«Крепость на реке»

Крепость на реке (fb2) - Крепость на реке 1004K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Михаил Владимирович Баковец

Баковец Михаил Владимирович Резервация. Крепость на реке

Глава 1.

Сильфея чуть сменила позу давая понять, что рядом кто-то чужой. А секунд через десять из кустов вышла девичья фигурка.

— Привет, Оль, — кивнул я старой знакомой, — что привело сюда?

— Скучно стало, решила тебя найти и побыть рядом, — ответила  та и, подойдя ко мне, села на рядышком на траву. — Клюёт?

Я с шши в данный момент был занят рыбалкой — сидел на берегу речки с удочкой, банкой прикормки и наживкой, в качестве последней был самый обычный опарыш, который парочка завзятых рыбаков ещё по Земле, наловчилась выращивать среди опилок и хлебных крошек.

— Ага, вон плещутся, — я кивком головы указал на самодельный садок в воде у самого берега.

— Нравится?

— Не знаю, — чуть вздохнув, ответил я, — правда, не знаю. Только чем ещё заняться?

С того момента, как мой камень потерял энергию, превратившись по виду в обычный невзрачный булыжник, Медведь и весь Совет вокруг меня чуть ли не ламбаду отплясывают в надежде, что тикер вернёт свои свойства и я вновь начну приносить пользу обществу.

Моя последняя выходка вызвала неоднозначную реакцию. Нет, волшебные диски, которые управляли порталами, вызвали бурю восторгов! А вот за лекарство, благодаря которому Ольга за одну ночь не только исцелилась от смертельной раны, но и вернула свою прежнюю внешность, ту, до встречи с шаманами пигмеев, я получил целую гневную отповедь почти от каждого члена совета. Медведь даже высказался в том духе, что теперь и прочие калеки потребуют для себя панацею из снов, раз какую-то девку вылечил один из «важняков» земного анклава.

Пришлось послать и пообещать, что как только камень восстановит запас энергии, то создам список заявок, важность которых буду сам же и определять, и на первом месте будут всегда мои личные желания и потребности.

Мигом отстали.

К слову сказать, вместе с физическими увечьями у Ольги пропали и психические изменения. По крайней мере, Сильфея больше не превращается в кошку, что хлещет себя хвостом по бокам при виде врага рядом с котятами.

— Что с камнем?

Хм, она что, мысли читает? Ведь только-только подумал про тикер и на тебе!

— Так, почти без изменений.

— Почти?, — тут же уцепилась за слово собеседница.

— Чувствую, что процесс заполнения вот-вот начнётся, но дальше ощущения дело не идёт.

Тут я немного слукавил: в драконьем камне появилась первая искорка, символизирующая, что функция автозарядки в этом волшебном предмете имеется.

— Тронк’ра, удочка…

Шши успевала замечать всё — за окрестностями следить, за разговором и наблюдать за поплавком. Как раз от последнего я отвлёкся, задумавшись и попутно ведя беседу с Ольгой. А тот уже почти полностью ушёл под воду, оставив только самый кончик, и двигался в сторону от берега.

— Ап!

Я потянул удочку на себя и спустя секунду стал подматывать катушку, начав сражение с неведомым речным жителем. Рыба пару раз показывалась из воды, то боком, то спиной, а однажды высоко выпрыгнула в воздух, видимо, в попытке скрыться от неведомого врага, цепко ухватившего за нижнюю губу.

— Ух, хороша!, — издал я довольное восклицание, когда рыбина оказалась на берегу. — Самая крупная из всего улова.

Не похожая ни что с Земли: широкая и плоская, с хребтом, усеянным тонкими и длинными иглами, двумя плавниками на боку, тоже шипами-оружием, пасть огромная, прямо ротан, вместо зубов там белели две острейшие пластины, которым чуть-чуть не хватило времени, чтобы перепилить «плетёнку». Весу на глазок в добыче было килограмм пять. Только чудом я успел вытащить её на берег, прежде чем леска лопнула бы. Не для такой хищницы моя снасть.

Когда освобождал крючок, то получил сюрприз: на нём сидела небольшая, примерно в мою ладонь, рыбёшка. Получается, «камбала» эта атаковала рыбку почти одновременно с тем, как та схватила опарыша. Хм, бывает же. Посмотрел я на истрёпанную серо-зелёную нить «плетёнки» и стал собирать вещи. Всё равно смысла ловить дальше на испорченную снасть не вижу.

В лагере всё было по-прежнему — народ работал, караульные бдили, Медведь торчал в штабе, возясь с какими-то бумажками. При моём появлении тут же убрал их в папку, которую закрыл и только после этого посмотрел на меня с вопросом.

— Так зашёл. Просто. Заодно узнать насчёт подвижек каких.

— Да нет никаких подвижек, бытовуха одна, Максим.

— Что насчёт экспедиции к местным, у которых корабль разбился? Там наших людей хватает тоже.

— К ним потом, — отмахнулся от этих моих слов собеседник, — тут нужнее экспедиция в Золотой Город или к Максимову. У них уже тогда по лекарю среди иных было, а сейчас, возможно, и больше появилось. Нам бы своих раненых да увечных к ним направить. Тем более, есть у нас, чем заплатить за их услуги. Щедро заплатить.

— А Игнашова со своими фортелями?, — я намекнул на ту сволочную девушку из иных в Золотом Городе, которая попала в неприглядное положение из-за меня, а точнее, по вине своего любопытства.

— Мы можем им дать столько тикеров, что Юлька утрётся под всеобщим давлением. Тем более, возможно, она растеряла своё влияние хоть немного после нашего ухода, ведь, по сути, из-за неё часть иных лишилась своих камней и некоторого оружия.

Про камни, это камень в мой огород. Да, было такое дело, «кастрировал» я несколько молодых иных из Золотого.

— Но больше надежд я возлагаю на максимовских, этот прохиндей мне сто очков форы даст в охмурении ближних. Я про их старшего, Максимова.

— Ну, планируй, не стану мешать, — кивнул я и ретировался на улицу. Делать было абсолютно нечего. Желание помогать везде и всем, которое одолевало меня в первые дни, понемногу уходило прочь. Я всё больше хотел тишины и одиночества и… общения с девушкой. Вот только с красавицами мне что-то не сильно везло, большую часть потенциальных невест пугала моя шши, а прочие пугали уже меня.

Подведя итоги последних месяцев, могу сказать, что у нас всё и хорошо, и плохо одновременно.

В активе у нас достаточно сильный анклав, и сила тут как в количестве, так и в техническом — и магическом так же — обеспечении.

В пассиве — очерствение людское. Мы очень быстро озлобились, выдавили из себя сострадание и жалость, на их место пришли совсем другие качества. Полезные анклаву, но опасные отдельным личностям. Пример — разговор с Медведем о потерпевших кораблекрушение, когда он предпочёл оставить их спасение на потом, занявшись другими делами, полезными анклаву. А что могут принести люди, считай, из средневековья с кучей суеверий? Вот то-то…

Да уж, как нельзя лучше тут подходит поговорка: не мы такие — жизнь такая. Вот она нас и ломает, выхолащивает то, что может быть опасно не только отдельным членам анклава, но и всему сообществу в целом.

А насчёт жестокости достаточно вспомнить армию. Не современную, где мало-помалу вытравливают дедовщину, а ту, во времена разброда и беспредела в стране. Мальчишки, вчерашние школьники, за считанные недели (даже не месяцы, заметьте) превращались в озлобленных волчат, готовые бить, унижать и подставлять окружающих, воровать. Что ж говорить про нас, тех, кто попал в этот чужой и страшный мир, где даже звери и те видят в нас чужаков, и как опасные бактерии в теле организма-мира они готовы выгрызать, не считаясь со своими потерями.

Стыдно признаться, я и сам хорош. Альтруиста изображаю, лезу всюду и везде, а про того же Толика с которым попал к пигмеям, совсем позабыл. Вроде бы он в охотники затесался и вечно пропадает в лесах.

Я прошатался по посёлку до темноты, наблюдая, как тот наполняется жизнью вместе с возвращением охотников, разведчиков, собирателей трав и кореньев, лесорубов и прочие партии работников.

Получил свою порцию ужина и ушёл в палатку, сопровождаемый Сильфией. Без особого аппетита смолотил тарелку жареной рыбы с острыми травами и какими-то варёными вкусными маленькими корешками. Потом отнёс посуду на кухню, вернулся обратно и вот тут заметил, что шши почему-то отстала.

— Сильфея?…

— Я там буду лишней, тронк’ра.

Догадаться, что меня кто-то ждёт в палатке, было не сложно, но я совсем не ожидал, что это будет… Ольга.

— Доброй ночи, Макс, ничего, что я решила переночевать у тебя?, — совсем тихо произнесла девушка, лежа в моей кровати под простыней. — У тебя тут места много, двоим хватит… должно хватить. Вот, тебе местечко уже нагрела.

И откинула в сторону простыню, открывая свое тело без лишней ниточки одежды…

Утро началось привычно — поднос с едой и шши рядом с моей кроватью.

— Ой!, — ойкнула Оля, когда от моего движения проснулась, приподняла лохматую головку и увидела пристальный взгляд Сильфеи.

— Сильфея, спасибо большое за завтрак и, пожалуйста, подожди снаружи, если не трудно, — попросил я свою телохранительницу, подспудно ожидая, что она проигнорирует мой приказ, отдав предпочтение установкам, по которым следует не сводить взгляда с меня, пока рядом в опасной близости имеются постоние.

— Да, тронк’ра, — спокойно ответила она, а потом удивила ещё раз. — Доброе утро, Ольга.

Я проводил ошарашенным взглядом шши, потом посмотрел на девушку рядом:

— Вы подружками стали, что ли?

— Мы ими всегда были. Отвернись, мне одеться нужно.

Логика женщин неисповедима, лично я вряд ли её пойму когда-нибудь! Ведь ночью ТАКОЕ творила в постели, а тут вдруг скромницей стала. Впрочем, ладно, сделаю, как попросили, мне не трудно.

Завтрак разделить она отказалась и упорхнула по своим делам. После еды я по укоренившейся привычке достал из нашейного мешочка драконий камень… и изумился!

За одну ночь он изменился больше, чем за последнюю неделю. Теперь в нём сияли уже три искры, и выглядел уже не таким мутным. Выходит, ночь с Ольгой сыграла положительную роль… хм, именно с Ольгой, или я как тот инкуб из бульварной фэтезятины получаю энергию от телесной близости с любой женщиной? Положительные эмоции, которые я испытываю, восстанавливают камень? Может, потому шши и оставила меня наедине сегодня ночью, знала о такой особенности? Да ну, бред это всё, Сильфею я уже не раз пытал  о её знаниях про тронков и их камни, всё то, что она знала, теперь знаю и я. К сожалению, знает она крайне мало, практически ничего.

— Привет, Сильфея! Твой дома?

Знакомый голос вырвал меня из задумчивости, я быстро убрал камень обратно в мешочек, надел на шею и крикнул:

— Дома! Догадаться сложно, что ли? Я же без Сильфеи никуда. Заходи, Федь, Сильфея. Пропусти его.

Вместе с парнем в палатку проскользнула и шши, возобновив свои функции телохранителя. Хм, а Ольгу она оставила наедине со мной, интересно, это что-то должно значить?

— Вот тебе не повезло, Макс, с таким-то соглядатаем, — подмигнул мне Стрелец, — женишься, и всё — даже пивка не сможешь попить с мужиками в гараже под таким-то контролем.

— Где они — те гаражи, — вздохнул я. — Чего случилось?

— Прям сразу должно случиться что-то… тикер твой как?

Рассказать о том, что произошло ночью? Так ведь Медведю придёт в голову свахой заделаться или сутенёром, если второй опыт с ночными подвигами покажет положительный результат и тенденцию к восполнению энергии в камне дракона. Ну ж нет, ни за что, я им не бык производитель или подопытная мышь

— Пока без изменений, но ощущение. Что скоро всё стронется с места.

— Хорошо бы, — Федька даже потёр ладони в радостном предвкушении. — Макс, ты это, хм, подкинешь ещё пару презентов, а? Женскую ерунду вроде той, что в прошлый раз, а?

— Тебе?

— И мне и ещё пара человек имеется на примете. Парни в лепёшку разобьются ради шампуня и духов своим девчонкам. Должны будем. Лично тебе, должны! Ну, так как?

— При первой возможности всё сделаю, обещаю и это не пустая отмазка, Федь, — пообещал я. А что? Иметь должников среди бойцов дружины анклава — это многого стоит. А цена — несколько пакетов женских мыльно-рыльных аксессуаров. Для меня не очень сложно сделать, когда камень вернет свою силу.

Вот что женщины с нами, мужчинами, делают. Ради пары флаконов шампуня для своих любимых они готовы в кабалу попасть.

— Да я верю, Макс. Ладно, об этом потом, — спохватился собеседник, вспомнив о цели своего визита, — тут Медведь всех на совет собирает.

Совет был, по моему мнению, чистой воды профанацией. Медведь не столько совещался, сколько довёл до всех своё решение пройти через портал в сторону Золотого Города. Уже на месте определиться с кем дружить, ну, или воевать. Заодно часть своего имущества, которое сдали на хранение Максимову, забрать.

В гости шёл отряд из двадцати пяти человек при двух пушках, которые так хорошо себя показали в сражении с золотокожими и едином пулемёте, ПКМе. Половина была вооружена оружием с Земли, остальные мушкетами. У каждого сабля, тесак, топор, тело защищено кирасой или бронежилетом. Против пигмеев и стаи хищников так не укомплектовывали солдат, как в этот поход.

С отрядом шёл сам Медведь, заместителем у него — Стрелец, с Федькой уходил один из офицеров — вэвэшников, тех самых, что подсказали идею глушить дикарей газом и даже назвали марку подходящего, который я потом во сне получал у прапорщика на спецскладе.

Уходили через два дня, а перед этим им был устроен смотр на поляне рядом с частоколом посёлка. На последнем, кстати, в это время торчала немногочисленная детвора.

Со стороны смотрелось всё очень красиво и внушительно. Сверкали начищенные кирасы и шлемы (хотя Стрелец лютовал и требовал обтянуть для незаметности снаряжение невзрачной материей, к сожалению, металл был так себе и очень быстро ржавел, требуя чистки и народ ленился взад-вперёд лепить чехлы), стволы мушкетов. Горела огнём надраенная как у кота яйца, пушка, браво выглядели бойцы с автоматами и самозарядками в бронежилетах и касках. Пятеро были вооружены вместо клинкового оружия бердышами, которые то и дело пускали солнечные «зайчики» по сторонам.

У мушкетёров на груди свисали  берендейки, у автоматчиков оттягивали ремни подсумки. Кроме сабли или топорика у солдат с дульнозарядным оружием на левом боку висела кобура с пистолетом.

Рядом с пушкой застыли «силачи». Кроме них в строю стояли ещё два иных — «ветродуй» и «теневик». Последний двигался так быстро и отводил глаза настолько качественно, что его замечали лишь краем глаза, но никак не прямым взглядом. На тренировках «теневик» заставлял крутиться юлой до пяти человек, которые никак не могли заметить столь неприятного противника. При снятии часового и вовсе его не видели до самого последнего момента, когда тупая гладкая деревяшка, с выкрашенным «лезвием» каким-то ярким соком растения, не касалась горла или правого бока. Краску на тренировочные ножи наносили по приказу одного из вэвэшников, занимающимся с бойцами рукопашным боем. Таким нехитрым образом сразу было видно — убит противник с одного удара или успел подать сигнал.

Вроде с собой взяли и контейнер с газом, потому и «воздушник» был включен в штат.

Всё, отряд перестроился с колонну, от него ушли вперёд в головной дозор трое бойцов, ещё столько же отстали, защищая тыл, и неспешно пошёл в сторону морского берега, к пещере с порталом.

Глава 2.

Вернулись наши посланцы только через три дня. Состав отряда увеличился десятком чужаков. Новички с интересом крутили головами в посёлке, о чём-то тихо переговаривались между собой. Мысль, что это недавние пленники пигмеев, которых освободили наши бойцы,  быстро затерялась, при виде практичной одежды и оружия у этого десятка. Кожаные кирасы и шлемы, множество холодного оружия, почти у каждого пистолет, два автоматчика, остальные несут на плечах «сайги» и «мурки». С таким добром сюда ещё никто не попал, максимум с оружием, вроде того же Стрельца и групп охотников, которых перенос застал в момент празднования открытия охотничьего сезона. Но ни у кого не было столь специфичного защитного снаряжения, бронежилеты и каски были — у охранников, полицейских и военных, но не вот этих, приличного качества самоделок из толстой кожи.

Для них были поставлены две палатки из наших запасов, выделены надувные матрасы и постельное бельё. Всё новенькое, ещё запечатанное в полиэтилен, хотя можно было бы выдать и б/у после стирки и чистки, которого у нас хватало в НЗ на складе. Да уж, Медведь решил пустить пыль в глаза чужакам или таким образом решил оказать уважение?

Всё прояснилось на совете в этот же день. После того, как гостей разместили и оставили отдыхать, Медведь собрал всех членов совета посёлка в штабной палатке.

— Что ж, могу сказать — у нас всё получилось, — объявил он, когда мы расселись за столом. — Златоградцы в помощи отказали, несмотря на предлагаемую плату тикерами, лекарей дал Максимов, правда, заломил цену ту ещё, — на последних словах Медведь недовольно покрутил головой, выражая своё недовольство прижимистостью и меркантильностью земляка.

— Сколько будет в граммах?, — слегка улыбнулся Ро.

— За каждого раненого мы платим пять кристаллов, за каждые два потраченных — три, за день командировки лекарей ещё три кристалла и пятьдесят кристаллов я уже отдал сразу просто за то, чтобы двое иных-лекарей пошли к нам на работу.

Павел Викторович присвистнул, когда услышал озвученные расценки. Его сталкерской натуре претило такое разбазаривание средств, хотя к добыче кристаллов он и не имел никакого отношения. Хорошо, что благодаря тому выходу на помощь землянам мы обзавелись горой — почти без преувеличения — тикеров, иначе не потянули бы такие выплаты.

С другой стороны, я уверен, что тут и без рекламной акции не обошлось со стороны Медведя, мол, смотрите, товарищи дорогие, как мы о своих людях заботимся, последнее отрываем за ради здоровья и благополучья жителей своего анклава.

— А справятся?, — вновь взял слово Ро. — Я на волшебство уже успел насмотреться, привык, но некоторым нашим пациентам потребуется божественное волшебство, особенно той части, которая парализованная.

— Максимов заверил, что его врачи-иные готовы поставить на ноги даже мёртвого, у которого смерть наступила несколько минут назад. Вроде как были у них такие прецеденты.

— И сколько это будет в камнях, сколько тратится тикеров на одного тяжелобольного человека?

— Правильный вопрос, Борода, — кивнул главному снабженцу и кадровику поселения Медведь. — В среднем около десяти тикеров.

Тут уже охнула половина из нас. Десять кристаллов — это очень много. Для примера, наши силачи тратят около одного полностью заряженного тиккера на день тяжелой работы, при этом они ворочают буквально тонны грузов! А ведь у нас искалеченных и раненых под сотню человек.

— Эдак мы быстро разбазарим свой запасец, — покачал головой Павел. — Да и Максимову может прийти в голову всякое разное… и нехорошее тоже. Всё-таки, если мы так раскидываемся камнями, то их у нас очень много.

— Или не Максимову, а иным из Золотого, — поддакнул Стрелец. — Нам ещё не хватало их шпионов ловить или отбиваться от своих же земляков, когда они придут к нам в набег.

— Кстати, что там с ними? Как Игнашова поживает?, — встрепенулся Бородин. — Никаких эксцессов не было, когда появились в портале в таком количестве, да ещё с пушкой?

— Вот если не пушка, то могли начать стрелять, — вместо Медведя ответил Федька. — И так пара горячих голов пальнула из своих карамультуков, когда нас увидели. Хорошо стрелки из них, как из одного вещества пули. Повезло ещё, что там совместная охрана портала — золотые и максимовцы караулят. Они портал обнесли брёвнами, насыпь сделали с обратной стороны, настилы для своих стрелков, ночью жгут рядом с порталом факела. В общем, всё достаточно серьёзно поставлено.

— Пигмеи к ним наведывались?, — догадался Бородин.

— Ага, — кивнул Стрелец, — наведывались. Дважды по полсотни приходили с шаманами и сильными воинами. Наши потеряли убитыми двадцать с лишним человек, несмотря на всё оружие и стены, в основном из-за шаманов и элитников. Эти, по словам знакомых максимовцев, даже на стену запрыгивали!

— Хорошо, что к нам они не лезут, — вздохнул Павел. — Боятся.

— Боятся или нет, но караулы с портала не снимать. Я бы даже предложил их усилить, да только…, — Медведь не стал договаривать, но и так всем стало ясно, что он подразумевает зловонную атмосферу в пещере. Проход смогли немного расширить, а иначе бы пушка не прошла бы просто, но вот миазмы, которые скапливались десятилетиями и пропитавшие камень, выходить не хотели, несмотря на усилившуюся вентиляцию. А находиться в таком месте соглашались считанные единицы и тут уже приказы почти не играли роли — ну, не желал никто и всё тут, хоть к стенке ставь. Едва смогли укомплектовать несколько нарядов, которые только и были заняты охраной портала, больше их никуда не привлекали.

— А у золотых раскол небольшой произошёл, — вернулся к поднятой теме Медведь. — Игнашова подрастеряла влияния, там теперь другие заправляют в их совете, один и вовсе новичок, тоже девушка, но, по моему мнению, даст Юле сто очков форы.

— А мне понравилась, — расплылся в широкой улыбке Федька. — Такая девчонка — пэрсик!

— Слушай, любитель заморских фруктов, надеюсь, ты там лишнего своему «пэрсику» не сболтнул?, — нахмурился Медведь.

— Да ладно, Медведь, ты чего? Совсем меня за сопливого пацана принимаешь, у которого весь мозг сливается в район штанов?, — возмутился Федька.

— Ну-ну, — покрутил в свое манере головой Медведь, — ну-ну.

— Да брось, Медведь, «нукать», — махнул рукой Федька, потом подмигнул и сунул руки под стол, —  лучше смотрите все, что у меня есть, и сейчас узнаете, что я знаю!

На столе оказался длинный свёрток — нечто замотанное во множество слоёв материи, зная страсть Стрельца к оружию, почти уверен, что это… ну, что я говорил?

За несколько секунд тряпка была размотана и отброшена в сторону, а перед нашими глазами оказался мушкет. Корявого вида, без украшений, смотрелся так, словно, его пэтэушники на станке с ножным приводом сваяли по шалости. Но хоть кремнёвый замок установлен, а не скоба с зажимом под фитиль.

— Водопроводная шовная труба?, — удивился Павел Викторович. — Да ну нах?!

Прочие выглядели не менее удивлёнными. Таких вещей в местах переноса землян хватало с избытком, но по большей части все эти трубы собирались лишь в качестве металлолома, вторсырья, которое после переработки окажется чем-то более полезным.

— Может, они пороха чуть-чуть сыплют и бьют птичек каких мелких?, — предположил Ро. — Для больных бульон из птицы одно из самых лучших средств.

— Не-а, нормальная навеску держит ствол, — ухмыльнулся Стрелец. — Я уже проверил.

— А если бы тебя покалечило в процессе этой проверки?, — нахмурился Ро. — Ты об этом не подумал, Стрелец?

— Я знал, что и как, — отмахнулся от претензий Стрелец. — Ладно, заканчивайте гадать — у Максимова появилась иная, которая меняет свойства металла. Только металла. Вот эта китайская сыромятина, — он постучал ногтём по стволу мушкета, — после воздействия на неё иной превращается в самую лучшую оружейную сталь. А может даже и лучше, чем оружейная. Может, что-то близкое по свойствам к космическим технологиям.

А таких труб везде полно, — задумчиво произнёс медведь. — Сделать замки для мушкетов совсем не проблема, гораздо хуже дело с порохом. Но эта проблема рано или поздно решится, рецепт пороха из сотни человек знают десяток-другой. Зато у кого окажется качественное оружие вдобавок к пороху, тот и окажется на коне… хм.

— Медведь, нам бы сманить эту иную, а?, — предложил Стрелец. Другого от этого фаната-оружейника никто и не ожидал.

— Именно иную?

— Ага, девчонка это, совсем молодая. Семнадцать или восемнадцать лет ей всего и попала недавно к Максимову.

— Ты как вообще узнал про это оружие?

— От знакомых. Помнишь же, что с нами не все решили уходить после конфликта с золотыми? Они остались с Максимовым, но не зазнались совсем, ну и пообещать пришлось им кое-что в обмен на этот мушкет и секрет про металлистку. Её же Максимов от наших глаз скрыл хорошо, вон, даже ты не смог ничего узнать про неё.

— Да я, если честно, больше торговался насчёт количества кристаллов в качестве платы за услуги лекарей, чем пытался со старыми знакомыми общаться. Да и не дал бы мне этого сделать Максимов, он под видом моей безопасности от нападок золотых приставил ко мне пару гидов-охранников, — вздохнул Медведь. — М-да, нам бы не помешала такая мастерица, металла низшего качества у нас полно.

— Вот-вот, — закивал Федька, — полно! Есть даже трубы «сотки», из которых запросто можно забацать пушку. Простенькую полевую, которая с куцым стволом. Из жести накрутить к ним гильз, для донышек использовать сталь «пятёрку». Катька всё это скрепит в одно целое, а капсюля приготовят наши химики. Остаётся только это всё превратить в прочн…

— Да подожди ты со своими пушками!, — прикрикнул на него Бородин. — Вон их у тебя сколько! Расчётов не хватает таскать и пороха для стрельбы тоже. Медведь, я с этим маньяком согласен в том, что такой специфичный иной нам нужен. Мы тогда попытаемся создать некоторые станки, которых мастерам не хватает, выйдет, считай, на коленке и из всякого дерьма, но если укрепить до прочности легированной и инструментальной стали, то начнём выдавать почти что гостовскую продукцию.

Бороду поддержал Ро согласным угуканьем, наверное, тоже уже придумал, как использовать подобные таланты на своём поле деятельности.

— Да погодите вы! Растрещались тут на весь лагерь, как стая сорок. Тихо, — произнёс Медведь. — Да, такой иной нам очень пригодится, но сколько потребуется тикеров для работы с металлом, вы об этом подумали?

— Так у нас их хоть одним местом ешь! А с пушками мы добудем их, сколько потребуется, — вставил свои пять копеек Федька.

— Сегодня густо, а завтра пусто, — заявил Медведь. — Да, такой иной нам пригодится, тут без вопросов, но сманивать его нужно позже, когда у Максимова запас тикеров уменьшится. Стрелец, тебе известно, сколько всего такого оружия у максимовцев?

Тот почесал затылок, поднял глаза к потолку шатра, потом неуверенно ответил:

— Около двадцати мушкетов из труб и меньше десятка пистолетов. Было бы меньше, то вряд ли удалось мне выцаганить за несколько кристаллов и обещания один ствол.

Перед походом в гости каждому бойцу выдали по паре кристаллов на представительские расходы и с целью бросить пыль в глаза. Может быть и зря — вдруг бы удалось сторговаться за услуги лекарей-иных дешевле? У Стрельца, как большой шишки в нашем посёлке, на карманные расходы выдали больше, да и трофеи у него должны быть, не думаю, что отдавал все до последнего кристалла тикеры, что-то да оставлял себе.

— А они-то им зачем?, — удивился Медведь. — Даже я не сильно разбираясь в средневековом оружии, понимаю, что проще и полезней создать нормальные полноценные мушкеты с длинными стволами при большом запасе уже почти что готовых стволов, ведь замки там одинаковые.

— Тренировалась вроде бы как, — пожал плечами Стрелец. — Медведь, я как-то в это не вникал, честное слово, меня другое интересовало.

— Максим, ты что думаешь по этому поводу? Если есть что сказать, то говори, а то примолк в своём уголке.

Взгляды окружающих сошлись на мне.

— Согласен со всеми присутствующими — такой иной нам нужен, но не стоит спешить с, э-э, вербовкой, — дал я ответ.

Скорее уж с выкупом, — покачал головой Медведь. — Максимов просто так не отпустит эту иную со столь редкой специальностью.

— Пусть с выкупом, — согласился я с ним. — Думаю, что получив от нас запас тикеров после лечения наших раненых, Максимов часть их, может быть даже половину или около этого использует именно для создания оружия. Скорее всего — пушек…

— Наш человек, понимает, что по чём, — довольно закивал Стрелец.

… ваше появление с одной из них по любому должно оказать на него впечатление, а если не на него, то на некоторых его помощников, — продолжил я, не став обращать внимание на бестактность Федьки («сапог» он, пусть и гражданский, что с такого взять?). — Минимум одну они сделают, а это, по крайней мере, штук пятьдесят мушкетов, ведь там нужно будет не только ствол усиливать, но разные сопутствующие механизмы, те же проушины для крепления или что там в этих пушках имеется. Может быть, расход тикеров возрастает пропорционально — сто грамм стальных иголок требуют меньше энергии, чем один цельный стограммовый ножик — размеру предмета. Так что, очень скоро у Максимова опять появится дефицит тикеров. Плюс, запас оружия у него уже будет. И есть шанс, что он согласится отпустить такого затратного спеца к нам за энную сумму.

Когда я закончил, Медведь несильно хлопнул ладонью по столу и подвёл итог:

— Вот и я такого мнения. И сильно затягивать с переманиванием этой иной не станем. А то ещё золотые подключатся. Рано или поздно, все эти метатели огня и молний, силачи и теневики уйдут на второй план, а на первое место выйдут рабочие специальности и тот, кто начнёт их сманивать к себе раньше всех, тот в далёкой перспективе станет самым сильным. К сожалению, Максимов не глуп и это понимает не меньше нас с вами, нам помочь может только дефицит тикеров — уже сейчас что у его иных, что у представителей Золотого Города явная нехватка кристаллов. За моё предложение дать врачей за плату тикерами он ухватился руками и ногами…

— Как обезьяна прям, — хохотнул Федька. — Жадная мартышка.

— Федь!

— Всё, Медведь, молчу, — Стрелец сложил в щепоть три пальца и провёл ими вдоль губ, имитируя закрываемую молнию.

— Первоначально он просил в два с половиной раза больше, еле удалось сбросить цену. И в целом по недомолвкам видно, что у них иные живут на голодном пайке. Ради камней они устраивают походы к пигмеям, но так как порталами пользоваться не может никто из них, то такие мероприятия очень затратные по времени и ресурсам и малоэффективны. Что максимовцам, что золотым одновременно повезло и не повезло с местом обитания: на несколько дней пути нет ни одного поселения пигмеев и других порталов, только тот, который на холме рядом с развалинами.

Глава 3.

— Вот это — основная стойка копейщика. Смотрите внимательно на постановку ног. Если кто-то занимался каким-либо силовым видом спорта, то он должен знать, насколько эффективны все связки, каты и прочие выпады, а так же всяческие па при правильной постановке ног…

Стрелец в своей манере с подколками и шутками занимался тренировкой личного состава. На этот раз в качестве новобранцев выступали всяческие охотники, лесорубы и водоносы. По настоянию Федьки Медведь дал добро на обучение рабочего персонала посёлка минимуму боевых умений, и теперь народ дважды в неделю по два часа махал саблями, палашами, метал сулицы, или вот как сейчас учился работать обычным копьём. В эти ряды затесался и я, причём, занимался каждый день. Были те, кто стонал и материл Медведя со Стрельцом и прочими членами совета посёлка. Мужикам и так доставалось  днём, чтобы вечером еще заниматься физкультурой и крутить финты острыми железками. Но Федька был безапелляционен: или тренировки, или на все четыре стороны, если нет противопоказаний к занятиям.

— … копьём люди пользовались несколько тысяч лет, и только чуть более полувека назад этот вид оружия ушёл в запасники арсенала истории. При наборе ополченцев из крестьян, горожан и прочего необученного мяса в основном каждого из них вооружали именно длинной палкой с острым наконечником. А иногда просто длинной палкой, на которой один конец был стесан или обожжён в огне. Всё это из-за того, что никто не принимал всерьёз вчерашнего крестьянина в качестве воина, задача первых рядов с копьями — это принять первый удар, смешать ряды конницы, замедлить её движение. Конечно, не все относились так предвзято к этому простейшему оружию. Например, знаменитая македонская фаланга! Или вершина мастерства работы с копьём — швейцарская пехота! Благодаря этим парням, к слову, и пошёл на спад век рыцарства. Здоровяки в латах повисали на наконечниках пикинеров, вместе со своими дестриэ….

— А я слышал, что рыцарей погубило огнестрельное оружие!, — выкрикнул кто-то из лесорубов. Этих парней можно было узнать по намозоленным ладоням и потекам плохо отстирывавшейся смолы на одежде.

— И это тоже сыграло свою роль, но именно строй пикинеров и дал толчок развитию, как огнестрельного оружия, так и рейтарству, которое пришло на место рыцарства. Конечно, это моё мнение и оно может отличаться от исторического. Так что, не нужно относиться к копью, как к простой палке.

— Но против пигмеев нам не понадобится строй!, — не унимался всё тот же лесоруб. — Пока мы будем стоять с копьями, они нас заплюют своими дротиками! Уж лучше все тренировки сделать с мушкетами, всё полезнее, чем это средневековье. В конце концов, мы умнее их и знаем, что будущее за порохом.

— Что-то ум наших земляков не помог им при переносе. Я тебя включу в следующую экспедицию к пигмеям, там посмотришь на ямы с костями в посёлках карликов.

— Да кто же знал, что всё так повернётся. И оружие было не у всех…

— Может, проверим, насколько эффективен мушкет против копейщика? Честно — дам тебе мушкет с порохом и свинцом и разойдёмся метров на пятьдесят.

— Да что ты меня с собой сравниваешь! Ещё бы предложил вон с ней сразиться!, — возмутился лесоруб и кивком головы указал на Сильфею.

— Против неё тебе и танк не поможет, а мы сражаемся с обычными пигмеями и кое-кем ещё. Вот с этими врагами копьё и поможет тебе остаться живым, пока стрелки за твоей спиной будут отстреливать плевунов. Да и встречаются в этих джунглях кое-кто другой кроме карликов, вот против них и нужен строй копейщиков.

— А…

— Тихо!, — гаркнул Федька, обрывая болтуна. — Ещё вопрос не по теме и будешь бегать вокруг посёлка с бревном на плечах и в полной боевой.

Спорщик благоразумно замолк, предпочитая вечерний отдых с женой или подружкой альтернативе забегу в поту до мозолей на пятках.

— Есть два вида работы с копьём, собственно, с копьём и копьё-щит. Мы учиться будем только копью пока что, со щитом всё сложнее, вы за месяц и начального уровня не осилите. Хват вот такой, — Стрелец взялся левой рукой за центр копья, правой ладонью обхватил конец, практически пятку. — Это для правшей стойка, для левшей всё в зеркальном виде…

Стрелец показал несколько раз, как выполнять удар с выпадом, после чего заставил нас отрабатывать его, делая быстрый шаг вперёд и одновременно выбрасывая копьё в сторону виртуального противника.

— Я как показывал стоять во время удара? Согнута только передняя нога, задняя нога и спина — прямые, голова поднята!, — прикрикнул Федька на ближайшего тренирующегося. — Не нужно выворачивать стопу, сгибать колено или горбиться. Смотрите вперёд, а ваш горб этому мешает, ёптить вас коромыслом! Да ты даже не увидишь, попал или нет по врагу, и куда попал! Не заваливаемся назад, чтобы не получить по своей бестолковке в ответ, ударили — быстро назад. Так, стоп, показываю ещё раз и все смотрим на меня…

После тренировок у меня отваливались руки, может потому, что занимаюсь каждый день и себя не жалею, может дело в том, что с копьём начал заниматься первый день. Только принял душ и завалился на кровать, чтобы поскорее заснуть, как рядом с палаткой нарисовался посыльный от Медведя.

— Что случилось?, — спросил я, когда вошёл в штаб. За столом поселковый совет восседал в неполном составе. Был Медведь — глава как-никак. Стрелец, Ро и Жанна.

— Ничего, Максим, можешь успокоиться, — ответил Медведь. — У Федьки появилась одна идея насчёт твоего камня.

Я насторожился, про себя гадая, что же там за мысль тут обсуждали, перед тем как послать за мной. И не узнали ли каким-либо неведомым способом про связь между удовольствием, что я испытываю и скоростью восстановления драконьего тикера.

— Стоящая хоть?, — поинтересовался я, усаживаясь в офисное кресло с бежевой обшивкой из эко-кожи.

— А вот сейчас и узнаем. Камень с тобой?

Я в ответ хмыкнул.

— Ну да, ну да… знаю, что не расстаешься, но вдруг именно в этот момент оставил его в палатке. Идея такова: соединить вместе простые тиккеры, и твой.

— Да уже пробовали!

— Пробовали, но не с таким количеством, — возразил Медведь. — У нас кристаллов хватает, можно провести опыт с гораздо большим количеством. Выигрыш восполнит все затраты, м-да, надеюсь на это.

— Ну, давай пробовать, — пожал я плечами. Уже пробовали несколько раз засыпать мой тикер в стакане по самый край трофейными волшебными камнями — результата ноль. Сегодня вместо стакана на стол поставили пятилитровое пластиковое ведро, светло-зелёное с прикольными улыбающимися ромашками и колокольчиками на стенках. Для детей, что ли?

— Кидай свой камень, — Федька кивнул на ведёрко. — Давай, давай, не жмись ты, Макс, ничего не случится.

Когда я положил на дно драконий тикер, Стрелец зачерпнул пивной кружкой (наверное, опасаясь, что металл повредит камни, а стекло в этом плане безопаснее) из металлического ящичка с поролоновой внутренней обивкой трофейных тикеров и медленно насыпал в ведро.

— И?…, — он вопросительно посмотрел на меня, когда последний кристаллик скатился вниз, а мой камень скрылся под горкой тикеров.

— Ничего не чувствую, — развёл я руками. — Ничего не произошло.

— Нужно было прозрачную тару брать, банку трёхлитровую ту же, там видно было бы снизу, — произнёс Федька, потом посмотрел на Медведя. — Ещё?

— Сыпь, — махнул тот рукой. — Чего уж тут… доведём эксперимент до конца.

Федька зачерпнул ещё одну кружку, потом другую, посмотрел с вопросом на меня, увидел мой отрицательный кивок и… отложив в сторону кружку, взял в руки ящик и почти весь его высыпал в ведро.

— Куда!…, — вскинулся Медведь. — Совсем сдурел, Стрелец?

— Да ничего не случилось, Медведь, — остановил я главу, готового обрушить гром и молнии на голову Федьки. — Да ты и сам сказал, что выигрыш предпочтительнее.

— Но не так же! Максим, он почти все камни высыпал, а если бы они испортились? Пришлось бы вскрывать НЗ, — покачал головой собеседник.

— Значит, не получилось?, — задал мне вопрос Федька. — Вот же зараза!

Выглядел он очень расстроенным. Тут взял слово Ро.

— Если мне память не изменяет, то активировал камень, привязал к себе с помощью крови, так, Максим?, — обратился он ко мне. — Может быть, стоит сейчас так же поступить?

Медведь и Федька посмотрели на меня: один задумчиво, второй с какой-то кровожадностью.

— И как ты мне предлагаешь получить свою кровь — руку резать,  что ли?, — буркнул я, хотя уже понял, что отвертеться от лёгкого кровопускания не выйдет.

— Надо, Федя, надо!, — с интонациями всем известного Шурика произнёс Стрелец, потом предложил. — А хочешь я? Чик — и готово, как комарик укусит.

Я посмотрел в его глаза, широко улыбнулся и произнёс:

— А ты с моей младшей сестрой на эту тему поговори.

Тот посмотрел на невозмутимую Сильфею, которая сидела на пластиковом кресле рядом со мной, и поскучнел.

— Да ну тебя, — махнул он рукой, — было бы предложено…

— Да попробую я. Самому плохо от того, что камень пустой.

В кармане у меня лежал отличный складной ножик с фиксатором лезвия. Фирма на Земле дорогая и предоставляет качественный товар, за такую вот кроху, которая легко умещается у меня в ладони, я бы отдал десятую часть зарплаты, не меньше. Здесь достался бесплатно.

Нажав на кнопку стопора, позволяя короткому широкому лезвию выскочить из паза, я поднёс нож к левой ладони, приложил острый край кончика лезвия к мякоти рядом с большим пальцем, надавил и повёл в сторону.

Кровь из пореза потекла не сразу, сначала полезли некрупные рубиновые капли, усеяв края ранки, потом слились в одну полоску и только после этого превратились в крошечный ручеёк.

— Палец нужно было проколоть. Рана меньше и прикладывать к тикеру удобнее, чем всей ладонью лезть к нему, — подсказал Ро.

— Да где ж ты раньше — то был, — покачал я головой. Ну да, чуть сглупил я, сыграло свою роль подсознание, в котором отложились кадры из разных фильмов, где герои, которым срочно нужно получить несколько капель крови, щедро полосуют свою руки. До откровенного бреда, когда киногерой чиркал по запястью, рискуя перехватить себе и вены, и сухожилия, у меня не дошло, но… ладно, чего уж теперь горевать, что сделано, то сделано.

Я поднял ладонь над ведёрком с кристалликами, чтобы капли крови стекали с пальцев и падали на камни.

Ничего.

— Ты к своему камню прикоснись, — подсказал Медведь.

— Да знаю я, только не по себе как-то.

В самом деле, было какое-то странное чувство, что-то похожее испытывал в детстве, когда ковырял засохшие ранки: вроде бы и больно, но и какое-то извращенное удовольствие ощущалось. Вот нечто такое я сейчас и чувствовал, точнее, эдакое предвкушение детского мазохизма.

Как только мои пальцы нащупали под тикерами драконий камень, руку до самого плеча пробил сильный разряд электричества, а камни в ведре полыхнули яркой вспышкой.

— Ох, мать…

— Ой!

От неожиданности мои собеседники от восклицаний и междометий не удержались.

Когда открыл глаза, то увидел, что до середины предплечье погружено в чёрный пепел, в который превратились тикеры.

Зато когда я вынул из ведра руку и разжал кулак, то на ладони засверкал мой камень!

— Получилось! Я знал, что сработает, — заулыбался Федька. — Видишь, Медведь?

— Вижу, что придётся распечатывать энзэ, — хмуро ответил тот и наградил Стрельца недовольным взглядом. — Максим, ты как себя чувствуешь?

— Хорошо… правда, очень хорошо. Только сейчас понял, что до этого чувствовал себя вроде зомби — все делал как обычно, а удовольствия никакого.

— Значит, ты теперь сможешь достать кое-что?, — встрепенулся Стрелец.

— Цыц! Максим, постарайся пока обойтись без этого. Нам всем нужна в первую очередь разведка местности вокруг посёлка и вдоль реки, посёлков пигмеев. Жаль что в прошлый раз, когда на нас напали те твари, не подумали про твои способности. А так могли бы обойтись без потерь, если бы знали точное место их лёжек и количество голов.

— Хорошо, Медведь, я осмотрюсь в окрестностях, — пообещал я и тут же заторопился к себе. — Я пойду, пожалуй, отдохнуть нужно, а то чувствую — то ещё потрясение испытал, как бы не свалиться неожиданно.

— Иди, разумеется. Так, всем здесь присутствующим запрещаю болтать, что у Максима вновь заработал камень, ясно? Никому, даже своим женам, мужьям и любовницам. Стрелец, особенно это касается тебя, язык у тебя, что помело — ничего на нём не держится…

Медведь ещё распекал подчиненных, грозя карами за болтливость и напоминая про осторожность, когда я покинул штабное помещение. Дорогу до своей палатки толком не запомнил. Вроде бы с кем-то здоровался, на что-то кивал в ответ утвердительно, или отказывался от мгновенно забытых предложений. Кажется, Ольга подходила и что-то спрашивала — но что, не помню, хоть на части пускай меня режут.

До этого момента от меня, словно, был кусочек отрезан, весьма важная часть, без которой жить можно, но без полноты ощущений от окружающего мира. А на данный момент меня вполне можно посчитать наркоманом при получении дозы — точно так же тороплюсь домой, где накалю в ложке порошок, наберу в шприц и…. Фу, блин, что за херь в голову лезет?! От радости?

В палатке я убрал камень в мешочек (до этого держал его в кулаке всю дорогу от штаба до дома) и повесил на шею, после чего завалился спать.

Провести разведку?

Достать женской парфюмерии?

Три раза ха! Сначала я подумаю о себе, хватит, наигрался в доброго дяденьку, да и посёлок же окреп, срочных вливаний чудес не требуется ему. И для начала хочу узнать, как провести операцию вживления камня в своё тело.

Этой ночью мне вновь приснился чародейский сон после долгого промежутка. Я висел в виде бесплотного призрака над собой. Второй-Я лежал полностью обнажённый на ровной поверхности, а над ним стоял… я. Третий-Я держал в одной руке кривой нож, а во второй драконий камень.

Несколько секунд ничего не происходило, потом Третий-Я приложил нож к груди, рядом с нижним ребром с левой стороны и, сильно надавив, повёл клинок в сторону. Из раны тут же хлынула кровь, стекая по коже на ложе Второго-Я и собираясь в лужу, растущую на глазах, рядом с телом. Когда рана оказалась достаточной, Третий-Я отложил нож в сторону и освободившуюся руку сунул в неё, через секунду мне по ушам ударил жуткий хруст — мой двойник выломал одно ребро, отчего  из тела (опять же моего двойника) вверх ударил небольшой фонтан крови.

Дальше картинка резко приблизилась — теперь я наблюдал за своими (условно своими, конечно) внутренностями практически в упор. Вот одно из лёгких трепыхается, с трудом сопротивляясь напору воздуха, попавшего в рану, обливаясь кровавой пеной и готовое вот-вот схлопнуться. А вот сизое окровавленное сердце с толстыми светлыми трубками сосудов неритмично бьётся — то едва сокращаясь, то вдруг начиная бешено стучать, словно, собираясь выскочить наружу сквозь страшную рану. Вот рядом с сердцем показались пальцы «хирурга», который сжимали сверкающий драконий камень… всё ближе и ближе к главному «кровавому» органу… всё быстрей и быстрей тот сокращается… когда камень коснулся сердца, то замерло и…

Мне показалось, что там произошёл взрыв — настолько сильным был толчок сердца, которое выплеснуло этим движением (скорее даже вытолкнуло) всю лишнюю кровь из раны.

— Как прошли испытания «Огненного пальца»?

— А?!

Вопрос был столь неожиданным, что я сильно вздрогнул и почувствовал неприятную пустоту в груди. Вокруг царила аскетичная и стерильная медицинская атмосфера. В двух метрах от меня стоял знакомый худощавый мужчина, тот самый, который вручил мне лекарство для спасения Ольги.

За какое-то мгновение, которое просто не заметил, я перенёсся в это место из предыдущего видения.

— Вы забирали у меня в прошлый визит уникальное экспериментальное спецсредство, — напомнил мне собеседник.

— Ах да, точно, оно сработало на пять с плюсом и даже обратило вспять разрушение психики у пациентки. Не только исчезли все раны, но и восстановились потерянные органы, организм омолодился.

— Излечились психические отклонения?, — задумчиво произнёс он и потёр кончиком указательного пальца переносицу. — Хм. Интересно… очень интересно. Побочный эффект или не просчитанная функция?

— Доктор…, — отвлёк я от размышлений собеседника, — профессор, мне бы лекарство…

Какое лекарство мне нужно — это я и сам не знал, но подсознание сгенерировало этот сон,

— А? Да-да, конечно. Извините, задумался, каюсь — находит на меня иногда такое-эдакое, теряю связь с миром, — улыбнулся  он в ответ, потом протянул мне знакомый пенал. — Вот, держите — «Росомаха». От «Огненного пальца» отличается скоростью действия — мгновенно зарастают раны, даже палец сложно отрубить — отрастёт в секунду. Только срок действия непостоянный. В первый час после укола пациента невозможно убить практически ничем, потом, в течении суток, только разрушение мозга остановит жизнедеятельность, и ещё примерно неделю регенерация будет раз в пять выше стандартной. Потом… статистики по дальнейшему набрать не успели, мало времени работаем с этим препаратом. А вы ещё единственную порцию забираете у нас. М-да… В первый час, как я уже сказал, все вредные воздействия и смертоносные яды данному препарату нипочём! Регенерация подстёгивается не на какие-то жалкие сто или двести процентов, а на тысячу, нет — на десять тысяч процентов!…

И я проснулся.

— Тронк’ра!

— Я, тут, — пробурчал я, почувствовав недовольство от этого счастливого голоса шши. И только спустя несколько мгновений до меня дошло — девушка не зовёт меня, не спрашивает, а просто радуется.

Причина её радости лежала на полу рядом с моей кроватью, знакомый пенал со шпицем оригинальной конструкции, заполненным прозрачной жидкостью.

В общем, девушка счастлива, что ко мне вернулись мои способности. Рад ли я? Разумеется. Хм, а как там с самочувствием? Я прислушался к своему организму… Состояние можно было охарактеризовать одним словом — перенедоспал. Чуть болит, голова, словно, перед сном принял снотворное, небольшая вялость, хочется есть, но одновременно кажется, что кусок в горло не полезет. В принципе, нормально себя чувствую, главное, не скрутило бы внезапно, как тогда у портала, когда пострадали ботинки Стрельца.

К пеналу я не притрагивался до обеда. Неторопливо позавтракал, размялся, походил по посёлку, и только когда солнце поднялось в зенит, я вернулся в палатку.

Меня пугала мысль, что нужно взять и разрезать себе грудь, после чего вложить в рану рядом с сердцем камень. Одно дело черкануть ножом по руке ради пяти капель крови, другое — вскрыть грудь, да ещё и рёбра сломать. Хотя, хм, у шши рука тонкая, узкая ладонь и изящные длинные пальчики, ей по силам и без сильных увечий сунуть драконий тикер мне под сердце да и разрезать меня ей проще, вряд ли у меня хватит духу так себя распластать.

— Сильфея, ты мне будешь нужна…

— Нет, тронк’ра!

— Да пойми ты, это не опасно совсем. Вот этот препарат не даст мне умереть. Видела Ольгу? Вот её излечило похожее лекарство, только хуже. Я сам не смогу себя так разрезать.

— Нет, тронк’ра!

Девушка наотрез отказалась причинять мне вред, тем более, настолько серьёзный, пусть и безопасная для меня эта операция. Не знаю что это — страх перед тронками или какой-нибудь психологический блок, поставленный при трансформации обычной девушки в шши.

— Сильфея, я тебе приказываю!

— Нет, тронк’ра!

Девушка практически плакала, но брать в руки нож отказывалась напрочь.

— Смотри, мне ничего не грозит.

Понадеявшись, что лучше раз показать, чем сто раз рассказать, я вёл себе в вену препарат и стал ждать, когда тот подействует.

УХ! Это было что-то! Всё тело, словно, заполнилось раскалённой лавой и жидким льдом одновременно. Дискомфорт испытывал всего несколько секунд, потом накатило чувство блаженства и всемогущества. Наверное, я смогу в этот момент выиграть турнир по поднятию тяжестей с любым максимальным весом штанги. Мышцы будут рваться, тут же срастаться, опять рваться и вновь расти, увеличиваясь в объёмах. Да за час, истязая себя «железом» мне под силу создать такую фигуру «качка», что все знаменитые паурифтеры покажутся пациентами-дистрофиками.

Несколько старых царапин и следов от укусов насекомых на руках рассосались за секунду бесследно.

— Смотри, — повторил я и провёл лезвием ножа по руке. — Видишь, мне ничего не грозит.

Рана зарастала практически под ножом, даже крови вытекло из пятисантиметрового пореза пара капель.

— Нет, тронк’ра! Я не могу, это не в моих силах!

Значит, блок. Вот же засада, а ведь у меня час на операцию, потом уже риск возрастёт, а завтра лучше даже и не пытаться вовсе. И тут я вспомнил про Ольгу.

— Зови Ольгу, только поскорее. Пока лекарство действует.

— Тронк’ра, неужели ты разрешишь ей…, — широко распахнула глаза шши.

— Быстрее, Сильфея, быстрее!

Повезло, что девушка осталась в посёлке, не ушла с охотниками, разведчиками или сборщиками.

— Привет, Максим, что случилось? Сильфея сказала, что я тебе нужна, схватила и притащила сюда без объяснений, и недовольная какая-то, она, м-м, ревность показывает или тут что-то другое?

— Привет, — вздохнул я, морально готовясь к новому спору. — Нет, в этом плане всё нормально. Тут другое дело… м-да…

— И?

— Не хотел никого посвящать в это дело, но по-другому никак. Я хочу вживить в себя свой тикер, это даст мне больше возможностей в управлении иными способностями. Я не могу разрезать самого себя — страшно, Сильфея не может тоже, думаю, там заморочки с психикой шши, остаёшься только ты. Мне нужно, чтобы ты разрезала вот тут, — я указательным пальцем провёл вдоль ребра, — напротив сердца грудь и вложила камень в рану. Обязательно рядом с сердцем, можно даже прям к нему прижать.

— Максим, ты сумасшедший? Пусть это Ро сделает, он хирург, для него это привычно. А я этим заниматься не стану!

— Блин, — заскрипел я зубами, сдерживая поток ругательств, которые были готовы сорваться с моего языка. — Что ж вы такие упёртые-то?! Ничего мне не будет, вот, смотри.

На этот раз я порезал себе руку от локтя до большого пальца, стараясь нажимать посильнее, чтобы рана вышла поглубже.

— Видишь?, — когда порез зарос, я отложил в сторону нож и показал пенал с пустым шприцем. — Всё заросло, а помогло лекарство отсюда. Нечто подобное вылечило тебя, только моё ещё сильнее, вот только действует недолго, у меня…, — я посмотрел на часы, — у меня меньше сорока минут, потом опасность возрастёт.

— Максим, я же не врач!, — взмолилась Оля. — Почему не Ро, или кто-нибудь из его помощников из лазарета?

— Потому что я не хочу, чтобы об этом было известно хоть одному человеку. Оль, или ты мне поможешь, или я сам себя буду резать, но  с тобой будет проще и не так больно. Видела, как быстро порез зарос? А я не смогу быстро самому себе дырку проковырять до сердца, буду только себя мучить, а ведь лекарство может лишь ускорять регенерацию, но от болевого шока не спасёт. Ты хочешь, что бы я умер, да? Ведь так легко сказать: я не умею, мне страшно, когда тебя просят о помощи.

Ольга прищурилась, потом сердито произнесла:

— Ладно, я помогу. Говори, что нужно делать.

Сильфея, стоявшая рядом, дёрнулась, и пришлось на неё прикрикнуть, чтобы она не натворила глупостей:

— Сильфея, стой! Не вмешиваться, я приказываю!

Место для операции был выбрано на полу. Я разделся до пояса, вытянул руки вдоль туловища. Оля села мне на живот, прижав коленями мне руки.

— Я начинаю?, — спросила она, приложив холодное лезвие ножа к коже напротив сердца.

— Давай, — сквозь зубы ответил я.  Стой! Сильфея, сядь рядом, если вдруг закричу — зажми мне рот. Вдруг не сдержусь… не хочу, чтобы тут набежала толпа народу.

Наверное, из-за нервного состояния я почти не почувствовал боли, когда острое лезвие рассекло кожу и мышцы и глубоко погрузилось в тело. Только, когда Ольга зацепила ребро, я вскрикнул… и тут же ладошка Сильфеи легла мне на губы, давя крик в самом зародыше.

«Со стороны посмотреть — постельные игры садо-мазохистов», — пронеслась мысль в голове.

— Не получается, слишком быстро всё затягивается, Макс.

— Ты уж постарайся, — произнёс эти слова с всхлипыванием — от боли губы сводило, захотелось если не кричать, то хоть заплакать, лишь бы дать разрядку телу, которое наживую пластуют.

— Вижу сердце… сейчас… секунда, — отрывисто произнесла Ольга, и в этот момент мне показалось, что сердце взорвалось! От боли я сделал мостик, чуть не скинув своего «хирурга», из раны плеснуло кровью, залив девушке лицо и грудь. Кажется, я даже шши укусил за руку, когда она зажала мне рот.

Пришёл в себя через несколько минут, и всё это время меня колотило нервной дрожью и то и дело выворачивало в судорогах. Обе девушки едва справлялись со мной, и это с учётом огромной силы Сильфеи, которая, собственно одна и держала меня на полу палатки.

— Всё, можете отпускать, — выдохнул я. Когда пришёл в себя.

Сильфея встала с меня тут же, а вот Оля задержалась.

