Алексей Махров Шум в тумане
Посвящается моим идейным учителям
Яну Флемингу и Николаю Томану
1 ГЛАВА
Санта-Барбара, Калифорния, США,
23 июня 1981 года, 22 ч. 32 мин. по Гринвичу.
По широкому асфальтированному шоссе мчался гоночный автомобиль цвета «кофе с апельсиновым ликером», изготовленный вручную по эксклюзивным чертежам. Свернув на проселочную дорогу, отсыпанную крупным орегонским гравием, спорткар через несколько миль притормозил у ворот скотоводческого ранчо, построенного не менее 1782 года. На воротах висела табличка с лаконичной надписью: «Only lades», что должно быть, обозначало «Проезд и перегон крупного рогатого скота запрещен».
На световые и звуковые сигналы из сторожки через полчаса выполз заспанный привратник и, в упор глядя на машину, заорал на кантонском диалекте:
– Кто здесь!?
– Свои! Открой ворота! – донеслось из автомобиля по-испански.
– Что нужно!!? – ещё громче заорал привратник по-немецки.
– Твою мать! Ты что, оглох, долбаный урод!? – наконец не выдержал водитель, переходя на английский.
– А, это ты, Джонни? – тоже по-английски спросил привратник, заглядывая в машину.
– Нет, это королева Елизавета!!! Ты оказывается ещё и ослеп, старый вонючий козел! – ласково ответил водитель.
– Почему старый? Я на три года моложе тебя! – обиделся привратник.
– Да откроешь ты наконец эти долбаные ворота!? – из окна машины высунулась мускулистая рука, схватила привратника за лацканы форменной куртки и несколько раз стукнула бедолагу мордой об лобовое стекло.
– А ты скажи пароль! – мстительно прохрипел доблестный вратарь.
– Пятьсот сорок девять триллионов восемьсот двадцать шесть миллиардов четыреста шесть миллионов сто шестнадцать тысяч двести тридцать два! – на одном дыхании выпалил хозяин руки и машины.
– Проезжай! – смилостивился привратник, зная какого труда, стоило запоминание пароля. Размазывая по разбитому лицу сопли и кровь, привратник залез в свою будку, и ворота наконец-то распахнулись.
Спорткар въехал в просторный двор, окруженный пятиметровым бетонным забором. В глубине двора стоял мрачный трехэтажный дом с сильно покосившейся крышей.
Дверца машины распахнулась, и из неё с трудом вылез широкоплечий молодой мужчина. Это был командир специального отряда для особых операций, суперагент 0000346, капитан Джон Титскоу. Четыре нуля перед его номером означали, что капитан имеет лицензию не только на убийство, но и на причинение тяжких телесных повреждений и изнасилование.
Из подъезда дома навстречу Джону выскочил всё тот же привратник. «Следуйте за мной!» – мрачно пробурчал он, шмыгая разбитым носом и повел Титскоу к черному ходу. Открыв тяжелую дубовую дверь они очутились в уютном холле с сырым камином и ободранными коврами, но провожатый жестом позвал капитана следовать за собой. Дальнейший их путь пролегал по узкому извилистому коридору, затем вверх на четыре (!!!) этажа по пыльной скрипучей лестнице, потом по захламленному чердаку, затем вниз, в подвал по гнилой веревке. Из подвала они выбрались в заваленную грязной посудой кухню, из кухни в гостиную, потом в танцевальный зал. Минут через пятнадцать привратник вывел капитана в уютный холл с сырым камином и потертыми коврами, где и оставил, а сам провалился сквозь пол.
– Привет, Джонни! – жизнерадостно воскликнул пожилой тучный мужчина, вылезая из книжного шкафа, – хорошо ли доехал?
– Добрый вечер, сэр! Доехал нормально, если не считать небольшой перестрелки с полицией из-за превышения мною скорости! – откликнулся Титскоу с любопытством глядя на собеседника – ведь не каждый день видишь шефа военной разведки США, бригадного генерала Арчибальда Боллшита.
Шеф хотя и был миллионером, но одевался более чем скромно. Жирные плечи обтягивала старая застиранная футболка с логотипом «Кока-колы» на груди и спине. Широкие самодельные подтяжки поддерживали битые джинсы, уже давно утратившие свой первоначальный цвет. Голос у шефа был тихий и хрипловатый, как у человека страдающего грудной жабой.
– Перестрелка с полицией! – с завистью сказал генерал, – эх, мне бы ваши годы, никто бы не ушел живым!
– Никто и не ушел! – угодливо поддакнул Титскоу.
– По этому поводу стоить выпить! – провозгласил шеф, доставая из каминной трубы бутылку медицинского спирта и граненые стаканы.
– С удовольствием, шеф! – тут же поддержал идею капитан, прекрасно зная, что генерал может выпить и без повода.
После второго стакана Боллшит, аккуратно разместил объемистый зад в потертом кресле у камина и, попыхивая самокруткой, пригласил капитана садиться. Титскоу огляделся, но не заметил в комнате другой мягкой мебели. Тогда Джон устроился прямо на полу.
– Ты, наверное, горишь желанием узнать какого хрена я выдернул тебя из совершенно законного отпуска и заставил мчаться сломя голову из самого Лас-Вегаса? – ласково улыбаясь начал генерал и внезапно заорал, – встать, смирно!!!
Титскоу вскочил как ошпаренный и, зацепив головой люстру под потолком, мгновенно принял предписанное уставом положение. Носки ботинок и плечи развернуты, подбородок поднят, глаза так и поедают начальство. Боллшит одобрительно оглядел капитана и продолжил доброжелательным тоном:
– Буквально вчера мне позвонил старый дружбан, наш теперешний президент Ронни Рейган. Старина Ронни слезно пожаловался мне, что эти нахальные русские установили наблюдение за объектом Ди-Дабл-Ю-Зет-пятьсот сорок два. А Ронни как раз собирался посетить этот объект в ближайший уик-энд, чтобы отдохнуть и оттянуться. Внимание русских ему совсем ни к чему! Внятно излагаю?
– Так точно, сэр! – проревел Титскоу.
– По данным спутникового наблюдения стало ясно, что на острове Хрен… Хер…, тьфу, черт, Хреношир, Курильской гряды русскими развернута база акустического и радиолокационного контроля. Твоим заданием будет найти и уничтожить эту злокачественную опухоль, мешающую продвижению свободы и демократии во всем мире! Операцию назовем «техасская резня бензопилой», так страшнее и непонятнее. Твоя группа, в полном составе устроившая трехдневный запой в одном из борделей Индианаполиса, уже собрана, опохмелена и ожидает приказа к выступлению на аэродроме в Эль-Торо. Вас сбросят с транспортного «Геркулеса» в ста милях к востоку от острова. До земли вам придется добираться под водой. Как быстро вы сможете доплыть?
– Сто миль под водой? Я думаю, что за сутки управимся! – браво ответил капитан, – разрешите вопрос, сэр?
– Ну-ну? – вяло отреагировал генерал, уже начиная коситься на недопитую бутылку спирта.
– А с самолета нас сбросят с парашютами или как в прошлый раз?
– Я же тебе говорил, что все парашюты забрало себе ЦРУ, которое уже второй год пытается провести операцию по похищению Каддафи. Ты что, тупой!? – начал заводиться генерал, – чтобы завтра был на Хрен… Хер…, тьфу, черт, этом долбаном острове!!!
Показывая, что разговор закончен, Боллшит взял бутылку и полез в шкаф. Титскоу пулей вылетел из дома, забрался в машину и, снеся по пути ворота, погнал на аэродром.
2 ГЛАВА
Москва, здание КГБ на Лубянке,
25 июня 1981 года, 03 ч. 15 мин.
Кабинет начальника отдела контрразведки КГБ
Генерал-майора Перепердищева
– Ну, вот что, майор, – сказал Перепердищев, с явной неохотой откладывая в сторону двенадцатикратную лупу, в которую он в течение последних двадцати минут рассматривал собственноручно убитую муху. – На острове Хрен… Хер…, тьфу, черт, Хреношир, Курильского архипелага вчера засекли работу неизвестной радиостанции. Так что бери своих орлов и дуй на этот гребаный остров. Если узнаешь какого хрена там работает эта гребаная радиостанция, то в отпуск пойдешь летом! Задание ясно?
– Так точно, товарищ генерал! – отбарабанил майор Зосима, стоящий посреди кабинета по стойке «смирно». – А что передала эта радиостанция?
– Ну и вопросы ты задаешь, майор! – укоризненно протянул Перепердищев и начал поочередно рыться в ящиках стола. Наконец его поиски увенчались успехом, и генерал торжественно прочитал по слогам с замызганной бумажки: Об-ла-ди, об-ла-да, пест-ня группы Зе Биат-лзз, тьфу, черт, язык можно сломать! Над расшифровкой этого послания сейчас бьются наши лучшие криптографы. Если у них что-нибудь получится, то расшифровку получишь на месте! Теперь давай, действуй, а то отвлекаешь, у меня дел полно!
С этими словами генерал, больше не обращая на майора внимания, достал из ящика стола огромный морской бинокль и склонился над убитой мухой.
Выйдя из кабинета, майор Зосима минут десять чесал затылок. Этот способ непрямого массажа головного мозга в этот раз не помог. Задание было очень сложным, ведь на острове Хреношир находилась секретная база акустического и радиолокационного контроля за личной яхтой любовницы президента США Рональда Рейгана, порнозвезды Моники Касторски. Эта яхта проходила в документах НАТО как объект Ди-Дабл-Ю-Зет-пятьсот сорок два.
Так ничего не надумав майор решил отправиться на явочную штаб-квартиру своей оперативной группы, которая расположилась в одном из дачных поселков Подмосковья. Выйдя из здания на Лубянскую площадь, Зосима по привычке огляделся. В этот ранний предрассветный час улицы Москвы были пустынны, лишь торчал на своем посту обосранный голубями Железный Феликс.
Не заметив ничего подозрительного, майор достал из кармана миниатюрную модель ГАЗ-24. Поставив машинку на асфальт, Зосима с силой придавил её сапогом. Спецтехника не подвела! Машинка стала надуваться, быстро увеличиваясь в размерах, и через минуту достигла нормы. Зосима обошел вокруг автомобиля, критически оглядывая его, попинал покрышки, смахнул несколько пылинок, озабоченно потер пальцем давнюю царапину от крупнокалиберной пули на титановом корпусе.
Наконец Зосима открыл дверцу и сел в машину. Взревев форсированным двигателем, автомобиль сорвался с места и, пулей проскочив мимо «Детского мира» и Большого театра, свернул направо, на улицу Горького. Убаюканный спокойствием, царившем сейчас в столице великого социалистического государства, майор не заметил, что за ним последовала небольшая мусорная урна, до того мирно стоящая возле подъезда здания КГБ. На самом деле это была самоходная подслушивающая станция военной разведки США. Сидевшие сейчас внутри неё суперагенты 00013 и 00015 прекрасно слышали разговор Перепердищева и Зосимы, но, не владея русским языком, сумели понять только одно слово: «Хреношир». Этого оказалось достаточно, чтобы устремится в погоню.
Суперагенты входили в специальный отряд капитана Титскоу и занимались в Москве дальним прикрытием операции «Техасская резня бензопилой». В эфир уже пошла шифровка о приостановке нападения, звучащая как песня «Мочи белых!» с не вышедшего альбома «Власть черных» группы «Джексонс файв». Приняв условный сигнал спецотряд Титскоу, уже подобравшийся к секретной базе русских на расстояние броска гранаты, стал отступать назад, к побережью.
Полное отсутствие уличного движения позволило Зосиме держать скорость в двести пятьдесят километров в час, поэтому уже через тридцать минут черная «Волга» въезжала на узкую кривую улочку дачного поселка. Ещё столько же времени ушло у майора на то, чтобы найти нужное место. Изрядно поколесив по окрестностям, майор остановился перед обнесенным ржавой колючей проволокой участком, на котором стояло единственное строение – сколоченный из старых дверей покосившейся сарайчик. Тропинка от скрипучей калитки к сараю петляла между минными полями и кустами одичавшей малины.
В сарае Зосима, нажимая на зубья стоящих у стены грабель, набрал кодовую комбинацию замка. Полуразвалившаяся садовая тележка отъехала в сторону, открывая вход в подземный бункер, уходящий в глубину на пятьдесят метров.
В помещении командного пункта играли в фантики лейтенанты Бодунов и Елдаков. Из соседней комнаты доносился мощный храп прапорщика Небуди-Наливайко. На пульте наружного обзора лежал в обнимку с любимым кактусом служебный ёжик Мухтар. Судя по его состоянию, он опять в стельку нанюхался редиски.
Лейтенанты настолько увлеклись игрой, что перестали смотреть на мониторы наружного наблюдения и прошляпили возвращение командира. Увидев входящего майора, Бодунов и Елдаков резво вскочили, от неожиданности уронив стулья, стол, шкаф и висящий на стене распределительный щит. На грохот выскочил из своей каморки Небуди-Наливайко, сжимая в руках двустволку, склёпанную из стволов 552-мм орудий, собственноручно отпиленных прапорщиком у трофейного итальянского линкора «Чезаре Борджиа».
– Растудыть вашу мать!!! – майор начал оперативное совещание привычной фразой. Такими же фразами, то есть в доступной для подчиненных форме он начал излагать задание, данное ему генералом. Этот монолог закончился только к вечеру. Выдохшись, Зосима сел на услужливо подставленный прапорщиком стул. Стоящие посреди комнаты по стойке «смирно» Бодунов, Елдаков и Мухтар дремали, усиленно делая вид, что задумались.
Их сладкий сон был внезапно потревожен сильнейшим взрывом. На пульте замигала сигнальная лампа. Бодунов от неожиданности подпрыгнул, ударился головой о потолок и потерял сознание. Елдаков, выхватив из кобуры 122-мм гаубицу, залег у стены. Небуди-Наливайко дал залп из двустволки и с криком «За Родину!!!», рванулся к двери, но, споткнувшись о бесчувственное тело Бодунова, врезался в мониторы и устроил короткое замыкание. Мухтар живенько спрятался в карман Елдакова.
Только опытный Зосима сохранил величественное спокойствие. Напевая песенку «Вот пуля пролетела и ага…» майор мужественно подошел к перископу. На поверхности уже давно стемнело, но сейчас окрестности освещались световой вспышкой ядерного взрыва, уничтожившего сарайчик. На северо-востоке майор заметил двух человек, которые быстро приближались, ловко перепрыгивая через ягодные кусты и колючие изгороди.
Это были суперагенты 00013 и 00015, сумевшие проследить Зосиму от Лубянки до поселка, но заблудившиеся в узких улочках. Только к вечеру они сумели отыскать местоположение опергруппы по табличке на калитке: «Явочная дача опергруппы КГБ СССР».
Достигнув минных полей, суперагенты разошлись, чтобы взять бункер в клещи. Но во время атаки 00015 поскользнулся на давно потерянном прапорщиком серебряном наградном портсигаре. Вбитая годами тренировок ловкость спасовала – 00015 нелепо упал и ударился головой о мину. Погиб он практически мгновенно. Подходы были напичканы морскими «шарами» мощностью в двести семьдесят килограммов тринитротолуола, припертыми сюда запасливым Небуди-Наливайко с линкора «Чезаре Борджиа».
Только собрав останки напарника по окрестностям, и похоронив их с воинскими почестями 00013 продолжил наступление. Пересев в надувную самоходку «Генерал Грант» суперагент благополучно миновал все препятствия и в полночь достиг командного пункта бункера. Но здесь его уже ждали…
В углу комнаты, замаскировавшись под сапог, стоял майор Зосима. В противоположном углу стоял лейтенант Бодунов, притворившийся табуретом. В центре комнаты разместился стол, которым был прапорщик Небуди-Наливайко. Замаскировавшийся под скатерть на столе лежал лейтенант Бодунов, своей головой изображая пепельницу. Из под стола грозно торчали спаренные 552-мм орудия. Но не их вид напугал опытного суперагента.
На разломанном пульте, ощетинившись колючками, злобно скалил зубы Мухтар. При виде этого чудовища крепкие нервы 00013 не выдержали. Он непроизвольно обмочился и потерял сознание. Двустволка прапорщика бабахнула один раз, потом другой и через огромные дыры в броне оперативники пошли на штурм самоходки. Штурм продолжался часа три, поскольку чекисты банально заблудились в агрегатном отсеке «Генерала Гранта» и только помощь Мухтара позволила им выйти на цель.
Придя в чувство и осторожно открыв глаза 00013 понял, что вляпался по полной. Он сидел, прикрученный к стулу синей изолентой, посреди помещения, очень напоминающего пыточную камеру из его любимого фильма «Восставшие из ада-2». Напротив суперагента стоял майор Зосима и, улыбаясь как Фредди Крюгер, помахивал неприятного вида щипцами. 00013 не знал, что это самые обыкновенные пассатижи.
– Ты кто такой!!? Отвечай!!! – внезапно заорал Зосима, и сознание вторично оставило суперагента.
Допрос продолжался больше суток и оказался весьма результативным. Теперь оперативники знали о зловещих планах американской военщины практически всё, плюс масса ненужных сведений о самом агенте 00013, его детстве, отрочестве, юности и зрелости, родителях, сексуальных пристрастиях и любимых животных. Но чтобы добиться от суперагента таких показаний чекистам пришлось изрядно помучиться, а потом применить не совсем гуманный метод. На втором часу допроса стало понятно, что пленный не говорит по-русски. Ещё через два часа оперативники догадались вытащить изо рта суперагента кляп. Потом 00013 на прекрасном английском языке поклялся всем святым, что не скажет больше ни слова. Остальное время ушло на запись его показаний, после того как чекисты надели противогазы и сняли сапоги.
На рассвете двадцать шестого июня, отправив пленного под конвоем в Москву, майор Зосима сидел на краю гигантской воронки возникшей на месте сарайчика, щурился на слегка скрытое поднятыми в атмосферу тучами пыли солнышко, вдыхал свежий утренний воздух, совсем чуть-чуть испорченной радиацией. К тому времени как солнце надежно утвердилось над горизонтом, майор закончил перечитывать последний, 5236-й лист протокола. Удовлетворенно хмыкнув, Зосима подумал: «Всё-таки запах наших портянок остается прекрасным средством для развязывания языков!»
Ещё через час черная «Волга», оторвавшись от узкой улочки дачного поселка, выпустила крылья, набрала высоту и полетела на восток. Опергруппа двинулась на Курилы, выполнять задание командования.
3 ГЛАВА
Остров Хреношир. Курильский архипелаг.
27 июня 1981 года, 6 ч. 23 мин.
Раннее утро. Легкий ветерок сдувает пену с верхушек волн. Тихо накатывается на берег прибой. На бетонном пирсе, замаскированном под деревянную баржу делает зарядку опергруппа майора Зосимы. За их спиной, на сопке вращаются несколько антенн. Это и есть секретная станция слежения. Тишина и спокойствие кажутся неотъемлемыми качествами этого места. Но расслабляться нельзя – коварный враг где-то рядом!
Неожиданно в пятидесяти метрах от берега из воды поднялся перископ атомной подводной лодки типа «Огайо». Покрутившись по сторонам, осматривая окрестности и заметив чекистов, перископ стал быстро приближаться к пирсу. Когда он подошел на какие-то пять метров на него обратил внимание лейтенант Бодунов. Он поспешил доложить об этом майору. Зосима приказал готовиться к бою, но было поздно – подводная лодка выпустила две крылатых ракеты «Томагавк» с ядерными зарядами и пирс разлетелся в пыль. Оперативники повисли в воздухе. Несмотря на критичность обстановки майор не потерял самообладания. По его приказу чекисты залегли и открыли ураганный огонь.
Такой ответ заставил подводную лодку отступить, а после того как Елдаков выпустил три стратегические ракеты «Тополь», субмарина обратилась в паническое бегство. Однако чекисты бросились в погоню. Противник развил скорость в сто пятьдесят узлов, но прапорщик Небуди-Наливайко, с двустволкой в зубах, мощным кролем догнал подлодку и голыми руками отломал у неё ходовой винт. Вражеские подводники попытались уйти на веслах, но и здесь их постигла неудача – подоспевший лейтенант Бодунов, отлично владеющий приёмами каратэ, отрубил все весла ребром ладони.
Субмарина выбросилась на берег. Суперагенты из отряда капитана Титскоу стали выпрыгивать из люков обреченного судна и с паническими криками разбегаться по окрестностям. Но мужественные чекисты настолько устали после этого скоротечного боя, что были просто физически не способны устроить преследование. Только отчаянный ёжик Мухтар догнал и несколько раз укусил за задницу самого капитана.
Только в полдень опергруппа вышла на прочесывание острова. Через два часа лейтенант Елдаков просигналил о находке. Сбежавшиеся к нему чекисты выяснили, что лейтенант совершенно случайно наступил на какой-то люк, провалился в него и сломал ногу. Этот люк и оказался входом в подземное убежище суперагентов. Снова завязалась перестрелка. Но через несколько часов Зосима обратил внимание, что на их выстрелы никто не отвечает. Диверсантам удалось выскользнуть через запасной выход. Не медля ни секунды, оперативники надули резиновый вертолет Ми-9 и бросились в погоню.
По тундре на огромной скорости мчался огромный грузовик. В кузове теснились мрачные, вооруженные люди. Это уходят от погони американские диверсанты. Смолкли обычные разговоры и тупые шуточки. Настроение у ребят не очень, да и самочувствие… Ну, ещё бы: мало того, что отряд с самого начала начали преследовать неудачи, так к сегодняшнему дню закончились запасы жевательной резинки и туалетной бумаги. А это уже близко к катастрофе.
За спиной послышался шум вертолета. Это настигает противника группа майора Зосимы. Суперагенты притворились большим камнем и оперативники, не заметив ничего подозрительного, скрылись за горизонтом.
Как только вертолет исчез из виду, из-под грузовика вылез 0000346. Испытывая неудобство от мокрых штанов, он злобно выругался на арабском и начал визгливым голосом отдавать приказания своим подчиненным. Вскоре закипела работа по строительству нового подземного убежища.
Уже сидя в теплом, уютном сортире Титскоу связался с командованием по спутниковому телефону. Жалуясь на то, что «crazy russian» не дают ему как следует провести диверсию, капитан попросил усиленной помощи. Эту помощь ему лично пообещал сам генерал Боллшит, напомнив, что до начала уик-энда осталось меньше суток.
Через несколько часов на бетонную полосу рядом с бункером приземлился космический челнок «Челленджер». Он привез сотню отборных головорезов из отряда «Дельта». На взлете с Хреношира шаттл был встречен залпами «Салюта». Орбитальная станция «Салют» продолжила свой полет, а обломки «Челленджера» упали в Тихий океан.
Получив солидное подкрепление, капитан Титскоу решил устроить группе Зосимы засаду, а после уничтожения назойливого преследователя спокойно взорвать базу слежения.
Между тем Зосима, обыскав весь остров, вернулся во временный лагерь. «Не могли же шпионы испариться, – думал майор, – опять, небось, гады, в землю зарылись.» Совершенно неожиданно для себя Зосима вспомнил, что вчера видел в тундре прямоугольный камень. Громким криком «Эврика!!!» майор поднял опергруппу с постелей.
Вместо камня чекисты увидели очередные развалины подземного убежища. Тогда по следу суперагентов был направлен служебный ёжик. Взяв след, Мухтар рванулся на север, вдоль колеи, оставленной в топком грунте шпионским грузовиком. Погрузившись в надувной вертолет, опергруппа последовала за ежом.
В погоне прошло полчаса. Внезапно Зосима заметил, что впереди по курсу из кустов высовывается дуло 155-мм орудия. Майор стал пристальней всматриваться в местность. Теперь зрение фиксировало торчащие то здесь, то там ружейные, пулеметные и орудийные стволы.
Засада!!! Зосима потянул из кобуры комплекс для запуска баллистических ракет, но было поздно – со всех сторон к вертолету потянулись серые трассы зажигательных и бронебойных снарядов. Пробитый в нескольких местах Ми-9 нарезал по небу пару кругов и с впечатляющим грохотом ударился о поверхность. Удар был такой силы, что его засекли сейсмостанции на Чукотке и Аляске.
К счастью мужественные чекисты успели вовремя катапультироваться, занять круговую оборону и окопаться. Их позиции были немедленно накрыты шквалом огня. От взрывов задрожала земля (сейсмостанции зафиксировали ещё один толчок), поднятая пыль закрыла солнце.
Сидя в эпицентре майор Зосима с сожалением отбросил наградной «Макаров», чтобы расплавленный металл не капал на дорогие хромовые сапоги. Сильно обгоревший Небуди-Наливайко, хрипло матерясь, героически посылал по врагам снаряд за снарядом из своей 552-мм двустволки. Бодунов и Елдаков, встав спина к спине, метко сбивали низколетящие крылатые ракеты «Томагавк», при этом лейтенанты напевали любимую песню «Наша служба и опасна, и трудна…»
Капитан Титскоу, перезаряжая своё 20-мм зенитное орудие, заметил как гаснут одна за другой огневые точки диверсантов. «Неужели даже такого численного и технического преимущества недостаточно для убийства нескольких русских парней? – подумал 0000346 и грязно выругался по-фински. Через минуту уже рядом с ним стали рваться снаряды крупного калибра, – засекли!» Титскоу рывком схватил орудие и перебежал на несколько километров левее. Расположившись за каким-то ободранным пеньком, капитан припал к прицелу. Сквозь дымные столбы разрывов были видны доты и дзоты русского укрепрайона. И когда они только успели всё это построить!?
Внезапно в пеньке откинулась крышка люка и оттуда показалась голова командира «Дельты».
– Вот черт! Бой как в джунглях Меконга! У моих людей уже закончилась холодная кока-кола. Ну, что, капитан, может быть пора делать ноги? – весело спросил спецназовец, – а то сейчас «Миги» налетят, покрошат нас как пиццу!
– Тебе то хорошо, прилетел, пострелял и улетел, а мне за провал операции голову снимут, – устало ответил Титскоу, – давай сигнал к общему наступлению! Если через час мы не задавим русских, то остаток жизни я буду командовать тюленями на Аляске!
Командир «Дельты» дал сигнал – три зелёных свистка и стал вынимать из карманов «разгрузки» детали разборного танка «Абрамс». Для опергруппы майора Зосимы наступили тяжелые времена – со всех сторон на чекистов надвигались бронированные машины, а с воздуха атаковала стая вертолетов «Апач». Даже вызвать подкрепление и то было невозможно, ведь ионизированная ядерными взрывами атмосфера не пропускала радиолучи.
В такой обстановке Зосима отдал приказ «Стоять насмерть!»
4 ГЛАВА
Москва, Здание КГБ на Лубянке,
29 июня 1981 года, 3 ч. 23 мин.
Уютно устроившись на столе в своём собственном кабинете и подложив под голову чугунный письменный прибор, генерал Перепердищев мирно спал, сотрясая стены мощным храпом. Внезапно генерал был вырван из объятий Морфея громким писком в ухо. Перепердищев вскочил, от неожиданности опрокинув на себя полуторалитровую чернильницу. Следующие полчаса генерал пытался промыть глаза, но отечественные чернила не брал даже растворитель. Всё это время писк не прекращался. Наконец генералу удалось разлепить веки при помощи наждачной бумаги, которую Перепердищев обычно использовал вместо туалетной.
Генералу открылось необычное зрелище – на его столе, по стойке «смирно», стоял рослый широкоплечий ёж в фуражке. Перепердищев машинально сказал «Вольно!», и только тогда узнал служебного ежа Мухтара из группы майора Зосимы. «Что-то случилось! – догадался генерал».
Пока Перепердищев тупо таращил глаза, Мухтар схватил массивный красно-синий карандаш и стал стучать по столешнице. «Я же совершенно не помню азбуку Морзе, почему же я всё понимаю? – подумал генерал». Сообщение Мухтара гласило: «Группа майора Зосимы попала в засаду. Срочно требуется подкрепление!»
Несколько часов генерал Перепердищев пытался вспомнить, куда и зачем он отправил группу Зосимы. Только пришедший утром на службу адъютант подсказал начальнику цель задания. Немедленно была поднята по тревоге антитеррористическая группа «Лямбда». Спецназовцы в кратчайший срок совершили марш-бросок на Курилы, но обнаружили лишь покрытое гигантскими воронками поле с догорающей бронетехникой. Оперативников Зосимы больше не было на земле…
Капитану Титскоу с несколькими чудом уцелевшими суперагентами удалось закопаться и чекисты были вынуждены последовать за ними. Лишь верный Мухтар сумел провести бойцов «Лямбды» по запутанному лабиринту подземных ходов к месту боевого соприкосновения. Зосима был несказанно рад подоспевшей помощи, потому что у него уже полностью иссякло терпение и боеприпасы. На залпы крылатых ракет чекистам приходилось отвечать матом и комками грязи. Тем не менее, оперативники загоняли суперагентов всё глубже и глубже. Титскоу поменял четвертый комплект батареек в своём проходческом комбайне. Основной ствол шахты уже достиг отметки в пять тысяч метров.
На гуманное предложение сдаться шпионы ответили огнем. Их участь была решена. Елдаков вызвался лично забросать шахту ядерными боеголовками. Он опытной рукой высыпал заряды и бросился бежать в укрытие. Но лейтенанта подвела недавно сломанная нога. Вместо двадцати секунд Елдакову потребовалось вдвое больше времени, чтобы преодолеть расстояние в пять километров.
Но взрывов не последовало – капитан Титскоу сумел обезвредить бомбы в полете.
– Вот долбаные суки! – начал заводиться Небуди-Наливайко, – растудыть вашу мать! Перетудыть вашу перемать! – старшина пошел вразнос. От раскатов шестиэтажного мата прапорщика началось землетрясение и шахта обвалилась. От торжествующего крика «Ура!!!» случилось ещё одно землетрясение и шахту засыпало до основания. Чекисты дружно справили на могилу суперагентов малую нужду и отправились домой – праздновать заслуженную победу.
А в это время шпионы во главе с Титскоу вылезали из-под земли в ста сорока двух километрах от этого места. Капитан злобно выругался по-шведски и по-венгерски и стал вынимать из кармана надувной «Боинг-747». Лишь когда самолет отлетел на безопасное расстояние от границы СССР, суперагенты вздохнули с облегчением. Лишь Титскоу продолжал мерзко ругаться на десяти языках – ведь ему придется держать ответ за провал операции «Техасская резня бензопилой».
Пронырливые западные журналисты засекли странное оживление спецслужб супердержав вокруг личной яхты порнозвезды Моники Касторски. Редакторы нескольких крупных ультражелтых газет и журналов вскладчину арендовали орбитальный телескоп «Хабл» и навели объектив на яхту. Уже через несколько часов весь свободный мир облетели фотографии обнаженного мужчины, очень похожего на действующего президента США, занимающегося оральным сексом с обнаженной девушкой, очень похожей на всенародно любимую порнозвезду.
Разразился жуткий скандал. Рейган отрицал всё, ссылаясь на то, что страдает болезнью Альцгеймера, и просто не может вспомнить, где, с кем и когда он занимался сексом. Ему не верили. Мало того, поднялась волна народного возмущения: «Да как он смел забыть такую роскошную телку!!!» А молодой сенатор Билл Клинтон старательно перерисовал в свой ежедневник позу, в которой застали президента, дав себе зарок обязательно проделать нечто похожее.
5 ГЛАВА
Вашингтон, Округ Колумбия,
Здание Пентагона,
1 июля 1981 года, 12 ч. 30 мин.
Пока героические сотрудники КГБ наслаждались заслуженным отдыхом на южном берегу Карского моря, капитан Титскоу, сильно потея, третий час ждал решения своей судьбы в приемной генерала Боллшита. Будущее представлялось капитану в самых мрачных тонах. Наконец двери генеральского кабинета распахнулись и адъютант, болезненного вида загорелый и мускулистый молодой человек, пробурчал сквозь стиснутые зубы: «Проходи!»
В кабинете сильно пахло марихуаной и сивухой. Боллшит развалился в кресле у окна и, затягиваясь самокруткой, потягивал из кофейной чашки китайский самогон.
– А, Джонни, – жизнерадостно воскликнул генерал. – Заходи, дорогой! Будь как дома, но не забывай, что ты в гостях! Стоять смирно!!! – Боллшит визгливо рассмеялся. – У меня для тебя есть две новости – одна хорошая, другая плохая. Начну с плохой: за провал операции «Техасская резня бензопилой» президент распорядился понизить меня на одно звание, а тебя сразу на три. А теперь хорошая новость – сначала президент требовал моего расстрела и твоего четвертования!
Услышав такое сообщение экс-капитан упал и стал кататься по полу, колотясь об него головой и суча ногами с криком: «Боже мой, боже мой, все пропало, всё пропало!»
Генерал, забыв о своём «косяке», следил за Титскоу с огромным интересом. Но через полчаса Боллшит заметил, что несчастный капитан пачкает слюной дорогой текинский ковер, висящий на потолке. С трудом поднявшись, генерал достал из нижнего ящика стола резиновую дубинку и несколько раз с силой перетянул извивающееся на полу тело. Титскоу вежливо затих.
– Младший лейтенант! Встать!!! Ещё не всё потеряно! Мы ещё покажем всем толстозадым умникам в Белом Доме… А этому бывшему актёришке… Как они посмели так унижать ветеранов невидимого фронта!? – Генерал рухнул в кресло и зарыдал.
– Так точно, господин генерал, сэр! Мы ещё покажем им всем!!! – пролепетал бедный Титскоу, – вот только, что же мы им покажем?
Могучим усилием воли Боллшит справился со своими чувствами и, подняв на лейтенанта покрасневшие от слез, марихуаны и самогона глаза, грозно прорычал:
– Я разработал грандиозную операцию по подрыву экономики социалистической Монголии. Вы будете моими руками, а также глазами, ушами и прочими частями тела в этой стране. В случае успеха мы реабилитируем себя и натянем наших конкурентов из ЦРУ. Мой план прост и гениален. Поскольку подготовленных суперагентов вам больше не доверят, вы наберёте команду из не прошедших выпускной экзамен учеников разведшколы. После трёхдневной тренировки вы со своими второгодниками высадитесь на территории Монголии и нейтрализуете всё местное поголовье лошадей. Поскольку больше ничего в этой стране не производится, наша цель будет достигнута. С помощью специально разработанной вакцины вы поменяете половую ориентацию жеребцов. Но учтите, вакцину нужно вводить каждому жеребцу внутримышечно. На эту часть операции вам отводится неделя. Закончить беспрецедентную акцию возмездия нужно эффектным ходом – взрывом мавзолея Сухэ-Батора в Улан-Баторе. Эвакуация ваших бойцов и техники по обстоятельствам. Вопросы есть?
– Только один, сэр! А мы управимся за неделю?
– Согласно последним фотографиям со спутников там всего двадцать восемь миллионов лошадей. По четыре миллиона в день. Справитесь! Ведь во время операции в Эфиопии вам было потруднее!
– Сэр, но там мы имели дело с кузнечиками!
– Достал ты меня, лейтенант! – Генерал подошел к Титскоу и, мстительно улыбаясь, сорвал с его погон капитанские нашивки. – Возвращение этих блестящих штучек в твоих руках! Пшел вон!!!
Титскоу пулей вылетел из кабинета и помчался по коридорам к выходу. Девушки-секретарши провожали бедолагу свистом и улюлюканием. Через несколько минут весь персонал Пентагона знал о разжаловании капитана. Лифтеры угоняли свои кабины перед самым носом Джонни, а охраняющие здание морские пехотинцы блокировали двери, когда новоиспеченный младший лейтенант хотел воспользоваться лестницей. Поэтому только утром следующего дня грязный и небритый Джон Титскоу вылез из канализационного люка на территории автостоянки и, озираясь, стал подкрадываться к своей машине. Вот уже показалась крыша любимого спорткара, но, боже мой, в каком он состоянии! Колеса проколоты, стекла разбиты, роскошный кузов цвета «кофе с апельсиновым ликером» обезображен нацарапанными гвоздем самыми грязными ругательствами на восьми языках. Над автомобилем славно потрудились парковщики.
А в это время майор Зосима со своими ребятами радостно носился по пустынному галечному пляжу и развлекался тем, что спорил с прапорщиком, кто отпихнет от берега льдину побольше. Они ещё не подозревали, какая угроза нависла над экономикой братской Монголии.
Третьего июля, в четыре часа утра, белый от бешенства Джон Титскоу, во весь голос матерясь на суахили и португальском, стучал в ворота разведшколы, грозно размахивая бланком приказа от генерала Боллшита. Даже добираться до этого городка через всю страну Джону пришлось на попутках, так как его не пропустили на самолёт. (В США очень не любят неудачников!) Разжалованный до самого младшего офицерского чина, Титскоу решил отыграться на отданных в его распоряжение второгодниках, вообще не получивших никакого звания. «Ну, я вас, суки, в порошок сотру, вы у меня, мерзавцы, кровавым поносом дристать будете, я вас, козлов, в колонну по четыре построю, раздам шприцы и погоню монгольским жеребцам жопы колоть!»
Разбуженная шумом разведшкола была поднята по тревоге. Директор вдруг понял, что до него всё-таки добрались мстительные вьетнамцы. Боевая подготовка учеников оказалась на высоте – в считанные минуты нарушитель спокойствия был схвачен, скручен и доставлен в мужской туалет, где по тревожному расписанию развернулся мобильный командный пункт директора. В течение суток несчастного Титскоу умело и изобретательно пытали, даже не стараясь выведать кто он и какова его цель. Ученики, радуясь как дети подвернувшемуся случаю, просто отрабатывали на Джоне все приемы допросов третьей степени, которые успели изучить на уроках.
В конце концов, кто-то догадался просмотреть документы, отобранные у жертвы. Трагическая ошибка вскрылась. Бедного Титскоу с извинениями и выражением соболезнования два часа отмывали от крови в ближайшем писсуаре. В знак примирения сконфуженный директор расцеловал гостя в мокрые щеки и пообещал строго наказать виновных в этом безобразии. Справедливость наконец восторжествовала! Когда все недоразумения были улажены, Джону представили попавших в его команду. При одном взгляде на своих бойцов лейтенант понял, что построить их в колонну по четыре не получится. Бойцов оказалось только трое: смуглый чернявый коротышка, высокий худой блондин в очках с сильными диоптриями и конопатая рыжеволосая девушка со скобками на зубах. Титскоу понял, что это очередное оскорбление, нервы его не выдержали, и Джонни потерял сознание.
– Хороший признак, они ему явно понравились, – сказал директор, который давно мечтал избавиться от этих людей, позорящих гордое звание «суперагент».
Очнулся Титскоу в самый разгар устроенной в его честь офицерской вечеринки. Один из преподавателей лил ему в рот неразбавленный спирт, другой преподаватель мочился на ботинки Джона, а третий блевал на его живот. Увидев, что младший лейтенант пришел в себя, офицеры закричали «Гип, гип, ура!!!» и принялись стрелять в потолок, окна и пол из трофейных АК-47. Сознание вторично оставило Джона.
Пробуждение Титскоу нельзя было назвать приятным. Он валялся поперек кровати в комнате для почетных гостей. От ног, живота и лица невыносимо воняло. Раскалывалась голова, болели все ушибы, порезы и ссадины. В довершение этого кошмара стали ныть старые раны, полученные героем в бесчисленных боях за свободу и демократию во всем мире. Джон понял, что только глоток виски может восстановить душевное равновесие и телесное здоровье. И, о чудо, на полу возле двери стоит бутылка «Джека Дэниэльса». Из последних сил лейтенант дополз до неё, приложился, глотнул – бутылка оказалась пустой! Титскоу облизал пересохшие губы, разбил бутылку о свою голову и, рыча от злобы, попытался вскрыть себе вены осколком стекла. От этого времяпрепровождения Джона отвлек стук в дверь и голос одного из его новых подчиненных, длинного очкарика: «Господин лейтенант, сэр! Мы готовы приступить к тренировкам…»
Холодная, трезвая рассудительность вдруг овладела Титскоу. Он вспомнил слова генерала Боллшита: «Мы ещё покажем всем!» Кому и что надо показывать почему-то вылетело из головы, но эта фраза заставила Джона подняться с пола и открыть дверь. В коридоре по стойке «смирно» стояла великолепная троица.
– Мы ещё покажем всем, ребята! – гордо вскинув подбородок, сказал Титскоу и величественным жестом запахнулся в остатки изодранной, измятой и заблёванной рубашки. – Получите в арсенале пятивёдерные шприцы и ждите меня на полигоне через полчаса.
Так началась подготовка особой команды.
6 ГЛАВА
Монголия, Пустыня Гоби,
350км южнее г.Сухэ-Батор,
7 июля 1981 года, 6 ч. 30 мин.
Едва поднявшееся над горизонтом солнце уже немилосердно пекло. Через бесконечные барханы на север неторопливо ехал одинокий всадник. Это был знатный орат животноводческого колхоза «Лошадь Пржевальского» Тардыхан Балбуты. Жара совершенно не мешала одетому в папаху и полушубок старику. Тихонько напевая что-то себе под нос, Тардыхан лениво оглядывал окружающие его пески. Пастух был отряжен семьёй в столицу за солью и спичками.
Внезапно безмятежное спокойствие Тарды было нарушено. Со стороны солнца появилось несколько темных точек. Они быстро приближались, и вскоре стало видно, что это четыре человека на парапланах. «У, шайтан!» – пробормотал орат и, спешившись, залег за гребнем бархана.
Приземлившись, пришельцы торопливо закопали свои парашюты, вскинули на плечи объёмистые рюкзаки и бодро зашагали в сторону родного колхоза Тардыхана. Неожиданно предводитель десантников резко остановился, да так, что на него налетели остальные и воскликнул «Чизес!». Потом, потирая ушибленный лоб, он достал из нагрудного кармана какой-то предмет и бросил его на песок. Затем вся четверка стала дружно пинать предмет ногами, пока тот не стал раздуваться. Через несколько минут на песке стоял новенький джип «Хаммер». Быстренько покидав в багажник рюкзаки, странные люди забрались в машину. Двигатель взревел, колеса несколько раз пробуксовали. Вездеход рванулся вперед и исчез за барханами. Вскоре только следы на песке напоминали о происшествии.
Старый орат встал с земли, отряхнул тулуп, влез на своего конька и, сказав «У, шайтан!», поскакал к городу. Органы разберутся, кто это был. .
7 ГЛАВА
Москва, Здание КГБ на Лубянке,
8 июля 1981 года. 9 ч. 30 мин.
Майор Зосима уже успел вернуться из краткосрочного отпуска и даже выздоровел после тяжелой простуды, подхваченной во время плавания в ледяной воде Карского моря при температуре воздуха минус десять градусов.
Вызов от генерала Перепердищева застал майора за любимым занятием – строевой подготовкой с ёжиком Мухтаром. Они как раз успели разучить построение в колонну по четыре.
Перепердищев, сверкая чистым, розовым лицом, задушевно поведал Зосиме сколько труда ушло на оттирание чернил. Эта откровенность удивила майора, но ещё больше его удивило, что во время рассказа генерал употребил всего двадцать три матерных слова из тридцати пяти. Зосима насторожился, предчувствуя новое задание, по типу: пойди туда, не знаю куда, поймай того, не знаю кого.
– Ну, вот что, майор, – начал генерал, – в Монголии, в пустыне Гоби засечена высадка диверсионной группы. Судя по пятьдесят второму размеру отпечатков ног одного из четверых, это либо наш старый знакомый суперагент 0000346, либо снежный человек в кроссовках. Так что бери своих орлов и дуй в эту гребаную пустыню. Если узнаешь какого хрена делают в Монголии американские агенты, то в заказе к Новому году получишь икру.
Пребывая в легком шоке от услышанного, Зосима отправился собирать свою группу. «Не жеребцов же кастрировать прилетел в Монголию 0000346!» – думал майор. Но больше ничего на ум не приходило. Ничего более ценного, чем лошади в Монголии не было.
Прапорщик Небуди-Наливайко был найден в оружейной, где он чистил стволы своей двустволки. Лейтенанты Бодунов и Елдаков обнаружились в «красном уголке», где под видом политзанятий дулись в подкидного дурачка на щелбаны. Ёжик Мухтар так и продолжал отрабатывать строевые приёмы на письменном столе майора. Уже через час опергруппа была готова к новым подвигам. В Улан-Батор чекисты прилетели вечером того же дня.
Сходя по трапу, майор Зосима просто кипел от гнева. Дело в том, что где-то над Алтаем прапорщик Небуди-Наливайко по запаху нашел спиртопровод антиобледенительной системы самолета. Присосавшегося к трубе мужика, удалось оторвать от дармового угощения только общими усилиями остальных членов опергруппы. Крепкое здоровье позволило прапорщику осушить половину, что составило ровно сто тридцать литров денатурата. Остальное допили, разозленные неэтичным поступком Небуди-Наливайко, летчики. В итоге самолет пришлось сажать на брюхо – о том, чтобы выпустить шасси уже не вспомнили.
В пропыленном аэропорту монгольской столицы группу майора Зосимы уже встречали. Смертельно уставший от жары, мокрого белья, потных женщин и теплой водки, резидент КГБ в Улан-Баторе, полковник Шпингалетов окинул скучным взглядом опрятную фигуру Зосимы и хмуро сплюнул на раскаленный солнцем бетон посадочной полосы. Несколько секунд Шпингалетов с нарастающим интересом смотрел, как слюна, шкворча и потрескивая, испаряется под ярко-белыми лучами небесного светила. Затем внимание полковника привлекли бравые лейтенанты Елдаков и Бодунов, старательно тащившие за ноги бесчувственное тело прапорщика. Стриженый затылок Небуди-Наливайко весело пересчитал все ступеньки трапа и несколько стыков бетонных плит посадочной полосы.
– Аккуратнее, товарищи! – Брюзгливо сказал Зосима, отрешенно глядя в сторону догорающих двигателей самолета, – вы же ему фуражку помнете!
– Майор Зосима? – Буднично уточнил Шпингалетов, на всякий случай педантично записывая в свой блокнот слова разухабистой песни, доносящейся из пилотской кабины. – Эк выводят, шельмы!
– Ну, и где тут у вас обнаружили следы суперагентов? – безразлично спросил Зосима, после того как группа погрузилась в раздолбанный «уазик». – Это точно не снежный человек?
– Может быть он и снежный, гад проклятый, только с места посадки он уехал на вездеходе, – ответил Шпингалетов, сосредоточенно пытаясь объехать стоящего посреди узкой улицы меланхоличного верблюда. – А следы отсюда недалеко, всего триста километров к югу. Вот только транспортом я вас обеспечить не могу – посольские шоферюги вчера пропили последнюю машину. А списали, сволочи, на происки китайских диверсантов. Теперь до следующей поставки будем ездить верхом. На этот «уазик» уже с утра косились, да я у него колеса и руль отвинтил и в сейфе спрятал. Всё равно к вечеру, как похмелье прихватит, на руках со двора унесут!
– Ничего, транспорт у нас свой, – сказал майор, похлопывая по нагрудному карману, где у него лежала надувная «Волга». – Проводника дадите?
– Крутится тут один старичок, из местных, – ответил Шпингалетов, – почетный, блин, орат скотоводческого колхоза. Он и нашел эти следы, полуось от КАМАЗа ему во все дыры! Имечко у него, язык сломаешь – как его черта зовут? Бардыхан Поллитры! Нет! Пердыхан Толдыты! Нет! – Полковник резко затормозил, отчего свернувшийся калачиком под задним сиденьем прапорщик перекатился под ноги водителю. Раздраженно затолкав Небуди-Наливайко на старое место, Шпингалетов достал заветную книжечку, и прочитал по складам, – Тар-ды-хан Бал-бу-ты, мать его перемать! Я отвезу вас в Дом колхозника, где он остановился.
Девятизвездочная гостиница «Дом колхозника» оказалась низким глинобитным сарайчиком. Высадив оперативников возле покосившейся двери, Шпингалетов укатил, фальшиво насвистывая услышанную от летчиков песню. Майор решительно рванул дверь и шагнул внутрь. Из глубины помещения пахнуло невыносимым зловонием. Но, привыкший ко всему, Зосима мужественно продолжил движение. Солнце наконец-то закатилось за горизонт, и внутри помещения царила темнота. На утоптанном земляном полу спало вповалку человек двести. Тихо выругавшись сквозь зубы, майор задумался. Быстро приняв решение, Зосима подозвал Елдакова.
– Лейтенант, делай что хочешь, но чтобы через тридцать секунд этот Пердихан Поллитры стоял передо мной! – Прорычал майор и, подумав, добавил ещё несколько слов на русском-командном. Лейтенант, словно торпеда, умчался в глубину сарая. Там периодически стали вспыхивать перебранки, драки и короткие перестрелки. «Пропал парень!» – пустил слезу Зосима.
Но уже через полчаса закутанный в полушубок пастух предстал пред грозны очи майора. Поправив на голове мохнатую папаху, Тардыхан прошамкал что-то на своем языке. То ли ругался, то ли жаловался на жизнь, а может быть и то и другое одновременно. Орат совершенно не говорил на русском языке.
– Что там бормочет это чучело? – раздраженно спросил Зосима. – Бодунов, ты у нас полиглот, тебе и отвечать!
– Он говорит, что уже купил соль и спички, теперь хочет домой, – неожиданно перевел лейтенант. Он прекрасно владел монгольским, мордовским, румынским и бурятским.
– Скажи этому уроду, что сначала он должен отвести нас к следам! – Громким голосом приказал майор. Бодунов перевел. Старик в ответ прошамкал что-то энергичное.
– Ругается, говорит, что мы дерьмо верблюда, опять хочет домой, – монотонным голосом перевел лейтенант. Потом, не дожидаясь подсказки майора, сам сказал старику что-то энергичное. Старик оживился.
– Что ты ему сказал? – Заинтересовался Зосима.
– К сожалению, в их языке нет аналогов нашей ненормативной лексики, – ответил Бодунов, – все ругательства сводятся к слову «дерьмо». Пришлось обозвать старика дерьмом обезьяны. Он не знал, что есть такое животное. Согласен пойти с нами, если я расскажу ему об обезьянах более подробно.
– Он нам ещё будет условия ставить! – возмутился майор. – Да я его сейчас, без суда и следствия! Ставь его к стенке!!!
Зосима стал шарить по карманам в поисках наградного пистолета, но вовремя вспомнил, что «Макаров» доблестно погиб на Хреношире, при исполнении служебного долга. Вместо оружия майор достал из кармана миниатюрную «Волгу» и силой швырнул машинку на землю. Автомобиль стал быстро раздуваться и через несколько секунд достиг нормальных размеров.
– Грузите это чучело в багажник! – Устало скомандовал Зосима лейтенантам, – да не прапорщика! А этого почетного ората! Прапора положите под сиденье, да поаккуратней! Ему ведь завтра строевой подготовкой шесть часов заниматься! Чего этот хрен в полушубке опять лопочет?
– Говорит, что у него здесь конь, – перевел Бодунов, – отказывается ехать без коня!
– Черт с ними обоими! – Проревел взбешенный майор, – привяжите коня к фаркопу! Тронемся мы наконец сегодня в дорогу или нет?!!
8 ГЛАВА
Монголия, Предгорья Хингана
9 июля 1981 года, 4 ч. 30 мин.
Мобильный лагерь американских диверсантов
Несмотря на ранний час, солнце уже успело подняться над горизонтом и теперь щекотало веки, мирно спящего прямо на голой земле, человека. Недовольно пробурчав «Fuck», человек поднялся. Стало видно, что это очень высокий, болезненно худой юноша со светлыми волосами. Недавний ученик американской разведшколы по имени Майкл Фоли. Сполоснув из фляжки покрытое толстой коркой пыли лицо, Майкл водрузил на нос очки с толстыми стеклами, и с ненавистью оглядел окрестности. Ландшафт разнообразием не баловал. Каменистая земля, из которой с трудом росла выжженная трава, разбросанные то тут, то там валуны.
Человек ещё раз сказал «Fuck», хмуро плюнул себе на ботинок и силой ударил кулаком в борт стоящего рядом джипа. Из кузова три голоса дружно сказали «Shit», после небольшой возни в окне вездехода показалась перекошенная морда. Вооруженные бойцы за мир во всем мире с трудом бы узнали в этом индивидууме своего бывшего коллегу Джона Титскоу.
– Ботаник, ещё раз так сделаешь, будешь всюду ходить в трех ботинках! – прорычал доблестный суперагент. – Два будут у тебя на ногах, а третий торчать из задницы! Готовь завтрак, скотина!
Фоли обреченно кивнул и достал из заднего кармана штанов походную микроволновку. Распахнув дверцу, Майкл стал с такой силой бросать в нутро агрегата замороженные гамбургеры и чизбургеры, словно это были гранаты. А Титскоу тем временем повернулся к лежавшим в джипе остальным членам его отряда.
– Мурзини, встать! Дор, встать!
От зычного голоса бывшего капитана в автомобиле задрожали стекла. Смуглый, чернявый коротышка Джованни Мурзини не успев толком проснуться, подскочил вверх. Как воздушный шарик он отлетел в сторону на несколько метров и исчез из вида. Удовлетворенно хмыкнув, Титскоу опустил горящий взгляд на последнего бойца. Конопатая рыжеволосая девушка Кора Дор, не просыпаясь, перевернулась на другой бок и снова мирно засопела.
– Рядовая Дор, встать! Встать, солдат!!! – Проорал Титскоу.
– Я не солдат, я принцесса! – Не открывая глаз, пробормотала Кора. Побелевший от бешенства суперагент, схватил рыжую за воротник комбинезона, и вышвырнул её из джипа.
– Она, видите ли, принцесса! – Орал бывший капитан, – факинг бич, шит оф гот! Встать смирно! Руки по швам!
Дор медленно встала и с трудом приняла вертикальное положение. Только сейчас она поняла, что начальник изволит гневаться. «Будь проклят чертов феминизм, забросивший меня в эту дыру!» – подумала девушка и захныкала.
– Отставить разговорчики в строю! – Продолжал орать из кузова неугомонный Титскоу. – Смирно! Построиться в три шеренги!
Подчиненные бестолково пытались выполнить команды командира. Заставив троицу промаршировать вокруг автомобиля, Титскоу распорядился проверить снаряжение. Поток команд из уст младшего лейтенанта был остановлен звонком микроволновки. Под аккомпанемент урчания в желудке, 0000346 распахнул дверцу агрегата. Над стоянкой диверсантов поплыл аромат кетчупа. Прихватив десяток бутербродов, Титскоу отошел в сторонку и стал торопливо жевать, забывая снять с гамбургеров полиэтиленовую пленку. Насытившись, младший лейтенант громко и раскатисто рыгнул, изящно вытер испачканные соусом руки об штаны и легким кивком разрешил остальным завтракать. Подчиненные набросились на еду, как голодные волки. Во все стороны полетели брызги жира, крошки, ошметки упаковки. Титскоу покровительственно наблюдал за этой картиной, ковыряя в зубах лезвием мачете.
– Сейчас бы стаканчик теплого бомбейского рома с женским лобковым волосом, – мечтательно сказал младший лейтенант.
– Сэр, да, сэр! – рявкнули диверсанты.
– Значит так, – Титскоу залез на крышу джипа, – задание сегодня обычное: нанесение экономического вреда социалистической Монголии. Норма: миллион уколотых лошадиных задниц! Кто не справится, будет спать на земле! А тебе, принцесса, особая норма – миллион двести тысяч укольчиков! В следующий раз будешь выполнять команду подъем быстрее! Всё, собираемся и за работу!
Джон так и не покинул крышу «Хаммера», а его подчиненные стали метаться по стоянке, сгребая в кузов джипа снаряжение. Через час погрузка была закончена. Титскоу сел за руль и отряд двинулся к новым подвигам во славу демократии.
Набредя в степи на гигантский табун, диверсанты дружно взялись за свое черное дело. Пока троица делала уколы жеребцам, 0000346 лениво отгонял из реактивной установки назойливых чабанов. К полудню работа была закончена. Удовлетворенно глядя, как жеребцы азартно заигрывают друг с другом, Титскоу улыбнулся и оглядел окрестности в поисках новой цели. Внезапно его внимание привлекло облако пыли на дороге, ведущей с перевала. Достав шестисоткратный бинокль, суперагент всмотрелся в источник загрязнения атмосферы.
По дороге неторопливо, со скоростью всего лишь двести километров в час двигалась большая колонна советских комбайнов «Нива». Это был подарок металлургов Кузбасса маководам Монголии. При виде мирной техники у Титскоу зачесались руки. Он немедленно скомандовал диверсантам сбор и стал, путаясь от предвкушения в детальках, собирать транспортно-десантный вертолет «Блэк Хок». Когда со сборкой было покончено, 0000346 хмуро оглядел выстроившихся подчиненных и громко сказал:
– И с этой бандой безруких обезьян мне предстоит нанести жалящий удар в спину коммунистов! Ну, ладно, на безрыбье – сам раком встанешь! – последнюю фразу лейтенант произнес по-русски, старательно копируя вологодский выговор. – Подходите сюда, получите настоящее оружие суперагентов.
Облизываясь в предвкушении бойни, словно кот на сметану, Титскоу достал из-под сиденья джипа небольшой плоский чемоданчик.
– Мурзини! Ты, сан оф бич, самый толковый урод в этой шайке криворуких уродов, – обрадовал Джованни командир. – Получай высокоточное оружие!
Польщенный похвалой лейтенанта Мурзини, гордо оглядываясь на соратников, получил из рук Титскоу портативный наземный комплекс для запуска крылатых ракет «Томагавк».
– Фоли! – продолжил агент 0000346, – ты редкостная бестолочь, к тому же слепой, как крот! На, возьми оружие ближнего боя!
Майкл, путаясь в лямках, взгромоздил себе на спину ранцевый огнемет.
– Учти, Фоли, что запас огнесмеси всего двести тонн! Расходуй экономно! Если будет возможность – поджаривай по два человека за раз! – напутствовал подчиненного лейтенант. – Так, теперь ты, рядовая Дор…
Титскоу в глубокой задумчивости стал разглядывать содержимое своего чемоданчика. Прекрасно изучив за время монгольского рейда непредсказуемую самонадеянную глупость девушки, и помня, что у неё периодически всё валится из рук, лейтенант не хотел получить в спину крылатую ракету («ох, извините, я случайно уронила пусковую установку, я такая неловкая!»), или быть поджаренным из огнемета («простите, сэр, я хотела поправить макияж, но запуталась в этих милых лямочках этого чудного баллончика!»).
Хмуро хмыкнув, суперагент достал со дна чемоданчика тюбик и торжественно вручил его Коре. Девушка радостно поблагодарила командира за доверие и встала в строй. Но ее радость моментально улетучилась, как только Кора мельком глянула на маркировку тюбика. На этикетке было написано: «Репеллент от насекомых. Мазь».
Сам Титскоу аккуратно извлек из замшевого чехольчика на ремне 20-мм «Вулкан-Фаланкс». Эту шестиствольную пушку он таскал с собой уже десять лет, используя её только в особых случаях. В свое время Титскоу выиграл «Вулкан» в «крестики-нолики» у старшего артиллериста авианосца «Энтерпрайз».
– Пора прогреть стволы… – тихо сказал лейтенант, ласково обматываясь снарядными лентами. Но, немного почесав лоб (что тут же усилило кровообращение в головном мозге и поспособствовало более эффективной работе мысли), Титскоу решил слегка изменить свой первоначальный план нападения. Не к ночи помянув добрым словом Клаузевица и Першинга, суперагент задумал взять колонну комбайнов в клещи. Удар будет нанесен одновременно с воздуха и земли. По приказу Титскоу Мурзини достал из рюкзака надувной танк "Абрамс Мк-4" и попытался заполнить его воздухом. Но компрессор, как назло, тут же сломался, обдав суперагентов на прощание вонючим дымом сгоревшей изоляции. Расследование, предпринятое Титскоу по горячим следам, показало, что батарейки в несчастный агрегат Мурзини вставил не тем концом. Получив от лейтенанта увесистый подзатыльник, агент попытался самолично надуть танк. Пока он пыхтел, пунцовея от натуги, любознательная Кора внимательно прочитала инструкцию на упаковке: "Внимание, надувать через ствол категорически запрещается! Опасно для жизни! Надувать только через выхлопную трубу!"
– Эй, Джованни! – начала говорить мисс Дор, поворачиваясь к коллеге, но опоздала… Раздался громкий хлопок. Дувший именно в ствол Мурзини отлетел в сторону, как продырявленный воздушный шарик.
Сделав по небу несколько кругов, агент жестко приземлился, подняв огромное облако пыли. Хныча и потирая ушибленные места, бедный Джованни свернулся калачиком и затих.
– Встать, солдат! Мазерфака, шит оф гот! Смирно, солдат! – рявкнул неугомонный Титскоу, яростно пиная обмякшее тело источника демаскировки и загрязнения окружающей среды. Джованни дисциплинированно попытался принять уставную стойку, немилосердно забрызгав новенький камуфляж лейтенанта кровью из лопнувших губ.
– Что же ты наделал, придурок? – почти ласково спросил агента Титскоу. – Куда ты дул? Там же затвор пушки… А на лотке уже снаряд лежит! Ты нас, идиот, чуть на тот свет не отправил!!! – голос лейтенанта перешел на рык. От звуковой волны мелко завибрировали стекла в джипе и линзы очков рядового Фоли. – В пешем строю атаковать будешь!!! Как понял, болван???
– Так точно, господин лейтенант, сэр! – попытался молодцевато ответить Мурзини, но получилось только мокрое шлепанье – висящие лоскутами рваные губы как-то не способствовали громким крикам. От этих звуков Титскоу совсем осатанел. Над кучерявой головой Джованни поднялся здоровенный, волосатый кулак лейтенанта с неприличной татуировкой «Vek voli ne vidat» на тыльной стороне ладони. Поняв, что еще немного и его многочисленная семья в Бронксе получит похоронку, Мурзини схватил пусковую установку «Томагавков» и бегом бросился в направлении колонны советских комбайнов.
– Фоли! – проводив взглядом быстро удаляющуюся фигуру своего подчиненного, позвал Титскоу.
– Я здесь, сэр! – радостно крикнул Майкл, всем своим видом демонстрируя бодрую готовность победить или умереть. Этой радостью он пытался скрыть обуявшее его уныние.
– Какой балл ты получил на экзаменах за вождение танка? – не оборачиваясь, спросил лейтенант. Кора гнусно хихикнула.
– Пятерку… – выдохнул Фоли. Кора хихикнула еще гнуснее. – По стобальной шкале…
– А ты, солдат Дор, какую? – нахмурился Титскоу, начиная понимать, что его гениальный план вполне может остаться всего лишь планом.
– Тройку… – гордо ответила Кора. Лейтенант обреченно вздохнул, но девушка тут же уточнила, – по пятибалльной шкале!
– А почему?.. – удивленно начал Титскоу, но вмешался обиженный неэтичным поведением коллеги Фоли:
– А она училась по специальной программе «Женщина-суперагент»! – радостно сообщил Майкл. – У них все требования были снижены в двадцать раз!
– Понятно… – обреченно кивнул 0000346, – дал же бог подчиненных! Ладно, местность здесь ровная, по прямой ехать сумеешь! Рядовая Дор, садись за рычаги!
– А как же?.. – растерялась Кора, показывая на бесформенный ком так и ненадутого танка.
– Сама, всё сама! – злорадно хмыкнул Титскоу. – Передачу по СиЭнЭн смотрела с таким названием?
Кора только молча кивнула. Популярная феминистская телепередача «Я сама», с ведущей Джулией Смоллинг, была любимым воскресным развлечением мисс Дор. Проводив тоскливым взглядом садящихся в вертолет агентов, девушка с брезгливой гримасой приложилась губками к выхлопной трубе. Ветер, поднятый винтами стартующего "Блэк Хока", взъерошил ее рыжие волосы.
Набрав высоту, вертолет устремился к пылящей по скверной дороге мирной технике. Над честным подарком советских тружеников монгольскому пролетариату нависла смертельная угроза!
В голове колонны комбайнов ехал раздолбанный ПАЗик с маневренной труппой Малого Драматического театра Оперетты и Балета. Утомленные дорогой артисты дружно выпили по поллитра скверной местной водки и теперь наслаждались видами голой монгольской степи, распевая для отвлечения от сна водителя автобуса матерные частушки.
В общем веселье не участвовал только тенор Ословский. Мучимый с прошлогодней поездки в подшефный колхоз непреходящим злым бодуном, тенор пытался бдительно следить за дорогой, прекрасно помня, что пьяный водитель уже восемь раз завозил труппу не туда. Хотя толку от действий артиста не было никакого, поскольку правильной дороги он все равно не знал.
Поэтому Ословский первым заметил летящий над степью большой черный вертолет.
«Блэк Хок» последовательно сделал две нисходящих бочки и мертвую петлю с выходом на бреющий полет. Над самой травой Титскоу сбросил свой десант – Майкла Фоли. Затем вертолет зашел в хвост колонны и дал ракетный залп.
Комбайны, выпустив тепловые ловушки, рассредоточились, свирепо разворачивая в сторону атакующего противника замаскированные под зерновые трубы стволы орудий. Беззвучно опустились на окна кабин бронированные жалюзи, загудели фильтро-вентиляционные установки, переводя некогда мирные машины в полностью автономный режим.
Увы, Титскоу стрелял НУРами, не снабженными тепловыми головками, (снабженные головками ему не отпустил кладовщик-афроамериканец, мстящий всем белым за смерть Мартина Лютера Кинга) и первая по счету "Нива" попала под ракетный удар…
Ракеты со звоном отскочили от 350мм брони и рикошетом ушли в небо! А комбайн, с виду совершенно невредимый, лишь посыпалась из бункера замаскированная под зерно сухая топливная смесь СТС-4М, спокойно закончил маневр. Грязно матерясь на хинди и фарси, Титскоу пошел на второй заход, но тут с земли, наперехват ему взмыло что-то черное и лохматое.
– Черный Лохмач! – похолодел лейтенант. Это была страшная легенда суперагентов – до сих пор при встрече с этим объектом никто не выживал! 0000346 изо всех сил рванул вбок рычаг управления. Затрещали крепления вертолета, шпангоуты, обшивка и мышцы Джона. Невероятно! Но ему удалось увернуться! Советская сноповязалка с вертикальным взлетом прошла мимо! Титскоу, трясущимися руками, достал из нагрудного кармана «разгрузки» одноразовое бумажное полотенце с запахом лаванды и аккуратно промокнул обильно залитый потом лоб, лицо, грудь, живот и ноги. Но радость суперагента была явно преждевременной! Сноповязалка с ревом начала «Вертикальную Посадку» – страшный советский маневр-таран, выжить после которого было бы абсолютно нереально! «Блэк Хок» получил страшнейший удар сверху вилами, потерял управление и связь, задымил и после серии нелепых вихляний упал на землю, распугав только что начавшую размножаться влюбленную пару редких, занесенных в Красную книгу тушканчиков. Даже крах американской техники сумел навредить народному хозяйству маленькой, но гордой республики Монголии!
А в это время тенор Ословский сумел растолкать заснувшего все-таки за рулем водителя ПАЗика и тот развернул машину. Обрадованные неожиданным развлечением артисты бодро расхватали бутафорские деревянные мечи из реквизита спектакля «Иван Грозный мочит всех в сортире». Автобус, подбадриваемый задорными криками «Ура!» и «Машка, ложись!», бесстрашно рванул навстречу опасности!
Его гордый полет над дорожными колдобинами (подвеска все-таки отвалилась!) был остановлен коварным ударом подкравшегося на пистолетный выстрел Фоли. Белобрысый мерзавец в упор выпустил по героическим советским деятелям культуры струю из ранцевого огнемета! Охваченный пламенем ПАЗик сделал четыре с половиной оборота через капот и приземлился на крышу. Артисты, с гневными криками, стали организованно покидать автобус. Глазастый тенор тут же увидел затаившегося в траве американца и громким кличем: «Мочи козла!» открыл охоту. Увидев искаженные яростью и праведным гневом лица советских певцов и балерин, Фоли непроизвольно обмочился и бросился бежать, поминая по пути услышанными от своего командира нехорошими словами президента Рейгана. Ведь именно Рейган своим призывом уничтожить «Империю зла» подвиг в свое время скромного юношу из Оклахомы вступить в ряды доблестных бойцов с коммунистической заразой. На ходу Фоли пытался сбросить лямки цистерны с огнесмесью, но они почему-то перепутались со шнурками на ботинках, что незамедлительно привело к падению агента.
Первым к поверженному противнику подбежал балерун Андрис Липопа. С громким хеканьем, артист вонзил в бок американца носок своего модного сапога, подаренного ему на юбилей любимой сестричкой Илзе. Фоли, извиваясь от боли, попытался отползти. Но тут подоспел администратор труппы Бари Нуримович Айябасов. Он с ходу прыгнул на спину агента, пробив своей массой оболочку цистерны. Вспышку пламени последовавшего за этим подвигом взрыва было видно на сотни километров вокруг! Даже советские космонавты на орбите увидели её! Увидели, но не удивились! Как раз в этом районе должна была состояться встреча выпускников 1967 года Института Стали и Сплавов.
Мисс Дор, меж тем, продолжала надувать своенравный танк, задумчиво мусоля пухлыми губками выхлопную трубу. Ее красивая грудь мерно вздымалась, отправляя внутрь "Абрамса Мк-4" новые порции воздуха. Танк постепенно твердел, принимая установленную инструкцией форму… Коре сейчас было удивительно хорошо… Она никуда не торопилась…
А бой возле колонны комбайнов продолжал набирать обороты!
Решив, что с врагом покончено и он больше никогда не сможет нанести ядовитый укус в спину Советского Союза, артисты, некоторое время полюбовавшись на весело полыхающий костер, побрели к своему поверженному, но непокоренному автобусу. К слову сказать, изделие Павловских автобусостроителей с честью перенесло выпавшие на его долю испытания! Злой и неопохмеленный водитель уже перевернул ПАЗик и теперь, задумчиво матерясь по-мордовски, пытался прикрутить к автобусу колеса.
Передовая тройка комбайнов окружила место падения вражеского вертолета, вокруг разбросанных обломков которого грустно бродили редкие тушканчики. Остальные «Нивы», развернувшись строем «двойная спираль», принялись прочесывать окружающую местность. Нет, не для того, чтобы отыскать затаившихся гадов-шпионов! Просто командиру колонны показалось, что это именно то место, где он в прошлом году потерял свой любимый настольный календарик за 1957 год!
Тут то комбайны и подстерег агент Мурзини! На то, чтобы бегом преодолеть какие-то несчастные 250 километров, у него ушло 15 минут, что вдвое превышало установленный на экзаменах в разведшколе норматив! Спасая командира от позорного плена, Джованни, не целясь, от бедра открыл беглый огонь из своей ракетной установки. Броня советских комбайнов конечно же была крепка, да и сами они были быстры, но крылатые ракеты «Томагавк» настигли их и взломали ижевскую сталь!
Несколько «Нив» вспыхнуло синим пламенем (сухая топливная смесь СТС-4М вообще плохо горит!) и стали отползать за горизонт. Но неугомонный Мурзини продолжал преследовать их, поливая длинными очередями. «Томагавки» так и свистели в раскаленном воздухе! Небо заволоклось густыми черными клубами дыма, тьма упала на землю. Это заметили космонавты на орбите. Но опять они не удивились! Ведь выпускники Института Стали и Сплавов 1967 года могли учудить и не такое!
В полной темноте труппа Малого Драматического театра Оперетты и Балета прошла мимо своего автобуса. Расстояние составило каких-то полметра, но судьба все-таки развела их! Только многоопытный Бари Нуримович заподозрил неладное (как он потом писал в мемуарах – почуял запах перегара), но не придал своему чувству особого значения! Именно поэтому, а не потому, что твердили впоследствии злые языки, героический автобус не принял дальнейшего участия в сражении!
Командир отступающих под убийственным, хотя и не прицельным огнем Мурзини комбайнов «Нива», понял, что отыскать в этом бардаке свой любимый настольный календарик абсолютно нереально, поэтому он (командир) принял судьбоносное решение – вызвать на подмогу сноповязалку! «Черный Лохмач» немедленно взвился в воздух и попытался отыскать в дыму своих друзей. Но поле боя застила настолько глубокая пелена гари, что поиск закончился полным фиаско.
Сложившаяся сейчас на поле боя ситуация была в свое время прекрасно охарактеризована бессмертным хокку великого японского поэта эпохи Басё Комуто Херовато:
Плавилась броня
Захлебнулся автомат
Заглянул в глаза ты смерти, гвардии сержант
Но ни что не вечно под луной! Вот и у «малыша» Мурзини иссяк шнековый магазин его ракетной установки. На привольную монгольскую степь в мгновение ока обрушилась оглушающая тишина! Только весело потрескивали горящие "Нивы", задорно детонировали боекомплекты, пофыркивали плавящиеся гранулы топливной смеси, свистели и улюлюкали тушканчики да негромко постанывала удовлетворенная результатом надувания мисс Дор, что обычно было нехарактерно для серьезной девушки.
Пока Джованни шарил по карманам комбинезона и «разгрузки» в поисках запасного магазина, в небе над местом массового побоища разыгралась трагедия, последствия которой оказали огромное влияние на всю дальнейшую ситуацию. Мисс Дор наконец-то почти надула свой танк. Но зачарованная прекрасным длинным (55 калибров), твердеющим на глазах стволом орудия, девушка несколько переборщила и жерло орудия, вместо записанных в ТТХ 155мм приобрело диаметр 1200мм!!! Тяжело вздохнув – воевать Коре нравилось куда меньше, нежели заниматься любовью, Дор залезла внутрь танка, и, приникнув подведенным глазом, обрамленным пышным частоколом ресниц, к надувному прицелу «Карл-Цейсссс-Шперццц» случайно зацепила какой-то рычаг, болезненно ударившись локтем. Танк издал звук «Бумммм!!!»
Полуторатонный снаряд врезался в барражирующую сноповязалку. От сильнейшего удара разбилась бутылка водки «Столичная», подаренная пилоту аппарата младшему лейтенанту Анатолию Криворокову любимой мамочкой на выпускной день Козюльского летного училища. Криворуков был так привязан к своему «талисману», что постоянно носил его у сердца, повесив его на шею на крепком капроновом шнурке. Прикладывался к бутылке лейтенант только по самым торжественным случаям, вроде Дня Авиации и годовщины смерти тещи.
Увидев, а вернее почувствовав по возросшей влажности под кителем, что «его прелести» настал конец, Анатолий принял роковое решение выйти из боя, чтобы в спокойной обстановке быстренько допить остатки живительной влаги, льющейся сейчас из коварной трещины на его молодое, горячее сердце. (Через две недели, на суде офицерской чести Криворуков пытался оправдать свое решение о выходе из боя отказом станции постановки помех…)
В этот момент произошло сразу несколько событий. «Малыш» Мурзини все-таки нашел запасной магазин к ракетной установке. С треском вогнав его на место, Джованни передернул затвор и первый в новой обойме «Томагавк» встал на направляющие. Агент Кора, до предела форсируя двигатель танка сумела подъехать к месту схватки, но напоролась на засаду устроенную артистами театра. Метко брошенная известной балериной Плесневецкой противотанковая граната, которую артистка постоянно таскала при себе, опасаясь, в свои неполных семьдесят лет, группового изнасилования, попала под гусеницу «Абрамса», что привело к частичному выходу танка из строя. К слову сказать, граната так и не разорвалась, поскольку балерина не выдернула чеку, по причине своего полного незнания этого процесса. «Абрамс» просто помял трак, пытаясь перевалить через «адскую машинку».
Не видя вокруг ничего, из-за продолжающего висеть над землей густого дыма, Кора выстрелила из пушки. Ближе всех к танку стоял баритон Данчук. Взрывной волной ему выбило передние зубы и разорвало уши. Забегая вперед, скажем, что даже несколько дорогостоящих операций в лучших клиниках города Урюпинска не помогли певцу восстановить слух. Остальные артисты были просто отброшены и отделались легкими ушибами и ссадинами, на фоне сильного испуга и проснувшийся у Бари Нуриевича застарелой изжоги.
Полуторатонный снаряд врезался в улетающую к укрытию сноповязалку. Сильнейший удар окончательно добил бутылку водки «Столичная», похоронив надежды Криворукова на хотя бы небольшой глоток. От горя и растерянности пилот издал громкий крик: «Ибануцца!!!» Сила этого, идущего из глубины души летчика вопля была такой, что созданная звуковая волна опрокинула на землю догорающие остовы своей и вражеской техники, распугала редких тушканчиков, выбила стекла в охотничьем домике первого секретаря обкома города Улан-Батор, расположенного в живописных отрогах Большого Хинганского хребта, прошла над Тихим океаном, вызвав сильнейшую цунами, смывшую ко всем чертям Сан-Франциско и Сан-Диего. Обогнув земной шар, звуковая волна вернулась в монгольскую степь и разогнала висевший над полем брани густой черный дым.
Вопль несчастного пилота услышали и космонавты на орбите. Услышали и удивились! Ведь выпускники Института Стали и Сплавов 1967 года были рафинированными интеллигентами и не могли употреблять таких слов! Поняв, что дело неладно космонавты немедленно связались по прямому проводу с Москвой.
Уже через пять минут сигнал по инстанциям дошел до генерала Перепердищева. Генералу опять пришлось делать над собой усилие, но через каких-то полчаса он вспомнил (с помощью вызванного как раз через полчаса адъютанта), что именно в том районе находится опергруппа майора Зосимы. Тревожный звонок полетел по проводам и волнам эфира на приемную антенну мобильного лагеря опергруппы. Но генерал напрасно ждал ответа – на другом конце линии связи никто не отзывался!
9 ГЛАВА
Монголия, Предгорья Хингана
9 июля 1981 года, 6 ч. 30 мин.
Мобильный лагерь опергруппы КГБ
За поведение, позорящее гордое звание сотрудника КГБ, прапорщик Тарас Небуди-Наливайко был наказан своим командиров тремя нарядами по кухне. Учитывая то, что прапорщик и так был постоянным дежурным по кухне, он легко отделался!
В этот утренний час Тарас занимался своими прямыми обязанностями – чистил картошку, тщательно нарезая её дембельскими кубиками! Он сидел на корточках над ведром, возле большой армейской палатки, где сейчас спокойно досыпали мирным сном его коллеги.
Внезапно свежесть и красота прекрасного летнего утра была нарушена чудовищной вспышкой на горизонте. Тарас удивленно поднял голову и проморгавшись ослепленными глазами, постарался аналитическим путем установить причину нарушения.
– Так, энта штука светиться на небе! Ежли она светится на небе, значит энто солнце! – чтобы проверить догадку, прапор задрал голову, но солнце было на месте, противоположном исследуемому объекту. Небуди-Наливайко тяжело вздохнул – все его логические построения рассыпались как карточный домик. Факты – вещь неумолимая!
С аналитическими способностями у прапорщика всегда были проблемы, поэтому Небуди-Наливайко приходилось делать огромное физическое усилие, морщить лоб и чесать затылок. Невзирая на эти трудности, Тарас продолжил свои размышления:
– А ежели энто не солнце, но на небе… То энто што? Правильно, Тарас Пэтровыч, вспышка ярдён… ядёр… едрёной бонбы! Во!
Пот градом катился по лицу Небуди-Наливайко. Но беспримерная радость от разрешения загадки переполняла все его существо! Тупо пялясь на горизонт, Тарас широко улыбался, бессмысленно перебирая руками картошку. Но радость прапорщика оказалась недолгой – не прошло и минуты, как на горизонте показались густые черные клубы дыма.
Это дало прапору новую пищу для размышлений. Информации оказалось слишком много, и от чрезвычайных мыслительных усилий Небуди-Наливайко сильно вспотел. Окончательно вывихнуть мозги Тарасу не позволило появление начальства. Из палатки вышел злой и невыспавшийся майор. Зосиме всю ночь мешали спать вредные местные комары и игравшие под одеялом в салочки лейтенанты.
– Ну, и что ты сидишь? – брюзгливо спросил майор, тщательно ощупывая сушившиеся возле палатки на веревочке портянки. – Заняться нечем? Я тебе быстро занятие найду!!!
Выбрав, наконец, пару самых сухих портянок, Зосима повернулся к прапору, удивленный его молчанием. Уже открыв рот, чтобы рявкнуть на замечтавшегося подчиненного, майор на всякий случай проследил направление взгляда Небуди-Наливайко. Не заметить гигантский столб черного дыма было тяжело.
– Эт-то что такое? – почему-то шепотом спросил майор. И тут Тараса буквально осенило.
– Так этож они там картоплю жарять… – мечтательно протянул прапорщик. – Мабуть пидгорила трохи… – но развить эту мысль он не успел – до них докатилась звуковая волна, поднятая пилотом сноповязалки Криворуковым.
Рукотворный ураган повалил майора, ведро с картошкой, палатку, треногу со стереотрубой, а надувную «Волгу» поднял в воздух и унес к далекому перевалу.
– Ч-ч-что ж это такое-то… – пробормотал пораженный майор, вставая и потирая ушибленные места. На прапорщика звуковой удар не произвел видимого впечатления. Хозяйственно подбирая рассыпавшуюся в пыли картошку, Небуди-Наливайко дал вполне аргументированный (и соответствующий реальному положению вещей) ответ:
– Так, мабуть пляшку горилки розбилы, от и матеряться! Якшо б я розбил, я б ше не так…
– Нееет… – протянул командир. – Тут явно что-то другое… Эй, игрунки!
Из-под полога поваленной палатки показалось недовольное лицо лейтенанта Бодунова.
– Звали, товарищ командир? А то мы тут решили несколько приемов из борьбы нанайских мальчиков выучить…
– Встать!!! Ко мне!!! Бегом!!! – майор не был расположен шутить. Лейтенанты как чертики из табакерки выскочили пред светлы очи начальства, одинаковым жестом поправляя синие сатиновые трусы.
– Вот это что за хрень?!! – майор привычно начал утреннюю пятиминутку.
– Где??? – хором ответили подчиненные.
– Вот там!!! – Зосима ткнул пальцем в горизонт. Лейтенанты всмотрелись. Поскольку звуковая волна уже обогнула земной шар и развеяла дым, в данный момент на горизонте ничего не наблюдалось.
– Не знаю, товарищ командир!!! – снова хором отчеканили лейтенанты. Майор всмотрелся. На горизонте было чисто.
– Прапорщик!
– Шо?
– Ни «шо», а так точно!!! Встать!!! – майор от недосыпа и странных явлений пошел вразнос. – Куда, твою мать, дым делся???
– Дык, товаржыщу командыр, развеялся! – виноватым голосом сказал прапорщик.
– Шо?
Теперь в горизонт всматривались всей опергруппой. В поваленной палатке надрывался зуммер рации – его не слышали! Из-за ведра с картошкой вышел старый орат Балбуты – его не заметили! Гнусный местный комар укусил майора в щеку – и остался жить!!!
– А может того… на этого… – пришел в себя Елдаков.
– Что ты там буробишь? – тут же взвился майор. – Говори четким командным, тля, голосом! Чтобы тебя слышали на другом конце… хм, деревни!!!
– Может слетаем, посмотрим, что там было? – пришел на помощь другу Бодунов.
– Отличная мысль, лейтенант! – саркастично скривил губы майор, – умнее ты ничего не мог придумать? Нет, мы поступим по-другому! Быстро готовьте вертолет! Полетим на разведку!
После секундной заминки, вызванной сложным процессом обдумывания взаимоисключающих фраз командира, лейтенанты бросились выполнять последний приказ. Зосима едва успел обуть сапоги и поправить сползшую на затылок фуражку, как лагерь был свернут, вертолет накачан и заправлен, картошка пожарена и съедена, а прапорщик облачен в парадную форму. В спешке лейтенанты забыли одеться сами, заняв места в винтокрылой машине прямо в трусах.
Комментарии к книге «Шум в тумане», Алексей Махров
Всего 0 комментариев