Ещё два десятка лет назад антиутопий в нашей фантастике не существовало. Точнее, они имелись, но описывали события, происходящие не у нас, а где-то далеко-далеко, на другом континенте, а ещё лучше на иной планете в соседней галактике. Страшное могло произойти, но только не с нами, писатели-фантасты изучали его взглядом сторонних наблюдателей, находящихся но ту сторону стекла, в чистой и светлой лаборатории…
Лет пятнадцать назад всё очень круто изменилось. На какое-то время антиутопия вышла в лидеры, романы, повести и рассказы-предупреждения начали кропать даже те, кто в иное время фантастикой брезговал, считая её литературой второго сорта. Разного рода «невозвращенцы» заполонили страницы журнальной-газетной периодики, время от времени броской обложкой выплёскиваясь на книжные лотки. Имена их авторов возникали из небытия и спустя пару лет точно так же исчезали в никуда – когда выяснялось, что одними предсказаниями бед неисчислимых, мора и глада следа в литературе не оставишь.
Впрочем, сюжеты этих антиутопий были удивительно однообразны, различаясь только в деталях. Основных сценариев было два: военный переворот и грядущая жестокая диктатура или же «парад суверенитетов» ad infinitum,[1] выливающийся в полную дезинтеграцию страны. Даже традиционное для западной фантастики описание будущего после катастрофы (ядерной, экологической либо какой-то другой) не было у нас настолько популярно, как два этих сюжета – вместе или по отдельности.
Характерно, что утопий в те же времена появилось гораздо меньше. Почему-то писателей совершенно не интересовали картины процветания и благоденствия новой, рыночной России. В лучшем случае авторы могли касаться «злобы дня» – описывать успешное избавление России от готовящегося переворота и уготованной стране участи, как это сделал Эдуард Тополь в романе «Завтра в России».
Комментарии к книге «Московский лабиринт», Олег Павлович Кулагин
Всего 0 комментариев