«Мы - Николай Кровавый!»

Мы - Николай Кровавый! (fb2) - Мы - Николай Кровавый! (Николай Кровавый - 1) 2562K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Игорь Николаевич Аббакумов

Russischer Angriff Мы — Николай Кровавый!

Пролог

Романовых в России всегда было много и имена им чаще всего давали самые обыкновенные. Не знаю почему, но назвали меня родители Николаем. И отчество у меня самое обыкновенное — Александрович. Вы только не подумайте, будто у меня папа с мамой были монархисты. Как раз наоборот. Тем не менее, будучи полным тезкой последнего русского царя, я частенько становился объектом дружеских шуток и подначек. В школе надо мной шутили сравнительно редко, в училище чаще, в академии почти каждую неделю. Меня это нисколько не задевало. Кстати и прозвище, что дали мне в казарме прилипло ко мне намертво и перекочевало вместе со мной в войска. А прозвали меня Николаем Третьим. Но даже в обычном разговоре его долго произносить, а потому мое прозвище частенько сокращали, звали просто Третьим. Это кстати послужило источником новых шуток и приколов. Чему удивляться? В армии нельзя быть слишком серьезным.

Служба моя шла ни шатко ни валко, если не считать длительных командировок в те места, о прохождении службы в которых не всегда упоминают в официальных документах. Временами там было опасно. Иногда очень опасно. Но чаще всего муторно и скучно. Иногда даже противно.

Но всему приходит конец. Отслужив свой календарный четвертак, я ушел в запас. Выше подполковника мне подняться не удалось, но меня это нисколько не расстраивало. Здоровье мое к тому времени было уже расшатано, а семья моя была на грани отчаяния. И виною этому был жилищный вопрос, который мне так и не удалось решить за время службы. Последним моим пристанищем стал родительский дом, который еще во времена моего детства был предназначен к сносу, но так и не был снесен. Поселившись в нем, я готовился дожить в нем остаток своей жизни, даже не мечтая о том, что получится улучшить свои жилищные условия. Это были уже "лихие девяностые", в стране творилось сами знаете что, а городским властям было плевать на всех нас и наши нужды. Ближе к концу века, меня "обрадовали" наши врачи. Впрочем, то что жить мне осталось недолго, я и сам догадывался. Денег на дорогую операцию, которую как правило нужно делать за границей, я выпрашивать не стал. Сколько проживу, столько проживу, а ходить с протянутой рукой не стану! Но дожить свой век в относительном спокойствии у меня не вышло.

В один из паршивых дней, меня удостоили визитом странные люди и сделали мне вполне странное предложение: стать участником физического эксперимента, который будет проводиться в одном из филиалов НПО "Тахион". Меня честно предупредили о возможном летальном исходе. Правда и цену назвали приемлемую: двухэтажный коттедж со всеми бытовыми удобствами и приусадебным участком аж в двенадцать соток.

— Согласитесь Николай Александрович с тем, что вы мало что теряете. Лечиться вам смысла нет, так что долго вы все равно не протянете. А так, вы быстро решаете свою проблему и со спокойной совестью отходите в мир иной. Кстати, это не обязательно будет смерть. Вполне возможно, что вы сумеете обрести новую жизнь.

— Подробней про мир иной можно?

— Только после того, как вы подпишите договор и переселитесь в жилой городок нашего НПО.

— А моя семья?

— Будет вас время от времени навещать. Прежде чем вы примете участие в эксперименте, предстоит пройти курс специальной подготовки.

В конце концов, я дал на это свое согласие, ибо терять мне все равно было нечего. Быть обузой семье до конца жизни своей мне не хотелось. Те, кто делал мне предложение, слово свое держали. Поэтому после того, как мы справили новоселье, я попрощался с семьей и отбыл на машине "Скорой помощи" в лечебницу НПО "Тахион". Что представляла собой эта лечебница? Да обычный лазарет, правда комфортабельный и хорошо оснащенный. Персонал лазарета дело свое неплохо знал и к тому же был вежлив и предупредителен. Лечение? Честно говоря, лечить меня никто не собирался. Просто поддерживали мое тело в бодром состоянии. Помимо медицинских процедур были занятия, которые поглощали большую часть времени. Но прежде занятий, состоялась беседа между мной и Павлом Андреевичем, который курировал исполнительную часть проекта.

— Когда мы вам говорили о возможности начать жизнь заново, то не могли сразу сказать всего, — с этих слов мой куратор приступил к объяснению сути готовящегося эксперимента, — возможность такая теоретически существует, правда дальнейшая ваша жизнь пройдет не в своем теле.

— Перенос сознания?

— Вы правильно догадались дорогой Николай Александрович! Именно перенос сознания в тело реципиента. Правда, должен вас предупредить, что реципиент находится не в нашем времени.

— Создание параллельной реальности?

— Ее самой! Рад ясности вашего разума! — мой собеседник неподдельно обрадовался, — мне и раньше вас нахваливали, а сейчас я и сам вижу, что вы тот, кто нам нужен.

— Личность реципиента?

Вместо ответа, куратор протянул мне лист бумаги с напечатанным на ней текстом. Взяв его, я прочел следующее:

"Божиею поспешествующею милостию Николай Вторый, император и самодержец Всероссийский, Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский; царь Казанский, царь Астраханский, царь Польский, царь Сибирский, царь Херсонеса Таврического, царь Грузинский; государь Псковский и великий князь Смоленский, Литовский, Волынский, Подольский и Финляндский; князь Эстляндский, Лифляндский, Курляндский и Семигальский, Самогитский, Белостокский, Корельский, Тверский, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных; государь и великий князь Новагорода низовския земли, Черниговский, Рязанский, Полотский, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Удорский, Обдорский, Кондийский, Витебский, Мстиславский и всея Северныя страны повелитель; и государь Иверския, Карталинския и Кабардинския земли и области Арменския; Черкасских и Горских князей и иных наследный государь и обладатель, государь Туркестанский; наследник Норвежский, герцог Шлезвиг-Голштейнский, Стормарнский, Дитмарсенский и Ольденбургский и прочая, и прочая, и прочая".

Так, понятно, что совсем непонятно. Что же вы ребята задумали? Лучше спросить об этом сразу:

— Цель и задача этого " переселения душ", если только все пройдет удачно?

— Николай Александрович, я надеюсь, что вы патриот своей страны?

— Можете в этом не сомневаться.

— Так неужели, вам как патриоту не захочется избавить наш народ от ужасов большевистского рабства? Вы сами видите, как мы живем. А ведь могли быть воистину великой державой, которую сейчас бы населяло порядка пятисот миллионов людей…

Дальнейшее я слушал внимательно, потому что сработала привычка с серьезным и внимательным видом выслушивать любой бред. А Павел Андреевич нес именно бред. Причем не свой. Зачем ему нужно повторять перестроечные штампы? Так человека к заданию не готовят. Эмоциональная накачка тут неуместна. Ладно, слушаем дальше. А дальше куратор пустился в описании чудес той России, которую мы все потеряли. Тем временем, продолжая автоматически запоминать эту малоинформативную речь, я начал задавать себе самые простые вопросы и тут же отвечать на них. Ответы меня не порадовали. Вывод был простой: все что я слышу сейчас и услышу в дальнейшем — вранье. Почему? А судите сами.

Первое вранье состоит в том, что проводится эксперимент. Ну не делаются так подобные дела! Откуда у ученых уверенность в том, что я попаду в нужное место и в заранее заданное время? Но если уверены в этом, значит до этого "потренировались на кошках". Только тогда, когда нужный результат получается неоднократно, когда причины возможных неудач выявлены и устранены, только тогда можно планировать подобные "переселения душ". Скорее всего, стадия эксперимента завершена, нужные технологии отработаны и пошел рутинный производственный процесс.

Второе вранье состоит в том, что я пойду туда один. Такого просто не может быть! Проверено неоднократно на подопытных странах "третьего мира". Чтобы повлиять на политику самой захудалой африканской страны, приходится задействовать немалые ресурсы. В поте лица трудятся дипломаты и торгаши, шпионы и военные советники, банкиры и производственники… И тем не менее не всегда у них выходит желаемый результат. Одиночка, даже облеченный высшей властью, без такой поддержки ничего изменить не сможет. Тоже проверено неоднократно, в разных странах и в разные времена. Значит должна быть группа поддержки. А про нее куратор ни слова не говорит. Наверняка она есть, а может быть уже заслана. Вот только взаимодействовать она будет не со мной.

Третье вранье. Такие эксперименты обходятся дорого, а те, кто распоряжается деньгами, идеалистами не бывают. Раз вложились, значит у них есть свой интерес. Создание параллельной реальности? Да нет, для затейников это средство достижения цели, а не сама цель. Они явно ожидают некую выгоду из всего этого. Допустить того, чтобы исполнитель своим своеволием сломал им всю игру они не могут. Значит в этой игре будут задействованы и контролеры вместе с ликвидаторами.

Четвертое вранье. Это о том, что мне поручена главная задача. Ерунда! Будь это так, мне бы не врали. Могли не все сказать, но врать не стали бы. Похоже, что меня хотят использовать втемную для отвлечения внимания от главной части операции. Фигура обреченная на размен.

Впрочем, отказываться от своего слова я не стану. Пусть игроки ведут свою игру, а я постараюсь продержаться на доске как можно дольше. А там, кто его знает? Царское место — это мощный административный ресурс. Если дурака не валять, то любой размен можно обернуть в свою пользу. В общем, делаем вид что верим обещаниям, а сами планируем свои ходы. Надеюсь, что все у меня выйдет. А на что-нибудь иное мне надеяться все равно не приходится. Здоровья моего на долгую жизнь в нашем мире не хватит. Значит постараемся пожить в мире ином. По возможности долго и счастливо.

А сперва вникнем в то, каким мой полный тезка парнем был.

Мне предстояло перенестись в тело реципиента накануне его бракосочетания. А оно состоялось 14 (26) ноября 1894 года. К этому нужно было основательно подготовиться.

— Мы вас конечно можем заслать и без предварительной подготовки, — серьезно и без ненужной клоунады говорил мне Павел Андреевич, — но тогда отсутствие памяти о том, что вы должны были прекрасно помнить, объяснить можно только амнезией. В это конечно поверят, но тогда царем вам не быть. Беспамятный правитель никому не нужен. Принудить вас отказаться от престола в пользу одного из братьев, царское окружение сумеет. А дальше вас ждет монастырь, откуда вы до самой смерти не выйдете.

Такие вещи я прекрасно понимал и потому к предоставленным мне сведениям отнесся с наибольшей серьезностью. Я заучивал имеющиеся материалы на тех людей, с которыми цесаревич был знаком. Список этих людей был внушительный. Для того, чтобы эта информация уместилась в моей голове, применялись самые передовые методы обучения. В общем, гипноз, обучение во сне, "двадцать пятый кадр", растормаживание сознания с помощью хитрых препаратов… И это только сведения о знакомых наследнику людях.

Изучая его жизнь до коронации, я начал понимать вещи, о которых раньше не задумывался. Взять хотя бы факт, что в раннем детстве воспитателем Николая и его братьев был живший в России англичанин Карл Осипович Хис. Что меня тут насторожило? То что воспитание русского мальчишки доверили иностранному педагогу. Вряд ли Хис был шпионом или агентом влияния. Вот только правила о кулике, который хвалит родное болото никто не отменял. Одно дело, когда ребенок вырастает на сказках Арины Родионовны. Но какие сказки дворянским детям рассказывали иностранные гувернеры и гувернантки? Митрофанушки, считавшие своим любимым отечеством Францию, это не вымысел. Из таких вот и вырастали люди, презиравшие свой народ. А ведь Карл Осипович свое грязное дело сделал. Выросший Ники проявил полнейшее равнодушие к судьбам не только простых людей, но даже и правящего класса. И никуда все это не делось в дальнейшем. Детки современной мне верхушки учатся в зарубежных школах. Их учат любить Запад и равнодушно относиться к России.

Ладно, но ведь помимо англичанина, воспитателем Ники был еще военный человек. Ознакомился с данными на него и тяжко вздохнул. Воспитатель вовсе не произвел впечатления барабанной шкуры. Шестьдесят лет в строю и ни дня в бою. Да и в строю — понятие чисто условное. Вся предыдущая служба прошла в военно-учебных заведениях, да на учительской стезе. Педагог в генеральских эполетах. Чему он мог научить ветеранов Кавказа, Крыма, Балкан да Туркестана? Излишний вопрос. Поэтому учил он неискушенных юношей да молодых людей. Вот на этой стезе он и стал генералом от инфантерии. Паркетным генералом.

Так, а что у нас с получением образования? Вообще-то неплохо. Намного лучше чем у Петра Первого и Екатерины Второй. Как известно, Петру в плане образованности не повезло — к семнадцати годам получено было только начальное образование. Ну а Екатерина имела неполное среднее.

Мне, чтобы соответствовать оригиналу, впихнули все, чему Ники только учили. Список внушал почтение. Николай получил домашнее образование в рамках большого гимназического курса; Затем по специально написанной программе, соединявшей курс государственного и экономического отделений юридического факультета университета с курсом Академии Генерального штаба. Учебные занятия велись в течение 13 лет: Первые восемь лет были посвящены предметам расширенного гимназического курса, где особое внимание уделялось изучению политической истории, русской литературы, английского, немецкого и французского языков последующие пять лет посвящались изучению военного дела, юридических и экономических наук, необходимых для государственного деятеля.

Лекции читались учёными с мировыми именами: Н. Н. Бекетовым, Н. Н. Обручевым, Ц. А. Кюи, М. И. Драгомировым, Н. Х. Бунге, К. П. Победоносцевым и другими.

Тут между нами имелось различия. В меня эти знания впихивали современные мне люди и они же проверяли качество усвоения пройденного материала. А вот Ники никто не экзаменовал, поэтому что он из лекций понял, а что нет, не знали и сами учившие его. В любом случае, люди старались как могли. Ну а то, что учеба пошла не впрок… Ладно, не будем язвить. Посмотрим, как я сам вместо него управлюсь.

Так а что у нас со службой в армии? Честно говоря, не впечатлило. Первые два года Николай служил младшим офицером в рядах Преображенского полка. Два летних сезона он проходил службу в рядах лейб-гвардии гусарского полка эскадронным командиром, а затем лагерный сбор в рядах артиллерии. Маловат стаж! То что его переводили из полка в полк, это еще можно понять. Батюшка заботился о том, чтобы сынуля совсем уж идиотом в военных вопросах не был. Но придворные полки! Не думаю, что служить там было легко. Наверняка там была не только "золотая молодежь". Вот только как требовать с наследника престола настоящей службы? Он ведь на службе частенько не бывает по уважительным причинам: участвует в заседаниях Государственного Совета и Кабинета министров. Это его приучают страной править. То есть, как военный он практически никто. Тем не менее 6 (18) августа 1892 года был произведён в полковники. А это уже подхалимаж неприкрытый! Да и нарушение устоявшегося военного порядка. Сопляка, ни разу в жизни не командовавшего полком, производят в полковники! Думаю, что настоящим полковникам было весьма обидно. А тут и партикулярным чиновникам щелчок по носу: новоиспеченный полковник по предложению министра путей сообщения С. Ю. Витте, в 1892 году для приобретения опыта в государственных делах был назначен председателем комитета по постройке Транссибирской железной дороги. Понятно, что к реальному руководству Ники так никто и не подпустил. Все руководство осуществляли сведущие и опытные в таких делах люди. Дело наследника — смотреть и учиться. Учился? Да вы что? "Он еще маленький!" Какие там заседания и совещания? Сел на крейсер и совершил туристическое путешествие вокруг "шарика". Ясно, что этот оболтус на председательское кресло смотрел как на синекуру. Понимающему человеку это уже говорит о том, что и на трон он будет смотреть как на синекуру. Кстати, тогда это прекрасно понимали. "Сидеть на троне способен, править — нет!" Но если понимали, то зачем тогда позволили ему занять этот трон? Ничтожества на троне долго держатся только в одном случае — если это устраивает их окружение. В противном случае, группа идейных монархистов наносит удар табакеркой по бестолковой голове. Но не наносили. И даже берегли Ники. Кто только не погиб от руки террористов, но царя сберегли. Для Ревтрибунала правда. И ни одна сволочь по нему слез не лила тогда. Сдох Охрим, ну и хрен с ним!

Что все это значило для меня? А то, что бороться придется не с революционерами, а с собственным окружением. На первом этапе правления без этого не обойтись. Вот только как к этому отнесутся затейники? О своих сомнениях я намекнул в разговоре с куратором. На этот раз он не бредил.

— Николай Александрович, вы обратили внимание на список расстрелянных в Ипатьевском доме? Он вам ни о чем не говорит?

— Наверное там убиты те, кто был дорог царю, — начал я, но Павел Андреевич меня сразу перебил:

— Вот только не стоит рассуждать о нежных чувствах этого урода! Не было их! Ни к стране, ни к народу, ни к соратникам, ни к близким своим. Плевать ему было на всех, кроме себя любимого. Если бы Россия, ее народы, товарищи и братья с детьми для него хоть что-то значили, он бы боролся за них, а не плыл по течению.

— Вы о списке начали…

— В руках революционеров была вся царская родня. Вместе их не держали. Например, большинство великих князей держали под арестом в Крыму. Те же самые большевики не допустили расправы над "крымскими страдальцами". Охрана заботилась об этих страдальцах не только при Советах, но и при кайзеровской оккупации Крыма. А затем аккуратно передала из белым. А за какие заслуги? Почему в расход не пустили?

— Видимо, у великих князей действительно были заслуги перед революцией. И немалые.

— Николай Александрович, уж вы должны понимать, что невольные услуги, для политика ничего не стоят. Грохнули бы и их, но почему-то берегли.

— Агентура на будущее?

— Опять мимо! Какая агентура, если во время войны они почти открыто сотрудничали с Гитлером? Деньги! За ними стоят огромные деньги. Вас не удивляет, что спустя век, эти уроды не бедствуют? На что они интересно живут?

Интересный тогда вышел у нас разговор. Оказывается, что копаясь в грязном белье Дома Романовых, много чего любопытного можно найти. А вывод был простым: большевики сохранили жизнь ворью. Причем такому, в сравнении с которым наш Чубайс выглядит белым и пушистым. Это ворье не только породило революционеров. Оно их старательно оберегало. Оно и готовило эту революцию. Геннадий Никанорыч, помощник Павла Андреевича, высказался насчет истинных мотивов этого клана:

— Царское место — место особое. Недаром оно считалось святым. Оно может сильно изменить человека, который его занимает. Для аристократии относиться к своей стране и своему народу как к дойной корове — естественное состояние. Народного возмущения она не очень то и боится. Любой, даже самый серьезный бунт, давится силами двух дивизий. Ей страшно организованное противодействие. А противодействие это бывает разным. Это либо революционная организация, либо царская власть. Можно держать на троне марионеток, но кто сказал что это гарантия? Иван Грозный сперва тоже выглядел игрушкой в чужих руках. А что было потом? Да и Анна Иоанновна вначале казалась безобидной. Зато все соратники Петра, привыкшие путать государственную шерсть с личной, хреново закончили. Высшая аристократия эти уроки запомнила хорошо. Недаром ее ненависть к Ивану Грозному и Анне Иоанновне не слабеет, сколько бы веков не прошло. Не могли они не понимать, что рано или поздно, но за них возьмутся и отвечать придется по высшему счету. Потому и стремились этого не допустить.

— Но разве революционеры тут предпочтительней?

— Предпочтительней. Ворью удобней республика и демократия. Революционеры, грызущиеся между собой за власть, рано или поздно попадают под контроль олигархов. Прикормить их несложно. Ну а настоящие радикалы, в условиях плюрализма мало на что способны. Ну и чтобы раскачаться, им нужны десятилетия времени и немалая финансовая поддержка. А вот с монархией шутки плохи. В стране, где подавляющее большинство население являются монархистами, волевой и хитрый самодержец очень быстро найдет себе соратников.

— И все-таки, с революционерами они ошиблись.

— Не со всеми. Они просто не учли, что раскачивать лодку могут не только они.

Со всем этим я не согласился. Если клану Романовых сильно мешала именно самодержавная монархия, то так долго они тянуть не стали бы. Армию и флот они неплохо контролировали. Могли бы по примеру братьев Орловых сотворить любой переворот в течении года. А там устанавливай любые порядки. Хоть конституционную монархию, хоть буржуазную республику. Именно так я и заявил Никанорычу. А тот мне в ответ о том, что не все так просто. Романовы мол хотели резвиться не только в самой России. Им нужно было еще на международной арене остаться своими.

— Не забывайте Николай, что даже для дворцовых переворотов требовалось получить согласие великих держав. Елизавета Петровна пришла к власти с помощью французов и шведов, а Екатерина Вторая составила заговор на английские деньги, как впрочем и Александр Первый.

Честно говоря, не убедили они меня. Слишком все сложно. Но вот то, что воду мутила верхушка, а революционеры у нее сперва были на подхвате, с этим я согласен. Если посмотреть внимательно на правление Николашки, то можно заметить, что его лично дискредитировали как могли. Ходынка, Кровавое воскресение, Ленский расстрел… Этих происшествий можно было избежать. Если конечно не устроить их нарочно. С этим полностью были согласны и мои кураторы. Они про такие вещи подумали заранее и в курс моей подготовки ввели не только изучение деталей жизни реципиента.

1. Начало

И все-таки я ошибался насчет того, что процесс переноса сознания в прошлое производился с заданной точностью. Не знаю, как там обстояло дело до меня, но именно со мной вышла промашка. Накануне заброса меня ознакомили со списком рекомендованных к исполнению мероприятий. Первым пунктом значилось расстройство брака с Алисой Гессенской. Кураторы считали, что это не будет представлять для меня особой сложности. Ведь родители Ники были против такой женитьбы. Цесаревичу достаточно было не настаивать на своем и пресловутой Аликс пришлось бы искать себе другого мужа. Увы! Суровая реальность состояла в том, что я пришел в себя как раз в постели для новобрачных, причем в тот момент, когда мой реципиент уже закончил делать свое молодецкое дело. Так что обмануть судьбу не вышло. Думаете, что меня это расстроило? Как раз нет! В случившемся был не только отрицательный, но и положительный момент. Как раз последний я и решил использовать. Что я имею в виду? Про это позже. А пока я наслаждался медовым месяцем, который изрядно был подпорчен необходимостью присутствовать на панихидах и прочих траурных мероприятиях. Все-таки время для свадьбы было выбрано не совсем удачно. И чего это юноша торопился? У него уже не спросишь, ибо даже остатков прежнего сознания во вместилище разума не осталось. Хорошо хоть не уничтожены ранее имевшиеся рефлексы.

Но не одной личной жизнью пришлось заниматься на первых порах. Как раз в этот момент подходила к завершению война между Японией и Империей Цин. Лично я не сомневался в победе именно японцев. Да впрочем одиноким в своем мнении я не был. Вот только результаты войны мало кого устраивали, особенно тогда, когда воюющие стороны подписали мирный договор. По этому самому Симонсекскому договору японцы хапнули Тайвань и Ляодунский полуостров. Ну и в Корее имели сильное влияние. Прочим державам такая прыть не понравилась и Японию решили окоротить. Ставший недавно министром иностранных дел князь Алексей Борисович Лобанов-Ростовский в один из дней доложил мне о том, что им достигнуто предварительное согласие с германским и французским коллегами о совместном оказании давления на Японию.

— Я так понимаю, что вы хотите отобрать у японцев Ляодунский полуостров?

— Да, ваше величество, вы все верно поняли.

— Алексей Борисович! Не советую вам вообще в этом деле принимать участие.

— Но ведь Симонсекский договор…

— Задевает интересы России? Какие именно интересы? Неужели вся Россия мечтает о Ляодунском полуострове? Или это интересы отдельных персон? Если да, то я хочу знать имена этих персон!

Будучи опытным дипломатом, князь легко ушел от ответа. А я не настаивал на нем. Я прекрасно понимал, что МИД отсебятину не порет. Наверняка заинтересованные в таком решении японской проблемы люди, растолковали моему министру про все ожидаемые от этого демарша выгоды. Вот пусть эти люди и проявят себя. Ждать пришлось недолго. В тот же вечер меня навести один из дядюшек. Тот самый "Семь пудов августейшего мяса" — Алексей Александрович. Мы мило поговорили о необходимости для нашего флота иметь на Тихом Океане незамерзающий порт.

— Дядя! Я заранее знаю те доводы, что приведут наши моряки о важности владения таким портом, каким является Люйшунь. Меня в их доводах устраивает все, кроме одного — Люйшунь совершенно не годится на роль главной базы нашего Тихоокеанского флота.

Про несуществующий еще Тихоокеанский флот я оговорился не просто так. Ишь как заблестели глазенки у этого борова! Еще бы! Такая шикарная кормушка для любителя дарить колье зарубежным шлюхам! Удавил бы эту сволочь! Вот только придется его еще какое-то время терпеть. В свое время, когда проигравший Риму Ганнибал пытался навести в Карфагене должный порядок, он столкнулся с той же самой проблемой что и я. Со всевластием олигархов. В окружении Ганнибала хватало решительных людей, готовых учинить революцию и разом решить все назревшие вопросы. Но Ганнибал поступил иначе. "Нельзя начинать с того, чем следует заканчивать". И он был прав. Рубить головы негодяям дело нужное и я бы сказал — богоугодное. Но только тогда, когда тебе есть кем эту сволочь заменить. Ганнибалу тогда не повезло. За карфагенским олигархатом стоял Рим. А Рим в ту пору управлялся весьма проницательными и энергичными людьми. Позволить своему злейшему врагу восстановить мощь Карфагена, они не могли. И потому поломали ему всю игру. Я же надеюсь быть более удачливым в своих начинаниях. Стоило считаться с тем, что в данный момент эта августейшая сволочь была моей опорой. Ненадежной, но все-таки опорой. Рано ему еще рубить голову. Поэтому я терпеливо ему все объясняю. О том, что хотя Япония сама по себе слаба, но за ее спиной стоит недружественная нам Британия. Что японские армия и флот в данный момент не более, чем часть британских вооруженных сил. Уже поэтому ссора с японцами чревата. Не прямо сейчас, а в будущем. А будущее имеет обыкновение когда-нибудь наступать.

Думаете. Что я его убедил? Нисколечко! Да и как можно убедить сущего Митрофанушку, которого одна мысль о возможности провести год вдали от Парижа заставила бы его подать в отставку? А ведь он был не одинок. Следом за ним меня навестила целая свора подобных Митрофанушек и всем им очень хотелось поставить на место "этих макак". И плевать им было на то, что в будущем мы жестоко поплатимся за подобную прыть. Они про то даже не думали. Как они мне напоминали известных мне по прежней службе африканских политиков второй половины 20 века! Хотя зачем оскорблять таким сравнением негров?

"В характере большинства из великих князей были признаки дегенерации, и у многих умственные способности настолько ограничены, что если бы им пришлось вести борьбу за существование как простым смертным, то они бы её не выдержали. Эти непригодные для дела великие князья, подстрекаемые окружающими их людьми или женами, присваивали себе право вмешиваться в дела правительства и управления, а в особенности — армии".

И вот с такими людьми мне придется иметь дело долгие годы! А ведь они не успокоились. В ход была пущена "тяжелая артиллерия": французский и германский посланники. Спорить с этими людьми было еще тяжелей. Особенно с французом. Граф де Монтебелло был очень не прост. Наивысшим приоритетом для его деятельности было продвижение идеи франко-русского союза. И он действовал на этом поприще весьма успешно. Ради достижения результата в ход шло все, включая обояние его супруги. И он сумел вместе с супругой очаровать петербургский высший свет. Графа и графиню не просто любили, а обожали. И вот за это обожание Россия в случае нужды должна выставить от 700 до 800 тысяч солдат. Мне это совершенно не нравилось. Хотя бы потому, что знал историю двадцатого века. Чтобы противостоять Германии, потребуется на порядок больше войск. Которые нужно еще суметь вооружить. А с этим было совсем плохо. Сейчас мы не могли выпускать даже не очень сложные "трехлинейки". Пришлось идти на поклон к французам. Именно по этой причине мне было трудно послать "лягушатника" на три великих русских буквы. А нужно. Ибо таскать каштаны для них из огня я не нанимался.

Тут было все просто. Чтобы давить на Японию, нужно иметь достаточные военные силы и плацдармы для размещения этих сил. А с этим, что у Германии. Что у Франции дела обстояли неважно. Посылать крупные контингенты вокруг света — дорого. Так же дорого их вытащить назад, когда будет исчерпан беспокоивший их вопрос. Поэтому два непримиримых врага возлагали свои надежды на Россию. И не просто возлагали. Не дожидаясь приказов сверху, мой Начальник Главного Штаба уже затеял мобилизацию войск Приамурского военного округа. Пришлось вмешаться.

— Николай Николаевич! У нас так принято, играть по поводу и без повода в мобилизацию?

— Ваше императорское величество!

— Выслушайте до конца! Сейчас я с вами говорю не как монарх с поданным, а как военный человек с военным человеком. Надеюсь, что вы понимаете простую вещь: любая мобилизация при неуступчивости противника может перерасти в войну. И как это вы собираетесь снабжать воюющую армию, имея незаконченный Сибирский путь? На какое количество войск вы рассчитываете?

Это были весьма неудобные вопросы для человека, возглавлявшего Главный штаб. Честно сказать, что он просто пошел на поводу у одной из придворных клик, Обручев не решился и начал нести сущую ерунду про то, что успехи японских войск хоронят наши планы по укреплению российского влияния в Северо-Восточном Китае. Что если "этим обнаглевшим макакам не дать укорот", то наш флот не получит в свое распоряжение незамерзающую базу на Тихом Океане. Далась им эта незамерзающая база! Балтийский флот который век без нее обходится.

— И все-таки Николай Николаевич, я хочу слышать слова военного человека, а не представителя одной из придворных партий. Тем более, что занимая столь важный пост, вы должны мне предоставить не общие пожелания, а конкретные планы возможной кампании. Они у вас есть?

Оказалось, что они пока еще в стадии разработки. Ну что же, я конечно окончил не причислен к корпусу офицеров Генерального Штаба, но знаний у меня хватает. Вот сейчас и будем этого старого болвана тыкать мордой в грязь!

— Итак, Николай Николаевич, раз вы мне ничего не можете доказать, то доказывать вам буду я. В настоящий момент японцы имеют под ружьем армию в триста тысяч человек. 240–250 тысяч человек на территории Азиатского материка а остальные войска в метрополии. Этому вы собрались противопоставить войска Приамурского округа численностью 41.7 тысяч человек. Вас не пугает такое соотношение сил?

Вопрос конечно был риторический. Ответить на него Обручев не решился и только неопределенно мотнул головой. А я продолжал говорить о том, что может немедленно дать округу мобилизация при непостроенном еще Сибирском пути. Всего было два источника пополнения войск округа личным составом. Первый — перевозка войск на пароходах из Одессы во Владивосток. Именно так и везли к месту службы новобранцев из Европейской части России. За год удавалось перевезти таким образом не более чем 4609 человек. Эту цифру Обручев должен был учитывать в своих планах и расчетах. Правда, во время ведения боевых действий рассчитывать пополнять войска таким способом не стоит. Вторым источником была Сибирь. Енисейская, Иркутская, Томская. Тобольская и забайкальские губернии в 1888 году давали в войска округа аж 4090 новобранцев. Конечно, по мобилизации их будет больше, но и это не спасает положения. Пока в регионе не было железной дороги, сибирских новобранцев доставляли в Приамурский военный округ зимой на крестьянских подводах, а летом по суше — на крестьянских повозках, и по воде — на плотах, баржах и пароходах. Время в пути от мест жительства новобранцев до места их службы составляло, как правило, 5–6 месяцев. Это подтверждает рапорт командира Сибирского флотского экипажа, направленный в Главный штаб. В 1885 г. новобранцы добирались до Приамурского в.о. из Каинского округа — 169 дней; из Бийского — 170, из Кузнецкого — 171, из Мариинского, Тарского, Томского, Тюкалинского — 173, а из Ишимского — 175 дней. Таким образом, сибирские новобранцы добирались к месту службы на Дальний Восток почти полгода. За последние годы мало что изменилось к лучшему. Вот эти сведения я и вывалил на Обручева.

Придя в себя, он пытался меня убедить в том, что для войны с "желтолицыми макаками" хватит и имеющихся войск. Ну не могут дикари воевать на равных с европейской армией! Впрочем, тут и воевать не потребуется. Достаточно лишь продемонстрировать готовые к бою войска.

— Демонстрация говорите? Вы не помните, кто говорил о том, что одними демонстрациями войны не выигрываются? Впрочем, это неважно. И насчет дикарей вы заблуждаетесь. Турки точно такие же дикари что и японцы. Вся разница между ними в том, что Турция ныне в упадке, а Япония на подъеме. Если мне не изменяет память, именно вы планировали войну с турками в царствование моего деда. И что? Война эта была легкой?

В общем, загнал я в пот и в краску своего генерала. Ушел он от меня так, как будто я его выпорол. Были кроме него и другие ходатаи по французским и германским делам. Но я стоял на своем: нужно продолжать политику моего покойного папеньки. Миру-мир и никаких гвоздей! Устояв против такого дружного напора, я стал ждать результата. Он не замедлил сказаться. Не смотря на протесты Франции и Германии, Япония отказалась пересматривать Симонсекский договор. В данный момент их флот начал обживать Люйшунь. Правда при японской власти название города писалось теми же иероглифами "Люйшунь", но читались они теперь по-японски — Рёдзюн.

Что от этого выиграла Россия? Исчез маячивший доселе соблазн в виде владения незамерзающей гаванью. Да и целесообразность постройки КВЖД оказалась под вопросом. В нашей истории это строительство сорвало заселение Приамурья, зато стимулировало переселение китайцев в Маньчжурию. Темпы переселения тогда выросли в 30 раз!

А вот японцы, сами того не подозревая, получили неслабую головную боль на будущее. Китай, хоть и находится ныне в жалком состоянии, но мириться с потерей того, что он считает своим — никогда не будет.

Японцы будут дальше безвозвратно вбухивать деньги в Корею и Маньчжурию.

Как раз то, на что тогда нас Берлин и толкал.

При победе в РЯВ — на Дальнем Востоке сейчас говорили бы по китайски.

И все- без исключения — колониальные страны в Китае пролетели.

России как раз повезло — успела оттяпать и удержать далекое маньчжурское захолустье: Владивосток и Приморье, в 1860-х.

Надеюсь, что теперь Русско-японской войны не будет, хотя кто за это поручится? Стоит помнить и про те фокусы, что творила "Безобразовская клика". Но до того нужно еще дожить. Так или иначе, первый зигзаг в сторону от известной мне линии развития произошел. Теперь осталось ждать реакции моего окружения и неизвестных мне "смотрящих", засланных сюда из конца двадцатого века.

Этот мой первый в начале царствования успех даром мне не прошел. Первой начала мне выносить мозги не кто иной как моя maman — вдовствующая императрица Мария Федоровна. Честно говоря, мне было непонятно, когда и каким образом она сумела приобрести такое влияние на ход государственных дел? А вот приобрела и извольте с ней считаться! Думаете, что она была недовольна тем, что ее Ники отказался от Порт-Артура? А вот ничуть! Предметом ее недовольства был мой отказ пойти навстречу пожеланиям такой милой для многих Франции. Правда, сперва я в это не верил и пытался понять те истинные мотивы, которые ей на самом деле двигали. С ужасом и удивлением я понял, что никаких мотивов высшего порядка у нее не было. Со мной разговаривала не вдовствующая императрица, а ограниченная вдовствующая мещанка из глубокого захолустья. И логика ее была сугубо мещанской: Какой позор! Ее сын посмел в чем то отказать таким прелестным людям как граф и графиня Монтебелло! И все это произошло лишь потому, что ему наверняка эти гадостные мысли нашептала мерзкая невестка!

Вслед за maman за меня взялись дядюшки. Они упрекали меня совсем иными словами, но и их упреки скорее приличествовали мухосранскому мещанину, углядевшему в заграничной поездке заваленные тремя сотнями сортов колбасы и двумя сотнями сортов майонеза витрины супермаркета. Доводов, которые следовало слышать от государственных мужей, я так и не услышал. А потому мы расстались изрядно друг другом недовольными. Но что Симонсекский договор? Мне заодно припомнили мою первую публичную речь, что я произнес в январе 1895 года в Николаевском зале Зимнего дворца пред депутациями дворянства, земств и городов, прибывших "для выражения их величествам верноподданнических чувств и принесения поздравления с бракосочетанием". Мне конечно эту речь заранее приготовили, но произнес я совсем иные слова.

"Мне известно, что в последнее время слышались в некоторых земских собраниях голоса людей, увлекавшихся мечтаниями об участии представителей земства в делах внутреннего управления. Пусть все знают, что я, посвящая все свои силы благу народному, буду охранять начала самодержавия и народного самоуправления так же твёрдо и неуклонно, как охранял его мой незабвенный, покойный дед".

Я изменил в речи всего несколько слов и это придало иной смысл моему выступлению. Совсем не такой, который в нашей реальности вложил мой предшественник. Речь 17 января вселила надежды интеллигенции на возможность конституционных преобразований сверху. Зачем я это сделал? А затем, что либеральная интеллигенция была не менее опасным врагом, чем правящая верхушка. Дарить ей конституцию я конечно не собирался. Толку в ней? Англия например прекрасно обходилась без нее. И ничего, цела покуда. Вместо конституции, я собирался одарить общество иными благами, более полезными, нежели мало что значащая бумажка. Понять бы только правильно, что и в какой момент нужно делать.

Не успел я прийти в себя от родственных упреков, как на меня свалилась еще одна неожиданность: пришло письмо от брата Георгия. Братец мой жил себе в Абастумани Тифлиской губернии и совершенно в тот момент не лез ни в какую политику. Причина этому была проста: Георгий долго и тяжко болел туберкулезом. Числясь формально моим наследником, брат не имел ни сил, ни желания покидать свое последнее, как он думал, прибежище. Он просто рассчитывал прожить сколько бог ему жизни пошлет и тихо, без скандалов отойти в мир иной. Но тут в его судьбу вмешался совсем не слепой случай. В своем письме Георгий сообщал мне о неком чудесном докторе Карле Ивановиче, который взялся лечить безнадежно больного наследника. И что самое интересное — толк от этого лечения был. Брат теперь себя чувствует очень неплохо и как только Карл Иванович позволит, то совершит вместе с матерью поездку к нашим датским родственникам. И конечно же он обязательно навестит дорогих его сердцу Ники и Аликс.

Вот так и образовался еще один зигзаг на пути развития. И был этот зигзаг результатом намеренного воздействия. Почему я так думаю? Одна только фраза из письма Георгия о том, что милейший Карл Иванович до встречи с ним, долгое время работал в некой частной клинике, которая имела забавное название: "Тахион".

Итак, я изначально был прав. За мной осуществляют пригляд. И если я не оправдаю возлагаемых на меня надежд, то замена мне уже есть. Вряд ли "Тахион" посвятил брата-цесаревича в какие-либо свои тайны. Как вариант — они могут выдать себя либо за оккультное общество, имеющее некие благородные цели, либо за масонскую ложу невероятного градуса крепости, либо за подпольную партию. Но это если брат настойчиво интересовался личностью целителя. Хотя вряд ли. Карл Иванович наверняка не только хороший врач. Он и психолог видимо неплохой, раз смог вызвать у молодого парня доверие. Хотя, подход к брату мог быть разным. Не удивлюсь, если окажется, что прежде Карла у Георгия побывала некая Клара.

И не случайно Георгию произнесли такое странное для нынешних времен название фирмы. Я вот все гадал: каким таким путем предполагаемые засланцы со мной свяжутся, если в этом будет нужда? Ни примет, ни паролей, ни явок. И это стоит учитывать, что не всякое письмо от неизвестного полиции человека до меня дойдет. А они решили проблему связи весьма просто. Брата моя родня уже списала со счетов и пригляд за ним был слабым, если вообще был. И это оказалось неплохой щелочкой для того, чтобы ловкий человек сумел ей воспользоваться.

Чуть позже пришло второе письмо от Георгия. Самой важной частью этого письма были сведения о том, что доктор Карл и его ассистентка Вера, намерены основать в Крыму свою клинику. Расписывая в восторженных тонах чудесные душевные качества Карла Ивановича и Веры, Георгий сообщил о них кое-какие сведения. Карл Иванович помимо того, что был душевным человеком (а кто бы сомневался), был весьма сведущ и в фармакологии. Кроме того он много путешествовал по разным экзотическим странам и потому кроме европейской медицины, неплохо осведомлен о тех методах лечения, которые в ходу у целителей разных народов.

Не промолчал он и о загадочной Вере. По его словам, ассистентка Карла Ивановича — это весьма симпатичная молодая азиатка, к тому же дочь настоящего тунгусского шамана. Имеет подготовку фельдшера и какое то время работала в одной из лечебниц Французского Индокитая, где и познакомилась с Карлом Ивановичем. И конечно же неплохо говорит по-французски. Впрочем и языки тамошних народов ей тоже известны. Ничуть не сомневаюсь, что сообщенные Георгию сведения — не более чем легенда.

Ну что же, нужный для связи пароль эта парочка произнесла не просто так. Значит у них возникла нужда в моей помощи. Поможем, раз это нужно. А заодно и постараемся вытянуть из них сколь возможно сведений о дальнейших намерениях. Кто его знает, на что эти лекари способны и каковы их истинные намерения? Лично я таю надежду на то, что мне удастся их использовать в своих целях. Проблема создания своей команды уже назрела и перезрела. К тому же, у меня неизбежно возникнут проблемы личного плана. Вдруг эти ребята сумеют нам с Аликс чем-нибудь помочь? Это всяко лучше, чем надеяться на помощь разного рода шарлатанов да сомнительных старцев. А уж контакты с врачами из респектабельной клиники (наверняка она таковой и будет), не вызовет в глазах окружения никакого удивления.

Правда, есть еще одна проблема. Упомянутая в письме Вера. Похоже, что братец к ней привязался. А вот это не одобрит ни маменька, ни семейство, ни прочее светское общество. Ныне конечно не как во времена Людовика Пятнадцатого. Это тому французская аристократия не могла простить того, что он в качестве фаворитки выбрал не дворянку, а мещанку. Сейчас и не такое прощают. Простое увлечение подругой незнатного лекаря общество еще простит. Зато оно не простит мещанке того влияния, которое она неизбежно приобретет при дворе. Как говорится: "чужие здесь не ходят". Поэтому будет лучше, если брат эту экзотичную даму будет держать от себя на приличном расстоянии. Тем более, что maman наверняка уже строит планы насчет устройства семейной жизни Георгия.

2. Страсти по Окинаве и не только по ней

Не успели утихнуть страсти по поводу результатов недавно прошедшей Японо-китайской войны, как наш МИД буквально начали осаждать японский и китайский посланники.

— Алексей Борисович, а что им от нас нужно? — спросил я испросившего у меня срочную аудиенцию князя Лобанова-Ростовского.

— От прямого ответа оба посла уклоняются, но понять их нужды можно, по тем намекам, которые исходят от их помощников.

— И на что они намекают?

— Империя Цин желает, чтобы мы предоставили ей займ на весьма кругленькую сумму.

Вот этого как раз я делать не собирался. То что маньчжурам нужны деньги на выплату контрибуции победителю, я знал и так. Но знал я и то, что эти деньги у японцев пойдут на увеличение численности вооруженных сил. Естественно, что нам это невыгодно. А получить свои деньги от Китая обратно в указанные сроки у нас вряд ли выйдет. Нет ребята, договаривайтесь с какими-нибудь Ротшильдами!

— Отвечайте Алексей Борисович так: Россия сама сейчас испытывает трудности с финасами и быть в данный момент кредитором не может. Это кстати правда. Что еще они хотят?

— Судя по всему, они хотят нам предложить заключить оборонительный союз.

Это меня тоже совсем не устраивало. В нашем варианте истории такой союз как раз и был заключен. Вот только толку от него не было ни для Китая, ни для нас. Впрочем, что винить Китай, если мы сами поступили с ним по-свински? Когда Германия нагло влезла на Шаньдунь, то никакой защиты китайцы от нас не дождались. Более того, мы у них под шумок отхватили Порт-Артур. Соответственно и китайцы много позже пальцем не пошевелили для того, чтобы помочь нам хоть чем то во время Русско-японской войны, хотя боевые действия шли на его территории.

— Знаете князь, передайте послу, только не в официальном порядке, что в данный момент заключение такого союза будет преждевременным. Вы ведь знаете о содержании моего разговора с Обручевым? Вот так и сообщите им, что пока не построен Транссиб, мы будем лишены возможности взять на себя подобные обязательства. Зато потом — непременно поможем. Что с японцами?

А с японцами дела обстояли еще интересней. Они собирались нам предложить принять участие в совместном проекте. Угадайте в каком? Оказывается они хотят с нами на паях построить ту самую КВЖД и ЮМЖД, о которых так страстно мечтал наш министр финансов! Более того, они были даже согласны на колею нашей российской ширины! С чего бы это? А уж их предложение о совместной эксплуатации — это нечто. Такие щедрые предложения японцы просто так не делают. Скорее всего тут кроется какой то подвох. А князь продолжал говорить и про более удивительные вещи. Оказывается, зная нашу нужду в незамерзающей гавани для флота, они готовы предоставить нам территорию на Окинаве для устройства там военно-морской базы.

Так Николай, такая щедрость весьма подозрительна. Ну не свойственна она сынам Страны восходящего солнца! Пообещав князю подумать над содержанием его доклада, я взял обыкновенную географическую карту и расстелил ее на своем рабочем столе.

Итак, японцы получили то, о чем мечтали: выход на материк. Он им прежде всего нужен для обеспечения своей растущей промышленности дешевым сырьем. Оно в Маньчжурии есть. Но вот беда: являясь заповедной землей маньчжурской династии, она слабо заселена и практически не развита. Конечно, японцы сумеют создать там индустриальную базу. Захватывая новые земли, они всегда вкладывались в их развитие. В моем времени они создавали промышленность в Корее и на Тайване. У них сейчас есть подходящий для руководства подобными программами человек — некий доктор Гото. Справились на Тайване, осилят и Маньчжурию. Правда не сейчас. Сейчас Япония стеснена в средствах. Но ведь не просто так они предлагают нам совместное участие? А что говорит карта? Легкими линиями наношу по памяти на нее линии КВЖД и ЮМЖД. Получается интересная картина. Вместе с рекой Сунгари они образовали крест, разделивший территорию на четыре части. Неплохая транспортная основа для дальнейшего развития этого региона выходит. Как только она будет готова, освоение территории особых трудностей не составит.

Кроме того, японцы получают шикарную возможность действовать по внутренним операционным линиям против нас. Конечно, их сфера влияния сейчас ограничена Южной Манчжурией, но поставить под военный контроль северную часть региона для них будет нетрудно. То есть, они получают плацдарм для нападения на нас в будущем. И не только на нас. Китаю тоже может достаться. Вопрос: нам это нужно? Откажемся мы от сотрудничества или согласимся на него, японцы один черт не откажутся от этих планов. Просто позже их осуществят. Но они рассчитывают на то, что мы ни в коем разе не откажемся. И даже подсовывают нам приманку: территорию под базу на Окинаве. Последнее мне совершенно не нравится. Перечитывая бумаги, оставленные мне Алексеем Борисовичем для более внимательного ознакомления, я наткнулся на упоминание о том, что моряки рекомендуют согласиться на японское предложение. Так, а от кого идет это согласие? От морского министра? А дядюшка? Тоже согласен? Как меня бесит их привычка без меня, меня же и женить! С этим явно нужно что то делать! Ну, с дядюшкой полная ясность, он в деловом отношении не очень серьёзен и всегда полагается на мнение управляющего морским министерством Николая Матвеевича Чихачева. Беда в том, что и сам Чихачев, обладавший массой несомненных достоинств, военным человеком по сути дела не был. В чисто военных вопросах он полагался на мнение своего секретаря. Секретарем же был полковник по Адмиралтейству Обручев, брат начальника Главного Штаба. Да, дожились господа адмиралы! Российским флотом командует вместо них полковник! И зачем они мне тогда нужны? Все! Решено! Терпеть такого безобразия больше не стану! Теперь понятно, как наш флот дошел до Цусимы. Им секретари руководили, с которых нельзя ничего спросить, ведь они только советовали! Хватит миндальничать! А то почуяли волю. Завтра господа мои хорошие вы поймете, что рано расслабились. Вы должны у меня усвоить одно: как расслабился, так тебя и того… Ну понятно, что я имел в виду.

Решено — сделано! На следующий день срочно вызванные великий князь Алексей Александрович да адмирал Чихачев имели бледный вид и макаронную походку. Таким взбешенным они меня никогда не видели. Того, что я при этом был спокоен как удав, оба виновника даже не поняли. Спасибо родной Советской Армии! Именно там я научился сколь угодно долго и убедительно петь матерные арии. Досталось им за все: и за самовольство, и за подверженность дурным соблазнам, и за неумение смотреть дальше собственного… понятно чего. А главное — за нежелание как следует подумать. Доведя их до нужной кондиции, я сделал вид что успокоился и продолжил разнос в спокойной форме.

— Не стоит бездумно соглашаться на то, что вам предлагают лукавые чужеземцы. Я понимаю вас господа, вы давно мечтаете об обретении незамерзающей гавани на Тихом Океане. Но ведь стоит правильно оценить то, что вам предлагают. Смотрю, что вы так ничего и не поняли? Объясняю вам то, что должны были объяснить мне вы! Прежде всего разберемся с местоположением главной базы флота. Одно из правил, которое обязательно следует соблюдать при выборе места базирования флота — ее всегда следует располагать на своей территории. Прочие базы можно располагать где угодно и на практике так часто поступают. Но колыбель флота — это святое! Она должна быть только своей. Арендовать территорию у иностранного государства под размещение главной базы флота, чревато по многим причинам. Любое государство, даже союзное, не очень лояльно относится к пребыванию чужих вооруженных сил на своей территории. Рано или поздно оно может просто не продлить договор об аренде. И у тебя будет два выхода: либо убраться туда, откуда пришел, либо захватить эту территорию силой.

— Но Владивосток…

— Господин адмирал! — прервал я Чихачева, — я знаю, что море там в зимнее время замерзает, как и в Финском заливе между прочим. Хотите иметь круглогодичную навигацию? Стройте ледокольные корабли! Их нет еще в мире? Значит, мы будем первыми! Не умеем строить сами? Значит, будем заказывать их у англичан.

— Ваше императорское величество, но ведь Окинава…

— Во время войны будет легко отрезана от России. Вместе с базирующейся там эскадрой. И что будете делать? Пойдете на прорыв? Куда? В зимнее время Владивосток из за этих самых льдов будет для вас недоступен.

Итогом разговора был мой приказ, запрещающий даже думать о заграничных базах. Мы не Англия, которая держит базы по всему Земному шару. И она тем не менее главную базу своего флота все равно предпочла оборудовать на территории метрополии.

Отпустив эти грешные души для размышления и покаяния, я сразу вслед за ними принял начальника Главного штаба Обручева. Распекать его я не собирался. Наоборот, я был с ним приветлив и предупредителен.

— Николай Николаевич! У меня к вам будет одно важное дело. Мне для одной задуманной тайной операции требуется толковый офицер. Требование к нему у меня будут следующие: он должен прекрасно знать Китай и китайский язык. Естественно, что он должен быть храбр, инициативен и не просто сообразителен, а еще и хитер.

— Ваше императорское величество, мне легче будет исполнить ваше желание, если я буду знать, чем предстоит заниматься этому офицеру.

— Подготовкой мятежа. Большего я пока сказать вам не смогу. Впрочем, по результатам его миссии, мы вместе наметим те потребные действия, которые приведут нас к успеху. А пока, я и сам не знаю, выйдет ли из моей задумки толк или придется ее оставить.

Спустя четыре дня, нужный мне офицер был найден. Им оказался есаул Забайкальского казачьего войска Доржожаб Дансаранов, бурят по происхождению и буддист по вероисповеданию. В разговоре с ним выяснилось, что он неоднократно бывал на территории Империи Цин, сопровождая то дипломатическую почту, то осуществляя охрану православных миссий, то участвуя в военно-географических экспедициях. При этом он прекрасно знал китайский и маньчжурский языки и имел множество знакомых как среди маньчжуров, так и среди китайцев.

В общем, побеседовав с ним некоторое время, я составил о нем благоприятное мнение: именно этот человек мне и нужен для того дела, что мной было задумано. А задумано мной была война с японцами. Чужими руками естественно. Про то, как ведут себя японцы на чужой территории, если уверены в собственной безнаказанности, могли поведать несчастные жители Люйшуня. Вряд ли японцы за столь краткий срок изменили свое отношение к местному населению на захваченных территориях. Пройдет немного времени и китайцы их станут ненавидеть лютой ненавистью. Впрочем, не только японцев. Европейцев будут ненавидеть точно так же. К чему это приведет? К восстанию ихэтуаней. В моем времени ихэтуани весьма долго воевали как против собственного правительства, так и против европейских держав. Целых три года! Конечно, несмотря на то, что для подавления этого восстания было задействовано сравнительно немного сил, война эта легкой все равно не была. В этом времени Россия не влезла пока что в Китай, а значит есть возможность избежать тех людских жертв и материальных потерь, что были в моем времени. Зато появится возможность направить гнев восставших туда, куда нам и нужно. Вот для установления контактов с руководителями тайных обществ, я и направлял в Китай Дансаранова. Согласятся ли ихэтуани сотрудничать с нами — бог весть. Но если согласятся, то можно хотя бы часть этого движения не только взять под свое тайное покровительство, но и придать некоторую осмысленность их операциям. Коль есаул будет удачлив, то можно на своей территории подготовить кадры для восстания. Время для этого еще есть. Обучить за два года отобранных заранее людей мы успеваем. В итоге, я хочу, чтобы в японцы столкнулись не с беспорядочными толпами кое-как вооруженных фанатиков, а имели дело с хорошо организованными и прилично обученными партизанами. Проблему с вооружением партизан я тоже хотел решить весьма просто. Сейчас с вооружения нашей армии будут сниматься устаревшие стрелковые системы. Повстанцам на первое время его хватит. Чтобы до японцев не сразу дошло, что за всеми этими неприятностями стоим мы, большая часть винтовок будет направляться не прямо повстанцам, а на склады цинской армии в счет потребного империи займа. Уж захватить эти склады повстанцы точно смогут. И посмотрим, насколько сумеет преуспеть армия микадо в борьбе с повстанцами.

Если бы я знал заранее о том, к чему это все приведет, то я бы пожалуй удвоил свои усилия на этом поприще. А ведь временами казалось, что моя авантюра ни к чему хорошему не приведет. Что лучше бы я следовал тем же самым путем, каким следовал ранее мой реципиент. И ведь поводов для сомнений в своей правоте хватало.

Для меня например стал неприятным сюрпризом факт того, что в какой бы тайне не принимались решения, даже важнейшие, спустя короткое время эти секреты становятся известны всем любопытным Варварам. Так случилось и с моей маньчжурской затеей. Нет, есаул Дансаранов на вражеские разведки не работал и болтуном не был. Но своему непосредственному начальнику о целях командировки доложил. Потому что обязан был доложить. А начальник, не связанный обещанием хранить тайны, обсудил услышанное в кругу сослуживцев. А там понеслось! В свое время знаменитый Перельман в своей "Занимательной математике", писал о скорости распространения слухов. Согласно его расчетам, в городе с населением в 50 тысяч человек, любая новость будет известна всем горожанам в течении 15 минут. Без всякого телефона или радио. Так и у нас. Не успеешь поставить задачу, как про задуманное знает весь белый свет. И что с этим делать? На дворе капитализм. А это царство людей с торгашеской моралью. А наше общество по-прежнему живет в твердом убеждении, что "благородный человек не станет поступать неблагородно". Станет! Еще как! Я в этом убедился тогда, когда Лобанов-Ростовский принес мне последние известия о происходящем в Китае. Все-таки Россия управляется кем то свыше, иначе она давно бы сгинула. Подумайте сами, мой министр иностранных дел узнает о важнейших решениях кайзера не из собственных источников, а из сообщения германского посла! Ознакомившись с этим сообщением, я не знал, как выразить все обуревавшие в тот момент меня чувства. Никогда не стоит считать себя самым умным. Германия еще не враждует с Британией, но уже соперничает с ней в экономической сфере. Для меня не было секретом, что немцы нацелились на Шаньдун. И конечно их больше устроила ситуация, когда буквально под боком расположилась Россия, а не британский контрагент. Именно немцем больше всего не устраивало присутствие японцев на Ляодуне. А потому, при первых же дошедших до кайзера сведений о том, что русские затевают какую то подозрительную возню с китайскими смутьянами, кайзер решил присоединиться к нашему банкету. Действовали немцы с похвальной быстротой. Мой эмиссар еще до Китая не успел добраться, а испросивший срочной аудиенции Вильгельм фон Вердер уже принес мне для приватного ознакомления интересный документ: "Оперативные соображения по Ляодунскому полуострову". Именно так он и назывался. Помимо весьма основательного обзора сложившейся в Северо-Восточном Китае ситуации, следовали и практические предложения. Немцы предлагали нам совместно с ними организовать мятеже-войну. Именно так они и назвали планируемое мероприятие. В рамках этого еще сырого плана, они предлагали нам совместно подготовить кадры для инсургентов. Прикрытием наших действий должна послужить просьба Цинского правительства об оказании помощи в реорганизации китайской армии. Так что никаких подпольных лагерей! Подготовка так называемых резервистов должна осуществляться открыто в специально организованных лагерях нашими и немецкими инструкторами. Точно так же открыто будут осуществляться и поставки устаревшего вооружения. И всю эту бражку немцы предлагали именовать Резервной Армией. Название вроде бы неплохое. Как раз в немецком духе. Но когда начнется заваруха, его лучше сменить на что-нибудь более понятное и привлекательное для простого китайца. Разве плохо будет звучать: Народно-Освободительная Армия Китая? Любому крестьянину понятно, кто это такие и что они хотят. Да и отделить эту армию от правительственных войск совершенно не лишне. Правда, тут важно, чтобы у этой самой армии имелось собственное политическое руководство. А с этим дела обстоят неважно. В Китае сейчас моден национализм. А это не совсем хорошо. Поднять народ на борьбу националисты сумеют. Но все это быстро выльется в обыкновенные погромы и такие зверства, что созданное с нашей помощью движение быстро выродится и так же быстро будет подавлено. Тут нужна альтернативная идеология. Жаль, что КПК еще не создана. А хотя, что мне мешает ее создать? Марксизм сейчас моден не только у нас. Дееспособной партии за оставшееся до заварушки время конечно не создать. Но если рассчитывать на организацию длительной борьбы, то наличие организованных марксистов, пусть и с китайским душком, предпочтительно. Как ни крути, но Китай — это сосед. А соседей желательно иметь понимающих. С узколобыми националистами долго сотрудничать не выйдет. Так что? Начинаем работать в этом направлении? В России сейчас марксизм не под запретом и изучают его многие. Правда Министерство Внутренних Дел уже ставит вопрос о преследовании за пропаганду марксистского учения, но я пока что в раздумьях. Ведь сумели же немцы неплохо прикормить своих любителей социальной справедливости. Да и в прочих европейских странах похожее вышло. А вдруг и у нас получится? Хотя, с такими исполнителями, каких мы имеем, надеяться на успех сложно. В работе полиции сплошной "лубок". Сплошное "тащить и не пущать". Прогресс в этом деле конечно наметился. Вот только вербовка провокаторов скорее укрепит революционные организации, а не ослабит. Я помню о том, что того же Азефа использовали не столько против революционеров, сколько для разборок внутри элиты. И к чему это привело тогда? Восемнадцать тысяч "слуг режима" отправили на тот свет, ради собственных карьерных соображений. А в итоге мой реципиент потерял последнюю опору в чиновничьей среде. Место убитых заняли люди иного склада. Вот и с этим нужно что-то делать. Но про это я подумаю позже. А пока стоит поручить кому то организовать среди живущих в России китайцев изучение основ марксизма.

Дав "добро" на сотрудничество с эмиссарами кайзера, я решил заняться наведением порядка в деле хранения секретов. Для начала собрал на совещание всех руководителей силовых ведомств и произнес перед ними речь.

— Господа! Мы стоим на пороге нового, двадцатого века. Как правило, с наступлением нового века приходят новые порядки в обществе. Век на век не похож. Мораль людская меняется и почему то не в лучшую сторону. Мы еще будем с сожалением вспоминать о благородных обычаях девятнадцатого века. Уверяю вас — двадцатый век будет веком господства купчишек и их морали. А она проста: не обманешь — не продашь. Купец — это не рыцарь, слову которого можно верить. Ради получения барыша купец сумеет притворится честным и порядочным человеком. Но и благородное сословие во всем мире меняется не в лучшую сторону. Оно все больше и больше воспринимает торгашеский дух. И этого падения нравов к сожалению не остановить. Можно только постоянной борьбой с обманом и предательством предотвращать возможный вред.

К чему я это вам говорю? А к тому, что человек, пораженный торгашеством на чужие секреты смотрит как на товар, годный к продаже. Честное слово — это уже недостаточная гарантия. А ведь нам приходится скрывать от врагов свои планы и намерения. И очень бывает обидно, когда тщательно составленные планы становятся известны нашим недругам. И ведь это не изменники выдают наши тайны, а самые обыкновенные болтуны. Считаю, что пора им укоротить слишком длинные языки.

Ну а дальше я высказал предложение по исправлению ситуации. Суть его состояла в учреждении Особой цензуры, которая будет обеспечивать соблюдения режима секретности. В общем, ничего нового для меня в этом не было. Каждое ведомство создает свою Особую цензуру, которая и будет бороться с утечкой секретных сведений. Поручать эту работу полиции я не хотел по многим причинам. Основных было две. Во-первых, к особистам из тех же жандармов будут негативно относиться сослуживцы. Во-вторых, особист должен быть профессионалом в том деле, которым занимаются его коллеги. А как иначе он определит, что нужно скрывать, а чего нет?

Ну и вопрос о карательных мерах. Одними увещеваниями должный режим хранения тайн не установишь. Всякий идиот, решивший, что болтать при посторонних можно о чем угодно, должен быть жестоко наказан.

— Следует в этом деле учиться у японцев. Они лишнего не болтают. У них за такие вольности сразу голову рубят.

Про рубку голов я конечно выдумал, хотя кто его знает? Может и рубят. Правда казнить каждого болтуна у нас — остаться совсем без людей. Поэтому на первых порах будем действовать мягче. Сболтнул лишнее — немедленное отстранение от исполнения служебных обязанностей. Тоже весьма сильное средство воздействия. Ну а там, в зависимости от размера ущерба. От простого увольнения до каторжных сроков. Общество конечно будет этим возмущено, но со временем привыкнет и станет воспринимать это как должное. В любом случае работа шпионов будет затруднена.

Кстати, о них родимых. Как раз с ними борьба и не ведется, хотя у тех же англичан шпионаж неплохо развит. Причина такого пассивности к деятельности шпионов — нравы и порядки, царящие в обществе нынешнего времени. Конечно, пойманного на горячем лазутчика могли тут же и повесить. Но только в военное время. Существующие сейчас правила и обычаи это допускали. Но наказывать за шпионаж в мирное время было невозможно. Это воспринималось как полнейшая аморальность в отношении любопытствующих людей. Прими подобный закон и общество воспримет это как грубый произвол властей. Невзирая на нанесенный государству ущерб. Благодаря таким порядкам, шпионы чувствовали себя в полнейшей безопасности и даже не всегда скрывали свою деятельность. Ведь пока государство не в состоянии войны, его даже задержать не имели права. Не сказать, что с этим совсем не боролись. Боролись конечно, но эта борьба была уделом отдельных энтузиастов. Весьма изобретательных кстати. В частности, обезвреживали они вражеских агентов весьма оригинально — просто их спаивали. Иногда удавалось хорошенько дискредитировать лазутчиков, втянув их в какую-нибудь дурную историю. Но вообще, толку от этой кустарщины было мало. Требовалась нормальная контрразведка с достаточными полномочиями и возможностями. А этого в силу царящих здесь предрассудков сразу не сделать. Ждать, когда общество прозреет и одобрит ее создание? Придется. Но бездействовать тоже нельзя. Как раз органы Особой Цензуры и послужат зародышевым ядром дееспособной спецслужбы.

3. Крымские откровения

— Милый! Ты знаешь как сладок для меня стал русский язык после того, как ты пришел ко мне на вторую ночь после свадьбы? — Аликс смотрела на меня как кошка, которая насладилась вкусной сметаной, но до конца еще не насытилась ею, — не обижайся пожалуста на меня, но в первую нашу ночь я совсем не поняла: что хорошего люди находят в таких отношениях?

— А потом?

— Потом было совсем иначе. Мне не подобрать для этого слова. Но после второй ночи я перестала верить в те сплетни, что распространяли про тебя и эту самую… Ты наверное знаешь, про кого все говорили.

Да уж! Про несравненную Матильду много кто и чего говорил. Только это было до меня и потому я не считаю себя чем либо обязанным этой женщине. Но вот чем хороша Матильда, так это своей практичностью. Перестав иметь отношения со мной, она быстро нашла для себя нового благодетеля. Поговаривают, что благодетелей гораздо больше, но мне это уже совсем не интересно, потому что я не на шутку увлекся той самой Аликс, которую никто кроме меня не переваривает. Глупцы! Будь ее желание, она смогла бы повторить судьбу Екатерины Второй, а мой реципиент был бы зарезан вилкой. Но не стала она этого делать. Дура баба, хоть и немка!

Может быть потому ее высший свет и не любил? Она ведь родилась не в том веке. Родись она вовремя, нашелся бы тот лихой гвардейский офицер, что смог бы проложить ей путь к величию. Но таких нынче нет. А я — дитя иного века.

— Ники! Я подумала сейчас о том, что такие люди как ты, уместны будут лет через сто. Ты слишком рано рожден. Не обижайся. Это комплимент.

— Так сильно заметно?

— Кому как не мне это видеть? Когда над тобой не довлеет этикет, ты становишься совсем иным. Такое трудно объяснить, но я постараюсь. Тебе это стоит знать. Ты как будто не сын своих родителей. Ты иной. Наверное кто то это уже понял, но пока держит своё мнение при себе.

Вот такие у меня с Аликс бывают беседы. Честно говоря, меня иногда так и подмывает раскрыться перед ней полностью, рассказать всю правду о себе. Не решаюсь. Сдерживаю своё желание как могу. Кто его знает, что взбредет ей после этого в голову? Хорошая она баба, но умных баб на свете не бывает. Либо хорошие, либо плохие. Но не умные. Хоть и трудно их обмануть.

— Больше всего на тебя похож Карл Иванович, да еще его Вера.

Нет ребята, бабу точно не обмануть! Чем они там чувствуют, я не скажу, но что чувствуют — это точно. Насчет Карла Ивановича и его Веры, она в самую точку угодила. Сильно они отличаются от здешних людей. Видимо, советского воспитания не скроешь. Впрочем, я и сам это понял после первой же встречи с ними.

Как и положено порядочному человеку, я сразу в своем письме поблагодарил Карла Ивановича за исцеление брата и выразил надежду, что удастся поблагодарить его лично, если он не откажется нанести мне визит во время моего летнего отдыха в Крыму. Кроме того я дал согласие на открытие им клиники в любом месте Российской Империи, которое будет для этих целей подходящим. Вместе с формальным разрешением доктору был отослан и чек с пожертвованием на сие богоугодное дело. И вот, этим летом на отдыхе нам действительно удалось встретиться и приватно побеседовать. Карл Иванович оказался крепким с виду молодым мужчиной тридцати примерно лет. Несмотря на свои немецкие корни, он выглядел как типичный русак. В прошлой своей жизни он был уроженцем Казахстана и конечно же врачом. Судя по всему — хорошим врачом. Потому и заслан сюда. Чем его соблазнили, о том он не распространялся. Зато его ассистентка Вера была более откровенной. По счету прежних лет она была лет на тридцать старше доктора, а по нынешней жизни ей было не более двадцати лет. Выглядела она в новом для нее облике очень даже привлекательно и о том, что доктор давно с ней живет как с супругой, можно было догадаться сразу.

= Была я совсем уже дряхлой, — начала рассказ о своих приключениях Вера, — родни у меня к тому времени уже не было. Кому нужна была я? Только мазурикам. Да и то, потому что была у меня жилплощадь в "сталинке".

Вот на эту жилплощадь и "клюнули" на свою беду некие "малиновые пиджаки". Ну а коль бабка помирать не собиралась, то решили ей в этом деле слегка помочь. Пришли, позвонили в дверь, а она сдуру ее открыла. Ну а дальше — пытались ей отраву в рот засунуть. Только баба Вера оказалась совсем не проста. Как-никак войну прошла и в разных переплетах бывала. Бывшая военфельдшер разведбатальона горно-стрелковаой бригады не оплошала. Вырвалась из рук лихоимцев и добежала до кухни, схватила кухонный нож, а уж куда следует бить, ей объяснять было не нужно. В общем, одного зарезала, а второй сам сбежал. А дальше пришла в милицию с добровольной явкой. Вот там ей и сказали: не жить вам больше гражданочка! Тоже самое ей говорили и в следственном изоляторе. Впрочем, повезло ей. Прежде бандитов до нее добрался "Тахион", который очень нуждался в таких вот бедолагах. Терять ей было нечего и она дала свое согласие на участие в эксперименте.

Как я и догадывался, "Тахион" действительно сперва "тренировался на кошках". А потому баба Вера и была такой вот подопытной "кошкой". Переселяли ее считай что наугад. И угодила она в тело девки-эвенкийки, которой расплатились за долги с купцами-якутами. Только Вера не захотела дурной судьбы. Выбрала момент и порешила приказчика, когда тот вздумал ее бабой сделать. Как потом выжила, лучше не вспоминать.

— Как могла, так и добралась я до Благовещенска. А там и Карла Ивановича сумела найти и опознать. С той поры и держимся вместе.

И нужно сказать, не просто держались вместе. Они и работали вместе. Первым заданием Карла Ивановича и Веры было излечение наследника престола и моего брата Георгия. Сделать это, не имея ничего кроме знаний было на первый взгляд нереально. И тем не менее не все так было безнадежно. Веру, как человека с почти абсолютной памятью, подготовили к миссии основательно.

— Она у меня даже не энциклопедия, а ходячая библиотека справочной литературы. Без нее у меня никогда бы не вышло создать антибиотик, используя при этом возможности девятнадцатого века.

А путь к антибиотику оказался долгим и нелегким. Сперва молодой доктор с юной служанкой добрался до Владивостока и они сели на пароход, отправляющийся в Одессу. В Сайгоне они сошли на берег и началась их совместная жизнь в Кохинхинской глуши. Врачу требовалось подтвердить свою квалификацию и заработать так необходимую ему рекомендацию.

— Я ведь в той жизни работал в педиатрии, а ее в настоящее время совсем не существует. Поэтому пришлось заняться самой общей врачебной практикой, показывая свое мастерство на солдатах колониальных войск да их семьях.

Поработав два года в Кохинхине, молодая парочка с рекомендательными письмами перебралась во Францию, поближе к необходимым им лабораториям. Потом они перебрались в Россию, поближе к больному Георгию. Ну как поближе? Тамбовская губерния конечно далеко от Кавказа, но ведь не сразу туда стоило ехать. В Тамбовской губернии доктор и поработал в обычной земской больнице.

— В таком месте лучше всего работать людям с очень крепкими нервами. А лучше вообще туда не лезть. Больных тьма-тьмущая и с пустяками они не приходят. В этом времени для простого люда болезнь — не мелкий случай, а настоящая личная трагедия. Нынешняя медицина зачастую просто не в состоянии помочь людям. А потому смертность в деревнях ужасная. Конечно, хорошие врачи есть всегда, но их совсем мало. И тех лекарств, которыми мы привыкли пользоваться, тоже еще нет. Но самое ужасное состоит даже не в равнодушии и бездействии властей. Власти то как раз хоть и через пень-колоду, но заботу проявляют. Ужас в том, что сам народ уже не боится смерти. Даже смерть близких людей мало кем воспринимается в качестве трагедии. Понимаете Николай Александрович, люди не говорят что человек умер. Они говорят: "Отмучился!" Нет, вы не можете представить себе такой жизни, когда смерть для людей является избавлением от мучений. Уверяю вас, такой народ смертью не запугать. Придет ведь время и люди сами пойдут грудью на пулеметы. И жалеть того, кого сочли врагом они не станут. Жаль что наша интеллигенция это плохо понимает, если только вообще понимает! А ведь это их будут рвать на части озверевшее мужичье!

Разошедшийся ни на шутку доктор выплескивал мне все, что накопилось и наболело. А выплескивал он много чего. Для человека, родившегося и выросшего при Советской власти, здесь много чего казалось диким и ужасным. Народ выживает а не живет. Выживает разными способами. Битва за урожай здесь не просто пафосное выражение. Это в самом деле битва. И в битвах этих гибнет множество людей. Особенно велика смертность в страдную пору, когда от величайшего напряжения умирают прямо в поле ничем и никогда не болевшие мужики. И это становится большим горем, нежели смерть ребенка. Детей можно и новых нарожать, а без мужика-кормильца считай жизнь закончена. Точно так же воспринимается и гибель коровы или тяглового скота. Ведь они тоже являются средством выживания. После этого либо вешаться, либо нищенствовать, либо идти в кабалу к мироеду.

— Знаете, нас вот учили в советское время про классовую борьбу. А ведь в Гражданскую ее считай и не было. Брат шел на брата, а сын на отца. И это не просто слова. Это следствия той патриархальщины, о которых так любят петь люди несведущие. А патриархальщина Николай Александрович бывает разной. Вы в курсе, что в деревнях процветает педофилия? Нет? А зря, поинтересуйтесь этим вопросом. Батрак — только формально человек вольный. А на деле он так повязан кулацкой кабалой, что вынужден мириться с тем, что наниматель огуливает его несовершеннолетнюю дочь. Да кого на деревне этим удивишь? Церковь лишь недавно запретила жениться на двенадцатилетних девицах. Вот только вы знаете, как у нас исполняются законы. Я например последствия такого исполнения в своей больничке видел постоянно. Приходят бабы беременные и нередко этим бабам меньше четырнадцати! А она уже третьим беременна! И был бы с этого толк! Русская женщина ныне как свиноматка. Раз двадцать родит, а выживут при этом шестеро. И ведь не всякое дите для нее в радость. Вы хоть слышали что-нибудь про снохачество?

Слышал ли? Смешной вопрос. То, что с таким пылом рассказывает мне Карл Иванович, я наблюдал воочию в своей первой жизни. Только это было не в Союзе, а в Мозамбике. Там тоже благополучие людское зависело от крепости семей. И семьи действительно были крепкими. Настолько крепкими, что иные главы семей этим беззастенчиво пользовались. Пользовались женами своих сыновей как наложницами. Сыновья про то конечно знали, но терпели. Потому что порвать с семьей — считай что жизнь закончить. В одиночку свое хозяйство на ноги не поставить. Так что ныне в России тот же самый Мозамбик. Вот потому и была наша Гражданская столь кровавой. Люди ведь десятилетиями копили и скрывали свою злобу друг на друга. На тех же помещиках мужик только размялся. А дальше пошло сведение счетов с постылой родней да обнаглевшим от безнаказанности соседом. Ну и другие причины конечно были, чем больше шла война, тем быстрей копились взаимные претензии. Так что полыхнуло бы все и без большевиков. Вопрос только: можно ли этих ужасов избежать? Доктор в этом сильно сомневался.

— Я вам Николай Александрович скажу как врач: терапия, тут не поможет. Только хирургия! Военно-полевая хирургия! Иначе тело зачахнет и заживо сгниет!

— И как вы себе это представляете?

— А вот тут я вам не советчик. Вы у Ильича нашего спросите о том. Уж он точно знает все рецепты.

Да, выплеснул на меня он негатив. Впрочем, болтать на эту тему можно долго и безрезультатно. Я лучше о деле его спрошу. Какие планы на будущее он строит? Оказалось, что дальше он собирается действовать по ранее утвержденному плану. А согласно этого плана, здесь, в Крыму он должен построить комфортабельную и хорошо оснащенную лечебницу, предназначенную для лечения совсем не простых людей. И лечить этих людей будет самыми что ни на есть передовыми методами конца двадцатого столетия. Со средствами на строительство и оснащение он нужды не испытывает. Нужное для его дела количество денег будет приходить от неких анонимных жертвователей. Лекарственные препараты и оборудование? Оказывается эти анонимы и про это не забыли. Кроме Карла Ивановича и Веры, на этом направлении работают и другие засланцы. Тоже специалисты, но другого профиля. Как раз они и займутся строительством фармацевтических фабрик и завода по производству медицинского оборудования. С этими людьми у него контакты конечно есть, но чисто по делу. Но о планах и намерениях пославших нас хозяев, ни доктор, ни эти люди, понятия не имеют. Каждый выполняет свою часть общей задачи и мало что знает про общую стратегию.

А ведь все логично! Наверняка эти пресловутые "Неизвестные Отцы" сейчас пребывают в телах молодых людей. Но молодость — это еще не гарантия здоровья. А они наверняка собираются тут жить долго и без досадных проблем типа туберкулеза. Поэтому они и позаботились о том, чтобы в их распоряжении была ультрасовременная лечебница и неизвестные в этом мире лекарства. Значит у меня есть шанс выйти на них, а возможно и ухватить их накрепко за вымя, зажать их причиндалы в тисках, да обстоятельно с ними побеседовать о делах наших скорбных. Конечно, не всякий пациент клиники будет из Неизвестных Отцов. Скорее всего они будут одними из посетителей. Но тут есть шанс разобраться, кто есть кто с помощью системы постоянного наблюдения. Понятно, что свою службу безопасности они не забудут организовать, но ведь и у меня есть такие возможности. Значит, нужно найти подходящего человека, который сумеет организовать слежку. Полиции это поручать не стоит. Тут скорее стоит рассчитывать на хороших частных детективов. На первых порах. А там и до организации постоянной конторы можно дойти.

А вопрос о создании нужной мне службы не просто назрел. Он даже перезрел. Не скажу, что я пренебрег собственной безопасностью, но как говорится: не сразу Москва строилась. Меня еще на стадии подготовки к заброске в этот мир, ознакомили со списком подходящих для руководства службой собственной безопасности людьми. В данный момент в моем распоряжении были два перспективных офицера. Это подпоручик Александр Мартынов и поручик Аркадий Кошко. Большого толка от них в данный момент ожидать не стоило. Они еще только присматривались и принюхивались к новой для них обстановке, но и не сказать, что совсем ничего не делали.

— Мне господа офицеры кажется, что идеалом образцового охранника является хорошо воспитанный пес. Ведь псу плевать на знатность и эполеты окружающих его людей. Это им просто не принимается в расчет при выполнении своего собачьего долга. И потому ему все-равно кого рвать на части, буде хозяину это потребуется. А еще пес сам, не спрашивая мнения хозяина, способен определить угрозу и самостоятельно начать действия по ее устранению. Я хочу, чтобы вы и выбранные вами люди были именно псами, но с человеческими мозгами.

В числе важнейших дел, порученных моим креатурам, была ревизия существующей на данный момент охраны, которая досталась мне в наследство от покойного родителя. Ее предстояло тихонечко перетрясти и переподчинить уже тем, кому я лично доверяю. А я нынешней охране, как и полиции, совершенно не доверяю. Все указывает на то, что охрана и полиция подчиняется явно не мне.

На это я обратил внимание еще во время изучения биографии реципиента. Взять хотя бы историю с арестом в марте 1917 года царской семьи. Для охраны ее безопасность приоритетна. И нормальной охране плевать на чины и звания тех, кто вздумает ей отдавать распоряжения. А что на деле? Приехавший в Петроград с одним лишь адъютантом Лавр Георгиевич Корнилов прямо с вокзала отправился брать под арест царскую семью! И охрана подчинилась его приказам! А кто он такой? Охрана ему вообще не подчинена. Но раз исполнили его приказы, значит были в сговоре с революционерами.

Полиция я доверял еще меньше. Оснований для недоверия было сколько угодно. Взять хотя бы знаменитую "царскую охоту" на моего деда. Она ведь у народовольцев сперва не задалась. Неудач и провалов у них было столько, что выследить да повязать голубчиков еще на стадии подготовки, сумел бы даже обычный участковый мент из моего времени. Но не переловили. О чем это говорит? Либо полиция совсем не умела работать, либо она заигралась с революционерами в какие-то непонятные игры, либо ее притормаживал кто-то очень влиятельный.

Столь же показательна и история с Александром Ульяновым. На первый взгляд кажется, что полиция сработала образцово — предотвратила готовящееся покушение. Только жандармы предотвратили террористический акт по чистой удаче. Террористы настолько пренебрегали правилами конспирации, что спокойно и открыто обсуждали свои дела при посторонних людях. Более того, они целых два дня свободно по Невскому проспекту с бомбами ходили. И ни одна полицейская сволочь даже не дернулась хотя те кто вел наблюдение за поднадзорными, ясно определили, что в одежде подозреваемых спрятаны некие тяжелые предметы. Но еще интересней было то, как арестовывали руководителя этой организации — Петра Шевырева. А он накануне уехал на юг, вроде как в Ялту, лечиться от чахотки. В Харьков (где жили его родители) и Ялту полетели телеграммы: немедленно арестовать как опасного государственного преступника. Начальник Харьковского губернского жандармского управления ответил, что Шевырев, наверное, в Крыму, однако "в Ялте нет жандармского офицера, поэтому телеграфировал в Симферополь". Несколько дней Шевырева искали, наконец, 7 марта арестовали.

Вот так! В городе, в котором расположена моя летняя резиденция — нет жандармского офицера и арестовать государственного преступника просто некому! А что, нельзя поручить задержание городской полиции? Да при таких порядках, революционеры быстро поймут, что Ялта является более подходящим местом для покушений, нежели Петербург!

Конечно, сейчас в террор идут совершенно неподготовленные для такой деятельности люди, потому и действуют слишком примитивно и предсказуемо. Но пройдет совсем немного времени и все поменяется. А полиция по-прежнему будет не на должной высоте. По той же группе Шевырева она не доработала. Шестерых повесили, а самых опасных считай что проморгали. Например некий С.А. Никонов. Сейчас он работает у известного французского невролога, профессора Пьера Мари в госпитале Бисетр. Готовится к защите диссертации. А ведь именно он изначально готовил покушение на моего отца. Ему тогда повезло. Ничего не знавшая о покушении полиция арестовала его и еще полтора десятка человек по совершенно иному делу. Поэтому "Террористическая фракция" и сменила состав своего руководства. Но ведь в ходе дознания и были получены агентурные сведения о том, что Никонов должен был принять участие в покушении на императора. И был он в тот момент в полной нашей власти. Недоработали, не довели дело до конца. А ведь к 1905 году у этого светила медицины будет на счету уже три десятка осуществленных терактов!

Но он сам по себе что? А вот Азеф сумел поставить дело террора на должную высоту. Работая одновременно на революцию и на полицию, он сделал то, о чем мечтал казненный Александр Ульянов. Тот ведь так и заявлял, что не верит в террор, зато верит в систематический террор. Вот Азеф его и организует.

Но революционный террор — это одна из угроз. При должном отношению к делу, полиция сможет с ним справиться. Но ведь есть и другие люди, которые скоро очень захотят моей смерти. Я имею в виду клан Романовых и их прихлебателей. Для полиции это считай неприкасаемый контингент. И если будет заговор, то она его либо проморгает, либо примкнет к нему, либо останется в стороне. Но не станет его предотвращать. Судьба Петра Третьего как бы намекает. Там ведь полиция знала о заговоре в гвардии практически все. Но боялась лезть в такие игры, а потому и бездействовала.

Не меньшую загадку, которую следовало разгадать, представляли для меня и Неизвестные Отцы. Вряд ли моя полиция способна мне в этом деле помочь. Поэтому, после беседы с Карлом Ивановичем и Верой, я вызвал подпоручика Мартынова и дал ему следующее задание:

— Александр Павлович! Вот вам новое задание. Скоро в окрестностях Ялты появится частная лечебница доктора Мюллера Карла Ивановича. Пациентами этой лечебницы будут очень непростые люди. Скорее всего они будут пребывать сюда инкогнито. Я хочу, чтобы вы организовали постоянное негласное наблюдение за этими пациентами. Обращаю ваше внимание на то, что работать требуется крайне деликатно. Вы должны знать правду о каждом посетителе. Предупреждаю: У доктора Мюллера будет собственная служба безопасности, способная отследить ваш интерес. Так что пусть ваши люди будут предельно осторожны и внимательны.

— Ваше императорское величество, вы подозреваете кого-то из посетителей в подготовке покушения на вас?

— Эти люди, дорогой Александр Павлович, если и покушаются, то не на царей, а на целые страны. Вот потому подобных голубчиков нужно выявить и держать под неусыпным наблюдением.

А Аркадию Францевичу я задал иное направление работы. Его делом стало наблюдение за шашнями членов правящего дома. При этом, я открытым текстом ему объяснил, что хотя и вынужден относиться к своим дорогим родственникам с видимым почтением, но доверия у меня к ним нет. А потому надежный пригляд за ними требуется. И конечно же знать про их жизнь следует все. Особенно о том, что принято таить от чужих глаз и ушей.

Не успел я дать задание своим сыщикам, как ко мне пристала с разговорами Аликс. И говорила она на этот раз не о любви, а о политике. Причем, внешней политике. Супругу очень интересовал вопрос о Черноморских проливах. Правда ли, что скоро будет война с Турцией? Она от фрейлин узнала, что скоро Константинополь будет освобожден от османов.

Ну что за люди? Ничего не могут сохранить в тайне! В июне накануне нашего отъезда на Юг, состоялось совещание, рассмотревшее ход выполнения программы строительства Черноморского флота, на котором было заявлено о готовности к занятию Верхнего Босфора 35-тысячным российским десантом. А буквально на днях в Петербурге было собрано "Особое совещание" в составе министров: военного, морского, иностранных дел, посла в Турции А. И. Нелидова, а также высших военных чинов. Что они там решали, я прекрасно знал, хотя никаких отчетов еще не получал. А обсуждали они как раз Проливы. Причем мои министры считали, что уже достигнута "полная военная готовность, необходимая для захвата Константинополя".

Как раз там и было сказано, что: "Взяв Босфор, Россия выполнит одну из своих исторических задач, станет хозяином Балканского полуострова, будет держать под постоянным ударом Англию, и ей нечего будет бояться со стороны Черного моря. Затем все свои военные силы она сможет тогда сосредоточить на западной границе и на Дальнем Востоке, чтобы утвердить своё господство над Тихим океаном".

Тут не знаешь над чем плакать. Мне еще ничего официально не докладывали, а фрейлины супруги уже все знают в мельчайших подробностях. Кто еще кроме них в курсе самых тайных планов моего правительства, я даже не хочу гадать. Но с привычкой болтать не думая о последствиях, побороться можно. Но что мне делать со стремлением во чтобы то ни стало развязать Мировую войну? Это какая то болезнь! Ведь понимают гады, что без последствий не обойтись. Что Англия мгновенно создаст нам проблемы в Туркестане и на Дальнем Востоке. Причем в тот момент, когда у нас еще нет современной транспортной связи с этими краями. У нас и с ней не получается нормально воевать, а уж без нее и подавно не выйдет ничего кроме конфуза. Да и насчет успешности десанта я сомневаюсь. Эту операцию готовят аж с 1878 года. И что? В 1915 году вдруг выяснилось, что все эти планы ни к черту не годятся. Нужна совсем иная подготовка. А сейчас, когда армия не имеет современной винтовки и полевой артиллерии? Нет ребята, воли я вам поубавлю. Для начала "Семь пудов" получит свою порцию вазелина. Пусть умерит пыл своих подчиненных. И наверняка ведь умерит. После того, как я его с Чихачевым отдрючил, он на меня стал смотреть как матрос на боцмана. Так что не совсем он безнадежен. Но вот с Аликс тоже стоит поговорить.

Растолковать супруге некоторые вещи стоит хотя бы потому, что почитатели бредовых, но популярных в обществе идей есть и при дворе. И они не упустят возможности воздействовать на меня через супругу. И как бы хороша она не была, но баба есть баба, проесть плешь сумеет. Все эти славянские, армянские и прочие восточные вопросы, Россия пытается решить со времен воцарения первых Романовых. Более или менее успешно все это решалось при Екатерине Второй. Успешно потому, что польза от этих войн была. Страна не просто росла, но и обогащалась и усиливалась. А потом как отрезало! Сколько раз наша армия переходила Дунай и даже доходила до Царьграда? Но Царьград и ныне у турок. И дальше у них будет. Сколько раз Россия воевала то за братьев-славян, то за братьев-христиан? Но болгарские, румынские и югославские дивизии воевали на нашей стороне лишь при Сталине. Да и то, потому что он принудил их к этому. А сколько вложено средств в развитие этих стран? Болгарский крестьянин и сейчас зажиточней русского, но ни одна из балканских стран так и не вложилась в экономику России. А почему так произошло?

— Понимаешь Аликс, между русским народом и православными народами Балкан, никакой вражды нет. Более того, между нашими народами существует устойчивая приязнь. Вот это и сбивает с толку наших мечтателей. Они никак не поймут, что у этих народов есть свои правители и знать. И какими бы эти люди не были, но они в делах руководствуются не чувствами, а меркантильным интересом. Осуждать их за это глупо, ибо на них лежит тяжкий груз ответственности за свой народ. Поэтому они будут поступать так как выгодно им, а не нам. И строя свои отношения с нами, они в первую очередь смотрят на то, что мы можем им дать. А дать им мы можем многое, но не все. В первую голову им нужна наша военная сила. Она у нас есть. Славянским народам нужна наша культура, ибо без связи с ней они потеряют собственную. Им нужна наша помощь в делах веры, чтобы устоять перед врагами-иноверцами. И это все, что они могут от нас получить. Но ведь есть еще экономика. Вот тут и начинаются провалы. То, что мы производим, у них и самих достаточно. Зато то, в чем они нуждаются, мы сами покупаем у других. Мы не можем вложиться в развитие их промышленности, мы не можем продать им сложных промышленных изделий. Зато все это есть у англичан, французов или немцев. Вот потому, получив из наших рук свободу, они более тянутся к странам европейским и конечно же больше от них зависят.

Я уже говорил слова Ганнибала про то, что никогда не стоит начинать с того, чем нужно заканчивать. С завоеваниями дела обстоят точно так же. Не толку от завоеваний, если военная экспансия не подкреплена хозяйственной. Это еще римляне в свое время продемонстрировали. Ведь почему завоевания времен Екатерины Великой оказались столь прочны? Да потому, что завоеванную Тавриду и Новороссия, Россия сумела освоить в хозяйственном отношении.

Зато с Кавказом вышло хуже. Осваивать мы его конечно осваиваем, но на сегодняшний день это нищий край. Ну а на экономическое освоение Балкан у нас средств как не было, так и нет. А значит лезть туда рановато. Такая экспансия разорит народ и развалит саму Россию. А друзей сделает врагами. Вот поэтому я и не хочу сейчас решать подобные проблемы с помощью завоеваний. Точно так же у меня и с Манчжурией. Я не отказался от нее окончательно, но прежде чем мы туда влезем, нужно создать себе индустриальную опору на месте. Вот когда за спиной наступающей армии будут близко расположенные промышленные гиганты, да распаханные земли, тогда и нужно будет ставить вопрос о Стране Желтороссии. А пока только экономическая экспансия внутри страны. А она будет трудной. В силу слабой развитости страны, внутренний ее рынок не очень емкий и к тому же уже частично захвачен иностранцами. Нарастить внутренний рынок да выбить к чертям собачьим иностранные компании из стратегически важных отраслей, та еще задача. На войны имеющихся ресурсов не хватит. Только на подрывную работу. А мы в этом вопросе не очень сильны.

— Наши мечтатели забыли истину о том, что политика — это искусство воевать чужими армиями и расплачиваться за это чужими деньгами.

— Ники, а где про это написано?

— В "Квентине Дорварде" моя любовь, именно там.

Под самый конец нашего семейного отдыха, в ходе которого совсем отдыхать не пришлось, поступил доклад от Мартынова о том, что началось строительство клиники для важных персон.

— Карл Иванович пока что никакими делами не занят. Вместе с сожительницей своею снимают домик недалеко от моря и либо читают книги, либо прогуливаются вместе. Стройкой сейчас управляет приехавший из Швейцарии приказчик. Судя по всему, это тамошний жид. Зовут его Вальдемар Бланк.

Я чуть ли не поперхнулся, услышав это имя. На краткое мгновение я представил себе Владимира Ильича в каске и с пачкой чертежей в руках. Впрочем, можно не напрягаться. Наш Ильич вот-вот создаст свой "Союз борьбы" и в ноябре организует забастовку на фабрике Торнтона. У него сейчас на курорты нет ни времени ни денег. Ну а Бланк — это довольно распространенная фамилия среди швейцарских евреев. Так что этот Бланк вполне может оказаться настоящим Вальдемаром. Почему бы и нет?

4. Погром! Еще погром!

В этот год я не начал никаких экономических или социальных преобразований. И дело было не в том, что мне требовалось время на адаптацию в этом мире. Пустое! С той же Тройственной Интервенцией я как раз не тянул. Причина моей низкой активности банальна — бюджет. До ноября 1894 года я не обладал такой властью, чтобы по своему разумении творить с ним все, что душе угодно. Поэтому государственный бюджет на 1895 год составлялся без моего участия. Обретя власть, я не стал менять то, что люди запланировали. Чревато. Больше навредишь, чем улучшишь. Ломать ведь не строить. А потому никаких облегчений народу этот год не принес. С облегчением я собирался своих поданных поздравить в следующем году. В частности, в качестве подарка от меня, в день коронации собирался отменить выкупные платежи. По поводу этих платежей у меня был нелегкий разговор с Витте. Тот всячески меня убеждал в том, что без них никак не обойтись.

— Сергей Юльевич! Надеюсь что вы как кандидат наук в области математики, умеете производить простейшие вычисления? — получив в ответ непонимающий взгляд моего министра, я продолжил:

— Вы должны помнить и знать о том, как Франция 1871 году выплачивала контрибуцию Германии в размере пяти миллиардов франков. Тогда французское правительство, чтобы быстрей избавиться от этой обузы, призвало граждан проявить патриотизм: напрячься и разом выплатить проклятым бошам эту сумму. Французы напряглись и выплатили в течении пары лет весь этот долг. А сильно они напрягались? Не очень. Это не задержало развития их страны и не разорило граждан.

Сергей Юльевич пока что не понял, к чему это я клоню, а я продолжал о том, что сравнимая с этим долгом сумма — это сумма выкупных платежей, которые обязаны были произвести наши крестьяне к 1906 году: порядка 1,6 млрд рублей. Много это или мало? Сейчас рубль относится к франку как 1: 2.75. То есть, речь идет о сумме 4.4 млрд франков, которая выплачивается в течении 45 лет! И были эти платежи неподъемными для русских крестьян.

— Вот и сравните: французы легко раскошеливаются в час нужды, платят по паре миллиардов франков в год и это их не разоряет. А русские мужики с трудом способны наскрести в среднем менее 100 млн франков в год и при этом массово разоряются! Учтите, что население России значительно больше населения Франции.

Витте слушал меня с неподдельным интересом. Похоже, что мой простенький сравнительный анализ понравился так и не ставшему профессором бывшему математику. А я продолжал озвучивать результаты собственных размышлений. Правда, нашлось у потенциального графа и весьма резонное возражение:

— Ваше императорское величество! Смею вам доложить о том, что эти платежи не могут быть для народа столь разорительными. Поступления в казну по этому пункту составляют всего пятнадцать с половиной миллионов рублей в год. Для нашего государства это немного. С одной стороны это стоимость хорошего броненосца, а с другой стороны всего лишь 1.5 % расходной части государственного бюджета. Эта сумма не может быть разорительной для народа.

— Но коль они вызывают особое недовольство, значит эти выплаты оскорбительны. Не спешите возражать! Ради чего все это затевалось? Формально они должны были дать помещику тот капитал, который он вложит в развитие страны. А сколько денег пришлось на одну дворянскую душу? По данным 10-й ревизии 1859–1860 годов, в России было 103,2 тыс. помещиков. В течении сорока пяти лет они получат в итоге 900 миллионов рублей в виде выкупных платежей. С виду, сумма это огромная, а на деле это составит 193 с половиной рубля на каждую помещичью семью в год… Толку ему с этих денег! Какие тут вложения в хозяйство страны? Один раз в карты поиграть!

Но ведь помимо помещиков с выкупной операции имело доход и правительство! За 45 лет в моем времени получено 700 миллионов рублей. Но почему тогда выкупные платежи вызывали такой ажиотаж в обществе? Такое могло быть только в одном случае: кто-то путает государственную шерсть с личной. Если эта сумма идет в чей-то личный карман, а общество про то прекрасно знает или догадывается, то тогда понятно и недовольство этими весьма невеликими в масштабах страны платежами. И стоило пачкать репутацию самодержавие из-за такой мелочи? Видимо правящий дом Романовых вообще плевал на недовольство поданных, когда дело касалось его личного кармана. Ведь что такое пятнадцать миллионов рублей в глазах некоторых великих князей? Пустяк! Для "Семи пудов августейшего мяса" это стоимость разового подарка французской проститутке. А то, что для общества такие вещи крайне оскорбительны.

Все это я вывалил на Витте весьма откровенно.

— Ваше императорское величество! Но даже эта статья дохода должна быть чем то компенсирована!

— Для этого я и вызвал вас. Нам предстоит сверстать бюджет на 1896 год. При этом мы должны понять, каким мы образом сумеем увеличить его доходную часть, не разоряя при этом наших подданных. Скорее всего, нам сначала придется пересмотреть расходную его часть. Главная статья экономии — уменьшить траты на внешнеполитическую деятельность.

— Многие министры будут протестовать.

— Ничего, пусть протестуют! Я им подскажу, каким образом можно добиться поставленных целей при меньших затратах. И эта экономия средств не будет означать снижения нашей активности. Кое-какие идеи у меня есть. Но я рассчитываю на вас в другом плане. Мне до конца года нужен промышленно-финансовый план развития России на период 1896 — 1901 года. Составление этого плана — на вас. Основные направления развития, я задам директивно. Ваше дело — правильно все рассчитать по средствам и срокам. Нужны для этого сведущие люди — привлекайте. Россия пока что богата на людей.

Говоря Сергею Юльевичу эти слова, я имел в виду создание в перспективе Государственного Комитета Планирования — Госплана. И нужно сказать, Витте сходу оценил все выгоды и преференции моего предложения. Он с обычной для него расторопностью начал формировать необходимую для этого рабочую группу, а я вернулся к работе над своими "Ялтинскими тезисами". Так я обозвал свои проекты речей, которые скоро придется произносить перед самыми разными людьми. И пока я работал, мне доложили о том, что указанный в особом списке есаул Дансаранов испрашивает срочной аудиенции. Я бросил все дела и принял его немедленно.

Явившийся на доклад Дансаранов довольным не выглядел. Причина простая — большинство лидеров тайных обществ, с которыми удалось установить контакт, отнеслись к предложению сотрудничать с российскими эмиссарами без энтузиазма и ответы их были уклончивыми. В общем, ни "да", ни "нет". Единственным успехом было согласие некого "дядюшки Хо". Правда, по словам офицера, "дядюшка Хо" обладает малым влиянием и производит впечатление не борца за идею, а человека охочего до денег. Судя по всему, он эти деньги уже зарабатывает банальным грабежом и если дать ему оружие, то он просто расширит масштаб грабежей. Для него мятеж — это просто удобное время, когда можно неплохо поживиться, прикрываясь красивыми лозунгами.

Эх есаул! Да ты сам не понимаешь, какой ты умница. А тупишь ты сейчас лишь потому, что прежде тебе подобными делами заниматься не приходилось. Ведь этот "дядюшка Хо" со своей бандой — сущий клад в нашей ситуации. Ведь пока упертые фанатики будут почем зря губить людей в прямых столкновениях с регулярными войсками европейцев, этот пройдоха будет бить японцев в спину и уходить не подставляясь под ответные удары. Возможно его рано или поздно поймают. Но он за это время столько крови им попортит! Как раз то, что нам и нужно. Да пусть он только начнет! Воевать за одни только деньги он будет не очень долго. Будучи лучше обеспечен для войны, он при своей изворотливости неизбежно будет и более успешен. К такому люди всегда потянутся. Но тогда неизбежно качественное изменение его "политики". При увеличении размаха дел, неизбежно возрастет его значимость в местных раскладах. А значит поменяется и его отношение к происходящему. Ему захочется иметь больше влияния на ход дел. Я на такие вещи насмотрелся. В Африке многие политики начинали как бандиты. А потом становились известными лидерами. Ладно! Подбодрим человека.

— Есаул! Что вам говорит такая фраза — операции особого рода?

Дансаранов с ответом не промедлил:

— Я Ваше императорское величество смею предполагать, что это такой способ ведения войны, за который свои открыто не хвалят, а враги непременно повесят.

— Насколько по-вашему допустим такой способ ведения войны?

— Соединение хитрости и дерзости на войне допустимо до тех пор, пока все это не переходит в подлость.

Вот это ответ! Сразу видно, что не чистоплюй, но в слишком грязные игры играть не станет. То что мне и нужно для задуманного дела. В общем, пусть он и руководит ведением специальных операций на территории Маньчжурии. Сперва пусть в ранге военного советника готовит отряды "дядюшки Хо", а затем будет таким же советником, но при штабе этого пройдохи.

— А сколько хочет за свои услуги этот бандит и сколько людей он сможет собрать вокруг себя?

— Он ваше императорское величество просит миллион ланов серебра и обещает привести восемь тысяч бойцов.

Дороговато конечно, но ведь эту сумму можно выложить не сразу, а частями. А восемь тысяч бойцов — это для Китая немного, но ведь при должном обучении они будут стоить ста тысяч того необученного "мяса", которое и составит большую часть "войска" ихэтуаней. Так что дела обстоят даже лучше, чем думает мой есаул. А потому, пусть формирует команду военных инструкторов, готовит каналы связи и снабжения, да потихоньку берет в оборот этого дядюшку. Побеседовав со своим эмиссаром еще немного, я понял, что тот имеет достаточно верные соображения по тому, чем предстоит заниматься. Все-таки, не смотря на молодость, он много чего знал и умел. И нужные связи среди китайских чиновников, торговцев, бандитов, помогут ему в деле организации НОАК этого мира.

Правда, с бандитскими замашками лидера не созданной еще армии нужно что-то делать. В принципе, большевики моего мира с помощью толковых комиссаров умели делать из вчерашних уголовников достаточно приличных людей. Тот же Котовский здорово поменялся. Но чтобы так поступать, нужна идеология и команда носителей этой идеологии. Кое-что в этом направлении уже сделано. Сейчас в Москве, под опекой местного охранного отделения действовал кружок из проживающих в России китайцев, которым секретные сотрудники полиции преподавали основы марксизма. Удивляться этому не стоило. Самые лучшие в России знатоки марксизма как раз служили под руководством Сергея Васильевича Зубатова, талантами которого так и не сумели как следует воспользоваться в моем мире. Кружок этот я тоже рассматривал в качестве зародышевого ядра задуманного мной Международной школы политических работников. Под этим безобидным названием планировалось создать кузницу военных комиссаров для повстанческих армий угнетенных народов. А пока мы тренировались на китайцах. Малый размер группы меня не смущал. Для создания Китайской Коммунистической Партии, этого числа людей хватало. Коммунистические идеи в моем мире неплохо прижились в Поднебесной. Думаю, что и в этом мире им самое там место. Долго корпеть над творческим наследием бородатой парочки будущим политработникам было не нужно. Все равно в моем времени первые китайские марксисты задолго до Мао Цзедуна сделали вывод о том, что для Китая все это подходит лишь частично. Ну а раз так, то портить юношам из китайских прачечных мозги не будем. Усвоение основного материала много времени не займет. Гораздо больше будет проку, если они сумеют внедрить эти идеи в массы. Подумал ли я над этим? Что это за партия, если у нее нет своего печатного органа? У моих коммунистов он скоро появится. Честно сказать, я пока не подобрал название для газеты. Собственно говоря, сперва я хотел назвать ее "Правдой" (真相). Но знатоки языка меня уверили в том, что это слово в китайском языке имеет не те оттенки, к которым привык русский человек. Поэтому мне посоветовали в качестве названия взять слово 正义 — "Справедливость". Но это пока терпит. Газета — это для китайской интеллигенции. А вот что будет читать китайский крестьянин? И опять я пользуюсь творческим наследием "Великого Кормчего". Наши "студенты" помимо прочего, заняты составлением текстов для кратких цитатников. Правда, печатать все это в официальных типографиях — чревато. Но и бог с ним. У моих комиссаров будет своя походная типография, персонал которой сейчас проходит производственную практику в Москве. А китайским марксистам заодно первое задание: создать пролетарский костяк своей партии из рабочих полевой типографии. Вы спросите, а как же военное дело? Будет и оно. Полгода учебы — самое то для комиссара. Ну а дальше пусть учатся и закаляются в ходе национально-освободительной войны.

С Китаем пока что ясно и процесс явно пошел. Но ведь создать неприятности японцам можем не только мы. Главное было суметь сделать так, чтобы японцы в эти неприятности сами вляпались. Тут я возлагал большие надежды на Испано-американскую войну. Проблема была лишь в исполнителях задуманного мной. Делая ставку на подрывные операции, я не обошел своим вниманием и старые добрые политические интриги. А вот плести их — это удел дипломатов. Поэтому образование в нашем МИДе Службы Операций Особого Рода, было насущной потребностью. Вот эта служба и должна будет толкнуть японцев на участие в Испано-американской войне. На стороне американцев конечно.

При аккуратной работе, можно систематически сливать японцам информацию о том, что конфликт между испанцами и американцами неизбежен и если подсуетиться, то можно без больших трудностей прихватить кое-что из испанского наследства. Ну например Каролинские острова, Марианские острова, Архипелаг Палау, остров Гуам. В моем мире, эти территории кроме Гуама, после войны у испанцев выкупили немцы. В 1914 году японцы захватили их у немцев и им за это ничего не было. Мир признал этот захват. Зачем японцам эти земли? Вообще-то они их активно заселяли и переселенцы в основном занимались выращиванием сахарного тростника. Думаю, что захватить под шумок эти земли значительно раньше, японцы не откажутся. Что это мне даст? Ссору японцев с немцами. Немцы давно на эти острова облизывались, а им такой облом! За такое свинство, кайзеру можно и активней способствовать развитию антияпонской борьбы в Китае! Но и с американцами у японцев должны возникнуть трения. Остров Гуам. Он нужен был Америке тогда и продолжает быть таковым весь двадцатый век. Возможно американцы рыкнут и японцы оставят этот остров им. Затевать из-за него войну они не станут. Но неприятный осадочек на душе останется.

Честно говоря, немедленного возникновения вражды между Америкой и Японией я не ожидал. Тут я рассчитывал на другое. Легкий захват островов в океане добавит бодрости прежде всего руководству японского флота. А у этого руководства был свой взгляд на решение "сырьевого вопроса", совершенно отличный от взглядов "армейской фракции". Приблизившись к колониальным владениям голландцев и португальцев, "флотская фракция" начнет испытывать нестерпимый зуд от открывшихся им новых вариантов. Оно ведь может счесть, что захват Восточного Тимора у Португалии будет сравнительно несложной задачей и улучшит перспективы на будущее.

Но для того, чтобы плести подобные кружева, нужно подобрать в нашем МИДе соответствующую команду. Впрочем, скоро придется менять министра иностранных дел, вот тогда и преобразуем слегка это ведомство. Пора освежить этим господам застоявшуюся кровь. Вот с операции "Сливной бачок" мы и начнем реформы в этом министерстве. Но дальневосточное направления сейчас у нас мало кто воспринимает как важное. Большинство наших Митрофанушек даже не понимает: зачем нам нужно цепляться за эти "бедные и малонаселенные места". Зато на Черноморские проливы облизываются так, будто слаще их и места на свете нет. А меня такие настроения весьма тревожат. Вот только переубедить любителей прибивать щиты на ворота во вредности этой затеи, вряд ли выйдет. Поэтому придется им как псам кинуть эту кость. Пусть ее гложут. Захватывать Босфор и Дарданеллы придется, но делать это будет вовсе не наша армия. Наша армия придет в самый нужный момент. Когда победители турок приступят к дележу пирога. Или когда истощив силы турок вместе со своими, будут не в силах нанести последний удар по врагу.

5. Кровавый визит

Возвращаясь с летнего отдыха в Петербург, я решил провести несколько дней в Москве. Причем не для того, чтобы любоваться на местные красоты, а обсудить в узком кругу, да с нужными людьми ряд дел, которые нежелательно обсуждать открыто.

Первая беседа была с моим дядюшкой Сергеем Александровичем. Касалась она организации предстоящей в следующем году коронации. Зная, чем она закончилась в моем времени, я решил не пускать такое важное дело на самотек и организовать все иначе. И в этом я сперва не нашел понимания ни у дядюшки, ни у московского обер-полицмейстера Власовского.

— Ваше императорское величество! Московская полиция сейчас одна из лучших в мире! — уверял меня Власовский, — я ручаюсь за то, что бунта и безобразий она не допустит! Конечно, кабацкие драки будут, да и поножовщину нельзя исключать. Чернь есть чернь. Но это не скажется на проведении праздника.

— Александр Александрович! Кажется в царствовании моего отца, у вас уже была одна давка? При раздачи милостыни.

— Пустое Ники! — встал на сторону своего подчиненного дядюшка, — там всего-то погибло около десятка человек…

Всего то! Я понимаю, что у людей нашего круга давно уже принято относиться пренебрежительно к "черни". Уверенность в том, что взамен погибших русские бабы новых нарожают — у представителей верхушки незыблема. Вот только я сам родом из народа и мне такое отношение к людям претит. Да и знаю я четко: безнаказанными эти смерти не будут. Мы не в Британии живем, где королеве Виктории любое злодейство сходит с рук. В 1883 году в Сандерленде при раздаче подарков детям в концертном зале "Виктория-холл" погибли 183 ребёнка. Ребёнка! В моем понимании, от детской крови никому не получится отмыться. Но оказывается, что в этой старой доброй Англии работают самые лучшие в мире прачки. И они прекрасно справились со своей работой. Белье бабушки всей Европы осталось чистым. Но это что. Была у англичан своя Ходынка, которая по числу жертв сойдет и за две.

В 1887 году, на торжествах в честь 50-летия правления королевы Виктории в Лондоне, по свидетельству герцога Эдинбургского) в массовой давке "было 2500 человек убитых и несколько тысяч раненых…".

И ничего бабушке Вике за это не было. Ее популярность в народе ничуть не пострадала. Зато мне такое не светит. Случись трагедия — визг будет на весь мир и помнить о случившемся будут веками. Когда в одной стране о подобных вещах стараются либо молчать, либо говорить о них сдержано, а в другой стране старательно раздувают скандал, поневоле поверишь в то, что допущенная властями глупость была вовсе не глупостью, а спланированной акцией.

Дядюшку, хоть он и был мне лично неприятен, я в подобном не подозревал. Да и ближайшее его окружение вряд ли замешано в организации предстоящего скандала. А вот с информационным освещением событий могли плотненько поработать заранее. Те же англичане это прекрасно умеют делать. Вот потому и нужно перестраховаться.

Самая главная неприятность произошла во время раздачи подарков на Ходынском поле. Поэтому вручение подарков организуем иначе. Я даю задание Сергею Александровичу о подготовке списков на вручение царских подарков.

— Швырять гостинцы в толпу — это гарантия того, что давка состоится. Люди даже за копеечкой кинутся и будут насмерть давить друг-друга. Уж лучше поручить почтальонам разнести все это по адресам.

— Ники! В Москве не хватит для этого почтальонов.

— Дядя! Но ведь в Москве есть какая то общественность? Подключайте к делу ее! Пусть трудится, а не только болтает! Ну а чтобы почтальонов и общественников не грабили лихие люди, это уже забота полиции. Надеюсь, что она справится с этим. Кстати, предупредите лихих людей, что за свои "подвиги" в день коронации, виновные не отделаются обычными наказаниями. Подобные безобразия я буду считать личным оскорблением. Тут они даже о Сахалине могут не мечтать. Колыма и только Колыма!

Сообщение о том, что на какой то там Колыме я готовлю ужасы страшнее сахалинских, вызвало удивление у присутствующих. Они еще не знали о том, что моя канцелярия готовит проект ликвидации Сахалинской каторги. А делать это было нужно. И чем раньше, тем лучше. Потому что терять нам Сахалин нельзя ни в коем случае. А чтобы защитить его, придется ликвидировать каторгу. Почему так? Да потому, что в этом вопросе изначально была допущена ошибка. Наши столичные умники решили, что его можно заселить таким же манером, каким англичане заселяли Австралию. Про то, что в Австралию англичане везли не уголовный сброд, а провинившихся тружеников, никому в голову даже не пришло. Естественно, завезя не тех людей, получили совсем иной результат. Сейчас на острове живет 28 тысяч человек из которых три четверти являются каторжным элементом. А это не тот люд, который захочет пустить на этой земле корни. Тем более, что на 1000 мужчин приходилось всего 372 женщины. Какой тут семейный очаг? Разве что содомитский! При первом же потрясении люди сбегут оттуда. Позже это подтвердилось самым печальным образом. После Русско-японской в связи с захватом Японией южной части Сахалина на севере острова остались только 6,5 тыс. человек, а на юге — всего 200 подданных Российской империи. В это время 76 поселений из 133 вообще были покинуты жителями. И это из 46 тысяч человек, проживавших на острове в тот момент!

И ведь был шанс закрепиться основательно на этой земле, да так, что любой супостат умылся бы кровью, но ничего не добился. Ведь если для нашей "передовой" общественности Русско-японская война была войной "за дрова", то для сахалинцев она стала войной за свое Отечество.

Каждый десятый житель острова (все боеспособное население) это осознал и выступил на защиту своей земли с оружием в руках. Не имея крепостей и современного оружия, не обладая нужным для этого опытом, они тем не менее сумели создать японцам проблемы. Для того чтобы с ними справиться, японцам пришлось задействовать сорок кораблей и четырнадцать тысяч опытных вояк. И война на Сахалине была не такой как в Маньчжурии. Там японцы были вынуждены вести себя прилично. Но вот на Сахалине они сумели показать себя во всей красе. Мало кто из сахалинских партизан сумел выжить. В плен никого японцы тогда не брали. Но ведь все могло сложиться иначе, если бы в распоряжении властей была кадровая основа из частей регулярной армии и ополчение, вооруженное самым современным оружием. Но почему так не поступили?

Причина этому была самая идиотская. Кураторы мне объясняли, что строить укрепления и держать боевые части в каторжных краях запрещалось тогдашним международным правом. Если так — то цари, согласившиеся устроить каторгу на пограничных землях — идиоты! Но коль нарушать ратифицированные соглашения нельзя, значит нужно убрать эту каторгу куда подальше. А взамен — населять остров нормальными людьми.

Служащие моей канцелярии уже внесли кое-какие предложения. Из разорившихся казаков предполагалось создать два казачьих отдела в Поронайской и Сусанайской долинах. Климат там неплохой. Конечно, переселенные туда казаки хлеба не вырастят, но овощеводство и животноводство развить смогут. А заодно по мобилизации выставят два пеших казачьих горно-стрелковых батальона и две горно-артиллерийские батареи. Пренебрегать обычными мужиками тоже не стоит, да и куда без русского мужика. Мужикам тоже придется придумывать льготы. Ну и как вариант — вербовка рабочей силы из Кореи. Много конечно людей не поедет, но тысяч на двадцать человек рассчитывать будет можно. Если конечно обеспечить их работой. На корейцев в этом деле у меня особые надежды. Прежде всего потому, что это очень работящий народ. Нет такой работы, с которой бы они не справились. В этом плане они тем же японцам дадут фору. Им сейчас поднять голову мешает та безнадега, что сложилась в их стране. Уживутся ли они с русскими? Не беспокойтесь! Их менталитет вполне совместим с нашим. Будут ли они благонадежными поданными? Уверен что будут. Во всяком случае японцам они не друзья. И если над ними не издеваться, то за благодетеля-царя и новое Отечество они станут сражаться не хуже наших людей. "Желтая угроза"? Этими сказками кормите столичных краснобаев, а я слава богу не расист. Да и с чего мне им быть? Борьба за чистоту крови вообще вещь вредная. Доказано опытным путем европейскими аристократами. Там, где на этом зациклились, рано или поздно начнут сестер родных огуливать. Да что говорить — та же Аликс в этом плане является для меня предметом печали и тревог.

Отдельным пунктом программы был отчет Сергея Васильевича Зубатова о работе нелегальных курсов по изучению марксисткой науки китайскими курсантами.

— Ваше императорское величество! Я конечно как смог так и наладил работу этого кружка, но я не совсем понимаю, зачем мы этим занимаемся? Считая своим долгом борьбу с революцией, я зачем то готовлю революционеров…

— Сергей Васильевич, дорогой вы мой! Имеем перед глазами Британию, Францию и Швейцарию, которые не допускают у себя никаких революций и при этом почему то дают убежище разного рода бунтовщикам и смутьянам из других стран. Как вы думаете, зачем они это делают?

— Я понял ваше величество! Значит мы…

— Тоже боремся с собственными революционерами, не забывая при этом подкармливать смутьянов для наших соперников. И кстати, как обстоят дела с сыском внутри китайской группы?

— Еженедельно я получаю пять отчетов о происшедшем от всех пяти учащихся.

Ну до чего приятно работать с таким человеком! Даже не зная конечной цели этого странного направления работы, он смог поставить под наш контроль деятельность будущей КПК! Толковый он человек. Да не просто толковый. Гений политического сыска! Именно благодаря его усилиям, Московское охранное отделение добилось значительных успехов в борьбе с революционным движением. Кураторы мне говорили, что в эти времена, в революционных кругах Москву стали считать гнездом "провокации", а имя Зубатова произносить с ненавистью. Заниматься в Москве революционной работой считалось безнадёжным делом. Но знал я и о том, что в целом МВД Российской империи было воистину сборищем дуболомов, у которых нет своего Урфина Джюса. То что на фоне всеобщей серости и некомпетентности блистал московский уголовный сыск и подавал огромные надежды местный политический сыск, картины не меняло. Набравшее огромный вес МВД стало слишком неповоротливым. И менять в нем нужно было слишком многое. Того же Зубатова в моем времени элементарно сожрал болван-министр Плеве, искавший не способы исправления бед, а некий центр вселенского зла, уничтожив который можно решить все проблемы. Мак Сим Каммерер недоделанный!

Но вот я, зная об этом, такого не допущу. Пора отделять политический сыск от уголовного. Московское охранное отделение и станет основателем нового министерства. Министерства Государственной Безопасности. И заниматься оно будет у меня не только традиционными для таких ведомств делами. Чтобы до конца понять, что способен измыслить этот необычный человек, я приложил тьму усилий для того, чтобы вызвать его на откровенность. Это удалось И я услышал такое!

— Современное государство и не только наше, черпая для своих целей то богатство, что создано всем обществом, практически ничего не дает обществу взамен.

— Погодите Сергей Васильевич, а как же безопасность? Разве его не государство обеспечивает.

— Безопасность от внешнего врага оно конечно обеспечивает, но не всегда удачно. А внутреннюю безопасность? Я имею в виду не только защиту от преступников. Людей убивает в огромных количествах голод и распространение заразы. А государство даже не сильно этим обеспокоено. А ведь есть еще экономическое ограбление, с которым государство не знает как бороться. А еще есть прогресс, который с каждым годом усложняет нашу жизнь и мы не знаем, с какими страхами встретимся завтра. А государство как таковое, созданное для обслуживания интересов правящего класса, бессильно перед таким широким кругом проблем. Выход один: бороться со всеми этими трудностями государство должно совместно с обществом. Господа социалисты это прекрасно понимают, хотя и сильно лукавят. Они мечтают уничтожить само государство, но не понимают, что одно только общество не решит всех проблем. Нужна совместная работа общества и государства. Поэтому в грядущем веке процветать смогут только социально-ориентированные государства.

Услышав такое, я едва не поперхнулся. Услышать от человека 19 века такое определение! А Зубатов тем временем продолжал. Он говорил о том, что нельзя вместе с водой выплескивать и младенца. За социалистами, как за общественным движением огромное будущее. Ведь их учение — это учение про улучшение жизни общества. А улучшив жизнь общества, можно значительно усилить и само государство.

— Сергей Васильевич, разве вы республиканец?

— Нет Ваше величество, я был и остаюсь убежденным монархистом.

— Тогда как сочетать монархизм с тем, что вы мне изложили?

Оказалось, что в представлении Зубатова, все это прекрасно сочетается. Республиканское правление — это удобная форма правления прежде всего для "денежных мешков". Допусти его и народ лишится возможности самостоятельно решать свои насущные дела. А значит при наличии формальных вольностей, он не сможет в полной мере ими воспользоваться. Задавать тон будет тот, у кого достаточная для этого сумма денег. Конституционную монархию Зубатов за монархию не держал. Это просто еще одна, более лицемерная форма республики. Монархия должна быть только самодержавной!

— Обратите внимание ваше величество на то, что в Древней Греции народ был менее ущемлен при полновластных тиранах, нежели при правлении демократов. Именно при демократах народ терял всяческое политическое значение. Так и в России. Чем суровей правитель, тем больше у народа возможностей "сбросить очередного Ивашку с колокольни".

И вот, по мысли этого человека, для проведения в жизнь нужных социальных преобразований, во главе не только государства, но и общества должен быть монарх. Это прежде всего позволит избежать стране гибельной анархии, неизбежной при всяком бунте.

— То есть, по вашей мысли революцию делать нужно? И делать это должен царь-социалист?

— Вы верно все поняли ваше величество. Наши революционные фантазеры совершенно не понимают, что такое революция, в которой принимает участие весь народ. Тем не менее, один неглупый анархист будучи со мной предельно откровенен, выразился грубо, но точно: "Революция — это когда графа ставят к стенке, а графиню в позу прачки!" Поэтому, чтобы такого не было, революцию нужно делать "сверху", опираясь на те возможности, что дает правителю формальная власть.

— Даже царь не всевластен. Я не господь-бог. То общество, про которое вы мне говорите, оно не едино. И есть возможность того, что самая влиятельная часть нашего общества однажды решит, что царь какой-то ненастоящий. Вы про это подумали?

Оказалось, что подумал. Есть мысли по поводу организации действенной народной поддержки усилиям царя-революционера. К сожалению в Российской империи деятельность политических партий под запретом. Революционеров это конечно бесит, но деятельность их не останавливает. Они вовсю трудятся над созданием подпольных партий и в один прекрасный день у них это выйдет. А что кроме полиции может противопоставить этому наше государство? Ведь монархистам тоже запрещено легально действовать. А разреши это и подобное будет выбиваться подобным. Ведь часть идей можно и перенять. Создать движение социал-монархистов совсем не трудно. У монархии появится весьма действенный политический инструмент

Да уж! Силен человек! Насколько мне известно, через год он без всякой моей подсказки придет к идее организации легальных рабочих союзов. Не будем ему подсказывать преждевременно. А вот насчет партии — это весьма умно. С ее помощью можно создать себе неслабую опору на местном политическом Олимпе. Меня ведь угробить совсем нетрудно. Но что ты сделаешь с массовым (если все получится) движением организованных монархистов, выступающих за установление в стране социальной справедливости? Страшней социал-монархистов будут только большевики.

Интересно, сработает ли это? Ведь при удачной реализации этой идеи, я получу огромную поддержку среди политически активной части образованного общества. Создать теоретический фундамент для нового движения несложно. Кое-что из трудов Владимира Ильича в памяти осталось. Так что с популярной в народе идеологией проблем возникнуть не должно. Но не стоит складывать яйца в одну корзину. Коль не выгорит этот вариант — выпускаем Ильича! Правда, в скором времени тому придется пройти через "предвариловку" и Шушенское. Но это ему не повредит нисколечко. В революционной среде, как и среди урок: чем больше у человека "ходок", тем лучше складывается его партийная карьера.

Вы спросите, почему я ставлю на Ильича? А потому, что ни монархисты, ни кадеты с октябристами, ни эсеры с меньшевиками в моем времени не сумели удержаться у власти. Даже когда были при власти. А вот большевики это сделать сумели, хотя им никто больше десяти дней изначально не давал. Суметь что либо сделать для страны может лишь тот, кто сумел удержаться у власти. А это если не я, то большевики однозначно.

Расставшись до поры до времени с Зубатовым, я засобирался в дорогу. Меня ждала северная столица. Готовый к немедленному отправлению царский поезд уже стоял в амбаркадере Николаевского вокзала, а я с Аликс и со своей свитой, провожаемый великим князем Сергеем Александровичем и приближенными к его особе лицами, готов был пройти на посадку. Помимо нас в амбаркадере хватало и пассажиров на иные рейсы, да и просто праздных зевак. Не успел я подумать про то, что подобное благодушие в вопросах безопасности многим будет стоить дорого, как из толпы зевак внезапно возникло четверо жандармов и решительно направились в нашу сторону. Первая мысль: случилось что то важное, раз они так спешат. Вторая мысль: странные какие-то жандармы. Больше я ничего подумать не успел. Внезапно выхватив револьверы, липовые жандармы открыли по нам огонь. Наработанные рефлексы сработали безукоризненно: я быстро упал на бок и перекатился в сторону уходя с линии огня. Рука рефлекторно потянулась к револьверу. А между тем раздались крики и женский визг. Не успел я визготовиться к стрельбе по нападавшим, как на меня кто-то упал и по мундиру моему щедро разлилась чужая кровь. Тем временем, нападавшие выпустив по барабану, развернулись и бросились бежать в сторону толпы зевак. Опомнившаяся охрана не решилась открыть стрельбу из боязни задеть оцепеневших от неожиданности пассажиров и просто бросилась в погоню за террористами.

А те, выхватив на бегу по второму револьверу, с криком "Разойдись!" произвели пару выстрелов в воздух. Видя, что оцепеневшая толпа не реагирует ни на крики ни на выстрелы, беглецы без всякого колебания открыли огонь на поражение. Это было ошибкой с их стороны. Что бы там не говорили про людей этого времени, но чмошников среди них было меньше, чем в более поздние времена. Сперва люди действительно раздались в стороны, освобождая им дорогу, Но стоило злоумышленникам ворваться в образовавшийся проход, как находившиеся в толпе мужчины, одновременно, словно стая волков рванула к ним. Пара выстрелов, произведенных в толпу только добавила ей ярости. Так же по-волчьи, люди вцепились в беглецов и начали их рвать на части. Голыми руками. В такой давке пистолетом не отобьешься.

Тем временем я скинул с себя упавший на меня труп молодой женщины и начал вставать.

— Ваше императорское величество! На вас кровь! Вы ранены? — очнулась вдруг моя свита.

— Пустое! Это чужая кровь! Да не стойте столбами! Срочно врачей сюда!

Ну что это за бестолочи?

— Охрана! Вызвать врача! Оказать помощь раненым! Доложить о потерях!

Ну сколько должно состояться покушений на царствующих особ, чтобы охрана моя научилась действовать четко и осмысленно? Риторический вопрос. Охраны у меня считай нет. Все эти гвардейские подразделения, лейб-конвой и даже жандармы — не более чем парадное оформление. Так, а это кто бежит с саквояжем? Рука со "Смит-Вессоном" дернулась в направлении бегущего ко мне статского и остановилась. Слава богу! Хоть лейб-медик у меня толковый.

— Не меня! Я цел. Сперва раненых! И вызовите кто-нибудь еще врачей!

— Ваше величество! Разрешите доложить! — обратился подошедший ко мне Кошко.

— Докладывайте Аркадий Францевич!

— Злоумышленниками убиты адъютант великого князя Сергея Александровича, несколько женщин из свиты ее величества. Тяжело ранены сам великий князь и ее величество. Несколько человек легко ранены.

Черт побери! Великого князя с его "голубеньким" адъютантом прибить право стоило. Но Аликс! У ней и так здоровье не очень. Постоянные головные боли. Временами слабость в ногах.

— И еще ваше величество, злодеи покушались вовсе не на вас. Вы слишком удобно стояли. Если бы они хотели вас убить, они бы это сделали в первую очередь. Но они рвались к ее величеству и его высочеству.

А вот это что-то новенькое! Кошко прав. Между мной и нападавшими в тот момент никого больше не было. Самая удобная для них мишень. Но ведь они действительно стреляли вовсе не в меня. И кто же это мог быть? Я не про нападавших. Я про тех, кто это все заказал. Варианта два. Либо кто-то из родственников подсуетился, либо "Неизвестные отцы" решили избавить меня от одиозных личностей.

— Аркадий Францевич! Вызывайте Мартынова, свяжитесь с Зубатовым и начинайте расследование. Самый насущный для меня вопрос: кто заказчик покушения?

Возвращение в Петербург пришлось отложить, ибо в данный момент Москва и Московский военный округ обезглавлены. Следует остаться на подстраховке, на случай иных осложнений. Да и Аликс сейчас везти нет смысла. И нужно что-то делать с охраной. Народу в ней много, а подходящих людей нет.

Эту ночь я провел в официальной резиденции великого князя. Сидя в его кабинете, я принимал поступавшие мне доклады и пытался разгадать свалившиеся на меня загадки. Прежде всего: кто это мог все организовать? Нападавших к сожалению уже не спросишь — забиты толпой насмерть. Причем, Кошко уже обратил внимание на то, что у всех четверых причиной смерти был удар в висок тупым предметом. Значит в толпе были ликвидаторы, сумевшие сработать под шумок. Нынешние революционеры так не поступают. Не их стиль. Кто-то из великих князей? Вдовствующая императрица? Сомнительно. Им просто нет резона убивать что великого князя, что мою супругу. Почему так думаю? Потому что в моем времени и Сергея Александровича убили много позже, и супругу мою терпели до самого 1917 года. Иностранные спецслужбы? Отпадают по тем же самым причинам. Значит "Неизвестные Отцы". Видимо решили таким образом избавить меня от тех, кто меня дискредитировал, а заодно от больного потомства. Зря вы так ребята. Кто там и с чем родится — бабка надвое сказала. Болезни, обусловленные дурной генетикой — процесс вероятностный. Наследник мог родиться и здоровым. У той же сучки-Виктории, британской королевы, мужское потомство вовсе не страдает гемофилией. Современная мне английская королева родила вполне себе здоровых мальчиков. Да и у внуков ее таких проблем нет.

Утром поступил доклад о том, что Сергей Александрович скончался от полученных ран и о том, что состояние Аликс пока неустойчиво. Операцию ей сделали, пули извлекли, но за жизнь ее врачи пока что не ручаются. А в по Москве тем временем поползли дурные слухи. Мол полячишки да жиды в который раз решили извести царя. Откуда они взяли про жидов и поляков? Да бог его знает. Фантазия у народа весьма богатая. Тем более, что три года назад покойник основательно чистил Первопрестольную от еврейских нелегалов. Версия о еврейской мести народу московскому дикой вовсе не покажется. Могут и погромы начать. А посему, обер-полицмейстер получил от меня приказ об усилении полицейской службы, а штаб Московского военного округа приказ о выделении в распоряжении полиции достаточного числа воинских команд. А еще пришлось распорядиться о достойных похоронах погибших на вокзале зевак.

Как ни крути, но все это выбивает меня из графика. Обязательное присутствие на траурных мероприятиях, забота об Аликс и вдове Сергея Александровича, назначение нового генерал-губернатора… А тут еще вскорости и вся великокняжеская свора нахлынет. В общем, частью намеченных ранее мероприятий придется руководить из Москвы.

В середине дня, у меня испросил аудиенции лейб-медик и сообщил, что хотя ее величество и будет жить, но иметь от нее детей не выйдет. Не самая поганая новость за сегодняшний день.

6. Назначен "Козел Отпущения"!

Я провожу намеченное на осень так называемое "Особое совещание", на котором присутствует высшее военное и дипломатическое руководство страны. Ну и конечно же посол России в Турции Александр Иванович Нелидов — ярый сторонник раздела на части Османской империи, фанатичный приверженец идеи захвата Черноморских проливов и франкофил.

Был сторонником раздела Османской империи; его заветной идеей был захват проливов (Босфор и Дарданеллы). На Московском совещании обсуждают составленный по его инициативе план Босфорской десантной операции.

Согласно этого плана, в операции по захвату Босфора должны были участвовать эскадренные броненосцы "Синоп", "Чесма", "Екатерина II", "Двенадцать Апостолов", "Георгий Победоносец" и "Три Святителя", крейсер "Память Меркурия", канонерская лодка "Терец", минные заградители "Буг" и "Дунай", минные крейсеры "Гридень" и "Казарский", а также десять миноносцев и тридцать малых миноносок. Командующим операцией планируется назначить вице-адмирала Н. В. Копытова, а. командиром сводного десантного корпуса генерал-лейтенанта В. фон Штока. Численность войск "первого рейса" — 33 750 человек с 64 полевыми и 48 тяжелыми орудиями из "особого запаса".

В целях дезинформации операцию планировалось замаскировать под большие учения, включающие переброску войск на Кавказ, при этом эскадра на пути к Кавказу должна была бы неожиданно повернуть на Босфор. Предусматривалось также введение информационной блокады: "В назначенный момент внезапно прерываются все телеграфные провода Черноморского побережья с Европой". Эскадра в ночное время должна была войти в Босфор и, пройдя до Буюк-Дере, стать на якорь в тылу турецких береговых батарей. В это время Нелидов должен был предъявить турецким властям ультиматум: немедленно передать России районы на обоих берегах Босфора под угрозой применения силы. Возможное сопротивление турецких войск предполагалось подавить быстро. После чего русское командование должно было за 72 часа после начала высадки укрепить вход в пролив со стороны Мраморного моря. На берегах Босфора должны были быть установлены тяжелые орудия "особого запаса", а "Буг" и "Дунай" должны были выставить поперек пролива заграждения в три ряда мин (всего 825 штук), кроме того, планировалось на обоих берегах пролива скрытно установить торпедные аппараты.

Во время учебы в академии, наши преподаватели всячески предостерегали нас от авантюр. Ведь что такое авантюра в военном деле? Это такие планы, которые вполне выполнимы, но возможность неудачи в них изначально не предусмотрена. В общем: пан или пропал! Обсуждаемый сейчас план Босфорской десантной операции в случае успешного осуществления, позволял нам рассчитывать на улучшение собственного положения в регионе. Зато в случае провала… В общем, это будет не чисто военный провал. Все гораздо хуже. Россия огребёт такие проблемы, что мне Ипатьевским домом тогда не отделаться. Поэтому у меня душа не лежала ко всем этим потугам. В принципе, я решил похоронить эти планы всерьез и надолго. Только как это сделать так, чтобы наши мечтатели сами отказались от их осуществления и не сбивали с толку других людей?

Слушая внимательно рассуждения собравшихся прожектеров и их подпевал, я одновременно пытался оценить возможную осуществимость даже такой авантюры. И вдруг меня осенило: десанта в обозримом будущем не будет! Я конечно про операции подобного рода имею лишь теоретическое представление. Профиль моей прежней деятельности был совершенно иным. Но ведь я знаю и то, о чем собравшиеся совершенно не догадываются.

Итак, когда в России проводились крупные десантные операции? На памяти только десант на берега Швеции во времена Петра Первого. Швеция в ту пору была противником не менее серьезным чем турки. И тем не менее русская армия, при минимальном содействии флота сумела высадиться в коренных шведских землях и перебить там всю посуду. Численность десанта — 26 тысяч человек. Чуть позже — так и не состоявшийся десант нашей армии осуществлявшийся без всякой поддержки флота. До Швеции чуток не добрались, потому что встретили в море шведскую эскадру. В итоге, армия разгромила шведов при Гренгаме, а победу присудили Балтийскому флоту, которого там и близко не было.

Что дальше? А дальше ни подобных десантов, ни крупных войсковых перевозок морем, за более чем полтора века мы не производили, а следовательно не имеем даже того опыта в таких делах, который был у сподвижников Петра. Что было дальше? В начале русско-турецкой войны 1806–1812 года морским министром адмиралом Чичаговым был разработан план захвата Константинополя и Босфорского пролива путём десантной операции. План предусматривал прорыв Черноморского флота через Босфор и высадку десанта в количестве 15–20 тысяч человек. Однако, в ходе изучения состояния Черноморского флота оказалось, что он не в состоянии выполнить такую грандиозную задачу, а потому от реализации этого плана отказались. То есть, повторить петровские десанты спустя сто лет, имея более лучшие корабли и хорошо обученных моряков мы были не в состоянии. Спустя еще полста лет, адмирал Нахимов, считавший, что только превентивный захват русским флотом Босфора может нарушить планы складывающейся антироссийской коалиции. Но и тут не смогли осуществить переброску к Босфору двух дивизий. Начиная с 1879 года тоже бредят десантами. Бредят и готовятся. Еще в июне меня уверяли в том, что достигнута необходимая готовность для высадки 35-тысячного десантного корпуса.

То, что для этой операции назначены недостаточные силы, мне ясно с самого начала. В 1915 году англичане имевшие богатый в сравнении с нами опыт в таких делах, задействовали в Дарданельской операции порядка 600 тысяч войск. И не добились успеха. Не думаю, что десант в районе Босфора обойдется нам дешевле Дарданельского десанта. Да и готовность осуществить эту операцию у меня вызывает сомнения. Причем обоснованные.

Все дело в одном эпизоде Первой Балканской войны из моего времени. Тогда возник удобный момент для осуществления вековых чаяний наших безумных мечтателей. После разгрома основных сил турецкой армии, наступавшие болгарские войска уперлись в Чаталджинскую укрепленную линию, одолеть которую сходу были не в состоянии и после неудачных попыток ее прорвать, вынуждены были прекратить наступление. Линия этабыла построена ещё до Русско-турецкой войны 1877–1878 годов. Тянулась она вдоль восточного берега реки Карасу от Чёрного до Мраморного моря. Глубина морей в этих местах была такова, что непосредственно к берегу могли подходить военные суда и вести обстрел противника. Из-за этого линию невозможно было обойти. В этот момент Россия планировала вмешаться в конфликт и послать на берега Босфора 5 тысяч русских миротворцев для защиты христианского населения Стамбула. Но это не было осуществлено, в том числе поскольку для одновременной перевозки всего отряда не хватало судов! То есть, даже для перевозки столь малого отряда не было никакой технической возможности. А ведь это малая часть планировавшихся для нынешнего десанта сил. Ну а дальше — больше. Первая Мировая показала, что Черноморский флот не в состоянии высаживать десанты потребной численности.

И как это все понимать? Разрабатываются и уточняются планы, идут доклады с мест о состоянии дел на текущий момент. Согласно этим докладам уже сейчас можно приступать к осуществлению вековой мечты всех российских идиотов, но как доходит до дела, сразу оказывается, что даже переброска усиленного пехотного полка являет собой нерешаемую проблему. Чем же вы господа все эти годы на самом деле занимались? А сейчас мы все это и узнаем.

— Итак господа, вы не подскажете мне, когда следует публиковать манифест о начале войны за возвращение христианских святынь?

Господи, что тут началось! Только что строившие наполеоновские планы генералы и адмиралы, начали вести себя как юная гимназистка перед дефлорацией. Дружно, будто сговорились заранее, они начали меня уговаривать не спешить с манифестом. Ведь еще ничего в достаточной мере не готово и рассчитывать на успех преждевременно. Вот это мне и нужно было услышать!

— Я не понимаю вас господа. В течении шестнадцати лет велась подготовка. Тратились на неё немалые материальные средства, должностные лица периодически отчитывались о степени готовности, а в итоге ничего не готово? То есть, налицо обман! И куда потрачены выделенные средства? Можете не отвечать Николай Матвеевич — остановил я дернувшегося было Чихачева, — вы явно не в состоянии дать ответ не посоветовавшись со своим секретарем. Вот только наверное и он постесняется дать ответ о том, куда пошли на самом деле средства из казны.

Давно меня одолевало желание устроить нашему флоту погром, почище жуковского. И вот настал удобный для этого момент. Нет, рубить с плеча я не стану. Я всего-лишь зашлю в это ведомство команду очень въедливых ревизоров, о формировании которой мне уже доложил Витте. Ну а чтобы их воспринимали серьезно…

— Дядя, — обратился я к "Семи пудам августейшего мяса", — это ведь и вас обманывали. Надеюсь, что комиссия под вашим руководством установит истину о том, на что потрачены выделенные средства. Надеюсь на то, что ваше участие будет способствовать честной работе комиссии.

И дядюшка согласился! А куда он теперь денется с подводной лодки? Ревизоры будут носом землю рыть в поисках злоупотреблений. А кто ищет — тот всегда что-нибудь находит. Тут важны не столько результаты поисков, сколько то, что в акте ревизии будет стоять ваша подпись. А ведь придется все это подписывать. Представляю, как "рада" будет этому моя родня. И ведь я тут не причем. Я только сомнения выразил. А негодяй-дядя проявил неуместное в таких делах усердие.

Присутствовавшие на совещании прочие флотские чины так просто не сдались. Словно заранее сговорившись, они пытались отговорить меня от столь опрометчивого по их мнению решения, как обычная финансовая ревизия, проводимая чинами не их ведомства. Они уверяли меня, что люди, не имеющие представления о порядках, принятых на флоте, много чего поймут неправильно и в результате их непомерного усердия будут обесчещены достойнейшие люди, которые верой и правдой служат своему государю, а заодно и Отечеству. Армейские чины сидели в данный момент тихо. Они уже сообразили, что их государь обнаружил у водоплавающих что то ужасное. Причем такое, что могут и головы полететь. Вступаться за моряков в этой ситуации у них желания не было. Коль моряки провинились в чем то, то пусть за свои упущения и держат ответ!

— Ну дядя, набрали вы служить во флот! Ни нырять ни плавать! Кстати, как у вас с этим делом дела обстоят? Плавать хоть умеете?

Оказалось, что умение плавать не является обязательным для военного моряка. Это что то с чем то! В морском бою, как и во всяком, потери возможны. В том числе и в корабельном составе. Покидать гибнущий корабль приходится по-всякому. И не обязательно в шлюпке. И вот представьте себе, что человек, на подготовку которого затрачено много больше чем на сухопутчика сил, времени и средств, тонет не сумев вплавь добраться до шлюпки. Спасательный круг? А в суматохе он всегда будет под рукой? А ведь мог бы еще служить человек и приносить людям пользу.

— В общем так господа, пустые споры отставить! Своего решения я менять не буду. Но зато дополню: одновременно с ревизией, будет произведена комплексная проверка боевой подготовки Черноморского флота.

Прервав совещание, я сообщил остальным, что окончательное решение проблемы проливов откладывается на неопределенный срок. Отпустив участников совещания, я взялся за чтение той корреспонденции, что относилась к моему "Маньчжурскому проекту". Итак. Что мы на сегодняшний день имеем? Письмо от германского посла. От имени своего императора просит меня разрешить продажу десяти тысяч винтовок Бердана и полутора миллионов патронов к ним для нужд Резервной Армии в Китае. Кроме этого немцы хотят у нас купить для тех же нужд 24 горных орудия калибром 2.5 дюйма и 12 тысяч снарядов к ним. Пожалуй немцы правы: снабжать будущих повстанцев следует снимаемыми с вооружения системами. От этих пушек армия отказывается. Правда, моряки наши наоборот ее любят. Десантная пушка Барановского мало чем отличается от горной. Правда, в 1907 году моряки все-таки снимут ее с вооружения. Ну хрен с ней с этой пушкой! Партизанам она придется в самый раз, а мы в ближайшее время перейдем на более совершенные системы.

Следующим было письмо от Дансаранова. Он уже вовсю работал с людьми "Дядюшки Хо" и сумел уменьшить аппетиты этого бандита. Сейчас есаул помимо прочего доложил о состоявшейся встрече с офицерами германской военной миссии, которую возглавлял майор Густав фон Бредов. Мне это имя ни о чем не говорило, но мой агент не поленился перечислить фамилии и прочих офицеров миссии. И среди незнакомых мне фамилий мелькнула одна знакомая. И какая! Обер-лейтенант Пауль фон Леттов-Форбек! Сейчас эта фамилия никому кроме меня ни о чем не говорит. А ведь в Африке его вспоминали и в 80-х годах двадцатого века. Причем вспоминали негры. С огромным уважением вспоминали. Да и как не помнить этого человека, который в 1914 году плюнув на приказы, идущие из Берлина, буквально из ничего создал партизанскую армию, вооружил ее и целых четыре года защищал территорию Германской Восточной Африки от многократно превосходящих его армий англичан, бельгийцев и португальцев. Он бы и дольше воевал. Вот только Германия капитулировала и наступил мир. Пришлось прекратить боевые действия. Пожалуй это самая лучшая новость за последнее время. Нужно добиваться того, чтобы сей человек служил офицером связи в штабе Дансаранова. Конечно, когда начнется заваруха и немцы оценят этого человека по достоинству, то отзовут его. Но тогда мы пришлем им подходящего офицера связи. Наличие этого человека в районе предстоящего мятежа, открывает перед нами кучу таких возможностей, о которых не смели и мечтать. Впрочем, своего есаула я в ответной шифровке ориентирую на этот счет.

А это от кого? Понятно! Штабс-капитан Смирнов докладывает о том, что арестованный пограничниками перекупщик Шломо Губерман дал свое согласие на участие в операции особого рода. Вообще то, по этому Шломо давно плакали каторжные работы. Но теперь, вместо каторги его ожидает Китай. Чем он займется там? Тем же чем и всегда: скупкой, доставкой и продажей контрабандного товара. Только это уже будет иметь гораздо больший размах и намного прибыльней для него лично. Это не женские панталоны через границу таскать. Тут будет все серьезней.

Эту операцию я затеял после того, как однажды вспомнил про тот вред, который нанесли нашей промышленности пункты приема металлолома. Вот и в Китае я решил этот трюк провести. Ихэтуани, следуя своей идиотской философии, имели милую привычку ломать все, что создано европейцами. В мое время они таким образом уничтожили только что построенную КВЖД. Сейчас мы там ничего не строим, но ломать право не стоит. Почему бы им все это аккуратно не разобрать да не снести в скупку? Люди Губермана конечно не дадут за те же рельсы настоящей цены, но как говорится: птичка по зернышку клюет. Полевым командирам вполне хватит на жизнь. Да и крестьянин китайский не откажется немного подзаработать. Куда это все девать? Так ведь мы все это по-дешевке и купим. Ведь должен же я где то найти рельсы для того, чтобы строить железную дорогу на Сахалине, да развивать местную ж/д сеть в Приморье, да Приамурье. Стрелочное хозяйство тоже пойдет. Как и медный провод с телеграфных столбов. Да и кое что из станционного хозяйства недурно приобрести. Я не крохоборничаю, я просто хочу нанести противнику и геополитическим соперникам максимальный ущерб и при этом окупить часть понесенных затрат.

Не знаю, сколько продержится Губерман в местах, где сильно влияние знаменитых Триад. Может быть его сожрут, а может быть он проявит нужную изворотливость и выживет. Главное — этот бизнес трудно будет прикрыть. Пребывающие в нищете китайцы, могут так разойтись, что и не заметят, как век угля и пара плавно перерастет в каменный век.

Переходим к донесению нашего посла из Кореи. Он сообщает, что ее величество королева Мин попросила убежище в нашем посольстве. Вместе с ней проследовал и ее сын. Прекрасно конечно, но что с этим делать дальше? Если собственные поданные не в состоянии ее защитить от японцев, то чем смогу помочь ей я? Даже не знаю, что тут придумать. Иметь Корею союзником стоит. Но как туда влезть? Японское влияние там велико и продолжает расти. Но дело не только в Японии. Американцы с британцами тоже не обрадуются нашим успехам на этом полуострове. Им станет не до Кореи лишь тогда, когда они займутся чем то более важным для себя. Думай Коля! Думай1

Так ничего и не придумав, я отложил все дела до утра и пошел спать. А утром ко мне явилась моя maman и начала проедать мне плешь в отношении Аликс. Она мне напоминала о долге перед страной и династией, о необходимости иметь потомство. Как мне это надоело все выслушивать! Ведь помимо нее мне проедают плешь еще дяди со своими женами. Да и прочие родственники не отстают от них. Я прекрасно знаю, что мою Аликс здесь мало кто любит. А тут подвернулся такой роскошный повод от нее избавиться. Уверен, что церковь наша православная скоро тоже подключится к этому хору мальчиков-зайчиков и девочек-припевочек.

— Maman! Я все ваши доводы выучил наизусть и они мне не кажутся серьезными.

— Но Ники!

— Выслушайте меня! Слово монарха — золотое слово. Я не могу себе позволить отказаться даже от простого обещания. А тут все серьезней. Ведь я клялся ей в любви и повторил свою клятву перед богом. Перед Богом! Вы понимаете, что все это значит? Смею ли я нарушить такую клятву?

— Церковь согласна освободить тебя от этой клятвы и устроить вам развод. Речь идет о государственной необходимости. Аликс все поймет и простит тебя, Я уже говорила с ней.

— Церковь говорите? А бог тоже меня освободит от клятв? И не трогайте пожалуйста Аликс. Она сейчас в таком угнетенном состоянии, что убедить ее можно в чем угодно, о чем она после будет жалеть. А теперь о государственной необходимости. Помимо того что я император, я еще и первейший солдат нашей империи. Смеет ли солдат бросать в беде слабых и беспомощных? Достойно ли отрекаться от товарища лишь потому, что он ранен врагами? Я не стану являть собой дурной пример для нашего войска. А теперь maman поговорим о выгодах. Мы живем совсем не в те времена, когда заключение династического брака влияло на политику держав.

Дальше я говорил уже холодным и спокойным тоном. Говорил о том, что степень родства монархов давно не влияет на отношения между государствами. Мы не состоим в родстве с правящим домом Сиама, но отношения между нашими странами ровные. Зато то, что сама maman является родной сестрой жены британского наследника, не делает отношения между Россией и Британией дружескими. Скорее наоборот. Британская королева Виктория является бабушкой практически всем европейским монархам. Но разве это устранило вражду и соперничество между европейскими странами? Вывод: классический династический брак себя исчерпал. Потерял свое прежнее значение. Требование равнородства? Помилуйте! Разве мы считаем турецкого султана простолюдином или бастардом на том основании, что его матерью была незнатная женщина? То же самое относится и к корейской королеве Мин. Она хоть и из знатного рода, но не из рода монархов. Но что говорить про экзотику? Начиная с Ивана Грозного, русские цари не женились на принцессах. Мать Петра Первого — капитанская дочка. Императрица Елизавета Петровна — дочь простой прачки. Разве это мешало тем же Романовым быть настоящими царями?

— Остается вопрос с наследником престола, — заметила вдовствующая императрица.

— Наследник есть и давно таковым объявлен. Георгий излечился от недуга и его остается только женить. Александр Благословенный ведь тоже умер бездетным. Разве мой прадед не наследовал ему?

— Надеюсь, что ты не предложишь ему жениться на прачке? И кстати, зачем ты ставишь своего дядю в неудобное положение?

Понятно! Родня уже забеспокоилась. Придется смириться господа Романовы-Гольштейны. Дядя сам виноват в том, что запустил подшефное свое хозяйство. Я конечно могу и сам разобраться с виновными. Но почему я обязан убирать чужое дерьмо? В более пристойных выражениях я это матери и объяснил.

— К тому же, меня возмутил факт, что самые важные решения в его ведомстве принимает даже не министр, а какой то полковник. Это дурно со всех сторон. Если такому потакать, то завтра вместо правящего дома, страной станет управлять кучка "черных полковников". Разве можно с этим мириться? Так что объясните всем, что великий князь Алексей Александрович просто отбывает давно заслуженную епитимью.

7. Такая вот политика!

Когда я еще учился в училище, то приходилось изучать общественные дисциплины. целых три года. Как мы к ним относились? Да наплевательски. Логика наша была простой: раз в армии есть замполиты, то пусть они и морочат голову нашему войску. Ну а наше дело: научить солдата убивать супостата. Уже в войсках я понял, что предел умений большинства политработников: приколоть "Боевой листок" канцелярскими кнопками к танковой броне во время учений. А вообще, замполиты были нужны, но не в том виде, в котором мы их видели. Вряд ли какой замполит смог победить в диспуте с попом, который в духовном училище изучал те же самые предметы, что и курсант военно-политического училища. Генерал Деникин в своих воспоминаниях писал, что царского офицера на митинге мог заткнуть любой полуграмотный краснобай. Положив руку на сердце, скажу о том, что советский офицер в этом плане недалеко ушел от царского. И это не взирая на то, что Гоголя от Гегеля мы прекрасно отличали, а Бабеля с Бебелем не путали. И хотя ту же философию нам преподавали, но чем отличается материализм от эмпириокритицизма в нас так и не вдолбили. Что делать, если мы руководствовались здравым смыслом: пусть идеалисты изучают материализм, а мы как реалисты будем изучать материально-техническую часть.

Правду сказать, кое что из общественных дисциплин за мои мозги зацепилось. В частности то, что внешняя политика есть продолжение внутренней. До поры до времени я так и считал. Теперь, когда столкнулся с реальной политикой, я понял что Ильич нам врал. Нет, для Европы и Америки это правило справедливо. Но в той России, которую некоторые господа умудрились потерять, это не действует. Почему? А потому, что при обсуждении насущных дел я часто слышал: "А что подумают в Париже?" И то же самое про Лондон и Берлин. Сперва это просто резало слух, а затем пришло осознание: я живу в оккупированной чужаками стране и являюсь по сути своей не более, чем гауляйтером. Почему? Да потому что правителю независимой страны намного важней, что по этому поводу думают жители деревни Гадюкино. На мнение чужих народов ему либо плевать, либо эти сукины дети становятся в очередь за русским мужиком. Но ведь наша образованная часть общества этого не понимает! Французские модные панталоны им дороже родной редьки с квасом. Но ведь я повидал мир в том времени. Знаете, когда я стал по-настоящему гордиться своей страной? Когда в Нигерии малолетние негритяночки приставали к нам с криком: "Руссо! Джага-джага!" И отдавались эти правоверные мусульманки за электрический чайник или утюг. Тут дело не в похоти или голом расчете. Нас эти задорные девчонки тогда воспринимали как полубогов, переспать с которыми вовсе не грех, а благо.

А здесь я сам чувствую себя не более, чем вождем белых негров, которые полностью зависят от милости белого господина. А ведь если разобраться, то сразу поймешь, что низкопоклонство перед Западом опасно для жизни. Моего реципиента вместе с семьей убили не какие-то там англичане. Его убивали русские люди! То, что они были жидами и латышами, дела не меняет. Это тоже мои поданные и расходиться с ними во мнениях опасно. Эту мысль я постарался довести до сознания тех экономистов, которых мне подобрал Витте для разработки промфинплана Первой пятилетки.

— Господа! Вынужден сообщить вам горькую весть: мы живем с вами в стране, которую нагло захватывают чужеземцы. Захватывают они ее не с помощью оружия, а с помощью обычных бухгалтерских счетов. Было бы намного проще сразиться с супостатом в открытом бою. Но нам его пока что не предлагают и не предложат. Мы в положении негров, которые вышли на бой с копьями против англичан, вооруженных ружьями и пушками. Негр в таком раскладе смеет надеяться только на ближний бой. Но ему ближнего боя не видать, потому как нынешние пушки стреляют уже за горизонт. Хозяйство нашей страны — это негр с копьем. Хозяйство передовой европейской страны — это армия, вооруженная ружьями и пушками. Но даже если негр купит ружье, то и это не даст ему победу. Чтобы победить, негр должен построить оружейную фабрику.

Именно такая задача и стоит перед Россией. У нас есть современные фабрики. Но они в большинстве не наши. На той же фабрике Торнтона царят возмутительные для русского человека порядки. Русский человек там чувствует себя хуже, чем негр на хлопковой плантации. Его не просто эксплуатируют. Его еще всячески унижают! Там неподдельно измываются над его русским чувством. Вы спросите меня: почему не пресекается столь возмутительное поведение? Почему какой то английский купчишка держит в рабстве русских людей? Да не где-нибудь, а в столице империи! Отвечаю: братья Торнтоны — британские поданные. Начни их притеснять — будешь иметь дело с Британией. А гадить англичанка умеет. И так везде и повсюду. Самые современные производства в России зависят от иностранного капитала. А чужой капитал — это чужой гарнизон на нашей земле.

Терпеть такое положение долго невозможно. Я вас собрал для того, чтобы освободить родную нам страну от власти чужаков. И вы должны стать штабом той армии, которая будет освобождать нашу страну от чужеземного ига. Для этого нужно развить собственное производство. Мы должны покончить с той позорной зависимостью, когда благополучие поданных зависит от количества проданного за рубеж хлеба. Позор этот состоит в том, что мы отнимаем хлеб у голодного народа.

Возьмите Францию. Она выращивает хлеба на треть больше чем Россия. А съедает больше чем выращивает. За счет кого француз сыт? За счет голодного русского мужика! Это мерзко, но это так. Торговля хлебом с Европой — это война с помощью копья, против армии вооруженной ружьями. Что нужно сделать, чтобы исправить положение? Стать по-настоящему великой страной. Кто сможет стать владыкой мира? У кого есть достаточно сырья, энергии и оружия. Все, что сверх этого тоже желательно, но эта троица основа основ.

Вот с этой моей пылкой речи и начал будущий Госплан свою работу над планом Первой пятилетки. Основная ее задача была в том, чтобы заменить хоть частично хлебный экспорт сырьевым. Сырья в России хватает. Но оно по большей части лежит под спудом. Дурное это дело торговать сырьем, но сейчас у меня нет иного выхода. Налоговое бремя на деревню таково, что никаким расселением народа на новые земли, никаким переделом земли коренную проблему народного достатка не решишь. Можно заселить и распахать новые земли, можно сколь угодно совершенствовать хозяйство, но загранице и нашим городам нужен дешевый хлеб. А значит крестьянин при любых реформах будет беден. Меня это не устраивает. В идеале, крестьянину нужно платить за хлеб дороже, чем он стоит на самом деле, а потребителю продавать по убыточной цене. Во всем мире со временем к этому и пришли. Но тогда нужно за счет чего то покрывать плановые убытки. Сейчас это возможно только за счет продажи сырья. Тоже опасный путь. Но без развитого сырьевого сектора невозможно развивать и обрабатывающую промышленность. Так что труды наши даром не пройдут.

И вот промфинплан на 1896–1901 годы наконец то готов. Сомневаюсь я, что этот план будет полностью выполнен. Все-таки мои плановики еще "зеленые". Ничего! Со временем наберутся опыта.

Это я так думал от слишком большого ума. А на деле: "Гладко было на бумаге…" Стоило мне утвердить пятилетний план и раздать его по ведомствам для исполнения, как я практически немедленно был выпорот собственными министрами на экстренном заседании всего моего Кабинета. Выпорот — это конечно в переносном смысле. Нет, выставлять своего царя полным идиотом министры не стали. Просто на роль царской задницы ими был назначен Витте, чьи люди и составили сей злополучный план. Попытки Сергея Юльевича перевести стрелки на меня, собравшимися были просто проигнорированы. Упреки и язвительные замечания посыпались со всех сторон. Особенно усердствовал Николай Матвеевич Чихачев. Понять адмирала можно. Наверняка ему сейчас пишут жалобы на действия засланных на Черное море ревизоров. Судя по тем докладам, которые я получаю, ревизоры уже нашли хорошенькую зацепку. Что-либо поделать с этими проверяльщиками командование Черноморского флота не может, ведь они действуют под прикрытием мощной туши моего генерал-адмирала. Сам великий князь с бумажками не возится. Потому что мало что понимает в этих делах. Все, что от него в данный момент требовалось, так это наслаждаться местными винами и подписывать те акты, которые готовили ревизоры.

Теперь для Чихачева наш Витте стал врагом персональным. А раз так, то стесняться нечего. Сперва адмирал возмутился тем, что ему сократили ассигнование на строительство новых броненосцев. Но тут за Витте вступился я:

— Не стоит возмущаться Николай Матвеевич. Решение о приостановке строительства броненосцев принимал я. И у меня на то есть веские основания. Еще никто не применял их в бою. Наверняка при проектировании были допущены ошибки, которые обнаружит только война. Мы конечно сейчас воевать не собираемся, но у меня есть сведения из источника, раскрывать который я не буду, что Северо-Американские Штаты намерены отвоевать у испанцев их колонии. Как вы понимаете, такая война будет вестись и на суше, и на море. Вот тогда и выяснится, что делается правильно, а что неправильно. А выяснив — вернемся к нашим баранам, избежав тех ошибок, которые могли быть допущены по незнанию. И не стоит переживать по поводу возможного отставания. У вас будут время и возможности подготовиться как следует. И к тому же, наше кораблестроение за это время обретет новые возможности. Пока же — ничего крупнее крейсера мы строить не будем.

Спорить со мной по этому вопросу Чихачев не стал, а сменил тактику. Я как то не учел, что являясь плохим военным, Николай Матвеевич был прекрасным хозяйственным руководителем. Получив отлуп по первому пункту, он перешел к анализу самого плана. Он буквально на пальцах объяснил собравшимся, что весь этот план составлен настолько небрежно, что руководствоваться им совершенно невозможно, а значит он никогда не будет выполнен даже частично. Своими обоснованными замечаниями, он направил обсуждение вопроса в нужную сторону. Стоило ему начать, как к нему присоединились остальные министры. А я слушал их и понимал простую вещь: рано ты Коля влез в это дело. В сравнении с этими людьми, ты просто глупый в некоторых вещах юноша. И вот сейчас эти люди вежливо тебе объясняют те вещи, о которых ты не догадывался. И чем дальше шло совещание, тем больше до меня доходило, что я едва не повел страну к катастрофе. А Витте тем временем "включил дурака" и старательно уходил от ответов на самые неприятные для него вопросы. В общем, причина столь дурной для меня ситуации — передоверился я этой бестии. А этот жук, вместе со своими людьми, просто красиво оформил мои хотелки. Хоть стреляйся, хоть вешайся! И что делать? А вот это мне тоже объяснили. Отказываться от самой идеи перспективного планирования никто не стал, но план пятилетки посоветовали срочно, пока есть время, переделать. И ни в коем случае не поручать это делать министерству финансов. Работать над планом нужно всем. В общем, утерся я и согласился и на переделку плана, и на новый состав рабочей группы. И рано мне списывать в отставку Чихачева. Морское Ведомство без него прекрасно обойдется, а вот стройки Первой пятилетки — навряд ли. При всех своих недостатках, он обладал несомненными достоинствами: умел и любил работать.

А тем временем меня начали осаждать послы великих держав. Всех их очень волновал "Восточный вопрос". Дело в том, что недавно произошло резкое обострение отношений между Великобританией и Османской империей, связанное с резнёй армян. Мне предлагалось принять участие в совместной разработке проекта реформ в Османской империи, Звучало конечно красиво, но от такой чести отказался. Англичане предлагали мне ни что иное, как силой сместить султана Абдул-Гамида и надавить на его преемника, чтобы турки согласились сохранить Египет за Англией. Каким образом это можно сделать а взамен получить некие уступки по вопросу о Проливах.

Если правильно перевести их песни на русский язык, то выходило следующее: Россия должна силой навязать Турции придуманные в Европах реформы. А как тут обойдешься без армии? Это война господа хорошие! И воевать нам предлагают за то, чтобы Турция стала сильней и благополучней, а Англия смогла утвердиться в Египте! Вот за это нам обещают некие уступки в вопросе о Проливах. Я сразу понял, что говоря про уступки, англичане вовсе не имеют в виду постоянную дислокацию нашего гарнизона в зоне Проливов.

Французы тоже пели английские арии, но со своим акцентом. Они тоже намекали на то, что России пора на деле доказать свою любовь к галльскому петушку и вступить в бой с турками. Ради чего? Обеспечить "гарантии нейтрализации Суэцкого канала", и за расширение полномочий Управления Оттоманского долга. В целом, это было стремление установления над Турцией международного контроля, "господству над Турцией вшестером". С этим даже наши "ястребы" были не согласны.

— Ваше императорское величество! Но ведь имея такой антитурецкий комплот, великие державы могут добиться своего без всякой войны! Причем тут Россия? Наши войска в таком случае лишние! — высказал очевидную для всех мысль Нелидов.

— Вы правы Александр Иванович. Наши армии и флот тут лишние. Если конечно не стоит такая цель, как истощение их сил. И заметьте одну закономерность: Сейчас Европа поет песни про бедных армян. В 1876 году пелись такие-же песни про бедных славян. А чем заканчиваются подобные арии? Последним куплетом будут слова о бедных турках.

— Ники! А тебе не приходила в голову идея о том, что вместо разговоров с европейцами про "крестовый поход" на Царьград, стоит попробовать поговорить с султаном о совместной защите Проливов против тех же англичан? — подал идею брат Георгий, — ведь тогда можно и гарнизоны разместить, и о режиме судоходства договориться. Нам ведь больше и не нужно.

А ведь в этом что-то есть!

Если вспомнить нашу раннюю историю, то можно найти варианты решения острых проблем мирными способами. Возьмите хотя бы походы русских князей на Царьград. Приплыли, высадились, щит на ворота приколотили и уплыли восвояси. И как то забывают о том, что безнаказанно такие вещи не проходили. За каждый прибитый щит Византия мстила набегом степняков. То есть, гадила, как ныне гадит англичанка. А бывало, что и флот в дело пускала и жгла русские корабли "греческим огнем". И армия ее без дела не сидела. Так и бодались. А потом все поменялось. Крещение Руси тут не при чем. Это был лишь завершающий акт. Главное было в том, что стороны подписали приемлемое торговое соглашение. И как отрезало! Враз наша знать потеряла интерес к военным авантюрам. Тогда, как и сейчас, торговать хотел не весь народ, а верхушка. И пошла торговля! Для этого даже не потребовалось воевать за Северное Причерноморье да заводить военно-морской флот.

Так и сейчас. Не крестьянин повезет в Испанию картошку на продажу. Проливы по большому счету нужны небольшой кучке людей. Правда, после Крымской войны в обществе сильны опасения, что при любом обострении международной обстановки, в Черном море окажется чей то сильный флот и корабли с десантом. Такое мнение со счета не сбросишь. Но если здраво рассуждать, то даже в этом случае ситуация для России не катастрофическая. Ведь какую задачу решали интервенты в 1855-56 годах? Всего лишь препятствовали нашей международной морской торговле. И на Балтике они по сути дела творили то же самое. И на Белом море. И на Тихом океане. Цель интервенции — заблокировав торговые пути, уменьшить тем самым прибыли правящего класса и вызвать его недовольство. Ну а там терпящие разорение господа дворяне сами устроят государю императору конец правления и капитуляцию. Как в 1801 году.

Замысел был неплох, но чтобы он сработал, пришлось загубить под Севастополем огромное по тем меркам число войск. Уже поэтому я не верю в то, что десантная армия сможет осуществить глубокое вторжение на наши территории. А с появлением пулемета, но отсутствием подходящего инструмента прорыва фронта, из того же Крыма можно устроить вторые Дарданеллы.

Договориться с турками о совместном сопротивлении чужому военному проникновению? Вообще-то это возможно. Но только не сейчас. Мы совершим ошибку, если влезем в эти проливы сейчас. Не те люди сейчас в Стамбуле у власти. Красивая идея, но не своевременная. Но я от нее не откажусь. Сейчас в МИДе у меня заработал "Сливной бачок", который уже кормит японцев достоверными сведениями про ближайшие американские планы в отношении Испании. Какова реакция японцев? Пока никакая. Но работу эту мы все-равно продолжим. Но видимо настало время нашему "Сливному бачку" заняться турками. С ними работать придется намного тоньше. Любителей модернизировать страну по европейскому образцу там хватает. Подсунуть им качественно сработанную "дезу" о коварных планах англо-французских империалистов сам бог велел. Да тут и врать особо не придется. Просто напомнить турецким патриотам, чем закончились игры с англичанами, которых пустили на Кипр и в Египет. Причем, бить нужно не только точечно но и по площадям. Как бы здесь пригодился бойкий тюркоязычный шелкопёр типа нашего незабвенного Резуна! Чтоб турки и думать забыли пускать козла в огород. То есть, чужой флот в Черное море. Ну а помочь им заминировать не только Дарданеллы, но при нужде и все Эгейское море… Соблазнительно, ох как соблазнительно!

Приказав Лобанову-Ростовскому тянуть в этом вопросе кота за хвост и не строить на счет Турции больших иллюзий, я вернулся к вопросам внутренней политики. Чтобы ее успешно вести, в моем распоряжении должна быть прочная власть. Надеяться на то, что мне ее помогут сохранить охрана и спецслужбы — глупо. Они не более, чем последняя линия защиты. А потому строим вынесенную вперед новую линию обороны. Она называется "общественная поддержка". Вообще, попытки создания промонархических общественных организаций были и раньше. Та же "Священная дружина", которая законспирировалась настолько от властей, что о ее реальных делах ничего не было известно даже членам этой самой дружины. Организация эта считалась черносотенной, но антисемитизмом себя не прославила. Да и как тут прославишься, если член "Священной дружины" С.Ю. Витте кормится с рук Ротшильдов? Какой из него погромщик? И остальные дружинники таковы. А чтобы было еще смешней: финансирование "Священной дружины" осуществлялось представителями еврейского капитала — крупными банкирскими домами Поляковых и Гинзбургов, сахарозаводчиком Ионой Зайцевым и другими еврейскими предпринимателями. А уж название издававшейся подпольно газеты и того хлеще — "Правда"!