— Точно всё?, — поинтересовалась она и через мгновение испуганно вскрикнула — это шши её без сантиментов подхватила под мышки и сдёрнула с меня.

— Ты слышала тронк’ра? -  холодно спросила у неё Сильфея.

— Я о нём забочусь! Вдруг, повторный приступ?, — запальчиво ответила та.

— Да всё нормально, — успокоил я, поднимаясь с пола и осматривая грудь. Там даже шрама не осталось — только слой крови, которая сворачивалась и засыхала прямо на глазах. — Оль, тебе бы умыться, не нужно ходить по лагерю в таком виде.

К сожалению, воды в палатке было мало, полностью отмыться ей не удалось, а уж про одежду и вовсе молчу. Ольге пришлось частично переодеться в мои запасы, а свои убрать в «сидор» (опять же из моих запасов), прежде чем покинуть мою палатку.

Но не прошло и двадцати минут, как кто-то вломился ко мне… точнее, попытался это сделать, но полетел прочь от входа, как пробка от шампанского.

Я только успел заметить стремительный рывок шши к входу, потом услышал удар и чужой крик боли.

— А, чёрт! Макс, ты там живой, что у тебя происходит?

— Федь?, — удивился я. — Ты чего там?

Накинув рубашку с длинными руками, чтобы скрыть засохшие и плохо отмытые потеки крови, я вышел из палатки… вторым, первой умудрилась просочиться наружу шши. А на улице было на что посмотреть: почти в полном составе тревожная группа посёлка с оружием и в экипировке с напряжёнными взглядами и во главе — Стрелец.

— Целый? У тебя кровь…вон, рядом с шеей.

— Ерунда, не обращай внимания, — как можно безразлично отмахнулся я.

— Ерунда, говоришь…. А почему Оля вышла от тебя вся в крови и с кучей кровавых шмоток, словно, в твоей палатке поросёнка резали? И молчит, как партизан при этом.

И тут на помощь мне пришла Сильфея.

— Пусть не лезет к тронк’ра, в следующий раз я ей сделаю больнее, больнее, чем ему, — холодно сказала она и едва заметно кивнула на одного из гэбээровцев, который стоял на четвереньках в паре метрах от палатки, при этом стонал и сплёвывал тягучую кровь. Короткий дробовик валялся в пыли далеко от входа, в стороне лежала каска, обтянутая камуфлированной и выгоревшей на солнце тканью.

Настороженность в глазах Стрельца сменилась пониманием и весельем:

— Так твои бабы не поделили тебя?! Вот это умора! Как только твоя шши не прирезала Олечку? Ей же это запросто.

— Федь, какие бабы?, — нахмурился я.

— Пардон, девушки, — склабился тот. — Народ, нет — вы видали, а? Мы тут думаем, что нашего иного на лоскуты пустили, а у него в палатке прям шекспировская драма случилась!

— Ты-то хоть не продолжай. Что было — то было, главное, все живые и здоровые, а разбитые носы не в счёт.

— Для носов что-то крови многовато, — опять засомневался Стрелец. — И лицо у Ольки целое.

— Я, вообще-то, иной, если не забыл. И есть возможности, как восстановить все шишки, точнее, лекарство. Или ты забыл, как вылечил её до этого, когда она в лазарет угодила?

— Хм. Ладно, потопали мы тогда.

— Топайте, — кивнул я и тут же спохватился. — Ольгу куда подевали? Что с ней?

— На губу посадили до разбирательства с делом.

— Отпусти и попроси прийти ко мне. Извинюсь, в общем.

— Да ты психический мазохист!, — присвистнул Федька, и его поддержали смешками солдаты. — Мало одной драки? Ладно, не волнуйся, скоро будет она у тебя. Лучше готовь ещё компрессов и бинтов, хе-хе. И учти, есть такая статья — разжигание вражды и за неё ого-го сколько дают!

И ушёл, похохатывая.

Глава 4.

На очередное совещание народу набралось столько, что штаб едва всех вместил. Кроме постоянных «глав» совета сегодня здесь сидели и несколько иных, пара новичков, столько же бывших калек, которые трудами максимовцев вернули своё здоровье, помощники членов совета посёлка.

— Всем добрый вечер, — поздоровался Медведь, потом подождал, когда тихнет нестройный шум ответов, продолжил. — Сегодня хочу поднять тему переноса посёлка. Здесь мы заперты, по сути. Охота и рыбалка — вот наши единственные способы добычи пропитания и при этом в окрестных лесах дичи всё меньше и меньше, такая же проблема с рыбой. Спасают, лишь, рыбацкие артели на побережье моря.

— Куда уходить? Менять шило на мыло, строить новые укрепления и дома?, — хмуро спросил его новиков, один из помощников Бородина.

— насчёт постройки домов я бы возразил. Примерно пятая часть ещё может претендовать на это гордое звание с грехом пополам. Все прочие же — шалаши да палатки. И пока капитальные сооружения толком не обжиты, народ на замечания, что однажды придётся всё бросить и уйти, отвечает в стиле, ничего, на новом месте новые поставим. Но это пока, ещё два или три месяца и эта часть укорениться, вживётся в стенах, которые посатвили своими руками, плюс, сыграет свою роль чувство локтя, ведь через два месяца в посёлке будет половина норальных жилищ.

— Вот-вот, — закивал новиков, — о чём и речь. Зачем опять срывать людей? Мы же здесь закрепились хорошо.

— На новом месте будут и укрепления, и жилища на первое время. Мало того, там на порядок безопаснее всему нашему анклаву будет. И с рыбой проще.

Расположившийся рядом со мной Стрелец несильно толкнул локтём в бок и прошептал:

— Кажется, я знаю, что это за место.

Знает он, я мысленно хмыкнул, пожалуй, тут не надо иметь семь пядей в голове, чтобы не понять, что речь идёт о крепосте на реке.

— Что за место?, — заинтересовался Новиков.

— Крепость. Старая крепость на реке, неподалёку стоит портал в джунглях. До него будет проще добираться по воде.

— Да там же дикарей полно?!, — испуганно охнул кто-то из собравшихся.

— Уже не полно. После рейдов нашей дружины несколько поселений пигмеев прекратили своё существование. Всего в той стороне из ближайших становищ остались два, одно совсем небольшое и запрятано в самой глубине джунглей. Зачистим их и сможем спокойно заниматься переездом.

— Но зачем?, — воскликнул кто-то из незнакомых мне людей, вроде бы из новичков, которых освободили из плена в крайнем рейде.

— Смотрите на карту, — Медведь щёлкнул лазерной указкой и направил красную точку на склейку из листов печатной бумаги, на которой были нанесены кроки местности у реки (всего лишь кроки, на полноценную карту у нас талантов не хватило). — Вот здесь имеется небольшой полуостров, на котором стоит древняя крепость. Разведчики сообщили, что она почти неразрушена, после небольшого и даже несрочного ремонта легко вместит нас анклав. Места там хватит на всех. Мы сразу получаем надёжное укрытие и уже готовое жильё, плюс, на самом полуострове хватает места для небольшого городка, для его защиты достаточно поставить в этом месте, — красное пятно лазера прочертило линию почти на границе с берегом, — высокую стену и как следует её вооружить. На крайний случай жители городка смогут крываться за стенами крепости, но это уже на самый крайний случай.

— Там же зомби обитают, как мы слышали, — не успокаивался всё тот же Новиков. — Вы предлагаете нам сражаться с этими чудовищами?

А вот это уже серьёзно. Спасибо телевидению и режиссерам «зомбятины» за сложившийся в голвоах людей образ зомби: неубиваемая, быстрая (или не очень) и крайне заразная тварь, которая пиатется живой плотью незаражённых. Люди. Даже те, кто побывал в плену у дикарей, могут взбунтоваться, если их отправят сражаться с этими чудовищами.

— Николай Борисович, — обратился Медведь к моему старому знакомому, лысоватому толстячок с глиняного островка на реке, главному рыболову в том крошечном анклаве, который мы спасли с парнями во время разведки речного берега.

— Я, слушаю.

— Что вы скажете про тех тварей, которых вы окрестили зомби?

— ну, зомби они, — смущенно развёл он руками, — быстрые, с когтями и зубами, людей жрут.

— Я не совсем это от вас хотел услышать, — покачал головой Медведь. — Тут нас окружают сплошь такие же твари, которые так и норовят загрызть. Я про их особые свойства, как убить, можно ли убежать, заразные они.

— Не заразные, — твёрдо ответил он. — Тогда многим досталось от их когтей и клыков, но все, кто убежал, те потом остались прежними, разве что, ранки гноились некоторое время. Убить их сложно, но у нас и оружия не было, одни копья и дубинки тогда имелись.

— Что и хотел я услышать. Друзья, все эти сказки про зомби остались на дивиди на Земле. Здесь всё проще, ну и страшнее, чего уж скрывать. Но по поводу зомби могу сказать, что те существа в крепости не страшнее стаи хищников, с которыми мы недавно столкнулись. Пожалуй, хищники опаснее будут зомби, быстрее, сильнее и с клыками побольше. У нас же есть огнестрельное оружие и пушки.

— Мы можем в этом месте построить такую же крепость, — не успокаивался Новиков. — Через год у нас будет крепость ничуть не хуже, чем той речной.

Вот же чудак человек, что он до Медведя докапывается, ведь видно, что половина за главу посёлка пойдёт, а половина из оставшихся за первой половиной, а остатки просто сомневающиеся, которые только узнают, что их могут тут оставить наедине с дикой природой, так тут же схватят свои чемоданы и помчаться впереди всех. Может, он просто метит на место главы нашего анклава и сейчас всеми правдами и неправдами пытается привлечь к себе внимание? Думаю, так и есть, вот только с надеждами занять трон ему стоит распрощаться, Медведь не аткой человек, чтобы отдать что-то своё.

— А электричество мы тоже сможем тут получить?, — спросил его Медведь.

— Какое электричество?, — не понял тот, но собрался быстро. — Разве это так важно сейчас? Мы должны думать о людям, о их защите, а ты, Медведь. Собираешься их сначала кинуть на зубы зомби, а потом ещё и подставить под угрозу дикарей.

— Дикарей уже там нет!, — чуть повысил голос глава. — Я в первый раз тихо об этом сказал? Это угроза существует и здесь, если мы не нашли следов стойбищ, то это не значит, что пигмеи не могут собрать армию и направить её сюда. А что насчёт элктричества, то это не просто лампочка в доме или электрическая плитка на кухне. Но и охранные прожекторы и азотная кислота почти в промышленных масштабах. Кто-то знает, что нам даст это вещество?

— Оружие. Бездымный порох, к примеру, — ответил Стрелец. — Даже я знаю не очень сложный процесс, как получить азотную кислоту, лишь бы электричество было в достатке.

— Электричество будет, — заверил Медведь и вновь повёл указкой по карте. — Вот здесь в большую реку впадает речка поменьше. Наши мастера и инженеры обещают, что там легко поставить плотину и установить небольшую гидроэлектростанцию. Все необходимые материалы у нас имеются. К тому же, большая река является местом выпадания основной массы наших земляков, думаю, что несколько мелких групп укрываются в джунглях и нам нужно их спасти, ведь рано или поздно их ждёт участь жертв шаманов, как бы хорошо не прятались, но дикари джунгли знают великолепно, они же в них выросли.

Кроме того, здесь ещё когда мы построим крепость? Ведь, пока не возведём стены, то всё это время будем в опастности. А там уже всё есть, и с трёх сторон кроме стен защищает и река…

Я мысленно заопладировал Медведю. Очень хороший ход, ведь для русского человека нет ничего более сладкого для ушей, чем слово — халява! Зачем строить, горбатиться на стройке, рубить брёвна в лесу ежесекундно ожидая нападение и сдирать ладони до кровавых мозолей, таская вёдра земли для насыпи, когда всё это уже сделано другими? Ну, живут там какие-то чудища, но от них сумели отбиться несколько доходяг с копьями и палками, а значит, против огнестрельного оружия страшилища не прокатят.

И вообще — халява!

Поспорили, поспорили и решили, что готовая крепость всяко лучше, чем горбатиться невесть сколько (ну, а я чём говорил), да ещё и река, по которой можно в обе стороны кататься, где-то выход в море или океан, плюс, соляной пласт совсем рядом, и пищевой минерал там выше всяческих похвал, судя по образцам, которые мы доставили вместе с группой Борисыча.

— Максим, на тебе ещё одна разведка окрестностей крепостей. Посмотри пигмеев, наших людей и разных монстров, вдруг, там местные дикари не столько зомби бояться, сколько тварюшку какую, чудо-юдо местное джунглевое?

— Да я там всё дважды уже разведывал, Медведь. Ресурс камня не бесконечный.

— И в третий раз слетай, ничего с твоим камнем не случится. Теперь мы знаем, как его заправлять и в случае чего подкинем тикеров.

Разговор проходил при небольшом количестве народа, пятерых, если быть точнее и считать Сильфею. Всех прочих глава распустил пятнадцать минут назад.

— Ещё попробуй узнать что-нибудь про этих зомби, как их убивать, отпугивать, как появляются, — продолжал инструктировать меня Медведь.

Я без слов кивнул, подтверждая, что понял задачу.

— Так, ещё кое-что, — чуть помедлив, словно, разлумывая — говорить или нет, сказал он. — Если получится, то загляни в саму крепость и поищи портал там.

— Чего?

— Что?

Мы с Федотом воскликнули одновременно.

— Портал, чего неясного? Или вы думаете, что создатели крепости бегали каждый раз к тому кольцу на берегу за тридевять земель? Да нам до могильника быстрей добраться, чем им до того портала. Поэтому и считаю, что там просто обязан быть свой пространственный переход.

— Ага, теперь понятно, почему мы перебираемся в крепость, — протянул Стрелец. — Вот значит как оно.

— И ради портала тоже, — кивнул ему глава.

Борх входил последним в крепостные ворота. Перед тем, как сойти с деревянной поверхности навесного моста, он оглянулся и посмотрел на широкую и ровную дорогу, сейчас заваленную противопехотными рогатками, засыпанную бронзовыми трехсторонними шипами, империя положила здесь жизни тысячи рабов и сотни тысяч золотых дерханов, чтобы превратить узкое ущелье с неровным дном в прекрасный широкий тракт, площадки с трактирами, постоялыми дворами, коновязями, навесами и загонами для скота. Сейчас все постройки были сожжены — что из дерева, разобраны — каменные, от последних стройматериал был перенесён в крепость, чтобы завалить ворота и сбрасывать на головы нападавшим.

— Господин, первые эллиски скоро появятся в долине, — окликнул его десятник городской стражи, — а нам ещё ворота заваливать.

— Я иду.

Несколько секунд он смотрел, запоминал, а потом резко отвернулся и вошёл под тень каменного карниза надвратной башни. За спиной затрещал стопор подъёмного барабана, на который наматывалась бронзовая цепь. Рядом лежала гора бревён и булыжников, стояли корзины со щебнем и землёй, которые должны закрыть намертво главные крепостные ворота.

На стенах курились дымки костров, над которыми на высоких треножниках кипели котлы с маслом и водой. Гремели снаряжением солдаты, в основном новобранцы и ополчение, нервничающее перед первым своим скорым боем. Опытные воины — гарнизон крепости и полусотня императорской гвардии, вели себя спокойно, им не в первой ходить под смертью, проливать свою и чужую кровь. Правда, до этого момента у них всегда был шанс выжить, сейчас же…

Они успели.

Последний камень лёг в баррикаду, которая намертво закрыла весь проём ворот. Точно такие же завалы  замуровали остальные два прохода в крепость.

На стенах раздался гомон, резко, словно, с каким-то надрывом, забился бронзовый колокол надвратной башни, сообщая о тревоге.

— Идут!

Борх поднялся на стену, потом перешёл в стеновую башенку, возвышавшуюся над проходом, вдоль которого стояли воины, и служившую для управления солдатами и осмотром наступающих рядов противников. Обычно, эти башенки — пять на каждую стену — становились целью вражеских осадных машин  лучших стрелков с дальнобойными луками и потому все командиры предпочитали находиться среди солдат на стенах. Но только не в этот раз, сегодня у врага нет ни катапульт. Ни лучников. Собственно, у эллисков даже оружия не было кроме того. Что дала им природа и потом улучшили умельцы чёрных керутов.

Ущелье заполонила чёрная живая река, и конца ей не было, даже, когда первые немёртвые подошли ко рву, в ущелье продолжали входить ещё и ещё.

— Спасите нас боги земли и неба, воды и огня, — испуганно прошептал посыльный Борха.

— Боги отвернулись от нас, Алавас, — покачал головой старший махашэр Борх. — Люди решили, что сравнились силой с ними и отказались чтить заветы небожителей.

— Их тут тысячи! Откуда столько тикеров у чёрных керутов? Ведь это невероятное количество камней. Столько и у императора в сокровищнице нет.

— Я думаю, им помогают тронки, кто-то из живущих за Грозовым хребтом.

— Проклятые боги, — скрипнул зубами Алавас и сжал кулаки.

Тронки. Представители всех рас, что жили в мире, от ‘ра — обладающих человеческим обличием, до птицелюдей ‘моа. Они редко вмешивались в дела людей, но если же решались на это, то тогда реки крови текли по планете. С их помощью исчезали целые империи в прошлом и появлялись новые, они уничтожали расы до последнего представителя и создавали новые, ранее не виданные никем. Вот и сейчас кто-то из этих существ, которые считали себя богами под небом, решил поиграть в свою любимую кровавую игру.

Не менее десяти тысяч эллисков скопилось в двух ближайших долинах, если верить разведчикам.

В крепости всего пять сотен воинов. И пусть стены высоки, а ров глубок, пусть у защитников в достатке стрел, копий, масла и припасов, но справиться с таким количеством немёртвых не под силу. Эллиски завалят своими телами ров, поднимутся по стенам, цепляясь своими когтями за малейшую неровность, срываясь и вновь выбираясь из рва, чтобы опять ползти вверх, туда, где пахнет живой кровью, где стучат в бешеном ритме горячие сердца.

Пятьсот человек: сто солдат гарнизона, пятьдесят гвардейцев, триста тридцать ополченцев и новобранцев и двадцать Сестёр Лука. Ещё пять махашэров, включая самого Борха. Нанести хоть какой-то урон смогут только гвардейцы с сестрами да махашэры. У одних оружие с электроном, вторым подвластны стихии.

Если бы повелителей стихий было два десятка, да сотни две сестёр, да полтысячи гвардейцев, то шансы удержать крепость имелись, но…

Рядом ударили несколько луков, выпуская смертоносные гостинцы в сторону врага, пока стреляли простые солдаты, стараясь повредить эллисков, разбить сустав, пробить головы, позвонки, или даже в случае великой удачи повредить управляющий амулет, который находится рядом с сердцем и прикрыт двойным слоём ребер.

— Лей!, — крикнул Борх, когда ров за минуту наполнился рычащей и шевелящейся массой. Первые эллиски уже нащупали трещины и выступы на стенах, когда на них пролилось кипящее масло, заставляя пузыриться кожу и отслаиваться плоть от костей. Это не убьёт немёртвых, но выведет на некоторое время их из строя.

— Поджигай!, — отдал вторую команду старший махашэр.

Когда во рву скопилось порядком масла, а часть врагов пропитались им не хуже пакли в светильниках, сверху полетели пучки горящего хвороста и лампы. В один миг пламя поднялось на несколько метров, а от сильного жара все стоящие на стенах отшатнулись.

— Пора!, — произнёс третье слово за начало сражения Борх и посмотрел на вал врагов. Которые шли в ров, заваливая огонь своими телами и не давая пламени разгореться, перекрывая воздух своей массой. Под его взглядом в немёртвых стали бить молнии. Прорубая огромные бреши в рядах эллисков. В двадцати метрах от него со стены слетели несколько огненных шаров, которые при столкновении с вражескими рядами взорвались, разорвав на куски и обуглив несколько десятков врагов.

Огонь действовал на немёртвых не хуже электрона, но не обладал такой скоростью воздействия. А жаль, тогда бы защитники просто залили бы ров маслом и подожгли, всё, что им грозило — тяжёлый запах горелого мяса.

— Камни! Бросайте камни! Они уже лезут!

Эллиски, некоторые объятые огнём с головы до ног, ползли вверх по стене. Камни и брёвна сшибали их обратно в огонь, но на их место вставали другие, и их становилось всё больше и больше.

— Ещё масла!, — скомандовал Борх. — Не жалейте его, не давайте огню тухнуть.

Ещё несколько огромных котлов с кипящим маслов перевернулись через край стены, отправляя своё содержимое на головы созданий чёрных керутов. В двух местах пламя во рву вновь вспыхнуло, жадно набросившись на промасленные тела. От жара солдаты отворачивались, теряли внимание и просто не верили, что там может выжить хоть кто-то, пусть он и не считается живым.

И зря.

Но что взять со вчерашних крестьян или погонщиков, торговцев и охранников караванов, которые видели эллисков только на картинках у бродячих трупп весельчаков?

А немёртвым было плевать на жар, от которого у людей на стенах сворачивались брови и ресницы, перехватывало дыхание, и нагревалась бронза и сталь доспехов. И они ползли, лезли всё выше и выше. Вот они уже совсем рядом с крепостными зубцами, ещё немного, ещё несколько метров и они окажутся на стенах, среди солдат. И в этот момент в них ударила невидимая воздушная волна, срывая со стен, растирая о камиенные блоки, подбрасывая высоко вверх, чтобы уронить на огромной скорости на землю, где они превратятся в мешок из костей и мяса, разрушая управляющие амулеты.

Борх только покачал головой. Он не раз попрекал махашэра Пиюлта за его страсть к излишней силе ударов. Зачем так жечь тикеры и самого себя? Бой только начался, а несколько камней в ожерелье уже, должно быть, рассыпались, превратившись в невесомый прах.

Хотя, для кого беречь сейчас камни, чтобы потом чёрные керуты вставили их в тела пленников, тем самым превратив в эллисков?

Сёстры Лука зря стрелы не переводили, выбирая среди эллисков поводырей — более умелых, сильных, сохранивших зачатки разума и остатки памяти. Эти твари могут координировать примитивных собратьев, направляя на слабые точки, координируя свои действия, создавая кулак, если есть возможность прорвать оборону защитников.

Самые меткие стрелки во всём мире, с оружием, в которое вставлены тикеры, идеальными стрелами, которые изготавливают лишь немногие мастера-оружейники и наконечниками, покрытые слоем электрона, сплава из серебра и золота разрушающего ту силу, что делает эллисков неубиваемыми созданиями.

Но мало, слишком мало этих молодых и красивых женщин, чтобы выбить всех поводырей, не говоря уже и о массе простых немёртвых.

Как не сражались люди, сколько бы не выливали горючей жидкости на голову врагов и сколько бы ударов не наносили махашэры, но тот момент, когда твари забрались на стены, случился. А когда это случилось, что люди стали гибнуть один за другим.

Уже некому стало сбрасывать карабкающихся немёртвых со стен и те, словно, муравьи облепили их.

Волна плотного, как камень воздуха ударила на площадку рядом с лестницей. Которая вела со стены во двор крепости. Пиюлт не разбирая на своих и чужих (впрочем, своих там почти не осталось) снёс почти сотню сражающихся. Потом ударил своим любимым воздушным тараном вдоль стен, разбрасывая во все стороны людй и эллисков.

— Все во двор!, — прокричал Борх. — Вниз, там поджигайте костры и отходите к последним воротам!

За десять минут схватки на стене, от солдат осталась пятая часть. Ни одного новобранца, только гвардейцы, несколько Сестёр и часть гарнизонных. И два махашэра — Борх и Пиюлт.

— Пиюлт, не трать силы, — старший махашэр придержал за локоть своего коллегу, когда тот собрался снести со стены очередную толпу врагов. — Тебе ещё раздувать огонь в крепости, чтобы она превратилась в один костёр и остановила врагов. Ступай вниз.

Повелитель воздушной стихии без слов кивнул в ответ и быстро, по-мальчишечьи перепрыгивая через ступеньки, заторопился во двор.

Эллиски, как грязная вода вливались сквозь зубцы на стену, а после скатывались во двор, где насаживались на копья, теряли конечности и головы, навсегда затихали со стрелой в груди или после удара молнии.

Гибли и люди…

Борх так и остался на стене, сдерживая натиск немёртвых со всех сторон, обугливая их тела молниями. Когда последний тикер рассыпался, отдав всю накопленную энергию, старших махашэр встал на парапет и оглянулся назад, на ворота, которые вели дальше в ущелье, по которому сейчас уходили тысячи крестьян, семьи гарнизона, женщины, старики и дети, оставив своих старших сыновей и мужей в крепости, в последнем заслоне.

И раскинув руки в стороны, он шагнул вперёд со стены.

Крепость горела, а благодаря помощи махашэра Пиюлта огонь поднимался на многие метры вверх, облизывая каменные стены построек, добираясь до деревянных крыш, втягиваясь в окна, чтобы вгрызсться в деревянные перекрытия и утварь. Скоро в крепости бушевал огненный шторм, который в считанные минуты обугливал плоть до костей.

Никто из защитников крепости так и не вышел из ворот, навсегда оставшись среди оплавленных руин в виде обугленных костей. Пять сотен людей остановили многотысячную армию эллисков, дали своим родным и тем, кого поклялись защищать на присяге, уйти в безопасное место.

Когда я проснулся, то увидел стоящую рядом с кроватью на коленях Сильфею, державшую мою руку. Столкнувшись со мной взглядом, она прошептала:

— Это было страшно.

— Ты, кха, — хриплым ото сна голосом  спросил я, — ты видела то же самое?

— Нет, тронк’ра, не видела, но я чувствовала то, что видел ты.

Сон был тяжёлый, оставил после себя головную боль и сосущее чувство безысходности под сердцем. Причём, потеря энергии в драконьем камне была невелика, плохое самочувствие не из-за этого…

После завтрака, чуть-чуть придя в себя, я навестил Медведя.

— Привет, Максим, по делу?, — поинтересовался он, едва я появился на пороге.

— По нему.

— Присаживайся и рассказывай.

— В общем, местоположений становищ не изменилось, дикари всё там же, на старых местах стоят. Вот в этом, — я указал на одно из пятен, отмечающее лагерь пигмеев, — народу сотни две, в другом и сотни не наберётся. У меня чувство, что его жители ото всех прячутся, потому и сидят в самой чаще, среди зарослей и ни одной нормальной дороги  ним нет.

— Прячутся или нет, но нам всё равно придётся разбираться. Думаешь, мне нравится этот геноцид, что  устраиваем им?, — Медведь посмотрел на меня тяжёлым взглядом. — Только нет у нас другого выхода, понимаешь?

Отвечать я не стал, пусть голова и душа (если она есть) болит у главы анклава, который создаёт рейды для уничтожения врагов, вместо ответа продолжил доклад.

— Вот в этих местах видел какие-то развалины, руины, — сказал я и машинально пожал плечами, — не знаю, точно не рассмотрел.

— Остакти городов дикарей?

— Нет, — мотнул я отрицательно головой, — не они. Кажется, это наши, земные следы. Может, какое  здание перенеслось сюда и разрушилось при этом, может, несколько машин перевернутых… извини, но я всё это мельком увидел, краем глаза, не это у меня в планах было.

— Где видел?

Медведь достал рулон с точной копией карты, что висела на стене, взял в руки карандаш и вопросительно посмотрел на меня. На этой склейке он отмечал всё, что сообщал я или группы разведчиков, информация с данной карты была доступна считанным лицам.

— Здесь… здесь и вот здесь. Точно не скажу места, придётся искать наугад.

— Ничего, хоть какая-то привязка, — собеседник обвёл кружками указанные места. — Ещё что-то?

— По зомби или эллискам, как их называют местные. Делают их какие-то маги или делали, точно я не знаю. Эллиск получается из обычного человека, которому вставили какой-то амулет в грудь, амулет не простой — с тикерами. Убить их очень сложно, разрушить амулет, сжечь тело или воткнуть стреу или кинжал с наклнечником из электрона. Электрон, это…

— Я знаю, что за сплав, — прервал меня Медведь, сделавший стойку на слово «тикеры». — Сколько камней в каждом таком зомби?

В ответ я просто развёл руками.

— Понятно-о, — протянул с задумчивостью собеседник и задал новый вопрос. — А что с тикерами происходит, если зомби упокоить пулей из электрона? Серебра и золота у нас немного, точнее именно серебра, за золото спасибо дикарям, но на доброе дело набрать можно, а пули и выковыряем потом.

Я опять развёл руками, потом опустил главу с небес на землю:

— Медведь, попробовать-то можно с нашими драгметаллами, но во сне у меня было чувство, что правильный электрон делали из металла определённых шахт, из прочих месторождений сплав не работал против эллисков.

— Вот же…, — Медведь несильно ударил кончиками пальцев по столешнице. — Ладно, разберёмся. Что-то ещё?

— Ага. Во сне я видел местных магов, один управлял ветром, второй огнём, третий молниями. Лупили так, что нашим иным и не снилось.

— И?, — приподнял бровь собеседник. — Мы тут без года неделю, хорошо хоть научились вообще этими камнями пользоваться. Кстати, что за маги, где они сейчас?

— Умерли, попали под удар эллисков в какой-то горной крепости. И было это очень давно, может быть в то время, когда развалины в джунглях ещё были полноценными городами. А дело в том, что у каждого было ожерелье с одноцветными кристаллами. У одного красноватые, у второго голубоватые, у третьего белые-белые, но не молочного матового цвета, а сверкающие, как крошечные зеркала. И вот я думаю, а что если цвет отвечает за стихию, за умение и неправильный камень в ожерелье только снижает свой кэпэдэ, а нужный — увеличивает силу, м-м, заклинаний?

— Вот даже как. Интересные новости, максим, ты рассказал. Знаешь, никому не говори про это. Нам ещё не раз с соседями общаться, с тем же Максимовым, и лучше иметь при себе такой козырь. Знаешь, я сам замечал, что тикеры отличаются друг от друга цветом, совсем слабо, почти неуловимо, но отличаются.

Глава 5.

Отпускать меня Медведь не хотел. Ещё бы, от меня одного пользы столько, сколько все иные нашего посёлка не приносят. Случись чего и анклав лишится множества ништяков, которые в этом мире достать невозможно.

Но и мне сидеть в лагере осточертело. Раньше-то Медведь сам направлял в рейды, радуясь, что моя шши усиливает группу. Сейчас всё поменялось, появилось больше людей, снаряжение отбили у дикарей вместе с пленниками, Стрелец выдал кучу рецептур пороха, а мастера, которым помогают иные, обладающие специфичными способностями, уже клепают первые мушкеты с нарезными стволами. Вот-вот и кремневые замки сменятся капсульными, а там недалеко и до унитарного патрона. И всё это за несколько месяцев достигнуто! Примитивность части инструментов и нехватка нужных материалов и оборудования компенсировалось силами иных и — чего уж скромничать — меня.

Группу, которая пошла в разведку со мной, Медведь увеличил до пятнадцати человек, усилил двумя автоматами, СВД и тремя помповыми длинноствольными «бенельками». Плюс, мой «вепрь» и лук Сильфеи, у которой я пополнил колчан углепластиковыми особыми целевыми стрелами с боевыми наконечниками.

После вживления кристалла, у меня не только улучшилось самочувствие после особых снов, но и расход энергии тиккера снизился на порядок, может быть, даже на два. То есть, за два десятка стрел я отделался одной искрой и слабой головной болью, которая прошла через полчаса, а раньше бы этих искр ушло бы десять, и валялся до обеда пластом. Всё-таки, правильно я сделал, что рискнул. Плохо, что вышло по поговорке: хорошая мысля приходят опосля. Ведь сколько бы всего я успел сделать, вставь в сердце драконий камень в самом начале? Теперь подумываю о магическом обучении, учёба во сне — как вам оно? Не под командованием Стрельца каждый вечер крутить в руках копьё и саблю, а всего за одну ночь стать мастером рукопашного боя с этими видами оружия.

М-да, мечты, мечты всё это, мне больше подойдёт искусство стрельбы из лука, чем драка стенка на стенку.

— Макс, ты готов?, — окликнул меня тёзка, Максим Терентьев, назначенный главой посёлка в помощники командиру отряда и начальником моей охраны — пяти лбов, которые в джунглях уже обвыклись и если не столкнутся с шаманами или элитными воинами, то в одиночку десяток карликов не напрягаясь сметут голыми руками.

— Как пионер, — кивнул я.

— Тогда пора выдвигаться, Колька уже своих всех построил, посмотрел и направил на выход. Остались только мы.

Переход до пещеры с порталом прошёл буднично, все привыкли уже не раз к этой дороге. Именно дороге — тут давно уже натоптали широкую стёжку, вырубили самые густые заросли кустарника, часть деревьев.

В пещере перекинулись парой фраз с постовыми, потом я открыл переход.

Вся расслабленность с нас сошла на той стороне, вместе с жарой и влажностью навалилась тревога, настороженность. Разве что одна Сильфея выглядела спокойно, но равняться на неё бессмысленно, это же шши.

— Туда идём, — махнул рукой Змеев вдоль реки, — Медведь сказал осмотреть несколько мест, которые могут быть нашими, с Земли. Премию обещал, если что-то стоящее отыщем.

— Хорошо бы автобус с моделями из плейбоя найти, тогда никакая премия не нужна, — хохотнул кто-то из разведчиков, одинаковых, как близнецы в мешковатых маскировочных  накидках.

Да уж, кто о чём, а вшивый про баню. С женщинами у нас после увеличения населения стало проблематично, не армейский гарнизон, но скоро станем. В среднем на одну представительницу слабого пола приходилось по два сильного. Учитывая, что считаются и подростки, то разбег между взрослыми людьми и вовсе доходит до одной к трём.

Думаю, Медведь затеял эскаладу с крепостью ещё и по этой причине, боится начала драк среди мужиков за наших дам. А операция по освобождению древнего сооружения, освоение и ремонт, постройка с нуля городка (точнее посёлка, но капитального) и стены вдоль берега на полуострове, надолго займёт людей и выбьет дурные мысли у большинства.

К джунглям все привыкли уже настолько, что ловко находили дорогу среди зарослей, где достаточно было взмахнуть пару раз тесаком, чтобы сделать путь без излишних усилий. Привыкли и к редким змеям, нет-нет да появляющихся рядом. Обычно они после злобного шипения удирали сами, хотя некоторые были весьма здоровы, видели и трёхметровых гадин с крупными кривыми клыками, которые они демонстрировали не стесняясь. Но иногда попадались и такие, кто в обязательном порядке хотел попробовать на зуб землян, чаще всего эти твари не достигали и метра в длину, ловко прятались среди зелени.

— Вот сука!, — вскрикнул один из солдат впереди. — На!

Словно в ответ на мои мысли на пути отряду попалась одна из таких злобных созданий, вцепившаяся чуть ниже колена разведчику. В обязательном порядке все мы (кроме Сильфеи) надевали краги, которые доходили до колена, застёгивались тонким ремешком на подошве рядом с каблуком и были сделаны из толстой кожи, прокусить которую было не по силам змеям. В джунглях хватало колючек и шипастых лиан, тянущихся по земле, и такая защита на ногах спасала от ран и ссадин, которые очень долго самостоятельно заживали из-за имеющегося яда в шипах и попадающий в ранки местных паразитов, для которых жаркий и влажный климат были раем обетованным, так что, в основном краги защищали от них, но и против змей помогали.

Две полуметровых половинки чёрной с жёлтыми зигзагообразными полосами на спине змеи бешено извивались, не веря, что смерть уже пришла за тварью, когда я прошёл мимо. А вот не трогай нас!

Через два часа сделали первый двадцатиминутный привал. Перекусили всухомятку, попили подсоленной водички, пожевали корешков, которые нам Жанна дала и пошли дальше.

До первой точки, которую я сам и отметил на карте Медведю, добрались через час. Здесь, среди буйных зарослей лежали обломки АЗС. Лёгкая конструкция, совмещающая в себе магазинчик и место операторов, рассыпалась, содержимое накрыла крыша. Сравнительно лёгкая штука из сэндвич-панелей, кровельного железа и нетолстых металлических направляющих, но поднять, чтобы забрать трофеи, быстро не выйдет, да и нет у нас подходящих инструментов, тут нужны тросы, домкраты и блоки или один кран.

Рядом стояла машина — оранжевая «киа пиканта» со спущенными колёсами с левой стороны, смятой крышей с того же края и лопнувшим лобовым стеклом из-за этого. Досталось машинке обломками строения, а ведь стой всего лишь на метр дальше и ничего бы не произошло.

В двадцати метрах торчали из земли покосившиеся столбы, на который мотылялась пластиковая обшивка, придающая благородный вид стальным конструкциям. На столбах чудом держались листы толстого железа, которые после переноса пошли волнами и местами слетели с заклёпок и сварки. Под ними стояли на бетонной (и опять же лопнувшей) площадке три колонки с толстыми чёрными змеями топливных шлангов.

Ещё чуть в стороне, практически на самой границе с джунглями, из земли торчал горб земли и щебня, в котором смутно угадывалась огромная бочка.

— С Металлистов заправочка-то. Тээнкашная. Сам не раз заправлялся, — с уверенностью заявил один из разведчиков. — В магазине у них навалов всяких расходников и ночами можно не только кофе с хотт-догами взять, но и водочки, пара девчонок выносила через заднюю дверь, чтобы под камеры не попасть. Борода за такой приз точно премию даст, да и если раскопать, то можно кое-что интересное получить…, — боец не стал договаривать, вместо слов выразительно и звонко щёлкнул пальцем под подбородком.

— Такое чувство, что она ещё вчера была у нас, в смысле, на Земле, — покачал головой тёзка. — Тут за эти месяцы всё должно зарасти, а ты гляди — даже пыль и песок с трассы возле колонок остался.

Не только он обратил на это внимание.

У меня самого крутились шальные мысли, что наш отряд неведомым путём через портал перенёсся не только через пространство, но и время и сейчас мы находимся в самый пик Переноса. Озвучивать свои догадки не стал, вдруг паника поднимется, товарищи решат возвращаться назад или вовсе совершат какую-нибудь глупость, которую я даже представить не могу.

— Заправка не с нашего района, кстати, — продолжил всё тот же разведчик. — Даже странно, до этого все из другого места попадали, никого из чужаков.

— Меньше думай — больше делай, — резко произнёс Змей. — Следы людей ищем.

Нашли, но лучше бы их не было. С самого края под крышей магазинчика из развалин торчала тонкая женская рука, которая продолжала сжимать обгоревший фильтр сигареты в пальцах.

— Как раз здесь запасной выход был. Вышла покурить, а тут…, — тяжело вздохнул разведчик. — Наверное, её напарница и заправщик под крышей лежат.

Других следов не нашли, так что, прав этот знаток заправок, когда говорил о телах под завалом.

Потом, когда отошли от АЗС на пару километров, Змей приказал устроить незапланированный привал и вместе с тёзкой подсел ко мне.

— Максим, что думаешь по этому поводу?, — спросил он и мотнул головой в сторону привета с Земли. — Почему там всё новенькое, есть мысли?

— Есть, но могут не понравиться, — признался я. — Опасаюсь, что портал засбоил, и нас выбросило в прошлое, на несколько месяцев назад, когда случился перенос с Земли.

— То есть?, — не сразу понял Тереньев, но буквально через секунду до него дошло. — Сейчас по берегам бродят сотни наших?! И пигмеи их отлавливают?!

— Вроде того.

— Чёрт!, — он с силой ударил себя по бедру кулаком. — Мы много не сделаем, нас всего пятнадцать душ и даже иного нет. А у дикарей в то время в каждом отряде по шаману или нескольким спецназовцев было.

— Хоть что-то да сможем. Главное, у нас знания есть, плюс, почему нет иных — а Макс?, — поправил его Змей. — А Сильфея?

— Максу спать нужно, — ответил начальник моей охраны, но уже чуть более увереннее, и с затаённой радостью посмотрел на шши.

— И что в итоге делаем?

И оба посмотрели на меня.

— Как и планировалось — ведём разведку. Если мы в прошлом, то очень скоро наткнёмся на наших или дикарей.

— А может, назад к порталу вернёмся? Там-то точно эти мелкие гады появятся, — предложил тёзка.

— И потерять три с лишнем часа на дорогу? Прийти туда с высунутым языком?, — покачал головой Змей. — Я за идею Макса, да и парней пока не стоит тревожить, у меня парочка ждут детей от своих подружек, скажи им, что всё это в будущем и неизвестно встретятся ли они снова, то я не знаю даже, что выкинут в ответ. Тем более что там, что здесь столкнуться с нашими или дикарями шансы равнозначные.

В наших условиях с контрацепцией в виде «в тряпочку» и отсутствием интернета с телефонами и телевидением животики характерной округлости у слабой половины появлялись, как грибы после теплого дождика летом, пусть пока сейчас и незаметные из-за алого срока, но слухи-то о беременности очередной женщины разлетались махом. Так что, ничего удивительного в том, что в нашем отряде появились будущие отцы, я не вижу.

— Да может быть, я ошибаюсь, — поспешил я успокоить народ. — Мы еще не знаем ничего толком про этот мир, тут могло какое-нибудь поле сохранить те развалины от внешнего воздействия, поэтому раньше их не видели и вид новенький. Не удивлюсь, что это из-за красной луны всё это.

Небесный спутник зловещей окраски появился вчера поздним вечером. Никто не пропустил это событие: у кого-то защемило сердце, другие почувствовали необъяснимый страх, у третьих заныли зарубцевавшиеся раны, на иных на короткое время напала страшная слабость. Да и я  сам в тот момент, когда луна вылезла из-за горизонта полностью, почувствовал холод рядом с сердцем и вялость, как после бессонной ночи и физического труда целый день. Симптомы прошли быстро, и даже оставили после себя приятные последствия — драконий камень заполнился почти доверху.

— У меня от неё мурашки, когда смотрю, — признался тёзка. — Сердце подсказывает, что из-за неё мы здесь, не только московские научники намудрили чего-то.

Рассказывать о своих мыслях и идеях спутникам не стали, хотя я видел взгляды некоторых из разведчиков, и показалось мне, что у них бродят в головах схожие идеи, нехорошие и тяжкие.

К порталу возвращаться не стали, продолжив своё патрулирование вдоль берега. Конечной целью рейда была крепость, мы должны будем её осмотреть со всех сторон и сфотографировать. Потом снимки тщательно будут рассмотрены в штабе и по ним создадут планы осады или штурма.

Аппаратов для съёмки у нас хватало. Два сотовых телефона с мощными камерами с функцией зума (выпускались как-то такие штуки знаменитой фирмой, но популярности не обрели из-за внешнего вида и габаритов) и одна «мыльница», но тоже весьма качественная. Сейчас они выключены в целях экономии энергии. О чём я сожалел, так что не сфотографировали АЗС. Ведь если моё предположение о временном переносе ошибочно (и я истово желаю этого), то Медведю будет очень посмотреть снимки, может быть, сможет найти близкое обоснование странностям.

Пш-ш.

Рация шикнула и тут же выдала шёпот разведчика из головного дозора:

— Тихо, пигмеи впереди. Сто метров.

Змей поднял вверх левую руку со сжатым кулаком и тут же опустил в локте параллельно к земле. Все по команде присели, ощетинившись стволами во все стороны.

— Тронк’ра, впереди враги. Они нас только что заметили.

Пш-ш.

— Млин… засекли нас!

И через мгновение впереди прозвучали два выстрела. Группа из колонны стала превращаться в линию, расходясь в обе стороны. Через десяток секунд из зарослей выскочила пара из авангарда, предупредив перед этим по рации сдавленными от бега голосами.

Треньк!

Тетива громко ударила по кожаной защите на руке шши, стрела молнией сорвалась с полочки лука и скрылась среди зелени.

Треньк!

И ещё одна стрела нашла свою жертву. Уж в чём, в чём, а в этом я не сомневался, Сильфея доказала своё мастерство.

После второго выстрела девушки из зарослей выскочили несколько низкорослых тел с копьями или духовыми ружьями в руках.  И тут же нарвались на дружный залп из мушкетов и «бенелек». Крупная картечь насквозь пробила тела врагов, сшибла несколько крупных листьев, веток.

Над большинством стрелков повисли облачка дыма. Матерясь и кляня за низкую скорострельность примитивное огнестрельное оружие, разведчики торопливо приводили его к бою.

Треньк!

— Трое уходят, тронк’ра, — сообщила Сильфея, едва тетива хлопнула ей по руке в третий раз.

— Шаман? Особые воины?

— Нет, тронк’ра, воины с тикерами мертвы, шамана там не было.

— Уф, хоть одна хорошая новость, — с облегчением сказал Терентьев, находящийся с начала боя рядом со мной. — Змей, Сильфея говорит, что там трое осталось и они сейчас драпают!

— Перезарядимся и пойдём осторожно вперёд, пока ждём!, — прозвучал ответ из зарослей.

Нашли восемь тел, у троих в груди, точно в сердце торчал тонкий углепластиковый прутик с пластмассовым оперением. Двое из них были с кожаными браслетами, усеянными мутными тикерами. Качество кристаллов было аховое, но зато их на каждой кожаной полоске было больше тридцати штук.

Один ещё дышал, вернее, пускал алую пену, и радости Змея как язык не оправдал. Рассчитывал на Сильфею, которая понимала если не все языки, то очень много. Что-то внятное в хрипе умирающего девушка не разобрала и сожалеющее пожала плечами, когда я попросил её стать переводчиком.

— А тут след, парни, от кроссовок!, — раздался удивлённый возглас караульного, его и ещё двоих отправили в стороны следить за ситуацией, пока мы собирали трофеи.

Понятное дело, половина нас бросилась к нему, в итоге чуть не затоптав отпечатки. Какой-то зверёк, может быть аналог земного крота или микрокабан оставил узкую не больше, чем мужская ладонь полоску рыхлой почвы. И на ней виднелись три следа от человеческих ног. Два смазанных, невнятных и достаточно крупных, а один просто на загляденье — буквально каждая пупырышка на резине видна, вплоть до цифр размера и названия марки.

— Ребёнок или дюймовочка какая-то тут прошла, тридцать второй размер с ихнего на наш.

— Наши прошли, земляне, в смысле.

— Недавно совсем, мы ещё их догоним…

— Вот мы их тут заметили, стояли в кучке, на что-то пялились, оказывается на следы…

Над джунглями прокатился гвалт возбуждённых голосов.

— А ну, тихо всем!, — рявкнул Змей. — Ещё кто рот раскроет без пользы — протухнет в карауле у портала.

Шум стих, как по мановению палочки дирижёра. Никому не хотелось попасть в охрану портала в пещере-могильнике.

— Сильфея, хорошая моя, ты сможешь пройти по следам? Жаль, но никто из нас ни разу не следопыт, — обратился он к шши и… был проигнорирован. — Сильф…

— Постой, Коль, ей всё равно на твои просьбы, — прервал я его, потом сам спросил у девушки. — Сможешь?

— Да, тронк’ра.

Шли по следу легко. Земляне выбирали чистый путь, тот, где было мало зарослей. Нам раз десять пришлось взяться за тесаки, чтобы прорубить путь среди гигантских в мой рост лопухов с листьями, каждый из которых был больше зонта. Сердцевина у растений оказалась сочная — брызги от ударов щедро летели во все стороны, превратив рубщиков буквально за секунды в мокрых котят. Да ещё и липким — через сто метров накидки бойцов покрылись слоем мелких веток, листочков и насекомых.

Пш-ш.

— Змей, мы их видим. Две женщины, мужик и два ребёнка меньше десяти лет или около этого. Одна женщина лежит, взрослые что-то с ней делают. Это точно наши, с Земли.

— Стойте на месте, я к вам.

«И я», — пронеслась у меня мысль, уж очень интересно было посмотреть на земляков. Разумеется, Сильфея не отстала ни на шаг, плюс тёзка с парой своих архаровцев, оставив трёх оставшихся прикрывать нам спину.

Вот так и вышло, что к землякам вышел не один человек, который всего лишь вызовет опаску, а притопала толпа здоровенных мужиков вооруженных до зубов, от вида которых заикой можно стать в такой ситуации.

Заметили нас в последний момент, чуть ли не в нескольких шагах от себя.

— Ой! Миша, Миша…, — женщина схватилась за рукав рубашки своего спутника и принялась того тормошить, без конца произнося его имя и не сводя с нас взгляда.

А я смотрел на них и мрачнел — незнакомцы выглядели свежими. У мужчины тщательно выбрито лицо, у женщин видны остатки косметики, одежда пострадала от воды, сока растений и веток, но видно, что её надели не более суток назад.

Глава 6.

— Не бойтесь нас, мы свои, русские!, — закричал издалека Змеев. — И земляки ваши!

Судя по лицам незнакомцев его слова совсем не успокоили их. Разве что вот женщина перестала звать мужа (наверное, муж её) и отпустила его рубашка, а мужчина зачем-то достал телефон, который выставил вперёд словно, отгораживаясь от нас им, как щитом.

Сначала я подумал, что у него в голове помутилось из-за случившейся беды и он надеется или откупиться от нас, посчитав гопниками или закрывается от пули.

«Да он же нас снимает!», -  дошло до меня.

Бред?

Бред!

— Что с вашей спутницей?, — Кольке было наплевать на чудачества человека напротив. — Что с ней? Ну, не молчите!

От его окрика незнакомцы вздрогнули, женщина притянула к себе детей и отступила назад, за спину мужу, тот сделал крошечный шажок вперёд, облизал губы, нервно посмотрел на детей с женой и с испугом почти на пулемётной скорости выдал:

— Её змея укусила, очень большая, метр или больше! С двумя красными полосками на спине, а сама жёлтая или светло-коричневая! А вы кто? Что это за место? Это розыгрыш, да?

— Цыц, вопросы потом, — оборвал его Змеев, уже подошедший к нему вплотную. — Давно её укусили?

Он присел над девушкой, одетой в белую блузку и строгую чёрную юбку. Её била сильная дрожь, глаза закатились под лоб, показывая одни белки, лицо посинело, словно от удушья. На её левой ноге под коленом был неуклюже намотан пёстрый галстук.

— Десять минут, может, пятнадцать назад.  Она её два или три раза укусила, там видны укусы, мы жгут наложили. Чтобы кровь дальше не шла, я в дискавери такое видел, но ей всё равно стало плохо.

Колька прикоснулся к рации и произнёс:

— Олег, пулей сюда с аптечкой, тут укус змеи.

Через полминуты с пострадавшей уже возился медик отряда. Сделал два укола рядом с местом укуса на лодыжке, накапал в рот немного тягучей тёмно-зелёной жидкости. Через несколько минут состояние у девушки стало лучше, исчезла страшная синева, прекратилась дрожь, стало заметно дыхание.

— Ещё бы минут десять и всё — аллилуйя!, — хмыкнул медик. — Вовремя мы подоспели, — потом подмигнул мальчишке и протянул ему латунную гильзу от ладкоствольного ружья, — держи презент, боец. Не страшно?

Тот гильзу сграбастал и тут же спрятался за спину женщины, успел негромко и торопливо произнести:

— Немножко.

— Теперь можешь не бояться больше, мы тебя защитим и родителей твоих тоже.

— А вы кто? Из армии?, — спросил мужчина, и при этом с недоумением косясь на мушкеты в руках разведчиков.

— Типа того, — хмыкнул Змеев. — Так, сейчас отойдём в сторонку, найдём местечко поудобнее и поговорим, только сначала вопрос — вы из какого города и какое сегодня число?

— Из Н-ска, август сейчас…

— Твою…, — выругался кто-то из товарищей, позабыв о детях или от расстройства не придав этому внимания. Родители на этом моменте решили не заострять внимание.

— Что-то не так?, — осторожно осведомился найдёныш.

— Всё не так, — скрипнул зубами Змей, потом отрывисто скомандовал. — Выступаем, девушку на носилки и живей, живей, пока на дикарей не наткнулись!

Под носилки у нескольких разведчиков ждали своей очереди большие прямоугольные куски прочной материи с нашитыми петлями, в которые вставлялись жерди, срубленные прямо на месте. Подходящих, хоть и кривых хватало на каждом шагу.

— А что за дикари?, — осведомился мужчина, но нарвался на раздражённую отмашку тёзки, мол, всё потом, а сейчас шустрее шевели ногами.

Позже, когда рядом никого не было, Тереньев едва слышно пожаловался мне:

— Как же радиостанции не хватает! Сейчас бы забросили антенну на одно из этих деревьев да связались с посёлком, чтобы узнать наверняка — в прошлом мы или это всё местный мир чудит.

— Да попробую я что-нибудь как-нибудь с этим придумать, — вздохнул я, признавая его правоту. — Но не быстро, дел — вагон, на все меня не хватит просто.

— Да я понимаю, Макс, но так этой нужной вещи не хватает иногда… да всегда её не хватает, хоть плачь.

— Сказал же — попробую, — начал раздражаться я. — Ребятам скажи, что попытаюсь позже на нормальном привале войти в транс и узнать что за дела вокруг творятся. Может ерунда всё это про провал в прошлое.

— Вот это дело!, — обрадовался тёзка.

Через пару минут рядом нарисовался Змеев.

— Главхран твой сказал, что можешь сейчас прояснить ситуацию?, — спросил он.

— Коль, не сейчас, — я почувствовал, что ещё вот-вот и взорвусь просто, — нужно нормальное место, тихое и безопасное, и тем более я сейчас на взводе, глаза закрыть сложно, не то что заснуть.

— Ок, — кивнул он, — подыщем местечко, не сомневайся.

После встречи с супружеской парой спокойствие у разведгруппы ушло окончательно. После находки АЗС ещё кое-как пытались все успокоить себя, находя аргументы в мыслях подходящие и сваливая на странности этого мира, то теперь все были мрачные, как приговоренный вечером перед утренней казнью.

— Макс, скажи, чтобы искали бивак, я полезу в астрал, в транс…короче, постараюсь во сне узнать, что здесь происходит, — обратился я к своему, как его Змеев назвал, главхрану.

Место подыскали уже через двадцать минут.

Остановились на небольшом возвышении прямо на краю крутого ската высотой метров десять и заканчивающегося мелководным и широким ручьём, заросшим чем-то вроде кувшинок. С другой стороны  лежал огромный лесной исполин, поваленный уже давно бурей. Ствол был настолько толстый, что немного возвышался над моей макушкой. С прочих сторон нас закрывала густая стена лиан и кустов. Неплохой закуток для бивака, с одной стороны не подступиться, с другой практически крепостная стена (там уже разведчики мастерят что-то вроде лесенки с площадкой для снайпера, чтобы он мог заглядывать на ту сторону и не сильно отсвечивать, не торча прямо на теле погибшего лесного гиганта, как всеми замечаемая бородавка на носу), оставшиеся стороны контролировали два парных поста.

Для меня сделали крошечный шалашик рядом со склоном, остальные расположились полукругом метрах в семи.

— А что дядя делает?, — достаточно громко, чтобы его все услышали, спросил мальчишка. — Он спать будет, днём, как я раньше в садике?

А пацану-то максимум лет восемь, а не десять, насколько он, кстати, выглядит, иначе бы про детсад он не вспомнил бы.

— Я не знаю, Стас, наверное, дядя устал вот и хочет отдохнуть, — растерянно ответила ему мать.

— А нам такие же домики сделают тоже? Я тоже устал, — заканючил ребёнок. После встречи с нами земляки более-менее пришли в себя, утолили жажду и голод на ходу нашими припасами. Заодно рассказали о себе.

Виноградовы. Михаил и Юлиана. Двое детей — Маша и Стас, оба в начальных классах обучаются, про возраст их я пропустил мимо ушей информацию или родители не сообщили. Девушка на носилках — Светлана, большего нам о ней ничего не известно. Вся пятёрка перенеслась вместе прямо с улицы города. Семья гуляла, Светлана в этот момент подошла к ним с целью анкетирования, узнать, что они думают о работе офиса сотовой компании, расположенного в нескольких шагах. Дальше темнота и пробуждение в жарком сыром климате в настоящих джунглях и с не самым хорошим самочувствием. Тут же подумали про московский НИИ, о котором гуляли среди горожан тысячи баек и иногда на территории института видели или слышала необъяснимые эффекты. Неудивительно, честно признаться, большинство землян винит в своих неприятностях учёных, и попадись им в руки кто-то из персонала — линчевали бы на месте. И не удивлюсь, если такие в наших рядах есть, только не спешат признаваться, я о научниках, НИИ-то располагался в нашем районе и всех перенесло сюда разом. Странно одно — Виноградовы гуляли достаточно далеко от нашей части города, а живут ещё дальше, чуть ли не на другом конце города. Но и их закинуло сюда.

— Дядя у нас самый главный, только ему положен шалаш, — а это решил ответить Олег, у которого завязался небольшой контакт с ребёнком. — Вот вырастишь. Станешь самым большим и тоже будут только тебе строить домик и ты станешь в нём жить, а пока что только так — на травке и ветках, на голой земли.

Медик похлопал ладонью по стопке веток, на которой сидел и скривился, увидев рядом с ладонью крупного чёрного жука размером с жёлудь и с усами по пять сантиметров в длину. Подцепив тварюшьку кончиком ножа, он откинул её далеко в сторону, поближе к зарослям, которые избежали встречи с нашими тесаками при становления лагеря.

Мальчишка что-то ответил плаксивым голосом, но я уже не разобрал, так как забрался в шалаш и вставил в уши обрезанные присасывающиеся наушники, у которых внутренности были заменены на вату и воск. Полностью звуки не исчезали, но таких смодельных беруш хватало. Чтобы превратить ближнюю громкую речь в тихий невнятный шум, на который внимания не обращаешь.

Заснул я минут через пятнадцать.

Что я хотел узнать?

Немного, было одно желание — посмотреть на свой посёлок, разгромленное нами самое ближнее становище пигмеев и окрестности реки. Этого должно хватить, чтобы понять — в прошлом мы или нет.

Сначала я плыл в облаках, и мне было хорошо и спокойно. Было чувство дрёмы, когда видишь явь и кажется, что одновременно ты в другом месте. Сложно это обьяснить, подходящий пример, когда закрываешь глаза «на пять минуток всего», и вроде бы точно считаешь, что не спишь, ан нет — открыл глаза и понимаешь, что полчаса дрых. Вот и я летал в облаках с состоянии «пять минуток и всё».

Наконец, спохватился и полетел в сторону посёлка, совершенно не обращая внимания на мгновенно меняющуюся картинку на земле подо мной.

«Слава богу, всё на месте!», — с облегчением подумал я, увидев, что с момента ухода утром разведгруппы ничего в нашем анклаве не убавилось и не прибавилось. Невидимой тенью спустился вниз, навестил Медведя в штабе, возившегося с несколькими пухлыми терадями, проскочил сквозь лазарет, заглянул в столовку и вдруг…

— Максим?!

Совсем рядом стояла Ольга и смотрела на меня с таким видом, словно, приведение увидала.

— Бред, — прошептала она, — да ну… показалось всё.

Девушка коснулась лица, помассировала веки кончиками пальцев и ещё раз посмотрела на то место, где я стоял несколько секунд назад. Больше она не различала меня, если вообще видела до этого, а не почувствовала,  дальше же разум, получивший невероятную дозу адреналина, не дорисовал нужное, на миг показав Оле меня.

После посёлка я навестил пепелище на месте дикарского городка — пусто, ни следа присутствия живой души. Только из горок золы и головешек на местах хижин, проклюнулись зелёные ростки, да видны кости, растащенные хищниками.

Уже полностью спокоыный я молнией метнулся вдоль берега реки от портала и параллельно нашему маршруту, потом резко свернул в сторону и очень скоро оказался рядом с лагерем.

Вот тут-то всё спокойствие исчезло в одно мгновение.

Вокруг товарищей стягивалось кольцо из дикарей с несколькими шаманами и элитными воинами. На первы взглял больше сотни человек в двух отрядах, заходивших на товарищей со стороны стены-дерева и  ей противоположной. Сколько между нами? Семьдесят метров? Пятьдесят? И ведь никто их не видит. Даже шши, у которой столько сверхчеловеческих способностей и то глазом не ведёт.

— Тре… тревога!, — крикнул я, едва оказался в своём теле. — Пигмеи с шаманами!

— Пи***ц!, — высказался тёзка. — Приплыли.

Лагерь забурлил. Только что сидящие и лежащие с самым беззаботным видом люди в секунду превращались в хищников, готовясь ударить когтями, вонзить во врага клыки.

— Тронк’ра, я никого не чувствую, — с едва заметной растерянностью произнесла Сильфея. — Где они?

— Там и там, — я ткнул пальце в стороны поваленного ствола, потом в противоположную. — В каждом отряде по шаману и штук пять вождей или элитных бойцов. Сотня или немногим больше. И они рядом.

— Извините, а что происходит? Что нам делать?, — а это Виноградов интересуется, не понимая внезапной суеты и пугаясь внезапного преображения разведчиков.

— Ничего, лежать и не отсвечивать. Вон, к стволу прижмитесь, а ещё лучше ляжьте прям рдом с ним на землю, чтобы шальным выстрелом не задело. За детьми следите, чтобы с испугу не ломанулись в заросли.

Караульных немедленно отозвали обратно. Толку от них в густоте зелени, раз пропустили дикарей, которые сейчас метрах в пятнадцати от них должны быть.

Бда-ах! Бда-ах!

Две примитивных гранаты — кусок заваренной с двух сторон двухдюймовой трубы с насечками по корпусу, сделанных «болгаркой», засыпанный порохом и с приклепанной тонкой жестяной трубкой, в которой торчал запальный шнур — полетели в один из самых густых кустов, где могли укрыться дикари. Метров тридцать всего, не самое большое расстояние для тренированных бойцов, они и на сорок могут закинуть.

Провизжали над нашими головами осколки, заплакали дети, напуганные взрывами.

Хлоп!

Вот и знакомый звук удара тетивы о кожу наруча. И тут же ещё раз:

Хлоп!

Два обладателя тикеров только что отправились на небеса или куда уходят души местных верующих.

— Чёрт, никого не вижу!, — почти простонал тёзка. — Куда стрелять, млин?

Из-за низкой скорострельности отрядного оружия не получалось засыпать кусты свинцом, тут нужно стрелять с уверенностью, что не зазря потратил попрох. Пигмеи со своими отряавлеными стре лками и то скорострельенее нас. Хотя, вот конкретно я не с мушкетом сюда пришел, в эти поганые джунгли.

— Сильфея, где они?

Вместо слов шши прикоснулась ко мне: встав за спиной, положила обе ладони мне на плечи.

Весь мир изменился за один удар сердца — раз, и я уже смотрю на себя со стороны и одновременно чувствую себя. Краски окружающего мира увяли, но среди серо-зелёной, какой-то полупрозрачной флоры мелькали пятна насыщенного красного, жёлтого и белого цвета. Вот по ним я и открыл огонь из «вепря», опустошая пятнадцатипатронный барабан.

Мимолётно успел подумать, что тронки набирали себе шши и по этой причине — пользовались их способностями, которые не имели сами, или не хотели тратить на это энергию.

С последней вылетевшей гильзой закончились и спецээфекты.

И ощущение было, словно, я ослеп. Сильно неприятным оказался переход от всевиденья к простому человеческому зрению.

— Больше не могу, тронк’ра, — извиняющее произнесла девшка. — Мне тяжело без подготовки.

— Стреляй сама, у тебя это лучше получается.

Сильфея выпустила ещё пять стрел, прежде чем в нас полетели ответные от пигмеев. Первыми под удар попали два разведчика из первой линии обороны, оказавшиеся ближе всех к зарослям. В каждом оказалось штук по пять стрелок, воткнувшихся в шею и руки.

Потом упал, превратившись в колоду, один телохранитель, словив две стрелки прямо в щёку.

Скатился со своей вышки снайпер почти на голову Виноградовым и там безжизненно замер. Оглушительно завизжала Юлиана, ей вторили своим плачем дети.

Застучали автоматы, за десять секунд опустошив магазины коротким и частыми очередями, к ним присоединились «бенельки».

— Нужно уходить, иначе скоро нас здесь зажмут, — и с этими словами Терентьев рванул к Змееву.

Я поставил на место обычный магазин, вскинул дробовик к плечу и отстрелял пять патронов с картечью в заросли, ориентируясь на малейшее шевеление.

Попал? Нет? Плевать, всё равно до конца боя не узнаю.

На место ещё один магазин, осмотреться и положить оружие рядом, чтобы набить патроны в «бубен». В этот момент два разведчика развернулись в нашу сторону и выпалили по мне и шши из мушкетов. Девушке попадание кусков свинца вреда не причинило, а вот мне обожгло щёку и болезненно ударило в бицепс правой руки.

Хлоп!

Стрела выросла у одного из одурманенных солдат прямо в шее.

— Шамана! Шамана бей! Или он нашими руками нас же и перебьёт!, — закричал я. Ко второму разведчику попавшему под контроль шаману, метнулся телохранитель и сбил того с ног ударом приклада в лоб. С пробитой шеей боец уже лежал на земле и зажимал рану ладонями, не обращая больше ни на что внимания.

— Шаман прячется под деревом, где сидели бабочки, — дала наводку шши. — Но мне его не достать.

— Достанем, — кивнул я, потом посмотрел на телохранителей. — Слышали? Гранатами бы его или так здесь и останемся.

Из зарослей молниями вылетели две низкорослые фигуры. Двигались они с такой скоростью, что глаз едва ловил их передвижения. Одного пригвоздила стрелой Сильфея, для которой такая скорость не была чем-то запредельным, а вот второй успел натворить дел. В руках у него была изогнутая кость сантиметров сорок в длину, плоская и заточенная с одной стороны. Этим костяным тесаком, смахивающим на часть нижней челюсти кого-то огромного зверя, пигмей ударил по голове Змея, тут же отскочил в сторону и разрубил лицо ближайшему разведчику, увернулся от приклада мушкета от третьего и отсёк тому правую кисть.

Хлоп! Хлоп!

Тетива хлопнула дважды с минимальным промежутком. Одна стрела ударила в грудь пигмея, который выскочил из зарослей с ещё двумя дикарями, вторая насквозь пробила голову убийце, метающегося среди нас.

Следом раздалось два или три взрыва, сорвавших целую сеть из лиан с дерева в двадцати метрах от линии нашего лагеря.

И всё закончилось — не летели отравленные стрелки, не выскакивал из зарослей с дубинками и костяными тесаками.

— Оба шамана у них погибли, но остались воины с тикерами, — дала пояснения возникшей заминки шши.

— Нужно уходить. Если к ним придёт подкрепление, то…, — это взял слово тёзка, который стал командиром отряда после ранения Змеева. Колька же лежал без сознания на земли с разбитой головой, из которой текла тонкая струйка крови.

Пользуясь затишьем, оказали помощь раненым: кого перевязали, кому вкололи антидот. Убитый был один — стрелок с СВД, ядовитый дротик попал ему в глаз с такой силой, что достал до мозга. Был ещё жив «крестник» Сильфеи, удтвитиельно, но  стрела не задела ни позвонков, ни крупных сосудов, хотя крови парнь потерял изрядно, но вовремя оказанная помощь давала надежду, что он выживет.

Уходили по склону, закидав дымовыми гранатами своё лагерь, таким образом прикрывая отступление. Отряд из боевой еденицы превратился в кучку инвалидов и грузчиков. Даже Виноградовым прилось стать носильщиками, так как всё имущество, среди которого лишнего не было ни грамма, нам было не по силам унести. Свободные руки были у трёх — у детей и Сильфеи. Шши прикрывала наш отход, а дети были слишком малы и напуганы, чтобы ждать от них помощи. Ро, Жанне и прочим нашим официальным докторам придётся как следует с ними поработать по возвращению в посёлок.

Глава 7.

— Оторвались, как думаешь?, — через силу произнёс тёзка. Вот уже второй час мы несёмся по джунглям на пределе сил, спасаясь «тониками» изготовленными Жанной.

— Не знаю… наверное, — отозвался я, мечтая о привале.

Второго боя с отрядом пигмеев с шаманами или вождями мы бы не выдержали или пришлось  разделяться, оставляя часть разведчиков в прикрытии вместе с ранеными. Вряд ли они оставили нас в покое, скорее всего, потеря всех шаманов и элитных воинов научила дикарей осторожности и теперь они идут тихонечко за нами, оставляя метки для подкрепления, для новых владельцев тикеров, шедших им на помощь, на смену погибшим.

Чтобы выжить, я предложил двигаться к крепости, где засели зомби. Этим убьём сразу двух зайцев: проведём разведку местности вокруг постройки, что являлось нашей основной задачей в том рейде, и оторвёмся от преследователей. Борисыч, один из новых жителей посёлка, рассказывал, что его группа спаслась именно так, когда им на пятки сели ловчие отряды дикарей. Низкорослые жители джунглей до ужаса боялись чудовищ, что жили в крепости на речном полуострове. Думаю не зря, не просто же местность рядом с полуостровом была безжизненной (правда, это — по словам Борисыча, далеко не охотника, обычного горожанина и впервые попавшего в джунгли), зомби могли иногда покидать своё укрытие в целях пропитания или по иным причинам, например, заложенным программам, вложенных им в голову древним магом. Это я к тому, что можем попасть из огня да в полымя. Но другого варианта никто из нас не видел.

Ещё и удар, который нам нанесли пигмеи, оказался силён, а то что-то привыкли мы их гонять в хвост и в гриву и серьёзные потери, к счастью, в большей мере ранеными, лишили нас того залихватского настроя, который — да мы их шапками закидаем! И это сильно ударило по уверенности в свои силы.

— Здесь совсем рядом ещё одна точка, которую Медведь просил исследовать, — сказал я Терентьеву.

— У нас сил нет для её осмотра, — отрицательно мотнул тот головой. — В другой раз.

Ну, в другой так в другой.

— Как скажешь, но нам почти по пути будет, если сейчас чуть в ту сторону уйдём, — указал я правее. — До крепости при любом раскладе три часа идти примерно.

— И?

— И вдруг там что-то полезное есть, вроде той машины как на заправке, только больше.

— Точно рядом?, — засомневался тёзка. — Я в этих зарослях ни черта не понимаю. Да и карта… м-да, рисунки первоклашек.

— Точно, точно, — заверил я его. Я и сам не мог точно сказать, откуда у меня такая уверенность. Ничего другого, кроме как последствий от нескольких  разведок во сне данного участка местности, в голову не приходит.

— Ладно, отклоняемся в сторону…

Первое, что я подумал, когда отряд вышел на просторную площадку, чужеродно смотрящуюся среди джунглей из-за количества асфальта, бетона и техники, было:

«Пигмеи же всё это сожгут или поломают!».

— Вот это да!, — присвистнул кто-то из телохранителей.

Неведомая сила забросила в эту часть джунглей площадку  вместе со строительной техникой. В основном тракторы — грейдер, бульдозеры, экскаваторы. И три грузовика. Половина валялась на боку, грейдер стоял на задке, уткнувшись отвалом куда-то в макушку дерева, «камазовский» автозаправщик, оказавшийся на границе переноса, ушёл по самую кабину в землю. Один бульдозер почти в середине асфальтированной площадке погрузился правой гусеницей почти на метр, оказавшись едва ли не на боку.

Удивление (не такое и большое к слову) вызвала не сама земная техника — до этого уже попадалась и не раз,  в посёлке лежит пара двигателей от «дальнобоев» и гора прочих деталей, штабеля со слитым топливом и маслом в канистрах и бочках — а её количество в одном месте.

— Удачненько! Макс, — обратился к моему главхрану один из ребят-разведчиков, — я могу запустить вон того американца. С виду целый совсем, если аккумулятор не разряжен и соляра в баке есть, то запросто на нём проделаю дорогу к реке.

Бульдозер был братом близнецом провалившегося одним боком в асфальт. Высотой метра три с половиной, семь с лишним в длину, гигантский отвал, сверкающий чуть ли не отшлифованным металлом и три клыка рыхлителя сзади.

— Проверяй! Вы в охранение… Максим, — это он ко мне обратился, — с Сильфеей встаньте с той стороны… Еременко, с винтовкой на крышу трактора и следи там в оба.

Через двадцать минут рыкнул трактор, выпустив из двух толстых вертикальных выхлопных труб, расположенный позади кабины, по два чёрных облачка.

— Готово, можно катить! Солярки на пару часов работы должно хватить!, — перекрикивая работу мотора, сообщил тракторист.

Второй техникой, которую запустили, оказался «камаз» с манипулятором в очень длинном кузове. В него погрузился почти весь отряд за исключением двух бойцов — водителя трактора и наблюдающего, его помощника. Рычагов в тракторе не было, зато под правой рукой тракториста удобно расположился чёрный джойстик.

Первым двигался бульдозер, проделывая в сплошной стене джунглей широкий проход, срывая завесу лиан, ломая и откидывая в сторону небольшие деревья. Если на пути попадался великан с необъятным стволом, то его приходилось объезжать. Скорость была смехотворная — вряд ли намного больше той, с которой мы передвигались до этого в пешем порядке до встречи с пигмеями, когда руки не оттягивали носилки с ранеными.

Трактор пёр, сдвигая вперёд и в сторону вал из небольшого количества земли, горы зелени и нескольких деревьев. Когда появлялась какая-то пародия на дорогу, по ней катил «длинномер», в кузове которого во все стороны ощетинились стволами разведчики и быстро останавливался, упёршись в корму трактора. И потом всё начиналось сначала.

К берегу реки выбрались через два часа с небольшим с момента начала движения. За спиной осталась широкая и ровная дорога с глубокими следами в жирной сырой земле от гусениц и колёс грузовика.

— Крепость там, — я мотнул подбородком в нужную сторону. — Пара километров до неё осталось.

— Доедем?

— Шума много, вдруг зомбаки выберутся на неё, а мы не в том состоянии, чтобы отбиваться ещё и от них.

— Значит, пешком, — решил Терентьев.

Покидали кузов «камаза» со смешанными чувствами: опять придётся нести немалый груз на руках, да и видимость резко снижается, не сравнить высоту роста и машины, с другой, помотало нас в кузове изрядно, всё-таки, не автобан, каждая кочка, вдавленный в землю ствол дерева, колея от края отвала заставляли сотрясаться грузовик и вместе с ним и нас, чудом никто не откусил себе язык.

Весь отряд на плотах переправился на небольшой островок ниже по течению в трёх-четырёх километрах от полуострова. Ближе, к сожалению, ничего подходящего не нашлось, а оставаться на берегу, рискуя попасть или в зубы зомби, или под ядовитый дротик пигмеев, ради желания наказать обидчиков справившихся со своим страхом перед немёртвыми, никто не хотел.

На разведку пошли втроём — я, Сильфея и Терентьев, который оставил командование на одного из своих парней.

К полуострову подобрались с воды, со стороны старого каменного пирса. На него же и высадились.

— Деревья кругом и немаленькие, — почти прошептал тёзка. — Придётся поработать пилами и топорами, чтобы расчистить площадку для наших позиций. Делай фотографии, а я займусь видеосъёмкой.

До стен крепости было около двухсот метров. И это расстояние густо заросло кустарником и десятками немаленьких деревьев. Природа хорошо потрудилась над делами рук человеческих — каменные плиты дороги от ворот к причалу потрескались от корней, рассыпалась кладка, не выдержав постоянных атак травы, вылезавшей из каждой трещинки. Строения, скорее всего склады и, может, быть лодочные сараи обрушились, превратившись в кучки камней, покрытых плющом и расположенные в виде правильных прямоугольников. Видимо, от этих построек изначально не ждали излишней долговечности.

А вот крепость сохранилась почти идеально, только ворота, которые были сделаны из дерева, не справились с натиском времени и превратились в горку трухи и металлических деталей. Стены собраны из крупных блоков и поднимались на двадцатиметровую высоту, превращаясь в зубцы  крошечные башенки. Больших башен было несколько — по углам и две надвратные, одна со стороны берега и вторая смотрела на причал.

— Ты только погляди!, — внезапно присвистнул Терентьев. — Ого!

— Что там?

— Зум увеличь и посмотри на швы в стенах — они расплавленные!

И в самом деле, блоки, из которых древние зодчие создали крепостные стены, были сплавлены между собой. И сплавлены на совесть, если за ту уйму времени, что стоит крепость, швы не стали крошиться и в них не проросли растения.

Потом на плоту проплыли к противоположной стороне и сделали серию снимков и сняли на видео вторые ворота.

Домой вернулись на вторые сутки. Я проверил весь путь, летая невидимым призраком вдоль реки от крепости до портала и убедившись, что пигмеи не устроили засады, дал добро на выдвижение.

— Хороши разведчики, — покачал головой Медведь. — Собрали на хвосте армию дикарей, бегали зайцами по кустам, половина раненых, один убитый.

— Сами бы там побывали, — тихо буркнул Терентьев. — Маленькому отряду там и делать нечего, никому не светило. Нас вон, Макс, спас. Даже Сильфея дикарей не заметила.

— С Максимом ещё будет свой разговор, — пообещал глава.

Я про себя только хмыкнул. Как говорится: щас, только шнурки поглажу. Не то, чтобы я такой анархист и противник дисциплины, просто у Медведя (да и весь прочий совет его в этом поддерживает, разумеется, кроме меня да Федота) с каждым днём обостряется забота обо мне. Когда выхожу за пределы посёлка, то за мной следит наблюдатель с вышки, если я рядом брожу, на тех же тренировках, или следует группа из трёх человек, когда удаляюсь на рыбалку или охоту. В разведку по окрестностям в одиночку меня давно не пускают, как это было месяц назад. Начали меня ценить после того, как драконий тикер исчерпал свою силу, и посёлок потерял возможность дальней разведки, получение небольших, но невероятно ценных вещей с Земли, которых не было в этом мире.

— Зато узнали, что новых людей выбросило опять. Причём, наших городских, только из соседнего района и  с задержкой в несколько месяцев, — всатавил свои пять копеек Стрелец. — Медведь, если бы Макс не пошёл, то отряд оказался бы ослабленным и сгинул в джунглях. В итоге мы бы остались без таких важных сведений.

— А если бы мы остались без Максима?

— Максимовцы живут и не тужат без Максима, а мы чем хуже?, — широко улыбнулся приятель и подмигнул мне.

«Ну, ну, умник, будет тебе подарок парфюмерный. Попросишь ещё что-нибудь».

— А у нас он есть и так и должно быть, — Медведь несильно хлопнул ладонью по столу. — Максим, ничего плохого не подумай, — обратился он ко мне. — Мы сейчас в том состоянии, что очень нуждаемся в любой помощи, каждом ценном человеке. Была бы моя воля я каждого токаря, сварщика, иного, электрика посадил бы под домашний арест до поры до времени. Это наш золотой запас нации, без которого через несколько лет мы скатимся до состояния дикарей.

— И я должен сидеть в четырёх стенах? Медведь. Помниться мне, что сам направлял меня в рейды с разведчиками и боевыми группами.

— Тогда было такое время. Сейчас у нас уже хватает солдат и оружия.

— Может, потом поговорим о ценности Максима?, — видя, что разговор ушёл куда-то в сторону и превращается в обычную перепалку и спор с раздачей фитилей всем и каждому, взял слово Бородин. — У нас теперь вновь встаёт старая проблема — сбор землян по берегам реки. Тем более, их теперь выбрасывает уже в джунглях, где выжить нашим людям очень тяжело.

— Один случай — ещё не показатель, — покачал головой Ро.

— Показатель. Если кто не помнит, то когда мы все попали в этот мир, в небе ночью висела красная луна. А что у нас случилось на днях?, — спросил Бородин и обвёл всех взглядом. — Взошла красная луна! И аккурат в ночь перед выходом разведки. Так что, часть дел нужно сворачивать, собирать всех солдат, иных, наплевать на атаку дикарских становищ и идти в джунгли. Не жалеть нормального оружия и снаряжения. Выдавать тепловизоры, приборы ночного виденья, направленные микрофоны. Может быть, сделать один или два сильных отряда человек по пятьдесят и дать в каждый по мегафону.

— Чтобы они на все джунгли кричали: эй, мелкие фашисты, вот мы, тут, идите и забирайте нас в свои концлагеря!, — фыркнул Стрелец.

— На то и отряды большие с хорошим оружием. Может быть, даже с пушками, из которых легко расстреливать картечью джунгли, если будет намёк на то, что там прячутся шаманы. Зато мегафон будет слышно издалека и народ потянется обязательно, у нас у всех установка — кричат в рупор, значит, имеют право, значит, спасатели!

— Разбираешься ты, прям, в пушках, — проворчал Федька. — Пороха не напасёшься да и картечи у нас немного, чтобы просто так палить по деревьям при первом подозрении.

Но было видно, что идея выкатить нашу артиллерию в поход ему понравилась, ради этого он и порох отыщет, и картечь найдёт. Пожалуй, тут Бородин угадал с примером или специально упомянул, чтобы перетянуть на свою сторону Стрельца.

— Медведь, ты сам только что сказал про золотой запас нации!, — опять обратился Бородин к главе. — Сколько среди новичков может оказаться тех же врачей или мастеров с заводов? И все ещё не узнавшие  ужасов плена. У меня на примете двадцать человек, которые с руками, растущими из нужного места. Но все они после всех тех зверств, что творили на их глазах пигмеи с родственниками и знакомыми, не желают стоять у станков, брать в руки напильник или стамеску, нет, вместо этого они с утра до вечера носятся по джунглям в поисках врагов или машут острыми железками на околице под его началом, — он кивнул на Федота.

— Нам сейчас солдаты важнее слесарей с напильниками, — вздохнул глава, противореча своим недавним словам. — Не могу я силой никого оставлять в посёлке. И дурной пример сидит рядом с вами. Вы думаете, людей, тех, кто желает мстить за своих близких, можно так легко оставить дома, когда один из самых ценных для посёлка специалистов шастает по джунглям и мочит шаманов?

Кажется, я покраснел от этой не то похвалы, не то укора.

— Ещё хочу обратить внимание, что в этот раз у нас больше матценностей, чем людей. Помните, как раньше по берегам толпы слонялись? Машины если попадались, то вместе с водителями, строения по пальцам одной руки можно пересчитать и те крошечные, вроде будок трансформаторных, — продолжал горячиться Борода.

— Да хватит уже орать!, — повысил голос Медведь и пару раз хлопнул ладонью по столу. — Всё все понимают, нет здесь дураков…

Через два часа все вышли из штаба разгоряченные. Кто-то получил нагоняй, кто-то гору задач, которую требовалось разобрать в кратчайшие сроки, третьи выходили насупившись, сердитые на весь белый свет. Досталось мне немало, Медведь потребовал по возможности скорее провести разведку и отыскать людей в джунглях вместе с точками полезного добра, выброшенного с Земли неведомым катаклизмом.

— Привет, Оль, — кивнул я своей спасительнице. — Что делаешь? Скучаешь?

Девушка сидела под одним из навесов за столом, где жители посёлка время за беседами и занимались общественными хлопотами. Ольга, например, строгала ножом с коротким клинком длинную деревяшку.

— Привет. Если бы, хочу сделать себе стрел пару десятков и научиться стрелять из лука.

— Из лука?, — я посмотрел машинально на Сильфею, в голове пронеслась мысль, что как бы не соперничество среди этой парочки разгорается, чего мне уж точно не хотелось. — Зачем? Ещё несколько месяцев и у нас появится нормальное оружие. Не калаши, но Федька клянётся вытрясти из мастеров капсульные винтовки на нормальном порохе.

— Твоя Сильфея почему-то луком пользуется, от автомата отказалась!

Чёрт, интуиция просто вопит, что я влипаю в нехорошую историю. У мужиков в анклаве проблема с женщинами, скоро на дуэли будут вызывать друг друга, а у меня наоборот — того гляди две женщины из-за меня подерутся. Или я себя накручиваю зря? Сильфея вроде как видит во мне только тронка, а не столько мужчину (обидится, что ли, на это?), она начнёт драку только в том случае, если Ольга решит причинить мне вред. Но вот про свою землячку я не так уверен, вдруг по женской привычке решит вцепиться в волосы моей шши?

— Она, просто, им умеет пользоваться, её этому учили. А огнестрельного оружия не знает. У тебя же всё наоборот, Оль. Попроси у Федьки эскаэс какой-нибудь.

— А патроны?, — спросила собеседница.

— Патронов я тебе достану, — заверил я девушку. — И карабин бы достал, но смысл, если у нас ими целая палатка завалена?

— Да, кавалер из тебя отличный, — покачала она головой. — Умеешь ты делать подарки… мужчина, — последнее слово она особенно подчеркнуло.

— Да что ни так-то?, — воскликнул я ответ. — Ну, хочешь, я тебе его завтра-послезавтра достану, раз наши не устраивают?

— Не мучайся, — холодно ответила она, — не нужен мне от тебя карабин. И патроны тоже. Для себя я уже всё решила.

Мне бы на этом свернуть разговор, попрощаться или даже предложить помощь, но нет… сам чёрт, что ли, дёрнул меня за язык.

— Оль, а ты придёшь сегодня ко мне?

Девушка буквально обожгла меня гневным взглядом.

— Соскучился? Ничего, у тебя есть кому развеселить, а я тебе не… не мешай, хорошо? Я занимаюсь делом, — ледяным тоном произнесла она в ответ и отвернулась от меня, принявшись с ожесточением резать деревяшку ножом — только щепки полетели в разные стороны.

А ещё я понял, что женской логики не сосуществует, бред всё это. Логика и слабая половина человечества стоят по разные стороны баррикад.

— Сильфея, лучше ничего не говори, — попросил я шши, уловив, что та хочет мне что-то сказать по поводу разговора с Ольгой.

До ночи не знал чем себя занять, состояние было такое, словно в душу наплевал… сам себе. И извиняться идти так же не хотелось, вот не чувствовал я свою вину и всё тут. Да я даже не понимал ничего, раз сто прокрутил в голове беседу с девушкой и не уловил сути.

Зато ночью она мне приснилась.

— Максим?, — удивлённо воскликнула она. — Это что такое? Как ты меня сюда привёл? Что за дела?!

Я с девушкой стоял на стрельбище, если судить по мишеням с разноцветными кругами и табличками с указанием расстояния — тридцать метров, пятьдесят, семьдесят, девяносто и так далее. В руках у Оли был… наверное, всё же, это являлось луком. Нечто около метра в длину собранное из нескольких гнутых полос, крюков, шкивов с тонким чёрным шнурком, несколько раз проходящий по роликам с короткой петлёй в центре. В правой руке девушка держала нечто похожее на кастет — уж очень характерными были выемки под пальцы на этом предмете.

— Я… я не знаю. Это мой сон, не простой, — неуверенно ответил я, оглядываясь по сторонам и пытаясь понять, как это случилось. Вечером перед сном я мельком подумал, как суметь свою землячку принять помощь Сильфеи, которая поможет быстрее овладеть стрельбой и лука. Но чтобы затащить девчонку в свой сон?! Да у меня и мысли об этом не было. Не потому что не хотел — не знал, что такое возможно.

— Я вижу. Объясняй! Немедленно!, — потребовала собеседница и притопнула ножкой.

— Вы будете выяснять отношения или приступите к обучению?, — совсем неожиданно прозвучал рядом женский голос с отчётливым украинским акцентом.

Когда появилась эта девушка — я не заметил, ведь ещё несколько секунд назад рядом с нами не было ни одной живой души.

— Ой!, — ойкнула от неожиданности Ольга.

Чуть выше среднего роста, худощавая жгучая брюнетка, волосы заплетены в косичку из одежды — светлая маленькая панама, спортивная майка и легинсы чёрного цвета. На левой руке носила нечто вроде перчатки почти до локтя и полностью обрезанными пальцами и частью ладони с обеих сторон. В руках держала блочный лук более привычной конструкции, чем у моей знакомой.

— Вы кто?, — поинтересовалась Ольга с настороженностью смотря на незнакомку машинально щупая ремень, видимо, в поисках ножа, с которым расставалась только ложась спать.

— Я твой тренер, зовут меня Вероникой.

— Оля…

— Мне всё равно, — перебила её украинка. — Бери лук, стрелы и на позицию. Твой парень пусть ждёт здесь.

— Он не мой парень!, — вспыхнула как мак землячка.

— Мне всё равно, — равнодушно пожала плечами её собеседница и быстрым шагом пошла к небольшому барьеру в десяти метрах впереди.

Уже после третьего выстрела Ольга из своего чудовищного лука попала в «яблочко» тридцатиметровой мишени. После десятого поразила цель на дистанции в пятьдесят  метров. Через час она уверено вгоняла стрелу точно в центр крошечного цветного кружка в сотне метрах от барьера…

Внезапно меня закрутило странным смерчем… я вращался, подхваченный сильным ветром, вокруг ещё быстрее вращались белесые полосы воздуха, словно, я нахожусь в кольце невидимых реактивных самолётов, от которых видно лишь инверсивный след.

Через несколько минут в непрозрачных дымчатых полосах стали проскакивать картинки зданий, деревья, улицы, потом пошли люди, животные. Очень скоро я стал узнавать знакомые детали: вот угол старинного дома на октябрьской, а это шпиль в честь пятидесятилетия победы в ВОВ, эту собаку я знаю, вместе со старым гармонистом вечно сидит у дорожного перехода неподалёку от одной из городских площадей, вон мелькнуло здание медицинского колледжа из которого выпорхнула стайка молодёжи, почти одни девушки.

У меня начала кружиться голова от мешанины картинок, и вдруг пришло понимание: всё это, что сейчас вижу, попала под удар необъяснимой силы и находится на полпути на Эиксит. Все эти дома, деревья, машины и люди вывалятся на поверхность другой планеты или затеряется в необъяснимом Ничто.

Картинки исчезли, вместо них в кружащимся тумане проявились разноцветные пятна и искры. Девять десятых из них были тусклые, невзрачные и быстро исчезали в белой пелене, появляясь позже  на коротких миг или пропадая навсегда. Очень мало материальных объектов и невероятно много живых созданий и девяносто девять процентов из них были людьми.

Самое примечательное в том, что если животные почти не отличались друг от друга цветом и оттенком с насыщенностью, то огни людей были отличные друг от друга.

«Аура! Я не я, если это не банальная аура!», — озарило меня. Может, в этом мире энергетическая оболочка называется по-другому, но роли это не играло. И среди сотен тусклых аур светились единицы особенно ярких искр, сообщая о незаурядных способностях своих владельцев.

«А что если…», — пронеслась мысль в голове, и, не давая ей сформироваться, я до крови прикусил нижнюю губу. Только бы не сглазить, только бы не дать той невидимой Силе, которая так легко играет нашими судьбами, помешать мне.

По наитию я нашёл мёртвую крепость на реке, подхватил несколько ярких искр и уже собрался их отправить по туннелю, который соединил Ничто и Эиксит, как вдруг вспомнил про зомби, пигмеев, змей и прочие опасности, которые угрожают людям в тех джунглях. Выхватил взглядом небольшое пятно материального объекта, которое светилось наиболее ярко, что говорило о крайней полезности, и скинул на берег совсем рядом с полуостровом.

Одна за другой скользнули искры в созданное для них убежище… три, четыре, пять… поискал ещё, но рядом не нашлось больше ярких аур и я буквально зачерпнул горсть ближайших и скинул в туннель…

«Только бы не умереть!», — это было последнее, что успел подумать, когда туман сомкнулся стеной, скрыв ауры людей, животных и объектов.

Глава 8.

Пробуждение больше походило на выход из комы или приход в сознание после тяжёлой болезни.

Проверка тикера уже вошла в привычку, и первым делом я скользнул сознанием к камню, проверяя его объём.

«Вот так посмотрел сны!», — присвистнул я.

Энергии в камне было меньше пятнадцати процентов, и откуда-то я знал, что если бы не вживление драконьего кристалла в тело, то недавнее волшебство стало бы для меня последним в этой жизни.

Отрыл глаза, некоторое время лежал, приходя в чувство, потом повернул голову. Как и думал — шши находилась рядом.

— Сильфея, помоги встать и зови… нет, пока не нужно.

Силы вернулись примерно через полчаса да и то не без помощи содержимого из аптечки от Жанны, которыми она снабжает группы разведчиков. Настойки и таблетки так из очень редких трав и корешков, хватает их не всем.

Отказавшись от завтрака, я пошёл к Медведю. В штабе главы не было, нашёл его в госпитале, где он разговаривал с одной из помощниц поселкового главврача. И беседа была явно не рабочая, уж очень довольные лица были у обоих. Никак Медведь нашёл себе пассию?

— Что, Максим?

— Нужно группу направить к крепости, срочно.

— Зачем?, — Медведь мгновенно подобрался, от недавнего благодушия и мягкости не осталось и следа. Его собеседница исчезла, словно испарилась, как капля воды на горячей сковороде. — Что произошло?

— Там могут быть люди и…, — я замешкался, опасаясь сглазить, но всё же добавил, — и иных несколько. Сильных иных, которые нам будут очень полезны.

— Нам любые иные полезны, — хмыкнул тот и поинтересовался. —  Откуда дровишки? Во сне увидел?

Я кивнул.

— Та-ак, — протянул Медведь и задумался на несколько секунд. — Ай, как плохо-то всё, в поселке только больные да караул с бабами остались, все в джунглях на поисках задействованы.

— Возле крепости кто-то есть?

— Нет там никого, — отрицательно покачал головой Медведь. — Часть ушла в сторону посёлка пигмеев, на зачистку самого большого, остальные разбились на группы и прочёсывают джунгли вдали от реки и крепости, ещё тридцать человек отправил к максимовцам, чтобы народ там был в курсе, если про новый перенос ещё не знают. М-да… как же неудачно-то. А они точно там?

— Да.

Состав группы спасения был чем-то схож с последней линией обороны в период ВОВ, когда для отражения атаки гитлеровцев в Красной Армии сколачивали отряды из писарей, поваров, возниц и прочих хромых-косых. Как раз пару поваров взяли и мы, ещё одного больного, который подхватил тяжелейшую простуду и пошёл на поправку, с нами пошёл и Медведь. А потом я вспомнил про Ольгу.

— А Оля где? Она ушла с каким-то отрядом в джунгли?, — поинтересовался я у главы.

— Приболела она. С утра вылезла из палатки бледная и чуть ли не в синеву, взяла в лазарете какие-то таблетки и обратно к себе ушла.

— Вот блин.

Хотел бы я сказать, что помчался к ней, но нет — чуть торопливо, иногда замедляя шаг, когда появлялись намёки на головокружение, просто пошёл.

— Оль, ты здесь? Как себя чувствуешь?

Я остановился возле Ольгиной палатки и поскрёбся ногтём по верхнему шву сооружения.

— Оль, Медведь сказал, что ты заболела. А мне тут сон приснился… странный. Про тебя.

И вновь тишина. Сквозь двойную ткань ничего не просвечивалось, шорохов не услышал. Я вопросительно посмотрел на Сильфею.

— Она там, тронк’ра, не спит.

И после её слов в палатке возникло шевеление.

— … сучка татуированная…

Слова эти были едва слышны, но если разобрал их я, то и шши услышала. Наверняка разобрала всю фразу, которая для меня осталась загадкой. Правда, никакой обиды или раздражения, злости шши на Ольгу я не уловил.

Да уж… у женщин периоды между дружбой и ненавистью отсутствуют, и переходит одно в другое быстро и часто. Вот вроде бы только недавно сначала Сильфея косилась на землянку с настороженностью, а потом резко поменяла своё мнение. Следом Оля относилась дружески к шши, но стоило появиться между нами интиму, как жительница Эиксита стала «сучкой».

— Оль, я войду?

И не дожидаясь ответа, я дёрнул петельку на «собачке» палаточной застёжки.

— Нельзя… куда лезешь, я не одета!

Сказала, впрочем, неправду или не считала коротенькую маечку и едва заметные трусики за одежду.

— Я отвернусь, — встав спиной к девушке, точнее усевшись, так как размеры палатки были хоть и немаленькие, но вот высота подкачала, я торопливо заговорил. — Во сне видел тебя, как ты училась стрельбе из лука. Потом от Медведя узнал, что тебе резко стало плохо с утра. Скорее всего, это из-за меня.

— А из-за кого?, — сердито ответила та. — Конечно, ты виноват, не Вероника же.

— А? Ты помнишь сон, ты его тоже видела?!

— Почему я его не должна была помнить? Ты этого хотел?!, — мгновенно вспыхнула девушка.

— Это случайно получилось, сам не ожидал, — признался я. — У меня после таких случаев самочувствие гадкое, хочется умереть.

За спиной раздалась возня, шорох отброшенной простыни, звуки одевания. Потом я услышал:

— Можешь повернуться.

В момент захода в палатку я не успел рассмотреть толком девушку, и сделал это сейчас.

— Ничего себе, — покачал я головой, — краше в гроб кладут.

— Твоими стараниями, — огрызнулась та. — Что хотел?

— Оль, не злись, что ты как…

В этот момент меня прервали снаружи. Чей-то незнакомый мужской голос громко прокричал:

— Максим нужен, его к себе Медведь зовёт! Тут он? А то выходить нужно скоро, а он исчез куда-то.

— Тьфу, — разозлился я, — Ни минуты покоя.

— Куда-то собрался?, — вскинулась Ольга. — Что случилось? Тебя не собирались задействовать в операции поиска землян. Я сама это слышала ещё на рассвете.

— Обстоятельства изменились. Я точно знаю, где находится группа наших земляков и среди них минимум пятеро иных, сильных иных. А Медведь всех в джунгли отправил и к максимовцам с золотыми, в поселке никого кроме караульных да меня с Сильфеей.

— Охотники, рыболовы, лесорубы, — принялась перечислять собеседница.

— Эй, Максим, ну тебя скоро ждать?

— Чего разорался?, — внезапно рявкнула Ольга, да так неожиданно, что я вздрогнул.

— Вы чем там… ыыы… всё, я уже ухожу!, — тон у посланца резко сменился, стал испуганным, потом, когда неизвестный отошёл от палатки до меня донеслись его слова. — Психи!

— Ладно, мне нужно идти, в самом деле, Оль. Там люди могут встрять по незнанию. Сунуться ещё в крепость прямо зомби в зубы.

— Меня подожди. Только выйти, чтобы я могла нормально одеться.

Из палатки она вышла через десять минут… с тем чудовищным луком, который я видел у неё в руках в своём сне.

— А-а?…

— Когда я проснулась, то он лежал рядом. Ещё тубус со стрелами, перчатка с релизом.

— Чем?

— Механизм для натяжения тетивы, там спусковой крючок почти как у пистолета. Ты не знал? А как же собирался проводить учёбу?, — пояснила с удивлением она.

— С моими талантами это не обязательно. Учат или дают вещи такие люди вроде этой хохлушки Вероники.

Медведь сумел набрать восемь человек вместе со мной, Сильфеей и Ольгой, и пошёл с нами девятым. Как не было сильно желание взять пяток человек из тревожной группы посёлка, но он с ним справился. Вместо этого вытащил из арсенала РПК, три автомата, столько же винтовок, пять пистолет-пулемётов и десяток ручных гранат и столько же ВОГов для единственного «костерка» (подствольного гранатомёта) на одной из взятых «калашей». Слишком много для нашего маленького отряда.

Кроме оружия Медведь нагрузил на нас две бензопилы, несколько мотков верёвки, пяток тяжёлых молотков и три топора.

Удивление переизбытком оружия очень скоро разрешилось, когда на морском берегу к нам примкнула пятёрка рыбаков. С собой они взяли две больших ПВХ-лодки. В каждую такую посудину десять человек легко уместятся. Плюс, к каждой двигатель и канистра с топливом.

До портала в пещере дотащили этот груз достаточно быстро, пропихнули сквозь проход так же без больших усилий (при этом я не один раз помянул добрым словом парней и девчат, которые вместе с иными расширили его, превратив из кроличьей норы в более менее удобный коридор), а вот оказавшись на той стороне, в джунглях, почти все без исключения взвыли, когда пришлось нести на руках нелёгкие лодки и моторы до реки.

Приходилось торопиться, чтобы земляне не встряли в беду.

Пш-ш.

— Это Медведь! Всем, кто в канале и свободен, направлять к полуострову с крепостью. Там должны находиться наши люди, перенесённые! Среди них много иных! Это Медведь!…

Глава посёлка несколько раз подносил радиостанцию к губам и произносил эту фразу, пытаясь пробиться к нашим командам чистильщиков и спасателей. К сожалению, тщётно — никто не отозвался.

— Столько мастеров в посёлке, а собрать нормальную носимую радиостанцию с большим радиусом работы не могут, — проворчал он после десятой попытки, потом убрал рацию в кармашек камуфлированной куртки на левом плече. — Максим, ты в этом деле можешь помочь? Смотрю, сил у тебя хватает или ошибаюсь?

Я догадался, что Медведь намекает на монструозный лук Ольги.

— Уже сил нет, извини. Когда окажемся на месте, то сам увидишь, на что они ушли, — отрицательно мотнул я головой.

Наконец наш марш-бросок закончился. Запарившиеся, мокрые, как мыши и искусанные насекомыми мы скинули лодки в речную воду под берегом. Пять минут передышки — и рыбаки взялись за установку моторов на транцы.

После тяжёлой дороги от портала до реки скольжение по воде в лодке, сидя на мягких обрезиненных в «пупырышках» сиденьях было невероятно приятно. А если,  рассказать про свежий прохладных ветер, которых остужал разгорячённое тело, то… мм-м, лепота!

— Дым впереди!, — сообщил рыбак, сидящий на носу лодки, старательно перекрикивая рокот «ямахи». — На берегу!

После этих слов увидели и мы густые чёрные клубы дыма, неравномерно поднимающиеся к небу.

— Вот идиоты, — скрипнул зубами Медведь, с которым я оказался в одной лодке.

— Знаешь, что там происходит, Медведь?, — наклонился я почти к самому уху главы, чтобы задать вопрос.

— Догадываюсь. Твои крестнички решили зажечь костёр для спасателей. Больше ничего другого мне в голову не приходит.

— Вот дебилы!, — в тон своему собеседнику произнёс я.

Моторы заглушили и дальше до берега шли на вёслах. И хотя сделали всё, что могли для маскировки, точнее сохранения тишины, но незамеченными не остались. Примерно, когда нашей лодке оставалось метров триста до берега из зарослей выскочили два человека и принялись кричать, подпрыгивая и размахивая руками, одновременно с этим дым взвился в небо густым чёрным облаком, словно туда набросали покрышек.

— Совсем мозгов нету, что ли?, — произнёс один из сидящих со мной и добавил несколько крепких словечек. — А если пигмеи увидят?

— Будто они про них знают, — ответил ему один из рыбаков, попавший в нашу лодку и управлявший весь речной путь мотором.

— Догадаться после переноса нельзя было, что с такими странностями в окружающем мире нужно сидеть как мышь под веником?, — веско заявил его собеседник. — Кретины, млин.

Незнакомцы на берегу слегка умерили свою радость, когда мы оказались в полусотни метрах от них. Видать рассмотрели кучу оружия у нас и не увидели форму, которая давала бы хоть какую-то гарантию, что мы состоим в рядах силовых структур.

— Тормоза, — охарактеризовал их всё тот же сосед и сплюнул в воду, когда парочка после долгого разглядывания нас повернулась спиной и исчезла в кустах.

— Не разбредаемся и смотрим по сторонам, чтобы в голову не прилетел кирпич или палка, — сказал Медведь, когда до берега осталось несколько метров. — И не стрелять просто так, максимум в ногу или руку, не забывайте, что это наши люди.

К счастью, опасения Медведя не оправдались, и никто не попытался встретить нас по-пролетарски, то есть, орудием пролетариата — камнем. В ста пятидесяти метрах от берега стояло одноэтажное здание с небольшими окошками, закрытыми частыми решётками и мутными пыльными стёклами. Стены из серого кирпича, крыша плоская, покрытая потрескавшимися слоями смолы (или старого рубероида), которая местами была скрыта пожелтевшим мхом. При переносе строение не развалилось на части, как это произошло с той же заправкой, а ведь тяжеловесные сооружения сильно проигрывают тем же модульным  конструкциям из сендвич-панелей и каркаса из профтруб.

Рядом со зданием стояли семеро — пять взрослых человек, мужчин и женщин от сорока до пятидесяти пяти, и парочка молодых девушек в белых мятых халатах. У всех компании напряжённые лица, а в глазах плескался страх.

— Мы свои, не бойтесь!, — улыбнулся им Медведь. Оружие свободно висело у него на плече, клапан обычной кожаной потёртой кобуры был закрыт на хлястик.

— Здравствуйте, — подал голос один из мужчин не самый старый, моложе пятидесяти лет, в серых брюках и светлой рубашке с коротким рукавом. — Вы знаете, как мы здесь оказались? Откуда всё это взялось?, — он махнул рукой на стену лиан, которая начиналась в нескольких метрах от стены здания.

— Вы в другом мире, на чужой планете. В этих джунглях полно как врагов, так и хищников, и они очень не любят людей.

Вся семёрка круглыми глазами уставилась на нашего главу.

— Ой!, — пискнула одна из девушек и прикусила зубками свой кулачок.

— Вы серьёзно?, — недоверчиво спросил всё тот же мужчина.

— Абсолютно. Кстати, зовите своих товарищей и пусть ни тушат костёр, пока на дым не заявился кто-то не самый дружелюбный.

— Да, собственно, больше никого и нет, — с самым честным взглядом ответил он Медведю. — Правда.

Медведь повернулся ко мне:

— Максим, сколько ты, перенёс сюда?

— Человек двадцать. И пятеро точно молодых, моложе двадцати пяти лет, иные большими годами не блещут. Остальные разные, мне не до выбора там было.

Надо было видеть глаза землян, пока я это произносил.

— Сами всё слышали, — повернулся к новичкам Медведь. — Собственно, если они пожелают остаться здесь — милости просим, но про дикарей и хищников я не шутил…

Пш-ш.

— Здесь Бук-два! Гоню дюжину пигмеев к реке от стоянки с тракторами по грейдеру!

Внезапно ожила рация на плече Медведя. Ещё две молчали, видимо, их мощности не хватало, чтобы поймать далёкий сигнал.

— Здесь Медведь! Нахожусь на берегу напротив крепости с зомби, грейдер выходит почти на меня. Со мной полтора десятка бойцов и два десятка гражданских из новичков.

Несколько секунд рация молчала, потом в ней проскрипел удивленный голос «бука-два»:

— Медведь? Что случилось?!

— В посёлке всё тихо. Максим собрал в одном месте новичков, среди них сильные иные, пришлось самому идти.

— Я всё понял!, — громкий крик одного из мужчин заставил всех нас вздрогнуть. — Это розыгрыш! Я по телевизору видел! Знаете что?! Я за это на вас в суд подам, это похищение!

Кто-то из нашего отряда ёмко охарактеризовал умственные способности закричавшего «истца», а потом вдалеке раздался нестройный оружейный залп и несколько тихих отдельных выстрелов из ружей.

Все замерли. Рука Медведя потянулась к рации и тут же вернулась на место. Видимо. Глава решил не беспокоить далёких солдат, находящихся в бою.

Наконец, рация вновь зашипела:

— Медведь, это Бук-два. Разбежались пигмеи, половину тут положили, остальные ушли по одиночки в джунгли. Не стали преследовать, решили к вам идти.

— Ждём! Сообщите, как будете рядом, — отпустил тангенту и приказал. — Все внутрь, там проще отбиваться, если… ну, мало ли что. Эй, вы там — в кустах, выходите. Пока не случилось ничего плохого. Я не угрожаю. А всего лишь предупреждаю. Никакого розыгрыша нет и в помине, и я не шутил про другой мир. Спасибо скажите московским учёным, которые свой институт у нас в Н-ске построили.

Кусты в пятнадцати метрах от нашей группы зашуршали, послышалось сдавленное ругательство, следом на свет божий показались трое молодых ребят, самому младшему было не больше девятнадцати, старшему года на три больше.

— Привет, — махнул один из них нам рукой, демонстративно не обращая внимания на стволы автоматов и карабинов, вскинутых при первом шорохе и направленных в сторону шума. — Я Антон, Эдик и Серёга.

— Медведь, Максим, Сильфея…, — Медведь представил несколько человек, которые стояли рядом с ним. — А где остальные, Антон?

— Бояться. Подумали. Что нас перевезли куда в Африку, а вы со своими лодками и автоматами на сомалийских пиратов уж очень похожи.

— Белые сомалийцы?, — хмыкнул Медведь и покачал головой. — Ну-ну.

— А мы с ними не встречались лично, откуда знать, какая у этих гавриков национальность и цвет кожи?

Понимаю этих ребят. По телевизору достаточно много крутили в последнее время новостей про нападение пиратов у побережья Африки. Эффектные кадры заполнили многие: вот вдалеке показывается чёрная точка, оператор берёт приближение и глазам телезрителей предстают темнокожие молодчики, на которых одежды меньше, чем оружия и военной экипировки. Обязательные «калаши», пулемёты и даже гранатомёты, ленты с блестящими патронами на груди, иногда банданы с устрашающими рисунка вроде черепов и костей на головах. И обязательно двигались на «зодиаках» или похожих лодка, запросто развивавших скорость по тридцать-сорок узлов.

Практически один в один походили на этих стервятников и мы. Что им ещё было думать после такого зомбирования: жаркий климат, джунгли, широкая водная гладь и рокот лодочный моторов, выводящих посудины на глиссирование, куча народу с характерными автоматами в руках?

— А вы почему не стали прятаться?, — обратился глава к старшему поколению новичков и девушкам.

— Да как-то вот так, — развёл руками мужчина, который получил вопрос. — Растерялись, и надеялись, что спасатели идут. Да и вообще…

— Ладно, внутри поговорим, — прервал его Медведь. — Давайте в здание и подальше от окон. Антон, собирай своих, пока не покусали их змеи и ядовитые насекомые. Поверь, тут столько всякой мерзости ползает, что и в страшном сне не привидится. А противоядия у нас нет, к слову сказать, — тут он, конечно, немного слукавил, но зато слова действенные. — Укушенному не позавидуешь. Сами, думаю, знаете, сколько смертельно опасных змей, пауков в тропиках обитает.

Эти слова он произнёс громко, чтобы услышали все. И это помогло — один за другим из зарослей стали выходить люди. Практически одна молодёжь со средним возрастом лет в двадцать. Больше половины из них были девушками в белых халатах.

— Спрятались, млин, — едва слышно пробубнил один из моих товарищей рядом. — В белом среди зелени… да я половину из них приметил ещё на подходе. Интересно, они врачи, хотя молодые какие-то, хм.

— Студенты меда, — подсказал я ему, вспомнив ту стайку девчушек из своего сна. Вероятно, я их и подхватил всех скопом когда «добивал» до полного лимита количество «попаданцев».

Здание оказалось забитым станками. Штук двадцать тёмно-зелёных тяжёлых устройств стояли вдоль стен. Судя по горкам светлой стружки рядом с каждым станком — все они были рабочими.

— Вот это да!, — присвистнул Медведь. — Да тут богатства больше, чем золота в казне шейхов! Максим, ты постарался или просто так нам невероятно повезло?

— Может и повезло, Медведь, хотя руку к этому я приложил, ага. Не хотел, чтобы они расползлись по джунглям, а нормальное здание привязало бы их к себе хотя бы на время. Дураком надо быть, чтобы идти в незнакомые джунгли, когда прямо в шаге сплошь знакомая постройка.

— Это ты хорошо придумал, молодец, — похвалил меня глава посёлка.

Всё тот же мужчина, который первым начал с нами беседу, немедленно влез в разговор:

— Простите, что значат ваши слова, что вы приложили руку? Это вы нас сюда вытащили с Земли? Вы из НИИ? Работаете на них?

Вся группа землян (пожалуй, сейчас нас всех в этом строении разумнее делить на эикситов и землян) замерли в ожидании ответа.

— Представьтесь уж наконец-то, — недовольно покачал головой Медведь. — Нас вы знаете уже, а мы вот только этих трёх молодых людей.

— Бутузов Василий Васильевич, я работаю старшим мастером на «ХимПласте». Работал.

— Спасибо, — поблагодарил его глава и опять задал вопрос. — Какое число было вчера?

— Какое отношение имеет дата к происходящему здесь?, — нервно дёрнул собеседник Медведя щекой.

А я заметил, как у нескольких человек среди молодёжи изменились лица, с непонимающих и настороженных, на довольные.

— Так какое?

Бутузов с недовольным выражением назвал.

— Вот и для нас это был последний день в Н-ске, потом оказались здесь.

— Вы охотники?

— И оружие, и лодки мы нашли здесь, в джунглях. Многие вещи выбросило вместе с людьми, вот как это здание, и…

— А…

-… и мы здесь уже несколько месяцев. Вы и многие другие зависли, так сказать, между небом и землёй. И нашему самому сильному  иному, вот ему — Максиму, — Медведь кивнул на меня, — пришлось постараться, чтобы вы вернулись в нормальный мир. Увы, но дорога на Землю нам всем заказана. Образовалось за это время три крупных анклава, наш, самый дальний и ещё два побольше, живущих неподалёку друг от друга.

— Я знал!, — громко выкрикнул один из ребят. — Я чувствовал, что-то странное! А ваш Максим  — он кто, что за иной? Мутант? Перенос изменил его и он теперь на всякие фокусы способен? Гы-гы!

Сказал таким тоном и дополнил глумливым смешком, что даже Медведь поморщился от неприкрытой издёвки (и непонятной, к слову), а от Сильфеи я уловил волну неудовольствия и желания немедленно оторвать голову несчастному, посмевшему оскорбить самого тронк’ра.

— Я бы на вашем месте выказывал больше уважения Максиму, — прищурился Медведь. — Среди вас тоже иные. Если будет понятнее, то так мы называем магов. Как минимум пять, хм, мутантов находятся в ваших рядах и так как Максим является верховным магом анклава, то они попадут под его подчинение. Думаю, не надо объяснять участь того глупца, кто захочет посмеяться над своим начальником.

— А если я не захочу идти к вам?, — набычился паренёк.

— Сильфея, перережь ему горло, это будет гуманнее, чем оставлять несчастного одного в джунглях, — повернулся к девушке Медведь и — о, чудо — та согласно кивнула и прикоснулась к рукоятке кортика.

— Стоп!, — крикнул я. — Сильфея, отставить!

Медведь отвернулся в сторону, пряча ухмылку.

— Эй, совсем охренели?, — паренёк побледнел и отступил на несколько шагов назад, подальше от кровожадных нас. — Да тут столько свидетелей, что…

— То что?, — с интересом посмотрел на него глава посёлка. — Думаешь, нам и их придётся убивать, чтобы скрыть следы? Зачем?, — потом обратился ко всем новичкам. — Дамы и господа, спешу вас обрадовать — вы попали в эпоху феодализма и времена Дикого Запада. Здесь нет адвокатов, прав тот, у кого сила, решает всё совет поселения, а я, — Медведь оскалился почти по-волчьи, — его глава, самый высокий бугор среди местных холмов. Максим мой заместитель. Ещё расстрою кое в чём — иными никто из вас просто так не станет, для этого нужен специальный ритуал, скажем так. Если вы начитались бульварных книжонок, где попаданцы становятся могущественными магами просто так и с первых шагов и сам чёрт им не брат, то…, — он не договорил, вместо слов развёл руками, -  Ещё кое-что. Предательства не потерпит никто из нас. Потом вы узнаете, что пришлось испытать нам, пока не достигли местного уровня жизни. На вас всех, пришедших на готовенькое, будут коситься и высматривать каждый шаг в сторону. Совет — рвите жилы, становитесь своими, делайте больше, чем ваш сосед.

— А если мы захотим позже перейти к другим нашим. Вы говорили, что есть ещё поселения?, — пискнула девчушка с огненно-рыжими кудряшками и россыпью веснушек на лице.

— Говорил. Одно из них полностью копирует наш уклад. Второе поставило во главу правление иных.

— Вот нас там и примут!, — выкрикнул насмешник, который уже немного пришёл в себя после угрозы получить вторую улыбку на шее.

— Не советую, — покачал головой Медведь. — Вас там сожрут просто. За эти месяцы в том посёлке заняли первые места самые сильные и подлые и никому они не уступят трон. Им проще убить вас, если окажетесь сильнее. А на месте рядовых иных не будет лучше, чем у нас. Во втором посёлке народ живёт почти один в один, как мы, тоже есть иные, имеется совет, который распределяет блага между жителями, назначает на работы, наказывает и так далее. Но есть кое что ещё — Максим у нас уникум, никто из вас не сможет стать похожим на него никогда, ну, или вам должна улыбнуться удача во все тридцать семь зубов. Благодаря ему вы не зависли где-то там, а стоите рядом с нами, благодаря ему у нас есть вот эти станки, которых нет у других посёлков…

Пш-ш.

— Медведь, здесь Бук-два, мы подходим к полуострову, не постреляйте нас.

— Понял, Бук-два, подходите, — ответил Медведь, потом обратился к новичкам. — Остальное потом узнаете, но сразу скажу — лучше, чем у нас вам нигде не будет. Ленивых не любит никто. Больше всех ништяков получают мастера и иные, ещё разведчики, но они же больше всех рискуют и работают, но это сейчас, пока мы только встаём на ноги. Позже, когда всё нормализуется, все вы, кто покажет себя сейчас, получит с лихвой наград. Нас мало, во всех посёлках и пяти тысяч не наберётся, поэтому каждый на виду.

Глава 9.

За четыре дня в джунглях наши разведгруппы нашли больше двухсот человек и просто гору технологического барахла. По сравнению с первым этапом Переноса, сейчас на первом месте стояли не разумные, а животные и материальные вещи.

Количество кошек, собак, всяческих канареек и попугаев с разными хомячками и крысами (подчас так и оставшихся в клетках) в джунглях возросло многократно.

Обломки строений, заборы из профлиста, оградки  цветников, что можно увидеть во дворах многих домов, куски асфальта, бетонные плиты, смятые и целые транспортные средства усеяли джунгли. Однажды разведчики нашли целую автостоянку из десятков автомобилей, которые… висели в нескольких десятках метров от земли, в кронах деревьев.

Драконий тикер понемногу восстанавливал свою энергию. По капли, едва заметными крошками, но пополнялся

Первая неприятность — недомогание Ольги, быстро прошла вместе с болезнью девушки. Думаю, что всё дело в быстрой перестройке организма, создания мышечного корсета, разработки суставов и сухожилий, которыми должен обладать отличный лучник.

Вторая — попытка поставить Медведя меня над всеми иными старшим, тоже миновала меня, хоть и пришлось поругаться с главой. Не то, чтобы я так сильно не желал власти, стать «большим начальником» — честолюбие присуще мне, как и любому другому человеку. Просто подумав, я решил создать свою личную команду, которая будет верна только мне и слушать сначала мои приказы, а потом чужие. Два человека у меня уже имеются — шши и Ольга. Первая верна мне по духу рождения и создания, вторая… с землячкой всё было чуть сложнее, в большей мере её верность замешана на симпатии и благодарности за спасение жизни и здоровья. Так же я был бы рад видеть рядом с собой несколько сильных иных разных специальностей и с десяток-два бойцов, таких, как Стрелец, например. Жаль, но Федота никогда не увидеть в своих верных соратниках, разве что, он будет подчиняться согласно устава, но никак не по зову души.

Сегодня я выполнял задание Медведя по поиску тикеров. Нам, точнее мне, нужны были залежи этих камней, сокровищница с ними.

Я вновь был призраком, фантомом, налогом всем известного Эф-117. Подо мной мгновенно пролетали горы и синие ленты рек, жёлтые пятна пустынь, ровные квадратики обрабатываемых полей, развалины городов и крошечные поселения. Полётом я не управлял, будучи пассажиром в собственном теле, а так было интересно посмотреть на хозяев деревень и полей.

Пролетели высокие горы, покрытые шапками снега, за ними началась красноватая пустыня без единого зелёного пятнышка. За пустыней я оказался в благодатном крае лесов, полей, рек и городов. Голубые и серо-жёлтые ленты — реки и мощённые дороги проносились подо мной. Я видел лодки и небольшие корабли, повозки, телеги, всадников и пешеходов. Но не мог рассмотреть подробностей — так быстро проносился над ними в высоте.

Сначала я принял ЭТО за очередную гору, но правильные пропорции навели на мысль об искусственном происхождении. Когда оказался совсем рядом, то узнал пирамиду.

Огромную, затмевающую своими размерами самые гигантские пирамиды на Земле,  острой макушкой, отличающейся цветом от кроваво-красных гранитных стен. Строители расположили её на высоком скальном массиве, срубив его так, что отроги стали продолжением стен сооружения. Без иных тут не обошлось. Никаким человеческим рукам, техники и помощи инопланетян такое создать не под силу.

Только иные, тысячи иных могли выровнять скалу, обтесать ей склоны, снести макушку и вознести там пирамиду.

У подножия скалы раскинулся огромный город. Каменные, глинобитные, деревянные дома, дворцы, утопающие в садах за высокими стенами и прижимающиеся друг к дружке коробки бедняцких хижин. Тысячи людей на узких улочках и широких площадях, рынки, заполненные телегами, торговцами, покупателями, загоны с животными.

Я пролетел над ними молнией и влетел в пирамиду в один из проходов, которые на теле исполинского строения казались точками.

Коридоры слились в серую муть, когда меня понесла по ним неведомая сила.

Лестница. Коридор. Лестница. Коридор.

Пришлось проскочить сквозь настоящий лабиринт, пока не оказался в сокровищнице пирамиды.

Каменный зал с колоннами и лепниной ни в коей мере не напоминал мне сокровищницы в замках средневековья. Там обязательно присутствовали сырые серые стены из отесанных булыжников, паутина, чадящие и стреляющие искрами факелы, низкие арочные потолки.

Сокровищница в пирамиде была похожа на храмовый зал греческих богов, разве что, окон не было и в помине, лишь несколько дюжин узких отверстий. Сквозь которые падал солнечный свет на большие зеркала, которые играли здесь роль светильников.

Сокровищница чем-то напомнила музей — статуи, стеллажи с оружием, ящички и сундуки, доспехи. Всё аккуратно расставлено и разложено, пыли нет, паутины тоже. Три четверти тары представляет собой каменные сундуки с плоскими крышками-плитами. Очень много золота — в слитках, самородках, в виде песка, сундучки с монетами, украшениями. Чуть меньше драгоценных и полудрагоценных камней и лишь малая часть из них огранена.

У меня глаза разбегались от вида богатства. Найди я такую «комнатку» на Земле и сумей выжить при огласке этой находки, то стоимость её содержимого было бы сравнимо с доходом государства. Может и больше, даже.

Но главная ценность дожидалась меня в самом конце зала — тикеры. Крошечные магические кристаллики, заполненные энергией и пустые, ждущие зарядки, лежали в деревянных плоских ящичках. На вскидку, их тут  десятки тысяч! Нашему анклаву при постоянном неэкономном пользовании хватит целому поколению иных. Ещё бы только всё это забрать умудриться, что представляет некоторые проблемы учитывая подготовку золотокожих солдат и их количество на подступах к пирамиде и внутри грандиозной постройки. Ещё и население скидывать не стоит, вряд ли местные жители буду молча наблюдать, как чужаки громят их храм (или в каком роде выступает здесь пирамида).

Но были здесь и ещё более ценными вещи, если вообще они имеют цену.

Два крупных с небольшое куриное яйцо сверкающих камня лежали на золотом блюде, которое стояло на золотой витой колонне высотой около метра.

Камни тронков!

Один из кристаллов сверкал всеми оттенками синего цвета. Во втором смешались зелёные и жёлтые цвета, разбавленные алыми искрами.

Не удержавшись, я потянулся к ним и наткнулся на невидимую и прочную стену, окружающую колонну. Казалось, что я скольжу ладонями по зеркальной поверхности, настолько гладкая и холодная была преграда.

А потом меня выдернуло из пирамиды, за какое-то мгновение перенеся куда-то в степь… хотя, нет, не степь, может буш или саванна. Здесь на небольшом холме среди заросших остатков древних развалин стояло кольцо портала, из которого выходила толпа пигмеев.

Насчитал семьдесят человек и среди них находились три шамана и семь вождей с внушительными бусами и браслетами с тикерами. У всех рядовых бойцов за плечами весел или корзины, или сноп травы.

Построившись в три отряда — большой и два поменьше, авангард и арьергард, пигмеи быстрым шагом пошли прочь от портала. Я завис над ними в десяти метрах, изображая воздушный шарик.

Где-то через час равнодушие и лень дикарей сменилась бурными действиями после того, как от авангарда прибежал один воин, который что-то эмоционально сообщил шаманам и вождям, шедшим компактной группой в центре самого отряда.

Что вызвало такое оживление,  узнал немного позже, когда следуя за шаманами, я пролетел немного вперёд и увидел среди травы и кустов трёхметровый конус из красноватой глины, по которому ползали крупные атрацитово-черные муравьи.

Пигмеи полумесяцем встали напротив муравейника примерно в тридцати метрах. Часть воинов с корзинами вышли вперёд, достали что-то из своей тары и побросали в траву рядом с глиняной башенкой.

Ещё через двадцать минут в том месте просто кишели полчища насекомых, а из муравейника всё лезли и лезли ещё.

Когда внимание муравьёв было полностью сосредоточено на первых подарках, в ход пошли новые — те самые вязанки то ли травы, то ли веток или лиан. Ими закидали все подступы к муравейнику.

Через час большая часть муравьёв убралась обратно под землю, забрав с собой все дикарские дары. Через два часа все насекомые снаружи заснули или погибли. Как только это случилось, несколько пигмеев осторожно приблизились к муравейнику и нанесли по стенкам быстрые удары дубинками.

Ударили и тут же отскочили.

Через пять минут они повторили свои действия, а еще через пять, убедившись, что из-под земли не торопятся выбраться муравьи, чтобы разобраться с хулиганами, что нарушают их покой, пигмеи начали ломать конус.

Работали они долго, два, может, два с половиной часа, и я готов был выть в полной голос от скуки, находясь в вынужденном безделье и не имея возможности управлять телом. Наконец, в спрессованной до гранитной прочности стене муравейника была пробита внушительная нора, ведущая куда-то под землю, и в неё юркнул разведчик. Появился он через минуту и что-то прокричал шаманам и опять скрылся в тёмном провале. За ним юркнули внутрь еще несколько человек.

Очень скоро из муравейника стали передавать что-то… что-то… тут та сила, которая управляла мной, пробудилась и приблизила к дикарям, позволяя рассмотреть их трофеи.

Личинки муравьёв. Вот что передавали дикари из-под земли своим товарищам. Крупные светло-коричневые «яички» размером в половину мизинца. Сквозь мягкие полупрозрачные стенки виднелся муравьиный зародыш и ещё что-то. Как по заказу, один из дикарей, который принимал от муравейника горсть «яичек», раздавил несколько по своей неуклюжести.

«Тикеры!», — выдохнул я, увидев несколько сверкающих розоватых кристалликов среди вязкой жидкости и чуть шевелящихся зародышей.

И в этот момент меня потянуло верх.

Всё выше и выше. Подъём остановился на высоте около километра, давая мне отличный обзор на земную поверхность под ногами…

— Тысячи муравейников?, — хмыкнул Медведь, выслушав мой рассказ. — Уверен? Муравьи по своей природе хищники, а такие огромные не смогут ужиться вместе.

— Там вроде африканской саванны — гладкая поверхность с кустиками и травой, редкими деревьями. Конца и края нет. Да и не думаю, что там все муравейники, которые я видел сверху, обитаемы. Пигмеи с таким варварским подходом к добычи оставляют полно муравейных кучек мертвыми. А сверху понять, какие из них ещё не разграблены, я не смог.

— М-да, — собеседник пробаранил пальцами по столу. — Ладно, одна проблема решена — знаем, откуда и как берут карлики камни. Вот только зачем они отдают их тем золотокожим египтянам? Как дань? Или входят в их государство?

Я молча пожал плечами.

— Не знаешь, значит. А мысли какие?

— Дань, думаю. Во сне я видел нормальных людей, нормального роста, в смысле. Правда, в основном воинов и видел в той пирамиде, мало ли какую нишу занимают у них  пигмеи, — ответил я.

— Тикеров в пирамиде много?

— Очень. Да там и без них добра хватало — оружие, статуэтки, украшения из золота, само золото…

— Да куда нам всё это, — хмыкнул Медведь, и тут же задумчиво добавил. — Хотя, если они его собирают, то с кем-то торгуют. По-другому быть не может, раз есть хранилище для ценностей.

— Между собой и торгуют?, — предположил Бородин, единственный из членов совета посёлка, кто присутствовал при моём рассказе.

— Может и между, а может и нет.

— Я не договорил. Кроме золота и алмазов, я мельком видел что-то похожее на те диски для порталов.

— Так, так, а подробнее?, — сделал стойку Медведь.

— А подробнее никак, — развёл я руками. — Краем глаза заметил, когда меня тащило сквозь всю сокровищницу к тикерам.

— Чую, схватимся мы с этими местными египтянами, — проворчал Бородин, — сердцем чую — схлестнёмся не по-детски. Попасть в эту пирамиду можно, портала не видел внутри? А то неплохо оказаться в самом логове врага, забрать кристаллы. Амулеты и пожечь, что получиться, и потом смыться к себе.

— Борода, ты занимайся своими делами, а в войнушку не лезь.

— Медведь, так я же для пользы дела, да и потом,  сокровищница — это моя епархия. То есть, её содержимое.

А хорошо, ведь, что я решил придержать информацию про камни тронков, а то бы Медведю непременно пришла в голову идея наведаться в пирамиду за ними не считаясь с возможными потерями. И меня бы туда сунул, так как подозреваю, что имеющимися амулетами портал в пирамиде (если он там есть) не открыть. Должны (уверен в этом на все сто) были золотокожие позаботиться о блокировке портала, как это сделали старейшины племени Сильфеи со своим. Активировать знаки под силу только мне.

— Максим, что ещё видел во сне?, — обратился ко мне глава.

— Всё рассказал, больше ничего не знаю.

— С энергией в камне что?

— Процентов десять после этой разведки осталось, но через недельку восстановиться должно до двадцати, — сообщил я, уменьшив данные вдвое. Да, драконий камень после моей выходки по переносу здания и людей, обучения Ольги стрельбе из лука, успел восстановиться примерно до тридцати процентов. И после поиска тикеров опустился до двадцати. Но говорить реальные данные я не хотел. С совета станется озадачить чем-то, а у меня после каждого волшебного сна в последнее время голова до полудня болит. Ну их, пусть сами справляются, да и вообще я уже придумал, куда потратить «сэкономленную» энергию.

— Иди отдыхай, — смилостивился Медведь.

Отдыхай, как же. По плану у меня тренировки с саблей у Федьки. Всё же, я решил подождать с экспресс-обучением во сне. Посмотрел на страдания Ольги, представил, как они лягут на откат после колдовства и принял решение не торопиться с этим делом. Возможно, когда в камне прибавится энергии, я кроме курсов во сне возьму и лекарство для быстрого восстановления.

— Максим, здравствуйте.

Рядом стоял один из тех парней, сильных иных, которых я вытащил несколько дней назад в этот мир.

— Привет. Паша, да?, — попытался я вспомнить его имя и не преуспел.

— Потап.

— Точно, Потап. Извини, всё в голове смешалось, — развёл я руками, потом быстро посмотрел на Сильфею. Девушка вела себя спокойно, на нас не смотрела, по ментальной связи я никакой настороженности не чувствовал. Учитывая, что у моей шши нюх на опасности по отношению ко мне, собеседник не собирается нападать. А то появилась у меня мысль, что паренёк решил отомстить, посчитав, что только по моей вине он оказался здесь, что это я вырвал его с Земли. — У тебя ко мне дело? Только быстро, я тороплюсь. Извини, за тон, но сам понимаешь…, — договаривать я не стал, оставив «додумки» на откуп собеседнику.

Тот быстро кивнул, открыл рот, закрыл, покраснел.

— Да говори уже, Потап. За слова тебя тут никто не съест, в посёлке, по крайней мере, — поторопил я его.

— Максим, а вы можете вытащить моих родных? Я был в тот момент с родителями и младшей сестрёнкой, в парке гуляли. Если я оказался здесь, то и они должны перенестись. Доронины они, как и я.

Вот только этого мне не хватало. Сказать, что его родные, если не оказались у нас, то по всей видимости уже мертвы? Неужели, он этого не понимает сам?

— Потап…

— Я понимаю, что они могут… могут быть убиты дикарями или погибнуть в джунглях, — голос парня от волнения сел, почти превратившись в сип. — Но есть же шанс, ведь так? Вы попали сюда раньше нас, а попали под удар одновременно. Вдруг, и родители тоже где-то там оказались и ждут следующего переноса? Я не просто так прошу, я… да я на всё готов. Если у вас тут феодальное право, то я готов стать вассалом, слугой вашим. Вот как она, — парень кивнул на невозмутимую шши.

— Она не слуга, она телохранитель. И у нас не настолько и феодализм. Скорее, военный коммунизм, диктатура коммунизма. Что-то вроде того.

— Вы поможете? Я отвечаю за свои слова, правда-правда. Вы понимаете, перед этим самым переносом сестрёнка сильно болела, ей делали несколько операций. Мы все переживали за неё, — торопливо и нервно заговорил Потап. — Она только пару месяцев как пошла на поправку. Вот решили все семьёй пойти на прогулки, в кафе посидеть в парке, я даже отпросился в институте, и тут это, перенос…

— Я сделаю это, — перебил я его.

— Спасибо!

— Стоп, стоп, — я выставил вперёд ладонь, словно, отгораживаясь от его слов и эмоций. — Я смогу только узнать про них и попытаться вытащить из междумирья, не больше. Если они оказались в этом мире раньше, вместе со мной, или попали в джунгли, то тут помочь ничем не смогу.

— Хотя бы так, — помрачнел Потап и повторил уже совсем тихо. — Хотя бы так.

Разговор сам собой прекратился: я не знал, что сказать ещё, собеседник ушёл в себя, замкнулся. Постояли с минуту и разошлись.

После этой беседы я отыскал Стрельца, который только собирался на тренировку.

— Федь, а ты знаешь иного Потапа?

Тот нахмурился, видимо. таким образом стимулируя свою память.

— Он из той пятёрки, что я возле крепости высадил, — помог я ему.

— А-а, воздушник! Знаю, знаю, на него уже столько планов у нашего совета. А тебе что до него?

— Да так, интересно, кого я вытащил на божий свет. Только что увидел его, и мысль в голове затесалась. Да и просто — интересно и всё.

— Воздушник он. Ещё два огневика, их уже пироманами-архимагами окрестили наши иные, и два непонятных.

— То есть непонятных?

— А никто не знает, что эта парочка может сделать. Перепробовали все известные варианты — от лекарей до теневика, и без толку, — развёл руками приятель.

— Понятно, — хмыкнул я.

— Слушай, а ведь ты можешь про них узнать!, — воскликнул вдруг он.

— Ага, только шнурки поглажу и валенки зашнурую, — отшатнулся я от него и скрутил фигу. — Во, видал? Многого от меня все хотите.

— Да это же для дела!, — ответил Стрелец, ни мало не обидевшись на грубость. — Кстати, ты ещё не притащил парфюмерии? Очень нужно, макс, — приятель прижал ладони к груди и заверил. — За мной не заржавеет.

— Не до вас мне, — отмахнулся я. — Помню, но потом как-нибудь.

— Всё у тебя «потом как-нибудь», — уже в спину мне пробурчал Федька, когда я не прощаясь (да и зачем, всё равно в течение дня не раз встретимся) направился в свою палатку. — А я тебя с такими девчонками познакомлю — огонь просто!

Тьфу, блин, теперь по посёлку пойдут слухи, что  с воеводой по бабам хожу. В принципе наплевать на это, но ведь их и Оля услышит, а она мне нравится, жаль характер у неё не сахар.

После тренировок и вечернего совещания, где я обязан был присутствовать, я прокрутил в голове просьбу Потапа. Если днём не было не до того да и самочувствие было не самое приятное, одна вялость и муть в мыслях, то к вечеру мысли очистились от шлака.

Ведь, что получается? Хотел я заняться созданием собственной команды, даже энергию в тикере решил потратить на поиски иных в междумирье и там попытаться провести первоначальные переговоры и перетянуть на свою сторону — и тут ко мне сам подходит один из таких, хм, вассалов. Да ещё и обладающий огромной силой. Жаль, что воздушник, мне бы силач или теневик-разведчик пригодился больше на первых порах.

Такое чувство, что мои желания понемногу и частично осуществляются в этом мире. Не по принципу « махнул он палочкой, и всё стало по его желанию», но весьма близко. Просто нужно немного приложить усилий в этом направлении.

И хотя во время разговора с Потапом я решил для себя, что исполню его просьбу через несколько дней, то после вечернего «шевеления мозгом» передумал.

Первая мысль, когда я оказался во сне, была — как в кино. В одно мгновение вспомнил блокбастер про сверхлюдей, которые резались между собой за человечество. Одни желали всех прижать к ногтю, другие наоборот. Вот у этих добреньких имелся аппарат, который помогал связать мозг вожака с мозгом всех людей на Земле. В такие моменты там всё было, словно, в тумане, люди казались пятнами света и при желании увеличивались до нормальных размеров.

Вот и сейчас я оказался в таком тумане среди пятен и шороха голосов, слившихся в один неразборчивый фон.

«Доронины», — мысленно произнёс я.

От меня вперёд потянулась яркая сиреневая линия, проходя насквозь сквозь пятна-людей. Понемногу она разделилась на три: две почти слились друг с другом, а одна ушла далеко в сторону.

Та единичная линия привела к мужчине, неуловимо похожему на моего недавнего собеседника-иного. Наверное, лет через сорок Потап будет таким же коренастым толстоватым мужичком с небольшой лобной залысиной. Старший Доронин сидел возле небольшого костра у шалаша на пеньке и помешивал деревянной палкой варево в эмалированной двадцатилитровой кастрюле, жутко закопченной. Где-то рядом звучали негромкие голоса, раздавался металлический стук.

Сегодня я управлял своим телом сам и по желанию взмыл ввысь, чтобы увидеть место лагеря на мировой, так сказать, карте…

С женщинами мне повезло больше, если это можно назвать везением. И мать, и дочь всё ещё находились в междумирье. Девчонка оказалась десятилетним подростком, очень худая и невысокая, с длинными светлыми волосами в рваных модных джинсах и розовой футболке с жёлтым и красным покемонами. Выдернуть их и переместить рядом с посёлком оказалось легче лёгкого. Вместе с ними я прихватил ещё пять человек, простых, безо всякого Дара. Находились они рядом с Дорониными, так что, вышло перемещение без особых усилий с моей стороны. Кроме людей в этом тумане бултыхались совсем тусклые пятна, в которых я опознал животных. Лошади, козы, несколько собак с кошками и просто туча пернатых — от канарейки до огромного зеленого попугая с кривым клювом. Больше из хулиганства и под воздействием хорошего настроения (все Доронины живы и этим я выполнил поручение парня на две трети, а то и больше), я взял и скинул почти сотню единиц неразумной живности, на которую сил ушло сравнительно немного.

Просто вспомнил, что многие (охотники в том числе) жаловались на нехватку лучших друзей человека, на небольшое количество пушистых мурчальников и домашней живности в целом (молока многим маленьким детям очень не хватало). Несколько лошадей прихватил из расчёта пополнить запас провизии, то, что из лошадей делают колбасу, слышал не раз, а нам, после увеличения населения в посёлке, еды стало не хватать.

Проснувшись, я проглотил две таблетки от головной боли и, отказавшись от завтрака, покинул палатку. Мне не терпелось посмотреть на дела рук своих.

В посёлке стояла суета. Все бегали, как наскипидаренные, но особого страха ни в ком не ощущалось, скорее настороженность и растерянность.

— Твоя работа?, — поинтересовался у меня Медведь. Главу посёлка я нашёл на стене, наблюдавшим за окрестностями.

— Смотря какая?

— Несколько человек, лошади с собаками и кошками, птицы декоративные из зоомагазина.

— Коза ещё должна быть.

— Козы нет, есть олень, — невомутимо произнёс собеседник.

— ???

— Ты не знал, кого вытаскивал?, — немного удивился глава.

— Я думал, это коза. Маленькая, с рожками, пузатые бока и маленькая головка.

— Порода оленя такая. В парке недавно приехала группа с лошадьми, оленем, ослами. Они катали взрослых и детей.

— Вот же…, — выругался я.

— А люди кто? Среди них иные есть?

— Нет, Медведь, иных там нет, иначе я бы не смог их вытащить сюда — силы не беспредельные. Там родители одного из новичков, Потапа. Его мать и сестра младшая.

— Воздушника из последнего пополнения… хм, — призадумался о чём-то своём собеседник. Интересно, он догадался о моём желании сколотить свою команду или подумал, что я действовал из альтруизма?

— Он вчера ко мне подошёл и попросил узнать про семью, — быстро произнёс я, пока мысли у мужчины не ушли в ненужную плоскость. — Я пообещал сделать, если это не потребует много моих сил. Остальные люди просто рядом находились. А живность… ну, охотники же хотели собак, детям котиков и хомяков. Думал, что и коза пригодится, молоко там, то-сё, а теперь, блин, только его на мясо… оленя этого серогорбого, как и лошадей.

— А лошади чем тебе не угодили?

— А что сними ещё делать, не в парк на каталки отправлять детей возить?, — удивился я вопросу и тут же понял — именно на покатушки, только не в парк, а нашим охотникам, разведчикам, лесорубам. Память Марка пробудилась, до этого момента находящая по большей части в спящем состоянии, задавленная окружающей чертовщиной — магией, и моей собственной (тоже чертовщина на взгляд парнишки из седой древности). Лошадь это не только полтоны жёсткого мяса, которое только на колбасу и годится, но в первую очередь — транспорт и сельскохозяйственный аппарат. Пришлось признать свою ошибку — Блин, точно, нам они пригодятся по прямому назначению. Совсем об этом не подумал, Медведь.

— Думай, прежде чем что-то делать. Ладно, я пошёл расхлёбывать кашу, что ты заварил.

— Постой, Медведь. Это ещё не всё, — остановил я собеседника. — В том районе, где максимовцы и золоградцы обосновались, есть ещё одна община наших, только маленькая совсем, полсотни человек всего. Про друг друга они явно не знают.

— И как такое могло быть? И золотые, и максимовцы разведки не чураются, всё в округе обшарили.

— Ну, я образно про район. Собственно, от Максимова до той общины несколько дней пути, а народ там забитый, от всех таятся, спрятались в глуши и не столько живут — выживают.

— При случае сообщу Максимову, — пожал он плечами. — Иные там есть?

— Я не заметил. Но среди них живёт отец Потапа, я только поэтому и смог найти ту общину.

— Вот даже как, — задумчиво протянул тот. — Ладно, буду думать, что с этим делать.

Глава 10.

Посёлок едва не лопался по швам от наплыва новых жителей. Если раньше хватало свободных площадок, даже было что-то вроде площади, то сейчас палатками и шалашами были заставлены все свободные пяточки  внутри стен. Более менее свободное пространство имелось у штаба, арсенала и лазарета. Первые два относились к стратегической линии и находились под постоянной охранной, которая гоняла всех посторонних. А у последнего не хотели селиться сами люди из-за суеты и, подчас, громких криков больных.

И потому операцию по освобождению крепости от неживых и немертвых созданий Медведь приказал ускорить. На это дело было выделено двести пятьдесят человек, всё имеющееся вооружение, за исключением находящегося на руках у караула и охотника, плюс, НЗ в арсенале на случай обороны посёлка в отсутствие бойцов. Три пушки, все иные, кроме одного огневика и слабого воздушника, того самого, кто гонял облака газа на пигмеев. Эта парочка оставалась на охране посёлка. На время операции сворачивались все работы — рыбная ловля, лесозаготовки (дрова шли на приготовление еды, а её на такую ораву требовалось ой как много, поэтому лесорубы без дела не сидели), охота и сбор трав для лазарета, патрулирование окрестностей. Да и, собственно, там и некому было этим заниматься, так как большая часть мужиков ушла в рейд к крепости, а оставшиеся должны были защищать посёлок от всяческих неприятностей. Ведь давно замечено, что случаются они в самые неожиданные моменты.

Основной удар был намечен со стороны реки, где было сравнительно недалеко до крепостных ворот и имелись широкие удобные площади для установки заграждений и пушек.

Свой сон про оборону древней крепости в горах от полчища эллисков я рассказал раз «стопицот». Все наши вояки, почесывая затылки, решили, что с огнестрельным оружием и пушками с гранатами, с проволочными заграждениями и противопехотными «рогатками», пехотой в броне, с длинными рогатинами и стальными нервами все шансы даже обойтись без жертв. Главное, загнать зомбаков в какой-нибудь коридор, по которому потом ударить пушечной картечью, а дальше…. Дальше старались не заглядывать, чтобы не сглазить. Все ещё помнили свой шок после стычки с хищниками, которые повели себя столь непредсказуемо, что мы потеряли несколько человек убитыми и много ранеными, вернее покусанными.

Первыми высадились тридцать человек из гвардии, как этих парней любил называть Стрелец. В броне с головы до ног, шлемы с прозрачными забралами, везде или кевлар, или толстая дублёная шкура. Вооружены были короткими рогатинами и дробовиками с волчьей картечью, парой кремнёвых пистолетов с пулями внутри.

— Это вам не луки с арбалетами, — хохорился Федька. — Свинец любого бессмертного если не убьёт, то искалечит достаточно, чтобы прыть сбить. А там уже можно и топором поработать, укоротить гаду хвост по самые уши.

Высадившиеся гвардейцы заняли позиции среди деревьев и старых каменных блоков, сейчас вывороченных корнями со своих мест.

Пш-ш.

— Тихо всё, ворота с трудом просматриваются, там никого, — доложил старший группы.

Вскоре с реки донёсся рокот моторов, показались две чёрные точки надувных посудин, тащивших на буксире просторные плоты с бойцами и снаряжением. И тех и других (точнее другого) в операции задействовано много, придётся лодкам потрудиться, как следует, выдержали бы, а то у нас их раз-два и обчёлся.

После высадки и выгрузки лодки ушли обратно к порталу, оставив плоты у старого заросшего причала. Во-первых, тащить с собой этот немалый груз, обладающий большой сопротивляемостью, это только лишнее топливо тратить и насиловать двигатели, чей моторесурс был для нас бесценен. Во-вторых, на берегу, где ожидает основная группа с оставшимися вещами и тяжёлым оружием, хватает подходящих деревьев и новые плоты соберут быстро.

Первым делом установили как можно ближе к воротам рогатки простые и опутанные колючей проволокой, потом растянули ленты с шипами и вбили столбики со шнурами, растянувшиеся на уровне  лодыжек: в высокой траве тонкая бечёвка не видна от слова совсем и задержит прытких эллисков, тех, кто не запутается в колючке и не повиснет на заточенных кольях рогаток

Пока всё установили, все успели не раз покрыться холодным по том и хватались за оружие при каждом шорохе, будь то пролетевшая над головой птица или сломавшийся с громким треском от чересчур сильного удара колышек у соседа поблизости.

Когда закончили устанавливать первую линию обороны, как раз подошли новые плоты, на каждом из которых лежало по одной пушке и разобранные лафеты для каждой. Вместе с ними приплыл и Федька — как же он мог оставить своих красавиц одних? Это я про небольшие бронзовые пушки, которые  достались наследством с корабля, разбившегося на скалах.

— Ну, как тут у вас?, — поинтересовался он, соскочив с покачивающихся плотов на твёрдую землю.

— Тихо?

— Тихо, — подтвердил я.

— Супер. Ладно, я к орудиям рванул, а то утопят эти черти безрукие нашу артиллерию — с чем встречать зомбаков будем?, — сказал он и бросился командовать выгрузкой.

Обезопасив себя от неожиданной вылазки немёртвых, люди взялись за пилы и топоры. Часть валила деревья, другие резали на части, обрезали и срубали ветви, а иные-силачи всё это оттаскивали в сторону. Подходящие стволы превращали в своеобразных ежей» резали ствол по пять-шесть метров там, где было много сучьев, потом эти сучья срубали на метр-полтора от ствола и затачивали концы.

Понемногу старых причал и площадка между ним и крепостными воротами очищалась от зарослей, обзаводилась насыпью, чем-то похожим на редуты и флеши (в очень грубом приближении). Количество рогаток увеличилось в несколько раз, плашки с вставленными в них заточенными колышками густо усеяли землю, а между витками колючей проволоки не протиснулся бы и заяц. Успели вырыть несколько ям на флангах и затянуть их сетками, поверх которых набросали всяческий лесной мусор и листву от лесовалочных работ. Напротив ворот встали четыре пушки, заряженные картечью. За укреплениями расположились стрелки и копейщики, преющие в броне.

— Бляха муха, я и забыл, что тут так жарко. Совсем не как в посёлке, — выдохнул Федька, поднимая прозрачное забрало полицейской «сферы» и утирающий пот с лица. — Ладно, пора! Вперёд, разведка.

После этих слов две фигуры буквально растворились в воздухе. Маша, та самая девушка, которую мы сняли с островка неподалёку от крепости, где она пропадала с Борисычем и небольшой группой наших земляков. И один из освобождённых землян, чуть не ставший калекой после зверств шаманов пигмеев, молчаливый парнишка, имени которого я не помню.

Оба «тихушника», «ассасина» или разведчика. Получили способность становиться практически невидимыми и неслышимыми для простых людей, проникать незаметно в любые места, забираться на неподъёмные кручи и чуть ли не вертикальные стены, передвигаться так быстро, что превращались в смазанные фигуры (правда, до способностей моей шши им далеко).

Сейчас эта парочка должна заскочить во двор крепости и там немного покрутиться, оглядеться и примчаться обратно с докладом к Федьке.

— Там старые низкие здания стоят из камня, внутри темно и ничего не видно. Заходить не решились, а издалека не видно ничего. Во дворе полно травы и кустарника, лиан полно — всё увито. А вот живности нет совсем, ни птиц, ни зверьков. Зомби тоже не видно и не слышно, если сидят в этих домах, то без движения и в самой глубине и нам их было не заметить ну никак. Есть небольшая площадь с брусчаткой, почти чистая, так, немного травки худосочной растёт между камней, — рассказала про увиденное Маша, вернувшись с напарником через двадцать минут. — После площади несколько таких же домов и прямо стена зарослей. Мы там чуть-чуть заглянули и увидели ещё одну стену и ворота. Решили дальше не идти.

— В прошлый раз зомби к вам откуда выползли?, — спросил Стрелец.

— Меня с той группой не было, не стала заходить. А напали они, когда народ на площади оказался. Они вторых ворот не видели, думали, что крепость маленькая совсем. Я у Борисыча сегодня специально спросила, как у них было.

— Значит, в домах сидят эти гады, — задумчиво произнёс Стрелец. — М-да… большие они?

— Дома?, — переспросила девушка и тут же ответила. — Длинные очень, метров по пятнадцать каждый, по три штуки с каждой стороны до площади и ещё по два до следующих ворот. Но низкие совсем, двух метров не будет, окон нет, только маленькие двери. Такие прям для пигмеев только и подходят.

— Может и пигмеи строили, — кивнул Стрелец. — Раньше, давно, очень-очень давно. Когда не одичали до палок и хижин из лопухов. Видно, что крепость стоит века и века. Построена на совесть, потому и не развалилась еще. Борисыч, зомби в прошлый раз за вами сквозь ворота побежали или внутри остались?

Мужчина, только-только подошедший к нашей группе, услышав своё имя, почесал затылок, нахмурился, вспоминая дела давние, и неуверенно сказал:

— Так прямо и не скажу, Федот. Если и побежали, то совсем недалеко, и, конечно, нас спасло, что они отвлеклись на наших товарищей, которым не повезло попасть им в зубы.

— Понятно. Хреново окажется, если у них запрет в башке стоит не покидать крепость. Надеюсь, запах свежей крови поможет их вытащить наружу. Маш, бери пакеты и начинай поливать, только осторожно — очень тебя прошу.

Девушка слегка улыбнулась нашему воеводе и подмигнула, после чего взяла из ящика с полурастаявшим льдом  несколько пакетов с кровью, набранной ещё в посёлке от пойманных в силки и ловушки животных, и исчезла.

Тут я увидел неподалёку Ольгу, о чём-то болтавшей с группой стрелков, считавшихся у нас снайперами из-за своей меткой стрельбы.

— Оль. Привет, — кивнул я девушке, подойдя к её компании.

— Привет.

— Вот, возьми, — я протянул ей пучок стрел, обёрнутых куском материи, чтобы не бросались те в глаза посторонним. — Это стрелы специально против эллисков, зомби то есть. Там особые наконечники, которые при попадании в голову, шею или грудь выводят их из стоя почти мгновенно. В руки или ноги — сильно слабеют и едва двигаются, а в живот почти как и в грудь, только на десяток секунд больше протянет.

— Спасибо, Максим.

— Ого, прикольно!, — произнёс один из снайперов, потом протянул мне правую руку. — Серый.

— Макс.

— Да я знаю, — широко улыбнулся тот. — Слушай, а пули у тебя есть с такими же свойствами?

— Чего нет, того нет, — развёл я руками. — Мне стрелы стоило достать больших усилий, а про пули я просто забыл.

— Жа-аль, — протянул он. — В следующий раз поможешь с этим делом? Если наконечники такие действенные, то в качестве пуль они должны быть не хуже. А если их в картечь превратить для большего накрытия или даже в пушку засыпать, то!…

А вот я об этом совсем не подумал. В самом деле, четыре пушки с картечью из электрона да если ударят в толпу эллисков, то там один шарик по две-три твари будет пробивать. И пусть эффективность зависит от наличия в теле этого драгоценного сплава, но и просто кратковременное касание изменённой плоти картечиной заметно ослабит эллиска.

— Не подумал, Серый, — покаялся я. — может, лучше было бы не стрелы создавать, а крупную картечь к пушкам. В следующий раз сделаю именно так.

— Хорошо бы следующего раза не было, — тихо произнёс один из товарищей Серого. — С этими зомбаками разобраться и понемногу начать обживать крепость.

— На наш век хватит всего. Этих убьём — другая напасть появиться, — хлопнул его по плечу Серый. — Да и в целом-то, скучно без адреналина…

— Идут!!!

Чей-то громкий, почти что дикий крик заставил поперхнуться парня и схватиться на винтовку, что висела на плече. Все засуетились, то тут, то там раздались матерки — просто так, из-за ситуации и сбросить хоть немного напряжение.

В воротах среди зелени показалось движение, донесся тихий шум множества ног, сопение, рычание, а потом… на нас выплеснулась волна неимоверно худых кошмарных тварей. Все рёбра были видны под кожей, причём, их там было явно больше стандартных двенадцати пар. Суставы огромные, распухшие, словно, существа страдают серьёзным заболеванием. Руки длинные, кончики пальцев опускаются ниже колен. Вместо ногтей — кривые массивные когти. Ступни широкие, про такой размер обычно говорят «сорок последний разношенный». Все без одежды и безволосые, но грязные просто ужас.

— Огонь!

Пушки выстрелили почти единым залпом, половину укреплений заволокло густым вонючим дымом, но через мгновение сильный порыв ветра оттянул облако в сторону, вернув обзор. Воздушники постарались.

Пушечная картечь — свинцовая и каменная (да, да, в одну пушку с самым крупным калибром была засыпана каменная галька, так как обычной картечи у нас было мало), прорубили настоящую просеку в толпе эллисков. Валялись оторванные конечности, тянулись верёвки кишок, тёмные лужицы густой крови на земле и стенах. Почти всю зелень снесло к такой-то матери.

Е-й-э!!!

Радостный крик из полутора сотни глоток быстро стих, когда сбитые картечью тела стали подниматься. Даже безголовые фигуры с трудом вставали на ноги и заковыляли в нашу сторону.

— Сильфея, бей самых подвижных теми стрелами, что я тебе дал, — приказал я. Та в ответ коротко кивнула, сдвинула на бедро колчан поудобнее, вытащила первую стрелу, чей наконечник отливал чуть желтоватым цветом и натянула лук.

Первый из эллисков, которому повезло проскочить под картечью, получил стрелу в шею и замертво рухнул на землю. Мимоходом я отметил, что древко согнулось, когда тварь рухнула прямо на него. Минус одна тварь и одна стрела.

Ещё один хлопок тетивы и ещё один эллиск покатился  по земле.

Третий… четвёртый… пятый.

И только после этого загрохотали ружья, посылая пули и картечины в тварей. Особого вреда они не приносили, но прыть им снижали заметно. Как тут побегаешь, когда сорокаграммовая свинцовая блямба разнесла колено или голень? Да и разбитая голова заметно снижала скорость и ориентацию.

Воздушники постоянно сносили дым в сторону, очищая поле боя от помех. А один и вовсе закрутил перед дюжиной тварей, которые подобрались метров на двадцать к нашим позициям, небольшой смерч. Закрутил, завьюжил и скинул их сначала в мотки колючей проволоки, а затем уронил в большую яму, чьё дно было усеяно кольями.

Наконец, перезарядились пушки.

— В сторону!, — заорал Стрелец на нескольких копейщиков, которые, было, бросились навстречу группке тварей, почти добравшихся до наших позиций, сметя рогатки, «колючку» и пройдя сквозь «волчьи ямы» и «ежи». К счастью, несмотря на своё глухое снаряжение и грохот те услышали и метнулись назад.

Грохнула пушка, вторая, третья.

Эллисков буквально разорвало на части и отбросило далеко назад. Большая часть обрубков не шевелилась, видимо, оказались настолько серьёзно повреждены, что невероятная живучесть спасовала.

Наконец, разрядилась четвёртая пушка. Эта выпустила книппель — два ядра размером с мандарин, связанных вместе метровым куском цепи.

Врубившись в воротное пространство, где собралась вновь толпа эллисков, снаряд разрубил пополам и лишил ног десятка два тварей.

Потом пушки замолчали, оставив недобитков и калек на совесть пехоты. Самых прытких отстреляли Сильфея и Ольга из луков специальными стрелами, которые я вытащил из сна сегодня ночью.

— Как детей расчехвостили! С сухим счётом!, — с восторгом восклицал Стрелец, наблюдая, как бойцы ловко управляются с эллисками: два-три прижимают к земле копьями тварь, один топором или тесаком лишал её конечностей и головы, после чего обрубки раскидывали по разным ямам. Одновременно с этим кошмарное шевелящиеся содержимое канав засыпалось дровами и обильно поливалось жиром для лучшего горения. — Нам бы так тогда с хищниками сделать, народ бы цел остался.

Все приготовления сыграли свою роль на сто процентов: ни одна тварь не добралась до людей, не прошли сквозь рогатки и «колючку» и мимо ям с кольями.

И, конечно, особенно нам помогли пушки, которые размолотили две трети тварей на органы. На это Стрелец указал раз сто — что поделать, он фанат больших калибров.

Два часа разведчики исследовали двор за первыми воротами, пока не убедились, что эллисков там больше нет. Как и подозревали, эти твари прятались в древних строениях. Там осталось множество следов от них и даже останки дохлых эллисков, то ли, получившие тяжелейшие ранения, с которыми не смогла справиться из невероятная живучесть, то ли, были созданы с браком и от времени сдохли сами.

Заложили баррикадами вторые ворота и занялись обустройством позиций на площади перед ними. Одновременно с этим выпиливалась бензопилами вся крупная растительность, мешавшая нормальному обзору. Часть древесины летела в костры, где предавались аутодафе всё ещё живые (если такое применимо к этим созданиям), часть шла на баррикады и завалы. До вечера сделали всё, что планировали и немного сверху. Продолжать зачистку не стали, вернувшись на пирс, который превратили в настоящую мини-крепость, окружив с четырёх сторон рядами колючей проволоки, противопехотными рогатками, траншеями с кольями, прикрытыми сетями, и валами с «ежами».

Спали вполглаза. Это я про себя такое могу сказать, а вот как провели ночь другие — не знаю. Подозреваю, что три четвёртых нашей армии не спали из-за нервозности. А оставшаяся четверть по причине нахождения в караулах.

На следующий день всё повторилось один в один: разведчики разбрасывали пакеты со свежей кровью по двору, показывались на глаза тварям и потом выводили тех под стволы пушек и мушкетов. За второй день перебили и сожгли больше двух сотен эллисков.

Самое плохое — не обошлось без потерь. Твари убили одного и ранили пятерых наших бойцов. Копейщиков из первой линии, которые сдерживали врагов, пока их товарищи, действуя из-за спины, не укорачивали тварей на голову и лишали рук с ногами.

И опять ночёвка на пирсе. На этот раз спали все. Из-за усталости уменьшили время караулов, а после пробуждения каждый из бойцов получил по бодрящей микстуре.

— Входим внутрь!, — крикнул Макс, тёзка главхран, который по традиции сопровождал меня во всех заварушках и разведках со своей командой головорезов.

За вторыми воротами располагался донжон с кучей различных пристроек и построек. Почти все они уже были зачищены. Действовали так: баррикадировали все проходы кроме одного и разведывали его, при необходимости убивали эллисков или блокировали проходы, появляющиеся дальше. Вот так, помещение за помещением, крепость становилась наша. Сражаться в коридорах против тварей было удобно: те без всякой тактики давили толпой, напирая на ростовые щиты, насаживая сами себя на копья и подставляясь под выстрелы в упор. А тяжелая свинцовая пуля да ещё в упор отрывала или конечность или дробила сустав так, что рука или нога начинала болтаться, как ватная, хватаясь за всё на мышечных инстинктах и сильно мешая своему владельцу.

Основная опасность была от эллисков, притаившихся под потолком. Их не сразу и все успевали рассмотреть и подставлялись под неожиданный удар. Так погибли ещё двое и семеро получили ранения, причём, троим досталось от товарищей из-за паники и сутолоки.

Сейчас моя группа находилась в подвале и готовилась пройти в просторное помещение, закрытое массивной высокой двустворчатой дверью из чёрной и без единой трещинки древесины, обитой потемневшей бронзой.

Петли за века простоя закисли и чтобы открыть их, нам пришлось воспользоваться ломами.

— Поберегись!, — рявкнул боец, упираясь плечом в левую дверь.

С этим предупреждением повреждённая створка рухнула внутрь зала, подняв облако пыли. Сразу пять тактических фонарей своими ярчайшими лучами стали резать темноту.

— Тут пандус и лестница вниз!

И то, и другое тянулись полукругом через весь зал, сойдясь концами на глубине шести-семи метров по субъективному ощущению. Сам зал был диаметром около двадцати метров, и в самом его центре стояло каменное кольцо портала.

— Нам повезло, — широко улыбнулся тёзка. — Теперь не нужно отбивать пятки, чтобы добраться от посёлка до Мёртвой пещеры.

Он снял шлем с головы и вытер пот со лба.

И в этот момент в луче фонаря мелькнула высокая горбатая фигура, метнувшаяся к ближайшему бойцу. Никто не успел ничего сделать, как неизвестный ударил его в горло кончиками пальцев, пнул ногой в грудь соседнему, второй рукой дёрнул за локоть третьего солдата…

Прошло две секунды с момента нападения, когда товарищи начали действовать. Но никто не мог сравниться в скорости с напавшим на нас врагом.

Никто кроме шши.

— Не стрелять!!!, — закричал я. — Всё к лестнице!!!

Двое из солдат не придумали ничего лучшего, как разрядить дробовики по мечущимся фигурам неизвестного и Сильфеи. А какая тут точность, когда вся схватка выглядит танцем под вспышками стробоскопа? Вот на миг попали сражающиеся в луч фонаря и тут же исчезли в темноте, чтобы через три секунды показаться в луче соседнего… палец только начинал давить на спуск, как мишень исчезала с глаз.

Схватка заняла у девушки несколько минут и стоила ей раны на голове и сломанной руки.

Когда я увидел на ней кровь, то даже не подумал, что это её — в голове не укладывалась мысль, что неуязвимая шши может пострадать. Но, видимо, та тварь, что охраняла портал, оказалась крепким орешком даже для Сильфеи.

— Максим, наверх мотаем, — приказал тёзка. — Мы против такого чудовища не тянем, а твоя девчонка ранена. Сейчас завалим вход и подождём иных с тяжёлым оружием, газ пустим, огневики пройдутся… блин, не знаю, придумаем что-нибудь.

Глава 11.

— Восемь погибших, двадцать раненых и из них трое очень тяжело. Одному вовсе оторвали руку, и ему требуется помощь максимовских хилеров. Зато нами захвачена просторная крепость, где с определёнными стеснениями можно под тысячу человек разместить. В прямом бою зомби эти слабые. Не знаю, что там видел в своём сне Макс, но мы их разделали как детей. Все потери пошли уже в крепости, ге эти уроды нападали из засады. Сиди мы за стенами, то легко перемололи хоть в десять раз больше!

— Цыц, воитель, — шикнул на распалившегося Стрельца Медведь. — Учитывай, что зомби или по местному — эллиски, просидели там взаперти очень долго. Из-за этого отощали, ослабли, энергии в них осталось мало, а пополнить её некому и негде. У вас по сути потерь вообще не должно быть. Интересует и тот монстр, который у портала сидел. Эвон какой красавчик, — он щёлкнул пальцем по фотографии, на которой был запечатлён безголовый и изрядно поломанный страж портала.

Противник шши в самом деле впечатлял. Был высокий, не ниже метр девяносто, среднего телосложения, то есть ни худой, ни толстый. Состоял буквально из одних жил. До превращения был обычным человеком, мужчиной. После ритуала преобразования не сильно изменился, в отличие от тех же эллисков. Возможно, даже был разумен. Но утратил рассудок за годы, что провёл в одиночестве у портала без пищи и воды. Так же как и у эллисков имел слегка увеличенные суставы и увеличенную длину рук (но только слегка, после уродливых тварей это создание хоть на подиум выводи в качестве модели, тем более что рост и худоба соответствуют требуемым параметрам), короткие прочные и острые когти вместо ногтей.

— Брать крепости не обучен народ, — развёл руками Стрелец. — В строю мы нормально отвоевали, а как внутрь вошли, так и начались проблемы. Имелось бы нормальное оружие, а то с мушкетами возни много. Я не говорю, что плохие, но не для захвата крепостей и боя накоротке. Тут пока выстрелишь, зарядишь, от дыма отмашешься — уже тебя треплют за воротник. Но хоть… в конце концов, мы настругали почти четыреста зомби. А о той твари я не знаю, про него нужно спрашивать у Макса.

Все взгляды скрестились на мне.

— Я ничего не знаю и узнавать не пробовал, — пожал я плечами в ответ. — Он был один, Сильфея едва справилась и вышла не без потерь.

— С ней что?

— Вчера уже всё заросло без следов.

— Это хорошо. По крепости какие мнения будут? Хочу услышать вас, что думаете и думали. Когда прошлись по внутреннему периметру.

— Ну, — первым взял слово Федот, — хорошая штука. Заросшая вся, конечно, чтобы её очистить понадобиться пара недель и это только на вырубку и оттаскивание бревён с ветками за стены.

— Зачем вытаскивать?, — тут же вмешался Павел. — Складывать там же в штабели и поленницы. Всё равно нам нужны будут дрова для кухонь, ремонта зданий, построек.

— Это не сильно сократит время очистки, — покачал головой Стрелец. — Там деревья одно на одном, свалишь первое и чтобы добраться до второго нужно спиленное убирать всё равно. Работы там до начала вселения на месяц, не меньше. Две недели чистить от мусора и столько же приводить в порядок часть зданий, где смогут заселиться строители. И сколько потом приводить саму крепость в порядок…, — тут он просто развёл руками, не став договаривать.

— Да это понятно, что немало, — взял слово Бородин. — М-да, проще заново отстроить посёлок, чем старое чинить.

— Зато там есть стены и донжон, — сказал Стрелец.

— И портал. Даже если бы там оставались одни руины, но имелся портал, всё равно пришлось бы чистить, — напомнил Медведь.

Тут с ним согласились все.

— Со стороны пирса или порта разрушенного в крепости стоят десять низких зданий. Скорее всего, это склады. Сохранились они отлично — стены и потолки на месте, трещин на первый взгляд нет. Пол земляной или был деревянный когда-то, просто сгнил. В складской зоне хватает места, чтобы ещё построить несколько домов барачного типа. Дальше идёт центральная часть — донжон и куча построек, свободного места нет, всё узкое и тесное, но человек двести можно заселить. Третья часть похожа на складскую зону, но раза в четыре шире и зданий там раз-два и обчёлся, но построить можно много чего — места там хватает. Дальше идёт сам полуостров, до берега остается порядочно. Все стены и башни сохранились на троечку, но даже сейчас там можно ставить караулы и поднимать пушки, всё каменное, дерево использовали по минимуму. Не столько ремонтировать нужно, сколько убирать мусор и вырубку проводить. Сами не раз видели берёзки на советских постройках, а здесь джунгли и чёрт знает сколько лет в крепости кроме зомби никто не жил, так что должны представлять, что там творится.

— Добавлю от себя, — взял слово Павел. — Если те склады крепкие, то можно надстроить второй этаж и заселить народ. То же самое и с постройками во внутреннем дворе — надстраивать. Уверен, там есть такая возможность. Про третью часть крепости… ну-у, скорее всего, там была жилая часть. Дома из дерева, которые сгнили без следа, небольшие хозяйства, та же таверна, трактир, постоялый двор для приезжих.

— Склады отдавать под заселение?, — вскинулся Борода. — Совсем, Паш, охренел? У нас уже сейчас добра столько, что сараи трещат по швам. Дальше будет больше, может, начнём торговать с местными.

— С дикарями?, — скривился Федька.

— Дикари по боку. Что у них брать-то? А вот те же золотокожие, с которыми вышел конфликт — возможно.

— Бумеранг они нам в печень пустят, а не торговать станут, — пробурчал Федька, который не мог простить коварного нападения тех «египтян» и гибели своих солдат.

— Пусть с ними, но уверен, что в этом мире мы найдём союзников и торговых компаньонов. Про земляков Макса не забывай. Если есть шанс пройти сквозь кольцо штормов, то мы его найдём обязательно и воспользуемся.

— Земляков бы, кстати, стоило навестить, Медведь, — напомнил я главе. — Собирались же.

— Не сейчас, Максим. Времени нет совсем… ты, кстати, не смотрел, как у них дела? Может быть, их давно дикари утащили или они от жажды погибли.

Кажется, я покраснел. Зараза, не в бровь, а в глаз… что мне мешало провести разведку на побережье, куда меня выбросило волной вместе с остальными счастливчиками местными и моими земляками в телах местных?

— Ладно, не кори себя. Тут столько дел, что неудивительно, что позабыл. Позже обязательно займёмся, Максим, но позже. Тут столько всего нужно срочно сделать. С энергией у тебя как?

— Ну, так, по каплям восстанавливается. Но часть накопившегося потратил на специальные стрелы для Ольги и Сильфеи.

— Наслышан, как же, — хмыкнул Медведь. — По слухам, они на пару перебили эллисков больше, чем все остальные.

— А что нужно сделать, Медведь?

— Многое, но срочное — разведать те муравейники. Нам очень нужны тикеры.

Я почесал лоб, раздумывая о том, какой дать ответ.

— Выделю тебе весь энзэ, чтобы подкормился, — собеседник слегка улыбнулся. — Но в ответ обязан отыскать хороший муравейник с большим количеством кристаллов и узнать, что за траву кидают дикари муравьям.

А вот это совсем другое дело.

— Согласен.

— Ещё бы он отказался, — подмигнул  Стрелец.

— И постарайся найти много кристаллов, часть из добычи опять перепадёт тебе.

— Ещё раз спасибо, — кивнул я, но уже стал задуматься о причинах такой несвойственной доброты главы посёлка. И получил ответ спустя секунду.

— Не за просто так, Максим. Красная луна всё ещё висит на небе, остаётся несколько дней до её исчезновения, если всё будет как в прошлый раз. Я думаю… да и не только я, что с её появлением и осуществляется перенос наших людей и вещей. С каждым днём всё меньше и меньше, правда. Максимум приходится на первые сутки, на вторые идёт спад на порядок, если не на два. Но всё равно тебе должно быть прощё вытащить людей и матцености с красной луной под облаками, чем без неё. Ещё я не очень уверен, что без этой луны реально переместить часть нашего города, который завис неизвестно где.

— Если получится — сделаю, — заверил я его. — Медведь, не думаю, что затраты энергии тебе не важны и нужно тащить хоть десять человек и один трактор в обмен на весь мой резерв.

— Трактор нам пригодится, Максим, — сказал Павел.

— Да и люди тоже, если это иные.

— А если нет?

— Смотри по обстановке, максим, — произнёс Медведь. — Никто лучше тебя в этом не разбирается… нет, значит, нет, что ж теперь поделать. Энергию камня найдём куда потратить.

День нам дали на отдых, ещё один на сбор лиан, покрытых мелкими-мелкими цветочками и ягодами, которые кидали пигмеи в муравейники. Как оказалось, растения были сильно ядовитыми — разъедали мелкие царапины, жгли глаза и губы, если машинально руками, которыми касался лиан, трогал эти части тела. Впрочем, с минимальными мерами предосторожности переноска и работа с ними была не в тягость и безопасна.

Выходила наша группа сквозь крепостной портал.

К слову, каменное кольцо оказалось заблокированным неведомым способом. На амулет никак не отзывалось, и только с моей помощью этот запрет удалось снять. Вроде бы старейшины племени, откуда родом Сильфея, тоже со своим порталом так поступили, закрывшись от друзей и врагов высоко в горах, куда пройти обычным способом было невозможно.

Всего двадцать человек шло. Главным я, заместитель тёзка главхран. За исключением трёх человек из числа моих телохранителей, все прочие были вооружены мушкетами и кремнёвыми пистолетами. Что поделать, за эти месяцы боеприпасов к высокотехнологичному оружию почти не осталось. Я пополнял лишь свои запасы, не собираясь гробить здоровье и тратить энергию на то, что, по сути, является каплей в море нужд посёлка.

Вышли утром, с первыми лучами солнца. По факту моей разведки — в той местности часовой пояс соответствующий нашему, в крепости, поэтому, никакого дискомфорта испытывать не должны.

Через портал перебрались без происшествий. Как обычно: сначала несколько человек в броне из самых опытных, потом один из них возвращается с докладом, и уже после этого совершает переход на другую сторону весь отряд.

— Какая же здесь трава!, — восхитился тёзка. — Степь в самом расцвете!

— Наверное, сезон дождей, потому и налилась она так, — предположил я. — Ладно, запускай разведчика.

Есть всё-таки плюсы от приближённости к верхушке власти. Один из них сейчас распаковывают и готовят к запуску.

Средних размеров бесшумный квадракоптер, выкрашенный в белый и голубой цвет для лучшей маскировки в небе. Родная камера с высокой чёткостью и зумом отлично передаёт картинку на планшет оператору. Достался он нам недавно, когда разведчики нашли шикарный «ровер», внутри которого стоял кейс с летающим разведчиком. Там же лежал пластиковый кейс под карабин Steyr AUG  под люгеровский патрон. К сожалению, отыскать владельца или хотя бы его оружие не вышло.

По методичке, закреплённой на крышке кейса, стало известно, что дрон может действовать на дистанции чуть больше двух километров и в высоту около километра. Дальше и вышел — появлялся риск потерять аппарат.

— Никого, чисто, — сообщил оператор, покружив пятнадцать минут  в полутора километрах вокруг портала.

— Возвращай, — скомандовал я.

Идти было легко, несмотря на высокую траву. Головной дозор топал по старым стёжкам, которых тут было настоящее изобилие. Ядро отряда по следам дозора, а тыловое охранение и вовсе шло как по бульвару.

На всякий случай я приказал немного забрать в сторону, выбрав самый нехоженый и нетоптаный участок. Потом вернёмся обратно на маршрут, как покажутся первые муравейники.

Место, к слову, очень интересное. Сейчас мы находимся на другой стороне реки, на этом берегу расположен соляной пласт. Хотя, до этого берега от Муравьиной долины не один день идти, но так понятнее будет. А интереснее почему… странностей и диковинок тут полно: травоядные (с виду) антилопы превращаются в кровожадных тварей при виде людей, те же самые муравейники с заряженными тикерами, государство золотокожих, опять же, на этой стороне расположено. Древних развалин примерно одинаково, но вот племён дикарей на два порядка меньше, считай, что и нет здесь их. А ведь добра тут хватает и мест для заселения тоже. Вот потому и говорю: место интересное, ещё  добавлю — странное.

Через час я вновь приказал остановиться и запустить дрон. И, как оказалось, вовремя.

— Макс, впереди дикари! Толпа!

«Твою… их только мне не хватало», — мысленно выругался я.

На планшете была видна далеко внизу и в стороне длинная цепочка крошечных фигурок. Навскидку около пятидесяти человек, может, больше.

— У них корзинки, — указал на факт, который я упустил. — Не могут идти с грузом? Что если нам устроить им засаду и забрать камни, чем самим рисковать связываться с муравьями?

А, в самом деле, ведь пигмеи  идут не пустыми руками и крайне настороже. Опасаются потерять ценный груз. И очистили они не один муравейник, судя по величине груза.

Никак восстанавливают потерю кристаллов, тех самых, что наш отряд при зачистки становища перехватили у золотокожих? Наверное, так и есть.

— Заманчиво, Макс, ох, заманчиво, — вздохнул я. — Но там их в три раза больше нас. Обязательно будут в  несколько шаманов. Был бы у нас газ и ветродуй-иной… хм.

— Что?

— Да пришла мне тут одна мысль в голову. Сколько до них — около километра?

— Где-то так, может, совсем чуть-чуть меньше.

— Нужно обогнать их и устроить засаду примерно через двадцать минут. Я останусь тут с парой человек, войду в транс и помогу чем смогу.

— Опасно, — нахмурился собеседник. — Не могу я тебя оставить.

— Со мной Сильфея будет. И ещё кого-нибудь оставь с автоматом и гранатами. Только одного, тебе и так будет не хватать стрелков.

— Чёрт, опасно…

— Зато сразу же решим свою проблему с тикерами. Ещё неизвестно. Что там с муравейниками, вдруг эти уроды их все разорили?

Всё же, мне удалось склонить тёзку на свою сторону. Вот тоже дела: я командую отрядом, а приходиться уговаривать подчиненного. Сразу видна школа и инструкции Медведя. Нет, мне точно нужна своя команда, где каждый будет делать то, что я скажу, а не кто-то другой.

В транс я входил всё быстрей и быстрей. Вот и сейчас отрешившись от реальности, я потратил минут десять, чтобы выйти из своего тела и взмыть ввысь. Через несколько секунд я висел в десяти метрах над головами пигмеев и не знал, что делать дальше.

Во вражеском отряде было пятьдесят два человека и четырнадцать носили бусы и браслеты с тикерами. У четырёх отсутствовали маски — шаманы. Значит, остальные десять вожди или элитные воины.

Как их остановить?!

Я пробовал подлетать к врагам и бить их, представлял, как они падают, желал, чтобы они ослепли или потеряли все силы.

Без толку.

Я уже видел наш отряд, который схоронился в густой траве и ждал, когда пигмеи подойдут на расстояние эффективного выстрела из мушкета. А это метров сто, максимум сто пятьдесят. Но как раз на дистанции в полтораста метров головной шаман что-то почувствовал, он вдруг вскинул руку и что-то крикнул.

«Приплыли», скрипнул я зубами от злости. Уж лучше бы не занимался ерундой, а вместе со всеми атаковал врагов. Сильфея из лука отлично убивает шаманов, да и мой «вепрь» с пятнадцатипатронным магазином, заполненный крупной картечью, пригодился бы как нельзя кстати.  Поиграл, называется, в волшебника.

Вражеский отряд стал сбиваться в плотную группу. Корзины и короба с яйцами муравьёв были бережно уложены на землю, вместо них в руках появились копья и духовые ружья, которые до этого момента болтались на ремнях за спинами.

Мало того, перед пигмеями со стороны появилась радужная плёнка, закрывшая их от засады.

Грянул залп.

Пули и картечины ударили в магическую пелену и большей частью бессильно скатились в траву. Всего две или три пули смогли пробить барьер, после чего ранить дикарей. Не повезло вождю и рядовому воину. Одному пуля попала в шею, вызвав обильное кровотечение, второму раздробило колено.

В ответ по клубам порохового дыма два шамана ударили огненными шарами. От гибели моих товарищей спасла низкая скорость снарядов: пока огненные сгустки добрались до позиций, там уже никого не было.

Но следом за магическим ударом вперёд побежали воины с тикерами. Волшебные камни настолько ускорили дикарей, что те преодолели сто пятьдесят метров секунд за десять.

И тогда я решил попытаться вытянуть энергию из камней у врагов.

Первыми атаковал вождей, которым до позиций землян оставалось несколько метров. Двое подопытных, как только их тикеры стали пусты, на огромной скорости закувыркались по земле, ломая ноги и руки. Потом упали сразу трое с теми же последствиями. Один успел добежать, остановиться и даже ударить кого-то из моих товарищей, но стоило исчезнуть волшебной подпитки, как он рухнул без сознания под ноги моему солдату, который не долго думая мгновенно размозжил ему голову прикладом тяжёлого мушкета, на который секундой ранее успел принять удар деревянного меча.

Разобравшись с вождями и элитными воинами, я занялся шаманами. Старички суетились, от страха отели, что-то выкрикивали и потрясали своими бусами, но я даже не заметил никакого сопротивления, когда выпил и их кристаллы.

Больше помочь я ничем не смог — все мои потуги набить морду пигмеям и мерзким старикам, смотрелись фарсом… если бы кто-то мог видеть невидимое. Но и так получилось неплохо, честно говоря. Оглушённых вождей и шаманов, которые все дружно потеряли сознание, когда резко исчезла связь с камнями,  добили ножами и прикладами. Рядовые дикари чудеса отваги не стали показывать, и потеряв половину своего состава от залпа мушкетов (а нечего было сбиваться в толпу), рванули от нас во все стороны, как зайцы, не помышляя о защите ценного добра. М-да, а в своих родных джунглях они похрабрее были, даже когда гибли шаманы, всё равно оказывали более сильное сопротивление, чем сейчас. Несколько дикарей на свою беду решили удрать в том направлении. Где лежал и грезил я, но шши и боец с автоматом быстро дисквалифицировали их как бегунов и вообще живых.

— Потери?, — спросил я, как только добежал до места боя.

— Трое раненых, легко. Ещё всем нужны штаны менять, — сообщил тёзка.

— Штаны, говоришь?, — засмеялся я и принялся ржать. Меня поддержали все остальные. Минут пять мы были беззащитнее младенцев: приходи и бери голыми руками. От смеха сводило живот, и текли слёзы из глаз, руки отказывались держать оружие. Кое-кто буквально катался по земле, подминая под себя траву.

— А ведь нас чуть было в винегрет не превратили, — сообщил тёзка, когда нервное состояние схлынуло. — Не по зубам выбрали орешек. Если бы они падать не стали, то… твоя работа?

— Моя.

— Бил воздушными кулаками и усыплял?

— Может тебе ещё и фаерболы нужны были?, — фыркнул я. — Никаких кулаков и сна, просто напросто я вытянул энергию из камней у шаманов. Видимо, это так сильно ударило им по мозгам, что потеряли сознание не хуже чем от хорошего хука.

Макс хмыкнул, но ничего не сказал, вместо этого подошёл к телу вождя, взял его за руку и стянул браслет. Осмотрел и с разочарованным видом, сильно размахнувшись, кинул его далеко в траву.

— Трындец полный… одна труха.

То же самое было с бусами шаманов и с прочими браслетами — все  тикеры в них рассыпались в прах.

— Медведь будет кипятком с… э-э, поливать траву, — хохотнул кто-то из бойцов. — Тут же камней у шаманов и вождей погорело море!

— Ничего, зато ему принесём свеженьких, не юзанных совсем. Мигом успокоится. Он столько ещё не видел ни разу, — сказал тёзка и откинул крышку с ближайшего плетёного  из полосок коры короба. И тут же с криком отшатнулся в сторону. — Муравьи!

Я осторожно заглянул следом за ним в короб и не удержался от смешка:

— Нашёл муравьёв… мелочь вылупляться начала.

Глава 12.

Нам везло просто невероятно. Мало того что схлестнулись с сильным отрядом пигмеев, которые могли пустить нам крови порядочно, и вышли без потерь, так ещё и получили гору тикеров!

Про гору я не преувеличиваю.

Когда освободили камни от оболочек муравьиных яиц и высыпали их на пол, то получилась горка мне по колено и диаметром в метр.

Медведь сиял, как начищенная медяшка, словно, вобрал в себя удовольствие от десяти котов, обожравшихся сметаной. По сравнению с первым разом, кода нам досталось ещё и золото, сейчас мы получили раза в четыре больше магических камней.

— Пигмеи нам этого не простят, — хмыкнул Стрелец. — После такого удара под дых они нам местный джихад объявят.

— Согласен с тобой, — поддержал его Медведь. — Поэтому увеличь гарнизон крепости втрое, переведи туда половину боевых иных и дай им тройной запас тикеров. Все операции в джунглях свернуть на время. Охотников перевести в охранники или придать рыбакам.

Всё верно сказал. На несколько дней пути вокруг посёлка у нас точно нет порталов, как нет даже старого следа карликов. В основном они обитают в джунглях, и в случае их мести первой под удар попадает крепость, очищенная нами от зомби. Скорее всего, некоторое время они в той стороне не будут показываться, продолжая следовать табу, наложенного на полуостров. Так что, время провести срочный ремонт стен, установить заграждения у нас будет. В посёлок попасть можно только сквозь портал в могильнике, но там постоянный караул и единственный выход в скале, который легко перекрывается несколькими стрелками с автоматическим оружием, патроны к которому всё ещё имелись в арсенале, хоть и в крайне ограниченном количестве.

— Сильно не расслабляйтесь, — сказал и, словно, холодной водой окатил всех окружающих. — Шаманы карликов не все дураки, если вообще там такие имеются. Думаю, что кто-то из них может не хуже Максима летать призраком и разведывать местность. И потому я думаю, что наше местонахождение им скоро будет известно или известно уже. Камни они постараются отбить, иначе им не сдобровать от тех египтян с золотой кожей, которым они платят дань кристаллами и золотом. А то и вовсе вместе с ними придут к нашему порогу.

— А у нас пушек и пороха мало, — огорчился Федька. — Медведь, а не пора ли к Максимову наведаться и попросить у них хоть на время их иного, который с металлом творит чудеса? Хоть пяток картечниц из больших труб сделаем.

— Цыц, разбежался!, — прикрикнул на него Бородин. — У тебя пушек и так хватает за глаза! И пороха уже гору намешал из селитры, которую чуть ли не каждую неделю вёдрами из той селитряницы на берегу достаём, за что спасибо Максу. А вот укрепить станки, резцы, подшипники с пружинами на инструментах и тех же станках весьма необходимо. Ну, а будут станки — будут тебе и пушки, нормальные, а не твои стаканы с одним концом заваренным.

— Пока вы там начнёте выпуск «нормальных пушек», нас уже на кусочки разрежут на алтарях!, — запальчиво произнёс Федот, которому явно сильно пришлось не по душе высказывание «стаканы заваренные».

— Помолчите оба, — поморщился Медведь, останавливая зарождающийся спор. — Вы же делите шкуру неубитого медведя… м-дя, прямо каламбур. Кто вам сказал, что Максимов отдаст своего иного, обладающего таким ценным даром? Пусть даже на время. Лично я бы не отдал ни за что или поднял такую цену, что по миру без штанов пустил бы.

— Так у нас вон сколько этого добра, — Федот  кивнул на сверкающую и переливающуюся всеми цветами гору трофеев.

— А кто про  это знает? Заплатим и сразу дадим Максимову мысль, что нас доить можно бесконечно, а то и золотоградцы подключаться, решат на зуб проверить нашу прочность, чтобы добыть себе камней. Не думаю, что у них там большие запасы тикеров, скорее наоборот — они уже растратили большую часть и сидят на голодном пайке.

— Пусть сначала нас найдут, — включился в беседу Павел.

— Хорошо, — согласился с ним Медведь, — пусть так. Но не найдя нас, они решат взяться за Максимова, как только узнают, что у него столько кристаллов появилось. Может, и обломают зубы на нём, может, нет, но как бы там не случилось, лично я не хочу войны между землянами. Нас слишком мало, чтобы грызть друг другу глотки. Лучше пусть будет холодная война, чем кровопролитие. В Золотом правят иные, а иными, как всем известно, становятся только молодые люди, у которых эмоции и личное эго стоит на первом месте. Для них в порядке вещей заварить кашу, а потом думать, как её расхлебывать.

— И что нам тогда делать?, — поинтересовался Бородин. — В чём Стрелец прав, так это в полезности максимовского иного нашему анклаву. Не думаю, что у них, включая Золотой город, так много полезных металлических изделий по сравнению с нами. Но без ремонта и деталей всё это скоро придёт в негодность. Другое дело, если с помощью магии мы увеличим время докапитального ремонта раз в десять или даже сто!

— А в этом нам поможет Максим, — и кивнул, гад такой, на меня.

— Чего?, — удивился я. — Как я могу вам помочь, если даже не видел в лицо вашего иного?

— Иную, если быть точнее. Я же говорил, что это девчонка, — поправил меня Стрелец.

Но я только отмахнулся от его слов.

— Достань нам такого же иного из тех, кто застрял между мирами, пока ещё красная луна на небе, — сказал Медведь.

— Медведь, я вам, что, сотрудник кадров?, — разозлился я. — Как ты себе представляешь этот процесс?

Глава посёлка доброжелательно улыбнулся.

— Максим, не злись. Я в этом процессе вообще ничего не понимаю, но вижу по делам, что возможно такое вполне.

— Вы разберитесь с теми новичками, которые не смогли определить свои таланты, — буркнул я. — Может, они и есть нужные нам крепители.

— Уже разобрались. Они усиливают любо иного процентов на сорок-пятьдесят, причём, чем дольше контактируют с определённым иным, тем сильнее у тех заклинания выходят. Мало того, через несколько дней один из этих иных смог самостоятельно создать огненный шар, — сказал Медведь. — Небольшой, правда.

— Всё равно, это не в моих силах, — отрицательно покачал я головой. — Я толком не могу разобраться в том мире, астрале, блин. Тяну на себя всё, что вижу рядом, а кто это — люди или иные, вижу уже потом, после перемещения.

Ну да, немного скривил истину, но опять же ради пользы себе и народу. Я не надорвусь, и кое-кто не станет пускать слюну на мои способности.

— Хотя бы попытайся, Максим, — продолжил уговоры Медведь.

— Хорошо, я попробую, но ничего не обещаю. Взамен вы вытащите отца Потапа к нам.

— Договорились, — улыбнулся Медведь.

— И кристаллов отсыпьте, чтобы было на что входить в астрал.

— Отсыплем, — улыбка на лице главы угасла. — Ты ещё попробуй перетащить полезных вещей, если с иными не получится ничего. Особое внимание на женские принадлежности, косметику.

— Прокладки, — заржал Федька.

— И прокладки тоже, — невозмутимо подтвердил Медведь. — Если не получится с собственным иным, то придётся сманивать максимовскую, а женщины за духи с помадой, красивое бельё и удобные средства гигиены не то что душу — себя на панель отдадут. Было время, когда из стран Прибалтики ездили девушки на панель питерскую, чтобы заработать денег на корову или тёлку, с которой их потом брали замуж, а без такого приданого им светила только участь старых дев.

— Охренеть!, — охнул Федька. — Правда, что ли? Не знал.

— И особое внимание на станки, инструменты!, — чуть не в один голос произнесли Павел и Борода.

— Будут вам инструменты, — вздохнул я. — Пора вводить карточки на мои услуги и выдавать их буду лично. Глав маг, а пашу как гастрабайтер какой-то! Мои номинальные подчиненные слушаются кого угодно, только не меня и шляются чёрт знает где!

— Максим, успокойся. Никто не лишает тебя твоего титула верховного мага, как говорит молодёжь. Переедем в крепость, укрепимся и начнём стоить лестницу власти. Станешь министром магии, если тебе это принципиально, — сказал Медведь и подмигнул.

— Да ну вас к чёрту, — махнул я рукой на всех. — Пойду к себе, отдыхать и вообще. От меня тут больше ничего не требуется?… Вот и отлично.

На этом для меня совет закончился.

В свой шатёр вернулся с инкассаторской сумкой, наполовину заполненную кристаллами и там разделил аванс на две неравные части. Большую тут же поглотил. После чего смёл получившийся прах в совок и выбросил за порог, меньшую отложил в шкафчик, создав себе НЗ на чёрный день.

Ночью я совершил переход в Астрал, рассчитывая выполнить наказ Медведя и найти ему иных.

В этот раз я оказался в своём родном городе, который видел глазами, как наяву, а не в виде искр и звёздочек.

Что могу сказать о своём первом впечатлении? Всё паршиво. От города остались лишь обломки, почти все многоэтажки разрушены наполовину как минимум. Дороги усеяны обломками, давлеными машинами, сгоревшими, с распахнутыми дверями.

Увидел людей. Почти все они казались восковыми фигурами, слепленными в движении: кто-то кричал, другие порывались куда-то бежать, третьи испугано прижимались к стенам, машинам или приседали к земле, словно ноги перестали держать или почва ходуном ходила под ними.

Мужчины, женщины, дети, старики…

Я старательно вглядывался в них, пытаясь увидеть признаки иных, то самое свечение, которое в тумане предыдущего сна выдавало будущих магов. Но почему-то ничего у меня не выходило.

Вскоре я плюнул на всё и просто выбирал людей по внешним признакам: молодой — беру, много шансов, что станет иным; крепкий мужик, без пуза и с большой спортивной потасканной сумкой — с собой, явно рабочий (и не спортсмен, таких сразу видно), а не менеджер, от такого пользы поселению много; красивая женщина или девушка — становись в строй, нам красавицы нужны, особенно если пальчики без обручальных колец, что сулит избавление от проблем в виде истерик по потерянным детям, что родились в браке.

Честно говоря, девушек я брал из жалости и по симпатии. Не знаю, какая участь уготована тем, кто так и останется в междумирье, может быть, их вернёт на Землю, может их растворит в — как модно пишут в книжках — в Великом Ничто. Всех вытащить мне не под силу — это тысячи жителей! Но когда взгляд падал на красавицу, во мне пробуждалось мужское начало, появлялось чувство, что я один могу её спасти, защитить и закрыть от беды. И я выделял девушку из толпы, ставил свою метку для переноса на Эиксит. С женской частью у нас сильный перебор, от Медведя мне влетит утром после пробуждения (или после того, как приду в сознание) за то, что в жерло тлеющего вулкана подбросил несколько зарядов, но ничего поделать с собой не мог.

Всё происходило само собой: стоило мне подумать, что вот этот мужчина, паренёк или девушка могут стать полезными нашему анклаву, как неподвижную фигуру окутывал туман, наполненный разноцветными искрами, точь-в-точь такими же заполнен драконий тикер в моей груди.

Нахватав полсотни человек, я стал высматривать исключительно молодёжь лт девятнадцати до двадцати-двадцати двух лет и молодых мужчин с детьми возрастом не старше десяти годочков. Про первых, думаю, объяснять не стоит, а вторые… хм, может быть, я излишне жесток, эгоистичен и меркантилен, но отца так станет проще привязать в посёлке, лучше будет работать, сражаться, когда будет точно знать, ради кого он всё это делает. Ну, а если ошибаюсь, то чего уж тут. Вот женщин с детьми я не брал и мужиков тоже, если рядом с ним крутились те, кто мог оказаться его женой. Одинокая женщина может проще перенести перенос (если у неё детей нет), а вот  жена при муже тут же превращается в бабу — тупое, скандальное, неврастеничное создание. Таких примеров у нас в посёлке хватает. Забрать всех? Так тяжело же, как бы не надорваться, а метод тыка может и не дать гарантии, что вот эта дамочка рядом с мужиком в джинсовом костюме, ведущем мальчугана лет семи за ручку, его жена, а не вон та красотка, в пяти метрах позади у коробки мороженщика.

Когда увидел полицейский наряд в «четырнадцатой», припаркованной к городскому банку, то прихватил трёх крепких молодых парней без раздумий, решив, что два автомата и три пистолета, три комплекта бронезашиты что на них имелись, нам всяко пригодятся.

Потом вспомнил о просьбе Бородина, той самой, про станки и комплектующие к ним и решил заглянуть на наш бывший машиностроительный, а ныне и машиностроительный, и оконный, и чёрт знает ещё какой завод, так как множество цехов распродали разным хозяевам.

Мне с моими талантами даже идти не пришлось — хлоп, и я уже стою за центральной проходной.

Здесь разрушений было ещё больше, почти все цеха были разрушены, людей почти не видно, кроме пятерых человек на проходной. Трое из них были вахтёрами — женщина и мужчины возрастом около пятидесяти, один непонятный молодой паренёк в яркой футболке, расписанной множеством слов на английском языке, и мужичок тридцати пяти лет в потёртых джинсах и клетчатой рубашке с короткими рукавом и светлой жилетке, с отвисшими карманами. Последний, скорее всего, водитель китайского грузовичка с удлинённым кузовом, где установлен небольшой манипулятор и стоит… нечто.

Это нечто было закутано в толстый слой брезента до состояния бесформенности. Заинтересовавшись, я не поленился забраться в кузов, даром что он совсем не «камазовский», и стянуть часть брезентовой упаковки.

— Опаньки!

 В кузове «китайца» стояла пушка, точнее, зенитное восьмидесяти пятимиллиметровое  зенитное орудие. Её близнецов можно увидеть почти в любом городе на памятных постаментах. Метров пять в длину и пару в высоту, на четырёх небольших колёсах, рядом с которыми притулились винтовые опорные «лапы». Интересно, Стрелец назовёт меня богом и воздвигнет в мою честь храм, если я ему эту вещь передам?

Ладно, это всё шуточки, главный вопрос для меня в том: нужно ли брать зенитку или нет? Зачем её везут на завод, не в утиль ли, ведь с нашими некоторыми местечковыми чиновниками и такое легко ожидать? Для некоторых моральных уродов нет ничего святого, кроме очередной пачки денежных знаков.

Несколько минут крутился вокруг орудия, полностью очистив  то от «одёжки». По виду — старьё старьём, но видно, что совсем недавно над ним работали, заменили кучу деталей, которые выделяются чёрной и серой грунтовкой, бронзовыми и латунными поверхностями, вот только станина и ствол сильно выделялись старой облупившейся краской на бугристых боках. Реставрация?

Потом хлопнул себя ладонью по лбу и спрыгнул на землю, после чего почти что побежал в здание проходной к водителю, в руках у которого видел тонкий прозрачный файлик с листками бумаги.

Как и думал, там оказались сопроводительные документы на зенитное орудие, которое везли в цех с пескоструйной машинкой для обработки. Вместе с ней ехал представитель нашего городского политехнического института (зачем?!), видимо, тот самый «футболочник».

Пушку я взял вместе с её сопровождающим, без водителя, который мне чем-то не приглянулся. Было в нём что-то такое, от чего меня инстинктивно тянуло отвернуться в другую сторону и вообще быть подальше, если не хочу испачкаться в чём-то гадком.

«Ну, Федя, за это ты меня на руках носить будешь, и станешь моим агентом в Совете», — ухмыльнулся я, представив реакцию Стрельца на зенитку (почти исправную).

Следующим на повестке дня бал магазин косметики, самый большой и знаменитый в нашем городе. Цены на товары в нём зашкаливали, но это только привлекало людей: любой праздник, торжество или просто желание сделать подарок влекли сюда и мужчин, и женщин. Здесь же находились несколько салонов красоты, массажных кабинетов и прочие похожие заведения.

Центр красоты был разрушен на половину, и под обломками укрылась большая часть парфюмерного магазина, в то время как парикмахерские и массажные комнаты вместе с  соляриями сохранились.

Уцелели и девушки — продавщицы, массажистки, парикмахерши, которые набились в один из просторных кабинетов. Все молоденькие и весьма красивые, все как одна на подбор. И потому, хоть и чувствовал я, что энергии в камне осталось совсем немного, но удержаться от того, чтобы не прихватить этих красоток (и ведь мне с ними точно ничего не светило: сначала стресс от переноса, потом вникание в обстановку и на последок информация про мою шши, которая сильно пугала всех женщин в посёлке, которые имели на меня свои виды),  не смог.

Поставив на каждую девушку метку, я пошёл бродить по разрушенному залу, собирая все коробочки, баночки и флакончики, что попадались мне на глаза. В одном из кабинетов увидел стеклянный шкафчик с упаковками определённых вещей, без которых женщины чувствуют себя неловко, именно про них и шутил Стрелец, что потом подчеркнул с полной серьёзностью глава поселка.

Смущает меня такая настойчивость Медведя по поводу духов и кремов, ну, зачем нашему анклаву эта ерунда, когда больше пригодились бы радиостанции, те же китайские двухканалки, которыми завалены павильоны с сотовыми телефонами или пачки гвоздей, саморезов, пилы и ножовки с топорами из хозяйственных магазинов (и пусть по словам Бороды этого добра у нас в достатке)? Но с начальством не спорят, сказал — сделаю, и пусть отвяжется.

Но и Бороде с Павликом тоже кое-что нужно притащить раз уж с заводскими цехами не вышло ничего. Энергии осталось на самом донышке кристалла, но и этого хватило, чтобы в ближайшем магазинчике строительном взять два домашних станка — сверлильный и фрезерный, запас свёрл, фрез, отрезных дисков, резцов и прочего, без чего любой слесарь и токарь, как без рук.

Ну вот, вроде бы всё, что мне заказали, я добыл. Пора выбираться в реальный мир.

Все те вещи и люди с моими метками засветились и превратились в яркие искры, которые разом взлетели в небо. Следом за ними потянуло меня.

Глава 13.

Проснулся с дикой головной болью и тошнотой. По привычке позвал шши:

— Сильфея!

И тут меня как под ледяной душ сунули, когда я услышал незнакомой чуть хриплый мужской голос:

— Он очнулся! Эй, все сюда!

Открыв глаза, я увидел стоящих надо мной пятерых людей — двух мужчин и трёх молодых симпатичных женщин.

«Ещё бы им не быть симпатичными — сам выбирал же», — промелькнула мысль в разламывающейся на куски голове.

— Вы кто?, — спросил я. — Как здесь оказались, где…

И тут до меня дошло, что нахожусь я не в своей палатке, а в джунглях. Лежу на куче листьев, поверх которых кто-то кинул матерчатую тонкую куртку, сверху свисают лианы с деревьев, жужжат и стрекочут насекомые. Поют птицы, вдалеке покрикивают животные.

— Твою!…

С ругательством я подскочил с земли и принялся озираться по сторонам, не обращая внимания на отшатнувшихся от меня людей.

— Всё, приплыли, — прошептал я, когда понял, что первое впечатление было настоящим. — Но как так-то?!

— Молодой человек, вы можете что-нибудь сказать про это место? И кто вы?, — очень вежливо спросил меня мужчина лет тридцати с небольшим в светлых брюках, белой майке и с рубашкой, повязанной вокруг пояса за рукава.

— На другой планете, — буркнул я. — В джунглях полных людоедов.

Ну, а что? Подготавливать их по всем правилам? Так у меня времени нет, чёрт знает, куда меня с ними занесло, может быть, сию минуту к нам подкрадываются дикари или уже обложили и ждут только сигнала.

Кто-то фыркнул, другой произнёс фразу, смысл которой сводился к констатации у меня тяжелейшего психического заболевания.

— Простите, молодой человек, как вас зовут?, — поинтересовалась одна из женщин.

— Максим.

— Максим, вы знаете, что с нами произошло? Просто, вы один из нас единственный отличаетесь внешним видом.

Я только хмыкнул. Ну да, тут все в уличной одежде, привычной нашему Н-ску, в меру загорелые, а я мало того что в одних трусах стою (в чём спал, в том меня и перенесло), так ещё и загар такой, что с туземцем можно спутать.

— Я уже сказал, что случилось, и где находимся. Во всём вините то т московский НИИ, который у нас с недавних пор работает. Я появился чуть раньше вас, хотя под взрыв городе попал одновременно с вами. Почему так произошло — не знаю, я не учёный…

И я в течении десяти минут выдал всю раскладку по местным реалиям.

— Да это всё бред!, — заорал кто-то из-за спин людей, окруживших меня очень плотной толпой. — Это всё какое-то шоу, давайте посмотрим получше и найдём камеры! И за это в суд подадим на ваших хозяев, Максим, или как там вас зовут. Да я бы ещё поверил в опыты НИИ, но вы совсем заврались, когда про какую-то магию стали нести чушь!

— Поищите, конечно, только советую сломать сначала длинную палку и следить за кустами, лианами и землёй, куда ногу собираетесь ставить, а то тут столько всяких тварюшек живёт, от змей до ядовитых муравьёв, что скорее их найдёте на свою голову, чем камеры. Вы вообще представляете в каких широтах находится наш город и сколько от него до ближайших тропиков?!, — под конец я уже кричал во весь голос, злясь на тупость людей и задержку, которая может стоить многим жизни.

— Нас усыпили! Или загипнотизировали!

— Да кто будет тратить на вас такие деньги?!, — взорвался я. — Вы тут поп-дивы и прочие таланты эстрады? Да…

И в этот момент совсем близко среди зарослей взлетела с испуганными криками стайка птиц, заставив сердце упасть в живот. Наверное, моё лицо было очень выразительным, потому что все ближайшие слушатели побледнели следом за мной и уставились в сторону шума.

— Что случилось?, — тут же набросились на меня с вопросами люди спустя десяток секунд после паники

— Я вам говорил про дикарей, говорил про иных, и забыл сказать, что самыми лакомыми у них жертвами считаются именно иные. И мне бы очень не хотелось попасть в их руки, — от представленных перспектив я невольно передёрнулся и покрылся гусиной кожей, несмотря на царящую тут жару.

— Я смотрю, вы нам о многом забыли сказать, — с сарказмом и злостью произнёс крепкий мужчина, протолкавшийся из задних рядов ко мне.

— Всё, что вам нужно знать, я сообщил, остальное услышите в посёлке.

— И где он этот посёлок?

Я вздохнул и честно признался:

— Не знаю. Меня почему-то перенесло вместе с вами в джунгли, хотя должны были оказаться в окрестностях посёлка.

— Да он совсем заврался!, — заорал здоровяк, потом неожиданно подскочил ко мне и протянул руку вперёд. Что он хотел сделать — схватить, ударить, толкнуть или просто напугать — не знаю, но отреагировал, как на агрессию, уклонившись назад и вбок и левым кулаком нанеся удар в челюсть снизу вверх.

— Ах!, — ахнула женская половина, когда мужчина громко клацнул зубами, сильно вздрогнул всем телом и мешком с картошкой упал под ноги окружающим.

— Вот же чёрт!, — выругался я. — Посмотрите кто-нибудь живой он хоть?

Тут вдруг ещё заплакали дети рядом, раздались испуганные вскрики.

— С дороги!, — рявкнул я и, расталкивая толпу, быстро направился в сторону криков. Ничего хорошего там не увидел: на земле лежали двое, парень и девушка, у обоих посиневшие лица, белая пена на фиолетовых губах и мелкий тремор тела. Рядом сними суетились несколько молодых людей, перетягивали ремнями и платками, свернутыми в жгуты, ноги, кто-то прицеливался перочинным ножичком к лодыжки девушки.

— Что тут у вас?, — спросил я.

— З… змея, — чуть заикаясь ответил тёмноволосый с длинной стрижкой до плеч паренёк. — Н-не замети-или, а она ужали-ила Петра, а-а Све-ета бро-оси-илась и то-оже укуси-или её. Что-о де-елать?

И с надеждой посмотрел на меня.

— Ничего, — хмуро ответил я. — Без противоядия они проживут минут десять, жгуты и надрезы не помогут, у местных гадин яд быстродействующий. Во на хрена вы попёрлись куда-то?!

— По-осмотреть…

— Стой, Вить, я сам расскажу, — остановил заикающегося его товарищ, который только что закончил вертеть палочкой тонкий ремешок от, скорее всего, дамской сумочки. — Мы решили разведать окрестности. А что нам ещё оставалось делать?

— Давно вы здесь?, — спросил я. Этот вопрос бы нужно было задать самым первым, но что-то у меня всё из головы вылетело.

— Часа четыре уже. Пришли в себя почти все разом, только ты лежал пластом и не реагировал ни на что. Вон, духи ядреные тебе чуть ли не в нос заливали вместо нашатыря, а тебе по барабану. Вот и придумали пройтись по окрестностям. Пошли несколькими группами, потом сошлись вместе, так как в этих зарослях легко потеряться да и вообще…, — тут чуть помедлил. Потом признался, — и страшно было. Ты бы не испугался?

— Испугался бы, — согласился я с ним. — Но нужно было сидеть и ждать хотя бы спасателей, чем бродить мелкими кучками по джунглям.

— А ты кто?

— То есть?, — опешил я. — только что же всем рассказал.

— А мы только что подошли.

— так это вы спугнули тех птиц?, — дошло до меня.

— Ага, хотели подбить парочку, чтобы поджарить, а то уже есть охота, да и детям не мешало бы перекусить.

— Ты можешь им помочь?, — парень кивнул на укушенных.

— Нет, сейчас им уже никто не поможет, только целители, но таких даже в моём посёлке нет, — с грустью ответил я и отрицательно покачал головой.

Буквально на наших глазах двое молодых людей умерли.

Но даже это не заставило многих скептиков поменять свои взгляды на происшедшее. Скорее только сильнее разозлило, заставило плеваться желчью в мою сторону. Словно я виноват в их бедах… виноват, конечно, но в малом. В противном случае им могло быть ещё хуже, когда через сколько-то месяцев их выбросило бы  в одиночку или малой группой невесть где.

— Нам нужно уходить, пока сюда не пришли враги, — сказал я, как только отравленные испустили дух. Момент этот никто не пропустил: парень и девушка вытянулись в струну, потом совсем немного выгнулись вверх и обмякли. — Иначе мы все позавидуем им. У кого есть дети, то  подумайте об них.

Двадцать минут понадобилось людям. Чтобы принять решение. Разделились все на два неравных лагеря — одна часть была «за» моё предложение, вторая против, с упорством ослов считая, что всё это лишь розыгрыш и не более. Даже смерть людей не пошатнула их мировоззрение, а у парочки я даже заметил алчный огонёк в глазах и их голоса звучали предвкушающее, когда кричали про суд и компенсацию.

Со мной отправились почти все родители с детьми, большая часть молодых девушек (красавицы из салона поголовно вошли в это число) и десять парней. Вмести с детьми набралось сорок восемь человек. И чуть больше полусотни остались на месте «высадки», среди россыпи парфюмерии и рядом с зенитной пушкой.

Одна из девушек отдала мне короткую джинсовую курточку, из которой соорудил себе обмотки на ноги, кто-то из мужчин передал рубашку, чтобы я прикрыл тело.

— Куда идти?, — спросил кто-то из моих, хм, последователей.

— Туда.

Ответил твёрдо, уверенно, хотя у меня этой уверенности не было ни грамма. Ориентировался по солнцу, полагая, что в нужной стороне течёт река, добравшись до которой можно потом выйти к полуострову с крепостью.

— Вот с этой лианы можно пить воду, — указал я на знакомые побеги, с которыми познакомился несколько месяцев назад благодаря неуклюжести Катьки. Интересно. Как она и прочие ребята поживают и поживают ли они? Не наведались ли к ним пигмеи после того, как меня и Толика схватили? А ещё могли передраться между собой, обвинить во всех грехах нас, вселенцев-попаданцев. У меня на сердце с каждым днём всё тяжелее и тяжелее, когда про потерпевших кораблекрушение вспоминаю, а Медведь всё никак не желает отправить туда экспедицию.

Напившись, все почувствовали себя намного лучше. К этому времени и нервное состояние, последовавшее после Переноса, уже схлынуло.

— Ещё бы поесть, — вздохнул один из парней, шедших рядом со мной в голове колонны.

— Смотри по сторонам, может, что-то найдётся, — предложил я. — Пока сам ничего знакомого не вижу, но мало ли, вдруг пропускаю просто. Можно змей сбивать, потом поджарим на привале.

— Офигеть — есть змей, — пробурчал он. — А до посёлка долго? Может, потерпим, и там нас накормят?

— До посёлка очень далеко. Нам сейчас самое главное, это выйти к реке, а там уже будет проще сориентироваться.

— Хе, ты сам не знаешь, где мы?, — удивился собеседник.

— А ты видишь тут надписи с координатами, улицами и номерами домов?, — съязвил я. — Да тут каждая третья лиана похожа на соседнюю, как две капли воды, а каждое пятое дерево можно перепутать с первым. Тут, блин, джунгли!

— Извини, — смутился собеседник, потом протянул руку, — меня Владом зовут!

— Макс, будем знакомы.

Тот энергично встряхнул мою ладонь, сжав с меру сильно, не выдавливая. Как некоторые чудаки, кости из-под ногтей.

— Макс, а что ты говорил про магию? Это правда?

— Угу, — кивнул я, — истинная правда. И среди вас есть будущие маги.

— И я, например?, — живо заинтересовался он, рядом идущие невольно ускорили шаг и стали подходить поближе, чуть ли не наступая на пятки.

— Можешь и ты. Извини, Влад, — развёл я руками, — но я в этом не разбираюсь.

— Но ты же иной, ведь так?

— Иной, но инициацию прошёл в таких условиях, что врагу не пожелаешь. Да и не сразу я понял, что могу магичить.

— А вы сильный иной, Максим?, — спросила одна из салонных красавиц, жгучая высокая брюнетка с точёной фигуркой и высокого роста. — Ой, простите, меня Элей зовут.

— Смотря с какой стороны смотреть, — широко улыбнулся я. — Огонь и молнии метать метать не могу, ураганы создавать тоже, а такие маги у нас имеются. Зато я в другом способный, за что меня ценят, и из-за чего  стою над прочими иными. Позвольте представиться — главный маг медведевского посёлка!, — я повернулся к девушке и изобразил мушкетерский поклон, помахав ладонью, словно в той была зажата шляпа с пером. Только сделав, я понял, что решил банально распушить по-павлиньи перья перед красивой девушкой. Аж стыдно стало от такого пацанства.

— Свистишь?!, — улыбнулся Влад.

— Придём домой — убедишься.

— Понял?, — ткнул его в бок сосед. — Будешь выделываться и если станешь магом, то твой начальник тебе еще припомнит.

— Максим, а вы сейчас можете что-нибудь наколдовать?, — спросила Эля, озвучив мысли всех без исключения. По-моему, даже у детей глаза загорелись, когда они услышали эти слова.

— Сейчас нет, мне нужно заснуть для моей магии.

— Ты сноходец?!, — аж подскочил один из молодых парней.

— Если можно так назвать мою магию, то да, — согласился я с ним.

— Я книгу читал, как одни попаданцы получили особые способности входить во сны других людей и сражаться в астрале с чудовищами, духами, демонами и даже богами. Они там самыми сильными были!

— Сражаться во сне мне толком не приходилось, для меня будет ближе старый голливудский фильм, где люди во сне меняли реальность, создавали собственные миры, куда затаскивали спящих людей и делали с ними что хотели. Или тоже самое проворачивали в чужих снах. Я же могу изменить человека в реальности, находясь в своём сне, могу достать многие вещи, которых здесь нет, в этом мире нет.

Молодёжь о чём-то зашушукала промеж себя, давая мне небольшую передышку, во время которой я зашиб толстую змею, свисавшую с ветки над нашей тропой. Будет теперь что пожарить во время будущего привала, хотя бы детям по кусочку мяса, похожего на куриное.

— Максим, а тот наш товар, который валялся на поляне, где мы все оказались, и пушка то же, имеет к этому отношение?, — спросила Эля. Вопрос про то, а не имею ли я отношение к их переносу, повис в воздухе двухпудовой гирей, готовой сорваться прямо на мою голову. Вот же дал Бог мне умную брюнетку.

— Угу, имею самое полное отношение. Как уже говорил, вы зависли где-то там, — я махнул рукой в небо, а точнее в кроны деревьев, нависшие над нашими головами в несколько ярусов, в два так точно, — в то же время нас, самых первых попаданцев сюда выкинуло несколько месяцев назад. Глава посёлка дал указание перетаскивать людей из, скажем, астрала, чем я и занимался. Попутно имелось и второе задание — сбор полезных вещей, которых у нас днём с огнём не найдёшь.

— Духи и помада — из категории полезных?, — удивился кто-то из спутников, шедших рядом со мной.

— Ещё какие. У нас в посёлке столько женщин, что я просто удивлён, как под матриархатом не оказались. Условия не ахти, скажу честно, вот и приходится задабривать парфюмом да прокладками разными. Прошу простить за подробности. Плюс, это очень хороший меновой товар с другими анклавами землян.

— А где мужчины?, — полюбопытствовала всё та же брюнетка. — А кого среди магов больше — мужчин или женщин?

— Мужчин, наверное. Знаешь, я как-то не считал.

— А ты точно главный маг?, — хитро улыбнулась Эля.

— Точно, точно. И если намекаешь, что я обманываю или очень плохой начальник, раз не знаю своих подчиненных, то тебе сначала нужно пожить у нас. Только глава, которого мы зовём Медведем, сидит в штабе, а все прочие начальники носятся сломя голову по округе или стоят у станков. У меня и вовсе из-за спецификации Дара происходят выпадения из реального мира, иногда аж на несколько дней. Я потому и провалялся столько сегодн, что перенапрягся, когда вытащил вас в реальный мир.

— Но что с мужчинами, почему женщин больше?

— Опасно здесь. Очень. Только на днях закончили чистить крепость от зомби. Люди гибнут постоянно — на охоте, в боях с дикарями, на разведке.

На несколько минут все замолчали, ошарашенные моими словами.

— Настоящие зомби? Здесь и такое есть?, — наконец, произнёс Влад.

— А вампиры существуют?, — крикнула одна из девушек из середины колонны.

— Женить его на себе хочешь?, — кто-то хохотнул. — Сумерек пересмотрел кто-то.

— Дурак!

— Про вампиров ничего не знаю, — ответил я правду. — Мы в этом мире совсем недавно, информацию приходится получать с потом и кровью, чаще всего с кровью. Вот и ответ на твой, Эля, вопрос, почему мужчин меньше женщин.

— А у вас женщины не воюют?, — спросила девушка.  — Хотя бы те же маги-женщины?

— Воюют, конечно, но вот мало их у нас, мужчин больше.

— Женщин-магов?

— Иных, мы называем наших магов иными. Нет, женщин-иных хватает, но мало именно боевых специальностей, в основном все мирные — травница есть, есть девушка, которая может скрепить между собой любые материалы или придать им другую форму. Из боевых — только разведчица.

— Это кто?

— Становится незаметной и очень ловкой, хоть на стену заберётся в таком состоянии. И её не видит почти никто.

— Здорово!, — воскликнул кто-то из парней. — Мне бы таким стать!

— Чтобы в женскую баню залезать?, — засмеялись сразу несколько человек.

— Да ну вас, — насупился тот. — Ничего вы не понимаете. Небось, никто в варика не играл ни разу, не знаете, что может сделать тёмный ассасин под пологом тени.

Разговор плавно переместился с вопросов ко мне, на предположения, кто кем станет из иных, если у него найдёт нужные способности. На полном серьёзе несколько человек утверждали, что игровая зависимость, кто гонял каким именно персом, будет играть немалую роль.

Пока народ чесал языки, я прибил ещё трёх змей, одна была огромной — метра два в длину и толщиной в центре тела с мой бицепс, причём змея была ядовитая, о чём говорили два внушительных чуть загнутых клыка на верхней челюсти. Ради интереса я ткнул пастью в дерево и присвистнул, увидев две прозрачные струйки, стёкшие по коре:

— Однако!

Яда вытекло  больше чем на столовую ложку! Его хватит слона убить, не то, что человека. И самое главное, твари и не думали уходить с дороги огромного количества людей, создающих шума больше, чем те же слоны. Наоборот, ждали нас, чтобы атаковать. Меня по каким-то причинам они игнорировали, подпускали чуть ли не в плотную к себе, после чего получали палкой по голове и падали на землю, чтобы потом лишиться головы и повиснуть страшным украшением на палку с расщепленным концом, который как прищепка зажимал три толстых тушки гадин.

— Зачем тебе змеи? Неужели и в самом деле хочешь их есть?, — с ужасом и брезгливостью спросила Эля.

— Угу, — подтвердили её догадку. — Ещё добавку попросишь. Но пойдут они детям, на всю нашу толпу не хватит, а делить по крошечке не хочу, только аппетит дразнит, ни вашим и не нашим.

— А почему мы так медленно идём? Боитесь пропустить змей?

— Эля, можно на ты, я не обижусь. Почему медленно, хм, ну-у, и боязнь змеиного укуса не последнее место играет, но в основном жду наших людей, которые не пошли с нами.

— Так они же там остались, ждать помощь, разве нет?, — удивилась девушка.

— Остались, но сколько они просидят на попе ровно? Часа два-три, потом опять начнут спорить, ругаться, поймут, что за ними никто не торопится приходить… не дай Бог, конечно, опять кто-то под змеиный укус подставится. И уже после этого обязательно кто-то да сорвётся по нашим следам, за ним другие и так, пока все не уйдут. Останутся человек пять, самых глупых и упёртых.

— А почему вы тогда не остались с ними? Все вместе и ушли бы.

— Эля, забыла, что мы на ты?

— Ой, простите… прости.

— Ничего. Насчёт того, почему я так быстро ушёл… как бы покороче и доходчивее…

— Я не дура, Максим! -  с обидой произнесла собеседница.

— Извини, я не хотел обидеть, просто подбираю слова, чтобы и самому не запутаться. В общем, оставаться на месте опасно было по нескольким причинам. Первая, я, в самом деле, очень боюсь дикарей, против них та троица полицейских со своими автоматами не помогут, а их самих в первую очередь или убьют, или выведут из строя, в этом пигмеи доки. Вторая, если бы я остался там, то вскоре разгорелся бы конфликт, где ударом в челюсть не обошлось, вполне могло дойти до поножовщины. Все бы обвиняли меня, часть тех, кто ушёл со мной, начали сомневаться и остались бы, а так на скорости, когда времени поразмышлять не осталось, а мысли об опасностях, что услышали от меня, уже вовсю крутились в головах, я сумел забрать почти половину народу. Обычная психология.

— Понятно, — задумчиво сказала девушка.

Через полчаса я громко сообщил:

— Привал!

Мы очень удачно вышли на просторную поляну, заваленную крупными камнями, наполовину заросшими травой. Возможно, столетия назад здесь была некая постройка из булыжников, но сейчас от неё остались только кое-как отесанные камни, рассыпанные на пятачке метров в сто квадратных, закрывших собой землю и не давших пустить кори деревьям и крупным кустарникам. А может и вовсе под ними скрывается слой бута или заливного фундамента, оказавшегося не по зубам местной флоре.

Сам обошёл всю площадку, потыкал палкой в щели между камнями, согнал несколько ящериц и пару мелких неядовитых змей, прибил ещё одну опасную  гадину, которая и не думала уползать с нагревшегося камня, хотя я пару раз стукнул палкой по месту её лёжки.

Расположив народ, я с парой помощников отправился к деревьям за топливом и водой, знакомыми лианами-бурдюками.

Дрова нашлись только сырые или трухлявые, пропитавшиеся влагой до состояния кухонной губки, при мойке посуды. К сожалению, альтернативы им не было, пришлось брать и тащить на поляну.

Пока другие возились с розжигом, постоянно сквозь зубы и шёпотом из-за присутствия детей матерясь, я начал потрошить змей.

Стянул с каждой кожу чулком, разрезал живот и выбросил внутренности подальше от места стоянки, чтобы не приманить насекомых и мух запахом. После чего сходил в джунгли и там нарезал тонких прутиков для будущих шампуров.

Наконец, костёр разгорелся, громко потрескивая на всю округу сырыми поленьями и зверски бросаясь искрами во все стороны.

Большая часть детей, за ними и взрослых отказались от змеиного мяса, которого набралось около шести-семи килограмм. Усталость и голод не успели вытравить из них цивилизацию.

«Сами себе злые терминаторы», — подумал я, вгрызаясь в сочный кусок мяса, поджаренного на прутике. К этому завтракообеду ещё бы соли или специй, а то пресное мясо даже в пустой желудок лезло с мыслями неудовольствия в голове. Привык я к вкусной еде в последнее время, даже в выходах в джунгли и то ел хорошо и без ограничений.

После еды всех предупредил, что попробую связаться со своими и позвать на помощь, заодно узнаю, где мы оказались.

Свои любимые наушники заменил мхом, надерганным с деревьев и подсушенным на камнях рядом с костром. Натаскал больших листьев в качестве кровати, наломал палок и связал макушки лианами, поставив свободные концы на камни, раздвинув на ширину восьмидесяти сантиметров, после чего накрыл всё теми же листьями. На этот шалаш потратил минут сорок, отказавшись от посторонней помощи, опасаясь, что неуклюжие земляне наступят на змею или сколопендру.

— Ведите себя тихо, следите по сторонам, а не за мной. В случае какой опасности немедленно будите меня. По кустам не шляйтесь, вон я вам оставил палок с лианами и листьями, свяжите себе туалет и ходить по нужде в него.

— А если не очнёшься?, — спросила Эля.

— Очнусь, куда я денусь… в любом случае, ждите моего пробуждения. В заросли без необходимости не удаляйтесь, терпите жажду. Мяса немного осталось, и я вам советую его съесть, хоть с закрытыми глазами, потому как силы вам будут нужны для дороги.

После этого напутствия, я забрался в шалаш и удобно в нём устроился, наслаждаясь прохладой, идущей от толстых свежих листьев.

Минут пятнадцать я старательно входил в транс, буквально чувствуя всем телом десятки направленных на меня глаз и хоть кол им теши на голове, но им был интересней я, чем гипотетическая опасность, скрывающаяся в джунглях.

Глава 14.

Уснул я незаметно, почти сразу же оказавшись в густом тумане. Себя я никак не чувствовал, не видел даже кусочка тела, словно, кроме мыслей в этом месте ничего существовать не может.

Единственное, что ощущал — свой камень с крохами энергии. Откуда-то знал, что у меня не хватит сил на разведку, ну, а буде я рискну, то проваляюсь несколько часов без сознания. Не мог и связаться по той же причине ни с кем из посёлка, чтобы сообщить о себе. Хотя…

— Сильфея!, — позвал я и ничуть не удивился, когда девушка появился передо мной через мгновение. Наша связь почти не нуждалась в энергии камня. И вот она в этом месте была осязаема и в своём теле.

— Тронк’ра!!!

— Тихо, тихо, чего раскричалась?, — улыбнулся я шши. — Что происходит в посёлке?

— Медведь всех поднял на уши. Отправлены во все стороны поисковые команды, разведчики обследуют все подступы к посёлку — они думают, что тебя выкрали иные Максимова или Золотого города. Свернули работы в крепости и забрали почти всех солдат и рабочих из неё на прочёсывание джунглей.

— Украли?, — удивился я. — Ты же всегда рядом со мной и видишь любого скрытника! Не сказала Медведю, что тут враги ни при чём?

— Сказала, но он не поверил. И я сама…, — девушка опустила взгляд под ноги, — …виновата.

— Почему?!

— Я не знала, что случилось с тобой, тронк’ра. Я чувствовала тебя в палатке, и вдруг ты пропал, вновь связь появилась только сейчас.

Я даже подался всем несуществующим телом вперёд и торопливо спросил:

— Ты знаешь где? Чувствуешь меня?

Она кивнула:

— Да. Очень далеко от посёлка, ближе к крепости, на другом берегу реки.

— Вот же, зараза… а насколько близко к крепости?

— И до неё тоже очень далеко, много дней пути, тронк’ра. Прости меня, я не могу сказать точнее, я очень плохая шши, — и девушка упала на колени, наклонив голову и подставляя шею как в первое наше знакомство.

— Эй, эй, хватит тут дурью страдать!, — прикрикнул я. — Встань живо. А теперь скажи, где точнее от крепости, выше или ниже по течению реки?

— Ниже, намного ниже.

— М-да… скажи Медведю, чтобы не распыляли силы и не рисковали зазря.  Спускайте на воду большие лодки. Садись в одну из них и плывите вниз, ориентируйся по нашей связи…

И тут меня выбросило из сна.

— Максим! Максим!, — кто-то кричал над самым ухом и теребил меня за ногу.

Из шалаша я вылетел пулей, разломав тот на части и с несколькими палками, повисшими на моей голове.

— Что тут случилось?!

И тут я услышал, как совсем рядом прозвучало несколько негромких пистолетных выстрелов, и следом раздалась короткая автоматная очередь.

— Что это?, — встревожено спросил меня какой-то мужчина, к которому жались сразу два ребёнка, мальчики лет пяти и шести.

— Нас догоняют потеряшки, — хмуро ответил я. — Вот только кто-то у них на хвосте висит. Так, идём за мной, нечего тут сидеть на всеобщем обзоре.

Спрятались в кустах на противоположной стороне поляны с руинами относительно выстрелов.

Как обычно и уже привычно для местности этой, здесь сидел пара крупных ползучих гадин с ядовитыми зубами, не желающие никуда уходить и сильно горевшие желанием вонзить клыки в кого-то из землян.

Сбились в тесную группу, практически плечом к плечу.

— Лечь бы, а то пальнут не глядя по кустам случайно и зацепит кого, — предложил какой-то мужчина.

— Дельная мысль, — согласился я с ним. — Народ, ложитесь, а то при такой скученности одна пуля пару из нас убьёт. А расходиться нежелательно, так как времени у меня нет, чтобы осмотреть тут все заросли.

Через десять минут на полянке показались несколько человек из той группы, что не пошли со мной после переноса. Один из них был полицейским с автоматом.

— Эй, люди!, — мужчина в белой футболке и джинсовой жилетке приложил ладони рупором к губам и громко прокричал обращение. — Э-ге-гей! Вы где? Подождите нас!

Никто из окружающих меня людей не ворохнулся, даже дети притихли, словно, мыши под веником.

— Так, лежите и не отсвечивайте, — прошептал. — Пойду поговорю с ними.

— А если они стрелять начнут?, — испуганно прошептала Эля, как специально залегшая рядом со мной и тесно прижавшаяся ко мне всем телом. — И там мент, а я их не люблю, хороших людей среди них нет.

Кто-то из ближних к нам что-то недовольно проворчал. Но тихо и невразумительно, я так и не разобрал ни словечка.

— Я проползу по кустам вон туда, — кивком головы указал в сторону подальше от моих спутников. — А вы молчите.

Группа с автоматчиками немного потопталась на краю поляны, потом медленно подошла к остаткам нашего костра и моего шалаша. Один из них присел на корточки, потыкал палочкой в дымящиеся уголки, потом в куски жареного змеиного мяса.

— Да вы же рядом где-то! На***я прятаться, мы же свои, к вам хотим примкнуть?!

— А зачем стреляли?, — крикнул я, оказавшись на своей новой позиции.

Преследователи тут же подскочили на ноги, полицейский даже повернул автомат на мой голос, но тут же опустил его стволом в землю.

— Оружие уберите!

Как раз в этот момент из зарослей стали выходить прочие земляне, спутники моих собеседников.

— Извини, он не специально, просто, нервные все стали в этих джунглях! Ты выйдешь?

Я замолчал на добрых пять минут, размышляя над вопросом: идти или нет. А, ладно, рискну, надеюсь, там не дураки, уже должны были понять, что без моих знаний им не выжить.

— Оружие в мою сторону не направлять или я сразу уйду в заросли, и хрен вы меня больше увидите!, — крикнул я и медленно поднялся с земли. Постоял. Помаячил с минуту на глазах у них, после чего не спеша и стараясь сохранить невозмутимый вид, направился к ним.

— Давай ещё раз знакомиться?, — произнёс с улыбкой на губах один из новоприбывших и тот, кто несколько часов назад был категорически против верить мне. — Александр Сергеевич, как Пушкина звали-величали.

— Максим, — пожал я протянутую руку и потом, не выпуская ладонь, поинтересовался. — Сколько?

У того в первую секунду мелькнуло в глазах недопонимание, потом дошло:

— Четверо уже погибли, ещё трёх несём на носилках. Первых змеи укусили, а эти съели ягод и наступили на какого-то жука, тот в пятку девчонку укусил. Ходить не могут, то и дело впадают в бессознанку. Ты можешь им помочь?

— Нет, Александр Сергеевич, не могу. Сутки продержатся, тогда, может, и выживут.

— А что будет через сутки?, — живо поинтересовался он. — Дойдём до вашего поселения?

— До поселения вряд ли, но либо помощь придёт, либо… хм, об этом пока рано говорить.

— А помощь знает, где мы?

— Знает, я… я связывался со своими и теперь примерно знаю, где мы.

— У вас рация есть?!

— Я уже говорил про некоторые способности, которые получают люди в этом мире, помните? У меня есть способность иногда связаться с товарищами. К слову, дикарей нам можно не опасаться, а вот зверей и насекомых — очень.

— Они страшнее людоедов?, — искривил в недоверчивом жесте левую бровь «пушкин».

— В этом месте страшнее, — подтвердил я. — Находимся мы на противоположном берегу реки по отношению к нашей крепости и городам пигмеев-дикарей. Здесь, почему-то, вся фауна относится крайне агрессивно к нам, землянам. Однажды парочка антилоп, которых уже видели в качестве жаркого, забили рогами и копытами несколько человек, несмотря на все их палки и самодельные копья. Потому-то и нападают на вас змеи и жуки…

— Ещё обезьяны какие-то, — вставил фразу самый старший полицейский из наряда. — Забросали нас камнями и палками, у половины шишки и ссадины. Вроде павианы, но чудные какие-то.

— Обезьяны?, — хмыкнул я. — Ну, тут джунгли…, — и резко замолчал ошарашенный внезапно пришедшей мыслью.

Из объяснений Сильфеи понял, что находимся на другом берегу реки, чем крепость и неподалёку от берега моря или океана. Потом вспомнил про свои редкие терзания по поводу земляков,  всех видов: со стороны Марка, и со своей, по линии вселения душ землян. Слова полицейского напомнили историю про подстреленную обезьяну во время поиска воды, которую потом поджарили. Что если, чисто гипотетически, драконий тикер последовал желанию подсознания и при спасении землян из астрала перенёс меня поближе к другим землянам, с кем меня выбросило на берег этого мира?

— Что с тобой?, — насторожился Александр Сергеевич и нервно оглянулся по сторонам.

— А? Да так, мысли только что собрались в кучу, — пришёл я в себя. — А где вы этих обезьян видели?

— Вон там, — махнул куда-то в сторону сотрудник полиции. — Там развалины заприметили, решили посмотреть. А на подходе нам на головы посыпались сверху камни с палками.

— Это по ним стреляли? Далеко это место?

— Ага, по ним, — кивнул он в ответ. — А идти где-то с километр, может, полтора. Точнее не скажу, так как в этих зарослях не поймёшь сколько прошёл.

— Так, — задумался я и повторил ещё раз, — так… нужно посмотреть эти развалины, если там есть родник, то…

Родник, про который рассказал мне давным-давно Блан, мы хоть и не быстро, но нашли. Стрелять по обезьянам или, как их назвал некогда Хендрик «собак, что по деревьям лазают», не пришлось — они попрятались в кронах, притихли, подозреваю, что из-за моего появления. Уже давно заметил, как меня игнорирует или опасается местная живность, особенно на этом берегу. Видимо, чуют во мне гораздо более сильного, как бы выразиться, мутанта с особенностями, которых в этих краях полно, но сильнее меня нет.

— Море?!, — воскликнул кто-то недоверчиво, когда наша группа без неприятностей вышла на скалистый берег, под которым в сотне метров ниже бились морские волны.

— Или океан, — подхватил второй. — А что это на самом деле, Максим, вы знаете?

— Без понятий, — честно ответил я. — Когда выбросило меня где-то в этих местах, то думал, что океан, но чуть позже появились сомнения, всё указывает, что это море.

— А ваш посёлок где-то здесь, если выбросило в этих местах?

— Мой посёлок отсюда очень далеко. Пешком мы вряд ли найдём дорогу, но есть кое-что другое и то нам изрядно сократит путь.

— А…

— Всё потом, — не очень вежливо перебил я вопрошавшего, опасаясь, что сейчас исчезну под лавиной вопросов окружавших. — Сейчас нужно внимательно следить по сторонам. Где-то в окрестностях должен находиться небольшой посёлок местных жителей с разбившегося корабля. Люди там нервные подобрались и суеверные, запросто сначала выстрелят из мушкетов, а потом попросят у Бога прощения.

— А какой же здесь век? Дикари в джунглях, у местных мушкеты…

Я сморщился и отмахнулся, показав пальцем на ухо, мол, слушайте. И пока все нервно вертели головами и прикладывали ладони к ушам, увеличивая способность принимать дальние звуки, я немного вырвался вперёд, оторвавшись от любопытных.

Само собой возникло ощущение, что я только вчера ушёл из этих мест… только вчера карабкался с Бланом и недовольным Хендриком по скале, помогал девчонкам искать воду, разжигал огонь в темноте, слушал незлую девчачью перепалку.

Скоро должно показаться место подъёма и давнего лагеря. Я уже сейчас решал про себя задачу, что делать: спуститься к воде и посмотреть на место, где несколько месяцев назад меня выбросило с десятками других людей на берег или пройти мимо, направившись сразу к пирамиде с порталом, чтобы зазря не рисковать своими спутниками.

— Марк?!

Чужой удивлённый голос я услышал раньше, чем увидел самого воскликнувшего.

Я не сразу вспомнил имя молодого парня, вышедшего из кустов в десяти метрах впереди.

— Пшер?

— Ага, я. А ты откуда… и кто эти люди?, — собеседник с опаской смотрел на толпу за моей спиной. Мои спутники в свою очередь с любопытством и подозрением всматривались в полуголого с длинными космами на голове человека.

— Максим, о чём он? На котором языке вы разговариваете?, — спросила меня Эля.

— Это Пшер, мой знакомый… долго объяснять, Эля. Меня он и его товарищи знают, как Марка, — ответил я и вновь обратился к парню. — Пшер, а где все? Кто сейчас главный? Лойд? Миссис Харис? Эльза Макрел?

— Эльзу убили, — хмуро произнёс тот. — У нас старшим Блан… давай я тебя к нему отведу, а он всё расскажет тебе.

— А далеко идти? Со мной дети, сам видишь, им спускаться и потом подниматься по скале тяжело, легко могут сорваться.

— Мы ушли с берега уже давно, когда ты и прочие пропали. Сейчас живём в старых руинах здесь неподалёку. Сам всё увидишь, если пойдёшь.

— А ты куда шёл?, — поинтересовался я, борясь с внезапно проснувшейся паранойей, которая нашёптывала о засаде.

— Рыбачить. Куда тут ещё можно идти, — пожал он плечами. — На берегу все снасти держим, а то тяжело их поднимать-опускать каждый раз. А там их только крабы могут утащить, но зачем они им? Так ты пойдёшь?

— Уже иду. Только мы все вместе, — предупреди я его. — Стрелять не станет никто, а то у меня несколько воинов с хорошим оружием, если начнётся перестрелка, то даже один из них всех убьёт?

— Да не из чего уже стрелять, порох давно закончился, — поморщился собеседник. — Давно с палками да камнями ходим, как дикари какие-то.

До руин топали около часа по хорошо натоптанной дорожке. Потерпевшие кораблекрушение взяли себе под местообитание старый-престарый город, похожий на те, в которых пигмеи устраивают свои становища. В самые пристойно выглядевшие каменные строения они и заселились. Очистили их от зарослей, содрали плющ и траву, восстановили крышу, где требовалось, в итоге получились низкие, но уютные домики. Про уютность я уже позже узнал, после ночёвки.

Нас уже встречали: дюжина мужчин и вполовину меньше молодых женщин стояли возле деревянного частокола, больше похожего на смесь плетня и деревенской загородки. У всех в руках палки, камни, парочка владела корявыми длинными луками. Вид ободранный — у людей, а не оружия — как у последних голодранцев.

— Блан, это Марк  с друзьями! Нашёл их у обрыва!, — начал кричать метров за сто мой сопровождающий.

— Пшер, пошли вдвоём, объяснимся, — сказал я парню, потом повернулся к землянам.— Александр Сергеевич, Эля, подождите нас здесь, хорошо? Парой слов перекинусь с местными и вас позову.

— Если это нужно, то ступай, — кивнул утвердительно «пушкин».

— Максим, осторожнее, пожалуйста, — попросила девушка.

— Я их всех знаю, Эль. Всё будет нормально.

— А если не будет?

— Тогда развернёмся и пойдём в одно место, где нас точно никто не побеспокоит. Но я верю в хорошее.

Вместе с Пшером я быстро дошагал до комитета встречающих. Там узнал Блана, Андрея-Алана, Орана Шдамита, Машу-Милу.

— Привет, ребята, Блан!, — поднял я вверх правую ладонь, здороваясь с ними. — А я вот тут мимо проходил, дай, думаю, на огонёк загляну.

— Ма… арк?, — удивилась Маша. — Ты?

— Я, я, — закивал в ответ. — Не узнала? Алан, а ты?

— Тебя-то ещё помним, хоть и изменился порядочно, а вот кто они?, — ответил тот и махнул рукой с зажатым в ней копьём с обожжённым в костре острием в сторону моих спутников.

— А то сам не видишь? Рассказать подробно?

— Привет, Марк, — только после этой короткой беседы откликнулся Блан. — Откуда они? Точнее, как здесь оказались? Хотя, не отвечай, пошли поговорим с глазу на глаз.

— Долго? Мне бы своих пристроить и успокоить. Опять же там есть дети, их покормить бы, а?

— Оружие есть?

— Есть, — не стал я скрывать очевидного, тем более, полицейские и не думал скрывать автоматы, наоборот, выставили их напоказ.

— Много?

— Да кто ж тебе правду скажет?, — хмыкнул я. — Без обид, Блан. Если честно, я и сам толком не знаю кто и чем вооружён там. В курсе только про наряд полицейский, да они и не скрываются.

— М-да, — недовольно покрутил тот  головой. — Ладно… Маша, проводи Марка и его людей на площадь к складам, пусть там утроятся под навесами от солнца, скажи, чтобы дали поесть фруктов и воды принесли.

— Я поняла, Петрович, всё сделаю, — откликнулась девушка, потом посмотрела на меня. — Зови, Марк, своих и пошли, только предупреди, чтобы не баловались и не задирали народ. Нас хоть и мало, да только мы тут через такое перешли, что никому не присниться такого кошмара и автоматами не запугать.

— А то другие как сыр в масле катались, — буркнул я, и для себя сделал зарубку на память: между собой вселенцы не стесняются пользоваться земными именами да и знаниями тоже, судя про упоминание автомата, хотя тот же Пшер явно обычный человек, неподдельный житель Белого Дистауна.

-Ну?, — тут же поинтересовался у меня «пушкин», когда я вернулся один к землянам.

— Не нукай, — огрызнулся я на нервах.

— Извини, вырвалось. Так что они тебе сказали?

— Разрешили пройти дальше. Выделят нам место для отдыха и накормят, правда, разносолов не пообещали, лишь вода да фрукты.

— Хоть что-то, — вздохнула Эля и вдруг спросила. — А кто эта девушка? Ты её знаешь?

— Немного знаю, но сейчас тут все или почти все чужие.

— Красивая, — сообщил очевидное Александр Сергеевич. — Такая мулаточка прям, или даже амазонка. И не стесняется совсем никого — вон как одета.

Да, Мила в Дистауне была первой красавицей, кто только за ней не приударял, а уж мечтали увидеть девушку своей женой все свободные (может даже и не несвободные тоже) мужчины. Сейчас свою фигурку выставила напоказ всем окружающим почти полностью, так как крошечные кусочки того, что должно быть топиком и шортами, скорее показывали обнажённое тело, чем что-либо скрывали. Несколько девушек рядом с ней прикрыты лучше, одна даже в юбке до лодыжек и рубашке с нормальными руками.

Пока мы шли через посёлок, на нас смотрели все местные жители. Бывшие жители Белого Дистауна и неудавшиеся океанские путешественники. Практически одна молодёжь и немногим старше тридцати лет за редким исключением.

И было их явно меньше половины из тех, кто попал вместе со мной на берег. Вот куда остальные подевались? Ясно видно, что количество заселённых зданий и шалашей не вместят всех переселенцев.

Маша-Мила провела нас через весь посёлок по очищенной от травы и кустарников сохранившейся мостовой к почти целой каменной стене, точнее, части стены, к которой с двух сторон примыкали два очень длинных здания с глухими дверями на деревянных петлях. Здесь же стояли длинные навесы из жердей и покрытых большими листьями, похожими на пальмовые. На очищенной и утоптанной земле под ними лежали несколько горок знакомых каштанов и каких-то корешков.

Рядом со стеной с нашей стороны был сооружён помост с навесом всё из тех же листьев, на котором торчал часовой с луком, который при виде нас позабыл про свои обязанности и сейчас во все глаза пялился на землян и меня.

— Располагайтесь тут, — махнула проводница в сторону навесов, — только корни и орехи не ешьте — ядовитые, их сначала переработать нужно. Вам скоро поесть принесут.

Когда она ушла, «пушкин» спросил:

— Не отравят, Максим?

— Не должны, — не очень уверенно ответил я. — Смысла в этом нет.

— Ради оружия, — произнёс прапорщик, незаметно для меня зашедший со спины. — Видел я тут парочку человек, которые глаз не сводили с наших автоматов. И взгляды совсем не дикарей, явно знают, что мы держим в руках. Кто они, Максим? Это один из тех посёлков о которых ты нам говорил? Твой родной, раз знают тебя?

— Нет, не мой, просто с этими людьми я оказался в этом мире. Я вас не обманываю, честно. Среди этих людей есть наши земляки из Н-ска. Остальные местные жители.

— Темнишь ты то-то, парень, — прищурился прапорщик. — Я десять лет на улице работаю. На всех и всё насмотрелся и человека вижу насквозь.

— Не темню, — ответил я твёрдым взглядом собеседнику. — Только правда вам покажется бредом буйного психбольного.

— А ты расскажи нам всё, а уж мы сами решим, что бред, а что нет, — тут же произнёс прапорщик и протянул правую руку мне, перехватив автомат левой за цевьё. — Алексей.

— Мне ещё нужно с местным главным пообщаться, это  тот мужик, к которому я подходил в самом начале.

— Нас возьмёшь?, — живо поинтересовался «пушкин».

— Вас…, — призадумался я, — хм… а пошли. Нового вы от меня не услышите про этот мир и места, только про меня. Блан… тот мужик, знает даже меньше, чем вы.

— Нам и про тебя будет интересно, — подмигнул прапорщик.

— А иные у них есть?, — задала Эля самый важный вопрос, про который я сам позабыл в этой суматохе.

— Иные?, — призадумался я и потом не очень уверенно ответил. — А ты знаешь — не увидел ни одного.

Иных, в самом деле, я не увидел ни одного. Или скрывались они, или никто из этих людей не смог инициировать свои способности, хотя это не так уж и сложно, пусть и говорил Медведь о противоположном, однажды, той группе землян у цеха со станками.

К Блану я направился только через полчаса, дождавшись, пока  принесут моим спутникам попить и поесть. Заодно предупредил Машу, появившуюся  с разносчиками, что буду не один.

Глава 15.

Местный глава обитал в просторном шалаше или скорее даже бунгало, приподнятого почти на метр над землёй. Внутри нас встречал Петрович-Блан, он же старший в поселении, Маша, Андрей, Самат Берз.

— Привет, — скованно поздоровался прапорщик и поправил ремень автомата, свисавшего с правого плеча. — Я Алексей.

— Александр Сергеевич, только не Пушкин, а Стыдин.

— Максим, если забыли, — представился и я.

— Да мы помним, — кивнул в ответ Блан. — А ты нас?

— Всех помню и Самата тоже, или…

— Угу, «или», — ответил названый. — Я Салах Абашев с Куликовской улицы, учитель физкультуры в седьмой гимназии.

— Так вы с Земли?, — удивился прапорщик и посмотрел на меня с укоризной. — А говорил, что нового мы ничего не узнаем.

— Я говорил, что многое покажется бредом, — поправил я полицейского.

Потом представились хозяева посёлка, потом появилась Катя с большим подносом, заставленным едой.

— Угощайтесь, тут разносолов нет, но заморить червячка можно. Рыба, крабы, корешки варёные, почти похожи на картошку и компот.

— Нам бы чего покрепче, — подмигнул Петровичу прапорщик. — Все же русские люди.

— Есть и покрепче, но потом. Серьёзный разговор нужно вести на трезвую голову.

Полицейский хмыкнул, но настаивать не стал.

— Итак, Максим, расскажешь нам о своих приключениях? Что с ребятами, которых мы так и не нашли, с Толиком, как здесь опять оказался да ещё с таким количеством натуральных землян, прям словно их из офиса или собственной квартиры вытащил.

— Да уж, — улыбнулся я, — почти в точку угодил, Бл… Петрович. Вытащил их я, угадал ты с этим, правда, не из квартир и домов…

Рассказал я всё, что знал. О дикарях, пленении, восстании и побеге, о своей невезучести и получении Дара (тут отговорился парой фраз, мол, нашёл странный камень, а тот возьми и током меня ударь, как пришёл в себя, так узнал о сверхспособностях). Рассказал о поселениях, о войне с пигмеями и новой расе золотокожих, неуязвимых к пулям, про которую толком ничего не знаем. Про иных и Золотой Город подробно поведал.

— Да тут книжку впору писать, — охнул Андрей, когда я закончил. — Про магов не приукрасил? Можешь что-то показать?

— Я хоть и иной, но при переносе истратил энергию, на мало-мальский фокус нужно несколько дней накапливать её, — отрицательно покачал я головой. — Как понимаю, у вас таких людей нет?

— Да откуда им взяться, если нет кристаллов твоих, тикеров, да?

— И хорошо, что не появились они, — мрачно произнёс Петрович, — большой крови избежать тогда не вышло бы.

— Крови?, — повторил я и внимательно посмотрел на мужчину. — Что у вас за неприятности? И где все остальные, ведь насколько помню, спаслось раза в три больше народу, чем в этом месте живёт?

— Да вот случилось, — тяжело вздохнул мой собеседник, и его товарищи чуть ли не синхронно повторили его вздох.

Всё началось через два дня после моего исчезновения. Излишне начавшая закручивать гайки Эльза стала искрой, которая подожгла порох — смесь человеческих страхов, отчаяния, голода и жажды, потерю близких людей, религиозность и многое другое.

Вместо того чтобы покопаться в памяти доставшего ей тела, Эльза начала действовать с размахом российских депутаток. Плевала она на местные традиции и устои, которые предписывали женщинам покорность и незаметность.

В общем, она зарвалась.

Первый бунт удалось утихомирить кулаками помощников Эльзы, в основном землян в чужих телах. Обошлось разбитыми носами, помятыми рёбрами, несколькими неопасными ножевыми ранениями и испугом от выстрелов в воздух. Тогда местные обвинили Эльзу в бесноватости и пожелали её проверить на одержимость злым духом. Всего-то и нужно было прочитать несколько молитв, поцеловать крест, взять в руки библию.

Но, как и предсказывал Блан в самом начале, Эльза оказалась слишком упёртой и стервозной бабой, хотя и не самой глупой. Ошибка её была в том, что она действовала в расчёте на привычный ей менталитет россиян. Она просто послала всех куда подальше с их «религиозным бредом». Тогда и полетели зубы на прибрежный песок, и пролилась кровь.

Пик катастрофы пришёлся на полдень следующего дня, когда больше половины землян ушли за продуктами и водой, оставив с Эльзой несколько человек.

Этим воспользовались жители Белого Дистауна, скрутив защитников вместе с их предводительницей. Первая мысль была — сжечь бесноватых. К счастью, потребного количества дров не нашлось и это спасло очень многим жизни.

Потерпев фиаско с костром, фанатики под предводительством миссис Харис (а ведь такая милая и добрая женщина, как помню, и на тебе — такое сотворила) решили утопить пленников.

После всеобщего молебна первой жертвой выбрали Эльзу. Её связали, прикрутили к ногам большой камень, погрузили в лодку и отплыли на глубину.

В этот момент муж Эльзы внезапно напал с ножом на гребцов, решив спасти свою жену. Убил одного и ранил ещё двоих, пока его не вытолкнули в воду и там не размозжили голову веслом.

После этого выбросили в воду следом женщину, и некоторое время ждали — не всплывёт ли, так как верили в то, что одержима дьяволом. Когда на поверхность так и не всплыло тело «ведьмы», посчитали, что ведьмина сила и одержимость это совсем разные вещи, и потому то, что подходит одной, для второй неприменимо. Очень жалели, что не смогли положить Эльзу на костёр, чтобы грязное тело не оскверняло чистую воду.

Провозились очень долго и когда стали грузить в лодку прочих пленников, пришли с добычей и водой охотники. Увидев издалека, что на пляже твориться нечто из ряда вон, земляне побросали припасы и бегом помчались вперёд.

Но как они не спешили, двоих товарищей спасти не смогли — парня и девушку, совсем молодых, потерявших свою семью во время шторма. Потому-то и оказались следующими после «ведьмы», так как некому было за них заступиться.

Дальше начался кровавый бой.

Люди стреляли, резали друг друга ножами, били топорами и камнями. В тот день погибло четырнадцать человек, включая утопленников.

— Вот такие у нас дела, Максим. Вот с той охоты за ведьмами осталась зарубка, — произнёс Петрович и поднял вверх левую руку у которой отсутствовала часть ладони с мизинцем и безымянным пальцем. — Сейчас мы живём как кошка с собакой, то есть при случае строим друг другу каверзы, можем прибить кого-то из охотников и водоносов, если большим отрядом встречаем таких. Ну, и они нам отвечают той же монетой. За главную у них вдова бургомистра, миссис Харис, в такую превратилась  религиозную фанатичку, что не вериться совсем.

— Скорее мы им отвечаем той же монетой, — вклинился в разговор гимназийский учитель, судя по имени и фамилии являющийся чистокровным татарином. — Они первыми устроили охоту на наших людей.

— А тут все земляне?, — спросил я.

— Не все, меньше половины, остальные кто сразу к нам примкнул, когда мы пообещали, что обеспечим водой и поможем выжить, кто потом убежал от фанатиков, — ответил Петрович.

— И не только, — а это уже сказала Маша. — У нас и местный есть, нашли в джунглях.

Девушку Петрович наградил недовольным взглядом, от которого та стушевалась и покраснев, уставилась взглядом в свою тарелку с овощами.

— У женщин не язык, а помело, — проворчал мужчина. — Есть и такой прибыток у нас, Максим. На пигмея совсем не похож, и кожа не золотая совсем, я бы сказал, что-то итальянское в нём есть, смугловат, черноволос, но щупловат он для земляков Козы Ностры. И явно не дикарь.

— Что говорит? Кто он? Откуда?, — тут же заинтересовался я.

— Да он не говорит ни на одном языке, — развёл руками татарин. — Знаками да рисунками общаемся. Понял, только, что он матрос с корабля, который приплыл откуда-то из-за моря, уже здесь на них напали и кого убили, кого в рабство взяли. Ему чудом удалось убежать.

— Кто напал?, — спросил  его.

— Вроде как дикари, но мы никого чужих не видели ни разу. Матрос этот здесь единственный чужак.

— Да он ещё запуганный донельзя, — вставил своё слово Андрей. — От собственной тени шугается. И как я понял, как раз больше всего боится портала на пирамиде.

— Вы там были?, — спросил я.

— Угу, — Андрей кивнул и угумкнул, так как рот его в это время был занят жареным рыбьим плавником, потом прожевал и повинился. — Извини, просто обожаю эти штуки, только ловится редко и съедается быстро… были там, как не быть. Вас искали с Толиком и пропавшую группу. Но дикарей не встречали, — ответил он на невысказанный мой вопрос.

— Повезло.

— Повезло, согласен, — согласился со мной Петрович. — У чужака есть штука интересная, с камнями, может быть, твоими тикерами. Он объяснил, что закрыл ей портал…

— Или пока она у него в руках то портал не откроется, — встрял Андрей.

— Или так, — Петрович наградил недовольным взглядом парня. — Ты что будешь делать? Своих пойдёшь искать или с нами останешься?

— К своим пойду. Там у меня всё есть да и жить проще, сытнее и не так страшно, чем тут. Уж извини за прямоту, Петрович, — сказал я местному главе. — Вы тут как дикари какие-то, все в обносках, на одних фруктах да кореньях живёте. Далеко не выходите.

— А то у вас лучше? Просто нахватали ништяков после переноса и пока на них жируете. А закончатся они?, — запальчиво произнёс татарин.

— У нас точно не закончатся, — широко улыбнулся я и подмигнул. — Кто со мной пойдёт, тот заживёт хорошо, но работать придётся соответственно. У нас скоро кинотеатр поставят для всеобщих просмотров. В планах через месяц или два приступить к постройке электростанции речной, часть джунглей распахать под поля.

Про кинотеатр я прихвастнул, но местным и прапорщику с «пушкиным» об этом знать не стоило. А когда с собственного языка слетели слова про киносеансы,  сам подумал, что идея стоящая. Так и людям отдушина, и в голове у них меньше дурных мыслей будет крутиться. Что же насчёт картин, то тут как никогда отлично пригодится мой Дар. Ведь что мне стоит вытащить из сна пару десятков новинок кинопроката с Земли? А установку наши мастера соберут из имеющихся деталей, не вижу ничего сложного. Я ещё и подкину вместе с фильмами справочник «как собрать кинотеатр в джунглях из электрочайника и простыни».

— ГЭС?, — ошарашено произнёс Абашев.

— Ага, — подтвердил я. — У нас даже женщин бельём и косметикой стараются обеспечить планово, чтобы они себя чувствовали красавицами, не замарашками ходили.

— Это могу лично подтвердить, — сообщил Прапорщик. — Когда мы очнулись в джунглях, то вокруг нас вся земля была завалена помадой, духами, лифчиками с прокладками всяческими.

Тут я увидел, как загорелись глаза у Маши с Катькой. Здесь им приходилось почаще умываться и носить минимум тех лохмотьев, что у местных одеждой считались, чтобы не выглядеть зачухаными бомжихами.

— А их продаёте или раздаёте?, — поинтересовалась Маша.

— К розничной продаже ещё не пришли. Так, мужикам отдаём пакеты и авторитетным женщинам, а уж они там раздают дальше.

— Так это же не всем достанется? Сколько среди вас женщин?

— Женщин очень много, — признал я. — Мужиков вдвое меньше. Я очень рассчитывал, что косметики с парфюмом хватит на всех, но она вся в джунглях осталась.

— Далеко?

— Маш, сходить хочешь?, — рассмеялся Андрей.

— И схожу! Это вам, мужикам, кроме лопуха ничего больше не нужно, бреетесь ножами и раковинами моллюсков, а нам нужно большее!, — запальчиво произнесла девушка, потом опять обратилась ко мне. — Далеко они лежат, Максим? Сможешь… проводить.

И одарила таким взглядом, что сразу стало ясно: в джунглях на той поляне, заваленной духами и кружевным бельём, она готова будет отдаться мне.

— Полдня пути, но провожать не стану и не советую идти одним.

— Почему?, — тут же обиделась она.

— Мне некогда. А самостоятельный поход очень опасный. Не веришь мне, то спроси у него, — я указал на прапора.

— Угу, всё так и есть, — подтвердил он. — Скорпионов, сколопендр, ядовитых змей полно на каждом шагу и хрен они убегали! С Максом повезло — его они боялись или игнорировали, без него у нас несколько человек умерли от укусов. Да вы сами, небось, видели наших больных.

— И что теперь будет с ними?, — огорчённо поинтересовалась Катюша.

— Вскоре заберут мои товарищи.

— Ради духов они придут сюда? –  спросил Петрович. — Они вам так нужны?

Татарин поддержал его недоверчивым взглядом, мол, темнишь ты что-то, парень или не настолько у вас всё хорошо., раз готовы в такую даль за коробкой помады и мешком лифчиков отправиться.

— Там осталась пушка, зенитка, — решил я внести ясность. — А у нас воевода от больших калибров фанатеет. Ради нескольких бронзовых средневековых пушек он просеял морское дно, где разбился неизвестный  парусник, а тут он выжжет половину джунглей, когда узнает про современное орудие. Добраться сюда будет легко с помощью портала, времени на это уйдёт совсем мало.

— Откуда там пушка?, — удивился Андрей и пошутил. — В магазине парфюма бонусом выдали?

— Вроде того.

— Так портал закрыт, — напомнил мне Петрович. — Как пройдут твои друзья? Мы пользоваться им не умеем, а Асгалас не откроет его ни при каких обстоятельствах.

— Кто?, — прапорщик вопросительно посмотрел на мужчину.

— Асгалас. Так зовут чужака, который к нам от пирамиды пришёл.

— Петрович, а посмотреть на него можно?, — спросил я. — Поговорить?

— Он не разговаривает ни одном известном нам языке. Общаемся с ним знаками и рисунками. Да и скрытный он очень.

— Запуганный, а не скрытный, — опять сообщил своё мнение Андрей.

— Кать, позови его, а?, — обратился Петрович к девушке. — Скажи, что срочно нужен здесь.

— Если он не удрал только, — покачал головой Андрей. — Испугался толпы незнакомых и странно одетых людей, и свалил в джунгли.

— И пусть он прихватит свою штуку с камнями!, — крикнул я вслед Катерине. Та махнула рукой, показывая, что услышала меня.

— Да он и так с ней не расстаётся ни на минуту, — сообщил мне Андрей.

Девушка появилась через пятнадцать минут в сопровождении худощавого невысокого смуглого мужчины с длинными волосами, стянутыми в хвост на затылке. На меня и землян он смотрел с большим подозрением, при его этом правая рука стискивала рукоять широкого ножа в деревянных ножнах. Шёл он медленно, сильно прихрамывая на правую ногу, чуть ли не волочил её за собой. Наверное, в этом и крылась причина, почему он остался в посёлке с потерпевшими кораблекрушение, а не ушёл как можно дальше от пугающей его пирамиды. Одет был в серую всю в латках рубаху с широким воротом и почти открывавшая живот, настолько была короткая, холщовые штаны до икр, ноги были босыми, на левом боку висела совсем крошечная сумка и, судя по виду, на её изготовление пошла недостающая часть одежды.

— Здравствуй, Асгалас, — приветствовал его Петрович.

— Здра, — на очень корявом русском ответил тот, проглотив окончание слова.

— Асгалас, покажи свою вещь, — попросил его Петрович и сделал несколько жестов.

Его собеседник побледнел и машинально схватился за сумочку.

— Тиил жла зероинтан?!, — дрожащим голосом спросил он Петровича.

— Тьфу, ты, нерусь, — скривился тот. — Асгалас, всё хорошо. Хорошо!

— Крашо?

— Хорошо, ага, — закивал Петрович и помахал здоровой конечностью. — Ну, показывай.

Весь белый, даже тёмная кожа не скрывала этого, мужчина растянул шнурок на сумке, запустил внутрь ладонь, чуть помедлил и с тяжёлым вздохом достал из неё очень знакомый предмет.

— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался я и, подавшись вперёд над столом, протянул ладонь. — Покажи.

Было видно, что отдавать свою драгоценность Асгалас не желает, но переполнявший его страх не давал настоять на своём мнении, воспротивиться. В итоге блестящий жёлтый кругляш с несколькими дисками, покрытый знаками и с углублениями под кристаллы оказался у меня в руках.

— Это что — золото?, — оживился прапорщик.

— Ага, чистейшее, без всяких добавок, которые пичкают ювелиры на Земле свои поделки, чтобы те не так быстро снашивались.

— А что эти знаки означают?, — следом за Алексеем спросил меня Андрей. — Кристаллы для чего?

— Вот эти диски необходимо прокрутить и совместить…, — я только собрался стронуть с места один из дисков на амулете, как Асиглас завизжал, как резаный поросёнок.

— Ни! Ни! Зероинтан шаа пахчим!!!

— Всё, всё!, — я вернул вещь хромоногому. — Бери свою прелесть.

Когда он ушёл, почти убежал даже, я немного рассказал про амулет, который неведомым образом оказался в его руках.

— Значит, при помощи этого диска можно открывать и закрывать порталы и их блокировать, чтобы следом за тобой другие не пошли?, — подвёл итог Петрович. — А как же тогда твои друзья здесь появятся, если проход закрыт или у них тоже есть амулет?

— И амулеты есть, и возможность открыть проход без амулета. Но с амулетами сложно попасть вот в такой заблокированный портал, нужно потратить много кристаллов, которые просто сгорят от нагрузки. Хотя, если честно, я сам в этом не сильно разбираюсь. Суть знаю, а мелкие подробности тайна. Жаль, что ваш найдёныш не болтает на русском, а то мне очень интересно узнать, откуда у него портальный амулет. У пигмеев таких штук нет, у них шаманы переход открывают. Амулеты только у золотокожих я видел.

— Как бы не удрал этот крендель, — произнёс прапорщик. — Подумает, что его золотую побрякушку решат отобрать и даст дёру. Может, стоит её у него изъять?

— В вещдоки?, — хмыкнул Андрей.

— А хотя бы так, — согласился с ним тот. — Вещь, как я понимаю, ценная. Или как, Максим?

— Очень ценная, — подтвердил я. — С ней простые люди могут открывать порталы, были бы кристаллы.

— У Асгаласа не все гнёзда с камнями? Что это значит?, — спросил меня Петрович.

— А чёрт его знает, — развёл я руками. Вот так я прям всё и рассказал, хватит пока с них, и так многое им выложил.

— Андрей, — Петрович обратился к парню, — сходи к Асгаласу и забери у него амулет или проследи за ним, чтобы не удрал, — потом обратился ко мне. — Максим, а что ваши начальники могут предложить за этот амулет?

Андрей, который уже встал со стула и сделал несколько шагов к выходу на улицу, остановился и повернулся ко мне.

— Если амулет рабочий, что точно я сказать не могу вот так с полпинка, то можете получить многое. Хотя бы тот же порох, одежду, лекарства.

— Иных обучить можете?, — прямо спросил он.

— Их не обучают, а выявляют. Если они есть среди вас, то вполне можно договориться на инициацию.

— А кристаллы дадите, эти, м-м, тикеры?, — спросил Андрей, не дав открыть рот Петровичу.

— Вот этого я не знаю, — пожал я плечами. — Может быть, полсотни кристаллов наш глава и отсыплет, но только один раз и не более этого количества. Только зачем вам иные и камни, лучше присоединяйтесь к нам.  Вы здесь выживаете, а у нас в посёлке люди живут. Дваили три иных, если они вообще есть среди вас, с мизерным количеством тикеров вам как мёртвому припарки.

— Ага, — саркастически произнёс татарин, — то-то ты про войну с пигмеями рассказывал, и сколько народу погибло уже, про тех тварей хищных. У нас тут всё тихо, ну, если далеко не заходить в лес, но нам это и не нужно, нас море кормит хорошо.

— Пигмеи вас не беспокоят, потому что Асгалас перекрыл им портал и я не знаю так ли будет продолжаться, если амулет мы заберём к себе. Морское меню скоро надоест, как и надоест ходить оборванцами. Так, девчата?, — я посмотрел на Машу с Катькой.

Отвечать они не стали, опустили взгляд в пол.

— Ладно, пусть не за учёбу, но порох, свинец, одежду с лекарствами дадите?, — спросил Петрович.

— А что за лекарства? С Земли? Не просроченные?, — тут же поинтересовался Андрей.

— Ты бы шёл поскорее, парень, пока ещё есть шанс за что-то поторговаться, — посоветовал ему прапорщик, — а то удерёт ваш приживала вместе с цацкой,  и хрен вы увидите одежду с порохом.

Андрей тихонько выругался и заторопился на выход.

— Лекарства очень хорошие, из местных травок. У нас за их изготовление отвечает иная.

Хотел я ещё один аргумент привести, да не стал. Может быть, и сами догадаются, что рано или поздно их иных Медведь сманит к себе, соблазнив красивой жизнью и постоянным наличием волшебных кристалликов, к пользованию которых люди быстро привыкают. И ещё интересно, почему они не желают примкнуть ко мне, неужели так привыкли к власти даже такой мизерной, что подчинение чужому дядьке им как кость в горле?

Абашев попытался поторговаться дальше, но Петрович его урезонил, напомнив поговорку про шкуру неубитого медведя.

— Максим, вы устали после тяжёлой дороги, ступайте отдыхать, — решил закончить беседу Петровичу, отправив меня и моих спутников к основному отряду землян. — Завтра ещё увидимся, на свежую голову ещё раз обсудим наши дела.

— Хорошо, Петрович, — кивнул я. — Тогда до завтра.

Когда отошли от бунгало на порядочное расстояние, Стыдин, молчавший всё время, что мы провели за столом, предложил:

— А, может, сами отберём этот амулет? У нас автоматы имеются, парни все крепкие. Мы этих задохликов легко сметём, а за амулет твои начальники наградят хорошо, а?

— Совсем офанарел?, — опешил прапорщик. — На своих руку поднимать, крысятничать? Они нам еду и крышу предложили, а мы их свинцом в награду?

— Александ Сергеевич, я сам из этих начальников, позабыл? И мне сильно не нравится твой вариант.

— Ну, нет так нет, — ответил, как ни в чём не бывало Стыдин. — Просто так предложил.

Глава 16.

Ночью земляне разделились на два лагеря: те, кто заснул, как мёртвые и на тех, кто не смог сомкнуть глаза от пережитого потрясения. В первой части были все дети и большая часть мужчин, во второй практически все девушки. Женщины и дети расположились под навесами, мужчины легли под открытом небом (отцы поближе к детям), вместо кроватей — охапки травы, веток, стопка пальмовых листьев.

Заснул и я, точнее, вошёл в транс, чтобы обделать свои делишки шаманские. Энергии в камне были сущие крохи, но сильное желание оказаться поскорее среди своих заставило рискнуть. Ни о каких попытках связаться с Медведем, Сильфеей и прочими поселковыми и речи не было, только портал, все силы на открытие прохода в крепость.

Именно так — в крепость.

Не хотел бы я увидеть повторную истерику у своих сопровождающих, когда они окажутся в тёмной зловонной пещере, как однажды это случилось у спасённых из плена у дикарей.

Утром я проснулся едва ли не раньше всех. Один единственный плюс, так как по самочувствию я сравнился с пробуждением в самом начале своей карьере «шамана всея Эиксита».

Лицо видеть не мог, но хватило и рук: сейчас они выглядели, как у старика, а когда ущипнул слегка тыльную сторону ладони, то кожа не сразу растянулась.

— Ни…я себе?!

Именно так встретил меня прапорщик после пробуждения.

— Что с тобой? Не заболел часом? -  поинтересовался он.

— Так плохо выгляжу?

— Краше в гроб кладут, — подтвердил он. — Из-за чего, Максим? Не болячка тропическая, не?

— Перетрудился ночью.

— Э-э?!, — выпучил он глаза и покосился в сторону навесов, где ютились девушки.

— Да тьфу на тебя, — сплюнул я, — кто о чём, а вшивый о бане. У меня и так проблем выше крыши, чтобы о девках думать.

— О девках никогда не поздно думать, — наставительно сказал он и поднял вверх указательный палец.

— В посёлок попадёшь и поймёшь, что девки — это зло. И там зла этого столько, что ад покажется курортом, — буркнул я, потом попытался подняться и чуть не ткнулся лицом в землю от внезапного головокружения. — Помоги, Лёш.

Руку тот подал с небольшой заминкой.

— Не заражусь?, — вздохнул он. Когда с его помощью я утвердился на ногах.

— Да это не болезнь. Откат после магии.

— Так ты колдовал ночью?, — и тут же завертел головой по сторонам. — Что сделал?

— Портал нам открыл в посёлок. Кто захочет уйти со мной, тот уже до вечера окажется в безопасном месте.

— В безопасном?, — переспросил какой-то мужчина, лежащий рядом и до этого момента казавшийся спящим. — Через портал?

— Угу, — кивнул я, — всё так.

— А…

— Всё потом, позже сообщу об этом, сначала нужно переговорить с местными начальниками, — не очень вежливо оборвал я его, потом попросил прапорщика. — Поможешь дойти до Петровича, а то вдруг я  такой подвиг не выдюжу?

— Да о чём разговор?, — пожал он плечами и тут же подставил одно, левое. — Опирайся.

— Да не настолько я калека, — буркнул ему в ответ.

Сопровождать к местному главе нас никто не стал. В итоге с Петровичем общались только я и Алексей, даже скорее я один, так как прапор всё время беседы отделывался угуканьем да хмыканьем.

— Привет, Максим, — поздоровался Петрович, встретив нас на пороге своего бунгало. — Здорово, Лёш. Что-то ты не очень хорошо выглядешь, Максим.

— Привет. Откат от волшебства, да и вчерашний денёк наложился, вот и вид такой. Уже бывало, так что, привык.

Поручкавшись, мы были приглашены внутрь.

— Сейчас завтрак принесут, — сообщил он нам и поинтересовался. — С чем пришли? Что за вопросы?

— Уходим мы сегодня, Петрович. Рассчитываю забрать всех, но не удивлюсь, если кто-то останется у тебя. Или наоборот, из твоих кто-то уйдёт с нами.

— Ну-у, это вряд ли, — покачал он головой. — Как бы тяжело здесь не было, но всё же лучше и безопаснее блуждания по джунглям.

— Я к порталу пойду.

— Хочешь забрать амулет?, — напрягся собеседник. — Извини, Максим, но не дам. Обмен произведу только когда буду уверен, что меня никто не кинет.

— Да не нужен мне этот амулет, — поморщился я. — Портал я открою и так, без него. Но вот чего не знаю, как после этого он заработает, не спадёт ли блокировка и не навестят ли вас пигмеи или кто похуже.

— Вот же… млин, — Петрович ударил кулаком по столу, чуть не развалив лёгкую конструкцию. — Умеешь ты радовать.

Я только развёл руками.

— От меня что хочешь?, — со вздохом спросил он.

— Проводника, а то сам я уже позабыл дорогу к пирамиде, не хочется блуждать по джунглям  такой толпой. Завтрак людям, ведь им ого-го сколько идти до портала. И желательно собрать и своих чуть позже, так как я собираюсь провести что-то вроде выступления, сообщить о портале и переходу в посёлок.

— М-да, — покачал головой Петрович, — эдак вы у меня все запасы уничтожите такой-то толпой.

— Ну, как пожел…

— Да не торопись ты, — оборвал моё возмущение мужчина. — Всё поперёд батьки лезете, молодёжь. Я же не сказал нет. Будет тебе и завтрак, будет и электорат, только броневик не обещаю.

— Броневик?, — удивился я. — Зачем?

Собеседник внимательно посмотрел на меня, потом вздохнул:

— М-дя, довели страну прогрессоры и реформаторы от культуры и образования. Ленин, народ, митинг — эти слова тебе что-то говорят?

Я почувствовал, как густо покраснел.

— Это, типа, шутка была, Максим, — хохотнул прапорщик. — Даже я — прапор, понял.

— Да ну вас, — махнул я рукой на обоих. — Мне простительно в своём состоянии.

Завтрак принесли через двадцать минут, и всё это время Петрович выспрашивал меня про устройство посёлка, задавал вопросы, которые вчера не успел или придумал за прошедшую ночь. К нему присоединился Абашев, а следом за разносчицей, роль которой исполняла Катя, появился Андрей.

Из-за общего недомогания мне кусок в горло не лез, даже через силу не смог съесть всё то немногое, что лежало на куске пальмового листа. Алексей в отличие от меня, на аппетит не жаловался и смёл всё предложенное, после чего попросил добавки. Услышав, что такая штука ему не положена как и всем прочим по причине избытка едоков и малого количества продуктов, нисколько не обиделся.

— Ну, товагищ, пошли на твой броневиг, гечь толкать, — подмигнул он мне, вставая из-за стола и старательно картавя.

Вместо броневика мне была предложена крыша склада рядом с местом ночёвки моей группы землян. В высоту не более двух метров с плоской крышей, склад неплохо заменил отсутствующую трибуну. Собрались почти все местные, по такому случаю отменив рыбалку и сбор корней с плодами.

Усевшись с самого края и свесив вниз ноги, я выдал короткую речь, уложившись в пару минут, если не меньше. Потом минут двадцать отвечал на вопросы, которые по большей части были однотипными: а нас там ждут ли… а кто там и как живёт… что нам придётся делать… причём, я давал ответы на них ещё вчера, рассказывая про мир, где они оказались, но видимо, не до всех дошло или слушали не тем местом.

Ушли со мной почти все… почти, как и ожидал, не всем пришлась по душе идея повторить вчерашний марш-бросок по джунглям среди ядовитых змей и насекомых. Остались восемь человек, среди них две женщины с детьми, трое одиноких мужчин и одна молодая девушка, которая вчера подвернула ногу и та очень сильна распухла, от носилок наотрез отказалась. Своих пострадавших мы забрали с собой, так как оставлять их здесь, значит, обречь на мучения и смерть из-за отсутствия квалифицированной помощи. То, что за ними можно потом прислать помощь никому в голову не пришло до момента, пока не прошли по джунглям первые километры. Но не возвращаться же было?

Места оставшихся на побережье заняли местные, всего пятеро: трое парней и две девушки, земляне в чужих телах. Среди них оказались Андрей и Катя. Эта парочка шла не просто так, у них было задание от Петровича посмотреть на жизнь моего посёлка и потом вернуться, чтобы рассказать обо всём увиденном, сообщить личное мнение и впечатления.

Переход забрал все силы у людей. Вчерашняя дорога, скудное питание, тяжёлая бессонная ночь заметно сказались на них сегодня. Одно радовало — отсутствие потерь и неприятных встреч, например, с дикарями или крупными хищными тварями.

Возле пирамиды я ещё раз построил людей.

— Портал сделан в виде большого каменного кольца со светящимися знаками. Достаточно просто переступить через нижнюю кромку и вас перенёс к другому порталу. Будет небольшое головокружение… или не небольшое, у всех по-разному. Бояться  этого не стоит. Когда окажетесь в новом месте, то сделайте несколько шагов вперёд или в сторону, чтобы освободить дорогу следующему за вами.

-  Нас там не пристрелят от неожиданности или как-то поймут, что мы свои?, — спросил кто-то из толпы.

— Вот чтобы этого не произошло, я пойду первым.

Народ немедленно заволновался, раздались крики которые можно было свести к одному смыслу: а не брошу ли я их… а вдруг со мной там что-то произойдёт.

— Ладно, ладно!, — крикнул я в ответ. — пусть будет по-вашему, кто-то из вас первым войдём в портал, осмотрится и вернётся назад. Только предупреждаю, что всё должно происходить быстро.

Портал, как показали опыты, если я не касался поверхности кольца, держался около часа с момента, как я его активировал, плюс-минус сколько-то там минут.

Заминка случилась на самом первом этапе. Стоило засветиться знакам на камне и мне махнуть рукой парочке добровольцев-первопроходцев, как на тех напал ступор.

— Ну, скорей же!, — рявкнул я на них. — Время идёт! Не дай бог нам остаться ночевать здесь!

Но куда там! Все оказались героями только на словах, а войти в кольцо портала духу не хватило ни у кого.

— А, млин, — ругнулся прапорщик, потом сунул автомат в руки своему коллеги и шагнул ко мне. — Макс, меня на атомы не разорвёт? Не получится как в анекдоте, что голова там, а ноги здесь?

— Ещё такого не было, — заверил я.

— Всё бывает когда-то впервые… ладно, я пойду.

И шагнул в портал, в одно мгновение, растворившись в воздухе и вызвав всеобщие охи и ахи. Появился через несколько минут и чуть не упал на землю.

— Непривычно, — произнёс в ответ на вопросы «ну, как там». — Темно, но вроде бы вдалеке и высоко впереди свет мелькнул. Ничего больше не увидел.

— Там подземелье и временно запечатано, порталом не пользуются. Все убедились, что переход безопасен? А теперь пойду я, чтобы обозначиться, а то расстреляют всех охранники от неожиданности. За мной не суйтесь, здесь ждите.

— А если не вернёшься?, — крикнул кто-то.

— Ждите минут пятнадцать и решайте сами: рискнуть и пойти следом или вернуться в посёлок, откуда мы ушли утром, — торопливо проговорил я и шагнул в портал.

Через несколько мгновений вместе с привычным коротким раздраем в организме по глазам ударил яркий луч света, ослепив и шокировав на пару секунд. Первое чувство — страх! Холодный пот побежал по телу, задрожали колени, и перехватило дыхание. И только спустя несколько секунд я сбросил с себя столбняк и догадался…

— Свет отверни! Это я — Максим!, — крикнул я и поднял ладонь к лицу, прикрывая глаза от слепящего луча фонаря.

Короткая тишина и следом недоверчивый голос произнёс:

— Какой Максим?

— Обычный, на…й, Максим!, — разозлился я.

— А-а… а где твоя телохранительница, ты же без неё не ходишь? И вообще ты вроде как пропал?, — принялся допытываться собеседник, и не думая даже убирать фонарь.

— Пропал и вернулся, мать иху! Сильфея меня ищет с командой спасателей, пошли они вниз по реке, в сторону океана. Я связывался с ними во сне. Ты кто вообще? Зови старшего поскорей, пока людей не сожрали звери и не нагрянули дикари!

— Ка-аких людей?!

— Тех, которые ждут меня с той стороны портала!

— Старший здесь, — почти мгновенно откликнулся второй человек. — Что-то ты, Максим, хреново выглядишь, прям не узнать.

— Хреново? Ты ещё приукрасил. Думаю, все должны знать, что у меня после каждого сеанса волшебства во сне случается откат. Вот весь мой вид, это последствия отката от открытия портала. Слушай, хватит ерундой страдать. Не тяни время, которого у меня очень мало. Из этого зала всего один путь, который вы должны стеречь, никто не прорвётся. Дай запустить людей и тогда уже всё расскажу, лады?

Луч света разделился и вильнул в стороны. Уф, хорошо-то как!

— Макс, стой и не шевелись, — потребовал второй голос. — Там рядом с тобой мины, прежде чем кого-то заводить, нужно их снять.

— Чего?! Да вы совсем сдурели? Откуда они у вас?, — охнул я и непроизвольно качнулся назад, но тут же замер: не хватало ещё сквозь портал обратно вывалиться, не договорившись со сторожами портального зала.

— Места знать надо.

Через минуту рядом со мной оказались трое. Двоих я не знал, а вот третий оказался знакомцем, с ним я постоянно тренируюсь на занятиях у Стрельца.

— Чёрный?! Блин, а что ты тут устроил за клоунаду?, — разозлился я.

Тридцатилетний мужчина получил прозвище за своё феноменальное сходство со старым советским киногероем Панкратовым-Чёрным, даже голос и тот был похож или же двойник самостоятельно тренировал его.

— А ты бы ещё в ночь на Хеллоуин тут появился и спросил бы: а что да почему, — хмыкнул тот. — Никто тебя тут не ждал. Сам неужели не знаешь, что этот портал по приказу Медведя никто не использует?

— Со мной толпа новичков, ещё вчера утром в Н-ске пирожки в бигмачной покупали. Представляешь их реакцию на ту вонючую пещеру и гору костей? Видел я уже истерику, больше нет желания успокаивать кого-то или защищаться от психов, — ответил я.

— Представляй не представляй, а геморроя ты мне подкинул, — вздохнул он с тоской.

— Да хватит уже плакаться, снимай скорей свои мины и я пойду, а то скоро за мной половина ломанётся следом, а другая половина по джунглям разбежится, — поторопил я его.

— А там девчонки красивые есть?, — поинтересовался напарник Чёрного, судя по голосу, тот самый неверующий Фома, который слепил меня мощным фонарём.

— Тебе мало поселковых?, — искренне удивился я.

— Там другое, вот с новенькими интереснее как-то, — замялся он.

— Есть и очень красивые, только не советую приставать прямо сейчас, пока они в таком состоянии. Вместо любви и ласки запросто ненависть заработаешь, а уж если они ещё и иными станут то…, — договаривать не стал, авось, сами додумают мои слова, каждый по-своему, вместо этого добавил, рассчитывая, что это заставит  их поторопиться. — Наш центр красоты городской знаешь, где массажи, прически, залы с парфюмом и косметикой? Так вот эти красотки там работают, хм, работали.

— Да ну?!

— Врёшь, небось?, — недоверчиво спросил Чёрный.

— Сами увидите.

Работа закипела не на шутку. Мины — деревянные и жестяные ящички размером с обувную коробку, опутанные растяжками, сняли меньше, чем за десять минут, да и сложностей там больших не было, всего-то и нужно было с обычного тёрочного запала снять кусок лески. Конструкция простая и ненадёжная, но против дикарей или иных гостей в тёмном помещении хоть одна бы да сработала.

— Вроде бы все сняли, — Чёрный поводил фонарём по залу, остановил его на стопке мин, сложенных в дальнем углу штабелем. — Ты там скажи, чтобы не трогали ничего здесь, а то пороха тут под пятьдесят килограмм, рванёт так, что мало никому не покажется. И сразу скажи, что до поры они тут посидят, пока Медведь не вернётся. Еды с водой принесём, одеял, лекарства.

— Там раненые есть. Кого ужалили, кто отравился дарами джунглей.

— Раненые, м-да, — призадумался он на пару секунд. — Раненых возьмём в свой лазарет, но только их. Даже дети пусть сидят здесь или их родители, если ребёнок в помощи нуждается.

— Оружие не направляйте на людей во избежание паники, — сказал я пред тем, как шагнуть в кольцо портала.

Едва оказавшись на той стороне, как чуть не оглох от шквала вопросов и упрёков со стороны перенервничавших людей.

— Стоп! Стоп! Да тихо вы!, — рявкнул я во всё горло. — Портал будет работать ещё чуть более получаса, нам нужно успеть уложиться в это время, а вы балаган устроили!

— Максим, ты слишком долго там пробыл, — нарисовался рядом Стыдин. — Что там было?

— Мины, — коротко ответил я.

Разом наступила тишина, потом сиплым голосом очень тихо произнёс прапорщик:

— Млин, чуть не вляпался.

— Зачем вам мины?, — с растерянностью в голосе спросил меня Стыдин. — От кого?

— От всех. Вы не забыли, что я вам рассказывал про это место? Через портал сюда могут пройти враги — пигмеи, золотокожие и чёрт знает кто ещё, так как мы не знаем про этот мир и сотой части.

— Мы, хоть, не подорвёмся там?, — испугано спросила Эля.

— Их сняли уже. Но ходить и трогать что-то не нужно. Вы все окажетесь в зале, вверх будет вести лестница, но вам пока запрещено по ней подниматься.

— Почему?, — тут же возмутился Стыдин.

— А потому, Александр Сергеевич, что там начкар зверь, а руководства в крепости нет. Я же после моего исчезновения нахожусь в непонятном статусе и права приказывать не имею. Максимум что смогу, это отправить наших больных в лазарет. Ладно, хватит языками чесать, кто решился идти со мной, тот пусть входит в портал. Время дорого. А, ещё кое-что, Лёшь, ты со своими приготовься сдать оружие.

— Чего?!

— Того. Ты у себя в райотделе тоже оставлял всяким подозрительным личностям ножи да травматики?

— Теперь мы уже подозрительные, — покачал он головой. — Ну-ну, быстро же ты переобуваешься.

— Вообще-то, я вместе с вами в эту же категорию записан до возвращения главы посёлка, — разозлился я. — Всё, достали… кто идёт — вперёд, остальные идите на хрен!

Но народ нерешительно топтался ещё пару минут у портала, пока самые храбрые не решились и не шагнули в кольцо, исчезнув в долю секунды с наших глаз, вместе с собой утащили носилки с пострадавшими. Потом опять небольшая заминка и вновь пошла вперёд небольшая группка.

Ушли все, рядом со мной остался прапорщик со своими коллегами, Эля с тремя подружками и Стыдин с парой крепких молодых парней, из той категории, которую я назвал «спортсмены» при переносе на Эиксит из развалин Н-ска.

— А ты чего схватился за эту штуку?, — поинтересовался «пушкин» намекая на то, как я держался за каменное кольцо.

— Так портал дольше работает. Обычно стараюсь последним пройти.

— Хм, — задумался он, подозрительно посмотрел на меня, на портал, потом кивнул подручным и переступил через нижний край кольца. Следом за ними вошли в портал полицейские, самыми последними оказались на той стороне девушки. Я ещё заметил, как мялась Элька, словно, собиралась что-то сказать или признаться в чём-то, но так и не решилась.

Последним вошёл я.

— … ля! Всем на месте оставаться!, — надрывал горло Чёрный. — Раненых к врачу забираю без сопровождающих! Без, я сказал!, — тут он увидел меня и попытался свалить на меня навалившиеся на его голову проблемы. — Макс! Займись своими людьми, наведи тут порядок!

— Они не мои. Мне нужно было довести до безопасного места, — ответил я, едва ворочая языком. На меня навалилась такая слабость, что я едва находил силы удерживаться в вертикальном положении. Потом взял и сел на край портала, опершись спиной на внутреннюю сторону, скорее, даже лёг там.

— Эй, с тобой всё нормально?, — тут же встревожился тот. — Ты только ласты не склей тут, меня же Медведь тогда на лоскуты порвёт!

— За дело достанется… откат, это всё откат. Слушай, у вас есть возможность сообщить спасательным группам, что я вернулся?

— Нет. А Сильфея не узнает, вы же, вроде как связаны и мысли читаете?

— А, чёрт, совсем не подумал, — пробормотал я. — Да, она если и не узнает, что я в крепости, но то, что сменил место положения почувствовать должна.

И потерял сознание.

Пришёл в себя в крепостном лазарете, для которого было отведено просторное и светлое помещение в донжоне. Чувствовал себя, как при сильной простуде, разве что не текло из носа. А вот всё сопутствующее — ломота суставов, тяжёлая голова, першение в горле, резь в глазах и прочее, и прочее имелось в полном объёме.

Лежал полностью раздетым на матрасе, накрытый простынею. Рядом на стуле обнаружил одежду — длинные светлые шорты и белую футболку с надписью на немецком, под стулом стояли кожаные сандалии. По другую сторону кровати находился крошечный столик, едва ли больше стандартной шахматной доски в разложенном виде. Там дожидались меня фрукты, горка жареных корешков и кувшин с водой, а, нет, с морсом.

Несмотря на паршивое самочувствие, аппетит был будь здоров, видать, организм решил наверстать потерянное за два дня марш-броска и сопутствующую  голодовку.

Утолив первый голод, я взялся за одежду и уже через несколько минут вышел в коридор.

Хм, никого.

Спустился вниз, вышел во двор… везде пусто.

Странно и самое странное — я не ощущаю особой опасности.

Была мысль наведаться в подземелья, посмотреть на портал (уж там-то точно должен быть кто-то, пусть не спасённые земляне, но хотя бы охранный пост), но тут я услышал далёкое тарахтение моторов на реке.

Всё население крепости, чуть более полусотни человек, собрались на расчищенном и немного приведённом в порядок причале.

— Очнулся! Это хорошо, — обрадовался Чёрный, увидев меня. — Ничего не болит?

— Болит у меня всё, но помирать не собираюсь, — огрызнулся я. — Что у вас тут происходит, почему в крепости никого?

— Посты на своих местах, кто не занят только тут. Медведя, вот, встречаем. Слышишь, лодки ревут? Это его команда возвращается.

— С людьми что, которых я привёл? И сколько я провалялся?

— Эти так и сидят у портала, побузили, правда, м-да… ещё немного, и пришлось бы в потолок пару раз пальнуть. В основном кричали родители и дети тех, кого в лазарет забрали. Потом успокоились, когда мы им родственников вернули. Лежал ты сутки почти. Сейчас уже полдень, а упал ты вчера часа в два дня.

— Вернули, значит, а я и смотрю, что один в лазарете оказался.

Вскоре чёрные точки на реке превратились в крошечные лодочки, а спустя двадцать минут из трёх «зодиаков» на причал выбрались два десятка людей вооружённых не просто до зубов, а до пломб в них и ногтей на ногах. Выделялись среди них только две девушки — обе лучницы, у которых кроме основного оружия и колчанов вдобавок было по паре клинков, и всё. Одна из них с криком метнулась ко мне.

— Максим!

Если не Чёрный, заботливо придержавший меня, то Ольга снесла бы с ног в своём порыве.

— Максим! Живой!, — торопливо произнесла она и прижалась ко мне всем телом.

— Живой, ага, — растерянно ответил я, сбитый с толку таким эмоциональным выходом девушки, и следом машинально спросил. — А ты как?

И тут она всхлипнула, чтобы через секунду начав заливать мне рубашку слезами.

— И что встали? Театр вам нужен?, — раздался ворчливый голос Медведя. — Почему работа стоит? Народ в шалашах ютится, ждёт переселения в крепость, а вы тут балду пинаете!

За минуту вокруг почти никого не осталось. Даже сопровождающие Медведя  бойцы и иные тихонечко свинтили в крепость, подальше от рассерженного начальства.

— Потом намилуетесь, сначала дела. Оля, ты оглохла?, — сказал он, когда на причале осталось семь человек, включая Чёрного, шши и меня с Олькой.

Глава 17.

Сегодня я проснулся намного раньше Ольки. Обычно всё бывает наоборот, а этим утром вон как вышло. И встать не разбудив девушку не получится — она наполовину лежала на мне, закинув левую ножку на моё бедро и устроившись лохматой головкой на моём плече.

Хорошо-то как! Только в последние пять дней я понял, чего мне не хватало в этом мире — человека, с которым мне будет хорошо, от которого в животе бабочки порхают (не мои слова, это Оля сказала о своих ощущениях рядом со мной, а я понял, что испытываю то же самое чувство). Эх, хорошо!!!

Одно напрягало: девушка оказалась невероятно ревнивой и собственницей до мозга костей. Не знаю, как она смогла убедить Сильфею, но моя шши уже третий день ночевала в палатке по соседству, оставив шатёр в распоряжение моё и землянки.

— Тронк’ра!

А вот и она, только вспомни.

На очень тихое обращение Оля отреагировала, как на удар набата — мгновенно распахнула глаза и посмотрела в сторону входа, где спустя секунду появилась шши.

— Тихо, Оль, это Сильфея. Наверное, случилось что-то, — я погладил девушку по голове, попробовав расправить её лохматую причёску.

— Скажи, чтобы тебя оставили в покое, — пробурчала она, скользнула вперёд и полностью легла на меня, после чего потянулась всем телом. Учитывая то, что спали мы нагишом, от этого провокационного движения у меня сердце забилось часто-часто, и кровь прилила к низу живота. И плевать ей было на Сильфею, которая стояла в двух метрах от ложа и спокойно смотрела на нашу парочку. Правда, если землянка и хотела вызвать ревность или заявить о своих собственнических желаниях в отношении некого тронка, то это у ней не удалось: от Сильфеи даже лёгкого дуновения этих чувств не пришло по связывающей нас эмоциональному каналу.

— Оль, я бы с радостью, но не могу, — вздохнул я. — По-любому, Медведь очередной совет собрал и меня туда зовёт.

— Пусть сам свои проблемы решает. В прошлый раз я чуть с ума не сошла, когда ты пропал на несколько дней! Почему ты должен за них всё сделать?

— Вот такой я незаменимый человек. Гордись!

— Гордиться хочу наедине с тобой, — сказала она и приникла к моим кубам. — М-м-м…

Отпустили друг друга только спустя несколько минут и то с великим трудом. Дай я слабину и на совете окажусь в лучшем случае через час.

— Оль, вечером я буду полностью твой.

— И завтра!

— И завтра, — легко согласился я.

— Врёшь же, — вздохнула Оля и скатилась с меня, напоследок ущипнула за бедро.

— Уй!

— На память, чтобы знал, как свою девушку бросать утром без чашечки кофе и порции любви.

Собрался я быстро, да и что там было из этих сборов-то — надеть трусы, шорты да майку.

— Сильфея, что там такое срочное?, — спросил я шши, которая тактично вышло на улицу, когда я поднялся с кровати. Раньше такого от неё не видел, но  чем дольше со мной находиться, тем больше приобретает привычки землян — такт, вкусы в одежде, общительность.

При нашей первой встречи она не считала нужным прикрыть тело, хотя и сумела из почти что дерюги подогнать по себе одежду и очень-очень красиво справилась с этим. Раболепие уже не так бросалось в глаза, начала нормально общаться с окружающими (но лишь с единицами, прочие, особенно, женщины даже дорогу старались уступить, если их путь пересекался с моим).

— Пришли иные и сказали, что Медведь собирает совещание.

Ну, я так и подумал, хотя, рановато что-то… я посмотрел на часы… ну да, рано — ещё восьми нет.

— А что за иные?

— Перевёртыши.

— Сучки драные, кошки блудливые!, — не стала сдерживать своих эмоций Ольга и тут же заявила. — Я с тобой!

Те, о которых она так нелицеприятно высказалась, ждали меня снаружи.

Две крупных волчицы — снежно-белая и антрацитово-чёрная, небольшая пантера и каракал — песчаная рысь с золотисто-медной шерстью и чёрными кисточками на ушках.

Когда я появился на улице, рысь встрепенулась и… за долю секунды превратилась в Элю, красавицу из моего родного города, которую я с прочими землянами провёл через джунгли и портал в крепость.

— Привет, Максим!, — улыбнулась она мне и тут же сообщила. — Медведь срочно всех собирает в администрации. Нас отправил за тобой.

— Сказала? А теперь свободна, — зло произнесла Олька, выскочившая из моего жилища чуть позже меня. — Дорогу мы знаем, не заблудимся.

Эля даже бровью не повела, продолжая смотреть мне в глаза и мило улыбаться. Ведь точно понимала, что это бесит Ольгу, но продолжала демонстративно игнорировать её и флиртовать со мной. Кошка, что тут ещё сказать.

— Мы уже готовы, Эль. Пошли, — ответил я, потом наклонился и прошептал на ушко своей спутницы. — Оль, ну хватит уже, в самом деле, что как маленький ребёнок себя ведёшь? Стыдно же.

— Стыдно у кого видно, — отрезала она и сделала пару быстрых шагов вперёд. Потом опомнилась, вернулась и взяла меня под руку. — С вами, парнями, по-другому нельзя — чуть какая кошка драная хвостом пушистым махнёт и сразу вы в придурков превращаетесь.

Эля фыркнула, потом подмигнула мне, послала воздушный поцелуй и вновь обратилась в каракала.

Девушки-иные растянулись в линию и шли первыми, за ними двигались я и Оля, за моей спиной, как тень, находилась Сильфея.

Несколько раз рысь подбегала ко мне, успевая задеть длинным пушистым хвостом меня и убежать вперёд до того, как лучница замахивалась ногой. С такой ревностью как бы мне не принять участие в спектакле «Отелло и Дездемона. Всё наоборот».

Наконец, через несколько минут мы добрались до штаба. И вчетвером — Эля приняла человеческий облик и пошла с нами, прошли в совещательный зал. Который уже был полон.

С того момента, как меня познакомили с шестёркой членов совета в поселении рядом с Золотым Городом, количество вожаков увеличилось больше чем вдвое.

— А вот и наш любитель поспать, — поприветствовал меня Медведь. — Почему вас так много?

— Нас столько, сколько нужно. Лишних сами выгоняйте, — бросила Оля и кивнула мимоходом на девушку-рысь.

— Кто бы тут что говорил, — не осталась та в долгу и продефилировала (именно так,  простой походкой её шаг нельзя было назвать) к свободному стулу за большим столом.

— …

— Тс-с, Оль, — шепнул я на ушко спутнице, — потом разберёшься.

Как обычно, я занял место рядом с Федькой и Виктором из вэвэшников. Так как сегодня я был не один, то парням пришлось сдвинуть свои стулья в сторону, чтобы освободить место для Ольги.

— Всё, заняли свои места? Готовы слушать?, — поинтересовался Медведь у меня.

Я кивнул.

— Отлично. На повестке дня проблема с крепостью и нарушением моего приказа…

Федька едва слышно тяжело вздохнул и заелозил на своём месте.

-… Федот, что я говорил о выходах в джунгли?

— Запретил всем покидать стены, — бодро ответил тот.

— Совсем для всех, так?, — глава слегка изогнул левую бровь.

— Ну-у, — протянул воевода, — вроде бы про разведку не было речи. Разведка же — это разведка.

— А я помню совсем другое!, — внезапно рявкнул Медведь и ударил кулаком по столешнице. — Рассказывай, все хотят узнать.

— Разведчики…, — начал, было, вещать Стрелец, но был снова перебит главой.

— Разведчики?!.

В общем, во время инспекции отряда охранников и рабочих Стрелец решил осмотреть окрестности и заодно разжиться свежим мясом, так как от рыбы уже готовы были у всех вырасти жабры и чешуя, а мясных припасов до крепости не доходило.

В рейд ушли три человека и не вернулись. Связь с ними прервалась через час — после второго штатного выхода в радиоэфир. Ни через полчаса после этого, ни позже докричаться радист крепости до отряда не смог. Для выяснения обстановки в джунгли ушли ещё пятеро и среди них один иной — огневик или пироман, в анклаве и так, и эдак называли. И тоже все пропали.

Перед исчезновением, что первого, что второго отряда никаких тревожных сообщений не было. Выстрелов, взрывов или иных спецэффектов наблюдатели  со смотровой вышки не заметили.

Это было вчера днём, а сегодня на рассвете часовые в крепости увидели восемь шестов с насаженными на них головами. Лица сильно обезображены, но опознать в них пропавших разведчиков смогли.

— Если до людей дойдёт, что в крепости небезопасно, то никто туда перебираться не станет. В самом худшем варианте мы получим бунт, — произнёс Медведь и обвёл всех собравшихся хмурым взглядом.

— В крепости безопасно, просто окрестности необходимо немного почистить. Провести ещё пару-тройку зачисток и всё, — произнёс Стрелец.

— Да молчи ты, чистильщик. Дочистился уже, ради куска мяса восемь человек погубил.

Федька благоразумно притих.

— Может это золотокожие?, — спросил Бородин. — Узнали, кто виноват в гибели их отряда и решили наказать за это.

— Может и они, — кивнул глава, — а может, пигмеи создали союз и взялись за нас всерьёз. Заодно мстят за разграбление своих караванов в долине кристаллов.

— А если всем вместе не перебираться в крепость?, — спросил незнакомый мне мужчина, вроде бы, кто-то из помощников Павла. — Там держать гарнизон и часть народа вахтовым методом, остальные будут жить здесь. Да и на что нам сдалась крепость эта?

— Кроме того, что там есть стены, которые мало кому по зубам, мимо проходит водная артерия к самому морю. Это путь, по которому можно торговать, слать экспедиции, заселять берега реки, в конце концов, но это уже дело на далёкую перспективу, хотя задумываться  нужно уже сейчас и готовить почву для этого.

— Торговать?, — хмыкнул всё тот же мужчина. — С кем? С пигмеями?

— С теми, кто приплыл на корабле вместе с Максимом. Сумеем пробиться сквозь кольцо бурь, и у нас появятся хорошие перспективы устроиться в этом мире так, как никому и не снилось в самых лучших снах.

— Максим же с Земли?, — собеседник Медведя с удивлением посмотрел на меня. — Или чего-то не знаю?

— Потом спросишь у кого-нибудь, — махнул рукой глава анклава, — сейчас вопросы не к месту.

— И всё равно я не понимаю, зачем нам та крепость.  Стены мы и здесь можем поставить, — продолжал упорствовать собеседник Медведя.

— Там имеется портал. Не нужно идти несколько часов, чтобы переместиться куда-то. Там есть огромная река полная рыбы и речной живности, которая прокормит наше поселение с избытком, на противоположном берегу есть соляной выход и соль там высшего качества, не нужно выпаривать и промывать её из морской воды, — начал объяснять как маленькому ребёнку доводы Медведь.

— Ещё там есть отличное место, чтобы поставить плотину с электростанцией и запитать энергией крепость. Там стоят трактора и грузовики, с помощью которых можем расчистить поля под посевы, — воспользовавшись паузой Медведя, свои плюсы в переезде за каменные стены  сообщил Бородин. — Стоит здание со станками. А это дороже всех сокровищ мира!

— Сначала там форт нужно поставить, только потом о плотине думать нужно, — негромко произнёс Стрелец.

— С фортом я согласен полностью, — поддержал его Медведь.

— Ну так вахту и устроить! В крепости производство сделать, поля расчистить, рыбу ловить и соль добывать. Потом везти в посёлок всё это. Зачем плодить сущности и рисковать?

Вот же упёртый попался, и ещё я заметил, что три человека из новичков в совете согласно кивают на каждое слово мужчины.

— Федот, расскажи ему, почему   вахта — это неудачная мысль, — попросил моего товарища глава.

— Угу, айн момент. В крепости нужно держать сотни две человек для охраны и контроля за местностью, работ и так далее. В основном это должны быть мужчины, так как придётся пахать, как волам. А сколько у нас народу в анклаве? То-то и оно. Придётся либо часто менять, либо оставлять надолго вахтовую группу. В первом случае мало хорошего — кому понравится туда-сюда носиться, да и без этого такой ритм мало приятного несёт, как для самих людей, так и для рабочего процесса. Во втором есть опасность получить бунт или заварушку в самой крепости — люди все разные, нет у нас ресурсов, чтобы подбирать на вахту адекватных людей, обязательно в одну смену попадут недоброжелатели, враждующие между собой и так далее, за которыми проще уследить среди тысячной толпы, чем в сотенной коммуне. Да и в целом — нехорошо оставлять группу людей надолго вариться в собственном соку. Или мы потеряем крепость со всеми запасами из-за человеческого фактора, или посёлок, если всё внимание — а оно должно быть немалое — сосредоточить на полуострове.

Опять же по мужчинам вот что я хочу сказать, Жанна и Ро не дадут соврать, но демографический фактор нас клюёт, как жареный петух в одно место. Отведи мы столько мужиков в такую даль и бабы взбесятся. Делать смешанные команды тоже не вариант — бунт будет обеспечен рано или поздно. У нас не эсэсээр во время Войны, когда женщины терпели и понимали ситуацию, современные женщины слишком эгоистичны и перенос в другой мир мозги не сильно вправил. Кто не знает — на пять драк в посёлке три из них стабильно между нашими прекрасными половинками. Всё, Медведь, я рассказал, как мог, но ведь политесам не обучен, — закончил свою речь Федька.

— Нормально, мы все поняли.

— Я что-то не очень…

— А ещё охотники нашли следы варгов в пяти километрах от посёлка. Пока что мало, но есть опасения, что это разведчики потоптались, идущие впереди большой стаи, — оборвал речь недовольного Медведь.

— Млин…

— Вот же гадство…

За столом раздались несколько крепких фраз. Отметились все, кто уже сталкивался с этими тварями.

С лёгкой руки молодёжи, воспитанной на блокбастернах про хоббиттов с кольцом и прочей фентези, тех хищников, ненавидящих людей до осатанения и которые однажды уже чуть ли не взяли посёлок в осаду, назвали варгами.

— Варги? Это те волки, на которых устраивали облаву?, — уточнил мужчина.

— Они самые. И лучше бы мне с пигмеями воевать, чем с этими тварями, — мрачно сказал Стрелец.

Моё мнение несколько отличалось от его, но всё равно в очередном нашествии опаснейших хищников я ничего хорошего не видел.

— Варги головы людей на колья не вешают.

— Ага, они их просто сжирают, — негромко произнёс Павел. — Их может быть не одна сотня, которая выбьет всю живность вокруг поселения, к слову, и так уже почищенную нашими охотниками. И с боеприпасами у нас не густо, а ведь в прошлый раз расход был кошмарный и только из-за потраченных патронов мы избежали больших потерь.

— Но смысл нам перебираться в крепость, если там нам не дадут высунуть носа пигмеи и эти, мм, золотокожие с серпами и бумерангами?

— Там мы с голода и от жажды не умрём, так как под боком река с рыбой.

— Понятно, значит, переезд в крепость — это вопрос решённый. Так зачем этот фарс со срочным собранием?, — недовольно спросил мужчина Медведя.

— Чтобы все прониклись важностью и ответственностью момента и пошевелили мозгами, как нам избавиться от дикарей хотя бы рядом с крепостью.

— Пусть Максим вытащит какой-нибудь сильный газ, и им потравим джунгли, как делали американцы во Вьетнаме.

— И потравимся сами, — фыркнул Стрелец. — Думал бы сначала перед тем, как предлагать такое. Тут нет ни одного профессионала по химическому вооружению. Это тебе не «сиренью» пшикать.

— Сам предлагай тогда!, — побагровел тот.

— Пример про Вьетнам удачный. Можно стравить племена между собой, как это и сделали пиндосы в своё время и продолжают делать сейчас, — сказал Виктор. — Правда, без помощи Макса тут не обойтись.

— Ну-ка, ну-ка, поясни?, — посмотрел на него с интересом Медведь.

— Я думаю, что не все племена находятся под золотокожими и дружат с собой. Помните ту деревню в такой чаще, что мы едва нашли её, хот знали точно все ориентиры? Там ещё всего пять десятков человек было и один вождь с дряхлым шаманом и с паршивыми тикерами. Мне кажется, что они прятались ото всех. Если найти такие же племена, предложить ми что-то…

— Бусы, зеркала, жвачку, — в сторону произнёс Федька, заставив половину собравшихся заулыбаться.

— Федот, помолчи!, — приструнил того глава.

— Типа того. Если им зеркала нужны, то их и дадим, — пожал плечами Виктор.

— И они станут вместо нас сражаться с враждебными карликами?

— Может и не станут, но даже если согласятся быть проводниками, это уже будет отличное подспорье. Кстати, в той деревне мы не нашли и следов землян, никто наших людей не пленил и не пытал. Поэтому есть шанс договориться с похожими деревушками, а говорить, что выжгли кого-то из них, не будем, разумеется.

Судя по задумчивости на лице Медведя, эта идея до этого не приходила ему в голову и сейчас весьма заинтересовала.

Раньше никто из нас и думать не мог говорить о мире с низкорослыми палачами и садистами. Отряды зачищали все посёлки под корень, не щадили никого. Да и не имели жалости в своих сердцах бойцы, которые ещё недавно сами корчились на пыточных столбах в поселениях пигмеев, и только помощь лекарей-иных  избавила от увечий.

С пленными дикарями так же ничего не вышло. Ни уговоры, ни пытки не могли выдавить ни единого связного слова из них. Визжали от боли или молчали, но не говорили, отказывались от еды и питья, а парочка индивидуумов даже себе языки откусила.

— Максим, понял свою задачу?, — Медведь посмотрел на меня.

— Угу, — кивнул я. — Найти прячущихся пигмеев в джунглях, таких, у которых на шестах рядом с хижинами нет человеческих черепов.

— Черепов землян, а там пусть кого угодно вешают в качестве украшений, но в целом мысль ты уловил. И побольше деревень ищи, нам же лучше будет, если с дикарями сами дикари начнут сражаться.

Уловил, что ж не уловить-то. Медведь хочет создать прослойку союзных племён между нами и врагами. После того, как отщепенцев начнут поддерживать земляне — оружием, лекарствами, кристаллами, то у них будут все шансы показать мать Кузьмы нашим нынешним противникам, которых спонсируют золотокожие. И почему до этого раньше не додумались? Или все тут плохо учили историю (а завоевание Америки происходило именно таким образом), или очень злы были на всех, кто ниже среднего роста, носит маски и плевательные трубки.

— Я тогда ещё предложу кое-что, — сказал всё тот же медведевский оппонент. — Раз газ не устраивает вас, то можно вытащить из нашего мира штаммы с болезнями вроде оспы и кори, на которую почти у всех землян есть иммунитет. Потом бросить пробирки или заражённые вещи в джунглях рядом с крепостью.

— Неплохо, неплохо, — покивал Медведь, — ведь можешь, Сергей Степанович, нормальные идеи подсказывать, так чего дурью страдаешь?

— Я не страдаю ни чем!, — отчеканил тот. — И идею переселиться в крепость пока проблема с дикарями не будет решена, считаю несвоевременной.

— В крепость мы начнём перебираться через две недели. И это решённый вопрос. А теперь займёмся другими вопросами, раз все так удачно собрались, — сказал глава анклава. — И я сразу начну с проблемы отношений между нашими людьми. Ро, ты что-то говорил про какую-то секту или попа?

— Прям сразу секта. Есть человек из новичков, который сказал, как можно решить хоть немного вопрос соотношения числа мужчин и женщин.

— Гаремы мужикам заводить!, — хохотнул Стрелец. — Всем обрезание и в ислам силком. Ро, твой чувачок, случайно, не мулла?

— Нет, он обычный крещённый… ну, как крещённый — родители крестили по моде, а он сам этим не заморачивается.

— И что нам твой крещёный атеист хочет предложить?, — поторопил его Стрелец, которому уже становилось скучно на совещании.

— Гарем заводить.

— Ха, видали — я угадал!, — хохотнул Федька.

— Многим это может не понравится, — покачал головой Медведь. — И образ жизни так резко не захочет никто менять, и многие у нас не атеисты совсем, в ислам или близкую ему веру вступать не станет никто.

— Этот мужик работает историком в универе нашем, а диссертацию защитил по истории религий, — пустился в объяснения Ро.

— Два интелегента сошлись, один историк, второй до…, — фыркнул Стрелец, и тут же натолкнулся на сердитый взгляд главы анклава. — Усё понял, замолкаю.

— Он сказал, что в раннем христианстве многожёнство было распространено сильно. В Библии об этом, кстати, говорится. Сергей… это он и есть историк, может попытаться создать древнехристианский культ с собой во главе. Рассчитывает, что часть наших людей пойдёт за ним, а там рано или поздно все они примут многожёнство как данность. За ними и прочие подтянуться.

— Хм, интересная штука, но с сектами пока погодим. Скажи ему, чтобы проработал план на бумаге и показал, только потом станем думать. Опасно сейчас дурить головы людям религией, запросто получим бесконтрольных фанатиков, которые всё тут разрушат. Да и в целом, присмотреться нужно к этому Сергею сначала, прежде чем такую власть давать в руки.

— Как скажешь, Медведь, — пожал плечами Ро. — Моё мнение — он нормальный человек, спокойный, адекватный, без тараканов в голове.

— Без тараканов тут нет ни одного человека, все такие уже на том свете находятся, — хмыкнул глава. — Ладно, демографическую проблему оставим на потом, может быть, стоит позже собрать отдельное совещание на эту тему. Дальше у нас на повестке вопрос с иными… Максим?

— А? Я тут при чём?, — вскинулся я.

— Кто у нас главшаман?

Рядом забулькал от едва сдерживаемого смеха Стрелец.

— Я?, — растерянно спросил я у Медведя.

— Ты, конечно, если не забыл. Принимай командование над этим отрядом архаровцев, учи их.

— Да я сам знаю меньше, чем кто-либо из них. Меня бы кто научил.

— У тебя возможность имеется заглянуть в местные учебные магические заведения. Существующие или исчезнувшие давным-давно, это не суть важно.

— А энергию я рожу вам что ли?, — огрызнулся я.

— Будет тебе энергия, — со вздохом пообещал мне собеседник. — Так что, начинай работать. А то сидишь в своей палатке или на полигоне дурью маешься, никакого толка.

— Вот уйду куда-нибудь и увидите — маюсь я или делом занимаюсь, — пригрозил я. — Своё поселение организую, к землякам Сильфеи наведаюсь.

— У них же портал закрыт, сам говорил. Или нет?

— На побережье тоже был закрыт, но мне это не помешало.

— Хорошо, вот обучи нам иных и можешь быть свободен. Даже выходное пособие выплатим, — покладисто согласился со мной Медведь.

— Макс, меня с собой забери!, — тут же вскинулся Стрелец.

— А ты молчи в тряпочку. Что там у тебя за мега-пушка собирается в мастерских?, — грозно прикрикнул на него глава. — Что воды в рот набрал, конструктор фигов?

— Сами сказали молчать, — невинно посмотрел на него опрашиваемый. — Я и молчу.

— Эх, как в крепость переедем — сразу прикажу в камеры всех залётчиков рассадить. В карцеры на хлеб и воду с обязательными работами по чистки туалетов, и ты первый на очереди, Стрелец, — пригрозил ему Медведь.

— Я с радостью, хоть отдохну с лопатой, а г***м меня не напугать, хе, — пробурчал Федька себе под нос.

— По оружию что, непуганый ты наш?, — не обратил внимания на его слова Медведь.

— Нормально всё. Первая партия пистолетов и штуцеров уже готова. Капсюлей, вот, не хватает, а производство их наладить пока не можем, — развёл руками Федька. — Макса прошу-прошу, а в ответ только завтраками кормит.

— У Максима своих дел по горло. Оружие где хранится?

— Частью в арсенале, частью у меня и мастеров. Да там есть-то десять штуцеров и пять пистолетов!

— Не возился бы со своей пушкой, то больше было бы.

— А чем отстреливаться станем, если золотокожие нам под стены подойдут? В прошлый раз их автоматы не брали в упор, только пушка и спасла всех нас, — привёл веский довод мой товарищ.

— Ай, что с тобой делать-то, — отмахнулся от него Медведь. — В перспективе сколько получится винтовок?

— Штуцеры — так правильнее будет, — поправил его Федька. — Штук тридцать из нержавеющих труб и полсотни из простых стальных. И пистолетов под сотню. Калибр будет восемь, десять и двадцать миллиметров. Крупный в основном у пистолетов, для штуцера это перебор. Делаем двух типов… моно позвать помощника с образцами, у меня всё приготовлено, просто собой не стал брать — тесно тут очень?

— Зови, — разрешил Медведь.

Стрелец отстегнул от пояса небольшую носимую радиостанцию, поднёс к губам и произнес:

— Серый, с вещами в штаб, и пулей давай мне.

Через пять минут (заминка случилась из-за часового на входе, который не пропустил бойца с образцами сразу, а сообщил о нём начкару) на столе перед Медведем лежали три винтовки и два пистолета, а рядом стоял Федька и рассказывал всё про оружие.

— Все стволы с нарезами, всего три  штуки, как у мосинки, но планируем позже перейти к пяти и нормальному твисту… ладно, не стану перегружать подробностями, всё равно вы полные профаны в этих вопросах. Вот этот штуцер сделан из бесшовной толстой нержавеющей молибденовой стали с калибром восемь миллиметров — меньше найти не удалось. Простой стали в механизме очень мало, в основном та же нержавейка и бронза, так как климат в джунглях тот ещё вредитель, а народ у нас бестолковый, привыкший к неубиваемым калашам, которые можно не чистить совсем. Этот образец с капсюлем и дульнозарядный, бьёт очень метко и на двести метров в ростовую неподвижную мишень каждый стрелок из моих бойцов укладывает десять пуль из десяти, — товарищ показал всем винтовку, представляющую смесь современных разработок и последышей полуторавековой давности. Длинный ствол, гнутый курок, брандтрубка для насаживания капсюля — это из прошлого. Из современного — удобный приклад с пистолетной рукояткой, цевьё и прицельные регулируемые приспособления. Потом взял следующий образец в руки. — А вот штуцер под унитарный патрон калибра четыреста десятого, его можно уже назвать винтовкой, но так как для всех привычнее, когда магазинное заряжание, так что, пусть будет штуцером. Затвор откидного закрытого типа, сделан по образцу винтовки незабвенного Крынки или Крнки, если желаете правильной фамилии. Заряжается одним патроном, — Стрелец сдвинул назад курок непривычного вида, похожего на букву «г» с «носиком»  вправо, большим пальцем поддел выступ слева на казённой части ствола и откинул вправо выгнутую пластинку, которая, как крышка закрывала патронник, после чего взял металлическую серебристую тонкую гильзу и вложил в паз, захлопнул крышку и безопасно спустил курок. — Когда курок спущен, опасности, что затвор откроется, и патрон выпадет — нет. Тут мастера налажали, конечно, удобнее делать флажок затвора справа, как у исторического образца — для пальцев удобнее. Калибр чуть больше десяти миллиметров, так уж получилось из-за четыреста десятой гильзы. Пружины нормальной нет, зато есть экстрактор, потому отстрелянную гильзу нужно доставать вручную. Но это полезно — меньше потерь будет, а то у нас с ними проблема, — Федька положил обратно на стол штуцер и взял следующий образец, этот отличался от прочих ещё большим калибром, толщиной ствола, тем, что имел воронение и в полтора раза короче предыдущих штуцеров. — Этот имеет ту же конструкцию, что и предыдущий, но сделан уже под двенадцатый калибр. Пять нарезов для лучшей кучности, две бесшовных трубы, насаженных друг на друга для прочности в качестве ствола. Ружьё получилось тяжёлым из-за этого, поэтому ствол укороченный. На двести метров мишень поражается, но с трудом, потому как настильность аховая, чуть ли не по крутой дуге пул летит. Но зато на пятидесяти метрах остановит даже слона! Пуля здесь весит около сорока грамм, если из свинца с оловом или чистого свинца. Выточенная из бронзового прутка чуть легче, но зато пробивает почти всё, — «слонобой» вернулся на стол. Вместо него Федька взял в каждую руку по пистолету. — И последнее — капсюльные пистолеты. Заряжаются с дула, как обычный мушкет,  восьмимиллиметрового калибра, ствол из нержавейки и двадцать пять сантиметров в длину, из обрезков после штуцеров изготовлен. Три нареза в стволе, дальше двадцати метров из него стрелять не стоит, пуля летит круто и для прицельной стрельбы нужно тренироваться. У меня всё.

Глава 18.

— … и на этом занятие я заканчиваю. Тренируйте расположение внутренних токов каждый день во время утренней и вечерней медитации. Не забывайте сдавать камни на зарядку нашему леестеру.

Трёхчасовой урок по управлению внутренней и внешней (в тиккерах) энергии и совмещению той и другой для активации чар, закончился. Махашэр Д’Юл положил на столик у выхода стопку замшевых ремешков с учебными тикерами — по пять на каждом.

Как только последний ученик покинул класс, я проснулся.

«Опять раньше всех встал», — подумал я, увидев спящую в соседнем гамаке Ольгу. Второй день мы спали порознь — я витал в астрале, разыскивая всю информацию, которая поможет обучить иных.

На уроках людей, которых уже давно нет на белом свете, но сохранились их слепки в инфополе мира, я старался запомнить все фразы, рисунки, жесты и движения, чтобы после пробуждения записать и зарисовать их в специальный альбом.

Медведь навесил на меня пятьдесят семь человек.

Почти шесть десятков загордившихся молодых лоботрясов, для которых в этом мире исполнилась мечта — стать магом, на тысячное население анклава землян.

Молодые парни и девчонки, все наглые, как дембеля за неделю до возвращения домой. Я выглядел для многих ровесником, хоть и был старше некоторых аж на семь лет. Вот как тут заработать авторитет?

Однако я сумел.

Вчера после самого первого занятия, я посетил ещё одно, на котором узнал про магические татуировки. Нечто похожее покрывает тело Сильфеи, но лишь похожее.

Саму идею я взял из слов воздушника Потапа, который признал моё лидерство после спасения и соединения его семьи. Паренёк интересовался моими способностями, возможно ли мне во сне создать нечто вроде свёртка с заклинанием, которое можно потом применить в реальности.

Как оказалось можно — это татуировки!

Вчера я впервые использовал эту, так сказать, технологию. Во сне для этого пришлось рисовать на своей руке крошечные закрытые замочки, которые после пробуждения превратились в тату — пять штук замочков на первой фаланге каждого пальца левой руки (рисовал правой).

И вчера же их использвал…

— Может ты и суперпупер маг, но что ты можешь без своей телохранительницы и Астрала? Пока ты заснёшь, тебя три раза по земле размажут. И что ты знаешь, чему можешь научить нас?, — со спесью, гордыней и пренебрежением заявил мне пироман из студентов, которых мы спасли однажды на берегу у цеха со станками рядом с полуостровом.

Не думаю, что это был бунт или нечто вроде, как-никак, а дисциплину в этих  ребяток вбили за очень краткое время, после чего посадили на крючок в виде тикеров. Скорее всего, эти молодые хищники проверяли меня, брали на слабо. Что-то такое я и предполагал, когда готовил закладки во сне в виде магических татушек.

Ну, и нарвались.

— Кто ещё считает, что я не подхожу для руководства?, — поинтересовался я, про себя жалея, что побоялся риска и не стал разрисовывать все фаланги, а ну как не хватит на всех недовольных, если тех толпа наберётся. — Потап, не вмешивайся, — остановил я парня, который подскочил с места и собрался что-то высказать выскочке. Сильфею мысленно попросил стоять тихо и подключиться только при обострении конфликта, когда только грубой силой и оружием можно всё решить.

Рядом с заводилой встали ещё трое — два парня и девушка. Два силовика и воздушница.

— Отлично, вы можете быть свободны на ближайшие сутки, — произнёс я и небрежно махнул в их сторону левой рукой, словно, стряхивая воду с кончиков пальцев. — И да — кристаллы сдайте на склад, всё равно они вам не понадобятся в это время.

Активируя заклинание я сильно рисковал. Ведь, если не получится ничего или сработают чары-тату не так, то моему авторитету придёт полный карачун. Надолго, если не навсегда.

С кончиков пальцев слетели едва заметные искры и ударили в грудь молодёжи из оппозиции. Судя по отсутствующей реакции на это действо, никто ничего не увидел и не понял.

— Сразу руля поймал?, — усмехнулся парень напротив. — Ну-ну.

— Зачем тикеры сдавать? Нам Медведь разрешил их носить постоянно на всякий пожарный, — напряглась девушка-воздушница, уловив  что-то в моём тоне.

— Да он командира из себя показывает, типа, самый главный, всех застрою…

— Всякого пожарного у вас не будет в течении двадцати четырёх часов. Вы дома посидите или корешки пособирайте со сборщиками, только в охрану не записывайтесь — вас самих охранять теперь нужно, — пожал я плечами, держа на лице равнодушную мину.

И до собеседников дошло.

Несколько минут вся четвёрка мялась, бледнела, замирали на месте, концентрируясь на своих внутренних силах, а потом старший взвыл:

— Ты… гад, да я тебя сейчас…

Он дёрнулся ко мне и миг спустя замер в неудобной позе, не завершив шаг, но даже и не подумал её сменить, боясь, что острая сталь проткнёт его насквозь. Сейчас напротив его сердца располагался кинжал, который держала Сильфея. Острейшее лезвие прорезало тонкую ткань футболки, прокололо кожу и пустило кровь парню. Сейчас у него на груди расплывалось крошечное яркое красное пятно, особенно хорошо выделяющееся на светлой материи.

— Я… это, — прошептал бунтарь, — не хотел… от шока просто кинулся… честное слово, Максим, извините меня.

— Сильфея, оставь его.

Шши в одно мгновение отвела оружие от парня и оказалась за моей спиной.

— Это первый урок для всех вас, — сказал я, обратившись ко всей группе иных, на бунтарей я внимания больше не обращал, а они затихли, старательно не привлекая его к себе. — Мне не нужны анархисты и высокомнящие о себе типы. Вы такие же, как все в этом посёлке, просто можете чуть больше прочих. И ваш дар, это как автомат в руках любого бойца, только тому нужны патроны, а вам тикеры. Точно так же, как солдата можно лишить оружия и отправить в лесорубы или строители, так и у вас забрать возможность оперировать магией. Это ясно?

Окружающие промолчали.

— Не ясно? Не слышу ответа.

Слова затасканные, шаблоны поведения типовые, но если они работают, то чего плодить лишние сущности. Вот и сейчас, заставлял вслух признать мою правоту, моё право командовать, говорить и меня слушать. Согласятся с этим вслух, перед своими товарищами и дальше мне будет проще работать. Это методика ещё сержантами в армейских учебках используется, и используется эффективно.

— Ясно, — вразнобой ответили мои подчиненные.

— Вижу, ясно это немногим, ну да ладно, дураки сами отсеются, умные получат больше прочих на моих занятиях. Сейчас занимаем места за столом, берём бумагу с ручками и кратенько пишем о себе: имя с фамилией, если есть прозвище, которым чаще пользуетесь, чем именем, возраст, семейное положение, увлечения, в какую волну переноса попали в этом мир. Отдельно описать свой дар и силу.

— Прям анкетирование при приёме на работу, — сказал кто-то из молодёжи.

— Так и есть. И только от меня зависит, кто будет принят на должность, а кто сдаст браслет с кристаллами и вольётся в бригаду лесорубов, строителей, рыбаков и прочие команды.

Всего в анклаве было пятьдесят семь иных и две трети с таким Даром, который пользы для поселения приносит мало. Это все силачи, воздушники и пироманы. С большим удовольствием я променял бы половину силачей на трёх друидов, то же самое и с огневиками — две трети на пару хилеров. Разумеется, это только моё мнение. Те же строители и лесорубы со мной не согласятся — не им тягать тяжеленные каменные блоки, тачки с землёй и огромные брёвна. Рыбакам с парусными лодками не приходиться махать сейчас вёслами (ценное топливо для моторов Медведь не дает) — помогает воздушник в экипаже.

У меня есть один мастер определять пользу и вред в местных травках-корешках — это Жанна. Ещё одна девушка ловко обращается с материей, любой: ей под силу соединить сталь и ткань, стекло и дерево, камень и пластик. Именно с её помощью расширили проход в пещеру-могильник, тогда она голыми руками счищала камень, как пластилин, делая пазы, по которым потом загоняли клинья и скалывали булыжники.

Два разведчика или теневика, которые запросто отводят от себя взгляд и при этом обретают невиданную ловкость.

Четыре перевёртыша, это те девчонки из салона красоты. Стоит их поднатаскать и сбить гонор, и из них получатся великолепнейшие разведчики и охотники.

Три усилителя, те, кто может настроиться на Дар любого иного по соседству и усилить его возможности в несколько раз и заодно скопировать часть техники для личного пользования.

Два друида. На мой взгляд, эта парочка — парень и девушка, стоят на втором месте после хилеров. Они за несколько часов могут вырастить куст картофеля — от только что посаженого в землю клубня, до момента снятия урожая. Их под себя подмяла Жанна, которая разбила огород с ценными и редкими растениями у лазарета.

Остальные были воздушниками, пироманами и силачами.

 На уроках я рассказывал и рисовал всё то, что видел во сне. Видел вот только  немного, так как боялся, что с желанием хапнуть побольше знаний со мной опять случится неприятность, как в последний раз, когда я очутился с голым задом далеко от крепости. Даже не могу себе представить последствия, если однажды увижу не прошлое, а настоящее (если кто-то уцелел из древней цивилизации) и меня закинет прямо на урок.

После недели занятий я вернулся к разведке местности, в частности, начал искать племена дикарей, будущих союзников землян.

Присмотрел сразу два племени на нашем берегу. До одного было километров пятьсот, сидели в скалах посреди джунглей, второе пряталось среди болот в двух сотнях километрах от крепости. По восемьдесят и пятьдесят человек в каждом. Один старый шаман и два воина с браслетами в дальнем поселении, шаман, его ученик и три воина в маленьком. Мужчин в каждой деревне было очень мало, из сотни с лишним живых душ суммарно под ружьё могли встать только три десятка.

И до каждого поселения нам ещё предстояло добираться не менее суток от ближайшего портала.

Перед тем, как идти в гости мне предстояло провести переговоры с шаманами обеих деревень. Разумеется, во сне.

Когда я появился в небольшой пещере, чьи стены были покрыты пучками трав, крошечными вениками из веток с жухлой и совсем свежей листвой и многим другим из шаманского ассортимента, старик сидел на коленях по-японски и что-то шептал, судя по шевелению его губ.

Глаза у него были закрыты, но моё появление он не пропустил.

— Великой Силы, тронк’ра!, — произнёс он и растянулся передо мной на полу пещеры. — Я готов отдать свой дух, свои знания и жизнь.

— Как тебя зовут?, — поинтересовался я у собеседника. Если честно, я ожидал чего-то другого — нападения, побега, шока, но не такой покорности.

— Толластаника, тронк’ра.

— М-да, вот тебе родители подсуропили с имечком. Я пришёл не забирать твою жизнь и душу, а с предложением служить мне и моим людям.

— Моё племя слишком слабое, чтобы помочь тебе, тронк’ра, — с горечью произнёс старик. — Слишком мало мужчин, слишком много больных и слабых. Скалы не могут нас вдосталь прокормить, а в джунглях нас ждут враги.

— Встань, не нужно валяться на полу и я хочу видеть твоё лицо при разговоре, — приказал я. — Твои враги и мои враги тоже. Мои люди не могут сражаться в джунглях, а я не могу постоянно им помогать, поэтому мне необходимы помощники. Я выбрал вас, тех, кто не служит людям с золотой кожей и живущих далеко на другой стороне реки.

— Это царство кеметян. Их жрецы покорили половину всех земель от великой солёной воды до поднебесных каменных зубов.

Кеметяне? Та-кемет — это же старинное название Египта! Получается, на Эиксит не в первый раз попадают земляне. Жаль, что с первой встречи у нас возникла конфронтация с земляками.

— Многие из вашего народа им служат?, — спросил я.

— Почти все, тронк’ра. Воины и жрецы кеметян требуют тикеры, золото и рабов для своих кровожадных богов. Тех, кто не даёт они убивают. Мой род был могуч, но два поколения назад в наши хижины пришли воины с золотой кожей. Они с легкостью убили всех лучших воинов, убили шаманов и забрали молодых и сильных мужчин и женщин. И тогда мы ушли сюда, далеко от домов предков. Духи запрещают отдавать своих родичей, а пленников брать нам было негде. Сейчас нас в десять раз меньше, чем было в то время.

— Я хочу, чтобы вы переселились на самый берег реки и помогали выслеживать врагов, слуг кеметян и их самих. У моих людей есть сильное оружие, которое может убивать золотокожих, но в лесах они, словно, дети и часто гибнут. Ты и твои воины помогут им, будут их глазами. За это я обещаю большие охотничьи угодья, оружие и защиту.

Ты согласен?

— Я согласен, тронк’ра. Моё племя будет твоими глазами, руками и ушами!, — торжественно произнёс старик.

— Тогда скоро я скажу, куда идти и где встретить моих воинов, которые проводят тебя и племя к новому месту для деревни.

Со вторым шаманом разговор прошёл почти точь-в-точь за небольшим исключением: тот попросил дать ему знак, который он покажет вождю и этим убедит, что видел не простой сон, а разговаривал с самим тронком! Пришлось поднапрячься и воображением создать кукри средней величины с богато украшенной рукоятью, с орнаментом на лезвии. Надеюсь, я всё сделал правильно, и после пробуждения клинок будет лежать на тростниковой циновке на полу хижины-дерева, в которых живут болотные пигмеи.

Сразу после пробуждения направился к Медведю на доклад.

— Оба племени согласны сражаться на нашей стороне?, — уточнил он. — Хм, и сколько там бойцов?

— Тридцать человек, плюс, два шамана и один ученик шамана. Но шаманы дряхлые, не знаю, будет ли от них толк. Зато есть вождь и два воина в одном племени, которые могут использовать тикеры, и ещё два воина в другом. По одному распихать в патрульные группы — неплохо должно выйти.

— Между собой как они относятся? Не будет ли конфликтов, когда окажутся рядом их деревни?

— Э-э, — замялся я. — Понимаешь, Медведь, я об этом как-то и не подумал.

— Плохо, не хватало нам ещё, что бы будущие союзники вцепились друг другу в глотку по старой кровной вражде идущей ещё от дедов и прадедов. Ты при следующей беседе проясни это.

— Ок, — кивнул я.

— Что за оружие ты им пообещал?, — продолжил он расспросы.

— Да никакой конкретики, — пожал я в ответ плечами. — Оружие и оружие. У нас же полно трофеев, захваченных при зачистке стойбищ дикарей. Отдать им хоть все.

— Можно, конечно, — задумался над этим предложением глава анклава, — хотя как-то не по тронковски будет, это же ширпотреб сплошной, а нужно, чтобы они прониклись. Ты у себя во сне пошукай что-нибудь достойное. Может, им пневматические ружья сойдут или луки, как у твоих подружек. Ножей и топоров и разного железа мы им дадим, только не самого лучшего качества, конечно. Но надраим им их так, что всё блестеть будет! Для дикарей, вроде как, это важно.

— Мне  кристаллов бы, — попросил я и чуть ли не шаркнул ножкой, изображая смущение. — Поиздержался на дипломатических раутах.

— Чего?

— Энергии в камне совсем чуть-чуть, — я сблизил указательный и большой пальца почти вплотную, показывая, сколько энергии в драконьем тиккере.

— Да я тебе только неделю назад выдал два стакана, Максим! Ты издеваешься?!

— А занятия?, — ответил я контраргументом. — Думаете, легко из прошлого вытаскивать образы? И пошукать, как сам сказал что-то тронковское? А там ещё Федька липнет, капсюли ему нужны — вынь да полож. Кстати, где он?

— Убыл к твоим старым знакомым на побережье. Взял несколько проводников из последнего пополнения, которое ты притащил с собой, пять мушкетов кремнёвых, порох полторашку пластиковую и свинца пять килограмм примерно. Отдаст местному старшему и пойдёт дальше в джунгли за зениткой и инструментом.

— Там же змей полно! Куда его понесло-то?

— Взял противоядия у Жанны, и снарядились все его бойцы как следует, специально толстую кожу брали и защиту всяческую, которую клыки не прокусят. А вот если бы ты эту ржавую зенитку не притащил, то никто так рисковать не стал бы.

— Не такая уж она и ржавая. Я с парнем разговаривал, который сопровождающим при ней был на заводе, он сказал, что зенитка на девяносто процентов готова для стрельбы. Везли её на пескоструйку, потом собирались окрасить, вставить последние детали и везти на полигон для отстрела, — ответил я Медведю. — Кто ж знал, что меня в тмутаракань выбросит? А детали там ерунда — мелочь, я их из сна легко вытащу.

— А снаряды откуда собирался брать, а? Здесь на коленке вытачивать? Теперь готовься — Стрелец с тебя не слезет, пока ты ему штук сто снарядов не притащишь.

— В следующий цикл красной луны осмотрю развалины города. Соберу всё полезное, заберу ещё людей и заодно посмотрю снаряды. У нас же стояли военные в городе, вроде как.

— Ты ещё вспомни про склады стратегического резерва и прочие сбережения на случай войны, — хмыкнул Медведь.

— А есть такие?, — заинтересовался я. — Где?

— В подвалах дворца культуры первоочередной резерв был — одежда, лекарства, консервы, одеяла и прочее, это чтобы обеспечить людей в первый момент на случай разрушения жилых домов. Склады на окраине рядом с заправкой лукойловской.

— И?

— И их нет. Подвалы вычистили ещё два года назад — там всё сгнило в прах. Гнильё выбросили. Помещения сдали под детские организации, непоседы и ромашки всяческие. Склады закрыли, всё оружие и снаряжение куда-то вывезли, вроде как на заводы под переделку на гражданские образцы, часть в утиль на переплавку. А вояки у нас — о которых ты говорил — те ещё орлы стояли. Инженерно-сапёрный батальон, стройбат, то есть. И часть слухачей, там аппаратура находилась, которая улавливала колебания почвы в других странах. И у этих, и у тех десять автоматов и столько же пистолетов в оружейке находилось. Скорее всего, они уже все здесь, как и всё оружие райотдела. И это хорошо — по-другому мы бы не отбились от дикарей после переноса в самые первые дни.

— А десантники?, — вспомнил я про парней в голубых беретах, которых частенько встречал на улицах города.

— Вспомнил, называется. Они даже не в черте города находятся. В Федькино их полк стоит, и я не уверен, что попали под катаклизм, иначе мы бы тут видели сотни парней в тельняшках. Жаль, конечно, что так случилось. У них и оружия полно, боевая техника — от бээмдэшки до самоходных миномётов, плюс, пара вертолётов. А вот НИИ ты в следующий раз осмотри, хорошо?

— Москвичей?

— Их самых. Всё как-то забывал про них, а тут ты, оказывается, можешь смотреть сам город чуть ли не в прямом эфире, так сказать. Нужно узнать, что там у них случилось и как поживают. Плюс, вытащить кого-то из персонала для вдумчивой беседы, — на его скулах заиграли злые желваки при этих словах. — К тому же, там целая армия охраны была с бронетехникой. Не какие-то вшивые тигры привезли с собой, а рыси, тайфуны и прочие новинки. И в фээсбэ стоит заглянуть.

— К ним зачем, Медведь?, — не понял я такого интереса главы. — Сейфы с секретными бумагами вынести?

— Не сейфы — оружие. Ты думаешь, что там мало что лежит в оружейке? Зря. Помещений им выделили столько, что там пятьдесят человек могут уместиться. А работает всего полтора десятка. К тому же ещё со времён кэгэбэ в таких отделах есть секретная комната со снаряжением и амуницией на всяческие чэпэ, например, восстание, мятеж, вражеский десант или отряд террористов. Ты молодой и вряд ли слышал о начале первой чеченской войны, тогда дудаевцы начинали бучу с пистолетами и охотничьими ружьями в руках. А потом в Грозном захватили отдел КГБ и вскрыли там секретную оружейку со снаряжением на несколько сотен человек.

— После такого только дураки станут держать оружие в городе, — хмыкнул я. — Да и больше похоже на какую-то байку, чем реальность.

— А у нас давно в правительстве только такие и заседают. Да и не позволяет фээсбэ такие посягательства в свою сторону, вряд ли полностью разоружились.

— Медведь, давай ты потом мне об этом напомнишь? Как красная луна выйдет ещё раз, тогда и скажешь — куда, зачем и к кому наведаться. Сейчас же я просто всё позабуду, не о секретных бункерах голова болит.

После беседы с главой анклава я вернулся в своё жилище, где плотно перекусил перед предстоящими занятиями с моими подчинёнными. Тот ещё геморрой, если честно. А тут ещё добавилось бюрократии: теперь все — охотники, строители и прочие шли сначала ко мне за разрешением с нарядами и только получив моё «одобрямс» забирали с собой иных. Даже дежурства на стены в караулы и то всё шло через меня, если дело касалось обладателей Дара.

Бесит просто.

Не так я видел себя на роли начальника, ой, не так. До момента постановки на должность главшамана мне проще жилось.

Глава 19.

— Чем могу вам помочь?, — обратился ко мне парень моих лет, в белой рубашке и бейнджиком на левой стороне груди с надписью «Александр».

— Помочь… хм… знаете, мне нужно десять блочных луков, мощных, но небольших, для, э-э, подростков, четырнадцатилетних примерно, — ответил я. — Есть такие?

— Вот вы задачку дали — мощных, но небольших, — покачал головой Александр. — Есть на складе кое-что, сейчас образец принесу.

Пока продавец в оружейно-спортивном магазине бегал за луком, я внимательно осматривался по сторонам, рассчитывая что-то подобрать интересненькое.

Когда появился Александр с каким-то непонятным уродцем в руках, я тут же ткнул пальцем в длинную и тонкую чёрную трубку, висевшую слева на стене над прилавком.

— А это что?

— Это? Духовое ружье от американской фирмы Cold Steel. Сделана из особого сплава, невероятно прочное и лёгкое, внутри зеркальная поверхность. К ней есть несколько типов стрелок — с тупым наконечником, с острым, с большим для максимально глубокого проникновения. Имеются бамбуковые стрелки-иглы, которые летят на несколько десятков метров и точно в цель! В США сейчас бум на экзотические вещи — охота с луком, с дульнозарядными мушкетами, с духовыми ружьями вроде этого образца.

— Если для охоты, то очень мощная штука?

— Как вам сказать, — задумчиво произнёс собеседник. — Бьют из таких вещей мелкую птицу и скорее это нужно считать соревнованиями, чем охотой. Но при попадании по месту, в шею тяжёлой стрелкой, к примеру, даже утка будет убита наповал. Хотите я вам продемонстрирую?

— Здесь?, — удвился я.

— Что вы, — засмеялся тот, — конечно, не здесь. В подвале имеется оборудованный тир.

— Ок, — кивнул я, — ведите.

В подвале имелось для стрельбы, вот только дистанция подкачала — тридцать метров максимальный рубеж.

Александр повесил на мишенный стенд мишень из пенопласта с кругами — чёрный кружок, самый маленький, едва ли пять сантиметров в диаметре, белый вокруг него диаметром около двадцати пяти и красный примерно шестьдесят сантиметров.

Для стрельбы он встал на дистанцию в двадцать метров.

— Здесь есть простой диоптрический прицел, перекидной, — он щёлкнул пластинкой, которая до этого плотно прижималась к телу трубки, поставив её перпендикулярно стволу. — Регулируется шестигранником для большей точности под каждого стрелка. Ключ — вот он, в зажиме на стволе под рукой. А вот ещё зажимы для запасных стрелок, они по кругу опоясывают духовое ружьё, очень удобно на мой взгляд.

Парень встал на позицию, вложил бамбуковую тонкую, как велосипедную спицу, стрелку в ствол и поднёс трубу к губам. Но тут же опустил её и щелкнул пальцем по утолщённой передней части оружия:

— Видите? Тут специальный нагубник сделан для удобства стрельбы. Американские производители не пожалели серебреного напыления даже, во как.

После чего сделал подряд пять выстрелов. Каждый выдох сопровождался негромким хлопком, очень хорошо слышимый в абсолютной тишине тира, но в джунглях даже самое острое ухо ничего не услышит.

— Видите насколько точное оружие?, — похвалился Александр, когда мы подошли к мишени. — А мощь? Хоть это и пенопласт, но птицу при должной тренировке можно пробить насквозь.

Все пять бамбуковых игл по самую головку-обтюратор вошли в плотный пенопласт и полностью скрыли чёрный кружочек. И это сделал простой человек, мой современник.

Кажется, я знаю, что подарю союзникам пигмеям.

— Длина трубки какая?

— Вот конкретно эта — сто семьдесят сантиметров. Есть короче — сто пятьдесят и длиннее — два и два с половиной метра. К каждой идёт комплект в двадцать стрелок: десять бамбуковых и десять тяжёлых с тупым наконечником. Заинтересовались, как я посмотрю?, — парень мне подмигнул.

— Заинтересовался. Сколько у вас есть вот такой длины?

— Примерно семьдесят. Неужели все возьмёте?!

Взял бы, да не потяну. Подсознание заранее ставит в известность, что мне по силам ровно семь десятков духовых ружей. Предел, после которого больше ни на что не буду способен.

— Нет, столько мне не нужно, а вот три десятка возьму обязательно, — тут мне пришла в голову мысль, что у пигмеев с таким дефицитом бойцов не все будут богатырями. — Половину точно таких же и половину полутораметровых. И по двести стрелок к каждому — сто тяжёлых, и столько же бамбуковых.

— Всё будет сделано. А что с луком?

— Уже не нужно, — махнул я рукой, но потом поправился, — пока не нужно.

Следующий магазин, в котором оказался по своему желанию, была лавка с маскарадными костюмами и масками.

— Здравствуйте, — здесь меня приветствовала молодая не старше тридцати лет женщина с короткой причёской иссиня-чёрных волос. — Что желаете приобрести?

— Маски для подростков двенадцать-четырнадцать лет, примерного вида… вот такие!, — я провёл взглядом по стене, увешанной всеми видами масок — от резиновой морды Кинг-Конга до маски зайца на тонкой резинке для новогоднего детского карнавала, и увидел ту, которая мне понравилась. Она выглядела, как  смесь морды назгула и маски из «Крика».

Опять подсознание шалит.

В посёлке до меня иногда доходили слухи о всяческих прозвищах в мой адрес, чаще всего называли сноходцем и призраком (последнее пошло после той истории, когда активировал портал сразу после боя с золотокожими и разобрался с шаманами из каравана с тикерами в муравьиной долине — прямо на глазах людей, которые меня просто не видели в это время). Ну, а ведь призрак — это нечто бесформенное, без особых черт лица, точно так же как и сноходец, который способен принимать любой облик  или не иметь его вовсе.

— О-о, весьма хороший выбор. Очень лёгкий и прочный материал, внутренняя сторона покрыта особым составом, который не потеет, крепления вечные — никакому ребёнку не по силам сломать, и невероятно лёгкие даже с ремешками. Сколько вам нужно?

— Шестьдесят штук.

Последнее, что сделал перед пробуждением — проверил интересную идею, на которую натолкнули мои татушки блокираторы способностей у иных. Ведь, если можно накладывать такие знаки на тело, то почему нельзя создать нечто вроде рун на неживом материале? Например, сделать так, чтобы стрелки из духовых трубок летели дальше и сильнее.

И я сделал это.

После моих магических экспериментов свежекупленые воздушные трубки выглядели так: рядом с нагубником на трубке появилась короткая и жирная золотистая стрелка, в середине ещё одна, но уже тоньше и в полтора раза длиннее, а на самом конце стрелка была в половину тоньше первой и в два с половиной раза её длиннее. Правда, энергию для постоянного эффекта пожалел, и теперь, чтобы эти руны действовали, необходимо приложить к каждой свежий тикер, ну, а чтобы тот не слетел, ещё и привязать ремешком или полоской ткани.

— Максим, ты как?

Рядом с моей кроватью на коленях стояла Ольга, и лицо у ней было сильно встревоженным.

— Живой. Сколько сейчас времени? Я долго был в отключке?

— Уже почти три дня… ой, то есть, три часа дня. Проспал вдвое больше, чем обычно.

Ага, встаю в семь-восемь утра, значит, всего меня не было около шестнадцати часов. Вполне нормально, учитывая мои эксперименты с подарками для дикарей. Могло быть и хуже, как случалось не раз до этого. Да и самочувствие не настолько гадское, как могло бы быть. А что у меня с энергией в камне… хм, процентов десять осталось, нормально, дальше живём.

— Максим, это очень опасно? Зачем ты так делаешь?

— Ну, пока живой. Оль, да ничего со мной страшного не случилось. Это обычная жизнь тронка — выпадать из реального мира на какое-то время, — я притянул девушку к себе и чмокнул её в губки, и тут же сменил тему. — От Медведя гонцы были?

— А то как же, — фыркнула девушка. — И сейчас имеются, вон, сидят неподалёку в тенёчке, тебя дожидаются.

— А…

— Вон лежат твои вещи, — быстро догадалась она, о чём я хочу спросить. — Зачем только тебе они? И духовых пушек, и масок у нас полно.

— Подарки союзникам пигмеям. Я немного подшаманил их, теперь они лучше всего того, что у нас в трофеях на складе валяется.

 Гонцы от Медведя были весьма примечательны: две крупных волчицы с белой и серой окраской, некрупная пантера и большая пятнистая кошка, оцелот, если я правильно запомнил название.

— Привет, девочки, — махнул я рукой, — я скоро буду у Медведя, только себя в порядок приведу.

Хищницы встряхнулись, на миг их очертания размылись, словно, я посмотрел сквозь стекло, заливаемое водой, и вот передо мной стоят четыре девушки.

— Мы подождём. Всё равно заняться нам нечем, — улыбнулась мне Эля. Она, как и три её подружки, коллеги из центра красоты, получили способность к метаморфизму или оборотничеству, так как среди иных до сих пор ходят споры, что именно получили девчонки при переносе. Эта четвёрка проводит очень много времени в своём втором облике, они буквально млеют от восторга, выделывая такие трюки, которые невозможны в человеческом теле. При этом со слов девушек они чувствует себя прежними, самыми обычными людьми, никакого преобладания звериных инстинктов, никакой неуклюжести — тело отзывается с легкостью, подсознание знает все возможности звериной ипостаси.

— Хорошо, как пожелаете, — пожал я в ответ плечами. — Только  учтите, что  мне потребуется минут сорок на сбору.

Метаморфы захихикали, одна из них со смехом произнесла:

— как красная девица собираешь, Макс, не стыдно?

— Стыдно, когда видно!, — вместо меня ответила Оля и что-то еще пробурчала себе под нос, я не разобрал, но явно что-то нелестное в адрес  хохотушек.

— Ой, девочки, кажется, я поняла, откуда сорок минут взялись, — сказала негромко, но так, чтобы все услышали. — И ещё кажется, что странно, что такой мужчина так мало просит времени, может дело в женщине, с которой он живёт?

— Ах ты…, — задохнулась от злости Ольга и чуть не выпрыгнула на улицу из моего шатра.

— Да тихо ты, тихо, — едва успел я ухватить за талию девушку, — хватит ревновать без повода, -  потом посмотрел на метаморфок. — А вам я двойку на занятиях поставлю и лишу права пользоваться тикерами на неделю, если будете устраивать конфликты, ясно?

— Максим, мы же просто пошутили, — тут же наградила меня обворожительной улыбкой Эля и невинно похлопала ресницами. — Олечка, правда-правда пошутили, извини, если обидели.

Вся четвёрка натянула на лица невинные выражения, но в глазах у каждой буквально носились бесенята и радость от удачного «зацепа». Как же, пошутили они.

— Оль, не надоело тебе с каждой, кто посмотрит на меня, грызться?

— А ты зачем их с собой привёл?

— Вообще-то пришли они от Медведя…

— Я не про сейчас, а вообще, — перебила она меня. — Зачем ты их взял из Города, мало народу было подходящего? Или на их сиськи повёлся, как кобель последний?

— Оль, без оскорблений, хорошо?, — громко выдохнул я и унял всколыхнувшееся раздражение. — Они молодые, а большая часть молодёжи — это кандидаты в иные, которые нам очень нужны. По указанию Медведя я собирал всякие ваши женские штуки, там же кроме женщин никого не было из людей, а все женщины как раз и были Элей с подружками. Они же тебя специально провоцируют, а ты ведёшься словно малое дитя.

Оля ответила гневным взглядом, но решила промолчать.

Я опять тяжело вздохнул… ну вот, теперь будет дуться до вечера на меня, хотя сама прекрасно понимает, что я ничуть не виноват в сложившейся ситуации.

Пока собрался, умылся, перекусил и вообще пришёл в себя после ночного шаманства, на улице осталась дожидаться меня только одна кошка, все прочие метаморфки куда-то удрали.

— Пошли, Оль, — предложил я Ольге, зная, что та всё равно увяжется, но если не скажу этих слов, то к грузу моих грехов в её глазах добавиться ещё одна гирька.

Эля в образе кошки  с важным видом потрусила рядом со мной, иногда касаясь то боком, то хвостом. Если хотела позлить Ольгу и вызвать у той эмоции, то жестоко обломалась — моя подруга даже внимания не обращала на метаморфку. Вот только не уверен я, что, якобы, случайно не отдавит той лапы и не поддаст на очередном шаге под хвост, окажись Эля рядом с ней.

Медведя в штабе не оказалось и пришлось его ждать почти пятнадцать минут.

— Здоров ты спать, Максим, — заявил он прямо с порога. — Что там опять наколдовал в мире Орфея?

— Вот, — я кивнул в угол, где стояла духовая трубка, на которой болтались две маски, — для пигмеев, с которыми скоро пойду встречаться.

— Хм, — глава покрутил в руках сначала маски, отложил их в сторону, на стул, потом заинтересовался духовым ружьём. — М-да… то, что лёгкие и, думаю, прочные — это я вижу, но стоило рвать жилы, максим?, — он посмотрел мне в глаза. — Ради чего? Трофеев таких у нас столько, что можно месяц печку топить без перерыва.

— Это моя визитная карточка, Медведь. Я сам себя не пойму, так сказать, если спихну союзникам трофейное барахло.

— И сильно ты им поможешь, думаешь, удивить неведомым материалом?

— Не только. Посмотри на трубу, видишь стрелки?

— Вижу? Они что-то значат? Только не говори, что тут какая-то нанотехнология… Тек-с, тут крошечное гнездо какое-то. Только не говори, что это волшебные трубки и им требуются тикеры. Не дам!

— А надо, Медведь. Бросать пыль в глаза не нами придумано. А вот такая пыль для шаманов дикарей покажется золотой. Ну, и по десятку хороших камней для каждого шамана и по пять вождям и воинам.

— Максим, а не много ты просишь?, — холодно спросил Медведь.

— Союзникам всё равно надо платить, так или иначе, — пожал я плечами. — Я могу и сам решить проблему с камнями, но тогда пигмеи будут должны только мне.

До собеседника мигом дошло, что я хочу сказать, и в его глазах холод сменился покладистостью.

— Эх, Максим, Максим. А ведь такой хороший молодой человек был раньше, помогал без вопросов, плату не просил, не считался ни с чем, а теперь что? То команду дай неподотчетную, то личную башню в замке, то камней для дикарей, которые лишь тебя признают одного.

— Вот только не надо тут этого. Я не тяну больше, чем отдаю в ответ… да и к слову, сам-то забрал большую часть вещей, которые я притащил в последний раз. И слухи пошли, что чуть ли не личный магазин хочешь открыть, где станешь торговать духами да шампунем с помадой, а?

— Кхм, что-то у нас тема не на то ушла. Ладно, будут тебе камни, только всё под опись и строго по головам: сколько шаманов, сколько воинов, сколько трубок. И ни на тикер больше!

— Договорились, — и не широко улыбнулся, не сумев сдержаться от удовольствия.

                                                                  ****

Несколько дней прошли в суете и заботах: уроки с иными, посещение крепости, где под меня была выделена целая башня, примыкающая к донжону, разговоры с союзниками дикарями.

Сегодня на рассвете я в сопровождении отряда из трёх десятков человек прошёл через телепорт в самую глушь джунглей, где на десятки километров не было ни единой разумной души.

Неподалёку от местного телепорта нас должно было ждать первое, самое большое племя, которое до этого пряталось от врагов среди безжизненных скал. Решив поберечь свои ноги и ноги спутников, я позапрошлой ночью сообщил шаману, чтобы он со всем племенем ждал меня у конкретного портала. Зачем ходить туда-сюда, раз переговоры я смог провести во сне?

— Уф, ну и парилка же тут, — шумно выдохнул Федька и несколько раз обмахнул лицо ладонью. — Даже рядом с крепостью не такая духота, да и не так воняет гнилью.

— Это же джунгли — тут всегда что-то гниёт, а у нас огромная река рядом. Она хоть немного, но всё-таки смягчает климат, — ответила ему Эля, которая с интересом крутила головой по сторонам.

— И где они?— негромко спросил у меня Медведь, который отправился со мной на встречу с союзниками. — Не могли обмануть или предать?

— Не должны, хотя ни в чём уверенным быть не могу, — так же тихо ответил я. — Сильфея, чувствуешь кого-нибудь?

— Да. В ста шагах в той стороне сидели двое, когда я вышла из портала. Сейчас их нет.

— Разведчики? Засада?, — нахмурился Медведь. — Почему удрали?

— Да я откуда знаю? Им в головы сложно залезть. Может, ждали меня, а вышла шши, вот они и рванули во все лопатки подальше от испуга…

— Там люди, — перебила меня девушка и указала в нужную сторону, — очень много. Среди них есть иные… шаман и кто-то ещё.

— Приготовиться!, — рявкнул Стрелец. — Агрессии не проявлять, но не дай бог опростоволоситесь или стормозите, я вас на полигоне заставлю чайными ложками копать блиндажи!

Через минуту из зарослей вышел старик шаман, которого под руки придерживали два мелких пигмея. Наверное, подростки, уж очень тощи и мелки, на воинов не тянут никак, но и детьми я бы не назвал их.

Метров за десять до нашего отряда шаман и его сопровождающие растянулись на земле, старик при этом что-то произнёс скрипучим голосом.

— Сильфея, что они сказали?, — поинтересовался медведь у шши.

— Прославляют тронк’ра вручают ему свои жизни и души, — перевела девушка речь дикаря.

— Где все остальные и почему он пришёл один, спроси у него, — сказал я.

Шаман выслушал её, проскрипел что-то в ответ.

— Они немного напуганы, и ждут решения тронк’ра в зарослях. Шаман пришёл первым, чтобы вызвать гнев на себя, если тронк’ра будет зол ничтожным видом жителей племени, некогда могучего племени, которое всегда чтило заветы предков и прославляло могущество тронков.

— Бла-бла-бла, — пробурчал я себе под нос. — Сильфея, пусть зовёт своих архаровцев, а то время у нас не резиновое. И пошустрее.

После перевода моих слов, шаман громко крикнул и тут же зашёлся в сухом кашле.

— М-да, что-то его колдунство совсем уважения не внушает, не откинет ли ласты он в ближайшем времени?, — совсем тихо, почти шепотом сказал Федька. — С кем нам стоять против тех гадов в джунглях? Как бы нам самим не пришлось этих карликов от их сородичей защищать.

— Да не шепчи ты, вряд ли он понимает хоть слово на русском.

В это время из зарослей стали выходить члены небольшого племени — мужчины, женщины, дети. Многие из представительниц слабого пола несли крошечных младенцев. Личных вещей при себе почти ни у кого не было, ну, не считать крошечные узелки объёмом чуть больше литра, за скарб? Скорее всего, там запас продуктов для перехода, детям , себе и воинам, которые несли только личное оружие и всё.

Каждый из подошедших близко ко мне дикарей, тут же падал на живот, не смея взглянуть в мою сторону.

— Так мы тут надолго застрянем, — покачал головой Медведь. — Сильфея, будь добра, скажи им, чтобы поднимались и шли к порталу.

Шши вопросительно посмотрела на меня.

— Скажи, скажи, — дал я добро.

Услышав слова Сильфеи, шаман приподнял голову, посмотрел на меня.

— Вставай и иди туда, — громко сказал я и махнул рукой в сторону  портального кольца. Конечно, слов моих старик не понял, но жест вполне себе красноречив. Что-то подобострастно проскрипев мне в ответ, шаман шикнул на своих малолетних поводырей и с их помощью поднялся на ноги, после чего сказал  длинную фразу, обращаясь к соплеменникам. После его слов первыми встали самые сильные воины, следом бойцы попроще, за ними самые крепкие подростки, а уж самыми последними на ноги поднялись женщины с детьми и старики. Как только племя перестало давить животами жирную сырую почву, шаман повелительно указал пальцем на портал и произнёс два слова.

— Медведь, тебе пора открывать портал, а то они ещё усомнятся в могуществе нашего главгада, ой, верховного шамана, когда войдут в кольцо, а то не сработает, — сверкнул улыбкой Стрелец.

— Главгад, значит, ну-ну. Завтра разнарядок на иных не получишь, — мрачно пообещал я.

— Да я оговорился, Макс, ты чего?, — притворно-искренне обиделся тот.

— Вот и я ошибусь, Федечка, я ж гад — мне можно.

Портал открывали с помощью амулета, одного из тех, что я вынес из своего сна когда-то. Эту волшебную вещицу держал при себе Медведь и редко кому доверял. Вторая находилась в тяжеленном сейфе в штабе. Самый первый амулет, испорченный пушечной картечью, лежал в сейфе у Бородина.

Сразу за пигмеями в портал вошли несколько бойцов с капсульными картечницами четвёртого калибра. Такое оружие даже на Земле уже лет сто не производят, но вот Федька вспомнил о таком калибре, когда занимался штуцерами и своей пушкой (не зениткой, это у него отдельная тема) и решил вооружить этими пушками несколько человек.

За ними в портал прошёл я с шши, Ольгой и метаморфками. За нами потянулись оставшиеся бойцы, и самым последним в подземелье крепости в портальном зале оказался Медведь.

К этому времени пигмеев уже начали выводить наверх.

Наверху в крепостном дворе я поманил к себе шамана, когда тот подошёл и вновь брякнулся на пузо передо мной, сказал Сильфеи. Чтобы она передала тому мой приказ: раболепие только по моему приказу, а не по собственному хотению, иначе, накажу за такое своеволие. Надо было видеть с какой прытью подлетел шаман с брусчатки, и как сильно побледнел.

М-да, тронков уже давно нет, а страх от них остался. Хотя, этому шаману может быть сто лет в обед, он еще помнит, что и как могли сделать тронки с любым живым созданием, а вот молодёжь, так может статься, даже не вздрогнет. Это как в современной мне России при слове НКВД молодёжь лишь скривится, да выругается, а их деды и прадеды, всё ещё топчущие землю, вздрогнут и побледнеют, вот как этот шаман.

— Возьми воинов и с ними подойти к тем столам, — я ткнул в сторону длинного стола, сбитого из нефугованых досок на скорую руку вчера под вечер.

Когда старик в сопровождении самого цвета своего племени выполнил моё указание, я ткнул рукой в сторону стопок масок, ровных рядов духовых ружей и холодного оружия, начищенного так, что солнечные зайчики пускали во все стороны, и сказал:

— Каждый берёт маски и оружие, а ты, шаман, иди сюда.

Выслушав перевод, старик ещё больше ссутулился и доковылял до меня, вид при этом у него был такой, будто он на эшафот всходит. Даже не знаю, что ему там в голову пришло, но явно подумал он о нехорошем.

-Выбирай пятнадцать любых камней, старик, — я протянул ему пластиковую тонкую коробочку, где на внутренней тряпочкой подложке лежали тикеры, всего чуть больше кристалликов разных оттенков. Удалось мне уговорить Медведя, чтобы наградить шамана чуть больше, чем десятью волшебными камешками.

Когда старик взял в руки коробочку и увидел горсть отборных сверкающих камней, то он весь затрясся. У меня от этой картины даже появились опасения, что он ещё рассыплет камни.

— Благодарю, тронк’ра! Благодарю!

Для себя шаман отобрал тикеры с янтарным отливом и тут же прилепил их на смолу на кожаном ремешке, что опоясывал его левое запястье. К этому моменту воины племени уже забрали по комплекту снаряжения: две маски, плевательная трубка с набором игл, нож или тесак. На каждом духовом ружье уже имелся тикер, который вдвое увеличил точность и дальность полёта иглы. До подключения волшебной батарейки я смог запустить бамбуковую иглу на семнадцать метров (точнее попал в мишень на таком расстоянии, сама же игла улетала на двадцать пять), а после установки тиккера я поразил мишень с тридцати пяти метров. Правда, Александр-продавец в моём сне показывал лучше результат, но на то он и консультант-демонстрант. Думаю, пигмеи переплюнут меня вдвое по показателям, что весьма и весьма неплохо и это даст превосходство им над нашими общими врагами, прислужниками кеметян.

После того, как воины племени вооружились, всех пигмеев вывели с полуострова на берег.

— Как тебя зовут, шаман?

— Я супиш По’Бча, тронк’ра.

— Супиш? Сильфея, уточни у него, что это значит.

Через минуту шши дала мне полный расклад. Супиш — это шаман племени, сиш — ученик шамана или очень слабый шаман, например, По’Бча имел всё право таким называться до момента, пока не получил от меня сильные тикеры или если бы в племени оказался бы кто-то помоложе и умелее его. Эдьяр — вождь племени, самый сильный и опытный воин. Фуст — это тот, кого земляне называли элитными воинами, носившие кожаные браслеты всего с несколькими кристаллами.

— Слушай меня, супиш По’Бча. Этот берег теперь ваш, можешь выбрать себе любое направление, куда вести племя. Где-то там же бродят отряды наших врагов, слуги кеметян. Задача твоего племени заключается в том, чтобы уничтожать их при любой возможности, все джунгли вокруг крепости должны быть безопасны для моих людей. Если врагов будет слишком много или окажутся сильны, то пришлёшь в крепость гонца, и тогда к твоим воинам присоединятся мои с грохочущим огненным оружием, против которого нет защиты даже у кеметян. И ещё кое-что тебе стоит знать, По’Бча. Скоро я приведу ещё одно племя, которое будет выполнять те же задачи. Что и ты, узнаешь по оружию и маскам. Никакой вражды у вас между собой не должно быть, это ты уясни, иначе я уничтожу всех в твоём племени и найду новых помощников, это ясно?

— Да, тронк’ра, — старик тут же растянулся на земле, всем своим видом выражая покорность и согласие с моими словами.

— Можете нанести раскраску на маски и оружие, чтобы отличаться от союзников, — разрешил я, опасаясь, что однотипность может вызвать недопонимание и вражду у дикарей из разных племён. — И ещё раз говорю: если появятся проблемы, с которыми не сможете сами справиться или решение потребует слишком много времени, то приходи в крепость, По’Бча. Я выслушаю и подумаю, что делать.

Выпроводив в джунгли одно племя дикарей, я отправился за вторым. Встреча с ними прошла практически под копирку, что и первая. Разве что, вместе с шаманом — супиш Ть’Лах — на земле передо мной валялся и вождь — эдьяр До’Сэш. Награды и разговор с ними прошёл по тому же плану. Из очередных отличий стоит отметить, что тикеры Ть’Лах выбрал с зелёноватым оттенком.

Разобравшись с дипломатическими миссиями, я отдал Медведю оставшиеся кристаллы и решил остаться в крепости на тот случай, если у союзников  сегодня-завтра возникнут вопросы ко мне или они найдут тот отряд врагов, которые отрезали нашим охотники головы. Думаю, что те окажутся не по зубам нашим пигмеям и придётся создавать совместный отряд.

Глава 20.

— Здравствуй, Егор Васильевич, сколько лет, сколько зим!

— Здравствуй, Медведь.

Мужчины крепко обнялись.

— С трудом поверил, когда мне сообщили, что ты лично решил прибыть ко мне, — сказал Егор Васильевич Максимов, глава одного из трёх самых сильных анклавов землян в новом мире. В свои сорок девять лет он выглядел не старше сорока. Внешность у него и вовсе была примечательная: неискушённый наблюдатель запросто стал бы утверждать, что встретил знаменитого советского актёра Авилова. Сходство между этими двумя мужчинами было поразительное.

— Отлично выглядишь, Егор. Смотрю, должность большого начальника и наличие команды целителей в посёлке помогает держать себя в тонусе, — подмигнул ему Медведь.

— Приходится пользоваться должностными преимуществами, а иначе никаких сил на управление не хватит, — развёл руками тот. — Пошли ко мне, отдохнёшь с дороги, расскажешь о своём житье-бытье, шепнёшь, зачем лично прибыл сюда.

В посёлке, обнесенном высоким частоколом из обожженных и заострённых сверху бревён, Максимов занимал небольшой двухэтажный дом с крошечным земельным участком. Наверное, чуть ли не единственный огородик из всех жителей поселения имелся у его главы. Нормальных домов, было немного, в среднем из десяти строений два всего могли претендовать на гордое звание коттеджа или избы, прочие были обычными бараками.

— Неплохо вы отстроились. Честно признаюсь, что удивлён такому размаху, — сказал Медведь, вертя головой по сторонам. — А что народа так мало?

— Так все при делах, Медведь. Нету у нас возможности бить баклуши, не пришло ещё время захребетников.

— От каждого по способностям, каждому по потребностям. Угу-угу, как же — знаем, — хмыкнул тот. — Только я не про то, Егор Васильевич, маловато жилья в посёлке, не сидят же они у тебя на головах друг друга или спят по вахте, по расписанию и очереди. Не юли, не такой уж и секрет, я же чувствую.

— Хе, чувствует он, — усмехнулся собеседник Медведя. — Да и нет тут секрета никакого. Просто у нас ещё три посёлка небольших появилось. Здесь самый главный, центр нашего анклава, и три разбросаны в нескольких часах хода от нас — на берегу, на холмах и в лесах. В каждом люди занимаются своими делами: кто-то ловит рыбу, моллюсков, собирает водоросли, другие наладили лесопилку и гонят стройматериалы, третьи за охоту отвечают, сбор лекарственных трав, съедобных растений и так далее… разувайся, тут шлёпки имеются.

За разговором мужчины вошли в дом. Сопровождающие Медведя бойцы частью остались на улице, часть ушли под навес, который за столовую использовался в посёлке.

Максимов провёл своего спутника на второй этаж, в небольшую комнатку с двумя небольшими окошками. Обстановка уютная — несколько картин природной тематики, на полках на стенах стояли горшки с цветами, пол застелен светлым ламинатом. В центре комнаты стоял большой овальный стол и десять стульев, на стене висели два телевизора, кинопроектор, в углу стояла круглая тумбочка с ноутбуком, провода от которого шли к одной из двух плазменных панелей. Ещё один ноутбук стоял на столе, напротив стула, который занял Максимов. Медведю предложил место напротив себя.

— Слишком много нас собралось здесь, тесно стало. Конфликтов всё больше и больше… м-да, вот и решил я со своим советом разогнать всех по мелким посёлкам, которые проще контролировать.

— Советом? Смотрю, тебя подвинули с единоначалия, а, Егор Васильевич?

— Сам решил взять в помощники и заместители несколько человек, тяжело стало справляться со всем ворохом проблем.

— Конфликты из-за женщин?

— Скорее из-за мужиков. Сам знаешь. Что мужчин пигмеи вырезали в первую очередь, для пыток и работы приберегали женщин, потому и дисбаланс такой у всех нас. Но и без этого хватает у меня неприятностей.

— У меня один умный человек сейчас работает над местным вариантом религии, где разрешено многоженство, — сказал Медведь.

— Вроде мусульманства? Нет, среди моих такой вариант не пройдёт, потому что много крещёных. Веры в них с горошину, но гонору с Эверест.

— Никакого мусульманства, наоборот, всё построено на христианстве, что-то там есть в Библии про нескольких жён у одного мужчины, святые в древности баловались, да к нашему времени всё это искоренили. Не сразу всё заработает, но рассчитываю, что эту-то проблему я решу в ближайшие полгода. И тебе могу переслать выкладки, могу и человечка взять на стажировку. Который с моим гуру пообщается, полезное переймёт.

— Погожу я с этим, Медведь, нет времени. И так завелись две секты, воду мутят, и не справится с ними без кардинальных мер.

— Крови боишься?

— Опасаюсь. Можно получить ворох проблем в самый неожиданный момент, если закручу гайки ещё сильнее.

— Всё так плохо?

Максимом посмотрел на собеседника тяжёлым взглядом.

— У нас всё отлично, Медведь. А проблемы есть везде, в том числе и у тебя, иначе не пришёл бы ко мне.

— Ну, я просто могу приходить, Его Васильевич, вот и хожу.

— Был бы у меня свой порталист, и я бы ходил, — поиграл желваками собеседник Медведя.

— Не злись, я же без задней мысли сказал. Да и с чего ты решил, что талан моего парня в открытии порталов?

— Ах да, забыл, он же у тебя многими способностями наделён, буквально и швец, и жнец, и на дуде игрец. Слушай, а может ты мне его отдашь, а? Я тебе за такого кадра что пожелаешь отдам. Или кого пожелаешь.

— Если только он сам к тебе уйдёт, — покачал головой Медведь. — Он у меня поставлен над всеми иными, теперь только через него идёт разрешение на усиление боевых отрядов или рабочих групп магами. Да ещё свою команду сколачивает, подотчётную только ему. Не думаю, что ему твоё предложение придётся по вкусу. Он свободу полюбил, а ты его в бараний рог исподволь скрутишь.

— А то ты его не скрутишь? Неужели вот так просто он стал главой над одарёнными? И отряд свой создал при твоём попустительстве? Ой, не надо мне тут строить котячьи глазки, не надо, Медведь.

— Это мои дела…

Медведь прервался, когда открылась дверь, и в комнату вошла молодая женщина. Скорее даже девушка — не старше двадцати пяти лет, очень красивая, высокая и стройная, с чёрными длинными волосами, заплетёнными в косу, перекинутую сейчас через левое плечо. Одета была в короткое лёгкое платье ярко-жёлтого цвета с запахом и выдающимся декольте, которое выделяло высокую крепкую грудь, а юбка платья, заканчивающаяся на ладонь выше коленок, подчёркивала стройные тренированные ножки.

В руках у посетительницы был большой поднос, на котором стоял стеклянный графин, два высоких стакана и тарелка с кусочками фруктов.

— Здесь холодный лимонад и свежие фрукты. Если нужно что-то другое или поесть нормально, то я принесу минут через двадцать, — сказала девушка и поставила поднос на стол.

— Спасибо, Маша, — улыбнулся ей Максимов. — Что бы я без тебя делал. Медведь, познакомься с Марией, моей женой.

— Очень приятно. Меня можете звать просто — Медведь, — он встал  и коснулся губами женской ручки, протянутой для приветствия. — Завидую вашему мужу, это же надо такую красавицу встретил и сумел добиться взаимности. Эх, где мои молодые годы, обязательно попробовал отбить вас у этого зануды.

— Так, нечего мне тут ухлёстывать за чужими жёнами, — в шутливо-грозном тоне сказал Максимов.

— И никакой Егор не зануда, я его очень люблю, а он меня, ведь так, милый?, — девушка подошла сзади к Максимову и обняла его руками за шею.

— Конечно дорогая, — тот откинул голову назад и получил быстрый поцелуй в губы. — Ты самая лучшая у меня. Медведь, будешь что-нибудь кроме лимонада? Покрепче или поплотнее?

— Не, какой там покрепче да и набил я живот ещё у себя дома, не влезет больше. Лучше в другой раз я специально приду голодным, чтобы оценить таланты хозяюшки этого дома, который, я верю, такие же великолепные, как и она сама.

Девушка наполнила стаканы шипучим лимонадом,  поставила каждый перед мужчинами, положила тарелку с фруктами между ними и вышла из комнаты, прихватив поднос с собой.

— Сами делаем, — прорекламировал лимонад Максимов, — лучше даже в Союзе не пробовал.

— Хорош, — Медведь сделал несколько глотков ледяного шипучего напитка. Пах тот лимоном и пряными незнакомыми травами. Вкус же не напоминал ничего, что Медведь пил когда-то, но при этом был бесподобен, тут Максимов не соврал.

— Могу рецептом поделиться, в этом секрета не вижу никакого.

— Только рецептом?, — прищурился Медведь.

— А что тебе нужно?

Вот и настал момент серьёзного разговора, который ждал Максимов с момента, когда наблюдатели сообщили о появлении отряда хорошо вооружённых и оснащенных людей у портала, среди которых был опознан Медведь.

— Твоего иного, который с металлом дружит, может водопроводную железку наделить свойствами легированной или оружейной стали.

— Ого!, — Максимов поставил стакан на стол. — Дайте мне дяденька воды напиться, а то так есть хочется, что переночевать негде. Или тебе сразу ключ от квартиры нужен, где деньги лежат?

— Да я на всё согласен, — улыбнулся Медведь. — И квартиру можно, и поесть-попить тоже.

— Ну-ну, — покачал головой его собеседник. — Нет, Медведь, не могу я тебе отдать такого ценного специалиста, ни за какие плюшки на свете. Да и не вещь это какая-то, а живой человек со своими желаниями, не солдат на контракте, которого можно приказом услать в неведомую даль.

— А прикомандировать? На пару месяцев, его и пару целителей.

— Нет, не отдам. Хотя, с целителем можем поторговаться, на месяц за некую сумму в тиккерах я откомандирую к тебе хорошего специалиста. Но стоить тебе будет это немало.

— Без металлиста целитель как бы и не сильно нужен, он в качестве сдачи идёт за твою девчонку.

— Так, так, — встрепенулся Максимов. — На сдачу? Это что же ты мне собираешься предложить, раз целый целитель идет в качестве хвостика? Неужели своего Максима-порталиста? Хотя… нет, ты уже сказал, что он не пойдёт, да и ты не отпустишь такого ценного кадра, хм.

— Вот за эту вещь, — Медведь расстегнул «молнию» на небольшой сумочке, висевшей у него на плече, и достал портальный амулет, который положил на стол и подтолкнул пальцем в сторону собеседника.

Максимов тут же сцапал амулет обеими руками и стал внимательно тот рассматривать, вполголоса комментируя увиденное.

— Так, так… кристаллы… знаки… очень интересные знаки, как на портале прям… диски крутятся, ну, словно, кодовый замок на сейфе… хм… очень интересно, — Егор Васильевич поднял взгляд от золотого предмета на своего собеседника. — Медведь, я ошибаюсь, или ты мне хочешь подарить амулет от телепорта? Глядя на эти рисунки и крутящиеся диски, только дурак не поймёт связь между этим предметом и порталами.

— Не подарить, а предоставить в аренду. Плата — твоя девчонка и целитель, лучше два целителя, — поправил его Медведь. — А в остальном ты прав.

— А здесь что за пустое гнездо?, — Максимов ткнул палец в центральное углубление.

— Ключ для сброса настроек. Амулет не работает постоянно, у него что-то вроде завода на определённое число переходов через портал. Самое большое число, насколько я сумел узнать, это десять.

— И этот ключ у тебя один?, — криво усмехнулся хозяин двухэтажного коттеджа.

— Почему же один? Парочка имеется, но тебе не отдам.

— Почему?

— Так если договоримся, то что тебе помешает «потерять» амулет, когда придёт срок окончания аренды?, — прищурился Медведь. — А так, даже потеряй ты его, то толку из этого будет мало.

— Млять, Медведь, какая же ты сука, а?, — в сердцах произнёс Максимов и с силой ударил ладонью по столешнице. — Вот какого тебе … понадобилось мне эту вещь показывать?

Миг спустя распахнулась дверь и в там появилась Маша с пистолетом в руках, который смотрел на Медведя. Главе крепостного анклава даже захотелось рассмеяться от возникшего каламбура: Маша и Медведь.

— Машка, ты тут что забыла?, — рассердился Максимов. — Опять уши греешь? Убери пистолет, Христа ради и марш на улицу!

— Егор…

— Марш, я сказал!, — громко сказал Егор Васильевич, но секунду спустя тон его смягчился. — Да нормально всё, просто этот нехороший человек мне тут такое сказал, что голова кругом пошла, всё культурное воспитание испарилось сразу.

Девушка фыркнула, резко развернулась,  и вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.

— Ну, вот видишь, что ты наделал?, — вздохнул Максимум. — С женой рассорил ко всему прочему. По тебе, Медведь, давно в Аду  горькие слёзы льют, тепленькое местечко заготовлено. И не подумай чего плохого: с твоими талантами тебя сразу первым замом Сатаны возьмут, давно это вакантное местечко специально держат.

— Так жена или телохранитель?, — уточнил Медведь, пропустив последние слова Максимов мимо ушей.

— Жена, жена, — закивал тот, — просто она сильно ревнивая и заботливая, а забота у ней в этом мире кошмарные рамки имеет, с такими параметрами на Земле в психушке народ сидит.

За дверью что-то треснуло.

— Тьфу, блин, — сплюнул Максимов и после этого громко крикнул. — Машка, а ну ступай вниз, кому сказано?

— Любопытная она у тебя, как посмотрю.

— Да Бог с ней, — махнул рукой Егор. — Что с амулетом делать?

— А что с ним не так?

Внешне Медведь был спокоен, даже ленив, весь вид напоминал сытого кота, который принёс хозяевам дохлую мышь и сейчас смотрит на них, словно, говоря: ну, если не нужна она вам, то я заберу её обратно, только сметанки мне налейте, поздравьте с успешной охотой. Зато внутренне был напряжён, как стальная пружина, готовая в любой момент сорваться и ударить неосторожного зеваку, насмерть сразить.

— Всё не так. У меня девчонка эта всего одна такая специалистка, отдавать её — что серпом по одному месту, понимаешь? На неё у меня многое чего завязано. Ещё проблемы с Золотыми возникнут, когда те прознают про эту вещь.

— С Золотым Городом?, — уточнил Медведь.

— С ними самыми.

— Сильно мешают? С чего бы так?, — искренне удивился Медведь. — Стареешь, что ли?

— Если бы старость только. Политика, иху её ногой по причинному месту. Не представляешь, какие у нас тут страсти творятся. То народ от них ко мне перебежит, то к ним от меня. Уже семь иных сманили моих, ещё пятеро колеблются. Приходится идти на всяческие уступки, придумывать задания, обещать молочные реки с кисельными берегами. А тут этот амулет твой… он же станет запросто ящиком Пандоры среди наших посёлков, до крови может дойти.

— Егор Васильевич, так тебе не нужна возможность ходить между порталами? Что-то я не пойму твоих стенаний. Ну, так давай сюда амулет и пойду я к себе, авось, в следующий цикл красной луны выбросит нужного специалиста и ко мне, — Медведь потянулся к золотой вещице, но Максимов мигом тут сграбастал и положил к себе на колени.

— Стоп, Медведь, не торопись, я же не сказал — нет! Конечно, трудности большие сулит обладание вещью такой, но справлюсь, так я думаю. Всё-таки есть небольшой плюс в быстром переходе через порталы, немного перевешивает все минусы.

— Немного?, — удивился Медведь и следом заржал. — Ну, Максимов, ну ты и жук! Это ты мне тут зубы заговариваешь да цену набиваешь?

— Да что бы ты знал о нашей жизни, Медведь!, — возмутился тот. — Правду я тебе сказал о проблемах, которые возникнут с этим твоим амулетом. Да и как мне порталы выбирать, если я не знаю других, кроме нашего на холме? Методом тыка? А если этот тык меня забросит прямо в центр дикарского стойбища? Я так потеряю и людей, и амулет.

— Я тебя не пойму, Егор Васильевич, — вздохнул Медведь. — Тебе нужен он или нет?

— Пригодится. Но называть его сверхценным предметом я не стану, так как пока что проблем от него побольше будет, чем пользы.

— То есть цену просто скидываешь, понятно. Только она не рассматривается, Егор Васильевич, и я тебе её назвал. Или-или, по-другому никак. Ещё могу за месяц аренды взять десятилитровое ведро рабочих тикеров вместо тех иных, что я тебе назвал. И про номера порталов не лохмать тут Машку, уверен я, что несколько порталов вы уже нашли в окрестностях, может быть, твои посёлки рядом с ними и стоят.

— Один.

— Что один?

— Один всего посёлок рядом с порталом, который на берегу поставили. Только пользы-то от него, если не известен открывающий набор знаков?, — развёл руками Максимов.

— Я тебе покажу, как расшифровывать с помощью амулета код к каждому порталу, это не сложно, — пообещал ему Медведь. — Но цену сбрасывать и не подумаю, даже не мечтай. Или соглашаешься, или отдавай обратно.

— Без ножа же режешь, Медведь. Я тебе пусть не журавля, но синицу точно даю, а ты мне кота в мешке суёшь, — с горячностью ответил ему Максимов.

— Я не торгуюсь, Егор Васильевич. Хватит уже устраивать словесный пинг-понг. Давай уже принимать решение.

— А ты не думал, что иная может отказаться от твоего предложения?

— Думал, — кивнул Медведь в ответ, — но так в твоих интересах уговорить её на месяц командировки, заодно, поучится лучше владеть своим даром.

— То есть?, — сделал стойку его собеседник. — Какую-то рабочую технологию создали, что-то нашли или у пигмеев подсмотрели? Просто так ты бы не сказал про занятия, значит, успехи имеются.

— Нашли старые данные от местных магов, — уклончиво ответил ему Медведь. — У меня с собой флешка с несколькими роликами, можем посмотреть, каких результатов мои добились.

— Давай!

— Только девчонку свою позови, чтобы зря время не терять и дважды одно и то же мне не объяснять.

— Эх… ладно, твоя взяла. Но упрашивать её сам будешь, ясно?

— Зови, зови.

Иная, которая могла воздействовать на металл, появилась в комнате только через двадцать пять минут. И честно положа руку на сердце, Медведь при виде её засомневался, что будет толк от его слов.

«Соплюшка с неимоверным гонором, который только испортился после обретения особых способностей», — подумал он.

Невысокая худенькая девушка возрастом около семнадцати. Никаких выдающихся телесных статей, не стиральная доска, но и увлечь мужчину своим данными при огромной конкуренции в новом мире не в состоянии. Если только тот не будет любителем дюймовочек с первым размером груди и попой с кулачок. Мало того, ко всему прочему иная взяла себе образ готки — чёрные тени под глазами, чёрные, как смола прямы распущенные волосы, фиолетовая помада, чёрная футболка и очень короткая чёрная жилетка-сеточка, плюс чёрные шортики и чёрные сланцы.

— Здравствуй, — сказал Медведь, когда девушка вошла в помещение.

— Что опять случилось, шеф?, — развязано обратилась она к Максимову, проигнорировав приветствие второго мужчины. — У меня вообще-то выходной или уже не колышет никого?

— Привет, Стальная. Тебя может заинтересовать кое-что. Вот это Медведь, он глава другого посёлка, и у него есть  методика тренировки способностей иных.

Та мазнула по представленному равнодушным взглядом.

— А что сразу Медведь-то? Вроде не такой и здоровый. Или ты типа оборотень?

— Обычный я, как твой начальник.

— У меня нет начальников, ясно?!, — тут же завелась девушка.

— Ну, пусть будет шеф, мне всё равно. Егор Васильевич, вставь флешку в аппарат, будь добр, — Медведь достал из сумочки серую флешку и протянул собеседнику.

— Я кино не нанималась тут смотреть, — заявила готка и, повернувшись спиной к столу, направилась к двери.

— Стой!

Максимов не кричал, лишь немного повысил голос, но девушка заметно вздрогнула. Остановившись, она обернулась и со злостью спросила:

— Чего нужно-то? Я вообще могла не приходить сюда в свой выходной.

— Посмотреть вместе со мной занятия иных в его анклаве и потом будет к тебе серьёзный разговор.

— Разговор? К ним, что ли, скататься и поработать, как ездили хилеры? Или типа на учёбу? Да ну в жо***у их. Мне и тут хорошо. И занятия мне сдались на одно место. Я и так всё умею!, — и задрала носик вверх.

— Умеешь, говоришь? Только ты кристаллы в пыль пережигаешь десятками за пару применений своего дара!, — рявкнул Максимов. — А силачи один тикер могут день юзать!

— Ты не сравнивай тонкую работу с простым мужланским подходом, шеф!, — возмутилась девушка.

— Вот и садись за стол, смотри в телевизор и подмечай, что там будет. Потом расскажешь, где там тонкая работа и что там из мужланского подхода.

Вскоре засветился плазменный экран, на котором показывалась большая поляна, заставленная  мишенями из досок, вкопанными короткими брёвнами, щитами и жердями.

— Сначала короткий ролик, что умеет иной изначально, — сообщил Медведь.

Перед камерой показался молодой парень, на вид тому было лет девятнадцать, одет легко, как и все обитатели джунглей, бывшие земляне. Широко улыбаясь в камеру, он сделал несколько поклонов в разные стороны.

— Клоун, — фыркнула готка. — Видала я таких полно, пфе!

Закончив с представлением, иной повернулся в сторону мишеней и с его рук поочередно сорвались несколько огромных огненных шаров, каждый чуть меньше футбольного мяча, следом его кисти превратились в огнемёты, который стали поливать пятнадцатиметровыми струями огня бревна, которые уцелели после шаров. Последней иной пустил огненную волну, которая затопила всю поляну, обуглив остатки толстых бревён и превратив в пепел жерди и дощатые конструкции. После этого парень повернулся лицом к камере и повторил свою недавнюю сценку с поклонами и улыбками.

— Ну и что тут такого?, — пренебрежительно сказала девушка. — У нас половина так умеет жечь огнём.

— Это до обучения способности, дорогуша, — ответил ей Медведь. — Он полностью сжёг поляну с мишенями и истратил пять тикеров на это.

— Я не дорогуша, ясно, старпёр!, — тут же вскинулась готка. — Я Стальная Дева или просто Стальная, ясно?

— А вот он же после двухнедельного обучения, даже почти две с половиной, — продолжил говорить Медведь, не обратив внимания на спич несовершеннолетней иной.

Вновь в телевизоре появился молодой парень со знакомым лицом и та же поляна. Теперь на столбах и щитах появились грубые изображения человеческих силуэтов. Максимов ничуть не удивился, когда огневик вновь начал раскланиваться, улыбаясь и даря воздушные поцелуи.

— В самом деле, клоун какой-то, — усмехнулся он. — Медведь, у тебя все такие?

— Не хуже, чем у тебя, — ответил тот и чуть заметно кивнул на готку, которая не заметила этого жеста, сосредоточив всё внимание на телевизоре.

Огневик начал с того, что создал едва заметную при свете яркого солнца огненную нить, которой ударил по бревну с нарисованной человеческой фигурой. Удлинившись метров на двадцать, нить скользнула по лицу мишени в районе глаз. И если огненное заклинание едва виднелось, то его последствия заметили все сразу: на бревне мгновенно появилась чёрная обугленная полоса, на которой заплясали огненные язычки.

Следующее бревно стояло на несколько метров ближе, и заклинание обернулось вокруг шеи рисунка, оставив там угольный ошейник.

Убрав нить, парень выбросил вперёд обе руки с отогнутыми указательными и большими пальцами, словно, ребёнок играющийся в пистолетики. С левого и правого указательного пальца сорвались ярко-оранжевые огненные стрелы, словно, дротики для дартса.

Изображение стало быстро увеличиваться, теряя качество. Но несмотря на «кубики» зрители подробно рассмотрели сквозные  обугленные отверстия в пару сантиметров диаметров в толстых досках, на которых был нарисован силуэт человека.

Поднеся поочередно к губам указательные пальцы, парень подул на каждый и изобразил, как залихватски прокручивает кольты и убирает одним движением в кобуры.

Для следующего заклинания он низко наклонился и взмахнул рукой, как если бы оказался в кегельбане на дорожке с шаром в руках. Только с его пальцев сорвался не спортивный снаряд, а оранжевый шар размером в два кулака, который стремглав понёсся по земле в сторону самой дальней мишени, до которой было не менее тридцати метров. Сам волшебный снаряд был связан тонкой огненной нитью с рукой иного.

Мишени — высокая стенка из толстых досок, за которой стояли два чучела из веток и травы — заклинание достигло примерно за три секунды. В метре от щита огненный шар вильнул в сторону, заскочил за край преграды и метнулся к чучелам, где взорвался с такой яркостью, что изображение тут же исчезло. Когда картинка вновь появилась, то там в очередной раз кривлялся иной.

— Собственно, на этом всё. Там ещё воздушники и силачи выступают, но картинка не обладает такой наглядностью, как в случае с огневиком. Сами видели, что мишени он поразил все и в случае с  живым существом то обязательно погибнет или как минимум перестанет представлять опасность, — сказал Медведь.

— Н-да, это точно, — негромко заметил Максимов. — Без глаз немного навоюешь.

— И заметил, Егор Васильевич, что все мишени поражены? А парень при этом не испортил ни одного тиккера, только в нескольких камнях немного энергии убавилось. И поляна целая, и сил для продолжения боя у иного в достатке.

— Моих возьмёшь на обучение?, — тут же в лоб спросил его Максимов. — Не просто так, они тебе отработают уроки.

— Сначала давай договоримся о нашем деле, Егор Васильевич.

— Эх… любишь ты всё усложнять, — вздохнул хозяин дома, потом повернулся к девушке, которая продолжала смотреть, как на экране телевизора какая-то девчонка в длинных камуфлированных шортах и такой же расцветки топике сражалась  с мишенями с помощью ветра, и категорично заявил. — Стальная, тебе придётся ехать в командировку, поучишься и поработаешь в новом коллективе, и отказа я не приму, не нравится — двигай в Золотой, которому наплевать на всё металлическое, там ты будешь одной Из Многих, а не Самой Нужной…

Конец второй книги.

Оглавление

Баковец Михаил Владимирович Резервация. Крепость на реке

  Глава 1.

  Глава 2.

  Глава 3.

  Глава 4.

  Глава 5.

  Глава 6.

  Глава 7.

  Глава 8.

  Глава 9.

  Глава 10.

  Глава 11.

  Глава 12.

  Глава 13.

  Глава 14.

  Глава 15.

  Глава 16.

  Глава 17.

  Глава 18.

  Глава 19.

  Глава 20. Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg