«Суперпредатель»

В экстремальных условиях нет ничего глупее, чем привлекать к себе внимание шумом. Разумеется, когда уже видишь врага, а враг видит тебя, то иногда имеет смысл немного поорать. Может, слабонервный идиот испугается?

Но шатуны слепо следовали заветам одного из своих безвременно ушедших главарей и, как только предоставлялась возможность, вопили.

Добер, надежно укрывшись среди камней, вслушивался в улюлюканье шатунов и прикидывал, чем же они могут заниматься под такой аккомпанемент. На драку похоже не было — слишком часто прослушивалась азартная нотка. Добер пришел к выводу, что шатуны кого-то травят.

Он осторожно высунулся. Травля — занятие увлекательное, и они наверняка забыли об осторожности.

Шестеро существ, одетые в живописное тряпье, окружали небольшой бункер, кидаясь в него гранатами без запалов.

Добер беззвучно выругался. Он шел сюда двое суток, надеясь, что в этом пустынном уголке сможет отдохнуть хотя бы недельку, И вот теперь, когда он, живой и невредимый, был у цели, эти безмозглые твари загнали кого-то в бункер и теперь не уйдут, пока не прикончат свою жертву.

Строение было врыто в стенку неглубокого оврага, а передняя его часть и верх замаскированы ветками. Шатуны, скорее всего, не имели патронов или не хотели их тратить, надеясь достать свою жертву и так. Из бункера не доносилось ответных выстрелов, криков или других звуков. Спрятавшийся там хранил молчание.

Добер подумал, что жертва шатунов вполне могла умереть от полученных ран, а шестеро идиотов все не осмеливались подойти поближе.

Он имел возможность разогнать шатунов в считанные минуты, но эти существа, не отличающиеся тактом и умом, обязательно вернутся. А стрелять им в спины Добер не хотел. Оставалось одно — легкая провокация.

Он перекинул из-за спины автомат, проверил кинжалы в рукаве и за голенищем сапога, вздохнул и вышел из-за камней.

Шатуны, увлеченные своим занятием, не заметили его сразу. Добер поддел пару камней, те со стуком откатились в сторону. Шатуны развернулись к нему. Добер шел, не фокусируя свое внимание на их мордах. Собственно, и смотреть-то было не на что — грязные тряпки с прорезями для глаз. К тому же Добера больше интересовали их руки.