А вообще, изначально это было затеей моего папеньки, но им же и похеренной, как только он понял, что толку от этого сборища беспринципных карьеристов нет. Зато лично для них толк был. Руководителями "Священной дружины" были граф Павел Петрович Шувалов, министр двора и уделов граф И. И. Воронцов-Дашков, князь А. Г. Щербатов, генерал Р. А. Фадеев, С. Ю. Витте, П. П. Демидов, Б. В. Штюрмер. Также предположительно, в организацию входили: министр внутренних дел Н. П. Игнатьев, министр государственных имуществ М. Н. Островский, обер-прокурор синода К. П. Победоносцев, великие князья Владимир и Алексей. Руководство "Дружиной" состояло исключительно из представителей высшей аристократии. В Самарском отделе Священной дружины начал свою карьеру П. А. Столыпин. Какие личности! Но более всего меня убили сведения о численном составе этой пародии на масонскую ложу. Имела многочисленную русскую и заграничную агентуру (количество членов Дружины составляло 729 человек, добровольных помощников — 14672).

Ребята! Да с таким количеством народа, если конечно он делом займется, вычистить революционеров можно в течении одной ночи! Почему не сделали? Ведь им ставилась моим папенькой именно такая задача: охрана особы императора и борьба с революционным движением. Все эти сведения я узнал только здесь, когда ознакомился с архивом покойного папеньки. Мне еще тогда пришла в голову мысль о том, что если организация вместо конкретной работы, занималась ее имитацией, значит произошел перехват управления ей. И кто там перехватил, не суть дела важно. Могли кстати и Ротшильды с потрохами ее купить, раз они евреями изначально не брезговали. А на днях мне пришла в голову совсем шальная мысль: а кто сказал, что она распущена? "Дружина" могла разделиться на фракции. Кто-то из ее членов разочаровался и отошел от дел. Кто-то умер или даже спился. Но большинство этих людей живы и по сей день. Иметь такое количество рядовых исполнителей — дорогого стоит. От такого ни один интриган не откажется. Тот же великий князь Владимир Александрович — дородный любитель эстетично выпить и закусить. Это на его совести мутная история с Кровавым Воскресением.

Вспомнив про Кровавое Воскресение, я забеспокоился еще больше. Смотрите сами: в моем времени генерал-губернатором Москвы и командующим Московским Округом был Сергей Александрович. И именно у него произошло резонансное происшествие — Ходынка. Генерал-губернатором Петербурга и командующим Петербургским военным округом, а заодно и гвардией, является Владимир Александрович. И при нем тоже произошла знатная подстава. Причем такая, что в народе рухнула вера в доброго царя. Случайные совпадения? Как сказать. Мой реципиент как раз Владимира Александровича очень боялся. Дядю Сережу уже черти в аду допрашивают. "Семь пудов" в Крыму грехи замаливает, ну а этот дядя Вова еще при деле. Боюсь, что в этом времени и по его душу явятся мальчики с "пушками" и патронов жалеть не станут. Кстати, сыщики мои так ничего не накопали. Оборваны ниточки! И если это дело рук "Неизвестных Отцов", то могут и повторить. А мне это совсем не нужно. Все-таки Романовы не идиоты. Одно убийство, второе… Могут и на меня подумать. А коль решат, что я пошел путем Ивана Грозного и начал "людишек перебирать", то могут и меры принять. Им такой монарх совсем ни к чему. Уж лучше при республике быть титулованными рантье. Сынуля его так и попытался сделать в феврале 1917 года. Но избавляться от князеньки нужно. Да так, чтобы его и без моего участия общество сожрало. Как это сделать? Есть одна мысль у меня. Возникла она тогда, когда мой брат Георгий, поставленный на место погибшего дядюшки править Москвой, начал ликвидацию расплодившихся там гей-клубов. Под этим я понимаю великосветские салоны, где проводили время местные секс-меньшевики. Ликвидировал он их благодаря тому, что московские люмпены, в точном соответствии с учением Маркса "были склонны продавать свои услуги властям".

Правду сказать, в этом плане Северная столица если и отличалась от Москвы, то только в худшую сторону. Даже в моей семейке есть семеро гомосексуалистов. Директор канцелярии МИДа Ламсдорф — тоже секс-меньшевизму подвержен. Но еще хуже ситуация в гвардии. Я ведь почему перестал гостить в офицерском собрании Преображенского полка? Да брезгую я. Мой реципиент относился к извращенцам в погонах спокойно и гвардейские офицеры частенько составляли ему компанию.

"Позорному пороку предавались и многие известные люди Петербурга, актёры, писатели, музыканты, великие князья. Имена их были у всех на устах, многие афишировали свой образ жизни. <…> Курьёзно было и то, что пороком страдали не все полки гвардии. В то время, например, когда преображенцы предавались ему, вместе со своим командиром, чуть ли не поголовно, лейб-гусары отличались естественностию в своих привязанностях".

А чем плохи гомосексуалисты? Тем, что это легкий объект для шантажа и вербовки. Мне такого счастья не нужно. Напустить на преображенцев что ли комиссию из Святейшего Синода? Ну а там скандал: куда командующий гвардией смотрит? Затем оказать психологическое воздействие: типа освистывания в театре и битья стекол. У Георгия в Москве это вполне получилось. Дальше — добровольная отставка и вольная жизнь в Париже с его ресторанами. Конфисковать наворованное не выйдет, но зато меньше воровства будет.

Но ведь не люмпенов для этого нанимать? Эти ребята сегодня с тобой, а завтра с тем, кто заплатит. Вот потому мне и нужен союз идейных людей, с высокими моральными устоями. И он вскорости был образован. Зубатов, носившийся со своей идеей социально-ориентированного государства, сперва образовал ядро будущей партии из своих секретных сотрудников. Им он и объяснил предстоящую задачу.

— Господа! По роду своей деятельности вы знаете, какой разрушительной силой обладают социалистические идеи. И они сейчас пользуются популярностью среди революционной интеллигенции. Пока что дело в большинстве случаев, дальше досужей болтовни не идет. Но попытки распространения их среди мастеровых уже начались. Вы знаете, что мы боремся с этими попытками. Но наш государь в беседе со мной, верно заметил, что идеи — это не более чем оружие. А оружие исправно стреляет в любых руках. И неважно, кем является стрелок: монархистом или социалистом. Главное — умение пользоваться оружием. А ещё государь скептически отнесся к попыткам противостоять этим разрушительным идеям. Он вообще этот путь считает неверным. "Не можешь предотвратить — возглавь!" — это его слова! Именно в этом и состоит ваша задача: выбить из рук противника его оружие!

Стенограмму совещания Зубатов мне переслал. Из нее следовало, что после краткого вступления начался деловой инструктаж. Первой задачей "инициативной группы" было привлечение к работе идейных монархистов из того списка, который был заранее составлен. И конечно же провести учредительный съезд. Самим агентам не рекомендовалось избираться на руководящие посты. Только чисто техническая работа. Но текст программы партии утвердить на съезде нужно обязательно. Ну а дальше — работа среди трудового народа. Так как нынешнее законодательство не позволяет создавать легальные партии, то подпольная работа — то что сейчас нужно.

— Учтите господа, ваша работа не понравится многим. Конфликты с властями отныне для вас будут обычным явлением. Аресты, тюрьмы, ссылки — этого не избежать. Но именно это и создаст вам авторитет в народе. Бичуя язвы нашего общества, не бойтесь таких последствий! Со временем это окупится тем доверием, которое вы приобретете в массах. Люди должны твердо знать то, что социал-монархисты являются прежде всего народными заступниками и не боятся жертвовать собой ради народа.

Организуя эту партию, я предостерег Зубатова от скатывания в национализм. Надо быть выше этого и сотрудничать с людьми, не деля их на эллинов и иудеев. Правда и им не позволять создавать свои национальные фракции. Либо ты патриот всей России, либо чеши в свою синагогу! Не рекомендовал я Зубатову ориентироваться только на православие.

— Сергей Васильевич, — объяснял я ему, — нашей стране честно служат не только православные христиане. Хватает верных слуг и среди лютеран. А буряты с калмыками? Мне их не упрекнуть в неверности. Так же верны престолу и касимовские татары. Даже среди иудеев можно найти подходящих людей. Согласен, что подходить нужно с разбором, но привлечь на свою сторону людей дельных и верных стоит.

Создавая партию монархистов, я не забывал и про республиканцев. Взять например большевиков. Ну разве они плохи? Это сейчас Ульянов-Ленин борется за счастье трудового народа, а потому ссылки ему не избежать. Но вот в моем времени он в этой самой ссылке изменил свое отношение к делу. Все силы свои отдал на создание собственной партии. А чем эта партия занималась до 1917 года? Как она боролась за народное счастье? Изучая заново перед заброской историю большевизма, я обратил внимание на то, что до Февраля большевики как то не особо и отличились в борьбе с режимом. Крестьянские бунты они вообще не возглавляли. Забастовки? Было такое, но здесь их легко переигрывали меньшевики. Терроризм? Это к эсерам и анархистам. Восстания в войсках? Тоже не они. Зато постоянное шельмование уклонистов внутри социалистического движения — на постоянной основе. В общем, если разбираться, то Ильич со своей партией въехал в революцию на чужой волне. И даже Октябрь не совсем его. Без участия левых эсеров и анархистов большевикам успех не светил. Гражданская война? А кто такие белые? По большей части меньшевики с эсерами, слегка разбавленные кадетами. А монархистов там было не много. Отдельной песней был Коминтерн. Он ведь руками иностранных революционеров дестабилизировал Запад! Вы только представьте себе: слабая разрушенная страна имеет мощный рычаг воздействия на внутреннюю политику великих держав. Как ни хорош был Сталин, но он этот инструмент использовать должным образом не сумел. Да и всякие Троцкие-Бухарины, своим желанием порулить Мировой Революцией только вред нанесли хорошей затее.

Уже во время подготовки к переселению я понял всю гениальность этого человека. Он воевал чужими армиями, а своей лишь закреплял достигнутый успех. А поняв это, я решил действовать похожим образом.

8. Началось!

Когда я свои хотелки оформлял в виде плана пятилетки, я не учел того, что на дворе вовсе не социализм и даже в привычной для меня области деятельности все делается не так, как в СССР. После того, как старшие "товарищи" раскритиковали мои фантазии, план пришлось переделывать.

И начали они с финансирования. Часть проектов конечно финансировалось прежним порядком — через казну, но этих средств на все не хватало. Пришлось по предложению Витте планировать участие частного капитала. Напланировали! Мне потом на пальцах объяснили, в какую кабалу полезла бы страна, если бы прошел "вариант Витте". Картина вырисовывалась мрачная. После этого мне объяснили, как на самом деле все это надо делать.

Итак, как и в варианте Витте, для привлечения частного капитала, был образован Акционерный Русско-Азиатский банк. 10 декабря по местному стилю, мне предоставили на утверждение его устав. Читаю и выпадаю в осадок: если вариант Витте так плох, то чем лучше этот? Местопребывание правления банка и управляющих директоров было определено в Санкт-Петербурге, здесь же должны были проводиться общие собрания акционеров. Местопребывание главной конторы банка было определено в Шанхае. Учредители банка были указаны в уставе в следующем порядке:

Ухтомский Эспер Эсперович, князь

Рене-Брис — член правления Лионского кредита

Гольдштанд Иван Леонтьевич, статский советник

Готтингер, Рудольф; барон — президент французского банка "Готтингер и Ко"

Денорманди, Эрнест — президент французского банка "Индокитай"

Нетцлин, Эдуард — директор Парижского и Нидерландского банка

Ротштейн, Адольф — директор Санкт-Петербургского международного коммерческого банка

Штерн, Яков — учредитель и директор Парижского и Нидерландского банка

Сплошные черти нерусские! Кроме князя Ухтомского. Да и тот, судя по имени-отчеству тоже не совсем русский. И как при таком составе правления поручиться за сохранность своего бумажника?

— Господа! А где наш купец? Неужели ему места не нашлось?

Оказалось, что надеяться на нашего купца трудно. Если дело пойдет, то он вложится. А так, рисковать не станет. Поэтому без иностранцев не обойтись. И что делать? Меня начали успокаивать и посоветовали внимательней почитать Устав. А устав оказался нетипичным.

Согласно параграфа нумер один, основным предметом его деятельности было производство торговых операций в странах Восточной Азии. Складочный капитал банка согласно четвертого параграфа устава, первоначально определялся в 6 миллионов рублей золотом и распределялся на 48 тысяч акций по 125 рублей каждая. А вот дальше начиналось совсем интересно: Согласно параграфа 41 владелец 25 акций имел на собрании акционеров 1 голос, владелец 75 акций — 2, 150 акций — 3, 250 — 4, свыше 250 акций каждые 100 акций давали право на один голос. При этом ни одно лицо, даже при наличии доверенностей, не могло иметь более 20 голосов. Таким образом, крупные французские акционеры, оплатившие более 61 % начального акционерного капитала, не имеют большинства голосов на общем собрании и не могут не только обеспечивать принятия правлением банка нужных им решений, но даже не имели возможности блокировать решения правления.

Все равно доверия нет. Но раз уж без этих жуликов совсем не обойтись, то пригляд за ними нужен. Как и за своими. Мне помимо списка учредителей не нравились две вещи: Доля участия иностранного капитала слишком высока.61 % участия — это грабеж! Ну не станут эти ребята оставлять прибыль в России. Обязательно вывезут. И не верю я, что получат эти деньги именно французы. Рюриковичи с Романовыми и прочими Ольденбургами охулки на руку точно не положат. Ну не верю я в то, что они такие простофили, когда дело касается их кармана! Без их ведома и согласия такие деньги за границу не вывезти! Подтверждение этому я получил во время беседы с князем Ухтомским.

Снисходительно улыбаясь, Эспер Эсперович объяснинил молодому недоумку, то есть мне, что вывезенной прибылью данные господа без нашего ведома распорядиться не смогут. Просто потому, что основными вкладчиками их банков являются не кто-нибудь, а члены правящего дома Романовых. А все эти мусью не более чем управляющие нашими капиталами. Удивляться этому не стоит. Так поступают все европейские монархи. Знаменитые Ротшиды, это не более чем приказчики при Габсбургах, Гогенцолернах, Саксен-Кобургах, Неаполитанских, испанских и французских Бурбонах, Бонапартах, Браганца, Глюксбургов и так далее. Что таковы порядки во всей Европе: барин гуляет — приказчик ведет дела. И то, что барина лишила поместья одна из революций — значения не имеет. Деньги на счете все-равно остались. Так что без участия этих господ лучше дел не затевать. Остальные ничем не лучше.

Слушая эти объяснения, я еле сдерживался от того, чтобы не начать крушить всё вокруг себя. А еще тосковал по отсутствию подходящего пулемета. Гады! Плачет по вам Ипатьевский дом и команда чекистов! Ведь это что выходит? С помощью французских пособников, Романовы вывозят полученную в России прибыль за границу, потом дают России ее же деньги в долг и выплаты по долгу снова вывозят. Так вот какие "французские" вкладчики требовали у Ельцина выплатить царские долги! Получается, что даже в конце 20 века Романовы продолжают грабить мою страну! И становится понятным, почему ельцинская власть начала привечать отставного великого князя. Да тут не семейство Романовых, а кагал Гольштейнов! Мне уже не кажется забавным предложение моей Аликс о том, чтобы династия поменяла свою фамилию. Мол все равно от Романовых мало что осталось. Гольштейн-Готорпы — это точное соответствие истине. Только и Аликс не права. Нет уже не настоящих Романовых по крови и Гольштейн-Готорпских по духу. Нет ни русских ни немецких правителей. А есть жидовское племя Гольштейнов. И вот в это кубло судьба занесла самозванца из будущего: советского подполковника Николая Александровича Романова. Впрочем, я как раз не поддельный Романов. И в отличии от Гольштейнов еще не скурвился. Не знаю, как сложится тут моя судьба, может и сожрут меня прежде срока. Но пока жив, я постараюсь извести под корень ваше козлиное племя. Пусть даже меня за компанию с вами к стенке прислонят, но счастливой эмиграции вам не видать! Не долже преступник получить то, ради чего совершал преступление!

Правда с Уставом Русско-Азиатского банка нужно что то делать. Банк ведь не более, чем кредитное учреждение. Поэтому работать с ним придется по-любому. Нужен только контроль. И я потребовал, чтобы я, моя супруга, наследник престола со своей несуществующей еще супругой получили по двадцать голосов на каждого.

— Не ваше императорское величество! — возопил князь Ухтомский, — если так поступить, то доля прибыли у учредителей банка будет меньше той, на которую они рассчитывали!

— Не стоит волноваться князь! Ни я, ни моя семья не рассчитываем на получение дополнительной коммерческой прибыли. Согласитесь, что хозяину Земли Русской не стоит лезть в карман купца лично. Но будучи хозяином этой самой земли, я не могу пускать такие дела на самотек, а потому должен иметь возможность вовремя вмешаться.

— Но тут достаточно вашего указа!

— Как раз этого я делать не хочу. Указ — это слишком серьезный документ, чтобы издавать его по мелким поводам. Зачем? Проще мне высказать свое мнение на заседании правления. Без лишней бумажной волокиты.

А еще указы являются компроматом на подписавшего их. Нет уж, лучше келейно да в форме устных пожеланий. А вообще, ещё лучше иметь более подходящее кредитное учреждение. Отложив подписание Устава на завтра, я отпустил князя и занялся чтением текущей корреспонденции. И тут меня ожидал сюрприз. Воистину: вспомни гуано — вот и оно!

Среди присланных писем было послание от руководства фирмы с интересным названием: "Red Star". Руководство этой фирмы просило дозволение принять участие в кредитовании перспективных проектов в рамках реализации Первого пятилетнего плана. Но это было не единственным предложением неизвестных мне дельцов. Они просили дозволить им на концессионной основе позволить им организовать добычу угля в бассейне Вилюя на реке Далдын, что является притоком реки Мархын. Также они претендовали получить в концессию месторождения медных руд в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. Причем фирма уверяла меня, что подходящий для таких работ опыт она приобрела, добывая медные руды в бассейне реки Юкон, что находится в Северной Америке!

На первый взгляд это писал больной человек. Какие такие угольные пласты на Вилюе? Что за медь в Восточной Сибири и на Юконе? Вот только я не здесь родился. Ребята эти знают про якутские алмазы и крупные месторождения золота! А еще они тихонько работают на том самом Клондайке и вовсе не с медью! И разве трудно догадаться, кто они такие? Тем более, что в конце письма они уверяют, что их дочерняя фирма уже работает в России, вкладывая средства в развитие "передовых медицинских технологий и в фармацевтические предприятия, готовя выпуск невиданных в мире лекарств". И название этой дочерней фирмы для меня говорящее: "Тахион".

Вот значит как! Ну что же, нужно принять их представителя Глориана Хаммера. Посмотрим: каков ты северный олень?

Но прежде я принял Степана Осиповича Макарова. На этого человека я хотел возложить особую задачу. То, чем он занимался до сей поры, было конечно делом нужным, но поручить его исполнять можно было любому адмиралу. Благо их в Российском Императорском флоте значительно больше чем в британском Королевском флоте. И не то, чтобы наши адмиралы были так же хороши как британские. Как раз нет. Поручить командовать Средиземноморской эскадрой я смело мог любому носителю "орлов", потому что в ближайшие сто лет этой эскадре вряд ли доведется воевать. Плохой адмирал ее уже не испортит, а хорошие мне нужны в иных местах. Макаров мне был нужен и как отличный моряк, и как энергичный организатор, и как талантливый ученый и инженер.

— Степан Осипович! — обратился я к нему, предварительно разрешив присесть и угостив его чаем, — разговор у нас с вами будет не совсем долгий, но надеюсь что душевный. Поэтому располагайтесь как вам удобно, угощайтесь чаем, а если продрогли, то я распоряжусь насчет коньяка.

Что мне в Степане Осиповиче понравилось, так это отсутствие робости перед любым начальством. Жеманиться он не стал и честно сказал, что продрог. А раз так, то распоряжение насчет коньяка последовало. И потребляя изделие французских виноделов, мы приступили к делу.

— Наверное вы Степан Осипович слышали мнение сидящих под Шпицем о том, что я неблагосклонно отношусь к нашему флоту, — получив в ответ утвердительный кивок, я продолжил:

— Все это не более, чем заблуждения людей неосведомленных. Я неблагосклонен к тем безобразиям, которые выявила на Черноморском флоте комиссия нашего генерал-адмирала. Вы только представьте себе: кучка казнокрадов сумела сорвать стоящую перед черноморцами ту важнейшую задачу, к выполнению которой они готовились целых шестнадцать лет! Но не будем о грустном. Скажу по секрету: Балтийский флот меня тревожит не меньше. Просто до него еще руки не дошли. А про то, что творится на Тихом Океане я даже боюсь думать. Уж там, подальше от столицы, лихоимцам больше раздолья. Ну а теперь поговорим о вашей задаче.

Поручая человеку большое дело, я счел правильным раскрыть свои замыслы наиболее полно. Итак: Россия, как держава континентальная вполне может обходиться без флота и при этом не пропасть. Доказано её историей. Причем неоднократно. Было время, когда флота у нас совсем не было. Было время, когда Черноморский флот уничтожали полностью перья дипломатов, а Балтийский флот загонялся в Маркизову лужу, где толку от него не было. Я уже не говорю о той ситуации, когда достаточное количество пехотных дивизий, захвативших все порты на побережье, уничтожают флот без всяких морских битв. Это чуть ли не случилось у нас в 1941 году и случилось у немцев в 1945 году. Казалось бы: без флота мы спокойно можем прожить. Но не всё так просто.

— Я смотрю на флот как на средство глобального воздействия. В отличии от армии, которая является средством регионального воздействия, флот способен наносить удары в любой точке Земного Шара. В идеале конечно. Но это осуществимо, если флот является океанским. А такого флота у нас нет. В силу географических причин, я смотрю на Балтийский флот как на непомерно раздутую Практическую эскадру, а на Черноморский флот как на слишком большую флотилию.

Дальше я обратил внимание собеседника на то ненормальное положение, которое сложилось у нас в стране. Там, где имеется выход в океаны, у нас нет приличных военно-морских сил. Зато в балтийской и черноморской лужах, у нас кораблей как грязи. Но стоит начаться войне и эти корабли могут простоять без дела, потому что сильная морская держава им не даст выйти на океанский простор.

Значение Тихого океана со временем возрастет, а значит свои интересы в этом регионе мы должны защитить. Именно там это удобней делать с помощью флота. Но вот беда: условий для содержания там крупных военно-морских соединений у нас нет. Я не только имею в виду отсутствие условий для базирования. Мы имеем в европейской части России неплохие судостроительные мощности, но в случае войны они ничем помочь тихоокеанским морякам не смогут. У нас нет на Востоке артиллерийских заводов, нет производства боеприпасов, силовых установок и той же взрывчатки. Ремонтные мощности практически отсутствуют. Можно много перечислять того, чего у нас нет. Уже поэтому, нагнав туда корабли, мы не сможем во время войны их активно использовать. Любая поломка — корабля считай что нет, хотя боя не было и враг еще не начинал стрельбы. Значит, не построив промышленность на Дальнем Востоке, мы рискуем его потерять по недостатку сил на море, даже если нагоним туда корабли всех наших флотов.

— Вот с этого конца я и решил взяться за дело. Развивать окраины страны. Обычно мы это делали двигаясь из коренных российских земель с запада на восток. Так будет и сейчас. Мы пойдем вдоль Великого Сибирского пути в направлении океана. Но не только так. Второй путь — движение от Владивостока вдоль Уссурийского участка железной дороги и дальше вдоль Амура. С востока на запад. К сожалению, таким способом к месту не всё можно доставить. Крупногабаритные грузы железная дорога не осилит. Нужны морские перевозки. К счастью, они возможны. И нет нужды идти вокруг света. Вы догадались о каком пути я говорю?

— Ваше величество имеет в виду Арктику! — уверенно заявил Макаров.

— Правильно Степан Осипович! Именно их я и имею в виду. В критической ситуации — это единственный путь, на котором у эскадры идущей на Восток, на всем пути будет рядом родной берег.

— Пройти там непросто, — у адмирала восторженно заблестели глаза.

— Значит поход по этому маршруту нужно суметь сделать обыденной вещью, совсем не героической. И это дело я поручаю вам.

— Готов хоть сейчас ваше императорское величество!

Пришлось осадить порыв моряка, объяснив ему, что речь идет не о разовом походе, а о напряженной работе сроком не менее десяти лет. Расстелив на столе карту, я начал ставить задачу:

— Для выполнения этой задачи, образуется Заполярное наместничество, во главе которого будете вы. Кроме того вам потребуется значительная самостоятельность в принятии решений, поэтому вы наделяетесь теми же правами, которые имеет наш морской министр. В территорию наместничества входит все российское побережье Ледовитого океана включая имеющиеся в нем острова. Территориальные границы наместничества будут указаны в том плане работ, который вам завтра доставят на дом. Там обозначен ваш бюджет, но я плохо верю в то, что его на все хватит. Значит нужно будет изыскивать дополнительные возможности на месте. В течении десяти лет вы должны построить вдоль Северного Морского пути необходимые порты и угольные станции, оборудовать маршрут в навигационном отношении. В общем, сделать возможным сквозное плавание в течении одной навигации.

Я говорил о том, что потребные для этого корабли придется заказывать за границей. Не стоит смущаться этим. Раз нужно, значит нужно. Но стоит иметь в виду, что в план заложено строительство современной судостроительной базы в Северодвинске. Это тоже предмет заботы наместника. Поставки необходимого? Пока морем вокруг Скандинавского полуострова, но со временем к Архангельску и Кольскому заливу будут подведены железные дороги. Где взять людей? Тяжелый вопрос. Кого то соблазнят вербовщики, кого то отправят по приказу. Но этого не хватит. Нужные для работы кадры готовьте на месте. Средства на организацию потребных учебных заведений будут выделены. И еще: я понимаю, что Арктику нужно долго и подробно изучать. Поэтому в плане работ был раздел посвященный развитию региональных научных учреждений. Но самое главное я приберег напоследок.

— Выполнив эти работы, вы получите дополнительное задание. Смотрите на карту: вам не кажется, что из Мурмана мы можем грозить не только шведу? Вы тоже так считаете? Чудесно! Значит вы понимаете, что любимые вами быстроходные крейсера-рейдеры, для действий на коммуникациях в Атлантике должны базироваться именно здесь? Браво адмирал! Вы уже догадались, что здесь у нас возникнет? И опять вы правы: флот Северного Ледовитого Океана! Не сразу, но он у нас будет!

Степан Осипович покинул меня в прекраснейшем расположении духа. А я наконец сумел встретиться с Глорианом Хаммером.

Когда он явился в назначенное ему время, я сразу понял, что к "Неизвестным Отцам" он имеет такое же отношение, как и доктор Карл Иванович со своей подругой. Глориан был не из нашего мира и являлся всего лишь одним из ответственных сотрудников компании "Red Star". И основной целью его визита являлось передача конфиденциального послания. Ну а помимо этого — устно ознакомить с предыдущей деятельностью компании, в которой он работал уже порядка пяти лет. По его словам, правление компании — обычные дельцы. На первый взгляд. Необычным в них было феноменальное чутье на возможность получить хорошую прибыль. Впрочем, Хаммер в эти дела не лез. У него были иные задачи. Главнейшей из них — организация работ на золотых приисках. Нет, горным инженером он не является. Его дело — рабочая сила и снабжение всем необходимым. Ну и взаимодействие с местной администрацией. Первым и пока единственным проектом, в котором он себя проявил — добыча золота на Аляске.

— А разве там есть золото? — спросил я чисто для порядка.

Вообще то, "золотая лихорадка" в моем времени возникла позже. А тут как то странно: золото добывают, а ажиотаж отсутствует. Понятно, что "отцы" имели точную информацию насчет того, что и где находится. Вот только как они умудрились так сработать?

— Золото там есть, — ответил Хаммер, правда его не так много. Самые крупные месторождения: в районе Нома и Фэрбэнкса. Это на территории самой Аляски. Менее богатым было месторождение в районе Клондайка. Это уже британская территория.

То, что работы по добыче золота не привлекли к себе внимания, имеет свое объяснение. Фирма изначально взаимодействовала с канадскими властями и добытое золото сбывалось королевскому казначейству. Правда, от услуг старателей из числа белых людей пришлось отказаться. Основная часть работы выполнена завезенными туда китайцами. Почему китайцы не разбежались и не оповестили весь мир о идущей там добыче? Все просто: за ними приглядывала вооруженная охрана из поданных Её Величества.

Короче говоря, фирма купила нужные участки земли, а Хаммер обустроил несколько самых настоящих концлагерей и организовал снабжение приисков рабочей силой. Сейчас правда китайцы там не работают. Слухи о приисках уже разошлись и вольные старатели туда наверняка рванут. Но фирма не покинет этих мест. Раз земельные участки куплены, значит с них нужно получить прибыль! Хаммер эту прибыль уже заранее обеспечил. Старатели будут платить за все! За еду и за одежду, не считая инструмента. Они отдадут добытое ими золото! А кому продаст золото фирма: британскому или американскому казначейству, значения не имеет. Первые пять десятков тонн золота, добытые за пять предыдущих лет — это событие мирового масштаба. Правда. не все это понимают. Я не знал о том, что за сто лет на Аляске сумели добыть не более чем четыре сотни тонн золота. А Хаммер про это уже знал.

— Мы удачно сняли сливки и получили прибыль. Продав британскому казначейству металл за фунты стерлингов. Теперь будем продавать металл американскому казначейству, но за менее выгодную цену. Но это потому, что британское казначейство потеряло интетес к золотодобыче в тех местах.

Сообщение Хаммера стоило переварить. Итак. В САСШ свирепствует кризис. Эта страна, как и мы, стремится соответствовать международным стандартам в области финансов. А сейчас в моде золотой фунт стерлинг, франк, марка, крона… В общем рубль с долларом туда же пошли. У нас ведь тоже сейчас проходит денежная реформа. Внедряется золотой рубль. Правда. к моему удивлению, у населения нет доверия к золотой монете. Её приходится силой навязывать людям. Оказывается, кредитный рубль популярней золотого. А все из за отказа от серебра. А в Америке та же петрушка, только круче нашей. Народ привык к биметаллическому обеспечению доллара и не верит в доллар золотой. В общем, это выше моего понимания. Но в САСШ кризис, вызванный введением золотого обеспечения доллара! Как совместить неприязнь к золотой монете и жажду ее иметь? Трудно понять и логику барыг, и логику американского фермера, которому нужен доллар серебряный. но не нужен доллар золотой! И у наших хлеботорговцев аналогичная логика. Долой рубль золотой! Да здравствует рубль серебряный и "деревянный"! В общем, не смотря на отвращение народа к золоту, только оно его и сможет выручить!

— Это произошло бы. Ваше императорское величество, — уверяет меня Хаммер, — если бы мы не сняли сливки. Все, на что может рассчитывать Америка, так это на три тонны в год. Слишком мало, для того чтобы решить свои проблемы.

— А Британия?

— А Британия Ваше Величество сейчас сыта.

И что из этого следует? Мне докладывают о крахе пяти сотен американских банков. Видимо процесс этот продолжится. В том времени золото Аляски Америку выручило. Его немного. За сто лет добыто треть годовой прибыли компании "Майкрософт". Сущий мизер! Но и этот мизер оказывается выручил Америку тогда. А сейчас, благодаря "помощи" попаданцев, будут добыты сущие крохи. И что Америке делать в этой ситуации? То, что она делала всегда: затевать войну! я даже знаю с кем.

Ладно, почитаем послание. О чем таком пишут "Неизвестные Отцы"? А пишут они о делах сугубо коммерческих. Хотят они приобрести в концессию известные им месторождения "меди" в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. Кроме того им очень хочется организовать пассажирские и грузовые перевозки в бассейне Амура. Тут они замахиваются как бы не на монополию.

Ребята хотят стричь шерсть с нашего купца. Будет дорога и телеграф — купец и без всяких понуканий куда угодно пойдет. А тут пристани и порты в бассейне Амура. Это же прекрасная транспортная магистраль, созданная самим господом богом! Конечно, речной транспорт там есть, но ведь этого мало! Если в него хорошо вложиться, то мы не только усовершенствуем собственную логистику. По той же Сунгари уже есть судоходство. Те же японцы и китайцы нуждаются в доставке товаров и грузов. Так нужно занимать эту нишу! В общем, ремонтно-эксплутационные базы в Хабаровске и Благовещенске — то что доктор прописал. И нашим планом они предусмотрены. Правда, теперь, когда есть некие господа, готовые в это вложить честно уворованные деньги, то появляется возможность экономить казенные средства.

А ведь это еще не все их желания. Николаевск-на-Амуре их тоже привлек. Сейчас этот город пребывает в упадке благодаря тому, что роль главного дальневосточного порта перешла к Владивостоку, а роль областного центра к Хабаровску. Население там сейчас едва за тысячу человек. Имевшийся на месте завод по ремонту и сборке кораблей совсем зачах. С трудом подготовленные кадры судостроителей потеряны для завода и города. Но не все так плохо. Открытые недавно золотые месторождения уже влекут туда народ. Так что силком никого загонять не придется. Золотодобытчикам нужен только водный транспорт. Есть также интерес к освоению рыбных промыслов. Все это требует судов весьма небольшого водоизмещения, а значит судостроение нужно возрождать. Оно и для войны пригодится. Не только боевые корабли. Те же буксиры да самоходные баржи. Рыбные промыслы — это еще производство бочкотары, что влечет за собой развитие лесопереработки. А ведь и шпалопропитку можно наладить. В общем, этот город имеет шансы стать вторым по значению портом Дальнего Востока. Интерес у частника есть. Нужно только построить судостроительный завод и приличные портовые сооружения.

И тут тоже, как нельзя кстати, подворачивается богатенький Буратино, готовый вместо нас вложиться в развитие транспорта! С одной стороны это чудесно. Вкладывать в это дело казенные средства можно. Но стоит понимать, что коррупция не дремлет. Уворовать часть средств у нас смогут. Поэтому частная инициатива выглядит предпочтительней. Воровать у самого себя не станешь. Так и не будут воровать. Но кто сказал, что и они не уворуют у государства нашего? Вот и гадаю я: от кого меньше ущерб? От родного российского казнокрада на государственной службе, или от частника, который своего тоже не упустит? Как бы наше население не потеряло последние штаны от таких предпринимателей.

— Мистер Хаммер! Скажите мне: где вы наберете потребных для ваших дел работников?

Хаммер ответил весьма обстоятельно. Оказывается, фирма широко использует вольный найм, но гораздо больше толку от использования принудительного труда. Ведь почему компания успешно и без ненужной шумихи работала на Аляске? Да потому, что использовало труд китайских преступников!

— Мы ваше императорское величество избавили правительство Китая от необходимости содержать за государственный счет преступников. Более того, правительство получило небольшую прибыль, избавившись с нашей помощью от людей, которые им не приносят ни малейшей пользы. Это разумно. Именно так Британия избавлялась от своих преступников. Их просто вывезли в Австралию и продали на определенный срок частным лицам.

Оказывается мои "благодетели" учли британский опыт и вместо вольных старателей сделали ставку на труд заключенных. Правда, меня всегда уверяли в том, что труд раба неэффективен. О чем я и заявил мистеру Хаммеру. Хаммер посмотрел на меня так, как смотрит "белый господина" на тупого негритянского вождя. А потом стал опровергать мои уверения о неэффективности невольников.

— Все дело в научном подходе к решению возникшей проблемы. Наш британский ученый-зоолог, мистер Лавр Берия, разработал методику рационального использования отбросов общества. На Аляске я как раз этим и руководствовался. И это прекрасно работает ваше величество.

А дальше Глориан со знанием дела рассказал мне о том, как это работает. Вывезенные на чужбину китайские невольники вовсе не чувствовали себя несчастными. Во-первых, их стали лучше кормить и одевать. И хотя вместо принятой в тех краях меховой одежды, их одевали в более дешевые ватные куртки и брюки, они вовсе не мерзли. Кстати, прекрасная рабочая одежда. Хаммер ее оценил по достоинству. Дисциплину поддерживали точно такие же преступники, но уже из белых людей. В общем, все как у нас в более поздние времена. Только на коммерческой основе. Правда, были и отличия. Британская наука не рекомендовала держать людей в таком состоянии более пяти лет. Это максимальный срок, в течении которого раб способен работать лишь за еду и одежду. По истечении пяти лет нужно менять его статус. Именно так фирма и поступила. Отбывшие свой "пятерик" китайцы вовсе не рвались назад в Поднебесную под палки чиновников. Их вполне устраивала Северная Америка. Поэтому переход на систему пожизненного найма прошел легко и безболезненно.

Прервав восхваления прелести рабства, я спросил собеседника о том, как решался на месте половой вопрос. Оказывается решался. В каждом "рабочем лагере" был свой бордель, который посещали только передовики производства. В соответствии с разработками британских ученых, персонал борделя состоял из выкупленных у государства преступниц. Профессиональных воровок ни в коем случае туда не брали. В большинстве своем это были женщины, совершившие бытовые преступления. Правда, к ним подход был иной. В первоначальном статусе они пребывали не больше года. А потом переводились на пожизненный найм. Нет ваше величество, работницы эти не из китаянок. Две трети работниц борделя — молодые еврейки. Ну а прочие — представители иных рас и народов.

По уверению собеседника, система гибкого подхода к текущему статусу грешника, исключила бунты и неповиновения. Исключения из правил конечно были, находились и недовольные, и бунтари, но эту проблему легко решала вооруженная охрана.

— Мистер Хаммер, — опять прервал я рассказчика, — присутствие китайских преступников на территории Российской Империи для меня нежелательно. Боюсь, что общество этого тоже не поймет. Мы все-таки живем не в Америке.

— Ваше величество! Об этом речь не идет! Зачем завозить китайцев, если у вас хватает своих преступников? И вы их не используете должным образом! Вы тратите огромнейшие средства, завозя их в свою Сибирь, где некоторые из них вообще не работают, а получают во время отбывания ссылки государственный пенсион. И что в итоге? Вместо наказания — курорт! Таким способом вы людей не исправите. И даже не сможете их сделать постоянными жителями. Мои наниматели считают, что государственная система исполнения наказаний в принципе не эффективна и убыточна. Наши британские методы намного лучше и применимы где угодно! Уверяю вас, мы не станем тратиться на содержания полиции. Преступника будет заставлять работать сам преступник!

Понятно. Сомневаюсь, что "британский ученый Лавр Берия" существует на самом деле. Это у "краснозвездных" мошенников шутка юмора такая. Правда кое что мне в их подходе нравится. Как ни крути, а без ГУЛАГа мы вряд ли обойдемся. Двести тысяч человек, ежегодно отбывающих наказание — это серьезно. А еще что-то нужно делать с босячеством. И с еврейским криминалом. "Неизвестные Отцы" предлагают просто и без затей утилизовать этот человеческий материал. Хреново то, что гнобить людей будут они, а дурная слава достанется мне. Хотя, это все лучше, чем просто вешать бунтовщиков. Нет человека — нет проблем? Так и толку от трупа нет. И ещё: как бы эти господа не подстроили мне что-нибудь типа Ленского расстрела. А они смогут. За триста процентов прибыли люди еще не то творят. А они нацелились на многое.

Изучая их послание, я понял многое про них. Вряд ли они сразу в этом мире были богатыми. Скорее всего, располагая нужной информацией из будущего, они первый свой миллион заработали, играя на бирже. Правда, долго так богатеть ни у кого не выйдет и Ротшильдами при всей их ловкости и знаниях им таким манером не стать. В мире финансов самые лучшие делянки уже заняты и всячески охраняются от наглых чужаков. Подозрительно удачливых игроков быстро отслеживают, а потом разоряют. "Отцы" это прекрасно понимают и переходят ко второму этапу: уводят из под носа других самые перспективные месторождения золота, о существовании которых ещё никто здесь не знает. Но так тоже долго не продержишься. Успешных бизнесменов и здесь быстро выявляют и начинают отслеживать их сделки. Приобрести в собственность нужный участок земли по дешёвой цене уже не дадут. Сейчас им нужно начинать третий этап: приобретать солидную "крышу" и выходить уже на более серьезный уровень. А с этим проблемы. Кого попало государство не "крышует". Тут тоже давно все поделено. Да и разные есть государства. Гватемала тоже им является. Нет, им для должного размаха нужно не слабое такое государство, где правительство достаточно сильно, а отечественный капитал слаб. Судите сами: толку превращать президента САСШ в своего ставленника, если в стране полно сильных "акул бизнеса"? Президенты приходят и уходят, а влиятельные "акулы" остаются. Значит им более всего подходит страна с несменяемым диктаторским режимом. И богатая ресурсами при этом. Так что выбор России — это логичный для них ход. Судя по тому, что они отразили в своем послании, их целью является эксплуатация богатств Восточной Сибири и Дальнего Востока. И при этом им нужна сила для того, чтобы никто посторонний в их кормушку не влез.

Понятно господа, для чего вы мне еще там мозги морочили.

9. Легендарный китайский герой

Когда я затеял подготовку в Китае партизанской войны, я многое представлял себе тогда иначе, нежели сейчас. Решив, что в качестве противовеса влиянию "дядюшки Хо", лучшим образом подойдут комиссары, я взял их подготовку под свой личный контроль. Этот процесс я представлял себе таким образом: человек пять наиболее смышленых кандидатов на курсах политграмоты получат представление о марксизме. Потом их полгодика погоняют наши унтеры, а дальше: вручаем кожаную куртку и такую же фуражку с красной звездой, маузер с шашкой и вперед воевать за Народный Китай!

На деле все вышло не так. Начну с того, что я дал задание Обручеву, подобрать мне несколько офицеров, владеющих китайским языком и умеющих воспитывать личный состав без оскорблений и рукоприкладства. При этом я прекрасно понимал, что мне сбагрят тех, от кого и так искали случай избавиться. Так оно и вышло. Отдали мне не самых лучших. Правда, такими они числились у своего прежнего командования. Ну не вписывались они в окружающую их среду! Никак не вписывались. Зато на Китайском полигоне они проявили себя выше всяких похвал.

Как только они уяснили, что предстоит делать, так сразу взялись за дело с тем тщанием и старанием, какое обычно проявляет человек, углядевший очень интересную работу. А раз работа человеку кажется интересной, то он и подходит к ней творчески. Первое, что сделали эти офицеры — предложили готовить не пятерых человек, а сразу целую роту. Чтобы можно было отобрать лучших.

В их предложении был резон. Пятерым курсантам мы можем дать теоретические знания, но этого мало. Чтобы понять на что способен взвод, нужно в этом взводе служить. Ну а если набрать роту, то курсанты поймут как действует рота. Кроме того, кандидатам нужна реальная командная практика. Поэтому я согласился на набор роты. Целый месяц шла вербовка добровольцев среди китайских гастарбайтеров. Желающих было не очень много и хотя роту удалось сформировать, но возраст набранных курсантов был разный: от восемнадцати лет до сорока. Впрочем это не помеха. Встал вопрос об унтер-офицерах. Все-таки именно они занимались воспитанием и обучением солдат. Ставший командиром роты капитан Баранкин, предложил набрать для этой работы тех унтеров, которым предстоит уволиться в запас. И это тоже я счел разумным. Ведь уходящие в запас унтер-офицеры, это опытнейшие волчары, умевшие подобно папе Карло сделать из любой чурки настоящего человека.

Ну а дальше, учитывая, что в нашем распоряжении есть два года времени, я пришел к выводу, что можно дать китайцам более основательную военную подготовку. Какие там ускоренные курсы? Программа полноценного юнкерского училища! Правда, с поправкой на китайскую специфику. И тут мне поступили еще предложения: дать курсантам неплохое гуманитарное образование. Пришлось расширять преподавательский состав.

Теперь помимо изучения марксизма, курсанты проходили легкий курс естественно-научных дисциплин. Ну и в добавление к этому — занятия по каллиграфии. Последнее, как мне объяснил учитель каллиграфии Лю, в условиях Китая весьма важное умение, способствующее росту авторитета. Ну и кроме марксизма — изучение китайской классики: Конфуций, Сунь-Цзы, Лао-Цзы и прочие философы. Завершался гуманитарный курс сдачей такого же самого экзамена, что сдают перед вступлением в должность все китайские чиновники. Смысл? Простой! В стране, чьи жители способны ценить красоту иероглифа — хороший каллиграф будет иметь немалый авторитет, как человек культурный и образованный. Ну и знание классики обязательно. Без этого в правящем классе комиссаров никто всерьез воспринимать не станет

И вот, спустя время, я еду инспектировать Китайский полигон. Или как он официально назван: "Учебный центр имени Ли Си-цына". Не стоит смеяться или воспринимать это как стёб попаданца. Тут все серьезно. Шутку про Ли Си-цына здесь никто не знает. Но китайца это имя говорит о многом. Особенно, если его написать китайским письмом:

"Ли" (是否) — царского рода

"Си" (乙) — высокое служение

"Цинь" (秦) — древнее императорское титулование

На учителя Лю это произвело огромное впечатление. Странно, но наши офицеры ничего тут не поняли и считали что Ли Си-цын является просто знаменитым китайцем. Эх ребята! А ведь будь моя воля, я бы этому самому несуществующему Ли Си-цыну поставил бы два памятника. Один в Москве, а другой в Пекине. Много их было тех, кто прославил это имя.

Перенесемся в 1937 год, в Гоминьдановский Китай. В Китае есть свой идеал "благородного мужа" — конфуцианский. Но столетие упадка, дает о себе знать. Разложение коснулось всех слоев общества. На фоне наблюдаемого скотства, пресмыкательства и продажности, в древние идеалы людям уже не верится. А просто слова, их давно не убеждают. И вот, в 1937 году, в Китай, воюющий с Японией, прибывают советские летчики. Это обычные деревенские парни из России, очень молодые. Мало кому исполнилось 25 лет, большинство еще моложе. На фоне европейских волонтеров выглядят несолидно. А через два дня, китайцы их увидели в деле.

"Сравнения говорили сами за себя, и китайские авиаторы сразу прониклись уважением, если не сказать почтением, и к нашим летчикам, и к нашим боевым машинам. Что касается китайского командования авиагруппы, то оно поневоле сделало свои выводы: советские добровольцы первыми поднимались в воздух, первыми бросались в атаку, в то время как другие летчики — иностранные волонтеры — всегда приходили "к шапочному разбору".

Но не только это произвело на китайцев впечатление:

"А когда китайский крестьянин в солдатской форме, который главным образом и вел войну с Японией, увидел, что существуют офицеры, которые не бьют солдат, не покупают наложниц, не торгуют солдатским рисом, не трясутся при виде доллара, не любят ни японцев, ни англичан и ничего не боятся, — в его столетней борьбе за свободу Китая появилась надежда".

Вы можете смеяться, но такое поведение полностью соответствовало конфуцианским канонам о "благородном муже".

"Отношение к русским добровольцам у простых китайских солдат и до того было какое-то восторженное. Так смотрят на волшебников из детских сказок. Для забитого, часто неграмотного, полуголодного китайского солдата мы были как свет в окошке. Для простых китайцев было трудно поверить, что может быть офицер, который не ворует солдатский рис, который воюет за Китай, а не за деньги, который не бьёт солдат палкой, самосовершенствуется в военном деле, отдаёт осмысленные приказы, думает о том, как солдат сможет их исполнить. Офицер, который не проводит ночь в публичном доме за пьянкой, а пытается планировать боевые действия с наименьшими потерями. Кто не разворовывает солдатское жалование. Не продаёт военные тайны японцам…"

А ведь это предмет особой гордости. Не случайно, могилы наших парней, погибших и похороненных на китайской земле, всегда ухожены. Даже вражда между нашими странами, не повлияла на отношение властей и народа, к памяти о погибших героях. Еще бы, они смогли убедить многих, и не в книжных спорах, что благородные мужи реально существуют.

Эх ребята! Как мне вас не хватает. Вы ведь еще даже не родились. Здешние вас заменить в полной мере не смогут. Они неплохие офицеры и душевные люди. Но до вас им расти и расти. Ведь многих вещей, которые вам понятны, они ни за что не поймут. Воспитание хромает. Как бы мне это объяснить? Да хотя бы так: когда я готовился, мне показывали различные фотографии моего реципиента. Вот он в Японии. Фотография, где он сидит в повозке, которую тянет рикша. Морда лица не выражает никакого смущения. То, что в повозку запряжен человек, ему кажется правильным и естественным. Рикше кстати тоже ничего тут не кажется странным. Дети своей эпохи. А вот Ли Си-цыны так не поступят! Пойдут пешком, если иного транспорта нет, но использовать человека вместо скота — для них это стыдно и недостойно звания советского человека. Да что там говорить. Из ничего такие люди не появятся. Их нужно готовить. И в совершенно ином обществе. Здешнее общество на это не способно. Я же по мере сил стараюсь в одиночку заменить их.

Собираясь с инспекцией, я шифровкой предупредил капитана Баранкина, чтобы он не устраивал мне пышных церемоний. Что присутствовать я буду под именем полковника Романова. Тем не менее, капитан не мог совершенно игнорировать требования устава. Встречу мне все-таки устроили. Как инспектору. Ну я и повел себя как инспектор. То есть произвел комплексную проверку состояния дел и несения службы на полигоне. Что показала проверка? Честно говоря я остался не совсем доволен ее результатами. Только виду не показал. За несколько месяцев конечно китайцы мало чему научились, но если продолжать в прежнем духе, то через два года они будут выучены заметно лучше, чем наша пехота. Виной тому излишнее усердие моих офицеров. Творческие личности, мать твою за ногу! И что делать? Приказать учить хуже? Да не дело это. Уж лучше не качество обучения снижать, а готовить инструкторский состав для нашей армии. В обычных боевых частях эти инструктора будут явно неуместны. Старый привычный подход к обучению солдата не даст им проявить свои умения. Тут нужно что-то отдельное. Учебные части? Пожалуй да! Но это нужно полностью менять систему боевой подготовки войск. Не отдавать первоначальное обучение на произвол командиров боевых частей. Значит — учебные дивизии? Хорошо бы. Хотя бы потому, что и подготовка по единым стандартам и никаких там "Я так вижу!" Да и качество подготовки вырастет. Но первых инструкторов для учебных частей придется готовить здесь.

А у меня насчет Китайского полигона есть и другие планы. Корея. Вот еще один объект приложения сил. Сейчас королева Мин вместе с сыном пытается править из нашего посольства, где ей предоставлено убежище и защита. Получается плохо. Но покидать стены плосольства слишком опасно. Отставной японский генерал Миура Горо со своими "наемными мечами" только этого и ждет. У Миуры Горо есть поддержка среди местной жандармерии и в тех воинских частях, где корейских солдат обучали японские инструктора. Надеяться на дворцовую охрану не стоит. Она слишком слаба. Вывод? Нужно готовить людей для королевы Мин. Качественно готовить. Даже лучше, чем китайцев. Потому что задача у этого отряда будет совсем иной.

А вообще, насчет Кореи у меня имеются вполне определенные планы. Сейчас нашего влияния на обстановку в этой стране практически не чувствуется. И это невзирая на симпатии к нашей стране со стороны королевы Мин. Только одной этой симпатии мало. Все дело в том, что в распоряжении королевы нет сколь-нибудь надежной силы. Лишь искусство интриги позволяет ей еще держаться на плаву. Но долго хватит её умения лавировать между различными соперничающими группировками? Тем более, что давно мечтавшие об аннексии этого полуострова японцы, имеют неплохое влияние и в корейской армии, и в местной жандармерии. И что мы сможем этому противопоставить? Наше посольство в Сеуле находится под постоянным присмотром как самих японцев, так и прояпонски настроенной местной полиции. Любое действие наших дипломатов легко отслеживается людьми Миуры Горо. Тем не менее, постоянная связь с посольством имеется и кое-какие мысли по выходу из этой ситуации у наших дипломатов есть. В последней по времени шифровке, меня просветили насчет того, что простые крестьяне Кореи редко участвовали в войнах, оставляя это дело на откуп профессиональной регулярной армии. Однако во время Имджинской войны с Японией силы регулярной армии оказались значительно слабее. Поэтому правительство повсюду призывало создавать отряды ополчения и противостоять захватчикам в тылу. Такие отряды получили название Ыйбён — "Армия Справедливости". В принципе, чтобы их создать вновь, достаточно указа королевы. Проблема лишь в позиции корейских крестьян. В стране, где средняя продолжительность жизни составляет 22 года, немного найдется желающих защищать существующую власть. Конечно, когда японцы покажут свое истинное лицо, то покорными корейцы не будут. Но в данный момент корейцы больше ненавидят собственное правительство. И не сказать ведь, что тихо ненавидят. В начавшееся в 1893-94 гг. революционном движении, во главе которого стояли представители движение Тонхак, много кто принял участие, не только крестьяне. Само учение Тонхак, или по-русски "Восточное учение", было весьма примечательным. Сторонники Тонхака проповедовали о равенстве всех людей на земле и праве каждого быть счастливым. Именно духовные руководители Тонхак, выходцы из корейского дворянства, и возглавили это крестьянское движение. Ну чем оно плохо? Немного людям подсказать и считай готовая компартия! Даже навязывать ничего не нужно. Только поздно я явился в этот мир. Сейчас это движение подавлено маньчжурской армией, а окончательное подавление между делом сделала японская армия. Жаль, право жаль! Было бы здорово, если бы в разгар восстания ихэтуаней, японскими тылами занялся Ыйбён под руководством тех же марксистов-тонхаков. Только что зря мечтать? Новое народное сопротивление возникнет лишь через десять лет. В моем времени новый Ыйбён самовозродился без всяких королевских указов, но при поддержке Российской Империи. И ведь простым бунтом с партизанщиной дело не ограничилось. Потерпевшие поражение повстанцы ушли в основном в Россию, да остались у нас навсегда. Хорошие ли это были поданные? Судите сами: часть из них стали уссурийскими казаками и разделили с войском дальнейшую его судьбу. Но большая часть корейцев во время Гражданской поддержали красных. Стоило появиться иностранным интервентам, как корейцы пошли партизанить, защищая свое новое Отечество от старого врага. Кое-кто потом служил уже в РККА.

Как я уже сказал, сейчас рассчитывать ни мне, ни королеве Мин на широкую народную поддержку не стоит. Но это не значит, что нужно плюнуть на все это и пустить всё на самотёк. Успех способствует приуготовленным. Вот и будем его готовить. Главное, что сами корейцы не против нужных их стране преобразований. Значит будем тратить время и силы, готовя им кадры для рывка вперед. Будем на Китайском полигоне готовить командные и политические кадры для новой корейской армии. Будем готовить гражданских специалистов для народного хозяйства этой страны. Зачем мне это нужно? А вы на карту посмотрите. Сильная и союзная нам Корея, способна неплохо прикрыть тот же Владивосток со стороны суши. Это сейчас её армия ведет себя пассивно, не защищая даже собственную территорию от иностранного вторжения. А мы преобразуем ее. Чтобы в случае японского вторжения, захватчика встретили и приветили. Чтобы во время войны наши корабли могли рассчитывать на гавани Корейского полуострова.

Но не только военная надобность заставляет меня возиться с этой страной. Уголь, свинец, вольфрам, цинк, графит, магний, железо, медь, золото, пирит, соль, плавиковый шпат и много чего другого. У меня уже есть договорённость с "Неизвестными отцами" насчет добычи сырья на Корейском полуострове. Нет, добывать будем не мы. Пусть работает корейский купец. "Отцы" согласны его кредитовать, Но добытое сырье должно идти нам и ни в коем случае не идти японцам. Или идти, но по конской цене. Это конечно чревато для нас. В моем времени поводом для стрельбы послужила обычная рубка леса на севере полуострова. Но тут все будет иначе. Почему? А вот она моя подстраховка! Прям сейчас марширует по "линейке"!

Рота китайских курсантов, ведомая фельдфебелем Нечипоруком, с песней шла на занятия.

Облака проплывают, как снег холодны, Гости к югу летят в милый отческий край. Если мы не дойдем до Великой стены, Значит, мы недостаточно любим Китай.

Любо-дорого смотреть на них! Особенно на их форму. Шапки-ушанки с пятиконечной красной звездой, ватные куртки и брюки. Обуты в яловые сапоги. И поют весело да бодро, почти без акцента. И если не обращать внимания на то, что лица их раскосы, то прям как в Советскую Армию вернулся. На вас ребята у меня вся надежда. Я надеюсь на то, что вы сумеете обуздать крестьянскую стихию да бандитскую вольницу. Что под вашим руководством люди не будут гибнуть почем зря.

Отсчитали по пальцам мы тысячу ли, Дует ветер восточный в полотна знамен. И несем мы веревки, шагая в пыли, Чтобы ими был связан бумажный дракон.

Песню эту для них подобрал именно я. Поют они ее конечно на русском языке, но думаю, что со временем найдется у них талантливый хлопец, который переложит ее на родной для них ханьский язык. Пусть она вдохновляет их на подвиги. Тем более, что она им очень нравится.

Перевалы, дожди, — ты привала не жди. Шаг чекань за спиной, человечества треть. Ведь недаром, конечно, нас учат вожди, Что великое счастье — В БОРЬБЕ умереть.

А вот тут я внес изменения в оригинальный текст. Оно правильно: незачем издеваться над святой идеей! Нельзя этим ребятам сомневаться в собственной правоте. Не будет сомнений — придет успех. Не будет сомнений — значит они будут за идею и скудный паек выполнять то, что им прикажут. И не только выполнять, но и остальных вести за собой на верную смерть.

НЕ УКРЫТЬСЯ ВРАГАМ ОТ НАРОДНОЙ ГРОЗЫ. Надоела соха — карабины хватай! Если мы не дойдем ДО ВЕЛИКОЙ ЯНЦЗЫ, Значит, мы недостаточно любим Китай.

И тут внесено изменение. Потому что здешним китайцам не понять: зачем им топать до далекой Москвы? Да и дурные мысли не стоит им в головы закладывать. Пусть мечтают дойти до Янцзы. А пока они до нее идут, я под шумок обделаю свои дела в Корее.

Рота прошла мимо, так и не заметив меня, стоящего вместе с конем за зимними ёлками. Вскочив в седло, я продолжил свою утреннюю прогулку, продолжая размышлять о своем. А думал я не только о делах на Дальнем Востоке. Свои российские проблемы тоже не давали мне покоя. Ну например, проблемы нашего студенчества. И снова вспоминаю дело Александра Ульянова. За него и его сестру подавал прошение их родственник — кандидат Университета Матвей Песковский. Между тем, заверения родственника Песковского, что Саша и Аня Ульяновы — хорошие и примерные молодые люди, были на тот момент ну совсем неуместны. Слова Песковского о том, что Ульянов — очень дельный начинающий ученый, в документе подчеркнуты синим карандашом, а на полях Дурново приписал: "Для приготовления динамита!" В Департаменте Полиции уже успели выяснить, что делал бомбы именно этот толковый студент. А сестра его, "барышня совершенно чуждая всего того, что может шокировать девушку", была в курсе, и ее это, видимо, как ни странно, ничуть не шокировало. Видимо, девушку этой эпохи могло шокировать нечто, касающееся отношений полов, а вот динамит — ничуть. Что в нем такого неприличного?

Какой-то странный мирок, в котором студентам вроде как и заняться больше нечем, кроме как бомбами. И ведь эти люди не были тупыми неудачниками, которые с большого горя занялись террором. Для них террор был отнюдь не единственным способом самовыражения. Тот же Александр Ульянов входил в научно-литературное общество при университете, о его возможностях как ученого говорит не только завоеванная им золотая медаль, которую он использовал весьма своеобразно: на вырученные от продажи медали деньги за границу бежал его ближайший друг Орест Говорухин, ставший в Болгарии первым профессором русской литературы Софийского университета. Человек, с которым Александр Ульянов изготовлял бомбу, Иосиф Лукашевич, впоследствии профессор химии в Вильно после освобождения.

В записной книжке Александра Ульянова был найден адрес человека, на квартире которого изготовлял бомбы в Петербурге. И чей вы думаете адрес? Бронислава Пилсудского, брата будущего "Начальника Польского государства!" Кстати, брат будущего маршала Польши станет впоследствии очень знаменитым этнографом на Дальнем Востоке в начале 20-го века.

Всего одна группа, но какая показательная! Будущие ученые, занимаются террором. И это только начало. Их будет таких много. Но дело не только в них. Террористы нуждаются в общественной поддержке, моральной и материальной. Им необходима питательная среда. В Российской империи конца 19 столетия такая среда, охотно и щедро питавшая и революционеров вообще, и их террористическое крыло в частности, имелась.

И толку плодить университеты, если они воспитывают не столько нужных стране специалистов, сколько её врагов? Я нисколько на этот счет не заблуждаюсь. Год новой жизни в этом мире, убедил меня в том, что большая часть населения Российской империи её ненавидят. Ненавидят не только национальные меньшинства. Россию давно ненавидит правящая верхушка и интеллигенция. Но самое страшное было то, что её начал ненавидеть простой народ. А вы как думали, люди от большой любви к своей стране начали идти к братоубийству? Как раз от ненависти. И если ничего не менять, то от ненависти до любви будет вовсе не один шаг. Менять старые порядки я обязательно буду и начну прямо после Рождества. Первые изменения ощутят на себе именно студенты со своими профессорами.

10. Перед Рождеством

Сенсация! Случилась невероятная вещь: на великого князя Алексея Александровича было совершено покушение! Правда неудачное, если не считать того, что взрывом убиты случайные люди. Зато дядюшка даже царапины не получил. Честно говоря, я был очень удивлен. Потому что на революционеров это было совсем не похоже. Почему? Да потому что стиль не пропьешь! Как и здравый смысл, если он есть. В моем времени на "Семь пудов" покушения не совершались и не готовились. Потому что как раз революционерам дядя совсем не мешал. Он им был даже полезен. "Неизвестные отцы" тоже к этому не могут иметь отношения, потому что их отношение к этому борову полностью должно совпадать с моим: дядя делает полезную для нас работу. Так зачем его устранять? Кому он мог помешать? Правду сказать, полиция схватила бомбометателя. Им оказался некий Самуил Гринблат, уроженец Житомира. Спустя неделю была выловлена вся группа террористов.

— Ваше императорское величество, — докладывал мне Кошко, — странная шайка. С виду настоящие революционеры, а копнули глубже — наняты уголовниками.

Час от часу не легче! В это время все должно быть совсем наоборот. Обычно революционные организации используют в своих целях уголовный элемент. Но чтобы вот так! Хотя, отличный повод для начала репрессий! Понукаемое мной, следствие выявляло все новых и новых фигурантов "Дела о покушении на высочайшую особу". К Рождеству вся цепочка от заказчиков до рядовых исполнителей Аркадием Францевичем была пройдена. И получалось, что прокуратуре предстоит объединить два дела в одно: "Дело о покушении" и "Дело о хищениях казенных средств". Террор оказался чисто криминальным. В итоге я принял решение провести судебный процесс сразу после Рождественских праздников.

— Николай Валерианович, — наставлял я генерал-прокурора Муравьева, — не следует представлять обвиняемых как борцов с существующими порядками. В выдвинутом против них обвинении нужно подчеркнуть, что их судят за воровство и убийство невинных людей.

В общем, версия происходящего была такова: группа казнокрадов своим воровством сорвала подготовку Черноморского флота к возможной войне. Пытаясь замести следы, это ворье наняло убийц, дабы устранить возглавлявшего следствие по делу о хищениях великого князя. В результате покушения погибли и были ранены совсем непричастные к этим делам люди.

Зная о том, что революционеры будут чувствовать неуютно в компании с казнокрадами, спекулянтами и "мокрушниками, я предполагал, что наверняка они будут делать громкие заявления о борьбе с самодержавием. Пусть делают! Не стоит им затыкать рот! Просто в подконтрольной правительству прессе появятся язвительные заметки о том, что эти господа ради достижения успеха не брезгуют потакать воровству НАРОДНОГО достояния, а чтобы замести следы воровства, не брезгуют убийствами.

Ну а дальше. Виновных ждал приговор суда. И пойдут эти голубчики Север топтать. Степану Осиповичу всякие люди сгодятся. Нет, убийцу мы конечно повесим, но прочих ждет арестантская рота и напряженная трудовая деятельность на свежем воздухе Заполярья. А из дяди можно даже сделать героя. Смотрите люди добрые: вот он бесстрашный борец с коррупцией! Ну а потом дядюшку ждет Балтийский флот. Там тоже есть что расследовать. Правда, глядя на то, что творилось у черноморцев, балтийцы на всякий случай провели внутреннее расследование и кое-кто из причастных подал в отставку. Наивные! Моя ревизионная комиссия уже неплохо набила руку и конечно же найдет кандидатов для арестантских рот. Меня сейчас иное тревожит: как избавиться от "золотого рубля". Весной, толком не разобравшись в сути проблемы, я дал "зеленый свет" финансовой реформе. То, что с ней что-то не так, я понял к концу лета. Ведь народ в большинстве своем без восторга ее воспринял. Ну не хотели люди иметь дело с золотым рублем! Их больше "деревянный" устраивал. Но в чем тут дело, мне было непонятно. Прозрение наступило, когда в мои руки попал первый номер газеты "Правда". Это не та "Правда", которую выпускал Ильич после 1912 года. У меня это был печатный орган социал-монархистов. Или как официально они назывались: Народно-Монархический Союз. И вот один из виднейших деятелей этой партии, Сергей Фёдорович Шарапов критиковал в своей статье саму идею золотой валюты.

Он выделял три главные функции государственной денежной системы: счетчика народного труда; "организатора и направителя" народного труда; защитника государства от соседей-конкурентов и "хищной международной биржи". Золотое обращение, по мнению Шарапова, не обеспечивало выполнения этих функций, и он предложил провести ликвидацию золотой валюты, и ввести "абсолютные деньги", которые должны были находиться в распоряжении центрального государственного учреждения, регулирующего денежное обращение. При этом государство должно было выпускать только необходимое количество денежных знаков, а денежная единица должна представлять некоторую постоянную, совершенно отвлеченную меру ценностей (бумажный рубль). Шарапов считал, что введение золотой валюты пагубно еще и тем, что лишило земледельцев оборотного капитала, т. к. при наличии бумажных денег всегда можно прибегнуть к эмиссии, а после возвращения кредита изъять бумажные деньги из обращения. Резко отрицательно отнесся Шарапов и к предпринятому Витте привлечению иностранных капиталов в Россию, утверждая, что эти капиталы не работают на отечественную экономику, оставляя основную часть доходов от производства в руках иностранцев.

Что-то я начал понимать. Судя по всему, советский "деревянный" рубль вырос из шараповской шинели. И ведь работала эта система долго и исправно. Значит долой свободную конвертируемость рубля? Ведь если вери ть Шарапову, то золотой рубль удобен лишь тем, кто имеет дело с заграницей. Государству таких дел никак не избежать. Но ведь государственные закупки можно смело золотом оплачивать. Вопрос лишь в деятельности частных лиц. Та же неудачная игра на бирже может вызвать отток финансовых средств из страны. А это кризис господа хорошие. И преодолевают кризис нынче с помощью "маленькой победоносной войны". Вот уж подставил меня Витте и Ко так подставил! Уже не первый раз. Так нужен ли мне такой "умник"?

Впрочем, сейчас сожрать Витте найдется кому. Моряков ведь "копали" его люди? Ну так всего дел — пусть дядюшка Алексей Александрович уже в компании флотских ревизоров проверит пограничные войска на предмет коррупции. И коль ему долго предстоит разбираться с чужими хищениями, то можно и должность его обозначить. Чем плоха такая: председатель Чрезвычайной Комиссии по борьбе с хищениями и злоупотреблениями? Впрочем, комиссию эту можно даже назвать Всероссийской. Чувствую, занесет меня с моими фантазиями весьма далеко. Ладно, это заботы нового года. Мне еще с интеллигенцией нашей нужно разобраться. А с ней разбираться придется основательно. Ведь наши мудрецы, рассуждая о переселении безземельных крестьян в Сибирь, как то не подумали про то, что одними крестьянами населять восточные земли не стоит. Вот возьмите меня. Я ведь уроженец как раз Дальнего Востока. И что я наблюдал? Растем мы такие чудесные и хорошие и однажды вырастаем. А дальше вопрос: куда податься? Школа закончена на "хорошо" и "отлично" и я такой не единственный. Нужно учиться дальше. А где? На всю область только один ВУЗ — Педагогический институт. И что, всем в учителя идти? А если я хочу стать врачом? Это в соседнюю область. А кто-то хочет идти в ядерную физику. Это в Новосибирск. Нефтехимики? Ближайшие были в Тюмени. А кто-то выбирает Уральский политех. Находились и такие, кто уезжал аж во Львов. И много нас назад, на малую родину вернулось? Вот и пошли насмарку все усилия по заселению. Кое-как народ загнали к чёрту на кулички, а дети переселенцев все равно слиняли оттуда. И все от того, что по выбранной специальности дома нет работы. Вот потому, вместе с крестьянином на Восток должен идти не только пролетарий, но и инженер с ученым. Кроме заводов и пашни, нужны институты! А этих последних попробуй загони. Пробовали по-всякому: и кнутом, и пряником. Только выходит как всегда. И опять анекдот: 90 % вулканов в нашей стране находятся на Камчатке и Курилах. А где обитают вулканологи? Правильно! В Москве! Там им самое место! А на Камчатку можно и студента с аспирантом заслать. И то, только на летний сезон. И это в развитом СССР! Там люди хотя бы только в Европейскую часть страны бежали. А здесь всё значительно хуже. Тут же бегут за границу!

Удивляться этому не стоит Мы плодим учёных и инженеров. Причем талантливых ученых и инженеров. Но сразу возникает вопрос: а зачем они нам нужны? Ведь мы их не можем обеспечить работой! Кто является основным потребителем труда этих людей? Наукоемкие производства! Или хотя бы просто производство. С которым у нас дела обстоят плохо. Дали молодому балбесу образование, а что он с ним будет делать? Именно это я и объясняю брату своему брату Георгию, приехавшему ко мне в гости на Рождество:

— Заводы, лаборатории, конструкторские бюро… Их нет ещё. Значит нет работы для людей, которых мы зачем то учили годами. Генералы без армии, моряки без кораблей, солдаты без оружия… Прямо бери и создавай полки из одних офицеров! Георгий это отлично понимает:

"В России нет средних талантов, простых мастеров, а есть одинокие гении и миллионы никуда не годных людей. Гении ничего не могут сделать, потому что не имеют подмастерьев, а с миллионами ничего нельзя сделать, потому что у них нет мастеров. Первые бесполезны, потому что их слишком мало, вторые беспомощны, потому что их слишком много" — цитирует он явно не свои мысли.

— Кто это сказал? — спрашиваю я его.

— Василий Ключевский! Ники! Неужели не читал?

— Жорж! Я может быть и читал его, да только не запомнил.

Я не ною. Я принимаю нужные меры. Стараюсь исправить ту ненормальную ситуацию, когда русские люди вынуждены работать на чужого заграничного дядю. Вы ещё не поняли? Тогда объясняю.

Любое новое дело обязательно произрастает на почве старых достижений. Вот изобретет скоро Зворыкин свой телевизор. Вопрос: кто его будет производить? Ведь наладить производство телевизоров можно лишь там, где существует производство радиотехники. А с этим у нас что? А ничего! Мы можем сколько угодно гордиться нашим Поповым, но производить радиостанции первым начал Марконни. Почему? А что было в распоряжении Попова, кроме маленькой физической лаборатории? Где развитое производство электротехники, на базе которой возникло производство уже радиотехники? Нет его! Поэтому Доливо-Добровольский работает не у нас, а там, где это все есть: в Германии. А почему у нас нет развитого производства электротехники? Да потому что оно базируется на развитой металлургии и металлообработке. Последнее у нас есть, но в весьма отсталом виде. Что уж говорить, если провода мы вынуждены покупать за границей.

И вот в этих условиях, что делать талантливым людям, способным делать открытия и изобретения? У них два выхода: либо патентовать свои изобретения, либо эмигрировать туда, где есть условия для творческой работы. Что в лоб, что по лбу. В любом случае мы обогащаем не себя.

Вернемся к нашим высоким технологиям. Чтобы не терять зря людей, я ими озаботился. Пока что сборочное производство с поставкой комплектующих от заграничных фирм. Ну например, уже основано "Российское Акционерное Общество Оптического и Механического Производств". Если не поняли, то в моем мире это знаменитое ЛОМО. До ЛОМО моему детищу как до Пекина раком. На деле сейчас только произведен набор учащихся в ремесленное и техническое училища. Производственные цеха еще предстоит построить. А потом приступить к сборке на месте сложных оптико-механических систем. По всем расчетам получается, что на налаживание собственного полного цикла производства, у нас уйдет лет десять. Но если совсем ничего не делать, то так и будем зависеть от милости иностранцев.

И это только один пример. С Нового года начнут работу предусмотренные планом развития новые конструкторские бюро. Например КБ "Пульс". Это для наших отечественных Поповых и Марконни. Конструирование и создание современных средств связи. Это будет не просто контора, где люди работают за кульманами. Будет у "Пульса" и своя научно-исследовательская база, и свое опытное производство, и даже профильные учебные заведения.

Точно так же я подошел и к нуждам артиллеристов. Правда здесь ситуация была иной. Орудийное производство в России существовало чуть ли не с 15 века. Так что производственная база у нас была. Но господа! Где отечественные КБ? Последняя по времени артиллерийская система, принятая на вооружение — орудия Барановского. А теперь на конкурсы идут сплошные орудия Круппа, Шнейдера, Крезо, Виккерса… и прочей нечисти. А где свои разработки? Этот вопрос я и задал "вызванному на ковёр" начальнику ГАУ генерал-лейтенанту Барсову. Ответ о том, что наши отечественные инженеры не смогли освоить конструирование современных артиллерийских систем, меня не устроил. Александр Андреевич мне не врал, так оно и было. Отечественная конструкторская мысль была представлена одиночками. А что может одиночка в современных условиях? Подать идею да оформить ее в виде чертежа. А выдать полноценную рабочую документацию — это не к нему. Сумеет наверное, но потратит столько времени, что орудие успеет морально устареть ещё до готовности рабочей документации.

— Александр Андреевич! Зависеть от милости вероятного противника мы не можем. Поэтому не позднее первого декабря текущего года я жду от вас должным образом оформленные соображения относительно организации Центрального Артиллерийского Конструкторского Бюро и Военно-Механического Института, где будут готовиться инженерные кадры для оружейного производства.

Барсов взял под козырёк и в назначенный срок представил мне эти соображения. Ознакомившись с ними, я чуть ли не покрыл матом генерала. Причина этому была такая: в докладе тщательно расписывалось, почему приказание его императорского величества невозможно исполнить. Основное препятствие состояло в том, что набрать должное количество преподавателей и инженеров, имеющих опыт конструирования орудий неоткуда.

— А Артиллерийская Академия и Михайловское училище?

— Ваше величество! Имеющихся там преподавателей нельзя перемещать по службе.

— Почему вы так считаете?

И я услышал песню о том, каковы эти люди прекрасны, уникальны и незаменимы. Убери даже часть из них и оба прекраснейших учебных заведения придут в упадок. Александр Андреевич чувствовал мое неудовольствие, но тем не менее стоял на своем: этих людей нельзя брать, потому что они уникальны и незаменимы, а новых на их место взять неоткуда.

Я слушал его и думал: "И это слова военного человека? Вот что делает с нашим братом долгий мир: сами разлагаются и армию при этом разлагают".

Мой начальник ГАУ не был паркетным генералом изначально. Повоевал изрядно. Три войны прошел и на всех трех сумел отличиться. Но сейчас он меня совершенно не устраивает. И не только он. Мой генералитет, в своей основной массе состоит из таких же как он. Как и принято было в эти времена, у каждого из них была одна война в начале офицерской службы и ещё одна под закат службы. И назначали на должность их не просто так, а учитывая их боевые отличия. Вот с таким генералитетом Россия и шла навстречу войнам двадцатого века! Тому же Барсову сейчас 72 года! Для генерала новых войн — беспомощная дряхлость, даже если физически он еще крепок. Ум становится дряхлым. Не думаю, что в молодости он стал бы кого уверять о том, что его окружают незаменимые люди. Незаменимых нет! Есть не замененные! На войне это прекрасно видно. Люди выбывают по смерти, ранениям или болезням, но армия от этого не рушится. На место выбывших немедленно становится иной человек. Пример полковника Скалозуба, который именно так и рос в чинах — обычное на войне дело. Но и в гражданской сфере происходит то же самое. Все мы смертны и потому должны заранее подготовить себе смену. Тот же купец должен со временем передать дело наследнику. Мир науки? И здесь незаменимых нет. Смерть Лейбница не привела к исчезновению точных наук. И смерть Ньютона не явилась концом для физики. Так по любым наукам: корифеи приходят и уходят, а наука движется вперед. Потому что на смену умершим приходят их ученики. Которых подготовили заранее. Для чего начальнику нужен заместитель? Чтобы начальник не боялся надолго в сортире застрять. А если верить Барсову, то в артиллерийском ведомстве никто не почесался насчет подготовки смены. Ну раз так, то применяем сущий произвол: берем списки выпускников, оканчивающих эти заведения по высшему разряду и назначаем их преподавателями в Военмех, да конструкторами в ЦКБ. Скажите, что в этом разе войска недополучат лучших из лучших? А толку от их службы на местах? В военном деле сейчас все меняется. В той же артиллерии появляются новые, передовые методы ее применения на поле боя. Но эти методы офицер не сможет применить на практике, если в его распоряжении устаревшая материальная часть. А откуда её взять?

Артиллерийское ведомство ведёт дело к тому, что русская конструкторская школа к 1914 году так и не зародится. Мы будем уповать на иностранные фирмы, в распоряжении которых не только заводы, но и коллективы конструкторов. Нет ребята, я такого не допущу! Раз не хотите двигать дело сами, значит его двинет молодёжь. Конечно, на первых порах она не составит конкуренции даже вам. Но это на первых порах. Как только пойдут успехи, вы зашевелитесь! Тем более, что и я вас буду шевелить.

Но разговор с Барсовым меня лишний раз убедил в том, что пора снижать предельный возраст для службы. Генералитет нужно омолаживать. Не сделаю этого я — значит за меня это сделает либо война, либо революция.

А вот с Макаровым работать было интересней. Ему сейчас нет и пятидесяти Он бодр, энергичен и полон идей. Его не смутила громадность стоящей перед ним задачи. Только задора добавила. Он пока что не подозревает о том, что эта задача не выполнима в указанные сроки. Ну и что? Вряд ли он охладеет к порученному делу, когда это поймет. Наоборот, постарается оставить после себя максимально больший задел на будущее.

— Смотрите Степан Осипович, согласно плана, в районе Николо-Карельского монастыря вам предстоит заложить город, обозначенный на карте как Северодвинск. Первостепенные объекты строительства: порт и судостроительный завод. В этом же месте будет образовано конструкторское бюро именуемое "Яхонт". Это будет необычное КБ. Помимо вольнонаемных сотрудников, в нем будут трудиться те сосланные смутьяны, имеющие подходящее нам техническое образование. Последнее вас не смущает?

— Нисколько ваше императорское величество.

— Отлично! Кстати, на строительство города мы будем присылать и каторжников. Но это к слову. Так вот, надеюсь, что со строительством завода мы получим возможность строить ледоколы и суда ледового класса.

А про себя добавил: "А со временем и атомные подводные лодки".

— Теперь смотрим Кольский полуостров. Летом вы должны приступить к строительству Екатерининской гавани. Место там хорошее, вам как моряку оно понравится. За три года вы должны построить пристань, соединённой со складскими помещениями, пожарным обозом, бассейном пресной воды, элетростанцией и железной дорогой. О последней: группа инженера путей сообщения Риппаса уже закончила изыскания трассы будущей железной дороги на участке Кандалакша-Кола.

Но пожалуй самым приятным известием для адмирала явилось мое решение о строительстве ледоколов Выделение денег на это произошло на два года раньше, чем это было в мое время. И комиссия во главе с вице-адмиралом С. О. Макаровым немедленно приступила к разработке технических условий. В составе комиссии были Д. И. Менделеев, инженеры Н. И. Янковский, Р. И. Рунеберг, Ф. Я. Поречкин, адмирал Ф. Ф. Врангель и другие.

Выдача техзадания — это все, на что мы были в тот момент способны. Осилить разработку проекта — это пока не к нам. Ничего! Заработает "Яхонт", значит будем сами все делать! А пока что кланяемся англичанам. Другое отличие от моего времени состоит в том, что фирме Armstrong Whitworth заказано не одно, а сразу четыре судна: "Ермак", "Дежнев", "Атласов" и "Хабаров".

Макаров меня предупредил о том, что дело это новое, мало кому знакомое и ошибки в проектировании неизбежны. Может все-таки лучше обойтись одним судном?

Да понимаю я это, но всё равно решения своего не изменил. Потому что помнил о том, что для самой Арктики "Ермак" не очень то и подошел. Но стоило ему появиться, как ему нашлось много работы на той же Балтике. Нарасхват был! А ведь кроме Балтики есть еще дальневосточные моря, да и в Белом море ледокол лишним не будет. Вот и пусть моряки учатся осуществлять проводку во льдах, сразу в четырех местах. Ничего мы от этого не теряем, особенно если учесть, что послужат эти суда нам не менее полувека.

Но не одними государственными заботами жив государь. Есть у него и семейные дела. А они тоже важны для меня. Мне не нравится настроение Аликс. От полученных во время покушения ран её вылечили. Но вот душевная травма! Не знаю даже, что с этим делать. Потеря возможности иметь детей, сильно ударила по моей супруге. А тут еще родственники мои со своими песнями о долге и необходимости принесения себя в жертву. И ведь хорошо поют! Аликс мне уже несколько раз говорила о том, что не станет на меня обижаться, если я с ней разведусь. Долго я не мог её успокоить и заставить выбросить дурные мысли из головы. Я использовал для этого все методы убеждения, которые считал правильными. Даже самые приятные для любящей меня женщины. Ничего не действовало! Мысль о том, что по её вине (!) я лишен буду иметь наследника, постоянно преследовала эту неплохую в общем то женщину. И однажды, когда супруга в очередной раз начала лить в постели слезы, я не выдержал и резким тоном сказал:

— Хватит! Чем слезы лить, лучше сходи по малой нужде! Все меньше влаги в теле будет!

Так я с ней ещё не разговаривал никогда. И такая манера разговора вызвала новый поток слез. Она уже не тихо плакала, а рыдала навзрыд. Вскочив с кровати, я забегал взад-вперед, пытаясь что-нибудь придумать. В голову ничего не лезло. Черт! С таким настроением она быстро разведет вокруг себя разного рода шарлатанов-утешителей. К чему это приведёт, я прекрасно знаю. Оно мне нужно? Сменить что ли ей всю прислугу? Та ведь тоже шепчет своё? А что, это мысль! Подобрать ей таких людей, которые от жизни немало потерпели, но бодрости не утратили. Разве мало калеченных войнами вояк, которые не смотря на увечья, не скатились в нищенство? Маресьевы были во все времена. Да что мужики? Я и баб таких знаю. Взять например Ариадну Ивановну Казей. Брат её подорвал себя гранатой, чтобы не даться врагу живым. А она не хуже брата. Тоже партизанила и хлебнула лиха. Когда её бросил посреди зимнего леса на произвол судьбы тот человек, которому она доверяла, то юная тогда ещё Ада выжила и выкарабкалась. Только ноги поморозила сильно. И пришлось ей ноги ампутировать. Двуручной пилой и со стаканом самогона вместо анестезии. Выдержала! А после войны, та сволочь, что бросила её, убегала от нее во всю прыть. А она гналась за ним. На протезах! Откуда я это знаю? Довелось общаться с нею и какое-то время мы переписывались. Правда, она к тому времени была уже зрелою пятидесятилетнею женщиной.

Вот с кем Аликс нужно общаться! Да уж, мысли приходят просто замечательные: инвалидная команда как средство избавления от депрессии!

Ладно, попробую ещё раз поговорить с ней, но сперва успокою. Стакан воды — самое то для прекращения истерики. Не поможет — будем лечить стаканом водки! Помогло. Теперь обнять её и можно начинать душевный разговор.

— Аликс! Я сейчас ни кто иной, как комендант изнуренной осадой и штурмами крепости. А ты мой помощник. Не сладив с гарнизоном крепости, враги решили нашептываниями склонить тебя к отдаче приказа о капитуляции. Что ты ответишь этим шептунам?

Я говорю с ней на родном для нее немецком языке. Ей так проще воспринимать те истины, которые я хочу до неё довести. И это оказалось удачной мыслью. В глазах отразилось внимание к моей речи, понимание приводимых мною аналогий и решимость поступить правильно. Но главное — в ней засело убеждение, что всякого рода шептуны и жалельщики, это либо враги, либо агенты врага. Чудесно!

— Так каков будет твой ответ шептунам?

— Нихт капитулирен! — ответила супруга решительным тоном на языке своих предков, а потом добавила по русски, — сперва им ответить, а потом их повесить!

— Правильно лапушка! Только для начала нам нужно дожить до коронации, а вешать будем потом! Но вешать будем обязательно!

11. Промышленная война

Ну наконец то дожили до коронации! Зная, что произошло в моем времени в эти дни, я заранее нервничал. И хотя все уверяли о том, что не допустят чрезвычайных происшествий, способных омрачить этот праздник, веры этим словам у меня не было. Подготовку к торжествам я на самотёк пускать не стал. Вмешивался во всё что мог и как мог, испытывая при этом досаду насчет потраченного на всякую ерунду времени и сил. К сожалению уменьшить пышность и размах тожеств я не мог. Это был вопрос государственного престижа и меня никто не поймет, если попытаюсь экономить время и расходы. Взять хотя бы сроки празднования. Целых двадцать дней! Это же сколько здоровья людям нужно, чтобы столько времени пить! И понятно, что дела при этом станут, ведь гулять будет не только Москва, но и вся страна! Хорошо что подобное происходит раз в жизни. А отвлечения войск? Был сформирован коронационный отряд в числе 82 батальонов, 36 эскадронов, 9 сотен и 28 батарей — под главным начальством великого князя Владимира Александровича, при котором был образован особый штаб с правами Главного Штаба во главе с генерал-лейтенантом Н. И. Бобриковым. Любят здесь проводить парады! Куда уж нашему празднованию Дня Победы! Даже представить себе боюсь, какую жизнь устроили этим войскам отцы-командиры. Ведь известно, что для солдата праздник, что для кобылы свадьба: Голова в цветах, а задница в мыле. И так все двадцать дней! А сократить продолжительность торжеств не вышло. Не поймут! Моё окружение было недовольно уже тем, как я организовал раздачу памятных подарков населению. Тот вариант, который был осуществлён в моём времени, я категорически отверг. Потому что знал, чем он чреват. Мои опасения никто из окружающих не разделял и пришлось проявить достаточно упорства, чтобы всё вышло по-моему. Как я уже говорил, памятные подарки на этот раз разносили почтальоны. Поэтому давки не было. Ходынки избежать удалось. И это радовало. Конечно, совсем избежать происшествий не удалось, но кабацкие драки между подвыпившими москвичами и гостями Первопрестольной — дело по сути своей обыкновенное. Что запомнилось мне о самой главной церемонии? Честно говоря немного.

Великий, торжественный, но тяжкий для Аликс, maman и меня, день. Накануне пришлось принять целую армию свит наехавших принцев. С восьми часов утра все были на ногах, а наше шествие тронулось только в половине десятого. Погода стояла к счастью дивная. Красное Крыльцо представляло сияющий вид. Все это произошло в Успенском соборе, хотя и кажется настоящим сном. Вернулись к себе в половину второго. В три часа вторично пошли тем же шествием в Грановитую палату к трапезе. В четыре часа все окончилось вполне благополучно и я вполне потом отдохнул. В девять вечера пошли на верхний балкон, откуда Аликс зажгла электрическую иллюминацию на Иване Великом и затем последовательно осветились башни и стены Кремля, а также противоположная набережная и Замоскворечье. Легли спать в тот день рано.

Если Москва меня порадовала отсутствием дурных происшествий, то Питер преподнес сюрприз, да ещё какой! Начались события, позже названные социал-демократами "Промышленной войной".

"На Петровской и Спасской фабриках (они же Максвелл) стачки начались в корпусе мюльщиков, где мальчики первыми бросили работу. Ткацкую остановили подручные, дав знать в паровое отделение, чтобы остановили машины. Узнав об этом, управляющий сказал, что он давно этого ждал. Пришёл пристав и просил рабочих обходиться без буйств; он-де давно служит в Шлиссельбургском участке, и никогда у него никаких беспорядков не бывало. Рабочие заявили, что всё будет спокойно, если только не будет полиции. Вскоре приехал окружной фабричный инспектор вместе с участковым, и оба прошли прямо в контору. Рабочим было предложено выбрать человек пять, которые изложили бы их желания. Начали было выбирать, но раздались голоса, что выбирать совсем не надо. Пусть инспектор сам выйдет и разговаривает со всеми. Оба инспектора вышли. Окружной строго обратился к рабочим, но получив несколько резких ответов, он изменил тон и начал уговаривать рабочих приняться за работу. Он указывал им, что их образ действий по закону считается уголовным преступлением. Тем не менее, рабочие наотрез отказались приняться за работу и заявили свои требования: 10 1/2 часов рабочий день, увеличение расценок и уничтожение произвольных штрафов. Участковый фабричный инспектор на это заявил им, что проект о сокращении рабочего дня до 10 1/2 часов уже у государя.

— Когда же этот проект будет подписан? — спросили рабочие.

— Года через два.

— Ну, так мы лучше сейчас забастуем, — ответили на это рабочие.

— Всё равно, голод скоро заставит вас снова приняться за работу, — заметил инспектор.

— Помирать на мостовой будем, а работать на прежних условиях не пойдём! — раздалось в ответ со всех сторон.

На другой день фабричной администрацией было вывешено объявление, приглашающее всех желающих работать явиться в понедельник к 6 часам утра на работу. Явились только немногие, но и те были задержаны толпой, поджидавшей их у фабричных ворот".

Это было только цветочки. Как водится, ягодки тоже проклюнулись. К бастующим присоединились работники прочих заводов и фабрик Петербурга. Придя в себя, власти начали "наводить порядок". По распоряжению градоначальника, генерала Николая Клейгельса, рабочие кварталы стали запружать отрядами казаков, жандармов и даже пехоты. Так, Новочеркасский полк поставили около фабрики Торнтона, где забастовка проходила в ноябре 1895 года. Отряды городовых (человек по 100) селились в близлежащих трактирах, где они жили, ели и пили на счёт фабрикантов, которые их пригласили, чтобы иметь их всегда наготове. По рабочим кварталам шныряли шпики, собирая информацию и выявляя "буйных".

"По опустевшим улицам рабочих районов передвигались отряды жандармов и казаков. Петербург казался на военном положении. Можно было бы подумать, что на улицах его совершается революция. Да и действительно революция совершалась, но только не на улицах Петербурга, а в головах петербургских рабочих"."

Градоначальник Петербурга пытался увещевать рабочих, взывая к их верноподданническим чувствам:

— Царю надо возвращаться домой, а здесь — бунт! Успокойтесь!

Но увещевания не помогали. Тогда власти заговорили на языке репрессий, чтобы запугать забастовщиков, сломить их волю. Начались повальные обыски (обыскивали целыми домами) и повальные аресты. В тюрьмах и полицейских участках места быстро кончились. Тогда арестованных рабочих стали сажать в манеж. Рабочих высылали из Петербурга в родные деревни. Порой рабочих силою принуждали идти на работу.

"Конные жандармы, напавши на толпу рабочих на улице, гнали её по направлению к фабрике и загоняли во двор… Околоточные и городовые, в сопровождении дворников, по утрам врывались в квартиры, стаскивали рабочих с постелей, полураздетых женщин отрывали от детей и тащили на фабрики. Рабочие прятались, куда могли: на чердаки, в отхожие места. Происходили душераздирающие сцены…"

"Безобразие полиции восстало перед рабочими во всей наготе. Около 5 часов утра во двор дома номер 12 по Воронежской улице, где помещается около 3/4 всех рабочих Кожевниковской фабрики, пригнали массу жандармов и полицейских с дворниками. Околоточные, в сопровождении городовых и дворников, стали ходить по квартирам и таскали с постели. Раздетых женщин брали с постели от мужей. Таким образом полицейские разбудили и выгнали из дома большую половину его жильцов"."

Но стачка продолжалась. Рабочие, чтобы обсудить создавшееся положение и наметить план действий, собирались в полях. Однажды они провели совещание на берегу Финского залива, лёжа в камышах. Когда власти от шпиков узнали об этом, они поставили на взморье городовых. И те не позволяли катавшейся публике выходить на берег, заявляя, что это запрещено градоначальником с целью пресечения сексуальных оргий.

Про всё это мне доложили весьма оперативно обычным порядком, да и моя собственная служба безопасности не сплоховала. Как ни мала была её сеть информаторов, но они сработали четко: и события отследили, и информировали своевременно. К тому моменту, когда я вернулся в Северную столицу, стачка стала общегородской и подавить её ещё не удалось. Честно говоря, я не сразу поверил в то, что она возникла стихийно. Уж больно вовремя все это произошло. Но я был не прав. Забастовка застала врасплох не только власти, но и так называемое "прогрессивное общество". И оно свою растерянность скрыло под маской равнодушия. "Русское общество" не проявило особого сочувствия забастовщикам. Даже передовые его элементы отнеслись к этой действительно величественной стачке довольно равнодушно.

Полиция докладывала про активное участие социал-демократической интеллигенции в забастовочном движении. Ленинский "Союз борьбы" выпускал и распространял среди рабочих во время забастовки по три-четыре прокламации в день. В среде забастовщиков действовали и другие активистские группы — народовольческого толка. И тем не менее забастовка возникла стихийно. Рабочие пришли к идее забастовки потому, что устали мириться с несправедливостью, а не потому, что их подстрекали к прекращению работы "злонамеренные личности" со стороны.

Лично я всей душой был на стороне рабочего люда и давно про себя решил, что просто так я эти дела не оставлю. Раз народ не вытерпел и стал буянить — значит кто-то должен за это ответить. И этот кто-то не должен легко отделаться. Тем более, что такие происшествия являются прекрасным поводом для устройства чистки. В "верхах" конечно. И если в истории с казнокрадством на Черноморском флоте, я еще не мог поступить слишком радикально, то теперь ситуация изменилась. До 14 мая этого года я был царём не совсем полноценным. Как бы ВРИО царя. Правящая верхушка до этой даты ещё имела возможности всё переиграть и тихо отстранить меня от власти. Но сейчас, когда все необходимые формальности соблюдены, сделать "тихий переворот" не выйдет. Став в глазах всей страны помазанником божьим, я получил полное право творить как жесточайший произвол, так и божественную справедливость. Пренебрегать этими возможностями я не хотел. Кто будет на этот раз козлом отпущения, мне было ясно изначально. Конечно же генерал-губернатор Петербурга и командующий войсками Петербургского округа и гвардейским корпусом.

Я на этого эстетствующего гурмана давно имел некоторые виды. Только повод подыскивал посолидней. Одно время я хотел назначить его ответственным за распространившуюся в Преображенском полку повальную педерастию. Мне для расправы над великим князем Владимиром Александровичем только публичного скандала не хватало. Но теперь в этом нет нужды. Поведение вверенных его командованию войск в отношении собственного народа — хуже всякой гомосятины. Хотя за неё он тоже будет держать ответ. Жаль конечно, что публично да в официальном порядке дядюшку не накажешь. И законы не позволяют, и правила игры нарушать чревато. Но это не значит, что я ничего не смогу сделать. "Разбор полётов" с дальнейшей выволочкой можно устроить и в узком кругу. и естественно постараться, чтобы слухи об этом распространились широко и с большими подробностями. А там дядюшка пусть делает что хочет. Либо стреляется от свалившегося на него позора, либо уезжает навечно в Ниццу, но в политике его больше не будет.

Разбор полетов с одновременным наказанием непричастных состоялся в моей загородной резиденции в Царском Селе. Собрались все мои взрослые прямые родственники: дяди, maman, брат Георгий и конечно же Аликс. Супруга моя, впервые присутствовавшая на подобном семейном совещании, немного нервничала. Дядя Алексей тоже был не совсем спокоен, зато дядя Володя выглядел беззаботно. Слишком беззаботно. Самый младший из братьев моего отца — дядя Павел, вид имел весьма надменный, но беспокойство в его взгляде всё-таки присутствовало. Спокойней всех выглядела maman. Вот уж кто совершенно ничего не опасался. Ну что же, приступим! И я приступил. Спокойным и выдержанным тоном начал расспрашивать Владимира Александровича о том, как он докатился до жизни такой? Стоило ему покинуть столицу, как в ней начались беспорядки. Ответ дядюшки был именно таким, каким я его и предполагал. Он ссылался на то, что был в это время в Москве и командовал коронационным отрядом. Дел по горло, до порядка в столице руки не дошли, да и невозможное это дело — управлять Петербургом из Москвы. На этом я его прервал:

— Невозможно говорите управлять Петербургом из Москвы? А как это цари управляют всей Россией? Или вы дядя не из рода царей? Я ведь тоже в Москве в это время был, но у меня Россия не бунтовала. Почему в ваше отсутствие происходит всякая ерунда?

— Николя! Но ведь я действительно не мог за всем проследить! Тем более, что за порядок в столице отвечал градоначальник.

— Который привык действовать так, как вы дядя его приучили. Кстати, кто мне объяснит, почему войска и полиция подавляют возмущение мастеровых?

Этот вопрос я задал специально и как мне на него ответят, прекрасно знал. И присутствующие меня не подвели. Все, кроме Аликс и Георгия, начали объяснять мне, что стачка — уголовно наказуемое деяние и потому власть обязана прекратить её любыми средствами…

— Я это прекрасно и так знаю! Я только не могу понять, какой дурак сочиняет такие нелепые законы? С каких это пор, спор между хозяином и работником стал считаться злоумышленным деянием? На рынке люди тоже спорят о ценах, так что, потащим весь базар в участок?

— Но ведь хозяйство наше терпит при этом ущерб — вклинился в разговор Павел Александрович.

— Дядя Павел! Какой ущерб? Двадцать дней шли коронационные торжества. Вся страна ходила бездельная и пьяная. Вот где ущерб! Эти мастеровые вообще имели право все эти дни не работать и пить за наше здоровье! А ваши держиморды что творят?

Дальше, не давая дяде Володе сказать хоть слово, я продолжил макать его мордой в дерьмо, говоря о том, что закон законом, но нужно и голову вместе с совестью иметь. Что у нас для того и учреждена самодержавная монархия, чтобы правитель с помощью произвола прекращал действие дурных правил и законов. А законы эти бывают весьма дурны. Взять те же стачки. Господа фабриканты прекрасно устроились. Чуть что не так — требуют войск с полицией, ссоря при этом мастеровых с властями. А не пора ли эти гнилые порядки прекратить? Если мастеровой не бьет хозяина по мордасам, не устраивает погром, то какое нам дело до того, что он не поделил с хозяином? Пусть спорят и договариваются сами!

Как это ни странно, но изменить дурные правила согласились все. Впрочем, их дурость была очевидна. Покончив с этим пунктом, я перешел к другому. К поведению войск и полиции.

— Вот полюбуйтесь, что пишут наши нигилисты о поведении подчиненных нашего дяди Вальдемара, — начал я, демонстрируя собравшимся двенадцатый номер газеты "Правда".

"Правдой" меня на постоянной основе обеспечивал Зубатов. Центральный орган социал-монархистов в самом начале статей на острые темы не размещал. Сперва номера заполнялись материалом теоретического характера и потому газета выглядела слишком умеренной. Пришлось сделать замечание и положение исправилось. В этом номере материал был не просто острый. Он был убойный настолько, что не жалко было пересажать всю редакцию газеты вместе с Центральным Комитетом партии. И их посадят! Не всех, но многих. Зачем я это сделаю? А у людей должен быть соответствующий авторитет. Именно ради завоевания авторитета, партийный актив социал-монархистов сейчас и трудится в поте лица, добывая и распространяя шокирующие публику сведения.

— Вы слушайте дядя, слушайте! Не стесняйтесь! Поздно стесняться! Это ведь ваши люди ночами вышибали двери в бараках и выгоняли на улицу полуодетых людей. Какое тут христианское благочестие? Не дав женщинам одеться и успокоить детей, хватаете кого ни попадя!

— Ники! Так может быть всё это выдумано? Это ведь смутьяны пишут.

— Аликс! Смутьяны никогда не станут выдумывать о событиях, которые происходили на глазах у множества людей! Так что им верить можно.

Я продолжил перечислять указанные в газете факты, поглядывая на дядю Володю так, будто это он лично, вместе с полицейскими, по ночам тайно хоронил на Троицком поле, забитых насмерть людей, а днем на этом поле устраивал народные гуляния. Будто он вместе с казаками, посланными на разгон забастовщиков, под шумок грабил прохожих и насиловал в сторонке пригожих женщин и девиц. Видно было, что дядюшка к такому обращению не привык. Видимо его никогда в жизни не драло зверски начальство. Потому он растерялся и не знал что делать и как ответить. Да и моральной поддержки со стороны присутствующих он не получил. Аликс и maman смотрели на него возмущенными взглядами. Дядя Алексей тихо злорадствовал, а дядя Павел вместе с моим братом смотрели на Володю с презрением.

— Между прочим дядя, вашим сатрапам есть чем заняться. Вы в курсе, что на Неве в районе Рыбацкого, у вас пираты грабят идущие по реке пароходы и баржи? Ах. вам про то не донесли? Какое упущение! Ну я думаю, вы его исправите. Причем, немедленно. И непременно лично! А вы как думали, за вас царь будет все прибирать? Нет дорогой дядя, у меня не так: сам нагадил, сам за собой и прибери! Дядя Алексей именно этим сейчас и занят!

— Ники! Как ты можешь так говорить?

— Извините maman, больше в присутствии женщин упоминать merde не стану.

— Ники!

А дальше пошел подробнейший инструктаж по уборке дерьма. Дядя Володя обязан был немедленно, через столичные газеты объявить о намерении прекратить беспорядки и судить зачинщиков оных. А зачинщиками он объявит самих фабрикантов, которые по своей жадности, глупости или злому умыслу вызвали возмущение во дни всенародных торжеств. И судить их будут именно как зачинщиков. Что с ними сделают, меня не волнует, но в любом случае они обязаны выдать работникам деньги за коронационные дни и даже пятьдесят процентов заработной платы за время стачки. А чего они ждали? Устройство смуты в такие дни? За это можно и на каторгу загреметь. Кроме того им следует оплатить рабочим за лишние минуты, которые ежедневно, перед началом и по окончанию рабочего дня, они тратили на запуск и остановку машин. Должна быть прекращена практика чистки машин в нерабочее время и улучшена питьевая вода. Ну а с остальными проблемами можно позже разобраться.

По действиям полиции и войск. Дядюшке предстоит лично объяснить воинским начальникам и полицейским чинам, что встревать в спор между работником и работодателем о размере оплаты и условий труда — не их дело. Кроме того, стоит лично разобраться с творимыми безобразиями. Каким образом? Все просто дядя! Своим распоряжением формируете военно-полевые суды и пусть они судят насильников и мародеров в погонах. Да и беспредельщикам из полиции будет полезно предстать перед судом. Вешать их конечно же стоило, но к сожалению у нас плохо прикрыта китайская граница. Вот туда голубчиков и закатать.

Доверив наведение революционного порядка в Северной столице дяде Володе, я тем не менее полностью от этого дела не отстранялся. Тоже принял участие, но как бы из-за широкой дядиной спины. Аликс правда не поняла: зачем я так поступаю? О чем и спросила меня, когда мы остались одни.

— Понимаешь Аликс, дядюшка наш, как и прочие его братья, не привыкли трудиться. Их манера жизни: иметь власть, удовольствия, награды, почести и при этом не испачкать рук грязной работой. Мол есть для этого подчиненные, они все за меня и сделают. А подчиненныен тоже не дураки. У ленивого хозяина и работники ленивые. Вот и тонет их хозяйства в грязи и нечистотах. Можно конечно найти старательных людей, которые очистят двор от грязи, но зачем их наказывать грязной и неприятной работой? Мой принцип ты уже знаешь: грязь убирает сам грязнуля. Думаю, что трудовая терапия — это что поможет попасть в рай дядюшке Вальдемару.

— Ники. Я понимаю твой благородный порыв. Но ведь дядю Вальдемара много кто возненавидит.

— Эти самые "много кто" — дрянные люди. А ненавистью всякой дряни стоит гордиться. И когда он наконец предстанет перед строгим взором настоятеля обители святого Ипатия, ему будет что сказать в свой неизбежный час.

Аликс недоумённо посмотрела на меня и спросила:

— Что это за обитель такая?

— Это сокровенное предание дома Романовых. Я тебе его как-нибудь потом поведаю.

Итак, дядюшка приступил к чистке Авгиевых конюшен, подталкиваемый к активным действиям сотрудниками моей личной канцелярии. А шевелиться ему пришлось. Прежде чем затевать какие-либо реформы, я целый год наводил порядок в своем рабочем аппарате. Всякий служитель моей канцелярии, проявивший неисполнительность или нерасторопность в деле, получал перевод по службе в Заполярное Наместничество к Макарову. Грустная шутка о том, что человека отправили "Куда Макаров телят не гонял", уже была рождена местными остряками. Поэтому работали теперь людишки и за страх, а иногда и за совесть.

Назначенная в помощь Владимиру Александровичу следственная комиссия развернулась вовсю. Первыми под молотки попали фабриканты. Вот чего они не ожидали, так это того, что им будут шить "политику". А "политика" — дело особое и следствие по таким делам ведется совсем иначе.

Полиция имела право проводить по таким делам обыски и аресты, без согласования с судебной властью, выносить политические преступления на суды военных трибуналов — с применением ими наказаний, установленных для военного времени.

Это не я такое придумал, это царь-освободитель Александр Второй такое сотворил в рамках затеянной им судебной реформы. А обвинялись господа предприниматели чуть ли не государственной измене. Именно так им и объяснили. А как еще воспринимать факт принуждения трудового люда к работе, когда вся страна пьет за здоровье монарха? По-всякому конечно, но можно и так истолковать. А уж подстрекательство к бунту и неповиновению властям — это господа совсем нехорошо! Говорите, что даже в мыслях такого не держали? Ну это вы бросьте! Мысли к делу не пришьёшь, а потому мы судим по делам. А дела ваши говорят про то, что вы подталкивали своих работников к возмущению. И это не все господа хорошие. У нас есть сведения о том, что вы приплачивали работникам полиции за разгон возмущений. Что в этом плохого? Так ведь полиция — учреждение казённое и платить её служителям имеет право только казна. А вы платили им мимо казны, развращая тем самым государевых людей.

Следует заметить, что выбивать показания из подследственных, дореволюционная полиция умела мастерски. Обычно она это делала весьма грубо, особенно если понимала, что арестованному жаловаться некому. Фабриканты были публикой непростой, а потому мордобойных приемов на них не отрабатывали, обходились грубым шантажом. Зачастую хватало одной только угрозы судить военно-полевым судом. Там как известно адвокаты и присяжные не присутствуют, процедура суда сильно упрощенная, а члены суда понятия не имеют о законах Российской Империи. Да и приговоры такого суда не очень разнообразны: расстрел, повешенье, порка шомполами. Почему то деловых людей больше казни пугала порка шомполами. В общем, довольно быстро они ломались и давали те показания, которые были нужны полиции.

А в их отсутствии, на фабриках работала созданная правительством комиссия из фабричных инспекторов и градоначальника для исследования причин забастовок. Фабричным инспекторам было поручено составить описание фабрик и условий работы. И эти описания, несмотря на сдержанность их авторов, привели министра финансов Сергея Витте в негодование. Он раскритиковал фабричных инспекторов за то, что они могли допустить существование таких вопиющих безобразий. Своё неудовольствие он выразил и самим фабрикантам, а с некоторых их них взял письменное обещание устранить выявленные нарушения. И это при том, что ранее, 15 июня он выступил с заявлением, что "правительству одинаково дороги как дела фабрикантов, так и рабочих".

Но не обделил великий князь своим вниманием и полицию с казаками. Понукаемый мною, он назначил расследование случаев бесчинств над мирным населением столицы. Жалоб от пострадавших и так хватало, а когда произвели раскопки Тайных захоронений на Троицком поле, поплохело многим. В частности — Победоносцеву.

— Я не понимаю, почему наша церковь смотрит сквозь пальцы на творимые под самым ее носом безобразия! — распекал я обер-прокурора, — это ведь скандал! Со смертями будем разбираться отдельно. Но ведь погибших христиан похоронили тайком, без соблюдения положенных обрядов! Да еще глумятся над ними, устраивая пляски на их могилах! А церковь наша либо молчит, либо покрывает преступления! Я спрашиваю вас: почему никто не слышит вашей оценки событий! Почему никого не отлучают от церкви?

Раскачать церковь мне так и не удалось. Зато военные дознаватели меня не подвели. Насильники, мародёры, убийцы… были выявлены быстро и отданы под суд. Военно-полевой суд любое дело рассматривал в течении 24 часов. Приговоры разнообразием не отличались. Быть подвергнутым порке шомполами никому не было суждено. Либо расстрел, либо виселица. Вот тут я и вмешался. Не потому, что мне было жалко этих уродов, а потому что много земель в державе не заселено. Казакам вместо расстрела вышло помилование и перевод в Уссурийское казачье войско. Не думайте, что это поблажка. В эту пору уссурийским казакам жизнь мёдом не казалась. Из всех казачьих войск, оно было самым малочисленным. А еще самым бедным. Уссурийское войско было постоянным финансовым банкротом. Причина тому проста: казакам не хватало времени на ведение хозяйства. Нехватка времени была вызвана борьбой с расплодившимися в приграничье хунхузов. Оружие они носили не для красования перед публикой. И были они от такой жизни свирепы, а атаманы их суровы. Вот к ним я и отправлю любителей насилия и мародерства. Пусть там удаль свою показывают! Там им быстро мозги вправят. И прочим будет наука. Пусть пугают друг-друга рекой Уссури.

Как отнесся к этому народ? А народ перестал бастовать и стал ждать перемен к лучшему. И они последовали. Зато моего дядю ненавидеть стали многие. Того гляди кого с бомбой по его душу пришлют. Он это понял и поставил вопрос о чистке Северной столицы от ненадежного элемента.

— Николя! Ты меня упрекаешь все время примером Москвы. Но ведь там и полиция совсем не та, что в Петербурге. Если бы наше охранное отделение было подобно московскому… — уговаривал меня Владимир Александрович.

Ну почему не порадеть о родном человеке, а заодно и о себе? Я и порадел. Взял, да высочайшим повелением убрал у полиции функцию политического сыска. А вместо "охранки" учредил отдельное ведомство с Зубатовым во главе, дав ему право лично отобрать подходящих для сыскной работы людей. Правда, сделать из бывшей "охранки" Министерство Государственной Безопасности мне не удалось. Против были все мои министры. В какой то мере они были правы. Новая "контора" на министерство не тянула и не скоро потянет. А потому, Совет Министров настаивал на придании новой "конторе" более скромного статуса.

— Ваше императорское величество, — выразил общее мнение Витте, — не то что на министерство, даже на департамент не тянет. Скорее на простой комитет. Поэтому и называть его следует правильно: Комитет Государственной Безопасности. Естественно, что состоять он должен при Совете Министров.

Чудны дела твои господи! КГБ родилось в этом мире! И не я его так назвал. Само название меня не очень волновало. Мне нужна была служба, навсегда порвавшая с традициями МВД и способная на большее, нежели обычная полиция этого времени. И то, что во главе её станет человек незаурядный, меня только радовало.

— Сергей Васильевич, поздравляю вас с назначением на самостоятельную должность и желаю вам всяческих успехов на этом поприще! Но предупреждаю сразу: одной только борьбой с внутренними врагами дело не ограничится. С внешними врагами вам тоже предстоит иметь дело. Я имею в виду не только военный шпионаж. Промышленный нам наносит не меньше вреда. Вот вам сведения о некоторых персонах, собранные детективами из моей службы безопасности, — с этими словами я вручил Зубатову тоненькую папку с установочными данными на некоторых иностранцев, чьё присутствие на территории России мне представлялось нежелательным. Незачем было гадить нашему уважаемому Дмитрию Ивановичу Менделееву! Зря они этим занялись.

Французский инженер Мессена, не кто иной, как эксперт Охтинского порохового завода. Чтобы приняли его технологии производства пироксилина, добился от также заинтересованных производителей признания идентичности последнего пироколлодийному — Д. И. Менделеева. Ну, любители ставить палки в колеса отечественной науки, скоро отправятся туда, куда Макаров еще телят не гонял, а вот французишке не повезёт еще больше. Потому что его посадят на иглу. Я не шучу. Так оно и будет. Я уже говорил о проблемах борьбы со шпионажем. Посадить иностранца "ни за что" в мирное время — это международный скандал. К тому же, из тюрьмы рано или поздно выходят или бегут. Нет ребята, тюрьма — это роскошь! А вот разрушить личность шпиона, сделать его никому не нужным — это гораздо лучше. Кое-что в этом направлении делалось и до меня. Отдельные энтузиасты просто спаивали вражеских шпионов, превращая их в хронических алкоголиков. Мысль эта верная и применять сей метод там, где можно будет обойтись без скандала, мы будем, но не в качестве разовых акций, а на систематической основе. Применяя для этого новые, прогрессивные технологии. Например, заменив водку наркотиками. Для того я и заказываю у "Неизвестных отцов" сильно-действующие наркотики, неизвестные в этом мире.

Вторым человеком, на которого обрушится мой гнев, станет некий John Baptiste Bernadou. Чем он примечателен? Младший лейтенант ВМФ САСШ "по совместительству" сотрудник ONI (Office of Naval Intelligence — Управление военно-морской разведки). Этот негодяй уже трется возле нашего Дмитрия Ивановича. Нехорошо однако! И вот так сказать во избежание, его тоже пора сажать на иглу. Пусть полетает! Хотя бы в своих приятных грёзах.

12. Менделеевский комитет

На самого Дмитрия Ивановича Менделеева я имел особые виды. Еще на стадии подготовки я задумывался о прогрессорской деятельности. Кураторы конечно мне дали списочек добрых дел и перспективных людей, но предупредили о том, что заниматься ерундой право не стоит.

— Вы Николай Александрович уже подобным занимались, — убеждал меня научный консультант Борис Самуилович, — а Мозамбике и Нигерии вы обеспечивали деятельность советских прогрессоров. За этими прогрессорами стояла неслабая держава и были эти прогрессоры многочисленны. Годы работы — а где результат? Негры даже с пальмы слезли неохотно.

— Думаете, что тамошняя Россия — страна диких обезьян?

— Истинно так! Чтобы развиваться, нужно прежде всего иметь желание. А там пока гром не грянет, мужик не перекрестится. А чиновники привыкли "ждать третьего указу". А вся страна шевелится лишь тогда, когда её клюнет в задницу святой покровитель Всея Руси — жареный петух.

В общем Борис Самуилович не советовал мне в одиночку заниматься тем, с чем не справились десятки тысяч людей, работавших в составе крепких организаций. И я с ним согласился. Тем более, вспомнился один забавный случай. Одного знатного оленевода власти решили наградить. Чем наградить? Автомобилем "Волга". И наградили. Доставили новенькую "Волгу" вертолетом прямо к его чуму и сгрузили. Ну а дальше эта машина годами гнила возле чума, ибо подарив машину, власти забыли подарить чукче дороги для нее. Прогрессорство — это попытка подарить пещерному человеку автомобиль. Ездить он конечно научится, но заниматься дорожным строительством, развитием автосервиса, производством ГСМ он не будет. Зачем? Ведь все потребное ему сделает "белый господина"!

Поэтому насчет прогресса, я решил так: умных и талантливых людей вокруг меня будет много. Заставлять их работать не нужно. Они сами этого хотят. Не ниггеры чай! Им только нужно создать подходящие условия.

Сложней дела будут с массовым потребителем научных достижений. Если потребителю ничего в жизни не нужно, то предпочтет любимого во всех смыслах ишака стальному коню. Лишь нужда заставит его менять отношение к прогрессу. Вот эту нужду и нужно суметь породить.

Вопрос о стимулировании труда талантливых ученых и изобретателей меня давно занимал. В принципе, все упиралось в деньги. Вернее в их отсутствие у подходящих для моих целей людей. Тот же Рудольф Дизель потерпел фиаско из-за того, что оказался плохим дельцом и не сумел развить собственное производство. Но почему бы не помочь таким людям? Деньги? С ними у меня проблема. С одной стороны я весьма богат, а с другой стороны богатство это уходит на всякого рода ерунду. Особенно меня поразили расходы связанные с моей коронацией. Эти бы расходы, да на технический прогресс пустить! Тем более, что сейчас эпохальные открытия и изобретения не требуют таких вложений средств, какие потребуются через три десятка лет. Именно сейчас в науку вкладываться выгодней всего. Причем не во всякую науку, а в первую очередь в прикладную. То, что делает наша Академия Наук, сущий мизер в сравнении с потребным. Да и разным она занимается. Открытие очередного астероида или определение состава атмосферы на Венере ничего не дает для развития страны. По-идее такие исследования и финансировать не стоит. Пусть на этом зарабатывают себе славу европейские учёные. Лично я отношусь к таким открытиям так же как и Эдисон: какой мне с этого будет толк? Американцы именно так и относились, делая упор на развитие прикладных наук и лишь много позже они уделили должное внимание наукам фундаментальным.

Итак, правитель нищей страны, то есть я, хочет получить от отечественной науки многое. Поэтому решил вложиться именно в прикладные исследования. Правда, государственное финансирование в чистом виде мне не подходит. Как быть? Чтобы решить этот вопрос, я пригласил себе в гости Дмитрия Ивановича Менделеева. Именно в гости. А чтобы разговор был более свободный, я принял решение угостить учёного шашлычком с коньячком. Причем шашлыки испеку собственноручно. Ну может же царь хоть иногда почудачить! Почему бы не выбрать в качестве одного из хобби именно кулинарию. Шашлычки испечь, ушицу сварить, пельмешки лепить всей семьёй… Ну а царице сам бог велел уметь печь пироги. В общем, посидели мы с Дмитрием Ивановичем душевно. Тот, будучи мужиком неглупым, понимал, что приглашён он не просто лясы точит. Поэтому не стеснялся, принятых в светском обществе церемоний не придерживался и терпеливо ждал момента, когда я заведу разговор о главном. Я для начала и завел разговор о тринитротолуоле.

— Вы о противогрибковом лекарстве? Пока что его выпускают одни немцы.

— А в качестве взрывчатого вещества он каков?

Дмитрий Иванович немного подумал и ответил, что в роли взрывчатки может служить любое органическое вещество. Правда большинство этих веществ инертны и нуждаются в инициирующем заряде. Или в особой обработке некоторыми веществами. Что касается тринитротолуола, то его в качестве взрывчатки никто не применяет и вопрос этот даже не исследован.

Вот тут я и начал настоящий разговор. Я начал химику петь песни о химии. Смешно? Да как сказать. Смотря что о химии говорить. А я говорил про то, что страна, не имеющая ничего кроме угля и соли, на деле может иметь всё. Немцы это всему миру уже доказали. Я говорил о том, что мы, живя в России, буквально ходим по дорогам, вымощенными самородками, но подбираем при этом песчинки. Менделеев сперва отнесся к моим речам с чуть заметной снисходительностью, но потом, когда я заявил о том, что верю в возможность производить из обыкновенного картофеля каучук, его взгляд изменился. Он начал слушать меня предельно внимательно. А я завел разговор о лесохимии, почти слово в слово повторяя слова бригадира лесорубов из фильма "Девчата". Точно так же я пересказывал содержание рекламного мультика хрущевских времен, где расхваливались возможности кукурузы, как сырья для синтеза разнообразной органики. Это все было присказкой. Сказка началась тогда, когда я предложил Дмитрию Ивановичу возглавить некий комитет, который будет финансировать перспективные разработки наших учёных. Менделеев однако не спешил проявлять огромную радость от того, что окажется во главе кассы с деньгами.

— Ваше величество, но почему я? Почему не Академия Наук? Меня как учёного возмущает сама возможность игнорирования её в таком важном деле, как проведение исследований.

— Дмитрий Иванович! Академия Наук есть не только у нас. У англичан, немцев, французов такое учреждение тоже есть. А теперь оцените состояние науки в этих странах и состояние науки именно у нас. А еще практическую отдачу от науки у них и у нас. Вам не кажется, что сравнение будет не в нашу пользу?

— Тем не менее ваше величество, отстранять нашу Академию Наук от проведения исследований не стоит.

— А её никто и не отстраняет. Более того, её даже не ущемляют в финансовом отношении. Пусть эти почтенные люди продолжают делить молекулы на атомы, давыясняют: есть ли жизнь на Марсе? Мы просто облегчим им жизнь, освободив их от необходимости вести прикладные исследования. Зато комитет, возглавляемый вами имея известную самостоятельность, сможет сосредоточиться на работах нужных нашему народному хозяйству. Но это часть его забот. Будет и общественная составляющая его деятельности.

Я исходил из того, что учёные прекрасно друг о друге всё знают. Кто на что способен, чем занят в данный момент и есть ли смысл привлечь его к тем или иным исследованиям. Кроме того, стоит учитывать совместимость характеров. А творческие личности в большинстве своем существа очень капризные. Советский опыт говорил о том, что даже два крупных специалиста в одной конторе — это перебор. Сведи их вместе, и вместо продуктивной работы начнутся склоки. Выход из этого положения был найден троякий: либо под каждого корифея создавать отдельную контору, либо надолго их вместе не сводить, либо всех загонять в "шарагу".

На первый вариант у меня не было столько денег, сколько пришлось бы истратить в реальности. В свое время Сталин пытался идти таким путем. Показательна история развития авиации. Расплодили множество конкурирующих между собой КБ. Каждому гению по КБ! Но обеспечить эти конторы потребным числом инженерно-технических работников не сумели.

Яковлев потом писал в своих мемуарах, что в одной только фирме В. Мессершмитта было занято больше инженеров, чем во всех авиационных КБ Советского Союза! Так, уже в конце 1933 года, за два года до первого вылета "Bf-109", на фирме Мессершмитта было 524 сотрудника. В конце 1943 года их было уже более 2 тысяч человек. А в четырех ведущих авиационных КБ СССР (Поликарпова, Ильюшина, Архангельского, Сухого) по состоянию на 1 января 1940 года было 825 сотрудников. Всего же в составе 17 КБ числилось 1267 конструкторов, этого не хватит для укомплектования кадрами одного крупного авиационного ОКБ. Естественно, что не хватало на всех и производственных мощностей.

Авиационных заводов в конце 30-х годов в СССР было много. По меньшей мере 20, и их число стремительно росло по мере строительства "заводов-дублеров" на востоке страны. Но за громким названием — "авиазавод" и загадочным номером могло скрываться что угодно. Так, первый из принятых на вооружение ВВС РККА самолетов Яковлева — учебный "УТ-2" — был изготовлен на "Заводе номер 115" в Москве. "Завод номер 115" — это кроватная мастерская, расположенная в одноэтажном здании на Лениградском шоссе в Москве. Причем самолет и кровати делались одновременно. Потом самолет "УТ-2" передали для серийного выпуска на "Завод номер 47". Завод номер 47 — это авиаремонтные мастерские в Ленинграде. Истребитель "И-26" (будущий "Як-1") сделали на "Заводе номер 115 (в кроватной мастерской), а для серийного выпуска его должны были передать на "Завод номер 301". "Завод номер 301" — это мебельная фабрика в Химках. Фактически же производство "Як-1" было развернуто на "Заводе номер 292" — это завод "Саркомбайн" (завод сельхозмашиностроения в Саратове)".

А у меня с этим обстояли дела намного хуже, чем у Сталина. Тот правда после того, как между конструкторами началась самая настоящая война без соблюдения джентльменских правил, за финансирование, кадры и производственные мощности, часть смутьянов загнал в "шараги". Гении за решеткой — это мгновенно дало прекрасный результат. Не потому, что конструктора боялись чекистов. Просто прекратилась борьба амбиций и в условиях строгого режима да отсутствия привычных вольностей, люди вдруг сумели ужиться друг с другом. А дальше последовал положительный эффект от запредельной концентрации талантов в одном рабочем бараке. Мне такой путь вполне подходил, но применять его повсеместно я не собирался. "Шарага" — это для тех, кто совмещает науку с революционной борьбой. Такие в это время были. Например Глеб Максимилианович Кржижановский. Сейчас он сидит за решеткой по делу о "Союзе борьбы" и предстоит ему путь не в Восточную Сибирь, а к Макарову на Север. В одну из первых "шараг". Здесь так никто ещё не поступал. Пойманных революционеров обычно отправляли в ссылку под весьма слабенький надзор со стороны полиции. А там они занимались всем, чем только хотели. Теперь не так. Образованный человек должен приносить пользу своей стране! Это мой принцип. Поэтому и Владимиру Ильичу вместе с Надеждой Константиновной предстоит в ссылке работа сельскими учителями при окладе 240 рублей на человека в год. Это чуть больше зарплаты землекопа. Не разбогатеешь конечно, но и в нищету не впадешь. Поэтому пусть учат детишек грамоте. А в свободное от работы время занимаются своим любимым делом.

Ну а второй вариант — сводить вместе крупных специалистов лишь на короткий срок. Сейчас он мне подходит больше.

— Вам известно такое слово "грант"? — спрашиваю я гостя. В ответ Менделеев отрицательно покачал головой.

— Грант — это безвозмездная субсидия на проведение научных или других исследований, опытно-конструкторских работ, на обучение, лечение и другие цели с последующим отчётом об их использовании. Своего рода меценатство.

— То есть, распоряжаясь достаточной суммой, можно вести те исследования, интересны как ученым так и ведомствам?

— Правильно Дмитрий Иванович! Правильно!

— Но зачем создавать еще одно общество? Есть Русского Физико-Химическое Общество, которое имеет свое печатное издание в виде журнала. Ежегодно в этом журнале печатается от 20 до 40 статей по физике и это не считая статьи про химию. Именно в этом журнале я опубликовал немало своих статей. Кроме того, это общество объединяет не только петербургских ученых, но и учёных всей России.

— Чудесно Дмитрий Иванович! Чудесно! Но мне это совсем не подходит. Скажите на милость, чем вы заняты в этом самом обществе? Я конечно понимаю, что вы там говорите о серьезных вещах, которые не всегда моему разумению доступны. Но ведь это всё, на что вы там способны: обмен сведениями и новостями. Это полезно конечно, но что дальше? У этих обществ есть только возможность болтать с пользой или без пользы. Возможностью решать проблемы они не обладают!

Разговаривая таким образом, я подкинул березовые полешки в построенный по моему эскизу кирпичный мангал и ополоснув в тазике с водой руки, начал нанизывать на деревянные шампуры куски мяса. Блин! Пороть вас всех некому! Царь подобно бедному горцу пользуется ивовыми ветками, вместо того, чтобы пользоваться изделиями из нержавеющей стали! Где прогресс господа учёные? Толку от вашей гениальности! Ведь на самом деле вас в бедности не держат, но вместо работающих научных коллективов, вы создаёте научные тусовки. Покончив с нанизыванием мяса, я вернулся к нашему разговору:

— Всем хороши эти ваши общества, но передать им ведение большого дела я не могу. Просто потому, что там уже сложились неподходящие для дела порядки. Знаете, я приготовил для вас один из номеров газеты "Правда". Не читаете? Напрасно! Газета сия конечно запрещенная и выпускается нелегально, но нужно отдать господам социал-монархистам должное — дельные вещи они зачастую пишут. Вот вы и почитайте статью про то, как дурят вас иностранцы. Вы ведь открыто обсуждаете в своих обществах то, на чём иностранец может получить триста процентов прибыли. А как сказал один англичанин, за такую норму прибыли и родную мать зарезать не грех. Там кстати и про то, как грабят лично вас, присваивая ваши научные достижения. Причем в этом замешаны люди, далекие от науки, но близкие к деловым кругам. Я помолчу про аморальность воровства. Но ведь у вас и воровать ничего не нужно. Вы сами, откровенной болтовней в своих обществах, отдаете ворам результаты своего тяжкого труда, а потом удивляетесь тому, что страна наша, при наличии природных богатств и талантливого, трудолюбивого народа, живёт очень бедно. Я думаю, что от этого нужно уходить.

Мы говорили еще долго, умяв при этом немало мяса и выпив немало коньяка. Как ни странно, но ни Дмитрий Иванович, ни я особо сильно не пострадали и остались в трезвом разуме. Нужно сказать, мои красноречие и обходительность не пропали даром. Менделеев согласился возглавить задуманную мной организацию. Правда, его всё тянуло привлечь к руководству этим комитетом множество своих приятелей. Я не возражал. Коллегиальность, столь распространенная в мире науки не всегда вредна. Особенно если ей умело пользоваться. Да и мозговой штурм лучше производить всей компанией. Но при этом счел нужным предупредить:

— Как человек военный, я не против совещаний, но спрашивать буду только с одного. В серьезном деле умным должен быть кто-то один. Считайте, что вы назначены мною быть самым умным.

А вообще, беседа наша получилась весьма интересной. Дмитрий Иванович был человеком не замкнутым и говорить мог не только о науке. Но возраст есть возраст. Если я мог сидеть у мангала всю ночь и сохранить ясность ума, то ученый такого позволить себе не мог. Пони мая, что человек сейчас в таком возрасте, когда любое нарушение привычного режима дня чревато для здоровья, я проводил его до вызванного моим ординарцем экипажа и прощаясь, просил не забывать ко мне дорогу и время от времени навещать. Что делать? Коньяк и мне слегка ударил в голову, поэтому я упустил из виду, что запросто Менделеев мог зайти к подполковнику Советской Армии Романову. Зато к полковник у Российской Императорской армии, не всякого фельдмаршала просто так пустят.

На следующий день я разбирался с "алюминиевым вопросом" Год назад, при разработке плана Первой пятилетки, я приказал подготовить мне по этому вопросу доклад. Его подготовили. Чтение этого доклада не способствовало улучшению настроения. Что мы имели с гуся? А имели то, что производство алюминия началось в 1855 году и в настоящий момент во всем мире произведено аж 200 тонн этого металла. В России вроде бы и занялись этим вопросом. В 1885 году, вблизи Троицко-Сергиевой лавры, промышленником А. А. Нововейским основан первый в России алюминиевый завод. Производство алюминия осуществлялось химическим способом, по методу Сент-Клер Девиля. Таким образом, Россия стала пусть и формально третьей в мире страной производящей алюминий. Сырьём для производства служила глина, доставляемая из Черниговской губернии. Завод просуществовал до 1889 года, не выдержав конкуренции с иностранными поставщиками алюминия. И это всё. До 1928 года в России не произведут ни грамма "крылатого металла". Почему так? Ведь скоро начнется "алюминевый бум" и к 1913 году в мире произведут 78 тысяч тонн этого металла. В чём дело? Разве нет известных месторождений сырья? Так ещё в 1882 году в русских газетах писали о том, что в Тихвинском уезде Череповецкой губернии найдены бокситы. Как не странно, но Геологический комитет призванный осуществлять "систематическое исследование геологического строения России" оставил эти сведения без внимания. Более того, чиновники из комитета заявили — "В России бокситы не обнаружены".

Убью студента! Да что это за уроды такие? На словах все ах какие патриоты, а как доходит до дела, ты сразу выясняется, что патриотизм действительно присутствует. Французский, немецкий, английский… Но только не русский! И что мне с этим делать? Как исправлять людей? Всех геологов ставить к стенке, да обучать новые кадры с нуля? Вообще то рубить с плеча не стоит. Нужно дать задание Зубатову, чтобы тот докопался до истинных причин и по возможности придумал, как исправить эту ситуацию. Он ведь человек думающий. Как ловко он решил вопрос с рабочим движением!

В этом году Московским отделением Госбезопасности была ликвидирована одна из социал-демократических организаций — "Московский рабочий союз". Союз был объединением социал-демократических кружков, созданных в результате пропаганды среди рабочих. Допрашивая арестованных по этому делу, Сергей Васильевич столкнулся с необычным явлением. Все арестованные делились на две категории: интеллигентов-революционеров и рабочих. Интеллигенты хорошо сознавали, за что привлечены к ответственности, тогда как рабочие не могли понять, в чём состоит их вина. Рабочие упорно не видели политического характера своих деяний. Хотя революционеры внушали им, что они добьются решения своих экономических проблем только на путях социальной революции. Таким образом они рассчитывали привлечь на свою сторону городской пролетариат, который в их руках превращался в могучую революционную армию

Осознав опасность социал-демократии, Зубатов понял, что борьба с ней одними репрессивными мерами обречена на неудачу. Чтобы обессилить социал-демократию, необходимо вырвать из её рук главную силу — рабочую массу. А для этого необходимо, чтобы сама власть встала на сторону рабочих в их борьбе за свои экономические нужды. Немедленно Зубатовым была составлена докладная записка, в которой он предлагал программу мер для улучшения положения рабочих. С моей стороны инициатива Зубатова встретила понимание, и ему было дано добро на проведение занятий с рабочими. Тогда же Зубатов приступил к разъяснительной работе. Во время допросов он объяснял рабочим, что правительство не является их врагом, что рабочие и при монархическом строе могут добиться удовлетворения своих интересов. Для этого необходимо понять разницу между рабочим и революционным движением: в первом случае целью является копейка, во втором — идеологическая теория. Проповедь Зубатова имела успех: убеждённые им рабочие повели пропаганду в рабочей среде и вскоре подали ходатайство о создании рабочего общества. Правда, я объяснил своему Председателю КГБ, что светиться бывшей охранке в этом деле не стоит. Сейчас, когда мы очистили обе столицы от социал-демократов, самое время проявить себя социал-монархистам и занять опустевшую на время нишу. Пусть рабочие союзы организуют именно они, а не полиция.

Вот и в отношении нашего чиновничества я надеюсь на Зубатова. Вдруг эту проблему можно решить без грубого произвола? Хотя вряд ли. Но вернемся к нашим баранам. Судя по содержанию доклада, сырьё для производства алюминия на территории царской России имелось. Я лично это прекрасно знаю, но оказывается и в это время месторождения бокситов известно давно.

Возможно, не было научной базы, технологии или ученых способных её разработать? Оказывается и тут полный порядок.

В 1865 году Николай Николаевич Бекетов защищает диссертацию, посвященную вытеснению разных металлов из их солей. Там он приходит к выводу о том, что алюминий вытесняется из криолита магнием. В России его работы остались невостребованными, зато спустя 20 с лишним лет процесс восстановления алюминия, разработанный русским химиком, был внедрен в Германии и во Франции.

В 1882 году в "Горном журнале" публикуется статья "Новый способ добывания алюминия", описывающая способ получения алюминия из криолита, где в качестве восстановителя использовалась железная стружка.

В 1883 году в журнале "Техник" публикуется статья описывающая возможность получения алюминия при помощи электролиза.

В 1895 году инженер-химик Пеняков Д. А. патентует сульфатный способ переработки бокситов, н заменяя дорогую щелочь или соду на более дешевый сульфат натрия.

Значит как сырьевая, так и научная база для производства алюминия в России имелась… А может в настоящий момент потребности в алюминии нет совсем? Но как быть с этим?

"Для нас вопрос о введении в армии алюминиевой фляжки имеет существенное значение. Наш солдат снабжен деревянной водоносной баклагой образца 1882 года представляющей бочкообразный сосуд с двумя жестяными обручами, скрепленными перемычками. Для непосредственного принятия воды баклага имеет овальную втулку. К сожалению, практика указала на неудовлетворительность такой системы. На опытах в 9-м саперном батальоне, в котором испытывалась сравнительная пригодность состоящего ныне снаряжения, деревянная баклага ныне принятого образца оказалась негодной. Вода в ней быстро портилась, принимала затхлый запах (передававшийся самой баклаге), который нельзя было устранить даже повторным промыванием баклаги.

Как на случай применения алюминия в военном деле можно указать также на употребление этого металла для изготовления подков. Такие подковы испытывались в Финском драгунском полку. Для опытов было взято несколько лошадей, подкованных на одну ногу — переднюю или заднюю — алюминиевой подковой. По истечении шести недель оказалось, что алюминиевая подкова выдержала носку и нисколько не износилась более, а скорее менее железных.

Имея в виду возможную легкость алюминиевой подковы, в особенности при езде на быстрых аллюрах, а также желательность облегчить ношу лошади и обоза в походе при большом количестве запасных подков, можно предсказать в будущем введение алюминия в общее употребление для ковки лошадей в кавалерии".

Значит фляги и подковы. Негусто, хотя в качестве лёгкой разминки сойдет… Но эти люди хотя бы осознают необходимость в производстве алюминия. Поэтому я требовал включить в план пятилетки задачу по производству пяти сотен тонн отечественного алюминия. Сейчас это выглядит грандиозной задачей, но спустя пять лет все поймут, что это сущий мизер. Нужно больше. Много больше. И не только на фляги и подковы. При возникновении предложения, возникнет и спрос. Сперва у армии. Судя по всему завтра будет сильный ливень. Какое это имеет отношение к делу? Смотря к какому. Завтра я хочу понять, на примере лучших частей нашей армии, на что они вообще способны. Какова им настоящая цена на войне.

13. Скандальный марш

Проблемой любого разведчика-нелегала является его чужеродность для той среды, в которой ему приходится находиться. Среда эта его либо всячески отталкивает, либо переделывает под себя. В первом случае его ждет провал, во втором случае он перестаёт давать нужный результат. Как бы тщательно меня ни готовили, но натуру мою не поменяли. И она выпирает наружу. Я — пришелец из другого времени и отношение к этому самому времени у меня иное. Попав во времена, когда важнейшие преобразования обсуждались и готовились не менее четверти века, а потом тщательно обдуманные изменения столь же неспешно претворялись в жизнь, я уподобился гонщику "Формулы — 1", которому предстоит продолжать гонку не на стремительной машине, а на медлительных волах. Моё отношение ко времени заметно отличается от такого же отношения у местных. Я ещё не пролил ничьей крови, а меня уже начинают звать Николаем Кровавым. За что так? А за отношение к чиновничьей волоките. Отдав приказ, замечаешь, что его никто не спешит выполнять. Одно из основных правил здешних чиновников: "Ждать третьего указу!" То есть, не спеши выполнять приказание, сперва подожди, когда его отменят. А там и нужда шевелиться пропадет. Меня это бесит. Настолько бесит, что я начинаю вмешиваться. Нет, я не устраивал диких и безобразных сцен. Просто сообщал волокитчику, что он переводится на новое место службы, где его научат ценить время. Пока что это коснулось чиновников не очень крупного ранга. Отправленные продолжать свою службу в Заполярное наместничество уже писали слёзные письма родным о том, как на новом месте всё сложно.

Те, кто чином постарше и знают за собой грехи, уже начинают чувствовать, что очередь может и до них дойти. Кое-кто из них уже подал в отставку, кто-то постарался перевестись в другое ведомство, подальше от меня. Их место занимали новые люди, довольные быстрым карьерным ростом. К сожалению они тоже являлись кандидатами на вылет.

Я начинаю лучше понимать Петра Первого, который жил в стремительном для старой знати темпе. Особенно его поменяла поездка за границу. Восприняв новый для себя и России темп жизни, он внутренне изменился так, что русские люди заподозрили подмену.

Чувствую, что скоро и меня придворная молва превратит в Антихриста. Тем более, что как ни старайся, а чем-нибудь себя выдашь. Среди придворных и гвардейского офицерства хватает людей помнивших Ники-прежнего. Сейчас произошедшие со мной изменения объясняют внезапно свалившейся огромной властью и пережитым год назад покушением. Но могут и прийти к выводу, что царь какой-то не настоящий. Похоже, что Аликс давно об этом догадывается. Были с моей стороны странные для её взгляда поступки. Поступки, невинные с моей точки зрения, но сильно шокировавшие именно её. Но она молчала, никому не говоря о своих подозрениях. А еще потому, что начала меня бояться. Всё изменило покушение на неё и на дядю. Придя потихоньку в себя, она увидела совсем иного Ники. Того самого, который не бросил её в беде, не отрёкся от нее и разделил с ней её горе. Правда, тут я едва не переборщил и супруга едва не впала в глубокую депрессию. Хорошо, что вовремя спохватился и занялся лечением её душевных травм. Метод лечения был прост — работа и строгий спрос за результат этой работы. Фактически она стала моей секретаршей. А что делать? Мне ведь нужен надёжный человек, которому я могу доверить то, что не доверишь иным людям. Так пусть этим человеком будет моя жена. Тем более, что похожий опыт у меня в прошлой жизни был. Моя прежняя несравненная супруга не просто так каталась со мной сперва по гарнизонам, а затем по африканским странам. Прапорщик Советской Армии Романова совмещала работу в строевом отделе нашего управления с обязанностями переводчика. А чем ещё заняться учительнице английского языка в странах, где нет советских школ? Служба — это было то, что вносило некоторый смысл в её существование. За английским языком последовал французский и португальский. Потом дело дошло и до местных языков. Скучать Моей второй половине тогда не пришлось. А значит и мысли дурные в голову не лезли.

Александре Фёдоровне тоже предстояло прожить жизнь интересную и насыщенную событиями. Раз так, то пусть будет не праздным зрителем, а занятым человеком. Аликс это поняла и приняла и продолжала держать свои подозрения при себе.

А я решил не стесняться и раз не получается скрыть свою натуру, то выставить её напоказ всем и сказать, что так всегда и было. Сейчас мне предстояло провести некоторые изменения в армии. Тихо, осторожно и деликатно этого не сделать. Раз так, то буду тыкать носом своих генералов в накопившееся за годы дерьмо.

— Товарищи курсанты! В войсках вам предстоит пережить множество плановых и внезапных проверок. Те из вас, кто сумеет достигнуть высокой должности, будут сами эти проверки организовывать. И тут нужно понимать, с какой целью вы все это затеваете.

Проводивший с нами занятия полковник Голубинский — ветеран Великой Отечественной войны. Именно на войне он свой боевой прошел путь начав с должности командира сапёрного взвода и закончив начальником штаба инженерно-штурмовой бригады. То, что он из настоящих, из боевых, можно судить по пяти нашивкам за ранения, которые "украшают" его повседневную форму. А нашивки эти в глазах людей понимающих, стоят высших наград. Да они и сами своего рода награда. Причем такая, которой никто тебя не лишит.

— Самый главный порок таких проверок в том, что обнаружив недостатки и отразив их в акте проверки, вы губите карьеру командира проверяемой части или подразделения. А он не всегда в этом виноват. Все это понимают и стараются не портить судьбу неплохому человеку. Подобная снисходительность опасна.

Мы слушаем полковника очень внимательно, пытаясь понять, куда он клонит. А клонит он в очень интересную сторону.

— Главная цель учений — выявить имеющиеся недостатки в боевой подготовке, определение способа исправления оных и отработка в поле новых приемов вооруженной борьбы. Но самое главное — выявление недостатков. Чем больше их выявят учения, тем меньше их обнаружит война. Это понимают все. И поступают строго наоборот. Потому, что выявленный недостаток — это "минус" командиру. Но еще хуже, когда учения и манёвры проводят в присутствии иностранных делегаций.

У меня как раз сейчас такие маневры и происходят. Не только сейчас, а ежегодно каждое лето. Знаменитые Красносельские маневры.

Красное Село давно превратилось в летнюю воинскую столицу Российской Империи. Это гигантский военно-учебный комплекс, общей площадью около 210 км², протянувшийся от Скачек до деревни Виллози. И достаточно уютный комплекс. Солдаты конечно жили в палатках, зато господа офицеры — в хороших деревянных благоустроенных домах, выкрашенных в цвет, присвоенный полку. Позже и палаточный лагерь заменили на деревянный.

Не находите, что учения эти вовсе не приближены к боевой обстановке?

А ведь в них участвовали десятки тысяч человек, а бывало, что численность задействованных в учениях войск достигала ста двадцати тысяч человек. Лагерные сборы проходили в два этапа: первый с начала мая до середины июля, когда войска занимались строевой подготовкой и стрельбами; второй с середины июля три-четыре недели тактической подготовки, которая завершалась манёврами. В Красном Селе приняло участие в манёврах практически все высшее военное командование России того времени. Кроме учений и парадов, в Красном Селе проводились и другие воинские мероприятия, такие как заседания Совета обороны, Высшей аттестационной комиссии или производство юнкеров в офицеры.

Обыкновенно императорская семья переезжала ранней весной в Царское Село и жила там до конца мая. Затем царь, а за ним и весь двор отбывали на войсковые манёвры в Красное Село. В Красное Село наносили визиты главы государств, известные военачальники, посещали деятели науки и культуры. Для приёма посланников были построены отдельные дома. С 1850-х гг. Красное Село становится также популярным дачным местом, в первую очередь для семей офицеров.

Кто бы мне сказал: как можно проводить боевые стрельбы в местах, где постоянно торчат дачники? Правильно! То же самое артиллерийское наступление в таком месте не отработаешь. А еще высокопоставленные визитёры из-за рубежа: монархи и президенты. Того и гляди, что в случае промаха Второй Рейх потеряет своего обожаемого кайзера или осиротеет Французская республика. Тут уж кому и как повезёт. Поэтому учения эти проводились с такими ограничениями, что выродились в гигантскую показуху.

— Тут военным наступает на чувствительные места высшее политическое руководство страны. Вам просто не позволят показать иностранным гостям, что в нашей армии имеются крупные недостатки. Поэтому вас заставят организовать красочный спектакль, не имеющий отношения к настоящей учебе и не отражающий достигнутый уровень боевой готовности. Самое паршивое в этом то, что руководство само начинает принимать красочный "балет" за объективную реальность. А еще хуже то, что показуха как зараза распространяется сверху донизу. Получаем показушную армию. А потом война всем этим отличникам ставит "двойки".

Вспоминая поучения Голубинского, я долго думал о том, каким образом вытравить показушность в армии. Не только показушность. С ложными представлениями о том, как нужно воевать, тоже нужно что то делать. Дело не в устаревшем оружии. Имеющимся сейчас оружием вполне успешно будут останавливать Вермахт в 1941 году. И остановят. Даже пушки Барановского, которые уже сейчас считаются устаревшими, еще в 1942 году будут успешно применяться в обороне. Дело в принятой здесь тактике и организации. А она не соответствует техническим возможностям не самого совершенного оружия. Казалось бы, чего проще? Ты не только носитель более передовых взглядов, но еще и носитель неограниченной власти. Прикажи только, подчиненные сразу забегают и всё сделают должным образом. А вот не выйдет так. Армия — организация инертная. Она не станет отказываться от тех методов ведения боя, которые ещё вчера прекрасно работали. Поэтому она просаботирует дурацкие с её точки зрения приказы. Можно расстрелять всех генералов и заменить их новыми. Но ведь всю армию до последнего рядового не расстреляешь! Только война всему этому собранию вооруженных людей сможет доказать твою правоту. Так выходит всегда. Командиры РККА про тактику штурмовых групп знали ещё до войны. Эту тактику успешно применяли "ударники" Керенского в Первую Мировую и инженерный Осназ Сталина на войне с финнами. Знали, но войска ей не обучали. Пока не умылись кровью в бесплодных атаках. Лишь через кровь и позор до людей доходит, что пора все менять и меняться самому.

Кровь лить пожалуй не стоит, а вот позора ребята вы хлебнете с избытком. Мне нужна была только дождливая неделя. Все остальное я подготовил заранее. И вот когда хлынул не просто ливень, а ещё с грозой, я отдал команду поднять по тревоге Переображенский, Семеновский и Измайловский полки и часть гвардейской артиллерии. Поднятым по тревоге полкам была поставлена задача: выйти на рубеж реки Луга и продолжить маневры уже в том районе. Командирам полков были вручены пакеты с описанием маршрута. Каждому полку был придан слушатель Академии Генерального штаба в качестве колонновожатого. Вместе с войсками отправился весь штаб Гвардии с великим князем Владимиром Александровичем. Естественно, что и я не отставал от прочих. Посмотрим ребята, как вы управитесь с этим простеньким с виду заданием.

Каждый полк шел своим маршрутом, который был обозначен в выданном командирам задании. В приказе было требование о скрытности выдвижения. Что это такое и как это организовать, гвардейцы вряд ли знали и потому, когда дождь слегка утих, пытались маршировать при мне под музыку полкового оркестра. Получалось это плохо, ибо дороги быстро раскисли и попытки держать строгое равнение провалились. Чтобы не смущать людей, я вместе со свитой ускакал вперед. Между тем погода вновь испортилась.

— Ваше императорское величество, разве стоит проводить марши в такую погоду? — задал вопрос один из прикрепленных ко мне слушателей Академии Генштаба.

— Только в такую и стоит.

Честно говоря, вопрос этот меня удивил. В Российской армии во время войны частенько совершали марши в сложных метеоусловиях. Хотя в мирное время это не практиковалось. Впрочем, как раз это исправить нетрудно. Тем более в гвардии. Я ведь дождя ждал не просто так. В качестве примера для подражания мною была взята организация боевой учебы в Первой Московской пролетарской дивизии РККА. Каждый год она в Ворошиловских лагерях совершала выходы по тревоге именно в ненастную погоду. И умудрялась при этом выдерживать заданный нормативами темп движения. А ведь эта дивизия была из придворных.

Между тем, войска прошагав десяток верст, полки остановились на первый, короткий привал. Вид у личного состава был уже не щеголеватый, но бодрости люди еще не теряли. После приведения себя в порядок, полки построились. И тут обнаружилась неприятная для командиров вещь: часть офицеров отсутствует в строю. Когда располагались на привал, они были. Ну в кустики отошли по нужде. А вот сейчас их нет. Попытку организовать поиск пропавших пресек я:

— Семеро одного не ждут! Продолжайте марш! С пропавшими разберетесь после учений.

Лично меня эта пропажа не беспокоила. Потому что знал о том, что ничего плохого с этими офицерами не произошло. Просто люди отошли в кустики и там их похитила вражеская разведка. А разве она есть? Ребята! Мне ведь нужно тренировать курсантов Учебного Центра имени товарища Ли Си-цына! Я им и предоставил такую возможность. Сейчас они под руководством инструкторов из кубанских пластунов, ведут разведывательный поиск и учатся брать "языков". А гвардейцам первый "минус". Плохо организовано охранение.

Тем временем неприятные сюрпризы продолжались. Какие то сволочи сумели свежесрезанными деревцами замаскировать развилки дорог и колонны свернули не туда, куда нужно. Спустя краткое время колонновожатые заподозрили неладное и развернули полки назад. Можете представить себе, как их честили.

— Я господа сам был удивлен. Обычно дорога есть, а на карте она не обозначена. А тут всё наоборот: на карте обозначена, но куда то исчезла.

Это был не единственный трюк с изменением ландшафта. В этот день я лишний раз убедился в том, что фантазия людская как правило неистощима. Вряд ли все это придумки самих китайских курсантов. А вот их инструктора вполне могли так озоровать.

Тем временем до гвардейцев дошло, что с ними играет в прятки хитрый и изобретательный противник. Вроде бы пора реагировать. Не реагируют должным образом, если не считать реплик типа "Поймаю — убью!" Печально. Это по вам ребятки еще не стреляют. Только озоруют. А вам второй минус: ведение разведки должно быть непрерывным. Не только в бою. На марше и отдыхе о ней забывать не след. Как и про организацию охранения. А с этим улучшений не видно. Конечно, расположившись на ночлег, гвардейцы выставили караулы. Но толку от них было мало. Потому что слепое следование уставам ещё никому пользы не приносило. Устав требует творческого подхода в любом деле. А с этим у нас плохо. Совсем плохо. Утро это прекрасно показало. На построение не явилось два десятка офицеров, включая командира Преображенского полка. Но хуже всего было то, что кто-то угнал часть пасшихся лошадей. А в Измайловском полку в добавление ко всему угнали батальонную кухню. Позор да и только! А затем возник скандал, когда адъютант Владимира Александровича сообщил мне о том, что продолжать движение невозможно, ибо среди угнанных лошадей были не обозные или верховые, а артиллерийские.

— В чём трудности господа? Коль пролюбили лошадок, то либо находите их где хотите, либо впрягаете своих растяп и тащите их как марсельские добровольцы тащили от Марселя до Парижа. С песнями. Впрочем, "Марсельезу" разрешаю не исполнять.

— Но ваше императорское величество… Люди измучены. Марш очень трудный… Так можно и людей погубить…

— Мать твою ети раз по девяти

бабку в спину, деда в плешь,

а тебе, бляжьему сыну,

сунуть в задницу дубину

и потихоньку вынимать,

чтобы мог ты понимать,

как шпандорят твою мать…

Это не выдержал уже я и применил один из тех малых загибов, которыми любил сдабривать свою речь Петр Великий.

— Вы кажется не поняли, что попали не в сказку! Над вами посмеются солдаты Суворова, которые в таких же условиях проходили по восемьдесят вёрст за двадцать с лишним часов! Думаете, они лошадей в пути не теряли? Дохли лошади! А пушки все-равно поспевали к бою! Каким образом? Пердячим паром через Альпы тащили! Сдыхал в походе каждый десятый, сердце у людей не выдерживало. Но никто не скулил. Зато враги выли от ужаса! Думаете, что людям полковника Лисицына которые вас имеют во все щели, легче чем вам?

— Николя! — вмешался в разговор дядя Вальдемар, — здесь все-таки люди из приличного общества. Ваши выражения, ваш тон…

— Дядюшка, военному человеку не стоит краснеть от непристойных выражений. Всё-таки не институтки какие. А если они падают в обморок при слове "жопа", то это исправимо. Значит будут на занятиях учить наизусть все петровские загибы. Чтобы привыкли… Впрочем, кончаем декаданс. Мой приказ для растяп прост: поступить, как поступали воины Суворова. Или проявить смекалку. Но бросать орудия на дороге я никому не позволю. Впереди нас ждет бой.

Отведя душу, я стал наблюдать, как будут развиваться дальнейшие события. И готовился пресекать возможное неповиновение всяческими способами, включая расправу на месте. Делать этого не пришлось. Я просто не принял во внимание тот гвардейский гонор, которым пронизан был весь личный сосмтав гвардии от рядового солдата, до полкового командира. То что в гвардии нет полковника с фамилией Лисицын, офицерам было прекрасно известно. Значит, решили они, их дрючит "серая пехотная скотинка". Придя к такому мнению, они преобразились. Чтобы гвардия проигрывала быдлу? Ни в коем разе! Впрочем, раньше их очнулись унтер-офицеры, сообразившие, что ничем хорошим для них дело не кончится. Царь приехал и уехал, а их благородия останутся. И уж эти благородия найдут на ком отоспаться. Такая перспектива их не устраивала и они начали шевелить мозгами, внося как бы невзначай предложения по исправлению ситуации. Впрочем, оставшиеся в строю офицеры тоже перестали считать ворон. Быстро вспомнили, зачем министр Ванновский учредил в полках штатные команды охотников. Марш продолжился, но организован он был уже иначе. Теперь штатная охотничья команда прочесывала местность впереди полковой колонны, а сформированные из добровольцев батальонные команды составили боковое охранение. Той команде, что поймает хоть одного "вражину", обещана была денежная премия по империалу на брата, а тому, кто лично схватит супостата, обещали отпустить на побывку к родне. Это дало нужный эффект. Ворон больше никто не считал. Работать диверсантам в таких условиях стало невозможно. На отдыхе тоже не расслаблялись. Частые посты, патрули и даже секреты, сделали свое дело. Китайские курсанты не попались лишь потому, что маскироваться на местности гвардия еще не умела. Впрочем, принятые меры уже ничего не могли дать: через делегата связи я передал "людям полковника Лисицына" команду "Отбой учениям!" Зато для гвардейцев ничего еще не закончилось.

— Николя! Зачем ты это все устроил? Какой смысл был в том, чтобы выставить гвардию в дурном свете?

— Дядя! Все офицеры гвардии наверняка учили историю. Должны помнить, чем для римлян оборачивалась беспечность и пренебрежение разведкой и охранением. То же Тразименское озеро, тот же Тевтобургский лес… Целые армии погибали.

— Сейчас так не воюют.

— Вы уверены? А чем был Аустерлиц? Тогда Бонапарт устроил не столько правильную битву, сколько грандиозную засаду. Наша армия, пренебрегшая разведкой и охранением слишком поздно обнаружила изготовившегося к бою врага. В воспоминаниях генерала Ермолова про то достаточно написано. Взять Крымскую войну. В битве у Черной речки наши застали врага со спущенными штанами. Нам это не помогло, но шансы на то, что англичане сплохуют — были. Ничего не изменилось. А возьми армию Наполеона в 1812 году? На нее нападали так же, как нападали сегодня на нашу гвардию. В один прекрасный момент с нами могут сыграть в подобные игры. Только масштабы поражений будут не чета античным. А я не хочу терять целые полки по глупой беспечности. Поэтому я приказываю, объяснить господам офицерам то, что объяснил сейчас вам я. Хотя нет, я этот цирк на паровой тяге устроил, я все и объясню.

Наш скандальный марш закончился там, где десять лет спустя в моем времени был основан Лужский артиллерийский полигон. Но сейчас все это произойдет намного раньше. Как я и обещал дяде, сразу после окончания марша я выступил перед офицерами гвардии.

— Господа офицеры! Благодаря вам и вашим подчиненным, была проделана значительная работа по выявлению существующих недостатков в боевой подготовке нашей армии. Пусть вас не смущают те конфузы, которые приключились с вами в начале похода. Понять причины великих поражений — дорогого стоит. Следует помнить, что победы Петра Великого родились из осмысления причин "Нарвской конфузии". Не скрою, меня сперва огорчила та беспомощность, что показала гвардия в начале пути, но меня восхитила и та быстрота, с которой вы приступили к исправлению существующих недостатков.

Дальше я сообщил собранию то, что говорил накануне дяде. Больше всего офицеров обрадовало то, что ломать чью то судьбу из-за отдельных промахов и неудач я не стану. Я говорил им о том, что учеба есть учеба и ошибки в ней неизбежны, что не ошибается лишь тот, кто ничего не делает. Главное — какие выводы сделаны из неудач. И сделаны ли они вообще.

— Сейчас вам предстоит еще одна трудная задача: проверить, насколько действенны современные методы ведения боя. Пусть вас не расстраивают возможные неудачи во время учения. Причины неудач будут проанализированы и новые, более действенные способы ведения сражения будут обязательно найдены. У меня к вам будет одна просьба: ничему не удивляться и не смущаться. Возможно, что кому то из вас придут в голову оригинальные идеи. Комиссия из преподавателей и слушателей Академии Генерального штаба готова их немедленно рассмотреть.

Итак, полкам гвардии предстояло атаковать заранее укрепленный рубеж. Линия обороны условного "противника" была построена согласно реалиям еще не случившейся Первой Мировой войны. Правда, некоторые послабления я все-таки допустил. Не все полевые сооружения были замаскированы. Это было сделано специально. К тому же, планом учений предварительная артиллерийская подготовка не предусматривалась. По плану, гвардия должна была атаковать сходу. Начали!

Боже мой! Мне свое войско стало заранее жалко. Оно изготовилось для чисто штыкового удара. Каждый полк вышел на рубеж перехода в атаку построившись в двенадцать цепей. Рассыпной строй… Больно на это смотреть. Одно название что рассыпной. Между стрелками интервал в один метр. Да ребята, тут и пулемета не нужно. Достаточно беглого огня из магазинных винтовок. Трехлинейка не самая скорострельная из них, но 53 выстрела в минуту — такой рекорд в РККА был. Достаточно половины этого темпа стрельбы, чтобы густо усеять поле боя трупами атакующих. Но сейчас не стреляют и роты идут бодро по пояс в траве. А дальше наступление замедлилось. Первая цепь наткнулась на проволочное заграждение шириной в четыре нитки. Оно вроде бы и невысокое, ниже верхушек травы, но преодолеть его у гвардейцев не вышло. А на первую цепь уже накатила вторая и тоже запнулась. И третья уже на подходе. Скопилась достаточно густая толпа. И тут грянуло! Разом по скоплению людей ударило шесть орудийных батарей. Трупов конечно не было, ибо стрельба велась холостыми зарядами. Но что будет людьми в реальном бою, поняли все.

— Отбой атаке! Полкам вернуться на исходную позицию!

Первый в этот день разбор полетов. Предложения о способе преодоления проволочных заграждений вполне разумны. Предлагается заготовить заранее штурмовые мостики из досок. Прекрасно! Выполняйте. Вот только не забывайте про то, что впереди окопавшийся противник. В настоящем бою он будет вести огонь не только из орудий. Ружейный огонь тоже будет иметь место.

Это совсем не смутило моих вояк. Запросили разрешения на организацию артиллерийской подготовки. Ну что же, тут вас тоже ждут сюрпризы. Приказав артиллерийским расчетам "противника" покинуть позиции, я дал гвардейским артиллеристам "добро" на открытие огня. Постреляли. А теперь смотрим на результаты вашей стрельбы. В сопровождении внушительной свиты я посещаю позиции. С первого взгляда понятно, что стрельба велась безрезультатно. Дело в том, что в окопах и землянках вместо людей находились сейчас крепко привязанные овцы.

— Ну что господа, сегодня у нас на обед будет баранина?

Какая там баранина? Если какой баран и помер, то разве что от страха. Огонь артиллерии никого не убил. С тех же землянок только срезана земля на перекрытиях.

— Обращаю ваше внимание господа артиллеристы на то, что подобное уже было при осаде Плевны. Турки, укрывшиеся от огня полевой артиллерии в таких землянках, практически не пострадали. Причина этому надеюсь ясна?

Артиллеристам прекрасно известна причина неэффективности огня полевой артиллерии. При настильном огне иного результата и не будет. Тогда, под Плевной, справиться с задачей могли орудия, способные вести навесным огнем. Такие были. Но это были осадные орудия. Вести из них стрельбу по мелким укрытиям тогда сочли неразумным и дорогим занятием. И вот уже прошло двадцать лет, а ничего не поменялось.

Окопам тоже был нанесен минимальный ущерб. В основном кое где снаряды разрушили напольный бруствер. А находящимся на дне окопов баранам никакого вреда не причинили. Если не считать, что кое-кого из них "кондратий хватил". Ну а проволочным заграждениям и вовсе вреда не причинили. Правда, снарядов было изначально маловато, но все-равно, рушить огнем проволочные заграждения никто не догадался. Как не догадался и подавить обнаружившие себя батареи.

— Ну что же, учения потому и учения, что на них люди учатся. Сейчас вам подвезут ещё снаряды и начнем заново.

14. Лаборатория войны

Снаряды подвезти — дело не одной минуты. Пока гвардейская артиллерия готовится, продолжаю занятия с гвардейской пехотой. Итак ребята, что вы такого придумали? А придумали гвардейцы щитки, наскоро сплетенные из ивовых веток. Правда, их изготовление было тоже делом не одной минуты, да и выглядели они как всякий скородел, не внушительно. Но что есть, тем и воюйте! В ход учений я внес одно изменение: одна рота от каждого полка засела в окопах и приготовилась отражать атаку своих однополчан. Когда трубачи подали сигнал к атаке, Полки в прежнем боевом порядке пошли в атаку, а засевшие в окопах роты начали отражать её своим огнём. Но это не всё. Во второй линии окопов засели преподаватели военных академий вместе со слушателями. У них сейчас своя забота: хронометраж атаки. Подсчет числа залпов и времени, затраченного на ведения боя. С нашей профессурой у меня тоже накануне был тяжелый разговор. Начался он с того, что я запросил у них "Справочник расчета боевых потерь", при этом прекрасно зная, что такового в природе не существует. Получив вполне ожидаемый ответ, я "искренне" возмутился:

— Господа! Я думал, что у нас есть военная наука. Оказалось, что её нет совсем. Только не стоит говорить мне про то, что во всем мире никто не догадался ничего подобного сделать! Я правлю Россией, а не всем миром! И мне как русскому правителю нет дела до отсталых взглядов belles putes françaises en uniforme militaire. Мне нужны подтвержденные практикой результаты ваших теоретических расчетов! И вообще господа, вы кажется считаетесь учёными? Даже учёные степени имеете? Прекрасно! Значит, вы должны уметь мерить, взвешивать и анализировать. Добро пожаловать на полигоны! Отныне там ваши лаборатории! Кстати, не забудьте прихватить с собой слушателей. Вам ведь нужны лаборанты? Пусть они ими и будут! Берите пример с Александра Гумбольта! Его студенты не в лекционных аудиториях штаны протирали, а помогали ему в лабораториях. В итоге немцы имеют самую передовую в мире науку!

Сейчас эти почтенные люди с хронометрами в руках производили необходимые замеры, а помогающие им слушатели записывали данные натурных наблюдений. Другая группа исследователей в погонах должна была провести экспресс-анализ элементов учебных атак. Зачем я это заставил их делать? Честно говоря, я не рассчитывал на то, что справочные данные, рожденные таким образом, будут отражать суровую реальность. Тут иное. Зная о возросших темпах и плотностях огня, мои представители военной науки не выдают никаких рекомендаций по применению новых тактических приемов. Поэтому я заставил их вести наблюдения и разрабатывать методы предварительного расчёта ожидаемых потерь. Я знаю, что даже те значения, которые они получат, заставят их не ждать новой войны, а готовиться к ней настоящим образом. Впрочем, кое-чего я уже добился. Экспресс-анализ первой атаки привел их в изумление. Ожидаемые потери явно зашкаливали. И это без ружейного огня, без огня пулеметов и противопехотных мин. Всего лишь огонь дульнозарядных орудий и барьер в виде колючей проволоки.

И вот после сигнала труб полки двинулись в атаку. На этот раз впереди цепей бегут команды со штурмовыми мостиками в руках. Ну нельзя же так явно! По вам ведь ведется ответный оружейный огонь! И команды унтер-офицеров, требующие сосредотачивать огонь именно на "несунах", я прекрасно слышу. Добежали. Похоже, что вы считаете, что одного мостка на атакующий взвод вам хватит? Я в этом не уверен. Тем более, что сидящие в обороне стрелки уже поняли ваш замысел. Форсирование проволочных заграждений у вас ещё не отработано. Никакой чёткости действий и опять вы скучились. Прекрасные групповые цели для артиллерии! На батареях это прекрасно поняли и опять открыли огонь. Вас пока что "убивают" только на бумаге, но понимать то вы должны! Пока не понимают! Хоть и неуклюже, но перебегают по мосткам и готовы стремительным броском ворваться в первую траншею. Не выйдет! Если перед колючкой трава уже вытоптана тысячами ног, то позади неё она ещё не тронута. А значит, вы не видите второго препятствия на своём пути. Шагов пятьдесят бега и вы влетаете в спиральное заграждение! Малозаметные препятствия — до этого здесь ещё никто не додумался. Про них знаю только я. А потому специально заказал его у немцев, не объясняя при этом, для чего и зачем мне понадобились мотки тонкой стальной проволоки.

— Мне кажется, что сегодня на "отлично" воюют только сапёры.

Услышавший эту фразу, командир сапёров расплывается в улыбке. Мой комплимент ему доставляет истинное наслаждение. Да он не только царской похвале рад. Видно, что он и его офицеры уже оценили результаты не совсем понятной работы, которую пришлось выполнить по моему приказу.

— Ваше императорское величество! Это здорово! Это новое слово в сапёрном деле!

— Увы подполковник! Здесь нет ничего нового. Всё это с успехом применяли американцы во время своей Гражданской войны.

Преодолевать линию МЗП гвардейцы не умеют. А потому растерянно топчутся на месте.

— Передайте: "Атаке отбой!" Всем вернуться на исходные позиции!

А вот и артиллеристы наконец то пополнили боезапас. Удалив с оборонительных позиций людей, я даю "добро" на начало артподготовки. Стреляли долго и старательно, почти до сумерек. В итоге, убили пяток овец. Убитые овцы пошли в котёл "богам войны", за проявленную старательность. А профессора тем временем выдали первый результат по потерям. Если верить им, то две трети личного состава атакующих полков полегло на подступах к первой траншее. При этом ротные опорные пункты представляли собой две линии траншей. А ведь позади них была вторая линия траншей.

— Ваше величество! Но ведь такого просто не может быть!

— Вы сами это считали. Неужели вы не верите своим расчетам?

Профессор жмётся и мнётся как барышня. Ему не верится в то, что война из красивого, хоть и жестокого состязания может представлять собой безобразную бойню. Но ведь собственным глазам он должен верить! Он конечно верит им, но в голове у него с трудом укладывается факт того, что тоненькая проволочка способна таким образом изменить привычный для него мир. И это он ещё не всё видел. В шоке и командиры тех стрелков, что вели огонь из окопов:

— Господа! Это было похоже на расстрел толпы каких-нибудь диких зулусов! Если бы не стрельба холостыми патронами, то мы бы увидели горы трупов. С такой дистанции невозможно промазать!

Целую неделю длились мучения на Луге. Результат? Кое-какие выводы сделаны были. Совсем неутешительные. И артиллерия по мнению участников учений оказалась ни на что не годной, и с тактикой пехоты нужно что-то делать. В обороне все работает прекрасно, но как следует наступать — никому не ясно. Правда, кое-какие предложения технического плана все-таки поступили. По проделыванию проходов в проволочных заграждениях их было целых два: обеспечить пехотные подразделения ножницами для резки проволоки и с помощью взрывчатки проделывать проходы.

Зашевелили мозгами и артиллеристы. В частности мне на рассмотрение поступил эскиз некоего "противотраншейного орудия". Что это за зверь такой? Смотрим эскиз. Итак, на основе орудий системы Барановского, предлагают вести навесной огонь по траншеям артиллерийскими гранатами. Стволы калибра 63 и 87 мм. По замыслу у ребят вышло нечто вроде миномета, только на колесах. Уже неплохо! "Легкие противотраншейные мортиры" — именно так обозвали свои придумки прожектеры, представляли собой системы на жестком (без противооткатных устройств) лафете с колесным ходом, построенную по схеме мнимого треугольника. Заряжание по их мысли производилось с казённой части, для чего был применен качающийся ствол, который в момент заряжания приводился в горизонтальное положение. После открывания затвора на полуоси клина ствола навешивался лоток, на который расчет укладывал снаряд и вручную досылал её в канал ствола. После того как снаряд был дослан в ствол, производилось запирание ствола возвратом его в рабочее положение.

— Мысль хорошая господа. Но вот нарезы в стволе явно лишние. Да и сам снаряд по моей мысли может выглядеть иначе. И зачем казнозарядная схема? С дульным заряжанием будет все намного проще.

Говоря это, я рисую нечто вроде миномета Брандта-Стокса. Ну и примерное устройство мины к нему. Закончив делать наброски, я подвожу окончательный итог:

— У меня есть правило: "Инициатива наказуема исполнением!" В общем, кто придумал, тот и исполняет. Мне кажется, что вашим дальнейшим местом службы будет Центральное Артиллерийское Конструкторское Бюро. Его толком ещё нет. Но ведь с чего то нужно начинать? Думаю, что вы не откажитесь быть в числе отцов-основателей этого заведения.

То, что необходимость миномета осознана несколькими энтузиастами, не может не радовать. Пусть ребятки потрудятся на благо Отечества. А уж оно в моем лице их старание оценит как следует. Но артиллеристы как всем известно, народ умный. Гораздо больше меня удивил поручик Ржевский. Здесь такой был. И именно такой, каким описан в известных мне анекдотах — пьяница, бабник, пошляк и грубиян. Вот уж не думал, что жизнь настолько анекдотична.

Здешний поручик Ржевский служил не в гусарах, а в Семеновском полку. Долгая служба ему явно не светила, ибо выходки его этому не способствовали. Правда ему повезло в том плане, что рапорта о происшествиях в гвардии обычно попадали мне на рабочий стол. И вот в одном из рапортов была описана очередная возмутительная выходка этого офицера.

Поручик Сергей Семёнович Ржевский "безобразничал напропалую", зачастую весьма пошло и шутки его часто шокировали дворянское общество.

"Однажды на маскарад Ржевский оделся печкой. В трубу просунул голову, внизу печи сделал отверстия для ног. Разделся донага и голым влез в печку, которая была картонная. Спереди был затоп, сзади отдушник. Кругом обоих закрытых пока отверстий были крупные надписи: "Не открывайте печку, в ней угар". В маскараде держали все себя очень вольно, а такая надпись поощряла всех открыть печку и в неё посмотреть. Всякий видел голые члены мужчины, спереди и сзади. Одни плевали, другие хохотали, но весь зал зашумел и стали собираться толпы. Сергей Семёнович только этого и хотел. Явившийся гвардейский патруль с триумфом его вывел прочь".

Услышать сколь-нибудь дельное предложение от такого офицера я не рассчитывал. Собственно говоря, из гвардии он до сих пор не вылетел лишь благодаря моей снисходительности и заступничеству. Зачем я так поступил? Да ради фамилии, так много мне напоминающей. И вот этот самый разгильдяй подал не одно, а целых два предложения. Первое состояло в том, что по его мнению в каждом полку стоило иметь по одной роте егерей-самокатчиков, которые передвигаясь на самокатах, будут успевать захватывать укрепленные позиции до того, как их успеют занять войска противника. Кроме того, по мысли Ржевского, команды самокатчиков могут проводить глубокие рейды при этом обходясь казне дешевле кавалерийской разведки.

Вообще то над этим предложением стоило подумать… Беда была лишь в том, что заметного производства велосипедов в России не было. Укомплектовать велосипедами даже одну роту — та ещё задача. Правда, кое-что в этом направлении меняется. По плану пятилетки строится Подшипниковый завод, а "Неизвестные отцы" в Забайкалье затеяли строительство завода, производящего электро-газосварочное оборудование.

Второе предложение Ржевского было таково, что я чуть со стула не свалился, когда читал его. Суть его была в том, что поручику не понравился марш под проливным дождем и необходимостью справлять нужду с оружием в руках. Всего этого можно избежать, уверял он, если внедрить в обиход паровой транспорт для перевозки войск по грунтовым дорогам. В принесенном мне на рассмотрение альбоме, были мастерски выполненные в аксонометрии эскизы некого транспортного средства, которое Ржевский считал подходящим для совершения марша в любую погоду. Что-то типа парового автомобиля с достаточно вместительным полуприцепом. Ржевский уверял, что разместив личный состав и обозы на грузовой платформе, тот же Семеновский полк мог совершать марши со скоростью 5–7 вёрст в час и за двадцать часов непрерывного марша достигнуть рубежа реки Луга, избежав встреч с вражескими засадами.

"Блин-компот! Воистину, Россия — родина слонов! Гудериан доморощенный! Как только ему эта мысль в голову пришла?"

Вызванный на ковер, Сергей Семёнович честно доложил, что мысли это не его, а его брата: Михаила Семёновича Ржевского. И работает его братец не где-нибудь, а в "Первом обществе подъездных железных путей России", у самого Болеслава Антоновича Яловецкого.

А вот фамилия последнего мне прекрасно знакома. Военный инженер. Ныне в отставке и занялся коммерцией в компании таких же отставников. Автор одной из модификаций систем Декавиля и Дольберга. Его отрывать от затеянного им дела пожалуй не след, а вот с братцем поручика стоит поговорить.

— Сергей Семёнович! Самокатной роты вам дать не могу. Паромобильной роты вам тоже пока не видать. Но брата своего мне представьте.

Создавать механизированные части я не рассчитывал. Но обозы — это дело святое и стоящее. Ради этого есть смысл развивать паровой колёсный транспорт. Я знаю, что скоро будет создан вполне приличный автомобиль, но ведь и паровики не скоро со сцены сойдут. И даже замени их автомобилем, польза от них все равно будет. Ведь что такое тот же паровоз? Котельная на колесах! И они долго работали в этой роли именно там, где не было нужды в капитальных строениях. А чем паровой автомобиль хуже паровоза? Кое в чем он лучше.

Пока я разбирался с поступившими предложениями, из Маньчжурии прибыл для доклада есаул Дансаранов. И был его доклад таков, что многое менял в моих планах. Дело в том, что совместная работа с германскими офицерами из так называемой Резервной Армии, оказалась делом настолько непростым, что помимо основных боевых частей обе миссии занялись формированием специальных частей и подразделений. В частности — разведки. И разведка эта выдала неплохой результат. Все, что делали японцы на территории Южной Маньчжурии, довольно быстро становилось известно Дансаранову.

А заняты сейчас японцы были строительством порта в районе рыбацкого поселка Циннива и военно-морской базы в Люйшуне. Закончены проектно-изыскательские работы вдоль трассы ЮМЖД и полным ходом идет её строительство. При этом военный контроль со стороны японцев явно недостаточный. На всю Южную Маньчжурию они выделили всего одну дивизию. Все это даёт возможность проводить китайцам более дерзкие и масштабные операции.

— Вы что-то задумали особенное?

Оказывается — да, задумали. Вместе с Леттовым-Форбеком задумана операция по захвату Люйшуня и разгрому его гарнизона. По уверению есаула — это выполнимый план. База слабо укреплена со стороны суши и потому при обеспечении внезапности удара, цель будет достигнута. Ведь кроме людей "Дядюшки Хо", можно рассчитывать на поддержку тех китайских работников, что привлечены японцами для выполнения строительных работ и в качестве грузчиков в порту. Все это не просто слова. Разработанный опытным штабным работником план, представлен мне в виде прекрасно оформленных документов.

— Доржожаб Алдарович! Вы это сами разрабатывали?

— Это работа обер-лейтенанта Леттова-Форбека, ваше императорское величество. Моё участие ограничилось лишь организацией разведки войск противника и местности, да обучением войск.

— Всего лишь? Вы скромничаете есаул. Немец конечно вам достался непростой и у него можно многому научиться, но и вы молодец. Карту делали ваши офицеры?

Оказывается, действительно, вычерченная на смоченной керосином бумаге карта — копия оригинала, что вычерчивали наши "географы в мундирах". Конечно, эти кроки выполнены путём глазомерной съёмки, но это не умаляет мастерства исполнителей. Уж я в таких делах очень даже понимаю.

А Дансаранов тем временем продолжает доклад. Он уже давно понял мой замысел и приложил много усилий для того, чтобы он стал осуществимым. Во исполнение замысла, он уже заложил в подходящих местах тайные партизанские базы. На берегах Сунгари оборудованы невидимые со стороны реки спуски к берегу. Это он готовится ко второй фазе войны. А первая фаза — открытые боевые действия.

— Захвата Люйшуня и разгрома своих гарнизонов японцы нам не простят. Экспедиционные силы на материк они обязательно отправят. На заключительном этапе первой фазы войны, мной предусмотрена предельно упорная оборона Люйшуня и Циннива. Это вернее всего заставит японцев не ограничиваться парою дивизий, а задействовать не менее трех корпусов.

Предусмотрев такой ответ со стороны противника, есаул просит заранее расширить масштабы подготовки кадров в учебном центре имени товарища Ли Си-цина. Бандиты "дядюшки Хо" не очень подходящий для такой войны контингент. Гораздо надежней китайский крестьянин. Сейчас это конечно даже не пушечное мясо. Это навоз под ногами. Нужной боеспособности такое войско достигнет под руководством хорошо подготовленных китайских комиссаров. И желательно, чтобы процесс их обучения не прекращался. Кроме того, нужна еще одна сила. Полностью лояльная нашим военным советникам и способная вести маневренную войну. В качестве такой силы неплохо подойдут монголы.

— Просто так никто из монголов на эту войну не пойдёт. Но в качестве наёмников воевать многие из них согласятся.

Да уж! Опять деньги! Где их только взять? Но искать их придется. Каждый монгольский, китайский или корейский солдат позволяет нам задействовать меньшее количество войск для защиты восточных рубежей. И сколько бы денег в подготовку туземных войск я не вложил, это обойдется дешевле, нежели содержание войск собственных. Англичане не дадут соврать.

— Доржожаб Алдарович! Что я могу вам на это сказать? Вас можно только поздравить с чином войскового старшины!

Выслушав положенный по уставу ответ, я спросил новоиспечённого войскового старшину, есть ли у него ещё предложения и пожелания? Оказывается есть. Его интересовал "корейский вопрос". Дело в том, что на территории Империи Цин проживает некоторое число корейцев. Корейцев конечно китайские проблемы особенно не волнуют, но если начнется восстание, то им придется думать о собственной безопасности. А помочь им в этом вопросе кроме нас некому.

— Я допустил самовольство со своей стороны, когда начал вести переговоры с их набольшими. Разговор у нас шел об организации сельского ополчения и поставках оружия для него. Прошу утвердить моё решение!

— Утверждаю!

Молодец какой! Я ломаю голову над тем, как создать для королевы Мин хоть какую то надёжную вооружённую силу. Причем так, чтобы преждевременно не рассориться с японцами. А выход оказывается лежит на поверхности! Ведь тот самый Ыйбён можно сформировать на китайской территории, замаскировав его под сельскую самооборону. Инструкторов для Ыйбёна мы сейчас готовим все на том же Китайском полигоне. В удобный для нас момент мы с помощью этой самой Армии Справедливости произведем в Корее государственный переворот в пользу королевы Мин. Она конечно и так умудряется править, но резня среди придворных клик снимет существенные препятствия для проведения в стране прогрессивных реформ. Япония? Японии будет не до этого. Помимо войны в Китае, её ждёт не менее увлекательная война на Филиппинах. Мой "сливной бачок" всё-таки сработал так, как нужно. Американцам нужна маленькая победоносная война. Но они пока что колеблются. Испанское королевство сильным государством не назовешь, но как ни крути — это европейская страна. А с европейской страной связываться американцам немного страшновато. Конечно, часть боевой работы за них сделают кубинские да филиппинские повстанцы, но все равно до конца в успехе не все уверены. И тут японцы с предложением слегка помочь! Японцы пока что не надеются получить хоть часть филиппинской земли. Но на другие тихоокеанские владения Испании уже облизываются. Вот чего я не учёл, так это желания японцев попробовать свои силы в борьбе с одной из европейских армий. Для них это очень важно. Поэтому кроме легкого захвата незащищенных островов, они согласны потаскать для американцев каштаны из огня. И самое интересное состоит в том, что это желание и армейской, и флотской "фракций".

Хреново, что я рассчитывал на меньшую удачу. А ведь здорово было бы, если бы они там завязли надолго. Только как это сделать?

15. Drang nach Osten

Дяде Алексею "везёт" как утопленнику. Опять покушение на него и опять неудачное. Произошло оно во время его визита в Привислинский край, где работала одна из его комиссий, проводившая ревизию в пограничных войсках. Покушавшийся сумел скрыться с места преступления, но спустя три дня его нашла и задержала местная полиция. Вот тут всё и началось! Задержанный террорист оказался евреем. Меня этот факт нисколько не удивил. Пограничные войска в ту пору представляли собой войсковое прикрытие между таможенными пунктами и основной их задачей являлась борьба с контрабандой. А контрабандой в основном занималась еврейская беднота. При этом, в обе стороны границы перемещались не только товары. Людей тоже вывозили. Размах контрабандного промысла был воистину огромен. Целые деревни и местечки на западной границе с него жили. И пресечь поток товаров не удавалось. Одна из причин этому — коррупция в пограничных войсках. Факт этот не особенно и скрывался. Не были секретом и большие в сравнении с армейцами доходы пограничников. Даже рядовой солдат уходил в запас вполне обеспеченным человеком. А уж про офицеров я помалкиваю. Они никогда не бедствовали.

И вот в эту благодать влез смой дядюшка. Если бы он просто ограничился отдачей под трибунал нескольких пойманных за руку человек, то никаких особых последствий для местных жителей это не имело бы. Но дядя вошел в раж настолько, что пустил ко дну налаженный бизнес "уважаемых" людей. Разрушения бизнеса не прощают и на такие действия смотрят как на повод для стрельбы. И стрелют, без всякой жалости и колебаний. Но ведь и ответ бывает не менее жестоким. В данном случае он был слишком жестоким. Я не про мою реакцию. Я про реакцию населения Привислинского края. Оно вдруг воспылало любовью к монархии и устроило еврейские погромы. То, что ни о каком патриотизме речи быть не могло, всем было ясно с самого начала. Просто сосед сводил счеты с соседом, присваивая под шумок и его добро. Ну а чиновники таким же образом под шумок, заметали следы.

Распоряжаться о прекращении безобразий мне даже не пришлось. Дядюшка распорядился лично. В итоге, на восток и на север отправились вагоны, плотно набитые как евреями, так и их гонителями. Всей этой публике предстоял тяжкий труд либо на великих стройках царизма, либо на благо компании "Red Star". Таким вот образом люди внесли свою лепту в заселение пустующих земель.

Честно говоря, мне такой способ заселения совсем не нравился. Почему? А потому, что это не дело, когда людей пугают Сибирью. Сибирь ведь не только место ссылки. Люди туда за волей бежали! Как раз про это все борцы с режимом предпочитают молчать. Поэтому я не хочу, чтобы людей и дальше продолжали пугать неведомыми ужасами. Народ должен усвоить, что Сибирь, Дальний Восток, Крайний Север — это страны, где сильный и смелый человек может изменить свою жизнь к лучшему. Внушить эту мысль пока что получалось не очень. Но я старался. И в этом меня поддерживала Аликс.

— Ники! В России все делается неправильно, — уверяла меня она, — если мы будем приглашать в Сибирь одних только крестьян, то они никуда не поедут. Человек просто подумает: "Почему зовут туда одного мужика? Если там так хорошо, как это мне говорят власти, то почему тогда туда не едут наши дворяне?"

— Предлагаешь дворян туда отправить? Как декабристов?

— Ни в коем случае, — возражала мне благоверная, — дворяне и прочая культурная публика должны переселяться туда добровольно. А для этого они должны знать, что едут в благоустроенный край. Они должны иметь возможность посещать театры и библиотеки, заниматься наукой, их дети должны учиться в гимназиях и университетах!

— Аликс! Но что они будут есть, если рядом не будет мужика?

В том, что мужик обязательно прибежит с хлебом и булкой на продажу, Аликс была уверена.

— Ники! Это не бедные люди! А раз у них есть деньги, то русский мужик захочет их заработать. А для этого он должен жить на своей земле и растить хлеб!

Логика в её словах была. Поэтому в озвученном ей направлении мною немало делалось. Например — в том же Томске открылся Политихнический институт. И это не единственное учебное заведение подобного рода. Владивосток, Хабаровск, Благовещенск, Чита, Иркутск… Вдоль всего Великого Сибирского пути. Я ведь помню о тех людях, для которых занятие наукой является смыслом жизни и постарался, чтобы при этих ВУЗах обязательно была первоклассная исследовательская база. Много лучше той, что имелась у столичных институтов. Я не надеялся на то, что прославленные учёные всего мира слетятся туда как мухи на мёд. Я надеялся на молодёжь, которой скучно и тяжко жить под стариками. Пусть всякий имеет возможность попробовать свои силы на новом месте.

— Не забывай о развлечениях — занудствовала Аликс, — пока народ наш тёмен и неграмотен, важнейшими из искусств у нас будут цирк и синематограф!

Когда она это произнесла, я чуть с ног не свалился. Тот, кто в моем времени произнёс эти слова, сейчас готовится к переселению в Шушенское. Это же надо! Неужели не только у дураков мысли сходятся?

— Аликс! Цирк это хорошо, но людям нужна и обычная пища.

— Так в чем дело? Надо её им дать! Ники! Затевая большое дело нельзя жадничать. Я думаю, что тридцать десятин земли на каждого переселенца мы сможем выделить.

— Думаешь, что они справятся с таким наделом?

— Не знаю, но ведь им можно и помочь! Если переселенцу заранее построят дом и двор, если ему расчистят землю от леса и камней, то он захочет вести хозяйство на этой земле. А ещё нам нужны колхозы, о которых так хорошо пишут в газете "Правда". Я уверена, что колхоз — это то, что нужно небогатому крестьянину!

Необходимость колхозов Аликс доказывала просто: примерами из истории Древнего Рима. По её уверениям, римского крестьянина подкосила необходимость часто и надолго уходить на войну. А ведь воевал не только глава семьи. Взрослых сыновей тоже ставили в строй. А сейчас, когда призыв в армию становится всеобщим, то разорение единоличных хозяйств во время войны следует ожидать.

— Богатых римлян выручали рабы, но ведь мы не можем каждому мужику дать необходимое число рабов! Хотя я лично буду не против, если кавказские, еврейские и польские смутьяны будут отданы в рабство нашим землепашцам.

— Ты думаешь..

— Да Ники! Да! Смутьяны должны работать. Много работать. А не только стрелять в женщин. Но ты ведь хочешь их употребить в других местах! Наш мужик при этом не должен страдать. Он должен знать, что когда он уйдёт на войну, его земля будет вспахана, а дети будут сытыми и хорошо одетыми. А это возможно лишь при фабричной обработке земли. Совместной обработке!

Собственно говоря, колхозы я уже начал в Сибири создавать. Правда, это были совсем не те колхозы, что я помню по СССР. К тому же я не собирался проводить сплошную коллективизацию.

Началось всё с того, что во время коронации мною были приняты некоторые законы. Конечно, в качестве первого подарка народу был высочайший указ об отмене выкупных платежей. Подобное решение от меня ждали и потому огромного народного ликования не было. Но следующий указ, называемый "О народном самоуправлении в сельской местности" был с подвохом. На первый взгляд, это уступка либералам, давно мечтавших о демократии. Правда, ребята-демократы ещё не понимали того, насколько демократия может быть жестокой. Ничего, скоро поймут! Согласно этого указа вводились полноценные властные институты на селе. Нового в этом ничего не было. Народ и раньше избирал себе старост и решал свои дела на сельских сходках. Новым здесь было наделение сельского схода судебной властью. Сход выбирал народных судей и судебных заседателей, которые решали чисто внутренние проблемы. Но был в этом указе пункт, благодаря которому уже многим стало дурно. Народный суд получил право рассматривать дела и выносить приговоры по ряду тяжких преступлений: убийства, изнасилования, потравы, ското-конокрадство и прочие безобразия, отравляющие жизнь простому народу. А поступать с уличенными в этих преступлениях народ мог "согласно тем народным обычаям, которые приняты в местах постоянного проживания". То есть, если конокрада принято было забивать насмерть, то так тому и быть! Самосуд? Он самый! И не надо морщиться и уверять меня что это нецивилизованно. С моей точки зрения, нецивилизованно воровать, убивать, насиловать. Право народа на вынесение приговора любой степени суровости — это его естественное право. Правда, я предусмотрел одно ограничение: если преступник успел сдаться полиции, то он уже неподсуден народному суду. Думаете, что это потачка преступнику? Отнюдь! Моя благоверная правильно заметила насчет необходимости иметь рабов. Вот как раз из лиходеев, избежавших народной расправы и искавших защиту у полиции, начали формироваться так называемые "целинные рабочие отряды". Формировались они по принципам, которые в своей методичке изложил мифический британский ученый-зоолог. Там было все: рабочие бригады, охрана и передвижной бордель для передовиков производства. "Целинные отряды" имели задачу подготовки местности для переселения в Сибирь малоземельных и безземельных крестьян. Они расчищали будущие пашни от леса, делали дороги, заготавливали лес для строительства. В общем, самую тяжелую и неблагодарную работу. Срок пребывания в "целинниках" — не более пяти лет. Держать там людей больший срок не рекомендовал британский зоолог.

После "целинников" на расчищенное место приезжали обычные рабочие артели и строили Церковь, школу, правление, фельдшерско-акушерский пункт, хозяйственные постройки и конечно же жильё. Вот как раз из приехавших на заработки шабашников и вербовались работники колхоза. Председателем был назначенный государством управленец, вместе с которым на новое место приезжали представители сельской интеллигенции: агроном, зоотехник, счетовод, фельдшер, народный учитель… Все эти люди, как и поселившиеся на новом месте крестьяне, имели равный земельный пай, который нельзя было продать, но можно было передать по наследству. Чтобы хозяйство стало на ноги и не загнулось под тяжестью налогов, я решил поступить так же, как поступали великие князья Владимирские в 14 веке. Первые пять лет — никаких налогов переселенец не платит. Следующая пятилетка — половинный налог. Ну а третья пятилетка — поживём-увидим! Кто его знает, какие налоги спустя столько лет окажутся уместными? Колхоз — это не повсеместно. Те люди, которые смогут вести единоличное хозяйство, мной тоже не забыты. Для них и предусмотрена возможность вести чисто хуторское хозяйство. Им тоже подготавливают земли под заселение. Как правило наделяют землей хуторян с таким расчетом, чтобы им можно было быстро добраться до колхозного села. По сути дела, колхозное село, которое сразу закладывается как передовое хозяйство, должно стать еще для хуторян очагом цивилизованной жизни. А где ещё купцу заниматься торговлей, как не на селе? Именно там крестьянин и может купить то, без чего не обойтись в справном хозяйстве. Или заказать. Да и о кредите можно будет договориться.

На Восток переселяются не только крестьяне, да дворяне с интеллигенцией. Про казаков тоже забывать не след. Особенно донских. Этих вообще трудно с места было сдвинуть. Ещё не так уж давно, во время войн на Кавказе, они всячески саботировали указы о переселении на близкую для них Кубанскую линию. Дело иногда даже доходило до мятежей. Балованы эти казаки настолько, что даже разорившиеся не хотят поправить свои дела, переселившись на Восток. И не помогает ничего! С восточных казачьих войск мною сняты обременительные для простого казака расходы. Отныне формой, строевым конём и холодным оружием его бесплатно обеспечивало государство. При этом, коня он сохранял даже после ухода в запас. Не обязательно в своем хозяйстве. Строевые кони отныне содержались за казённый счет при станицах.

И все равно добровольно мало кто шёл на Восток. Пришлось принуждать. Амурское и Уссурийское казачьи войска уже начали пополняться штрафниками, пойманными на бесчинствах. Ну а чтобы не было дурного перекоса, штрафников разбавляли теми дембелями, которые согласны были перейти в казачье сословие. Особое предпочтение отдавалось тем, кто проходил службу в Отдельном Корпусе пограничной стражи. Но их и переселять не требовалось. Они уже в нужном месте проходили службу. Их требовалось лишь наделить землёй и помочь стать на ноги.

Если Уссурийское и Амурское казачьи войска уже приобретали славу штрафных войск, то образованное в этом году Тихоокеанское казачье войско — разговор особый. Сперва на Восток поехали добровольцы из Уральского войска. Именно они и стали тем костяком, из которого образован Сахалинский и Камчатский отделы нового войска. В добавление к ним туда же отправились инструктора-добровольцы из Кубанского войска. И это не случайно. Края это не хлебные, хотя овощи растут неплохо. Основное богатство состоит в рыбных промыслах. Вот ими и займутся уральцы. Ну а коль местность в основном горно-таёжная, то опыт кубанских пластунов будет востребован. Ну а основное наполнение войск — привычные к морю дембеля Сибирской флотилии. И вся эта сборная солянка одарена мною рыбными промыслами. И не только промыслами. У войска будут свои пристани, свои рыболовецкие суда, сетепошивочные и бочарные мастерские и естественно всяческие налоговые льготы. И кредиты на льготных условиях. Делаю я это для того, чтобы в случае нужды, на том же Сахалине врага встретили не только ополченцы-партизаны, но и хорошо выученные воинские части.

Не всё идёт гладко. Помимо организованных переселенцев, на Восток рвануло и множество "диких" переселенцев. Они едут на свой страх и риск, не расчитывая на чью-либо помощь. И это добавило бардака да безобразий. Как я к этому отношусь? Да в общем то спокойно. Это не самая большая моя проблема. Проблемой стал конфликт между "Неизвестными отцами" и Горацием Гинсбургом со товарищи. Этот Гинсбург мне ещё в моём времени не понравился. Не потому, что морда жидовская, а потому что бизнес у него был очень тухлый. Начал разбираться с его делишками практически сразу, как сформировал собственную службу безопасности. А недавно к этому делу подключилась и служба Зубатова. Судите сами. Папаша Гинцбурга в свое время прославился тем, что героически спаивал защитников Севастополя за их же деньги. Причем продолжал спаивать до самой последней минуты обороны города, оставив юг города и унеся кассу, одним из последних, "чуть ли не одновременно с комендантом гарнизона".

Случай сам по себе не выдающийся. Во всяком случае не такой, за который обычный в общем то шинкарь может претендовать на почести и награды. Тем не менее, этот жидовин высоко взлетел. Настолько высоко, что влез в большую политику. Не просто влез, а почему то стал пользоваться авторитетом в тех кругах, куда евреям изначально был вход заказан. Он активно отстаивал в высших государственных установлениях России интересы евреев. Пролоббировал принятие следующих высочайше утверждённых законов:

— О предоставлении евреям — купцам 1-й гильдии и евреям — иностранным подданным права жительства и торговли вне черты постоянной оседлости евреев (1859).

— О мерах к облегчению евреям перехода из земледельческого сословия в другие (1865)

— О дозволении евреям механикам, винокурам, пивоварам и вообще мастерам и ремесленникам проживать повсеместно в империи (1865)

По инициативе Евзеля Гинцбурга правительство разрешило построить первую синагогу в Петербурге (Большую Хоральную Синагогу), еврейскую общину которой он возглавлял. В 1863 году учредил Общество для распространения просвещения между евреями в России и почти полностью его субсидировал.

В общем, как ни крути, но чем-то Александр Освободитель и его близкие были сильно обязаны этому человеку. Настолько сильно, что закрыли глаза на то, как осуществлялось снабжение русской армии во время Русско-турецкой войны. А оно было отдано на откуп еврейским дельцам. Тот же Шлиман неслабо поживился на поставках гнилья.

При том же Петре Первом, такие фокусы даром не проходили. Это Алексашка Меньшиков отделывался битой мордой за своё воровство. Прочие страдали сильнее. А уж у еврея вообще не было тогда шансов выжить. Но то при Петре. Ныне не так. И очень подозрительным оказалось появление этого прохвоста в бассейне реки Лена. Пока его там не было, край этот неплохо развивался. Вместо пионеров-одиночек c кайлами и шлиховыми лотками на прииски пришли купцы, принесшие с собой новые технологии золотодобычи.

В 1861 году на приисках начала действовать первая в районе конная железная дорога, а в 1865 году там уже действовала узкоколейка. К 1896 году была построена первая в бассейне Лены гидроэлектростанция мощностью в 300 кВт, от которой к прииску была проложена первая в России линия электропередач напряжением 10 кВ. Благодаря использованию новейших технологий бодайбинские (Ленские) прииски стали одними из лучших в мире

И тут появился Гинцбург и всё опошлил. В 1873 году он скупил долги купцов-золотопромышленников и потребовал их немедленной оплаты. В итоге "Ленское золотопромышленное товарищество" ("Лензото") перешло в собственность Гинцбургов и их компаньонов. Папаша вскорости откинул копыта, но дело его продолжил сын Гораций, умудрившийся купить к тому времени баронский титул. Прииски продолжали нести убытки, а Гораций Гинцбург продолжал скупать участки добычи. Четыре года назад его уже можно было банкротить, но он держался на плаву. И не чудом божьим, а стараниями великокняжеской мафии. Именно этот административный ресурс позволял ему получать прибыль из собственных убытков. А если учесть, что Гинцбурги до сих пор содержали якобы распущенную "Священную дружину"? Опасная тварь этот Гораций! Просто так к нему не подступишься. Даже с моими немалыми возможностями. И как раз в это время Гинцбургом занялись "Неизвестные отцы".

Основательно устроившиеся аж в самом Якутске дельцы из будущего, слишком резких движений делать не собирались. Начинать свою деятельность в России с конфликтов было для них нежелательно. Тем более, что в той же Америке на них уже начинали косо поглядывать. Всё дело было в том, что вспыхнувшая недавно "золотая лихорадка" практически ничего американцам не дала. Мало того, что компания сумела хапнуть самую лёгкую добычу, оставив старателям частично истощённые месторождения, так она и это, огромными трудами добытое золото забирало в обмен на то же продовольствие. Но и выменянное ей золото не всегда шло в САСШ. Большая его часть была куплена властями Канады. И это имело последствия для американской экономики. Страна и так переживала очередной кризис, а тут еще вместо золота получила "мыльный пузырь"!

Перебравшиеся в Якутию мошенники, собирались и здесь заняться золотодобычей и кредитованием частного предпринимательства. Про золотые месторождения они знали много больше местных и потому рассчитывали с помощью имеющейся информации и моего покровительства, спокойно хозяйничать в этом регионе. Правда, начали они вовсе не с золота, а с нефрита. Его оказывается очень даже много в Бурятии. Камень, считавшийся у нас обычным поделочным материалом, в Китае стоил дороже золота. Чем "отцы" и воспользовались, наладив добычу нефрита и обменивая его у китайцев на серебро. И оно хлынуло в Россию в заметных количествах.

Вот этот успех и привлек внимание Гинцбурга. Решив, что "Red Star" достойна его внимания, он занялся привычным для него рейдерством. А вот не на тех напал! Эти ребята в такие игры тоже умели играть и как бы не лучше его. Какие они там начали устраивать друг другу подлянки в чисто финансовой сфере, мне трудно сказать, ибо эта грызня велась вовсе не на показ. Судя по всему, "отцы" в технике таких дел разбирались лучше местных банкиров и поэтому Гораций пустил в ход "тяжёлую артиллерию" — союзный ему административный ресурс. А он был немаленьким. Прежде всего, с ним союзничало МВД. Именно по рекомендации МВД производился набор рабочей силы на прииски "Лензолота". Кроме МВД Гинцбург мог рассчитывать и на бывшую "охранку", а ныне КГБ. Дело в том, что окончательного разрыва "конторы" Зубатова с полицией ещё не произошло, а потому даже я мог в меньшей степени рассчитывать на эту службу, нежели этот шустрый еврей. Еще одним ресурсом Гинцбурга был Государственный банк вместе со всем Министерством финансов. А тут уже была моя оплошность. В самом начале царствования, я опрометчиво дал согласие на введение золотого рубля, а теперь вынужден кусать локти. Чтобы поддерживать курс рубля, отныне требовалось то самое золото, обеспечивать которым взялся Гораций. Беда в том, что добытое золото вместе с ассигнациями начинало уплывать за границу. И во многом это происходило благодаря стараниям наших отечественных дельцов. Остановить этот процесс было можно, но только ценой конфликта со всей правящей верхушкой Российской Империи. А чтобы идти на этот конфликт, имеющихся у меня сил было недостаточно. Сам себя загнал в такую ситуацию, когда нормально решить гнилые вопросы можно только с помощью революции. До меня начала доходить простая истина: введением золотого рубля, я сделал революцию неизбежной. Вопрос только в том, кто возьмёт революционный процесс под свой контроль? Либо это делают повязанные с великими князьями банкиры, либо это делаю я. Поэтому, когда "отцы" обратились ко мне за помощью и поддержкой, я отбросил всяческие колебания и принял решение по разработке и проведению операции "Кровавое воскресенье". Сил у меня для этого было мало, но зато это были целиком и полностью мои силы. Вернее одна из сил. И называлась она просто и скромно: Десятое Главное Управление Генерального Штаба. Генерального штаба у меня еще нет, но "десятка" уже существует. А кем еще являются мои советники в Китае и Корее, да инструктора Китайского полигона? Той самой "десяткой" в более совершенном аналоге которой довелось служить мне. И как полностью подконтрольная мне боевая сила она весьма неплоха. Разве китайские коммунисты не обязались бороться с врагами трудового народа? Да это их прямая обязанность! Так что пора коммунистам заняться красным террором! А то несправедливо как то выходит, террористы пошли какие то странные. Совершают покушение на монархов и министров, а про банкиров совсем забыли! А ведь упущение это, дорогие любители Маркса и Энгельса. От банкиров идет всё зло! И ведь недаром такой человек как генерал Ермолов уверял, что прекратить идущую в его времена войну на Кавказе можно двумя способами: либо уничтожением кавказских горцев, либо уничтожением десятка лондонских евреев. Вот уж не знаю, с какого перепуга Николай Первый пожалел евреев и не пожалел горцев. Речь ведь шла вовсе не о скромных часовщиках да гранильщиках алмазов. Ну ничего, мы эту ошибку исправим! Вот только списочек нужно составить. И операцию прикрытия подготовить. Должен же мир узнать, какие враги рода человеческого прикончили этих прекрасных людей.

Что я с этого буду иметь кроме трупов? Вопрос конечно интересный. Честно говоря, мне нужен сейчас контроль над финансовыми операциями всего клана Романовых. Ну не хочу я, чтобы эта семейка немало нагадившая своей стране, осталась живой и богатой! Но контроль над этими операциями возможен лишь после установления контроля над теми банками, что обслуживают интересы клана. В этом плане "отцы" в роли моих приказчиков меня устраивают. Хотя бы потому, что создавая свою финансовую империю, они рассчитывают на Россию как на свою силовую базу. Вот и пусть подминают всё под себя. А если они попробуют выйти из под моего контроля? Ну что же, сами будут виноваты в том, что у китайских трудящихся в нужный момент не дрогнула рука.

На деле оказалось, что насчет китайских трудящихся я немного заблуждался. Нет, они не отказывались от ликвидации Гинцбурга. Более того, они готовы были осуществить его похищение, судить на заседании Революционного трибунала и использовать его на стрельбище в качестве бегущей мишени. Возражение с их стороны вызвал масштаб карательной акции. Избранный председателем КПК курсант Ли Сяо-лун, изложил свои соображения по этому поводу на бумаге. На довольно приличном французском языке. Удивляться этому не стоит. Товарищ Ли — курсант второго набора, это не рекрут из работников китайской прачечной. Он что называется из культурной семьи и за плечами у него Сорбонна.

В своей докладной на имя "полковника Романова", товарищ Ли писал о том, что Гораций Гинцбург в Китае никому не известен, а потому его казнь не даст нужного агитационного и воспитательного эффекта. А между тем несчастный Китай грабят более известные личности. Одни только Ротшильды чего стоят! Вот этими хищниками и желательно плотно заняться! Это сразу поднимет в народе авторитет КПК и вдохновит китайский пролетариат на беспощадную борьбу с мировым злом. Впрочем, если "негодяй Гинцбург" так важен наставникам, то можно предварительно потренироваться и на нём. Но этими делами должны заниматься специально обученные люди, ибо кому попало такое важное дело не поручишь. Поэтому ЦК КПК ходатайствует об организации специальной структуры, которая займётся революционным террором. Предварительное название этой организации — "Красная Стража".

Дальше в докладной шли вполне конкретные предложения по организации этой самой "Красной Стражи". Чувствуется, что товарищу Ли Сяо-луну в течении прожитых им сорока лет, много чем пришлось в жизни заниматься. Уж больно чётко и толково он всё расписал.

А вообще, меня грызли на этот счёт немалые сомнения. Организация международного терроризма — палка о двух концах. Пока ты контролируешь этот процесс, он приносит немалую пользу. Вот только террористы могут со временем начать собственные игры. И момент обретения ими самостоятельности или смены заказчика всегда неожидан для кураторов.

Что-то ещё не давало мне покоя. Вернее вполне определённое словосочетание: та самая Красная Стража. На французском языке это выглядело так: Garde rouge. А как это звучит на китайском? Вызвав переводчика, я задал ему этот вопрос. Полученный ответ вогнал меня в шок. Ну ты и сволочь товарищ Ли! Маоист наш недоделанный!

16. Обратный отсчёт начат!

В 1897 году планировалась перепись населения по всей стране. Так было в моём времени, так произошло и в этом. Зато индустриализация страны здесь начата на десять лет раньше. Мой реципиент решился на этот шаг лишь в 1907 году, после скандальных результатов войны с Японией и подавления революции. И вроде бы успехи у него на этом поприще были неплохие, но пробежать за оставшиеся шесть лет накопившееся отставание он не смог. Да и не планировал. Модернизацию армии и флота он хотел закончить к 1921 году, а народное хозяйство страны планировали привести в порядок вообще к 1931 году. При этом, отказываться от грабежа собственной страны правящая верхушка совсем не собиралась. Вот потому и пошла в 1917 году страна под откос.

То, что я насущными вопросами занялся раньше на целое десятилетие, не отменяло самой угрозы революции. Она была просто неизбежна. Я не уверен в том, что у меня выйдет продержаться дольше, чем продержался настоящий Николай Второй. Вы спросите, а почему я все таки барахтаюсь на поверхности могучей реки Истории и пытаюсь плыть против течения? Ответ прост: если не получается предотвратить катаклизм, значит нужно постараться сделать так, чтобы он протекал в иных условиях. Получится — значит страна понесет меньшие потери. Тут у меня расчёты простые и немудрящие. Сама по себе революция — это ещё не катастрофа. Катастрофой её делает контрреволюция. Именно она вызывает гражданскую войну. И тут есть одна закономерность: чем более развита страна, тем меньше озверения проявляется во время таких войн. Не верите? А вы возьмите революции в Венгрии, Германии и Финляндии. Там тоже были "красные" и "белые". И тоже эти страны не миновали фазу гражданской войны. Но война эта была кратковременной, а уровень зверства не сравним с тем, что был тогда в России. Да и последствия этих войн не такие, какие были у нас. Ни миллионных смертей, ни массовой эмиграции. Да и разрухи не было. Последнее — тоже мной учитывается. В нашей Гражданской войне полегло четыре миллиона человек. Это результат боевых действий и террора. Но вот от эпидемий потери больше — порядка семи миллионов человек. Для меня это значит одно: развитая медицина способна предотвратить эти смерти. Да пусть хотя бы половина из этих семи миллионов не умрёт, это уже даёт смысл моим телодвижениям.

А потери во время Первой Мировой? Более совершенные приёмы вооруженной борьбы, да лучшая оснащённость армии способна уменьшить потери. Но тут я рассчитываю на другое. Предотвратить эту войну у меня не выйдет, но вступить в неё как можно позже — почему бы нет? А ещё лучше поступить так, как поступила Америка: торговала со всеми воюющими до тех пор, пока у этих ребят не кончился золотой запас. И только тогда она вступила в войну. В самом конце. Правда, чтобы поступить так, как поступила Америка, нам нужно совершить рывок. Чтобы было что предложить воюющим сторонам, кроме продовольствия. И пусть белые люди убивают белых людей в индустриальном количестве! Чем больше убьют — тем меньше будет желания нападать на Россию. Я готов им даже платить за самоистребление. С каких шишей? А с таких! "Неизвестные отцы" — это тоже оружие. Да еще какое! Ведь чем они сейчас заняты? Они создают один из мировых финансовых центров. А страну, располагающую таким центром очень трудно изолировать от внешнего мира. Пусть обанкротившиеся европейцы берут у моих поданных деньги в долг! Во время большой войны на это быстрее решаются. Зато слово "царские долги" будут означать долги царю, а не долги царя! А если кто против, то устроить непонятливым финансовый кризис и революцию, всегда будет можно. Так что берегу я своих "отцов" и всячески им буду помогать.

Эх! Мечты-мечты! Вас бы ещё осуществить! Хотя, первые успехи уже есть. Полубанкрот Савва Мамонтов, получив кредит от "Неизвестных отцов", взял подряд на строительство железной дороги до Архангельска. Кроме того, ему уже навязывают строительство дороги на Мурман. А на самом Кольском полуострове развернулся Макаров. Впрочем, на месте ему не сидится. Фирма Armstrong Whitworth вот-вот достроит "Ермака". А на подходе ещё три ледокола! Тут стоит похвалить англичан. Управляются они с работой быстро и при этом достаточно качественно. То, что при проектировании кораблей они допустят ошибки, нас не особенно волнует. Дело новое и потому ошибки и промахи неизбежны. Впрочем, насчёт дальнейших заказов нам пока что неясно. В идеале, к началу века должен заработать завод в Северодвинске. Именно на нём мы собираемся строить суда ледового класса. Ну а со временем и кое-что иное.

Заселение Сибири тоже началось, но успехи на этом поприще пока что скромные. Зато с Дальним Востоком дела обстоят лучше. Но этому способствует то обстоятельство, что Владивосток давно имеет статус "порто-франко". Причем теперь это обстоятельство не единственное. Строительство "Дальзавода" много кого привлекло в эти края.

А ещё, как это не странно, к делу подключился еврейский криминал. Вездесущие зухеры, быстро сообразили, что заниматься привычным делом безопасней именно там. Что государство еще долго будет закрывать глаза на их фокусы, если они совместят свой бизнес с общественной пользой. И понеслось! Из Одессы в направлении Владивостока пришлось пустить дополнительный рейс. Это корпорация "Цви Мигдаль" принялась вывозить несчастных дщерей Израиля на Дальний Восток. Впрочем, на этот раз девиц никто не обманывал. В контрактах, заключённых ими, чётко прописывалось: три года работы по "жёлтому билету" и забудь про проклятую "черту оседлости"! Перед тобой девушка будет открыт весь мир. Бесплатное образование в Еврейском Высшем Училище в поселке Тихонькая на берегу Амура. Там даже своя синагога недавно построена. Гарантированная работа по специальности. Вступление в брак по собственному выбору! Там много молодых мужчин барышня! Очень много! И они охотно закроют глаза на ваше прошлое. Отлучение от синагоги? Забудьте про синагогу девушка! На берегу Амура вы станете свободной и сами выберете, кому молиться и молиться ли вообще. В крайнем случае, у "Цви Мигдаль" есть собственные синагоги, от которых вас точно не отлучат!

Но что там еврейки и их несчастная судьба! Меня собственно говоря она не трогала. И ничего фантастического в случившемся не было. Жизнь их народ сам себе устроил такую, что работа в борделе стала для их девушек одним из путей на волю, подальше от замшелых порядков, принятых в кагале. А девкам, как и прочим, хотелось свободы и семейного счастья. Вот такие дуры и ловились на посулы ловких молодчиков. Те действовали цинично и просто.

Свое начало эта эпопея берет в 1870-х годах, когда толпы эмигрантов устремлялись в Новый Свет, и те, кому в силу различных обстоятельств не удавалось попасть в Соединенные Штаты, направлялись в Аргентину.

Экономика этой страны развивалась в те годы не менее стремительно, чем экономика США, повсюду требовались рабочие руки, и местные власти всячески поощряли иммиграцию из Европы. За 1870-80 гг. население Аргентины выросло на 150 %, но большинство новоприбывших составляли искавшие счастья молодые крепкие мужчины, а потому не стоит удивляться и тому, что в эти же годы мужское население страны по численности в 10 раз превосходило женское.

Такой жуткий дисбаланс просто не мог не породить в стране индустрию проституции, сулившей тем, кто ей занимался, буквально золотые горы, заправлять этой индустрией стали евреи, прибывшие из Европы. В Аргентине их называли руфианос, что в переводе с испанского означает сразу и "сутенер", и "хулиган" и "подонок".

Так как местных женщин для создаваемых ими публичных домов не хватало, то "руфианос" решили набирать их за границей, причем именно среди евреек их собственной родины, то есть Российской империи и Восточной Европы.

Это было гнусное время для евреев, когда, с одной стороны, по многим городам и весям России уже прокатились еврейские погромы, а с другой во многих еврейских местечках была поистине ужасающая бедность. Куда-нибудь пристроить дочерей, выдать их удачно замуж в безопасное место — об этом мечтал каждый глава еврейского семейства. И этим же беззастенчиво пользовались приезжавшие из Аргентины торговцы живым товаром.

Первый способ вербовки назывался "ловля на живца". В еврейском местечке появлялся богатый, очаровательный молодой человек, не скрывавший, что он прибыл из далекой Аргентины в поисках невесты. И вот уже осуществлено сватовство, даже сыграна свадьба, отец дал за дочерью подарок и ее провожают на пароход — в Аргентину, к новой счастливой жизни, где нет ни голода, ни ужасов погромов…

Второй способ: набор еврейских девушек "в горничные в богатые американские еврейские семьи". Полное содержание плюс пара долларов в неделю, дающие возможность скопить на приданное и затем выйти замуж за хорошего еврейского парня. Такой вербовкой занималась в местечках обычно какая-нибудь женщина, на самом деле точно знавшая, что суждено тем, кому она вручает билет на пароход — в Аргентину…

Был и третий вариант, при котором еврейским девушкам честно объяснялось, для чего они нужны в Аргентине. И желающие, как это ни грустно признать, находились. В основном, по принципу "хуже, чем здесь не будет". Но было, безусловно, хуже. Кошмар для набранных девушек, большинство из которых было в возрасте 13–17 лет, начинался еще на пароходе. В течение всего времени плавания их избивали и насиловали, чтобы полностью сломить их волю и превратить в "коров" — запуганных, готовых выполнить любую волю хозяев животных. Вербовщики не боялись ничего — по обе стороны океана все представители таможенных служб были куплены ими с потрохами и смотрели сквозь пальцы на все, что они творят.

Проблема была еще в том, что помимо молодых евреек, зухеры не брезговали и славянками. Множество молодых полячек, украинок и белорусок вербовалось ими якобы на сезонные работы в Европу. Ну поля там прополоть, на молочной ферме навоз грести, за свиньями ухаживать. Наивные дурочки всегда находились и велись на посулы. А дальше с ними происходило то же самое, что и с еврейками.

Сейчас однако зухерам-руфианос стало работать намного трудней. После того погрома, что устроил дядя Алексей в западных губерниях, многие из них угодили туда, куда Макаров телят не гонял, а оставшимися занялся Отдел социальных технологий из "конторы" Зубатова. Этих ребят предупредили сразу: вербовочная деятельность у нас не запрещена, но вербовать людей нужно туда, где требуются они государству. В частности — на Дальний Восток и Крайний Север. Создавайте легальные вербовочные конторы, набирайте не только шлюх, но и рабочую силу. Слова вам никто не скажет. Не обязательно вербовать одних женщин. Мужчины там тоже нужны ибо работа там предстоит хоть и тяжкая, зато несложная и денежная — лесорубом, землекопом, батраком в колхозе…

Что удивительно, ради того, чтобы навсегда порвать с "чертой оседлости" немало евреев согласилось на эти условия! Худо-бедно, а три десятка тысяч молодых парней рвануло в окрестности будущего Биробиджана как нахлыстанные. На что они рассчитывали, я не знаю. Для меня важней было другое. Решив, что "жиды без выгоды не пошевелятся, но раз они поехали, значит там хорошо", в гораздо больших количествах в том направлении рвануло славян. По сути дела, каждый завербованный еврей, тянул за собой на восточные земли десять-пятнадцать славян.

А мне стоило подумать о наследнике. Тем более, что моральный террор со стороны родных и близких по поводу развода и вступления в новый брак, не ослабевал. Меня вполне устраивал в качестве наследника брат Георгий. Но у Георгий был ещё не женат. А пора бы уже! Но дело в том, что предлагаемые в качестве невест принцессы, не нравились ему и не устраивали меня. Чтобы покончить с этим вопросом раз и навсегда, я хорошенько подготовился и собрал ближайшую родню на семейный совет.

— Как известно, королеву Викторию зовут "бабушкой всей Европы". И вы знаете, почему это так. Но у этого родства есть изъян — её величество является носителем опасной болезни, которая передается через женщин мужскому потомству.

— Николя! Говорить о женских болезнях публично, это дурной тон! — вспылила моя maman, — тем более, репутация её величества находится на должной высоте и ни о каких порочащих её связей нам не известно.

— Вообще то maman, я веду речь не о позоре, а о несчастье. Мне недавно стали известны некоторые подробности личной жизни покойного Сергея Александровича. Я был поражен тому несчастью, что выпало на его долю. Впрочем, в этих бумагах о его трагедии сказано все.

Я выложил на всеобщее обозрение папку с сфабрикованными по моему заказу документами. Бояться тщательной экспертизы сейчас не стоило. Над письмами и прочими бумагами трудились лучшие "липачи" России, которых только сумели найти пошедшие навстречу моей просьбе "Неизвестные отцы". Из этих бумаг следовало, что вскоре после женитьбы, дядя Серёжа получил письмо от одного из английских врачей, который наблюдал за состоянием здоровья молодой Елизаветы Фёдоровны, когда она жила и воспитывалась у своей бабушки, королевы Виктории в Осборн-хаусе. Врач этот писал о том, что молодая супруга великого князя является носителем и переносчиком опасной для мужского потомства болезни — гемофилии. Искать этого врача и о чём-то его расспрашивать сейчас было бы проблематично. Буквально восемнадцать дней назад этот почтенный человек скончался от брюшного тифа. Необычная причина смерти для мирного времени. Но чего только в жизни не бывает?

А дальше, из черновика письма покойного Сергея Александровича, к своему живому еще царственному брату, потрясённая родня узнала о том, что дядя скрыл эти сведения не только от нас, но и от своей супруги. Он принял решение воздержаться от близости со своей супругой, подыскав для этого наиболее уважительную причину. Изменять жене с другими женщинами он посчитал низостью. А потому стал избегать женского общества.

— Но мне твой отец ничего про это не говорил! — удивленно произнесла Мария Фёдоровна.

— Maman! Отец, как благородный человек не мог делиться такими тайнами даже с близкими ему людьми. Не стал бы этого делать и я, если бы меня не принудили к этому важные обстоятельства.

— Ники, но ведь она моя родная сестра! — воскликнула ошеломлённая такой новостью Аликс, — и получается, что могла и я…

— Нет Аликс! Нет! — не моргнув глазом соврал ей я, — тот врач о тебе не писал ничего.

— Значит поэтому наш бедный Серж… — начал было дядя Владимир, но его резко прервала maman.

— Про ЭТО не стоит даже рассуждать. Нужно думать о том, чтобы Жорж не попал в такую же историю.

— Это легко сделать, если вспомнить о том, по каким обычаям первые Романовы вступали в брак, — я начал гнуть свою линию.

Историю рода Романовых здесь знали все. Поэтому объяснять присутствующим, что не всегда цари женились на принцессах, было излишне. Тем не менее, мысль о том, чтобы наследник престола женился на ком попало, не укладывалась в головах присутствующих. Маменька естественно была против такого гнусного вольнодумства. Дядя Алексей тоже был против возврата к истокам:

— Правящий дом не может осквернять себя браками с неравнородными, — заявил он.

— В таком случае, этот правящий дом можно смело исключать из списка правящих домов Европы, — насмешливо отвечал Георгий, — вы только подумайте, на ком женились наши предки! На боярских дочерях! Я сомневаюсь, что Король-Солнце мог позволить себе такую вольность, как женитьба на обыкновенной баронессе. Алексей Тишайший вторым браком был женат на бедной дворянке. Петр Великий женился на обычной обозной прачке, а его прижитая вне брака дочь стала императрицей…

— Жорж! Я не ожидала от тебя подобных высказываний! — вспылила maman, — безнравственно принижать свой род до уровня простолюдинов!

Но больше всех возмущался дядя Вальдемар. Мол опираться на сведения, которые сообщила некая "клистирная трубка" — человек явно низкого происхождения и столь же низких моральных принципов, благородным людям не пристало. В какой то момент он немного переиграл и мне вдруг многое стало ясно. Дядя заявил, что родственные браки с европейскими монархами — ключ к участию в наиболее выгодных финансовых операциях мирового масштаба. Причем дело идёт о таких суммах прибыли, к которым чужаков точно не подпустят. Вот оно что! Дело в деньгах оказывается!

Дальше я продолжал слушать спор краем уха, а заодно складывать рисунок из отдельных фрагментов доступной мне информации. Итак, ещё до заброски сюда, мои кураторы говорили про то, что за Романовыми стояли огромные деньги. Не за всеми. Лично я в данный момент богат. Первый среди помещиков на Руси по общей площади земельных угодий. Но по деньгам это не так. Покойный Альфред Нобель был богаче меня. Да и расстрелянные члены царской семьи, выдающимся богатством не отличались. Но вот те Романовы, что эмигрировали… Стоп! Тут тоже не всё ясно. Вдовствующая императрица Мария Фёдоровна, тоже не владела особыми богатствами. В эмиграции она не бедствовала конечно, но лишилась многого. В частности, современная мне английская королева частенько носит те украшения, которые принадлежали когда то maman. Как они ей достались? Очень просто: англичане банально ограбили maman!

Но это не всё. Стоит вспомнить, как обхаживали у нас внука дяди Володи: Владимира Кирилловича во время его первого визита в тогда ещё СССР. И было непонятно мне, что в нём было такого? Папашу его. Кирилла Владимировича, мой реципиент вычеркнул из списков правящего дома. В отместку, он принял участие в свержении династии. Потом в эмиграции Кирилл Владимирович провозгласил себя царем. С точки зрения династического права, он в тот момент был никто и звать его никак. Но ведь будущие комсомольские олигархи не просто так обхаживали наследника "царя Кирюхи".

Значит деньги. Большие деньги. Причем такие, что их хватало на содержание партии Адольфа Гитлера! Пожалуй "царь Кирюха" был первым, кто сделал ставку на Бесноватого. А откуда столько денег у него взялось? Конечно, что-то наверняка осталось в наследство от отца… Чёрт возьми! Неужели "царь Кирюха" сумел провести рейдерский захват активов, принадлежащих прочим Романовым? Но ведь это невозможно без помощи англичан! Значит, получил он эту помощь. А за какие заслуги?

Так, а посмотрим на сидящего сейчас рядом со мной его папочку — великого князя Владимира Александровича. Что-то он мне ещё больше стал не нравиться. Вспоминаем, чем он так меня раздражает. На первый взгляд, этот эстетстующий гурман не отличается особым умом. Но только на первый взгляд. Но если вспомнить, сколь много странностей происходило там, где был этот ценитель здоровой и вкусной пищи…

Итак, "Ходынка" моего времени. Пока не появился в Москве этот тип, то ничего в ней скандального не происходило. Дядя Сережа, его помощники и все его службы поддерживали в городе неплохой порядок. Но вот появляется дядя Вова и командует коронационным отрядом. Отряд велик. Одной пехоты только 82 батальона. Считай — общевойсковая армия. И она тут не только для красоты, но и для поддержания порядка. На короткий миг, вся военная власть в Москве сосредоточена в руках великого князя Владимира Александровича. И что, трудно было выделить треть сил для обеспечения порядка на Ходынском поле? Коню понятно, что 1800 полицейских не в состоянии контролировать поведение полумиллионной толпы. Вот она первая странность! А я не обратил на это внимание.

"Промышленная война" в Петербурге. Почему то в Москве ничего подобного не было. Конечно, Зубатов в Москве повывел революционеров. Но в них ли только дело? В Питере революционеры были поставлены перед фактом. Общегородскую забастовку они не готовили и даже не планировали. На первый взгляд, она возникла стихийно. А так ли это? С чего это вдруг, 30 тысяч человек одновременно решили бастовать? Если их не агитировали революционеры, то кто их тогда подбил? При этом дядя тут не при чем, а власти творят что хотят и даже не спешат информировать о происходящем своего начальника. Но ведь такого не бывает! Вторая странность.

"Кровавое воскресенье". И тут много странного. Ведь его было нетрудно предотвратить. Достаточно было оповестить людей, что царя в Зимнем дворце нет, что он отъехал в Царское Село. Можно было предложить рабочим выбрать представителей для подачи царю петиции. Возможное проникновение террористов? Так у царя охрана есть. Обыскать членов делегации — чего проще? Да много чего можно было сделать, не доводя до пролития крови. Но ведь кому то понадобилось, чтобы войска расстреляли манифестацию МОНАРХИСТОВ! А кто еще мог идти с иконами, хоругвями и прошением об улучшении своего положения? После Событий 9 января 1905 года оппозиция объявила Сергея Александровича и его брата Владимира Александровича главными виновниками применения военной силы. Во дворце Сергея Александровича в Петербурге были выбиты окна. Боевая организация партии эсеров вынесла ему смертный приговор. Но почему только дяде Сереже, который в то время правил в Москве? А дядя Вова, который отвечал за все происходящее в Питере, легко отделался. Именно он отдал распоряжение своему подчинённому, командиру 1-го гвардейского корпуса князю С. И. Васильчикову, применить военную силу против рабочих. Но ему почему то стекла никто не бил, а эсеры смертного приговора не выносили. Третья странность.

Слишком много совпадений. А если совпадений больше двух… В общем, подписал ты дядя Вова приговор не только себе, но и потомству своему! В отличии от эсеров, я тебя миловать не стану. Правда, убивать тебя тоже не стану, но это не значит, что тебе от этого будет легче. Сейчас заниматься твоей ликвидацией, значит объединить против себя всю вашу кодлу. К тому же, убийства не помогут мне взять контроль над вашими финансами. Поэтому я пойду иным путем. Вы сами себя сожрёте! С моей помощью конечно. Но мало того, вы мне за это еще деньгами заплатите. Своими деньгами. А я сумею правильно ими распорядиться.

17. Мобилизация сил

Девятнадцатый век был веком воистину великих людей и великих идей. И временем огромных заблуждений. Этими заблуждениями и был порождён своеобразный пацифизм того времени. Но пацифисты эти были разными. Одних привлекала идея всеобщего вооружения народа. По этим понималось не что иное, как армии призывного типа. Привычного для меня типа. Эти мыслители считали, что миллионы граждан, призванных под знамёна, не позволят себя отправить на захват чужих территорий, а потому сделают захватнические войны невозможными. Именно этот тип пацифистов и мечтал о многомиллионных армиях и протестовал против любых попыток сохранить армии профессиональные. Другие считали, что невозможно уничтожить войны, не устранив социально-экономические причины их порождающие. Устрани всяческое социальное и экономическое неравенство в обществе и войны исчезнут сами собой. Третий тип пацифистов был еще забавней и представлен в основном учёными и изобретателями. Они считали, что если создать оружие, способное в течении короткого промежутка времени уничтожить огромное количество людей, что сделает войны бессмысленными. Бред? Этим людям так не казалось и они упорно изобретали убойные вещи, стараясь довести их до немыслимого совершенства. Гатлинг работал над скорострельными системами, Нобель над взрывчатыми веществами и отвоёвывал рынок сбыта для фирмы "Бофорс", ну а русский учёный Филиппов, над лазером. Это не бред. Гениальность Филиппова признавал не кто иной, как Менделеев. И даже ставил его выше себя. И вот этот пацифист и гуманист, мечтал создать оружие, которым прямо из Петербурга будет можно к чертям собачьим спалить Константинополь. А коль такое оружие появится, так и войнам конец настанет!

"Всю жизнь я мечтал об изобретении, которое сделало бы войны почти невозможными. Как это ни удивительно, но на днях мною сделано открытие, практическая разработка которого фактически упразднит войну. Речь идет об изобретенном мною способе электрической передачи на расстояние волны взрыва, причем, судя по примененному методу, передача эта возможна и на расстояние тысяч километров, так что, сделав взрыв в Петербурге, можно будет передать его действие в Константинополь. Способ изумительно прост и дешев. Но при таком ведении войны на расстояниях, мною указанных, война фактически становится безумием и должна быть упразднена. Подробности я опубликую осенью в мемуарах Академии наук. Опыты замедляются необычайною опасностью применяемых веществ, частью весьма взрывчатых, а частью крайне ядовитых".

Филиппов, судя по сохранившимся в моем времени отрывочным сведениям, видимо, создал химический лазер на основе нитрида трихлора Cl3N — очень взрывчатой жидкости. Капелька Cl3N, падая на доску толщиной 7 см, взрывается, пробивая ее насквозь. При этом в больших количествах выделяется лучистая энергия. По словам очевидцев и документам департамента полиции, опасавшегося, что Филиппов взорвет на расстоянии Зимний дворец, в созданный им аппарат входили большая колба с посеребренным дном и катушка Румфорда, что-то напоминающее телефонный аппарат с большим кристаллом хлорида натрия NaCl. Видели толстые доски, прожженные, будто кто-то их проткнул раскаленным гвоздем. На одной из них сохранилась надпись "10 шагов". Кто-то видел, как из окна кабинета Филиппова вылетал слабо мерцающий луч, и затем загорались деревянные строения, предназначенные к сносу. Считают, что Филиппов взрывал пары Cl3N, которые вспыхивают красно-оранжевым пламенем (источником лучистой энергии вспышки служат возбужденные молекулы хлора). О том, что изобретение Филиппова — не выдумка, писал и Менделеев.

Правда, Филиппов не хочет сотрудничать в данный момент с государством. Ну и бог с ним. Не верю я, что у него может выйти что-либо грандиозное, Но почему бы не подыграть этому человеку? Может выйти так, как говорят даосисты: рассчитываешь на один результат, а приходишь к совершенно иному. Именно поэтому в распоряжении Михаила Михайловича сейчас прекрасно оборудованная лаборатория и "вечный грант" на проведение исследований по любой теме. А заодно и негласный надзор. Нет, я не боюсь того, что гений наш убежит за кордон. Просто защитить нужно человека от разного рода злоумышленников.

Я вовсе не пацифист и в возможность жизни без войн не верю. Я знаю, что впереди у нас самые ужасные в истории человечества войны. И масштабы убийств будут такие, что посрамят самые радужные прогнозы пацифистов. И я готовлю страну не к миру, а к войне. А раз так — приоритет тому, что помогает воевать. Производство оружия — отдельная песня. Меня не меньше заботят возможности гражданского сектора экономики. Когда грянет Большая война, мне нужно кормить и одевать десятимиллионную армию. Никто про это ещё не думает, кроме меня. Когда я на совещании в Экономическом отделении Мобилизационного управления Главного штаба заявил о том, что этой армии понадобится в течении четырех лет сто миллионов пар одних только ботинок, то вогнал этим заявлением своих офицеров в шок. Придя в себя, они начали уверять, что его императорское величество кем-то введено в заблуждение. Такие армии просто невозможны! С цифрами на руках, мне начали доказывать, что даже богатая Британия не сможет содержать такую армию более четырех месяцев! А дальше последует крах всей британской экономики! Они ссылались на мнения зарубежных авторитетов, доказывая, что в нынешние времена войны не могут быть столь напряжёнными и столь продолжительными.

Авторитеты! Конечно, конечно! Нет пророка в своем отечестве. Большой Германский Генеральный штаб рассчитывает, что семи сотен тысяч дойче-зольдатн хватит, чтобы в течении одного летнего сезона раскатать лягушатников в тонкий блин. А Россию тем временем сумеют сдержать 35 австро-венгерских и двенадцать германских дивизий.

Французы же считали, что семи сотен русских солдат хватит, чтобы поставить Центральные державы на грань военной катастрофы. Главное, чтобы русские не боялись применять французский Elan! То есть, чаще применять скипидар при атаке.

В какой-то мере мои Клаузевицы были правы. Сейчас действительно невозможны ни такие армии, ни такое мобилизационное напряжение. Ни одна из великих держав на такое сейчас не способна. Зато через пятнадцать лет это будет вполне возможно. Но кто думает о том, как изменится наша жизнь через столько лет? Впрочем, ждать осталось не так долго. Я это знаю и хочу быть готовым к любым неприятностям.

— Господа! Не хочу даже спорить на эту тему. Для меня вопрос стоит очень просто: Россия должна заранее произвести сто миллионов пар обуви военного образца. Чтобы вам не казалось, что это приведет к устройству гигантского количества складов, напоминаю о том, что 65 % нашего населения обуты в лапти. Пока у нас мирное время, недавно образованный мной "Военторг" будет продавать эту обувь тем, кто пожелает её приобрести. Мне кажется, что мастеровые и крестьяне не откажутся носить добротную обувь армейского образца.

— Но столько сапог…

— Ботинок, полковник! Только ботинок! Армия только сейчас будет щеголять в сапогах. Во время войны солдат будет носить более дешёвые ботинки.

Я настаивал на этом, помня про то, что резервисты — публика своеобразная. "Линкор пропью, но флот не опозорю!" И во время Первой Мировой войны, направляемое на фронт маршевое пополнение успешно меняло обувь и форму на деревенский самогон. К фронту иной раз доводили целые батальоны босых и в одном исподнем солдат. Зато в тылу все щеголяли в солдатских ботинках.

И потому я кредитую развитие лёгкой промышленности. Я не зацикливаюсь на одних солдатских ботинках. Если фабрикант хочет выпускать модельную обувь — ради бога, выпускай! Я требую лишь одного: когда настанет "День М" — начинай обувать армию! А ещё меня интересует нижнее бельё для солдата. В мирное время ты можешь шить кружевные женские панталоны, но в военное время я потребую с тебя мужские кальсоны. И так по всем позициям. Шанцевый инструмент установленного образца — что может быть проще? Но именно его не хватало нашей армии после начала войны. А ведь все это можно выпускать и успешно реализовывать в мирное время. Суметь выпустить много дешёвой обуви — значит лишить крестьянских детей босоногого детства и уничтожить Россию Лапотную! Я понимаю простую вещь: имеющегося в Российской Империи поголовья скота может не хватить для решения этой задачи. В моём времени эту задачу решили разработкой и внедрением в обувное производство искусственных материалов. Так и здесь по-другому не выйдет, Менделеевскую премию тому, кто создаст кирзу!

— Ваше императорское величество! Но если армии достанется малая часть производимого имущества, то зачем Военному Министерству проявлять об этом заботу?

— Господа! Будучи офицерами генерального штаба, вы одновременно являетесь представителями органа военной диктатуры. Не только в собственных глазах. Деловые люди это тоже должны ясно понимать. И чем раньше они это поймут, тем успешней будут вести свои дела. Мне важна готовность нашей промышленности, немедленно, по свистку переходить на снабжение отмобилизованной армии всем необходимым для войны. А чего и сколько необходимо, они узнать могут только у вас!

Не забываю и про высокие технологии. Хотя высокими их называть смешно. Планируя выпуск алюминия, я вовсе не собирался его немедленно пустить на строительство летательных аппаратов. До этого мы ещё не доросли. Но вот наладить выпуск солдатских котелков, фляжек, кружек и ложек — дело нужное уже сейчас. И опять расчет: нужное солдату, наверняка захочет иметь в своем хозяйстве и штатский человек.

Всё это должен производить частный сектор, дрессировка которого мной уже начата. А началась она после прекращения беспорядков в столице, вызванных "Промышленной войной". Объявив, что виновные в беспорядках являются сами фабриканты, я одними словами тогда не ограничился. Сперва полиция загребла этих господ в кутузку. Там, испытав на себе грубость обращения как со стороны нижних чинов полиции, так и сидящих вместе с ними представителей подонков общества, горе-дельцы много над чем подумали. После этого они попали к вежливым ребятам из "конторы" Зубатова, которые им и объяснили как нужно вести свои дела. А как их стоит вести? То, что объясняли фабрикантам чины из Отдела Социальных Технологий, было необычным для этого времени, но широко применялось во времена Сталина. Про это мне перед заброской в прошлое рассказали мои наставники:

"Если вы считаете, что большевики прогнали капиталистов всех и сразу, то вы ошибаетесь. Не всех, и не сразу, и не всегда прогоняли. Иногда просили остаться. "Красногвардейская атака на капитал" (ленинское определение) привела к тому, что порядка 65 % частных промышленных предприятий перешла в общественную собственность, что доставило немалый геморрой советскому правительству. В.И. Ленин, даже уговаривал рабочих сбавить обороты. Во-первых, часть предприятий принадлежала иностранным собственникам, и ссориться с ними, было некстати. Эти предприятия сдали в концессию и позже выкупили. Во-вторых, не все капиталисты были против Советской власти. Странного в этом ничего нет. Согласившись на то, что придется терпеть на своем предприятии партком и профком, владельцы фабрик получили две выгоды: отсутствие забастовок и гарантированный сбыт производимой продукции. Правда, пришлось согласиться с некоторыми ограничениями. В основном, они касались того, как владельцы распоряжаются полученной прибылью. Тем не менее, это не вызывало у советских буржуев раздражения. Просто это были люди, любящие свое дело. По оговоренным заранее нормативам, они вкладывали в развитие производства и социальные льготы большую часть прибыли. Да, они не могли потратить свои капиталы на чрезмерную роскошь, проигрывать в Монако крупные суммы денег, вывозить капиталы за рубеж. Но людям их склада это было не нужно. У них было хорошее жилье, они отдыхали в Крыму и на Кавказе, их семьи хорошо одевались и питались. Что еще нужно разумному человеку? А куда эти предприятия подевались? Да нет в этом секрета. Схема экспроприации была проста. Владельцу фабрики спускают план выпуска продукции, вдвое превышающий возможности предприятия. Обалдевший хозяин начинает протестовать. Происходит диалог следующего порядка:

— Послушайте, моя фабрика никогда не сможет выполнить этот план! Это за пределами сил человеческих!

— Проводите модернизацию предприятия, увеличивайте мощности, что хотите, делайте, но план выполнить Вы обязаны! Не справитесь, назначим государственного директора.

— Но позвольте, у меня нет таких средств на реконструкцию!

— Да что Вы как маленький! Нет денег — берите кредит!

— И кто мне его даст?

— Мы Вам дадим милейший Иван Иваныч! Но если Вам будет помогать Рокфеллер, то можете обойтись и без нас.

Итак, берется кредит. Проводится реконструкция. Все дела идут успешно, только ведь долги то надо отдавать! А государство этого и не требует! Вернее, выплаты по кредитам производишь, но подозрительно маленькие. В чем подвох? А в том, что фабрикой владеют на паях Иван Иваныч и государство. Правда, в процесс повседневного управления предприятия никто не лезет, но теперь Иван Иваныч распоряжается только половиной прибыли. Новая пятилетка — новый план, такой же нереальный. Опять навязанный кредит и уменьшенная доля участия. Но все законно и справедливо, в абсолютной величине получаемой прибыли, владелец ничего не теряет, а масштаб деятельности увеличивается. В принципе, по такой схеме после войны работали японцы. Все крупные предприятия, в частной собственности находятся формально, а на деле, они должны государству как земля колхозу. Поэтому пикнуть против диктата государства капиталисты не смеют. Если ты прислушался к рекомендациям японского Госплана, то будут тебе и льготные кредиты, и переподготовка за государственный счет персонала и много чего вкусного. Ослушаешься — обанкротят. Официально — капитализм, а на деле — оголтелый сталинизм. Все отличие, что у нас такой подход применили к немногим лояльным, а в Японии повсеместно и ко всем ведущим фирмам. Причем японцы никогда не скрывали, что всему учились у товарища Сталина. А вот у Чубайса они учиться не хотят. Коммунисты недобитые!

А теперь на закуску. Прочитайте Николай Александрович еще раз мемуары авиаконструктора Яковлева. Чем он руководил до 1939 года? Вот этапы становления его фирмы. Сначала инициативная группа желающих летать на самолетах школьников. А так как приобрести самолет трудно, решили сделать его сами. И дело пошло. Растет себе фирма потихоньку и работает во всевозрастающих масштабах. Вот и госзаказ получили. Правда крышует их Осоавиахим, но в управление фирмой никто не лезет. Очень похоже на становление фирмы Вилли Мессершмита. То есть, были в СССР и частное авиастроительное предприятие, и частное авиационное КБ. И никто Яковлева не раскулачивал. Он сам согласился на то, что карьера государственного служащего более перспективна, чем руководство бывшей кроватной мастерской. Вот и махнул не глядя!"

Вот по такой схеме я и начал работать с частниками. Пока что с немногими и только теми, кто провинился перед монархом, но это только начало процесса. Впрочем, энтузиасты мной тоже не обижены.

Брат поручика Ржевского с большим трудом сумел уволиться из фирмы Яловецкого. Отпускать его явно не хотели, но после визита моих эмиссаров — пришлось. Отныне он работает в КБ при Александровском заводе. Задача Михаила Семёновича — создание тягача с паровым двигателем. Паровые колёсники давно уже не диковинка и даже широко распространены. В той же Англии поля вспахивают порядка двух тысяч тракторов с паровым двигателем. Мне же сейчас нужны не столько трактора, сколько тягачи для артиллерии и полуприцепов. Тут я смело могу рассчитывать на успех. В России достаточно сильная конструкторская школа среди именно паровозников. Она и дальше будет блистать и даже станет одной из лучших в мире. Правда, возникли разногласия по применяемому топливу. В принципе, паровой двигатель всеяден. Дрова, уголь, торф или нефтепродукты — он "кушает" всё перечисленное и не давится. Но против применения в качестве топлива продуктов переработки нефти активно протестует Дмитрий Иванович Менделеев:

— Ваше величество! Сжигать нефть — это всё-равно, что использовать в качестве топлива ассигнации.

— И где по вашему должна применяться нефть?

В ответ я услышал целую лекцию о том, сколько много хороших материалов можно получить перерабатывая нефть по специальным технологиям. Мне, привыкшему к обилию пластмассы, доводы Дмитрия Ивановича не кажутся бредовыми. Да и пластмассы уже известны. Те же изопрен и целлулоид применяются уже достаточно давно. Но получают их вовсе не из нефти. Впрочем, у использования нефти в качестве топлива есть и другие противники.

Я не мешаю их спорам. Жизнь всё-равно расставит всё по местам в нужном ей порядке. Да она уже начинает ставить. Взять автомобили. Посетив с Аликс в мае 1896 года Нижегородскую выставку, я увидел на ней первый русский автомобиль! Причем, целиком сделанный в России! Вышло не хуже, чем у Даймлера- ибн — Бенца. Честно говоря, меня это поразило. Я плююсь с тупизны местных военных. Они эту тупизну постоянно демонстрируют всей просвещенной публике. Но с другой стороны, почему то технические новинки в России разрабатывают именно отставные вояки. И это не какие-тог там безумные изобретатели, способные лишь на создание чертежа придуманного им устройства. Яловецкий или Яковлев — это успешные в своем деле предприниматели, не чуждые к тому же патриотизма. Взять например Яковлева. Евгений Александрович патриот до мозга костей. У моей свиты его патриотизм вызвал недоумение, а подчас и саркастические усмешки. Но ведь Яковлева есть за что уважать! Этот отставной лейтенант флота не ноет о том, что в России всё плохо и ничего нельзя сделать. Он делает! Из того что есть под рукой! Он сам организует производство. И вот результат: в 1893 году на Всемирной Колумбовой выставке в Чикаго уже красовались двигатели внутреннего сгорания на жидком топливе, построенные на "Первом русском заводе газовых и керосиновых двигателей". На своем заводе он использовал только отечественные сырье и материалы, хотя не всегда это получалось. Так он вынужден был покупать уголь и кокс из Англии. Он пресекает попытки нерусских занять должность управителя заводом и инженера-технолога… Словом, он всеми силами старался оправдать наименование завода: "Первый русский". Отступал от своего правила Яковлев лишь в одном — продаже своих двигателей не только на внутреннем рынке, но и за границу. Этим он хотел возвеличить Россию и показать, что она может производить двигатели лучше, чем в Европе, и в этом он добился успеха. Вот только со здоровьем у него проблемы. Но это поправимо. Я не разорюсь, если стану оплачивать Евгению Александровичу курсы лечения в клинике доктора Мюллера. Царь я или не царь? В конце концов ради меня можно придумать систему скидок!

Не менее примечателен соратник Яковлева — Пётр Александрович Фрезе. Он не из военных, но тоже отставник. Статские чиновники в этом плане ничуть не лучше моих военных. Тоже умеют создавать невыносимые условия службы для людей талантливых. Поэтому Фрезе, выйдя в отставку, организовал своё дело — фабрику конных экипажей. Кузов первого русского автомобиля создан как раз на его фабрике.

Конечно, сейчас автомобиль — это не более чем баловство. Особенно легковой. Но за ними будущее! Поэтому я выделил время для беседы с этими замечательными людьми. Я говорю с ними о том, что начатое дело преступно бросать в начале пути. Вряд ли сейчас автомобиль будет востребован в России.

— Сейчас вы господа создали не средство передвижения, а предмет роскоши, толку от которого нет. Но есть в России две беды: дураки и дороги. Первых я намерен давить с помощью современной дорожной техники, а вот с дорогами даже не знаю что и придумать. Поэтому нашей армии нужно транспортное средство, пригодное для любых дорог. А роскошные экипажи я смогу приобрести и за границей. Их много не нужно. Но вот скоростной транспорт с высокой проходимостью — это можно и поддержать. Кроме того, мне не нравится то, что мы выливаем на землю самое настоящее золото.

Вылитое на землю золото — это я про бензин, который тут считается отходами производства. В первую очередь я рассчитываю на понимание со стороны Яковлева. И тот понял меня с полуслова! Никому не нужные отходы, владельцы нефтяных компаний продадут по смешной цене! Много дешевле керосина! Поэтому бензиновый двигатель обойдется в эксплуатации дешевле, чем двигатели конкурентов. А я продолжаю делать этим людям делать гнусные намеки насчет того, что есть на свете только один груз, который нуждается в срочной доставке — люди. Если господа фабриканты сумеют создать надежный и проходимый экипаж с мягким ходом, для вывоза из зоны боевых действий раненых, то военный заказ им будет обеспечен. Кроме того, есть проблема городского транспорта. Гужевой транспорт в условиях большого города обречён на вымирание. Проблема в уборке навоза с улиц. С каждым годом убирать улицы от этого ценного органического удобрения становится все трудней. По прогнозам знающих людей, если ничего не менять, то улицы Петербурга будут покрыты слоем этого "добра" толщиной в полтора аршина. Можно конечно заменить конные экипажи электрическим транспортом, Но это дело сложное и не всегда уместное. Автомобиль эту проблему может лучше решить. Поэтому автобусы и грузовики способные перевезти сто пудов груза — это то, что спасет самодержавие от барахтанья в натуральном Merde.

Вообще, гражданский сектор экономики — это огромные деньги, общая сумма которых в разы превосходит государственный бюджет. Проблема лишь в том, что деньги эти утекают за рубеж и больше работают в пользу наших европейских "друзей". Не сказать, что этого не понимают окружающие меня люди. Они не только понимают. Часть их даже действует, стремясь что-то улучшить в этой жизни. И вот как раз с этими людьми у меня не меньшие расхождения во взглядах на развитие страны, нежели с мракобесами и компрадорами. С теми же генералами моими у меня не всегда есть понимание. Самое большое недоумение у них возникло, когда я запланировал построить в Симбирске завод по производству патрона 7,65×25 мм Борхардт образца 1893 года, с расчетом выпускать в дальнейшем 7,63×25 мм Маузер. Более того, я на этом заводе планирую выпускать патрон 8×57 I с переходом на 7,92×57 мм Маузер. Это решение повергло руководство ГАУ в ступор. Оно не могло понять: зачем нужно такое разнообразие в выпускаемых боеприпасах. Мне говорили о преимуществе принятых на вооружение рантовых патронах перед безрантовыми, но я стоял на своём. Чтобы успокоить их, я заявил, что выпуск этих патронов является моим личным, чисто коммерческим особым проектом. Такой ответ вызвал ещё большее недоумение, как и моё решение закрепить особое патронное производство в ведение Министерства двора. Решение на первый взгляд действительно странное. Объёмы выпускаемой продукции планировались не очень большие. И даже затей я вооружение армии немецкими стрелковыми системами, выпускаемых боеприпасов всё-равно не хватит даже для нужд мирного времени. И наверное они ещё больше удивились бы, если бы узнали про то, что я намерен выпускать и оружие под этот патрон. Не сразу, а примерно во второй пятилетке.

А действительно, для чего я это затеял? Ответ простой: я хочу, чтобы происходящие в мире войны обогащали Россию. Конечно, на локальных войнах будет трудно нажиться. Там желающих продать производимое в мирное время оружие будет столько, что не протолкнешься. Но всё-равно место под солнцем приобрести можно. У меня большие надежды на Мировую войну и тот кризис вооружения и снаряжения, который у всех возникнет в начале этой войны. Разве плохо продавать той же Германии или Австро-Венгрии немецкий же патрон и подходящие под него стрелковые системы? Да и производимое мной снаряжение немцам будет весьма кстати. Я уже не говорю о сырье и продовольствии. В условиях английской морской блокады, немцам будет выгодней принимать вагоны с грузами из России, нежели рисковать пароходами, вывозя такую же продукцию из Америки. Думаете, что это усилит немцев? Смотря против кого. Усилить их, чтобы они истощили Францию и Англию — дорогого стоит. А что потом? А потом, может последовать "удар в спину" о котором в моём мире так любили болтать господа национал-социалисты. Ну а то, что этот удар нанесут не евреи, а русские — на конечный результат не влияет. Проблемы с Англией и Францией? А что они смогут поделать, если мне и им будет что предложить? Конечно, когда Антанта поймет смысл затеянной мной игры, она может проплатить заговор против меня. Хрен с ним, пусть затевают. Но как говорят сами англичане, "важны не намерения, которые легко меняются, важны возможности, которые так просто не изменишь". Ну свергнут они меня! А дальше что? Если есть возможность вести прибыльный бизнес, этой возможностью обязательно будут пользоваться те, кто придет к власти. А ведь я тем же англичанам могу и другую пакость учинить. Патроны для "маузера" — это ерунда! А как быть с тем, что появятся подходящие подводные лодки, с которыми ещё никто не умеет бороться. А когда наконец научатся, то поймут, насколько дорого обходится противолодочная оборона именно для островной державы. А то, что эти корабли могут прекрасно использовать немцы, мы скромно помолчим. Опасность для морской торговли? А для чей? Мы не имеем настолько мощного торгового флота, уничтожение которого подорвёт нашу экономику. Вы ещё не поняли мой замысел? Да ведь его не сложно понять.

Нужно просто знать, кто был мной выбран в качестве идеала для подражания. А подражать я стараюсь великому князю Ивану III Васильевичу. А Васильевичем он назван за крайнюю подлость в отношении соседей своих.

Иван III был своеобразным человеком. Спустя четыре века, его личность вызывала откровенную ненависть у Карла Маркса. Даже большую, чем личность его внука — Ивана Грозного. Иван III, это политик, умеющий отлично подготавливать и осуществлять задуманные планы. Но прежде всего — это зверь. Обаятельный и страшный. И достаточно подлый. Он никогда не говорил: "Иду на Вы!" Не тот это был человек. Сперва идет тщательная проработка планов. Обдумывается каждая мелочь. Он не полководец, поэтому риск у него не в чести. Любой противник для него силен и грозен. Поэтому в составе плана, обязательно предусматриваются мероприятия по предварительному ослаблению противника и усилению своих позиций. Это стратегия непрямых действий в чистом виде. Не любит правитель вести затяжные кровопролитные войны. Война вообще должна идти без сражений. Значит, прежде чем выйти на поединок, врага надо предварительно накормить ядом. Но и отравленный, больной противник ему все равно страшен. Значит нужно найти того, кто ему нанесет сильный удар до того, как ты вступишь в бой. Вот такая манера вести дела, очень сильно не нравилась Карлу Марксу. А что в этом такого? Англичане и американцы именно так и стараются делать. Но ведь это русские! Кто им разрешил так себя вести? Безобразие и посрамление либеральной расовой теории!

Именно так, Иван III и боролся со своими врагами. То поет сладким соловушкой, то змеей заползет за пазуху, то мурлычет подобно домашнему коту, а сам все норовит яду подсыпать, жилы подрезать. Он терпеливо выслушивает брань спесивых болванов, он заискивает перед ними, лебезит, чуть ли не унижается, но дело свое делает. И лишь в последний момент, когда уже поздно что-либо менять, ошеломленный враг видит перед собой насмешливую рожу матерого зверя, наносящего всего один удар, но удар этот — добивающий. Вот так он и подмял соседей. Он их не бил. Он их просто добивал. Правда, была у него слабость. Когда все уже готово для того, чтобы добить врага, его охватывали нешуточные сомнения. А не окончится ли все неудачей? Сколько раз, он был готов отказаться от победы, которую сам же тщательно и подготовил. Может быть и пошли бы его планы псу под хвост, но в момент сомнений и терзаний, в момент позорного малодушия, рядом всегда оказывался верный человек, который мог придать ему решимости действовать так, как сам же и задумал. Чаще всего, этим человеком была супруга. Преподнесли католики ему подарок, да еще на свою голову. И венцом его трудов, стала сильная держава, возникшая внезапно. Совсем неожиданно для соседей. А сколько за этим стояло трудов!

18. Глобальные планы

Наконец то, благодаря "неизвестным отцам", я получил в своё распоряжение радиосвязь! Понятно, что она не столь совершенна, как в конце 20 века, но тем не менее, она действует. При этом, приоритет Александра Степановича Попова в этом деле не подвергается сомнению. Дело в том, что вопросам сохранения здоровья и созданию системы надежной связи, "Неизвестные отцы" уделили особое внимание. Сразу, после первых своих успехов на финансовом поприще, они создали дочернее предприятие, названное ими "Тахион". И собрали они в этот самый "Тахион" много кого. В том числе и Попова. Конечно, без помощи радиоинженера из будущего, успехи Александра Степановича были бы намного скромней, но зато никакой Маркони ему теперь не конкурент. Оказывается, Александр Степанович теперь имеет в своём распоряжении не только прекрасную лабораторию, но и небольшую "Электротехническую фабрику".

Сумев наладить производство радиостанций, "Неизвестные" позаботились прежде всего о себе. Окопавшись в Якутске, они наладили радиосвязь со своими филиалами на Аляске, Хабаровске и Чите. А теперь вот и до меня руки добрались. Решив укорениться в сущей глухомани, недосягаемой для любого интервента, а иногда и для российской власти, они нуждались в тесном взаимодействии со мной. Ради чего и прибыл их представитель, с которым я сейчас приватно беседую, приурочив эту беседу к ежедневной конной прогулке.

Мой собеседник выглядит весьма представительно. Двухметрового роста голубоглазый блондин. И силушкой к тому же не обижен. В седле держится уверенно. Но это и не удивительно. Это сейчас "господин Йоган Вайс" выглядит истинным арийцм. А в той жизни он был самым натуральным казахом. Впрочем, непростым казахом. Абдулхаир Тулегенович Еркинбеев, как и я, служил в Советской Армии. Как и я, он скорее всего патриот Империи, а не своего отдельно взятого ханства. Правда, служили мы в разных войсках. У Абдулхаира за плечами Алма-Атинское общевойсковое училище. Служба в "мусульманском батальоне" Спецназа ГРУ академия имени М.В. Фрунзе и дальнейшая служба в Дальневосточном округе. Почему не выбрал в качестве места службы родной Казахстан? Ведь имел такое право! Было оно у нацменов.

— Я Николай Александрович просто не хотел повторить судьбу Баурджана Момыш-улы. Его ведь поедом ели именно земляки. Это потом, когда он умер, его именем козыряли вчерашние недоброжелатели. А при жизни они его не переваривали и гадили ему как могли. С моим нравом мне проще жить среди русских.

— А имечко нынешнее?

— А! Это прикол у меня такой. И кстати не только у меня. Известный вам доктор Мюллер — такой же немец, как и я.

У "Неизвестных отцов" Абдулхаир исполняет обязанности консультанта по военным вопросам. Поэтому его и прислали вместе со связистами, чтобы обсудить со мною именно военные вопросы. Беседа у нас была достаточно доверительной. Я честно ему сказал про то, что в предстоящих войнах конца девятнадцатого — начала двадцатого века, основную роль я отвожу своей "десятке". И я не ограничусь войной в Китае. Корея мне тоже интересна. Более того, я хочу её превратить в своего союзника. Достаточно сильного, чтобы отстаивать свою независимость и дополнять мою военную мощь. На "Китайском полигоне" я уже готовлю офицеров для корейской армии. А в открытом недавно мореходном училище во Владивостоке- военных моряков для корейского флота. Будущие матросы этого флота сейчас проходят службу на кораблях Амурской и Сибирской флотилий.

— Это неплохое решение, соглашается со мной "господин Вайс" — буду отныне его именно так называть, — тем более, что наша фирма сейчас начинает политику поддержки отдельных корейских купцов. Мы рассчитываем для начала создать на этом полуострове современную сырьевую промышленность и транспортную инфраструктуру. Согласитесь Николай Александрович, лояльность корейской элиты должна основываться на материальной основе. В принципе, через пять лет можно будет рассчитывать на союзную нам армию, численностью в 16 батальонов. Это немного конечно, но ведь это только начало процесса. Главное — чтобы у нас эти пять лет были.

По грядущей войне между Испанией и САСШ он высказался иначе.

— Лезть самим на Филиппины? Не вижу смысла. Пусть японцы таскают каштаны из огня для американцев. И почему вы упускаете из виду Карибский бассейн?

— Нет у меня там никаких зацепок, — честно признался я, — да и ради чего мне туда лезть? Преждевременно светиться я тоже не хочу.

— А не нужно светиться самому. У вас для этого есть кайзер.

— А кайзеру какой смысл?

Оказывается, как раз кайзеру и есть смысл в поддержке Испании. Если смотреть в будущее, то иметь дееспособного союзника на Пиренейском полуострове очень полезно. Даже пассивный фронт на франко-испанской границе — большая подмога войскам кайзера. А угроза Гибралтару? А выход на марокканский рынок для германских текстильщиков? Кайзеру вовсе не нужно делать все самому. Достаточно усилить испанский флот немногими кораблями. Ну и береговую оборону тоже слегка модернизировать. Замечательно, если кайзер для этого скупит по дешевой цене часть хлама из российских арсеналов.

На моё возражение о том, что такой кунштюк может и не получиться, эмиссар ответил, что у САСШ скоро возникнут проблемы и помимо испанских. Например в Китае, куда им придётся посылать свои войска на борьбу с ихэтуанями. А ещё в самый неподходящий момент придётся что-то делать с британцами.

— Я сейчас готовлю свою операцию. Те охранники, которыми командовал Глориан Хаммер, сейчас проходят особую подготовку в лагерях на Аляске. В самый неподходящий для американцев момент, они произведут захват той части бассейна реки Юкон, что принадлежит британской короне. А захватив и пустив кровь канадской полиции, они провозгласят независимое государство, размахивая при этом звёздно-полосатым флагом. Британцы давно опасаются подобных действий со стороны Америки. Тут главное — выбрать правильный срок начала операции.

Лихо вы ребята закручиваете. Правда, в Третью англо-американскую войну я не верю. Вряд ли она возникнет. Скорее всего, кузены решат все вопросы мирным путём. Правда, воевать с Испанией в этих условиях янки будут с оглядкой на лайми. А лайми сейчас озабочены ситуацией в Африке. Кстати, лезть в Африку "Йоган Вайс" тоже не советует. И тайком гадить англичанам он тоже считает дурным делом.

— В нашем мире англичанам во время войны с бурами кто только не гадил. Толку от этого не было. Захват бурских республик покрыл все издержки. Англичане просто купили лояльность буров и обрели нового союзника. А тот же кайзер возможного союзника потерял.

— У вас есть конкретные предложения?

Оказывается есть. Гость предложил совместно с кайзером приложить все усилия, чтобы погасить конфликт между англичанами и бурами. По его мнению, это принесет в перспективе намного больший ущерб Британии. Тут всё просто и понятно, если смотреть в будущее. Во время Первой Мировой войны, Леттов-Форбек сумел создать англичанам проблемы в Восточной Африке. Но воевали с ним англичане чужими руками. В том числе руками буров. А если вспомнить захват Германской Юго-Западной Африки? Её ведь тоже буры захватили.

Но всё меняется, если конфликт законсервировать до поры до времени. И тогда вместе с германскими колониальными войсками против англичан воевать будут буры. А это уже совсем иная война. Британцам потребуется не стотысячная армия, а полумиллионная как минимум И это в разгар мясорубки в Европе!

— Это конечно прекрасно, но тогда англичан сейчас нужно сильно занять где-нибудь в другом месте.

— Поэтому Николай Александрович, вернемся к нашему Китаю. Вам не кажется, что вы мелко плаваете, создавая фронт против одних японцев? А ведь можно организовать небольшую мировую войну на этой территории. Чтобы стран семь-восемь увязли в ней. Не забывайте о том, что для европейской страны отправить одну дивизию на Дальний Восток — всё-равно что снарядить для войны в Европе целую армию.

Мне эти замыслы и комбинации и нравились? и не нравились одновременно. Нравились тем, что англичанам с американцами будет какое-то время не до нас. Да и японцам придется набраться терпения и отложить свои планы в отношении Дальнего Востока на потом. А не нравилось то, что даже у британцев для таких игр недостаточно ресурсов. Что говорить про Россию? И я задаюсь вопросом: а есть ли у моих союзных покровителей запасной план на случай возможной неудачи? Кто сказал, что тот же Вилли поведется на наши посулы?

— Господин Вайс! Осуществление ваших замыслов безусловно улучшит положение России, но если нас постигнет неудача, то на нас ополчится весьма неслабый союз государств. Британцы быстро поймут, кто им больше всего гадит. А поняв, они прежде всего займутся нейтрализацией самой главной угрозы, отложив прочие дела на потом. Мы можем оказаться в изоляции. Что ни говори, но сколачивать коалиции островитяне наловчились здорово.

— И ваше предложение…

— Урезать осетра. Я не могу поспевать всюду. И у меня нет настолько эффективного аппарата управления, чтобы проследить за исполнением всех этих авантюр. Я и так вынужден сдерживать порывы своих придворных "ястребов", которые давят на меня всячески, требуя немедленного исполнения своих необеспеченных ничем планов. А тут ещё и вы со своими планами. Чем то придётся пожертвовать. Давайте вернёмся к этому разговору через неделю.

— Что изменится за эту неделю?

— Немцы захватят Циндао. Вот тогда я и смогу с Вилли поговорить про испанские и иные дела.

Немцы уже вели переговоры с китайцами об аренде Циндао. То, что они будут успешными, никто не сомневался. Именно поэтому параллельно шли переговоры с британцами, которым вдруг срочно потребовался Вейхайвей. Я намеревался посмотреть на то, что из этого получится. Получилось совсем не то, чего я ожидал. Я как-то не учел того влияния, которое начал оказывать на события в мире мой "сливной бачок". "Сливным бачком" я назвал учреждённое мной Управление Информации при МИД. Официально такого управления не было, а на деле это была исправно работающая конспиративная организация, в которой служили те, кто относился в основном к очень мелким чинам Министерства Иностранных дел. Ослепительной карьеры в этом насквозь аристократическом министерстве они сделать никак не могли. Дотянуть до коллежского асессора — предел мечтаний многих из них. Теперь же у них все сложилось иначе. Являясь тайными сотрудниками Управления Информации, они имели не только прибавку к основному жалованию, но и более радужные карьерные перспективы. Основной их задачей было распространение выгодной мне информации или дезинформации.

На испанском направлении "сливной бачок" работал уже достаточно давно и до сего дня его единственным успехом были японско-американские переговоры о совместной войне с Испанским королевством. Испанцам мы тоже сливали качественную информацию, но никакой реакции от них не дождались. И вот наконец произошло чудо: испанцы проснулись! А проснувшись, они кинулись за помощью не к кому-нибудь, а к французам и немцам! Что у них из этого выйдет — бог весть, но похоже что игры в одни ворота не будет. Тут правда, кроме меня приложили свои усилия и мои союзники-покровители. Связавшись с солидными французскими и германскими новостными агентствами, они помогли им внедрить некоторые технологические инновации, которые упростили процесс публикации фотографий, что позволило газетам публиковать больше иллюстраций и меньше текста. В качестве платы за сотрудничество, "Неизвестные" добились разрешения публиковать в избранных ими газетах, собранный независимым журналистом Витторио Резуном материал о событиях на Кубе. Серия репортажей, названная автором "Кубинский таран", повествовал о ходе так называемой борьбы кубинского народа за независимость. В своих статьях В. Резун уверял, что никакой освободительной войны на деле нет, а есть захват чужой собственности кубинскими бандитами, состоящими на службе у американского капитала. С большими подробностями он описал те зверства, что творились подчиненными Максимо Гомеса в отношении иностранных владельцев плантаций сахарного тростника. Особого освещения подверглась деятельность тайных эмиссаров из САСШ, которые на деле оказались точно такими же наёмниками, как и кубинские "повстанцы". Но самый смак был в том, что Резун писал о планах американцев по вытеснению из Вест-Индии англичан, голландцев и французов!

"Куба — это только начало процесса!" — пугал он европейских буржуа, — "Планы американских империалистов намного шире! Сегодня Испания, а завтра весь мир! И везде американский империализм будет действовать руками продажных "революционеров", готовя почву для захвата рынков сбыта своих товаров. Цель американцев — вытеснить европейский капитал отовсюду. Сейчас это выглядит смешно и не серьезно. Но это начало процесса господа! И если излишне благодушествовать, то завтра будет поздно что-либо делать!"

Не сказать, что "Кубинский таран" настолько впечатлил серьёзных политиков, что они поверили всему, что в нем изложил неизвестный никому журналист. Но ведь кое-какие факты действительно подтвердились! Были и расправы повстанцев над французскими гражданами, которые приобретали в собственность плантации сахарного тростника, да основывали производства по его переработке, Были и американские экспедиции с оружием и добровольцами на этот остров. Целых шестьдесят экспедиций. И про то, что ели и пили кубинские повстанцы из американских рук — тоже все знали.

Именно поэтому французы и начали требовать от своего правительства принятия должных мер. Тут ещё повлиял скандал, возникший в связи с "делом Дрейфуса". К американским делам он никак не относился. Но это в глазах людей несведущих. Дело в том, что во Франции сейчас стал модным антисемитизм, а Витторио Резун весьма подробно описал козни еврейских дельцов и их подлую роль в испано-американских отношениях.

Так или иначе, когда испанцы обратились за содействием к французам, их просьбы о помощи были восприняты благосклонно. Позже, до меня дошла информация о том, что французы согласились оказать помощь испанцам, поставляя уголь для испанского флота и помогая приобрести подходящие суда для ведения крейсерской войны. Но самый весомый их вклад — артиллерийские системы и снаряды к орудиям.

Не остались в стороне и немцы, которые почувствовали, что богатства им притекут не только из Китая. Филиппины — вот на что они начали облизываться. Закрепиться там — дело по мнению германской верхушки весьма выгодное. Вот потому в Берлине и приняли решение о направлении на край света своего отряда боевых кораблей. Но и испанцам от германских щедрот должно было перепасть не так уж и мало. Не знаю, успеют ли они существенно усилить испанскую оборону на этих островах, но наверняка у американцев легкой прогулки не выйдет.

Я в эти дела лезть открыто не собирался, о чем и сообщил "Йогану Вайсу":

Я герр Йоган, в этот замес не полезу. У меня на подобные авантюры просто нет денег. Тем более, что желающих туда влезть уже хватает.

— И что вы Николай Александрович предлагаете вместо этого?

— Не предлагаю, а уже делаю. Ключ к успеху — Китай. Считаю полезным синхронизировать две войны: с Испанией и в Китае. Китай, как ни крути, сейчас является главным призом для заинтересованных сторон. Его ценность даже больше, чем у Индии. Все прекрасно помнят про то, что Индия — лучшая из жемчужин британской короны. И все мечтают о "китайской жемчужине". Этим нужно пользоваться.

— И какой ожидается приз?

— Моим главным призом в этой гонке должна стать Корея. Сильное и независимое Корейское королевство. Естественно, союзное Российской Империи.

— И это всё?

— Это только начало. В перспективе я ожидаю распад Китая на уделы. Тут тоже есть чем поживиться. Лезть в коренные китайские земли глупо. Пусть этим Европа развлекается. Мне достаточно "пояса безопасности" из Синцзяна, Тувы, Монголии и Маньчжурии. Причем никаких русских войск кроме "десятки" там быть не должно. Купцы — ради бога! Те пусть туда лезут.

— И при этом вы отправили туда своих китайцев?

Действительно, первая рота китайских курсантов уже отправилась в путь, чтобы к началу событий быть на месте и начать подгребать под влияние КПК армию "дядюшки Хо" Вместе с ними туда отправился недоучившийся "Председатель Ли".

То, что Абдулхаир Тулегенович имел в своём распоряжении радиостанцию, скорее всего коротковолновую, я прекрасно знал. Собственная служба безопасности довольно быстро нашла в окрестностях столицы и салон-вагоны, выполняющие роль штаб-квартиры Еркинбеева, и дала описание мачт непонятного филерам назначения. Зато понятно было мне, что это за сооружения. Но вот о том, что вместе с Еркинбеевым прибыл один из "Неизвестных", мои безопасники ещё не знали, да и знать не могли. А между тем, сей господин, захотел встретиться со мной лично и передал это предложение через своего советника.

"Неизвестный" выглядел подтянутым и ловким мужчиною лет тридцати. Представился Василием Ивановичем и уверял меня в том, что это его настоящие имя и отчество. Правда, фамилию свою он называть не стал. Он тоже хотел со мной обсудить вопроса глобальной политики, той её части, что не относится к военной области.

— Василий Иванович! Прежде чем что-то обсуждать с вами, мне хотелось бы больше знать о вашей компании и тех целях, которые она перед собой ставит, — я сразу взял быка за рога.

— Вообще-то Николай Александрович, во многих знаниях — многие печали. Вам точно нужно про нас всё знать? — ироничным тоном спросил меня гость.

— Всё не обязательно, но о целях вашего пребывания в этом мире — желательно. Благодаря вашей компании, на мне сейчас ответственность за всю страну. Я должен иметь представление о том, до какого поворота вам и этой стране по пути и где наши дороги разойдутся. Тем более, без моей помощи вам не обойтись.

— Вы в этом уверены?

— Не просто уверен. Я это твёрдо знаю. Сейчас у вас в сравнении с аборигенами тьма преимуществ: знание событий, накопленный поколениями опыт, передовые технологии в разных сферах человеческой деятельности… Но это временное преимущество. События уже начинают идти неизвестным нам путём, опыт приобретают и наши противники, а новые для этого мира знания спустя небольшой промежуток времени станут общедоступны. И настанет момент, когда все ваши козыри не сработают как нужно. Наверняка вы об этом подумали. Иначе не затевали бы операции с моим внедрением сюда. Я — ваш основной козырь. В крайнем случае козырем может быть мой преемник. Что с ним, что со мной, придется плотно работать. Лично я не хочу это делать вслепую и принимать решения исходя из ошибочных посылок.

Гость довольно долго собирался с мыслями, прежде чем мне дать ответ. Я терпеливо ждал, когда он соблаговолит мне ответить. Сейчас я был если не на коне, то рядом с конем, а вот у них положение уже осложнилось. Мир начал сопротивляться их действиям. Решать свои проблемы исключительно собственными силами они скоро не смогут. Им нужен властный и силовой ресурс, равный такому же ресурсу, который имелся у меня. Не скажу, что у меня он бесконечный. Но за два с половиной года я много сделал для укрепления собственной власти. Свергнуть меня и заменить кем то другим, пока ещё можно. Но на это уйдёт много времени. Свергнуть моего реципиента получилось лишь спустя двадцать лет. "Неизвестным" тратить столько времени на замену правителя крайне невыгодно. Придется пожертвовать чем-то важным. А жизнь человеческая весьма коротка. Да и удобные для осуществления их планов обстоятельства могут не возникнуть.

— Хорошо, Николай Александрович, — наконец то начал гость, — я раскрою вам цель и смысл наших действий. Не думаю, что они вызовут у вас протест. Но вам придется продолжать оказывать нам всемерную поддержку. Без этого ничего не выйдет ни у нас, ни у вас.

А дальше гость изложил суть замысла своей компании. Начал он с вопроса:

— Как вы думаете, почему ни у большевиков, ни у нацистов не получилось переделать наш мир по своим лекалам? И те, и другие потерпели фиаско. Гитлер раньше, а коммунисты позже. И это не смотря на то, что они имели в своём распоряжении более эффективные государственные системы, нежели их противники?

Вопрос был из разряда риторических и я не стал на него отвечать. Да гость и не ждал от меня ответа. Он решил сам ответить на этот вопрос. Итак, по мысли "Неизвестных Отцов", что Третий Рейх, что Красный Третий Рим, были наболее удачными моделями государственного устройства, которые позволяли почти на равных противостоять всему остальному миру. Причем коммунистический СССР был даже более удачной моделью, нежели фашисткая Германия. СССР и продержался дольше, нежели Рейх, и контролировал почти треть Земной суши. Более того, советская экономика по большому счёту оказалась самой эффективной из всех, известных человечеству. Почему он так думает? А потому, что Россия, Казахстан и Белоруссия умудрялись не только дотировать прочие убыточные республики, но и содержали Мировую систему социализма, и тьму отсталых стран.

— Когда сто семьдесят миллионов человек кормят два миллиарда дармоедов, да еще умудряются идти по пути прогресса, говорить про неэффективность выбранного пути развития вряд ли стоит.

— Вы не забывайте Василий Иванович про то, какой ценой мы этого добились. Россия жила хуже тех, кого содержала. При этом дармоеды хотели жить "как в Европе", но категорически не хотели напрягаться.

— Потому что их не напрягали. Да и жить Россия могла в разы лучше, даже если бы продолжала их кормить, — возразил Василий Иванович.

— Что же по-вашему нам не хватало?

— Мы торговали сырьем и промышленными изделиями. А нужно было торговать деньгами. Не Поняли ещё? Тогда прочтите на досуге Владимира Ильича Ленина. Он как раз сейчас начнет писать на эту тему. И он объяснил нам идиотам про то, что финансовый капитал рано или поздно подомнёт под себя и торговый, и промышленный. Кто рулит глобальной финансовой системой, у того рано или поздно в кармане окажется весь мир, с его армиями и флотами, газетами, заводами и пароходами. Возьмите в качестве примера Америку нашего родного мира…

По словам моего собеседника, Америка — это страна которая зарабатывает деньги. Это основное. Все остальное подчинено главной цели. Страна-босс, которая и сама зарабатывает, и другим работу дает. Стоит это понять, как сразу понимаешь, чем для Америки являются остальные страны. В частности, Китай нашего мира — это типичный наемный работник, то есть страна второго сорта. Китай конечно ищет свой шанс, только он его никогда не найдет. Соответственно есть и страны-лузеры, чья судьба — жить на подачки и голосовать за Америку. Почему так? Да потому, что заработать самостоятельно на приличную жизнь эти страны никогда не сумеют. Так они сами себя настроили. Тот же СССР не имел никаких шансов на победу в "холодной войне".

Я из чистого упрямства не согласился с таким утверждением. Попытался опровергнуть этот тезис. Василий Иванович начал объяснять суть моих заблуждений буквально на пальцах. Для него всё было просто. Все страны мечтают быстро разбогатеть и зажить счастливо и богато. Но быстро богатеют только игроки в казино. Вот и несут туда свои деньги (ресурсы). Кому-то везет и он действительно богатеет, но это ненадолго. А большинство проигрывают. По настоящему выигрывает только владелец казино. Разумный человек понимает, что выиграть у заведения невозможно по определению.

Так с чем можно сравнить Америку? Мой гость сравнил ее с большим казино. Почему? Вспомните Николай Александрович сводки мировых новостей из нашего времени! О чем нам в последние годы сообщали ежедневно? В основном про игры с деньгами! Именно с результатом этих игр обозреватели связывали причины возникновения драк в различных уголках Земли. А где происходят основные игры с деньгами? В двух местах — в Америке и Европе. А как называется то место, где люди пытаются играть и сорвать куш? Правильно — казино. Конечно, играют на деньги и в других местах Земли, но эти места можно сравнить разве что с игровыми притонами, где все игры идут по-мелкому. Таких мест осталось совсем немного. В большинстве своем, все местные банки, это не более, чем игровой автомат, установленный хозяевами казино возле вашего дома.

Уже поэтому, Америку можно считать Страной Дураков. Это не потому, что в ней дураки живут. Дураки к ней тянутся, как тянется игроман к игровому автомату. В итоге, он ничего не выигрывает. Многие, кто любит сравнивать уровень жизни американцев с уровнем жизни в своей стране, не понимают простой вещи: население Америки — это персонал казино. А персонал доходом не обижен. Все посторонние — это посетители, которые мечтают играми поправить свои дела.

Стоит понять, что Россию наши либералы Страной Дураков назвали совершенно незаслуженно. Дураки в нее не едут. Дуракам Америка нужна. И толку с того, что СССР мог разрушить американский игорный дом? Сил у него на это хватало, но что бы он стал делать с посетителями этого дома? Они давно уже подсели на игры. Они без них уже не могут жить. Возникло бы новое казино и все пошло бы по кругу. Как вариант, СССР мог сам стать этим казино и морочить голову всему миру. Но разорить Страну Дураков в конкурентной борьбе — этого он никогда бы не сумел. Зал игровых автоматов для Лас-Вегаса — не конкурент!

Сейчас по мнению Василия Ивановича, сложилась ситуация, когда за право быть Страной Дураков, начнется борьба во всем мире. Конкуренты обязательно сцепятся между собой. И выиграет тот, чья страна станет мировым финансовым центром. В том мире, выиграла Америка. В этом — всё может сложиться иначе.

— То есть, вы хотите сделать из России Страну Дураков, а весь мир теми дураками, которые понесут свою денежку в ваши закрома. Я правильно вас понял?

— Да! Вы всё поняли правильно.

— А значит моя роль в этих раскладах — обеспечить вашей бражке силовую крышу?

— И это правильно! Потому мы вас и поставили на должность самодержца.

Привычка слушать внимательно всё, что говорит собеседник, сработала и на этот раз. Василий Иванович видел перед собой собеседника, на лице которого не отразилось ни единой критической мысли. А они у меня были. И первая из них: "Сущая авантюра!"

Либо эти ребята мне сейчас скармливают дезинформацию, либо у них головокружение от успехов. Ведь каковы их успехи? Ну сумели облапошить биржевых спекулянтов. Нехорошее начало! Их взяли на заметку. Конечно, шаг этот у них был вынужденным и хорошо, что вовремя слиняли в Клондайкскую глушь. Авантюра с золотом Клондайка у них прошла замечательно. Но рассматривать её как успешную диверсию против Америки я бы не стал. Судя по всему, Америку в нашем времени выручило не золото, которого было до смешного мало, а умелая реклама. Конечно, сейчас у американцев добавилось проблем. Но это всего лишь небольшая заминка. Справятся они с этими проблемами. Не в первый раз. Да и не с одного золота богатеет страна. Взять ту же Англию. У неё заметные месторождения золота появились тогда, когда она уже была богатой страной. То же и с Америкой.

Но вот "Неизвестные", засветившиеся второй раз, скоро неизвестными быть перестанут. Наверняка за ними уже приглядывают. Если так и дальше пойдет, то бежать из России им скоро будет некуда. Для меня это хорошо, а для них — не очень. Что ещё у вас за душой есть? Операции с нефритом? Ничего не скажу, ловко это вы придумали, но зато с ленским золотом у вас дела идут со скрипом. Гинцбург для вас оказался не по зубам. У меня содействия запросили! О чём это говорит? Сдуваются ребята! Если без меня с Гинцбургом не справляетесь, то что уж говорить про Ротшильдов да Рокфеллеров? Слабоваты вы против них! И опять бежите ко мне: мол помоги нам жида пархатого одолеть! Правда, надувать при этом щёки вы не забываете. Впрочем, мне ваши игры сейчас даже выгодны. Главное, чтобы вы меня ненароком в войнушку какую не втянули. Мне от вас сейчас больше всего нужны кредиты в нужные мне отрасли развития народного хозяйства. Хотя, если вы сумеете сунуться со своими кредитами за пределы России — тоже неплохо. Поэтому, я с вами пока что дружу и делаю вид, что не понимаю того, что положение ваше сейчас шаткое. Помогу вам стать на ноги. Потому, что в одном вы правы: кроме армии и производства, нам нужны финансы. Вот вы и займётесь ими. И не только ими. А для начала, поможете мне одолеть клан Владимира Александровича.

— Василий Иванович, давайте вернемся к нашим баранам. Вам мешает работать Гинцбург. Я им займусь. Но мне нужна с вашей стороны чисто техническая помощь: специалисты и препараты для медикаментозных методов допроса.

— То есть вы урегулируете возникшие между им и нами разногласия?

— Можете не сомневаться, Так оно и будет. К концу года можете про него забыть. Куда он денется и что будет с его наследниками — это мои заботы. Второе: мне понадобится информация по полезным ископаемым в Намибии. Уверен, что она у вас есть.

— Все-таки решили залезть в Африку?

— Я как раз туда не лезу, зато кузену Вилли — давно пора.

— Будет и третье пожелание?

— Будет! И не последнее. Мне нужна действующая на севере Китая торговая компания, типа Ост-Индской. Понимаю, что вам нужно посоветоваться с компаньонами, поэтому готов подождать с ответом.

19. Учимся побеждать

Хорошенько подумав, я решил не отстранять от дел своего морского министра Чихачева. Хоть он и давал мне неоднократно поводы для неудовольствия. Причина такого решения была проста: хуже не будет. Правда, учитывая его немалый возраст, дал ему в товарищи министра вице-адмирала Фёдора Карловича Авелана с сохранением за последним должности начальника Главного Морского Штаба. Нужно сказать, что решение это было не из лучших. Но более молодых флотоводцев предстояло ещё вырастить. Зато в ГМШ появилось Оперативное Управление, начальствовать в котором я поставил контр-адмирала Фёдора Васильевича Дубасова. Собственно говоря, я из этого управления собирался вырастить полноценный Морской Генеральный Штаб. Учитывая энергичность и распорядительность Фёдора Васильевича, я надеялся получить в итоге нормальный орган управления.

— Фёдор Васильевич! Сейчас мы ожидаем результатов сражений на море в возможной войне между Испанским королевством и Американской республикой. Поэтому, мною было приостановлено строительство эскадренных броненосцев. Мы должны понять, что мы не так делали в этом направлении. И только потом, учтя ошибки и промахи американцев с испанцами, вернемся к нашим баранам.

— Значит мне, ваше императорское величество предстоит планировать крейсерскую войну?

Ответить на этот вопрос мне было нелегко. Просто потому, что я не знал верного решения. Крейсерская война — это война по подрыву и уничтожению вражеской морской торговли. А тут было много чего неясного. Самый большой опыт в этом деле, в моём времени был у немцев. Именно они чаще всего проводили рейдерские операции как в Атлантике, так и в водах иных океанов. А зачем?

"В чем был смысл проведения крупномасштабных операций в Атлантике силами тяжелых артиллерийских кораблей? Я ведь знаю, что основные потери трансатлантическим перевозкам нанесли немецкие подводные лодки. Так зачем было привлекать к этой работе надводных тяжеловесов? Ведь все, без исключения, такие корабли Кригсмарине, начиная от легких крейсеров и кончая линкорами типа "Бисмарк", по замыслу Редера и его единомышленников, проектировались и строились именно в расчете на проведение таких рейдов. Их участие в эскадренных сражениях в предвоенных планах ОКМ даже не рассматривалось. Ответ кроется, естественно, в опыте Первой мировой войны, конкретно в опыте ее последнего года — 1918-го. Именно в 1918 году британское Адмиралтейство, преодолев яростное сопротивление судовладельцев, ввело-таки на трансатлантических трассах систему движения торговых судов в конвоях. Да-да, вы не ослышались — упорствовали в нежелании принимать систему конвоев именно судовладельцы! Это было им невыгодно по двум причинам сразу: во-первых, снижался оборот тоннажа, суда меньше ходили по морю, а значит, снижались и прибыли хозяев судов; во-вторых, как ни кощунственно это звучит, снижался риск… потерять судно, а значит, получить очень немаленькую страховку! Гибель экипажей при этом пароходчиков не колыхала абсолютно, как, собственно, и всегда. Это капитализм, господа. С переходом к системе конвоирования потери транспортов от воздействия кайзеровских подводных лодок резко упали. Во-первых, подводная лодка первой половины ХХ века — очень плохое средство поиска. У нее очень низкий мостик, и, как следствие, очень узкий горизонт. Лодка даже в надводном положении тихоходна, что резко сужает обследуемое ею в единицу времени пространство. Поэтому, когда суда стали сводиться в конвои, число объектов в море снизилось в десятки раз, и вероятность встречи лодок с ними — тоже! А во-вторых, охраняемый боевыми кораблями конвой — объект, в отличие от одиночного транспорта, весьма зубастый. Его и атаковать труднее, и нарваться на сдачу можно запросто. А уж когда английский Комитет по разработке средств обнаружения подводных лодок — знаменитый ASDIC — разработал гидролокатор, позволяющий выполнять поиск лодки под водой, ситуация для подводников еще более осложнилась. Поэтому перед немецким флотом стояла сверхзадача: сломать систему конвоев! Заставить англичан слать суда через Атлантику россыпью, чтобы сделать их максимально подверженными ударам подводных лодок и дальней авиации! И сделать это можно только одним способом — напасть на конвой силами мощных надводных кораблей, сметая с дороги силы эскорта, если таковые будут, и подвергнуть конвой полному истреблению. Помимо тяжелых потерь в судах и грузах, такое побоище очень даже может привести к полной дискредитации идеи конвойного судоходства. И вот тогда уж "кондоры" Геринга и особенно подводники Деница порезвятся на славу! Вот и вся суть атлантических рейдов больших германских кораблей. Подчеркну еще раз: они имели смысл лишь при последовательной и целеустремленной, невзирая ни на какие препятствия, охоте на крупные конвои с их безусловным и поголовным истреблением".

Всего этого я сказать Дубасову просто не мог. Да и ситуация у немцев была иная, не говоря уже о том, что выбор оружия у них был более богатым. Ведь помимо тяжелых артиллерийских кораблей над выполнением задачи трудились и авиаторы, и подводники. И все напрасно! Не помогло это немцам! Думаете, что это от недостатка сил? Хватало у них сил! В военном деле дважды-два не всегда равно четырём. Может иногда и сотне равняться. Если за тобой инициатива нападения, то простоявший всю войну в гавани "Тирпиц" обязательно отвлечет на себя два английских линкора. Не считая прочих средств. А чуть ли не полторы тысячи подводных лодок, которые немцы успели наклепать во время войны? На противолодочную оборону тратится в разы больше сил и средств, нежели на сами лодки. Но мне незачем рассчитывать на такое обилие средств вооруженной борьбы. Сейчас это из области фантастики. Да и не помогло это немцам. Я ответил Дубасову совсем иначе:

— Если вы Фёдор Васильевич говорите о борьбе с английской морской торговлей, то лучшим средством борьбы с нею я считаю крупный десант на Британские острова. Но это сейчас для нас недостижимо. Вы прекрасно знаете почему.

Я нисколько не бредил. Англичане именно такого варианта событий боялись нешуточно. Когда Гохзеефлоте превратился в сильного и опасного для британцев зверя, то они опасались именно десанта на свои острова. Все прочие варианты войны на море их вовсе не пугали. И уж подрыв их морской торговли был для них хоть и неприятной вещью, но принудить их таким способом к капитуляции оказалось невозможно. Но это не значит, что они готовы мириться с чужим разбоем на морях. А мне сейчас с Англией враждовать не с руки. А больше крейсерскую войну затевать не с кем.

— Судите сами Фёдор Васильевич: если для большинства стран морская торговля является одним из источников наживы, то для Англии это не совсем так. Для нее морская торговля, не только источник наживы, она еще и источник существования целой нации. Это Америка может жить за счет своих ресурсов, а у Британии все привозное. Именно поэтому, англичане более нервно реагируют на изменения ситуации на морях. Они очень внимательно следят за развитием чужих флотов. И в первую очередь они обращают свое внимание на выдающиеся характеристики чужих кораблей. Стоит нам начать строить корабли с большой автономностью плавания и прочими характеристиками, подходящими для крейсерской войны? А зачем ещё нам рейдеры? Вы уверяете, что для "подрыва вражеской торговли". А чью торговлю мы собрались рушить? И где? В Черном и Балтийском морях? Но там не нужна большая автономность плавания. Я могу уверять британцев в чем угодно. Англичане верят не намерениям, которые легко меняются, а ВОЗМОЖНОСТЯМ, которые быстро не поменяешь. Поэтому крейсерскую войну против Альбиона планируют сейчас одни тупицы.

Почему тупицы? Тут нужно понять простую вещь. В морской торговле задействованы многие страны. Если топят британский корабль, везущий каучук в Бремен, то расстроены не только дельцы в Лондоне. В Бразилии тоже кто-то погорел на этом. И кайзер от этого тоже радости не испытывает. А в результате, к британским дивизиям добавляются бразильские и немецкие дивизии. А если топят американский пароход с грузом пшеницы для англичан? Тут уж и американский флот начнет охранять британскую торговлю, а заодно рушить нашу. Так что океанские рейдеры — это не сейчас и не для нас. Нам сейчас намного интересней работа флота, которая производится в интересах армии. А это совсем иные операции.

— Значит про океаны стоит забыть?

— Забывать не стоит. Особенно про Ледовитый и Тихий. Но там мы пока что работаем на перспективу. И начинаем действовать от обороны своих морских рубежей.

— Но тогда, ваше величество, нам всё равно потребуются броненосцы.

— Они у вас будут. Но не сейчас. Сейчас работаем от обороны!

Но самое главное новшество, внедрённое мною в этом году на флоте — Разведывательный Отдел флота, состоящий на данный момент из Информационно-аналитического отделения, Отделения агентурной разведки и Отделения операций особого рода. Именно сейчас, когда у меня благодаря "Неизвестным", появилась нормальная радиосвязь и даже отечественное производство радиостанций, я мог рассчитывать на более быстрое отслеживание обстановки на морях. Ради этого я затеял переделку подходящих судов в научно-исследовательские корабли. Корабли эти будут иметь двойное подчинение — Гидрографическому управлению флота и Оперативному управлению ГМШ. Надеюсь на то, что моряки не заплутают в двух ведомственных соснах и сумеют согласовать выполнение экипажами этих кораблей заданий двух заказчиков. Информационная составляющая войны: разведка, связь и аналитика, были слабым местом нашего флота. О чём я и высказал Дубасову.

— Надеюсь Фёдор Васильевич, что вашими стараниями мы исправим этот недостаток.

А ведь это не все проблемы, которые предстояло решить. Толку строить и содержать боевые корабли, если их могут легко потерять из-за некомпетентности командного состава корабля. Эти мысли у меня возникли во время визитов на корабли Балтийского флота. В составе моей свиты был один из консультантов "Неизвестных", представленный мне как Алексей Фёдорович, капитан второго ранга, Выпускник ТОВВМУ. При нас было проведено ряд показательных учений, которые можно было отнести к борьбе за живучесть корабля. Я разбираюсь в корабельных делах столько же, сколько и любой посторонний человек, но ведь Алексей Фёдорович имеет познания в подобных делах. Естественно, что это были знания и опыт иной эпохи. И вот нам показывают, как организована борьба за живучесть.

Она, по мнению консультанта, не выдерживает никакой критики. К его удивлению оказалось, что борьба за живучесть и подготовка к ней экипажа, дело старшего офицера.

— Что можно сказать по этому поводу? — высказался он, — низовое звено в порядке. Весь рядовой состав подготовлен вполне удовлетворительно. Знают куда бежать, где искать топоры, багры, ведра, кто их начальник аварийной партии и так далее. Но! К моему сожалению и недоумению на матросах всё и заканчивается. Уже начальники этих партий знают ровно столько же сколько и их подчиненные, а это уже не есть хорошо.

Не выдержала моя душа такого безобразия! Матом я конечно господ офицеров не крыл. Просто собрал их в кают-компании и с моего разрешения Алексей Фёдорович начал задавать вопросы. Разные. Например:

— В помещение попал вражеский снаряд. Разворотил несколько трубопроводов, порвал часть проводов. Что это за трубопроводы и провода и что вы в первую очередь скомандуете чинить?

Господа офицеры дружно впали в ступор. А он им дальше:

— А ведь вдумайтесь, может, оказался перебиты сигнальный провод из боевой рубки в машинное отделение и провод освещения гальюна. Как вы думаете в бою имело бы значение что из них будет восстановлено первым? Идем дальше. Обращаю внимание на крайнюю скудность аварийного инструмента. Все те же топоры, брезент да аварийный лес. Опять задаю вопрос:

— Как вы вообще собирались чинить поврежденные трубопроводы и провода? Где ваши приспособления? Как собираетесь пробоины заделывать? Где готовые пластыри? Где мягкая проволока которой можно трубопровод клетневать? Где просто гвозди чтоб аварийный лес крепить? Где бугели-заглушки? Вы все решили в герои податься? Тушками своими пробоины заделывать собираетесь? И вы идете туда, где вполне возможно полыхает пожар, где хотя бы на лицах марлевые повязки? Задохнесь же быстро!

Полное непонимание вместо ответов. И похоже, что я понял гостя лучше, нежели моряки. А гость поясняет, что существует огромное количество приспособлений для устранения типовых повреждений, как-то пробоины, разрывы, обрывы и прочее. Это бугеля различных видов, раздвижные упоры, пластыри. Чтобы в аварийной ситуации не терять время на выстругивание из бревна какого-нибудь чопика. И не затыкать пробоины паропроводов матрасом прижимая его собственной грудью.

Ну и перехождит к самому главному замеченному им недостатку. А именно: как таковая, борьба за живучесть в масштабах корабля не ведется. Непонятно даже кто ею руководит. Общего замысла и цели нет. Ну, старший офицер рассылает отдельные аварийные партии, но что, он абсолютный специалист в корабельных устройствах? А есть ли у него возможность хотя бы оценивать аварийную обстановку? Нет! Он совместно с командиром бой ведет. И о чем здесь говорить? И получается, что том виде, в каком она есть, борьба за живучесть представляет собой набор разрозненных попыток устранить всёвозрастающий вал повреждений. Отсутствует анализ аварийной обстановки, прогноз дальнейших действий, парирование возрастающих угроз.

Господа офицеры в полном обалдении от этих речей. А вопросы гостя так и остались без ответов. И что делать? Натравить на это сборище водоплавающих моего дядюшку! В конце концов — флот это его епархия. Вот пусть не только ворьё гоняет, но и порядок образцовый наводит в своём хозяйстве. А чтобы ему очки не втирали, стоит ему в помощь подобрать кого-нибудь из соратников Макарова.

Зато с армией у меня дела шли гораздо лучше. Вернее не со всей армией, а пока только с гвардией и военной профессурой. Последние чётко уяснили мою мысль о том, что настоящая наука — это прежде всего цифры. Вот они и насчитали! На нынешних Красносельских маневрах тщательно отрабатывались их рекомендации на тактико-строевых занятиях. Что скажу? Плотности боевых порядков были уменьшены вдвое, но на мой взгляд боевые порядки всё-равно были избыточно плотными. Почему так? Видимо господа профессора продолжали верить в эффективность сабельных атак кавалерии против готовой к бою пехоты. А я знал о том, что кавалерия ещё послужит, но о лихих сабельных атаках можно больше не мечтать. Ближайшее будущее кавалеристов — быть заменителем мотопехоты. Я помню про то, что для действий механизированных войск годится только 22 % территории нашей страны. А значит, конникам скоро предстоит освоить драгунские повадки. Как этого добиться? Можно конечно просто приказать. Только в России не стоит уповать на силу приказа. Если наш человек уверен, что приказ идиотский, то и выполнит он его идиотским способом. Гораздо лучше в этой ситуации поставить его в такое положение, когда он сам поймёт: жить как прежде не выйдет!

Чем мне не нравились Красносельские маневры, так это обилием иностранных военных делегаций. Особенно французских. Те изгалялись над нами во всю. За нашей спиной конечно. Но ведь имеющий уши да услышит! Кое чего я слышал, хотя и виду про то не подавал.

Я не грешу на ту французскую армию, что была в этом времени. Нормальная армия! Её можно уважать хотя бы за то, что спустя полтора десятка лет, французские вояки без тени сомнения пойдут на немецкие пулеметы. В синих мундирах и красных штанах. В плотных боевых порядках. Это у них при защите Вердена скажут умирающие от голода и жажды люди: "Умрём, но из крепости не уйдём!" Есть за что уважать их нынешнюю армию! Но не лощеных особей, которые явились нас учить жизни. Так и хочется воскликнуть: "Мусью! Не учите русских, как нам нужно жить в России! Мы здесь живём уже больше тысячи лет. Живём и даже радуемся жизни там, где вы загнётесь без всяких пуль! Дался вам этот ваш "Элан"! Чего только вы на него молитесь? Считаете, что нам его не хватает? Так отойдите в ближайшие кусты и эланируйте друг с другом сколько душе вашей приятно будет"!

Молчу. Потому что не стоит обращать внимание на их глупые реплики за спиной. Мне сейчас важней настроение моей гвардии. А оно в разных полках разное. Преображенцы, семёноцы и измайловцы с нетерпением поглядывают на небо. Им надоело показушное занудство и хочется показать себя в деле. Они знают, что впереди тяжелый марш, но он им уже не кажется ужасным. Они к нему весь год готовились и хотят показать мне, что стыдиться за них не придётся. Зато Егерский, Московский, Гренадерский и Атаманский полки молят бога, чтобы погода была ясной. До них давно дошли слухи о "Лужском мучении".

Но вот и подходящая для случая погода! Дождь льёт как из ведра и видимо зарядил не на один день! Вперед ребята! На этот раз вас ждут не подчинённые "полковника Лисицына", а сводный пеший казачий батальон из донских, кубанских, терских и уральских казаков. И ребята пошли по указанным в приказе маршрутам. Что я скажу про этот марш? Я им остался доволен. Казакам пешего батальона была поставлена задача: сорвать или замедлить марш. Им запрещалось лишь нападать на меня и часовых, поставленных у знамён и денежных ящиков. Что из этого вышло? Преображенцы, семёновцы и измайловцы на этот раз были на высоте. Образцовая организация разведки и охранение на марше да на отдыхе, дали положительный результат. Полки до Лужского полигона дошли без потерь и задержек. Зато сводному батальону не повезло. Три десятка казаков было взято гвардейцами в "плен". Но это от неопытности. Зато их товарищи отоспались на прочих полках. Там потери в офицерском составе были даже больше, чем во время прошлогодней "конфузии". А сколько коней угнали у атаманцев! Да, мастерства не пропить! Голытьба грабит зажиточных! Про голытьбу вовсе не стёб. В пешие казачьи подразделения призваны разорившиеся казаки. Те, кого станичники уже и казаками считать перестали. Ну и получили в ответ классовую ненависть. Наверняка, для "пешцев" угон коней у "брата-казака" — дело принципа. Но наибольший позор достался конвою ЕИВ. Что тут говорить? Совсем люди нюх потеряли! Решили что учения не про них. Забыли о том, что они не дворцовая прислуга, а боевая часть, обязанная не терять бдительности на войне. Потеряли часть коней и личного состава! Братцы! Кто кого охраняет? Вы меня или я вас? Вы что думаете, раз вы при моей особе, то вас никто не тронет? Ещё как тронут! Я для супостата первейшая цель. Забыли про то?

Ничего этого я им не говорю. Они и сами всё прекрасно понимают и ждут наказания. Будет вам наказание! Отправлять вас в станицы и аулы с позором я не стану. Будете дальше служить. Но тот, кто не сделает нужных выводов из случившегося — не обессудьте. Пусть вас в родной сторонушке ваши старики вразумят!

Но вот и полигон. Учёба продолжается. Снова оборонительный рубеж, одолеть который в прошлый раз гвардейцы не сумели. Сумеют ли на этот раз? Сомневаюсь. Одно хорошо: в трёх полках уже поняли мой подход. Выявить ошибки в боевой подготовке. Там уже знают, что за неудачи наказывать не будут. Зато за дельную мысль обязательно похвалят. Те офицеры, кому это пришлось не по нраву, либо уволились со службы, либо перевелись в армейские полки. Как и прежде, вместе с гвардией предстоит впахивать преподавателям военно-учебных заведений. С ними у меня разговор был особый. Ещё когда готовился план учений, я их предупредил:

— Надеюсь от вас услышать дельные мысли.

Не услышал. Подготовленный ими план учений пришлось забраковать.

— Господа! Я не вижу движения вперед. Не вижу военной мысли. Способы прорыва оборонительных позиций противника вы предлагаете прежние. С небольшими изменениями, но прежние. А ведь всё придумано до нас.

Ставим себя на место обороняющихся. Окопы и проволока — это хорошо, но спасением не является. Придуманные вами полковые сапёрные команды эту проблему решают самостоятельно. Огонь артиллерийскими гранатами тут тоже сработает. На что тогда может рассчитывать обороняющаяся сторона? Только на мощный ответный огонь по атакующим. В условиях численного превосходства противника, как говорил фельдмаршал Румянцев: "Только огонь служит защитою храбрецам!"

Теперь про организацию нападения. Есть три метода. Согласно Вобану — нужно предварительно разрушить укрепления противника артиллерийским огнем. Господ артиллеристов прошу рассчитать, какова будет потребность в боеприпасах.

Есть второй метод. Наполеон старался артиллерийским огнем нанести неприемлемые потери живой силе противника. Даже тогда это не всегда срабатывало. А о действенности артиллерийского огня по живой силе противника, сидящей в окопах, вы знаете по опыту предыдущих учений.

Третий метод — метод генералиссимуса Суворова, который он применил при штурме Измаила. Не стремясь разрушить укрепления турок и нанести им потери в живой силе огнём одной артиллерии, он поставил задачу: подавить огонь противника. Подави огонь и ты без помех сойдешься с врагом лицом к лицу. Это сработало! Причём огонь противника давила не только артиллерия, но и команды егерей. То есть — пехота. Думаю, что стоит отработать именно этот метод прорыва укреплений противника. Таким образом — огонь на подавление! Сперва выиграть огневой бой и лишь потом ближний!

С артиллеристами у меня был отдельный разговор.

Первые несколько дней гвардейцы только и делали, что стреляли. Согласно плану учений, стрельба велась в движении, начиная с дистанции в две тысячи шагов. Мишени изображающие солдат противника. были расставлены с теми же интервалами, что предписывали для пехоты действующие уставы. Стреляли поротно, сперва по ростовым мишеням, затем по грудным. Результаты стрельб оценивали слушатели Академии Генштаба, собирая статистику попаданий на разных дистанциях боя. Как только статистика была получена и обработана, начался второй этап "мучений". На этот раз, подразделения Атаманского полка начали мучить пехоту кавалерийскими атаками. Конечно, казаки — это ещё не вся кавалерия, но для той задачи, которую я поставил им, они вполне годились. А задача была такова: найти способ успешной атаки в конном строю пехотных подразделений, идущих маршем или построенных в боевом порядке. Атаковать разрешалось с любого направления и используя любые складки местности. Итак, кавалерия атаковала, пехота вела по ней огонь холостыми патронами, а господа профессора, используя данные боевых стрельб, определяли потери кавалеристов.

— Следует определить, при каком соотношении сил, сабельная атака пехоты окажется успешной.

Говоря так, я прекрасно знал, что успеха казакам не видать. Внезапные кавалерийские атаки — это против слабого и деморализованного противника. Но одолеть никуда не бегущую пехоту — редкий случай на войне. И дёшево он не обходится. Мне было важно, чтобы местные дошли до этого своим умом. А сделав нужные выводы, изменили плотности боевых построений именно пехоты. До тех пор, пока пехота боится кавалерийских атак, она будет стремиться к плотным построениям и следовательно, она будет нести неоправданные ничем потери от пулемётного огня.

Результат меня порадовал. Зато господ учёных удивил. А чему удивляться? Сами считали и получали один и тот же результат: нанести сабельный удар по пехоте, сумеет лишь слишком малая часть атакующих кавалеристов. И то, если у оставшихся в живых, будет желание продолжать атаку. Остальные будут выбиты из седла на сближении. Войдя в азарт, гвардейцы перепробовали все возможные варианты. Получалось, что при существующих плотностях огня, кавалерийский полк гарантированно гибнет в столкновении с пехотной ротой. Если конечно рота эта не дрогнула.

Следует отдать должное казачьим офицерам. Стоило опубликовать результаты экспериментов, как последовала реакция: сперва возмущение. Потом включились мозги. Не желая преждевременно хоронить свой род войск, они предлагали свои варианты. Помимо явной глупости, были и дельные. Например, предлагалось перед атакой наносить мощный огневой удар силами конной артиллерии и тем самым расстроить и проредить пехотные цепи. Такой приём был не нов. Он применялся ещё при Петре Первом. А потом вдруг появился поручик Ржевский и всё опошлил. За каким бесом он взял на время учений краткий отпуск, про то лучше спрашивать его полкового командира. Зато появился он в разгар одной из учебных атак атаманцев на семёновцев, не на чём нибудь, а на проходящем испытание тягаче с паровым двигателем. Тягач тянул за собой полуприцеп, в который был загружен пулемет "максим". Тот самый, который имел лафет типа орудийного. Ржевский был "навеселе" и увидев, что творится на поле учебного боя, он приказал остановить тягач, скомандовал пулеметному расчёту "К бою"" и отодвинув наводчика, сам встал за пулемёт. Развернул его в сторону атаманцев и задрав повыше ствол, дал очередь в небо. Все настолько обалдели от случившегося, что самовольно прервали занятия. И то дело: поручик стрелял отнюдь не холостыми.

— Этого клоуна под арест! Расчёт пулемёта тоже!

"Клоуна" конечно немедленно арестовали, но его пьяная выходка, должна была быть осмыслена правильно. Только кому сейчас без подсказки со стороны нужные мысли придут? Я потребовал от преподавателей посчитать возможные потери казаков при длительной стрельбе по ним из пулемёта. Результат превзошёл самые смелые ожидания.

— Этого не может быть!

— Господа! Вы кажется сами посчитали.

— Ваше величество, но это голая теория, не подтвержденная практикой!

— Англичане уже ваши выводы подтвердили на практике четыре года назад. Было такое у африканских дикарей королевство: Ндебеле. Его завоевал английский отряд числом в 700 человек. При отряде этом было всего пять пулеметов, которыми за короткий срок уничтожили полторы тысячи дикарей из четырех тысяч, пошедших в атаку. Месяц спустя, в другом сражении пулеметы уничтожили две с половиной тысяч негров из тех шести тысяч, что атаковали англичан. Это практика! Так что в ваших расчетах нет ошибки. Вы правильно всё посчитали.

Я понимаю этих людей. Годами они учили слушателей одному, а потом благодаря пьяной выходке записного пошляка, вдруг выясняется, что давно уже учат неправильно. В прошлом войны выигрывали натиском, мастерством и храбростью офицеров и солдат, но теперь выходит, что красота сражений уходит в прошлое и заменяется чисто мясницкой работой. Им трудно с этим смириться. За моей спиной раздаются голоса о том, что неплохо было бы запретить это палаческое изобретение. Увы господа, но это уже невозможно! В ваш мир проник очередной дьявол. И поверьте мне, не самый ужасный из возможных. Пьер Кюри и Мария Склодовская уже встретились с Анри Беккерелем и вот-вот они начнут изучать свойства урановых соединений.

Да и у меня в одной из шараг люди начали заниматься похожими исследованиями. Но тут было одно важное различие. Мои исследователи были ознакомлены с правилами безопасности при работе с радиактивными материалами. А вот с французами подобной информацией я запретил делиться. Пускай страдают! Вон, лабораторные журналы Склодовской и в конце 20 века считаются опасными для здоровья. Да и сама Мария была совсем неосторожна. Постоянно таскала с собой ёмкость с радием. Поближе так сказать к сердцу. Ну да бог с ней с французско-польскими гениями! У меня сейчас иные заботы: что с кавалерией делать? А то кавалеристы начали испытывать нешуточные опасения по поводу своей дальнейшей судьбы. Особенно сильное возмущение результаты учебных атак вызвали у великого князя Николая Николаевича. Видимо кто-то ему напел про то, что я собрался упразднить этот род войск за ненадобностью. Являясь генерал-инспектором кавалерии, он решил отстоять жизнь своего рода войск. И на следующий день после выходки Ржевского, дядя явился меня отговаривать от столь дурной затеи. Как будто я действительнол способен сотворить подобную глупость!

Тем не менее, прежде чем сообщать о своём решении, я решил его внимательно выслушать. Для чего? А интересно мне стало: какие аргументы в пользу своего рода войск он мне выложит. И дядя не подвёл. Полководцем он конечно не был, но не был и профаном в военном деле. Да и жалобщики видимо много чего ему насоветовали.

Итак, дядюшка скрепя сердце признал, что возросшая огневая мощь пехоты умаляет кавалерию как ударную силу. Таранить ей боевые порядки противника прямыми атаками уже не получится. Поэтому тяжелую кавалерию стоит отменить, переформировав её полки в драгунские. Правда, прежние названия за полками стоит оставить, сделав их почётными наименованиями. Но вот с прочими кавалерийскими частями по его мнению спешить не стоит. Во-первых, никто кроме кавалерии неспособен провести глубокую разведку. Даже у Богдана Хмельницкого казаки и крымские татары вели разведку на глубину 90 вёрст. Вспомнил дядя и о действиях на коммуникациях противника и о диверсионных рейдах. С этой работой хорошо справятся казаки и гусары.

— Значит рейдовые и диверсионные действия? Согласен! Что ещё?

По его мнению, в условиях маневренной войны никто не сможет быстрее драгунов оказаться в том месте, где противник сделал неожиданный и сильный выпад своими войсками.

— Понятно! Проще говоря, подвижный резерв. Вроде бы всё.

Оказалось, что не всё. Я забыл о том, что у вероятного противника тоже хватает кавалерии, которая сможет выполнять те же задачи, что и наша. Бороться с подвижными соединениями, лучше всего могут точно такие же подвижные соединения. А значит, кавалерийские сшибки, бои и даже целые сражения неизбежны. А с этой работой лучше всего справятся уланы.

— Значит, ничего не менять?

Оказывается, менять стоит, но не слишком много. По словам дяди, сейчас русская кавалерия хорошо подготовлена для выполнения перечисленных задач. Необходимую для этого переподготовку офицерских кадров давно уже проводят в Офицерской кавалерийской школе. Все престарелые командиры, все толстопузые и находящиеся в плохой физической форме офицеры уже уволены со службы. Остались одни орлы! Они крепкие, бодрые, выносливые, ловкие и быстро соображают. И даже офицеры генерального штаба, проходящие службу в кавалерийских частях, соответствуют тем жестким требованиям, что существуют в этом виде оружия.

Вообще то, это было правдой. Российскую кавалерию этого времени смело можно было сравнивать с советскими ВДВ. И неизвестно, кто из этих ребят круче. А вообще, хорошо уже то, что сами кавалеристы согласились с тем, что в современных условиях атаковать пехоту в конном строю — дурное решение. Что это весьма быстро поймут все воюющие стороны и следовательно, пехота может смело плюнуть на мнимую опасность. Правда, кое-что кавалеристы взяли на заметку и подали предложение об оснащении кавалерийских полков батареями легких орудий и пулеметными батареями! Совсем чудесно!

Когда их соображения были доведены до господ профессоров, те с большими сомнениями и колебаниями предложили уменьшить плотность пехотных боевых порядков всего в полтора раза, хотя по их же расчетам выходило, что можно смело увеличивать дистанцию менжду стрелками в пехотной цепи аж в два с половиной раза! Но это уже прогресс. Ещё бы от слишком глубокого эшелонирования отказались.

Покончив с делами кавалерийскими, мы вернулись к делам пехотным. Предстояло научиться рвать оборону противника. А с этим пока что было не всё слава богу.

Учения с прорывом обороны противника тоже начинались с организации стрельб. На этот раз артиллерийских. Причем, как и в прошлый раз, начали с "заготовки баранины" — так уже окрестили в гвардейской артиллерии стрельбу по позициям, где сидящую в укрытиях и окопах пехоту заменили овцами. Преподаватели и слушатели Артиллерийской академии оценивали потери рогатого "противника" в живой силе. По условиям учений, разрешалось применять только полевую артиллерию. Результаты стрельб тщательно фиксировались и анализировались. Создавались таблицы, по которым также будут определять возможный уровень потерь в разных ситуациях боя. Правда я сам, да и преподаватели со слушателями наверное, понимали простую вещь: изменятся методы вооруженной борьбы — всё придется считать заново. Может быть кто это и считал напрасным трудом, но только не я. Мне главное было другое: занятые длительное время замерами, натурными наблюдениями, вычислениями, будущие штабные офицеры неизбежно приобретут полезную привычку: просчитывать цену того или иного решения строевых командиров. Правда, преподаватели уже начинали ворчать, что проводимые ими на полигоне опыты, уменьшают общее время занятий со слушателями в аудиториях. В принципе, они правы, поэтому я легко согласился на увеличение срока обучения в академиях. Более того, в этом году начнутся занятия в Москве, на открытых недавно Общевойсковых академических курсах. Статус у них конечно ниже, чем у той же АГШ, но дело это всё-равно нужное.

Покончив с "заготовкой баранины", артиллеристы приступили к отработке иных задач: разрушение укреплений "противника", борьбой с подходящими резервами и контрбатарейной борьбой. Последние два пункта программы требовали умения стрелять с закрытых позиций. Ничего нового в этом для артиллеристов не было. Стрельба с закрытых позиций применялась уже в Крымской войне, когда из-за гористого рельефа местности и порохового задымления стало невозможно прямое наблюдение целей. Тогда это были простые голосовые команды от наблюдателей к артиллеристам — "взять левее", "недолёт" и т. п. Впоследствии развитие этого метода стрельбы строилось на активном привлечении математики для совершенствования методик наблюдения и расчётов. Новым было только привлечение к разведке целей и корректировки огня Первого воздухоплавательного отряда под командованием капитана Кованько Александра Матвеевича. Ну и кроме того впервые для передачи команд корректировщика использовался телефон.

Не скажу, что всё это мгновенно улучшило результаты стрельб. Пользоваться новинками нужно привыкнуть. Да и совершенство средств наблюдения и связи тоже оставляло желать лучшего. И всё-таки положительный результат был. Например, было определено потребное количество артиллерийских стволов, необходимое для полного подавления обороны противника на участке прорыва. Полученный путем вычислений по таблицам возможных потерь результат, никого не порадовал. Получалось, что на участке прорыва шириной в пять вёрст, требовалось задействовать не менее шести с половиной сотен стволов артиллерии и при этом она должна работать несколько суток.

— Совсем как на Бородинском поле! Только времени больше! — с досадою говорили артиллеристы.

— Да господа, — вмешался в их споры я, — похоже, что вы увлеклись совсем не тем и отклонились от выполнения поставленной задачи.

Получив в ответ недоуменные взгляды, я объяснил более подробно. Многодневная артподготовка — это способ выдать свой замысел. Противник легко поймет, где мы собираемся рвать оборону. И подтянет заранее туда резервы. Если учесть, что мы не имеем возможности поражать цели на всей тактической глубине, то в разгар штурма, к противнику быстро подойдут свежие силы. А ведь задача ставилась точно такая же, какую ставил А.В. Суворов перед штурмом Измаила: не дать врагу вести ответный огонь по штурмующим.

— В идеале можно не увлекаться полным разрушением укреплений и заграждений — с этим прекрасно справятся и сапёры. Не обязательно полностью уничтожать живую силу противника — это невозможно сделать силами одной артиллерии. Главное — не дать противнику вести полноценный огневой бой. Если не дать врагу высунуться из укрытий, то сблизившаяся с противником пехота сумеет самостоятельно его добить или пленить, — объяснял я "богам войны".

И "боги" шевелили мозгами. И кое-что у них выходило.

— Ваше величество! Если поставить себе такую цель, то можно перекидной стрельбой воспрепятствовать подходу резервов противника к месту схватки. Мы просто поставим на его пути сплошной заградительный огонь.

— Точно сможете!

— Так точно! Сумеем! Если получим необходимые для этого средства!

— Говорите¸ что вам для этого нужно! Если только эти вещи существуют на свете, всем обеспечу.

Оказалось, что все необходимое, кроме современных орудий уже существует. Угломеры созданы. Артиллерийские панорамы немецкой фирмы "Герц" уже существуют, правда в небольшом количестве. Кроме того, артиллеристам потребовались аэростаты для корректировки стрельбы. По их мнению, батарея с аэростатом стоит трех батарей без него.

— Это что, каждой батарее придать воздухоплавотелей?

Нет, этого никто не требовал. И даже в штате бригады воздухоплаватели будут лишними. Достаточно иметь их в распоряжении командования корпуса или армии. Но и тут стоит подчинять воздухоплавотельный отряд не кому угодно, а именно артиллеристам.

— Нахождение столь ценного средства ведения разведки и управления стрельбой, совершенно напрасно причислили по инженерному ведомству. Это прекрасно понятно по тому, как скверно накануне сидящие в корзине аэростата сапёры корректировали стрельбу. Артиллерийские офицеры с этим справятся намного лучше! — уверяли меня.

— Погодите господа! — прервал я их пылкие речи, — но ведь и другим родам войск требуется подобное средство разведки и наблюдения.

— Пусть тогда капитан Кованько либо увеличивает вместимость корзины аэростата, либо каждый род войск заказывает их исключительно для своих нужд, — не сдавались вошедшие в раж профессора академии и гвардейские артиллеристы.

Помимо воздушных средств, артиллеристам захотелось иметь телефонную связь на каждой батарее. Только наличие телефона, уверяли они, придаёт смысл всем этим нововведениям. Иначе никак. Те телеграфные роты, которые есть в настоящий момент, совершенно им не подходят. Во-первых, они заняты обеспечением электрической связи на уровне дивизия — корпус — армия, а во-вторых, аппаратура, состоящая на вооружении этих рот, слишком громоздка и потому для полевой артиллерии бесполезна. Вот телефон — это да! Он достаточно компактен.

Немало споров возникло и по потребным калибрам для дивизионной артиллерии. Тут единого мнения не было. Калибр в 2,5 дюйма все сочли неподходящим. Спор возник по поводу трех дюймов и 87 мм. Лично мне больше нравился второй вариант, но высказывать своего мнения я не стал. А участники совещания к единому мнению так и не пришли. Точно так же не сложилось единого мнения по поводу созданных на скорую руку опытных образцов "противотраншейных мортир". К сожалению, создать классический миномёт у наших Кулибиных не вышло. Да и не скоро выйдет. Вышедшие из артиллерийских мастерских образцы, напоминали собой уменьшенную копию советского 160 мм миномёта образца 1943 года. Весьма приблизительную копию. Калибр 63 мм был решительно всеми забракован. А вот 87 мм система нашла как своих горячих сторонников, так и не менее решительных противников. Впрочем, то что первый блин вышел со многими комками, не отрицали даже сторонники этого оружия. И что делать? Распорядился доработать систему до приемлемого состояния.

А впереди предстояли споры с пехотой. Им ведь тоже предстояло открыть для себя много нового.

Пехотные учения проводились в двух местах. Преображенцы и семёновцы отрабатывали ещё прошлогоднюю задачу по взлому полосы укреплений противника. А вот измайловцы должны были провести оборонительный бой. Начали они с того, что своими силами оборудовали полковой район обороны, состоящий из батальонных районов обороны. Те в свою очередь состояли из ротных опорных пунктов. Построенная по моему плану полевая оборона полка, была густо насыщена ходами сообщения и имелись отсечные позиции. Для чего все это делалось, измайловцы на первых порах до конца не поняли и потому во время работы воздух был насыщен не только кислородом, но и отборным матом. Рядовые материли начальство втихомолку, зато унтер-офицеры и ротные фельдфебели орали как при отдаче боевых команд, подгоняя руганью самых нерадивых. От них не отставали офицеры ротного звена управления, которые устраивали разнос своим унтерам. Изредка слышался мат командиров батальонов и даже командира полка. Раньше, еще год назад, за гвардейцами такого не наблюдалось. Зато в этом году… В общем, моя прошлогодняя фраза: "А если они падают в обморок при слове "жопа", то это исправимо. Значит будут на занятиях учить наизусть все петровские загибы. Чтобы привыкли…", — была воспринята как приказ.

У господ офицеров сработала привычка, которая в свое время бесила моего здешнего родителя: из каждой фразы, сказанной царём, творить высочайшее повеление. Вот и на этот раз сотворили! Ради этого офицеры где-то раздобыли списки петровскийх загибов — больших, средних и малых. Нижние чины всю зиму разучивали их так, как принято в армии: чтобы от зубов отскакивало. Но и офицеры не сильно отставали от своих подчиненных. Решив, что раз великий император не чурался этих выражений, то и им стыдно их не употреблять по делу. В этом даже увидели некий гвардейский шик.

Итак, подготовив полковой район обороны, правда без минных полей и невзрывных заграждений, измайловцы приготовились упорно защищать этот рубеж от условного противника. А противником их были Егерский, Гренадерский и Московский полки. Те бодро добежали до первой траншеи, а дальше пошло веселье, да такое, что наблюдавшие за побоищем члены комиссии только диву давались. Весь смысл этого учения был в отработке боя в траншее.

Так вот, весьма быстро все пришли к выводу, что численное преимущество атакующим скорей мешало, нежели помогало. Ворвавшись в первую траншею, атакующие быстро увязли в замысловатых лабиринтах опорных пунктов. Зигзагообразные ходы сообщения мешали атакующим эффективно применять огнестрельное оружие. Только штыковой бой! А с ним возникли проблемы. Теснота окопов не давала организовать действенный напор. За каждым поворотом могла ждать выставленная измайловцами переносная рогатка. Тех, кто пытался выскочить на бруствер и обойти "противника", посредники немедленно объявляли убитым. Ибо со второй линии траншей по таким смельчакам велся ружейный огонь. В общем, спустя короткое время, измайловцы начали понимать свои преимущества. Развитая и хорошо знакомая система ходов сообщения, позволяла им скрытно и безопасно осуществлять переброску подкреплений к любому участку фронта полка. И они этим воспользовались, сумев выкинуть противника из занятых было траншей.

А дальше, с перерывами на сон, отдых и приемы пищи, ат акующие пытались в течении недели решить ту задачу, с которой не справились в первый день. Ничего хорошего у них не выщло. Измайловцы в глубине своей обороны чувствовали себя как рыба в воде и уверенно отбивали атаки "противника" своими контратаками. Побитых и травмированных при таких занятиях было много. Причем со стороны атакующих — впятеро больше, чем со стороны обороняющихся.

— Это показатель господа! Даже умение вести рукопашный бой не помогает атакующим. А теперь подготовьте свои предложения по улучшению ситуации.

И предложения последовали. Во-первых, атакующие пришли к выводу, что для боя в глубине вражеского опорного пункта потребуются сапёры со взрывчаткой, чтобы устранять быстровозводимые инженерные заграждения. Во-вторых, возникла надобность в гранатном бое. Проще выкурить противника из-за поворота траншеи парочкой гранат, нежели выбивать его оттуда штыковым боем. В третьих, возникли сомнения в необходимости вооружать первую линию стрелков обычными винтовками. В тесноте окопов уместней казался короткий карабин. Не забыли господа офицеры и себя любимых. Сетуя на неудобства имеющегося обмундирования, они заговорили о необходимости заменить длиннополую шинель коротким бушлатом вроде того, что есть у моряков. Да и ходить в ближний бой с фуражкой на голове им показалось не очень удобно. Пожалуй лучше будет вместо неё носить на голове либо кожаный, либо металлический шлем. Вызвала нарекания и офицерская сабля. Ротному и батальонному звену участия в ближнем бою не избежать. А оружие для этого не совсем подходящее. Патроны в револьвере кончаются быстро, а перезарядить его не всегда есть время. В чистом поле выручает сабля. Но не в траншее. Видимо уместней заменить саблю более коротким штурмовым тесаком наподобие артиллерийского. Саблю можно оставить как принадлежность парадной формы, а тесак — именно для боя.

Были предложения и от измайловцев. По их уверениям, будь в их распоряжении проволочные заграждения да пулеметы с легкими орудиями, они бы всю толпу атакующих положили бы еще во время сближения.

Так, с проволокой все ясно. А вот с орудиями и пулеметами подробней пожалуйста! Оказалось, что нужна измайловцам самая малость: батарея орудий типа горных и пулеметная батарея. Правда, нашлись среди предложений и вовсе фантастические. Четыре пулеметные установки на полк — этого мало, уверяли они. А вот если на едином лафете разместить четыре пулемётных ствола, то тогда вообще всё будет чудесно.

— Господа! Значит что выходит? Сапёрная команда, команда охотников, артиллерийская батарея, пулемётная батарея… Значит стоит увеличивать численность личного состава в полках?

— Ваше величество! Ни в коем случае! Учения показали, что четыре роты в батальоне — это лишнее! Нам не нужно ведь выстраивать каре! Хватит трёх рот. А вместо четвертых — команды артиллеристов, пулемётчиков, гренадёров, сапёров, охотников, стрелков-бекасников…

— Погодите! Кто такие бекасники?

— Особо меткие стрелки ваше величество.

Ёлки зелёные! Воистину, склероз — болезнь века! Как я мог про это забыть! Бекасник — на английском звучит как снайпер! Только где я вам столько оптики найду?

А в другом месте, семёновцы и преображенцы решали ту же самую задачу, но в усложнённом виде. Несмотря на полученный в прошлом году опыт, дело у них шло не лучше, чем у "новичков". Раз за разом атаки гвардейской пехоты не достигали поставленной цели. Большинство присутствующих уже поняло, в чём тут дело. Пока работала артиллерия, "противник" пережидал её огонь в укрытиях. Как раз в это время полковые сапёрные команды проделывали проходы в проволочных заграждениях, а пехота сосредотачивалась для удара, стараясь подойти как можно ближе к "противнику". Затем следовало прекращение огня артиллерии. Огонь этот изображался сапёрами, подрывом заранее установленных зарядов. Как только прекращались взрывы шашек, "противник" покидал укрытия и встречал атакующих плотным огнем. А дальше посредники насчитывали атакующим неприемлемые потери. Иногда гвардейцы успевали ворваться в окопы. Но это делу совсем не помогало. "Противник" перебрасывал подкрепления и запечатывал прорыв.

В общем, вывод господ офицеров был такой же., что и у соседей: без собственных средств подавления огня противника, пехота обречена нести огромные потери. Поэтому и тут я услышал практически те же самые предложения по совершенствованию структуры боевых подразделений.

Значит, с тем, что полки и батальоны должны перестать быть однородными структурами, согласны практически все. Более того, самые дерзкие стали уверять, что повышать ударные возможности пехоты нужно не увеличением количества личного состава, а наращиванием огневой мощи:

— Господа! Судите сами: новомодные пулемёты обладают большой скорострельностью, что одно такое орудие легко заменит взвод стрелков, — уверяли они.

Скептики тоже за словом в карман не лезли и говорили о том, что больно громоздка такая машинка и уязвима для огня противника. Те же стрелки-бекасники легко выбьют на дальней дистанции пулемётные расчёты. Да и поднос боеприпасов под огнём — дело непростое.

Споры, споры, споры… Многие уже привыкли к моей манере поиска истины. Я разрешаю спорить о деле в моём присутствии. И даже ввёл в оборот выражение: "мозговой штурм". К этому привыкли быстро и вовсю пользуются. Я лишь слежу за тем, чтобы споры не заходили слишком далеко. Какие то истины из этих споров рождаются. Впрочем, никаких Америк люди не открывают. Опыт последней войны с турками осмысливался задолго до моих "Лужских мучений". Самое интересное состоит в том, что правильные выводы делались и тогда. Вот только сделать вывод — это одно. А внедрить новацию в жизнь — это совсем иное. Не спешат с этим. Да и не всё сразу получается. Взять например меня. Я говорил уже о том, что живу совсем не в том ритме, что хроноаборигены. Всю жизнь я сам себе казался человеком неспешным или ПО-СТЕПЕННЫМ. Но вот местные считают меня человеком слишком стремительным. Только всё-равно приходится сдерживать свою прыть. Я ведь как планировал поступить? Отработать в этом году новую тактику на полигоне. За зиму мои "академики" родят новые боевые наставления по тактике. А начиная с 1898 года начать внедрять её повсеместно. И планы наполеоновские выстроил. И какие планы!

Я планировал разделить гвардию на части. Из гвардейских частей выделяю подразделения, которые остаются на Лужском полигоне и образую из них Лужскую учебную дивизию лейб-гвардии ЕИВ. Понятно, зачем такая дивизия мне понадобилась. Прочие подразделения гвардейских частей пребывают в постоянном месте дислокации и в летний период выходят на учебу в Красное Село да на Лужский полигон.

Для офицеров гвардии у меня была отдельная придумка. Дело в том, что начиная с 1898 года должны произойти изменения в системе боевой подготовки войск. То, что отработано на Лужском полигоне, должно быть внедрено в войсках повсеместно. Поэтому, части офицеров гвардии придется ехать в военные округа и там, в составе территориальной инспекции Военного министерства внедрять новые наработки в жизнь. Конечно, проходить службу в составе этих инспекций они будут не очень долго — не более года. А потом на их место приезжает сменщик, а они снова служат в столице.

И все это накрылось медным тазом! Рановато я это задумал. Потому что этих ребят нужно ещё учить и учить. Потому что их подготовка сейчас ниже всякой критики. В чистом поле, да командуя однородными по своему составу подразделениями, они весьма неплохи. Но уже траншейный бой показал, что наладить взаимодействие между однородными подразделениями в бою они не сумеют должным образом. Тут происходило то же самое, что бывает и при штурме населенных пунктов. Стоит полку войти в город, как он превращается из полка в набор даже не батальонов, а рот и взводов. В таких случаях резко возрастает роль младших командиров. А они у нас не столько организаторы боя, сколько муштрователи. Ротные командиры ещё более-менее справляются, но батальонное звено управления уже откровенно слабое. Про полковое я тоже ничего хорошего не скажу.

А теперь, когда в составе полков и батальонов появятся специальные подразделения, управление боем возрастет значительно. Как раз к этому люди не готовы. И что делать? Понятно, что придется организовать систему переподготовки офицеров батальонного и полкового звена управления. Только как это всё воспримут? Хотя, чего тут гадать? Кавалеристы ведь уже провели подобную работу! Николай Николаевич — младший совершенно прав: кавалерия у нас сейчас в удовлетворительном состоянии. А всего то: организовали Офицерскую школу и пропускают через неё всех кавалерийских и казачьих офицеров. И ведь избавились от балласта! Так почему подобное с пехотой не сотворить? Прямо здесь, на полигоне, организовать школу переподготовки пехотных командиров, да пропустить через неё всех полковых да батальонных командиров. Сделать из этой школы образцовую "шкуродёрню"… Решено! Так и сделаем!

20. Испано-китайский дебют

Позже, Владимир Ильич Ленин назовёт эти войны империалистическими и озвучит главную цель этих войн: борьба за передел мира. А пока что шла последняя подготовка к этим войнам. С моей стороны наибольшую активность в этом деле проявляла недавно организованная разведывательная служба флота. Спешно снаряжённые гидрографические корабли: "Витус Бериг", "Крузенштерн" "Беллинсгаузен" и "Михайло Ломоносов" разошлись по предполагаемым местам боевых действий. Снаряженные помимо всего прочего новенькими радиостанциями, они должны были не только оперативно освещать обстановку на море. Были у них и другие задания помимо научных и визуальной разведки.

Не менее напряженно заработал и мой "сливной бачок", стремясь воздействовать на обстановку в мире, в выгодном для России направлении. Тут мне помогал один из кадров "неизвестных отцов" — выпускник Львовского Военно-политического училища. Причем работал он аж за двоих. В испанских, французских и германских газетах он размещал свои разоблачительные статьи на тему предстоящего конфликта, подписываясь псевдонимом "Витторио Резун". Время от времени он размещал статьи от имени своего виртуального оппонента — Лео Бронштейна. Нужно сказать, писал он лихо и убедительно. Читатели газет, в зависимости от пристрастий уже разделились на резунистов и бронштейнианцев и спорили между собой не менее жарко, нежели их виртуальные любимцы. Дело временами доходило до самых настоящих дуэлей. Ну а публика попроще оставалась верна простонародному мордобою.

Если судить по содержанию статей, то складывалось впечатление, что Витторио Резун выступает с происпанских позиций, а Бронштейн с проамериканских. Хотя на самом деле это был один и тот же человек. Вся эта шумиха была выгодна больше европейским странам, которые начали всячески усиливать испанские вооруженные силы, опутывая заодно саму Испанию долгами. Франция и Германия сбывали испанцам ещё годное для войны старьё. В основном минное и артиллерийское вооружение, да уголь. Я бы тоже присоединился к этой компании, но мне чётко было сказано: не суетись!

Но про корабли тоже никто не забывал. Причём, в этом деле удалось принять участие и мне. В частности, на французские деньги были закуплены для испанцев оставшиеся еще в списках флота подводные лодки Джевецкого. Честно говоря, моряки с радостью избавились от них, ибо никакого толка от этих "бакенов" не видели. Да и я честно говоря тоже. Впрочем, французы тоже идиотами не были и рассчитывали не столько на боевое, сколько на психологическое воздействие. Использовать эти подводные велосипеды предлагалось весьма оригинально. Учитывая опыт Русско-турецкой войны, ими оснащались два испанских вспомогательных крейсера. Неся на борту по четыре таких "велосипеда", эти крейсера доставляли подлодки в район проведения боевой операции, а дальше — в соответствии с первоначальной задумкой изобретателя должна следовать минная атака вражеского корабля. Бедные испанские моряки!

Но этим дело не ограничилось. Проживающий в Париже Джевецкий был всегда богат на идеи. В прошлом году он пытался всучить французам одну из своих гениальных идей: водобронный миноносец. К моему сожалению, французские моряки идиотами не были и вежливо послали Стефана Карловича на три великих русских буквы. И тогда он прибежал со своими чертежами к нашим морякам. Те заинтересовались подобным новшеством. Наибольший интерес проявил к этому проекту вице-адмирал Иван Михайлович Диков, возглавлявший Морской Технический Комитет и состоящий в давней дружбе с Джевецким.

Что я могу сказать на свой непросвещённый взгляд об этом проекте? На первый взгляд, идея выглядела стоящей. Джевецкий прежде всего указал на серьезные недостатки подводных лодок этого времени: ограниченный район плавания, относительно малый ход, трудность управления под водой и, наконец, "угнетенное нравственное состояние команды" при подводном плавании. Хорошо зная эти обстоятельства и учитывая необходимость сближения миноносца с атакуемым судном на дистанцию 500–600 м, И.М. Диков, будучи еще главным инспектором минного дела, в свое время искал выход в "полуподводных судах". Эту идею и воплотил Стефан Карлович в предложенном проекте. И вот что вышло у Джевецкого:

Конструктивной особенностью "водобронного миноносца" являлись три палубы: главная (водонепроницаемая) и над нею — две легких, промежуток между которыми заполнялся пробкой. Все механизмы размещались в трюме, под главной палубой, а дымовые трубы, сходные и вентиляционные шахты прикрывались броней. Пространство над главной палубой при "обыкновенном" плавании отводилось под жилье для офицеров и команды, а при "водобронном", т. е. в бою и при атаке, заполнялось водой, а миноносец погружался по нижнюю из двух верхних палуб. Таким образом все жизненные части корабля прикрывались "водяной бронею" — слоем воды в 1,8–2 м, т. е. становились неуязвимыми для артиллерии атакуемого корабля. Запас плавучести при этом обеспечивался пробкой. Водобронный миноносец, следовательно, обладал почти всеми преимуществами подводной лодки и лишался основных ее недостатков. Весьма существенным преимуществом проекта считалась возможность применить обыкновенный паровой двигатель, причем скорость при "водобронном плавании" по расчетам Джевецкого снижалась всего на 20–25 % по сравнению с обычным.

При длине между перпендикулярами 46,8, наибольшей ширине 5,06, осадке при обычном плавании (с килем) 3,40 м водоизмещение корабля не превышало 300 т, а высота надводного борта — 2,4 м. При "водобронном плавании" осадка увеличивалась почти на 2 м, водоизмещение на 25 т, а надводный борт возвышался над водой только на 0,45 м. Расчетная "сила машин" составляла 4500 л.с., а скорость хода 25 и 20 уз для "обычного" и "водобронного" плавания соответственно. Предполагаемое вооружение — четыре минных (торпедных) аппарата и 47-мм пушка Гочкиса.

Трюм под главной палубой, бимсам которой была придана значительная погибь (для лучшего сопротивления давлению воды в погруженном состоянии), разделялся водонепроницаемыми переборками на десять отделений: дифферентное, мокрой провизии, боевое (с компасом, штурвалом, приводом к минным аппаратам), два котельных (четыре котла системы Дю-Тампля с нефтяным отоплением суммарной производительностью 40 т/ч и вспомогательными механизмами), турбинное (турбины Парсонса), топливное (30 т мазута), рулевое (паровая рулевая машина, динамо-машина, багаж и койки команды), патронный погреб и ахтерпик. Под всеми отделениями, кроме котельных, находились цистерны для водяного балласта. Толщина броневой защиты 25 мм, объем пробки — 60 м³. Над плоской верхней палубой возвышались две броневые рубки (над выходами из 3-го и 8-го отделений), дымовые трубы, раструбы вентиляторов и выдвижные тумбы для прожекторов. Над носовой рубкой размещался ходовой мостик со штурвалом, компасом и машинным телеграфом, а на крыше кормовой — 47-мм орудие.

В начале "маневра затопления" в трюм убирались все вещи из жилых помещений и принимали 25 тонн балластной воды. Затем ее закачивали в межпалубное пространство, и начиналось "водобронное плавание". Для всплытия водяной балласт удаляли двумя водоотливными турбинами производительностью по 600 т/ч. Джевецкий признавал слабость вооружения своего миноносца по сравнению с "дестройерами" (истребителями миноносцев), но не считал возможным значительно увеличить водоизмещение ради усиления артиллерии.

В общем, просветили меня по самое "не могу!". А просветившись, я сделал из этого свои выводы.

— Иван Михайлович! Нельзя останавливаться на половине пути! Какой такой миноносец? Миноносец — это вчерашний день! России нужен водобронный крейсер! Срочно озадачить этим нашу "корабелку"! Я о том самом филиале нашего Политехнического говорю, если вы не поняли. Пусть творят! Две-две с половиною тысячи тонн водоизмещения, шесть пятидюймовок, столько же минных аппаратов и ход под 20 узлов!

Диков на меня посмотрел весьма странно. И тогда я его поспешил успокоить.

— Нам всё равно нужно конструировать и энерго-силовое оборудование, и корабельную артиллерию и прочие корабельные потроха. Вот пусть ребятки и займутся этим делом. А в какой корабль мы это всё впихнём, про то можно и помолчать.

Молчать правда я не стал. Наоборот. согласовав с французами то, о чём следовало кричать на весь мир, я выложил во французской газете сообщение о том. Что водобронные миноносцы — это не фантазия, а суровая реальность.

Не к ночи помянутый Лео Бронштейн разместил в газете "L"Aurore" статью. В ней он сообщил о постройке двух водобронных миноносцев, фирмой "Форж э шантье де ля Медитерранэ" (в Ля Сэн близ Тулона), руководство которой, по его словам, признало проект вполне осуществимым, предложив использовать турбины системы Рато, увеличить водоизмещение и усилить вооружение.

Все это было не более чем блеф, но американцы забеспокоились и подняли вселенский вопль про то, что мирному торговому судоходству отныне угрожают испанские пираты!

Но не одним блефом я старался воздействовать на события. Про диверсии я тоже не забывал. Летом прошлого года мы проводили на задание группу диверсантов, которых возглавили прапорщики по Адмиралтейству Бондарев и Скорин. Задачей их группы была организация поджогов на угольных и вещевых складах. Естественно, что делать это они должны были не собственноручно.

— Вам господа предстоит подряжать на эту работу местную сволочь. Ни в коем случае не занимайтесь диверсиями сами! Хотя в Америке и нет контрразведки, но хорошие детективы у них найдутся. Причем, не столько в полиции, сколько на службе частных лиц. Поэтому правила конспирации стоит соблюдать неукоснительно.

Вербуя наёмную сволочь, офицеры должны были действовать под вымышленными именами. Бондарев, в совершенстве освоивший оксфордское произношение, должен был представляться людям как Джеймс Бонд, а Скорин, у которого с произношением были проблемы, получил иной псевдоним: Отто Скорцени. Стоит ли говорить, что псевдонимы эти дал им я?

А вообще, эта группа была не основной. Потому и театральщина в её работе. Я прекрасно понимал, что много завербованные ими исполнители сделать не успеют. После первых же операций, американцы быстро отловят исполнителей. А затем начнут ловить и Джеймса Бонда вместе с Отто Скорцени. Пусть ловят! А заодно и выясняют отношения с немцами и англичанами.

Настоящие диверсанты будут работать иначе. В минных мастерских уже научились маскировать зажигательные и взрывные устройства под кусок угля. Именно такие "сюрпризы" и будут подкидывать американцам специально подготовленные ребята. Тихо и молча. Без всякой театральщины.

А события тем временем шли по знакомому мне сценарию. В январе 1898 года во время беспорядков в Гаване Вашингтон решил отправить броненосец "Мэн" в Гавану для того, чтобы показать беспокойство США и защитить американских граждан. Чем этот вояж закончится, я прекрасно знал. Как и "неизвестные отцы". Поэтому Витторио Резун уже подготовил разоблачительную статью для европейских газет. И американцы нас не подвели. В строгом соответствии с известной мне реальностью, "Мэн" был взорван неизвестно кем. И как водится, американцы сразу назначили виновного. Правда, на этот раз это были не просто испанцы, а испанские подводные лодки. Прекрасно! Плевать на то, что эти лодки на Кубу еще не завезли! Главное — шумиху поднять.

В принципе, шум про ужасные подводные лодки был нам выгоден. Ну не станут американцы опровергать собственную выдумку! Кроме того, говорить подчиненным, что "про испанскую подводную лодку мы сами придумали, а на деле всё было совсем не так", они тоже не станут. А значит, американские моряки будут ждать атаки из под воды. Что они придумают, бог его знает, но действовать их флот станет с оглядкой. Именно поэтому я задробил разоблачение американской провокации и попросил французов с испанцами не выступать с опровержениями.

Испанию сейчас старательно обхаживали аж три неслабых державы. Немцы своей заботой рассчитывали приобрести союзника. Французы старались этого не допустить и купить как минимум нейтралитет своего южного соседа. Ну а я хотел просто создать американцам новые проблемы. Именно поэтому я начал кампанию по примирению враждующих сторон. Только не подумайте, что мне нужен был мир. Просто бороться за мир можно по-разному. Например, ввести в зону конфликта миротворцев. На роль миротворцев прекрасно подойдут и французы, и немцы. Да и нам стоит принять участие в этом деле. Смысл миротворческой деятельности был прост: обеспечить испанские войска на Кубе всем необходимым для войны. В качестве образца для подражания, я взял действия западных "миротворцев" во время войны между франкистами и республиканцами. Те тоже блокировали испанское побережье. Причем, блокировали так, что франкисты получали все необходимое. Да и республиканцы не сильно от этой блокады страдали. Нужно сказать, что своего я почти добился. В Париже и в Берлине приняли решение о посылке в Гавану и Манилу своих эскадр. Чудесно! Осталось только оформить этот самый Миротворческий союз юридически и наладить поток контрабанды через свою зону ответственности. Правда, платить за это в конечном итоге будут испанцы, а наживаться американцы. Мы ведь будем снабжать Кубу американскими товарами. Переговоры с американскими контрагентами по этому поводу мои люди уже ведут. Под шумок, я готовился к занятию совсем иных территорий. Степан Осипович уже получил задание по устройству на Шпицбергене научной станции и заодно таможенного пункта.

В отличии от американцев, японцы шума не поднимали. Они просто готовились к войне. И участие Японии в предстоящей войне много чего меняло в планах американцев. Они рассматривали действия против Филиппин как второстепенное направление по сравнению с главной задачей по захвату испанских владений в Вест-Индии. Первоначально планировали обойтись одной Азиатской эскадрой которой командовал коммодор Дж. Дьюи. В состав этой эскадры включалось четыре бронепалубных крейсера (водоизмещение от 3 до 6 тыс. тонн), две мореходных канонерские лодки крейсерского типа и три вспомогательных судна. Сил вроде бы и достаточно, но американцы всё равно испытывали сомнения насчет успеха своего предприятия. Дело в том, что американские корабли имели высокую скорость, сильную артиллерию, но слабую броневую защиту. Такими они были потому, что изначально предназначались, прежде всего, для подрыва вражеской морской торговли.

Второй трудностью была большая удаленность американцев от собственных баз на тихоокеанском побережье. Это порождало трудности в обслуживании и снабжении боеприпасами. В случае получения судами серьёзных повреждений, у них могли возникнуть серьёзные проблемы с ремонтом.

В связи с этим нападение одними крейсерами на вражеский флот, находящийся в защищенной гавани, представлялся американцам крайне рискованным делом… Конечно, Дьюи, имевший сведения о состоянии испанских сил на Филиппинах, был готов выполнить приказ о немедленной атаке Манилы, но более высокое начальство решило иначе. Дело в том, что разгром испанской эскадры ничего еще не решал. Любая победа флота лишь тогда приносит пользу, если сразу за ней следует высадка десанта. Причем в количестве, достаточном для выигрыша сражения на суше. Как раз этой возможности у американцев в тот момент не было. Зато она была у японцев. А раз так, то зачем брать все риски на себя, когда для этого есть услужливые "макаки"? Поэтому эскадра Дьюи должна была лишь явиться на войну и подстраховать японцев, если у них что-то пойдет не так.

"Всё не так" пошло с самого начала. Японцы, подобно американцам тоже озаботились созданием повода для войны. Ради этого они подставили собственное судно, перевозившее грузы для филиппинских революционеров. При задержании этого судна испанцами, японский экипаж оказал яростное сопротивление абордажной партии. Естественно, что японцы сочли это подходящим поводом для объявления войны Испанскому королевству. Причем объявление войны состоялось даже раньше, чем в нашем времени. А американцы в этот момент еще были в состоянии мира с Испанией и неожиданная прыть их союзника чуть ли не спутала им все карты: эскадра Дьюи не успевала явиться на войну.

Зато японцы явились на войну очень быстро. Сражение в Манильской бухте в моём мире и в этом, протекали по-разному.

Формально испанцы располагали на Филиппинах 12 военными кораблями, значительную часть которых составляли небоеспособные суда. На деле контр-адмирал Монтехо мог использовать в бою лишь 6 крейсеров и 1 канонерскую лодку. Два испанских корабля с водоизмещением в 3 тыс. тонн считались "крейсерами 1-го ранга", четыре остальных (1000–1100 т.) — "крейсерами 2-го ранга". Фактически эти "крейсера" являлись обычными канонерками. Общее водоизмещение испанской флотилии на Филиппинах составляло 11,7 тыс. т., корабельная артиллерия насчитывала 31 орудие среднего калибра (не более 160-мм)

Подготовка испанцев к сражению заключалась, прежде всего, в усилении береговой обороны, в чем им помогли немцы, поставлявшие им орудия старых систем. Этими орудиями были вооружены спешно построенные земляные укрепления на островах у входа в Манильскую бухту. Готовилось затопление на фарватерах старых судов и установка минных заграждений. Было решено соорудить укрепления и в бухте Субик, куда первоначально предполагалось перебазировать эскадру. В дополнение к артиллерии, французы завезли четыре подводные лодки Джевецкого с ограниченным запасом мин. Лодки эти предназначались для вооружения ими вспомогательного крейсера "Толедо", который ещё должен был прийти. По большому счету все это осталось благими пожеланиями, потому что японцы, понимавшие цену времени, явились раньше и внезапно. И в превосходящих силах.

Японскую эскадру возглавлял вице-адмирал Х. Того. А помогал ему в этом деле Х. Камимура, за плечами которых был опыт сражения японо-китайской войны. В составе эскадры были в основном легкие крейсера, в количестве восемь штук: "Ёсино" ("Иосино"), "Такачихо", "Нанива", "Мацусима" (флагман), "Тиёда" ("Чиода"), "Ицукусима" и "Хасидатэ". Дополняли этот отряд три канонерских лодки.

Командовавший испанской флотилией контр-адмирал Патрисио Монтехо, не считал свою эскадру обреченной и думал о мерах по уменьшению потерь. Испанские корабли подготовили к бою. Их выкрасили в маскирующий серый цвет, сняли с мачт рангоут и разложили на палубах брустверы из мешков с песком для защиты от осколков снарядов. Состоявшийся бой между японцами и испанцами окончился победой японцев. Испанцы потеряли в этом бою все свои корабли, не сумев нанести японцам больших потерь. После сражения, японцы заняли Кавите, ставшую их базой на Филиппинах. Затем они высадились и на острове Коррихидор, оставленный испанцами без боя, и уничтожили находившиеся там береговые батареи, которые держали под контролем выход из Манильской бухты. Все эти задачи были выполнены силами корабельных команд. Но захватить Манилу пока что не выходило. Сил десантных партий на это явно не хватало. Впрочем, в отличии от американцев, японцы имели возможность высадить крупный десант. И они начали его высаживать.

Трудно было переоценить то психологическое значение битвы в Манильской бухте, которое она имела для японцев. Блестящая победа всего лишь через неделю после объявления войны воодушевила их и придала уверенность в быстром успехе всей военной кампании. Японский флот впервые разгромил в эскадренном сражении флот одной из европейских держав! Осталось только что-то сделать с испанской армией. А вот тут возникли проблемы. Каролинские и Марианские острова с архипелагом Паллау и островом Гуам японцы заняли не встретив сопротивления со стороны испанцев. Высадку десанта в окрестностях Манилы они тоже сумели осуществить. Но захватить Манилу с налёта у них не вышло. Пришлось приступить к её осаде. И тут у них начались неприятности. Сперва в Манильскую бухту зашел американский бронепалубник "Олимпия" с коммодором Дьюи на борту. Дьюи был очень недоволен тем, что "эти макаки" лишили его возможности отличиться. Успех японцев делал его эскадру совершенно ненужной. Потому он и принял решение просто явиться на войну и проследить за действиями союзника. И это при том, что война Америке была ещё не объявлена. А дальше, произошла трагедия. На ярко освещенную "Олимпию" вышла в атаку испанская подводная лодка. Ошибка испанцев, атаковавших корабль нейтральной на тот момент страны, в общем то понятна. Проблема опознания всегда существовала. Вот и спутали ребята. А незачем "нейтралу" лезть в зону боевых действий! Атака была успешной. "Олимпия" получила такие повреждения, с которыми экипаж не смог справиться и корабль затонул. Испанцы, хоть и с большим трудом, но уйти сумели.

Эта атака, послужила законным поводом для объявления Америкой войны Испании. Но был и другой эффект. Те же японцы точно знали о том, что эта подлодка у испанцев не единственная. И раз испанцы сумели успешно атаковать, значит следует ждать и других атак. Меры безопасности были приняты и атаки второй и третьей лодок японских транспортов привела лишь к гибели лодок и экипажей Но неудача не остановила испанцев. Последовала ещё одна атака японского транспорта. И она была успешной. На большее у них просто не хватило мин и оставшиеся в строю две подводные лодки были приведены в состояние непригодности своими экипажами. Честно говоря, я не ожидал от них подобных успехов. На большее грешно было рассчитывать. Вряд ли атаки в Вест-Индии, куда наконец французы завезли четыре лодки с экипажами, будут иметь хоть какой-нибудь успех. Противник больше зевать не будет, а значит рассчитывать можно лишь на психологическое воздействие.

Спустя месяц, японцы взяли штурмом Манилу и вся военно-морская деятельность испанцев на Тихом океане прекратилась. Гарнизоны сухопутных войск на Филиппинах остались без транспортной связи с внешним миром и вопрос о полном захвате архипелага был лишь вопросом времени и наличием согласия между союзниками.

А вот со взаимным согласием как раз и возникли проблемы. Как известно, аппетит приходит во время еды. Не избежали этого и японцы. Когда они давали согласие на таскание каштанов из огня для американцев, они считали, что война с европейской державой для них будет значительно трудней, нежели это оказалось на деле. Поняв, что союз с Америкой они заключили в общем то зря и что намного лучше было бы не связывать себя никакими договорённостями, японцы начали искать варианты такого выхода из войны, который позволил бы им довольствоваться не жалкими крохами в виде островов Микронезии. Острова Лусон им казались более достойной добычей. Тем более, что они сумели их захватить без всякой американской помощи. На остальные территории Филиппин японцы не претендовали, прекрасно понимая, что такую добычу им сейчас не переварить. При этом они сознавали, что более удобного момента для выхода из ставшего невыгодным союза, у них не будет.

Удобство состояло в том, что на данный момент японцы имели локальное военное превосходство над американцами. Большая и лучшая часть американского флота в данный момент была сосредоточена в Вест-Индии. Там же была и большая часть американской армии. Единственной реальной силой была Азиатская эскадра коммодора Дьюи, собранная в Гонконге. Но отсутсвие поблизости собственных ремонтных баз и баз материального снабжения умаляло её ценность. К тому же американцы уже потеряли крейсер "Олимпия". Ну а контингентов сухопутных войск у Америки в этих краях совсем не было.

И все-таки, не смотря на благоприятствующие им обстоятельства, японцы решили подстраховаться. Их послы обратились к правительствам Англии. Франции, Германии и России с просьбой стать посредниками при заключении мирного договора с Испанским королевством. Так что пока американцы только начинали воевать, японцы уже стремились к миру. К заключению скорейшего мира их подталкивали и события, происходящие в Китае.

А в Китае началось восстание ихэтуаней. Оно началось не именно в эти дни. Первые столкновения с иностранными войсками начались ещё в ноябре 1897 года. Но это были еще разрозненные инциденты. Зато в мае 1898 года полыхнуло, так полыхнуло! Причем по всему Северному Китаю. Проблемы возникли разом у всех западных держав, но наибольшие — у Японии. Числившаяся правительственными войсками Резервная Армия вдруг вышла из повиновения Циньскому правительству и атаковала японские посты и гарнизоны вдоль всей недавно построенной Южно-Маньчжурской железной дороги. В половине случаев эти нападения были японцами успешно отбиты. Но в половине случаев они оказались удачными. Пытаясь восстановить положение, японцы отправили на борьбу с повстанцами имеющиеся на материке резервы. В результате этого гарнизон Люйшуня был ослаблен. И немедленно последовал удар по Люйшуню войсками "дядюшки Хо", которые теперь назывались Народно-Освободительной Армией Китая.

Обустраиваясь в Люйшуне, японцы неплохо укрепили его со стороны моря, но со стороны суши ничего, кроме разоруженных старых китайских укреплений не было. Этот фактор, а ещё и внезапность нападения и определило успех операции НОАК. Ворвавшись в город, китайцы припомнили японцам всё то "хорошее" что видели от них в последние годы. Нужно отдать должное мужеству, что проявили остатки гарнизона и прочие поданные микадо — в плен никто не сдавался и пощады у повстанцев не просил. Как только китайцам удалось справиться с организованным сопротивлением, так сразу рухнула всякая дисциплина в их войсках. Начались грабежи, насилия, зверские расправы над ранеными и беспомощными. Причем, не только над японцами. Жертвой китайцев становился всякий, в ком определили иностранца. Двое суток продолжалась кровавая вакханалия и лишь на утро третьего дня, комиссары с огромным трудом сумели восстановить дисциплину в войсках. На четвертый день войска НОАК начали покидать город, а вместе с ними и работавшие в Люйшуне китайцы. Все они прекрасно понимали: этого японцы ни за что не простят. Ни испытанного позора, ни сотворённых зверств.

И японцы среагировали вполне ожидаемо. К отправке на континент срочно готовились две дивизии Японской Императорской Армии. А в Париже начались переговоры с Испанией о мире. Как бы японцы не хорохорились, но положение у них было не очень хорошее. Формально они располагали достаточным количеством войск. Вот только собрать вместе эти войска было непросто. На Тайване уже три года шла партизанская война местного населения против японцев. В свете осложнения отношений с Америкой, приходилось держать крупную группировку в метрополии. Две дивизии пришлось держать на Лусоне и отдельные контингенты в Микронезии. Причем, на Филиппинах им противостояли не только испанские гарнизоны, но и повстанческие отряды Эмилио Агинальдо, уже успевшего провозгласить Филиппинскую республику. В общем, свободных войск было мало и потому две дивизии для Южной Маньчжурии — это были все свободные войска, которыми Япония располагала без объявления мобилизации резервистов.

Понимавшие суть японских проблем и не желавшие усиления позиций Америки на Тихом океане, европейские державы способствовали быстрейшему заключению мира между Японией и Испанией.

Согласно заключенным в Париже соглашениям, Япония, Испания, Англия, Франция и Германия признавали Лусон — территорией, находящейся под протекторатом Японской империи, а острова Микронезии её колониями. Прочие части Филиппин признавались подмандатными территориями европейских держав. Мандат на Висайские острова получила Испания и Франция (совместное управление), а Минданао достался Германии и Испании на тех же условиях. Америка, попавшая в столь сложное положение, оставила это дело без последствий и решила выжать всё возможное из ситуации, сложившейся в Вест-Индии. Вопрос с Филиппинами она отложила до более подходящего случая, не забывая однако оказывать помощь повстанцам Эмилио Агинальдо.

Начиная с этого момента, наша военная миссия переместилась на территорию, населенную монгольскими племенами и продолжила свою деятельность в другом направлении. Оставаться на в Маньчжурии нашей миссии было просто опасно. Точно также поступили и немцы. Только переместились они не в Монголию, а на свою ВМБ на Шаньдуне. Дансаранов получил задание заняться формированием и подготовкой конных полков из монгольских наёмников и передать "корейские дела" совсем иным людям.

Тем временем, японцы начали высаживаться в полуразрушенном и основательно разграбленном Люйшуне, а НОАК готовилась к новым боям с ними. Учитывая, что сейчас японцам будет не до Кореи, наша военная миссия при посольстве в Сеуле приступила к подготовке государственного переворота в этой стране. Произвести его было уже несложно, ибо сидящая в русском посольстве королева Мин тоже не сидела без дела и сумела с нашей помощью обрести поддержку в значительной части корейского общества. А за рекой Ялуцзян было сфомировано зародышевое ядро корейской Армии Справедливости. "Неизвестные отцы" тоже не сидели без дела. Созданные ими дочерние компании готовы были приступить к модернизации корейской экономики. Правда, сомнения насчёт того, что на Корейском полуострове получится обойтись без большой крови, меня всё-таки одолевали. Но как ни крути, начинать когда то было нужно. И вот, в конце июня 1898 года я наконец то решился. Вторгшиеся из Маньчжурии отряды Ыйбёна устроили в Сеуле резню среди прояпонски настроенных поданных и освободили королеву Мин вместе с её супругом и сыном из вынужденного заточения в нашем посольстве. Спустя неделю после переворота, ван Коджон провозгласил образование нового государства — Корейской империи. О признании нового государства первыми заявили мы. Спустя сутки, то же самое сделали немцы. Остальные пока что раздумывали. Да и не до Кореи всем было. События в Китае и в Вест-Индии отодвинули корейские дела даже не на второй, а на третий план.

21. Конец века

Не знаю, почему так вышло, но революционеры считают моё царствование временем небывалого террора. Особенно 1897-98 года. А что такого особенного происходило в это время? Согласен, что мой закон о самоуправлении в сельской местности сократил жизнь много кому. Предки "дорогого россиянина" так и не смогли оставить в этой жизни потомства. А незачем было злить народ! Про "дорогого россиянина" я помянул не просто так. Перед заброской, я просил моих кураторов ознакомить меня с биографией его предков. Не высказав никакого удивления и прекрасно понимая, зачем мне это понадобилось, они ознакомили меня с объективкой предков этого типа. Знакомство с объективкой только укрепило меня во мнении, что даже отдельно взятому селу будет сильное облегчение, если жизнь этого рода вовремя прервется. Правда, трудиться самому не пришлось. Жизнь всё сама расставила по местам.

Ещё большее удивление вызвала у меня судьба Сосо Джугашвили. Сперва Тифлисская семинария его приучила к марксизму.

"… Другое дело — духовная семинария, где я учился тогда. Из протеста против издевательского режима и иезуитских методов, которые имелись в семинарии, я готов был стать и действительно стал революционером, сторонником марксизма…"

Но недолго Сосо был марксистом. Большинство грузинских марксистов стояло на позициях "легального марксизма" и склонялось к национализму. Это претило сыну осетина и грузинки, которому всячески давали знать, что он к "высшей расе" имеет опосредованное отношение. В итоге, юный Сосо потянулся к более толерантным русским вольнодумцам. Итог его общения с русскими людьми оказал ошеломляющее действие прежде всего на меня.

— Сергей Васильевич, Вы ничего не путаете? — переспросил я Зубатова.

— Ваше императорское величество, эти сведения очень точны: заинтересовавший вас Иосиф Джугашвили. действительно состоит сейчас в тифлисской группе "Народно-монархического Союза" и его вот-вот исключат из семинарии за занятия "политикой".

Вот вам бабушка и Юрьев день! Это что получается? Юноша порвал с марксизмом и стал государственником? И кто продолжит дело Владимира Ильича? И что вообще с этим делать? С одной стороны, социал-монархистам не хватало радикальности. Теперь у них есть человек, который сумеет придать их партии боевой настрой. С другой стороны, они могут не оценить этого человека должным образом. И останется Коба деятелем провинциального масштаба.

— Сергей Васильевич! На этого юношу срочно нужно завести уголовное дело. Стоп! Я не точно выразился. Обвиняйте его в незаконной политической деятельности! Судим нормальным образом и приговариваем к ссылке туда, где "Макаров телят не гонял". Метеостанция на Шпицбергене — самое место для такого деятеля!

Прекрасно понимавший, что у меня по некоторым людям есть сведения из недоступных ему источников, Зубатов не стал высказывать по этому поводу своего удивления. Он лишь уточнил: что дальше делать с этим "чудесным грузином"?

— По отбытии ссылки — учеба за казенный счет. Выясните пожалуйста, к каким областям знаний у этого юноши лежит душа.

— Ваше величество! По госпоже Крупской…

— Не стоит препятствовать её личному счастью. Удовлетворите её прошение!

Итак, пути Ильича и "чудесного грузина" отныне разные. Но это и неплохо. Джугашвили и без Ильича не пропадёт, а Ильич и без грузина обойтись сумеет.

Но я о зверских репрессиях не договорил. Следующей по значимости категорией репрессированных были воры рецидивисты. В отношении их я рассуждал просто: дешевле закопать преступника в землю, нежели кормить его, одевать и охранять. И всё это за счет общества! Помнится, как в моём времени ворьё обнесло квартиру моего сослуживца. Тот только что успел получить эту квартиру и начал завозить в неё свои вещи. Самым ценным имуществом был новенький мебельный гарнитур, купленный в ГДР. Человек даже не успел его распаковать. Вот его в отсутствии хозяина и умыкнули под видом грузчиков из мебельного магазина ворьё. Воров милиция нашла быстро, А украденного найти не смогла. Конечно, воры сели в тюрьму, но это не радовало пострадавшего.

— На кой хрен они мне нужны в тюрьме? — возмущался он, — их ведь нужно кормить там за наш счёт! И ментов, что их охраняют кормить нужно! А оно мне надо? Пусть они гуляют на свободе, но обязательно возместят мне ущерб!

Ага! Размечтался! За время отбытия срока, с ворья удержали в его пользу аж целых 65 рублей! Большего они оказывается не заработали. А отсидев назначенный судом срок, стали свободными от всяких обязательств людьми. А ведь гарнитур стоил тысяч пять! К чёрту такое правосудие! Вор должен не в тюрьме сидеть, а на суку висеть! Правда, я учёл, что есть такие, которые оступились по молодости да глупости своей. Таких по суду сажали. Но если человек взялся за старое — виселица однозначно! Так что больше одной "ходки" скоро ни у кого не будет.

Правда, были с этим делом и сложности. Две трети повешенных оказались евреями! Именно это почему то начало возмущать и нашу передовую общественность, и зарубежную. Да окститесь вы! Я ведь не вешаю тех евреев, которые заняты честным трудом. "Черту оседлости" конечно не отменили, но ведь туда и не загоняют тех, кто трудится за пределами её. Вон сколько ихнего брата в Сибирь рвануло! И ведь не люмпены какие. Люди повысили свой образовательный уровень и рвутся работать в устроенных мной "шарагах". Пять лет в "шараге" — забудь про эту проклятую "оседлость"! Нет образования — срочная служба в армии тоже годится. И ведь не сказать, что это не нашло понимания среди трудовой еврейской молодёжи. Так что не нужно мне о горькой еврейской судьбе сказки рассказывать. Каждый человек — кузнец своему счастью.

Следующий по значимости шаг — посадка революционеров. Москва была от них очищена ещё раньше. С образованием КГБ, наступила очередь и Питера. В отличии от своего батюшки, я не держу попусту людей в ссылках да по тюрьмам. Душа обязана трудиться! Кто-то угодил в "шараги". Ну а кто-то работает на селе народным учителем. А метеостанции в Заполярье? Люди ведь и на них нужны. Не бесплатно они там торчат. Оплата по существующим на воле расценкам. Да и не так всё ужасно, как рисуется в листовках подпольщиков. Работая в "шараге", человек может даже ученую степень заработать. И публиковать свои труды в научной периодике. Кстати, выяснилось, что в "шарагах" вольней дышится творческому человеку, нежели в легальных научных учреждениях. Многие студенты-выпускники стараются туда устроиться работать.

Со студентами я разбирался отдельно. С чего они бунтуют? Да от безделья и инфантильности! А ещё потому, что быть вечным студентом выгодно. Иные пребывали в студенческом звании чуть ли не до сорока лет! Формально, у нас хватает людей, получающих образование по нужным специальностям. А по факту имеем людей, которые вроде бы учатся, но никак не выучиться не могут. Зато отсрочки от призыва в армию имеют. И службой никакой не озабочены. Даже в частных фирмах. И кому такие нужны? Может лучше будет, если вместо богатеньких бездельников станем учить "кухаркиных детей"?

Одну из мер по преодолению этой беды, подсказала мне Аликс. Мер этих было две: снятие запрета со студентов на женитьбу и узаконить поступление девушек на учёбу в высшие учебные заведения. Не знаю, зачем ввели запрет на женитьбу? В советское время женатый студент намного серьёзней относился к учёбе. И уж если брал "академку", то лишь потому, что нужно было семью кормить. Да и в военных училищах не запрещали курсантам жениться. И никто не опасался, что женатый курсант будет в учёбе от холостых отставать. Наоборот! Командование прекрасно знало о том, что "женатики" намного ответственней относятся и к учёбе, и к службе. И "залётов" у них много меньше, чем у холостых. А уж если есть дети… Тут вообще отдельная песня. Не мешали они нам.

Все эти изменения в существующих порядках я преподнес студентам аккурат на Татьянин день. Консерваторы из Святейшего Синода сразу встали на дыбы.

— Ваше императорское величество! Но ведь это приведет к росту безнравственности среди молодых людей!

Чего? Это с каких пор, вступление в законный брак стало безнравственным деянием? Посмотрите господа на крестьян! Они рано женятся. Но ведь мы не считаем это развратом. Почему тогда такие же отношения между образованными людьми вы числите развратом? Совместное обучение? Что вам не нравится? Юноши и девушки в гостях друг у друга частенько сидят за одним столом. Почему это нельзя делать в учебной аудитории? И учтите, присутствие девушек, наверняка дисциплинирует юношей. Стыдно быть "вечным студентом", когда поступившая вместе с тобой в институт девушка успешно его закончила.

Но то высшее образование. Простому народу оно конечно было не заказано, но большинство детей рабочих и крестьян выбирало всё-таки техникумы. Там и учиться было не так обременительно, до и стипендии студентам платились. Небольшие конечно, но семье студента всё легче было. На "технари" у меня был особый расчет. Они ведь в практическом плане дают достаточно знаний для тех, кому судьба работать на низовых должностях. И про ПТУ я не забыл. Мало их пока что. Но ведь дорог почин.

Если вышеперечисленные проблемы решались довольно сносно, то с производством была полнейшая задница. Особых успехов в сравнении с моим временем я не наблюдал. Конечно, и заводы строились, и транспортная система развивалась, и даже конструкторские бюро что-то делали. Вот только особого эффекта я от своих усилий не чувствовал. Впрочем, удивляться этому не стоит. В начале пути всегда так. Делаешь много, а до результата ещё далеко. И чтобы его получить, нужно всего лишь не бросать начатое. Но именно это меня и уговаривают сделать. А я не сдаюсь, несмотря на то, что уже ясно видно, что план первой пятилетки выполнен не будет. Почему? А так спланировали! Да и с исполнителями есть проблемы. Наказывать за неисполнение? Наказываю, хотя не до смерти. Потому что других людей у меня нет и не будет. И долго еще предстоит обходиться теми, что есть. А вообще, хоть что-то к лучшему изменилось? Только одно: народ слегка приободрился. Как ни крути, но индустриализация вытягивает людей из деревни. Это не решает всех проблем, но бунтовать стали реже.

В том, что реже бунтуют, моя заслуга все-таки есть. Я ведь не просто так ввёл закон о самоуправлении в сельской местности. Учитывая что накопились не только проблемы, но и претензии людей друг к другу, я позволил им "стравить пар", вымещая злобу на разного рода преступниках. К тому же, по многим вопросам исчезла нужда просить разрешение у начальства. Вы на себя примерьте: много ли радости доставляет хождение по начальникам? Тем более, по таким вопросам, которые ты и сам способен решить, если только запреты снять. В общем, чем меньше человек видит начальство, тем реже портится его настроение. Добавило народу оптимизма и моя борьба с казнокрадами. Но тут всё предсказуемо: народу всегда нравится, когда сажать или казнить начинают начальство. Неважно за что, главное — сажают!

Жить стало уже веселей. А как насчет "лучше"? Пока не очень. У рабочего класса житьё действительно немного улучшилось. После "Промышленной войны", фабриканты опасаются шутить и с народом, и с государством. Потому как велено им отныне в случае забастовки не к государству за помощью бежать, а разбираться с фабрично-заводскими союзами. При этом, все знают, что эти самые союзы "крышует" КГБ. Правда, фабрикантам тоже бросили кость: разрешили создание Союза Работодателей, который и представляет их интересы.

Создание Союза Работодателей ударило по многим. В числе пострадавших был и Гораций Гинцбург. Это раньше он официально был ходатаем за угнетённых евреев. Что давало ему немалую власть и влияние среди соплеменников. Зато теперь он таковым быть перестал. И не просто перестал. Он оказывается за ходатайство деньги с евреев брал и немалые притом. Узнав про это, я прилюдно заявил:

— В России может быть только один император — Всероссийский. И только он имеет право требовать с поданных налоги! Законами нашими и обычаями, император всея евреев не предусмотрен. И если господин Гинцбург возомнил себя таковым, да еще обложил моих поданных налогами, то разбираться с ним стоит как с самозванцем и вымогателем.

Понимая, что любое из моих слов, услужливые чиновники легко превратят в высочайшее повеление, Гораций не стал дожидаться уголовного разбирательства и прихватив семью, сбежал в Англию. Ну а его делишками занялась следственная комиссия. Дотянуться до всех денег Гинцбурга было невозможно. Но я такую задачу и не ставил. Мне гораздо важней было выйти на след якобы распущенной "Священной Дружины". Гинцбург как раз много чего мог рассказать про её дальнейшую судьбу. Подозревал я, что наверняка она продолжала существовать. Тот же великий князь Владимир Александрович мог по прежнему пользоваться её немалыми возможностями. Не случайно ведь мой реципиент боялся именно этого дядюшку. И потому, после бегства банкира, я занялся кланом великого князя Владимира Александровича и конкурентом "Неизвестных отцов" — Гинцбургом. С ликвидацией последнего я решил не торопиться. Мне от него нужна была информация о финансовых делах дяди Володи и всего клана Владимировичей. Заодно я начал готовиться к экспроприации экспроприаторов. Метод экспроприации был далеко не оригинален — хипес. Его во все времена весьма успешно применяли знаменитые куртизанки. Так почему бы и нам не попробовать сыграть на этом поле? Только кому это поручить? Такие операции должны проходить под контролем спецслужб. А с ними у меня до недавнего времени были проблемы. Контора Зубатова — это прекрасные ребята, но страдающие излишним чистоплюйством. Привлекать их к операциям такого рода? Лучше кого другого. Этими "другими" были сотрудники недавно образованных Особых отделов.

История образования особых отделов была такова. Сперва в ведомствах появилась Особая цензура. Большой эффективности я от неё не ожидал. И оказался прав. Не станет цензор идти поперёк собственного начальства. И всё же толк от работы цензоров был. Болтать о делах при посторонних стали меньше. А потом я вывел особую цензуру из подчинения министерств и ведомств и подчинил её Особому Отделу КГБ. Вот тут и началось веселье. В отличии от выходцев из охранки, особисты имели родословную попроще, а потому чрезмерной щепетильностью не страдали. Конечно, Зубатову они предоставляли добытую информацию, но при этом гораздо больше информации поставляли моей службе безопасности. И вот настал момент, когда от банальной слежки и "стука", они должны перейти к более серьёзным делам. Но для тёмных дел им нужны были специалисты особого профиля. Приказ на то, чтобы они активно использовали для планируемых операций отбросы общества, мною был дан. Интригу против дяди Володи я затеял долгую. И начать её решил с дискредитации его сыновей.

Ответственным исполнителем в этой операции должна была стать некая Рахиль Израилевна Гринблат: хипесница с солидным стажем. Сама она была уже достаточна стара и потаскана, а потому на роль приманки совсем не годилась. Но вот её племянницы! Там было на что посмотреть. Например Сара Моисеевна Дупельштейн. То, что эта самая Сара была еврейкой, меня не смущало. Девушка довольно охотно согласилась креститься по православному обряду и стать Серафимой Михайловной Каменской. Именно под таким именем она выехала за границу и поступила учиться в Сорбонский университет. Ну а дальше ей предстояло "случайно" встретить Кирилла Владимировича и руководствуясь указаниями тётушки — охмурить его. Причем, охмурить так, что Кирюха потерял голову и не спросив разрешения на брак, и женился на бывшей Саре. После чего предстояло всему миру узнать о происхождении Серафимы Каменской — Дупельштейн.

Конечно, женитьба на девушке, крещёной в православие, преступлением не является. Отныне, с согласия всей семьи Романовых, это не запрещено даже наследнику престола. Формально Кирилл ничего не нарушит. Но ведь помимо закона есть и негласные правила. По этим правилам, жениться на еврейке, купившей дворянский титул у правителя одной из балканских стран — члену правящего дома не комильфо. Тут даже родной отец за Кирюху не станет вступаться. Ну а дальше, лишение титула и увольнение со службы. Плюс, запрет на проживание в России. Развод? Никакого развода! Что бог соединил, то только он разъединить и сможет. Разве не слыхали? Вот и я противник разводов среди православных.

А дальше, Сарочка Дупельштейн займется на пару со своей тётушкой обыкновенным хипесом. То есть, выманит у бедного Кирюхи все деньги. Не для себя конечно, а для любезного Отечества. А себе совсем немного. Двадцать процентов. Общие дети? Пусть будут. Но дворянский титул у нас через жену не передается.

Примерно таким же образом предстояло поступить и с прочими сыновьями Владимира Александровича. Причем, заманить их в "медовый капкан" труда не составит. Бориса так и тянуло на разведенных купчих, а Андрей неровно дышал к Матильде Кшесинской. Та же Кшесинская была вполне умелой хипесницей и очень благоразумной женщиной.

Вся эта интрига закончилась даже толком не начавшись. Мадемуазель Дупельштейн-Каменская с новенькими документами уехала во Францию и поступила там в университет. Ну а "царь Кирюха" после начала Испано-американской войны был назначен начальником военно-морского отдела штаба командующего Миротворческого отряда крейсеров в Карибском море Должность эта была чистой воды синекурой и потому Кирюха служебными обязанностями фактически не занимался. Отличился в основном пьянством и хамством по отношению к офицерам отряда. Впрочем, отряда как такового еще не было, потому что собрать его сразу у нас не вышло. Техническое состояние назначенных в экспедицию крейсеров не позволяло произвести одновременных выход всем отрядом и потому на театр военных действий крейсера выходили порознь, по мере готовности.

Вот как раз на крейсере "Владимир Мономах", и отправился на ловлю счастья и чинов Кирюха. Предполагалось, что по окончанию боевых действий, отряд по пути на Родину нанесет визит вежливости французам, где наш герой и встретит своё счастье в виде мадемуазель Дупельштейн-Каменской… Но человек предполагает, а бог располагает.

Мы не учли того, что для защиты своего атлантического побережья американское командование сформировало "летучую эскадру" под командованием коммодора Шлея. И вот её корабли впервые отправились в дальний дозор. И вроде бы не назовешь американцев плохими моряками, но встретив в ночное время на пути следования "Мономаха", они не сумели его опознать и приняли его за испанский крейсер. А приняв за таковой, атаковали без всякого предупреждения. Бой начался за два часа до рассвета и шел при свете прожекторов. Впрочем, на "Монамахе" прожектора были выведены из строя сразу и потому вести успешную стрельбу у экипажа крейсера не вышло. Американцы стреляли гораздо лучше. К тому моменту, когда начало светать и американцы сумели разглядеть на мачте крейсера Андреевский флаг, наш крейсер представлял собой жалкое зрелище. После столь неравного боя чудом было, что он оставался на плаву и мог дать ход. Досталось конечно и американцам, их вспомогательный крейсер (вооружённая яхта) "Глочестер" тоже еле держался на плаву.

Итак, определив национальную принадлежность атакованного ими корабля, американцы пришли в ужас и прекратили бой. Прекратив бой, они подали сигнал о вызове на переговоры и прислали своего парламентера. Предложение, переданное парламентером было таковым: Коммодор Шлей извиняется за досадный инцидент и предлагает экипажу крейсера сопровождение в один из американских портов, где он сможет произвести ремонт корабля, а раненые будут размещены на излечение.

Ответ командира "Владимира Мономаха", капитана первого ранга князя Ухтомского был таков:

— Следование под конвоем чужого флага, в порт державы открывшей боевые действия против Российской империи, считаю следованием в плен. Мой ответ: "Нет!"

И "Мономах" продолжил следовать своим курсом дальше. Каким чудом он сумел дойти до Гаваны, можно только гадать. Но дошел. И сообщил по телеграфу о происшедшем. В числе прочих сведений — сообщение про гибель от полученных в бою ран великого князя Кирилла Владимировича.

Честно скажу: никакой радости его гибель мне не принесла. Да, она случилась весьма кстати, но ведь не он один погиб в том бою. К тому же, хоть и был покойничек скотом изрядным, но воинская смерть искупает многие его грехи. Да и принадлежность погибшего к правящему дому не позволяло оставлять это дело просто так.

— Российской Империи совсем не нужна война с Американской Республикой, — наставлял я наших дипломатов, — но и оставлять без должного наказания действия подчиненных коммодора Шлея я тоже считаю недопустимым. Поэтому, чтобы исчерпать инцидент, я требую, чтобы виновных судил суд. Требовать выдачи американских моряков нашему суду я не стану. Достаточно того, если с этим делом разберется третья сторона и определит величину требуемого возмещения.

Третья сторона — это Британская империя. Отношения с ней у нас в тот момент оставляли желать лучшего, но всё-таки доверять суду поданных королевы Виктории стоило. Тем более, что судьями предстояло стать не только им. Членами Чрезвычайного Международного Морского Трибунала стали так же представители Франции и Германии. Вся эта троица понимала толк в бюрократии и на выработку устава трибунала у них ушёл целый месяц. А затем состоялось заседание трибунала в Нассау на Багамских островах. Обвиняемыми были коммодор Шлей и его офицеры. Обвинителем — князь Ухтомский. Что это нам дало? Многое. Вынужденные являться на суд для дачи показаний, американские офицеры тем самым лишались возможности исполнять свои служебные обязанности. Непрерывное управление американской эскадрой сделалось невозможным. Кампания 1898 года оказалась сорванной. Не только таким образом. Были и другие причины срыва кампании.

Кроме того, в кубинские порты наконец то вошли корабли миротворческих сил Франции, Германии и России. Объявленная американцами блокада острова так и не состоялась. Опасения новых инцидентов заставило американцев уменьшить активность на море. Тем временем, французы с немцами продолжали оказывать помощь испанцам. Вряд ли это им радикально поможет, но "маленькой победоносной войны" у янки уже не вышло.

Где то к ноябрю 1898 года, трибунал в Нассау вынес свой вердикт о виновности американской стороны. В качестве возмещения, американцев обязали за свой счёт построить для России новый крейсер взамен поврежденного и выплачивать пожизненную пенсию семьям погибших и искалеченных. На большее рассчитывать было сложно. Ну а экипажу "Мономаха" готовилась торжественная встреча. В газетах уже неплохо был описан во всех подробностях этот неравный бой. Вот бы ещё песню кто сочинил про него! Может самому подсказать? А что:

"Врагу не сдается лихой "Мономах"!

Пощады никто не желает!"

Тоже неплохо звучит. А несчастной Саре Дупельштейн мы вскоре найдём нового жениха.

Интересно было то, как оценивали сами американцы то, что творилось во время этой войны. Доклады дипломатов и чтение американской прессы говорили о многом. Эта война с самого начала пошла не так, как американцы рассчитывали. В Вашингтоне начали поговаривать о том, что президентство Мак-Кинли ничем не лучше президентства Квивленда. Основания для таких разговоров были. Затевая эту войну, американцы были уверены в том, что осложнений на дипломатическом фронте у них не будет. А они возникли. Союз с Японией ничего хорошего не принёс Америке. И ведь знали, что эти "макаки" не более, чем контрагенты британцев! Уже поэтому не стоило идти с ними на союз. Так нет же! Этот чёртов Мак-Кинли решил подстраховаться! И что из этого вышло? Британцы оказались в своём репертуаре. Благосклонно кивали, а сами втихомолку начали гадить!

Подозревать британцев в нечестной игре американцы имели все основания. Не так давно полиция задержала банду поджигателей, состоящую из недавних иммигрантов. То, что задержанные поголовно оказались уроженцами Италии, никого с толку не сбило. Руководил "макаронниками" вовсе не итальянец. Арестованные самой Мадонной клянутся, что скрывшийся от полиции главарь был британцем! Да и как им не поверить, если у всех преступников оказались при себе золотые соверены, которыми их наниматель Джеймс Бонд расплачивался за произведенные поджоги! Кому не известен стиль британских агентов? Именно они расплачиваются с местными за услуги не чем иным, как золотом! "Лягушатники" с "колбасниками" тоже гадят изрядно. Правда, не столь масштабно как британцы. Немцы вовсю снабжают испанцев углем и орудиями Круппа, а французы помогли испанцам займами и снарядили два носителя подводных лодок.

Вообще, американские моряки до войны скептически оценивали возможности подводных лодок. Тем более, что именно Америка имела опыт боевого применения таких кораблей. Но жизнь показала иное: именно подводные лодки утопили броненосец "Мэн" (так считали непосвященные в истинные обстоятельства дела люди) и крейсер "Олимпию". Один носитель испанцы считай потеряли. Но в строю остался еще один: вспомогательный крейсер "Гидальго", который за короткое время успел испортить американцам немало крови. Те подводные лодки, что нес на борту крейсер, не пытались атаковать корабли. Зато выставлять по ночам мины возле Ки-Уэст они наловчились здорово. На одной из таких мин уже подорвался динамитный крейсер "Везувий". Больше потерь нет, ибо выставленные мины довольно легко обнаруживаются и обезвреживаются. Но опасность подрыва приходится учитывать.

После таких сюрпризов, американцы гораздо серьёзней отнеслись к сведениям о том, что французы заказали Джевецкому разработку более совершенной подлодки. Согласно сообщениям морского агента, новая подлодка будет приводиться в движение не педалями, а электромотором. И вооружена она будет торпедой, хотя минные постановки тоже будет способна производить. Да и к сведениям о постройке во Франции водобронных миноносцев, перестали относиться скептически. Профессионалы по прежнему не видели от них пользы в эскадренном сражении, но как показал опыт войны, внезапные ночные атаки — это реальность. Даже "подводные велосипеды" Джевецкого могут быть опасны. А ведь они тихоходны и имеют смешной радиус действия. А уж полупогруженный в воду миноносец… Не случайно русские затеяли разработку целого водобронного минного крейсера.

Теперь без новой войны не выйдет получить угольных станций в западной части Тихого Океана. А без этого рассчитывать на укрепление своих позиций в Китае не стоит. Немаловажный вопрос — дешевый каучук для американской промышленности. И его в ближайшее время не будет. В испанские владения на Тихом Океане теперь не сунешься.

Но не смотря на преследующие их неудачи, американцы от продолжения войны не отказались. И если вопрос с Филиппинами они отложили на будущее, то от захвата испанских владений в Вест-Индии они не отказались. Высадка на Кубу планировалась ими на весну 1899 года. А пока, даже блокада толком не вышла. Да и как она выйдет, если корабли ведущих европейских держав обложили Кубу со всех сторон и контрабанда под их прикрытием идёт полным ходом?

Кстати, испанцев французы смогли отговорить от посылки эскадры в Вест-Индию. Испанские моряки и сами понимали, что толку от этого нет. Что их собирались туда посылать лишь для успокоения общественности. Ну а теперь, когда дурное решение отменили, они и вовсе вздохнули с облегчением.

А Китае в это время было очень весело! Переброшенные в Южную Маньчжурию японские войска под командованием Ояма Ивао, вместе уцелевшими гарнизонами на ЮМЖД, образовали Вторую армию, которую в нашей прессе именовали Квантунской. Заняв разрушенный Люйшунь, Ояма оставил в нем гарнизон численностью в одну бригаду, а с остальными частями двинулся на север вдоль ЮМЖД, деблокируя осажденные НОАК гарнизоны. Конечно, китайцы имели значительное превосходство в силах, но это им не очень и помогало. Первая фаза японского наступления привела к восстановлению ими контроля вдоль всей ЮМЖД. А вот на дальнейшие активные операции у Оямы сил уже не было. В Метрополии в это время вовсю шел призыв резервистов и формирование новых частей для войны в Маньчжурии. Это дало возможность НОАК оправиться от поражений и даже нарастить численность войск. С оружием у китайцев тоже проблем не было. Мы исправно опустошали свои арсеналы, поставляя еще годное для войны старьё. Главной проблемой НОАК, была кадровая проблема. Хорошо показавшие себя комиссары, были каплей в китайском море. Три четверти первого выпуска полегло в боях с японцами. В помощь им был направлен второй выпуск. Нужно отметить, что идея с комиссарами оказалась удачной. Обладая неплохой чисто военной подготовкой, они неплохо управляли боем. Неплохо — это по китайским меркам. Но были с ними и проблемы. По мере наполнения НОАК крестьянским элементом, влияние комиссаров на умы бойцов росло. И это не нравилось ни "дядюшке Хо", ни его бандитам. Судя по тем докладам, что исходили от Дансаранова, в армии назревал раскол.

А у Корейской Империи тем временем появился свой военно-морской флот. Переданные из состава Сибирской флотилии канонерская лодка "Бобр", минный крейсер "Гайдамак" и миноносцы "Сунгари" и "Уссури", составили основу корейских ВМС. Проблему с экипажами этих кораблей весьма оригинально решили "неизвестные отцы": они состояли из китайских наёмников!

— Не удивляйтесь этому Николай Александрович, — убеждал меня накануне принятия решения присланный "неизвестными" их морской консультант, капитан второго ранга Александр Фёдорович Бойко, — у китайцев после разгрома их флота, часть военных моряков осталось не у дел. Уверяю вас, подготовка экипажей китайского флота была на том же уровне, что и у японцев.

— Но почему тогда китайцы проиграли сражение?

— А кто сказал, что они его проиграли? Сражение длилось целых пять часов и прекратилось из-за недостатка снарядов у обеих сторон. Китайская эскадра выполнила поставленную перед ней оперативную задачу — не допустила уничтожения японцами охраняемых транспортных судов. Да и отступление японского флота формально давало победу в сражении адмиралу Дин Жучану. Тактически он не проиграл. Проигрыш был в стратегическом плане. Но это вопрос не к экипажам, а к высшему командному составу китайского флота.

Ладно, убедил он меня. Тем не менее, опасения насчет дурных последствий такого решения у меня оставались. Имеющихся на корейской службе китайцев слишком мало, чтобы они представляли собой силу, но их достаточно, чтобы учинить какую-нибудь провокацию в отношении Японии. Да и не нужно мне восстановление китайского влияния в этой стране. Со временем, служить на этом флоте начнут свои кадры, подготовку которых мы уже начали, но подстраховаться стоит. А потому Дубасов получил от меня указание о подборе наших молодых морских офицеров для службы в корейских ВМС в качестве инструкторов и советников.

Но советники хорошо, а заключённые контракты ещё лучше привяжут страну к нашей империи. Исходя из моих пожеланий, "неизвестные" приступили к работе в этом направлении. Они конечно не могут тягаться с Ротшильдами, да Рокфеллерами, но кое-какие возможности у них уже есть. Проявились они ещё в противостоянии с Гинцбургом. Тот в своё время довел до банкротства немало наших купцов. "Неизвестные отцы" не оставили несчастных своим вниманием и пригрели их у себя. Принцип покровительства был прост. Перспективному с их точки зрения купцу предлагалось организовать и возглавить то или иное дело. И если он давал своё согласие, то организованная им компания получала от "неизвестных" кредит на льготных условиях. Решение в принципе неплохое. Зачем заниматься всем самим, если есть подходящие для этой цели люди. В результате таких действий постепенно образовывалась многопрофильная корпорация, командные высоты в которой контролировали совместно мы. Да-да! Я тоже был при делах и мои представители выполняли в той корпорации контрольные функции.

Точно такой же подход был применен и в отношении перспективных для нас корейских купцов. Правда, с последними всё проходило на уровне "купи-продай", но переход к более полезным для нас делам уже намечался. В частности, именно в Корее был построен металлургический завод, который будет перерабатывать поставляемый ихэтуанями металлолом. Завод формально корейский, но принадлежит он Шломо Губерману, который и организует по всему Китаю скупку металлолома. Нам в принципе так удобней, нежели везти металлолом на свою территорию. И кстати, китайцы с энтузиазмом откликнулись на призывы людей Шломо, ковать деньги не отходя от кассы. Правительство конечно противодействует этому как может. Головы стражники тоже рубят не отходя от кассы, но это не останавливает местных подражателей чеховского героя, того самого, который гайки с рельсов скручивал. В этом плане китайцы подошли более основательно. Исчезать в ночное время стали не только рельсы и телеграфные провода. Мы как то не учли, что древесина тоже является товаром. А китайцы учли. Потому растаскивать стали и шпалы, да и телеграфные столбы аккуратно выкапывать. Вот тут и пошел вой на весь Китай от пострадавших. Возопили в основном иностранные компании, требуя от правительства принятия радикальных мер. Меры оно конечно принимало, причем очень радикальные, но это только подливало масло в огонь народного восстания. Ихэтуани, объявившие вселенским злом не только европейцев, но и их достижения, начали защищать народ от правительственных репрессий. Страна постепенно скатывалась в пучину кровавой гражданской войны. А в перспективе её ожидала и крупномасштабная интервенция.

22. Пока всем не до нас

— Поймите нас правильно Николай александрович, Россия нам нужна не меньше, чем вам, — убеждал меня Василий Иванович, — и нужна она нам не только в качестве дойной коровы. Мы эту корову намерены не только доить, но и вкусно кормить. И это не просто слова. Да, мы вывозим за рубеж золото и нефрит. Наши "дочки" торгуют лесом, мехами и рыбой. Всё это так, но ведь и есть обратный процесс!

Что верно, то верно. Обратный процесс есть. Например, эти ребята уже наладили выпуск лекарств, неизвестных в этом мире. А ещё производят качественные медицинские инструменты и оборудование. И это не всё, на что они оказались способны. Они уже производят сварочное оборудование на своих забайкальских заводиках. Образец такого оборудования недавно предоставлен мне. Честно говоря, я ожидал от них чего то более привычного для моего взгляда. Но учитывая положение с электрофикацией страны… В общем, созданный с подачи моих союзников сварочный аппарат компактным не назовёшь. Но это извинительно. Главное было в том, что он неплохо работал. Правда, в комплекте к минимальной партии сварочных трансформаторов прилагалась передвижная тепловая электростанция мощностью порядка 100 кВт. На мой непросвещенный взгляд, судостроителям такое вполне подойдёт. Да и не только им. А ведь это не всё. Оборудование для газовой сварки и резки эти ребята тоже начали выпускать.

Не менее ценной услугой для нас было то, что "неизвестные" взялись за радиофикацию. Честно говоря, поставляли они хоть и более совершенные радиостанции нежели фирма Маркони, но пока что в единичных количествах. Но Василий Иванович меня уверял в том, что это начало процесса. Что если государство обеспечит их казённым заказом, то они вполне смогут лет через пять выбить конкурентов с российского рынка. А для этого им нужен сущий пустяк: казённый подряд на строительство и оборудование узлов связи при штабах военных округов, флотов и флотилий.

— Вообще, Николай Александрович, приходится вносить коррективы в ранее разработанные планы. Например, варианты с инвестициями в Корею нами не предусматривались. Но вот ваша политика… В общем, пришлось пересматривать планы. Уж больно хорошие перспективы открываются.

— Если не секрет, где ещё открылись для вас перспективы?

— Не секрет. Монголия тоже обещает многое. Конечно, торговля кожами и шерстью не наш профиль, но ваша ставка на выпуск продукции двойного назначения — это солидные деньги. Поэтому мы и приняли решение о выделении кредитов тем, кто желает там открыть своё дело.

— Хорошо, а что вы думаете насчёт Маньчжурии?

— А с Маньчжурией дела плохи. Тот бедлам, который с вашей подачи сейчас там творится, вовсе не способствует даже простому возврату вложенных средств, не говоря уже о получении прибыли. Так что пусть японцы там пыжатся. Нам туда лезть ещё рано.

Тут я с ним был очень даже согласен. Председатель Ли и Дядюшка Хо — это наши "сукины дети", но помимо них есть и другие, для которых мы не указ. И которые доставляют нам заметные неприятности. Они ведь не только на своей территории шалят. На нашу тоже нападают. И именно потому я дал приказ забайкальским, амурским и уссурийским казакам не стесняться и совершать ответные рейды на сопредельную территорию. Точно такое же задание получил и Дансаранов, благо, что в его распоряжении теперь есть значительный контингент монгольских наёмников — целых три конных полка. Пусть ребята наберутся боевого опыта! Он им пригодится, когда Империя Цин начнет распадаться на части.

Был ещё один эффект от внесённых нами изменений. Участие японцев в испано-американской войне изменило баланс сил на Тихом Океане. Американцы оказались в проигрыше, зато японцы, немцы и французы отхватили солидные куски от испанского наследства. Конечно, немцы и французы формально не захватывали испанских территорий. Они только защищали их от чужих захватов. Но германский и французский капитал уже начал цепляться за эти земли. В результате, те же немцы внесли изменения в свои планы. Чтобы защищать свои зоны влияния, они начали формировать так называемую Восточно-Азиатскую эскадру. В этом году они и так собирались вступать в гонку морских вооружений, но после новых приобретений они решили делать это более активно. Поэтому Восточно-Азиатскую эскадру планировали делать более мощной, нежели в моём времени. Вряд ли это понравится французам. Наверняка и они усилят свою активность в этом уголке Земного Шара. А мне это было на руку. Строя флот, немцы меньше вложат средств в армию. Кстати об армии. Перебрасывать её на край света ради защиты удалённых земель немцы не стали. Дорого очень. Они поступили иначе. Каким то образом им удалось удержать подготовленные германскими инструкторами части Резервной Армии от участия в движении ихэтуаней. Эта часть армии была разделена на две пехотные дивизии: Шаньдунскую дивизию и дивизию "Минданао". Первая должна была дополнять немецкий гарнизон в Циндао, а вторую перебросили на Филиппины. Дёшево и сердито!

А кайзеру я сделал ещё один "подарок" — карту месторождений полезных ископаемых в Германской Юго-Западной Африки. Мне это ничего не стоило. Это "неизвестные отцы" пошли навстречу моим пожеланиям. Но видели бы вы реакцию тевтонов! Они не знали, верить мне или нет? Понятно, что в будущую Намибию рванули их геологи, для проверки полученных от меня сведений, но ведь понимал Вилли, что не стану я его в таком деле врать. Поэтому переговоры с ним насчет судьбы Трансвааля и Республики Оранжевой реки привели к нужному мне результату. Бурские республики были признаны Россией и Германией! И даже начали с нами переговоры о переходе под протекторат одной из признавших их держав. Переговоры об установлении протектората я вёл чисто "для галочки". Зато немцы на полном серьёзе. Мне возиться с этим протекторатом было не с руки, а вот создать англичанам проблему на будущее стоило. Союз бурских республик и Германии — это возможность более масштабной войны на Юге Африки. В моей истории буры доставили англичанам много проблем. А если к бурскому ополчению добавить германские колониальные части? Да в большем. чем в наше время количестве? Да такого командира, как Леттов-Форбек? Сколько сил потребуется англичанам, чтобы справиться с этой проблемой? А ведь силы их не беспредельны!

В общем, немцы сейчас больше бредят морем, хотя и про сушу не забывают. А мне тоже следует подумать о флоте. А с ним нужно ещё разбираться: зачем он нам вообще нужен? Впрочем, консультант "неизвестных" мне кое-что подсказывает. В частности, что опыт японо-китайской и японо-испанской войн мои адмиралы наверняка неверно истолкуют.

— В битвах при Ялу и в Манильской бухте бой шел на дистанциях порядка 20 кабельтовых, — растолковывал мне Александр Фёдорович, — поэтому хорошо показала себя артиллерия среднего калибра. А раз так, то иметь её на тех же броненосцах ваши ребята не откажутся ни за что. А ведь это заблуждение. В возможной Русско-Японской войне от этой артиллерии толку будет мало, ведь изменятся дистанции боя. Но тем, кто под "шпицем", сейчас этого не доказать. Они верят фактам и только фактам. А факты опровергают наше мнение.

— Так что нам делать?

— Давайте Николай Александрович плясать от печки — от артиллерии и торпед. Боевой корабль — это прежде всего платформа для орудий и торпед. Стоит определиться с тем, какие средства поражения имеют нормальную перспективу.

Начав с артиллерии, Александр Фёдорович предложил определиться для начала с самым крупным калибром.

— Орудия калибром 12 дюймов — это верхний предел. Практика нашего времени показала, что их вполне хватало для решения стоящих перед флотом задач. Возиться с более крупными калибрами предоставим англосаксам, да тевтонам с французами и японцами. Пусть тренируются! Им это полезно.

Я напомнил гостю про то, что были у нас орудия и в 14 и в 16 дюймов. Не убедил.

— А сколько мы их произвели и где применили? Стоит ли тратить силы и средства на то, чтобы лет так через тридцать создать приемлемые образцы, потом лет через десять осилить производство единичных экземпляров, а потом избавиться от них, ибо наступит ракетно-ядерная эпоха, а прежде неё скажет своё слово авиация?

Убедил чертяка! Итак, 12 дюймов — верхний предел. А что еще кроме них? А кроме них гость Бойко считал полезным разработку и производство орудий калибра в четыре, пять и восемь дюймов. С десятью дюймами он советовал не связываться, а с одиннадцатью только в том случае, если двенадцатидюймовки будут не сильно лучше. Про более малые калибры — отдельный разговор.

— Теперь про торпеды. Моду вооружать ими буквально все корабли, включая эскадренные броненосцы, следует пресечь на корню. Причин этому несколько. Нанести торпедный удар на дистанциях артиллерийского боя у ваших Нельсонов не выйдет, а подойти ближе — расстреляют артиллерией ко всем чертям.

— Но как тогда быть с миноносцами?

— Миноносцы нужны, но и они провести успешную торпедную атаку сумеют либо в ночное время, либо по кораблю с выбитой артиллерией. Но про них отдельная песня. Мы о больших кораблях пока что ведем речь. Так вот, этим кораблям торпедное вооружение нужно как зайцу "стоп-сигнал". Оно занимает достаточно много места и отказ от него только пойдет на пользу. Честно говоря, я советовал бы избавиться вам от заложенных до вашего прихода броненосцев. Сейчас это сделать совсем не поздно.

Легко сказать! А как это сделать? Когда меня готовили к заброске, меня насчет флота особо не просвещали. Попав сюда, я не особо вникал в то, что творилось у водоплавающих до того момента, пока они не стали меня агитировать за десант на Босфор. А когда обратил внимание на флотские дела, было уже поздно. Взять Балтийский флот. Одних только броненосцев береговой обороны в списках флота числилось двадцать три штуки! А ещё десяток эскадренных броненосцев разной степени готовности. Слушая Александра Федоровича, я приходил к выводу, что являюсь собственником огромного количества плавающего металлолома. И это я ещё в 1895 году притормозил судостроительную программу. А то к началу дредноутной гонки у меня на Балтике могло скопиться аж сорок два корабля, которые относились к броненосцам! Про прочие корабли я и речи не виду. А ведь есть ещё Черноморский флот, который хоть и заметно меньшей численности, но металлолома в нём тоже хватает. Про Сибирскую флотилию я молчу, ибо она пока ещё маленькая, а Каспийская — совсем мелкая.

Ужас нашего положения был не только в уже потраченных средствах. Главное — люди, которые служили на этом металлоломе. И дело не столько в том, что их нужно было кормить и одевать. С этим как раз справляемся. Плохо то, что они являются носителями быстро устаревающих знаний, практических навыков и представлений о морской войне. Нет ребята, мне такой хоккей не нужен! Погром флота, подобный тому, который устроил в моём времени дорогой Никита Сергеевич, назрел и перезрел! И возглавит этот процесс дядя Алексей! Ну а Александр Федорович побудет при его персоне в качестве консультанта. Откровенное старьё разберем на металл, а более современные корабли постараемся продать. Кому продавать? Вообще-то найти покупателей можно. Корея конечно не потянет, но ей можно просто подарить немного крейсеров и даже броненосцев. Есть ещё Сиам, которому наверняка такие корабли не помешают. Есть Испания, потерявшая свои корабли на Тихом океане, есть разного рода Греции, Болгарии, Румынии…

А вот что взамен?

— А это Николай Александрович зависит от тех задач, которые будут стоять перед моряками.

Ну что же, задачу я поставлю. Пусть люди не сомневаются. Работы им хватит! При этом, уничтожая существующий флот, мы создадим более современный.

Итак, начнем с Севера. Макаров уже вовсю там развернулся. Открыть сквозное движение по Северному морскому пути у него явно не выйдет не в этой, не в следующей пятилетке, но и помимо этого работы хватает. Когда Мамонтов дотянет дорогу до Мурмана, потребуется дать нормальную нагрузку и дороге и строящемуся торговому порту. А это в первую очередь торговые суда. Но суда эти мы будем строить по особому проекту, который уже разрабатывается. Проектом предусмотрена возможность вооружения этих судов. В мирное время, они совершают обычные коммерческие рейсы. В военное в общем то тоже. Дело в том, что Мурман и его флот — это для Первой Мировой войны. Нет, я не собираюсь заниматься рейдерскими операциями в Северной Атлантике. Я даже хочу избежать вступления России в эту войну. Понимаю. Что так не выйдет, всё-равно втянут в неё! Но одно дело, если ты вступил в войну в 1914 году, а совсем другое — в 1917 году. Вот до момента вступления, мне потребуется обеспечивать воюющих тем, в чём они нуждаются. Не один я буду этим занят. Про Америку я молчу. Но кроме неё торговать с воюющими странами будут Голландия, Дания, Швеция… А чем Россия хуже? То, что на морях будет опасно, это к ворожке не ходи. Вот потому и следует предусмотреть для "торгашей" возможность постоять за себя. С крейсером и линкором им по-любому не сладить, но отбиться от миноносца, вспомогательного крейсера, уйти от подводной лодки — это обязательно нужно. Кроме того, следует учесть, что даже в мирное время есть необходимость бороться с контрабандой и браконьерами. А для этого Макарову уже сейчас понадобятся специальные корабли. Которые в военное время можно будет привлечь для проводки конвоев.

— Специальные корабли для проводки конвоев, насколько я понял, это сторожевики?

— Именно так Александр Фёдорович!

— Тогда вопрос: под каким флагом во время войны будут ходить ваши "торгаши"? Под военным или коммерческим? Флагом нейтральной страны или флагом воюющей страны?

Ответ на этот вопрос меня не затруднил. Я объяснил Бойко, что при Морском Министерстве мною будет скоро создана государственная корпорация "Морвоенторг". Именно она будет в мирное время осуществлять коммерческие перевозки но строго под коммерческим флагом. В военное время, даже если мы будем нейтральными, суда "Морвоенторга" будут обязательно вооружены и нести они будут Андреевский флаг. А кто сказал, что военный корабль нельзя использовать для доставки коммерческих грузов? Топить "нейтрала", несущего военный флаг, подводники поостерегутся. Да и досматривать корабль, под флагом ВМФ никто не имеет права.

— Ну что же, могу посоветовать вооружать эти пароходы парою четырехдюймовок и парою 37 — миллиметровок. Отбиться от всплывшей подводной лодки — этого хватит. Да и легким силам противника не поздоровиться может, особенно когда будет введена система конвоев. Ну а если "сотки" вас не устраивают, то можно вместо них поставить 120 мм скорострелки. Сторожевики — это отдельная песня. Я советую тут ничего выдающегося не затевать. Строите кораблики водоизмещением тонн этак восемьсот. Бронировать их или нет — это на ваше усмотрение. Макаров точно будет против. Силовую установку ему нужно не слишком мудрёную. Парочку паровых машин, но обязательно на нефти. Это все-таки Север и чем раньше там перейдут на мазут, тем лучше. Гнаться за выдающейся скоростью тоже не стоит. 25 узлов — сторожевику за глаза и за уши хватит. Вооружение тоже годится скромное. Парочка "соток" и столько же тридцатисемимиллиметровок. На браконьеров это достаточно. Подводной лодке тоже. Да и чтобы по зубам эсминцу дать, тоже годится. Конечно, как корабль ПЛО он не очень. Потому что возможностями для поиска и уничтожения подводных лодок он не обладает, но со временем и этот вопрос можно решить. Вот только что вы будете делать, если на конвой нападут "большие дяди" типа крейсера?

— А тут всё просто. Разорять страну строительством линкоров я не планирую. Поэтому, годных для эскадренного боя кораблей я на Севере держать не стану. Чтобы англичанам спокойней спалось. Грузы из Мурмана и Архангельска пойдут в основном им, да французам. Хотят их получить — пусть дают своё охранение. Не дадут — я ради них тратить жизни своих моряков не стану.

— Ладно, с Севером все ясно и совет я вам дал. А что вы собираетесь делать на Балтике?

— Тоже торговать, но только с немцами.

Я не шутил. Влезать в войну с немцами я совсем не собирался. Во всяком случае сразу. Правда, сейчас я был связан соглашением от 27 августа 1892 года — военной конвенцией. Согласно этому соглашению Франция обязывалась выставить 1 млн 300 тыс. солдат, а Россия — от 700 до 800 тысяч. И опять скажу: это ничем не обоснованный оптимизм. На самом деле Антанте понадобится 45 миллионов солдат, для того чтобы одолеть 26 миллионов солдат противника. В конвенции подчеркивалось, что в случае военных действий эти силы должны будут быстро и целиком подтянуты к границам с Германией, так чтобы ей пришлось вести войну сразу на востоке и на западе. Причём, стороны обязывались оказывать взаимную помощь в случае нападения Германии или Австро-Венгрии на Россию или Италии и Германии на Францию. Обратите внимание: про оказание помощи со стороны Франции. В том случае, если на Россию нападёт Италия, Германия или Австро-Венгрия, речи совсем не идёт. Зачем мой батюшка ратифицировал такой идиотский договор? Да затем, что загнал он Россию в задницу. В первую очередь финансовую. Ну и дипломатическая изоляция была вполне реальной. Чем французы и воспользовались. А теперь я расхлёбываю последствия правления этих врагов народа. И если избавиться от финансовой зависимости у меня есть надежда, то с идиотским договором не так всё просто. Пока есть зависимость от французского капитала, заключённое соглашение просто так не денонсируешь. И что делать? Кажется я нашёл выход из этой ситуации. Дело в том, что конвенция сохраняла свою силу до тех пор, пока будет существовать Тройственный союз. Так в чём же дело? Нет Тройственного союза — не будет и Антанты? И опять скажу: не так всё просто. Идея реванша — это не более, чем агитационный трюк. На деле, французам нужна Германия, существующая в раздробленном виде. А еще им нужна Австрия. Тоже не единая. И Турция им очень нужна. В виде мелкого государства в горах Малой Азии. Но на эти хотелки им не хватит собственных солдат. Наших солдат кстати тоже не хватит. Но мне на это плевать. А вот немцы плевать боятся. Но я им предлагаю такой вариант: они официально распускают свой Тройственный союз. Это даёт мне формальный повод для выхода из франко-русского союза. Ну а дальше, вновь заключайте союзы с кем только захотите. С Россией тоже возможен союз. Вернее договорённость о дружественном нейтралитете. А немцы в нём будут нуждаться. Потому. Что кроме французов есть ещё британцы. А Британия перед лицом угрозы германской гегемонии уже вынуждена оставить традиционную политику "блестящей изоляции" и переходить к политике блокирования против самой сильной державы континента. Особенно важными стимулами к такому выбору являлись германская военно-морская программа и колониальные притязания Германии. В Германии, в свою очередь, такой поворот событий уже объявлен "окружением" и послужил поводом для новых военных приготовлений, позиционируемых как сугубо оборонительные.

Задуманный мной выход из союза с Францией, не мог быть осуществлён одним-единственным соглашением. Немцы доверчивостью не страдают. Их придется много и долго убеждать в том, что в моём предложении нет никакого подвоха. Но я не спешу. Такой резкий поворот я планирую осуществить где то к 1904 году. Как раз после подписания англо-французского соглашения. И пусть эти ребята ищут себе союзников в другом ауле. Америка, с её стомиллионным населением вполне способна послать на Западный фронт целых четыре миллиона солдат. Да и англо-французы не бедные на людей. При нужде мобилизовать в армию смогут миллионов двенадцать народа. И это не всё. Два с половиной миллиона солдат британских доминионов, да полтора миллиона солдат из французских колоний — вполне реально. А если приплюсовать прочую мелочь, то равенство по живой силе с будущим германским Четвертным союзом вполне достигается и без участия России.

Вот поэтому я и напрягаю свой "сливной бачок", не доверяя своим дипломатам. Готовлю серию мелких войн, главным последствием которых будет формирование двух взаимно враждебных союзов. Такие подробности "неизвестным отцам" знать пока что не стоит. Придёт время — сами всё поймут без моих подсказок. А пока я Александру Фёдоровичу сообщаю то, что ему достаточно для выдачи рекомендаций: на Балтике мы торгуем с Германией и готовимся к ведению оборонительных операций на морском театре ведения боевых действий. Океанский флот в Балтийском море мне совсем не нужен.

— Значит торговать с Германией задумали? Дело конечно нужное, вот только не боитесь, что немцы осуществят свой "План Шлиффена" и Россия останется в одиночестве против всего Четвертного союза?

— Нет Александр Фёдорович, не боюсь! Потому что Франция и на этот раз будет спасена.

Продумывая возможный сценарий будущей войны, я понял одну вещь: стиль не пропьёшь! А значит, немцы всегда будут пытаться выигрывать войну в течении одной кампании. Коль так, то положенный в основу решения шаблон заранее известен. Где бы и какими силами они не наносили свой удар, в основу решения будет положен принцип постоянного опережения действий противника. То есть, воевать они будут по-часам. А это есть авантюра. Потому, что в случае неудачи, все запасные варианты для них печальные. Стоит вовремя притормозить немецкое наступление в важном для них месте, как судьбу кампании внезапно решит дивизия парижских таксистов. А после этого воюющие стороны ожидают годы тупой мясорубки с неясным исходом. Осталось только заранее найти страну, которая притормозит блицкриг имени Мольтке-младшего. Искать эту страну долго не пришлось. А найдя её на карте, я даже заранее её полюбил. Хорошая страна! Даром, что маленькая. Зато по мобилизации способна выставить на пути немцев тысяч триста хорошо вооруженных бойцов. Да не в чистом поле, а за стенами укреплений. Им разве что насчет оборонительной тактики кое-что подсказать. Верден то можно и у них устроить. А там упомянутые мной парижские таксисты дело сделают! Но то дела сухопутные. А мы про море.

— Собственно говоря, эскадренные сражения на Балтике нам в любом случае противопоказаны. Поэтому работать от обороны придётся в любом случае. То есть, бой на минно-артиллерийской позиции. Таких позиций будет три: у входов в Ботнический, Финский и Рижский заливы. Одними лёгкими силами здесь не обойдёшься. Все три отряда кораблей должны быть хорошо сбалансированными, но дредноуты в их составе — это лишнее. Я бы предложил сделать ставку на броненосцы.

— От которых я стремлюсь избавиться?

— Правильно делаете Николай Александрович, что избавляетесь. Но я веду речь о другом. Сейчас у вас начал работать Густав Тринклер, да и Нобель в этом деле неплох. Конечно, оба сперва должны потренироваться на кошках, сразу у них всё не выйдет. Впрочем, время у вас есть. Но зато, когда все вопросы будут решены, в итоге могут получиться шесть прекрасных броненосцев береговой обороны типа финского "Вани-Мани".

— Подробней можно?

По словам Бойко, ничего выдающегося в этих кораблях на первый взгляд не будет. Главное, чтобы при их проектировании были учтены специфические условия, в которых должны были действовать создаваемые корабли. Так, для работы во льдах Финского залива корпуса броненосцев следует надлежаще подкрепить, а их обводам придать ледокольные формы. Для обеспечения высокой маневренности кораблей в условиях сильно изрезанного шхерами побережья вместо традиционных паросиловых установок стоит применить дизель-генераторы, которые запитают гребные электромоторы. Это позволит в широком диапазоне менять направление и скорость хода без изменения режима работы дизелей. Вооружение — четыре двенадцатидюймовки в двух башнях плюс восемь противоминных "соток" или "стодвадцаток". И на перспективу не помешают тридцатисемимиллиметровки… Скорость хода — узлов 15–17 ему вполне хватит. Правда, брони ему стоит дать побольше, нежели было у "Вани-Мани". Водоизмещение такого чуда выскочит тонн этак до 8000.

— Вообще то, большинство флотов уже отказывается от кораблей такого типа. Ведь идея класса броненосцев береговой обороны основывалась на том, что для атаки побережья, крупный мореходный броненосец противника будет вынужден войти в прибрежные воды, где меньший броненосец береговой обороны сможет сражаться с ним на равных. Но увеличение радиуса действия артиллерии уже сейчас позволяет обстреливать такие площадные цели как порты и морские базы с дистанции 15–20 километров. Для эффективного противостояния неприятелю, броненосцу береговой обороны пришлось бы выйти за пределы прибрежных вод и сражаться в открытом море, где он более не имеет преимуществ.

— И зачем мне тогда вообще такое чудо?

— Не скажите Николай Александрович! Это чудо вам в самый раз. Основными противниками сил береговой обороны окажутся не дредноуты, а лёгкие торпедные корабли и катера, авиация и подводные лодки. Дредноутам и линейным крейсерам в шхерах или на просторах Маркизовой лужи делать практически нечего. Между тем вероятна ожесточенная борьба за каждый квадратный метр водной поверхности тесного Балтийского моря. Так что эти кораблики будут весьма ценными. Британцы ведь тоже пришли к похожим решениям, когда им понадобилось вести артиллерийские дуэли на мелководье. Да и наши в 1915-16 годах тоже готовились строить по сути дела мониторы.

— Хорошо Александр Фёдорович, построили мы шесть мониторов. Но ведь флоту нужны не только они?

— Не только мониторы. Отсиживаться за минными заграждениями не стоит. Флот должен быть активен. Поэтому для набеговых операций крейсера нам понадобятся. Причём не те, что сейчас строят. Что-то типа "Рюрика"-II. Да не в единственном экземпляре, а штук шесть. А для их поддержки столько же лёгких крейсеров. Блин! Поговорить бы с Бубновым! Он такие игрушечки создаст!

— А что мешает вам поговорить с ним?

— Отсутствие надлежащего статуса. Я ведь Николай Александрович нанимателям нужен на всякий случай. А так, дела настоящего мне у них нет. Стыдно сказать, но только встретившись с вами, я наконец то хоть чем-то занялся.

А вот это непорядок! Держать и дальше такого человека без дела — дурное расточительство! Следует поговорить с Василием Ивановичем насчет дальнейшей судьбы их людей. Ведь Абдулхаир Тулегенович тоже работой сильно не загружен. А у меня непонятно, кого во главе "десятки" ставить. А уж Александр Фёдорович в роли помощника Дубасова… Правда, как его представить нашим морякам?

23. Дела сугубо внутренние

Аббревиатура ОБС в этом времени никому ещё не знакома. А между тем, это весьма ценный источник информации. "Волос долог, а ум короток" — это не о женской глупости. Это о том, что женщины не склонны загадывать вдаль и потому они никогда не строят далеко идущих планов. Но есть у женщин одно из несомненных достоинств: внимание к мелочам. В силу этого природного свойства, они очень наблюдательны. В своё время меня восхитил один эпизод из нашего фильма про приключения Шерлока Холмса. Проверяя наблюдательность доктора Ватсона, Холмс опросил и квартирную хозяйку. Оказалось, что она подметила не меньше чем сам Холмс и правильные выводы из замеченного сделала.

То, что это свойственно практически всем женщинам, я давно уже не сомневаюсь. Что деревенские кумушки, что фрейлины её императорского величества, подмечают буквально всё, что происходит у них на глазах и скрыть что либо от их внимания очень трудно. Именно поэтому моя Аликс, по моей же просьбе ведёт так называемый "Архив ОБС". Все сплетни она туда не записывает, а только то, что считает полезным для меня. Ну а вечером от неё идёт непосредственный доклад про всё, что по её мнению поможет мне в управлении страной. Но помимо полезной информации, от неё исходили и советы.

— Ники! Меня тревожит и возмущает то, что пока ты стремишься сделать что-то полезное для России, другие люди сводят на нет плоды твоих усилий.

— У тебя есть что-то конкретное?

— Да милый! Есть и весьма немало! Всего лишь разговоры наших придворных дам о разных женских пустяках. Главное — о каких пустяках идёт речь!

Достав тетрадку, моя благоверная мне такое выложила! На первый взгляд, обычная бабья дурь: кто и что одел, да где приобрёл. Но не всё так просто. Аликс привела информацию по каждой упомянутой в записях персоне и это позволяло сделать вполне серьёзные выводы. В основном речь шла о любовницах больших артиллерийских начальников. Они делали своим пассиям очень дорогие подарки. Аликс даже примерную стоимость этих подарков привела. Когда я узнал итоговую сумму, я едва не запел в присутствии жены продолжительную матерную арию. Но сдержался и переспросил:

— Аликс! Это действительно так?

— Ники! Я считать умею! — слегка надула губки супруга, — двадцать пять миллионов рублей, это только про то, о чем я услышала. На деле наверное больше.

Да, хороши дела! Я кручусь как могу, стараюсь экономить, а получается, что чем крупнее бюджет, тем больше воруют! И артиллеристы оказывается воруют не меньше флотских. Правда, на флоте казнокрадов слегка повывели, но надолго ли это? А пример с ГАУ вопиющий. Суть в том, что я затеял переснаряжение старых снарядов новыми взрывчатыми веществами. Произвожу замену чёрного пороха и пироксилина на меленит и тротил. Артиллерийский комитет ГАУ согласился на переснаряжение и начал его саботировать. Получил на закупку тротила у германской фирмы "Карбонит" потребную сумму и продолжил втихую производство пироксилина для новых снарядов. Точно так же просаботировали и моё распоряжение о начале собственного производства тринитротолуола. Цена вопроса составляла порядка двух с половиной миллионов рублей, которые куда то испарились. Зато та же Кшесинская приобрела украшения на сумму два миллиона рублей. Точно такая же проблема возникла и при переходе с производством снарядных корпусов. Великие и малые воры как могли выгадывали в свою пользу. Производство снарядов приносило им огромную прибыль. Их продолжали делать из обыкновенного чугуна, проводя по бумагам как изделия из стали. Чугун заметно дешевле стали, но и взрывчатки в снаряде из него размещается в полтора раза меньше. В общем, "рубили бабло" на приписках и пересортице. Всё это я узнал не из официальных источников, а из "Архива ОБС" своей жены.

— Ники, прежде чем делать что либо для своей страны, нужно предварительно навести порядок у себя, — проедала мне плешь Аликс.

А то я сам этого не знаю! Просто не выходит ухватиться за всё и сразу. Правда, сейчас у меня появилась возможность плотно заняться делами Военного ведомства. Не устраивавший меня Обручев получил отставку и коротает остаток жизни в своём французском поместье. Ну а Ванновского недавно сменил Александр Фёдорович Редигер. И это только самое начало процесса. То, что я узнал от Аликс, это конечно важно и поздравить казнокрадов "С Новым 1937годом" я не откажусь, но есть у меня и другие причины для энергичной встряски всего и вся.

В начале царствования меня встревожила не на шутку самовольная мобилизация войск Приамурского округа, о которой распорядился Обручев. Оказалось, что это не разовая вольность и такое решение вправе принять самостоятельно военный министр. Более того, будучи военным министром, Ванновский отменял и мои письменные приказы по войскам. За что и получил отставку. Но он ушёл, а прежние порядки ещё не поменялись. Взять ту же мобилизацию. Согласно секретному франко-русскому договору, я обязан её начать одновременно с началом мобилизации французской армии. В моём времени, реципиент в 1914 году пытался увильнуть от исполнения этого обязательства. Я его понимаю. Мобилизация армии в такой стране как Россия, не оставляет Германии иного выбора, как объявить России войну. Это хорошо понимал даже Гришка Распутин, который старался всячески препятствовать такому шагу. А результат? Вместо царя приказ о мобилизации отдал военный министр Сухомлинов! О чём это говорит? Да о том, что собственной армией реципиент не управлял! Вместо него это делали французы.

Поэтому, назначая Редигера на пост военного министра, я его предупредил:

— Александр Фёдорович, уясните пожалуйста: никакие международные обязательства, принятые Россией на себя, не могут иметь приоритет перед текущими моими высочайшими повелениями. В первую очередь это касается такого вопроса как мобилизация. Решение о мобилизации — это важнейший политический вопрос. И решать этот вопрос могу только я. Любые вольности на этом поприще я буду не только пресекать. Кара за такое самовольство тоже последует.

Не меньшие проблемы доставляла и полиция. Нужно сказать, что в настоящий момент МВД было самым влиятельным из министерств. Соперничать с ним могло только Министерство Финансов. Благодаря реформам зверски убиенного "Царя-Освободителя", да его сына Миротворца, в начале моего царствования была самая настоящая полицейская диктатура. Вникнув в состояние дел, я был поражен: людей вешают за несовершенные преступления, а за одни только намерения. А как доказать эти намерения? Дурной вопрос! Как будто вы не знаете, как такие дела делаются. Например, следствие по делу 193 народников (процесс 193-х по делу хождения в народ) тянулось почти 5 лет (с 1873 по 1878), и в течение следствия они подвергались избиениям (чего, например, при Николае I не было ни по делу декабристов, ни по делу петрашевцев). Власти держали арестованных годами в тюрьме без суда и следствия и подвергали их издевательствам перед создаваемыми огромными судебными процессами. Ладно, не только в России полиция так безобразничала. Этим нас не удивишь давно. Есть люди, которые считают это нормальным. Но во всех странах, полицию не ставят выше суда. Опасное это дело. Даже у большевиков "контру" судили не чекисты, а Ревтрибунал. А как у нас с этим дело обстояло? Вообще то, до судебной реформы суд был выше полиции. Но после реформы, полиция возомнила о себе столько, что и суд для нее не указ. За "политику" судили без участия присяжных. Тем не менее оправдательные приговоры выносились по этим делам. И что? Полиции плевать на это! Человека признанного невинным, подвергали преследованиям в административном порядке. А потом, дальше — больше. Власти и полиция получили право отправлять в ссылку любое показавшееся подозрительным лицо, проводить обыски и аресты, без согласования с судебной властью, выносить политические преступления на суды военных трибуналов — с применением ими наказаний, установленных для военного времени. И чего тут тогда ныть про сталинские "тройки" да Особое совещание? Вот откуда зараза пошла! Но вот чего у Сталина не было, так это того, что исполнительная власть плевала на судебную. А у нас везде и всюду.

Создав КГБ, я несколько уменьшил полномочия полиции, но творимые ей безобразия продолжали возмущать людей. Проблема была не столько в самих служащих МВД, сколько в существующих законах. А уж в нарушении законов я не мог упрекнуть своего министра Ивана Логгиновича Горемыкина. Тот как раз всячески боролся с проявлением беззакония среди своих подчиненных. Многие полицейские, не выдержавшие испытания властью, отправились служить на китайскую границу. Но пока официально действовали старые правила, бороться с полицейским произволом было бесполезно. Меры я принимал. Новые законы уже разрабатывались, а пока суть да дело, полиция начала жить и служить по "Сборнику высочайших повелений", где отражен был новый подход к делу полицейской расправы. Сборник этот постоянно дополнялся и со временем должен был принять окончательный вид. Производимые перемены не очень нравились самим полицейским, но протестовать или саботировать их становилось опасным. Особые отделы в самом МВД и КГБ Зубатова шуток не шутили. Особистов сами полицейские реально боялись и ненавидели, а подчиненных Зубатова считали отщепенцами и белоручками. Особые насмешки у полиции вызвал Отдел Социальных Технологий, который и занимался в основном борьбой с революционным движением.

Об этой борьбе стоит рассказать подробней. После того, как я Зубатову озвучил один из принципов такой борьбы: "Не можешь предотвратить — возглавь!", — тот рьяно взялся применять этот принцип в повседневной работе с вольнодумцами. Впрочем, озвученное мною, было и так его внутренним убеждением. Потому он и взялся так рьяно за рабочие союзы, лишая тем самым революционеров основной социальной базы. На очереди стоял вопрос о легальной политической деятельности.

— Право Сергей Валерьевич, бессмысленно запрещать людям то, чего они страстно жаждут. Всё равно они займутся своим любимым делом, только делать это будут тайно, — убеждал я своего председателя КГБ, — возьмите к примеру марксизм, это ведь очень лукавое учение. Но ведь популярное! А раз так, значит этим нужно пользоваться. Почему бы не предложить господину Плеханову преподавать марксистскую теорию в стенах Петербургского университета?

Внося такое предложение, я прекрасно знал, какие из этого будут последствия. Одно дело, когда идет свободное обсуждение проблем марксизма в революционных кружках. Там слово корифея не может быть истиной в последней инстанции. У рядовых революционеров может быть иное мнение и рот им не заткнешь. И совсем другое дело, когда студент Владимир Ильич Ульянов станет сдавать экзамен по марксизму Георгию Валентиновичу Плеханову. Тут уже не поспоришь. За расхождение во мнениях можно и "неуд2 получить! Тут я представил себе картину: приходит Ильич домой и говорит Надежде Константиновне: "Опять "двойка"! Естественно, что по марксизму. И поставил её недорезанный начетник Плеханов. Или ревизионист Струве.

Но то Ильич. Он впрочем для пользы дела может и стерпеть обиду. А представьте себе аполитичного студента, который учится ради получения знаний по выбранной специальности. Ему это Марксово учение нужно как зайцу "стоп-сигнал". А тут его силою заставляют учить непонятно что. Да он возненавидит этот самый марксизм и пророков его лютой ненавистью. Более того, он пожалуй в погромщики запишется. Даже Ильич может пересмотреть своё отношение к этому предмету. Хотя не факт. Сейчас он учительствует в Шушенском и пишет "Развитие капитализма в России". Мысль о том, что при добротном написании эту вещь можно использовать как диссертацию, ему донесут. А там защита диссертации при кафедре марксизма Петербургского университета, учёная степень и партийная работа. Последнее уже предопределено. В отличии от моего времени, полиция не стала мешать проведению Первого съезда РСДРП в Минске. Честно сказать, состав делегатов съезда меня не впечатлил. Собралась какая то шелупонь, о которой я совсем ничего не знал. Треть собравшихся — представители Бунда. В общем собрались ребята, выпили, закусили и придумали название новой партии. После этого перегрызлись между собой и разбежались. Ни на что серьезное их больше не хватило. Как я и предполагал, ничего без Ильича у этих ребят не выйдет. Жаль! Мне сейчас очень нужна партия большевиков. Зачем она мне понадобилась? А для разгрома либералов. Последние конечно за пистолеты и бомбы не хватаются, рабочих к забастовкам не призывают, на баррикады народ не зовут, но Империю в моём времени сокрушили именно они. Да и Гражданскую войну затеяли именно они, а не коммунисты. Причем, пока белые с красными дрались, либералы сидели в стороне. Победили красные — им и горя мало. Пошли красным служить да им же и гадить. Правда, теперь им такой воли не будет. Драть их будут как сукиных котов. Ильич слева, Коба справа, а я сверху.

Кстати, в эмиграцию этим товарищам подаваться не придется. Потому что в тот момент, когда кончится их ссылка, я своим манифестом разрешу легальную деятельность тех политических партий, которые соответствуют озвученным в манифесте требованиям. А РСДРП и НМС этим требованиям вполне будут соответствовать. Зато эсерам с анархистами придется как и прежде сидеть в подполье. А незачем терроризмом баловаться! Во всяком случае без моей на это санкции. Зато международным терроризмом — сколько угодно. Вы только подумайте господа революционеры, вам ведь работы непочатый край! Всякого рода Ротшильды, Рокфеллеры, Морганы, Шиффы, Варбурги, Рабиновичи всякие… Финансовых воротил мирового масштаба как собак не резанных! И все они угнетатели трудового народа. И чего вы на министров да королей с президентами кидаетесь? Лишнее это, да и ненужное. Убитого министра да короля всегда есть кому заменить. А вот банкира так просто не заменишь. Потому как частная собственность не велит деньги Шиффа отдавать Моргану.

В общем, решил я наших нигилистов поставить перед выбором: либо они ведут борьбу с настоящими врагами трудового народа, либо на свет божий вытаскивается информация про шашни их вождей с этими самыми врагами. Нашей молодежи полезно знать, кому на самом деле прислуживают их кумиры.

Готовя легализацию политической деятельности ряда партий, я предостерег Сергея Васильевича от некоторых шагов.

— Есть в этом деле один щекотливый момент: национально-религиозные партии. Им не в коем случае нельзя потакать.

— Но ваше величество, ведь они уже существуют!

— Вот поэтому с ними и нужно бороться. Никаких еврейских, армянских, финских или польских партий. Заниматься политикой позволено лишь поданным российского монарха, а не тем, кто всячески цепляется за своё инородство!

Видя, что Сергей Валерьевич меня не понимает, я пустился в подробные объяснения. Начал с того, что любая империя — это объединение под одним скипетром разных народов. Что для императора все народы равны и уважаемы. В общем, деление на эллинов и иудеев в империи не должно быть. Это не значит, что мы будем навязывать всем народам свой язык и свою веру. Это в первую очередь означает отсутствие дискриминации везде и во всём. А с этим у нас дела обстоят неважно.

— Возьмём для примера русских социалистов. В их кружках каждой твари по паре. И если татарин с иудеем захотят вступить в этот кружок, то отказа им в этом не будет. А теперь берем господ сионистов. Как русскому человеку вступить в их секту, не переставая при этом быть русским и православным? Не выйдет! Евреи ему сразу укажут на то, что он рылом не вышел. А ведь это несправедливо! Это дискриминация по национально-религиозному признаку. А вот если в секте будет пропорционально представлены все народы России, то такой сионизм можно было бы и разрешить. Представляете? Русские, грузины, немцы, самоеды, каракалпаки… Христиане, мусульмане, буддисты… И все они ведут борьбу за депортацию евреев на историческую родину. Поближе к их родным святыням, родным нивам, пашням, рудникам. Вот такой сионизм можно и разрешить! А что имеем на деле? Возьмем еврейских социалистов. Мне думается, что социализм — понятие интернациональное. Он не может быть еврейским, китайским или шведским. Либо ты социалист, либо ты еврей. Это касается не только евреев. Вы напрасно не обращаете внимание на такое возмутительное явление как национал-социализм. На мой взгляд, национал-социализм, это не более чем синагога рядящаяся под социалистическое движение. Не только еврейская. Грузинская, финская, католическая, мусульманская, но по сути своей синагога. Все эти борцы за якобы социализм, в первую очередь решают свои национальные вопросы, но так как английские и американские банкиры финансируют только социалистические партии, то наши националы прикидываются социалистами. Это не более чем притворство, имеющее целью решить вопросы финансирования своей партии. Случись смута и эти господа отбросят социалистическую фразеологию и начнут резать всех, кто говорит не на их языке и молится не так как они. В общем, разрешая национал-социализм, мы усиливаем синагогу.

Итак, как поступать с революционными партиями, стратегия была мне известна. Одних прикормить, другим создать невыносимые условия для работы, третьим устроить разгром. С этим Зубатов справится. Но ведь задачей госбезопасности является не только борьба с внутренним врагом. Внешний враг, представленный разного рода шпионами, тоже не дремал. Зато дрыхла наша доблестная полиция. Этим нужно было что-то делать. Ведь опыта борьбы со шпионами у бывшей охранки совсем не было. У меня впрочем тоже. Поговорив на эту тему с Сергеем Валерьевичем, я понял, что даже от него успехов на этом поприще ждать не стоит. Не тот опыт и не та специализация. Всё, что он смог предложить: начать с организации службы негласного наблюдения за подозрительными иностранцами.

— Сергей Валерьевич! Враг ведь тоже не дурак. Ну выловите вы всех мелких шавок, которые толком работать не умеют. А дальше что? На воле останутся те, кто чтит наши законы и под удар не подставится. Да тот же английский посол! Он не станет сам совать нос туда, где мы храним секреты. Он для этого наймёт либо местную сволоту, готовую за копейку в церкви воздух испортить, либо просто воспользуется легкомыслием наших людей, которые склонны болтать про всё на свете, с кем попало. Вы уж берите для начала под своё крыло Особую Цензуру. Дадим ей нужные для работы полномочия, чтобы она покончила с болтовней на служебные темы вне службы. Кстати, за разглашение военной и государственной тайны теперь полагается два года лишения свободы. И это независимо от занимаемой должности и положения в обществе. Кроме того, после отбытия срока этому человеку запрещена государственная служба. И вообще, займитесь организацией службы внешней контрразведки. Подсказать в этом плане я вам ничего не смогу, но ведь мы не единственные в России умные люди! Разберутся со временем ваши люди, как нужно бороться со шпионажем.

А вообще, внутри страны проблем было очень много. Самый поганый вопрос — крестьянский. А вернее кажущаяся нехватка земли. Как раз в последнее я не верил. Судите сами: до отмены крепостного права жалоб на нехватку земли не было. Всем её хватало. Отменили крепостничество — сразу пошли разговоры о малоземелье. Я конечно понимаю, что от четверти до трети земли у крестьян отняли в пользу помещиков, что население России растет… И как тут быть? С революционерами всё ясно. Эти ребята планируют вернуть землю крестьянам. Проблема в том, что получив назад отнятую у него землю, крестьянин сытым не будет. При такой урожайности как сейчас, он ни себя, ни страну не прокормит. А дальше будет только хуже. И если ничего не делать, то питательная база для гражданской войны сохранится.

В отличии от революционеров, мои министры предлагают организовать переселение крестьян на новые земли. Не только в Сибирь и Кипчакскую степь. На маньчжурские земли они давно засматривались. Ярым сторонником завоевания Маньчжурии был ни кто иной как известный мне Александр Михайлович Безобразов. В 1896 году Безобразов составил обширную записку, в которой предсказывал неизбежность войны Японии с Россией. Указывая на агрессивную политику Японии в Корее и Маньчжурии, Безобразов предлагал создать в Маньчжурии, по границе с Кореей, вдоль реки Ялу, особые заслоны, под видом коммерческих предприятий, напоминающих по организации британские Chartered companies, и таким образом произвести постепенное мирное завоевание Кореи. Этот проект был встречен сочувственно, в осуществлении его видели не только дальнейшее развитие политических задач России на Дальнем Востоке, но и материальные выгоды, Потому Безобразов нашел не только нравственную, но и денежную поддержку. Однако вовлечь в это предприятие казну Безобразову не удалось. В лице министра финансов Витте он встретил убежденного противника, полагавшего, что участие в этом деле казны придаст ему нежелательное политическое значение. Я лично тоже считал, что захватывать Корею и Маньчжурию нет нужды. Тем не менее, сторонники образования так называемой Желтороссии не успокоились. Вокруг Безобразова к началу этого года объединились великий князь Алексей Михайлович, контр-адмирал А.М. Абаза, предприниматель В.М. Вонлярский, крупные помещики Н.П. Балашов, М.В. Родзянко, князь И.И. Воронцов, граф Ф.Ф. Сумароков-Эльстон и В.К. Плеве. И вся эта бражка начала усиленно мне выносить мозги. Особенно старался великий князь Александр Михайлович, известный как Сандро.

— Ники! Маньчжурия способна разместить порядка 30 миллионов переселенцев из коренных земель России. Это снимет то напряжение в обществе, которое растет с каждым днем. — убеждал меня Сандро.

— Сандро! Твои советчики всё рассчитали? Каким образом вы собираетесь переселить и устроить на месте 30 миллионов мужиков? Мне бы за десяток лет суметь переселить на новые земли вдоль Великого Сибирского пути пять миллионов людей! И то дело идет со скрипом.

Но Сандро моё возражение не убедило:

— Трудности лишь потому, что в Сибири тяжёлые земли и суровый климат. Вот потому мужик и едет туда неохотно. Да и обустроить его на месте стоит дорого. Зато в Маньчжурию, на плодородные земли да с прекрасным климатом…

— Тем более не поедет. Я не говорю про то, что сейчас там идет война. Я даже не говорю про то, что со строительством ЮМЖД, темпы переселения китайцев на эти земли выросли в 30 раз. Дело не в этом. Просто я знаю, что скажет наш мужик, когда вы его будете туда заманивать. "Если там всё так чудесно, то почему туда не переселяются наши братья дворяне? Вот когда они туда начнут переселение, тогда и мы подумаем!"

Я ничего не выдумывал. Именно такой ответ был дан в моём времени чиновникам, когда они при Столыпине агитировали мужика к переселению на восток. А добровольно дворяне туда массово не поедут. Ибо от Харбина до Ниццы ой как далеко!

Гораздо большее значение я придавал переселению в Сибирь избытка населения. Следовало как можно плотнее заселить огромные просторы восточней Урала, чтобы возле богатых месторождений было достаточное количество рабочей силы. А переселение шло очень трудно. За первые два года удалось организовать лишь две сотни колхозов. Не больше выйдет и в этом году. Главная проблема — нехватка квалифицированных кадров для руководства ими. Я ведь задумал колхозы в качестве хозяйств. Ведущих обработку земли передовыми методами. И вот как раз нехватка образованных специалистов тормозило всё дело. А получать в итоге тьму "Сто лет без урожая" совсем не хотелось. Меры конечно принимались. В дополнение к существующим институтам, создавались сельскохозяйственные техникумы. Но пока они выучат нужное число специалистов! Не лучше обстояли дела и с колхозниками. Нет, работать в колхозе народ не отказывался. Наоборот, охотно приезжали на заработки. Но ведь на сезонные работы, а не на постоянное жительство. Конечно, ту заботу, что была проявлена об устройстве переселенцев на новом месте, люди оценили, но большого доверия к новому делу не испытывали, предпочитая сезон отбатрачить, да вернуться в родные места! На колхоз смотрели как на коллективного помещика. Правда без злобы. Скорее с иронией.

Хорошенько подумав. Я решил не отчаиваться и продолжать начатое. Рано или поздно, люди сообразят, что в голодные да тяжкие года лучше в колхозе работать, чем в родной деревне голодать. Ну а про то, что в колхозах не голодают, до народа постепенно доходит.

Немного успешней шло формирование хуторских хозяйств, что располагались вокруг колхозов. Этим единоличникам также силами целинных отрядов очищались под пашни земли, строились жильё и хозяйственные постройки, оказывалось вспомоществование тягловой силой, инвентарём и семенами, да давались точно такие же налоговые льготы, как и колхозам. Собственно говоря, сотня хуторов вокруг одного колхоза образовывалось без проблем. Колхоз для хутора был основным, а зачастую единственным покупателем выращенного зерна. Всё это было каплей в море и не очень улучшало положения на селе. Но мой Министр Земледелия Алексей Сергеевич Ермолов просил меня не терять надежды.

— Не стоит в таком деле как земледелие ждать быстрых результатов. Наш мужик мало поворотлив и недоверчив. Но не глуп. Как только он увидит, что дело это стоящее, так сразу возьмётся его исполнять.

— Вы уверены в этом Алексей Сергеевич?

— Более чем. По мере накопления числа передовых хозяйств, произойдут качественные изменения в земледелии. Пахать сохой как прадеды, люди не станут. Более того, я уверен в том, что даже без участия государства, люди захотят построить колхозы в своих родных местах. В том, что батраки сейчас не задерживаются в колхозе, есть и положительный момент. Люди с их слов узнают о том, как на самом деле там идут дела. И верить землякам они будут больше, чем начальственной агитации.

Пожалуй, верить словам Ермолова стоило. Как считал в моём времени историк И. И. Воронов: "А. С. Ермолов оказался наиболее компетентным и, вероятно, наименее влиятельным министром за всю историю существования Министерства земледелия".

Насчет компетентности я уже не сомневаюсь. Зато насчет влиятельности строго наоборот. В распоряжении министра много чего находится. Те же самые целинные отряды вместе с их борделями и охранниками — это как раз его хозяйство.

Кстати, насчёт борделей! Я ведь разговор с Зубатовым о сионизме затеял после того, как получил донос от Горемыкина. Министр внутренних дел писал о шашнях, которые Зубатов затеял с еврейскими революционерами. Тот конечно получил от меня замечание, но откуда ветер подул, прекрасно понял. И вот, в один прекрасный день, Зубатов донёс мне о том, что в деле с евреями наше МВД совсем мышей не ловит. В частности, молодые еврейки, получали в полиции "желтый билет" и прикрываясь им поступали в учебные заведения вне "черты оседлости".

Странно! Я ведь разрешил совместное обучение парней с девушками в ВУЗах Российской Империи! Оказалось, что разрешив одно, я не разрешил другое. Проживание за этой самой чертой евреям разрешалось лишь после того, как он отработает положенный срок на Дальнем Востоке или в целинном отряде. Вот только я не учел того, что "желтый билет" выдаваемый в полиции — это по сути своей пропуск для легального проживания в недозволенных местах. Чем хитрые "дщери Израиля" и воспользовались. Пришлось серьёзно побеседовать с Горемыкиным.

— Иван Логгинович! Непорядок в вашем департаменте! Порок это конечно порок, но это ещё и источник прибыли для нашей казны. Но ведь эти враги Христовы что выдумали! Прикрылись "желтым билетом" и не занимаются разрешенным полицией промыслом! А ведь это убыток казне! Всякая девица, записавшаяся в блудницы должна приносить нам прибыль. А на деле что? Они игнорируют свои формальные обязанности. Вот результаты обязательного осмотра их врачами: большинство этих обманщиц так и не познали мужчин! Безобразие! Я понимаю, что виновных в этом вы выявите и примерно накажете. Но наказывать нужно не только ваших сотрудников. Мошенницы тоже достойны наказания. Поэтому прошу вас, но прошу всего один раз: выявить подобных обманщиц и в административном порядке выслать их для работы в передвижные бордели целинных отрядов. Это будет им засчитано в качестве искупления вины за обман государства. Ну а после отбытия срока, пожалуйста на станцию Тихонькая. Там для иудеек специально организованы высшие женские курсы. Учись — не хочу.

Ну а Алексею Сергеевичу. которому я подчинил целинные отряды, я сказал следующее:

— Вам следует нормировать труд своих работников в такой деликатной сфере как обеспечение нормальной половой жизни наших каторжников. Пожалуй следует перенять передовой опыт в этом деле у просвещённых мореплавателей. Мне предоставили интересную инструкцию, которая написана британским зоологом Лавром Берия. Сей почтенный джентльмен вывел нормы производительности для работниц борделей. Шестьсот клиентов в месяц! Думаю, что мы вполне можем принять это число за основу. Предупреждаю: нормы научно обоснованы и неоднократно проверены на практике.

Вставочка по "Еврейскому вопросу"

— Добрый день Мария Вульфовна! — поздоровался с приведенной в кабинет Вильбушевич некто, одетый в статское.

— Вы уж извините меня за то, что с вами так неделикатно поступили, но иначе вас, господ революционеров в наши кабинеты не приведешь. А вообще, это не допрос. Это обычная беседа, после которой вас просто отпустят. И я советую вам внимательно выслушать всё, что мною будет тут сказано.

Ко многому была готова Маня, увидев этого непонятного типа, представившегося Василием Ивановичем, но никак не ожидала, что вместо допроса, этот человек начнет читать ей… стихи. Пушкин, Лермонтов, модный тогда Надсон. Барышню поразило, что этот деятель знаком с сочинением венского журналиста Теодора Герцля "Еврейское государство", вышедшим в свет незадолго до их встречи.

— На сегодняшний день, — заметил он, — сионизм выглядит гораздо привлекательнее революции.

Собеседник настаивал на том, что любые организации, поставившие целью свержение путем террора законного правительства, в своей основе преступны и несут вред в первую очередь тем, ради кого они и начали свою борьбу.

— Вы можете в с этим моим утверждением не согласиться, но лишь потому, что не задумывались о последствиях своих действий. А они таковы: революции, о которой вы лично мечтаете, России не избежать. В этом я твёрдо уверен. Общество наше жаждет перемен к лучшему, но мало кто представляет себе, к каким последствиям приведут РЕЗКИЕ перемены.

Вы революционеры, являетесь сторонниками радикальных методов. Ради воплощения в жизнь своей мечты, вы обязательно начнете ломать всё старое и по вашему мнению совершенно вредное и непригодное. В том числе и охранительные механизмы нашей державы. Неизбежно возникнет хаос, которым будет уничтожена нормальная и спокойная жизнь во всей стране. Для обывателя это означает нескончаемый и кровавый кошмар, ибо позволено будет всё и всем. Зачем людям долго и упорно работать, если можно убить соседа и забрать его имущество целиком? И не только имущество. Можно и его пригожих дочерей взять для личного употребления. Догадываетесь какого? И защитить людей будет некому, ибо полицию вы разгоните, а создать новые охранительные службы мгновенно у вас не выйдет. Вот тогда у миллионов людей возникнет вопрос: "Кто виноват в этом кошмаре?"

— Вы хотите вину вашего режима переложить на нас? — перебила хозяина кабинета Маня, — так у вас это и не выйдет. Народ давно стонет под вашим игом и пойдет за нами до конца. Невзирая на временные трудности. Ведь впереди людей ждёт светлое будущее…

— Барышня, прошу вас, не говорить мне про это будущее. В отличии от вас я не так молод и наивен. Я повидал жизнь с разных сторон и лучше знаю людей и тот самый народ, который вы обожествляете. А потому ясно представляю себе последствия того, что затеяли вы и ваши друзья. Я знаю, что кроме таких вот молодых и чистых душой идеалистов, к революции примкнут и те, кто умеет "ловить удачный момент". Люди это циничные и практичные и больше думают о личном благе, нежели об общей пользе. Они прекрасно знают о том. что громадные состояния можно создать как при рождении новой цивилизации, так и при крушении старой. История Франции и Американского Юга тому свидетельство. Так вот, будучи более практичными и опытными в делах нежели романтики революции, они быстро вас оттеснят от дел и начнут творить свои делишки. А еще вылезет из нор всякого рода деклассированная сволота, которой мало чего в жизни нужно, но ловить удобный момент и она умеет. Ей много не нужно: ограбил, выпил, повалял чистенькую девицу, а там как сложится. Может и убьют его за это, но желаемое он успевает получить: жил коротко, да погулял весело. Таких будет много. А еще будут рано осиротевшие дети. Голодные и обозленные, никому не нужные. Кто из них вырастет? Цветы жизни или ядовитые сорняки? Жизнь ведь их искалечена. Но вы про то не думаете. Вам мировые проблемы глаза застят. А маленького человека будут волновать его маленькие, по вашим конечно меркам, беды. Рано или поздно он задаст два великих русских вопроса: "Кто виноват?" и "Что делать?"

Нас уже в этих бедах не обвинить. Мы свергнуты и либо мертвы, либо в бегах. Что делать? — революция ведь уже произошла, а жизнь никак не наладится. Ответ на этот вопрос найдут. Обязательно найдут. И будет этот ответ простым. Догадываетесь, каким он будет?

— Опять во всём виноваты мы?

— Правильно барышня! Во всём виноваты вы — евреи! И это не я скажу. Это скажет маленький человек, жизнь которого сломана и потому несчастна. Да не просто несчастна, а ужасна. И вы его не переубедите. Наоборот, говорить про то, что евреи замечательные люди, будет бесполезно, ибо он верить будет не вашим словам, а своим глазам. Судите сами: в революционных организациях и кружках доля евреев невероятно высока. И это бросается в глаза. Стоит победить революции, как все эти люди станут революционным начальством. Которое неопытно в делах управления и вместо порядка разведёт бардак. Со всеми последствиями, которые я вам описал. Вот тогда обыватель наш и поймёт: кто является причиной его бед. А подсказать его, кого нужно бить, а кого наоборот спасать — дело несложное.

— То есть. Вы готовите нам погромы?

— Нам нет в этом нужды. Они сами возникнут, после того, как народ до отрыжки насмотрится на фокусы революционного начальства, которое "в кожаной тужурке и бант на груди" да в большинстве своём картавое. И тогда за мечтания и деяния господ Троцких ответят его родственники Бронштейны. И кто их защитит? Вооруженная сила у вас какая-никакая будет. Но везде ли она поспеет? Карать погромщиков? Так это их ещё больше убедит в том, что революционная власть и власть жидовская — синонимы. И полыхнет война внутренняя по всей Руси. И не останется на ней вашего семени, ибо изведут его под корень.

— Зачем вы мне это всё рассказываете?

— Чтобы не допустить такого развития событий и кровавых последствий именно для вашего народа.

— Почему именно мне?

А потому Мария Вульфовна, что верим в ваши таланты. Вы девушка весьма умная и зажигательная. За вами люди пойдут. Дело лишь за указанием верного направления. Вот смотрите на эту карту. Что вы на ней видите? Не нужно сомневаться! Это то, что вам обещано Богом и то, куда вас приходится загонять силой.

Земля, обещанная евреям Богом

— Какое это имеет отношение ко мне и моим товарищам?

— Самое что ни на есть прямое, — ответил Мане Василий Иванович, — вам евреям пора понять простую вещь: радение за чужой для вас народ добром для вас не кончится. Вы здесь чужие и мы вас на свою землю не звали. Со своими бедами и проблемами мы разберемся без вас. А вот вам стоит разобраться со своими проблемами. И главная из них — отсутствие земли, которую вы можете назвать своей.

А потом Василий Иванович озвучил суть своего предложения. Он предлагал Мане бросить к чертям собачьим радеть за чужих для неё людей. Есть более интересные для её народа варианты. В частности, осуществить его вековую мечту об обретении своей страны. А обретя её, можно устроить на ней какие угодно порядки. Антисемитизма там точно не будет. То что часть еврейских деятелей уже занимается переселением евреев на историческую родину, Василию Ивановичу известно. Вот только он считает, что сионисты взялись за это дело совершенно неправильно.

— Судите сами: что они предлагают переселенцам? Заниматься сельским хозяйством? Так для этого нужно отобрать у тамошних арабов эту самую землю и источники пресной воды. А они все наперечёт и их не хватает тем, кто там уже давно живет. Если так делать, то вместо европейского антисемитизма сионисты породят исламский антисемитизм. Всё начнется заново. Да и скажите на милость, всем ли евреям интересно ковыряться в земле? Если бы это было так, то в том же Приамурье, возле станции Тихонькая, между реками Бира и Биджан, хватает пригодных для этого земель. При должной обработке эти земли способны прокормить всех евреев Российской Империи. Так ведь не проявляете вы интереса к землепашеству! И где гарантия, что этот интерес возникнет при переселении в Палестину?

Взамен этого, собеседник предложил иной путь развития. По его словам, очерченные на карте места богаты нефтью. А нефть в 20-м веке приобретет огромное значение. Добыча и транспортировка нефти намного выгодней, нежели ковыряние в земле. Именно нефть может послужить основлой экономического благополучия населения будущего Израиля. Месторождения этой самой нефти его фирме известны и нужные участки земли приобретены в собственность. Дело за малым: организовать добычу, транспортировку и сбыт. А для этого много чего нужно. В первую очередь квалифицированные специалисты. Вот как раз в их подготовку и обустройство на месте "Ред Стар оф Бэнк", который и представляет в настоящий момент собеседник, готов вложить свои средства. Для этого в Иерусалиме открываются Высшие технические курсы, где еврейская молодёжь, независимо от половой принадлежности сможет получить должное образование по многим специальностям. И без всякой дискриминации по национальному признаку, ибо курсы эти создаются в основном для евреев.

Получив ценную специальность, выпускники вместе с дипломом получают пай в "Народной Еврейской Нефтяной Компании" и едут трудиться на одно из месторождений. Впрочем, не обязательно работать только на месторождениях. Можно быть моряком на танкере или работником нефтяного терминала… Да хоть учительницей в школе или непотребной девкой в борделе. Свою долю прибыли имеет каждый живущий в Палестине еврей. Правда "Ред Стар оф Бэнк" тоже её будет иметь. Но это и справедливо. Всё-таки в дело будут вложены его деньги.

Именно таким образом будет заложена экономическая база нового государства на землях, которые ныне принадлежат Турции. Остаётся вопрос обретения независимости. Но и он вполне решаем.

Разговаривая с Вильбушевич, Василий Иванович вспоминал иной разговор, состоявший три месяца назад с самим Романовым. Тогда они начали обсуждать вовсе не еврейский. А "нефтяной вопрос". Пришельцы из будущего как раз готовились к добыче нефти на Сахалине и нацеливались на Ромашкинское месторождение. В ходе беседы Романов спросил собеседника о планах насчет ближневосточной нефти. Оказалось, что подобных планов не было. Потому что рискованно было лезть туда, куда нацелились великие державы: Британия, Франция и Германия. Николай Александрович с этим не согласился:

— Раз туда лезет такое множество игроков, то стоит и нам принять участие в этой игре. Посмотрите вот на эту карту: на ней, по моей заявке, чинуши из Святейшего Синода нанесли границы некого образования и уверяют, что это и есть самая настоящая Палестина. Расположена она весьма удобно. В перспективе, через эту территорию может производиться транспортировка по трубам нефти из Ирана, Ирака, Аравии. Да и внутри этой территории тоже нефть имеется. И транспортировка этой нефти к европейскому потребителю обойдется на 40 процентов дешевле, чем танкерами через Суэц. Конечно, всю ближневосточную нефть вам не потянуть, но сирийские месторождения поднять вполне реально.

— Зачем нам лезть туда, где тебя сожрут вместе с трусами?

— Есть смысл! Есть, дорогой Василий Иванович! Вы ведь не лезете в самые закрома. Там другие пусть толпятся. Вы просто сидите на транзите и немного на добыче и стрижете с этого купоны.

Установление контроля над очерченной территорией Романов предлагал осуществить в несколько этапов. Сперва покупаются нужные земельные участки, а затем туда завозится рабочая сила. И не абы какая, а еврейская! Сейчас для этого очень удобный момент: Теодор Герцль возглавил мировой сионизм и пытается договориться с великими державами о депортации евреев в Палестину. Правда, по мнению Романова, он плохо продумал стратегию переселения. Сельско-хозяйственные кибуцы — дурная затея. Этим заранее закладывается конфликт с местным населением, ибо ничейных пахотных земель там нет с античных времен. Отнимать такую землю — дурная затея. Евреи это прекрасно понимают и потому не клюнут на такую приманку. Да и какой гешефт с ковыряния в земле? Еврей лучше на перепродаже заработает. Зато нефтяные кибуцы — это стимул. Нефть сейчас стоит недорого, зато добывать её легче, нежели растить хлеб. А после того, как европейским флотам она потребуется в качестве топлива, на неё и цена вырастет. Так что "народные еврейские компании" по добыче, переработке, транспортировке и продаже нефти — способны мотивировать российских евреев на исход в Палестину.

— Значит хотите подарить им Израиль? Но зачем евреям столько земли? Они ведь её не сумеют заселить, даже если их со всего мира туда согнать?

Оказывается, Романов так решил не случайно. На большой территории, евреи вынуждены будут образовать изолированные анклавы посреди арабских земель. Уже это заставит их не конфликтовать с местным населением. Ведь удержать кормные места на первых порах им будет трудно. Но несмотря на свой природный сволочизм, они сумеют избежать ненужных конфликтов. Правда, свою самооборону им всё-равно создавать придется. По прикидкам Романова, лет за двенадцать евреи накопят достаточно сил для того, чтобы поставить вопрос о создании независимого Арабо-еврейского государства.

— Именно арабо-еврейского. Ибо чисто еврейского в этих условиях не выйдет. Понятно, что тянуть одеяло враги Христовы все-равно будут на себя, но не так нагло, как они это делали в наше время.

Вторым этапом, являлось арабо-еврейское восстание против османского владычества, имеющее целью создание своего независимого государства.

— Лет через двенадцать-пятнадцать, Османскую Империю начнет рвать на часть свора хищников. И это будет самым благоприятным временем для обретения свободы еврейским народом. Имея опору на этих землях, можно и армию туда ввести. Не какую попало, а еврейскую армию. Думаете, что это не реально? Отнюдь!

Собственно говоря, начинать создавать эту армию можно уже сейчас. На туркменских землях создается учебный полигон, на котором проходят военную подготовку призванные на воинскую службу евреи. Причем, не все сплошняком, а те, кто дал согласие на переселение в Палестину. Вот из них и следует образовать Закаспийскую Туземную дивизию. Подготовку личного состава будут вести офицеры запаса из Германии. Но обязательно из соплеменников российских евреев. Общее руководство процессом обучения осуществит "десятка". Прошедшие срочную службу призывники, отправляются на поселение в Палестину и работают в "нефтянке". На месте остаётся кадровое ядро — офицерский и сержантский состав. В тот момент, когда Турцию начнут терзать балканские страны и Италия, возглавляемая сионистами Организация Освобождения Палестины заключит союзный договор с Итальянским королевством и бывшая Закаспийская Туземная дивизия, а на момент восстания — Армия Обороны Израиля, десантируется в Хайфе и поддерживает восстание еврейских поселенцев. Вполне выполнимый план, особенно если учесть, что в 1912 году турков успешно били не какие-нибудь великие державы, а балканская мелочь.

— Кто бы только евреев сумел уговорить?

— Есть такой человек! Правда, она девица. Зато по уверению Зубатова весьма зажигательная. Уж она сумеет поднять евреев в поход ради счастливой жизни. Ну а я со своей стороны постараюсь сделать жизнь их невыносимой. Чтобы решались быстрей.

— И всё-таки Николай Александрович, зачем вам эта возня?

— Удалить из России еврейскую "пехоту". Без нее революционерам придется тяжко. Уменьшить число вражеской агентуры в в стране. И наконец, удалить их из зоны массового уничтожения в будущем. Все-таки они люди, хоть и не самые лучшие по моему мнению. Пусть живут.

24. Первая Империалистическая

То, что Русско-Японской войны совсем не будет, мне стало ясно в конце 1898 года. А не будет её прежде сего потому. Что японцам сейчас не до нас. Партизанские войны на Тайване, Лусоне и в Маньчжурии связывали значительные контингенты их войск. Поэтому армии было сейчас не до подготовке войны с Россией. Примерно такое же отношение было и со стороны флотского руководства. Появление в водах дальневосточных морей современных французских и германских кораблей, предстоящее восстановление испанской флотилии и неизбежное усиление англичан с американцами, породило столько забот, что и японскому флоту тоже сейчас было не до России. А уж зарождающийся корейский флот они и вовсе в расчет не принимали.

— Вот вам и ответ на ваш вопрос: чем займётся будущий наш Тихоокеанский флот? — говорил я Бойко, — тем же, чем и Северный с Балтийским: международной морской торговлей. А потому, строим наши "контрабандные крейсера" в возможно большем количестве. Немецкие, французские и испанские с японскими гарнизонами нужно будет снабжать. Тут мы конечно бледно выглядим даже в сравнении с китайцами, но свою долю пирога ухватить сможем.

— А кто будет всё это строить?

— Так ваши наниматели уже вложились в судостроение на Дальнем Востоке, значит им и контролировать исполнение вашего заказа. Если конечно вы Александр Фёдорович согласитесь принять моё предложение.

В данный момент речь шла о том, чтобы Александр Фёдорович получил официальный статус в системе Российского Императорского флота. С его нанимателями этот вопрос был уже согласован. Оставалось лишь получить согласие самого засланца. Нет, присваивать Бойко воинский чин и вводить его в круг моих адмиралов я не собирался. Слишком подозрительным выглядело появление целого капитана первого ранга, возникшего из ниоткуда. Никакая "легенда" не выдержала бы самой элементарной проверки. В первую очередь: за какие заслуги ему столь высокий чин? Поэтому решили поступить иначе. По разработанной "легенде" Александр Фёдорович являлся не более чем моряком торгового флота, затем сотрудником швейцарской торговой фирмы, а в настоящий момент приглашен возглавить "Морвоенторг". Соответственно, ему присваивался чисто гражданский чин статского советника, что само по себе немало. Необходимость приглашения иностранца на русскую службу решили объяснить необходимостью сотрудничества со швейцарским правительством в деле организации швейцарского торгового флота и нашего "Морвоенторга".

Тут необходимо пояснить одну вещь. Швейцария давно испытывала нужду в собственном торговом флоте. Ведь начиная с 17 века банковское и торговое дело оказалось в непосредственной зависимости от морских путей. В данный момент правительство Швейцарской Конфедерации осаждают просьбами о создании национального торгового флота швейцарские же торговые компании, многие из которых владеют собственными кораблями, вынужденными ходить под иностранными флагами. Швейцарское правительство предприняло подобные попытки, но они не нашли понимания у большинства морских держав. Обращались они и к моему покойному "отцу" — Александру Третьему. И тоже не нашли понимания. Зато со мной договориться сумели. В начале своего царствования я дал принципиальное согласие на то, чтобы швейцарские корабли использовали российские морские порты в качестве портов приписки. Но это не означало, что корабли под этим флагом немедленно появились в наших портах. Отнюдь. Трудностей юридического плана вполне хватало. Самая первая — кто будет осуществлять защиту торговых судов страны, не имеющей выхода к морю? В общем, переговоры длились долго и шли трудно. Самое главное условие для этого сотрудничества: все швейцарские торговые суда должны строиться на наших судостроительных заводах, с трудом прошло. Да и то, благодаря тому, что больше никто не шел им навстречу.

Итак, на днях было подписано официальное соглашение о базировании швейцарского торгового флота в наших портах. Кроме того, подписано соглашение об инвестициях в наше судостроение. Остался открытым вопрос о финансировании строительства военных кораблей. Варианта тут было два: либо защиту швейцарской морской торговли осуществляем мы и тогда частичное финансирование наших военных кораблей берут на себя швейцарцы, либо они строят собственные ВМС (на наших заводах естественно) и в качестве пунктов базирования используют наши ВМБ. Оба варианта имели как достоинства так и недостатки, а потому наши партнёры решили не решать поспешно и отложили решение этого вопроса ещё на год.

Вот под эту марку я и принимал на службу "бывшего швейцарского поданного" Александра Фёдоровича Бойко.

Зато с нашим "Иоганом Вайсом" больших проблем не возникло. "Десятка" была чисто моей затеей и к Военному Министерству относилась формально. Поэтому Абдулхаир Тулегенович без всяких препятствий со стороны возглавил полулегальное Управление Международного военного сотрудничества, в том же чине, что и Александр Фёдорович. Пока военспецы из будущего входили в курс дела, я знакомился с новинками авиационной техники. Стоит уточнить, что новинками имеющиеся образцы были лишь для этого времени. Итак, Василий Иванович предоставил в моё распоряжение двухместный биплан с экипажем и заодно конструктора этого чуда техники: Потапова Олега Петровича.

То, что эти прохиндеи перетащили в прошлое авиационного инженера, я подозревал и ранее. Такое решение было вполне ожидаемым. Надёжная связь — естественная потребность. С радиосвязью они дело наладили, а транспортная связь была столь же им необходима, как и беспроводная. Теперь мои подозрения подтвердились. "Неизвестные" затеяли возню с самолётами еще в 1895 году, когда перебрались в Северную Америку. Правда прихваченный ими Олег Петрович на выдающегося конструктора совсем не тянул, но обладал именно таким опытом и знаниями, которые и требовались ему в этом времени. А опыт Олега Петровича был своеобразный. Научили его летать в аэроклубе ДОСААФ. Ну и летал он именно на поршневых самолётах: Як-18, Як-50, Як- 52. А заодно закончил МАИ, что очень выручило его, когда он по состоянию здоровья был отстранён от лётной работы. Дальше — работа в авиационных мастерских всё того же ДОСААФ. А потом, вербовка "неизвестными" и жизнь в новом для него мире.

— Вот тогда я и начал строить нашу этажерку. Причём, строить её пришлось в Америке.

Главной проблемой самозваного конструктора было отсутствие подходящего движка. Но решилась эта проблема просто: сотрудничество с британским инженером, работавшим ранее в фирме Фредерика Симмса. Ну а изготовление получившегося у него изделия — в одной из мелких американских механических мастерских, персонал которой ныне работает в Иркутске. Двигатель вышел так себе. Авиационным его назвать трудно. Во всяком случае выполнять на аэроплане с таким двигателем фигуры высшего пилотажа, Олег Петрович не рекомендует. Тем не менее, самолёт этот летал. И даже имел приличную дальность полёта. Всего удалось осилить строительство десятка двухместных машин, а дальше "неизвестные" решили, что заниматься авиастроением им не стоит и передали Потапова с его командой мне. Я не стал отказываться от столь щедрого подарка и передал Потапова с его командой в распоряжение капитана Кованько. Так что хоть и мизерные, но ВВС у меня появились. Правда и возможности их были столь же мизерные. Но мне спешить пока некуда. Да и более срочные дела требовали моего неустанного внимания. А дела эти были непростыми. Мои действия по уклонению от участия в разграблении Китая, привели к началу новой войны между японцами и китайцами. Вначале эта война была совсем уж локальной. Успех НОАК в деле захвата Люйшуня никого в мире не впечатлил. Кроме самих китайцев. Вернув себе назад разграбленный китайцами город, японцы повели наступление на север, вдоль трассы наполовину разрушенной ЮМЖД. К осени, войска Ояма Ивао деблокировали все осажденные китайцами гарнизоны и готовились к весенней компании 1899 года. Так как наличных войск Ояме не хватало, то из метрополии на континент началась переброска призванных под знамёна резервистов. Качество этих войск было так себе. Но нести гарнизонную службу они были способны. Главное было то, что от этой службы высвобождались кадровые части. Поэтому к весне в распоряжении Оямы могли оказаться внушительные для такого ТВД силы: две пехотные дивизии, три пехотные бригады и множество более мелких подразделений. Дивизии — это для полевых сражений, а бригады — для военного контроля территории вдоль ЮМЖД, которую срочно восстанавливали. Помимо подготовки полевых сражений с НОАК, японцы не забывали и про оборону. Ляошунь теперь укреплялся с суши и вряд ли у китайцев получится его вновь захватить. Кроме того, вдоль ЮМЖД по совету англичан японцы построили блокгаузы и пустили по восстановленным участкам ж/д блиндированные поезда.

И это были не все новости из Маньчжурии. Осенью 1898 года, в районы с компактным проживанием корейского населения, по распоряжению королевы Мин, были введены части Корейской Императорской Армии. Японцы, которым было в тот момент не до корейцев, никаких протестов не выразили. Протестовало лишь цинское правительство.

Готовились к весенней схватке и войска НОАК. И Дядюшка Хо, и Председатель Ли обратили серьёзное внимание на рост собственных рядов. Конечно, Люйшуньская операция способствовала росту популярности в обществе НОАК и приток добровольцев был постоянным. Но помимо этого были и другие источники роста. В течении осени и зимы, оба лидера планировали подчинить себе изолированные гарнизоны правительственных войск и подмять под себя "диких" ихэтуаней. Сделать это было тем проще, что последние уже начали нести поражения от наших казаков и монголов Дансаранова. Ну а цинское правительство уже не знало, что ему делать в этой ситуации. Маньчжурия для Китая была фактически потеряна и порядок там поддерживало сразу несколько хозяев: Корейская армия на Юго-Востоке Маньчжурии, японская — вдоль ЮМЖД, цинские войска в нескольких населенных пунктах Северной Маньчжурии, а на остальной территории хозяйничала НОАК. Удачным ходом лидеров НОАК было решение об образовании на подконтрольной территории Особого района и проведении прогрессивных реформ. Тут уж отличился Председатель Ли. Помимо типовых буржуазно-демократических реформ, он сделал главное: заявил о том, что передаст имеющиеся земли в безвозмездное пользование тем, кто её сумеет обработать. И сердце китайского крестьянина дрогнуло. Поверив обещанному, в Маньчжурию начали переселяться те, кто надеялся на лучшую жизнь. Такой шаг китайских коммунистов был понятен: иметь в качестве базы для ведения войны слабо заселённую местность всегда нежелательно. К тому же, этим они надеялись обрести некоторую хозяйственную независимость. Ради этого они на всех углах кричали о том, что будут защищать крестьянина и от произвола правительственных чиновников, и от бесчинств японских войск.

Дядюшка Хо и Председатель Ли были совершенно разными людьми. Первый из них был как политик не очень силен. Зато Ли Сяо-лун оказался выше всяких похвал. Я это окончательно понял после того, когда в Гонконге вдруг началось восстание местного населения против англичан. Причиной для восстания послужили те репрессии, которые начал губернатор против местных "злоумышленников". Англичане конечно принимали жесткие меры против расхитителей капиталистической собственности. В октябре 1898 года, по распоряжению сэра Уилсона Блэка, состоялось публичная казнь пойманных с поличным "злоумышленников". А спустя три дня, губернатор погиб в результате террористического акта, который провели хунвейбины Председателя Ли. Они же и призвали местный люд к восстанию против власти "западных варваров". Войска и полиция, сразу подавить бунт не сумели. В городе началась резня.

Но ещё удивительней была та операция, что хунвейбины провели в самом Лондоне. Самих хунвейбинов в британской столице было мало — всего один человек. Это был отставной минный офицер цинского флота, уволенный со службы после потери правой руки в сражении при Ялу. Именно он сумел организовать так называемый "Динамитный Заговор" и исполнить тем самым заветную мечту Председателя КПК: Династия британских Ротшильдов прекратила своё существование, взлетев на небеса вместе с заминированным особняком. Выполнили эту работу нанятые отставником ирландцы. Они же и разбросали по Лондону листовки, в которых сообщалось о том, что ответственность за покушение берет на себя "Красная Стража Сянгана". Нужно отдать должное профессионализму лондонской полиции — ирландские подрывники были пойманы весьма быстро. Допросив их, следователи узнали, что смерть Ротшильдов является лишь началом процесса. Что "Однорукий Дракон Сянгана", так и не пойманный до сих пор, готовит ещё одно покушение. На этот раз на королеву Викторию. Оставлять безнаказанной подобную наглость Британия не имела права. Было принято решение о направлении в Китай значительных контингентов британских войск. Королевским указом, командовать всеми британскими силами в Китае, был назначен командующий Китайской станцией вице-адмирал Эдвард Сеймур

Честно говоря, я к покушению на британских Ротшильдов не имел никакого отношения. А устраивать покушение на Викторию считал ненужной затеей. Старушка и так скоро помрёт. В чём была выгода для китайцев — тоже непонятно. На них сейчас обрушится вся мощь европейских государств.

Спустя короткое время мне пришла шифровка от председателя Ли, в которой он объяснял "полковнику Романову" смысл своих действий. Оказывается, он считает, что локальное восстание в одной из китайских земель не приведет к освобождению Поднебесной от иноземного угнетения. Победоносным будет только всекитайское восстание. Чтобы его вызвать, необходимы сильные репрессии против китайского народа. Уничтожение британских Ротшильдов — это более чем веская причина для организации масштабной карательной операции. И чем сильней будут зверствовать каратели, тем большим будет гнев китайского народа.

Вторым резоном в пользу такого покушения, мой респондент считал необходимость в создании хаоса в мире финансов. Оставшиеся без хозяина капиталы, постараются прибрать к рукам французские и австрийские Ротшильды, что совсем не устроит британцев. Поэтому, противоречия между ведущими капиталистическими странами обострятся настолько, что вероятность возникновения мировой войны, которую предсказывали основоположники марксизма, будет велика. А занятым войною хищникам станет не до Китая.

Третьим резоном в пользу своих действий он считал ослабление Японии. До сего момента Японию кредитовали в основном британские Ротшильды и частично американские банкиры. Но с Америкой японцы поссорились, а капиталы Ротшильдов могут найти совсем иное применение. Поэтому, развитие Японии может сильно притормозиться, а это отрицательно скажется на её боевой мощи.

Прав мой респондент или нет — время покажет. Но вот то, что беспощадный китайский бунт не скоро подавят, видно невооруженным взглядом. Мой МИД осаждают послы европейских стран, умоляя вмешаться в китайские дела вооруженной силой. Мне их настойчивость понятна. Только три страны могут сейчас выделить для подавления восстания ихэтуаней крупные силы: Россия, Япония и Корея. Прочим странам придется перебрасывать свои войска вокруг света. Что влетит в хорошую копеечку. В несколько лучшем положении находятся британцы. Они сейчас готовят переброску австралийских, новозеландских и индийских войск. Но и это достаточно дорого для них. А что говорить о Португалии, у которой возникли проблемы в Макао? Вот меня и пытаются склонить к участию в этой войне. А я в свою очередь уверяю просителей о том, что Россия и так участвует в ней. В качестве доказательства я показываю дипломатам копии докладов командующего Приамурского округа о рейдах на сопредельную территорию наших казаков.

Благодаря деятельности "злоумышленников", которые аккуратно снимали с телеграфных столбов провода, а затем столь же аккуратно выкапывавших и сами столбы, новости из Китая приходили с опозданием. Немного улучшилось положение после того, когда я распорядился о направлении в Гонконг одного из двух гидрографических кораблей, которые имела в своём составе Сибирская флотилия. Это улучшило положение со связью, ибо военные "гидрографы" имели на своём корабле не только квалифицированных переводчиков с восточных языков, но и коротковолновую радиостанцию, способную при нужде обеспечить прямую связь с Оперативным Управлением Моргенштаба. Поэтому я раньше прочих правителей получал сведения о том, что творится в Китае. А там творилось доселе небывалое.

Подавив бунт городских низов в Гонконге, вице-адмирал Сэймур во главе десятитысячной карательной армии решил "навести порядок" в окрестностях Гонконга и Макао. На его беду, правительство Цыси сослало командовать войсками провинции Гуандун толкового генерала. Звали этого генерала Не Шичэн. И имел этот генерал ту же самую задачу, что и англичане — подавление бунта местного населения.

В целом, Не Шичэн не отличался стремлением к участию в политических интригах, по своим взглядам он был консерватором. Но сейчас Не Шичэн оказался в двусмысленном положении. С одной стороны, командуя провинциальными войсками, он охранял интересы династии и готов был решительно преследовать мятежников, нанося им существенные потери. Но давление антииностранной группировки в правительстве империи Цин заставляло его не проявлять большой активности. С другой стороны, он, как патриот своей страны, не мог смириться с прямой агрессией британцев, Будучи направлен для охраны железных дорог в провинции от нападений мятежников-ихэтуаней, Не Шичэн был вынужден войти этими мятежниками в соглашение и вступить в бой с карателями. Столкновение между британцами и китайцами произошло в окрестностях горы Байюньшань, что находится на территории города Кантона. В распоряжении Не Шичэна было 12 тысяч солдат китайской армии. Уже в окрестностях Кантона, к нему присоединились отряды повстанцев, которые возглавлялись местными анархистами. В общей сложности Гуандунский корпус располагал 50 тысячами человек живой силы сомнительной боеспособности. Войска британцев тоже были далеко не первосортными и численно уступали противнику раз в пять. Тем не менее, этого хватало для победы над плохо организованной и ещё хуже вооружённой сборной солянкой. Исход сражения при Байюньшне определили способности Не Шичэна. Формально, сражение закончилось ничейным результатом. По докладу Сэймура британцы в ходе этого сражения потеряли 117 человек убитыми и 409 ранеными. Китайцы же одними убитыми потеряли около пяти тысяч человек. Так это или нет, но британцы почему то вернулись в Гонконг потеряв при возвращении большую часть обоза, а разбитые по британским реляциям китайцы, организовали сухопутную блокаду Гонконга.

В Пекине действия Гуандунского корпуса сочли победой и вместо выговора за самовольные действия, генералу-победителю было высказано благоволение. Императорский двор к этому времени раскололся на две части. Консерваторы, которых возглавляла императрица-регентша Цыси, начали заигрывать с ихэтуанями. Нужно сказать, что гнева повстанцев сторонники Цыси боялись больше, нежели неудовольствия европейских держав. Зная про это, я поручил нашим дипломатам в Пекине организовать исход православных христиан Северного Китая в районы, которые контролировала НОАК. Этим я надеялся уберечь поверивших нам людей от неминуемой расправы.

Вторую группировку возглавлял формальный правитель Империи Цин — император Гуансюй. Этот молодой человек только что провалил затеянные им реформы целью которых было преобразовать империю по образцу японской революции Мэйдзи. Сейчас этот император жил под домашним арестом в пекинском Запретном городе. Указом вдовствующей императрицы он был объявлен недостойным сана. Однако европейские державы продолжали признавать его царствующим государем. Именно по этой причине сторонники Цыси стремились избавиться от Гуансюя.

Так или иначе, но успех Не Шичэна пришелся очень кстати и был непомерно раздут. Более того, он подвигнул Цыси к оказанию открытой поддержки повстанцев. В начале 1899 года она уже без всякого стеснения поддерживала бунтовщиков:

— Пусть каждый из нас приложит все усилия, чтобы защитить свой дом и могилы предков от грязных рук чужеземцев. Донесём эти слова до всех и каждого в наших владениях.

Это были не просто слова. Выполняя её приказ, Бэйянская правительственная армия пропустила отряды ихэтуаней в провинцию Чжили. Где повстанцы и занялись своим любимым делом: уничтожать европейцев и китайских христиан. Естественно, что должна была последовать реакция со стороны европейских держав. Она и последовала. Началась переброска британских, португальских, французских и германских войск в Китай. К весне британцы собирались перебросить в Китай не менее 30 тысяч солдат. Пять тысяч солдат планировали иметь в Макао португальцы. Десяток тысяч — французы. Немцы и австрийцы — по тысяче человек. Но наибольшие надежды европейцы возлагали на японские войска, которые уже были сосредоточены в нужном месте и в достаточном количестве. Надавив на японцев, англичане своего добились. Теперь Квантунскую армию вместо боёв с НОАК, ждало наступление на Пекин, с целью снятия блокады Посольского квартала, которую установили отряды повстанцев.

Итак, Оставив в покое НОАК, японские кадровые дивизии начали наступление в направлении китайской столицы. Как раз оно и послужило поводом для того, чтобы к ихэтуаням присоединились китайские войска, которыми был убит советник японского посольства Сугияма. Тем временем, в кипящей страстями столице, артиллерия повстанцев открыла огонь по дипломатическим посольствам европейских государств. В ходе обстрела погиб германский посол Клеменс фон Кеттелер Понимая, что такого ей не простят, Цыси пошла до конца и добилась объявления войны всем участвующим в интервенции государствам.

Война набирала свои обороты. 1899 год обещал быть жарким. Что там сложится и как, было не очень ясно. Но вот то, что англичанам сейчас не до войны с бурами, я прекрасно понял. И американцы начинали терять интерес к войне с испанцами. И если в Китае процесс кровопролитие набирал обороты, то в Вест-Индии он прекратился, толком не начавшись. Боевые столкновения в этом регионе практически отсутствовали. Говорить о потерях было тоже смешно. Откуда им взяться, если испанская и американская армии так и не соприкоснулись в бою, а с кубинскими повстанцами вела переговоры Международная Миротворческая миссия? Не явилась в Карибское море и испанская эскадра. Поэтому к моей досаде, показательного сражения между американским и испанским флотами не произошло. Испанская эскадра по прежнему пребывала в метрополии и устраняла с помощью немцев и французов выявленные недостатки. А американский флот больше ремонтировался, чем ходил в море. Это не шутка. Тайные диверсии офицеров нашего флота наносили не столько существенный, сколько досадный ущерб американцам. Разошедшиеся не на шутку Скорин и Бондарев организовали немало удачных поджогов на флотских базах. Завербованных ими поджигателей из местных жителей, портовая полиция весьма оперативно вычисляла и вылавливала. Но на смену пойманным, всегда находились новые любители английского золота. И тогда американские газеты сообщали о новых пожарах на угольных и вещевых складах. А один раз возник пожар на пароходе, вставшего под разгрузку с грузом чилийской селитры. Можете себе представить, насколько повезло американцам, что пожар был потушен в самом начале.

Но страдали не только береговые объекты и коммерческие грузы. Досталось и боевым кораблям. Броненосец "Орегон" и крейсер "Бруклин" вынуждены встать на ремонт машин после того, как в их топках рванули замаскированные под куски угля мины. Но и это не всё. Помимо ущерба, связанного с ведением боевых действий, были сообщения судоходных кампаний о гибели судов на выставленных испанцами минах. Вот последнее было наглой ложью судовладельцев, которые рассчитывали на получение страховки взамен утопленных старых "корыт". В моём времени частные судовладельцы и не такое проворачивали. Во время Первой мировой они быстро пришли к выводу, что терять корабли с грузом не менее выгодно, чем доставлять груз в порт назначения в целости и сохранности. Именно поэтому британское адмиралтейство слишком поздно сумело ввести систему конвоев. Здесь творили то же самое, только в меньших масштабах. Нашлись и такие прохиндеи, которые нагло уверяли о том, что были атакованы в море испанским водобронным миноносцем. Который существовал лишь в замысле месье Джевецкого, да в богатой фантазии мошенников. Ложь эту конечно разоблачили, но дело своё она сделала: цены за перевозку военных грузов начали расти. Это не было критичным для правительства САСШ. Вот только всё равно пришлось мириться с испанцами. Причем, не по своей воле.

Ближе к апрелю 1899 года, Сергей Юльевич Витте доложил мне о существовании некого "Плана Ротшильда". Это был план не покойных британских Ротшильдов, а продолжающих здравствовать французских Ротшильдов. Согласно этого плана, Испанию уговаривают предоставить Кубе и Пуэрто-Рико автономию. Боевые действия с повстанцами прекращаются и на замирённых территориях проводятся демократические выборы в местные Кортесы. Именно эти самые Кортесы совместно с испанскими представителями вырабатывают местную конституцию, которая утверждается испанским монархом в качестве основного закона для Кубы и Пуэрто-Рико. В дальнейшем над этими территориями устанавливается совместная опека со стороны участвующих в мирном процессе стран. Кубу совместно опекают Испания и Франция, причем французы получат крейсерскую станцию в Гуантанамо, а Пуэрто-Рико будет под совместной опекой Испании и Германии. Немцы тоже получают там право на строительство крейсерской станции. Ну а России Ротшильды предлагают иной подарок: установление совместной русско-австрийской опеки над Гавайским Королевством! И это при том, что законную королеву Гавайев ещё нужно было как то вытащить из лап американских властей! А ведь кроме законной правительницы, королевы Лилиуокалани, есть ещё одна претендентка на Гавайский трон — принцесса Виктория Каиулани, которая в настоящий момент проходит курс лечения в клинике доктора Мюллера.

Вот на кой хрен мне эти Гавайи? Да еще австрийцев мне навязывают! Да и как забрать эти острова, если лояльного к нам и даже к австрийцам населения там нет? Да и американцы давно окопались на них и выгонять их оттуда у нас нет возможностей.

Оказалось, что всё на свете возможно, если за дело берутся Ротшильды. С кем и как они договаривались, мне это неизвестно, но на условия мира американцы вдруг согласились. Подозрительно легко согласились. Каждый получил то, что и было им обещано, Кроме России. Нет, если бы не мой отказ, то гавайские пляжи вполне могли стать нашими. Вот только не нравился мне ни этот подарок, ни американская уступчивость. Был в этом какой то подвох. И хотя Безобразовская клика всячески меня уговаривала не отказываться от таких прекрасных земель, я не стал идти у них на поводу. Что-то подсказывало мне, что меня крупно надули. А если ухвачусь за Гавайские острова, то поимею ещё большие неприятности. Нет уж, пусть лучше почтенный Франц-Иосиф единолично опекает тамошнее население!

Предчувствие крупного провала меня не покидало весьма долго, до самого сентября 1899 года. В начале этого месяца, президент САСШ Мак-Кинли был смертельно ранен американским анархистом Леоном Франком Чолгошем. То, что это не простая выходка фанатика-одиночки, я заподозрил сразу. Похоже, что истинные хозяева страны решили избавиться от человека, который не оправдал их доверия. Павшего сменил на боевом посту вице-президент Гаррет Хобарт. После того, как я ознакомился с содержанием его послания к Конгрессу САСШ, то понял простую вещь: мною совершена крупная ошибка. В своем стремлении побольше нагадить потенциальному мировому гегемону и сделать его слабей, я перегнул палку. Неудачная война с Испанией вовсе не ослабила Америку и не пошатнула позиции экспансионистов. Наоборот, унизительные для страны результаты войны, породили жажду реванша. Учитывая, что привычка к нытью американцам не свойственна, следовало в скором времени ожидать от них какой-нибудь гадости. Как только они увидят возможность отыграться, они ей немедленно воспользуются. И ждать их ответного хода предстоит недолго. В конце 1900 года состоятся выборы нового президента. И уже им будет выбрана новая стратегия.

Как потом выяснилось, я ошибался и в этом. Американцы действовали намного быстрей и решительней.

25. Выбор подходящего оружия

Наблюдаемая мной трогательная солидарность европейских держав во время подавления восстания ихэтуаней — это ненадолго. Так как волнующие европейских заправил вопросы одним только убийством китайцев не решаются, то окончательное решение колониального вопроса произойдет в форме массового истребления самих европейцев. Происходить это истребление будет на территории Европы. Открытым остаётся только вопрос со сроками начала мировой бойни. Не факт, что она начнется в те же дни, что и в нашем времени. Всё может произойти и раньше. Или позже. Лично мне не хочется присутствовать на этом празднике смерти. Но видимо придётся. Так или иначе, но готовым нужно быть к разным вариантам развития событий. Возможен и самый худший вариант. Причем, он наиболее вероятен. Почему? Да потому что наша правящая верхушка не самостоятельна в своих действиях. Как бы я не упирался, но всегда может найтись какой-нибудь Сухомлинов, который самовольно запустит механизм открытой мобилизации. И толку его после этого стрелять? Дело то будет уже сделано. Можно конечно вычистить всю нынешнюю верхушку начисто. Люди, которые этим с удовольствием займутся, в буквальном смысле толпами по улицам бегают. Вот только и революционеры наши не самостоятельны. Они кормятся из того же корыта, что и наша правящая верхушка. Уничтожать в буквальном смысле нужно и тех и других. Вот только могильщиков нужно успеть вырастить. Да создать нужное для той войны оружие. А с этим сейчас проблемы. Я не только о железках. Люди сами по себе, это тоже оружие. В данный момент безнадёжно устаревшее. У меня в армии и на флоте полно людей, мнящих себя Наполеонами. Но стоит поставить вопрос намного серьёзней, как наши Наполеоны оказываются в лучшем случае Мак-Магонами.

Придя к выводу, что генералитет мой давно нуждается в чистке, я призадумался о том, как это сделать наиболее безболезненно для армии. Ведь в большинстве своём, мои генералы имеют неплохой послужной список. Практически все они прошли через войну, а некоторые даже через две или три. Они имеют честно заслуженные боевые награды и что более уважаемо в моих глазах — боевые ранения. Гнать их как паршивых псов, будет несправедливо. Но удалять их нужно. Ведь в качестве оружия они морально устарели. До меня, для старых служак создавали синекуру. Но мне это не подходит, ибо такой подход разлагает армию. Платить людям за почётное безделье? Не хочу! После долгих размышлений, появилась идея создания "Военторга". Не такого, который знаком мне по советским временам. Созданный мною "Военторг" образца конца 19 века — это корпорация, являющаяся придатком Мобилизационного Управления. Вот там самое место для выходящих в тираж вояк. Чем занимается "Военторг"? Прежде всего, через него осуществляются закупки всего необходимого для армии. Но это не просто закупка. Это еще и система военной приёмки, которая осуществляет входящий контроль качества поставляемых изделий.

Вторая функция — реализация изделий военного назначения населению. Тут нужно пояснять более подробно. Когда я ставил задачу по производству ста миллионов пар армейских ботинок, я примерно представлял, откуда я возьму сырьё для обувной промышленности. В Туркестане, на Северном Кавказе, Забайкалье и других местах, хватает народов, которые занимаются скотоводством. А это не только баранина и говядина. Это еще кожи, шерсть и овчина. Как раз то, что нужно мне для производства кожаной и валеной обуви, полушубков и постовых тулупов, меховых шапок, шерстяного обмундирования и предметов амуниции. Все это можно получить путем торговли. А что взамен? Мои кочевые поданные нуждаются вовсе не в каких то там сложных изделиях. Простенький и дешевенький ширпотреб их вполне устраивает. Обыкновенные казаны, самовары, сковороды, ножи и топоры, конская сбруя… А еще ткани и та же обувь. И не только это. Учитывая, что образ жизни у них кочевой, они не откажутся и от хорошего походного снаряжения. А заодно, испытают его в деле. А ведь это не всё. Наша армия нуждается в строевых и артиллерийских лошадях. Кому как не этим людям можно поручить выведение и выращивания коней нужных пород. Не всем конечно такое поручишь, но ведь наверняка есть у них люди, способные справиться с армейским заказом. В этом нет ничего необычного. Это Петр Великий мечтал торговать с Европой. А я мечтаю, подобно англичанам, торговать с отсталыми народами. Именно так англичане богатели и продолжают богатеть.

Но заботят меня не только кочевые народы. Оседлые могут дать ещё больше. Но опять таки — нужен госзаказ. Я его обеспечиваю. Ведь не только обувь нужна солдату. Форму тоже кто-то должен шить. Моим распоряжением армию уже переодевают в обмундирование защитного цвета. Казалось бы: одеть-обуть миллион человек — это мизер. Большого роста производства на этом не достичь. Не спешите с выводами. Новое трудовое законодательство требует, чтобы работодатели бесплатно снабжали своих работников добротной спецодеждой и обувью. Какой именно? Дурной вопрос! Конечно военного образца. Ну а то, что она не защитного цвета, делу не мешает. Там, где шьют гимнастерки для солдат, по тем же образцам шьют рабочую одежду. Только красители применяют другого цвета. В случае войны — производство перестраивать не нужно. Только красители поменять. А в мирное время, производство живет и за счет госзаказа, и за счёт заказов частных лиц.

Обмундирование — это не всё. Русский солдат наконец то стал спать на простынях и укрываться одеялом. Он получает теперь алюминиевую ложку и жестяную кружку, алюминиевые котелок и флягу. И эти предметы через систему "Военторга" разрешено реализовывать населению.

Изменилось и пищевое довольствие. По примеру европейских армий, в состав пайка вошла рыба и чай с сахаром. А ведь сколько воплей было о том, что это невероятно дорого! Но ничего, я нашел, на чем можно экономить.

Вот на эту военно-торговую деятельность я и сплавлял старых генералов. Как правило, большинство их было неплохими администраторами и хозяйственниками, поэтому о принятом решении жалеть не пришлось.

Новых генералов предстояло ещё вырастить из тех поручиков да капитанов, которыми я располагал в настоящий момент. А с ними была проблема. Если материальное положение генералитета было таким же, как у их европейских коллег, а полковники наши даже превосходили в этом плане полковников европейских армий, то с младшим офицерским составом было все непросто. За последние 20 лет он основательно обнищал в прямом смысле этого слова. По словам Ванновского, даже кабацкий сиделец имел доход больше офицерского. Именно нищета способствовала тому, что только треть офицеров было женатыми людьми. Прочим содержать семью было не подъёмно. Позволить себе женитьбу можно было только после выхода в отставку. Но и женам офицеров стоило посочувствовать. Как правило, они сами происходили из небогатых семей и дополнительными доходами в виде поместий похвастаться не могли. Тоска и беспросветность! Не просто так Куприн писал свой "Поединок". И как тут требовать с человека полностью отдавать себя тяжкой службе, если избавление от неё принесёт ему заметное улучшение материального положения? Вот потому я и изыскивал средства на повышение жалования младшим офицерам. Повышения выходили мизерными, но зато каждый год. Ободрило ли это людей? Пока непонятно. А вот ропот насчет неподъёмных требований возник. Был он результатом принятого мной решения о образовании "Лужской шкуродёрни". Начиная с 1898 года, невозможно было выйти на батальонный уровень командования, не пройдя через неё. А ведь и полковое звено прогоняли через "шкуродёрню".

Но всё это вопросы организационного плана. Но был не менее сложный вопрос о вооружении армии новыми стрелковыми и артиллерийскими системами.

Тут все зависит от взглядов на то, какой будет грядущая война. Именно о ней я и веду разговор с братом Георгием. Дело в том, что начиная с этого года, ему предстоит возглавить Генеральный Штаб. Которого кстати ещё нет. Есть Главный штаб. Который является чисто административным органом, а не органом управления ведением боевых действий. Почему Георгий? А мне сейчас некого ставить на этот пост. В предыдущие года Георгий неплохо показал себя на посту Московского генерал-губернатора. Так как он является наследником престола, а мир скатывается в сторону большой бойни, то получить необходимый опыт военного строительства и управления войсками, наследнику будет полезно. Все-таки он заочно прошел курс АГШ и учился не абы как. Ну а что ему непонятно, так на то я есть. Вот я ему и объясняю некоторые вещи.

— Сейчас в моде концепция маневренной войны. Не потому, что это наиболее правильный способ ведения войны, а потому, что он менее затратный. Победа достигается не мощью огня, а в основном стремительным движением войск, с целью быстрейшего захвата у врага необходимых для войны ресурсов. Это в идеале. На самом деле тут тоже стрелять придется. Но стрельба стрельбе рознь. Если ты прочно удерживаешь в руках инициативу, то ты всегда и во всем опережаешь противника. А значит, он нигде не успевает создать прочной обороны. Для преодоления его сопротивления, тебе не нужны ни большие калибры, ни огромные обозы с боеприпасами, ни гигантские мобилизационные запасы. Французы так вообще на это уповают. Элан и только элан! Именно он решит все твои проблемы!

Эта идея нравится и правительствам всех стран. Не только французам. Все хотят воевать быстро и дёшево, малой кровью и не на своей территории. Поэтому, везде принята стратегия сокрушения, а о стратегии истощения даже думать запрещено. Ибо это слишком дорого! А значит — богомерзкая ересь!

— Как то необычно ты всё это излагаешь, — задумчиво промолвил Георгий, — Но ведь раз ты так говоришь. значит считаешь это неправильным?

— Именно так Жорж! Банкиры не читают Клаузевица. А он предупреждал, что невозможно сокрушить силы противника одним-единственным, даже очень сильным ударом. На этом погорел Наполеон. Вовсе не частные ошибки явились причиной его поражения. Даже если бы он выиграл все сражения, то всё равно он проиграл бы саму войну. Потому что она стала затяжной. Он конечно после каждой победной кампании заключал мир, но долго такой мир не длился и всё начиналось заново. Его подловили на стремлении всё решить одним единственным ударом.

— Ники! А как же пруссаки? Садовая, Седан и Мец.

— Так всё кончилось для них чудесно лишь потому, что у австрийцев не выдержали нервы, а у французов случилась Коммуна. Но в той же Франции им всю игру испортил Леон Гамбета со своей перманентной мобилизацией. Не будь Коммуны, французы закидали бы тевтонов трупами, но войну бы закончили в Берлине. Именно действия Гамбеты заставили встревожиться Мольтке. Для длительной войны у немцев тогда ресурсов не было. А у французов они были.

А тут ещё мой "Бельгийский проект", о котором не всякому расскажешь. Георгию я доверял и потому посвятил его в часть этого плана.

— Смотри сюда Жорж! — говорил я ему, расстилая на столе карту. — Я исхожу из того, что война между тевтонами и французами рано или поздно начнётся. То, что нам известно о германской армии, говорит о том, что сидеть и ждать французского удара она не будет. Вопрос только в одном: каким образом немцы постараются победить? Подозреваю, что повторять Седан они не станут. Понимают ведь, что французы многому со времён последней войны научились и готовы встретить немцев должным образом. Хоть французы и не уделяют вопросам обороны должного внимания, но остановить наступление немцев на линии своих крепостей они сумеют. Немцам это тоже понимают. А ещё все прекрасно понимают, что провал наступления чреват затяжной войной. К которой никто не готов. Которая разорительна, а потому про неё военным и думать запрещено. А раз так, то немцы попробуют перехитрить французов.

И я вкратце обрисовал Георгию известный мне "План Шлиффена". Внимательно меня выслушав, Георгий однако заметил, что нарушение нейтралитета Бельгии чревато вступлением в войну Британии. Ведь именно Британия является гарантом нейтралитета этой страны.

— Тем не менее Жорж, немцы рискнут. Других вариантов закончить войну в краткие сроки у них просто нет.

— Есть Швейцария.

— Она им не подходит по условиям местности. Бельгия предпочтительней.

Георгий призадумался ненадолго, а потом заявил, что по его мнению, бельгийцам эта война совсем не нужна, поэтому им проще сразу капитулировать, а не спасать Францию. Как вариант — выступить на стороне немцев, просто пропустив их войска через свою территорию и снабжая их в дальнейшем всем необходимым. Участие в боевых действиях самой бельгийской армии при таком варианте необязательно.

— Жорж! Ты не учитываешь одного: деньги дороже людей. Поэтому бельгийцы будут плакать сперва о деньгах, а уже потом о людях. Так что при вторжении немцев, они будут воевать из одной только боязни быть ограбленными.

— Ники, но ведь если бельгийцы заранее подготовятся, то немцы могут отказаться от этого плана.

— Могут. Поэтому бельгийцы должны быть сильны, но со стороны это не должно быть видно.

— Брат! Но зачем тебе такие игры?

— А затем, что я хочу вести войны чужими армиями и платить за них чужими деньгами. И я не понимаю, зачем гибнуть русскому солдату, если это прекрасно сможет сделать бельгийский солдат.

— Но ведь это будет подло в отношении ничем не повинных бельгийцев!

— А спасать французов за счет русского народа не подло? Какой смысл нам в этом? Отдыхать в Ницце, принадлежащей немцам можно будет ничуть не хуже, чем в Ницце французской. От перемены хозяев, шлюхи хуже не бывают! Вот и пусть за этих шлюх погибает кто угодно. А русский солдат если и будет погибать, то лишь за родную Дуньку.

Итак, в чём суть моего "Бельгийского проекта"? А в том, что бельгийцы должны обрести новые возможности для эффективного сопротивления чужеземному вторжению. Причем, этот эффект должен не просчитываться заранее.

Взять такой вопрос, как осада крепостей. Немцы к сокрушению крепостей прекрасно подготовятся. Их осадная артиллерия наверняка будет лучшей в мире. Вот только хорошо она себя покажет в одном случае: если осажденным нечем ответить. Осадная артиллерия во всём мире рассчитана на безнаказанный расстрел, а не ведение артиллерийской дуэли. Вести артиллерийские дуэли бельгийцы вряд ли сумеют. Но это и не обязательно делать. Исходим из того, что осадные орудия плохо подходят для борьбы с авиацией. А с зенитным прикрытием войск и объектов дела у всех армий мира обстоят неважно. В этих условиях, полк самолётов, аналогичных ПО-2, способен помножить на ноль орудия самых страшных калибров. Авиация к тому времени будет достаточно совершенна для того, чтобы выполнять похожие задачи. При мощности мотора в 125 лошадиных сил, обычная этажерка сможет поднять в воздух 450 кг полезного груза. Проверено на практике во время Варшавского восстания в 1944 году. А 450 кг авиабомб — это в полтора раза больше, чем поднимал в воздух Ил-2. Точность удара? Лучше чем у Ю-87. Прицельные приспособления? Обычная прорезь в плоскости с нанесенными на ней рисками. И бомби ты супостата круглосуточно! До 13 боевых вылетов в течении ночи! Тоже проверено на практике. Не только осадные орудия. Позиции полевой артиллерии тоже можно обработать. А ещё круглые сутки кошмарить вражескую пехоту, сбрасывая бомбы на огонёк сигареты. И всё это проверено на практике. Моя забота не в том, чтобы у бельгийцев оказалось нужное число самолётов. Завести авиацию они и без меня заведут. Главное — освоить боевое применение "этажерок". Стоит подумать, под каким соусом преподать им необходимые уроки. Спортивные состязания какие-нибудь выдумать? Типа, галантные летуны кидают букет цветов прекрасным дамам? Или доставка почтового отправления прямо в руки? Ладно. Время есть, что-нибудь придумаем. Тем более, что есть у меня для немцев и друге сюрпризы. Вы ребята фирму Нагана уже списали со счетов. А вот я нет. Пока ещё живы братья Наганы, я использую этот фактор на все 500 %! Каким образом? Весьма простым!

Чтобы понять моё отношение к Наганам, следует понять моё отношение к Бельгии. За что я люблю Бельгию? За то, что она не является великой державой. Но при этом является хорошо развитой страной. Примерно такое же отношение у меня к Швейцарии. Ведь не просто так я разрешил швейцарским кампаниям иметь свой торговый флот. Взамен я от них много чего получу чудесного. Например, прекрасную швейцарскую оптику. Я прекрасно знаю, что "Карл Цейс Йена" у всех на слуху. Это действительно короли в своём деле. Но "Лейка" тоже неплохая фирма. Так почему бы ей не открыть филиал своей фирмы где-нибудь в Свердловске. Ой! Простите господа! Я как то забыл, что Уральский Оптико-механический завод внезапно переместится из Свердловска в Екатеринбург.

А швейцарские часы? Почему бы их не производить где-нибудь в Чистополе? Назвать их можно иначе. Например "Воинские" или "Офицерские". Главное, что со временем имеем точные механические системы отечественного производства. И подготовленные с помощью швейцарцев рабочие кадры. Как ни крути, но производство наручных часов — вещь полезная. Изначально они создавались исключительно для женщин и офицеров. Но если для баб это удобный и прикольный аксессуар, то для офицера — важный инструмент для работы на войне. Именно часы, наряду с картой, телефоном и биноклем являются главным его оружием.

Вот и братья Наганы. Кто это такие? По сути дела, это неудачники, которым сильно не повезло. Возиться с винтовкой Нагана наша армия не захотела. С револьвером того же имени тоже случилась засада. На вооружение принят, но не производится. Обходимся пока что "смит-вессонами". В общем, задумались ребята о прекращении производства оружия и о начале выпуска автомобилей. А мне это надо? Совсем не нужно. У ребят есть не только собственные мозги. У них к этим мозгам есть еще и фабрика с квалифицированным персоналом. Так пусть продолжают работать над оружейной темой! И не только в Бельгии. В Коврове тоже можно хорошо поработать. На совместной конечно основе. Почему они? А потому, что они не гиганты и диктовать свои условия долго не сумеют. Им чтобы выйти на приличный уровень нужен крупный заказ. Так он и будет. От меня. Эту тему я обговариваю с Потаповым и "Иоганом Вайсом".

— Николай Александрович, — рассуждал Потапов, — я понимаю, что авиация должна притормозить немецкий блицкриг. Но ведь наличие на складе у бельгийцев авиабомб, немцы отследят заранее.

— А это как подать. Производитель будет знать, что эти бомбы заказали русские для своих дирижаблей.

— У нас будут дирижабли?

— Конечно будут! Немного. В год будем строить по дирижаблю. Сперва мягкие. Потом полужесткие. До жестких наверное не успеем дойти.

— Стоп! — вмешивается в разговор "Иоган Вайс", — а зачем они нужны? Полтора десятка дирижаблей погоды не сделают.

— А это как смотреть. Вести аэрофотосъёмку местности — топографы и разведчики это весьма оценят. Ну и где-нибудь в глухом безлюдном месте они будут бомбить учебные цели. Моим Тотлебенам, Величко и Карбышевым нужно оценить воздействие свободно падающих бомб на здешние фортеции. А оно отличается от воздействия артиллерийских снарядов. Пятидесятикилограммовая бомба — аналог шестидюймового снаряда, а перекрытия и козырьки крушит как десятидюймовый снаряд. А ведь есть ещё "сотки". Так что дирижабли показываем, а аэропланы в этой роли не светим. Главное — мои фортификаторы придут к выводу о ненужности крепостей. Ну а тевтонам сюрприз в самый неподходящий момент.

Для того. чтобы это было, мне предстоит организовать хитрую фирму. Я даже название придумал ей: "РосБельАвиапочта". Зарегистрируем её на территории бельгии и заключим с ней контракт на почтовые перевозки. От бельгийцев — зиц-председатель Фунт с верной секретаршей и бухгалтером. Ну и летуны конечно. Прочее — от нас. А причем тут фирма Нагана? А при том. Она заживет новой жизнью. Головные предприятия, совсем небольшие — на территории Бельгии, а филиалы, в разы крупнее головных фабрик — это на территории нашей империи. Фирма стане многопрофильной. Запчасти для самолётов, авиабомбы, да и оружейную тему оставлять не след. Разве плохо получить заказ на разработку пулемёта? А с пулемётами у меня всё сложно. Мои генералы правильно определили назначение "максима": оружие чисто оборонительное и непригодное для маневренной войны. То, что пулеметную батарею выгодно иметь в обороне — ясно всем. А в качестве оружия для маневренной войны его сочли непригодным. Слишком дорогая и громоздкая вещица. Так я и без них это знаю. Самый главный козырь "максима" — это оружие бесконечной стрельбы. Теоретически конечно. Но и практика недалека от теории. Пока есть в кожухе вода, ствол не перегреется. В нашем времени "максим" давно уже не является оружием пехоты. Но в УРах его будут использовать очень долго даже в 21 веке. Так что крепостной вариант "максима" получил одобрение. А вот полевой вариант… Сомнения грызли не только моих генералов, но и меня самого. Альтернативой "максиму" мог стать пулемет Мадсена. Мои кавалеристы просто настаивают на том, чтобы именно его приняли на вооружение. Да и мне он тоже нравится. Но с ним не так всё просто. Как раз с нашим патроном он не очень хорошо работает. Не только с патроном. Наш солдат пулемёту Мадсена тоже не подходит. В общем, это оружие не для сиволапых. Сейчас, пока в моём распоряжении кадровая армия, выучить работать с этой машинкой можно любую деревенщину. Времени на это хватает. Но стоит вручить этот пулемет мобилизованному крестьянину — жди проблем. А у меня и помимо этого проблем немало.

Поэтому простой в освоении и производстве ручной пулемет — это то, что нужно товарищу Сухову против Чёрного Абдулы. Так почему бы этим не заняться Нагану совместно с нами? Быстро нужный нам результат у него конечно не получится, но слишком быстро и не нужно. Мне нужно не только насыщение своей армии достаточным количеством ручных пулеметов. Мне ещё нужна высокая насыщенность этим оружием бельгийской пехоты. Причем, насыщение пехотных порядков ручниками должно произойти в самый последний момент. А как это сделать? По щучьему велению это не выйдет. Заранее готовиться? Конечно заранее! Но и немца еще нужно с толку сбить. На что смотрит любая разведка, когда оценивает армию будущего противника? На текущее состояние дел и на официально принятые к исполнению планы развития вооруженных сил. Но есть у меня то, о чем здешние разведчики думать совсем не будут. За мной стоит опыт мобилизации двух мировых войн. Это я буду учитывать то, что здесь учитывать ещё не научились. Потом конечно научатся, но это будет потом.

Итак, что будет видеть германская разведка? Много чего, но наличие ручных пулемётов в каждом пехотном отделении бельгийской армии она не увидит. Потому, что их нет и не планируется иметь. А вот их наличие на заводском складе фабрики Нагана в Льеже, они если и увидят, то не учтут. Потому что это "русский заказ". Совсем не для бельгийской армии. Вот только в отчаянной ситуации бельгийцам будет плевать на священную частную собственность. Расхватают они эти пулемёты и создадут такой плотный огонь, что германской пехоте придется несладко. А кстати, почему только пулемёты? Кое-какое инженерное имущество тоже придётся кстати. Тут только стоит хорошо спланировать номенклатуру изделий, количество их и сроки выпуска. Вот тогда вся эта "неучтёнка" и сработает как нужно мне. Немцев это не остановит. Но притормозить получится. Потом немцы справятся с этой проблемой, но дорогое для них время они потеряют. Вместо войны до "осеннего листопада" они получат длительную мясорубку наподобие Вердена. И уж точно им будет в этот момент не до России. У них как и у всех, возникнут проблемы с теми же патронами.

Ох уж эти патроны! Можно увидеть связь между финансовыми и производственными возможностями и планами быстротечной маневренной войны, которую исповедовали все европейские армии. Предполагалось вести боевые действия заранее созданными запасами при условии пополнения их продукцией имевшихся патронных заводов. При таком подходе ни одна страна просто не должна была выдержать долгой войны. Длительность ее так и определяли — от двух до шести месяцев, в худшем случае — год. Согласно последним подсчётам, ожидаемый расход составлял 50 миллионов патронов в месяц. И то, мои генералы считали эту цифру завышенной раза в три. У меня на этот счёт было иное мнение. Для шести месяцев маневренной войны этого может и хватить. Проблемы начнутся тогда, когда армии исчерпают свои наступательные возможности и противник сумеет создать устойчивую оборону. Вот тогда и начнется воистину веселая жизнь! Расход одних только винтовочных патронов сразу увеличится раз в семь. Но это мне известно. Но ведь не сошлёшься на свои особые источники информации в разговоре с тем же Жоржем! Приходится делать тупую рожу и отдавать приказы, в разумности которых у исполнителей имеются сомненья.

26. Хорошего будет много!

"Неизвестные отцы" для американцев перестали быть неизвестными. А как тут сохранишь инкогнито, если увёл из под самого носа американских финансистов двести миллионов долларов? Таких парней в тайге не спрячешь. Про двести миллионов мне доложила моя собственная служба безопасности. Да Горацию Гинцбургу с его жалкими двадцатью миллионами до этих ребят далеко.

А американцы тем временем побыв какое то время в расстроенных чувствах, решили поправить своё положение. Разработав новый план действий, они немедленно приступили к его исполнению, выйдя на контакт не с кем-нибудь, а с моими покровителями. Об этом меня проинформировал Василий Иванович.

— Сейчас в Петербурге находится некий Чарльз Фэрбэнкс. Кто такой? Пока что сенатор. Но возможен вариант, что скоро станет вице-президентом.

— И какие такие личные дела появились у сенатора в нашей столице?

— Дела его не назовешь личными. Сплошь и рядом казённые. А поручено ему через меня довести до вашего величества некое весьма интересное предложение, — начал рассказывать "неизвестный".

То, что я услышал, не лезло ни в какие ворота: американцы надеялись заключить с нами союз, направленный против Японии! Причем, в том варианте, в котором они его задумывали, речь шла вовсе не о кратковременном соглашении. Какое там кратковременное? Соглашения такого рода действуют десятилетиями и просто так их не расторгнешь.

— Они сейчас стремятся улучшить свои позиции в северной части Тихого океана. Сделать это посредством войны с Испанией у них не вышло. Только хуже себе сделали. Поэтому и делают ставку на союз с Россией.

— Мы должны им таскать каштаны из огня?

— Я бы так не сказал. Им в первую очередь нужны в качестве базы Гавайские острова. Но после того, как их оттуда пнули, они согласны умерить свои аппетиты и ограничиться одним только островом Оаху. На остальную территорию Гавайского королевства они претендовать не станут.

В принципе, вполне разумно. И я понял, почему американцы подбивают клинья именно ко мне. Мой отказ от получения мандата они восприняли как отказ идти на конфронтацию с Америкой. Это им понравилось. С другой стороны, наличие на островах австрийского гарнизона создавало им некоторые трудности. Впрочем, способ решения проблемы они нашли. Вернув по требованию европейских держав трон королеве Лилиуокалани, они начали её подбивать на борьбу за полную независимость Гавайского королевства от европейских держав. Правда, была одна проблема: законная наследница престола принцесса Виктория Каюлани, сейчас поправляла своё пошатнувшееся здоровье в Крыму. В клинике доктора Мюллера. То есть была целиком и полностью в нашей власти. Американцев это конечно слегка беспокоило, но с другой стороны, это можно было использовать к своей выгоде. Каким образом? Подобрать принцессе подходящего мужа. Официально её женихом был принц Давид Кавананакоа, который приходился ей кузеном по материнской линии. Но он не устраивал американцев, поскольку они подозревали в нём британского агента. Их больше устроил бы в качестве принца-консорта мой брат Михаил, не имеющий никакого влияния в гавайском обществе.

— Погодите Василий Иванович! Тут что-то не то. Допустим моя семья даст своё согласие на подобный альянс и Виктория Каюлани, приняв православие станет какой-нибудь Лукерьей Николаевной, превратившись заодно в великую княжну Дома Романовых. Вот только кто сказал, что у Михаила Романова не будет всяческой поддержки со стороны России? Они ведь должны это понимать. Почему бы им не сделать подобного предложения Габсбургам? У тех точно нет возможности отстаивать свои интересы в этом регионе.

— А потому и не хотят с Габсбургами иметь дело, что понимают — за Габсбургами стоят Гогенцолерны. А Германия сейчас сильно укрепилась на Тихом океане. Её Восточно-Азиатская эскадра в данный момент сильней американского флота на Тихом Океане. Зато Россия по их мнению никогда не будет слишком сильной для того, чтобы мешать Америке. При этом, Россия достаточно сильна, чтобы в союзе с Америкой бороться за свои интересы в этом регионе.

Итак, возведение на гавайский престол подходящей династии — это только первый шаг. Следующим шагом должно стать образование военного союза на постоянной основе. Фэрбенкс огласил список желательных для Америки союзников. По его мысли, в состав Организации Северотихоокеанского договора должны входить Америка, Россия, Корея и Гавайи. Причем, чтобы преждевременно не дразнить гусей, американцы окажут королевству помощь в создании собственного флота. Нет, новейших кораблей они гавайцам строить не станут, но сплавить им часть своего старья согласны. Впрочем, не только своего, но и нашего.

— А что получит взамен Россия? Кроме нового геморроя.

Оказывается, что Василий Иванович оговорил и этот вопрос. Поскольку заиметь базу в Пирл-Харборе американцам в ближайшее время не светит, они не против, чтобы там была база гавайского флота и нашего Морвоенторга. И чтобы американские корабли имели право использовать эту базу в качестве промежуточного пункта на пути к Китаю.

В отношении Кореи дела обстояли ещё интересней. Вкладываться в её развитие американцы согласны, если правительство королевы Мин согласится войти в планируемый союз. Фэрбэнкс понимает, что склонить Корею к этому союзу без поддержки России не выйдет, а потому в качестве вкусных плюшек нам предлагают инвестиции в развитие наших дальневосточных портов. Если выйдет договориться по всем пунктам, то в случае конфронтации с Японией, противостоять ей на море будет не слабая Сибирская флотилия, а объединённый флот стран Договора.

— Это мне понятно, но Василий Иванович, я не верю в благотворительность. Что они на самом деле хотят?

— А хотят они, Николай Александрович Китай. Не весь конечно, а лучшую его часть. Северные, менее развитые территории Китая, которые примыкают к нашим границам, они согласны считать зоной нашего влияния. Но остальная территория — это американский бизнес.

— А чего им так важен Китай? Там же нищета живет.

Оказалось, что видимая всем нищета населения, не означает бедности самой страны. Китай богат. Тут следует сравнивать ВВП. У Англии и Франции он соответственно равен 184 и 117 миллиардов долларов в ценах 1990 года. ВВП России составляет 154 миллиарда долларов. У здешней Индии он равен 170 миллиардов долларов. То Индия богаче таких стран как Россия или Германия! Не случайно англичане ревниво относятся к попыткам кого-либо закрепиться рядом с Индией. Там есть что грабить. Вот они и нервничают. Но гораздо больше можно награбить в Китае. Его ВВП составляет аж 220 миллиардов долларов. Вот ему и не дают покоя. Потому там сейчас и идет война с европейскими державами. Раньше американцы тоже были не прочь пограбить Китай. Но сейчас планы пересмотрены. Вместо наглого грабежа предлагается аккуратная стрижка. А раз так, то от участия в интервенции Америка оказалась. Более того, она собирается оказать поддержку китайцам. Но не всем китайцам. Потому что единый Китай им не нужен.

— Так он Василий Иванович и так не един сейчас. Вы в курсе того, что там сейчас творится?

Василий Иванович конечно был в курсе последних событий, хотя новости из Поднебесной доходили с большим опоздание. Япония как всегда отличилась. Буквально месяц назад, японскими войсками после ожесточённых боёв был взят Пекин и деблокирован Посольский квартал. Императрица Цыси накануне штурма покинула императорский дворец и бежала из Пекина. За императрицей Пекин покинули все части китайской армии.

Одновременно объединенная эскадра союзников под флагом Адмирала Сеймура взяла штурмом форты Дагу. Правда, благодаря работе хунвейбинов председателя Ли, остатки китайского флота не приняли участия в битве, а заранее ушли в Корею и там интернировались И кому эти корабли достанутся после войны, никакой ясности не было. И не было её потому, что совершенно непонятно стало: кто на самом деле правит Китаем? Вдовствующая императрица Цыси, бежав в Маньчжурию, прихватила с собой младшего брата императора Гуансюя Цзайфэня и его невесту. Сам Гуансюй был взят в плен японцами. Правда, японцы держали его в плену не более суток, по истечении которых победители его вновь возвели на престол.

Гуансюй и до этого числился законным императором. Правда правила за него вдовствующая императрица. Теперь же, освободившись от её опеки, он попал в зависимость от японцев. Чем те немедленно и воспользовались. Поэтому в данный момент в Пекине правил японский ставленник, чья власть не выходила за пределы Чжили. Как только это стало известно, начался сущий бардак. Легитимность этого правителя сразу подвергли сомнению многие. В первую очередь сами ихетуани. Не спешили его признавать и европейцы. Ну а про саму Цыси и говорить нечего. Правда и у неё возникли проблемы. Её нового ставленника Цзаофеня готовы были признать в Маньчжурии, Монголии, в Туве, но уже южнее Великой стены его по-прежнему никто всерьёз не воспринимал. Правители провинций пока что выжидали. Зато китайские генералы начали действовать. Особенно отличились генералы из клики Ма. Глава клики Ма Фусян плюнул на войну с внешним врагом и начал подминать под себя провинцию Ганьсу. Не менее чудные дела творились южнее Янцзы. Именно там американцы собирались творить своё черное дело.

Наиболее подходящей для охмурения фигурой, янки сочли генерала Не Шичена. Он их устраивал со всех сторон. Будучи талантливым полководцем, он был весьма слабым политиком. А значит, им можно управлять. Поэтому через представителей китайской диаспоры в самой Америке начали мостить к нему мосты. Ради этого была срочно создана корпорация "Чжонгуа да лиминь", через которую Вашингтон собирался обделывать свои делишки в Китае. Хотя в правлении корпорации заседали одни китайцы, финансовые средства были американские.

Предполагалось, что снабжаемый американским оружием Не Шичен сможет быстро стать самым влиятельным из местных генералов и подомнет под себя всех остальных. Сделав это, он наведёт приемлемый порядок в южных провинциях и обеспечит комфортные условия для американских бизнесменов. А если ему удастся выгнать оттуда европейцев то будет совсем хорошо.

Север Китая по их мнению, должен быть зоной хаоса и продолжать сковывать силы европейских держав. Ради этого американцы согласны и там подкармливать китайцев. Но уже не так щедро. Ну а инородческие окраины Империи Цин их вовсе не интересовали.

Получив всю эту информацию, я призадумался. Участие России в тихоокеанском подобии НАТО имело свои плюсы и минусы. С одной стороны американская поддержка дорого стоит. Тем более, что планируется не временный ситуативный союз, а длительное стратегическое партнёрство, от которого будет сложно отказаться после того, как оно возникнет.

В первую очередь это значит, что в конфликте с Японией Россия не будет одинока. Да и японцы с британцами призадумаются. И пока американцам нужны промежуточные базы на пути в Китай, они не станут нам гадить исподтишка. Но с другой стороны, их трудно будет выгнать оттуда, где они хоть краешком зацепились.

А велики ли в этом деле наши преференции? Того, что я хотел, удалось достичь без всякой помощи со стороны Америки. Прежде всего, удалось повысить безопасность восточных территорий за значительно меньшую цену, чем это было в моём времени. Сергей Юльевич Витте стоном стонет, что на подкормку китайских инсургентов мы тратим аж целых 50 миллионов рублей в год! И это он считает разорением? Знал бы он, во что обойдётся война с Японией! А обошлась она России в 2.3 миллиарда рублей. И это выложить пришлось в течении 18 месяцев. Зато сейчас, за пятьдесят миллионов в год, я могу воевать с японцами целых 46 лет. Чужими руками. Нет, я понимаю, что со временем придётся тратить и больше. Но выгода всё-равно огромная. Как я уже говорил, туземные армии обходятся намного дешевле. А японцы сейчас много где увязли. На Филиппинах началась партизанская война. На Тайване она там идёт уже пятый год. Да притом такая, что в Токио на высшем уровне поднимался вопрос о продаже Тайваня французам. Мол выгоды от этой территории никакой, зато убытков не счесть. В Чжили тоже не все так просто. Остатки Беянской армии и ихэтуани готовятся отвоевать Пекин обратно. И потому две дивизии не могут никак вернуться в Маньчжурию. Приходится перебрасывать резервы из метрополии. В общем, сейчас японцам совсем не до нас. Кстати, европейцы похоже тоже надолго застряли в Китае. В данный момент войск европейских стран там немного, но переброски их продолжаются. Проблема в том, что содержать даже такую группировку весьма сложно. Одна дивизия, ведущая боевые действия в Китае обходятся им как три дивизии на европейском континенте. И чем глубже они там увязнут, тем меньше вероятности того, что полыхнёт в Европе. В общем, долгосрочный союз с Америкой мне в данный момент не очень то и нужен. Но посылать её на три великих буквы я тоже не стану.

— Василий Иванович! Давайте сделаем так: вы обрадуете это чучело тем, что у нас нет на юге Китая никаких интересов. Поэтому мешать американцам делать там свой бизнес мы не будем.

— А насчет союза?

— Объясните ему, что Россия к нему ещё не готова.

— Я бы не стал отказываться от него. Все-таки противостоять японцам, которых поддерживают англичане…

— На это у нас сил хватит. В случае нужды, мы просто перемелем японскую армию. Даже в схватке один на один. У японцев проблема с обученными резервами и финансами. Год войны и им некого будет послать в бой. Разве что необученное "мясо". Так что американская помощь нам не требуется.

— Это на суше, а на море?

— А что на море? Пусть себе господствуют. Что это им даст? Высадят десанты? Ну высадили. А дальше что? Бьются лбом об Владивостокскую крепость имея китайцев с монголами и корейцев в тылу? Пусть бьются. Вот только и этого не будет. Война в Китае — это надолго. И парой дивизий они у меня не отделаются. Вы просто не учитываете, что сейчас в Китае идёт народная война.

Был ещё один момент, из-за которого я не хотел идти на создание Тихоокеанского НАТО. Американцы, влезая в Китай, обязательно нарвутся на противодействие Европы. При этом расклад будет такой: у европейских держав рядом с Китаем есть колонии. То есть базы снабжения. А американцам нужно тащиться аж от Калифорнии. А потому они обязательно втянут союзников в свои авантюры. Хотя бы в форме предоставления промежуточных баз снабжения. И что мы получим? Конфликт с европейцами. Причем не только на Тихом океане. Создать басмачей в Туркестане англичане всегда сумеют. Да и на Кавказе станет очень напряженно. Нет, мне такой хоккей не нужен. Так что позволяем американцам творить в коренных китайских землях всё, что им угодно, а сами занимаемся северными землями Империи Цин. Их кстати сейчас целых две и даже три. А нам все и не нужны.

И тут весьма кстати пришли две шифровки. Одна из Сеула, а вторая из Маньчжурии. Наш посол в Корее Павлов сообщал о последних махинациях королевы Мин. Эта пройдошистая баба внезапно вспомнила о том, что Корея является вассалом Империи Цин. Правда, она промолчала про то, кого из императоров она считает своим сюзереном. Тем не менее, это позволило ей включить интернированные китайские корабли вместе с экипажами в состав своего флота. Четыре новейших миноносца германской постройки и два бронепалубных крейсера британской постройки, имеющие неплохо обученные экипажи, значительно усилили королевский флот. Но Мин на этом не остановилась. Блокируя поставки всего необходимого в крепость Хунчунь, она с помощью голода и взятки китайскому коменданту, добилась своего. Крепость была оставлена китайским гарнизоном и занята отрядом корейской самообороны. Что это ей дало? Контроль над теми землями Китая, что населены в основном корейцами. А у нас в перспективе появилось дополнительное прикрытие Владивостока со стороны суши. Как к этому отнеслись сами китайцы? А никак. Им сейчас не до флота и не до какой то там пограничной крепости. Других проблем хватает.

Вторая шифровка была от Дансаранова. Он докладывал про успешное завершение эвакуации китайских православных христиан. Эти бедолаги едва не погибли в самом начале восстания. Да и в пути всякого натерпелись. А потому, у них на своих соплеменников вырос хороший такой зуб. Лидер их, отец Митрофан Цзи через моего эмиссара передает нижайшую просьбу: чтобы Россия взяла этих людей под своё покровительство и помогла им защитить себя от "ярости языческой". Сейчас, в данный момент, пользуясь отсутствием в Китае твёрдой власти, христиане селятся вдоль китайского берега Амура. Поближе к России. Отец Митрофан просит лишь о помощи оружием и присылке "достойных пастырей", ибо прежние покинули "стадо Христово" на произвол судьбы. Это он про наших миссионеров пишет. Которые спаслись сами, но не позаботились о спасении своих братьев во Христе.

Что же, хорошим людям стоит и помочь. Оружием обеспечим. Средства на обзаведение хозяйством дадим. Даже школы можно помочь организовать. Овчинка эта стоит выделки. Деваться беженцам некуда. Назад им пути нет. Людям, которые в моём времени предпочитали отказу от веры мученическую смерть, доверять можно. А нам прикрыть границу "христианским поясом" будет весьма кстати. Вот только как с попами быть? Там нужны люди особого склада. Которые жизнь свою отдадут, но бежать от врага не станут. Такие в России конечно есть, вот только попробуй найди их среди морально сгнивших служителей. Наверное стоит кликнуть добровольцев. Такие найдутся. А если им обещать что весьма вероятна мученическая смерть за веру, то поедут туда хоть и немногие, зато те, от кого польза будет.

Этими мыслями я поделился с обер-прокурором Синода Победоносцевым. В итоге вышел скандал. Да ещё какой!

Правда, сперва всё было пристойно. Я принял Константина Петровича в домашней обстановке. Среди моих придворных подобный приём считался знаком наивысщего благоволения. На самом деле, я предпочитал обсуждать наиболее важные вопросы в такой именно обстановке, чтобы мой собеседник имел возможность чувствовать себя непринуждённо и не стеснялся говорить о наболевшем. И если в отношении таких людей как Степан Осипович Макаров или Дмитрий Иванович Менделеев, такая манера обсуждения дел себя оправдывала, то с Победоносцевым это не прокатило. Будучи человеком осторожным и скрытным, он не повёлся на этот приём. Не помогло и то, что вместе с нами за столом сидела Аликс.

Видя, что никакой непринужденности с его стороны не дождаться, я плюнул на всё и приступил непосредственно к делу. Я поделился с ним планами создания христианского "жёлтого пояса" на китайском берегу Амура, а в перспективе и вдоль Уссури. В числе прочих мероприятий, способствующих осуществлению этого замысла, следовало осуществить назначения подходящих для такой работы церковных иерархов. Выслушав меня, Константин Петрович заявил, что лучшим образом для такой работы подойдут члены православной миссии в Китае, которые давно уже там работают. Они знают страну, языки и обычаи местного населения и обладают значительным опытом миссионерской деятельности.

— Нет, Константин Петрович, этим людям я не доверю такую важную работу. Причина тому простая: в сложной и опасной обстановке, они бросили поверивших им людей и вместо того, чтобы спасать общину, стали спасать свои и только свои жизни. И вообще, это возмутительно! Из всех сотрудников православной миссии, лишь один отец Митрофан Цзы и супруга его Татиана, вели себя так, как и полагается наставникам.

При упоминании имен этих людей, глаза моей супруги подозрительно заблестели. Как и большинство уроженцев Германии, она была весьма сентиментальна. Рассказанная мной история исхода китайских христиан из Чжили в Северную Маньчжурия, её растрогала до слёз. Было с чего растрогаться, если вникнуть в ту обстановку, что сложилась в Северном Китае к началу погромов.

В отличии от ихэтуаней, местные христиане не обладали собственной военной организацией и как правило были людьми мирных профессий. Некоторым исключением были потомки албазинцев. Но и те не обладали нужными для защиты собственной жизни качествами. Ничего кроме лютой смерти бедняги не ожидали. Правда, сохранить жизнь себе и близким можно было через отречение от христианской веры. Но это для неофитов было неприемлемо. Не видел выхода из ловушки и сам отец Митрофан, а потому о спасении жизни никто не думал. Сам отец Митрофан на роль лидера никак не подходил. Что там с ним произошло, мне неизвестно, но ещё задолго до бунта, сотрудники миссии сочли, что их собрат повредился в уме и потому не годится для того, чтобы вести службу. В общем, отстранили его от исполнения своих непосредственных обязанностей.

Свихнулся он на самом деле, или просто не ужился в тамошнем кубле, но в решающий момент, он вместо того, чтобы спасать собственную шкуру, решил спасти души верующих. Каким образом? Самым простым. Какой бы веры или учения не придерживался человек, любая из них учит его главному: как нужно жить и как следует умирать. Не все верующие хорошо усваивают эти уроки, но отец Митрофан их усвоил на "отлично". Собрав вместе испуганных людей, он сумел их настроить должным образом. Не знаю, что он говорил собравшимся вокруг него, но люди повели себя достойно. То что нет возможности защитить себя приняв бой, вовсе не означало, что нужно унижаться, вымаливая пощаду у жестоких врагов. Это сумели осознать все. А осознав, решили уйти на небеса, читая последнюю в своей жизни молитву. По мне, так ничем не хуже пения "Варяга". Своё презрение к смерти и несущим её убийцам, можно выразить и так.

Но в отличии от моего времени, расправы не произошло. Обнаружив, что христиане вместо того, чтобы разбегаться кто куда, собираются воедино, ихэтуани начали осторожничать и не напали сразу. Именно эта нерешительность и спасла бедняг. Пока повстанцы выясняли обстановку, пришла помощь, которую никто не ждал — к Пекину прорвался Селенгинский бурят-монгольский конный полк, который вёл сам Дансаранов.

С этого момента и начался исход на север. Кстати, ушли не только православные христиане. Спасая жизни, к ним присоединились представители и других христианских учений. По мере продвижения на север, к ним ежедневно присоединялись новые люди. Колонна беженцев сильно разрослась. Вышло из Пекина около тысячи человек, а к Амуру довели несколько десятков тысяч беженцев. Легким этот путь не был. Частенько приходилось пробиваться с боями. Сил одного полка для защиты такого количества людей было недостаточно. А число преследователей только росло. Видя это, Дансаранов вызвал ещё два конных полка: Баргутский и Чахарский. Этого тоже оказалось мало. Соплеменники войскового старшины по своим боевым качествам конечно превосходили китайцев. Выдержкой, выносливостью, храбростью и дисциплиной. Но и этого было мало для успеха. Пришлось применить принцип: "спасение утопающих — дело рук самих утопающих". На этом поприще хорошо потрудился сам отец Митрофан. Видя, что защитникам их везде не поспеть, он двинул в массы лозунг: "продай одежды — купи меч!" Красноречие его даром не пропало. Из вооруженных чем попало беженцев, с помощью наших военных советников было сформировано шесть пеших батальонов, позже названные Албазинскими. Настоящих албазинцев в этом таборе было не более сотни человек. В большинстве своём они состояли из тех, в ком проснулась воля к сопротивлению. И это были не одни мужчины. Среди добровольцев хватало женщин и даже детей. Настоящую воинскую силу они из себя не представляли, но бесполезными тоже не были. Так или иначе, но к берегам Амура вышли не жалкие беженцы, а вполне организованное Албазинское православное войско. Именно такое название и фигурировало в сводках нашей военной миссии в Маньчжурии и докладе командующего Приамурского военного округа.

Расселить этих людей проблемы не составило. Свободных земель вдоль Амура хватало. Средства на обзаведение хозяйством тоже нашлись. Оставалось только сохранить стихийно сложившуюся организацию и извлечь из этого пользу для России. А польза могла быть огромная. Со старой жизнью люди порвали. Соплеменники ничего кроме неприязни у них не вызывали. Организуй и настрой их соответствующим образом и мы получим верного союзника в тех краях. Так мыслилось мне. Но именно в этом у меня и возникли разногласия с Победоносцевым.

Возражать против необходимости иметь плацдарм на правом берегу Амура он не стал. Но по кадровому вопросу между нами возникли разногласия. Победоносцев, ссылаясь на дефицит подготовленных для такой работы людей, настаивал на том. чтобы новоалбазинцами продолжали заниматься члены православной миссии в Китае.

— Константин Петрович, я с этим никогда не соглашусь. Новоалбазинцев ждут непростые времена. Бросить на произвол судьбы людей, делом доказавшим свою веру, я как христианин, не смогу. Но не смогу я и доверить их тем, кто повел себя как трус, дезертировав с доверенного ему поста.

— Но ваше императорское величество, — начал возражать Победоносцев, — что они могли в той ситуации сделать? Кому принесла бы пользу их гибель?

Вот это фокус! Теперь понятно, откуда гниль завелась! Я конечно атеист и верующим только притворяюсь. Но и шутить с такими вещами не намерен. Что есть миссионер? Прежде всего, это человек, готовый и умеющий действовать в самой сложной обстановке. По идее, кому попало столь трудную и опасную работу не доверяют. По ним судят о самой церкви и вере. И требования к моральному облику миссионера намного строже, чем к рядовому священнослужителю. Именно так я и думал. Но оказывается, я думал неправильно! Оказывается, бросить паству на произвол судьбы и спасать свою шкуру, с точки зрения наших церковных боссов позволительно!

— Господин обер-прокурор, — вмешалась в разговор Аликс, — насколько я помню, Святейший Синод отказался осудить тот грех, что распространился среди офицеров Преображенского полка. Вы даже при мне говорили моему супругу про опасность такого действия. Так вот, каковыми грешниками не были преображенские гвардейцы, но я не могу себе представить того, чтобы офицер в опасной ситуации бросил доверенное ему дело и удрал прочь, спасая свою жизнь. Но даже если бы такой нашелся, его немедленно казнят товарищи по полку. И это люди, подверженные содомскому греху, но не забывшие, что такое честь. Но с кем сравнить нам грешников из Пекинской миссии? Они показали себя в деле намного хуже содомитов. Оставить такой грех без наказания — бесчестить нашу веру.

Браво Аликс! Вот уж припечатала, так припечатала! Нужно будет твою речь записать и через "сливной бачок" сделать достоянием широкой гласности! Сравнить этих уродов с содомитами — это здорово! Так, а обер-прокурора я сейчас дожму.

— Константин Петрович, как официальный глава нашей православной церкви, не надеясь на проявление должной решительности и твёрдости в делах веры со стороны высших иерархов церкви, я решил должным образом применить имеющуюся у меня власть, а потому приказываю:

Первое — Святейшему Синоду придумать и организовать примернейшую казнь тем, кто из трусости пренебрёг своим христианским долгом и бросил своих братьев на расправу язычникам. Что значит каким образом казнить? Повесить! За что? Глупый вопрос! Конечно за шею!

Второе — из числа казаков Забайкальского войска, отобрать для работы в качестве духовных наставников, людей грамотных, набожных, владеющих китайским и маньчжурским разговорными языками. Да плевать мне на то, что это будут сплошные старообрядцы! Главное — в Христа верует и за веру эту кого угодно убьет! И не только убьёт, но и паству убивать научит!

Третье — Святейшему Синоду из числа профессоров духовных семинарий найти тех, кто сможет в течении трех месяцев создать китайский алфавит на основе кириллицы. Это важно. Для албазинских христиан все эти иероглифы должны стать мерзкими языческими письменами.

Четвертое — образовать при Святейшем Синоде дисциплинарную комиссию, которой будет вменено расследование недостойных поступков оступившихся священнослужителей.

И последнее. Не вздумайте лукавить и пытаться проволокитить мои распоряжения. Если Синод не оправдает моё доверие, персональным делом этих людей займётся Поместный Собор. Мне его собрать не долго. Вот он и вынесет те решения, которые не решатся вынести эти господа.

Моё распоряжение привело в ужас весь Святейший Синод. Пожалуй последний раз с этой лавочкой в подобном стиле разговаривал лишь Пётр Первый. И потянулись ко мне на приём ходатаи, умоляющие меня о смягчении участи оступившихся собратьев. Но я был неумолим. Тогда святоши попытались зайти с другого боку. Мол нет такого обычая в христианских странах, чтобы вешать попов за уклонение от выполнения своего долга. Что о нас подумает весь христианский мир? В ответ на это я заметил, что раз им не нравится виселица, то не нарушая библейских канонов они вольны назначить иные казни. Например, сожжение на костре или побивание камнями. Ужаснулась даже сентиментальная Аликс, которая начала упрашивать меня смягчить своё сердце и назначить более гуманные методы исправления грешников. Разве их нельзя просто взять и расстрелять?

— Дорогая Аликс, вазелин нужно ещё заслужить! - видя, что она меня не поняла, пустился в более подробные объяснения, — казнь при помощи оружия, это для честных воинов, которые не запятнали своей чести. Но для того, чтобы тебя расстреляли, следует проявить себя с лучшей стороны. Извини меня, но бросившие своих товарищей в момент опасности, до расстрела не доросли. Расстрел — это награда для доблестных, а не поблажка предателям.

Тем временем слухи о скандале просочились в общество. Тут сказалась работа моего "сливного бачка" и жалобы самих иерархов. Эффект был совсем не тот, на который рассчитывали нытики. Наша передовая общественность впервые наверное поддержала не фрондёров в рясах, а самодержавие. "Распни их!" — неслись восторженные призывы из всех либеральных глоток. Не остались равнодушными и консерваторы. Их мнение выразила статья, размещённая в газете "Правда". Консерваторы требовали масштабных чисток среди церковных служителей. Пора избавить нашу церковь от примазавшихся и оступившихся! — такова была основная идея этой статьи. Правда, они были против того, чтобы этой самой чисткой занимался сам монарх. По их мысли, такие вопросы не должен единолично решать даже самый авторитетный из христиан. Это прерогатива Собора, который всё решит и всех рассудит. Соборность — основа православия и не дело христианам все свои заботы на государя перекладывать. Всего то и делов: собраться вместе, да решить по-хорошему, что с этими выродками делать: дрова на них тратить или на верёвку с мылом соборно сброситься?

От каких высказываний, членам Синода стало не по себе. Куда то паству не туда потянуло. Сегодня значит миссионеров, а завтра кого? Народ ведь у нас тёмен и неграмотен. Бог его знает, кого он врагом Христовым сочтёт.

— Тёмен и неграмотен говорите? Так просвещайте и образовывайте его. Чтобы он вас не зашиб по темноте своей, — говорил я, после того, как выслушал жалобы иерархов, — деньги на просвещение можете брать из тех сумм, что на содержание семинарий выделены.

Про семинарии я вспомнил не просто так. Образование они конечно давали неплохое, но толку мне от таких грамотеев? Большинство учащихся семинарии стремилось использовать её как трамплин для поступления в светское высшее учебное заведение. Вот что писала в моем времени, в номере от 16 июля 1914 года уездная газета "Кинешемец": "В истекшем учебном году окончило иркутскую духовную семинарию 16 человек, из которых, как сообщает "Сибирь", только двое изъявили желанно остаться в духовном звании, а остальные намерены перейти в высшие учебные заведения… Красноярскую духовную семинарию в текущем году… окончило 15 человек. Желающих принять священнический сан среди окончивших нет".

При таких делах, стоило бы сократить число семинарий да на их базе открыть светские учебные заведения. Все-равно недостатка в попах не чувствуется. Зато народных учителей не хватает. Кстати, я и другие пути для сокращения расходов нашел.

— Господа! Комендор-сверхсрочник нашего флота имеет содержание в 220 рублей в год. При этом, он обременен семьёй. Столько же в год зарабатывает землекоп. Человек семейный и многодетный. И как на фоне этих примеров выглядит монах Александро-Невской Лавры, которому на командировочные расходы положено выдавать 250 рублей? Кто из этих людей умерщвляет плоть?

Удар по самому чувствительному месту — кошельку, ещё только задумывался, а святые отцы уже запаниковали. И пока они раздумывали, каким образом образумить впавшего в гнев царя, из Пекина пришли очередные новости. Одна из них касалась нашей православной миссии. Видимо кто-то сообщил им о той участи, что их ожидала по возвращению в Россию, потому что все эти господа дружно рванули к французскому посланнику и запросили убежища. Не прошло и суток со дня получения этой новости, как французский посланник в России граф Монтбелло запросил срочной аудиенции. По какому вопросу? Оказывается, правительство Французской Республики поручило графу ходатайствовать о прощении бедолаг-миссионеров.

— Граф, могу ли я знать, как поступит ваше правительство, если я отвечу "нет"?

— Франция не станет выдавать тех, кто просил у неё защиты, — тоном, полным достоинства ответил граф.

— В таком случае, мой ответ: Нет!

Честно говоря, сложившаяся ситуация была мне выгодна. Если насчет сурового наказания за проявленную трусость, со мной ещё могли спорить, то бегство к французам и поиск у них защиты, выглядел в глазах верующих делом гнусным. Мне даже ничего придумывать не нужно. Людская молва сама припишет невозвращенцам то, что они и не думали делать. И действительно, слухи пошли. Беглецам приписали масонство, тайное сотрудничество с иезуитами и "соблазнение в грех жидовский". Что понимали под последним, я так и не понял. Но от церкви их за это отлучили мгновенно. Позже выяснилось, что источником зарождения этих слухов был ни кто иной, как сам Святейший Синод. И именно его служители, связавшись с нашим посольством по телеграфу, советовали грешникам стать невозвращенцами.

И вообще, вместо того, чтобы тянуть кота за хвост, Синод проявил не свойственную ему расторопность. Во-первых, он принял решение о комплектовании православных миссий исключительно из лиц, имеющих опыт военной службы. Естественно, что служба эта должна быть беспорочной. Кроме того, было разработано "Положение о миссионерской службе", согласно которому, к запятнавшему себя бесчестием миссионеру, применялись все рекомендованные Ветхим заветом казни. В этом же "Положении" было прописано право миссионера на самооборону и физическую защиту тех, кто в ней нуждался. Отныне, грех пролития крови людьми, несущих язычникам Слово Христово, считался не грехом, а вынужденным поступком. При этом, наши святоши ссылались на те обычаи, которых издавна придерживаются целители. Мол, эти ребята конечно мирные и убийство — это не их метод, но иногда и они убивают. Когда защищают жизнь и здоровье своих пациентов от всякого рода злодеев.

А вот сокращать число семинарий они не хотели. Вместо этого они предложили создать при этих семинариях народные образовательные курсы. Ведь должны семинаристы где-то получать педагогическую практику. Подумав, я с ними согласился. Чем бы солдат не занимался, лишь бы задолбался. Так и с вольнодумцами. Потому что все эти стоны о бедах народных, от большой праздности. А ты не рассуждай! Ты помоги этому народу сам, своими руками! Как бы я не относился к нашей церкви, но в своих семинариях она готовит просветителей народных. Так в чем дело? Просвещайте! Да не чтением революционных листовок неграмотным людям. Грамоте учите! Чтобы человек сам, без вашей помощи мог эту листовку прочесть!

Удивляться такой уступчивости Синода не стоит. Напугал я их весьма основательно. И не меня они испугались, а созыва Поместного Собора. Легко рассуждать о демократии, пока её нет. А ты попробуй уцелеть при этой самой демократии! С тираном можно договориться, можно даже убить его. Зато с народом такие вещи провернуть намного трудней. Кто знает заранее о тех решениях, которые примет Собор? Как решит православный люд относительно участи отдельных персон? Всяко может решить. Потому и страшно. Я например точно знаю, что в моём времени убийством попов и разрушением храмов занимались не только разного рода жиды да атеисты. Крещёный люд тоже принял в этом активное участие. Да не из под палки.

Вот потому и решились высшие иерархи церкви на устранение хотя бы части недостатков. И даже с кириллическим письмом для албазинцев подсуетились. Впрочем, создавать его и не требовалось, ибо оно было создано ещё при Николае Палкине. Нужно было просто в собственных архивах покопаться. Они и покопались. Нашлось аж две азбуки, созданные для маньчжуров и тех китайцев, что говорили на мандаринском наречии. Не только азбуки. Существовали и рукописные варианты Святого Писания, написанные этими алфавитами на нужных нам языках. Нашлись и те, кто владел этими языками. Ведь могут, когда захотят!

На этом сюрпризы не закончились. Аликс, проникшаяся важностью подобной работы, испросила у меня разрешения на создание Братства Подвижника Митрофана, патронессой которого решила стать лично.

— Дорогая Аликс! Насколько я понял тебя, братство это будет не в столице отсиживаться, а вести работу среди китайцев. Но ведь ты не сможешь надолго покинуть меня. И дело это нельзя пускать на самотёк.

— Ники! Я про это уже подумала. Разреши мне взять в помощь Сандро и Безобразова. Они давно мечтают о Желтороссии. Вот и пусть трудятся на этой ниве. Да не в столичных салонах, а на берегах Амура.

Что тут можно сказать? Ни тому, ни другому я не доверяю. Сандро имел дурную привычку тихо сбегать, едва дело начинает пахнуть керосином. При этом, ответственность за провал он обязательно возложит на меня или Аликс. С Безобразовым всё гораздо сложней. То что это авантюрист, не способный видеть дальше своего носа, много кто мне говорил. В этом я был с ними согласен. Плох он был и как коммерсант. Про то мне неоднократно говорили и Витте и граф Фредерикс. Всё, что он не затеет, обернется банкротством. Дело даже не в этом. Та информация, что добыл для меня Аркадий Францевич Кошко, меня совсем не радовала. Безобразов — это один из членов якобы распущенной "Священной дружины". Как я и предполагал, никто её распускать не собирался. Существовала она и по сей день. И руководитель у ней остался прежний: Воронцов-Дашков. Мутный весьма тип. В моём времени он был снят за "Ходынку" и отправлен наместничать на Кавказ. Как он наместничал, это тема отдельного разговора. Достаточно упомянуть то, что с его подачи и при его покровительстве набрали силу армянские сепаратисты. И если бы они мечтали только о независимой Армении! Великодержавный шовинизм армянам тоже был не чужд. К началу Первой Мировой войны Закавказье потихоньку превращалось в армянскую вотчину. Тот же Тифлис до революции был населен вовсе не грузинами. Основное население — армяне. А что в Баку творилось? Там армяне медленно, но верно брали под свой контроль ситуацию в этом центре нефтедобычи. Но доминирование в торгово-экономической сфере — это ещё цветочки. Армянские шовинисты начали прибирать к рукам и внутреннюю политику в наместничестве. При этом, действовали они не только добрым словом. С подачи Воронцова-Дашкова к 1905 году в распоряжении "Дашнакцутюна" было около ста тысяч боевиков.

Вообще то, ошибиться в отношении армян было нетрудно. Пока шли войны с Турцией и Персией, они действительно помогали нашей армии не за страх, а за совесть. Но жизнь не стояла на месте. Со временем у них появились и собственные цели. Сейчас шовинисты особой силы не имеют, но если им потакать, они дел натворят. Вот поэтому я и не сплавлял туда Воронцова-Дашкова.

Намного хуже были известия про то, кому служит эта самая "Священная дружина". Кошко предоставил мне доказательства того, что истинным её хозяином является ни кто иной как дядя Володя! Пора было с этим что то делать. Подготовка к тайной операции уже началась. Сыну его, Борису, предстояло неудачно упасть с лошади во время лисьей охоты в Поставах. Другому сыну, Андрею, предстояла гибель во время артиллерийских стрельб. Дочь Елену никто и пальцем не тронет и быть ей супругой греческого принца. Ну а самому дяде Володе предстоит посещение лечебницы доктора Мюллера и знакомство со стимулирующим действием некоторых препаратов.

Зато Воронцову-Дашкову повезёт меньше. Найдётся на его голову либо польский, либо еврейский террорист, а может быть и армянский.

А вот что делать с самим Безобразовым, я ещё не решил. Может и впрямь отправить его к албазинцам? Без высочайших покровителей он много бед не натворит, возможно что и польза от него будет немалая. Почему бы не попробовать?

— Аликс! Я согласен с твоим предложением, но предупреждаю: Сандро и Безобразова нужно жестко контролировать. Поэтому я выделю им в помощь таких людей, что не побоятся пресечь возможные безобразия с их стороны. Естественно, что правом личного доклада тебе о происходящем, они будут наделены.

Отрадные вести приходили и с Севера. Макаров, наделённый особенными полномочиями, резину не тянул и размахнулся не слабо. Слишком много ресурсов я ему выделить не мог, но это его не смущало. Как и всякий человек его склада, он изыскивал любые возможности для выполнения поставленной ему задачи. То, что открыть сквозное движение по Северному Морскому Пути не выйдет ни через десять, ни через двадцать лет, выяснилось довольно быстро. Но нытья по поводу невыполнимости поставленной задачи не последовало. Раз на пути к успеху оказалось больше трудностей, чем предполагалось, значит нужно лучше приготовиться к их преодолению. Заложить фундамент предстоящих побед. И он закладывал. В этом деле он неплохо сработался с Саввой Мамонтовым. Проложенная под руководством Саввы железная дорога на Архангельск, заслуживала отдельного повествования. Прокладка этой дороги оказалась первым в России опытом железнодорожного строительства в условиях Крайнего Севера и была сопряжена с серьёзными проблемами. Насыпи размывались, технику засасывало в болота, предприятие испытывало постоянную нехватку рабочей силы — среди болота и тундры отсутствовало население. Часть дороги приходилось временно устраивать на сваях, отсутствовала связь. Несмотря на это, уже в 1898 году было открыто движение на постоянной основе по Вологодско-Архангельской линии. Теперь, говорить о развитии крупного судостроения в этих местах можно было со всей серьёзностью. Но не единым Архангельском жив Север. Получив необходимый опыт, Савва взялся за Мурманку… Теперь, когда появилась "железка" и ледоколы, облегчилось строительство гаваней. О ледоколах отдельный сказ. Из первых четырёх построенных для нужд Севера ледоколов, Макаров получил всего один. Два ледокола отжал для себя Балтийский флот, а один Сибирская флотилия. Всем вдруг они срочно потребовались. Как только раньше без них жили? Не получив требуемого в полном объёме, Макаров озверел настолько, что плюнул на установившийся порядок и стал заказывать их самостоятельно. и Что интересно, деньги на это нашлись. Не из казны конечно. Просто мой адмирал начал подминать под себя норвежских браконьеров. Как он это сделал? Для начала он добился перевода в своё распоряжение той вооруженной рухляди, от которой балтийцы и сами были не прочь избавиться. Так в Екатерининской гавани появился Мурманский отряд кораблей. Ну а дальше всё просто. Не можешь предотвратить — возглавь! Отныне, иностранный браконьер, если не хотел лишиться своей посудины, средства лова и улова, вынужден был вступать в Северное Промысловое общество и платить в него соответствующие взносы перед каждым сезоном. Естественно, что цены на рыбу взлетели. Не у нас. В Норвегии. И теперь наш МИД периодически получал от короля Швеции и Норвегии ноты протеста. А мы отвечали вежливо и уклончиво.

А Макаров не успокаивался. В этом году на острове Медвежий, моряки с крейсера "Светлана" обнаружили две коммерческие немецкие экспедиции, искавшие полезные ископаемые и занимавшиеся рыболовным промыслом. На месте бывшего поморского поселения на острове команда крейсера установила русский флаг и железный крест, у основания которого была закреплена доска с надписью на трёх языках: "Принадлежит России". Узнав про это, Степан Осипович учредил на Медвежьем наблюдательную станцию и таможню. Скандала не возникло.

Но больше всего меня удивил посланный мне на утверждение проект Беломорско-Балтийского канала. Собственно говоря, нового в этом ничего не было. Эту задачу хотели всячески решить еще в 18 веке и разного рода проекты регулярно поступали на рассмотрение. Макаров же, имея в своём распоряжении множество сосланных смутьянов с подходящим образованием, уже провёл изыскания вдоль предполагаемой трассы канала и организовал разработку проекта. В отношении исходных основных заданий было принято положение, что ББК должен быть на всём протяжении доступен для морских судов. Согласно установленным в то время заданиям для этого строительства, размер шлюза был принят 312,3х21,34 м с глубиной на короле 7,92 м. Вот только цена вопроса! Решиться дать "добро" я долго не мог. Хотел отфутболить. Вернее отложить до лучших времён. С этим намерением я ввел в курс дела Витте. К моему удивлению, Витте был не против строительства канала. По его словам, если растянуть само строительство лет на пять, то по деньгам можем уложиться.

27. Балканский проект

Брат Георгий вместе с Дубасовым принесли мне совместно разработанный план захвата Черноморских проливов. По сути дела, ничего нового для себя я не увидел. Кое-какие отличия от прежних планов конечно имеются. Например, предусмотрена иная технология высадки десанта. Согласно прежним представлениям, десант обязательно высаживался на неприкрытом войсками противника участке побережья. Но новый план уже учитывал то, что турки успеют перебросить свою живую силу к месту высадки. Поэтому первый эшелон десантного отряда совершает переход по морю и высадку на берег со специализированных десантных кораблей. Которых ещё нет, но будут созданы. Отдельным пояснением описаны требуемые ТТХ этих кораблей Прикрывать высадку войск первого эшелона предстоит эскадре Черноморского флота. В отличии от Балтийского флота, Черноморский флот должен сохранить в своём составе корабли, способные участвовать в эскадренном сражении. Что подкупает в этом плане — тщательная проработка той тактики, которую будут применять десантники. Видимо Дубасов и его люди интересовались тем, что происходит ежегодно на Лужском полигоне. Право, эта часть плана мне понравилась. Умеют люди думать! Практически они заглянули в будущее. Ведь сейчас так никто не воюет. Всё построено на выигрыше времени и создании огневого превосходства. Вопросы взаимодействия проработаны не просто хорошо, а красиво. Конечно, в настоящий момент ничего из того, что собрались применить моряки, мы пока что не имеем. Но как говорится, всё делается руками.

Неплохо проработаны и вопросы инженерного обеспечения операции. Чего только стоят быстро возводимые причальные сооружения! Именно на них будет осуществляться высадка войск второго эшелона. С кораблей "Морвоенторга" И вопросы снабжения войск продуманы очень неплохо. Но есть у меня и претензии к этому плану.

— Фёдор Васильевич! Вы точно уверены в том, что десантный отряд численностью в 35 тысяч человек сумеет выполнить поставленную задачу?

Я нарочно задаю свои вопросы только Дубасову, не задевая Георгия. Дубасов ручается за успех операции. Если конечно решены будут вопросы технического плана. Ну что же, начнем разубеждать. Каким образом? Проводим командно-штабную игру.

Результаты этой игры поразили всех её участников. За "красных", то есть русских, играли люди, причастные к составлению плана. За "зелёных", то есть турок, играли самые некомпетентные игроки, которых только удалось найти. "красные"" применяли передовую для этого времени тактику, а "зелёные" даже не отсталую, а совсем дебильную. Сперва успех был на стороне "красных". Высадка прошла строго по плану. Плацдарм был захвачен и начались бои за его расширение. "Зеленые", действовали не просто плохо, а максимально бестолково. Бросали в бой подходящие войска, не закончив их сосредоточения. То есть, по частям. Никак не могли определиться с местом нанесения главного удара и потому били растопыренными пальцами. Несли невероятно огромные потери. Но… войск у "зелёных" хватало. А у Дубасова, после того, как он закончил переброску всего отряда, да расширил плацдарм, перестало хватать. Десантники увязли в массах войск "зеленых", сил для дальнейшего наступления хватать перестало. Ситуация стабилизировалась. Плацдарм был запечатан.

Чтобы окончательно убедиться в том, что план Дубасова порочен в самой основе своей, я сделал ему поблажку. К возмущению стороны, игравшей за "зеленых", началась переброска на захваченный плацдарм не предусмотренного первоначальным планом третьего эшелона. Девять условных дивизий, обозначенных мной как Особая армия. А вот "зелёным" я поблажки такой не дал. Взял и нагло заявил, что резервов у них больше нет, ибо они скованы "красными" на других фронтах вооруженной борьбы. Обходитесь ребята тем, что есть! И ребята обошлись. В общем, получилось как при Дарданельской операции. А под конец игры, я подложил "красным" хорошую свинью: В Черное море вошли корабли Средиземноморского флота англичан. На этом игра и закончилась.

— Ваше величество, но так нечестно! — протестовал против моего волюнтаризма Дубасов.

— Ну почему? Все честно, — отвечал я, — ваша ошибка в том, что завороженные красотой спланированной операции, вы упустили из виду политическую составляющую. А обязаны были предусмотреть. Да и с военной составляющей всё не слава богу. Слишком мал десантный отряд для того, чтобы справиться с этой задачей. Да и ширина участка высадки войск слишком мала. Настолько мала, что даже худшие из наших генералов легко определили место нанесения вами главного удара. А потому, парировать его им не составило большого труда. Слишком всё очевидно. Вы, Фёдор Васильевич, готовились решить задачу стратегическую, силами тактического по своей сути десанта. Вот потому и не вышло у вас ничего. Даже без вмешательства англичан.

Нужно отдать Дубасову должное. Соображал он неплохо. И выводы сделал правильные. Почти правильные.

— Значит, следует проводить высадку на более широком фронте, в нескольких местах и увеличить численность десантного отряда до размера этой самой Особой армии. Но ваше величество, нам не хватит для этого транспортных кораблей!

— Фёдор Васильевич, всё вам хватит. Если конечно вы вспомните про политическую составляющую этой войны. Насчет захвата плацдарма вы погорячились. Его как раз захватывать не нужно. Он у вас уже имеется.

Видя, что мой адмирал в упор не понимает, про что я веду речь, я ему и Георгию назначил время для приватной беседы. В назначенное время они прибыли и я им кое-что объяснил.

Итак, начну с того, что мне от покойного батюшки досталось дурное наследство в виде франко-русского союза. Со всеми дурными последствиями, что следовали из этого решения. Худо или бедно, но в Париже и Петербурге быстро поняли, что наличие одних только Западного и Восточного фронтов, для победы над Германией и её союзниками будет недостаточно. Поэтому решили создать Южный фронт борьбы. Из кого? Из Балканских стран. И дипломаты активно работали в этом направлении. Из Сербии, Болгарии, Румынии и Черногории ими создавался Балканский союз, враждебный Австро-Венгрии. Союз этот успешно создавался и я не мешал сотрудникам МИДа делать эту работу. До поры до времени конечно. Потом я собирался всё резко переиграть.

Наши творцы Балканского союза, при его создании не учли то обстоятельство, что у этих стран есть собственные интересы. До поры до времени братушки помалкивали насчет своих собственных планов, стараясь подобно ласковому телку сосать у всех маток. Я прекрасно знал про то, что как только Балканский союз наберёт силу, он бросится не на австрийцев, а на ослабевших турков. И это почему то станет сюрпризом для наших политиков. Но меня такой ход событий это вполне устраивал. Говоря адмиралу и брату про этот вариант развития событий, я ввел их в курс своего плана.

— В основе моего замысла лежит намерение воевать за наши цели чужими армиями. Так почему бы не воевать нам силами своих балканских друзей? Пусть бьют турков в хвост и в гриву! У них это получится.

— Но Ники, тогда проливы достанутся болгарам. То, что ты говоришь нам о своеволии балканских христиан, наводит на мысль о том, что они в любой момент могут сменить покровителя и проливы опять окажутся во враждебных руках, — заметил Георгий.

— Браво Жорж! Ты всё правильно понял. Вот только братушкам непосилен захват проливов. Вот смотри сюда, — я ткнул пальцем на расстеленную карту, — прошу внимательно глянуть на так называемую Чаталджинскую позицию.

Глянуть там было на что. Чаталджинская укреплённая линия была построена ещё до Русско-турецкой войны 1877–1878 годов. Тянулась она вдоль восточного берега реки Карасу от Чёрного до Мраморного моря. На ней находилось 27 фортов и батарей, 16 полевых укреплений, 16 редутов (8 на юге, 8 на севере). В каждом форте располагался гарнизон: 4 дальнобойных орудия и 2 роты. Защищены они были фугасами, проволочными заграждениями и многочисленными рвами. В стратегически важных фортах имелись мощные орудийные установки, снаряды к которым автоматически подавались из казематов Для солдат под землёй были построены укреплённые бункеры и казематы. Все они были соединены телеграфной и телефонной связью, а для передвижения по ним имелись специальные скрытые от огня противника проходы. Северный край линии упирался в побережье Чёрного моря, а южный — Мраморного. Со столицей Османской империи — Стамбулом — Чаталджинская линия связывалась двумя шоссейными дорогами и одной железной, что позволяло за короткое время пополнять потери в живой силе и доставлять боеприпасы.

— Что вы скажете про это? — я указал на приморские фланги этой линии.

— Скажу, что болгарам её не взять, — уверенно заявил Дубасов, — и обойти её со стороны берега тоже не выйдет. Глубина морей в этих местах такова, что непосредственно к берегу могут подходить военные суда и вести обстрел противника. Без помощи нашего флота, болгары не одолеют её.

— И не должны одолеть, — подчеркнул этот момент я, — прорвёт эту линию наша Особая армия из гвардейских частей. И пойдет моя гвардия на штурм тогда, когда братушки потерпят неудачу, пытаясь прорвать собственными силами. Вопрос к вам Фёдор Васильевич: каким образом наша Особая армия окажется в нужном месте и в нужное время?

— Высадится в болгарских портах, — уверенно отвечал адмирал, — или гораздо ближе, но в любом случае в тылу союзных войск. Хотя часть сил можно высадить и в тылу турок. Ведь на море мы в любом случае будем сильнее их.

От меня Дубасов с Георгием ушли в прекрасном настроении. Ещё бы! Есть возможность отличиться! Те намётки нового плана, который мы совместно набросали, позволяли решить проблему, разговоры о которой в столичных салонах не утихали со времен правления царевны Софьи. Ну а я стал ждать реакции на наши игры как друзей, тьак и врагов. Что те, что другие просто обязаны всполошиться. Дело в том, что не смотря на применяемые к болтунам наказания, знать по-прежнему вела доверительные разговоры со своими зарубежными приятелями и приятельницами.

Про игру, в которой участвовало столько много народа, самые заинтересованные лица в европейских столицах просто обязаны узнать. И я не ошибся. В походе на Константинополь пожелали принять все Балканские монархи. О чём они недвусмысленно намекнули через своих послов. Мой ответ был таков: "Ну что вы ребята? Как можно? Зачем бить и без того больного человека? Сам сдохнет!" Зато по линии военных атташе передавались совсем иные ответы. И эти ответы тоже никому не нравились. Отвечали мы в том духе, что дело утопление утопающих целиком и полностью в их руках. Я же со своей стороны готов дать им "парабеллум". Вот этот ответ балканских лимитрофов более чем полностью удовлетворил. И они начали выпрашивать у меня деньги на "парабеллум".

Ну вы совсем господа берега попутали! Царь-батюшка не занимается благотворительностью и нищим трудоспособного возраста не подает. Деньгами заведуют банки. Вот у них и просите подаяния! Могу рекомендовать Банк Красной Звезды. Не хотите? Тогда все вопросы к Ротшильдам! Они точно подадут. За весьма скромный процент.

Вторыми, кто всполошился, были Ротшильды. Их представитель, Мишель Гарсон, срочно явился в Петербург и угодил в лапы Василия Ивановича. Правда, турки его интересовали постольку поскольку. Главный интерес — нефть и евреи.

Нужно сказать, что позиция по этим вопросам у разных Ротшильдов была разной. Ныне покойные британские Ротшильды отрицательно относились к созданию Израиля. Они с полной серьёзностью считали, что создание евреями своего государство станет началом их конца. Поэтому отношение к сионистам у них было резко враждебным. Зато французские Ротшильды были только "за". Им хотелось и нефти, и избавиться наконец от вечно ноющих соплеменников.

Мой проект создания Эрец-Израиля, Гарсон предложил слегка расширить.

— Как известно, Авраам родился в окрестностях Халдейского Ура. Отсюда и пошел наш народ, чьё название переводится как "зареченские", — оказывается, Мишель Гарсон прекрасно владел русской речью, ибо дед его начинал как самогонщик в одном из сел на Волыни, — поэтому земли за Евфратом являются тем самым Заречинским Заречьем, которое должно вернуться к своему законному Хозяину.

Василий Иванович чуть ли не поперхнулся, когда услышал такое. А визитер тем временем продолжал о том, что было и Вавилонское пленение, во время которого их народ долго проживал на этих землях и не все вернулись в Иудею. По его словам, до нашествия арабов, половину населения Вавилонии как раз составляли евреи. Поэтому, вся Месопотамия — исконная еврейская земля. Хоть и не обещанная им богом, зато своя, родная.

— Земли от Харрана на севере, до Ура на юге — прародина народа Авраама, Исаака и Иакова, а потому должны быть составной частью Израиля и управляться исключительно нашим народом.

— А как же живущие там турки и арабы? — спросил слегка обалдевший Василий Иванович.

— Пусть пасут своих верблюдов и дальше. Мы им мешать не станем. Нашей заботой станет приручение их аристократии. Это решаемый вопрос.

Итак, Ротшильды, как и я, решили отдать местную нефтянку целиком и полностью в еврейские руки. Поэтому они готовы вложиться в наш проект. Правда, меня и Василия Ивановича волновало то, как к этому отнесется германский капитал. Оказалось, что Ротшильды и тут подсуетились. Кто бы мог подумать, что они легко и непринужденно смогут договориться с "проклятыми бошами"? А они оказывается сумели.

В этом году, после визита Вильгельма II в Османскую империю, глава Deutsche Bank Георг фон Сименс подписал предварительное соглашение о концессии на строительство и эксплуатацию основной магистрали Багдадской железной дороги — от Коньи через Багдад до Персидского залива. Для этого Берлинский и Вюртембергский банки создали чисто германскую компанию с французским названием Société de Chemins de Fer Ottomans d"Anatolie. В результате франко-германского соглашения от 6 мая 1899 года к участию в строительстве Багдадской железной дороги был допущен французский капитал.

Правда, Англия была против. Выход германцев на берега Персидского залива ими рассматривался как угроза своим владениям в Индии. Поэтому, вопрос с тем же Кувейтом подвис в воздухе. Официально он принадлежал Турции. А на деле она его уже не контролировала. Как и аравийские земли на берегу Персидского Залива.

Там уже давно цвёл и пах арабский сепаратизм с британским душком. Вот теперь этот сепаратизм и решили заставить пахнуть по-другому. Для этого Мишель Гарсон и уговаривал Василия Ивановича повлиять на меня. Чтобы я не сеял смуту в Восточной Анатолии и не препятствовал дорожному строительству.

То, что мне сообщил Василий Иванович, следовало осмыслить. Итак, с нашей и германской помощью, Ротшильды собрались заложить на территории Леванта и Месопотамии основу Арабо-еврейской империи. Причем, гость обмолвился, что местную арабскую верхушку предстоит переделать в чисто еврейскую. Этим самым арабские народы и племена будут обезглавлены и перестанут представлять собой организованную силу.

— Погодите Василий Иванович, это каким образом будет сделано? В иудаизм перекрестят?

— Нет Николай Александрович, тут всё иначе. Создается институт еврейских жен. Для этого в Безансоне будет создан закрытый пансионат, где прошедшим по конкурсу еврейским девочкам преподадут помимо прочего основы ислама. И вот, еврейская мусульманка оказывается в гареме арабского шейха. Умная, образованная, интересная собой. Ну а дальше — дело техники. Дети этих дам, хоть и продолжают оставаться мусульманами, но с еврейским душком. Они образуют переходное звено между мусульманами и иудеями. А раз иудейство определяется по матери, значит поддержка не только родни отца, но и со стороны матери им обеспечена.

— Понятно, не успеют арабы оглянуться, как на их землях возникнет Ближневосточная Хазария?

В общем, получалось для нас совсем плохо. Получать прибыль с добычи нефти в этих местах у нас совсем не выйдет. Немцы, французы и эти самые Новые Хазары, будут господствовать там. А значит и лезть туда не стоит. Маловато у нас сил для этого. А кто ещё будет в проигрыше? Получается, что англичане. Кстати, тоже плохо для нас, ибо теперь им потребуется русская пехота. А значит, нас будут втравливать в новые авантюры.

В общем, решил я, что с паршивой овцы хоть шерсти клок. Я конечно, согласно пожеланиям Ротшильдов постараюсь убедить наших местечковых в том, что в России для них земли нет. А в той же Германии, в которой они мечтают жить, можно конечно попробовать… Но там для них не всё однозначно.

Вот только даром делать я этого не собираюсь. Кому больше всего нужно, тот пусть и оплачивает свои хотелки. А у меня денег даже на свой народ не хватает.

Как показала жизнь, я в своих выводах не ошибся. Британцам вдруг захотелось срочно урегулировать с нами все спорные вопросы. И даже вопрос о Проливах помогут решить. В смысле, признать за нами право на владение ими.

— Дорогой посол, — говорил я Чарльзу Стюарту Скотту, — мы конечно благодарны вам за столь щедрое предложение. Уверяю вас, я со своей стороны никогда не подвергал сомнению права британской короны на владение территорией САСШ. Но это не значит, что я вручу Британии эту территорию. Так и с проливами. Признавать Британия может все, что ей угодно, но это не значит, что уже завтра я смогу ввести туда свой гарнизон.

— Но какое предложение удовлетворит ваше величество? — посол сумел сохранить невозмутимый вид.

— Предложение у меня одно: совместная операция Роял Нэви и нашего флота. Я готов хоть сейчас отправить в Средиземное море весь свой Балтийский флот. Но ему нужны базы. Как насчет Порт-Саида и Кипра?

Мою насмешку англичане приняли за попытку торговли и приняли брошенную мной перчатку. Я грешным делом подумал, что мой издевательский ответ будет понят правильно. Ничего подобного. Для англичан все это оказалось более чем серьёзно. Споро и шустро они начали сколачивать коалицию. В составе коалиции предполагалось иметь всю балканскую мелочь, а Греции выкручивали руки на предмет предоставления нам базы в Пирее.

А дальше началась ещё более смешная комедия: балканские "союзники" передрались из-за английских субсидий. Причем, не озаботившись даже самой малой осторожностью. В их дипломатических нотах, обращенных друг к другу, я ясно слышал бессмертное "Бранзулетка!" произнесенное с четким румынским акцентом. Переполошилась вся Европа. В итоге, Османская Империя, не разорвав даже секретного соглашения с англичанами от 1878 года, срочно заключила аналогичное с Германией и Австро — Венгрией. И это обошлось туркам не дорого. Всего то, уступили Двуединой монархии за пять миллионов германских марок Боснию и Герцеговину. Которая и так была под австрийской оккупацией.

Теперь вход в Дарданеллы со стороны Эгейского моря защищал совместный турко-германо-австрийский гарнизон. В основном он был представлен береговыми батареями, срочно приводимыми в порядок. Наши салонные мечтатели пришли в уныние, проклиная еврейскую жадность, а британцы наоборот, не унывали и продолжали сколачивать новый военный союз. Похоже, что и здесь Балканы станут той самой пороховой бочкой, которой суждено взорвать Европу.

В общем, заварил я кашу. Теперь в европейских делах сам черт ногу сломит. И хорошо, что меня в этом никто не винил. Во всем оказались виноваты сами знаете кто. И они, эти самые виноватые вдруг воспылали пылкой любовью к Мане Вильбушевич. Не все конечно. Особенно после того, как она в нарушение моих требований создала Национал-Социалистскую Рабочую Партию Израиля. Я конечно это самовольство и дерзость пережил спокойно. Целью партии было улучшение материальных условий еврейских рабочих без выдвижения каких-либо политических требований к российским властям. Потому что главной целью должно явиться создания Царства Свободы на Земле Обетованной. НСРПИ действовала в согласии с сионистами из "Поалей Цион" и успешно конкурировала с Бундом и социал-демократами, за что подвергся нападкам и обвинениям в пособничестве полиции, предательстве и провокаторстве. Кроме Бунда дурными голосами взвыла местечковая буржуазия, терявшая часть прибыли из-за организованных еврейскими национал-социалистами забастовок.

Давно замечено, если ударить еврея больно по кошельку, то он сочтет себя жертвой антисемитов. Естественно, что товарищ Вильбушевич была немедленно записана в антисемиты, вместе с поддержавшими её евреями. Только все это её не волновало. Профессиональные радетели за еврейство, лишились финансирования и быстро теряли сторонников. Зато Маня, за спиной которой стояла моя охранка и финансы Ротшильдов, начала обретать славу еврейской Жанны Дарк. Для неё это чуть ли не кончилось трагично. Осенью, когда она выступала на митинге в окрестностях Бобруйска, из толпы в неё стреляли. Но по счастью промазали. Толпа забила стрелявшего насмерть. После этого на неё совершили покушение при схожих обстоятельствах в окрестностях Могилёва. На этот раз наша агитаторша была легко ранена. Узнав про это, я отдал приказ разобраться с теми, кто так хамски себя ведет. Расследование вёл не Зубатов, а особисты. К моему удивлению, они сумели неплохо расследовать это дело. Итак, все дело в деньгах и только в деньгах. Оставшись на голодном пайке руководители Бунда отдали приказ на ликвидацию опасной конкурентки.

Вот тут я и озверел. Мной был отдан приказ отловить всех находящихся на нашей территории функционеров Бунда и подготовить к открытому судебному процессу. Особисты с помощью полиции выловили три десятка людей, подходящих под это определение. И "подготовили" их. Да так подготовили, что мне стало ясно: умеют люди, когда захотят.

Изумленная публика увидела в зале суда не гордых борцов за идею, а жалких неудачников, пугливо реагирующих на каждый вопрос судьи. Вздрагивая и заикаясь, они поведали миру о том, что целью их борьбы было не освобождение своего народа от власти капитала, а банальная корысть. Что они, продавшись за соответствующую мзду, работали на неких "Содомских мудрецов" — тайное общество манихейского толка. Что имели задание, своей деятельностью ожесточить сердца народов против сыновей и дочерей Израиля. Ожесточение это должно привести ко Всесожжению, которое откроет Отцу Лжи путь в наш мир и он в качестве Лже-Машиаха, поглотит остатки Сынов Божьих.

Честно говоря, я сам обалдел от фантазии особистов. А уж как публика негодовала! Пришлось выставить сильный заслон из казаков, иначе подсудимым не удалось бы сказать своего последнего слова.

Выслушав последнее слово подсудимых, суд после совещания объявил, что религиозные преступления не входят в его компетенцию, а потому, согласно "Закона о самоуправлении в сельской местности", решать судьбу подсудимых должен народный суд, согласно обычаю, принятому в этом народе. А посему, подсудимые освобождаются из под стражи прямо в зале суда и отпускаются на все четыре стороны.

Мне потом говорили, что во время вынесения приговора, в зале суда стояла удивительная тишина. Публика жадно ловила каждое слово судьи. Но вот приговор прочтен и из глоток религиозных ортодоксов, которые составляли добрую треть от присутствовавшей на суде публики, вырвался торжествующий звериный рык. Глаза их заполнило темное пламя, а в руках мгновенно оказались припрятанные до времени кастеты, короткие дубинки и кистени. Народ готовился осуществить дарованное ему право.

Осужденные впали в панику. Им обещано было помилование. И суд не обманул их. Вот только лучше бы им обещали виселицу. Ведь яснее ясного, что никаких оправданий слушать соплеменники не станут, зато смерть придется у них вымаливать. Понимание этого, подтолкнул одного из фигурантов дела закричать на весь зал:

— Господин судья! Не уходите! Я не все вам сказал! Мы ешё убийство царя готовили! Вместе со всей его семьей!

А вот этого в сценарии суда не было. Поэтому в первый момент судья не знал, как ему реагировать на это заявление. То что подсудимый врёт, пытаясь избежать ужасной гибели, ясно было с самого начала. Но и пропустить мимо ушей такое заявление не получалось. Тем временем, до притихших на короткое время ортодоксов вдруг дошло, что эти "содомиты" подставляют под удар всё еврейское население России. Ещё свежа была память о тех погромах, которые происходили после каждого покушения на августейшую особу. Осознав это, евреи дружно рванули в атаку, стремясь прорваться сквозь цепь казачьей охраны и дорваться до губителей своего народа. В ответ, обнажив шашки, казаки начали ими наносить удары. Правда плашмя, но шесть человек при этом было ранено. С большим трудом удалось восстановить порядок в зале. За это время судья сумел принять решение.

Итак, в связи с новыми обстоятельствами дела, суд принял решение отсрочить исполнение вынесенного приговора и вернуть дело на доследование.

— Успокойтесь господа! Ваши права никоим образом нарушены не будут. Проведем следствие, свершим новый суд. Вот тогда и воспользуетесь своим правом в числе самых первых. Вы накажете их своим народным обычаем, а после мы накажем мерзавцев по своим законам, — добавил судья после того, как озвучил свое решение.

Да, воистину, не было заботы — купила баба порося! Губернаторы на местах с большим трудом успокаивали народные волнения. Христиане рвались устроить еврейский погром, а сами евреи начали "охоту на ведьм". И чем бы это закончилось — бог весть, если бы не Вильбушевич. Сформированные ей из еврейских национал-социалистов боевые отряды, действовали жестко и решительно. Да, это нарушало все достигнутые ранее договоренности, но в той ситуации иного выхода не было. Внутриеврейские погромы удалось предотвратить. Правда, сотни три "сторонников Содома" доброхотами были сданы в полицейские участки.

— Придется этим пользоваться, — инструктировал я ротмистра Ежевского, который до этого отвечал за подготовку "бундовцев" к судебному процессу, — поэтому Пётр Матвеевич, вам придется продолжить работать с этими людьми. Вот только делать это нужно так, чтобы посторонние люди поверили следствию. И тут очень важно не лгать людям. Не надо ничего выдумывать. Нужно, чтобы подсудимые говорили правду, одну только правду и ничего кроме правды.

Видя, что Ежевский не до конца меня понимает, я объяснил более подробно. Господа революционеры никогда не скрывали, что хотят свергнуть самодержавие. Вот и пусть говорят про это открыто на суде! Далее, было бы странно, что эти республиканцы собрались свергать одну только династию Романовых и при этом оставить в покое Хивинского хана да Бухарского эмира, которые являются моими вассалами. И никогда я не поверю в то, что они симпатизируют другим правящим в Европе монархам. Ведь согласно учению господ социалистов, революцию нужно творить в мировом масштабе. Значит, ищите доказательства существования Мирового заговора. А это не так трудно как кажется.

Для примера я указал на французских социалистов. Если группе аналитиков проштудировать то, что эти господа открыто пишут в своих газетенках и произносят во время публичных выступлений, то по законам нашей Империи им давно поря катать тачку на Сахалине. И кто поручится, что сказанное французам, они не говорили нашим поданным? Если подсудимым "напомнить", то они наверняка вспомнят, что нечто похожее они слышали от своих французских собратьев.

А ведь французские социалисты — это не какие-то там нелегалы. Среди них есть даже депутаты парламента. Вот и получается, что якобы дружественная держава, тайно готовит удар нам в спину.

Не стоит забывать и финансистов. Наши господа революционеры не могут похвастать тем, что живут на народные пожертвования. Следует тщательно проверить финансовую историю каждого такого радетеля за народ. Вот не верю я тому, что еврейская нищета финансирует этот Бунд. А если финансирует, значит её кто-то заставил отдавать кровно заработанное. А это уже вымогательство! За такое люди тоже тачку на каторге катают. В общем, если подойти к делу творчески, то ничего и выдумывать не придется. Глядишь, и эти самые "Содомские Мудрецы" перестанут быть анонимными.

28. Долгожданный Манифест

Ближе к Рождеству наша передовая общественность страшно возбудилась. Прошел слух, что в новом 1900 году я подарю России Конституцию и все, что к ней прилагается, включая осетрину с хреном. Естественно, что ничего подобного я делать не собирался. Прежде чем связываться с парламентом, следует дать в руки народа оружие против этого самого парламента. То есть, полноценные политические партии. А таких сейчас в России не было. Были лишь подпольные партийные тусовки, непонятно почему уверенные в своём праве говорить от имени народа. Подготовленный мной "Манифест" о публичной политической деятельности как раз и должен был лишить политических сектантов подобной иллюзии.

Итак, чтобы иметь право вести легальную политическую деятельность, партия должна быть интернациональной по составу. На же НСРПИ Вильбушевич, такого права не имела, ибо стать членом этой партии мог только еврей. Правда, это не сильно мешало самой Вильбушевич, ибо успех её деятельности базировался на тесном взаимодействии с властями. По этой же причине что то приходилось придумывать разного рода национальным кадрам. Поэтому право на легальность получали партии общеимперской направленности. И такие уже были. Например социал-монархисты, социал-демократы, христианские социалисты. Правда, с социал-демократами вышло интересно. Легально действовать вышло только у РСДРП и социал-демократов Финляндии. А всякого рода польские, литовские, грузинские и прочие эсдеки продолжали оставаться под запретом.

Следующим разрешительным фактором было наличие чистой финансовой истории. То есть, финансировать любую российскую партию имеют право только российские поданные, не имеющие источников дохода за пределами Российской Империи. Чтобы соответствовать этому требованию, социал-демократам пришлось даже срочно гнать из партии всех, кто получал денежные переводы из за рубежа. Таких оказалось немало, включая Плеханова.

Помимо прочего, в программе партии должны были отсутствовать призывы к свержению существующей власти. И опять наибольшие проблемы возникли у эсдеков. В результате, число их сторонников уменьшилось еще больше.

Весьма забавно вышло и с Владимиром Ильичем. Его умудрились обидеть неоднократно свои же. Первыми обидчиками стали профессора кафедр марксизма. Таких было целых три: в Петербургском университете, Политехническом и Технологическом институтах там же. Так как нигде в мире ничего подобного не было, то жаждущих преподать студентам самое передовое в мире учение, оказалось даже очень много. В основном это были подавшиеся на русские хлеба немцы. А уж как немец преподает свой предмет — известно всем. В результате, взвыли все, кому пришлось этот самый марксизм изучать. В Техноложке и Политехе даже прошли акции протеста среди недовольных студентов. И соответственно репрессии со стороны администрации институтов. В общем, за упоминание Карла Маркса на студенческих вечеринках морды еще не били, но это было делом времени.

Проблема была еще в тех, кто этот самый марксизм преподавал. Выдающимися людьми они не были и даже просто умными людьми их было не назвать. Но держались они за свои места крепко и чужаков в свою среду не допускали. И вот в это змеиное кубло сунулся Ильич со своим "Развитием капитализма в России". Результат был предсказуем: его к защите диссертации не допустили. Ну не свинство ли? Человек старался, трудился, зарабатывая на жизнь нелегким трудом народного учителя. Он подал прошение на отпуск за свой счет, чтобы ему разрешили съездить в столицу. А эти уроды даже читать его труд не удосужились! И придется ему ни солоно хлебавши возвращаться в Шушенское чтобы доработать в школе до конца учебного года. В общем, и профессора свиньями оказались, и социал-демократы никакими не товарищами. Право, не стоило так с Ильичем поступать. Я еще во время подготовки к заброске, когда изучал жизнь этого человека, прекрасно понял простую вещь: трогать его почем зря не стоит!

Если семья Ульяновых, состояла из спокойных обывателей, то Володя удался в своего прадеда Бланка. Как и прадед, он обид спускать не привык. Всякий, кто хоть в малости, ущемлял его, очень быстро убеждался, что им совершена огромная ошибка. "Жалкая и ничтожная личность", весьма быстро доказывала обидчику, что народное определение "Связался чёрт с младенцем", это как раз про него. Вот показательный случай:

Однажды, Владимир, вместе с мужем своей сестры Анны, Марком Елизаровым, будучи в Сызрани, нанял лодочника, для того, чтобы покататься по Волге. На середине реки, лодка была взята на абордаж, матросами парохода-парома. Лодочник был избит и ограблен, а пассажиров заставили подняться на паром и оплатить проезд. Оказывается, владелец парома, купец Арефьев, решил установить монополию на перевоз пассажиров через Волгу. Елизаров, был склонен оставить это дело без последствия. А вот Ильич закусил удила. "Никакого значения не имеет то обстоятельство, что Арефьев арендовал переправу через реку. Это его дело, а не наше. И это ни в коем случае, не дает права ни ему, ни Вам, бесчинствовать на Волге и силой задерживать людей!" Это он так капитану парома заявил, записав предварительно его фамилию и фамилии членов экипажа. Ильича, вся семья убеждала, оставить это дело, не связываться с богатым и влиятельным человеком. "Я не собираюсь отказываться от борьбы, из-за инертности или русской лени!" — именно такой ответ он дал своим родным. Два слушанья дела в суде прошли безрезультатно. Арефьев знал, как надо разговаривать и с судьей, и с истцом. Мать, пыталась уговорить сына, бросить эту затею: "Брось ты этого купца! Они опять отложат дело, и ты напрасно проездишь, только мучить себя будешь. Кроме того, они там злы на тебя". Ага! Держите карман шире! На третье заседание, Арефьев явился, после того, как его вдумчиво и тщательно "обработали" владельцы прогулочных лодок. Сопровождал купчину, утративший прежнюю бойкость адвокат. На этот раз, судебное заседание прошло так, как и должно проходить. Результатом стало то, что Арефьев, к всеобщему удивлению, был приговорен к тюремному заключению сроком на месяц. Так что с мстительностью, у Ильича, все было в порядке. И это, в общем-то, рядовой случай.

И я не ошибся в этом человеке. Обозленный Ильич затаил злобу. Правда, агенты Зубатова уже намекнули ему, что не стоит расстраиваться из-за пустяка. Ссылка скоро кончится, а диссертацию можно защитить и в Менделеевском комитете. С этим Ильич согласился, но поклонники Маркса отныне ему были не товарищи. А раз так, то он нашел себе единомышленников. И где бы вы думали?

Незадолго до возвращение в Шушенское, Владимир Ульянов связался с социал-монархистами и испросил у них согласия на приём в члены "Народно-монархического союза" его самого, супруги Надежды Крупской, сестер Анны и Марии и брата Дмитрия!

Свое решение он объяснил тем, что в настоящий момент, только эти реакционеры заняты полезным для трудового народа делом, в то время как марксисты погрязли в салонной болтовне.

Решение это было для меня совсем неожиданным. Я то ведь представлял себе ситуацию иначе. Что раздраженный диванными революционерами, Ильич начнет делать из социал-демократов настоящих большевиков. Что большевики под его руководством вступят в конкурентную борьбу с социал-монархистами за влияние среди рабочих. А оно вон как повернулось! А ведь непонятно ещё, кого Ильич перетащит к себе. Сталина например и переманивать не нужно. Он уже там. Наличие у социал-монархистов двух подобных гигантов способно изменить всю известную мне картину мира. И это подтвердилось самым неожиданным способом. Едва вступив в партию, да к тому же не отбыв ссылку, Ильич мгновенно поднял вопрос о создании а Российской Империи промышленных судов. Об этом я узнал, когда фельдегерь от Зубатова принес мне очередной номер газеты "Правда". Там была статья Ленина о необходимости образования промышленных судов.

"Наконец, нельзя обойти молчанием и еще одной выгоды промышленных судов: они приучают фабрикантов, директоров, мастеров к приличному обращению с рабочими, как с равноправными гражданами, а не как с холопами. Всякий рабочий знает, как часто фабриканты и мастера позволяют себе безобразно грубое обращение с рабочими, ругань и т. п. Жаловаться на это рабочему трудно, а давать отпор удается только там, где все рабочие уже довольно развиты и сумеют поддержать товарища. Фабриканты и мастера говорят, что наши рабочие очень невежественны и грубы — потому с ними и приходится обращаться грубо. В рабочем классе у нас, действительно, много еще следов крепостного права, мало образования и много грубости, — этого нельзя отрицать. Но только кто виноват в этом больше всех? Виноваты именно фабриканты, мастера, чиновники, которые держат себя с рабочими, как бары с крепостными, которые не хотят признать в рабочем равного себе человека. Рабочие обращаются с вежливой просьбой или вопросом — и встречают отовсюду грубость, ругань, угрозы. Не очевидно ли, что если фабриканты обвиняют при этом рабочих в грубости, то они валят с больной головы на здоровую? Промышленные суды быстро стали бы отучать наших эксплуататоров от грубого обращения: в суде были бы судьями рабочие рядом с фабрикантами, которые бы вместе обсуждали дела и подавали голоса. Судьи-фабриканты должны были бы видеть в судьях-рабочих ровню себе, а не наймитов. Перед судом были бы тяжущиеся и свидетели и из фабрикантов и из рабочих: фабриканты приучились бы вести правильные переговоры с рабочими. Это очень важно для рабочих, потому что в настоящее время такие переговоры крайне редко удаются: фабрикант и знать не хочет того, чтобы рабочие выбирали своих депутатов, и рабочим один путь остается для разговора: стачка, а это путь трудный и часто очень тяжелый. Потом, если бы в числе судей были и рабочие, — тогда рабочие могли бы свободно обращаться в суд с жалобами на грубость обращения. Судьи-рабочие всегда встали бы на их сторону, и призыв фабриканта или мастера к суду за грубость отбил бы у них охоту держать себя с нахальством и надменностью".

Что тут можно сказать? Своевременная статья! Как ни крути, но разбирательство в зале суда по-любому лучше, чем стачки, забастовки и погромы. Классовую борьбу это не отменяет, но переводит её в другую плоскость. И самое главное то, что люди не будут считать правительство виновным в их проблемах. Сами разобрались, сами нашли выход из создавшегося положения. А что требуется от меня? Да разрешить подобную практику преодоления конфликтных ситуаций. Сделать так, чтобы когда произойдет революция, большинство гнилых вопросов было уже решено. Вот тогда и посмотрим, кого поддержит наш рабочий класс.

Понимая, что медлить с таким важным вопросом не стоит, я прямо на тексте напечатанной статьи написал резолюцию:

"Верной дорогой идёте товарищи! Поднятый господином Ульяновым вопрос, следует положительно решить в кратчайшие сроки. А посему предлагаю руководству "Народно-монархического союза" заняться этим вопросом. Архисрочно! Архиважно!

Считаю, что господину Ульянову, как дипломированному юристу и человеку сведущему, стоит поручить разработку проекта "Положения о Промышленных судах". Срок исполнения — три месяца!"

Ну а дальше дата и подпись. Доставленный руководству НМС экземпляр "Правды" с моей резолюцией, произвел самый настоящий фурор. Ещё бы! Партия ещё не легализована, а с ней уже советуется сам царь! Да здравствует Самодержавие!

На этом сюрпризы не закончились. Помимо Ленина и Сталина был ещё товарищ Дзержинский. Ожидать от этого "рыцаря революции" смены убеждений не приходилось. А потому я не знал, как быть с ним. Он сейчас сидит в Варшавской цитадели и с ним что-то нужно делать. У меня он проходит по "Особому списку". Туда внесены те люди, на которых я рассчитываю в будущем. Если бы я не вмешался в ход событий, то переход Дзержинского из рядов польско-литовской социал-демократии в российскую, произошел бы сам собой. Но ныне я в этом не уверен. Благодаря моим выдумкам, РСДРП кастрирована и продолжает кастрировать себя дальше. Такая партия вряд ли привлечет столь непростую личность. Ну а переход в социал-монархисты для поляка вообще невероятен. Вот только зря я недооценивал этого человека. Он решил мучившую меня проблему совсем не так, как я от него ожидал. Я упустил из виду то обстоятельство, что Феликс Эдмундович страстно мечтал стать ксендзом. Исполнить свою детскую мечту ему помешала плохая успеваемость в школе. Потому он и связался с эсдеками. Но ведь внутренняя потребность никуда не делась! И тут ему на помощь пришли христианские социалисты.

Христианские социалисты России — это движение возникло совсем недавно и я к этому не имел никакого отношения. Оно стихийно возникло после того, как российское общество узнало про Исход китайских христиан на берега Амура. Патронируемое Аликс "Братство подвижника Митрофана", стало зародышевым ядром новой политической партии. Народ в ней собрался всякий. Как и в "Братстве", в ней не делили людей на православных, староверов, лютеран или католиков. Главным было желание человека способствовать устройству жизни по тем высоким принципам, что свойственны были первохристианам. Ну а раз в моде был социализм, то и Христос у этих людей внезапно превратился в самого первого социалиста на Земле. Официальная церковь пыталась бороться с этим движением, но без помощи полиции у неё это плохо выходило. Трудно было объяснить людям, почему оказание всяческой помощи собратьям по вере является греховным деянием. А если учесть, какие люди втягивались в это движение? Например, среди добровольцев-миссионеров был такой человек как Георгий Апполонович Гапон. Но не он один определял облик новой партии. Её боевое ядро — шовинисты разных мастей. Люди, которые и в бога истого верили, и врага могли без всякого колебания убить. Именно эти добровольцы и начали превращать Албазинское Православное Войско в настоящую боевую силу, а Желтороссию из миража в реальное политическое образование. И вот, вслед за людьми религиозными, в эту партию потянулись и люди просто энергичные, среди которых оказался и сосланный в Приамурье Феликс Дзержинский. Но это произошло позже.

Трудней всего пришлось народовольцам. Вернее их остаткам. Они конечно пользовались немалым авторитетом среди революционной молодежи, но нынешние времена для них оказались трудными. Сколотить из них единую партию социалистов-революционеров не вышло. Одна из причин этого — гибель английских Ротшильдов. На короткое время революционеры потеряли источник финансирования. Попытки их "старой гвардии" договориться с французскими Ротшильдами к успеху не привели. Французские Ротшильды, сейчас были склонны со мной не ссориться. "Палестинский проект", осуществление которого делало их хозяевами Ближнего и Среднего Востока, сулил им большее, нежели развал Российской Империи. Поэтому их фавориткой стала Маня Вильбушевич да возглавляемые ей еврейские национал-социалисты вкупе с Организацией Освобождения Палестины. Последняя кстати не была чисто еврейской. Небольшая арабская секция там тоже образовалась. Учитывая, что Ротшильды кота за хвост не тянули, для энергичных евреев "Палестинский проект" сулил огромные выгоды. И тогда на кой черт им сдалась эта "немытая Россия"? Уж лучше бороться за своё счастье на исторической родине, где как грибы после дождя начали открываться разного рода образовательные курсы и производственные фирмы. Более того, Ротшильды с подсказки "неизвестных" создали виртуальную валюту — "нефтешекель", благодаря которой репатрианты могли осуществлять расчеты в банках своих благодетелей. И народ потянулся, предоставив народникам из славян разбираться с возникшими проблемами.

Но левые партии представляли хоть и огромную, но в принципе решаемую проблему. Во всем мире их удавалось купить тем или иным способом. И радикальными они оставались там, где их загоняли в подполье. И я прекрасно знал, что за возможность действовать легально, они снизят градус своей революционности. А вот оппозиция справа меня беспокоила намного больше. В первую очередь потому, что не хватит никаких денег, чтобы её подкупить. Эти господа сами кого хочешь купят. У них есть и власть, и влияние в обществе, поэтому договариваться по-хорошему с ними трудно. А скорее всего невозможно. Что им нужно? То же, что и всем — власть! Причем власть особого рода. За всеми этими их воплями про конституционную монархию или республиканскую форму правления стоит одно: эти господа хотят править и при этом ни за что не отвечать. Решают они, а отвечает за это либо монарх, либо республиканское правительство. Меня такая постановка вопроса точно не устраивала. Поэтому я решил просто: будете господа хорошие и решения принимать, и в тюрьме за свои фокусы сидеть. Лучший способ дискредитировать этих господ — дать им возможность отличиться. Кстати, они уже начали лезть под топор моего правосудия. Как и всякие либералы, они были неравнодушны к деньгам. В своё время, Александр Второй бросил этим господам весьма вкусную косточку — провел реформу местного самоуправления. В итоге ее, в распоряжении земств и городских управ оказались немалые финансы. Четверть собираемых с народа налогов! У меня губернаторы сидят без денег, а эти господа прямо-таки купаются в них! И естественно, что тратят их в своих интересах. Если посмотреть на то, как изменился облик наших городов, то можно заметить, что изменения произошли к лучшему. Там, где живут либералы, всё выглядит пристойно. Но городские окраины! Именно за счёт обитателей окраин и благоустроены городские центры. Одни платят, другие жируют. А во всём виновато самодержавие!

Вот только одного эти господа не учли. Стоит мне легализовать левые партии и вашей беззаботной жизни придёт конец. Уж социалисты разных мастей обязательно накинутся на них с вопросами: "На что вы, сволочи, народные деньги тратите?" А так и будет. Пока мы загоняли в подполье "левых", либералы чувствовали себя неплохо. Причем настолько неплохо, что возмечтали о большем: присосаться ко всем бюджетным средствам. Именно для этого им и требовался парламент с конституцией.

В общем, легализуя вместе с левыми ещё и правые партии, я рассчитывал на то, что немалая часть их революционного пыла уйдёт на поливание дерьмом своих политических конкурентов. А народ будет глядеть на эту клоунаду и делать свои выводы. Жизнь показала, что я ошибался, причем весьма сильно. Прозрел я тогда, когда мой Военный Министр Редигер совместно с министром финансов Витте начали жаловаться на созданный мной "Военторг". До сей поры эта структура приносила мне одну только пользу. Во-первых, она решала проблему морального плана. Согласитесь, что в обществе, в котором сильны пережитки прошлого, занятие коммерческой деятельностью является уделом купцов и прочего простонародья. Зато дворянину заниматься коммерческой деятельностью было чревато потерей репутации. Это вынуждало дворян идти на разного рода ухищрения. Например, действовать через подставных лиц. В большинстве случаев, рано или поздно, но это самое подставное лицо перетягивало одеяло на себя и становилось во главе затеянного дела. Секрета тут никакого не было и потому мало кто из благородного сословия шел таким путем. Правда, если дворянин затеет производство оружия, то общество отнесет сей промысел к разряду благородных. Вот только такое производство весьма сложное, а потому желающих с ним связываться было мало. "Военторг" всё ставил на свои места. Человек в этой системе занимался не просто коммерческой, но и военно-хозяйственной деятельностью. Благодаря этому, производство обычных валенков или сапог, из ремесла презренного, становилось делом благородным и патриотичным. Как раз для отставных генералов.

Второй пользой было то, что из армии добровольно уходили те, кто явно засиделся. По моим расчетам, к 1905 году командный состав армии и флота значительно омолодится.

Третья польза была в том, что у вояк появился нешуточный стимул. Судите сами. С недавнего времени, всякому, поступившему на военную службу, начислялись баллы. Один рублёвый балл за каждый месяц службы. Год прослужил — получи на руки двенадцатирублёвый ваучер. Естественно, что учитывалась и льготная выслуга. В этом плане, самыми крутыми ваучерными богатеями были те, кто служил в роте дворцовых гренадер. Что давало обладание ваучером? А то, что только на ваучеры можно было купить акции "Военторга". Вот тут всё и началось! По словам Витте, в России уже действует "черный" ваучерный рынок, на котором стоимость одной "дюжинки" взлетела десятикратно от номинала.

— Погодите, Сергей Юльевич, а что даёт скупка ваучеров штафиркам? Ведь без предъявления сертификата о беспорочной службе, он не более, чем простая бумажка?

— Ваше величество, так в этом и всё дело! Наличие этих сертификатов развращает наших бравых защитников Отечества!

Мнение Витте поддержал генерал Редигер:

— Ваше величество, смею уведомить вас о том, что в полках и военных учреждениях сейчас творятся сущие безобразия. Контрразведка мне докладывает о том, что ушлые унтер-офицеры и фельдфебели вынуждают солдат продавать им "дюженки" по цене ниже номинала. Ротные командиры этому не просто попустительствуют, но и сами участвуют в сих безобразиях, причем, часть купленных таким образом "дюженок" безвозмездно передаётся полковым командирам. И это самое безобидное из случившегося.

— Погодите, Александр Фёдорович, это конечно безобразие, но каким образом офицер воспользуется им? Сертификат о беспорочной службе ы выдаем лишь тем, кто уволен в запас или получил отставку.

Оказывается, всё не так просто. С одной стороны, у служак появился стимул к службе. Дольше прослужил — больше "дюженок" получил. Сертификат тоже способствует уменьшению числа безобразий и скандалов. Более того, именно ради сертификата, в армию рвется "чистая публика". Отслужил "вольнопёром" положенный срок и бумага в кармане. А "дюженки" можно и позже прикупить. Плохо оказалось то, что теперь обладатели этого сертификата становятся подставными лицами, сидящими на жаловании у гешефтмахеров.

— А кто эти люди? Я гешефтмахеров имею в виду.

Оказывается, наибольшую активность в таких делах проявляют именно представители земств. Почему? Да потому что именно в их руках находится контроль над местной промышленностью и кустарным производством. Сесть на казенные подряды, для них весьма соблазнительно.

— Фамилии этих земгусаров можете назвать?

Фамилии мне назвал более осведомленный Витте. Боже мой! Сплошной "Особый список номер два"!

Гучков, Родзянко, Хомяков, барон Корф, Шипович… Итого 38 фамилий!

И что мне с этими господами делать? Вообще то, кое-какие соображения насчет них у меня были. Ведь что хотят эти господа? Вложиться в затеянный мной проект и получить прибыль в свои карманы. Фактически я спровоцировал движение частного капитала в нужном мне направлении. В том, что идёт скупка "дюженок" у рядовых, ничего страшного нет. Большинство крестьян вовсе не мечтает о карьере рантье, справедливо полагая, что дело это слишком хитрое для них. А потому, пусть господа либералы рвутся в "Военторг" за барышами. Тут важно, чтобы государству с этого была реальная отдача, а не очередная финансовая пирамида. А чтобы процесс не вышел из под контроля, создам я при "Военторге" какой-нибудь Общественный комитет, наделенный правами на проведение собственного расследования и передаче материалов следствия в военный трибунал. Тот же Гучков с удовольствием начнет копать под всех своих конкурентов. А учитывая его способность наживать врагов на ровном месте… В общем, пусть ребятки развлекаются поеданием себе подобных!

С партиями общеимперского масштаба, вопрос решался более-менее успешно. Зато националы, загнанные в подполье, способны были доставить много неприятного. Финны, в силу особого статуса Великого Княжества Финляндского, проблем пока не доставляли и право на создание легальных национальных партий получили. С евреями было иначе. Учитывая, что их ожидает массовое переселение в зону действия нефте-шекеля, мною поддерживался привычный для этого народа уровень дискриминации по национальному признаку. Это чтобы им в России жизнь мёдом не казалась. Но была у них и отдушина. Хотя деятельность еврейских национал-социалистов и не была официально разрешена, но она и не преследовалась. Наиболее сообразительные местечковые ребята быстро поняли, что если не желаешь иметь проблем с полицией, то членство в НСРПИ самое то. Прочим сильно не повезло. После суда над адептами "Содомских мудрецов", еврейские организации левого толка громили сами евреи. И у них это выходило лучше, чем у полиции.

А вот легальную деятельность Организации Освобождения Палестины я разрешил. И это дало эффект. У еврейской бедноты появился шанс жить хорошо и весело. Для этого всего-то и нужно было отслужить год в Закаспийской Туземной Дивизии, получить свидетельство о прохождении воинской службы и направление в центры профессиональной подготовки в Палестине. Ну а потом трудоустроиться в одном из кибуцев на Ближнем Востоке. И за всё это платили французские Ротшильды, да германский капитал, кровно заинтересованные в усилении своих позиций на Ближнем Востоке. Кстати, кроме еврейского решался и армянский вопрос. Созданное на днях Общество Армянско-Турецкой дружбы, на германские деньги производило вербовку армянской рабочей силы для строительства железных дорог в Месопотамии и Восточной Анатолии. Турок и немцев это устраивало со всех сторон. Зато моих министров и армянских националистов ни в коей мере.

— Ваше величество, — убеждал меня Ридигер, — сия затея ослабляет влияние России в Восточной Анатолии и подрывает доверие армян к нашей стране. Заодно это делает уязвимым в военном отношении всё Закавказское наместничество.

Ну что я могу ему сказать?

— Александр Фёдорович! Вы ведь грамотный в военном деле человек! Вы должны помнить о том, что ужасное бездорожье не мешало нашей армии дойти до Эрзерума и взять его. Турки хотят построить хорошие дороги? Да ради бога! Это работает в обе стороны. Согласен, что это им не мешает сосредоточить большие силы у наших границ. Но ведь те же самые дороги способствуют нашему стремительному наступлению и устойчивому снабжению. И построены эти дороги будут не за наш счёт. Так что пусть строят!

— Но армяне…

— А что армяне? Я понимаю, что именно вас беспокоит. Вы боитесь, что Россия потеряет прежнюю опору среди местного населения? Уверяю вас, это не так. Как вы знаете, турки без всякого колебания готовы поголовно вырезать любого, кто выступит на нашей стороне. Да и резали не единожды. Тех же греков и болгар. Будут и армян резать. Можете в этом не сомневаться. Вопрос не в том, как предотвратить саму резню. Вопрос в том, как быстро мы сумеем придти на помощь несчастным. Быстрее придем — меньше невинных людей погибнет. А в условиях бездорожья, мы не сумеем вовремя защитить людей. Пока дойдем, то и оказывать помощь будет некому. И опора наша исчезнет, как и не было её. Поэтому пусть турки руками армян и на немецкие деньги строят дороги.

Помня про армянскую резню 1915 года, я прекрасно понимал, что дураков, готовых подставить целый народ под удар, хватает и в этом мире. И как бы я не трепыхался, но идти спасать этих несчастных придётся. Иначе никто не поймёт ни меня, ни Россию. Поэтому я должен сделать всё от меня зависящее, чтобы помощь была оказана вовремя. А лучше, чтобы вообще до этого дело не дошло. Вряд ли у турок сплошные идиоты среди их генералов. Прикинуть, каким темпом будет наступать русская армия они сумеют.

Убедить Редигера вроде бы удалось. Думаю, что получится убедить и других. Но вот как их убедить насчет Польши? Дело в том, что я задумал даровать полякам свободу и независимость. Ну не устраивали они меня ни в каком виде. Прежде всего потому, что добиться их лояльности к России вряд ли у кого выйдет. Долго удерживать территорию Царства Польского во время войны с Германией у нас вряд ли выйдет. В любом случае мы теряем 23 % всей обрабатывающей промышленности Империи. Так почему бы всего этого не лишиться прямо сейчас? Как ни крути, но в настоящее время Россия является самым настоящим сырьевым придатком Польши. Но ведь поставки сырья возможны и независимой Польше. И толку нам вкладываться в развитие той же военной инфраструктуры этой территории? Но как это сделать так, чтобы не вызвать недовольства в обществе? Как ни крути, но крови за эти земли мы пролили столько, что уход с них иначе чем предательством не посчитают.

Хорошенько подумав, я решил начать подготовку к цивилизованному разводу. Для начала, мной был задействован всё тот же "сливной бачок". За прошедшие несколько лет, задействованные в нём писаки изрядно поднаторели в своём мастерстве. Кормить правдоподобной дезинформацией они научились неплохо. Но "Польский гамбит" — для этого требовался иной уровень мастерства. Сомнения в осуществимости задуманного не раз и не два терзали меня. Но решить возникшую проблему можно только одним способом — начать её решать. В итоге, я наконец решился и дал отмашку. И пошла работа в несколько потоков!

Первый поток информации предназначался для публики образованной, которой с помощью "правильно" подобранной статистики рассказывали про то, как поляки жируют на теле Матушки-России. Вообще то, материал был посвящён потреблению и производству по всем российским губерниям. Но у читателя при его изучении складывалось вполне определённое впечатление: поляки живут за счет ограбления прочих народов Российской Империи. Ну а то, что они производят, уходит в основном не во внутренние губернии, а за границу.

Для публики попроще предназначался второй поток. В нём речь шла о национальном угнетении на территории Царства Польского. Русский обыватель, прочитавший эти статьи, с удивлением для себя узнавал про то, что поляков конечно угнетают, но гораздо больше угнетают они других. Высокомерное отношение к малороссам и белорусам, которых иначе чем скотами не именуют, махровый антисемитизм и конечно же русофобия. И постоянная готовность сделать гадость всякому, кто не поляк и не католик.

Третий поток информировал читателя о противоправной деятельности на территории Царства Польского. Тут вообще складывалось впечатление о том, что на самом западе нашей империи находится настоящая Обитель Зла. Рассадник терроризма, гнездо вселенского порока и родной дом для всякого рода бунтовщиков, контрабандистов или дезертиров.

В конце таких набросов шло сетование о том, что имеющиеся безобразия стоило бы и исправить, но вот к сожалению это вызовет протесты у цивилизованных европейцев. И общий вывод: а зачем России нужна такая обуза? Не лучше ли правительству оказать благодеяние более лояльным народам? И вообще, что забыли эти самые поляки в Российской Империи? Не хотят в ней жить, так не нужно! Чемодан — вокзал — независимость! Подальше от России — поближе к Европе! Там им будут очень рады!

Но самый рискованным и скандальным был пятый поток. Правда, он предназначался не для нашего читателя. Сразу в нескольких эмигрантских газетах, выходящих на польском языке, была размещена статья некого Юзефа Геббельсовского о перспективах франко-русского союза. Ссылаясь на необходимость соблюдать инкогнито тех лиц, что доверительно сообщили ему важные сведения, "пан Геббельсовский" по сути дела выложил в открытой печати содержание секретного соглашения заключенного между Россией и Францией. Уже это вызвало большой скандал. Но помимо слива важной информации, в статье были и другие интересные моменты. Автор уверял читателей о том, что Россия является плохим союзником для Франции.

"Судите сами, невзирая на неоднократные попытки, русские с большим трудом справились с дикими черкесами и туркменами. И даже со слабой Персией она с огромным трудом сумела справиться. Все её победы над Турцией одержаны в союзе с европейскими державами. Истинную цену русской мощи наглядно продемонстрировал Севастополь. А уж выдержать противоборство с нынешней Германской империей русским тем более непосильно. И лучше всех это знает никто иной, как сам царь. Он своими глазами ежегодно видит, как его гвардия на Лужских маневрах демонстрирует откровенную беспомощность. А ведь это лучшие его войска! Что говорить про армейские части, которые во все времена добивались на поле боя лишь незначительных успехов и ценой огромных потер?

Обратите внимание на нынешнюю политику этого "спасителя Прекрасной Франции"! Там, где для достижения успеха во внешней политике нужно применить силу, он не рискует её даже демонстрировать. Очень показательна история с Порт-Артуром, который он не решился оспаривать даже у подобных макакам японцев".

Уже эта часть статьи всполошила французов. Отбросив всякую деликатность, они потребовали от меня найти того предателя, который выдаёт всему миру важные секреты. То, что эти секреты уже давно известны всем разведкам мира, я не стал говорить. Вместо этого я приступил к расследованию деятельности моего МИДа. Его работа давно уже вызывала нарекания, но устроить радикальную чистку я не мог без серьёзного повода к этому.

А тем временем, Юзеф Геббельсовский продолжил свою деятельность. Следующая его статья была посвящена ни чему иному, как франко-польскому союзу. Основная идея автора была в том, что необходимую французам поддержку в возможной войне с Германией способна оказать независимая Польша.

"Всем любителям военной истории известно, что Великая армия Наполеона в 1812 году была на четверть польской. И поляки были самой боеспособной частью его войска. Более того, поляки не предавали своего союзника даже тогда, когда удача отвернулась от этого великого человека. И в нынешние времена, никуда не делись те добрые чувства, что испытываем мы к нашим давним союзникам и братьям по оружию.

Сделав ставку на польского воина, Франция только выиграет. Известно, что один поляк в бою стоит четырёх русских. И если Франция поможет независимой Польше оружием и деньгами, то в знак признательности союзнику, Войско Польское, опираясь на поддержку томящихся в германском подданстве соплеменников, сумеет стремительным натиском овладеть Восточной Пруссией с Кролевцом, Западной Пруссией с Гданьском, Польским Поморьем, Познанью, Силезией и Краковом, Львовом и выйти для завершающего удара на Берлин и Будапешт. В этом порыве нас охотней чем русских варваров, поддержат славяне Богемии, Моравии и Словакии".

Самым смешным было то, что этот бред всерьёз восприняла часть политиков как во Франции, так и у нас. Часть завсегдатаев Петербургских салонов начали рассуждать о том, что независимое Польское государство, населённое славянами, станет надёжным заслоном от германской военщины и прикроет тем самым немалую часть наших западных границ.

У французов тоже нашлись люди, которым понравилась эта идея. Начался зондаж на тему моего согласия на предоставление независимости Польше.

— Да я не против этой идеи, — лицемерно отвечал я, — вот только русское общество вряд ли одобрит такое.

— О-ля-ля! Ваше величество, вы можете рассчитывать на нашу помощь в этом вопросе! — уверяли меня тайные эмиссары французов, — благородные люди должны понять друг-друга. Мы в это верим!

Интересно, сколько сдерут с французов эти самые благородные люди? Что-то сомневаюсь я в том, что они продешевят.

Как и следовало ожидать, благородные люди меня не подвели. Цену за содействие французским планам заломили такую, что французский посланник с грустью заговорил о всеобщей порче нравов. Но платить французы не отказывались. И платили. Я это определил по возросшему числу прожектов, посвящённому решению "польского вопроса". Но были и голоса "против". Наибольшее количество протестов шло со стороны евреев. Особенно тех, кто жил на территории Царства Польского. Зато поляки воодушевились необычайно. Но это было предсказуемо и право, стоило это использовать в своих целях. Кое-что я придумал ещё в период подготовки перед заброской. Поэтому, чтобы статьи Юзефа Геббельсовского не остались просто завлекательным чтивом, были приняты некоторые меры по их частичному воплощению в жизнь. Моя агентура в Париже сумела организовать там Всепольский съезд из местных польских эмигрантов. На этом съезде, где порабощенную Польшу представляло целых семнадцать человек, прошли выборы в Сейм. Семнадцать избирателей избрали целых семнадцать депутатов Сейма. На этом работа съезда прекратилась и началась работа Сейма, который постановил о формировании польского правительства в изгнании. Правительство это тоже состояло из семнадцати человек.

Сильной чертой поляков того времени было отсутствие чувства юмора. Они совершенно серьёзно могли обсуждать прожекты, которые уместней смотрелись на страницах юмористических журналов. Вот и эти клоуны решили, что освободить поляков от гнёта самодержавия должна армия, сформированная из жителей Африки. С этой целью они решили просить правительство Либерии, разрешить им вербовку в Войско Польское уроженцев этой африканской страны. И опять скажу, что такие решения принимали люди, которых польское общество считало вменяемыми. А почему бы их таковыми не считать, если подобные идеи тогда высказывал уважаемый польский писатель Генрик Сенкевич. Не верите? А как вам это:

"Гораздо серьезнее выглядела инициатива Стефана Шольц-Рогозиньского. В 1882 году, собрав в Варшаве средства на "национальную экспедицию", он отправился со своими товарищами в Африку. За сюртук, цилиндр и три стакана джина им удалось приобрести у местных жителей маленький остров, расположенный у камерунских берегов, а позже основать в Камеруне нечто вроде польской колонии. Однако долго это образование не просуществовало: земли вскоре отошли к немцам. Хотя экспедиция Шольца-Рогозиньского закончилась провалом, она разожгла воображение широких масс поляков. Польская молодежь в начале XX века зачитывалась романом Сенкевича "В дебрях Африки", в котором можно найти, например, такой фрагмент:

"Стась, устроившись на спине Кинга, следил за порядком, отдавал приказы и с гордостью обводил взглядом свою армию. "Если бы я захотел, — размышлял он, — я бы мог стать королем всех племен доко, подобно Бенёвскому на Мадагаскаре!" В голове промелькнула мысль, а, может, вернуться сюда однажды, завоевать большой кусок страны, окультурить негров, создать в этих краях новую Польшу или даже отправиться во главе черных обученных полков в старую".

Так что эти самозванцы всего лишь стремились реализовать популярные в польском обществе идеи. Правда, французы хоть и согласились оказывать некоторое внимание этим людям, но к серьёзным делам их не подпускали. Вместо них, по здравому размышлению, они привлекли к сотрудничеству Ватикан.

Ватикан — это очень серьёзно. И пожалуй, в роли ходатаев и посредников, он более уместен. Именно с папскими посланниками я и начал вести закулисные переговоры об условиях предоставления независимости Царству Польскому.

29. Королева Конго и русская артиллерия

Не всегда знаешь, чем слово твоё отзовётся. Задуманная мной интрига по дискредитации дома Владимировичей с самого начала не задалась, хотя готовили её очень тщательно. Глупая случайность, в результате которой Кирилл Владимирович вместо скандального брака обрёл геройскую гибель в морском бою с американцами, заставила меня усомниться в целесообразности задуманного. По инерции, мои агенты получили команду переключиться на следующего по старшинству Владимировича — Бориса. Наша Сарочка Дупельштайн (в крещении Серафима Каменская) ничего против нового жениха не имела. Сперва всё шло неплохо. Не обремененный тяжкими трудами Борис, получил отпуск для восстановления потраченных на службе сил. Естественно, что провести сей отпуск он решил за границей. Там и подвели к нему Сарочку-Серафиму. Вскружить голову бравому флигель-адьютанту Сарочка сумела. Дальше пошла обычная в таких случаях прелюдия к самому главному. Но дело всё испортили Сарочкины сёстры, так некстати её навестившие в тот момент, когда у неё находился в гостях Борис. Сообразив, в какой скандал он ввязывается, великокняжеский отпрыск немедленно покинул квартиру мадемуазель Каменской.

Тут бы и дать нашей прелестнице почетную отставку, если бы мне не пришло в голову, что где то скучает, лишенный женской ласки старый бельгийский король. И для меня его личное счастье занимало больше, чем дискредитация Владимировичей. Проклиная свою тупость и забывчивость, я насел на нашу агентуру и взял новую операцию под свой личный контроль. Действовать пришлось в условиях цейтнота. Для начала, пришлось срочно покупать поместье в Алжире и предлагать некому Антуану-Эммануилу Дюрье вместе с его юной любовницей Бланш Делакруа, покончить с недостойным образом жизни в Париже и стать респектабельными, обеспеченными людьми в заморском департаменте. Одновременно, срочно вызванная в Россию тётушка Сары, была удостоена необычайной чести — личной беседы со мной. Правда, беседа эта произошла на конспиративной квартире и я явился на встречу будучи неплохо загримирован. Тем не менее, эта старая сводница видимо поняла всё правильно.

— Итак сударыня, на этот раз вам предстоит действовать намного искусней и быстрей. Для начала вам и вашим племянницам придётся срочно принять святое крещение. Это не обсуждается! Хватит и того, что один раз вы уже провалили задание. В том деле, которое придется сделать, ваша Сара не может себе позволить иметь ни сестёр-иудеек, ни тётушку-иудейку. Только христианок. А теперь посмотрите внимательно на портрет этого человека!

— Вы не шутите? Но он даже для меня староват! — с произнесла с негодованием старая грымза.

— Но ведь вы не собрались готовить из него суп! — парировал я, — и кстати, не судите поспешно. Уверяю вас сударыня, что племянница ваша имеет неплохие шансы стать со временем молодой, красивой, а главное, богатой вдовой. И даю вам твёрдое слово в том, что мы не станем мешать её дальнейшему личному счастью.

— Только не это! Поймите меня правильно, хорошо пристроить молодую богатую вдову сложней, чем бесприданницу, — возопила сводница, — я настаиваю на том, чтобы Сарочка и дальше служила России. Вы просто не представляете себе, сколько альфонсов будет липнуть к бедной и несчастной девочке. И как ей защититься от них, если она лишится вашего покровительства?

Да уж! Что не говори, но эта тётка зрит в корень. Пришлось принять во внимание сказанное ей. А дальше, прервав едва начавшийся торг, я начал вводить её в курс дела.

Первое задание — суметь охмурить шестидесятипятилетнего короля Бельгии Леопольда II. Не только охмурить, но и суметь стать последней в его жизни любовью. При этом, не потерять во мнении ни бельгийских поданных короля, ни прочей европейской публики.

Второе задание — предотвратить общественный скандал, который может вызвать сообщение о тех безобразиях, которые творятся с позволения этого старика в Свободном Государстве Конго.

Но самое важное, что следует сделать, стать нашим агентом влияния в самой Бельгии. Всю эту миссию Сара будет выполнять не одна. Постепенно ей начнет помогать целая команда.

— А теперь о наградах. При выполнении первого задания, вы и ваши племянницы будете причислены ко двору наследницы престола в Гавайском Королевстве. А великий князь Михаил Александрович, которому скоро предстоит стать принцем-консортом этого королевства, устроит достойный брак вашим племянницам с представителями лучших домов гавайской аристократии. А может быть и вам повезет в личной жизни. О деньгах я говорить не стану просто потому, что в вашей ситуации говорить о них неприлично. Тем более, что нищета вам отныне не угрожает. И последнее: не советую вам превращать секреты, ставшие вам известными в предмет купли и продажи. Это чревато разрывом всех ранее заключённых между нами соглашений. И это самое безобидное из последствий проявленной нескромности.

Спустя некоторое время после этого разговора, нашу красавицу навестила одна незнакомая ей дама, которую прислал сам Леопольд.

— Мадам, вас послал один джентльмен, который заметил вас. Он очень высокий персонаж, но его возвышенное положение обязывает меня скрывать его имя.

Клюнула рыбка! Заранее подготовленная к такому обороту дел, Сара-Серафима густо покраснела и ответила согласием. Встреча произошла на следующий день. в уединенной комнате, куда прибыл Леопольд с двумя помощниками. Притворившись, что Леопольд II ей неизвестен, Сара показала, что она настолько взволнована этой встречей, что смешала Бельгию и Швецию. В присутствии короля, к его удивлению и веселью, она называла его Его Величеством Оскаром. Это не было импровизацией. Я заранее знал, что понравится этому старому развратнику и отразил всё это в подробной инструкции.

В общем, Леопольд признался, что доволен и пригласил Сару посетить с ним вместе Австрию. На следующий день от него пришла крупная сумма денег вместе с пустыми сундуками, чтобы она смогла хорошенько обновить свой гардероб.

Как и было условлено, тётушка с племянницами получили обещанную награду. Девушки — мужьями, тётушка — деньгами. Откуда я нашел на территории Франции столько гавайских дворян? Да я их не во Франции нашел, а в России. А в России кого только не найдёшь. В том числе людей, которые очень хотят выйти в люди. Если для этого нужно стать гавайским дворянином с длинной родословной, то почему бы и нет? Правда, кому попало это дворянство не давалось. Только тем, кто служил в разведке. Но и этим ребятам оно досталось не даром. Им, как и сёстрам Дупельштейн пришлось отличиться, готовя триумфальный выход Сары-Серафимы. Только после этого им в обстановке строгой секретности были вручены дипломы, свидетельствующие об их принадлежности к славному сословию гавайской аристократии. Правда, возникнет вопрос: а с каких это пор у коренных гавайцев рязанские рожи? Ответ стоит искать в тех родословных, которыми мы их снабдили. Согласно этой легенде, гвардейцы, сосланные в отдалённые края за участие в заговоре против Екатерины Второй, не стали сидеть на месте ровно. Они захватили корабль Русско-Американской торговой компании и бежали, куда глаза глядят. И привела их неверная судьба аккурат на эти райские острова. Где они и укоренились. Ну а дальше у каждого всё было индивидуально. Именно эти люди и должны были выполнять функции незримой команды поддержки нашей Серафиме.

А работать Серафиме с таким человеком, каким стал с возрастом Леопольд Второй, было непросто. Как говорили в моём прежнем времени, человеку реально башню снесло. Нет, как делец и политик он по прежнему был хорош. Но зато в личной жизни! С этим ему не сказать, что повезло. Красавица жена со временем его разочаровала. Тут бы и любовницу ему завести, но мешала природная стеснительность перед женщинами. Так бы и ушёл он в мир иной не познав прелести греховной любви, но к шестидесяти пяти годам с ним что-то произошло и он решил наверстать то, что упустил в молодом возрасте. При этом, ему было плевать на происхождение пассии. В моём времени, он сошелся то ли с французской, то ли с румынской проституткой. В этом времени, мы буквально в последний момент убрали подальше от него эту самую Бланш Делакруа и заменили её нашей агентессой. Жалеть об этом не пришлось ни нам, ни королю. Молодая пассия прекрасно сыграла назначенную ей роль.

Зачем я это всё затеял? Резона два. В рамках моего "Бельгийского проекта" мне требовалось подтолкнуть это королевство к тому, чтобы оно стало сильней в военном отношении. Король, который настолько серьёзно занимался укреплением обороноспособности своей страны, что тратил на это дело свои личные средства, мог много чего в этом плане сделать. Но у него была проблема — парламент. Эти уроды, опасались того, что король сосредоточит в своих руках слишком много власти. Тем более, что благодаря проведенным им реформам, он был популярен в народе. Во время правления Леопольда были закреплены права работников на создание профсоюзов и отмена обязательных трудовых книжек. Были приняты законы против детского труда; детям младше 12 лет запрещалось работать на фабриках, детям младше 16 лет запрещалось работать в ночное время, а женщинам моложе 21 лет запретили заниматься подземными работами. Рабочие получили право на возмещения в результате несчастных случаев, был законодательно утвержден воскресный выходной. Более того, если первых двух детей в семье, бельгийцы содержали на свой счёт, то уже третьего ребёнка содержал на свои средства сам король. Именно в этом парламентарии и усмотрели угрозу демократии. И потому частенько мешали королю проводить необходимые преобразования. Вот захотел Леопольд, чтобы важные для всех вопросы народ решал с помощью референдума. Разве это плохо? Смотря для кого. Либералы и социал-демократы считали, что это реакционно. Почему? А потому что весь народ страны подкуплен королём и потому проголосует так, как скажет король! И что делать неподкупным депутатам, если при такой поддержке, монарх сможет наложить вето на любое их решение? Поэтому они сказали твердое "Нет!". Демократия — это угроза самой демократии! Нам такого не нужно!

Соответственно, противились они и дарованию народу права на защиту собственной страны. Как Леопольд не бился, но всеобщую воинскую обязанность ему ввести не удалось. Бельгийская армия комплектовалась из добровольцев, набранных путём жеребьевки, допускавшей также найм заместителей. Мне такой хоккей был совершенно не нужен и я через мадемуазель Каменскую рассчитывал подтолкнуть короля на создание формально невоенных структур, повышающих оборонительные возможности страны.

И у меня это получилось! Забегая вперед, скажу, что задуманная мной авиационная почтовая фирма была создана. Причём, сильно уговаривать Леопольда не пришлось. Стоило ему озвучить идею о создании якобы коммерческой почтовой службы, способной вывалить на голову агрессору бомбогруз, он ни секунды не колеблясь, задал только один вопрос: "Сколько?" Ради того, чтобы в деталях оговорить этот вопрос, он не поленился даже нанести мне неофициальный визит.

— Мой брат! Делая мне столь щедрое предложение, вы наверняка подумали и о выгодах своей империи. Мне хотелось бы знать, в чём должна уступить России любимая мной Бельгия?

С этого момента начался самый жесткий и упорный торг. Леопольд оказался очень сложным противником и облапошить его было совсем нелегко. Итак, что я хотел от него? Прежде всего предотвратить продажу Конго Бельгии. А к этому его склоняла вся бельгийская верхушка. Дело в том, что щедрость короля в отношении собственного народа, возникла не на пустом месте. За всё платили несчастные конголёзцы, которых Леопольд превращал в свою личную собственность. И в средствах при этом не стеснялся. Пятнадцать миллионов погибших аборигенов — вот цена благополучия бельгийцев. Оппозиции конечно было плевать на страдания негров. Но на огромные денежные средства ей было не плевать. Она сама хотела ими распоряжаться, а потому вопила о бессердечной жестокости короля, не забывая при этом намекать на то, что после продажи ей своего бизнеса, она отстанет от него. Если это произойдёт, то я могу забыть о прежних своих планах. А мне это самое Конго нужно было позарез. Для чего? А смотрите сами.

Как известно, каучуконосы в России не произрастают. Можно конечно производить бутадиеновый каучук из того же картофеля, но во-первых до этого ещё далеко, а во-вторых, синтетическим каучуком не выйдет полностью заменить натуральным. В настоящий момент, потребный нам каучук поступает в из Голландской Ост-Индии, Французского Индокитая и Бразилии. Это не все места, где может произрастать гивея. В Конго она тоже прекрасно себя чувствует. И Леопольд приложил немало усилий для наращивания производства каучука. Продавать нам каучук никто не отказывался. И продавали. Но с существенной наценкой. Я же начал добиваться того, чтобы Леопольд позволил мне покупать товар непосредственно у производителя и доставлять его в Россию самовывозом. Не только каучук. В Конго много чего интересного есть.

— Значит, вы хотите, чтобы я разрешил вам создать на территории Конго две пароходные компании — речную и морскую? — насторожился Леопольд.

— Вообще то, компания будет одна, она уже создана и вывоз купленного товара будет осуществлять всего несколько судов. Надеюсь, это не принесет большого ущерба бельгийскому торговому флоту?

Я прекрасно понимал, что бью по одному из больных мест. Весь торговый флот Бельгии этого времени мог уместиться в одной небольшой рыбацкой деревушке. В плане морских перевозок, Бельгия сильно зависела от иностранных держав. Уже поэтому Леопольд был готов вложиться в наш "Морвоенторг" и предоставить ему базу в Конго. Конечно, это подразумевало его участие в дележе прибылей, получаемых компанией, поэтому торг между нами был зверский. В итоге, сошлись на том, что Россия получает право осуществлять внешние перевозки десятком морских судов и внутренние перевозки тремя десятками речных. Но Леопольд не был бы прирождённым дельцом, если бы не добился дополнительных выгод для себя. В данном случае — платы кровью.

Как я уже говорил, благодаря сопротивлению парламента, Бельгия имела незначительную армию даже в метрополии. Ну а для защиты колонии — личной собственности короля, тем более не разрешали вербовать поданных короны. Леопольд конечно нашел выход. Им были созданы так называемые Форс Пюблик — Общественные Силы. Преимущественно, в Force Publique служили африканцы, которые впоследствии стали бельгийским эквивалентом британских или германских колониальных войск (аскари). Большая часть Force Publique рекрутировалась из племён Восточной провинции, лишь часть армии составляли занзибарцы и племена Западной Африки. Воевать против местного населения или вести войну с арабскими работорговцами Занзибара, у этих ребят получалось. Но помимо этого, нужно было защищать владения и от серьёзных хищников — европейских держав. Леопольду нужны были более качественные войска. Вот он и предложил мне поставлять российских поданных для службы в колониальных войсках.

— Мой царственный брат! — радостно воскликнул я, — что же вы раньше про это молчали? Я с удовольствием пойду вам навстречу!

После этого я предложил ему немедленно открывать вербовочные пункты на Северном Кавказе и начинать работать с бедными, но очень воинственными горцами Северного Кавказа.

— Не следует считать их тупыми дикарями, — уверял я короля, — нам потребовалось немало времени и сил для их покорения. Уверяю вас, попав в хорошие руки, они превзойдут по доблести и выучке даже англичан! В моей армии и даже гвардии, служит немало этих чудесных людей. Но я не могу удовлетворить просьбы всех, кто желает служить. Поэтому для них ваше предложение будет приемлемым, если в цене сойдетесь. Кроме того, их главная добродетель — верность данному слову. Вы не разочаруетесь в этих последних рыцарях нашего времени.

Итак, договориться о создании особого Кавказского Легиона нам удалось. Условия службы были таковы: добровольцы вербуются на пять лет, оставаясь поданными Российской империи. Плата за службу — 38 рублей в год рядовым воинам. Что на порядок больше денежного содержания русского солдата. Кроме того, за счет местного населения, горцу выделяют в личное пользование в год по одной девственнице в качестве временной жены. Горец, выслуживший звание капрала, приобретает право на смену подданства. После окончания срока контракта, он имеет право самостоятельно его продлить, но в таком случае теряет подданство России.

Особо я оговорил вопрос предоставления качественных медицинских услуг, мотивируя это тем, что детям гор непривычен тропический климат, а терять таких ценных людей из-за эпидемий, крайне неразумно.

И опять забегаю вперед. Приняв моё предложение, Леопольд ничуть не прогадал. Правда, сперва возникли проблемы с вербовкой добровольцев. В самом начале, на предложение послужить в тёплой Африке клюнуло столь мало людей, что даже на взвод их не набиралось. Просто потому, что легковерными горцы не были. Но я к такому обороту был готов и дал соответствующую команду. Целое лето полиция с помощью терских и кубанских казаков вылавливала расплодившихся в тех местах абреков. Пойманных разбойников сразу ставили перед выбором: сибирская каторга или служба бельгийскому королю? Упрямцы конечно нашлись, но большинство выбрало второй вариант. Из них и был сформирован Первый Абрекский батальон Королевской Армии Конго. "Добровольцев" под конвоем привели в Новороссийск, там погрузили в трюм одного из пароходов "Морвоенторга" и отправили прямиком в Леопольдвиль. Каждый год в Африку из Новороссийска доставляли всё новых и новых рекрутов, причем в ходе этого процесса, количество желающих попасть на службу бельгийскому королю только росло. Спустя пять лет выяснилось, что не все желают возвращаться в родной аул. Кто-то продлевал контракт и продолжал службу в Легионе. Другие, отслужив по контракту, шли служить в местную полицию. Третьи — открывали своё дело.

В ходе наших неформальных бесед, внезапно всплыло, что Леопольд не прочь пошалить и на просторах Тихого Океана. В частности, его сейчас интересует Корея. Там есть куда вкладывать свои капиталы. Нет, на саму корейскую землю он не покушается. Бельгия уже пыталась завести свои колонии на Гавайских островах, на Филиппинах, на Фиджи, Борнео, Новой Гвинее… Все эти проекты провалились и казалось бы, возвращаться к ним не стоит.

— И опять мой дорогой брат возникает проблема недостатка сил для контроля этих территорий. Вы не представляете себе тех трудностей правления и того вреда всему народу, что принесёт учреждение в вашей стране парламента. Эти господа почему то считают, что они лучше знают народные нужды и потому всячески препятствуют самому народу решать свои насущные дела. Право, я начинаю завидовать швейцарцам. Их парламент слишком слаб для того, чтобы препятствовать всеобщему вооружению народа. Именно отстранение народа от дела защиты своей страны, мешает нам иметь колонии по всему миру.

— Но мы начали разговор о Корее, — перебил я своего собеседника, — мне хотелось бы знать: на что вы там претендуете?

— Можете не переживать, я не претендую на земли этой страны. Мне нужен всего лишь рынок сбыта для изделий бельгийской промышленности. Вам, насколько я понял, Корея нужна не столько в качестве рынка сбыта, сколько в качестве союзника и поставщика сырья. Но у вас мой друг, слишком мало для этого денег и потому корейцы рано или поздно начнут искать того, кто сможет вложиться в их развитие. Не стоит этому противиться. Вам даже выгодней подтолкнуть этот процесс. И в этом плане Бельгия как никто иной вам подходит идеальным образом. Нам есть что предложить Корейской империи и при этом мы не стремимся ни захватывать её, ни бороться с вашим политическим влиянием на неё. Нам нужны лишь концессии, если быть точным.

А как раз этого я категорически не хотел. Корея была нужна мне вся целиком в качестве союзника, а не чужой марионетки. Пускать туда бельгийцев, то же самое, что и англичан. А англичане обязательно протолкнут туда японцев. Нет уж мой дорогой друг, мне этого точно не нужно. И потому я сославшись на то, что не могу такие вопросы решать без согласия своих компаньонов, спустил этот вопрос на тормозах.

На первый взгляд может показаться, что визит Леопольда мало что принес и нам и ему. Во всяком случае было видно, что король-делец рассчитывал на большее. То, что я не собираюсь пускать на свою корейскую делянку, он прекрасно понял и потому не стал поднимать вопрос и о концессии на Гавайских островах. Тем более, что помимо моего согласия, тут требовалось ещё получить "добро" от императора Франца-Иосифа. А тот на дух не переваривал Леопольда. Тем более после его последней выходки, когда он посетил Шенбрун в компании со своей пассией.

А пассия у Леопольда оказалась та ещё штучка. Не знаю, что у них происходило в постели, но на людях она вела себя прилично. Во время приватного ужина с Леопольдом, она не промолвила ни словечка. Зато её доклады куратору были подробны и обстоятельны. Нужно сказать, что король жмотом не был и деньги на наряды и украшения ей выделял не скупясь. Точно так же она не испытывала нужды в расходах на содержание своего передвижного салона. Первыми завсегдатаями этого салона были "гавайские дворяне" со своими жёнами. Чуть позже, подтянулась и другая публика. В салоне Серафима тоже редко подавала голос, зато её тётя старалась за всех сразу. Глядя на её активность, многие считали, что хозяйкой салона является именно Акулина Пафнутьевна — так теперь звали свежеиспеченную христианку. Вы только не подумайте, что это я так издевался над ней. Как раз ничего подобного я не творил. Это она сама решила, что шифроваться ей лучше с помощью "подлых" имён. Поэтому имя Акулина — это её выбор. Ну а отчество она взяла по крёстному отцу. Впрочем и фамилию не забыла поменять. Теперь её в обществе представляли как "мадам Зеленову". Точно таким же образом она шифровала и своих племянниц. Благодаря её диктату, стали дщери Израиля отзываться на имена Фёкла, Феврония, Мавра… Ну а после венчания и фамилии привели в порядок. Если они рассчитывали на то, что это кого-то собьёт с толку, то напрасно.

Можно вывезти девушку из деревни, но деревню из девушки никогда не вывезешь. Те же евреи ничуть не заблуждались насчёт истинной сущности "гавайских дворянок", но скандала пока не поднимали. Видимо сработала привычка не портить без нужды чужой гешефт. Любопытное кстати явление. Если Мойша-часовщик сменил веру и остался всё тем же часовщиком, то он в глазах еврейской общественности поганый выкрест. Но если тот же Мойша, приняв ислам, станет визирем султана — то это умный и порядочный человек, которому иначе было не добиться успеха. Молчание евреев в отношении Серафимы и Акулины значило лишь одно: общество ожидало от них подвигов. И они их начали совершать.

В один прекрасный день, тётушка и племянница передали сообщение о том, что французское правительство решило признать сидящих в Париже клоунов, законным польским правительством и заключить с ним секретное соглашение наподобие того, что ранее заключено с Россией. Выглядело это бредово и я начал испытывать сомнения насчет своих агентесс. Но спустя три дня, французы через своего посла подтвердили эту информацию. Но к этому времени от Серафимы пришла более подробная информация.

В своём необычайно пространном послании, уместившемся аж на девяносто шести листах, любовница Леопольда сообщила о деталях очередной "Панамы". Узнать эти детали ей было нетрудно, ибо в её летучий салон практически сразу протоптали тропы представители французского и бельгийского капитала. Вполне определенной национальности.

Суть дела в том, что французов беспокоило моё упорное нежелание развивать территорию Царства Польского в военном отношении. Я изначально смотрел на Польшу, как на территорию отторгаемую и потому делать полякам роскошные подарки в виде современных крепостей, арсеналов, пристаней, сети железных дорог и телеграфных линий не собирался. Годами меня военные представители французов старались убедить в том, что я совершаю огромную ошибку, бросая Польшу на растерзание германскому хищнику. Я стоял на своём. И вот теперь, французы плюнули на меня и решили взять дело в свои руки. К этому времени их Генеральный штаб знал про оборонительный потенциал достаточно много, а потому сумел подготовить неплохой план по предстоящей подготовке территории Царства Польского к войне с Германией. Оставалось только получить на это моё согласие, профинансировать и претворить в жизнь то, что задумано.

С этой целью, был образован Международный Банк Реконструкции и Развития, который должен был задействовать средства частных вкладчиков. Готовились к выпуску "облигации Польского Займа". Ну а французское правительство, мгновенно признавшее кучку клоунов за законных представителей польского народа, решило подписать с ними соглашение о предоставлении крупного займа.

Каких либо иллюзий насчет этого "правительства", серьёзные люди не испытывали. Давать им возможность самостоятельно распоряжаться выделенными деньгами, никто не планировал. Кредит должен быть связанным. Что, сколько и куда потратить, решали вовсе не поляки. Зато именно им предстояло платить по долгам. Учитывая, что до 1905 года франко-бельгийские дельцы планировали вложить в Польшу аж пять миллиардов франков, бездельничать полякам после обретения независимости не придется.

Серафима писала о том, что строительством и реконструкцией крепостей и арсеналов, должны заняться опытные в таких делах бельгийцы. Транспортной инфраструктурой — французы. Они же брали на себя вопросы вооружения будущего Войска Польского современным оружием. Кроме этого на территории Алжира предстояло сформировать и обучить Польский Легион — ядро будущего Войска Польского. Не забыли и о такой важной отрасли сельского хозяйства как коневодство. Разведение артиллерийских и обозных лошадей брали на себя бельгийцы. Конский состав кавалерийских частей — французы. Фураж — польские евреи.

Выглядело всё это солидно и правдоподобно. Я мог бы в это и поверить, если бы не размер займа. По моим прикидкам, на заявленные цели могло хватить и пятой части запрошенной суммы. Серафима в своём послании подтвердила обоснованность моих подозрений. Под предлогом необходимости эффективно использовать стратегически важные объекты местной инфраструктуры, планировалась масштабная скупка недвижимости, включая земельные участки. В общем, суть афёры была в том, чтобы задёшево купить Польшу и часть этого кредита шла на откаты нужным людям. Серафима честно призналась в том, что лично ей, за воздействие на Леопольда обещан миллион франков. Ну а если она через Леопольда сумеет воздействовать на меня, то получит второй миллион франков.

Пищи для размышления её обширный доклад дал много. Первый вывод, который был сделан мной — Серафиму и её тётушку мы недооценивали. Организация постельных интриг, это пройденный для них этап. Они явно способны на большее и не забывают при этом, кому обязаны своим успехом. Значит с ними нужно работать иначе. Ведь одно дело быть простой содержанкой. Таких в мире хватает и их легко заменить. Но если любовница короля может теперь покупать бриллианты на свои честно заработанные деньги, значит, она способна на гораздо большее. А потому роль простой осведомительницы — это не совсем её. Пора девочке выходить на более заметный уровень. Не в гордом одиночестве, а в составе сильной команды. Поэтому в ответной шифровке я дал "добро" на осуществление задуманной авантюры. Правда, кое что я в этот план добавил. Почтенной Акулине Пафнутьевне дал задание пролоббировать интересы нашего "Военторга". Как ни крути, но на наших складах сейчас находится много устаревшего вооружения. В моём времени, те же "берданки" кому только не раздавали даром. А зачем так поступать? Раз люди готовы платить деньги, то почему бы не продать то, что тебе перестало быть нужным. И что с того, что оружие это слегка устарело? Ведь можно убедить французов в том, что защитой Польши будет заниматься не только регулярная армия, но и некое "посполитое рушение". Народное ополчение, если по-русски произнести. А малограмотным ополченцам оружие сойдёт и попроще. Естественно, что люди, которые будут за это отвечать, свою оговорённую долю прибыли получат.

Вторым моим выводом был вывод о том, что Серафиме необходимо установить дружеские отношения с наследником Леопольда принцем Альбертом. Надеяться на то, что Серафиме получится стать после смерти короля своеобразным "переходящим знаменем" было бы неуместно. Наоборот, она должна быть принцу не более, чем хорошим другом. Приходилось учитывать то, что организовывать сопротивление германскому вторжению предстоит именно ему. А потому, больше дружбы! Хорошей и чистой дружбы! Нам есть, что предложить этому чудесному человеку. Он любит горы? Почему бы ему не совершить восхождение на Эльбрус или Памирские вершины? Ему нравится спорт? Так может его привлечёт авиация? Почему бы принцу не сесть в аэроплан и не подняться на нем ввысь? А заодно познакомится с отважными бельгийскими парнями из "РосБельАвиа"? А заодно научится точно сбрасывать вымпел в указанную цель. Вот только не надо идти на поводу у продажных политиканов и лезть в Бельгийское Конго. Пусть лучше принц станет шефом Кавказского Легиона. Это принесёт больше пользы.

Третьим моим выводом было то, что этим самым Конго придётся плотно заниматься. Хотя бы для того, чтобы сплавить туда побольше беспокойных кавказских мусульман. Мне уже подсказали, что одной только выгодой этих людей туда не заманить. Нужны и моральные стимулы. Например, улучшить ситуацию с питанием легионеров. Оказывается, африканцы, как и британцы, весьма плохие кулинары, а солдатский паёк со временем приедается. И какое настроение будет у солдат? Что они скажут землякам? Что их кормили сущим дерьмом? А потому, даёшь кавказскую кухню в африканской глубинке! Кто этим займётся? Конечно же политотдел при Легионе. Он много чем займётся. Взять например награды. Горцы к ним совсем неравнодушны. Вот пусть Серафима и убедит Леопольда, чтобы он учредил для них какую-нибудь "Звезду пророка Дауда" четырёх степеней. Естественно, что звезда будет шестиконечной. Конечно, в качестве бельгийской награды она не пойдёт, но ведь можно сделать её конголёзской. Кроме того, не помешает и прославление подвигов лихих джигитов в печати. В своей собственной конечно. Учредить какой-нибудь "Вестник Легиона". И писак побойчей туда направить. Пусть описываю совершаемые подвиги. Причем в нужном нам духе. Ведь как известно, понты дороже денег. А теперь представьте себе, как воспримут земляки легионера то, что описывается в "Вестнике". Они конечно в большинстве своём неграмотны, но при желании, грамотея найдут. И он им прочтёт красивую сказку о приключениях земляка. О том, как он храбро сражается против иблисопоклонников-людоедов. Как благодаря ему, невинные языческие девы стали правоверными мусульманками и умножают число мусульман на этом свете. Что благодаря жалованию и взятой добыче, он уже в состоянии заплатить калым за невесту и даже совершить хадж в Мекку. Что ему уже обещано место начальника полиции после окончания контракта.

И это не все резоны. Но самая главная цель всех этих хлопот, — создание к началу Первой мировой войны базы снабжения промышленности европейских стран сырьем. Аккурат к началу Первой Мировой войны. И сидеть на этом потоке должны в числе прочих именно мы.

Так что пусть Серафима обеспечит нам влияние в этом заповеднике абсолютной монархии. Опираясь на нашу резидентуру, "Морвоенторг" и Кавказский Легион.

Но это было не всё, что я хотел получить от бельгийцев. Мои эмиссары приложили немало усилий, но добились того, чтобы фирма братьев Наганов сохранила производство оружия. И не только сохранила, но и расширила его. В этом вопросе между мною и Леопольдом не возникло никаких разногласий. Правда, наследники братьев Наганов хотели перейти на производство автомобилей. Что же, это дело тоже полезное. Правда я знал, что стать лидерами автомобилестроения у них не выйдет. Если конечно сохранится традиционный подход. Поэтому я предложил королю, оказать совместное покровительство Наганам, если они покончат с узкой специализацией и станут многопрофильной фирмой. Леопольда такая постановка вопроса вполне устраивала. Развитие бельгийской промышленности сдерживал недостаточный рынок сбыта. Поэтому моё предложение оказалось весьма кстати. Для начала, мы заключили ряд соглашений л совместном производстве паромобилей Ржевского и автомобилей Яковлева и Фрезе. По оружейной тематике мы договорились о совместной разработке пулемётов и автоматических винтовок. В перспективе у нас была авиационная и артиллерийская темы. Все эти проекты были совместные и я на это шел по двум причинам. Первая — привлечь к участию в производстве оружия как можно больше квалифицированных специалистов. Вторая — строительство современных высокотехнологичных производств. Была еще одна, не афишируемая ни мной, ни Леопольдом цель.

С паромобилями у нас наметился неплохой успех. К началу 20 века мы могли серийно выпускать артиллерийские тягачи и транспортёры на паровой тяге. Во главе проекта стоял брат скандально прославленного поручика Ржевского. Сам же поручик после своей безобразной выходки на Лужских маневрах был уволен с военной службы и назначен председателем автотранспортного комитета. Впрочем, сидение в канцелярии ему показалось скучным и он, свалив рутину на своего заместителя, стал пропадать целыми днями на испытательном полигоне, где нашел для себя много интересного.

С автомобилями вышло иначе. Яковлев и Фрезе конечно были неплохи и как конструктора, и как производственники, но пока что у них успехи были в создании членовозов. А я настаивал в первую очередь на грузовиках. С ними как раз дело у них не очень ладилось. В общем, часть генералов можно было сажать в авто, но мечтать о мотопехоте пока не стоило.

А с артиллерийской темой всё оказалось непросто. Ломать в одиночку устоявшиеся представления среди специалистов ГАУ было трудно. Тем более, что генералов всячески поддерживали французы. Причем, доводы французов выглядели логичней, нежели мои.

В большинстве армий предполагалось, что грядущая война будет носить скоротечный характер. Соответственно, характер будущей войны квалифицировался как маневренный, и артиллерия воюющих армий, прежде всего, должна была обладать таким качеством, как тактическая подвижность. В маневренном бою основная цель артиллерии — живая сила противника, в то время как серьезные укрепленные позиции отсутствуют. Именно поэтому французы свою полевую артиллерию начали оснащать легкими полевыми пушками калибра 75мм. А главный боеприпас — шрапнель. Они считали, что полевая пушка с ее значительной начальной скоростью снаряда, выполнит все задачи, возлагавшиеся на артиллерию в полевом бою. Идея единого калибра и единого снаряда в полевой артиллерии наиболее удачно вписывалась в доктрину именно маневренной скоротечной войны. Надо отдать французам должное, произвести впечатление они сумели. Восьмиорудийная батарея скорострельных орудий была способна за несколько минут смести полк кавалерии или пехотный батальон в сомкнутых боевых порядках и на открытой местности. Это они нам наглядно продемонстрировали как раз по нашей же методике — "заготовки баранины". Все восхищённо ахали и охали, глядя на результаты демонстрацию огневой мощи французской армии. А я молчал. Потому что не хотел преждевременно разочаровывать французов. Они много чего слышали про мои чудачества на Лужском полигоне, но так как информация о том, что там творилось, доходила до них в извращенном виде, то они и не поняли всей серьёзности происходящего. Мы ведь уже подходили к выводу, что маневренная война, будет протекать в условиях пересеченной местности, не похожей на тогдашние артиллерийские полигоны. Следовательно, у противника будет возможность накапливать живую силу в не простреливаемых настильным огнем складках местности. Мы уже предусмотрели возможность перехода к разреженным боевым порядкам. Знали и про то, что шрапнель оказалась неэффективной при стрельбе, по сколько либо укрытой живой силе или в условиях пересеченной местности. А потому я иначе подошел к вопросу оснащения полевой артиллерии современной материальной частью. Прежде всего пересмотру подверглась организационно-штатная структура. Вместо простой поддержки пехотной атаки, я потребовал обеспечить непрерывное сопровождение её артиллерийским огнем.

Старая организация русской полевой артиллерии в России в целом оставалась на уровне наполеоновских войн. В полевой батарее было по восемь пушек. Батареи по три сводились в дивизионы, за исключение конной и гаубичной артиллерии, имевшей дивизионы по две батареи. В каждом дивизионе батареи были вооружены однотипными орудиями. В легкой артиллерии дивизионы сводились по два в артиллерийские бригады. Дивизионы конной и мортирной артиллерии в бригады не сводились.

Артиллерийские бригады подчинялись через командира бригады начальнику пехотных дивизий. Конно-артиллерийские дивизионы — начальникам соответствующих кавалерийских дивизий. Мортирные (гаубичные) и полевые тяжелые дивизионы — командирам корпусов.

В мирное время артиллерийские бригады существовали сами по себе — независимо от "родных" пехотных или кавалерийских дивизий, и лишь в военное время входили в оперативное подчинение командирам дивизий.

Вообразим себе картинку: с опушки леса открыли огонь дна вражеских пулемета и заставили залечь пехоту. В нормальной ситуации командир роты должен доложить командиру батальона и т. д., вплоть до командира дивизии. Командир дивизии должен дать приказ командиру артиллерийской бригады, а тот опять по цепочке до командира батареи. Далее возникают проблемы доставки шестеркой лошадей тяжелой трехдюймовки на линию фронта для стрельбы прямой наводкой и т, д.

В общем, прежнюю схему я решил безжалостно ломать. И первое, что я сделал, восстановил отмененную Павлом Первым полковую артиллерию. Отныне, полки переставали быть однородными по составу и в них планировалось включить по одной четырехорудийной батарее и одной пулемётной батарее. С пулемётами дела обстояли кисло. А с полковушками наметился прогресс. Конструкторская группа Путиловского завода представила два варианта полковых орудий. Первый вариант — 63 мм, а второй — 76 мм полковые орудия. Конструкции их в основном отличались калибром стволов. И сейчас оба орудия заканчивают проходить испытания. В общем то мне понравились оба орудия, но окончательный выбор был в пользу трёхдюймовки. А 63-мм решили ограничено производить на Читинском арсенале, для китайских товарищей. В их ситуации оно предпочтительней. Учитывая, что нормальных артиллерийских лошадей им взять просто негде, да и с просто лошадьми они испытывают проблемы, им частенько приходится вместо коней использовать людей. Тощих, недокормленных людей. А потому, калибр в два с половиной дюйма — то, что доктор прописал.

С дивизионками я поступил иначе. Во первых, вместо артиллерийской бригады, дивизия получала трехдивизионный полк, по три батареи в каждом дивизионе. Но вместо предложенного французами трехдюймового калибра, я волевым решением назначил калибр 87 мм. Не самый лучший вариант. Я бы и на больший замахнулся. Вот только возможности своевременной доставки потребного количества боеприпасов меня сильно ограничивали в аппетитах. Это орудие создавалось той же самой конструкторской группой и тоже заканчивало проходить испытания.

Оставалось ввести в состав дивизионной артиллерии ещё один компонент — гаубицу. А на неё пока что сил не хватило. Да и с выбором калибра возникли проблемы. Варианта собственно было два: 107 мм и 122 мм. Мне более привычен второй. Артиллеристы в большинстве своём настаивают на первом.

ГАУ к моему волюнтаризму отнеслось скептически. Не имея возможности в открытую бороться с моими чудачествами, артиллерийские генералы пытались воздействовать на меня через своего шефа и моего родственника, великого князя Михаила Николаевича. В прежние времена мнение дядюшки могло повлиять на принятие принципиальных решений.

Дело в том, что командование, а главное, материальной снабжение (хлебные места), было отдано на откуп моей родне — великим князьям. Флотом ведал генерал-адмирал Алексей Александрович. Кавалерией — великий князь Николай Николаевич, инженерной частью — великий князь Петр Николаевич, а к авиации пытался пристроиться а великий князь Александр Михайлович. Все они представляли собой нечто типа удельных князьков. Подчинены они были только мне, причём, взаимоотношения великих князей с военным и морским министрами (управляющими министерствами) не были определены законом — и те, и другие подчинялись только императору и были независимы друг от друга.

Я эту систему потихонечку ломал. Резких движений конечно не делал, но ведь и особой нужды в этом пока не было. Влияние главного артиллерийского бога на дела в артиллерийском ведомстве, я уменьшал, потакая его слабостям и порокам. Сейчас он практически не вылезал из Франции, "руководя" артиллерией прямо из Канн. Понятно, что находился он там не по срочной служебной надобности. Я нарочно закрывал глаза на его приятные времяпрепровождения. В результате отсутствия должного спроса с моей стороны, он оказался надолго прикован к постели. Правда, прикован он был не недугом, а прекрасными на его взгляд феминами. Возраст однако давал знать и в один прекрасный день он мог потерять интерес к женщинам. Чтобы этого не произошло, мои люди познакомили его с прекрасным стимулятором под названием кокаин. А заодно, чтобы его любовницы не оказывали на него вредного для нас влияния, их приучали лечить многочисленные мигрени с помощью того же средства. Сынуля его, великий князь Сергей Михайлович, в настоящий момент служил в в лейб-гвардии конно-артиллерийской бригаде и перспектив заменить папу на его боевом посту не имел.

Именно поэтому потуги чинов из ГАУ, навязать мне то, с чем я был в корне не согласен, не были успешными. Зато я получил поддержку оттуда, откуда трудно было ожидать. Стоило появиться полковушкам, как ими сразу заинтересовались моряки. Состоявшая на вооружении флота десантная пушка Барановского их больше не устраивала. Хотелось что-нибудь более современное. Моряки тоже колебались в выборе образца, но в итоге отдали предпочтение более мощному боеприпасу. На этом они не остановились и захотели иметь корабельное орудие сделанное на основе полковушки. По их мысли, оно вполне подойдет для вооружения кораблей Амурской или Аму-Дарьинской флотилий. Ведь им предстояло действовать против слабовооруженного противника. Точно теми же соображениями руководствовался и "Морвоенторг". Ему, для работы в бассейне реки Конго, тоже требовались не очень мощные орудия на тумбовых установках. Проявил интерес к этим орудиям и король Леопольд. Та артиллерия, что состояла на вооружении его колониальных войск, пока еще справлялась со своими задачами, но более современные орудия ей тоже требовались. А потому, поступил заказ на переделку нашей трёхдюймовки на тот патрон, что применялся в бельгийской армии. Правда, производили эти орудия уже не мы, а фирма Нагана, но с нашей помощью.

87-мм дивизионку ГАУ сразу восприняло как ересь. Основных аргументов её противников было два: она весит заметно больше французской трёхдюймовки и выполняет на поле боя те же самые задачи: борьба с живой силой и артиллерией противника. Мол преимуществ тут никаких. К тому же, она менее маневренна и доставка боеприпасов на огневые позиции требует больших усилий. Но были среди артиллеристов и те, кто считал моё решение правильным. Они резонно полагали, что "француженка" получилась таковой как она есть лишь потому, что на неё, помимо прочих, возложили те задачи, которые у нас будет выполнять полковая артиллерия. Что 87 мм пушка, благодаря более мощному снаряду, сможет подавлять огонь трёхдюймовок на более дальней дистанции боя, без падения точности стрельбы. В принципе, генерал Альтфатер вполне доходчиво объяснял убогость трёхдюймовки в роли дивизионки.

— Господа! Мы ясно видим тенденцию к увеличению дистанции артиллерийского огня. У моряков она проявляется постоянно. Но и на сухопутье возникнет потребность в увеличении дистанции стрельбы на предельные дальности. И может выйти так, что достигнутой в настоящий момент дальности стрельбы будет не хватать. Придётся её каким то образом увеличивать. Уж лучше это заложить сейчас, не дожидаясь конфуза на поле боя.

Альтфатер был совершенно прав. В моём времени это уже проходили и в итоге пришли к выводу, что проще увеличить дальность стрельбы, просто увеличив калибр орудия. Заодно, вместе с дальностью вырастает и вес взрывчатки в снаряде. Но ведь большинство возражает против такого подхода!

Слушая спорщиков, я вдруг понял простую вещь: слишком мало красные расстреляли "старорежимной сволочи". Хрен с ним с тем, что они Советскую власть ненавидели. Они и не боролись с ней. Большинство им подобных старалось при Советах получше устроиться. И устраивались. И занимались тем же, чем и в данный момент — вредительством. Тухачевский с Павлуновским конечно те ещё идиоты. Но кто их консультировал? Преемники тех, кто сейчас топит за трехдюймовую дивизионку. Сперва выбрали неподходящую систему, а когда сбудется прогноз Альтфатера, они будут проталкивать идиотские предложения по выходу из сложившейся ситуации. Будут советовать создавать новую артиллерию под прежний калибр. Не для боя, а для утилизации скопившихся запасов старых снарядов. И будут советовать увеличивать дальность стрельбы, не меняя ни калибра, ни снарядную гильзу.

Как говорится, и рыбку съесть, и штаны не наложить.

А как увеличить дальность стрельбы, не изменяя калибра и гильзы? Ну, гильза рассчитана с запасом и можно всунуть больший заряд, не 0,9 кг., а 1.08 кг. но больше никак не поместится. Далее можно улучшить аэродинамическую форму снаряда. И это сделали. Можно увеличить угол возвышения орудия. Так, граната весом 6,5 кг при начальной скорости 588 м/с летела на 6200 м при угле + 16", а при угле +30" — на 8540 м. Но при дальнейшем увеличении угла возвышения дальность почти не увеличивалась, так при +10 градусах дальность составила 8760 м, то есть увеличивалась всего на 220 м. При том резко увеличивалось среднее отклонение снаряда (по дальности и боковое). Наконец, последним средством было увеличение длины ствола с 30 до 40 и даже до 60 калибров. Дальность возрастала незначительно, зато увеличивался вес пушки, а главное — резко ухудшалась маневренность и проходимость.

Использовав все упомянутые средства, добились при стрельбе гранатой "дальнобойной формы"" под углом 45 градусов из ствола в 50 калибров, дальности 14 км. А что проку? Наблюдение разрывов 76-мм слабых гранат на такой дистанции наземному наблюдателю невозможно. Даже с самолета с высоты 3–4 км разрывов 76-мм гранат не видно, а спускаться ниже разведчику считалось опасным из-за зенитного огня. И, конечно, огромное рассеивание, да еще таких маломощных снарядов.

Но это в будущем будет, если сейчас ситуацию не переломить. А именно сейчас её переломить и можно. 87 мм — это пока ещё привычный для этого времени калибр. Сделай его основным для дивизионок и мы получим в итоге пусть не самый оптимальный, но зато более мощный вариант. Кстати, в Русско-японскую войну пушки такого калибра артиллеристам нравились больше. Да и после окончания этой войны, предложения о возврате к нему поступали. И в двадцатых годах инженер Дурляхов предлагал проект 85-мм дивизионной пушки. Наверное не просто так. Впрочем, уже накануне Великой Отечественной войны, никто иной как Грабин ратовал за переход на близкий к этому калибр — 95 мм. Так может я не ошибусь, если сейчас решу этот вопрос своим высочайшим повелением?

30. Нейтрализация всего и вся

Наступление нового века, в числе прочего ознаменовалось свадьбами. И все они по меркам высшего света были необычными. Первым женился мой брат Георгий. На самой обычной "капитанской дочке". Согласие на этот брак дал не только я, но и вся моя ближайшая родня. Мне всё-таки удалось их напугать фальшивыми записками английского доктора, из которых следовало, что сестра моей Аликс, великая княгиня Елизавета Фёдоровна была неспособна родить здорового мальчика. Поэтому в законы были внесены необходимые мне дополнения, согласно которым, мы возвращались к исконно-русским принципам выбора невест для царей. Правда, проводить официальный конкурс невест, как это было при первых царях, мы не стали. Георгий сам выбрал себе будущую супругу. Она по всем статьям соответствовала старо-новым требованиям: происходила из благородного сословия, православного вероисповедания и обладала хорошим здоровьем.

Сразу за Георгием женился Михаил. Женился не по своей воле, а по моему настоянию. Невеста его, гавайская принцесса Каюлани, была на три года его старше, но в общем то хороша собой. В отличии от Георгия, Михаилу не светило наследовать престол. Официальной наследницей королевы Лилиуокалани была как раз его супруга. Ну а ему до конца жизни предстояло пребывать принцем-консортом. А там, как жизнь распорядится. Обе свадьбы справлялись достаточно пышно, хотя меня так и подмывало, взять да проявить неуместное жмотство. Но положение обязывало и пришлось наступить на горло собственной песне. Особенно жалко было расставаться со "Штандартом" — роскошной императорской яхтой. Именно на ней Михаил с супругой должен был добраться до Гавайских островов. Не может же брат русского императора явиться к будущим поданным своих детей как последний нищеброд! Именно там на Гаваях, "Штандарту" предстояло остаться до конца своей службы, став флагманом будущего Гавайского Королевского флота. Там же, до полной замены экипажа местными кадрами, предстояло служить и нынешнему экипажу яхты.

Но отправлялся Михаил в дальний вояж не только с молодой женой. Приличествующую их положению свиту мы тоже подобрали. В основном это были разного рода специалисты, чьей задачей было помочь Михаилу с проведением реформ в королевстве. Естественно, что происхождение их было безупречным. Не обидели мы и принцессу, подобрав ей свиту из числа наиболее подходящих для этой миссии девиц. Ни с кем из этих людей мы не проводили вербовочной работы. Зато положенной по штату прислуге уделили особое внимание. Попасть в этот штат случайному человеку было сложней, чем мне в отряд космонавтов. Все эти молодые люди прошли специальный отбор и обучение на Особых курсах. Чем они займутся на месте своей постоянной службы, объяснять излишне.

Ну а после свадьбы, пошли интересные будни. Как я и обещал пять лет тому назад, я продолжил дальнейшие демократические реформы. Был опубликован Манифест, в котором я своим высочайшим повелением разрешил легальную политическую деятельность в составе политических партий. А заодно слегка реформировал систему местного самоуправления. Отныне в городские, волостные и уездные органы самоуправления избирались либо кандидаты от легальных партий, либо самовыдвиженцы. Право голоса на этих выборах получили все совершеннолетние поданные мужского пола, не состоящие на государственной службе. Была предусмотрена и возможность досрочного отзыва депутата его избирателями. В этом случае, депутат автоматически получал уголовный срок, равный времени исполнения своих обязанностей.

Всю прелесть этих преобразований, наши либералы ощутят тогда, когда будет объявлено о начале предвыборной компании. На них сразу обрушатся с разоблачениями левые партии. Не привыкшая к этому публика придет в ужас. Дело в том, что люди давно привыкли критиковать и обличать самодержавие. Но когда на них самих опрокинут ушаты грязи, они начнут негодовать и писать жалобы. А им в ответ — разбирайтесь между собой сами! Есть суд — вот там и отстаивайте свою правоту! А заодно, доказывайте нашему обществу в прессе, что ваши оппоненты занялись мерзкой клеветой.

Вторым ужасом для либералов, было положение о праве на проведения местного референдума по вопросам доверия. Получалось, что народ мог разом отправить на нары весь свой выборный орган и назначить своей волей новые выборы. То, что этим правом много где будут пользоваться — я не сомневался. Ну а чтобы народ совсем из берегов не выходил, я оставил за губернаторами право накладывать "вето" на решения народной сходки.

Этим ходом я добивался в первую очередь того, чтобы политически активные граждане, переключили своё внимание с антиправительственной деятельности на выяснение отношений между собой. Я надеялся, что такие порядки не позволят прийти в большую политику деструктивным элементам.

Вообще, люди пока не понимают главного смысла моей внешней и внутренней политики. А он прост — уменьшение числа угроз. А уменьшаю я их, нейтрализуя одно другим. Взять взаимоотношения рабочего класса и капиталистов. В моём времени, капиталисты сумели с помощью революционеров натравить рабочий класс на самодержавие. Правда, это их всё-равно не спасло, но самодержавие рухнуло раньше. А у меня сейчас иная обстановка. Я не мешаю рабочим заниматься классовой борьбой. Мне она ничуть не мешает. Потому что приняв предложения Ильича о Промышленных судах, я поставил рабочих и фабрикантов в более равные условия, нежели были до этого. Раньше, единственным средством борьбы за свои права была стачка. А теперь люди выясняют между собой отношения в зале суда. Забастовки кстати теперь не запрещены, они просто стали крайней мерой. Но изменилось отношение к ним со стороны властей. Теперь забастовка не считалась бунтом и полиции лезть в споры между хозяином и его работниками было запрещено. А раз фабриканты больше не могли рассчитывать на силовое подавление забастовки, то пришлось им с помощью адвокатов вести тяжбы с рабочими коллективами в Промышленном суде. Не скажу, что они этим были довольны. Более того, нанятые ими революционеры пытались объяснить забастовщикам, что в их бедах по большому счету виновато самодержавие. Ничего они этим не добились. Пролетарии всё-таки дураками не были. Новое трудовое законодательство было скорректировано в их пользу. Поэтому заниматься политикой их не очень то и тянуло. Впрочем, фабриканты не во всём проиграли. Число людей, желающих вымогать у них деньги "на борьбу с самодержавием" значительно уменьшилось. Этому способствовало несколько судебных процессов над подобными типами. Доказательную базу обвинителям обеспечивали сотрудники Зубатова, а инструктировал прокуроров лично я.

— Господа, только не нужно обвинять этих сволочей в том, что они боролись с существующим режимом. Даже если они сами будут вас в этом уверять. Вы должны предоставить суду доказательство того, что во-первых, обвиняемые вымогали деньги у владельца фабрики, а во-вторых, что они тратили эти деньги на себя лично, а мастеровым с этих денег не досталось ничего.

Нужно сказать, что прокуроры в основном с этой задачей справились. Стоило обвиняемым начать кричать о том, что они ведут священную борьбу с существующими порядками, как следовал заготовленный заранее ответ: "Да ради бога, боритесь на здоровье! Вас никто в этом не обвиняет. Вы лучше дайте ответ по существу предъявленных вам обвинений!"

К такому эти господа были совершенно не готовы. Припёртые к стенке неоспоримыми доказательствами, они быстро начинали понимать, что их тут держат за обычных уголовников. Они протестовали и пытаясь вызвать симпатии публики и присяжных, признавались в том, что да, вымогали, но на святое дело.

И тогда прокурор начинал давать полную раскладку по истраченным деньгам. Тут особых трудностей не возникало. Революционная верхушка давно уже привыкла к тому, что с них никто не спрашивает отчета по израсходованным средствам и это её разлагало необычайно. Проживание в дорогих гостиницах, питание в недешёвых ресторанах, отдых на европейских курортах, оплата услуг проституток, игры в казино и на ипподромах… Всё это было. Конечно, на борьбу со мной они тоже тратили эти деньги, даже большую часть этих денег. Но ведь в последнем их никто не обвинял.

Озвученная на суде смета личных расходов партийных бонз, оказало деморализующее воздействие в первую очередь на рядовых революционеров. Как так? Пока он рискует жизнью, здоровьем и свободой, корифеи тем временем жируют на этом? В общем, общество тоже слегка разочаровалось в прежних кумирах. А я медленно, но верно лишал этих кумиров уважения среди прежних соратников. Но не только переквалификацией дел из политических в чисто уголовные, они лишались прежней поддержки. Оттоптал я и другой их любимый мозоль — еврейский.

Внешне всё выглядело так, что мною проводится политика жуткого антисемитизма. Настолько жуткого, что бедные евреи вынуждены бежать куда глаза глядят. Но если знать, что творилось в иные года в моем времени, то можно понять, что я их выживаю из тех мест, где их со временем будут массово убивать. Не скажу, что совсем уж без вины с их стороны, но всё-равно, пусть едут в места, где риск гибели на порядки меньше. И места эти уже определены многими сильными мира сего — территория будущей Израильской империи. Заботился я об уменьшении числа потенциальных жертв геноцида не только из гуманизма. Попутно я лишал революционеров весьма активных союзников. Кстати, не став препятствовать найму армянской рабочей силы на строительство железных дорог в Турции, я тем самым предотвращал резню среди населения Турецкой Армении.

Та же самая политика нейтрализации угроз, проводилась мной и во внешней политике. В частности, мне удалось поставить Японию в сложное положение. Победа в войне с испанцами рассорила их с американцами надолго, а особых выгод они пока что не получили. И если на островах Микронезии у них дела обстояли неплохо, то на оккупированной ими территории Филиппин у них возникли проблемы в виде партизан, которым помогала Америка. Правда, у немцев с французами тоже было неспокойно, но всё же в меньшей степени.

Захваченный во время войны с китайцами Тайвань тоже доставлял проблемы. Там уже шесть лет шла партизанская война. Но честное слово, я тут не при чем. Партизаны на Тайване водились во все времена и японцы были не первыми, кого они чувствительно покусывали. Правда, похоже, что года через два японцы решат эту проблему, а пока остров приковывал к себе две дивизии и множество мелких подразделений.

В Маньчжурии особых успехов у них не было. Там шла полномасштабная "Рельсовая война". Суть её была в том, что бойцы НОАК демонтировали рельсы и шпалы, продавая металл в Корею, а шпалы обменивали у местных жителей на продовольствие. Японцы же, упорно восстанавливали разобранные пути и казнили пойманных во время карательных операций злоумышленников. Иногда им приходилось вести настоящие сражения с бойцами Дядюшки Хо. Вся эта канитель заставляла и в Маньчжулии держать сильные гарнизоны вдоль ЮМЖД и парочку дивизий для полевых сражений. А сражения эти каждый раз становилось выиграть всё трудней. Хотя мастерство японцев неуклонно росло, но и НОАК набиралась опыта. К тому же, положение с вооружением у Дядюшки Хо стало лучше. Старые "берданки" ещё не вышли из употребления, как и пушки Барановского, но поступало и более новое оружие. Заработавший год назад Читинский Арсенал начал поставки однозарядных карабинов под "арисачный" патрон и сами патроны к нему. Первыми получили их на вооружение монголы Дансаранова. Спросите: а почему не магазинные винтовки? А они еще не были созданы. Несмотря на красивое название, Читинский Арсенал еще мало что мог освоить в производстве. Кроме винтовок, китайцы начали получать новые 63 мм полковые пушки. Пока что им этого хватало.

Были у японцев проблемы и в Чжили. Посадив в Пекине на престол своего марионетку Гуансюя, они тем самым раскололи Китай на части. Без японских войск Гуансюю удержаться на престоле было бы невозможно. Конечно, свои войска у него имелись, но слишком уж рассчитывать на них не стоило. Так или иначе, на поддержание своего марионетки японцам пришлось задействовать целый армейский корпус.

И если всё это сложить вместе, то выходило, что две трети японской армии несли оккупационную службу в неспокойных местах. Свободных сил для новых завоеваний у Империи восходящего солнца просто не было. Теоретически, численность армии можно было нарастить, а на практике, денег на это взять было неоткуда.

Такая ситуация создала условия для развития Корейской империи. В данный момент в распоряжении королевы Мин была хоть и небольшая, зато вполне современная армия и многочисленное ополчение. Кроме сухопутных войск, имелись небольшие ВМС. А главное — союзный договор с Россией. Вздумай японцы сунуться в Корею — лёгкой прогулки никак не выйдет. Корея постепенно набирала силу.

Зато Китай бурлил. Захват столицы японцами и воцарение марионетки китайцам очень не понравилось. Правда, бежавшей на Север Цыси поддержку тоже оказывать никто не собирался. Формально, власть Цыси ещё признавали на обширных территориях. Но это были территории редко населенные и жили там инородцы. Конечно, кроме инородцев, были ещё НОАК и КПК. Но признавая на словах правительство Цыси, они не спешили оказывать ему действенную поддержку. У председателя Ли и Дядюшки Хо на этот счет были свои планы. В данный момент, помимо всего прочего, они подминали под себя гарнизоны правительственной армии в Маньчжурии. Произошел раскол и среди китайских дипломатов. В одних посольствах законным правителем признали Гуансюя, в других — ставленника Цыси, молодого Айсиньгёро Цзайфэня. Хорошенько подумав, я решил, что Цзайфэн меня устраивает больше, нежели Гуансюй.

А на территории остального Китая творилось черт знает что. Японского ставленника там не признавали, но и распоряжений старого правительства никто не выполнял. Да и не до того людям было. В долине реки Янцзы, в районе Гонконга, Кантона и Макао шли ожесточённые бои с войсками западной коалиции. Решительного перевеса не могла добиться ни одна из враждующих сторон. Китайцы превосходили интервентов численно, но уступали в плане выучки, дисциплины и качестве вооружения. Интервенты сперва были не очень многочисленны и сил для победы у них явно не хватало. Но время лёгких побед уже прошло. Ни территориальные потери, ни потери в живой силе, не смогли сломить боевой дух ихэтуаней и тех частей китайской армии, что подчинялись Не Шичену. Чтобы добиться успеха, европейские державы начали наращивать численность своих войск в Китае. Самую большую группировку в данный момент имели там англичане — порядка 30 тысяч человек. Тысяч двадцать перебросили туда французы. Около десяти тысяч — португальцы. Чуть меньше пяти тысяч — итальянцы. Но это был ещё не предел.

Верные своим традициям распространения демократии, в Китайскую войну влезли американцы. Войск они конечно не посылали и войны не объявляли. Они просто через живущих в Америке китайцев, установили контакты с Не Шиченом и обещали ему всяческую поддержку. Слово их не разошлось с делом. В Китай хлынул поток оружия и боеприпасов. Китайская армия и ополчение ихэтуаней стали лучше вооружены и потому потихоньку превращались в очень серьёзного противника.

Собственно говоря, целью американцев было вытеснение из Поднебесной европейцев и образование на его территории собственных концессий. И нужно сказать, что-то у них начало получаться. Во всяком случае, сдавать металлолом скупщикам китайцы перестали.

Понятно было, что американцы вкладывали в Китай деньги не просто так. Да и убытков они при этом не несли. Действуя напористо и с размахом, они смогли организовать контрабандную торговлю между американскими и китайскими фирмами. Я в эти дела не лез. Мне хватало и того, что занятые Китаем, западные страны имеют меньше возможностей вредить России. И к тому же, идущая там война не мешала мне торговать с ни с теми же китайцами, ни с корейцами, ни с прочими странами. С принадлежащей Китаю Монголии пошли кожи и шерсть. Корея начала поставлять рудные концентраты. А кроме этого "Морвоенторг" начал завозить каучук из стран ЮВА, селитру и медь с Южной Америки. С Маньчжурии пошли дешёвые зерновые. Впрочем, Маньчжурии кроме этого и предложить было нечего.

С церковью тоже начало выходить так, как я и предполагал. Зажравшиеся и потерявшие всяческий нюх иерархи с ужасом поняли, что насчет поместного собора я не шутил. Согласно моему указу, в приходах начали выбирать делегатов для участие в работе этого собора. Выборная компания тихой не была. Согласно указа, к выборам были допущены миряне, которым предстояло избрать достойных. Можете представить себе, какими словами они честили тех, кого сочли недостойными. Нежным душам большинства попов претила такая демократия. Пошли жалобы в Синод, с нижайшими молениями об отмене некоторых православных традиций, типа соборности. А то как бы в ересь не впасть ненароком. А что Синод? Он сам в этот момент пребывал в растерянности и самое большое, на что он решился, так это на сочинение прошения о том, чтобы пересмотреть правила выборов. Мол наш народ настолько тёмен и не образован, что в собственной вере абсолютно не разбирается. Дай только ему волю и от православия следа не останется.

— Господа, — ответствовал я, ознакомившись с текстом прошения, — кто виноват в том, что по вашему мнению народ совершенно не знает своей веры? Желательно, чтобы вы назвали конкретные фамилии виновных. Почему до сих пор не приняты меры по искоренению темноты и невежества?

Надеяться на то, что мне удастся перевоспитать этих людей не приходилось. Но я не унывал, потому что знал: не доходит через голову — дойдёт через иное место. Политика кнута и пряника? Не совсем так. Пряников в моём распоряжении слишком мало. Да и они не для тех, кто и так закормлен. Кнут и только кнут! И хлестать он должен намного чаще. Притом исключительно снизу. А иначе зачем в демократию играть?

На фоне этих хлопот, как то совсем буднично была воспринята гибель великого князя Бориса Владимировича. Не повезло человеку! Счастливо избежав приготовленных ему "медовых ловушек", он в буквальном смысле свернул себе шею во время лисьей охоты в Поставах.

Тут следует кое-что объяснить. Имение Поставы — это один из учебных центров нашей кавалерии. Но попадают на занятия туда не все кавалерийские офицеры, а лишь лучшие из тех, кто проходит учёбу в нашей "лошадиной академии". И это не случайно. Кавалерия — это по сути дела аналог ВДВ. Рейдовые войска. А в таких войсках требования к подготовке командира особые. Главнейшее из них — умение держаться в седле в любых условиях. Для этого и существует лисья охота.

Занятия эти проходят так. Выпускают на волю лису и натравливают на неё охотничьих собак. Лиса убегает, собаки за ней гонятся, охотники верхом на конях стараются не оторваться от собачьей своры. Лиса, спасая свою жизнь, лёгких путей не выбирает. Убегая от преследователей, она бежит через овраги и буреломы, ныряет под плетни и заборы… В общем, препятствий для всадника хватает. И их нужно уметь преодолевать. Свернуть себе шею — пара пустяков. И люди иногда погибали. Ответственности за их гибель никто не нёс. В эти времена ещё понимали, что проявить свою отвагу и при этом не рисковать ничем, не выйдет. Тем не менее людей старались беречь. Потому не всякого офицера допускают к этим занятиям. Только тех, в чьём мастерстве уверены.

Борис никакого отношения к "лошадиной академии" не имел. И тем не менее рискнул жизнью. Зачем он это сделал? Да потому, что кроме курсантов кавалерийских курсов, в лисьей охоте частенько принимали участие сливки общества. Все-таки она считалась одной из забав высшей аристократии. Никому в голову не приходило гнать подальше этих адреналиновых наркоманов. Подобные запреты могли быть восприняты как оскорбление целого сословия. Короче говоря, развести его на "не слабо" получилось. И вот он печальный результат! Что интересно, никто меня ни в чём не заподозрил. Зато великого князя Николая Николаевича Младшего, Владимир Александрович возненавидел люто. Ещё бы! Именно на пьянке, которую устроил наш главный кавалерист, Бориса и подбили на сумасбродную выходку. Чувствую, что долго наш Ник-Ник не проживёт. Наверняка дядя Володя подыщет на его голову подходящего террориста. И дело не только в гибели сына. Дядюшка Николай давно стремился командовать гвардией и про это знали все. В общем, подкопы под дядю Володю он вёл знатные. И меня это вполне устраивало. Меня не устраивало лишь то, что одними интригами всё и ограничивалось. Нет ребята, этак вы не успеете сделать нужную мне работу! Следовало усилить градус взаимной неприязни. Чтобы она переросла в настоящую ненависть, при которой яд, кинжал и пуля не кажутся запретным способом сведения счетов.

Предчувствуя, что великие князья вот-вот сорвутся с нарезки, я дал задание всем спецслужбам приглядывать за ними. И вдвое внимательней за их любовницами. Последние возникали не сами по себе. Как правило за их спинами прятались далеко не безобидные люди. Была у меня мысль о том, что неплохо было бы посадить дорогих родственников вместе с их любовницами и агентами мирового империализма на иглу. Я даже обсудил этот вопрос с Василием Ивановичем. Но тот отнесся к этой идее отрицательно.

— Знаете, Николай Александрович, держать рядом с собой сборище наркоманов — плохая идея. Оглянуться не успеете, как они из дома всё вынесут. Вы уж лучше кого другого этой гадостью травите. Чем вам поляки плохи?

Поляки ныне были совсем не плохи. Можно сказать, милые прекрасные люди. Стоило мне последовательно, год от года уменьшать финансирование Царства Польского, как в образовавшиеся финансовые пустоты хлынул французский капитал. И если Витте, и не только он, проявляли беспокойство по этому поводу, то я наоборот, был спокоен как удав. Дело в том, что не смотря на то давление, которые оказывали на меня французы, я категорически отказывался строить в польских землях что-либо. Сперва я объяснял это тем, что в случае войны с Германией и Австро-Венгрией, Польше предстоит выполнить роль предполья, при захвате которой германцы неизбежно растянут свои коммуникации. Кроме того, в частной беседе с офицерами французского Генерального штаба, которая произошла во время проведения Красносельских маневров, я с сожалением признался в том, что рассчитывать на лояльность поляков во время войны не могу.

— Не скрою господа, в Польше нас сильно не любят и при первом же удобном случае ударят нам в спину.

— Но ваше величество, германцев поляки тоже не любят.

— Гораздо меньше, нежели нас.

— А если расширить права польского населения? Восстановить конституцию, придать особый статус?

— Всё это господа уже было и ни к чему хорошему не привело.

В общем, было продолжение этой истории. Стоило мне начать готовить общественное мнение к тому, что избавиться от этого довеска только во благо, как запротестовал французский Генштаб.

— Ваше величество, но ведь неподготовленная в военном отношении территория будет легко захвачена бошами.

— Господа, я бессилен чем-нибудь помочь. Располагая скудными средствами, я не могу позволить себе вкладывать даже часть их в развитие территории, которую моя армия не в состоянии удержать. Как бы не пришлось отступать до самой Москвы, растягивая максимально германские коммуникации и нанося по ним удары силами летучих отрядов.

Французы не сдавались и предлагали мне финансовую помощь, но я отказывался и от этого, уверяя французов в том, что нищета русского народа такова, что рассчитаться по новым займам он сможет лишь в 21 веке.

В конце концов французы прекратили меня уговаривать и начали вести переговоры с самозваным польским сеймом. Чтобы у них и дальше не было никаких сомнений, мною был послан в Париж с тайной миссией никто иной как дядя Володя. Именно ему и предстояло скрепить своей подписью новое секретное соглашение.

Суть соглашения была в том, что от имени правящего дома (а не Российской империи), дядя Володя гарантировал предоставление независимости Царству Польскому не позднее 1 января 1905 года по Юлианскому календарю. Границы этого нового государства определяла так называемая "Линия Лубе". Что она из себя представляла? Частично она совпадала с известной мне "Линией Керзона". Помимо этого, учитывая, что новому государству желательно иметь выход к морю, в состав Польши передавалась Литва без Виленского края. Со своей стороны, президент Франции Лубе, должен был обеспечить к указанному сроку полный выкуп собственности российских поданных и самой Российской Империи. Начиная с момента подписания договора, за Польским Сеймом признавалось право осуществлять на территории Царства Польского любой финансовой и хозяйственной деятельности за исключением сбора податей.

Определились мы и с кандидатурой верховного правителя Польши. Как поляки из самозваного Сейма не упирались, но пришлось им согласиться на то, что польский трон займет сын великого князя Владимира Александровича, Андрей Владимирович.

Думаете, это я придумал? Нет, это было предложено моей Аликс! Я сперва был с этим не согласен, но хорошенько подумав, решил: королю Анджею Первому быть! Так хоть руки марать не придётся. Он либо ополячится, либо поляки сами его пристукнут. А так, и человек при деле, и совесть моя чиста.

Не успели высохнуть чернила на подписанном соглашении, как на Польшу обрушился в полном смысле этого слова золотой ливень французских и бельгийских займов. Выплату по которым гарантировал ещё не коронованный Анджей Первый.

Обалдевшие от таких внезапных перемен, поляки реагировали по-разному. Одни пребывали в восторге и считали дни до вожделенной независимости. Другие восторга не испытывали, справедливо полагая, что за всё придётся платить. Это было видно по реакции тех поляков, что находились в данный момент на русской службе. Одни стремились перевестись служить на свою историческую родину, рассчитывая сделать там успешную карьеру. Другие наоборот, согласны были служить даже в Сибири или Туркестане, лишь бы не испытать впоследствии горьких разочарований.

Учитывая, что шила в мешке не утаишь, я не был удивлён тем, что весьма быстро о тайном соглашении узнали все, кто был близок ко двору. А через них информация пошла и в русское общество.

Как общество к этому отнеслось? Неоднозначно. Меньшая его часть одобряло подобное. Зато большинство протестовало. Меня в случившемся никто не винил. Всё-таки легенда о добром царе и злых боярах. "Злым боярином" общество назначило дядю Володю. И ведь не только по углам про это шептались. Прокламации на эту тему тоже разбрасывали. С текстом одной из них меня ознакомил Зубатов.

Неизвестный нам автор текста, упрекал дядю Володю в том, что он вопреки всем законам и обычаям сосредоточил в своих руках слишком много власти. Командуя гвардией и Петербургским военным округом, управляя столичной губернией, он по уверению неизвестного доброжелателя фактически держит в заложниках всю царскую семью и от её имени правит всей Россией. Правда, добрые царь-батюшка, да царица-матушка всё-равно находят способы противостоять этому злодею. Но всё-равно этот тайный властитель ещё силён настолько, что уже своего сыночка наделяет королевской властью над частью земель Российской империи.

Забавный конечно текст, но дяде Володе было вовсе не смешно. Подчиненная ему питерская полиция провела по его приказу расследование и выяснила, что листовку печатали в типографии Офицерской кавалерийской школы — вотчины дядюшки Николая Николаевича.

— Ники! Это возмутительно! Этот берейтор слишком много себе позволяет! — возмущался Владимир Александрович.

— Дядя, но может он тут не причем? Даже я понимаю, что шрифт из типографии могли вынести разного рода смутьяны и использовать в своих целях. Не сам же наш дорогой родственник печатал эту мерзость. И вообще, я советую вам раз и навсегда разобраться между собой, как это надлежит сделать благородным людям!

Посоветовал называется! Спустя неделю, на великого князя Николая Николаевича было совершено покушение!

К счастью, Николай Николаевич не был убит. Но состояние его в данный момент было тяжелым. Почему к счастью? Да потому, что не имевший в данный момент законных наследников Ник-Ник, нужен был мне в качестве мстителя. Уж если дядя Вова решился на такой немыслимый ранее поступок, то кому то нужно продолжить начавшийся беспредел. А я не сомневался, что это он всё затеял. Особенно после того, когда Кошко и Зубатов доложили о первых результатах расследования. С результатами было негусто, но кое что понять было можно. И Кошко и Зубатов были уверены в том, что революционеры к этому покушению не имеют ни малейшего отношения. Стиль не тот.

Во-первых, ни одна революционная партия, никогда не клеймила пострадавшего и не выделяла его из числа остальных членов нашего правящего дома. Во-вторых, революционеры практически не бегут с места покушения. А в этом случае, покушавшиеся довольно ловко ушли от преследования. В третьих — способ нападения. Прежде чем террорист, чьи глаза были прикрыты очками с тёмными стёклами, выстрелил, кто-то швырнул нечто вроде световой гранаты, чья яркая вспышка помешала охранникам дядюшки обнаружить начало нападения. Точно такой же световой гранатой террорист воспользовался при бегстве с места покушения.

В общем, мне всё ясно: это действительно не революционеры шалили. Кто-то нанял хорошо подготовленного для таких дел профессионального убийцу. Правда, факт применения нападавшими световых гранат, зародил во мне подозрения о том, что тут каким-то боком причастны "неизвестные". Вот только Василий Иванович, уверял меня, что ни ему, ни его компаньонам дядя Коля ничем не мешал. Да и не мог помешать.

Зато моя maman, в том, что дядя Володя тут явно замешан, была уверена на все сто процентов. Да и Аликс в этом никаких сомнений не испытывала. Только с доказательствами у них было плохо. Проще говоря, никаких доказательств. Одна уверенность. Меня это честно говоря особо не беспокоило. Для меня главным было, чтобы другие тоже были уверены в нечистой игре Владимира Александровича. Дядю Николая я в этом убедить сумею. Стоит ему выздороветь, как мои агенты напитают его должной ненавистью. Но этого мало. Мне нужно, чтобы все кланы Романовых схлестнулись между собой в смертельной схватке. Нужны ещё участники боёв без правил. Вот потому, келейно обсудив возникшую ситуацию практически со всеми ближайшими родственниками, я обратился с деликатной просьбой к бывшему соратнику по "картофельному клубу", великому князю Сергею Михайловичу. Суть просьбы такова: провести негласное расследование на предмет причастности дяди Володи к покушению на дядю Колю.

То, что из Серёжи следователь хреновый, я прекрасно знал с самого начала. То, что у них с Андреем Владимировичем идёт постоянный делёж вкусной "картофелины" — Малечки Кшесинской, секретом не было. В общем, расчет был на то, что опытный интриган довольно быстро обнаружит подкоп под себя и своего сына. И примет какие то меры. В его теперешнем положении миндальничать глупо. Значит, меры будут очень жёсткими. И извольте бриться господа! Клан Михайловичей присоединится к травле беспредельщика! Ну а дальше — больше. Кровавые разборки между разными кланами великих князей, в стиле бандитских разборок конца 20 века основательно подорвут влияние моих дорогих родственничков в сфере политики. Это гораздо лучше, нежели я сам буду сокращать поголовье. Взять подобные хлопоты целиком на себя, значит подписать себе преждевременный приговор. У тех же дядюшек хватит ума, чтобы понять, кто на самом деле их заказывает. А так, даже удивляться не станут, ибо прекрасно будут знать о том, что сами же и составляют заговоры друг против друга. Останется лишь позаботиться о том, чтобы это не подорвало престиж правящего дома в глазах народа. У людей ведь неизбежно возникнет вопрос: "Кто организовал убийства членов правящего дома?" Списывать всё это на революционеров я не собирался. Незачем им рекламу создавать! Гораздо удобней всё спихнуть на происки мировой буржуазии, которым Романовы зело мешают окончательно поработить прогрессивное человечество. Бредово звучит? Я бы тоже всё это посчитал бредом, если бы не скандальная статья Владимира Ильича в "Правде".

В этой статье, Ильич объяснял, что не смотря на то, что он вместе с группой товарищей вступил в партию монархистов, быть марксистами они от этого не перестали. Более того, на данном историческом этапе настоящим русским марксистам выгодней поддержать самодержавие, нежели с ним бороться. Почему? Дальше шла ссылка на статью Ф. Энгельса от 1890 года "Внешняя политика русского царизма".

"Современное положение Европы определяется тремя фактами: 1) аннексией Эльзаса и Лотарингии Германией, 2) стремлением царской России к Константинополю, 3) борьбой между пролетариатом и буржуазией, все жарче разгорающейся во всех странах, — борьбой, термометром которой служит повсеместный подъем социалистического движения".

"Двумя первыми фактами обусловливается современное разделение Европы на два больших военных лагеря. Аннексия Эльзаса-Лотарингии превратила Францию в союзницу России против Германии, царская угроза Константинополю превращает Австрию и даже Италию в союзницу Германии. Оба лагеря готовятся к решительному бою, — к войне, какой еще не видывал мир, к войне, в которой будут стоять друг против друга от десяти до пятнадцати миллионов вооруженных бойцов".

"Вся эта опасность мировой войны исчезнет в тот день, когда дела в России примут такой оборот, что русский народ сможет поставить крест над традиционной завоевательной политикой своих царей и вместо фантазий о мировом господстве заняться своими собственными жизненными интересами внутри страны, интересами, которым угрожает крайняя опасность".

Процитировав бородатого классика, автор статьи пояснил, что десять лет назад Энгельс был абсолютно прав. Но сейчас в мире сложилась иная ситуация. Из резерва мировой реакции, Россия постепенно превращается в резерв Мировой революции. В качестве доказательства данного тезиса, Ильич обращал внимание читателей на то, что русское самодержавие за последние пять лет сильно изменилось. Преодолевая отсталость страны, оно активней, нежели революционеры борется с феодальными пережитками в обществе. Развивая промышленность, оно не только наращивает численность пролетариата, но и организует его, помогая рабочему классу отстаивать свои экономические права.

" Пока наши марксисты тратили время на теоретические споры, самодержавие пять лет сделало для победы социализма в России на порядок больше, чем все революционеры вместе взятые. Наши теоретики, цитирующие труды Маркса при каждом удобном случае, пропустили мимо своего внимания факт, что преобразуя российское общество, царизм стремится опираться не только на высшие классы, но и на широкие массы трудящихся. В этом стремлении он неизбежно вырастит и подготовит кадры грядущей Мировой революции".

А дальше шло предположение о том, что по мере продвижения вперед, будет расти сопротивление эксплуататорских классов. Учитывая, что российский пролетариат в настоящий момент слабый и малочисленный, не стоит пренебрегать той невольной помощью, которую оказывает революционерам самодержавие. Требовать в данный момент свержения самодержавия, значит обезглавить сознательный пролетариат и отдать его на растерзание буржуазии. Наоборот, стоит оказать поддержку существующему режиму, а не заниматься чистоплюйством. В конце концов нужно понять, что монархия — это не общественная формация, а форма правления. Что в слаборазвитой стране, каковой в настоящее время является Россия, союз монархистов и коммунистов может на время стать самыми настоящими органами диктатуры пролетариата. Что возможно, установить подобную диктатуру придётся ещё на ранней стадии буржуазно-демократических преобразований.

Честно говоря, для меня это звучало бредово. Но что мне понравилось — положение о том, что династия Романовых каким то боком стала поперек курса мировой буржуазии. Так почему бы не запустить слухи о том. что мировая реакция по этой причине начала борьбу с Домом Романовых, истребляя наиболее уважаемых и влиятельных представителей правящей династии.

Пока я раздумывал над этим, произошел раскол партии социал-монархистов на две фракции. Дело в том, что взгляды Ильича совершенно не понравились партийной верхушке. Старейшие члены ЦК партии пытались бороться с "Ульяновской ересью". Вот только они не учли, что в последнее время в партию влилось много бывших членов ленинского "Союза борьбы". Попытка "стариков" натолкнулась на сопротивление молодёжи. При голосовании пошатнуть позиции участников партийной конференции не вышло. Народно-Монархический Союз оказался расколот на две фракции: большевиков и меньшевиков. Именно под такими названиями и оформились обе фракции. Наверняка вы догадались, кто возглавил большевиков.

Я не поверил в то, что раскол с таким трудом созданной партии произошел в силу естественного порядка вещей. Насколько я знаю, при нужде Ильич умел уживаться с кем угодно. Но если видел в этом пользу, то решительно расторгал ранее заключённые союзы. А какую пользу он извлёк в данный момент? Только одну: как лидера влиятельной фракции, его теперь волей-неволей станут кооптировать в ЦК партии. И это будет ошибкой старого руководства. Рано или поздно, но Ленин подомнёт под себя самую активную часть партии. И этот процесс пройдёт легче и быстрей, чем в случае с социал-демократами. Значит, он и заметный политический вес наберёт не к 1917 году, а значительно раньше. И что мне с этим делать? Поступить по принципу: "Мёртвый святой ещё святей"? Можно, но где я найду замену ему? Мне нужна боевая партия, а не сборище безвольных интеллектуалов, ни на что не способный без помощи полиции. Так что придётся мне лет десять потерпеть и готовить замену лидеру большевиков. Тем более, подходящий для этого человек имеется. Правда, ему сейчас всего двадцать один год и ни широкой известности, ни авторитета в партийной среде у него нет. Но это дело наживное. Поэтому, я не стал медлить и вызвав Зубатова, провёл с ним предварительную беседу.

— Сергей Васильевич, как у нас обстоят дела с неким метеорологом из моего особого списка?

Обладавший прекрасной памятью Зубатов, сразу понял о ком идет речь.

— Ваше величество! В данный момент исполнявший обязанности рабочего метеостанции на Шпицбергене, Иосиф Джугашвили, закончил отбывать ссылку и собирается поступить учиться на Географический факультет Петербургского университета.

— Чудесно, советую и дальше присматриваться к этому замечательному осетину Джугаеву.

Я нарочно подчеркнул, что мой протеже на самом деле имеет фамилию Джугаев. Впрочем, это не главное.

— Вы знаете, что разного рода честолюбцы инородческого происхождения, недовольные моим запретом на легальную деятельность местечковых партий, членами которых могут быть только лица вполне определённой национальности, продолжают свою вредоносную деятельность. И это чревато большой смутой. В том же Кавказском наместничестве, существуют грузинские, армянские и магометанские подпольные организации. Чем займутся эти господа, когда сочтут, что наступил подходящий момент для открытого выступления? Скорее всего, они начнут резать друг друга. Но сперва они обратят свой взор на русское и еврейское население. К сожалению, наши местные власти слишком неповоротливы и обычно запаздывают с принятием решительных мер. А людям нужна немедленная защита. Я убежден в том, что никто кроме нуждающихся в защите, не способен защитить их жизни, здоровье и честь, в самом начале возможной резни. Чего не хватает нам? Должной организованности русских людей. И если инородцы, пренебрегая законом, тайно создают вооруженные банды, то почему мы должны запрещать своим верноподданным объединяться в боевые дружины? Это будет нечестно по отношению к русскому народу.

А дальше я изложил суть своего замысла. Пусть социал-монархисты озаботятся созданием свой боевой организации. Назовём её "Союз Михаила Архангела" или "Союз Русского народа". По моей мысли, Иосиф Джугаев способен справиться с организацией и повседневным руководством этой организации. А работы этим черносотенцам предстоит непочатый край. Не только противостоять погромам русского населения. Фабриканты наши тоже требуют внимания и заботы. В последнее время пошло среди них дурное поветрие. Убедившись, что отныне государство не стремится подавлять забастовки силой, они начали нанимать банды провокаторов. Эти наймиты, затесавшись в толпу, стараются любым способом толкнуть мастеровых на погромы. И это порой у них получается. А раз погром — в дело вмешивается полиция и армия. В итоге, фабрикант добивается того, чего хотел: забастовка подавлена силой, а зачинщиков судят по всей строгости законов. Но ведь если бы за порядком следили черносотенные дружины, то засланные казачки ещё на ранней стадии были бы схвачены и отхреначены.

Моя идея Зубатову понравилась. Он только усомнился в том, что черносотенцев должен возглавлять инородец.

— Пустое, Сергей Васильевич! Наоборот, чтобы черносотенное движение не выродилось в секту узколобых националистов, оно должно состоять не только из русских людей, но и из сознательных инородцев. А если считать в людях долю русской крови, то так и до крамолы можно дойти. Злые языки в Париже уверяют легковерных, что во мне лишь одна сотая доля русской крови. И что? На основании этого считать меня врагом русского народа? Ну а если вас смущает нерусская фамилия Джугаева, так её нетрудно заменить партийным псевдонимом. Например, именовать Джугаева Сталиным. Главное, чтобы этот чудесный осетин соответствовал новой для него фамилии.

Решив вопрос с трудоустройством бывшего семинариста, я заодно был осведомлён Зубатовым о некоторых фактах жизни Ильича в Шушенской ссылке. Оказывается, не только меня интересовал он. "Неизвестные отцы" тоже не обделили его вниманием и направили для работы с ним своих эмиссаров. Благодаря этому, жизнь вождя в ссылке была весьма насыщенной. Помимо партийной работы, написания диссертации и учительства в сельской школе, Ильич вместе с группой ссыльных прошел обучение в организованных "неизвестными" курсах. В докладе Зубатова "неизвестные" обозначены как "Якутский Синдикат". Похоже, им Ильич тоже зело нужен. Значит скоро у него появятся деньги. Плохого в этом ничего нет. Всё лучше, чем от Шиффа или Рокфеллера. Хорошо налаженное финансирование, позволит местному варианту большевиков получить широкую известность в России. Вопрос лишь в том, чтобы их деятельность не нанесла стране ущерба. Я ведь прекрасно помнил об одной особенности вождя. Ильич легко шел на заключение любых соглашений с кем угодно, если это приносило пользу его делу. Но он же, считал недопустимым делать уступки в области идеологии. Хорошее качество для лидера. Если конечно его правильно использовать. Только как это сделать?

Думать над этим пришлось достаточно долго. Для решения этой проблемы пришлось создавать ещё одну партию. Учитывая, что Зубатову работа с явными подонками была не по нутру, я решил, что особисты Ежевского просто обязаны получить практические навыки в подобных делах.

Итак, новую партию я решил дать привлекательное название: Либерально-Демократическая Партия России. Не стоит смеяться. В своё время, создание чекистами ЛДП СССР было удачной идеей. Ну а подбор лидера партии — это вообще песня! Вроде бы и партия смешная, и лидер — клоун, но зато популярность в народе немалая. Поэтому этим опытом я и решил воспользоваться. Правда, повторять один в один известный мне трюк я не стал. Потому что перед задуманной мной ЛДПР стояла совсем иная задача: последовательная дискредитация тех идей, которые пытались в моём времени применить на практике как левые, так и правые партии. Кого попало на пост несменяемого председателя тут не поставишь. Люди Ежевского с огромным трудом нашли человека, который соответствовал озвученным мной требованиям. Итак, господин Вальдемар Фетигг, уроженец города Бьорке, дал своё согласие на сотрудничество и заодно на смену фамилии. И стал он Жириковым Владимиром Аароновичем. Сын юриста и кухарки. Кухарка правда была финкой, но меня это устраивало. Сей полукровка вовсе не бедствовал. Папочка неплохо позаботился о сыночке. В частности дал ему возможность получить неплохое среднее образование в реальной гимназии, а затем оплатил ему учёбу в Высшей школе Гётеберга, на факультете экономики и права. То, что нужно для человека, решившего пойти в политику. Кроме того, Володя отслужил положенный законом срок в выбранном им полку в качестве вольноопределяющего. В принципе, неплохое для молодого политика начало.

Уяснив задачу, Володя подошёл к делу серьёзно и ответственно. Собственных убеждений у него конечно не было, но зато с фантазией был полный порядок. Прочтя написанную им лично программу ЛДПР, я невольно восхитился этим человеком.

Первым делом им в программе были прописаны те экономические свободы, за которые партия будет бороться. Естественно, что речь шла о саморегуляции экономики посредством свободного рынка. Особо оговаривалось, что такие источники дохода как взятки и мошеннические схемы вполне допустимы, если получатели доходов честно уплачивают с них налоги в казну. То, что при этом кто-то пострадает, в расчет приниматься не должно. Наоборот, всё, что способствует вымиранию глупых неудачников, объявлялось правильным и прогрессивным.

В плане политических свобод, Жириков конечно про демократию писал. Но демократия — это настолько ценная вещь, что доверять ей пользоваться нужно только избранным членам общества. Всех прочих — загнать в стойло ради их же блага. Главной опорой демократии объявлялся "эффективный собственник". Только он имеет право голосовать и быть избранным.

В плане личных свобод, пропагандировались самые вольные отношения между свободными личностями. Брак — это глупая условность, а потому должен быть отменен. Свободная личность должна иметь свободный доступ к любому телу, которое ему нравится. "Любовь, как стакан воды, даётся тому, кто его просит" — эти слова Авроры Дюдеван, Жириков нарочно включил в программу партии.

Все религиозные учения, типа иудаизма, христианства, ислама и марксизма, объявлялись реакционными пережитками, с которыми необходимо покончить. Точно так же критиковалось и причисление себя к какому-либо народу. Согласно программе, между теми же немцами и неграми нет никакой принципиальной разницы. А потому, эффективный собственник вправе выгнать прочь европейского работника и заменить его африканским, если это экономически целесообразно.

Много чего он написал в своей программе. Причем, в большинстве случаев такого, что было и в программах левых партий, но изложено это было такими словами, под которыми ни один самый правоверный марксист не подпишется.

Создавая партию, Жириков обзавелся и собственной газетой под названием "Вольное Слово". Печатали эту газету в Англии и в Россию она попадала по нелегальным каналам. Чтобы она могла пользоваться заметной популярностью, часть газетного материала являла собой откровенную порнографию. Весьма качественные снимки и рассказы на запретные темы, должны были оживить подаваемый материал. Например, статья, посвящённая взаимоотношениям между Германией и Испанией, была названа "Планы германской военщины на Пиренейском полуострове" и "украшена" качественным изображением полового акта между мужчиной и женщиной. Подобный стиль подачи материала стал для газеты обычным и потому она была хорошо востребована. Но не только пошлятина интересна была народу. Эстетам тоже было что предложить. Поэтому была у "Вольного Слова" и литературная страница, где публиковались произведения писателей и поэтов декадентской масти.

Наибольшее возмущение респектабельной публики вызывали две вещи: Список почетных членов ЛДПР и скандальная хроника. В почетные члены, не спрашивая на это их согласия, Жириков записал практически всех российских миллионеров, наиболее известных адвокатов и литераторов. И напрасно эти люди пытались обществу доказать, что они не имеют ни малейшего отношения к этой партии. Известно ведь, что бремя доказательства истины лежит на том, кого назвали верблюдом. Привлечь Владимира Аароновича к ответу было практически невозможно из-за того, что не успев образоваться, партия тут же была запрещена и официально пребывала на нелегальном положении.

Последняя страница прошедшего века

На подходе новый, 1901 год. Строго говоря именно он и будет началом двадцатого века. Хотя как сказать. Фактические конец старого века и начало нового не все совпадают с календарными. Семнадцатый век на деле закончился в 1714 году с окончанием войны за испанское наследство. Именно тогда началась совершенно новая эпоха с иными нравами и подходами к делу. Галантный век в свою очередь подошел к концу после разгрома Наполеона при Ватерлоо. Ну а фактическое начало двадцатого века в моем родном времени, произошло в августе 1914 года. Наверное, так будет и здесь, хотя конкретная дата может измениться.

Чего я добился в этом мире за прошедшие шесть лет? На первый взгляд, изменений произошло мало. Но это если не сравнивать того, что было в моём времени с тем, что произошло здесь.

Мне удалось избежать Ходынки. Люди конечно этого никак не оценили, потому что она не произошла. Я с выгодой для дела использовал Промышленную войну 1896 года. Теперь в России есть организованный рабочий класс и самодержавие может рассчитывать на его поддержку.

Созданы новые тайные службы, с чьей помощью удалось провести немало успешных операций. Благодаря их работе, я не прибегая к территориальным захватам обрел прочные позиции в Корее, Маньчжурии, на Гавайском архипелаге и даже на Ближнем Востоке.

Япония этого мира ещё радуется победам над китайцами и испанцами, но сил для дальнейшей экспансии ей не хватает. Она ещё нужна англичанам и те поддерживают её всячески, но американских кредитов ей не дождаться. А значит, её развитие не будет таким стремительным, каким было у нас. Сейчас самураям не только не до России. Они и с Кореей пока не связываются, потому что ощущают нехватку сил. Да и недоброжелателей у них стало больше.

Америка — это вообще песня. "Что они не делают, не идут дела". "Золотая лихорадка" на Аляске принесла больше пользы британцам. Испано-американская война вроде бы кончилась вничью. Но это на первый взгляд. На деле, американский капитал не отказался от экспансии, но пускать в дело армию и флот побаивается. В этом плане, решение воевать с Испанией, сыграло с американцами дурную шутку. Так и не пустив в горячее дело ни армии, ни флота, они до сих пор не подозревают о наличии тех пороков, которые следует немедленно устранить. Флот, правда, у них не хуже европейских, но армия до сих пор отсталая и негодная для масштабной войны. Но даже не это главное. У американской верхушки сложилось впечатление, что в войну с европейскими странами лучше не вступать — бить будут всей Европой. В этом их в частности убедил никто иной, как мифический Джеймс Бонд, за поимку которого американцами объявлена награда.

Ну а мои комбинации с Бельгией и Польшей… Впрочем, не буду забегать вперед. С ними ещё ничего не ясно. Всё может внезапно измениться. Тем более, что Польшу я не считаю надёжным заслоном. Хотя в неё французы вкладывают столько, что чем чёрт не шутит? Прикрыть развёртывание русской армии будущему Войску Польскому вполне реально. Если конечно у поляков желание такое будет. На последнее я не очень то и надеюсь.

— Жорж! Я бы на твоём месте не надеялся на те крепости, что французы с бельгийцами сейчас срочно строят на Вислинском рубеже. Вести осаду крепостей тевтоны умеют. Тем более, что осадная артиллерия у них очень неплохая. — сказал я брату Георгию, когда он принёс мне план развёртывания наших сил на случай войны с Германией.

— Ники! Но что мешает нам применить для обороны Польши "Бельгийский вариант"? Если помимо "РосБельАвиа", создать ещё одну фирму-конкурент, то бои на рубеже Вислы будут столь же успешны?

— Не пойдёт! Понимаешь Жорж, главную опасность немцы будут видеть во французах, а не в нас и не в поляках. Поэтому скорее всего они и сосредоточат свои основные силы против французов. Там, на Западе, по их представлениям находится ключ к победе. А Польша ими не воспринимается в качестве серьёзной угрозы. Скорее всего, они просто сядут временно в оборону. Или попросят австрийцев заняться поляками. К тому времени, когда они выйдут на рубеж Вислы, у германцев уже будет соответствующий опыт. Поэтому налётами с воздуха их не проймёшь. Найдут, чем отбиться. Так что удары польской авиации уже не станут для них неприятным сюрпризом.

Но вообще, что то в этом было! Кстати, а почему бы не сыграть с этими ребятами краплёными картами. К моменту войны с Германией, авиация будет практически у всех европейских стран. Самолёты никто толком кроме нас и бельгийцев применять в начале войны не сможет. Разведка, наблюдение, доставка депеш. Вот и всё применение аппаратов тяжелее воздуха. Вооружение — пистолет лётчика. Серьёзный бомбогруз мало кто сможет доставить до цели. Опять же, кроме нас и бельгийцев. Но есть ещё дирижабли! Тут никто кроме меня не знает про то, что их наличие никому не даст преимущества на поле боя. Зато другие, а таких большинство, считают иначе. Так почему бы не спровоцировать гонку воздушных вооружений именно в этом направлении?

Как только подобная идея пришла мне в голову, я немедленно взялся её осуществлять. Нужно сказать, что строительство полутора десятков дирижаблей было и в моих планах. Но ведь я не собирался делать на них ставку. Дальняя воздушная разведка, аэрофотосъёмка, патрулирование воздушного пространства. И это всё. Но если внедрить мысль о том, что ими можно решать множество огневых задач на поле боя?

Сказано — сделано! Спустя месяц вышел труд всё того же сотрудника "сливного бачка" известного миру под псевдонимом Витторио Резун. Его книга "Господство в воздухе. Вероятные формы будущей войны", вышла ограниченным тиражом в Голландии, а её пиратская копия в Варшаве. Естественно, первая на голландском, а вторая на польском языках. В этой книге автор рассуждая о возможности будущего Польского королевства самостоятельно противостоять совместному нападению на неё Австро-Венгрии с Германией, призывал читателей не зацикливаться на применении традиционных средств вооружённой борьбы, а смело внедрять в практику военного дела передовые разработки. В качестве таких он считал дирижабли.

Его доводы были аргументированы соответствующими расчетами. В качестве основного оружия этих "воздушных крейсеров" Витторио Резун предлагал полякам использовать свободно падающие бомбы, общим весом в пять тонн, переделанные из снарядов для устаревших морских орудий крупного калибра. Схемы переделки снарядов калибром от шести до шестнадцати дюймов в свободно-падающие бомбы им прилагались. Где полякам взять эти самые снаряды по приемлемой цене? Витторио прямо указывал на наши арсеналы. Мол, русские всё-равно не сумеют их с толком применить, так почему бы у них не приобрести сей хлам и не дать ему новую жизнь? По мысли автора, флот из двух дюжин дирижаблей, регулярно наносящий бомбовые удары по марширующим к фронту войскам противника, его обозам и по станциям, где производится выгрузка этих войск, способен нанести существенный урон агрессору.

Кроме того, в книге подробно рассматривался и другой вариант нанесения удара по противнику. В частности, бомбогруз предлагалось заменить обитаемым контейнером с размещенным в нем 63 мм орудием. В прилагаемой схеме подвесного контейнера, было показано, что собой представляет это орудие. Ничего сложного! Ствол нашей новой полковушки с приделанным к нему соплом Лаваля. То самое ДРП, которым в моём времени увлекался сперва Рябушинский, а затем дружная компания в составе жертв сталинских репрессий.

Резун весьма чётко доводил до сведения читателя, что бомбы — это по площадным целям, а ДРП — по точечным. Был и эскиз самого "воздушного крейсера". В качестве мотора, автор рекомендовал керосиновый двигатель Тринклера, который недавно стали производить в Нижнем Новгороде. Благодаря этому двигателю, под ударами воздушного флота Польского королевства могут оказаться Берлин, Вена, Будапешт и даже Смоленск с Киевом! Силовой набор предлагалось делать из алюминия. Тем более, что возить его издалека не требуется. Рядом с Польшей находится дружественная ей Россия, которая в этом году начала производить сей ценный металл в гигантских количествах: целых пятьсот тонн в год и есть перспектива наращивать его производство. Самой России такое количество алюминия не нужно, ибо она не умеет с ним работать и скорее всего истратив малую часть произведённого на простые изделия, остальное вынуждена будет продавать всем желающим.

Как отнеслись к этой книге в Европе? Сперва никакой видимой реакции мы не наблюдали. Но это объяснимо: подобный креатив нужно ещё осознать, проконсультироваться со специалистами и лишь позже принять решение. Тут от самих поляков мало что зависело. Главное — что решат французы. А французы раздумывали. И пока они думали, весь голландский тираж куда то исчез из продажи. И тогда не только французы принялись срочно приобретать польский тираж.

Нужно сказать, наивными французы не были. Красоту идеи с огневым воздействием на коммуникации и резервы противника они оценили правильно. Дело нужное и перспективное. Отдавать такое прекрасное оружие исключительно полякам, да ещё за свой счет, они не собирались. И тем более они были против того, чтобы все это производилось в Польше. Зачем? Ведь поляки не имеют той развитой промышленности, которая есть у французов. Поэтому двигатели Тринклера и русский алюминий сочли ересью. Ну а утилизацию старых снарядов методом переделки их в авиабомбы, они тем более не могли позволить. Ведь у Франции тоже есть похожие изделия, которые можно и нужно использовать так, как требует теория Резуна. В общем, французы решили строить воздушный флот сперва себе, а после того, как программа строительства флота будет выполнена, начать производство воздушных крейсеров и для своих союзников.

Вот этого я и добивался! Стоило французам принять такое решение, как следом за ними решение о строительстве Гохлюфтфлоте, состоящем из трёх оперативных объединений, принял кайзер. Первую эскадру в составе двадцати четырех дирижаблей планировалось развернуть против Франции. Вторую, состоящую из двенадцати кораблей — против будущей Польши, а на Шаньдуне и Филлипинах — Восточно-Азиатский отряд из шести воздушных кораблей. Следом за Францией и Германией зашевелились британцы и итальянцы с австрийцами. Процесс пошёл!

Не обошло это безумие и нас. Фанатом стратегического воздушного флота проявил себя резко подросший в чинах Александр Матвеевич Кованько. С ним мне было всё ясно: Александр Матвеевич действительно был энтузиастом воздухоплавания. Гораздо хуже было то, что ему на шею вознамерился сесть великий князь Александр Михайлович. А вот это мне было совсем ни к чему. Я и так замучился гонять "Сандро" от разного рода кормушек. Ведь каков наглец! Сперва положил глаз на военный флот. Но после того, как на него рыкнул дядя Алексей, отказался от этой затеи. Зато переключил своё внимание на торговый флот. Особенно его привлекал недавно созданный "Морвоенторг". Еле отвадил его с помощью Витте. Решил было взять шефство над Северным Морским Путём, но быстро понял, что это предприятие не скоро начнет приносить прибыль. Да и хлопотно всё это. Его участие в дальневосточной авантюре закончилось даже не начавшись, после того как Безобразова сплавили в систему "Военторга"

И вот теперь он покусился на святое — на авиацию. А мне разве это от него нужно? У меня и так хватает толковых людей, способных поднять в воздух всё что летает и немного того, что летать в принципе не должно. Категорического отказа Сандро от меня не получил. Более того, был удостоен дружеской беседы. Я объяснил ему, что процесс становления нового вида вооружённых сил на первых порах будет очень сложным, ибо авиация почему то притягивает к себе разного рода неадекватов. Не далее как неделю назад, в Гатчине произошло ЧП. Да ещё какое! По просьбе Александра Матвеевича, чтобы отвадить от лётного поля разного рода любопытствующих, была усилена его охрана подразделением драгун, где старшим в тот момент был вахмистр Гоги Камикадзе.

— Казалось бы, вахмистр, не мальчишка сопливый, а хороший служака. Кому как не ему подавать пример железной дисциплины. Какое там! Этот негодяй, увидев как летают самолёты, возбудился и совершил угон аппарата конструкции инженера Потапова! И всё ради того, чтобы прокатить на нём свою невесту! И это из числа самых дисциплинированных! Как только он со своей барышней не разбились, ума не приложу.

— А что дальше было с этим самым Камикадзе?

— Сидит под арестом и готовится к поступлению в лётную школу. Честное слово, я бы его в арестантской роте сгноил, но за него лично просил Александр Матвеевич. Вынужден пойти навстречу его просьбе, ибо по его уверению, остальные воздухоплаватели ничуть не лучше. Сплошные Камикадзе!

Чувствовалось, что поколебать Сандро мне не удалось. Он продолжал меня уговаривать доверить ему шефство над Императорским Военно-Воздушным Флотом. Ведь в конце концов, можно набрать личный состав из людей, которые не подвержены анархии.

— Бесполезно Сандро, когда бог создавал в России дисциплину, летуны были в полёте. Хотя…. - тут я сделал вид, что призадумался, а затем выдал ему иное предложение, — А почему бы тебе, подобно генералу Киселёву, создавшему румынскую армию, не приступить к созданию Польского Воздушного флота?

Далее я ему объяснил, что нами и французами строятся и уже осуществляются планы по созданию из Царства Польского буферного государства, чьё назначение — быть щитом против германской военщины. В этом плане, нашими союзниками делается многое. Но до воздухоплавания у них руки не доходят. Хотя, возможность такая есть. Взять например филантропа и прибыльщика графа Тышкевича. У него нашлись средства для строительства порта в Полангене. Правда, сейчас граф не у дел. Французы выкупили у него предприятие и теперь сами занимаются портом. Но ведь следует использовать энергию и хватку этого человека. Стоит ему оказать покровительство, как граф заткнет за пояс графа Цеппелина! В общем, создать польскую авиацию можно и без французов. Поляки, в отличии от наших поданных, менее склонны к анархии и можно быть уверенным в том, что в ряды польских пилотов никакой Камикадзе пролезть не сумеет. Порядок будет не хуже, чем у кайзера! Если конечно пост наместника в Варшаве весь переходный период будет занимать достойный и преданный престолу человек.

Стать наместником в Варшаве Сандро согласился. Ну и ладушки. Вряд ли дядя Володя будет этим доволен. Он и так уже точит зуб на Михайловичей.

А история с дирижаблями продолжилась, причем в самом неожиданном направлении. Будучи неглупыми, французы одобрили авиабомбы, но насчет установки ДРП сомневались. Они резонно рассуждали о том, что она ещё подойдёт для ведения боя против дирижабля противника, но использовать её для обстрела наземных объектов, опасно для самого летательного аппарата. Зато в качестве горной пушки ДРП может проявить себя. Калибр по их мнению был неудачный. Что такое 63 мм? Ерунда! Зато 75 мм — то, что нужно! Следом за французами к такому же выводу пришли итальянцы и австрийцы. Зато англичане с американцами столь радикально не мыслили. Они решили попробовать поэкспериментировать с калибром 57 мм. Горная артиллерия им особо не требовалась, зато для морской пехоты могло подойти.

То, что ничего толкового у них в ближайшее время не выйдет, лично я знал наверняка. Вряд ли у них получится образец, годный для серийного производства. Но пусть пробуют. Я ведь тоже пробую. Без особой надежды на успех. Просто моим студентам Военно-Механических Курсов нужно на чем-то руку набить. Поэтому, они в своих студенческих конструкторских группах много над чем ломали голову. В том числе и над 63 мм безоткаткой. Выйдет что-то дельное — можно и про другие калибры подумать. Не выйдет — всё-равно наработки для будущих поколений конструкторов останутся.

Не только Военно-Механические курсы ломали голову над всякой экзотикой. Кораблестроительный филиал Политехнического института тоже не бездельничал. Накануне Испано-американской войны, студенческое конструкторское бюро будущей Корабелки получило задание на создание проекта водобронного крейсера. И опять скажу, лично мне было ясно, что ничего толкового у нас не выйдет из этой затеи. Но польза от этого была. Не единожды будущие инженеры приходили к выводу, что проект этот стоит разделить на две части: надводный минный крейсер и подводный крейсер. А пытаться что то делать по принципу "два в одном", значит идти в тупик. Вроде правильно решили ребята. Но их предложение забраковал МТК, в котором хватало сторонников идей Джевецкого. Чтобы преодолеть это сопротивление, я взял и отдал это учебное заведение "Морвоенторгу". Бойко, который тоже был против подобных химер, сразу пошел навстречу. И как то незаметно, вместо работы над непонятным уродцем, началась работа по трем направлениям: подводным крейсером, эскортным кораблём океанского класса и транспортным судном ледового класса. Но официально считалось, что мы по прежнему пыхтим над проектом водобронника. Что интересно, во всём мире студенческие конструкторские бюро всерьёз не воспринимал никто. А потому соглядатаи иностранных держав да коммерческих фирм туда даже носа не казали. Но они пренебрегали и более серьёзными вещами, наподобие тех, что творились в западных губерниях в приграничной полосе. Разведчиков, которые будут опираться на опыт большой европейской войны, такими вещами не обмануть, но в начале двадцатого века, вряд ли они придадут большое значение тому, что происходило на границах.

Смысл творимого был в том, что отказавшись тратить деньги на строительство крепостей, я начал в этих местах менять сам рельеф, создавая заранее условия для формирования удобных для обороны рубежей на широком фронте. Заодно постепенно происходили изменения жизни у населения в приграничной полосе.

Итак, что мы имеем на западных границах? В перспективе "Польский буфер", чьи защитные свойства вызывают у меня сомнения. Сомнения эти у меня возникли не на пустом месте. Поляки любят преподносить сюрпризы. От них можно ожидать как упорства в бою, так и массовой сдачи в плен. Тут всё зависит от текущего настроя. Мне конечно выгодней, чтобы они доблестно дрались за "Прекрасную Францию". Но есть проблема. Это сейчас поляки любят французов пылкой любовью, поскольку они помогают им избавиться от ненавистных московитов. Но что будет, когда они добьются вожделенной независимости? Могут ведь внезапно решить, что больше они французам ничем не обязаны. И зачем им теперь французы, когда рядом есть кайзер? Как и в любом обществе, германофилы у поляков есть. А это значит, что наш будущий Анджей Первый, должен иметь возможность задавить всех, кому не нравится Антанта. То есть, иметь под рукой надёжные воинские части. И части эти лучше всего сформировать уже сейчас. Причем, личный состав этих частей должен недоброжелательно относиться к германцам, не испытывать жалости к бунтовщикам и смутьянам, при этом быть стойким, храбрым, дисциплинированным. Такие люди в империи были и служить хоть по найму, хоть за идею, были согласны. Французов, в необходимости иметь преданные польскому королю части, убедить удалось. Так у будущего Анджея Первого появилась своя гвардия — латышские егеря. Комплектовалась эта гвардия добровольцами, желающими за приличное жалование (выплачиваемое французскими франками) стать опорой польской монархии. Но одних гвардейцев было мало. Их силами можно было контролировать только обстановку в столице. А как быть с провинциальными гарнизонами? Выход и тут был. В разговорах с французскими офицерами, я привел мнение Наполеона Бонапарта о том, что без хорошей военной полиции невозможно поддержание дисциплины в войсках. С этим французы были вполне согласны. Проблема была лишь в подходящем личном составе. Нужны были люди, которым всевозможные польские фантазии и мечтания совершенно побоку. Которые без всякой жалости и трепета задавят любой протест в самом зародыше. Которым совершенно плевать на то, что местные за это их будут ненавидеть. И опять Россия-матушка в моём лице, верная своим союзническим обязательствам, помогла французам решить и эту проблему. Личный состав польской военной полиции стали набирать из уроженцев Туркестана. Было решено, иметь в каждом полку по взводу военной полиции, а в каждой дивизии — полевую комендатуру. В оперативном отношении эти подразделения конечно подчиняются общевойсковым командирам, а в своей повседневной деятельности — органам военной контрразведки. Которая почему то состояла в основном из латышей и евреев, хотя поляки тоже там были. Ну и в довершении всего — Туркестанский конный полк полевой жандармерии, да дисциплинарный батальон, где унтер-офицеры постоянного состава тоже были уроженцами Азии.

Формирование Войска Польского уже началось. Основой для него послужили части Варшавского Военного Округа, личный состав которых постепенно замещался призывниками из местных уроженцев. Так что к 1905 году нам останется только передать территорию, да вывезти боевые знамёна прежних полков.

Совершенно независимо от Войска Польского мы заложили основы ещё одной вооружённой структуры: Посполитого Рушения, которую после душевной беседы с Зубатовым, согласился возглавить Роман Валентинович Дмовский. Была у меня мысль о том, чтобы поставить во главе этого дела Юзефа Пилсудского, но после тщательных раздумий, я эту идею забраковал. Этот пан-товарищ как раз и был способен вступить в дружеские отношения с теми же австрийцами. Потому он и был вычеркнут мной из "Особого списка". В ночь с 21 на 22 февраля 1900 года, Пилсудский был вновь арестован вместе со своей женой. На квартире Пилсудского был обнаружен печатный станок и начало 36-го выпуска газеты "Robotnik". После ареста Пилсудский был переведён в лодзинскую тюрьму, а затем 17 апреля был отправлен в X павильон Варшавской крепости. Находясь там, Пилсудский симулировал душевную болезнь. Как только мне про это доложили, я немедленно связался с Василием Ивановичем и попросил определить пациента в психиатрическое отделение клиники доктора Мюллера и прописать бедному Юзефу какую-нибудь эффективную процедуру. Которая снизит градус пассинарности этого человека. А то нехорошо получается. Брат его Бронислав попав на Сахалин, без всякой терапии стал неплохим этнографом и думать забыл про Польшу. Милее Сахалина для него места на Земле нет. Так может и Юзефу, после лечебных процедур понравится какой-нибудь абстракционизм?

Дмовский же меня устраивал тем, что с ним можно договориться. И мы договорились о многом. Например о подготовке лидеров Посполитого Рушения и организации лесных схронов. И если для Войска Польского командные кадры подбирали французы, а мы участвовали в этом деле частично, то командиров народного ополчения готовила на своих полигонах моя "десятка". Вооружение ополчения — интересный вопрос. Официально оно было вооружено "берданками", которые после долгого торга выкупили у нас французы. Но кое-что мы решили передать Дмовскому бесплатно. Например, ручные гранаты и СКС — самозарядный карабин спортивный. Сей карабин был недавно создан творческим коллективом студентов Военно-Механических курсов. Боеприпасом к нему служил маузеровский патрон 7.63 х 25. Характеристики этого оружия выдающимися не назовёшь, но для вооружения им партизан карабин вполне годился. Зачем я это делаю? На всякий случай. Мало ли что польской элите в голову взбредёт. Например, народ свой зверски эксплуатировать. Вот товарищи из народа и поправят им слегка мозги.

Так или иначе, но буфер формируется. Но подстраховка нам не помешает. В первую очередь это касалось территории Латвии, Белоруссии и Волыни. Именно эти территории должны стать нашим щитом при неблагоприятном стечении обстоятельств или плацдармами для наступления на Запад, если всё пойдет согласно моим желаниям.

Итак, что я готовлю?

— Слушай Жорж внимательно! Как бы не разворачивались события, но начальному этапу войны характерен маневренный характер боевых действий. По сути дела, тут всё как в фехтовании: фехтуют не столько шпагой, сколько ногами. Кто хуже двигается, тот быстрей проигрывает. В военном деле аналогично: хочешь жить, умей вертеться. Застыл в неподвижности — проиграл.

— Преднамеренная оборона…

— Жорж! Это дорогое удовольствие. Чтобы держать оборону по всем вероятным направлениям нанесения удара, требуется сперва эти направления определить, а затем создать численное превосходство над противником. Сильные заслоны и сильные резервы — удовольствие дорогое. Отдавая инициативу в руки противника, ты рискуешь тем, что он за счет оголения второстепенных направлений, создаст превосходство сил на направлении главного удара. Именно так Наполеон бил австрийцев.

— Лужские манёвры.

— На них мы рассматриваем самый неблагоприятный случай, который не стоит допускать.

Я старательно внушал своим "штрюлям", "фазанам", "моментам" мысль Суворова о том, что чем больше страна имеет крепостей, тем легче её завоевать. Я кивал на немцев, которые увлекались не крепостями, а дорогами. Тщательно вбивал в голову простую мысль: если есть выбор между крепкой позицией и свободным маневром, предпочитать нужно маневр. Жаль, что нельзя показать фильм "Обратной дороги нет". Там это наглядно показано. Герой фильма, Гонта, веривший в то, что лес и болота — крепость, слишком поздно понял, что крепость — это ещё и ловушка.

— Дороги, транспорт и телеграф — вот наша крепость!

Исходя из этой мысли, районы, где должно произойти стратегическое развёртывание наших войск, оборудовались соответственно. Достичь превосходства над немцами в автотранспорте рассчитывать не приходилось. Но ведь есть железнодорожный транспорт! Поэтому строительство фронтальных и рокадных путей в приграничной местности делаем заранее. Вдоль них — линии проводной связи. Это позволит нам быстрей реагировать на изменения обстановки. Это не только линии снабжения. По этим путям мы будем осуществлять срочную переброску войск на угрожаемые направления. Внезапный прорыв противника? Готовимся его купировать маневренными частями. Волынская, Брестская и Либавская маневренные бригады, используя свои бронелетучки будут выставлять заслоны на пути наступающих войск противника. И это не всё. Автомобильный транспорт ещё долго будет экзотикой, а гужевой — недостаточным. Значит нужна готовность к быстрой укладке линий Декавиля — узкоколейных путей прямо от станций к позициям войск. С комплектами путей проблем нет. Болеслав Антонович Яловецкий этим вопросом давно занят. В данный момент он стоит во главе коммерческой фирмы "Первое общество подъездных железных путей России" и выполняет в первую очередь заявки Военного министерства. 100 вёрст путей в год — вот темпы его работ. А я от него требую большего: запасные комплекты узкоколейных путей.

Но стремительное нанесение ударов возможно не только наземными войсками. Про авиацию тоже забывать не след. А с ней дела обстояли так: в распоряжении Кованько хватало аэростатов наблюдения. Но ему хотелось большего. Как только он узнал про то, что за границей принято решение о строительстве целых дирижабельных флотов, то потерял покой. Испросив у меня аудиенции, Александр Матвеевич получил его и во время её ознакомил меня с написанным им меморандумом о войне в воздухе. Увы! Даже умные люди подвержены воздействию миражей. Кованько ратовал за создание дирижабельного флота в составе девяти отрядов по четыре воздушных корабля.

— Александр Матвеевич, — говорить категорическое "нет" я ему не собирался, — считаю правильным внести изменения в ваш план. Учитывая, что дело это новое, малознакомое, а главное — затратное, я дам согласие на производство всего лишь одного воздушного судна в год. Правда, ассигнование проекта будет осуществлено немедленно. Потому как время дорого.

А дальше, я обратил его внимание на то, что кроме дирижаблей, нам нужна весьма солидная наземная инфраструктура. В частности, те же самые метеостанции.

— Слабенькая метеослужба есть у моряков. Но ведь и вам она потребуется. Причем своя. Кроме того, помимо дирижаблей не стоит забывать про аэростаты наблюдения. Так же вам понадобится своя топографическая служба. Поэтому Александр Матвеевич, поработайте над планом, усовершенствуйте его. Советую вам привлечь в помощь статского советника Потапова. Он конечно больше интересуется аппаратами тяжелее воздуха, но голова у него светлая, а знания обширные. Кроме того, рекомендую вам инженера Тринклера и профессора Попова. С первым можно поговорить о двигателях, а со вторым о беспроволочном телеграфе.

Кованько меня не подвёл. Сообразив, что проявляя скупость в отношении строительства дирижаблей, я не стану скупиться на наземную инфраструктуру, он энергично взялся за дело.

А меня отвлёк от текущих дел доклад Зубатова о намерении рабочих Питера провести в 1901 году праздничную первомайскую демонстрацию. Честно говоря, я был не против этой идеи. Я давно говорил Зубатову о том, что бороться с тайными сборищами нужно. В том числе разрешениями проводить их легально. А ещё лучше — придать этим мероприятиям совсем иной смысл.

— Судите сами Сергей Васильевич, стоит ли мешать людям праздновать те праздники, которые они считают своими? Да это только злить их без всякой пользы. Пусть уж лучше открыто пройдут по Невскому, чем прячутся по лесам и оврагам. Более того, я согласен пойти навстречу желаниям своих поданных и объявить Первое Мая нерабочим днем.

Правда, разрешая празднование Первого мая, я не собирался пускать это дело на самотёк. Во- первых, людям нужно объяснить: что такое они на самом деле празднуют. Судите сами, говорить, что празднуют расстрел американских рабочих? Извращение какое-то! Праздновать надо победы. А какая у питерских пролетариев победа? Есть такая! В 1901 году аккурат пять лет прошло с момента начала Промышленной войны в Петербурге. Правда, власти тогда давили выступления рабочих. Ну и что? Царь-батюшка во всём разобрался и навел должный порядок. Виновные в издевательстве над людьми строго наказаны. Принято новое трудовое законодательство. Положение рабочих облегчилось и продолжает облегчаться. Вот это и есть победа пролетариата. Вот её и пусть празднуют. По датам конечно не совсем совпадает, но настоящему большевику пофиг нестыковки. Кстати, о большевиках!

— А ещё Сергей Васильевич, требуется тот, кто будет за всё это отвечать. Нет, органы государственной власти впутывать в это дело не стоит. Затевают маёвку сами рабочие под руководством своих лидеров, вот и пусть лидеры подойдут ответственно к этому мероприятию. Сейчас в рабочей среде столицы наибольшей популярностью пользуются социал-монархисты. Вот и пусть они сформируют оргкомитет по проведению праздничного шествия.

Отдельно стоял вопрос о том, что понесут рабочие. Какие флаги? Какие лозунги? С флагами всё просто. Государственные флаги носить никому не запрещено. Пусть ходят с ними. Красные флаги? А я против них ничего не имею. Считает народ этот флаг своим символом — ради бога! Самодержавие не должно быть антинародным. Лозунги? "Да здравствует самодержавие!" — это для отдельных ценителей. Откровенный подхалимаж неуместен. Значит: "Да здравствует социализм!" А что? Ныне это модно и очень даже прогрессивно. При этом, ничуть не подрывает основ. Ведь большевики популярно объясняют рабочим, что важна не форма правления, а её содержание. Что самодержавие может быть социалистическим по духу и дополнять собой диктатуру пролетариата. Но таким оно не станет по щучьему велению. Рабочий класс, сам, своими усилиями должен добиться прочного союза между собой и правящим домом. Естественно, что в числе лозунгов должны быть и антикапиталистические. Поэтому "Долой капитализм!" — тоже сойдёт.

Стоп! А про песни то я забыл! Людям что-то нужно петь! Не то, чтобы я что то имел против революционных песен, но они будут не совсем в тему. А что тогда людям петь? Ведь нужно что-то такое, бодрое и вдохновляющее. Ага! Придумал!

"Дрожи, буржуй, настал последний бой.

Против тебе весь бедный класс поднялси,

Он улыбнулси, рассмеялси, все цепи разорвал,

И за победу бьется как герой".

А что? Вполне подходяще и ничего против царской власти тут нет. Народу сразу понятно: царь буржую не товарищ! Но одной песни мало. Нужно что то еще. Впрочем, песни времен первых советских пятилеток могут быть вполне уместны. Если учесть, что в шествии примут участие не только рабочие, но и работницы:

"Идем, идем, веселые подруги!

Страна, как мать, зовет и любит нас.

Везде нужны заботливые руки

И наш хозяйский, теплый женский глаз!"

Один куплет, предпоследний, придётся убрать. Не соответствует он текущей обстановке. Но ведь можно в глубине архивов спрятать полный, так сказать апокрифический вариант.

Хорошо, но мало. Нужно ещё что-нибудь не просто бодрое, но и агрессивное до упора. Местных поэтов что ли напрячь? Нынешние декаденты ещё не потеряли вкус. Могут и шедевр нечаянно сочинить.

Да, вопросы поддержания порядка. Полиции конечно стоит быть готовой, но лучше ей не отсвечивать. Не раздражать людей. Пусть товарищ Сталин со своими черносотенцами порядок обеспечит. Тем более, по моим сведениям, на мирную демонстрацию собираются напасть боевики ЛДПР. Правда, Жириков ещё не в курсе собственных планов, но это не беда. Времени на подготовку ему хватит. Значит следует заранее заказать нужное количество резиновых дубинок для боевиков "Союза русского народа". Пусть ими попотчуют агентов мировой буржуазии.

32. Праздники и будни

Особенности работы моей собственной канцелярии таковы, что отданные мной в начале года распоряжения, которые она оформляет в виде директивных документов, как правило окончательной готовности достигают к 23 февраля. Это один из тех дней, когда я скрепляю документы своей подписью. Есть и другие "подписные дни". Но этот — первый в году. То, что эта дата для меня многое значит, вряд ли нужно объяснять моим современникам. Здешний народ просто счёл это моим личным суеверием. Но сочтя так, принял к сведению и многие старались подсунуть мне на подпись свои прошения именно в этот день. Но вот чего я не сразу понял, так это то, что в этом мире 23 февраля вовсе не мой день. Взяв за обычай проводить вечер этого дня за семейным столом с родными и близкими, я упустил из виду, что по григорианскому календарю это совершенно иная дата — 8 марта! Когда до меня это наконец то дошло, то ничего в своих привычках менять я не стал. Это вовсе не мешало мне хоть раз в год побыть не царём, а простым полковником Романовым.

Правда, в стране это воспринимали не только как мою личную привычку. Этот день в году многие уже ждали с нетерпением. Почему? А потому, что в этот день я взял за обыкновение преподносить народу указы, несущие ему хоть небольшое, но облегчение. Например, снижение суммы податей. Сильно я тут помочь людям не мог. Речь шла о смешных деньгах, которые ничего не меняли в материальном положении трудящегося человека. Но если это делать каждый год, то настроение людей меняется к лучшему. Мизер складываясь с мизером, рано или поздно принесёт существенное облегчение. Во всяком случае к этому привыкли и воспринимали как само собой разумеющееся.

С гораздо большей благосклонностью восприняли иные мои указы. В частности, в 1897 году я обязал работодателей предоставлять работницам дородовый и послеродовый отпуск с сохранением рабочего места и трети прежнего заработка. Я конечно не столь богат, как бельгийский король, но в моей ситуации и это достижение. Которое кстати оценили суфражистки. Как местные, так и валютные. Но наибольший восторг у этих дам вызвал мой закон о местном самоуправлении.

Дело в том, что подписывая его, я не подумал о некоторых последствиях от его применения на практике. Мне просто нужно было потеснить либералов в местных органах управления. А для этого я взял и ввел трудовые книжки и понятие трудового стажа. Общественная работа в этот самый стаж не входила. И по новому закону, избирать мог только обладатель трудовой книжки, достигший 18 лет. А избираться мог обладатель десяти лет трудового стажа, если на момент выборов ему исполнилось 21 год. То, что многие прежние земские деятели лишались права голоса — уже вызвало возмущённые вопли. Но ещё большее возмущение вызвало то, что голос и право избираться во власть обрели люди, принадлежавшие к "подлому" сословию. А чему удивляться? Если парнишка в 12 лет начал работать на заводе, то к 22 годам он по закону имел право избираться в городскую управу. При этом, ему могли отдать свои голоса товарищи по работе. Понятно, что трудовой стаж шел не только пролетариям. Государственные служащие его тоже имели. И тот же Дмитрий Иванович Менделеев в правах своих не терял. Но уже Лев Толстой пролетал мимо кассы. Участвовать в выборах имел право, а избираться — ни в коем разе! Стаж военной службы был маловат. Потому либералы и возмущались новыми порядками.

— Видимо наш самодержец мечтает, чтобы государством кухарка правила! — эти слова, произнесенные великим князем Константином Константиновичем весьма быстро донесли до меня. И не только до меня. В либеральных салонах она тоже пользовалась популярностью.

Честно говоря, я на это не обиделся нисколько и при первой же встрече с автором этой фразы, справился о здоровье его кухарки.

— Государь! — последовал ответ, — в моём домашнем штате отсутствует кухарка, так как предпочитаю иметь повара.

— Ну что же, вполне понимаю вас, — последовал немедленный ответ с моей стороны, — и хотя я сам предпочитаю любоваться на кухарок, но осуждать любителей поваров не смею.

Ответ мой конечно отдавал грубой казарменной пошлостью, но воспитанный человек ведь не должен реагировать на них. А насчет кухарок я сказал чистую правду. Решительно сократив штат прислуги, я в числе прочего избавился и от поваров. Мы с Аликс давно питались простой пищей, которую готовила нам именно кухарка. Правда, официальные приёмы с последующими праздничными обедами всё-равно никуда не делись. Но в этих случаях стол готовили приглашаемые для таких случаев специалисты из "Метрополя".

Ещё больше стали педалировать в обществе тему кухарок, когда про меня вдруг с восторгом заговорили отечественные и зарубежные суфражистки. Что их привело в восторг? Да всё тот же закон о выборах. В законе ничего не говорилось о половой принадлежности избирателей и избранников. Есть трудовая книжка и возраст 18 лет — голосуй! Трудовой стаж не менее десяти лет — можешь выдвигать свою кандидатуру. Чем наши суфражистки и решили воспользоваться. На успех они не надеялись. Им нужен был повод для скандала. После того, как Горемыкин, ответственный за проведение выборов в местные органы власти, наложил запрет на участие в них женщин, они обратились к Аликс. Аликс естественно ко мне. А что? Я ничего! Вызвал Ивана Логгиновича и популярно ему объяснил, что он не прав. Власть должна быть труженицей. И где нам найти тружеников, как не среди работников. Ну а то, что работник малую нужду иначе справляет, нежели мужчины, не является основанием для запрета.

В общем, вопреки опасениям либеральных реакционеров, кухарки во власть не пошли. Зато среди кандидатов хватало разного рода учительниц, фельдшериц, акушерок… то есть, женщин образованных. И некоторые из них одержали победу на выборах. Шли они на них не сами по себе, а как выдвиженки политических партий. Причем, только левых.

Если учесть, что ничего подобного в Европе не было и достаточно долго не будет, новость эта произвела впечатление разорвавшейся бомбы. Осмелевшие дамочки даже обратились ко мне с петицией, в которой просили распространить действие этого закона на территории Царства Польского и Великого княжества Финлядского. В чем им было категорически отказано. Отказано им было и в просьбе, разрешить суфражисткам проводить свои шествия.

— Вынужден отказать вам по одной простой причине: вы не единственные женщины в России. Уж если устраивать шествия, то для всех желающих. Наши работницы это право честно заслужили. А посему, ежегодно, 23 февраля по юлианскому календарю, обязываю работодателей предоставлять своим работницам в этот день отпуск от работы. И никакой политики в этот день! Только праздничное шествие для желающих. Программу шествия утверждаете в городской управе.

Вот так и образовался в России ещё один светский праздник. И первое праздничное шествие было организовано 23 февраля 1901 года по старому стилю. Пока что в столице. Честно говоря, вышло оно каким то хилым. Питерские пролетарочки предпочли посвятить себя домашним заботам, а для впечатляющего шествия было слишком мало суфражисток. Да и фантазия у них ещё не разгулялась как следует.

Гораздо больше внимания я уделил предстоящей майской демонстрации. Я на неё возлагал серьёзные надежды и потому ничего на самотёк не пускал. Мне нужны были хоть какие-то заметные беспорядки во время её проведения. Поэтому сценарий беспорядков утверждался лично мной.

Что из это моей затеи вышло? Сперва всё шло по плану. В одном из номеров своего "Вольного Слова" Жириков разместил статью о том, что в России установлена диктатура "Трех Хамов". Первый хам — самодержавие, вторым хамом оказалось православие, а в третьи хамы был записан тёмный народ. Владимир Аронович весьма убедительно доказывал, что добром это всё не закончится. Если Силы Добра будут бездействовать, то в итоге получат на свою голову власть Великого Хама, которая будет намного ужасней для просвещенных людей. И пока те, чьим идеалом является свобода, бездействуют, три упомянутых хама зря времени не теряют. Уже сейчас, всё, что есть в России свободного, подвергаются неслыханному угнетению. Под видом борьбы за права рабочего класса, идет царизм неслыханными прежде поборами, подрывает экономическую основу класса свободных предпринимателей. И не только в городах. Дух предпринимательства уничтожается и в деревне с помощью системы народных судов. Тупое крестьянское быдло целых пять лет занимается истреблением всякого, кто ему неугоден. Под прикрытием борьбы с коррупцией, царские судьи шельмуют лучших людей России. Но не единой клеветой покупает у черни популярность кровавый тиран. Система принудительного рабского труда — вот что гнусно! Гнусность состоит в том, что благородных духом людей насильно заставляют в ссылках учить рабское племя грамоте и лечить его от болезней. А эти ужасные "шараги"? Просвещенные люди во всем мире занимаются творческой работой по собственному желанию. Но только не в России. Сотни и тысячи инженеров вынуждены работать в заключении, выполняя прихоти разнузданной военщины. А что творится на Ленских приисках, где вся власть в руках сомнительных дельцов невнятного происхождения? Разве за это погибали на Сенатской площади декабристы?

Ну а дальше Жириков призывал всех недовольных вступить в действенную борьбу с ненавистным режимом. А для начала, нанести мощный удар по "царским прихвостням", разогнав к чертям собачьим майское шествие в Петербурге.

Дальше, по моему замыслу, должно было произойти столкновение двух демонстраций. Причем, сознательный пролетариат в лице черносотенцев, должен был без помощи полиции разогнать погромщиков, которых Ежевский вербовал среди самых обыкновенных босяков. А вот с этого момента всё пошло не так. Я недооценил тот боевой настрой, которым обладала и так называемая "чистая публика". Это вам не выродившийся обыватель конца 20 века, готовый протестовать, но не готовый умирать. Уверенный в том, что ему за это ничего не будет. Здесь было всё иначе. Местные либералы умели не только болтать, но и при нужде действовать решительно и жёстко. Возможностями для организации нападения они обладали.

Нужно сказать, что службы Зубатова с Ежевским проглядели подготовку к настоящему погрому. Да я хорош оказался. Чтобы уменьшить кровавые эксцессы, гвардия мной была выведена в Красное Село. Полиции был дан приказ о невмешательстве в происходящее. Согласно расчётам, той сотни боевиков, что были в распоряжении Иосифа Джугашвили, вполне хватало для разгона пяти сотен нанятых люмпенов. Вот только с количеством вышла промашка. Недовольные мной фабриканты наняли для погрома ещё пять стен боевиков. Не остались в стороне от событий и недовольные мной революционеры разных мастей. И явились они не с пустыми руками.

И вот, в разгар праздничного шествия идущего под государственными и красными флагами, сбоку на Невский проспект внезапно вынырнула другая демонстрация, несущая радужные флаги — символ либерал-демократов и поющая запрещенную "Марсельезу".

Скажу честно, "радужные" флаги — моя выдумка. Когда задумывалась ЛДПР, встал вопрос о символике. Моя идея: либерал-демократы — это вообще-то по сути своей "белые". Причем, в чистом виде. Но так как они объединяют в себе людей разной ориентации, то символом местных "белых" должен быть весь спектр цветов, на которые этот цвет разлагается. После некоторых размышлений, один цвет был убран, чтобы не лишать нормальных людей возможности спокойно использовать красивый природный символ. Поэтому в бой либералы шли под флагом, который известен мне был как флаг ЛГБТ — шестицветный.

С самого начала "радужные" вели себя агрессивно, напористо. Атака началась по команде "Бей краснопузых!" Сил малочисленных боевиков-черносотенцев не то что для разгона, даже на сдерживание натиска не хватало. Жиденький заслон из подготовленных для схватки людей был сметён почти мгновенно. А "радужные", имея преимущество инициативы, позаботились и о подходящем оружии. В ход пошли, дубины, цепи, ножи, револьверы. В их действиях чувствовалась продуманность и организованность. Главный удар они нанесли в голову колонны, где шло руководство социал-монархистов и христианских социалистов. Пострадали многие. В частности, председатель партии Шарапов и глава фракции большевиков Ульянов, были ранены. Не менее свирепые атаки шли и на тех, кто нес знамёна или транспаранты.

Народ сперва растерялся и был момент, когда мог дрогнуть и начать разбегаться. Будь на месте нападавших войска или полиция, даже в меньших силах, именно это и произошло бы. Но как я уже говорил, народ тут жил не трусливый.

Сигналом к дружному отпору послужило нападение какой то интеллигентного вида суфражистки на погромщика. С криком: "Как вам не стыдно!" эта субтильная дамочка вцепилась в выбранную ей жертву и ее острые коготки образовали у него на роже множество кровоточащих ран. В следующую секунду, получив удар цепью по голове, она потеряла сознание и не упала лишь потому, что падать в такой тесноте было некуда. Но дело своё она сделала. Шок от нападения разом прошел и питерский пролетариат пустил в ход ту самую мозолистую руку, которой так долго пугали буржуев марксисты. Растерянность сменилась яростью. Не имея другого оружия кроме голых рук, демонстранты перешли в атаку и им сейчас действительно "сабли, пули, штыки" преградой не являлись. Не хуже рабочих проявили себя в атаке и работницы. Эти пожалуй даже яростней были. Вот уж кто врага совершенно не жалел, атакуя в первую очередь тех, у кого рожа выглядела холёной и по извечной женской привычке с истошным визгом вонзая в них свои коготки.

Ответный натиск был несравнимо сильней. Разъяренные демонстранты рвались вперед невзирая на потери и настал момент, когда их враг дрогнул.

Первыми бросились в бегство нанятые Ежевским люмпены. В их оправдание скажу лишь то, что они просто выполняли инструкцию: бежать при малейших признаках решительного отпора. Следом за ними покинули поле боя наёмники буржуазии. Эти тоже не видели смысла охреневать в атаке. Зато "идейные" оказались намного крепче и продержались дольше всех. Но сломались и они. А дальше начался сущий кошмар. Полицейские наряды никак не успевали вмешаться в это побоище и явились слишком поздно, когда толпа уже порядком озверела.

Не буду говорить про то, что столичная полиция была плоха. Это совсем не так. До московской ей конечно было далеко, но всё-равно плохой она не могла быть по определению. Всё-таки столица. А если учесть, что самые масштабные протесты норовят провести в столице, то кое в чём она даже сильно превосходит образцово-показательных москвичей. Тут они дадут фору даже парижской полиции, у которой борьба с беспорядками отработана на уровне рефлекса. Так и наша столичная полиция. Учить её этому делу не стоило. И вмешиваться в её действия — только вредить. Но именно это я и сделал. А теперь предстояло расхлёбывать последствия собственной глупости. Я рассчитывал на "потешную" стычку, а на деле спровоцировал бойню.

Сломив сопротивление "идейных", толпа не успокоилась. Она только-только вошла во вкус. "Идейным" оставалось лишь спасаться бегством. Но тут против них сработала стандартное полицейское мероприятие. При возникновении уличных беспорядков, дворники обязаны закрыть парадные и ворота во внутренние дворы. В этот день, дворники четко выполнили никем не отмененную инструкцию. Поэтому, беглецам, которых начала преследовать разъярённая толпа, бежать можно было лишь по улицам в сторону рабочих кварталов. Укрыться им было негде. Соответственно, их догоняли и дальше начиналось сущее зверство. Пострадали не только участники нападения. Под раздачу попали и те, перед кем внезапно захлопнулись ворота и двери парадных и чья вина была в том, что они принадлежали к "чистой" публике. Классовая ненависть — вещь ядрёная.

Полиция, которой передали мой дебильный приказ: быть наготове, но без команды не лезть, достаточно долго не вмешивалась, потому что команды действовать ей так никто и не отдал. То, что она вообще вмешалась, за это следует благодарить тех офицеров, которые выполнение общего долга поставили выше выполнения текущего приказа. Полиции пришлось спасать от расправы беглецов, а для этого вступить в бой с участниками демонстрации. В результате, досталось всем сёстрам по серьгам. Полиция тоже понесла потери, потому что народ, увидевший, что "фараоны" выступили на стороне их классового врага, переключился на них. Необычные для таких случаев потери, среди чинов петербургской полиции, были обусловлены другим моим дебильным приказом: нести в этот день службу без огнестрельного оружия и не обнажать холодное оружие. Можно только удивляться той выдержке, которую проявили чины нижние полиции, которые так и не обнажили свои сабли, хотя приходилось им тяжко.

В общем, погуляли и повеселились так, что мне впору было рвать на себе волосы, где они только росли. Это надо было так влипнуть! Избежать Ходынки и своими руками организовать бойню на Невском! И что мне делать?

Второго мая мной был объявлен траур. Только этим не отмазаться от своей вины. Требовалось что-то ещё, более действенное, потому что ненавидеть меня теперь должны все. Рабочие — за убитых и покалеченных при столкновении. За то, что полиция в итоге усмиряла их, а не нападавших. Нападавшие, рано или поздно поймут, что это была моя провокация. А полиция — за то, что была мной подставлена. Так думал я в тот момент.

На деле, бог оказался не без милости. Уже утром, второго мая, Петербургский градоначальник генерал Клейгельс, доложил мне о первых результатах расследования происшествия. Во время доклада он подчеркнул, что восемь полицейских получили огнестрельные ранения. И это при том, что ни у полиции, ни у народа огнестрельного оружия в тот момент не было!

Ничего себе! Это кто мою полицию обижает? Как ни крути, но получается, что затеянную мной провокацию кто-то использует в своих целях. Причем, успешно вносит изменения в разработанный мной сценарий! И кто у нас настолько крут, что способен отследить предварительную подготовку моей операции, а затем осуществить частичный перехват управления ходом событий? Где то у нас "течёт крыша". Либо у Зубатова, либо у Ежевского. С этим будем разбираться, а пока:

— Николай Васильевич, прошу вас представить наиболее отличившихся в деле чинов полиции к положенным в таких случаях наградам. Доведите до причастных к этому делу офицеров, что я доволен их решительными действиями и проявленной инициативой. А заодно, сообщите им о стрелках-провокаторах.

Но не только похвалу он от меня услышал, упреки в непредусмотрительности и отсутствие творческого подхода к делу с моей стороны тоже были.

— Лично я являюсь противником применения против мирных обывателей боевого оружия. Отсюда и мой запрет на применение револьверов и обнаженных клинков. Но запрет касается только боевого оружия. Это значит, что полиция обязана применять такие методы воздействия на толпу, которые не приводят к смерти. В вашем распоряжении есть пожарные со своими насосами на конном ходу. Уже их применение способно охладить страсти. Кроме того, сейчас, когда технический прогресс нас снабдил новыми материалами, полиции нет нужды всякий раз стрелять из револьверов или рубить саблями. Достаточно применить резиновые дубинки. Да и о защите чинов полиции тоже стоит подумать. Алюминий у нас ещё достаточно дорог, но ради хорошего дела его не жалко. Стоит позаботиться о приобретении для нужд полиции щитов из алюминия, наподобие римских скутумов. Не лишне также иметь на вооружении защитные шлемы и боевые перчатки. В общем, дайте задание своим подчиненным, пусть продумают эти вопросы.

К утру третьего мая стало известно о том, как народ оценивает происшедшую трагедию. Оказалось, что совсем не так, как я ожидал. Миф о добром царе и злых боярах — самый устойчивый на Руси. Именно злые бояре хотят помешать людям жить по человечески, к такому выводу пришли в рабочих кварталах. Не только дурное начальство мешает всячески царю облагодетельствовать свой народ. С дурным начальством справиться — пара пустяков. Намного опасней враги народа — пособники мировой буржуазии и их агенты — прихлебатели дурного начальства. Их много и покончить с ними одним ударом не получится. Нужна долгая и упорная борьба с выродками рода человеческого, которых в последнее время расплодилось чересчур много. В одиночку ни царь, ни его верные слуги с этой народной бедой не справятся. И если народ не пошевелится, то завтра будет всё намного хуже. Пора товарищи рабочие решительно браться за дело и подать пример всей России. Все на борьбу с врагами народа! Именно с такой речью выступил на одной из рабочих сходок Иосиф Джугашвили.

Прошла ещё неделя и беспокоиться начал уже Ежевский. У него возникли проблемы с ЛДПР. Нужно сказать, что до Первомайской Бойни, созданная нами пародия на партию ничего серьёзного из себя не представляла. Состояла она из самого Жирикова, нескольких привлеченных к проекту никому не известных журналистов из "сливного бачка", десятка кураторов от самого Ежевского и нанятого персонала лондонской типографии. В России Жирикова воспринимали как забавного клоуна, пародию на политика. Хотя газету его читали с удовольствием. Ни одной первичной организации в самой России ЛДПР не имела. Не считать же таковыми мои спецслужбы!

Первомайская бойня изменила отношение к ЛДПР радикально. Для пролетариев она стала злейшим врагом. Зато для части левой интеллигенции — передовым борцом с самодержавием. И вот эта самая интеллигенция к Жирикову и потянулась. Причем, в немалом количестве. Это было настолько неожиданно, что Жириков растерялся и запросил у Ежевского новых инструкций. А Ежевский в свою очередь у меня. Пришлось поломать голову ещё и над этой проблемой.

Итак, что мы имеем с гуся? А имеем мы процесс начала преобразования липовой партии в реальную. Это одновременно и хорошо и плохо. Хорошо то, что всякая шваль вылезает из своих щелей и чётко обозначает свою ориентацию. Не только политическую. У Жирикова в программе партии есть соответствующие пункты по половому вопросу. Так что знать самых активных врагов поимённо, всегда полезно. Кроме того, можно было рассчитывать на то, что наши враги и "друзья" не откажут себе в удовольствии поддержать финансами подрывную деятельность "белой" оппозиции. В этом плане у нас опыт имеется. В частности, еврейских национал-социалистов содержим вовсе не мы, а богатые евреи Запада. При этом, делают они это не с подрывными целями. Это несомненные плюсы.

Минусом является то, что короля делает свита. Стоит появиться настоящим партийцам, как появится и внутрипартийная политика, и конечно же внутрипартийная борьба, в том числе и в области идеологии. Где гарантия того, что в один прекрасный день набравшись сил, вчерашние неофиты не скинут нашего председателя? А он мне еще долго будет нужным. В основном для того, чтобы заранее дискредитировать в глазах народа тех, кто в моём времени возглавил Февральскую революцию. Тогда ведь весь ужас и начался. Ужас этот был не в самой революции, а в тех, кто её возглавил. Именно они не сумев удержать ситуацию под контролем, развели в России бардак. Точно так же, проиграв большевикам в борьбе за власть, они пытались взять реванш в Гражданской войне и опять не справились. Умение мутить воду не помогло им в достижении поставленных целей. Лишь число страданий народных умножили. Так что лучше дать им возможность раньше вляпаться и дискредитировать себя в глазах общества.

Так мне думалось раньше. А теперь всё поменялось. Творцы грядущей смуты начали объединяться именно для устройства смуты. Процесс резкого размежевания начался уже без моей помощи. Хотя, не всё так плохо. Собираетесь в кучу? Легче прихлопнуть будет вас. Но прежде, чем я это сделаю, вы мне окажете одну очень ценную услугу. Поможете мне организовать именно гражданскую войну. Причем, как раз в тот момент, когда Германия будет нападать на Францию.

Лезть в эту драку между европейскими хищниками, мне категорически не хотелось. Я прекрасно помнил, чем всё это закончилось в моём времени. К сожалению, я не всесилен. Правящая верхушка Российской Империи давно уже находится в полной власти наших дорогих союзников. И при этом, имеет все возможности выполнять не мои приказы, а пожелания наших друзей. Вот не хотел мой реципиент вступать в войну. Категорически не хотел. И что? Да его собственный военный министр, генерал Сухомлинов, плюнул на мнение царя и самовольно отдал приказ о начале мобилизации. И что с этим делать прикажете? Министра можно было и повесить, но отыграть всё назад уже было невозможно. У меня конечно такое не пройдёт. После того, как Обручев поиграл в мобилизацию, кое-что изменилось. С той поры мобилизацию могу объявить только я. Но это не абсолютная гарантия. Французы, не говоря уже про англичан, очень изобретательны по части провокаций. Могут и такое придумать, что я сам впереди собственного визга брошусь с шашкой на танки. А не хочется. Разорвать с французами договор? Сейчас это нереально. И дело не в том, что за это огреют увесистой табакеркой по башке. Пока французы считают, что Россия им нужна, они оказывают нам немалую техническую помощь в области вооружений. Разорви с ними союз прямо сейчас — сразу станут неосуществимыми много моих прекрасных планов. И они это знают.

Только сейчас мне пришла в голову безумная идея: а что если прямо перед началом Мировой бойни, затеять в России маленькую, но победоносную гражданскую войну? Не такую масштабную и кровопролитную, которая была после 1917 года, а ограниченную. Нечто вроде событий 1905-07 годов. Какая от этого польза?

Ну, во-первых, страну, в которой идет кровавая междоусобица, никто не захочет иметь в текущей войне союзником. Смысла в таком союзнике нет. Во-вторых, это прекрасная возможность разом избавиться от мешающего мне балласта. Пятьдесят, даже сто тысяч трупов — сущая мелочь в сравнении что с Мировой войной, что с Мировой революцией. А дальше, можно более быстрыми темпами проводить необходимые преобразования. Таким образом, я в стратегическом плане получаю множество выгод. Избавляю страну от мешающих ей старых порядков. Темпы внутренних преобразований сильно возрастут. В условиях контролируемой смуты, можно быстро избавиться от балласта. Гражданская войнушка ничуть не помешает мобилизации страны для участия в завершающем этапе Мировой войны. Точно! Делаем всё наоборот. Мой реципиент вступил в войну в самом начале, а потом пытался сепаратно из неё выйти. Не вышло! Сразу ему Февраль за это организовали. Значит, стоило поступать наоборот. Сперва революция (контролируемая сверху) и ограниченная гражданская война. Которую кстати не обязательно делать всероссийской. Где-нибудь в неразвитом регионе она полыхает вовсю, а в экономически значимых — мирная жизнь и умеренные репрессии властей. Это мне не помешает развивать страну дальше и до той поры мирно торговать с воюющими странами. Заманчиво и рискованно одновременно. Но к этому нужно хорошенько подготовиться.

33. Поствикторианские недоразумения

В январе 1901 года произошел конец ещё одной эпохи — Викторианской. Смерть бабушки Всея Европы, королевы Виктории было настолько значительным событием, что никто из её родственников не счел правильным уклониться от участия в траурном торжестве. Не являл собой исключения и я. В отличии от своего реципиента, я с момента своего появления в этом мире впервые пересёк границу своей империи. Естественно, что меня в этой поездке сопровождала верная Аликс и сомнительно верная Maman. Кроме нас были и другие представители дома Романовых. Например, мой брат Михаил со своей гавайской супругой и великий князь Андрей Владимирович — будущий Анджей Первый. На "хозяйстве" мною был оставлен Георгий.

Моё появление на похоронах "бабушки" особого впечатления на местную публику не произвело. В Европе уже давно было известно, что своей скупостью русский царь давно заткнул за пояс самых жадных евреев. Начать с того, что в данный момент у меня не имелось своей яхты. У Maman она имелась, а у меня даже не была заложена. И не будет. Точно так же у меня для столь важного визита не нашлось ни приличного броненосца, ни даже крейсера. Броненосцы потихоньку выводились из состава Российского Императорского Флота, а крейсера конечно строились, но использовать их в качестве членовозов я не стремился. Вместо этого я выбрал для визита флагман Балтийского флота, корабль управления "Иван Грозный" — новенький, только что вошедший в состав флота корабль. Официально он числился "крейсером особого ранга". Что это за ранг такой, не понимали и сами моряки. Не только наши. Английские тоже глядели на это чудо российского судостроения сперва недоуменно, а затем снисходительно. Даже внешне "Иван Грозный" не производил впечатления чего то опасного для врага. Скорость в 20 узлов пока ещё котируется, но за особое достижение не считается. Бронирование весьма слабое. Вооружение — курам на смех. Шесть четырёхдюймовых орудий да дюжина полуторадюймовых скорострелок совершенно не впечатляли. Минно-торпедное вооружение совершенно отсутствовало. Кому такое чудо только понадобилось? Еще большее недоумение вызывали у англичан дальномерные посты. Такие дальномеры уместно смотрелись бы на эскадренных броненосцах, но зачем они маломощному кораблю, который вряд ли сможет принять участие в эскадренном сражении? И это мы не всё посторонней публике показывали. Что бы они сказали, если бы мы их допустили в святая святых? Там, внутри корабельных отсеков находилось то, что мы не спешили показывать всему миру. В первую очередь это был боевой вычислительный центр, с помощью которого можно было управлять огнем целой эскадры. До компьютеров оборудование вычислительного центра конечно не дотягивали, но обработка поступающей информации и выдача данных для стрельбы значительно убыстрялась. Кроме этого, мы прятали от постороннего взора свои системы связи. И это была не вовсе не отдельная радиостанция, а целый узел связи. Он позволял не только поддерживать связь как с кораблями эскадры, так и с Главным штабом. Его возможности были гораздо больше. Например, возможность шифровать и расшифровывать сообщения в автоматическом режиме. Вести полноценную радиоразведку, а при нужде и подавить чужую радиосвязь. Появилось всё это не по щучьему велению. Помощь "неизвестных" плюс сотрудничество со швейцарскими фирмами, да светлые мозги соратников знаменитого Попова — вот что продвинуло нас в этом направлении. Отдельно стоит помянуть и двигатель корабля. Он работает не на кардиффе, а на мазуте. И это не всё. Со временем, когда будет достигнут более высокий уровень развития, его противоминная по сути своей артиллерия будет заменена на универсалки такого же калибра. Появятся посты акустиков и катапульты для самолётов-разведчиков. Со временем этот класс кораблей оценят, а пока весь мир посмеивается над нашей глупостью и моими чудачествами.

А чудачеств у меня хватает. Ведь посмотрите люди добрые, в чём я явился на торжественное мероприятие! На мой взгляд, одет я неплохо. Скромно, но со вкусом. Форма полковника Генерального штаба. Такая же, в которой ходили офицеры во времена Сталина. Цвет "хаки" здесь ещё не в почёте. А у меня армия уже переодета в него. Лично меня это устраивает. Правда невероятно большое число орденов, которые ради соблюдения дипломатического этикета пришлось нацепить на китель, портит мне настроение. Но приходится терпеть. Аликс конечно одета не так скромно как я. Приходится соответствовать моде и вкусам высшего света.

Торчать в Англии мне пришлось очень долго. Потому как сперва мы гуляли на поминках бабушки Виктории, а затем предстояло гулять на коронации дядюшки Эдуарда. В этой ситуации, наличие под боком роскошного узла связи, которым обладал "Иван Грозный" было как нельзя кстати. Тем временем, пока запланированные англичанами светские мероприятия шли своим чередом, Скотланд Ярд сумел раскрыть нешуточный заговор против нового короля.

Как я уже упоминал, созданные председателем Ли хунвейбины, давно мечтали совершить покушение на королеву Викторию. Правда, после зачистки клана английских Ротшильдов, охрана Виктории была значительно усилена и у хунвейбинов ничего не вышло. Но как оказалось, намерений своих они не оставили. Точно так же, как и в уничтожении семьи банкира, ими были задействованы ирландские террористы. Правда не с Зелёного острова, а из Америки. На этот раз тоже ничего не вышло. И охрана Эдуарда была на высоте, да и лондонская полиция не просто так поедала свои пудинги да овсянки. Покушение окончилось ничем, даже не начавшись. А спустя несколько дней, полиция вышла на логово террористов. После чего ей дали команду "фас!" И они пошли брать этих ребят. Вот тут и произошла самая настоящая трагедия. На предложение сдаться, террористы ответили стрельбой из "маузеров". Что оставалось делать полиции? Идти на штурм. И "бобби" пошли на штурм. С голыми руками против пистолетов. Естественно, что эту атаку ирландцы отбили. Англичане отступили, вынося из под огня своих раненых товарищей, после чего запросили подкрепление. Подкрепление прибыло быстро. Такие же "бобби" и тоже безоружные. И приказ: взять негодяев любой ценой! Вот за что можно уважать людей этого времени, так это за понимание святости долга перед обществом. Как и в первый раз, англичане не прекословя пытались выполнить идиотский приказ. И снова штурм был отбит. Снова прислали подкрепление, такое же безоружное.

В принципе, будь ирландцы решительней, они могли атаковать и прорваться через полицейские заслоны. Полиции в буквальном смысле нечем было ответить на огонь преступников. Но почему так? Позже, когда всё закончилось, я задал этот вопрос директору Скотланд Ярда. Его ответ меня поразил до глубины души. Оказывается, всё дело в правах человека! Когда англичане решили завести полицию, против этого возражали многие. Мотивы возражающих были чисто фарисейские: само наличие полиции означает, что в обществе есть люди, обладающие большими правами, нежели обычные граждане. А это недопустимо! Тем не менее, так как нужда в полиции всё-таки была, нашли компромиссное решение: полиции быть, но она не должна получить преимущества над английским гражданином. А посему, поданные Его Величества имели право на ношение и применение оружия, а полицейские такого права были лишены. Нет, не совсем так: запретили носить и применять оружие при официальном исполнении служебных обязанностей. После службы, сняв форму и одев цивильный костюм — сколько угодно. Но на службе — ни-ни! Конечно, мысль человеческая изворотлива. Для следователей и сыщиков, которые исполняли свою работу будучи одетыми в цивильное, исключение сделали. Но те стражи порядка, которые обязаны были носить форму, так и оставались безоружными. Долгое время это не порождало никаких проблем, потому что даже преступники редко оказывали сопротивление людям, чьим оружием была форма. Ну а в случае большой нужды, вызывали армию. Но в эти дни, армия была занята в разного рода оцеплениях и караулах и выделить в помощь полиции никого не могла.

А как же граждане? Граждане положили болт на свою полицию и делиться стволами с ней не стали. Просить было бессмысленно. Зная это, полиция готовила третий по счету, заранее обреченный на неудачу штурм.

— Капитан! — окликнул кто то командира полицейского отряда сзади. Тот обернулся на голос.

Перед капитаном полиции Хоккинсом стоял, судя по форме, иностранный морской офицер. Позади офицера стояли матросы, держа в руках узлы с чем то тяжелым и толстенький субъект в штатском, с саквояжем в руках..

— Чем могу быть вам полезен? Сэр!

— Мичман Новиков, капитан! Крейсер Российского флота "Иван Грозный". А это мои матросы и наш корабельный врач. Я хочу предложить вам помощь.

— Сэр! Это внутреннее наше дело, в которое вы не имеете права влезать! Я ясно выразился?

— Погодите, мы не собираемся участвовать в штурме. Насколько я понимаю, ваши законы не запрещают одному благородному человеку оказать посильную помощь другому. В этих узлах оружие и патроны. К тому же, ваши законы не запрещают врачу оказывать помощь раненым.

Что мог на это ответить британец. Только кивнуть в знак согласия и отдать команду своим подчиненным. В принесенных узлах оказались револьверы "смит-вессон", карабины СКС, патроны и немного ручных гранат. Заметно повеселевшие полицейские мгновенно расхватали оружие. С револьверами они разобрались самостоятельно. С карабинами и гранатами, после краткого показа и объяснения на пальцах.

— Капитан, — мичман так и не ушел, — если потребуется… Короче, окна этого здания как раз находятся на прицеле одной из противоминных пушек нашего корабля. У орудия сейчас ждут сигнала на открытие огня наши лучшие комендоры, — и мичман передал капитану фальшвеер.

— Я понял вас, сэр! Не стоит, хватит того, что есть. Оружие мы вам вернем. И лучше вам здесь не стоять. Не стоит смотреть на то, что сейчас произойдёт. Я на этом настаиваю.

Ну а дальше был штурм, которого не пережил ни один террорист. Что там было внутри здания на самом деле, знают только участники штурма, которые долго никого не пускали в здание даже после того, как стрельба стихла. Как и было обещано, оружие на крейсер вернули. Но сохранить происшедшее в тайне не удалось. Спустя два дня, нашему послу в Лондоне вручили официальный протест против вмешательства наших моряков во внутренние дела Великобритании.

Идиотская реакция британских властей меня не удивляла. Я на такое ещё в том времени достаточно насмотрелся и прекрасно знал, что это не более чем предварительная пристрелка перед настоящей артподготовкой. Мы дали англичанам формальный повод для протеста, а дальше к этой претензии прицепят что-нибудь более серьёзное. И британцы оправдали мои ожидания. Несколько дней их пресса возмущалась фактом наглого вмешательства русских моряков в работу лондонской полиции. Всплыла информация и о том, что мы готовы были приступить к артиллерийской стрельбе, чтобы разрушить собственность, принадлежащую поданным Его Величества Почему меня это не удивило?

В один прекрасный день, появилась статья о том, что мичман Новиков действовал не по собственной инициативе, а получив на это приказ как минимум капитана корабля.

"Нет сомнений в том, что на русском флоте не разрешено обычному офицеру по собственному разумению передавать оружие и боеприпасы кому угодно, не получив на это приказа капитана корабля. Но и капитан корабля вряд ли пойдет на то, чтобы самовольно вооружать чужих поданных не где-нибудь в колонии, а в столице Метрополии. И тем более он не станет самовольно принимать решения об обстреле чужой столицы из орудий".

А дальше автор статьи предлагал принять во внимание то, что на борту русского крейсера в этот момент находился никто иной как русский царь. Меня правда ни в чем не обвиняли. Автор просто предположил, что некий высокий чин, фамилия которого автору неизвестна, МОГ отдать соответствующие приказы, не поставив об этом меня в известность.

Намек был понятен. Если я не при делах, то узнав о самовольстве обязан наказать негодяя, поставившего под удар отношения двух держав. Но если никто наказан не будет, значит все безобразия творились с моего ведома и согласия, а это уже не разгильдяйство, а враждебный акт в отношении великой морской державы.

Да, ребята! Я в праве был ожидать от вас более тонкой игры, а не такого убожества. То, что мичман Новиков выполнял мой приказ, про это вы правильно поняли. А насчет наказания виновного… Ребята! У всякого, даже посредственного начальника есть свой мальчик для битья. Есть такой и у меня. Знакомьтесь: полковник Генерального штаба Романов. Именно ему я и выразил в письменном виде своё неудовольствие за проявленное самовольство. О том, что командир корабля не обязан выполнять приказы кого попало, мы скромно помолчим. А заодно я постарался загладить нетактичное поведение русских офицеров, наградив непосредственных участников штурма боевыми наградами. Рядовых полицейских — солдатским "Георгием", а капитана Хоккинса — офицерским. Это ещё больше накалило обстановку.

Получилось совсем нехорошо. Иностранный монарх, восхищенный проявленной храбростью и верностью долгу, награждает полицейских боевыми наградами. А собственное правительство, даже не соизволило как то отметить подвиг героев. Да, ребята, покойная королева Виктория всё-таки лучше относилась к защитникам Отечества. А эти уроды что сделали? Взяли, да уволили со службы капитана Хоккинса! Скоты! Как есть скоты! Стоит ли удивляться тому, что этот мужественный офицер, спустя месяц получил у меня службу и сменил место проживания, переехав вместе с семьёй в Сан-Франциско.

Если бы дело было в этом незначительном по сути дела эпизоде, то на этом всё и закончилось. Только, как я уже говорил, это была не более чем пристрелка перед очередной артподготовкой. Не стоило забывать о том, что между Россией и Англией шла необъявленная война, которую Артур Конноли окрестил Большой Игрой. Мы эту войну называли иначе — Война Теней. Пожалуй самая длительная в истории нашей страны война. Начавшись в 1722 году, она не прекращалась до 1989 года. И велась обеими сторонами даже в те времена, когда мы и англичане были союзниками против общего врага.

Итак, очередной целью британской экспансии в этом году должен был стать Тибет. Нужда в организации военной экспедиции возникла не на пустом месте. Формально входя в состав Империи Цин, Тибет не очень то и считался с центральным правительством в Пекине, жил по своим правилам и законам и даже заключал соглашения с иностранными державами. Одним из проявлений самостоятельности в делах, была организация набегов на соседние страны: Непал, Бутан, Сикким. Доставалось от них и англичанам. Англичане конечно не только огрызались, но и переходили временами в наступление. Двенадцать лет тому назад они сумели нанести поражение тибетцам и заключить с ними мир. Вот только тот самый договор в Калькутте подписывали не они, а дипломаты Империи Цин. А раз так, то побеждённые считали себя вправе не соблюдать его. В частности, на английских торговцев ими накладывались такие пошлины, что всё это больше походило на издевательский грабёж.

Не лучше дела обстояли и сейчас. Империя Цин считай распалась. Южней Янцзы фактическая власть в руках ихэтуаней и примкнувшей к ним военщины, а за спиной этих ребят стоят американцы.

В Пекине правит ставленник союза европейских держав и Японии. В Шаньдуне фактическими хозяевами положения являются немцы и в какой то мере австрийцы. А на остальной территории формально правит Цыси, которую поддерживаем мы. Но на самом деле, её власть эфемерна даже в на территории Маньчжурии. А уж про Монголию, Туву, Синцзян и Тибет и говорить не стоит. В этих частях империи Цин еще сидят маньчжурские амбани, но ничего они не решают, потому что у Цыси нет ни войск, ни казны, ни спецслужб. Пустое по сути своей место.

Правда, благодаря нашим стараниям, национальные окраины не спешат разбегаться. Благодаря этому у нас на юге есть хоть какой-то защитный буфер. В числе прочих, роль буфера играет Тибет. И это совершенно не нравится англичанам. Они видят в этом угрозу своим индийским владениям и нервничают. Честно говоря, я бы с удовольствием бросил этот самый Тибет на произвол судьбы. Никаких экономических интересов у нас там нет. Да и на роль союзника он совершенно не годится. Вот только не выйдет так поступить. Тибетом управляет далай-лама, чей авторитет среди буддистов сравним с авторитетом Римского папы среди католиков. А у меня в России буддистов хватает. Те же буряты и калмыки. А кроме них нельзя сбрасывать со счетов хазарейцев в Афганистане и монголов. Вот потому мне и нужен дружественный России далай-лама, а не британская марионетка.

Раньше Тибетом занималась разведка Туркестанского военного округа, где служили лучшие разведчики нашей армии. Деятельность "географов в погонах" давно раздражала англичан, но ещё больше их бесил Агван Доржиев, который недавно прибыл в Лхасу и был возведён в третий высший чин старшего кхенпо с правом голоса во всех вопросах политики и веры. Фактически он был первым министром двора Далай-ламы XIII. Он всюду его сопровождал, служил молебны, заведовал финансами страны. Англичане считали его нашим шпионом и при всяком удобном случае готовы были его повесить. Вот только руки у них были коротки для этого.

Кроме разведки Туркестанского округа, Тибетом активно занялась "десятка". Подготовленные на её полигоне офицеры из бурятов и калмыков в настоящее время пытались создать в Тибете что-то похожее на регулярную армию. Не только инструктора и разведчики прибывали туда. Оружие и боеприпасы также поступали для войск далай-ламы. Винтовки для Тибета мы закупали в Германии. Выбор конечно был не самым лучшим — Reichsgewehr 1888, но не таким уж и плохим. А с артиллерией решили просто: раз уж китайцы не жаловались на нашу полковушку калибром 63 мм, то вряд ли она не понравится и тибетцам. В конце концов, мне нужно было как то оправдывать понесённые на её разработку затраты. Тем более, что далай-лама хоть и правил небогатым народом, но бедным не был и за поставки расплачивался серебром.

Британцам всё это было прекрасно известно. Более того, они прекрасно понимали то, что нищие горцы, получив в свои руки более современное оружие, могут возобновить свои набеги на окрестные страны. Поэтому, вице-король Индии лорд Керзон готовил военную экспедицию. Ручаться за успех этой экспедиции было трудно. После отправки в Китай лучших частей колониальных войск, в его распоряжении были только свежесформированные части, чья боеспособность могла оказаться недостаточной. А раз так, то следовало им облегчить ведение боевых действий.

Именно поэтому мелкий эпизод в Лондоне раздувался до небес. Вопль о вмешательстве России во внутренние дела Великобритании, постепенно сменился воплем о нашем вмешательстве во внутренние дела Афганистана, Тибета, Сиама и даже Непала! Пока ещё не официально, а лишь через газетные статьи, англичане требовали удаления наших миссий из этих стран.

Вообще то, стремление британцев к подчинению Тибета было мало понятно. Допустим они всерьёз опасаются "русской угрозы" своим индийским владениям. Но ведь в этих местах "гуляли" не только наши "географы в погонах". Британские "ученые" на службе Его величества там бывали не реже наших. И уж они то знали прекрасно, что в Центральной Азии расстояние от носа до хвоста не равно расстоянию от хвоста до носа. Держать на Тибете армию вторжения мы не в силах. Ни свою, ни туземную. Англичан конечно в Индии не любят, но и захватчикам с Тибета индусы рады не будут. Сколько бы воинов не выставил Тибет, это будет каплей в море, в сравнении с тем, что смогут выставить индусы при помощи англичан.

Но бог с ним, допустим, что они всерьёз боятся захвата Тибета нашими войсками. Допустим, что с испугу решили сами захватить его и создать тем самым защитный буфер против нас или Китая. Но ведь это глупо. Буфер хорош тогда, когда он кормит себя и армию прикрытия. А ещё лучше, если и захватчик с этого много имеет. В последнем я сомневался. Что ценного можно было взять с Тибета именно в эти времена?

Горы есть горы. Где они, там и залежи руд. Но это нужно ещё суметь взять. А для этого нужно вложиться в устройство рудников. Проложить приличные дороги. Да что говорить? Без комплексного развития территории ничего толкового взять не выйдет. Значит, там должно быть что то такое, чтобы овчинка выделки стоила. Как я не напрягал свою память, но сведений о бурной экономической деятельности англичан на Тибетском нагорье в моём времени, я так и не нашел. К моменту, когда на Тибет пришли коммунисты Мао, Тибет середины 20 века ничем не отличался от Тибета начала 20 века. То есть, включив его в зону своего влияния, англичане так ничего для его развития и не сделали. Зачем тогда лезли?

Вернувшись в Россию, я плотно занялся этим вопросом, собрав для начала сведения экономического характера. И опять ничего не понял. В данный момент, годовой объём английской торговли с Тибетом не превышал 250 тысяч фунтов стерлингов. Сущие копейки! И ради них лезть с войсками в горы? В чём же их настоящая выгода?

Как это ни странно, ответ на этот вопрос мне дали американцы. Им оказывается тоже нужен был Тибет. Но трезво оценивая свои возможности, они не рисковали туда лезть в одиночку. Им нужен был сильный союзник в этих местах. Иных союзников кроме нас, в тех краях и быть не могло. Поэтому, они прислали для переговоров на эту тему своего эмиссара. На этот раз, ходатаем за американские интересы был никому неизвестный у нас мистер Пол Батхед. Полномочий вести официальные переговоры с нами он не имел, ибо как он выразился: "Я работаю не на государство". Встречался в своём времени я с такими. Тоже представляли в своём лице не государство, а частную фирму или университет. Но при этом, их родное государство всегда было где то рядом.

Первый свой визит мистер Батхед нанёс Василию Ивановичу. А во время второй его встречи с Василием Ивановичем инкогнито присутствовал и я. Мистер Батхед не был человеком неосведомлённым и прекрасно понял, кем на самом деле является некий "полковник Романов". Это ничуть его не смутило и потому разговор был откровенным.

— Мистер Романов, скажу честно: мы не собираемся вести бизнес на Тибете. Он не выгоден ни нам, ни кому иному.

— Тогда в чём его ценность для вас?

— Не только для нас. Точно такую же ценность он имеет и для британцев, и для китайцев, и для вас. Представьте себе дом, в котором есть много ценного. И проникнуть к этим ценностям мешает крепкая дверь. Взлом дверного замка не приносит никакой прибыли. Прибыль будет тогда, когда вы проникните в комнаты. Тибет — это крепкая дверь на пути к богатству. Потому англичане и хотят её сломать.

По словам Пола, захват Тибета даёт англичанам доступ к Синцзяну, Монголии и Алтаю. Стоит англичанам укрепиться в Тибете и они немедленно начнут проникновение в эти места. Но самое главное — это доступ к Китаю, только с иной стороны. А Китай очень важен для Британии. Хотя бы тем, что он намного богаче Индии. Правда, если в Индии они полностью контролируют как внешнюю, так и внутреннюю торговлю, то про Китай этого не скажешь.

— У меня есть данные по британской торговле. Она сейчас переживает не лучшие времена. Слишком сильна конкуренция со стороны европейских держав. После 1883 года, вывоз английских товаров из метрополии постоянно уменьшался. Если раньше в том же Китае, за последние шестьдесят лет, удельный вес английской торговли, в сравнении с прочими иностранными державами, сократился с 50 % до 11.7 %. А Индия себя уже исчерпала. Английская торговля с ней пребывает в застое. Она не уменьшается, но и не растёт. Выручить британцев может только захват новых и изгнание конкурентов из старых рынков сбыта.

По мнению Батхеда, именно для этого британцы инициировали революцию в Китае. Ихетуани должны были выгнать британских конкурентов. И это почти получилось. Во всяком случае южнее реки Янцзы, европейский бизнес разрушен. Северней Янцзы тоже. Рост торгового оборота наблюдается лишь на севере Маньчжурии и на Шаньдуне. Но это мелочь в сравнении с прежними временами. Проблема британцев в том, что в их игру кто-то вмешался и всё пошло не так, как они хотели. Вот потому они и лезут в Китай со стороны Индии.

— Погодите Пол, — перебил я его рассуждения, но ведь у них к Китаю есть доступ. Со стороны портов на Китайском побережье.

— Вы правы мистер Романофф, доступ есть. Вернее, он был. Вот только ихэтуани сильно уменьшили возможности европейских компаний. Парочка портов на побережье и узкая прибрежная полоса — вот что им сейчас доступно. А для того, чтобы исправить положение, нужен доступ во внутренние районы Китая. Хорошая прибыль возможна именно там.

Дальше Пол совершенно откровенно поведал про планы своих хозяев. Итак, как это ни странно, но несмотря на продолжающийся бунт и связанные с ним боевые действия, текущее благосостояние китайцев даже улучшилось. Причина этому простая — их перестали грабить иностранные компании. А это значит, что ёмкость китайского рынка начала увеличиваться. Именно такой вывод сделали хозяева Батхеда. Получается, что именно сейчас, применив совершенно иную стратегию проникновения на этот рынок, можно застолбить очень вкусные делянки. Именно сейчас, пока конкуренты лишены возможности потеснить тебя. Медлить с этим делом не стоит. Завтра может быть слишком поздно. Чтобы затеянную американцами игру не испортили британцы, им нужно закрыть наглухо двери со стороны заднего двора — Тибета. И вот в этом деле, американцы готовы нам оказать помощь.

— Погодите мистер Батхед, вы всё понятно объяснили и я понял, зачем это нужно вам. Теперь же, я хочу слышать иные слова: зачем это будет нужно нам? Затевать войну в столь отдалённых местах нам не выгодно. Отстаивать свои интересы мы можем и не влезая в эти места. Итак, что вы можете нам предложить?

Начал гость с малого: с признания необходимости развивать выгодный бизнес в Китае, пока силы остальных держав связаны войной. И раз дело это очень выгодное, то скупиться на вложения в него не стоит. В частности, Россия и Америка должны понять простую вещь: воюющие с Европой узкоглазые макаки сейчас защищают их экономические интересы. А раз так, то вооружать макак нужно не скупясь. Тем более, что платить за оружие они в состоянии. Правда, Тибет неплатёжеспособен. Поэтому придется тратиться на него и при этом не рассчитывать на возврат долгов. Впрочем, тут непомерно дорогой является лишь доставка необходимого. Всё прочее- весьма дёшево. Потому что крупные армии в горах совершенно не нужны. В общем, американцы ради затяжной англо-тибетской войны, соглашались нести все издержки наравне с нами.

— Мистер Батхед, это конечно хорошо, но всё-равно мало. Торговаться с вами за каждую копейку совместных вложений я не буду лишь потому, что предлагаемая вами сделка слишком мелкая. Менять характер предполагаемой войны ради копеечной экономии, мы не станем. Запирать эту дверь на замок ради вашей выгоды мы не станем. Поверьте, установить своё влияние в северных окраинах Поднебесной, мы сумеем и при открытых дверях. В конце концов, с англичанами можно и по-хорошему договориться. Опыт такой имеется.

— Полковник! Вы в своих представлениях о политике застряли в 19 веке, а сейчас на улице 20 век! Наступают новые времена и новые игры по новым правилам! — пустился в объяснения Пол, — я на хорошо понятном вам английском языке объяснил, что Британия идёт к катастрофе. Спасти её от катастрофы могут только новые, обширные рынки сбыта. Которые уже поделены между основными игроками. В этой ситуации им нужна будет война, в которой её конкуренты истощат свои силы.

Дальше эмиссар пустился в рассуждения о том, что та Большая Европейская война, о которой так много болтали Маркс и Энгельс, становится той самой неизбежностью, которую нельзя предотвратить, но которой необходимо воспользоваться. И в этом плане, Россия и Америка имеют очень неплохой шанс стать по-настоящему великими державами. Для этого нужно объединить усилия и подтолкнуть европейцев под руку. Идущая сейчас драка в Китае, это хорошо, но мало. Истощение Европы происходит слишком медленно, а это ставит под сомнение достижение поставленных целей. Поэтому Большая Европейская война просто необходима. Боевые действия Европой не ограничатся.

Испания, Германия, Франция и Япония неизбежно начнут драку за полный контроль над Филиппинами. Британия и Япония схлестнутся с Германией за Шаньдун. То же самое будет происходить в Африке и Вест-Индии.

Гость не скрывал, что в Америке хотят под шумок получить результаты, которых хотели достичь во время Испано-американской войны. И даже немного больше.

— Взаимное истощение сил европейских держав сделает их неспособными восстановить те позиции на Тихом океане, которые они неизбежно утрачивают.

В этой Ситуации Америка реально может претендовать не только на Филлипины и Микронезию, но и на господство в Южном Китае. Россия при этом сумеет без особого труда господствовать в Северном Китае. Естественной границей зон влияния становится река Янцзы. Кроме этого, следует "позаботиться" и о Японии. Её стоит разделить на три части. На острове Хоккайдо восстановить Республику Эдзо, которая будет находиться под протекторатом России. На юге — восстановить Королевство Рюкю, под протекторатом Америки.

— Хорошо, Батхед, а что вы скажете о войне в Европе?

А вот в Европе, по мысли хозяев Батхеда, России и Америке следовало не воевать, а торговать. Влезать в европейскую драку в самом начале — несусветная глупость. Не влезать в неё совсем — двойная глупость.

— Если пустить это всё на самотёк, то долго война не продлится. У европейцев просто не хватит ресурсов на её ведение. Вот эту нехватку ресурсов и должны восполнить Америка и Россия. Это очень выгодный бизнес, полковник. Торговля с воюющими державами, затянет эту войну, потому что даст им необходимые для войны ресурсы. Этим нужно пользоваться.

В общем, судя по словам Батхеда, Американцы именно так и собирались поступить. По их мысли, Германия и её союзники будут остро нуждаться в сырье для своей промышленности. Франция и её союзники, наоборот — в готовых изделиях. Поставки сырья может взять на себя Россия, а поставки готовой продукции — Америка. Рано или поздно, но воюющая Европа обязательно станет банкротом. Но банкротом таким, которого выгодно поддерживать на плаву. Именно это состояние делает логичным следующий шаг — скупка имущества за долги.

— Молчащий сейчас мистер Бэзил считает, что скупка по дешёвой цене промышленных предприятий В Венгрии, Богемии, Ост-Эльбских землях и Восточной Пруссии в Германии, является выгодным делом. Подумайте сами полковник, вам не нужно будет эти земли завоёвывать. Владея размещённой там промышленностью, Россия получит в своё распоряжение то, чего ей не хватает.

— А если Германия не согласится?

— Тогда, полковник, вы создадите на её земле хаос и вводите в охваченные анархией земли свои войска, для защиты собственности российских поданных.

— Вы не упоминаете Рур…

— А это уже наш бизнес! — сказал, как отрезал Батхед.

"План, что и говорить, был превосходный: простой и ясный, лучше не придумать. Недостаток у него был только один: было совершенно неизвестно, как привести его в исполнение."

(Льюис Кэрролл. "Алиса в стране чудес")

— Мистер Батхед, всё это хорошо, прекрасно и заманчиво, но мы помним о том, как опасно делить шкуру неубитого медведя. А тут речь идёт о целом стаде таких опасных хищников. Поэтому давайте не будем забегать вперёд и смешить господа бога своими фантазиями. Ограничимся пока обсуждением первого шага. Итак, поговорим о Тибете.

Батхед понял всё правильно. Я не сказал ему "нет", но и от сотрудничества не отказался. И вправду, рассуждать о Нью-Васюках можно долго и со вкусом. Самое главное в таких делах является своевременный уход от удара шахматной доской по голове.

После окончания беседы с Полом Батхедом, дальнейший разговор я вёл уже с Василием Ивановичем. Тот тоже помнил про Нью-Васюки и идти на поводу у американцев не собирался. Тем более, что если смотреть в корень, то получалось, что ничего не давая нам существенного, американцы в обмен выпрашивали нашу поддержку. Собственнно говоря, что они нам обещали? Признание наших интересов в Северном Китае? Мы в этом нисколько не нуждались. Хотел кто этого или нет, но при распаде Империи Цин, её Северные территории сами тянулись к нам. Причем, ради установления своего протектората над ними, нам не нужно было прилагать никаких усилий. Китайский посол давно уже намекает нашему МИДу на то, что двор Цыси совершенно не против. Если конечно с нашей стороны возникнет желание его содержать.

Желания у меня такого не было, но содержать всё-равно придётся. Просто потому, что мне необходимо предотвратить окончательный распад остатков прежней империи. В этом плане, сидящие в Урге беглецы могли принести определённую пользу. Если конечно получится убедить провинциальную верхушку в том, что пребывание под скипетром Айсиньгёро Цзайфэня принесёт им больше пользы, нежели формальная независимость. Но для этого им нужна уверенность в том, что у этого Айсиньгёро или вдовствующей императрицы есть золотой запас и военная сила. А вот этого у них как раз не было и взять откуда-либо было невозможно. Если конечно родиной своей не торговать. Как раз против последнего двор Цыси не возражает. А самое главное — есть кому продать. Этим благодетелем являюсь именно я. Правда, на лбу у меня это не написано и подписи на купчей о покупке чужой родины я не ставлю. Зачем? У меня для этого есть собственная финансовая структура, входящая в состав Министерства двора. Необходимые подробности дальнейших наших действий я довожу до Георгия, которому, как начальнику Генерального штаба придется заниматься подготовкой к Англо-тибетской войне.

— Англичане сейчас опасаются двух вещей: появления в Лхасе наших агентов и оснащения тибетских войск современным оружием. И правильно опасаются. То и другое мы обязательно обеспечим. Но не от своего имени.

Дальше я объяснил Георгию, чем ценны для меня эти маньчжурские беглецы. Прежде всего тем, что Цыси уже объявила войну той же Англии и оказание сопротивления английскому вторжению должно происходить под её формальным руководством. Мы тут не причем. Мы просто осуществляем поставки вооружения правительству Империи Цин, а уж оно приняло решение о снабжении им войск Далай-ламы XIII. Правда, владыка Тибета пока ещё не знает, что отпор британцам он осуществляет по приказу императора Айсиньгёро Цзайфэня, но это должна довести до него, посланная туда миссия доктора Петра Александровича Бадмаева.

— Вместе с этой миссией прибудет в Лхасу команда радиотелеграфистов, которые смонтируют на месте станцию беспроволочного телеграфа. Точно такие же станции мы создаём в Верном, Яркенде и Урге. Мы должны быстро узнавать местные новости и доводить до исполнителей инструкции.

Кроме доктора и радиотелеграфистов, в Лхасу были дополнительно направлены инструктора из калмыков и бурятов. Задача у них двойная: подготовка к войне тибетских войск и создание силовой опоры для нашей военно-дипломатической миссии. И это не всё. В распоряжение маньчжурского амбаня, направлялся подготовленный нами батальон маньчжуров и конный дивизион монголов. Это должно несколько укрепить позиции маньчжурской династии. Кстати, такая работа проводилась нами не только на Тибетсколм нагорье. В Синцзяне и Монголии мы действовали аналогично, вооружая как местные войска, так и войска, непосредственно подчиненные имперским наместникам. Найти людей, искренне преданных правящей династии, в этих краях было трудно. Приходилось заменять их наёмниками.

По сути дела мы пытались создать нечто вроде двуединой монархии со светским правительством в Урге и теократическим в Лхасе. Задача, что ни говори, трудная. Это всё-равно, что создать СССР без России. Химера, как есть химера! А химерные образования обычно неустойчивы. Тем не менее, я рассчитывал на то, что эта химера просуществует хотя бы до конца предполагаемой Мировой войны. А если получится дольше — нам от этого только лучше.

А вот с американцами что то нужно было делать. Позволять им усилиться да ещё нажиться на Мировой войне, мне не хотелось. Я прикидывал множество разных вариантов воздействия на текущую обстановку в мире. Все приходящие в голову варианты не выдерживали критики. Прежде всего потому, что на их осуществление требовалось очень много времени и астрономические суммы. При этом, вероятность не получить желаемое была огромна. Поссорить Америку с европейскими державами было можно. Но та же Британия вряд ли решится на открытую схватку с "кузенами". Расшатать изнутри? На первый взгляд, должно получиться. В Америке, как и в других странах, хватает экстремистов, готовых вести борьбу за что угодно. Анархисты и социалисты в этой стране имеются и действовать решительно они не откажутся. Но как показывает опыт 20 века, американские верхи неплохо умеют справляться с внутренними проблемами. Социалистические партии и группы иногда имели значительную поддержку в обществе, но рано или поздно теряли своё внимание и становились терпимыми для властей в силу своей незначительности. Экономический кризис? Их, этих кризисов в истории Америки хватало и она успешно справлялась с этими трудностями, становясь от этого только сильней и богаче.

В итоге, я как тол вспомнил слова Александра Ульянова, сказанные им на суде: "Я не верю в террор. Я верю в систематический террор". И он совершенно прав! Лишь систематический террор вносит необратимые изменения в то или иное общество. А ещё, террор должен быть массовым и направлен против того, кто на деле определяет политику страны.

Бесполезно уничтожать разного рода королей, премьер-министров, министров, генералов и прочих представителей официальной власти. Нынче перспективные планы развития определяют не они. Они всего лишь ответственные исполнители чужих планов. Или управляющие чужим имуществом. Бить нужно несменяемую элиту. Ту самую, которую никто не выбирает, но которая по факту правит. Председатель Ли правильно рассуждал о необходимости нанесения ударов прежде всего по этим людям. Та зачистка британской ветви Ротшильдов принесла миру несомненную пользу. Но кратковременную. Сейчас наследство британских Ротшильдов взяли под контроль их французские родственники. Уже этот факт говорит о правоте Александра Ульянова. Террор полезен тогда, когда он систематический.

Сменить вектор развития Америки можно именно полным уничтожением её элиты. Конечно, на смену старой, придёт новая. Но это будут уже иные люди, с иными планами и иным подходом к делу. Главное — будет нарушена та преемственность, которая способствует устойчивости общества. Так или иначе, но продолжительное состояние хаоса наверняка будет. А этим временем любят пользоваться разного рода хищники. Не только матёрые. Шакалы тоже своего не упустят.

На основе этих соображений и рождался план под кодовым названием "Жемчужная Гавань". Основным исполнителем этого плана станут хунвейбины председателя Ли. Но не только они. Те же самые радикалы из латиносов имеют не меньше претензий к гринго. Вот пусть товарищи хунвейбины с ними поработают плотно. Ждать мгновенного результата не стоит, но где то ближе к 1903 году можно потихоньку начинать.

Но дела восточные — это лишь одна из моих забот. Запад тоже не лишне испугать чем то необычным. Кое-что у меня уже готово. Итак, смотрим очередное творение моего "сливного бачка". На этот раз это самая обычная кинофантастика. Называется она — "Vertikales Manöver". Собственно говоря, это немой фильм, чередующий как документальные, так и постановочные кадры. Смотрим, что получилось.

Эпизод первый: "Воздушная разведка". На экране показан летящий дирижабль неизвестной национальной принадлежности. Затем показана обстановка внутри гондолы, где одетые в форму неизвестной армии, члены экипажа прилипли к приборам наблюдения и ведут фотосъёмку местности. Появляется надпись на немецком языке: "Мне сверху видно всё!" Наконец, капитан воздушного корабля командует: "Внимание! Снято! Дубль не требуется! Уходим парни, уходим!". В кадрах появляется второй дирижабль, который преследует разведчика, но не может его догнать.

Эпизод второй: "Дешифровка снимков". Процесс этот показан более-менее реально. Лаборанты проявляют снимки, передают их дешифровщикам, а те дают пояснения штабным офицерам. Штабные наносят обстановку на карту. "Можно докладывать господину фельдмаршалу!"

Эпизод третий: "Штаб принимает решение". На экране показаны непонятные военные явно генеральского вида, что-то высматривающие на расстеленной во весь стол карте. Наконец, старший из них, богатырского вида седой усач выдаёт: "Чтобы захватить эту крепость, нужно задействовать целых три пехотные дивизии с осадной артиллерией".

Стоящий рядом с ним другой генерал, крючконосый брюнет с явно семитской внешностью, возражает: "На это потребуется месяц времени. Противник успеет подтянуть резервы. К тому же крепость находится в ста милях от границы. Нужно действовать намного быстрей! Предлагаю атаковать батальоном воздушных гренадёров!"

Эпизод четвертый. "Посадка десанта на воздушные корабли". Сперва идут кадры, в которых бравые "воздушные гренадёры" проводят занятия по преодолению полосы препятствий. Привлекает внимание их необычная экипировка: шлемы как у пожарников и нагрудные кирасы. Показана стрельба из винтовок на ходу и метание ручных бомб. Затем показан горнист, играющий сигнал "Тревога!" Гренадеры прерывают занятия и становятся в строй.

Появившийся в сопровождении штабных чинов седоусый фельдмаршал, ставит гренадёрам боевую задачу. После чего они выдвигаются в направлении пункта "Lufthafen". Показан этот самый Люфтхафен: Ряды причальных мачт и закреплённые к ним дирижабли. Под гондолами каждого второго дирижабля — грузовой контейнер.

Далее показано, как в каждом контейнере размещается не менее взвода гренадёров, а в оставшиеся четыре контейнера артиллеристы закатывают по орудию. К другой половине дирижаблей техники подвешивают бомбы, судя по всему калибром где то в районе 250 килограмм. На верху оболочки показаны площадки воздушных стрелков. Две площадки на каждый дирижабль. Вооружение — пара установок, которые внешне напоминают счетверённые установки "максимов" В титрах надпись: "Воздушный флот сумеет дать отпор".

Эпизод пятый: "Над целью!" Показано прибытие воздушной армады ранним утром к цели операции. Следует доклад флагманского штурмана: "Господин Адмирал! Мы над целью". Следующий кадр — атака эскадры одиночным дирижаблем противника. Бравые воздушные стрелки уничтожают его огнем своих пулемётов. "Воздух чист!" Адмирал дает команду: "Бомбардировать цель!" Показаны внушительные взрывы во дворе фортеции, по которой в панике мечутся полуодетые солдаты противника.

Эпизод шестой: "Захват крепости". Адмирал командует: "Приступить к высадке десанта!" А вот тут снято очень много подробностей. Один из техников экипажа, поворачивает рукоять рубильника и кричит при этом "Jerome!" Показана синхронная работа пиропатронов в узлах крепления контейнера. Контейнер какое то время падает, а затем над ним раскрываются два купола грузовых парашютов. "Сброс десантных шлюпок произведен! Ложимся на обратный курс!" — информируют зрителя титры.

Тем временем показана еще одна подробность: от низа контейнера отделяется что то типа бочонка и повисает на тросе. Потом контакт с грунтом, взрыв, скорость снижения контейнера уменьшена и он плавно опускается на грунт. Откидывается аппарель и бравые гренадёры, ничуть не пострадавшие производят стремительный захват крепости. Все это сопровождается поясняющими титрами.

Честно говоря, здесь мало того что неправда. Здесь жуткая неправда. В своё время знакомые мне десантники говорили про то, что участникам десантирования БМД вместе с экипажем и стрелками, сразу давали звание Героя Советского Союза. Потому что это смертельно опасно и инвалидность тебе гарантирована. Правду они говорили или разыгрывали меня, не знаю. Знаю только то, что всё так и осталось экспериментами.

Ну а в моём кино все чудесно. Толпы пленных, флаг над крепостью и бодрые слова командира десанта: "Парни! Нам только день простоять, да ночь продержаться! Завтра утром вот из-за тех холмов появится наша гвардейская кавалерия! Целая дивизия!"

Собственно на этом фильм и закончен. В главной роли снимался наш единственный дирижабль "Илья Муромец". Всё остальное — кадры комбинированной съёмки. Зато как снято! В европейских штабах просто обязаны принять всё это за чистую монету. Просто потому, что до этого они такого "кина" не видели. Тем более, что насчет грифа секретности мы подсуетились.

Ну что же. Скоро в Женеве, польские революционеры, передадут это кино англичанам. А второй экземпляр французам. А дальше посмотрим на реакцию этих ребят.

34. Драка возле капитанского мостика

Что-то у нас 1901 год выдался совсем беспокойным. Главным событием года был голод, возникший в 16 губерниях Российской Империи. Не скажу, что это было для меня чем то неожиданным. Благодаря послезнанию, я про это знал и заранее готовился к борьбе с последствиями неурожая. Если верить уверениям моих министров, то главной причиной смертности во время неурожаев, являлось отсутствие у крестьян средств для закупки хлеба. Причина мне эта показалась весьма дикой: человек, кормящий страну оказывается должен сам где то купить этот хлеб!

Но оказалось, что мои министры правы. Голода не было в тех губерниях, которые никогда себя не кормили. Нехватка хлеба как таковая не имела автоматическим следствием голод — своего хлеба не хватало в 13 из 60 губерний Европейской России и Царства Польского. Население этой зоны давно смогло найти сторонние источники дохода — отход (временная работа в городах), кустарные промыслы, выращивание технических культур и т. п. — и часть года питалось покупным хлебом. Но неурожай 1901 года поразил именно ту зону, население которой привыкло надеяться на собственный хлеб. Неурожай поставил выживание крестьян в зависимость от сторонней продовольственной помощи, так как их хозяйства не располагали необходимыми запасами денег и продовольствия, а сами крестьяне не обладали навыками и хозяйственными связями, помогающими им получить добавочный денежный доход.

Усугубить бедствие мог эгоизм хлеботорговцев, но я это предусмотрел. Своим указом, я объявил о введении на территории страны особого положения сроком на год. В течении этого срока, действовали особые правила по осуществлению хлебозакупок. Расчетное количество хлеба, для создания ста тысяч хлебных магазинов, закупал по фиксированной цене "Военторг". И только после "Военторга" закупать хлеб получали право прочие лица, занятые хлеботорговлей. Дальше действовала такая схема: местные органы самоуправления подавали заявки на оказание помощи конкретным людям. Целью оказания этой помощи было предотвращение голодной смерти. Но предоставлялась эта помощь не безвозмездно, а в обмен на письменное обязательство, отработать её в зимнее время на предприятиях "Военторга".

Что из этого вышло? Массовые голодные смерти предотвратить удалось, а злоупотреблений со стороны властей и спекулянтов — не вышло. Впрочем, этого я и ожидал и как только стали поступать сигналы с мест, заработала карательная машина. Хреново кстати заработала. Большинство виновных сумели избежать наказания. Но тысяч десять попавшихся под её удар, отправились "Куда Макаров телят не гонял" — на стройку Беломорско-Балтийского канала.

Понимание того, что это разовая акция не исправит коренным образом ситуации в стране, у меня было. Но решить её обычными бюрократическими методами у меня не выходило. Сколько виновных не сажай, но если сохранилась возможность наживаться на чужой беде, наживаться обязательно будут. Надеяться лишь на совершенство карательного аппарата не стоило. Отчасти выручали законы о местном самоуправлении. Вот только как втолковать крестьянам, что забивать людей насмерть — лишнее? Что достаточно лишь связать, да сдать в полицейский участок. А там его судьба сложится совсем иначе.

А вообще, вывод я сделал простой: чем больше в стране крестьян, тем выше вероятность голодовок. Следовало уменьшать количество землепашцев. Тут было не всё так плохо. Затеянная мной индустриализация уже выдернула из села около пяти миллионов человек. Но и само село потихоньку менялось. Взять те же колхозы. Их меньше тысячи и они не аналог советских колхозов. Больше всего они напоминают мне зародыши сельскохозяйственных корпораций. Полной аналогии тут нет конечно. Тем не менее они успешно работают, обрастая необходимой инфраструктурой и уже конкурируя с крупными землевладельцами. Впрочем, они и сами по факту мало чем от них отличаются. Вся разница, что не единоличное владение, а коллективное. Но в коренных русских землях колхозов как не было, так и нет. Вместо них начали появляться сельскохозяйственные кооперативы. Этих тоже пока немного. В кооперативном движении задействовано не более миллиона крестьян. Но тенденция к росту имеется.

Что хорошо, так это то, что на деревне сейчас никто воду не мутит. Та часть бывших народников, которые выбрали легальную политическую деятельность, образовали партию народных социалистов и начали борьбу за места в земских органах управления. Там сейчас вообще происходят интересные вещи. В основном — грызня за власть между партиями и вызванный этим бардак. Губернаторы, не привыкшие к подобным проявлениям вольностей народных, постоянно шлют жалобы. Но я не спешу что-либо менять. Пусть побесятся ребята в борьбе за местный бюджет, польют друг друга грязью, сольют компромат на конкурентов… Народ должен иметь правильное представление о морде лица своих политиков и научиться отличать дельных людей от ловких демагогов. Потом пена сойдёт и на местах останутся те, кто умеет и хочет работать. Ну а кто вышел из доверия, тем разная судьба приготовлена. Одни уйдут из политики навсегда. Другие пополнят каторгу бесплатной рабочей силой. Третьи — "Приют эмигранта — свободный Париж".

Меня сейчас больше волнуют итоги первой пятилетки и планы на вторую. Не скажу, что всё у меня из задуманного получилось. Но толк есть. Прежде всего в финансовом плане. Отказ от дорогостоящих авантюр и провальных проектов позволил сэкономить немало средств. Государственный долг потихоньку уменьшается, как и налоговое бремя. Доходы казны потихоньку растут. И не только потому, что я такой хороший. Другие тоже стараются. В этом плане показателен разговор между мной и дядей Лёшей. "Семь пудов" как и прежде представляет интересы флота. А флот сейчас мной зело недоволен. Пять лет они терпели мой волюнтаризм в отношении строительства новых кораблей основных классов. И наконец не выдержали и натравили на меня дядюшку.

— Дядя! Я от своих обещаний не отказываюсь. Большие корабли у вас будут. Вот смотри, что мы будем строить, начиная с 1901 года.

Я развернул перед ним эскизы запроектированных новых боевых кораблей.

— Вот смотрите: хороши красавцы?

Выполненные в цвете эскизы новых броненосцев береговой обороны действительно впечатляли. Особенно своим главным калибром. Восемь двенадцатидюймовок в четырёх линейно-возвышенных башнях. Столько же четырёхдюймовых башенных орудий вдоль бортов. Две дюжины орудий калибра 37 мм. Последние в данное время бесполезны в морском бою, но отказываться от них было неправильно. Как объяснил мне Бойко, есть смысл сохранить их производство, ведь скоро скажет своё слово авиация. Рано или поздно придется модернизировать корабли. А посему уже началась разработка универсальных 37 и 100 мм орудий. Когда будет выдан нужный результат — бог его знает, но даже неудачные поначалу разработки дадут конструкторам ценный опыт.

Но орудия — это видимая часть. Гораздо интересней другие вещи. Например — дальномеры которые будут производиться в Екатеринбурге совместно с фирмой "Лейка". Силовые установки на новых броненосцах будут работать не на угле, а на нефти. Кое-что для местных моряков непривычно. Например, отсутствие торпедного вооружения и таранного форштевня. Скандал с чинами МТК по этому поводу уже был.

— Ники! Это конечно красиво, но на что они годны? Только на защиту минно-артиллерийской позиции. А как же океан?

— А про океаны дядя, мы пока что забудем. Нечего нам там делать. Пока нечего.

Такие мои заявления изумляли не только дядю. Брат мой Георгий тоже недоумевал. Он сейчас конечно служил в сухопутном ведомстве, но ведь начинал моряком! И звание у него сейчас было морское — капитан первого ранга. А потому интересоваться флотскими делами не переставал. Пришлось давать ему объяснения по поводу моего отношения к флоту.

Дело в том, говорил я брату, что в отличии от англичан, у нас вопрос строительства флота поставлен с ног на голову. Наличие океанского флота у поедателей овсянки вполне объяснимо. Есть развитая морская торговля и развитый океанический промысел. Естественно, что всё это требуется хорошо защищать. Британские торговые корабли можно встретить по всему Земному шару, практически во всех крупных портах мира. При таком размахе и таких огромных прибылях с этих отраслей, содержать огромный военный флот англичанам не в тягость. По сути дела, Королевский флот содержится с тех прибылей, что приносит морская торговля и морские промыслы.

— А где можно увидеть наши торговые корабли? А если увидишь, то насколько часто? Можешь мне не отвечать. Морская торговля у нас как следует не развита. В этом плане даже Китай нас превосходит. Промысловый флот? Он есть. Но в сравнении с прочими промысловыми флотами он едва заметен. Даже норвежцы с японцами нас в этом превосходят.

Я подводил Георгия к простой мысли: военно-морской флот — производное от морской торговли и морских промыслов. Именно они задают ему те задачи, которые он должен решать. Именно они определяют степень развития судостроения. В этом плане у британцев полный порядок. Судостроение живет в основном от прибылей, получаемых гражданским флотом. А военный флот содержится за счет налогов, которые платят судовладельцы.

Зато у нас всё наоборот. Вроде и морская торговля имеется, и промыслы рыбные да на морского зверя, но на фоне других стран всё это мало заметно. И вряд ли на имеющиеся с этого доходы мы сможем построить нормальный эскадренный броненосец. Вот и получается, что содержим мы моряков за счет крестьян — которым никакого толка от этого флота нет.

Конечно, потеснить кого-то на морях — дело очень трудное. Я лично возлагаю надежды на Мировую войну, в которой торговый флот тех же британцев понесет огромные потери. Волей или неволей, но они вынуждены будут согласиться на сдачу позиций в нашу пользу в столь прибыльном деле. А пока, по одёжке протягиваем ножки. Хотя, кое что в этом плане изменилось к лучшему уже сейчас.

Когда я ставил Макарову задачу на освоение Северного Морского Пути, то полностью обеспечить ему финансирование программы в нужном объёме, казна была не в состоянии. Понимая это, я дал ему "добро" на использование местных ресурсов, не сильно надеясь на то, что из этого выйдет большой толк.

Оказалось, что я сильно ошибался. Энергичный и находчивый адмирал сумел утереть скептикам нос. Прежде всего он стал основным потребителем той бесплатной рабочей силы, которая появилась в результате репрессий. На Север отправляли не только революционеров. Гораздо больше давала борьба с босячеством. Именно последних отправляли работать на организованные адмиралом рыбозаводы. А чтобы загрузить эти рыбозаводы работой, была организована масштабная охота на браконьеров.

С браконьерами, в основном норвежскими, боролись весьма оригинально. Пойманного на горячем шкипера ставили перед выбором: конфискация судна и улова, плюс уголовный срок, который предстояло отбыть на русской каторге, или сотрудничество с русскими властями на их условиях. Сотрудничество это являло собой покупку лицензии на промысел в русских водах с обязательной сдачей улова на русские заводы. Обычно норвеги на это легко шли, потому что плечо доставки до пунктов приёма добычи было короче и благодаря этому они за сезон могли выловить больше рыбы. То есть, им это даже было выгодней. Не успел никто оглянуться, как в наместничестве образовался весьма крупный трест, со своими перерабатывающими предприятиями, своим банком и даже ремонтными предприятиями. Правда, была проблема сбыта продукции. Не смотря на то, что большая часть населения России питалась скудно. Привычки потреблять в пищу морепродукты у людей ещё не было. Что-то в обязательном порядке закупало Военное Министерство, разнообразив питание личного состава. Но это был сущий мизер. Макаров однако нашел и здесь выход. Дело в том, что сдавая улов нам, норвежские рыбаки меньше везли в саму Норвегию. А раз так, то Макаровский трест наладил поставку переработанной продукции в Норвегию своими силами. Простые норвежцы от этого не страдали. Зато некоторые норвежские фирмы начали терять в прибыли. Все это явилось причиной подачи протестов со стороны шведского, а по совместительству и норвежского короля. Более того, шведы пытались защитить норвежские промыслы посылкой своих боевых кораблей в Ледовитый Океан. В ответ, Макаров запросил подкрепление в виде боевых кораблей Балтийского флота. А что мы могли ему дать? Только то, что не годилось балтийцам по причине устарелости. Но на Севере и этому были рады.

Но как говорится, аппетит приходит во время еды. Понимая, что Петербург сейчас много ему не даст, Степан Осипович поставил вопрос о строительстве подходящих для задач Северной Ледовой флотилии боевых кораблей, на построенном недавно Северодвинском заводе. Причем, финансировать строительство он предлагал за счет средств Макаровского треста.

Его предложение породило целую бурю в верхах. Шумели в основном завистники, жаждавшие припасть к источнику столь заметной прибыли. Больше всех суетился Витте, всячески убеждавший меня в необходимости покончить с избыточной самостоятельностью моего наместника в делах экономических.

С Витте я разобрался весьма быстро. Вызвав его на "ковёр", я начал задавать ему весьма неприятные вопросы об успехах его министерства на ниве борьбы с контрабандой. Вопросы эти действительно были неприятны, учитывая то, что Отдельный Корпус Пограничной Стражи, который представлял в ту пору войсковое прикрытие между таможенными пунктами, жил в сравнению с серой армейской скотинкой весьма неплохо. И как раз основной доход пограничников состоял из премий от задержанной ими контрабанды. А раз так, то чисто объективно ни один пограничник не был заинтересован в полном пресечении деятельности контрабандистов. Как всегда в таких случаях, пограничники не столько боролись с контрабандой, сколько регулировали её потоки.

Сейчас же, в связи с планами на образование независимого Польского Королевства, Витте было поручено заранее оборудовать новую границу в инженерном отношении, в соответствии с новыми требованиями. Естественно, что нашлись причины, которые не позволили этого сделать.

— Что же это получается Сергей Юльевич? Имеем энергичного министра финансов, который в буквальном смысле является на каждой свадьбе покойником и на всех похоронах невестой. Чем вы только не заняты! И железные дороги, и внешняя политика, и торговый флот вместе с промысловым… Вот только когда вы у меня станете наконец министром именно финансов? Вы до сих пор не справляетесь с контрабандистами, хотя содержанию ваших войск позавидуют прочие войска Российской империи. И вот вы решили взвалить на себя ещё борьбу с морским браконьерством? Полноте Сергей Юльевич, вы и так перегружены чрезмерно.

Вставив клизму министру, я призадумался о том, как мне вообще быть с этой самой охраной границы. Дело в том, что не всю границу охраняли пограничные войска. В Закаспийской области границы с Персией и Афганистаном охраняла Закаспийская казачья бригада, на Памире пограничную службу нёс армейский Сменный Памирский отряд, от Памира до Тихого океана границу охраняли семиреченские, сибирские, забайкальские, амурские и уссурийские казаки.

С морскими границами творилось такое же безобразие. На Балтике несла службу так называемая Крейсерская таможенная флотилия. Пусть вас не смущает слово "крейсерская". Ни одного крейсера в ней не было. Три паровые шхуны и семь паровых баркасов.

Вот и вся морская составляющая ОКПС. На Севере ловлей браконьеров занята на скорую руку сформированная Макаровым из всякого старья флотилия. На Тихом океане этой задачей пытается заниматься Сибирская флотилия. Про Каспий и Черное море я помалкиваю. Там тоже этим делом заняты разные ведомства с разными возможностями. В общем, пора создавать единую службу, отвечающую за охрану границ. Легко сказать, да как это сделать?

И пока я ломал голову ещё и над этим, произошло ЧП: на великого князя Владимира Александровича совершено покушение. Неудачное. Покушавшаяся на его жизнь дамочка совершенно не умела обращаться с оружием и револьвер дал осечку. Попытка пустить в ход кинжал тоже не увенчалась успехом — адъютант дяди Володи сумел отбить удар и лишить нападавшую оружия. Ну а дальше и толпа набежала, и полиция подсуетилась. Странная какая то это террористка. Нетипичная. Допросившие её люди Забатова пока что выяснили то, что покушавшуюся зовут Эммануэль, что она француженка и совершенно не владеет русским языком. Мотивы покушения? Тут тоже ничего не понятно. Эммануэль уверяет, что намеревалась убить дядюшку за то, что он "тиран, подлец и обманщик". А вообще, у самого Сергея Васильевича сложилось впечатление, что имеет место обычное сумасшествие и заниматься этой несчастной должны психиатры.

Дядюшка с этим был категорически не согласен и требовал поступить с мерзавкой так, как того требуют законы Российской империи. Я пытался его успокоить, но все усилия мои на этом поприще были напрасны. Дядя вбил себе в голову, что это всё происки его личных врагов. Каких именно врагов, мы узнали спустя самое краткое время, когда в гримерной Матильды Кшесинской был застрелен великий князь Сергей Михайлович. Осиротела русская артиллерия!

В том, что это дело рук дяди Володи, больше никто не сомневался. На семейном совете пытались ему внушить, что подобные манеры выяснения личных отношений внутри правящей семьи — явный перебор. Но дядя Володя с искренним возмущением отрицал свою причастность к организации покушения. Но никого убедить не сумел. Чувствую — продолжение скоро последует. Уж больно нехорошие рожи были у Ник-Ника и Сандро. Глядя на эти рожи, прочие члены дома Романовых начали обзаводиться личной охраной. А я смотрел на этот цирк и гадал: "К 1905 году эти ребята управятся с "сокращением штатов" или нет?" Про "сокращение штатов" — вовсе не шутка, ибо обходились эти ребята казне в такую копеечку, а плодились такими темпами, что просто обязаны были ненавидеть друг друга лютой ненавистью.

Но не только в России шла драка возле престола. Точно такой же цирк творился и на Балканах, где в настоящее время имелся правитель-изгой. Речь идет о сербском короле Александре Обреновиче и его супруге Драге. Говорить про эту чету можно много и желательно матом. Ведь не просто так все монархи Европы отказались от общения с Александром и Драгой. Но если коронованные особы просто брезговали общаться с этими странными супругами, то сербы ненавидели их настолько, что готовы были согласиться с правлением любого вменяемого монарха. Честно говоря, я не осуждаю их. Вот только имеющиеся кандидаты на власть, мне нравились ещё меньше. А они в данный момент были. Прежде всего черногорский принц Мирко, которого бездетный Александр прочил в наследники. Во вторую очередь — Карагеоргиевичи — старинные соперники Обреновичей. Лично я не видел особой пользы для России ни от кого из них. Главная причина — та среда, в которой они пребывали. А среда их обитания была весьма мечтательная. Мечтали эти люди об Империи Южных Славян. О ней много где мечтали, не только в Сербии. Хватало подобных мечтателей и у хорватов с боснийцами, и у тех же болгар. Правда, пребывали они в меньшинстве, но шумели достаточно громко. Настолько громко, что сводили с ума наших славянофилов. Вред от этого был настолько большой, что я грешным делом начинал подумывать о систематическом отстреле этих мечтателей. Пока что не своих, хотя и с нашими нужно что то делать.

Ежевский у меня уже получил задание на подготовку боевой группы. Я ведь помню о том, что через пару лет произойдет военный переворот в Белграде и династия Обреновичей окончательно проиграет борьбу за власть. На трон взойдут якобы лояльные к России Карагеоргиевичи. Если конечно им не помешать. Именно это я и собрался делать.

Итак, согласно моего задания, группа боевиков в самый подходящий момент ликвидирует заговорщиков, оставив при этом убедительные улики того, что всё это затеяли австрийцы. Выиграет ли от этого Сербия? Навряд ли. Но и хуже ей не будет. Зато России от этого польза. Чтобы понять в чём она состоит, нужно просто внимательней приглядеться к сербской внешнеполитической традиции. Тут секретов никаких нет. Всё находится в открытом доступе.

Сербы придерживаются концепции, которая разработана ещё покойным Илией Гарашаниным и отражена в его труде, названом "Начертание". Именно там и дано обоснование того, что на Балканах должны находиться не отдельные независимые государства, а полноценная империя южных славян. Естественно, что во главе империи должны быть сами сербы. Только таким образом можно помешать великим державам — Англии, России, Австро-Венгрии и другим — занять позиции Турции на Балканах.

И это не праздная писанина, а серьёзный руководящий документ, который определял реальную, а не выдуманную политику сербского руководства даже сто лет спустя после того как "Начертание" увидело свет. Особенностью этой программы было то, что её автор совершенно не был против того, чтобы значительную часть необходимой работы проделал кто-то другой. Неважно кто: англичане, французы, австрийцы, русские. Главное — чтобы сделали. А как только дело будет сделано, так сразу можно послать помощников на какие угодно буквы. Именно так и поступил с СССР в моём времени Тито. Такой подход в итоге довёл до беды, но сейчас, в начале 20 века он ничего кроме пользы, сербам не приносил. Поэтому я и провожу разъяснительную работу с Георгием:

— Следует, Жорж, понимать простые вещи: есть дружественный России славянский народ и есть у этого народа свои лукавые политики. Одно с другим лучше не путать. Политики это примут от нас любую помощь, желательно безвозмездную. Они даже исполнят "Плач Ярославны" о бедах своего народа. Им это не в тягость. Они скажут нам при этом много всяческих, приятных нашему слуху слов. Но видеть нас у себя они не пожелают. Чтобы не пустить нас к себе, они легко пойдут на союз с нашими недругами.

Жорж правда и сам такие вещи понимал. Проблема была не в нём, а во влиятельном славянофильском движении. Сторонников оно имело практически везде. В том числе и в Генеральном штабе, за всеми играми которого невозможно уследить даже его начальнику.

А сейчас обстановка в Сербии отличалась от той, что была в моё время. После того, как мы дали "зелёный свет" проекту "Берлин — Багдад", возросло внимание Германии и Австрии к делам в этой стране. Сейчас на престоле пребывал по сути дела германофил. России сейчас от этого ни жарко и не холодно. Зато немцам, учитывая их интересы на Ближнем Востоке, это очень важно. Трасса Берлин — Багдад так или иначе мимо Белграда не пройдёт. Потому и нужен германцам послушный их воле король. Зато англичанам это явно будет не по душе. Следовательно, следить за ними нужно в оба. Менять королей на престоле они тоже умеют. Значит, придётся противодействовать ещё и их усилиям. Кстати, а почему бы немного не подыграть им. Сделать нашу игру тоньше и сложней. Сторонники Карагеоргиевичей конечно угодят в ловушку, которую подстроят им люди Ежевского. Но ведь и оставлять на престоле столь одиозные личности как Александр с Драгой тоже не стоит. Поэтому пусть заговорщики, прежде чем погибнуть, успеют их ликвидировать. А на престол взойдёт черногорский родственник Обреновичей Мирко.

Сербия вместо короля-изгоя, получает рукопожатого монарха, с которым можно официально вести дела и нам. Карагеоргиевичи получают ярлык цареубийц и теряют поддержку в самой России. Их сторонники, под тем же соусом теряют всяческие карьерные перспективы и возможность вовлечь нашу разведку в свои дурно пахнущие игры. "Черной руки" не будет. Ибо её потенциальные создатели становятся политическими маргиналами. И кстати, это окажет положительное влияние на наши отношения с Болгарией, в отношении которой у меня есть свои планы.

С Болгарией у нас были менее сложные отношения нежели с Сербией, хотя простыми тоже их не назовёшь. Они не плохие, скорее всего их можно назвать испорченными. Одна из причин — нахождение на болгарском престоле австрийского ставленника Фердинанда Первого, которого долгое время мы вообще считали самозванцем. Положение усугубляло и то, что будучи монархом православной страны, ни Фердинанд, ни его супруга не порвали с католической верой. Будучи неплохим политиком, князь Фердинанд быстро понял, что быть русофобом долго не выйдет и постарался прикинуться лучшим нашим другом. Я на этот счет ничуть не заблуждался и прекрасно понимал, что не от хорошей жизни самозванец вдруг возлюбил Россию.

В отличии от сербского, болгарский монарх изначально имел значительно меньше власти. Страной фактически правил кабинет министров. Именно он определял политику этой страны. Там тоже больших друзей России отродясь не водилось. Исключение составляла болгарская армия. В ней как раз значительное преобладание прорусски настроенного личного состава был скорее правилом, нежели исключением. Удивляться этому не стоит. Долгое время этой армией руководили русские офицеры и когда в 1885 году предшественник Фердинанда наконец-то от них избавился, то в ней не нашлось ни одного болгарского офицера, чей чин был выше капитанского. Но люди ушли, а дружеские связи между вчерашними сослуживцами остались. Я этим воспользовался к своей выгоде, разрешив и настойчиво рекомендовав организовать "Союз ветеранов болгарской армии". Это было удачным решением. На первый взгляд, ничего опасного в этом ветеранском союзе для властей Болгарии не было. Раз в году бывшие сослуживцы собирались в одном из пожертвованных мною для таких целей крымском поместье. Обычная офицерская пьянка и ничего более. Ну разве что в картишки или бильярд сыграют, девочек на вечеринку пригласят… Нуждающимся предоставлялась возможность подлечить старые болячки и раны в клинике доктора Мюллера. За счет "Союза". Фактически за мой счет. Никакой политики! Люди ведут разговоры о своих личных делах. Но именно это Фердинанду очень не нравилось. Понимал этот пройдоха, что может настать такой момент, когда болгарская армия захочет выполнять мои приказы, а не местных властей. И основания так считать у него были.

Что касается меня, то я не считал, а твёрдо знал: стоит русской армии вступить на болгарскую землю, как местная армия, вместо оказания сопротивления, устроит нам торжественную встречу. Известная мне история это подтверждала. Из всех балканских армий, болгарская была наилучшей. Что она неоднократно и демонстрировала на поле боя. Но заставить её воевать против русских ещё никому не удалось. Даже когда Болгария считалась враждебным нам государством, правители страны поостереглись воевать с нами. Бить турков, греков, сербов, немцев — нет проблем! Таранить американские бомбардировщики — никаких сомнений. Воевать с русскими? Лучше самим правителей поменять! Поэтому при всём моём ироничном отношении к разного рода братушкам, к болгарам я относился с уважением. За их принципиальность в некоторых вопросах. Тихой сапой работая над созданием Балканского союза, я отводил им в своих планах важную роль.

Вот потому, мною 12 августа 1901 года, на устроенное в Крыму грандиозное воздушное представление, кроме прочих особ, получил приглашение и болгарский князь Фердинанд.

У Фердинанда в этот момент ситуация была такова, что он не просто принял моё приглашение, а примчался в Крым как нахлыстанный, да ещё наследника с собой прихватил, ибо задница его весьма сильно подгорала. Проблема его была в том, что никакой поддержки кроме австрийской у него не было. На ней он и держался. Однако быстро понял, что этого достаточно для сидения на престоле, но для того, чтобы править страной. По болгарской конституции править страной мог только православный. Конечно, при наличии в правительстве большинства из австрийских ставленников, конституцию можно слегка переписать, что и было сделано. Однако для болгарского народа это ровным счетом ничего не значило. А без народной поддержки даже просто царствовать было трудно. Казалось бы, какие проблемы? Перекрестись в православие и будет тебе счастье. Свой собственный, болгарский митрополит с удовольствием покрестит его в нужную всей стране веру. Но и тут были проблемы: такой поступок мог вызвать неудовольствие Вены, Ватикана и разрыв с набожной супругой. Поэтому Фердинанд решил покрестить в православие только наследника престола — недавно рождённого Бориса. Технически это было несложно, но возникала ещё одна проблема: для получения народной поддержки, а заодно поддержки армии, требовалось всячески демонстрировать, что ты с Россией в большой дружбе. Такова особенность этой страны: лишенный поддержки России, автоматически становится непопулярным в народе. И пришлось самозваному князю молить меня о признании и поддержке. Знаком признания должно было послужить моё согласие стать крёстным отцом княжичу Борису.

В моём времени такое согласие было получено почти мгновенно. Но у меня стало всё иначе. Я нарочно протянул целых пять лет, чтобы самозванец лучше прочувствовал ситуацию, чтобы понял, что без России он никто и звать его никак. Что того гляди, болгарская армия сама найдёт более подходящего стране монарха. Тем более, что подобные разговорчики офицеры давно вели между собой. Поэтому, своим приглашением я спасал его от военного переворота.

А вообще, праздник затевался не ради одного Фердинанда. Хватало иностранных гостей и помимо него. В числе самых желанных — бельгийский король со своей молодой любовницей. Правда, самые важные беседы запланированы по окончанию праздника, а пока — демонстрируем свои достижения в области покорения Пятого океана. А нам было что показать и сто скрывать от посторонних взглядов. Гвоздём программы были дирижабли "Илья Муромец" и недавно введённый в строй "Святогор-богатырь". Не сказать, что было в них что-то необычное. Обычные мягкие дирижабли способные нести полезный груз весом в несколько тонн. На глазах у многочисленных зрителей они сперва продемонстрировали сброс бомбогруза на цель, а затем провели между собой учебный бой.

Интересно было наблюдать за реакцией иностранных гостей. Большинство их не демонстрировали ничего, кроме обычного человеческого любопытства и восхищения наиболее яркими моментами представления. Помимо них были и такие, которые выделялись из толпы зрителей именно серьёзными и внимательными взглядами. Как правило возле них, по чистой случайности разумеется, находилось несколько фотографов, ведущих съёмку представления.

Но не одними дирижаблями мы хвастались. Вторым номером программы был парад планеристов. Красивое зрелище! Дюжина планеров, покружилась над лётным полем и поочерёдно зашли на посадку. Представление обошлось без поломок и аварий. Всё-таки Потапов знает своё дело! Из севших на поле планеров вылезли бравые пилоты и… пилотессы! Целых четыре девушки в специально пошитых для этого костюмах. Тут непривычной к такому публике было на что посмотреть. И на девушек и особенно на их наряды. Последние для этих времен выглядели излишне смело. Одежда их состояла из трико телесного цвета в обтяжку, позволяющее по достоинству оценить их идеальные фигуры. Поверх трико были одеты кожаные трусики и кожаные лифчики. Возле каждого бедра — кобура с револьвером, как в ковбойском фильме. Типа того, что не просто так погулять вышли, а на охоту собрались. Откуда таких мы взяли? Да обычные воздушные гимнастки из цирка! Потапов специально таких подобрал.

Как отнеслась к этому публика? По-разному. Кто-то пускал от восхищения слюни, кто-то стыдливо отворачивался, не забывая при этом украдкой поглядывать в их сторону. Большинство присутствующих женщин выглядели возмущёнными таким откровенным бесстыдством. Но не все. Кое-кто из них поглядывал весьма задумчиво. А парочка явных эмансипе начали что то зарисовывать в своих альбомчиках.

А что делала в этот момент полиция? Те, кто был в форме, стояли истуканами и с суровым видом глядели куда то вдаль. Зато одетые в штатское агенты полиции, прорвав оцепление забросали смельчаков цветами, а затем начали качать смелых амазонок.

Третьим номером был запуск дельтапланов из корзин аэростатов наблюдения. Этот номер тоже подготовил Потапов. Впрочем, без него ничего бы подобного и не вышло. Полёт дельтапланеристов вызвал новый взрыв эмоций. И когда они начали садиться на поле, стоящая в оцеплении полиция с трудом сдержала обезумевшую в буквальном смысле толпу. И опять сюрприз: среди дельтапланеристов — четыре девушки. Точно так же одеты, как и планеристки. И тоже из воздушных гимнасток.

Пока публика успокаивалась, был подготовлен следующий номер. Над полем опять проплыли "Илья Муромец" и "Святогор". На этот раз вместо бомб были сброшены парашютисты. По дюжине с каждого дирижабля. Правда, парашюты были не такие, которые использовали в моём знающим людям были знакомы. Кажется первые прыжки с парашютом производились из аэростатов еще во времена наполеоновских войн. Вот и тут мы не стали изобретать чего-то нового, а слегка усовершенствовали известное.

И как вы уже догадались, прыгали не только парашютисты, но и парашютистки. Правда на этот раз всего две. Большего числа девушек набрать не удалось. Но в принципе, для наших эмансипе хватит и того, что показано. А для прочих — другой сюрприз. Дня через три в европейских газетах появится статья Хайнца Энштейн-Левински, под названием "Русская саранча". В этой статье он будет разоблачать коварные планы русского царизма, Мол пока в европейских штабах робко шепчутся о "воздушных гренадерах", да приходят в ужас от огромных расходов, кровавый царский режим без пустопорожней болтовни тайно формирует первый батальон "воздушных егерей" и на этом останавливаться не собирается. Не пройдет и десяти лет, как каждый военный округ в России будет иметь по батальону этих головорезов, способных преодолевать за ночь сотни миль и наносить удары в спину не готовому к такому обороту противнику.

"Конечно, эти самые воздушные егеря не идут ни в какое сравнение с воздушными гренадерами. Захват крепостей им не по силам. Но этого от них никто и не потребует. Для того, чтобы нанести огромный ущерб, им достаточно произвести захват железнодорожных станций и нарушить график движения поездов"

Дальше шло описание вооружения воздушных егерей. По словам автора, оно выглядит только на первый взгляд несерьёзным: пистолет-карабины СКС и артиллерийские тесаки. Но против безоружных железнодорожников этого хватит. Конечно, дирижаблестроение в России таково, что осилить за десять лет постройку более чем десятка аппаратов вряд ли выйдет. Но русским нет нужды бросать в бой всю имеющуюся "воздушную саранчу". Высаживая в сутки по одной роте, они способны полностью сорвать движения поездов на огромной территории.

Впрочем, господин Энштейн-Левински не считал положение безнадежным. Во-первых, по его мнению стоит озаботиться созданием на каждой станции нечто вроде фольксштурма из работников железных дорог. А во-вторых, нужно быть готовым наносить ответные удары. А для этого всячески поддерживать графа Цеппелина, который способен создать более совершенный воздушный флот, а во вторых — озаботиться наконец формированием частей воздушных гренадёров, сразиться на равных с которыми "русской саранче" будет не под силу.

Впрочем, мнение Энштейн-Левински спустя месяц оспорил уже известный европейской публике Витторио Резун в своей серии статей "Воздушное наступление". Тут нужно отметить, что наш борзописец из "сливного бачка" писал статью не сам, а при помощи руководителя "десятки". Именно истинный ариец казахского происхождения формулировал основные положения новой доктрины.

Итак, согласно этой доктрине, вся эта возня с дирижаблями, воздушными гренадёрами и воздушными егерями абсолютно бесполезна, если каждую из этих новаций в военном деле применять локально и по отдельности. На деле, это даст стратегический эффект при масштабном и комплексном применении всех сил, способных осуществить вертикальный маневр.

Согласно Резуну, осуществление вертикального маневра возможно только при установлении абсолютного господства в воздухе в зоне пролёта десантных сил. Поэтому, по его мысли, воздушное нападение должно начинаться с очистки воздуха в зоне пролета от всего, что способно оказать сопротивление воздушным судам. Для этой цели следует иметь воздушные крейсера, вооруженные 37-мм скорострельными орудиями, которыми предстоит вести бой с дирижаблями противника. Помимо уничтожения средств воздушного нападения, крейсера должны иметь возможность подавлять тот заградительный огонь, который противник будет вести непосредственно с земли. Для этого крейсера следует оснащать артиллерией калибра 47, 57 или 63 мм. Именно из подобных крейсеров должен формироваться первый эшелон нападения.

Второй эшелон, по мысли автора, должен состоять из бомбардирских судов, способных поднять в воздух не менее пяти тонн бомб, которые будут являться аналогами шести, восьми и двенадцати дюймовых фугасных снарядов, начиненных мелинитом. В качестве средства самозащиты от нападения с воздуха, их следует вооружить пулемётной батареей.

Третий эшелон нападения — воздушные егеря. Применять для их десантирования дирижабли Резун считал излишним, поскольку для их заброски в тыл противника потребуется столько, сколько не в состоянии построить ни одно развитое государство.

"Учитывая, что егерям предстоит действовать в оперативной глубине (до 50 миль от рубежа соприкосновения войск враждующих сторон), осуществлять вертикальный маневр живой силой, следует не с помощью малочисленных и дорогих дирижаблей, а при помощи дешёвых и многочисленных дельтопланов и планеров. На долю транспортных дирижаблей останется функция снабжения легких сил десанта в тылу противника".

Четвёртым эшелоном нападения как раз и должны быть воздушные гренадёры, способные осуществлять штурм крепостей и фортов, да вести полноценный бой с резервами противника.

Весь этот бред ещё предстояло озвучить в печати, чтобы европейская военная мысль очнулась от спячки и начала бить ключом в заданном мной направлении. Чтобы в генеральных штабах европейских держав наконец то набрали силу сторонники нетрадиционной ориентации в военном деле.

Ну а пока, я занимался более насущными делами в своей крымской резиденции. Как бы важен не был для меня сейчас Фердинанд, но помурыжить его ещё немного не мешало. Поэтому первая приватная встреча у меня состоялась с бельгийским королём Леопольдом и его молодой фавориткой. Похоже, что за прошедшее время Сара-Серафима сумела стать для короля не только соседкой по постели, но и заботливым другом и помощницей в делах правления. Она не лезла в отношения короля с бельгийскими политиками и потому никак не раздражала население метрополии. Зато делами Бельгийского Конго интересовалась весьма подробно. Настолько подробно, что в той же самой Катанге появилось несколько принадлежавших ей фирм. За чей счет был банкет? За счёт короля конечно! Леопольд щедро одаривал свою радость и утеху, а та, будучи женщиной благоразумной, заранее заботилась о том, чтобы не впасть в нищету, когда благодетеля её не станет. Сам король относился к этому с пониманием. Получив от Серафимы на склоне жизни то, чего ему не хватало в молодости, он легко признал за ней право распоряжаться королевскими дарами по своему усмотрению.

Сейчас Леопольд находился под впечатлением от авиационного праздника и пребывал в весьма неплохом настроении.

— Весьма неплохо, мой царственный брат. Особенно чудесны эти ваши воздушные амазонки. Конечно, строгие моралисты вас за это осудят, но ведь и они не безгрешны. Правду сказать, осуждая публично чужой грех, большинство этих людей тайно практикует ещё большие непристойности. Вы редко посещаете Европу, а ведь в том же Париже, большинство представительниц высшего света позволяют себе такое, что неприемлемо даже для работниц портового борделя.

Тут Леопольд многозначительно помолчал и перешёл к тем делам, что его беспокоили по-настоящему. В первую очередь его беспокоило собственное здоровье.

— К сожалению, я не молод и всех дел, что задуманы мной, переделать не успею. Но ведь можно слегка продлить свою жизнь и большего в ней добиться.

Ага! Намёк на клинику доктора Мюллера! А я разве против? Мне даже будет лучше, если этот коронованный делец проживет на несколько лет дольше, чем в моём времени. Естественно, что никаких возражений с моей стороны король не услышал. Но беспокоило короля не только собственное здоровье. Безопасность любимой им Бельгии всегда была предметом его неусыпных забот. Но именно здесь он не находил понимания со стороны своих поданных. Те почему то верили в то, что если страной проводится политика нейтралитета, то этого достаточно для её безопасности. А раз так, то тратить на армию огромные по их меркам средства бессмысленно. Король же столь наивным не был, а потому всячески старался подкрепить нейтралитет способностью дать агрессору сокрушительный отпор. Увеличивать военную мощь открыто, он не решался по многим причинам. Зато скрытно нарастить оборонительный потенциал, вполне был согласен. Оценив в свое время по достоинству трюк с почтовыми самолётами, он начал более внимательно присматриваться к России. И кое что присмотрел.

Во-первых, он решил значительно увеличить численность Кавказского легиона и ему нужно было моё согласие на дополнительную вербовку "месье абреков". Причем, численность "абрекских" войск в Конго, он намеревался довести до трех бригад лёгкой пехоты и одного учебного батальона. Он не скрывал, что в случае обострения отношений с Германией, он перебросит эти войска в метрополию. А для этого ему требовались наши суда "Морвоенторга".

Во-вторых, его заинтересовал наш "Польский проект". Зачем я его затеял, он понимал прекрасно. Более того, с его подачи, в этом проекте задействован бельгийский капитал. Это Леопольда тоже устраивало. Но были моменты, которые его смущали. В частности, даже его прелестная Серафима сомневается в том, что поляки устоят против Германии. А это значит, что сделанные в Польшу вложения напрасны в ближней перспективе. Но вот в дальней…

Дальше пошли размышления о том, что если Россия не вступит в войну на стороне Франции, то более трех месяцев Польша не продержится и будет аннексирована кайзером. Соответственно, те долговые обязательства перед Бельгией, которые имеет сидящее в Париже польское правительство становятся ничем не обеспеченными.

— Мой дорогой брат! — воскликнул я, — но ведь эта проблема решается просто! Я готов хоть сейчас заключить соглашение с этими негодяями о том, что Россия не претендует на владение ни единой пядью земли, принадлежащей Королевству Польскому.

— То есть, тем самым вы отказываетесь гарантировать возврат суверенного долга польского правительства?

— Естественно, мой брат! Как я могу отвечать за долги земли, мне не принадлежащей? А вообще, такие вопросы не решают келейно. По моему разумению, должна быть собрана международная конференция, на которой должно быть заключено соглашение — кто захватил чужую страну, тот берет на себя обслуживание её суверенного долга. Тем самым, кайзер, если он решит аннексировать польские земли, мгновенно становится обязанным оплачивать польские долги. Сам себя накажет. И правильно! Пусть сперва подумает как следует, прежде чем затевать войны!

Кстати, а ведь это мысль! Распад прежних империй вполне возможен. Так почему бы вторым пунктом не обязать отделившиеся от метрополии страны, платить свою долю долга, который был сделан ранее метрополией. Вот и подумают маленькие да гордые: а так ли им нужна свобода, если за неё нужно платить не только кровью простого народа, но и солидными деньгами? Вот бы ещё и это обсудить на международной конференции!

А ведь скоро пойдёт движение! Та же Панама. Сейчас официально она в составе Колумбии. Неужели Колумбия ничего банкирам-кровопийцам не задолжала? Та же Норвегия, которая в унии со Швецией. Да и финнам полезно знать, сколько они задолжали французам, пока находились в составе России. Но ведь и поляков с литовцами забывать не след! Процентов десять наших долгов на них можно смело вешать. Не считая тех, что они сделали с момента образования своего правительства.

Значит, следует созывать международную конференцию по вопросам уплаты суверенного долга. Инициативную группу сформировать можно. Бельгийский Леопольд видимо согласится. Фердинанду из Болгарии не быть третьим? Он сейчас не в том положении, чтобы сильно со мной спорить.

Но перед тем, как встретиться с Фердинандом, мне пришлось заняться важным для страны делом: предупреждением распространения наркомании. Как раз фельдегерь доставил мне письмо, подписанное ведущими медицинскими светилами России. В своё время я заказал Менделеевскому комитету исследования, по воздействию наркотиков на организм человека. И вот мне сообщили о конечных выводах. К официальному отчету прилагалось письмо, подписанное многими известными в России учёными. Научная общественность ходатайствовала о принятии срочных мер. В числе предложений было и такое: приравнять распространителей наркоты к отравителям. Лично я был не против. Конечно, перегибать в этом деле палку не стоит. Всё-таки средства анестезии людям нужны. Но с той свободой торговли, когда кокаин свободно продавался в аптеках в качестве средства от зубной боли, снятия физической усталости или повышения потенции, следовало заканчивать. Потому что это здорово аукнулось нам во время Гражданской войны.

Мои современники как то мало думают о причинах величайшего ожесточения в этой войне. Судите сами. При моём реципиенте кокаин в аптеках, опиум в китайских прачечных, морфий в войсках. И всё это в свободном доступе. Стоило ввести "сухой закон", как народ моментом потянулся к наркоте. А потом? В 1918 году в паёк красноармейца официально входил кокаин. Конечно, его сильно бодяжили толчёным мелом и потому привыкание к нему происходило медленней. У белогвардейцев — такая же беда. По сути дела, наша Гражданская война в какой то степени была дракой наркоманов. Не потому ли широко практиковались запредельные зверства? Ведь трудно придумать иное объяснение этому. Позже, во время Великой Отечественной, немцев тоже пичкали наркотой. И также была с их стороны проявлена запредельная жестокость, несравнимая с жестокостью бойцов РККА, которые крепче водки ничего не потребляли.

А что было после Гражданской войны? Миллионы наркоманов разошлись по домам. И понеслось! Кокаин (марафет) проник таким образом даже в деревню. Да и в армии много чего "чудесного" творили. В РККФ вполне официально существовало общество матросов-морфинистов. Справились с этой бедой лишь к середине 30-х годов. Многие репрессированные, кроме всего прочего, были самыми настоящими наркоманами со стажем. И мне интересно было: откуда во время величайшей смуты, взялось столько наркотиков? Их что, специально до революции копили или просто заранее создали систему бесперебойных поставок?

В любом случае, с этим нужно что то делать, причем заранее. И границы перекрывать, и запреты на свободную торговлю вводить, и нарушителей правил на пожизненную каторгу отправлять, и наркоманов как то изводить. Вот для этого мне и нужны были результаты научных экспериментов и добровольное обращение ко мне самых уважаемых в России людей.

Я не собирался делать ставку на деятельность какого-либо из государственных ведомств. Государственный террор это одно. А общественный намного продуктивней. Поэтому — обществам трезвости зеленый свет! Государственные организации страдают чрезмерным формализмом и в итоге их деятельность не даёт ожидаемого эффекта. Общественный контроль много эффективней. Хрен скроешь чего от взора бдительных соседей. Особенно, если они неравнодушны к тебе. А по сему, наделяем общества народной трезвости широкими полномочиями. Право контроля — само собой. Принудительное лечение — пусть сами решают, кого лечить, а с кем погодить. Качество алкогольной продукции? Это тоже будет их кафедра. В общем, некоторый террор с их стороны должен быть.

Оформив свои соображения в письменном виде, я поручил своей канцелярии привести их в более приличный вид. После этого уделил время истомившемуся болгарскому правителю. Едва началась наша беседа, как сразу стало понятно, что я сильно ошибался насчёт Фердинанда. Он действительно оказался ещё той сволочью. Причём, очень скользкой. Никак человек не хотел идти навстречу моим пожеланиям. Было бы понятно, если бы он отстаивал интересы своей страны. Так ведь этого и близко не было. Чтобы удержаться у власти, он опирался не на лучших людей, а на тех, кем легче манипулировать. Проводя такую политику, он потихоньку плодил вокруг себя людей, лично ему обязанных. А чем обязанных? Спасением от заслуженного наказания. Подобное тянется к подобному. И мораль у подобных соответствующая. Что хотел от меня этот человек? Даром обрести то, что ему нужно и ничего не дать при этом в замен. Вот только дураков нужно искать в другом ауле! Пользуясь тем, что никакого признания в качестве монарха, с моей стороны до сих пор не было, ответ им был получен в издевательской форме:

— Дорогой Фердинанд, я конечно не возражаю против того, чтобы ваш сын исповедовал истинную веру. Я даже не против того, чтобы стать его крёстным отцом. Но решение этого вопроса зависит не только от меня. Божья воля всегда была выше воли монарха и выразителем этой воли является соборное решение лучших представителей православного христианства. Через месяц в Москве должен начать свою работу Поместный Собор. И я подчинюсь лишь его воле в этом вопросе.

Оскорблённый до глубины души правитель, покинул мой кабинет даже не прощаясь. Ну что же, он сам выбрал свою судьбу. Пытаясь даром получить желаемое, он не подумал о цене подобной дармовщинки. Езжай голубок восвояси! Знал бы ты ещё, куда приедешь. Заговор по твоему свержению с престола давно подготовлен. Заговорщикам лишь отмашка нужна. Вот я и подам сигнал к началу переворота.

Нет, цареубийством никто баловаться не станет. Князя вместе с супругой просто попросят покинуть Болгарию. Весьма убедительно попросят. А княжич Борис останется. И покрестим мы его в истинную веру по просьбе Председателя Регентского Совета генерала Радко-Дмитриева. Что то мне кажется, что никаких причин для отказа у меня не будет. Болгарская церковь? У неё тоже возражений не будет. Более того, её глава будет в числе ходатаев за княжича Бориса. Как я смогу не уважить просьбу этого уважаемого человека?

Конечно, Вена и Берлин будут этим недовольны. Но у меня в запасе есть нечто такое, что примирит их со свободным выбором многострадального болгарского народа.

Расставшись с бедным и несчастным Фердинадом, я вернулся к делам насущным. Одним из них. Был вопрос морального оздоровления элиты балканских стран. Потому что в той же Болгарии, Радко-Дмитриеву придётся иметь дело не только с русофилами. А раз так, то число русофилов среди образованных людей стоит увеличить. А для этого есть смысл вложиться в воспитание подрастающего поколения. Ничего нового в этом плане я выдумывать не собирался. Только модернизировать известное мне. В частности, я принял решение об организации детского лагеря у горы Аю-Даг. Формально, это будет обычный сиротский приют. А по факту — пионерский лагерь. Не совсем такой, каким являлся "Артек", но нечто похожее. Именно с сироток и начинаем. По России первичный отбор среди лучших из них уже прошел и скоро первые мальчики и девочки прибудут сюда за казённый счет. Что они увидят? Голое, пустое место. Никаких дворцов! Где они будут жить? В палатках, которые сами же и установят. Это на первое время. А затем им предстоит самим собрать деревянные быстровозводимые бараки из заготовленных заранее элементов. Питание? А полевые кухни на что? Пусть барышни учатся готовить в любых условиях. А дальше — купание в море, походы в горы. Шлюпочные походы на вёслах и под парусом. Спортивные состязания и игры. Всё это под присмотром инструкторов и воспитателей. Именно они будут учить детей тому, что им пригодится в жизни. И конечно же занятия в классах и кружках.

Важное значение я придаю вопросам привития навыков самоорганизации. Поэтому звенья, отряды, дружины. И конечно же ритуалы заимствованные из воинской жизни. А это подразумевает дисциплину. Значит перемещение строем, барабаны, горны, знамена. Система поощрений и наказаний. Последнее — прерогатива выбранных ребятами командиров. От педагогов только список кнутов и пряников, а решает конкретный командир. Никаких заборов вокруг лагеря. Хочешь бежать — беги! Только вряд ли кто в бега ударится. Это я по себе знаю. Приходилось в своё время отдыхать в "Орлёнке". Вроде и вольностей много и никто тебя не удерживает, а не хочется расставаться ни с лагерем, ни с друзьями. Потому что интересно. Когда пришла пора расставания, все плакали от огорчения. И понимали ведь, что надо возвращаться домой. А не хотелось. Потому что знали, что нигде такой чудесной жизни не будет. Возвращаться из сказки в обычную жизнь никто не хотел.

Но русские дети — это основа, а я намеревался сделать этот лагерь интернациональным. А посему, уже работали наши миссии в Греции, Болгарии, Сербии, Черногории, выявляя наиболее перспективных детей. И учителей кстати тоже. Потому что смены из балканских стран будут не только отдыхать, но и получать школьное образование. Для тех из них, кто успешно окончит школу, предоставим возможность бесплатно учиться в специально организуемом Крымском Университете. Из этого университета я планирую сделать нечто вроде "лулумбария". Пока что для православных стран.

Порядки в этом университете будут сильно отличаться от тех порядков, что приняты в российских университетах. По сути дела, никаких "дворянских вольностей" не будет. Повышенная строгость для того, чтобы кандидаты в "вечные студенты" сами сбежали оттуда, не мучая ни себя, ни людей. Методы обучения я решил позаимствовать у знаменитого Александра Гумбольта, у которого студенты проводили больше времени в университетских лабораториях, нежели в лекционных аудиториях. По сути дела, к концу обучения выходили опытные исследователи.

Понятно, что привлекать такое заведение выходцев из "приличных семей" не будет. Ну и хорошо! Значит сработает циркуляр "о кухаркиных детях", действие которого на Крымский университет распространяться не будет. Для этих самых деток сей университет и даст путёвку в жизнь. Их конечно на родине встретят не ласково и постараются всячески зажимать. Но это будет ошибкой. Потому что в ход будут пущены приобретённые навыки самоорганизации. Встретив сопротивление, ребята и девчата неизбежно сплотятся и кастовости сливок общества противопоставят свою кастовость, свои наработанные связи и знакомства. И неизбежно пробьют себе дорогу к вершинам. Глядишь, со временем в балканских странах образуется настолько мощная прорусская прослойка интеллектуалов, что противиться ей станет очень тяжело.

Вопрос только в том, что та же прогерманская прослойка возникла не на пустом месте. Кузен Вилли сейчас бредит дорогой Берлин-Багдад. Она настолько для него важна, что он очень трепетно относится к благополучию Турции, ради которого он был готов даже жертвовать интересами своих союзников: австрийцев и итальянцев… Турция уже давно была связана с Германией военно-техническим сотрудничеством и действовала в русле германской политики. Многие русские политики не зря шутили над германским императором Вильгельмом II: если кайзеру придётся выбирать между Австро-Венгрией и Турцией, он выберет первую, если кайзеру придётся выбирать между Италией и Турцией, он всё равно выберет первую. А болгары с сербами как раз были на пути германских интересов.

Сейчас, когда германские и австрийские гарнизоны помогали туркам укрепить Дарданеллы, я могу не опасаться прорыва британского флота в Чёрное море. Но мои шевеления в сторону Константинополя могли вызвать нервную реакцию у кузена Вилли. Да уже и вызвали. Сейчас между немцами и турками идут переговоры о создании в Гемликском заливе стоянки для германских кораблей. Англичанам это очень не нравится и они уже начали делать мне разного рода гнусные намёки насчет Черноморских проливов. Что я на это скажу? Видимо им очень нужна вражда России с Германией.

А мне сейчас не до проливов. Потому что не в них наше счастье. Они по большому счету нужны паре сотен человек во всей России. Тем самым людям, чьё материальное благополучие зависит от торговли хлебом. В союзе с ними пара тысяч человек, которые до сих пор не избавились от "Крымского синдрома". Правда, как назло, эти люди очень влиятельны и пачкать мозги своими идеями умеют. Всё им мерещится вражеское вторжение через Босфор. Даже Георгий и maman временами подвержены их влиянию. Однажды, я с ними обоими чуть ли даже не поссорился из-за этого вопроса. Мы как раз тогда обсуждали способы укрепления своего влияния в Болгарии. При этом я взял да заявил, что рассматриваю дружественную нам Болгарию, как пистолет нацеленный на Константинополь. И именно maman тогда сказала:

— Ники! Но зачем вечно держать этот пистолет у турецкого виска? Может быть стоит один раз выстрелить?

Её поддержал Георгий:

— А ведь правда, чем вечно угрожать, может быть лучше один раз убить?

— Жорж, ты об этом серьёзно? Я про убийство Турции.

Оказалось, что серьёзно. И начал приводить мне давно набившие оскомину доводы про великий и ужасный британский флот, который если появится в Чёрном море, то ждёт нас гибель неминуемая. И Кавказ взбунтуется, и балканские друзья разбегутся, и флот топить придется.

— Погоди Жорж! Как начальник Генерального штаба, ты должен понимать, что вести операции на суше флот не будет. Где та армия, которая высадится на Юге России и начнет победный марш на Москву?

Нехотя, брат ответил, что в настоящий момент, у англичан нет такой армии, которая способна после высадки на берегах Черного моря, вести наступление вглубь России. Ни своей армии, ни союзной. Не считать же таковой турецкую, которой непосильно даже наступление на Тифлис. Правда, если англичан поддержит Германия и Австро-Венгрия… Но это по его мнению маловероятно.

— Видишь Жорж, ты сам считаешь, что угроза с Юга для нас не смертельна. Более того, ты должен понимать, что нет смысла вести боевые действия на второстепенном направлении, не создавая угрозу на главном. А что у нас есть главное направление?

Я подвёл Георгия к висящей на стене карте и пустился в объяснения:

— Вспоминаем Крымскую войну. Основные боевые действия шли на Юге. Чего добились наши враги? Положив тьму народа под Севастополем, они обезопасили Константинополь от угрозы с моря. И заметь, только на время. Положить 167 тысяч человек ради уничтожения эскадры, на которой служило дай бог тысяч десять моряков! Наши потери в сухопутных войсках? Да они в четыре раза меньше, если считать только боевые потери.

— У меня иные данные по нашим потерям, — перебил меня Георгий.

— Знаю! Ты плюсуешь к погибшим на поле боя 25 тысячам человек, да 16 тысячам погибших от ран, 90 тысяч погибших от болезней. Вот только сейчас санитарная служба в нашей армии стала много лучшей. Но и тогда была возможность резко сократить смертность по не боевым причинам. В любом случае, всё это затевалось как операция против нашего флота. Которая обошлась слишком дорого. И заметь Жорж, это была вспомогательная по сути дела операция.

— Если Севастополь по твоему мнению был второстепенным эпизодом, где же тогда по твоему произошли главные события той войны? — спросила maman, не скрывая своей иронии.

— Балтика. Только не спешите смеяться. Ты Жорж, как моряк, должен понимать, что британцы, чей флот не разорван на отдельные части по причинам чисто географических, способны быстро перебрасывать свои эскадры куда угодно. В том числе на Балтику. Как бы не был важен для нас Севастополь, но его потеря не являла смертельной опасности для России. Зато на Северо-Западе — всё намного сложней.

Водя указкой по карте, я объяснял собеседникам вполне очевидные вещи. Несмотря на то, что через Черноморские проливы вывозится в большая часть зерновых, закрытие их неприятно, но не гибельно для России. Гораздо опасней для нас является перекрытие других проливов — Датских. Именно через них Россия получала важные для её народного хозяйства промышленные изделия из Франции, Америки и той же Англии. Германия и Швеция? Да, они могут поставлять промышленные товары в Россию, но только в том случае, если этой торговле не будет препятствовать британский флот. А проникнуть в Балтийское море британцы смогут только через Датские проливы.

— Ники! — возмутилась maman, — ты намекаешь на то, что для безопасности Петербурга необходимо захватить Данию? Ты не забыл о том, что Дания, это моё отечество?

— Как и для вашей сестры, супруги британского монарха. Но вот чего я не пойму, так это причины распространенного в обществе мнения, что захватывать Черноморские проливы нравственно и полезно, а захватить Датские проливы безнравственно и вредно. Не говорите мне, что Дания нам дружественна. Она и Британии дружественна. Она не станет защищать проливы от британского флота. А значит, цена её дружественности такая же, как и её враждебности. Почему я должен за счет своих поданных тратиться на оборону Ботнического, Финского и Рижского заливов, если оборона территории и водного пространства между Скандинавским и Ютландским полуостровами обойдётся нам дешевле? А заодно будет обеспечен свободный выход наших крейсеров на вражеские коммуникации в Северной Атлантике.

Брат и мать посмотрели на меня как на безумца.

— Ники, ты действительно строишь такие планы?

— Нет! Я их не строю. Я просто показываю вам цену подобным планам. Балтика — это такая же лужа, как и Черное море. Балтийский флот в ней заперт точно так же, как и Черноморский. Но мы не кричим о том, что должны обязательно произвести захват Датских проливов. Хотя свободный проход по ним во время войны для нас даже более важен, нежели проход через Босфор и Дарданеллы. Вместо этого, мы решаем эту проблему невоенными средствами и не пугаем ни датчан, ни их соседей. Тогда почему у нас должна быть иная политика в отношении турок?

— Ники! В России много тех, кто мечтает о водружении святого креста над Константинопольской Софией, — заметила maman, — и совершенно нет тех, кому хочется водрузить православный крест над Роскиле. Завоевание Датских проливов — мысль совершенно новая и непривычная для нашего общества. Вряд ли поданные одобрят её.

— И хорошо, что не одобрят!

Так или иначе, сравнение Датских проливов с Черноморскими, заставило Георгия призадуматься. Что уже хорошо. Но как заставить остальных призадуматься? В своё время, русские цари, присоединяя к России новые земли, старались добиться лояльности местной аристократии, даруя ей те же права, которой обладала и русская. В результате, эти люди делали успешную карьеру, но полного растворения их в русской среде не происходило. Далеко ходить не нужно. Бери хоть остзейских немцев, хоть грузинских дворян или того же барона Маннергейма. С виду они лояльные ребята, а на деле им местные интересы дороже имперских. В итоге, всегда было кому лоббировать интересы инородцев при дворе. Даже у гонимых евреев были влиятельные ходатаи. А за чей счёт? Естественно, что за счет русского народа. Мне ещё во время подготовки, приводили интересный пример.

Вот смотрите, был во времена Петра Первого такой "выдающийся армянский патриот", которого звали Исраэл Ори. Этот самый Ори, представил Петру обращение армянских меликов, в котором они просили, чтобы царь проникся состраданием к армянскому народу и освободил его от турецко-персидского ига.

"Нет у нас иной надежды, — писали они, — мы надеемся на бога и твою страну".

Петр I благосклонно отнесся к прошению армянского ходатая и обещал оказать помощь армянскому народу после окончания русско-шведской войны.

В общем, ответ правильный: "Зайдите позже". Но Ори не успокоился. Ему ведь нужно все сразу и сейчас! Поэтому, он решил зайти с другого фланга. Он представил Петру проект освобождения всего Закавказья от "ига агарян".

Согласно этого проекта, Петр должен был отправить воинскую экспедицию по Каспийскому морю в составе 15 тысяч казаков и 10 тысяч пехоты. Экспедиция высаживается и захватывает Баку. После чего, к ней присоединятся 10 тысяч местных добровольцев. Затем, она начинает наступление на Грузию, где к ней присоединится войско из "90 тысяч храбрых грузинских воинов". Затем, вся эта сила должна бодро войти в Армению, где к ней присоединятся не менее 300 тысяч армянских патриотов.

Красивые планы? Еще бы! А кто поручится, что так все и будет? Очередное "Мамой клянусь"? Но если столько людей готово поднять восстание, то зачем нужна небольшая русская армия? Что, при такой численности и энтузиазме сами не справитесь? А главное, за чей счет банкет?

И против кого Ори подбивал Петра на войну? Думаете, что против турок? А вот и нет! Против персов. То есть, он предложил Петру, поссориться с государством, с которым на тот момент существуют устойчивые торговые связи, которое союзничает с нами в борьбе с турками и которое выручало нас деньгами в тяжелые для нас времена.

Но ведь агаряне!

Меня удивляет то, что и Петр, и его окружение на это купились. Исраэл Ори умер в 1711 году, но своего добился: начались Каспийские походы. И сразу выяснилось, что энтузиазм закавказских христиан сильно преувеличен, что сложить свои головы предстоит в основном русским солдатам. И зачем тогда ссорились с персами?

Не менее сладко звучали и речи балканских авантюристов. Они тоже пели о том, что если могучая русская армия появится на Балканах, то все тамошние православные христиане встанут как один под знамена православного воинства. Прутский поход, закончившийся катастрофой, ясно показал цену таким уверениям.

Но если у инородцев всегда были ходатаи их интересов, то в отношении русского мужика всё было иначе. Если судить по речам и статьям в газетах, то может сложиться впечатление, что высокообразованные слои русского общества всячески озабочены благом русского мужика. Жалостью к его нелегкой участи пропитаны и статью в прессе и художественные произведения лучших авторов. Но как только заходит вопрос о внешней политике, те же самые люди поют по-другому. О необходимости освободить христианские народы от владычества басурман — это клерикалы. Славянофилы поют о свободе для братских славянских народов. От них не отстают западники. В конце 18 века они пели о необходимости срочно покончить с якобинцами, потом кричали о необходимости покончить с "Корсиканским чудовищем", освободить от него Европу. Потом, в 1848 году спасали европейские монархии от их собственных поданных. В моём времени спасали Париж от тевтонов, трудящихся всего мира от власти эксплуататоров. Потом Европу от фашизма, который она сама же и породила. Да ладно ещё, если бы всё это делали с выгодой для страны. Так ведь растрата сил и ресурсов на такие дела особой пользы нам не принесла. Вреда и потерь было много больше.

Всё это меня бесило ещё в своём времени, а сейчас бесит ещё больше. На что я не люблю американцев, но всё равно считаю, что многому стоит у них учиться. Ведь у них внешняя политика всегда была служанкой внутренней. У их верхушки всегда в голове: "А что об этом подумают избиратели в Техасе? Как это отразится на нашем бизнесе?" Вот потому, они ещё ни разу не воевали за Родину. Они просто не знают и не понимают, что это такое. У них все войны ради конкретной выгоды. Они воюют за сбыт куриных окорочков, за дешёвый бензин, для своего обывателя, за господство доллара… Такой вот у них патриотизм.

А у нас всё поставлено с ног на голову. Наша образованная публика давно сделала внутреннюю политику служанкой внешней. "Что подумают о нас во всём мире?" Идиоты! Если вам не интересно, что думают о вас в деревне Гадюкино, если вам на это плевать, то в один прекрасный момент жители этой никому не известной деревни будут вас с помощью вил учить уму-разуму. И никакая Европа вам помогать спастись не станет. Более того, она посмеётся над вашими бедами, да обчистит тех, кто к ним спасаться прибежит. Даже Аликс, которая в России сравнительно недавно живёт, поняла такие вещи. А наших умников даже революция от заблуждений не вылечит.

Впрочем, спасать их от собственной судьбы я не собираюсь. Бесполезно. Меня иное беспокоило. Окружающий Россию мир медленно но верно шел к тому, чтобы устроить небывалую доселе бойню. Предотвратить её у меня не выйдет. И точно так же не выйдет избавить Россию от участия в ней. Но ведь участие бывает разным. И вклад в победу бывает разным. Кто-то платит исключительно своими жизнями, а кто-то чужими.

Если взять нынешнюю ситуацию на Востоке, то пока что своими жизнями платит кто угодно, но только не мы. До сего момента, вместо нас воевали китайцы. И нужно сказать, экономили нам немало сил. Благодаря продолжительной войне в Маньчжурии, никто у нас не испытывал желания вкладываться в строительство КВЖД. Вместо нее строилась дорога на нашей территории. К чему это привело? Темпы заселения Маньчжурии китайцами были низкими, в сравнении с нашим временем. Тем же японцам, для хозяйственного освоения этого региона не хватало именно дешёвой китайской рабочей силы. Зато у нас развитие Приамурья шло полным ходом. Народ охотно селился на этих землях.

Чтобы подкидывать дровишки в китайский костер, больших затрат не требовалось. Более того, война в Маньчжурии начинала приносить хоть маленькую, но прибыль. Прежде всего потому, что лидеры НОАК захотели меньше от нас зависеть. Обложив китайских крестьян довольно скромным натуральным налогом, они вдруг обнаружили, что их армия столько риса не съест. Не возвращать же рис обратно. И потянулись по Сунгари караваны, везущие на продажу зерно. Не только рисовое. На полученную прибыль китайцы стремились купить оружие посовременней. К этому времени, Читинский арсенал уже мог пойти им навстречу. Помимо подходящих боеприпасов, он выпускал однозарядные карабины под арисачный патрон. Конечно, китайцев больше устроила бы магазинная винтовка, но она была в процессе создания. Патрон кстати хоть и походил на японский, но точного соблюдения геометрических параметров не было. Японский патрон прекрасно к "читинке" подходил, зато читинским патроном стрелять из "арисаки" не получалось. Поэтому взятые в качестве трофеев японские винтовки приходилось слегка переделывать в полевых оружейных мастерских. Нехватка магазинных винтовок компенсировалась закупкой так называемых автоматических винтовок под тот же самый патрон.

Автоматической винтовкой мы называли то, что вышло у студенческого конструкторского бюро военно-механических курсов. Студентам действительно вначале дали задание на конструирование автоматической винтовки. То, что у них в результате долгих мучений получилось, привело в ужас специалистов из ГАУ. Представьте себе дуру, которая весит почти пуд, поэтому из неё практически не выйдет стрелять с рук. Пришлось приделать сошки. Питание — магазинное, причем, магазин ёмкостью в 25 патронов располагался сверху. Стреляло это чудо как в одиночном, так и в автоматическом режиме. Причем, из-за того, что ствол перегревался, в комплекте приходилось иметь запасной. В общем, и винтовки не вышло, и пулемёт не ахти. Тем не менее, штука эта стреляла и для китайских партизан могла стать неплохим подспорьем. Поэтому, не приняв на вооружение сей курьёз, мы его начали изготовлять специально для китайских товарищей. И не прогадали. У тех положение часто было таким, когда на безрыбье приходилось становиться раком. Иных поставщиков кроме нас у них не было, а потому они без возражений брали то, что дают. Причем, даже платили за это. Как ни странно, наш уродец им пришелся ко двору. Для длительного общевойскового боя он мало подходил, а режим ведения одиночного огня был явно лишним, но зато неплохо себя показал при коротких стычках и нападениях из засад.

В итоге, иметь нечто подобное захотели и наёмники Дансаранова. Вслед за ними подтянулись корейцы. Последние пожалуй были для нас самыми перспективными покупателями. Расширение торговли с Россией, инвестиции от "неизвестных" и контрабандная торговля с Китаем, благотворно сказалось на её развитии. В распоряжении правительства королевы Мин оказалось достаточно денег для того, чтобы покупать более современное оружие для армии. Прежде всего они покупали у нас новые полковушки и дивизионки. Как только мы стали выпускать "читинки", спустя краткое время корейцы захотели тоже иметь нечто подобное. Не для регулярной конечно армии, а для ставшего многочисленным Ыйбёна. Корейская королевская армия с удовольствием приобрела бы японские "арисаки", но по ряду причин это было невозможно. Поэтому они терпеливо ждали, когда подходящие им магазинки создадим мы. Не ускользнул от их внимания и уродливый "Читинец" — так мы назвали свою пародию на ручной пулемёт. Он их привлёк прежде всего сравнительно невысокой ценой и десяток "Читинцев" был ими на пробу закуплен.

А вот в Империи Цин начинало твориться что то интересное. Собственно говоря, с воцарением в Пекине японского ставленника и бегством двора Цыси в Ургу, эта империя существовала лишь в воображении юристов. На деле же, её предстояло воссоздать. Причем, не в прежних размерах. Нынешняя раздробленность была нам выгодней прежнего единства. Мне нужен был защитный буфер, достаточно сильный, чтобы сопротивляться попыткам объединения страны силами южан и достаточно слабый, чтобы даже не мечтать сделать это собственными силами. На первый взгляд всё этому способствовало. Признающие старую власть провинции, являли собой малонаселенные инородцами земли, обитатели которых не испытывали любви к китайцам. Но собрать их воедино было непросто. В первую очередь потому, что народы китайского Севера прекрасно видели, что за Цыси больше нет никакой силы. И вправду: ни денег, ни войск беглецы не имели. Ещё немного и им светила участь приживал при чужом доме, а Север распадётся на независимые владения. Получалось, что придется новую империю строить нам, за свои же средства. А это такие большие траты, что возникал вопрос: А России это действительно нужно или стоит как-нибудь обойтись? Однако "неизвестные" рассуждали иначе.

— Николай Александрович, я вас не узнаю. До сих пор вам удавалось делать нужную работу чужими руками. Так почему сейчас вы считаете, что придётся всё делать самому? — спорил со мной Василий Иванович, — Подумайте сами: что именно делают эту самую Цыси, пустым местом? Прежде всего, отсутствие денег.

— Василий Иванович, нет у меня таких денег! Всё что есть, едва на Россию хватает. Давно уже мелочь по своим и чужим карманам выискиваю.

— Опять двадцать пять? Незачем им помогать деньгами! Чуть встанут на ноги, обязательно забудут ваше добро. Не стоит их баловать!

— А что тогда стоит?

Василий Иванович тут же мне всё объяснил.

По его словам, их "Красная Звезда", которая официально называется "Red Star", сейчас накопила достаточные запасы драгоценного металла, а потому может позволить себе выдавать достаточно крупные займы. Та же самая Корея давно уже имеет с ними дело. Правда не напрямую, а через "Северо-Китайскую Торговую Компанию", которая целиком и полностью "краснозвёздная". Никто конечно не даёт корейцам ни золота, ни серебра. Оно так и остаётся лежать в том хранилище, что размещено в Якутске. Вместо этого в ход идут векселя. Поэтому вся внешнеторговая деятельность Корейской империи осуществляется при посредничестве компании. Соответственно, автоматически происходит изъятие части прибыли для погашения государственного долга. Точно по такой же схеме "краснозвездные" работают и с китайскими коммунистами, и с албазинцами. Совсем недавно было заключено кредитное соглашение с Гавайским королевством. Теперь пришла пора расширить масштабы подобной деятельности. Поэтому получение займа правительством Цыси, как раз то, что повысит его цену в глазах национальных элит Севера. Естественно, что предоставление займа произойдёт не просто так. Будут жёстко оговорены условия не только предоставления, но и использования этого займа. Фактически, тратить полученные деньги императорский двор сможет с согласия кредиторов. Естественно, что на территории Северного Цин будет работать "Северо-Китайская Торговая Компания". Но не она одна. "Военторгу" тоже места на этом рынке хватит. И против деятельности "Русско-Китайского банка"" соратники Василия Ивановича возражать не намерены. Хотят вкладываться — пусть вкладываются. Но не самостоятельно, а под контролем "Красной Звезды".

— Милейший Василий Иванович! Поправьте меня, если я ошибаюсь. Получается, что вы покупаете В Северном Цин, Маньчжурии, Корее, на Гавайях местный административный ресурс?

— Да, Николай Александрович, именно с этого мы и начинаем. Без этого успешно вести дела не получится.

Меня такая откровенность не радовала. Потому что уверенности в том, что подобная деятельность моих покровителей пойдёт на пользу России не было. Я строю защитный буфер в Азии не для того, чтобы в один прекрасный момент наши сателлиты сменили ориентацию и внезапно создали нам угрозу. Кроме того, наверняка "неизвестные" покупают административный ресурс не только у соседей. Дальний Восток и Восточная Сибирь тоже находятся в зоне их интересов. Где гарантия того, что в один прекрасный момент там не возникнет какая-нибудь Таёжная Республика, имеющая мощную международную поддержку?

Василий Иванович, прекрасно понимавший, что меня встревожило, пустился в объяснения.

— Понимаете, Николай Александрович, в чем ваша проблема? Вот вы стараетесь, работаете, что то улучшаете, а потом преемники берут и все ваши труды спускают в унитаз. Так может выйти не только у вас. Труды Петра Первого, потомки быстро похерили. И задел, оставленный Екатериной Великой, при Александре Первом за пару лет просрали. И Николай Палкин напрасно трудился. Да что вам говорить, Вы прекрасно знаете, что и то наследство, что досталось нам от Сталина — уничтожено. И заметьте, потомки вместо того, чтобы продолжать развитие, опираясь на достижения предшественников, раз за разом уничтожают то, что могло стать очередной ступенькой для движения вперёд и вверх. Как вы думаете, почему такое происходит?

— Вообще-то принято считать, что всё дело в качестве элиты, — уклончиво ответил я, пытаясь понять: чего это его на высокие материи потянуло?

— Вы тоже так считаете?

Не получив от меня ответа, собеседник продолжил:

— Насчет качества элиты — чушь! Так называемая элита одинакова везде. Её отличие от простых смертных состоит лишь в стремлении захапать как можно больше ресурсов в свою пользу. В этом плане русская элита отличается от британской только меньшим размахом. Поменяй местами ваших сиятельств и лордов, результат будет тем же. Герцог Мальборо в Рязанской губернии или первый секретарь Вологодского обкома КПСС Черчилль, будут также менять золото на бусы, как и русская или советская верхушка. А все потому, что у России нет одного компонента, который даст ей настоящую независимость.

— И чего же нам не хватает? Я помню ваши слова о финансовом могуществе. Вот только не верю тому, что это у вас выйдет.

— Напрасно, Николай Александрович! Совершенно напрасно. Неверие — мать поражения. Вспомните историю Америки. Она тоже начинала с голой задницы. А ведь со временем она сумела одолеть Британию. Даже сейчас, когда её считают второстепенной державой, она не теряет надежды и не прекращает борьбы за гегемонию. И ведь вы прекрасно знаете, что у неё всё может получиться.

— Предлагаете нашему теляти Америку забодать?

— Уже бодаем, ещё как бодаем. В настоящий момент, их игры в Китае ведутся на наши займы. Не нужно делать удивленное лицо! Это чистая правда. Денег у Америки нет. Ни у государства, ни у частного бизнеса. Вернее нет в том количестве, которое им нужно для игры в великую державу.

И Василий Иванович поведал мне такое! Как оказалось, на Аляске они добывали не только золото. Да и сколько его было? Сущая мелочь. Золота удалось добыть не так уж и много. Чистая прибыль с этого — жалкие два десятка миллионов долларов. Намного больше удалось выманить из карманов вольных старателей. В среднем, каждый поверивший в свой шанс, вложил порядка шестисот долларов, а золота добыл на шестьдесят долларов. И вся эта разница оказалась в карманах главных затейников, которые знали и понимали, как зарабатывать на человеческих страстях. Вот в чем состоял смысл этой затеи — выманить деньги у легковерных. В нашем времени это провернули сами американцы, но здесь их опередили "краснозвёздные" мошенники. Правда, делиться всё равно пришлось. Но только с британцами. Потому что больше некого было противопоставить американцам. Сейчас американцы пытаются переманить "краснозвёздных" себе. Но те на такое не согласны, потому что понимают: разорят сволочи и всё себе захапают! Поэтому, чтобы сохранить честно награбленное, "неизвестным" нужна своя силовая база. Изначально они на эту роль и назначили Россию.

— Мы ведь Николай Александрович сделали выводы из событий нашего времени. А выводы такие. Богатеть на чужой территории можно, но это ненадолго. Можно богатеть на своей территории и прятать награбленное на чужой. Это тоже не очень надёжно. Надёжно — это когда прячешь прибыль в своём доме, где у тебя всё куплено и схвачено. К сожалению, Россия на роль убежища для капитала мало подходит, Но мы над этим вопросом работаем. Не только с вами. Если большевики, неважно какого окраса, придя к власти не станут рубить сук на котором сидят, то они сильно облегчат себе жизнь.

— Значит меня вы заранее списываете?

— Вообще-то списывали. Расчет был в том, что вы в отличии от Николашки будете сильней упираться рогом и дольше продержитесь. Но избежать революции не сумеете. А мы за это время сумеем прикормить большевиков, превратив их в свою опору. Но вы повели себя не так, как мы ожидали. Создали проблемы всему миру и остались в стороне. Не знаю, как долго у вас выйдет играть с судьбой, но для нас и для России, если не портить игры, становится реальным очень неплохой вариант.

— Значит в любом случае, меня лично ничего хорошего не будет?

— Вы всё правильно поняли. Ну как, не возникнет соблазн, бросить всё к чертям собачьим?

Да уж, "обрадовал" меня "неизвестный". Лично мне ничего хорошего не светит. Кто бы только сомневался! Не для того меня забрасывали, чтобы я переиграл своих хозяев на этом поле. Вряд ли они сложили яйца в одну корзину. Того же Георгия они не просто так спасали. Наверняка работают и с ним. И кто поручится, что уже сейчас они не охмуряют того же Ильича? А что Ильич? Ильич не дурак. Пользоваться благоприятными обстоятельствами умеет. Да и наследники его были не промах. Но проиграли. Вовсе не в 1991 году. В 1921 году всё стало на свои места. Располагая только людским капиталом в отдельно взятой стране, жизнь по своим правилам не устроишь, потому что то, что нужно для развития, находится в руках твоих врагов. Отсутствие развития — смерть. Торговля с богатым врагом — тоже смерть. Потому что во втором случае ты играешь на чужом поле и по чужим правилам. Куда не кинь — всюду клин. Выбрали однако медленный вид смерти, яростно пытаясь порвать те липкие путы, которыми опутывал их враг.

Не поняли ещё? Тогда проще: у большевиков, как кстати и у меня, имелся неплохой людской капитал, и даже промышленный. Но их наличие ещё не гарантирует победы. Тот же Ленин уверял, что финансовый капитал всегда поглощает промышленный. Хорошо это или плохо? Если это свой капитал — неплохо. Если чужой — прощай свобода, а то и жизнь. Все 70 лет Советский Союз лавировал между Американским и Британским финансовыми капиталами, так и не создав собственного, дружественного ему финансового капитала. Может быть просто не успел. А может даже не осознал такой необходимости. А противники прекрасно умели менять бусы на то же золото. "Краснозвездные" решили создать ещё один мировой финансовый центр? Пока что это смахивает на Нью-Васюки.

— Знаете, Василий Иванович, даже если все будет так, как вы мне напророчили, пятиться и выходить из игры я не стану. Одну жизнь я считай прожил и скучной она мне не казалась. Вторая жизнь у меня тоже не пресной выходит. А потому и дальше стану жить и надеяться на то, что враги собственным дерьмом подавятся.

Не знаю, догадались ли разного рода Ротшильды да Рокфеллеры о том, что задумали "неизвестные", но пока что им особо никто не мешал. Правительство Северной Цин, получившее увесистый займ, начало вести себя активно. В частности, приступило к созданию собственной армии и сбору податей для того, чтобы было чем рассчитываться по долгам. Как это отразилось на нас? Ростом торгового оборота. Закупалось в основном оружие для тех войск, что должны были защитить Тибет от англичан. Учитывая, что что-либо купить они могли лишь у нас, мы этим немедленно воспользовались. Помимо оружия на Северные земли хлынула тьма коммерсантов из "Военторга" и "Северо-Китайской компании". На те же средства от полученного займа, срочно строились современные линии связи с Лхасой: телеграфная связь и радиосвязь были необходимы как воздух.

Англичане эти шевеления конечно заметили и обеспокоились. Стоило ожидать от них ответной пакости и я готовился к борьбе. Однако вместо того, чтобы заняться нами, англичане обрушились на американцев. Дело в том, что наши непрошеные союзники всё-таки сунулись в Тибетские дела, не зная всего того, чего опасались англичане. А те опасались появления у тибетцев современного оружия. Мы его конечно поставляли. Но оно шло со стороны нашей территории и отследить его поступление было трудновато. Зато американцы действовали нагло и неосмотрительно, в результате чего англичане накрыли на территории Сиккима два каравана со "Спрингфилдами". Не сказать, что это современная винтовка, но всяко лучше, чем те мушкеты из 18 века, которых хватало у жителей нагорья.

Ответ англичан был таков, что американцам слегка поплохело. От maman я узнал новость: британцы покупают у Дании принадлежащую ей колонию на Виргинских островах. Правда, зачем она понадобилась британцам, я не сразу понял. Всё стало ясно, когда британцы вдруг пригнали сильный отряд боевых кораблей к берегам Колумбии, где в это время местные либералы сражались с консерваторами. Сразу после появления британских кораблей, колумбийские либералы вдруг настолько возненавидели "гринго", что совершив стремительный рейд в район Панамского перешейка устроили погром в районе строительства Панамского канала.

Посылать морскую пехоту или канонерки в те места, где возможно столкновение с британцами, американцы не стали. Но и от своего не отступились. То есть, в Китай они всё-равно полезли. И опять к Василию Ивановичу приехал мистер Батхед, чтобы договориться о дальнейших поставках оружия уже через северные территории. Поставляли они кстати не только оружие и не только через зону нашего влияния. Возможности морской контрабанды они тоже использовали. Правда, постарались светиться как можно меньше. Американские корабли везли "товар" до корейских портов, а там происходила перевалка груза на китайские джонки. Европейцам, чтобы пресечь контрабанду, пришлось озаботиться блокадой китайского побережья. Конечно, гонять эскадры вокруг всего Земного Шара никто не стал. Просто часть торговых кораблей превратили во вспомогательные крейсера. Ну и японский флот не остался в стороне. Благодаря английским займам, тоннаж его рос. Правда, прирост тоннажа происходил не за счёт кораблей линии. Был сделан упор на развитие лёгких сил. Закладывались и строились в основном крейсера второго ранга, водоизмещение не более трех тысяч тонн, да канонерские лодки. А больше ничего и не требовалось для борьбы с контрабандистами. Насколько успешной была эта борьба? Не особо успешной. Большая часть грузов всё-таки поступала заказчику.

Тем временем Северная Цин из миража превращалась в реальность. Благодаря нашим агентам при дворе Цыси, между ней и лидерами северных народов были заключены все нужные соглашения и процесс формирования цинской армии набирал обороты. Ближе к концу года, недавно сформированные части маньчжурских войск начали перемещаться в сторону Тибета. Теперь, за эту страну можно было быть спокойным. Тибетское ополчение, части маньчжурской армии, инструктора и добровольцы из России, постепенно занимали отведенные им места временной дислокации. Наиболее ценной частью этого войска были как раз наши добровольцы. А это не только калмыки с бурятами. Офицеры штаба Туркестанского округа уже неплохо устроились в окрестностях Лхасы. Вооружена эта армия была вовсе не древним хламом. Американские "спрингфилды", русские "берданки", немецкие "геверы". Были и пулемёты. К сожалению, пулемёты Мадсена, которые уже год как выпускались датчанами, закупить не удалось. Вместо этого было отправлено десять штук пародий на них, что сумели сотворить студенческие КБ. И были это вовсе не "Читинцы". Ведь кроме них создавался пулемёт и под маузеровский патрон. И он тоже был забракован ГАУ. Что совсем не удивительно. Ведь эти поделки даже официально пулемётами не считались. Ведь юные дарования конструировали всего лишь автоматическую винтовку. Это я так настаивал. При этом, я прекрасно понимал, что нормальная винтовка у ребят не выйдет. И ребята меня не подвели. То, что у них вышло, вызвало восторг только у меня, но не у специалистов ГАУ. Итак, "винтовочка" весила аж целых 13 кг. Поэтому о стрельбе с рук речи тут не шло. Что интересно, к ней пытались присобачить штык. У них это даже получилось. Но обойтись без сошек не вышло. Долго думали, куда присобачить магазин. В итоге, сделали так же, как на "Читинце" — сверху. Правда, кто то им подсказал, что лучше его делать неотъёмным, чтобы в пылу боя его не пролюбили. Ёмкость магазина тоже была на 25 патронов. Замена ствола — та ещё морока. Скорострельность не очень высокая — 400 выстрелов в минуту. Прицельная дальность — 2000 шагов. И дороговатая вышла "игрушка". Но ведь я не собирался вооружать им нашу армию! Окончательное решение по пулемётам мы собирались принимать лишь в следующем году. А пока довольствовались тем малым количеством, что было закуплено у Максима. Кроме пулемётов, на Тибет ушли 63 мм полковушки и первые трёхдюймовые горные орудия.

А по ту сторону границы тоже шла активная подготовка к предстоящей войне. В районе станции Силугири наша разведка уже обнаружила отряд во главе с бригадным генералом Джеймсом Мак-Дональдом. В состав отряда входили 23-й и 32-й сапёрные и 8-й гуркхский полк, пулемётная команда Королевского Норфолкского полка и команда мадрасских сапёров, всего около 3000 солдат. Ожидалось прибытие ещё полутора тысяч человек. Кроме того, в окрестных селениях вербовались добровольцы для службы в обозных частях. Суммарно в атаке на Тибет должно было принять участие до 10 тысяч человек. Вроде и не очень большое войско. Но только на первый взгляд. Большей силы по маршруту возможного следования экспедиционных сил не развернёшь. К тому же снабжение отряда такой численности было не дешевле снабжения армейского корпуса на Западно-Европейском ТВД. Впрочем, имеющихся при отряде запасов британцам вряд ли хватит больше, чем на восемь месяцев. А если их продвижение сильно притормозить, то им потребуется и более солидное снабжение, да и войска придётся пополнять не один раз. И если британцам нужна была быстрота действий, то я делал ставку на затяжную войну. Проблем юридического плана у нас не было. После переговоров между далай-ламой и правительством Северной Цин, защита нагорья официально осуществлялась войсками этой империи, с которыми британцы уже давно находились в состоянии войны. Мы тут были как бы не причем. Кстати, боевые столкновения уже происходили. Летучие отряды тибетцев совершали набеги на подконтрольную британцам территорию. Особыми успехами ополченцы похвастать не могли. Но мы на это и не рассчитывали, потому что главной целью этих набегов было сбить англичан с толку. Создать ложное впечатление о характере предстоящей войны. Кроме того, этими набегами мы затрудняли Мак-Дональду и Янгхазбенду ведение разведки на "нашей" территории. И та, и другая цели были достигнуты. Когда британская экспедиция в ноябре тронулась в путь, то англичане пребывали в твёрдой уверенности, что им предстоит война с плохо организованными дикарями, вооружёнными допотопным оружием.

С самого начала их постигло разочарование. Первые бои на перевале Нату-Ла прошли очень тяжело для них. Потеряв во время штурма перевала порядка трехсот человек, они сумели его форсировать и пройдя по долине Чумби они дошли до китайской крепости Пагри и надолго застряли в этом месте. Взять Пагри можно было лишь ценой огромных потерь. Британцы это прекрасно понимали, но на всякий случай атаковали старые укрепления. Естественно, что попав под сильный орудийный и ружейно-пулемётный огонь, вынуждены были отойти и заняться более основательной подготовкой к штурму.

35. Между пушками и маслом

Подходит к концу первая пятилетка. Что я могу сказать о её итогах? Кое чего достичь удалось, но в основном, много чего начали да так и не закончили. Что поделать. Опыт планирования приобретают лишь в ходе практической деятельности. Самое главное достижение — избежал скандальных провалов как во внутренней, так и во внешней политике. Бунтарский настрой в обществе никуда не делся, но число бунтарей не выросло. Молодёжь стало сложней заманить в революционные кружки. Одни нашли себе интересную работу. Другие занялись легальной политической деятельностью. Ну а самые недовольные пока что в раздумьях. Нелегальные революционные кружки ещё есть, но уменьшился приток в них денег и идей. Да и социальная база в городах съёжилась. А уж про актив и говорить нечего. Поляки сейчас больше интересуются тем, что происходит в Варшаве. Евреи подумывают о том, что на Ближнем Востоке у них более вкусные перспективы. Не все конечно. Те, кому марксизм милей сионизма, считают последних идиотами и готовятся стать поданными кайзера. Правда, это не очень легко. Кайзер ведь тоже не идиот. После того, как мы ему слили карты месторождений полезных ископаемых в германских колониях, он преисполнился оптимизма и активней взялся за развитие колоний. Проблема была лишь в том, что немцы туда ехать не стремились. Но выход был найден. Раз в России есть значительное число евреев, мечтающих стать поданными Рейха, то этим нужно пользоваться. Пять лет службы в германской колонии в любом качестве и ты поданный кайзера. Была даже достигнута договорённость с германскими социал-демократами о том, что евреев в свою партию не принимать, пока пять лет Рейху не послужат.

Нужно отдать евреям должное. Число добровольцев с их стороны было заметно большим, чем среди тевтонов. И потянулись эти добровольцы в Шаньдун, Филиппины, Океанию, Восточную, Юго-Западную и прочие части Африки. В Америку, которая переживала сейчас тяжелые времена, мало кто сейчас ехал. Зато в Аргентину желающих было достаточно. Удивительное дело, но и Дальний Восток оказался весьма популярен. В общем, с этой стороны революционеры тоже теряли немало. Что оставалось? А оставался в основном Кавказ. Именно там можно было им найти пополнение для своих редеющих рядов. Тамошним социалистам, после категорического запрета на создание чисто национальных партий, пришлось вступать в общероссийские. В данный момент, у тех же социал-демократов самые сильные организации находятся именно в Закавказье. А закавказские товарищи, почувствовав силу, начали вытеснять из центральных органов РСДРП всех, кто был не из их муравейника. В общем, по докладам Зубатова выходило, что никакой революционной деятельности социал-демократы сейчас не ведут. Губернские организации заняты борьбой за места в местных органах самоуправления, а в ЦК идёт драчка за руководящие посты и финансы. Так что рабочий класс в ближайшее время не проникнется марксизмом.

Это вовсе не значило, что интерес к марксизму пропал или уменьшился. Он по-прежнему интересен людям. Вот только его слегка затмил внезапно возникший в обществе интерес к вопросам православной веры. Удивляться этому не следует. Как Синод не упирался, но созывать Поместный Собор в Москве пришлось. Я понимал причину их нежелания решать накопившиеся вопросы столь радикальным способом. Члены Святейшего Синода прекрасно помнили о том, что множество церковных расколов как раз на соборах и возникало. Именно раскола они и боялись. Их опасения имели под собой основания. Они лучше, чем кто-либо знали о том. что единства в вопросах веры как не было, так и нет, а есть лишь силовое принуждение к единству. Взять тех же униатов. Формально они самые настоящие православные христиане. Их заставили себя так называть. Но ведь внутренне они не изменились. Стоит снять запреты, как униатство возродится почти мгновенно. Или взять атеистов. Законы империи запрещают безбожие под страхом уголовного наказания. Поэтому атеисты маскируются под православных христиан, не переставая быть безбожниками. И таких немало, согласно сведениям, которыми снабдил меня Зубатов, их порядка 8 % от численности населения. А ещё есть скрытые сектанты. Эти тоже на людях за православную веру, а в отсутствии пригляда возможно множество вариантов вплоть до сатанизма. Не стоит забывать и выкрестов. Эти меняли веру на карьеру. Но стоит снять ограничения, как большинство их вспомнит свои корни и помчится в синагогу, каяться в тяжких грехах.

Заметать и дальше весь этот мусор под коврик, было чревато. Это понятно было многим, а больше всего мне. Мой подход был простым: гнилые вопросы лучше снимать сразу. Потому что возможность возникновения гражданской войны была. Во время гражданских войн как раз и разгребают те завалы, которые не удосужились разобрать до войны. Следовательно, чем меньше накопится вопросов, тем меньше будет ожесточения, а значит и жертв. Когда рушатся все запреты, то наибольшими радикалами становятся те, кого эти запреты касались. Сразу возникшие страсти не погасишь. Лучше это сделать заранее, чтобы те же самые верующие и атеисты относились друг к другу снисходительно, без всякой ненависти. Такое возможно, если причин для противостояния не будет. А она сейчас имеется и вполне материальна. Ведь не так просто отделить церковь от государства, как кажется большинству романтиков. Сделай так, как они хотят и десятки тысяч людей, разом потерявших государственную службу, останутся без средств для существования. Ведь если разобраться, то все эти полковые и корабельные попы, учителя закона божьего, преподаватели духовных училищ и семинарий, да и сам Синод, живут на жалование от казны. Отделить церковь от государства, значит превратить их из государственных служащих в частных лиц, до которых никому нет дела. Это опасно. Если попам не платишь ты, значит они найдут того, кто им всё-таки заплатит. А дальше: кто девушку поит, тот её и танцует. Вот и вопрос: кто конкретно будет поить, то есть платить? Скажете, что прихожане оплатят весь этот банкет? Так большинство прихожан даже сельского попа с трудом содержит. Про высших иерархов лучше вообще помолчать, ведь у них аппетиты вовсе не апостольские. Они уже привыкли за счет казны своё пузо отращивать.

В общем, решать такие вопросы единолично я не собирался. Но и отдавать всё на откуп "жеребячьему сословию" не стоило. Их мнение известно заранее: ты нам плати и не лезь в наши дела. Нет ребята! С этим я не согласен. Поэтому представлять на соборе православный люд, будут не только попы, но и избранные приходами миряне. Против такого подхода сразу начал протестовать Победоносцев. Мол тёмные люди, что они понимают в вопросах христианской веры? Но у меня ответ на это готов был заранее:

— Вопросы веры и церковной жизни касаются всех христиан, от самого тёмного, до самого просвещённого. И всякий христианин имеет право на то, чтобы его мнение принимали в расчет. Для господа нашего бога нет разницы между попом и мужиком. В рай он принимает не по чину, а по совокупности заслуг!

Встав на такую позицию, я не отказал себе в удовольствии порезвиться немного. Царь я или не царь? Имея неслабый административный ресурс, я сумел оказать некоторое воздействие на сознание крестьян села Шушенское. И вот пожалуйста: они в качестве своего представителя выбрали бывшего учителя Шушенской народной школы Ульянова Владимира. Видимо Ильич был неплохим учителем, коль люди ему оказали доверие. И деваться Ильичу было некуда. Пришлось вспоминать о том, что когда то он был крещён в православие и на время забыть о своём атеизме. Правда, узнав о народном выборе, Ильич ломаться не стал и согласился принять участие в работе Поместного собора. А кто бы сомневался? Ведь ему, как политику необходимо зарабатывать очки. Но не один Ильич угодил туда по моей милости. Председатель "Союза Русского народа" Иосиф Джугашвили, тоже был сочтён достойным и рабочие Невской заставы за него дружно проголосовали.

Начало работы собора естественно началось с моей речи. Она не была длинной и заумной. Я просто ориентировал присутствующих в том, что нерешённых вопросов накопилось много и их задачей является поиск подходящих решений, а не перетаскивание из пустого в порожнее. При этом я понимал, что отвыкшие от демократии делегаты, обязательно оторвутся по полной. Поэтому, представителям прессы вход на заседания был воспрещён. А то ведь соблазнит их враг рода человеческого на описание всяческих мерзостей.

Я оказался прав. После того как я покинул зал заседаний, чинное обсуждение было недолгим. Потому что сколько людей, столько и мнений, А мнение каждого — самое важное. Уже поэтому возникли словесные споры, в ходе которых, спорщики часто применяли непарламентские выражения. Иногда дело доходило до откровенного богохульства. Больше всего налегали на "латынь" те, кто принадлежал к высшим иерархам церкви. И именно они чаще других плевали на установленный регламент и нарушали всяческий порядок. Более того, некоторые из них позволяли себе являться на заседание "навеселе", что конечно не лезло ни в какие ворота. Видимо под влиянием "зелёного змия" произошло несколько безобразных драк прямо в зале заседания. Увещевания мало помогали и потому к концу первой недели работы собора дело дошло до массовой драки между делегатами. Вот тогда, моё терпение лопнуло и на "ковёр" был вызван никто иной, как Иосиф Джугашвили.

— Господин Джугашвили, — приступил я к разносу, — как вы думаете, почему в зале заседаний отсутствует полиция?

Не тратя времени на раздумья, руководитель черносотенцев высказал предположение о том, что видимо изначально расчет был сделан на высокую сознательность делегатов и авторитет иерархов церкви.

— Чудесно! Вы всё правильно поняли. Действительно, грош цена собравшимся, если они не в состоянии сами, своими силами поддерживать надлежащий порядок. Более того, они просто обязаны предусмотреть возможность того, что враги имени Христова обязательно зашлют своих провокаторов, которые начнут соблазнять христиан на всяческие непотребства. Какие по вашему мнению стоит принять меры, чтобы этого не случилось?

— Ваше величество, я считаю, что участие полиции в работе собора совершенно неуместно. Зато присутствие в зале заседаний боевой дружины из сознательных рабочих, поможет навести должный порядок и затруднит работу провокаторам. Я готов отобрать подходящих для этого дела людей среди членов "Союза Русского народа". Подходящие для этого люди у нас в Москве имеются.

Моя вера в организаторские способности "чудесного осетина" себя оправдала. В течении суток он сумел организовать крепких молодых парней с московских окраин. Отныне, за порядком во время заседаний следили разбитые на четвёрки дружинники-черносотенцы. Их легко можно было узнать по красным повязкам на рукаве. И действовали они четко и слажено. Прежде всего был организован контроль на входе. Всякого, от кого несло хмельным, они сразу заворачивали, не забывая при этом записывать его фамилию. Если кто то при этом пытался "качать права", мгновенно возникала "тревожная группа" и отводила смутьяна в специальную комнату под номером семьдесят пять. Там с ним проводилась соответствующая работа, после которой самый буйный или высокомерный вспоминал о такой добродетели, как смирение. В зале заседаний работы черносотенцам было не очень много, потому что слухи о семьдесят пятой комнате быстро разошлись по умам. Отныне, в этой комнате вела свою работу дисциплинарная комиссия, состав которой оперативно утвердили на одном из заседаний.

Еврейских провокаторов так и не выявили, но уверенностью в том, что они были, прониклись все. Наверняка затаились до времени в толпе и только ждут удобного момента. Слухи эти конечно глупые, но зато имевшаяся перспектива доказывать комиссии в Семьдесят Пятой, что ты не еврей, сильно дисциплинировала людей и безобразные склоки быстро прекратились. Началась конструктивная работа.

Нужно сказать, что включение в состав делегаций откровенно "красных" делегатов, себя оправдало. Владимир Ильич весьма быстро нашёл родственные души и образовал свою небольшую, но зато решительную и сплоченную фракцию. Без этого избежать скатывания в "болото" никак не получилось бы. Тем более, что молча отсиживаться Ильич не стал.

— Господа! — начал он, когда ему предоставили наконец слово, — прежде чем обсуждать частности, следует обсудить вопрос о главном. Главным на текущий момент является вопрос о власти. Если мы пришли к выводу, что вопрос об отделении нашей церкви от государства назрел и перезрел, следует архисрочно решить: под чьим руководством будет происходить реформа церковной жизни? Государство в этом участвовать не должно никоим образом. Оно достаточно скомпрометировало себя в глазах верующих тем, что целых два века превращало церковь в простой придаток полиции. Поэтому всякий, кому дорога вера, должен сказать решительное "Нет!" участию государства в церковной жизни.

Но это ещё не всё, что мешает нам двигаться вперёд. Мы, большевики, прекрасно помним о том, что базис первичен в отличии от надстройки. Нет смысла менять надстройку, если изменения не касаются базиса. Самостоятельность церкви невозможна без обладания собственным церковным хозяйством. Сейчас, пока священник получает жалование от государства, про это мало кто думает. Но завтра государство скажет: "Хватит! Вы сами просили себе волю. Вот вам она!" И оно отпустит на волю множество людей, не имеющих средств для дальнейшей жизни. И это не всё. Подавляющее большинство церковных строений возникло за счет казны. И казна вправе сказать всем: "Это мои строения! Вашей копейки тут нет!" И это тоже будет правдой.

По мере выступления, до присутствовавших на соборе высших церковных чинов начало доходить: докладчик прав. При резком отрыве от кормящей сиськи, все они превращаются в самых настоящих апостолов, живущих на одно подаяние. Такое их точно не устраивало. А докладчик продолжал просвещать своих слушателей:

— Можно добиться разделения бюджета, с выделением в пользу церкви причитающейся ей десятины. Её вполне хватит для достойного содержания служителей и ведения просветительской работы. Но это не покончит с зависимостью церкви от государства, ибо собирать десятину будут те же самые люди, что собирали и раньше всяческие подати. То есть, церковные доходы как и прежде будут поступать из министерства финансов. А это значит, что помыкать церковью станет господин Витте. Тогда уж проще на патриарший престол выбрать его. Можно конечно и своими силами десятину собрать. Но это лишь приведет к созданию собственного финансового департамента, который будет точно так же ненавистен народу, как и обычные мытари.

Вторым выходом из положения является образование собственного, церковного хозяйства. В прежнее время это были земельные владения. Но сейчас, после упразднения крепостного права, возврат к прошлому невозможен, ибо наделе это означает усиление эксплуатации трудового крестьянства. Про помещичьи земли я даже не говорю. Их конфискация обозлит самих помещиков и обрадует мировую буржуазию, которая получит в своё распоряжение сотни тысяч обозлённых контрреволюционеров, готовых на всё ради свержения ненавистного им царя. А помимо царской власти, они станут сводить счеты и с ненавистной им православной верой. Почему ненавистной? Да потому что они не простят церкви того, что она лишила их источника благосостояния.

Третий выход — вложение средств в строительство заводов и фабрик. Это более перспективный путь. Но и тут есть свои подводные камни. Безнравственно будет вкладывать средства в производство разного рода вин, водки или папиросные фабрики. Гораздо уместней развивать производство лекарств или пищевых продуктов. Но тут нужно сообща составить список того, что не будет выглядеть в глазах народа безнравственным и договориться с государством об образовании церковной монополии на производство некоторых видов промышленных изделий.

Чтобы все это решить, нам нужна твердая и уважаемая народом власть. Своя власть! Установить которую единым махом не выйдет. Тут требуется длительная, осторожная и постоянная работа. А значит, процесс разделения церкви и государства будет длительным по времени. К тому же, отделение от государства вовсе не означает необходимости рвать с ним всяческие связи.

А дальше от Ильича последовало предложение, которое святые отцы сочли очень вкусным. Он предлагал не спешить с выбором патриарха. Поскольку процесс развода церкви с государством займёт длительное время, патриарх не сможет обладать всей необходимой полнотой власти. В данный момент достаточно назначить местоблюстителя патриаршего престола и выбрать ему в помощь членов рабочей комиссии. Вот эти товарищи и будут отчитываться перед собором о проделанной работе на протяжении всего переходного периода.

Но есть ещё один момент. В России живут не только православные христиане. Лютеране, католики, иудеи, магометане… С ним государству тоже нужно что то делать. Как в центре, так и на местах. Раньше эти вопросы решались при помощи Святейшего Синода. Но уже независимой церкви до этого нет и не будет дела. А это неправильно. Государству следует помочь в отношениях с другими конфессиями. Поэтому стоит часть церковных служителей оставить на содержании государства, ибо только они обладают нужными знаниями в такой деликатной сфере. Следует образовать при кабинете министров Совет по делам религий и культов. Работать в нем будут люди, которых делегирует уже сама церковь. Но кроме центрального Совета, стоит образовать аналогичные губернские Советы. Работники этих советов будут являться государственными служащими, а в вопросах веры по-прежнему являться частью церкви.

Чувствовалось, что последнее предложение весьма понравилось церковникам. Получалось, что помимо содержания от казны, они по-прежнему сохранят разного рода подношения от иноверцев.

Выступление Ильича сыграло роль катализатора споров. А они возникли сразу по многим поводам и я начал опасаться того, что поднятые в речи вопросы опять заболтают. К счастью, этого не произошло. Предложение фракции большевиков решили отдать на рассмотрение рабочей комиссии, а собор сделал перерыв в своей работе. Мне это было на руку. Рассчитывать, что все проблемы можно решить за неделю, право не стоило. Тут требовалась основательная работа по каждому из поднятых вопросов. Единственное, что требовалось срочно решить: вопрос о крещении в православную веру болгарского княжича Бориса, который на днях внезапно осиротел. Осиротел не в том смысле, что участники военного переворота в Софии убили его родителей. Этого не было. Радко-Дмитриев и его соратники поступили иначе. Отстранив Фердинанда от власти, они запретили ему и его супруге проживать в Болгарии, а заодно отказались их содержать.

Итак, оставшемуся без родительской опеки ребёнку, требовались крёстные отец и мать. Болгарская хунта, названная ради приличия Регентским советом, желала, чтобы крёстным отцом ребенка был я, а крёстной матерью одна из наших великих княгинь. Я же, как уже ранее говорил Фердинанду, склонялся к тому, что стану идти навстречу пожеланиям лишь получив на это согласие Поместного собора.

Тем временем, закончился перерыв в работе Поместного собора и его работа возобновилась. Причем, продолжение работы мне понравилось больше, чем начало. Всё-таки правильно я сделал, что привлёк к работе Ильича. Заговорив про экономическую опору, он тем самым заставил собравшихся спуститься с небес на землю и начать думать о том, как и на какие средства им жить дальше?

Фактически начался мозговой штурм, в ходе которого рождался своеобразный бизнес-план. Этому способствовало и то, что среди делегатов из мирян были представители промышленного и торгового сословия. Потому и стало возможным сформировать Хозяйственную комиссию. Начала она работу с того, что составила список тех промыслов, развитие которых под эгидой церкви не сочтут предосудительными. В основном речь шла о делах богоугодных, таких как производство медикаментов, продуктов питания, детских игрушек… Список богоугодных дел, способных приносить прибыль рос и ширился. Помимо комиссии, над этим вопросом работала общественность, помогая РПЦ решить вопросы самостоятельного существования. И когда комиссия наконец то свела все поступившие предложения воедино и озвучила их на очередном заседании Собора, делегаты испытали самый настоящий шок: оказывается, судя по предварительным прикидкам, апостол Павел был прав! Если оторвать седалища от нагретых мест и как следует потрудиться, то церковь перестанет нуждаться в государственной поддержке. Что она сама, своими силами, может не только обеспечить себе экономическую независимость, но и идти вперёд, осваивая дикие до сей поры места.

Именно так всё это выглядело в идеале. А как будет на практике? Первым, с разгромной критикой предложенной на рассмотрение экономической программой, выступил представитель партии христианских социалистов Георгий Апполонович Гапон.

— Братья! Что вы задумали? Разве вы забыли о том, что нельзя служить одновременно Богу и Маммоне? Вы хотя бы подумали, к чему приведёт то, что вы предложили? Вы посмотрите на лица некоторых собравшихся здесь! Взгляните им прямо в глаза! Вы увидите в них не жажду служения, а жажду наживы. Мысленно они уже на пути к алтарю Маммоны. Хитёр и коварен враг рода человеческого и презренные шекели — оружие его. А вместе со сребролюбием рука об руку шествует властолюбие. Разве не видите вы, как богатые порабощают бедных? Разве не поняли вы, кем станут священнослужители, копящие богатства с помощью труда народного. Истино говорю: всякий, дорвавшийся до богатства со временем превратит рабов божьих в рабов своей мошны. Стоит церкви нашей начать богатеть, как добытые ей богатства немедленно станут собственностью немногих пастырей, а защита этих богатств станет важнее спасения души своей.

Опомнитесь братья! Не поддавайтесь соблазнам! Не ведите Церковь нашу навстречу гибели! Оглянитесь же вокруг себя! Фабричный люд давно вступил в борьбу с хозяевами фабрик. Превратив церковь в дельца, вы сделаете её столь же жадной и бессовестной, какими являются обычные дельцы. И тогда поднимутся христиане на борьбу не с кем-нибудь, а со своей собственной церковью. Почему? Да потому что уразумеют люди, что ведут их пастыри не к Истине, а в рабство.

Странное впечатление производили речи этого человека.

"Не было более косноязычного человека, чем Гапон, когда он говорил в кругу немногих. С интеллигентами он говорить не умел совсем. Слова вязли, мысли путались, язык был чужой и смешной. Но никогда я ещё не слышал такого истинно блещущего, волнующегося, красивого, нежданного, горевшего оратора, оратора-князя, оратора-бога, оратора-музыки, как он, в те немногие минуты, когда он выступал пред тысячной аудиторией завороженных, возбуждённых, околдованных людей-детей, которыми становились они под покоряющим и негасимым обаянием гапоновских речей. И, весь приподнятый этим общим возбуждением, и этой верой, и этим общим, будто молитвенным, настроением, преображался и сам Гапон".

Сам же Гапон был уверен, что сила его речей состоит в том, что его устами говорит Бог. Так это или нет, но впечатление его страстная речь произвела на многих. Прения возникли практически сразу. Много кто выступал, после этого. Не все соглашались с его доводом, но некоторые выступающие соглашались с тем: что принятие предложений комиссии к исполнению, заведёт православных куда то не туда. Собравшиеся никак не могли прийти к единому мнению. И тогда попросил слова Иосиф Джугашвили.

Не был этот "чудесный осетин" выдающимся оратором. Что не мешало ему убеждать людей в своей правоте. Следя за ходом дискуссии, я был уверен в том, что он не станет отмалчиваться и выскажется по полному. И Джугашвили не подвёл меня. Начал он свою речь с того, что правы обе спорящие стороны. Правота одной в том, что вождь, ведущий народные массы не должен находиться на содержании у посторонней силы. Потому что это уже не вождь, а марионетка. Такой к счастью людей не приведёт. Поэтому обрести независимость в хозяйственном плане, содержать себя собственным трудом, Церковь просто обязана. Но правы и те, кто бьёт тревогу по поводу дурного влияния богатства на людей. Особенно на тех, кто к этому богатству ближе всех находится. Такие вожди опасны для ведомых. Но это не значит, что следует отказаться от обретения материальной основы своей независимости. Поэтому нужно искать подходящее решение, а не хоронить идею. Лично он, Джугашвили, считает, что защитой от предсказанной опасности закабаления народа, может служить подходящая форма собственности. Тут ничего выдумывать не нужно. Что из себя будут представлять работники принадлежащих церкви предприятий? Самые настоящие церковные приходы! Но если блага создаются совместными усилиями всего прихода, то и распоряжаться полученной прибылью должен сам приход, а не назначенные кем то сверху люди. Таким образом, общинно-приходская форма собственности не позволит никому чрезмерно обогащаться и тем самым загнать в рабство своих братьев и сестёр во Христе.

Но не стоит ограничивать решением одних только экономических проблем жизнь прихода. Есть и другие проблемы, требующие решения. Например: социальные и кадровые. Не стоит забывать последних изменений в стране, в сфере местного самоуправления. Целью этих изменений было дать возможность народу самому решать свои, чисто местные проблемы. В волостях и уездах происходит замена назначаемого "сверху" начальства, выбранными на местах народными представителями. Которые лучше знают нужды и чаяния своих земляков. Но и Церкви стоит идти точно таким же путём.

Для собравшихся не секрет, как на самом деле относится народ к священнослужителям. Будучи назначенными сверху церковным начальством, они давно стали чужеродным элементом для окормляемой ими паствы. Большинство их не пользуется никаким авторитетом в народе. Да они и сами не очень стремятся его завоевать, ибо "пришли в церковь не ради Иисуса, а ради хлеба куса". С этим нужно заканчивать. Каким образом? Ввести выборность приходских священников.

Вот это, последнее предложение мне особенно запало в душу. Тут ведь дело в чём? В нынешнем своём качестве я христианин лицемерный. В душе как был, так и остался атеистом. Но так как положение обязывает, то все необходимые по должности обряды я соблюдаю. Чтобы не смущать умы людские. Точно такими же безбожниками были и родители мои. Зато с дедами и бабками было всё намного сложней. Верующими они конечно были, вот только совсем не на тот манер, на который принято здесь веровать. Из староверов они. Беспоповцы поморского согласия. Дед по матери, Александр Иванович, как то объяснял мне те вещи, которые мне однажды стали интересны. А меня тогда интересовал вопрос: что не поделили между собой старообрядцы и официальная церковь? Неужели манера крестить особенным образом свои лбы, была настолько людям важна, что они заживо себя сжигали?

— Нет, Коля! — отвечал мне дед, — каким манером креститься — дело десятое. Хохлы да греки всю жизнь крестились "армянским кукишем" и никому дела до этого не было. Как молитвы читать, да к каким иконам прикладываться — дело конечно важное, но и тут могли без вражды разойтись. Тут другое замешано. Произвол сатанинский — вот из-за чего люди в огонь пошли.

— Так в чем произвол то состоял?

— А ты Коля вспомни, откуда комсорги ваши выпрыгивают? Их что, начальство своим повелением назначает? Вы ведь их сами выбираете. Да не насовсем, а на срок. Прошел срок, не нравится вам вожак — другого выбрали. А коль совсем гнилым оказался, то и из комсомола турнёте. Так ведь?

Всё это было так. И выбирали, и выгоняли своею волей. Старшие товарищи конечно приглядывали за этим делом и иногда "рекомендовали". Но такого, чтобы выбранного на собрании комсорга "наверху" не признали, такого не было. Дальше "первички" демократия заканчивалась. Там уже выбирались не выдвинутые коллективом кандидаты, а отобранные и рекомендованные как минимум райкомом. Но порядок в общем то был таков: начальный старт комсомольской карьеры даёт "первичка", а выше — тут уже от тебя самого зависит. Но в любом случае, если комсорга на ранней стадии народ отстранил от руководства — карьеры по общественно-политической линии он не сделает. Закрыты ему тут все пути. Но неужели и в Церкви было точно так?

— Было! — уверенно говорил мне дед Саша, — по другому и быть не могло. Слышал небось: "Каков поп, таков и приход!" Только поп при таких порядках был не из кого попало. Людям ведь нужно не пустое место, а почтенный и уважаемый человек. Такой, который со своей паствой всегда заодно. И если село бунтовало, то и поп ходил в атаманах, а не в карателях. И на каторгу как зачинщик бунта шел, да не скулил при этом. Перед барином не холуйствовал. Наоборот, он хоть и в лаптях, а бояре ему кланялись, да не смотрели на то, что мужиком от него пахнет. Такой, если нужно, то и своему начальству не побоится слово поперёк сказать. Хоть нашего протопопа Аввакума возьми: знал за собой правду, по правде жил и правдой своей не торговал. Пришло время: ни патриарх, ни сам царь не сумели с ним сладить. Такого только убить можно. А покорить не выйдет. Вот каковы были попы! Не то, что ныне.

— Дед, но ведь выбрать можно кого то не того.

— Кого не того? — начал заводиться дедуля, — откуда "не такой" там, где все друг-друга знают как облупленных?

В общем, интересный у нас тогда разговор вышел. Дедуля говорил о том доверии, которым пользовался избранник у народа. Взять такую вещь, как приходские деньги. Оказывается, это не только то, что жертвовали на церковные нужды. Это ещё и те деньги, что народ хранил не где-нибудь, а в церкви своей. Почему? А потому что даже разбойнику было страшно грабить церкви. Ограбь церковь и вся округа начнет охоту на святотатца. Сами разбойники откупятся от расправы головой такого беспредельщика. И кем тогда считать патриарха Никона, который сделал то, что не решались делать разбойники — ограбил церкви?

— Истинно сатанинское деяние! — уверял меня дед, — украсть у народа то, к чему права не имел даже касаться. Да не в деньгах дело. Коли нужно, нешто люди бы не поняли? Не впервой последнюю рубаху отдавать да последний хлеб делить. Коли нужда приспела, ты скажи и люди пожертвуют достатком своим. Так нет же, силою нужно было брать! Ну не сатана ли? А кого Никон попами прислал? Сплошь и рядом холуи начальственные! Да такой за правду на муку никогда не пойдет, ему у хозяйской жопы теплей будет! И попомни Коля: покуда старый уклад не вернется, не будет нам мира с никонианами!

Помня этот разговор, я как раз и увидел тот путь к миру, который мог произойти в том случае, если общинно-приходская схема организации церкви будет принята за основу. Правду сказать, всеобщего мира не выйдет. Старообрядцы не все такие, каким был мой дед. Самые богатые купцы и заводчики с фабрикантами как раз вышли из их общин. И вряд ли они добровольно откажутся от накопленных не совсем честным путём капиталов. И никакая церковная реформа их не исправит.

Отслеживая работу Собора, я продолжал заниматься вопросами дальнейшего развития страны. Главной трудностью для меня был выбор между пушками и маслом. Времена впереди нас ждали нелёгкие. Отсидеться в стороне от грядущей войны в Европе очень хотелось. Вот только долго отсиживаться не выйдет. Пренебречь подготовкой к этой войне, значит вызвать недовольство в народе большими потерями и неудачами на поле боя. Поэтому заниматься производством в больших количествах оружия следовало. Но если втянешься в гонку, то просядет жизненный уровень населения и так небогатой страны. Последствия этого будут ещё опасней. Вот и выбирай.

Выход конечно был. Назывался он продукцией двойного применения. Всех проблем роста достатка населения это не решало, но из унизительной нищеты его вытаскивало. Да и гражданский сектор развивался. С производством же оружия дела обстояли неважно. Прежде всего потому, что его требовалось много. К тому же следовало решить, какое конкретно оружие требуется. Взять вопрос с выбором патрона для стрелковых систем. Патрон 7.62*54 уже сейчас некоторых специалистов из ГАУ не устраивал. Им хотелось чего-то лучшего. Они конечно понимали, почему был принят именно этот патрон. Если бы не было иных вариантов, то они даже не стали бы вносить свои предложения. Но в том то и дело, что варианты эти появились. Принадлежащий Министерству Двора и уделов патронный завод в Симбирске освоил производство патронов Маузера 7.62*25 и 7.92*57. Параллельно, за годы первой пятилетки вопрос с медью, свинцом и производством пороха стал не таким острым, каким он был в самом начале. Кроме того, в Забайкалье этому министерству принадлежала патронная фабрика, которая выпускала патроны, по мотивам 6.5*50. Конечно, всё это производилось не для внутреннего потребления, а на продажу иностранным армиям. Конечно, это были армии, которые никто в мире не воспринимал всерьёз. Да и текущая потребность их в боеприпасах была не очень большая. Но лиха беда начало. Если исполнить задуманное и "опоздать" на предстоящую Мировую войну, то объёмы продаж гарантированно увеличатся. Причем, многократно. Но не забывал я и о нуждах родной Русской Армии. Что в Симбирске, что в Забайкалье, те же самые производства помимо патронов зарубежных образцов, с 1901 года начали выпуск и наших отечественных патронов. Гарантировать, что "патронного голода" не будет, я пока что не мог. Но так как дело было сдвинуто с места, то была надежда на то, что в случае войны, всё будет не так трагично. Правда, меня беспокоил вопрос с внедрением патронов с остроконечными пулями. Исследовательские работы по этой теме уже провели

Уже в 1894 году председатель испытательной комиссии Охтенского порохового завода Г. П. Киснемский предложил новую конструкцию легкой остроконечной винтовочной пули с головной частью оживальной формы для 3-линейного винтовочного патрона образца 1891 года, однако тогда по ряду причин это предложение дальнейшего развития не получило. Благодаря мне, к этому вопросу вернулись. С Гавриилом Петровичем я поступил по принципу: "Инициатива наказуема исполнением". То есть: "Предлагаешь — делай!". И вот, после значительных научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ в 1902 году новая 7,62-мм легкая винтовочная остроконечная пуля массой 9,6 г будет принята на вооружение русской армии. Были кстати у этой новой пули противники, но после того, как я подписал высочайшее повеление о принятии на вооружение винтовочного патрона образца 1901 года, споры прекратились. Зато возникли иные споры.

Регулярно проводимые учения на Лужском полигоне раз за разом показывали, что провести успешную сабельную атаку, в современных условиях не получится. Огневые возможности пехоты настолько возросли, что попытка атаковать в конном строю приведет к очередной "заготовке конины". Понятно, что речь шла про атаки на боевые подразделения. "Обозную сволочь" конница как и встарь, легко разгонит.

Итак. Именно страх перед кавалерийскими атаками породил трёхдюймовую дивизионку и винтовки с излишне длинными стволами. Вот только пехота, вооруженная магазинными винтовками могла легко, одним огнем, отразить такую атаку, не доводя дело до штыка. А если учесть, что в её распоряжении окажутся новые трёхдюймовки и пулемётные батареи? Тогда для кавалерии вообще шансов не оставалось. Именно этот довод послужил основанием для решения об уменьшении длины трёхлинейки. По опыту войны в Китае, мы знали что основная часть боевых столкновений проистекала на средних (до 800 м) дальностях.

Проведённые на стрельбищах опыты породили шок: оказалось, что для выполнения большинства задач на средних дистанциях, достаточно иметь длину ствола в 70 калибров! Опыты — вещь солидная, но привыкнуть к мысли, что оружием пехотинца будет такой вот обрез! Это в головах не очень то и укладывалось. И опять пошли разговоры про великую и ужасную кавалерию. Я не спешил использовать такой мощный аргумент как высочайшее повеление. Прежде всего потому, что незачем преждевременно противника наталкивать на умные мысли. Как бы снисходительно европейцы не поглядывали на нас, но увидев на том же параде вооружённую карабинами пехоту, нужные вопросы себе зададут. И опыты на своих полигонах проведут. Поэтому — не всё сразу! Прежний образец трёхлинейной винтовки тоже в прошлое. Отныне пехота вооружалась драгунской винтовкой, а кавалерия и артиллерия с сапёрами — карабином. Драгунская винтовка тоже со временем уйдет в прошлое, но пока что пусть будет. Так и генералам моим спокойней.

С пулемётами тоже дела двигались медленно. Принятый на вооружение "максим" шел только в крепости и на маломерные суда. Пехоту и кавалерию решили вооружать пулемётом Мадсена под новый русский патрон. Ради производства этого пулемёта, мы совместно с фирмой Нагана строили завод в Коврове.

Что касается этой фирмы, то она уже становилась не той, что была раньше и не такой, какой стала в моём времени. Оружейное производство в самой Бельгии было сохранено. Старая фабрика производила для Кавказского легиона и винтовки Маузера, и спортивные карабины СКС, и револьверы. Кроме того, они начали собирать автомобили. Но это была малая часть их дела. Большая часть их производственных мощностей была локализована в России. Правда, предприятия в России были совместные. К ним относились и оружейная фабрика в Коврове, и автомобильный завод в Симбирске, и велосипедная фабрика в Москве, и авиационный завод в Воронеже. В случае с фирмой Нагана, понятия "завод", "фабрика", "концерн", следовало понимать правильно. Во-первых, концерн был русско-бельгийским и не очень мощным. Потому что не были крупными и принадлежащие ему предприятия. Но ведь это начало пути. Со временем, производство мы расширим, причем доля бельгийцев постепенно будет уменьшаться. Принимая такое решение, я исходил не столько из экономической целесообразности, сколько из политической. Бельгия, как вы знаете, была мне нужна. Да и бельгийские кадры были не лишними.

Вопрос производства достаточного количества патронов меня тоже беспокоил. Те сведения, что поступали из Китая от наших военных представителей при штабах экспедиционных сил европейцев, приводили в уныние мой Генеральный штаб. Расход патронов буквально у всех, был в десятки раз больше привычного. И получалось, что нынешнее производство боеприпасов явно будет недостаточным в условиях большой европейской войны.

— Ники! По нашим расчетам, нам потребуется около трети миллиарда штук винтовочных патронов на всю войну!

— Жорж, ты оптимист! Твои Мак-Магоны плохо считают. Они не учитывают того, что армии насыщаются пулемётами.

— Ты прав, — согласился со мной Георгий, — эти пожиратели патронов кого угодно расстроят. Мы их потребность в патронах пытались учесть. Получили совершенно дикую величину. Может быть не стоит иметь в полках пулемётные батареи? Если ограничиться содержанием одной такой батареи при дивизии…

— То не будет от них никакого толка. Потому что они одновременно потребуются в каждой роте, а иногда и взводе.

— Мы так прикончим свою промышленность.

Про гибель промышленности Георгий пел явно с чужого голоса. Такое впечатление, что "Вольного Слова" начитался. В ней действительно в последнее время шли статьи про жуткий развал в отечественной промышленности. Клевреты наших заводчиков и фабрикантов, отрабатывая свои гонорары, возмущались нынешними порядками, благодаря которым частный капитал терял в прибыли. И правда, что за жизнь у русского буржуя? За переработки плати, спецодеждой установленного образца снабжай, дополнительным питанием на вредном производстве обеспечивай, на технику безопасности траты неси… Так никакой прибыли не хватит. Пайщики, после уменьшения дохода, так и норовят изъять свой пай и насовсем уйти.

На самом деле ничего ужасного не происходило. Во-первых, казённые заводы только росли в числе и разваливаться не спешили. С частными предприятиями картина была разная, но тоже ничего ужасного не произошло. Просто владельцев заставили умерить аппетиты. И тем не менее, нытьё шло. Впрочем, чёрт с ними. А для русского рабочего класса производство пушек, это способ заработать на масло. С пушками как раз тоже ясности полной не было. Полковая трёхдюймовка была принята на "ура". Потому что на реальных дистанциях боя, она с успехом выполняла те задачи, которые по мысли французов должна была выполнять дивизионная трёхдюймовка. При этом, полковушка весила вдвое меньше. То, что максимальная дальность стрельбы была меньше и отсутствовала возможность ведения огня с закрытых позиций, меня не волновало. Смотрите сами: французская трехдюймовая пушка возможность для перекидной стрельбы имела и стреляла на дистанцию значительно большую. И эти опции были достигнуты за счет вдвое большего веса. Если бы речь шла о противнике, воюющему как во времена наполеоновских войн, то французы были бы правы. Но в том то и дело, что их пушка со своим суконным рылом лезла в калашный ряд. Туда, где для решения задач более высокого уровня требуются иные, более крупные калибры.

Много споров вызвала 87 мм дивизионка. Трудности возникли не с её производством. Пермский завод, до того бывший в состоянии полупростоя, с радостью взялся за неё. Не успели её принять на вооружение, как сразу потребовалась её замена на более крупный калибр. Ну не показала она особых преимуществ перед трехдюймовым орудием!

Пришли к выводу, что усовершенствовать её стоит. Главная проблема — снаряды. Пришлось конструировать новые снаряды. Чтобы повысить мощность боеприпаса, пришлось отказаться от корпусов из чугуна, производя их из стали. Кое-как смогли увеличить количество взрывчатки. Увеличивать мощность заряда не стали, ибо для нынешнего времени дальность стрельбы сочли удовлетворительной. И всё равно пришли к выводу, что придётся в состав дивизионной артиллерии вводить ещё один калибр, более крупный. В общем, опыт сочли неудачным и принялись искать иные решения. А производство новой 87-мм прекратили, ограничив выпуск опытной партией.

И опять возник спор: какой калибр принять? Мнения разделились. Были сторонники калибра 107 мм, а были и те, кому нравилось 122 мм.

— Понимаете, ваше величество, по причинам экономического характера нам лучше подходит калибр в 42 линии.

— Но 48 линий всё-равно лучше? — утвердительным тоном спросил я.

— Лучше. Но по причинам…

— Понятно! Хотите сказать что лошади не утянут? Переходите на механическую тягу! У нас есть прекрасный тягач на паровой тяге "Ржевец-2". Есть транспортёр "Ржевец-3". Они уже испытаны отставным поручиком Ржевским и производство их сложностей не вызывает.

— Но цена! Ваше величество! Нет смысла…

— Плевать на деньги! — прервал я возражения. Деньги — навоз! Сегодня нет, а завтра воз. Готовьте на утверждение новый штат для батарей на механической тяге.

Легко приказывать, а сделать как? В общем, в новый век мы вступили с устаревшей дивизионной артиллерией, которая досталась нам от моего здешнего отца. Основой её по прежнему оставались 87 мм орудия образцов 1877 года да 1895 года. Самое смешное было то, что я уже принял решение о продаже этих систем для армии Империи Цин. Чтобы как то преодолеть трудность, мной же созданную, пришлось вырывать гланды через задницу.

Преодоление возникших трудностей шло в два этапа. Во-первых, каждый полк получал по восьмиорудийной батарее новых полковых трёхдюймовок. Дивизия же, чтобы не остаться совсем без артиллерии, получала три внештатных батареи тех же самых трёхдюймовок. Это было временное решение. Со временем эти батареи уйдут в те полки, которые будут формироваться при объявлении мобилизации. Помимо явных недостатков такого решения, у него были и достоинства. Главное из них — в новосформированные полки пойдут полностью укомплектованные батареи с хорошо обученными расчетами. Да и простаивающие артиллерийские заводы будут загружены работой. Это кстати позволяло иметь вдвое больше трехдюймовок, чем их было в моём времени и при этом не тратиться на строительство новых заводов.

А с новой материальной частью вопрос решался иным образом. В отличии от известной мне истории, у меня положение с конструкторскими коллективами было несравнимо лучше. Студенческие конструкторские бюро своё дело сделали. Сейчас, когда состоялся первый выпуск инженеров, прошедших через них, получивших там опыт конструкторской работы, я мог себе позволить формировать новые конструкторские бюро. Ребята эти конечно ещё не асы в своём деле, но в качестве подмоги для опытных инженеров они годились. К тому же, возможность сотрудничать с ведущими европейскими фирмами у нас была. Поэтому уже в 1901 году у нас началась разработка систем калибра 107, 122 и 152 мм. Конечно, кланяться в ножки всякого рода Круппам, Виккерсам, да Крезо со Шнейдерами всё-равно пришлось, но к 1906 году проблему с материальной частью для полевой артиллерии я рассчитывал закрыть.

Тут правда выскочила проблема с лошадьми. Проблема была в том, что лошадей для артиллерии у нас могло не хватить. В мирное время их с трудом, но хватало. Зато в военное, когда потери в конском составе будут превышать людские, брать артиллерийских лошадей будет негде. Наши конные заводы работают отвратительно. Выведенные с огромным трудом породы тяжеловозов постоянно вырождаются в результате небрежной работы. Постоянно приходится кланяться зарубежным заводчикам. Вот и сейчас, на очередной встрече с бельгийским королём я договариваюсь с ним об организации конных заводов в Туркестане и Забайкалье. Причем, с ограниченным участие в этом деле наших специалистов.

Леопольд, почуявший возможность наживы, совершенно не против участвовать в этом деле. Но ему нужна не только прибыль. Собственно говоря, он намерен решить вопрос с подходящим титулом для своей любовницы. Сомнительное дворянство Сарочки Дупельштайн его не очень устраивает. Попытка купить ей баронский титул ничего хорошего не дала. Баронессой Воган Сара так и не стала. Что мешало ей вступить хоть и в морганатический, но брак. И теперь бедный король пытался купить у меня графский титул для своей любовницы. Вот только и я на это пойти не мог. Времена Елизаветы Петровны, когда малороссийский свинопас Разумовский мог стать графом, безвозвратно ушли. При Екатерине Великой такое тоже было возможно. Но сейчас это было исключено. Что европейская, что российская аристократия к такому поступку отнесётся резко отрицательно. Прилепить любой титул кому угодно ещё возможно. Но это не значит, что носителя свежеприобретённого титула признают за равного и примут в свой круг. А Леопольду требовалось именно это. Как он сказал мне по секрету, Сара скоро родит ему ребёнка. И он не хочет, чтобы этот ребёнок не унаследовал ничего кроме денег и кое-какой недвижимости. К тому же, его беспокоит судьба Бельгийского Конго. Парламент самой Бельгии давно на него точит зубы. Принц Альберт в качестве правителя Конго его не устраивает. Продаст! Как есть продаст дядюшкино наследство! Уж лучше кто-то свой, родной!

— Но мой дорогой брат! — воскликнул я, тщательно скрывая бурные чувства, — зачем африканской стране европейская аристократия? Это ведь не Европа! Здесь достаточно своей, африканской аристократии. Вот смотрите сюда:

Я подвел Леопольда к географической карте мира и указал на маленький клочок земли, примыкающий к его владениям.

— Португальское Конго? — удивился Леопольд, когда понял мою мысль, — но какой от него прок? Нужную мне полосу земли я и так выменял у португальцев.

— Дорогой брат, не всё так просто. В Португальском Конго есть нефть. И её немало. Я могу хоть завтра передать вам всю документацию об этом месторождении. Что мешает нам помочь бельгийской поданной Серафиме Каменской купить у португальцев эти земли и проведя среди местного населения свободные демократические выборы, стать графиней Кабинда? В одиночку она этого не сделает, но ведь мы с вами не последние люди в Европе. В крайнем случае вы ещё раз обменяетесь с португальцами территориями.

— Это мысль! — оживился престарелый Ромео, — но ради бога, не говорите им про нефть! Пусть это до поры до времени останется нашей маленькой тайной.

— Даю слово! Впрочем, я ещё не всё сказал. Обратите своё внимание на часть ваших владений, которое туземцы называли Королевство Йеке. Насколько я помню, это королевство не входит в состав Свободного Государства Конго и не имеет в данный момент короля. И что мешает этому королевству иметь пусть не короля, но хотя бы королеву? Не думаю, что при наличии там войск Кавказского Легиона, проведение свободных демократических выборов будет невозможным.

— Значит, королева Йеке и графиня Кабинда? — задумался Леопольд, — мысль неплохая. В Европе никого не шокирует то, что где то в Африке появилась ещё одна королева. А кстати, ваши агенты что-нибудь знают о Катанге такого, чего неизвестно нам?

Я не стал ломаться и заявил, что нам о Катанге известно значительно больше, чем его администрации. Я даже согласился передать эти сведения будущей королеве Йеке после того, как она взойдёт на престол. Но у меня встречное условие: совместные гарантии суверенитета королевства и графства. Гарантами естественно является сам Леопольд и ваш покорный слуга. Причем, в качестве дополнительной меры по обеспечению суверенитета, можно кроме Кавказского Легиона сформировать и Туркестанский Легион. Но не стоит забывать и о том, что королеве нужен свой двор и своя аристократия. Мало кто из европейцев согласится быть графом или бароном в африканской стране. Но ведь и тут есть выход! Князья Дудаев, Радуев, Басаев… Ведь неплохо звучит! И это я так, на вскидку. На самом деле на их месте может оказаться кто то другой. Например, графы Назарбаев или Алиев с Акаевым. Впрочем, не только доблестные азиаты способны украсить двор Серафимы Первой. Бароны Чубайс — тоже звучит неплохо. Главное — все эти люди заинтересованы будут в том, чтобы Свободное Конго не стало добычей бельгийской плутократии.

36. От Буга до Аляски

Вторая Мировая война, если она произойдет, будет выглядеть совсем не так, как в моём времени. Одна из причин этого: Германия только что потеряла Адольфа Алоизовича Гитлера. Вот только не следует думать, что я запачкал руки убийством невинного ещё ребенка. Ребёнок жив и здоров и прекрасно себя чувствует. Хотя, я не знаю, как он переносит морскую качку. Да и знать не хочу. Потому что мне это неважно. А важно то, что будущие германские реваншисты будут вынуждены довольствоваться совсем иным фюрером. Таким, у которого и труба пониже, и дым пожиже. А Адольфа, его сестру Паулу как и их родителей ждёт Америка.

О том, как поступить с этим семейством, я задумался ещё в первый год своей жизни в этом времени. Проще всего было дать задание команде ликвидаторов из наёмной сволочи. Нет человека — нет проблемы. Решил так не поступать. Потому что: нет человека — нет возможности его использовать. А Адольф со своими незаурядными способностями ещё пригодится. Не мне. Нашим здешним потомкам.

Была мысль: организовать переселение его вместе с семьёй в Россию. А что тут такого? Найти человека, который углядит в юном даровании талант художника или архитектора, для меня несложно. Устроить учиться на казённый кошт, воспитать в нужном духе… А вот в том, что получится воспитать так, как это нужно нам, у меня возникли сомнения. Как говорится: "Кровь сильнее паспорта". Среди гитлеровцев ведь были и выходцы из России, например — Розенберг. Нет уж ребята! Коль оставляем этого типа живым, то пусть он живёт подальше от Старого Света! Америка для таких как он — самое то! Страна больших возможностей. Главное — помочь ему эти возможности приобрести.

Именно поэтому в один прекрасный день, его папаша получил письмо из Америки о том, что у него там недавно умер дальний родственник, о котором он может быть даже и слышал, но в глаза никогда не видел. И этот таинственный родственник сумел сколотить небольшое состояние размером в тридцать тысяч долларов. А дальше, будучи бездетным, в качестве наследника своего состояния указал Алоиса Гитлера.

Конечно, упомянутый в завещании Алоис, долго не мог поверить в то, что это не проделки мошенников, но бумаги были выправлены правильно и заверены нужными подписями и печатями. В конце концов, старый зануда решился на переселение за океан. Вряд ли он долго ещё протянет. Здоровье у человека уже не то. Мне главное, чтобы он успел унаследовать указанную в завещании сумму и устроиться жить на новом месте. И вряд ли Адольф, который несмотря на беспрерывные споры и натянутые отношения, всё-таки любил своего отца, захочет покидать Америку, где вскоре к одной могиле, добавится могила другого, дорогого для него человека.

Что будет с ним дальше? Не могу знать и вряд ли узнаю. Вряд ли он пропадёт. Наверняка постарается реализовать себя в полной мере. Возможно, что всей душой возненавидит всех, кто не принадлежит к нордической расе. Знаю одно: в Америке таких как он полно, но к высшим должностям в государстве их не допускают. Возможно, что он сумеет создать и возглавить движение местных нацистов. Но президентом ему не быть. Зато слегка пошатать Америку он сможет. Что в принципе меня устраивает.

Но некоторое уменьшение размера угрозы в будущем, вовсе не значило, что уменьшилась угроза войны с Германией в настоящем. "Польский буфер" — это слишком ненадёжно. Французы всё равно не хотели выпускать нас из своих цепких объятий. А именно в этом союзе, я видел наибольшую угрозу. И на всякий случай готовился к худшему. Следовало предусмотреть вариант "Великого отступления". И если оно случится и в моей реальности, то потерянные территории не должны усилить военные возможности врага. А тут были свои сложности. Местность от границы до линии Западной Двины и Днепра была густо заселена, но плохо развита во всех отношениях. Казалось бы: вот она та самая полоса обеспечения, захват которой врагу ничего не даёт, кроме растянутых коммуникаций и существенной нагрузки на его экономику. Оставь всё как есть и дело в шляпе. Но не выйдет. В моём времени так поступили поляки, которые владея "Всходными Кресами" старались их не развивать. В результате, в 1939 году, в спину польским солдатам дружно стреляли все: и коммунисты, и сионисты, и бандеровцы, и даже беспартийные. Поэтому, хорошенько подумав, я решил эти территории развивать так, чтобы качество жизни населения менялось к лучшему, но серьёзного производства по-прежнему не было. Что это означало на деле?

А на деле это означало развитие в основном предприятий местной промышленности. И этот процесс я всячески подстёгивал при помощи административного кнута.

— Стыдно, господа! Гордитесь близостью к Европе, а в городах ваших грязь и убожество! Разве наш мужик перестал платить подати? Ведь целая четверть сбора идёт в местные бюджеты! Этого достаточно для того чтобы в каждой избушке стоял ватерклозет! Только не стоит меня уверять в том, что в западных губерниях отсутствуют песок и глина. Не поверю! И не забывайте про то, что ваше бездействие, если оно приведет к бунту, может быть расценено как преступное! — объяснял я представителям земств и городских управ, которые прибыли меня встречать, когда я посетил Минск.

— Но ваше величество, — недоумённо спросил самый решительный из депутатов, — зачем мужику ватерклозет? Он ведь даже не поймёт, что это такое и для чего нужно. Его скотская сущность такова…

— Его скотская сущность состоит в добыче достатка, — насмешливо ответил я, — достаток семье, обществу и державе создаёт только он. И пока он этим занят, дурные мысли ему в голову не лезут.

Я не ограничивался одними словами. Помня про старое чиновничье правило "Ждать третьего указу", приготовил для любителей волынить неплохой кнут. Назывался он общественным контролем. Работало это так. Либералы, проигравшие "левым" местные выборы, узнали про то, что существует такая прекрасная вещь, как органы общественного контроля при губернской канцелярии. Пожарный, санитарный, финансовый, торговый… комитеты. Денег за работу в них не платят, зато выдают временные удостоверения на право осуществления текущего контроля. А это что? Для кого-то это возможность получения взяток с последующей отправкой на постоянную работу за Полярный круг. А для самых умных, это возможность сбора компромата на соперников в борьбе за власть. Наберись терпения, собери доказательства того, что соперники проявляли преступное бездействие или занимались незаконным обогащением. На следующих выборах выложи всё это на всеобщее обозрение, после чего проигравший выборы едет "в гости к Макарову", а ты целых пять лет заседаешь в земстве или городской управе.

Правду сказать, когда до передовой общественности дошло, что за пребывание во власти можно схлопотать уголовный срок, она отнеслась к этому явно неодобрительно. Тем не менее, во власть стремилась. Ну а я позаботился о том, чтобы были созданы нужные руководящие документы типа технических регламентов. Не всё сразу, но хватало пока и созданного.

Итак, регламенты эти требовали, чтобы все капитальные постройки в городах были обязательно оборудованы канализацией, чтобы был проведен водопровод, чтобы в каждой квартире имелись санузлы. За чей счёт весь этот банкет, решает городская управа: за счёт городской казны или домовладельца — неважно. Кроме этого были требования по наружным сетям. Это уже на совести городского главы. В результате этого, довольно быстро в западных губерниях начало развиваться производство керамических изделий: керамические трубы, облицовочная плитка, раковины, унитазы, ванны и даже изоляторы для электрических сетей. А это уже какая то занятость для населения. Мы тоже не стояли в стороне, ибо силами муниципалитетов всех проблем не решить. Взять проблему уборки навоза. Это действительно проблема, решить которую можно лишь отказом от использования гужевого транспорта в городах. Чем заменить? Прежде всего трамваем. А как его запустишь без электростанций? То-то и оно! И потому началось строительство в подходящих для этого местах тепловых и гидравлических электростанций. Правду сказать, они не впечатляли. Гигантов энергетики я решил в этих краях не держать. Именно малые электростанции. Тепловые проектировались для работы на торфе. В общем, местное население получило работу, а фирма "Симменс" неслабый такой госзаказ. Правда, ради получения этого заказа, владельцам "Симменса" пришлось согласиться на локализацию производства в России.

Ещё одним способом решения "навозной проблемы" был переход на автотранспорт. Увы! Машины Фрезе-Яковлева выпускались в слишком малом количестве и были не по карману обывателю. Я конечно давил на наш убогий автопром, но чудес не добился. Там делали всё, что только можно, постепенно набирая обороты, вот только выпуск всё-равно был мал. Да и что они выпускали? Легковушки, которые назвать членовозами можно было с большой натяжкой. Правда, Фрезе клялся-божился, что все готово для того, чтобы наладить выпуск карет "Скорой Помощи". Делалось это в рамках оборонного заказа и к решению проблемы городского транспорта отношения не имело. Правда, некоторое облегчение могло быть при широком внедрении в обиход обычных велосипедов. В этом вопросе мы тоже были позади планеты всей. Производили конечно, но особой популярностью у населения велики не пользовались. Пришлось вмешаться лично и воткнуть в планы второй пятилетки заказ на велосипеды. Мне они нужны были в первую очередь для войск связи. Кроме того, стоило позаботиться об обычных почтальонах. Да и полиции этот вид транспорта не помешает. Ну а там увидим, как дело пойдёт.

Как раз сейчас, я находился в Минске, где готовились торжественно открыть велосипедную фабрику. Но не только велосипеды были причиною моего визита в Минск. Этот город был мне важен по иной причине. Настолько важен, что в дополнение к местному бюджету получил на развитие солидные средства из казны. Здесь во время войны будет располагаться моя Ставка. Поэтому в городе и вокруг него развернулось грандиозное строительство. Совершенствовался железнодорожный узел. Строился аэропорт для дирижаблей и аэродром "РосБельАвиа". Естественно, что узлам проводной и беспроводной связи было уделено особое внимание. Памятуя о том, что я являюсь не только военным руководителем, но и правителем страны, то забота об устойчивой связи с гражданскими ведомствами была тоже проявлена. Для каждого ведомства строилось отдельное представительство. Город быстрыми темпами электрофицировался и телефонизировался. Не обошел я вниманием и местные лечебные заведения. Ведь транспортный узел, это ещё и место, куда во время войны хлынет поток раненых. А значит, возможности города по их приёму и излечению должны быть достаточными. А раз так, то строятся новые и совершенствуются старые лечебные заведения. В мирное время они обслуживают местных жителей, а в военное работают на войну.

Не один только Минск удостоился подобной чести. Помимо него такое же внимания были удостоены Москва и Самара. В качестве запасных командных пунктов. Василий Иванович предлагал иные варианты: Екатеринбург и Новониколаевск.

— Василий Иванович! Отступать можно до бесконечности. До самого Тихого Океана. Моя армия, — я нарочно это выражение подчеркнул своей интонацией, — должна знать предел, за которой для неё земли нет! Минск ничем не хуже Сталинграда. Армия, знающая заранее, что после Минска для неё земли нет, убьёт любого, кто скажет, что отступать есть куда.

— А если враг пройдёт дальше?

— Значит, вместо Ленинградской Блокады будет Минская Блокада!

— А не боишься, что белорусы тебя проклянут?

— Нет, не боюсь. Я знаю простую вещь: мёртвые святые: ещё святей! А раз так, то всякий, кто заявит о том, что можно было ценой сдачи города врагу, сохранить жизни жителям, будет убит на месте и белорусом, и русским!

Как раз во время посещения Минска, со мною пожелал встретиться никто иной как кайзер Вильгельм Второй. Причем, в личном послании он сообщал, что желательно придать этой встрече частный характер. Я не возражал, понимая при этом, что разговоры будут вестись не только на личные темы. Встретились мы в имении Поставы, что расположены в Виленской губернии, правда, никакой охотой на лис мы не развлекались. Мы просто провели время в беседах на щекотливые темы. То есть, о политике. А если точнее, то большую часть времени мне пришлось выслушивать претензии в свой адрес. Кайзеру не нравилось многое. В первую очередь наше стремление отпустить поляков на свободу.

— Дело даже не в том, что такой шаг уже породил брожение умов у нас и в Двуединой монархии. Плохо то, что мы получили на своих границах задиристого цыплёнка, который хоть и зависим от галльского петуха, но способен самостоятельно затеять драку с кем-нибудь из соседей. Мы получаем государство-провокатор с непредсказуемой политикой. Это чревато всеевропейской войной, — просвещал меня Вильгельм.

В ответ я сослался на мнение русского общества, с которым мне приходится считаться. Оно в данный момент не желает видеть в составе нашей империи таких проблемных людей, как поляки.

— Могу ли я надеяться на то, что между вашими странами не возникнет союза, враждебного Германии?

— Вилли! — фамильярно обратился я к нему, поскольку кайзер сам мне предложил отбросить всякие церемонии и вести разговор так, как ведут его два товарища по полку, — честно говоря, я вообще не желаю ни союза с будущим Польским королевством, ни выступать в роли гаранта его независимости.

— Но в случае возможной войны между…

— Я приведу войска приграничных округов в состояние боеготовности.

Я знал, чего именно опасается Вилли и старался не дразнить гусей. "Привести войска в боевую готовность" и "объявить мобилизацию" — разные вещи. Вилли опасался второго варианта, ибо мобилизация в такой стране как Россия, совсем не то, что мобилизация в той же Швеции. Конечно, реагируют и на Швецию, вопрос только в количестве отвлекаемых сил на парирование возможной угрозы. С Россией парой дивизий не обойдёшься. Даже не воюя, мы создаём тот Восточный фронт, который так не нужен Германии.

— То есть, вступать в войну с Германией вы не намерены? — продолжал пытать меня кайзер.

— Вилли, я вступлю в войну только тогда, когда меня к этому принудят, — продолжал юлить я.

— А Франция?

— С Францией всё непросто. Я до сих пор не знаю: друг она нам или враг? Мой отец считал её другом большим, нежели Германия. Общество наше считает точно так же. Но у меня есть причины сомневаться в искренности французов. А потому я в нерешительности. Скорее всего, я воздержусь от опрометчивых шагов, — как можно уклончивей отвечал я.

Мой ответ совершенно не удовлетворил кайзера и он продолжал зондировать почву уже по "Балканскому вопросу".

— Вилли, я с уважением отношусь к интересам Германии не только на Балканах, но и на Ближнем Востоке. Но есть один камень преткновения: Проливы. Этот вопрос можно решить по-разному. На заре своей истории, русские осаждали Константинополь. В итоге так и не захватив его, наши предки заключили неплохой торговый договор с византийцами. Договор был настолько хорош, что нам не потребовался ни Крым, ни выходы к Черному морю, ни сами проливы. Если бы турки в своё время были столь же разумны, как и византийцы, то вопрос о проливах никогда бы не стоял на повестке дня. Что нам нужно по большому счёту? Свободное мореплавание для своих торговых и военных кораблей и отсутствие чужих флотов в Чёрном море. Нам не страшен турецкий или германский флоты. Но заход британских или французских флотов… У нас ещё помнят Крымскую войну. К сожалению, Турция не желает понимать нас.

— Значит, если Германия установит свой контроль над Проливами…

— Смотря какой контроль. Если Черное море так и останется закрытым для нашего флота и доступным для флотов недружественных стран, то нам с этим нужно что-то делать. Германские или австрийские боевые корабли в нашем море мы не будем считать угрозой, с которой невозможно справиться. Но британский флот нас не устраивает ни под каким видом.

И по этому пункту разговор окончился ничем. Кайзера совсем не устраивала ситуация, в которой Босфор будем контролировать мы. Черноморские проливы были для него не так важны, как трасса Берлин — Багдад. Он прекрасно понимал, что владея проливами, мы в любой момент можем прервать эту ниточку, которая свяжет Центральную Европу с Ближним Востоком. Мне уже докладывали о намерении кайзера создать крейсерскую станцию в Персидском заливе. Нам от этого было ни жарко, ни холодно. Турки тоже не возражали. Зато британцы были резко "против", а потому начали вывешивать перед нашим носом вкусную морковку под названием "Черноморские проливы". Именно поэтому они лояльно отнеслись к устроенному мной перевороту в Болгарии. "Болгарский вопрос" тоже беспокоил кайзера. Но тут я сослался на то, что русское общество неравнодушно к судьбе братьев-славян, а потому у власти в Софии удержится лишь прорусски настроенное правительство. Тот факт, что имея Болгарию в качестве плацдарма, мы в любом случае держим под контролем пути сообщения с Ближним Востоком, с этим придётся смириться. А ведь есть ещё Сербия, народ которой не менее дружественен нам. Конечно, правящие им Обреновичи те ещё сволочи, но я не стану диктовать "братушкам" о том, какой правитель для них будет лучшим. Сами поймут. А поняв — примут надлежащие меры.

Говоря про это, я достал с книжной полки географический атлас и раскрыв его на соответствующей странице, провёл пальцем по линии Дуная. Вилли всё понял без слов. Ведь эта река столь же важна для стран Европы, как и сухопутный путь в Азию. И перекрыть этот путь я смогу с такой же лёгкостью. Тем более, что в Николаеве сейчас строятся речные корабли не только для нашей, но и для болгарской речных флотилий.

Вот тут у нас и пошла торговля, результатом которой была договорённость: как там у балканских народов сложатся дальнейшие дела с турками, для нас неважно, но в отношении Германии и Австро-Венгрии болгары будут соблюдать нейтралитет. Ни я, ни кайзер не должны привлекать Болгарию к участию в чисто европейских войнах. Взамен этого, я согласился с правом Германии или Австро-Венгрии содержать в Дарданеллах свои гарнизоны. Всё это было чисто на словах и гарантий того, что достигнутые договоренности будут строго выполняться, никто из нас дать не мог. Заключать формальное соглашение? Тоже не выйдет. И я, и Вилли не в состоянии творить произвол.

После Балкан возникла иная тема для обсуждения: воздушные егеря и гренадёры. Вилли встревожили виденные им кадры "кинохроники" и демонстрация в Крыму. Поэтому он сразу задал вопрос: насколько это реально?

— Реально, мой друг, очень реально, — не моргнув глазом отвечал я, — но здесь существует множество трудностей технического плана. Десантирование целого взвода в грузовом контейнере дорого мне обошлось. Целый взвод солдат пришлось отправить в отставку из-за полученных телесных повреждений.

— Но ведь это неразумно! — живо откликнулся кайзер, — зачем губить прекрасных и храбрых людей? Разве нельзя было поместить в контейнер каких-нибудь туркмен или евреев?

— Вилли! Как можно? Они тоже мои поданные!

— Клаус! Но ведь ты мог попросить у меня каких-нибудь готтентотов! Уверяю, я бы не отказал тебе в таком пустяке. Такие испытания нужно проводить на дикарях, как это делают лягушатники.

Вот это новость! Французы значит тоже клюнули. Да и немцы судя по всему призадумались. Мою догадку кайзер подтвердил немедленно, предложив мне продать парочку экземпляров парашютных устройств и дельтапланов. Отказывать ему в такой малости я тоже не стал. Дело в том, что если дельтапланы ещё на что-то годились, то с парашютами немцы особо не попрыгают. Мои ребята использовали для прыжков не ранцевые парашюты, которые пока ещё здешнему миру неизвестны, а именно "парашютные устройства", которые представляли собой алюминиевый футляр, внутри которого помещался сам парашют в вытянутом виде. Футляр этот подвешивался внутри гондолы дирижабля, будучи жёстко закрепленным. Из нижней части футляра на стропах выглядывало плетёное креслице, в которое и садился парашютист. Сев в креслице и пристегнувшись ремнями, парашютист ждал, когда экипаж откроет нижние створки десантного отсека и дёргал спусковой фал, которым открывался замок подвесного устройства, после чего и происходил сам прыжок. Запихивать такую громоздкую "колбасу" в аэроплан было невозможно, а в дирижабль — самое то! Поэтому я с лёгким сердцем согласился помочь кайзеру с организацией нового рода войск: "люфтегерей".

На этом авиационная тема не была исчерпана. Вилли сообщил о намерении организовать трансконтинентальное воздушное сообщение. Всё-таки получив базы и колонии на Тихом Океане, немцы вынуждены держать там свои войска и каким то образом поддерживать с ними связь. Телеграфные линии это позволяли, но ведь не всё передашь по телеграфу. Часть сообщений приходится доверять бумаге и перевозить почту специальными курьерами — фельдегерями. Подозреваю, что перевозить будут не только почту. Наверняка постараются и подглядывать где только возможно. Но с другой стороны: что это немцам даст? Ничего такого, что стоило бы прятать от глаз воздушной разведки, на большей части материка нет. Зато построенные с немецкой помощью "аэропорты" нам самим пригодятся. Их дирижабли будут лететь в основном вдоль Транссиба, а нам нужно и в иные стороны летать. Как ни крути, но без нормально оборудованного аэропорта, лучше к делу не приступать. Вот потому и дал я на это своё согласие.

Разногласия возникли лишь по конечному участку маршрута. Немцам после Читы требовалась трасса на Шаньдун и дальше на Филиппины. У меня был иной интерес и я настаивал на прохождении трассы через Хабаровск, Владивосток и дальше не Сеул. В итоге, договорились, что сперва оборудуем трассу до Читы, а там решим по обстоятельствам.

К участию германского промышленного капитала в совместных с нами проектах, Вилли отнесся неоднозначно. Я его прекрасно понимал. Немцам нужен не конкурент, а покупатель их товаров.

— Вилли! В стране, с нищим населением не может быть много покупателей ваших товаров. Чтобы повысить емкость потребительского рынка, нужно увеличить доходы населения. Тут надеяться на одно только земледелие не приходится. Всё, что оно может нам дать, так это обеспечить приличную жизнь для пятнадцати миллионов человек. Прочие сто двадцать миллионов ничего у вас не купят, потому что едва сводят концы с концами. Единственный выход из нищеты — развитие собственной промышленности. Именно это должно нам дать увеличение народного достатка. Если это произойдет — количество покупателей возрастет в разы. В долгосрочной перспективе вам выгодней вложиться в наше развитие, чем довольствоваться теми крохами, которые ваши промышленники имеют с России.

— Ваши отношения с Францией…

Кто о чем, а голый о соитии! Впрочем, понять немцев можно. Французы лезли в Россию как нахлыстанные, стараясь скупить все более или менее ценные активы. И зависимость от их банкиров была огромна. Немцы прекрасно понимали это. Понимали они и то, что в один прекрасный момент, французы сумеют прижать нас к ногтю и заставить вести такую внешнюю политику, которая удобна им. Нужно сказать, что государственного долга потихоньку уменьшался, а новых долгов я не допускал. Но ведь были ещё долги частных лиц и компаний. И должники эти были влиятельны. Воздействуя на них, французы вполне могли организовать переворот и поставить у власти удобное для них правительство. Но не только это беспокоило немцев. Проявлять осторожность их заставило и нашумевшее "Дело Торнтонов".

История бизнеса братьев Торнтонов была давняя и мерзкая. Эти дельцы проникли в Россию ещё при моём деде. Вложив средства в строительство ткацкой фабрики в Петербурге, они сделали ставку на дешевизну местной рабочей силы. Так поступали многие иностранцы и жестокая эксплуатация труда аборигенов была повсеместной, но эти англичане в своей бесчеловечности превзошли всех. Один раз они уже довели рабочих до полного отчаяния и кончилось всё это их участием в Промышленной войне. Забастовку конечно подавили, но дальше такое терпеть я не собирался. Меры мной были приняты решительные и Торнтоны пострадали в числе прочих заводчиков. Но нужных выводов не сделали. Когда с помощью Зубатова стали возникать фабрично-заводские союзы, началась новая эпоха противостояния труда и капитала. Так вот, часть деловых людей приняли это как данность, с которой приходится считаться. А Торнтоны упёрлись. Все попытки создать при их фабрике профсоюз заканчивались тем, что членов этого союза, под любым предлогом выкидывали на улицу. И тогда Торнтонами занялся товарищ Ульянов.

Нужно сказать, что у Ильича были давние счеты с владельцами этой фабрики. Он ведь в Шушенскую ссылку поехал как раз из за них. Я прекрасно знал, что Владимир Ильич обиды всегда помнил и никогда их не прощал. Так было и тут: Ильич для начала подал на фабрикантов в Промышленный суд. Торнтоны, в своём высокомерии проигнорировали поданный малоизвестным в тот момент политиком и отказались даже явиться на заседание суда. Вот только дело это было на особом контроле и потому их туда доставила полиция. А дальше началась тяжба.

Положение ответчиков осложнялось тем, что слишком многие жаждали их крови. Я не говорю о простых рабочих. И даже Ильича можно не упоминать. Практически все фабрично-заводские союзы рабочих Питера желали примерного наказания английских дельцов. Чтоб прочим хозяевам было неповадно. На их стороне был и сам Зубатов со своей уже неслабой "конторой". Про себя я уже не говорю. Поэтому было кому помочь представителю истца, чтобы собранный им материал был максимально доказательным. А накопали такое, что чисто гражданский процесс перерос в уголовное дело. И не помогли ответчикам ни самые дорогие адвокаты, ни протесты английского посла. Двенадцать лет каторги и запрет на дальнейшее управление собственной фабрикой в течении такого же срока.

Что было дальше? Было предложение по национализации производства. Я воспретил это делать. Увлекаться национализацией — только плодить безмерно бюрократию. Вместо этого произошла СОЦИАЛИЗАЦИЯ фабрики. То есть, она стала собственностью трудового коллектива. То есть, все стали акционерами. Вопрос: а смогут ли пролетарии квалифицированно управлять производством? Ответ: не смогут! Но уникальность ситуации была в том, что помимо иностранных управленцев, на этой фабрики был и чисто русский управленческий персонал, который страдал от английского расизма ничуть не меньше работяг. Уже это способствовало их солидарности с трудовым коллективом. Немалую роль играло и то обстоятельство, что при социализации фабрики они повысили свой статус. В общем, получилась фабрика, собственником которой стал срочно созданный фабрично-заводской комитет.

"Дело Торнтонов" вызвало в обществе неоднозначную реакцию. "Левые" ликовали: все-таки первый случай передачи средств производства в распоряжении тех, кто в нем участвует. Зато "правые" были встревожены: ведь теперь можно лишать владельцев собственности, найдя для этого подходящий предлог. Поэтому и немцы стали осторожничать.

— Вилли, не стоит проявлять беспокойство по этому поводу, — толковал ему я, — в нашей стране германофилов немного, но лично я предубеждений против немецких деловых людей не испытываю. Русского человека, в отличии от немцев, трудно заставить выполнять все пункты и параграфы. Мы к этому стремимся, но мешают ложные убеждения о том, что законы пишутся только для простонародья. А так быть не должно. Закон един для всех. У вас это понимают. До наших людей такое с трудом доходит. И если ваши предприниматели будут соблюдать наши законы, то собственности и доходов с ней их никто не лишит. И пусть тебя не пугает слово "социализация". Она может быть и частичной. Это обычное акционирование. Ведь никто не мешает рабочему инвестировать свои сбережения в развитие производства. В Европе, насколько я знаю, это нигде не запрещено. Просто у нас есть маленькое отличие: приобретает долю собственности не конкретный Иван Лаптев, а тот профсоюз, в котором сей Иван состоит. В идеале, если немецкий промышленник потеряет интерес к делу и захочет продать его, профсоюз первый в очереди на покупку.

В общем, мой ответ кайзера удовлетворил. Расставшись с кайзером, я вернулся к текущим делам. Итак, решение проблемы развития приграничных губерний я видел в устройстве многочисленных предприятий местного значения. Предприятия эти должны быть небольшие, при этом потреблять как можно меньше привозного сырья. Помимо местной промышленности, придется выделить средства на разного рода ремонтные заводики. Без этого никак не обойтись. Всё-таки паровозы и вагоны лучше ремонтировать на месте, да и для водного транспорта ремонтные базы требуются. В сельской местности тоже придётся заводить предприятия пищевой промышленности. Но тут будет идти работа по линии "Военторга". В состав мобилизационных мероприятий входит требование создания годового запаса продовольствия. Естественно, что строительство хранилищ для него нами предусмотрено. Правда, возникла другая проблема: возможное воровство. То что оно будет, я не сомневался. Вопрос был лишь в том, чтобы оно не выходило за определённые рамки. В конце-концов, я принял такое решение: сократить сроки хранения продуктов. В общем, работало всё это так: "Военторг" на выделенные казной средства, закупал у местного населения и фабрикантов продукты в том виде, в котором они пригодны для длительного хранения. Это и разного рода крупы, рыбные, мясные, овощные и фруктовые консервы, сахар, сгущенное молоко, макароны. Не забыл я и про проклятущий сушеный картофель. Все это некоторое время хранилось на складах, а затем по оптовым ценам поступало в свободную продажу. Полученная прибыль, за вычетом налогов, шла на развитие самого "Военторга". Естественно, что при такой системе, никто из служащих этой конторы обижать свой карман не желал. Единственное, что я ограничил, так это размер той части дивидендов, которую официально разрешалось положить в свой карман. Собственно говоря, воровством как раз и считалось превышение установленного процента вознаграждения. Наших отставников такой порядок вещей устраивал и меры они пока что не теряли. Было еще одно ограничение: бесплатные поставки "продовольствия в те места, где возник голод. За попытку нажиться на голодающих: трибунал, лишение российского подданства и выселение в Гавайское королевство. Думаете, что лучше в Заполярье? А какой там с них толк? Пусть лучше на Гавайях "отдыхают". Тем более, что в данный момент там вовсе не курорт и жизнь там тоже нелёгкая.

Но вообще, затея с "Военторгом" себя начала оправдывать. Дело в том, что имея дело с таким товаром, который в мирное время в Европу не очень то и продашь, отставники начали делать то, что и должен делать истинный европеец: приступили к налаживанию системы колониального ограбления стран Азии. Правда, на грубый грабёж это не походило. Шел процесс создания сети торгово-закупочных пунктов. В тех местах, на которые распространялось наше влияние, закупалось всё то, что могли предоставить нам кочевые народы: в основном кожи и шерсть. Взамен этого, кочевники приобретали довольно нехитрые, но очень нужные им промышленные изделия, с изготовлением которых мог справиться любой кустарь. В принципе, это начало процесса и объём торговли ещё невелик. Да и аппетиты жителей азиатских степей и нагорий со временем возрастут. Им понадобятся более сложные в изготовлении вещи. Чудесно! Значит, поток сырья на русские фабрики возрастёт, а заводы будут расширять своё производство. Но главное — есть шанс, что мы постепенно уйдём от такой дурости, как вывоз сырья и продовольствия в Европу, в обмен на промышленные товары от неё. Чем это чревато, показала ещё Крымская война. Вот потому и начата индустриализация страны. В первую очередь — в коренных землях России.

А в коренных землях творилась иная политика. Я не стал идти тем путём, которым шли большевики в моём времени. То есть, делать всё исключительно собственными силами. Пока буржуи не обиделись на Россию-матушку, их немалые возможности стоило использовать. Внешне всё выглядело так, что в страну начал проникать зарубежный капитал. Бельгийские, швейцарские, американские и немецкие фирмы открывали у нас свои филиалы. Тот же Крамп строил у нас судостроительные заводы в Приморье и в Северодвинске. Швейцарские фирмы вовсю трудились на Урале, налаживая производство точных механических и оптических изделий. Электротехника, силовые установки и приборостроение — это уже немцы. Производство оружия — это бельгийцы. А куда деваться? Без иностранной технической помощи нам пока что не обойтись. Но в полной собственности иностранцев эти заводы и фабрики не были. Пакет акций распределялся как правило следующим образом: часть акций и весьма увесистая доля, принадлежала иностранному частнику. Доля иностранного участия была разная. На сколько удавалось договориться. Остальную часть делили государство и трудовой коллектив. То есть, смешанная форма собственности: частично в частной собственности, частично национализировано, частично социализировано. Буржуям конечно такой подход не совсем нравился, но им во время переговоров объясняли:

— Господа! Сейчас новые времена. Посмотрите на Британию: там уже лет двадцать идёт процесс, при котором частный капитал делится с рабочим классом долей от прибыли, полученной в результате эксплуатации колоний. То же самое происходит и в Бельгийском королевстве. Его величеством королём Леопольдом давно запущен процесс социализации. Он тоже часть получаемой прибыли тратит на повышение уровня жизни своих подданных. Мы в России тоже идём таким же путём. За этим перспектива господа! Социализация — это путь достижения внутреннего мира. Уверяем вас, на подобных фабриках не будет никаких забастовок!

Конечно, рабочий класс был не в состоянии покупать акции. Это делала казна, которая потом передавала этот пакет фабрично-заводскому комитету. А уж как профсоюз будет делить дивиденды среди самих работников — это уже не моя забота. Главное было то, что предпринимателям уже сложнее стало тех, кто чем-то недоволен, натравливать на государство. Да и как тут натравишь? Люди ведь неглупые у них работают и оценивают ситуацию не только рублём. То, что при моей власти над народом издеваться стали меньше. и то, что с каждым годом их всё меньше и меньше притесняют — они прекрасно поняли. Кстати, не только в промышленности. В армии тоже положение с личным составом стало лучше. Начну с того, что исполнилась мечта моего военного министра об улучшении питания нижних чинов. Солдат стал питаться не только кашей и щами. В его рацион включили рыбу, яйца и чай с сахаром. Раньше это не получалось, потому что было слишком дорого. Но Александр Федорович сумел оптимизировать траты на нужды своего министерства и деньги на улучшение питания сразу нашлись.

Много споров среди генералитета вызвал "алюминиевый вопрос". Дело в том, что как только был получен первый алюминий, его пустили вовсе не на стратегические какие то цели, а на военное снаряжение личного состава. Алюминиевые котелки, кружки, фляжки, ложки. Вроде бы и ничего особенного, если только забыть про то, что мы только учились работать с этим металлом. И как раз номенклатура выпускаемых изделий и вызвала споры среди генералов.

— Ваше величество, разворуют всё, непременно разворуют! — уверяли меня высокие чины Военного министерства, — эти шельмы сделают вид что потеряли вещь, а сами для дома его приберегут.

Я конечно не сомневался в их правоте. Армия у меня в основном крестьянская и небогатая. Хорошие и добротные вещи, которые не будут лишними для крестьянина, народ обязательно замахорит. Досадно конечно, но ведь выход всегда можно найти. И нашли! Как ни странно, хорошая мысль пришла в голову именно Аликс.

— Ники! Зачем мелочиться? Подумай сам: мы отпускаем солдата со службы в той форме, в которой он эту службу нёс…

— Аликс! Но ведь если так не делать, если заставить его сдавать на склад казённую форму, то большинство отслуживших уйдут домой либо в нижнем белье, либо совсем без него. Народ у нас небогат. Денег у солдата на покупку цивильной одежды как правило нет.

— Вот именно Ники! Мы ведь не считаем, что всё казённое следует возвращать. Так зачем требовать возвращать то, что смело можно считать вещами для личного употребления? Да объявите вы все эти котелки да ложки памятными вещами и забудьте о них!

Это была мысль, с которой я не сразу смог согласиться. Просто привык к тому, что в Советской Армии, которая была многократно богаче императорской, подобные предметы имели очень длительные сроки службы и списать их по физическому износу было ой как трудно! Но с другой стороны: зачем так поступать? Государство не обеднеет от того, что честно отслуживший человек уйдет со службы с памятными вещами. Разве он не заслужил памятного подарка за верную службу?

Приняв предложение супруги, я его слегка усовершенствовал. Отныне, все эти алюминиевые вещи, которые поступали не в свободную продажу, а в армию, были украшены двуглавым орлом, а в число обязательных требований было включено такое: за свой счет гравировать на них номер воинского билета и фамилию с инициалами владельца. А что? В Советской Армии все, что было на солдате, обязательно клеймилось. Это чтобы свои вещи с чужими не путать. Ну а с памятными вещами и другой смысл. Хорошие вещи в семье всегда переходят по наследству. И вот представьте себе чувства правнука солдата, который спустя десятилетия с гордостью показывает приятелям флягу, на которой гравер оставил надпись примерно такого рода: "Рядовой гвардии Е.И.В. Финского стрелкового батальона Похуй Нахуйнен".

Кстати, насчет финской армии. Она до сих пор существует. В отличии от моего времени, я не стал дразнить финских гусей. Великое княжество Финлядское пребывает в прежнем статусе и финские военные формирования продолжают существовать. Численность их конечно не увеличилась, зато в моей гвардии прибавилось добровольцев из этой страны. В большинстве своём, они служат бекасниками — именно так официально стали называть снайперов. И кстати, служат исправно. Не дают повода говорить о том, что "чухна не солдат". Что их привлекло на службу? "Дюженки"! Те самые бумажки, которые дают право на безвозмездное получение земельного надела. Как правило — в Сибири. Финны конечно живут лучше русских, но безземельных и у них хватает. Вот и потянулся народ свои хутора выслуживать. И не только финны. Латыши, эстонцы, литовцы, поляки… Вроде бы и не так много их, но мотивация имеется и Сибирь их уже не пугает. Почему? А потому что сотворил я то, что в моём времени отродясь не было. У нас Сибирь никогда не знала помещика, а тут они завелись. Офицеры ведь тоже получают свои "дюженки". Не все из них продают эти бумаги. Многие наоборот, стараются еще и прикупить. Не успел я оглянуться, а в реестре появились сведения о нескольких сотнях помещичьих хозяйств в Сибири! А ведь это прекрасная агитация! Сколько не мани мужика на новые земли, но толку будет мало, потому что он всегда задаст вопрос:

— Если там в Сибири такие райские места, то почему дворяне туда не едут?

А меня эти самые дворяне едут! А раз им там мёдом намазано, то и мужик охотней с места снимается.

Особое внимание — Дальнему Востоку. С ним не всё так просто. Транссиб еще не имеет сквозное движение, хотя уже вот-вот и будет. И это даёт надежду на то, что удержать свои земли на берегу Тихого океана мы сможем при любом раскладе. И тут у большие надежды на недавно образованное Тихоокеанское казачье войско. Это особое войско, не похожее на прочие казачьи войска. В первую очередь тем, что потомственных казаков там немного. В основном — дембеля из "мужичья". Но не только в этом отличия. Землями, пригодными для возделывания, я их одарил. Вот только на этом не разбогатеешь. И то, что подходящий скот при обзаведении хозяйством новые казаки получили, тоже не было показателем. Самое главное — рыбные промыслы. Именно они и определили особый уклад жизни казаков-тихоокеанцев. Каждый из них был приписан к определённой ватаге, с которой и ходил в море на промыслы. Главное достояние ватаги — рыболовное судно. Его ватага получает бесплатно, как и рыболовные снасти. Ну а амортизация имущества — это за их уже счет. Самый смак был в том, что большую часть акватории Охотского и Берингово морей я официально объявил "Поместьем Тихоокеанского казачьего войска". По этому поводу возник даже международный скандал. Но повернуть всё вспять уже и я не мог. Ватажники были вовсе не смирными овечками и уходя в море, прихватывали с собой и оружие. В этом была нужда, потому что иностранных браконьеров в этих водах хватало. Порой целые партии вооруженных браконьеров высаживались на наших берегах и грабили местное население, как русское, так и инородческое. Сибирская флотилия, которая должна была нести в этих водах охрану, везде не поспевала. Но теперь прежней вольнице наступал конец. Казаки рьяно взялись за устранение конкурентов. Что там творилось, мало кто достоверно знал, потому что заморачиваться с юридическими тонкостями ватажники не любили. Обнаружив судно браконьера, они бросали все дела и брали его на абордаж. Ну а дальше — концы в воду. Кто это был, с какой страны, кто его знает?

Вообще то, подобные действия могли стать боком не только самим казакам. Министерство Иностранных дел уже било тревогу по поводу "поощрения неприкрытого пиратства". Я понимал причину беспокойства чиновников с Певческого моста. Рано или поздно, неконвекционные методы защиты своих интересов вызовут ответную реакцию со стороны заинтересованных держав. И скорее всего, после пары формальных протестов, в наши воды зайдёт сильная эскадра и всем нам станет плохо.

— И всё-таки господа, совсем не отвечать на посягательства — дурная политика. Вы беспокоитесь о том, как воспримут действия наших казаков во всём мире. Конечно, никто не будет в восторге от того, что наши бравые ребята творят с их подданными. Но ведь и их подданные не ангелочки. Их действия в наших водах смело можно причислять к пиратским. А раз так, то где ноты протеста в адрес неких держав?

Что есть, то есть. Наши дипломаты, боясь осложнений, никогда не заявляли протестов по поводу возмутительных действий чужих поданных на нашей территории. Но если бояться подобных осложнений, проявлять нерешительность, то рано или поздно, об тебя вытрут ноги и скажут, что это есть хорошо. Поэтому, я решил не мешать казакам творить правое дело. Но подкрепить их усилия, упорядочить этот процесс и придать ему законную форму, обязательно стоит. Поэтому на свет появился документ под названием "Высочайший Манифест о борьбе с пиратством и прочим хищничеством в восточных водах Российской империи". В этом манифесте, после положенного в таких случаях перечисления тех безобразий, что творили иностранные поданные, следовало повеление о беспощадной борьбе с подобными явлениями. Отныне, любое иностранное промысловое судно, чтобы не попасть под действие этого "Манифеста", должно было приобрести лицензию на промысел в российских водах. Лицензию эту по установленной казачьим кругом цене, должно приобретать в канцеляриях Корсаковского, Поронайского и Камчатского отделов Тихоокеанского казачьего войска. Срок действия лицензии — один промысловый сезон. Судно, не имеющее лицензии — считать пиратским и поступать с экипажем этого судна "согласно принятым в цивилизованном мире обычаям и законам". Что это означало на деле? Задержанного браконьера, если он не оказывал сопротивления, предписывалось отводить в порты, где имеется морской призовой суд. Таких портов было три: Корсаков, Поронайск и Петропавловск-Камчатский. Там дело рассматривали судьи, выбранные казачьим кругом сроком на один год. Правда, учитывая, что казаку во время промыслового сезона недосуг дома сидеть, разрешалось выбирать судьями женщин из числа казачьих жен. Непременное условие: члены суда должны быть совершеннолетними и иметь не менее двух классов образования. Участие женщин в судебном разбирательстве не означало смягчение участи виновных, потому что именно женщины редко находили в деле подсудимых смягчающие обстоятельства. Приговоры, выносимые ими не отличались разнообразием. Если задержанный экипаж не оказывал сопротивление и не был уличен в разбое и насилии, то по приговору суда происходила конфискация судна вместе с уловом, а экипаж получал от трёх до пяти лет каторжных работ. Впрочем, каторгу браконьеры отбывали своеобразную. Учитывая, что в тех местах всегда не хватает рабочих рук, я разрешил казакам использовать каторжников в качестве ватажных батраков. Оправдательные приговоры тоже выносились. Например, задержат кого без лицензии и с пустыми трюмами, а накануне был сильный шторм. Всё ясно: штормом занесло его в заповедные воды. Ну не казнить же за это бедолаг! Отпускали с миром.

Самые суровые кары налагались на тех, кто либо разбоем себя запятнал, либо оказал сопротивление казакам. Призовой суд не имел права выносить смертные приговоры или отвешивать астрономические сроки. Этого просто не требовалось, ведь был ещё закон о самоуправлении в сельской местности, согласно которому, народ собравшись на сходку мог вынести и исполнить приговор любой степени суровости, по обычаю, принятому в данной местности. И если суд происходил на суше, то судья просто передавал таких негодяев в распоряжение казачьего круга. Ну а в море, это в море. Ватажный старшина, обладавший в открытом море всеми правами командира боевого корабля, был властен сотворить с ослушниками что угодно: расстрелять, повесить, утопить или помиловать да отпустить на все четыре стороны. И только бог да царь могли отменить его решение. До бога, как известно всем — высоко, а до меня — далеко. Я ведь не всякий год бываю в тех местах.

— Ники! Зачем тогда вся эта комедия с судом? — вопрошала меня Аликс, — ведь вряд ли занятый важными делами капитан, станет тратить время на сопровождение убогой лоханки за сотни миль от места задержания.

— Дорогая! Кто-то конечно предпочтет не тратить зря времени и спрячет концы в воду. Но разумный старшина поймёт, что приглянувшаяся ему рыболовная шхуна, неизвестно каким образом оказавшаяся в распоряжении ватаги — это улика, свидетельствующая о том, что он сам не чужд пиратства. Поэтому он и до порта доведёт трофей, и через суд выправит бумаги на конфискацию и передачу в ватажную собственность добытого приза. Люди там не глупые. Как правильно поступить — догадаются сами.

Но как бы рьяно не несли свою службу казаки, численность их была всё-таки невелика. Личного состава — едва только полк укомплектовать. Поэтому пришлось им в помощь формировать отряд морской пограничной стражи и заказывать для него в Николаевске-на-Амуре корабли специальной постройки в количестве двенадцати штук.

Все эти меры конечно уменьшили размеры браконьерства, но они же и осложнили наши отношения с Японией и частично с Америкой. Но если американскому правительству, у которого возникли осложнения в Колумбии и Китае, было сейчас не до воплей обиженных граждан, то с японцами всё было иначе. Рыболовство для них было жизненно важной отраслью. Поэтому они на действия наших казаков реагировали очень болезненно. Обладая самым мощным на Тихом океане флотом и поддержку со стороны Британии, они могли себе позволить разговаривать с нами языком угроз. За последние два года мои дипломаты провели с ними множество переговоров на самые разные темы. Доводить Японию до отчаяния своей неуступчивостью мне не хотелось. Я предлагал японцам заключить конвенцию по рыболовству, в которой все спорные моменты можно будет урегулировать. Японцы в принципе соглашались, но когда дело доходило до конкретных деталей соглашения, упорно стояли на своём и не проявляли никакой уступчивости. Более того, месяц от месяца их требования становились более жесткими.

Ближе к 1903 году я понял: конфликта не избежать. Поэтому я отдал приказ о начале подготовки к войне с Японией. Для Георгия и адмирала Дубасова моё решение неожиданным не было. Подготовка к возможной войне на Дальнем Востоке нами велась давно. Мой последний по времени приказ просто требовал ускорить её. Поэтому, я надеялся на то, что к нужному времени у нас будет в этом месте достаточно сил для ведения маленькой и надеюсь, что всё-таки победоносной войны.

Подготовка эта велась по многим направлениям. Но сейчас то, что я задумал ранее, нуждалось в дополнении. В частности, нужно было что то делать с японскими шпионами. Японская разведка не шла ни в какое сравнение с британской, но это не делало её менее опасной. А толковой контрразведки у нас как не было, так и нет до сих пор.

До недавнего времени, вопросы контрразведки находились всецело в руках политического сыска являясь его подсобным делом. Этим и объясняется то обстоятельство, что борьба с неприятельскими шпионами велась бессистемно, шпионские процессы являлись редкостью.

Зубатов, прекрасно показавший себя на ниве борьбы с революционерами, совсем никак не проявил себя в борьбе с иностранным шпионажем. Ежевский, в чьём ведении были особые отделы, понимал в этих делах ещё меньше Зубатова. Мне позарез нужен был человек, способный создать такую организацию. Что интересно, такой человек имелся. Просто я не был до конца уверен в его лояльности. Но деваться мне было некуда и я дал Зубатову задание:

— Сергей Васильевич, у меня имеется для вас очень важное задание. В моём "особом списке" числится некий Феликс Эдмундович Дзержинский. Наверняка он и у вас на заметке.

— Да, ваше величество, у меня есть сведения об этом человеке. В настоящий момент господин Дзержинский состоит в разрешенной партии христианских социалистов и выполняя задание своей партии, работает в Маньчжурии в области Албазинского православного войска.

— Чудесно! Задание ваше будет вот каким: нужно уговорить господина Дзержинского создать и возглавить отдел по борьбе с иностранным шпионажем. Подчиняться этот отдел будет вашему Комитету. Уверяю вас, если у вас выйдет уговорить Феликса Эдмундовича поступить на службу, то этим самым будет сделано большое дело.

Спустя месяц после этого разговора, лично съездивший в Албазинский округ Сергей Васильевич, доложил о том, что вербовка прошла успешно и прием на службу Феликса Эдмундовича осуществлён.

— Вот только я, ваше величество, позволил себе дерзость, не до конца выполнить ваше повеление, — я кивнул Зубатову головой, разрешая продолжать и он объяснил мотивы своего самовольства, — не смотря на то, что господин Дзержинский принимал участие в революционном движении, у него нет ни необходимых знаний, ни нужного опыта для руководства тайной деятельностью. Поэтому я взял на себя смелость нарушить ваше повеление и поставить его на более скромную должность, на которой он приобретёт начальный опыт.

— И кем теперь является господин Дзержинский?

— Столоначальником Приамурского особого сыскного бюро, без присвоения классного чина и правом непосредственного доклада мне. Раньше такого бюро у нас не было. Я принял решение образовать первое из территориальных учреждений такого рода. Если господин Дзержинский оправдает возлагаемые на него надежды, то его службу можно и укрупнить. Смею заметить, лично я сомневаюсь, что сей дилетант добьётся успеха в незнакомом для него деле.

Вообще то, не спеша придавать новой службе всероссийский размах, Зубатов поступал правильно. Феликсу Эдмундовичу действительно требовался хоть какой то начальный опыт. А вот насчет неверия…

— Сергей Васильевич! Принятое вами решение я одобряю. А насчет дилетанта вы не совсем правы. В политическом сыске и до вас хватало профессионалов. А каковы их успехи? Можете не отвечать. Прекрасно помню о том, что до начала вашей деятельности, смутьяны только росли в числе. Повышая вас по службе, я делал ставку на человека, который способен принимать необычные решения. И вы оправдали мои надежды. Но в таком деле, как ловля иностранных шпионов, ваша служба себя не проявила. Значит вам нужен человек, способный принимать необычные решения. Пусть он ещё многому не учён. Так даже лучше. Сложившийся подход к делу будет только мешать ему. А мне нужно, чтобы в момент начала войны, японская разведка внезапно ослепла и оглохла.

Итак, первым противником будущего "Железного Феликса" стали японские спецслужбы. Нужно сказать, что они в это время были далеко не на высоте своего положения. Нужного для таких дел искусства у них ещё не было. Понимая это, японцы пошли верным путём, применив принципы "муравьиной разведки". То есть, брали не качеством работы, а количеством задействованных в деле агентов. Огромное количество японских агентов, проникали на нашу территорию и работали разного рода парикмахерами, массажистами, мелкими торговцами… Ценность каждого такого агента была невелика. Информации, интересной японским штабам от каждого них шло мало. Но курочка по зёрнышку клюёт. Когда сведения к резиденту поступает от множества людей, из таких вот "зёрнышек" постепенно складывается целостная картина. Примитивно? Но зато эффективно.

Дзержинский начал с того, что завел картотеку на всех поданных микадо, которые легально пребывали на территории нашего Дальнего Востока. Но были и те, кто маскировался под корейцев или китайцев, резонно полагая, что отличить их от японцев мало кто из европейцев сумеет. В моём времени такой подход себя оправдал. Разоблачить таких хитрецов с помощью тех же китайцев было нетрудно. Но так как сами китайцы не испытывали желания сотрудничать с русской полицией, японские агенты чувствовали себя достаточно вольготно. Но здесь у них такое не прошло. Особенность подхода Дзержинского к делу была в том, что он делал ставку на сотрудничество с простым народом. Поэтому, для выявления тайных агентов, он привлёк албазинских христиан, с которыми успел хорошо поработать ещё до процесса вербовки. Именно албазинцы стали первыми оперативными работниками Приамурского особого сыскного бюро. Благодаря им, было выявлено немало японцев, скрывавших своё происхождение. Помимо албазинцев, Дзержинскому начала помогать "Красная стража" председателя Ли, с которой он тоже установил сотрудничество. Благодаря такому подходу, большая часть японской агентуры стала нам известна. Правда, хватать и сажать этих явных шпионов мы не спешили. В первую очередь потому, что здесь пока что так не принято. Арест поданных микадо в мирное время, без достаточных доказательств их подрывной деятельности, мог вызвать международный скандал. Поэтому, я дал задание Зубатову подготовить операцию "Артель", сигналом к началу которой будет начало войны между японцами и нами. А заодно определить места, где мы во время войны будем держать арестованных. Пока же, службу Дзержинского мы усилили специалистами из "сливного бачка", чтобы "кормить" супостатов качественной "дезой".

Шпионаж конечно важен, но не менее важным делом я считал подготовку тыла к войне. Я не спешил отдавать команду на массовую переброску войск на Дальний Восток. Она конечно потихоньку производилась, но в основном в форме переброски маршевых команд, которые шли на формирование новых частей. Зато создание складов с запасами военного имущества шло полным ходом. Те же самые боеприпасы в огромном количестве везли в срочно создаваемые в Приморье и Приамурье склады. Параллельно создавались госпитали и лазареты, накапливались запасы медикаментов и перевязочного материала. В общем, везли всё, что невозможно было производить на месте, резонно полагая, что лучше всё подготовить заранее, чем спешно завозить с началом войны.

Но не только нужное имущество везлось в те края. Военно-топографическая служба тоже была брошена на подробное изучение этого театра военных действий. Кроме топографов, для ознакомления с местными условиями начали прибывать выпускники АГШ, Московской академии и штабные офицеры намеченных к переброске частей.

Точно так же туда начали следовать подчинённые полковника Кованько: воздухоплавательные отряды, чьё хозяйство было весьма сложным и громоздким. Переброске подлежали аэростатные команды и экипажи дирижаблей. Последних было целых четыре штуки и они носили свои названия: "Илья Муромец", "Святогор", "Алёша Попович" и "Добрыня Никитич". Но не только они определяли лицо наших ВВС. Почтовые самолёты "РосБельАвиа" тоже начали обживать только что созданные аэродромы. В мирное время они не подчинялись Кованько, но в военное время я решил их использовать в качестве самолётов разведки и связи. Подвешивать на них бомбы я не спешил: незачем преждевременно раскрывать их настоящие возможности. Бомбить будут дирижабли и только дирижабли! Кстати, аэропланы теперь были не только у нас. Американцы вот-вот испытают свой первый аэроплан. Весьма близок к этому и бразилец Сент-Дюмон. А перуанский изобретатель Паулет уже построил свой самолёт, причем оснастил его аж реактивным двигателем и готовился конструировать для голландцев реактивную "летающую торпеду". Все эти новости меня не очень беспокоили. Этим ребятам пока что далеко до нашего Потапова, который значительно превосходит их нужными знаниями.

Пока шла вся эта возня, обстановка на Дальнем Востоке в очередной раз изменилась. Японцы продолжали усиливать свою сухопутную группировку в Китае. В этом году они наконец то подавили партизанское движение на Тайване и додавливали филиппинских партизан на Лусоне. Это позволило им более плотно заняться делами на материковом Китае. А войск у них уже было там немало. В Чжили они держали целый армейский корпус, который сумел покончить с ихэтуанями в окрестностях Бейпина. Кроме того, они могли рассчитывать на помощь войск марионеточного правителя Южной Цин. Войска эти даже второсортными трудно было назвать, но численность в полторы сотни тысяч — это серьёзно. Правда, пока что эта сила, совместно с контингентами европейских армий готовилась воевать с войсками Не Шичена. В Маньчжурии же, против НОАК, численность которой достигла ста тысяч человек, действовала японская группировка равной численности. Большинство японских вояк несло гарнизонную службу вдоль линии ЮМЖД и строящейся дороги из Бейпина в Харбин. Полевых войск пока что было мало, но подкрепления всё таки прибывали и к концу 1903 года следовало ожидать, что численность Квантунской армии достигнет двухсот пятидесяти тысяч человек. Именно к этому сроку и мы собирались выставить свою группировку равной численности.

Это мы так планировали, а в действительности, планы пришлось менять. Всё началось с сообщения, которое поступило из штаба председателя Ли. У того за эти годы в составе "Красной стражи" сформировалась довольно неплохая разведка. Именно она, через своих агентов в самой Японии добыла важные сведения о дальнейших планах Японии. Там как всегда, после длительной склоки между флотской и армейской фракциями, победила одна из них: а именно армейская. Лидеры этой фракции считали, что не смотря на блестящую победу над настоящей европейской страной — Испанией, воевать с Россией японцам пока что не под силу. Сперва требуется усилить свои позиции на Азиатском материке. Для этого, следует завоевать Корейский полуостров, а потом уже думать о войне с Россией. Флотская же фракция считала наоборот: война с Кореей автоматически приведёт к войне с нами, поэтому терять Японии особо нечего, а воспользоваться слабостью Российской Империи на Дальнем Востоке, следует как можно быстрей. Армейцы, связанные по рукам и ногам войной в Китае, пускаться на такую авантюру опасались. В итоге, всё решило обещание англичан, которое они довели до японцев. Англичане уверяли, что сумеют создать нам такие проблемы, что мы не решимся вмешаться в эту войну.

Что это за проблемы, мы узнали от лидера ЛДПР Жирикова. Создание этой партии дало эффект, совсем не тот, который мы ожидали. По крылышко Жирикова сбежались все те, кто хотел радикальных перемен и при этом презирал свой собственный народ. Естественно, что нашлись и те, кто это хотел использовать в своих целях. Сперва Жириков докладывал нам про эмиссаров, засланных великим князем Владимиром Александровичем. Потом пошли сообщения про французских эмиссаров. И вот, наконец, к нему пришли посланцы Альбиона. Что планировали эти ребята? Как всегда — Смуту! Где именно? Для затравке британцы собирались разжечь пожар на территории бывшего Кокандского ханства, а дальше по всему Туркестану. Моя реакция была простой: я назначил наместником Туркестана генерала Куропаткина, прекрасно знакомого с местными условиями. Второй мерой было поголовное вооружение русских переселенцев. Более того, я приказал Куропаткину обучить обращению с огнестрельным оружием всех русских переселенцев, не делая исключения даже для женщин и несовершеннолетних детей обоего пола. Отныне, каждая русская семья в тех краях обеспечивалась спортивным карабином на каждого боеспособного члена семьи. Более того, я потребовал от Иосифа Джугашвили посылки опытных агитаторов для организации отрядов самообороны. Не остались в стороне и еврейские национал-социалисты. Для организации защиты жизни и имущества бухарских евреев, Маня Вильбушевич послала в те края своих агитаторов. Начни местные бунт — легкой расправы не выйдет. Кроме того, в Туркестане сосредотачивались части Отдельного корпуса внутренней стражи и пребывали в повышенной готовности военные гарнизоны и семиреченские казаки. Скажу сразу: местные смутьяны идиотами не были и планируемый англичанами бунт так и не состоялся. Но это стало ясно позже. А пока что обстановка в Туркестане была тревожной. Вторым направлением англов был революционный террор. Тут у них тоже всё вышло криво и косо. Сперва была серия удачных террористических актов. В Одессе от рук террористов погиб "Семь пудов августейшего мяса", в Киеве — Ник-Ник Младший, а в Варшаве — "Сандро". Меня такой падёж среди Романовых в общем то устраивал, но ведь всему есть пределы! Кончилось это тем, что я "заказал" самого Владимира Александровича. Не просто так "заказал", а с согласия правящей семьи. Ну раз такое трогательное единодушее, то извольте бриться! К концу года, дядюшка насмерть отравился некачественными устрицами в парижском ресторане. Жаль, что не все его делишки удалось выявить. Скорее всего, мы потеряли в деньгах, украденных им у России. Но ведь и оставлять его живым было опасно! Я и не оставил. На что маменька отреагировала весьма оригинально:

— Ники! Наконец-то я вижу в тебе монарха, а не пародию на царя.

Не стоит удивляться таким словам. Пожалуй, только бельгийский монарх понимал, что я на деле являюсь подлой и жестокой сволочью. Большинство правительств оценивали меня как труса и размазню. Формированию этого мнения способствовала моё стремление избегать ненужных конфликтов. Что же господа, вам осталось недолго пребывать в этом благостном заблуждении! Вы ещё увидите¸ какова моя истинная рожа! Вы поймёте скоро, что за внешность двойника моих английских родственников, скрывается настоящий русский мужик. Мужика, который всегда вводил иностранцев в заблуждение своим выражением покорности. Зато в тот момент, когда сей смирный мужик внезапно поднимал их на вилы, они видели его истинную медвежью суть.

Итак, ставка англичан на внутреннюю смуту в самый подходящий для них момент, была мне понятна. Пусть и дальше питают надежды. Кстати говоря, дела у них сейчас шли не очень важно. Тибетская экспедиция кончилась поражением английских войск. Регулярные экспедиции англичан из Гонконга в направлении Кантона тоже удачными не были. А на реке Янцзы не утихало ожесточённое сражение между их флотилией и китайскими войсками, получившими от американцев неплохую артиллерию. Более того, задробив американцам путь на Панамский перешеек, англичане ничего не смогли противопоставить им в Китае. Неделю назад, в Нанкине Не Шичен провозгласил образование Китайской Республики. Практически сразу он отдал американцам в аренду на 49 лет город Шанхай с окрестностями. Поток американских товаров хлынул на внутренний китайский рынок, а Азиатская эскадра США обрела базу. Меня конечно это не радовало, но ничего поделать с этим я не мог. Только наращивать своё военное присутствие на Дальнем Востоке. И я это начал. Первой туда была переброшена Кавказская Туземная дивизия, которая вошла в оперативное подчинение командованию Бурят-Монгольского конного корпуса Северной Цин. Командующего этим корпусом, полковника Дансаранова пора уже было производить в генералы. Правда, это сделаю не я, а вдовствующая императрица Цыси. Ей уже сделаны нужные намёки. Вслед за кавказцами туда отправилась Вторая Закаспийская Туземная дивизия (евреи). Этим ребятам в любом случае следовало заранее обрести боевой опыт. Вместе с этой дивизией на Дальний Восток отправились добровольческие санитарные дружины, сформированные Маней Вильбушевич из своих соплеменниц. Их как раз и распределят по боевым частям Приамурского округа. В третью очередь туда перебросили польскую гвардейскую бригаду латышских егерей вместе с их будущим королём Андреем Владимировичем. Не отказались от поездки на край света и финские стрелки, имевшие права Старой Гвардии. Но самый смак был в том, что и русская гвардия была готова появиться там. С ней дела обстояли так: "Лужские мучения" только вначале вызывали недовольство у гвардейских офицеров. Все, кто был очень сильно недоволен, со временем либо подали в отставку, либо перевелись в армейские части, где служба была более спокойна. Зато те, кто остался и пришел на смену убывшим, воспринимали всё иначе. Они уже привыкли к тому, что для меня гвардия стала экспериментальным войском, в котором создаётся "Наука побеждать". Они даже гордились своей ролью и действительно готовы были идти к чёрту на рога. Нижние чины относились к этому тоже лояльно. На Восток, значит на Восток. "Наше дело убивать и умирать. А кого и зачем, про то господин полковник знает". Но не только русские части брались в расчет. Народно-Освободительная Армия Китая и войска Северной Цин должны были дополнить наши усилия. Отдельный вопрос был с Корейской Императорской армией. Она была не очень большой. В данный момент в её составе было 26 полков. Кроме полков регулярной армии, мы могли рассчитывать на "Армию Справедливости" — корейское народное ополчение. Тут возникали сомнения. Что регуляры, что ополченцы, никто из них не был в настоящем бою. А ведь именно им предстояло принять на себя первый японский натиск.

Но больше всего меня беспокоили внутренние дела в Корее. Согласно депешам нашего посла в Сеуле Павлова, в этой маленькой империи много чего держалось на королеве Мин. Умри она и дела там могут повернуться иначе. Все мог испортить формальный правитель Кореи, её муж — император Коджон. Потеряв свою энергичную супругу, Коджон был способен все усилия патриотов Кореи слить в унитаз. Не внушал доверия и его сын, крон-принц Сонджон. Этот молодой ещё человек тоже по натуре был не боец. Правда, выход был найден. "Неизвестные отцы" долго обхаживали королеву Мин, прежде чем она решилась на радикальные действия. Год назад, при загадочных обстоятельствах погибла супруга Сонджона. Принцессу Сунджонхё кто-то отравил. После отбытия траура, крон-принц женился на некой Тен, девушке из небогатого рода. Ну а осиротевшие дети были вывезены в Россию и для получения приличного образования, и для их же безопасности. Новая принцесса вполне пришлась ко двору, да и со свекровью неплохо поладила. То, что эта самая Тен ранее где то получила неплохое образование и воспитание, разумеется было чистой случайностью. Главное — девица, обладавшая от рождения твёрдым и непреклонным характером, могла в случае чего, энергично править страной. Не скажу, что крон-принц был счастлив в этом браке, но противостоять влиянию матери и новой супруги он не мог по свойствам своего характера. Династия продолжала существовать и править, а страна развиваться.

Кроме Кореи, внезапно возникла проблема Гавайского королевства. Отказываясь от его приобретения, я стремился и с американцами не поссориться, и заодно не позволить им создать на пути в Азию промежуточную станцию для их флота. Дальнейшие события показали, что я получил больше, чем мог ожидать. Установление австрийского протектората ничуть не улучшило положения Франца-Иосифа. Да он и не стремился хоть как то развивать подмандатную территорию. Всё, что было на Гавайях австрийского, так это резиденция губернатора, у которого не было ни войск, ни денег, ни поддержки среди местного населения. А население было пёстрым. Кроме коренных жителей архипелага, там осело немало американских китобоев и корейских да китайских работников. Русское влияние там тоже вначале почти не чувствовалось. Женитьба моего брата Михаила на гавайской принцессе, положило начало новой жизни для местного населения. Вместе с Михаилом из России прибыл его собственный двор и замаскированные под прислугу наши разведчики. Затем, "неизвестные" открыли представительство своего банка, а "Морвоенторг" в Жемчужной бухте получил возможность строить базу. Пока что коммерческого флота. Следующим шагом было увеличение количества наших бывших поданных. Практически одновременно с великим князем Михаилом, на острова прибыли некие "гавайские дворяне", которые довольно быстро организовали Дворянское собрание. Большинство внешних наблюдателей воспринимало это как забавную клоунаду. Вот только эти "дворяне" оказались далеко не клоунами. Местные начали это понимать после того, как я расформировал Сахалинскую каторгу. Судьба бывших каторжан сложилась по-разному. Всё зависело от того, кто и за что сидел. Одних убрали к Макарову за Полярный Круг. Другие, получили от меня помилование и статус вольных поселенцев там же, на Сахалине. Зато судьба самых неисправимых была иной. Их ссылали именно на Гавайи. Скажите: какой от этого толк? Огромный! Прибыв в сии райские края, они ставились перед выбором: либо быть рабами у американских китобоев, либо поступить на службу к одному из гавайских дворян. Вы понимаете, что предпочли выбрать эти сволочи. В итоге, каждый местный дворянин получил в своё распоряжение банду негодяев, по которым в любой иной стране, скорое свидание с виселицей становилось неизбежным. В дальнейшем, сочтя сей опыт удачным, я начал таким же образом "чистить" и прочие каторги, амнистируя попавших в дурную ситуацию бедолаг, отправляя к Макарову тех, на чьё исправление стоило надеяться и сплавляя на Гавайи неисправимых рецидивистов.

Получив в своё распоряжение банды, "дворяне" развернулись вовсю. А ведь кроме банд, они получили доступ к дешёвому кредиту, который им давал "краснозвёздный" банк. Судя по докладам моего посла, в королевстве возникла ситуация, похожая на ситуацию в России времён Ельцина.

Захват и скупка по бросовой цене земельных участков было только началом процесса. Гавайские "братки" начали подминать под себя рыболовный и китобойный промыслы. Самым полезным для нас было то, что они взялись и за американских браконьеров, частенько шаливших в наших водах. И всё это сопровождалось частой стрельбой, ибо американцы не были смирными и беззащитными овечками. Конкурировали "братки" и между собой. Но от взаимного истребления их уберегли наши кураторы. Получив инструкции из Петербурга, они собрали в только что построенном в Гонолулу здании Дворянского собрания всех этих криминальных дворян на сходняк, где и были выработаны и приняты твёрдые правила хорошего поведения между своими.

Кроме обычных уголовников, на эти острова я начал ссылать проворовавшихся чиновников. Их судьба в миниатюре походила на судьбу белоэмигрантов из моего времени. Лишенные имущества, подданства и прав состояния, они по-разному устраивались на новом месте. Кто-то из них стал люмпеном, промышляя попрошайничеством, торгуя телами своих жён и дочерей, да промышляя мелким воровством. Другие смогли удержаться на плаву, заимев "крышу" уйдя в полукриминальный бизнес: игровые притоны да дома терпимости. Самые успешные из них и тут не пропали. Стоит помнить, что в большинстве своём это были люди образованные, а королевство испытывало в таких нужду. Они сумели поступить на государственную службу и на жизнь не жаловались. Те, кто и в России проявил себя в качестве управленца и хозяйственника, поступили на службу к криминальным авторитетам, которым "неизвестные отцы" помогли начать процесс легализации честно отжатого бизнеса. Так что королевство это выходило вовсе не смешным и чьё влияние там будет наиболее сильным, ещё предстояло выяснить.

А я сейчас был озабочен проблемой финансов. До сей поры денег в казне хватало. Не шиковали конечно, но на самое необходимое нам хватало. Особенно после того, как удалось значительно уменьшить размеры казнокрадства. Да и сокращения поголовья членов правящего дома уменьшило размеры непроизводительных по сути своей расходов. Но сейчас, самой необходимой статьёй затрат стали затраты на подготовку к войне на Востоке. Если судить по моему времени, то два с половиной миллиарда рублей вынь да положи. Причем, в течении полутора лет. И это в стране, где имелось:

Золотой запас — 1.7 млрд руб.

Рост госдолга: с 6.6 до 8.7 млрд руб.

Народный доход — 4 млрд руб/год.

У меня положение было значительно лучше. Золотой запас благодаря моим "краснозвёздным" союзникам сейчас составил полтора миллиарда рублей.

В наследство мне достался внешний долг аж в 2.3 млрд рублей из которых я погасил уже 1.4 млрд рублей. Народный доход сейчас был порядка пяти миллиарда рублей в год. Казалось бы: живи счастливо и дальше процветай. Но как говорится: "Лишь бы не было войны". А она будет и предотвратить её или даже оттянуть сроки её начала у меня не выйдет. Приходится резко наращивать военную мощь. А деньги на это где взять? Лезть в кабалу к французам и прочим европейским банкирам мне очень не хотелось. Скрепя сердце, я вызвал для секретного разговора Василия Ивановича и за рюмкой чая изложил ему свою просьбу: дать нужный мне займ. Моя просьба ничуть не удивила его.

— Ну что же, Николай Александрович, мы так и предполагали. Наше слово: миллиард частями в течении года под четыре процента годовых.

37. Война на пороге

На сухопутной части театра военных действий дела наши обстояли неплохо, хотя без дурости тоже не обошлось. Первый "сюрприз" преподнесла нам Закаспийская Туземная дивизия. Являясь по сути своей учебной, она была вооружена устаревшим вооружением. Личный состав был вооружён винтовками Бердана. Полковая артиллерия имела на вооружение пушки Барановского, а дивизионная артиллерия была представлена 87 мм орудиями образца 1877 года. Пришлось срочно, уже на месте её перевооружать. Но это были цветочки. Ягодки были в том, что дивизия не являлось таковой. Это было чисто административное понятие. Не было даже нормального дивизионного и полкового командования. Ну не вырастили мы ещё еврейских генералов и полковников! В итоге, я распорядился поставить на должность начальника этой дивизии генерал-майора Алексеева Михаила Васильевича. Даром что ли, что он потомок еврейских кантонистов? Вот и пусть бывших соплеменников учит воевать!

Бригада латышских егерей наоборот, была исправной воинской частью и вооружена современнейшим оружием. Но каким! Я упустил из виду, что являясь частью будущего Войска Польского, она формировалась, обучалась и вооружалась французскими инструкторами. Поэтому вооружены были латыши винтовками Лебеля и пулемётами Гочкиса. Полковой артиллерии не было совсем, а дивизионная была представлена 75 мм французской пушкой. И хорошо, что вовремя это обнаружили. В итоге, латышей перевооружили на русское оружие, а все французское отправили обратно в Варшаву.

С русскими войсками дела обстояли лучше. Развернутые нами в Приамурье Восточно-Сибирских шесть корпусов, имели на вооружении обычные трёхлинейки и пулемёты Мадсена под русский патрон. Полковая артиллерия была представлена 76 мм полковыми орудиями, а дивизионная, за неимением лучшего — 87 мм пушками образца 1895 года. Перебрасываемая в Сибирь гвардия, была вооружена примерно так же, плюс экспериментальные артиллерийские системы, которые ещё предстояло испытать на войне.

Кроме этого, на Сахалине и Камчатке формировалось по пехотной бригаде, задачей которых было отражение возможных японских десантов.

Не стоило сбрасывать со счёта и наших союзников. Лучшим из них я считал состоящий на службе Империи Северная Цин Бурят-Монгольский конный корпус Дансаранова. Его организация почти полностью копировала ту, которой обладал Первый Конный корпус Будённого. Вплоть до пулемётных тачанок. Не бог весть, какое новшество, но достаточно эффективное по нынешним временам. Кстати, в этом корпусе будет проходить службу и сам Семён Михайлович. Да не просто так, а в роли военного советника. А пока, он только что призван на службу и проходит обучение на одном из полигонов "десятки".

"Десятка" у меня сейчас работает не только с иностранцами. Там проходят обучение и те, на кого можно сделать ставку в будущем. Взять к примеру Михаила Васильевича Фрунзе. Перспективный молодой человек. Но пока что ничем кроме марксизма не увлечён. Посещает собрания социал-демократов в городе Верном. И похоже, что свяжет с ними свою судьбу. Военным делом он пока не интересуется. Да и призывать на службу его рано. Но призовём обязательно. И проходить он её будет именно в "десятке". Там ведь не только солдат готовят. Военно-политические курсы для тех же китайцев или корейцев, готовят и средний командно-политический состав. Появилась там и русская учебная группа. Именно там проходит обучение некий Джугашвили. Подготовке этого человека я придаю особенное значение. Вряд ли мне удастся дожить до Второй Мировой. А потому я держу на памяти слова Г.К. Жукова о том, что Сталин до 1943 года вообще не разбирался в военном деле. Правда это или не, кто его знает? Ничего! У меня он будет разбираться. Неплохо разбираться.

Сейчас этим людям из моего "Особого списка", ныне существующую армию не изменить. Армия консервативна. К внедрению разного рода новинок она относится насторожено. Нет, против более совершенного вооружения она не откажется никогда. Гораздо тяжелей проходит внедрение новых приёмов боя. Тут консерватизм проявляют практически все. Зачастую, только война с её потоками крови, исправляет ситуацию к лучшему. Но и это ненадолго. Проблема не в какой-то глупости военных. Проблема в том опыте, который ими получен ценой крови. Ведь не ради красного словца говорится, что каждая буква устава пишется кровью. Именно поэтому армия придерживается той тактики, которая себя хорошо зарекомендовала и чурается новой, боем не проверенной… Можно конечно спустить мудрые указания "сверху", начать учить людей воевать по новой методе. Беда только в том, что любая армия умеет выполнять любые приказы. В том числе и такие, которые она сочла дурными. Приказано учиться воевать по-новому? Выполним! Такой "балет" начальству покажем, что оно ахнет и прикажет больше такой ерундой не страдать, а придерживаться действующего до сей поры порядка.

Нет, если конечно потратить много времени, тогда переучить армию выйдет. Вот только при этом, учить нужно так, чтобы до людей доходило: начальство дело говорит, а не ерундой мается. Вот потому я и не жалел денег на ту же "Заготовку баранины" во время "Лужских мучений". Радуясь дармовому приварку к основному пайку, гвардейцы нет-нет, а задумывались: "А ведь на месте этого барана должен быть я!"

Конечно, затратив тьму времени, можно выучить всю армию. Но пока ты тратишь на это время, жизнь продолжается. Появляются новые, более совершенные системы вооружения, внедрение которых уже требует пересмотра прежних тактических приемов. Вот только вопрос: каких и как? Недостатка в новых идеях не бывает. Но какие из них правильные? А потом приходит война и всё расставляет по полочкам. Армейский принцип: "Не доходит через голову, дойдет через жопу", — на войне действует в полный рост. И только через горы трупов, через реки крови, через принесение жертв беспощадному Богу Войны, людям даруется настоящее умение воевать. Иначе ни у кого не выходит. Можно наплодить множество кабинетных умников, которые разработают самые лучшие на свете инструкции, но без принесения жертв на поле боя, все эти теории в войсках всерьёз не воспримут. Кстати, это касается не только чисто военных проблем. Медицина не менее консервативна и тоже не любит непроверенных практикой новаций.

У меня сейчас происходит целая война между профессорами Военно-Медицинской Академии и клиникой доктора Мюллера. В частности, благодаря сопротивлению консерваторов с огромным трудом внедряется тот метод, что в моём времени применял для лечения травм знаменитый доктор Илизаров. И тут тоже пришлось давить на неглупых в общем то людей. Но тоже, как давить? Опосредованно. Как ни противилась этому душа, но пришлось на станции Тихонькая создавать клинику травматологии. А что у нас на станции Тихонькая? Высшие женские курсы, которые были устроены специально для тех евреек, которые отслужили по три года работницами передвижных борделей. Сейчас мы ничего подобного не практикуем и любой девице, независимо от народной принадлежности, разрешено учиться где угодно. Но дух борделя так и не выветрился из стен этого заведения. Впрочем, местечковым духом там тоже изрядно попахивало, ибо подобное льнёт к подобному. Но меня сейчас это не волновало. Зато близость этих курсов к театру военных действий было несомненным плюсом. И потребность в создании хорошего тылового госпиталя тоже имелась. Поэтому, если раньше студентки изучали в основном акушерство и гинекологию, то теперь и за хирургию взялись.

Тут у меня был один несомненный плюс, которого не было у моего реципиента. "Неизвестные отцы" трепетно относились как к собственному здоровью, так и к здоровью нужных им людей. А потому, те же аппараты Илизарова, аппараты для сшивки кровеносных сосудов или нервных окончаний, лаборатории по переливанию крови… всё это хоть и в ограниченном количестве, но у меня было. Теперь, нужно было только все это правильно организовать. Особенно вопросы организации полевых госпиталей и эвакуации раненых. Требовались добровольцы. И они появились. Тут прекрасно поработали национал-социалисты Вильбушевич. Благодаря им удалось создать добровольческие санитарные дружины, чьей задачей была эвакуация раненых с поля боя на полковые медицинские пункты. Сейчас, эти местечковые сандружинницы проходили подготовку как раз в районе станции Тихонькая. Неплохо поработала и Партия Христианских социалистов. Благодаря ей, молодые албазинки массово шли служить сандружинницами. Но не отставали от них и русские девушки, среди которых хватало тех, кто имел медицинское образование. Шли они служить в основном медицинскими сёстрами и фельдшерицами. Врачами были в основном мужчины. Те из них, кто не имел нужного образования, изучали сестринское дело на организованных курсах, а неграмотные шли санитарками в госпитали.

Но если с медицинским персоналом дело обстояло неплохо, с инструментом, оборудованием и медикаментами — удовлетворительно, то с организационной частью были проблемы. Мои планы по введению в штат хотя бы воюющей дивизии медсанбата, пришлось отменить и ограничиться медсанротой. Причина этому простая — катастрофическая нехватка кадров. С организацией санитарных поездов тоже возникли проблемы. Отсутствие на ТВД развитой железнодорожной сети, уменьшало наши возможности по эвакуации раненых. Выход тут найден был в организации плавучих госпиталей. Имеющиеся на Амуре производственные мощности позволяли нам строить и ремонтировать речные корабли любого назначения, а река Сунгари позволяет этим судам плыть вплоть до Гирина. Эта географическая особенность и определила наши планы. Одно из направлений наших ударов — как раз вдоль этой реки. И воевать мы будем при помощи кораблей Амурской флотилии. Но про флотские дела несколько позже.

Учитывая, что война задумывается коалиционной, стоило позаботиться об организации тесного взаимодействия с нашими союзниками. Тут вопрос решался двояко. С одной стороны, нашим несомненным преимуществом было наличие в каждой дивизии двух передвижных радиостанций. Они конечно компактными не были и "экипаж" каждой из них насчитывал целое отделение с четырьмя лошадками, но у японцев ничего подобного и близко не было. Вторым козырем было наличие в каждом корпусе авиационного отряда из "почтовиков". То есть, любое донесение могло быть оперативно послано по нужному адресу. Но самый главный козырь: военные переводчики. Офицерами связи при штабах мы назначили выпускников военно-политических курсов "десятки". А с переводчиками вопрос решили иначе. Большинство их было из албазинских добровольцев. Этих юношей мы пропускали через годичные курсы военных переводчиков в Благовещенске. Там они помимо чисто военной подготовки, углубленно изучали свой родной язык и естественно что и русский. По окончанию курсов, им присваивалось звание унтер-офицера русской службы и они направлялись служить при штабе одного из полков. Кстати, кроме пистолета и тесака, им вручались пишущие машинки, которые специально для этого заказывались за границей. Но не одни албазинцы проходили подготовку в Благовещенске. Монгольское и корейское отделение этих курсов тоже готовило кадры из людей соответствующей национальности.

Не забывал я и про обычную военную разведку. Она конечно существовала и до меня, более того, ей даже было чем гордиться, но всё-таки требованиям нового времени она уже не соответствовала. Тут, как и в случае с Дзержинским, приходилось создавать региональное подразделение, практический опыт которого можно будет распространить шире. Здесь стоило делать ставку на совершенно новых людей. Таким "новым" человеком стал переведённый из штаба Варшавского военного округа в распоряжение командующего Приамурским военным округом, капитан Батюшин Николай Степанович. Правда, прежде чем прибыть на Дальний Восток, Николай Степанович посетил Царское Село, куда был вызван моим братом Георгием. Та беседа, которую я вел с Батюшиным, происходила в присутствии именно Георгия. Обрисовав вкратце сложившуюся там обстановку, я приступил к постановке задачи:

— Николай Степанович, у французов есть пословица: "Если бы войско знало, оно бы победило!" Как вы понимаете, речь идёт про сбор сведений о противнике. Обычная войсковые разведывательные партии выясняют о противнике далеко не всё. Её усилия должна дополнять агентурная разведывательная сеть. С этим у нас на Востоке дела обстоят откровенно плохо. Работать нашим агентам в самой Японии практически невозможно. Отчасти нас выручают коммунисты Председателя Ли. Его "Красная стража" добывает немало ценных сведений о японцах, но делится с нами далеко не всем. Что-то мы получаем и от корейцев, но этого тоже недостаточно. Нам нужна на территории Маньчжурии своя сеть нелегальных агентов, — я особым тоном подчеркнул слово "своя".

— Ваше величество, — Батюшин, не дождавшись от меня продолжения разговора, осмелился задать мне вопрос, — по существующему порядку я не могу быть назначен на более высокую штабную должность, не пройдя цензового командования строевым подразделением.

— Это решаемый вопрос, поспешил успокоить Николая Степановича я, — как вы видете, Начальник Генерального Штаба, великий князь Георгий Александрович внимательно слушает наш разговор. В его власти назначить вас на любую подходящую для вашего случая должность. Например, вы можете проходить цензовое командование на должности командира отдельного разведывательного батальона. Или эскадрона, если вам милей кавалерия. То, что ни подобного батальона, ни эскадрона в нашей армии нет, это несущественная подробность.

— То есть, под названием "батальон" или "эскадрон" будет пониматься сама нелегальная разведывательная сеть? — догадался Батюшин.

Приятно иметь дело со столь сообразительным человеком! По нынешним временам, сведениям о появлении на ТВД некого отдельного батальона, вряд ли будет придаваться большое значение. Батальон — это не так много. А то, что этот батальон укомплектован агентами-нелегалами, не сразу и догадаются. А ведь именно это мне сейчас и нужно. Готовить хорошего нелегала и создавать полноценные резидентуры дорого и долго. А мне сведения о японской армии нужны уже вчера. Поэтому, я решил пойти тем же путём, что пошли и японцы: создать свою "муравьиную разведку". Именно на это я и ориентировал Николая Степановича:

— Вашей успешной работе будет способствовать то обстоятельство, что с китайцами у нас хоть и нет настоящей дружбы, но нет и вражды. С корейцами дела обстоят намного лучше, хотя с ними наша дружба тоже основана на голом расчете. С албазинскими христианами у нас чудесные отношения, поэтому на их верность мы смеем рассчитывать. Так что подбирайте офицеров в свой "батальон" сами, а рядовую агентуру вербуйте из местных жителей.

В общем, спустя две недели, по прибытии к месту службы, капитан Батюшин приступил к исполнению своих обязанностей. В течении года, численность его "батальона" стала воистину китайской: порядка пяти тысяч нелегальных агентов. Совершенно правильно Батюшин распорядился и согласившимися служить в нашей разведке албазинскими христианами. Они у него в основном обеспечивали связь между агентами и штабом Батюшина. Резидентуры организовались тоже быстро, ибо китайцы вербовались не одиночно, а целыми семьями. Вот глава семьи, а иногда и целой общины, становился нашим резидентом по праву старшинства. Не сразу всё заработало как нужно, но времени нам хватало и система добычи сведений постепенно налаживалась.

Если с сухопутными частями на Дальнем Востоке дела решались более или менее планово, то с флотом пришлось авралить. Тут отчасти виноват был я сам. Отчасти, потому что ошибка вышла со сроками строительства нужных нам кораблей, а не с самой концепцией.

Итак, российский флот годами избавлялся от доставшегося мне по наследству хлама. Но это не значило, что моряки остались без кораблей. Тот же "Морвоенторг" постоянно пополнялся судами, которые во время войны можно было вооружить и использовать в качестве вспомогательных крейсеров. Кстати, ход у них был для судов такого класса весьма неплохой: 15 узлов выжать из них было возможно. Естественно, что места для установки вооружения, предусматривалось ещё на стадии проекта. Как правило, оно состояло из четырех шестидюймовых и стольких же трёхдюймовых орудий. Плюс два торпедных аппарата. Дюжина таких кораблей была приписана к Мурманскому порту, и столько же имело "прописку" в Леопольдвилле. Но наибольшее число этих судов работало у нас на Дальнем Востоке. Три десятка судов в мирное время были "прописаны" в Жемчужной бухте на Гавайях, ну а в случае войны, согласно принятым в это время правилам, имели право находиться там не более 24 часов. Нас такое ограничение не сильно тревожило. Просто потому, что во-первых, заходить туда при нужде можно не один раз, во-вторых, русские порты для них никто не закрывал. Китай, находящийся в состоянии войны с Японией, навряд ли будет выгонять наши суда из своих портов, а уж если Корея начнет воевать с японцами, то для нас и их гавани станут своими.

Споры с моряками, у меня возникли как раз по поводу применения вспомогательных крейсеров. Ребята под Шпицем мечтали о рейдерстве с целью подрыва вражеской морской торговли. Я лично, эти планы считал ненужными и даже вредными. Вот только как объяснить моим адмиралам, что затея с рейдерством нам принесёт больше вреда, нежели пользы. Они ведь понятия не имеют, насколько упёртыми могут быть японцы. Да они и англичан толком ещё не знают.

— Федор Васильевич! — старался я убедить Дубасова, — дело вы затеваете дурное и ненужное. Поймите, сам по себе японский торговый флот весьма невелик и истребить его труда не составит. Вот только большая часть товаров в Японию завозится судами нейтральных стран. Бороться с военной контрабандой — дело кляузное и ненадёжное. Правила поведения на морях определяем вовсе не мы. Стоит вам начать перехватывать суда нейтральных стран, как потерпевшие убытки торгаши, заручившись поддержкой британцев, начнут вопить о поощрении пиратства с нашей стороны. Даже если наши капитаны будут соблюдать все положенные в этих случаях формальности, их всё равно обвинят во всех смертных грехах. И кончится это присылкой в эти воды сильных отрядов боевых кораблей заинтересованных стран. Естественно, с целью защиты мирных торговцев.

— Но какие тогда задачи ставить нашим капитанам?

Первой задачей для наших вспомогательных крейсеров была очистка наших вод от японских браконьеров. Пока идёт война, эту задачу можно решить самыми радикальными способами. Японцы конечно примут меры для защиты своего рыболовства, но для этого им придется выделять боевые корабли. Скорее всего это будут либо устаревшие корабли, либо вооруженные торгаши. Так или иначе, отвлечение даже старых боевых кораблей для охоты за нашими вспомогательными крейсерами, ослабит основную группировку японского флота. Второй задачей являлось производство набеговых операций в японских территориальных водах. А это не только Японские острова. Формоза, Филлипины, Микронезия… это тоже места, где наши рейдеры смогут наносить противнику заметный ущерб. И на охрану этих вод, японцам тоже придётся выделять корабли. Не самые лучшие конечно, но ведь и от них есть заметная польза. В любом случае, усилить этими кораблями свои главные силы, они не смогут. Осталось только решить проблему: с чем мы выйдем на бой с главными силами японского флота? Теоретически, если война начнется в начале 1904 года, то у нас найдется, что противопоставить главным силам японского флота. А вот по факту, можем и не успеть. Именно поэтому пришлось авралить и срочно брать кредиты у "неизвестных".

Кое-что я успел сделать и без кредитов. Два неплохих гидрографических судна вполне годились для разведки. Корабль управления "Юрий Долгорукий", был систершипом моего "Ивана Грозного" и при всей своей внешней безобидности, способен был на многое. Впрочем, помимо морского корабля управления, в составе Амурской флотилии был и речной. Естественно, что подумал я и о минной войне. Основная ставка была сделана на два минных транспорта "Амур" и "Енисей". Такие были и в моём времени, но здешние от них заметно отличались. Прежде всего максимальной скоростью хода, которая составляла примерно 20 узлов. Несколько большим было и водоизмещение: почти 3000 тонн. По минному вооружению отличий не было. Как и в моём времени транспорт нес 450 мин. Зато оборудование, предназначенное для минных постановок было гораздо совершенней, что позволило иметь экипаж меньшей численности. Отличалось и артиллерийское вооружение. Оно было значительно мощней Я конечно желал, чтобы минные транспорты вооружались пятидюймовыми орудиями. Но процесс создания их по многим причинам затянулся и вместо пятидюймовок корабли получили по пять 120 мм орудий системы Канэ. В качестве противоминной артиллерии поставили по шесть 75 мм пушек того же Кане. Сейчас оба этих корабля осваивают воды Тихого океана.

С миноносцами я тоже не тормозил. Правда, выглядели они вовсе не так, как в моём времени. В первую очередь им вдвое увеличили водоизмещение и оно составило 820 тонн. Кстати, именовали их для пущей важности минными крейсерами. Вооружены эти "крейсера" были двумя 120 мм и четырьмя 37 мм пушками. Три торпедных аппарата и возможность взять на борт полсотни мин, моряков вполне устраивало. Скорость правда сочли не совсем достаточной — 25–26 узлов, но не век же этим кораблям быть "крейсерами". Со временем, после модернизации, из них могли получиться вполне приличные корабли конвоя. Производили их в двух местах: в Питере и во Владивостоке на построенном фирмой Крампа заводе. К началу 1904 года можно было рассчитывать на то, что в Минной дивизии ТОФа мы будем иметь в строю 16 таких кораблей. В дополнение к ним, завод в Николаевске-на-Амуре срочно строил дюжину кораблей для пограничной охраны. Это были корабли, водоизмещением 350 тонн и максимальную скорость в те же самые 25–27 узлов. Артиллерийское вооружение — две 75 мм пушки Кане и пару 37 мм пушек. В дополнение к артиллерии, они несли два однотрубных торпедных аппарата. Помимо кораблей специальной постройки, мы могли по мобилизации задействовать до сотни разного рода промысловых судов, вооружение для которых уже хранилось на местных складах.

Со всем этим мы справлялись в плановом порядке и вносить изменения в свои планы не собирались. Авральную ситуацию вызвала ситуация с кораблями, предназначенными для эскадренного сражения. Правду сказать, именно эскадренных сражений я и стремился всячески избежать. Почему?

— Фёдор Васильевич и ты Жорж, — я специально задавал Дубасову и брату наводящие вопросы, — с точки зрения моряка и вообще военного человека: после победы в морском сражении, каким должен быть ваш следующий шаг?

Не дождавшись ответа, я продолжил:

— Победа на море — это не более, чем подготовка к операции сухопутных сил с решительными целями. Причем, желательно, чтобы между победой на море и операцией сухопутных сил не было никакой оперативной паузы. В нашем случае, после победы на море, десант на Японские острова прямо так и напрашивается.

Ответом мне были удивлённые взгляды начальников Генеральных штабов — морского и сухопутного. Мне их удивление было понятным. Ни флот, ни армия не планировала проведения десантных операций на Японские острова. Потому что ничего хорошего из этого выйти не могло. К 1904 году японская армия могла рассчитывать иметь в своём составе 325 тысяч человек и 450 тысяч подготовленных резервистов. И если на материке они рассчитывали держать порядка 280 тысяч человек, то на самих островах наш десант встретит противника, многократно превосходящего его числом. Пусть это будут второсортные войска, но их будет в разы больше, а неравнодушные британцы позаботятся о том, чтобы армия Метрополии имела всё необходимое для войны. Вопрос ещё был в том, какой численности может быть этот самый наш десантный отряд? Для наших черноморцев до сих пор непосильно высадить на турецкий берег всего-лишь одной дивизии. Хотя, сгоряча они замахивались и на корпус. А на Дальнем Востоке наши возможности много меньше, нежели на Черном море.

История России знает немало случаев, когда красивые победы на море не приносили ощутимой пользы. Смотрите сами: Гангут и Гренгам — правильные победы. Потому что они расчистили путь нашим десантным силам. И десанты эти высаживались. Именно десантные силы Балтийского флота принудили шведов к заключению мира. Чесменское сражение — это пример того, как блестящий успех флота не привел к окончательной победе. Нам просто некого было высаживать на берега Турции. Примерно так же я оцениваю победы Ушакова на Чёрном море.

Правда, победа в морском сражении имеет смысл и в том случае, если нам нужно воспрепятствовать высадке крупных десантов противником. Вот только на Дальнем Востоке так уже не получится. Японская армия давно на материке. С моей точки зрения, это прекрасная ситуация. На материке мы имеем возможность драться с японцами в равных силах и даже можем создать численное превосходство в силах. Мне даже выгодно будет, если японцы перебросят на материк всё, что у них есть в Метрополии. А они, если будут нести значительные потери, обязательно начнут переброски подкреплений. Я даже согласен не мешать этим переброскам. Чем больше перебросят, тем больше их ляжет в маньчжурскую и корейскую земли.

Хотя, если подумать, то японцам и в этом случае есть где высаживаться. Достаточно вспомнить, что у нас они практически сразу после Цусимы высаживались на Сахалине и в Охотске. Но если Охотск — это чистой воды набеговая операция, то на Сахалине было иначе. Дивизия в 14 тысяч человек — это немало. А если учесть, что вместе с ней высаживались вспомогательные подразделения, которые сами не воевали, но без которых воевать трудно? Кое-кто суммарно насчитал аж 38 тысяч человек, привлеченных к участию в этой операции.

Но вот вопрос: имея перед собой не разгромленный наш флот и истекающую кровью армию: решатся ли они на высадку крупных десантов в иных местах? Дубасов прекрасно понял, что я отвожу главным силам флота пассивную роль именно в самом начале войны. Имея перед собой достаточно сильную эскадру, адмирал Того не станет пренебрегать исходящей от неё угрозой. Никуда он не денется, вынужден будет сторожить нашу эскадру у Владивостока и всячески провоцировать её на бой. Но для того, чтобы это так и было, нам придётся иметь на Тихом океане достаточно большое число крупных кораблей.

— Иначе, ваше величество, нам не выйдет ни сковать главные силы противника, ни раздёргать по частям их флот своими набеговыми операциями, — убеждал меня Дубасов.

Так что скрепя сердце, я наступил на горло собственной песне и дал "добро" на строительство крупных кораблей для Дальнего Востока. Начиная с 1900 года мы начали часть кораблей строить сами, а часть заказов разместили за границей.

В данный момент, к переходу на Дальний Восток готовился отряд кораблей в составе двух броненосцев береговой обороны и двух броненосных крейсеров. Эти корабли были построены нами для Балтики, но нужда заставила их пустить в кругосветное плавание. Вообще то, броненосцев береговой обороны мы заложили целых четыре: "Гангут", "Гренгам", "Чесма" и "Наварин". Первые два уже построены и отправятся на Тихий океан. Ну а "Чесму" и "Наварин" достроить к нужному сроку мы не успеваем. Но вообще, эти корабли могли внушить почтение кому угодно. В трех башнях располагалось шесть двенадцатидюймовых орудий. Для отражения минных атак в бортовых казематах имелось двенадцать 120-миллиметровок. И ход был довольно приличный: 16 узлов.

Помимо ББО, предполагалось иметь и четыре полноценных эскадренных броненосца. Но учитывая, что наши отечественные судостроители имеют дурную привычку делать медленней и дороже, нежели иностранцы, заказ на эти корабли получила фирма Крампа. Как раз в середине 1903 года все четыре корабля должны быть построены. Эти броненосцы тоже не были типичными для этого времени. Отсутствие торпед и минных катеров уже вызывало удивление. Главный калибр был представлен восемью двенадцатидюймовками в четырёх башнях. От шестидюймовых орудий мы напрочь отказались, что у многих вызвало немалое удивление. Считалось, что они будут весьма полезны в морском бою. В том, что это совсем не так, скоро поймут многие. Вместо них мы разместили шестнадцать 120-миллиметровок в казематах. Проектом предусматривалась установка четырёх десятков орудий калибра 37 мм, Несмотря на их бесполезность в морском бою, отказываться от них мы не стали. Придёт время и при модернизации на эти места мы поставим зенитки, а пока что пусть будут и такие. Расчетная скорость этих пародий на дредноуты — 18 узлов.

Четыре броненосных крейсера были заказаны в Англии у фирмы "Виккерса" ещё в 1901 году. И опять скажу: кормить англичан такими прекрасными заказами пришлось не от хорошей жизни. Но полученный результат стоил тех затрат, что понесла казна. Построенные британцами "Рюрик", "Аскольд", "Олег" и "Владимир Мономах" были выше всяких похвал. Кстати, "Мономаха" мы строили на деньги американцев, которых Международный морской трибунал обязал возместить нам потерю старого "Мономаха" во время Испано-американской войны. Крейсера этой серии могли развить ход в 21 узел. Главный калибр был представлен восьмью восьмидюймовками в четырёх башнях. Противоминный калибр — шестнадцатью 120-миллиметровками в бортовых казематах и двадцатью 37-мм. Последние, со временем тоже подразумевалось заменить зенитками такого же калибра. Минно-торпедное вооружение отсутствовало совсем.

Другие четыре крейсера, которые также можно было отнести к классу броненосных, мы строили своими силами на верфях Галерного острова. Но они по боевой мощи уступали крейсерам "британского заказа". Две восьмидюймовки да двенадцать шестидюймовок. К сожалению, наш отечественный производитель оказался не на должной высоте и к расчетному сроку совершить переход на Дальний восток эти крейсера не успевали. То, что придётся это делать во время войны, лично мне очень не нравилось. Мне очень не хотелось, чтобы как и в моём времени, подобный переход обернулся чем то вроде Цусимы. Выход из этой ситуации был мне подсказан начальником "Морвоенторга" Александром Федоровичем Бойко.

— Николай Александрович, а чем вам не нравится маршрут вокруг мыса Горн и через Тихий океан? Согласен, что это дальше и обойдётся казне дороже. Но ведь у вас есть то, чего не было в нашем времени: мой "Морвоенторг", который под коммерческим флагом сопроводит отряд кораблями-угольщиками по любому маршруту. Это ведь наши, а не германские корабли! У вас есть Америка, которая на этот раз будет играть не на стороне Японии. И наконец, у нас есть на Гавайях база "Морвоенторга", где крейсера могут пополнить запасы продовольствия, воды и угля. Ну а во Владик им идти совсем не обязательно. Петропавловск-Камчатский, если там всё заранее подготовить, может послужить им базой. Во всяком случае в самом начале войны.

Идея была очень даже неплохая. Более того, я её развил. По моей просьбе Василий Иванович связался с мистером Батхедом и прозондировал такой вопрос: а не согласятся ли американцы выполнить ещё несколько наших заказов? Какие именно? Осуществить поставки в Жемчужную бухту на Гавайях и в Авачинскую бухту на Камчатке, кое каких грузов для нужд нашего флота на Тихом океане. Ответ был получен быстро: ради того, чтобы нашими руками наказать "этих наглых макак" и чувствительно щёлкнуть по носу стоящих за их спиной британцев, американцы готовы рассмотреть наши предложения. Значит, уголь на Гавайях и на Камчатке для наших кораблей точно будет! А ведь кроме угля можно ещё что-нибудь заказать.

В развитие этого плана, Бойко подкинул ещё одну мысль:

— Николай Александрович, пока вы не успели пустить все старые корабли на слом, попробуйте модернизировать и использовать хотя бы часть их для ведения крейсерской войны.

— Погодите, а разве старый хлам ещё для этого годен?

— Конечно годен! Вот смотрите: броненосцы "Николай I" и "Александр II" для линейного боя уже устарели, но могут выйти в крейсерство, если их старые орудия заменить современными 152/45-мм и 203/45-мм пушками. Они могут стать легкой добычей для японских броненосцев, но зато вполне способны потопить броненосный крейсер и гарантированно разнесут в щепки японские суда береговой обороны, включая "Чин-Иен" и "Фусо". Далее, — Александр Фёдорович достал из портфеля тетрадь и раскрыв её на нужной странице, огласил весь список, — следует также подготовить к крейсерству "Дмитрия Донского", который вступил в строй в 1885 г., водоизмещение 6200 т, вооружение: 6-152/45-мм, 10-120/45-мм орудий; "Адмирала Нахимова", в строю с 1887 г., водоизмещение 8300 т, вооружение: 8-203/35-мм, 10-152/35-мм орудий; "Адмирал Корнилов", в строю в 1889 г., водоизмещение 5377 т, вооружение: 14-152/35-мм орудий; "Память Азова", в строю с 1890 г., водоизмещение 6734 т, вооружение: 2-203/35-мм, 13-152/35-мм орудий.

— Я так понял, что вы предлагаете использовать подальше от тех мест, где могут нарваться на новейшие японские корабли?

— Так точно! Если эскадра во Владивостоке намертво привяжет к себе главные силы японского флота, то наши старые корабли сумеют нанести немалый ущерб противнику. К тому же, это будет неплохое дополнение для вспомогательных крейсеров.

Честно говоря, мне эта идея понравилась. Время для перевооружения и подготовки к переходу этих кораблей у нас есть. Из них можно даже успеть сформировать целый отряд. До поры до времени, пусть этот отряд побудет в Средиземке, а в нужный срок совершит переход на Гавайи, где он должен оказаться как раз к началу боевых действий. Соваться во Владивосток, который японцы наверняка будут блокировать со стороны моря, ему явно не стоит. Но если подготовить для этого отряда базу на Камчатке, то свобода действий ему будет обеспечена. Ну и идущие с Балтики новые крейсера тоже сможет встретить. И командиром этого отряда вполне можно ставить Рожественского. Довести отряд без серьёзных поломок он сумеет. А там посмотрим, оставлять его на должности или заменить кем иным.

Кстати, а кого во Владике поставить главным? Поговорив с Дубасовым, я принял решение поставить командовать Владивостокской эскадрой вице-адмирала Чухнина. Человек прекрасно знает местные условия, решителен, у него не забалуешь, опытен в морском деле. Этот сумеет из постепенно собираемых кораблей создать боеспособную эскадру.

Остро стоял вопрос подготовки морских офицеров к ведению современных боевых действий. Я надеялся, что подготовленный Бойко сборник инструкций, по которым проводилась переподготовка офицеров флота, существенно поможет делу. Был ещё один козырь, который не имели даже англичане: централизованная система управления артиллерийским огнем. Она конечно была разработана местными инженерами, но не без участия специалистов, которых перетащили из нашего времени "неизвестные отцы". Не думаю, что у нас выйдет надолго сохранить эту систему в секрете, но до начала войны её никто кроме нас иметь не будет.

Кроме морских сил, я не забывал и про речные. Сейчас у нас имеются целых четыре речные флотилии: Амурская, Аму-Дарьинская, Дунайская и на реке Конго в Африке. Последняя служит местом ссылки для офицеров флота. Недавно служить на эту флотилию был отправлен мичман Колчак. Думаю, что там ему будет самое подходящее место службы. Во всяком случае, сделать там стремительную карьеру у него не выйдет. Хотя, как сказать. Его умению примазаться к чужим достижениям, а то и приписать себе чужие успехи, можно только позавидовать. Посмотрим, чего он сможет добиться во владениях бельгийского короля, командуя экипажем, составленным из местных негров. Во всяком случае, если он сумеет стать адмиралом Бельгийского флота, я жалеть о такой потере не стану.

А Амурской флотилии предстоит выполнить весьма важную задачу. Стоящий на Сунгари Харбин, японцы неплохо укрепили и взять его с налёту у нас не выйдет. Поэтому амурцы должны оказать огневую поддержку армейцам при штурме самого города. Но и после его захвата им найдётся много работы. Во-первых, на Сунгари уже имеются японские боевые корабли, а во-вторых, наступать предстоит и дальше, а Сунгари судоходна до самого Гирина.

Но было у нашего флота ещё одно оружие, которое мы намеривались испытать именно на японцах. Называлось это оружие: "Диверсионные силы флота". И было оно настолько тайным, что даже начальник Моргенштаба адмирал Дубасов не знал о его наличии. Зато управляющий "Морвоенторгом" Бойко, был в курсе, ибо подчинялась эта служба именно ему. И под его эгидой готовились руководители диверсионных групп в учебном центре имени товарища Ли-Си-цина.

Нужно сказать, что дело это для нас было не совсем новым. Во время Испано-американской войны, в самой Америке успешно действовали два наших офицера: прапорщики по Адмиралтейству Бондарев и Скорин. Но как они действовали? Для каждой конкретной диверсии они вербовали разного рода продажных сволочей, расплачиваясь с ними английскими гинеями. Тогда это сработало. У американцев до сих пор находятся в розыске Джемс Бонд и Отто Скорцени — именно так представлялись исполнителям Бондарев и Скорин. И по сей день американцы не испытывают сомнений в том, что тогда им "англичанка гадила". Сейчас эти офицеры по-прежнему в строю и при деле, но в Японии им не работать по понятным причинам. Там и внешность нужна иная, да и контингент нужен иначе мотивированный. Потому что Япония — это не Америка. В ней и полиция лучше работает, да и продажных сволочей труднее найти.

Тут нас выручил китайский флот. Не стоит смеяться над этим. В 1894 году он ни в чём не уступал японскому. Ни по качеству кораблей, ни по уровню подготовки экипажей. Ему не повезло с высшим командованием. Поэтому после поражения в войне и в результате того развала, который был вызван восстанием ихэтуаней, он перестал существовать. Те корабли, что еще были боеспособны, ушли вместе с экипажами в Корею. Ну а судьба тех моряков, кто остался на берегу, была различной. Кто-то воевал в армии Не Шичена, кто-то стал служить в армии Бейпинского режима, а кто-то ушел в Северную Цин. С последними как раз и поработали наши вербовщики. Ставка на этот раз делалась не на продажную сволочь, а на патриота своей страны. Кроме того, нас устраивало то, что диверсиями и саботажем в портах противника займутся люди, подготовленные для службы на флоте.

Где-то, начиная с 1900 года, начался процесс внедрения китайских диверсантов на Японские острова. Как ни крути, но Япония населена не одними японцами. И конечно же, как и в других странах, японцы были не прочь спихнуть самую тяжелую работу на приезжих. Поэтому среди тех же самых грузчиков в портовом хозяйстве, было немало приехавших с материка на заработки китайцев и корейцев. Именно простыми грузчиками и устроились офицеры и матросы погибшего флота Империи Цин.

В случае войны, наши диверсанты имели задачей устраивать поджоги угольных и лесных складов. Причем, не в абы какой срок, а получив команду через связного о том, что на такой-то склад совершит налёт русский дирижабль. Дирижабли действительно могли использовать как фугасные бомбы, так и контейнеры с зажигательной смесью. Но проблема была в том, что пилоты могли и промахнуться, особенно в ночное время. Вот тут и должны были сработать диверсанты, заранее подготовившие склад к поджогу. В любом случае, японская полиция не сразу разберётся в причинах возникновения пожара.

Этим я хотел добиться нескольких целей: создать нехватку топлива для боевых кораблей и тем самым снизить активность японского флота, а ещё — убедить весь мир в эффективности дирижаблей. Пусть развитые страны бросают прочие дела и срочно строят флот стратегических дирижаблей.

Ещё одним элементом нашей подготовки к войне был Корейский Императорский флот. Флот этот был так себе. Три современных бронепалубника, десяток неплохих миноносцев немецкой постройки и парочка старых мореходных канлодок. Основа кадрового состава — перешедшие на корейскую службу китайские моряки. Прочий личный состав — сами корейцы, прошедшие обучение у нас, на учебных кораблях и в Морских классах во Владивостоке. Сравнивать корейский флот с японским, право не стоило. Последний значительно превосходил первый по всем показателям. Поэтому корейским морякам в случае войны придется побыть у нас на подхвате.

Тем временем, начали поступать запрошенные у "неизвестных" кредиты. Основная часть финансов шла на совершенствование военной инфраструктуры на ТВД. Деньги вкладывались на развитие и совершенствование портового хозяйства на Камчатке и в Приморье. Срочно строились судоремонтные заводы, создавалось складское хозяйство, запасы топлива и необходимых для ремонта кораблей материалов. Не забывали и про береговые батареи. На мысе Крильон и на мысе Лопатка уже были построены береговые батареи. Но для организации береговой обороны требовались батареи и в других местах. Тут проблема была не в наличии денег — они были, не в наличии самих орудий — это тоже решалось достаточно быстро. Самая трудная часть — должная подготовка личного состава частей береговой обороны. Тут дела шли не очень хорошо. И это заставляло меня проявлять беспокойство.

Дело в том, что мой "сливной бачок" на этот раз сработал не так, как нам было нужно. Только я сумел добиться того, что японцы уменьшили свою программу строительства флота, как слитая нами "деза" заставила их пересмотреть свои планы.

Что произошло? Я пытался сделать врагами Америки практически весь Запад. Первый опыт слива дезинформации был удачен: Испано-американская война, благодаря эгоизму японцев и негативного отношения к ней всех европейских держав, ничего кроме вреда Америке не принесла. Вытеснение европейцев из Китая — тоже без последствий не осталось. А уж обретение базы в Шанхае! Это возмутило всех участников войны в Китае до глубины души. Пока Европа корячится и несёт большие издержки, усмиряя взбунтовавшихся дикарей, Америка, предав белую расу, спокойно с этими дикарями сотрудничает, всячески им помогает и извлекает из этого прибыль! Ну свинство ли со стороны янки?

Я решил покинуть дровишек на разгоравшийся костёр. Во исполнение моего замысла, авторский коллектив возглавляемый Витторио Резуном, выпустил книгу "Американский Ледокол — 2. День "Д", в которой мастерски разоблачил агрессивные планы коварной Америки. Книга получилась чудесной. Простой для понимания текст, а для любителей аналитики, в нужных местах книги разного рода таблицы, графики и иллюстрации.

Итак, чем по мысли Витторио Резуна занята нынче Америка? Какие тайные планы вынашивают её плутократы? Тут автор убедительно показывает возрастающую роль в 20 веке именно Азиатско-Тихоокеанского региона. Естественно, что в Вашингтоне сидят не дураки. Они это понимают! Они рвутся туда! Сорванное недавно строительство Панамского канала — это из той же оперы. Без Панамского канала, переброска американских кораблей из Атлантики в Пасифик и обратно будет затруднена. Да, сейчас мужественные колумбийские либералы сорвали планы американцев. Но у янки есть запасной план! В данный момент их силы и влияние на Тихом океане не очень велики. Поэтому, они решили нарастить силы и увеличить своё влияние путем создания военного союза из стран, тайно или явно враждебных Европе. Это не пустые замыслы, уверял читателей Резун, будучи людьми дела, американцы вовсю трудятся над осуществлением своих планов.

Первый кандидат в союзники — Гавайское королевство. Янки имеют значительный опыт в организации революций и переворотов. Не сидят без дела их агенты и в этом королевстве. А у австрийского губернатора нет даже собственной полиции, чтобы пресечь эти безобразия. Конечно, само по себе Гавайское королевство слабо, но размещение там военно-морской базы улучшит стратегическое положение Америки. Уменьшит путь американских эскадр к берегам Китая. Второй целью американских козней является Корейская Империя. Которая тоже не является сильным государством, но зато обладание её гаванями позволит американцам оказывать сильное воздействие и на Японию, и на европейские державы. Тут американцы действуют более изощрённо: пытается подкупить корейскую правящую верхушку, а в случае неудачи готовит переворот.

Третьим кандидатом в союзники является Сиам. В случае удачи, будет создана угроза интересам Британии, Франции и Голландии.

Про четвертого кандидата можно и не рассказывать. Он уже фактически стал союзником Америки. Проамериканский режим Не Шичена давно находится на содержании заокеанских плутократов и уже предоставил крупнейший китайский порт под базу для американской эскадры.

И наконец четвёртый кандидат — Российская империя. Это уже серьёзно! — уверял читателей Резун. Россия — это не только базы и ресурсы. Это ещё боевая мощь. Правда, русский правитель слишком труслив и всячески избегает американских объятий. Но ведь и в России можно устроить революцию и привести к власти более сговорчивое правительство. Например, тех политиков, которые страстно мечтают о конституции и демократии. И такая партия в России существует. Либерально-Демократическая партия Жирикова имеет влиятельных покровителей как в самой России, так и в Америке. А дальше, подготовленному подобным образом к нужным выводам читателю выкладывалась одна из величайших "тайн" 20 века: кто всем этим занят. Среди иллюстраций, обильно украшавших "День Д", были и портреты неких "американских агентов влияния". Как раз в этих портретах и был самый смешной анекдот. "Неизвестные отцы" много кого перетащили в здешний мир из нашего времени. В частности — неплохих специалистов из рекламного бизнеса. А реклама — это почти пропаганда. Все эти ребята находились в непосредственном подчинении у Василия Ивановича, а он не отказывал в помощи нашему "сливному бачку". Итак: кто был изображён на этих портретах? Посмотрев книгу, я удивлённо присвистнул: в роли главного куратора проекта американских плутократов выступал не кто иной как Лейба Бронштейн! Именно он по уверению Резуна отвечал за весь проект. Резидентами Лейбы в России, судя по портретам, были не кто иные, как Григорий Распутин, Никита Сергеевич Хрущёв и Михаил Сергеевич Горбачев. За Гавайи отвечал какой то незнакомый мне негритос. Правда, если верить тексту, это был незаконнорожденный потомок короля Калакауа и звали его Нельсон Мандела. За интриги в Корее отвечал никто иной как Ким Ир-сен, Китаем занимались Мао Цзе-дун и Сунь Ят-сен. Ну а Сиамом почему то Пол Пот. Все эти ребята были изображены в строгих костюмах по моде нынешнего времени и без поясняющих надписей я не всех бы и узнал.

Правда, перемешанная с вымыслом, дело своё сделала. Англичане и французы, обеспокоенные американской угрозой, решили противопоставить ей Японию. Воспринималась эта угроза серьёзно, тем более, что о попытках создания Тихоокеанского Пакта, британская разведка имела достоверные сведения. Также принималось во внимание умение американцев приводить к власти удобные для себя режимы. Не являлось секретом и то, что американцы руками Не Шичена вытесняют европейцев из Китая. Ну а прибытие в Шанхай Азиатской эскадры флота США было известным фактом.

Что могли европейцы противопоставить возможной американской угрозе? Вообще то, мало что. Гонять на край света эскадры и целые армии, когда они нужны в той же Европе, было дорого и накладно. Поэтому ставка была сделана на японские армию и флот. Англичане не без основания считали Японию своим контрагентом на Дальнем Востоке. Японские армию и флот — автономной частью своих вооруженных сил. Связанная множеством кабальных соглашений, Япония вынуждена была следовать в фарватере британской политики. Но был у японцев и свой интерес: конфликт с Америкой, при активном участии в нем Британии, обещал возможность покончить с теми неудобными соглашениями, которые раньше пришлось заключать с Америкой.

В общем, Страна Восходящего солнца получила кредиты от англичан и французов на дальнейшее развитие флота, а английские верфи принялись за выполнение нового крупного заказа.

38. Южное направление

Наступивший, 1903 год обещал стать не самым спокойным годом. Помимо проблем на Тихом океане, у нас возникли проблемы на Балканах. Не скажу, что они были для нас чем-то неожиданным. Например, о заговоре против сербских Обреновичей, я знал ещё до того, как он возник. Какие я принял меры? Организовал другой заговор. И если "Черная рука" поощряемая нашими славянофилами и французским Генеральным Штабом, стремилась привести к власти династию Карагеоргиевичей, то созданная мной "Schwarze Hand", готовилась возвести на сербский престол черногорского принца Мирко. Это конечно не обрадует наших славянофилов, но меня подобное развитие событий вполне устроит. Казалось бы, какой прок менять одного германофила на другого? А не скажите! Смысл был. Прежде всего, Александра Обреновича стоило свергать потому, что недовольны им были не только сербы, но и все монархические дома Европы. Благодаря королеве Драге, сербскому монарху давно был заказан ход в Россию. То есть, страна имела монарха, с которым никто не хотел иметь дело. А значит, сербы не могли заключать важные для себя соглашения. Принц Мирко не был столь одиозен и право, меня устраивал со всех сторон. Дело в том, что будучи германофилом, он неизбежно будет следовать в фарватере австрийской и германской политики. Но ведь на Балканах именно так и происходит: стоит тебе с кем-нибудь подружиться, как ты немедленно обретёшь вражду со стороны соседей. Для нас дружить с Сербией — значит создавать угрозу Австро-Венгрии. Но тогда к последней рано или поздно примкнёт Болгария. Дружить с Болгарией — значит создать угрозу туркам, а сербы быстро становятся врагами болгар. Что интересно, при таких раскладах, ни те, ни другие не становятся врагами России. Правители может быть и хотели бы целиком и полностью отдаться Европе, но при этом удержаться у власти для них становилось проблематично.

Мне в данном случае, дружба с болгарами была выгодней. Неплохой плацдарм против турок, причем транспортная связанность с ним была много лучше, нежели с сербами. Иметь в своём распоряжении такие гавани, как Варна и Бургас — дорогого стоит. Главное — научиться быстро перебрасывать туда свои войска. Именно поэтому я в этом году посетил Крым раньше обычного. Официально — для отдыха, а на деле, я собирался проверить: чего стоит мой Черноморский флот?

С Черноморским флотом всё произошло именно так, как я и ожидал. Всего-то от него и требовалось: из пункта ""А" в пункт "Б" перебросить морем два полка пехоты. А если точнее: Из Одессы в Новороссийск перевезти морем прибывшие накануне Семёновский и Преображенский полки. Гвардия меня порадовала. Это был первый для неё опыт срочной переброски на большие расстояния. И гвардейцы с этой задачей справились. Всякого рода мелкие недостатки при этом всплыли, но тем не менее, в окрестности Одессы полки прибыли без потери боеспособности. Впрочем, учитывая, сколько офицеров Генерального штаба помогали гвардейцам в организации воинских перевозок, удивляться этому не стоило. Зато дальше всё пошло наперекосяк. Согласно военным планам, пунктами высадки гвардейцев на берег были Варна и Бургас. Но на учениях, мы назначили иной пункт: Новороссийск. Почему его? Высадка гвардии в болгарских портах или даже в Батуме, обязательно встревожит всю Европу, а турок в первую очередь. Новороссийск в этом плане подходил для нас по всем статьям. И от границ далеко, да и внутренние перевозки никому не угрожают.

Посадка пехоты на корабли высветила кучу проблем. Уложиться в то время, которое офицеры Моргенштаба определили как нормативное, не удалось. Но это цветочки. Ягодки начались во время перехода и даже раньше: при выходе из порта. Дело в том, что я помнил: выходить в ночное время из порта, гражданский флот всех стран мира умел неплохо. Для них это было обычной рутиной. Поэтому транспорты с пехотой вышли из Одессы без проблем. Проблемы начались тогда, когда стоящие на внешнем рейде военные корабли попытались составить охрану конвоя. Как раз этому наш флот и не был обучен. И вообще, покидать базу ночное время, до самого начала Второй Мировой войны умел только японский флот. В общем, походный ордер сложился не сразу и с опознанием тоже возникли проблемы. Даже мне, сухопутному вояке, было понятно: операция на грани провала. Слишком много действий, демаскирующих конвой, предприняли черноморцы. А потом началось настоящее веселье. Привлеченные к учениям пароходы "Морвоенторга" под руководством Бойко, устроили тот ещё "балет"! Выныривая из темноты и обозначая светом прожекторов артиллерийский огонь "вражеских крейсеров", Убегая при ответном "огне", они сумели заставить боевые корабли оторваться от охраняемых транспортов, а затем и вообще их потерять. И когда транспорты остались без защиты, два парохода Бойко, вышли на транспорты и условным сигналом прожекторов обозначили "расстрел" каравана.

— Ваше величество! Такое впечатление, что на каждом нашем корабле, "противник" держал по шпиону! — сделал вывод, потрясенный увиденным Дубасов.

— А хотите на этих шпионов взглянуть? Кстати, Яков Аполлонович, вам и офицерам вашего штаба тоже стоит кое с чем ознакомиться, — это я уже к вице-адмиралу Гильтебрандту обратился.

Спустя шесть часов мы были на борту парохода "Ливадия", где нас и приветствовал пребывающий в статском чине Бойко.

— Обратите внимание господа! Господин Бойко в отличии от вас, не наделяет кулаки мозгами. Мозги у него там, где им и надлежит быть: в голове.

Пройдя в кают-компанию, где Бойко и разместил свой штаб, я кивнул в сторону планшетов, на которых моряк из будущего отслеживал обстановку по докладам своих "крейсеров".

— У господина Бойко, как и вас, стояли самые совершенные в мире радиостанции системы Попова. Лучшего и желать трудно. Его разведчики постоянно держали с ним связь и докладывали обстановку. Впрочем, на планшетах всё маневры как ваших, так и его кораблей отражены. Как я понял, вы ещё не поняли тех возможностей, которые даёт нам радио. Вы видели разведчиков, но понятия не имели о том, что управление боем осуществляется с дистанции в 100 верст…

— Пятьдесят четыре мили, ваше величество! — поправил меня слегка поморщившийся Дубасов, — на море дистанция измеряется в милях и кабельтовых…

— Спасибо за поправку, но это мелочь, а главное в том, что вы легко могли сорвать противнику весь замысел. Я не прав?

— Правы ваше величество, — бодро ответил Бойко, достаточно было прослушать эфир, определить главную передающую станцию и взять на неё пеленг…

— Спасибо за разъяснение! Итак господа, вы слышали о том, какие меры стоило принять. Как объясняли мне господа из лаборатории Попова, можно было и связь заглушить, тем самым нарушив всяческое взаимодействие между крейсерами противника. А можно было взять направление на сигнал и уничтожить флагмана врага. Поэтому, господа офицеры, приказываю: с этого момента начинать отрабатывать вопросы радио-электронной разведки и радио-электронной борьбы. Назовем эти вещи именно так. Наказывать за промахи я никого не собираюсь. Нельзя требовать мастерства от людей неученых. Учения мы проводим не для щегольства, а для учёбы. Думаю, что через год, черноморцы покажут мне высокий класс боевой работы. Вот тогда и выясним, кто не хочет, а кто не может. И запомните: не хочешь — научим, не можешь — заставим.

Я нарочно произнес последнюю фразу наоборот. Гвардия, которая вначале тоже многое чего не умела, запомнила эту фразу намертво. И давно поняла: я неумех не наказываю, я им даю возможность научиться. Теперь пришла пора и флоту учиться тому, чего по сей день мало кто умеет.

Тем временем жизнь шла своим чередом. В конце мая произошло то, что я и ожидал. В Белграде заговорщиками были зверски убиты король Александр Обренович и супруга его королева Драга Машина.

— Боже мой! Какие звери! — воскликнула Аликс, когда прочитала в газетах о подробностях убийства королевской четы.

"Сербы покрыли себя не только позором цареубийства (что уже само по себе не допускает двух мнений!), но и своим поистине зверским образом действий по отношению к трупам убитой ими Королевской Четы. После того как Александр и Драга упали, убийцы продолжали стрелять в них и рубить их трупы саблями: они поразили Короля шестью выстрелами из револьвера и 40 ударами сабли, а Королеву 63 ударами сабли и двумя револьверными пулями. Королева почти вся была изрублена, грудь отрезана, живот вскрыт, щеки, руки тоже порезаны, особенно велики разрезы между пальцев, — вероятно, Королева схватилась руками за саблю, когда её убивали, что, по-видимому, опровергает мнение докторов, что она была убита сразу. Кроме того, тело её было покрыто многочисленными кровоподтеками от ударов каблуками топтавших её офицеров. О других надругательствах над трупом Драги… я предпочитаю не говорить, до такой степени они чудовищны и омерзительны. Когда убийцы натешились вдоволь над беззащитными трупами, они выбросили их через окно в дворцовый сад, причем труп Драги был совершенно обнажён" — писал про это русский журналист В.Теплов.

— Да Аликс, таких офицеров с самого начала стоило гнать из армии. А теперь их разве что судить.

И в самом деле: это военные люди? Кто им только в руки сабли давал? Да у меня любой казак потратит на это один удар. А эти придурки только с шестого десятка раза, сумели убить беззащитную женщину! Хотя, может они нарочно так, чтобы поиздеваться? Но всё равно, таких военных нужно гнать из армии! А прежде чем выгнать: судить и повесить! В назидание прочим. Садисты в любой армии, это явно лишние люди! Правда, заговорщики недолго смогли насладиться успехом. Не успела "Чёрная рука" как следует отмыть свои руки от крови убиенной ей королевской четы, как ей немедленно занялась созданная Ежевским "Schwarze Hand". В общем, принц Мирко стал с этого момента сербским королем. И в этом качестве, он меня вполне устраивал.

Зато совершенно не устраивало то, что сейчас творилось на Балканах. А творилось на них сущее безобразие. Всё шло к тому, что однажды турки утратят контроль над пока ещё обширными территориями в европейской части своей империи. Вопрос только: когда это произойдёт и кто им в этом "поможет"? А желающих "помогать" хватало. Та же Австро-Венгрия с её стремлением подгрести под себя максимальное количество славянских земель. Конечно, местные славяне и сами были не против приобщения к Европе, но только не в составе чужого для них государства. Вот только их желанием не всегда интересовались. Жителей Боснии и Герцеговины австрийцы точно не собирались спрашивать. А напрасно. Учитывая, что половину населения Боснии, составляют сербы, следовало понимать то, что при любой ориентации своего правителя, будь она традиционной — русской или нетрадиционной — европейской, Белград обязательно начнёт мутить воду в австрийских владениях. Сформированная нами "Schwarze Hand", должна была способствовать тому, чтобы сербы преждевременно не докатились до террора против австрийцев. Но то, что этому "обществу" удастся долго сдерживать оголтелых националистов, не верил и я сам. Потому что и австрийцы не внимали разуму. Нацеленные на аннексию этой формально турецкой провинции, они и думать не желали о каких-то там сербах.

Честно говоря, австрийцы в своём слепом безумии были не одиноки. Практически все европейские политики привыкли играть с огнём, решая какие-то незначительные тактические задачи, зачастую в ущерб общим, стратегически важным задачам. Для меня, человека другой эпохи, подобный подход был дикостью. Вот только переделать здешних людей мгновенно не выйдет. Их сейчас может исправить и перевоспитать только небывалая бойня.

Не менее сложной была ситуация и у болгар. Те тоже стремились собрать весь свой народ под одной крышей. Причем, если правители вели себя достаточно осторожно, то общественные деятели плевали на любые последствия для страны от проявленных ими инициатив. Да ладно, если бы они затевали восстания против турок. Так они и с греками перегрызлись из-за Македонии и Адрианополя. И похоже, что ненавидели братушки друг друга намного сильней, чем турок. Болгары боролись за автономию Македонии, за распространение болгарского языка и культуры в пределах уже достигнутой ими церковной автономии: Болгарского экзархата.

Как отмечали российские путешественники, ожесточение греков и болгар друг против друга стало сильным уже во второй половине XIX века. На спорной территории от Македонии до Константинополя отдельно и недружелюбно существовали болгарская и греческая православные национальные церкви. Каждая из них в отдельности была ответственна перед Султаном за сбор налогов. Под эгидой турецких властей, в небольших местностях христиан вынуждали принадлежать к той церкви, которая в данной местности составляла 2/3 верующих, священники даже принуждали верующих изменять имена и фамилии с греческих на славянские или со славянских на греческие.

С начала прошлого года в этот конфликт включилась инструкторы, специально присланные из Болгарии, а затем появились офицеры и добровольцы, присланные из Греции. Столкновения носили крайне ожесточённый характер, принимая иногда формы на грани геноцида. Не только греки с болгарами резали друг-друга. Вся Македония оказалась втянута в ожесточённую войну всех против всех. Не остались в стороне и проживавшие там сербы, болгары, греки, турки, албанцы, влахи.

Мало этого, так эти придурки ещё и задумали восстание против турок поднять. Болгарское правительство Радко-Дмитриева предпочло дистанцироваться от этой авантюры. В январе 1903 года оно разослало циркуляр по своим дипломатическим представительствам в Салониках, Битоле и Адрианополе, призвав население не поддаваться националистической пропаганде. Да где уж там! Вразумить амбициозных борцов за правое дело так и не удалось. Приехавший в Крым с визитом регент, сокрушался по поводу слабой управляемости своих соотечественников:

— Вам ваше величество повезло в том, что вы имеете терпеливых и послушных вашей воле поданных. У нас в Болгарии всё не так. Бунтовать готовы буквально все. По любому поводу.

— Насчет терпения у моих поданных, вы сильно заблуждаетесь. Бунтовать и у нас тоже горазды. Просто дольше собираются, зато потом никому в голову не придет назвать нашего мужика смирным. Но понимаете генерал, у вас потому и идут так легко на бунт, потому что рассчитывают на нашу поддержку. Но ведь я не могу себе позволить, всякий раз гонять русских мужиков лишь потому, что кому то именно сейчас захотелось свободы! Вы уж объясните своим подчиненным, что в бой нужно вступать вовремя, когда шансы на успех необычайно велики.

— Значит, поддержки со стороны России не будет?

— Не сейчас, так и передайте.

Как быть с буйными балканскими братушками, я совершенно не знал. Знал только одно: тот, кто туда по глупости своей влезет — проблем не оберётся. Лично мне было желательно, чтобы туда со всего маху влезли австрийцы. Король Мирко конечно им сильно симпатизирует, да и не он один, но считаться с настроениями своих поданных ему придётся. А у тех сейчас два пунктика: Македония и Босния. Причем, они и сами не знают, какой из них им более важен. Ладно Македония, там вовсе не сербы живут, но Боснию австрийцам сербы не простят.

Размышляя над этими вещами, я вдруг понял, что именно мне нужно. А нужно мне, чтобы император Франц-Иосиф хорошенько влез в это болото, увяз там по самые уши, как увязли сейчас японцы в Китае. Да и не только японцы. Ведь что сейчас в мире происходит? В Китае уже долго воюют страны, которые в моем времени воевали на стороне Антанты. А вот страны Тройственного союза в этой войне не участвуют.

Англичане нагнали в Китай вроде бы не так уж и много войск, но война всё равно обходится им дорого. То же самое можно сказать и про французов с португальцами. Кроме того, для борьбы с китайской и американской контрабандой, приходится держать целый флот вспомогательных крейсеров. А японцам вдобавок, до недавнего времени, в ущерб строительству кораблей линии, британцы строили крейсера-скауты.

Тибет тоже связывает силы англичан. Вроде бы и войск там немного, но угроза индийским владениям со стороны Тибета и Северной Цин такова, что и в самой Индии приходится усиливать гарнизоны.

Не стоит забывать и Вест-Индию. После изгнания американцев из Панамы войсками колумбийских либералов, британцам приходится там держать достаточно сильную эскадру. Чтобы янки вновь в Панаму не лезли.

И на фоне всего этого бардака, преспокойно чувствуют себя немцы и австрийцы. А что? Сейчас им более сподручно проворачивать свои делишки, чем это было в моём времени. А это непорядок! И что в этой ситуации выручит отца русского империализма? Участие Германии или Австро-Венгрии в затяжной периферийной войне. Втравить в такую войну саму Германию, у меня вряд ли выйдет. Кайзер Вилли после обретения позиций на Филлипинах и Вест-Индии, после проникновения германского капитала в Россию и на Пиренейский полуостров, после "открытия" месторождений алмазов в Намибии, сейчас озабочен качественным перевариванием вкусной добычи. Зато австрийский кайзер сильно проголодался и готов накинуться на новое вкусное блюдо. Тем более, что оно под самым боком. А Балканы, это ловушка для того, кто туда влезет. Но ведь австрийцы лезут! Так почему бы не поспособствовать этому? А потом, когда дедушка Франц-Иосиф с головой увязнет в местных междоусобицах, ему будет не до поддержки кайзера Вилли. Вернее не так: поддержка будет, но более слабая, чем в моем времени. Ведь войны на Балканах, как и на Кавказе, могут длиться годами. Кстати о Кавказе!

Там вообще чудные дела творились. Затеяв утилизацию местных бандитов с помощью службы в Кавказском легионе, я близко не представлял, к чему это приведёт. А привело это к тому, что сейчас в Бельгийское Конго переселяется девять сотен семей с Северного Кавказа. Ничего плохого в этом я не видел. Даже если темпы переселения не увеличатся, то и тогда удаление с места возможного межнационального конфликта самых деятельных и агрессивных горцев принесет пользу. Так что же произошло в Конго, что горцы туда рванули аж с семьями?

Первых, отловленных полицией и казаками абреков, мы доставляли в Конго под конвоем. Из них как раз и был сформирован Первый Абрекский батальон. Теперь это уже ветераны. Именно им предстояло лично убедиться в том, что обещанное вознаграждение за службу выплачивается сполна. Второй набор происходил уже в добровольно-принудительном порядке. Ну а начиная с третьего набора, никого принуждать не пришлось. Люди сами спускались с гор и приходили на вербовочные пункты. После комплектования маршевой команды, добровольцы грузились на пароход "Морвоенторга" и плыли в сказочную для них страну. В окрестностях Леопольдвилля их ждал учебный лагерь, где их обучали сперва русские, а затем бельгийские инструктора. Там они как раз проходили акклиматизацию, осваивали с грехом пополам французский язык и соответственно было начальное военное обучение. А затем их ждал военный городок где то в дебрях Африки. Именно там и начиналась их настоящая служба. Обещанные королём жалование и молоденьких девственниц они получали в срок. Скучать не приходилось, ибо всегда были места, где требовался человек с ружьём. Связи с Родиной они не теряли. Об их службе на чужбине регулярно писалось в "Вестнике Легиона", который стал одной из популярнейших в горах газет. "Вестник" регулярно публиковал на своих страницах списки и фотографии наиболее отличившихся джигитов. Насчет фотографий я подсуетился специально. В каждом абрекском батальоне, помимо муллы и врача, обязательно был фотограф. Естественно, фотограф быстро стал у абреков уважаемым человеком, наряду с муллой и врачом. Первый заботился о душах воинов Аллаха. Второй лечил их от тропических и дурных болезней. А фотограф представлял лихого вояку в наиболее привлекательном виде. Публиковались фото не только в "Вестнике". Джигиты с удовольствием снимались на память и для себя, обязательно отсылая снимки родным. Последнее действовало на незрелых юношей очень здорово. Глядя на земляка и родственника, одетого в лёгкую тропическую форму с непременными газырями, с кавказским кинжалом у пояса и пробковым шлемом на голове, юноша непременно задумывался о приключениях в дальних краях.

Но если юноши думали о приключениях, то думы более старших по возрасту людей были более приземлёнными. Почта работала исправно и посылки с письмами через Новороссийск доходили до адресатов. А в письмах как раз и содержались самые интересные подробности.

Итак, осмотревшись на месте, наши абреки решили, что в Конго можно не просто жить, а очень неплохо жить. Если конечно подойти к делу с умом. Зачем сидеть на одном лишь королевском жаловании? Настоящий мужчина всегда найдёт, где взять добычу. Так зачем зря терять время? Нужно сказать, что бельгийских командиров, которые могли бы поддерживать порядок и дисциплину, катастрофически не хватало. Да и служили в колонии не самые лучшие из них. Поэтому довольно быстро между командирами и подчиненными возник сговор. Командиры смотрят сквозь пальцы на "шалости" подчинённых, а те выделяют командиру часть захваченной добычи. Довольны как правило были обе стороны. Но помимо добычи, были в этой жизни и другие привлекательные стороны. Взять например вопрос размещения личного состава. Ну не желали горцы жить в казарме. И причем, по уважительной причине: где он разместит положенных ему по службе наложниц? А ведь со временем наложницы и детей нарожают. И что выйдет из этого? Да бесстыдство сплошное выйдет, позорящее любого правоверного мусульманина. Доводы абреков были приняты во внимание и разрешение на строительство домов для "семейных" было дано. И опять, наши абреки времени зря не теряли. Строить что — либо своими руками никто из них не стал. Зачем? Ведь вокруг столько негров! А загнать их на стройку — пара пустяков! И загнали. Спустя краткое время, батальонные городки были выстроены в соответствии со вкусами и потребностями лихих служак. Бельгийские командиры проследили лишь за тем, чтобы не нарушалась регулярность застройки.

Типичный городок абрекских батальонов выглядел так: мечеть, арсенал, штаб, лазарет, батальонный плац и офицерский клуб. Ну а дальше шли улицы, застроенные добротными домами для личного состава. На окраине городка обязательно располагался торговый городок с кофейнями и базаром. Интересно то, что кроме местных торговцев, в торговом городке имелись и выходцы с Кавказа. Благодаря им, абреки получили возможность питаться привычной для них пищей. Но быт — это быт. А человеку нужна перспектива. Не век же тянуть лямку рядового вояки!

Перспектива была изначально заложена в условиях контракта. Отслужив пять лет, можно было пойти разными путями. Тем, кому надоела Африка, давалась возможность вернуться домой. Мне этот вариант не очень нравился, но препятствовать возвращению желающих было неразумно. Можно было по окончании службы, продлить контракт и продолжать служить дальше. Правда, в этом случае ветеран терял российское подданство. А можно было, при условии, что ты хорошо владеешь французским языком и научился читать на французском языке, поступить на службу в местную полицию. Выгодный, между прочим вариант. Ну и для тех, кого вообще всё достало и чья душа тянулась к чему то более спокойному, была возможность устроиться надзирателем на плантацию или рудник, а то и вообще открыть своё дело. В общем, оптимизма народ не терял.

Правда, был один момент, который немножко портил настроение. Чернокожие наложницы — это конечно здорово, но слишком много их тоже не нужно. Одна или две ещё куда ни шло, но пять штук — это излишество! Отказываться от них никто не стал, ибо глупо отказываться от того, что тебе дают в собственность. Но ведь часть собственности можно выгодно продать! Решено — сделано! Часть девиц абреки либо вернули их родственникам за выкуп, либо продали в местные бордели. Но и тут полного счастья никто не испытал. Как ни крути, а со временем состаришься не только ты, но и твоя походная подруга. А душа хочет чего-то родного, привычного, свежего. За что не жалко какой угодно калым заплатить. И пошла писать губерния письма в родные аулы, заманивая родню в такую чудесную Африку. Мол уедут от вас могучие парни, кто тогда станет женихами вашим дочерям? Неужели им придется выходить замуж за гяуров и осквернять свои уста свининой? И всё потому, что родне лень оторвать задницу и пойти по пути счастливой и зажиточной жизни. И смутились сердца не только молодые, но и старые. Тронулись люди целыми семьями в сторону Новороссийска, чтобы плыть в счастливую, как им казалось страну. Как говорится: "Баба с возу и волки сыты". Надеюсь, что в горах со временем спокойней станет.

Во второй половине лета, я вместе с Георгием и Дубасовым посетил Каспий. Там сейчас как раз проходили заключительные испытания новых минных катеров. Этот вид боевой техники существовал достаточно давно. И наибольший опыт применения минных катеров в бою имели именно мы. Но именно мы и отставали в этом деле от прочих морских держав. Во всем мире. минные катера всех военных флотов, кроме российского, строили из расчета на вооружение торпедами, а вооружение миноносок шестовыми и метательными минами было характерно как раз для российского военного флота. Более того, эти мины до сих пор не были сняты с вооружения! Я бы может быть и не стал придавать большого значения испытаниям этих скорлупок, если бы мне это не советовал Бойко.

— Николай Александрович! Уверяю вас, этому делу стоит уделить внимание. Войны нашего времени показали, что для боевых действий в прибрежной зоне, "москитный флот" нам будет очень кстати. Лучше уж сейчас озаботиться развитием его, пусть даже на базе доступных технологий. Это лучше, чем импровизировать во время войны.

— То есть, вы предлагаете начинать разрабатывать и строить торпедные катера?

— Не торпедные, а минные. Это две большие разницы. Хотя можете их и так назвать. Неважно. Главное — вовремя приступить к делу.

— Так подготовьте мне письменное обоснование! Не могу же я говорить с моряками с ваших слов.

— А их и убеждать уже не надо. Им только следует помочь сделать правильный выбор. Морально они уже готовы, но не знают, в пользу какого катера принять решение.

А дальше он мне рассказал весьма интересные вещи. Оказывается, стремясь избавить флот от явного хлама, я поневоле повлиял на взгляды моряков. Спихнув Испании восемь подводных лодок системы Джевецкого, я не ждал от этого бутафорского оружия никакой пользы. Тем не менее, испанцы доказали на деле, что польза бывает от любого оружия. Понятно, что их боевой успех был обусловлен не совершенством примитивных подлодок, а отвагой и везением тех людей, что его применили. Потеряв практически все подлодки, испанцы все-таки сумели утопить четыре боевых корабля. И это произвело впечатление.

Разработка новых типов подводных лодок шла полным ходом во всех морских державах. И ни одна из них моряков не устраивала. В первую очередь их не устраивала малая автономность этих кораблей. И тут опять вылез прохиндей Джевецкий со своими идеями. Суть идеи состояла в том, что большую автономность и соответственно возможность применять их в любой точке Мирового Океана, способен надводный рейдер-носитель. Ведь именно так испанцы во время войны и поступали. Это давало им возможность топить американцев и японцев где угодно. А значит, с крупными подводными лодками можно не спешить, а малые подлодки стоит усовершенствовать, заодно создав для них специализированную плавучую базу, которая будет их доставлять в район боевых действий.

Нужно сказать, что многих моряков он убедил в своей правоте. Проект новой подлодки, названной подводным минным катером был заказан и в данный момент воплощался в металле.

Итак, в этом году в состав французского флота ввели два крейсера-носителя названных "Тонкин" и "Кохинхина". Вооружены крейсера были 120 мм орудиями и несли на борту по 4 подводных минных катера конструкции Джевецкого. "Катера" эти имели только электрический двигатель, питаемый от аккумуляторов. Зарядка аккумуляторов производилась на корабле-носителе. Вооружены эти "малышки" были одним торпедным аппаратом, который перезаряжался на том же носителе. Радиус действия этих "катеров" был невелик. Но как считал конструктор, большой и не нужен.

Нашлись во французском флоте и критики этого проекта. Правда, критикуя, они и предлагали. В частности, они указывали на то, что "подводные минные катера" невозможно использовать в ночное время. Поэтому их стоит заменить надводными минными катерами. В итоге, французы заложили два крейсера-носителя уже для надводных минных катеров — "Мадагаскар" и "Маврикий". На этом передовая военно-морская мысль не остановилась. Появились сторонники смешанного вооружения крейсеров-носителей. В частности, именно два крейсера, каждый из которых несет на борту по два надводных и два подводных минных катера, решили заказать для своих флотов испанцы и итальянцы. Вслед за ними начали раздумывать Аргентина, Чили, Колумбия и даже Германия. Чему я был искренне рад. Правда, нашлись и у нас подобные фантазёры. В частности — мичман Колчак. Я его понимаю. Служба на реке Конго была нелёгкой и он любым способом стремился вырваться из этих "райских" мест.

Тем не менее, если откинуть саму идею рейдера-носителя, то постройка минных катеров была делом полезным. И вот, прибыв на Каспий, я наблюдаю заключительный этап испытаний. Участвуют не только отечественные фирмы. Британская компания Джона И. Торникрофта представила минный катер оснащенный торпедным аппаратом и имевшим в качестве двигателя бензиновый мотор. В ходе испытаний он показал скорость полного хода 20 узлов. Американская компания "Флинт" предложила 35-тонную миноноску "Никсон" с двигателями, работавшими на газойле. В отличии от "британца", "Никсон" нес более мощное вооружение, а в скорости ничуть не уступал. Итальянская компания FIAT построила 8,4-тонный минный катер с бензиновым мотором, имевшим к тому же три огневые точки — 37-мм пушку и два пулемёта. Ну а наши предоставили изделие Сормовского завода.

Честно говоря, "американец" мне понравился больше, а потому, моим повелением был оформлен срочный заказ на закупку двенадцати подобных кораблей для нужд Дальнего Востока. Но и сормовчан я обижать не стал. Им было велено строить миноноски, подобные "Никсону" для нужд всего нашего флота, внеся необходимые изменения в конструкцию корабля. Изменения касались в основном установки дизелей конструкции Тринклера и радиостанций.

Ну и в завершении, мы с Аликс посетил сущую "дыру" — Новопетровское укрепление на полуострове Мангышлак. Спросите: а чего я там забыл? Отвечу: не забыл, а основал. Центральную школу юнгов. Именно там я и решил её основать. Моряки мне предлагали в качестве места дислокации подобной школы выбрать Кронштадт, или на худой конец Севастополь.

— Господа! Хотя Кронштадт и Севастополь намного удобней, но стоит учитывать то обстоятельство, что слишком много вольнодумцев обитает в столь удобных местах. Для них, незрелые юноши являются лакомой добычей. Не успеем учредить школу, как наши карбонарии немедленно начнут умы смущать учеников. Нет уж! Глухомань и только глухомань!

На самом деле я не питал надежд на то, что курсантов школы юнгов получится оградить от тлетворного влияния. Настоящий мотив был иной. В моём времени в местах нахождения этих школ бушевала война. И когда возникала нужда, тот же Жуков без всяких колебаний бросал учившихся в этих школах мальчишек в самое пекло. В результате, флот терял в мясорубках неплохо подготовленные кадры. При этом, особого толка на сухопутье от этих пацанов не было. Поэтому, выбирая место для школы, я остановился на этом мало кому известном укреплении. Сюда точно, никакой супостат не доберётся. А значит, проводить эвакуацию не придется. А от местных кочевников курсанты и сами отобьются.

А ещё я принимал во внимание то, что Каспий — это всё-таки море. Значит, моряков можно полноценно готовить и здесь. В моих планах, кроме школы юнгов, значилась и подготовка лётчиков для морской авиации. Ну а пока что, набранные по всей России юноши, начнут с этого года учёбу. Учебная программа была весьма серьёзной, а учебная база по всем меркам великолепной. Уж на это я денег жалеть не стал. Но было ещё одно отличие от аналогов моего времени. Эта школа стала не просто учебным заведением, а боевой частью. И как боевой части, ей полагалось своё знамя. Ну и на всякий случай, я своим повелением передал Новопетровское укрепление вместе с окрестностями из Закаспийской области в Астраханскую губернию. На всякий случай. Это конечно не гарантия, но всё-таки пусть будет частью России, а не Туркестана.

Примечание:

До революции, название упомянутого выше учебного заведения произносилось так, как мною написано: "Школа ЮНГОВ". После революции, стали произносить "Школа юнг". Но это смотря о какой школе шла речь. На Валааме действовала Школа юнг, а на Соловках, с подачи Наркома ВМФ адмирала Кузнецова — Школа юнгов.

Вернувшись в Крым, я встретился там с наследником престола Двуединой монархии Францем-Фердинандом, который прибыл со своей супругой, чтобы пройти курс лечения в клинике доктора Мюллера. Нужно сказать, что популярность этой клиники год от года росла и многие важные особы успешно лечили в ней свои застарелые хвори. Что касается эрцгерцога и его супруги, то у них со здоровьем был полный порядок и по сути дела они прошли самый обычный медосмотр. На самом деле наследника престола привело в Крым желание обсудить со мной некоторые моменты политической жизни на Балканах.

Разговор начался с того, что Франц-Фердинанд поблагодарил меня за ту моральную поддержку, которую я оказал ему и графине Софии Хотек в то время, когда они вступали в брак. Дело в том, что в моем времени, Николай Второй как раз осудил этот брак. Я же этого не стал делать по нескольким причинам. Чисто по человечески, я не одобрял ныне существующие порядки в этом вопросе. Во-вторых, я дал согласие на брак Георгия с обычной дворянкой и при этом сохранил за его потомством первенство в очереди на престолонаследие. Поэтому осуждать эрцгерцога мне было не с руки. Поэтому, выслушав слова благодарности, я ответил следующим образом:

— Мы живем в такое время, когда старые правила жизни приходится пересматривать. Старые правила заключения династических браков уже не приносят никаких ощутимых выгод. Поэтому не стоит противиться бракам, заключенным по любви. Я считаю, что семья, где все друг друга любят, приносит монархии большую пользу, нежели формальное соблюдение светских приличий.

А дальше, мы как то постепенно перешли к обсуждению ситуации на Балканах. Франца-Фердинанда интересовала позиция России по Боснийскому вопросу.

— Вы наверняка знаете, что у нас трепетно относятся к судьбе славянских народов. Не скрою, есть горячие головы, которые мечтают объединить всех славян под одной крышей. Что касается моего мнения по этому вопросу, то я считаю иначе. По моему мнению, Россия не обязана при первых же воплях о помощи, идти и освобождать своих братьев по крови. Да и пример поляков весьма показателен. Вы прекрасно знаете, что особой приязни между поляками и русскими нет. Скорее наоборот. Поэтому моя позиция такова: мы будем помогать славянам сохранять свой язык и свою культуру. Прошу понять меня правильно: это наш моральный долг, от которого нельзя отказаться. Мы будем настаивать на том, чтобы обрели те права, которые имеют германцы и венгры в вашей империи. Но помогать им обретать независимость мы не станем. Пусть сами решают этот вопрос с вами. Тем более, что разумный выход из сложившейся ситуации в наше время найти можно. И тем более, мы не станем поощрять бунтовщиков против существующей власти. Россия не станет организовывать смуты или претендовать на новые земли в Европе.

— Значит, вас устроит та политическая реформа в нашей империи, при которой все народы обретут равные права?

— Если речь пойдет о национально-культурной автономии, то это нас более чем устроит.

Говоря это, я прекрасно знал о том, что сам Франц-Фердинанд, при всей своей нелюбви к славянам, был последовательным противником их притеснения и вынашивал проект создания на месте Австро-Венгрии нового государства: Соединенных Штатов Великой Австрии. Где все значимые нации обретут свою автономию.

Сам я расценивал этот замысел, как гибельный для его страны. Потому что простой автономией национальные верхушки не удовлетворятся. Им захочется большего: полной независимости. И ради этого они расшатают монархию Габсбургов. А это вообще то выгодно для нас. А что касается Боснии, то я на всякий случай предупредил эрцгерцога о неугомонности сербов, которые обязательно потребуют себе земли, населённые их соплеменниками. Король Мирко, хотя и симпатизирует австрийскому двору, но и он не в состоянии контролировать поведение своих буйных поданных.

— И даже помощь этой вашей "Schwarze Hand"…

— Это клевета! — перебил мою речь возмущённый австриец, — клевета, от начала и до конца выдуманная этим мерзким поляком! Вы представляете? Он уверяет, что эта самая "Schwarze Hand" является моей придумкой!

— А это не так?

— Это совершенно не моя придумка! Я вообще к этому не имею никакого отношения!

— Я вам верю! — я произнёс эти слова таким тоном, что Францу-Фердинанду стало ясно: нисколечки я его уверениям не верю.

Мысль о том, чтобы приписать авторство контрпереворота в Белграде австрийцам, посетила меня давно. Отсюда и название нашей "группы поддержки" принца Мирко. А когда операция по возведению на престол Мирко увенчалась успехом, в одной из польских газет появилась статья Юзефа Геббельсовского. Пан Геббельсофский пылая праведным гневом, поведал публике о том, как коварные граф Чернин и фельдмаршал Конрад фон Гетцендорф, создали организацию убийц всего светлого и прогрессивного, эту ужасную "Schwarze Hand". И выбрав удачный момент, убийцы нанесли подлый и коварный удар по цвету славянства, истребив боровшихся с тиранией людей и тем самым расчистив путь к престолу своему ставленнику — черногорцу Мирко.

"Исконый враг славянства — австрийская военщина всячески стремится разрушить единство близких по языку и крови народов, дабы отсрочить свой крах" — писал Геббельсовский.

Статья эта наделала много шума. И хотя в ней не упоминалось имя наследника престола, его причастность к трагедии в Белграде ни у кого не вызывала сомнения. Ведь все, кому это было нужно, прекрасно знали, чьими людьми являются и граф Чернин, и фельдмаршал Гетцендорф. Нужно сказать, что в империи наследник не пользовался ничьей любовью, поэтому версия "сливного бачка" получила дальнейшее развитие. Поведением наследника возмущались и австрийские, и венгерские парламентарии. А социалистические партии в своих газетах прямо требовали от наследника распустить "эту лигу убийц".

Кое как успокоив разгоряченного эрцгерцога, я вернулся к нашим баранам. То есть к Боснии. Моё предложение было таким: Россия не станет протестовать против аннексии провинции, которая формально принадлежит Турции. Но только в том случае, если Сербии передадут земли, населенные их соплеменниками. Это примирит сербов с их королём и устранит причины конфликта между Сербией и Австро-Венгрией. Правда, это вряд ли понравится поданным Франца-Иосифа. Значит, империя должна получить такую компенсацию, которая с лихвой возместит уступки соседям.

— Посмотрите на карту! — я обвел на ней то место, где располагалась Албания, — именно эта провинция, никак не управляемая турками, послужит компенсацией за уступленные сербам земли. Убедить турок отдать добром эти земли, в настоящий момент труда не составляет. Им от них нет никакого толка. Одни убытки. Думаю, что ваша держава способна выплатить туркам денежную компенсацию за уступленные вам земли. Для турок они уже бесполезны, зато у вас улучшатся позиции на побережье Адриатического моря да и на самих Балканах… Кроме того, залежи угля, хрома, меди и никеля.

— Италия…

— Знаю! Тоже претендует. И к тому же, это ваш союзник. Но давайте судить честно: уж вы, австрийцы, прекрасно знаете макаронников. Сами ведь говорите о том, что бог создал итальянцев для того, чтобы их соседям всегда было кого бить. А уж про их надёжность я помолчу. Она на том же самом уровне, что и у румын.

Вообще то, Италию в Тройственный союз принимали не просто так. Германцы рассчитывали не на итальянские дивизии сомнительной ценности, а на довольно мощный итальянский флот, способный связать значительные силы британцев на Средиземном море. Зная про это, я подводил эрцгерцога к мысли, что если французы пообещают итальянцам эту самую Албанию, то они без колебаний переметнутся на их сторону. Другое дело, если Албания станет владением Габсбургов. Тогда имея в Орикуме базу для австрийского флота, можно будет держать ненадёжного соседа в узде. Да и черногорцы с сербами будут вести себя спокойней.

В общем, не скажу, что удалось полностью убедить эрцгерцога, но пищу для размышления я ему дал. Время для размышления у него было достаточно. Ну а чтобы он действовал в нужном мне направлении, у меня было ещё несколько заготовок.

После окончания визита высокопоставленного гостя, мне пришлось вникать в результаты затянувшегося процесса на деятелями Бунда. В своё время, ужаснувшись вынесенному им приговору, бундовцы прямо в зале суда заявили о том, что ими готовилось истребление всего правящего дома Романовых. Пришлось проводить дополнительное расследование, ибо от таких "признаний" просто так не отмахнешься. И вот, Ежевский мне докладывал о результатах своих "расследований". Ни он, ни я, совершенно не верили в то, что кричали на суде напуганные подсудимые. Но этим стоило пользоваться. Например для того, чтобы разорвать тяготивший меня союз с Францией. Именно в этом ключе и работало следствие.

И вот состоялся открытый процесс. В ходе процесса, ошеломлённая публика внимала совершенно диким откровениям подсудимых. Оказалось, что кроме погубления всех колен Дома Израилева, подсудимые готовились нанести смертельный удар по православию и опоре его — Дому Романовых. Согласно разработанной "легенде", сами подсудимые состояли в жутко тайном обществе манихейского толка "Роза Тампля". Целью этого общества являлась власть над миром. Ради этого оно не брезговало никакими методами. В частности, одним из средств установления контроля над правительствами многих стран, был метод опутывания долгами. Проводниками воли "Розы Тампля" должны быть те, кто в своих странах считался либо отверженным, либо притесняемым властями. В России например, рекомендовалось опираться на евреев. В Европе — на евреев, социал-демократов и гомосексуалистов. Чтобы понизить сопротивляемость общества дурному воздействию, рекомендовалось всячески способствовать распространению гнусных пороков. Нападки на религию, поощрение пьянства, разврата, распространение подрывных идей и конечно же терроризм. Подсудимые уверяли судей, что убийства великих князей — это дело рук пресловутой "Розы Тампля". Кто руководит этим обществом, они понятия не имеют, ибо к высшим кругам руководства они не принадлежат. Но кое-кого они знают. И пошли называть имена и фамилии. Нужно сказать, что список злодеев, желающих погибели нашей, Ежевский получил из моих рук. И был он весьма обширный. Люди, упомянутые в нем, не принадлежали к высшему руководству страны, но и мелкими сошками не были. Итак, в список попали депутаты парламента и управляющие некоторыми банками, офицеры Генерального штаба и чины полиции, сотрудники министерства иностранных дел и представители столичной богемы, деятели партий левого толка и владельцы изданий… И всех этих людей объединяло одно: они были гражданами Французской Республики.

Как отнеслась к подобным откровениям подсудимых мировая общественность? Да по-разному отнеслась. Германские социал-демократы заявили о том, что верить царским сатрапам, пропитанных духом антисемитизма, не стоит. И вообще, понятие "интернационализм" русским неведомо. Поэтому, немецкий пролетарий должен не поддаваться реакционной пропаганде, а проявить классовую солидарность в отношении гонимых евреев. Примерно в том же духе высказывались лидеры социалистических партий и прочих стран Европы. Не просто высказывались, а ещё и клеймили позором русский рабочий класс, который продался царскому режиму за чечевичную похлёбку.

Последнее утверждение было похоже на правду. Нет, русский рабочий собой не торговал. Просто проявленная о нем забота со стороны правительства, сделала его преданным сторонником именно самодержавия. При этом, социалистические идеи продолжали быть среди нашего рабочего класса популярны.

В отличии от европейских социалистов, наши социал-демократы выразить ясной позиции не сумели. Причина этому была простая: наших эсдеков раздирали внутренние склоки. Дело в том, что имея запрет на создание национальных партий, разного рода националы целыми организациями вступали в легально существующую РСДРП Плеханова. Ничего хорошего из этого не вышло. В партии образовались свои национальные фракции, каждая из которых стремилась пролезть наверх. Наиболее сильной была "кавказская фракция", второй по значению — еврейская, из приблудившихся бундовцев. Самой слабой и неорганизованной была как раз русская фракция. И как раз в настроениях русских социал-демократов произошел нужный мне перелом. "Старики" ещё продолжали хранить верность прежним идеалам, зато молодёжь бесила засилье как кавказцев, так и евреев. Тут нужно понимать простую вещь: кавказцы и евреи решали в первую очередь свои национальные проблемы, а вопли о социализме — это для большей популярности в массах и получения общественной поддержки в Европе. По сути дела, РСДРП медленно но верно превращалось в сборище национал-социалистических организаций. В итоге, русская молодёжь постепенно покидала ряды эсдеков. Куда они шли? Кто-то уходил в легально существующую партию народных социалистов, кого-то привлекли социал-монархисты. Причем, наиболее боевитые шли не к меньшевикам Шарапова, а к большевикам Ильича. Кстати, еврейская молодёжь тоже была не в восторге от ситуации, которую наблюдала воочию. У неё тоже был выбор. Люди уходили либо к Вильбушевич, либо к сионистам классического толка. В общем, партия потихоньку перерождалась во что то непонятное. И когда пришла пора высказаться по принципиальному вопросу, её руководство тупо повторило речи лидеров Второго Интернационала. И сразу авторитет эсдеков среди рабочего класса упал. Зато Ильич не терялся. Нет, в своей статье он евреев не клеймил. Он клеймил французский империализм, который в своих корыстных целях не гнушается ничем. Что ради тех самых 300 % прибыли, он готов пожертвовать и несчастными евреями, и даже своим верным союзником — Россией. Так стоит ли иметь дело с этими негодяями, которые одной рукой дают деньги в долг, а другой рукой крадут их из кармана должника? Стоит ли верить переродившимся лидерам Второго Интернационала, которые на словах призывают к солидарности, а на деле стараются дезорганизовать русский рабочий класс, лишь потому, что достигнутой им организованности и сознательности, он больше обязан самодержавию, нежели стараниям болтунов-политиканов?

Самой интересной была реакция французов. Те тоже были сильно возмущены прозвучавшими в их адрес обвинениями. Все это было выплеснуто и на страницы газет и отражено в форме официальных протестов. Но вот настроение общества… "Дело Дрейфуса" все хорошо помнили. Топорно состряпанное, оно тем не менее раскололо французское общество на три части. Дрейфусары защищали жертву антисемитов, их противники наоборот, уверяли публику в том, что евреи продали Францию проклятым бошам. Ну а нейтралы говорили так: "Преследовать невинного человека — это возмутительно. Но зачем поднимать вселенский шум из-за еврея? Разве только евреи достойны сочувствия? Неужели с самими французами полный порядок?"

Сейчас происходило тоже самое. Франция бурлила и требовала от правительства тщательного расследования. А правительство как могло, так и отбивалось от общественности. И при этом, тихой сапой начало проводить чистки в государственном аппарате. Жертвами этой чистки стали не только люди, обозначенные в нашем списке. Бездушные бюрократы из полиции, которая начала охоту на "Розу Тампля", старательно чистили казённые учреждения и от евреев, и от гомосексуалистов, и от вообще подозрительных людей. От правительственных учреждений не сильно отставали и частные фирмы, и политические организации. И куда деваться бедолагам? Лучше всех пережили чистки евреи. Кто то конечно эмигрировал в Америку. Но там к ним тоже отнеслись с подозрением. Поэтому большинство пострадавших вдруг возлюбило сионистов, которые четко объясняли заблудшим — где им будут всегда рады. Поток переселенцев в будущий Израиль постепенно нарастал.

Кстати говоря, в ходе чистки французы сумели разоблачить и немало настоящих шпионов. Наших разведчиков не поймали на "горячем" лишь потому, что у нас стратегическая разведка только зарождалась и развитой агентурной сети в европейских странах еще не имела. В общем, заварил я кашу! Кто её только расхлёбывать станет?

Близился 1904 год. Год, когда по всем прикидкам должна начаться война между нами и японцами. Сказать, что я не испытывал по этому поводу ни малейшего беспокойства, значит соврать. Беспокоился я, да ещё как! Меня не отпускало чувство, что война на пороге, а у нас как всегда ничего не готово. На самом деле это было не так. Условия для ведения боевых действий на Дальнем Востоке у нас были много лучше, нежели во времена моего тёзки. В первую очередь, мы располагали более развитой промышленностью в этих местах. Конечно, те же боеприпасы все-равно придется подвозить из европейской части страны. Но не в таком количестве, потому что патронное и снарядное производство в Забайкалье уже имеется. Кроме того, не стоило сбрасывать со счетов и корейскую промышленность. Как ни крути, а металлургия там развивается неплохими темпами и тоже самое снарядное производство у корейцев уже имеется. Причем, они даже поставляют нам отливки снарядных корпусов для дальнейшей обработки и снаряжения. Транссиб конечно не в самом лучшем состоянии, его ещё доводить до ума придётся долго. Но он работает. Неплохо обстоят дела и с защитой тех мест, которые удалены от основного района боевых действий. Сахалин и Камчатка имеют сильные гарнизоны и способны усилить их ополченцами из местных жителей. Причем, не только казаками и переселенцами из России. Развернув масштабные по местным меркам стройки на Сахалине и Камчатке, мы вынуждены были завести немало рабочей силы из Кореи. Думаю, что в случае нужды, мы и на этих людей можем смело рассчитывать. Кстати, по просьбе "неизвестных отцов", были укреплены Аян и Охотск, через которые у них шла вся торговля с Дальним Востоком.

За армию я тоже не волновался. Сейчас в Приамурском военном округе развернуто шесть Восточно-Сибирских корпусов. Кроме них, сюда прибыла гвардия будущего польского короля и еврейская дивизия. И это не всё. В Монголии сейчас стоит Кавказская Туземная дивизия и сформированный Дансарановым Бурят-монгольский конный корпус. Этот корпус еще не участвовал в сражениях с японцами как единое целое, но каждый его полк в деле побывал неоднократно. Ближе всех к японцам стоит НОАК председателя Ли Её тоже можно считать за силу. Конечно, приобретать черты регулярной армии она только начала, но и она состояла из людей обстрелянных и хорошо мотивированных. Именно НОАК по нашим планам, должна прикрыть развертывание наших главных сил. И наконец, я мог рассчитывать на гвардию, которую собирался перебросить на Дальний Восток к апрелю месяцу.

Ещё одним козырем была корейская армия, которая ранее сформированные полки сейчас объединяла в дивизии. Двенадцать дивизий, неплохо вооруженных и достаточно хорошо обученных должны были стать серьёзной силой. Кроме регулярной армии, Корея могла выставить своё народное ополчение. Оно конечно по выучке сильно уступает даже китайцам, но использовать его для партизанской войны — почему бы и нет. Кстати, часть этого ополчения располагалось на территории Маньчжурии в Яньбяне, осуществляя военный контроль тихой сапой отжатой у циньской монархии территории.

Намного больше меня волновал флот. Сделано для него было немало. Тут нужно сказать "спасибо" американцам. Без их помощи, мы бы не имели ни хорошо обустроенных ВМБ, ни запасов качественного угля, ни даже мощных современных кораблей. Развитие судостроения и судоремонта — это тоже результат сотрудничества с ними. Правда, делали они это не бесплатно. За все мы с ними честно расплатились. Инфраструктура с грехом пополам создана. Проблемой было отсутствие боеспособной эскадры.

Сформированный недавно отряд Рожественского только что тронулся в путь и ему до Камчатки ещё идти и идти. Во Владивостоке дела обстоят не лучше. Кораблей новейшей постройки мы нагнать успели, но этому сборищу ещё далеко до того, что являет собой эскадра.

— И как же ты Николай Александрович воевать собираешься? — спросил меня напрямую Василий Иванович.

— Молча, Василий Иванович, молча!

Мой ответ его не удовлетворил. Он указал мне на то, что в нашем времени японцы начали войну в зимнее время. Если они и сейчас так поступят, то Владивостокская эскадра будет выведена из игры до апреля месяца обычными льдами. Про ледоколы он знает, но сомневается, что есть смысл их использовать для обеспечения выхода эскадры в бой.

— Судите сами, корабли идут за ледоколом по пробитому им пути. Маневрировать они не могут. И тут, на выходе их подстерегает японская эскадра. Ей достаточно лишить хода ледокол и нашим морякам тогда выбор невелик: либо их расстреляют как сидящих уток, либо "Полный назад!" и бегом во Владик. Так что высадить десанты в Корее японцы могут беспрепятственно. Корейский флот? А что мешает японцам атаковать его на базе, как они в нашем времени атаковали и Порт-Артур, и Пирл-Харбор?

— Вы забыли упомянуть не столь давний их удар по испанцам в Маниле. Но вы правы, ударить по Пусану в самом начале войны они просто обязаны. А насчет десантов я сомневаюсь. Не та обстановка сейчас, что была в 1894 году. Сейчас им проще нападать из Маньчжурии. Там у них и группировка сильная, и базы снабжения подготовлены. На десант они много сил выделить не смогут. И уверяю вас, когда всё начнется, им будет не до десанта. Им придётся больше заботиться о своей Квантунской Армии и корпусе в Чжили. Именно там начнется главное "веселье". А с некрупными десантами, корейцы и сами справятся. Не знаю, сумеют ли разгромить, но локализовать смогут.

Итак, на флот я не очень то и рассчитывал. Я рассчитывал нанести крупное поражение именно армии. Полководец из меня еще тот. Ни дивизиями, ни тем более армиями мне командовать не приходилось. Тут как бы любой здешний генерал даст мне много очков вперёд. Но не всё так печально, как может показаться на первый взгляд.

— Кто у вас станет армией командовать? — интересовался Василий Иванович,

— Я сам. Больше просто некому.

— А справишься? Армия то у японцев весьма серьёзная.

— Ну как вам сказать? Конечно, пока войны нет, умными мнят себя все. Как только она начинается, все умники превращаются в дебилов. Я в этом плане ничем не лучше прочих. И глупостей наделаю немало. Но это не беда. Глупости будут и со стороны японцев. А победит тот, кто меньше глупостей допустит.

— Что то больно туманно вы отвечаете.

— Хорошо, вот конкретика: с флотом мне не тягаться, там свои "дубы" и умники имеются. А вот за армию я поручусь. Потому что есть у японцев одна слабина, мало кому заметная. Хотите знать какая? Извольте: японская армия сильнее своих полководцев! А потому всегда будет бита любой нормальной армией.

Тут я нисколько не бахвалился. Просто я знал одну вещь, о которой мало кто задумывался. Сейчас весь мир японцев всерьёз не воспринимает. А мои современники наоборот, сильно преувеличивают их достоинства. Но если, владея нужной информацией, хорошенько подумать, то картина будет выглядеть совсем иначе. Стоит понять, что в японцах хорошо уживаются такие взаимоисключающие качества, как скрытность и хвастовство. В этом они уникальны. Про скрытность объяснять излишне. Достаточно того факта, что их долго никто всерьёз не воспринимал. А хвастовство выражается в той рекламе, которой они создают о себе славу.

Про японский флот много говорить не стану. Он и сейчас по праву может считаться одним из лучших флотов мира. И я сомневаюсь, что этот "орешек" окажется по зубам моим адмиралам. Но японская армия — это совершенно иная песня. Слабой её не назовёшь. Это совсем не так. Но серьёзные изъяны у неё есть. Создавая современную армию, японцы сумели органически соединили прусский подход в обучении личного состава и свои средневековые воинские традиции. В итоге, они получили прекрасного солдата и образцовых младших офицеров. Поэтому до уровня батальона — армия всем на зависть. Но уже на дивизионном уровне, такой подход скорее вредил. Командиры дивизий оставались в душе своей командирами батальонов. В общем, генералитет был либо посредственный, либо откровенно слабый.

Я знаю о том, как затмили многим глаза одержанные японцами победы. Но если разобраться, кого именно они побеждали, то слава их побед значительно потускнеет. И если японский флот одерживал победы в схватках с неслабым противником и побеждён американцами был лишь за счет создания подавляющего превосходства, то японскую армию сильный противник всегда громил. Не поняли? Хорошо!

В первой Японо-китайской войне, японцы дрались с противником, который значительно им уступал в выучке. То есть с третьесортными войсками.

В Русско-японскую войну их армия вела бои с войсками, которые смело можно было считать второсортными. И тем не менее каждый успех давался так тяжко, что к концу войны были исчерпаны все резервы и от поражения самураев спасло только вмешательство Америки.

В Первую Мировую, штурмуя германскую базу на Шаньдуне, они и провозились долго, и потери понесли неслабые. А ведь им противостояли не самые лучшие германские войска.

На Хасане они были выбиты с сильнейшей позиции войсками Блюхера, которые даже третьесортными трудно назвать.

На Халхин-Голе им только вначале сопутствовал успех. А чего бы и не побеждать? Опытным и хорошо обученным воякам противостояли войска со слабой выучкой и негодным командным составом. Но стоило появиться в Монголии настоящим воякам, с опытом Испании и Китая, да и просто толковым, как Фортуна враз повернулась к японцам задом. Их просто стёрли в порошок. И нужно сказать, что это произвело на них должное впечатление. Они сами потом говорили про то, что Халхин-Гол был для них средним военным образованием, а высшего им получать было уже неохота.

В 1942 году, с этим самым средним образованием они влезли в войну на Тихом океане. И что? Пока им противостояли не самые лучшие войска противника — были блестящие победы. Но когда по их душу пришли НАСТОЯЩИЕ — успехи кончились и началось оттягивание ужасного конца. Именно тогда они и убедились на свое шкуре, что против настоящей европейской армии, не спасает никакая жертвенность. А что такое высшее образование в военном деле им показали в августе 1945 года. На этот раз по их душу явились ЛУЧШИЕ. И всё! Сдулся малыш. Его даже особо сильно не избивали. Скорее просто выпороли ремнём, показав на деле, что против матёрого мужика юнцу не выстоять. Даже если юнец отважен без меры.

В данный момент у меня язык не повернётся назвать русскую армию лучшей в мире. До этого ещё далеко. Слишком долго она не воевала. Но и второсортной её сейчас не назвать. К тому же, она станет воевать в более лучших условиях. Взять хотя бы вопросы снабжения. Сформировав "Военторг", я покончил с практикой отдавать снабжение войск на откуп частных компаний. Деятелей "Военторга" не назовёшь безгрешными, на обыкновенном воровстве они уже попадались, но ведь и управу на них найти было легче. С тем же Госконтролем шутки плохи. Те, кто этого не понимал, сейчас принимают солнечные ванны в Гавайском королевстве. Остальные, уразумев правила игры, умерили свои аппетиты. Зато как они развернулись! Сейчас склады на Дальнем Востоке буквально забиты всем необходимым для того, чтобы трёхсоттысячная группировка наших войск могла воевать в течении года, не рассчитывая на дополнительное снабжение. А с этим самым дополнительным снабжением дела обстоят неплохо.

С этим было всё более или менее ясно. Не было ясности только с поведением японцев. Разведчики, наши и китайские, старались как могли. Каждое движение японцев тщательно отслеживалось. Всё говорило о том, что Квантунская армия нацелилась на Корею. И вдруг сюрприз: Чжилийский корпус и две дивизии Пекинского режима, под общим командованием генерала Ноги, зачем то ушли на юг. Спустя две недели, аккредитованный в Шанхае американский корреспондент Джек Лондон поведал миру о том, что японцы сумели форсировать Янцзы и преодолевая ожесточённое сопротивление войск Не Шичена, продвигаются дальше на юг. Спустя еще короткий промежуток, Джек Лондон писал о том, что длившаяся четыре дня битва между китайскими и японскими войсками, окончилась победой китайской армии и японцы отходят в направлении на северо-запад. Японские же газеты писали об очередной победе войск божественного микадо, а отход на северо-запад объясняли необходимостью дать войскам отдохнуть. Хунвейбины председателя Ли доносили иное: Битва окончилась вничью, при этом потери собственно японских войск были невелики, а дивизии марионеточной армии несли потери в основном от дезертирства.

Мне смысл этих действий был непонятен. Вернее понятно, но не всё. Дело в том, что благодаря американской помощи, Не Шичен выстроил довольно прочную оборону по линии Янцзы. Несколько раз канонерки интервентов пытались подавить китайские батареи и раз за разом терпели неудачу. Более того, сейчас в Шанхае китайцы формируют речную флотилию для действий на этой реке. Сунувшись на правый берег реки, японцы в ближайшее время могли быть легко отрезаны силами именно этой флотилии. Чтобы восстановить линии снабжения, им следовало не отступать в направлении Шанхая, а захватить на побережье какой-нибудь морской порт. А они этого не делают. Пройдет немного времени и Не Шичен, у которого с пополнением войск нет проблем, соберётся с силами и может прижать японцев либо к широкой реке, либо к американской базе.

Как я и предполагал, китайцы нанесли удар по японцам, правда, без особого успеха. Войска генерала Ноги лишь слегка отошли под напором ихэтуаней, а затем уперлись и на этом успехи атакующих закончились. Приведя себя в порядок, японцы хорошенько укрепили образовавшийся плацдарм прям под самым носом у американцев. Установив на левом берегу мощные батареи, Ноги тем самым перерезал ту линию снабжения, по которой китайцам из Шанхая шло все необходимое для дальнейшего ведения войны. Впрочем, были и обходные линии снабжения. Американцы, с присущей им деловитостью давно восстановили ранее разобранные железнодорожные пути и отправляли из Шанхая состав за составом. Назад эти составы тоже не шли порожняком. Вытеснив с помощью китайцев европейские торговые компании, янки оперативно их заместили. Бизнес что ни говори был выгодным.

Кстати, торгуя с китайцами, американцы неплохо их вооружили. Американские винтовки и пулемёты, орудия для береговых батарей, полевую артиллерию… Последняя кстати, была не совсем американская. Купив у нас лицензию, они начали массовое производство наших 63 мм полковушек и 87 мм дивизионок нового образца. Почему так? Да потому что со своей полевой артиллерией у американской армии дела обстояли неважно. Те задачи, которые стояли перед их армией, не требовали более современных систем наподобие тех, что принимали на вооружение европейские армии. Но сейчас, возникла нужда в чем то более современном. Вот они и озаботились. Кстати, помимо упомянутых орудий, они начали лицензионное производство наших трёхдюймовых полковых орудий и 107 мм гаубиц, которые недавно были нами испытаны и так и не приняты на вооружение. Честно говоря, эта гаубица, мало отличимая от 105 мм гаубицы Круппа, и мне не очень понравилась, и артиллеристы наши не были от неё в восторге. В итоге, на вооружение нами были приняты 122мм и 152 мм гаубицы. Правда, производство их только налаживалось, поэтому в войсках этих орудий не было.

В конце декабря, я собрался ехать на Дальний Восток. В столице меня временно замещал брат Георгий, с которым я мог поддерживать непрерывную связь либо из радиовагона царского поезда, либо с узла связи, который оборудовали в окрестностях Хабаровска. Не успел я сесть в вагон, как меня потревожил дежурный адъютант:

— Ваше величество! Срочная депеша!

— Что там у вас случилось?

Вместо ответа, офицер передал мне бланк с расшифрованным сообщением. Прочитав это сообщение, я едва не упал от неожиданности. В депеше сообщалось, что два дня назад, японский флот, без всякого объявления войны, произвел ночную торпедную атаку по кораблям Азиатской эскадры, стоящих в Шанхайском порту. А с наступлением утра, Чжилийский корпус генерала Ноги, начал наступление на Шанхай с суши.

Приехали! Мать вашу за ногу! Вот чего я от японцев не ожидал, так это нападения на американцев. Ведь им это совсем не нужно! Им нужна сейчас Корея, а не Шанхай! Они что, с ума там все посходили? Стоп! Но ведь если учесть, что японцы в данный момент опутаны кабальными соглашениями, то принимать подобные решения они могут под давление того, от кого сильно зависят. А зависят они от двух стран: от Британии в большей степени и от САСШ в меньшей. Америка влезла на ту делянку, с которой раньше неплохо кормилась Британия. Значит, лорды заставили своего контрагента поработать вместо них.

И что получается? Русско-японской войны не будет? Я напрасно загонял страну в долги "краснозвёздным" финансистам? Но тогда зачем японцы нагнали в Маньчжурию столько войск? Почему они держат их именно там, а не посылают на Великую Равнину?

Стоп! Давай рассуждать по порядку. Значит, ввязались они в войну с американцами, да ещё не за свой интерес. Но ведь не просто так они на это пошли. Наверняка они отчаянно торговались с британцами. Не могла эта игра идти в одни ворота! Для начала они должны были прикинуть, чего им будет стоить война с неслабой страной. Подумав, я понял простую вещь: в данный момент американцам просто нечем ответить обнаглевшим самураям. Тут они просчитали всё правильно. Собственные ВМС на Тихом Океане у Америки невелики. Основные их силы находятся в Атлантике. Панамского канала сейчас нет, да ещё британцы сорвали его строительство. Значит, придётся эскадре из Атлантике плыть через пролив Дрейка и дальше на север, в калифорнийские гавани. Но и это мало что даёт. Между Калифорнией и Китаем у американцев нет промежуточных гаваней, в которой их эскадра может пополнить запасы угля и воды, да выполнить небольшой ремонт. На тех же Гавайях им будет разрешено находиться не более 24 часов. А потом, либо вали прочь, либо интернируйся. А что после Гавайев? Воды, которые контролирует сильный японский флот. Правда, можно идти в сторону Камчатки и в Авачинской бухте пополнить запасы угля и воды. Но и тут действует то же самое правило, что и на Гавайях. Долго отдыхать не выйдет. А потом что? Каким то образом пытаться дойти до Владивостока, а потом до Пусана? Кстати, Того может и не трогать их до поры до времени. Ему есть смысл сперва подождать, а затем, где-нибудь в районе Цусимы устроить военно-морское побоище. Не сомневаюсь, что у него это неплохо получится.

Но это будет в том случае, если американцы сумеют удержать Шанхай в своих руках. Последнее — сомнительно. Укрепить город со стороны суши янки просто не успели, а Войска Ноги им этого сделать не дадут. Сухопутный гарнизон тоже невелик — пехотная бригада. Чжилийскому корпусу это на один зубок. А это значит, что начнется бегство из города. Бежать будет Азиатская эскадра, бежать будут канонерки, которые американцы продали китайцам для действий на Янцзы. Бежать будут торговые суда, которых немало в Шанхайском порту. А куда им бежать? Выбор у янки невелик. Либо во французский Индокитай и там интернироваться, либо в корейские порты, с той же целью. Какое решение примет контр-адмирал Симс? А вернее: что прикажут ему ребята из Вашингтона?

Кстати, об этих ребятах. Им сейчас не позавидуешь. Могучая держава получила вызов, а толком ответить на этот вызов не получается. Сил много, а руки коротки. Не дотянуться до обидчика всей силой. А избиратели наверняка уже бушуют, требуют примерно наказать "этих макак". А как тут накажешь? Тут нужно союзников подходящих искать. Наверняка это первое, что им пришло в голову. А пока, чтобы обыватель умерил градус возмущения, наверняка будут организованы по всей стране погромы.

Так или иначе, поездку на Дальний Восток я временно отложил. Потому что сейчас поднимется активность на дипломатическом фронте и её желательно отслеживать из Петербурга, а не из вагона царского поезда.

Активность действительно повысилась. Первым делом, американские дипломаты начали "обрабатывать" австрийцев и немцев. Шаг был логичный: чтобы американскому флоту подойти ближе к Японии, им нужна база на Гавайских островах. Получить её можно лишь в том случае, если Гавайское Королевство объявит войну Японской Империи. Трудности были лишь в том, что гавайскому народу эта война была без надобности. Устроить переворот и привести к власти послушное правительство? Это мало что дает, ибо королевство не обладает полным суверенитетом и любой его шаг во внешней политике должен делаться с согласия австрийского губернатора. А тот в свою очередь, без инструкций из Вены, ничего разрешать не станет. А Вена будет согласовывать свою политику с Берлином. Вот потому американские дипломаты и трудились в поте лица.

Обстановка в районе Шанхая тем временем быстро менялась. Войска генерала Ноги вели борьбу на два фронта. Часть сил успешно отражала атаки ихэтуаней, пришедших на выручку американцам, другая часть сил успешно штурмовала американские позиции. Новости из Шанхая доходили с заметным запозданием и потому о том, что контр-адмирал Симс повел Азиатскую эскадру вместе с боеспособными китайскими канонерками на прорыв, мир узнал тогда, когда Шанхай уже был захвачен японцами. Вот они молчать о своей победе не стали. Их газеты восторженно трубили о величайшей победе над "варварами". Сообщалось, что доблестные войска микадо, принудили к капитуляции и взяли в плен свыше восьми тысяч солдат противника. Вместе с городом, добычей японцев стали запасы оружия, боеприпасов и два десятка торговых судов вместе с экипажами. В военной гавани захвачено в повреждённом состоянии пять боевых кораблей. Что это были за корабли, японцы пока что не сообщали.

Итак, судя по всему, американцев впереди ждёт немало неприятностей. И пришедшие из Кореи сообщения, это подтвердили. У острова Квельпарт эскадра Симса была перехвачена более сильной японской эскадрой. Подробности сражения пока неизвестны. Из японских сообщений было известно, что бой начался после полудня и с перерывами продолжался до темноты. После чего противники разошлись. Похоже, что сильно досталось обеим сторонам. Иначе бы японцы не отстали от Симса. Чуть позже, пришли новости из Пусана. Именно туда зашла американская эскадра. Наш военно-морской атташе уверял, что корабли были в ужасном состоянии и продолжать поход на них уже невозможно. Американцы видимо тоже так считали, ибо связавшись из Пусана по телеграфу с Вашингтоном, Уильям Симс приказал эскадре интернироваться. Точно так же поступили и экипажи китайских канонерок. На долгое время об американском военном присутствии в этих водах стоило забыть. Но это не означало, что американцы пойдут на заключение мира.

— Они ещё как следует не оценили япошек, — говорил мне Василий Иванович, который явно имел свои источники информации в Штатах, — Не только рядовой обыватель, но и крупные политики считают, что японцам просто повезло. Повезло в том, что Америка в этих водах была недостаточно сильна, а потому потерпела неудачу. Мириться без заметной победы они не собираются. Правда, им нужно много времени, чтобы собрать достаточные силы на Тихом океане. Но уже морально готовы продолжать войну столько времени, сколько это потребуется.

— Как вы думаете, что им в ближайшее время потребуется от нас? — на всякий случай спросил я своего собеседника.

— Могу только предполагать. Скорее всего, в связи с форс-мажорными обстоятельствами, они приостановят выполнение контрактов, заключенных с нами по Дальнему Востоку. Нет, если конечно мы решим воевать в союзе с ними, они конечно продолжат работу. А так — извольте бриться господа!

А ведь он прав. Скорее всего американцы попробуют столкнуть нас с японцами лбами. Ведь если мы вступим в войну, они как союзники мгновенно получают во временное пользования наши порты на Тихом океане. А вот это мне как раз не нужно. Во всяком случае до апреля месяца. Да и там можно не очень спешить. Если японцы раньше времени не дернутся, то в апреле отряд Рожественского будет отдыхать на Гавайях. Ну а Владивостокская эскадра получит возможность без помех пройти боевое сколачивание. Но помогать американцам мне стоит. Чтобы японцам жизнь мёдом не казалась. Вот только чем я могу помочь? Делиться разведывательной информацией? У меня в том районе сейчас работают корабли гидрографической службы и ведут систематическое наблюдение за Японскими островами наши дирижабли. Хорошо конечно, но мало. Хотя, пора пускать в ход наших флотских диверсантов. Несколько джонок с китайскими экипажами организовать можно. И задачу им поставить соответствующую.

— Василий Иванович! Делайте что хотите, но не позже, чем через месяц, мне нужны торпедные аппараты с торпедами и морские мины, именно те, которые использует американский флот. Не удивляйтесь моей просьбе. Коль японцы ведут войну с американцами, значит их не должно удивлять то, что под самым их носом завелись американские диверсанты, которые коварно минируют их гавани и торпедируют по ночам их корабли.

Василий Иванович не высказал никакого удивления, а спустя несколько дней сообщил мне, что из Пусана в Императорскую гавань уже идёт транспорт с потребным мне грузом.

— Эскадра Симса конечно выполнила требование о сдаче боезапаса на корейские склады. Но охрана этих складов относится к своим обязанностям слегка безответственно, — объяснял мне секрет быстрого успеха Василий Иванович, — но если вновь потребуется подобный "товар", то приобретать его придётся в самой Америке. Потому что японцы не идиоты и могут потребовать провести ревизию складов в Пусане.

— Тогда напрягайте своего агента и пусть он производит закупки нужного нам товара.

— На чьё имя направлять этот товар?

— Получатель — фирма некой Мадам Вонг.

— А она уже существует? Впрочем, чего это я? Вы шутник ещё тот. Но ведь судя по псевдониму, Мадам Вонг самой не с руки являться за покупками. Кто её контрагенты?

— Мистер Бэтмэн и мистер Спайдермэн.

Как известно, в каждой шутке есть только доля шутки. А рано овдовевшая Ольга Ивановна Любимова, ещё молодая и симпатичная албазинка лет тридцати, умела не только шутить. Будучи чистокровной китаянкой, вышедшей замуж за русского купца и покрестившись перед этим в православную веру, она жила сейчас одна одинёшенька, если не считать её малолетней дочери. С момента поступления на службу в диверсионные силы Российского Императорского флота, ей предстояло надолго забыть свои прежние имена. Отныне её звать просто: Мадам Вонг. Руководительница преступного синдиката, который в данный момент заключил некое соглашение с американским флотом. Такова её "легенда". Не стану говорить о том, каким образом она попалась на глаза нашему Бойко, да я и сам не в курсе всех подробностей. Но учитывая её прежнюю биографию и происхождение, я принял решение о создании в Азиатско-Тихоокеанском регионе подконтрольную нам структуру, которая будет работать на нас десятилетиями.

— Будем с вами откровенны, — говорил Ольге Ивановне наш Бойко, — жизнь течет и меняется. Может случиться так, что в России, да и в Китае произойдёт революция и сменится режим правления. Для вас и ваших соратников это ничего не должно значить. Ваш принцип: "Всегда с Россией и с Китаем и никогда против России и Китая".

"Мадам Вонг" — это не более чем оперативный псевдоним. А официально, в мир явилась некая Ван Сяомин. Соответственно и дочь её, которую с момента рождения звали Екатериной, теперь официально зовут Ван Сюин.

Задача нашей агентессы была на первых порах простая: вербовка среди интернированных в Корее китайских моряков. При этом, вербовать их так, чтобы они и под самыми страшными пытками твердили, что работают на Америку и что их кураторами являются господа Бэтмен и Спайдермен. Под этими псевдонимами с китайцами работали всё те же Бондарев и Скорин. Правда в чинах они уже подросли и числились "мокрыми" штабс-капитанами. И оба намертво усвоили принцип: никогда не работать от имени России! Только от имени той страны, которая указана в задании. Раз Америка находится в состоянии войны с Японией, то они и работали с китайцами от имени американского флота.

Спустя месяц, из Императорской гавани в небольшой корейский рыбацкий порт пришли две парусно- паровых шхуны, оборудованных для совершения диверсий на море. Первая шхуна имела ниже ватерлинии на внешней стороне корпуса два решётчатых торпедных аппаратов. Вторая — оборудование для скрытой минной постановки. И обе имели на борту радиопередатчик системы Марконни. И когда перегонные экипажи сменили моряки китайского флота, то война с японцами для нашей диверсионной службы началась. Переход до японской базы в Сасебо прошел без помех. Под покровом темноты, одна шхуна выполнила скрытую постановку двух минных банок, а вторая, подкравшись на дистанцию торпедного залпа, выпустила обе торпеды в ничего не подозревающую "Асаму".

Успеху операции способствовало то, что японцы такой пакости не ожидали и охрана водного района ими не велась. Из двух выпущенных торпед в "Асаму" попала одна. А китайцы сумели благополучно улизнуть. На одной из выставленных минных банок подорвался британский пароход груженный углем, а второю банку японцы сумели обнаружить.

Разобравшись с происхождение выставленных мин, японцы подняли вопль на весь мир о пиратских действиях американцев. Их воплю вторил помешанный на "Американском Ледоколе" Витторио Резун, сообщивший в своей газетной статье немало интересных подробностей. Оказывается, "Асаму" атаковала подводная лодка ВМС САСШ Holland VI, которой командовал лейтенант Гарри Колдуэлл. Откуда это Резуну известно? А других, хорошо подготовленных командиров подводных лодок у американцев нет. Не принимать же в расчет тех офицеров, которые проходят подготовку в Ньюпорте и Род-Айленде, для службы на лодках типа "Plunger"! Это еще щенки в сравнении с таким тузом подводной войны, каким является лейтенант Колдуэлл. По имеющимся у Резуна сведениям, в прошлой войне, на совести этого пирата две успешные атаки испанских торговых судов. Как могла подводная лодка, дальность плавания которой не превышает 200 миль, а в подводном положении — 30 миль, оказаться у берегов Японии? "Ищите корабль-матку господа!" — писал Резун, — "Она где то рядом с вами!"

Спустя пятнадцать дней, на выставленной минной банке подорвался японский пароход, перевозивший в Японию станочное оборудование из Германии, а ночной торпедной атакой был потоплен другой японец, перевозивший хлопок. И на этом успехи китайских товарищей закончились. Нет, японцы их так и не поймали, хотя весь их флот искал таинственных злоумышленников. Неудачно искал. Потому что им нужен был корабль-матка и на скромные грузовые шхуны они не обращали внимания. У китайских товарищей кончился невеликий запас торпед и мин. Поэтому они ушли в Макао и спрятав в арендованном портовом складе специфическое "оборудование", до поры до времени занялись обычными коммерческими перевозками. Но дело они сделали большое. Оправданиям американцев никто не верил. Тем более, что они были не без греха. Как стало известно, в Сан-Франциско началось переоборудование шести транспортов под носители надводных и подводных минных катеров. Для них были срочно заказаны двенадцать подводных лодок типа "Plunger" и столько же миноносок типа "Никсон". На текущий момент, это был единственный способ хоть как то дотянуться до Японии.

А наши дела шли своим чередом. Я продолжал накопление сил на Дальнем Востоке и это отрезвляюще действовало на японцев. Нападение на Корею было ими отложено до лучших времен. А лучшие времена наступали как раз у нас. Дожить без войны до апреля 1904 года у нас вышло. Именно в этот день, в Жемчужную гавань на Гавайях зашел крейсерский отряд Рожественского, а Владивостокская эскадра приступила к боевой учебе.

В отношении армейских частей вышла небольшая заминка. Весенняя распутица еще не кончилась, поэтому с выходом на учение сибиряки немного задержались. Но это не беда, сейчас по их душу едут инструктора из гвардии, а возглавляет их аж целый военный министр. Вот он и проведёт серию учений, начиная от полковых и заканчивая окружными.

Ну а чтобы японцам жизнь не казалась слишком прекрасной, следовало найти серьёзное занятие для их флота. Моя задумка с Мадам Вонг сработала не до конца, потому что мир ничего не слышал о её пиратском синдикате. Пора нашей пиратке начинать выходить из тени. Для этого, пришлось через агентов "сливного бачка" оповестить американское правительство о том что есть на свете парни, способные немедленно выполнить ту работу, которую пока что не в состоянии сделать американский флот. Ребята эти конечно узкоглазые, зато умеют рисковать и дорого за свои услуги не возьмут. Американцы заинтересовались этим предложением и арендованный Ольгой Ивановной особнячок в Макао навестили два посланца. Встретившись с хозяйкой, они представились:

— Мисс! Меня зовут Сэм Джексон, а моего приятеля Питер Джонсон.

Английского языка Ольга Ивановна не знала. Учить его она начала буквально месяц назад, а пока что переговоры велись с участием переводчика. Когда гости с истинно американской непосредственностью предложили ей заключить сделку с флотом САСШ, она сочла нужным слегка их осадить.

— Господа! Вы должны понимать, что наш бизнес не любит огласки. Приходится хранить много разного рода тайн. Тайной покрыты не только наши намерения, но и свои имена приходится скрывать. Вы назвали свои настоящие имена. Это опрометчиво и несерьёзно. Если хотите иметь с нами дело, то стоит обзавестись псевдонимом. Вы согласны?

Гости сочли это требование разумным и в знак согласия дружно закивали головами.

— С этого момента мне неизвестно, кто такие господа Джексон и Джонсон, я знаю других людей. Вас зовут мистер Бэтман, а вас — мистер Спайдермен. Отныне, под такими псевдонимами вы и должны вести с нами дела.

Придумала Ольга Николаевна здорово. Посланцы были не кадровыми разведчиками, а представителями военно-морского лобби. То есть — политиканы, которые по случаю войны таким именно образом выполняют свой патриотический долг. Никакого подвоха они не заподозрили. А он был. Отныне Бондарев и Скорин, которые действовали под теми же самыми псевдонимами, могли подсунуть американцам хорошенькую такую свинью.

А пока суть да дело, шли переговоры между американскими эмиссарами и Мадам Вонг. Причем, то что предлагали американцы, привело меня в неописуемый восторг. Дело в том, что формирование на Тихом океане крупного военно-морского соединения было делом долгим. А обывателю, который заодно избиратель, слышать про успехи американского флота хотелось уже сейчас. Наш "сливной бачок" своим предложением о найме местных пиратов, попал в самую точку.

Итак, люди Мадам Вонг должны начать подрывать японскую морскую торговлю и заодно рыболовство. При этом, совершая нападения на суда, они должны демонстрировать американский флаг. Не возбранялось нападать и на европейские суда тех стран, которые ведут недружественную политику в отношении Америки. Но эти нападения нужно производить только под одним из китайских флагов — либо флаг Северной Цин, либо флаг Китайской республики.

В обмен на согласие, Ольга Ивановна договорилась о поставках для судов её флотилии разного рода военного имущества. Торпеды, морские мины, малокалиберные пушки и пулемёты, винтовки с револьверами, радиостанции. Оплата за операции на море — через гавайский филиал "краснозвёздного банка". За этим проследит один из агентов самой Мадам Вонг.

— Господа! — заявила Ольга Ивановна после того, когда достигнутое соглашение было изложено в письменном виде и заверено её нотариусом, — я жива до сих пор лишь потому, что следую одному мудрому правилу: с заказчиком лично я встречаюсь только один раз. Бывает, что приходится проводить повторную встречу. Но это касается только недобросовестных заказчиков. Вы наверное поняли, зачем я хочу видеть их повторно. И ни разу в жизни, я не встречаюсь с одним и тем же деловым партнёром трижды. Поэтому, заключив сделку, вы должны забыть навсегда этот адрес. Переходим на безличные контакты через курьеров.

Раскачивался наш липовый синдикат недолго. Силы его в данный момент были невелики. Для боевых операций на море имелось лишь два подходящих судна. Но за время, проведённое нашей агентессой в Макао, добавилось ещё два судна: старый грузовой пароход, который должен сыграть роль судна снабжения и яхта океанского класса, на которой должен был действовать штаб операций.

Как только от американцев стали поступать деньги и оговоренное в контракте имущество, "преступный синдикат" немедленно приступил к работе. К концу лета, численность флотилии за счет трофеев, достигла восьми судов. Проблем с набором экипажей тоже не было. Интернированные в Пусане моряки китайской речной флотилии, после беседы с вербовщиками, увольнялись со службы и тем самым обретали свободу действий. Естественно, что обретенной свободой они пользовались однообразно: поступали на службу в синдикат Мадам Вонг.

Служба у Мадам Вонг только на первый взгляд казалась весёлой и романтичной. А на деле, лучшей каторги и выдумать было невозможно. Основные операции — минирование территориальных вод Японии. Тут ничего не отдавалось на волю случая. С поставками вооружения всё было очень сложно. Американцы его могли производить в любых количествах, но тайно поставлять в тех же самых количествах не могли. Поэтому от штаба Мадам Вонг требовалась качественная работа по анализу действий японского флота. Как военного, так и торгового. Её яхта представляла собой плавающий штаб, где принималась по радио самая разнообразная информация, проводился анализ поступивших сведений и вырабатывались боевые задания судам пиратской флотилии. Любой, кто вздумал бы произвести досмотр её яхты, идущей под швейцарским флагом, обнаружить что либо криминального не вышло. Богатая китаянка со своей дочерью совершает прогулки по морю. Экипаж корабля: русские, но с паспортами Швейцарии. Есть ещё китайские стюарды. Но про то, что те и другие кадровые офицеры соответствующих флотов — никаких сведений не было. А ведь именно они и являли собой мозговой центр флотилии. Они принимали по радио сведения, полученные нашей морской разведкой. Именно они анализировали сложившуюся обстановку. И именно они составляли план очередной операции. Толк от этого был великий: торговые суда европейских стран стали реже ходить в Японию. Объём торговли не уменьшился, но дополнительная перевалка грузов возникла.

На минах, выставленных в японских водах, подрывались не только японские суда. Англичане в связи с этим, не очень охотно соглашались везти грузы в Японию. Зато как ликовали американцы! Тут правда, не обошлось дело без выдумок. Расизм и сексизм сыграли свою роль. Захлёбываясь от восторга, американская пресса печатала статьи про успехи "крейсерской флотилии коммодора Уонга". Ольга Ивановна этим немедленно воспользовалась, вытребовав патент на временное офицерское звание. От американцев не отставали и китайцы. Те воспевали подвиги "капитана Вонга". Ну а наша пресса сообщала о том, что настоящим героем крейсерства является китайский адмирал Ван Ю-шин. Британцы, внимательно следившие за развитием событий на Тихом океане, подозревали много кого. Но того, что так способна сработать Россия, не догадывались даже они. Под подозрением была Америка и Германия. Правда, первой они опасались пакостить слишком откровенно. Растущая как на дрожжах американская армия сосредотачивалась у канадской границы. С Германией же было ещё интересней. Японская эскапада в Шанхае, способствовала частичному вытеснению американского капитала из Китая. Но немедленно, на место американского, туда рванул германский капитал. Войска Не Шичена при этом, невзирая на понесённые потери, слабее не стали. Американские поставки сменились германскими. А возникшее в тылу интервентов партизанское движение курировал немецкий майор Леттов-Форбек.

Ближе к осени, японцы сумели нанести "флотилии Уонга" несколько поражений. Практически все корабли флотилии, участвовавшие в нападениях, были потоплены, а экипажи уничтожены. Но это не ослабило накал борьбы на море. Штабная яхта и суда снабжения работали как и прежде. Новые корабли и новые экипажи возникали буквально из пустоты, потому что денег американцы не жалели. Но ожидать боевой активности от самого американского флота не приходилось. Слишком сложным был процесс подготовки операций. Адмирал Дубасов предполагал, что настоящая боевая работа у американцев начнется в 1905 году. Ну и ладно. Меня это устраивает. Принцип: "Воевать чужими армиями и на чужие деньги" пока что действует. Разве что сейчас он мной применен на море.

Вся Европа возмущалась действиями "американцев", которые не соблюдали принятых в мире правил ведения крейсерской войны. На что американцы отвечали, что лично их страна никогда не брала на себя принятых в мире правил. А значит, может воевать по собственным правилам. Сейчас, когда прошел первый шок, вызванный японским вероломством, американцы пришли к выводу, что если у них руки коротки, то у прочих стран они ещё короче. Даже Британия не в состоянии перебросить в Новый Свет армию, чья численность сравнялась бы с американской. Во всяком случае, быстро это не сделаешь. Да и к тому же, несложно было устроить британцам серьёзные проблемы в той же Южной Африке, где у них руки так и дошли до бурских республик. Колониальная война в Китае и так их вынудила ослабить имеющиеся в прочих колониях гарнизоны. Сил не было даже на то, чтобы обуздать наглого бельгийского короля, который отжал у англичан Анклав Ладо, в месте с портом Реджаф и обещал, что вернет англичанам эти земли только после своей смерти. И при этом, помирать почему то не спешил.

Между тем, война на Тихом океане вступила в новую стадию. По мере готовности рейдеров — носителей подводных лодок и миноносок, они начали действовать в районе Каролинских островов и Марианских островов, создав тем самым японцам неслабые проблемы. Оба архипелага ещё не имели значительной ценности для Японии. Переселение поданных микадо на эти острова началось совсем недавно. Сахарный тростник, который они там выращивали, мало влиял на рост благосостояния населения империи. Оживлённого судоходства в этом районе не было и потому работы американским рейдерам, да ещё столь специфической конструкции, было немного. И тем не менее, они в этих водах появились и начали беспокоить население островов. В Метрополии про это узнали не сразу. Но как только узнали, немедленно послали туда крейсерский отряд адмирала Уриу. Месяц японцы охотились за американцами, но так никого и не встретили. Потому что противник не стал испытывать судьбу и своевременно убрался, так и не применив на практике ни миноносок, ни подлодок.

Не смотря на отсутствие результатов, американцы были довольны произведенным рейдом. Зато у японцев между армейской и флотскими фракциями возникла по этому поводу склока. Армия считала, что будущее благополучие страны зависит от того, сколько территории на Азиатском материке удастся поставить под свой контроль. Необходимость посылать дополнительные войска для защиты мелких островов за тысячи миль от Японии, ломала их прежние планы. К тому же, успешно защищать разбросанные на огромном пространстве клочки суши, без помощи флота не выйдет. А флот — сегодня здесь, а завтра там. Надеяться на его помощь можно, но не всегда. С другой стороны, армейцы понимали: американцы сунулись в эти воды не просто так. Стоит немного прозевать и они устроят на том же Сайпане или Гуаме базу для своего флота. И тогда борьба с ними осложнится. Понимали это и флотские. Поэтому кое-какие меры они приняли. В частности, добившись решения о размещении на островах сильных гарнизонов, Императорский флот приступил к строительству пунктов базирования для своих кораблей. Именно тогда на Каролинские и Марианские острова хлынул поток грузов. В местных водах сразу стало оживлённо. А американцы даже носа туда не казали. Их понять можно: посылать вспомогательные крейсера на убой, занятие было неразумным. Поэтому они решили переложить заботу по очистке местных вод от японских транспортов на людей Мадам Вонг. А что наша мадам могла в этот момент сделать? Флотилия только-только восполнила понесенные потери. Охота на кого-либо, при наличии в этих водах крейсеров Уриу, делом было гибельным. И тем не менее, штаб её флотилии решил рискнуть. Соваться непосредственно именно в эти воды, пираты не стали. Зачем? Достаточно перехватывать идущие от метрополии пароходы в самом начале пути. Такое решение привело к успеху. Десяток пароходов был перехвачен именно в начале пути. Три парохода были взяты на абордаж и захвачены вместе с грузом. С остальными абордаж не вышел и они были просто торпедированы. Причем, парочка торпедированных пароходов даже сумели дотянуть до ближайшего порта. И снова японцы начали охоту за досаждавшими им пиратами. На этот раз, штаб флотилии, извлекший уроки из недавних неудач, увел флотилию в район Зондского архипелага. Ловить их там кому либо, было занятием безнадёжным. В местных водах никогда не переводились пираты и контрабандисты, а потому возможностей благополучно переждать тяжелые времена, всегда была.

К концу года активность крейсерской войны сошла на нет. А меня возникла одна интересная идея. Почему бы не попросить Ольгу Ивановну, чтобы её люди слегка пошалили в водах Охотского моря. Тут ведь совмещается буквально вс6: охота с торговым и промысловыми флотами Японии, очистка местных вод от браконьеров, демонстрация американского и китайского флагов. Ну а укрыться в следующем году пираты могут на Алеутских островах, на которых американцы начали срочно строить ВМБ.

Послесловие

Политика политикой, но про науку я тоже не забывал. Кроме доставшихся мне по наследству научных учреждений и обществ, было образовано много новых. Все эти новые общества объединял Менделеевский комитет. Нужно сказать, что само его образование способствовало разделению русских учёных на две касты. Кого то интересовали фундаментальные исследования и они группировались вокруг Академии Наук. И теоретически могли рассчитывать на получение Нобелевских премий. Теоретически — это потому, что финансирование фундаментальной науки осталось на том же самом уровне, что и было во времена царствования моего реципиента. Эти сливки научного общества могли рассчитывать на публикацию результатов своих исследований в известнейших журналах. Ну и самым привлекательным для этих людей было участие в международных научных тусовках. И тем не менее, они начинали завидовать "менделеевцам" так, что я начинал беспокоиться за состояние здоровье самого Дмитрия Ивановича. Как ни крути, но сказки о благородстве светил науки сказками и являются. Ничего со времён Михайло Васильевича Ломоносова не изменилось. То сборище амбициозных личностей, каким и являлась наша Академия Наук, таковым и осталось. Нет, люди там конечно собрались не бездарные. Ведь попадали туда за реальные, а не мнимые заслуги. Но интриги, подсиживания, написание доносов… всё это никуда не исчезло. Причем, культурное доносительство в последнее время даже усовершенствовалось. Правда, морды друг другу, как это было во времена Ломоносова не били. Но в этом не было и нужды. Того же Дмитрия Ивановича не стеснялись выставлять перед международным научным сообществом как шарлатана, мракобеса и антисемита. Причем, в качестве доказательства его антисемитизма, подавалась Таблица периодических элементов. Именно она и фигурировала в коллективном письме профессоров Московского и Петербургского университетов, поданного на моё имя. Но пожалуй самым страшным, как казалось этим господам, было обвинение Менделеева в милитаризме. А вот это было сущей правдой. Среди ученых был моден пацифизм. Но странное дело: именно пацифисты, в своём стремлении сделать всяческие войны невозможными, с энтузиазмом трудились над созданием систем массового уничтожение людей. Достаточно вспомнить Гатлинга и Нобеля. И именно их достижения, ненавидимая им военщина охотно принимала на вооружение. Был и у меня подобный пацифист. Причем, талантом превосходящий Дмитрия Ивановича.

Михаил Михайлович Филиппов был действительно гением. Писатель, философ, журналист, физик, химик, экономист и математик, популяризатор науки и энциклопедист… Его исторический роман "Осаждённый Севастополь", был отмечен сочувственным отзывом севастопольского ветерана Льва Толстого:

"Роман даёт совершенно ясное и полное представление не только о Севастопольской осаде, но и о всей войне и причинах её".

И именно этот пацифист сейчас увлеченно работал на ненавидимую им военщину. Причем, его исследования финансировались намного щедрей, чем работы прочих учёных. Специально для него в Туркестане был построен научный центр с прекрасными лабораториями и жилым городком. Административно-хозяйственную часть тянул на себе один из отставных генералов, чье обязанностью было удовлетворять все бытовые вопросы и запросы учёных. Правда, сами учёные особых капризов не проявляли. Но их жёны и подруги были намного требовательней. И потому, научный городок, названный Филиппградом, имел всё необходимое для удовлетворения запросов культурной публики.

Но самое главное происходило на примыкавших к городу научных полигонах. На полигоне Ф-1 исследовались свойства миллиметровых электромагнитных волн. На полигоне Ф-2 велись работы по передаче энергии взрыва на значительные расстояния. Но самые перспективные работы велись на полигоне Ф-3.

Дело в том, что я как то задумался о том, что нам пора начинать работы в области ядерной физики. Выделять достаточные средства для этого я был уже в состоянии. Да на начальном этапе этих средств немного и требовалось. Дело оставалось за малым: найти того безумного учёного, который потянет эту программу и уговорить его этим делом заняться. Михаил Михайлович нужной степенью безумства как раз обладал. "Осталось только уговорить невесту"(с). И я обратился за содействием в этом вопросе к "неизвестным отцам". Увы! Оказалось, что технических специалистов в их команде было слишком мало. Несколько медиков, связист, моряк и авиатор. Остальные сплошь финансисты да менеджеры. Впрочем, был ещё десяток специалистов в области рекламы. Именно последние и помогли решить мою проблему. Они конечно не учёные, но про ядерное оружие слышали немало. Поэтому, составленный ими реферат на заданную тему, произвел на Филиппова неизгладимое впечатление. Вот оно оружие, которое разом покончит с войнами!

И теперь Михаил Михайлович трудился не покладая рук и потихоньку начинал опережать своих европейских коллег, которые тоже интересовались чем то подобным. Ну а чтобы наш гений раньше времени не откинул копыта, его предупредили про опасные свойства радиации и подсказали способы уменьшить вредное воздействие на человека. Кстати, в нашей истории он погиб 12 июня 1903 года проводя эксперимент с моделью примитивного лазера с химической накачкой. Но теперь этого никто не допустит. И за здоровьем, и за соблюдением правил техники безопасности следят специально обученные люди. Да и режим секретности таков, что преждевременная утечка ценной информации маловероятна.

Но не одним Филипповым живет прикладная наука. Макаров, окопавшийся на Севере, сумел самостоятельно найти средства на развитие нужных ему отраслей прикладной науки. Основанный им на Мурмане Институт исследования Арктики и Антарктики — это уже солидное по любым меркам учреждение.

Но и Менделеев не отстает от требований времени. Им уже основаны десятки исследовательских центров по всей стране. И каждый центр имеет в своём распоряжении научно-производственную базу и образовательные учреждения. Исследования в них ведутся либо на заданные темы, либо по свободным темам. Для последних существует такое понятие как "грант". Тут источники финансирования не только казённые. Что-то заказывает государство, что то заказываю я, оплачивая из собственных доходов. Часть грантов идёт от "неизвестных". А что то от прочих частных лиц.

А вот с результатами работ я поступаю не так, как принято в научном сообществе. В свободной публикации их нет. За этим следит Особая Цензура. И объясняется это не столько интересами державы, сколько желанием уберечь самих учёных от воровства идей разного рода проходимцами. Это находит понимание в их среде.

А какой скажите "выхлоп" от этих трат? Он уже есть! Если не касаться чисто военно-прикладных исследований, то и кроме них есть значимые достижения. По результатам проведенных Василием Робертовичем Вильямсом в Астраханской губернии экспериментов, разработан план борьбы с засухами, пыльными и песчаными бурями. И с нового, 1905 года этот план начнется приводиться в действие. Предусматривая создание 8 крупных лесных государственных полос в степных и лесостепных районах Российской империи общей протяжённостью свыше пяти тысяч вёрст.

Эти полосы должны пройти:

по обоим берегам р. Волги от Саратова до Астрахани — протяженностью 900 вёрст; по водоразделу pp. Хопра и Медведица, Калитвы и Березовой в направлении Пенза — Екатериновка — Каменск (на Северском Донце) — протяженностью 600 вёрст; по водоразделу pp. Иловли и Волги в направлении Камышин — Царицын — три полосы протяженностью 170 вёрст; по левобережью р. Волги — четыре полосы протяженностью 580 вёрст; от Царицына к югу на Степной — Черкесск — протяженностью 570 вёрст, по берегам р. Урала в направлении гора Вишневая — Оренбург — Уральск — Каспийское море — шесть полос (три по правому и три по левому берегу протяженностью 1080 вёрст; по обоим берегам р. Дона от Воронежа до Ростова — две полосы протяженностью 920 км; по обоим берегам р. Северского Донца от Белгорода до р. Дона — две полосы протяженностью 500 вёрст

Одновременно с устройством системы полезащитных лесонасаждений планировалось создание оросительных систем. Например, устройство около четырёх тысяч прудов и водоёмов для разведения рыбы.

— Ваше величество, — уверял меня Дмитрий Иванович, — Если этот план будет выполнен, то мы не только покончим с голодом в России, но и сумеем прокормить половину населения Земли!

— Погодите Дмитрий Иванович! Умерьте свой пыл! Половина население Земли — это на сегодняшний день порядка 750 миллионов человек. Вам что, охота их превращать в тунеядцев, благополучно существующих за счет труда русского мужика?

— Но ведь к концу 20 века в России будет жить около 500 миллионов человек! Так что кормить придётся не тунеядцев, а в основном своих людей и страны с плохой урожайностью. В обмен на товары…

— Дмитрий Иванович! Опомнитесь! Если для прокорма этого числа людей хватает труда ныне живущих, то что будут делать остальные жители Империи? Тунеядствовать. Я понимаю, что вы скажите мне о развитии промышленности. Но у меня вопрос: Куда девать произведенный этими людьми товар? Вы понимаете, что они произведут больше, чем это необходимо им самим и даже половине мира? Получается выбор: либо тунеядствует две трети нашего населения, паразитируя на труде оставшейся трети, либо мы превращаем в тунеядцев половину мира, паразитирующих на труде русского человека!

Менделеев был потрясен. Мечтая с помощью науки вырвать Русь из нищеты, он даже не задумывался о том, что сытое общество может оказаться ещё менее справедливым.

Впрочем, какое мне дело до будущего, до которого я не доживу и в котором реализацию долгосрочных программ могут вообще похерить? Тот же самый план преобразования природы рассчитан на три десятка лет. А я столько проживу? Вполне может статься, что потомки не станут его доводить до конца. Но даже выполненный на треть, он принесет стране большую пользу.

А вообще, стоит подумать над тем, чтобы смена правителей, не вела к отмене принятых ранее программ развития. Правда, тут у меня есть один вариант. В моем времени подобная программа была инициирована Сталиным. Так в чем же дело? Сейчас Иосиф Виссарионович не борется с властью, а сотрудничает с ней, как и многие, известные мне революционеры. В данный момент курсант Джугаев проходит курс обучения на одном из полигонов моей "десятки". Срок обучения невелик: всего полгода и прапорщик запаса Джугаев получит некоторое представление о военном деле. Полученные там знания, он должен был закрепить на войне с японцами. Но война не состоялась и свежеиспеченный офицер запаса вернется в политику. Но ведь его военная подготовка ещё не закончена! Не только его. Вместе с ним проходили обучение и Владимир Ильич, и Феликс Дзержинский. А со временем, точно такую же подготовку пройдет и Михаил Фрунзе. В дальнейшем я планировал организовать для перспективных политиков Высшие курсы управления, где обязательно будет военная кафедра. Но ведь кроме военного дела, эти люди в состоянии освоить много чего. Так почему бы того же Сталина не подготовить соответствующим образом, а затем включить его в состав ответственных исполнителей задуманной мной программы? То, что я знаю про этого человека, говорит о том, что начатое дело он никогда не бросит на половине пути. Не будет меня, завершит эту работу он. Главное — повысить его уровень компетентности в подобном вопросе.

Учреждая Менделеевскую премию, я как то упустил из виду то обстоятельство, что у Нобеля помимо учёных, премию его имени могли получать литераторы. Когда спохватился, было уже поздно. Потому что переписывать утверждённое один раз положение о премиях — дурное дело. К тому же, где деньги, там и склоки. А литераторы, это народ более ревнивый и склочный нежели учёные. Не хватало ещё, чтобы какой-нибудь писака, своими воплями о попранной справедливости, мешал работать истинным творцам науки. Что тут можно сделать, подсказала мне вдовствующая императрица:

— Ники! А почему бы для представителей искусства не учредить премию, подобную Менделеевской? В России много талантливых писателей, поэтов, художников… Лично я готова вложить свои средства в это благородное дело.

И действительно, про художников и скульпторов я как то забыл. Да и архитекторов забывать не след. И потому в России появилась новая премия. Назвал я её Пушкинской. Почему так? А потому что Пушкин — это наше всё. Про это любой гимназист знает. И вручалась премия за выдающиеся успехи в области литературы, художественном творчестве, архитектуре и кинематографии. Последнее тоже важно. Ибо как наверное ещё скажет один известный деятель: "Пока народ наш неграмотен, важнейшим из искусств для нас является кинематограф и цирк".

Учредив премию, я сразу позаботился об устранении вопиющей несправедливости. Первым лауреатом Пушкинской премии в области литературы стал Лев Николаевич Толстой. Я не являюсь ценителем и поклонником его творчества. Ту же "Войну и Мир" я так и не смог осилить, невзирая на усидчивость и уникальную способность выслушивать любой бред с внимательным выражением на лице. Но ведь уже сейчас Лев Николаевич считается великим писателем. А эти уроды из Нобелевского комитета сочли его недостойным этой самой премии в области литературы. Ну что же, нет "нобелевки" — будет "пушкинка". Она кстати, размером побольше. Да и вручают её не только русским деятелям искусства. Например, в области кинематографа, первыми лауреатами стали братья Люмьеры. А что, разве не заслужили? А из литераторов, вторым лауреатом стал Редьярд Киплинг.

А времени на всё задуманное мной не очень много. Успехи внутренние стали возможны лишь потому, что внешних врагов удается либо стравить между собой, либо заинтересовать их чем то иным. Рано или поздно, но возможности водить всех за нос у меня не будет. Пока что весь мир имеет обо мне превратное представление. Мой отказ от экспансии воспринимается как обыкновенная трусость. За границей об этом пишут и говорят без всякого стеснения. Да и в родном Отечестве хватает дураков. Видимо мало кто понял, что экспансия идёт полным ходом. Только она приняла другие формы. Я старательно привязываю к России Корею, способствуя этим защите Приморья. Особый Коммунистический район в Северной Маньчжурии постепенно становится самодостаточным. И хотя формально он является частью Северной Цин, на деле однако, чиновники Цыси туда и носа не кажут. А уж про Албазинское Православное войско и говорить не стоит. Туда не кажут носа даже коммунисты. Сама Северная Цин, слепленная на скорую руку из инородческих окраин, стремительно теряет черты китайского государства. И все эти территории активно осваиваются русским капиталом. И если никто нам не помешает, то к середине десятых годов, они превратятся в нашу ресурсную базу и защитный буфер. Да и в качестве союзников эти образования уже сейчас имеют для нас немалую ценность. Там ведь не только инородцы живут. Китайцы тоже убегают в северные провинции бывшей Маньчжурской Империи. Там им живется спокойней и вольней.

Не стоит забывать и о Гавайском королевстве. Официально, оно находится под протекторатом Австро-Венгрии. А на деле оно экономически зависит от нас. Да и не только в экономическом плане. Внутреннюю политику королевства уже определяют выходцы из России. И мысли о том, как это влияние сделать ещё большим, у меня есть.

В отличии от Востока, экспансия на Балканы не столь масштабна. В первую очередь я забочусь об усилении наших позиций в Болгарии, постепенно способствуя её превращению в самое сильное государство на Балканах. Конечно, чем то приходится жертвовать. Например — Сербией и Албанией. Мне всё-таки удалось убедить австрийцев и они, проведя с нашей помощью переговоры с Турцией, выкупили обременявшие османов территории. Отныне в Албании стоят австрийские гарнизоны, а претендовавшая на эти земли Италия, жалуется кайзеру Вилли на коварство союзника. То, что с обретением Албании, проблемы у австрийцев только начнутся, об этом мало кто догадывается. Потому что греки и черногорцы тоже мечтали округлить свои владения за счет албанских земель. Правда, австрийцам плевать на эти мечтания. Они сейчас делят с королём Мирко боснийские земли. А я им в этом всячески помогаю.

Король Мирко, благодаря этому сейчас в Сербии популярен. И тут тоже мало кто думает о том, что все эти приобретения никак не усилят захватчика. Что пройдёт несколько лет и мысли о новом переделе территорий посетят головы всех правителей окрестных стран. Пусть делят! Главное — не за наш счет. А австрийцы весьма скоро убедятся в том, что число врагов их государства значительно возросло. Взять ту же Польшу. Там сейчас обстановка весьма непростая. Удовлетвориться независимостью лишь на части своих земель, поляки не в состоянии. Да и в этой самой независимости их не всё устраивает. Например, готовящийся занять королевский престол Анджей Первый им сразу не по нраву пришелся. Потому что москаль и схизматик! И толку с того, что королева будет полячкой и католичкой! Фактически, власть Анджея Первого будет первое время обеспечена штыками его латышской гвардии, недавно вернувшейся с несостоявшейся войны, да саблями туркестанской военной полиции, которую ляхи уже искренне ненавидят. Правда, тот же Дмовский, который станет премьер-министром в независимой Польше, готов мириться с существующим положением. Ради светлого будущего Великой Польши. А оно уже сейчас задается мной и французами. С французами всё ясно: им нужен союзник на востоке и потому они всячески опутывают Польшу долговыми обязательствами. Но ведь это не гарантия того, что хитрые поляки не попытаются избавиться от своих обязательств, переметнувшись на сторону кайзера. И вот тут уже я помогаю французам, пуская в ход своих специалистов из "сливного бачка". Как обычно, польские проблемы озвучивает знаменитый Юзеф Геббельсовский.

Геббельсовский отдает дань прошлому величию, когда под скипетром польского короля находились Украина, Белоруссия, Смоленщина и половина Прибалтики. Но это — вопрос будущего и к тому же только часть вопроса. Толку полякам от земель, где население чуждо им и по происхождению, и по вере. В первую очередь нужно заниматься освобождением тех земель, на которых проживают их соплеменники. Например, в австрийских владениях их весьма много и завбывать о братьях по крови не след. Но и во владениях Вильгельма Второго тоже хватает и поляков, и старых польских городов. Достаточно вспомнить Познань, названный немчурой Поссеном. А родной польский Гданьск, который переименован в Данцинг? Но наибольшая обида в сердце истинного поляка сидит от потери старого польского Кролевца, переименованного в Кёнигсберг. И вообще, пора вспомнить о том, что при Болеславе Храбром, польскими считались земли до Одера и Нейсе. Хотя, это не предел. Ведь Болеславу временами принадлежали Чехия и земли полабских славян. Так что о границе по Эльбе забывать не след! — убеждал публику Геббельсовский. Что делать с засевшей в этих, исконно славянских землях, германцами?

Часть германцев следует депортировать за Эльбу, часть — ассимилировать, несогласных — уничтожить! Евреи? Да, есть такие! Непонятно, что с ними делать? Да вы что? С ними как раз полная ясность: чемодан, вокзал и этот самый их Израиль, который им организуют Ротшильды на турецких землях!

Подобного рода статьи нашего подставного певца польского величия, сами поляки воспринимают без всякой критики. Французы, курирующие своего союзника, как то пытались сбить подобные настроения, да махнули рукой, вовремя поняв, что Манька Величка — дама заразная и обычным способом эту заразу не вылечишь. Правда, сейчас французам не до перевоспитания поляков. У них сейчас по всей стране идут такие споры и склоки, каких не было во время "Дела Дрейфуса".

Сенсация, под названием "Роза Тампля" обрушилась на них столь внезапно, что их правительство некоторое время пребывало в ступоре. Конечно, те же социалисты автоматически дали ожидаемый от них ответ, обозвав всяческими нехорошими словами русский царизм. И это на фоне заявлений бундовцев о том, что некие тёмные силы во Франции, хотят под шумок погубить Российскую Империю! Повод для протеста образовался очень даже прекрасный! Вот они эти самые "тёмные силы"! Своими словами они только придали дополнительный вес показаниям бундовцев! Этой оплошностью немедленно воспользовались правые партии, обвинившие социалистов в подрывной работе. Ишь чего удумали! Ради солидарности со своими идейными собратьями из Второго Интернационала, готовы забыть о страданиях истинных французов в Эльзасе и Лотарингии! На чью мельницу льете воду господа марксисты? Боши вам рукоплещут. И не только боши. Эта самая "Роза Тампля" тоже потирает свои грязные ручонки. А может вы и с ней спутались?

Так возник "тамплиерский скандал". Бдительные граждане мгновенно сделали нужную стойку и начали перемывать косточки тем, кто был указан в нашем списке. А что государство? А государство решило, что береженого бог бережет и начало потихоньку отправлять в отставку указанных в списке должностных лиц. Правда, совсем тихо это сделать не удалось, ибо несправедливо пострадавшие подняли в прессе шум, всячески пытаясь доказать свою невиновность. Этим они только плеснули бензинчику в огонь бушевавших страстей. Началась травля не только указанных в списке людей, но и всякого, кого сочли подозрительным. Полным ходом шла чистка государственного аппарата, политических партий, частных фирм. Обнаружив очередного еврея, гомосексуалиста или просто экстравагантную личность, бдительные граждане задавали себе вопрос:

— А не является ли данный месье "розовым тамплиером"?

И писали доносы в полицию. Жертвы чисток тоже не молчали и пытались с помощью суда доказать свою невиновность. Увы! Доказывать что ты не верблюд, занятие иногда совершенно бесполезное. Социалисты даже пытались организовать массовые протесты среди французских пролетариев, против гонений на невинных людей. Результат затеянной ими агитации был не тот, какой они ожидали. Французские пролетарии тоже читали газеты и потому у них возникли некоторые подозрения:

— Месье! Так вы "красный" или "розовый"?

Никогда ранее, марксисты не имели столь низкой популярности. Зато оживились анархисты, у которых возникла надежда на небывалый рост популярности среди французских пролетариев.

Придя к выводу, что антисемитизм во Франции ещё крепок, потянулись на Ближний Восток евреи. Правда, почему то среди них не было представителей богатейших фамилий. Людей типа Ротшильдов волшебным образом ни в чем не обвиняли. А куда податься прочим жертвам травли? Для таких как они, существовала Америка, которая принимала всех гонимых.

А я в это время решал множество внутренних проблем. Взять например такую вещь как автобусы. Думаете, что они России не нужны? И правда, жить в городе, в котором нет автобусов не очень удобно. Но мне эти машины нужны были не для города, а для деревни.

А понадобились они мне для ликвидации неграмотности среди населения. Дело в том, что этим я начал заниматься практически сразу после своего появления в этом мире. И не преуспел. Более того, результат был даже хуже, чем у моего реципиента. Тогда я тупо увеличил число народных учителей, привлекая к этой работе ссыльных революционеров. Результат улучшился. Но ненамного. Сами судите: от того, что народную учительницу Надежду Крупскую выслали из столицы в Шушенское, количество грамотеев останется прежним. Вся разница в том, что в городе она учила рабочих, а в Шушенском крестьянских детей. Перемена мест слагаемых в чистом виде.

За счет наведения некоторого порядка в финансах и сокращения части затрат, я увеличил число школ и учителей. Стало лучше, но не совсем. Потому что помимо сёл, в империи были ещё деревни. В чем разница? А вот в чем!

Главное отличие села от деревни — наличие храма. Поэтому по праздничным дням в сёла стекается народ с окрестных деревень. Села по праздникам вмещают в себя помимо местных жителей, много пришлого люда. Помимо храма в селе имеется лавка. А то и несколько. Часть сел, помимо лавок имеют базары. А в деревню приходят в лучшем случае коробейники. В селах всегда есть и мельница, и кузница. А в деревне крестьянин в основном надеется на свои умения. Есть в сёлах и представители власти, и околоток, а порой и больничка. В общем, село более цивилизованное место, нежели деревня. Ведь не просто так в России, тёмного и неграмотного человека именуют деревенщиной, а не селюком. К чему это я? А к тому, что устроить школы в сёлах было несложно. И это делалось уже давно. Но ведь из тех 80 % населения, что именуют сельским, половина его живёт как раз в деревнях. Которые и расположены в стороне от удобных путей, и народ в них малочисленней. В общем, если сельская община ещё могла потянуть содержание церкви или школы, то деревенская такого себе позволить никак не могла. Государство? А где я столько денег на школы возьму?

А теперь представьте себе, как деревенскому пареньку или девчонке посещать сельскую школу. Вы своего маленького ребенка отпустите в школу, до которой нужно идти три десятка вёрст по зимней лесной дороге? При этом учтите, что встреча с волчьей стаей или медведем-шатуном вполне вероятна.

Так что без организации интернатов при сельских школах, никак не обойтись. Вот только село — это не город. В селе и воскресный день может оказаться рабочим. То есть, родителям недосуг будет забирать дитяти своё на побывку. И что вырастет из безотцовщины при живых родителях? Так что организация автобусного сообщения в сельской местности напрашивалась сама собой. Вопрос только: где эти автобусы взять? Да ещё в огромном количестве. Сперва я сделал заказ Яковлеву и Фрезе, но то, что у них получилось, меня не устроило. В качестве кареты "Скорой помощи", получившийся микроавтобус сойдёт. Но только в городе. А во-вторых, производить сотню штук в год — это не то, что требуется нашей стране.

Пришлось кланяться паровозникам. Они к этому времени уже освоили производство "Ржевца" и при надлежащем финансировании готовы были резко нарастить их производство. Все-таки паромобиль производить было легче, чем автомобиль с бензиновым двигателем. При этом, паромобили намного выносливей и сроки службы у них исчисляются десятками лет. Скорость? Недавно в Англии был установлен рекорд скорости на них. 209 км в час — это и для конца 20 века вполне прилично. Меня лично устроит и меньшая скорость, ведь по нынешним дорогам один черт больше 40 км в час мало где дашь. Деньги я нашел, и через год мне показали автобус с паровым двигателем. Приличная оказалась машинка, но цена! Пришлось вносить коррективы. Вместо автобуса возник бортовой грузовой автомобиль, где вместо сидений были обыкновенные лавки. Вместо закрытого салона — тент. А что? В СССР подобным образом весьма долго перевозили людей. А крестьянские дети неприхотливы, как неприхотлив солдат.

Этот вариант "Ржевца" меня устраивал со всех сторон. Часть дня возим детей из деревень в сельскую школу, а большую часть дня можно использовать для хозяйственных перевозок. Снял тент, убрал скамьи и грузовик готов к работе. Причем, грузовик, который не очень требователен к качеству топлива. Совсем как паровоз. И производить его мне обещают в количестве пары тысяч в год. Это в самом начале. А там и до десяти тысяч могут дойти. Вы представляете мою радость? Ладно в мирное время. Но во время войны, эти машинки неплохо послужат на фронте! Вот ещё один малозаметный со стороны элемент подготовки к войне. Иметь десятки тысяч грузовиков — это очень даже неплохо. Вопрос только в том: кто в мирное время будет ими распоряжаться? Как кто? А директор школы разве не управится с небольшим автопарком? Да он с этими машинами сразу становится уважаемым человеком! А что: в понедельник детишек завезли в интернат, в субботу развезли по домам, а в течении недели работай и работай по заказам обывателя. Стоп! Но ведь деньги от этого осядут в директорском кармане! А это неправильно. Значит, социализируем хозяйственную деятельность школьного персонала. Прописываем в уставе сельской школы, что прибыль от хозяйственной деятельности распределяется между всеми членами трудового коллектива. Значит, к казенному жалованию, сельский учитель получит надбавку от результатов хозяйственной деятельности. Причем, можно даже с учителей уплату налогов не требовать. Люди ведь важным делом заняты.

Утвердив все эти положения, я задался простым вопросом: а так ли нам нужна эта всеобщая грамотность? Вернее, нужно ли нам то, что под этим понимают? А понимают у нас под этим как раз всеобщее начальное образование. А какой толк с этого? Ну научился человек читать, писать и четырем действиям арифметики. Что это ему даст? Нам столько писарей и не нужно. Умение читать газету? Ага, в моем времени тоже газеты читали. Которые в тайных типографиях печатали. И не получили в итоге ничего кроме страшной смуты.

Нет ребята! Нам разруха не нужна! Если уж замахиваться, то и бить нужно сильней. Чем вас не устраивает всеобщее неполное среднее образование? Оно еще лет пятьдесят будет достаточным для большинства населения. А то ведь стыдно сказать: у нас сейчас для получения первого офицерского чина достаточно четырёх классов образования! Позор! У кайзера Вилли подобный образовательный ценз у унтер-офицеров, а не офицеров. Значит, поднимаем планку выше и начинаем именно с сельских школ.

Итак, в сельской школе отныне учатся семь лет. Это принципиально! Обучение совместное для парней и девчонок. Но не по всем предметам. Что изучаем? Естественно-научные дисциплины — обязательно. Словесность — это как Бог Свят! Иностранные языки? К черту их! Зачем они сельскому жителю? Только время зря потратишь. В иных местах полезней знать татарский или чукотский языки, нежели французский. А если кто-то пойдёт дальше, то он при желании выучит любой язык самостоятельно. А что ещё? Уроки труда! Для пацанов в мастерских, для девочек — в швейных мастерских. Лишнее умение для крестьянина лишним не будет. Вот от такого образования будет больше толка. И если не отступать от задуманного, то где-то к 1915 году система неполного среднего образования будет распространена повсеместно.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ

Оглавление

Пролог

1. Начало

2. Страсти по Окинаве и не только по ней

3. Крымские откровения

4. Погром! Еще погром!

5. Кровавый визит

6. Назначен "Козел Отпущения"!

7. Такая вот политика!

8. Началось!

9. Легендарный китайский герой

10. Перед Рождеством

11. Промышленная война

12. Менделеевский комитет

13. Скандальный марш

14. Лаборатория войны

15. Drang nach Osten

16. Обратный отсчёт начат!

17. Мобилизация сил

18. Глобальные планы

19. Учимся побеждать

20. Испано-китайский дебют

21. Конец века

22. Пока всем не до нас

23. Дела сугубо внутренние

Вставочка по "Еврейскому вопросу"

Земля, обещанная евреям Богом

24. Первая Империалистическая

25. Выбор подходящего оружия

26. Хорошего будет много!

27. Балканский проект

28. Долгожданный Манифест

29. Королева Конго и русская артиллерия

30. Нейтрализация всего и вся

Последняя страница прошедшего века

32. Праздники и будни

33. Поствикторианские недоразумения

34. Драка возле капитанского мостика

35. Между пушками и маслом

36. От Буга до Аляски

37. Война на пороге

38. Южное направление

Послесловие Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg