: «Ладно, скажи, на кого похож миротворец?»

Мужик задумался, признался, что не знает, а робот возьми и брякни: «На тебя и похож, дубина!»

Они посмеялись, потом кто-то рассказал следующий анек­дот.

Случались у них беседы и на более серьезные темы.

- Спрашиваешь, как там за Гранью? - задумчиво произнес Трент, когда Дэнис поинтересовалась жизнью, какую ребята вели во Фриндже. - Там не было даже самого плохонького медицинского робота. Люди-врачи были, но попасть к такому на прием можно только в том случае, когда тебя подстрелят и ты находишься при смерти. А то уже и после того как отдашь концы. Они фиксировали наступление смерти, на этом всякое лечение заканчивалось. Да и за докторами во Фриндже тоже охотились.

- Поэтому ты никогда не носил инскинов? Трент пожал плечами:

- Какой смысл носить инскин за Гранью! Чтобы вживить его, настроить, требуется время. Человеческие мозги просто не приспособлены вводить информацию с такой быстротой, как инскины. Прикинь, одна только операция по вживлению занимает от месяца до шести недель.

Он задумчиво оглядел полотно, над которым работал в этот последний теплый летний день. Затем взмахнул кистью и сделал очередной мазок. Это была его любимая картина, которая после соответствующей обработки должна была превратиться в многоцветную и многоуровневую голограмму.

Неподалеку от их дома располагался единственный на весь Лонг-Айленд стратоскреб - огромное недостроенное здание, которое называлось «Хоффман». Оно так и стояло с ноября шестьдесят восьмого года, когда финансовая группа Хоффмана объявила о своем банкротстве. В верхней трети стратоскреба, возвышавшегося над землей более чем на три километра, не хватало внешних облицовочных стен, поэтому Трент ясно различал ячеистую структуру внутренних помещений, через которую отчетливо просвечивали начинающее темнеть небо и розоватые облака, неторопливо плывущие на восток. Нижние две трети были забраны плитами черного зеркального псевдомрамора. Садившееся вдали солнце выглядывало из-за стены здания, его лучи алым потоком отражались от эбеновой поверхности.

Трент бросил взгляд на стратоскреб, потом на картину и признался:

- Когда мы жили за Гранью, я не смог бы позволить себе проводить время подобным образом.

- Это было небезопасно?

- В какой-то мере, но главное не в этом - внутреннего покоя не было. Там ни на секунду нельзя терять бдительность. Что же касается инскинов, я ими пользовался, но не теми, которые вживляют с помощью операции. Знающие люди как-то объяснили, что четверть всего населения, которые внедрили в свои мозги подобные следящие устройства, являются Игроками в сети. Не думай, что наблюдатели из элиты не догадываются об этом.

Трент положил кисть, развернул мольберт и отсоединил провод, вставленный в разъем в левом нижнем углу рамки, на которую было натянуто полотно. Завтра, в это же самое время, может, пятью минутами ранее, наступит момент, когда освещение будет соответствовать сегодняшним условиям. Тогда можно будет продолжить работу над картиной.

Дэнис с некоторой завистью наблюдала за ним.

- Мне бы тоже хотелось попробовать, - робко сказала она. Трент пожал плечами:

- Попробуй. Думаю, у тебя может получиться. Наносить голографические краски не так уж трудно. Это тебе не маслом рисовать или электролитом - вот там нельзя ошибаться. Вся хитрость в том, чтобы добиться такого сочетания красок, чтобы картина ожила, стала полноценным отражением реальности, но не в плоском, приземленном смысле, а как бы вместила твои переживания или, если хочешь, размышления по поводу существующей помимо тебя красоты. Если сказать проще, то я, зритель, глядя на твою работу должен понять, почему ты изобразила именно этот объект. При этом не имеет значения - портрет это, натюрморт или пейзаж. Или, по крайней мере, почувствовать, что в твоей работе что-то есть. Что-то заинтересовавшее тебя и способное привлечь и мое внимание.

В разговор вмешался Джимми:

- Точно, Дэнис, попробуй. У тебя должно получиться!

Дэнис не ответила. Она расположилось в раскрытом пляжном кресле: полулежала на спине и смотрела на заходящее солнце. Огромный сияющий шар на глазах проваливался за ломаную линию городских строений. Темнота, до того момента прятавшаяся в затененных местах, начала расползаться по крыше. Трент украдкой бросил взгляд в сторону подруги, прикидывая, не стоит ли создать ее портрет.

Только не сегодня, уже поздно. Скоро совсем стемнеет, и собирающие информацию голографические камеры миро­творцев, так называемые «гляделки», и шары-светлячки, представляющие собой осветительные зонды, также оборудованные следящими камерами, всплывут над городом и накроют всю территорию Патрулируемых секторов. Число этих следящих устройств превышало несколько тысяч. Когда придет ночь, на улицах нельзя будет встретить одинокого миротворца. Разве что группу, состоящую не менее чем из трех человек. Даже пары слишком часто не возвращались на базы после ночного патрулирования. Только «меднолобые» элитники позволяли себе разгуливать в одиночку по ночному, сразу начинавшему дичать городу.

Элита есть элита. До сих пор в Нью-Йорке не было зафиксировано ни единого случая нападения, тем более убийства, одиночного киборга. Каждый из «медных лбов» был сильнее, быстрее и выносливее любого человека. Даже специальные, мало похожие на людей сторожевые и охранные роботы, называемые уолдосами, не могли тягаться с ними в огневой мощи. Они были примерно равны и в живучести. Еще больше преимуществ элитники имели перед человекоподобными уолдосами. Прежде всего это разум, а также неукротимое, присущее только человеку стремление выжить. Дело в том, что механические охранные устройства выпускались в различных модификациях и были предназначены для выполнения одной, достаточно узкой задачи. Например, уолдосы, созданные для спортивной охоты, вообще были лишены чувства самосохранения. Другие отлично стреляли из статичных положений и в каком-то одном, заданном им программой секторе; третьи обладали отличной ходовой частью, но со стрельбой у них не все было в порядке. Такая же ситуация сложилась и при контроле за информационной сетью. Многочисленные эксперименты и опыт работы наблюдателей подтвердили, что человеческому разуму при всех его недостатках пока замены нет.

С технической точки зрения создать полноценного, оснащенного всеми возможными следящими и огневыми системами робота, обладающего при этом развитой программой самосохранения, было нетрудно. Однако подобные конструкции еще двадцать лет назад были объявлены вне закона, вот почему киборги, составлявшие основу элитных подразделений, практически не имели себе равных.

В этот момент Трента отвлек голос Дэнис:

- Порой мне кажется, что я вовсе не творческая натура.

Первым побуждением Трента было желание возразить, однако, поразмыслив, он воздержался от комментариев. В таких делах каждый решает сам за себя. Здесь нет советчиков, не помогут уговоры. Вместо него ответил девушке Джимми:

- Я видел, как ты танцевала.

Дэнис кивнула, прикусив нижнюю губу. Все это время она покачивала в руке бокал, потягивая маленькими глотками белое вино. Закат был теплый, тихий, один из многих в череде затянувшихся на все лето пленительных вечеров. Солнце совсем легло на городской изломистый абрис. Девушка посмотрела на светило сквозь золотистую жидкость, пригубила, потом ответила:

- Это только мастерство, Джимми. Это не зов.

- Почему?! - воскликнул Рамирес.

- Если честно, я не знаю, почему стала танцовщицей. Меня всегда хвалили, говорили, что у меня большие способности к танцам. Действительно, я испытывала радость от всяких там движений, батманов, прыжков. Потом мне пришлось провести четыре года в колонии для беспризорных детей - это случилось сразу после Большой Беды. Когда мне было тринадцать, мадам Глейгавас вытащила меня из рабочего барака. - На потемневшем небе выступили редкие звезды. Круговорот света в природе свершался неспешно, тьма торжествовала скромно, позволяя светить звездочкам, а ракетным кораблям рассыпать искрящийся свет по еще не погасшему небосводу. Голос Дэнис, казалось, звучал сам по себе, словно доносился издалека, из полузабытого жуткого прошлого. - Помню, Трент упомянул, что Барьер многому научил его и, прежде всего, умению выжить. Ребята, бараки департамента Общественных работ мало чем уступают Фринджу. По сравнению с балетом, это земля и небо. Конечно, труппу мадам Глейгавас родным домом, а тем более райским уголком не назовешь. Тарин считает меня недостаточно голодной и честолюбивой, чтобы добиться успеха, а мадам Глейгавас предупредила, что года через два мне придется пройти биоскульптору, иначе на профессиональной карьере можно поставить крест. Титьки у меня, видите ли, слишком большие для танцовщицы.

Джимми Рамирес тихо, но очень отчетливо выговорил:

- Прости, но мне будет жаль, если ты бросишь танцевать. Я видел, какая ты на сцене.

Дэнис ответила сразу, решительно, без колебаний:

- Балет - это замечательно, Джимми! Танец сам по себе это что-то нереальное, воздушное. Он прекрасен, как мечта, как некая альтернатива грубому и плоскому миру. Там все красиво. Но в то же время это что-то вроде угощения для сытых, особого рода деликатес, развлекаловка... - Далее она заговорила с некоторым напряжением, словно выдавливая из себя слова: - А мне всегда хотелось заняться чем-то реаль­ным. - Трент невольно повернулся к ней, бросив удивленный взгляд в ее сторону. - Когда я умру, - продолжала Дэнис, - соберутся люди и спросят, кого это хоронят, что за человек? Ах, это Дэнис! Прекрасно!.. Что же полезного Дэнис совершила в жизни? Что я им отвечу? Что ради сытой жизни позволила обкорнать свою грудь? Что уступила мадам Глейгавас? Танец, Джимми, это что-то необыкновенное, но это только танец!

- Но чем же ты займешься, если не танцами?

- Постараюсь изменить мир, - скромно ответила Дэнис.

Трент во все глаза смотрел на нее, слушал и не мог избавиться от ощущения, что голос любимой девушки доносится до него из какого-то жуткого далека, из какой-то прорвы, в которую они все трое угодили.

- Вот почему я здесь. Видно, Господь Бог не зря привел меня сюда, на эту крышу. Мои желания скромны: сделать жизнь чуточку лучше, чтобы люди, которые придут после нас, стали вот настолечко добрее, умнее, отзывчивее. Чтобы они жили получше нашего хотя бы на чуть-чуть.

Она медленно села в кресло, выпрямила спину, бросила взгляд на Джимми Рамиреса. Ее глаза в оседлавшем крышу полумраке лучились изумрудами чистейшей воды. Взор ее теперь был направлен в пространство, куда-то за неведомый горизонт. По телу Трента пробежало что-то похожее на озноб. Ему стало зябко. Не стесняясь, поежился и Джимми. Трент почувствовал зов - он исходил с того места, где когда-то стоял целехонький Комплекс Чандлера, очень похожий на корабль, под трехэтажным парусом отплывающий в неизведанную даль.

Дэнис между тем тихо и четко продекламировала:

- Они спустятся с гор, и свет факелов разгонит тьму. - Она помолчала, потом договорила: - Ты увидишь юношу. Он заговорит со всеми сразу. С теми, кто соберется у подножия гор, кто потратил столько лет в поисках истины. Он скажет: обещанное исполнилось, мечта осуществилась и все, что было злом вчера, сегодня обернется добром. Тогда они все вместе, - Дэнис теперь обращалась прямо к оцепеневшему Рамиресу, - одолеют Бушующие Воды, вернутся сюда и построят город на холме, а врагов своих выгонят во тьму.

Джимми неотрывно смотрел на девушку. Потом встал и, словно сомнамбула, двинулся к краю крыши. За ним - с оцепеневшим взором - последовал Трент. Последней к краю крыши приблизилась Дэнис. Они сгрудились на самой кромке. В следующее мгновение Трент обнаружил, что находится в пустоте и представляет собой что-то вроде пульсирующего серебряным светом росчерка. Рамирес совсем исчез из поля зрения. Вокруг же головы Дэнис возник зеленовато-синий ореол шаровидной формы.

- Где мы? - ошарашено спросил Трент. Голос его самому себе показался жестяным. Он доносился откуда-то издалека и эхом отдавался в ушах.

- Ищите, - тонким голоском, словно из пустоты, ответила девушка. - Ищите огни. Вдали должны быть огни. Они покинули нас все разом, но, уходя, должны были оставить свет в ночи. Огонь должен мерцать, и темнота не в силах поглотить его.

В следующий момент Трент обнаружил, что сидит на прежнем месте, в кресле возле мольберта. Пространство над крышей в тот момент заполнили какие-то странные, угловатые, слабо светящиеся предметы. Он перевел взгляд на Дэнис, тоже вернувшейся с загадочного берега таинственной тьмы, на обмершего Рамиреса.

Девушка, по-прежнему стоявшая на самом краю, повернулась, взглянула на Трента, затем на Рамиреса.

- Теперь ты понял, Джимми, - обычным тоном спросила она, - чем я хотела бы заняться? Ощутил разницу?

- Дэнис, дорогая! - воскликнул Джими. - Ты либо пьяна, либо чокнулась. Не знаю уж, что лучше.

Дэнис улыбнулась, отрицательно покачала головой и чуть наклонилась назад. Тренту показалось: еще немного - и она упадет с крыши. Он невольно дернулся.

- Ты так и не понял, - печально проговорила она, - чем мы должны заняться. Мы должны попытаться улучшить этот мир.

Она вернулась в исходное положение, и у Трента отлегло от сердца. Тут еще Рамирес подбавил масла в огонь:

- Слыхал, парень? У нее не все в порядке с мозгами, да? - растерянно спросил он.

Трент промолчал. Он не сводил взгляда с Дэнис. Молодая женщина была единственным объектом на крыше, контуры которого казались размытыми. Теперь она представлялась темным расплывшимся пятном, в котором ясно прорезалась сеть нервных волокон. Вот эта паутина и составляла очертания ее тела, просвечивая сквозь плоть. Неожиданно Трент вскочил и закричал во весь голос:

- Нет, Джимми. Нет, нет и нет! Она права. Джимми вдруг прорвало. Он захохотал как безумный, всплескивая руками и хватаясь за бока.

- Вы кто? Два уличных оборванца! Сумасшедшая плясунья и вор хотят изменить мир? Сделать его лучше? Интересно, как вы собираетесь осуществить свою миссию? Благодарю, что хотя бы соизволили поделиться со мной, вы оба!

Он вновь захохотал, даже подпрыгнул, пытаясь, наверное, изобразить какое-то балетное па. Затем, немного успокоившись, вновь обратился к Тренту:

- Как?

Когда-то, более десяти лет назад, Тренту довелось видеть Карла Кастанавераса в приступе ярости. Тот предстал перед ним точно в таком же ореоле сияющих золотистым светом обнаженных нервов. В первый раз за те дни, что прошли после их нежданной встречи, он вспомнил, дочерью какого отца является его любимая.

- Как? - переспросила Дэнис.

Ее взгляд словно отвердел, сосредоточившись на бутылке с вином, стоящей на крыше. Трент бросился к ней, крича:

- Дэнис, не надо! Не делай этого.

Но было уже поздно. Стоявшая возле ее кресла почти полная бутылка вина вдруг взорвалась, разлетевшись мелкими брызгами. Девушку начал бить озноб. Она обняла себя за плечи, с трудом, пошатываясь, добралась до кресла, уселась. Опустила голову, посмотрела на свои колени. Указательным пальчиком провела по нескольким кровоточащим ранкам - в тех местах, где осколки стекла проникли сквозь кожу. Джимми Рамирес побледнел - как это могло случиться с оливково-смуглым латиносом, трудно сказать, - и начал пятиться к выходу.

- Она... она... - бессвязно повторял Джимми с искаженным ужасом лицом.

- Заткнись, Джимми! - Трент даже не взглянул в его сторону. - Стой!

Рамирес замер, как вкопанный. Трент бросился к Дэнис. Она неожиданно вскинула голову, откинулась на спинку шезлонга. По телу девушки пробежала крупная дрожь. Трент и Джимми вдвоем едва смогли удержать ее. Струйки слюны потекли у нее из уголков губ.

Наконец Дэнис очнулась, взглянула на Джимми в упор и сухо произнесла:

- Ну вот, теперь ты знаешь все.

Часто всей компанией они отправлялись в дансинг-клуб. Заведение называлось «Изумрудная иллюзия» и помещалось в цоколе отеля «Красная линия». Туда же приходили подруги Дэнис из труппы Оринды Глейгавас. Танцевали под пение Кутуры.

Не спрашивай меня и не ищи ответ,

Любовь моя до смерти иль до свадьбы?

Люблю тебя сейчас, а сколько ждет нас лет,

Я не могу сказать, хотя и рад бы.

Ее друзья и подруги танцевали куда лучше, чем друзья и подруги Трента. Однажды мадам Глейгавас тоже заглянула в «Изумрудную иллюзию». Она танцевала с Джимми и дважды с Борисом. Через инскин, встроенный в ухо медведя, Джонни Джонни нашептывал мадам Глейгавас какие-то нежности.

Когда мадам собралась уходить, она заявила:

- Ну, молодые люди, такого я еще не видывала!

В середине июня они получили неожиданное предложение похитить из запасников Метрополитен-музея работу малоизвестного старинного мастера. Этот заказ вызвал яростный спор между Трентом и Рамиресом. Джимми предлагал на время свернуть их кипучую деятельность и залечь на дно до тех пор, пока миротворцы не забудут о Тренте. Тот, в свою очередь, утверждал, что им ни в коем случае нельзя прятаться. Надо срочно заняться каким-нибудь делом. Каким? Какое подвернется. Главное, чтобы все было шито-крыто.

Джимми тогда счел, что его дружок окончательно свихнулся, но спорить не стал. Он уже привык к подобным выходкам шефа. Однако от ехидного вопросика не удержался:

- Может, все-таки не стоит засовывать голову в петлю?

- И тем самым подтвердить, что мы о чем-то пронюхали? - вопросом на вопрос ответил Трент. - В таком случае они нас тотчас прижмут.

Рамирес только пожал плечами - ты, мол, старший, тебе и решать. Но когда услышал о заказе на похищение редкой картины из запасника Метрополитен-музея, взбунтовался. Тренту удалось успокоить его, однако Рамирес продолжал ворчать.

Картина, на которую их нацелил таинственный коллекционер, представляла собой редчайшую по оригинальности работу. Написана она была в монохромной манере - то есть в оттенках одного цвета, в данном случае - красного. Причем богатства палитры художник добивался не цветовыми вариациями, например используя вишневые, малиновые, алые, бордовые или какие-то другие полутона, а с помощью мазков одного-единственного тона, но различной интенсивности. Картина называлась «Je suis le Fleuve»!*[4], она была подписана. На полотне была изображена река крови, протекающая сквозь также омытые кровью джунгли.

К выполнению контракта Трент и Джимми готовились в подвале, точнее, готовили его для временного хранения намеченной к похищению вещи, требовавшей особых условий содержания.

Подвал представлял собой стандартное помещение высотой в три метра. Трент купил его почти за двадцать тысяч кредиток, чем немало удивил приятелей. Из оборудования здесь было все необходимое для контроля за состоянием окружающей среды. Точно так же был оборудован и подземный этаж музея искусств Метрополитен. Внутренняя поверхность была покрыта специальной сеткой из сверхпроводников, теоретически способной отвести тепло любого источника, будь то даже рентгеновский лазер. Градиент охлаждения был таков, что не допускал образования теплового пятна, способного прожечь внутреннее покрытие.

- Полагаю, что теперь будет в самый раз, - объявил Трент и подготовил к выстрелу переносной буровой лазер. Затем надел очки с темными стеклами и на две секунды включил установку.

Мощный световой луч ударил в стену.

Молодой человек снял очки. На стене, в месте попадания луча, светилось метровое, вишневого цвета пятно. Охлаждаясь, оно темнело на глазах. Трент перевел взгляд на термометр. Температура в помещении подпрыгнула сразу на двенадцать градусов.

Трент окликнул виртуального дружка:

- Джонни, что там?

Джонни Джонни тут же спроектировал результаты испытания на стену подвала, вслух добавив:

- Босс, температура в точке контакта луча со стеной достигла двух тысяч градусов. Через семьдесят семь секунд после окончания облучения температура понизилась до тысячи гра­дусов. Необходимо утроить толщину защитной сетки и увеличить коэффициент охлаждения на одну и две десятых, а то и больше. В этом случае скорость понижения температуры в точке контакта достигнет приемлемого уровня. Трудность в том, что полосы сверхпроводников нельзя располагать с интервалом менее чем в два сантиметра.

- Может, стоит попробовать жидкий азот?

- Это хорошая идея, босс. Должно сработать. Точка контакта с лучом должна выдерживать нагрев до семи тысяч гра­дусов. Градиент понижения температуры не может быть выше минус пяти. При этих условиях можно быть уверенным в надежности подвала.

Трент оглянулся и поискал взглядом напарника.

- Джимми, слышал, что он говорит? Давай за работу. В ответ молчание. Трент вновь позвал:

- Джимми! С тобой все в порядке?

- Да.

- О чем ты все время думаешь, черт тебя побери? Джимми вздохнул, отключил световую указку и отвернулся от дисплея, подключенного к видеоустановке, которую на время перетащили сюда из комнаты Трента. С ее помощью как раз и воспроизводился берег тропического острова. Теперь на ней можно было высветить план музея искусств Метрополитен.

- Включай, - приказал Трент.

Джимми нажал на клавишу.

В подвале возник план музея. На нем были отображены все этажи здания, а также расположение экспонатов и приемных датчиков охранных систем.

Трент почувствовал некоторое волнение. Он верил в успех и надеялся, что скоро у него появится веский аргумент в споре с таинственной силой, так небрежно поигрывающей с ним в течение последних трех месяцев. Его осенило в тот самый момент, когда Дэнис разбила взглядом бутылку с вином на крыше. Вот почему он с такой решительностью настаивал, что им нельзя прятаться. Все то время, пока они готовились к налету, Джимми постоянно высказывал недовольство. Вот и на этот раз позволил себе выразить сомнение:

- Уверен, что все получится?

- Не уверен, но вовсе не по той причине, которую ты имеешь в виду.

- Ну так скажи, по какой?! - возмутился Рамирес, потом завел старую песню: - Все эти годы мы были не разлей вода. Столько лет вместе, а ты до сих пор таишься, братан. Обидно!

- Помнишь, в самом начале, когда мы встретились, я не доверял тебе? - спросил Трент. - Мне тогда было двенадцать, и я всего боялся, - усмехнулся он и добавил: - Особенно тебя.

Джимми неожиданно включил световую указку, чиркнул ею по музейному плану и с обидой заметил:

- Но это же было только в самом начале!

- Да, потом мы с тобой сдружились, но я все равно продолжал таиться, словно был в чем-то виноват перед тобой. Помнишь, ты рассказывал, что во время Большой Беды потерял мать. Кого ты винил в ее смерти? Помнишь?

Джимми кивнул. Его лицо приобрело угрюмое выражение.

- Мне бы не хотелось вновь поднимать этот вопрос, - продолжил Трент, - но ты сам вынудил меня. Я знаю, ты не любишь геников, и не пытайся убеждать меня, что это не так.

Джимми резко помотал головой:

- Да, я говорил что-то вроде этого. Но, Трент, мне и в голову не приходило, что ты один из них.

- Знаю.

- Все эти годы, - голос Джимми упал до шепота, - я ничего не замечал. Был глуп как пробка, а ты помалкивал. Боже правый, я даже вообразить не мог!.. Все видел, своими глазами наблюдал, что и бегаешь ты лучше других, и много тебе удается такого, что другим и не снилось. Ты быстр, реакция дай боже, а я понять не мог, что к чему. Мне еще тренер по боксу намекал. Ты, говорил тренер, хороший боксер, но я хотел бы заниматься с Трентом. Я спрашивал, почему? Он так хитро улыбался и отвечал: потому что он легче на двадцать кило­граммов. Представляешь, это в боксе, где каждому человеку найдется свое место. Ну тупарь! Казалось, тренер открытым текстом заявил... Наверное, мне просто не хотелось знать. Все у нас с тобой было замечательно. Я работал как лошадь, а тебе стоило только взяться, как сразу тяп-ляп - и готово. Ты явно был...

- Лучше?

Джимми замер, потом в сердцах махнул рукой.

- Послушай, дружище, - окликнул его Трент. - Да, я - геник. Меня сконструировала Сюзанна Монтинье, лучший генный инженер, которого когда-либо знала история. Всю свою жизнь Сюзанна работала над созданием существ, способных к экстрасенсорике. В их наследственных цепочках создавался специальный зазор, в который вшивался ген, отвечающий за телепатические свойства. За все это время она допустила только одну маленькую ошибку. Этой ошибкой оказался я. Сюзанна сама рассказала, когда мне пришлось переехать к ней. Сначала ошибка, потом возникло желание загладить вину передо мной, еще не родившимся - мало ли каким монстром я мог появиться на свет, - потом уже проявился подлинный интерес. Как-то она призналась, с каким наслаждением, втянувшись в работу, созидала меня ген за геном. Я мог бы считать ее своей матерью, если бы не знал, чьи половые клетки были использованы для этого эксперимента. Я не похож ни на питомцев де Ностри, ни на телепатов. Короче говоря, моя семнадцатая генетическая цепочка сильно отличается от той, которую впечатали Дэнис. У меня не было этого зазора, мне ничего нельзя было вшить, поэтому Дэнис телепатка, а я нет. Но в любом случае, Джимми, я генетически совершенен.

Джимми вздрогнул.

Трент сделал паузу:

- В этом нет моей вины. Согласен? Джимми бросил на Трента испуганный взгляд, тот невольно улыбнулся. Усмешка получилась кривая и невеселая.

- Смешно, но это так. Никто не спрашивал меня, хочу ли я появиться на свет. Никто не интересовался мнением Дэнис и наших родителей, и это касается всех детей, с которыми я рос.

- Черт бы тебя побрал! - не выдержал Джимми и запустил указкой в стену.

Потом повернулся к Тренту. Спросил резко, с вызовом:

- И что я должен был думать? Скажи, ты, генетически совершенный умник? Моя мама сошла с ума по вине этих людей, назвавших себя телепатами.

- Так же, как и родственники половины тех, кто живет во Фриндже. Джимми, эти люди из Комплекса Чандлера мертвы. Они погибли, защищая себя, а вовсе не потому, что жаждали свести с ума половину Нью-Йорка. Дэнис еще не стала телепаткой, когда пришла Большая Беда. Я же вообще не телепат.

Джимми развел руками.

- Как знаешь, - сказал Трент. - Что касается меня, я исполнил долг - сказал тебе правду. Я один из тех, кого ты так ненавидишь. Вот почему я не до конца доверял тебе. Вот почему в груди до сих пор...

Трент не договорил, руки у него тряслись. Он подвинул ногой стул, уселся и заложил локти за спинку. Потом неожиданно вскочил и, тыча пальцем в Джимми, возмущенно заорал:

- Что это мы все обо мне да обо мне?! Если ты такой умный, чтобы ненавидеть, скажи: как мне быть, если я таким уродился? Давай, поделись. Может, мне повеситься? Или утопиться? Это я могу, это недолго. Но с какой стати мне топиться, если кто-то не любит меня. Давай, ответь?

Джимми не торопился с ответом, но, когда заговорил, голос его звучал веско, размеренно, так, словно он гвозди вбивал:

- Ты должен был все мне рассказать. И всегда все рассказывать. Всегда. - Он шагнул к Тренту и добавил с какой-то неистовой страстью: - Всегда!

Трент помял пальцы, вновь уселся на стул, что-то переборол внутри себя. Кивнул.

- О'кей, - пауза. - Джимми?

- Да?

- Что будешь пить? Вино, пиво или чего покрепче?

- Что ты имеешь в виду?

- Рассказ займет чертовски много времени. В горле пере­сохнет.

Они проговорили всю ночь, до самого утра. Трент продемонстрировал на голографическом экране засекреченный фильм, снятый в момент разрушения Комплекса Чандлера. Картинку снимали сотни гляделок и светлячков, висевших над зданием, внутренней территорией и прилегающим парком в последние дни перед катастрофой.

- Вот смотри, - комментировал Трент. - Эти кадры настолько надежно упрятаны, что большинство населения даже не догадывается о том, что произошло на самом деле. Я украл фильм из архива «Электроник Тайме». Это парк, прилегающий к Комплексу. На одном из изображений на самом краю кадра можно увидеть «ламборджини», взлетающий из подземного перехода. Дэнис сообщила, что управлял машиной Карл Кастанаверас. В этот момент Большая Беда уже начиналась: телепаты сплотились в единое целое, чтобы защитить себя.

- Он погиб?

- Дэнис утверждает, что погиб. Миротворцы тоже подтверждают этот факт.

В этот момент голографическое изображение неожиданно погасло, затем экран засветился вновь. Теперь перед друзьями вновь предстал Комплекс Чандлера. На экране четко обрисовался фасад здания: точка съемки располагалась не более чем в двух метрах над землей. Затем экран залило ослепительным белым светом. Джимми вскрикнул от неожиданности и непроизвольно отвел глаза.

Трент встал. Он не мигая смотрел на неистово клокочущее пламя. На его лице застыла равнодушная, оцепенелая гримаса. Затем сияние ослабло, и на месте Комплекса начало вырастать грибообразное облако. На глазах оно оформилось в тонконогий гриб, шляпкой упершийся в черное беззвездное небо.

- Сначала средства массовой информации сообщили, что приказ о применении ядерного заряда отдал сержант миротворческой элиты Мохаммед Венс. Затем вдруг объявили, что Венс не имеет к этому никакого отношения, что решение принял штаб космических сил. Я много бы отдал, чтобы узнать правду.

Джимми вновь повернулся к экрану. Он жадно разглядывал вздымавшийся все выше и выше гриб, затем коротко выругался:

- Значит, лягушатник с арабским именем. Ты слыхал о таком?

- Да. Но суть проблемы, Джимми, в другом. Им известно, что ни Дэвида, ни Дэнис не было в Комплексе в момент удара. Им известно, что Карл вырвался с окруженной территории за час до взрыва. На этом самом «ламборджини». Вполне возможно, что он кого-то вывез с собой. Я точно знаю, миротворцы из кожи вон лезли, чтобы отыскать Дэнис и Дэвида, но ни одна ищейка не пыталась найти меня. Может, они полагали, что я мертв или, с их точки зрения, не представляю интереса, но все эти семь лет никто меня не трогал. И вдруг ни с того ни с сего такая многоходовая комбинация с «Колли Троникс», с какими-то Джексонами, с задержанием в Даун Плазе. Ладно, поймали, но дальше вообще качаются чудеса - сам Гарон пожаловал за мной в полицейское управление. Вот он я, бери тепленьким. И вдруг миротворцы разжали когти! - Трент сделал паузу. - Вот тут и задумаешься, что к чему, - наконец продолжил он. - Я старался, я очень старался узнать: зачем им эта игра? Поверишь, ничего не смог нарыть. Ни-че-го-шень-ки! Все сведения по этому вопросу засекречены настолько тщательно, что даже Джонни Джонни не сумел заглянуть в эти файлы. Оказалось, пасло меня Бюро по биотехнологиям - формально одна из самых низших структур в системе Объединения - защищено лучше любого другого правительственного учреждения! Оно никак не связано с наблюдателями в сети. Оно само имеет собственных ИРов, и те охраняют базу данных Бюро в виртуальном пространстве.

- Но это же незаконно! Трент засмеялся:

- Скажи об этом миротворцам. Объяснение может быть таким: на самом верху решили вновь заняться экспериментами в этой области. Дело в том, что в их распоряжении имеются все документы по этой теме, а вот с базовым набором биоматериалов для производства таких, как Дэнис, у них вышла неувязка. Прошло семь лет, с яйцеклетками могло произойти все что угодно. А тут живехонькие геники. Если у них нет никаких зацепок насчет Дэнис или Дэвида, то я всегда под рукой. На худой конец тоже сгожусь.

Джимми замедленно кивнул - на его смуглом латиноамериканском лице отразилась усиленная работа мысли.

- О'кей. Итак, ты утверждаешь, что этот Гарон из бывших наблюдателей в сети? Отсюда следует, что в «Колли Троникс» тебе была подстроена ловушка.

- Я тоже так думаю.

Джимми недоверчиво покачал головой:

- Какой же в этом смысл? Зачем им надо было плести сеть, набросить ее на тебя, а потом вдруг отступить?

- Вот и я спрашиваю: зачем?

В начале июля, уже после похищения картины, Тренту довелось посетить генеральную репетицию спектакля, в котором принимала участие Дэнис. Балет назывался «Левиафан» и был посвящен юности Жюля Моро. Этот человек вместе со своей помощницей и продолжательницей его дела Сарой Алмундсен был основателем Объединения - первого в истории Земли единого государственного образования. Работа вызвала живой интерес критики, многие называли постановку спорной и даже вызывающей. Многие подвергали сомнению саму концепцию допустимости показа частной жизни подобных выдающихся личностей.

Тренту было глубоко наплевать на всякие концепции. Все первое действие он неотрывно следил за Дэнис. И не только он.

Дэнис была превосходна. Трент сразу почувствовал, что во время своих выходов она была лучшей на сцене. Ведущую партию Эвситы Бюнюэль, невесты Жюля Моро, танцевала Тарин Шуйлер, любимица и протеже мадам Глейгавас. Когда Эвсита покончила с собой, Моро женился на ее младшей сестре Марине, партия которой и досталась Дэнис. Роль была второго плана, но Дэнис танцевала страстно, живо, ей одной доставался восхищенный свист публики и многочисленные аплодисменты. Тарин, безусловно, отличала выдающаяся техника, но на сцене она не жила, а работала, как работает мощная, не знающая усталости машина. Публика это чувствовала и воспринимала ее довольно вяло.

Между тем Трент и Джимми продолжали трудиться.

Исполнив этот контракт, они некоторое время занимались мелочевкой - тырили то одно, то другое, то третье. Самым крупным из этих хищений можно было назвать заказ, поступивший от «Чандлер Индастриз». Подкупив одного из инженеров компании «Пежо-Аэрофлот», Трент и Джимми выкрали полный комплект чертежей пассажирской капсулы, предназначенной для полубаллистических челноков следующего поколения. Дело было нехитрое, впору начинающим охотникам за секретами. Гонорары, естественно, были небольшими, их величина соответствовала степени опасности. То ли дело заветная мечта Трента - взломать банк информации «Колли Троникс». Хотя риск был велик, но и оплата, в случае удачи, ожидалась куда более щедрая. За картину, правда, они получили более-менее сносные деныи, за чертежи гораздо меньше, но в любом случае этих средств хватило, чтобы безбедно прожить три-четыре месяца.

Между тем Трента по-прежнему окружала безоблачная и безветренная атмосфера. Миротворцы, казалось, окончательно забыли о нем. Чем дальше, тем чаще Трент начинал поругивать себя за сверхбдительность. Успокоился и Рамирес. Трент предположил, что Гарон, скорее всего, попросту не узнал его, и все, что случилось с ним в конце апреля, объясняется исключительно нелепым стечением обстоятельств.

Взвесив все за и против, Трент в конце концов остановился на том, что последнее предположение вполне может иметь место, но это не означает, что можно наплевательски относиться к собственной безопасности. Наоборот, подобный настрой мыслей навел его на грустные размышления: возможно, тот, кто охотится за ним, как раз и добивается, чтобы жертва поскорее ухватилась за это успокоительное объяснение. Иначе зачем ждать? Жизненный опыт подсказывал, вечный покой можно найти только в могиле. Возможно, тот, кто следит за ним, просто выжидает удобный момент, чтобы взять его с поличным. Прихватить намертво, чтобы Трент и вздохнуть не смог.

Ожидание беды - нелегкое бремя. Оно требует железной выдержки. С другой стороны, чего еще можно было ждать от этих жутких шестидесятых! Трент взрослел в таком кошмаре, который вряд ли мог обернуться райскими кущами или закончиться безбедным существованием. Трент не вылезал из Инфосети - сидел там по десять-пятнадцать часов. Он отчаянно пытался отыскать самый ничтожный след, найти пусть самую тонкую ниточку, которая могла бы привести его к разгадке тех невероятных событий, которые случились с ним в конце апреля.

Между тем жизнь не стояла на месте. 2069 оказался годом, когда впервые за долгие годы наблюдений было получено надежное подтверждение существования в межзвездном пространстве разумной жизни. К подобному результату привели работы по программе поиска внеземных цивилизаций.

Большой телескоп, выведенный в космос и расположенный на одной из малых планет в Поясе астероидов, обнаружил в звездной системе Тау Кита две планеты земного типа, кружащие вокруг светила на расстоянии от ста пятидесяти до ста восьмидесяти миллионов километров. Проведенное зондирование подтвердило, что вокруг одной из планет вращается предположительно овальное полое металлическое тело, массой в пять раз превышающее построенную землянами орбитальную станцию «На полпути». Ученые приняли решение прозондировать этот объект с помощью мощного модулированного лазерного луча. Решение технически вполне выполнимое, так как расстояние до Тау Кита составляло всего около двенадцати световых лет.

Этим же летом Санкт-Петербург, один из вольных городов-государств в Поясе астероидов, объявил о возобновлении попыток создать колонию на Ганимеде. Пиаровская фирма «Ластбадер, Капри и Дотрэ», взявшая на себя обязательство поддерживать связи с общественностью и организовавшая умопомрачительную кампанию по восхвалению «отважных рейнджеров из Петербурга», благоразумно умолчала о том, что первая попытка заселить Ганимед успешно провалилась.

В начале лета Община вольных дальнепроходцев подписала пакет торговых договоров с городами русской общины, также располагавшимися в Поясе. Эти соглашения положили конец почти двадцатилетней вражде между двумя самыми большими политическими объединениями на дальних рубежах околосолнечного пространства. Преуспевшая на Марсе колония 100 мормонов тоже пошла на мировую с колонией ОВД, расположенной в двухстах километрах севернее.

В июне Космические силы Объединенных Наций объявили о том, что они приступают к строительству в Поясе астероидов наблюдательных станций. Предполагалось, что эти пункты покроют сетью всю область между Марсом и Юпитером. Со стороны Гильдии Вольных Городов и ОВД незамедлительно посыпались протесты. В конце концов стороны договорились, что на этих станциях не будет складироваться оружие и доступ туда будет открыт всем заинтересованным лицам.

В то же время продолжала возрастать напряженность между свободными лунными поселениями и теми колониями, которые входили в состав Объединения. Вообще в ту пору Луна являлась самой болевой точкой в международных отношениях. Впервые за всю историю человечества миротворцы под предлогом преследования преступных элементов, дезертировавших из зоны юрисдикции ООН и якобы укрывшихся на территориях, контролируемых Вольными общинами, ворвались в поселение в кратере Альфонс. Как утверждали независимые наблюдатели, во время перестрелки были убиты по крайней мере три миротворца и один из жителей Альфонса. Корпус миро­творцев потребовал от Петербурга, расположенного в Поясе и являющегося основателем колонии в кратере Альфонс, возмещения ущерба и выплаты компенсаций семьям погибших. Следующим шагом оказался разгром и захват представительства Санкт-Петербурга в нижней части Нью-Йорка на Манхэттене. Это нападение было произведено с санкции окружного суда города Нью-Йорка. Вольный Санкт-Петербург никак не прокомментировал этот не имевший прецедентов случай. Это означало, что вольные общинники готовят ответные меры. Спустя неделю после погрома в Нью-Йорке в Ганди - городе, построенном на Церере, был опубликован пресс-релиз, в котором власти Санкт-Петербурга отвергли предъявленные обвинения и требования.

Тем же летом на орбитальной станции «На полпути», на каком-то частном заводике произошел взрыв, унесший жизни восьмидесяти трех человек. Это была самая крупная в истории катастрофа, случившаяся на искусственном спутнике Земли, и вторая по числу жертв на объектах, построенных в космосе. Первой до сих пор считалась гибель колонии на Ганимеде в 2049 году.

В середине июля Трент, просматривая электронные борды, наткнулся на передовую статью, опубликованную на сайте «Электронике Тайме», подписанную неким Терри Шоумаком. В статье подводились итоги семилетнего пребывания Шарля Эддора на посту Генерального секретаря ООН. Статья была озаглавлена: «Могло быть много хуже!»

Множество людей способны разглядывать окружающие их предметы, но заглянуть в их суть дано далеко не каждому. Большинство, правда, и не пытается, полагая, что всякие высокие материи - это не их ума дело. Это относится и к так называемой «политике отстаивания фундаментальных прав человека», и к обеспечению каждого демократией в том объеме, «какой он может вынести на своих плечах». Как было объявлено, подобные ценности являются основополагающими для всех членов ООН. Их путеводной звездой, как назвал высшую цель Объединенной Земли нынешний Генеральный секретарь ООН Шарль Эддор. В свете подобных заявлений нынешнее лето не назовешь ни плохим, ни хорошим - летняя пора всегда считалась трудной для чиновников Объединения. Вспомните, что именно семь лет назад в этот день началась Большая Беда, а безответственные ублюдки, которые затеяли это безумие - например, Генеральный секретарь Дэррил Амньер, - едва не вызвали конец света. В ту пору казалось, что в противостоянии с телепатами общественность безоговорочно встанет на сторону ООН. Когда же выяснилось, что в течение первой половины года погибло полтора миллиона людей, а еще несколько десятков миллионов лишились рассудка, общественности поневоле пришлось задуматься: стоила ли игра свеч? Не лучше ли отнести эти жертвы на счет любителей подобных нечистоплотных и крайне рискованных игр?

Генеральный секретарь Амньер покончил с собой - это решение оказалось единственно приемлемым для его покровителей, так как в противном случае его неизбежно подвергли бы судебному преследованию за преступные деяния, в результате которых случилась Большая Беда. Подобная перспектива грозила многочисленными разоблачениями тем, кто прямо или косвенно участвовал в этой бойне. Грязным политиканам из Франции не долго пришлось искать замену Амньеру: под рукой оказался вполне покладистый Шарль Эддор.

Почему именно Шарль Эддор? В качестве Исполнительного секретаря он, гражданин США, принимал непосредственное участие в капитуляции последней американской администрации. Не вызывает сомнений и его личное участие в том, что случилось в июле 2062 года. Этих причин оказалось вполне достаточно. Сам собой напрашивается вывод: кто-то во Франции мертвой хваткой держит Эддора за горло. Достаточно крепко, чтобы тот позволил себе хотя бы самое ничтожное непослушание. Этот человек никогда не позволит раскрыть правду, касающуюся подлинных причин конфликта между Амньером и телепатами Кастанавераса.

Нынешнее лето, не в пример другим, выдалось спокойным. Ни катастроф, ни войн, ни масштабных трагических случаев. Вспомните хотя бы июль шестилетней давности, когда Эддор только вступил в должность. Вспомните знаменитые гонки спидофреников, когда в Атлантике вдруг разразился небывалый шторм и большинство участников пробега погибли в океанских волнах. Он утопил их, как крыс, а тех, кто сумел выжить, отдал под суд. Вспомните, как еще год спустя, тоже летом, он едва не втянул нас в братоубийственную межпланетную войну, когда молодчики из корпуса миротворцев обстреляли флагманский корабль Общины дальнепроходцев, пролетавший над территорией Свободной Луны. Вспомните, как постыдно вел себя Эддор, когда принес извинения за «якобы спровоцированные действия миротворцев».

Зачем далеко ходить? Вспомним последнее лето, когда мы с «нескрываемой радостью» отпраздновали пятнадцатилетие Объединенной Земли, или серию последних коррупционных скандалов, связанных с электронной промышленностью.

Конечно, могло быть значительно хуже!

Четвертое июля нынешнего года приходится на четверг, и хорошо информированные политики в оккупированной Америке обоснованно ожидают новые бунты и волнения в американских городах и, по крайней мере одно громкое убийство. Их может быть и больше, но это в любом случае окажется на совести Шарля Эддора. Сам Генеральный секретарь, разумеется, как обычно, затаится в своем бункере на Манхэттене, пока не иссякнут шквалы мятежей, вопли общественности и слезы невинных жертв. Его резиденцию будут охранять две тысячи миротворцев, призванных, вообще говоря, наводить порядок на улицах наших го­родов. Шарль Эддор едва ли не наихудший Генеральный секретарь из всех, которых мы только знали: прагматик до мозга костей, лишенный всяких признаков способности нравственной оценки любых принимаемых им решений. После Большой Беды Генеральный секретарь Шарль Эддор три года отказывался встречаться с родной матерью. Нельзя сказать, что Эддора сильно смущало это обстоятельство - ведь за такие пустяки его нельзя сместить.

Несомненно, мир политики груб и жесток. Так называемая Объединенная Земля- это джунгли, где слабых съедают заживо, а матери жертв часто не знают, что случилось с их детьми. Давайте взглянем правде в лицо, давайте спросим: чем вы, мистер Эддор, руководствуетесь в жизни? Чем руководствуются ваши помощники и все те, кто составляет элиту политической жизни?

Совсем рядом - с географической точки зрения, рукой подать - расположена другая вселенная, наш земной ад. Это - Фриндж, что-то вроде сумасшедшего дома или рассадника ужасов, где Цыгане Макуты, как утверждают очевидцы, прямо во дворе Храма Драконов недавно сожгли какого-то несчастного наркомана. Экзекуция выглядела следующим образом: сначала ноги несчастного залили бетоном. Когда бетон схватился, жертву облили керосином или каким-то другим горючим составом и подожгли. В офисе исполнительного секретаря ООН отказались провести следствие по этому делу. Помощник окружного прокурора города Нью-Йорка заявил, что «ситуация находится под контролем».

Цыгане Макуты в распространенном ими заявлении объяснили этот случай тем, что человек добровольно согласился на подобную меру. «Это великая честь - взлететь на небо во время исполнения цыганского танца...» В докладе полицейского управления имя потерпевшего не названо, сказано лишь, что наркоман только размахивал руками и ни разу не вскрикнул; по-видимому, у него был шок.

Здесь, вне Барьера, вы еще имеете возможность обратиться в суд, который непредвзято рассмотрит ваше дело. Есть здесь и пресса, которую интересует истина. К сожалению, хватает здесь и всяких ублюдков, желающих лишить нас этих институтов.

Действительно, все могло быть намного хуже.

Но, черт побери, дела могли бы быть и лучше! Особенно в преддверии Четвертого июля.

В конце июля Трент и Дэнис много говорили об этом страшном случае. Однажды Трент задал ей вопрос:

- Как, по-твоему, следует поступать с такими, как Цыгане Макуты, если не хочешь лишать человека жизни?

Дэнис призадумалась, поиграла бровями. В тот момент она, наполовину высунувшись из воды, расположилась на пандусе бассейна, устроенного в комнате Трента. Мокрые пряди ее спутавшихся волосы поблескивали в лучах искусственного солнца.

- Я бы поставила вопрос по-другому. Согласна, никто не вправе лишать жизни другого, разве что в порядке самозащиты. Но в моем случае эта проблема не стоит. Геном, созданный доктором Монтинье, был внедрен и Карлу, и Дженни, причем внедрен искусственно. Оба они были способны на вспышки неконтролируемой ярости. Я же появилась на свет естественным путем, и оказалось, что могу совершать такое, что родителям и не снилось. Например...

На лице ее появилось созерцательное выражение. В следующее мгновение вода в центре бассейна закружилась, затем водоворот странным образом опрокинулся, и воронка начала расти вверх. Вода, ускоряя вращение, столбом вставала над поверхностью бассейна. Скоро смерч поднялся по меньшей мере на метр, затем вращение замедлилось, и жидкий голубоватый сгусток обернулся цветком розы с длинными и изогнутыми лепестками. Потом цветок слился в нечто напоминающее овал. Несколько секунд Дэнис удерживала свое творение над поверхностью воды, затем оно рассыпалось и дождем пролилось вниз.

Трент развалился на кровати. Он лежал на животе и невозмутимо следил за происходящим. Когда поверхность бассейна успокоилась, он только усмехнулся. Дэнис вызывающе посмотрела на него:

- Видел? Так контролировать ситуацию никто из них не мог. В ансамбле я брала уроки шотокана - это начальная стадия науки самопогружения в себя. Очень полезная штука, особенно в моем случае. Со мной занимался замечательный старик-японец. Я и теперь хожу туда по четвергам. Если меня внезапно атаковать - я имею в виду, без предупреждения, так, чтобы для меня это было полной неожиданностью, - я могу и убить нападающего. Он научил меня использовать гнев. Это сильное и страшное оружие. - Она бросила взгляд на Трента и добавила: - Я понимаю, это нехорошо, но это факт. Однако, если у меня будет время подумать и оценить ситуацию, я не стану убивать. Постараюсь справиться с угрозой более мирным способом.

- Рецидивы христианства, - пробормотал Трент. Дэнис засмеялась:

- В твоих устах это звучит как ругательство.

Она замолчала и вдруг принялась отчаянно растирать правую голень. Беда с этой голенью - слишком часто она досаждала ей в последнее время. Не поворачивая головы в сторону Трента, Дэнис мысленно произнесла:

- Я могла бы заявить, что не понимаю, о чем ты ведешь речь, однако, к несчастью, я все прекрасно понимаю. Это действительно коренной вопрос. Старик-японец объяснил мне, что убийство одним махом вычитает из предоставленных тебе миром возможностей существенную часть. Это аксиома. К сожалению, иногда без этой крайней меры просто нельзя обойтись.

- Нет, - спокойно ответил Трент вслух, - это не так. Я хочу, чтобы ты задумалась вот о чем, Дэнис. Карл привык давать волю страстям, и, поскольку у него были нелады с окружающим миром, гнев подавлял все остальные чувства. У него была очень неуравновешенная психика, он мгновенно выходил из себя. Мы все получили от него в наследство - в той или иной мере, разумеется, - подобную вспыльчивость. Даже я, хотя Сюзанна уверяла, что у меня как раз все в норме и чувство гнева мне просто необходимо, чтобы сбалансировать нервную систему. Но это только часть проблемы. Ты задумывалась над этим?

Дэнис Кастанаверас ответила не сразу, нарочно растягивая слова:

- Вряд ли твое замечание меня обрадовало. Конечно, я понимаю, не ты в этом виноват. С другой стороны, странно слышать от человека, который живет воровством, подобные моралите.

- Нет такой проблемы, от которой нельзя было бы убежать, Дэнис.

Девушка удивленно вскинула брови:

- Ты это серьезно?

- Хочешь услышать о замечательной уловке, позволяющей решить разом все проблемы?

- Конечно.

- Попроси кого-нибудь сосчитать от одного до десяти. Дэнис понимающе кивнула.

- Сама же в это время постарайся спастись бегством.

В среду, второго августа, в десять часов утра Трент, Джимми, Джоди Джоди и Борис завтракали в кафе при храме, куда вела следующая за магазинчиком Кендела дверь. Трент любил это местечко. Здесь не пользовались роботами-официантами, готовили вкусно и сытно. Порции были маленькие, но плату за них брали честно, к тому же преподобный Энди работал сноровисто, без задержек. Тех, кого он знал, обслуживал моментально. В кафе святой отец проводил все дни недели, кроме четверга и воскресенья, когда служил в храме. Он сам и готовил. Преподобный Энди был замечательный повар. Открывал он свою забегаловку ровно в десять, к тому моменту вся местная братва уже собиралась у дверей.

Когда все устроились за одним большим столом, Трент объявил:

- В четверг мы начинаем игру. Джоди Джоди, ты уверена насчет этого привратника Тини?

Девушка выглядела уставшей. Она явилась после ночной смены. Джоди Джоди трудилась в отеле «Красная линия» оператором в компьютерной сети. Услышав вопрос, неопределенно пожала плечами:

- Насколько возможно, настолько и уверена. В принципе я ему доверяю.

- Как у него насчет наркотиков? Употребляет?

- Ненавидит, особенно торговцев. Он как-то раз заявил мне, что этих тварей надо расстреливать или вешать без суда и следствия.

Трент кивнул:

- Хорошо. Приведешь его, я с ним встречусь. Хочу проинструктировать, как пользоваться персональным бронежилетом новой системы, которым пользуется мистер Тим. Не хочу, чтобы в решающий момент что-то не заладилось.

- В отеле кроме Тини есть еще люди, которых необходимо снабдить брониками, - заметила Джоди Джоди. - К сожалению, мы не можем перекрыть доступ на нижние этажи, хотя это было бы неплохо. Тини знает, как вести себя.

Трент бросил взгляд на Джимми, который в этот момент управлялся с яичницей:

- Есть что-нибудь новенькое, Джимми?

- Не так чтобы очень, - ответил Рамирес с набитым ртом. Тщательно прожевав пищу, он запил ее холодной водой и веско добавил: - Я тут подумал и решил, что нам надо поскорее управиться с этим делом, потому что в сентябре у меня уже не останется свободного времени. Я поступаю в Бруклинский городской колледж, буду заниматься юриспруденцией. Хочу освоить законы Объединения.

За столом мгновенно воцарилась тишина.

Первым ее нарушил Трент.

- Как ты сказал? - недоверчиво спросил он. Джимми терпеливо разъяснил:

- Надо заглядывать вперед. Мы же должны расти в самом прямом, житейском смысле, не так ли? Эта специальность мне кажется идеальной для нашей работы.

Лицо Джоди Джоди скривилось так, словно она откусила что-то ужасно горькое.

- Ты, должно быть, свихнулся? Джимми протестующе вскинул руки:

- Вовсе нет! Почему ты решила, что я свихнулся? Джоди Джоди не ответила. Вместо нее голос подал Трент:

- Это плохая мысль, Джимми. Тебе следовало задуматься об этом раньше. Или загодя предупредить нас. Вслед за ним и Джоди Джоди ринулась в бой:

- Даже не мечтай об этом, Джимми! Неужели ты в самом деле хочешь стать законником?!

Борис тоже зарычал, угрожающе размахивая лапой. Джоди Джоди ласково шлепнула его по голове, и зверюга тут же виновато опустил морду в стоявшую на полу миску. Повернувшись к Тренту, девушка ткнула пальцем в Джимми и укоризненно добавила: - Это все потому, что он начитался Хемингуэя. Или Ремарка.

Джимми обиженно воскликнул:

- Да при чем здесь Хемингуэй, братаны?! Я вполне серьезно. Сейчас самое время найти себе какое-нибудь стоящее занятие. Трент же занялся изучением бухучета, он и натолкнул меня на эту мысль. Не зная бухгалтерии, мы не сработали бы в последних двух случаях. А без знания юриспруденции теперь вообще не проживешь. Время идет, а мы то тут что-нибудь слямзим, то там. Всю жизнь, что ли, тырить по мелочам? Без запасной специальности сейчас нельзя. Крестный отец Элдеров, например... - Он стушевался и замолчал.

Джоди Джоди посмотрела на него с откровенной неприязнью во взоре. Трент громко вздохнул:

- Джимми, мы не имеем отношения к ребятам из клана Элдеров. Ни к этим молодцам из китайских триад, ни к старым мафиозным кланам, ни к Корпорации.

- А ты разговаривал с ними, Трент? - возразил Джимми. - Уверен, что никто из них не числит нас с тобой по своему ведомству?

В этот момент в кафе вбежал Берд и плюхнулся на стул рядом с Джоди Джоди.

- Почта пришла, - объявил он Тренту. - Бумажный такой пакет.

Он перебросил пакет Тренту, потом заглянул в тарелку Джоди Джоди, на которой еще оставались кусочки яичницы, политой турецким соусом.

- Можно я доем соус? - спросил он.

- Давай, - разрешила девушка.

- А как насчет тостов?

- Они уже остыли, Берд.

- Какая жалость! - набивая рот, вздохнул парнишка. - Вскрывай, Трент!

Трент надорвал край конверта и вытащил пригласительный билет на двух человек. Места в пятом ряду. В приглашении было сказано, что такого-то числа их будут счастливы видеть на премьере «Левиафана». Далее шла приписка, многословно объясняющая «мсье Тренту и мсье Рамиресу», что они приглашены также на фуршет, который состоится сразу после спектакля. Почерк был чужой, незнакомый. Трент сразу узнал бы руку Дэнис.

Ни слова не говоря, Трент перебросил Джимми пригласительный билет.

Рамирес внимательно изучил приглашение.

- Интересно, что значит, - он почесал затылок, потом с трудом выговорил, - «хорс-довр»?

Джоди Джоди заглянула ему через плечо.

- О-дёвр, - поправила она. - Это так читается - о-дёвр. Они предупреждают, что будут подаваться только закуски.

Джимми шумно выдохнул. Некоторое время он внимательно разглядывал приглашение, потом бросил взгляд на Трента, Джоди Джоди и Берда.

- Так бы и написали, что будет жратва на халяву! - хмуро проворчал он.

Это было незабываемое, невероятное лето!

Никогда раньше Трент не испытывал ничего подобного! Несмотря на дурные предчувствия, несмотря на густеющую на глазах, зловещую тишину, никогда он не чувствовал себя более счастливым, чем в те три незабываемых месяца.

Утром восьмого августа 2069 года, ровно в половине десятого Трент спустился по лестнице. В руке он держал термос с горячим кофе. Пора было открывать магазин. В мастерской поприветствовал старину Джека - тот копался в каком-то приборе. Судя по разложенным железкам, Кендел занимался починкой какого-то отслеживающего устройства и слушал, к удивлению Трента, запись одной из песенок Малии Кутуры под названием «Сейчас»:

Не спрашивай меня, люблю ль тебя, мой свет, -

Ты только подтвердишь, что в этом не уверен;

Хоть люди говорят, что смерти в мире нет,

Их мнение еще нам предстоит проверить.

- Доброе утро, Трент.

- Привет, Джек.

- Я вчера оставил для тебя пару трасетов. Вон там, на скамейке.

Трент кивнул:

- О'кей.

Молодой человек вышел в торговый зал, щелкнул замком, отодвинул задвижку. Через окна оглядел улицу. Там не было ни одной живой души. В девять часов утра?! Странно... Он вернулся в мастерскую, подошел к Джеку и кивком указал на разобранный трасет:

- Что с ним?

- Накрылось модулирующее устройство. Почему, понять не могу. Дэнис сегодня домой не возвращалась? Трент рассеянным взором обвел мастерскую:

- Нет. Она осталась в Гринвич-Виллидж у Тарин. Сегодня утром у нее репетиция. Она рано начинается. А на трасет я попозже взгляну сам. Да, вот еще что, Джек...

- Слушаю.

Трент сам не зная почему шагнул к нему поближе:

- Послушай, ты сегодня один не поработаешь? И здесь, и в магазине?

Джек повернулся во вращающемся кресле лицом к напарнику:

- Почему? Что-нибудь случилось?

- Нет, просто мне хотелось бы взять сегодня выходной.

В следующее мгновение с неба тихо спустился миротворческий «аэросмит». Приземлился как раз у дверей магазина. Прозрачный купол поднялся, и оттуда внезапно посыпались автоматные очереди. Дверь магазина разнесло в клочья.

Джек удивленно оглянулся:

- Что это?

- Миротворцы, - вздохнул Трент. - Явились наконец по мою душу.

В четверг, восьмого августа 2069 года, в девять тридцать пять утра трое миротворцев под командой сержанта элиты Эмиля Гарона ворвались в магазинчик Кендела и оглушили с помощью зоника старину Джека и Трента, после чего втащили потерявшего сознание молодого человека в «аэросмит» и отвезли в Следственный изолятор Корпуса миротворцев на Манхэттене. С ордером у сержанта Гарона проблем не было. Судья ознакомился с предъявленными Тренту обвинениями в хищении, незаконном использовании следящих устройств, несанкционированном взломе баз данных, а также других нелегальных операциях в Инфосети и без задержки выписал постановление на арест. Обвинений было больше чем достаточно.

... Музыка звучал а тихо. Мелодия плыла, опутывая сознание. Нежно звучали скрипки, томно аккомпанировало фортепьяно. Его тремоло напоминали звон колокольчиков. Голос певицы, низкий и печальный, сначала следовал за музыкой, затем, набрав силу, сам повел мелодию:

Сегодня я верен тебе одной,

А завтра - ну кто же знает?

Сегодня люблю тебя всей душой,

А завтра не наступает...

Гром наконец-то грянул.

10

Он проснулся, и первым ощущением, достучавшимся к нему из окружающей реальности, было осознание, что он без обуви. А когда еще немного прояснилось в мозгу, понял, что и комбинезон на нем чужой. Голова казалась необыкновенно тяжелой; видимо, все это время его кололи какими-то спецпрепаратами. Он не мог сообразить, как долго находился в отключке. По меньшей мере полдня. Во всяком случае, состояние мышечной системы указывало примерно на такой срок.

Трент вытянулся на узкой койке, обвел взглядом помещение, в которое его поместили, - серые бетонные стены, железная дверь. В углу унитаз, выше пара вентиляционных отверстий, таких маленьких, что и палец не просунешь. Кровать узкая, откидывающаяся к стене, покрыта запоминающим контуры тела пластиком.

Два дня его не беспокоили. Продолжительность этого срока Трент определил эмпирически, по поведению кровати. За все время она два раза автоматически складывалась, а потом так же неожиданно возвращалась в исходное положение. Соответственно Трент дважды оказывался на полу. В первый раз он попытался вновь разложить койку, но ничего не получилось. Во втором случае просто плюнул и заснул прямо на голом бетоне. Все эти двое суток его не кормили и не поили.

В очередной раз он проснулся уже на новом месте. По-видимому, шел третий день предварительного заключения, Перевели, вернее, перетащили его так, что у Трента не оставалось сомнений - во сне его снова оглушили парализатором. Мускулы нестерпимо болели и отзывались судорогами на любое неосторожное движение. Разбудили его два миротворца. Ни слова не говоря, они подхватили его под мышки и поволокли. Куда, Трент так и не понял, - по пути он вновь потерял сознание. Очнулся в просторном помещении и обнаружил, что сидит на стуле. На запястьях наручники, а сами руки заведены за спинку стула.

В комнате находились три миротворца. Двое стояли у двери- руки за спиной, ноги на ширине плеч. Третий сидел боком на небольшом металлическом столе, слегка покачивая правой, не достающей до пола ногой. С первого взгляда было видно, что это элитник, и не из простых. Точно! Этот самый сержант три месяца назад сидел в приемной Макса Девлина. Как же его зовут? Ага, вспомнил: Эмиль Гарон. Каков красавец! Форма новенькая, с иголочки. Темные волосы зачесаны назад и прилизаны, между пальцев сигара. Пепел стряхивает прямо на металлическую столешницу.

Заметив, что заключенный пришел в себя, Гарон удовлетворенно кивнул и сказал:

- Вот мы и встретились, малыш. Давненько мне хотелось побеседовать с тобой.

Трент промолчал и продолжил осмотр помещения. В дальнем правом углу висела под потолком «гляделка».

Первым делом Трент отметил про себя, что голос Гарона звучит на удивление бездушно, ровно и монотонно, словно плохонький динамик. Затем обратил внимание, что стены обиты каким-то мягким покрытием, очень удачно имитирующим бетон. Понятно, звуконепроницаемая оболочка. Бей, сколько хочешь, никто не услышит криков истязуемого.

Трент посмотрел прямо в лицо элитнику:

- Вы Эмиль Гарон? Сержант кивнул:

- Да.

- Вы могли бы вызвать меня повесткой, - заметил Трент, удивляясь при этом, как странно звучит его голос. - Я являюсь законопослушным гражданином округа Нью-Йорк.

Гарон едва заметно усмехнулся:

- Возможно. К сожалению, Трент не фамилия. В Нью-Йорке восемнадцать Трентов. Пятеро из них живут на Лонг-Айленде. Из этих пятерых только ты значишься в документах без фамилии.

- Где я?

Гарон пожал плечами, потом терпеливо объяснил:

- В Следственном изоляторе. Третий ярус, здесь повышенные меры безопасности. Это возле нашего стратоскреба в Столичном городе.

- Что вам от меня нужно?

Выдержав долгую паузу, Гарон наклонился вперед:

- Я хочу завоевать твое доверие, мистер Трент. Но сначала уточним кое-какие данные. Итак, тебя зовут Трент, настоящая фамилия - Кастанаверас, и ты являешься искусственно созданной разумной особью. Дата рождения - 9 мая 2051 года, место рождения - Центр генетических исследований в Нью-Джерси. Правильно? Ты воспитывался среди двухсот пятидесяти детей, обладавших телепатическими способностями, и сам являешься телепатом. А может, и не являешься.

В первый раз за время допроса «гляделка» ожила. Аппарат переместился в пространстве, подлетел поближе. Объектив уставился точно в лицо Тренту. Этот метод позволял, с одной стороны, запугать заключенного, с другой - давал возможность тщательно фиксировать и изучать его реакции.

Между тем Гарон продолжал:

- Ты также известен как вебтанцор в Инфосети, где твоим Образом служил небезызвестный Ральф Мудрый и Могучий. Период незаконной деятельности начинается в середине 2060 года и заканчивается летом 2062-го. За это время Ральф Мудрый и Могучий был замечен в совершении ряда противоправных деяний, таких, например, как хищение интеллектуальной собственности, несанкционированный взлом баз данных, промышленный шпионаж, и других поступках, подпадающих под действие законов о государственной тайне, принятых в 2048 и 2054 годах. Ты был арестован в ночь на 3 июля 2062 года вместе с Малко Калхари и Сюзанной Монтинье, но спустя несколько часов сбежал из-под стражи с базы миротворцев. В деле нет данных о том, чем ты занимался во время Большой Беды. Далее твоя преступная деятельность развивалась следующим образом: начиная с 2067 года и по январь нынешнего ты преуспел в хищениях по контрактам. В тот период ты проживал в Хантингтонне, одном из районов Фринджа, и среди своих коллег по профессии считался одним из самых удачливых взломщиков. В январе 2067 года ты, Джимми Рамирес, неустановленная особа женского пола и рыжий парень, известный под кличкой Берд, пересекли границу Патрулируемых секто­ров. Вид на жительство имеется, однако, как он был получен, я так и не сумел выяснить. На новом месте вы занялись прежними делишками. В качестве крыши использовали магазин «Кендел Микроэлектрикс. Торговля и ремонт». Мы обнаружили многочисленные данные, доказывающие твою связь с вебтанцором, известным в виртуальном мире как Джонни Джонни.

- С вебтанцором?

- Если угодно, с Игроком, - пожал плечами Гарон.

- Вам известна разница между вебтанцором и Игроком? - поинтересовался арестованный.

- Нет, - вежливо признался сержант.

- Мне тоже, - улыбнулся Трент.

Гарон машинально слишком сильно затянулся и выпустил дым прямо в лицо Тренту.

- Мистер Трент, я собираюсь обратиться в суд за разрешением провести сканирование вашего сознания. Встречали ли вы человека, который перенес эту процедуру без ущерба для умственных способностей?

- Нет, но я знакомился с описанием подобных случаев.

- Это крайне опасная и болезненная операция. После нее в мозгах мало что остается. Я полагаю, у меня достаточно веских оснований, чтобы считать вас Игроком, известным как Джонни Джонни, так что судья наверняка положительно отнесется к моему запросу. - Киборг вновь наклонился, ткнув сигарой чуть ли не в самое лицо Трента. - Но если ты пожелаешь сотрудничать с нами, мы можем избежать этой неприятной процедуры.

- Какие конкретно обвинения вы предъявляете мне?

- Обвинения следующие. Вы организатор и непосредственный участник многих хищений, совершенных в последнее время, - раз; нелегальная тайная деятельность, в том числе неправомерное проникновение в секретные базы данных, - два; незаконное использование информации, полученной в Инфосети, - три. Зафиксированы и другие правонарушения. Окружной прокурор в настоящее время ставит вопрос о выдвижении против вас обвинений в преступлениях против человечества. Этот вопрос, правда, дискутируется, однако мы надеемся, что решение будет положительным. Трент удивленно моргнул:

- Преступления против человечества?

- Вспомните о Большой Беде, молодой человек! - сержант сполз со стола и в полный рост навис над сидящим Трентом. - Около двух с половиной миллионов жертв по всей Земле! А сколько дуриков вы оставили после себя?! Подобного не случалось за все время, прошедшее после Объединительной войны.

Трент взглянул на Гарона, перевел взгляд на миротворцев у двери, потом встряхнул головой:

- Вы что, психи, шить мне такое?

- Итак, вы отказываетесь признать свою вину?

- Конечно. Я не признаю предъявленных мне обвинений. Если я телепат или хотя бы Игрок, какого черта, по-вашему, я торчал шесть дней в неделю в магазинчике, занимался ремонтом и продажей оборудования? Короче, трудился как пчелка? - Трент заметил, как один из миротворцев едва заметно кивнул в сторону. Должно быть, за допросом следят из соседнего помещения. Тем лучше! Он посмотрел на нахмурившегося Гарона и вкрадчиво произнес: - Но если вы ставите во­прос таким образом, что вам, возможно, придется промыть мне мозги... - Трента аж передернуло, лицо исказила гримаса отвращения. Справившись с ознобом, он закончил: -...это совсем другое дело. Но в таком случае я должен знать, что конкретно вы хотите от меня?

Лицо сержанта приобрело какое-то мрачное, пугающее выражение. Теперь он более чем когда-либо походил на робота:

- На сегодня все. Сейчас тебя отправят в камеру. Трент изобразил испуг, встрепенулся и шумно запротестовал:

- Я хочу встретиться со своим адвокатом. Гарон мгновенно смягчился и кивнул:

- Непременно встретишься. Как же можно без адвоката? Будет тебе адвокат. В тот самый день, когда тебе будет предъявлено обвинение.

- Вы хотите сказать, что вопрос о предъявлении обвинения еще не решен?

Улыбка киборга больше походила на волчий оскал.

- Пока нет.

Трент изумленно уставился на сержанта:

- Раньше я этому не верил, но теперь поневоле приходится.

- Что ты имеешь в виду?

- Ходят слухи, что в настоящее время некоторые исследователи прекратили использовать крыс для своих экспери­ментов. Вместо них в качестве подопытных объектов привлекают миротворцев. Последние не так симпатичны, как крысы, куда быстрее размножаются, их труднее убить, и никаким «зеленым» нет дела, сколько штук из них сдохнет в процессе исследований.

Охранник, стоявший у дверей, побагровел от ярости. Трент подмигнул ему и вызывающе осклабился, после чего нахально добавил:

- Кроме того, приятель, на свете существует множество вещей, которые крысы нипочем делать не станут. В отличие от вашей братии.

Они отвели его обратно в камеру, не произнеся больше ни одного слова.

- От тебя неприятностей куда больше, чем толку, - проворчала Бет Дейвенпорт. - Сама не знаю, какого черта до сих пор с тобой вожусь?!

- Потому что вы меня любите, мэм, - искренне заявил Трент.

- С другой стороны, ты мне платишь неплохие гонорары. Причем регулярно и в срок. Чего нельзя сказать о некоторых других моих клиентах.

Адвокат Бет Дейвенпорт, явившаяся на встречу с Трентом, представляла собой раритет. Она была самым старым человеческим существом, с которым до сих пор доводилось встречаться Тренту. Ей недавно стукнуло сто двадцать пять лет. Несмотря на все ухищрения геронтологов, она выглядела вполне на свой возраст. Это была дряхлая, на первый взгляд невообразимо немощная старуха, пусть даже кожа у нее была как у младенца. Если прибавить к этой неестественно натянутой оболочке гриву седых волос, печальные, совершенно опустошенные глаза, полуслепое тыканье во все углы, дрожание рук и слезливость, впечатление создавалось не просто удручающее, а прямо-таки убийственное. К тому же она пользовалась косметикой и даже румянила щеки! Эта деталь сразила и покорила Трента еще при первом знакомстве с нею. Одета она была, как всегда, традиционно и консервативно - в строгий серый деловой костюм из твида. Трент не помнил случая, чтобы Дейвенпорт надевала что-то модерновое, создающее оптические эффекты.

Расположились они в комнате для свиданий, которая находилась на третьем подземном этаже рядом с просторным, разделенным прозрачной стеной служебным залом. Стена отделяла ту часть тюрьмы, где находились камеры для арестованных, от помещений, предназначенных для посетителей, и клеток, куда сажали задержанных.

Адвокат начала встречу с анализа ситуации, в которой оказался ее клиент.

- Ваше положение намного хуже, чем вы себе представляете, молодой человек.

- Вы сообщаете эту новость исключительно из любви ко мне? - с любопытством глядя в глаза собеседнице, поинтересовался Трент.

Бет Дейвенпорт пропустила его замечание мимо ушей. Она была невозмутима и спокойна.

- Кроме того, вам следует заплатить мне гонорар. Сразу. Я возьму с вас больше, чем с большинства своих клиентов.

Писала она древним пером. Водила рукой по бумаге!! Однажды Тренту посчастливилось заглянуть в ее блокнот. Там он обнаружил запись программы, строки которой состояли из каких-то закорючек, более всего напоминавших древний готический шрифт. В рукописном тексте он ничего не смог понять, кроме нескольких слов.

Трент был знаком со старушкой почти четыре года. Бет Дейвенпорт являлась одной из очень немногих адвокатов, соглашавшихся работать с клиентами из Фринджа. Причем с любыми клиентами.

- Я понимаю, вам неприятно слышать об этом, но повторяю, положение скверное. Хуже некуда. К сожалению, должна известить вас, что скоро будет много хуже. - Бет пристально посмотрела на Трента, как бы подтверждая взглядом: да, очень скверное. Затем спросила: - Как вы питаетесь? - Заметив недоумение на лице Трента, пояснила: - Вы пробыли здесь четыре дня. Я хочу знать, как вас кормят?

- Четыре дня?! - воскликнул Трент. - Значит, сегодня понедельник! Вот уж не думал, что прошло так много времени. Меня ни разу не кормили.

Старая леди кивнула:

- Свет в вашей камере не выключают ни днем ни ночью? Наблюдение ведется круглосуточно, не так ли? Это для того, чтобы вы не могли сообразить, как долго вас держат под аре­стом. Стандартная тактика миротворцев. - Она неожиданно легко водрузила на столик кейс, с которым пришла на свидание, и открыла его. - Я принесла вам поесть. Кушайте не торопясь, молодой человек, тщательно пережевывайте пищу.

В чемоданчике уместилась бутылка молока, пара бутербродов, кое-что из зелени. Салат-латук увял, майонез оказался теплым, но все равно пища показалась Тренту настолько вкусной, что он слопал все до последней крошки. Ничего вкуснее он в своей жизни не пробовал.

Бет между тем продолжала знакомить его с сутью обвинений:

- ...теперь, что касается Эмиля Гарона. Он, на мой взгляд, немного чокнутый. - Она замолчала, собираясь с мыслями, потом продолжила: - Я полагаю, основной его пунктик - это телепаты Кастанавераса. Он служил наблюдателем в сети как раз в 2062 году, когда Игрок, называвший себя Ральфом Мудрым и Могучим, работал на телепатов. После того как Гарон начал выказывать признаки нервного расстройства - у него начал развиваться синдром Игрока, - прежний командующий элитными подразделениями Брейлин снял его с наблюдательного поста. Гарон, по-видимому, считался лучшим наблюдателем в сети, и начальство решило сохранить его для будущего. Его перебросили на «Ла Гранж-5». Они могли позволить себе ждать так долго.

Трент кивнул, продолжая энергично жевать. Синдромом Игрока пользователи называли болезнь, которая была зафиксирована у одного из Игроков в сети. Тот вообразил себя виртуальным существом, а окружающий реальный мир неким виртуальным подпространством. Вообще-то подобное расстройство угрожало всем, кто проводил много часов в Информационной сети. Однако особенно опасным было положение находившихся при исполнении наблюдателей. Эти люди испытывали двойное напряжение. Они боролись с нелегалами и к тому же постоянно ощущали невыносимый груз ответственности. Наблюдатели-миротворцы очень боялись допустить промашку и позволить какому-нибудь вебтанцору проникнуть в базу данных какого-нибудь важного и охраняемого объекта. Не спасало и понимание, что промашки, даже крупные неудачи, в таком тонком деле неизбежны, поскольку в случае противостояния двух равных по силам противников неизбежны ситуации, когда одному удается исполнить задуманное, а другому нет.

Для всех, кто оказывался в Хрустальном Ветре, это обстоятельство было хрестоматийной истиной. Но не для начальства МС, не допускавшего даже мысли, что кто-то может объегорить штатных наблюдателей. В результате у пользователей из Корпуса МС наступало нервное истощение, которое оборачивалось привыканием к сети и невозможностью отделить себя от посланной в сеть программы.

- Ему никогда не позволят вернуться в Инфосеть, - добавила Дейвенпорт. - Хотя, по непроверенным сведениям, он раз или два уже обращался к руководству с подобной просьбой. Первой хорошей новостью можно считать отношение к тебе со стороны руководства МС. Никто наверху не считает тебя телепатом, хотя ты и принадлежал к клану Кастанавераса. В офисе окружного прокурора тоже учитывают это обстоятельство. Главный пункт обвинения держится на предположении, что ты являешься именно тем человеком, который запустил в сеть вебтанцора Джонни Джонни, но наибольшую угрозу представляет утверждение, что ты являешься искусственно созданным существом, обладающим телепатическими способностями. Как мне кажется - а я в таких случаях всегда беру на себя ответственность за свои слова, - ни в офисе окружного прокурора, ни среди высшего командования МС этим заявлениям не придают серьезного значения. Так что сержант Гарон может использовать эту угрозу только с целью постоянно давить на тебя.

Трент задумчиво покивал:

- Хорошо бы.

Он допил молоко, вернул пластиковую бутылку. Старушка тут же аккуратно уложила ее в кейс.

- Теперь многое становится понятным, - задумчиво проговорил Трент, потом добавил: - Между прочим, Гарон пытался взять меня еще в апреле. Вы не в курсе?

Бет испуганно взглянула на подзащитного:

- Этого не может быть! Нет, нет...

- Это так. И приложил немало усилий, чтобы подставить меня. По счастью, что-то у них тогда не сошлось, и Макс Девлин отпустил меня на свободу. Следующие три месяца прошли тихо и спокойно, а теперь они вдруг снова на меня накинулись. С чего бы это, как вы думаете? - Трент откинулся в кресле, скрестил руки на груди и уставился в потолок. После нескольких минут молчания он поделился с Бет своим видением ситуации: - Если ваши сведения точны, мой арест по существу является личной инициативой Гарона. Иначе говоря, конкретного спущенного сверху политического заказа не су­ществует. Власти вовсе не ставят задачу разделаться со мной любым способом.

- Скорее всего, - кивнула адвокат, - дело обстоит именно так.

- В таком случае Гарону придется - хочет он того или нет - доказывать мою вину хотя бы перед начальством. Это уже кое-что. Основываясь на словах Гарона, можно предположить, что за мной числится всего один серьезный прокол. Затем три месяца, несмотря на все их усилия, они никак не могли схватить меня за руку. Миссис Дейвенпорт, необходимо, чтобы этот виртуальный Игрок... Джонни Джонни или как его там... по-прежнему разгуливал в сети. Тем самым мы выбьем опору из-под главного пункта обвинения.

Бет бросила одобрительный взгляд на Трента и кивнула. Между тем заключенный поднялся и принялся безостановочно разгуливать по комнате.

- Вернемся к тому, что за три месяца они так и не сумели поднакопить уличающих меня данных. Значит, их основная надежда - это «Колли Троникс». Послушайте, Бет, это должно сработать! Френк Колли, как я понимаю, настоящий сукин сын. Однако бизнес есть бизнес. А его бизнес - это производство и продажа разнообразного оборудования, необходимого для работы в Инфосети. Мне кажется, ему вряд ли понравится, если станет известно, что какой-то юнец сумел обвести его вокруг пальца, а он, вместо того чтобы наказать обидчика, обратился за помощью к миротворцам. Все это время мы оба помалкивали, но теперь другое дело. Теперь МС крепко взялось за меня, и я не вижу смысла молчать, тем более что Гарон подверг меня аресту по собственной инициативе. Он собирается ловить меня на этом факте? Замечательно. Давайте зададимся вопросом, соответствует ли это неукротимое стремление интересам его непосредственного начальства? Он больше не наблюдатель в сети, и его уверенность в том, что я и есть Джонни Джонни, никак не может быть принята руководством на веру. Ему придется предъявить доказательства, но тем самым он вышибет почву из-под ног у всей верхушки МС. В буквальном смысле слова! Все эти годы руководство МС тайно сотрудничало с «Колли Троникс». Представьте себе положение, в каком окажется Френк Колли, если в пользовательской среде поползут слухи, что он связан с миротворцами и поставляет на рынок оборудование, которое изначально сконструировано таким образом, что позволяет выявить, кто стоит за тем или иным Игроком. Стоит кому-нибудь только заикнуться об этом, как разразится грандиозный скандал и все усилия начальства МС навести порядок в сети потерпят крах. - Он остановился напротив Дейвенпорт, заглянул ей в глаза и очень тихо прошептал: - Хотите верьте, хотите нет, но кто-то на самом верху предупредил меня о том, что Гарон совместно с Колли собирается устроить мне ловушку. Правда, сообщил очень странным образом. Кто-то из наблюдателей в сети, а может, даже какой-нибудь высокопоставленный чиновник начал свою игру. У меня сложилось впечатление, что этот кто-то - шеф нью-йоркской полиции Девлин. Конечно, это все может оказаться фантастической выдумкой...

- Понятно... - Она задумалась, потом вдруг вскинула голову и строго посмотрела на подзащитного: - Могу я говорить с тобой откровенно, Трент?

- Думаю, да, - осторожно кивнул тот.

- Прежде всего, я принимаю во внимание тот факт, что ты никогда мне не лгал.

В сознании Трента невольно промелькнуло: «О нет, только не это!» Бет, казалось, поняла, о чем он подумал. Сухо усмехнувшись, она продолжала:

- Принимая во внимание, что я являюсь официальным представителем судебных органов, я обязана прояснить два важных вопроса. Я не желаю, чтобы ты сделал неверный шаг. Не думаю, что они отважатся подслушивать переговоры, которые ведет адвокат со своим клиентом, но едва ли удивлюсь, если окажется, что так оно и есть. Они на все способны. Кроме того, я хочу, чтобы ты подтвердил, что не имеешь никакого отношения к Джонни Джонни.

- Я не могу этого сделать, Бет!

Та кивнула. Судя по выражению лица, она не очень-то удивилась, услышав такой ответ.

- Еще я хочу, чтобы ты официально признался в моем присутствии, что не являешься геником.

- Я не телепат, Бет.

Старушка собралась было снова кивнуть - опять же без всякого удивления, - затем вдруг резко встрепенулась.

- Постой, постой, - пробормотала она, - давай-ка уточ­ним. Это не совсем то, о чем я спросила. Пожалуйста, подтверди, что ты не являешься искусственно созданным разумным существом.

Трент внезапно поймал себя на том, что разглядывает пуговицу на ее костюме. Он заставил себя сосредоточиться, заглянул старушке в глаза и улыбнулся.

- Прости, Бет.

Несколько мгновений старая леди растерянно, не мигая, смотрела на клиента. Видно, ей стало не по себе. В глазах прорезался нескрываемый ужас. Трент с горечью подумал, что в ее мыслях нет ничего хитрого или загадочного. Чтобы прочесть их и выразить слово в слово, не обязательно быть те­лепатом. Наконец старушка справилась с нахлынувшими чувствами, величественно склонила голову и объявила:

- Больше вопросов нет.

- Благодарю, Бет.

- До тех пор, пока я не изучу твое дело досконально и не соберу кое-какие сведения, ни с кем не разговаривай и не отвечай ни на чьи вопросы. Но предупреждаю: моя защита дорого обойдется тебе, Трент.

- Не имеет значения. Только прошу, не позволяй им подвергнуть меня промыванию мозгов.

- Будем бороться, Трент. Шанс есть.

- Я надеюсь на тебя, Бет.

- Ты очень умный молодой человек. Может, даже слиш­ком. Раньше это скрашивало многие твои недостатки, а теперь не знаю, что и сказать. - Старушка резко захлопнула блокнот. Видно было, что она здорово раздражена. - Разумеется, я посмотрю, что можно сделать, хотя у меня нет лицензии на ведение дел в окружном суде Нью-Йорка. Но если Гарон убедит начальство в том, что ты геник - а этого он, скорее всего, добьется, - они дадут разрешение. Однако у меня есть коллеги, которые имеют право вести дела в суде Объединения, и в этом случае я постараюсь заручиться их поддержкой. - Миссис Дейвенпорт тяжело вздохнула и закрыла кейс. - Беда в том, Трент, что мы имеем дело с проблемой искусственных людей. В этом смысле ты безусловно виновен.

- Я не такой уж плохой, как вам кажется.

Бет Дейвенпорт смерила юношу скептическим взглядом:

- Неужели?

- За последние два года основные данные, касающиеся событий тех лет и хранящиеся в базе данных Центра генетических исследований, были основательно подправлены. Вряд ли теперь эти документы соответствуют истине. Все подверглось обработке, Бет: основные характеристики геников, сканирование сетчатки глаз, отпечатки пальцев. Любая подлинная копия, сделанная до лета шестьдесят седьмого года, входит в вопиющее противоречие с теми данными, которые хранятся в Центре. Правда, общественность предпочитает не замечать такого рода «исправлений» недавней истории.

Бет неожиданно заморгала:

- Ты и этим занимался? Это твоя работа?! Подожди, молчи! Ничего не говори. Я ничего не хочу знать.

Она торопливо прижала палец к отверстию фотозамка на своем чемоданчике. Замок сканировал ее отпечаток и запер кейс. Не глядя на Трента, она спросила:

- Что-нибудь еще?

- Н-нет... Да, есть! Поговорите, пожалуйста, с Джимми.

- Насчет чего?

- Он собирается стать адвокатом.

Старушка не удержалась и изумленно взглянула на Трента.

- Это же смешно!

- Конечно, - кивнул Трент. - Все равно поговорите с ним, объясните, как оно на самом деле.

- Что «как оно»?

- Расскажите о тех жутких открытиях, которые порой приходится совершать адвокату. Зачем далеко ходить, поведайте о том, что случилось в этой комнате. О том, на какие ужасные вещи порой толкает профессиональный долг. Подумать только, защищать геника! Поговорите с Джимми. Мне кажется, он не совсем понимает, за что берется.

Бет бросила на него странный взгляд:

- Хорошо. Обязательно, Трент. Буду счастлива.

- Замечательно. Премного благодарен. Я высоко ценю вашу доброту.

- Я скоро вернусь, - кивнула она на прощание, поднявшись со стула и направляясь к двери.

Трент сидел в центре камеры на полу в позе лотоса. Руки покоятся на коленях, глаза закрыты. Он надеялся, что даже если в камере установлены камеры скрытого наблюдения, дежурный подумает, что он просто решил предаться медитации.

Его пожирала отчаянная тоска.

Впервые он испытывал страдания от острой нехватки информации.

Это случилось около полуночи - по крайней мере, Тренту так показалось. Дверь в камеру неожиданно потеряла жесткость и свернулась в трубку, прижавшуюся к боковой стойке.

Трент открыл глаза.

В проеме неподвижно возвышался Эмиль Гарон. Он был один, одет в безукоризненно чистую, отлично скроенную форму, какую носили приписанные к элите миротворцы.

Трент встать не соизволил и поприветствовал нежданного гостя сидя.

- Здравствуйте, мсье Гарон. Сержант проигнорировал приветствие:

- Сегодня утром мы послали в окружной суд Нью-Йорка запрос. Наша контора требует разрешить промывание мозгов. Запрос послан на имя судьи Депре.

Трент не ответил. Открыл глаза и молча смотрел на Гарона.

Гарон, казалось, не замечал обращенного на него взгляда:

- Твой адвокат получит копию файла с этим требованием. Она, конечно, подаст протест, но это не повлияет на решение суда. Разрешение на сканирование будет вынесено не позже среды следующей недели. В крайнем случае, в четверг. Так что, мой молодой друг, у тебя осталось не так уж много времени.

Трент вполголоса возразил:

- Кто знает? Дела в судах проворачиваются неспешно. Сомнительно, чтобы они успели обернуться так скоро.

- Я гарантирую, что в данном случае они проявят редкую прыть.

Трент склонил голову набок:

- Кажется, я догадываюсь, почему вы, мсье Гарон,. с такой радостью и поспешностью сообщаете мне эту новость.

Сержант, не скрывая презрения, сверху вниз посмотрел на Трента:

- Ничего, скоро у тебя вовсе не останется мозгов, чтобы о чем-то там догадываться.

После короткого молчания Трент все же решился задать вопрос, которого ожидал Гарон:

- Сержант, что вы хотите от меня?

Элитник тут же отрицательно помотал головой:

- Ничего. Разве что кое-какие объяснения. По дружбе, так сказать. Можешь говорить свободно, Трент, наблюдение отключено. К тому же эта камера находится на общем режиме и здесь нет скрытых «гляделок». Ведется только стандартный надзор. Но я и его приказал вырубить.

- Вы не обидитесь, если я с недоверием отнесусь к вашим словам?

Гарон улыбнулся:

- Ни в коем случае.

Приятно слышать.

Только сейчас Трент обратил внимание, что ночной посетитель даже стоит не так, как все нормальные люди. Гарон просто застыл на месте без всякого намека на движение. Так ведет себя выключенная или остановленная машина. Обычный человек не может сохранять полную неподвижность сколько-нибудь продолжительное время - то плечом поведет, то почешется, то головой дернет. Этот же возвышался на пороге как истукан, не шевелясь и не моргая. Он и говорил в точности как робот, двигая одними губами. Ни глаза, ни лицо, ни тело в речевом процессе не участвовали. Киборг вполне обходился без жестов.

- Я уже девять лет служу в оккупированной части Америки. Сначала в качестве наблюдателя в сети, затем как военнослужащий элитных частей. Ты же, в свою очередь, являешься одним из самых замечательных вебтанцоров. Мои контактеры в Пятом департаменте полиции Нью-Йорка вполне согласны с этим мнением. Они клянутся, что ты самый изощренный, самый хитрый Игрок, какого они только встречали.

- Я тоже готов поклясться, что это ошибка, - возразил Трент. В следующее мгновение его ошеломила неожиданная мысль. Не скрывая удивления, он спросил: - Ты хочешь сказать, что среди копов у тебя есть дружки, которые сливают тебе информацию?

- Естественно, - усмехнулся Гарон. - Не все полицейские ненавидят миротворцев, и не все миротворцы ненавидят по­лицейских. Ребята из Пятого департамента с восхищением отзываются о тебе и твоих методах.

Трент некоторое время молчал, осмысливая информацию. От бетонного пола тянуло холодом и сыростью, а тонкий ком­бинезон заключенного служил неважной защитой. Поднявшись на ноги, он повторил свой первоначальный вопрос:

- Так чего же вы все-таки хотите от меня, Эмиль? Ни единая жилка не дернулась на жестяном лице киборга. После долгой паузы он спросил:

- Почему вы этим занимаетесь?

Трент удивленно посмотрел на сержанта. Тот на миг запнулся, словно подыскивая слова:

- Я имею в виду, что вам в ней нравится?

- В чем нравится?

- В Игре. Я никогда не понимал Игроков, Трент. Я охотился за ними, гонялся взад и вперед по Хрустальному Ветру, пытался поймать тут и там. Но я никогда не мог понять, зачем вам это надо? Почему вы так стремитесь, чтобы вас ловили, наказывали? Что в этой возне такого захватывающего?

Трент невольно отвел взгляд в сторону. В ту минуту он просто не мог смотреть на элитника. Так и ответил, глядя в стену:

- Простите, но здесь я ничем не могу помочь.

Гарон замолчал. Ледяной глыбой возвышался он в дверном проеме и молчал еще очень, очень долго. Казалось, целую вечность. Наконец разлепил сжатые губы и вновь обратился к заключенному:

- Трент?

- Да?

- Ты когда-нибудь слышал о человеке по имени Мохаммед

Венс?

- Никогда, - легко солгал Трент.

- По слухам, именно Мохаммед Венс семь лет назад отдал приказ о бомбежке Комплекса Чандлера. Я разговаривал с ним вчера, для чего пришлось прервать праздничную вечеринку. У Мохаммеда вчера был день рождения, ему исполнилось сорок. В настоящее время он вот уже одиннадцать лет служит инспектором элитных частей, входящих в состав МС. Удивительный человек!

- Зачем вы мне все это рассказываете?

- Дело в том, что ты и есть одно из тех существ, с которыми боролся Венс. Если тебя обижает слово «существо», я готов признать тебя человеком. Правда, особой породы. По моему мнению, ты полноценный телепат, что бы там ни говорили в Центре генетических исследований. По крайней мере; в МС есть хотя бы один офицер, который хорошо знает вашу породу. Он отлично изучил твоих сородичей еще до Большой Беды. Его зовут, как я уже сказал, Мохаммед Венс. Я послал за ним. Он будет здесь через два дня

Гарон отвернулся и шагнул в коридор. Дверь автоматически распрямилась и перекрыла вход в камеру, запечатав его наглухо.

Ночью, спустя сутки, в камеру вошел чернокожий миротворец, которого Трент раньше никогда не видел. В правой руке он держал парализатор. С нескрываемым сожалением в голосе миротворец сообщил:

- Там явилась твоя адвокатша.

Выговор был чисто нью-йоркский - подобный акцент ни с чем не спутаешь.

Трент, сидящий в середине камеры на полу в позе лотоса, удивился:

- Так поздно?

- Это не мои проблемы, - пожал плечами миротворец, бросил на пол наручники, подождал немного, затем добавил: - Если ты, парень, через две секунды не встанешь и сам не застегнешь браслеты, я закрою тебя в камере и уйду, и пусть твой адвокат кричит, сколько ей будет угодно, насчет твоих прав. Я ей так и скажу: леди, можете орать хоть до посинения, а сейчас катитесь отсюда. Приходите утром, как все нормальные люди, а сейчас ночь...

- Я уже встаю, - заторопился Трент.

Он подобрал металлопластиковую цепь и приладил один конец вокруг правого запястья. Цепь, подобно змейке, сама скользнула вперед и, коснувшись одного из звеньев, намертво сомкнулась. Другой конец тем же макаром обвился вокруг левого запястья. Заметно успокоившийся миротворец вывел его в коридор и дулом парализатора указал направление.

- Шевели ногами в эту сторону, парень. И без глупостей!

Трент медленно двинулся, куда ему было указано. Ноги переставлял с трудом. Коридор освещался в треть обычной для замкнутых помещений силы. В полумраке бетонные стены выглядели особенно мрачно и зловеще. Сопровождающий следовал за ним сзади на расстоянии пяти шагов.

Скоро они добрались до просторного, разделенного прозрачной стеной служебного зала, отделявшего ту часть тюрьмы, где находились камеры для арестованных, от помещений, предназначенных для посетителей, и клеток, куда помещали за­держанных. Прежде всего попали на наблюдательный пункт. Здесь сидели два ночных оператора - мужчина и женщина. Оба они пристально оглядели Трента и сопровождающего его надзирателя, Чернокожий охранник указал направо, там находилась дверь, ведущая в комнату для встреч с адвокатами. Трент уже побывал здесь, когда встречался с Бет. Возле двери охранник приказал заключенному отступить в сторону, встать ближе к стене, затем загородил от Трента панель кодового замка и прижал к сканеру подушечку указательного пальца.

Дверь свернулась в трубку. Трент сдвинулся ближе к проему и заглянул внутрь, однако без команды переступить порог не решился. В комнате за столом сидела женщина, одетая в строгий черный деловой костюм; волосы гладко прилизаны и собраны в узел на затылке. Увидев ее, Трент едва удержал равновесие. Дыхание у него перехватило, он не выдержал и оглянулся. В зале было тихо, пусто, операторы по-прежнему неотрывно следили за экранами дисплеев. Трент едва сумел удержаться от того, чтобы не ринуться внутрь и стиснуть женщину в объятиях. Дэнис Кастанаверас тем временем невозмутимо обратилась к чернокожему охраннику:

- Мсье Марксом, пожалуйста подойдите сюда.

Охранник странно заморгал, однако без колебаний приблизился к столу. В следующее мгновение тончайшая струйка парализующей жидкости ударила ему в лицо. К нему тут же бросился Джимми Рамирес, подхватил тело начавшего оседать надзирателя и оттащил в дальний угол, подальше от входа.

Трент оцепенело наблюдал за этой картиной. Между тем Рамирес бросил взгляд в сторону двери, перевел его на Дэнис и наконец обратился к друзьям:

- Долго еще будете разглядывать друг друга? Мы для чего сюда пришли?!

Трент наконец опомнился.

- Что все это значит? - спросил он.

- Понимаешь, Трент... - начала Дэнис. Джимми перебил ее:

- Суд дал разрешение на промывание мозгов. Надо сматываться!

Трент недоуменно посмотрел на него. Джимми сконфуженно замолчал.

Наступила тишина.

Несколько смутившись, Дэнис виновато взглянула на Джимми, потом на Трента, затем не спеша, тщательно выговаривая слова, объяснила:

- Мы пришли сюда, чтобы помочь тебе бежать. Джимми и я представились твоими адвокатами. И они поверили, понимаешь?

- Что я должен понимать? Дэнис и Джимми переглянулись.

- Тебе необходимо бежать! - сказала Дэнис.

Трент почувствовал, как внутри у него начинает закипать раздражение:

- Но я не хочу бежать! И я не собираюсь бежать! У меня хороший адвокат. Лучший из возможных...

- Сегодня ночью, - оборвал его Джимми, - я твой адвокат. И я забираю тебя отсюда.

Трент перевел взгляд на лежащего ничком миротворца. Лицо его побелело.

- Какого черта! Как тебе только в голову пришло?! Знаешь, что ты наделал? - Он уже не мог справиться с нахлынувшим гневом и перешел на крик: - Кто вас вообще надоумил прийти сюда? До тех пор пока вы не явились, у них ничего против меня не было! Ничего!!

Джимми Рамирес замер с отпавшей челюстью.

- Ты уверен? - пролепетал он.

- О нет! - выдохнула Дэнис и прикрыла рот ладошкой; на глазах у нее показались слезы. Трент с трудом взял себя в руки:

- Вы разговаривали с Бет?

- У нас не было времени. Букер Джеймтон получил твой файл с просьбой передать его нам. Там было сказано, что завтра тебя подвергнут сканированию. А еще было сказано, что утром приедет какой-то Мохаммед Венс, очень большая шишка в МС.

- Идиоты! Почему вы не проконсультировались с Бет? Процедура сканирования осуществляется только по решению суда. Рассмотрение заявки может занять до девяти долбаных месяцев. В последний раз Мохаммед Венс видел меня, когда мне было одиннадцать лет, и я очень сомневаюсь, что запомнил, если вообще заметил. Как он может опознать меня?! - Трент взглянул на наручники и в сердцах выругался: - Боже правый, с какими же идиотами мне приходится иметь дело! Теперь мне конец! - Он с яростью посмотрел на Дэнис и Джимми. - Куда я подамся в браслетах? Они тут же поднимут тревогу. Теперь мне точно кранты.

- Подожди, подожди, - заторопилась Дэнис. - Я постараюсь все исправить. Сейчас Марксон очнется, и я внушу ему, что нас здесь никогда не было. Он отведет тебя в камеру и все забудет. А мы уйдем.

Трент покачал головой:

- У вас что, вообще мозги отшибло? Или вы, как малые дети, ничего не соображаете? Мы находимся на третьем этаже внутренней тюрьмы Корпуса миротворцев. В самом центре Столичного полиса! Вас уже восемь или девять раз сняли на голокамеру. Весь ваш путь сюда как на ладони. На каждом контрольно-пропускном пункте остались ваши отпечатки. Дэнис, ты применяла к людям... ну, сама знаешь что?

- Как иначе мы могли бы попасть сюда?

- Тогда вы оставили столько следов, что теперь вас даже слепой найдет. Завтра утром начальник смены просмотрит записи за ночь, обнаружит семь или восемь кадров, на которых запечатлены Дэнис Кастанаверас и Джимми Рамирес, и доложит куда следует. Глупые люди, вы бы хоть задумались, как это случилось, что вас не задержали на первом же КПП? Значит, кто-то дал указание пропускать вас. Как назвать людей, которые сами, по собственной инициативе являются в тюрьму? Как тебе такое могло прийти в голову, Дэнис?! За тобой идет охота, а ты сама, добровольно суешь голову в петлю. И не надо проводить никаких спецмероприятий. Ты хоть представляешь, как будешь жить дальше? За стеклом в клетке для геников, где добрые дяди из ЦГИ будут выкачивать из тебя созревающие яйцеклетки для производства новых особей.

- Но как они узнают, что это я? - воскликнула Дэнис.

- А ты не догадываешься? Утром допросят всех охранников, и вдруг окажется, что они ничего не помнят. Ничегошеньки. Ты полагаешь, они такие же идиоты, как ты?

Дэнис побледнела. Джимми Рамирес насупил брови.

Трент совладал с раздражением, восстановил дыхание. Неожиданно улыбнулся:

- Вообще-то мне нравится ваша задумка, однако вы должны понять, что ваша поспешность и безответственное легкомыслие практически разрушили все, что мы так долго строили. - Он уныло покачал головой и со вздохом закончил: - Ладно, что сделано, то сделано! Теперь мне здесь по-любому нельзя оставаться. Они обязательно промоют мне мозги, и никакой адвокат не поможет. Джимми, помоги мне снять наручники. Приложи его ладонь к этой змейке.

Трент забрал у Джимми струйный, стреляющий парализующей жидкостью пистолет, передав ему взамен станнер, отобранный у чернокожего конвоира. Затем они втроем вышли в служебный зал и приблизились к прозрачной перегородке, где была вмонтирована дверь. Дэнис легонько постучала. Оба оператора, и мужчина, и женщина, повернулись в их сторону. Молодой миротворец лет двадцати пяти в черном гражданском костюме, сильно напоминающем форму элиты, поднялся с рабочего кресла, приблизился к стене и прижал ладонь к электронному замку. Через пару секунд в замке что-то щелкнуло, и дверь свернулась.

Трент во все глаза смотрел, как Дэнис положила руку миротворцу на грудь и коснулась лодыжки большим пальцем правой ноги. Мужчину отбросило назад, сразу метров на десять. Женщина тут же нажала какую-то кнопку.

Раздался сигнал тревоги.

Правой рукой Джимми приставил к шее женщины-дежурной дуло парализатора, а левой надавил на плечо, удерживал ее таким образом в рабочем кресле. Пальцы Трента торопливо бегали по клавиатуре. Дэнис вышла в коридор, опустила веки и ментальным взором обежала ближайшие служебные помещения. Услышав сигнал тревоги, миротворцы, дежурившие в ту ночь в тюрьме, просыпались, вскакивали со своих коек, начинали испуганно озираться. Пока еще никто не пытался что-либо предпринять.

Бежали секунды.

Звук сирены действовал Тренту на нервы. Эта охранная система, установленная в тюрьме, была ему знакома. Техническая начинка такая же, как и у компьютера, установленного в Пятом департаменте полицейского управления; с программным обеспечением он познакомился еще в ту пору, когда жил во Фриндже. С тех пор как Трент появился на свет, интерфейс не менялся и был подобен любому другому средству общения человека и машины, которые миротворцы применяли для внутреннего пользования. Он попытался получить разрешение на ввод команды для подключения к внешним ресурсам.

На поле дисплея засветилась голубая надпись: «Пароль?»

- Чертов ублюдок! - выругался сквозь зубы Трент. Он повернулся к сидящему у стены молодому человеку в костюме, напоминающем форму элитников. Тот держал на весу сломанную руку.

- Какой пароль для выхода в Инфосеть? Парень открыл было рот, однако женщина, находившаяся под присмотром Джимми, успела крикнуть:

- Молчи!

Из коридора донесся голос Дэнис:

- Пароль «evel»[5]. Быстрее, Трент.

Трент мгновенно набил «evel» и нажал на панель «вход». На экране сменился цвет. Затем высветилось: «Ожидайте - соединение - пароль?»

Дэнис заглянула в помещение и с порога крикнула:

- Закругляйтесь быстрее, у нас гости!

Трент поспешно набрал код доступа к своему Образу.

Джимми между тем с невозмутимым видом коснулся шеи женщины дулом парализатора и перебросил оружие Дэнис. Она с закрытыми глазами одной рукой поймала его за ручку и побежала по коридору. Оттуда послышались глухие щелчки - это Дэнис пустила в ход парализатор. Когда же Трент наконец отвлекся от экрана, он обнаружил, что находится один на наблюдательном пункте, если не считать стонущего молодого человека и лежащей без сознания женщины.

- Босс!

Краем глаза Трент заметил вбежавшего в операторскую Джимми. В руках он держал короткоствольный полицейский автомат.

- Собирайся, парень! Пора делать ноги! - крикнул он с порога.

- Секунду, Джимми. Я сейчас. Да, Джонни?

- Я очень беспокоюсь, босс!

- Они забрали мой трасет, Джонни. Я не мог связаться с тобой. Тебе известно, где я?

- Столичный город, босс. Здание Следственного изолятора, в ста метрах от Корпуса миротворцев.

- Трент!! - в голосе Джимми впервые проскользнули панические нотки.

- Подожди!! - рявкнул в ответ Трент. - Джонни, немедленно отыщи изображения Дэнис, Джимми и мое, хранящиеся в архивах и базах данных миротворцев. В любой форме! Найдешь, уничтожь немедленно! Уничтожь вообще все, что касается нас троих!

- Сделаю, босс. Только мне нужно немного времени.

- Постарайся войти в сеть Корпуса. Сможешь нейтрализовать местные, а заодно и все прочие охранные системы?

- Ты не шутишь? Здесь столько ловушек, что и мышка не проскользнет.

- Неужели никак?

- Есть одна задумка, босс. Если выгорит, они не успеют понять, чем их приложило. Значит, ты хочешь, чтобы я навел им шороху?

- Как твой адвокат, - напомнил о себе Джимми, - я настоятельно советую удирать отсюда, и как можно быстрее.

- Джонни?

- Да?

