«Контрабанда»

Вступая в ряды регистраторов, принимая священную роль хранителя Маятника, торжественно клянусь:

– добросовестно исполнять обязанности регистратора, действуя во благо Земли и не нарушая законных прав выходцев из иных миров;

– справедливо карать нарушителей регистрационного режима, врагов «Линии», Ордена и человечества;

– строго соблюдать режим секретности, предотвращать любую возможность утечки информации о деятельности «Линии» и Ордена;

– свято хранить тайну Маятника;

– в интересах общественного порядка и спокойствия поддерживать сложившиеся материалистические представления, исключающие существование иномирян, магии и сверхъестественных сил;

– во всех сопредельных и отдаленных мирах достойно нести высокое звание регистратора и хранителя, быть образцом благородства, мужества и чести.

И если я нарушу данную мной клятву, да постигнет меня в любом из миров суровая и беспощадная дезинтеграция.

Все началось с того, что я умер.

Нет, не так.

Я умер – и началось…

Сам понимаю, звучит не менее странно. Трудно сформулировать мысль, когда у тебя пуля в голове.

Не каждый может похвастаться тем, что у него где-то в черепе засела самая настоящая пуля. А я могу. Хоть и гордиться тут нечем.

Удивительное дело: для одних «пуля в голове» – поговорка. Для других – конец жизни. Для меня же – просто начало. Знаете, как в той книге? «В начале было слово». А у меня «в начале была пуля».

Конечно, что-то существовало и до нее, только вот в памяти об этом не осталось ничего. «Того» меня, видимо, пулей и пришибло. Себя «теперешнего» я помню со слов: «Какое «в санчасть»?! Не видишь, прямо в лоб его… Мать честная, да он живой!»

– Чем занят? – раздалось где-то над головой. – Не мешаю?

Гильза вздрогнул и поднял голову, пытаясь сосредоточиться. Нелегко выныривать из вязкого лабиринта памяти, в котором с мучительной безнадежностью ищешь знакомые лица, предметы, фразы… Требовалось время, чтобы понять, что перед ним Кэт – администратор «Линии» и его непосредственная начальница.