«Звездные взломщики»

Этот мир полон денег, и взять их не может только ленивый — именно это обстоятельство и заставило меня поздней ночью шестого июня распахнуть дверь глайдера и с высоты двенадцати километров шагнуть за борт.

Тихо шипел в кислородной маске воздух, я летел вниз со скоростью двухсот сорока километров в час и любовался раскинувшейся подо мной панорамой ночного города — лишь человек с моим чувством прекрасного мог в полной мере оценить эту величественную картину. На высоте трех километров сработал механизм раскрытия, меня тряхнуло, после чего начался уже совсем неторопливый полет под куполом парашюта. Отключив подачу воздуха, я снял и сбросил вниз шлем с ненужной мне теперь маской, затем стал спокойно высматривать место для посадки.

Интересовало меня главным образом северное крыло замка Ее Величества. Я ни в коей мере не хотел нарушать покой царственной особы, а потому опустился тихо и незаметно. Погасив черный купол парашюта, собрал его, затем осторожно прошел по крыше и затолкал парашют в третью от края вентиляционную трубу. К этой же трубе привязал струну поясной лебедки — а как иначе спуститься с этой верхотуры? Слегка потравив струну, осторожно добрался до края крыши и глянул вниз.

Итак, что у нас там… Четверо у ворот, так и должно быть. Еще двое ошиваются под окнами, это мне тоже знакомо. Наконец, двое дюжих гвардейцев — и где только таких набирают — охраняют главный вход.

Ничего неожиданного. Убедившись в этом, я ослабил тормоз лебедки и начал спуск.

Говоря откровенно, спускаться до самого конца — то есть в лапы гвардейцев — мне почему-то не хотелось. Именно поэтому я предпочел зависнуть у окна на восьмом этаже, справедливо полагая, что не стоит лишний раз проверять бдительность охраны.

Весь инструмент у меня, разумеется, был с собой. Вырезать стекло при моей квалификации — совершенно плевое дело. Наклеив на стекло липучку, я аккуратно обвел его по периметру плазменным резаком, после чего легко выдавил, придерживая за хвостик липучки. Чтобы вырезанное стекло не мешало, сдвинул его в сторону, между створками левой половины окна.

С внутренним стеклом я поступил точно так же, затем с трудом протиснулся в узкий проем. И лишь убедившись, что все тихо и я твердо стою на полу, откинул стопор поясной лебедки, снял катушку со струной и положил ее на подоконник. Все, я внутри — теперь можно и поработать…