«Дантуинские развалины»

Из-за измороси холмы казались объяты туманом. Тишину вечера нарушали только капли дождя да редкие крики пеко-пеко – крупного синекожего рептавия. Его жалобные вопли разносились над озером и обрывались так же резко, как и начинались. <Бивневые кошки вышли на охоту>, – подумал про себя следователь Лоум Редж и улыбнулся, представив, как гладкие жёлто-коричневые звери кружат вокруг <Прибежища>. Пеко-пеко были не единственным объектом охоты для хищников, а годились разве что на закуску.

Закутавшись в плащ, он одиноко стоял на каменном балконе, с которого открывался великолепный вид на тихое озеро и окружающие холмы, и смотрел, как в последние минуты заката солнце на мгновение окрашивает мир в розовые тона. Как только светящийся шар скрылся за горизонтом, небо приобрело сероватые оттенки от грязно-белого до стального. Цвета наслаивались друг на друга, и уже трудно было разобрать, где начинался один и заканчивался другой. А потом пошёл дождь.

Бросив взгляд на мерцающую огнями Моэнию на востоке, Редж вернулся внутрь и недовольно отряхнул одежду, как будто внезапный дождь его запачкал. Зачесав назад пышную русую шевелюру, он выпрямил спину.

Никто не знал возраста Реджа, и ему это нравилось. У Империи было много тайн, и ему хотелось сохранить как можно больше из них.

Следователь Лоум Редж был одним из счастливчиков, которые получают от своей работы огромное удовольствие. Своё дело он знал хорошо: находить особей, чувствительных к Силе, пытать их и уничтожать – вот что было его главнейшей задачей и одновременно источником величайшего наслаждения. При этом Редж всегда выглядел так, как будто рядом кто-то травил свежие анекдоты. Такое извращённое счастье оставило следы на его лице – тончайшие морщинки в уголках мутных глаз. Других морщин у него не было, и ему с равным успехом можно было дать и тридцать лет, и все пятьдесят.