«Девочка и морф»

     Я выжидал, несмотря на боль, терзающую меня; боль, которую можно было успокоить лишь едой. Добыча слишком опасна, чтобы кидаться на неё без подготовки, как я действовал первые дни после пробуждения. Я плохо помню, что было до того, как очнулся в помещении с несколькими десятками обглоданных тел. Как славно насытился в том здании! Пища лежала нетронутая, а главное не портилась, превращаясь в этих... других. Возможно, до того я и не имел разума вовсе, как эти - остальные, но теперь, каждая новая добыча делала меня сильнее: мои тело и разум. Прорезались странные картинки воспоминаний, отдельные слова языка, на котором когда-то говорил. Часто, страдая от желания насытиться, я все же не бросался на добычу сразу, пытался слушать их, разобраться, кто я и кто они. Они называли этих других - мертвяками, а таких как я - морфами, мутантами. Постепенно я стал понимать их лучше, но говорить пока не мог, да и зачем? Они - пища, с едой не о чем говорить - они сразу стреляют из своего оружия, не пытаются говорить, почему я должен действовать иначе? А уж желание откусить от них кусочек просто непреодолимо, когда они рядом. Встретить бы таких, как я, но эти... не показывали ни капли разума: ни "морфы", ни обычные "мертвяки"... Попытки наладить коммуникацию абсолютно ни к чему не приводили.

       Дыхание добычи замедлилось и успокоилось: они называли это состояние "сном". Когда "живые" засыпали, то становились беззащитными, слабыми и столь притягательно доступными. Этот охранял покой пяти человек: двух "женщин", одного маленького человечка, и ещё двух "мужчин". Обычно опасными были лишь особи мужского пола, их и нужно прикончить в первую очередь. Совсем тихо, стараясь не издавать ни звука, я подкрался к заснувшему, поднял лапу, и одним ударом снес ему голову, которая с глухим стуком упала на землю и покатилась вниз по склону. Подавив желание сразу же начать питаться, я оглянулся на остальных спящих: охота прошла на редкость успешно - их сон не был потревожен. Быстро разделавшись с остальными - я принялся обгладывать их тела, утоляя жгучую жажду, заставляющую каждую ночь выходить из убежища. Ещё до рассвета я оторвался от добычи: нужно было перетащить остатки в укрытие, днем здесь небезопасно, а оставлять добытую с таким трудом пищу было очень жалко. Когда ещё представится возможность столь легко разделаться сразу с шестью людьми?