«Красный тайфун или красный шторм - 2»

 КРАСНЫЙ ТАЙФУН

                               или

                        КРАСНЫЙ ШТОРМ - 2

                  военно-фантастический рассказ

                     Предисловие и.о. автора

     Не успел я дочитать первую книгу бессмертного творения  Тома

Клэнси "Красный шторм поднимается", как  мне  тут  же  захотелось

прочесть вторую. И вовсе не потому, что  Клэнси  так  уж  классно

пишет. Просто мне было интересно:  какие  еще  глупости  способны

совершить мои соотечественники, созданные силой его  воображения.

Прочтя  вторую  книгу,  я  убедился,  что  предчувствия  меня  не

обманули. Сила воображения Тома Клэнси выглядит  куда  выигрышнее

силы соображения. Что называется, "сила есть - ума не надо"...

     Собственно, насчет "Красного шторма" у меня были  не  совсем

предчувствия. Я почти точно знал, что ничего  путного  о  русских

американец не напишет. И не потому, что он,  будучи  американцем,

должен ненавидеть русских - зачем все  усложнять?  Причины  моего

пессимизма по отношению  к  творчеству  Клэнси  выглядят  гораздо

тривиальнее. Просто до книжки Клэнси я уже прочел две  толстенные

книги  Максима  Калашникова,  в  которых  о  творчестве    Клэнси

говорилось  довольно  много  и,  как  я  теперь  понимаю,  вполне

справедливо.

     Конечно, глупо думать, что  американцу  было  легко  описать

чужую страну, чужой народ, чужую армию, ее истинный  боевой  дух,

чужое вооружение, наконец. Но мы его об этом  и  не  просили.  Не

виноватые мы - он сам пришел! А если блин вышел комом  -  значит,

он был первый. Либо руки не тем концом вставлены. Либо  проклятым

буржуинам попросту на роду написано так никогда и не узнать  нашу

русскую военную тайну...

     Вот откуда появилась мысль дополнить книгу Клэнси взглядом с

этой стороны русско-американской границы.  Что?  Может,  скажете,

нет такой границы?

     Сложность задачи  состояла  в  том,  что  мне  в  2001  году

пришлось принять дела в том состоянии, в каком оставил их в  1986

году г-н Клэнси. Поэтому моя повесть  является  фантастической  в

гораздо большей степени, нежели ее американская  предшественница.

С одной стороны, это в определенной степени развязывало мне руки,

с другой - вынуждало создать зримый образ страны, которой никогда