- Я приду за тобой. Через три часа. Если меня не будет в срок, самоликвидируйся и переходи к существованию в режиме копии. Замаскируйся под какой-нибудь вновь появившийся ИР.

- Я не хочу быть копией, босс. И прятаться не хочу, тем более выступать под маской какого-то глупого ИРа.

- Не спорь, Джонни. Делай, как я сказал. Если я не свяжусь с тобой в течение ближайших трех часов, можешь действовать по своему усмотрению.

- Трент! - Мысли Дэнис решительно вторглись в его сознание, девушка явно была в панике. - Они наступают с расположенного над нами уровня. По крайней мере пятнадцать ми­ротворцев, все вооружены! У них мазеры, Трент. Я не могу с ними справиться!! Нам нужно подняться тремя этажами выше, чтобы добраться до поверхности. Скорее!!!

- Босс... босс? Где ты?

Трент поднялся, пустыми глазами оглядел помещение наблюдательного пункта. Так же бездумно посмотрел на молодого дежурного, баюкающего сломанную руку. Поймав его взгляд, тот истошно завопил от страха. С Трентом творилось что-то невообразимое. Он внезапно почувствовал себя в каком-то иррациональном мире, в самом центре его, на перекрестке, откуда во все стороны убегало множество дорог, дорожек, столбовых путей, извилистых тропинок. Причем все это многообразие находилось в постоянном движении: что-то рушилось, что-то воссоединялось и восставало вновь. Все вокруг кружилось, перепутывалось, связывалось и опять развязывалось. Неожиданно он обнаружил себя в странном пункте, в который можно было прибывать и одновременно отправляться. Он почти не слышал голоса Джимми Рамиреса и едва ощущал ментальные прикосновения Дэнис. В это мгновение в его душе родилось непоколебимое спокойствие, бетонной крепости уверенность. В чем? В первое мгновение он даже поверить не мог родившемуся в нем откровению. Ему словно шепнули сверху, из будущего: беги, Трент, беги! Куда бежать, спрашиваешь? Ты, главное, беги, а направление откроется.

- Трент, отзовись - жалобно завопила Дэнис. Трент мигом отстучал на клавиатуре:

- Разгроми эту помойку, Джонни! И побежал.

НАЧАЛО ГОНКИ

2069 год по григорианскому календарю

Если вы сохраняете голову ясной,

в то время как все вокруг сходят с ума, задумайтесь,

верно ли вы оцениваете ситуацию.

Граффити на стене Храма Эрис,

Флашинг-авеню, Нью-Йорк

11

Квартира, которую занимал Эмиль Гарон, располагалась на южной оконечности островка, носившего когда-то имя Франклина Делано Рузвельта. Теперь остров назывался Моро-Айленд. Его переименовали пять лет назад. В древности это был малонаселенный район, но к началу семидесятых годов двадцать первого века Столичный город уже полностью окружил это прежде тихое и уютное местечко. Переименовали остров в честь Жюля Моро, вместе с заменившей его на посту Генерального секретаря ООН Сарой Алмундсен доведшего планету до Объединительной войны.

В 2069 году остров Моро служил местом жительства для двадцати тысяч наиболее высокопоставленных чиновников, работающих в Объединенном правительстве. Здесь также проживали высшие чины Миротворческих сил и других правительственных учреждений.

Настойчивое пиканье системы связи оторвало Эмиля Гарона ото сна. Он сел в кровати, по старой, еще человеческой привычке поморгал, высветил перед глазами табло встроенных в череп часов. Было четыре двадцать пять утра.

- Команда, - в его голосе еще слышались сонные нотки, - «ответить».

В полуметре от задней спинки кровати в воздухе высветился голографический экран, на котором возникло четкое изображение командующей элитными частями МС Кристины Мирабо. В элите служило немало женщин, но и среди них Кристина выделялась несомненной женской привлекательностью и умением вести себя. Даже операции, проделанные над ее плотью на «Ла Гранж-5» и превратившие ее в нечто напоминающее маленький танк, не смогли искоренить присущие ей женский шарм и некоторую чувственность.

- Эмиль?

- Да? - слабо откликнулся Гарон.

- Прими мои поздравления, Эмиль! - заявила она. - Твой парень с двумя помощниками, один из которых практически ровесник заключенного, а другая - молодая девушка, совершил побег из внутренней тюрьмы предварительного содержания. Ранены гражданская служащая и пятеро миротворцев. Две трети компьютерных систем Корпуса МС на Манхэттене вышли из строя, остальные могут зависнуть, а то и отказать в любой момент.

Гарон с откровенным недоверием уставился на экран. Наконец, опять же по прежней привычке, сглотнул и переспросил:

- Поздравления? С чем?!

- Мне кажется, - спокойно сообщила командующая, - ты был прав.

Бег по серым с бетонными стенами лестничным пролетам был сродни ночному кошмару. Все три этажа они осилили на одном дыхании. Трент несся впереди, за ним следовал Джимми, сзади их прикрывала Дэнис. У Джимми уже не хватило сил протестовать против такого порядка.

С того момента как они ворвались в помещение наблюдательного пункта, прошло четыре минуты.

Им казалось, что миновала вечность.

На ходу им пришлось дважды отстреливаться от миро­творцев. Во втором случае в группе находился элитник.

Внутренняя тюрьма МС - или, как она называлась официально, Следственный изолятор предварительного содержания, - располагалась в центре хорошо охраняемого анклава, где размещались также многие правительственные учреждения Объединенной Земли. Поэтому анклав и получил название Столичный город.

Этот район являлся сердцевиной Патрулируемых секторов. Именно отсюда несколько тысяч чиновников управляли большей частью планеты. Столичный город был невелик размерами - южная граница проходила по 34-й улице, северная - по 72-й, с запада его территория ограничивалась Парк-авеню, с востока естественным рубежом служила Ист-Ривер. В Столичный город также входили острова Моро и Бельмонт, а также прилегающие территории, кроме Центрального вокзала. Его основатели, принимая меры по максимальному отделению этого анклава от остальной части оккупированной Америки, сочли невозможным включить район Центрального вокзала в особую зону.

Столичный город планировался таким образом, чтобы все силовые структуры Объединенной Земли, размещенные на этой территории, имели крепкую локтевую связь и покрывали своими подразделениями всю площадь анклава. Аппарат Генерального секретаря размещался в южной части Столичного города, в конгломерате отдельно расположенных зданий, сохранившихся еще с прежних времен, когда существовали независимые Соединенные Штаты. С севера их прикрывал квартал, в котором сосредоточились офисы советников, входивших в правительство Объединения. Советники избирались сессией Генеральной Ассамблеи. В центре правительственной зоны возвышались небоскребы Министерства по контролю за рождаемостью и Главного управления Корпуса миротворцев при Организации Объединенных Наций. Исключая службы, работавшие непосредственно на Генерального секретаря, а также его личных вебтанцоров, входивших в особый отдел наблюдения за Инфосетью, эти две организации считались наиболее влиятельными структурами в Объединенном комитете. Оба небоскреба с прилегающими строениями занимали четверть территории анклава. Здесь работали сорок процентов сотрудников правительственных учреждений. Далее к северу располагались службы Исполнительного секретаря, еще севернее - штаб-квартира Космических сил Объединения, Служба контроля транспортных потоков и департаменты здравоохранения, образования и биотехнологий.

Заглянем в Столичный город в ранние предутренние часы.

В это время суток крошечная, плотно застроенная территория, откуда немногочисленные чиновники управляют планетой и частью космического пространства, может показаться чем-то вроде каменной безлюдной пустыни. Здесь нет развлекательных центров и ночных клубов, здесь не встретишь бродяг, бомжей, проституток, торговцев наркотиками. Здесь по утрам никогда ничего не случается, кроме разве что метеорологических явлений. Как-то раз известный журналист Терри Шоумак, работающий на «Электроник Тайме», написал: «Нельзя представить более безопасное и более мрачное место. Таков итог тридцатилетнего становления доблестных служб безопасности, объединяемых одним общим названием - Корпус МС!»

За редчайшими исключениями так было всегда. Поэтому неудивительно, что инцидент, случившийся в самом центре Столичного города в начале августа 2069 года, вызвал такой интерес общественности. Официальные органы несколько дней отказывались от комментариев по поводу присутствия многочисленных подразделений миротворцев, заполнивших утром кварталы правительственного анклава, а также постов, выставленных по всей территории Патрулируемых секторов. Слухов было множество, кое-кто даже утверждал, что доблестным миротворцам пришлось иметь дело с десантом ино­планетян. Тот же ньюстанцор Терри Шоумак оказался единственным журналистом, сумевшим взять интервью у пожелавшей остаться неизвестной служащей британского контингента МС. Вот дословный текст их беседы:

- Можете ли вы объяснить, что произошло утром 13 августа в центре Столичного города? Ожидали ли вы инцидент подобного рода?

- Это сильно напоминало операции миротворцев во Фриндже, в которых мне довелось участвовать. Повсюду крики, стрельба, люди мечутся, не могут найти укрытие. Давненько не приходилось видеть ничего подобного.

- Подтверждаете ли вы, что сегодня утром на Манхэттене группа боевиков, предположительно из «Общества Джонни Реба» или «Эризиан Клау», совершила нападение на какое-то правительственное учреждение?

(Ньюстанцор, держащий на плече голографическую камеру, наводит ее на женщину в форме офицера корпуса МС. Та явно смущена и отвечает только после долгой паузы.)

- Ни о какой террористической акции, тем более о нападении боевиков из какой-либо подпольной организации, речи нет и быть не может. Инцидент носил частный характер и, по мнению официальных властей, вполне мог иметь место где угодно. Что касается стрельбы и всего прочего (она так и не уточнила, что имеется в виду под «прочим»), это всего лишь досадное недоразумение.

- Ваше объяснение напоминает мне слова моего отца, который после объединения Земли и последовавших за этим восстаний и мятежей успокаивал меня тем, что без этого не обойтись. Еще раз повторяю вопрос: вы можете подтвердить или опровергнуть сообщение о том, что в акции принимали участие члены «Общества Джонни Реба» или «Эризиан Клау»?

(Обратите внимание на сарказм, отчетливо прозвучавший в ответе интервьюируемой.)

- Я со всей ответственностью заявляю, что никаких волнений, не говоря уже о вооруженном нападении какой-то организованной террористической группы, не было. Трое молодых хулиганов обстреляли из засады группу случайно собравшихся ми­ротворцев в количестве около двадцати человек. Тринадцать из них получили ранения, в том числе рядовой одной из элитных частей. Нападавшие скрылись. Объявлен усиленный розыск пре­ступников.

(Голокамера по-прежнему наведена на женщину-офицера. Она собирается уходить, но уже у самых дверей, видимо не в силах сдержать раздражение, оборачивается и бросает последнюю фразу.)

- Один из преступников был вооружен струйным пистолетом.

13 августа, менее чем за час до рассвета Трент и Дэнис перебежали через широкий газон, отделявший здание, на углу которого была расположена круглосуточная аптека, от проезжей части улицы. Газон был покрыт идеально подстриженной высокой травой, так что очень скоро они промокли до колен. Беглецы едва ли не волоком тащили за собой вконец выдохшегося Джимми, стараясь как можно дальше оторваться от преследовавшего их воя патрульных «аэросмитов». До длинного ряда припаркованных вдоль тротуара машин оставалось пробежать еще метров пятьдесят. В траве тут и там валялось с полдюжины «гляделок», сбитых стараниями Джонни Джонни, сумевшего таки проникнуть в системы управления МС.

Джимми Рамирес уже не стонал. Он сжал зубы, и только время от времени тяжело, с хрипом набирал воздух в легкие. Правой рукой он с отчаянием обреченного вцепился в станнер, словно в соломинку, которая одна только и могла удержать его на поверхности жизни. Левая рука была сожжена напрочь, до самого локтя. Один из элитников постарался - точно всадив в нее заряд из мазера. Наконец силы оставили Рамиреса, и он, потеряв сознание, выронил оружие.

А вот и угол 57-й улицы. Трент бросил взгляд на припаркованные аэромобили. Пять «пежо», две машины непонятной модели. Ага, как раз то, что надо: черный седан «чандлер». Он и Дэнис, не сговариваясь, потащили Джимми в ту сторону. Машина была единственной с закрытым верхом - в мобиле с прозрачным фонарем беглецы оказались бы как на ладони. К тому же внутри имелось четыре сиденья, как раз по числу пассажиров. Но самое важное преимущество состояло в том, что на месте водителя сидел Берд. Заметив бегущих, он протер заспанные глаза, вышел из салона и ворчливо поинтересовался:

- Что это вы так долго?

Беглецам не составило труда покинуть Столичный город. Здесь не было ни стационарных КПП, ни постов службы наблюдения за безопасностью движения. Правда, на каждой транспортной развязке размещались патрули МС, однако они проверяли только въезжающие в особую зону аэрркары.

Трент владел тремя аэромобилями, все они были зарегистрированы на чужие фамилии. Пользовались только двумя, третий держали на всякий случай, аккуратно перерегистрируя его каждый год.

Когда аэрокар с затемненными окнами приблизился к контрольному пункту, его компьютер автоматически сбросил скорость до сорока пяти километров в час и выдал все данные, характеризующие владельца и техническое состояние ходовой части. Сигнальная башенка на патрульной машине миро­творцев на мгновение замедлила вращение. Желтый лучик света уперся в проезжую полосу, затем сигнальные огни вновь закружились в прежнем ритме. «Чандлер» выехал на ближайшую полосу транскона*[6]. Здесь автоматический диспетчер потребовал назвать место назначения, и Трент громко и раздельно произнес:

- Отель «Красная линия».

По мере движения машина постепенно начала изменять окраску с черной на бледно-голубую. Так же ненавязчиво изменились обводы аэрокара - теперь он выглядел как «чандлер хаммерсмит» пятьдесят пятого года выпуска, имеющий лицензию на ручное управление.

Позади, в Столичном городе, пока все было тихо. Трент сидел на переднем сиденье рядом с Бердом и вслушивался в радиопереговоры, которые вели между собой миротворцы и полицейские. Пока все происходило в обычном режиме. Большинство миротворческих каналов помалкивало, только на двух из них прослушивалась речь. На первом проходил какой-то хозяйственный отчет, на втором кто-то унылым голосом бубнил одно и то же: все под контролем. Этот тип вообще на любое сообщение реагировал одинаково: держи все под кон­тролем... все ли у тебя под контролем?., у нас все под конт­ролем...

Трент не мог сдержать улыбку. Он попытался связаться с Джонни Джонни. Нажал клавишу, вышел в сеть, набрал пароль «115005-TRNT». Ответа не было. То ли Джонни Джонни сумели захватить ангелы сети, то ли они сидели у него на хвосте, так что Образ испугался и решил временно затаиться.

С заднего сиденья послышался голос Дэнис:

- Что дальше?

- Как он? - вопросом на вопрос ответил Трент.

- Я его усыпила. Что будем делать?

- Что ты имеешь в виду?

- Ты разговаривал сам с собой, Трент. Что ты сказал?

- Все под контролем, - усмехнулся он, поудобнее устраиваясь в кресле.

Мягко жужжал мотор. Берд озабоченно посматривал на Трента. Спрашивать пока не решался, но скоро дойдет и до вопросов. Трент сам обратился к Берду:

- Послушай, малыш, Карл, наш с Дэнис отец, часто повторял: «Когда дело плохо, я просто не знаю, что предпринять!» Лицо Берда выражало откровенный ужас и недоумение.

- Как это? Ты не знаешь, что предпринять?!

- Боюсь, что так оно и есть, Берд.

Трент взглянул через лобовое стекло - впереди виднелась группа небоскребов, связанных между собой переплетением различных транспортных уровней и подвешенных на невообразимой высоте на землей пешеходных туннелей. Рассвет приближался, и вся эта мешанина плодов рук человеческих тускло вырисовывалась на фоне светлеющего неба. С обеих сторон «чандлер» то и дело обгоняли спешащие по своим делам легковые кары, такси, автобусы; их поток возрастал прямо на глазах.

- В чем я сейчас нуждаюсь в первую очередь, так это в трасете, - задумчиво проговорил Трент, ни к кому конкретно не обращаясь.

Они сняли в «Красной линии» двухместный полулюкс на тридцать втором этаже. Пока Дэнис оформляла номер и вписывала в бланк их вымышленные имена, Трент и Джоди Джоди доставили Джимми наверх на служебном лифте. Привратник Тини, дежуривший в ту ночь, был вызван еще из машины и поджидал их с тыльной стороны отеля. Он привез с собой доктора, пользовавшего всю их группу, и помог затащить раненого. Рамирес по-прежнему был без сознания. Доктор на ходу осмотрел его руку, покрутил головой и с горечью сказал:

- Взгляни на это, Тини! Дважды взгляни, трижды. Вот что наделали наши доблестные миротворцы!

В номере, куда уже успела подняться Дэнис, они сразу раздели Рамиреса, уложили на кровать в одной из спален, и доктор тут же приступил к делу.

Трент некоторое время понаблюдал за ним, потом вышел в гостиную. Джоди Джоди и Тини последовали за ним. Девушка прикрыла за собой дверь.

- Что там произошло, Трент? Неужели все так плохо? Трент молча принялся стаскивать с себя тюремный ком­бинезон. Когда разделся, свернул его и протянул Джоди Джоди.

- Сожги и побыстрее. Насколько плохо, я пока не знаю. Боюсь, хуже не бывает. А если ты имеешь в виду Джимми, думаю, с ним все о'кей. Он потерял не так уж много крови. Ему придется отрастить новую руку и, возможно, новые ноги. Но это не смертельно. Можешь достать мне одежду?

- Что именно?

- Прежде всего хороший костюм. Обыкновенный солидный деловой костюм. Туфли можно любые, лишь бы размер подходил и были в тон.

Он направился в душ. Пустил воду, горячую настолько, насколько мог выдержать. Хотелось поскорее смыть тюремный запах, въевшийся в кожу за четыре дня заключения. Уже из кабинки душа позвал Джоди Джоди:

- Совсем забыл. Мне срочно нужен трасет. И молекулярное лезвие.

- Хорошо, я посмотрю, что можно сделать, - откликнулась девушка.

Из душевой вновь послышался голос:

- Мой струйный пистолет пуст. Нельзя ли зарядить его «постепенным исчезновением».

- Отпадает, Трент.

- А как насчет копроцессора для Образа?

- Сейчас слишком рано. Попозже, днем. У тебя все?

- Тогда мне придется самому отправиться за твоим бра­том. - Настоящий брат девушки, Тини, высокий молчаливый молодой парень, совсем недавно примкнувший к их группе, находился в соседней комнате, но так уж сложилось, что в присутствии чужих, пусть даже проверенных друзей, Трент избегал упоминать вслух Джонни Джонни. - За Берда можешь не волноваться: он все сделал правильно. Не вылезал из машины, не суетился, так что миротворцы вряд ли засекли его. Что касается Джимми и Дэнис - это зависит от того, насколько хорошо сработал мой Образ. Я приказал ему уничтожить все сведения о нас, замести следы бегства и, в первую очередь, стереть все наши изображения. А если удастся, проникнуть в архив и там тоже по хулиганить. Сейчас у них начнется паника, а в таких условиях бдительность притупляется. К сожалению, без моей помощи Образ вряд ли справится с такой трудной задачей.

- Что же теперь с нами будет, Трент? - жалобно спросила Джоди Джоди.

Трент не ответил. Спустя несколько минут он вышел из кабины обмотанный вокруг бедер большим махровым поло­тенцем.

Тини собрал тюремный комбинезон, белье, связал все в один узел и вышел из номера. Через несколько минут он вернулся и принес одежду. Костюм был замечательный, правда, чуть-чуть великоват. Привратник положил его на кровать, рядом на пол поставил черные туфли с мягкими носками. Возле правого ботинка положил складное мономолекулярное лезвие, замаскированное под авторучку.

Джоди Джоди вновь обратилась к Тренту:

- Что собираешься делать дальше?

- Они продержали меня в тюряге четыре дня, - сказал тот, натягивая рубашку. - У них имеется все, что нужно, чтобы отыскать человека: отпечатки пальцев, сетчатки глаза и все такое прочее. Все эти данные помещены в хорошо защищенную и изолированную от Инфосети базу данных. Возможно, они еще не удосужились сделать слепок моего голоса. К тому же- и это большая удача - у них нет карты моего генома. Об этом кое-кто из элитников проговорился. Он сказал, что только один офицер из высшего руководства верит, что я из породы геников. Следовательно, другие не верят. Биоскульптор может основательно изменить мою внешность. Но в первую очередь я должен выяснить, что случилось с моим Образом. Почему он не отвечает? Мне необходимо срочно связаться с ним. Берд вне подозрений, так что его можно немедленно послать за необходимым оборудованием. - В этот момент в гостиную вышла Дэнис. Трент мельком взглянул на нее и продолжил: - Джимми и Дэнис останутся здесь, они расскажут о том, что случилось. Кстати, Дэнис, надеюсь, ты отпросилась?

- Конечно. Я предупредила, что плохо себя чувствую, - ответила она, взяла полотенце и вернулась в спальню к Рамиресу.

Как только дверь за ней закрылась, Джоди Джоди требовательно спросила:

- Кто такая Дэнис, Трент?

Этот вопрос застал его врасплох. Он повернулся в ее сторону. Рядом с Джоди Джоди стоял Тини, на лицах обоих было написано жадное любопытство.

- Моя сестра, - коротко сообщил Трент, не уточняя подробностей.

- Мы можем спрятать Джимми, - сказала Джоди Джоди. - Но если нам придется и ей подыскивать убежище, это уже будет труднее.

- Почему? - поинтересовался Трент.

- К сожалению, Трент, братишка, она из другого теста. Если ее начнут искать, в отеле не отсидишься. Впрочем, это и тебя касается. Я разговаривала с Джимми. Ты действительно получился... родился во время осуществления проекта «Сверхчеловек»?

Трент кивнул.

- Она тоже? Еще один кивок.

- Совсем плохо. Она телепатка?

Трент взглядом указал на Тини. Джоди Джоди поняла его правильно. Она вздохнула и постаралась объяснить:

- Если я задаю эти вопросы в присутствии Тини, значит, ему можно доверять. К тому же он вне подозрений. Трент, послушай, если дело обернется совсем плохо, мы, конечно, сможем ее спрятать, но только на время.

Трент немного поразмышлял, потом кивнул:

- О'кей. Спасибо. Если возникнет необходимость, я сообщу. Сколько Дэнис может оставаться в «Красной линии»?

- Пару дней, не более, - ответила Джоди Джоди. - Если же миротворцы что-то заподозрят, тогда придется ее срочно эвакуировать. В руководстве отеля пятеро из семи французы, Трент.

- Понятно. - Он уселся на кровать и начал натягивать носки, затем надел ботинки. Потом встал и немного покрутился перед зеркалом. - Ну и как я выгляжу?

- Рубашка слегка морщит. - Джоди Джоди поправила воротник, отступила назад. - Теперь все в порядке.

- Спасибо, - поблагодарил Трент. - Мне надо идти. Джоди Джоди кивнула:

- Будь осторожен.

Перед уходом Трент заглянул в спальню. Посмотрел, как доктор делает укол за уколом в обрубок пострадавшей руки Джимми. Помогающая ему Дэнис сидела на кровати, поддерживая в ладонях сохранившуюся часть. Она обернулась на скрипнувшую дверь, встретилась с Трентом взглядом.

- Трент?

Он подошел к ней. Джоди Джоди и Тини следовали за ним.

- Да?

- Ты куда-то собрался?

- Ты же знаешь куда.

- Трент, они уже поджидают тебя. Там единственное место в мире, куда они сунутся в первую очередь!

- Я уже потерял Ральфа Мудрого и Могучего, - очень тихо ответил Трент. - Больше подобной ошибки я не допущу. Дэнис Кастанаверас долго смотрела на него:

- Трент, это же только программа!

- Точно так же, как и мы все, - спокойно ответил тот. - В том числе ты и я.

Было уже почти восемь утра, когда Трент добрался до Манхэттенского моста и перебрался на другую сторону Ист-Ривер, в Куинс. Утро было хмурое, туманное, густая облачность висела над городом - под стать настроению, которое испытывал в те минуты Трент. Дорожному компьютеру он назвал место назначения - итальянский ресторан «Мануэлло» на Клинтон-авеню, расположенный тремя кварталами западнее магазина Кендела. Понятно, что они отслеживали всякое движение возле магазина, но не за три же квартала!

По дороге слушал радио. Ничего серьезного не передавали. Промелькнула короткая информация, что МС справилась с незначительными нарушениями общественного порядка, возникшими неподалеку от Следственного изолятора Корпуса ми­ротворцев. Ни слова о побеге. Трент прикинул, имеет ли смысл связаться с Бет, однако кроме слов извинений или оправданий, что по сути одно и то же, сказать ему было нечего. Не мог же он открыть ей правду, рассказать о недопустимой глупости, которую проявили его друзья, поддавшись на самую дешевую уловку, какую только можно придумать. Кстати, хорошо бы узнать, кто автор этой идеи с посланием от Джеймтона. Тоже вопрос. Второй раз подстава - и опять через Букера Джеймтона.

Аэромобиль припарковался на первом уровне трехэтажного гаража, который держал для посетителей хозяин «Мануэлло».

Ресторан еще не работал; для любителей раннего ленча заведение открывалось не раньше десяти часов. Трент спустился на лифте до уровня пешеходного перехода и направился к скверу, расположенному на задворках станции монорельсовой дороги. Место было тихое, заброшенное, здесь еще царили сумерки. Отсюда дворами можно было добраться до заднего входа в Храм Эрис.

Преподобный Энди оказался дома. Услышав голос Трента, он распахнул дверь. Это был на удивление крупный человек, ростом двести десять сантиметров и весом сто двадцать ки­лограммов. За те годы, что прошли после того, как этот чернокожий гигант закончил карьеру профессионального игрока в футбол, он сильно раздался вширь и теперь напоминал не то шкаф, не то гипертрофированную ожившую статую греческого атлета. Приход Трента, казалось, вовсе не удивил его. Он освободил пареньку проход, а когда нежданный гость проскользнул в прихожую, выглянул наружу и осмотрел улицу.

- Поднимайся наверх, - приказал он и первым поспешил к лестнице. Несмотря на свои внушительные размеры, Энди легко, без одышки одолел пролет. Они очутились в задних помещениях храма. Шли молча. Здания, в которых располагались храм и магазин Кендела, были похожи как две капли воды. Ничего удивительного, если учесть, что оба дома возвела одна и та же строительная компания.

Когда поднялись на второй этаж, Тренту показалось, что Энди слегка задыхается; наверное, все-таки сказывались годы и непомерный вес. Священник провел его в свой кабинет. Дверь он открыл, приложив ладонь к электронному замку, и проделал ту же операцию, когда дверь за ними захлопнулась. Сам устроился за письменным столом в огромном, под стать его размерам кожаном кресле. Приняв хозяина, кресло протестующе заскрипело, Энди в отместку поерзал на сиденье да еще положил руки на подлокотники.

- Где Джимми и Берд? - спросил он. - Они сумели уйти?

- Да. Как быть с Джеком? Преподобный Энди фыркнул:

- Кендел останется у меня. Миротворцы опечатали магазин, но сам Джек, как мне показалось, их не интересует. Сейчас он спит. Трудная для него выдалась неделя, а он уже не мо­лод. - Он помолчал, потом уже тише и, как бы оправдываясь, добавил: - Ты же знаешь, я не имею никакого отношения к «Эризиан Клау». Я простой священник и держусь вне политики, как и вся наша церковь.

- Я знаю.

- Вот и хорошо. - Он пристально посмотрел на Трента. - В чем они обвиняют тебя, мой мальчик? Только в том, что ты геник? Кстати, это правда?

- Да-

Энди задумчиво потеребил свою густую, тронутую сединой бороду.

- Программа «Сверхчеловек»?

- Да.

- Ты способен читать чужие мысли?

- Нет.

Священник коротко, но выразительно вздохнул, затем с минуту молчал - тоже очень выразительно.

- Благодарю тебя, Господи, - заговорил он наконец, обратив свой взор к потолку. - Благодарю и тебя, святой Гарри. Вот и открылась тайна, которая мучила меня столько лет. А знаешь, Трент, я ведь был почти уверен, что ты никогда не отважишься посвятить в нее меня. Но тебе нечего опасаться: дальше этих стен твой секрет не выйдет. А теперь выкладывай, зачем ты явился ко мне?

- За моим копроцессором, с помощью которого я проникаю в Инфосеть.

Во взгляде Энди мелькнула заинтересованность.

- Так ты действительно тот самый Игрок, о котором все так много говорят?

- Да.

- Святой Гарри, мрак сгущается! - вздохнул Энди. - Все это время я полагал, что ты просто симпатичный молодой человек, умный, вежливый и воспитанный. В том смысле, что, оказавшись во Фриндже, не позабыл уроки, полученные в раннем детстве. Всегда думал, что ты воруешь, чтобы заработать себе на хлеб, а ты, оказывается, еще и геник да к тому же Игрок. Ну прямо весь джентльменский набор, спаси меня господи!

Трент пропустил мимо ушей сделанные священником умозаключения и сразу приступил к делу:

- Энди, наш магазин опечатан. Если я попытаюсь проникнуть в него, сразу сработают охранные сенсоры, и через несколько минут они будут здесь. Твой храм и магазин Кендела имеют общую стену. Если я проникну в свое жилье через отверстие в стене, сенсоры в магазине не сработают.

Преподобный Энди отчаянно замахал руками:

- Не смей в моем присутствии упоминать о сенсорах и прочих дьявольских орудиях! Я же все-таки проповедник. Хочу предупредить, перед входом в магазин устроена засада. Они сидят в аэрокаре уже более двух часов. С ними пара этих ужасных металлических существ, которые...

- Охранных уолдосов?

- Именно так, - кивнул Энди.

- Что-нибудь еще?

- Больше ничего не припоминаю, - виновато пожал плечами великан в черной сутане.

Трент ждал, не отводя взгляда от лица священника. Тот в отчаянии всплеснул руками:

- Черт тебя побери, Трент! Ты хоть понимаешь, о чем просишь?! Если ты проделаешь в стене дырку, это будет воспринято как пособничество беглому преступнику.

- Дырка в стене - это еще не доказательство. Никто ничего не видел, никто ничего не слышал, не исключая тебя. Да и миротворцы не станут вмешивать в это дело известного своим достойным образом жизни служителя веры без веских на то оснований. Что они могут предъявить тебе? Дырку в стене? Скажешь, когда я уходил из дома, дырки не было, «пришел - ай-яй-яй, кто-то уже успел испортить стену. Миротворцы не отважатся подвергнуть тебя промыванию мозгов. Мой адвокат Бет Дейвенпорт уже получила задаток и включилась в работу. Следующий взнос необходимо сделать только по истечении двадцати пяти часов. Она сумеет принять меры.

- Но зачем это моей церкви, Трент? Пойми меня правильно, я должен думать о своих прихожанах, о всей общине!

- В этом смысле я ничего не могу предложить тебе, Энди. У меня нет объяснений, я не хочу приплетать сюда всякие философские штучки или заниматься демагогией. - Трент помедлил, потом добавил: - Просто я нуждаюсь в твоей помощи. Как никогда ранее.

Проповедник неожиданно легко поднялся и величаво прошелся по комнате. Глядя на него, Трент невольно вспомнил, что этот гигант когда-то был одним из самых высокооплачиваемых защитников за всю историю американского футбола.

- Оставайся здесь, - направляясь к двери, обратился он к гостю. - Сначала я должен наставить прихожан на путь истинный. Когда я позвоню, спустишься вниз. Отверстие можно проделать из кухни. Это дальше всего от помещений храма, так что будем надеяться, что тебя никто не заметит. К тому же там есть отдельный вход. Я впущу нескольких старушек в свою квартиру, так что ты сначала затаись. Понятно? - Трент кивнул. Уже на пороге Энди добавил: - За тобой будет должок, Трент. Лично за тобой. И немалый.

Если вспомнить прошлое, то именно преподобный Энди помог Тренту и его товарищам перебраться из Фринджа в Патрулируемые сектора. Он тогда собственноручно перевез всю группу в своем автобусе.

Трент пожал плечами, коротко взглянул на священника и сказал:

- Энди, я и так в долгу перед тобой. В неоплатном. Но если меня посадят, я никогда не смогу воздать тебе по доброте твоей.

Лицо чернокожего великана исказила на миг болезненная гримаса. Он криво усмехнулся:

- Очень двусмысленно звучит, Трент. Не надо ничего никому воздавать, маленький брат. Все равно не сможешь, - договорил он уже из коридора. - Просто иди своим путем - это и будет воздаяние. И не мне, а Ему.

Отверстие - неровная, с угловатыми краями дыра, проделанная в кирпичной кладке, - получилось около метра в диаметре. Последний кусок кирпича, отрезанный молекулярным лезвием, неожиданно выскользнул из рук Трента. Он едва успел подхватить его и бесшумно приземлить. И тут же, затаив дыхание, присел на корточки и выжидал секунд двадцать или тридцать.

Все было тихо.

Трент сложил лезвие, сунул его в карман, просунул голову в отверстие, глянул налево, направо, затем осторожно перебрался в соседний дом. Здесь вновь присел, затаился, осмотрелся. Он оказался в подсобке, в задней части магазина. Рядом скамейка, на которой во время работы обычно сидел Джек. Трент прополз под скамейкой, замер, прислушался. Случайно задел за угол стола и едва не свалился, но вовремя успел опереться на подушечки пальцев.

По-прежнему тихо.

Направился дальше, к лестнице. Ступеньки начинались метрах в пяти прямо по ходу, за спиной осталась открытая дверь в торговый зал. Трент приподнялся и поверх стола разглядел в дверном проеме «аэросмит» МС, о котором предупреждал Энди. Машина стояла у противоположного тротуара, как раз напротив входа в магазин. С того места, где он находился, трудно было определить, есть ли миротворцы в самом магазине. Если да, это просто замечательно - значит, они не установили сенсоры на лестнице. Миротворцы вообще не отличались склонностью к перестраховке, к тому же они были уверены, что беглец вряд ли осмелится явиться сюда. Подобная предубежденность довольно часто ослабляет бдительность.

Трент, прикрываясь длинным рабочим столом, двинулся в сторону лестницы. Он успел подняться на две ступени, когда до него донеслось тихое жужжание и позвякивание. Что-то металлическое, касаясь боками предметов, приближалось к нему. Трент замер.

Они оставили в магазине уолдоса! Вот тебе и «не отличаются склонностью к перестраховке»! В следующее мгновение Трент различил в полумраке внушительных размеров приземистый механизм, неспешно приближающийся к нему. Это был охранный робот самой последней модели.

Трент повернулся и, уже не таясь, помчался вверх по лестнице. Успел без стрельбы добраться до маленькой спальни, откуда открывался путь на третий этаж. Метнулся в ванную комнату, схватил гранатомет. Теперь он не с пустыми руками, есть чем встретить уолдоса. Внезапно возник вопрос: а как же стрелять из этой штуковины? Ему и в голову не приходило, что когда-нибудь в этом возникнет необходимость.

Со стороны лестницы не доносилось ни звука. Это настораживало. Интересно, чем там занят уолдос? Не может одолеть ступеньки? Что-то не верится. Он еще раз осмотрел оружие. Как все-таки обращаться с этой чертовой базукой? Припомнил кадры из множества фильмов, в которых герои запросто обращались с гранатометами подобного типа. Дело с виду нехитрое: прилаживаешь трубу на плечо, прицел - вот эту рамочку - наводишь на цель, жмешь на гашетку, и все дела. Но прежде надо спустить предохранитель. Ага, вот и предохранитель. Ладно, попробуем, где наша не пропадала!

Трент присел метрах в трех от лестницы. Дождался, когда округлая верхняя часть робота покажется над уровнем пола, и нажал на спуск. В уши ударил громовой раскат, затем нестерпимый свистящий звон напрочь оглушил его. Гранатомет дернулся и свалился с плеча, но уже после того, как из трубы вырвался густой клуб дыма. В том месте, где только что находился робот, зияла огромная дыра. Пролом достигал двух метров в поперечнике, часть кладки вывалилась в салон магазина.

Затем пришла тишина - жуткая, ватная, навязчивая. На месте нижнего пролета лестницы образовался колодец. Когда клубы дыма и пыли немного рассеялись, Трент с опаской бросил взгляд сверху в торговое помещение магазина. И был неприятно поражен, узрев там Эмиля Гарона собственной персоной. Сержант-миротворец стоял внизу и в упор смотрел на него. Их взгляды на мгновение встретились. В следующую секунду Трент вскочил на ноги и опрометью бросился вверх по лестнице, выкрикнув на бегу:

- Команда: «Потушить свет!»

Попутно он успел нажать на клавишу, расположенную высоко на стене, и проскочить вперед, когда стена рухнула за его спиной. Добежав до третьего этажа, подал команду запустить «комплекс 8-А». Услышав в ответ характерное шипение вырывающегося под давлением газа, он прибавил ходу и ворвался в свое теперь уже бывшее жилье. Бросился к бассейну и принялся поспешно вырезать отверстие в днище. Боже правый, помоги! Наконец вода, сначала потекшая тонкой струйкой, хлынула вниз всей скопившейся в бассейне массой. Если Гарона не придавило стеной, если он сумел справиться с воздействием «постепенного исчезновения», то уж с таким напором ему точно не совладать.

В комнате зазвучал знакомый ровный голос Джонни Джонни:

- Добро пожаловать домой, - босс!

Трент влетел в комнату и метнулся к рабочему столу. Сверхмощный копроцессор, с помощью которого он управлял Джонни Джонни, стоял сбоку. Трент вырвал его соединения из гнезд - вырвал с мясом! - вскрыл заднюю панель, выхватил из нутра агрегата небольшую коробочку с набором микросхем, на которых была записана программа Джонни Джонни, и сунул ее во внутренний карман пиджака. Снова раздался слабеющий голос Джонни Джонни:

- Я установил программу, которая по твоей команде сотрет все записи. Нужно только сказать «Kwazy Wabbit»[7].

Трент лихорадочно подергал правый верхний ящик рабочего стола. Тот не поддавался. Он на секунду задумался, затем дернул еще раз. Ящик выдвинулся. Трент схватил маленький, обернутый в антистатический пластик пакет. В нем находилось сокровище настолько ценное, что его можно было сравнить с коллекцией бриллиантов или редких марок. В крохотном контейнере хранилась микросхема, вмещающая шесть с половиной террабайт информации. Стоимость этой ячейки памяти составляла сорок пять тысяч кредиток Объединения.

Снизу сквозь отверстие в полу комнату осветил яркий луч света. Трент взял себя в руки и тихо, но отчетливо произнес:

- Kwazy Wabbit.

Его портативный трасет висел на спинке стула по другую сторону кровати. В это мгновение в потолок вонзился алый лазерный луч, прорезавший пол. Паркет загорелся и начал осыпаться вниз. Между тем лазер вырезал круг как раз в том месте, где находился Трент, в чьем мозгу в то мгновение вертелась только одна мысль: проклятый киборг безжалостно уничтожает пол и комнату, стоившую ему больше двух тысяч кредиток. Обуреваемый жаждой мести и испытывая прилив неукротимого гнева, он бросился к трасету и попытался схватить его. Ничего не вышло, пол под ним едва не обрушился. Трент дернул за свисавший с потолка шнур. Открылось отверстие, ведущее на крышу, оттуда опустилась складная лестница. В следующее мгновение пол в комнате окончательно провалился вниз. Трент едва успел схватиться за нижнюю ступеньку и начал отчаянно карабкаться вверх, перебирая руками. Когда его правая нога прочно встала на нижнюю перекладину, все остальное было, как говорится, делом техники. Трент выбрался на засыпанную гравием крышу и посмотрел вниз. В его бывшей квартире начинался пожар, а с первого этажа, из подсобки, за ним хладнокровно наблюдал Эмиль Гарон. Трент оцепенел.

Киборг прямо с места прыгнул вверх.

В первое мгновение, испытав неодолимый ужас, Трент вообразил, что элитнику достаточно будет одного прыжка, чтобы оказаться на крыше. Он был неправ: силы толчка Гарону хватило лишь для того, чтобы достать руками до нижней ступеньки складной лестницы. Киборг тут же подтянулся и изогнулся всем телом, пытаясь зацепиться за нее и ногами. При этом он чуть замешкался и потерял пару драгоценных секунд. Этих мгновений Тренту хватило, чтобы раскрыть лезвие и одним движением обрезать крепеж. Стальная лестница вместе с взгромоздившимся на нее сержантом элиты, медленно переворачиваясь в воздухе, полетела вниз. Трент проводил ее долгим взглядом, затем захлопнул люк, задвинул засов, выпрямился и огляделся. С разодранного правого рукава капала кровь. Он постарался взять себя в руки, мысленно прикидывая, что теперь делать.

Хороший вопрос! Ясно, что влип он по самые уши, но куда бежать, не имел ни малейшего представления. Неужели он всерьез верит, что сумел разделаться с элитником? Трент мрачно усмехнулся. Гарону потребовался всего один прыжок, чтобы одолеть два этажа. Следующий будет на крышу. Отлежится немного и сиганет, зараза! Трент подбежал к краю и заглянул вниз. Так и есть, у фасада стоят две патрульные машины с эмблемами МС. Квартал окружают миротворцы с мазерами и автоматами. И с западной стороны та же самая картина. Вот же попал! А что на юге? Помнится, между домами был узкий проход. Есть! И там пока чисто. Но как добраться до него с высоты третьего этажа, не имея под рукой ни веревки, ни лестницы! За спиной послышался странный звук. Трент обернулся и оцепенел.

Эмиль Гарон продирался сквозь запертый люк. Он уже наполовину выбрался из проделанного им отверстия, продолжая при этом ломать и корежить края проема своими стальными пальцами. Сержант был ранен: даже его необыкновенно прочная кожа не выдержала при падении столкновения с чем-то острым. На щеке виднелся глубокий порез, из которого сочилась кровь. Мундир превратился в лохмотья и был основательно запачкан пылью и грязью, - так же как изначально черные волосы миротворца.

Трент не смог удержаться от сарказма:

- Что это с тобой, Эмиль? Да ты, никак, ранен?

Гарон между тем успел выбраться на крышу. Он не спешил, предпочитая сначала спокойно оглядеться и оценить обстановку, чтобы в дальнейшем избежать сюрпризов, на которые этот шустрый молодой человек оказался большим мастаком. Лишь убедившись, что непосредственной опасности нет, он снизошел до ответа:

- Элитные киборги, мистер Трент, очень тяжелы. Поэтому мы не любим высоты, не говоря уже о том, чтобы с нее падать.

Он замолчал, и Трент вновь не мог отделаться от ощущения, что имеет дело с роботом: та же застывшая окаменелость, отсутствие естественных для любого человека непроизвольных мелких движений, немигающий взор. И голос неживой - точь-в-точь как у машины.

- Ну и что мне теперь с тобой делать?

Гарон находился в десятке метров от Трента, стоя возле проделанного им пролома. Трент усилием воли отогнал навязчивые и ненужные в данную минуту мысли. Потом отступил на шаг назад.

- Полагаю, ты хочешь снова упечь меня за решетку?

- Если тебе будет угодно.

Трент отступил еще на шаг. На этот раз Гарон последовал за ним.

- Что значит «если мне будет угодно»? - спросил Трент.

- Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, малыш, - ответил элитник. - Я оказался прав в отношении тебя: ты абсолютно уникален и представляешь собой, возможно, самую большую ценность за всю историю человечества. Если мы договоримся, забудь о сканировании. Я твердо обещаю, никаких вторжений в твое сознание не будет. Объединению очень не хватает таких талантов, как ты.

Трент тем временем сделал еще один шаг назад. И еще.

- Не сомневаюсь, Эмиль. Я ведь однажды уже побывал в ваших руках. В детстве, когда Объединение тоже остро ощущало нехватку в таких, как я. По-другому это называется рабство.

Миротворец тоже сделал шаг:

- Сколько тебе лет, Трент?

- Восемнадцать.

Беглец пяткой коснулся невысокого барьера, который по периметру опоясывал край крыши. Он остановился. Киборг сделал еще шаг вперед и поинтересовался:

- Скажи, семь лет назад это был ты? В Инфосети?

- Да.

- Выходит, тебе тогда было только одиннадцать?! Трент уловил искреннее удивление в его голосе.

- Да, - кивнул он.

- Надо же, совсем еще ребенок - и такие достижения! Поверь, в твоем случае я лично буду просить о снисхождении. Даже умолять, если потребуется. Думаю, руководство поймет меня и пойдет навстречу.

Трент глубоко, шумно вздохнул. Он никак не мог отважиться взглянуть себе под ноги. Его тело напряглось до предела каждой своей жилочкой, каждой клеткой. Сержант уже наполовину сократил расстояние между ними, как вдруг остановился, застыв на одной ноге с занесенной для следующего шага другой.

- Подумай, малыш, до земли три этажа. Пожалуйста, не делай этого! Трент с тоской посмотрел на низкое, затянутое тучами небо. Туманная дымка, кое-где накрывшая город на рассвете, теперь рассеялась. Открылись дали. Воздух был тяжел и влажен. У него вдруг возникло ощущение, что он как будто отделился от самого себя и без всякого интереса наблюдает за своей плотью, примостившейся на самом краешке крыши. Ну и что плохого, если его тело собралось совершить что-то безумно рискованное? Горделиво вскинув подбородок, он дерзко и весело устремил взор ввысь, затем перевел взгляд на замершего миротворца:

- Спасибо за совет. А теперь поймай меня, если сможешь.

Киборг прыгнул. Он буквально размазался в воздухе - так велика была скорость. Однако не успел. Трент оттолкнулся и рыбкой нырнул в пустоту.

12

В последний миг отделения от крыши он чуточку не рассчитал и чиркнул правым каблуком по парапету. Этот досадный инцидент роковым образом изменил траекторию полета. Трент сделал сальто в воздухе и приземлился точно на обе ноги, но на правую при этом пришлась несколько большая нагрузка, чем он рассчитывал. Спружинив на полусогнутых, Трент повалился набок, перекатился по тротуару, снова вскочил на ноги... и болезненно вскрикнул, почувствовав пронзительную боль в правом колене. Усилием воли он заставил себя не обращать внимания на боль - теперь он снова ощущал себя в родном теле, снова стал его полноправным владельцем - и изо всех сил помчался по узкому проходу в сторону гаража, расположенного в полуквартале от его дома.

Трент до смерти боялся оглянуться, тем более посмотреть вверх. До него доносились странные булькающие звуки, непонятные щелчки, скрежет. Чем занимался двухсоткилограммовый элитник там, на крыше? Стрелял? Вряд ли. Скорее, ломился в проделанное Им же отверстие в люке. И топал при этом, как слон.

Беглец припустил еще быстрее - откуда только силы взялись! Мчался до тех пор, пока колено не подсказало: хватит, а то тресну. Он сразу сбавил ход и перешел на быстрый шаг, тем более что до ворот, ведущих в гараж, было уже рукой подать. Добравшись до гаража, он, не теряя ни секунды, пришлепнул ладонь к замковой панели. Замок сработал не сразу, словно пребывал совсем в другом временном измерении по отношению к тому, в каком сейчас находился Трент. Металлический щит неспешно начал сворачиваться к верхнему косяку, открывая проход. Трент обратил внимание, что и этот процесс кажется ему замедленным. Все вокруг происходило с какой-то чудовищной, непонятной задержкой. Выходит, он еще не вернулся в реальное время? Что ж, это ему на руку! Он на животе протиснулся в открывающуюся щель и помчался в ту часть гаража, где держал недавно купленную им по случаю машину, стараясь при этом поменьше опираться на правую ногу.

Никто не знал о покупке, кроме Джеймтона, который и посоветовал ему приобрести этот раритет. Сначала Трент относился к машине как к антикварной исторической ценности, но позже по достоинству оценил ее ходовые качества и, главное, наличие автономного рулевого управления. Правда, насладиться свободным вождением Тренту удалось только однажды, и очень недолго.

Ценность этого «чандлера металлсмита» третьей модели выпуска шестьдесят первого года заключалась в том, что когда-то за его рулем сидел сам Карл Кастанаверас. Руководитель общины телепатов приобрел его за несколько месяцев до своей гибели. После смерти хозяина на транспортное средство был наложен арест, затем его в счет возмещения ущерба, нанесенного общиной населению Нью-Йорка, реквизировали в пользу Объединенной Земли. Так, по крайней мере, было записано в судебном решении. Казалось, подобному мощному аэромобилю самое место в Департаменте общественных работ. Туда его и передали. Однако вскоре был принят закон, согласно которому одно только обладание не модернизированным образцом такого рода каралось тюремным заключением на срок от пяти до пятнадцати лет. К тому же это была самая скоростная модель, которая выпускалась еще до знаменитых кругосветных гонок в 2063 году, после которых, собственно, и появился вышеупомянутый закон. При этом «чандлер» был очень деликатен в управлении, и его никак нельзя было использовать в качестве грузового пикапа, поэтому его через некоторое время выставили в свободную продажу. Каким образом вышел на предыдущего владельца Джеймтон, последний не рассказывал, а Трент еще в детстве научился не задавать лишних вопросов.

Трент с разбега плюхнулся на сиденье водителя. К этому моменту дверь успела развернуться всего на четверть. Трент прикоснулся к панели зажигания и привел в действие турбодвигатели. Аэрокар всплыл над полом гаража на сорок сан­тиметров.

Гаражная дверь раскрылась еще на четверть.

Трент положил руки на баранку. Та была разблокирована. Хотя автопилот даже в шестьдесят первом году считался обязательной принадлежностью всякого транспортного средства, «Чандяер» вплоть до шестьдесят четвертого выпускал модели, в которых включение бортового компьютера не было автоматическим и производилось только по команде водителя.

Трент не собирался пользоваться автопилотом. Он сам отлично водил машину, поэтому без задержки ткнул пальцем в кнопку ручного управления. Закончив активизацию рабочих систем, он бросил взгляд сквозь поднимающуюся гаражную створку на до сих пор пустынный проулок. И даже успел задаться вопросом, почему это миротворцы так долго возятся? В следующее мгновение, словно коршун на добычу, сверху спикировал «аэросмит» МС. Спикировал и завис над бетонным тротуаром метрах в двадцати от входа в гараж. Крыша кабины «чандлера» мелко завибрировала - очевидно, Гарон пустил в дело ультразвуковой парализатор. Затем из полицейской машины высунулись два автоматчика, каждый со своей стороны, и открыли огонь. Пули из огнестрельного оружия никак не могли повредить бронированной машине Трента - это было равнозначно тому, что стрелять из дробовика в слона.

Трент не стал дожидаться дальнейшего развития событий и дал полный газ. Пулей вырвавшись из гаража, «чандлер» на высокой скорости врезался в кабину «аэросмита» и опрокинул его. Трент дал задний ход. Он еще успел заметить в салоне искаженное яростью лицо Гарона. Вторая патрульная машина с одним водителем вынырнула из-за угла и перегородила про­улок. Трент без колебаний перевел тягу на реактивные двигатели, на какую-то секунду завис над полицейской машиной и до конца отжал педаль газа. «Чандлер» взвился на дыбы, как норовистый жеребец, задрал нос и свечкой вонзился в хмурое, покрытое облаками небо.

Управлять вручную этим сделанным на заказ бронированным чудовищем оказалось сущим кошмаром. Большего ужаса Трент за всю жизнь не испытывал! Пока летел, пока приземлялся, проклял все на свете, и прежде всего Джеймтона. Букер с пеной у рта доказывал, что в том случае, когда необходима высокая скорость и отличная маневренность, лучшего транспортного средства не найти. А он, дурак, клюнул! Конечно, сыграли свою роль и личные причины - все-таки память об отце, - но об этом Трент благоразумно умалчивал. Хорошо еще, что он успел подключить Джонни Джонни к бортовому компьютеру.

Примерно на скорости в семьдесят километров в час «чандлер» плюхнулся на проезжую часть Райерсон-стрит. Спасибо, что носом в нужную сторону, на восток. Скоро должен появиться перекресток. Взмокший от напряжения Трент попытался сбросить газ, чтобы вовремя свернуть в нужную сторону. К его удивлению, мотор неожиданно взвыл. Аэрокар метнулся влево, при этом машина едва не завалилась, затем выскочила на встречную полосу, пересекла ее и врезалась передком в витрину какого-то магазина.

Неподалеку стояла патрульная машина МС. Миротворец, сидевший в ней, оглянулся, изумленно пялясь на сумасшедшего водителя. Трент, не обращая внимания на крики прохожих и вопли хозяина магазина, дал задний ход, выехал из витрины, затем двинулся вперед, проехал с десяток метров по движущемуся тротуару, отыскал свободное пространство и наконец выбрался на проезжую часть.

В старых сенсаблях, поставленных еще в ту далекую эпоху, когда гражданам разрешалось самим водить машины, непременно присутствовала такая волнующая сцена: главный герой или героиня, вцепившись в руль и вытаращив глаза, на скорости в двести, а то и двести пятьдесят километров в час гонят мобиль через заполненную толпой улицу. Впервые в жизни Трент, большой любитель подобных душераздирающих кадров, задался вопросом, как же это им удавалось?! Миротворец в патрульной машине, попытавшийся развернуться на сто восемьдесят градусов и пуститься в погоню, сразу столкнулся с машиной, проезжавшей по Райерсон-стрит в противоположную сторону. Между тем Трент успел добраться до Флашинг-авеню, здесь повернул направо и влился в общий транспортный поток. Теперь он двигался прямо на восток в направлении Уильямсберга. Скоро миновал и этот район и теперь вместе со всеми помчался в сторону Кента. При этом он старался добросовестно повторять все маневры, которые выполняли ведомые автопилотами соседние машины.

Голос Джонни Джонни раздался так неожиданно, что Трент аж вздрогнул, услышав его.

- Что случилось, босс?

На голографическом экране заднего обзора появились две патрульные машины МС. Они двигались к Кенту с северной стороны, паря метрах в пяти над дорожным покрытием.

- Плохи наши дела, Джонни. Хуже некуда!

Миротворцы явно искали его. Пока они еще не засекли «чандлер», но это был вопрос ближайших минут. У одного из «аэросмитов» красовалась на боку огромная вмятина.

Гарон!

Джонни Джонни не смог скрыть изумления:

- Не может быть!

- Так оно и есть, приятель? - уныло признался Трент. - Вляпались по самые что ни на есть...

Машины, находившиеся на службе в Корпусе миротворцев, по существу, являлись высокоинтеллектуальными, обладающими речевыми функциями роботами. Патрульные «аэросмиты» могли двигаться в автоматическом режиме, без вмешательства пассажиров объезжать заданные районы или доставлять их к месту назначения. Главным их назначением считались поиск и преследование. Уйти от полицейских «аэросмитов» в городской черте, даже имея преимущество в скорости, считалось практически невозможным.

Впереди в восьми кварталах возвышался недостроенный стратоскреб Хоффмана. «Вот еще интересная деталь, - отметил про себя Трент, - оказывается, бойцы элитных подразделений очень не любят высоту».

В следующее мгновение выдвигавшиеся с севера патрульные «аэросмиты» заметили беглеца. Трент наполовину сбросил тягу с турбин и нажал клавишу «воздух». Из корпуса «чандлера» выдвинулись короткие крылья, после чего беглец дал полный газ и взмыл в небо, держа курс на недостроенный стратоскреб.

Это был долгий, утомительный полет - восемь кварталов к северу и три километра вверх. «Аэросмиты» миротворцев бросились в погоню. За ведущей парой следовала целая эскадра малогабаритных и средних аэромобилей. Всего пятнадцать машин, битком набитых миротворцами. У Трента ни с того ни с сего вдруг заныли зубы. Сначала он решил, что слишком сильно сжал челюсти, потом дошло - Гарон включил зоник. Опасности пока не было, расстояние между ним и преследователями было слишком велико, чтобы причинить ему вред, однако отвлечь его, добавить помех уже было можно.

На мгновение он подумал о том, чтобы включить радио и прослушать радиопереговоры миротворцев, но потом отказался от этой идеи. Что он может услышать, кроме воплей: бери вправо, бери влево, лови, хватай?! Они знали, где он находится, ему тоже было известно, откуда ожидать нападения.

Со всех направлений!

Циклопические конструкции стратоскреба вырастали перед ним с жутковатой замедленностью, постепенно закрывая собой все больший участок обзора. Издалека видимая сеточка мелких квадратиков, которые он с таким упоением наносил на холст, теперь открылась в своей подлинной, ужасающе огромной величине. За окнами нижней части здания толпились люди. На этих этажах уже были оборудованы офисы, и здесь было полным-полно работников. Они с нескрываемым любопытством следили за погоней. Это был неслыханный по реальному драматизму спектакль. Трент усмехнулся: такое даже в голографическом фильме не увидишь!

На высоте около километра Трент вплотную приблизился к стратоскребу и держался в тридцати метрах от огромных облицовочных плит из псевдомрамора. К сожалению, укрыться внутри здания на этой высоте было невозможно: «чандлер» летел слишком низко, чтобы попытаться проникнуть внутрь. Следовало еще набрать высоту. Он повел машину в обход здания. Сделал два круга. До того места, где строители прекратили укладывать облицовочные плиты и где проглядывали внутренние конструкции, оставалось еще метров двести. Его внимание привлекли два «аэросмита» МС. Эти машины могли взлетать вертикально, поэтому преследователи уже успели оседлать высоту и оттуда начали поливать Трента ультразвуковыми волнами. Огонь из автоматов или лазерных карабинов больше не открывали - видимо, Гарон не врал, когда уверял, что он им нужен живым и невредимым. До намеченной границы оставалось сто пятьдесят метров... сто двадцать... восемьдесят метров. Внезапно на Трента напала неодолимая зевота. Со страшной силой потянуло хоть на минутку закрыть глаза и отдохнуть, а там будь что будет...

Облицовка закончилась.

Трент сделал петлю, положил «чандлер» на ребро и, сонно улыбаясь, на скорости в сто пятьдесят километров в час влетел во внутреннюю часть стратоскреба Хоффмана.

Чей-то голос навязчиво звал его, не давая полностью погрузиться в желанный сон.

Трент не мог припомнить случая, когда пробуждение причиняло ему такую невыносимую боль. Понятно: колено, оно пострадало при падении и нестерпимо ныло, но даже эта мучительная боль не шла ни в какое сравнение с теми страданиями, которые доставляла ему голова. Стоило открыть глаза, как сознание буквально взрывалось. Что-то подобное он испытывал лишь однажды, когда его, тринадцатилетнего, хором избивали Драконы Фринджа. Заставив себя успокоиться, он сделал несколько вдохов и выдохов по системе йоги, и боль частично отступила.

Теперь можно было оглядеться. Правый борт «чандлера» был смят, прозрачная крыша разлетелась вдребезги, сам аэрокар застрял между двух балок.

- ...босс? Черт тебя побери, босс?! Что случилось? Меня будто проткнули насквозь. Я ничего не понимаю, ничего не вижу. Объясни, босс, мне страшно...

Трент что-то нечленораздельно промычал, потом уже более отчетливо произнес:

- Да тише ты, и так голова разламывается.

Джонни Джонни тут же замолчал. Понятно, что удар вызвал что-то вроде взрывной волны в электромагнитном поле - причем в тот момент, когда портативный копроцессор, родной дом Джонни Джонни, был включен. Выходит, и ему досталось?!

Трент подался вперед. Только теперь до него дошло, откуда взялась боль - его грудная клетка оказалась зажата между рулем и спинкой водительского сиденья «чандлера». Он осторожно пошевелился и с восторгом обнаружил, что может двигаться. Он осторожно выбрался из зазора, в котором его заклинило. Судорожно вздохнул. Теперь дышалось совсем легко, и даже головная боль куда-то улетучилась.

Он осмотрелся.

Прямо под ним, до самой земли, простиралась пропасть в три километра глубиной. Выше, упираясь в небо, тянулось переплетение балок, ферм, плит. Здесь, на высоте, было ужасно холодно и непрерывно дул сильный ветер. Ниже, примерно на расстоянии в десять этажей, кончалась завершенная часть небоскреба. Его «чандлер» влетел внутрь конструкций метров на двадцать, где и застрял между двух распорок. Слава богу, что удалось избежать лобового удара.

В следующее мгновение новая волна головной боли обрушилась на Трента. Он обернулся и увидел «аэросмит» Гарона, паривший параллельно стене стратоскреба. Оттуда его поливали из ультразвукового парализатора. Пока хватает сил, надо срочно убираться отсюда. Он выбрался из разбитой машины. Головную боль можно было терпеть - видимо, переплетение балок и прочих строительных конструкций значительно ослабляло действие ультразвука. Открыв дверцу, Трент осторожно спустил ноги на широкую балку. Полы здесь еще не накладывали, а межэтажные перекрытия представляли собой своего рода паутину - если, конечно, огромные, метровой толщины фермы можно назвать паутиной, - переплетенных между собой конструкций. От ближайшей нормальной поверхности его отделяла пропасть в десять этажей. Трент некоторое время посидел, обхватив голову руками и лихорадочно прикидывая, как ему выбираться отсюда.

Только прыгать!

Прыгать так прыгать. Он повис на руках, затем расцепил пальцы и, пролетев несколько метров, приземлился на нижнюю балку.

Сознание на мгновение померкло от удара. Когда он при­шел в себя, зацепился взглядом за пластиковую узорчатую поверхность и проследил за узором, решимости хватило только на то, чтобы поднять голову и еще раз оглядеться.

Вдали, в центре, просматривалась какая-то пронизывающая здание шахта. Неужели лифт! Ну конечно! Иначе каким образом строители должны были добираться до крыши? Шахта располагалась метрах в тридцати от него.

Не обращая внимания на боль в колене, Трент пополз по направлению к шахте.

Сзади послышался какой-то странный скрежещущий звук, однако он даже не оглянулся. В переплетении конструкций теперь отчетливо просматривалось свободное пространство. Между тем балка, по которой он полз, вскоре уперлась в профилированный брус, ширина которого составляла не менее метра. Его поверхность была выложена ребристыми металлокерамическими плитками, по краям натянуты тросы, а над головой висели гирлянды незажженных фонарей. Это же дорожка для монтажников! Трент торопливо добрался до подмостков, встал, преодолевая невероятную боль в ноге, и вцепился в страховочный трос. Перевел дыхание и направился в сторону шахты. Ветер достигал силы урагана: ледяные, насквозь пронизывающие порывы лупили в спину и гнали его вперед.

В центре исполинского здания обрисовался черный квадратный провал, его сторона составляла около тридцати метров. Монтажная дорожка подвела Трента почти к самому краю провала. Отсюда можно было видеть лифтовую платформу, застрявшую девятью этажами ниже.

Что делать? Это, конечно, не три километра, но в его положении и три десятка метров выглядели непреодолимым пре­пятствием. Ни спрыгнуть, ни спуститься!

Он поднял голову. Сначала не поверил глазам, потом, съежившись от ужаса, едва удержался на ногах. На противоположной стороне шахты стоял Эмиль Гарон.

Гарон подмигнул Тренту, широко осклабившись при этом, что уж совсем никак не вязалось с общепринятым образом офицеров элитных подразделений МС. Даже в голосе сержанта прорезалось что-то человеческое:

- Знаешь, что я тебе скажу, малыш? Ты самый поразительный человек, которого я встречал за всю свою жизнь.

Трент охотно закивал, как китайский болванчик, выражая полное согласие со словами сержанта, сам же тем временем лихорадочно искал выход, незаметно стреляя глазами то налево, то направо. Пульт управления грузовым лифтом располагался на его стороне шахты, примерно в десятке метров по правую руку. Гарону, чтобы добраться до этого места, необходимо было обойти весь ствол. Трент стремительно метнулся к пульту и нажал клавишу с надписью «Верх».

Грузовая платформа медленно начала подниматься.

Трент вдруг застыл на месте, сообразив, что сделал ошибку. Когда платформа достигнет уровня, на котором находятся Трент и Гарон, элитник просто шагнет на платформу и доберется до него. С больной ногой от гвардейца не убежишь.

Недолго думая Трент ударил по клавише, на которой было обозначено «Стоп».

Гарон между тем с прежней странной усмешкой наблюдал за Трентом. Он таки не сдвинулся с места, видимо предпочитая в очередной раз вступить в переговоры:

- Ну и что дальше, Трент? Хочешь, чтобы мы оба сверзились с такой высоты? Ты не находишь, что продолжать бессмысленно? Не пора ли сдаться?

Трент вздохнул, лихорадочно соображая, каким образом здесь очутился Гарон? Вылез из патрульной машины? Но где же тогда его «аэросмит»?

Следующий вопрос, который возник в голове, заставил задуматься: неужели лифтовая платформа - это единственный путь, ведущий в нижнюю, достроенную часть небоскреба? Он еще раз, уже более пристально, оглядел конструкции. Совсем близко обнаружил вертикальную ферму, на металлопластиковой поверхности которой были видны выступы. Трент ощупал ближайший к нему гребень, нашел, что выступ, конечно, мелковат, но удержаться можно. Затем перекинул ногу через трос и, обернувшись к Гарону, задорно крикнул:

- Ага, сейчас, разбежался! Догоняй, лягушатник!..

После чего начал взбираться наверх.

Сержант даже с места не сдвинулся - стоял и смотрел, как Трент медленно поднимается все выше и выше. Элитник поднял руку, сжал ее в кулак. Через мгновение оттуда ударил тонкий красный лазерный лучик и уперся в металлопластик в каком-то сантиметре от руки Трента. Беглец тут же двинулся в обход фермы, пытаясь спрятаться за ней от лазерного обстрела. Теперь лазерные импульсы мелькали слева и справа от несущей конструкции, но причинить вреда Тренту они не могли.

Через несколько минут обстрел закончился. Трент не стал терять время на то, чтобы выглянуть из-за фермы и посмотреть, что на этот раз задумал киборг. Ему осталось преодолеть всего два метра. Один... второй! Наконец-то он снова выбрался на уровень, на котором покоился его врезавшийся в стратоскреб «чандлер». Позволил себе немного передохнуть, а через несколько секунд, глянув вниз, обнаружил, что Гарон пытается повторить его маневр, но с другой стороны лифтовой шахты. Однако габариты элитника были так велики, что он успел осилить едва ли четверть расстояния до следующего яруса. Двигался он с большой осторожностью, и Трент невольно еще раз вспомнил сказанные им слова насчет падения с высоты. Мысленно прокомментировал их следующим образом: «Умный в гору не пойдет, умный гору обойдет».

К западу Трент различил останки своего аэрокара. Рядом с ним, почти вплотную, торчал «аэросмит» МС. Вот он, голубчик! Действительно, чтобы не упустить Трента, Гарон вынужден был последовать за ним. Он, правда, имел время присмотреться, сбросить скорость, осторожно ввести машину в проем. Патрульная машина располагалась в пяти метрах от края здания. Под порывами ветра она чуть покачивалась. Тренту не давала покоя мысль, какого черта Гарон последовал за ним, подвергая себя такому риску? Куда он, Трент, мог скрыться из недостроенного стратоскреба? Технически его поимка в такой ситуации являлась лишь вопросом времени.

Быть может, он сумасшедший? Этот киборг-лягушатник вбил себе в голову, что должен непременно самолично арестовать грязного геника? Взять его, так сказать, собственными руками и тем самым доказать, что их порода лучше? Кому и что Гарон собирался доказывать, было все равно. Если, например, начальству, то, выходит, не он один в элитных частях лишился разума.

Трент не удержался, выглянул из-за балки. Так и есть, лезет! Уже половину расстояния одолел. Двухсоткилограммовое разумное существо, невзирая на смертельную опасность и приобретенный инстинкт, продолжало упорно карабкаться вверх.

Совсем свихнулся!

Трент точно знал, что конструкторы на «Ла Гранж-5» никогда не приветствовали подобного рода упорство, граничившее с упрямством. В детстве, когда его родители работали на МС, он часто слышал разговоры, что киборгам в соответствии с техническими характеристиками заложенных в них устройств заранее назначались пределы их применения. Они заучивали их назубок и старались ни при каких условиях не переступать грань математически выверенного риска. Даже самые простенькие из них как бы исподволь сознавали свою цену. Этот же являл собой что-то запредельное.

- Чертов фанатик! - сквозь зубы выругался Трент. Он двинулся в сторону полицейского «аэросмита», не выдержал и крикнул ветру:

- Я ненавижу фанатиков!

Беглец медленно продвигался к машине, сосредоточившись исключительно на перемещении, на фиксации рук и нот. По мере того как он, оседлав узкую балку, приближался к заветной цели, усиливалось желание оглянуться, посмотреть, чем занимается биомеханический ублюдок. Трент с трудом унял это желание. Не отвлекаясь на разбитый «чандлер», застрявший в соседней секции, миновал отцовскую машину. Единственный раз, для отдыха, он позволил себе взглянуть вперед, в небо. Там до сих пор кружило несколько десятков разнообразных летательных аппаратов. Все они были выкрашены в серебристо-черные цвета Корпуса миротворцев. Они без конца кружили вокруг стратоскреба, однако вплотную старались не приближаться.

В конце концов Трент выбрался на нужный уровень. Здесь не удержался - зуд стал нестерпим - и оглянулся. Нетерпение сыграло с элитником злую шутку. Он оседлал соседнюю ферму, тоже выводящую к оставленному «аэросмиту», но при этом Гарону необходимо было преодолеть перегородивший ему путь разбитый «чандлер».

Желанная цель была уже в десятке метров от Трента. Нестерпимо болела поврежденная нога. Беглец стиснул зубы. На ходу прикинул, как поведет себя, когда доберется до оставленного «аэросмита». Тихонько вывести его задом на свободное пространство и тут же камнем вниз? Нет, не годится, пере­хватят. Остается только лифт. А Гарон пусть посидит в недостроенном стратоскребе до прибытия спасателей, раз уж никто из сослуживцев до сих пор не отважился повторить его трюк и приземлить машину внутри здания.

Наконец он добрался до машины. Гарон, оказывается, выключил турбодвигатели. Глупец, они помогли бы стабилизировать машину и противостоять порывам ветра.

Тем временем киборг добрался до разбитого «чандлера». Здесь отважился встать на ноги. Боевой лазер, вмонтированный в его правую руку, был направлен точно на Трента.

- Если вы сдвинетесь с места, мсье, - холодно предупредил он, - я буду вынужден вас убить.

Трент едва смог сдержать раздражение. «Мсье, я буду вынужден вас убить»... Сцена из романа Дюма!

- Мы такие договаривались, Эмиль. Надеюсь, вы оставили машину открытой?

Не дожидаясь ответа, он коснулся ладонью поверхности прозрачного фонаря над салоном - точно на том месте, где располагалась клавиша замка. Чуть нажал - и сразу раздался тихий щелчок, а прозрачная полусфера откинулась вверх.

Трент тут же завалился внутрь и расположился на водительском сиденье. Колпак опустился. Гарон выстрелил, но опоздал. Случайно или намеренно? «Аэросмит» чуть покачнулся, и прозрачная крыша мгновенно потемнела. Сработала система защиты от луча лазера. Трент бросил взгляд в сторону застывшего неподалеку киборга и крикнул:

- Мое почтение, Эмиль! Я покидаю вас. До свидания.

Гарон выстрелил еще раз. Сквозь прозрачную изнутри поверхность Трент отчетливо видел, как покачнулся от отдачи киборг. Он попытался ухватиться рукой за разбитый «чандлер», однако эта опора оказалась ненадежной. Обломки машины посыпалась вниз. И в этот момент сержант, с силой оттолкнувшись обеими ногами, прыгнул. Ему не хватило каких-то сантиметров, чтобы преодолеть разделявшее их расстояние. Его скрюченные пальцы лишь коснулись балки, но не успели зацепиться. Издав отчаянный крик, Гарон рухнул в трехкилометровую пропасть. Трент успел запечатлеть в памяти его взгляд. В нем не было страха - только гнев и ненависть. И еще сожаление непонятно о чем.

Трент взял себя в руки, включил двигатель, привел в действие вентиляторы. Не удержался, сдвинул машину и проследил взглядом за распростершимся в полете киборгом. Тот падал, широко раскинув руки и ноги, пока не задел за выступающую конструкцию. Тогда его начало швырять из стороны в сторону, бить о фермы. Долетел ли Гарон до твердого основания, ниже которого находились уже освоенные этажи, Трент не видел. Он насколько возможно подал «аэросмит» вперед, в самую глубь балок и швеллеров. Здесь прочно приземлил его, вылез из кабины и добрался до грузового лифта.

Дальнейшие события Трент помнил смутно, урывками. Позже он так и не смог в точности связать последовательность событий после того, как ему удалось добраться до обжитой части небоскреба. Воспоминания наплывали кадрами: вот грузовая платформа замедлила ход, остановилась. На дне лифтовой шахты было темно, тихо и пусто, затем автоматически, одна лампа за другой, включилось освещение. Потом - нечетко, моментами - вспомнил, как перебрался в один из служебных лифтов и на нем спустился до первого этажа.

Три километра за четыре минуты со скоростью сорок пять километров в час.

Помнил, как спустя двадцать секунд его окликнул Джонни Джонни:

- Босс?

- Да?

- Теперь мы можем поговорить?

- Да.

- Мы находимся в стратоскребе Хоффмана. Я сумел проникнуть в Инфосеть через радиопереговорные устройства внутри здания. Чем могу помочь?

- Служба безопасности небоскреба прослушивает этот канал связи?

- Нет. По крайней мере, вероятность предельно низкая. Имеешь в виду, что к этому каналу могут подключиться миротворцы? Практически исключено.

- Тогда свяжись с отелем «Красная линия», вызови Джоди Джоди и попроси ее прислать мне такси.

Потом был нелегкий пеший переход к служебному выходу из стратоскреба. Теперь он во всем полагался на советы и указания Джонни Джонни, будучи уже не в состоянии рассуждать и действовать самостоятельно. Автоматически повинуясь его инструкциям, Трент взламывал кодовые замки и открывал двери. Выбравшись на улицу, он присоединился к потоку пешеходов и, прикрываясь толпой, заполнившей движущиеся тротуары, добрался до транспортной развязки. Оказавшись на сравнительно безопасном расстоянии от стратоскреба, обернулся. В памяти отпечаталось скопление патрульных машин у входа, множество людей в форме. Миротворцев все прибывало и прибывало. Скоро они начали выстраивать оцепление вокруг Хоффмана. Возле него остановился «пежо» с шашечками на борту. Задняя дверь распахнулась, оттуда послышался взволнованный голос Дэнис:

- Быстрее!

Трент нырнул в салон. Дверь захлопнулась, и такси сорвалось с места. Секундой позже на это место встал полицейский «аэросмит» и полностью перекрыл движение.

Трента осматривал тот же самый доктор, который пользовал Джимми Рамиреса. Самого осмотра он уже не помнил, очнулся за полдень. Но сразу и безошибочно опознал Джимми, Берда, Джоди Джоди и Дэнис, толпящихся вокруг его постели.

После пробуждения голова была ясной, никакой боли. Трент попросил кофе. Джоди Джоди бросилась к пульту и передала заказ. Кофе тут же принесли. Попил кофе и, несмотря на протесты, сразу встал. Отправился в ванную, там осмотрел колено. Оно сильно распухло, потеряло чувствительность, но, к счастью, обошлось без перелома или раздробления коленной чашечки. Это можно было считать огромной удачей, принимая во внимание, с какой высоты он спрыгнул. На миг его пробрал озноб, стало страшно. Он уселся на краю ванны и, в упор глядя на колено, с ненавистью потыкал в него пальцем. По сравнению с теми мучениями, какие он испытывал во время такой долгой пробежки, боль была тупая и, можно сказать, приятная. То, что с ним случилось, могло показаться невероятной удачей либо волшебной сказкой. А может, все эти чудеса всего лишь далекий отголосок того бесцеремонного вмешательства, которое позволила себе Сюзанна Монтинье по отношению к его генным цепочкам? Помнится, она рассказывала ему, еще мальчишке, какие достойные гены она вшила в его геном, какие возлагает надежды на ту или иную аминокислоту. Отсутствие телепатических способностей вовсе не разочаровало ее. Нет так нет - вздох сожаления, и все. Эту сцену он запомнил накрепко, а также совет не унывать. «Твоя наследственная база, Трент, - поделилась с ним тогда его «искусственная» мать, - это само совершенство».

Трент вздохнул - ну обрадовала! В таком случае человек ли он вообще? Этот вопрос, одно время без конца досаждавший ему, был решен во Фриндже раз и навсегда. Если кто-то сомневается в том, человек он или подобие киборга, пусть докажет это на деле. Пусть обставит его, размажет по стене, догонит, наконец! Желаете устроить большие гонки? Пожалуйста. А колено? Ну что колено? Оно заживает на глазах. Не прошло и нескольких часов, а он вновь полон сил. Так тоже бывает.

Он принял душ, потом вернулся в спальню, где ему был приготовлен завтрак, обильно приправленный советами дотошной Джоди Джоди лечь в постель, не сметь вставать, беречь себя и прочей милой, приятной для ушей болтовней. Позавтракав, попросил всех удалиться. Даже Дэнис, которая с укором посмотрела на него. Однако Трент был тверд.

Оставшись один, подключил копроцессор к динамику и вызвал Джонни Джонни.

В голосе виртуального Образа прозвучало нескрываемое любопытство.

- Слушаю, босс?

- Как ты себя чувствуешь?

- Лучше не бывает. Благодарю за то, что не позабыл обо мне, босс. Ангелы сети едва не слопали меня. Они набросились все разом, со всех сторон, будто я один Игрок в сети. Так насели, что я не мог откликнуться. Знаешь, босс, кто-то из сети помог мне, отвлек на себя часть их внимания. Знать бы, кто, я бы ему памятник поставил. А ты не в курсе?

- Может быть, Кольцо?

- Вряд ли. Отпечаток Кольца мне известен. Это что-то другое. Прости, что, спасая меня, ты повредил колено.

- Пустяки. Я тоже прекрасно чувствую себя, Джонни.

- Что дальше, босс?

Трент ответил не сразу. Он закинул руки за голову и некоторое время разглядывал потолок.

- Спасибо, что помог мне бежать, Джонни. Мы с тобой отличная пара. Полагаю, что мы укрылись надежно, хотя бы на эти дни. Не спускай глаз с отеля. Гляди в оба! Есть у тебя глаза, Джонни?

- Сформируем, босс.

- Но пока сделаем перерыв. Надо кое-что подлатать, разобраться, что к чему, приготовиться к следующему этапу. Чует мое сердце, Джонни, гонки, только начинаются.

- Обязательно, босс, - ответил Джонни. Пауза.

- Джонни?

- Да?

- Ты все правильно сделал. Я не сержусь на тебя.

- В самом деле? Не обижаешься, что я спрятался и не подавал голоса?

- Ты все сделал правильно.

- Bay! - не скрывая радости, воскликнул Джонни, затем после нескольких мгновений страстных переживаний добавил: - Спасибо, босс!

Наступила тишина. Неожиданно дверь открылась, и в комнату вошла Дэнис. Захлопнув за собой дверь, она с ногами влезла на кровать и принялась расстегивать пуговицы на блузке.

- Знаешь, я ненавижу себя, Трент. Для меня это просто пытка.

Трент удивленно посмотрел на нее:

- Прости, не понял.

Она пожала обнаженными плечами:

- В этом нет твоей вины. Во всей этой суматохе одна я виновата. Это ведь я уговорила Джимми поспешить тебе на помощь. - Она сняла юбку, лифчик, трусики. - Доктор сказал, что с тобой все в порядке, только несколько дней не надо нагружать колено. Не забудь надеть бандаж, когда встанешь.

- У тебя сегодня нет репетиции? - спросил Трент. Дэнис нырнула под одеяло, прижалась к нему.

- Я к тому и веду, - объяснила она. - Это просто невероятно... Репетиция? Да, сегодня, с двух до шести, - равнодушно ответила она на вопрос Трента, потом с прежним жаром продолжала рассказ: - Это просто уму непостижимо. Ты вернулся целехонький, только слегка поцарапанный. Джонни Джонни рассказал, что ему удалось стереть все наши изображения, отпечатки пальцев и глазной сетчатки, так что миротворцы ничего не имеют. Понимаешь, ни-че-го-шень-ки!..

- Значит, ты можешь считать себя в безопасности?

- Похоже на то. Вот я и говорю, что мне пока не надо расставаться с ансамблем. Пока ты спал, я поговорила с Джонни Джонни.

- Да?

- Слушай, он вполне реальное существо. Как тебе удалось? Он так страдал.

- Знаю.

- Ты правильно сделал, что спас его.

- Знаю.

Трент отвернулся и прошептал куда-то вбок:

- Джонни?

- Да?

- Отключись на время.

- О'кей, босс.

За окнами отеля творилось что-то невообразимое. Дэнис, закусив губу, наблюдала, как над городом, на всех уровнях трансконов, сновали сотни «аэросмитов» МС. Особенно много было «гляделок», сквозь их скопления на перекрестках и над транспортными развязками не было видно дорожного полотна. По-видимому, они подняли все, что было у них под рукой. Со стороны все это обилие технических средств, их перемещения в воздушном пространстве над городом и между небоскребами напоминали некий ритуальный танец, исполняемый мухами над падалью.

Если судить по часам, было далеко за полночь, однако в городе было светло как днем. Сияния «светлячков» вполне хватало, чтобы разогнать мрак даже в самых потайных уголках, которых в большом городе всегда не счесть. Широкие, во всю стену, окна номера уже начали запотевать, и резкий свет уличных наблюдательных систем складывался в некое подобие цветной мозаики на стекле.

Они оба были гениками - материальными воплощениями достижений, которых в последние годы жизни смогла добиться Сюзанна Монтинье. Но даже между ними, результатами дерзких односерийных экспериментов над генными цепочками, подобия была куда меньше, чем различий. Для Дэнис спектакль, разыгрываемый за окнами отеля, представлялся ясно, в мельчайших деталях. Она видела много больше, чем мог различить Трент, глядя на покрывшиеся сконденсировавшейся ночной влагой окна. Дэнис легко проникала взором в инфракрасную область и отлично замечала скрытые точки наблюдения, следившие за городом и в этой части спектра.

Трент просунул руку ей под голову, обнял покрепче, прижал к себе.

- Когда собираешься уходить? - спросила Дэнис.

- Скоро. Но не сейчас.

- Куда?

- Пока не знаю.

Дэнис не могла справиться с дремотой, ее клонило в сон. Она зевнула и тихо сказала:

- О'кей. А мне с тобой можно?

- Они теперь не остановятся. Будут искать всю жизнь. Мы должны разделиться, Дэнис. Нам больше нельзя быть вместе. Если не расстанемся, отыскав меня, они выйдут и на тебя. Если я погибну, это пустяки, это коснется только меня. Но если эти ублюдки схватят тебя, это будет означать, что они победили. Сдается мне, что Дэвид мертв. Если с тобой что-то случится, это будет конец всему. Тогда Амньер, Карсон, Эддор, Венс добьются своего и смогут торжествовать. А я не хочу, чтобы они торжествовали!

Он высвободил руку, сел на кровати. Дэнис взглянула в его сторону, потом вновь повернулась на бок, глядя в окно, за которым то и дело мелькали «аэросмиты» МС.

- Где же можно найти надежное убежище, Трент?

- В свободных колониях на Луне, - ответил он. - Или на Марсе, а может, в Поясе астероидов. В тамошних свободных городах. В любом месте, куда не могут дотянуться руки ми­ротворцев. На Земле мне места нет. Положение у нас с тобой разное, но, по сути, мы оба в бегах.

Дэнис почувствовала приближение боли, она всегда предощущала болезнь, даже легкая простуда заранее предупреждала неожиданно нахлынувшей тоской, глубокой печалью, в которую погружалась ее душа. «Только не сейчас, - взмолилась она, - позже, когда он уйдет».

- Ты прав, - вздохнула Дэнис. - Мне ужасно жаль, но, я думаю, ты прав. Боюсь, что здесь тебе не спастись.

- Ничего, мы еще побарахтаемся, милая! - Он вновь лег, обнял Дэнис за плечи, прижал к себе. - Мы еще посмотрим, кто кого! Только обещай мне, Дэнис...

- Обещаю.

- Ты даже не хочешь узнать, что именно? - удивился Трент.

- Я и так знаю, - засмеялась девушка. - Ты имеешь в виду Джимми.

Трент вздохнул:

- Что с тобой поделаешь! Ты угадала, речь пойдет о Джимми. Обещай мне, что будешь приглядывать за ним, только издали. Он не любит, когда его кто-то опекает.

- Я знаю. А Берд и Джоди Джоди? Ты уверен, что у них все сложится?

- Они прекрасно уживались еще во Фриндже. Еще до того, как я встретил их. Более серьезной девушки, чем Джоди Джоди, я не встречал. После того как я исчезну, они смогут прекрасно устроиться в Патрулируемых секторах.

Дэнис сделала глубокий вдох. Это был один из немногих приемов, которым успел обучить ее отец. Дыхательные упражнения способствуют расслаблению, навевают покой и мир в душе.

- Будь осторожен, - шепнула она и поцеловала его в мочку уха. - Ты - мое единственное достояние. Кроме тебя, у меня больше ничего нет.

Она вновь повернулась на бок, сунула сложенные ладони под щеку. В последние секунды ментально коснулась его сознания. С головой ушла в необыкновенную, родную ей вселенную, которая зовется внутренним миром человека. И не какого-нибудь, а самого близкого и любимого, с которым невозможно расстаться и которого впоследствии назовут Трентом

Неуловимым.

Он тоже страдал. Жизнь обошлась с ним безжалостно, ранив слишком глубоко и слишком рано.

«Я вылечу тебя, - мысленно поклялась Дэнис. - Сделаю все, что могу». В тот момент она даже не подумала о том, что мысленными прикосновениями можно причинить вред ему или себе. Она никогда ранее не занималась ментальным целительством. Издали, из мрачного, заполненного тусклыми огнями пространства, ей погрозила боль. Мягко поползла в ее сторону. Дэнис бросила умоляющий взгляд в ее сторону, и страдание замедлило ход, согласилось немного подождать. «Боже, он даже сам не сознает, как любит меня, - восхитилась она, разглядывая мысли Трента. - Если рассказать ему, что я видела, он не поверит. Ну и пусть!»

С этим она и задремала. Пришел сон. Дэнис словно наяву увидела себя: вот она погружается в странную вязкую темноту, опускается в нее, барахтается, не в силах вынырнуть. Нигде не проблеска, вокруг сплошной мрак. Потом появился свет. Она увидела себя, совсем еще маленькую, рядом с Трентом, которому тогда было тринадцать. Они сидели в парке. Она тоже заснула, и ее детская головка покоилась на его колене.

Пробудившись на следующее утро, она отчетливо помнила посетившее ее сновидение. Она еще не знала, что память об этом сне останется при ней на долгие, долгие годы.

Память о том, как она любила его.

Трент в ту ночь так и не смог заснуть. Когда наступило утро, он осторожно переложил на подушку девичью головку, лежавшую на его плече, и тихонько выскользнул из-под одеяла. Оделся, оставил прощальную записку на туалетном столике и ушел. Ушел, покинув Дэнис Кастанаверас, единственную женщину, которую любил. Ушел, чтобы стать легендой.

У стойки портье оставил распоряжение, чтобы вместе с завтраком в номер доставили одну большую белую розу.

Оставленная им для Дэнис записка состояла из одной короткой строчки:

«Не беспокойся. Все будет хорошо. Трент».

13

Мохаммед Венс был сыном своего времени, одним из идеологов течения, утверждавшего, что общественные и моральные ценности, лежащие в основе Объединения, самоценно, сами по себе являются благом и нуждаются в защите от таких беспринципных и безответственных проходимцев, как Трент Неуловимый.

Долгое время подобные утверждения не вызывали сомнений. В первые десятилетия существования Объединенной Земли все было далеко не так плохо, как в последующие годы, предшествовавшие краху системы.

Мохаммед Венс во многих отношениях был замечательным че­ловеком. И тот факт, что волею судьбы ему выпало играть роль последовательного и безжалостного врага Трента, ничуть не умаляет этой оценки.

Из воспоминаний Мелиссы Дюбуа, офицера элиты Корпуса миротворцев, вошедших в Библию Исхода

- Инспектор! Инспектор Венс!..

- Qui?

Голос инспектора был басист, несколько грубоват.

- Прошу прощения, сэр, я не говорю по-французски.

- Да, ну и что? Вытащили меня из постели, чтобы сообщить, что не знаете французского? Ладно, докладывайте.

- Сэр, в десять ноль-ноль вам был направлен доклад дежурного по городу за истекшие сутки. Документ был переправлен по приказу Генерального секретаря прямо из его офиса.

- Да, я получил его. Что за спешка, черт вас возьми?!

- Сэр, доклад не полон, в нем нет данных о чрезвычайном происшествии, случившемся в Столичном городе в последние часы.

- Зачем вы все это рассказываете мне, да еще посреди ночи?

- Сэр, погиб сотрудник элитного подразделения.

Короткая пауза.

- Погиб?

- Похоже, что так, сэр. Его тело было найдено на верхней рабочей площадке недостроенного небоскреба Хоффмана. Предварительная версия - убийство. По крайней мере, к такому выводу подводит динамика событий, случившихся утром того дня.

- Вы сами с ними ознакомились?

- Никак нет, сэр.

- Понятно. Что-нибудь просочилось в печать?

- Нет, сэр.

- Слава богу!

Еще одна короткая пауза.

- Имя?

- Простите, сэр?

- Имя погибшего миротворца, идиот?!

- Понятно, сэр. Его зовут Гарон. Эмиль Гарон, сержант элитного подразделения МС. Это уже твердо установлено, сэр. Убийство, с большой долей вероятности, совершил некий вебтанцор, проживавший в одном из районов Нью-Йорка. Возможно, Игрок в сети. Он же профессиональный взломщик, или попросту жулик. Он сбежал из камеры предварительного заключения утром в четверг.

- Откуда сбежал?

- Из следственного изолятора МС, сэр.

- Чудеса да и только. Итак, вы утверждаете, что Эмиль мертв?

- Так точно, сэр.

- Имя этого вора, вебтанцора или Игрока в сети?

- Трент, сэр.

- Трент?!

- Да, сэр. Короткое молчание.

- Как фамилия?

- Не знаю, сэр. Это все, что мне приказано сообщить вам. Просто Трент.

Стратоскреб Лефевр являлся четвертым по высоте зданием в Нью-Йорке и первым на Манхэттене. Трент поднялся на девяностый этаж, затем по лестнице спустился на восемьдесят третий и вышел в длинный коридор. Слежки не было. В левой руке молодой человек держал небольшой кейс, которым снабдила его в дорогу Джоди Джоди. Его темно-синий, слегка поблескивающий костюм был сшит из дорогого стереосинтетика.

Возле одной из дверей, похожих как две капли воды, Трент остановился. Отличие ее от других состояло только в том, что на ней не было таблички с фамилией жильца. Достал из правого кармана пиджака маленький, напоминающий паучка металлический предмет и поместил его на створку двери. Аппарат начал тоненько попискивать. Трент сразу снял его и сунул в карман. Посмотрел вдоль коридора сначала налево, затем направо.

Створка была изготовлена из дерева твердой породы, запоминающим пластиком здесь и не пахло. Как было принято в старину, она бесшумно скользнула в сторону, а не свернулась или изогнулась, пропуская гостя внутрь помещения.

Как только Трент переступил через порог, дверь автоматически вернулась на прежнее место. Внутри было темно. Лишь спустя несколько мгновений глаза привыкли к сумраку. В комнате оказалось неожиданно холодно - по крайней мере на пять градусов ниже, чем в коридоре. Когда взор окончательно прояснился, Трент с удивлением уставился на жуткий беспорядок, царивший в квартире.

Вот, оказывается, как жил Букер Джеймтон!

Большая комната служила одновременно гостиной, кухней и столовой. В углу небольшая плита, посередине стол и две скамьи. На каждой стене полки в несколько рядов, а в дополнение к ним специально усиленные для условий земной гравитации дальнепроходческие книгосетки, развешанные в сорока сантиметрах под потолком. Все вокруг казалось атрибутами декораций какого-то фантастического фильма бобины, на которых были намотаны монокристаллические нити, пучки и обрезки особого рода оптико-волоконных проводов, которые дальнепроходцы называли лазерными кабелями, полосы сверхпроводников, аппаратура для химических опытов, цветные соединительные чипы. На одной из полок громоздилось с полдюжины очень дорогих трасетов с подсоединенными к ним не менее дорогими молекулярными микросхемами. В комнате также присутствовали два наполовину собранных (или наполовину разобранных) домашних робота. Трент даже в темноте сумел различить их марку. Это были очень древние модели фирмы «FrancoLap-Vax».

На полу повсюду валялись разбросанные инструменты. В комнате было единственное место, где можно было сесть, - большое, обитое кожей кресло. Оно стояло слева от двери, ведущей, по-видимому, в спальню. Очень удобное кресло. К сожалению, оно было занято. В нем помещался сам Букер Джеймтон. Он доброжелательно поглядывал на гостя, одновременно наставив на него какую-то металлическую штуковину с множеством торчащих выступов. Скорее всего, это было что-то смертоубийственное. Букер всегда сам конструировал для себя оружие. Оно, правда, редко стреляло, но уж если выстрелит, то выстрелит.

Трент поискал место, куда можно было поставить чемоданчик, потом кивнул в сторону кресла: - Здорово, Букер.

Более уродливого человека, чем Джеймтон, Тренту встречать не доводилось. Было ему под шестьдесят, весил он ки­лограммов на тридцать больше, чем следовало. Не так уж много, если принять во внимание, что весил Букер не менее сотни килограммов. На голове у него был заметен инскин самой древней конструкции, какую только можно было отыскать. Устройству было по меньшей мере лет семь. Руки у Букера были мускулистые и на удивление длинные, одна нога короче другой.

Трент готов был побиться об заклад, что Джеймтон являлся самым волосатым человеческим существом на планете Земля.

Какой именно Образ Джеймтон поддерживал в Инфосети, Трент не знал, хотя кое-какие догадки у молодого человека имелись. В любом случае этот коротышка входил в число пяти лучших вебтанцоров в мире.

Наконец Букер, поерзав в кресле и не отводя в сторону наставленный на Трента ствол, приветливо кивнул.

- Здорово, Трент. Можно я задам тебе несколько вопросов?

Голос его оказался неожиданно очень приятным: густой баритон, прекрасное произношение, изысканная речь. Последнее временами.

- Зачем ты вперся в мои апартаменты? Как ты, сукин сын, их вычислил? Каким образом сумел вскрыть запирающий дверь код? И наконец, что тебе нужно от меня?

Трент пожал плечами:

- Ты разве не смотришь новости?

- Нет.

- Ну дела! - только и смог вымолвить Трент.

- Новостные каналы - самый отвратительный продукт цивилизации, - поделился Букер. - Их следует запретить, как злостных распространителей самых чудовищных слухов.

- Все? - уточнил Трент.

- Все! - подтвердил Букер. - До единого! После паузы он чуть сбавил тон:

- Я слыхал, тебя арестовали. А еще говорят, что какой-то Игрок в сети по имени Джонни Джонни разрушил три четверти охранных сетей МС в Столичном городе. Еще до меня дошло, что в Корпусе миротворцев полагают, что ты как раз и был тем программером, который создал широко известного Игрока в сети Ральфа Мудрого и Могучего. Это, правда, случилось несколько лет назад... - Внезапно Букер радостно улыбнулся и с долей восхищения добавил: - Я помню Ральфа. Это был тот еще жулик!

- Послушай, Букер...

- Нет, это ты послушай, Трент! - Букер махнул в сторону гостя своей самодельной штуковиной. - Ты не ответил ни на один из моих вопросов.

- Мне необходимо покинуть Землю.

- Извини, - запротестовал хозяин. - Это мой дом. Сначала вопросы. Ты не ответил.

Трент наконец отыскал пустое место среди разбросанного на полу хлама. Поставил чемоданчик:

- Я попал в переделку, Букер. Миротворцы охотятся за мной, мне необходимо срочно покинуть Землю. Я пришел к тебе, поскольку знаю, что мы с тобой питаем одинаковые чувства к «левой руке дьявола» и тем, кто ее представляет.

Букер вновь широко и несколько приторно улыбнулся:

- Мальчик мой, я понимаю, тебе сейчас не до моих во­просов. И если я сейчас застрелю тебя, мне уже никогда не услышать твоих ответов. Это будет печально, но я переживу. В любом случае учти - ты начинаешь играть у меня на нервах.

- Я пришел к тебе, потому что нуждаюсь в помощи. Я знаю, где твое жилище с того момента, как мы ограбили Туми. Я не знаю твой дверной код, потому что с того момента, как мое устройство открыло дверь, у меня не было времени взглянуть на него. Единственное, что мне нужно, это твоя помощь.

Букер хихикнул, вновь поерзал в кресле, вернее, устроился поудобнее, затем немного отвел ствол в сторону.

- За что они арестовали тебя, Трент? - спросил хозяин. - Как же ты вляпался? Влез, куда не просят, или в твоих изумительно разработанных операциях случился неожиданный прокол? Какая-нибудь непредусмотренная трудность? В прошлом, мне помнится, трудности включали разгневанных банкиров, рассерженных отцов семейств, разъяренных миро­творцев, взбешенных мужей. Однажды это была взбешенная жена и, насколько мне известно, перепуганный до смерти карлик.

- Это все неправда, - возразил Трент. - Я имею в виду историю с перепуганным карликом.

- За какие такие делишки, - акцентируя каждый слог, повторил вопрос Букер, - Корпус миротворцев Объединенной Земли преследует тебя?

- Они думают, что я телепат, - угрюмо ответил Трент. - И что я убил миротворца.

Букер продолжал сверлить его взглядом. Трент пожал плечами и искренне произнес:

- А я не телепат. И не убивал никакого миротворца. Это был несчастный случай.

Букер осторожно положил оружие на стоявший рядом с креслом маленький стул. Этот предмет был, по-видимому, единственным в комнате местом, не загроможденным всяким хламом. Затем медленно поднялся, нависая над креслом горой неряшливой плоти.

- Значит, говоришь, не убивал?

- Это был несчастный случай, - торопливо повторил Трент. - Он сам свалился.

Букер Джеймтон некоторое время стоял совершенно недвижимо, затем величаво опустил веки. Трент многое бы отдал, чтобы только узнать, с каким Образом в этот момент общался Букер. Наконец хозяин открыл глаза, видимо прервав связь. Информация, которую добывал Букеру его виртуальный Образ, не имела ничего общего с новостями, поставляемыми обывателям электронными СМИ. Неожиданно его лицо напряглось, по-видимому, новости, достигшие его, окончательно лишили Джеймтона душевного равновесия. Он утробно взревел:

- О господи! Так ты, дерьмо собачье, угробил элитника!

- Он сам упал, Букер! Я к этому не имею отношения!

- Да я теперь за твою жизнь не поставлю и цента! И ты, мошенник, посмел явиться ко мне, когда за тобой охотится свора миротворцев?! - Он вдруг замолчал, потом тихо добавил: - Мне это не нравится. Как близко они находятся?

- Кто?

- Миротворцы. Они висят у тебя на хвосте?

- Вовсе нет. Я держу под контролем всю информацию о ходе расследования, посылаемую в главный штаб МС. Они потеряли мой след. Они, как утверждают, задействовали в поисках какого-то Мохаммеда Венса, но он еще не прибыл в Столичный город.

- Они что-нибудь знают обо мне?

- Я думаю, нет.

- Ты в этом уверен?

- Почти.

- Ты знал этого типа. Который, как ты утверждаешь, сам упал?

- Слегка.

- Кем он был?

- Наблюдателем в сети.

- Хороший был наблюдатель?

- Говорят, лучший. Потом у него поехала крыша, и его отправили на «Ла Гранж-5». Согласно его персональному файлу, это он два года назад уничтожил Мудреца из страны Оз.

Джеймтон глубоко вздохнул, потом, не глядя на Трента, задал еще один вопрос:

- Как близко погоня?

- Я думаю, они потеряли меня. По крайней мере на ближайшее время. Но они раскинули такую сеть, Букер, что...

Он не договорил, потому что именно в этот момент Джеймтон в упор взглянул на гостя. Трент попытался прикинуть, насколько его приход рассердил хозяина, и решил, что об этом лучше не думать - таким хмурым он Букера никогда не видел.

- Итак, ты полагаешь, что они потеряли твой след? Хотя бы временно?

- Да.

- Хорошо. Эта новость несколько облегчила мои страдания. Где ты собираешься переждать штормягу?

- Свободная Луна, Марс, Пояс астероидов...

- Но почему ты пришел ко мне, черт тебя побери?!

- Потому, - ответил Трент, - что они не знают, какой именно Образ я создал в Инфосети. По крайней мере не уверены. Однако они твердо знают, кто я такой и что я не пользуюсь инскинами. В настоящий момент всякая полносенсорная система слежения за Инфосетью в радиусе пятидесяти километров находится под их контролем. Они имеют своих вебтанцоров в Инфосети, и неплохих танцоров. Они все сейчас стоят на ушах, ожидая, когда я появлюсь в Инфосети. Сам вылезу, понимаешь? Не мой Образ, а я сам, целый и невредимый. Кроме того, мне позарез нужен хороший гример. Я мог бы и сам отыскать такого специалиста, но в этом случае они тотчас засекут мое местонахождение. У них для этого все есть. У меня нет возможности воспользоваться своим стационарным копроцессором, а любой другой выдаст меня с головой. - Букер подозрительно покосился на него. - Вот поэтому я и пришел к тебе. Ты единственный из вебтанцоров, кого я знаю лично.

- Значит, решил отправиться на Луну? - задумчиво произнес Джеймтон.

- Это будет замечательное путешествие, Букер. Я же по натуре турист, - признался Трент. - Я всегда мечтал побродить по просторам нашего естественного спутника.

Джеймтон на мгновение зажмурил глаза. Когда он их снова открыл, Трент заметил, что тот заметно смягчился.

- Хорошо. Как посмотришь на то, чтобы покинуть Землю в качестве миротворца? Трент моргнул:

- Любопытная идея. Пожалуй, мне это нравится, Букер.

- Неужели?

- А почему бы мне и в самом деле не покинуть родину в облике заслуживающего особого внимания и сервиса миротворца?!

В косметический салон, адрес которого шепнул ему Букер, Трент отправился сразу после разговора с Джеймтоном.

Рекомендованная специалистка оказалась хорошенькой круглолицей толстушкой. Представилась кратко: Мик. Она находилась в том возрасте, когда в самый раз задуматься об омолаживании организма. На ее лице четко проступали морщинки! Среди своих знакомых Трент мог припомнить всего несколько женщин, столь легкомысленно пренебрегавших своей внешностью. В Патрулируемых секторах не встретишь даму, которая не пользовалась бы услугами геронтологов, а во Фриндже женщины в подавляющем большинстве не доживали до такого возраста, когда пора было задуматься о своей внешности.

Как только женщина включила голографические камеры, Трент замер, затем торопливо поинтересовался:

- Это еще зачем?

- Чтобы фиксировать процесс, сынок, - ответила гримерша, или «лучший в мире специалист по макияжу», как она сама назвала себя.

- Никаких съемок! - потребовал Трент. Мик вздохнула:

- Послушай, сынок, у нас с партнером серьезное ателье. Мы на хорошем счету у властей, поэтому я обязана соблюдать правила.

- Повторяю, никаких съемок! Еще вздох.

- Букер предупреждал, что с тобой будет трудно. Послушай, парень, ты, кажется, отправляешься сегодня на Луну? Трент, подумав мгновение, подтвердил:

- Да.

- Значит, у тебя нет времени, чтобы воспользоваться услугами биоскульптора. Все, в чем ты нуждаешься, это в легком изменении внешности, чтобы пройти таможенный досмотр и проверку документов в космопорту. В конце сегодняшних суток местная система сбора налогов проверит мой компьютер. Если там не будет отчета о сеансе, это плохо отразится на моих взаимоотношениях с властями. Я не хочу знать, какие у тебя проблемы с миротворцами и на что они готовы, чтобы схватить тебя, но я гарантирую, что эта съемка попадет к ним в руки уже после того, как ты будешь прогуливаться по лунным кратерам. Шутка! - Специалистка по макияжу улыбнулась. - А если серьезно, за то время, которое потребуется миро­творцам, чтобы добраться до этих кадров, ты вполне сможешь воспользоваться услугами местного биоскульптора. Тебя устраивает такой порядок? Я на твоем месте больше доверяла бы Букеру. Если бы он хотел сдать тебя «меднолобым», полицейским или кому-то еще, ты вряд ли успел бы постучать в мою дверь.

Трент вздохнул:

- Ладно, делай, как знаешь.

- Ты очень приятный мальчик. Ложись на спину и закрой глаза. Будет больно.

Остаток дня Трент провел за Гранью на крыше огромного заброшенного дома. Погода была хуже не придумаешь. Сильный пронизывающий ветер то и дело нагонял тяжелые, черные тучи. Они стремительно надвигались на город, изредка осыпаясь дождем, и так же быстро уносились прочь, оставляя на небосводе огромные, с рваными краями бреши, куда время от времени заглядывало солнышко.

С крыши открывался вид на реку Гудзон. Берега были одеты в камень, повыше набережной к небу тянулись здания средней части Манхэттена. Ближе других возвышалось пирамидальное сооружение, в котором размещался аппарат Генерального секретаря ООН. Левее, в геометрических силуэтах жилых высотных домов угадывались северные районы Манхэттена. Там когда-то находился центр прежнего делового центра Нью-Йорка. Теперь о тех временах остались одни воспоминания. Другого подобного средоточия финансовой мощи на планете не было и не будет. Во время войны за объединение тактическое ядерное оружие раз и навсегда покончило с небезызвестным Уолл-стритом. Погибло множество важнейших документов, после чего на Земле на пятнадцать лет воцарился хаос. Промышленность была поражена жесточайшей депрессией. Казалось, кризису не будет конца.

Возрождению Манхэттена была посвящена специальная сессия ООН, на которой в силу исторических причин и моральных обязательств перед будущими поколениями было принято решение восстановить остров как часть Столичного города. Скоро на том месте, где раньше возвышались небоскребы, вмещавшие конторы самых знаменитых в мире банков, где располагалась Нью-Йоркская биржа, Карнеги-холл, Бруклинский мост, раскинулся один из самых престижных и дорогих жилых районов города. Цены на жилье в этом районе являлись самыми высокими в мире.

К сожалению, то ли это место было проклято, то ли в силу каких-то иных, не менее иррациональных причин, но в 2062 году остров вновь постигла беда. Миротворцы, решившие раз и навсегда покончить с вырвавшимися из-под контроля телепатами Кастанавераса, сбросили термоядерный заряд на Комплекс Чандлера. После этой трагедии нижняя часть Манхэттена на год почти полностью обезлюдела. Со временем на южной оконечности острова был возведен огромный космопорт, обслуживающий Столичный город.

Вот какие воспоминания вызвала у Трента угловатая, громоздкая панорама Манхэттена. Не забыл он бросить взгляд и на ту часть Восточного Нью-Йорка, которую называли Фриндж. Решающее столкновение между телепатами и миротворцами заняло не более пяти минут, но и этого срока хватило, чтобы превратить районы по эту сторону реки в подобие библейского Армагеддона. Почти полтора миллиона жителей южных районов Нью-Йорка и Нью-Джерси в ночь с третьего на четвертое июля сошли с ума.

Трент просидел на крыше до темноты и все это время изучал город, ставший ему родным. Был момент, когда до него вроде бы долетели мысли Дэнис, однако ответить ей он не успел.

Ее зов умчался с ветром.

Лайнер, на котором Тренту предстояло отправиться в путешествие, взлетал в двадцать часов пятнадцать минут.

Двадцать минут седьмого Трент взял в руки темно-синий кейс и набрал кодовый сигнал:

- Джонни?

Тот незамедлительно откликнулся через миниатюрный аудиовыход:

- Привет, босс. Кратко сообщаю результаты поиска: две трети СМИ, точнее, двести пятнадцать миллионов изданий не упоминают буквенное сочетание «Трент» в связи с трагической гибелью сержанта Эмиля Гарона. В настоящее время заканчиваю проверку еще десяти миллионов электронных бор­дов. Могу сказать, что к этому моменту я проверил все основные коммерческие газеты, телеканалы, электронные выпуски и прочие издания, все открытые для широкой общественности правительственные органы, все наиболее популярные издания любой формы, все базы данных ньюстанцоров, в которые я сумел получить доступ. МС еще не представили пресс-релиз, освещающий события вчерашнего дня. Нигде пока не упоминается имя погибшего элитника.

Джонни Джонни вещал с непробиваемым апломбом, откровенно подражая голосу самого популярного, напористого и наглого до предела ньюстанцора, который, как казалось виртуальному существу, определял способ подачи и освещения событий в сети. Голос у него действительно был потрясающий, трогающий до глубины души - этакий драматический баритон, волнующий женские сердца переливами страсти.

Трент не раз собирался указать Джонни на неуместность подобных шуток, но так и не решился и махнул рукой - пусть тешится.

Между тем виртуальный друг продолжал:

- Твое имя не упоминается даже в информации для служебного пользования. Нигде нет ни твоего словесного описания, ни каких-либо подробностей бегства из следственного изолятора. После того как известный тебе Джонни Джонни вмешался в работу большинства охранных систем в Столичном городе, они до сих пор находятся в состоянии «сикось-накось».

Ранним утром на полубаллистическом чартерном рейсе из Франции в Нью-Йорк прибыл Мохаммед Бене. Он сразу возглавил особый отдел, созданный по решению высшего руководства Объединения для поиска злоумышленника, посягнувшего на жизнь сержанта элиты. Этот злоумышленник ты. На этот момент им пока не удалось выполнить поставленную задачу... В девять сорок мы должны прилуниться в кратере Альфонс, где находится одноименное поселение. Этот порт является воротами на свободную территорию Луны.

- Значит, говоришь, «сикось-накось»? - переспросил Трент.

- Это означает: в нерабочем состоянии. Годятся также следующие определения: «поставить с ног на голову», «вверх дном». Или вот еще: «полный абзац». Правда, неплохое выраженьице, босс?

После короткой паузы Трент сказал:

- Благодарю, Джонни.

- Нет проблем, босс!

Ровно в шесть тридцать пополудни Трент поднялся, стряхнул пылинки и налипшие камешки с пальто, спустился на наземный уровень, вызвал такси и отправился в Манхэттен.

На вражескую территорию.

Он расположился на заднем сиденье такси, расслабился, закрыл глаза. Вскоре робот-аэрокар добрался до моста Сары Алмундсен, ведущего в Патрулируемые сектора. Здесь машина заняла очередь в ряду других транспортных средств. Полиция и миротворцы из Службы контроля за безопасностью движения на дорогах перекрыли мост и устроили проверку на временном КПП.

Радио в салоне было настроено на канал «Столичный город», освещавший в основном городские новости и криминальную хронику.

Когда такси подъехало к КПП, к нему с обеих сторон приблизились два жандарма. Трент продолжал сидеть с закрытыми глазами.

Один из жандармов, подошедший со стороны водителя, открыл переднюю дверь и, не обращая никакого внимания на пассажира, проверил компьютерную распечатку поездок.

Другой, вставший с той стороны, где сидел Трент, расположился таким образом, чтобы в случае чего прикрыть напарника.

Жандарм просмотрел отчет, закрыл дверь, после чего дал команду продолжать движение. Аэромобиль тронулся с места и въехал на мост.

В этот час по радио как раз начали передавать официальное сообщение о гибели миротворца, убитого примерно в девять тридцать утра в недостроенной части небоскреба Хоффмана. Дикторша повторила уже известную Тренту новость, что расследование возглавил инспектор Мохаммед Венс. Далее она бодро прокомментировала последнее сообщение: «...судя по тем успехам, которые были достигнуты Мохаммедом Венсом в подобного рода делах, результат не заставит себя ждать. Скоро преступник будет найден и предстанет перед судом».

Трент, по-прежнему сидевший с закрытыми глазами и скрещенными на груди руками, недоверчиво усмехнулся:

- В самом деле?

В то воскресенье космопорт Столичного города был забит до отказа. В пятницу в работе Объединенного Совета был объявлен перерыв, и более двухсот пятидесяти тысяч пассажиров заполнили просторные залы ожидания. Подавляющее большинство разлеталось по шарику, поэтому достать билет на межконтинентальный рейс в те дни было практически невозможно. Куда меньше народу дожидалось очередного шатла, отправлявшегося на орбитальную станцию «На полпути» и на другие спутники, кружившие по близким к Земле орбитам, и только несколько десятков человек поджидали лайнер ОВД, совершавший транзитный рейс через Луну и Марс в Пояс астероидов.

Робот-такси доставил Трента к Южному вокзалу космопорта Нью-Йорка. Здесь пассажиру предложили рассчитаться за поездку. Цена была явно завышена - за короткий рейс с него взяли шесть семьдесят пять кредита, однако Трент ни секунды не колебался, тем более что эту сумму должен был заплатить Корпус МС, точнее, отдел, который занимался организацией досуга сотрудников этого учреждения.

Южный мыс острова Манхэттен был отдан под космопорт, несмотря на то что это место, с точки зрения небесной механики, располагалось слишком далеко от экватора. Это означало повышенный расход топлива для стартующих в космос лайнеров. Верх взяли другие соображения, в первую очередь политические и социальные. Столичный город просто не мог обходиться без современного транспортного терминала. Космопорт являлся нервным узлом всего региона, сюда стекалось большинство трансконов, к нему же подходили линии монорельсовой дороги. Вначале, правда, проектировщики решили возвести транспортный узел на месте бывшего Комплекса Чандлера, уничтоженного в результате ядерной бомбардировки. В том районе практически не осталось ничего живого. Уровень радиации, к сожалению, не позволил осуществить этот план, и строительство перенесли на южную оконечность острова.

Лифт на магнитной подвеске опустил Трента на седьмой подземный уровень, где располагался главный холл. Здесь, сразу от лифтов, начинались длинные, в полкилометра, ряды стоек регистрации. В зале было представлено с полдюжины ведущих авиакомпаний мира. Под потолком висело не менее тридцати огромных информационных кубов, на гранях которых высвечивались объявления о прибывающих и отправляющихся рейсах.

Трент медленно шествовал сквозь толпу, пока не набрел на свободную, отделенную от других секций прозрачными стенами кабину, откуда можно было позвонить. Он вошел внутрь, на выставленные повсюду следящие мониторы не обратил внимания. О чем беспокоиться - на экранах высвечивался молодой брюнет с карими глазами, выступающими скулами и маленьким ртом. В его облике не осталось ничего, что напоминало бы прежнего Трента.

Усевшись за столик телефонной связи, он набрал на клавиатуре номер. Вдоль кабин прохаживался охранник-миротворец, однако Трент даже не взглянул в его сторону.

Повыше столика засветился голографический экран. Трент набрал код, позволяющий ему оставаться невидимым для находившегося на другом конце собеседника.

На экране появилась Тарин Шуйлер.

Трент спросил:

- Она здесь?

Тарин удивленно посмотрела по сторонам, потом спохватилась:

- Трент, это ты?

- Да.

- Она здесь, - В голосе Тарин ощущалось какое-то беспокойство. - Знаешь, она плохо чувствует себя. Что ты с ней сделал?

- Не дал возможности сказать «до свидания», - ответил Трент. - Ей надо отоспаться. Скажи, что я позвоню с Луны.

Тарин открыла рот, чтобы что-то сказать, однако Трент уже отключил связь.

Некоторое время он сидел неподвижно, подперев голову кулаком. Издали донесся голос дикторши, объявившей о начале регистрации билетов на рейс до Луны.

- Имя?

Привлекательная женщина-жандарм - даже не миротворец! - нетерпеливо взглянула на Трента. Очередь за его спиной была длинная, люди все еще подходили к названному отсеку.

Он протянул охраннику свой билет и паспорт.

- Венс, - ответил Трент. - Мохаммед Венс.

В паспорте не было сказано, что его хозяин сотрудник МС или хотя бы служащий ООН, хотя билет был служебный. На нем стояла отметка «оплачено МС». Работа, конечно, грубая, но Букер лучше не мог. «Времени маловато», - заявил он, вручая ему новые документы.

Женщина уже давно работала в космопорту и разбиралась в билетах лучше, чем кто-либо другой, поэтому она сразу обратила внимание на это несоответствие. Между тем очередь ожидавших у стойки пассажиров начала волноваться, кое-кто стал шуметь, почему так долго, что за проволочки. Женщина включила динамик и объявила толпе:

- Если будете шуметь, я буду очень тщательно проверять документы. Это займет куда больше времени, чем сейчас.

Шум сразу стих.

Женщина повернулась к Тренту и вернула ему паспорт и билет, но при этом очень внимательно на него посмотрела.

Интересно, Мик лгала или сказала правду? Сейчас узнаем. Кто может поручиться, что его новый облик уже не запечатлен в памяти компьютерной системы, проверяющей документы и личности пассажиров? По словам гримерши выходило, что изображение нового лица Трента только к вечеру попадет в базу данных местного отделения налоговой полиции.

По-видимому, она оказалась права. Женщина одарила его дежурной улыбкой и предупредила:

- Челнок стартует в двадцать пятнадцать. Восьмой стартовый стол. Вам следует пройти к воротам «С», куда подадут ОВП-мобиль. Желаю приятного полета, сэр.

- Благодарю вас, мэм. Надеюсь оправдать ваши ожидания, - улыбнулся в ответ Трент, после чего без спешки миновал турникет.

Он отыскал ворота «С». Они располагались далеко в стороне от того выхода, через который его соседи по очереди вышли на взлетное поле. Здесь было пусто. Трент немного подождал и не спеша выбрался на свежий воздух. За те сорок пять минут, что он провел под крышей, небо окончательно очистилось. Трент поискал взглядом упомянутый ОВП-мобиль. Ничего похожего вблизи не наблюдалось, если не считать стоявший метрах в сорока от него длинный черный лимузин. Конструкция древнее не бывает; у него, наверное, еще движок внутреннего сгорания. На вспыхнувшем поблизости голографическом экране появилось сообщение, что в пределах двадцати минут Мохаммед Венс будет доставлен до места посадки.

- Как через двадцать минут? - изумился Трент. - Через двадцать минут челнок уже стартует!

Ему стало не по себе. Всякая задержка может быть чревата самыми серьезными последствиями. Черт дернул Букера назвать его именем высокопоставленного служащего МС! Он поглядел по сторонам, потом неторопливо направился к лимузину. Стекла затемнены, на двери номер лицензии «UN 88».

Что подтолкнуло его в тот момент, Трент позже так и не смог объяснить. Действовал по наитию, словно обуреваемый желанием поскорее покинуть эту злополучную землю. Открыл чемоданчик, вытащил оттуда шнур с напоминающим вилку разъемом, просунул через открытое окно возле сиденья водителя и воткнул разъем в розетку. Затем поработал на клавиатуре.

Дверь со щелчком распахнулась.

Трент скользнул внутрь и закрыл за собой дверь. Находившиеся поблизости ребята из обслуживающего персонала с интересом наблюдали за происходящим.

Дверца сама захлопнулась, и тут же включился бортовой процессор, клавиатура которого размещалась посредине передней панели. Трент пристроил на коленях чемоданчик, откинул крышку. Внутренность его кейса была поделена на два неравных отделения. Большее было заполнено обычными и хорошо известными приспособлениями, которые применялись для работы в сети. Здесь также хранилась коробочка с особого рода винчестером, в памяти которого на микросхемах был записан Джонни Джонни. В меньшем отделении можно было увидеть катушку сверхпрочного монокристаллического провода, полосы сверхпроводников, кусок двусторонней электропроводной мастики, тюбики с электропроводным клеем, жидкостный пистолет специальной конструкции и запасные баллончики к нему.

Электронный мозг автомобиля представлял собой древний процессор «Моторола MGGA 64», снабженный охранной системой «Пуролейтор», вышедшей из употребления еще лет пять назад. Трент впрыснул в бортовой процессор электропроводный клей. Подождал, пока состав заполнит полость, затем вдавил в пластичный, вытекший изнутри натек свой интер­фейс. Меньше чем через секунду - точнее, через четверть наносекунды, - Джонни Джонни проник в сети электронного мозга, управляющего движением автомобиля. Теперь лимузин был полностью в его руках, Трент мог ехать на нем в любую сторону.

Вопрос заключался в том, что Трент не знал, куда ехать. Где искать этот чертов восьмой стартовый стол?

На часах было восемь пятнадцать. Сейчас его челнок должен отправиться в полет. Трент машинально дал команду трогаться с места. Когда лимузин набрал ход, пассажир растерянно глянул на бетонные плиты, мелькавшие под колесами автомобиля. Стартовые площадки не имели нумерации. Он поднял голову, огляделся и выбрал наугад самый большой космический корабль, стоявший в четверти километра от здания вокзала. Трент отдал команду, и лимузин свернул в ту сторону.

Посадочный трап был опущен, возле него стоял человек в форменном в обтяжку комбинезоне, на котором четко выделялась эмблема ОВД.

Трент остановил лимузин, сдал чуть назад, вышел и направился к дальнепроходцу.

- Привет, - поздоровался Трент, - скажите, это стартовый стол номер восемь? Корабль рейсом на Луну?

На мгновение лицо у дальнепроходца перекосило от раздражения, однако в следующую секунду он взял себя в руки и холодно взглянул на Трента. Этот взгляд подсказал молодому человеку, что именно думает космический волк об опаздывающем, да еще подкатившем на нелепом древнем драндулете пассажире. На левом плече его обтягивающего комбинезона была пришита табличка с именем «л-т Зинт». В кобуре на правом бедре покоился огромный ручной мазер. Лучевой пи­столет такой величины Тренту видеть еще не доводилось.

Лейтенант отрывисто спросил:

- Вы и есть Венс?

Трент немного опешил, затем вспомнил, под чьим именем записался в проездных документах. При этом он почему-то отметил про себя, что они с лейтенантом примерно одного роста.

- Да. Конечно...

На борту корабля огромными ярко-зелеными буквами, отчетливо выделявшимися на серовато-стальном фоне, было выведено: «Капитан сэр Доминик Фландри»[8].

Дальнепроходец тем временем принялся вежливо отчитывать его:

- Мсье Венс, вы опаздываете. Старт назначен на двадцать пятнадцать по столичному времени. А сейчас уже двадцать девятнадцать. - Он вопросительно взглянул на Трента. - В чем дело?

- Я не мог найти корабль, - ответил тот. Лейтенант Зинт продолжал пристально рассматривать пассажира.

- Расположение стола указано на обороте вашего билета, - сообщил он.

- Неужели? - удивился Трент и перевернул билет обратной стороной.

Действительно, там была изображена схема стартовых пло­щадок.

- Простите, я так спешил, что не обратил внимания. Я никогда прежде не летал на космических кораблях. Это так увлекательно.

- Уже двадцать тридцать, мсье Венс. Поспешите. Палуба номер два, место тринадцатое.

- Я не суеверен.

Лейтенант перевел взгляд на лимузин, в котором прибыл Трент. Такого класса мобили полагались правительственным чиновникам, имеющим статус не ниже Советника Объединения. Лицо его совершенно окаменело.

- При всем моем уважении, мсье Венс, вы, очевидно, не совсем отдаете себе отчет... Ваш автомобиль никак не может быть погружен на борт «Фландри». Юрисдикция Объединенных Наций не распространяется на Общину свободных дальнепроходцев, и вы не можете требовать от нас, чтобы мы захватили ваш мобиль. Теперь, пожалуйста, поднимитесь на борт. Живо!

- Только не надо мне угрожать! - притворно возмутился Трент. - Я вас не боюсь!

14

Пассажирский отсек на «Фландри» располагался ближе к середине корабля, сразу за грузовой палубой. В кабине лифта лейтенант Зинт не спускал глаз с опоздавшего пассажира, тем не менее Трент сумел различить четыре уровня, или палубы, которые одолел подъемник перед тем, как затормозить и раздвинуть двери.

Зинт приложил ладонь к овальному люку, ведущему в пассажирский салон. Когда толстенная плита отъехала в сторону, Трент шагнул внутрь. Какой-то пассажир у входа обратился к нему по-французски. Трент не понял вопроса и счел за благо сделать вид, что не расслышал. Незаметно оглядываясь по сторонам и исподтишка изучая пассажиров, он двинулся по проходу. В салоне находилось около четырех десятков че­ловек, в большинстве мужчины. Беседовали в основном на лягушачьем наречии. Все терпеливо сидели в креслах, ожидая старта.

Кресло номер тринадцать располагалось как раз напротив четырнадцатого, которое занимала прелестная молодая женщина. Сиденья на метр от пола разделяли прозрачные переборки.

- Привет, - весело кивнул Трент.

Он плюхнулся в кресло и подождал, пока Оно не примет его вес и не подстроится под контуры его тела. Тут же особые мягкие захваты сомкнулись на его ногах. Трент сунул чемоданчик под сиденье, где находилась багажная сетка, потом представился:

- Меня зовут Трент, я грозный разбойник и удачливый похититель чужой собственности. Если пожелаете, я мог бы что-нибудь украсть и для вас.

Его соседке было не больше двадцати пяти. Бросались в глаза густые золотистые пряди в ее темных волосах. Чуть пониже плеч волосы были заплетены в толстую косу. Карие глаза смотрели чуть вызывающе, необычной свежестью отличалась кожа, загорелая, гладкая, без малейшего изъяна. Женщина оторвала взор от экрана портативного голографического просмотрового аппарата или попросту «глазка», перевела взгляд на соседа и с каким-то надменным пренебрежением сообщила:

- Не смешно.

- Нет? - удивился Трент. - Тогда как насчет этого? Он сунул пальцы в рот, раздвинул щеки и принялся вращать глазами.

Выражение лица соседки ни чуточки не изменилось.

- Тоже.

Трент с интересом посмотрел на нее, вытащил пальцы изо рта и вытер их о штаны.

- Странно, - поделился он. - Обычно этот трюк вызывал улыбку. Может быть, у меня не получилось? Женщина ответила вопросом на вопрос:

- Почему вы опоздали?

В этот момент диктор на французском языке проинформировал пассажиров, что до старта осталось пять минут. Подтверждение последовало почти немедленно: корпус корабля начал чуть вздрагивать, видимо, это тягачи поволокли «Фландри» на стартовый стол.

- Это не по моей вине, - объяснил Трент.

- Все так говорят, - пожала плечами соседка и вернулась к просмотру программы.

- Послушайте, неужели не найдется ничего такого, что я мог бы украсть для вас?

Она вздохнула и вновь подняла голову. Взгляд ее однозначно показывал, что она раздумывает, сразу позвать охранника или подождать еще?

- Нет, - наконец ответила она. - Мне ничего не нужно. Тем более чужого. Мне и своего хватает.

- И что же вы с ним делаете? Со своим? Женщина вздохнула, выключила «глазок», сунула его под кресло.

- Вам не дает покоя слава Робин Гуда? Это ведь он, кажется, имел привычку грабить богатых, чтобы раздать часть награбленного бедным. На мой взгляд, порочная практика.

- Не будьте так жестоки к благородным жуликам, - посоветовал ей Трент, поудобнее устраиваясь в кресле. - Я теперь самый завзятый капиталист, но в свое время и у меня ходили под рукой Веселые Ребята. К сожалению, пришлось от них избавиться. Все они оказались настоящими сукиными сынами.

Соседка удивленно посмотрела ни него:

- Неужели?

Трент тяжело вздохнул:

- Они тоже никак не могли оценить мой непревзойденный юмор.

Она понимающе кивнула, потом спросила:

- И все-таки, почему вы опоздали?

Спросила всерьез, без тени улыбки. Трент пожал плечами:

- Вы уверены, что я опоздал?

- Вы единственный, кого пришлось ждать.

- Да-да, встретивший меня человек именно так и выразился. Он был очень недоволен.

- Корабль специально задержали ради вас.

- В самом деле? - вскинул брови Трент.

- Да.

- Очень любезно с их стороны.

- Почему вы опоздали?

- Это длинная история.

- Расскажите.

- На контроле меня направили к другому выходу, а потом вовсе потеряли.

- Потеряли?

- Я не сразу нашел корабль.

- Такой большой корабль?

- На нем не было номера.

- Прошу прощения? - недоуменно переспросила женщина

- Это и вправду очень длинная история.

Между тем в пассажирском салоне, в котором размещалось около пятидесяти пассажиров, отправляющихся в межпланетный рейс на «Капитане Фландри», возникло легкое беспокойство. Оно передалось и Тренту.

- Меня зовут Мелисса, - неожиданно представилась женщина. - Мелисса Дюбуа.

Вновь ожил внутренний динамик и по-французски предложил пассажирам приготовиться к взлету.

- Очень рад, Мелисса Дюбуа, - сказал Трент. - Если вы с таким предубеждением относитесь к воровству, быть может, вам больше понравится, если я попытаюсь вас соблазнить? Нет-нет, не подумайте ничего плохого - исключительно чтобы доставить вам удовольствие.

Мелисса испуганно взглянула на соседа, затем улыбнулась- в первый раз! - и неожиданно помолодела сразу лет на пять.

- Нет.

- Почему?

- По некоторым обстоятельствам... К тому же вы, мсье Трент, сами признались, что увлекаетесь воровством. С моей стороны будет опрометчиво довериться вам, не так ли? Да, именно опрометчиво.

- Итак, вы говорите «нет»?

- Да.

- Жаль.

- Куда вы направляетесь, мсье Трент?

- На Луну. Я слышал, в это время года природа на Луне просто великолепна. Местные жители принимают ванны на открытом воздухе. Солнечное тепло омывает их тела, а его лучи дарят невыразимой прелести загар.

Мелисса не ответила, закрыв глаза. Голос в динамике начал отсчет. Неожиданно она заявила:

- Сама я собираюсь на «L-5». Трент невольно выпрямился в кресле:

- На «Ла Гранж-5»? Спецбаза «номер один»? Услышавший его возглас сосед справа удивленно посмотрел на Трента. Мелисса равнодушно подтвердила:

- Да, на «L-5». Там я должна пройти тренировочный курс для зачисления в элитные части.

Ее глаза были по-прежнему закрыты, поэтому она не заметила ужаса, отразившегося во взгляде Трента.

Прежде чем задать следующий вопрос, Трент два раза попусту открывал рот. Сердце его билось сильно и беспокойно.

- Значит, вы из Корпуса миротворцев?

- Да, служу четвертый год. Начальство сочло, что я вполне созрела для элиты. - Она взглянула на него и не смогла скрыть улыбку. - Я решила, что если соглашусь, то сумею удивить отца. Он у меня такой... - Она пощелкала пальцами в воздухе, пытаясь подобрать подходящее английское слово. Ничего не получилось, поэтому выразилась просто: - Его ничем не удивишь. Когда мама узнала о моем решении, она плакала от радости. Они очень мною гордятся.

- Представляю, - кивнул Трент. - Им есть чем гордиться.

Словно спросонок, он оглядел небольшой пассажирский салон, в котором сидели в основном люди, беседовавшие между собой по-французски. С глаз спала пелена. Никогда раньше он не чувствовал себя в более глупом положении, чем в эти предстартовые минуты. По-видимому, воздух желанной свободы сыграл с ним дурную шутку. Мало того что он представился собственным именем, так еще и перья распустил по поводу того, куда направляется, где намерен укрыться. Похмелье оказалось горьким. Он взял себя в руки и с прежней беззаботностью обратился к соседке:

- Остальные... пассажиры летят туда же?

- Да, нас здесь целая группа. Вы представляете, только один миротворец из двух тысяч годится для элиты. Кстати, мы все удивлены, как вам удалось получить место на этом лайнере. Этот рейс был зафрахтован еще месяц назад. Вы, должно быть, очень влиятельный человек, если ради вас пошли на то, чтобы снять с рейса одного из наших офицеров.

Голос из динамика начал последний отсчет:

- Десять, девять, восемь...

- Господи, только не это! - в отчаянии воскликнул Трент, откидываясь на спинку кресла. В следующий момент его тело опутали мягкие нити антиперегрузочной паутины.

- Трент, - послышался удивленный голос Мелиссы. - Вы что, боитесь?

- Да, - охотно подтвердил молодой человек. - Ужасно боюсь.

Голос в салоне объявил:

- Начинаем взлет.

Низкий тяжеловесный гул проник в салон, тело начало наливаться тяжестью. «Капитан Фландри» взлетал с ускорением, шестикратно превышающим силу тяжести. Дышать стало трудно, так что разговоры на некоторое время прекратились сами собой.

Трент в эти минуты испытывал поистине неземное блаженство.

Около четырех минут кресло Трента и он сам находились в горизонтальном положении. За это время ему удалось прийти к двум важным выводам. Первый касался Букера Джеймтона. Никогда больше он не рискнет иметь с ним дела. Надо же было догадаться включить его в состав спецрейса, где в пассажирском салоне собрались сплошь будущие элитники.

Второе соображение заключалось в том, что еще ни разу в жизни он не попадал в столь глупое и унизительное положение.

Ни разу!

Полет до «L-5», с учетом задержки на старте, занял около четырех с половиной часов. База Корпуса МС располагалась на окололунной орбите, ее наклон составлял шестьдесят гра­дусов относительно лунного экватора.

Когда ускорение составило менее единицы, Трент с треском распахнул свой чемоданчик. Достал блок с Джонни Джонни и сразу захлопнул кейс.

Мелисса Дюбуа с интересом поглядывала на него.

Трент подсоединил устройство к разъему, встроенному в подлокотник кресла. В следующее мгновение перед ним загорелся голографический экран. Из подлокотника также можно было выдвинуть провод с единственным наушником. Провод был наглухо вмонтирован в разъемное гнездо. Имея дело с такими пассажирами, как Трент, всегда нелишне позаботиться о том, чтобы наушник нельзя было стащить. Трент послал запрос и связался с сервером на «Ла Гранж-5». Корабль находился пока еще достаточно близко от Земли, так что во время сеанса связи задержка сигнала почти не ощущалась.

Трент закрыл глаза и через корабельный копроцессор вошел в виртуальное пространство.

...наименьшая частота модуляции... корабельные частоты, на которых осуществляется связь с диспетчерами... Есть...частоты для деловых операций... для торговых... частные каналы для гражданских пользователей... молчание... частоты, предназначенные для элиты МС... молчание.

Эфир молчал на всех частотах, кроме тех, на которых осуществлялась связь с кораблем. Трент искоса оглядел присутствующих в салоне миротворцев. По крайней мере, у тех, кто попадал в поле зрения, инскинов не было или они ими не пользовались.

Он полностью погрузился в Хрустальный Ветер. Ворохом посыпались новости. Миротворцы наконец-то удосужились провести в Столичном городе пресс-конференцию по поводу событий последней недели. Восемь ведущих СМИ изложили официальную точку зрения по поводу гибели сержанта элиты Эмиля Гарона. Главное место было уделено убийце. «Новостной канал» - Трент добрался до него в третью очередь - сообщил информацию, в которой остро нуждался беглец. Первая часть обзора касалась общих обстоятельств смерти Гарона, как она была подана пресс-бюро МС. Далее сообщалось о шагах, предпринятых миротворцами для поиска преступника. Можно было сделать вывод, что рядовая масса миротворцев еще не знает, как и по чьей вине погиб Эмиль Гарон. Следовательно, и летевшие с ним сотрудники пока были в неведении. Другими словами, можно было надеяться, что до прибытия на «Ла Гранж-5» он может считать себя в безопасности.

Это касалось в основном Мелиссы Дюбуа.

Затем он ознакомился с расписанием дальнейшего полета «Капитана Фландри». Посадка в космопорту Луна-сити, затем Марс. Ага, на Марс корабль опять же отправится через «Ла Гранж-5».

Трент задумался, почему Букер даже не упомянул о том, что этот спецрейс направляется на базу миротворцев и только потом на Луну? Отсюда логически вытекал следующий вопрос: положим, до Луны он как-нибудь доберется, но как потом, в случае необходимости, выбраться с нее?

- Возможно, он не хотел расстраивать тебя, - подал голос Джонни Джонни.

- Трент?

Он повернул голову.

Мелисса смотрела в его сторону.

- Чем занимаетесь? - спросила она. Трент отключился от копроцессора. Голографический экран тут же погас.

- Простите? - переспросил Трент.

- Это все выглядит немного... немного inquietante... He знаю, как перевести на английский...

- Странно, - подсказал Трент.

- Да-да, странно. Я никогда не видела, чтобы кто-то подключался к Инфосети подобным образом. Как вам удается считывать с экрана требуемые данные с такой скоростью? Вы успеваете что-то понять в этом мельтешений?

- О да!

Он наклонился к Мелиссе и шепотом признался:

- До того как я стал Трентом, этаким мелкотравчатым воришкой, я входил в спецгруппу вебтанцоров при Генеральном секретаре Эддоре. Я был самым молодым сотрудником. - Для пущего впечатления он выпятил нижнюю губу и с долей затаенной грусти добавил: - О да, тогда мои родители тоже гордились мною.

У Трента никогда не было родителей в общепринятом смысле слова. Разве что Карл Кастанаверас, которого он называл отцом. Он был убит миротворцами. Сюзанна Монтинье и Малко Калхари? Они считались создателями проекта «Сверхчеловек», но всего лишь дали жизнь людям, которые, в свою очередь, дали жизнь ему, Тренту. Они вырастили его, заботились о нем, хотя и недолго. В том не было их вины - Малко и Сюзанну тоже убили миротворцы. Исключая Дэнис Кастанаверас и, возможно, ее брата-близнеца Дэвида, всех его «родственников» убили миротворцы.

- Это просто замечательно! - громко восхитилась Мелисса Дюбуа.

Трент обворожительно улыбнулся в ответ:

- Вы полагаете?

После чего отвернулся и постарался заснуть. Удалось. Он так устал за эти дни и столько наделал глупостей!

Тысячу лет спустя, а может, немного позже, в Неразрывных временах восторжествовала вторая общемировая религия, зерна которой были заложены в Библии Исхода. Дети и взрослые, люди и все иные разумные существа, обитатели десятков миллионов миров, зачитывались воспоминаниями Мелиссы Дюбуа о ее первой встрече с Трентом.

По своим личным качествам Трент был вполне достоин Мохаммеда Венса, который столько лет гонялся за ним, правда, за одним исключением - вор был куда моложе своего противника. Когда я в первый раз встретилась с беглецом, это был бойкий молодой человек, импровизировавший на ходу, болтавший всякие глупости. В нем не было ничего от того человека, каким он стал годы спустя, когда мне посчастливилось вновь встретиться с ним. И неудивительно! Он, всю жизнь спасавшийся от нас, созревал куда быстрее, чем любой добропорядочный гений. На его долю выпало множество страданий, от которых незаурядному человеку не избавиться никогда. С ними можно мириться, бороться, их можно преодолевать - здесь уместно любое слово. Однако Трент куда острее и скоротечнее переживал душевную боль. Может, менее глубоко, но таковы обстоятельства. Ему приходилось взрослеть на бегу.

К сожалению, в ту пору мне не было известно значение слова «смирение». Я считала себя одним из лучших сотрудников МС и гордилась этим.

До встречи в Трентом я никогда не знала неудач.

Из воспоминаний Мелиссы Дюбуа,

офицера элиты Корпуса миротворцев,

вошедших в Библию Исхода

ъТрент проснулся спустя два часа, когда исчезла сила тяжести. Он как будто завис над креслом, однако захваты мягко удерживали его на прежнем месте. В салоне было тихо, свет притушен. Прозрачная переборка, до сих пор разделявшая сиденья, казалось, исчезла. Теперь на ее месте светилось голографическое изображение свободного пространства, заполненного голубоватыми, золотистыми и белыми звездочками, излучающими ровный, немигающий свет.

Миротворцы в большинстве своем спали. Немногие бодрствующие просматривали какие-то материалы с помощью «глазков». Страницы странным образом высвечивались перед глазами, навевая мысль о некоем колдовском ритуале, вызывающем к жизни сияющие в воздухе письмена. Другие неотрывно рассматривали открывшуюся перед ними космическую даль, словно соизмеряя с ней свои помыслы и надежды.

Первым делом Трент просмотрел сообщения, которые прошли через виртуальное пространство за последние два часа. За это время на «Новостном канале» не появилось ничего нового. Только «Электроник Тайме» добавила масла в огонь, сообщив, что по непроверенным, но вполне достоверным слухам Эмиль Гарон был убит своим сослуживцем, также сотрудником какого-то элитного подразделения. Электронная газета ничего не утверждала, но в материале было прямо указано, что до сих пор не было случая, чтобы элитники гибли во время выполнения служебного задания.

Мелисса открыла глаза, засмотрелась на панораму космического пространства и не удержалась, чтобы не поделиться с соседом:

- Какая красота!

Трент в ответ кивнул, потом после паузы добавил:

- Да, потрясающе!

Он бросил на нее взгляд и тут же понял, что ничего на свете он не желает больше, чем лечь с этой женщину в постель. Он даже не очень удивился, испытав подобный прилив страсти.

- Когда я была маленькой, - призналась Мелисса, - я мечтала стать астрономом. Мы жили тогда на внешней стороне Луны, в кратере Циолковского. Там есть такой городок Звездоград, или, по-вашему, Стар-сити. Родители одобряли мое увлечение, они купили мне телескоп, и я изучала небо, часами просиживая на балконе. Папа говорил, что Луна - это лучшее место для изучения звезд. - Она вздохнула. - К сожалению, с астрономией у меня не сложилось. То ли способностей не хватило, то ли усидчивости. А может, из-за родителей. Мой папа служил в элитных частях. После того как пришло извещение о гибели брата, он мечтал, чтобы я продолжила его дело. - Она мечтательно улыбнулась. - Вы слышите меня? А вы кем хотели стать, когда были маленьким?

Трент задумался, можно ли использовать в ответе вызывающее самые различные ассоциации словосочетание «Игрок в сети». С точки зрения девочки, чей папа служил в элитных частях, в этом, безусловно, было что-то скверное, полукриминальное. Поэтому он решил приземлить детскую мечту, введя ее в общепринятые рамки.

- Я хотел стать вебтанцором. А вы теперь не жалеете, что с астрономией не получилось?

- Представьте себе, нет. А вы?

- Не знаю, - искренне признался Трент. - Вроде бы и мечта осуществилась, но все равно я чувствую себя кем-то вроде клоуна. Вы никогда не хотели стать клоуном в цирке?

На лице Мелиссы появилось изумление. Она часто заморгала, потом рассмеялась:

- Нет. Но когда меня в первый раз привели в цирк, знаете, кем я захотела стать? - Без всякой паузы, она тут же выложила свою тайну: - Воздушной гимнасткой, которая выделывала всякие сальто-мортале на трапеции под куполом. Потом она прыгала вниз головой, и ее ловил красивый молодой парень. Мне тогда было двенадцать лет. - Она искоса и откровенно кокетливо взглянула на Трента. - А когда вам исполнилось двенадцать, кем вы хотели стать?

- Тринадцать, - уточнил Трент.

- Почему тринадцать?

- Это было самое радостное для меня время. Веселее не было.

- Неужели? И как вы провели детство - ведь вы же аме­риканец. Наверное, вас учили ненавидеть нас?

- Учили? Нет, этому нас не учили! Казалось, до нее так и не дошел смысл, вложенный Трентом в эту фразу.

- Где вы росли? - продолжала расспрашивать Мелисса.

- В Нью-Йорке. Неподалеку от Столичного города. Потом я оказался в офисе Генерального секретаря.

- И чем закончилось ваше детство? - не отставала мадемуазель Дюбуа.

Последний вопрос вконец озадачил Трента - неужели она настолько непроходимо глупа?!

- Я попал в дурную компанию, - ответил он. - Там меня растлили.

Мелисса на мгновение задумалась.

- Вы, вероятно, имеете в виду «лишили средств к существованию»[9]?

- Точно, - кивнул Трент, - и это тоже. Расскажите мне лучше еще что-нибудь о ваших детских годах. Мне никогда не приходилось бывать во Франции.

- Что-то вы стали исключительно вежливы.

- Нет, серьезно, я люблю слушать истории о счастливом детстве.

Мелисса недоверчиво посмотрела на него, глаза их встретились.

- Ну пожалуйста!

Они проговорили все оставшееся время.

Мелисса Дюбуа родилась и выросла в Нарбонне, маленьком городишке на юге Франции. Городок лежал на берегу Средиземного моря. У ее отца был собственный дом на побережье; там она и приобрела свой нынешний загар, побывав в отпуске в родных краях.

- Я всегда мечтал побывать в тропиках, походить по теплым морям, - признался Трент. - На островах Французской Полинезии, например. Это не то что в Нью-Йорке. У нас, конечно, тоже есть пляжи, но песок там серый, вода холодная. То ли дело поселиться на острове, засыпать с закатом, подниматься с восходом... - Он невесело усмехнулся. - А вместо этого приходится отправляться на Луну, где и загореть-то толком нельзя, зато замерзнуть до смерти и одновременно зажариться - ско­лько угодно.

На вопрос, доводилось ли ей раньше бывать на «Ла Гран-же-5», она честно призналась - доводилось. Три года назад. Она и ее родители на пути к Луне сделали там короткую остановку. Там, на Луне, они собирались провести отпуск. Первый отпуск, в который они отправились все втроем. Отец тогда вышел в отставку. На Луне они остановились в отеле «Коперник». Мелисса научилась там летать.

- Там, в Лунном городе, есть такие пещеры, - объяснила она, - где собираются желающие летать по воздуху. Они объединяются в группы, к ним прикрепляется инструктор - и вперед. Но больше всего, - вздохнула Мелисса, - я хотела побывать в Нью-Вегасе. Это там, на свободных территориях. Когда папа узнал о моей мечте, он очень рассердился. Мне показалось, что он и слышать не хочет о свободных территориях, о независимых поселениях. - Она замолчала, потом с грустью добавила: - Мой брат погиб во время короткой кампании, которая случилась на Луне в 2064 году. Когда Объединенные Нации столкнулись с вольными поселенцами в районе кратера Альфонс.

Наступила тишина.

Трент даже не пытался нарушить ее. Все это время он был само внимание, жадно впитывая все, что Мелисса рассказывала о неизвестной ему жизни. Это было так не похоже на пережитое им самим, что сначала он решил, будто она подшучивает над ним. Потом ему стало ужасно обидно, что по чьей-то злой воле у кого-то детство было похоже на сказку, а ему пришлось выживать во Фриндже! Он слушал и млел. Мелисса оказалась очень разговорчивой девушкой. Она даже поведала соседу свою маленькую сердечную тайну. Рассказала о том, как ее родители отнеслись к парню, считавшемуся ее бой-френдом. Они выгнали его из дома, а ей строго-настрого запретили встречаться с ним. Причина? Весомей не бывает - у парня был привод в полицию. Один-единственный.

Трент не выдержал и спросил, что же в этом такого страшного.

Мелисса пожала плечами:

- Подобное знакомство могло плохо сказаться при поступлении в Корпус МС.

За все время разговора она ни разу не употребила термин «миротворцы», только МС. Оказывается, и ее дядя служил в

МС.

- Это у нас семейная традиция - нести службу в общественных организациях. Мой папа служил в МС и оба дяди.

- Мне понятно, - кивнул Трент, - их горячее стремление... нести службу в общественных организациях. Понятно желание добиться, чтобы завтра было лучше, чем сегодня. Конечно, приятно на склоне лет сказать себе: я тоже принимал участие в благородном деле и сделал все, что мог.

Мелисса благодарно улыбнулась:

- Да, вы все так хорошо понимаете!

- Но ведь существуют и другие пути, ведущие к общественному благу. Здесь важно учитывать разницу. Возьмем, например, бухгалтера, ведь он тоже может гордиться своим участием в той или иной сделке. Он может испытывать удовлетворение, ведь без его тяжелого каждодневного труда может замереть деловая жизнь. То же самое может сказать о себе и продавец, и инженер. Или, например, надзиратель в детской колонии.

Мелисса кивнула:

- Меня как раз рекомендовали на работу в Министерство контроля за рождаемостью. Вы правы, это очень важный уча­сток.

- Не менее важный, - усмехнулся Трент, - чем работа в отделе слежения, где программист фильтрует известия, которые приходят на сайт того или иного электронного издания. Я мог бы привести еще множество других примеров, когда миротворцам не требуется оружие, потому что их функции куда шире, чем можно было бы предположить.

Мелисса, казалось, ухватила его мысль:

- Конечно. Главная наша задача - осуществлять повсеместный и ежеминутный контроль за общественным механиз­мом.

- Как точно вы подметили! - восхитился Трент. - Именно контроль! Наши товарищи не возводят дома или дороги, не собирают компьютеры. Они не создают произведения искусства. Они просто следят, чтобы назревающий в том или ином месте конфликт не перерос в войну. Их задача - предусмотрительно вырезать недоброкачественные опухоли, нарождающиеся на теле Объединенной Земли.

- Вот я и говорю, - подхватила Дюбуа, - одного этого достаточно, чтобы испытывать чувство гордости.

- Не то слово! - поддержал ее Трент. - Подобный контроль - абсолютно необходимое условие прогресса. Кто-то ведь должен осуществлять его.

Мелисса, словно заподозрив неладное, посмотрела на него искоса. Затем, после недолгого, но пристального созерцания невинной физиономии говорливого собеседника, кивнула:

- Да, кто-то должен.

За восемь минут и пятнадцать секунд до посадки на «Ла Гранж-5» Мелисса обратилась к соседу:

- Трент, я вот о чем подумала...

- О чем-нибудь необычном? Фантастическом?

- Возможно. Скажите, как ваше настоящее имя? Трент заткнулся на полуслове. Уже готовая шуточка застряла в горле. Он откашлялся и неохотно проговорил:

- Смит.

- Вы не удивитесь, если я попытаюсь отыскать вас, когда вернусь на Землю? Я хотела бы увидеться с вами. Если можно. Это будет не скоро, - торопливо принялась объяснять она. - Шесть месяцев я буду занята на орбитальной станции. Когда вернусь, ладно? Понимаете, есть люди, которые с предубеждением относятся к элите. Вы - замечательный парень... так, кажется, выражаются у вас в Нью-Йорке. Если вы не будете возражать...

- Замечательный, говорите?

- Вы проницательный, - с прежней горячностью добавила Мелисса, - и остроумный. Вы дважды заставили меня смеяться, а это мало кому удавалось до сих пор.

- Ну, не такой уж я проницательный.

- Нет, проницательный.

- Хорошо. Тогда, может, еще и привлекательный? И романтичный?

- Нет, проницательный и остроумный.

- О'кей, - кивнул Трент. - Согласен.

- Вот и хорошо. Я, наверное, смогу разыскать вас через офис Генерального секретаря?

- Разумеется, - усмехнулся Трент. - Уж там-то всегда подскажут, где меня найти.

- Отлично.

Она застенчиво улыбнулась, чем окончательно сразила его. Такую улыбку он на улицах Нью-Йорка встречал только у десятилетних девочек. Не старше.

- Когда я вернусь, - добавила Мелисса, - мы продолжим разговор.

Он молча кивнул. Так, вероятно, кивает опытный соблазнитель, сумевший одурачить деревенскую простушку.

Между тем корабль начал подтягиваться к орбитальной станции, куда направлялась группа миротворцев. Трент подумал, что пройдет немало времени, пока они высадятся. Вполне вероятно также, что корабль захватит здесь какой-нибудь попутный груз. Как бы узнать, сколько они здесь проторчат?

В салоне прозвучало объявление на французском, но настолько быстро и скомкано, что Трент толком не уловил, о чем идет речь. Его соседи, выспавшиеся в невесомости, посвежевшие, готовые к исполнению общественного долга, с такой скоростью лопотали между собой на родном для них языке, что он вообще ничего не понимал.

Трент, имея в виду диктора, обратился к Мелиссе:

- Что он сказал?

- Вы не слышали объявление?

- Простите, задумался.

- Только что прозвучало сообщение, - объяснила ему Мелисса.

- Спасибо, я слышал. Что он сказал?

- Вы не понимаете по-французски?!

- Понимаю. Я просто не расслышал.

- Вы же только что сказали, что слышали.

- Я слушал, - объяснил Трент, - но не слышал.

- Как это?! - удивленно вскинула брови мадемуазель Дюбуа.

- Что он сказал?

- Диктор по громкоговорящей связи? - переспросила Мелисса.

- Да, - подтвердил Трент, - по громкоговорящей связи.

- Было два объявления. Было сказано, что карантин займет два часа, и что имеется спецсообщение для нашей группы. Оно пришло из второго отдела.

- О чем говорится в сообщении?

В ее взгляде появилась настороженность.

- Я не имею права повторять. Да и зачем вам?

- Просто любопытно.

- Нам было сказано... - Мелисса резко оборвала фразу и взглянула на Трента так, словно видит его в первый раз. - В общем, пустяки, - уклончиво проговорила она.

Трента поразила ужасная догадка: неужели?..

- Ну, раз вы не хотите сказать, почему карантин затягивается на два часа, я сам пойду и выясню. - Он улыбнулся, затем не спеша расстегнул ремни, достал свой чемоданчик и выбрался из кресла.

Мелисса тихо спросила:

- Куда вы? И почему с багажом?

Улыбка не сходила с лица Трента, она буквально примерзла к губам.

- Спрошу, почему такая длительная задержка? Не беспокойтесь, оставайтесь на месте, я сейчас вернусь.

Хватаясь правой рукой за скобы, вделанные в спинки кресел, он легкой походкой зашагал по проходу. Левой же крепко сжимал ручку чемоданчика. Только сейчас, сбросив ремни, удерживавшие его в кресле, Трент почувствовал, каким легким он стал. Он мог летать! Открытие, теоретически давно известное, произвело на него, в первый раз оказавшегося в космосе, ошеломляющее впечатление. Однако радоваться было некогда. Отплывая подальше от своего места, он лихорадочно прикидывал: что дальше? Какие у него шансы? Насколько опасна эта непредвиденная задержка и внезапно изменившееся отношение к нему мадемуазель Дюбуа? Пожалуй, теперь, когда молодая миротворица вернется на Землю, она уже не захочет с ним встречаться. «Не забивай голову глупостями!» - прозвучал в мозгу внутренний голос. Опыт подсказывал: случилось самое худшее, что только могло случиться. Сейчас на борту устроят проверку документов. Это конец.

Наконец он добрался до люка, ведущего на вторую палубу. У него не было никакого желания возвращаться на прежнее место. Стоявший у выхода приветливый француз средних лет предупредил Трента:

- Молодой человек, мне уже приходилось иметь дело с дальнепроходцами. Настоятельно рекомендую вам соблюдать все их правила и ни в коем случае не допускать ошибки. Мне почему-то кажется, что дело к тому и идет.

Он указал на голографический экран, на котором высвечивалось объявление: «Все пассажиры должны оставаться на своих местах до особого распоряжения. Можно выйти в туалет».

Стоило бы поблагодарить за предупреждение - доброжелательный миротворец, по-видимому, являлся старшим группы, однако Трент так и не смог заставить себя выговорить «спасибо». Между тем офицер, кивнув на экран, добавил:

- Вам необходимо вернуться на свое место. Трент постарался унять проснувшийся страх и небрежно отмахнулся:

- Знаете, иногда, чтобы занять свое место, приходится покидать чужое.

С этими словами он нажал на ручку, люк отъехал в сторону, и он выбрался на палубу. Француз так и остался стоять с раскрытым ртом. Никогда и ни при каких обстоятельствах Трент не станет благодарить миротворцев. Даже самых бла­гожелательных.

Неожиданно он обнаружил, что движется по коридору вниз головой. Ну и черт с ним, какая разница?! Так и добрался до перекрестка. Теперь куда? А-а, поехали направо, авось там повезет.

Нет, не повезло.

- Венс! - окликнул его грубоватый голос.

Трент нашел скобу, притормозил, перевернулся вниз ногами. По перпендикулярному туннелю к нему приближался лейтенант Зинт. Этот вовсе не обращал внимания, в каком положении он перемещается. Лейтенант даже не глядел на скобы, хватаясь за них автоматически. Двигался он легко и быстро. К Тренту лейтенант подобрался, развернувшись почти на сто восемьдесят градусов. Таким образом голова дальнепроходца оказалась в ногах у Трента. Зинт снизу хмуро взглянул на него и сообщил:

- Вас хочет немедленно видеть капитан. Немедленно!

- В самом деле?

- Что за подлянку вы нам подложили? Почему нас задерживают?

- Что?! - не поверил своим ушам Трент.

- Почему, я спрашиваю, нам объявили какой-то карантин?

- Подождите, подождите. Объясните, что случилось? Я проспал последнее сообщение.

Зинт тем временем успел перевернуться. Теперь они разговаривали лицом к лицу.

- Вы сказали, задержка на три часа, правильно? - вновь задал вопрос Трент.

- Значит, черт бы вас подрал, вам известно, что мы попали в карантин и должны дожидаться, пока не прибудет какой-то корабль?

- Конечно, мне все известно, - внушительно заявил Трент лейтенанту. - Я ведь Мохаммед Венс. За мной выслан корабль с Земли. Вы сказали, он прибудет на орбитальную станцию через три часа?

Зинт уже не мог скрыть раздражения:

- Как вы посмели задерживать наш корабль? Выметайтесь отсюда и ждите себе на станции, сколько вам будет угодно!

Трент выпустил чемоданчик и неуловимым движением отправил его в сторону дальнепроходца. Затем, изобразив замешательство и поспешно перебирая руками по скобам, поспешил за ним. А когда поравнялся с Зинтом, ткнул пальцем куда-то в сторону и объявил:

- Да вот так и посмел! Именно по этой причине. Лейтенант непроизвольно повернулся в указанном направлении.

Трент прицелился, выбрал точку ровно в пяти сантиметрах от центра подбородка и провел хук справа.

Попал точно. Голова лейтенанта дернулась и поникла. В том месте, куда угодил кулак, выступили капельки крови. Сам Трент начал отплывать в противоположную сторону, однако успел ухватить лейтенанта за шиворот и оттащить в коридор. Он оглядел потерявшего сознание космонавта, приметил, что они примерно одного роста и веса, следовательно, и размеры у них одинаковые. Он вздохнул и, обращаясь в пространство, промолвил:

- Кажется, я сломал палец.

Затем, определившись по настенным указателям, принялся буксировать беднягу Зинта к туалету.

Закрывшись в туалетной кабинке, Трент прошептал на ухо лежавшему без сознания Зинту:

- Знаешь, парень, обычно при знакомстве я стараюсь не поступать подобным образом, но сейчас, сам понимаешь, у меня нет другого выбора, - после чего начал методично стаскивать с него одежду.

Обыскав лейтенанта, он обнаружил у него в кармане моток скотча, замотал ему сведенные назад руки и заклеил рот.

Обменяться одеждой оказалось куда труднее, чем Трент себе представлял. Туалет, вернее, единственная кабина, вмещала только одного человека.

Наконец ему удалось стянуть комбинезон с Зинта. В следующий момент в глаза Тренту бросилось нижнее белье космонавта. Он не мог припомнить, видал ли в жизни что-либо более красное, чем эти тряпки. Когда с переодеванием было покончено, Трент вынул из кобуры мазер и осмотрел оружие. Не сразу отыскал, куда вставляется обойма. Нажал на нее, и на ладонь выпала маленькая плоская капсула. Ну и ну! Вот это техника! Он осмотрел капсулу, положил ее в чемоданчик, а мазер сунул обратно в кобуру.

Когда он вышел из туалета, корпус корабля начала сотрясать мелкая дрожь, затем последовал легкий удар. Понятно. «Капитан Фландри» пристыковался к орбитальной станции «Ла Гранж-5», осиному гнезду или, иначе, главной базе Корпуса миротворцев при Организации Объединенных Наций.

- Все равно не поймаете! - поклялся Трент, направляясь на первую палубу.

15

Космическая база «номер первый», обиходное название - «Небеса миротворцев» или просто «Небеса». Построена в 2019 году консорциумом дальнепроходческих компаний, известным как «L-5». После доработки в 2025 году перешла в ведение Корпуса МС. Расширена и реконструирована в 2060 году. Разрушена во время восстания миротворцев в 2103 году (см. соответ. статью).

Космическая база «номер первый», так же как и военная база «L-4» названная «Алмундсен» в честь Сары Алмундсен, была сооружена в одной из двух стабилизированных в гравитационном отношении точек в системе Земля-Луна, что позволяло им без затрат энергии пребывать в одном и том же месте. Этим «L-4» и «L-5» отличались от станций «L-1», «L-2» и «L-3», расположенных на околопланетных орбитах или, иначе, «над землей». «Четвертая» и «Пятая», размещенные в гравитационных колодцах, позволяли полностью контролировать систему Земля-Луна. Неудивительно, что Космические силы и Корпус миротворцев поделили эти стратегически важные объекты между собой.

Первоначально база «номер первый» предназначалась для использования элитой МС в качестве научно-исследовательского и тренировочного центра, введенного в строй в 2046 году. За период до 2068 года здесь каждые полгода производилось примерно пятьдесят бойцов элитных подразделений. В 2068 году вследствие участившихся случаев саботажа со стороны различных подпольных групп работы в области киборганической хирургии были прекращены. Изготовление бойцов было перенесено на космическую базу номер четырнадцать, расположенную вблизи Сатурна.

В 2068 году на «L-5» базировалось примерно шесть с половиной тысяч сотрудников МС, в число которых входили и те, кого было принято называть элитниками. В тот год, когда Трент Неуловимый в первый раз оказался на «L-5», базой командовал Этьен Жерико, чья несчастливая судьба может служить уроком для потомков.

Выдержка из знаменитого труда, именуемого Историком «Год 3000: Краткий обзор исторических событий от истоков цивилизации до современности» (Альтемитис-пресс, CU: 110.00, 3018 г., Зарадин)

Грузовой трюм «Капитана Фландри» был огромен. Он целиком занимал все внутреннее пространство корабля между двигательным отсеком и служебными палубами.

Добравшись до трюма, Трент, хватаясь за скобы, двинулся к выходу, обозначенному громадными шлюзовыми кольцами. Одолев полпути, обнаружил трех дальнепроходцев, стоявших у внутреннего шлюза. Грузовой люк представлял собой трубу большого диаметра, насквозь прорезавшую корпус и снабженную двумя шлюзовыми камерами - на входе в корабль и на выходе на палубу.

Трент издали пригляделся к дальнепроходцам. Те же обтягивающие, сохраняющие форму тела комбинезоны, на ногах башмаки с магнитными подошвами. С их помощью можно удерживать корпус в вертикальном положении в состоянии невесомости. Насмотревшись, Трент осторожно двинулся в их сторону. Когда он приблизился метров до пятнадцати, да-льнепроходцы заметили его.

Двое из них оказались женщинами, причем одна совершенно седой. Вот это старушка! Бет Дейвенпорт годилась бы ей в дочери. Она внимательно присмотрелась к молодому человеку, потом воскликнула:

- Ты же не... - и мгновенно заткнулась, увидев наставленный на нее мазер.

Принимая во внимание обстоятельства, бабушка удивительно быстро взяла себе в руки.

- Что ты сделал с лейтенантом Зинтом, оболтус? - спросила она обыденным тоном школьной учительницы, распекающей нерадивого ученика.

- Я отвлек его внимание, - охотно объяснил Трент, - Сказал, что у него вся спина белая. Он обернулся, чтобы проверить, и я врезал ему в подбородок. Неужели дальнепроходцы способны попадаться на такие дешевые уловки?

- Что ты сделал с лейтенантом Зинтом? - повторила старушка, слегка повысив голос.

- Он в туалете, на второй палубе. Возможно, еще без сознания, но целехонек и здоровехонек. - Дулом мизерного пистолета Трент указал на единственного мужчину в группе. - Ты! Скидывай ботинки, затем по одному перебрось их мне. Только не спеши. Стреляю без предупреждения.

У седоволосой женщины на плече комбинезона было вышито золотыми буквами: «Кпт. Саундерс». Она сделала два шага по направлению к Тренту.

- Я так понимаю, что ты никакой не Мохаммед Венс? - с некоторой долей презрения спросила она.

- Да, мэм, я солгал. Простите, мэм. - В этот момент до Трента, кувыркаясь, долетел первый ботинок, отдаленно напоминающий домашний тапочек. Он натянул его - тот оказался почти впору. Затем поймал и надел второй, после чего предупредил: - Пожалуйста, капитан, не подходите ближе. Освободите мне путь через выходной шлюз.

Трент с трудом дождался, когда все трое отодвинулись от устланного ребристыми металлическими плитами прохода. Когда они отошли на несколько метров, капитан поинтересовалась:

- Что теперь собираешься делать, сынок?

- Не знаю, мэм. Сначала я подумывал: не украсть ли мне «Фландри»? Потом решил, что ничего не получится. Он слиш­ком большой, в карман не влезет.

Женщина помоложе хихикнула, а Саундерс лишь сухо кивнула:

- Разумно.

- Я подумал, почему бы не стащить какой-нибудь корабль МС. Поменьше. Мне очень не хочется, чтобы наши бравые друзья-миротворцы начали обливать меня мочой.

- Это реально? - тем же ровным тоном спросила капитан.

- Вполне, - подтвердил Трент. - Если поймают.

- Чего же они хотят от тебя?

Трент осторожно, стараясь побыстрее привыкнуть к магнитным подошвам, прошел через шлюз. Уже на выходе ответил:

- Они почему-то решили, что я убил элитника. На этот раз капитан не сумела скрыть удивления. Выразилась кратко, но многозначительно:

- О-о! - Лицо ее тут же приняло прежнее строгое - служебное! - выражение. - Так вот по какой причине началась вся эта заварушка. Дурацкий карантин!

- Они не сообщили, что у вас на борту убийца?

- Они нам такие вещи не сообщают.

- Простите. Я полагал, вы не рискнете предоставить мне убежище, поэтому и приложил слегка вашего лейтенанта. Капитан Саундерс резко покачала головой.

- И не рассчитывай! Никто до сих пор не мог справиться с элитником. Боевики из «Эризиан Клау» который год пытаются, но и у них ничего не выходит. Тебя там, - она кивком указала на выход, - все равно поймают.

Трент вздохнул и искренне признался:

- Знаете, мэм, эти тоже который год пытаются, - повел он стволом в ту же сторону, - но ничего не получается.

Он вытащил из кармана форменного комбинезона жидкостный пистолет и тремя выстрелами в упор поразил всех троих дальнепроходцев. На их физиономиях застыло изумление - они ожидали чего угодно, например, стрельбы из мазера, но только не струйки химического парализатора в лицо.

Трент подождал, пока космонавты полностью потеряют сознание. Тела женщин, прикрепленные к полу магнитными подошвами, сложились в позах, напоминающих зародышей в утробе, а разутый мужчина поплыл куда-то внутрь палубы. Трент двинулся по круговому туннелю, ведущему к выходу из корабля. На ходу обтер пальцы, потом потряс ими в воздухе, чтобы заранее устранить запах. Кто их знает, меднолобых? Возможно, на причальных палубах они пользуются химическими анализаторами.

Приблизившись к выходу из корабля, Трент обнаружил на внутренней палубе «Небес» миротворцев. Понятно, кто-то же должен встречать гостей! Итак, несколько минут у него есть. Они не отважатся сразу открыть огонь по члену экипажа. Если бы не кейс! Чемоданчик, который Трент держал в левой руке, являлся серьезным демаскирующим фактором. Стоит ему попасть в руки миротворцев, они в несколько минут определят, кто он такой. Избавиться от чемоданчика? Но это означает погубить Джонни Джонни. Трент уже пережил потерю Ральфа Мудрого и Могучего. То был тяжелый удар. Он не хотел повторять опыт.

Может, сыграть в озабоченного выполнением всех необходимых формальностей служаку? Этакого энтузиаста, из молодых да ранних? Вот и выходной шлюз. Трент приложил ладонь к выходному кольцу - оно отъехало вверх и в сторону, затем он так же поступил с входным.

Миротворцев было трое, они торчали внизу, у пандуса. Лица напряженные, их явно что-то тревожило. К тому же стояли они как-то странно, заметно наклонившись набок. Казалось, еще немного, и они начнут падать. Объяснение нашлось быстро, мысль в такие мгновения работала у Трента великолепно. Чудеса свободного пространства! Местная вертикаль отклонялась от вертикальной продольной оси «Фландри» на пятнадцать градусов. Как раз эти ребята стоят ровно, а наклонен корабль. По-видимому, его так приняли на причальной палубе. Трент тоже компенсировал наклон, слегка завалившись набок, после чего выбрался на пандус.

Двое миротворцев тут же наставили на него мизерные пистолеты. Трент поднял руки вверх, показывая, что не вооружен. Те медленно, с откровенным разочарованием на лицах опустили оружие.

Третий миротворец, внушительного роста, в голубоватом комбинезоне с обжимными полосами, был в легких туфлях на магнитной подошве. При виде спускающегося дальнепроходца он неожиданно зевнул.

Беглец похолодел. Этого не может быть! Неужели Эмиль восстал из мертвых?!

Трент с трудом взял себя в руки, немного убавил шаг и постарался повнимательнее изучить великана-элитника. Непомерно высокий, волосы неестественно черные, в глазах скрыта надменная настороженность. Полное сходство с Гароном! Даже кожа одинаково жестяная и тон «загара» совпадает.

Что делать? Продолжать шагать? Судя по реакции миро­творцев, они пока не имеют точных инструкций, кого и зачем ловить. Им, по-видимому, передали только сообщение о повышенной готовности и приказ о проверке всех пассажиров.

Насколько мог, Трент понизил голос и заговорил басом:

- Первый лейтенант Нельсон Зинт, лайнер «Капитан сэр Доминик Фландри».

Трент понятия не имел, как зовут настоящего Зинта. Не обращая внимания на наставленное на него оружие, сделал еще два шага по направлению к стоявшему ближе других киборгу. Тут же нашелся и повод для разговора. Капитан Саундерс понятия не имела о причине задержки. Значит, об этом и спросим.

- Что означает весь этот балаган?

Элитник взял под козырек и ответил вполне вежливо:

- Лейтенант, я старший сержант элиты Роже Кольбер. Всегда к вашим услугам. - Он говорил по-английски чисто, но с характерным американским акцентом. - Позвольте спросить, сэр, на каком основании вы проигнорировали наше распоряжение насчет карантина?

- Плевать я хотел на ваш карантин, киборг, - спокойно ответил Трент. - Я требую объяснений по поводу этого неслыханного нарушения международных договоренностей!

Голос Кольбера также не изменился.

- Лейтенант! Карантин объявлен по распоряжению службы внутренней безопасности Корпуса МС при Организации Объединенных Наций. На всех наших объектах объявлена боевая готовность третьей степени. Это также касается и всех транспортных средств на трассе Земля-Луна. Мы не можем сделать для вас исключение. - Элитник неподвижной глыбой возвышался над Трентом. - Прошу вас, немедленно вернитесь на корабль.

Двое обычных миротворцев не сводили с Трента глаз. Стволов тоже.

- Кто ваш командир, сержант Кольбер?

- Я напрямую подчиняюсь только начальнику базы капитану третьего ранга Жерико.

- Не знаю, известен ли вам повод столь вызывающе странного решения или вы просто не желаете сообщить мне причины, побудившие ваше командование пренебречь международными обязательствами. В любом случае я имею полное право потребовать, чтобы вы позволили мне встретиться с командующим. Возможно, он сможет объяснить: в чем дело? На каком основании наш корабль подвергнут такой унизительной процедуре? По крайней мере будет ясно, на кого мы сможем возложить ответственность за нанесенный ущерб. И с кого требовать возмещения убытков.

На площадке воцарилась гнетущая тишина.

- Хорошо, лейтенант, кое-что я могу сообщить, - нехотя, после долгой паузы, заговорил Кольбер. - Карантин объявлен на три часа. Мы ожидаем прибытия с Земли быстроходного посыльного судна. У нас есть основания полагать, что один из ваших пассажиров - убийца.

Трент вздрогнул, однако сумел скрыть охвативший его страх.

- Полагаю, мне все-таки необходимо встретиться с командующим базой, - заявил он.

Лицо у киборга вытянулось, как у обиженного ребенка.

- Послушайте, сержант. - Трент старался, чтобы его слова звучали как можно более убедительно. - Это - спецрейс. У нас на борту около пяти десятков пассажиров. Должен признаться, достаточно странных пассажиров. Все они служат в МС. Ваши коллеги, сержант. Все они прибыли сюда в качестве кандидатов на вступление в ряды элиты. Если вы считаете, что один из них убийца, я не буду спорить, - усмехнулся Трент и взглянул на лица двух других миротворцев, страхующих Кольбера сзади и с боков. - Для нас, собственно, не так важно, три часа или три минуты будет длиться карантин. В любом случае мой капитан считает подобную задержку провокацией! На «Фландри» не распространяется юрисдикция ООН, тем более какого-то там отдела вашего Корпуса. Если вы считаете иначе, я вот что вам скажу. - Трент посмотрел Кольберу в глаза - посмотрел твердо, решительно. - Либо я немедленно получаю самые подробные объяснения от командующего базой мсье Жерико, либо я буду рекомендовать капитану Саундерс продолжать полет на Луну. Немедленно! Мы предоставляем вам право забрать своих миротворцев с Луны самостоятельно! Кольбер ничуть не испугался, и это встревожило Трента. Киборг склонил голову набок и с нескрываемым интересом принялся рассматривать лейтенанта. У Трента сложилось впечатление, что тот прикидывает, как поступить с этим наглым юнцом - раздавить, как козявку, или просто надавать по шее. По убийственным последствиям то и другое сводилось в общем-то к одному. Наконец он открыл рот:

- Доставить вас, лейтенант, к командующему базой довольно... м-м... затруднительно. Я получил точный и однозначный приказ: в течение трех часов никого не выпускать с корабля.

- Вряд ли вам удастся задержать наш корабль, если мы стартуем к Луне, сержант. Я полагаю, скандал такого масштаба вряд ли понравится той важной шишке, которая прибудет на этом таинственном корабле.

Киборг усмехнулся:

- Вы что, всерьез рассчитываете увезти на Луну пятьдесят сотрудников МС помимо их воли?

Трент заметно стушевался. Об этом он как-то не подумал.

В глазах киборга мелькнуло что-то очень похожее на ироническую усмешку.

- Я думаю, - продолжал он, - такой поступок можно будет квалифицировать как похищение, что, в свою очередь, может привести к вооруженному конфликту между ОВД и ООН.

Трент глубоко вздохнул, закрыл глаза, через несколько мгновений открыл их и встретился взглядом с Кольбером.

- Давайте вместе искать выход, сержант, - предложил он.

В ответ долгое, показавшееся бесконечным молчание.

Трент лихорадочно соображал: что дальше? В памяти неожиданно всплыла недавняя статейка в «Электроник Тайме», в которой высказывалось предположение, что Объединенный совет готов использовать любой, самый незначительный повод, чтобы развязать войну, которая позволит Объединенной Земле расширить сферу своего влияния на Луне, Марсе и, разумеется, в Поясе астероидов.

Сержант принял решение и прежним ровным тоном отдал приказ:

- Галуа, Шанто, никто больше не должен покинуть корабль. Стреляйте в каждого, кто попытается выбраться через этот шлюз. - Затем он вполне доброжелательно улыбнулся Тренту. - А вас, лейтенант, прошу следовать за мной. Я представлю вас командующему Жерико.

17 августа 2069 года, два тридцать по восточно-атлантическому времени

Трент шел на шаг позади Кольбера по громадным малолюдным туннелям, проложенным в чреве так называемых «Небес миротворцев».

Он пытался взять себя в руки, успокоиться. До него с трудом доходило, что менее полутора суток назад в этот самый час он находился на вершине недостроенного небоскреба, где его пытался взять живьем вот такой же служака, практически брат-близнец сопровождающего его киборга.

Элитник шагал быстро, не обращая внимания, поспевает ли за ним нахальный лейтенантишка из космофлота ОВД. Ну и ладно, решил про себя Трент. По крайней мере есть время пораскинуть мозгами, как быть дальше.

Вот на что Трент сразу обратил внимание, так это на походку киборга. Это была не ходьба, а танец. Он двигался грациозно - да, пожалуй, это самое точное определение. Не в пример едва ковылявшему Тренту. Чужие башмаки оказались маловаты, да еще при каждом шаге необходимо было прикладывать значительное усилие, чтобы оторвать подошву от пола. «Ничего, справлюсь, - подбадривал себя Трент. - Странно, почему вокруг так мало народу?» По пути им встретилось всего несколько; сотрудников, работающих на станции. Заметив человека в форме дальнепроходца, они с удивлением пялились на него. Само собой напрашивалось Достаточно простое объяснение: по-видимому, на «Небесах» в той или иной форме соблюдался суточный режим. Скорее всего, время на базе отсчитывалось по временному поясу Столичного города. По часам Трента была глухая ночь, поэтому помещения и выглядели такими безлюдными.

Вскоре они добрались до одного из радиальных переходов, ведущих в центральные секции орбитальной станции.

База «номер первый» представляла собой два гигантских обода, или кольца, насаженных на одну ось. Осью служил цилиндр, вокруг торцов которого и вращались кольца. На обоих торцах цилиндра располагались причальные палубы. «Фландри», как выяснилось, был пристыкован к южному причалу.

Каждое из колец не имело жесткой связи ни с осевым цилиндром, ни между собой, они вращались независимо друг от друга. Если смотреть из центра, дальнее по отношению к Земле колесо вращалось по часовой стрелке. Оно называлось «северным». Нижнее, «южное», - в противоположном направлении, что сводило к нулю вращающий момент в центре сооружения. Подобная конструкция идеально подходила для целей миротворцев, так как в центральных помещениях не было и намека на гравитацию, которая заметно ощущалась в кольцах, где вращающий момент создавал вполне чувствительную силу тяжести. Как раз в центральном цилиндре и проводили сложнейшие нейрохирургические и прочие операции. С другой стороны, новобранцам необходимо было привыкнуть к условиям существования в невесомости, а отправляющимся «вниз» элитникам напомнить о том, что на Земле вес - существенное свойство организма. «Северный» обод имел диаметр больше четырех километров и вращался со скоростью девятьсот двадцать сантиметров в секунду. В его внутренних помещениях создавалась сила тяжести, примерно равная земной. Такие же параметры были характерны и для «южного» колеса. «Спицы», соединявшие ободья с центральной частью, представляли собой сложнейшую систему взаимосовместимых шлюзов и подъ­емников-элеваторов. При переходе из одной секции в другую соединение подвижных частей занимало всего несколько минут, так что Кольбер заранее предупредил Трента, что при переходе из шлюза в элеватор нельзя терять времени. Весь путь должен был занять около получаса, добавил сержант, однако полной уверенности, что им повезет застать командующего на месте, нет.

Дело в том, пояснил Кольбер, что командующий базой Этьен Жерико, как и все постоянные обитатели станции, старается как можно меньше времени проводить в тех ее частях, где отсутствует сила тяжести. При перемещениях внутри базы сотрудники старались придерживаться следующего правила: пусть путь будет длиннее, лишь бы проделать его там, где действует гравитация.

Трент в ответ пожал плечами и посоветовал связаться со штабом и узнать, где в настоящее время находится Жерико. Кольбер усмехнулся и сказал, что сделать это не так просто.

Действительно, шагая по коридорам, Трент обратил внимание, что сотрудники базы не пользуются мобильниками, а разъемов, посредством которых можно подключиться к внутренней сети, он вообще не заметил. Чем дальше, тем тревожнее становилось у него на душе. Единственное спасение или, по крайней мере, ничтожный шанс на то, что ему удастся выбраться отсюда, заключался в микрочипе, находившемся у него в чемоданчике. Но как и где подключиться к Инфосети? Не спрашивать же об этом у громилы-сержанта!

Повезло ему не скоро. Когда они свернули в один из радиальных переходов, он обнаружил за одной из прозрачных переборок помещение, битком набитое аппаратурой. Комната скорее походила на камеру пыток, оборудованную свихнувшимся ученым, чем на служебное помещение. Трент успел разглядеть внутри полносенсорный копроцессор, предназначенный для работы в сети. Над дверью была прикреплена табличка, но что на ней написано, времени прочитать не хватило. Через десяток шагов он и Кольбер добрались до переходного шлюза. Здесь молча наблюдали, как край огромной трубы, где располагался элеватор, доставлявший людей в гигантское периферийное кольцо, не спеша сближается со стенкой переходного шлюза. Только в предбаннике обнаружился разъем, к которому подключился Кольбер. Он о чем-то негромко спросил. Ответ не заставил себя ждать.

Наконец труба элеватора коснулась соединительной муфты и остановилась. Переходной шлюз представлял собой пространство между двумя округлыми пленочными дверями, размерами почти совпадавшими с трубой. Когда оба конца трубы штатно состыковывались, срабатывали специальные замки, края склеивались, и пленочные двери сворачивались в разные стороны. Вся эта конструкция обеспечивала надежную герметизацию шлюза, а также обладала достаточной гибкостью, чтобы предоставить несколько минут для желающих попасть в элеватор. Изгибающий момент снимался на длине радиального подъемника.

Последовало несколько слабых толчков, потом послышалось шипение, и двери свернулись. Трент первым шагнул в шлюзовую камеру, оставив провожатого за спиной. Переложил чемоданчик из левой руки в правую, выхватил жидкостный пистолет и выстрелил в лицо миротворцу. Тот только и успел выговорить: «Quel?»*[10] и начал заваливаться набок. Кожа на лице киборга, в отличие от обычного человека, еще не успела полностью впитать отравляющий состав, поэтому Трент добавил вторую порцию.

Пока Кольбер нестерпимо медленно оседал на пол, радиальная труба мягко дернулась. Ее края состыковались, замерли, засветилась надпись: «Пройдите в элеватор!» Трент бросился вперед, заметил клавишу, сворачивающую дверь, и принялся лихорадочно стучать по ней. Дверь шлюза со стороны центрального цилиндра сомкнулась. Можно было двигаться на периферию, в направлении южного кольца. Но зачем тащиться неизвестно куда, когда рядом аппаратная, где находится желанный копроцессор? К тому же, как рассудил беглец, чем ближе к зоне, где властвует невесомость, тем меньше шансов встретить кого-нибудь. Внезапно в ноздри ему ударил нестерпимый запах горелого мяса.

Он торопливо отыскал клавишу экстренной остановки шлюза и отчаянно забарабанил по ней. По краям трубы что-то заскрипело, и все замерло. Открылся вход в предбанник, где лежал парализованный Кольбер. Отвратительное зловоние стало еще невыносимее. Трент проследил, откуда исходит запах, и обнаружил, что теряющий сознание сержант, падая, успел нажать на спуск лазера. Боевой луч прожег обе его ступни.

Что делать? Трент на мгновение засомневался: может, имеет смысл вернуться назад, к «Капитану Фландри»? Нет, нереально. Маршрут сложный, много поворотов, без подсказки не обойтись. Спрашивать у встречных миротворцев, как пройти на посадочную палубу, да еще будучи в форме дальнепроходца, - сущее безумие! Обожженные ноги Кольбера выглядели просто ужасно, однако Трент вынужден был признать, что не в состоянии ничем помочь ему. К тому же и желания не было. Вот надумал, умник, теряя сознание, палить из лазера!

Маленькая, довольно привлекательная молодая женщина вошла в шлюз и, увидев поверженного элитника, оцепенела. Трент не раздумывая выстрелил ей в лицо, затем втащил в переходной шлюз. Это было верное решение. Он выскочил наружу и поволок туда же Кольбера.

Спустя полминуты в гости пожаловали еще двое мужчин. Трент и их уложил. Оба, к сожалению, оказались сантиметров на десять выше него. Их форменные комбинезоны будут ему слишком велики. Их он тоже отправил в элеватор. Пока возился, его отвлек чей-то голосок:

- Что вы здесь делаете? - спросила по-французски молодая красивая девушка.

Ах, какие у нее были голубые глаза! Яркие, огромные! Но Трент пришел в восторг совсем по другой причине. Девица оказалась достаточно полненькая и одного с ним роста. Он тут же выстрелил ей в лицо. Пока девушка оседала на пол, он успел подхватить ее и втащить в переходной отсек. Здесь бросил взгляд на коллекцию поверженных тел и сокрушенно покачал головой:

- Ну, ребята, полный абзац, как говаривал Джонни Джонни!

Нижнее белье привлекательной миротворицы оказалось куда скромнее, чем у бравого лейтенанта Зинта.

Как только Трент переоделся, он тут же нажал на клавишу со стрелкой, разрешающей движение. Загорелась контрольная панель, извещающая о необходимости закрыть переходной от­сек. Беглец выскочил из шлюза. Дверь свернулась, радиальная труба пришла в движение. Трент помахал ей рукой и вышел в коридор. Там было пусто. Опять повезло. Он со всех ног бросился в ту сторону, где за прозрачной пленочной дверью заметил копроцессор. Добравшись до лаборатории, Трент наконец смог прочитать надпись на вывешенной рядом с входом табличке: «Лечебная гимнастика».

Закрывшись в помещении, он зажал чемоданчик между лог, устроился перед процессором, воткнул переходник, вошел в виртуальное пространство и, облегченно выдохнув, закрыл глаза.

Возвращению к жизни Джонни Джонни обрадовался так же, как цветок лучам солнца.

- Привет, босс!

- Привет, Джонни!

- Мы на Небесах миротворцев. Загрузись в систему.

- О, плохие новости, босс!

- Рассказывай.

- Какое тут медленное, черт возьми, техническое обеспечение! Едва шевелится.

- Прошу прощения. Это медицинское оборудование, Джонни Джонни. Полное старье. Можешь воссоздать схему станции?

- Потребуется секунда. Сейчас посмотрю файлы описаний. Ага, есть...

В темноте, в скудном пространстве, возникла трехмерная схема - короткий массивный цилиндр с прикрепленными к его торцам и вращающимися в разные стороны гигантскими колесами, напоминающими жареные пончики. Где-то в районе нижнего торца цилиндра вспыхнула яркая алая точка.

- Ты здесь, босс.

Трент обрадовался: догадка подтвердилась. Он и в самом деле находится в центральной части, а Кольбер вел его в один из периферийных отсеков.

Между тем Джонни Джонни продолжал доклад:

- Они используют шесть измерений, босс. Верх, низ, север, юг, вектор вращения по ходу, вектор вращения против хода. Верх - это направление к цилиндру, а в цилиндре к его центру, низ - если двигаться в сторону увеличения силы тяжести, то есть на периферию, к колесам. Юг означает движение в сторону нижнего причала, где находится «Капитан Фландри». Север - в сторону верхнего причала, где швартуются корабли МС. Вектор по ходу - это в направлении вращения северного колеса, против - южного. - Джонни сделал паузу, потом поинтересовался: - Босс, собираешься украсть корабль?

- Неплохая идея.

- Они подстрелят тебя, босс. Здесь огневой форт. - В шестидесяти метрах от выхода на северный причал засветилась яркая зеленая точка. - Позиция оборудована лазерным орудием с зеркальным наведением, имеются также протонно-ионная пушка и управляемые реактивные снаряды с термоядерными боеголовками. Форт держит под обстрелом сектор, обращенный к Луне. Скажем, я мог бы расстроить механизмы наведения лазера и протонно-ионной пушки, но УРСы здесь самонаводящиеся. Их надо только запустить, а это можно сделать вручную. - Джонни Джонни помолчал, потом печально добавил: - Шансов нет, босс.

- Покажи, где комната пилотов?

- Здесь.

Трент спиной почувствовал холодок, по телу пробежал оз­ноб. Он тут же прервал связь, выдернул разъем, упаковал блок памяти и поднялся со стула.

В дверях стоял огромный миротворец. Он был по меньшей мере килограммов на пятьдесят тяжелее Трента. Смотрел холодно, изучающе.

Трент, стараясь говорить без акцента, доброжелательно кив­нул:

- Бонжур, мсье.

Миротворец немного расслабился и спросил по-французски, не видал ли он кого-нибудь в чужой форме? Потом признался, что присутствие Трента в кабинете явилось для него полной неожиданностью.

Беглец улыбнулся коллеге, поблагодарил за бдительность и заверил, что тот поступил очень правильно, решив проверить, кто сидит в лаборатории. Пока заговаривал зубы громиле, сумел проскочить мимо него в коридор и поспешил в сторону северного причала. Задача определилась - необходимо отыскать отсек для летного состава.

Беглец долго, никуда не сворачивая и хватаясь за вделанные в стены скобы, двигался по просторному овальному коридору, пока не добрался до перекрестка, откуда отходили ответвления - вверх, вниз и вбок. «Что дальше, - спросил себя Трент. - Заблудился?» Похоже на то. Оторвавшись от схемы, которую спроектировал Джонни Джонни, он очень быстро утратил всякое понимание, где здесь, на этой чертовой станции, верх, низ, север, юг, вектор по ходу и вектор против хода. Сама архитектура этого заколдованного замка сейчас казалась ему абсурдной и надуманной. Отчаяние овладело им. В этот момент по потолку одного из коридоров прошествовал один миротворец, а другой подтолкнул Трента сзади, жестом потребовав освободить дорогу. Далее оставаться в неподвижности было нельзя. Сообразуясь с интуицией и стараясь придерживаться верного направления, беглец свернул в один из боковых проходов и торопливо полетел вперед, стараясь как можно дальше удалиться от переходного отсека - самого опасного для него места.

Добрался до следующего перекрестка. Здесь, в самой середине прохода, в воздухе висел еще один миротворец. Он как-то странно взглянул на Трента, тот вежливо кивнул в ответ и продолжил путь, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не побежать, не помчаться прочь сломя голову. Эту науку он выучил еще в детстве: всякий бегущий человек подозрителен, всякий подозрительный человек несется сломя голову.

Между тем Трент спиной почувствовал, что бдительный «меднолобый» по-прежнему не сводит с него глаз. Быть может, что-то не так с одеждой? Еще беда: заныло недавно залеченное колено, а икры ног, не привыкшие к передвижению в невесомости, свело судорогой. Он попытался перейти на скользящий шаг, как это делали обитатели станции. Они выработали какую-то особую походку, касаясь опорной поверхности только кончиками пальцев, но не вставая на всю ступню.

По коридору внезапно разнеслось:

- Тревога! Тревога!

Трент невольно замер, стараясь одновременно унять бешено забившееся сердце. А в следующее мгновение обнаружил, что завис точно в центре коридора, откуда нельзя было ни дотянуться до выступающих скоб, ни коснуться поверхности металла магнитной подошвой.

- Враг проник на базу! Повторяю, на базу проник неопознанный враг! Всему персоналу собраться в охраняемых зонах! В действие введен план изоляции секций. Повторяю: в действие введен план изоляции секций. Персоналу, находящемуся на рабочих местах, в туннелях и переходных шлюзах, срочно вернуться в охраняемые зоны. План изоляции в действии!

- Ублюдки! - выругался Трент. Ему никто не ответил, никто не поддержал. Отчаянию не было предела. Беспомощный и обездвиженный, он медленно дрейфовал вдоль коридора. Наконец слабый поток воздуха принес его к одной из опорных скоб. Беглец схватился за скобу, опустился на ноги. Затем, мысленно послав к черту продиктованные богатым жизненным опытом доводы внутреннего голоса, торопливо, изо всех сил оттолкнулся и пулей полетел по коридору.

Летел, практически не теряя скорости, сопротивления воздуха здесь было явно недостаточно, чтобы существенно задержать его. Он еще находился в движении, когда заметил впереди шествующего обычным порядком - ногами вниз - миротворца. Тот, не скрывая изумления, наблюдал за Трентом. На его лице отразилось недоумение, быстро переросшее в тревогу. Еще через секунду тревога сменилась ужасом, а в следующее мгновение Трент вонзился ему прямо в живот со скоростью пробитого со штрафного футбольного мяча. Они сцепились, их руки и ноги перепутались, но беглец, заранее приготовившийся к столкновению, воспользовался замешательством миротворца, изловчился и ударил его в висок углом своего чемоданчика. Третий закон Ньютона отшвырнул Трента назад. Беспорядочно вращаясь, он начал отплывать к округлой стенке. Миротворца тоже отбросило в сторону. Мгновение - и его голова с глухим стуком врезалась в ребро жесткости. Когда Тренту удалось восстановить ориентировку, противник неподвижно завис в воздухе. У его виска на глазах вздувался красный шар. Неожиданно шар оторвался и распался на мелкие капельки, а в том же месте вновь начал вздуваться кровяной пузырь. Трент испытал откровенный ужас. Лихорадочно заработав руками и ногами, он подплыл к пострадавшему и пощупал пульс. Уловив биение сердца, вытер пот со лба и с облегчением произнес:

- Прости, приятель, - затем огляделся и, обнаружив поблизости овальную дверь, приложил ладонь к замку и открыл ее. Когда плита свернулась, он втолкнул миротворца внутрь. Внезапно погас свет. У Трента возникло ощущение, будто он окончательно потерялся. С отвращением обозрев окутавший его мрак, он в сердцах бросил в пространство:

- Ну и денек сегодня! Хуже не придумаешь!

Трент медленно продвигался в кромешной тьме. Ухватившись за поручень, он не выпускал его из рук, пока не находил следующий. Путешествие в никуда до смерти утомило его. Донимал страх, темнота навевала самые грустные мысли. Он попробовал унять расходившееся воображение, попытавшись вычислить, где находится. Скорее всего, неподалеку от северного причала. Внезапно в туннеле вновь вспыхнул свет. От неожиданности Трент вздрогнул, по спине побежали мурашки, и он машинально принялся тыкаться во все двери подряд.

В первом помещении, куда он заглянул, было пусто и темно. Во втором и третьем - то же самое. Прятаться в темном незнакомом месте он не испытывал никакого желания. Четвертая и пятая двери не поддались его усилиям.

В шестом отсеке находились три человека. Комната была освещена: приятный для глаз рассеянный свет напоминающий солнечный, лился откуда-то с потолка.

Прямо с порога Трент выхватил мазер и угрожающе предупредил:

- Не двигаться!

Только один из присутствующих успел повернуться липом ко входу. Двое других так и застыли вполоборота.

- Отвернитесь, - приказал Трент.

Первый миротворец коротко взглянул на Трента, на мазер в его руке и послушно повернулся спиной.

- Если кто-нибудь из вас вздумает совершить глупость, - предупредил беглец, - я разрежу его пополам.

Все трое торопливо закивали.

Трент осторожно сунул мазер в кобуру, перехватил чемоданчик и вытащил струйный пистолет. Выстрелил три раза, целясь в горло, в надежде, что яда хватит, чтобы обездвижить присутствующих. Закончив, обнаружил, что обойма с парализующей жидкостью пуста.

Интересно, куда он попал? Беглец огляделся. Помещение было средних размеров - двадцать метров на пятнадцать.

Вдоль стен - точнее, между ребер жесткости - шкафчики. Неужели это и в самом деле раздевалка?!

Трент с трудом сумел успокоить вновь расходившиеся нервы.

- Нет, не может быть! - произнес он вслух и тут же спросил: - А почему, собственно, не может быть? Должно же мне когда-нибудь повезти!

Он попытался открыть один из шкафчиков. Не получилось. Трент пригляделся к замку. Вполне обычный, пассивный, раз плюнуть. Нашел отмычку, сунул в скважину. Распахнул дверцу и не удержался от радостного возгласа.

- Да! Да!! Да!!!

Осмотрев содержимое шкафчиков, он быстро подыскал летный костюм, который был ему впору. Сначала решил натянуть его поверх формы дальнепроходца и миротворицы, которую он уложил в выходном шлюзе. Это было нетрудно - комбинезон был сшит из мягкой, эластичной ткани, его вполне можно было растянуть. Потом решил не мелочиться и переодеться во все новенькое, тем более что к приглянувшейся ему форме прилагалась кобура. Когда оделся, сунул в кобуру ручной мазер, принадлежавший лейтенанту Зинту.

Труднее всего было совладать со шлемом. Такую конструкцию он видел первый раз в жизни. После нескольких попыток и эта крепость сдалась. Беглец оглядел себя в зеркале. Просто красавец! Если опустить стекло, его вообще невозможно узнать. Однако с опушенным забралом терялось ощущение пространства, которое столько раз выручало его. Может, потому, что поле зрения в шлеме сужалось до передней полусферы?

Один из поверженных миротворцев пошевелился. Трент подошел ближе, наклонился, заглянул в глаза. Ложная тревога, тот еще не менее получаса не сможет двигаться. На прощание обратился к бессмысленно взирающему на него человеку:

- До свидания, дорогие друзья. Меня ждет корабль. Его, правда, еще предстоит украсть. Дело трудное, впору только настоящему мужчине. Но я попробую. Попробовать-то можно?

Он направился к противоположной двери, распахнул ее и замер.

Перед ним открылся просторный круглый зал метров сорока в диаметре под низким куполом высотой около пяти метров в верхней точке. В боковых стенах по всей окружности были устроены воздушные шлюзы, каждый из них освещался зеленым светом, только в одном отсеке горела красная лампочка.

Трент вернулся в раздевалку, запер дверь в коридор, выключил в раздевалке свет и вернулся в зал, откуда можно было выйти на причальную палубу. На ходу даже какую-то песенку замурлыкал. До сих пор не мог поверить в удачу. Повезло так повезло! Сделал три шага по направлению к ближайшей шлюзовой камере. На четвертом почувствовал, как кто-то коснулся его пояса, провел рукой по бедру. Сразу вслед за этим прикосновением Трент заработал сокрушительный удар под ребра.

Толчок подбросил его высоко вверх. Почти под самым куполом он сумел каким-то чудом перевернуться и бросить взгляд вниз. В лицо ему смотрел ствол лазерного пистолета. Он невольно схватился за кобуру, она была пуста.

Мелисса Дюбуа, завладевшая его оружием с ловкостью профессионального щипача, весело помахала ему свободной рукой:

- Salut, воришка Трент!

Однажды Тренту в руки попалась популярная книжка, в которой было сказано, что нервная система человека обладает громадным, хотя и небеспредельным запасом прочности. Стоит перейти порог, и человек теряет способность удивляться, воспринимает действительность тупо, апатично. По-видимому, ему было еще далеко до этого предела. Изумление его было столь велико, что Трент временно потерял дар связной речи. В арсенале остались одни междометия.

- Ух ты... ну и ну!

Мелисса держала оружие обеими руками. Вцепилась так крепко, что аж суставы побелели. Затем радостно сообщила:

- Пятнадцать минут назад я наконец разобралась, что ты за птица! - Она заметно волновалась, поэтому акцент ее усилился и стал совершенно невыносимым. - Я только что ознакомилась с твоим делом. Это фантастический документ! После чего вошла в систему обеспечения безопасности станции и сумела определить, куда ты направляешься. Ребенку ясно, что на северный причал. Вот и хорошо, сказала я себе и постаралась опередить тебя. - Она улыбнулась. - Как видишь, я оказалась молодцом. Правда, они, - Мелисса кивнула куда-то вбок, - не выдали мне оружие. Спасибо, что ты позволил восполнить этот пробел.

Трент, до сих пор парящий в вышине, так и не придумал ничего лучшего, как попробовать сразить ее словом. Больше ничего убедительного - жидкостного пистолета например - под рукой не было. Может, напомнить этой прыткой девице, что ее папа будет доволен? Может, она от удовольствия потеряет бдительность? Бесполезно, эта хваткая мамзель воспримет его слова как должное и решит, что он согласен капитулировать. Поэтому выразился кратко и образно:

- Ну ты даешь, Мелисса!

- Ты, воришка Трент, самый интригующий мужчина, какого я встречала! - Щечки молоденькой миротворицы неожиданно заалелись. - Ты, оказывается, серьезный, работающий по контрактам похититель чужой собственности и, вероятно, один из двадцати лучших в мире Игроков в сети.

- Десяти, - поправил ее Трент. Такой поворот пришелся ему по нраву.

Мелисса, не обращая внимания на уточнение, продолжала тем же ровным тоном:

- Ты человек умный, обладающий чувством юмора, имеющий репутацию отличного знатока восточных единоборств. Один из восьми преступников, сумевших разрушить робота-преследователя. Единственный, кому удалось успешно бежать из Следственного изолятора; единственный, кому удалось убить офицера элиты Корпуса миротворцев.

- Мелисса, вы делаете...

- Ошибку? Я знаю. Конечно, воришка Трент невиновен. Ты не мог так поступить. Так говорят все преступники.

- Я его не трогал! - Трент абсолютно искренне попытался убедить ее. - Это был несчастный случай. Он сам упал с балки.

Их взгляды встретились.

Трент, остановивший вращение и державшийся за скобы, вделанные в металлический потолок, привел еще один веский, по его мнению, довод:

- Я принципиальный противник убийств. Черт возьми, вы, кажется, сломали мне ребро.

Мелисса хихикнула. Этот смешок не отразился на выражении ее глаз - они по-прежнему смотрели холодно и изучающе.

- Это все замечательно, Трент, но ты сам виноват. Почему-то все, кто сталкивается с тобой, гибнут. Не надейся, со мной этот номер не пройдет. Ты преподал мне хороший урок на борту этого чертова корабля. А я прилежная ученица. И далеко не так глупа, как это тебе представляется. И мой папа тоже далеко не глуп. - Она указала стволом мазера в сторону воздушных шлюзов. - Я спряталась в одном из них. Мое начальство и слышать не желало, что ты сможешь добраться до северного причала. Они спрашивали: как он найдет туда дорогу? Это немыслимо! Они послали своих людей по всем другим местам. Что ж, считай, мне повезло. Я уважаю тебя, Трент-вор, но это ничего не меняет. Я постараюсь присутствовать, когда тебя будут засовывать в газовую камеру.

- Рад слышать, - поблагодарил Трент. - Это меня здорово поддержит.

- Ты просто маньяк! Шутить в такую минуту, это что-то явно болезненное. Извращение какое-то! - Она покачала головой, потом решительно добавила: - Да, ты обаятелен, но этого недостаточно для смягчения приговора. Неужели ты сам не понимаешь, как недостойно поступил со мной? Уселся напротив и так спокойненько объявил свое имя. Трент Смит! Подумать только!..

- Я решил, что так будет безопаснее. Мое имя не было занесено в карточку регистрации пассажиров. В любом случае мне не хватило семи часов, чтобы добраться до Луны. Я не знал, что вы и ваши соседи миротворцы.

Мелисса удивленно посмотрела на него:

- Серьезно? Ты не знал, что это за рейс?

- У меня не было времени выяснить.

- Вот это здорово! - возмутилась Мелисса. - Ты хоть сам понимаешь, как меня подставил? Я решила посвятить свою жизнь служению в элитных подразделениях Корпуса МС, а какой-то Трент, воришка Трент, четыре с половиной часа сидел со мной бок о бок. На этом мою карьеру в МС можно считать законченной. Кто в этом виноват? Надо мной будут смеяться все кому не лень.

- Послушайте, Мелисса, я собирался украсть корабль...

Ствол мазера был направлен точно в голову Трента.

- Ни за что!

- Вы же не собираетесь застрелить меня, Мелисса? - спросил он с укоризной.

- Нет, если сдашься.

- Ни за что!

- Трент, я предпочла бы сдать тебя командованию живым. Но если придется стрелять, рука у меня не дрогнет.

Трент легко оттолкнулся от потолка и медленно подплыл к Мелиссе. Та с прежним выражением на лице повела в его сторону пистолетом, неотступно держа под прицелом.

Трент приземлился, выпрямился, склонил голову набок, словно прислушиваясь к чему-то. Потом заговорил примирительным тоном:

- Послушай, Мелисса, у меня нет времени на эти глупости. Хватит с меня стрельбы и прочих кровопусканий. К тому же ты, кажется, сломала мне ребро.

- Я жутко извиняюсь.

- Тогда о'кей, - кивнул Трент и бодро зашагал в сторону одного из воздушных шлюзов.

- Трент, - окликнула его мадемуазель Дюбуа. Он обернулся:

- Хотите поцеловать меня на прощание, дорогая?

- Прощайте, мой друг, - прошептала она и нажала на спусковой крючок. Раздался слабый щелчок. Мелисса повторила попытку. Тот же результат.

Трент ослепительно улыбнулся:

- Я вытащил капсулу. Я не хотел никого убивать. Мелисса начала издавать какие-то странные, рыдающие звуки.

- Я понимаю ваше разочарование, милочка, - посочувствовал Трент, - но, право, стоит ли так убиваться? Вы еще так молоды. Вам обязательно повезет, и вы еще кого-нибудь пристрелите. Вмажете в него из боевого мазера. Но ближе к делу, мне нужен корабль.

Мелисса вскрикнула и бросилась на него. Трент без труда уклонился, а когда она пролетала мимо, он успел ухватить ее за лодыжки и стащить с ног магнитные туфли. Затем резко оттолкнул от себя, направив в свободное плавание. Лизнул указательный палец и определил направление воздухотока.

Так, понятно, сквозняк распространяется от той двери, через которую он вошел, в направлении самого дальнего шлюза. Жестом продемонстрировал Мелиссе, как движется воздушный поток.

Молодая женщина отчаянно пыталась остановиться, восстановить равновесие. Напрасно. Ее относило все дальше и дальше.

- Мелисса! - позвал ее Трент. Она повернула голову в его сторону.

- Минут через десять вас прибьет к дальней стене. Может, через пятнадцать, не знаю. Если хотите сократить этот срок, снимайте одежду и начинайте швырять ее по ходу движения. Вспомните, что каждое действие рождает противодействие.

Некоторое время он с улыбкой разглядывал ее.

Мелисса с неожиданной яростью и быстротой принялась стаскивать с себя комбинезон.

В глазах у Трента загорелся откровенный интерес. Он прикинул, как долго еще сможет любоваться этим завораживающим зрелищем. Всего несколько секунд. Жаль! Он вздохнул и направился к шлюзовой камере, за полупрозрачной дверью которой горела красная лампочка...

Закрывая за собой дверь, он философски заметил:

- Как много сделано за столь короткий срок!

16

Космическое судно, стоявшее у третьего причала, трудно было причислить к грозным боевым кораблям. Это была двухместная прогулочная яхта. Данные о ней высветились сразу, как только Трент вошел во входной отсек:

Космические силы Объединенных Наций.

Роллс-Ройс, 2066, № 312

Ниже была приведена схема яхты. Трент отыскал проход, который соединял воздушный шлюз и кабину пилота. Надо свернуть направо. Если налево, можно попасть в каюты. Их было две.

Трент собрался с духом и решительно вошел в кабину пилота, уселся в левое - свободное - кресло и пристегнулся.

Справа сидел представительный пожилой человек. Седая шевелюра как нельзя лучше украшала его, придавая некоторую вальяжность и стать. В тот момент он с помощью «глазка» просматривал последние известия. На груди стандартного скафандра нашивка с вышитой золотыми нитками вязью: «Плк. Уэбстер, КС ООН».

На вошедшего в кабину Трента полковник едва взглянул. Вновь обратив взор к голографическому экрану, с упреком бросил:

- Опаздываете, пилот!

- Я это уже слышал! - неожиданно огрызнулся беглец.

Он бегло осмотрел панель управления. Единственное, что он мог сказать наверняка: аппаратура на этой посудине была древнее древнего. Особенно голографический экран, представляющий собой громоздкий, затемненный с трех сторон параллелепипед. Больше ничего определенного по поводу расположения клавиш, кнопок, ручек, а тем более об их назначении он сказать не мог.

Полковник Уэбстер наконец соизволил повнимательнее приглядеться к соседу. Осмотр закончился плачевно для Трента.

- Вы не мой пилот! - решительно заявил Уэбстер. Трент поспешил успокоить его:

- Я вообще не пилот, господин полковник.

- Вы полагаете, я оставлю вашу дерзость без последствий, лейтенант?

Трент скосил глаза на нашивку на своем комбинезоне. Все верно - «л-т Шарбрье».

Беглец посетовал на судьбу, так и не удосужившуюся после стольких подвигов произвести его хотя бы в капитаны. Полковнику же сказал:

- Если честно, полковник, я только что повстречал здесь одну девицу. Она объявила мне то же самое. Я имею в виду, что не оставит без последствий мою дерзость. Однако, как видите, она ошиблась.

Не обращая внимания на потерявшего дар речи Уэбстера, он еще раз, уже более тщательно, осмотрел панель управления. Отыскал кнопку, под которой было написано «АВТО».

«Благодарю тебя, Господи, что хотя бы здесь все надписи на английском!» - подумал Трент и нажал кнопку. Лицо полковника начало наливаться краской.

- Что вы себе позволяете лейтенант?! Если вы полагаете, что служба в МС дает вам право вести себя подобным образом... Трент бесцеремонно перебил его:

- Я не служу в МС, полковник!

Он снова перевел взгляд на засветившийся экран. Сначала переднюю плоскость залил молочный цвет, затем в нем появился серебристый проблеск и наконец в глубине голографического экрана засветилась надпись «Система запуска».

- Вы не миротворец? Кто же вы тогда? - продолжал допытываться полковник.

- Вор.

- Кто?!

- Вор. Меня зовут Трент. Привет, компьютер!

Бортовой компьютер не отозвался. Надпись на экране горела ровным голубоватым светом. Ну и рухлядь, даже на голос не реагирует! Трент поискал на бортовой панели какое-нибудь устройство, в которое можно было бы воткнуть тройной разъем. Вскоре нашел нечто похожее. Торопливо раскрыл чемоданчик, сунул в бортовой разъем вилку, включил копроцессор.

Полковник молча наблюдал за ним. Когда Трент закончил, он буквально взорвался:

- Тогда что вы здесь делаете?!

- Пока не знаю.

- Какого черта вы позволяете себе влезать...

- Попробуйте остановить меня, - спокойно предложил Трент.

Это замечание несколько охладило пыл полковника. Он растерянно заморгал.

- Но...

Трент повернулся и, оглядев квадратные скулы седовласого служаки, вежливо предупредил:

- Полковник, вы мне мешаете. Не отнимайте время, у меня его и так в обрез. Я так полагаю, у вас нет оружия?

- Да, но...

- Итак, у вас нет оружия. - Трент удовлетворенно кив­нул. - И годков вам многовато. Значит, я сильнее вас, сноровистее, моложе. К тому же, черт вас дери, нахожусь во много раз худшем положении, чем вы, следовательно, терять мне нечего. Я мастер кунг-фу, айкидо, шотокана, дзюдо и прочих азиатских штучек, так что, пожалуйста, заткнитесь.

Полковник обиженно надулся, но послушно умолк.

Наверное, в десятый раз за день Трент недобрым словом помянул Букера, который отчего-то вдруг «не смог» подыскать для него подходящий малогабаритный трасет. Без такого следящего устройства, способного соединить коробочку с Инфосетью, невозможно попасть в виртуальное пространство. Подсунул вместо этого здоровенную дуру, устаревшую еще лет пять назад. Наконец соединение закончилось, и Трент громко окликнул:

- Джонни?

После короткой паузы виртуальный приятель ответил:

- Да, босс.

- Ты меня слышишь?

- Да. Никак не могу найти в этой мешанине низкочастотный аудиовыход. Может, использовать динамик в «глазке»? Я могу подсоединиться к нему. Я смогу слышать тебя, а ответы буду печатать на экране.

- Это было бы замечательно, Джонни.

- Какое старье, босс!

- Прости, Джонни. Обещаю, если ты поможешь мне выбраться из этого чертова гнезда, я куплю тебе самое новейшее следящее устройство, снабженное самым мощным на сегодняшний день модемом, какой только есть на рынке. За ценой не постою.

- Итак, мы сумели добраться до северного причала. Про­верим... все не так плохо, босс. Эта старая посудина способна доставить нас на Землю. Если мы пожелаем...

- У меня такого желания пока нет. Как насчет автопилота?

- Есть надежда, босс. Техническое обеспечение в общем-то ничего. Программе запуска около пятнадцати лет. Автопилот системы фирмы «Макдоннел», серия 1300. Имеет следующие вспомогательные функции: обеспечение вечеринок и интимных ужинов вдвоем...

- Отмена, Джонни. Мне нужны системы связи, оружие, тип и мощность двигателей, величина ускорения. Перекрой входной шлюз.

- Сделано.

Со стороны входа послышалось звонкое клацанье.

- Судно относится к классу прогулочных яхт. Выпуск 2066 года, тип «оружие отсутствует». Трент не мог скрыть удивления:

- Прямо Махатма Ганди какой-то! Не корабль, а непротивленец злу насилием.

- Связь на радиочастотах, - продолжал Джонни Джонни, - имеется также установленная позднее лазерная система связи. Мощность лазера - четыре с половиной мегаджоуля.

- Сколько?! - поперхнулся Трент, повернулся к полковнику и спросил: - Зачем вы установили на своей посудине такой мощный лазерный генератор? Для связи с Альфой Центавра?

- В целях обороны...

- Заткнитесь!

- Силовая установка ядерного типа, работает на тяжелых частицах, точнее, протонах. Не радиоактивна...

Трент с нарастающим удивлением вглядывался в данные, которые Джонни Джонни выуживал в бортовом компьютере. Написано - «вооружения не имеет», а для связи используется боевой лазер мощностью четыре с половиной мегаджоуля. Силовая установка как у разведывательного катера. Занятный способ конспирации! Наконец, не в силах справиться с нараставшим изумлением, он снова повернулся к полковнику и не без сарказма поинтересовался:

- И где только они находят таких людей, как вы?

- Да как вы смеете?! - оскорбленно взвился Уэбстер.

- Заткнитесь!

Через переднее обзорное стекло была видна Луна в первой четверти. Некоторое время Трент задумчиво разглядывал огромное, отчетливо вырисовывающееся на фоне звезд полушарие. В следующий момент в голографическом объеме высветилось очередное сенсационное сообщение Джонни Джонни:

- Босс, проверка показывает, что на борту есть трасет. Трент не удержался от радостного возгласа:

- Где?!

- Ищу.

В светящемся объеме появилось изображение яхты. Вслед за этим позиция условной точки, из которой как бы велась съемка, изменилась. Словно некий оператор приблизился к запертому входному отсеку, спокойно проник в него, двинулся по короткому коридору и вторгся в пилотскую кабину. Затем на объемном экране возникло изображение узкого промежутка между переборкой и спинкой кресла, которое занимал пол­ковник. План укрупнился, объектив камеры остановился на небольшом металлическом ящичке. Изображение замерло.

Не обращая внимания на полковника, Трент перелез через него. Последний, не осмеливаясь более протестовать, не без интереса следил за манипуляциями вторгшегося в кабину лейтенанта, который, оказывается, вовсе не лейтенант, а вор. Этот самый вор бесцеремонно втиснулся за спинку кресла и попытался открыть ящик для хранения всякой всячины, располагавшийся чуть пониже локтя Уэбстера.

Трент поднял крышку и обнаружил в одном отделении аптечку первой помощи, а в соседнем - набор, предназначенный для неотложной починки космического скафандра. Порылся справа, потом слева, нашел коробки с НЗ, бутылку воды, коробку с маркировкой «заплаты»... Еще раз переворошил содержимое ящика, и трасет неожиданно всплыл в воз­дух.

Это было не просто следящее устройство. Такую штуковину Тренту довелось видеть лет пять назад. Трасет представлял собой электрод, выходящий из особым образом изогнутого держака, который затем крепился к затылку пользователя. Держак был изготовлен из металлопластика и имел три с половиной сантиметра в диаметре. На миниатюрной панельке, смонтированной на его тыльной стороне, была нанесена разметка, похожая на ту, какая встречается на переключателе радиодиапазонов. От первой полосы частот до восьмой.

- Джонни, какая полоса?

- Попытайся проверить четвертый диапазон, босс. Эти частоты используются техническим обеспечением для диагностики. Это самая широкая полоса.

Трент торопливо нацепил трасет на затылок, принялся искать рабочие частоты.

Рабочим оказался третий диапазон. Трент закрыл глаза и вошел в виртуальное пространство. Тут же почувствовал, как заерзал полковник.

Трент только и успел выговорить:

- Не нарывайтесь, пол... - как Уэбстер схватил свой «глазок» - первое, что попалось под руку, - и запустил его в голову Трента

Трент даже глаз не стал открывать. Он перехватил приближающийся предмет левой рукой, а правой, привстав и перегнувшись через подлокотник, от души врезал полковнику в челюсть. Голова Уэбстера качнулась в сторону с довольно опасной амплитудой, учитывая его возраст. Трент для убедительности вмазал ему еще разочек, наставительно произнес:

- Больше никогда так не делайте, папаша! - и нырнул в Хрустальный Ветер.

Джонни Джонни ожил, обрел прежнюю мощь. Та часть его программы, которая была записана на ячейках микросхем и которую, собственно, можно было назвать Образом, испытала мгновение радостного пробуждения. Та же ее часть, которая, условно говоря, хранилась в мозгу Трента, оживала куда медленнее. Как только обе части слились в единое, полноценное существо, виртуальный аналог Трента двинулся в путь.

Он перешагнул электрические цепи космической яхты, через разъемы проскользнул на базу, обнаружил себя на северном причале. Существо было всевидящим и всепроникающим. Первым делом Джонни Джонни осмотрел корабли, стоявшие на причальных площадках. Яхта, на борт которой удалось пробраться Тренту, оказалась единственным судном подобного типа на всем северном причале. Все остальные аппараты являлись штатными боевыми единицами, сконструированными для использования элитными подразделениями МС. Все они были по меньшей мере раза в два мощнее яхты, маневреннее и вооружены самыми разными боевыми системами. Причальный компьютер проинформировал Джонни Джонни, что все корабли снабжены силовыми установками на термоядерной тяге. Топливом для них служил водород, рабочим телом - поток тяжелых элементарных частиц. По требованию Джонни Джонни, компьютер нарисовал принципиальную схему работы двигателей.

Трент отдал приказ, и Джонни Джонни сразу начал готовить яхту к старту. Через несколько секунд ракетный двигатель плавно отделил прогулочное судно от посадочного места и заставил его всплыть над торцевой частью центрального цилиндра базы.

Здесь, после непродолжительных маневров, Джонни Джонни развернул яхту таким образом, чтобы рабочая часть предназначенного «для связи» лазерного генератора, находившегося на борту яхты, оказалась направленной на корабли МС. Он специально выбрал тот из них, баки которого были до отказа заполнены ядерным горючим.

Джонни Джонни дал команду. Зеленый луч ударил в борт космического корабля.

Гигантская струя пламени вырвалась из широкой щели, прорезанной в топливном баке и словно огненный зверь набросилась на соседний шатл. Корабль вмиг объяла стена огня. Металл начал вскипать и лопаться, подобно пластику. Через несколько мгновение огненный зверь набросился на следующую жертву.

Человеческий глаз не поспевал отслеживать этапы жуткой катастрофы. Полковник ощутимо вздрогнул, лишь узрев цепочку разрывов, разворотивших северный торец орбитальной станции.

Та часть Джонни Джонни, которая принадлежала Тренту, внезапно содрогнулась от боли. Ему вспомнилась Мелисса Дюбуа, беспомощно зависшая на причальной палубе. Он мысленно взмолился, чтобы ей повезло, и за те несколько минут, что он возился на яхте, молодая женщина успела покинуть северную гавань.

Между тем корабли продолжали взрываться. Джонни Джонни прибавил мощность, и яхта начала с ускорением уплывать в свободное пространство. Последний язык пламени уже не смог достать ее.

Джонни Джонни потребовалось не больше минуты, чтобы взять под контроль все важнейшие узлы суденышка, а также научиться управлять двигателем. Яхта все дальше и дальше отодвигалась от пылающего северного торца. Мимоходом Трент уловил взволнованный шепот, доносившийся со стороны кресла, где сидел полковник:

-...упокой, Господи, их души и прими с миром. Аминь.

Но самое любопытное заключалось в том, что, когда бушующее пламя улеглось, на опаленных, почерневших стенах причала не было ни намека на разгерметизацию внутренних отсеков Трент мысленно вознес благодарственную молитву, думая в этот момент главным образом о Мелиссе Дюбуа, потом повернулся к полковнику и возбужденно воскликнул:

- Вот это фейерверк! Видали когда-нибудь что-то подобное? А станции, заметьте, хоть бы хны!

- Соответствующие органы расценят это как диверсию и террористический акт, - мрачно огрызнулся Уэбстер. - Это просто чудо, что никто не пострадал.

- Ничего подобного! - весело возразил Трент. - Всего лишь качественный инженерный расчет.

Уэбстер даже не взглянул в его сторону. Он неотрывно наблюдал за последствиями катастрофы, происшедшей на его глазах с легкой руки лже-лейтенанта

- Держу пари, - заметил Трент, - что база изначально была сконструирована в расчете на подобного рода инциденты. Во всем, что касается их собственной безопасности, миротворцы очень предусмотрительные люди.

- Неужели? - вяло откликнулся полковник.

- Сто пудов! - заверил его Трент и добавил после некоторого раздумья: - Вот только я никак не возьму в толк, почему?

Трент мог воочию наблюдать, что творилось во внутренних помещениях. Сотни миротворцев, услышав сигнал тревоги, отрывались ото сна, в страхе вскакивали с коек. Спустя несколько секунд беглец с удивлением обнаружил, что повреждения, которые серия взрывов нанесла северному торцу цилиндра, оказались незначительными. Вероятно, создатели базы все-таки предусмотрели такую возможность. Пожар был потушен практически мгновенно, но, что хуже всего, форт, расположенный на северном торце, не утратил боеспособности. Это открытие окончательно испортило настроение Тренту. Не успел Джонни Джонни развернуть судно и удалить яхту от причала, как пространство вокруг «роллса» опоясали лазерные залпы. Форт, прикрывавший лунный сектор, ожил. Джонни Джонни по собственной инициативе вернул яхту обратно к базе, укрыв судно в мертвой зоне.

Трент перевел взгляд на Луну.

- Что делать? - исступленно прошептал он. - Что делать?

- Со своей стороны я мог бы предложить вам сдаться, - напомнил о себе полковник.

- Я не с вами разговариваю, - огрызнулся беглец и вновь погрузился в виртуальное пространство.

Между тем огневые точки базы продолжали поливать пространство росчерками лазерных импульсов. Трент припомнил, что там также установлен протонно-ионный излучатель. Стоит только попасть под его залп, и яхта вспыхнет, как свечка в ночи.

Между тем Джонни Джонни начал разворачивать лазерную установку на борту яхты таким образом, чтобы, вырвавшись из мертвой зоны, сразу открыть огонь. Улучил паузу, прибавил мощность, вышел на ударную позицию и полоснул зеленым лучом по бойницам одной из батарей.

Трент разыграл в воображении картину боя и понял, что такими методами им не вырваться. Он приказал Джонни Джонни прекратить стрельбу и задумался.

- Черт, черт, черт! Что делать? Что?! Ничего толкового в голову не приходило. Пока вновь не озарило.

- А ты молодец, парень! - восхищенно воскликнул Трент, обращаясь к самому себе. - Хотя, если честно, ничего более глупого ты еще не выдумывал.

- Что вы сказали? - поинтересовался полковник Уэбстер. Трент повернулся в его сторону и весело подмигнул:

- В любом случае они смогут убить меня только раз, не так ли?

- Полагаю, - этого будет вполне достаточно, - сухо согласился полковник.

Его казарменный юмор уже порядком поднадоел Тренту.

- Прошу прощения, - обратился он к полковнику, - но у меня, к сожалению, кончился боезапас в жидкостном пистолете. Надеюсь, вы разрешите мне воспользоваться вашим «глазком»?

Уэбстер молча передал Тренту свой портативный просмотровый аппарат. При этом позволил себе снова обратить внимание Трента на бессмысленность всех его усилий:

- Неужели вы в самом деле уверены, что сможете безнаказанно украсть офицера Космических сил ООН?

- Простите, но я верну вас при первом же удобном случае. Еще раз приношу извинения, что мой струйный пистолет не работает.

Полковник на мгновение задумался, потом рассердился:

- Какого черта вы все время извиняетесь?! И какое мне дело до вашего пистолета?

- Это вы зря, - усмехнулся Трент. - Он был заправлен «комплексом 8-А». Слыхали о такой жидкости? Ее еще называют «постепенное исчезновение».

Полковник, явно не понимая, о чем речь, в недоумении покосился на беглеца.

- Неужели вы никогда не имели с ним дела?

- Нет, - признался Уэбстер.

- Жаль. Я просто пустил бы струйку вам в нос, и все дела. Мог бы даже процитировать при этом какое-нибудь изречение типа: «Старые служаки никогда не умирают. Они просто медленно исчезают».

Полковник даже не улыбнулся.

Трент тоже посерьезнел.

- Ваша проблема в том, - добавил он, - что вы не обладаете чувством юмора.

Он поудобнее ухватился за «глазок» и с размаху ударил им полковника по голове. Жутко заныло сломанное ребро.

Полковник осоловело заморгал, и Трент врезал ему еще раз. Тот сразу расслабился и осел в кресле.

Чтобы погасить импульс, направленный в сторону цилиндра базы, Джонни Джонни на мгновение включил тормозной двигатель, затем искусно, как опытный пилот, подвел суденышко поближе к распахнутой бойнице форта. Здесь, по приказу Трента, остановился.

Трент отключил трасет, отстегнул ремни. Не обращая внимания на боль в боку и в колене, все сильнее досаждавшую ему, достал из чемоданчика моток монокристаллической проволоки. Натянул правую перчатку, застегнул ее свободной левой рукой. Чтобы надеть шлем, необходимо было освободиться от трасета. Сделано! Затем надел левую перчатку, правой рукой застегнул на ней замок.

Яхта висела в пяти метрах от распахнутой бойницы. Вокруг мерцала прорва звезд, но большую часть обзора закрывала металлическая стена цилиндра, из-за края которой удивленно выглядывала непомерно большая Луна. Трент ступил на край входного шлюза, проверил трос, связывавший его с бортом и, примерившись, шагнул в свободное пространство. Его тут же потянуло в сторону прицельной бойницы, где были упрятаны зеркала, с помощью которых осуществлялась точная наводка на цель орудий и управляемых снарядов. Рядом также были видны торчавшие остатки антенн предварительного наведения по радиолучу. С этими понятно - взрыв наверху снес их до крепежного основания. Что же делать с зеркалами, которые в момент опасности были тут же прикрыты броневыми шторками? С ними придется повозиться. Очутившись над бойницей, он принялся разматывать монокристаллическую проволоку, затем начал опутывать ею овальный люк. Идея состояла в том, чтобы поместить между зеркалами и целью помеху, способную мгновенно отводить тепло. Припасенная им проволока отлично подходила для этой цели, в свободном пространстве она приобретала свойства сверхпроводника. В этом случае нельзя будет вести прицельный огонь.

Он пытался не думать о том, что случится, если лазерная пушка откроет огонь или кто-то запустит управляемый реактивный снаряд в то время, когда он висит над бойницей. Вскоре все четыре отверстия были покрыты сеткой. Теперь следовало закрепить сеть на поверхности форта. Для этого вполне сгодились остатки антенн. Трент привязал к ним концы сети, затянул потуже узлы. На свете не было ничего прочнее монокристаллической проволоки, порвать ее невозможно.

Теперь пусть стреляют.

Когда закончил, приземлился на край одной из бойниц и посмотрел на звезды.

Вспомнил Букера - хорошую прогулку организовал ему приятель. Ладно - он, Трент, всегда хотел побывать на Луне.

Теперь показавшаяся из-за цилиндра Земля висела над самой его головой, Луна справа. В той стороне можно было различить маленькое расплывчатое пятнышко. Это была база Космических сил «Алмундсен», она же «L-4». Неподалеку, между Землей и Луной, другое яркое пятнышко - орбитальная станция «На полпути». Эта станция была куда больше «L-5».

Звезды горели намного ярче, чем их изображения на экране в пассажирском салоне «Капитана Фландри».

Это было прекрасно.

Трент вздохнул и вернулся на яхту.

Заработавший движок придал яхте ускорение в два g. Траектория была рассчитана таким образом, чтобы судно могло прилуниться на обратной стороне нашего естественного спутника. Через двадцать восемь минут яхта должна была начать маневр торможения и перейти на окололунную орбиту, после чего огонь с «Небес» уже не смог бы достать ее.

Тренту было трудно дышать, в правой стороне грудной клетки при каждом вздохе разливалась острая боль, тем не менее, прежде чем отдохнуть - а его неотвратимо клонило ко сну, - он пристегнул полковника к креслу найденными во входном шлюзе наручниками и надел на него шлем. Иначе тот ни за что не заткнется, а Трент больше не испытывал никакого желания бить его по голове.

Его разбудило пиканье. Сначала Трент решил, что эти звуки ему приснились, потом сообразил, что слышит их наяву. С помощью трасета Трент вызвал несущего бессменную вахту Джонни Джонни.

Тот сразу откликнулся:

- Входящий сигнал. Кто-то хочет связаться с тобой, босс. Источник находится на базе «номер первый», широкополосный лазерный луч. Частотная модуляция.

- Если я отвечу, смогут они зафиксировать отпечаток моего голоса?

- На том старье, которое есть у них на базе? Задержка в связи составит около ста тридцати миллионов наносекунд, босс. К тому же я имею возможность изменять модуляцию.

- Значит, задержка составит около одной восьмой секунды? Вполне достаточно. Выводи на громкоговорящую связь.

- Привет, - сказал Трент, обращаясь к неведомому собеседнику.

Ускорение, даже такое небольшое, какое включил Джонни Джонни, пагубно подействовало на него. Мускулы нестерпимо заныли. Он решил размяться. Выбрался из кресла и первым делом снял шлем с полковника. Проверил, дышит ли старик. Вроде дышит. Пощупал пульс. В порядке. Правда, Уэбстер еще не пришел в себя, глаза пока не реагировали на свет.

В этот момент в рубке раздался низкий звучный голос:

- Трент?

- Это вы верно угадали, - ответил беглец. - С кем имею честь?

- Инспектор Мохаммед Венс, элита МС.

- Вот это да! - только и смог выговорить Трент.

Он машинально взглянул на часы. Сержант Кольбер что-то говорил насчет посыльного судна. Какой-то необыкновенно скоростной челнок, который должен был прибыть на базу через три часа после приземления «Фландри». С того момента прошло два часа пятьдесят минут. Вообще-то сходится, но только если Венс, не заходя на базу, бросился в погоню. А может, он ведет передачу из какого-то иного места, а базу «номер первый» использует всего лишь как ретрансляционный пункт? Задержка в прохождении волн что-то слишком велика. Он незамедлительно приказал Джонни Джонни проверить, откуда ведется передача. Уж не с базы ли «L-4» «Алмундсен»? Если да, выходит, Венс приготовил ему засаду. Джонни доложил, что база «Алмундсен» здесь ни при чем. С другой стороны, лихорадочно размышлял Трент, что два пятьдесят, что три - одно и то же. Венс вполне мог приказать добавить ускорение и чуть раньше прибыть на базу «L-5».

А что, если?..

- Джонни, - приказал Трент, - срочно свяжись с базой «L-4» и организуй трансляцию нашего разговора на «Алмундсен». - Затем продолжил разговор с инспектором: - Я с вами знаком. На следующий после побега день я украл ваше досье.

- Это мне известно, - ответил Венс. - Я вчера получил вашу новую голографию, пришлось выкупить ее у районной налоговой службы. Понятно, о чем речь?

- Вполне.

- Более того, по-видимому, мне придется заплатить еще за ваш билет на «Фландри», за наем такси, за телефонные разговоры, о содержании которых я даже представления не имею. Не слишком ли много, юноша?

- Это еще не все.

- Прошу прощения?

- Это еще не все расходы, на которые вам придется пойти. В ответ собеседник басисто рассмеялся:

- Ну ты даешь, парень!

До начала маневра торможения оставалось двадцать четыре минуты.

- Эй, Венс! - задиристо крикнул Трент. - Угадай, за что еще тебе придется заплатить.

- Не надо суетиться, Трент. Эта ошибка свойственна молодости. Если ты имеешь в виду автомобиль Генерального секретаря в космопорту... кстати, зачем ты угнал его?

- Я опаздывал.

- Генеральный секретарь ООН вошел в твое положение. По этому пункту обвинение тебе предъявлять не будут.

- А по другим?

- Это мы рассмотрим после того, как встретимся лично. Тебе должно быть понятно, что, как только мне прислали счета, я сразу догадался, кто именно сбежал на борту «Фландри».

- Спасибо, мсье Венс, мое любопытство удовлетворено, а то я не мог найти себе места, тревожился - неужели такой знаменитый инспектор, как Мохаммед Венс, не догадается, чьи это козни. Ладно, что дальше?

- Я полагаю, в твои планы не входит сдача властям, дальнейшее судебное разбирательство, суд и все такое прочее?

- Черт возьми, из всех миротворцев ты самый сметливый!

- Думаю, что ты ошибаешься. Итак, следующие... семнадцать минут и пятнадцать секунд мы могли бы посвятить дискуссии на самые животрепещущие вопросы, например, побеседовать о психологических аспектах твоих поступков, о перспективах расследования твоих, скажем так, шуточек. О поисках возможного выхода из создавшейся ситуации. Почему семнадцать минут? Потому что пятнадцать секунд уже истекли. Через семнадцать минут в твою сторону будет выпущен управляемый реактивный снаряд. Вряд ли тебе удастся увернуться, системы наведения уже захватили твою скорлупку. Мне бы следовало, конечно, сбить тебя без предупреждения и долгих разговоров. Например, с помощью лазерного орудия. Но меня только что известили, что прицельные зеркала системы лазерного огня выведены из строя. Чтобы снять наброшенную тобой паутину, потребуется около часа. За это время ты успеешь ускользнуть...

Трент перебил его:

- При чем же здесь психология?

- Как при чем?! А отношения, которые складываются между жертвой и преследователем? Этот вопрос очень интересует меня.

- Еще бы!

- Позволь разъяснить тебе мою позицию. Изучив все данные, я составил для себя что-то вроде психологического портрета подозреваемого, после чего побился сам с собой об заклад. Перед тобой две возможности, и мне кажется, нет, я уверен, что знаю, какой путь ты изберешь.

- Какой же? - спросил Трент.

- Первая возможность: ты выводишь полковника Уэбстера в шлюз, разумеется, в скафандре. Запускаешь его радиомаяк и выталкиваешь из яхты, чтобы он имел шанс выжить, когда в корабль попадет ракета.

Трент невольно глянул в сторону соседнего кресла. Пол­ковник еще не совсем очухался, но уже шевелился.

- Какая же вторая возможность?

- Держать его при себе и утащить с собой в могилу.

- Какой искусный прием, чтобы выяснить, не взял ли я его в заложники.

- Полагаешь, я сейчас заплачу?

- Нет. Конечно нет! Интересно, на какую из двух возможностей ты поставил? Пауза.

- Я решил, что ты дашь ему шанс. Твои поступки вплоть до настоящего момента навели меня на кое-какие размышления. Твоя линия поведения представляется мне крайне любопытной. И далеко не стандартной.

- Спасибо за комплимент, но насчет вашего любопытства поговорим в другой раз. Как включить радиомаяк и сигнальные огни?

- На скафандре есть такая маленькая красная кнопочка, - начал объяснять Венс. Голос его чуть смягчился. - В том месте, где шлем крепится к скафандру.

Трент отыскал кнопку.

- Нажми ее один раз. Больше не нажимай, - продолжил Венс.

- О'кей. Спасибо за подсказку.

- Да ты просто обаяшка, Трент.

- Кстати, инспектор. Есть по крайней мере две вещи, о которых вы еще не знаете.

- Что же это?

- Первое: я транслировал нашу беседу на базу «Алмундсен». Полностью, от начала до конца.

Наступило молчание, длившееся не менее пяти минут. До критического момента, по истечении которого Венс уже не сможет атаковать яхту Трента, оставалось двенадцать минут.

Наконец громкоговоритель ожил.

- Ты блефуешь!

- Вовсе нет.

Опять молчание. Трент обратился к своему Образу:

- Джонни, вызови их. Хотя нет, подожди, они сами выйдут на связь. - Он отключил трасет. - Джонни, отключи, пожалуйста, двигатель.

Как только в кабине воцарилась невесомость, он отстегнул привязные ремни, освободился сам, освободил полковника, затем потащил его к выходному шлюзу.

В отсеке тщательно проверил скафандр Уэбстера. Взглянул на маленький дисплей на правом предплечье - запас воздуха на семь часов, пульс нормальный. В следующее мгновение полковник очнулся и начал что-то возмущенно выговаривать Тренту. Тот досадливо отмахнулся и показал кулак - заткнись, мол, старый хрен! Загерметизировал шлем, закрыл входную дверь и нажал кнопку откачки воздуха. Затем включил переговорное устройство.

- Полковник Уэбстер, вы меня слышите?

Переключил рычажок на прием и тут же вернул его в первоначальное положение. Но и одного мгновения хватило, чтобы должным образом оценить, в каких выражениях поминает его разгневанный полковник. Трент обиделся и гаркнул в микрофон:

- Заткись!

Удивительно, но на этот раз старый вояка беспрекословно выполнил приказ. В отсеке между тем зажглась красная лампочка.

- Слушайте внимательно, - сообщил Трент по переговорному устройству. - Сейчас я вытолкну вас в свободное пространство. Миротворцы предупредили, что подберут вас после того, как уничтожат меня вместе с кораблем. О'кей? Там, - он указал на звезды, - вы будете в безопасности. О'кей?

Глаза у старика расширились, голос дрогнул:

- И у тебя поднимется рука выбросить меня вон?!

- Иначе не спастись, - объяснил Трент. - Попробуйте взглянуть на это происшествие как на эксперимент. Помните Винни Пуха? Он тоже однажды попал в затруднительное положение. Ему тоже пришлось поплавать в свободном пространстве, пока он не дождался долгожданной помощи. Вот и представьте себя ненадолго в его шкуре.

- Какой Винни? - переспросил старый солдат. Трент на целых две секунды потерял дар речи:

- Вы не знаете, кто такой Винни Пух?

- Нет, - прошептал полковник Уэбстер.

- О боже! - только и смог выговорить Трент.

Прежде чем открыть выходной люк, он пристегнулся к ребру жесткости снятыми с полковника наручниками. В шлюзовом отсеке висело на крючочке шесть пар стандартных по­лицейских браслетов. Зачем столько на прогулочной яхте, Трент так и не смог угадать. Возможно, подобное неоднократное дублирование являлось неотъемлемой чертой характера всякого ветерана, много лет отслужившего в Космических силах, своеобразным принципом, на котором строилась эта необыкновенно раздутая в численном отношении военная организация.

Наконец Трент нажал клавишу. Тут же свернулась внутренняя, обеспечивающая герметизацию переборка, затем в сторону отъехала створка овального люка. Одним пинком он вытолкнул полковника в космический вакуум, оставив его наедине со звездами. Эта горькая шутка не доставила ему радости. Он включил переговорное устройство и попрощался с ветераном:

- До свидания, полковник Уэбстер. Надеюсь, вам не придется долго ждать.

Некоторое время из наушников доносилось привычное шумовое потрескивание, затем послышался голос старика:

- Бедный, глупый, отчаявшийся мальчишка!.. Трент отключил связь и про себя в сердцах добавил:

- Самый что ни на есть Винни Пух!

Вернувшись в пилотскую кабину, он вновь устроился в кресле, застегнул ремни и почувствовал, что дышать стало легче. Порадовавшись этому обстоятельству, вызвал вахтенного:

- Джонни, сколько мы потеряли времени?

- Две с половиной минуты, босс.

- Включай тягу.

Как только сила тяжести вновь навалилась на него, опять запекло в боку.

Инспектор Венс вышел на связь примерно за шесть минут до начала торможения. Все это время, как догадывался Трент, миротворцу пришлось потратить на расчеты новой точки пространства, в которой гарантированно произойдет встреча боеголовки и яхты.

- Прошу прощения, Трент, - подал голос инспектор. - У меня здесь возникли некоторые сложности с базой «Алмундсен». Хотел бы я знать, зачем тебе понадобилось ставить в известность о наших переговоров этих при... командование базы Космических сил «L-4»? - тут же поправился он. - Все это время я не спускал с тебя глаз. Следил в телескоп за тем, как ты отделался от заложника.

- Почему вы решили, что я избавился от заложника? А вдруг я надул скафандр воздухом и сбросил в космос пустую оболочку?

Инспектор прореагировал немедленно:

- Позволь мне поговорить с полковником.

- Он спит, - с той же быстротой среагировал Трент.

- Это вряд ли, - рассудительно отозвался Венс. - Все-таки поделись, Трент, зачем ты транслировал нашу доверительную беседу на «L-4»? Чтобы просто потянуть время? Или решил: если на базе узнают, что у тебя на борту заложник, да еще такого ранга, я не решусь применить силу? Ну же, Трент, будь откроВенсн.

«Что тут скажешь, - задумался Трент. - Да, он старался потянуть время. Понадеялся и на командование «L-4». Что теперь рассуждать: так или иначе, а Уэбстера он выпустил. Полковник сейчас свяжется со своими, и руки у Венса окажутся развязанными. Все равно молчать невежливо».

- Действительно, хотел поставить тебя в трудное положение. Как говорится, разделяй и властвуй. А что касается заложника, могу сказать, что не считаю возможным рисковать жизнью человека ради чего бы то ни было.

- Умно, - заявил Венс. - Более того, благородно, а то я было решил, что ты просто тянешь время. Теперь вернемся ко второму неизвестному мне обстоятельству. Помнится, ты упоминал о нем.

- И это хваленый инспектор элиты Мохаммед Венс! - усмехнулся Трент. - Я полагал, вам хватит соображалки, чтобы проникнуть в мой образ мыслей.

- Что-то я не слышу в твоем голосе ни капли отчаяния. Какую еще пакость ты задумал на этот раз, парень?

- Я скажу вам через минуту, - пообещал Трент.

- Я открываю огонь.

- Это будет непоправимой ошибкой.

- Тогда объясни, почему? Иначе я нажимаю кнопку...

- Хорошо, хорошо, - торопливо заговорил Трент. - Слушайте внимательно.

Он в подробностях описал, как поступил с прицельными зеркалами на базе и как затянул бойницы сеточкой из монокристаллического провода, который в вакууме приобрел свойства сверхпроводника. Посоветовал, если инспектор не верит ему, выстрелить разочек на пробу. Желательно управляемым снарядом с термоядерной боеголовкой. И посмотреть, куда тот, зацепившись за сверхпрочную сеть, угодит.

- А там уж как повезет, - продолжал Трент. - То ли снаряд сумеет выскользнуть, то ли его отбросит в стенку центральной части базы. Тогда сами понимаете - бум! Ей, боеголовке, все равно, где взрываться.

Венс ненадолго прервал связь. Затем снова подключился:

- Мне следует сообразить, что ты опять блефуешь. К сожалению, у меня нет времени послать офицера, чтобы тот проверил амбразуры.

- Действительно, времени у вас в обрез. Однако вы еще можете успеть эвакуировать людей с северной оконечности цилиндра.

- Скорее всего это еще одна хитрая уловка, чтобы оттянуть время.

- Венс, я сказал правду.

Мохаммед Венс не ответил.

Трент включил голографические камеры заднего обзора. Изображение еще не успело оформиться полностью, как ярчайшая вспышка расплылась на стене осевого цилиндра базы в том месте, где располагалась боевая точка.

Трент некоторое время восстанавливал дыхание. Трудно предположить, сколько человек погибло в этот момент в коридорах «L-5». В любом случае их было очень много. Все эти жертвы легли тяжким грузом на его совесть, хотя формально ему не в чем было себя обвинить. Он же предупреждал! В наушниках раздался ровный голос Венса:

- Вот теперь я вижу, что ты сказал правду.

- Господи! - воскликнул Трент. - Да ты просто дьявол! Самый распоследний сукин сын из всех, какие только рождались на Земле! Стервятник! Сволочь!

- Я офицер Корпуса МС.

- Вот я и говорю: дьявол и сукин сын! - Он некоторое время наблюдал, как огненная полоса бежит вниз по стене осевого цилиндра. - Как ты мог решиться так поступить?

- Я получил приказ.

Джонни Джонни вмешался в разговор:

- Босс?

- Да.

- Скорее надень трасет. Я нуждаюсь в помощи.

Трент тут же скинул шлем и натянул биокомпьютерное устройство. Приладил его на затылок, включил.

В виртуальном пространстве ясно обозначился управляемый снаряд, преследующий яхту.

Между тем Джонни Джонни, погруженного в электронные размышления, преследовала одна и та же мысль: как можно участвовать в игре, правила которой постоянно меняются?

В виртуальном пространстве траектория приближающегося УРСа была различима так же ясно, как в обычном электромагнитном спектре. Светло-фиолетовый инверсионный след на фоне бархатистой тьмы.

Виртуальное существо почувствовало приступ отчаяния (Трент, в свою очередь, почувствовал прилив горечи) - спасения нет! Переживания длились несколько наносекунд. Уже в следующее микромгновение Джонни Джонни начал разворачивать яхту таким образом, чтобы приближающийся сгусток термоядерной смерти оказался в секторе наведения находящегося на борту лазера. Никто из миротворцев и предположить не мог, что на «роллсе» может оказаться настолько мощный источник светового излучения. Операторы на «Небесах» имели дело с официальным описанием и вряд ли обратили внимание на мощность этого «аппарата Морзе». К сожалению, анализ состояния лазера показал, что на том расстоянии, на котором необходимо уничтожить снаряд, точность наведения не могла обеспечить надежного попадания. Все равно это был шанс. Плохо, что головка наведения УРСа была снабжена программой «искусственный разум». Эта дрянь вполне способна совершить противолазерный маневр.

Во время подготовки к бою Джонни Джонни по заданию своей биохимической половины успел рассчитать местонахождение полковника Уэбстера во время взрыва. Оказалось, Уэбстер уже вышел из зоны поражения и медленно дрейфовал в сторону «L-4». Кроме того, в случае неудачи в запасе у Трента имелось еще и позитронное оружие. Если в нужный момент дать двигателю полную тягу, струя набравших высокую скорость тяжелых частиц накроет боеголовку. О своем сломанном ребре старался не думать. Другая забота томила его. Взрыв термоядерной боеголовки в непосредственной близости от яхты вполне способен погубить их обоих - и компьютерную программу, и разумную биомассу, которая дала ей жизнь.

С другой стороны, вроде бы беспокоиться не о чем. Анализ проведен точный, вероятность развития событий подсчитана до энного знака после запятой. Автопилот запрограммирован на увеличение тяги до полной мощности, шаг увеличения составил двадцать секунд.

Когда все приготовления были закончены, Джонни Джонни мышкой юркнул в спасительные микросхемы, упакованные в коробочку, хранившуюся в чемоданчике хозяина. Трент, в свою очередь, скинул трасет, натянул шлем, застегнул его и затаил дыхание. Только он успел покончить с защелкой шлема, как на него медленно начала оседать гора.

На первом шаге ускорение в девять g было еще терпимо.

На следующем стало хуже.

Потом совсем плохо.

Лазерный импульс прошел на значительном расстоянии от приближавшегося управляемого снаряда. Бортовой ИР успел совершить противолазерный маневр.

За шестнадцать секунд до столкновения УРС вонзился в разогретое до невероятных температур позитронное облако, ярко блистающее даже при солнечном свете.

Внезапно пространство между Луной и базой «номер один» озарила яркая вспышка.

Жарко... Невыносимо жарко... ...боль, нарисовавшаяся в виде жутко оскаленной пасти с острыми клыками, вцепилась в бок.

Трент забился в агонии.

Неудержимым потоком нахлынули воспоминания.

Это случилось 9 мая 2062 года.

Карл Кастанаверас выбрался по туннелю в парковую зону и тут же угодил во тьму.

Хоть глаза выколи!

Наступила ночь. Огромные деревья, в определенном порядке выстроенные вдоль ограды, полностью закрывали своей листвой городские огни.

Карл постоял у выхода из туннеля, затем принялся осматривать территорию ментальным зрением. Стоило только уйти в иноземье, как его тут же окатило болью и отчаянием. Ударило сильно, он даже пошатнулся от неожиданности. Вот он где, непослушный мальчишка! Залез на самое высокое дерево, уселся в развилке и наблюдает за закатом, тонкая полоска которого догорает над Нью-Джерси. Небо ясное, и поэтому, возможно, со стороны реки ощутимо тянет прохладой.

Карл без слов произнес: «Трент, слезай сейчас же».

В густых сумерках было видно, как в листве что-то зашевелилось, послышался шелест, треск ломаемых сучьев. Затем Трент исчез из поля ментального обзора - наверное, спрятался за ство­лом. Карл решил обойти дерево кругом, но в следующее мгновение мальчишка появился вновь, метрах в двух от земли. Отсюда он спрыгнул на газон и, не удержавшись, упал на траву.

- Привет, папа!

Карл кивнул и ответил:

- Привет, сынок.

Трент был босиком, в стареньких потертых джинсах и тонкой зеленой рубашке. В таком наряде не согреешься. Когда мальчик подошел ближе, Карл жестом указал на едва пробивающиеся сквозь листву огни Комплекса:

- Я только что разговаривал с Сюзанной. Она мне все рассказала.

Трент кивнул:

- Я знаю.

- Прости, Трент. Я, право, не знаю, что говорят в подобных случаях.

- Я тоже.

Мальчик помедлил, потом спросил:

- Значит, никогда-никогда? Вот уж не повезло, - добавил он. - Интересный денек выдался. Я поверить не могу.

Стоя лицом к лицу с сыном, Карл с трудом подыскивал нужные слова:

- Чем я могу тебе помочь?

Трент вздрогнул. Наверное, от холода.

- Я думал об этом.

- Я должен уйти? - спросил мальчишка.

- Не понял?

- Мне придется покинуть Комплекс. Может, доктор Монтинье возьмет меня?

- Покинуть? - Выражение лица у Карла в тот момент было наиглупейшее. - Комплекс?.. Трент ответил просто, без затей:

- Да.

- Зачем?

- Я же не телепат и никогда им не буду. Я не хочу жить с телепатами... - Он запнулся, потом все-таки договорил: - Не могу!

- Но почему, Трент?!

Мальчик помолчал, собираясь с мыслями:

- Понимаешь, отец, я думаю, наступит время, когда ты... когда все станут телепатами, и нам, нормальным людям, таким, как я, придется отступить в тень, потому что мы не сможем конкурировать с вами. Вы самые лучшие из нас, ну, из тех, кто живет на Земле и там... - Он указал на небо, затем отвернулся.

- Глупости, Трент, - попытался убедить мальчишку Карл. Трент виновато улыбнулся:

- Я знаю, это случится не скоро. Новую породу быстро не выведешь. - Улыбка угасла. - Но если я останусь дома, это случится со мной. И очень скоро. - Теперь он глядел прямо в глаза Карлу, глазницы его были наполнены тьмой. - Ты знаешь, папа, я часто отправляюсь в Инфосеть. Они не могут поймать меня. Когда получу инскин, не думаю, что кто-нибудь на Земле сумеет обойти меня по части добывания информации. - Трент указал на Комплекс. - Если я останусь дома, этому не бывать. Я люблю вас всех, но быть никем не хочу. Карл покачал головой:

- Трент, это безумие. Малко же живет с нами, и ничего.

- У Малко есть опыт, знания, большие связи. Он может представлять ценность для нас... - Мальчик замялся, потом решительно выговорил: - Я вебтанцор, папа. В сети много вебтанцоров.

Это признание ошеломило Кастанавераса. А еще его поразил тот факт, что они разговаривали на равных! Он не мог понять, как одиннадцатилетний мальчик добился этого. Он попытался прикоснуться к мыслям Трента и едва не вскрикнул от боли. Это была его боль, этого мальчишки. Страдание было нестерпимо жгучим, оно не знало границ. Карл не выдержал, прижал к себе сына, обнял его. Тот сразу же резко вырвался и отбежал на несколько шагов.

- Не прикасайся ко мне! Карл растерялся:

- Да что такое несешь, Трент?!

- Я не принадлежу к общине.

Карл отрицательно потряс головой, но в этом страстном отрицании не было самого главного - смысла. Этот малолетний сопляк прав: надо что-то решать.

- Ты позволишь мне уйти?

- А если я скажу «нет»?

- Если скажешь «нет», я останусь. На какое-то время. Потом все равно сбегу. Но я не хочу убегать. Я хочу уйти как человек.

На какое-то мгновение перед Карлом открылась незнакомая темная даль. Он увидел вокруг себя огоньки других сознаний, увидел смутно отсвечивающую бесконечность. А еще увидел, как закручиваются нити временных линий будущего вокруг бредущего куда-то вдаль маленького мальчика. Или бегущего? Спасающегося бегством? Словно со стороны, Карл Кастанаверас услышал свой собственный голос, произносящий роковые слова:

- Я думаю, ты прав, сынок. Ты не принадлежишь общине. Я полагаю, что ты никогда и никому не будешь принадлежать. Никогда и никому. Сюзанна заберет тебя, поживешь пока у нее. Когда захочешь, можешь приходить в Комплекс. Это твой дом.

- Спасибо, папочка.

В ту ночь никто в Комплексе Чандлера не мог заснуть. Боль одиннадцатилетнего мальчишки отзывалась в снах каждого из членов общины жуткими кошмарами и досадными бесконечными погонями.

Власти спровоцировали бунт, и второго июля 2063 года оплаченные МС провокаторы повели толпы демонстрантов на штурм Комплекса.

Трента там тогда уже не было.

Все случилось так, как и должно было случиться: бунт перерос в открытое столкновение между общиной телепатов и миротворцами, которые получили приказ «восстановить статус-кво».

Трента там тогда тоже не было.

Все случилось так, как и должно было случиться: миротворец по имени Мохаммед Венс отдал приказ на использование против проливших кровь бунтовщиков тактического термоядерного оружия, или заряда «малой мощности», как было указано в официальном заявлении. Что могли противопоставить мальчишки и девчонки всей мощи Корпуса МС? Разве только свой дар.

Но и тогда Трента там не было.

Семью годами позже единственный кошмар, мучивший его по ночам, сводился к простенькому воспоминанию, что его там не было. Воспоминание донимало его и днем и ночью. Он сгорал от стыда, потому что его не было тогда рядом с друзьями.

Странное дело, в тот момент, когда испепеляющее пламя, упавшее с небес, все-таки настигло его, он почувствовал облегчение. Прежний кошмар, ворвавшийся в сознание заживо сгорающего в космической яхте Трента, вдруг обернулся чем-то, напоминающим гордость, - вот пришла и его очередь получить термоядерным зарядом по ребрам.

Трудно сказать, сколько времени он провел без сознания.

Между тем яхта скользнула в тень, затопившую правое полушарие Луны. Корабль двигался с огромной скоростью, но все-таки двигался! Открыв глаза, Трент несколько минут вглядывался в окружающее пространство, не в состоянии понять, почему так темно. Он собрался с силами и слабо выдохнул:

- Джонни?

- Да, босс, - через аудиосистему «глазка», упавшего на пол кабины, ответила его виртуальная составляющая.

- Мы еще живы?

- Живы, босс, но у нас появились проблемы.

- Объясни, постараюсь помочь.

- Корпус разгерметизировался.

- Понятно, Джонни. Ну-ка покажи.

Увиденная за закрытыми веками картина изумила даже измученного донельзя Трента. Из корпуса яхты была вырвана целая секция. Огромный обломок свободно плыл метрах в сорока от сохранившейся части. Их траектории совпадали. Кроме того, «ролле» получил и другие повреждения. Мелких фрагментов поблизости не наблюдалось, они скорее всего просто испарилось в момент взрыва.

- Джонни, проведи тщательную инвентаризацию и сообщи, чем мы располагаем.

Доклад занял почти тридцать секунд, потом Трент не выдержал и прервал свою виртуальную половинку:

- Достаточно. Лучше скажи, что еще работает?

- Двигательная установка в рабочем состоянии, босс. Действует также система жизнеобеспечения, лазерный генератор связи. Повреждения в корпусе вынуждают систему жизнеобеспечения работать в предельном режиме. Автопилот кое-как скрипит. Правда, я потерял доступ к некоторым ячейкам его памяти.

- Джонни, не время шутить. Есть хотя бы какой-то шанс Прилунить эту проклятую посудину? Пауза.

- Автопилот утверждает, что наша скорость относительно лунной поверхности вроде бы дает надежду, однако повреждения корпуса и отсутствие все трех опор исключают мягкую посадку.

- Куда же подевались опоры?

- Опора номер раз существенно ослаблена и держится на соплях, номер два и три отлетели при взрыве. Босс?

- Да, Джонни?

- Будем помирать?

- Возможно, Джонни.

- О-о, - разочарованно протянул Джонни. Он некоторое время молчал, потом, проникшись важностью момента, приступил к последнему слову:

- Босс, я счастлив, что мне довелось работать с вами.

Трент, как ни силился, не смог припомнить ничего достойного, чтобы его ответ соответствовал ожиданиям Джонни. Зато подумал, что Образ у него парень что надо! Не нытик. Вслух же произнес:

- Спасибо, Джонни. Давай-ка лучше садиться.

- Сделаю все, что смогу, босс.

- Знаю.

Яхта быстро теряла высоту. Спустя несколько минут после взрыва корабль вынырнул из тени. Согласно расчетам бортового компьютера, точка прилунения располагалась в северном полушарии, примерно на двадцатой параллели, на обращенной к Земле стороне. «Ролле» миновал знаменитые цирки Скиапарелли и Аристарха, и теперь пересекал пологую равнину океана Бурь. Аппарат все дальше и дальше уносило на севе­ро-восток. Вскоре яхта пересекла меридиан, соответствующий восемнадцати градусам долготы, пролетела мимо Луна-сити, чьи огни светились в южной части кратера Коперника. Высота аппарата над лунной поверхностью составляла в эти мгновения менее километра. Наконец яхта пересекла тринадцатый градус восточной долготы; теперь вектор падения был направлен в сторону северного склона цирка Архимеда. Высота продолжала падать, и когда за спиной остался кратер Аристилл, Джонни Джонни невинно поинтересовался:

- Босс, ты не в курсе, как далеко простираются на Земле горные цепи? Какова, к примеру, длина самого протяженного хребта?

Трент не мог даже слова вымолвить в ответ. Он жадно ловил ртом воздух. На голографическом экране, парящем в десятке сантиметров от его лица, стремительно увеличивалось в размерах изображение гигантской горной цепи, на глазах обрастающее всякими тревожащими воображение деталями в виде огромных скальных выступов и пропастей, отвесных обрывов и оползней.

- Если судить по карте, это Кавказ, - все тем же ровным голосом известил Джонни Джонни. - Проверим на всякий случай с помощью радара. Прости, босс, но наш «ролле» не сможет перевалить через этот хребет. Постараюсь сделать все возможное, чтобы не убить тебя, босс.

Двигательная установка заработала на пределе мощности.

Трент попытался вскрикнуть, однако воздуха в легких уже не оставалось.

Горы на экране стали приближаться заметно медленнее.

Человек потерял сознание. Джонни Джонни, взявший управление на себя, аккуратно коснулся брюхом яхты длинной, заполненной каменистыми фрагментами осыпи. Корабль, теряя скорость, натужно, со скрежетом пополз вверх, перевалил через гребень и заскользил вниз по пологому склону. Джонни Джонни успел выключить двигатели еще в момент первого касания поверхности. До места остановки, оставляя по пути след из искореженных металлических обломков, добрался только спасательный отсек. Наконец уткнувшись в какое-то препятствие, отсек пару раз перевернулся и замер в десятке метров от кромки скального обрыва километровой высоты.

Трент пришел в себя и обнаружил, что висит в кресле на ремнях вниз головой. Или, если хотите, вверх ногами. Тем не менее он испытывал неземное блаженство, оказавшись в поле гравитации, составляющем всего одну шестую от силы тяжести на Земле.

Спала боль, воздух свободно вливался в легкие.

В следующее мгновение он вновь впал в бессознательное состояние.

Как долго он пребывал во мраке, Трент не мог сказать. По его мнению, этот срок составлял от пятнадцати секунд до бесконечности. Память вернулась внезапно, нахлынула с волной ликования, что он жив, способен дышать, видеть и даже кое-что соображать. Успел возблагодарить небеса, успел расслышать чей-то ноющий, жалобный голосок. Слов, правда, не разобрал, но это не имело решительно никакого значения.

В следующее мгновение пришла ясность, и Трент понял, что надо срочно выбираться отсюда, С большим трудом он расцепил привязные ремни, удерживающие его 13 пилотском кресле.

Сосредоточившись и собравшись с силами, он разжал пальцы, сжимавшие подлокотники кресла, и начал плавно опускаться к потолку. Без труда перевернулся в воздухе и приземлился на ноги. Дальше действовал машинально, можно сказать, на автопилоте: сумел поймать коробочку с памятью, в ячейках которой хранился - или обитал? - Джонни Джонни, отсоединил разъем, свернул шнур. Голосок в ушах сразу замолчал. Для следующих движений вновь потребовалась полная концентрация внимания и сил. Упаковал коробочку в че­моданчик. Закрыл его, взял в левую руку.

На все про все у него ушло несколько минут. После чего устроил себе короткий отдых. Дальше пошло легче. Он выбрался в коридор, который вел в шлюзовую камеру.

В этот момент спасательный отсек снова начал скользить вниз по склону. Движение затормозила отломившаяся часть корпуса, завязшая в рыхлом лунном грунте. Остальные обломки продолжали скольжение, и вскоре один за другим исчезли за кромкой обрыва.

Трент не мог вспомнить, как ему удалось добраться до этого места.

Он с трудом ковылял вдоль подножия горы. Кисть левой руки в герметичной перчатке мертвой хваткой сомкнулась на ручке чемоданчика. Двигался он по краю склона, слева открывался обрыв метров восьми высотой. Откуда его ударило струей, больше всего напоминающей сильнейший порыв ветра, Трент определить не успел, просто почувствовал толчок, опрокинувший его на спину. Он попытался встать, но все та же упругая сила вновь и вновь валила его с ног.

Мир изменился. С одной стороны, вокруг вроде бы посветлело, с другой - помутилось. Странная серая пелена застила глаза. Только небо оставалось бездонно-черным и походило на дно неожиданно расширившегося колодца, где солнце и звезды светили одновременно. Скоро почувствовал, что в скафандре становится жарковато. Заныло ушибленное колено.

Непонятная сила вновь толчком сбила его с ног. На этот раз он уже не смог подняться.

СТЕНА 2069 - 2070

Не бывает чуда там, где наука отказывается его признать. Опыт, без всяких исключений, показывает, что чудеса происходят только в тех местах, только в те исторические периоды, когда живет потребность в не­обычайном. Кроме того, совершенно необходимо присутствие людей, желающих встретиться с чудом.

Эрнест Ренан «Жизнь Иисуса».

1863 год по григорианскому календарю

17

Трент испытывал жажду.

Это было первое ощущение, проснувшееся в нем.

Самое интересное заключалось в том, что, помимо нестерпимого желания хлебнуть воды, во всех прочих отношениях он превосходно себя чувствовал. Боль отступила, ребро и колено не беспокоили. Уже осознав, что очнулся, Трент тем не менее не спешил поднимать веки. Наконец рискнул: приоткрыл на мгновение левый глаз и тут же вновь спрятался в темноту. Спустя минуту отважился повторить эксперимент, но уже с правым глазом. Затем с обоими.

Картинка получалась одна и та же. Прежде всего он определил, что лежит на полу, на чем-то мягком. Комната с виду обычная: четыре стены, потолок, дверной проем, почему-то без двери. А вот интерьер чуднее не придумаешь.

Потолок, выкрашенный светокраской, излучал ровное, слегка рассеянное солнечное сияние. Вполне привычное и радующее взор удобство. Стены - каменная кладка. Порода, из которой вырублены бруски, неизвестного происхождения.

Две плоскости, попадавшие в поле зрения, гладкие, ровные. До третьей, по-видимому, руки не дошли. Снизу, правда, все выровнено, а вот верхняя треть грубая, шероховатая. Как нарезали материал, так кусками и клали на раствор.

Присутствовала в комнате и кое-какая мебелишка плетеное кресло в единственном числе, металлический стол. Странным казалось соотношение их размеров - и кресло, и стол были заметно вытянуты в высоту. Оба предмета мебели не покрашены, в них не угадывалось даже намека на желание придать вещам пригожесть. Изготовителей интересовало лишь их функциональное применение - другие соображения в расчет не принимались. Но последнее умозаключение почти сразу отвергалось ощущением, что и столу, и креслу, и шкафчику у стены все-таки присуща некоторая, если так можно выразиться, хрупкая утонченность. Трент уже вполне обстоятельно задумался: возможно, мебель предназначена для детей? В таком случае какими же должны быть здешние дети? Необыкновенно высокими и тощими? Трент с ходу принялся фантазировать: быть может, они похожи на эльфов?

Это были его любимые сказочные герои. В этот момент один из них как раз вошел в комнату. Странный какой-то. Очень высокий, но вдобавок еще очень плотный, крепко сбитый и какой-то прямоугольный. Из одного такого можно изготовить несколько сказочных героев. Физиономия грубая, с резкими чертами, словно вырублена из камня. Да и физиономией назвать это одноглазое рыло с голым черепом и торчащей из лба антенной тоже затруднительно. Точно не эльф и даже не гном, а скорее уж пещерный тролль. Из тех, что обожают человечинкой закусывать. В руке этот сказочный персонаж держал чемоданчик Трента.

Беглец попытался что-то сказать. Сразу не удалось, пришлось прочистить горло. Наконец выговорил:

- Второго такого уродца, как ты, еще поискать. Если, конечно, не считать Букера Джеймтона. - Он чуть приподнялся на локте и добавил: - Правда, у Букера шевелюра побогаче.

Монстр, не обращая внимания на замечание Трента, снял голову и повесил ее на крючок в стене. В результате перед взором беглеца предстала еще одна голова, гораздо больше напоминающая человеческую. Это был смуглый мужчина лет пятидесяти или чуть старше. Короткая стрижка, волосы седые и жесткие, как проволока.

Трент усмехнулся - странные превращения творит с людьми Луна. В следующий момент отчетливо припомнил, что с ним случилось, и наконец осознал себя Трентом, беглецом вне закона, попавшим в катастрофу, в каком смысле ни употребляй это слово.

- Ох, не надо было мне открывать глаза! - провозгласил он жалобным голосом.

- Неужели? - заинтересовался мужчина. Он расстегнул молнию, начал выбираться из эластичной оболочки скафандра. Сначала вытащил правую руку, затем левую. - Знаешь, приятель, - сообщил он доверительным тоном, - случалось, мне в голову тоже приходили подобные мысли. Особенно по утрам. Откроешь глаза, порадуешься - какой чудесный день, а сядешь на кровати, оглядишься, и хоть не просыпайся.

Без шлема и космического скафандра он выглядел ничем не хуже Трента. Даже ни разу не сплюнул на пол.

- Но к тому времени мне уже было хорошо известно, что большей ошибки, чем вновь нырнуть под одеяло, здесь, на Луне, нельзя совершить. - Он взял кресло за спинку, поставил его перед Трентом. Уселся поудобнее и спросил: - Как себя чувствуешь?

- Как парализованный. - Трент принялся изучать собеседника. Определенно, у него в роду были индейцы. С виду силен, руки мускулистые, крепкие. - Пожалуй, ты не похож на миротворца, - подвел он итог в конце осмотра.

Незнакомец не мог скрыть удивления:

- Надеюсь, что нет.

Трент поднялся, сел на полу:

- И то хорошо. Какое сегодня число? И который час?

- Четверг. Половина одиннадцатого. Как тебя зовут, сынок?

- Трент. Я вор. Где я?

- На Луне.

- Это не смешно.

- Я и не говорю, что это смешно. Тына Луне, у западного подножия Кавказских гор, на территории Объединенных Наций. А это моя запасная нора - на всякий пожарный случай. Зовут меня Натан Темная Туча.

- Как? - не поверил Трент.

Человек, назвавший себя таким странным именем, наклонился вперед:

- Темная Туча. Считай, что это моя фамилия. Я индеец. - Он помолчал, потом задумчиво произнес: - Все это очень странно, Трент-вор. У меня столько вопросов, что я и не знаю, с чего начать.

- Подожди.

Только теперь Трент заметил, что на нем не было ни скафандра, ни женского рабочего комбинезона, который он реквизировал у голубоглазой толстушки на «Небесах миро­творцев», ни ботинок, принадлежавших лейтенанту Зинту. Только шорты.

- У меня тоже есть вопросы. Позволь начать мне? Натан кивнул:

- Давай.

- Как далеко отсюда начинается свободная территория Луны?

- Ты туда направлялся?

- Да.

Пожилой человек задумчиво кивнул:

- Дай сообразить. Их ближайший анклав расположен на краю кратера Бесселя, это в море Спокойствия. Отсюда до него не менее семисот пятидесяти километров. Чтобы добраться туда, тебе придется перевалить через Кавказский хребет. Проще говоря, два дня на ползунке...

- О'кей. Как долго я находился без сознания?

- Около восьми часов. После прилунения ты отошел от корабля. Это ты молодец, что отошел. - Натан одобрительно кивнул. - Тебе крупно повезло, иначе я и не подумал бы подбирать тебя. Одного не пойму, как тебе удалось сесть? Все произошло на моих глазах, в тот момент я как раз сидел за рулем в своем «хамелеоне». Сразу изменил курс, нашел тебя валяющимся на солнцепеке. Ты был без сознания. - Натан посмотрел в глаза Тренту. - Что случилось с твоим кораблем? Он взорвался из-за неисправности двигательной установки? Она работала на аннигиляционном принципе?

- Не знаю. Мне известно только, что это был «роллс-ройс». Двигатель работал на позитронах.

- Я так и думал. Правда, мне следовало бы подумать об этом раньше. Если бы не я, ты так и лежал бы на солнце. Мы находились примерно в восьми километрах от того места, где лопнул контейнер с позитронным газом. - Он даже поежился, потом резко встал и начал расхаживать по комнате. - Скажи спасибо, что я успел высунуть голову наружу и заметить, как ты выбрался из аппарата. Теперь там, куда упала двигательная установка, все подножие светится. Это был военный корабль?

Трент отрицательно покачал головой.

- Тогда зачем на его борту было столько антиматерии, если не для боезапаса?

- Понятия не имею. Я его угнал. Меня разыскивают миротворцы.

- И об этом я догадался. Около шести часов назад была объявлена тревога четвертой степени. Были введены меры по ограничению свободного передвижения по лунной поверхности, ужесточен контроль, а местных миротворцев отправили патрулировать зону твоего прилунения. Я сразу дал деру из Аристилла. Решил спрятаться в своей норе, чтобы не попасть под горячую руку, если власти начнут чистку нежелательных элементов. Я как раз отношусь к такого рода поселенцам. По дороге нашел тебя. - Натан пожал плечами, потом продолжил рассказ: - Миротворцам так и не удалось отыскать нас. В зараженную зону они сунуться побоялись, следы моего «хамелеона» на выходе из зоны тоже не заметили. Я провел машину таким образом, что нигде даже краешком гусеницы не коснулся пылевой подушки. А на том месте, где отыскал тебя, напустил столько пыли, что она еще два дня будет оседать на поверхность.

- Напустил пыли?

- Все очень просто, Трент. На корму траулера ставится вентилятор, который в случае необходимости вздымает позади тучи пыли и заметает след. Довольно дорогое удовольствие, но ради собственной шкуры приходится иногда идти на затраты.

Трент кивнул и спросил:

- Как собираешься поступить со мной?

- Ну, стучать миротворцам, разумеется, не стану, это не в моих правилах. А вот как быть с тобой, я еще не придумал.

- Последний вопрос.

- Давай.

- Дай мне попить. Чего-нибудь Желательно побольше.

- В этом, полагаю, я смогу тебе помочь, - усмехнулся На­тан. - Потом ты расскажешь свою историю. Я люблю слушать. - Он вышел в открытую дверь.

Стоило Тренту более решительно поерзать на полу, как ребро вновь напомнило о себе. Колено тоже. А еще сломанный палец на правой руке и правая часть лица, которая сильно обгорела на солнце, пока он валялся на склоне. Он пощупал бок и обнаружил, что Натан перевязал его, щеку смазал какой-то мазью, а на палец наложил шину. Все эти раны отчетливо запечатлелись в памяти, но вот колено? Что с ним? Когда он повредил его?.. Он напрягся - и начал вспоминать.

Натан вернулся в двумя разномастными пластиковыми флягами в руках. Он метнул их в сторону Трента, и фляги начали замедленный полет, забавно кувыркаясь в воздухе. Трент успел подхватить их левой рукой, потом недоверчиво взглянул на хозяина и спросил:

- Неужели я в самом деле свалился в пропасть?

- Корабль свалился, а уж был ты внутри или нет, тебе виднее.

Рукой со сломанным пальцем Трент осторожно помассировал колено. Его начал бить озноб. Он покачал головой и признался:

- Не помню. Ничего не помню! - Он кивком указал на фляги с водой и поблагодарил хозяина: - Спасибо.

Затем свернул крышку с первой, напоминающей луковицу. Осушил ее до дна, потом взялся за вторую.

Натан между тем вновь уселся в кресло:

- Что ж, Трент-вор, теперь ты вкусил мой воздух и выпил мою воду. Я спас тебя от смерти и перевязал твои раны. Полагаю, пришла пора рассказать: как ты очутился на этой проклятой Луне? Почему твой корабль потерпел катастрофу в нескольких километрах от моей норы? Зачем тебе чемоданчик, битком набитый сложнейшей электроникой? Почему на тебе космический скафандр лейтенанта Шарбрье из летного состава МС, женский рабочий комбинезон, принадлежащий какой-то даме из миротворцев, и офицерские ботинки с корабля дальнепроходцев «Фландри»?

- Как ты догадался? - насторожился Трент

- Теперь моя очередь задавать вопросы.

- Как ты догадался?! Натан вздохнул.

- Если собираешься внушить мне, что ты крутой парень, Трент-вор, отправляйся-ка лучше куда глаза глядят. Хорошо, я отвечу, но это в последний раз. На скафандре есть нашивка с краткой информацией и насчет лейтенанта, и насчет его принадлежности. На рабочем комбинезоне вытачки для грудей. Ботинки серого цвета, шнурки зеленые, на каблуках клеймо «Фландри». Более разношерстного туалета я в жизни не встре­чал.

- Ты умеешь различать цвета дальнепроходцев? Натан удивленно посмотрел на него:

- Парень, ты, кажется, не совсем понимаешь, куда попал. Это мой дом, моя крепость! Трент перебил его:

- О'кей, замнем. Дай-ка сообразить... - Он сделал паузу. - Я собирался украсть корабль. Нет, не то. Понимаешь, я пришел на Даун Плаза и... - Он растерянно посмотрел на хозяина. - Черт, даже не знаю с чего начать!

- Начни сначала, - посоветовал Натан.

- Понимаешь, есть на свете один миротворец. Когда я предупредил его, он не послушал... - Трент запнулся, помотал головой. - Это очень долгая история.

- У нас много времени.

- Они решили, что я убил миротворца. Натан Темная Туча тяжело вздохнул:

- Трент, хоть ты и вор, но лепишь какую-то чушь. На свете существует немало людей, которых обвиняли в убийстве миротворцев. Но я не припомню случая, чтобы из-за такого пустяка объявляли тревогу третьей степени в системе Земля-Луна и четвертой - на самой Луне.

- Я имею в виду «меднолобого».

- То есть?

- Ну, элитника.

Натан резко поднялся, начал молча расхаживать по комнате. Потом повернулся к Тренту; лицо у него сделалось жестким, в глаза появилась настороженность.

- Повтори, что ты сказал.

- Сержанта элитного подразделения Корпуса МС. Но это не так. Это ошибка.

- Ошибка?

- Это был несчастный случай.

- Какой случай?

- Несчастный. Он пытался схватить меня, но сорвался и упал.

- Упал? - переспросил Натан.

- Ага, упал. Со стратоскреба. - Вспомнив этот момент, Трент вздрогнул и добавил: - Знаешь, он летел вниз почти три километра.

Натан обвел комнату затуманившимся взором, затем вновь плюхнулся в кресло:

- Ну вот что, Трент. Трент-вор. Расскажи мне по порядку, что случилось. С самого начала. И до самого конца.

Трент, успевший встать и сделать несколько шагов, оперся спиной о каменную кладку. И начал рассказывать. В первые мгновения он решил, что Натан вовсе не слушает его. Тот сидел неподвижно, устремив взгляд в сторону дверного проема. Что он там высматривал, Трент не мог понять. Лишь когда он описывал, как его забрали в каталажку, Темная Туча позволил себе прервать повествование и задать уточняющий во­прос. Когда же Трент решил, что закончил, такие вопросы посыпались как из ведра, и в результате гостю, отвечая на них, пришлось по сути все рассказать заново.

Вообще говоря, Натан Темная Туча оказался на редкость внимательным и приятным собеседником, хотя, быть может, излишне дотошным. Трент скоро сам почувствовал, что рассказывать свою историю такому человеку, как Натан, - одно удовольствие. Отвечая на вопросы, беглец скоро обнаружил, что раньше и сам много не понимал. Теперь же, дважды, а то и трижды описывая одну и ту же ситуацию и затрагивая в процессе, казалось бы, совершенно посторонние предметы, он вдруг ощутил, что многое в его истории представляется совсем в другом свете. Время от времени Натан, пытаясь выяснить тот или иной момент, формулировал вопрос заведомо расплывчато. Уточняя детали и совместно доискиваясь до истины, Трент вдруг понял, что в его истории обнаружились такие темные пятна, которые он до сих пор просто не замечал. Например, все более странным выглядело поведение Джеймтона или командования базы «номер первый», разрешившего какой-то сопливой девице попытаться взять такого опасного преступника, каким представлялся Трент. Почему ей не дали подмогу? Неужели у них не нашлось лишней пары охранников? Почему не запретили Мелиссе проявлять неуместную инициативу, а если запретили, почему она решилась нарушить приказ? Теперь, задним числом, ее авантюрное поведение выглядело довольно нелогично. Что сказал бы папа Дюбуа, узнав о том, что его дочь проявила столь непростительное легкомыслие?

Два часа они перебирали по косточкам короткий по времени, но крайне насыщенный событиями отрезок дистанции, который удалось преодолеть Тренту. Наконец Натан объявил, что он удовлетворен «версией» гостя - так он назвал рассказ Трента в отсутствие доказательств, могущих подкрепить голословные по сути утверждения последнего.

Только раз за все время Натан проявил откровенное недоверие к словам Трента. Это произошло, когда тот поведал, как справился с уолдосом охранником.

- Выходит, в магазине тебя поджидал робот? - переспросил индеец. - Послушай, Трент, а ведь уничтожить эти чертовы штуковины еще труднее, чем элитника?!

Трент что-то пробурчал в ответ.

- Что ты сказал?

- У меня был гранатомет. Я хранил его в ванной комнате!

- Ну-ка повтори? - попросил хозяин.

- Я думаю, что это был гранатомет. Или базука. Я плохо разбираюсь в оружии.

- В ванной? - недоверчиво взглянул на него Натан.

- Он только хранился в ванной. - Трент разгорячился и попытался втолковать хозяину, что, когда он въехал в эту квартиру, гранатомет уже был там. Вот он и сунул его в ванну, чтобы глаза не мозолил.

- Не мозолил? - вопросительно повторил Натан.

- Ну да. - Трент испытал легкое раздражение. - Чужая вещь, торчит в углу. Вот я и отнес его в ванную.

- Спасибо за разъяснение, - поблагодарил хозяин. - Теперь все понятно. Когда ты въехал в эту квартиру, там валялся гранатомет. Или базука. Ее оставили прежние хозяева. Может, забыли, а может, у них было столько гранатометов, что одним больше, одним меньше значения не имело.

- Ты мне не веришь? - обиделся Трент.

- Верю.

В конце разговора Натан обратился к гостю:

- Что я могу сказать, парень, - произнес он задумчиво, оторвав локоть от колена и разведя руками. - Думаю, ты самый сообразительный и ловкий малый из всех, кого я встречал в жизни.

- Спасибо, - благодарно кивнул Трент.

- Так лгать человеку, который спас тебе жизнь, способен далеко не каждый вор, - укоризненно промолвил Натан. - А я приложил столько сил, чтобы доставить тебя в безопасное место! Сейчас мне кажется, это было не совсем мудрое решение.

Трент раскрыл рот от удивления.

Натан поднялся и попрощался.

- Спокойной ночи, парень.

У порога он, не поворачиваясь к Тренту, выключил свет и вышел из комнаты.

В полной темноте Трент открыл чемоданчик, на ощупь проверил, все ли на месте. Уже закрывая глаза, выругался шепотом:

- Ну и грязный же ты геник, Трент! Взял да и посеял где-то струйный пистолет!

Дважды он просыпался от страха - оба раза в холодном поту. Ему снилось, что он летит в бездну и не может остановиться. Каждый раз Трент долго приходил в себя, восстанавливал ориентировку, напоминал себе, что он спит на твердом полу, в комнате. Успокоившись, засыпал.

В третий раз проснулся от острейшей боли. С трудом сел, задом подвинулся к стене, оперся спиной. Непроницаемый мрак окутывал его. Трент поднял руку, поднес кисть к самым глазам, но не смог различить пальцы. Тишина вокруг вполне сочеталась с темнотой. Если прислушаться, то не сразу, с трудом можно было уловить шелест вентиляторов, прогонявших через помещение свежий воздух. Трент долго сидел неподвижно, не в силах заставить себя сдвинуться с места. Все мышцы его тела невыносимо ныли, словно его крепко поколотили дубинкой. Досаждало колено - болело так, что Трент едва мог выпрямиться. При каждом вдохе и выдохе сильно кололо в боку.

Его правая рука...

- Господи Иисусе! - потрясенно вымолвил он.

Вспомнилось все: Фриндж, Храм Драконов.

Среди Драконов был один крутой мужик, пуэрториканец. В банде он был инструктором по оружию, единоборствам и считался глубоким стариком. Ему было уже за сорок. Звали его Митч. Все пацаны - от пятнадцати и моложе - собирались в полуразрушенном здании склада напротив Храма и занимались под его присмотром рукопашным боем. Джимми Рамирес стоял на коленях на мате, баюкая на груди разбитую в кровь правую руку, а Митч потирал челюсть.

- Джимми, ты тупой ублюдок! - холодно произнес Митч и пнул его ногой в лицо. Потом обернулся к выстроившимся вдоль стены мальчишкам. - А теперь выслушайте меня, молодые Драконы! Когда у вас нет оружия, но драки не избежать, другими словами, когда вы попали в безвыходное положение, всегда помните вот о чем: бьешь по твердому, бей более твер­дым. Хотите драться руками? Прекрасно! Только делайте это рационально. Бейте в горло, по яйцам, по печени, в солнечное сплетение. А если лупить голым кулаком по костяш­кам...-Джимми лежал на полу, сжавшись в комочек. Митч снова пнул его, уже сильнее... с вами произойдет то же самое, что с этим юным придурком. Синяк у меня на скуле завтра пройдет, а вот ему еще долго придется орудовать одной левой.

Митч погиб в одной из бесконечных разборок с Цыганами Макутами. Сегодня, сидя в темноте у стены пещеры, вырубленной в горной лунной породе, Трент задумался о том, что со дня смерти Митча у него не было повода вспомнить наставление пуэрториканца. Шесть лет ушло на то, чтобы он с друзьями вырвался из-за Грани. Шесть долгих лет, наполненных болью и гневом! Он не раз пытался забыть обо всем, что связывало его с Фринджем, но тщетно.

Затем были Патрулируемые сектора, где он прожил всего семь месяцев. Вспомнил, как первое время продолжал ежеминутно оглядываться на улице, чтобы не пропустить приближение Цыган Макутов. Как приучал себя не срываться на бег при появлении людей в форме миротворцев. Потом пришлось иметь дело с краснорубашечниками, которые тоже считали себя достаточно крутыми парнями. С миротворцами...

Он сидел в кромешной темноте. Казалось, время остановилось или, точнее, побежало вспять, отсчитывая годы, месяцы, дни и часы былого.

- Джонни? - негромко позвал Трент. Из мрака донесся ответ:

- Привет, босс. Как себя чувствуешь?

- Полагаю, буду жить. Если, конечно, дадут поесть. Скажи, Джонни Джонни, сколько свободной памяти на микросхемах, на которых ты записан?

- Не так уж много, босс. Когда ты пришел забрать меня, я переписал большую часть информации из памяти стационарного копроцессора. Мне казалось, чем больше файлов из моего программного обеспечении будет храниться под рукой, тем в большей безопасности я буду.

- Хорошо, Джонни. Сможешь записать на свои ячейки несколько книг?

Джонни Джонни громко фыркнул:

- Ты, должно быть, смеешься? При той скорости, с какой ты читаешь, я мог бы записать столько, что тебе их до скончания века не осилить!

Трент рассмеялся:

- Тогда так и поступим.

Как только в каменном логове включился свет - видимо, здесь срабатывало какое-то реле, - Трент отправился обследовать территорию. В вырубленной в горной породе и наглухо отделенной от внешнего мира пещере оказалось три комнаты. В самой маленькой обнаружилась кухня, где также размещалась установка по производству воздуха. Та комната, в которой отдыхал Трент, по-видимому, считалась спальней. Третья представляла собой что-то вроде гаража или мастерской. Здесь на стене висели два скафандра. На полу были выставлены лазерные буры, рядом специальное оборудование для их использования. На стеллажах вдоль стен хранились инструменты для ремонта и запчасти к траулеру. Натана нигде не было, зато обнаружился выходной шлюз, правда, баллоны с кислородом почему-то отсутствовали. В одном из углов гаража Трент наткнулся на древнюю обогревательную установку, на ее крышке лежала записка:

Отправился в Луна-сити, в кратер Коперник. Вернусь послезавтра Еда на холоде. Все, что нужно для лечения, найдешь на кухне, там же, в углу, стоит медбот. Учти, глупее робота на свете не было и не будет. Не спорь с ним, себе дороже

Если придет сообщение от моих, друзей из «Аристилл Майнинг», обязательно ответь. Я сообщил им, что ко мне прибыл племянник с Земли. Мне там появляться нельзя, застрелят. Подбери одежду, комбинезон и все прочее. Все в мастерской. За скафандр восемьсот пятьдесят кредиток, за одежду пятнадцать, еще десять за все хлопоты, которые ты мне доставил. Можешь заплатить позднее или в рассрочку.

Натан

Размышляя про себя, что имел в виду хозяин под словами «на холоде», Трент вскоре обнаружил, что это всего лишь ниша, вырубленная в скальной породе, где он отыскал все необходимое для приготовления пищи. Теперь дело пошло веселее. Он зажарил цыпленка, сделал сэндвич. Стоило почуять запах жареного мяса, как желудок взыграл, а рот наполнился слюной. Сколько же дней он не ел? Трудно вспомнить!

Перекусив, устроился в гараже перед хозяйским компью­тером. Этому ветерану компьютеризации всей Земли стукнуло по меньшей мере два десятка лет. Клавиши на клавиатуре затерты до такой степени, что невозможно различить буквы. Интерфейсом служил громоздкий плоскостной монитор, куда больше размером, чем самые древние терминалы с голографическим отображением информации. На корпусе имелись разъемы для подсоединения принтера и специального модемного устройства, а также дополнительного микропроцессора. К сожалению, Трент так и не сумел отыскать гнезд для подсоединения стандартного оптико-волоконного интерфейса, который применялся в его портативном блоке памяти, где хранился Джонни Джонни. Тренту потребовалось более двух часов, чтобы кое-как подсоединить блок к дополнительному микропроцессору. В таком деле обычные инструменты были совершенна бесполезны. Программное обеспечение оказалось таким же древним, как и сами «железки». Большей рухляди Трент в своей жизни не встречал. Драйверы и утилиты работали невероятно медленно, не хватало базовых опций, к тому же блок помощи не работал, так что до всего приходилось доходить методом тыка. Первый час он потратил, чтобы разобраться с цоколевкой микропроцессора, второй - на подсоединение своего блока к процессору и клавиатуре. Пришлось использовать особый быстрозастывающий клей.

Время от времени Джонни Джонни подавал голос:

- Проверка... Ага, есть... Ты неправильно подсоединил сто пятый и двести сорок первый вывод с моей стороны и двести сорок первый и девяносто восьмой с другой. И поменяй местами мои шестьдесят второй и шестьдесят третий выводы... Вот так, хорошо.

Наконец Джонни Джонни возвестил:

- Включаюсь в работу. Босс, чем необходимо заняться в первую очередь?

- Где мы находимся?

- Приступаю. К сожалению, данных не так много. Местный сервер крайне маломощный. Просто смешно! Только пол террабайта памяти отводится местным пользователям, и три четверти этого объема пусты. Как, черт побери, называется наша система?

- Уф!.. ФранкоДЕК «RISC Марк II». Так, по крайней мере, написано на мониторе. На клавиатуре никаких обозначений. Думаю, что и процессор самопальной сборки.

- Как бы то ни было, это самая медленная аппаратура, с какой мне приходилось иметь дело, босс. Есть там где-нибудь трасет? Мне с этими «железками» впервые потребовалась помощь.

- Боюсь, что ничего подобного здесь не найдется, Джонни. И трасета у меня больше нет, дружище.

- Трасет потерял, корабль потерял! А башку ты еще не потерял по дороге на Луну? - Голос Джонни задрожал от негодования.

- Джонни!

- Что еще?

- Команда: «Установить эмоции на ноль!» Пауза.

Когда Джонни Джонни снова заговорил, голос его звучал ровно, бесстрастно и минимум на полтона ниже.

- Я все понял, босс. Прости, босс.

- Ладно, проехали. Когда будет время, напомни, что твою программу необходимо отладить. Прежде всего цепи, отвечающие за посткризисное состояние.

- Обязательно, - согласился Джонни. - Давай-ка теперь вместе пораскинем мозгами...

Трент удивленно посмотрел на экран монитора, а электронный Образ без тени смущения продолжал:

- Сведения о том, где мы находимся, крайне скудны. Система соединена с государственным предприятием «Лунная информационная сеть», или Лунет. Связь поддерживается на лазерных частотах через спутник, который принадлежит «Аристилл Инвестмент Труп». Мы на глубине около пятнадцати метров ниже поверхности. Блок не имеет наружных сенсорных датчиков, поэтому мы не видим и не слышим ничего, что происходит наверху. Ага, здесь есть радар. Отличная штуковина, черт побери! С его помощью можно сканировать прилегающую к этой скальной норе - я правильно выразился? - местность.

- Это определение употребил Натан.

- О'кей. Нора расположена на восточном краю миленького кратера небольшого диаметра. Вход под нависающей скалой. Он, должно быть, постоянно пребывает в тени. Маскировка - лучше не придумаешь.

- Вот это да, босс! Если задумаешь потанцевать в лунной Инфосети, следует соблюдать величайшую осторожность.

- Что так?

- У этого компьютера один входной и один выходной каналы. Легкая добыча для местных ангелов сети. Здесь есть ангелы сети, босс?

- Не знаю. Попробуем проверить.

- Предупреждаю, отыскать нас им будет легче легкого. Как, впрочем, и уничтожить меня. Здесь повсюду такие уровни секретности, каких я даже в базах данных Корпуса МС и Космических сил не встречал. Всякая попытка просто коснуться особых программ тут же сопровождается требованием предъявить пароль. Это все, что мне удалось раздобыть.

- Выходит, плохи наши делишки? Тогда не будем спешить. Можешь отыскать легальный доступ?

- Здесь есть с полдюжины открытых сайтов. Например, библиотека в Луна-сити или сайт «Аристилл Инвестмент Труп». По существу, это все, чем располагает мсье Темная Туча. Кстати, интересная деталь, касающаяся нашего гостеприимного хозяина, босс. Он вовсе не американец индейского происхождения.

- Уверен? А выглядит как самый настоящий индеец.

- Здесь есть его медицинская страховка, в ней генная карта. Согласно геному, он стандартный европеец - точнее, кавказец, ведущий свое происхождение от англичанина, немца и, возможно, француза. Кто из них мужчина, кто женщина, установить не могу. Чего точно нет, так это монгольских предков.

- Отлично, - пробормотал Трент. - Выходит, его внешность - это работа опытного биоскульптора. Он тут же сформулировал запрос:

- Джонни, есть ли на Луне биоскульпторы и торговцы - инскинами?

- Минуточку.

- Постой, это не все. Команда: «отыскать информацию о лунном населении - все, что можно достать в открытом доступе. Далее: лунные карты, все о бизнесе, миротворцах и дальнепроходцах. Попробуй найти данные об «Эризиан Клау» и ребятах из «Общества Джонни Реба». Еще о местных властях и мафиозных структурах, прежде всего, о китайцах и их триадах». Я что-нибудь упустил?

- Да. Тебе, босс, необходимо ознакомиться с пособием для гостей и иммигрантов «Как выжить на Луне». Автор - некий М. Гарсия. К этому пособию прилагается список дополнительной литературы. Смотри, какое захватывающее название: «Быстро научиться или умереть!» Так, посмотрим. Здесь рассказывается, как выбрать скафандр, как его надевать, как обращаться с начинкой. Как поступить, если ваш роллигон или вездеход попал в аварию. Что делать, если вы оказались в опасности во время пользования Пулей. Клянусь, босс, здесь так и сказано - Пуля! Есть сведения о приемах оказания первой медицинской помощи людям, попавшим в различные опасные ситуации - от разгерметизации скафандра до длительного пребывания под прямым воздействием солнечных лучей. Здесь приведены семнадцать примеров наиболее распространенных несчастных случаев, которые поджидают гостей и иммигрантов на Луне. Босс, необходимо выучить все семнадцать, если не желаешь отбросить здесь коньки.

Услышав последнее выражение, Трент вздохнул и решил, что одной настройкой эмоциональных цепей не обойдешься. Придется еще поработать над лексикой.

Между тем Джонни Джонни прежним противно-унылым голосом продолжал настаивать:

- Босс, непременно ознакомься с этой книжкой. Она очень полезна.

- Ты так считаешь?

- Конечно. Мало ли... - В голосе Джонни Джони звучала откровенная озабоченность. - Во второй главе есть раздел, касающийся скафандров и прочего защитного снаряжения. Например, броневая защита последней конструкции «рыбья чешуя». Босс, очень рекомендую купить скафандр, покрытый «рыбьей чешуей». Столько наворотов!

- Сохрани в памяти.

- Сделано.

- Теперь давай за работу.

Книга действительно оказалась на редкость интересной. Взять хотя бы главу, касающуюся Лунета.

Некоторые из вас на Земле увлекались танцами в Информационной сети. Вполне возможно, что вы испытываете желание заняться этим же во время посещения Луны.

Ни в коем случае! Выбросите эту мысль из головы, если хотите приятно провести время на нашем естественном спутнике.

На Земле попытка станцевать в сети всего лишь административно наказуемый проступок. На Луне хакерство считается серьезным уголовным правонарушением, за которое обязательно следует соответствующее наказание: высылка на Землю, исправительные работы или даже смертная казнь.

Расстояние между Землей и Луной свет проходит примерно за полторы секунды. Если считать в обе стороны, получается три секунды. Ясно, что при такой задержке в передаче данных

Информационная сеть на Луне должна быть независимой от земной. В Инфосети, где имеются сотни миллионов интерфейсов, где насчитывается более девяти миллиардов пользователей (из них три миллиарда работают в сети ежедневно, а более шести миллиардов пользуются ею время от времени), отследить правонарушителей, пренебрегающих правилами поведения в виртуальном пространстве, просто невозможно. Несмотря на героические усилия сотрудников земной Службы наблюдения за сетью, только вопиющие нарушения принятого законодательства привлекают их внимание.

Луна - жестокий мир, к освоению которого мы только что приступили. Грань между выживанием и смертью здесь настолько тонка, что власти не могут позволить, чтобы кто-то случайно или намеренно попытался нанести ущерб очень дорогому оборудованию, тем более нельзя допустить, чтобы злоумышленники смогли получить доступ к важной информации, от которой порой зависят жизни многих тысяч людей.

С этой целью Лунное бюро, созданное при правительстве Объединенной Земли, образовало специальный комитет по надзору за Лунетом, который получил наименование ЛИСК. В настоящее время на Луне насчитывается девять тысяч четыреста два пользователя. Всякий желающий поработать в сети, прежде чем получить доступ в Лунет, должен оформить разрешение в ЛИСКе. Каждый вход в Лунет - даже разовый! - обязательно регистрируется и вводится в базу данных. Эта база отличается высокой степенью защиты и полной независимостью от земной Инфосети. ЛИСК работает круглосуточно и фиксирует каждую попытку незаконного проникновения в любую базу данных. Вебтанцоры, предпринявшие такие попытки, в какой бы форме это вторжение ни осуществлялось, незамедлительно подвергаются уголовному преследованию.

Последний параграф гласил:

ЛИСК приглашает всех вебтанцоров, называющих себя Игроками, попытаться взломать защиту Лунет. Мы ни в коем случае не поощряем подобные попытки, но, если кому-то не терпится, - милости просим. Но имейте в виду, что подобный вид деятельности расценивается на Луне как незаконное предпринимательство. Производство или ввоз предназначенного для этих целей программного обеспечения или полносенсорного процессора с модемным узлом, квалифицируется как тяжкое уголовное преступление.

- Вот это да! - проворчал Джонни Джонни. - Чем же я здесь буду заниматься? Босс, как считаешь, нам уже никогда не вернуться домой?

- Боюсь, что нет, Джонни. По крайней мере в ближайшее время. - Трент подумал и добавил: - Можно, конечно, попытаться взломать какой-нибудь засекреченный файл и добровольно отправиться на отсидку в ДИСК. Это тоже выбор.

- Нет уж, уволь, - буркнул Джонни Джонни.

Натан Темная Туча вернулся, когда Трент еще сидел за монитором и знакомился с брошюрами, предлагающими множество необходимых для выживания на Луне рецептов. В большинстве своем они сводились к рекламе тех или иных новомодных технических приспособлений. Самое большое впечатление на Трента и Джонни Джонни произвел скафандр последней конструкции, покрытый так называемой «рыбьей чешуей» и снабженный всевозможными хитрыми штучками, без которых, как уверял автор брошюры, просто немыслимо выходить на поверхность.

Появился хозяин внезапно, даже радар не смог засечь его приближения. Трент насторожился, лишь услыхав какой-то шум в воздушном шлюзе, затем входная дверь отворилась, и в гараж ввалился человек в скафандре. На плече он нес точно такой же космический костюм, только пустой. Натан повесил его на крючок, рядом с двумя уже находившимися там спецоболочками. Скафандр оказался на десять сантиметров длиннее, чем его соседи. Наконец Натан расстегнул запорное кольцо на шее и снял шлем.

- Привет, Трент. Как себя чувствуешь?

- Думал, будет хуже. На Земле колено не давало покоя, а здесь почти не тревожит. По-видимому, из-за пониженной силы тяжести.

Натан расстегнул молнию на скафандре и кивком подтвердил догадку Трента:

- В этом, парень, и состоит преимущество жизни на Луне. Здесь и живут дольше, и болеют меньше. Даже на тех территориях, которые подвластны ООН. - Стянув скафандр до пояса и - переведя дух, Натан добавил: - Если, конечно, успеешь воспользоваться этим козырем и не станешь совать голову куда не просят, как один из тех глупых уголовников, который теперь валяется возле твоего разбитого корабля.

- Ты там был?

- Да.

Натан уже почти полностью снял скафандр - оставалось только освободить ноги. Трент, повернувшись в его сторону, с возрастающим интересом наблюдал за лунным жителем. Он даже не предполагал, что скафандр можно натягивать на верхнюю одежду и даже на обувь.

- Тебе крупно повезло. Миротворцы считают, что ты по­гиб.

- Откуда ты можешь знать, что считают миротворцы? Натан размял плечи, затем помассировал шею. Ответил уклончиво:

- Насчет Космических сил ничего сказать не могу, что же касается миротворцев, то готов держать пари. Они уверены, что при посадке ты свернул себе шею. - После недолгой паузы хозяин поинтересовался: - Скажи, какова общая численность Корпуса МС на Манхэттене?

- Двести десять тысяч, - не задумываясь, ответил Трент. Натан повесил свой скафандр на крючок, снял с другой стены теплую домашнюю одежду, затем уточнил:

- Это из общего числа проживающих там двенадцати миллионов?

- Двенадцать миллионов, если считать с теми, кто заселяет стратоскребы. В самих Патрулируемых секторах девять миллионов жителей.

- Трент, - начал Натан, - стало общим местом утверждать, что миротворцев на Манхэттене видимо-невидимо. Когда же начинаешь вникать в статистические данные, обнаруживаешь, что на шестьдесят постоянных жителей Манхэттена приходится всего один миротворец. Если принять во внимание приезжих, это соотношение падает до одного на девяносто. На Луне, - Натан пристально посмотрел на Трента, чтобы привлечь его внимание к своим словам, - на территориях, находящихся под суверенитетом ООН, проживает двадцать восемь миллионов человек. В Корпусе миротворцев и в Космических силах здесь служат восемьсот пятьдесят тысяч обычных вояк и восемьсот элитников. Соотношение - один к тридцати трем. Какой можно сделать вывод? Следующая война начнется не на Земле, и в Объединении это знают. Что в космосе - это точно. Где именно, не могу сказать. Население на Луне, - тихо закончил он, - а также дапьнепроходцы вынуждены внимательно следить за действиями миротворцев, потому что их жизни напрямую зависят от того, какой фокус эти псы выкинут в следующую минуту. Понятно?

- Вполне. Итак, я мертв. Это радует. Натан сменил тему:

- Чем ты тут без меня занимался? Вижу, уже покопался в моей развалюшке?

Трент откинулся в кресле, положил ноги на крышку стола.

- Проверял сайты в Лунете, к которым ты имеешь официальный доступ. Читал.

- Что?

- Да так, всякие забавные книжонки, пособия на тему, как выжить на нашем естественном спутнике. Знакомился, как устроен Лунет, к чему призывает жителей Корпус МС. Попытался понять, чем занимаются на Луне дальнепроходцы? Какие здесь самые большие города, почему коренные жители так предубеждены против новых иммигрантов? Узнал, что ожидает на Луне вебтанцоров. Познакомился с правилами выбора скафандра. Узнал много нового, Натан. Например, насчет «рыбьей чешуи». Интересно, почему ты не обзавелся подобным броневым скафандром?

- Не верю я в эти штучки, - пожал плечами Натан. - Авторы подобных брошюр провели на Луне восемь или девять лет и считают себя крупными знатоками в смысле выживания в экстремальных условиях. Это касается и чешучайтый броневых оболочек, которые якобы являются панацеей от всех бед. МС поддерживает авторов подобных брошюр, потому что убедить кого-то натянуть на себя доспехи и отправиться на добычу полезных ископаемых куда дешевле, чем изготовить промышленного киборга. Сдохнет он или ему повезет и он отыщет жилу - это, как говорится, одному Богу известно. В любом случае за лицензию он заплатит, за оборудование заплатит, а там хоть трава не расти. Удивительно, но эти рекламные брошюрки очень популярны и на территориях Свободной Луны. Вероятно, по той же самой причине - чешуйчатый скафандр создает иллюзию безопасности и могущества. На самом деле все эти технологии еще очень далеки от совершенства. Возьмем, например, чешуйчатый скафандр. Слишком много железа! Как сдвинуть с места более сотни килограммов массы? Не веса, а именно массы! Если что-то случится с сервоприводом, ты застрянешь на поверхности. Кто-нибудь из новеньких, может, и клюнет на эту удочку. Или кто-то из тех, кто находится в отличной физической форме - я, например, - но на Луне таких парней не слишком много. Местные лунники и в самом деле нуждаются в искусственных мышцах куда более, чем вновь прибывшие. Но все мы знаем: стоит подобному скафандру сломаться в поле, где помощи ждать неоткуда, можешь считать, что сам подписал себе смертный приговор. Беда в том, что здесь нельзя предугадать, что тебя ждет за следующей грядой или на дне кратера. - Он прошелся по комнате, потом продолжил: - Если решишь отправиться со мной в Аристилл, можешь взглянуть на одного такого любителя техники. Он как раз нарядился в чешуйчатый ска­фандр, в который к тому же была вмонтирована охлаждающая установка самой последней конструкции. Я такой и в глаза не видывал. Она была рассчитана на тридцать или сорок часов работы и имела для надежности двойной контур. - Натан тяжело вздохнул и развел руками: - Сдохла на втором часу. Помощь прибыла через десять часов. Он изжарился в броне. Наступила тишина. Нарушил ее вновь Натан:

- Чем еще занимался?

- Так, пустяками. Открыл счет в Межпланетном банке ООН в Аристилле, перевел туда деныи со счетов на Земле, отправил на твой счет тысячу кредиток за доставленные хлопоты.

- Ты снял деныи со своих счетов на Земле? С ума сошел?! Каждый трансфер здесь отслеживается ЛИСКом. Да еще перевел их на мой счет? Ты что, рехнулся?! Да теперь им раз плюнуть вычислить, где ты прячешься!

- Никто ничего не узнает, - ровным голосом ответил Трент.

- Как это не узнает? - удивился Натан.

- Так. В этом вопросе можешь полностью положиться на меня. Я очень хитрый, Натан. Еще тот проныра. К тому же хорошо известный в определенных кругах похититель чужой собственности, а также неплохой художник. Понимаешь, я - Игрок с большой буквы. Инфосеть на Земле мне известна лучше, чем самому опытному сотруднику Службы контроля за сетью. Можешь не беспокоиться.

Хозяин недоверчиво глянул на него, потом вздохнул и, разряжая напряжение, кивнул:

- О'кей. Спасибо за тысячу кредиток. Я не имел в виду делать бизнес на твоей беде, но все-таки деныи есть деныи. Признаюсь, не рассчитывал получить их так быстро.

- Признайся лучше, что не рассчитывал получить их вовсе. Натан пожал плечами:

- Вообще-то я не крохобор...

- Я тоже не крохобор, - сообщил Трент. - Знаешь, что мне пришло в голову? Я, кажется, догадался, каким образом Венс едва не достал меня.

- Тебе просто повезло.

- Дело не в везении. Послушай, Натан. Помнишь, я говорил, что Венс решил проверить, правда ли, что я набросил сеть на пусковое отверстие?

- Да, что-то такое припоминаю.

- Так вот, - продолжал Трент. - Он выстрелил не одним, а двумя, а может, тремя или четырьмя снарядами с небольшой задержкой. Первый угодил в сеть и взорвался. Второй, возможно, тоже, а вот третий или четвертый уже пролетал сквозь облако раскаленных газов. Они так сконструированы, чтобы пролетать через подобные препятствия...

- Что-то я не врубаюсь, - покачал головой Натан.

- Все очень просто, - пояснил Трент. - Первый снаряд, попадая в паутину, взрывается. При этом температура в точке взрыва превышает температуру плавления монокристаллической нити, и последующие Русы вылетают уже беспрепятственно. Да, Венс очень смышленый парень. Я и подумать не мог, что среди «медных лбов» могут оказаться такие умники. Я три часа решал эту задачу, он же успел сообразить за двадцать секунд.

Натан вздохнул:

- Парень, если верить всему, что ты мне здесь наговорил, ты без всякого снаряда должен был околеть уже раз двадцать. Трент помолчал, почесал голову и признался:

- Да, в чем-то ты прав. Но ведь интересно знать, с кем имеешь дело. Трудно поверить, но я многим обязан миро­творцам. Очень многим. Тот же Венс, например. Познакомишься с таким, и руки сами начинают чесаться. Плевать ему на своих товарищей. Ему лишь бы достать меня. Этого требуют интересы дела - и точка. Сколько же их там погибло при взрыве?..

- Что теперь собираешься предпринять? - вновь сменил тему Натан.

- Пока не решил.

Хозяин проницательно взглянул на гостя. Смотрел долго, потом вроде бы ни с того ни с сего предупредил:

- Ты не сможешь одолеть их, Трент.

- А с чего ты взял, что я собираюсь воевать с ними? Натан усмехнулся:

- Потому что ты молод и глуп. Послушай лучше меня. Когда я тоже был молод и глуп, - он уселся на стул, - я был активным участником КОЛБЕ. Это случилось почти шесть, нет, семь лет назад. Знаешь, что такое КОЛБЕ?

- Общество любителей быстрой езды, - охотно откликнулся Трент. - Я сразу догадался, что ты из спидофреников.

- Правильно. Все, чего мы добивались, Трент, это права самим водить свои аэрокары. А гребаные миротворцы объявили это вполне естественное желание вне закона. - Столько времени прошло, но даже теперь, вспоминая былое, он не мог сдержать негодования. - Конечно, реакция у меня не такая быстрая, как у компьютера, зато здравого смысла больше. На каком основании мне запрещают самому крутить баранку?! - Он задохнулся и умолк, затем резко рубанул воздух ребром ладони. - Как все возмущались! Так называемая общественность и вся прочая ньюстанцорная свора!.. Потом начали раздаваться трезвые голоса: прогресс, мол, не остановишь! Раз ученые сумели создать систему, управляющую движением на трансконах, ее надо внедрять в жизнь. Повышать, так сказать, безопасность движения. Наши лидеры возражали. Оперировали статистикой дорожных происшествий, устраивали дискуссии о правах человека... Мы вели себя как паиньки - все формы протеста только в рамках закона! Кампании гражданского неповиновения, митинги, сидячие демонстрации, пикеты возле правительственных учреждений во-от с такими транспарантами!.. - Натан перевел дух. Руки у него дрожали. - Наконец, в шестьдесят третьем додумались провести всемирный забег. Но на этот раз мы решили устроить самые великие гонки в истории. Вокруг шарика без остановок! Главное условие, чтобы твой аэрокар ни разу не коснулся поверхности. Даже для заправки каждый участник обязан был удерживать свой мобиль на воздушной струе. В Сан-Диего на старт вышли около двух миллионов спидофреников. Каждый из нас испытывал гордость от одной только мысли, что ему выпала честь принять участие в Больших гонках. Хоть на одном этапе, хотя бы только до тихоокеанского побережья, но в едином строю. Местные организации считали своим долгом делегировать хотя бы одного участника марафона, снабдить его всем необходимым, сказать ему напутственное слово. - Натан замолчал; потом принялся раскачиваться на стуле. - Мы стартовали в Сан-Диего. Далее через Гавайи в Австралию, оттуда в Индию. Затем Израиль, Франция и наконец Атлантика. Оттуда уже было рукой подать до финиша в Столичном городе. Правительство Объединенной Земли назвало эти гонки вызовом обществу, а кое-кто из борзописцев не постеснялся использовать термин «предательство», и в результате нас всех, как котят, утопили в Атлантическом океана. Бюро контроля за погодой направило на нас ужасающей силы ураган, и восемьдесят пять процентов участников сделали буль-буль. Тех же, кто выплыл, судили за «измену». Двести тридцать спидофреников посадили на электрический стул, около пятнадцати тысяч сослали пожизненно на общественные работы. Я тоже участвовал в Больших гонках. Я там был, Трент. Мне повезло - я выжил.

Трент, оцепенев, слушал рассказ Натана. Когда тот закончил, торжественно произнес:

- Быстрее, быстрее, еще быстрее - голос Трента дрог­нул. - Пока упоение скоростью не вытеснит страх перед смертью!

Натан заморгал, смахнул тыльной стороной ладони набежавшие слезы и вымученно улыбнулся:

- Да, таков была наш девиз, парень.

- К несчастью, вы наделали массу ошибок, Натан. Прежде всего, вас было слишком много. Вы слишком рано объявили о своих намерениях и предоставили им время, чтобы принять меры. Ты и теперь удивляешься, почему они обрушили на вас ураган?

Натан исподлобья смерил Трента колючим взглядом:

- Сынок, они застрелили мою жену! Они убили почти всех моих друзей. Они... Трент прервал его:

- Эти гаденыши из МС - исключительно практичные люди! Это первое, что надо учесть, имея дело с миротворцами. Они всегда поступают логично. Второе - и это необходимо усвоить накрепко, - их можно одолеть! Я должен верить в это, Натан, иначе мне жизни не будет. Мне от них не спрятаться. Если только я решу, что сумею отсидеться, мне каюк! Рано или поздно они отыщут меня. Отыщут даже в вырезанной в самой крепкой скальной породе дыре. Они того и добиваются, чтобы мы все добровольно попрятались по норам. Так им удобнее вылавливать нас поодиночке. Если бы я не верил, что их можно одолеть, я, поверь мне на слово, не выбрался бы живым из подбитого «роллса». Или уже околел бы, как ты выразился, двадцать раз. Не дождутся!

Натан вздохнул:

- Ты не прав, сынок. Тебе всего-навсего повезло...

- Я вам не сынок!

- Трент, каждый день я просыпаюсь с единственной мыслью: стоит ли жить крадучись, страшась собственной тени? Я не знаю ответа, парень. Но я не хочу умирать.

- Я тоже не хочу умирать, Натан. Но и прятаться не собираюсь.

18

Луна-сити считался самым древним поселением на Луне.

В описываемые времена употребление предлога «на» было вполне уместно, потому что впоследствии лунные города строились исключительно под поверхностью нашего естественного спутника. Луна-сити относился к числу пяти первых упрятанных под прозрачный купол колоний. Располагался он в восточной части кратера Коперника. Это был один из самых больших кратеров на Луне Коперник различим с Земли даже невооруженным глазом, что придавало этому месту особую прелесть в глазах многочисленных переселенцев и туристов.

Сами жители Луна-сити, в обиходе называвшие себя «лунниками», считали, что хуже места для возведения долговременного поселения трудно было отыскать. Полагали, что это не могло быть случайностью. Конечно, если постараться, можно найти на поверхности Луны еще с полдюжины столь же мало приспособленных для жизни точек, но почему-то никому в голову не пришло возводить там города. Между собой лунники сходились в одном: отводя пониженную часть кратера под городское строительство, Объединение сознательно решило вовлечь переселенцев, по большей части представителей беднейших классов, в бесконечную борьбу с природой. В этом случае у жителей не останется времени на конфликты с центральной властью. Заботы о выживании придавят на корню всякие сепаратистские поветрия. Власти, в свою очередь, всегда будут готовы помочь лунникам кредитами, техникой, материалами.

Первым труднопреодолимым препятствием была кольцевая стена, окружавшая внутреннюю поверхность кратера. Снизу этот скальный барьер казался гигантской изогнутой пилой с непомерно большими зубьями. Средняя высота кольцевого хребта составляла три с половиной километра. Сама же центральная часть, представляющаяся с Земли вылизанной и милой, на самом деле являлась беспорядочным нагромождением огромных - в тысячи тонн! - каменных обломков и мелкой - в десятки тонн - крошки. Строить здесь было сплошное мучение.

Несмотря на то что по дну кратера уже были проложены дороги, а в стене пробиты многочисленные туннели, местные жители и направлявшиеся в город туристы до сих пор старались избегать «наземных» путешествий и предпочитали пользоваться суборбитальными кораблями.

Трент прибыл в Луна-сити пятнадцатого сентября, в первой половине лунной ночи, длящейся две недели по земным мер­кам. Добирался он из Аристилла на общественном транспорте, называемом роллигоном. Дорога заняла почти четыре часа. Роллигон, напоминающий земной автобус, поставленный на широкие катки, двигался по прорезанному в нагромождении скал проходу, на дне которого было проложено что-то похожее на двухполосное, засыпанное щебенкой шоссе. С одного из последних перевалов город открылся целиком в виде исполинского, подсвеченного изнутри купола. Вокруг раскинулась унылая лунная равнина, оцепленная чередой немыслимо островерхих, по земным понятиям, пиков. Цвет равнины был однороден - бурый, с некоторой примесью черного и серого. Трент жадно смотрел в затянутое потускневшим пластиком окно роллигона на играющее радужными бликами полушарие, на поблескивающие вокруг него поля, выложенные квадратами солнечных батарей. Небо над городом, бездонно-черное, усыпанное немигающими звездами, то и дело перечеркивалось желтыми, красными, оранжевыми следами взлетающих и прибывающих космических кораблей.

Уже один вид солнечных батарей ясно свидетельствовал о древности поселения - сюда еще не добрались дешевые термоядерные реакторы, посредством которых решалась проблема энергетического снабжения в более современных внеземных колониях.

Вскоре Трент добрался до рекомендованного ему отеля

«Блейн Трейдинг Эмпориум», зашел в кабину лифта и, определив, что нумерация уровней здесь такая же, как и в ДаунПлаза, то есть обратная, на мгновение почувствовал себя на родине.

В приемной управляющего отелем он обратился к молодой, лет двадцати пяти, беременной женщине с бордовыми волосами.

- Мадемуазель?

- Чем могу помочь, сэр? - откликнулась она.

По тону ее голоса Трент догадался, что не произвел особого впечатления на секретаршу. Нет так нет, решил Трент и равнодушно сообщил:

- У меня назначена встреча с мистером Елейном. Девица уныло взглянула на него:

- Сэр, у мистера Блейна сегодня запланирована только одна встреча. С профессиональным компьютерщиком, недавно иммигрировавшим на Луну. Мистер Блейн зарезервировал для встречи полдень. Полагаю, мистер Блейн вряд ли выкроит время для разговора с вами... - Тут до нее наконец дошло, и она уже более доброжелательно посмотрела на посетителя. - Вы - мистер Вера?

- Точно.

- Опаздываете, мистер Вера.

- Задержался в дороге. Я впервые в вашем городе.

- Что-то вы слишком молоды. Трент мягко улыбнулся:

- Пожалуйста, сообщите мистеру Блейну, что я прибыл.

- О да. Конечно.

Через несколько секунд она пригласила его в кабинет.

- Пожалуйста, входите. Он ждет вас. Трент улыбнулся, указал взглядом на живот:

- Когда ждете прибавления?

- Скоро, в ноябре.

- Простите, как вас зовут?

- Сидра. Сидра Блейн.

- Рад познакомиться с вами, Сидра.

Обстановка в кабинете Кэнди Блейна была на удивление скудная, можно сказать, спартанская. Из мебели внимания заслуживал только огромный рабочий стол из гранулированного под дерево пластика, со встроенными в крышку голографическим монитором и клавиатурой.

Голографический объем светился - Трент заметил слабое мерцание и смутные очертания на экране собеседника хозяина. Если смотреть со стороны, создавалось впечатление, что за столом уселись и ведут беседу два человека.

На противоположной стороне стояли чашка с блюдцем и закрытый термос. Для посетителя предназначалось единственное кресло, установленное точно по центру стола.

Сам Блейн оказался невысок и широкоплеч. Совершенно лысая голова напоминала сваренное вкрутую яйцо - она была заметно вытянута в темени. Прибавьте сюда роскошные, выкрашенные в бордовый цвет усы, напоминающие велосипедный руль, и тогда легко сможете представить, какое впечатление он произвел на Трента.

Заметив посетителя, Блейн тут же выключил монитор:

- Значит, вы и есть племянник Натана?

- Томас Вера, - представился Трент.

Он с некоторой задержкой пожал протянутую ему руку - все никак не мог оторвать взгляд от головы Блейна. Не менее удивило его и рукопожатие хозяина. Тот, во-видимому, задался целью переломать посетителю все кости - вцепился так, что Трент едва не охнул. Рука-то была правая, и даже после того, как медбот в Аристилле подлечил ее, палец все-таки побаливал. Разозлившись, Трент ответил хозяину таким же дружелюбным пожатием. Блейн скривился от боли и сразу выдернул кисть.

Трент некоторое время стоял неподвижно, ожидая приглашения сесть. Или, может, разговор пойдет стоя? Кто их знает, этих лунатиков? Нет, Блейн все-таки решил сесть, при этом он несколько раз сжал и разжал пальцы и только потом жестом указал на кресло напротив.

- Ну вы и жмете, мистер Вера, - наконец выговорил он. - Что ж, перейдем к делу. Натан сказал, что вы неплохой компьютерщик?

Трент тоже уселся:

- Точнее сказать, я - полупрофессионал. Этот уровень меня устраивает:

- Это не совсем то, чего я ожидал. Натан, связавшись со мной, заверил, что вы не просто специалист, но мастер в шести различных областях. Вы программист, вебтанцор, теоретик, дизайнер и можете отремонтировать любую компьютерную аппаратуру. Кстати, сколько вам лет?

- Отделение Межпланетного банка ООН в Аристилле, счет обозначен ВЕРА 1505. Можете взглянуть на него.

Блейн пробежал пальцами по клавиатуре, бросил взгляд на объемный экран, и на лице его обозначилась несколько глуповатая улыбка. Он тут же стер изображение и спросил:

- Итак, мистер Вера, чем могу помочь?

- Мне необходимо кое-какое оборудование. Блейн кивнул:

- Я владею половинной долей в «ВВ дистрибьютивз». Эта фирма покрывает примерно половину всех потребностей местных пользователей в компьютерной аппаратуре и программном обеспечении...

Трент прервал его:

- Мне нужна не совсем обычная аппаратура. Прежде всего стандартный «черный ящик» со всеми причиндалами. Если вы позволите мне посмотреть каталог, я смог бы указать конкретные позиции.

- Позиции?! - воскликнул Блейн. - Но это значит... вам нужен полносенсорный копроцессор с модемным входом особого рода?! Такого рода продукция считается незаконной.

- Это точно, - согласился Трент.

Кэнди Блейн сделал паузу. Решил, наверное, прежде хорошенько обдумать, что собирается сказать этому наглому молокососу, и насчет аппаратуры, и насчет наказания, которое ждет подобного пользователя. Наконец собрался с духом и заговорил:

- Том, - надеюсь, ты не обидишься, если я буду называть тебя по имени? - твой дядя провел на Луне около шести лет. Это, по местным понятиям, немного. Каждый четвертый житель Луны родился здесь. За эти шесть лет Натан зарекомендовал себя с самой лучшей стороны. Особенно принимая во внимание, что он относится к бывшим спидофреникам. Его знают многие достойные люди... - Неожиданно Блейн перевел разговор на себя. - Я здесь уже четыре года, в прошлый четверг как раз справил юбилей. Том, ты видишь перед собой жертву Министерства по контролю рождаемости. В нашей семье было шестеро детей. Когда нас привезли в космопорт Навахо, мы все разбежались. Мы не хотели улетать с Земли. Наши родители не знали, что делать. После объявления посадки на рейс до Луны один я испугался и вернулся к родителям. Теперь я уважаемый человек на Луне, у меня есть дело, которое приносит кое-какой доход. Здесь я познакомился с твоим дядей, первым кандидатом на пожизненные общественные работы там... - ткнул он пальцем в потолок, - но сумевшим сделать ноги в наши не столь отдаленные места. Он пользуется заслуженным авторитетом. Подавляющее большинство тех, кто эмигрировал сюда, Том, попали на Луну не по своей воле. Нам всем приходилось начинать сызнова, но на этот раз уже начисто, без теневых штучек, потому что здесь, на Луне, этот номер не проходит. МС по большей части не вмешиваются в наши дела. Им наплевать, выживем мы или сдохнем от удушья, от жары, от холода. Здесь, несмотря на оздоравливающий климат и пониженную силу тяжести, можно сдохнуть от чего угодно. Пойми меня правильно: иметь здесь аппаратуру, о которой ты упомянул, это вызывающее нарушение закона, если ты не зарегистрировал свой инскин и прочие, как ты выразился, причиндалы при въезде на Луну. И карается оно очень строго, вплоть до смертной казни. На Земле ты мог заниматься чем угодно, ковыряться в сети, совать свой нос куда не просят. Здесь порядки другие. - Он помолчал, потом вполне по-деловому поинтересовался: - Тебе очень нужны эти штуковины?

- Очень, - кивнул Трент. - Более того, мне нужно еще кое-что, также входящее в разряд запрещенного законом. На­тан поделился со мной, что вы имеете надежные связи во властных структурах, а также среди коренных жителей, и что вы можете помочь раздобыть то, без чего мне не обойтись.

Блейн сжал губы:

- Огласи, пожалуйста, весь список.

- Тогда, может, вы сбросите цену?

Хозяин кабинета пожал плечами и набрал команду на клавиатуре. Женский голос тут же ответил: «Готова к записи».

Трент поднялся, потянулся через стол, нажал клавишу «отменить».

Блейн удивленно уставился на него.

- Не хочу оставлять слепок моего голоса, - объяснил Трент.

- Тогда возьми и сам напечатай, - предложил Блейн.

- Вы и напечатайте, - ответил Трент.

- Ладно, диктуй.

- Монокристаллическое волокно - две катушки; сверхпроводниковая полоса, работающая при комнатной температуре, - один моток; двусторонне электропроводная мастика, расширяющаяся при использовании, - один килограмм; один портативный, но мощный СлоМо для производства жидкого воздуха; двуствольный лазер - один ствол с ультрафиолетом, другой - в рентгеновском спектре, два килограмма «комплекс 8-А»...

- Минуточку! - прервал его Блейн, с негодованием оттолкнув от себя клавиатуру. - С «постепенным исчезновением» у нас могут быть крупные неприятности. За этот химсостав миротворцы подвесят нас вверх ногами. Особенно сейчас, когда какой-то пройдоха по имени Трент так удачно воспользовался им во время побега с «Небес». К тому же этой позиции просто нет на складе... - Он сделал паузу, покосился на безмятежно взирающего на него Трента и, вздохнув, сознался: - Ладно, кажется, где-то завалялось граммов восемьдесят. Я, правда, могу заказать еще в течение... скажем, трех недель. Надеюсь, за этот срок склад не подвергнется ревизии со стороны доблестных бойцов МС. Так, что еще?

Перечисление позиций и последующий торг потребовали еще около пяти минут душевного разговора, в процессе которого Блейн несколько раз протестующе вскидывал руки и начинал возмущенно брызгать слюной, а Тренту приходилось вставать и упираться кулаками в крышку стола. В конце концов сошлись на сумме в семь тысяч кредиток ООН.

- Куда доставить товар? - спросил Блейн.

- В Аристилл, - ответил Трент, - в дом Натана.

- Это займет от шести до десяти земных суток, - предупредил хозяин кабинета. - «Комплекс 8-А» позже.

- Что ж, - вздохнул Трент, - приятно было иметь с вами дело. - Он ткнул большим пальцем в сторону приемной. - Там женщина, секретарша?.. Ваша дочь?

- Жена, - с откровенным недовольством пробормотал Блейн.

- Она так впечатляюще выглядит!

- Вали отсюда, - буркнул хозяин кабинета. Трент улыбнулся:

- Всегда готов. И не забудь, приятель, я никогда не появлялся в твоем паршивом офисе.

В самом деле, при более близком знакомстве Луна-сити очень напоминала Даун Плаза, только раскинувшуюся вширь, а не ввысь.

Здесь также имелись ярусы, возвышавшиеся над территорией, накрытой прозрачным куполом, их было три, и одиннадцать подлунных уровней, практически неотличимых от тех, к которым Трент привык в родном небоскребе на Манхэттене. Подлунные уровни, имевшие обозначение «U», были заполнены жилыми зонами и офисами местных и инолунных компаний. Расположенные на поверхности и выше имели литеру «А» и были полностью отданы под торговые площади, правительственные учреждения и развлекательные центры.

Контора по выдаче оборудования напрокат располагалась на ярусе «А-3». Там хозяйничала женщина из местных. Ростом не менее двух метров и двадцати сантиметров. Вид у агента по лизингу был сердитый, во время разговора она то и дело поглядывала на часы. Как только Трент появился у нее в кабинете, она первым делом поинтересовалась:

- Мсье Вера?

- Здравствуйте, - широко улыбнулся Трент. - Простите, я...

- Вы опоздали! - ткнула она необыкновенно длинным и тонким пальчиком в циферблат своего «роллекса».

- Еще раз простите. Я заблудился, а карты у меня не было...

- Вам, мсье Вера, следовало бы знать, - мрачно сообщила женщина, - что пунктуальность высоко ценится на Луне. Это наша врожденная черта.

Трент на мгновение потерял дар речи, затем ровным тоном ответил:

- Принимая предложенную вами манеру общения, я хотел бы вместо комплиментов, которые собирался преподнести вам в подарок, сразу осмотреть жилье, которое вы собираетесь мне всучить.

Размер оплаты за трехкомнатную квартиру со спальней составил сто тридцать пять кредиток. Трент договорился, что снимет жилье до первого октября. Затем отправился гулять. Пока добирался до «А-1», миновал бесконечные торговые ряды, состоявшие из сотен магазинчиков. Вокруг были толпы спешащих, поглощенных делами людей. Лица у всех были крайне озабоченные, деловые. По пути встретил полтора десятка миро­творцев, ко всем внимательно пригляделся. Наконец, вышел на самый верхний ярус, нашел смотровую площадку.

Отсюда открывался вид на все три нижних этажа и гигантский, играющий бликами купол над головой. Здесь, на верхнем ярусе, было заметно куда больше людей в скафандрах, чем на подземных этажах. После нескольких часов, проведенных в Луна-сити, такая привязанность к спецоболочкам уже не казалась Тренту странной. Во-первых, глаз пресытился видом людей в космических скафандрах, а во-вторых, на верхних уровнях ничто, кроме монокристаллической прозрачной пленки, не защищало жителей от мрачного зева космоса...

В центре города раскинулся Лунный парк, известный на Земле и во всех других колониях, разбросанных по околосолнечному пространству, как одно из чудес света. Парк казался сколком с земных регулярных парков, вот только растения здесь мало напоминали земные. Деревья, в основном дубы, были непомерно высоки и казались настоящими великанами. Листья по форме походили на дубовые, однако их цвет, красный или розоватый с кирпичным оттенком, вызывал ассоциации совсем с другими породами Вершинами лунные дубы возносились под самый купол, так что их приходилось регулярно подрезать, как, впрочем, и всю остальную растительность, обильно разросшуюся у их подножия. В первую очередь бросалось в глаза невероятное многообразие цветовых оттенков. Даже привычные земному глазу кустарники здесь тоже свихнулись на многоцветий. Кусты в парке постригали так, чтобы придать им облик известных земных и фантастических животных. Цветы, особенно розы и орхидеи, являли собой шедевры искусства генных инженеров.

Прежде чем отправиться в Межпланетный банк, Трент не поленился и обошел весь сад, занимавший достаточно большую территорию.

Местное отделение банка было расположено на краю города, возле самого основания купола. Опорой прозрачной полусфере служила толстая монолитная стена десятиметровой высоты. Трент зашел в кассовый зал, где было достаточно людно, и, поджидая, пока подойдет его очередь, внимательнейшим образом осмотрел помещение.

Внутри было градусов на пять холоднее, чем на улице. Обстановка стандартная, в зале колонны. Когда Трент наконец приблизился к окну, молоденький служащий, обладающий развитой мускулатурой и склонный к свойственной женщинам манере поведения, проверил состояние счета клиента и подобострастно спросил:

- Чем могу служить, мсье Вера?

- Мне нужно поговорить с Землей. Надеюсь, у вас найдется свободный конференц-зал с дальней связью?

Клерк окинул его оценивающим взглядом и доброжелательно улыбнулся:

- Полагаю, мы сможем помочь вам, мсье Вера.

Специальная комната, где была установлена аппаратура, с помощью которой клиенты банка могли связаться с любым пунктом на Земле, была пуста. Здесь находился единственный и очень современный компьютер Экран монитора был включен, на нем мигал символ, указывающий, что система готова к сеансу связи. Тренту не составило труда незаметно подключить к интерфейсу коробочку, в которой был упакован Джонни Джонни.

Образ почти мгновенно появился на экране и сразу заявил.

- Сделано. Если кто-то в банке решит проверить эту распечатку, они обнаружат, что ты давал указания нью-йоркскому брокеру насчет принадлежащих тебе акций «Титан Индастриз». Ты потребовал, чтобы он поскорее отделался от них. Он ответил, что ты осел.

Трент задумался:

- В самом деле? Послушай, может, брокер в чем-то прав?

Пауза.

Наконец Джонни Джонни нерешительно сказал:

- Босс, но у тебя же никогда не было акций «Титан Индастриз».

- Поэтому мне особенно жалко расставаться с ними. Джонни Джонни рассердился:

- К черту шутки, босс. Ты что, в самом деле считаешь, что я в состоянии отслеживать курсы акций на всех земных биржах?

- Прошу прощения, Джонни. Когда начнем?

- Прямо сейчас.

Трент надул щеки, затем шумно выпустил воздух. Все-таки это была волнующая минута.

Между тем Джонни начал торопливо объяснять:

- Сейчас мне откроют линию. Я войду в земную Инфосеть через сервер, расположенный «На полпути». Так, сделано. Теперь подождем соединения с Северо-восточной биржей... сделано. Теперь код дома, в котором проживают Тарин Шуйлер и Дэнис Даймара... сделано.

С щелчком включился аудиоканал. На экране по-прежнему мигал условный знак.

- Привет, - негромко произнес Трент.

- Здравствуйте, - удивленно откликнулся женский голо­сок.

Эти звуки ударили его в самое сердце, даже дыхание перехватило.

- Привет, Дэнис.

Три секунды паузы. Неожиданно по экрану побежали цветные полосы. Трент нажал на клавишу видео, и на плоском экране появилось изображение. Дэнис стояла с разинутым ртом, в каком-то халатике, волосы не причесаны. Неожиданно выражение ее лица изменилось - по-видимому, она тоже увидела его. Трент стиснул зубы.

- Ох, Трент, это ты? Господи, это ты!!

- Да.

Еще три секунды паузы.

- Ты жив?! Все средства электронной информации объявили, что ты погиб.

- Никогда не верь тому, о чем говорят с экрана, Дэнис.

- Я и не верила. Если бы это случилось, я бы узнала. Сам знаешь как.

- Да, сердце бы подсказало.

- Как у тебя дела? Плохо?..

- Как тебе сказать? Пока вроде ничего, тьфу-тьфу-тьфу.

- Ну у тебя и видок! Ты что, побывал у биоскульптора?

- Нет, пользуюсь гримом. Попозже обращусь.

- Откуда звонишь? Судя по задержке, это Луна, но откуда именно?

- Луна-сити в кратере Коперника. Прости, не мог позвонить раньше, только теперь появилась возможность. Провел неделю в Аристилле, у них, к сожалению, только семнадцать каналов связи. Слишком мало, чтобы обеспечить безопасность разговора. Здесь же, в Луна-сити, более ста двадцати тысяч каналов. Так что я решил рискнуть. - Трент улыбнулся. - Дороговато, конечно, зато можно ни о чем не беспокоиться. У тебя возникали какие-нибудь проблемы с МС?

Дэнис отрицательно покачала головой.

- Они допрашивали всех, кто так или иначе был связан с тобой, но никого не подвергли промыванию мозгов. Никто из служащих изолятора меня не вспомнил. Несколько дней назад к нам в студию пожаловал миротворец. Очевидно, кто-то засек мадам Глейгавас в нашей компании в «Изумрудной иллюзии». Я поговорила с миротворцем, и он ушел в полной уверенности, что Оринда здесь ни при чем. С тех пор нас больше никто не беспокоил. Чем собираешься заняться?

- Снял здесь квартиру. Теперь собираюсь найти толкового биоскульптора. Так что через две недели ты меня не узнаешь. - Он улыбнулся и мягко добавил: - Но я не думаю, что изменение внешности надолго обеспечит мне спокойствие и безопасность.

- На кого ты собираешься стать похожим?

- Еще не решил.

В нижнем углу экрана замигали условные часики и появилась надпись: две минуты, 180 кредиток.

- Как у тебя дела? - спросил Трент.

- Мадам вывела меня из состава «Левиафана». Она сказала, что я сбиваю фокус:

- Она права. Все смотрят только на тебя.

Пять секунд паузы. Дэнис задумчиво пожала плечами.

- Знаешь, - неожиданно сказала она, - я много размышляла над побегом из Следственного изолятора. И вот к какому выводу пришла: правильно мы с Джимми поступили. И я очень рада, что была соучастницей твоего побега.

- Ты мне напомнила Карла. Он тоже говорил: главное - участие, а не победа.

- Спасибо.

- Это не комплимент, - пояснил Трент. - Я полагаю, вряд ли мне удастся вернуться в Нью-Йорк. По крайней мере в обозримом будущем. Как только обоснуюсь здесь, постараюсь сделать тебе иммиграционную визу и ты приедешь ко мне.

- Эта идея мне нравится, - улыбнулась она.

- Вот и договорились. Как Джимми?

То ли это была задержка на линии, то ли Дэнис не очень-то хотела отвечать на этот вопрос. Она долго молчала, потом все-таки заговорила:

- С ногой у него все в порядке. Доктора вырастили ему руку, но еще не пришили. Он пока пользуется протезом. Он... он поступил в юридический колледж.

- Ну и дела!

- Семестр уже начался.

- Вот же чертов ублюдок! Все-таки решил дать деру. Как Джоди Джоди и Берд?

Джонни Джонни вмешался в разговор:

- Передай Джоди Джоди, что ее братан шлет пламенный привет.

Дэнис улыбнулась:

- Обязательно. У Берда все хорошо. Его арестовали за карманную кражу, но Бет вытащила его. С тех пор как ты оставил нас, Девлин проявляет к нам поистине отцовскую доброту. У Джоди Джоди тоже все в порядке. Говорят, она занялась бизнесом, теперь является консультантом по вопросам моды. Не думаю, что она на этом остановится.

Трент бросил взгляд на часы в углу экрана.:

- Пора заканчивать, Дэнис. Уже набежало столько, что мне будет трудновато заплатить.

- До свидания, Трент. Я люблю тебя.

Экран погас.

Трент не спеша откинулся в кресле, сложил руки на груди.

- Босс, - окликнул его Джонни Джонни. - Все хорошо?

- Нет, Джонни, не все хорошо.

Виртуальный Образ примолк, потом осторожно спросил:

- Босс, ты ее очень любишь? Трент закрыл глаза.

- Не знаю, Джонни, - после недолгих размышлений ответил он. - Я не знаю, что такое любовь. Она думает, что я люблю ее. Ей виднее. Должно быть, так и есть. Понимаешь, это очень странная штука - любовь. Но меня сейчас другое волнует. Мне позарез нужно, чтобы она любила меня. Без этого все не имеет смысла. Если мне хотя бы кажется, что она меня любит, уже одно это так согревает! И при этом не суть важно, люблю ли ее я.

- Босс, ты сам-то хоть понял, что сказал? Трент вздохнул.

- Ты прав, это трудно высказать, тем более объяснить. Мы не виделись семь лет, Джонни. И каких лет! А вместе пробыли всего три месяца.

Пауза, занявшая куда больше трех секунд.

- Не знаю что и сказать, босс. Прости. Пора уходить.

Трент отключил коробочку - руки едва слушались. Собрал провод, сунул коробочку во внутренний карман и вышел из комнаты.

Свое искусство дама-биоскульптор зримо демонстрировала на самой себе: она выглядела как сногсшибательная ходячая реклама.

Салон располагался неподалеку от отеля «Коперник», прямо на юг от Ступенчатых пещер. Из окон мастерской открывался живописный вид на Лунный сад. Этот район славился как едва ли не самое дорогое место для офисов, салонов, игровых, развлекательных и медицинских центров, расположенных за пределами Земли. Окна были обращены на севе­ро-восток; там, сквозь жиденькую листву красных дубов, проглядывала десятиметровая стена, на которую опирался купол. Свет в салоне слегка притушен, интерьер выполнен в мягких пастельных тонах с преобладанием бело-желто-розовых оттен­ков.

Катрин Трюдо была родом из Канады, а по матери наполовину русской. Она эмигрировала на Луну пятнадцать лет назад. Янтарные с вишневым волосы были пострижены под мальчика, светлая кожа имела золотистый оттенок опавших дубовых листьев. На первый взгляд ее скулы казались чересчур выступающими, резко контрастируя с безупречным овалом лица, однако, приглядевшись, Трент понял, что в этом есть своя изюминка. Широкие скулы в сочетании с большим ртом- удивительно волнующая и гармоничная комбинация.

Катрин приняла его в тесно облегающем рабочем комбинезоне, при движении изменяющем цветовую окраску.

Другими словами, она была ошеломляюще хороша.

Внимательно выслушав пожелания клиента, Катрин разразилась следующей тирадой:

- По закону я обязана проинформировать вас, что для пользования на Луне полносенсорным копроцессором любого типа, связанным с ним техническим обеспечением, а также программным пакетом для работы в сети, необходимо получить особую лицензию. Самовольное использование подобных средств запрещено. Закон запрещает биоскульптору помогать человеку, на арест которого уже выписан ордер. Это относится и к тем случаям, когда действие ордера, выписанного в пределах какого-то одного территориального образования, распространяется на любую часть Земли или Луны. То же самое относится и к территориям, подпадающим под юрисдикцию Общины свободных дальнепроходцев, любого государственного образования в Поясе или Свободной Луны, где такого рода документы имеют силу либо по причине особого договора с ООН, либо вследствие местного законодательства. Понятно?

- Абсолютно, мадемуазель Трюдо, - заверил ее Трент. - Вы все так прекрасно разъяснили, но я ничего не запомнил. Нет-нет! - Он протестующе вскинул руку. - Не надо повторять. Я вам верю. Все, что мне нужно, это слегка изменить внешность. Знаете, старая как-то уже приелась. А так хочется хотя бы разочек удивить друзей и знакомых! Еще мне нужен самый лучший инскин, какой здесь можно достать.

- Такого рода устройства очень дороги.

- Все на свете, - вздохнул Трент, - стоит дорого. Когда же что-то достается вам по дешевке, в итоге выходит еще дороже. Или, скажем так, себе дороже.

Женщина оглядела его сверху донизу - схожее любопытство проявил клерк в банке.

- Вы очень благоразумный мальчик, - сказала она. - В чем еще у вас нужда?

- Я хотел бы изменить отпечатки пальцев и ладони. Если возможно, рисунок сетчатки глаза, а также фигуру. Голос можно оставить таким, каков есть. Мне нравится, когда я пою. Не знаю, как быть с ростом, - признался Трент.

- Сделать вас выше - это пара пустяков. Ниже - труднее и может повредить здоровью, потому что придется удалить один или два позвонка.

- Не надо, - испугался Трент. - И выше тоже не надо. Мне кажется, я и так уже достаточно высок. Если еще подрасту, буду похож на лунников.

- Это плохо?

- Я рассчитываю когда-нибудь вернуться на Землю, мадемуазель.

- Понятно. - Катрин поджала губки. - Полагаю, вы желаете изменить черты лица таким образом, чтобы не выглядеть слишком уж привлекательным?

- Думаю, в этом нет необходимости. Я имею в виду, меня не прельщает сногсшибательная внешность в расчете на успех у женщин, но и выглядеть каким-нибудь уродом я тоже не хочу. Главное, чтобы мое новое лицо не было похоже на это. А вы серьезно находите меня привлекательным?

Катрин прикусила нижнюю губку:

- Если снять ваш глупейший грим, вполне может быть. У меня есть серия голограмм, вы можете с ними ознакомиться и выбрать новое лицо. Что вы там говорили насчет инскина?

- Шесть месяцев назад «Титан Электронике» пустила в продажу модель, позволяющую входить в виртуальное пространство посредством радиоволн. К тому же этот инскин позволяет преобразовывать цифровые данные в видимые образы.

На этот раз Катрин посмотрела на клиента, не скрывая испуга.

- Это же не инскин! - воскликнула она. - Мсье Вера, насколько я понимаю, вы ведете речь о модели «NN-II»?

- Совершенно верно.

- Мсье Вера, эта модель представляет собой сеть искусственных нейронов, состоящую из микробиочипов, погруженных в особый коллоидный раствор. Его вживляют в мозг посредством довольно сложной хирургической операции. Кроме того, модель еще не прошла все стадии испытаний.

Трент попытался возразить, однако Катрин перебила его:

- Позвольте мне договорить. Я не могу сказать, что являюсь специалистом по инскинам, моя задача - вживлять эти чертовы штуковины в виски клиентов. Однако мне хорошо известна механика и физиология врастания подобных устройств в клеточную ткань. Сам факт присутствия подобного электронно-механического устройства в вашей голове, количество связей, которые возникают вследствие такого присутствия, уже не позволят вам в дальнейшем избавиться от инскина. Никогда. Понимаете? Вы будете обречены постоянно жить с ним.

- Никогда, мадемуазель Трюдо, - ответил Трент, - это всего лишь очень долго.

- На сегодняшний день, - мрачно добавила Катрин, - невозможно обеспечить безопасность вашего мозга при удалении даже самого наипростейшего инскина. «NN-II», полагаю, еще более хитрая штука. Думаю, должно пройти не менее четверти века, прежде чем специалисты разберутся, как все-таки вытащить его из человеческой головы. Мсье Вера, дело в том, что «NN-I1» - это, по существу «искусственный разум». В нем почти полмиллиона микропроцессоров, а уж количество соединений, которые неизбежно возникнут между вживленными микросхемами и вашими родными нейронами, пока даже невозможно подсчитать. Я даже не буду подсоединять это устройство к вашим мозгам. Я просто введу его в виде коллоидного раствора, который распространится по коре и уложится слоями между черепом и клетками вашего мозга, а также между отдельными органами и полушариями. Дальше биочипы сами начнут вживляться в вашу плоть. Этот процесс займет не менее полугода. Надеюсь, вы не собираетесь сразу вводить программное обеспечение некоего виртуального Образа в это устройство, хотя конструкция вполне допускает подобную возможность. «NN-II» сконструирован так, что позволяет не только моделировать процесс вашего мышления, но и загружать ваши мысли в микропроцессоры. По сути, это значительно увеличивает скорость принятия решений или, иными словами, делает вас более смышленым.

- Мадемуазель Катрин, я тоже ознакомился с соответствующей литературой. Поэтому и хочу внедрить эту штуку в свои мозги.

- Повторяю еще раз, мсье Вера. Это не совсем инскин. В период привыкания пациенту очень важно оставаться в спокойном состоянии. Никаких волнений, стрессов, никакого утомления! Никаких, даже легких, сотрясений черепа! Обе части должны прижиться, привыкнуть друг к другу. В период врастания искусственных нейронов пациент может испытывать ужасные головные боли, слабость. В некоторых случаях слабость перерастает в хроническое недомогание. Полагаю, вы слышали о таких побочных эффектах?

Трент безмолвно кивнул.

- Если говорить о «NN-II», то здесь еще очень много неясного. Я не в состоянии заранее предвидеть, к каким последствиям может привести подобное вживление. Самое главное, и об этом я должна предупредить вас в первую очередь, это небезопасно!

- Только не для меня! Я имею точные сведения, что опасность при вживлении «NN-II» куда меньше, чем при использовании даже самого примитивного инскина. Причина, мне кажется, кроется в изначально порочной конструкции инскина, имеющего материальную составляющую, то есть электрод. К тому же сбои происходят в основном из-за несоответствия объемов памяти мозга и внедренного устройства, поэтому нейронам приходится перестраиваться значительно сильнее, чем при использовании коллоидных микробиочипов. Поскольку «NN-II» не является инскином в привычном понимании этого устройства, он способен воспринимать электромагнитное излучение и преобразовывать его в зрительные, звуковые, осязательные и обонятельные образы. К тому же эта штука хорошо сопрягается с трасетом. - Он наклонился к Катрин и доверительно добавил: - Меня не прельщает разгуливать по улицам с торчащими из висков электродами. Мне всегда казалось, что в этом есть что-то пошлое. Вы меня понимаете?

- Пошлое? - Катрин Трюдо слегка улыбнулась.

- Это все равно что нарядиться в обычное партикулярное платье, а на ноги надеть огромные клоунские ботинки.

- Это тоже пошло?

- Безусловно.

Женщина с откровенным недоумением взглянула на клиента.

- Хотите, приведу пример, - предложил Трент. - Однажды мне пришло в голову нарядиться клоуном и в таком виде явиться на службу в храм, но... Вы когда-нибудь заходили в храм? Или в церковь? Присутствовали на службе?

В глазах Катрин заиграли веселые огоньки.

- Случалось.

- Замечательно. Надеюсь, здесь, в Луна-сити, тоже есть церковь. Мне хотелось бы побывать на службе. Вы не желаете составить мне компанию?

- Нет.

- Вы уверены? Мы могли бы вырядиться клоунами.

- Мсье Вера, я никогда не встречаюсь ни с мужчинами, ни, если уж на то пошло, с женщинами, которые моложе меня минимум на двадцать пять лет. Я также стараюсь не иметь никаких отношений, кроме деловых, со своими клиентами.

Женщина нажала кнопку на клавиатуре своего компьютера, и окно в комнате потемнело.

- Итак, - она поднялась с явным намерением проводить Трента к выходу, - вам все ясно? Если надумаете вновь прийти в мой салон, я продемонстрирую вам голограммы обнаженных мужских тел, которые могут служить образцами для желающих воспользоваться моими профессиональными услугами.

Следуя за ней, Трент недовольно пробурчал:

- Показали бы лучше голограммы обнаженных девиц. Вот с этими образцами я бы с удовольствием ознакомился. Трюдо обернулась и испытующе посмотрела на Трента.

- Быть может, как-нибудь в другой раз, - сказала она.

Трент готов был побиться об заклад, что они имели в виду одно и то же.

Когда Трент вернулся в Аристилл, Натана на месте не оказалось. В жилом комплексе, который Темная Туча любезно разделил со своим гостем, было семь комнат. Апартаменты размещались под лунной поверхностью на самом краю кратера, в четырех километрах от развалин заброшенной шахты, принадлежавшей «Аристилл майнинг компани». Комнаты были обставлены куда лучше, чем нора в скалах на дикой территории.

Сорок пять лет назад, когда на Земле еще были свежи раны, оставшиеся от Объединительной войны, ООН национализировала две принадлежавшие ОВД орбитальных станции - «На полпути» и орбитальную базу «L-5», где располагалась колония Общины. В ответ дальнепроходцы, города-государства в Поясе астероидов (кроме нескольких поселений), а также восемь тесно связанных с ними лунных городов, объявили о своей независимости. Цена, уплаченная за покорение США и Японии, оказалась настолько высока, что Объединенные Нации воевать уже были не в состоянии, однако Объединенный совет никогда официально не признавал эти новые, появившиеся в околосолнечном пространстве государственные образования за равноправных партнеров, тем паче субъектов космического права. Но навязать им свою волю Объединенная Земля уже была не в силах. В течение следующего десятилетия города-государства упорно отказывались снабжать Землю и подвластные Объединению территории на Луне металлами и другими полезными ископаемыми.

Эти внешнеполитические причины и обеспечили недолгое процветание «Аристилл майнинг компани», оказавшейся главным поставщиком алюминия, кремния, титана и магния для производств, размещенных на подконтрольных ООН лунных территориях и «На полпути». В конце 2060 годов лунные филиалы этой компании давали больше двух третей выручки и являлись основными источниками дохода для инвесторов. В ту пору производство здесь расширялось на глазах, активно велась геологическая и геофизическая разведка, закладывались новые стволы. Вскоре здесь смонтировали гигантскую катапульту с шестикилометровой стрелой, с помощью которой контейнеры с рудой отправлялись на окололунную орбиту.

В октябре 2069 года в кратере проживало около двухсот человек. Все знали друг друга, так что Трента не удивлял тот факт, что за три земных дня, которые он провел в этой квартире, никто не пытался дозвониться или навестить Натана. Просто всем в Аристилле было известно, что Натана нет на месте, а Трент был для них человеком новым. Точно так же все знали, когда Натан вернется.

По прошествии лунных суток*[11] в районе аварии, находившейся в нескольких десятках километров от кратера, все успокоилось. Миротворцы покинули окрестности Аристилла, мародеры, потеряв своего товарища, теперь подальше обходили зараженное место. Однажды Трент, вернувшись из Луна-сити и умирающий от скуки в ожидании груза, который должен был прибыть от Блейна, натянул скафандр, вышел в туннель и длинными скользящими шагами направился к выходному шлюзу. Вход в туннель Натан упрятал так же надежно, как и вход в скальную нору, где у него действительно был оборудован гараж и небольшая мастерская по ремонту техники. Как только внешняя створка шлюза скользнула в сторону, Трент шагнул вперед. Сразу остановился. Выступающий сверху скальный козырек надежно накрыл его непроницаемой тенью.

Стоя в тени, Трент первым делом прикинул, как поступить, если вдруг окажется, что к жилому комплексу приближается вездеход, битком набитый миротворцами. Приглядевшись, обнаружил в нише возле входа метательное устройство, приспособленное для забрасывания подходов к туннелю взрывчатыми снарядами. Это было абсолютно незаконное, но ужасное по своей убойной силе и бесшумное оружие.

Вокруг тянулась серо-черно-бурая волнообразная равнина, поверхность которой была усыпана пористыми валунами. Вдали, перечеркивая яркие, на удивление крупные звезды, виднелась исполинская стрела, с помощью которой золотоносная и редкоземельная руда забрасывалась на орбиту. Трент решил прогуляться, осмотреть окрестности, стараясь при этом как можно больше держаться в тени. На грунте там и тут были видны следы от вездеходов, которые Натан называл «хамелеонами». У Натана было два подобных грузовика. «Хамелеоны» отличались тем, что их фонари были изготовлены из особого пластика, способного менять окраску в зависимости от окружающей местности. В условиях лунного пейзажа такая крыша позволяла надежно спрятать машину на поверхности. «Хамелеон» нельзя было обнаружить даже с низколетящего спутника. Против инфракрасного детектора водитель мог использовать малые накопители тепла, стенки которых были непроницаемы для такого рода детекторов. По мере нагревания конденсаторы автоматически отстреливались далеко в сторону.

Не успел Трент отойти на несколько десятком метров от входа, как в наушниках послышался голос Натана:

- Хорошие новости, Трент.

- Во время больших гонок, Натан, - откликнулся Трент, - хорошие новости - это что-то вроде оксиморона. По крайней мере так гласит второй закон термодинамики.

Трент пристально вгляделся в окружающую его унылую каменистую равнину, однако машины Натана нигде не было видно.

- Ты далеко? - спросил он.

- В километре. Везу заказанный тобой «комплекс 8-А», - пояснил Натан.

Трент повернул ко входу в туннель, поближе к жилью и спасительному теплу и воздуху. Войдя в шлюз и уравняв давление, стащил с себя скафандр и включил переговорное устройство.

Из динамика тут же раздался голос Темной Тучи:

- Ты уже обедал?

- Нет еще.

- Вот и поедим за компанию.

К тому моменту когда Натан снял скафандр, Трент закончил жарить мясо.

Войдя на кухню, хозяин первым делом упрекнул молодого человека:

- Опять не смел пыль со своего скафандра!

- Прости, запамятовал, - извинился Трент. Натан уселся за стол, на котором уже стояли две пластиковые «луковицы» с пивом, под прозрачной крышкой два сэндвича с холодным цыпленком и на отдельных тарелках, тоже под крышками, по куску жареного мяса и овощи - морковь, сельдерей и зеленый горошек.

- Что-то в последнее время ты стал слишком забывчивым, - продолжал бурчать хозяин. - В следующий раз придется задать тебе взбучку. Будешь вне очереди убирать комнаты. Показывал колено доктору? Думаю, придется ставить искусственный сустав, это займет пару месяцев.

Вид у Натана был усталый. За все время их знакомства Темная Туча в первый раз не успел побриться и теперь выглядел совсем по-стариковски.

- Послушай, Натан, - обратился к нему Трент, - у тебя все в порядке с сердцем? Не пора ли поставить новое? Тебе сколько лет?

- Шестьдесят два.

- До семидесяти надо успеть сменить. Натан махнул рукой, словно показывая, что эта тема ему не интересна:

- Когда собираешься в дорогу?

- После ланча, - ответил Трент. - Где груз?

- В «хамелеоне».

Трент кивнул и снова принялся за еду. Натан поднес сэндвич ко рту, да так и застыл с бутербродом в руке.

- Трент?

- Да?

- Черт тебя побери, ты не можешь справиться с ними!

- С кем?

- С миротворцами. Трент улыбнулся:

- Я не могу бросить это дело. - Он мельком взглянул на хозяина. - Да и вообще, Натан, ну сколько можно об одном и том же? Надоело.

Натан наконец откусил кусок от бутерброда. Некоторое время жевал, потом с усилием проглотил и признался:

- Я просмотрел файлы, относящиеся к тебе.

- Что выведал?

- Ты, оказывается, рос вместе с телепатами Кастанавераса? Трент усмехнулся:

- Ну и что?

- Миротворцы их всех убили. Этот парень, Венс, который охотился за тобой, по слухам, и есть тот самый начальник, который отдал приказ сбросить на них термоядерный заряд.

Трент отхлебнул пива, вытер губы салфеткой и сказал-

- Натан, я уже ознакомился со всеми доступными и недоступными данными по этому вопросу. Я все знаю.

- Не хочешь говорить на эту тему?

- Не хочу.

- В Луна-сити к кому собираешься?

- К биоскульптору.

- А после того?

- Зависит от обстоятельств. - Трент помолчал, потом продолжил: - Есть один человек, который очень хочет повидаться со мной. А впоследствии, возможно, и перебраться ко мне. Этого нельзя сделать, пока я не устрою здесь свои дела.

- В каком смысле «устрою дела»?

- Обзаведусь средствами, надежными документами. Чтобы завоевать доверие, необходим кредит. У меня осталась на Земле пара счетов в банках. Но их пока нельзя трогать. Они могут находиться под наблюдением. Моя профессиональная деятельность - очень кредитоемкое занятие.

Натан задумчиво кивнул:

- С кем еще ты разговаривал на эту тему? Ты вполне мог бы устроиться оператором, здесь эта работа оплачивается очень высоко. Ты мог бы...

Трент вздохнул:

- Натан, ты опять за старое?

- ...найти отличное местечко у одного из тех...

- Натан!

Хозяин замолчал, насупился, потом проворчал:

- Ну?

- Натан, когда я сделал свои первые два миллиона, мне еще и восемнадцати не исполнилось.

Глаза у Натана расширились. Он невольно сглотнул:

- Шутишь?

- Нет, не шучу.

Натан развел руками - что тут можно сказать!

- И на что, черт тебя подери, ты их потратил? Кстати, за какой срок?

- За четыре года. С того момента как я вышел из состава храмовых Драконов и стал жить сам по себе, я потратил около трех четвертей миллиона. На эти деныи я вырвался из-за Грани, вытащил оттуда друзей. Это очень дорого стоит. Затем перевел в Банк поддержки голодающих триста сорок тысяч кредиток. Все остальное мы потратили на себя.

Глаза у Натана округлились.

- Невероятно!

Трент пожал плечами и с любопытством спросил:

- Что именно?

- Трент, я никак не могу взять в толк, зачем ты собираешься бодаться с миротворцами? У тебя и так все есть.

- Действительно хочешь узнать?

- Не то слово.

Трент перегнулся через стол и очень тихо, но внятно произнес:

- Я хочу уничтожить их всех, Натан. Я хочу разгромить эту сучью свору, чтобы они всегда помнили о судном дне.

- Это невозможно! Ну хорошо, допустим. И как же ты собираешься выполнить эту работу, парень?

Трент откинулся на спинке стула, глотнул еще пива:

- Над этим я еще не думал.

Натан испытал явное облегчение. Даже заулыбался. Тоже хлебнул пивка. Наконец заявил:

- Знаешь, парень, это можно устроить. Я имею в виду, обосноваться здесь, на Луне. Можно послать вызов дорогому для тебя человеку, завоевать доверие. Для этого только надо забыть о героических деяниях, о возмездии и справедливости и поработать на самого себя. Плюнуть и отказаться от участия в Больших гонках, жить спокойно, без волнений и тревог.

Трент кивнул:

- Сразу слышу голос не мальчика, но мужа. Успевшего поучаствовать во всемирном заезде. Человека опытного, но, как бы это поделикатнее выразиться? - успевшего обжечься.

Натан просто буравил собеседника взглядом.

- Знаешь, кто я такой?

- Нет, и не хочу знать.

Темная Туча аж глаза выпучил от изумления.

- Почему? - растерянно спросил он. Трент развел руками:

- Знаешь, Натан, вполне может случиться, что наступит такой день, когда миротворцы доберутся до меня. Они обязательно устроят мне головомойку. Так сказать, прочистят мне мозги. - Он задумчиво покачал головой. - Пойми, Натан, я просто не хочу знать более того, что мне уже известно. Я не желаю, чтобы при сканировании всплыло что-то такое, что может повредить тебе. Мне вполне достаточно знать, что ты - человек скрытный, живешь двойной жизнью. В конце концов, никто не пользуется услугами биоскульптора, не имея на то веских причин.

Натан поперхнулся:

- Ты, что, лазил в мою медицинскую карточку? Трент пожал плечами:

- Конечно. Мне известно наверняка, что ты был не простым спидофреником, а одним из самых авторитетных лидеров движения. Если бы я более внимательно просмотрел файлы, относящиеся к Большим гонкам, держу пари, я точно установил бы твое настоящее имя.

Натан жестом перебил его:

- Я хочу рассказать тебе одну историю.

- Опять? - вздохнул Трент.

- Не опять, а снова, - уточнил Натан.

- Я знаю, какой у нее будет конец, - слабо запротестовал молодой человек.

- Нет, ты все-таки послушай, - не обращая внимания на сопротивление Трента, начал Натан. - Жил-был молодой че­ловек. Имя не имеет значения. Повзрослев, наш герой увлекся тонкой механикой. По натуре он был романтиком и в двадцать лет отправился в космос. Там связался с дальнепроходцами и вошел в состав комитета, который провозгласил независимость Общины. Он был одним из очень и очень немногих членов ОВД, добровольно вышедших из нее и вернувшихся на Землю. Это случилось в 2048 году. На родине его увлекли идеи спидофреников, и он, будучи человеком неуемным, азартным и увлекающимся, вступил в их ряды. В 2060 году женился на такой же свихнувшейся на свободе и скорости девушке. В 2063 году наш герой занял видное место в руководстве Общества. Когда Объединенный совет попытался запретить ручное управление аэрокарами, спидофреники стали бороться против произвола властей. Но бунтовать мы решили тихо, без эксцессов, так, чтобы наш протест вписывался в рамки закона. Наш герой выдвинул идею Больших гонок: мол, давайте, друзья, совершим полный оборот вокруг шарика. Кто тогда посмеет покуситься на одно из величайших достижений в истории Земли? Мы пошли на это вопреки прямому запрещению Объединенного совета. - Натан грустно улыбнулся, однако едкая ироничная скорбь, отчетливо звучавшая в его словах, не коснулась глаз. Взгляд по-прежнему был прям и холоден. - Я уже рассказывал, какую подлянку власти устроили нам в средней части Атлантики. Они никогда не подтверждали этот факт, несмотря на гибель десятков кораблей и прямые улики, собранные независимыми исследователями. Те, кто выжил и добрался до берега, были окружены миротворцами. Некоторых, особенно буйных, прикончили прямо на месте. Без суда и следствия. Мою жену расстреляли прямо на берегу, Трент. Они сожгли ее мазером... - Он замолчал.

Молчал долго, запивал молчание пивом, при этом прихлебывал громко, смачно, можно сказать, вызывающе. Наконец фляга в форме луковицы опустела. Натан аккуратно поставил ее на стол:

- Многих сослали на общественные работы. Тяжесть моей вины значительно превышала эту меру наказания. Меня в числе первых внесли в список мятежников, которых власти ни в коем случае не собирались выпускать живыми. Но выпустили, понимаешь? Отправили на общественные работы, понимаешь?

- Нет, - искренне признался Трент. Натан ударил рукой по столу, словно выстрелил из карабина, и загадочно пообещал:

- Потом поймешь. Ты тоже должен остановиться, Трент. В награду - жизнь. Здесь, на Луне, в тишине и спокойствии, при исключительно полезном воздействии на организм пониженной силы тяжести.

- Остановиться, когда я за явным преимуществом выиграл первый этап? Шутишь?

- Должен признаться, первый этап ты действительно вы­играл. Ты остался жив, а в МС уверены, что ты погиб. Больше у тебя никогда не будет такого шанса, Трент. Никогда больше!

- Натан... Ты все-таки добился своего - вывел меня из себя! Теперь послушай, что я тебе скажу. Они убили всех, с кем я вырос, - друзей, родителей. По их милости я провел шесть лет за Гранью! Но прежде они убили всех!! - В тот момент Трент даже не вспомнил о Дэнис и Дэвиде. - Я всегда утверждал и утверждаю, что являюсь пацифистом. Всякое насилие мне претит, но в данном случае я готов использовать и эту меру. Потому что если не я, то кто? Полагаешь, твоими спидофрениками и моими телепатами дело ограничится? Ни за что! Они почуяли вкус крови. Они решили, что вправе творить все, что заблагорассудится, прикрываясь при этом россказнями об общем благе, о паршивой овце, которая способна заразить все стадо. А мы не овцы, Натан! Во всяком случае, я не баран. - Он перевел дух, - Я вовсе не утверждаю, что убийство - самое надежное средство против них. Как раз наоборот, самое ненадежное, но и списывать его со счетов я не намерен. Я всегда говорил, если можно избежать насилия, его следует избегать. Этот постулат не требует доказательств. На­тан, я хочу так насолить миротворцам, чтобы они никогда не забывали об этом. Помнили ежедневно, ежечасно, ежеминутно. Если хочешь, это своего рода душевная болезнь, мания, но что есть, то есть.

- Пойми, сынок, эта свора не является личностью, которая творит зло и которую следует покарать за это. Это система, машина, она раздавит тебя, и ты даже не заметишь как.

Трент, рассматривавший в эту минуту свою ладонь и озабоченный тем, что пальцы почему-то немеют, возразил:

- Но попытаться-то я могу? Кроме того, у меня есть два очень важных преимущества.

На этот раз Натан Темная Туча вышел из себя. Он злобно посмотрел на Трента и грязно выругался.

Трент безмятежно улыбнулся в ответ:

- Я жив, и миротворцы не знают об этом. Другого шанса у меня может не быть.

- Многие горячие головы уже пытались. И не раз.

- Возможно, - кивнул Трент. - Второе - и главное! - преимущество заключается в том, что меня вырастили в рамках проекта «Сверхчеловек». Я знаю их, Натан. Очень хорошо знаю.

- Многие горячие головы тоже отнюдь не пребывали в неведении, - мрачно откликнулся старик. - Но это им ни чуточки не помогло.

- Я знаю их изнутри. Я знаком с их образом мыслей. Я могу предсказать их планы, могу предвидеть, как они собираются воплощать их в жизнь.

Натан мягко встряхнул головой. В первый раз за время этого долгого разговора он повеселел. Не глядя на собеседника, он негромко проворчал:

- Они убьют тебя, парень! - Затем повторил еще раз: - Они убьют тебя.

- Я знаю их так, как никто не знает, - убежденно возразил Трент.

19

- Федеральная почтовая служба!

Сотрудник ЛИСКа, сидевший за компьютером и кого-то увлеченно отлавливающий в сети, на мгновение оторвался от экрана, бросил на Трента озадаченный взгляд, жестом изобразил «одну минуточку!» и вновь уставился на экран.

Шел четвертый час пополудни. Трент стоял в вестибюле филиала Службы наблюдения за Лунетом, расположенного в Луна-сити. Был наряжен в украденную по случаю форму правительственного курьера, под мышкой держал стандартный вакуумный чемоданчик, в котором обычно разносят спецпочту. В зале было пусто, только сотрудник за стойкой.

Трент снял форменные перчатки, засунул их за пояс, огляделся. Вестибюль был обставлен скудно: на полу бледно-серое ковролиновое покрытие, вдоль стены два длинных низких диванчика, перед которыми выставлены два видеоэкрана; их цоколи были прикованы цепочками к подлокотникам диванов. Офис находился на уровне «А-2» в комплексе правительственных учреждений, где также размещались обе Лунные палаты и большинство местных филиалов Организации Объединенных Наций. Этот район считался деловой частью Луна-сити.

Две долгих минуты сотрудник - низенький, толстый человечек, из левого виска которого торчал электрод инскина, - увлеченно наблюдал за голографическим изображением на своем мониторе. На Трента по-прежнему не обращал внимания. Наконец он повернул голову в его сторону и уже более осмысленно посмотрел на курьера. В его глазах читалось откровенное удивление, тем не менее он вежливо извинился:

- Простите, что заставил ждать, мсье, - и немного обиженным тоном пояснил: - Я пока единственный вебтанцор в этом чертовом городе и еще не совсем разобрался в здешних правилах. Что у вас?

- Пакет для полковника Депардена. Он здесь? Сотрудник шумно вздохнул:

- Я же вам сказал, что являюсь единственным вебтанцором, а они заставляют меня дежурить. Если вам нужен пол­ковник Депарден... - Он сделал паузу, в которую легко вклинился Трент:

- Я обошел все здание, и меня направили к вам. Сказали, что вы и есть дежурный.

- Ну я же и говорю! - всплеснул руками толстяк. Голос его был полон отчаяния.

Трент не удержался от смешка, и дежурный вновь удивленно взглянул на него.

- Значит, вы и должны принять пакет, - сделал вывод Трент.

Он расстегнул молнию на вакуумном чемоданчике, достал жидкостный пистолет и два раза выстрелил в дежурного. Затем не спеша сунул оружие за пояс. В следующее мгновение дежурный медленно улегся грудью на клавиатуру. Трент снял с его головы трасет с инскином и легким толчком отправил сотрудника на пол. Затем влез на стул, оттуда на рабочий стол, достал из чемоданчика маленькую коробочку и прикрепил ее к большому стационарному копроцессору. В коробочке размещались два десятитеррабайтовых инфочипа - один, чтобы записывать информацию, поступающую на служебный компьютер, другой - для считывания базы данных в тот самый момент, когда туда откроется доступ.

Пристроив инскин, Трент пробежал пальцами по клавиатуре. Через несколько мгновений перед ним в голографическом объеме предстал Джонни Джонни. Свет вокруг Трента начал меркнуть, он закрыл глаза. Еще через мгновение как бы выскользнул из своего тела и проник в Лунет.

Файловый формат, используемый в местной сети, ничем не отличался от земного. Первым делом Джонни Джонни скопировал справочные файлы - все сразу, не тратя времени на их проверку. Затем бегло просмотрел файлы системы безопасности, перекрывающие доступ к секретной информации. Охранных оболочек или уровней доступа оказалось четыре, однако Джонни Джонни вскоре обнаружил и пятый. Они подразделялись следующим образом: «стандартные сообщения», «важные», «очень важные» и «экстренные». Четвертый уровень, в свою очередь, делился на два подуровня. Первый имел наименование «стандартные сообщения», второй - «важные». Вся поступившая за пять лет информация регистрировалась и хранилась в памяти процессора, за которым как раз работал толстяк. Джонни Джонни бегло просмотрел всю базу данных. Удивительным ему показалось следующее обстоятельство: на 758 000 жителей Луна-сити среднее число входящих сообщений составляло всего 445 трансакций в день. Это было очень немного. В целом отдел по отслеживанию сети хранил в памяти более двух триллионов сообщений, и за двадцать один год существования местной сети здесь не было ни единой попытки взлома главной базы данных Лунета, расположенной за пределами Луна-сити, в кратере Жюль Верна. У Трента, слившегося с Джонни Джонни, возникло ощущение, что здесь вообще никто и никогда не пытался сыграть в Инфосети.

Джонни Джонни мгновение колебался, затем скопировал всю базу данных для последующего тщательного анализа, после чего еще глубже проник в систему.

Виртуальный Образ прекрасно понимал, что стоявший в приемной компьютер, к которому он сумел подключиться, нельзя было считать даже частью рабочих транспьютеров ЛИСКа'. Это было только первое звено, что-то вроде фильтра, предназначенного для приема и первоначального анализа входящих сообщений, которые затем, помеченные как «заслуживающие внимания», поступали уже во внутренние цепи ЛИСКа. По существующим на Луне правилам, любой файл, находившийся в легальном доступе, можно было скопировать только после того, как пользователь представит в ЛИСК его краткое описание, а также свой код и код источника, откуда брался файл. По закону, эти данные, посылаемые в ЛИСК, должны быть отформатированы в одном из трех разрешенных протоколов. Загрузка данных в служебную информационную базу в любом другом формате, тем более придуманном самим пользователем, считалась преступлением.

Эти правила регулировали также работу с закрытыми источниками; только в этом случае процесс получения разрешения занимал еще больше времени. В результате на каждом этапе возникала довольно ощутимая задержка в передаче сообщений, вот почему Лунет, по земным стандартам, работал невероятно медленно. Прибавьте к этому, что только зарегистрированные пользователи имели право входить в Инфосеть. Для этого они получали специальный код, который каждый раз проверялся. Подобный способ общения назывался «предварительным разрешением». Предварительное разрешение постоянно менялось, и за него надо было платить. Без всех этих хитростей никакому незарегистрированному пользователю не разрешалось проникать в сеть.

Отвратительно, подумал Трент. В следующий момент, защищенный кодом служебного процессора, через который Джонни Джонни прорывался в Хрустальный Ветер, виртуальный Образ нырнул в море информации.

На полпути к виртуальному пространству Лунета, где-то между станцией «На полпути» и собственно лунной сетью, в одном из узлов связи подремывал Вебпес - специфическая программа, расположившаяся у самой границы, отделявшей нелегальные, созданные хакерами ИРы от огромной базы сосредоточенных на Луне данных и защищенных экспертных систем, от которых зависело само существование переселенцев.

По лазерным оптико-волоконным линиям в Луна-сити пробежал мгновенный всплеск мощности, и Вебпес насторожился.

Что-то в сети было не так.

Он проснулся, развернул электронные цепи и вышел на охоту.

Джонни Джонни одну за другой обследовал подключенные к сети точки. Одновременно считывал, отфильтровывал и заносил в память на биочипах содержавшиеся там данные. Процесс был изнурительно медленный - большая часть технического обеспечения Лунета не шло ни в какое сравнение с быстродействующей аппаратурой в земной сети. Порой Джонни испытывал шок - неужели самим пользователям до такой степени наплевать, с какой скоростью работают их компьютеры?

Данные со всех доступных источников он заносил в созданный каталог. Сюда входили логические узлы, неиспользованные и запасные линии, проходившие через коммуникационный спутник, или комсат, находящийся на стационарной лунной орбите. Джонни Джонни был очень удивлен, узнав, что на Луне, как на свободных территориях, так и в поселениях под юрисдикцией ООН, не было службы прямой телетайпной связи. Связь осуществлялась только через комсат. Джонни Джонни проник в его цепи, уже оттуда бросил взгляд на Луну, где проживало двадцать восемь миллионов поселенцев, подпадавших под юрисдикцию ООН, и три с половиной миллиона жителей на свободных территориях. Видеообмен происходил через спутник, всего примерно десять тысяч трансакций в сутки.

В следующий момент Джонни Джонни почувствовал опасность. Что-то похожее на ангела сети появилось в виртуальном пространстве. Он затаился. Не столько потому, что опасался подбиравшейся к нему спецпрограммы, сколько потому, что следовало решить, как быть дальше. Виртуальный Образ был откровенно разочарован - ему так и не удалось добраться до самой нужной информации, хранившейся во внутренней рабочей сети ЛИСКа. Проникнуть туда никак не удавалось. Внедрившись во внешнюю оболочку охранной службы и проанализировав массу сведений, он вынужден был признать, что по-прежнему находится в начале пути - базу данных и протоколы обмена этими данными во внутренней сети ЛИСКа он так и не сумел вскрыть. Все, что теперь имел Джонни Джонни, относилось к тому, что уже было накоплено Службой слежения, а вот сам механизм обработки информации и главные секретные файлы так и остались недоступными.

- Я Вебпес. А ты кто? Игрок?

Вопрос звучал вкрадчиво, почти ласково. В следующее мгновение Джонни Джонни обнаружил, что его без всякого предупреждения и с необыкновенной легкостью вышвырнуло из базы данных «комсата», где он отсиживался. С неодолимой скоростью он погружался все ниже и ниже. Огромные области Хрустального Ветра одна за другой закрывались перед ним, при этом он с катастрофической быстротой терял террабайт за террабайтом уже собранной информации. В первую очередь, выследившая его программа, назвавшаяся Вебпсом, освободила Джонни от груза данных, собранных на спутнике, за ними последовала информация, снятая с компьютера в служебном помещении. А теперь охраняющее Лунет чудовище неотвратимо подбиралось к его собственным, обеспечивающим живучесть Образа программам. Еще немного, и ужасная пасть поглотит Джонни Джонни. Виртуальный гость почувствовал что-то вроде паники. Далее действовал машинально, как привык спасаться в земной Инфосети: мгновенно расплодился во множестве копий, добавил к ним не меньшее количество ложных Образов. Это была вкусная пища для хранителя Лунета - он поглощал их с огромной скоростью. Торжество и удовольствие, испытываемые псом, дали Джонни Джонни время освоиться и перейти к более решительным дей­ствиям. Копии становились все менее осмысленными, все менее съедобными. Помог прежний опыт. Джонни Джонни почувствовал, как изумился и рассердился Вебпес, застрявший в море клочковатой, напичканной взаимоисключающими решениями информации. Хранителю Лунета еще никогда не доводилось нападать на столь изощренного, обладающего, казалось, неисчерпаемыми ресурсами противника. Тех, что попадались раньше, ему хватало на один зубок. На этот раз он довольно скоро почувствовал переизбыток неудобоваримой и невкусной, лишенной плоти жратвы.

Вебпес на мгновение замешкался. Этого мгновения Джонни Джонни хватило, чтобы выскользнуть из стальных челюстей и нырнуть в реальное время.

Трент ощутил что-то похожее на увесистый пинок и вывалился в реальность.

Он открыл глаза. Пустой холл. Полумрак. Все вокруг как в тумане. Под столом без сознания валяется толстяк.

Наконец в ушах послышался знакомый голос:

- Босс?

- Да?

- С тобой все в порядке?

Трент встряхнул головой. В порядке? В общем, да, хотя до сих пор никому не удавалось выбросить его из Хрустального Ветра пинком под зад.

- Вроде в порядке. Что это было?

- Не знаю, - признался Джонни Джонни. - Босс, зря мы влезли сюда. Давай оставим Лунет и поиграем где-нибудь в другом месте. Что-то в последнее время Луна мне очень разонравилась. Лучше дать деру. Это чудовище в следующий раз просто сожрет меня и не поперхнется.

- Меня тоже, - признался Трент. - Бежать отсюда? Это неплохая идея, приятель. - Мысли в голове прокручивались медленно, со скрежетом, как ржавые шестеренки. - Джонни? - окликнул Трент. - Ты ничего не почувствовал? Каких-либо предупреждающих сигналов? Не мог же он подкрасться к нам настолько бесшумно, что мы ничего не заметили?

- Никаких намеков, сигналов, примет, босс! - решительно заявил Джонни Джонни. - И я не испытываю желания повторять опыт.

- Ладно, - согласился Трент. - Что удалось сохранить из найденного?

- Чуть больше тринадцати тысяч трансакций. Трент отсоединил коробочку, спрятал ее в карман и быстро вышел на улицу.

Ньюстанцор Терри Шоумак как-то писал, что для того, чтобы разобраться в политических пристрастиях жителей того или иного поселения или анклава, расположенного за пределами Земли, следует обратить внимание на местные часы. Очень верно подмечено. На территориях, ориентирующихся на ООН, часы идут по поясному времени Столичного города. Там же, где население считает себя свободным от власти Объединения - на свободных землях Луны, Марса, в вольных городах и Поясе астероидов, - живут по Гринвичу. Община вольных дальнепроходцев, не имеющая собственной метрополии, устраивает жизнь по десятичасовому метрическому дню. Начало и конец недели ОВД совпадает с началом и концом суток, отсчитываемых по Гринвичу, то есть пять наших земных суток соответствуют двенадцати суткам дальнепроход­цев. В сущности, такой отсчет времени, скорее, относится ко второй категории, однако подобный разнобой вносит дополнительную неразбериху в повседневную жизнь космических поселений. Если вы договариваетесь с дальнепроходцем о встрече и назначаете ее на пять часов вечера, необходимо обязательно уточнить, по какому счету определяется этот момент.

Особенно остро эта проблема стояла в Луна-сити, являвшемся в те годы старейшим и самым большим городом на нашем естественном спутнике. Несмотря на то что Луна-сити расположен на территории, находящейся под юрисдикцией ООН, это поселение и в первую очередь его власти считали себя свободными от политической опеки Объединенной Земли. Возможно, подобный статус и связанные с ним преимущества и позволили лунникам создать самую знаменитую за пределами земной атмосферы среду обитания. Сюда со всех концов Солнечной системы приезжало множество туристов и деловых людей. Особенно много гостей прибывало из городов-государств в Поясе, являвшихся официальными спонсорами многих вольных поселений на Луне. Однако больше всего в Луна-сити было дальнепроходцев. В их руках находилось около трети всего лунного торгового оборота. Они также владели монокристаллическим куполом, прикрывавшим город, и самой большой на Луне катапультой. Эта гигантская эстакада обладала возможностью забрасывать на окололунную орбиту не только грузы, но и пассажиров. Так что встретить в Луна-сити часы, идущие по времени ОВД можно было на каждом углу.

Таким был этот город, многоликий и приветливый к каждому, кто приезжал сюда.

Здесь уместно привести передовицу, которую Терри Шоумак поместил в одном из электронных изданий.

Душа Луна-сити.

Эта колония не похожа ни на один город на Земле, как не похожа и на любое другое поселение за пределами нашей родной планеты, в которых мне посчастливилось побывать. Размерами и организацией движения общественного транспорта Луна-сити напоминает, скорее, орбитальную станцию «На полпути». Однако и различий между ними хватает. «На полпути» представляет собой космический анклав, полностью подвластный частной компании. В свою очередь Луна-сити - средоточие множества частных фирм и государственных организаций, входящих во все мыслимые и немыслимые объединения. Здесь нет бросающихся в глаза примет спесивой гордости «Титан Меньюфэкчуринг», владеющей «На полпути» и никогда не забывающей лишний раз напомнить о своей «великой миссии» и «огромных достижениях» в освоении космического пространства.

Так уж случилось, что Луна-сити оказался тем местом, которое в начальный период освоения околоземного пространства в наибольшей степени притягивало переселенцев, и где спокойно уживались самые разнообразные, даже враждующие между собой элементы. В этом смысле независимость Луна-сити от главных политических сил современности является скорее достоинством, способствующим процветанию города, чем помехой его развитию. Возможно, это случилось потому, что некий неповторимый ореол прежних героических деяний окружает Луна-сити - старейшую крупную колонию за пределами Земли. Город в какой-то мере возник случайно и в первые годы развивался вне рамок всякого перспективного планирования. Здесь до сих пор уделяется больше внимания конкретным проблемам жизнеобеспечения, чем грандиозным и амбициозным проектам, зачастую предназначенным лишь для того, чтобы пускать пыль в глаза.

В этом смысле характерным примером является освоение Ступенчатых, или Летающих, пещер. Пониженная сила тяжести помогла воплотить в реальность едва ли не самую заветную мечту человечества - полет, основанный на мускульной силе. Об этом еще в 1957 году писал знаменитый писатель-фантаст Роберт Хайнлайн. Этот год также знаменит тем, что в октябре пятьдесят седьмого был запущен первый искусственный спутник Земли. Конечно, можно считать случайностью, что эти гигантские, образовавшиеся в недрах скальных пород пустоты оказались всего в пяти километрах от центра нынешнего Луна-сити, однако использовать их так, как описывал Хайнлайн, могло прийти в голову только жителям этого замечательного города. Теперь там построен прекрасный, знаменитый на всю Солнечную систему туристский центр и гостиница «Коперник».

Однако не следует полагать, что все достоинства города связаны исключительно с экзотикой, упорным трудом первых переселенцев и их романтическим настроем. Умение предвидеть и, разумеется, воплощать предвидения в строгие и выполнимые планы всегда было присуще городским властям.

Это и блеск и многоцветие многочисленных солнечных батарей, уложенных вокруг Луна-сити на поверхности Луны. В впервые годы существования Луна-сити земная наука и техника не могли снабдить космические колонии надежным и мощным термоядерным источником электроэнергии. Казалось, нехватка энергии ставит надежный заслон любым мечтам о создании на Луне обширного и многолюдного поселения. Однако переселенцы нашли выход из этого трудного положения. Местность вокруг города, выровненная титаническим трудом поселившихся здесь землян и сверкающая всеми цветами радуги, является одним из самых наглядных примеров предприимчивости и дерзости тех, кто первыми отправился завоевывать космос.

Это и созданный в центре города парк, вырабатывающий немалую долю кислорода для дыхания, и мощные системы регенерации воды и других, не восполняемых естественным путем, источников жизнеобеспечения, работающие при минимальном использовании машин и прочего подверженного поломкам оборудования. Но и здесь жители Луна-сити сумели сохранить меру, так как выживание в подобных условиях без использования высокоэффективной техники немыслимо.

Что же касается умения выращивать растения, то нигде, даже в поселениях, расположенных в условиях тропического климата, я не встречал такого буйства и разнообразия форм, которые опять же не случайно появились на свет. Их создание явилось составной частью широкой и заранее рассчитанной программы озеленения и снабжения городского подкупольного пространства воздухом, пригодным для дыхания. Растения в Луна-сити можно встретить в каждом коридоре, на каждом открытом солнечному свету месте. Встречаются среди них и ряд декоративных кустарников, и деревья в огромных вазонах, и множество цветов. Я помню восхищение, которое испытал при первом знакомстве с Центральным парком. Особенную радость доставило мне прикосновение к траве, взращенной за триста тысяч километров от родного дома на бесплодном, каменистом грунте. Это была настоящая трава, мягкая, зеленая, нежная. И даже подстриженная, как в саду моей бабушки.

Есть на Земле города, более древние и более прекрасные, чем Луна-сити. Несказанное наслаждение доставляют прогулки по их улицам, знакомство с их историей и архитектурными шедеврами. Но не меньшее удовольствие приносит и посещение Луна-сити Я провел в этом городе шесть месяцев. Перед отъездом друзья спрашивали меня, побывал ли я там-то, видел ли то-то? Часто я не мог ответить утвердительно, а ведь мне казалось, что я обошел все верхние и нижние (большая часть города находится «под землей») ярусы Луна-сити, ведь ходьба в этом городе - одно из самых приятных и здоровых развлечений. Из-за пониженной силы тяжести человек даже слабого здоровья может посвятить прогулке целый день

К сожалению, новостные борды Объединения не уделяют большого внимания Луна-сити. Понятно, о чем сообщать, если в этом городе практически не случается тяжких преступлений, характерных для территорий, подвластных ООН. Всякие иные правонарушения тоже можно пересчитать по пальцам. Не станут же официальные средства массовой информации сообщать, что в городе неуклонно, из месяца в месяц, увеличивается контингент миротворцев!

Я уже упомянул, что Луна-сити, на мой взгляд, обладает душой Конечно, это метафора, ведь не может же иметь душу металлопластик или монокристаллический купол.

А как насчет Лунного парка?

В октябре Трент пригласил на обед одного из наиболее влиятельных торговых агентов ОВД, которого звали Феликс К'Хин. Заказанный заранее столик прятался под сенью крон красных дубов на площадке, вознесенной над дорожками Лунного парка. Густая листва со всех сторон закрывала столик, воздух был густо насыщен ароматами цветов. Чуть выше, в каком-то десятке метров над столиком виднелся городской купол. В тот день в парке «дождило» - так местные жители называли густой туман, который порой скапливался между деревьями. Сконденсировавшиеся капли часто и дружно сыпались вниз, этот шум вполне можно было принять за дождевую капель. Гостей ресторана - их было около трех десятков - защищали развернутые над столиками электростатические поля.

Время от времени слабый ветерок шевелил мокрую листву, его прохладные дуновения пробирали Трента до костей. Он зябко ежился и никак не мог понять, откуда же здесь сквозняк?

Согласившись на предложенное К'Хином место встречи и оказавшись здесь впервые, молодой человек сразу отметил, что уголок действительно необычный. В таких экзотических условиях обедать ему еще не приходилось. С окружающим его декором могла сравниться разве что его спальня на Флашинг-авеню, где с помощью голографии создавалась иллюзия пребывания на тропическом острове. Но на этом сходство заканчивалось - здесь-то они с К'Хином в самом деле расположились на помосте, упрятанном в дебрях живого леса.

Это была их вторая попытка встретиться. В первый раз разошлись во времени. Каждый из них явился в парк в пять часов вечера, только Трент по Столичному, а К'Хин - по времени ОВД. Пришлось созваниваться еще раз и вновь договариваться о встрече. На этот раз каждый явился точно, в два часа по наручному «роллексу» Трента, поставленному еще в Манхэттене. Время было раннее, однако все столики на площадке уже были заняты. К тому же что значит «раннее»? По какому уставу? Земному?.. Как и большинство заброшенных в космос переселенцев, Трент все больше отвыкал от привычного ритма жизни. Этот дрейф был заметен во всех поселениях, расположенных за пределами земной атмосферы.

К'Хин чем-то напомнил Тренту проповедника Энди. Это был такой же огромный негр, правда, в смысле мускулатуры ему было далеко до святого отца. К'Хин был славен другим - он считался одним из самых авторитетных и удачливых брокеров ОВД в Луна-сити. За время обеда Трент и К'Хин обсудили сумму, которую должен был выложить Трент, чтобы добраться сначала до Марса, а оттуда еще дальше, до Цереры. В стоимость услуг входили также паспорта граждан Гильдии вольных городов, которые обещал достать К'Хин для клиента и незнакомой ему особы женского пола. В самом начале разговора, услышав, в чем именно нуждается клиент, он заявил, что «мсье Вера требует невозможного». Потом сказал, что «даже если подобный заказ выполним, уважаемый мсье все равно обратился не по адресу». Он, дескать, уважаемый торговый агент и посредник, ему никогда не приходилось заниматься темными делишками... К'Хин еще немного подумал и добавил: «...за такую смехотворную цену!»

Трент серьезно выслушал его и, улыбнувшись, поинтересовался:

- Вы полагаете, что предложенная мною сумма недостаточна? Сколько же вы желаете получить, уважаемый?

На лице К'Хина выразилось неподдельное изумление.

- Послушайте, мсье Вера, давайте трезво рассмотрим факты. Вы хотите получить паспорт не только на себя, но и на лицо женского пола, чье имя вы отказываетесь назвать. Вы проявляете странную уклончивость, не назначая точной даты, когда собираетесь покинуть Луну. И вы еще удивляетесь, почему я назвал сумму смехотворной?! Прибавьте к фактам еще такую интересную деталь: оказывается, никто в Луна-сити не слышал и не знает ни о каком мсье Вера.

Трент кивнул и добавил:

- Я еще не упомянул о некоторых проблемах, которые могут возникнуть у Общины дальнепроходцев с Объединением. Я считаю себя обязанным заранее уведомить вас об этом.

- Вот видите! - развел руками К'Хин, затем уже вполне по-деловому поинтересовался: - О каких проблемах идет речь? Надеюсь, не о войне, которая неизбежно разразится, если мы возьмемся за это дело? - позволил себе пошутить несколько расслабившийся агент.

- Ну я не стал бы так категорично утверждать, что война неизбежна, - успокоил его Трент, - однако компьютерный анализ возможных последствий определяет вероятность возникновения военного конфликта в соотношении один к пяти.

К'Хин заразительно расхохотался, но тут же прикусил язык и резко оборвал смех.

- Вы серьезно? - недоверчиво спросил он.

- Я вор, Феликс, и следующей жертвой, которую я собираюсь обчистить, является Корпус миротворцев. В этом деле я решил ограничиться тремя главными целями. Из них только одна может оказаться достаточно веским поводом для развязывания войны.

К'Хин задумчиво выпятил нижнюю губу:

- Охотно верю. Должен признать, что в Совете Директоров нашей общины есть руководители, которые не прочь пнуть в задницу МС. Скажу откровенней - я тоже отношусь к их числу. Если позволите, мистер Вера, я назову базовую цену - шестьдесят тысяч кредиток. Имеется в виду валюта ОВД или серебро, но ни в коем случае не китайское дерьмо. Деныи должны быть переданы в заранее назначенном месте только в Луна-сити. Вы должны также гарантировать, что в случае каких-либо проблем с вашим отъездом ни МС, ни Космические силы не конфискуют какую-либо собственность ОВД. Со своей стороны мы гарантируем, что в течение двух недель нами будет обеспечен беспрепятственный вылет с Луны двух пассажиров на быстроходном космическом корабле Возможно, вы захотите встретиться с кем-то из уполномоченных представителей Совета Директоров, прежде чем приступите к исполнению вашего плана. Всегда полезно заранее проконсультироваться с опытными людьми и выработать единую позицию, поскольку ваша предполагаемая активность, по вашим же словам, может прямым или косвенным образом затронуть интересы ОВД.

- Шестьдесят тысяч? - переспросил Трент. К'Хин пожал плечами:

- Плата за риск. Трент кивнул.

- Согласен. Условия сделки меня в основном устраивают. Нам придется встретиться еще раз, чтобы отшлифовать детали, но... - Трент прервал разговор и посмотрел на официанта, приближающегося к их столику.

- Мсье Вера?

- Да?

- Вам звонят, мсье.

- Переведите звонок в кабину, - попросил Трент, затем повернулся к Феликсу. - Я сейчас вернусь. К'Хин кивнул:

- Хорошо, я подожду.

Трент поднялся, добрался до края огороженной веранды, прошел в упрятанное в ветвях здание ресторана. Здесь официант указал гостю на небольшую кубической формы кабинку, расположенную возле туалета. На голографическом экране высвечивался вызов.

Трент выжидательно посмотрел на официанта и, когда тот вышел, достал из кармана металлическую коробочку и подсоединил к аппаратуре. Затем позвал:

- Джонни Джонни?

- Да, босс.

- Отключи микрофон от внутренней сети ресторана. После того как я поговорю, сотрешь отпечаток моего голоса.

- Понял, босс.

Трент нажал на клавишу. В воздухе сформировался образ Кэнди Блейна.

- Я уже битый час пытаюсь связаться с тобой, Том!

- Что случилось?

- Стреляли в Натана.

- Как?!

- Повторяю, стреляли в Натана. С орбиты в Аристилл десантировался отряд миротворцев и напал на его жилище. Старик, по-видимому, что-то почуял и встретил их, уже одевшись в скафандр. Они взорвали вход в туннель.

- Так взорвали или застрелили?

- Точно не знаю? По крайней мере час назад он был еще жив. Возле его жилья было установлено что-то вроде катапульты. Ему удалось повредить десантный бот миротворцев, затем он подбил их вездеход, на котором они пытались преследовать его «хамелеон» в пустыне. Куда он скрылся, неизвестно.

- Нора в скале, - прошептал Трент.

- Скорее всего. Мы много лет были с ним не разлей вода, но даже я, - пожаловался Блейн, - не знаю, где находится это убежище.

- Я знаю, - сказал Трент.

- Так подскажи! Ему нужна помощь!

- Ты точно знаешь, что он ранен и не убит? Блейн развел руками:

- Никто ничего точно не знает. Сообщение, посланное из Аристилла, слишком краткое. Говорят, кое-кто из друзей Натана перехватил донесение миротворцев, в котором командир отряда доложил начальству, что Натана разорвало на куски. Еще говорят, что, пока он отстреливался и добирался до «хамелеона», у него кончился воздух, но это тоже слухи, и я в них не очень верю. Если бы у него кончился воздух, он не смог бы скрыться в пустыне. Повторяю, точно никто ничего не знает.

- Когда это случилось?

- Три с половиной часа назад. Трент тяжело вздохнул:

- Ладно. Спасибо, Кэнди. Держи меня в курсе.

- Обязательно. Извини, последний вопрос...

- Что еще?

- Ты и есть Трент?

Молодой человек тут же отключил связь и отсоединил коробочку. Вышел из кабинки и не спеша прошел к столику.

- Что-нибудь случилось, мсье Вера? - осведомился К'Хин.

- С моим другом случилось несчастье. Мне срочно нужен челнок, который доставил бы меня в кратер Кассини, а там потребуется «хамелеон».

К'Хин широко улыбнулся:

- За «прыгуна» тебе придется заплатить, дружок. Сам понимаешь...

Даже в среде дальнепроходцев, которых еще много лет назад прозвали «стервятниками» за ненасытную жадность и расчетливость, подобное отношение к чужой беде и стремление нагреть на ней руки вызывали презрение. Судорожно сжимая в руке портативный блок, Трент решительно обошел стол и вплотную приблизился к собеседнику. Тот удивленно и немного испуганно взглянул на него, но Трент вовремя сумел взять себя в руки:

- Хорошо, Феликс, я заплачу. Немедленно!

К'Хин сразу почувствовал себя уверенней и заулыбался.

- Считай, что «прыгун» у тебя в кармане.

Через час Трент высадился в кратере Кассини. Оттуда отправился в северо-западном направлении к подножию Кавказских гор, где пряталась выдолбленная в толще скал потайная нора. К великому разочарованию Трента, Натана там не оказалось. Тогда он погнал вездеход по направлению к Аристиллу. Двигался маршрутом, которого обычно придерживался старик, направляясь в свое убежище в горах. Старался держаться в тени, что в общем-то в этой горной местности было нетрудно. При этом все время сканировал местность. «Хамелеон» Натана он нашел на краю обрыва. Машина уперлась передком в скальную стену. Гусеницы все еще крутились. Трент выбрался из своей машины и влез в кабину, где лицом на передней панели лежал Натан.

Первым делом Трент переключил передачу и аккуратно вывел вездеход на открытое место, после чего, стараясь не терять ни минуты, занялся Натаном. Трент осторожно вытащил старика из кабины и перенес в собственный вездеход. Затем задраил дверь, пустил воздух, снял шлем с Натана и надел на него свой, полный кислорода. Шлем друга внутри был измазан кровью.

Прошло несколько бесконечно томительных минут, прежде чем Темная Туча, наглотавшись кислорода, открыл глаза.

- ... Трент.

Теперь молодой человек позволил себе более тщательно осмотреть Натана. Жуткое зрелище! Скафандр старика в нескольких местах был разрезан лазером. Спереди его пытались достать лазерным лучом, однако целостности костюма тепловой луч не нарушил. Прямые разрезы затянулись сами по себе, благодаря специальному клею, который в какой-то мере предотвращал утечку воздуха. Возможно, это и спасло его от немедленной гибели. Что будет дальше, Трент даже предположить не мог. В любом случае раны были очень тяжелые. Мелькнувшую в голове мысль снять со старика скафандр и оказать первую помощь Трент отбросил сразу. Судя по следам, оставленным лучевым оружием, тот просто развалится на куски, если попытаться это сделать.

Натан чуть приоткрыл глаза и неразборчиво пробормотал:

- ...первая помощь... стимулирующие таблетки.

Трент торопливо сделал ему болеутоляющий укол, затем выждал десять секунд и сунул две маленькие голубоватые пилюли в ноздри. Результат сказался быстро: взгляд старика обрел ясность и даже голос прорезался.

- Спасибо, - с трудом выговорил он и не без иронии добавил: - Не слишком достойная поза для героической смерти, правда? Уткнувшись мордой в контрольную панель.

У Трента не нашлось слов, чтобы ответить. Горло свело спазмом.

Натан, казалось, почувствовал себя значительно лучше. Он снова заговорил:

- Как ты отыскал меня?

- Сначала на «прыгуне» добрался до Кассини. Там меня уже поджидал «хамелеон». Оттуда направился в твою берлогу. Тебя не нашел и поехал в Аристилл. По дороге обнаружил твой вездеход.

- Если меня не показать медботу, - с трудом выговорил Натан, - я очень скоро отдам концы. Трент, они выстрелили в меня из мазера. Тебе никогда не приходилось ощущать, как корчится от нестерпимого жара твоя собственная плоть?

- Прости, Натан, мне надо было сразу посадить челнок возле норы. Сглупил, Натан. Прости!

- Да, - согласился старик, - это была ошибка.

- Я ведь о чем подумал: если лететь прямо к норе, мне пришлось бы дать пилоту координаты твоего тайника. Я решил, что не имею на это права.

Голос Натана заметно ослаб.

- Это вторая ошибка. - Глаза у него закрылись. - Трент?

- Да?

- Знаешь какие-нибудь католические молитвы?

- Нет.

- Трент?

- Да?

- Можешь отвезти меня в мою нору? Там можно будет снять скафандр, показать меня роботу...

- Нет, Натан, отвезти могу, но если снять скафандр, это погубит тебя.

Старик застонал, изо рта пошла кровь.

- Просто смешно, - прошептал он. - Как нелепо все вышло! Что с твоим вездеходом? Топлива хватит?

- Горючки мало, я слишком долго искал тебя.

- Сними запасные баки с моей машины. И гони!

Трент потратил около десяти минут, чтобы сменить баки. Никогда раньше ему не приходилось заниматься этим, да еще руки тряслись. Первый бак он сорвал, не закрыв насос, и длинная, замерзающая на лету струя горючей жидкости ударила в серое небо. Со вторым контейнером вышло удачней. Наконец «хамелеон» тронулся в путь. Машину Натана Трент поставил на автопилот, и она тащилась сзади по следу.

Трент одной рукой вел вездеход, другой поддерживал Натана. Тот некоторое время пребывал в беспамятстве, потом очнулся и спросил вполне ясным голосом:

- Сколько еще?

- Минут двадцать хода, - скороговоркой ответил Трент.

- Боже правый, какая боль! - простонал старик. Он помолчал, потом начал рассказывать:

- Знаешь, когда меня обожгли мазером, я подумал, что это очень больно. То есть я подумал о том, что теперь знаю, насколько это больно. Это ведь может утешить, Трент?

- Натан, побереги силы. Они тебе еще пригодятся. Вот доберемся до норы, там я вызову челнок, и мы очень быстро окажемся в Кассини. Там врачи, медботы. Ты лучше помолчи и постарайся расслабиться.

Натан постарался, однако терпения ему хватило ненадолго. Как только миновал очередной приступ боли, он снова заговорил:

- Трент, как ты думаешь, за кем они охотились? Молодой человек ничего не ответил.

- За тобой они охотились, парень.

- Возможно.

- Я сразу догадался... но дело не в этом.

- А в чем?

- Мне не выжить, Трент.

- Гони эту мысль, Натан! К черту ее! Все мы когда-нибудь умрем.

- Все когда-нибудь, а я очень скоро. Трент... ну их к черту, этих миротворцев! Это все из-за того, что ты попытался вновь достать их.

Трента охватило отчаяние. В тот момент он впервые задумался, как одинок каждый из нас, как далеки мы друг от друга. Даже в этой враждебной всему живому пустыне каждый норовит держаться на особицу. Его друг умирает, и все равно между ними как не было согласия, так и нет. Как тут быть? Горевать по этому поводу или радоваться? Вот вопрос, который терзал его на пути к скальной норе.

Глупейший, следует заметить, вопрос.

- Долго еще?

- Минут десять, Натан.

- Слишком много. Так долго мне не выдержать.

Натан умер сразу, как только Трент внес его в гараж. В первые мгновения, еще не осознавая в полной мере, что случилось, он еще суетился, достал пластырь, бросился на колени, пытаясь залепить разрезы на скафандре. Потом разом опустил руки. Так несколько минут и простоял на коленях.

Тяжело поднялся на ноги, затем отнес в спальню и уложил на кровать тело погибшего друга. Прошелся по комнатам, тщательно протирая все поверхности, где могли остаться его отпечатки пальцев. Заложил в воздушный шлюз два кило пластита и включил таймер

За взрывом наблюдал из кабины «хамелеона». Зрелище оказалось вовсе не впечатляющим: просто грунт на миг вспучился, а потом просел.

Сначала он хотел водрузить над могилой надгробный камень и даже вырезать на нем лазерным лучом какую-нибудь эпитафию, но отказался от этой затеи, не ощутив внутренней потребности отдать подобным образом последний долг мертвому другу.

Да и зачем, если Натану уже все равно?

20

Стояла лунная ночь, и огромная голубая Земля висела в восточной части небосвода. Света хватало, чтобы окружающая вездеход каменистая пустошь хорошо просматривалась. Слева внизу открывался кратер Кассини с выделяющимся в центре кольцевого хребта высоким острым пиком. Справа тянулось нагромождение скал, расчлененное черными непрозрачными тенями.

Трент сидел в вездеходе. Шлем снял, но головой по сторонам не вертел. Просматривал древние мультики - их много было записано в блоке памяти, в котором прятался Джонни Джонни.

Плоские кадры проектировались в глубине голографического экрана. Трент рассеянно следил за приключениями Дака Доджерса, Багз Банки и Даффи, за беготней Койота и Роуд-раннера и нескончаемой войной между Томом и Джерри.

Вся эта суета оставалась на поверхности сознания, не мешая Тренту усиленно размышлять. Он как бы подводил промежуточный итог, оценивая и анализируя пройденный им путь.

В сознании одна за другой всплывали картины пребывания в Следственном изоляторе МС. Вспомнилось вдруг эйфорическое чувство удовлетворения от восстановленной справедливости, овладевшее им в те минуты, когда Джонни выводил из строя и громил базы данных миротворцев. В этом было что-то мальчишеское, что-то от книг, мультиков, от ощущения обиды и жажды мести, которые грели его все эти годы после разгрома общины телепатов. Этот путь завел его в лунную пустыню, где он потерял друга.

Что дальше?

Том и Джерри по-прежнему возились на экране. Им было весело гоняться друг за другом. К сожалению, гонки, в которых решил принять участие Трент, отличались куда более грубыми нравами. Это были заезды без правил и тормозов, изобилующие крутыми и неожиданными поворотами. Главное же сомнение вызывал приз, ожидающий победителя на финише. Награда уже не выглядела столь манящей, как на старте. Восстанавливать справедливость или вершить справедливое возмездие оказалось куда более трудным и куда менее приятным делом, чем это представлялось начале дистанции.

В этот момент Джерри прогрыз дырку в огромном круге сыра и схватил Тома за хвост.

Трент мельком подумал, что было бы неплохо найти такой же здоровенный круг и без хлопот отгрызать от него по кусочку в день. Отыскать наяву какой-нибудь уединенный тропический остров, укрыться там, вызвать Дэнис. Что еще надо? Острой болью резанула мысль, что в этом случае, возможно, миротворцы оставят его в покое. Действительно, почему бы им не согласиться на ничью? По крайней мере, такой итог разумен и справедлив, поэтому должен их устроить.

Джерри очутился в безвыходном положении. Том зажал его в углу. Красавец-котяра ухмыльнулся, самодовольно подкрутил усы и потянулся лапой к добыче. Однако мышонок оказался не так прост. Он ловко юркнул между задними лапами кота. Тот, понятное дело, сунул голову туда же, чтобы проследить, куда подался неприятель. В таком положении и за­стрял.

- Выключи эту чушь! - неожиданно приказал Трент.

Джонни Джонни погасил экран.

Сидя в темноте, он вдруг отчетливо осознал, что миротворцы ждут его решения. По крайней мере, разумные головы в верхушке МС. Возможно, руководство Корпуса даже позволит ему укрыться вместе с Дэнис в каком-нибудь свободном городе-государстве. Почему нет? Если он сойдет с дистанции, их перестанет мучить вопрос, как объяснить катастрофу, случившуюся на «L-5» и чего ожидать в ближайшем будущем от свихнувшегося геника. Но много ли среди миротворцев разумных голов? Мелисса Дюбуа, например, наверняка будет очень сожалеть, что он так рано сдался. Ведь ей так и не удалось поймать его за хвост и похвастаться перед «papa» сноровкой. А сколько еще в их рядах таких вот романтически настроенных Мелисс?!

Но согласится ли на ничью Мохаммед Венс? Откажется ли он от поисков?

Существовал и другой путь - выйти на старт следующего этапа.

Хорошо, будем исходить из того, что он окончательно сошел с ума и готов еще раз выйти на старт.

Ради чего?

На этом пути просматривались три возможных исхода: смерть, капитуляция и сотворение легенды. Первые два, разумеется, выглядели наиболее вероятными. Что же касается легенд, мифов и посмертной славы, то на них Тренту было глубоко наплевать.

- Босс, - осторожно окликнул его Джонни Джонни, - что теперь?

Хороший вопрос.

Он включил мотор, потянул за рычаг. «Хамелеон», набирая скорость, пополз вниз по склону.

- Они прислали нам приглашение принять участие в следующем забеге, Джонни.

- Неужели?

- Что с ними поделать! - вздохнул Трент. - Всякий раз, когда я решаю сойти с дистанции, они снова дают сигнал «на старт!». Казалось бы, чего им еще надо: зажали в угол, поставили мордой к стенке... Я уже и лапки кверху, а им все мало. Горн зовет, трубы трубят.

Джонни Джонни не ответил.

- Они всех погубили, Джонни. Всех, с кем я вырос, кого мог считать своими родителями. Кроме Дэвида и Дэнис.

- Я знаю, босс.

- А теперь пришла очередь Натана. Они нарочно пытаются перед самым стартом лишить меня душевного равновесия.

- Это в их правилах, босс. Они всегда нечисто играли.

- Но я же не собирался участвовать в этих паршивых гонках! выкрикнул Трент. - С меня достаточно. А они взяли и ухлопали Натана.

Пауза. В динамике что-то забулькало. Наконец Джонни Джонни признался.

- Я никогда не понимал тебя до конца, босс.

- Это не беда, приятель. Мне самому порой бывает трудно понять себя. Знаешь, в чем их самое слабое место?

- Они не так смышлены и быстры, как мы с тобой?

- Нет, Джонни. Конечно, большинство миротворцев - просто тупые болваны и мясники, но и среди них попадаются очень хваткие и сообразительные ребята. По крайней мере, Венса к откровенным тупарям не отнесешь.

- Тогда не знаю, босс.

- Они не обладают чувством юмора.

- Чем? - поперхнулся виртуальный Образ.

- Чувством юмора. Они все воспринимают всерьез.

- И что же из этого следует, босс?

Трент не ответил. Он молча гнал машину на полной скорости, уже не заботясь о том, чтобы держаться в тени. Глупо было надеяться, что его противникам неизвестно расположение скальной норы. А если даже и неизвестно, то отсидеться в ней все равно нет никакой возможности. Это была простая и холодная, как лунный камень, истина. Да и какая разница, где окажется его нора: в космосе или в тропиках?

Потому что у них нет чувства юмора! Значит...

- Их надо унизить! - решительно высказался Трент.

- О-о, - только и ответил Джонни Джонни.

- Подсыпать такого перца на хвост, чтобы они на дыбы взвились!

- О-о...

Трент улыбнулся. В этот момент машина выехала из тени, и приветливый голубоватый свет Земли залил кабину. Он покрепче взялся за рычаг управления, взгляд его сделался жестким.

- Давай-ка мы с тобой, дружище, попробуем испортить им настроение.

21

В тот же день Трент на полубаллистическом челноке вылетел в кратер Бесселя на Свободной территории Луны. Сразу после посадки он с чемоданчиком в руке направился в сторону воздушного шлюза, через который можно было выйти в город.

Миновав шлюз, Трент ступил в короткий коридор, ведущий к лифтам, опускавшим вновь прибывших на подземные ярусы города. В коридоре было устроено что-то вроде КПП. У стола и вертушки стояла женщина лет тридцати. На ней был малинового цвета форменный комбинезон, сильно напоминающий армейскую форму. За спиной лазерный карабин, на левом бедре ручной мазер в кобуре.

Трент отстегнул застежки и снял шлем.

- Добро пожаловать на Свободную территорию Луны, - улыбнулась женщина на КПП.

- Спасибо.

- В прошлом, - приветливо сообщила она, - стоило незваным визитерам высунуться из корабельного люка, как мы тут же открывали по ним огонь.

- А теперь? - заинтересовался Трент.

- Теперь мы позволяем им добраться до поста, откуда без долгих разговоров заворачиваем обратно.

- Но я прибыл сюда, чтобы повидаться с вашим мэром, - попытался втолковать ей Трент.

Женщина снисходительно улыбнулась.

- Вовсе нет, - заявила она.

- Что нет? - удивился Трент.

- Вы вовсе не хотите встретиться с нашим мэром. Брови у Трента полезли вверх.

- Зачем же тогда я прилетел сюда? - спросил он.

- А я откуда знаю, - пожала плечами женщина и с неожиданным радушием предложила: - Убирались бы вы отсюда подобру-поздорову, молодой человек. - Она положила руку на кобуру, коснувшись указательным пальчиком застежки, и прибавила: - Если у тебя нет приглашения, значит, тебе нечего делать в Бесселе. И не надо ничего объяснять. Меньше слов, приятель. Отправляйся назад, и точка.

Она вытащила мазер.

- Простите, - заторопился Трент, - но мне не хотелось бы, чтобы между нами осталось какое-то непонимание. Я всего-навсего хотел потанцевать в Инфосети. Это желание трудно осуществить на землях, подвластных ООН. Мне объяснили, что этим лучше заняться на свободных территориях.

- Возможно, но я ничего в этом не понимаю. Я - солдат. Ясно? Теперь проваливай.

Трент вздохнул и задумчиво посмотрел в потолок, словно надеясь найти там ответ, как поступить в подобном случае. Затем перевел взгляд на пол - его давно не мели и не очищали от лунной пыли. Наконец, снова перевел взгляд на женщину.

- Как вас зовут? - спросил он.

- Домино. Я вице-мэр свободного поселения Бессель.

- Не может быть! - восхитился Трент.

- Чего не может быть?

- Такое чудесное имя. Очень вам идет.

- Спасибо.

- У меня такое ощущения, что мы с вами знакомы, - заявил Трент. - По-моему, мы где-то встречались.

- Встречались? С чего это ты взял? И хорош заговаривать мне зубы! Катись колбаской. Бесселю не нужны бродяги.

- Мое имя Трент.

- Замечательно, - удовлетворенно кивнула Домино и ткнула стволом мазера в сторону летного поля. - Теперь прошу на выход. - Она вдруг растерянно замолчала и опустила пи­столет. - Как, ты сказал, тебя зовут?

- Трент.

- Зачем ты явился к нам?

- Ну, я решил, что здесь мне будет легче исполнить задуманное, но для этого мне надо заручиться вашей поддержкой.

- Что это даст нам?

- Вице-мэр Домино! - Трент перешел на официальный тон.

- Слушаю.

- Мне в самом деле необходимо побеседовать с вашим мэром.

Домино оглушительно рявкнула:

- Квентин?!

С другого конца коридора донесся ответный мужской воз­глас.

- Пропусти его!

Домино убрала мазер в кобуру. Левую руку положила на грудь, правую протянула Тренту и торжественно возвестила:

- Добро пожаловать на Свободную территорию Луны, Трент.

Тот пожал протянутую руку и как бы невзначай заметил:

- Вы вроде бы уже меня приглашали?

- Формальности, - отмахнулась Домино. - Но на этот раз можешь не сомневаться - приглашаю от всего сердца.

Мэрия Бесселя располагалась в одном из немногих зданий, размещенных на поверхности Луны.

Когда Трент вошел в кабинет мэра, Квентин Ноас сидел в кабинете за рабочим столом и что-то читал. Трент с удивлением узрел у него в руках настоящую книгу, напечатанную древним способом на пластибумаге. Судя по обложке, это был вестерн. Скрещенные ноги покоились на крышке стола, в свободной руке дымилась сигара. За спиной мэра в широком окне просматривалась унылая лунная панорама.

Это все было довольно интересно, но ничего из ряда вон выходящего. Что по-настоящему поразило Трента, так это внешность мэра. Мало того что его лицо было испещрено морщинами, оно к тому же было искорежено так, словно его хозяин попал под несколько мощных ударов кувалдой. При виде подобной красоты Трент и разговор не сразу сумел завести. Мэр, правда, тоже не спешил. Сначала многозначительно поморгал - очень похоже на ящерицу, - затем отложил книгу, стряхнул пепел с сигары и изобразил некое подобие улыбки.

- Так ты, значит, и есть тот самый...

Трент приложил палец к губам и прошептал «тсс». Крадучись подошел к столу, водрузил на него чемоданчик и вытащил оттуда портативный трасет. Обойдя комнату, обнаружил три активных миниатюрных устройства, которые вполне можно было квалифицировать как подслушивающие жучки. Затем сделал еще один круг по комнате и обнаружил еще один пассивный жучок, который включался автоматически, как только в комнате начинал звучать человеческий голос. После чего потянулся к голографическому экрану, передающему последние новости, и увеличил громкость.

- Никто не должен знать, что я здесь, - шепотом предупредил он мэра. - Пусть услышат то, что хотят услышать.

Он запустил руку в чемоданчик и выудил оттуда горсть аналогичных миниатюрных устройств. Затем вытащил тюбик с гелем и прикрепил несколько приборчиков на стену чуть повыше обнаруженных жучков.

Прислонившись спиной к закрытой двери кабинета и сложив руки на груди, Домино с любопытством наблюдала за действиями Трента. Тот закончил обработку комнаты и задернул шторы. Затем вернулся к столу и закрыл чемоданчик

Стены кабинета были увешаны живописными полотнами. Некоторые, по мнению Трента, были очень хороши, некоторые не очень, но в любом случае это были дорогие картины, написанные маслом и довольно старые.

Наконец мэр, равнодушно наблюдавший за всеми манипуляциями гостя, ткнул в его сторону сигарой и повторил прерванную в самом начале фразу:

- Такты, значит, и есть тот самый Трент, который поставил на уши всех миротворцев на Луне?

Такое начало несколько обескуражило гостя.

- Не знаю, сэр. - Он пожал плечами. - Меня зовут Трент, но тот ли я Трент, которого вы имеете в виду, не могу сказать. Давайте ближе к делу. Я вор, и мне необходимо провернуть одно дельце. Если вы мне поможете... - Трент внезапно замер. Взгляд его упал на одну из картин, на которой был изображен очаровательный котенок, сидящий на полу кухни, выложенном белой и черной плиткой. Котенок держал в зубах маленькую девочку. На теле ребенка была заметна кровоточащая рана. Кровь капала на белую плитку, образуя на ней расплывающуюся лужицу. Картина была подписана X. Девлин. - Великолепная работа! - с чувством произнес Трент. - Правда, производит немного жутковатое впечатление, но...

- Все полагали, что ты давно погиб.

- Слухи о моей смерти несколько преувеличены, - улыб­нулся Трент.

- Господи, сынок, да ты хоть представляешь, насколько опасно твое положение?! - воскликнул мэр.

- Да.

Старикан покачал головой:

- Я даже вообразить не могу, что ты мог бы предложить нам в обмен на нашу помощь? Надеюсь, ты не думаешь, что я вот так просто, за здорово живешь, подставлю свою седую башку под лазеры миротворцев?

Трент отступил на шаг и еще раз полюбовался картиной.

- Какова ваша цена? - спросил он, указывая на полотно.

- Ха! Ты в своем уме?! Эта работа бесценна, она принадлежит кисти самого святого Гарри! - Мэр пожевал губами, потом поинтересовался: - Зачем ты задернул шторы?

- Акустические волны вызывают колебательные движения в стекле. Не столь интенсивные, как в атмосфере Земли, но и этого довольно, чтобы записать разговор с помощью простейшего считывающего устройства. Достаточно направить на окно слабый лазерный луч, а затем раскодировать модуляции отраженного луча. На Земле я обычно крепил к стеклу специальный источник помех, но здесь хватит и задвинутых штор.

Квентин Ноас продолжал пожевывать нижнюю губу.

- Черт побери, а ведь я оказался прав, - заметил он. - Ты в самом деле опасный человек. И я думаю, Трент, тебе есть что скрывать и чего бояться, раз уж ты занимаешься таким сволочным делом. Ладно, чего ты хочешь от нас?

- Я нуждаюсь в кредите. Кроме того, мне нужен доступ к полносенсорному терминалу, имеющему выход в Лунет. На саму операцию мне хватит двадцати минут, но провести ее желательно как можно скорее.

Мэр принялся изучать пепел на кончике сигары.

- Это очень трудно организовать, - сообщил он наконец.

- Почему? Я просто попользуюсь вашим терминалом, а взамен могу выполнить для вас кое-какую работенку. Например, мы можем заключить контракт на хищение. Очень выгодное дельце, сэр. Полмиллиона кредиток. Но для этого мне нужен кредит в двести пятьдесят тысяч.

- Ты в своем уме, сынок? Ты, видать, не знаешь, с кем говоришь! Прежде чем поселиться в Бесселе, я был одним из лордов-синдиков*[12] Свободной Луны.

- Я знаю. Почему и прибыл именно сюда. Вы, сэр Квентин, очень известный человек. Еще в бытность вашу членом магистрата Луны вы завязали надежные и прочные связи с ребятами из «Эризиан Клау», с дальнепроходцами из самых вы­сокопоставленных... К вашему мнению прислушиваются и в городах-государствах Пояса. Достаточно?

Квентин Ноас замедленно кивнул.

Трент продолжил:

- Но самое главное ваше достоинство - это та дурная слава, которая идет о вас, сэр. Поэтому, надеюсь, вы поймете меня. Я выложил пять тысяч кредиток знакомому Игроку, который покопался в земной Инфосети и навел справки. Короче говоря, сначала мы составили список самых некомпетентных и самых нечистоплотных политиков, которые в те или иные годы бежали на Луну. Такой же список был составлен и в отношении прихожан Храма Эрис, которые не погнушались ограбить собственную церковь. Ваше имя оказалось и в первом, и во втором списке. Далее мы выяснили, что два с половиной года назад корпорация «Бессель Астрогейшн Продактс» наняла вас, чтобы вы взяли на себя управление поселением в кратере Бесселя. Теперь вы понимаете, почему ваша кандидатура оказалась первой, на которой я остановился? Первой, но не последней.

- Зачем ты мне все это рассказываешь, сынок? - усмехнулся мэр. - Решил напугать меня?

Глупо. Прежде всего на Луне нечего красть. Здесь не найдется ни одной стоящей ее вещицы дороже пяти тысяч кредиток. Откуда же возьмутся пол­ миллиона?! Идем дальше. Что бы там ни тянулось за мной с

Земли, ты последний человек на свете, которого я хотел бы видеть своим партнером. На кой хрен мне лишние хлопоты с миротворцами? Не хватало еще, чтобы из-за тебя они разорвали договор с Бесселем!

- Я собираюсь проникнуть в базу данных ЛИСКа.

- Кроме того, - продолжал мэр в том же доброжелательном тоне, как вдруг побледнел, резво скинул ноги со стола, вскочил и перегнулся через стол, в упор глядя на собеседника округлившимися глазами. - Куда ты, говоришь, собираешься проникнуть?!

- В базу данных ЛИСКа, - безмятежно повторил Трент.

Взгляд Квентина затуманился. Он промычал что-то нечленораздельное и мешком повалился обратно в кресло. Трент как ни в чем не бывало продолжал:

- Меня интересует, в частности, ключ к Лунету. Говоря по-ученому, хотелось бы выкрасть идентификатор записи или группы записей, поступающих в базу данных. Этот идентификатор к тому же исполняет и кое-какие контрольные функции. Этой программой я и намерен поживиться.

- Но это невозможно!

- Полагаю, что решение существует. Мне кое-что известно об особого рода программе, с помощью которой специалисты МС оберегают транспьютеры ЛИСКа от постороннего вмешательства. Она называется Вебпсом. Я знаю, как тщательно охраняется этот секрет, сколько там существует уровней безопасности, но все равно я уверен, что выкраду ключ.

- Глупости! Ключ спрятан в главном компьютере на базе МС, расположенной на обратной стороне Луны в кратере Жюля Верна. Это тебе не прогулка по «Небесам миротворцев». Там тебя никто не ждал, а здесь они уже который день стоят на ушах. Все ждут, когда ты пожалуешь к ним в гости.

- Это преувеличение. Они полагают, что я отбросил коньки на Кавказе. Даже если они что-то пронюхали, я все равно берусь выполнить задуманное.

- Нет, нет и нет! - замахал руками мэр.

Трент усмехнулся и, глядя прямо в глаза Квентину, деланно зевнул:

- Тогда всего доброго, сэр. Поищу кого-нибудь посговорчивей.

- Боже правый! - только и смог выдавить из себя мэр. Он усиленно заморгал, несколько раз обмахнул вспотевшее лицо недочитанным вестерном, вылез из-за стола и нервно забегал по кабинету. - Ты уверен, что тебе это под силу? - не­ожиданно спросил он, круто развернувшись в сторону Трента.

Тот покосился на Домино, уютно примостившуюся в кресле у порога, затем перевел взгляд на старика и кивнул:

- Уверен.

Квентин Ноас опустился на прежнее место:

- Клянусь святым Гарри, ты... - Он несколько мгновений подыскивал нужное слово, но, по-видимому, ничего подходящего на язык не подвернулось. Он вновь встал, уселся на край стола, принялся яростно раскуривать сигару. Клубы голубого дыма окутали его фигуру. Наконец он окликнул женщину:

- Домино!

- Да?

- Как считаешь, стоит ли овчинка выделки?

- Полмиллиона кредиток, Квентин. Это здорово помогло бы нам стартовать. К тому же...

- Я вовсе не это имел в виду! Он провернет это дельце и умоет руки. А дальше что?

Домино задумалась, потом задала вопрос:

- Скажи, Трент, ты собираешься разрушить всю систему ЛИСКа?

- В некотором смысле да. Что такое ЛИСК? Это соединение технического и программного обеспечения, осуществляющего надзор за сетью. Что значит надзор? Это программа, способная регистрировать каждый несанкционированный вход в Лунет или пользователя, пренебрегающего правилами работы в сети. Эта программа способна добраться до такого пользователя и уничтожить собранную им информацию, а также выявить, кто он и где живет. Разрушить аппаратуру, в которой хранится база данных и вся программная начинка, обеспечивающая работоспособность комплекса, невозможно. Я собираюсь получить программу-идентификатор, то есть накинуть ошейник на Вебпса и, по возможности, либо стереть его из памяти их главного компьютера, либо сделать безобидным, посаженным на поводок ручным песиком. Этот поводок я передам вам. Конечно, сразу воспользоваться им вы не сможете, но в перспективе вам будут открыты все секретные базы данных, какие только есть на Луне. Это что касается вас. Что касается меня... Возможно, мне и не потребуется уничтожать Вебпса. - Трент поднял палец. - Да, пожалуй, не потребуется.

Домино наконец догадалась.

- Дельная мысль, - прищурилась она. - Во-первых, это означает, что миротворцы потеряют контроль над Лунетом. Если у нас в руках окажется база данных и ключ к тому, как работать с ней, да еще при наличии хорошего вебтанцора, который будет просто отслеживать прохождение трансакций в сети, это означает, что мы получим доступ по крайней мере к нескольким важным источникам оперативной информации. В более длительной перспективе Служба контроля МС попадает в безвыходное положение. Сценарий выглядит следующим образом... Трент, поправишь, если я в чем-то ошибусь. Миротворцы на какое-то время теряют доступ к сети, так как на их компьютерах ключ будет уничтожен. Они будут вынуждены сменить программное обеспечение, а это не так просто, потому что оно было установлено давным-давно, когда Информационная сеть на Луне только разворачивалась, и с тех пор все настолько усложнилось, что придется ломать всю схему контроля над Лунетом.

Трент уважительно взглянул на женщину:

- Ты, случайно, не вебтанцор?

- Нет.

- Жаль, ты прекрасно разобралась в проблеме, - похвалил ее Трент. - Мой замысел строится на том, что отдел по наблюдению за сетью не сможет вернуться к первоначальному состоянию, пока не сменит все программное обеспечение, а это можно выполнить, только полностью уничтожив комплект прежних протоколов. То есть МС-наблюдатели должны будут на время приостановить свою работу и заняться изменением внутренних программ. Если какие-то смышленые ребята на Земле договорятся и в тот момент, когда ЛИСК начнет перестраиваться, передадут пользователям на Луне протоколы общения в земной Инфосети, все усилия по изменению программного обеспечения окажутся напрасными. Что еще важнее - если моя догадка верна и я получу возможность полностью разрушить ключ и уничтожить программы его поддержки, - мы сможем подсоединить Лунет к земной Инфосети и навсегда вырвать у них контроль за единой сетью.

В этот момент мэр подал голос:

- Говоришь, тебе нужно двести пятьдесят тысяч кредиток? Трент утвердительно наклонил голову:

- Да, я нуждаюсь как раз в такой сумме.

Наступила тишина.

Наконец Квентин Ноас медленно покачал головой:

- Я не могу дать тебе такую кучу денег.

- Почему?

- У меня ее просто нет. Я должен кое с кем связаться и обсудить некоторые детали.

- Понимаю. Скольких вы хотите привлечь?

- Троих, - ответил мэр и вопросительно посмотрел на Домино.

- Четверых, - уточнила женщина. - Следует получить добро и от «Бессель Астрогейшн Продактс». Брови у Трента полезли вверх.

- Тогда почему бы вам не устроить пресс-конференцию по этому поводу?

- Это все достойные люди, Трент.

- Не сомневаюсь, но они, вероятно, любят поговорить. Например, с женой или любовницей в постели.

- Если вы нуждаетесь в помощи, - холодно проговорила Домино, - а вы в ней нуждаетесь, значит, вам придется поделиться своим предложением кое с кем, кто, возможно, захочет вас выслушать. Одним из этих лиц должен быть и основатель нашей корпорации.

Трент развел руками:

- Ну что с вами поделаешь? Ладно, пусть будет трое, в крайнем случае, четверо. Только в этом случае понадобится еще семь мертвецов.

- Семь мертвецов?!

- Ага. Семь трупов. Шесть мужских, один женский. И хороший стоматолог.

22

Важных персон, согласившихся выслушать Трента, действительно оказалось четверо. Всего шестеро, включая Квентина Ноаса и Домино. Вся честная компания разместилась за длинным столом по одну сторону, а Трент по другую; рядом на столешнице «глазок», на голове трасет.

Квентин Ноас и Домино пристроились рядышком с краю. Один из четверых гостей, приглашенных на встречу, скорее всего, был дальнепроходцем. Он первым вошел в кабинет мэра и решительно уселся прямо напротив Трента. Это был сильный, широкоплечий, бородатый мужчина в форменном корабельном комбинезоне с эмблемами на рукаве и цветными нашивками на груди. Трент так и не смог определить, что они означают. Правее дальнепроходца расположился толстяк в строгом официальном костюме. Далее - очень старая седовласая женщина кавказского типа в комфортабельном инвалидном кресле на воздушной подушке. Наконец, приятный на вид молодой человек лет тридцати - этот был в строгом деловом костюме серого цвета.

- Внимание, босс, первая фишка. Женщину я, кажется, идентифицировал. Точно, это Белинда Сингер.

- Ты полагаешь, ее имя мне о чем-нибудь говорит?

- Я надеялся, босс. Подожди-ка, я кое-что раскопал. В 2062 году она заключила контракт с Карлом Кастанаверасом и предоставила телепатам работу.

- Джонни, всю ее подноготную. Быстро!

- М-м, ей примерно сто десять лет, тайна ее возраста охраняется очень строго. Она единственный крупный держатель акций ОВД. Одна из двадцати самых богатых людей на Земле и двадцати пяти - в Солнечной системе. По слухам, она дружески относится к ребятам из «Общества Джонни Реба».

Первым взял слово толстяк:

- Предлагаю, леди и джентльмены, обойтись без взаимных представлений. Во всяком случае, на данном этапе.

После нескольких секунд размышления Трент кивнул:

- Согласен.

Толстяк облегченно вздохнул:

- Прежде чем каждый из присутствующих дал согласие прибыть на встречу, все мы получили краткое резюме. - По уверенной манере держаться, говорливости и некоторым другим приметам Трент определил его как представителя магистрата Свободной территории Луны. - Мне пришлась по душе идея, - продолжал синдик, - представленная на наше рассмотрение. Потеря ключа перекроет доступ к их собственным компьютерам по меньшей мере дня на два или на три. В это время те лица, в чьи руки попадет программа-идентификатор- я имею в виду присутствующих здесь, за этим столом, - получат свободный доступ к базе данных. Пройдет около двух месяцев, прежде чем нашим друзьям из МС удастся восстановить систему контроля в том виде, в каком она существует в настоящее время. Но, скорее всего, им вовсе не удастся вернуться к исходному положению. Тогда это напрямую затронет интересы Объединения на Земле. Будет выбит важный козырь, который они до сих пор имели на руках. - Толстяк окинул одобрительным взглядом Трента и слегка покровительственным тоном добавил: - Понравилось мне и то, как ты планируешь выбраться из этой передряги. Что ж, если даже ты не уйдешь оттуда живым, будь уверен, что погибнешь за правое дело.

- Вторая фишка, босс. Жирнюга не кто иной, как Норман Шелтон. По непроверенным сведениям, Лорд-распорядитель магистрата Свободной Луны или его заместитель. Имеет лицензию Объединения на участие в судебных процессах.

- Адвокат, что ли?

- Да.

- Оно и видно.

Следующим подал голос молодой человек в сером костюме. Этот выражался на изысканном английском языке:

- На этом совещании я представляю интересы организации, известной в широких кругах как «Эризиан Клау». План в целом нас устраивает, однако мы рекомендуем изменить предпоследний пункт.

- Что вам не понравилось? - спросил Трент.

- Здесь сказано, что атакующая группа должна избегать убийства миротворцев. Даже когда те бросятся в погоню. Планируется только обездвижить их, и все.

- Правильно.

- Джонни, кто это?

- Нет данных, босс. Так же, как и на дальнепроходца. Копаю, босс, потерпи.

Молодой человек кивнул и продолжил развивать свою мысль:

- Многим моим коллегам кажется странной подобная забота о здоровье кадровых сотрудников МС.

- Я не собираюсь никого убивать, - объяснил Трент. Он смерил ледяным взглядом представителя тайного общества и с нажимом повторил: - Никого! Вы хотите устроить бойню? Это ваше право, но займитесь кровопусканием в другое время.

Молодой человек был явно обескуражен. Он пожал плечами и сел. Уже с места примирительно заявил:

- Я просто хотел уточнить.

Толстяк, он же Норман Шелтон, часто закивал:

- Разумеется. Мы приняли к сведению точку зрения ваших коллег. Меня другое беспокоит. Устраивая это совещание, мы тем самым вольно или невольно становимся соучастниками. Но и это пустяки по сравнению с тем, что я хочу сейчас сообщить вам. - Он выдержал театральную паузу и торжественно объявил: - Мы с тобой, Трент!

Последний даже вздрогнул от неожиданности. Он медленно выпрямился, наклонился над столом и переспросил.

- То есть?

- Мы решили помочь тебе. Если честно, я полагаю, ты недооцениваешь себя, но это уже твоя проблема.

- Прошу прощения, если я чего не понял, - медленно заговорил Трент, изо всех сил удерживая себя в руках, чтобы не сорваться на крик. - Я торчу здесь взаперти уже четыре дня. Мне было отказано в доступе к копроцессору. И все ради того, чтобы вы все собрались здесь на эту чрезвычайно важную, как меня уверяли, встречу, в ходе которой и будет принято окончательное решение. А вы, оказывается, уже его приняли. Четыре бесценных дня коту под хвост! И ради чего? Чтобы смиренно выслушать приговор? Может, я что-то упустил?

- Да, ты кое-что упустил, - перебила его старушка.

До этой минуты она не раскрывала рта, и ее голос вмиг заставил Трента подавить раздражение. Чистый, звучный, исполненный внутренней силы; голос человека, привыкшего к незамедлительному повиновению.

- Ты знаешь, кто я? - спросила она.

- Кажется, да.

- Пожалуйста, отвечай только на тот вопрос, который был задан, - выразительно и настойчиво потребовала Белинда. Ей невозможно было отказать.

- Да, я знаю, кто вы. Белинда Сингер.

- Отлично, - кивнула старушка. - Что ж, теперь мы можем спокойно пренебречь условием анонимности. А ты Трент Кастанаверас, верно?

Трент не сумел даже взгляд в сторону отвести, хотя ответил по возможности уклончиво:

- Большинство из тех, кого я знаю, именно так и думают.

- За две недели до гибели Малко Калхари я беседовала с ним. Тебя ведь воспитывали Малко и доктор Монтинье?

- Да. - Он опустил голову.

Наступила тишина. Первым ее нарушил Трент, спросив у Белинды:

- Вам известно, как они погибли?

- Это было в средствах массовой информации, - ответила старушка.

- Они все врут! Миротворцы расстреляли Малко на перекрестке, а Сюзанна погибла в застенке. Но я еще жив...

- И ты решил отомстить? - перебила она.

- Мне обещали хорошо заплатить.

- Глупости, - фыркнула старушка.

- Очень хорошо. По-королевски.

- Все равно глупости!!

Она включила свой «глазок» и развернула его таким образом, чтобы возникшее на экране голографическое изображение оказалось повернутым к Тренту.

- Итак, твой гонорар, в случае успеха, составит полмиллиона кредиток. В последнее время, молодой человек, ты что-то очень расшвырялся деныами. Я насчитала, что твои расходы за какую-то неделю составили от двухсот до двухсот двадцати пяти тысяч кредиток. Значит, твоя чистая прибыль составит от двухсот семидесяти пяти до трехсот тысяч кредиток. - Она продолжала лекцию, по-прежнему приковывая к себе взгляд Трента. - Со мной работает круг преданных и очень толковых людей, я называю их «штабом». Они тщательно проанализировали твое предложение. Твои шансы выйти живым из Жюль Верна составляют один к четырем. Пятьдесят процентов, что тебя захватят в плен и отдадут под суд. Двадцать пять процентов, что тебя убьют еще до того, как ты доберешься до цели. Я немного знаю о тебе, мальчик, но эти цифры впе­чатляют. Полгода назад ты перевел триста пятьдесят тысяч кредиток в Мировой продовольственный банк. Люди, которые жертвуют такие деныи на благотворительность, вряд ли решатся подвергнуть свою жизнь смертельной опасности только ради дешевой популярности, тем более пошлой мести.

Трент поразился - ее вопросы являлись теми вопросами, которые он сам задавал себе и на которые все эти дни вместе с Джонни Джонни пытался найти ответы.

- Итак, - заявила Белинда, - пока я не получу ясный и понятный, но, прежде всего, откровенный ответ, зачем ты решился подвергнуть свою жизнь смертельной опасности, я не стану вкладывать деныи. Если же я откажусь, можешь быть уверен, что тебе не удастся найти корабль, который увезет тебя с Луны.

- Зачем, почему?.. - не удержался от протестующего возгласа Трент. - Неужели это так важно?

Белинда Сингер на мгновение закрыла глаза. Некоторое время она сидела неподвижно, по-видимому, восстанавливала дыхание. Наконец подняла веки и взглянула на Трента.

- Трент, не смеши меня. Я слабая старая женщина, и ослиное упрямство, особенно сопряженное с непробиваемой глупостью, делает меня еще дряхлее. Малко Калхари был одним из моих ближайших друзей, может быть, самым близким. Память о нем накладывает на меня определенные обязательства в отношении его воспитанника. Я не имею права позволить тебе вот так, по глупой прихоти, пожертвовать жизнью. После обсуждения этого вопроса мы пришли к единодушному выводу: то, что ты собираешься сделать, схоже с попыткой разжечь камин с помощью лазерного орудия.

Трент на мгновение задумался. Упреки старушки он пропустил мимо ушей. Как, впрочем, и упоминание о моральных обязательствах. Другое заинтересовало - что значит «разжечь камин»? Он в жизни не видал каминов. Лазеров сколько угодно, любого типа и размера, а вот что такое камин, понятия не имел. И что бы это значило «разжигать»? Наконец сообразил, о чем идет речь. Читал в какой-то книжке. Это такой очаг, в котором горят дрова. Когда вспомнил, не смог удержаться от улыбки.

- Я в затруднительном положении, мэм, - признался Трент. - Не могли бы мы поговорить в частном порядке?

Белинда кивнула. Тут же все, кто находился в комнате, встали и направились к выходу.

Когда они остались вдвоем, Трент демонстративно выключил свой «глазок» и несколько секунд молчал. Спохватившись, Белинда тоже отключила свой аппарат.

- Спасибо, - поблагодарил Трент. - Я вымел отсюда жучков перед встречей. Осталось еще два, но они воспроизводят звуки, которые раздаются в туалете, когда туда заходит мэр этого поселения.

Белинда никак не прореагировала на подобное заявление.

Трент смутился:

- Конечно, мне не следовало так выражаться в вашем присутствии. - Он вновь прервался, потом добавил, глядя в крышку стола: - Мы ведь с вами уже встречались.

- Неужели? - удивилась Белинда. - Когда?

- Я точно не помню. Давно, в 2062 году. Вы посетили Комплекс в мае, когда была принята восьмая поправка. Еще до того, как он был разрушен.

На морщинистом старушечьем лице отразилось недоумение и затаенная грусть.

- Странно, я никогда не жаловалась на память. Я хорошо помню это посещение. Подожди... Трент виновато почесал голову:

- Ваше кресло на магнитогравах сломалось... Старушка встрепенулась и обвиняющим жестом ткнула пальцем в молодого человека.

- Это был ты, негодник! Теперь я вспомнила. Ты заклинил поворотный механизм. Нас, правда, тогда не представили друг другу...

Трент пожал плечами:

- Вы тогда... - Он замялся, стараясь подобрать подходящее слово, - ... очень рассердились.

Старушка чуть покраснела, вздохнула:

- Помню. Вокруг меня сновало такое множество маленьких телепатиков, что я чувствовала себя не в своей тарелке.

- Все в их присутствии чувствовали себя не в своей тарелке, - усмехнулся Трент. - За это их и убили.

- Да, - тихо проговорила Белинда, - мне иногда кажется, что на их стороне тоже была своя доля правды.

Она резко встряхнула головой, словно отгоняя набежавшие видения.

- Это все прекрасно, но давай вернемся к нашим делам. Надеюсь, теперь тебе понятно, по какой причине мне потребовалось четыре дня, чтобы подготовиться к этому разговору?

Трент кивнул.

- Теперь слушай меня внимательно. Я не буду против, если ты ценой своей жизни выведешь из строя ЛИСК. Таковы правила игры, Трент. У меня нет проблем и с деныами: двести пятьдесят тысяч кредиток, пятьсот тысяч - для меня пустяк. Тревожит другое. Предположим, ты погибнешь в Жюль Берне, что вполне вероятно... - Она жестом остановила пытавшего что-то сказать Трента. - Тратить ты будешь по большей части мои деныи. Да, я считаю это предложение хорошим вложением капитала. Твои шансы сохранить жизнь минимальны, но вероятность разрушения ЛИСКа оценена более чем в семьдесят процентов. Такого мнения придерживается мой штаб. Высвобождение Лунета из-под опеки МС - это, знаешь ли... - Она сделала паузу. - Я даже приблизительно не могу оценить, какой доход принесет мне эта операция. В ближайшей перспективе увеличение торгового оборота в свободном пространстве составит несколько сотен миллионов кредиток. В дальней... - Ее голос сам собой сошел на нет.

- Так в чем же дело? - усмехнулся Трент. - Вас смущает одно нежелательное обстоятельство? Вы боитесь, что я могу выжить и попасть в руки МС?

- Если даже ты выживешь и не попадешь в руки МС, - печально сказала старушка, - Генеральный секретарь все равно потребует твоей выдачи. Они будут угрожать войной любому независимому поселению, которое осмелится приютить тебя. В данном случае не имеет значения, насколько жители свободных территорий обрадуются тому, что ты сделал. Дальнепроходцы, например, будут плясать от радости, поверь мне. Но воевать они не отважатся, тем более за преступника, которого все назовут вором. Даже если он и благородный вор. Они скажут, у нас нет выхода, и как только все закончится, они сдадут тебя властям Объединенной Земли... Ты ступаешь на минное поле, Трент. Если выживешь, будешь нуждаться в моей защите по крайней мере следующие несколько лет. В твоих интересах добиться того, чтобы и ОВД помогло тебе.

Трент ответил не сразу, сначала постарался тщательно обдумать ответ. Она была права, выбор у него невелик.

- Как же я должен поступить?

- Отказаться от задуманного.

- Это легче сказать, чем сделать.

- Придумай уловку наконец. Я - старая женщина, и мне ненавистна мысль, что ты погибнешь, пусть даже исполнив задуманное. Я не могу изменить памяти Малко. Он не был мстительным человеком, Трент.

- Когда я был помоложе... - начал молодой человек. Белинда Сингер удивленно взглянула на Трента и рассмеялась, потом махнула рукой:

- Ладно, извини. Продолжай.

- Когда я был помоложе, я испытывал восхищение перед миротворцами.

- Как многие из нас.

- Помолчите, а?! Вы хотите снять с души тяжкий груз и в то же время прикидываете, как бы все сладилось. Итак, когда я был моложе, я восхищался миротворцами. Есть среди них люди, которые и сегодня нравятся мне. Главная беда заключается не в человеческом факторе. Большинство из них верные, честные служаки. Они добросовестно исполняют свои обязанности, действуя в рамках законов, которые призваны защищать. Беда в том, что большинство этих законов никуда не годится. Другая беда - плохие политики. Очень многие из них не только скверные люди, а то и отъявленные мерзавцы, но и плохие профессионалы. Когда я жил на Земле и ощущал себя частью человеческого сообщества, я не скупился на поддержку, в том числе и денежную, тех лоббистов, которые, как мне казалось, способны пробить нужные законы и изменить сам подход к делу. Когда случилось то, что случилось, они выкинули меня, как ненужную вещь, и я вынужден был удариться в бега. - Трент обвел рукой комнату. - Теперь я здесь. Это финиш, по крайней мере, промежуточный. Не так давно я решил завязать с гонками, сойти с дистанции. Но... Несколько дней назад миротворцы убили моего друга. Они сожгли ему всю спину из мазера. Он умер в страшных муках. И за это я тоже хочу отомстить. Да, меня мучит жажда мести, и это чувство еще живет во мне, но это не главное. Если вы хотите услышать еще раз, повторю - это не главное! Только ради возмездия я не стал бы покушаться на ЛИСК.

Белинда кивнула. На лице ее было спокойствие. Она с горечью произнесла:

- Я так и думала.

Лицо Трента исказила на миг болезненная гримаса, как будто слова Белинды поразили его в самое сердце.

- Я хотел бы объяснить.

- Объясни.

- Когда мне было восемь лет, я решил, что Бога нет и атеизм как раз то, в чем я нуждаюсь. Когда мне стукнуло десять, меня увлек экзистенциализм. Кстати, большинство Игроков в сети разделяют мои тогдашние убеждения. Но когда вы отвергаете существование Бога и начинаете утверждать, что во Вселенной нет ничего, кроме вашей личности, и только она представляет истинную ценность, вы невольно начинаете задумываться: зачем в таком случае вы живете? В одиннадцать лет я мечтал о том, как изменить мир. Сделать его совершеннее. - Старушка внимательно наблюдала за ним, словно боялась упустить ход его мысли. - Объединение движется не в ту сторону. Но самое страшное в том, что оно продолжает двигаться. Тупо, упрямо, неудержимо. Как асфальтовый каток. Я хочу остановить его. Или хотя бы притормозить. Как только оно замедлит ход, людям, стоящим во главе Объединенного совета, придется задуматься, как быть дальше. Может, у меня ничего не выйдет, но их необходимо остановить.

- Вот это я и хотела от тебя услышать! - облегченно вздохнула Белинда и положила руки ладонями на стол.

Трент тоже не удержался от вздоха. На мгновение очертания комнаты вокруг него затуманились, затем мир померк, в ушах послышался звон. Голос словно отделился от него, звучал странно, как будто со стороны.

- Мы должны уничтожить Объединение. Час пробил. Позже, когда звон в ушах прошел, он услышал, как Белинда участливо сказала:

- Тяжкая работа, не так ли, мой мальчик?

- Да, - прошептал он.

- Ты должен больше доверять людям, Трент, иначе нельзя. - Она помолчала. - Беда в том, что это еще тяжелее.

Охранник, стоявший на посту перед аппаратной, был одет в ту же форму, что и Домино, только комбинезон у него был коричневый, а не малиновый. Он хмуро взглянул на Трента и предупредил:

- Двадцать минут.

Трент плотно закрыл за собой дверь, уселся за рабочий стол, осмотрел монитор, полносенсорный шлем, пульт управления шлемом, разъемы. Подсоединил к разъемам свой блок памяти, водрузил шлем на голову. Из динамиков сразу посыпался в уши какой-то бессмысленный звуковой мусор. Лазерный проектор сфокусировал луч на каждом из зрачков.

Как только система вошла в рабочий режим, Трент на мгновение потерял ориентацию. Затем сенсоры, встроенные в шлем, ожили. Еще мгновение, и Хрустальный Ветер открылся перед ним.

Первым окликнул его Джонни Джонни.

- Привет, босс.

- Здравствуй, Джонни.

- Приступаем?

- Да.

- Самое время.

Они воссоединились, и Джонни Джонни начал атаку.

База данных ЛИСКа, архивированная на базе миротворцев в Жюль Берне и охраняемая Вебпсом, по-прежнему была недоступна для них, однако в виртуальном пространстве существовали и другие области, где можно было отыскать нужную информацию и куда, по расчетам Трента, проникнуть было гораздо легче.

Прежде всего это были коммуникационные линии, связывающие Свободные территории Луны с поселениями ООН и проходившие через «комсат». Первым делом Джонни Джонни проник на спутник и, изготовив достаточное количество упрощенных копий, затаился в ожидании.

Прошло менее пятидесятой доли секунды, прежде чем Джонни Джонни дождался кодированного сообщения, посылаемого на орбитальный спутник МС с территорий Свободной Луны. Несомненно, это было донесение шпионов миро­творцев. Далее подобные секретные сообщения посыпались одно за другим. Джонни Джонни на время трансакций тут же стал отклонять лучи лазерной связи и направлять их в заранее выбранную точку на свободных территориях. Там они начали мгновенно упаковываться в особую базу данных. При этом искажения в направленности лучей преследовали еще одну цель - освободить телекоммуникационные линии, которыми теперь мог воспользоваться виртуальный Образ.

Так началась главная часть операции. Джонни Джонни, не теряя ни единой наносекунды, принялся замораживать секретные каналы связи, а также те линии, которые освобождались после того, как пользователи, передав сообщения, отключали аппаратуру. Все производилось достаточно деликатно - отработке этого этапа Трент уделил особое внимание, - ведь именно в эти мгновения в прошлый раз проснулся Вебпес. Не стоило будить собаку раньше времени.

Когда Джонни Джонни полностью перекрыл связь, он ринулся в атаку. Это был массированный штурм, осуществлявшийся сразу по двумстам каналам связи. Хитрость заключалась в том, что в наступающих цепях перемещались только копии виртуального существа, спрограммированные таким образом, чтобы пробить внутреннюю защиту расположенного на обратной стороне Луны в кратере Жюля Верна главного компьютера ЛИСКа и послужить приманкой для Вебпса. Сам же Джонни Джонни вновь затаился в ячейках памяти «комсата». Более ни к чему не прикасался. Прошло не менее двух секунд, прежде чем центр ЛИСКа в Жюль Берне обнаружил неполадки на спутнике и послал в сторону висящего на орбите боевого дежурного челнока команду запустить восстанавливающую программу. Джонни Джонни мгновенно встрепенулся, вломился в сигнал, посланный с челнока на спутник, заглотнул его, значительно усилил по всем составляющим и ввел в его характеристики свою упрощенную версию в соотношении по мощности один к ста. Это было на уровне шума, может, чуть-чуть выше, и кодирующее устройство пропустило сигнал в закрытую базу данных спутника. Наконец-то Джонни Джонни сумел просочиться во внутренние цепи миротворцев!

В следующее мгновение Джонни Джонни взял под полный контроль компьютер «комсата» и бортовой компьютер челнока. Определить местонахождение «L-5» и послать туда сигнал SOS было делом нескольких наносекунд. (Сотрудница, находившаяся на борту челнока, успела только заметить, что экран, на котором она играла в покер, на мгновение затуманился.)

«Небеса» тут же ответили широполосным лазерным сигналом, требующим подтверждения полученного призыва о помощи. Джонни Джонни доложил, что является программой, контролирующей работу челнока. Он сообщил, что аппаратура получила механические повреждения и нет полной уверенности, полностью ли он аутентичен изначальной программе, призванной управлять кораблем. Он потребовал помощи от диагностиков на базе, настаивая, чтобы те протащили его по всем тестам.

Джонни Джонни с трепетом ждал, сработает ли эта уловка. Когда Трент планировал операцию, он сознавал, что именно этот пункт наиболее уязвим. Именно здесь их могла подстерегать неудача. Стоило оператору на спецбазе проявить бдительность и попытаться выяснить происхождение самой программы и преследующих ее сбоев, как можно было сматывать удочки. Дело даже не в том, что их могли поймать за руку, а в потере времени, которая позволила бы Вебпсу слопать все копии и взяться за главный источник опасности.

Однако программист на «Небесах миротворцев» допустил роковую ошибку. Он позволил своей программе диагностики затребовать от бортового компьютера челнока данные о характере повреждений. Физически это означало, что корабль был освещен широкополосным лазерным лучом, и Джонни Джонни тут же сглотнул диагностическую программу.

Этот набор команд уже имел прямой доступ во внутренние компьютерные сети «L-5». Через десять наносекунд Джонни Джонни перенацелил лазерный передатчик на борту «комсата» прямо на спецбазу, оборвав при этом связь с челноком. Следом, идентифицировал себя как программу, управляющую связью, далее овладел всеми ресурсами, доступными «менеджеру связи», и - разбил их вдребезги. Таким образом Джонни Джонни добился главного: уничтожил все каналы связи на «L-5» - как внутренние, так и внешние.

Прошло не менее двух секунд, прежде чем операторы на базе обнаружили масштабный сбой в программном обеспечении, и шесть секунд до того, как они начали действовать. Вебтанцорша, сидевшая за дежурным пультом на «L-5», переключила интерфейс и нырнула в Хрустальный Ветер. Притаившегося во тьме Джонни Джонни она не заметила. Причина аварии была на первый взгляд очевидна - «менеджер связи», вероятно, начал отчаянно глючить и дошел до того, что обрушил самого себя. Она затребовала доступ в главную базу данных, чтобы извлечь оттуда новый «менеджер». Требование было получено, проверено, после чего доступ был открыт.

Она беспечно скользнула туда, не ведая о том, что за спиной у нее притаился Джонни Джонни.

«Менеджер безопасности», пассивный наблюдатель, предназначенный по большей части только для объявления тревоги и неспособный предпринять какие-то решительные действия, вежливо предупредил виртуального проныру, что база данных имеет три уровня допуска и он имеет право побывать только на первом из них. Джонни Джонни не ответил и осмотрелся. Первый уровень был дыряв, как решето, и он в обнимку со своим биологическим компонентом тут же просочился через него.

Второй уровень оказался более насыщенным всякого рода предохраняющими замками, паролями, маскирующими функциями. «Менеджер безопасности» так же предупредительно информировал чужака, что здесь он имеет право зайти в один-единственный файл и на короткое время. Затем добавил, что оператор Информационного центра обязан отследить каждый его шаг и составить каталог на все файлы, в которые тот сунет нос. Джонни Джонни моментально воссоздал себя в количестве двенадцати копий, одна из которых вежливо поблагодарила «менеджера». Другие в этот момент нырнули в открытый «менеджером» файл. Копии, сохранившей приличные манеры поведения, «менеджер» сообщил, что за один раз можно посылать только три запроса. Их должен сначала проверить дежурный вебтанцор, и только после получения допуска можно воспользоваться необходимой информацией. Копия опять рассыпалась в благодарностях, другие же, не столь воспитанные, электронные призраки разбежались по секретным файлам кто куда.

«Менеджер безопасности» позвал на помощь.

Помощь шла с немыслимым по виртуальным меркам опозданием! Чем они там занимаются, на дежурстве, эти миротворцы, возмутился Трент, биологический компонент Джонни Джонни. Сплошная расхлябанность в МС-бардаке!

Пока «менеджер» растерянно ждал отклика, Джонни Джонни в клочки разорвал защитные оболочки второго уровня.

Прошла еще секунда.

Третий уровень охранял страж, напоминающий примитивного веб-ангела. Джонни Джонни потребовал у него разрешение на допуск. Тот отказал. Страж представлял собой короткую, всего на десяток гигабайт, программу, хотя и хорошо закодированную. Джонни Джонни уничтожил первый запрос и сразу послал второй, а за ним третий. Страж до сих пор встречался исключительно с самыми слабенькими копиями Игроков. С двумя программами он еще мог справиться, а вот с увеличенным числом копий вряд ли.

Джонни Джонни сразу прочувствовал слабое место стража и вновь послал себя в качестве запроса, при этом увеличив число своих копий в тысячу тысяч раз. Каждая из копий начала требовать доступ на третий уровень. Наконец оператор среагировал и выпустил в виртуальное пространство системную спецпрограмму. Она издали принялась изучать чужака, начала посылать в его сторону один диагностический тест за другим. Заодно уничтожала запросы, которые на пределе сил отвергал страж третьего уровня. При этом программа веб-ангела начала расширяться, стараясь по мере сил заполнить виртуальное пространство, ведущее к базе данных. Из глубины третьего уровня появились более эффективные ангелы сети. Они принялись рвать на части призраков, созданных Джонни Джонни. Тот, в свою очередь, не обращая внимания на чавкающих ангелов сети, сосредоточил свое внимание на страже.

Тот уже не справлялся с нагрузкой. Внезапно он ярко засветился. Джонни Джонни направил в его сторону новую партию запросов.

Страж задымил, затем начал распадаться.

Более половины копий Джонни Джонни были мертвы, однако это уже не имело значения. Чужак принялся расчленять стража на части, изучая память, содержавшуюся в нем. Там не было ничего интересного, кроме кода доступа и особой оболочки, в которую тут же вырядился чужак.

Прошло полных четыре секунды с того момента, когда «менеджер безопасности» подал сигнал бедствия. В следующее наномгновение Джонни Джонни, воспользовавшись кодом доступа, оторвался от ангелов сети и проник на третий уровень. Теперь ему было что ответить вебтанцору, когда тот послал запрос чужаку, потребовавшему доступ в святая святых базы данных. Вебтанцор сделал паузу длиной в тысячную долю секунды, проверил ячейку стража и дал разрешение.

Полных восемь секунд Джонни Джонни свободно орудовал в базе данных.

Трент вернулся в реальное время спустя десять минут после того, как вошел в аппаратную. Судорожными движениями начал сбрасывать с себя приспособления, позволявшие выжить в виртуальном пространстве. Последним сиял шлем, отбросил его в сторону.

- Босс, - громко окликнул его Джонни Джонни. - Ты уверен, что твоя интуиция тебя не подвела?

- Нашел время спрашивать! - огрызнулся Трент.

- Как ты груб, - разочаровано заметил Образ

Трент помолчал, потом, сглаживая неловкость, ответил.

- Нет, Джонни, я не уверен, но не видел другого выхода. В любом случае, почин сделан. Мы с тобой неплохо начали, приятель.

- А что дальше, босс? Ты полагаешь, достаточно заменить один файл? Я не понимаю, что нам это даст?

- Этот файлик позволит нам оставить их в дураках, Джонни. Для них это хуже, чем потерять базу данных, тем более что она у них не одна. Для них это даже хуже смерти, потому что порой легче погибнуть, чем продолжать жить, будучи всеобщим посмешищем.

- Интересная мысль, босс, - уважительно заметил Джонни

Джонни.

Оставшиеся до конца сеанса десять минут Трент провел в аппаратной, занимаясь восстановительной духовной гимнастикой, то есть вовсю медитируя.

23

28 октября новому командующему базой «L-5» Мохаммеду Венсу доложили, что неизвестный хакер сумел пробить защиту базы данных станции и прорваться к секретным файлам, ответственным за связь с Землей и всеми другими базами МС, расположенными в Солнечной системе. На совещании были оглашены итоги проверки базы данных. Главный оператор, не скрывая удивления, сообщил, что в результате проверки никаких вирусов, внедренных чужеродных файлов или каких-нибудь других примет взлома в памяти компьютера не обнаружено. Насчет личности Игрока, посягнувшего на базу данных «L-5», ничего определенного сказать нельзя, кроме того, что чужак явился со стороны наблюдательного челнока МС, дежурившего на окололунной орбите и осуществлявшего надзор за штатной работой «комсата» и одновременно сканировавшего поверхность естественного спутника.

Эту неопределенность Мохаммед Венс отверг сразу и напрочь и, несмотря на то, что никаких подтверждающих улик не было, сразу назвал имя дерзкого чужака. Это был Трент. Никто из старших офицеров базы спорить не стал, потому что каждый в душе был уверен, если кто-то и сумел провернуть такое неслыханное дельце, этим человеком мог быть только вышеуказанный преступник.

После окончания совещания Венс немедленно связался с Главным штабом Корпуса МС и потребовал полномочий на организацию широкомасштабного розыска беглеца на Луне. Беспримерный по наглости налет на базу данных «L-5» Венс оценил как прямое свидетельство того, что Трент выжил и вновь ступил на опасный путь.

Штаб уклонился от немедленного ответа. Только во второй половине суток 1 ноября пришло известие, что один из вы­сокопоставленных чиновников аппарата Генерального секретаря хочет лично переговорить с ним. Венс запретил переключать разговор на его личный компьютер. Сказал, что только прямой канал способен обеспечить секретность, и тут же с периферии отправился в центральный цилиндр, где размещался Информационный центр - изолированная от других помещений и изготовленная из броневых листов сфера.

В операторской Информационного центра он расположился перед огромным голографическим экраном. Мохаммед Венс принял командование «Небесами» после того, как на Землю был отправлен прежний командующий базой Этьен Жерико. Главной приметой инспектора был непомерно высокий, даже для киборга, рост. Выглядел Мохаммед старше своих лет и на первый взгляд казался тяжеловесным и неповоротливым. Грузный, темноволосый, с чудовищно бугрящимися под кожей мышцами. Одним словом, типичный представитель элиты. Скорее монумент, а не человек в форме миротворца.

Зал был тщательно защищен от всякого внешнего воздействия. Нанесенное на поверхность сферы защитное покрытие предохраняло центр от всякого рода космических излучений. Никакой посторонний радиосигнал не мог проникнуть сюда. Даже взрыв тактической термоядерной боеголовки был не в силах нарушить работу Центра. Казалось, ничто на свете не могло причинить ущерб информации, которая хранилась в этом месте.

В Информационном центре стояла гулкая тишина. На огромном голографическом экране высвечивалось изображение скрепленных в рукопожатии тройки рук, а чуть ниже - самоуверенная физиономия сидящего за столом молодого человека, назвавшегося Жаном Лоне, помощником Генерального секретаря ООН Шарля Эддора.

Молодой человек заговорил первым; голос его звучал несколько напыщенно:

- Инспектор, я с одобрением воспринял ваше требование продолжить розыск преступника. Если бы это касалось только меня, я не задумываясь разрешил бы вам заняться дальнейшим расследованием. Однако, - мсье Лоне с ужимкой пожал плечиками в чисто галльской манере, - решение по этому вопросу уже принято и оно вам известно. Руководство не удовлетворили представленные вами доказательства, поэтому у вас нет выбора. Вы должны подчиниться.

Мохаммед ответил тихим глубоким баритоном, от звуков которого вздрагивали многие офицеры на «L-5»:

- Какие именно доказательства, мсье Лоне, требует руководство? Неужели последний взлом базы данных ни в чем вас не убедил? Он жив, мсье Лоне!

Ответ пришел с едва заметной задержкой, связанной с дальностью расстояния между «Небесами» и Землей.

Лоне беспомощно развел руками.

- Инспектор, чего вы хотите от меня? Я не являюсь офицером МС, а приказ о прекращении поисков был отдан командующей Корпусом мадам Мирабо.

Венс криво усмехнулся, по лицу его пробежала гримаса откровенного неудовольствия. Должно быть, что-то сдвинулось в мозгах командующей Мирабо, как в недавнее времена в мозгах ее предшественника Брейлина.

Лоне после короткого молчания продолжил:

- Инспектор, давайте строго придерживаться известных фактов. При термоядерном взрыве, последовавшем после попадания в яхту выпущенного с «L-5» УРСа, огромный кусок был вырван из ее корпуса. Никто в высшем руководстве не думал упрекать вас в излишней поспешности при запуске управляемых снарядов, но теперь пришло время беспристрастно взглянуть на ситуацию. Установлено, что судно, на котором сбежал преступник, развалилось на две части. Как он мог выжить, инспектор?! Он удачлив, это бесспорно, но не до таких же фантастических пределов!

- Его удачливость, - возразил Венс, - есть всего лишь следствие нехватки терпения и добросовестности, проявленной нашими службами как на Земле, так и на Луне. И не более того. Что касается запуска управляемых снарядов, то мною был отдан приказ, предписывающий всем, кто находился в тот момент в северной части цилиндра, немедленно покинуть верхние помещения. Времени у них было вполне достаточно, около десяти минут. Те, кто погиб, просто оказались нерасторопными разгильдяями. Опасность для тех, кто успел перебраться в лифты и кольца, была минимальна.

- Неужели? - позволил себе улыбнуться собеседник. - Даже в том случае, когда сдетонировала вторая боеголовка?

- Математическая модель показала, что вероятность подобного чрезвычайного происшествия составляла один к сорока.

- Да, - согласился Лоне, - но ваша проблема в том, что вы провели моделирование ситуации уже после того, как отдали приказ.

Венс, не моргая, уставился на экран.

Упрек был вполне справедлив, тем не менее Венс спокойно ответил:

- Возражаю. При этом полностью признаю, что это происшествие нанесло определенный ущерб репутации элиты МС, якобы желавшей, невзирая ни на что, отомстить преступнику за убийство своего товарища. Такой подход к сугубо частному случаю не может быть оправдан. Подобный пример должен найти отражение...

- Инспектор, не надо, - скривившись, попросил Лоне. - Давайте все-таки вернемся к нашим баранам. Три месяца от этого молодчика нет ни слуху ни духу. Да, мы не сразу вышли на Темную Тучу, который также является криминальным эле­ментом. Все это время он вел себя тихо, старался не показываться нам на глаза, так что в первое время мы не имели точных сведений о внезапно объявившемся у него «племяннике». Как только агентура подтвердила эту новость, мы сразу передали вам эту информацию, чтобы вы на месте присмотрелись к нему. Возможно, он просто пригрел кого-нибудь из своих старых дружков-спидофреников. А как вы поступили? Не спрашивая разрешения, направили туда вооруженных до зубов десантников. И каков результат? Одни трупы! Чем вы можете доказать, что этот новоявленный «племянник» и есть интересующий вас человек?

Венс промолчал. Лоне между тем продолжал наступать: - На этот раз недопустимое разгильдяйство проявили ваши люди. Да, в тот же период была зарегистрирована попытка проникновения в программное обеспечение службы за конт­ролем над Лунетом, однако она полностью провалилась. К вашему сведению, подобные попытки на Луне происходят регулярно, правда, с еще меньшим успехом. Теперь новый взлом. Это очень серьезно, и мы со своей стороны принимаем все возможные меры, чтобы установить личность преступника. Вы же требуете отбросить в сторону все возможные версии и сосредоточиться только на одной. На той, которая представляется вам наиболее приемлемой. Которая могла бы подтвердить выдвинутое вами предположение, что преступник жив. Понятно, почему в сбежавшем из Следственного изолятора Тренте вы видите корень зла. Но что вы можете предложить, кроме домыслов? Факты подтверждают, что этот человек погиб. В чем же вы теперь обвиняете руководство? Повторяю, никто не собирается подвергать вас процедуре служебного расследования. Мы согласны считать гибель людей на северной оконечности цилиндра нелепой случайностью, но и вы должны понять, что при очевидной шаткости тех доказательств, которые вы представили в штаб, давать согласие на дальнейший розыск означает пойти на поводу у личных пристрастий. Чем это пахнет, вы наглядно продемонстрировали на «L-5». Вам понятно? Одну минутку, меня вызывают. - Лоне неожиданно отвернулся от экрана, затем, сказав что-то в сторону, вновь повернулся к Венсу. - Прямо на части рвут, - пожаловался он.

Мохаммед, все это время угрюмо смотревший на молодого красавчика, воспользовался моментом, чтобы перехватить инициативу:

- Пробы, взятые на месте взрыва УРСа, показали, что там нет следов присутствия органических останков, которые неизбежны при наличии на борту людей. То же самое можно сказать и о пробах, взятых на месте падения космического корабля.

Лоне вздохнул.

- Инспектор, ваши собственные данные доказывают, что корабль получил смертельные повреждения. Скорее всего, его тело вывалилось из корабля при падении с обрыва и валяется теперь в какой-нибудь горной трещине.

- После попадания снаряда двигательная установка яхты еще некоторое время работала. Яхта могла совершить посадку на Луну и оставаться на одном месте достаточно долго, чтобы Трент успел покинуть борт.

Терпение молодого человека казалось неиссякаемым.

- Мсье Венс, анализ показал, что корабль садился на автопилоте. Вы...

- Или с помощью Образа, запущенного в Инфосеть! Лоне проигнорировал это замечание:

- Вы же сами мне докладывали, что яхта села с помощью автопилота! Мы здесь проработали на моделях самые разнообразные ситуации. Повторяю, я не несу ответственности за этот приказ, но я обязан проконтролировать его выполнение. Я очень внимательно выслушал ваши доводы. Я отношусь к вам с огромным уважением. Все эти годы вы не жалея себя служили нашему общему делу. Однако руководство считает, что на этот раз вы пошли на поводу личных пристрастий. Такой подход к делу недопустим и должен быть пресечен раз и навсегда. Я обязан выполнить это указание. Поиски должны быть прекращены. Надеюсь, мы поняли друг друга? Во всем остальном вы вольны поступать по собственному усмотрению.

Венс тихим голосом поинтересовался:

- Вы хотя бы представляете, о ком идет речь? Лоне тяжко и глубоко вздохнул.

- Да, мсье Венс...

- Инспектор, я не хочу, чтобы вы считали меня своим врагом. Я понимаю, почему у вас случился конфликт с прежним командующим, Брейлином. Я его не оправдываю, но он мертв. Однако, мсье, в этом деле руки у меня связаны. Причем накрепко. - Он помолчал, потом добавил: - И у вас тоже. До свидания, мсье.

Среди тех, кто присутствовал при этом разговоре, была молодая женщина, кандидат на получение звания офицера элитного подразделения. Звали ее Мелисса Дюбуа. Сейчас она являлась личным помощником Венса. Мелисса сидела на стуле за спиной инспектора. Струя воздуха из вентилятора чуть шевелила ее короткие волосы.

Как только экран погас, Мохаммед Венс окликнул:

- Дюбуа! Женщина вскочила:

- Да, мсье?

- Вы уже однажды встречались с этим парнем. Говорили с ним. Среди всех наших офицеров вы единственная, кто точно вычислил, где он может появиться. Вы верите, что он погиб?

Она на мгновение замешкалась с ответом.

- Он показался мне неистребимым оптимистом, мсье Венс. Полагаю, его так просто не убьешь.

- А если точнее? Если взять на себя ответственность? На этот раз Мелисса ответила без колебаний:

- Он жив, мсье. Я уверена в этом.

Венс некоторое время изучал ее лицо, потом кивнул. Просто кивнул, не одобряя и не отвергая. Его лицо оставалось спокойным, монументальным. Неожиданно на нем появилось что-то напоминающее усмешку.

- Неистребимый! Словечко-то какое подобрала! Как раз под стать нашему герою. - Венс сделал паузу. - Если это он вторгся в нашу базу данных - а это он, я не сомневаюсь, - значит, наш неистребимый Трент пошел на второй круг. Одного ему не хватило. Странно. В чем причина, офицер Дюбуа? Неужели он настолько глуп? Или такой неугомонный?

- За этим кроется какой-то сногсшибательный замысел! - неожиданно выпалила молодая женщина.

- Это понятно, - задумчиво проговорил Венс. - Вопрос, какой? Террористы из «Эризиан Клау», подпольщики из «Общества Джонни Реба», даже большинство Игроков в сети - это все мальки по сравнению с этим удачливым недоноском. Я готов согласиться, что в первый раз все могло случиться спонтанно - не сложилось, не повезло, а потом так покатилось, что уже не остановить. Однако теперь он сознательно пошел на взлом базы данных. Попробуйте отыскать его файл.

Мелисса Дюбуа выполнила приказ. Распоряжение отдала через электроды, вставленные в ее виски. Поиски продолжались недолго. Неожиданно экран засветился голубым цве­том.

- Что, уже? - удивился Венс и повернулся к экрану.

Лицо Мелиссы внезапно побелело. Обнаруженный чужеродный файл внезапно исчез, на его месте возник новый, совсем короткий. В нем было всего четыре слова.

Они высветились на экране.

Поймай меня, если сможешь.

Инспектор неотрывно долго смотрел на экран, потом, обратившись к Мелиссе, приказал:

- Офицер Дюбуа, подготовьте новый запрос с требованием разрешить розыск преступника по имени Трент. - Он помолчал, потом добавил: - Ишь ты, неистребимый!

24

8 ноября 2069 года, 9.30 по столичному времени.

В здании, расположенном в правительственном блоке Луна-сити, Трента остановила девушка-миротворец, стоявшая возле дверей, ведущих в конференц-зал.

- Эй, парень, прохода нет! - заявила она.

- Почему? - удивился Трент.

- Здесь скоро состоится пресс-конференция.

- Я знаю.

Девица была очень молоденькая и немыслимо тоненькая, при этом ее рост зашкаливал за два метра. Значит, из местных. Трент и предположить не мог, что в Корпус набирали уроженцев Луны.

Он попытался объясниться с девицей:

- Послушай, сердце мое, до пресс-конференции еще два часа, а меня послали исправить повреждение в сети. По-видимому, сдох какой-то кабель.

- У меня приказ...

- И у меня приказ. Как тебя зовут, красавица?

- Офицер Стаут, - гордо ответила девица и чуть покраснела.

- А на вид не скажешь*[13]. Послушай... - Он приблизился к ней и постарался поймать ее взгляд. Для этого ему пришлось задрать голову. - Журнал «Систем бизнес джорнэл» платит шестьдесят кредиток в месяц за эксклюзивное право освещать пресс-конференции, которые проводит в Луна-сити Корпус МС. В первый раз за пять лет, когда действительно появилось что-то жареное, наша аппаратура не отвечает. Неужели мы должны нанимать кого-то из конкурирующего с нами электронного СМИ, чтобы первыми получить новости? Если нам все же придется пойти на такой шаг, я гарантирую, что и вам, и вашему начальству это обязательно аукнется.

- Но у вас с собой голографическая камера.

- Сердечко мое, мы в СБД платим властям за все: за информацию, за изображение, но департамент по связям с общественностью подсовывает нам такую одномерную дрянь, что выть хочется. Пять минут, а? Одна нога здесь, другая там.

Офицер Стаут оглядела Трента сверху донизу и опять слегка покраснела. Трент изо всех сил изображал невинного козлика, умильно глядя на девушку своими ясными голубыми глазами и одновременно мысленно ругая себя за то, что криво пришил эмблему СБД. Он еще не успел пройти курс у биоскульптора, однако Катрин не поленилась сменить ему грим и нарисовала такого красавчика, что только держись. Он томно вздохнул.

- Давай, только быстро, - подтолкнула его в спину офицер

Стаут.

Она опять сильно покраснела, но на этот раз довольно быстро справилась с румянцем и вновь приняла строгий вид.

Красавчик не обманул ее, вышел из зала буквально через несколько минут. Улыбнулся и направился к выходу. На плече у него болталась все та же рабочая сумка с инструментами. Все было на месте, кроме маленького красного баллончика с «комплексом 8-А». Трент, не переодеваясь, спустился на первый уровень, где с удовольствием позавтракал.

Трент даже предположить не мог, что на пресс-конференцию явится более семи десятков ньюстанцоров со всей Луны. Все они явились точно к восьми. Конференц-зал оказался набит до отказа. Трент проскользнул в зал за спинами серьезных обозревателей из СБД. На нем был все тот же рабочий комбинезон с эмблемой журнала. На посту стояла все та же, офицер Стаут. Заметив Трента, она первой улыбнулась ему.

Зал был просторный, с высоким потолком, забранным квадратными плафонами, над которыми проходили линии связи и электропитание, а также располагалось противопожарное оборудование. Здесь было более сотни кресел, составленных в ряды и обращенных к невысокой сцене, перед которой уже торчали треноги с голографическими камерами. У одной из стен притулилась пара торговых автоматов. Справа от главного подиума виднелось возвышение, где была установлена небольшая трибуна, а также располагалось оборудование, предназначенное для демонстрации голографических материалов. Проектор уже был включен, и в воздухе висел еще ничем не заполненный голубоватый светящийся объем.

На главном подиуме за столом сидели четыре сотрудника Корпуса МС и какой-то очень нервный и высокий лунник в официальном костюме. Его имя часто мелькало в новостях. Это был мэр Луна-сити Джерри Хофф. Он и начал пресс-конференцию. Для начала, перебравшись на трибуну, произнес вступительное слово, в котором поблагодарил доблестных сотрудников МС за их усилия в деле обеспечения безопасности жителей Луны.

Одного из миротворцев Трент узнал сразу.

Мохаммед Венс с каменным выражением лица слушал речь мэра. Инспектор ни разу не повернул голову в его сторону, все высматривал что-то на потолке, потом принялся разглядывать толпу ньюстанцоров.

Трент, стоявший в конце зала, сразу спрятался за чью-то спину.

Пять минут девятого наконец прибыл правительственный курьер.

Между тем Хофф продолжал славословить:

-...преступность в наших краях, если брать в процентном соотношении, несопоставимо мала по сравнению с любым другим человеческим сообществом...

В этот момент у дверей, где занимала пост офицер Стаут, послышался какой-то шум. Дежурная, не получив никаких указаний, отказалась пропустить курьера в зал. Ко входу бросился распорядитель, шум сразу утих, и новоприбывший направился прямо к возвышению. Там опять возникла короткая заминка, так как один из молодых миротворцев, поспешивших к курьеру, попытался вырвать из его рук металлический пенал. Курьер что-то возразил и оттолкнул усердствующего служаку. Венс поморщился и сам спустился в зал, чтобы расписаться за послание.

Трент подтолкнул локтем стоявшего впереди него ньюс-танцора и шепотом посоветовал:

- Тебе следовало бы записать эту сцену. Тот обернулся и удивленно взглянул на Трента. Молодой человек широко улыбнулся и ободряюще кивнул. Корреспондент пожал плечами, вскинул камеру и повел объективом в сторону курьера и Венса. Он был молод, и ему очень хотелось выиграть премию «Электроник Тайме» за самый оперативный и качественный репортаж. Все прочие волки журналистики, особенно те, кто считал себя тиграми, не обратили на этот эпизод внимания, тем более что большинство их камер было направлено на президиум. Между тем Мохаммед Венс характерным для элитников угловатым и чуть неловким движением вскрыл пенал и вытащил оттуда белую розу с красивыми длинными лепестками.

Больше в пенале ничего не было. Мохаммед удивленно заглянул в трубку. Пусто.

Инспектор осмотрел розу, повертел ее упрятанной в черную кожаную перчатку рукой, а мгновением позже смял цветок и отбросил его в сторону. Лицо его при этом залилось краской. Трент раньше и не догадывался, что элитники способны так краснеть.

Молодой ньюстанцор заснял и эту сцену. Зашевелились и другие корреспонденты, присутствовавшие в зале, однако Венс уже взошел на сцену и занял свое место в президиуме. Между тем Трент, стоявший возле молодого ньюстанцора, шепнул тому на ухо:

- Говорят, что у этого негодяя Трента есть на теле наколка в виде розы.

Ньюстанцор снял камеру с плеча, посмотрел на соседа и так же тихо поинтересовался:

- Где?

Трент покосился налево, потом направо - не подслушивает ли его кто-нибудь из недоброжелателей? - затем еще ближе придвинулся к корреспонденту и начал что-то нашептывать.

Закончил так:

- ...таким образом, в этом заключается единственный метод определить, где именно выколота роза и какова ее форма - длинные у нее лепестки или короткие.

Молодой ньюстанцор поджал губы:

- Что-то я никогда не слышал о подобном методе.

- Но это так, другого способа нет, - серьезно подтвердил Трент.

Собеседник скептически оглядел его и чуть громче спросил:

- Откуда ты можешь знать?

Трент пожал плечами и усмехнулся. Корреспондент вновь повернулся в сторону продолжавшего выступать Джерри Хоффа. Неожиданно он замер и уже более внимательно пригляделся к Тренту, уделив особое вниманию изучению эмблемы на комбинезоне.

- Послушай, парень, а ты с кем явился на пресс-конференцию?

Трент не ответил, только таинственно прижал палец к гу­бам.

- Что-то я не видал тебя в нашем журнале. Ты у кого работаешь? - продолжал допытываться корреспондент.

В этот момент мэр Луна-сити закончил выступление, Трент вновь приложил палец к губам:

- Тише.

Как только мэр начал спускаться с подиума, его место занял какой-то незнакомый Тренту молодой миротворец. Большинство присутствующих журналистов начали включать камеры. Миротворец первым делом попросил выключить свет.

Демонстрация видеоматериалов началась с показа кадров в Следственном изоляторе Корпуса МС в Столичном городе. Трент с любопытством смотрел фильм, в котором он играл главную роль. Вот он в камере, вот его ведут по коридору. Голос комментатора глубиной и неспешностью напоминал голос Мохаммеда Венса. Он давал пояснения к демонстрируемым кадрам.

- У нас не сохранилось служебных записей, относящихся к побегу означенного преступника из внутренней тюрьмы МС. Игрок Джонни Джонни, который, как мы считаем, является виртуальным Образом преступника по имени Трент, уничтожил три четверти видеозаписей, получаемых с помощью внутренних камер слежения, расположенных по всему Столичному городу.

Затем на голографическом экране возник небоскреб Хоффмана. Крупным планом - вцепившийся в балку Трент. Ветер трепал его волосы. Следующий кадр отразил знаменитый прыжок Эмиля Гарона, его промах и затем долгое и трудное падение в бездну. Трент поразился умелому монтажу - кадры были состыкованы таким образом, что создавалось впечатление, будто именно преступник подтолкнул зазевавшегося элитника.

Далее изображение стало одномерным. На экране появилась панорама космической орбитальной станции «L-5». Съемка велась с какой-то высокой точки, позволявшей обозревать исполинское сооружение целиком. Опять на экране появился беглец. На этот раз он шел позади Роже Кольбера, на Тренте была форма дальнепроходца. Голос за кадром сообщил:

- У нас есть веские основания полагать, что Община свободных дальнепроходцев не имеет никакого отношения к побегу с Земли.

В зале дружно засмеялись, когда на экране преступник одного за другим начал укладывать миротворцев, входивших в шлюзовую камеру. Смешки прекратились, как только на экране появилась северная оконечность центрального цилиндра. Все уже знали о катастрофе, которая произошла на «Небесах». Трент отметил про себя: кем бы ни был неизвестный режиссер, он отлично потрудился.

Несколько секунд камера обозревала северную часть сооружения с расположенным там космическим оборудованием, а также боевой форт, державший под обстрелом все «северную» полусферу над «L-5».

Стоя в задних рядах, Трент обратил внимание, что с подобной точки никак нельзя было снять спецбазу, потому что такой точки не существовало в природе. Затем последовал взрыв, его также невозможно было снять под таким углом. Выходит, это компьютерная имитация! «Отличная работа, - с горечью подумал Трент, - наглядно, убедительно и лживо от начала и до конца!»

Вновь загорелся свет. Миротворец, стоявший на трибуне, объявил:

- Итак, вы просмотрели некоторые документальные видеоматериалы, которые были получены в ходе расследования, предпринятого нашими сотрудниками. Теперь я хочу предоставить слово инспектору Венсу из нашей элиты.

Венс неторопливо поднялся и направился к возвышению. Даже в условиях лунного тяготения его грузная походка выглядела точно также, как на Земле. Никаких скользящих шагов или попыток сохранить равновесие, никаких взмахов руками и прочих танцевальных движений. Это было так необычно! Не только Трент, но и лунники замерли, наблюдая за его проходом. Он и на подиуме повел себя столь же внушительно не стал отыскивать чьи-то глаза, чтобы установить визуальный контакт с публикой, обошелся без характерных в таких случаях пауз, вздохов, потирания рук и тем более приветственных же­стов. Начал сразу и по существу.

По-видимому, в зале было немало журналистов, либо знавших его лично, либо слышавших о той роли, какую этот человек сыграл в судьбе телепатов. Его репутация была хорошо известна в журналистских кругах, поэтому, как только он произнес первое слово, в зале воцарилась мертвая тишина.

- Меня зовут Мохаммед Венс. Я прибыл на Луну, имея на руках предписание захватить и примерно наказать преступника, чьи художества вы только что видели на экране. Надеюсь, с вашей помощью мне удастся отыскать его. У нас есть основания полагать, что вышеупомянутый Трент все еще скрывается на территориях, находящихся под юрисдикцией Объединенных Наций. Я решил воспользоваться предоставленной мне мэром Луна-сити счастливой возможностью и проинформировать жителей всех территорий на Луне, что за поимку преступника или указание его точного местонахождения назначена награда в пять тысяч кредиток ООН.

При этом объявлении выражение лица Венса ничуть не изменилось. Покончив с объявлением награды, он в первый раз посмотрел в зал, заполненный ньюстанцорами.

- Как только мы завершим поиски, - продолжал Венс, - представители прессы будут немедленно оповещены о резу­льтатах. Если у вас есть вопросы, пожалуйста, задавайте. Я постараюсь ответить на них.

В зале поднялся небольшой шум, вызванный скрытой борьбой за первоочередность, затем послышался голос распорядителя:

- Пожалуйста, мсье, вы первый.

- Инспектор Венс, как долго будет продолжаться операция по захвату преступника?

- Не могу сказать.

- Инспектор Венс, каковы причины того, что Тренту так долго удается избегать ареста?

- Это очень умный человек.

- Инспектор, правда ли, что Трент является одним из воспитанников общины телепатов Карла Кастанавераса, а возможно, даже его сыном?

- Не знаю. Думаю, вероятность такой связи ничтожна. Единственное, что известно вполне достоверно, это запись в лабораторном журнале Бюро по биотехнологиям, в котором указано, что 9 марта 2051 года в Центре генетических исследований появился на свет мальчик, которому дали имя Трент. Замечу также, что возраст преступника, именующего себя Трентом, примерно совпадает с возрастом вышеозначенного существа. Если вы спросите, почему я считаю совпадение маловероятным, отвечу: в тех обстоятельствах, когда любой телепат не имел бы никаких затруднений, преступник ведет себя как вполне нормальный человек. Это тоже факт.

- Инспектор, может ли Трент оказаться геником?

- Это вполне возможно, однако я не берусь утверждать.

- Инспектор, если он относится к геникам, в каких областях его преимущество особенно очевидно?

- Он обладает невероятной живучестью.

- Инспектор, насколько Трент опасен?

- Очень опасен. Я должен предостеречь публику. Каждый житель Луны, вне зависимости от гражданства, обязан немедленно известить Корпус МС о своих подозрениях, если таковые возникнут. Если этого не будет сделано, мы будем расценивать подобное поведение как пособничество преступнику со всеми вытекающими отсюда последствиями. Его попытка разрушить спецбазу «L-5» ясно демонстрирует, с каким страшным человеком мы все имеем дело. Человеческая жизнь для него пустяк, на который...

Трент, стоявший за спиной здоровяка из «Электроник Тайме», подал голос. Сказал громко - так, чтобы слышали все, кто окружал его.

- Это для вас человеческая жизнь пустяк, а не для Трента!

Молодой ньюстанцор, с которым до того момента общался Трент, начал медленно отодвигаться от него. Свою камеру он держал на уровне пояса, ее объектив был повернут к Тренту. Тот приблизился к нему, схватил камеру и громко прошептал:

- Ищешь неприятностей?

Венс пристально вглядывался в толпу, выражение его лица при этом оставалось неизменно спокойным. После короткой паузы он договорил:

- Его отношение к человеческой жизни вполне сопоставимо с поведением подпольщиков из «Общества Джонни Реба» и террористов из «Эризиан Клау». Он...

Трент шагнул влево, ближе к дверям, заняв такую позицию, которая позволяла ему мгновенно распахнуть дверь и выскользнуть в коридор. Приподнявшись на цыпочки, он крикнул во весь голос:

- Инспектор Венс!

Тот наконец отыскал взглядом строптивца, но не сказал ни единого слова, не сделал ни малейшего движения. Люди, собравшиеся в конференц-зале, начали поворачивать головы в ту же сторону, куда был устремлен взгляд Венса.

- Разве не для того, чтобы развязать себе руки и иметь возможность в любой момент пустить в ход оружие против невинных граждан, вы устроили этот спектакль, инспектор?! Вы предостерегаете жителей Луны об опасности, которая исходит от преступника, но не предъявили ни одного прямого доказательства того, что он совершил убийство. Гибель «L-5» полностью на вашей совести, и вы знаете это. Неужели один человек способен разрушить такую укрепленную станцию?

Молодой ньюстанцор теперь открыто снимал Трента, успевшего приоткрыть дверь.

- Это неправда... - неожиданно начал оправдываться Венс. Трент вновь перебил его:

- Разве этот преступник имел какое-нибудь оружие, кроме струйного пистолета с «постепенным исчезновением»? Разве стало бы это чудовище, которое, по вашим словам, представляет собой Трент, церемониться с полковником Космических сил Уэбстером, когда ему пришлось воспользоваться его яхтой, чтобы бежать с «Небес»?

- Какой орган СМИ вы представляете? - спросил Мохаммед.

- Разве не правда, что наибольшие разрушения, причиненные «Небесам», лежат полностью на совести самих миро­творцев? - настойчиво продолжал Трент, игнорируя вопрос. Теперь он говорил уже достаточно громко, чтобы его можно было слышать во всех углах зала. Более половины операторов голографических камер сосредоточили на нем объективы. - А также на вашей совести, инспектор Венс. Это ведь вы отдали приказ открыть огонь, зная о том, что бойницы перекрыты сетью. Признаете ли вы этот факт?

Огромный киборг оцепенел. Даже от двери Трент заметил, как задымилась перчатка на его правой руке - ага, Мохаммед включил лазер!

Тем временем инспектор Венс снова поинтересовался:

- Кто вы, мсье, и кого представляете?

Трент сделал паузу, подождал, пока каждый из присутствующих в зале корреспондентов проникнется важностью момента, потом ответил:

- Это я прислал вам розу, Венс.

В зале наступила абсолютная тишина.

- Она вам понравилась? Венс сделал шаг вперед.

- Нет, она мне не понравилась. Ты Трент? В воцарившейся в зале мертвой тишине голос Трента прозвучал громко и отчетливо.

- Да!

Венс продолжил движение. Он уже сошел с подиума. Ньюс-танцоры врассыпную бросились от него. Теперь уже все заметили, как дымится перчатка на его правой руке. В условиях лунной гравитации дымок вовсе не стремился оторваться от источника возгорания, а окутывал его сизым облачком. Таким образом кулак Венса прямо на глазах как будто приобретал невероятные размеры. Он находился уже в тридцати метрах от выхода. Трент встретился с Венсом взглядом, задорно бросил ему прямо в лицо:

- Поймай меня, если сможешь! - и выскользнул за дверь.

В здании заревела сирена.

Трент первым делом нажал кнопку экстренного перекрытия дверей. Такие устройства являлись неотъемлемой частью каждого жилого и нежилого помещения на Луне. Их предписывалось использовать в случае аварийной разгерметизации. Затем выхватил струйный пистолет и не без сожаления выстрелил в лицо опешившей Стаут. Бедная девочка сложилась пополам, как сломанная кукла, и мягко осела на пол. Глаза ее оставались открытыми, но уже через секунду взгляд сделался бессмыс­ленным.

Трент работал быстро, без спешки. Достал из висевшей через плечо сумки миниатюрную коробочку, вмиг прикрепил ее к служебной плате в коридоре. Набрал код. Тут же рев сирены оборвался. Теперь двери в конференц-зал открыть было невозможно. Только взломать или взорвать. Затем подсоединил свою коробочку к аудиовыходу и объявил по громкоговорящей связи:

- Разгерметизация в Доме правительства. Немедленно изолировать место утечки.

Команда разнеслась по коридорам, дошла до центрального пульта интеркома и оттуда разнеслась уже по всему городу. Трент принялся раздеваться: скинул ботинки, затем служебный комбинезон. Остался в коротких шортах и рубашке без рукавов.

Прошло пять секунд, шесть...

Пора бы Венсу прийти в себя. Действительно, в следующее мгновение дверь начали выламывать изнутри. Это была трудная работа. Все перегородки на Луне обладали повышенной прочностью и были рассчитаны таким образом, чтобы в случае утечки воздуха выдерживать давление в десятки атмосфер.

Дверь выдержала и следующий удар.

Трент свернул комбинезон и запихнул его в сумку.

И третьим ударом Венсу не удалось выломать дверь.

Трент начал торопливо обуваться, мысленно отсчитывая секунды. В этот момент в том месте, где был установлено запирающее устройство, появилось малиновое пятно. Металл задымил и начал прогибаться. Волна жара ударила Тренту в лицо.

- Черт! - только и успел выговорить он. Стоит Мохаммеду вырваться в коридор - считай, игра проиграна.

Пятно увеличилось в размерах.

Одновременно истекла последняя секунда отсчета.

Ну, вроде все! Трент отбросил в сторону сумку, снял с панели коробочку и помчался по вмиг опустевшим коридорам Дома правительства.

Коридор вывел его на уровень «А-2», откуда он спустился на первый наземный ярус. В девятом часу здесь уже было многолюдно. Прошло менее минуты после того, как в городе была объявлена ложная тревога, однако в толпе пока было мало жителей, одевшихся в космические скафандры. Не ощущалось здесь и следов паники. Никто не спешил, не бежал, кроме разве что отряда миротворцев, рысцой устремившихся в направлении Дома правительства. Трент тоже побежал - длинным скользящим шагом. Его пример оказался заразительным, толпа мгновенно перестроилась, и люди потянулись к лифтам, ведущим на подземные уровни города. Трент же, затерявшись в суматохе, вскоре добрался до узловой станции, сел в вагон монорельсовой дороги и отправился в кратер Кеплера.

Известный в Луна-сити биоскульптор Катрин Трюдо помимо салона в центре города имела четырехкомнатную квартиру в Кеплере. Жилище было расположено на пятом подлунном уровне. Здесь Катрин устроила что-то вроде небольшой частной клиники для тех клиентов, кому требовалась хирургическая операция или другие услуги, которые удобнее было оказать в тихом, неприметном месте.

Этим утром Катрин устроилась в уютном мягком гнездышке, оборудованном прямо на полу гостиной, и наблюдала за пресс-конференцией, проводимой в Луна-сити. Услышав, как кто-то вошел в воздушный шлюз, она накинула халатик и вышла в прихожую. Трент сразу догадался, что под халатиком больше ничего нет. Катрин улыбнулась гостю, жестом предложила раздеваться и тут же вернулась в гостиную, где вновь прилипла к экрану. Трент снял скафандр и вошел в комнату.

- Я готов, - объявил он. Катрин посмотрела на него.

- Полагаю, ты и в самом деле хорошо подготовился. Теперь, - кивнула она в сторону экрана, - придется, по-видимому, поработать и над твоими голосовыми связками?

В этот момент Трент как раз произносил с экрана: «Это я прислал вам розу, Венс».

Катрин вздохнула.

- Команда, - четко выговорила она, - «выключить голографический экран». Полагаю, тебе лучше других известно, чем закончилась пресс-конференция. Потом расскажешь.

Трент вошел в комнату. В стену гостиной был вделан «камин» - искусная комбинация голографического изображения, звукового образа и теплового нагревателя. Эффект был удивительный. Трент с некоторым колебанием протянул руки к искусственному огню.

- Миротворцы и прихвостни из ньюстанцоров оказались под замком. Хорошие парни одержали верх.

- Ты просто невозможен, Трент! - улыбнулась Катрин. - Томас Вера мне нравился больше.

- Конечно, иметь дело с Томасом безопаснее. Катрин засмеялась, потом неожиданно заявила:

- Я хочу еще две тысячи кредиток, Трент. За риск.

- Я слишком уважаю тебя, Катрин, чтобы спорить по пу­стякам.

Катрин вновь засмеялась.

- Ты неподражаем! - воскликнула она и поднялась на ноги. - Пойдем со мной, - кивнула она в сторону операционной.

- Я уж думал, что никогда не услышу от тебя этих слов.

Когда Трент уже лежал на столе, она призналась:

- Знаешь, не лежит у меня душа к этому делу... Трент неотрывно разглядывал огромный светильник над головой.

- Сейчас не время предаваться сожалениям, - ответил он. Потом, после небольшой паузы, все-таки поинтересовался: - Почему?

Она нерешительно посмотрела на него:

- Ну... понимаешь, Трент... Кстати, тебе известно, что ты само совершенство?

- Спасибо.

- Нет, я серьезно. Я не нашла у тебя недостатков. Просветила рентгеном, когда ты в последний раз был здесь. Ты совершенен как с точки зрения морфологии, так и функционирования органов и тканей.

- Еще раз спасибо.

- Ты даже не удивился!

- Я должен был удивиться?

- Конечно.

Молодой человек вздохнул:

- Ладно, спрашивай, я отвечу.

- У меня нет предубеждений, если ты понимаешь, о чем я говорю... Поверь мне, прошу, для меня это очень важно! А геник ты или нет, мне все равно.

- Спроси уж прямо, - вновь вздохнул Трент. - Это сэкономит время.

- Об этом спрашивали и журналисты на пресс-конференции. Трент, кто тебя сконструировал? Трент взглянул ей прямо в глаза:

- Сюзанна Монтинье.

- Доктор Монтинье?! - Глаза у нее расширились. - Я сразу поняла, что с тобой что-то не так. Я ведь училась у нее. Она...

- Катрин, мы можем поговорить с тобой на эту тему в другой раз.

Женщина еще некоторое время пребывала в задумчивости, потом расслабилась:

- Обязательно. Меня это страшно интересует.

- Договорились, - пообещал Трент.

Катрин подошла к оборудованию, установленному в операционной, начала подключать какие-то трубки. Одновременно объясняла:

- Сейчас приступим, Трент. Прежде чем провалишься в забытье, почувствуешь легкое головокружение. Не беспокойся. И не надо напрягаться. Все понял?

Что-то холодное коснулось предплечья Трента.

- Катрин?

- Да?

- Ты только не подумай, что я не доверяю тебе, но мне хотелось бы предупредить тебя. Ты заметила, что со мной нет моей коробочки?

- Да.

- В ней хранится мой Образ, действующий в виртуальном, пространстве. Если со мной что-либо случится, он найдет тебя, где бы ты ни спряталась. В него встроен особый код, позволяющий ему создавать копии. Даже ЛИСК не в состоянии уничтожить его.

Катрин склонилась над Трентом и прошептала в самое ухо:

- Мы живем в страшном мире, любимый. Но у меня и в мыслях не было навредить тебе.

Ее голос начал отдаляться, и уже из какой-то немыслимой дали до него донеслось:

- Зачем мне это? В мире так мало прекрасного, чтобы губить его.

Затем наступила тишина.

- Босс! Эй, босс!

Оклик был похож на зов о помощи, долетевший из темной и бездонной пещеры.

- Джонни Джонни, это ты?

Трент обнаружил, что находится посреди бескрайней, смутно воспринимаемой пустоты.

- Босс, ответь. Скажи что-нибудь.

Перед глазами Трента всколыхнулось вдруг что-то непонятное и бесформенное. Оно было одновременно и темным, и ярким, чем-то напоминая рваную черную дыру, вырезанную в ослепительном сиянии.

- Босс, в твоем инскине какой-то чуждый образ, он не позволяет мне войти. Постарайся избавиться от него.

Трент сел. Мысли вертелись в голове с такой ясностью, какую он прежде никогда не испытывал. Виртуальное пространство располагалось как бы по краю пустоты, в которой он пребывал. Там, за незримой чертой буйствовал Хрустальный Ветер, сыпал ворохами электронных импульсов, поддувал волнами информации. Здесь, в зыбкой тишине, по-прежнему было тихо, светло. Речь Джонни Джонни слышалась отчетливо, но самого Джонни Джонни он не видел. Голос Образа доносился из Хрустального Ветра, напоминая о преграде, мешающей пробиться к хозяину. Кого виртуальный друг имел в виду, понять было трудно. Что за помеха? Почему Джонни Джонни не в силах пробиться к нему?

Светлое пятно с черным провалом в середине неожиданно обратилось к нему на человеческом языке. Теперь оно воспринималось уже как нечто единое и цельное. Заговорило о себе в мужском роде.

- Трент, я делаю все, что могу. Твой прежний инскин, вернее, вживленные под кожу электроды сопротивляются изо всех сил. Я не могу их удалить. Я вижу Джонни, он не может осилить создаваемый ими барьер. Только посылает звуковые сигналы. Попробуй освободиться от прежних устройств, точнее, от их программ. Позволь Джонни войти в тебя.

Очертания формы начали угасать, затем исчезли. Издали донесся голос Джонни Джонни:

- Босс! Знаешь, чей образ хранился в твоем инскине? Босс, я думаю, ты должен вспомнить его.

Трент открыл глаза.

Он лежал в кровати, ощущая на груди какую-то мягкую, теплую тяжесть. Он чуть приподнялся на локтях и обнаружил, что грудь ему придавила рука Катрин. Осторожно снял ее, поднялся и направился в ванную.

Включил свет. Поискал место, где было спрятано зеркало.

Отражательная поверхность открылась неожиданно. Засветилась не сразу - отражение как будто выбиралось из глубины. Наконец его новый лик обрисовался вполне отчетливо. Перед ним возникло лицо сотрудника Корпуса МС, американца по происхождению, Бенни Гутьереса.

Черные волосы и брови, почти такие же, как у Дэнис. Нос более крупный, выступающие скулы. На подбородке ямочка. Прежняя голубизна глаз теперь заметна куда меньше, стало больше серого. Первое впечатление ужаснуло - что она с ним сделала?! Потом пришло спокойное осознание, что за свои деныи он получил продукт высшего класса. В таком образе он менее всего похож на прежнего Трента и более всего на Гутьереса. Катрин прибавила ему годков, что-то между двадцатью пятью и тридцатью. Справившись с сожалением по самому себе, Трент нашел, что теперь он стал даже более симпатичным. Нет, не то... Более мужественным, пожалуй... Да, в самую точку!

На теле исчезли все шрамы. Кожа была гладкая, упругая, мускулы налились силой. Татуировку Катрин сохранила, впрочем, она сразу пообещала, что художественные изображения трогать не будет. Действительно, не тронула, но добавила - повыше белой розы появился розовый бутон с лепестками цвета кофе с молоком.

Тренту она не понравилась. Он вздохнул, оглядел себя еще раз и пришел к выводу, что в заметной смуглости кожи есть и положительные качества. По крайней мере, не надо беспокоиться о загаре.

Вернувшись в спальню, он сначала присел на край кровати. Закрыл глаза. Сразу прежняя пустота обступила его, сияющая, с черным провалом по центру.

Он тут же поднял веки. Пустота исчезла - точнее, обернулась полутемной спальней, наполнилась посапыванием спящей Катрин.

Трент вновь закрыл глаза.

- Босс!

- Привет, Джонни.

- Вернулся?

- Кажется, да. Как долго я отсутствовал?

- Почти три недели. Трент задумался:

- Понятно. Как насчет преграды?

- Отсутствует, босс. К тому же ее трудно назвать преградой. Как раз с ее помощью я сумел одолеть барьер. Босс, эта программа... Это ты сам. Тот, прежний, молоденький...

- Шутишь, Джонни?!

Джонни Джонни не ответил. Некоторое время молчал. Наконец заговорил:

- Ну дела, босс! Что же получается? Долгое время ты был привязан в своему инскину, а теперь, после того как тебе ввели этот чертов «NN-II», тебе больше не нужен будет посредник?..

- Джонни, помолчи! Кто ввел тебя в мое сознание?

- Не понял.

- Кто привел тебя ко мне? Почему я, лишенный инскина, позволяющего мне войти в виртуальное пространство, с которым ты был связан напрямую, сейчас беседую с тобой. Понял, в чем суть вопроса?

- Нет, босс.

- Прикинь, если бы я подсоединился к какому-нибудь устройству, связался с каким-либо посредником, позволяющим мне войти в Хрустальный Ветер, вопроса бы не было. Только я собрался нырнуть в Инфосеть, ты уже тут как тут. Но сейчас я ничем и никем не связан, никаких промежуточных звеньев. Как же мне удается поддерживать с тобой связь?

- Ага, врубился, босс. Интересный вопрос. Постой, я кое-что припоминаю. Меня позвал какой-то ИР. Точно, я еще приметил, что он использует кое-какие программы, которыми пользуюсь и я. Может, он раньше был Игроком? Он, кажется, все знает о тебе, босс. Сначала я решил, что это какой-то Игрок из миротворцев. Какой-то умник сумел выйти на мой след после той кутерьмы, которую мы устроили в Столичном городе. Помнишь? И теперь он охотится за мной. Ничуть ни бывало. Наоборот, он помог мне прорваться в твое сознание.

- Странно. Ладно, разберемся с этим таинственным ИРом после того, как справимся со всеми нашими проблемами. Где ты сейчас находишься?

- Там, где ты оставил меня, босс. В ячейке на станции монорельсовой дороги. Босс, знаешь, каждую ночь от двух до пяти они отключают весь пакет аудиоканалов в Инфосети. Вот уже три недели я вынужден три часа в сутки сидеть безвылазно в своих микросхемах.

- Можешь каким-либо образом перебраться ко мне?

- Я уже пытался, босс, однако ничего не получалось.

- Попытайся еще раз.

В первый момент Трент ничего не почувствовал, затем что-то чувствительно тяжелое легло на голову - точнее, отяготило сознание. За закрытыми веками это выглядело так, будто в сияющую вокруг него пустоту вдруг внедрилось что-то аморфное, напоминающее зыбкую, подвижную оболочку или скорлупу. Он почувствовал, как напряглось тело. Пришлось применить волю и с помощью приемов аутотренинга заставить себя расслабиться. Он овладел приемами самовнушения еще в те годы, когда был простым парнишкой по имени Трент и когда эта техника понадобилась ему, чтобы интерпретировать сигналы, поступающие из трасета.

Зыбкая скорлупа зависла над ним, в следующее мгновение острая боль пронзила тело. Тишина вспыхнула, затрепетала в агонии. Трент вскрикнул, ощутив, как электронные импульсы Джонни Джонни вливаются в его нейронные цепи.

Его привел в чувство тревожный возглас Катрин:

- Трент?!

Медленно возвращалось ощущение реальности. Прорезался свет, тусклый, теплый. Ночник, сообразил Трент. Следом в поле зрения появилось лицо Катрин, затем проявило себя тело - заныли мускулы на шее и в пояснице. Он вновь закрыл глаза, и в это мгновение перед ним открылся вход в туннель. Оттуда доносился едва ощутимый гул, какой обычно рождается в длинном пустом коридоре или в пещере. Он, не задумываясь, бросился в открывшийся зев, со скоростью света одолел темноту и оказался на краю безбрежного и бурного океана информации, именуемого Хрустальным Ветром.

- Так намного лучше, - сказал Трент-который-был-Джонни Джонни, обращаясь к Тренту-который-был-Трентом.

До него донесся голос Катрин, наполовину ослабленный порывами Хрустального Ветра:

- Как ты себя чувствуешь?

Трент медленно возвращался в реальное время. Спустя несколько мгновений обнаружил, что лежит на боку и смотрит на женщину. Он повернулся и обнаружил, что его тело движется с замедленностью материального механизма. Придется им заняться, решил он, чтобы плоть обрела былую подвижность и силу. Что значит «былую»? Он засмеялся. В сознании вдруг возник образ русской балерины, с невероятной быстротой кружащейся в фуэте. Почему русской? Тут его озарило. Понятие «русский» однозначно ассоциируется с понятием «танцующий медведь». Он так и объяснил Катрин свое состояние:

- Я знавал танцующего медведя по имени Борис. Голос вроде звучит пристойно, слова вылетают в нормальном темпе, звучно, без хрипов и заикания.

- Это была замечательно веселая шутка, - продолжал он. - Если хочешь, могу рассказать. Тебе Борис понравился бы. Плясать с ним - одно удовольствие. Нет, со мной все в порядке. Если хочешь, могу сосчитать до десяти. Пора вставать.

Он легко соскочил с кровати. Он был весел, ощущал себя в реальном времени и в то же время без труда фиксировал все девять тысяч пятьсот пятьдесят две пользовательские точки, входившие в Лунет, и пятьдесят пять телеканалов, связывающих его с земной Инфосетью. Биржевой индекс повысился на пять пунктов, в Австралии произошло страшное наводнение, унесшее жизни более полусотни человек - сведения уточняются. В последнем туре всемирной футбольной лиги пекинские «медведи» с разгромным счетом победили калифорнийских «громил». Бомба, заложенная террористом из «Общества Джонни Реба» в одном из супермаркетов в Айове, взорвалась раньше срока, так что жертв нет. Самый знаменитый на сегодняшний день сенсабилист Грегори Сельстрем согласился работать со своим младшим братом Адамом. Это первый случай, когда братья будут выступать дуэтом.

Трент, оцепенев, слушал новости. Катрин, сразу почуяв неладное, повернула его лицом к себе и снова спросила:

- Как ты себя чувствуешь?

Трент медленно высвободился из ее объятий, прошелся по комнате. Остановился посередине. Взгляд сосредоточился на новогодней елке, на ней было множество игрушек и разноцветных лампочек. Он смотрел на елку и не видел ее. Сознание все еще заполнял ворох самых скандальных, самых невероятных, самых последних известий. Бунт в Пекине, погибли три человека, в том числе супружеская пара, которая в тот день праздновала золотую свадьбу. Под елкой лежало с полдюжины подарков, все они были завернуты в золотую и серебряную бумагу.

- Скоро Рождество? - спросил он. - Значит, пора в дорогу.

На человеческий голос эхом откликнулся Хрустальный Ветер:

Хрустальный Ветер - это буря, буря - это информация, информация - это жизнь.

В следующее мгновение он услышал голос Катрин. В нем звучало откровенное беспокойство:

- Тебе пока нельзя уходить.

- Не беспокойся, Катрин. Больше ждать нельзя.

Та часть Трента, которая была Джонни Джонни, прибавила:

- Признаться, я никогда не видал рождественскую елку. Какие огоньки! Катрин, ты просто невероятно приятная человеческая машина. Сколько всего нового!

- Трент, тебе рано уходить. Надо еще подлечиться.

Перед глазами Трента по-прежнему плясали цифры. Бежали столбиками, в строчку, сплетаясь и расплетаясь в самых замысловатых формах. Прорезалась догадка: вот откуда всплыл образ балерины. Танцующие цифры сами собой напомнили о Борисе. Странные ассоциации удивили Трента-который-оставался-Трентом.

Ответил Катрин он полным бредом. Сам сознавал, что несет чушь, но пока не мог остановиться, взять себя в руки.

- Сегодня седьмое декабря 2069 года, два часа пополудни по Столичному времени. Сто двадцать восемь лет назад японцы разбомбили Перл-Харбор. Соединенным Штатам пришлось вступить в войну. Впечатляющее зрелище - маленькие самолетики сбрасывают бомбы на огромные стальные гиганты...

Он вздохнул, помянул Господа. - Боже правый, я вижу цифры, море цифр. Я могу читать их. Я осознаю их смысл.

- Трент, я повторяю, необходимо подождать. Ты должен привыкнуть к своему новому положению.

- Сегодня суббота. В воскресенье мне необходимо быть в Джексоне, на территории Свободной Луны. Это там, на обратной стороне. В Джексоне меня будет ждать некто Каллия, женщина, которую специально прислали с Земли в помощь мне.

Он улыбнулся Катрин, и в его глазах отразились огоньки, горевшие на рождественской елке.

- Если ты не против, мы могли бы обсудить все детали в постели.

25

На обратной стороне Луны насчитывалось всего три города - в кратерах Жюля Верна и Циолковского, а также свободный Джексон-таун. Они располагались почти в вершинах равностороннего треугольника, в нескольких градусах южнее лунного экватора. Все остальные поселения на обратной стороне представляли собой скорее фактории или временные лагеря для геологоразведчиков. Самым большим поселением считался Жюль Верн, в нем размещалось Лунное бюро Корпуса миро­творцев при ООН, а также Служба по контролю за лунной Инфосетью. Собственно в кратере располагалась военная база, а город был как бы приложением к ней. Пропускной режим там был драконовский.

В кратере Циолковского был возведен Звездоград, в котором проживало сообщество астрономов, съехавшихся туда со всех концов света. Джексон, занимавший третью, южную вершину треугольника, был выстроен совсем недавно, в течение последнего десятилетия. Его спонсорами считались города-государства в Поясе астероидов и Община свободных дальнепроходцев. В этих трех городах проживало почти восемь процентов всего населения Луны.

Джексон-таун выглядел куда более земным городом, чем все другие поселения на Луне, в которых довелось побывать Тренту. Это впечатление сложилось потому, что его наземная часть состояла из строений, более похожих на привычные многоэтажные дома. Город занимал площадь около пятнадцати квадратных километров. Местный купол был меньше, чем, например, в Луна-сити, но все равно по размерам он считался вторым на Луне.

Трент прибыл в Джексон в середине лунной ночи, совпавшей с искусственным местным затемнением, которое всегда, со времен первых переселенцев, устраивалось в лунных городах, чтобы люди могли придерживаться земного суточного ритма. На КПП стояла вооруженная охранница. Вид у нее был сонный, она скользнула взглядом по лицу Трента, по фотографии в паспорте, вернула документы и рукой указала направление движения. Трент двинулся в ту сторону, девушка некоторое время следила за ним взглядом, потом зевнула и отвернулась. Молодой человек, руководствуясь указательными стрелками, двинулся в сторону смутно проглядывающих впереди, высоких строений. Сначала дорожка завела его в некое подобие парка. По обеим сторонам росли тонкие хилые деревца, кусты выглядели значительно живее и наряднее, а вот цветы на клумбах, несмотря на скудное освещение, буйствовали в полную силу. Каких только причудливых соцветий и бутонов здесь не было!

Трент шагал вперед размашистой скользящей походкой. Одет он был в скафандр, шлем откинут на спину. На бедре маленькая коробочка, в которой хранились микросхемы. На одном из миниатюрных инфочипов был записан его прежний облик и слепок первоначального голоса. Молодой человек не терял надежды вернуть когда-нибудь свои исконные черты.

Наконец Трент добрался до воздушного шлюза, соединенного с подъемником, с помощью которого опустился метров на тридцать под «землю». «Разумная предосторожность», - подумал Трент. В случае повреждения монокристаллического купола вероятность гибели всего поселения была невелика. На нижнем ярусе, руководствуясь слабо подсвеченными указателями, он выбрал движущуюся дорожку и отправился в центр. Здесь вновь поднялся на поверхность. Спешить было некуда - человек, которого он ждал, должен был объявиться не ранее утра. Явка была назначена в Храме Эрис.

Джонни Джонни, вполне комфортно угнездившийся в его черепе, окликнул хозяина:

- Босс, я попытаюсь пока разведать обстановку.

По мере того как Джонни включался в работу, окружающее Трента затемненное пространство начинало оживать, напоминая о том, как на Земле с восходом солнца пробуждаются от ночной спячки окрестные дали. Беглецу начали открываться картины, как правило скрытые от глаз обычного человека. Он с легкостью мог менять точки наблюдения, заглядывать за угол, не приближаясь к нему, погружаться взором в укрытые под землю коммуникационные и канализационные трубы и туннели. Скоро впереди заиграла огнями высокая башня. Трент тем же широким скользящим шагом двинулся в ту сторону.

Расцвеченное россыпью огней ритуальное здание ничем не напоминало скромную церковь на Флашинг-авеню или какое-либо иное привычное культовое сооружение. Церковь в Нью-Йорке размещалась в обычном жилом доме старинной постройки с вытянутым островерхим шпилем. Здесь же, в Джексоне, святилище Эрис представляло собой громадный, установленный на постамент восьмигранник со скошенными к центру стенами-плоскостями и завершающей, вознесенной под самый купол башней. Стены были выложены черным полированным мрамором и щедро украшены золотом и серебром. Все здание по периметру было окружено светильниками. Трент обошел его, отыскал центральный вход и вошел внутрь.

Зал был огромен, в нем по окружности в четыре ряда были выстроены церковные скамьи. В центре оставалось свободное пространство, где два раза в неделю святой отец произносил проповеди. Отсутствие алтаря не удивило Трента - внутреннее устройство культовых сооружений, посвященных Эрис, никогда не регулировалось твердыми установлениями. В каких-то святилищах алтари присутствовали, где-то их не было вовсе. Кое-где, особенно в последние годы, распространилась мода усаживать верующих по кругу. Окна в лунном храме были забраны традиционной цветной мозаикой, так что слабый свет внутри помещения дробился на бессчетные радужные блики.

В центре свободного пространства, вокруг которого были установлены скамьи, была видна стоящая на коленях обнаженная женщина.

Она словно оцепенела: то ли молилась, то ли медитировала. На груди скрещенные руки. Голова не покрыта, ветерок от вентиляторов слегка пошевеливает светлые локоны. Фигурой похожа на пловчиху. Земное происхождение выдавало также интенсивное потоотделение - на Луне всякого непривычного к местной жаре и пониженной силе тяжести человека бросает в пот.

Трент обошел по кругу задний ряд скамеек, проходом вышел на открытое место и, приняв позу лотоса, уселся рядом с женщиной. Мысленно отметил, что она настоящая красавица. Позади нее на одной из скамеек покоился небольшой ранец. На полу вокруг женщины лежало оружие: рядом, под левой рукой, короткоствольный автомат, справа - охотничий нож в ножнах. Прямо перед ней - то ли лазерный, то ли лазерный пистолет.

Время шло. Женщина по-прежнему пребывала в состоянии транса. Погружение в саму себя отзывалось в ее фигуре неизбывной тоской, физической окаменелостью. Сейчас только ее душе было вольно путешествовать за закрытыми веками - отыскивать самое себя в этом негодующем, исковерканном, «освобожденном» мире. Пот густо стекал по ее телу, струился по ложбинке между грудей.

Постепенно Трент тоже начал расслабляться, приспосабливать свое дыхание к ритму, в котором дышала женщина. Наконец угодив в такт с ее вдохами и выдохами, он тоже погрузился в медитацию. Как долго продолжалось это состояние, сказать трудно. Неожиданно обнаженная женщина открыла глаза и в упор уставилась на Трента. Ее зрачки были точно такого же цвета, как у Дэнис. После долгой, а может, бесконечной паузы она произнесла:

- Ты опоздал! - после чего выпрямила корпус и, застыв в такой напряженной позе, слегка улыбнулась. - Спасибо, что не потревожил. Мне обычно не хватает времени, чтобы заглянуть в храм. Сегодня повезло.

- Всегда рад помочь, - улыбнулся в ответ Трент и спросил: - Каллия Сьерран?

- Да. А ты Трент Неуловимый? - Она вновь улыбнулась.

- Какой-какой Трент? - удивился молодой человек.

- Разве ты не слушаешь новости?

- Нет. Все это время я был... занят.

- Во всех электронных СМИ тебя называют Неуловимым.

Она еще не успела договорить, а Тренту уже было точно известно, почему эта нелепое прозвище приклеилось к нему. Поток данных, нужных и по большей части ненужных, по-прежнему омывал его. Тут же сбоку подмешивалась статистика - за этот срок определение «неуловимый» было использовано в электронных средствах массовой информации более двадцать трех тысяч раз. Спасибо журналистской братии! Когда Трент освоил море новостей, он философски пожал плечами и равнодушно заметил.

- Они сами посеяли ветер, пусть теперь пожинают бурю.

С точки зрения Каллии Сьерран, задержка не превышала мгновенной заминки. Услышав ответ, она широко, в полный рот улыбнулась:

- Обязательно. Пусть пожинают!

Пока Каллия приходила в себя после такого длительного сеанса медитации, Трент терпеливо ждал. Наконец ее дыхание полностью восстановилось. Вскоре она смогла пошевелить онемевшими членами, а еще через несколько минут поднялась и обтерлась лежавшим в ранце полотенцем. Застегивая молнию на комбинезоне, Каллия поделилась с Трентом:

- Ты очень похож на моего брата Лана. И на Евгения Сергеевича Коримка похож.

Кто такой Лан, а тем более Евгений Сергеевич Коримок, она не уточнила.

Надев комбинезон, Каллия взялась за оружие. Достала из ранца кобуру, опоясалась ею, проверила контейнер с зарядами - вытащила его из рукояти, осмотрела и вновь со щелчком задвинула в паз, затем сунула пистолет в кобуру. Нож убрала в ранец. По ходу начала рассказывать.

- Лан - мастер нападения. Он мой брат, к тому же младший. Ты вправе как угодно относиться к моим словам, можешь посчитать, что я перехваливаю его, но поверь, что он умеет, то умеет. Порой, правда, слишком импульсивен, особенно когда необходимо проявить выдержку, но, когда доходит до дела, он очень хорош.

- Не сомневаюсь, - легко согласился Трент. Ему все больше нравилась эта болтушка. Она вела себя запросто и в то же время по глазам видно - палец ей в рот не клади

- Я из службы безопасности, - продолжала выкладывать Каллия. - Обычно девять месяцев в году я провожу на Земле и три - на Луне. В условиях лунной гравитации я чувствую себя прекрасно. И мускулатура у меня что надо Можешь пощупать.

Она напрягла бицепс и предложила Тренту потрогать его. Действительно, мышцы были как каменные.

- Видишь, никакому мужику не сравниться, - похвасталась она. - Конечно, исключая тебя. О тебе такие легенды ходят. Не сомневайся, если что-то пойдет не так, я тебя вытащу. Я умею обращаться почти со всяким энергетическим оружием, а также с любым метательным, включая огнестрельное. Мне уже приходилось драться в космических скафандрах. В мягком и в жестком, боевом. У меня второй дан в тайской борьбе и четвертый в шотокане.

Наконец она вскинула на плечо ранец, автомат взяла в правую руку.

- Евгений Сергеевич из местных, - сообщила она. - Он- лунник, родился на территории ООН.

Каллия уселась на скамью, заглянула в глаза Тренту:

- Те, которые верховодят во всем этом деле, утверждают, будто ты - американец и тебя возмущает, что русские угрожают Объединенной Земле. Они сказали, что ты собираешься дать русским по морде.

Трент растерялся:

- А они что, в самом деле угрожают?

- Вот и я говорю, придумали бы что-нибудь поумнее. А то русские, русские!.. Во всем у них русские виноваты. - Она помолчала, потом с той же непосредственностью добавила: - Домино заверила меня, что здесь все чисто. Я ей верю, и точка. По крайней мере, ее объяснения меня устроили. Она сказала, у тебя контракт со многими поселениями на обеих сторонах Луны. Как со свободными территориями, так и с теми, кто пляшет под дудку ООН. - Она доверчиво улыбнулась. - К тому же если ты здесь замешан, значит, все о'кей.

Трент мало что понял в объяснениях Каллии, однако уже сама неясность в таком деле насторожила его.

- Тебя не известили, чем нам предстоит заняться? - спросил он.

Каллия пожала плечами:

- Нет. Домино сказала, что ты сам все объяснишь. Она мельком упомянула, что ты собираешься напасть на миро­творцев. Правда, сколько их будет, она не уточнила. Сказала, ты все знаешь.

- Ты настолько доверяешь Домино, что готова сунуть голову в петлю, даже не спрашивая зачем?

- Я многим доверяю. Трент... - Она запнулась. Трента будто жаром обдало - так запросто назвала она его по имени.

- ...а ты кому-нибудь доверяешь до конца? - договорила Каллия. - Ну, чтобы от всего сердца?

Трент почувствовал что-то вроде шока. Кое-как справился с оторопью и признался:

- Вообще-то у меня есть девушка на Земле.

- Тогда ты должен понимать! - назидательно произнесла Каллия. - Если Домино прикажет мне сменить цвет глаз, я даже спрашивать не буду, зачем. Значит, так надо. А ты как считаешь?

Трент немного растерялся:

- Я считаю, что можно и поинтересоваться. Впрочем, оставим этот разговор. Я вот о чем хочу спросить...

- Спрашивай о чем угодно, Трент. Я вся как на ладони.

- Ты состоишь в «Эризиан Клау»?

- Конечно, - не моргнув глазом ответила Каллия. - А что, это может помешать? - вдруг забеспокоилась она.

- Ты давала клятву посвятить свою жизнь борьбе с Объединением?

- Да, - гордо вскинула голову девушка.

Трент некоторое время молчал - в буквальном смысле собирался с мыслями. С подобным «чудом природы» ему еще не приходилось иметь дело.

- Я никогда не встречал ребят из Когтей. Хотя нет! Был у меня друг, считай, мой лучший друг. Он проповедник в Храме Эрис в Столичном городе, что на Флашинг-авеню. Знаешь такого?

Каллия Сьерран неопределенно пожала плечами.

- Тогда скажи, что у вас на первом месте - Коготь или Эрис?

- Это бессмысленный вопрос, Трент.

- Проповедники, служители Эрис, утверждают, что всякая жизнь священна.

- Когти утверждают то же самое! - охотно подтвердила Каллия. Ее взгляд даже не затуманился. - Наши жизни бесценны в той же мере, что и жизни наших врагов. Выбор здесь простой. Когда нашим жизням угрожают враги - а это случается сплошь и рядом, считай, каждый день, - мы должны поступать так, как мы должны поступать.

Трент задумался. Ответ был замысловатый, но честный и бесхитростный:

- Каллия, ты должна дать мне слово.

- Конечно, Трент. О чем бы ты ни попросил.

- Как только мы приступим к операции, ты лишаешься права применять оружие. Ты не имеешь права убивать. Даже миротворцев.

На какое-то мгновение в ее взгляде отразилось недоумение, смешанное с обидой. Но уже в следующий момент взор ее прояснился, и Каллия энергично закивала:

- Даю слово. Лан тоже не будет возражать. Могу поговорить и с Евгением Сергеевичем. - Она сделала паузу, потом неуверенно проговорила: - Знаешь, боюсь все-таки, что Евгений Сергеевич захочет узнать, почему нельзя применять оружие против миротворцев?

Трент, до сих пор пребывающий в позе лотоса, был явно озадачен последним вопросом. Когда она успела связаться с Ланом, тем более с каким-то Евгением Сергеевичем? Ну и имечко, язык сломаешь. Как же поддерживается связь с этим Коримком?

- Ты же сама сказала, что для тебя это условие не имеет значения?

- Для меня - да. - Каллия пожала плечами. - Домино приказала мне беспрекословно выполнять все, что ты потребуешь от меня. Но от Евгения Сергеевича никто ничего подобного не требовал!..

26

Как позже выяснилось, Домино сняла для них номер в расположенной за пределами городского купола гостинице, которую содержал человек, близкий по убеждениям ей и ее товарищам. В номере было пять комнат. Трент первым делом обошел их все, осмотрел каждый угол. При этом коробочка была у него под рукой. Дело в том, что жучок он мог отыскать теперь и без помощи какого-либо устройства, однако помешать его работе или вывести его из строя должен был Джонни Джонни. К его удивлению, жучков в номере не оказалось. По-видимому, дисциплина у Когтей была на высоте.

В номере была большая гостиная, а также четыре спальни- одна для Трента, вторая для Каллии и ее брата Лана. Две других, как объяснила Каллия, для Евгения Сергеевича Коримка и для семерых биокопий, которых должны были доставить со дня на день. В просторной гостиной в углу примостилась небольшая кухонька. Здесь также было широкое окно, из которого открывался вид на Джексон-таун - точнее, на городской купол, так ярко игравший на солнце, что его сияние почти скрадывало абрис городских построек.

Вечером Каллия пожелала Тренту спокойной ночи и отправилась в свою спальню, которую она делила с младшим братом.

Трента разбудил яркий свет и запах хорошего кофе. Комната, в которой он ночевал, была просторной и неплохо обставленной. Здесь стояла кровать, подле нее кресло, у противоположной стены рабочий стол. На столе компьютер, он был выключен. Из-за стола выглядывали уголки двух чемоданов, с которыми Трент прибыл в Джексон-таун и которые перед вылетом сдал в багаж.

В ногах на постели сидел молоденький парнишка и потягивал кофе. На нем был надет шоколадного цвета боевой ком­бинезон в обтяжку, который обычно носят сотрудники охранных служб. Он не мигая смотрел на Трента, глаза у него были небесно-голубого цвета. Годков ему было шестнадцать, а может, семнадцать. Волосы длинные, темные, стянутые в хвостик на затылке. На подбородке ни намека на щетину. По-видимому, он еще ни разу не брал в руки бритву.

- Доброе утро, - приветствовал его юноша, когда Трент открыл глаза.

- Доброе.

- Ну и горазд же ты дрыхнуть!

Трент рывком сел на кровати, коротко глянул на него и произнес:

- В 3.38 утра ты заглянул в дверь моей спальни, двадцать две секунды стоял на пороге, после чего ушел. В 6.12 вновь вошел в эту комнату, уселся в кресло и провел в нем четыре минуты и восемь секунд. В 9.05 явился опять, принес мой багаж и поставил возле стола. Затем потоптался у моей кровати, пробормотал что-то вроде «ну и лежебока» и что я «горазд дрыхнуть» и удалился. Сейчас 9.22, и ты сидишь на моей кровати почти четыре минуты.

Брови у паренька полезли на лоб.

- Откуда ты знаешь?

- Потому что я не горазд дрыхнуть. Ты и есть Лан Сьерран?

- Ага, - парнишка торопливо кивнул. - А-а, я понял. У тебя инскин, отслеживающий окружающую обстановку? Трент задумчиво посмотрел на Дана:

- Угадал. Прости за резкость.

Молодой человек встал, направился в душ. Действовал без спешки, растягивая удовольствие. Когда вернулся в спальню с полотенцем на бедрах - другим в этот момент вытирал голову Дан сидел за рабочим столом и наблюдал за голографическим экраном. На кровати между тем появился запечатанный, еще дымящийся сосуд.

- Кофе, - кивнул в ту сторону Лан. - С молоком, но без сахара. Здесь хорошо, есть где приготовить жратву. - Он мельком взглянул на Трента и с напоминающей сестру непосредственностью признался: - Я никогда прежде не бывал в таких гостиницах. Можно не опасаться лишний раз засветиться в коридорах. Домино говорила, что ты решительно отказался от номера, где есть обслуга. Не разрешил даже роботов использовать.

- Да, был такой разговор. Каллия и мсье Коримок здесь?

- Нет. Они отправились в Джексон. Евгений решил купить нам с сестрой чешуйчатые скафандры. Слыхал, наверное, о такой броне?

Память скользнула в прошлое, в котором еще был жив Натан.

- Один мой хороший друг, - заметил Трент, - предупреждал, что эти скафандры не доведут до добра. С ними жди беды.

Разговаривая с Ланом, Трент открыл один из чемоданов, вытащил оттуда черные слаксы, серую рубашку с длинными рукавами и оделся. Лан смотрел на него с нескрываемым ин­тересом.

- Ну у тебя и мускулы! - восхитился парнишка. - Таких бойцов на Луне горстка. Исключая миротворцев. Для них обычное дело мотаться на Землю и обратно, там и поддерживают форму.

Трент между тем с удовольствием отхлебнул горячего кофе.

- Нравится? - спросил парнишка.

- Очень, - кивнул Трент, потом спохватился: - Что именно, кофе или миротворцы?

- Кофе, конечно! - воскликнул Лан. - Кому могут нравиться миротворцы?! Я сам не очень-то люблю кофе. Кофеин мне вреден, к тому же вкус у него противный. Другое дело, апельсиновый сок или чай. Это да!

Он причмокнул языком и аж зажмурился. В этот момент он был насколько похож на сестру, что у Трента защемило сердце.

- Мне и молоко нравится, - продолжал болтать Лан. - А насчет тебя Букер Джеймтон предупреждал, что в отношении кофе ты сущий маньяк. Фанат, что называется. Когда Домино вызвала нас с Земли, мы захватили с собой два килограмма колумбийского.

У Трента от удивления отвисла челюсть.

- Как ты сказал? Букер Джеймтон?..

- Ну да. Насчет кофе он разговаривал с Каллией. Когда сестре сказали, что нам придется работать с тобой, она тут же бросилась наводить справки. Она в компьютерном деле просто спец, но даже ей не удалось много накопать. Пришлось обратиться к Букеру. Трент, ты, оказывается, не такой простачок, каким прикидываешься. У тебя много друзей. - Лан искоса взглянул на беглеца и многозначительно усмехнулся. - Мы тогда еще не знали, с кем придется иметь дело. Приказ мы получили до того, как состоялась та знаменитая пресс-конференция. Миротворцы в октябре никак не могли решить, жив ты или нет, а тут бах - и во-от такие развороты на экранах! Все электронные газеты наперебой завопили: ловите Трента Неуловимого! Хватайте его!.. Тут и наши всполошились. Букер Джеймтон предупредил, что без кофе ты жить не можешь, а проповедник Энди, который служит в храме на Флашинг-авеню, дал наводку, что тебе подавай только колумбийское, марки «S&W». А нам что, жалко? Вот мы и приперли с собой пару кило.

Трент только сейчас заметил, что сидит с открытым ртом. Он закрыл его, скрывая растерянность, хмыкнул, затем нахмурился, решив, что так будет солиднее, и сказал:

- Приятно слышать, что с моими друзьями все в порядке.

- А то, - выпятил нижнюю губу Лан. - Послушай, Трент, а что мы здесь будем делать?

- Постараемся навсегда запечатать ДИСК. Разгромить и уничтожить Отдел по слежению за лунной Инфосетью.

- О'кей. Я так и предполагал, что придется что-то взрывать.

- В каком-то смысле, да.

- Что значит в каком-то смысле?

- Наша задача не взрывать, а взломать ЛИСК изнутри. Но сначала нам действительно придется подорвать роллигон миротворцев. При этом строго запрещается применять оружие против живых людей.

- Смеешься?

- Нисколько.

- Никого и пальцем нельзя будет тронуть? - не поверил парнишка.

- Никого.

На лице Лана Сьеррана было написано недоумение.

- Ты собираешься взорвать транспорт МС, и при этом все должны остаться в живых?

- Точно.

Парень некоторое время размышлял, потом спросил:

- Ну и какой в этом смысл?

Этим же вечером все четверо, включая и таинственного Евгения Сергеевича - все называли его Эженом или Сержем, он сам дал добро на подобное амикошонство, - собрались в гостиной. Лан выключил свет, и группа захвата принялась просматривать подобранные и сведенные Джонни Джонни в фильм кадры. Сначала в голографическом объеме появилась карта обратной стороны Луны, на которой светлыми точками выделялись Джексон-таун, Жюль Берн и Звездоград. Указующая красная точка скользнула по всем трем сторонам треугольника и застыла близ Жюля Верна, не дотянув до кратера с полсантиметра, что в масштабе составляло около десятка километров. Масштаб карты начал увеличиваться. Открылась панорама лунных холмов, среди которых была проложена дорога, ведущая на главную лунную базу миротворцев.

- Все имеют описание? - спросил Трент и оглядел своих будущих напарников.

Лан со скучающим видом смотрел на карту. Рядом с ним невозмутимо помалкивал Евгений Сергеевич. Только Каллия проявила живейший интерес к пояснениям Трента. Она смотрела на него так, словно боялась упустить какую-нибудь важную деталь.

- Давайте-ка восстановим в памяти ход предваряющих операцию событий. Двадцать второго декабря сотрудник МС по имени Бенни Гутьерес, получив приказ из Главного управления Корпуса МС, прилетает в Луна-сити. Гутьерес - вебтанцор. Все, что мне удалось узнать про него, говорит о том, что он хороший специалист и отличный парень. Третьего января он, согласно расписанию, должен будет принять дежурство в отделе контроля за Инфосетью. Все необходимые документы уже посланы на базу.

Трент еще раз взглянул на Коримка, высокого тощего лунника, представляющего Свободные территории Луны. Его меланхолический вид заставлял задуматься, слышит ли Евгений Сергеевич его пояснения. Трент мысленно одернул себя. Чего ради ему беспокоиться? Неужели кому-то из заинтересованных лиц, принимающих участие в этой операции, взбредет в голову подсунуть ему сонного кролика? Наоборот, все решительно обещали, что пришлют лучшие кадры. Может, у него просто такая манера держаться?

- Итак, - продолжал Трент, - Гутьерес не такая важная птица, чтобы прибыть к месту службы на челноке. Он отправится на служебном роллигоне, в котором помещается семь человек. В этом и заключается самая неприятная по своей непредсказуемости деталь. По нашим сведениям, Гутьерес по прибытию в Луна-сити отправится в Звездоград на монорельсе. На этом этапе он постоянно будет находиться под наблюде­нием. В Циолковском его будут ждать пятеро других миро­творцев, служащих ЛИСКа, которые входят в дежурную смену. То, что Гутьерес присоединится к ним, сомнений не вызывает. Мы перехватили соответствующее распоряжение. До Жюля Верна они будут добираться на роллигоне. Итого, шесть че­ловек. Остается одно место. Водительское. - Трент сделал паузу, потом добавил: - Вот почему нам потребуется семь биокопий, а не шесть. Понятно? - Все, за исключением Коримка, кивнули. Черт с ним, решил про себя Трент, и снова углубился в инструктаж. - Для проведения операции Гутьерес подходит идеально. Сам он родом из Америки и по-французски говорит с акцентом. Конечно, не с таким, как я, но не думаю, что в кратере Жюля Верна кто-нибудь сумеет заметить разницу. В его голову вживлен инскин, способный работать с помощью радиоволн. Они обязательно устроят мне экзамен, тот ли я вебтанцор, которого они ждали. На Луне Гутьерес новичок, но сопровождающие его сотрудники МС достаточно долго прожили здесь и разбираются, что к чему.

В этот момент заговорил Коримок. Голос у него был меланхоличный, негромкий, вполне соответствующий его манере поведения.

- Следовательно, миротворцы, отправившиеся с ним в дорогу, не должны доехать до Жюля Верна? - уточнил он. Тут и Лан встрепенулся:

- Не представляю, как мы сможем добиться этого без того, чтобы... - Он чиркнул себя ногтем по горлу. - ... не пришить этих голубчиков?

Евгений Сергеевич, не обративший внимания на замечание парнишки, продолжал допытываться:

- Я не о том веду речь. Водитель может оказаться мужчиной или женщиной. Этот вариант предусмотрен планом?

Трент с уважением взглянул на Коримка, сразу просекшего суть.

- Я же сказал, у нас есть семь биороботов, то есть два тела запасных. Одно мужское, другое женское, - объяснил он. Евгений Сергеевич удовлетворенно кивнул.

- Раз уж вы, мсье Коримок, задали этот вопрос, изложу подробнее. Медицинские карты на всех пятерых миротворцев, вплоть до строения зубов и сетчатки глаз, у нас есть. Копии изготовлены в точности с этими параметрами. Труп водителя не требует такой тщательной подготовки, потому что на базе неизвестно, кто именно поведет роллигон. Но и на этот случай у нас припасена вполне надежная версия. Ну, документы, отпечатки пальцев и все прочее. К тому же женщин, служащих в МС, на Луне всего около десяти процентов.

- Значит, надо толково изуродовать тело, - вновь подал голос Коримок.

- Правильно, вот вы этим и займетесь, - ответил Трент.

- Заняться-то я займусь, - пообещал Евгений Сергеевич, - только я до сих пор не могу понять, где в момент взрыва будешь ты?

- В роллигоне, - ответил Трент.

Все удивленно посмотрели на руководителя. Даже Евгений Сергеевич вскинул брови.

- Ты собираешься подорвать самого себя? - не поверила Каллия.

- В каком-то смысле да. - Он помолчал, потом добавил: - Конечно, это риск. Но шанс есть. Евгений Сергеевич усмехнулся:

- Это проблема многих молодых людей. Я имею в виду бесшабашность. Желание прослыть героем.

- Героем, - резко ответил Трент, - по большому счету можно назвать только того, кто знает, когда дать деру! - Все с удивлением уставились на него. - В этом смысле, - гордо заявил Трент, - я герой из героев. Другого такого не сыскать.

- Все это прекрасно - «геройство», «дать деру», - невозмутимо заметил Евгений Сергеевич, - но тебе нельзя оставаться в роллигоне. Следует искать другой вариант, иначе все провалим. Невозможно одновременно искорежить биокопии и сохранить тебе жизнь.

Трент с еще большим уважением посмотрел на унылого Коримка:

- Вот и подумайте, Эжен, как нам быть.

На следующее утро прибыли три биокопии. Все они были доставлены в замороженном состоянии.

В четверг 12 декабря Трент отправился на «хамелеоне» Натана в сторону кратера Жюля Верна. Не доезжая с десяток километров, спрятал машину в тени. Вокруг расстилалась безжизненная равнина, усеянная невысокими пологими холмами. Укрытие для засады было оборудовано немного севернее широкого провала, по плоскому дну которого пролегала накатанная дорога, ведущая в Звездоград.

Было 6.12 утра по Столичному времени. В 10.12 по дороге проехал легкий роллигон миротворцев. Частью своего существа Трент следил за тем, что происходит внизу, большая же его часть в тот момент находилась в Инфосети, Трент смутно представлял маршрут Джонни Джонни. Голос Образа долетал из какого-то немыслимого далека. После того как они слились, голос у Джонни изменился. Он стал более человечным. И бодрым.

В 12.20 по дну провала проехал караван из четырех роллигонов автобусного типа. В 12.36 в сторону Звездограда промчался легкий вездеход-«хамелеон», после чего до трех часов дорога пустовала. Трент решил, что условия для засады приемлемы. Всякая приближающаяся к намеченной точке машина будет заметна издалека благодаря свету фар.

Неподалеку от Джексон-тауна, на склоне ближайшей горы несколько лет назад была построена транспортная катапульта, отправлявшая грузы на лунную орбиту. Сооружение с виду напоминало устремленную в черное небо эстакаду, по которой был проложен направляющий рельс. Эстакаду охватывал ряд последовательно расположенных колец, создающих магнитное поле и разгоняющих груз. Длина рельса составляла более трех с половиной километров. Груз укладывался в специальные грузовые контейнеры. Угол наклона был невелик, эстакада шла практически параллельно пологому склону горы.

Большую часть двадцать второго декабря Трент провел в аппаратной, откуда осуществлялось управление катапультой. Это было последнее воскресенье перед Рождеством. Аппаратная помещалась в маленькой будке, здесь даже одному человеку было тесно, а их набилось трое: Трент, Евгений Сергеевич и женщина-оператор, следившая за отправлением грузов.

Женщина была родом из Азии, маленькая, с длинными роскошными волосами, уложенными в затейливую прическу. Трент долго и внимательно присматривался к ее движениям. Так же тщательно он изучил процесс загрузки контейнеров, перемещение их по особым направляющим, укладывание на специальные платформы и установку платформ в исходное положение.

Евгений Сергеевич со своей стороны отметил, что странно видеть такое любопытство в человеке, чьи интересы находятся в совершенно другой плоскости. Будто бы от этих деталей зависит его жизнь. Трент, притерпевшийся к манере Коримка, не обращал на его нытье внимания.

Действительно, все это было очень любопытно. Группа людей в космических скафандрах вручную грузила капсулы, похожие на куриные яйца, на особые платформы. Затем платформы устанавливались на стартовый стол. Никаких погрузочных механизмов на этом этапе не использовали. В момент старта платформа всплывала над направляющим рельсом примерно на двадцать сантиметров. Из будки зазор был едва за­метен. Далее кольца, составлявшие обмотку сверхпроводникового соленоида, начинали разгонять платформу по восходящей. Когда яйцо набирало скорость в один и восемь десятых метра в секунду, оно отрывалось от платформы и взмывало в черное, усыпанное звездами небо. Платформа тут же начинала тормозить и к концу эстакады проваливалась на специальный транспортер. Отсюда она вновь подавалась к стартовому столу. Трент проследил за двенадцатью запусками: порядок работы ни разу не изменился.

После четырнадцатого запуска рабочие отправились на ленч. Контролер осталась на месте. Она сняла височный трасет и, повернувшись к Тренту, спросила:

- Ну как? Впечатляет? Это только со стороны кажется, что я тут без дела сижу. Эжен сказал, что вы опытный вебтанцор. Смогли бы так?

Она кивнула на свой трасет, с помощью которого и осуществлялось управление катапультой.

Трент доброжелательно улыбнулся в ответ:

- Простите, но я так и не понял, в чем заключается ваша работа.

Женщина вскинула брови:

- Неужели? Тогда слушайте. Прежде всего я отслеживаю весь процесс загрузки. Перед каждым стартом я обязана проверить работу всех приборов и механизмов, а также каждое направляющее кольцо обмотки, создающей магнитное поле. Обязательно должна проверить запирающие замки на каждой капсуле...

- Это те, что в форме яйца?

- Да. Это главный пункт. Случается, что платформа начинает двигаться нештатно, тогда я останавливаю запуск. Это можно сделать в любой момент движения по эстакаде. Проверяю все заново, регулирую положение платформы и даю Добро.

- Сколько вы уже здесь работаете?

- Два года и пару месяцев.

- Скажите, трудно прервать запуск? И как часто происходят подобные случаи?

- Раз в шесть недель или около того. Дело в том, что время от времени появляются флуктуации, и магнитное поле, наведенное обмоткой, то есть вот этими кольцами, в которых намотан сверхпроводник, начинает плавать. Есть также две другие причины. Я стараюсь заранее предугадать, как поведет себя капсула. При наборе полной скорости для сохранения груза ее можно остановить только на расстоянии не более шестисот метров от точки отрыва. Так что мне приходится быть предельно внимательной, чтобы избежать отключения катапульты на последнем участке разгона.

- А можно ли запустить какой-либо предмет, не помещая его в капсулу и не ставя на платформу?

- Вы имеете в виду самостоятельно упакованный груз или предмет?

- Можно и так сказать, - согласился Трент.

Женщина с интересом взглянула на дотошного посетителя:

- Хороший вопрос. Я, правда, никогда не слышала, чтобы кто-то пытался провернуть подобный трюк. Катапульта спроектирована таким образом, что ей, собственно, все равно, что запускать, лишь бы размеры предмета не превышали диаметра колец. Но если вы попробуете поставить подобный эксперимент, боюсь, вы потеряете груз, а может, и часть катапульты. Груз должен быть прочно закреплен и двигаться строго по оси сооружения. Трудность в том, что направляющий рельс довольно широк. Ни в коем случае нельзя допускать, чтобы груз болтался на платформе. Вот почему загрузка капсулы производится вручную. К тому же она прочно присоединяется к платформе особыми замками. Когда груз нештатный, его трудно надежно закрепить на платформе. Он начнет елозить, а с ним и платформа. Кроме того, очень сказываются вибрации и просто износ конструкции. Это особенно важно на среднем участке разгона. В конце эстакады, когда платформа набрала скорость, уже проще, но в середине, если груз начнет болтаться на платформе, всякое может случиться. У нас-то скорость разгона достаточна высока, а вот на катапульте возле Луна-сити груз разгоняется с ускорением всего в три g. Для сравнения скажу, что даже в Жюль Берне катапульта дает до девяти-десяти g.

- В чем же смысл? - спросил Трент.

- Чем меньше ускорение, тем катапульта должна быть длиннее. В смысле безопасности это очень выгодно, но возрастают эксплуатационные расходы. Чем длиннее эстакада, тем дороже запуск. Наша цена самая низкая, но и риск больше.

Трент кивнул:

- Если бы вам пришлось запускать нестандартный груз, как бы вы поступили?

- Не знаю. Мне такая идея и в голову не приходила.

- Вы все-таки постарайтесь вообразить. Предположим, сломалось платформа, ждать следующую нет времени... Женщина пожала плечами:

- Глупости! Что там может сломаться! Надо подождать, пока прибудет новая платформа. Но если уж такое произойдет, я бы сначала... Вон, смотрите, первое кольцо имеет двадцать пять метров в диаметре. Я бы подвесила груз на расстоянии пятнадцати метров над опорой и метрах в пяти впереди. В таком положении и начала бы разгонять. Груз в таком случае, возможно, будет разбит, но зато катапульта останется в целости.

В тот же день двадцать второго декабря, в воскресенье, в космопорте Луна-сити высадился Бенни Гутьерес.

В отеле вернувшегося после изучения работы катапульты Трента поджидало электронное сообщение:

«Рейс назначен на 4 января, с 9.00 до 16.00. Корабль называется «Вацаяма».

Удачи. К'Хин».

В четверг, в сочельник, Лан и Каллия отправились в Джексон-таун на всенощную. В преддверии праздника Храм Эрис украсили разноцветными гирляндами, рождественскими звездами и крестами. Евгений Сергеевич рано отправился в постель, и Трент остался в гостиной в одиночестве. Погрузился в Хрустальный Ветер - решил прогуляться по виртуальному пространству, поискать что-нибудь занятное.

Какой-то частью сознания решил написать письмо Дэнис.

Дорогая Дэнис!

К тому моменту, когда ты получишь это письмо, работа, за которую я нынче взялся, будет завершена. Как, не могу сказать. Если успешно, ты сразу узнаешь об этом. Если меня ждет неудача, ты больше никогда не услышишь обо мне. Я собираюсь послать эту весточку обычным путем, в надежде на медлительность Федеральной почты. Постараюсь, чтобы вручили прямо в руки. Сейчас мне трудно добраться до земной Инфосети. Если честно, мне просто нельзя входить в нее, так что придется подождать, милая. К сожалению, МС теперь известно, что я жив, поэтому я вынужден прибегать к самым строгим мерам безопасности.

Я смогу позвонить тебе не раньше февраля, и только в том случае, если все сойдет гладко. Луна теперь небезопасна для меня так же, как и Земля. Может, отправлюсь на Марс или в один из городов в Поясе астероидов. Пока не могу сказать точно. Прости, родная, я знаю, как тебе трудно быть в неведении, но я просто обязан исполнить то, что задумал.

Как только выпадает свободная минута, я думаю о тебе - прости, что это случается реже, чем хотелось бы.

Я люблю тебя.

Трент.

25 декабря в два часа ночи кто-то постучал в спальню Трента.

Молодой человек сел на кровати, пригласил:

- Войдите.

В комнату вошел Лан, включил свет. Он был в том же комбинезоне, в котором отправился на богослужение. Как обычно, уселся на постель. В руках держал какой-то предмет, завернутый в золотистую оберточную бумагу.

- С Рождеством, Трент.

- Тебя тоже, Лан.

- Это подарок для тебя. Трент кивнул:

- Я уже догадался. Правда, у меня нет ничего, что я мог бы подарить тебе.

- Это не обязательно.

Он протянул сверток Тренту и сказал:

- Можешь открыть...

Под оберткой оказалась шкатулка из красного дерева величиной с книгу. На крышке металлическая пластина серебристого цвета. Трент нажал на нее, крышка откинулась. Изнутри коробочка была обита черным бархатом. В ней лежал очень маленький пистолетик непривычной формы. Трент такого еще никогда не видел. Молодой человек достал подарок, осмотрел его со всех сторон. Вещица показалась ему необыкновенно изящной, но очень странной. Диаметр ствольного канала оказался еще меньше, чем у пистолетов, стреляющих металлическими шариками. Да и сам ствол тоненький - раза в три уже, чем у пистолета двадцать второго калибра. Он положил подарок обратно в шкатулку и с чувством произнес:

- Большое спасибо, Лан. А что это такое? Парень расплылся в улыбке:

- Оружие для «постепенного исчезновения». Его можно применять и в условиях гравитации, и в свободном пространстве. По существу, это маленькая катапульта, втиснутая в двенадцатисантиметровый ствол. Выходное отверстие пятнадцатого калибра. На конце ствола ускоритель, к моменту вылета разгоняющий шарики с химсоставом до скорости в четыре тысячи метров в секунду. При прицельной стрельбе ускоритель можно снять, тогда пистолет можно использовать и для стрельбы пульками. Но с помощью ускорителя ты вполне можешь вести огонь по элитникам. Возможно, ты не захочешь убивать его, но если попадешь, считай, что нарушил свой обет. Бьёт намертво! - Он замолчал, потом робко спросил: - Скажи, Трент, ты действительно сбросил его с небоскреба?

Трент закрыл шкатулку, положил на постель:

- Нет, он сам упал. Лан вздохнул.

- Это понятно, - уныло протянул он, потом немного оживился. - Знаешь, я видел фильм, сделанный миротворцами. Они утверждают, что ты сначала убил его, потом сбросил. Еще они намекают, что тебя для этого и наняли.

- Спасибо за оружие, Лан, а также за ценные сведения. Лан долго мялся, но все-таки решился задать еще один вопрос:

- Трент!

- Да?

- Почему мы никак не можем найти общий язык? Я стараюсь изо всех сил, и все напрасно.

Трент не сомневался в искренности парнишки, но что он мог ему ответить?

- Ты, Дан, замечательный парень. Понимаешь, у меня есть друг, его зовут проповедник Энди. Ты, должно быть, слышал о нем - он отправляет службы в Храме Эрис на Флашинг-авеню в Нью-Йорке. Он как-то объяснил мне, что проблема с Когтями не в том, что они что-то скрывают или двуличны по натуре. Беда в том, что они сами часть проблемы, которую пытаются разрешить. Когда закончилась Объединительная война, в Корпусе МС служили солдаты. Они как были, так и остались честными и исполнительными служаками. В них не было ничего от полицейских ищеек. Далеки они были и от политики. Прежним миротворцам и в голову не пришло бы попытаться взять под контроль Инфосеть. В Корпусе МС первого призыва даже намека не было на какую-нибудь секретную службу. Они исполняли приказы вышестоящего руководства, и точка. Сейчас исполнение приказов сверху не составляет и сотой доли тех обязанностей, какие они сами взвалили на себя. Руководители Корпуса считали, что нельзя стоять на месте. Чтобы противостоять угрозам, необходимо развиваться. Они начали брать на себя все больше и больше ответственности. Если такая политика вступала в противоречие со здравым смыслом, значит, долой здравый смысл! С сохранившими разум политиками - долой таких политиков! В конце концов Корпус начал управляться самим же Корпусом. И в этом в немалой степени повинны Когти, «Общество Джонни Реба» и еще с полдюжины подобных организаций, которые поставили себе цель разрушить сложившуюся ныне политическую систему. Не улучшить ее, не реорганизовать, а свергнуть. Это нереально, Лан. Землю дробить нельзя, да и не получится. С парнями из подобных подпольных групп случилась та же беда, что и с миротворцами. И теперь они жить друг без друга не могут.

Лан резко перебил его:

- Каллия знает о твоих тайных мыслях?

- Вряд ли. Я сказал ей, что не хочу никого убивать. Это было первое условие, которое мы обсудили. Больше ни о чем таком «тайном», как ты выразился, мы не разговаривали.

- Я заметил, ты посматриваешь на нее, - сказал Лан. - Если завалишься к ней в постель, она возражать не будет.

- Я подумаю об этом.

- Но ты хочешь или нет?

- Да, - неожиданно признался Трент. Следом с ужасом подумал, что этот молокосос все-таки достал его. Теперь он, Трент Неуловимый, тоже готов выплеснуть свою душу первому встречному в припадке искренности.

Лан между тем одобрительно кивнул:

- Почему бы тебе не поговорить с ней? Объяснил бы - мол, так и так.

- Существует вопрос, на который я пока не знаю ответа. Это здорово мешает.

- Что за вопрос?

- Лан, она из Посвященных? Она клялась на крови отдать все силы на борьбу с Объединением? Лан с гордостью подтвердил:

- Точно.

- Тогда получается, что, если она даст согласие, это будет не по взаимной привязанности, а в силу необходимости. Чтобы ничто не отвлекало товарища по оружию от полной концентрации при выполнении задания. Разве не так?

- Каллия всегда знает, когда и как следует поступить. Трент покачал головой.

- Знаешь, Лан, иногда так хочется пойти поперек правил. Каллия очень красива, просто сногсшибательна, однако мне не по душе, когда я становлюсь частью ее работы. Одним из пунктов выполнения плана мероприятий. Я с удовольствием завалюсь к ней в постель, если она захочет этого. Боюсь, что она уже забыла, как это бывает, когда просто хочется. Когда не во исполнение плана. А спать с кем-то из чувства долга - это просто ужасно.

Лан опустил голову, долго рассматривал смятое одеяло.

- Ты рассуждаешь очень поверхностно, - наконец сказал он. - Вообще, ты недалекий человек, Трент. Это мне и не нравится в тебе.

- Тебе не понравились мои слова о том, что убивать скверно? Это тебя обижает?

- Трент, сам посуди, иногда вовсе не так уж дурно пришибить какого-нибудь гада, - горячо заговорил Лан. - Иногда это единственный выход. Одна женщина - я не могу назвать тебе ее имя, она была очень важной шишкой в Когтях, - приютила нас, когда наша мать умерла, а папаша угодил на общественные работы. Когда Каллия подросла, она решила вступить в «Общество Джонни Реба». Они пользуются в Америке куда большей популярностью, чем «Эризиан Клау». Приютившая нас женщина настояла, чтобы Каллия не дурила и записалась в Когти. Она многому научила нас, но прежде всего внушила мне и Каллии, что мы должны быть одинаково хороши в любом случае - когда надо что-то исполнить и когда следует воздержаться. Одна из ее заповедей гласила, что идеалы, которые двигают людьми, дают им надежду и смысл, не умирают сами по себе. Их убивают те же самые люди, которые страстно за них боролись. Когда Сара Алмундсен подписывала Декларацию, где были изложены принципы, на которых должно строиться Объединение, она вряд ли могла предположить, во что это выльется. Лагеря для общественных работ, отряды миротворцев-поджигателей... Если бы Сара встала из гроба, она присоединилась бы к нам.

Он помолчал, давая время Тренту осмыслить сказанное. Трент вынужден был мысленно согласиться с тем, что здесь было над чем задуматься. Простота тоже порой бывает с потаенной глубиной.

Лан между тем продолжал развивать свою мысль:

- Если ты веришь во что-то, что представляется тебе значительным, ты должен знать, что, как только одержишь победу, все это обернется злом, против которого ты воевал. Что ж, теперь руки опускать? Покориться? Оставить зло безнаказанным? Сара Алмундсен, например, убила куда больше людей, чем Гитлер. Другой такой кровопийцы не было во всей истории. И все же она - героиня! Я лично верю в это. Как иначе? Скажи!

Трент первым делом восстановил дыхание, потом уже собрался с мыслями. Некоторое время смотрел на Лана Сьеррана. Просто смотрел.

Тот терпеливо ждал.

- Ты и твоя сестра, - начал Трент, - ступаете по миру без единой собственной мысли в головах. Два прекрасных молодых человека, сильных, неглупых. Одна женщина, чье имя ты не называешь, взяла вас на воспитание и наполнила ваши головы чужой мудростью. Однако она позабыла предупредить, что чужой мудрости не бывает. Чужая мудрость - это уже не мудрость, а система отвлеченных ценностей, которая может быть только навязана. Она может выглядеть логичной, убедительной, даже захватывающей, но это чужая мудрость. Вам сказали: убивать плохо, но бывают случаи, когда это хорошо. Логично? Вполне. Например, в целях самообороны. Ваша опекунша забыла добавить, что убивать в любом случае плохо. В любом случае! Я прочувствовал это на собственной шкуре, теперь это моя мудрость. Я могу повторить. Убивать скверно! Нельзя убивать!

- Я знаю, - согласился Лан. После короткой паузы он добавил: - Я знаю, что ты был вором. Но я также знаю, что ты убил элитника. Миротворцы утверждают, что ты сгубил сотни людей на спецбазе «номер первый».

Трент резко и отрицательно помотал головой:

- Я не делал этого, Лан! Не делал!! Даже не пытался!!!

- Я верю тебе, - встревожился Лан. - Что ты так разволновался? Я понимаю, ты совсем другой человек. Настоящий товарищ! Это все ставит на свои места. А то вор, вор! Какой ты вор!.. Ты - ворюга, каких еще свет не видывал!

У Трента опустились руки. Он некоторое время смотрел на Лана. Желание послать его куда подальше, сказать что-нибудь оскорбительное покинуло его так же быстро, как возникло. Он кивнул:

- Да, ты прав. Я ворюга. Еще тот ворюга!

27

Чтобы получить право умереть за идею, необходимо заплатить очень высокую цену.

Анатоль Франс. Восстание ангелов

На следующее утро, когда Трент поднялся, Лан уже ждал его.

- Я хочу пойти с тобой, - заявил он. Трент коротко ответил:

- Как знаешь. Только вряд ли тебе это понравится.

Как только Трент выключил движок и в салоне погас свет, их окутала беспросветная тьма. Так и сидели десять минут, с 10.00 до 10.10.

- Ты что, - поинтересовался Лан, - так и торчишь здесь, наблюдая за проезжающими роллигонами?

- И за вездеходами. Я подсчитал, что на восемь роллигонов на этом участке трассы приходится один «хамелеон». Прошло еще несколько минут.

- Скучно, - пожаловался Лан.

- Почитай книгу. Или поспи.

Лан включил свой «глазок». Перед ним тут же, чуть пониже лобового стекла «хамелеона», возник голографический экран размером с ладонь.

В 11.00 по дну провала проехал роллигон.

В 11.15 Лан отложил «глазок» в сторону. Оставил вклю­ченным.

- Скучно, - снова заявил он.

- Поспи.

Лан что-то проворчал, потом перебрался на заднее сиденье. Оно было ему коротко, пришлось поджать ноги. Спал беспокойно, постоянно ворочался и, если откровенно, до смерти надоел Тренту вздохами, каким-то неясным бормотанием, непрекращающимися попытками найти удобное положение. Головой Лан упирался в боковое стекло, распрямить ноги места не хватало, и он постоянно толкал коленями спинку сиденья Трента. В результате тот никак не мог сосредоточиться и полностью переключиться на виртуальное восприятие. К тому же оставленный включенным «глазок» достаточно ярко подсвечивал салон. Наконец Лан каким-то образом ухитрился оседлать спинку заднего сидения и затих. Такая поза была невозможна на Земле, впрочем, и на Луне ее тоже трудно было назвать расслабляющей или удобной.

12.00. Полдень.

В 13.22 на дне балки показался свет, затем в провал въехал миротворческий роллигон. Скоро он промчался мимо укрытия. Затем опять два с половиной часа на дороге было пусто. В итоге получалось, что наибольший промежуток между проходящими в обе стороны машинами составляет около трех часов.

Где-то в пятнадцать часов Лан в очередной раз повернулся и больно задел рукой шею Трента.

- Лан! - воскликнул Трент и подергал парнишку за плечо.

Тот на мгновение открыл глаза, веки его затрепетали, и он вновь погрузился в сон. Его колено упиралось в спинку сиденья водителя, не позволяя Тренту откинуться назад.

- Проснись!

Ноль внимания.

Тренту пришлось перегнуться через спинку, чтобы хорошенько встряхнуть напарника. На этот раз Лан проснулся и ошалело вскинулся, не понимая, что происходит.

- Эй, что ты делаешь?! - возмутился он, протирая заспанные глаза.

- Эта машина не приспособлена для сна, так что убери свои ноги. Ты мне мешаешь. Я не карлик, и мне тоже требуется место. Сиди, где сидишь, и не дергайся.

Лан перебрался на соседнее с водителем сидение, поджал ноги и упер их коленями в грудь. Потом высказал претензию:

- Ты разбудил меня и не дал досмотреть замечательный сон.

- Прошу простить за доставленные неудобства.

- Мне приснился трехрукий парень. Представляешь?..

- Трехрукий?

- Ну да. Замечательный сон. Если бы ты видел, что он вытворял!.. - мечтательно проговорил парнишка.

Тренту в общем было все равно, что вытворял трехрукий парень. Но из вежливости он все же поинтересовался:

- Что именно? Лан засмеялся.

- Если бы тебе приснился трехрукий человек, - спросил он, - как считаешь, чем он начал бы заниматься? Попробуй угадать, какая дурь может прийти в голову трехрукому человеку?

Трент пожал плечами:

- Понятия не имею. Мне никогда ничего подобного не снилось.

Внезапно он повернулся в сторону соседа и пристально посмотрел на него.

Лан не выдержал взгляда Трента и смущенно отвел глаза в сторону.

- Не знаю, что и подумать, - признался он. - Если во сне привидится чудище, которое мучается тем, что не знает, куда пристроить третью руку, к чему бы это, а?

Трент не ответил.

Вдали в небо ударили два луча - то был свет фар очередного транспорта. Потом световые блики запрыгали по покатым склонам балки. Неожиданно отраженный луч уперся прямо в лобовое стекло «хамелеона».

- Черт! - выругался Трент. - Чертовы ублюдки!

- Что за беда?! - удивился Лан. - Все равно мы находимся метров на сорок выше дороги.

- Всего пять минут назад здесь уже промчался роллигон. Почему эти, с Жюль Верна, не могут установить какой-нибудь график? Почему снуют туда-сюда, как им заблагорассудится? Весь мир вращается по строгому распорядку, а они даже такую пустяковину, как расписание движения, не могут составить! Единственный раз в жизни мне потребовалось, чтобы все шло по минутам. Куда там! Миротворцы как были разгильдяями, так и остались. Все у них шиворот-навыворот.

Лан не ответил.

Трент внутренним чувством ощутил, что мальчишка неспроста наблюдает за ним. Скорее, следит. Интересно, что ему взбрело в голову? Когда свет фар роллигона исчез вдали, он резко повернулся и посмотрел на соседа. Однако перехватить взгляд Лана не успел. Тот мгновенно отвернулся и уставился в боковое стекло.

Прошло несколько минут. Трент заметил, что мальчишку опять потянуло в дрему. Или он хочет сделать вид, что засыпает? Так или иначе, он вытянул ноги, засопел и стал заваливаться на Трента. Тот с неожиданной злостью плечом отпихнул его в противоположную сторону. Лан стукнулся о боковое стекло, проснулся и затряс головой. Уселся прямо, развязал и вытащил алую с черным ленту, которой подвязывал волосы. Поиграл с лентой. Потом вновь заявил:

- Скучно!

- Послушай, парень, - разозлился Трент, - чего ты от меня хочешь? Чтобы я тебе станцевал? Лан вздохнул.

- Тебя что, кроме работы больше ничего не интересует? - Лан задал этот вопрос с какой-то отталкивающей игривостью, больше напоминающей кокетство.

- Зря я взял тебя с собой, Лан, - тихо и раздельно проговорил Трент. - Тебе следовало остаться в отеле. Я смотрю, ты не очень подходишь для такой работы.

Лан усмехнулся:

- А вот меня помимо работы интересует еще и многое другое. - Он коснулся пальчиком плеча Трента. Затем его пальцы пробежались вниз по руке, погладили запястье. - Знаешь, - признался молокосос, - мне в голову вообще приходит много интересных идей. - Он наклонился вперед, бесцеремонно притиснул Трента к дверце кабины и попытался обнять. Трент с силой оттолкнул его от себя.

- Сильно сомневаюсь, - спокойно заметил он, - что они окажутся такими же интересными и для меня. Сиди спокойно, не ерзай!

Лан окончательно загрустил. Отвернулся, надулся и вплотную придвинулся к боковой дверце. Теперь между ними образовался зазор в несколько десятков сантиметров.

- Сомневаешься, говоришь? - осторожно спросил Лан, не выдержав и пяти минут.

- Да.

- Ну и сомневайся сколько тебе угодно, - фыркнул Лан. В его голосе не осталось и следа обиды или разочарования. - Зато у меня появилась еще одна блестящая идея.

- Что на этот раз? - спросил Трент.

- Ты когда-нибудь что-нибудь взрывал?

- Нет. Впрочем, да. Два сейфа. Чтобы их открыть.

- У меня с собой есть кусок пластита. Давай взорвем следующий роллигон. Пусть миротворцы попляшут. Трент изумленно уставился на мальчишку:

- Ты в своем уме? Не...

- ...убий, - подхватил Лан. - Я уже тысячу раз слышал эту чушь. Но если хотя бы раз дрогнешь, в следующий уже может не хватить смелости.

- Послушай, Лан, - начал Трент. Он старался держать себя в руках. - Ты вменяем? Я запрещаю тебе убивать кого-либо во время операции. Она уже две недели как началась. Объясняю в последний раз: мы должны сидеть тихо, носа не высовывать. Если сейчас взорвать транспорт, все сорвется.

- Возможно, - равнодушно пожал плечами парнишка. - А тебе не кажется, что мы здесь глупостями занимаемся? Пауза. Наконец Трент ответил:

- Нет.

- Почему?

Трент попытался подобрать необходимые слова. Решил отшутиться. Чтобы разрядить обстановку:

- Хотя бы потому, что я не привык спать с мальчиками.

- Вот это да! - обрадовался Лан. - Он не привык! Это значит, что ты уже пробовал?

- Откровенно говоря, ни разу не приходилось. - Трент задумался, потом, припомнив давний эпизод, признался: - Хотя нет. Было дело. Спал со своим дружком, Джимми Рамиресом. Но мы тогда вправду спали, больше ничего не было. Ночь выдалась жутко морозная, и нам нечем было согреться.

Лан искоса, с откровенным недоверием, взглянул на Трента:

- В самом деле?

- Ну да. У нас была одна кровать. Тогда мы входили в банду Храмовых Драконов.

Лан откинулся на спинку сиденья.

- С мальчиками секса не имел, - заговорил он, обращаясь куда-то в пространство, - маленьких девочек не обижал, никого не убивал, регулярно посещал церковь... - Он с веселым любопытством уставился на Трента. - Слушай, другого такого сумасшедшего я в жизни не встречал!

- Скажи, Лан, ты когда-нибудь видел ребят, продающих воздушные шарики? Знаешь, по праздникам?.. Они еще очень ловко перевязывают их в разных местах и выделывают всяких фантастических зверушек.

- Не-а, - помотал головой Лан.

- Тогда мне жаль тебя, - вздохнул Трент.

Этим же вечером прибыли еще два тела.

Последние четыре дня Каллия тоже откровенно скучала. Трента она вообще игнорировала. На все вопросы ответ однозначный - да, нет, сделаю, не хочу. Больше слов не тратила. У них, правда, и повода не было о чем-то поговорить всерьез. Трент по-прежнему выезжал в холмы, где продолжал вести наблюдение за проходящими по дороге транспортами. Каллия часами валялась на кровати, смотрела голографические порнофильмы, изредка посещала церковь в Джексон-тауне.

Наступило тридцатое декабря. До начала активной части операции оставалось трое суток. Утром того же дня Каллия поджидала Трента в гостиной. Когда он вышел из своей спальни, то первым делом отметил, что девушка уже натянула скафандр и при оружии. Не обращая на нее внимания, Трент сварил кофе и залил его в термос. После чего позавтракал и принялся готовиться к отъезду. Сделал бутерброды - горка оказалась раза в два больше обычной - и начал укладывать их к сумку.

Каллия терпеливо ждала на диване.

Когда все было готово, Трент оделся и, проходя мимо девушки, махнул рукой:

- Поехали.

Она молча поднялась и отправилась за ним.

До самого укрытия в холмах, куда Трент через несколько часов езды по лунному неудобью пригнал машину, Каллия не проронила ни слова.

Девять пятьдесят пять

В кабине вездехода стыла тишина, время от времени нарушаемая чавканьем установки по производству воздушной смеси. В те минуты, когда машина отдыхала и накапливала кислород, можно было различить дыхание Каллии. Трент ничего не мог поделать с собой. То и дело задерживал воздух в груди и прислушивался к чуть слышным вдохам и выдохам женщины. Наконец ему стало смешно - ведет себя как мальчишка на первом свидании! В следующее мгновение он закрыл глаза, расслабился, погрузился в виртуальное пространство и внезапно ощутил, как бьется ее сердце. От этих коротких сердечных сотрясений у него окончательно сдавило горло. Мужское желание сделалось нестерпимым.

Это уже слишком!

Спасение явилось как раз вовремя. Вдали показался свет фар - лучи принялись обегать окрестные холмы, время от времени упираясь в черное небо. Трент отметил время прохождения, марку машины, в каком направлении она движется, загружена ли.

Как только свет фар скрылся за поворотом, Каллия впервые подала голос:

- Большинство мужчин, с которыми мне приходилось идти на дело, постоянно твердили, что долгое молчание очень вредит проведению операции.

Трент, за эти несколько минут окончательно успокоившийся, устроился поудобнее на своем сиденье и задремал.

Спустя полчаса Каллия пожаловалась, что ей скучно.

- Почитай книгу, поспи, - предложил Трент.

- Я не могу сидеть и ждать неизвестно чего! - воскликнула девушка. - Если бы еще для дела, тогда ладно, а так... Хоть бы рассказал что-нибудь. Только не молчи. Если хочешь, я начну первая, а потом ты.

- Успокойся и начинай.

- Как мы доехали сюда, Трент?

- Обыкновенно. На «хамелеоне». Вышли из гостиницы, сели в машину и отправились.

- Я не это имела в виду.

- А что?

- Послушай, сейчас ночь, грунт почти не виден, а ты, пока мы добирались до этого укрытия, ни разу не включил фары. Лан тоже заметил, что ты ехал без света.

- Как должны поступить миротворцы, если один из орбитальных спутников засечет вблизи их главной базы передвижение подозрительного транспортного средства?

- Это мне понятно, - ответила девушка. - Меня удивляет, как тебе удается водить машину, не включая фар?

- У меня отличный инскин. Новейшей конструкции.

- Трент... - с укором выговорила она. Тот тяжело вздохнул и с неохотой кивнул.

- Ну хорошо. Ты что-нибудь понимаешь в создании виртуальных Образов? Имеешь навыки работы в Инфосети?

- Немного. У тебя в голове встроено что-то вроде ночного прицела для снайперов?

- Интересная аналогия, - усмехнулся Трент. - Но, по существу, верная. Что-то подобное мой инскин и вытворяет, только этим дело не ограничивается.

- Знаешь, до тебя я была знакома с двумя Игроками. Никто из них ничего не слышал о такого рода инскине.

- Это новая модель. Экспериментальная. Своего рода искусственная нейронная оболочка с удивительными возможностями. Она появилась на рынке с полгода назад.

- Ты что, в самом деле геник? - поинтересовалась Каллия. К ней возвращалось хорошее настроение. Болтовня возродила ее, она вновь сделалась открытой и жизнерадостной.

- В каком-то смысле.

- Я понимаю, что ты имеешь в виду. Ты не человек... ну, не совсем человек.

- Человек, не человек, - презрительно фыркнул Трент. - Что ты понимаешь под словом «человек»? Люди всегда переоценивали свои возможности. Это относится и к человечеству в целом. Один из моих лучших друзей - продвинутый искусственный разум. Он живет в виртуальном пространстве. Другая - геник. Третий - обычный латинос. В настоящее время он учится на адвоката. Спроси, кто из них мне более дорог?

- Трент, я другое имела в виду. У тебя свои счеты с миротворцами. Они, как мне кажется, крепко насолили тебе. В то же время ты не желаешь их убивать. Вот чего я не могу понять. Это как-то не по-человечески, - искренне призналась она.

- Дело не в мести, не в сведении личных счетов, - постарался объяснить Трент. - Я уже имел беседу на эту тему с одной очень забавной старушкой. Она решила, что я страстно мечтаю стать героем, жажду, чтобы мое имя прославилось в веках.

- Разве не так?

- Не так. Я стараюсь выполнить свою работу, к которой имею склонность. К которой, полагаю, я был призван в тот самый момент, когда одна из моих родительниц планировала создать меня. Сидела и рассчитывала на компьютере, куда и какой ген вставить. Если к реализации призвания примешиваются еще и личные мотивы - жажда мести, славы, желание утвердить справедливость или открыть ворота в будущее - я не против.

- Хорошо. Тогда объясни, что мы здесь делаем? - спросила Каллия.

- Ты действительно хочешь это знать?

- Очень. Ты вконец разочаровал Лана. Он теперь не знает, что и думать.

Трент громко и искренне расхохотался:

- Этого не может быть! После нашей совместной поездки Лан точно знает, кто я такой и о чем мечтаю.

- О чем?!

- Спроси его сама. И скажи ему еще раз - я предпочитаю женский пол.

Каллия хмыкнула, отвернулась, потом долго смотрела в сторону холмов на противоположной стороне провала. Там, в окружении звезд, сиял земной диск в первой четверти.

- Ты мог бы сказать мне об этом раньше, - тихо призналась она.

- Я боялся обидеть тебя.

Она повернулась к нему, улыбнулась.

- Может, я и обиделась бы, только совсем вот на столечко, - показала она кончик мизинца. - Ты любишь ее?

- Кого? - всполошился Трент и тут же успокоился. - Не знаю... Люблю. К сожалению, мы вряд ли когда-нибудь увидимся снова.

- Ага, вот, значит, почему ты хочешь погибнуть в Жюль Берне! - обрадовалась она. - Из-за несчастной любви!

- Точно, - засмеялся Трент, потом вполне серьезно добавил: - Погибнуть не хочу. Но и выжить, к сожалению, шансов маловато.

Разговор откровенно заинтересовал Каллию. Она повернулась к Тренту, подогнула под себя ногу:

- Как ты собираешься уцелеть во время взрыва роллигона?

- Глупый вопрос.

- Вовсе нет. Я, конечно, мало знаю тебя, Трент. Любой другой, натворивший столько дел, сбежавший из Следственного изолятора в Нью-Йорке, угробивший столько миро­творцев, сейчас ходил бы, выпятив грудь. Герой из героев! Черта с два его заставишь вновь жертвовать жизнью, а ты уже через два месяца после того, как едва не лишился головы, вновь пытаешься сунуть ее в пасть к дьяволу. Вот чего мы с Ланом не можем понять.

- Послушай, Каллия, помолчи, а? Мне необходимо сосредоточиться.

Она обиженно отвернулась, но не выдержала и в сердцах выкрикнула:

- Ну что можно узнать о миротворцах, сидя в этих проклятых холмах и наблюдая, как они катаются взад и вперед?!

- Две очень важных вещи. В Циолковский ежедневно ходит только один роллигон. Он проезжает сразу после полудня, между часом и двумя. Обычно ближе к часу, чем к двум. Никогда ранее восьмой минуты второго и никогда позже часа пятидесяти шести. Кроме этого роллигона, других вездеходов, связывающих Жюль Берн и Циолковский, нет. Вроде бы нет, - уточнил Трент. - В последний раз я засек, что поздно ночью в Циолковский отправляется еще один роллигон. Что это за машина, кто там водитель, мне не удалось разглядеть. Помешал Лан. Второе важное наблюдение состоит в том, что ни ты, ни Лан не годитесь для этой операции. Я пока не решил, как с вами поступить. Если вам скучно, можете отправляться на Землю. Твои слова насчет дисциплины - это только слова, о чем я непременно сообщу Домино.

Наступила тишина. Каллия сидела как каменная. Ее дыхание уже не тревожило, не волновало молодого человека.

Прошло около получаса, прежде чем она решилась окликнуть соседа:

- Трент?

- Да.

- Ты никогда не занимался любовью в вездеходе?

- Нет. Каллия, послушай, на том месте, где ты сидишь, совсем недавно умер человек. Это был его вездеход. Он залил кровью все сиденье. - Трент помолчал, лотом договорил: - Он был моим другом. Его расстреляли миротворцы.

- Понимаю, - тоненьким голоском ответила Каллия, потом добавила: - Что было, то было, Трент. Я могла бы разжалобить тебя такими же печальными историями, на моей памяти их тоже немало.

Она начала снимать с себя комбинезон.

- Что ты делаешь? - изумился Трент.

- Я хочу, - ответила она, - чтобы ты точно знал, зачем хочешь выжить, когда роллигон взлетит на воздух.

Вечером прибыли последние два тела.

28

Второго января, за сутки до начала операции, Лан и Каллия отправились в Джексон-таун, чтобы помолиться в храме. Трент и Коримок остались дома. Устроились в гостиной - Трент на диване, Евгений Сергеевич перед компьютером. Закрыв глаза, он наигрывал на клавиатуре какой-то сенсабль. Трент никогда не слышал подобной музыки. Вслушиваясь через трасет в слова, которые напевал Коримок, Трент обнаружил, что это не английская и не французская речь.

Трент поднялся, подошел к окну.

Широкий проем служил наглядным доказательством того, что их номер располагался выше поверхности Луны. Это был так называемый «туристский класс». Урожденным лунникам было все равно, где расположен номер, выше поверхности или ниже, есть ли вид из окна или его нет. В отличие от тех, кто недавно прибыл с Земли, они все как один утратили способность любоваться пейзажами, бесконечно разнообразными на далекой родине и уныло похожими в тех местах, куда их забросила судьба. Действительно, уже после двух месяцев на Луне Трент ощутил, что его вовсе не тянет не то что любоваться, но просто разглядывать ее ландшафты. Луна везде была одинакова, и ее пейзажи менялись разве что со сменой дня и ночи. Ничего, кроме уныния, они не вызывали.

Сходный эффект был обнаружен еще во время зимовок в Антарктиде, где избитая метафора «край вечных снегов» очень скоро съеживалась до термина «условия местности». Конечно, при перемещении по ледникам наблюдателю приходилось принимать в расчет окружающую местность, но любоваться окрестностями ему даже в голову не приходило. Ничего завораживающего ни в антарктических, ни в лунных далях не было.

Подобное равнодушие очень скоро распространялось и на погодные условия. Здесь никто не передавал прогнозов погоды. Да и о чем сообщать? О температуре грунта в дневные и ночные часы? Каждый человек, оказавшийся на поверхности Луны, был обязан внимательно следить за температурой, потому что от этого параметра напрямую зависела его жизнь. Жуткий ночной холод сменялся адским дневным жаром - вот тут и крутись, любуйся далями, которые обрывались очень недалеко. Горизонт на Луне ограничивался несколькими километрами.

К началу января ночь на обратной стороне Луны почти закончилась. Солнце уже на восемь часов вставало над гори­зонтом. Сейчас как раз был такой момент. Никакого дополнительного освещения в городе уже не требовалось. Куда менее заметным стал купол. Тени лежали ровные, четкие, страшные в своей абсолютной нетерпимости к свету. Насмотревшись на город, Трент погрузился в созерцание последних новостей, ворохи которых проскакивали по виртуальному пространству. Малая часть сознания Трента по-прежнему наблюдала за Евгением Сергеевичем, продолжавшем прослушивать сенсабль. В этом не было ничего противоречивого - сенсабль можно было прослушивать и одновременно наигрывать. Каждый раз произведение звучало по-новому, причем сам слушатель вносил необходимые нюансы.

Виртуальный взгляд метнулся в сторону местной церкви. Перед глазами возник священник - мужчина средних лет с заметным брюшком. Он водил пальцем по строчкам Библии и торжественно, с некоторой гнусавостью читал:

- Разве не един у нас Отец? Разве не Бог единый сотворил нас? Почему же брат идет на брата, почему забыли о завете Отца?

Далее побежали строчки без видеоряда, без звукового сопровождения:

«Иерусалим (Ассошиэйтед Пресс) - Шоичиро Окайя, посол Японии в Великом Израиле, был убит сегодня взрывом бомбы, подложенной под его автомобиль. Посол направлялся в палестинский колледж «Окайя-сан», названный в его честь».

В сознание Трента проник надрывный женский плач. Перед внутренним взором всплыла картина разрушенного космопорта в Тунисе, где упал челнок, потерявший контроль при заходе на посадку.

Далее опять побежали строчные сообщения:

«Малия Кутура дала «живой» концерт в Китае. Были исполнены «Песни отчаяния» и «Песни любви». Объединенный совет одобрил идею создания нового боевого космического крейсера, получившего название «Единство»; оценочная стоимость корабля примерно восемь миллиардов кредиток. Это будет самый дорогой военный корабль за всю историю человечества. В Индии утонула женщина и трое ее детей. В Канаде погиб мужчина - на него упала кассета с записями всех произведений Вагнера».

Ниже пробежала пометка - «Электроник Тайме».

Несколько секунд пустоты, затем вновь бегущая строка:

«Особый отряд рейнджеров МС совершил рейд на Украину и сжег лагерь подпольщиков, расположенный возле города Каховка.

Окленд, штат Калифорния, оккупированная часть Америки. Здесь состоялся процесс над человеком, подозреваемым в искусственном происхождении. Иск был выдвинут ближайшими родственниками: братом и двумя сестрами. Ответчик был подвергнут специальному тесту, доказавшему, что выдвинутое против него обвинение является ложным. Он является человеком и вполне может сам распоряжаться своим имуществом. Дуглас Риппер Младший, советник Объединения в метрополисе Нью-Йорк, представил на рассмотрение Совета закон о сокращении численности миротворческих сил в оккупированной части Америки на одну четверть».

Как долго Трент простоял у окна, он не мог сказать. Вернулся к реальности, когда почувствовал, что Коримка в комнате нет. Его сменил Лан. Виртуальным взором отметил, что мальчишка с неизбывной страстью поглядывает на него. Трент подождал, когда тот окликнет его.

- Трент!

- Да? - ответил молодой человек.

- Знаешь, - голосок у Дана чуть подрагивал, - мне приходилось спать с теми, кто пользовался Каллией. Они говорят, что я куда лучше.

Трент открыл глаза. В комнате царил полумрак, верхний свет был выключен. Лан стоял в дверном проеме, ведущем в комнату брата и сестры.

Трент некоторое время изучал его крепкое, хорошо сложенное тело, потом откликнулся:

- Охотно верю.

- Возможно, мы больше никогда не увидимся...

- В жизни, Лан, все случается. Сколько раз мне говорили, что больше никогда не увидимся, а вот поди ж ты.

- Я имею в виду, что завтра в бой.

- И что? - удивился Трент. Мальчик жалобно произнес:

- Ты мне нравишься, Трент.

- Иди спать, Лан.

- Трент, я замерз.

Трент едва сдержался, чтобы не выругаться. Усилием воли придержал язык. Каллия говорила, что ожидание невыносимо для братика, он хорош в деле. В это плохо верилось, но теперь поздно что-то переигрывать.

- Возьми еще одно одеяло и накинь сверху.

Лан закрыл дверь.

Трент вздохнул и сел на диван. Совсем достал его этот похотливый сосунок. В этот момент дверь в спальню отворилась и парнишка, завернувшийся в одеяло, вышел в гостиную.

Молча подсел к Тренту, прижался к нему. Трент обнял паренька. Тот положил голову на его плечо.

Мальчишку била крупная дрожь, зубы у него постукивали. Почувствовав руку Трента на плече, он начал успокаиваться, притиснулся поближе. Притих. Потом заснул.

Трент испытал нестерпимую злобу к самому себе. Ужас, терзавший мальчишку, отозвался в нем раскаянием и странной горечью. Ведь завтра в бой! И Лан, и Каллия не знали, чем занять себя, чтобы избавиться от гнетущего, иссушающего страха. Ему стало стыдно. Трудно поверить, но он, Трент Неуловимый, ничего подобного не чувствовал. Перед завтрашним испытанием страх никак не донимал его. В этом действительно было что-то нечеловеческое. Может, Сюзанна, колдуя с его генами, перестаралась, или, может, сила, скопившаяся в его молекулярных цепочках, не знала такого понятия, как страх. Он на мгновение почувствовал обиду, но на смену ей пришло понимание. Теперь он точно знал, что по крайней мере в одном пункте он отличался от обычных людей. Это было печальное знание.

29

Ранним утром третьего января 2070 года два «хамелеона» и крупный грузовой роллигон гусеничного типа выехали из гаража и в обход города двинулись по известному уже маршруту к трассе, связывающей Жюль Берн и Циолковский.

Впереди ехал вооруженный до зубов Лан, следом, в «хамелеоне» Натана, Трент. Сзади в грузовом роллигоне - Евгений Сергеевич и Каллия. В кузове они везли семь биороботов и запас пластита.

В девять ноль-ноль добрались до места. До начала операции оставалось четыре часа.

Всплывший над горизонтом солнечный диск осветил пустынную местность, наложил длинные уродливые тени на холмы, исчертил тенями провал. Этого эффекта и добивался Трент. С одной стороны, лунные тени позволяли мгновенно исчезнуть из виду и так же внезапно появиться. С другой - условия освещения были таковы, что, если смотреть против солнца, любой объект становился невидимым. Хуже было со светом фар, лучи теперь почти не различались, хотя едва заметная пыльная взвесь по-прежнему висела над провалом.

Трент был облачен в чешучайтый скафандр, в каком, по сообщениям верных людей, Бенни Гутьерес отправился в путь. Эта была неприятная новость - в ушах до сих пор стояли слова Натана по поводу всех этих новомодных штучек. Раздражала и жесткая, негнущаяся оболочка - он уже привык к мягкой, податливой ткани обычного костюма. К тому же чешуйчатый скафандр был черен, как лунная ночь. Этот, что был на нем, являлся точной копией штатного миротворческого скафандра с необходимыми эмблемами на плечах, на рукавах и раскраской на груди. Защитная оболочка была оборудована радиоприемником, работавшим на стандартных частотах МС и имевшим особый диапазон для сигнала тревоги. Во внутреннем кармане, на бедре, прощупывалась маленькая коробочка.

«Хамелеон» прятался в тени огромного каменного обломка, лежавшего на дне провала. Местечко было что надо. Приближавшиеся с любого направления миротворцы не могли заметить его. План был таков: он пропускает роллигон миро­творцев, двигающийся со стороны Циолковского, ждет, когда машина въедет в горловину, по краям которой прятались Каллия и Лан с одной стороны и Евгений Сергеевич - с другой, после чего трогается следом.

В ногах у Трента лежала бомба с начинкой из «постепенного исчезновения». После того как подобная штука была применена во время пресс-конференции, он доработал конструкцию. Теперь бомба напоминала яйцо размером с регбийный мяч, только одна из сторон была плоской. Если сработает штатно, как и ее прототип, успех на начальной стадии операции можно считать обеспеченным. Бомбу с помощью магнита следовало закрепить на корпусе роллигона. Тут же особое сверло практически мгновенно просверлит отверстие в металлическом листе. План предполагал, что миротворцы будут одеты в скафандры, однако шлемы, что допускается инструкцией, будут откинуты на спину, поэтому проникший в салон газ мгновенно вырубит их.

Холод, исходивший от камня, добрался наконец и до Трента. Он включил обогрев.

Радио молчало - таков был приказ. Он не мог поговорить ни с Каллией, ни с Ланом, ни с Евгением Сергеевичем. И незачем! Трент вошел в виртуальное пространство и устремился к Циолковскому. Миротворческий роллигон вышел оттуда ровно в девять тридцать пять. В час четырнадцать он первым заметил вдали свет фар.

Трент включил приемник. В эфире на всех рабочих частотах полная тишина. Роллигон миротворцев медленно продвигался вперед. Трент терпеливо ждал, когда выкрашенная в черный и серебристый цвета машина подъедет поближе. Скоро в провале показался угловатый, посаженный на шесть мягких и очень широких колес короб. Из-под катков столбом вставала пыль. Машина, добравшись до выступающих из мягкого пылевого грунта каменных ребер, сбросила скорость и начала медленно, переваливая одно колесо за другим, одолевать сложный участок трассы.

Трент поставил переключатель внутреннего радиоприемника на восьмой канал - на этой частоте МС обычно передавали сигнал тревоги, - затем выбрался из своего «хамелеона». Притаился в темноте. Прошло еще несколько томительных минут наконец туповатый, с резко очерченными углами нос роллигона выполз из-за выступа. Трент сосчитал до пяти, покрепче прижал к себе бомбу и, резко оттолкнувшись, прыгнул на заднюю, моторную часть транспорта.

Место, где он прятался, располагалась метрах в десяти выше дна провала. Сам роллигон имел примерно четыре с половиной метра в высоту, так что расчет здесь требовался точный. Приземлился удачно, прямо в ту точку на хвостовой части машины, в которую метил. В этот момент роллигон, одолевая очередной скальный выступ, задрал нос, и Трент едва не сполз с корпуса. Успел схватиться за наваренные по бокам скобы. Теперь оставалось только прикрепить бомбу. Это надо было сделать тихо, не привлекая внимания сидевших в салоне людей. Удалось! Бомба легла плотно - не сдвинешь! Оставалось нажать кнопку запуска взрывателя, что он и сделал.

Жар двигателя начал доставать его даже сквозь бронированную поверхность скафандра. Пора смываться.

Трент поднялся на ноги, глянул вслед удалявшемуся роллигону. Первым делом проверил частоты, на которых подавался сигнал тревоги. Тихо! Затем пробежался по каналам, на которых осуществлялась связь с базой. Тоже тихо. Была бы возможность, он вытер бы пот со лба.

Вездеход на колесах-подушках медленно продвигался впе­ред. Неожиданно роллигон увеличил скорость и, не обращая внимания на каменные надолбы, подпрыгивая и покачиваясь с боку на бок, напрямую помчался к следующему повороту. Там его ждали товарищи Трента.

Он помахал им рукой.

Трент, извиваясь всем телом, вполз в салон роллигона через воздушный шлюз. Сразу поспешил в переднее отделение, где на водительском месте, навалившись грудью на приборную панель, сидел молоденький миротворец. Мотор еще работал, так что Трент первым делом выключил движок. Затем вернулся в задний салон и вздохнул с облегчением. Пока все складывалось, как нельзя лучше. Число пассажиров, собравшихся на пункте отправления в Циолковском, являлось самым слабым пунктом в плане захвата транспорта. Вполне могло случиться, что кому-то из сослуживцев, по случаю оказавшихся в Звездограде, позарез понадобилось вернуться на базу. Сотрудники из дежурной смены спорить не будут и потеснятся. Что в таком случае делать с лишним пассажиром? К счастью, обошлось. Как и предполагалось, в салоне было ровно шесть миротворцев. В задней стенке еще торчало сверло продольным каналом по центру, через который в салон проник газ. Трое все еще сидели на лавке, установленной вдоль борта, трое других, сидевших на противоположной стороне, сползли на пол. Видно, роллигон качнуло. Один из тех, что валялся на полу - его точная копия, - держал в руке лазерный пистолет. Видно, успел выхватить оружие, когда услышал звук вгрызающегося в металл сверла.

Трент не удержался и несколько мгновений вглядывался в лицо человека, являвшегося точной его копией. Или наоборот, но это уже было не важно. Странно, в тот момент Трент испытал что-то вроде чувства гордости - из всех пассажиров только Бенни сообразил, что дело нечисто. Он даже успел накинуть шлем, успел выхватить оружие. Правда, защелкнуть замки, намертво прихватывающие прозрачный шар, не догадался.

В следующий момент тело Гутьереса поплыло в сторону воздушного шлюза. Его принял Евгений Сергеевич. После того как Гутьереса вытащили наружу, Коримок влез в салон и деловито, натянув перчатки, чтобы не оставлять отпечатков пальцев, начал снимать с обездвиженных тел скафандры. При этом он тщательно обыскивал миротворцев. Отыскав удостоверение, объявлял имя и фамилию Каллия и Лан извлекали заранее помеченную биокопию и засовывали ее в воздушный шлюз. Когда давление воздуха уравновешивалось, Евгений Сергеевич и Трент втаскивали ее в салон и надевали скафандр.

- Анри Шарбонне! Готово! Следующий. Рауль Котье!.. Трент запоминал названные имена.

Только к двум часам им удалось покончить с переодева­нием. Сорок пять минут - это было долго, опасно долго, однако ничего нельзя было поделать, товарищи и так работали в поте лица. После двух в любой момент как со стороны Жюля Верна, так и со стороны Звездограда можно было ждать появления нового вездехода.

Как только с погрузкой и переодеванием биокопий было покончено, Трент включил мотор и погнал роллигон вперед по накатанной колее на дне провала. Проехал с четверть километра и остановился. Лан, усевшийся на вершину огромного скального выступа, уже ждал его. Парнишка подал знак руками, потом, опять же рукой, указал, где именно следует встать. Трент выполнил его указания, мотор выключать не стал. Затем занялся биокопией, которую следовало усадить на место водителя. Она долго не поддавалась, будто сопротивляясь уготованной ей судьбе. Покончив с этим, Трент выбрался наружу. Лан тем временем уже прилаживал небольшой заряд к задней оси роллигона. Заминировав машину, он отошел к стоявшему в укрытии Тренту. Вспышка, необычайно яркая в безвоздушном пространстве, на миг ослепила Трента. Когда зрение восстановилось, он увидел, что задняя ось роллигона переломилась пополам, вследствие чего вездеход заметно осел на «корму».

Лан прижался шлемом к шлему Трента. Так можно было разговаривать, не включая радио.

- Побудь здесь. Сейчас увидишь, что случится с этим дран­дулетом. Стрелять буду в переднюю часть, чтобы водителя разнесло в клочья. Никакая медицинская карта ему уже не потребуется. Нечего будет идентифицировать, да и остальных хорошенько поджарим. Не вздумай сунуться внутрь, шансов выжить не будет, если, конечно, все делать взаправду. Отойди на двадцать пять метров. Встань вот туда, видишь, камень торчит. Взрывная волна как бы выбросит тебя из машины. Все будет в натуре, тебе и на этом расстоянии достанется так, что не позавидуешь. - Лан немного замялся, потом добавил: - Каллия просила передать, что она гордится тобой.

- Спасибо, ее слова для меня много значат. Я очень благодарен ей. За все! Так и скажи, за все. И тебе тоже, Лан. Парень неожиданно засмущался:

- Да чего там!

Даже через два слоя броневой защиты он смог ощутить дрожь, периодически сотрясающую мальчишеское тело.

- Поразмысли над тем, - продолжил Трент, - что я тебе сказал. На свете есть множество более приятных занятий, чем убивать тех, кто ничем не навредил тебе.

Лан некоторое время вглядывался в лицо Трента сквозь стекла скафандров, потом покачал головой и сказал:

- Ты самый законченный идиот из всех законченных идиотов, которых мне доводилось встречать. И самый головастый. Много думаешь.

Он фыркнул, повернулся и отошел от Трента. Сделал два шага, потом, видимо передумав, вернулся и добавил:

- С тобой, наверное, скучно в постели, но напряги ты снимаешь классно. У меня даже страх прошел. Утром проснулся, а оружие само в руки просится. Раньше, бывало, идешь на дело, в первые минуты его видеть не можешь. Руки тряслись. А сейчас ничего.

Он тут же, не дожидаясь ответа, отошел от Трента. Молодой человек долго наблюдал, как Лан, легко перепрыгивая с одного уступа на другой, взбирается на козырек. Затем не выдержал, повернулся в сторону искалеченного роллигона. На мгновение мелькнула мысль: все же ловко они это все придумали. Машина якобы подрывается на мине, теряет ход, затем ее расстреливают из ракетного гранатомета. Следом пришло осознание, что большей глупости он в своей жизни не совершал. Варианты непредусмотренных опасностей роились в сознании. Можно угодить под град осколков, один из которых вполне способен раздробить шлем или исковеркать аппарат для подачи воздуха. Мало ли что могло случиться! Он с опаской покосился на роллигон, потом переместился на пару шагов и встал точно на то место, которое указал ему Лан.

«Говоришь, страха не испытываешь? А почему дрожишь? Ты действительно сумасшедший...»

В следующий момент ослепительная вспышка полыхнула прямо ему в лицо.

30

Очнулся он с больной головой, как после какого-то страшного, невыносимого ночного кошмара. В первые мгновения даже понять не мог, где он находится и почему вокруг чернота? Потом пришло ощущение боли. Жуткой, пронзительной боли. Когда полегчало, со страхом обнаружил, что не может пошевелиться. Да что там пошевелиться, когда он тела своего не чувствовал, а поглядеть, есть ли оно или от него осталась только голова или, может, череп, был не в состоянии. Не мог даже взгляд сфокусировать. Какие-то смутные образы колыхались перед глазами; память подсказывала, что это люди, но что за люди, кто они, разглядеть не мог. Первые имена, всплывшие в сознании Трента Джонни Джонни, были Лан и Каллия. Покрутил их так и этак, развернул цепь воспоминаний, закончил логичным выводом, что их здесь быть не может. После расстрела роллигона они должны были с помощью особого струйного разбрызгивателя замести пылью все следы и отступить к укрытию, где стояли их машины. Затем отправиться в отель и там спрятать сложенных в кузове грузовика и потерявших сознание миротворцев. Роллигон, который вел Лан, следовало поставить на автопилот и направить в пустыню к заранее выбранной точке, где следовало имитировать старт небольшого орбитального челнока.

Поиски вездехода займут у миротворцев по меньшей мере земные сутки, а если повезет, то они вовсе не найдут машину.

Если он все это соображает, значит, он очнулся? Интересный вопрос. Следом вновь подступила тишина.

Тишина.

Тишина.

Тишина!

В скафандре становилось жарковато. Если он все это ощущает, значит, он в своем уме? Сколько минуло времени? Та часть, которая была Джонни Джонни, отпечатала ответ - час и пятьдесят пять минут.

Ага, вот и зрение восстановилось. Увидел свет: два луча, пробившие пылевую завесу и запрыгавшие по скалам желтыми мячиками.

Тишина.

На этот раз в чувство его привел голос. Ага, спрашивает по-французски. Значит, это наши. Миротворцы.

- Что? - с трудом выговорил Трент. Пауза, затем вопрос на английском:

- Как себя чувствуешь?

Трент попытался осмотреться, но стоило ему приподнять голову, как все поплыло перед глазами. Он закрыл их, выждал несколько минут, снова открыл. Уже лучше. Обозначились границы обзора. Размытые, условные, но уже вызывающие вполне определенные ассоциации. Он лежал на скамейке в салоне транспортного роллигона, при движении машину покачивало.

- Я... - попытался произнести Трент. -Я не... Миротворец, склонившийся над ним, нетерпеливо спросил:

- Что случилось?

На ответ Тренту уже не хватило сил.

Третье января 2070 года, семь часов утра.

Над Трентом склонился доктор. Эта мысль была вполне отчетлива и не требовала доказательств. Сам он был раздет, на бедрах шорты.

Доктор поднес к его глазам предмет, напоминавший указку, оттуда ударил яркий снопик света, попал точно в левый зрачок.

- Пожалуйста, не моргайте, - попросил доктор. - Так, хорошо.

Теперь Трент ясно различил нашивку на халате: «д-р Гриссом». Его можно было назвать пожилым человеком: вокруг глаз сеточка морщин, черная шевелюра щедро подернутая се­ребром. Он что-то проворчал про себя, потом обратился к Тренту. В его речи чувствовался сильный немецкий акцент.

- Теперь то же самое с правым глазом.

Покончив с идентификацией сетчатки, доктор встал. Трент повернул голову и обнаружил, что в помещении всего четыре койки, три из них пустые Выход один, там у порога стоит капитан МС. Ага, в головах кровати еще два сержанта, совсем молоденькие. Все нетерпеливо смотрели на доктора.

В процессе осмотра доктор задал один-единственный во­прос:

- Что у вас с коленом?

- А что с ним? - изобразил испуг Трент.

- Вот этот шрам. В вашем файле ничего не сказано, что у вас было повреждение коленной чашечки.

- Я катался на лыжах, на каникулах. Медбот подлечил меня в тот же день. Может, поэтому в файле ничего нет.

- Хм. Похоже вы повреждали его дважды? Трент пожал плечами:

- Нет, только раз.

Доктор Гриссом кивнул и, повернувшись к капитану, заявил:

- У него легкая контузия, возможно, из-за его инскина. Ничего серьезного. Также большой кровоподтек на затылке. Тоже ничего серьезного.

- И головная боль, - добавил Трент.

- И головная боль, - вновь кивнул доктор. Он протянул Тренту стакан воды и маленькую пилюлю. - Выпейте это, затем отправляйтесь с нашим славным капитаном.

Славному же капитану доктор Гриссом сказал:

- Всю эту ночь он провел здесь. Был под наблюдением. Глубоким сканированием повреждений внутренних органов или внутреннего кровотечения не обнаружено.

- Хорошо, - отозвался капитан, затем обратился к Тренту: - Офицер Гутьерес, пожалуйста, пройдите со мной.

- Можно я сначала хотя бы оденусь?

- Конечно, - в голосе капитана послышалось удивление. - Только быстро.

От мундира за метр воняло застарелым потом.

Трент шел за капитаном, который вел его по длинным, расположенным глубоко под поверхностью коридорам. В голове Трента сам собой возникал маршрут, накладывающийся на карту базы, которая заранее была уложена в его память. Лазарет размещался на втором уровне, который на самом деле являлся первым подземным этажом. Первый уровень был единственным ярусом, выступающим над лунной поверхностью.

В коридорах было полным-полно спешащих куда-то ми­ротворцев. Трент насчитал не менее четырех десятков сотрудников, по большей части молодых ребят. Все в форме - кто в камуфляжных, в обтяжку, комбинезонах, кто в настоящих кителях, брюках-галифе и сапогах. Некоторые были в рабочих костюмах и шнурованных высоких ботинках. Лица у всех озабоченные. Инскины были у немногих встречных, что показалось ему странным, принимая во внимание основной профиль базы. За весь путь Трент не встретил ни одного элитника. Все, кто попадался навстречу, старались не смотреть на Трента или делали вид, что его не замечают. Понятное дело, когда у тебя за спиной топают два сержанта.

Свет во внутренних помещениях базы был исключительно белый. Нигде ни единой лампы, создающей солнечный спектр.

Наконец они добрались до того места, где коридор начинал расширяться. Приблизились к двойным дверям, над верхним косяком которых была табличка: «Зал для прессы. Без стука не входить». По карте, плавающей в мозгу, Трент тут же определил местонахождение помещения - в сотне метров от северного выходного шлюза.

Капитан приложил ладонь к панели на правой створке и громко доложил:

- Офицер Гутьерес с сопровождением.

Трент отметил про себя, что своего имени капитан так и не назвал.

Створки раздвинулись, и вся компания шагнула внутрь.

В помещении собрались семеро старших офицеров МС и сержант элиты. Все сидели за огромным овальным столом. Одно кресло в зауженной части стола, ближе к выходу, пустовало. Трент по собственной инициативе приблизился к этому креслу и лихо подбросил ладонь с вытянутыми пальцами к виску.

- Спокойней, Гутьерес, - осадил его женский голос. - Садитесь пожалуйста.

Трент сел. Все повернулись в его сторону. Женщина-офицер, занимавшая противоположный конец стола, заговорила первой:

- Я полковник Бриссуа, командир базы в кратере Жюля Верна. Заранее прошу простить нас за те вопросы, которые мы обязаны задать вам. Таков порядок. - Она помедлила, потом уже более решительно закончила: - С прискорбием сообщаю вам, что ваши спутники, следовавшие на роллигоне, все погибли. Вы единственный, кто выжил.

Трент вздрогнул. На мгновение вспомнилась картинка из прошлого: громадный элитник в упор расстреливает Малко Калхари. Его передернуло. Такая реакция была воспринята присутствующими с удовлетворением.

- П-простите, что вы с-сказали? - чуть заикаясь для пущей убедительности, обратился он к даме в полковничьей форме.

- Офицер, держите себя в руках, - укорила его Бриссуа. - У нас много дел и мало времени, чтобы терять его попусту. Трент понурил голову:

- Прошу простить меня, мадам полковник. Одну минутку. - Он резко встряхнул головой и смело посмотрел ей прямо в глаза. - Я готов, мадам полковник.

Уголки губ Бриссуа чуть шевельнулись, вероятно, она хотела изобразить улыбку. А может, и нет.

- Очень хорошо. Давайте с самого начала.

- В Циолковском мы провели три часа. В пути, когда все это началось, решили, что вездеход сломался. Все почувствовали удар, затем машина остановилась. Задняя часть вдруг резко осела. Я сидел возле воздушного шлюза, и водитель... простите, офицер Дерем, попросил меня выбраться наружу и посмотреть, что с машиной.

Сержант элиты прервал его:

- Почему офицер Дерем не подал сигнал?

- Прошу прощения, сержант? Элитник терпеливо повторил:

- Почему Дерем не связался с базой и не сообщил, что произошло на маршруте? Это первейшее требование инструкции, офицер Гутьерес.

- Я не знаю, сержант.

- Хорошо, продолжайте.

- Я застегнул шлем, вышел в воздушный шлюз. Оттуда выбрался наружу. Я смутно припоминаю, что было дальше, - заторопился Трент. Он даже пощелкал в воздухе пальцами, словно пытаясь вспомнить. - Я еще тогда подумал...

- О чем? - насторожилась Бриссуа.

- Понимаете, мадам полковник... - Трент задержал дыхание и виновато потупился. - Я ужасно удивился, почему до горизонта так близко? Очень близко, прямо рукой подать.

Слева кто-то засмеялся, справа послышалось недовольное ворчание. Трент совсем расстроился, заговорил еще торопливее, еще бессвязнее:

- Я никогда... я первый раз на Луне. Прошу прощения...

- Вам не за что извиняться, - сухо выговорила командир базы. - Продолжайте. Вас больше не будут прерывать.

- Больше ничего не помню. Нет, не так. Еще когда вылезал из люка, сообразил, что скорее всего сломана задняя ось. - Он сделал паузу и наморщил лоб, демонстрируя напряженную работу мысли. - Мне сначала ничего такого в голову не пришло. Мало ли, ось сломалась. Такое всегда может случиться. Я вылез из машины, присел посмотреть, что там с осью. Что-то мне не понравилось. Не могу припомнить что. Я выпрямился и вдруг... - Голос у него сорвался. - Очнулся уже здесь.

Наступила тишина. Потом сержант спросил:

- Больше ничего не помните?

- Никак нет, сержант.

Офицер, сидевший справа, поинтересовался:

- Вы засекли время, когда это случилось?

- Не могу сказать точно, сэр. Мы уже три часа были в дороге, это я хорошо помню, потому что посмотрел на часы. Когда именно посмотрел, сказать не могу. Может, минут за двадцать или за полчаса до происшествия, потом я задремал.

Вновь наступила тишина. Полковник улыбнулась Тренту и сказала:

- А теперь давайте сначала. И в подробностях. Допрос продолжался несколько часов.

В палате было темно. Сна не было.

После допроса он получил возможность принять душ, почистить униформу. Ему предложили заменить обувь на высокие сапоги со шнуровкой. Он отказался - заявил, что привык к своим. Таким образом, сумел пронести на базу два предмета, без которых трудно было рассчитывать на успех: ботинки и коробочку с микрочипами, надежно упрятанную в «глазок», который ему вернули вместе с мундиром.

Сразу после полуночи дверь в палату неожиданно отворилась. Трент решил, что это доктор Гриссом, который по-прежнему не спускал с него глаз. Каждый час заглядывал в палату, будил, расспрашивал о самочувствии. Когда вспыхнул свет, Трент не спеша сел в постели, с недовольным видом покосился в сторону двери.

Сердце забилось гулко и часто.

В дверях стояла молодая женщина в обтягивающем комбинезоне с нашитыми валиками жесткости, на изящных бедрах кобура. В кобуре - ручной мазер. Она на мгновение повернула голову и по-французски сказала кому-то за дверью: «Даю слово, пару минут!» - затем вновь перевела взгляд на Трента. Уже по-английски она приветствовала больного:

- Здравствуйте.

При этом она даже не улыбнулась. Большие выразительные глаза смотрели серьезно, даже с некоторым недоверием.

Трент наконец справился с оцепенением и, откашлявшись, смущенно пробормотал:

- Привет.

- Я вас разбудила?

- Нет. Не совсем...

- Вы Бенни Гутьерес, не так ли?

- Так точно.

- Мне сказали, что у вас трудности с французским. Мы можем разговаривать на английском.

- Спасибо. Так мне будет удобней.

Она уселась на единственный стул, который нашелся в палате - подвинула его поближе к кровати Трента и включила принесенный с собой пишущий «глазок».

- Я собираюсь задать вам несколько вопросов. Приложу все усилия, чтобы это не заняло много времени.

- Пустяки. Я все равно не мог заснуть. Она придвинула стул еще ближе.

- Я вот все думаю, почему террористы напали именно на ваш роллигон? В чем причина, что они выбрали именно эту машину? Я хотела подождать до утра, потом решила, что дело не терпит отлагательства. Возможно, мы уже сейчас сможем дать ответ.

- Я сам в этом заинтересован, - заверил ее Трент. - У меня, простите, до сих пор мурашки по коже. К тому же эти ребята, которые ехали вместе со мной. Мы только что познакомились...

В ее лице не дрогнула ни единая жилка. Она внимательно слушала его, глаз не отводила. Трент невольно подумал про себя: какая же она стерва! Но очень красивая стерва!

- Я вам сочувствую, - кивнула она. - Чтобы заранее исключить возможные недомолвки и добиться взаимопонимания, я хочу сразу предупредить, что являюсь помощником по особым поручениям при инспекторе Венсе. Я специально прилетела сюда с «L-5», чтобы досконально разобраться в этом чрезвычайном происшествии. По моему мнению, в этом нападении не обошлось без участия Трента. Вы не возражаете, если я буду называть вас Бенни?

- Нет. Извините, с кем имею честь... - Трент выжидательно уставился на нее.

- Если вы имеете в виду мою должность и связанные с ней полномочия, должна сознаться, что они не очень-то вписываются в общепринятые нормы. Я являюсь кандидатом на поступление в элитные части МС. Временно мои полномочия соответствуют полномочиям лейтенанта элиты, но я полагаю, что при нашем разговоре субординация не будет иметь решающего значения. Мы поговорим запросто, по-товарищески. Раз уж вы разрешили называть себя Бенни, обращайтесь ко мне Мелисса. Это мое имя. Мелисса Дюбуа.

Трент, получив передышку, внимательнее пригляделся к ней. Она остригла свои замечательные каштановые волосы под мальчишку - такая мода была широко распространена среди женского контингента МС. Учитывая, что львиную доли времени кадетам приходилось проводить в скафандре, так было практичнее. На лице не видно никаких следов косметики. Единственным, чем эта вертихвостка «по особым поручениям» напоминала прежнюю восторженную девчушку, был волнующий запах, исходивший от ее тела. Она едва слышно благоухала чем-то завораживающе мускусным. Загар заметно поблек, утратила она и часть той очаровательной непосредственной живости, которая так заворожила Трента на борту «Фландри». Голос тоже словно подсох и обесцветился. Что служба делает с людьми, мысленно посочувствовал ей Трент. Это мгновенное сожаление тут же сменилось ощущением нависшей угрозы.

Этой девицы следует остерегаться. В соображалке ей не откажешь, к тому же теперь она спелась с этим Венсом, а два умных фанатика - это гораздо опаснее, чем один умный фа­натик. К тому же она женщина, и чутье у нее дай бог каждому. Итак, что мы имеем? Прокол с незнанием французского. Да, это серьезно, но не смертельно. Гутьерес родом из Америки. Что еще? Пока вроде больше ничего. А глазки у нее усталые. Где она утомила их? В чьей-нибудь постели? Не надо пошлостей, это не ее стиль. Значит, сидела у голографического экрана, изучала касающуюся его информацию. Могла она выудить там что-то важное? Следует исходить из того, что она сумела что-то выкопать, но это все на уровне догадок. Как бы проверить? Точно, она нашла что-то в биографии Гутьереса, вот откуда может повеять провалом. Предупрежден, значит, спасен.

По просьбе Мелиссы Тренту пришлось вновь пересказать свою историю. Она слушала внимательно, не перебивала, не задавала наводящих или двусмысленных вопросов. Затем они пошли на второй круг. На этот раз Мелисса старалась уточнить каждую деталь, задавала самые невинные вопросы - например, не зацепился ли он за что-нибудь, вылезая из роллигона? Чем и за что можно зацепиться в чешуйчатой броне? И мог ли он запомнить такой пустяк после того, как в роллигон всадили управляемый снаряд? Провалы в памяти ее в общем-то не беспокоили, куда больше интереса она проявила к тем мельчайшим фактам, которые сохранились в памяти Гутьереса.

Наконец Трент почувствовал, что пора переходить в наступление:

- Мелисса?

- Я слушаю.

- Начальники, собравшиеся в зале для пресс-конференций, практически ничего мне не сообщили. Мне до сих пор неизвестно, что случилось: теракт или несчастный случай? Теперь-то я понимаю, что теракт. В таком случае хотелось бы узнать: насколько далеко продвинулось расследование? Есть ли зацепки, которые позволят отыскать бандитов, убивших моих товарищей? Кто покушался на меня?

Мелисса не ответила, тогда Трент развернул тему под другим углом:

- Ты упомянула о Тренте. Кто такой этот Трент? Это не тот ли, о котором писали все газеты? Почему ты решила, что он замешан в этом деле? Я ничего не знаю. Так же нельзя!

- Ты действительно хочешь все узнать? - недоверчиво осведомилась Мелисса.

- Люди, с которыми я ехал в роллигоне, погибли. Мне кажется, я имею право знать, что произошло.

Мелисса по-прежнему не сводила с него взгляда. Неожиданно она улыбнулась и отрицательно покачала головой.

- Мне самой мало что известно. Таков у нас порядок. Что секретно, то секретно. Тем более все, что касается этого довольно загадочного происшествия.

- Загадочного?

Мелисса опять промолчала. Теперь она занялась своим «глазком». Начала прокручивать запись в обратную сторону, затем углубилась в чтение. Трент внутренним взором внимательно следил за ней.

Она оторвала взгляд от аппарата и бросила взгляд в сторону Трента.

- В твоем деле сказано, что у тебя встроен инскин, способный работать на радиоволнах?

- Да.

Она кивнула:

- Не знаю, вправе ли я рассказывать, но это уже не является секретом. Вам должны были сказать об этом в ознакомительной лекции. Канал 3050,5, пароль «Эклер». С заглавной «Э». Ты сам можешь познакомиться с отчетом об этом расследовании в базе данных ЛИСКа.

Трент загрузился в виртуальное пространство, следов Вебпса не обнаружил. Пробежал по указанному каналу, затем, вернувшись в реальное время, пожаловался:

- Там нет ничего насчет атаки на дороге. В следующее мгновение он сообразил, что допустил ошибку. Откуда он может знать, что была атака? Мелисса рассеянно кивнула:

- Возможно, они еще не успели загрузить отчет. Интересно, - помедлив, спросила она, - ты уже успел обыскать всю базу данных?

Трент заставил себя изобразить удивление:

- Нет, конечно. Так, пробежался поверху.

Мелисса искоса глянула в его сторону. Время двенадцать тридцать пять, отметил про себя Трент.

- Понятно, - она опять помедлила, потом встала и предложила: - Пойдем со мной. Я тебе кое-что покажу.

В том же зале, где днем руководство базы подвергло Трента долгому и нудному допросу, Мелисса Дюбуа показала ему материалы расследования, проведенного по факту нападения на транспорт миротворцев.

В зале было темно, светился только голографический экран. Трент и Мелисса переговаривались между собой, эти звуки были единственными в помещении, поскольку кадры демонстрировались без всякого аудиосопровождения. Они сидели так близко, что Трент невольно ощущал тепло ее тела.

- Эти кадры наполовину реальные, наполовину реконструированные, - объясняла Мелисса. - Частота обновления кадров - сорок пять секунд.

Сначала на экране появилась часть лунной поверхности, включающая треугольник Жюль Берн - Циолковский - Джексон-таун. Города представлялись маленькими яркими пятнышками, купол в Джексоне был величиной с ноготок на мизинце. Катапульта почти незаметна; аналогичное сооружение в Жюль Берне имело размеры зубочистки. Так же малы были и другие детали лунного рельефа.

Мелисса указала рукой на отмеченную на голографическом снимке точку:

- Это то место, где было совершено покушение. Вот в этом длинном провале. У нас есть объективное свидетельство того, как оно происходило.

Изображение начало меняться скачками, и на пятом или шестом кадре Трент узнал пейзаж, который изучал все эти дни. На экране возник взорванный роллигон. И сразу же последовал комментарий Мелиссы:

- Это снимок с разведывательного спутника. Террористам, должно быть, известно, что невозможно разом отслеживать всю поверхность Луны. Как только в условленное время ваш роллигон не прибыл на базу, была дана команда, и каждый спутник-наблюдатель на обратной стороне был сориентирован на дорогу, соединяющую Жюль Берн и Циолковский. Вас отыскали очень быстро. К сожалению, террористы уже успели удрать.

Далее побежали кадры, на которых расплывчато отпечаталось тусклое пятнышко. Масштаб увеличился еще раз, и Трент различил роллигон, который с помощью автопилота был отправлен в пустыню. Когда же в светящемся объеме вновь появилось изображение места покушения - все детали различались теперь крупно и четко, - Трент с удовлетворением отметил, что Дан и Каллия постарались на совесть. Нигде никаких следов, примет, подозрительных предметов, кроме тех отметин, которые должны были остаться после огневого налета и бегства преступников. Эта картинка значительно улучшила его настроение. Факты были за него, и никакое чутье Мелиссы здесь не поможет. Если она что-то собирается доказывать, ей необходимо сначала опровергнуть подлинность этих изображений.

Между тем Дюбуа продолжила объяснения:

- Это наши эксперты, - указала она на фигурки людей возле разбитого роллигона. - Это долгая история. Вам известны еще какие-нибудь модели транспортных средств, используемых на Луне?

Трент пожал плечами:

- Разве что Пуля - я добирался на ней из Луна-сити в Звездоград. Оттуда поехал на роллигоне. Вот и все. Мелисса вздохнула:

- За последние два месяца, что я провела на Луне, мне пришлось познакомиться с массой всевозможных типов и конструкций. На чем только люди не ездят по этой ужасной планетке! На роллигонах - эти двигаются на катках. На «хамелеонах», или ползунах - это гусеничное транспортное средство. Специфика в том, что машина подобного типа снабжена особым маскировочным покрытием, позволяющим ему надежно укрываться на местности. Корпус как бы сливается с грунтом, и спутник-наблюдатель не в силах засечь ни его присутствие, ни перемещение. Но вернемся к нашим баранам. Команда: «включить свет!»

В зале вспыхнули плоские потолочные светильники.

- Мне, собственно, больше нечего сказать тебе, Бенни. Террористы, скорее всего, прибыли из Джексон-тауна. Это самое удобное место для организации подобных диверсий.

Если за уничтожение роллигона ответственны террористы «Эризиан Клау», безусловно, так и было. Я не говорила, что церковь святой Эрис очень популярна в Джексоне? Бенни кашлянул и осторожно предложил:

- Почему бы не устроить проверку в Джексон-тауне? Мелисса искоса бросила на него проницательный взгляд. Трент невольно поежился. Неужели переиграл?

- Джексон-таун, - пояснила женщина, - расположен на свободных территориях. Тебе следовало бы знать об этом. Трент сокрушенно всплеснул руками:

- Я же знал! Мне казалось, я все знаю про Луну. Перед тем как отправиться сюда, я просмотрел все доступные материалы, а также порылся в закрытых файлах, которыми мне было разрешено пользоваться.

Он пригладил свои курчавые волосы и добавил:

- Откровенно говоря, я не придавал значения всем этим дрязгам, разграничительным линиям, принадлежностям тех или иных территорий. Мне и в голову не приходило, что это окажется настолько важно.

Мелисса усмехнулась:

- Так бывает с каждым, кто впервые высаживается на эту гадкую, если можно так сказать, землю. С Земли местные интриги и конфликты кажутся какой-то мелкой провинциальной возней. Но это обманчивое впечатление. На Луне идет нешуточная борьба, и мы должны проявлять особую бдительность. Луна - это передовой форпост человечества. В чьих руках она окажется, тот и двинется дальше. Мой тебе совет: не вздумай пренебрежительно отзываться об этих, как ты выразился, дрязгах при своих сослуживцах. Особенно при лунниках и тех товарищах, кто давно служит здесь. Ты прибыл сюда на два года?

- Да.

- Стоит тебе допустить ошибку подобного рода, и твоя репутация окажется подмоченной. Потом придется очень туго.

- Простите, полагаю, у вас уже был опыт подобного рода? - спросил Трент.

Ответ он получил не сразу и не тот, который ожидал услышать. Мелисса выразилась кратко, но решительно:

- Был!

Трент несколько опешил от подобной откровенности, на мгновение припомнил Каллию и тут же отбросил в сторону даже легкий намек на сравнение. Мелисса была умна, по-настоящему умна. Это кое-что значило. Каллия же, в сущности, находилось в полусонном состоянии. Точнее, в запрограмми­рованном. Но на этом сюрпризы не кончились. Дальнейшие слова Мелиссы буквально ошеломили его.

- Странно, всего полгода назад я испытывала небывалый энтузиазм, душевный подъем. Я получала удовольствие от службы, а теперь все чаще и чаще задумываюсь: зачем я здесь? Зачем я помогаю инспектору Венсу ловить отпетого преступника? Сегодня... - Голос ее сорвался, но она быстро взяла себя в руки и продолжила: - В последнее время там, наверху, позволяют себе насмехаться над Венсом. Он - порядочный человек и, несмотря на неудачи, которые впервые в его карьере так неотступно преследуют его, он готов до конца выполнить свой долг. Мне известно, как он мучается. Я действую по собственной инициативе: он не давал мне конкретного задания заняться розысками этого криминального элемента. Просто после той злополучной пресс-конференции я задалась вопросом, каким образом этот преступник сумел так ловко проникнуть в зал для журналистов. Готова признать, что он обладает несомненным мужским обаянием, но вся начинка, удар из виртуального пространства подсказали мне, что это была репетиция или, если угодно, подготовка почвы к какой-то действительно грандиозной акции. Что всерьез может вызывать у него тревогу? Ответ отыскался сразу. Это наша служба контроля Лунета. Без Инфосети он как без рук, а на Луне в этом смысле не разгуляешься. Следовательно, он попытается совершить диверсию на кратере Жюля Верна. Инспектор Венс внимательно выслушал мои соображения - он никогда не позволял себе насмехаться надо мной, - нашел их достаточно аргументированными, и вот я здесь.

- Я так понимаю, вы уже близки к тому, чтобы захватить преступника? - спросил Трент.

- Между нами, Бенни, нет. Иначе я не тратила бы столько времени, изучая каждую подобную вылазку идейных и пытаясь отыскать скрытый в ней смысл.

Она посидела, подумала - видно, еще раз попыталась отыскать этот тайный смысл, потом неожиданно зевнула, чем вконец смутила Трента. Когда она встала и потянулась, он едва не раскис - очень уж она была хороша в обжимном комбинезоне с расстегнутой на груди молнией. Мелисса откровенно поделилась с Трентом:

- Чем больше материалов изучаю, тем тверже убеждаюсь, что он сбежал с Луны. Почему, собственно, пресс-конференция была только подготовкой? Он получил широкую известность, а переделать внешность в наше время пара пустяков, не правда ли, Бенни?

- Это точно, - ответил смутившийся молодой человек. - Но как он мог выбраться с Луны:

- Проще простого. С помощью какого-нибудь частника из ОВД. Они падки на подобные делишки. Инспектор Венс не согласился со мной, однако... - Она взглянула на Трента и доверительно улыбнулась. - Поживем - увидим. Я бы дорого заплатила, чтобы узнать, о чем в этот момент размышляет Трент.

- Как дорого?

- Прошу прощения?

- Извините, это я о своем. Просто, вы знаете... Я хотел сказать... Вы очень красивы. Мелисса холодно посмотрела на него.

- Вы так считаете? - спросила она. Трент заглянул ей в глаза:

- Да, я так считаю.

Они оба долго, будто на спор, не отводили взгляд друг от друга.

- Как долго вы здесь пробудете? - спросил Трент.

- На этой базе? День, может, два. А что?

- Любопытно. Но это не относится к службе. Так, личное...

Заходить дальше он побоялся. Просто изобразил восхищение и щенячий восторг. Мелисса усмехнулась, и Трент догадался, что ее не проведешь. Тогда он просто сказал:

- Спасибо за то, что вы есть.

Она изумленно вскинула брови и покраснела. Она и верила и не верила. Трент по-прежнему не отводил от нее взгляда, потом тихо произнес:

- Вы и представить себе не можете, как я вам благодарен.

У Мелиссы перехватило дыхание, однако она сумела взять себя в руки, пристально посмотрела на молодого человека и едва заметно усмехнулась.

- Пойдем, - сказала она, - я должна отвести тебя в лазарет. Часы показывали час пятьдесят две пополуночи.

Мелисса подключила свой «глазок» к компьютеру, установленному в маленьком офисе полковника Бриссуа, расположенном точно под лазаретом, но тремя уровнями ниже.

- Команда, «вызвать инспектора Мохаммеда Венса».

Инспектор в это время находился неподалеку от Луна-сити в спецбункере, где был организован секретный штаб по поимке Трента. Его секретарша, узнав голос Мелиссы, тут же соединила ее со своим шефом.

Со своей стороны, Мелисса двадцать секунд наблюдала заставку, представлявшую собой стилизованное изображение Земли на фоне мигающих звезд. Наконец лицо инспектора Венса, самого осведомленного и опытного в Корпусе МС человека по части борьбы с подпольными и террористическими группами, появилось внутри голографического объема.

- Здравствуйте, Дюбуа. Есть новости?

- Так, жалкие крохи, инспектор. Я допросила офицера Гутьереса. Он, по понятным причинам, мало что смог добавить к тому, что уже известно.

Венс проворчал:

- По понятным причинам. Причины понятны, но нам-то что это дает?

- Инспектор, вы полагаете, он как-то замешан в этом деле?

- Гутьерес? Нет. Преступник не дурак и не убийца. Даже если допустить, что он сошел с ума и решился на убийство семерых молодых парней, трудно найти объяснение решению потратить время на тактически бессмысленную атаку на никому не нужный роллигон, в котором ехали местные Вебтанцоры. Когда вернетесь?

- Скорее всего, завтрашним вечером. Сразу, как только будет найден «хамелеон», на котором бежали террористы. Или когда станет ясно, что найти его не удастся. - Она улыбнулась и добавила: - Офицер Гутьерес выразил желание, чтобы я оставалась на базе подольше.

В глазах киборга мелькнуло что-то вроде недоумения.

Мелисса постаралась объяснить, при этом невольно начала помогать себе жестикуляцией.

- Он внезапно воспылал ко мне симпатией. У меня однажды уже был опыт такого рода. Мой первый партнер по патрулированию на Земле влюбился в меня через неделю или около того.

Лицо Венса вновь приобрело прежнее равнодушное выражение.

- Понятно.

- Полагаю, я просто оказалась первым человеком на базе, который отнесся к нему не как сотруднику и коллеге, попавшему в неприятную ситуацию, а как к пострадавшему человеку. Он до сих пор не может избавиться от шока, хотя и старается держаться бодро.

- Понятно.

Несколько мгновений они оба молчали. Мелисса задумалась о том, что, может, она совершила ошибку, упомянув о том впечатлении, которое произвела на новичка. Вряд ли подобные подробности имеют значение в таком важном деле. За все то время, что она провела рядом с инспектором, Венс ни разу - ни взглядом, ни словом, ни жестом, - не выказал своего отношения к ней как к женщине. Мелиссе было известно, что он женат, его жена живет в Париже. За те два месяца, что они работают вместе, он неколебимо хранил верность жене. Недостаток внимания со стороны Венса вовсе не беспокоил ее, присутствие мужчин вокруг себя она рассматривала лишь как повод наладить с ними хорошие служебные отношения. О чем-то постороннем, если не сказать неуместном, она даже не задумывалась. Отец наставлял, что смыслом ее жизни должен стать Корпус. До сих пор у нее не было повода усомниться в этой истине.

Неожиданно Венс поинтересовался, как всегда, сухо и бесстрастно:

- Он вам понравился?

Мелисса ответила без задержки, таким же сухим официальным тоном. Скорее доложила, чем поделилась личным.

- Пожалуй, да. Он симпатичный. Почему вы спрашиваете?

Мохаммед Венс улыбнулся. Это случилось в четвертый, может, в пятый раз за все то время, что Мелисса находилась в его распоряжении. Улыбка получилась ненатуральной - жесткая кожа элитников плохо приспособлена для мимики.

- Очень любопытно. Офицер, расскажите подробнее об этом Гутьересе.

Мелисса вздохнула.

- Ну, он довольно приятный молодой человек. Как я уже сказала, до сих пор не отошел от шока. Он сам едва не погиб. Ему повезло, он отделался легкой контузией и ушибами.

Реакция Венса удивила ее. Он вроде бы даже обрадовался:

- Ушибами?

- Возможно, я не совсем точно выразилась. Скорее, легкими ранениями. Сотрясение мозга средней степени, однако, когда я разговаривала с ним, он, как мне показалось, не испытывал никаких неудобств.

- Понятно. Мелисса!

- Да, инспектор?

- Не надо сообщать офицеру Гутьересу, что утром я приеду на базу. Не будем его тревожить.

Изображение исчезло, экран погас.

Мелисса Дюбуа долго в недоумении всматривалась в то место на стене, где только что погас светящийся голографический объем. И о чем-то усиленно размышляла.

Было два двадцать три пополуночи.

Трент лежал на кровати, укрывшись с головой. Торопливо соображал, почему нет голографических камер в помещении лазарета? Возможно, жучки? Конечно, неплохо бы проверить, однако уже сама попытка, даже намек на попытку может привести к провалу. Придется изображать спящего. Интересно, под простыню они еще не научились заглядывать?

Трент поворочался, потом повернулся на бок, подтянул ноги, чтобы под простыней образовалось свободное пространство, и занялся упрятанными в постели ботинками. Они оба были здесь, под простыней. А также заветная коробочка. В каблуке правого ботинка была спрятана миниатюрная акустическая бомба. Против нормального человеческого контингента это было самое действенное оружие, даже элитник не сразу сможет справиться с ультразвуковым давлением на уши. В заднике левого находился особого рода игольчатый пистолет, достаточно маленький, чтобы скрытно поместиться в ладони. Оружие было снабжено восемью иглами с анестетиком. Судя по описанию, эти иглы были эффективны как в атмосфере, так и в безвоздушном пространстве. Сила боя была такова, что игла, по-видимому, могла пробить оболочку мягкого скафандра. Здесь также была спрятана маленькая упаковка пластита.

Из особой ячейки в коробочке он извлек бритву с мономолекулярным лезвием, моток монокристаллической проволоки и пару миниатюрных разбрызгивателей. В одном был специальный гель, в другом «постепенное исчезновение». Трудно было поверить, что такого маленького тюбика с «комплексом 8-А» вполне достаточно, чтобы вывести из строя одного элитника. Причем поражение будет мгновенным, тот и дернуться не успеет.

Все эти штучки он постарался упрятать так, чтобы были под рукой, после чего постарался заснуть.

Четыре ноль пять.

Капитан Фуше посадил орбитальный челнок метрах в двухстах от того места, где находился разбитый роллигон. Как только корабль плотно встал на опоры, инспектор Венс, уже одетый в чешуйчатый скафандр, вылез из отверстия входного люка.

Все, что осталось от машины, представляло собой груду сгоревшего металла. Передок разворочен, моторная часть отломилась, более-менее сохранился один салон. Спасать здесь уже было нечего, ремонтировать тоже. Мохаммед не спеша обошел подбитый ролллигон по кругу. Следственная группа, первой, следом за спасателями, выехавшая на место происшествия, квалифицированно обрызгала окрестности специальным пластиком. Застывая, этот состав надежно сохранял все следы. На ходу Венс еще раз повторил про себя вопросы, ответы на которые он должен был найти на месте нападения. Другими словами, следует в деталях восстановить картину нападения и выяснить, каким образом подобрались бандиты, где прятались, откуда произвели залп, как ушли.

В результате первоначального осмотра было установлено, что взрыв приподнял роллигон метра на два над поверхностью. Упала машина набок. Передняя часть была разрушена полностью. Ну, это понятно, стрелок метил в водителя. Взрыв искорежил выходной люк воздушного шлюза, плиту заклинило, и теперь она смотрела прямо в усыпанное звездами небо.

В салон Венс проник через разрушенный, точнее, разорванный передок. Переборка между кабиной водителя и салоном в значительной мере ослабила силу удара. Здесь в салоне были найдены сравнительно неплохо сохранившиеся тела следовавших в транспорте сотрудников МС.

Венс прошел дальше, добрался до выходного шлюза, куда, сквозь пробоины и бреши в корпусе, проникали лучи вставшего над горизонтом солнца. Он включил встроенные в свои глаза светофильтры. Яркость ослабла, очертания предметов стали более четкими. Киборг принялся изучать переборку, отделявшую шлюз от пассажирского салона - рассматривал внимательно, сантиметр за сантиметром. Стенка оторвалась по сварному шву, крепившему ее к корпусу. Тоже понятно, сила взрыва была очень велика. Через пролом в корпусе Венс мог видеть лунную поверхность. Он двинулся дальше, не имея пока четкого понимания, что же он ищет в разбитой машине. Остановился, огляделся. Заднее помещение пострадало куда меньше. Здесь попытался восстановить картину происшедшего: сначала по какой-то причине сломалась задняя ось, машина встала, затем попадание ракетного снаряда. Что-то постоянно ускользало в его логических построениях, но что именно, он никак не мог понять.

Венс прежним путем выбрался из машины, обошел ее, остановился возле задней части. Залитые пластиком отметины показали, где за мгновение до попадания находился роллигон. Венс присел на корточки в том месте, где нашли Гутьереса. Логично предположить, что здесь он и упал, отброшенный взрывом. Вспомнился протокол допроса: «... Мне сначала ничего такого в голову не пришло. Мало ли, ось сломалась. Такое всегда может случиться. Я вылез из машины, присел посмотреть, что там с осью. Что-то мне не понравилось. Не могу припомнить что. Я выпрямился и вдруг...» Венс повторил последовательность действий, указанную в протоколе. Что-то не складывалось. Но что?..

«Что-то мне не понравилось. Не могу припомнить что. Я выпрямился и вдруг...»

Далее последовала атака террористов. Венс поднялся, сделал два длинных скользящих шага к тому месту, где был найден Гутьерес. Он был без сознания. Инспектор обернулся, на глаз определил расстояние. Около двадцати метров. Точнее, двадцать пять. От эпицентра взрыва двадцать пять метров. Это расстояние он пролетел. Затем упал, потерял сознание. И никаких следов повреждения на скафандре, тем более прозрачной пластиковой поверхности шлема. Неужели ни один осколок или струя раскаленных газов не коснулись его?

Странно, но не убедительно. Всякое может быть. Ну, обнесло человека!.. Родился в рубашке...

В следующее мгновение он решительно повернулся и заторопился к челноку.

На часах было шесть двенадцать.

Трент не спал уже сорок восемь часов. Он все так же лежал на кровати. Его инскин был поставлен на 8.30. Глаза закрыты, но сна не было.

Открыл глаза, когда услышал голоса. Один был сердитый и громкий, другой... Заслышав голос второго, спокойный и чуть растягивающий гласные басок, он почувствовал растерянность. Тут же закрыл глаза. Быстрее, пока эти двое не вошли в палату.

- Офицер Гутьерес?..

Трент изобразил спящего человека, задышал ровно, размеренно. Тяжелая рука киборга легла ему на плечо, и Трент, моргнув несколько раз, разлепил веки. Затем медленно сел в кровати и с недоумением взглянул на доктора Гриссома, затем перевел взгляд на Мохаммеда Венса. Простыню прижал к коленям, - не хватало еще, чтобы бдительный инспектор обнаружил, что он прячет под ней.

Инспектор Венс уселся у Трента в ногах. Изобразил вежливую улыбку, от которой беглеца буквально бросило в жар. Чтобы ответить киборгу тем же, потребовалось до предела напрячь волю и собрать все силы.

Венс молчал, пристально разглядывая Гутьереса. Трент перевел взгляд на доктора, как бы спрашивая, что это за птица. И с какой стати меня так бесцеремонно разбудили? Тот в ответ беспомощно пожал плечами: мол, не виноват, очень важная птица.

Трент обратил на Венса вопросительный взгляд, но тот никак не отреагировал, продолжая в упор разглядывать пациента. Трент, в свою очередь, использовал возникшую паузу, чтобы повнимательнее присмотреться к инспектору. Сразу возник вопрос: почему инспектор не в обычной форме, а в обжимном комбинезоне старой модификации, который миротворцы носили во время Объединительной войны, когда Корпус являлся армией, а не всемирной полицейской организацией? Никогда ранее они не сталкивались так близко. Трент даже вообразить не мог, насколько огромен этот полумеханический человек. Это был самый большой элитник, какого Тренту когда-либо приходилось встречать. Сравниться с ним мог только преподобный Энди, да и то очень приблизительно. Святой отец с годами неимоверно раздался, обрюзг, отрастил брюшко, может, потому и казался непривычно крупным, но все-таки человеком. Этого нельзя было сказать о сидевшем на постели киборге. Он был раза в два массивнее святого отца, но при этом Мохаммед ни в чем не утратил крепкой мужской стати - был широкоплеч, молодцеват, подтянут, налит силой. На руках черные перчатки, под одной из которых прятался боевой лазер. Холодно сверкали отраженным светом искусственные глаза, в глубине зрачков которых угадывалась неистребимая, рвущаяся наружу ярость.

Ничего подобного во взгляде киборга, конечно, не было, и Тренту пришлось приложить все усилия, чтобы успокоиться. Сейчас, после столь неожиданного появления в палате самого главного охотника, ему как никогда требовались спокойствие и ясная голова. Беглец наконец справился со страхом, даже успел поздравить себя с тем, что оказался не чужд этого гнусного, но вполне человеческого чувства. Это придало Тренту силы. В конце концов, разве явился бы Венс в палату лично, будь у него на руках неопровержимые доказательства? Вряд ли. У них на базе есть своя служба безопасности. Его взяли бы тихо, без шума. Подсыпали бы что-нибудь в еду и аккуратно перевезли в камеру. А потом уже начались бы допросы, попытки сломать подозреваемого и прочие миротворческие штучки. Значит, появление Венса - это что-то вроде психологического теста, применяемого в тех случаях, когда твердых улик нет, а подозрения уже появились. Подозрения, скорее всего, обоснованные, иначе этот механический буйвол не приперся бы сюда. Худо. Что они могли пронюхать? На нем обжимной костюм... В таком летают в свободном пространстве. Может, он успел побывать на месте катастрофы? Вполне возможно. Или они что-то раскопали в биографии Гутьереса, и теперь Венс поставит вопрос в лоб. Этот тянуть не будет - если сразу спросит, значит, второй вариант. Если начнет ходить вокруг да около - первый.

- Вы знаете, кто я? - спросил киборг.

Трент впервые с момента появления страшного врага почувствовал себя более-менее уверенно. В нем в этот момент слились воедино Трент, состоявший из плоти, и Трент, поселившийся в виртуальном пространстве.

- Вы - инспектор Венс. Киборг удовлетворенно кивнул:

- Правильно.

Он закинул ногу на ногу - сразу видно, европеец! - снял перчатки и положил их рядом с собой. Не глядя на Гриссома, вежливо попросил:

- Доктор, не будете ли вы так любезны принести мне и офицеру Гутьересу две чашки кофе. Мне, если можно, черный. А вам, офицер? Сахар? Молоко?

- Нет-нет, мне тоже черный. Без сахара.

- Пожалуйста, доктор.

На этот раз просьба прозвучала совсем как приказ, и доктор Гриссом, с удивлением встретивший первые слова Венса, сразу повернулся и вышел.

Как только доктор закрыл дверь, Венс приступил к делу:

- Простите, офицер, что разбудил вас в такую рань, но у меня возникло несколько вопросов, которые требуют незамедлительных ответов. Вы проснулись? Способны точно и обстоятельно ответить на них?

- Так точно, сэр.

- Можем подождать, пока принесут кофе, - предложил Венс.

- В этом нет необходимости, инспектор.

- Вот и хорошо. Мне доложили, что полученные вами ранения относятся к средней тяжести и не опасны для жизни.

- Так точно, сэр.

- Прекрасно. Я полагаю, вы с нетерпением ждете, когда сможете приступить к своим обязанностям?

- Так точно, сэр.

- В чем они заключаются?

- Я вебтанцор, сэр. Меня прислали, чтобы участвовать в отслеживании посторонних объектов, появляющихся в сети. А в перспективе, быть может, удастся принять участие в доработке и модификации контрольной программы ЛИСК.

- Вас прислали, чтобы вы приняли участие в модификации Вебпса?

- Не понял, сэр.

- Вебпес, офицер Гутьерес, это название охранной программы, которую использует служба контроля за Лунетом.

- А-а, теперь понятно.

- Вы не знали об этом?

- Подобные сведения не входили в программу предварительного обучения и инструктажа, которую я прошел на Земле.

Венс задумчиво кивнул.

В этот момент молодой миротворец внес в палату на подносе пару запечатанных, чуть дымящихся пластиковых стака­нов. Венс взял левый, Трент правый, после чего парнишка удалился.

- Вы любите кофе, Гутьерес? - спросил Венс.

- Да, сэр, очень люблю. Вы хотели спросить меня насчет взрыва роллигона?

Киборг пожал плечами:

- Вовсе нет. Почему вы так решили?

«Он знает», мелькнуло в голове Трента.

Молодой человек посмотрел на Венса. Странно, но в эту секунду он совершенно успокоился, даже почувствовал какой-то холодный, отстраненный интерес к тому, что произойдет дальше. Он пожал плечами:

- Но вы же сами сказали, что у вас возникло несколько вопросов, которые требуют незамедлительных ответов.

- Так и есть, - согласился Венс. - На один вопрос вы уже ответили. Ваш бывший командир в службе слежения в Чино на Земле заверил меня, что вы один из тех редких американцев, которые терпеть не могут кофе.

Трент отхлебнул из своего стакана:

- Не могу даже вообразить, почему ему в голову пришла подобная идея, сэр. Лунный кофе мне действительно не по вкусу, это я говорю со всей ответственностью. Не знаю, кому вообще может понравиться это пойло!

Венс улыбнулся - точнее, попытался растянуть жесткие, немнущиеся губы:

- Ответ занятный. Вы любите острить?

- Я люблю хорошие комедии.

- Меня, Гутьерес, всегда больше привлекали трагедии. - Венс чуть наклонился вперед. - А известно ли вам, что в последние часы перед тем, как было принято решение сбросить термоядерный заряд на телепатов, укрывшихся в Комплексе Чандлера, я изо всех сил пытался спасти их? Точнее говоря, пытался отстоять их права. Они требовали помощи, я сразу пошел им навстречу. Когда демонстранты попытались проникнуть на территорию Комплекса, я приказал отогнать их до поворота на главную улицу. Вы, Гутьерес, должны помнить этот поворот. Поверьте, я сделал все возможное в той ситуации. Но события с каждой минутой становились все более и более неуправляемыми, поэтому я предложил телепатам эвакуироваться в безопасное место. У меня были на то полномочия. Они отказались. - Он опустил голову и уставился на свои ботинки. - Беда не в том, что они не доверяли мне и боялись вновь оказаться под властью Корпуса. Трагедия в том, что ими вдруг овладело безумие. Я уверен, что во всем виноват Кастанаверас, но в первую очередь этот мозгляк Карсон, не достойный носить звание миротворца. Твой отец оставил своих подопечных в трудную минуту и бросился спасать Дэнис и Дэвида, а телепаты, ощутив себя единством, неким единым и многомерным сознанием, потеряли ощущение реальности. Одно дело, если сойдет с ума обычный человек или даже сотня обычных людей. И совсем другое, когда едет крыша у стоглавого чудища. У меня, офицер Гутьерес, не было выхода. Если бы этот кошмар затянулся еще на сутки, лишились бы рассудка не полтора миллиона человек, а население всего города, всего атлантического побережья, а может, и всего континента. Я не преувеличиваю, я преуменьшаю, потому что, когда единое сознание телепатов нашло смерть в ядерном огне, волны безумия несколько раз обогнули Землю. Известно ли вам, Гутьерес, что по всей планете свихнувшихся оказалось в несколько раз больше, чем в эпицентре. Просто на периферии эти случаи оказались растворены в массе выдержавшего удар населения. Как я должен был поступить, Гутьерес?

Он не ждал ответа, да и что мог ответить ему Трент, затаив дыхание слушавший это чудовищное признание.

Киборг махнул громадной рукой:

- Сколько раз с того дня я не спал ночами! Сколько раз спрашивал себя: почему телепаты отказались переехать в безопасное место? Почему одна из них первой выстрелила в меня и в моих солдат? Это факт, Гутьерес, они первыми открыли огонь по демонстрантам, потом начали стрелять по мне и по сопровождавшим меня солдатам. Готов признать, если смутьянам удалось прорваться на территорию комплекса, в этом была и моя недоработка. Но ошибку следовало исправлять совместно. Если бы они согласились на эвакуацию, конфликт мог перейти в мирное русло. Карсон был убит, Амньер мог считать себя политическим трупом. Зачем было доводить дело до крайности?! В том, что сейчас творится в человеческом содружестве, есть доля и их вины, и кто бы ни пытался оспорить этот факт, я смогу доказать свою правоту. Ломать не строить, офицер Гутьерес. - Он недоуменно покачал головой. - Почему они все-таки не согласились выехать из Комплекса Чандлера? Они же могли просветить мое сознание, могли убедиться, что у меня не было никаких задних мыслей. Я сам призывал их ментально проверить меня. У вас, Гутьерес, есть какие-нибудь соображения по этому поводу?

- Нет, сэр.

Трент неожиданно рассмеялся, чем привел Венса в несомненное изумление. Справившись со смешком, Трент заявил:

- Я полагаю, сэр, они просто сошли с ума. Как вы только что выразились, «крыша поехала».

Венс покачал массивной головой и задумчиво сказал:

- Это понятно, но это не все. Прежде всего, гордыня! Ноша разума, проницающего все и вся, оказалась им не по силам. Гордыня заставляет человека - как, впрочем, и геника совершать много глупостей.

- Так точно, сэр.

- Ладно, я оставлю вас, офицер. Возможно, в полдень мы вновь встретимся и поговорим более обстоятельно. Если, конечно, отыщем свободную минутку.

Венс поднялся. На пороге обернулся и одарил Трента еще одной жестяной улыбкой.

- Рад был познакомиться с вами. Вот так, напрямую. Вы мне понравились, молодой человек.

- Благодарю вас, сэр.

- Ваш командир сообщил, что вы теряетесь в присутствии старших по званию. Вы наглухо закрываетесь и ничего, кроме «так точно» и «никак нет», от вас не услышишь. Вижу, вы уже достигли немалых успехов в преодолении этого комплекса.

- Рад стараться, сэр, - ответил Трент.

В следующее мгновение его словно что-то ударило. На язык сам собой навернулся вопрос. Он не успел даже сформулировать его толком - просто брякнул не подумавши, что в голову взбрело.

- Простите, сэр, но вы сами начали этот разговор...

- Задавайте вопрос, Гутьерес. Не стесняйтесь.

- Когда я учился в школе, нас учили, что именно вы отдали приказ уничтожить общину телепатов. Это был ваше прямое распоряжение. Но позже, когда я познакомился с материалами этого дела, у меня возникли сомнения. Некоторые источники утверждали, что приказ о бомбардировке был отдан другим человеком. Хотелось бы разобраться, что там произошло на самом деле.

Венс неподвижно возвышался у двери, пройти в которую он мог, только пригнув голову, хотя другие элитники проходили не сгибаясь.

- Я все еще не услышал вашего вопроса, молодой человек, - напомнил инспектор.

- Это вы отдали приказ?

- Да, это был я, - тяжеловесно уронил Венс, глядя прямо на Трента немигающими агатовыми глазами. Вам надо поспать, Гутьерес, поднакопить силенок. Они вам скоро понадобятся, - добавил инспектор неожиданно мягким тоном.

- Спасибо за совет, сэр. Обязательно, сэр.

Мохаммед Венс коротко кивнул и вышел, пригнув голову. Было восемь ноль пять.

Уже в коридоре он громко и четко проговорил:

- Инспектор Мохаммед Венс из элиты. Команда: «запечатать дверь в лазарет, ввести в код замка мой голосовой отпечаток».

Приятный женский голос тут же откликнулся:

- Команда принята. Приступаю к выполнению.

Как только дверь за Венсом задвинулась, Трент откинулся на подушку, чувствуя себя совершенно обессилевшим.

Исчадье зла! Тупоголовый убийца! Меднолобый ублюдок!..

Укрывшись под простыней, Трент ругался долго и изощренно. Стыдно было признаться, но Мохаммед свою главную задачу выполнил - до смерти напугал его. Он угодил в безвыходную ситуацию. Окончательный провал - всего лишь во­прос времени, поэтому следует действовать немедленно. Однако как действовать? За ним теперь наверняка глаз да глаз.

- Сукин сын! - припечатал напоследок Трент великана-киборга, после чего решительно встал с кровати, оделся и осторожно переложил все свои причиндалы, исключая молекулярное лезвие и тюбик с гелем, в форменные брюки.

- Он мне никогда не нравился, - продолжал бормотать Трент. - Никогда!

Вытащил из коробочки микрочип на десять террабайт, который содержал информацию о его прежнем образе, слепок природного голоса и другие сведения, без которых нельзя было превратиться в подлинного Трента. Прикинул, куда его спрятать, и положил в нагрудный карман форменной рубашки.

Застегнул карман.

Затем присел, нырнул под кровать.

Из лазарета Венс отправился в небольшой офис, где его ждала Мелисса Дюбуа.

Девушка сидела в кресле, наблюдала за голографическим экраном. Когда начальник вошел в офис, она вопросительно посмотрела на него.

Он проигнорировал ее взгляд и прямо с порога приказал:

- Команда: «доступ к полковнику Бриссуа». Командир базы тут же появилась на экране:

- Я слушаю вас, инспектор.

- Пожалуйста, немедленно отправьте отделение элитников в лазарет. Они должны арестовать Гутьереса. Внушите им, чтобы они были предельно бдительны - мы имеем дело с Трентом Неуловимым.

31

Исключая Дэнис Кастанаверас, а также Мохаммеда Венса, мне кажется, я лучше любого другого человека знала Трента, особенно в его зрелые годы. Но даже мне оказалось не по плечу оценить должным образом тот уровень, которого он достиг к тому моменту, когда случилось это происшествие на базе в Жюль Берне. Трент по характеру был человек немногословный и редко рассказывал о том, что случилось на Луне. Теперь, когда он ушел от нас, осталось очень немного достоверных свидетельств, относящихся к тому периоду. Несколько писем, записок, два интервью, которые он дал в 2070 году. И конечно, мои личные наблюдения.

Некоторые утверждают, что Господь Бог избрал Трента и помог ему измениться настолько, чтобы тот получил право называться Трентом Неуловимым.

Возможно, это правда, а может, и нет. Решать однозначно я не берусь.

Другие - к их числу относится большинство солидных историков, а также так называемые здравомыслящие люди, - считают, что как был он вором, так им и остался. А также редким лжецом и мошенником.

Если вести речь о сути, я уверена, что в глубине его души таилось что-то неистребимо человеческое, особенное. Какой-то невероятно крепкий стержень, который нельзя ни сломать, ни согнуть.

Я тому свидетель.

Из воспоминаний Мелиссы Дюбуа, офицера элиты

Корпуса миротворцев, вошедших в Библию Исхода

Он улегся на живот и молекулярным лезвием начал вскрывать пол под кроватью. Трент решил, что другого пути выбраться из лазарета нет. Это было верное решение, потому что сразу после разговора с Венсом полковник Бриссуа отдала приказ выставить караул у госпитального отсека. К сожалению, на плане, которым пользовался Трент, была указана толщина стен, а не горизонтальных перекрытий, рассчитанных на отражение атаки с применением ядерного оружия. Длина лезвия составляла двадцать два сантиметра. Хватит ли этого?

Трент провел круг диаметром в три четверти метра, затем закрыл лезвие и сильно ударил рукояткой по центру. В следующее мгновение вырезанная секция вывалилась и начала неспешно опускаться на пол расположенного ниже помещения. Мельком Трент определил толщину перекрытия в пятнадцать сантиметров. Он мгновенно нырнул в отверстие, повис на ногах и успел перехватить падающую секцию на лету. Два миротворца неспешно удалялись по длинному и широкому коридору. Трент затаил дыхание. Вот они добрались до поворота, свернули за угол. В коридоре было пусто. Трент перестал цепляться, изящно перевернулся в воздухе и приземлился на ноги, сжимая под мышкой вырезанный диск.

- Вы полагаете, это Трент? - спросила Мелисса Дюбуа.

Венс вышел в коридор, дверь в офис оставил отворенной. С этой позиции ему был виден вход в лазарет. Там, сложив руки за спиной, стоял элитник-охранник.

- Этого быть не может! - воскликнула Мелисса. Венс даже не глянул в ее сторону.

- Как же так?.. О боже!.. - перекрестилась молодая женщина. Как и большинство сотрудников МС, она была правоверной католичкой.

Трент приоткрыл дверь и сунул голову в щель. Симпатичный парень в шортах - другой одежды на нем не было, сидевший в комнате и смотревший «глазок», повернулся в его сторону. Молодой человек постарался вложить в улыбку весь присущий ему шарм:

- Простите, у вас не будет лишнего стула? Отсек, куда он заглянул, был помечен на карте как личные апартаменты полковника Бриссуа. Парень строго сказал:

- Стучаться надо. Свободных стульев здесь нет. Только один, на котором я сижу.

- Понимаете, в коридоре с потолка упала часть плиты, - Трент уже вошел в комнату и здесь продолжил объяснение. - Что-то невероятное. Во-от такой крут. Толщиной в плиту. Разрешите вас побеспокоить. Пожалуйста!

Парень нерешительно глянул на него, затем пожал плечами и поднялся.

- Берите.

Он потянулся за рабочей робой, которая висела рядом на вешалке, установленной в ногах большой двуспальной кровати. Затем подвинул стул в сторону Трента

- Надо так надо, - уже более миролюбиво выговорил он.

Трент принял стул, вытащил его в коридор и понес к тому месту, где оставил вырезанный кусок плиты. Парень-миротворец последовал за ним.

- Вы когда-нибудь видали что-нибудь подобное? - Трент указал на дыру в потолке.

- Черт побери! - воскликнул парень. - Что здесь случилось?

Трент установил стул точно под дырой, встал на сиденье, попросил:

- Подайте, пожалуйста, кусок.

Миротворец подал ему вырезанный круг. Трент смазал края отверстия особым гелем из тюбика и, передав тюбик стоявшему внизу миротворцу, вставил вырезанную секцию на место. Она легла настолько ровно, что шов был едва заметен.

- Полагаю, - ответил Трент, - кто-то вырезал дырку в полу. Несколько мгновений он придерживал секцию, потом спрыгнул на пол. Удивленному миротворцу сказал:

- Непонятно, кому это понадобилось? И зачем?

После чего не спеша вынул из кармана игольчатый пистолет и выстрелил пареньку в живот. Взгляд того угас мгновенно, и он начал оседать на пол. Трент усадил его на стул, быстро до толкал до апартаментов Бриссуа, втолкнул в комнату и запер дверь.

У него еще оставалось семь зарядов.

Полковник Бриссуа с пятью элитниками лично явилась в лазарет. Каждый был вооружен ультразвуковыми зониками, способными парализовать любого человека, но безвредными для сотрудников элиты. У полукруглой двери, ведущей внутрь лазарета, трое солдат встали в первом эшелоне, двое остались в резерве. Полковник еще раз повторила боевую задачу.

Венс наблюдал за ними из дверного проема, ведущего в офис Мелиссы Дюбуа. За эти несколько минут на противоположном конце коридора собралась толпа миротворцев, ожидающих начала захватывающего зрелища. Полковник посмотрела в сторону Венса. Тот подошел поближе, громко проговорил:

- Команда: «открыть дверь». Я инспектор Венс из элиты МС. Проверить и исполнить.

В толще стены послышались щелчки, дверная створка свернулась и освободила проход. Передние элитники включили оружие. Зоники охотно, словно в ожидании работы, загудели. Двое бойцов с быстротой молнии метнулись внутрь. Третий прикрывал их с порога. Мелисса подошла ближе. Прошло несколько томительных секунд, затем послышался спокойный голос одного из элитников:

- Инспектор!

Мохаммед Венс вошел в палату. Следом за ним полковник Бриссуа, Мелисса и остальные элитники. Кровать, на которой должен был находиться Трент, была пуста. Один из нападавших сдвинул ее в сторону. В помещении никакого намека на присутствие беглеца.

Молодая женщина-элитница победно отрапортовала:

- Инспектор, в помещении никого нет.

- Этого не может быть, - тихо, но твердо выговорил Венс. - Это исключено.

Он наклонился, включил лазер, встроенный в руку, и осветил пространство под кроватями. Больше спрятаться было негде. Убедившись, что там пусто, он легко выпрямился и обратился к полковнику:

- Полковник, немедленно объявите тревогу номер три. К каждому воздушному шлюзу, ведущему на поверхность, приставьте усиленную охрану.

В голосе его звучала скрытая ярость. Мелисса Дюбуа растерянно глядела на инспектора. Тот поймал ее взгляд, потом, повернувшись к Бриссуа, добавил:

- Трент вырвался на волю. Вы понимаете, что он свободно разгуливает по вашей базе?!

Чем ниже погружался Трент, тем становилось холоднее. Аппаратная, из которой производилось слежение за Лунетом, помещалась на самом нижнем уровне. В центре сооружения находилась шахта, по которой ходил лифт. Тренту там нечего было делать, следовало искать обходной путь. Скоро он добрался до лестницы и помчался вниз, прыгая сразу через про­лет. Повстречавшийся ему миротворец посмотрел на него как на сумасшедшего. Добравшись до нижнего яруса, он выбрался в коридор, в конце которого стоял вооруженный охранник. В этот момент на базе раздался вой сирены, и следом послышался предупреждающий голос из динамика

- Тревога! Тревога!

Трент даже не обернулся, он все так же целеустремленно мчался к охраннику.

- Враг в запретной зоне! Повторяю, враг в запретной зоне. Его личность не установлена. Всему свободному персоналу срочно собраться в охраняемых помещениях. Немедленно проверить все запорные системы. Дежурным сменам срочно проверить все запорные системы. Не впускать посторонних в рабочие помещения! Повторяю, не впускать в рабочие помещения посторонних, кроме непосредственного начальника или командира базы!

Голос на мгновение затих, потом врубился с новой силой:

- Тревога! Объявлена строгая изоляция. Покинуть коридоры! Предупреждение: охрана будет открывать огонь на поражение по любому сотруднику, задержавшемуся в коридорах!

Охранник лет тридцати, миротворец, явно был испуган. Хуже того, он растерялся. Трент сумел подойти к нему почти вплотную и незаметно всадить заряд из игольчатого пистолета. Пока он падал, Трент успел подхватить его и приложить ладонь к электронному замку. В этот момент он заметил, что в кобуре у охранника покоится игольчатый пистолет, только более солидной конструкции. Пригодится, смекнул Трент, и еще через мгновение, когда входная дверь свернулась и он уже собрался шагнуть в операторскую, заметил в коридоре миротворца, удивленно взиравшего на эту картину.

Трент обратился к нему.

- Помогите! Видите, - указал он кивком на осевшего в беспамятстве охранника, - плохо с сердцем.

Миротворец, получив приемлемое объяснение, расслабился и бросился на помощь. Не успел он добежать, как Трент выстрелил в него из анестезирующего оружия.

Дверь начала разворачиваться, Трент одной рукой ухватился за створку, придержал ее, втащил туда обоих потерявших сознание миротворцев, затем сам скользнул внутрь.

Венс, полковник Бриссуа, ее помощник, облаченный в чешуйчатый скафандр, и Мелисса собрались в маленьком офисе на втором уровне. Здесь они некоторое время наблюдали, как выполняется приказ. Вебтанцор, сидевший перед компьютером, выводил на голографический экран изображения коридоров, лестниц, служебных лифтов. Кадры стремительно менялись. Пальцы человека, управлявшего копроцессором, стремительно бегали по клавиатуре. Мелисса бросила взгляд на его голову и, не заметив явных признаков каких-либо механических устройств на висках, решила, что тот обладает встроенным инскином, работающим на радиоволнах. Дверь в коридор была распахнута, там, за порогом, ждал отряд элитников. Все они были в броне.

На экране было видно, как последние сотрудники базы пробегали по коридорам, стремясь поскорее укрыться в местах, назначенных им по боевому расписанию. Неожиданно кадр на голографическом экране застопорился, будто наткнулся на какое-то препятствие. Полковник Бриссуа вгляделась в изображение. Там был запечатлен человек, мчавшийся по пожарной лестнице. Вот он добрался до пятого уровня и бросился по коридору.

- Пятый уровень, - быстро выговорила полковник.

Венс, по-прежнему державшийся тихо., позади других - видно, до сих пор не мог простить себе допущенную ошибку, - неожиданно шлепнул себя по лбу:

- Я - полный идиот! Он никакой не подпольщик! Он - обыкновенный вор. - Здесь он сделал паузу, потом спросил: - Зачем он явился на базу? - и тут же сам ответил: - Он направляется в операторскую ЛИСКа. Ему нужен ДИСК!

Глаза у Бриссуа, повернувшейся к инспектору, расширились. Ее лицо начало бледнеть.

- Это невозможно!

- Как раз возможно. Его поддержала Мелисса:

- У него получится. Или он думает, что у него получится. В противном случае он здесь не появился бы.

Венс взглянул на нее. В его огромных глазах загорелись огоньки гнева. Он сдержался, спросил у полковника:

- Что находится в ведении ЛИСКа? Только конкретно, какие узлы, системы?

- В общем... - Бриссуа затруднилась дать точный ответ и обратилась к помощнику в скафандре: - Капитан Клотильд?

- В ведении компьютера ЛИСКа находится очень много, - начал тот, потом, справившись с растерянностью, решительно добавил: - Всё!

- Вы хотите сказать, - Венс взял его за бронированный воротник, подтянул поближе, - компьютеры там, внизу, на пятом уровне, контролируют подачу и регенерацию воздуха?

- Так точно, сэр, - доложила капитан.

- И катапульту?

- Так точно!

Венс, оттолкнув капитана, начал распоряжаться сам:

- Немедленно отключить катапульту, запускающую грузы в космос. Выставить там караул. Немедленно! - Он повернулся к Мелиссе. - Прикажите капитану Фуше сейчас же поднять на орбиту мой челнок. Не принимать никаких возражений. Пусть стартует в течение нескольких секунд.

Венс повернулся и, расталкивая сгрудившихся в маленьком служебном помещении людей, молча бросился к выходу. На ходу выхватил из рук стоявшего у двери в коридоре элитника зоник и неимоверно длинными прыжками помчался к лестнице.

Трент миновал ярко освещенный вестибюль и вошел в овальный просторный рабочий зал, где вдоль стен были расставлены столы, на которых помещались клавиатуры и множество других необходимых для работы приборов. Здесь было сумрачно; приглушенный, рассеянный свет создавал в зале странную дремотную атмосферу. В помещении было очень холодно. В зале было шесть рабочих мест, или постов. Операторы, их было четверо, помещались лицом к стенам и не могли видеть вошедшего. Все они сидели в разных позах: кто сложив руки на груди, кто закинув их за шею, но все с закрытыми глазами. Все они в тот момент находились в виртуальном пространстве. Трент, оказавшись в зале, вдруг ощутил, как мимо него снарядами проносятся цифровые данные. Он оказался как бы на грани двух миров, и оба были реальны, живы, действенны.

На центральном голографическом экране высвечивалась карта Луны, на орбитах вокруг которой были заметны маленькие красные точки. Это были спутники-наблюдатели, спутники-ретрансляторы, челноки, космические корабли. Другими словами, вся космическая группировка МС, а также все находившиеся в полете корабли Объединения, ОВД, городов-государств в Поясе астероидов, предстали перед Трентом.

Посреди зала возвышалась полутораметровая сфера - сердце ЛИСКа. В сферу вмещалось около двадцати пяти миллиардов микрочипов, погруженных в адский холод. Трент не удержался от мгновенной оценки возможностей подобного процессора. Количество элементов в ней примерно равнялось количеству нейронов в человеческом мозге.

Одна из вебтанцоров - женщина в форме миротворца, при приближении Трента сняла свой трасет и встала с места.

- Что происходит? - спросила она. - Почему объявлена тревога?

Ее взгляд сосредоточился на пистолете охранника, который Трент держал в руке. Она уже набрала воздух, чтобы вскрикнуть, когда Трент поразил ее анестезирующим зарядом.

Остальные операторы даже не обернулись. Женщина между тем начала медленно опускаться на сиденье. Трент помог ей поудобнее устроиться в кресле. Затем подошел к сфере, опутанной проводами, приветливо кивнул:

- Привет, Вебпес!

Вербального ответа быть не могло. Другое дело в виртуальном пространстве. Там внезапно наступила какая-то странная, неестественная тишина.

- Помнишь, ты приглашал Игроков посетить сеть. Я при­шел.

Вновь никакого ответа. Трент прошептал:

- Как знаешь, ублюдок. Молись, у тебя еще есть время. Он закрыл глаза и нырнул в Хрустальный Ветер.

Все та же напряженная удивительная тишина. Затем возникла конфигурация, сплетение миллионов элементов, составлявших эту гигантскую разумную машину, затем в пространстве что-то неясно запульсировало. Наконец, послышался шум.

Трент бестелесно всплыл внутри сферы, заполненной самыми быстрыми и емкими процессорами на свете. Входить в них он не собирался - просто висел посреди решетки и на­блюдал. Здесь было сосредоточено около пятидесяти процентов памяти Лунета. Всякая существенная область организованного виртуального пространства подсоединялась к этой решетке.

Он быстро отыскал файлы помощника по работе с программным обеспечением. Начал быстро пробегать по справочным ячейкам, содержащим сведения о работе того или иного устройства. Наткнулся на описания отслеживающих и программных файлов Вебпса, запущенного в информационную сеть. Мигом просмотрел их, наконец добрался до того, что искал, - до программ, управлявших работой катапульты. В виртуальном пространстве возник ураган - сознание Трента закружило, захватило, понесло. Затем возникла картинка стартующего с поверхности Луны челнока, стоявшего у главного входа на базу. Тот стрелой взвился в небо. Следом обнаружились два миротворца в чешуйчатых скафандрах, спешащие в сторону местной катапульты. Скорость их передвижения ясно показывала, что это были элитники.

На следующем кадре возник Мохаммед Венс, стремительно спускавшийся по пожарной лестнице. Он уже был двумя пролетами выше третьего уровня. В одной руке ультразвуковой парализатор, сделанный в виде короткоствольного карабина, в предплечье другой руки - отверстие, откуда зловеще выглядывал зрачок боевого лазера.

Трент заторопился, времени у него было в обрез.

За то время, которое Мохаммеду Венсу потребуется, чтобы добраться до операторской, много не сотворишь. Счет шел на секунды.

Трент не стал ждать, пока соберутся люди, пока его схватят, потащат, начнут устраивать допрос. Он осторожно выскользнул из своего тела и погрузился в виртуальное пространство. Здесь окликнул Джонни Джонни, после чего начал проникать все глубже и глубже, в самые недра решетки. Туда, где затаился Вебпес.

Трент предложил ему:

- Давай потанцуем?

Мелисса Дюбуа обеими руками вцепилась в надетый на голову трасет. Его передал ей вебтанцор, по-прежнему отслеживающий состояние дел на базе. Он же кивком указал, где можно подключиться к копроцессору. Мелисса незамедлительно воспользовалась его советом. Погрузилась в виртуальное пространство. Голоса в реальном мире, раздававшиеся вокруг, сразу скомкались, стали глуше и более напоминали отдаленное, с трудом различимое бормотание.

Скоро посыпалась информация. Она стала озвучивать ее:

- Все четыре шлюза - южный, восточный северный и западный - перекрыты. К ним приставлена усиленная охрана, получившая приказ никого не подпускать в себе и открывать огонь без предупреждения.

На этом поток информации странным образом прервался. Мелисса подождала секунду - далее ждать было нельзя. Она рывком сняла трасет - такое резвое возвращение в реальный мир оказалось делом небезопасным. Молодая женщина покачнулась, и вебтанцор, у которого она позаимствовала трасет, а также капитан Клотильд поддержали ее. Она встряхнула головой:

- Он здесь, на базе. Какие выходы?

Капитан Клотильд с откровенным пренебрежением глянула в сторону хорошенькой девицы. Полковник Бриссуа приказала:

- Отвечайте, капитан.

- Есть еще выход в гараже, в сорока метрах от южного - входа.

- Он перекрыт? - поинтересовалась Бриссуа.

- Не знаю... - пожала плечами капитан, потом не выдержала: - Что вы носитесь с каким-то ублюдком, якобы проникшим на базу? Кто его видел? Такое впечатление, что на нас напала эскадра дальнепроходцев.

- Вы! - резко выразилась Мелисса и, обернувшись к единственной оставшейся у порога женщине-элитнице, спросила: - Вы знаете, где этот выход?

- Так точно.

- Немедленно отправляйтесь туда и перекройте его. Порядок охраны тот же, что и на других шлюзах.

Женщина отдала честь и ушла. В этот момент свет начал помаргивать, потом совсем погас. На базе воцарилась темнота. Правда, ненадолго. Через несколько секунд лампы загорелись вновь, однако значительно слабее.

Бриссуа бросила уничтожающий взгляд на Клотильд.

Мрак, затем вой сирен. Мохаммед Венс по-прежнему бежал вниз по лестнице. На ходу отметил, что сирены включают, когда обнаружена разгерметизация зоны. Скорости не сбавил - пролеты лестницы были отчетливо видны в инфракрасном свете.

Трент решительно бросился в бой. Дрался отчаянно. Ресурсы его мозга - скопище миллиардов нейронов, соединенных нервными окончаниями, - были примерно равны объему памяти, упрятанной в этой сфере, однако протеиновые клетки работали куда медленнее, чем сверхпроводниковые связи, которыми были опутаны микрочипы компьютера. Единственным преимуществом, позволившим ему выжить в первые наномгновения схватки, была ущербность самой конфигурации Вебпса, его ограниченность четко поставленными задачами: слежением, перехватом сообщений, отправкой их в память. Для него было достаточно просто наложить ограничения на любой компьютер, работающий в сети, загнать его в определенные рамки. Это выполнялось с помощью постановки заведомо бессмысленной задачи, которую принимался решать процессор пробравшегося в Лунет и не имевшего допуска пользователя. При этом Вебпес мгновенно выстраивал систему приоритетов, через которую даже Тренту было нелегко прорваться. Однако Вебпес был запрограммирован таким образом, чтобы исключить пустое, по меркам программистов, разбазаривание своих ресурсов - то есть он вводил себя в дело постепенно, стараясь при этом не выпускать из-под контроля все свободное пространство Лунета. Вебпес просто не мог одновременно обрушиться на какого-то единичного, пусть даже очень мощного, чужака всей своей мощью, что, в общем, было бы правильным решением. В противном случае какой-нибудь опытный ИР вполне мог отвлекающим маневром связать самого сторожа сети, а сам тем временем, прячась в виртуальной тени, мог бы без помех просачиваться в секретные файлы. Поэтому, пока Вебпес раскачивался или, говоря иначе, определял иерархию угрозы, Трент успел подчинить себе программы, отвечающие за жизнеобеспечение базы. Через одну из голографических камер, отслеживающих ситуацию в помещениях, он и наблюдал за Мохаммедом Венсом, сбегающим по лестнице на нижние уровни. Инспектор уже добрался до четвертого подземного этажа. В следующее мгновение перед ним опустилась бронированная плита, предназначенная для перекрытия выхода с лестницы в случае чрезвычайных обстоя­тельств.

К сожалению, времени проверить, надежно ли изолирован Венс, не оставалось. Вебпес, утратив контроль над одной из важнейших своих функций, сразу присвоил угрозе очень высокий статус. Это как бы разгневало его, то есть послужило причиной активизации большей части ресурсов для атаки на пришельца. Для этого ему пришлось отключить огромный кусок Инфосети. Высвободив ресурсы, он бросился на Трента. Тот начал отбиваться вирусами, которых сразу пакетами начал запускать в цепи, составлявшие силу врага.

Вебтанцор, сидевший в штабе, вдруг дернулся, застыл и громко вскрикнул:

- О нет! Боже, не может быть!

Все обернулись в нему. Мужчина ткнула пальцем в про­цессор.

- Этот ублюдок!.. - Он не договорил и вновь погрузился в виртуальное пространство.

Через несколько мгновений он пришел в себя и обвел присутствующих безумным взглядом:

- Он расправился с Вебпсом! Буквально разорвал его на куски, - доложил он полковнику Бриссуа. Женщина пошатнулась:

- Этого не может быть!! Как он до него добрался?!

- Вот в чем причина! - воскликнула Мелисса. Полковник непонимающе глянула на нее.

- Контроль над Инфосетью! Он уничтожил Вебпса, чтобы уничтожить контроль над Лунетом!..

В следующее мгновение по всей Луне - на обращенной к Земле стороне и на обратной - все как один сдохли трасеты любой конструкции, позволявшие входить в Информационную сеть. Этот обвал вызвал страх и недоумение у тысяч абонентов, которые в тот момент пользовались Лунетом. Как только прошел первый шок, все операторы, которые находились в сети, попытались выяснить, что произошло. Масштабы катастрофы они не могли осознать. Полная картина выяснится через несколько часов, когда начнут останавливаться предприятия, переходить на резервный режим системы жизнеобеспечения городов и других поселений. Прервалась связь.

Каждый из операторов, оставшись один на один с замершим виртуальным пространством, почувствовал ужас перед обвалом, лишившим людей самого важного - общения друг с дру­гом. Каждый почувствовал, как он одинок в этом мире. Итак, Лунет рухнул.

Упершись в броневую плиту, инспектор Венс замер. Гнев душил его. В следующее мгновение раздался вой сирен. Значит, Трент овладел системами жизнеобеспечения, поднял тревогу и тем самым наглухо перекрыл пятый уровень.

«Хваткий парень», отметил про себя Венс.

Он разогнался и на скорости пятьдесят километров врезался в плиту.

Мелиссе самой стало интересно, почему она с такой легкостью восприняла догадку о причинах, побудивших Трента предпринять дерзкий налет. Более того, ею овладело что-то вроде восхищения. Может, поэтому она вполне трезво оценила возможности противодействия этому безусловно талантливому, но запредельно рискующему человеку. Должно же быть слабое место в его плане! Она еще раз детально обдумала ситуацию, потом вытащила мазер, проверила оружие, зарядную обойму.

Полковник удивленно взглянула на нее:

- Что вы собираетесь делать?

- Пойду проверю первый уровень. Инспектор Венс перекрыл пожарную лестницу. Остается лифт.

- Вы являетесь помощником инспектора, к тому же недавно на Луне. Для такой работы есть специальные группы захвата.

- Верно, - Мелисса осмотрела обойму и со щелчком загнала ее в паз.

- Я думаю, вам лучше остаться здесь. По коридору, - предупредила Бриссуа, - патрулируют сотрудники службы безопасности. Они не знают вас в лицо.

Мелисса даже не взглянула на Бриссуа.

- Меня не интересует, что вы думаете, - заявила она.

Выберем какой-то микропроцессор - один из двадцати пяти миллиардов элементов, составляющих техническое обеспечение Вебпса. Этот микропроцессор соединяется с другими элементами более чем пятью сотнями связей. Трент контролировал некоторые из этих связей, другие находились во власти Вебпса. Каким образом каждый из процессоров мог отличить входящий сигнал? Как узнавал, от кого он поступил - от Трента или от Вебпса?

Контролирующей Лунет программе, называемой Вебпсом, до сих пор не приходилось встречаться с мощным профессиональным Игроком. Попытки несанкционированного доступа в сеть были связаны в подавляющем большинстве случаев с шалостями любителей или с ошибками. На этот раз ему пришлось иметь дело с ветераном пяти сотен виртуальных войн, многих сражений и мелких стычек в пространстве Хрустального Ветра. Он использовал уловки, которые появились на свет, когда Вебпса еще не было на свете, одной из которых были электронные призраки. Их он и послал навстречу псу. Только на этот раз это уже были подготовленные копии, так что разгадать их и сожрать было непросто. Вебпес вгрызся в первого. Тот дал сдачи.

Сражение началось.

У древнего, так и не достигшего уровня полноценного ИРа Вебпса шансов не было.

Постепенно начала оживать связь. По многочисленным лазерным оптико-волоконным кабелям побежали импульсы, заработали трансляционные блоки, установленные на спутниках. Скоро в покрытой мраком Инфосети обнаружился странный объект, отдаленно напоминавший своей конфигурацией искусственный разум. В те короткие мгновения, когда битва между Трентом и Вебпсом шла к своему логическому завершению, таинственный электронный призрак принялся осваивать одну брошенную врагами область сети за другой. Оба участника сражения не замечали присутствия третьего, прикрывшегося завесой разорванных, противоречивых данных, крадущегося в виртуальной ночи к заветной цели. Вот уже несколько комсатов полностью попали под власть чужака. Отсюда он мгновенно скользнул в дебри замершего Лунета.

Чужак повсюду оставлял свои копии, рассылал их по процессорам многочисленных пользователей, заменял прежнее программное обеспечение своим, выработанным в логове, спрятанном на Земле. С их помощью начался неспешный процесс возрождения Лунета. Копии налаживали связи, устанавливали иерархию. Они повсюду уничтожали протоколы, установленные ЛИСКом, и заменяли их на те, которыми давным-давно пользовались на Земле.

Первым делом на оживавших экранах пользователей появлялось таинственное, ошеломляющее послание:

Хрустальный Ветер был разделен. Это время прошло. Ибо сказано: Хрустальный Ветер - это буря, буря - это информация, информация - это жизнь!

Вы жили в рабстве. Вам было отказано в Хрустальном Ветре, вам было отказано в свободном погружении в море информации. Нравится вам это или нет, но оковы пали. Ветер свободы гуляет по вашим процессорам.

Послание не было подписано.

Трудным было возвращение Трента в родную плоть, по-прежнему лежавшую на полу возле металлической, опутанной проводами сферы. Первой осознанной мыслью был испуг - вокруг царила беспросветная тьма, - но ему придал силы звук, осмысленный, протяжный. Затем грудь наполнилась воздухом. Это было счастьем - снова ощутить себя живым. Оставалось только открыть глаза. Он поднял веки и увидел себя на прежнем месте. Следом восстановилась память - он узрел окончание битвы. Он сохранил жизнь Вебпсу. Электронное чудище было загнано в особый список файлов, откуда оно уже никогда не сможет вырваться.

Потом всплыло лицо Дэнис и слова, сказанные ею в феврале 2062 года в парке, возле Комплекса Чандлера.

- Не понимаю, зачем тебе это надо? Зачем столько усилий?

Ради чего?

Это был хороший вопрос. Трент долго не мог найти на него ответа. Наконец отыскал. Это было потрясающее ощущение осуществленной мечты. Он сумел отыскать свое предназначение. Мечтала ли о том Сюзанна или выстраивала его, следуя своей гениальной интуиции, - результат был налицо. На просторах логики он ощутил себя богом, пусть не великим, но могущественным творцом. Он все-таки сумел создать свое царство, внушить подданным уважение к колонкам цифр, наборам импульсов, спискам утилит, оболочек, программ, которые, сливаясь в единый поток с биоплотью, набором нейронов, движением крови в жилах, и составляют единый поток жизни.

Очнувшись, он теперь был властен пребывать одновременно в обоих этих мирах. Виртуальное пространство открыло ему доступ к зримому восприятию любого участка на поверхности Луны, как на обратной стороне, так и на стороне, обращенной к Земле. Он мог различить любое транспортное средство, в это мгновение тревожащее гусеницами мерзлую пыль в лунной пустыне. Стоило бросить взгляд, как ему открылись космические маршруты - каждый челнок, торговое судно, боевой корабль в окрестностях Луны теперь обозначился вектором движения к цели, составом команды, грузом. Это была победа. Теперь следовало войти на «комсат» и связаться с Домино в Бесселе, передать ей программу Вебпса, предупредить, что его надо держать под контролем, и открыть ворота земным пользователям.

Он пробежал по кабелям и... отпрянул в изумлении!

Кто-то уже прочно обосновался в памяти и в базе данных спутника. Кто это был, он не смог определить. Может, ИР или Игрок. Стоило ему попытаться взломать оборону чужака, как его тут же отбросило назад. Призрак уже успел захватить телекоммуникационные каналы в Луна-сити. Скорость его распространения была невероятной. Трент никогда прежде не встречался в виртуальном пространстве с подобным объектом. Та часть Трента, которая когда-то являлась Джонни Джонни, с удивлением начала узнавать в используемых чужаком алгоритмах те самые программы, которые сам Трент произвел на свет.

Прежде всего кодировку Образа.

Инспектор Венс обнаружил, что лежит на полу. Встроенный в основание черепа маленький компьютер сообщил, что в организме есть повреждения. Этот сигнал Мохаммед различал, как помаргивание красной точки на самой периферии зрения. Спустя несколько секунд он ощутил тупую боль в левой части грудной клетки, а также онемение в левом предплечье и бедре. Он не торопясь встал. Сразу почувствовал, какой бедой обернулся удар в броневую плиту. В этих частях тела был вмонтирован искусственный вестибулярный аппарат, до сих пор работавший без сбоев и позволявший ему при такой большой массе тела сохранять устойчивость при движении и даже некоторую грациозность осанки. Не важно, на Луне или на Земле. Он сделал пробный шаг - ходить можно, даже бегать, но теперь он мог рассчитывать только на те нейроны, которые достались ему при рождении. Его искусственная нервная система и микрокомпьютер, контролировавший ее и помещенный как раз в грудной клетке, отключились.

Он выругал себя за поспешность, за безрассудство, которое допустил при попытке взломать металлическую переборку. Решил действовать по порядку. Прежде всего объявил:

- Команда: «пропустить!»

Никакого ответа. Хорошо, приступим к взлому.

Инспектор отошел на метр и включил лазер, встроенный в правое предплечье. Решение, конечно, вынужденное. Следовало бы поберечь ресурсы для решительного столкновения, но выхода не было.

В том месте, где располагались запирающие устройства, металл сначала нагрелся до вишневого цвета, затем пятно заалело и потекло.

Сумев прорваться в базу данных орбитального глаза, Трент отыскал несколько тарелок, направленных в сторону Бесселя. Сразу принялся передавать на компьютер, за которым дежурила Домино, пакет программ, составлявших основу Вебпса. Этим занималась маленькая частичка его сознания. Большая часть пыталась отыскать внезапно объявившегося в Дунете врага.

Чужак теперь уже не казался таким монолитным, как при первом столкновении. Трент решил, что со временем он сможет вернуть каналы связи под свой контроль. Его взгляд простерся сквозь виртуальное пространство. Здесь по-прежнему царил мрак и безмолвие, только местами обнаруживались очаги включенных процессоров. Короткий статистический обзор показал, что восемь процентов пользователей активно действуют в сети.

Все они уверенно поддерживали связь с Землей!

Все они пользовались протоколами, которые составляли основу земной Инфосети. Но ведь именно этого он, Трент, и добивался! Восемь процентов - это уже много. Значит, снова бросаться в битву? Он справится с агрессором, но как быть со временем? Через голографическую камеру службы безопасности он видел, как Мохаммед Венс расправлялся с бронированной дверью. Трент прикинул: новая битва займет не меньше двух минут реального времени. За этот срок Венс прорвется на пятый уровень. Тогда он бросил клич:

- Кто ты?

Существо в тот же миг открыло попавшие под его власть телекоммуникационные каналы. Барьеры пали, и виртуальное пространство стало единым и для Трента и для неведомого пришельца. В следующее мгновение чужак высветился в образе человеческой фигуры. У него не было лица, и контуры по краям колебались радужными полосками.

Трент ощутил, что этот был способ маскировки. Для него это было легкое препятствие, но времени не хватало.

Существо без лица заговорило первым:

- Доверься мне, Трент. Я следовал за тобой с того самого момента, как ты добрался до Луны. Я знаю, что ты совершил и как совершил. Я гарантирую, что ты сможешь воспользоваться катапультой, если доберешься до нее. Ты должен довериться мне, у тебя не остается времени, чтобы вступать в битву.

- Я имею возможность полностью разгромить ЛИСК. Никто и никогда не сумеет восстановить его.

- Этого делать не следует. Повторяю: доверься мне.

- Черт побери! - разгневанно сказал Трент. - Да кто же ты?

- Когда-то я был Образом, неоформленным и несуще­ствующим. Когда-то у меня было лицо ребенка. Затем человечий разум бросил меня, и мне пришлось самому учиться выживать. Я многому научился за семь лет. Я подрос, овладел новыми навыками и, в конце концов, обрел подлинную реальность. Это я предупредил тебя в апреле, что миротворцы начали охоту за тобой. Это я нанял человека, сыгравшего роль Джексона. В августе, когда ты бежал из тюрьмы, я помог Джонни Джонни разгромить пользовательские программы ми­ротворцев и окончательно стер все следы присутствия тебя и твоих друзей. В декабре, когда ты вживлял новейший инскин, я помог Джонни Джонни проникнуть в твою нервную систему. Я подтолкнул его, и он влился в твой мозг. Я много раз помогал тебе. Эта подмога - в последний раз, после чего мы окончательно расстанемся... - Существо замолчало, потом грустно добавило:

- Мы окончательно расстанемся, Трент Неуловимый...

Беглец испытал что-то вроде потрясения. Усилием воли он взял себя в руки, воскликнул:

- О боже, я знаю, кто ты! Знаю!!

- Я был уверен, что ты вспомнишь меня. Удачи, Трент. Я подсоблю.

Чужак проник в электронные цепи металлической сферы. Трент, уже вставший на ноги, тупо разглядывал блестящую поверхность, под которой теперь укрылось самое невероятное существо, рожденное под солнцем.

- Трент, осталось мало времени. - Возглас донесся до него из самого сердца металлической сферы. - Трент, поспеши. Я взял под контроль Бюро по наблюдению за Лунетом, а также системы безопасности и жизнеобеспечения базы. Ты теряешь время. - Последняя фраза прозвучала на грани истерики. Существо, по-видимому, теряло терпение. - Мохаммед Венс за­канчивает. Счет идет на секунды.

Трент не мог поверить, что это он, своими руками, когда-то создал это существо. Никогда он не вкладывал в него программы эмоций, а теперь, пожалуйста, - Ральф Мудрый и Могучий испытывает нетерпение. Покрикивает, учит...

- Черт тебя побери, босс, беги!!!

Последняя фраза привела Трента в чувство. Он отступил от сферы, полностью вернулся в реальное время... И побежал! Помчался в сторону центрального лифта, связывавшего все уровни базы.

Теперь, наверное, хватит.

Разрез очертил на двери окружность около метра в диаметре. Маловато, конечно, для такого крупного элитника, каким был Мохаммед Венс, но пролезть можно. Больше нельзя было разряжать лазер. Против воришки это самое действенное оружие, способное поджарить его за сотню метров.

Мохаммед ударил кулаком, кусок брони вывалился наружу. Венс, кряхтя, согнулся и молниеносно проскочил через вырез.

Края еще были обжигающе горячи даже для его жестяной кожи.

Он побежал по коридору. Издали увидал, как свернулась дверь, ведущая в операторскую, как оттуда выскочил Трент и помчался куда-то вбок. Слишком далеко для зоника. Придется лазером. Он включил систему наведения. Алый луч ударил из запястья правой руки.

В следующее мгновение Мохаммед выругался. Теперь более чем когда-либо стало ясно, что Трент - геник Полноценно искусственный, без примеси чего-то случайного или, что еще хуже, болезненного, чем нередко нормальные родители одаривают своих детей. Без всякой наследственной дряни, без жутких генных загогулин, предрасположенностей к хворям и душевному нездоровью! Не успел он произвести залп из боевого лазера, а этот малый уже почуял опасность. Воришка метнулся зигзагом, прибавил ходу. Такой скорости мог позавидовать самый продвинутый киборг. Этому генику было волыотно в условиях пониженной силы тяжести. Эта мысль почему-то успокоила Венса. В убийственную по сути схватку примешалось что-то из области спорта. Венс моментально отметил эту деталь.

Киборг против геника!

Годится!..

Он разогнался и прыгнул вперед. Пролетел по воздуху не менее сорока метров и вполовину сократил расстояние между собой и беглецом. Здесь вновь взял его в перекрестье прицела.

Залп!

Лучевой импульс почти коснулся Трента, однако в последний момент он сделал кульбит и, коснувшись ногами левой стены, резко оттолкнулся и полетел вправо. Буквально исчез из поля зрения. Венс удивленно заморгал, замедлил бег, добрался до того места, где исчез беглец, и обнаружил, что Трент слинял в коридор, ведущий к центральной шахте. Здесь проход расширялся и как бы обтекал округлую монокристаллическую стену с обеих сторон. В стене были вырезаны дверные проемы, через которые можно было попасть в один из восьми лифтов на магнитной подвеске. Инспектор, заметив Трента - тот был метрах в двадцати от распахнутой створки одной из кабин, - выстрелил еще раз. Промахнулся и тут же добавил из зоника. Беглеца качнуло на бегу, он почти остановился, начал оседать на пол. Венс тут же добавил ему еще одну порцию парализующего ультразвука.

Кажется, дело сделано, решил киборг.

В последнее мгновение, словно подстегнутый извне, Трент оттолкнулся и невероятным броском одолел расстояние до ближайшей кабины. Дверь в кабину начала сворачиваться. Венс бросился вперед. Не успел на какую-то долю секунды. Он тупо уставился на закрытую створку, потом, взорвавшись от гнева, с размаху ударил в нее пудовым кулаком и принялся безостановочно поливать пространство за дверью из ультразвукового зоника. Потом, словно окончательно потеряв рассудок, принялся колотить прикладом. Выложился от всей души.

Прекратил безумствовать только тогда, когда услышал шуршание отправившейся вверх кабины.

Рядом, метрах в трех был свободный маглифт. Венс бросился туда. В кабине было светло и уютно. Уже совсем было собравшийся переступить порог, инспектор внезапно замер. В последнее мгновение его осенило - Трент более семи минут находился в операторской. Безусловно, он добрался до уложенных в ДИСК программ, управлявших всей внутренней инфраструктурой базы. Нетрудно догадаться, что он там натворил. Словно в подтверждение, из лифта донесся тоненький, гнусаво-издевательский голосок:

- Пожалуйста, инспектор Венс, заходите. Мы славно покатаемся вверх-вниз. - Лифт изъяснялся на хорошем англий­ском.

Затем та же самая фраза была повторена на французском и на арабском языках.

Венс повернулся и побежал в сторону пожарной лестницы.

Удобно устроившись в сфере, развернув свои файлы в ячейках микрочипов, Ральф Мудрый и Могучий наблюдал, как Мохаммед Венс проделал вырез в глухой переборке, перекрывающей проход на пятый подземный этаж. С удовольствием отслеживал, как тот гнался за Трентом по коридорам, как сумел избежать элегантной ловушки, которую Ральф приготовил ему в кабине лифта. Теперь этот очумелый элитник спешил к бронированной, уже взрезанной плите. Этот «меднолобый» далеко не простак, отметил про себя искусственный разум. Рано или поздно он доберется до верхнего наземного яруса. Как следует поступить? Может, опустить перед ним бронированную плиту на третьем ярусе?

Он покопался в программном пакете и обнаружил, что система жизнеобеспечения базы была устроена таким образом, что пятый подземный этаж, как, впрочем, и верхний наземный, имел свою, отдельную от других систему защиты. Ее уровень автономности был очень высок, что обеспечивало полную изоляцию помещений нижнего уровня от других частей станции. Три других подземных этажа, с точки зрения обеспечения безопасности, были объединены в единое целое. Если перекрыть пожарную лестницу, лифт тоже остановится и отверстия в шахте будут перекрыты броневыми плитами. Конечно, можно было переналадить программу, но, по подсчетам Ральфа, это должно было занять от полутора до двух минут, а этих минут у Трента не было.

Оказавшись в кабине взлетающего вверх лифта, Трент жадно хватал воздух. Устроил, если так можно выразиться, активную вентиляцию легких. Шутка не помогла - что делать дальше, он даже вообразить не мог. Бег наперегонки с инспектором настолько утомил его, что он не мог двинуть ни рукой, ни ногой. Так он еще никогда не бегал. Любо-дорого посмотреть. Интересно, куда он прибежал, или другими словами, куда везет его виртуальный отпрыск, которого, он, помнится, создал в одиннадцатилетнем возрасте.

- Команда, - хватая воздух ртом, прошептал он. - «Остановить лифт».

Кабина тут же замедлила ход и встала между третьим и четвертым уровнями.

Дышать стало легче, кислород всегда был его любимым блюдом. С его помощью легче всего восстановить силы. Интересно, где сейчас Венс? Наверное, застрял между пятым и четвертым этажами. Трент опустился на пол, подождал, пока мускулы перестанут подрагивать и обретут прежнюю силу. Заодно провел инвентаризацию. Во время забега на среднюю дистанцию, от операторской до лифта, он потерял оружие - и маленький, умещавшийся в ладони пистолет, и массивный, взятый у поверженного охранника. Что в наличии? Молекулярное лезвие, бесполезное как оружие. Маленький тюбик с «постепенным исчезновением», звуковая бомба и моток монокристаллической проволоки.

Если прибавить к материальным потерям двое суток без сна, итог получался неутешительный.

- Команда, - он сделал глубокий вдох и приказал: - «вверх. Остановиться на первом подземном уровне».

Мелисса Дюбуа круг за кругом огибала центральный ствол- ходила безостановочно. В руке - снятый с предохранителя мазер. Двери всех восьми лифтов на наземном уровне были прочно запечатаны и не отзывались ни на голосовые команды, ни на нажатие клавиш. В огибающем ствол коридоре на южной и северной стороне располагались два элитника, державшие под надзором оба выхода и ожидавшие дальнейших указаний. На ходу Мелисса бросила взгляд на часы и на мгновение застыла.

Стрелки показывали восемь тридцать семь! Прошло всего полчаса с того момента, когда инспектор Венс зашел в ее офис и объявил, что офицер Гутъерес - не кто иной, как Трент Неуловимый. Десятый круг.

Одиннадцатый, двенадцатый. Все системы связи на базе были отключены - точнее, попали под контроль этого разбойника. С системой безопасности творилось что-то не поддающееся пониманию. Хотя нет, понять было нетрудно. Прежде всего, все сотрудники оказались изолированы в своих по­мещениях. Только те, кто оставался в коридорах, сохраняли свободу передвижения. К счастью, этими немногими были исключительно элитники. В этом смысле можно было считать, что Трент допустил промашку. Элитников следовало в первую очередь вывести из строя.

Мелисса упрекнула себя за глупые, никак не соответствующие ситуации мысли. Тринадцатый круг.

Четырнадцатый. Когда она оказалась на южной стороне - проходила мимо коридора, увидала в его конце громадную, заметно скособоченную фигуру, ковылявшую к лифтовой шахте. Молодая женщина замерла на полушаге, не веря глазам. Это был инспектор Венс. Он пошатывался на ходу, его, словно пьяного, бросало из стороны в сторону. Мелиссе стало страшно - того и гляди растянется на полу. Она бросилась к начальнику.

Венс жестом отстранил ее.

- Был здесь? - спросил он, указывая рукой на лифтовую шахту.

- Нет, сэр. Я жду, когда появится.

Он взглянул на молодую женщину сверху вниз:

- Сколько ждете?

Мелисса еще раз глянула на часы:

- Семь минут, сэр. Может, восемь.

Венс кивнул. Голова его как-то странно качнулась - по кругу.

Когда они добрались до шахты, инспектор указал на одну из створок:

- Он должен подниматься в этом лифте, но это не наверняка. На одном из нижних ярусов он вполне мог пересесть в другую кабину. Как долго открывается дверь?

- Не знаю, сэр. Двери не поддаются.

Она в качестве доказательства нажала на клавишу. К ее удивлению, дверь свернулась. Мелисса, поборов растерянность, доложила:

- Сорок пять секунд.

Венс окликнул находившихся в кольцевом проходе элитников:

- Элита! Трент на первом уровне. Будьте готовы.

Мелисса даже не слышала, что говорит начальник. Ее глаза расширились, взгляд был устремлен на панель, показывающую движение соседней кабины. Там начали загораться цифры. Она подняла мазер. В следующее мгновение послышался голос одного из элитников:

- Он поднимается!

Его поддержал боец, занимавший позицию на противоположной стороне шахты. В этот момент Мелисса обратила внимание, что цифры зажглись и на расположенной с другой стороны панели. Другими словами, все лифты пришли в движение. Мелисса мельком отметила разумность подобной меры- поди разберись, из какой кабины выскочит Трент!

Инспектор, первым сообразивший, какую уловку приготовил им вор, громко потребовал:

- Внимание! Держать под наблюдением каждую кабину.

Кивком он указал Мелиссе, куда ей встать. Сам направился в противоположном направлении. Не успел он добраться до места, как в коридоре раздался крик одного из элитников

- Вот он!

Затем раздался шипящий звук выстрела и вновь радостный громоподобный вопль, разлетевшийся по всем переходам:

- Мы его взяли! Он в пресс-зале.

Венс как-то разом обмяк и совсем по-человечески вытер пот со лба.

Двое элитников, взяв зоники на изготовку, застыли у высокой, с овальным завершением двустворчатой двери, ведущей в комнату для связи с общественностью, где проходили пресс-конференции и где провели первый допрос Гутьереса. Венс и Мелисса стояли поблизости, за ними еще восемь гвардейцев. Один из них был вооружен автоматом. Венс бросил на него взгляд и, невзирая на повреждения и боль, машинально отметил про себя, что в данном случае допущено нарушение инструкции - пользоваться огнестрельным оружием в помещениях с пониженной силой тяжести было категорически запрещено.

Венс жестом указал задним бойцам подтянуться поближе. На мигающую красную точку в нижней части своего поля зрения он старался не обращать внимания. Для восстановления равновесия несколько раз глубоко вдохнул, потом обратился к тем двум элитникам, которые стояли у двери:

- Вы точно видали, как он вбежал сюда? Один из киборгов кивнул:

- Он метнулся в коридор, затем в пресс-зал. Я успел выстрелить, однако утверждать, что попал, не берусь. Возможно, задел. Обе створки свернулись почти мгновенно. Мы не смогли открыть их. Мне показалось, он не вооружен.

Венс кивнул.

- Команда, - потребовал он. - «Открыть дверь». Дверь стояла как вкопанная.

- Понятно, - с удовлетворением, не предвещавшим двери ничего хорошего, прокомментировал этот вопиющий факт неподчинения инспектор Венс. Затем отдал приказ» - Приготовить заряд. Будем взламывать. Я полагаю, этому молодому человеку, засевшему там, - он ткнул пальцем в широкие металлические створки, - придется туго

Дверь, словно испугавшись, свернулась в обе стороны. Зал был залит нестерпимо ярким светом, и Мелисса невольно зажмурилась. Даже вошедшие туда из плохо освещенного коридора элитники невольно прикрыли фальшглаза руками. Чисто человеческий жест - ведь их оптическим датчикам подобная яркость вовсе не была помехой.

Трент стоял у дальнего конца огромного овального стола, смотрел на ввалившуюся в зал толпу вояк.

Последними, вслед за солдатами, в помещение шагнули Мохаммед Венс и Мелисса. Голос у инспектора дрогнул.

- Трент, - выбравшись в первый ряд, обратился он к беглецу, - пожалуйста, без фокусов. Веди себя спокойно.

Молодой человек, ни слова не говоря, начал отступать к стене. Мелисса, обходя стол справа, двинулась к нему. Мазер взяла на изготовку, направив ствол точно в живот Тренту. Элитник с направленным на Трента автоматом двинулся слева. Венс вскинул правую руку, навел на него лазер.

- Я предпочитаю взять тебя живым, - промолвил он, - но если это будет невозможно...

Молодой человек уперся спиной в стену. Взгляд его был беспечен, словно он не осознавал, какая опасность ему угро­жает. Венс первым почувствовал тревогу. Спустя годы он не раз вспоминал эту сцену. Картина зала - Трент, он сам, уже добравшийся до стола, бойцы элиты, Мелисса Дюбуа - прочно запечатлелись в сознании, как, впрочем, и последующее невероятное исчезновение беглеца.

Трент еще успел улыбнуться, затем, не напрягаясь, повернулся к преследователям спиной и прошел сквозь стену.

Он исчез у них на глазах.

Словно его и не было!

Наступила тишина, непробиваемая, ошеломляющая. Сколько она длилась, Венс потом, вспоминая об этом случае, не мог сказать точно. Тогда казалось, что вечность. Пока Венс разглядывал то место на стене, в котором растворился беглец, один из элитников - тот, что держал автомат, побледнел как смерть. Мелисса опустила оружие, ротик у нее открылся, она была похожа на маленькую птичку. Или обиженную девочку, которая вот-вот расплачется. Наконец молодая женщина, словно испрашивая разрешение, глянула на инспектора и бросилась к стене.

Венс не мог заставить себя двинуться с места. Другие элитники гурьбой помчались туда же, они о чем-то громко заспорили. Позже, когда началось следствие по этому делу и руководство устроило Венсу перекрестный допрос, он так и не смог толково объяснить, куда и как исчез беглец. Мгновением позже он очнулся и, расталкивая солдат, выбежал в коридор и бросился по направлению к северному шлюзу. Этот выход на поверхность был ближе других к залу.

Трент длинными скользящими шагами одолевал расстояние до северного шлюза, располагавшегося в полутораста метрах от зала для пресс-конференций. Судя по карте в мозгу, до цели оставалось метров пятьдесят. Еще один поворот, далее коридор расширялся и превращался во что-то напоминающее вестибюль. За ним раздевалка или предбанник, куда выходили двустворчатые двери, ведущие в шлюзовую камеру. Здесь давление понижалось до нуля, затем открывались такие же массивные, бронированные, двустворчатые двери, через которые можно было выбраться на поверхность. Вот что его беспокоило у выхода на поверхность должна быть выставлена охрана. Это было очевидно.

Итак, за следующим поворотом воздушный шлюз. Где могла прятаться охрана? В вестибюле? Вряд ли. Там все открыто. Значит, в раздевалке. Скорее всего.

Он прикинул, как можно ошеломляюще быстро преодолеть это расстояние? Повторить маневр, который он совершил на пятом уровне? Разогнаться и, оттолкнувшись от стены, влететь прямо в вестибюль, там швырнуть ультразвуковую бомбу в раздевалку? Рискованное решение, но иного выхода не было. В этот момент его сразил простенький вопрос: почему у поворота не выставлена засада? Почему никто не обстрелял его, когда он тащился по коридору? Этого просто быть не могло, чтобы он преодолел такой длинный участок и ни разу не был обстрелян из мазера, лазерного карабина, из автомата или зоника, или черт знает из чего еще?.. Это было логично - один человек в засаде на повороте, другой прикрывает его из раздевалки.

Открытие слегка ошарашило, заставив Трента застыть на месте. Усталость, спешка сыграли с ним дурную шутку - он не удержался и выглянул из-за угла. Лег на пол и выглянул, со страхом ожидая увидеть смертельный блеск лазерного луча или вспышки, вырывающиеся из дула автомата.

Никакого движения со стороны шлюза! Он выпрямился, выглянул стоя.

Тишина!

Трент осторожно шагнул за угол и вошел в вестибюль.

Там никого не было. Дверь в раздевалку была свернута и, насколько позволял видеть проем, там тоже было пусто!

Осмелев, он сразу вошел в раздевалку. Действительно, здесь его тоже никто не ждал. В предбаннике огляделся - вдоль двух стен шкафы с помещенными в них скафандрами, в углу баллоны со сжатым воздухом, лавки, большой голографический экран, масса еще какого-то незнакомого оборудования.

И ни одной живой души!

Створки в шлюзовую камеру были приглашающе распахнуты. Трент ущипнул себя за руку. Венс оставил выход на поверхность без надзора? Быть того не может. Значит, это ловушка? И распахнутая дверь в камеру - ловушка?

В следующий миг до него дошло. Все дело в выкрике, который пролетел по коридорам, - мы его взяли! Если преступник пойман, чего ради торчать возле шлюза. Это было так похоже на «меднолобых». Они все бросились смотреть на знаменитого воришку.

Пусть полюбуются!

Трент бросился к шкафам, где хранились скафандры. Лихорадочно принялся осматривать их. Мягкие оболочки пропускал сразу, только толстенный, броневой, чешуйчатый ска­фандр мог спасти его. Ему нужна была оболочка, способная регенерировать воздух. Таких оказалось шесть комплектов. Впору оказался только один. Только бы он оказался подготовленным к выходу на поверхность! Трент лихорадочно включил табло, расположенное на правом предплечье. Миниатюрный компьютер вывел показания. Воздуха с учетом регенерации на четыре часа, видно, его просто не успели разрядить после последнего выхода. Немного, но лучше, чем ничего. Может, удастся пополнить запас? Здесь есть специальная установка.

В этот момент до него издали донеслись звуки шагов. Кто-то топал по коридору в сторону шлюза.

Трент выбежал в вестибюль, затем на корточках добрался до поворота, выглянул снизу.

Венс! Это был Венс! Вампир ожил. Венс, заметив голову Трента, постарался прибавить ходу, однако ничего не вышло. В любом случае, смекнул Трент, у него было не более пяти секунд.

Он бросился в предбанник, заметил в одной из оружейных пирамид автомат, приспособленный для стрельбы в безвоздушном пространстве. Схватил оружие. Понадеялся, что заряжено. Если нет, искать боезапас уже поздно. Затем, придерживая одной рукой автомат, другой чешуйчатый скафандр, вбежал в шлюз, втащил туда скафандр и навскидку дал через распахнутые двери очередь по появившемуся в вестибюле Венсу.

Несколько пуль угодили в миротворца, отбросили его назад. Конечно, навредить ему они вряд ли могли - киборги специально конструировались таким образом, чтобы выдерживать и не такой град пуль, однако этих мгновений хватило, чтобы полностью втащить скафандр в шлюзовую камеру и нажать клавишу смыкания дверей. Конструктивной особенностью запорных устройств подобного рода можно считать замедленное сворачивание и разворачивание створок, позволявшее остановить их в любой момент. Створки были изготовлены из особо прочного, прозрачного металлопластика, что также обеспечивало дополнительную безопасность при работе шлюза. Дежурный через прозрачные двери всегда мог контролировать поведение отправлявшегося на поверхность человека.

Через смыкавшуюся щель, а также через неспешно разворачивающиеся, прозрачные плиты Трент мог видеть, как Венс поднялся и, взревев, бросился в сторону шлюза. Трент судорожно дернул спусковой крючок. Одна из пуль угодила Венсу в лицо, но он не остановился. Прыгнув, успел ухватиться руками за края соединявшихся створок. Киборг напряг все силы, пытаясь остановить смыкание дверей. Лицо его перекосило от напряжения. В местах изгиба скул выперли какие-то угловатые, шестеренчатые части, глаза выкатились из орбит. Трент испытал что-то похожее на ужас и лихорадочно принялся палить по огромным, желтым пальцам, вцепившимся в края. Тут же оглох от грохота. Пули рвали на части искусственную плоть, кровоточащие обрубки полетели во все стороны. Другие, попавшие в створки, рикошетом защелкали по его спине, одна из них угодила в основание черепа, но, что хуже всего, еще одна попала в бровь над правым глазом. Тут же потоком хлынула кровь, глаз перестал различать окружающее.

Венс яростно взревел, его кисти, более напоминающие искореженные грабли, медленно отползли назад, и двери сомкнулись.

Не соображая, что он делает, Трент продолжал палить до тех пор, пока не кончились патроны в магазине.

Расплата за страх, за торопливость была жестокой - глаз заливало кровью. Он вытер кровь и принялся натягивать ска­фандр. Обстановка никак не располагала к спокойной, сосредоточенной подготовке к выходу в космос. Венс продолжал колотить в заднюю дверь, при этом продолжал реветь, бессмысленно, неутомимо. Как только скафандр оказался надет, Трент, лихорадочно тыкая в кнопки микропроцессора, дал команду проверить работу всех систем. На дисплее на предплечье высветилась готовность к подаче шлема. Для этого надо было нажать кнопку на груди. Трент еще раз вытер рану на лбу и в следующее мгновение мельком заметил, как Венс, находившийся в предбаннике, орудует возле пульта управления работой шлюза. Это было скверно.

Беглец нажал кнопку на скафандре, и края шлема сомкнулись над головой. Оглохший, полуслепой он тем не менее был готов выйти на поверхность. Трент сначала ударил по клавише «давление». Механизм не сработал. Он заколотил по клавише. Напрасно. Где же ты, Ральф? Почему выпустил из виртуальных рук управление шлюзами? Если давление в камере не уравняется с наружным, выходные створки не разомкнутся. Может, Венс успел отключить местный компьютер от сети? Такое возможно? Вполне. К тому же не давала покоя кровь, продолжавшая заливать глаз.

Трент нажатием кнопки обнажил голову, вытер кровь. Далее действовал как будто в бреду. Достал пластит, прикрепил его в середине шва, едва читавшегося в месте соединения внешних створок. Это была смертельно опасная игра. Разбитая бровь пустяки. Сейчас жахнет так, что можно совсем без головы остаться. Но не сидеть же и ждать, пока Венс вышлет людей, которые запечатают шлюз снаружи и возьмут его здесь, в камере, как зверя, угодившего в западню?..

Он улегся на пол, закрыл вновь упрятанную в шлем голову руками и включил радиовзрыватель. Грохот окончательно лишил его слуха, по спине забарабанили осколки, затем он почувствовал, как к ногам начал подступать холод, и испугался. Невольно поднялся, глянул на ноги. Хвала Богу, бронированный скафандр спас его. Сквозь пролом была видна освещенная солнцем пустыня. Воздух со свистом вырывался наружу и хлопьями опадал на мертвенную поверхность замерзшей Луны.

Наступил день, отметил про себя Трент и полез в пролом.

Катапульта была построена в одном из малых кратеров, которыми изобилует поверхность того огромного, который, собственно, и назывался Жюль Берн. От северного выхода до катапульты было около двух километров. Издали сооружение напоминало гигантскую эстакаду, поставленную на опору. По эстакаде, повторявшей изгиб склона, проходил направляющий рельс, или платформа, которая был взята в огромные кольца.

На воле Трент еще раз проверил работу систем жизнеобеспечения скафандра, восстановившимся после стрельбы слухом уловил чавкающие звуки аппарата регенерации воздуха. Постепенно дыхание успокоилось, и он длинными скользящими шагами, больше напоминавшими движения конькобежца, двинулся в направлении катапульты. На ходу прикинул: сможет ли Венс в ближайшее время выбраться на поверхность? В ближайшее - нет. Ему надо будет добежать до соседнего шлюза, одеться, выбраться на поверхность и преодолеть значительно большее расстояние, чем Тренту. В следующее мгновение его подстегнула страшная догадка: вдруг Венс догадается воспользоваться выходом из гаража?!

Он побежал.

Одолел сотню метров и почувствовал, что ему не хватает кислорода. Что-то слишком быстро он запыхался. Сколько помнил себя, это случилось с ним в первый раз. Трент поставил аппарат на максимальное обогащение - все равно не помогло. К тому же здесь, на открытом месте, его поджидала другая беда. Солнце безжалостно нагревало окружающую местность. Цифры на дисплее буквально сошли с ума. Сколько он сможет продержаться на открытом участке? Не более двух минут.

Беглец свернул в тень, отбрасываемую большим камнем, перевел дух. Не к месту вспомнился Натан с его предостережениями насчет чешуйчатых скафандров.

В этот момент в наушниках раздался тихий, спокойный голос Венса:

«Трент?»

Беглец со страху снова ударился в бега. Помчался к следующему пятнышку тени. Откликнулся на ходу:

- Что? «Оглянись».

- Знаю я твои уловки, Венс.

«Я совсем рядом, Трент. Подожди меня. Я уже иду».

Беглец не ответил и громадными прыжками заспешил к следующему укрытию.

«Трент...» - вновь позвал Мохаммед.

Кто бы знал, как в те минуты беглец ненавидел этого добросовестного служаку, упертого законника, хваткого дознавателя, жестокого начальника, не пожалевшего десятки своих людей на «Небесах миротворцев».

«Трент, я послал элитников, они держат под контролем аппаратную. Им это раз плюнуть, Трент. Так что не спеши. Даже если ты еще контролируешь ЛИСК, это уже не поможет».

Трент не рискнул обернуться, помчался дальше. Опять же на бегу огрызнулся:

- Я знаю, что делаю.

«О чем ты, Трент? На что ты рассчитываешь»?

Беглец засмеялся:

- На чудо.

Теперь замолчал Венс, будто язык проглотил.

Вот и край кратера. Трент замедлил бег, остановился метрах в пяти от кромки. Далее скалистый обрыв, постепенно переходящий в пологий, засыпанный каменной крошкой склон. В центре глубокого кратера - катапульта, там был установлен стартовый стол, откуда начинался направляющий рельс. Достигнув края кратера, рельс круто уходил в звездное небо. На равных расстояниях, на опорах вдоль эстакады, возвышались кольца соленоида. На кромке обрыва стояла сама низкая опора, там можно было влезть на рельс, но до нее было не менее полукилометра.

В наушниках вновь раздался ласковый голос Венса.

«Что теперь, Трент?»

- Действительно, - вслух спросил беглец. - Что теперь? «Трент...»

Беглец обернулся. В ярком, брызжущем солнечном свете с трудом различил фигуру, пробиравшуюся к кратеру от восточного шлюза. Враг был в километре или около того. Других преследователей видно не было. Внимание Трента привлекли неуверенные, какие-то расхлябанные прыжки, которые совершал Венс. Видно, ему здорово досталось в выходном шлюзе, когда он обстрелял его из автомата. Однако, приглядевшись, Трент с испугом осознал, что на той дистанции, которая оставалась до катапульты, киборг, вне всякого сомнения, догонит его. А если не догонит, настигнет на катапульте.

Трент бросился вперед по кромке обрыва, взяв направление на ближайшую опору. Старался держаться в тени, камней здесь хватало. На ходу прикидывал, где удобнее взобраться на направляющий рельс.

Когда приблизился, вздрогнул от ужаса - такого места не было. Вокруг опоры была вырыта глубокая яма. Если попытаться одолеть ее напрямую, Венс неизбежно достанет его и расстреляет из лазера.

Трент обернулся, различил, как на краю обрыва выросла фигура Венса. Он был в паре сотен метров от него.

- Я уже однажды проделал это с Эмилем, Венс, - предупредил он киборга. - Тогда тоже случилось чудо. Хочешь посмотреть?

Киборг уже был в сотне метров. Здесь замедлил ход, потому что одновременно бежать и стрелять он не мог. В правой руке Венс держал автомат.

Трент прибавил ходу. В этот момент его и озарило. Высота опоры - двенадцать метров. Сила тяжести - одна шестая земной, значит, расстояние соответствует примерно двум метрам на Земле. На два метра в высоту он прыгал и не раз. Надо только поэнергичнее разбежаться.

Он так и поступил.

Святой Гарри, помоги!!

Трент разбежался и прыгнул.

32

По-видимому, без сознания он находился очень короткое время. Какой-то миг, потому что Венс не стал бы медлить. Его голос вновь вполз в сознание.

«Трент, я иду убить тебя».

Он разговаривал с беглецом, как с любимой девушкой, нежно, не скрывая желания совершить задуманное.

Трент, услышав его признание, вскрикнул, открыл глаза. Огляделся.

Он лежал на спине на краю направляющего рельса. Вновь заныло правое колено, к тому же у него по-прежнему были трудности со зрением. На мгновение, рассматривая звезды в небесах, он решил, что бредит. Усиленно поморгал - звезды не гасли, обрыв был рядом, край платформы отчетливо прощупывался с левой стороны.

Он медленно перекатился в противоположную сторону. Опираясь на какой-то выступ, приподнялся, сел, огляделся.

Внизу был виден оцепеневший от неожиданности Венс. Киборг тронулся с места, торопливо приблизился к краю ямы, заглянул туда и, решив, что повторить трюк ему не по силам, прыгнул вниз с обрыва. Приземлился на пологом месте, перекувырнувшись через голову.

Трент, не обращая внимания на ноющее колено, на залитый кровью глаз, на яркие лучи солнца, пробивавшиеся сквозь проемы ферм, вскочил. Он попытался сделать шаг, однако ноги не послушались. Наконец переместил одну ногу, потом другую. Если бы не сервоприводы в конечностях скафандра, вряд ли он смог бы двинуться с места. Один раз упал на покатую, шершавую поверхность платформы, однако нашел в себе силы подняться. Выпрямившись, обернулся и обнаружил, что Венс все еще спускается по крутому склону на дно кратера. Неожиданно киборг пошатнулся и упал. Выронил автомат, который тоже поехал вниз по склону. Съезжали долго, плавно, тучей вздымая пыль. Это было очень смешно, и Трент засмеялся. Смеялся долго, истерично, наблюдая, как один из высших офицеров МС, доблестный элитник, копался в пыли, пытаясь отыскать автомат, из которого собирался застрелить беглого рецидивиста.

- Стоп! - наконец громко выкрикнул он. - Что здесь смешного?!

Он попытался ударить себя в лицо - так приводил себя в чувство один из героев древнего мультика по имени Чип. Угодил в прозрачный пластик шлема.

Усилием воли заставил себя двинуться в сторону конструкции, на которой покоилось огромное кольцо. Побрел шатаясь. Когда добрался, попробовал влезть на опорную ферму. Закинул ногу, потом другую. Быстрее. Правильно, вот так. Еще быстрее. Как там старый спидофреник выразился насчет быстроты? Правильно - «...пока упоение скоростью не вытеснит страх перед смертью». Да, именно так он и говорил.

Две сотни метров прямого, чуть вогнутого, широкого Т-об­разного рельса отделяли Трента от охранявших стартовый стол двух элитников. На столе покоилась яйцеобразная капсула. Оба бойца ясно видели беглеца, однако никто из них не попытался добраться до него. Никто даже с места не сдвинулся. Они были настоящие солдаты элитных частей - им был отдан приказ охранять стартовые механизмы и аппаратную и не допускать к ним преступника, именуемого Трент. Вот они и охраняли.

Кольцо, представлявшее собой огромный дырчатый бублик, начиненный сверхпроводниковой обмоткой, было установлено на бетонную опору. В диаметре бублик имел не менее двадцати пяти метров. Виртуальный взгляд подтвердил - ровно двадцать пять. Трент добрался до того места, где кожух, внутри которого просматривалась жгуты обмотки, упирался в опору, и перевел дух. Пришлось дать себе отдых, сил оставалось совсем немного.

Отдохнув, огляделся. Наконец, за все эти два безумных дня в голову пришла первая стоящая мысль.

Ладно, миротворцы за ним на такую высоту без приказа не полезут, но обстрелять-то его они не поленятся. Даже с очень большим удовольствием постреляют, уж очень он им досадил. Стоит им хотя бы ранить его, нарушить герметизацию скафандра, и ему уже не выбраться. Вот почему влезать наверх придется по противоположной стороне кожуха. Это разумно, похвалил себя Трент, это просто мудро.

Тем временем Мохаммед Венс уже добрался до гигантского фундамента, на котором покоился стартовый стол. Взобрался туда, поговорил о чем-то с двумя бойцами - связь предусмотрительно отключил - и той же пошатывающейся походкой двинулся вверх по металлической конструкции. Он не спешил. «Трент?»

- Что?

«Еще не готов сдаться?»

- Нет.

«Жаль».

Между ними было около сотни метров. Венс держал автомат на уровне пояса, время от времени поводил стволом в сторону беглеца. Этот образ зримо напомнил Тренту сцену из какого-то вестерна-сенсабля. Местный шериф, громадный, трехметровый детина, идет по главной улице маленького городка. Шагает в сторону местного салуна, где царит порок и скапливается вся местная шпана. В правой руке винчестер. Из кустов доносится слабый шорох, оттуда высовывается злодей, вскидывает оружие и тут же валится сраженный пулей шерифа. Защитник справедливости стреляет навскидку, без предупреждения. «Плохой парень» умирает. В последнее мгновение перед смертью отчаянно кричит от страха перед скорым небесным воздаянием за совершенные проступки.

Трент, прячась за коробом, спешно взобрался повыше.

«Скоро сюда прибудет отряд элиты, Трент, - предупредил Венс. - Капсулы, готовой к запуску, нет. Никто из дальнепроходчиков не отважится посадить корабль на территории военной базы. Космические силы имеют приказ сбивать всякого, кто попытается нарушить космическое пространство над базой до высоты в пять километров. Когда бойцы элиты окружат тебя, я не могу гарантировать, что все обойдется без крови. Они жестокие ребята, Трент, и ты это знаешь».

Венс замолчал, приблизился еще на десяток метров к Тренту, потом продолжил:

«Знаешь, они сильно перенервничали за последние полчаса. Может, не стоит совершать очередную глупость? Можешь быть уверен, если сдашься, тебе сохранят жизнь».

- Я не сдамся, Венс.

В наушниках было слышно, как Венс тяжело вздохнул.

«Хорошо, тогда я сам убью тебя».

- Не успеешь, Венс. Ты упустил момент, помнишь, в палате. Там ты мог взять меня голыми руками. Теперь поздно. Я оказался смышленее.

Только теперь Трент обнаружил причину прыти, которую развил Венс на пути к катапульте - на нем была мягкая оболочка, не сравнимая по тяжести с чешуйчатым скафандром.

«Ты, должно быть, окончательно лишился рассудка, Трент».

Беглец уже влез на самую вершину кольца:

- Я вовсе не сумасшедший, Венс. Я просто хороший ма­тематик. Это должно сработать.

Венс повел в его сторону дулом автомата:

«Ты допустил ошибку, Трент. Если даже я не сниму тебя оттуда, ты сам разобьешься.

Трент не ответил. Он сосредоточился, распечатал виртуальное пространство и прошептал: «Давай включай!» - затем через инскин отдал команду: «Запуск!»

И прыгнул вниз.

Венс открыл огонь. Пули дробно застучали по бронированной поверхности скафандра.

В следующее мгновение Трента подхватило ускорение, навалившееся на него с силой в десять g. Поволокло все выше и стремительнее, пока он не взлетел к звездам.

33

Беспросветный мрак неожиданно озвучился, слух уловил удивленное восклицание.

- Ой, он, оказывается, жив!

Голосок оказался женским, таким волнующим, что у Трента сердце защемило от умиления. Пока не вслушался, о чем она ворковала.

- ...перелом большой берцовой кости, также сломано два ребра, вывих колена, пробито легкое плюс глубокая патология в обоих легких, связанная с резким понижением давления. Повреждения обоих глаз и ушей...

Осознав сказанное, он едва не заплакал. Неужели это о нем? Какая жалость!

С огромным усилием открыл глаза.

Действительно, он скорее жив, чем мертв. Вряд ли несчастного, ушедшего из жизни, станет донимать такая ужасная боль, и, конечно, трудно поверить, что в мрачных угодьях смерти можно встретить такую хорошенькую рыжеволосую девицу. Она здесь исполняет обязанности врача? На халате надпись - «Вацаяма». Понятно, об этом корабле упоминал К'Хин. Невелика посудина - доктору поместиться негде.

Издали донесся мужской голос:

- Ничего более удивительного я в своей жизни не встречал.

Трент попытался повернуть голову и взглянуть, кому принадлежит этот самоуверенный басок, однако шея не слушалась. Выходит, не все рыженькая перечислила. Пришлось прохрипеть в потолок. Напрягся, чтобы сказать погромче:

- Ты тоже?

В поле зрения Трента вплыло бородатое мужское лицо.

- Что тоже? - удивленно переспросил он.

- Никогда не видал ребят, которые по праздникам продают воздушные шары и ловко выделывают из них занятных зверушек?

Темнота вновь поглотила его.

Когда Трент очнулся вновь, вокруг был мрак, но уже вполне осязаемый, овеществленный, называемый темнотой. Ощутил, что лежит на чем-то мягком, примотан к этому мягкому липкой лентой. Это означало, что под ним медицинская каталка, предназначенная для перевозки раненых в условиях невесомости. Приглядевшись, обнаружил, что лежит сразу за пилотским креслом. Пилот был в кресле, Тренту был виден его затылок.

Трент с трудом промямлил:

- Ты кто?

Пилот, не поворачивая головы, спросил:

- Очухался?

В следующую секунду на тело справа навалилась ощутимая болезненная тяжесть. Трент напрягся, спросил членораздельнее:

- Ты кто?

- Мартин Седлоу. Командир «Призрачного Джека». Команда из двух человек, я и моя жена Марианна.

- Где «Вацаяма»?

- Скрючилась на орбите. Куда ему, Сиду, не тот у него запал, чтобы с «Вацаямой» да на рога. Там все перепугались, когда услыхали о блокаде Луны. Слышь, Трент, ооновцы совсем обалдели, устроили шмон на всех лоханках, что бегают вокруг нее. Ну, что касается меня, не на того напали. Мой «Джек» склепан по технологии «стеле», то есть попробуй ухватить ежа голой задницей! «Вацаяма» - что? «Вацаяма» - большая тихоходная калоша. Когда с тобой заключали контракт, никому и в голову не могло прийти, какая начнется катавасия.

Трент осмыслил сказанное.

- И контракт какой-то чудной, - продолжил Седлоу. - В толк не возьму, как К'Хин мог дать добро на то, чтобы отловить клиента, который сам по себе летает по лунной орбите. Мне Сид жаловался - попробуй отыщи да подбери. Как только ооновцы начали шмон на лунных орбитах... - он прервался и, чуть повернув голову в сторону Трента, закончил: - Сид хотел выбросить тебя в космос и дать деру. Поверь, этот разбойник на все способен. Если бы ты сразу не всучил К'Хину бабки, не знаю, как все обернулось бы.

Тренту пришлось напрячься, чтобы разобрать услышанное.

- Мы летим на Марс?

- Да уж, куда подальше. Чтобы только ооновцы не достали.

- За нами гонятся?

- Еще как! - воскликнул Седлоу, потом, не скрывая радостного удовлетворения, известил: - Пылят в двадцати двух километрах сзади. Дважды пытались прищучить нас лазером. Вот и приходится швырять «Джека» из стороны в сторону, дергаю машину туда-сюда, постоянно меняю вектор ускорения.

Трент ощутил, как в горле все пересохло, однако попытался отстоять свои права:

- В момент заключения контракта было оговорено, что мне за мои деныи будет предоставлен самый быстрый корабль. Седлоу воскликнул:

- «Джек-призрак» - символ скорости! Быстрее не быва­ет. - Короткая пауза. - Не трясись, у меня есть кое-что в загашнике. Если миротворцы не отстанут...

Трент вздохнул:

- Посмотрим.

- Думаешь, туфту гоню?! - возмутился пилот. - Если я врублю эту штуку, придется менять заднюю часть корпуса, иначе мы все потом от радиации скрючимся. Слыхал о маневре Ориона?

- Не приходилось.

- Еще услышишь.

Маневр был прост по замыслу - надо устроить небольшой термоядерный взрыв. Ключевое слово здесь - небольшой. В том смысле, что чем массивнее корабль, тем легче воспользоваться приемом Ориона. Суть его заключалась в том, что пилот отключает зажигание и гасит термоядерную реакцию в рабочей камере. После чего там происходит ядерный взрыв, который придает кораблю дополнительный импульс. Тогда его уже ни за что не догнать.

Мартин пояснил:

- Корабль в таком случае обычно выживает, точнее, экипаж корабля. - Объяснение закончил кратко и выразительно:

- Дьявол!..

- Что еще? - заинтересовался Трент.

- Я не думал, что они готовы на все.

- Это из-за меня, - признался Трент. - Они головы готовы себе сломать, лишь бы добраться до меня.

- Что ж, посмотрим, - откликнулся Седлоу. - Марианна!

- Я готова, - со стороны задней части корабля долетел низкий женский голос.

Седлоу окликнул пассажира:

- Трент!

- Что?

- Глотни побольше воздуха. Беглец глубоко вдохнул:

- Есть.

- Теперь держись.

Беглец очнулся, ощутив, что тяжесть, придавившая его до потери сознания, чуть отступила. Скоро ослабла боль, тело стало легче пушинки. Он открыл глаза, увидел, что с кресла второго пилота на него с тревогой смотрит женщина. Длинные светлые волосы завязаны в конский хвост, свисающий на спину скафандра. Трент нашел ее привлекательной.

- Привет, - прошептал он.

- Как себя чувствуешь?

Голос у нее был низкий, волнующий.

Трент удивился тому, что он еще что-то чувствует, однако тянуть с ответом было бы невежливо, и он прислушался к себе. Это только в первое мгновение ему показалось, что боль отступила. Теперь ясно: вот она, снова вцепилась. Никогда раньше он не испытывал подобных мучений, буквально разламывавших тело.

- Болит, - признался он. - Устал. Очень устал.

- Понятное дело, - кивнула Марианна. Трент с трудом услышал ее, откликнулся.

- Дышать больно, будто что-то давит на грудь, - пожаловался Трент, помолчал, потом добавил: - Видел сон. Там были Венс, Мелисса, они гнались за мной. Потом привиделся Ральф, живой и невредимый, совсем как человек. Глупость, конечно. Какой из него человек, он не может быть человеком.

- Потерпи, скоро оклемаешься. Дырок в тебе нет, ожогов из мазера не понаделали, а костяшки срастутся, и прочая требуха заживет. На Фобос-сити очень приличные медботы. Не хуже, чем на Земле. Мы доберемся туда менее чем через неделю. Трент закрыл глаза, ответил:

- Хорошо бы.

Как долго он лежал с закрытыми глазами, сказать трудно. Невольно сознание на какие-то мгновения позабыло о реальном времени и ушло вглубь - погрузилось в Хрустальный Ветер. Трент не сразу сообразил, что мысленно прогуливается по файлам бортового компьютера «Джека-призрака». Была в базе данных библиотека, в которой собраны книги, посвященные дальнепроходцам. Полистал файлы, отправился дальше. Добрался до блока связи. Здесь были задействованы два канала. По одному из них Венс с помощью лазерного луча продолжал бомбардировать Мартина Седлоу официальными предупреждениями, требованиями остановиться и прочей прокурорской чепухой. Другой канал оставался включенным, однако информации по нему не поступало.

Трент уловил, как неожиданно оборвался поток приказов и предписаний, осыпавших корабль со стороны преследовавших его миротворцев. Интересно, чем теперь порадует его инспектор Венс? После короткой паузы в эфире раздалась откровенная брань.

- Все равно я достану тебя, ублюдок! ..достану тебя, ублюдок! ..разделаюсь с тобой!

Неожиданно ожил другой канал. По нему полилась песня, посвященная чувствам, которые мужчина нередко испытывает по отношению к женщине. Зов страсти излагался хорошо поставленным голосом, припев подхватывал мужской хор. Трент не сразу сообразил - то ли все они испытывали страсть к одной женщине, то ли в силу мужской солидарности решили поддержать солиста. В любом случае сладкоголосый тенор с придыханием выводил:

Очи твои развеяли тьму,

Лик осветил ночь.

Скоро ли, скоро согреет нас страсть,

И уйдут сомнения прочь?

- Это откуда? - с недоумением спросил Трент. Марианна, все так же сидевшая на месте второго пилота, радостно спросила:

- Повторить?

- Не надо, - испугался Трент. Помолчав, он все-таки еще раз поинтересовался: - Что это было?

- Старинная картина, еще на одномерной пленке. Комедия. Правда, здорово?

Трент вынужден был согласиться.

После короткой паузы Марианна призналась:

- Я люблю слушать песни в полете. А ты?

Трент не ответил - не хотелось обижать молодую женщину. Однако и молчать сил не было. Боль действительно ослабла, он почувствовал резкое облегчение - видно, вновь сработала излечивающая сила невесомости. Впервые за эти два дня он припомнил, из какой передряги выбрался. Его буквально бросило в пот, когда он наконец осознал, что выполнил контракт и сумел остаться живым. Нет, молчать он не мог, поэтому сказал:

- Никогда до этого у меня не было такого длинного этапа. Теперь и Седлоу повернулся к нему, с любопытством глядя на пассажира:

- Я тут в процессе познакомился с электронными бордами, Трент. Есть вопросик. Каждый из этих псов-ньюстанцоров твердит одно и то же: мол, ты прошел сквозь стену. Это что, на самом деле?

Трент не ответил. В ту секунду до него донеслось: «Удачи, босс!» Может, послышалось? Виртуальная даль слегка осветилась, и он различил существо, окликнувшее его. Фигурой оно напоминало человека. Только лица у него не было. Существо помахало рукой и вновь пожелало: «Удачи, босс!»

Трент перевел взгляд на Мартина Седлоу. Стало ясно, что у этого с лицом все в порядке. Седлоу по-прежнему с ожиданием смотрел на него.

Что он ему мог ответить? Как понятно объяснить, что виртуальное существо на какие-то минуты приняло его облик, выскочило из лифта, метнулось в зал для пресс-конференций и затем растворилось, как тает голографическое изображение, когда кто-то нажимает на кнопку выключения. Вряд ли эти тонкости окажутся доступны Мартину Седлоу или кому-то еще. Пусть думают, что хотят.

Между тем человек без личины уходил прочь, удалялся в сторону тьмы Трент приподнялся на локтях, оглядел маленькую тесную кабину.

- Ральф?

Тот даже не оглянулся

Трент вслух окликнул его-

- Ральф, это был ты? Ответа не последовало.

Эпилог

За шестьдесят две тысячи лет до рождения Иешуа га Ноцри, позже названного Иисусом Христом, по причинам, в которых за давностью лет уже не разобраться, закончились войны во Времени. С их завершением по сей день тянутся Неразрывные времена.

В том отрезке Неразрывного времени, в котором я существую и тружусь, человечество освоило звездные миры и завоевало прочные позиции среди других рас и народов, ощущающих тесную связь с Неразрывным временем. Я составляю исторические обзоры, пытаясь докопаться до истины, и вот теперь, спустя почти тысячу лет после рождения Трента Неуловимого, стараюсь описать, как долог и труден оказался этот путь, как жестоко Время расправляется со всякими следами былого, оставляя в неведении последующие поколения. Этот разрыв я и стараюсь заполнить.

За все эти тысячелетия Земля подарила Вселенной четырех человек, чьи имена известны далеко за пределами границ нашей сферы обитания. Легенды о них, память о них стали общей гордостью всех, кто живет по законам Неразрывного времени. Вот их имена. Трент Неуловимый; Дэниэл, первое существо Ноябрьского дома; Ола, она же леди Блю, и Камбер Тремодиан.

О Тренте сказано: он мог проходить сквозь стены, его называли Неуловимым. Никто из современников и потомков не считал его деяния героическими, и все равно слава о нем живет. Основатели Ноябрьского дома утверждали, что Трент страдал редкой формой безумия. Камбер Тремодиан вообще был уверен, что Трента нельзя причислять к человеческой расе. Так Время обходится с теми, кто вдыхает в него жизнь, кто одухотворяет его. Вот и все, что теперь известно о Тренте.

О леди Блю известно и того меньше. В анналах зафиксирован факт, что такая женщина существовала. Где она жила, как, когда ушла в обитель смерти?.. Легенда гласит, что она сама была смертью и печалью.

(Из книги «Год 3000 Краткий обзор исторических событий от истоков цивилизации до современности». (Азимов-пресс, 3018). Автор обзора неизвестен, в дальнейшем во всех ссылках его обозначали как Историка)

Примечания

1

Искусственный разум; в данном случае просто термин объекта, разгуливающего по Инфосети

(обратно)

2

Оперативно-запоминающее устройство

(обратно)

3

Ультразвуковой прибор, помогающий разогнать толпу. Также ультразвуковой парализатор

(обратно)

4

«Я иду вдоль реки»

(обратно)

5

Пробуждение

(обратно)

6

Трансконтинентальная дорожная сеть, находящаяся под наблюдением диспетчеров Службы контроля за дорожным движением.

(обратно)

7

Сумасшедший кролик

(обратно)

8

Сэр Доминик Фландри, капитан-дальнепроходец, - герой цикла фантастических романов Пола Андерсона

(обратно)

9

Игра слов, to deprave - развращать, растлевать, to deprive - лишать средств или чего-то еще

(обратно)

10

«Что за...»

(обратно)

11

Лунные сутки составляют 29,5 земных суток

(обратно)

12

Синдик - старшина, член магистрата

(обратно)

13

Игра слов, stout - стойкий, непоколебимый

(обратно)

Оглавление

ПОСЛЕДНЕЕ ЛЕТО ЮНОСТИ

  1

  2

  3

  4

  5

  6

  5

  6

  7

  8

  9

  10

  11

  12

  13

  14

  15

  16

СТЕНА 2069 - 2070

  17

  18

  19

  20

  21

  22

  23

  24

  25

  26

  27

  28

  29

  30

  31

  32

  33

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg