«Бабочка»

Бабочка (fb2) - Бабочка 717K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Александр Александрович Белов

Александр Белов Бабочка

Введение

Среда, 15 апреля 2020 года. Прямая линия с Президентом Российской Федерации. Часы на Спасской башне пробили полдень. Распахнулась боковая дверь в Георгиевский зал Кремля. Часовые Преображенского Полка Кремлёвского гарнизона чётко отдали честь вошедшему Президенту России, и закрыли за ним дверь.

Зал, забитый практически до отказа, аплодисментами, приветствовал руководителя Государства. В зале, что называется, яблоку негде было упасть. Во всю ширину и, практически, во всю длину стояли ряды кресел. А сзади, в несколько рядов теснились репортеры, фотографы и операторы. Олег Васильевич, дойдя до своего места, поклонился залу, поаплодировал, ещё раз поклонился и пригласил всех присесть. Кресло Волкова со встроенными микрофонами находилось в центре, а чуть правее, чуть сзади и чуть выше, за столом, находился Помощник Президента. В его функцию входило первое и основное - это начало работы всей конференции.

Однако едва он попытался произнести первые слова по протоколу, всех отвлёк шум в центре зала. Все телеоператоры быстро перевели камеры на источник шума. Оказалось, в одном из проходов огромный мужчина в строгом чёрном костюме пытался отобрать микрофон у маленькой, щупленькой, похожей на воробышка ведущей. И неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы Президент, улыбаясь не произнёс:

- Дайте, пожалуйста, человеку микрофон. Мало ли что он хочет сказать. Тем более что сегодня у нас могут все говорить.

Великан, завладев микрофоном, произнёс, задыхаясь:

- Благодарю Вас Господин Президент. Ох, крепка девица, умаяла...

- Да ради Бога, не за что. Так я Вас слушаю?

- Олег Васильевич, мне он нужно с Вами переговорить по одному очень важному вопросу.

Президент улыбнулся:

- Вы мне, будьте добры, хоть имя Ваше назовите, а то не знаю, как к Вам обратиться.

Здоровяк порозовел от смущения:

- Прошу простить. Ковалёв Сергей Иванович, старший научный сотрудник НИИ Физики Земли.

- Физика... - Волков задумался на мгновение, - Но, я так понимаю, здесь и сейчас мы говорить не будем? Правильно я Вас понимаю? Тем более что у меня сейчас другая тема на повестке дня.

Ковалёв кивнул.

- У Вас, Сергей Иванович, есть время? Вы сможете дождаться меня?

- Да.

- Вот и чудесно. Сейчас Вас проводят туда, где Вы спокойно проведёте время ожидания. А меня - извините, - Президент развёл руками, - работа.

К Ковалёву подошёл человек и, прикоснувшись к его локтю, пригласил пройти с собой. Выходя из зала, сопровождаемый взглядами, уже за спиной Сергей Иванович услышал, как началась и постепенно пошла по накатанной эта, давно ставшая в России привычной беседа. Беседа, на которой, порой, решались вопросы как глобальные, так и личностные, тем не менее, не теряющие для личности своего масштаба. Но самое главное, что любой вопрос, который нельзя было решить на месте годами, тут он решался мгновенно! За это, и не только, народ и любил своего Президента.

Ковалёва привели в небольшой кабинет, в котором стоял стол, вокруг стола стулья. На стене висел экран, не котором транслировалась беседа Волкова с народом. Человек, приведший его, произнёс:

- Меня зовут Алексей, я начальник охраны Президента. Когда Вам что ни будь понадобится - за дверью человек. Ему скажете, он меня позовёт. Ждать придётся, как Вы сам понимаете, долгонько. Поэтому может чаю, или кофе?

Ковалём смутился:

- Спасибо Алексей, я понимаю, работа Президента не мёд, поэтому буду ждать столько, сколько потребуется. А от кофейку я бы не отказался, только без сахара и пополам с молоком. Реально?

- Вполне.

Ждать пришлось долго. Четыре с половиной часа шла только беседа с народом, затем ещё сорок минут разговор пишущей и снимающей братией.

Наконец открылась дверь, и вошёл улыбающийся Президент:

- Как Вы тут, Сергей Иванович, не заскучали? - Спросил он, протягивая руку.

- С Вами не заскучаешь, - пожал крепкую кисть Ковалёв, - лихо Вы Череповецкого главу на место поставили.

- На место мало поставить - нахмурился Волков, - такое впечатление, что это место проклято, и не единожды... Ладно, что-то меня на мистику потянуло.

Президент хлопнул в ладоши:

- Хотите есть, Сергей Иванович? Как Вы не знаю, а я готов волка съесть. Да и, если честно, - Президент подмигнул,- терпеть не могу, есть один. Дверь справа, там туалет и ванная, руки мыть, умыться, если требуется, а нам пока накроют.

Обед прошёл быстро, Ковалёв даже не зацикливался на том, что он ест. Когда было убрана последняя вилка, Президент откинулся на спинку стула и просто воткнул взгляд в собеседника:

- Итак. Вы хотели со мной поговорить. Я Вас слушаю.

Физик, сам пугаясь своей смелости, обвёл рукой помещение и показал себе на уши и на глаза. Затем вопросительно посмотрел Президента. Тот усмехнулся и в полголоса произнёс:

- Алексей!

Начальник охраны появился из ниоткуда.

- Когда в последний раз проверяли это помещение на предмет прослушивания и просматривания?

- Согласно записи в журнале проверок, сегодня в одиннадцать часов тридцать минут утра, Московского времени.

Президент вопросительно посмотрел на физика. Тот кивнул головой:

- Тогда, с самого начала, я должен Вам кое-что показать. - Он полез во внутренний карман пиджака. Внезапно одна мысль просто ожгла кипятком, - А ведь меня ни разу не обыскали...

Президент и начальник охраны улыбнулись. Глава страны, отпуская охрану, сказал мягко:

- Не переживайте, Вас просканировали полтора десятка раз, кроме этого Ваше личное дело изучено сверху вниз, снизу вверх да ещё и по диагонали. Моя охрана просто так не допустит любого прохожего на обед с Президентом. К тому же мы уже перестали считать, сколько раз меня пытались приложить к Кремлёвской стене... Шутка. Итак?

Ковалёв достал из внутреннего кармана электронный блокнот 'Саяны'. Включив 20-ти сантиметровый экран, он передал блокнот собеседнику:

- Иконка 'Видео показ', сначала дата, потом показ.

Президент нажал пальцем на экране иконку с надписью 'Видео показ'.

На экране высветились большие, красные цифры: 05.04.1242. Затем, не очень чётко, в сером тумане, но с чёткими звуками лязганья железа. И крики, на немецком и на русском языках. Волков прекрасно знал оба эти языка, но в данном случае выхватывал лишь отдельные слова. Угадывались рыцарские доспехи ливонского ордена, лошади в железе, белые накидки с мальтийскими крестами, кольчуги и шеломы русских витязей... Тридцать секунд, наступила тишина и снова красные цифры: 08.09.1380, и далее сплошная свалка 'кони, люди', сплошной звон мечей друг о друга. И голоса - тюркская основа, язык?, и снова русский, уже более внятный, но тоже с пятого на десятое... Снова тридцать секунд, тишина и новая дата: 07.09.1812, и далее сплошной грохот орудий, поле, которое заволокло белым дымом, и, наконец русское, могучее УРАААА!!! Тридцать секунд, экран померк, и наступила тишина.

Президент положил руку на лоб и прикрыл глаза. Пауза несколько затянулась. Ковалёв даже боялся вздохнуть.

- Так в каком институте, Вы говорите, работаете, уважаемый Сергей Иванович? - Волков открыл глаза.

Ковалёв слегка помялся:

- НИИ Физики Земли, отдел работы со временем.

- Значит ли это, что то, что я сейчас посмотрел не кино и не реконструкция?

- Да, Олег Васильевич. Это натурные съёмки. Их делал я, с помощью этого блокнота.

- Интересно. И сколько человек работает над этим проектом?

- Кроме меня, а теперь ещё и Вас, больше никто даже и не подозревает о том, что существует, уже можно сказать - 'Машина времени'.

Президент положил блокнот на стол, сложил руки на столе и упёрся взглядом в изобретателя:

- Хорошо. И что это может нам дать?

Тут уже и физик успокоился.

- То, что у Вас в руках я назвал 'Хроно-прокол'. Даёт возможность заглянуть в любой момент прошлого. Достаточно задать дату и время. А дальше, оставаясь невидимым просто вести съёмку происходящего.

- Забавно, - усмехнулся президент.

- Далее, разработаны физические модули и опробованы в действии модели 'Хроно-окно' и 'Хроно-дверь'. Подведена теоретическая база, осталось только сделать модуль для модели и саму модель 'Хроно-портал'. С помощью этих моделей можно проникать когда и куда угодно.

Президент немного подумал:

- Спасибо Сергей Иванович, принцип действия Вашей 'Машины времени' я понял. Очень хочется задать Вам один, на данном этапе последний вопрос. Скажите, а зачем оно Вам?

Ковалёв внезапно осипшим голосом произнёс:

- Знаете, можете считать это мечтой идиота, но я точно знаю, что кроме меня ещё миллионы и миллионы мечтают об этом. Поэтому я хочу осуществить эту нашу общую мечту - вернуть Советский Союз.

Часть первая

1

Волков встал из-за стола, подошёл к окну и, заложив руки за спину, стал покачиваться с пяток на носки. Ковалёв боялся дохнуть. Вообще-то он не был так уж боязлив, как могло показаться, просто он боялся расстаться с мечтой.

Президент подошёл к селектору:

- Юрий Сергеевич, будьте добры, зайдите к нам.

В дверях появился помощник Президента:

- Олег Васильевич, Сергей Иванович, - в глазах вопрос...

- Юра, будь добр, узнай, где сейчас Министр Обороны, и, если недалеко, пусть зайдёт к нам.

- Я понял, Олег Васильевич.

Волков повернулся к Ковалёву.

- Сергей Иванович, из Вашего личного дела я знаю, что, на данный момент, Вы считаетесь в разводе, дети Ваши уже давно самостоятельны, поэтому Вы относительно свободный человек. Я не ошибаюсь?

Физик кашлянул:

- Да, Олег Васильевич, сейчас у меня кроме работы ничего не осталось.

- Понимаю Вас, у меня та же история... Но к делу. Как Вы понимаете Ваше открытие это не просто очередной ядерный реактор, или атомная бомба. Если Рей Брэдбери не ошибался, у нас есть полновесный шанс не просто изменить историю. Впрочем, пока об этом говорить рано. На данном этапе есть несколько вопросов, которые стоит обсудить.

- Простите, Господин Президент, я правильно понимаю, что Вы не против изменений в историческом течении?

Волков улыбнулся:

- Если Вы сможете это сделать, то я лично добьюсь, что бы в каждом городе-миллионнике стоял бронзовый памятник Ковалёву Сергею Ивановичу.

Ковалёв зарделся:

- Это, пожалуй, уж, слишком...

- Нормально, нормально. Теперь всё зависит от мнения Министра Обороны. Я, как помню, Вы ведь тоже не штатский человек?

- Подполковник запаса. Только в армии я служил после Физмата, "пиджак", как говорится. Потом ещё пять лет, потом ещё. Параллельно повышал свой уровень знаний по физике. Тогда же и женился, две девоньки, а мы на служебной жилплощади. Как Союз развалили, думал, что всё, накрылась наша квартира медным тазом. Однако повезло с командиром. За своих он рвал пополам всех, невзирая на должности и звания... Уволился майором, подполковника уже военкомат присваивал, и пришёл-таки к своей любимой физике. Жена долго терпела хроническое безденежье, а потом просто забрала девчонок - и ушла.

- Да, тяжёлое было время, - сочувственно вздохнул Волков. Тут ожил селектор:

- Олег Васильевич, к Вам Министр Обороны.

- Да, конечно, пусть заходит.

Министр зашёл, быстрым взглядом окинул кабинет:

- Товарищ Верховный...

Волков махнул рукой:

- Спокойно Серёжа, здесь все свои. Заходи, присаживайся.

Смирнов подошёл к Ковалёву. Тот стал по стойке "смирно":

- Товарищ генерал армии, подполковник запаса Ковалёв!

- Здравствуйте товарищ Ковалёв, имя-отчество Ваше как?

- Сергей Иванович.

- Тёзки, уже неплохо, - и, обращаясь к Президенту, - что за пожар, Олег? Это же хорошо, что я сегодня из Казани прилетел.

- Про Казань потом, Сергей Игнатьевич, сейчас хочу, что бы ты кое на что посмотрел, а потом дал свою оценку.

- Ну, давай, знаю тебя, дорогой наш Президент, уже тысячу лет. Просто посмотреть ты не предложишь. Давайте, удивляйте.

Волков положил на стол перед Министром блокнот, нажал на иконку и сел на свой стул. Пока шла демонстрация видео, на лице Смирнова не читалось никаких эмоций. Когда всё закончилось, он с застывшим взглядом просидел около двух минут. Встрепенувшись, взглянул на Волкова, потом на Ковалёва:

- Ну, и что вы хотите от меня услышать?

Волков улыбнулся:

- Что ты об этом думаешь?

Смирнов, с хрустом потянулся, немного подумал:

- На постановку не похоже. Голливуд так и такое не снимает. Мосфильм тоже. - Воткнул взгляд в Ковалёва, - Ваша работа Сергей Иванович?

- Моя, - Ковалёв виновато улыбнулся.

- Если я правильно понял, Вы физик, наверное, работаете со временем... Не удивляйтесь, мне перед входом о Вас почти всё рассказали... Неужели Вам удалось?

Волков встал со стула и подошёл к окну.

- Сергей Игнатьевич, перед тобой сидит человек, который уже, практически, перевернул всё мироздание. Требуется только твоё согласие, моё он уже получил.

Смирнов воткнул немигающий взгляд на физика:

- На что я должен дать согласие? Я так подозреваю, Вы хотите сотворить в истории какие-то изменения. Для чего?

Ковалёв, чувствуя за спиной поддержку Волкова, твёрдо произнёс:

- Я хочу вернуть Советский Союз, его имперскую суть, его военную мощь, его влияние на всю землю, предотвратить распад Союза и сохранить миллионы жизней наших соотечественников.

Министр задумался, собеседники не мешали, зная, что от принятого сейчас решения зависит очень многое.

Смирнов поднял глаза на Ковалёва и тихо спросил:

- Думаете, что получится?

- А вот это, уважаемый Сергей Игнатьевич, извините, проблема уже не только моя. Я подвёл теоретическую основу, я провёл первые успешные опыты, почти на всё есть практическое обоснование. Осталось получить добро на проведение операции "Бабочка"

- Лады, - хлопнул по коленям ладонями Министр, - я согласен. Заодно проверим теорию Брэдбери. Что нужно конкретно от меня.

- А это, Серёжа, мы обсудим уже конкретно по месту. Скажите, Сергей Иванович, как Вы рассчитываете проводить эту операцию?

- Я думаю, первым делом нужно посетить Иосифа Виссарионовича, рассказать, показать, не знаю, отнести электронный альбом, в котором поместить максимум информации...

- Я Вас понял, - сказал Волков, - давайте всё обсудим завтра, я отложу все дела, Министру Обороны тоже пора дать выходной, - Смирнов при этом саркастически усмехнулся, - Вы, Сергей Иванович, поймите правильно, пока не решим вопрос Вашей охраны, поживёте у меня в резиденции. Там места много, питание нормальное, за это не переживайте.

- Простите, Олег Васильевич, один вопрос?

- Да?

- У меня дома ЭВМ с материалами исследований, и некоторые записи...

- Это тоже решаемо уважаемый изобретатель, к Вам подойдёт начальник охраны, и Вы с ним поедете к себе домой, заберёте всё, что нужно, можете даже обои со стен содрать, потому, что туда Вы больше не вернётесь. Теперь Вы государственный человек и я и как Президент, и как Верховный Главнокомандующий и просто, как человек, как россиянин, несу за Вас персональную ответственность. Вопросы есть?

- Нет, Олег Васильевич, всё понятно.

- А у меня есть пара вопросов, - Смирнов поднялся со стула.

- Всё, все вопросы Сергей Игнатьевич идите решать к себе. Потом вызовешь начальника охраны, он обо всём будет в курсе. А у меня, прошу простить, - развёл руками Волков, - через десять минут встреча с иранцами. Сами понимаете, политика...

В кабинете Министра Обороны в углу стоял накрытый кофейный столик.

- Кофейку, Сергей Иванович?

- С удовольствием, Сергей Игнатьевич.

- Слушай, мы с тобой почти ровесники, ну я чуть младше, предлагаю перейти на "ты"?

- Да, и повыше званием, но я не против.

- За звание не переживай, если всё пойдёт, как надо, скоро сам будешь генералом.

Ковалёв только представил себя генералом, его аж передёрнуло.

- Это же нужно в армии быть, а я в запасе, к тому же мне скоро шестьдесят...

- За это можешь не переживать, у тебя сам министр обороны в знакомых числится. Завтра призовём задним числом, тем же числом присвоим полковника, а там и до генерала рукой подать. - Смирнов говорил вроде бы серьёзно, но глаза смеялись.

Ковалёв расслабился:

- Шутишь, товарищ Министр, а я уж и губёнку раскатал.

Смирнов рассмеялся:

- Знаешь, товарищ Уэллс, время шуток прошло. Хочешь-не хочешь, а по-другому никак. Завтра получишь выписку из приказа - и одеваться по форме. Как хотите, товарищ полковник, но Вы это дело замутили - Вам и расхлёбывать.

Ковалёв почесал в затылке:

- Да уж, может и хотелось бы пошутить, но, увы, поздно. Ты говорил что-то про пару вопросов?

- Ну, во первых, куда, по месту и в какое время ты хотел переноситься?

Физик задумался:

- Думаю, что будет естественным время до Великой Отечественной войны.

- Естественно, но вот в когда? Ну и вопросик... Хорошо никто не слышит... "В когда?"

- Ага, временами сам думаю - а не дурак ли я?

- Так в когда?

- Может в 1938-39? Нет, наверное, поздновато... В 1936-й, я так думаю, будет нормально.

- Говоришь нормально? А я вот немного по-другому думаю. Впрочем...- Смирнов подошёл к телефону, набрал номер и, через пару гудков, произнёс:

- Игорь Францевич, здравствуй, ты сильно занят?... Тогда, будь добр, поднимись ко мне, дело есть... Ага, давай, жду. - И, повернувшись к Ковалёву - Сейчас придёт человек, который нас рассудит. А пока давай ещё по кофейку?

- Разрешите?

- Да, заходи Игорь, знакомься - полковник Ковалёв Сергей Иванович, - Зашедший, типично военный в штатском, протянул руку:

- Шенкерман Игорь Францевич.

- Генерал-полковник, не скромничай, профессор, кафедра истории Академии Генерального штаба Министерства Обороны, - Добавил Смирнов, - Кофе будешь? Тогда наливай сам.

Пока гость обслуживал себя, у Ковалёва мелькнула мысль: "Кафедра истории", вот кого бы к Сталину направить, вот у кого на все вопросы бы нашлись ответы..."

- Игорь, - произнёс Смирнов, - есть абсолютно дурацкий вопрос, на который нам нужно получить совершенно серьёзный ответ?

- Интересненнько, - прихлёбывая кофе, сказал Шенкерман, - если бы я тебя не знал, подумал бы - дурака валяет. А так... Слушаю?

- Представь себе, что у тебя есть возможность перенестись в прошлое, прямо к Сталину. Какой бы ты выбрал год для такой встречи?

У историка глаза полезли из орбит:

- Ты что, альтернативки начитался? Так она уже вышла из моды.

- Чего я начитался, мы обсудим позднее, а сейчас ответь, пожалуйста, на вопрос.

- Ну, Серёга, ну ты, блин, даёшь!!!

Смирнов перевёл взгляд на Ковалёва:

- Сергей, покажи ему.

Физик полез во внутренний карман, достал электронный блокнот, включил его и протянул Шенкерману:

- Иконку "Видео показ" нажмите...

Пока шли ролики глаза у историка становились всё больше и больше:

- Неужели, правда? - прошептал он и перевёл ошалевший взгляд на собеседников.

- Так какой год лучше всего для визита? - Нетерпеливо спросил Министр.

- Фу, ёлки-палки, сейчас, пусть чуток попустит... Раз пошла такая пьянка... Думаю 1934-й, март-апрель.

- Мотивируй.

- Мотивация простая. Был такой государственный деятель: Костриков Сергей Миронович, он же Киров С точка М точка. Первого декабря 1934 года будет убит. После этого у полуполитической-полууголовной проституции окружавшей Сталина появятся все мотивы для массовых репрессий. Всех подряд - виновных, не виновных, всех под расстрел. Собственно из-за этого на Сталина повесили всех собак. Так что Мироныч Киров - одна из ключевых фигур в советской истории. Если его спасти - кто знает, как история дальше повернёт. Да и такой типаж, как Генрих Ягода как раз в это время начал подниматься. Вот ещё кого бы укоротить на голову - тоже может сильно повлиять на ход дальнейших событий. Да и прочая проститутинтеллигенция чем раньше сядет - тем лучше будет. Я так считаю.

Смирнов бросил взгляд на Ковалёва:

- Серёжа, ты всё слышал?

- Да, слышать то я слышал... Есть вопрос, разрешите?

- Ну?

- А если бы мы к Сталину вдвоём, с Игорем Фанцевичем...

Генералы переглянулись:

- Ты как, Игорь?

Шенкерман прямо засветился:

- Если это всё будет и вправду так - вечным должником стану. Да я... Да мы...

- Ладно, договорились, - Министр поднялся, - давайте, мужики, будьте на завтра готовы. Если даст Бог, - Министр обороны перекрестился, - завтра начнём переписывать историю. И переписывать её так, как нам надо.

2

Начальник охраны Президента отвёл Ковалёва на верхний этаж, где располагались апартаменты Президента. Остановившись у простых, на вид, дверей, Алексей сказал:

- Тут, справа, комнаты отдыха Олега Васильевича, а слева - Ваше временное жилище. Таково распоряжение. Здесь есть всё, что требуется человеку для полноценной жизни, то есть - спальня, столовая, библиотека, кабинет, санузел. Внутри помещений следящих камер нет, но есть датчики активности. Это для того, что бы охрана, а в карауле есть и врачи, могли постоянно отслеживать Ваше состояние. Человек Вы, Сергей Иванович, извините, уже не молодой. Сегодня пережили пару-тройку сильных стрессов, так что, - он развёл руками, - положение обязывает.

Алексей открыл дверь с помощью магнитной карты.

- Прошу, заходите.

Ковалёв прошёлся по комнатам:

- Да, воистину королевские покои.

- Ещё момент, Сергей Иванович. Дверь изнутри открывается тоже с помощью карты. Вы уж извините, но принимаем все меры предосторожности. Я думаю, что выходить Вам до завтрашнего утра некуда и незачем. Коридор, кстати, под постоянным наблюдением видеокамер и под контролем датчиками движения.

- Практически под арестом, - пробормотал физик.

- Сергей Иванович! - Оскорблённо произнёс начальник охраны, но Ковалёв поднял руки:

- Прошу простить, Алексей. Кстати, как Вас по батюшке?

- Николаевич.

- Прошу простить меня, уважаемый Алексей Николаевич, пошутил я так, по дурацки. Я же всё прекрасно понимаю.

- Вот и хорошо. А на счёт - по батюшке, так лучше просто Алексеем зовите, мне так более привычно. Да, ещё момент. Тут в шкафу Вы найдёте лёгкую, удобную одежду, комнатные туфли, бельё, в ванной есть всё, что нужно взрослому мужчине от зубной щётки до бритвы. Естественно, что всё новое. Через час подадут ужин, и - отдыхайте. Я так понял, завтра у Вас насыщенный день?

- Да, по идее, так должно быть.

- Ну и чудно, постарайтесь отдохнуть.

- Алексей, прошу прощения, один вопрос.

- Слушаю Вас?

- Мы с Олегом Васильевичем договаривались о моих вещах в квартире...

- Я в курсе, - Алексей бросил взгляд на часы, - думаю, что часа через два все ваши вещи будут у нас. Президент дал команду, что бы Вас не напрягать, вывезти из квартиры всё, что там есть. В самой квартире будет сделан ремонт и её выставят на продажу. Деньги от проданного жилья буду переведены туда, куда вы скажете.

Ковалёв присел на стул и потёр ладонями виски:

- Оперативненько как у вас всё, не успел подумать - а оно уже сделано или делается. Спасибо Вам Алексей, и Президенту передайте мою благодарность. Вы как прочитали мои мысли. Только я едва вспомнил про мои клетушки... А можно будет деньги перевести частями моим жене и дочкам?

- Я же говорю, - улыбнулся Алексей, - куда Вы скажете.

- Только я не помню номеров карт...

- Извините, Сергей Иванович, это уже наша проблема.

- Ну, тогда ещё раз спасибо. Скажите, а Президент сегодня ещё долго будет занят?

- Минутку, - Алексей достал из кармана электронную книжицу, коснулся экрана, - сейчас у нас половина седьмого... да, у Олега Васильевича на сегодня запланирована ещё одна встреча. Если Вы хотели его дождаться, не советую. Встреча с оппозицией, сами понимаете, может на полчаса, а может на три...

- Да, я понял, - кивнул Ковалёв, - Спасибо большое Алексей Николаевич. Ну, что ж, буду обживаться!

Первым делом он заглянул в стенной шкаф, который, к удивлению, был наполнен вещами, как оказалось позднее, его размера, и в какой-то степени и вкуса. На этот вечер Сергей выбрал себе тёмно синий костюм из плотной, но мягкой фланели. Чем-то он напоминал пижаму, но фасон был хорош! В таком не стыдно было даже в люди выйти. К нему хорошо подобрались тёмно-бежевые вельветовые мягкие туфли. Наскоро подобрав себе бельё с носками, Сергей отправился в душ.

Минут через тридцать, освежившись, Ковалёв был готов встретиться даже с Президентом. Однако раздался звук тихого колокольчика и мягкий женский голос спросил:

- К Вам можно?

Ошалевший Ковалёв судорожно сглотнул и неожиданно осипшим голосом произнёс:

- Да, прошу...

Дверь, уже привычно, тихо щёлкнула замком, и в помещение вошла молодая и очень симпатичная женщина в белом халате и с чемоданчиком в руке.

- Здравствуйте Сергей Иванович, Меня зовут Мезина Ольга Дмитриевна. Я дежурный врач караула охраны.

- Здравствуйте Ольга Дмитриевна, - Пришедший в себя Ковалёв слегка поклонился, - чем могу быть полезен?

- Перед ужином я бы хотела Вас немного осмотреть. Поскольку, я так понимаю, по врачам Вы ходить не любитель, - она очаровательно улыбнулась, - день у Вас был напряжённый, а возраст, прошу простить...

Сергей сначала приосанился, а затем просто сдулся. Мелькнула мысль: "Чего я пыжусь?".

- Да, конечно, Ольга Дмитриевна.

- Вот и хорошо. А то знаете, как бывает, - говорила Ольга, разбирая свою сумку, - приходишь к пациенту, а у него грудь колесом, вышагивает как павлин перед курочкой, в глазах молнии плещутся. А у самого предынфарктное состояние. Приходится обманом... Маленький такой, "общеукрепляющий" укольчик, и через полчаса, спящего, под сиреной в реанимацию.

- Ну, надеюсь, со мной будет всё нормально.

- А вот сейчас и проверим, - сказала доктор, надевая Ковалёву манжет тонометра, - Так, давление в переделах возрастной нормы, немного повышено, но это спишем на стресс. Далее потерпите, уколем пальчик, проверим на сахар... Да, восемь и два... - Она окинула взглядом фигуру Ковалёва.

- Немного есть лишнего веса, двигаемся тоже мало, поэтому сахарок приподнят. Не критично, нет, но от сладостей лучше отказаться.

- Да я и так...- Начал было оправдываться пациент, но тут же густо покраснел. Сладкое он очень любил... Тут ещё вспомнилось, где он, что говорит он не с участковым терапевтом.

- Каюсь, матушка, грешен.

- Ладно, всё нормально, - взяв со стола стакан, Ольга Дмитриевна быстренько сочинила какую-то микстурку и заставила её вы пить Ковалёва. - Ну, вот и чудненько. Сейчас поужинаете, немного отдохните и - спать. И учтите, датчики контроля состояния выдают постоянно информацию о том, чем Вы заняты в данный момент. Так, что извините, но если через час после ужина Вы будете бодры, мне придётся ввести Вам препарат, который быстро и нежно Вас усыпит. - Улыбнувшись, Ольга закончила, - Я Вас не сильно утомила?

- Ну что Вы! Мне было очень приятно познакомиться с таким милым грамотным лекарем. Спасибо огромное!

- Вот и хорошо. - Чуть повысив голос, - Можно накрывать ужин. А Вам, Сергей Иванович, приятного аппетита.

Ковалёв засуетился:

- Ольга Дмитриевна, а может Вы со мной?

Ольга иронически посмотрела на физика:

- На работе я, Сергей Иванович, поэтому - приятного Вам аппетита.

- Спасибо.

В этот момент щёлкнул замок и зашёл начальник охраны.

- Оля, - он предупредительно отступил, выпуская врача, - Сергей Иванович, как на счёт поужинать?

Ковалёв, провожая взглядом Мезину

- Поужинать? Это я как пионер - "Всегда готов"!

Алексей, саркастически улыбнувшись:

- На ужин сегодня у нас отбивная говядина с овощами, салат из крабов и на выбор: чай, кофе, можно просто компот.

- Я думаю, просто компот, не хочу беспокоить нашего доброго лекаря таниновым или кофеиновым возбуждением.

- Вот это правильно. Кстати, Ваши вещи уже перевезли. Я так думаю, что кроме Вашей ЭВМ на сегодня, и в ближайшие дни больше ничего не понадобится. Поэтому, всё остальное спокойно полежит на складе, пока Вы не дадите команду, что с этим всем делать.

- Вы правы Алексей. ЭВМ мне понадобится, если уже не сегодня, то в ближайшие дни - точно. Спасибо Вам.

Пока шёл диалог милое создание в белом передничке, быстро и умело накрыла на стол и, пожелав "приятного аппетита" удалилась.

- Пока Вы будете ужинать, к Вам занесут и подключат Вашу ЭВМ, не возражаете?

- Нет, конечно.

- Хорошо. - Алексей подошёл к дверям, открыл, - заносите в кабинет, установите и подключите. Кстати, Сергей Иванович, это так, к слову. Вы крабов как?

- Только в виде палочек.

- Тогда не удивляйтесь, если попадётся что-то похожее на плотный целлофан. Это у дальневосточного краба такие кости. Их чистят тщательно, но иногда попадаются всё равно. Если случится такая оказия, не переживайте, эти кости не колют, не царапают, а при попадании внутрь, прекрасно перевариваются.

- Спасибо, Алексей. Может, составите компанию?

- Уж извините, но я тоже на работе. Приятного аппетита.

Оставшись один, Ковалёв поужинал. Сейчас, наконец, он распробовал Кремлёвскую кухню и, был очень ею доволен. "Ну да, после двух лет заварных макарон и кофе с булочками, это - просто предел мечтаний."

Посидев за столом и не зная, что делать, он просто произнёс в пространство:

- Спасибо, всё было очень вкусно!

Тут же щёлкнул замок двери, вошла та же девушка:

- На здоровье, Сергей Иванович, - убирая со стола, она поставила перед Ковалёвым стакан белой жидкости.

- Кефир? - спросил физик.

- Айран, - ответила дева, - это на ночь, для пищеварения.

- Скажите, а как Вас зовут, что бы знать, кому говорю спасибо?

- Варя, - девушка зарделась, - а спасибо я передам всем, кто Вам готовил еду.

- И всё равно, Варюша, Вам отдельное огромное спасибо

- Всего хорошего Сергей Иванович, и спокойной ночи.

Включив свой "Байкал", старенькую, но очень надежную ЭВМ, Сергей хотел немного поработать. Необходимо было закончить модуль для хроно-портала. Поработав, как ему показалось, минут несколько, ну совсем мало, как где-то рядом раздался голос Мезиной:

- Сергей Иванович, если через пятнадцать минут Вы не будете в постели, мне придётся прийти к Вам с уколом.

- Всё, всё, - Заторопился Ковалёв, мало ли как тут с дисциплиной, - уже закончил. Сейчас в душ - и спать.

- Это мудро с Вашей стороны. Спокойной ночи.

- И вам всем спокойного дежурства и спокойной ночи.

- Спасибо Сергей Иванович.

3

Ковалёв, как и большинство людей, утро не любил из-за раннего подъёма. Впрочем, когда удавалось выспаться, день грядущий виделся уже совсем в других красках. Своё первое Кремлёвское утро Сергей запомнил тем, что разбудили его в пять тридцать. Голос дежурного врача произнёс мягко и проникновенно:

- Уважаемый Сергей Иванович, позвольте Вас побеспокоить, потому, как у нас общая побудка. Через час будет подан завтрак. Президент Российской Федерации Волков Олег Васильевич приглашает Вас к себе, разделить с ним завтрак. Ещё раз напоминаю, завтрак у Президента состоится через пятьдесят семь минут. Когда Вам понадобится выйти, подойдите к дверям и скажите "Я готов". Дальнейшее будет решаться по мере поступления. Ещё раз доброго Вам утра и просим простить за раннюю побудку.

Пока Мезина читала свою речь, Ковалёв поднялся, заправил постель. Кстати, очень удобное спальное место, похоже, что с водяным матрасом. Впервые уже с, Бог знает, каких времён, он проснулся без головной боли и боли в суставах. Знаменуя это событие, Сергей решил провести утреннюю зарядку, однако кроме армейских комплексов за номером один и номером два больше ничего в голову не приходило. Но и этого хватило за глаза. Когда он присел в кресло со сбивающимся дыханием, неожиданно открылась дверь и в комнату буквально ворвалась Ольга Дмитриевна. Увидел пациента в кресле она ,расслабилась:

- Что же это Вы надумали, совсем взрослый Вы наш? Зарядочку прогнать? Когда в последний раз нагибо-разгибались? Не помните. Я так почему-то и подумала. Сейчас я Вам накапаю валерианки, а в следующий раз, когда Вы надумаете понагибаться, будьте добры, это делать в присутствии врача и тренера. Вы понимаете, что я говорю?

Ковалёв сидел со стыдливо опущенными глазами, как нашкодивший мальчишка.

- Ольга Дмитриевна, извините меня, я больше не буду, честное пионерское!

- Шутим? Да? Это хорошо. Поймите, как нам объяснили Вы очень важный для страны человек, и беречь Вас нужно как зеницу ока, если не сильнее. Я не знаю в чём Ваши заслуги, но лично Президент поставил нам такую задачу. И мы её выполним, чего-бы нам это не стоило.

Сергею действительно стало стыдно:

- Правда, Олечка, такого больше не сотворю. Клянусь всем Святым.

Ольга улыбнулась мягко, по матерински:

- Я Вам верю. И дай Вам Бог пройти свой путь без заторов и аварий. Кстати, у Вас всего двадцать пять минут, а Вам ещё себя в порядок приводить.

К Волкову на завтрак Ковалёв пошёл в "домашнем", как он назвал, наряде. За столом собрались вчерашние собеседники, все, кстати, одетые "по-простому". Ковалёва поприветствовали уже как своего, без околичностей. Пока шёл завтрак, разговор вёлся о пустяках, вопросы, типа, как спалось на новом месте? Кто приснился, и тому подобные дружеские подколки.

Когда был подан кофе, Волков, отхлебнув первый глоток, устремил взгляд на физика:

- Ну, что, Сергей Иванович, какой на сегодня план?

- План, Олег Васильевич, достаточно прост. Самое первое и самое важное - это отправить послание Сталину. И вот тогда, в зависимости от его реакции, будем подключать и Генеральный штаб, и Министра обороны и всех, всех, всех.

- Понятно. Что ни будь от меня, лично?

- Хочу, что бы Вы взглянули на проект письма Сталину, если, что поправьте. - Ковалёв достал из кармана свой электронный блокнот, нажал на нём пару кнопок и передал Волкову. Президент глянул на экран:

- В фоторедакторе сами работали?

- Ну да, кому ещё можно было доверить.

- Да, тут Вы правы, - задумчиво произнёс Волков. - И как Вы думаете переслать это послание Вождю?

- Это то, как раз, самое простое, ну, с моей точки зрения. Мне нужно попасть в кабинет Вождя, именно в то место, где стоял его рабочий стол.

Тут уж улыбнулся Шенкерман:

- А это с нашей стороны плёвое дело. В этом здании, на втором этаже, в правом крыле музей Иосифа Виссарионовича Сталина (Джугашвили).

- А есть такое время, когда там не бывает посетителей?

Тут уж вмешался Министр Обороны:

- За это не переживай, музей закрытый, там бывают только экскурсии по предварительной записи. На сегодня посетителей там точно нет, потому, что решили немного навести порядок, да и косметики прибавить не помешает.

- Ну, тогда, - Ковалёв развёл руками, - вперёд и с песнями. Кстати, Игорь, посмотри, я правильно твои данные написал, ничего не напутал, что бы потом не краснеть?

Шенкерман глянул на экран, хмыкнул:

- Всё верно, дружище, можно голубя отправлять.

- Ещё бы распечатать, так, что бы меньше кто видел.

Тут уже Волков хмыкнул:

- Алексей! - Кинул он в пространство

- Да, Олег Васильевич - Начальник охраны материализовался из ниоткуда.

- Лёша, в карауле есть фотопечатная машина?

- Ну а как же, Олег Васильевич, "Енисей", сто седьмая модель.

Тут уж все присутствующие уважительно покачали головами.

- Вот, Лёша, нужно отпечатать это фото на формате А - четыре, но очень желательно, что бы кроме тебя ЭТОГО никто больше не видел. Что и как я тебе расскажу, но чуть позже. А пока - без вопросов. Договорились?

Волков передал Алексею блокнот, тот кинул взгляд на фото, глаза расширились, он судорожно сглотнул:

- Разрешите выполнять?

- Да, и, по возможности, не долго.

- Я Вас понял.

- Ещё кофе? - улыбкой спросил Волков.

Когда Алексей вернулся, все посмотрели на результат работы. Вердикт был единодушный: Вождю должно понравиться. Шенкерман глянул на Ковалёва:

- Ну что, Сергей Иванович, запал ещё не растерял?

- Страшно... - Честно признался Ковалёв, - делать надо, тем более, - он обвёл глазами присутствующих, - с такой поддержкой.

- Тогда пошли, думаю, мужчины нас подождут, рабочих там ещё нет, успеем нормально.

Игорь встал по стойке смирно:

- Товарищ Верховный Главнокомандующий, разрешите...

- Да идите уж, - кивнул Волков, - С Богом!

До кабинета-музея они дошли без препон.

- Ну, вот, ботаник, твоё поле деятельности. Твори! - Он вытянул руку вперёд, явно имитируя тысячи памятников Ленину по стране.

Кабинет Сталина, не очень большой, около ста квадратных метров, длинный стол для заседаний упирался в двух тумбовый, с толстой крышкой обтянутой зелёным сукном, и с зелёной же лампой на столе. Справа, в стене была дверь.

- А что там? Посмотреть можно?

- Запросто, - сказал Игорь подошёл и открыл дверь, - тут комната отдыха Вождя.

Сергей заглянул. Комната, простая, можно сказать аскетичная. Вешалка, книжный шкаф, пара стульев и простая солдатская койка.

- Отлично, - пробормотал физик, - Скажи, Игорь, здесь всё также стоит, как стояло при жизни Сталина?

- В этом можешь не сомневаться. Всё верно абсолютно, ну может миллиметр туда-сюда.

- Ну, миллиметр роли не играет. Дальше, какое время ты рекомендуешь? Тридцать четвертый год? Десятое апреля, будет нормально?

- Вполне нормально. Серёжа, не менжуйся, успокойся, иначе ошибок насажаем и притащим сюда какого-нито Джек-Потрошителя.

- Да, я понял, спасибо.

Ковалёв стал к столу председателя, лицом к залу. Он залез во внутренний карман и достал толстую серебристо-сверкающую сигару. Открутив колпачок, открыл обычный чёрный фломастер, только очень толстый. Присев на стул, фломастером в воздухе, перпендикулярно столу нарисовал квадрат примерно полметра на полметра. Постепенно внутреннюю полость квадрата затянуло серой рябью, которая немного поволновалась и стала ровной поверхностью. На этой поверхности Сергей своим фломастером стал писать какие-то формулы. Постепенно, с каждым новым символом поверхность становилась всё прозрачнее и прозрачнее. В момент, когда Ковалёв поставил последнюю точку, в окне проступили очертания стола, такого же точно, как и тот над которым писались формулы, но чем-то отличался. Да, он был совершенно новым. Сергей быстро просунул руку в это окно и положил на стол фотографический лист. Затем он, как бы зачеркнул фломастером окно, из угла в угол, и оно с характерным звуком захлопнулось.

- Кажется, получилось, - Ковалёв посмотрел на Шенкермана.

- Серёжа, я не знаю как ты, а у меня мокро не только в штанах.

- У меня та же песня. Пойдём дружище, примем душ, а то нас девчонки разлюбят. А тут, - он показал пальцем на стол, - пара-тройка часов у нас есть.

* * *

C самого утра Иосиф Виссарионович никак не мог понять, что происходит. Визуально - всё было на месте, всё было нормально. Дети ушли в школу, Сталин, в сопровождении Власика пошёл к себе в кабинет. Всё было как всегда, но что-то всё-таки терзало Вождя. Став на пороге кабинета он осмотрелся... Нет, не то. Дошёл до комнаты отдыха, осторожно заглянул. Там тоже всё было как обычно. 'Маразм начинается' - С улыбкой подумал Сталин и вынул трубку из кармана. 'А это что?' - Остолбенел Вождь. На его рабочем столе, прямо по центру лежало нечто, что существовать, в общем, не должно бы... Сталин взял в руки лист плотной, крепкой бумаги, размером с лист альбома, на котором сочными, яркими красками был изображён Московский Кремль, со стороны Спасской башни, с часами. И вид был сверху, так, что рубиновые звёзды виделись особо чётко. А сбоку и внизу листа был напечатан текст, так, как будто напечатали на листе пергамента, а сам лист потом был вставлен в изображение Кремля. Текст был напечатан красивым типографским шрифтом: ' Уважаемый Иосиф Виссарионович! К Вам обращаемся мы, Ваши потомки из 2020 года. Мы хотели бы обратить Ваше внимание на отдельные моменты нашей с Вами общей истории. Если Вам это будет интересно, оставьте на Вашем столе бумагу со словом 'ДА', и тогда мы прибудем к Вам, что бы вести дальнейшие переговоры. Если же у Вас нет желания контактировать с нами - оставьте на том же месте бумагу со словом 'НЕТ', и мы Вас больше не побеспокоим. С глубочайшим уважением и надеждой на конструктивный диалог:

Ковалёв Сергей Иванович и Шенкерман Игорь Францевич'.

Сталин, по привычке, перевернул документ, набил трубку, закурил. Создавалось впечатление, что Вождь всматривается в будущее и решает, что делать с этим, таким невероятным, посланием. На самом деле он уже всё решил, с самых первых строк этого письма, но необходимо было успокоить нервы. Со времён тюрем царской охранки Сталин не чувствовал ТАКОГО волнения.

Подняв трубку телефона, Иосиф Виссарионович произнёс:

- Товарищ Поскрёбышев, зайдите ко мне.

В дверях появился секретарь Вождя. Как всегда, без слова, но в глазах вопрос.

- Товарищ Поскрёбышев срочно закажите два пропуска в Кремль на имена Ковалёв Сергей Иванович и Шенкерман Игорь Францевич. На пропусках поставить отметку - пропустить без досмотра и без проверки документов. Всё, и, будьте добры, поторопите с выпиской пропусков. Пропуска принести мне. Вопросы? Нет, тогда выполняйте.

Пока секретарь бегал с поручением Сталин на обороте послания из будущего написал крупное 'ДА' и дописал: 'Эти пропуска дадут вам возможности пройти ко мне без досмотра и проверки документов. Я буду ждать вас к 12-00. Думаю, что это будет не слишком рано. Жду вас, дорогие потомки. И.В. Сталин'

Пока Вождь оформлял ответ, Поскрёбышев принёс пропуска. Сталин аккуратно положил в центре стола свой положительный ответ, а рядом приложил два пропуска.

- Теперь осталось только ждать, - он посмотрел на часы, - десять тридцать, полтора часа уже ничего не решают... Как Ви думаэте, Алэксанер Николавыч?

Секретарь Сталина знал, что Вождь начинал говорить с акцентом только тогда, когда сильно волновался. Таким взволнованным он его давно не видел.

- Я думаю, Вы правы, товарищ Сталин, полтора часа - это не много.

- Товарища Власика сюда пригласите, - Сталин, казалось, ничего не слышит.

- Товарищ Власик в приёмной, ждёт распоряжений.

- Пусть зайдёт.

Поскрёбышев молча кивнул и вышел. Тут же в кабинет вошёл Власик:

- Товарищ Сталин?

Сталин повернулся к нему:

- Николай Сидорович, к полудню, на КПП Кремля должны подойти два человека. На руках у них будут пропуска на фамилии Ковалёв и Шенкерман. Ваша задача этих людей провести сюда, в мой кабинет, минуя все проверки и обыски.

- Но, товарищ Сталин, согласно действующих правил и указаний...

- За этих людей ручаюсь я, лично. Этого достаточно?

- Вполне, - Власик вытянулся в струнку, - разрешите выполнять?

- Ну-ну, - Усмехнулся Сталин и стал по заново набивать трубку.

* * *

Ковалёв нервничал. Нет, 'нервничал' не то слово, которое могло бы отобразить его состояние. 'На грани обморока', - вот такое определение более чётко давало понимание того, что с ним творилось. Он поминутно смотрел на часы, не понимая, почему время ползёт так медленно. Наконец, сидевший рядом Шенкерман тоже бросил взгляд на часы:

- Ну, что, Маэстро Уэллс, десять минут одиннадцатого. Думаю, если Вождь принял наше предложение, ответ уже должен быть. Как считаешь?

- Вообще-то я, - задумчиво так произнёс Сергей, - я щитаю на кулькуляторе.

- Вот то, что шутишь, это хорошо. Пошли, проверим.

Ковалёв тяжело вздохнул:

- Пошли.

Придя в Сталинский кабинет, Ковалёв, как мог, оттягивал время:

- Может, сначала через прокол поглядим, мало ли... - Умоляюще посмотрел он на Шенкермана.

- Слушай, Старый, не занимайся ерундой, там, на той стороне сам Сталин в таком же состоянии, как и ты. Так, что давай, время - деньги.

Сергей тяжело вздохнул, и, заняв позицию перед столом начал свои манипуляции. Постепенно окно становилось всё более прозрачным:

- Есть, Игорь, есть, - с придыханием произнёс Сергей. Он быстро сунул руку в окно и вытащил два пропуска, - читай, что там написано, а то в глазах расплывается.

- Подвинься... Ага, Эти пропуска дадут вам возможности пройти ко мне без досмотра и проверки документов. Я буду ждать вас к 12-00. Думаю, что это будет не слишком рано. Жду вас, дорогие потомки. И.В. Сталин. Сколько время?

- Десять сорок.

- Бегом к Игнатьевичу, доложимся, а там, в темпе марша на КПП Кремля. Заодно Министр подскажет, где оно было в то время. Фото то зачем забрал?

- Не переживай, я для Вождя сделал кое-что получше.

- Ладно, побежали.

Министр пожал им руки, на минуту задумался над вопросом о воротах:

- Боровицкие, конечно, туда всегда все хозяйственные грузы направляют. Вот и вы туда же. Только, господа-товарищи офицеры переодеться бы вам не помешало. Попроще, поскромнее. Игорь в курсе, а ты, Серёжа у себя в шкафу подбери подходящее, там много чего есть. И, кстати, две минуты. Вот, распишись выписка из приказа о твоём призыве. Тебя же в сентябре девяносто седьмого выкинули? Ну вот, а в октябре, того же девяносто седьмого призвали заново. А это приказ о присвоении тебе звания полковник с вручением медали 'Ветеран Вооружённых сил'. Сейчас ты на задании, а как вернёшься то, и переоденем, и денежное довольствие, и пайковые, и компенсацию за обмундирование, и премиальные. Короче, за всё.

- А финансисты не постреляются? - озабоченно спросил Ковалёв, подписывая документы.

- Ничего, - засмеялся Смирнов, - новых наберём. Чтобы знали, кого надо из армии гнать, а с кого пылинки сдувать. Короче, с Богом, мужики. За вами предварительные переговоры, а по их результатам будем готовить и всё остальное.

* * *

Двое не молодых, но высоких и крепких мужчин, одетых скромно, но как-то немного необычно, шли через Красную Площадь к Боровицким воротам. Один из них нёс небольшую чёрную сумку через плечо, а у второго в руках было нечто завернутое в бумагу и похожее на картину. На Спасской башне колокола начали вызванивать 'Интернационал'. С двенадцатым ударом мужчины остановились возле полосатого шлагбаума и, достав из карманов пропуска, протянули их часовому. Часовой, не спуская с них глаз, протянул их в окошко в стоящей тут же будочке.

Из будки вышел военный с петлицами старшего майора НКВД.

- Товарищ Ковалёв?

- Есть.

- Товарищ Шенкерман?

- Есть.

- Будьте добры, товарищи, передайте мне ваши вещи и следуйте за мной.

Идти пришлось не далеко, всего метров двести. Шли по ухоженным дорожкам, везде была видна юная поросль зелени. Весна вовсю вступала в свои права. Игорь кивнул на небольшое двухэтажное здание. Вот так, мол, ещё достраивать и достраивать будут. А сейчас такой уютный особнячок, специально для Главы Государства.

- Сюда, товарищи, на второй этаж.

- Спасибо, Николай Сидорович.

Власик, а это был именно он, ошалело поглядел на мужчин:

- Откуда...

- Простите, товарищ Власик, - ответил Игорь, - мы много чего знаем, но об этом потом, после встречи с товарищем Сталиным. Не судите нас очень строго, но мы тоже носители государственных тайн.

- Понял, - кивнул Власик.

Зайдя в приёмную, Власик указал мужчинам сначала на вешалку, а затем на стулья:

- Снимите, пожалуйста, верхнюю одежду, а потом присядьте. Нужно немного подождать.

- Хорошо, Николай Сидорович. Мы подождём, сколько надо.

Поскрёбышев, сидевший за столом секретаря и что-то быстро писавший, даже не подал вида, что в приёмной есть ещё кто-то, кроме него. А Власик, прислонив к стене сумку и пакет, зашёл в кабинет Сталина. Впрочем, он тут же вышел и пригласил друзей в кабинет Сталина.

- Прошу простить, но вещи ваши занесу я, - сказал начальник охраны Вождя.

- Конечно, Николай Сидорович.

Сталин стоял лицом к окну окутанный табачным дымом. Когда гости вошли, дверь за ними закрылась, и Сталин внимательно на них посмотрел:

- Ну, здравствуйте товарищи, проходите, пожалуйста, - говорил он мягким, голосом, в котором совершенно не ощущался акцент. Разве может некоторые гласные он произносил немного напевно, - Будем знакомиться.

Подойдя к Ковалёву, он протянул руку и произнёс:

- Джугашвили, Иосиф Виссарионович, Генеральный Секретарь ЦК ВКП(б).

Ковалёв, пожимая Сталину руку, чётко, по-военному доложил:

- Полковник Ковалёв, Сергей Николаевич, старший научный сотрудник Научно-Исследовательского института Земли, отдел работы со временем.

- Так это Ваша разработка, я так понимаю? - Прищурился Вождь.

- Да, товарищ Сталин, моя.

- Очень хорошо, товарищ Ковалёв.

Подойдя к Шенкерману, Сталин подал ему руку и так же произнёс:

- Джугашвили, Иосиф Виссарионович, Генеральный Секретарь ЦК ВКП(б).

Игорь так же, по-военному:

- Генерал-полковник Шенкерман, Игорь Францевич, профессор, ректор кафедры истории при Академии Генерального штаба Вооружённых сил Российской Федерации.

Сталин нахмурился:

- Российской Федерации?

Игорь ещё больше подтянулся:

- Да, товарищ Сталин, Российской Федерации. Я уполномочен Президентом России и Министром обороны, от имени всего народа России, который, не смотря ни на какие изменения в политических, экономических, международных системах, в большинстве своём мечтает вернуться во времена правления товарища Сталина.

- Неужели всё так плохо? - Заволновался Вождь.

- Сейчас нет, нынешний Президент, работник спецслужб за двадцать лет нахождения в аппарате предыдущего Президента и ныне, на посту Президента сделали колоссальную работу. Они вывели страну в лидеры и по экономике, и на военном поприще. Социальная сфера вообще в приоритете его политики. Нынешний Президент, внешне мягкий, вежливый человек, но дела его говорят совсем о другом. Взять только Крымский вопрос.

- Крым? - Сталин стал снова набивать трубку, - Что с Крымом не так?

- Товарищ Сталин, у нас будет много времени, и я Вам всё расскажу. А сейчас позвольте закончить. Итак. Я уполномочен от лица правительства России и его народа, принести Вам, уважаемый Иосиф Виссарионович, глубочайшие извинения, за то, что мы, ваши потомки не смогли сохранить созданную Вами и Вашими соратниками Великую Империю - Союз Советских Социалистических Республик. Да, каемся, виноваты, и готовы, с Вашего одобрения всё исправить.

- Империю, говорите? - Сталин хмыкнул, - Ладно, обсудим и это. Хочу спросить товарища Ковалёва... Да, совсем плохим хозяином я стал. Чай или кофе?

Сергей глянул на Игоря. Тот развёл руками:

- Насколько я знаю, в это время кофе в СССР был большой редкостью, так, что чаю будем рады.

Сталин пригладил усы:

- Товарищ Власик, - начальник охраны сидел в углу в полной прострации от всего услышанного, - Николай Сидорович, очнитесь. - Сталин поводил рукой перед лицом у Власика.

- А? Да, товарищ Сталин. - Очнулся тот.

- Принесите нам с товарищами чаю, и чего ни будь к чаю. Хорошо?

- Да, товарищ Сталин, я всё понял, сейчас всё сделаем.

Хозяин повернулся к гостям.

- Один вопрос, пока нет Власика, когда я умру? Говорите смело, в царских ссылках я перестал бояться смерти.

- В нашей истории, - Вздохнул Шенкерман, - Это произошло пятого марта пятьдесят третьего года. Однако, - Игорь поднял руку в успокаивающем жесте, - есть очень много недомолвок, многое в этом деле скрыто и, похоже, уничтожено. Поэтому, я думаю, что и этот вопрос решится положительно.

Открылась дверь - 'Разрешите?' - Власик закатил столик с самоваром, сахарницей, молочником, заварочным чайничком и корзиночкой с ошеломительно пахнущей сдобой.

- Николай Сидорович, Вы вовремя, - Шенкерман повернулся к Сталину. - Иосиф Виссарионович, пока у нас пауза, разрешите сделать Вам от имени руководства страны небольшой подарок. - Он залез рукой в свою сумку, краем глаза увидев, как подпрыгнул Власик. - Прошу прощения Николай Сидорович, - и он передал Власику небольшой предмет в чёрном бархатном мешочке.

Начальник охраны залез в мешочек и вынул оттуда чёрную, кожаную коробку, заглянув в неё, и передал Сталину. Вождь открыл коробку и в его глазах забегали чёртики.

- Мы, конечно, понимаем, что куренье вред, - Улыбнулся Игорь, - Но Вы уже давно стали символом именно с трубкой в руке. Поэтому, просим прощения.

- Да, - Сталин вынул из коробки вересковую трубку, - с этим понятно, но вот с остальным как?

- А с остальным, Иосиф Виссарионович, ещё проще, - историк подошёл поближе, - Вторая трубочка изготовлена из бивня мамонта.

- Мамонта? - Удивился Вождь.

- Да, мамонта. Есть такая наука 'генетика'. Так вот у нас на севере, в вечной мерзлоте, был обнаружен замороженный мамонтёнок. С помощью его генетического материала восстановлено небольшое, голов с полсотни стадо, но уже настоящих мамонтов. Сейчас они активно обживают тундру и лесотундру.

- А дальше?

- Дальше - ещё проще. Зажигалка с газовой турбинкой. Пламя выходит сбоку, для удобства прикуривания трубки. Баллончик со сжиженным газом для заправки зажигалки. А вот тут, в коричневой коробочке самая бесполезная, по-моему, мнению вещь - сменные фильтры для костяной трубки.

- А почему же бесполезная?

- Быстро забивается фильтр никотином, приходится выбрасывать, ставить новый. Утомительно. Я сам курильщик со стажем, поэтому знаю, что говорю. А так - подарок от всего сердца.

- Я так и понял, - улыбнулся Сталин, - спасибо, порадовали.

Игорь повернулся к Власику:

- Уважаемый Николай Сидорович, а Вам подарок от имени Службы охраны Президента, - он вынул из своей сумки небольшой кофр чёрного цвета и передал Власику.

Тот покрутил коробочку в руках, но так и не понял, как она открывается и, с виноватым выражением на лице протянул обратно. Игорь с улыбкой показал на замок 'молнии', потянул за неё и отдал обратно:

- Только осторожно, пожалуйста.

Власик обрадованно расстегнул 'молнию' и застыл в изумлении. На свет появилась фотокамера 'Око Вещее 1007'.

- Это?... - Власик не мог подобрать слов.

- Это цифровая фотокамера для цветной фотосъёмки. Тут, сбоку, обратите внимание, блок-накопитель, примерно на тысячу фотографий. То есть, тут нет плёнки, как в обычном фотоаппарате, но есть аккумуляторы. Их хватает примерно на шестьдесят часов непрерывной работы, затем их нужно будет зарядить. Зарядное устройство там же, в кофре, в кармашке. Все параметры фотосъёмки выставляются автоматически. Когда заполните накопитель - я Вам расскажу, что делать дальше. Камера полностью заряжена и готова к работе.

Власик сначала растерялся, о его увлечении фотографией почти никто не знал, но когда вспомнил, кто сделал ему этот подарок, успокоился, даже пару раз щёлкнул спуском фотоаппарата.

- Кстати, это, так, к слову. Вся техника, с которой вы будете знакомится, произведена в России, и, поверьте, считается одной из самых лучших в мире.

Сталин, не выпуская из рук трубочку из кости мамонта, уважительно покачал головой.

- Это впечатляет, ну, что, подарки закончились?

- Что Вы, товарищ Сталин всё только начинается, - улыбнулся Ковалёв, - Разрешите?

Сталин кивнул-

- Александр Николаевич, - чуть повысил голос физик.

Поскрёбышев тут же возник в дверях, устремив взгляд на Сталина. Тот слегка качнул головой, указав на Ковалёва.

- Слушаю Вас, Сергей Иванович.

- Уважаемый Александр Николаевич. От имени секретариата Президента России, и лично Президента, разрешите сделать Вам небольшой подарок. - И он протянул Поскрёбышеву небольшую, удлинённую бархатную коробочку.

Бросив взгляд на Вождя и, убедившись в том, что тот одобрительно смотрит на подарок, взял коробочку в руки. Отрыв её он ахнул:

- 'Parker', неужели настоящий? - Поскрёбышев поднял умоляющий взгляд на Ковалёва.

- Просим прощения, но перьевые ручки мы уже давно не выпускаем, а этот товарный знак в моде и в нашем времени и в том числе и на перьевых ручках. Поэтому - оригинал.

- Сколько же она у вас стоит?

- Сущие пустяки, поверьте, дорогой Александр Николаевич, приятной Вам работы и не забивайте себе голову пустяками. Ну, что, товарищ Сталин, вернёмся к нашим 'баранам'?

- Да, Вы правы, товарищ полковник. Что нужно от меня? - Сталин слегка ёрничал. Было видно, что он ещё волнуется, поэтому Ковалёв всё принял, как должное.

- Разрешите зайти к Вам в комнату отдыха. Стоп, я прошу прощения, ещё немного времени, - он подошёл к пакету, стоящему у стены и сдернул с него упаковку, - Я, товарищ Сталин забрал послание, которое лежало у Вас на столе. Взамен ему даю вот это.

В деревянной раме, размером около метр на сантиметров восемьдесят была панорамная фотография Кремля, со стороны Спасской башни. Бушевала весна, краски были ярки на столько, насколько Ковалёв смог вытянуть из фоторедактора.

- А я уже хотел спросить, - ворчливо произнёс Сталин, - куда такую красоту девали. Спасибо, удружили Сергей Иванович. - Вождь ещё полюбовался картиной.

- Товарищ Власик, повесьте, пожалуйста, этот шедевр. Желательно так, чтобы было видно всем.

Власик тут же метнулся за инструментом.

- Итак, Сергей Иванович, комната отдыха, прошу, - Сталин показал на неприметную дверь в правом углу кабинета. Зайдя в комнату, он включил свет. - Слушаю Вас?

Ковалёв бросил взгляд. Всё было, так же как и в будущем, поэтому он, без околичностей обратился к Вождю:

- Товарищ Сталин, у нас и у нашего руководства есть вопрос. Мы просим Вашего разрешения сделать в это помещение постоянный проход из будущего.

Сталин молча ждал продолжения:

- Здесь, справа, со стороны кабинета будет стоять дверь. С той стороны, в будущем тоже будет дверь, и открываться она будет только с Вашего разрешения и только Вашей рукой. Если, с той стороны, кто либо, попытается взломать дверь, то временной проход исчезнет. Поэтому с той стороны, на постоянной основе будет стоять караул спецназа ГРУ.

- ГРУ? - Сталина заинтересовала незнакомая аббревиатура.

- Главное Разведывательное Управление, армейский спецназ, самые крутые ребята, - вмешался Шенкерман.

- Я продолжу?

- Да, товарищ Ковалёв, прошу простить.

- Значит, дверь тут, дверь там, тут, на двери с вашей стороны будет экран с кнопкой, Вы всегда будете видеть, кого впускаете. А кнопка будет настроена только на Ваш палец, и никто, кроме Вас даже просто нажать на неё не сможет. Тут, в правом углу будет установлен стол, на котором будет Ваша персональная Электронно-Вычислительная машина (ЭВМ). Кстати, на Вашем рабочем столе в кабинете тоже будет стоять блок с экраном и кнопкой. Это, чтобы Вам не бегать туда-сюда. Далее, по технике я Вам буду рассказывать, и показывать по мере её установки. Так как, Иосиф Виссарионович, Вы даёте добро? Предупредить хочу, всё очень сложно, но в теории и в лабораторных моделях всё работает. Как будет, так сказать, в боевом режиме? - Ковалёв пожал плечами.

Сталин молча ходил по ковру, лежащему на полу кабинета, посасывая костяную трубку.

- Товарищ Шенкерман, не хотите закурить?

- Очень хочу, товарищ Сталин, уши уже совсем опухли...

- Как Вы сказали? - Вождь заинтересованно посмотрел в глаза Игорю.

- Ну, - замялся тот, - у нас говорят, когда долго не куришь, то уши опухают и догоняют размером слоновьи. Шутка такая...

Сталин беззвучно засмеялся:

- Да, потомки, интересные вы ребята. Ладно, новую трубочку ещё обкуривать, покурю ещё пока старую. А Вы что курите, Игорь Францевич?

Игорь достал из кармана пачку 'Петр I'.

- У нас, товарищ Сталин идёт беспощадная борьба с курением, поэтому мы полностью отказались от импорта табака, а своё делать так и не научились.

- Тогда, уважаемый генерал-полковник, я просто обязан Вас угостить лучшим табаком, - сказал Сталин, открывая перед Шенкерманом пачку 'Герцеговина Флёр'.

- Вот спасибо, а я уж не знал, как стрельнуть у Вас папироску...

- А Вы, товарищ полковник, занимайтесь своим делом, мы Вам мешать не будем.

Пока собеседники раскуривались в углу, Ковалёв, получивший 'добро', проворчал себе под нос: 'Дело надо делать, а не раскуривать без толку...' Зайдя в правый угол, Сергей пощупал стену, слегка постучал по ней пальцами. 'Нормально. Должно всё получится.

А в кабинете шёл прямой и жёсткий разговор:

- На мой взгляд, товарищ Сталин, - сказал Шенкерман, с видимым удовольствием затягиваясь папиросой, - самое первое, чтобы я сделал, зная точно ход истории, её загибы и повороты. Решать, естественно Вам, но примите, как совет. Первое и, пожалуй, самое важное. Нужно срочно, не медля ни минуты, выдернуть из Ленинграда Сергея Мироновича Кирова. Причина: в начале декабря его убьют, и эхо его убийства прокатится волной кровавых репрессий по стране.

Стали молча слушал, не перебивая и всё крепче сжимая рукой потухшую трубку.

- Киров, Иосиф Виссарионович, на мой, опять-таки взгляд, является одной из ключевых фигур современности. Не сомневаюсь, что врагов у него в Питере больше, чем достаточно, и ликвидация Сергея Мироновича развяжет очень многим врагам Советской Власти. А наше с Ковалёвым прибытие в это время, я боюсь, может ускорить процессы и сорвать крыши у многих, и так не крепких разумом вражин. - Игорь, с разрешения вождя, закурил ещё одну папиросу. - Итак, это первое.

Сталин молча кивнул, подошёл к столу и поднял трубку телефона:

- Товарисч Поскриобышев, - чувствовалось, что он волнуется, - срочно визват из Ленинграда сюда товарисча Кирова. Не важно, чем он занят, повторяю - срочно.

Положив трубку, Сталин повернулся к Шенкерману:

- Я слушаю Вас, товарищ генерал-полковник, следующий шаг?

Игорь немного помолчал.

- Далее, товарищ Сталин, нужно тихо и незаметно убрать Ягоду. Именно от него пойдёт та волна беспредела, про которую уже упоминалось. Маленький пример: бралось подряд, без выбора сто дел проводимых под руководством Наркома ВнуДел Ягоды. Вы не поверите, но из ста дел только два были действительно проведены по саботажу и шпионажу. Остальные девяносто восемь были просто с признаниями, выбитыми под пытками и побоями. Следующий Нарком Ежов, как администратор может быть и хорош, но политика выбивания признаний кровью продолжилась. И только с прибытием Лаврентия Павловича Берии волна репрессий пошла на спад. Не скажу, что до конца. На местах ещё много оставалось врагов, да и просто садистов.

Шенкерман загасил окурок:

- Если всё пойдёт как надо, у Вас в комнате отдыха будет стоять Электронно Вычислительная Машина, в которой будет полная информация по истории СССР, по войнам, которые пришлось проводить, а также полный список лиц ДЕЙСТВИТЕЛЬНО являющихся врагами. Опять же, решать Вам, но Лаврентия Павловича нужно переводить из Закавказья в Москву. Здесь он действительно будет способен горы свернуть. А на его место, я так думаю, нужно назначить товарища Орджоникидзе. При всём моём уважении к товарищу Серго, выше удельного княжества ему не подняться, а триумвират Закавказья будет ему как раз по силам.

Сталин долго ходил по мягкому ковру, остановившись у окна, он набил трубку табаком из папирос. Достав из кармана зажигалку, он вопросительно посмотрел на Игоря. Тот взял её, показав окошко выхода пламени, пару раз щёлкнул. Сталин кивнул и уже без проблем прикурил трубку.

- Расскажите мне, товарищ Игорь Францевич вкратце, без подробностей, почему всё-таки распался Союз, что было сделано не так?

Игорь помялся:

- Понимаете, товарищ Сталин, бомба под Советский Союз была заложена сразу же после Вашей смерти. Убийство Сталина - Англо-Американский проект, который успешно воплотил ... Никита Сергеевич Хрущёв.

- Никитка Хохол? - Вождь был шокирован. - А я удивляюсь, почему не терплю лизоблюдов и подхалимов.

- Да, после Вашей... Вашего ухода он развернулся во всю. Первым делом были схвачены и расстреляны все Ваши соратники, выпущены из ГУЛАГа все троцкисты и все лидеры белого движения. Он ещё пытался создать видимость строительства социализма, а на самом деле, выполняя приказы своих заокеанских хозяев, он постепенно разваливал то, что Вы столько лет строили и защищали.

В комнате отдыха стал нарастать шум. Шенкерман заглянул внутрь:

- Пока всё идет по плану, товарищ Сталин, - улыбнулся он. - Взгляните.

Вождь заглянул в комнату отдыха, а там - дым коромыслом. Что-то заносят, что-то выносят, Плинтуса отодрали, на их место прикрепили другие. На них были ёмкости по всей длине, в которые укладывали жгуты проводов, а сверху накладывали реечку цвета плинтуса и тот приобретал очень симпатичный, законченный вид. В углу, примыкающему к кабинету, навешивали дверь. Сталин с удивлением посмотрел на тот же угол со стороны кабинета. Тут изменений не было.

- Товарищ Ковалёв, а с этой стороны?

- С этой стороны, Иосиф Виссарионович, ничего и не должно быть, потому, что мы делаем пробой не в пространстве, а во времени. А с этой стороны тоже уже есть дверь, только в нашем времени, в две тысячи двадцатом.

Сталин долго думал, даже не заметив, что трубка прогорела.

- Ладно, что-то понял, что-то нет, буду у Вас, товарищ Ковалёв брать уроки физики времени.

Комната отдыха Вождя сильно изменилась. В дальнем углу, напротив хроно-двери стоял с большой стол, на котором расположилась ЭВМ с экраном пятьдесят на восемьдесят сантиметров. Рабочий, который смахивал последние пылинки, повернулся к Ковалёву, очевидно, для доклада. Но когда его взгляд вдруг поймал такой маленький, по сравнению с Шенкерманом и Ковалёвым, силуэт Сталина, и когда он вдруг понял, КОГО видит, то впал в ступор.

- Товарищ Сталин? - прошептал мастер, переводя умоляющий взгляд на лица.

Сталин усмехнулся, и протянул тому руку:

- Здравствуйте, товарищ, моя фамилия Джугашвили. Позвольте спросить Вашу?

Мастер схватил за руку Вождя:

- Товарищ Сталин!!! Ой, извините меня ради Бога, это так неожиданно. Я Спиридонов Илья Петрович. Бригадир бригады монтажников электрического и электронного оборудования. Ну, и всё остальное, - покраснев, со смущением закончил он.

- Очень хорошо, товарищ Спиридонов, но Вы мне и расскажите, что Вы и Ваша бригада тут у меня настроили.

- Извините, товарищ Сталин, - вмешался Шенкерман, - Илья Петрович, Вы, помнится, подписку давали?

- Конечно, конечно, товарищ генерал-полковник, всё помню, всё по строгости... но ведь это же САМ ТОВАРИЩ СТАЛИН!!!

Вождь иронично улыбался в усы, а его гости быстро развернули бригадира лицом к его работе.

- Пойдёмте, товарищ Сталин, у нас есть ещё около часа, пока они здесь закончат, а что и как я Вам обязательно доложу.

4

В это время Президент собрал совещание Министерства обороны. Министр, все его замы, Начальник Генерального штаба сидели в кабинете для совещаний и, в полголоса переговаривались. Прозвучала команда:

- Товарищи офицеры! - Все присутствующие встали.

- Товарищи офицеры! - Вошедший Президент дал команду 'вольно'. Президент прошёл на своё место, за руку поздоровался с Министром обороны и Начальником Генерального штаба.

- Итак, товарищи, прошу обратить внимание. Перед вами лежит папка, в которой всего один лист. Подписав его, вы будете допущены к Государственной тайне Особой категории. Честно говоря, подобных секретов ни у нас, ни за границей ещё не было. Поэтому данному секрету присвоена категория: 'Государственная тайна Особой категории'. Уж прошу простить меня за тавтологию.

Поднялся начальник Генерального штаба:

- Разрешите, товарищ Верховный? - Волков кивнул, - Простите, но я может, чего-то не понимаю, но на нас уже висит столько грифов 'секретно' и 'особо секретно', что уже и места ставить не куда.

- Присядьте Валерий Васильевич, как подпишете документ, то узнаете такое, во что даже мы с Министром с трудом поверили. - Волков говорил совершенно серьёзно, - прошу вас всех подумать, прежде, чем ставить подпись. Вопрос предельно серьёзный. Сразу хочу успокоить. Не подписавшие документ, ни под какие репрессии не попадают. Просто они будут слегка ограничены в возможностях и отстранены от дел, которые вплотную будут касаться данного секрета. Ещё вопросы?

Генералы прекрасно знали, что ни нынешний, ни предыдущий Президенты слов на ветер не бросали, и, что помимо присяги, которую давал каждый, есть ещё понятие 'Офицерской Чести'. Поэтому, не раздумывая долго, каждый открыл лежащую перед ним папку, прочитал несколько строк, слегка поморщился и поставил внизу свою подпись. Да и любопытство, пусть и не у всех, но стояло не на последнем месте.

Министр кивнул адъютанту, мол, собери. Тот собрал все папки, тщательно проверил наличие документов в них и подписей на них. Закончив проверку, он кивнул Министру и вышел из зала совещаний.

Президент посмотрел на Министра обороны и не заметно кивнул. Министр обратился к генералам:

- Для начала небольшая проверка знаний. Дмитрий Витальевич,... да не подскакивай. Давайте договоримся, обстановка неформальная, но не забываем, что мы люди военные. Дмитрий Витальевич, тебе вопрос как заместителю по тыловому обеспечению. Кроме того, ты у нас ещё и танкист, если я правильно помню.

Генерал армии Булгаков:

- Всё верно Сергей Игнатьевич.

- Так вот, тебе вопрос. Пожалуйста, не удивляйся. Ты знаешь всё, что у тебя на НЗ стоит?

- Вот так, сходу, только приблизительно.

- Ну, нам пока что так и надо. Какие у тебя самые старые танки на НЗ и сколько их?

Булгаков усмехнулся:

- На счёт возраста, так у нас есть даже британский Mark- V, в Архангельске стоит. Ну а если серьёзно. Я так понимаю, вопрос не праздный. Больше всего у нас на НЗ Т-55-х. Склады разбросаны по всей России. Вся техника, по докладам, регулярно проходит регламент, раз в год стрельбы. Боезапаса на них - на три Великих Отечественных. А после выхода 'Армата-2М' уже кроме Т-80-х и Т-90 даже Т-95 постепенно пойдут на НЗ.

- Сколько у тебя Т-55-х? Приблизительно?

Булгаков пожал плечами:

- Ну, полторы тысячи есть точно, но думаю, что больше.

- А Т-80-х?

- Этих поменьше, всего штук, может 400-500. Но опять же, всё исправно, регулярно проходит регламенты и стрельбы. Боезапас - тоже меньше, но и эффективность повыше.

Министр с Президентом переглянулись.

- Хорошо, с этим определились. Форма на складах НЗ есть, в смысле, полевая?

- Если брать образца 1950-х годов, то немного, потихоньку списываем. Полевая, типа 'Афганка' есть примерно пять-шесть миллионов полных комплектов. - Тут Булгаков сморщился, - того, что нам Юдашкин наклепал, Слава Богу, не много, тысяч сто-сто пятьдесят. Нынешняя форма полевая идёт не только в войска. Охотно раскупается обществами рыбаков и охотников, любителями полазать по горам и так далее. Доход приносит не плохой. Ну и на складах полных комплектов 'зима-лето' миллиона три-четыре есть точно.

- Как на счет сапог? - Решил подколоть Начальник Генштаба

- А что на счет сапог? Полный порядок. Хромовых - около трёх миллионов пар, юфтевых - примерно столько же, а кирзовых, - замминистра махнул рукой,- миллионов двадцать точно. Предваряя вопрос, портяночного материала, в рулонах по две тонны и летних и зимних примерно по две-три сотни.

- Понятно, - пожевал губами Министр, - а как у тебя со стрелковым оружием?

Булгаков усмехнулся:

- Вы можете мне не поверить, но даже 'Наганы' есть, что называется, новёхонькие, 1924 года выпуска, в смазке. Винтовки Мосина и даже пулемёты 'Максим'. Но я так понимаю, что данная продукция будет и дальше лежать. А вот АК-47-е, этого добра поднабралось миллионов шесть - семь, пулемётов Калашникова 7,62 калибра, около полумиллиона. Патронов калибра 7,62... боюсь, что не поверите, больше двух с половиной миллиардов. С этим добром у нас недостатка нет. В девяностые было немного разворовано, но, Слава Богу, большинство складов у нас и далеко и глубоко. Просто так не подобраться.

- Да, порадовали Вы нас Дмитрий Витальевич, - улыбнулся Президент, - как говорят, в добром хозяйстве и ржавый гвоздь в деле.

- Извините, товарищ Верховный... - но его перебил Министр обороны:

- Спасибо, Дмитрий Витальевич. Все объяснения потом. Теперь по Воздушно-Космическим силам. Юрий Иванович, вопрос несколько провокационный, уж извини. Скажи, какой из самолётов не давнего прошлого успешнее всего может быть использован и как истребитель, и как штурмовик, и как тактический бомбардировщик. И самое главное, что бы он бы у нас на НЗ?

Генерал Борисов почесал в затылке:

- Задачки Вы задаёте, товарищ Министр. Если бы не последнее замечание, то без колебаний это Ил-2. Но так как он у нас теперь только в виде памятников, то только Су-22. Это лучшее из всего, что может отвечать Вашим требованиям. А на складах НЗ их у нас около тысячи. Все исправны и готовы к выполнению любых заданий.

- Спасибо, Юрий Иванович.

Министр что-то записал. Потом он нашёл взглядом Главкома ВМФ России:

- Скажите, Владимир Иванович, сколько у вас на балансе дизельных подводных лодок?

Адмирал Королёв поднялся во весь свой, не маленький рост и отрапортовал:

- Восемьдесят девять, товарищ Министр. Все исправны, восемьдесят восемь на боевом дежурстве, одна на плановом ремонте на Адмиралтейских верфях, в Санкт-Петербурге.

Министр и Президент переглянулись. Слово взял Волков:

- Товарищи генералы и адмиралы. Пришло время пояснить вам, что происходит, и зачем это, как всем кажется, бессмысленное совещание. Для начала я хочу обратить ваше внимание на телевизионный экран.

На лицевой стене зала совещаний висел огромный телеэкран, который Президент и включил. Ролики немного доработали. Даты сражений выглядели буквами из огня. Закадровый голос ,парой слов, буквально вбрасывал зрителя в гущу событий. Громовое 'УРА!!!', на Бородинском поле, генералы встречали уже на ногах. Когда экран потух, аудитория ещё долго не могла успокоиться. Все бросились с вопросами к начальству. Но тут поднял руку Смирнов, призывая к тишине.

- То, что вы видели, друзья мои, это не постановка, это не фильм, тем более не Голливуд. Это - натурная съёмка. Наш человек смог проникнуть в прошлое, и принести оттуда весомые аргументы. Наша задача воспользоваться шансом, и исправить всё, что наши предки сделали не так.

Ответом была мёртвая тишина. Генералы молча обдумывали увиденное и услышанное. Голос подал Начальник Генерального штаба:

- Ну, и как это всё будет происходить?

Волков улыбнулся:

- Вот это мы с вами обсудим на следующем совещании. О его дате вам сообщат. Всем спасибо, все свободны. Сергей Игнатьевич, будь добр, задержись.

5

Когда рабочие закончили установку аппаратуры в комнате отдыха, Шенкерман пригласил Сталина для ознакомления с новшествами:

- Вот, Иосиф Виссарионович, перед Вами последняя разработка наших специалистов в области ЭВМ, то есть электронно-вычислительных машин. Я не буду утомлять Вас техническими характеристиками этой машины. Просто знайте, на данный момент лучше нет ни в этом времени, ни в двадцать первом веке.

Ковалёв, пока Сталина знакомили с техникой, решил провести эксперимент. Он обратился к Власику:

- Николай Сидорович, у меня к Вам необычная просьба.

Власик всё никак не мог налюбоваться своей фотокамерой:

- Да, я слушаю Вас.

- Мне бы достать живую крысу, или мышь, обязательно живую. Я хочу провести один эксперимент. Опасный эксперимент, поэтому нужны подопытные животные.

- Может кошку, или собаку? - Спросил Власик, - Их легче найти.

- А вдруг убьём животину? Жалко ведь. Всё-таки крысу или мышь.

Власик пожал плечами:

- Крысу, так крысу. Сейчас пошлю человека, пусть проверит крысоловки.

Шенкерман продолжал:

- Рабочее кресло. Присядьте, посмотрим, насколько оно Вам удобно.

Сталин сел в кресло, немного покрутился:

- Хорошо, мягко, но немного низковатое.

- Сейчас поправим, немного приподнимитесь, - Игорь нажал на ручку сбоку кресла, - как теперь?

- Теперь всё просто прэвосходно,- У Сталина прорезался лёгкий акцент.

- Ну, что ж, - Шенкерман тоже волновался, - теперь включаем нашу машину, - он нажал на блестящую кнопку внизу чёрного экрана, - пока грузится программное обеспечение, я расскажу Вам, что здесь есть теперь и для чего.

Власик притащил большущую стальную клетку, в которой пищали и скалились четыре огромные, размером с годовалого терьера, крысы.

- Такие твари подойдут? - весело спросил он.

- Вот это да! - Ковалёв буквально остолбенел, - Где Вы такое откопали?

Власик пожал плечами:

- У нас в подвале все такие, так, что если будут нужны - не стесняйтесь, ещё наловим.

Шенкерман объяснял, показывая на светящийся экран:

- Это, товарищ Сталин электронно-вычислительный агрегат последней модификации. Экран, техническое название монитор, и, так сказать, мыслящая часть в одном корпусе. Поэтому мы называем эти системы 'Моноблок'. Справа лежит конструктивная часть, именуемая 'Мышкой'. С её помощью мы управляем работой всего агрегата.

Он взялся за мышку и погонял указателем по экрану.

- Вы видите на экране маленькие рисунки, которые называют 'Иконками'.

- Почти как в церкви, - пробормотал Сталин.

- Всё берём из жизни, - отпарировал Игорь, - но продолжим. Вот красный флажок, на нём Серп и Молот. Если направить на него указатель мыши два раза щёлкнем по нему левой кнопкой, - он направил и кликнул два раза. На весь экран раскрылся документ: 'История СССР в датах и фактах'.

- Документ читается сверху вниз, переводится с помощью колёсика на мышке, вверх или вниз. Закрывается документ щелчком указателя на крестик сверху. Кстати, вся эта поверхность, занятая иконками, называется 'Рабочий стол'.

Ковалёв взял клетку с крысами и, подойдя к проходу, спросил:

- Игорь, двери уже активированы?

Шенкерман пожал плечами:

- Доклада пока не было.

- Вот, заодно и проверим.

- Ты чего задумал, Старый? - Встревоженный профессор подскочил к Ковалёву. - Извините, товарищ Сталин. Вождь озабоченно глядел в их сторону.

- Понимаешь, - сказал Ковалёв, - тут вот в чём дело. Я не учёл такое понятие как 'темпоральный энергетический поток'. Честно говоря, понятие это имеет чисто теоретическую основу. Вот мы с тобой, Игорь, пересекли линию времени и, будем честными, прежде всего перед самими собой, с нами ничего не произошло. То есть, из будущего в прошлое - без проблем. А сейчас я хочу проверить, как отреагируют аборигены данного времени на перемещение в будущее.

Шенкерман призадумался, взглянул на Сталина. У того вид был тоже обеспокоенный.

- Ну, давай, учёный ты наш, проверяй. А то, как я нашего радушного хозяина у себя принимать буду? Как то будет не гостеприимно.

Сталин улыбнулся:

- Есть мнение, что решение Ваше, товарищ Ковалёв целиком верно и отвечает сегодняшним реалиям.

- Ну, тогда, товарищ Сталин, - вздохнул физик, - жмите на кнопку.

- А что, - всполошился Вождь, - уже работает?

- Дверь стоит, закрыта, кнопки установлены и тут и на рабочем столе кабинета. Жмите смелее, Иосиф Виссарионович, заодно и эту систему проверим.

Сталин был не робкого десятка, а тут, вроде как, оробел. А потом, как видно плюнув на всё, сделал шаг к столу и нажал на кнопку внизу небольшого экрана. Раздался мягкий звон колокольчика, дверь щёлкнула и приотворилась.

- Ну, благословите, - выдохнул Ковалёв и очертя голову бросился во временной проход.

6

С самого утра день у Ирины Павловны не задался. Хоть день и был выходным. Кот Гаврик чего-то наелся и теперь гадит по углам и в тапочки. Это ещё хорошо мужика дома нет, а то бы только ему в тапки гадил. Пока убирала за ним, выкипел чайник, чуть не сгорел. Хотела поджать себе яичницу, на завтрак, да плюнула на всё и села пить пустой чай вприкуску со слезами.

Ну, а почему бы и не поплакать? Осталась она, дочери замужем, на обеих висит ипотека. Она, как может, помогает им обеим. В результате, после оплаты своей 'хрущёвки' денег остаётся ровно на 'Блокадные' 125 граммов. Да и за Серёжу она волнуется. Как он там? Ведь не чужой им человек. Хоть и считаются в разводе, но документов не подавали. Ах, если бы он только позвонил... Ведь без женской руки мужик долго не протянет, это точно. Скольких уже перехоронили? Сначала она - а за ней следом - он. Как проклятие тянется, какое... Да ещё Мытищи... Что она тут забыла? Сбежать из Москвы...

Неожиданно позвонили в дверь. 'Кого ещё там может принести, в такую рань?' - Ирина бросила взгляд на часы в прихожей. Через закрытую дверь спросила:

- Кто там?

- Майор Исаев, Алексей Николаевич. Начальник личной охраны Президента России. Прибыл по поводу Вашего мужа.

- Шутить идите в соседний подъезд, там их уже три раза грабили. Наверное, им это нравится, нам - нет.

- Ирина Павловна, я действительно по поводу Вашего мужа, Ковалёва Сергея Ивановича, 1960-го года рождения, уроженца города Москва...

Дверь неожиданно распахнулась, и вылетевшая из неё взлохмаченная фурия вцепилась в лацканы:

- Что с ним? Что с Серёжей? Он живой?

Исаев мягко отстранился от взволнованной женщины:

- Ну, во первых, здравствуйте. Во вторых будьте добры посмотреть моё служебное удостоверение. Ладно, позже глянете. А сейчас, если не возражаете, зайдём хотя бы в прихожую, знаете, на улице ещё не лето, а Вы босиком.

Ирина бросила взгляд на свои босые ноги и покраснела:

- Да, извините, проходите на кухню, я сейчас приведу себя в порядок.

Пока Ковалёва одевалась и причёсывалась, Алексей поверхностно осмотрел нищенский быт женщины, хмыкнул и присел на табурет в маленькой, в пять квадратов, кухоньке.

Из комнаты вышла совсем другая женщина. Алексею даже захотелось привстать и поклониться, но сдержанность была одним из его достоинств.

- Ирина Павловна!

- Алексей Николаевич, - только сейчас мужчина заметил глаза полные слёз и красные веки. - Что с моим мужем?

- Ради всего Святого, Ирина Павловна, - успокойтесь. С Вашим мужем всё очень хорошо. Более того, я привёз Вам самые добрые вести. - Заметив всё ещё напряжённое состояние хозяйки, он продолжил,- Самоё главное то, что Ваш муж теперь на Государственной службе, он теперь один из помощников Президента России. Да, кстати.

Он достал из внутреннего кармана удостоверение и подал его Ковалёвой. Она взяла небольшой красный прямоугольник, но открывать не стала. В глазах кипел вопрос - как он?

- С ним всё в порядке, - поспешил продолжить Алексей, - он восстановлен в Российской Армии, ему присвоено звание, полковник, награждён медалью 'Ветеран Вооружённых сил'. Выплачены все деньги, которые он не смог получать в годы вынужденного отгула.

- Деньги - это хорошо, сколько бы их ни было. Как у него со здоровьем? У него же с сердцем неладно было?

- Позавчера он, незаметно так, прошёл полную диагностику организма. Наш врач, врач Кремлёвского гарнизона констатировал - 'В пределах возрастной нормы - вполне здоров'. Соответственно теперь он под нашим наблюдением.

Женщина несколько секунд думала, глядя в пол:

- Ну ладно, я за Серёжу рада. - Она вздохнула тяжко, - Ну, а остальное...

- А вот за остальное, уважаемая Ирина Павловна, я бы очень хотел с Вами поговорить.

* * *

- Серёга, ты поаккуратнее там... - последнее, что услышал за спиной Ковалёв. До двери крысы вели себя как обычно: борьба за лидерство на крохотном пятаке жизни. Однако, чем ближе к переходу подносили крыс, тем характер их борьбы резко менялся. Они переставали гнобить друг - друга, а старались найти спокойное место уже конкретно для собственной тушки. При переходе временного канала раздался дружный дикий писк, и всё смолкло. Сергей, перейдя в своё время, первым делом оценил состояние подопытных тварей. Они лежали молча, друг на друге и из глаз, носов, ушей и прочих отверстий сочилась кровь.

Подошедший подполковник в камуфляже и краповом берете, чётко отдал воинское приветствие и доложил:

- Товарищ полковник, за время моего дежурства...

- Извините, - перебил его Ковалёв, - как Вас по имени-отчеству?

- Юрий Николаевич.

- Юрий Николаевич, скажите, в Вашем карауле, случайно, нет ветеринара?

Подполковник улыбнулся:

- Совершенно случайно есть, Сергей Иванович, как и во всяком порядочном карауле.

- Отлично, - обрадовался Ковалёв, - а нельзя его сюда позвать.

- Ну, - пожал плечами подполковник, скрывая усмешку, - позвать - не знаю, а вот вызвать - это другое дело.

И тут же взял переговорное радио:

- Карпин, ты на месте? Алясов на связи

- А где ж ещё? От вас убежишь... как же...

- Давай без демагогии, бегом сюда, на второй, работа есть.

- О! Это я люблю...

Через две минуты в помещение еще один камуфлированный, с погонами капитана и тоже в краповом берете:

- Товарищ подполковник, - Алясов кивнул на Ковалёва и шепнул: 'Полковник'. Карпин, сделав пол оборота на право:

- Товарищ полковник, гвардии - капитан Карпин по Вашему приказанию прибыл.

Ковалёв, протягивая правую руку для рукопожатия, левую протянул с мёртвыми крысами.

- Вот, товарищ Карпин, большая просьба. Эти четыре крысы погибли одновременно и от одной и той же причины. От Вас прошу дать полное описание смерти этих животных, и дать, хотя бы гипотетический диагноз их смерти. Вопрос ясен?

- Разрешите один вопрос?

- Да, конечно.

- Вы абсолютно уверены в том, что они погибли все одновременно и от одной причины?

- Да, товарищ гвардии капитан, дело в том, что я лично присутствовал при их смерти и мог её наблюдать. Больше, прошу, вопросов не задавать.

- Понятие 'Государственная тайна' тебе известно? - Спросил Алясов.

- Я понял, товарищи офицеры, - вытянулся ветеринар, - разрешите идти?

- Идите, - Кивнул Ковалёв. А сам, наконец, обратил внимание, во что превратился кабинет Хозяина. Сам кабинет уменьшился раза в четыре, не меньше. Больше всего места было у временного прохода. Возле дверей находился постоянный пост. Военный, стоявший на посту... вернее сидевший на посту, стулом и телом закрывали дверь во временной проход. Кнопка вызова была чуть правее двери, на уровне среднего роста человека светился глазок телекамеры.

- Да, кстати, прошу прощения за не корректный вопрос. 'Краповые береты', 'Гвардии - капитан', Юрий Николаевич? Я что-то пропустил, пока с физикой маялся?

- Уж не знаю, как и сказать, - развёл руками Алясов, - с пятнадцатого года уж, указом Президента возведены в Национальную Гвардию все Внутренние войска, ну и Кремлёвская охрана иже с ними.

- Да уж, действительно проспал, - пробормотал Ковалёв, осматривая дальше. В остальном всё было как в нормальном караульном помещении. Только одна мысль поразила полковника:

- Юрий Николаевич, а где же сейчас музей 'Кабинет Сталина'?

- С ним всё в порядке, Сергей Иванович, просто он переехал в другое крыло, и стал даже лучше, чем был. Там, по крайней мере, всё новое, естественно адаптированное под пятидесятые. Кто не знает - не поймёт, а те, кто знают - промолчат. Естественное явление. Так, восемнадцать ноль-ноль. Пора посты менять. Вы ждать, или прогуляемся? Хотя, о чем это я. Володя Карпин всё делает быстро, думаю, максимум полчаса - и результат у Вас будет. А я пока по караулу пробегусь.

- Да, конечно, Юрий Николаевич, я подожду.

* * *

Сталин, угощая в очередной раз Шенкермана папиросой, вдруг, между темой, спросил:

- Простите, Игорь Францевич, за не скромный вопрос... Вы еврей?

Шенкерман, прикуривая папиросу, усмехнулся:

- Вы можете не поверить, Иосиф Виссарионович, но нет. Вернее нет точного подтверждения моему происхождению.

Сталин заинтересованно:

- Расскажите немного о себе. Интересный Вы человек. Лет Вам?

- Пятьдесят пять.

- Вот и я говорю, интересно. Пятьдесят пять и уже Комиссар Первого ранга? Не так ли, товарищ генерал-полковник?

- Знаете, товарищ Сталин, о себе говорить всегда сложно. Да и что говорить. Матери своей я не знаю, отца, тем более. Матушка моя, как рассказывал потом мой приёмный отец, воробей, такой, с огромным пузом. Привезли когда уже воды отошли, начались роды. Не успели просто зарегистрировать. А я ещё и родился шестьдесят два сантиметра и пять с половиной килограмм...

- Ого, - отметил Сталин, - богатырь.

- Да уж, - кивнул Игорь, прикуривая новую папиросу. Было видно, что он нервничал. - А этой же ночью моя 'мамочка' сбежала. Неизвестно куда и неизвестно с кем. Вахтенных, конечно, взгрели. А толку... Это мне ещё повезло. Заведующий родильным отделением Франц Янович Шенкерман усыновил меня. Это у него был уже третий случай. Вот мы все трое у него и росли. Жалко, что папе так и не повезло, ни один из нас не стал врачом. А он так мечтал передать своё умение по наследству. Старший, Роман, стал музыкантом-виртуозом. Как он играет! Все струнные и клавишные инструменты - в идеале! Средний, Дмитрий, стал программистом, опять же, как говорится, виртуоз. Все языки программирования - в идеале, даже несколько своих написал. Сейчас все операционные системы работают на его языках. Он так же засекречен, как и Серёжка Ковалёв. Изредка созваниваемся, и то по скрытым каналам...

- Ну, а Вы? - Мягко спросил Сталин.

- Я. Я - это особь скользящая постоянно на грани. Отец всё старался мне привить любовь к биологии и анатомии человека, а мне всегда больше нравились точные науки - математика, физика, химия. Часто хулиганил, испытывал терпение учителей. Те прекрасно знали кто я и кто мой отец, и пытались щадить его чувства. Но всегда находились 'благодетели' которые считали своим долгом доложить все папе...

- Да, - проворчал Сталин, - это мне ох уж как знакомо. Продолжайте, я слушаю.

- А продолжать то собственно и нечего. Папа посмотрел на мои все выверты и решил повернуть мою энергию в мирное русло. Это он так назвал. А отдал меня в 'Суворовское училище'. Там, собственно, я и стал человеком.

- Суворовское училище? - Заинтересовался Сталин, - Это что такое?

Шенкерман усмехнулся:

- Насколько я знаю, Иосиф Виссарионович, это была Ваша идея. Во время Великой Отечественной войны много гибло народа, многие из детей оставались сиротами. И Вашим приказом были созданы училища для детей сирот - Суворовские, для сухопутных подразделений, и Нахимовские, для морских, грубо говоря, подразделений. Хотя сюда входили и прибрежные, и речные.

Сталин задумчиво прохаживался по кабинету, о чём-то упорно размышляя. Кивнул Игорю, разрешая взять папиросу. Шенкерман молчал, курил и всё думал, как там дела у Сергея.

- Так говорите Суворовские и Нахимовские? - Произнёс Вождь. - Есть мнение, что такое начинание будет необходимо сейчас. По докладу товарища Макаренко слишком много настроили детских домов надзора, а толку в них очень мало. Выпускаются в основном уголовщина. Не успеет выйти за порог детдома - тут же в исправительный лагерь. Как будто одной связанные верёвкой. Да, Игорь Францевич, идея Ваша своевременная, а мысль Ваша правильная. Будем ставить задачу.

* * *

- Сколько Вы говорите? - У Ковалёвой причёска дыбом встала. Исаев повторил, улыбаясь. Ирина долго приходила в себя. И тут, явно не к месту:

- Боже, у меня же в гостях человек, а мне его даже угостить нечем!

Алексей усадил на табурет, явно находящуюся на грани истерики хозяйку:

- Одну минуту, сейчас всё решим. - Он достал телефон, нажал на вызов и, после ответ, произнёс, - Петрович, не в службу, а в дружбу, в ближайшем продовольственном набери обычный комплект на неделю. Чек к отчёту приложишь - я оплачу... Я не кокетничаю, и знаю, сколько ты получаешь. Так положено, командир я, блин, или погулять вышел... Ладно, ладно, уговорил, разберёмся. - Алексей отключил телефон. - Вот такие у меня солдаты... А что делать? Правда? Кому сейчас легко.

Ирина Павловна сидела в прострации и смотрела в никуда. А в голове всё цифры щёлкали, которые ей Алексей озвучил. Она подняла на него глаза и спросила дрожащим голосом:

- Лёша, если это правда, что мы будем делать с этой прорвой денег?

В этот момент зазвонил дверной звонок.

- Секундочку, Ирина Павловна, - Алексей прошёл в коридор, открыл дверь и принял шесть полных пакетов с продуктами. Закрыв дверь, он вернулся на кухню.

- Что это? - Ирина, совершенно обалдевшая от сегодняшнего дня и решившая уже ничему не удивляться.

- Это продукты для Вас и Ваших дочерей. Мы прекрасно знаем ваше общее финансовое положение, и поэтому вот так, простенько решили вам всем помочь. Пока решаться все вопросы.

- Какие вопросы, Алексей Николаевич? - Уже почти взмолилась Ковалёва.

- Вопросы? - спросил Алексей, закладывая продукты в холодильник и кладовки. - Тогда вопрос номер один. От него будут зависеть следующие вопросы. Итак: скажите Ирина Павловна, Вы готовы вернуться к мужу?

- В смысле, что-то я не пойму?

- А во всех смыслах. Вы ведь до сих пор не разведены? Готовы ли Вы принять нашего великого, не побоюсь этого слова, учёного принять обратно в свои объятья? Вопрос серьёзный, но судя по первичной реакции, вполне решаемый. Итак?

Ирина думала недолго:

- Я люблю его, - просто сказала она, - да и дочери его боготворят... О чём тут можно говорить - да. И не просто да, а ДА!!!

- Вот и чудесно, - у Алексея как гора с плеч свалилась, - Тогда второй вопрос: Вы готовы жить все вместе в Москве, в особняке на три семьи?

У Ковалёвой глаза полезли из орбит:

- После сегодняшних чудес я готова уже ничему не удивляться, но ЭТО!!!

- А что ЭТО? Нормально. Пол Москвы в особняках живёт.

- А где на это деньги брать? Ладно, Вы там озвучили астрономическую сумму, но ведь это МОСКВА!

- Уважаемая Ирина Павловна! Я даю Вам Слово Чести Русского Офицера, что эти деньги даже не будут участвовать в покупке дома. Не забудьте о том, что Ваш муж по своей значимости в России занимает одно из... да где одно. Ведущее место! И неужели мы позволим семье Великого Учёного ютиться в 'хрущобах'? Значит всё решено? Тогда два дня Вам и детям Вашим на сборы, на то, что бы уладить все дела. В пятницу будьте готовы переехать. Мой совет, не покупайте здесь ничего серьёзного, через три-четыре дня у Вас будет море времени на покупки. Вот тогда всё, что надо, все, что не надо, всё, что просто может пригодиться. Всё будет ваше!

* * *

Алясов что-то ответил по радио и повернулся к Ковалёву:

- Карпин бежит, ветеринар наш. Что-то, видно накопал.

Стук ботинок по лестнице:

- Разрешите войти?

- Да, заходи, ждём уж...

- Товарищ полковник, докладываю: все крысы погибли одновременно. Причина смерти у всех одна - начиная с обширного инсульта мозга, обширного инфаркта сердца, обширные кровоизлияния во всех областях внутренних органов. Причиной смерти, я подозреваю, стало мгновенное перемещение подопытных животных в безвоздушное пространство, а короче говоря, в вакуум. Иной причины столь массового и столь обширного кровоизлияния я не знаю. И думаю, что никто не знает. Нечто подобное было, когда погибли наши космонавты Пацаев, Добровольский и Волков. Но там утечка была не мгновенная. А тут? Вот такое моё мнение.

- Скажите, товарищ Карпин, - сказал подумав Ковалёв, - а не может ли произойти тот же эффект из-за внешнего воздействия.

- Я хотел обратить Ваше внимание на некоторые факторы, как то: сухая кожа, кровоизлияния все внутренние, но печень, почки, селезёнка, желудочно-кишечный тракт как будто подверглись быстрому и очень сильному сжатию

Ковалёв удовлетворённо хмыкнул и протянул капитану руку:

Спасибо, товарищ Карпин, Ваш вклад в науку просто неоценим. Я попрошу начальство, чтобы Вас отметили.

- Да ну, - засмущался ветеринар.

- Всё нормально, товарищ Алясов, я Вас попрошу сделать отметку в постовой ведомости, или как оно у вас называется, что бы отметили товарища Карпина и подали на поощрение.

Начкар бросил руку к обрезу берета:

- Есть, товарищ полковник, будет исполнено.

- И, да, товарищ Карпин, крыс кремировать. Не дай Боже нам еще, какой заразы от них. А клетку я отнесу обратно. Там она нужнее.

* * *

- Товарищ Сталин, вернёмся к Вашей электронной машине? - скромно спросил Шенкерман. Сталин, несколько рассеянно, было видно, что мыслей было много, а тут этот...

- Да, конечно, товарищ генерал - полковник. Что ещё есть там интересного?

Шенкерман бросил быстрый взгляд на часы на экране: половина двенадцатого. Вспомнив режим работы Сталина, успокоился.

- Тут есть одна иконка, похожа на зарешечённое окно. Открываем документ, в котором находим полный список всех, кто явно, скрыто, полу и подпольно, были в ярой и тихой оппозиции... Короче список тайных и явных врагов Советского Союза и Советского народа. Так называемый 'Чёрный список'. Здесь они собраны не по алфавиту, а в хронологическом порядке. Вот, к примеру: открываем документ, в нём самый первый пункт: Революционеры, и в нём под первым номером красуется Лейба Давидович Бронштейн, в скобках Троцкий. Два раза щёлкните по фамилии Бронштейн - всплывёт лист с фотографиями пациента, а так же вся полная информация о нём и его делах, достойных восхищения.

Глаза Сталина загорелись восхищением:

- Здэсь ест про всэх? - Он даже не заметил, как сильно его взволновал этот документ.

- Да, Иосиф Виссарионович, - Начиная с этого момента и вплоть до тысяча девятьсот девяносто второго года, года развала Советского союза. Кроме него есть ещё один документ: иконка в форме щита и меча. Это противоположный список, список людей, на которых можно опереться, 'Белый список'. Так же можно щёлкнуть по фамилии и получить полную информацию о данном человеке, его фото, биография, способности, жизненные приоритеты, и так далее. Первым в списке стоит... угадайте кто? Угадали: Джугашвили Иосиф Виссарионович, в скобках Сталин.

- Да? - Без интереса отозвался Вождь, - Мне больше интересно, кто там под вторым номером прячется? - И сам же щёлкнул на номер два. Высветилось: Лаврентий Павлович Берия.

- Смотри, где прячется, а я уже и не знаю где его искать, - улыбнулся Сталин, - Что ж, делать нечего.

Он поднял трубку телефона:

- Александр Николаевич, зайдите, пожалуйста.

Поскрёбышев возник как тень.

- Подготовьте приказ о переводе Лаврентия Берия в Москву, в ЦК. Закавказской федерацией пусть пока командует Нестор Лакоба. Как будет дальше - посмотрим, будем решать коллегиально. Район очень серьёзный, там нужен крепкий, волевой человек. Лакоба всем хорош, но у него со здоровьем беда. Всё, пока свободны.

Бросив взгляд на напольные часы, Сталин засуетился:

- Вы уж извините, Игорь Францевич, это я привык работать, пока не рассветёт, а Вы человек военный, у Вас режим.

- Товарищ Сталин! Ну, о чём Вы говорите? Когда такое случается, встреча почти через сто лет. Потомки этого мне не простят и не поймут. Тем более, - он улыбнулся, - что я практически всю свою сознательную жизнь мечтал о нашей встрече. Да и Ковалёва было бы не грех дождаться. Он ещё информации принесёт.

Сталин кивнул, соглашаясь. Показав рукой на стол, спросил:

- Что ещё есть тут такое, что я должен знать?

- Да! Вы абсолютно правы. В качестве ознакомления: в левой тумбе накопитель информации, вмещающий в себя всю полезную информацию со всего света. Кроме вбитой информации есть выход в, так называемую 'Паутинку'. То есть система способная собрать информацию со всей России и из-за рубежей её. Там же стоит автоматический переводчик. Допустим, Вы найдёте информацию на незнакомом Вам языке, достаточно будет нажать на иконку 'Поиск'. Откроется окошечко, в котором Вы с помощью клавиатуры. Она точно такая же, как и на простой печатной машинке. Так вот в окошечке Вы печатаете, например, 'Перевод' - и машина сама переводит непонятный текст. Тут же, в этой половине стоит ИБП - источник бесперебойного питания.

- А это зачем? - заинтересовался Сталин.

- Понимаете, мало ли что в жизни бывает. Правда электрическое питание для Вашей машины идёт из нашего времени. И если вдруг питание пропадёт, то ёмкости ИБП хватит на двенадцать часов работы, но уже в автономном режиме. За это время можно устранить любые неполадки. Заодно проверена теория профессора Ковалёва о непрерывности временнОго потока и тождественности его с энергетическими потоками земли и прочего пространства.

- Прочего пространства? Что Вы имеете в виду? - Удивился Вождь.

- Ну, как же, помимо земли, это вода, воздух и космос.

- Ах да! - Сталин слегка хлопнул себя по лбу, - Вы же уже в космос вышли...

- Есть такое дело, - Кивнул Шенкерман, - но закончим со столом. В правой тумбе стола находится Печатающий Аппарат способный печатать всё от простеньких печатных и рукописных текстов до рисунков и фотографий любой насыщенности цветов. К нему приложено тысяча листов альбомного формата. Понимаю, что пока всё кажется архисложным, но поверьте, не пройдёт и пары недель все будет для Вас проще канцелярской скрепки...

Неожиданно раздался мелодичный звонок. Сталин встрепенулся:

- А это что?

Игорь улыбнулся:

- А это, Иосиф Виссарионович, вызов из двадцать первого века. Посмотрите на экран, если там стоит и вызывает Вас человек, которого Вы знаете, нажимайте кнопку, пускай заходит. Вождь взглянул на малый экран на столе:

- Там Ковалёв, кроме него больше никого не вижу. Я впускаю? - Он оглянулся на собеседника. Тот кивнул, с улыбкой. Дверной замок щёлкнул, дверь приоткрылась.

- Разрешите, товарищ Сталин? - Ковалёв просунул голову.

- Да, да, Сергей Иванович. Мы уж заждались. - Физик зашёл в кабинет. По его нахмуренному лицу мужчины поняли, что не всё в порядке.

- Ну, что, не всё ладно в Королевстве Датском? - Попытался превратить всё в шутку Сталин.

- Да, товарищи, не всё ладно. Ситуация такова, что из будущего в прошлое мы проходим, скажем так, почти безболезненно. Но обратный процесс - из прошлого в будущее убивает мгновенно и неотвратимо. Почему? Могу представить это так. Река Лета, или река 'Время' чем ближе к истоку, тем она слабее. А чем дальше от истока, туда дальше и дальше она становится всё мощнее. Поэтому особи, которые были адаптированы в одном времени, при мгновенном переносе их, думаю, даже лет на десять-пятнадцать в будущее, не выдерживают такого хроно-энергетического удара, и - мгновенно погибают. Вот такая теория, товарищи мои дорогие. - Сергей виновато посмотрел на Вождя, - Мне очень жаль, товарищ Сталин, но, сколько народа могло увидеть Вас вживую. А теперь...

Сталин подошёл к Ковалёву и, мягко положив ему руку на плечо сказал:

- Знаете, даже у Господа Бога и то не всё сразу получилось. Достаточно посмотреть на черепаху. - Все облегчённо рассмеялись. - И, знаете, дорогие мои потомки, есть мнение, что вам пора отдыхать. А я ещё кое-что обдумаю. Мне есть о чём подумать...

Часть вторая

1

- Уважаемый Сергей Иванович, по подразделению объявлен подъём. - Приятный мужской баритон говорил на ухо просыпающемуся Ковалёву не совсем приятные вещи. - Сейчас шесть часов одна минута утра. Завтрак через час. Президент попросил передать приглашение совместно позавтракать. Сейчас, если Вы не возражаете, я проведу пятиминутный мониторинг. Для чего прошу Вашего разрешения войти?

Физик сел на кровати:

- Да, да, конечно, прошу Вас.

Дверной замок щёлкнул и в помещение вошёл не молодой мужчина в белом халате и с чемоданчиком в руках:

- Доброе утро Сергей Иванович, моя фамилия Варламов, зовут Андрей Михайлович. Я дежурный врач караула.

- Простите, - пробормотал Ковалёв, - а, э... Ольга Дмитриевна?

- Ольга Дмитриевна закончила дежурство и отправилась домой, к семье. Так, что принимайте меня, каков уж есть.

Сергей покраснел:

- Ну конечно, о чём это я. Я в Вашем распоряжении.

- Вот и чудесно. Вчера, я так понимаю, у Вас был тяжёлый день. Легли поздно, подъём у нас ранний, хотя и перенесли немного. Сегодняшний день, не сомневаюсь, будет не легче. Поэтому сначала давление... так... сто пятьдесят на девяносто. Не есть хорошо, хотя и не критично. Снимем маечку, ляжем на спину. Я попробую снять кардиограммку... угу... Вот этот пик меня смущает... Скажите, только честно Сергей Иванович, инфаркта миокарда не фиксировали?

- Да вроде нет, - физик даже испугался.

- Ладно, - задумчиво продолжил доктор, - нужно будет с Вашей женой поговорить на эту тему.

- Это вряд ли, - вздохнул Сергей, - они ушли от меня.

Варламов неожиданно улыбнулся:

- Вам ещё никто не сказал? Тогда я буду первым. Ваша семья возвращается в Москву, и будут ждать окончания Вашей командировки в новом жилье, которое выделил Президент России одному из своих помощников. - Он глянул на часы, - Осталось тридцать пять минут. Поэтому позвольте откланяться и приятного аппетита.

Сидя за столом у Президента Ковалёв так и не мог до конца прийти в себя.

- Что с Вами, Сергей Иванович, - Спросил Волков, - может, что не так?

- Олег Васильевич, это правда, я имею ввиду про мою семью? Зачем тогда было продавать мою трёшку, где теперь жить то?

Тут уж засмеялись все.

- Дорогой Вы наш профессор, - с чувством произнёс Президент, - Если особняк на три семьи будет маловато - то подыщем побольше.

- Особняк?... - только и смог произнести Ковалёв.

- Ну конечно, особняк. Не могут же мои люди прятаться в землянках и чердаках. Или я не прав, а Игнатич?

- В точку, Василич! А ты, дорогой наш Эйнштейн, не сильно задирайся!

- Нет, нет, что вы, - замахал руками Ковалёв, - теперь уж точно не отверчусь, всё отработаю!

- Вот и ладно.

Ковалёв всё никак не мог прийти в себя после таких новостей. Но тут одна мысль его прямо молнией пронзила:

- Олег Васильевич, разрешите один не стандартный вопрос?

Президент даже вилку отложил:

- Прошу.

- Скажите, когда мы празднуем День Победы в Великой Отечественной войне?

Волков внимательно посмотрел на учёного:

- Если бы я не знал Вас, Сергей Николаевич, как серьёзного человека, то подумал бы - издеваетесь? - Ковалёв молчал и упорно смотрел на Главу России. Тому стало даже, как то, неудобно. Остальные поняли не простую подоплёку вопроса и молчали.

- Ну что Вы Сергей Иванович, как обычно, вот уж столько лет празднуем нашу Славную Победу десятого октября тысяча девятьсот сорок четвёртого года.

Ковалёв и Шенкерман переглянулись, а губы синхронно сложились: 'Бабочка'!!!

2

Поскрёбышев зашёл в кабинет Сталина с докладом о приезде Кирова. Однако Вождя в кабинете не было. Александр Николаевич даже остолбенел. Такого на его памяти ещё не было, Хозяин всегда был в кабинете. Секретарь догадался заглянуть в комнату отдыха. Сталин сидел за столом глядя в большой экран электронной машины. Поскрёбышев кашлянул. Иосиф Виссарионович немного ошарашено:

- А? Что случилось?

- Утро, товарищ Сталин. К Вам товарищ Киров из Ленинграда, Вы его вызывали.

- Да, конечно, - Вождь с трудом поднялся из-за стола, слегка подвигался, разминаясь, - Приглашайте, я сейчас выйду.

Сергей Миронович не понимал такой срочности вызова в Москву, к Хозяину. Но зная характер Сталина, мешкать не стал. Первый же самолёт, направлявшийся в столицу, принял на борт пассажира.

И вот он в кабинете Вождя. Тот выглядел не очень хорошо, лицо серое, глаза красные.

- Здравствуй, Коба. Что-то ты выглядишь, как семинарист после недельной гулянки, - попытался пошутить Киров.

- Ничего, - ворчливо ответил Сталин, - ты скоро так же будешь выглядеть.

- А что... - тут Кирова перебил мелодичный звонок.

- Вот! - Вождь поднял вверх палец, - И ты тоже дождался. - Он подошел к столу, глянул на экранчик и нажал кнопку. Заглянув в комнату отдыха, махнул рукой - Проходите товарищи.

Из помещения, в котором, на памяти Кирова могли находиться только сам Сталин и уборщица, вышли двое огромных мужчин приличного возраста. Одеты они были, несколько необычно, если не сказать странно. Однако оба улыбнулись глядя на Кирова. Поздоровавшись со Сталиным, они подошли к Миронычу:

- Сергей Миронович, очень рады Вас видеть. Разрешите представиться: это профессор физики, генерал-майор Вооружённых сил Российской Федерации Ковалёв Сергей Иванович. И я, профессор истории, ректор кафедры истории, Академии Генерального штаба Вооружённых сил Российской Федерации, генерал-полковник Шенкерман Игорь Францевич.

Киров вяло пожал руки и в полной растерянности оглянулся на Сталина. Тот стоял в пол оборота, усмехаясь в усы и набивая трубку. Инициативу он полностью отдал в руки посланцам из будущего.

- Уважаемый Сергей Миронович, пускай Вас ничего не удивляет, потому, что всё, что Вы услышите дальше, скажем так, немного не обычно. Мы, коллегой, - Игорь кивнул на Ковалёва, - из будущего, из двадцать первого века. Привезли оттуда приветы и наилучшие пожелания от руководства страны. Страна, правда, называется несколько по-другому...

- Да, я обратил внимание. - Собрался, наконец, Киров, - Российская Федерация, так, по-моему?

Внезапно раздался звонок вызова из будущего. Сталин повернулся к гостям:

- А это кто? Теперь будут каждые полчаса звонить? - Слегка ворчливо добавил он. Глянув на экран кнопки открывания дверей, он озадачено повернулся к гостям из будущего. - А это кто там ещё, я его не знаю?

Шенкерман посмотрел на звонящего:

- Это начальник караула, товарищ Сталин. Пойду, спрошу, что случилось. Откройте, пожалуйста.

- Да, - Сталин нажал на кнопку. Шенкерман пошёл к дверям.

Киров ошарашенным взглядом проводил его, потом перевёл взгляд на Сталина:

- Коба! Кто мне хоть что-то объяснит?

- Объяснит, не переживай, есть кому объяснять, - махнул рукой Вождь, раскуривая трубочку.

В дверях комнаты отдыха показался Шенкерман:

- Иосиф Виссарионович, вообще-то это к Вам. Там дежурный врач караула. Он хотел бы Вас осмотреть.

Сталин возмутился:

- Ви тэпер, что каждий мой шаг будэте контролыроват?

- Иосиф Виссарионович, дорогой Вы наш человек. Мы пришли к Вам, в это время для общей большой работы. И теперь мы несём персональную ответственность за Вашу и Ваших соратников жизнь и безопасность. - Ответил Игорь, - Сергей Миронович, Вы как считаете?

Киров быстро сориентировался:

- Коба, он прав! Наши врачи - это хорошо. Но врач из будущего! Могу только представить.

Сталин, что-то ворча под нос, зашёл в комнату отдыха и временнОго перехода. Там его ждал крепкий мужчина, в возрасте, в белом халате и с чемоданом в руках.

- Товарищ Сталин, - слегка поклонился врач, - товарищи. Моя фамилия Варламов Андрей Михайлович, я профессор общей терапии при Медицинской Академии. Я хочу Вас осмотреть для того, что бы знать состояние Вашего здоровья в действительности, а не по историческим хроникам.

Хмурый Вождь положил трубочку на стол, в пепельницу:

- Мне раздеваться?

- По пояс, будьте добры...

Только, приблизительно, через час в кабинет вышел хмурый доктор:

- Здравствуйте Сергей Миронович.

- Добрый день, доктор. Как там наш Коба?

- Я так понимаю, что к нам его не оправить? - Обратился он к Ковалёву.

- Исключено, Андрей Михайлович.

- Значит, будем тут, спокойно и не навязчиво укреплять товарищу Сталину здоровье.

- А сейчас то, он как, - забеспокоился Киров.

Варламов улыбнулся:

- Всю ночь в 'Паутинке' просидел, как он может себя чувствовать? Поэтому сейчас он спит. И проспит не менее шести часов. Так, что уважаемый Сергей Миронович, на это время принимайте бразды правления. Иосифу Виссарионовичу жизненно необходимы эти шесть часов сна. Пожалуйста, вызовите товарища Власика, пусть Николай Сидорович подберёт сиделку для Вождя... Нет, с Вашего разрешения, товарищ Киров, возле товарища Сталина будет находиться, нет, не рядом, в караульном помещении специалист общей медицины. И если, не дай Бог, что-то с нашим пациентом будет не так, сможем всегда прийти на помощь.

* * *

А утром, на завтраке Президент и Министр обороны просто воткнули взгляды в Ковалёва:

- Что там с 'Бабочкой' не так? - Тихо спросил Президент.

Ковалёв встал во весь свой не маленький рост, и, с волнением в голосе, произнёс:

- Брэдбери был прав. Ещё вчера мы Великую Победу отмечали девятого мая, тысяча девятьсот сорок пятого года. А сегодня мы с Игорем видим сдвиг на почти полгода. И сколько наших граждан погибло в этой войне?

- Много, - вздохнул Президент, - почти четырнадцать миллионов...

- А вчера, Вы мне не поверите, но профессор Шенкерман подтвердит. Ещё вчера было... более двадцати семи миллионов!

Президент и Министр перевели ошарашенные глаза на Игоря. Но он кивнул в подтверждение:

- А если считать всех вместе - более пятидесяти миллионов.

Президент, выдержал паузу, покачал головой и обратился к Министру:

- Серёжа, достань нашу, - Смирнов куда-то сунул руку и вытащил на свет Божий бутылку коньяка, - Это грузинский, ему больше ста лет. Много позволить не можем, но тут исключительный случай.

Министр обороны разлил в четыре стопочки. Президент встал, остальные тоже поднялись на ноги:

Волков окинул взглядом присутствующих:

- Ну, что, господа генералы, - Ковалёв приоткрыл рот, но Президент перебил, - Генералы. Так уж сложилось, - он подмигнул физику. - Итак, господа генералы, за гениальное предвидение Брэдбери и за гениального русского физика. За то, что бы просчитать всё и не наделать роковых ошибок. За вас, друзья мои!

Хотя коньяк так не пьётся, и это знали все, выпито было единым духом. Все присели на места.

- Товарищ генерал армии, почему Ваш подчинённый до сих пор не расписался в приказе? - Весело спросил Президент.

- Ага, - проворчал Министр, - успеешь тут за вами... - Он вытащил из-под кресла портфель, достал из него папку для бумаг. - Расписывайся, не я ли тебя предупреждал?

Ковалёв достал из папки приказ о присвоении ему звания 'Генерал-майора' с вручением медали 'За трудовую доблесть'.

- Ну, и как я теперь буду за всё рассчитываться?

Сидящие за столом рассмеялись.

- Не переживайте, Сергей Иванович, - произнёс Президент, - того, что уже сделано хватает на 'Героя'. Так, что это ещё мы Вам должны.

* * *

Ирину Павловну с детьми привезли в Чертаново под выходные, в пятницу. Весна уже полностью вошла в свои права, всё кругом было зелено и пряно. Проехав по чистым улицам, уставленным частными домами, каждый из которых, явно, нёс на себе проект талантливого архитектора. Возле одного из них автомобили притормозили. Алексей нажал на кнопку брелока и массивные, кованые ворота тихо, без скрипа разошлись в стороны.

- Знакомьтесь, друзья мои, это теперь ваш дом. - Три машины заехали во двор и, словно потерялись.

Ирина и дети вышли из машин и, прижавшись, друг к другу со страхом осматривали свои новые владения.

- Алексей Николаевич, - прошептала она, - мы, случайно, не ошиблись адресом.

- А вот и нет, дорогая Ирина Павловна, - засмеялся Алексей, адрес точный: Чертаново Южное, Кировоградский проезд, дом 32. Теперь это ваш дом. Обратите внимание - у него три входа, осмотритесь, и выберите себе часть дома по душе. И так, пустячок на добавку - сзади дома пруды с чистой, проточной водой. Там на счёт купаться и загорать, проблем никаких. Да и рыбка тут тоже водится, - Алексей подмигнул совсем уж растерявшимся парням, - Да, не забудьте кота впустить первым, на счастье. Вы, мальчики и девочки идите осматривать дом, а мы с вашей мамой ещё немного пошепчемся.

Ребята, получив ключи, едва не вприпрыжку пошли осматривать дом и окрестности. А Алексей, обернувшись к Ковалёвой и глядя ей в глаза произнёс:

- Вот, Ирина Павловна первое из обещаний Президент выполнил. Если вдруг что-то Вас или детей не устроит, просто поменяем адрес. Но это, - он махнул рукой в сторону дома, - лучшее, что есть в нашей базе данных. Поэтому, мне кажется, что Вам и Вашим детям понравится. На счёт Сергея Ивановича я не сомневаюсь. Для него главное, чтобы рядом были Вы и его физика.

Ирина грустно усмехнулась:

- Я всю жизнь, как дура, ревновала его к этой... физике. Держалась, сколько могла. И тут - на тебе. Знал бы дурачок где споткнётся, заранее сапоги бы одел. - Она вздохнула, - Спасибо тебе Алёша, за эти дни ты мне родным сыном стал, потому извини, что на 'ты'.

- И Вам спасибо Ирина Павловна. В моей профессии редко удаётся сделать, что ни будь доброе и хорошее. - Он опустил голову и, уже поворачиваясь на выход, - Да, совсем забыл. Вся территория кругом под непрерывным наблюдением, что бы Вы знали. И на выходные Сергей Иванович будет с вами. Так, что готовьте праздничный обедо-ужин. Тем более, что в доме холодильники и подвалы полны продуктами. Да и гости к вам собирались тоже. Не удивляйтесь. - Алексей широко улыбнулся.

- И последнее, на сегодня, - закончил он, уже садясь в машину, - Сергею Ивановичу присвоено очередное звание: генерал-майор, с вручением медали 'За трудовые заслуги. Не забудьте поздравить.

3

Сталин был в ярости:

- Ви, тавариши из будучего укралы и мене шесть часов прадуктывной работы. А ты чего ухмыляешься Ленинградский глава? Вот вазму и атправлю тэбе в Сибир, будэшь знат...

- Коба, успокойся, очень тебя прошу, - засмеялся Киров, - а в Сибири я уже бывал, чего я там не видел? А вот за то, что тебя всё-таки заставили поспать совсем не лишние несколько часов, я могу только спасибо сказать нашим товарищам. Если бы ты себя видел сегодня утром - ты бы сам себя загнал в койку.

- Да, кстати, - уже было успокоившийся, Вождь снова всполошился, - где моя койка?

Тут уж вступился Шенкерман:

- Там, где ей положено быть, товарищ Сталин, в музее.

- А на чём тогда, чёрт побери, я спал?

Все зашли в комнату отдыха. На месте старой железной койки стоял скромный диванчик, на вид очень мягкий и обитый тёмно-коричневым велюром. Сверху лежало смятое постельное бельё.

- Ну, и как прикажете мне спать на этом? Как койку заправлять?

- Товарищ Сталин, всё очень просто, - Шенкерман подошёл к дивану, аккуратно сложил всё бельё, потянул за петлю, висящую впереди, открыл внутри дивана ящик. Уложил аккуратно бельё внутрь дивана, закрыл крышку. - Вот, почти всё, осталась мелочь.

Он взял со стула кремовый чехол и натянул его на диван.

- Вот и всё.

По всему чувствовалось, что Сталину понравилось новоприобретение. Да и спал он на нём наверняка не плохо, поэтому, что-то ворча по-грузински себе под нос, он вышел в кабинет и стал набивать трубку. Неожиданно прозвенел звонок хроно-дверей:

- Опять кого-то несёт, - пробурчал Вождь. Глянув на экран, он обратился к Игорю, - кто это, товарищ Шенкерман? Я его не знаю.

- Это начальник караула, товарищ Сталин.

- И что ему нужно?

- Я думаю, его нужно впустить, и он сам доложит.

Сталин, с напускным недовольным видом, нажал на кнопку. Раздался щелчок, через некоторое время в выходе из комнаты отдыха появился военный в краповом берете. Рука взлетела к обрезу берета:

- Разрешите войти?

- Входите уж, раз пришли, - проворчал Сталин, прикуривая трубку.

Военный сделал два уставных шага:

- Товарищ Сталин, разрешите обратиться, начальник караула охраны врменнОго портала гвардии - подполковник Сокольский!

Сталин невольно стал по стойке смирно:

- Слушаю Вас товарищ Сокольский.

- Товарищ Сталин, Президент Российской Федерации Волков Олег Васильевич запрашивает Вашего разрешения на установление прямого канала связи с Вами. Если это не мешает Вашим планам, и Вы можете выделить на разговор Президентом несколько минут.

Сталин, казалось, вытянулся ещё больше:

- Товарищ Сокольский передайте товарищу Волкову - я буду готов через пять минут.

- Слушаюсь, товарищ Сталин. Разрешите идти?

- Идите. - Когда спина начкара скрылась в проходе, Сталин засуетился, - Мироныч, как я выгляжу?

Киров улыбнулся, подошёл к вождю, поправил пару складок:

- Коба, всё нормально, не переживай, всё будет хорошо.

- Товарищ Шенкерман, куда идти?

* * *

- Мама! Тут так здорово! - дочери с зятьями буквально влетели к ней в её среднюю часть.

Ирина с улыбкой посмотрела на детей:

- Уже и искупаться успели... Как водичка?

Обе дочери повисли на маминой шее:

- Мамочка, тут так хорошо! Давай тут останемся? А?

- А вот это, дети мои, зависит от вашего любимого папика.

Дочери остолбенели:

- Папа с нами будет? - Прошептала старшая Настя.

- Правда, с нами? - Пустила слезу младшая Анюта.

- Правда, - улыбнулась мама, и сегодня вечером он будет здесь, дома, с нами. И не один, а с гостями. Так, что давайте так. Мужчины - на разведку. Тут, говорят, есть подвалы, в которых водится что-то съедобное, а девочки и я будем готовить праздничный ужин. Будем сразу отмечать и новоселье, и присвоение папе звания генерала.

- Наш папка - генерал? - Аж присели девчонки. Потом переглянулись, - А мы, между прочим, ни разу в нём не сомневались, вот!

- Ладно, идите, стрекозы, - улыбнулась Ирина, - сегодня вечером ваш папка будет проверять, насколько он в вас не сомневался.

- Ирина Павловна, - сзади подошли зятья и шёпотом, - там столько всего!!!

- Лёня, Саша, - Ирина сделала серьёзное лицо, - что там не так?

Леонид махнул рукой:

- Да всё там так, только без помощи профессионала там не обойтись.

Ирина вздохнула:

- Ну, что же, пойдём, профессионал оценит.

* * *

Сталина усадили перед монитором, Шенкерман в переговорное устройство произнёс:

- Мы готовы.

В ответ включился монитор ЭВМ, на котором возник Президент России:

- Добрый день, Иосиф Виссарионович. Меня зовут Волков Олег Васильевич, я являюсь Президентом Российской Федерации.

Сталин невольно вытянулся в кресле:

- Добрый день Олег Васильевич. Я очень рад тому, что наши потомки нас не просто не забыли, а, к тому же, нашли возможность организовать нашу встречу.

Волков улыбнулся:

- Поверьте, уважаемый товарищ Сталин, для нас это не просто встреча. Для нас это реальнейшая возможность изменить не только свою жизнь, но и жизнь наших предков, наших матерей и отцов и их родителей. На рабочем столе Вашей ЭВМ есть маленький значок, изображающий бабочку. Под этим значком скрывается простенький, короткий рассказ американского фантаста Рэя Брэдбери 'И грянул гром'. Если Вы его ещё не прочитали...

Сталин приподнял руку:

- Уже прочёл, уважаемый Олег Васильевич. В связи с этим, Вы хотите сказать... - он замолчал, передавая эстафетную палочку Президенту.

- Да, Иосиф Виссарионович, - вздохнул Волков, - сегодня утром гениальное предвидение американского писателя получило своё подтверждение. Игорь Францевич, не сочтите за труд, на машине товарища Сталина откройте историю Великой Отечественной войны. В каком месте Вы знаете.

Шенкерман, стоящий рядом, кивнул. Взял в руку мышку, открыл папку 'История СССР в датах и фактах', прокрутил колёсиком почти в самый низ, и выделил две строчки - первая выделенная: ' 9 мая 1945 года' и вторая выделенная: 'Почти двадцать семь миллионов советских людей павших на поле боя, умерших госпиталях, умерщвлённых фашистами в концлагерях и оккупированных территориях и пропавших без вести'.

- Вы это видите, товарищ Сталин? - Вождь с силой сжал зубы и кивнул. Произнести он ничего не мог. Спазм горечи душил его.

Волков понимающе помолчал. Через некоторое время он спросил:

- Скажите, а Сергей Миронович Киров уже в Москве? Он с Вами?

Киров бросил вопросительный взгляд на Шенкермана. Игорь показал рукой, куда нужно стать, что бы Президент России его увидел.

- А, здравствуйте уважаемый Сергей Миронович. Значит всё верно. - Волков пожевал губами. - Я сейчас наберу информацию, которая у нас актуальна на сегодняшний день. Пожалуйста, сравните и скажите, стоит ли нам наше дело продолжать. Отправил...

В углу Сталинского монитора заморгала иконка в форме запечатанного письма, и приятный женский голос произнёс:

- Вам письмо!

Сталин обернулся:

- Она ещё и говорит? Вот не знал.

- Она не только говорит, - улыбнулся Волков, - Вы ещё не знаете, как она поёт! Но это будет обязательно позже. А сейчас прошу Вас распечатать письмо.

- Да, да, сейчас, - Сталин, ещё неловко, подвёл указатель к письму и оно раскрылось. В письме крупными красными буквами и цифрами значилось: 'День Великой Победы над фашизмом в Великой Отечественной войне отмечаем знаменательную дату - 10 октября 1944 года... Потери в этой страшной войне невозможно представить - почти 14 миллионов советских граждан'.

Сталин сидел как изваяние, пытаясь осознать разницу между этими двумя фактами. Все молчали, понимая ситуацию. И, только Киров пытался ткнуться то в одну, то в другую сторону, пока гигант Ковалёв не прижал нежно его плечи и что-то шепнул в ухо. Только после этого Киров успокоился.

Наконец Сталин поднял глаза на собеседника:

- Значит, говорите, бабочка?

- Да, товарищ Сталин, бабочка, - кивнул Волков, - и Вы только представьте, что и как может измениться в нашей стране, если только спасение жизни одного человека так изменило историю. Вот такие вот дела, дорогой Вы наш человек. - Без тени иронии закончил Президент.

Сталин стал набивать трубочку.

- Кстати, - улыбнулся Волков, - как Вам понравилась мамонтовая трубочка?

- Ещё не обкуривал, - несколько ворчливо ответил Вождь, - а ну как прогорит в момент? Где я мамонтов гонять буду?

Волков расхохотался:

- Иосиф Виссарионович, Вы только скажите, те, кто их делают, когда узнают - для кого, завалят Вас мамонтовыми трубками.

- Когда много, - Сталин назидательно поднял палец, - это уже не интересно. Одна и только у меня.

- А если серьёзно, Иосиф Виссарионович, в этой трубке курительная зона сделана из тугоплавкого сплава, не переживайте, она никогда не прогорит. Я понимаю, с Вашим стажем курильщика бросить курить дело, практически, невероятное. Но я бы посоветовал попробовать, - Сталин поднял брови, - нет, нет, что взять с человека, который и табачный дым не переносит. Мне легко об этом говорить.

- Какие у нас планы на ближайшие дни? - Спросил Сталин, раскуривая трубку.

- У нас завтра и послезавтра - суббота и воскресенье, я обещал нашим генералам выходные. Сергей Иванович уже давно по семье скучает. Да и Игорь Францевич, наверняка что-то планирует.

- А дальше?

- Дальше? - Волков пожал плечами, - Дальше у нас с Вами работы непочатый край, и за нас никто это делать не будет.

4

- Игорь, скажи мне, только честно, если это не превышает моего допуска, - Ковалёв сидел у себя во дворе в плетёном кресле со стаканом грушевого сока, - как ты, человек твоих лет, достиг такого уровня, что на научном поприще, что в воинском звании?

Шенкерман задумчиво курил сигару, купленную в таможенном магазине:

- Понимаешь, Старый. В жизни есть моменты, которые вспоминать, ну, как-то неуютно, что ли. Я ведь профессором стал только в прошлом году. Все мои диссертации идут под грифом 'Совсем секретно. Перед прочтением - сжечь!'... Шучу, конечно. Но, то, что секретно, это факт. Ты, конечно, можешь запросить, почитать, но не советую. Слишком много грязи...

Друзья помолчали. Ковалёв вздохнул:

- Ты прав, дружище, для того, что бы нас окружала чистота, кто то должен грязь убирать.

Из-за дома выбежали дочери Ковалёвых:

- Папа, дядя Игорь, ну что же вы, пойдём купаться. Мальчишки уже рыбы на уху наловили, а вас всё никак не дождаться.

Ирина стояла, прислонившись к углу дома, и тихо млела от счастья. Вся семья была снова вместе, новый дом внушал радость своей красотой и удобством.

Всё началось ещё с вечера, когда привезли Сергея. Сколько было шума и писка. Девчонки чуть не подрались за право повисеть на папиной шее. Ирина строго нахмурилась, решительно отодвинула дочерей и сама прижалась к широкой и сильной груди мужа.

Выходные пролетели быстро. Молодые обживали свои части дома, знакомились с соседями, с охраной. Купались, ловили рыбу, в общем, всем, чем только может заниматься молодёжь, даже и женатая. А старшее поколение не могло наговориться и насмотреться друг на друга. Как то незаметно прошли посещения Президента, потом Министра обороны. Дольше всех задержался и, с какой-то грустью смотревший на них Игорь Шенкерман. Но и он уехал тоже. Воскресный вечер был самым тихим. Молодёжь угомонилась, гости разъехались, однако предупредив Сергея Ивановича о том, что машина за ним придёт в шесть утра. Ковалёвы вздохнули тяжко в унисон. А что было делать? Государственная служба...

* * *

Когда гости из будущего ушли на выходные Сталин вызвал Власика:

- Товарищ Власик, всей охране Кремля боевая тревога. Роту курсантов НКВД в Кремль на помощь. Товарища Кирова ко мне в кабинет. Будем решать один жизненно важный вопрос.

- Слушаюсь, товарищ Сталин. Разрешите выполнять?

- Да, выполняйте.

Сталин поднял трубку телефона:

- Товарищ Поскрёбышев, как появится товарищ Киров, его сразу ко мне. - Положив трубку, Сталин прошёл к себе, как он с иронией назвал его: 'Малый кабинет'. А потом со вздохом добавил:

- Вот, ко всему, оставили меня без комнаты отдыха, - набивая трубочку, с иронией добавил, - Какой там отдых? Без них продохнуть некогда было, а пришли гости, так вообще присесть бы была минутка.

Сталин присел к монитору, открыл иконку 'Враги'. Под номером два там значился Енох Гершенович (Генрих Григорьевич) Ягода. Рядом, на столе лежала объёмистая тетрадь, в которой было записано всё, что стало известно о делах и деяниях этого деятеля. Ещё раз, прочитав весь массив информации, Сталин тяжело вздохнул, помял подбородок. Закурив трубку, Вождь поднялся и подошёл к экрану запуска посетителей. Нажав на кнопку и услышав щелчок открывающейся двери, он позвал:

- Кто там есть в карауле? Ответить можете?

- Помощник начальника караула гвардии старший прапорщик Жугин. Слушаю Вас товарищ Сталин.

Вождь слегка поморщился:

- А начальник караула далеко?

- Сейчас он у Министра обороны на докладе. Прибудет, ориентировочно через минут сорок, не раньше.

- Хорошо, тогда Вы зайдите ко мне.

- Есть, товарищ Сталин, выполняю. - И тут же, почти без паузы от двери, - Разрешите войти?

- Заходите, товарищ Жугин. - Высокий, крепкий военный в пятнистой зелёной форме и краповом берете, сделав три строевых шага:

- Товарищ Сталин, гвардии старший прапорщик Жугин по Вашему приказанию прибыл!

Сталин с интересом осмотрел военного, его форму, пощупал её. Многозначительно покивав, он спросил:

- Как Вас зовут, товарищ гвардии старший прапорщик?

- Вадим Васильевич, товарищ Сталин.

- Скажите мне, уважаемый Вадим Васильевич, сейчас все военнослужащие ходят в такой форме?

Жугин немного растерялся:

- Вообще то, Иосиф Виссарионович, у нас форма разная. Та, что на мне называется 'Полевая -лето', то есть на разные сезоны - своя полевая форма. Есть форма повседневная, есть форма парадная. Ещё она может различаться по родам войск.

- То есть, - Продолжил Сталин, - пехоте - одна форма, морякам другая.

В этот момент в помещение заглянул Киров:

- Коба, ты здесь?

- Да, Мироныч, заходи и полюбуйся, какая там, в будущем форма ладная.

Киров подошёл к Жугину:

- Здравствуйте товарищ... извините, звания, такого как у Вас я не знаю.

- Гвардии старший прапорщик Жугин. Здравия желаю Сергей Миронович.

Сталин снова обратился к Жугину:

- Вадим Васильевич, тут дело такое. Вы знаете кто такой Генрих Ягода? Кто он такой? Чего натворил и чего достоин?

- Знаю, товарищ Сталин, хорошо знаю.

- Вот и чудно. Кто у вас сегодня начальник караула?

- Гвардии подполковник Андреев Александр Васильевич.

- Когда он вернётся с доклада, передайте ему наш разговор. А когда я дам вызов отсюда пусть зайдёт к нам он. Дело такое, чтобы не терять время и другие ресурсы я попрошу товарища Андреева показать товарищу Ягоде мир будущего.

- Но... - Вдруг осёкся Жугин. Неожиданно на его лице появилась улыбка хищника, - Я понял, товарищ Сталин. Мы ему покажем. Мы ему такое покажем!

Вождь мягко похлопал его по плечу:

- Вот и замечательно, что мы друг друга поняли. Всё, Вы можете идти, товарищ Жугин.

Когда дверь захлопнулась, Сталин повернулся к Кирову:

- Сергей Миронович, а ты не желаешь поработать Комиссаром ВнуДел?

Киров на мгновение задумался:

- Знаешь, Коба. Извиняюсь, товарищ Сталин, Если бы не события этих дней, то хрена бы ты меня из Ленинграда вытащил. А так... Как Партия скажет, так и будет.

С лёгкой усмешкой Сталин поднял трубку телефона:

- Александр Николаевич, товарища Ягоду ко мне к трём часам дня. Пускай прихватит с собой пяток текущих дел. Нужно кое-что с ним обсудить.

* * *

- Как на твой взгляд, с чего нужно начинать, что бы максимально облегчить работу и нашим ребятам и нашим предкам?

Министр обороны почесал в затылке:

- Знаешь, Олег, на счёт пересыла обмундирования и стрелкового оружия вопрос не стоит. Вернее стоит, но не так. Важно не когда, важно как. Однако насколько я помню, в начале тридцать четвёртого, в строившемся тогда метрополитене не было ещё станций, но тоннели с железной дорогой уже функционировали. Я прав?

- Насколько я помню, да ты прав, но я спрашивал тебя не об этом.

- Да, я понял, вот сижу, думаю...

- Ты как нормальный военный - получаешь задачу, и только потом начинаешь думать, - язвительно сказал Президент. - А сам, что, подумать не мог?

Смирнов вздохнул:

- Я так понимаю, товарищ Главком, у тебя уже всё спланировано? Мне остаётся только получить задачу?

- Сначала, я думаю, нужно обсудить последовательность дел со Сталиным, только если он одобрит, начнём работать. Мне нужен будет сеанс связи со Сталиным на сегодня, на полдень,- тут Президент осёкся, - если, конечно, это будет удобно товарищу Сталину.

- Сейчас уточним, - Министр поднял трубку коммутатора, - второй караул, пожалуйста,... Александр Васильевич, здравствуй дорогой. Как сам, как семья? И, Слава Богу. Слушай, дело есть. Нужно спросить товарища Сталина, не сможет ли он часам, примерно к двенадцати ноль-ноль осуществить с нашим Президентом сеанс связи? Хорошо... Что ты говоришь? - лицо Министра вытянулось. - Я понял... Да понял я. На когда планируете акцию?... Ну, нормально, успеем всё. Ты давай про сеанс связи не забудь. Отзвонишься по результатам, я у Президента.

Министр положил трубку и задумчиво посмотрел на Волкова:

- Сталин хочет в районе пятнадцати часов отправить к нам, то есть в наше время Генриха Ягоду.

Президент на пару секунд задумался, а потом:

- Ну что ж, пусть присылает. Примем, как положено такого человека. С крематорием сам договоришься или мне позвонить? - И оба невесело рассмеялись.

5

Пётр Иванович Самохин, бригадир горнопроходческой бригады озадачен был с самого утра. То, вдруг к ним, сюда, на более чем восьмидесятиметровую глубину собрался сам Нарком Путей сообщения Каганович Лазарь Моисеевич. А то уж совсем - сам товарищ Сталин! Нет, Пётр Иванович не переживал за свою работу, его заботило, как товарищи из ЦК, а то и Сам! Как они будут спускаться сюда, в эту бездну. Сколько было разговоров, сколько потрачено сил и денег для того, чтобы у англичан заказать, выкупить и установить эти само беглые лестницы, или как их называют сами англичане - 'эскалаторы'. Слово то оно, конечно умное, но легче от этого не становится. Опять англы находят тысячу причин, чтобы не поставить, уже оплаченное оборудование. И как их после этого уважать?

Неожиданно по тоннелю замелькали фонари:

- Кто идёт? - во всю мощь лёгких крикнул Самохин и закашлялся. Бездна она оставляет свои отпечатки.

- Не шуми, Иваныч, свои, - по голосу Пётр Иванович узнал начальника участка номер один Мосметростроя Василия Николаевича Младого, - как вы тут?

С Младым вместе подошли ещё три человека, протянули руки, представились. Но для Самохина было интереснее, зачем это сам начальник Мосметростроя залез к ним, прямо в задницу Москвы и что с ним делают эти трое. Весьма подозрительные типы. Одежда на них не наша, точно, вопросы стали задавать такие, что и по статью могут подвести. Короче, взял Самохин Младого под локоток, отвёл чуть в сторону и шёпотом:

- Николаич, ты их знаешь? Вижу я, не наши это люди.

Младой вздохнул тяжко и тоже тихохонько так:

- Иваныч, хоть ты душу не трави. Сам вижу, что не наши это люди. Только у них документы, подписанные самим Сталиным и Кагановичем.

У Самохина округлились глаза:

- Ого! А не подставка какая? Может они пришли сюда тоннели взрывать?

Неожиданно от подозрительной троицы к ним подошел огромный такой мужик:

- Так вы говорите англичане деньги наши пропили, а эскалаторы ставить не хотят? И что делать думаете?

- А тебе какая разница? - окрысился вдруг Самохин, - Ты, что знаешь, где их ещё можно достать?

- Знаю, - кивнул гигант и улыбнулся, - и не только достать, но и привезти и установить. И не только их. Так, что товарищи метростроители дорогие, будем работать вместе или вам это не интересно?

Метростроевцы переглянулись:

- А почему именно наш участок? В метро сейчас работает больше семидесяти тысяч человек.

- И это знаю, но вот только у вас на участке есть удобный выход на поверхность. Плюс тоннель полной готовности, с железнодорожными путями и разъездами. А так, как везти будем очень много, в том числе и эскалаторы, будьте добры быть готовыми. Насколько я знаю, здесь, на вашем участке номер один много как искусственных, так и естественных помещений, годных под склады. В самое ближайшее время будем их наполнять всем тем, что так необходимо Советской стране. В том числе - и эскалаторы. Поверьте мне, эти эскалаторы лучше английских.

* * *

- Здравствуйте, товарищ Сталин.

- Здравствуйте товарищ Волков.

- Как здоровье, Иосиф Виссарионович?

Сталин обернулся на присутствующих и что-то произнёс по грузински, в полголоса:

- Спасибо, Олег Васильевич, а ведь и действительно чувствую себя лучше. Ваш доктор - просто золотые руки и голова. Но шесть часов сна! Я столько не сплю никогда!

Волков улыбнулся:

- Дорогой Вы наш человек. Как мы сможем изменить историю, если неожиданно произойдёт что-то не поправимое. Уж если мы взялись - то приложим все усилия к тому, что бы все, кто предельно необходим Новой Истории, увидели итоги своей деятельности. Поэтому, товарищ Сталин прошу Вас выделить в своём рабочем времени ежедневно два часа на то, что бы с Вами поработали наши врачи. У нас есть желание оттянуть пятьдесят третий как можно дальше. Тем более у нас есть возможности для этого.

Сталин с хмурым лицом начал набивать трубку:

- Сегодня тоже? - Спросил он

- Сегодня - тоже, - кивнул Президент.

- Хорошо, - сказал, прикуривая Сталин, - только после трёх часов пополудни...

- Да, я в курсе, почему, - кивнул Волков, - по этому вопросу одно уточнение.

- Слушаю.

- У этого...ммм...как бы помягче...что у этого существа есть такого, что необходимо вернуть руководству страны и НКВД? Ордена, оружие, документы?

Губы Сталина тронула саркастическая улыбка и, затягиваясь, он произнёс, чуть напевно:

- Пусть это существо исчезнет целиком и полностью, нам от него ничего не нужно.

Волков кивнул:

- Хорошо, это решили. Теперь давайте о серьёзном.

Сталин подобрался:

- Слушаю.

- Первое, товарищ Сталин, но не основное. Из истории нам известно, что строители Московского метро столкнулись с очень большими проблемами. Это проблема установки эскалаторных подъёмников. Мы знаем, что заказ англичанам оплачен полностью, но они не торопятся с поставками оборудования, технологий и работников для установки подъёмников. Я хочу Вам сказать - пускай они утрутся этим заказом.

- Вы хотите что-то предложить? - Подался вперёд Вождь.

- И не только предложить, вот, посмотрите, - на экране Вождя возникло письмо и, всё тот же, приятный женский голос: 'Вам письмо!'.

Сталиy щёлкнул по письму мышкой, и раскрылось нечто невероятное. Подписанное: 'Схема Московского метрополитена', и было похоже на гигантского паука раскинувшего свои лапы, лапищи, лапки во все стороны. Приглядевшись, Сталин увидел просто разноцветный массив полос и кружочков, возле каждого из которых стояли названия. Как он понял, названия станций.

- Так, на сегодняшний день выглядит Московский метрополитен. Кроме того метро есть Санкт... извините Ленинграде, имеет статус самого глубокого метро в мире. Есть метро в Казани, в Горьком, да, практически, в каждом городе миллионнике есть метро. А теперь скажите, есть ли смысл при таких условиях заказывать эскалаторы у англов?

- Да уж, - изрёк Сталин, так и не отрываясь от схемы Московского метрополитена.

- Кроме того, Иосиф Виссарионович, я прошу Вашего разрешения на перемещение с наших складов НЗ всего, что там есть. Того, что нам уже навряд ли пригодится, а для Вас и для всего советского народа будет просто подарком.

- Ну-ка, ну-ка, - заинтересовался Сталин.

- Там будет, во первых стрелковое оружие: автоматы Калашникова, около шести, семи миллионов штук, пулемёты Калашникова, около полумиллиона. Оружие образца сорок седьмого года . Всё проверено, пристреляно, в консервационной смазке. Калибр семь-шестьдесят два, патроны для автоматов и пулемётов в упаковках примерно два с половиной, три миллиарда. Товарищ Сталин, что с Вами? Вам плохо? Врача караула немедленно к Сталину!

Сталин, которому от этих цифр действительно немного стало худо, нажал на кнопку, впуская врача. Закрыв глаза, он только и слушал в ушах голос Волкова: 'миллионы, миллиарды'... И только резкий запах нашатырного спирта заставил его открыть глаза. Перед ним, в белом халате стояла очаровательная женщина. В зелёных глазах светилась материнская забота:

- Как Вы, Иосиф Виссарионович?

- Уже лучше, - приосанился Вождь, - простите, не имею чести знать Ваше имя-отчество?

Широко улыбнувшись, доктор сказала:

- Теперь я вижу, что Вам лучше. А меня зовут Мезина Ольга Дмитриевна, врач общей практики, доцент терапии и кардиологии. Вот, сейчас я Вам сочиню микстурочку, и работайте дальше.

- Спасибо Вам дорогой доктор, и Вам товарищ Волков. Президенту - за то, что ввёл в прострацию, а милому доктору - за то, что вывела, - расправляя плечи и приглаживая усы, улыбался Сталин. Не сводя взгляда с доктора, он лихо махнул мензурку с лекарством...

- Ничего, дорогой Вы мой человек, не всё в жизни сладко. - Улыбнулась Мезина, заметив, как перекосило Вождя, - Зато сейчас будете чувствовать себя здоровым человеком. Всё, Олег Васильевич, порядок, я ухожу, можете продолжать.

- Спасибо Ольга Дмитриевна, - поклонился Волков.

- Мммм.. - что то промычал Вождь и тоже изобразил поклон.

* * *

- Вадим, что делать будем? - Начкар выглядел совершенно растерянным.

- А в чём проблема, Василич? - Жугин не понимал причин такого состояния.

- У нас к пятнадцати часам двухсотый рисуется...

- Ну и?

- А вот тебе и 'ну и'. Мешок для двухсотого, где брать будем? Поди, не на передовой, блин!

Жугин усмехнулся:

- Командир, это же не проблема, а так, репей прицепился. Вон там, в углу мусорных пакетов пачка. Пакеты на сто литров каждый. Пускай теперь хоть каждый день кидают нам жмуров - всех оприходуем.

* * *

- Ладно, товарищ Сталин, я поаккуратнее. - Улыбнулся Президент, - А врач наш, как я вижу, Вам понравилась?

Сталина смутить нелегко, но тут он сделал вид, что ему что-то где-то...

- Я продолжу, Вы позволите? - Вождь кивнул. - Итак, кроме того, что я уже озвучил, перебрасываем вам определённое количество РПГ...

- РПГ? - Заинтересовался Сталин - Это что, позвольте узнать?

- Это Ручной Противотанковый Гранатомёт. Это реактивная пусковая установка, носимая одним человеком, к нему вторым номером боец, который носит запас реактивных гранат.

- Сильная, наверное, штука?

- Ну, по моим данным, броню в триста миллиметров разносит как деревянный забор.

- Триста миллиметров? - Сталин был ошарашен. - Так нет же такой брони.

- Будет, Иосиф Виссарионович, Будет. У них она появится, а нам уже есть чем ответить. Один вопрос, товарищ Сталин.

- Слушаю, - Вождь старался, не пропустить ни одного слова.

- В нашей истории, во время Великой Отечественной войны, в 1943 году, Вы Вашим приказом ввели звание 'офицер', унифицировали воинские звания во всех родах войск и ввели погоны. На наших складах НЗ скопилось очень много хорошей полевой и для повседневного строя. К ним полные комплекты обвеса: ремни солдатские, пряжка с советским символом, ремни офицерские с портупеей и полевой сумкой. Ремни и сумки генеральские. Ну и сапоги - кирзовые, юфтевые, хромовые. Портяночный материал и летний и зимний, бельё нижнее, солдатское и офицерское, летнее и зимнее. Ну и кроме этого ещё много чего, начиная от радиостанций от фронтового уровня, до уровня отделения. Вот такое вот предложение.

Сталин был шокирован. Как то разом снималось столько проблем.

- Да, я видел форму на Ваших военнослужащих, хорошая форма.

Волков улыбнулся:

- Прошу простить, Иосиф Виссарионович, но такой формы у нас не много. Если что, войска специального назначения и ВДВ обеспечить сможем. А то, что предлагается нынешней армии, то сегодня вечером, после проведения акции, мы переоденем бойцов караула в ту форму, что я предлагаю, а Вы и пара - тройка доверенных лиц. Товарищ Киров, думаю, будет не лишним. Товарищ Берия, если прибудет к этому моменту. Его посвящать будем во всё. Его ум и напористость помогут решить огромное количество проблем. А то, что их будет именно столько - поверьте. Мы, конечно, будем помогать везде, где только будет возможность. Ну и конечно нужно будет привлечь сюда Климента Ефремовича Ворошилова. Почему его? В нашей истории в июне тридцать четвёртого Вы переназначите его с Наркомвоенмора в Наркома Обороны.

Сталин пожевал трубку, затем выбил её в пепельницу, набил заново, закурил. Волков всё это время ждал. Он прекрасно понимал, что вопросы стоят очень серьёзные, у очень многих ещё была свежа память об ужасах, которые внушали белые офицеры, белопогонники.

- Хорошо, - Сталин вернулся из дум тяжких, - на какое время назначим смотр?

- Когда Вам будет удобно, товарищ Сталин?

- Думаю, что в районе восьми вечера, не слишком поздно?

- Что Вы, товарищ Сталин, караул заступает на сутки, им будет удобно.

- Ну, вот вроде бы всё и решено? Или нет?

Тут уже Волков слегка замялся. Сталин так же терпеливо ждал.

- Товарищ Сталин, а как Вы смотрите на то, что мы вместе, вашими и нашими силами построим космодром, для запуска ракет в космос?

6

Сталин ходил по мягкому ковру, устилающему его кабинет. Мысли были, с одной стороны радостные, но с другой... Сколько он взваливал на себя, на политбюро, на весь советский народ - было просто немыслимо. Да, эти товарищи из будущего навалили от щедрот, как будем разбираться? Но это всё пустяки, по сравнению с последним предложением Волкова - космодром! Конечно, у них, там, в будущем их целых три. Они-то знают что, где, как и сколько стоит. А мы как из этого как будем выбираться?

Сталин кинул взгляд на часы. Уже почти три часа. Он подошёл к кнопке связи с караулом и нажал на неё. Дверь в портал со щелчком открылась, и оттуда раздался голос:

- Товарищ Сталин, разрешите войти?

- Да, подойдите ко мне.

Военный в краповом берете, войдя в кабинет, сделал два строевых шага и бросил ладонь к обрезу берета:

- Товарищ Сталин, гвардии подполковник Андреев по Вашему приказанию прибыл.

Вождь кивнул:

- Александр Васильевич, если не ошибаюсь? Вы в курсе того, что должно произойти?

Андреев улыбнулся:

- В курсе, Иосиф Виссарионович. Не подведём.

- Дверь через проход закрывать не будем, а Вы, товарищ гвардии подполковник будьте тут, возле входа в кабинет. И как только услышите, что мы с Ягодой разговорились - приступайте к своей части операции.

- Слушаюсь, товарищ Сталин. Разрешите идти?

Сталин кивнул, пыхнув трубкой:

- Идите. - И продолжил свои размышления и вояж по кабинету.

В дверях появился Поскрёбышев:

- Товарищ Сталин, к Вам товарищ Ягода.

- Пусть проходит.

Ягода вошёл в кабинет Сталина, словно к себе. Оглядев всё хозяйским взглядом, остановил взор на хозяине:

- Вызывали, товарищ Сталин?

Вождь патологически не выносил этого сноба. Всё, что ему докладывали по деяниям Ягоды - и сапоги из лаковой кожи, и форма из самого дорогого сукна, вплоть до того, что портянки у него батистовые. Правда, в это Вождь уже слабо верил. Но улыбаясь, он протягивает руку:

- Товарищ Ягода! Как давно вы не были у нас. Наверное, работы много? Хотелось бы поговорить с Вами, может, можем чем-то помочь? Вы привезли с собой примерные дела, с которыми Вы сейчас работаете?

Ягода слегка брезгливо пожал руку Сталину:

- Всё у нас идёт хорошо, товарищ Сталин. Ведь как поставишь работу - так она и пойдёт? Я же прав?

- Да, конечно, товарищ Ягода, я Ваш Наркомат всегда всем в пример ставлю. Кстати. А у нас большая радость. С нами связались товарищи из будущего, аж из двадцать первого века, Представляете?

Тут уж Ягоду почти перекосило. В наркомате давно шли слухи, что Хозяин с головой не дружен, а тут - явное доказательство. Генрих уже приготовил какие-то успокаивающие слова, когда неожиданно в дверях комнаты отдыха хозяина появился странный военный. Пятнисто-зелёная форма, на голове берет, цвета венозной крови. Ягода уже хотел выхватить револьвер, но вовремя вспомнил, что сдал его в приёмной. Между тем военный, сделав два строевых шага, вскинул руку к обрезу берета, громко и чётко произнёс:

- Товарищ Сталин, гвардии подполковник Андреев. Разрешите обратиться?

Сталин подтянулся:

- Слушаю Вас, товарищ гвардии подполковник.

- Товарищ Сталин, мне поручено проработать с Вами несколько вопросов... - Но тут Андреев всмотрелся в лицо Ягоды, - Боже мой, Генрих Григорьевич, это Вы? Товарищ Сталин, разрешите.

Сталин отодвинулся в сторону:

- Конечно. Я знаю, что в ваше время нарком Ягода очень популярен.

- Вы даже не представляете, насколько популярен! - С жаром продолжал Андреев, - Генрих Григорьевич, разрешите мне пожать Вашу сильную руку. Только благодаря Вам Советская Власть не рассыпалась в прах. Ведь, правда, товарищ Сталин?

- Возможно, возможно, - пробормотал, отворачиваясь, Сталин. И если у Ягоды ещё были сомнения, то после такого пассажа он окончательно поверил в сумасшествие Сталина.

- Генрих Григорьевич, дорогой Вы мой человек! Разрешите, я Вас представлю моему караулу? А потом пойдём на Лубянку, где стоит памятник Вам, одному из величайших наркомов и строителей социализма?

Отвернувшегося Сталина душил смех. Он поражался, насколько артистичен этот подполковник, как лихо он обработал этого самовлюблённого индюка. А Андреев продолжал:

- Товарищ Сталин, разрешите на пол часика украсть Генриха Григорьевича. На пол часа, ну в крайнем случае на час? - В его голосе были такие просящие ноты, что Вождь просто махнул рукой, отвернувшись к окну.

- Пойдёмте, товарищ Ягода, мои ребята ещё не знают, какая встреча им предстоит. - И проходя вперёд, Андреев успел увидеть взгляд Ягоды на Сталина, полный презрения. - Вот Генрих Григорьевич и наш временнОй портал - прошу, добро пожаловать!

Ягода с подозрением подошёл к порталу, попытался заглянуть внутрь караульного помещения

- Да х...и там вылупился! Вперёд! - Андреев пинком сапога в область ниже спины, заставил Ягоду просто влететь в караулку.

Издав дикий визг, очень похожий на тот, который издали крысы, Ягода упал и скрутился в позе эмбриона. Андреев подошёл к нему, ещё раз с силой пнул ногой в рёбра и пробормотал:

- Не знаю, как меня не вытошнило. Вадим! - Из комнаты отдыха вышел Жугин.

- Шо, дядя, насмотрелся на свои памятнички? Так тебе и надо.

Андреев ещё раз прощупал покойника, и, убедившись, что тот точно остывает, пошёл на доклад к Сталину. Уже проходя через портал, он обернулся к Жугину:

- Вадим, ты, это... Приказ приказом, но ты его обыщи. Я где то читал, что у него знаки различия в петлицах из настоящих рубинов делали. Так, что...

- Я понял, командир, всё сделаем путём.

- Товарищ Сталин, Ваше приказание выполнено. Докладывает гвардии подполковник Андреев.

- Спасибо, Александр Васильевич, Вы сделали большое дело. Я буду ходатайствовать о награждении Вас орденом Красной Звезды.

- Товарищ Сталин, - возмутился Андреев, - за то, что раздавил крысу - Красную Звезду?

- Нет, не за крысу, товарищ гвардии подполковник, а за сотни и тысячи жизней, до которых эта крыса уже не дотянется. И если Ваше руководство посчитает это чрезмерным, мы проведём нашим приказом, по нашему Наркомату.

Андреев развёл руками:

- Тогда, товарищ Сталин, что бы быть до конца объективными, нужно награждать весь караул. Ребята тоже помогали мне давить этого клопа.

Вождь оценивающе посмотрел на начкара:

- А ведь это верно, товарищ Андреев. Есть мнение, что весь личный состав Вашего караула должен быть отмечен. Я попрошу у Вас список караула, на момент выполнения задания, мы проведём приказ по нашему Наркомату... Да, так, для уточнения, в Вас, Александр Васильевич пропадает великий актёр, поверьте моему слову.

* * *

- Ну, первый пошёл, - пробормотал про себя Ковалёв. И, обращаясь к назначенному куратором этого проекта инженеру Орехову, - Ну, что ж, Артур Исаевич, свою часть дела я закончил. Теперь дело за Вами.

Орехов, низкорослый крепыш, с чувством пожал протянутую руку:

- Знаете, Сергей Иванович, даже подписав бумагу о не разглашении, я всё равно всё воспринимал на уровне бреда. Прошлое, Каганович, Сталин. Но теперь, когда мы запустили первый поезд в Московское метро тридцать четвёртого года, я с гордостью ощущаю себя первостроителем нашей подземки. Спасибо Вам, мы будем стараться не уронить звание лучших в мире.

Слушая исповедь Главного инженера Московского метро 2020-го года, Сергей вспоминал, сколько было сломано копий, сколько раз его и Шенкермана грозили упрятать в дом скорби. И только личное вмешательство Президента России помогло как-то разрядить обстановку и заставить думать метростроевцев конструктивно. Заседание длилось не долго. На складах Метростроя скопилось достаточно много всего, в чём когда-либо нуждался метрополитен - начиная от полных сборочных комплектов и поездов метро и, заканчивая метростроевской спецодеждой.

Когда все, кто не подписал обязательства о не разглашении Государственной тайны, удалились с совещания у Президента России, оставшимся был показан небольшой видеоролик о Москве тридцать четвёртого года, беседу глав России и СССР, а так же ещё более доработанный ролик великих битвах русичей против захватчиков. После этого, все, кто остались, поняли, что это не шутка, не розыгрыш. Но и работа предстоит колоссальная. Правда, все, кто остался, работы не боялись.

Первый эшелон повёз в глубину две компрессорные установки, три десятка отбойных молотков, противогазы для работающих внизу людей. Вентиляторные установки и первый из множества эскалатор, будут отправлены следующим рейсом. А этим рейсом отправлена спецодежда для строителей Московского метрополитена. Немного, всего пару сотен костюмов со светоотражающими полосками и касок. Но это был только первый рейс.

Ковалёв попрощался и уехал, а к Орехову подошёл Младой:

- Слыш, Исаич, а почему отправлять будем только по ночам?

- Понимаешь, Василий Николаевич, тут такое дело. Во первых тут в дневное время могут быть посторонние люди. А так как всё идёт под грифом 'Секретно', их присутствие нам не нужно. А во вторых, и в главных. Над нами, в космосе постоянно висят вражеские спутники.

- Чего висят? - Не понял Младых.

- Спутники, - повторил Орехов, - такие специальные аппараты, которые постоянно наблюдают за нашей страной. Видимость из космоса такая, что видны даже проборы на причёсках. Вот. А потом, если увидят что-нибудь и что им не понравится, так сразу начинаю раздувать истерику, мол, русские опять готовятся к войне.

- Они, что вообще идиоты? - выпучил глаза начальник участка. Орехов тяжко вздохнул:

- Да нет, Николаич, тут как раз наоборот. Их так заедает, что у нас всё есть, и что мы не покупаем у них втридорога, что они готовы всю нашу страну засыпать бомбами. Вот только боятся, что мы как ответим - мало не покажется.

- Эт точно, Исаич! Мы им таких люлей выпишем, год на задницу не сядут! О! Слыш? Вроде назад идёт. Пойдём встречать.

* * *

Ирина Павловна, с утра проводив мужа в очередную командировку, девчонок на учёбу. В отца пошли. Обе в физмате грызут гранит науки. Мальчишки поехали на работу. Что-то с ЭВМ-ками связано, Ирина особо не вникала. Главное, что работают. А вот ей что делать? Возвращаться туда, откуда с такой радостью сбежала? Не-ет! Дудки! А вот не позвонить ли...

Ирина взяла телефон, набрала номер, абонент ответил тут же:

- Здравствуйте, Ирина Павловна, рад Вас слышать. Я могу быть чем-то полезен?

- Алёша, здравствуй, родной. У меня к тебе несколько шкурная просьба.

- Я Вас слушаю.

- Скажи, пожалуйста, - она немного помялась, - можно мне как то увидеть, на пару минут, буквально, Олега Васильевича? Есть у меня один вопрос. Это не касается ни мужа, ни семьи. Это касается только меня.

- Я Вас понял. Сегодня, через два часа, Президент сможет Вас принять. В это время у него как раз окошечко.

Ирина почесала в затылке:

- А как же я за два часа...

- Вот теперь послушайте внимательно. Вы в свой гараж уже заходили?

- Ещё не успела.

- Тогда на брелоке с ключами есть три кнопки - красная, белая и зелёная. Направьте на гаражные ворота брелок и нажмите белую кнопку.

Ирина нажала и вздрогнула. Вместе с ней вздрогнули ворота и, медленно поползла вверх.

- Открылись? Вот и хорошо. Войдите внутрь, там должна стоять машина. Есть?

- Есть, - немного удивлённо сказала Ирина, решившая уже ничему не удивляться, однако...- 'Лада-Берегиня'.

- Всё верно, теперь нажмите на зелёную кнопочку. Нажали, открылись двери. На водительском сидении, обратите внимание, лежит комплект документов на Ваше имя. Не удивляйтесь, пожалуйста, из Вашего личного дела мы знаем, что Вы довольно прилично водите машину. Поэтому, ключи в замке, права на Ваше имя в том же комплекте, поэтому заводите машину и выезжайте из гаража.

Ирина уже без вопросов, на тупом послушании, вывела машину во двор.

- Вот и чудесно, - продолжал Алексей, - белой кнопочкой закройте гараж, а красной откройте ворота. Двери в доме можно не закрывать. Во первых посёлок под охраной. И появление чужих фиксируется сразу. А во вторых, датчики в доме при отсутствии в доме хозяев сами запирают двери. Ворота открылись. Выезжаем на улицу, с поворотом направо, остановочка, красная кнопка, ворота закрываются. Поехали прямо. Через два километра - Варшавское шоссе, прямо на выезде Вас будет ждать машина дорожной полиции. Они Вас проводят вплоть до резиденции Президента. Счастливого пути, мы Вас ждём.

* * *

- Василий Николаевич! Ёлки-метёлки! Работникам нашим вчера была выдана форма?

Младой улыбнулся:

- Ну, была. Все спасибо сказали.

- Ну, так какого лешего сегодня они опять в рванье пришли? - Орехов чуть не подпрыгивал от возмущения. Младой взял его под локоток, осторожно отвёл в сторонку и тихонько та:

- Исаич, ты подумай! Там у вас это может и рабочая одежда, а для нас - просто царский подарок! И ладный, и крепкий, вон с какими полосами - свет отражают, да надпись на спине! В такой одёже только по гостям и девкам бегать. А? Не так?

Артур Исаевич только головой помотал. Понимать то их он понимал. Но это же МЕТРОСТРОЙ! Как же сделать, что бы их все узнавали?

- Ладно, уговорил, закажу ещё.

Младой расцвёл улыбкой, чуя ещё обнову. А Орехов подумал, что следующий заказ сделает на робу угледобывающих шахтёров, и с надписью на спине: Мосметрострой!

* * *

- Ирина Павловна! Добро пожаловать! - Президент поцеловал Ковалёвой руку, - Чай, кофе? Или посущественнее? Время как раз обеденное?

- Я, господин Президент...

- Просто Олег Васильевич, если Вас не затруднит. Значит, обедаем. - Чуть повысив голос, - Обед на двоих, пожалуйста. Ванная комната там, Ирина Павловна.

За обедом разговор, естественно, не клеился. Так, по пустякам. Здоровье, дети, новое жильё. И только закончив обед и взяв в руки чашку с чаем, Волков обратился к Ирине:

- Так я Вас слушаю, Ирина Павловна.

- Олег Васильевич, - совсем растерялась Ковалёва, - понимаете, муж в командировке, дети - по своим делам, внуков, когда ещё дождёшься...

Президент улыбнулся:

- Вы у нас, Ирина Павловна, если я не ошибаюсь, по профессии химик?

- Химик, органическая и неорганическая.

- Имеете научные работы?

- Писала два раза диссертации... Зарубили не глядя. Тема им не понравилась.

- А какая тема, если не секрет, - заинтересовался Волков.

- Какой же от Вас может быть секрет, - улыбнулась Ирина, - Алкалоиды - лекарства и яды.

- Интересно, очень интересно, - Президент помолчал, наморщив лоб. - Так говорите алкалоиды? Алексей, - тут он чуть повысил голос.

Начальник охраны, как обычно, материализовался из ниоткуда.

- Алексей, ты всё слышал? - Тот кивнул в ответ, - Тогда просьба, попробуйте разыскать работы Ирины Павловны, мне кажется, там должно быть много интересного.

- Да что Вы, Олег Васильевич, - они уже давно сгнили в архивах, или сгорели в дачных печах.

- Посмотрим, Ирина Павловна, - сказал Алексей. - Разрешите идти?

Президент кивнул.

- Вы, Ирина Павловна, не хотите поработать у нас? Вместе с мужем. У нас найдется, чем занять грамотного химика.

- Ну, я право не знаю, - пробормотала Ковалёва.

- Вот и чудесно, - хлопнул в ладоши Волков, - мне очень нравится Ваша семья, так, что думаю, сработаемся.

7

Поскрёбышев заглянул в кабинет Вождя. Того, уже привычно, на месте не было. Секретарь подошёл к комнате отдыха. Сталин сидел, прикипев взглядом к экрану. Александр Николаевич тихо кашлянул. Сталин оторвался от монитора и прищурился:

- Что случилось?

- Там товарищ Берия прибыл. И ещё Вы вызывали товарищей Кирова и Ворошилова. Они тоже прибыли. Уже восемь часов вечера.

- Я понял, - сказал Сталин, - пусть входят, я сейчас выйду.

Вождь нажал кнопку вызова караула. Дверь щёлкнула и открылась. В двери показался начальник караула:

- Товарищ Сталин, начальник караула гвардии подполковник Алясов!

- Здравствуйте, Юрий Николаевич. У Вас всё готово?

- Так точно.

- Через пять минут я прошу Вас и Ваших подчинённых в мой кабинет. Там будут товарищи Киров, Ворошилов и Берия оценивать те новшества, которые нам предлагают. Вопросы?

- Вопросов нет, товарищ Сталин!

- Ну-ну, - кивнул Вождь и вышел в кабинет.

В кабинете, у входа стояли Киров, Ворошилов и Берия.

- Здравствуйте товарищи, прошу вас, проходите, присаживайтесь Лаврентий, здравствуй, как доехал?

- Спасибо, нормально, - сказал Берия, уже садясь, автоматически поправив пенсне, - Что случилось, что меня так неожиданно сорвали с места?

- Через пару минут всё узнаешь, так же как и ты, Клим, вижу в глазах вопрос. Но первым вопрос задам я. Как вы, товарищи, к перевооружению и переоснащению Красной Армии? Как вы отнесётесь к переименованию Красной Армии в Советскую Армию?

Только Киров сидел спокойно, он был более или менее подготовлен, поэтому молчал. А Берия и Ворошилов переглянувшись между собой, так и просились задать вопрос. Но Сталин поднял палец и произнёс:

- Заходите, товарищи.

Из комнаты отдыха вышли военные., Одеты они были в странную военную форму, с кепи на головах. И - главное! - с оружием! Первый из военных скомандовал:

- На месте, стой! - Выйдя из строя, повернулся к нему лицом, - Равняйсь! Смирно! Равнение на ПРАВО!

Сделав два строевых шага, отдал честь и доложил:

- Товарищ Сталин, сводное отделение, для демонстрации обмундирования и вооружения построено! Докладывал временно исполняющий обязанности командира сводного отделения генерал-полковник Шенкерман!

- Вольно, товарищ генерал-полковник. - Произнёс стоявший по стойке смирно Вождь. Да и остальные тоже не сидели.

Шенкерман повернулся к строю:

- Вольно! - И улыбнувшись, он повернулся к Сталину. - Вот, товарищ Верховный Главнокомандующий, и вы, товарищи генералы, - он кивнул присутствующим. - Это есть образец полевого обмундирования и образцы стрелкового оружия, которыми мы можем оснастить нашу армию хоть завтра.

- Вот, товарищи наркомы, или, - Сталин покосился на Шенкермана, - генералы. Смотрите, щупайте, берите в руки. Оружие, я думаю, можно разобрать, посмотреть... Прошу!

- Один вопрос, если разрешите, - Берию просто трясло от волнения.

- Уважаемые Лаврентий Павлович, и Вы, Климент Ефремович, прошу вас без волнения выслушать. Мы, то есть люди, всё, что на нас и при нас - это всё из будущего, из двадцать первого века. К большому сожалению, ваши потомки не смогли удержать целостность Советского Союза. Увы, в 1992 году СССР распался на Россию и остальных. Почему я так говорю. Россия приняла преемственность от Советского Союза, его законы, его долги перед остальным миром. Про остальных, если будет настроение, почитаете, материала много, я не буду красть ваше время.

- Значит, из будущего? - Берия по немного стал успокаиваться. - А к нам как попали?

- Про это, Лаврентий Павлович, лучше спросить у изобретателя 'Машины времени'. Он сейчас в командировке.

- Куда это вы его послали? - Не успокаивается Берия, - А ну как с ним что случится? Я так подозреваю, что кроме него больше никто не знает, как перемещаться во времени?

- Вы правы, Лаврентий Павлович, кроме него - никто. А то, что в командировку - так с ним рота охраны. Офицеры спецназа. У них не то, что физик, сухарь заплесневелый не пропадёт.

Ворошилов тем временем внимательно осмотрел обмундирование, попросил даже снять сапог, оценил материал портянки. Примерил кепи. 'Да, это не будёновка', пробормотал он.

Киров занялся осмотром оружия. Взял в руки АК-47-ой, подержал, прицелился, взял на плечо. Попросил разобрать. Ему показали, как производится неполная разборка, он удивился простоте.

Берия взял пистолет Макарова, взвесил на руке, выщелкнул магазин, вставил обратно. Проверил ход спускового крючка. Разбирать не просил, вернул владельцу.

- Ну, и какое будет мнение, товарищи Народные Комиссары? Или, всё-таки, генералы? - С усмешкой спросил Сталин и пыхнул трубкой.

* * *

Ковалёв стоял на стылом ветру и его слегка потряхивало. Вчера их команда приехала в Плесецк, Архангельской области. А лето тут имеет только название. Хотя местные аборигены не жалуются, и плюс пятнадцать для них температура вполне комфортная. Кутаясь в генеральский бушлат, Сергей стоял посреди железнодорожной колеи и смотрел вдаль. Вдали высились опоры стартового стола космодрома Плесецк. Усмехнувшись, вспомнил, как принимали поначалу местные начальники. Но, поговорив по телефону сначала с Командующим ВКС России, потом с Министром обороны России, а на закуску услышав голос Президента России, все местные начальнички вытянулись в струнку, ходили только строевым шагом и всё пытались предугадать желания московского генерала.

А генерал просто выехал на место запуска ракет, осмотрел громаду стартового стола. Покачав головой, он пошёл вдоль пути подвоза ракет. Отойдя километра на три, остановился, повернулся к месту старта и тихо произнёс:

- Тут портал ставить будем. - Повернувшись лицом к начальнику космодрома, - Ефим Сергеевич, можно с Вами пошептаться?

- Конечно, - Зимин Ефим Сергеевич, генерал - лейтенант, начальник космодрома сразу понял, что Ковалёв точно не тот, за кого себя выдаёт. И поэтому, не смотря на то, что был выше званием, относился к московскому гостю предельно корректно. Да и как не понять, если заурядного генерала сопровождает охрана больше полусотни офицеров спецназа... О чём можно говорить дальше.

- Значит так, уважаемый Ефим Сергеевич, сейчас всех Ваших офицеров отправляйте по домам. Здесь останутся только Вы, я и мои люди. Всё, что будет происходить дальше - увы, деяния высшей степени секретности. Вашим подчинённым мы всё объясним позже, только Вы сегодня прикоснётесь к тайне.

Зимин снял фуражку, почесал в затылке, но решив, что всё, в конце концов, разъяснится, дал команду всем своим офицерам двигаться к автобусу, и ехать в городок. Сам он, сказал, остаётся, и приедет - взглянув на Ковалёва, - скоро. Ждать его не надо, всё будет доведено дополнительно. Затем он повернулся к Ковалёву:

- Я слушаю Вас, Сергей Иванович.

* * *

- Исаич! Итить твои веники, да поперёк борозды! Это ты называется, форму заказал? - Младой просто кипел в негодовании. Орехов улыбнулся:

- Да, заказал. А чем она тебе не по нраву? И полосы светоотражающие, и надпись на спине светится. Чем же ты не доволен?

- Дак ведь чёрная же! Куда она такая годится?

- А-а, вот ты о чём. - Орехов обнял Младого за плечи. - Василий, друг ты мой любезный, ты только скажи и я добьюсь, что на весь Мосметрострой закупят одежды, самой лучшей, самой крепкой и самой раз самой красивой. Что для мужичков, что для девок. Ведь это не проблема. Наши люди должны носить всё самое лучшее. Но, брат мой, что выдаётся для работы - в том нужно работать. Спецовка крепкая для чего? Что бы руки, ноги, тело не травмировать. Каски на голову для чего? Что бы головы наши берегла от ударов и ушибов. Противогазы, на всякий случай, для чего? Мы под землёй, глубоко, мало ли где прорыв газа будет? А противогаз убережёт. Да ещё пару сотен кислородных аппаратов опустим под землю. Это уже для специалистов на мёртвых местах работать. Определять, почему они мёртвые, и как сделать так, чтобы там мог человек пройти и не заметить. Усекаешь?

Младой почесал в затылке:

- А ведь ты прав, Исаич, я как то не думал об этом. Теперь на общем собрании всем скажу - кто работает в рванье а не в спецовке, будем выгонять со смены, и ставить прогул!

- Ну, ты Василий Николаевич, с плеча то не руби! Сначала, на собрании, всё людям объясни, дай недельку попривыкнуть. Сначала просто замечание давай, не подействует - выговор, с лишением процента премии. А уж если и это не дойдёт! Ну, тогда уж и прогул можно ставить. А, насколько я помню, сейчас прогулы под уголовную статью попадают?

- Есть такое дело.

- Вот и я говорю. Не хочет нормально трудиться, форму бережёт? Кстати, её раз в полгода меняют на новую. Не хочет, как все работать? Будет трудиться там же, но в рванье и за баланду. Или я не прав, а, друг Василий?

* * *

- Ирина Павловна? Здравствуйте, это Исаев Алексей, начальник охраны Президента.

- Алёша, друг любезный, здравствуй. Как твои дела? - Ирина очень обрадовалась звонку этого мальчика, которого, про себя, называла сыном. Она так мечтала о сыне, а родились две дочери. Менее родными от этого они не стали, но..

- У меня всё хорошо. Ирина Павловна, Вас хочет видеть Президент.

Ирина всполошилась:

- И когда?

- Через пять минут к Вашей лаборатории подойдёт человек, скажет, что от меня и проводит. - Нужно сказать, что Ковалёва уже третий день выходила на работу в лабораторию общей химии. Работа ей очень нравилась, А заведующий, после собеседования, поставил её на должность старшего лаборанта. Как он выразился - 'На время'.

- Я поняла, до встречи.

- До встречи...

Через десять минут Ковалёва была в кабинете Президента:

- Здравствуйте Ирина Павловна, - Волков поцеловал ей руку, подвинул кресло, помогая сесть. - Тут дело такое, дорогой Вы наш человек. Ваши диссертации, как оказалось, никуда не пропадали, а были проданы ректором на сторону. За границу, то есть.

У Ирины округлились глаза:

- Вот ведь... даже не знаю, как его назвать. Распевал петухом, что я только напрасно трачу его время, занимаюсь ерундой, но диссертацию так и не вернул. Теперь понимаю, почему. А куда, Вы говорите, продал?

Президент усмехнулся:

- В Англию, Ирина Павловна. Но не это интересно. Интересно то, что бритты подали на Россию в международный арбитраж по причине того, что купленная ими научная работа не полна. В ней отсутствует целый ряд ключевых элементов, без которых работа, сама по себе, стоит дешевле бумаги, на которой написана. Что Вы можете на это сказать, уважаемая госпожа Ковалёва? - Волков с интересом посмотрел на женщину.

Та, покачав головой, сказала:

- А знаете, Олег Васильевич, а ведь я как нутром чуяла подлянку. И сделала так, что разобраться в моей работе мог только хороший специалист. Для остальных - работа несла в себе элемент новизны и была настолько хороша, что купили её, я подозреваю, мгновенно. А вот когда разобрались, то, я думаю, сначала отшлёпали ректора. Так, как он кроме пустого мычания не смог больше ничего предложить, пошли другим путём. Типа, купили кофемолку, а она масло давит.

Президент рассмеялся:

- Весёлый Вы человек, Ирина Павловна. Ну а мне Вы что ни будь хорошее, скажете?

Ковалёва достала из кармана накопитель памяти для ЭВМ и передала его Волкову. Тот с интересом посмотрел сначала на накопитель, потом на Ирину.

- Здесь формулы и технологии производства ядов и лекарств на основе алкалоидов. Технологии новые, насколько я знаю, нигде не применяются. А формулы... Лекарства, в теории, способные бороться с онкологической заразой. Не все виды рака, но кое-какие лечить сможем. Ну и яды. Три формулы уже есть, так сказать, в убойном состоянии. Одно вещество я назвала 'Цереброгноб', другое 'Эритроантифагоцит' ну и третье 'Дерманекрозит'. Понимаю, что не ласкают слух, но...

- А в чём их прелесть, Ирина Павловна? - Заинтересовался Президент.

- Первый яд, при попадании микронной доли в глаз человека, или животного, не важно, через три часа вызывает резкое ослабление зрения. Представьте, у человека с идеальным зрением вдруг падает видимость до минус тридцати диоптрий.

- Ого, - Волков даже привстал.

- Но это только начало. Через двенадцать часов человек полностью слепнет. А ещё через десять - двенадцать часов обширный инсульт и - смерть.

Президент от волнения даже заходил по комнате. Ирина сидела спокойно и ждала дальнейшего.

- Да, Ирина Павловна, суровый Вы человек.

- Что я! - Усмехнулась Ковалёва, - Вы на жизнь посмотрите.

- Вы правы, абсолютно правы. Ну а второй, 'Эритроантифагоцит', кажется?

- Этот ещё проще. При попадании той же микронной доли на кожу живого существа, содержащиеся в препарате анти фагоциты, паразиты, то есть, проникают в кровь и начинают с катастрофической скоростью пожирать эритроциты, красные кровяные тельца. В итоге - через сорок восемь часов лейкоз, лейкемия, смерть от рака крови.

Президент покачал головой:

- Я уже боюсь спрашивать про третье...

- Тоже ничего сложного, - пожала плечами Ковалёва, - при попадании на кожу начинается бурная химическая реакция омертвления дермы, кожи, то есть. А далее, при попадании в кровь - некроз сосудов, органов, гладких мышц. При вскрытии мертвеца создаётся впечатление, что тот всю свою жизнь был мёртвым.

- Да уж, Ирина Павловна, 'Нобелевскую' за это, конечно не дадут, да она Вам и не нужна, потому, что с этой минуты Вы находитесь на положении Вашего мужа. То есть, засекречены до безобразия, - Тут он поднял верх ладонь, в успокаивающем жесте, - В жизни Вашей очень мало что изменится, просто у Вас теперь будет собственная лаборатория, в которой Вы будете дальше развивать ваши разработки. А за то, что Вы уже успели сделать, Вам будет присвоена учёная степень. Кроме того, уж прошу прощения, но мы призываем Вас в армию. Вам будет присвоено воинское звание 'капитан' и Вы будете награждены медалью 'За трудовое отличие'.

* * *

- Так, ребятки, поднатужились, мне нужна высота минимум пять метров, - Офицеры спецназа поднимали Ковалёва на руках над железнодорожным полотном, - Очень хорошо, теперь вправо, осторожно ставьте ноги, не получите травму...

- Вы генерала не уроните, не то я сам всем ноги переломаю, - Кричал полковник Андреев. Его отправили в эту поездку вместе со всем караулом, да вдобавок дали полуроту гвардейцев, а заодно и в звании повысили.

- Александр Васильевич, не шуми, - отзывался сверху генерал, - давай, ребятки, ещё чуток правее и вниз. Всё, ставим на землю.

Генерал-лейтенант Зимин с удивлением наблюдал, как взрослые, вроде, люди занимаются, откровенно говоря, ерундой. Сначала этот странный генерал достал из кармана толстенный фломастер и начал писать линию, прямо в воздухе. Начал от самой земли, повёл вверх, а потом началось самое странное. Личный состав караула бережно ухватил его за ноги и медленно стали поднимать вверх. Довели до определённой точки, и, так же бережно понесли вправо. И наконец, медленно и аккуратно поставили на землю. Тут генерал довёл свою 'воображаемую' линию до самой земли. Разогнулся, закрутил фломастер, спрятал:

- Теперь надо ждать, такой большой портал я ещё не делал. Сколько времени нужно? - Он пожал плечами.

- Сергей Иванович, а что будет? - Несмело так подошёл Зимин.

- Немного терпения, Ефим Сергеевич, сейчас, ещё немного, - Бормотал Ковалёв, съедаемый страхом больше всем. А, ну как не получится? Что тогда говорить Сталину, Президенту, всем ребятам, которые с такой надеждой смотрят на него. Но тут...

- Сергей Иванович, пошло, - зашептал Вадим Жугин, - Пошло!

- Пошло, пошло, - раздались голоса со всех сторон. И действительно, очерченная поверхность начала покрываться мутной рябью.

- Что это? - Зимин даже отступил на шаг.

- Всё нормально, товарищ генерал - лейтенант, - раздались голоса со всех сторон, - Работает 'Машина'!

Рябь поколыхалась минуты три и застыла серым монолитом, на котором своим фломастером Ковалёв стал писать свою длиннущую формулу. С каждым знаком пелена становилась всё прозрачнее. А когда профессор поставил последнюю точку, пелена исчезла. Портал стал прозрачным. Ковалёв, перейдя на другую сторону, так же стал выписывать формулу, до самой последней точки.

- Ну, вот, дорогой мой человек, - обратился он к Зимину, - посмотри прямо, и скажи, что ты видишь?

- Что я там могу увидеть, - усмехнулся начальник космодрома, - ну, вот, смотрююю...

Последнее слово он протянул, потому, что пережил ещё один шок. Там, в портале, вдали была голая болотина, заросшая клюквой. Космодрома НЕ БЫЛО!!!

* * *

Сталин сидел за монитором, когда раздался звоночек вызова из будущего. Вождь, не отрывая взгляда от экрана, нажал кнопку. Щелкнули замки и незнакомый голос произнёс:

- Товарищ Сталин, разрешите обратиться. Начальник караула гвардии полковник Маров. Повернувшись к вошедшему, Сталин осмотрел его:

- А что, в караул уже полковников ставят?

- Гвардии полковник Андреев убыл в командировку, я его замещаю.

- Андреев гвардии полковник?

- Так точно, товарищ Сталин.

- А Вас, простите, как зовут?

- Владимир Вячеславович, товарищ Сталин. - Вождь кивнул:

- Я слушаю Вас, Владимир Вячеславович?

- Товарищ Сталин, к Вам на приём генерал полковник Шенкерман. Разрешите впустить?

Сталин встал с кресла и мягко прошёлся мимо начкара.

- Я так понимаю, товарищ Маров, Вы недавно в этом карауле? Первый день, я понял. Просто есть распоряжение, товарищей Шенкермана и Ковалёва пропускать ко мне без задержки, в любое время.

- Я понял, товарищ Сталин. Разрешите идти?

- Идите, товарищ гвардии полковник.

И тут же, почти без перерыва:

- Разрешите войти, товарищ Сталин? Генерал полковник Шенкерман.

- Проходите, дорогой Игорь Францевич. Проходите в кабинет, сейчас нам чаю принесут, а мы, пока, покурим.

* * *

- А это, уважаемый Ефим Сергеевич, космодром Плесецк восемьдесят шесть лет назад.

Зимин с изумлением посмотрел в начале внутрь портала, а затем заглянул за него. Стартовый стол был на месте. Жалобно посмотрев на Ковалёва, он прошептал:

- Я ничего не понимаю.

Физик обнял его за плечи:

- Дорогой Вы наш человек. Это - портал в прошлое, надежда изменить будущее. Понимаете? - Зимин помотал головой, мол, не понял, - Вот в этом окне, во всю ширь раскинулись леса 1934-го года, и наша, конкретно теперь Ваша задача, построить здесь космодром Плесецк. И, соответственно, совершить первый запуск отсюда, из тридцать четвёртого года.

- А зачем? - Ошарашенный Зимин всё никак не мог выйти из ступора.

- А затем, - жёстко сказал Ковалёв, чтобы избежать всех войн, которые ожидаются в этом времени, затем, чтобы сберечь миллионы жизней наших людей, наших отцов и матерей, дедов и прадедов, детишек малых, мальчишек и девчонок. Это разве не цель в жизни?

Зимин подумал немного:

- Да, Сергей Иванович, во имя такой цели я готов последнюю каплю крови отдать и последнюю каплю пота выцедить. Ставьте задачу. Будем выполнять.

- Вот это уже разговор, - улыбнулся физик.

* * *

- Иосиф Виссарионович, - затягиваясь сталинской папироской, - я тут вот о чём подумал. Должен быть такой человек, Артузов Артур Христианович, разведчик.

- Есть такой, - подтвердил Сталин, - что, очень нужен?

- Понимаете, товарищ Сталин, когда мне Сергей Ковалёв рассказал про свою 'Машину', я, поначалу, воспринял всё, как само собой разумеющееся. И постройка портала, и встреча с Вами, и первая 'Бабочка' которую мы запустили. - Сталин внимательно слушал, зная, если этот генерал начал говорить, то попусту трепаться не будет. - Так вот, сначала промелькнула мысль на фоне того, что мы все вместе делаем, готовясь ко всем войнам. Затем эта мысль оформилась в конкретную задачу, которую я поставил сам себе. А задача эта состоит в том, чтобы ликвидировать все эти войны, отправить их, как говорится, в небытие, в чёрную дыру. Вот такая мысль, товарищ Сталин. Как Вы на всё это смотрите?

Сталин стал ходить по кабинету, пыхая дымом из, ставшей любимой, трубки из бивня мамонта.

- Есть мнение, что Ваше, Игорь Францевич предложение представляет собой мечту любого человек, не только советского. Я не беру в расчёт параноиков и мизантропов. Но возникает вопрос - как этого добиться, что для этого нужно и кто это сможет сделать?

Шенкерман улыбнулся, встал, спросил разрешения взять папиросу. Закурил:

- Знаете, Иосиф Виссарионович, до того как стать ректором в Академии Генерального штаба я двадцать два года выслужил в Службе Внешней разведки. Правда, я не супермен, не дерусь один на роту, не прыгаю из самолёта без парашюта. У меня стояли другие задачи. Я аналитик и психолог. Я свободно владею немецким, английским, французским, испанским и португальским. На разговорном уровне почти все европейские языки. У меня было двести семнадцать выходов за границу. Я не убивал, это была не моя задача, но все двести семнадцать походов завершил успешно и без потерь. Вот поэтому, - он усмехнулся, - в мои годы - генерал полковник.

- Вот почему Вам нужен Артузов, - произнёс Сталин, - Подняв трубку телефона, он вызвал Поскрёбышева.

- Александр Николаевич, будьте добры найти комиссара Артузова. И чем быстрее, тем лучше.- Поскрёбышев, как обычно молча удалился.

- Ну, что ещё чайку, Игорь Францевич? Да, чуть не забыл. Совсем старый стал, склероз донимать стал, - Говорил Сталин, идя к рабочему столу. Наклонившись, вынул большую картонную коробку, которую подал Шенкерману.

Игорь заинтересовался, вынул из кармана перочинный нож и аккуратно, по шву вскрыл коробку. Вынув плотный лист бумаги, закрывающий содержимое, он был совсем не удивлён:

- Что, Иосиф Виссарионович, стрелки надоели? - С улыбкой спросил он, увидев плотно уложенные пачки 'Герцеговина Флёр'.

- Знаете, товарищ Шенкерман, Вы не правы, стрелять - стреляйте, но, есть мнение, что если меня не будет рядом, у кого стрелять будете? - У Вождя так и плясали в глазах бесенята. - А вот теперь и я могу у Вас попросить папироску. Неужели не угостите старого грузина?

- Старого грузина - нет. А вот лучшего друга! Угощайтесь Иосиф Виссарионович!

* * *

- Ну что, Сергей Иванович, - Андреев был доволен тем, что уехали из этого комариного рая, - Что у нас дальше, по плану?

- А по плану, у нас, друг мой Саша, самая тяжёлая часть нашей работы - Адмиралтейские верфи, Санкт - Петербург.

Андреев задумался на миг:

- Ну, и что там такого тяжёлого?

- А ты представь, какого размера портал нужно городить. Дизельная подлодка общей высотой сорок метров, как минимум, но не это пугает, а то, что под ватерлинией должно быть, опять же, как минимум пятнадцать метров.

- Ну и что? Поставим задачу, наденем костюм с аквалангом. Что там стоит нарисовать линию под водой?

- Понимаешь, Сашенька, не могу я никому доверить эту работу. Мало ли что там может произойти, а я уже, вроде как, на этом деле, если не собаку, то крысу точно съел. Сколько там глубина в доках? Мы ведь точно не знаем, сколько там хлама на дне - тем более. А затем подъём на воздухе, минимум двадцать пять, а то и тридцать пять метров. Так, что, у вас ребятки, будет не менее ответственная задача: с помощью кран-балки пронести меня по всем этим метрам так, чтобы ни в одном месте не прервать линию. Вот такие дела.

Военные задумались:

- Но это, надеюсь, будет последний портал? - Несмело так произнёс Жугин.

Ковалёв тихо рассмеялся:

- Что, надоело по временам разным разгуливать?

- Нет, Сергей Иванович, Вы не подумайте чего... Если надо - мы готовы хоть к Ивану Грозному, хоть к Александру Невскому.

- Нет, ребята, когда сделаем портал в Питере, тогда руководители решат, где ещё один поставить. Это будет, я думаю, последний. Просто формулы становятся всё длинней, соответственно временная экспонента тянется всё больше. А вот, сколько она выдержит? Этого даже я не знаю. Буду надеяться, что Питерскую выдержит.- Ковалёв помял подбородок,- Да нет, Питерскую она выдержит точно, запас есть. Но дальше? Тут уж как Бог даст.

* * *

Поскрёбышев вошёл в кабинет Сталина очень взволнованным. Вождь даже слегка удивился. Он ещё не видел своего секретаря в таком виде:

- Что случилось, товарищ Поскрёбышев?

Секретарь нервно сглотнул:

- Там, товарищ Сталин, корреспондент британской газеты Гуардиан. Он требует встречи Вами.

- Требует? - Иронично переспросил Сталин. - Раз требует, нужно впустить. Через десять минут. А пока пускай Власик его хорошенько обыщет, мало ли. Всё понятно? - Поскрёбышев закивал. - Тогда идите, а мы, - он посмотрел на Шенкермана, - пока подготовимся.

Подойдя к кнопке открывания портала, Сталин нажал на неё:

- Начальник караула, - чуть повысил голос Вождь.

В дверях показался офицер в краповом берете:

- Товарищ Сталин, гвардии полковник Маров по Вашему приказанию прибыл!

Тут оживился Шенкерман:

- О, Володя, привет!

- Здравия желаю, товарищ генерал полковник. - Игорь поморщился:

- Мы с ним, товарищ Сталин учились в одном взводе. Он всё никак мне простить не может, что мои звёзды больше. - Маров демонстративно повернулся в сторону Вождя:

- Я Вас слушаю, товарищ Сталин. - Сталин посмотрел на обоих, пыхнул трубкой:

- Товарищ генерал полковник, будьте добры, поставьте задачу гвардии полковнику, а Вас, Владимир Вячеславович, я попрошу внимательно выслушать Вашего однокашника, и отбросить в сторону все эти детские обиды.

Маров покраснел:

- Извините, товарищ Сталин, извини Игорь. Действительно, веду себя как сопливый пацан. Я вас слушаю, ставьте задачу.

- Знаешь, Володя, сейчас сюда войдёт корреспондент британской Гуардиан, а насколько я знаю и помню, все эти деятели пера были штатными сотрудниками разведок. У тебя телефон с фотоаппаратом? - Маров кивнул, - Так вот и значит, притаись тут за углом, и когда услышишь нужный момент - выйдешь с докладом, и незаметно так щёлкни этого деятеля. Мы тебя за чем-то отправим назад, прогони по базе данных, что это за охламон и какого старого сапога он тут забыл.

- Я понял, а к нам его нужно будет тянуть? - Шенкерман и Сталин переглянулись:

- Есть мнение, что этому, как Вы сказали Игорь Францевич, охламону?, - очень захочется увидеть будущее. А вы ведь в курсе, Владимир Вячеславович насколько хорошо обитателям прошлого в будущем? - Маров слегка изогнул губы в подобии улыбки:

- В курсе, товарищ Сталин, и даже знаю где им у нас лучше всего. - Он вскинул ладонь к виску, - Разрешите выполнять?

* * *

Министр обороны был на докладе у Президента России.

- Знаешь, Олег Васильевич, думаю мне нужно съездить на строящийся объект 'Плесецк'.

- Что-то не так, Сергей Игнатьевич?

- А ты вспомни Сочинские трамплины, или космодром Восточный. По моему мнению, элементарный саботаж. По всей вероятности ни Берия, ни Киров туда ещё не добрались. Кстати, как там наш физик?

- Вчера звонил. Докладывает, что есть портал на Адмиралтейских верфях. Спрашивает где ещё ставить. Правда, предупредил, что тот, что нужно ставить - небольшой, иначе , как он выразился... да, временная экспонента может не выдержать, и тогда все порталы захлопнутся. Придётся всё строить заново. А это уже совсем другая временная дуга, и ещё что-то. Я так до конца не понял.

- И куда они теперь едут?

- В Щёлково, что под Москвой. Там стоит огромный комбинат по переплавке вторчермета. Раззвоним везде, где только можно, что решили уничтожить излишки тяжёлой военной техники. И погоним предкам танки, самолёты, вертолёты, САУ, Ракетные Системы Залпового Огня, ну и боеприпасы. Пускай принимают. Нам без надобности, а им как Боженька на ладошке.

* * *

Дверь в кабинет с грохотом отворилась:

- Я вам всем здесь покажу, что такое английская пресса и кто такие английский репортёры! - С диким акцентом орал мелкий, рыжий, с огромным красным носом человечек.

Шенкерман обратился к нему:

- Hello! Can I help you?

Оравший, повернулся к Игорю и, топнув ногой, зарычал:

- Не сметь уродовать великий английский язык! Будем говорить на вашем, варварском.

Шенкерман пожал плечами:

- Как скажете... - Между тем англичанин повернулся к Сталину:

- Я бы попросить хотел, господин Сталин, чтобы Ваши подчинённые не залазили в наш разговор.

Сталин так же пожал плечами:

- Как скажете. Я Вас слушаю.

Англичанин приосанился, встал во все свои полтора метра:

- У нас есть данные, что вы наладили контакт с будущим? Я хочу знать точно, в каких годах будущего вы уже успели побывать и иметь максимум информации о состояние политики в будущем. Вам всё понятно? - Сталин вздохнул, кивнул головой и нажал на кнопку дверей портала. Через пять секунд:

- Товарищ Сталин, разрешите войти, гвардии полковник Маров. - Коротышка резко повернулся и впился взглядом в высокого военного в незнакомой форме и непонятного цвета берете.

- Вы кто? - Почти пролаял англичанин. Маров набычился:

- А ты кто такой?

- Я Джим Хопкинс, корреспондент Лондонской 'Гуардиан'.

- Минуту, - полковник достал из кармана что-то плоское и стеклянное. Направив на англичанина, что то нажал. Сверкнула вспышка, от которой коротышка пытался заслониться локтем:

- Что это? - Заверещал он.

- Всего лишь проверка на наличие оружия, на английском 'scanner'. - Бросив взгляд на экран, повернулся к Сталину, - Чист, товарищ Сталин. Я на две минуты отлучусь, нужна полная проверка.

Вождь кивнул:

- Да, да, конечно.

* * *

- Ну, что там Плесецк-34, Серёжа?

Смирнов сгоряча чуть не плюнул, да вовремя сдержался:

- Все так как мы с тобой и предполагали, дорогой товарищ Президент. Обыкновенный саботаж. Хорошо, что с нами поехали пяток 'Полиграфов' вместе со специалистами. Там, на месте наглядно показали Кирову и Берии преимущества 'холодного' допроса. Генерал Зимин уже не знал, какими словами уговаривать этих саботажников. А они, как знали, что он им ничего не сможет сделать, так просто лежали на солнышке и поплёвывали в его сторону. А вот когда приехали мы, а с нами Министр Внутренних дел, Председатель Комитета Государственной безопасности и Прокурор СССР Вышинский Андрей Януарьевич, вот тут всё и закрутилось. Начали с начальников участков и бригадиров. 'Полиграф' же просто так не обмануть. Правда, нашлись хитрецы, которые просто молчали и втихаря кукиши в карманах крутили. Пришлось применять пентанол натрия. А против 'Сыворотки правды' хрен попрёшь, так ведь? Короче, за неделю Вышинский вынес более полсотни приговоров. Знаешь, у него в портфеле всего два штампа - синий 'Дело закрыто', и красный 'Приговор'. И те, кто руководил - пошли успешно копать котлован под стартовый стол. А в помощь Зимину оставили генерала Карбышева. У того точно не забалуют.

* * *

Англичанин стоял, раскрыв рот и не произнося ни слова, и так стоял до тех пор, пока полковник не вернулся обратно:

- Разрешите, товарищ Сталин? - Подойдя к Вождю, передал ему небольшую папочку. Внутри был всего один листок, на котором была фотография наглого коротышки и короткая запись о том, что Стивен МакКларен, агент английской MI-6, проведено столько-то операций, работал, в основном, на территории России, награждён тем то и тем то, пропал без вести в Москве в 1934 года.

Пока Сталин читал данные, английский шпион подошёл поближе к Марову и, чуть ли не обнюхал полковника.

- Вы говорите, что из будущего, да?

Маров кинул взгляд на Вождя, тот слегка, утвердительно прикрыл глаза.

- Да, я из будущего, конкретно из две тысячи двадцатого года. Вас что ни будь конкретное, интересует? - Доброжелательно ответил Владимир, - Может, присядем? Вам писать удобнее будет. Это же для статьи, я так понимаю?

- Да, да, - засуетился коротышка, - давайте присядем. - Сталин и Шенкерман отошли в угол, закурили и приготовились внимать разворачивающемуся спектаклю.

- Кстати, а Вы не хотите закурить? - Доставая из кармана пачку 'Ява Золотая', Маров протянул её МакКларену. Тот, с опаской вытаскивая сигарету, внимательно наблюдал за собеседником. Но, видя, что тот совершенно спокойно прикурил от какой-то странной, стеклянной зажигалки, и сам закурил.

- Я Вас слушаю. Что Вас интересует в будущем? - У англичанина был сплошной сумбур в голове:

- Скажите, а насколько ещё выросла Британская Империя в двадцать первом веке.

Маров недоумённо скривил губы:

- Британская Империя? Давненько я уже не слышал это определение. Последний раз, наверное, в школе, на уроках истории... Нет, ничего не скажу, такого географического названия я не припомню. Что-нибудь ещё?

Англичанин побурел, казалось, что его сейчас хватит удар. В углу ,курящие одобрительно кивали:

- Но... как? Как это могло произойти? Британия - это же монолит, столько веков...

Маров, с некоторой жалостью посмотрел на собеседника:

- Мне очень жаль, но что есть - то есть. - Агент раскачивался на стуле, не имея возможности поймать любую здравую мысль. И тут его осенило:

- Скажите, а фунт стерлингов в вашем времени есть?

- Ну а как же, - затянулся полковник, - у каждой страны своя валюта, у Англии - в том числе.

- Да? И биржевой курс можете сказать? - Англичанин даже привстал.

- Конечно могу, и даже прямо на сию секунду, - Маров достал из кармана уже знакомый прибор, включил экран, что-то поколдовал над изображением, - Сейчас загрузится строка из биржевой сводки... А, вот и она, держите, смотрите, по моему, пояснять ничего не нужно.

На экране крупными, яркими буквами и цифрами было написано: 'Фунт стерлинга, Англия - Рубль СССР 1895F - 0, 12987Р'.

- Это, что же, - бормотал побледневшими губами, - две тысячи фунтов за тринадцать копеек???

- Вы поймите правильно, это же биржевой курс. Да Вы курите, курите, в обменных пунктах Вам крупно повезёт, если Вы фунты сдадите по десять копеек, а то и вообще...они же никому не нужны.

- Но почему??? Почему так случилось, кто это сделал, кто убил мою страну???

В углу кто-то хрюкнул, но агенту было не до смеха. А гвардии полковник Маров, тем временем продолжал:

- А я Вам скажу, что случилось. Вы про такую страну как Соединённые Штаты Америки слышали?

От неожиданности англичанин даже истерику прекратил:

- Конечно, только называется она немного по-другому...

- Да, конечно, Северо Американские, и так далее. Вы знаете Йеллоустонский заповедник?

- Конечно, всё собираюсь туда на охоту съездить, - коротышка даже заулыбался.

- А про Йеллоустонский супер вулкан слышали? Нет, а жаль. Высотой он не велик, был... А вот кратер у него в диаметре почти восемьдесят километров. Никто даже не подозревал, что это вулкан. Так, горушка, на вершине которой каверна, заполненная чистой, пресной водой. И вот, да Вы курите, курите, я скоро закончу. О чём я? Ах да, и вот в две тысячи четырнадцатом вулкан рванул. Да так рванул, что от континента Северная Америка осталось только несколько групп островов. Соответственно, произошло сильнейшее землетрясение, которое уничтожило тёплое течение Куросио, а течение Гольфстрим развернуло в другую сторону. И - как итог, северный морской путь уже восьмой год как круглогодичный, а северная Европа, а с ней и Англия узнали, что такое русская зима и морозы в сорок градусов.

Потрясённый агент, схватив себя за голову, раскачивался из стороны в сторону. Но тут он решительно встал:

- Я должен это всё увидеть сам! Проводите меня.

- Да, конечно, пойдёмте, - Маров поднялся и, глядя даже с каким-то сочувствием, показал, куда идти. Когда они скрылись за дверями 'малого кабинета', Сталин и Шенкерман дали волю чувствам.

- Ну, Володька, ну красавец, как он этого Бонда на мякине обкрутил.

- Я думал у вас только Андреев такой артист, - Прокашлялся Сталин, - Но Маров превзошёл, да превзошёл. Нужно давать заслуженного артиста СССР. А лучше - обоим народных присвоим, чтобы не было обидно.

Часть третья

1

Из приказа Верховного Главнокомандующего Вооружёнными Силами Советского Союза от 29 ноября 1934 года.

Пункт 6.1. С 1-го декабря 1934 года ввести в войсках для военнослужащих следующие категории:

1. Солдаты

2. Сержанты

3. Старшины

4. Прапорщики

5. Офицеры

6. Старшие офицеры

7. Генералы

8. Маршалы

Пункт 7.1. Ввести для военнослужащих всех категорий отличительные знаки в виде наплечных накладок (погон). Погоны отличаются по категориям (см. приложение 4). Дополнительно ввести для всех категорий звания:

Солдаты: Рядовой, Ефрейтор.

Сержанты: Младший сержант, Сержант, Старший сержант

Старшины: Старшина.

Прапорщики: Прапорщик, Старший прапорщик

Офицеры: Младший лейтенант, Лейтенант, Старший лейтенант, Капитан.

Старшие офицеры: Майор, Подполковник, Полковник.

Генералы: Генерал майор, Генерал лейтенант, Генерал полковник, Генерал армии

Маршалы: Маршал рода войск, Маршал Советского Союза.

Пункт 7.2. Градация воинских званий для военнослужащих Военно-Морского флота:

Матросы: Матрос, Старший матрос

Старшины: Старшина 2-й статьи, Старшина 1-й статьи, Главный старшина, Главный корабельный старшина

Мичманы: Мичман, Старший мичман

Офицеры: Лейтенант, Старший лейтенант, Капитан-лейтенант

Старшие офицеры: Капитан 3-го ранга, Капитан 2-го ранга, Капитан 1-го ранга

Адмиралы: Контр адмирал, Вице адмирал, Адмирал, Адмирал флота, Адмирал флота Советского Союза.

Приказ довести в частях и соединениях вместе с выдачей нового обмундирования и вооружения.

Приказ подписан: 29 ноября 1934 года Министр обороны СССР, маршал Советского Союза К.Е. Ворошилов И.В. Сталин

- Внимание, до старта десять минут. - Металлический голос проскрежетал во встроенном в стену динамике. Отделение для гостей ЦУП (Центра Управления Полётом) было практически заполнено. Смотреть на старт первой в мире космической ракеты приехали и Киров, Министр внутренних дел СССР, и Берия, Председатель КГБ СССР, и Булганин, Министр финансов СССР. Наверное, проще перечислить тех, кто не смог приехать. А не приехал Сталин, по понятным причинам, но на его ЭВМ шла прямая трансляция старта. Не приехал Шенкерман. С Артузовым они замутили какой-то проект. Ну, а остальные...остальные были тут, в Плесецке, где открывалась новая эра для всего Советского Союза.

- Внимание, даю обратный отсчёт: шестьдесят секунд до старта...

ЦУП был глубоко спрятан под землю. Оборудование и дежурный состав были из двадцать первого века, хотя рядом с каждым офицером сидел стажёр-дублёр из этого времени.

- Пятьдесят секунд до старта...

Берия подошёл к Зимину:

- Ефим Сергеевич, а как же Плесецк двадцать первого века? Там же спутники шпионы?

Зимин усмехнулся:

- Всё, Лаврентий Павлович идёт в штатном режиме. Три дня выволакивают макет ракеты, три дня ставят на стартовый стол, три дня делают вид, что запускают, потом три дня опускают и отвозят в ангар. Потом две недели перерыв. И далее - заново, те же песни. Американцы и прочие пиндосы в газетах и интернете только и прикалываются над нашими потугами.

- Сорок секунд до старта...

- А Байконур и Восточный мы вообще не трогаем, что ещё больше смешит наших 'приятелей'. Всё зависит от сегодняшнего старта.

Берия поправил пенсне:

- А что, сегодняшний старт, он какой-то особенный? Да? - Присутствующие тут обитатели двадцать первого века рассмеялись...

- Тридцать секунд до старта...

- Лаврентий Павлович, дорогой Вы наш человек. Во первых это самый первый в истории нашей цивилизации прыжок в космос, который опережает тот, в нашей реальности на восемнадцать лет! Представляете? И если там наш спутник мог только 'би-би'-кать, И то, какой был прорыв...

- Двадцать секунд до старта...

- То здесь мы запускаем сразу шесть спутников на геостационарные орбиты. И, если, - Зимин украдкой перекрестился, - всё будет нормально, то вся западная Европа будет под нашим наблюдением. Разведка перейдёт на новый качественный уровень...

- Десять секунд...девять...восемь...- Все притихли и прильнули к огромному экрану, который показывал стартовый стол и, гордо стоящую на стартовом столе ракету. - семь...шесть...пять.. четыре...три...два...один...ЗАЖИГАНИЕ...Заправочные фермы отошли - СТАРТ! - Есть отрыв!

В комнате, как казалось, никто не дышал, изредка доносились приглушённые команды в ЦУПе.

- Десять секунд - полёт нормальный!

- Двадцать секунд - полёт нормальный!

- Первая ступень - отошла штатно!

- Вторая ступень отошла штатно...Есть разделение головной части...Первый элемент - орбиту занял штатно, дана команда на развёртывание системы...Система развёрнута штатно. Дана команда на открытие тестового канала...Тестовый канал - в норме. Дана команда на запуск штатного канала... Штатный канал - НОРМА! - Даже в механическом голосе слышалось торжество. А что творилось в ЦУПе и гостевой комнате - это словами не передать. Ворошилов обнимался с Зиминым, Берия с Ковалёвым...и так далее, но, это был только первый спутник и все, быстро приведя в порядок мысли и настроение, стали ждать...

2

Сталин дождался, когда развернётся последний, шестой спутник и станет в работу, наконец, смог свободно выдохнуть. Оказывается, последние минуты он почти не дышал от волнения. Набив табаком трубочку и прикурив, он нажал на кнопку открывания дверей портала:

- Разрешите войти, товарищ Сталин? - Вождь повернулся на голос:

- А, Александр Васильевич, заходи, дорогой, заходи. Радость у нас великая.

На лице Андреева появилась озабоченность:

- Что случилось, товарищ Сталин? Может, помощь нужна?

- Помощь? Конечно, нужна, сходи Александр Васильевич и позови сюда Власика и Поскрёбышева.

У Андреева глаза раскрылись на ширину плеч. Он козырнул и пошёл в приёмную. А Сталин, в это время достал из стенного шкафа три бутылки с вином и четыре бокала. Поставив их на стол в кабинете для совещаний. Стал ждать своих гостей. Ждать долго не пришлось. Все трое, буквально влетели в кабинет:

- Что случилось, товарищ Сталин? - Власик был просто белый от волнения. Глядя на него и на секретаря, Вождь расхохотался:

- Случилось, товарищ Власик, случилось! Мы запустили ракету в космос, а в ней шесть, Вы только подумайте - ШЕСТЬ спутников!!! Поэтому я хочу с вами всеми выпить за здоровье тех, кто пришёл к нам с такими дарами, за тех, кого заставили забыть их сущность, а они всё равно помнили, что они - советские люди, и что Родина у них одна - Союз Советских Социалистических Республик! - Сталин разлил вино по бокалам. - Я знаю, что мы все на службе. Но я вас всех прошу выпить, за таких как он, - Вождь показал на Андреева, - за то, чтобы, таких как он было всё больше!

3

Артузов и Шенкерман уже три часа продумывали и проигрывали варианты будущих операций.

- Понимаешь, Артур Христианович, проблема в том, что Советском Союзе нет дипломатических представительств Японии. А то, что японцев первых нужно к груди прижать, ты, надеюсь, спорить не будешь?

- Ну, после всего, что ты мне рассказал, - Артузов нервно затянулся папиросой, - Спорить, конечно, не буду. Ну а допустить мысль о том. Что японцы не захотят внимать нашим, то есть, твоим доводам, и всё-таки захотят повоевать именно с нами?

- Ну, тут уж, как говорится, я сделал всё, что мог. Ты мне лучше подскажи, где, в какой стране самый вменяемый японский посол. Такой, чтобы не послал меня ещё до встречи. Такой, чтобы был в состоянии выслушать меня хотя бы первый две минуты.

- Есть такой. К сожалению, в Италии. Остальные, по которым есть данные, просто тупые исполнители, не больше. А как ты собираешься попадать в Италию? У нас с ними тоже тяжёлые отношения. Не так, как Японией, но...

- Не переживай, товарищ Артузов, это, как раз самая простая часть задания.

4

Заседание Совета министров в кабинете Сталина. Слушается доклад по подготовке весеннего сева злаковых и овощей. Министр сельского хозяйства Анастас Иванович Микоян соловьём разливался, предрекая в наступившем 1935 году невиданные урожаи.

Сталин ходил по мягкому ковру, устилающему его кабинет своей стелющейся походкой охотящегося тигра. В принципе, всё, что он сейчас выслушивал от своих министров, можно было получить в форме распечаток. ЭВМ с печатными машинами теперь стояли у каждого министра и его секретаря. Но Вождь привык ещё раз прослушивать, то, что он прочитал. Да и давал возможность остальным так же прослушать доклад, и уже на слух, возможно, поймать несоответствия.

- Спасибо, Анастас Иванович за содержательный доклад. Теперь послушаем Катукова Михаила Ефимовича. Что Вы, уважаемый товарищ Катуков расскажете нам о своих проблемах? - Сталин ещё совсем не знал этого полковника, но судил по характеристикам делегатов из будущего, да и сам он немало прочитал об этом перспективном танкисте.

Полковник Катуков, сильно робел находясь среди таких великих людей, в добавок новая форма, с погонами, была ещё не совсем привычна. Но набравшись смелости:

- Товарищ Сталин, товарищи, я не знаю, чья разработка Т-55, но, я скажу от души - это не танк. Это песня!!! После всего того, что нам запихивал маршал Тухачевский со товарищи, сейчас мы просто отдыхаем. Такой танк пройдёт не только Европу, такой танк, если надо будет - в космос отправится. Вот такое - он развёл руками, - моё, и, кстати, далеко не только моё мнение. Спасибо, товарищ Сталин за машину!

Вождь усмехнулся:

- А что нам скажет товарищ Чкалов по поводу новой машины?

Поднялся лобастый крепыш в звании генерал-майора:

- А что я могу сказать, товарищ Сталин? Когда я впервые в жизни преодолел звуковой барьер - честное слово, думал обоср... извините, обгажусь. Но ничего, пронесло... В смысле обошлось. Это, товарищи, такое чувство, когда восемь девок, а ты один, и ты, один их всех! Я не знаю, кто автор этого огненного дракона, но я мысленно уже сейчас жму его крепкую ладонь. А когда узнаю кто этот мастер, ей Богу...тьфу, слово коммуниста, напою его до изумления!

Сталин, улыбаясь, пригладил усы:

- Ну а как со стрелковым оружием и формой, товарищ Министр обороны?

Ворошилов поднялся, поправил ордена и медали на новом кителе, глянул налево и направо, словно проверяя на месте ли погоны:

- Я вот что скажу, товарищ Сталин. Автоматический карабин АК-47 - это не мосинка! Это же, -он потряс кулаками, - Это силища! Вот. И добавить нечего. Но я добавлю. СВТ - лучшая в мире снайперская винтовка. А эта, как её... ну да РПГ - это же вообще смерть на поводочке! Нет, товарищи, вы как хотите, а я бы с такой армией не воевал. Зарылся бы поглубже, и страдал тихонечко. Но, самое главное, это спасибо за инструкторов, за новые уставы, за новую форму. Полгода ведь всего прошло, а нашей армии уже не узнать. Профессионалы! Не то, что было - толпа колхозников. У меня всё. Спасибо.

- И Вам спасибо, товарищ маршал. - Сталин взял небольшую паузу, Неожиданно он повернулся в другую сторону, туда, где сидели экономисты, политики, - А что нам скажете Вы, товарищ Булганин? Как у нас дела обстоят в экономическом плане?

5

Ковалёв зашёл в лабораторию, к жене:

- Привет, Солнышко!

- Боже, Серёжа, посиди секундочку, я только руки помою, будем кофе пить.

- Давай, не торопись, у меня время есть. - Сергей Иванович огляделся. Включил чайник. Лаборатория, как и всё, к чему прикасалась его любимая женщина, несла на себе идеальный порядок, стерильную чистоту и какую-то долю изящества. Вот, что значит 'профессионал'. Но вспомнив, что дома те же характеристики, он усмехнулся. Это - характер, тут не поспорить.

- Ну что, Серёжа, ты так, поболтать, или по делу? - Спросила Ирина, вытирая руки.

- А просто так уже не зайти? Мало ли, соскучился.

- Врёшь ты всё, - рассмеялась Ковалёва, чтобы ты - да просто так? Не поверю. Говори, за каким лешим тебя ко мне принесло? - Спросила Ирина, разливая кофе.

Муж замялся. Он ведь действительно пришёл по делу, и только потом вспомнил, что пришёл к жене:

- Ты уж извини, - Он поднял виноватые глаза.

- Ладно, - махнула рукой жена, - признавайся, самому легче станет.

Ковалёв улыбнулся. Это была дежурная шутка их семьи. Кто бы, что не натворил, первые слова говорились именно эти: 'признавайся, самому легче станет'.

- Мне президент сказал, что ты синтезировала какие-то совершенно чудовищные яды? Есть такое? - Ирина присела и, озабоченно глядя на мужа:

- Есть то, они есть, только зачем они тебе?

- Как бы тебе это объяснить, - Замялся Ковалёв.

- Да уж говори, чего там. У меня тоже допуск по высшей категории. Можешь смело вываливать на меня свои секреты.

Сергей удивлённо посмотрел на жену, потом слегка прищурил правый глаз и спросил:

- Ириша, ответь серьёзно на несерьёзный вопрос. - Ковалёва усмехнулась:

- Ты, как всегда, в своём репертуаре. Ну, давай, я слушаю.

- Когда у нас День Победы? - В глазах у Ирины отразилось недоумение:

- День Победы?

- Да, День Победы в Великой Отечественной войне?

- Не держи меня за дуру, товарищ генерал, - возмутилась Ирина, - хоть я и просто капитан, но не тупее прочих.

- А если серьёзно, - в глазах Сергея не было даже намёка на смешинку, поэтому Ирина, замявшись:

- Ну, как всегда, летом седьмого июля, тысяча девятьсот сорок второго года. Страшная война была... Погибли почти полмиллиона наших людей. Ну, что, удовлетворён?

Ковалёв был в шоке. Бабочка. Снова бабочка. Он покачал головой:

- Ириночка, Солнце моё, ты даже не представляешь, что ты мне сейчас открыла.

Когда Сергей закончил свой рассказ, то в шоке уже была Ирина. Выпив залпом свой кофе, она поднялась, подошла к сейфу, достала из него маленькую железную коробочку. В ней, отдельно по отделам лежали маленькие ампулы, на которых стояли цифры и ничего больше.

- Кого будете 'лечить'? - с сарказмом произнесла она.

- Фамилии Бронштейн, Шикльгрубер, Гиммлер тебе что ни будь, говорят?

- Троцкий, Гитлер, Гиммлер... Ну, что ж, могу только пожелать вам удачи, а этим... помучаться подольше.

6

Шенкерман шёл по Риму из Советского консульства в консульство Японской Империи. Перед этим посол в Италии Борис Ефимович Штейн сжёг у себя остатки нервной системы, что бы выпросить двух минутную аудиенцию у японского посла. Поэтому настроение у Игоря было хорошее, хотя несколько напряжённое. Весна в этом году выдалась ранняя, в России уже каштаны зацвели, а в Риме стояла жара под тридцать. Местные аборигены считали, что ещё довольно прохладно, поэтому старухи и матроны ещё кутались в платки. И только молодые синьориты блистали ещё не слишком загорелыми коленками.

Когда Игорь подошёл к посольству Японии, часы на башне начали отзванивать время. Шенкерман знал, что японцы сами пунктуальны и ценят это качество в других. Поэтому, с последним ударом колокола он подошёл к итальянскому полицейскому, стоявшему на входе и, по-итальянски назвал себя, причину прихода и попросил доложить по команде. Через мгновение полицейский открыл калитку:

- Si prega di passare, senior.

- Grazie, - отметился лёгким поклоном Шенкерман. На входе его ждал маленький японец, выглядевший слегка нелепо в костюме. Поклонившись, он показал куда идти и сопроводил до дверей, как понял Игорь кабинета. Остановившись, он открыл свой портфель, дабы его провожатый мог проверить содержимое. Однако тот, не меняя выражения лица, проскрипел:

- Два минута, - и открыл дверь. Игорь вошёл в кабинет. Посол Сато Исии сидел за столом и явно изображал деятельность. Подняв голову, он что-то сказал. Сопровождающий, он же и переводчик перевёл:

- Если Вы будете так стоять и дальше, то Вас через полторы минуты просто вынесут.

Шенкерман понял, что тут промедление смерти подобно во всех смыслах этого слова. Поэтому, не теряя ни секунды, он вынул из портфеля пакет и положил на стол посла:

- Прошу Вас Сато-сан посмотреть эти документы, а дальше решайте, что со мной делать. - И с поклоном сделал два шага назад.

Посол вынул из конверта пачку фотографий, не спеша просмотрел их все. Выражение лица не менялось всё время просмотра. Затем, сложив фото, он задумчиво посидел, уставившись в одну точку. Подняв голову и уткнув взгляд в Игоря, неожиданно на чистом русском он спросил:

- Что это? - Игорь покосился на провожатого. Сато резко что-то сказал и провожатый исчез. А Шенкерману он показал на кресло, в которое тот сел.

Посол сел рядом, в такое же кресло:

- Итак, я Вас слушаю.

Игорь взял в руки пачку фотографий:

- Это вид сверху на город Хиросима после того, как американский самолёт В-29, названный в честь матери одного из пилотов 'Энола Гейл' сбросил урановую бомбу. Погибли почти все жители города. Те, кому не повезло выжить умерли в течении года. Далее - вид на город Нагасаки после того, как на него тот же самолёт сбросил плутониевую бомбу. Как и в Хиросиме выжили единицы, да и то, ненадолго.

Перебирая фотографии, давая комментарии, Игорь заметил как всё более и более бледнел этот сильный человек. Закончив с фотографиями, Шенкерман вынул из сумки бобину плёнки, которую специально вынул из коробки и показал послу:

- А это документальное кино, которое сняли американцы. Здесь всё, от сброса бомбы, взрыва, показа людей рассыпающихся в пепел до, якобы помощи выжившим в бомбардировке. На самом деле они изучали последствия воздействия на людей радиоактивных лучей и осадков. Если есть желание - можно посмотреть. То, что бомбили и снимали всё это американцы, нет никакого сомнения. Там на плёнке они сами этим бравируют. Вот такие дела, господин посол.

Сато так и сидел, перебирая фотографии. Затем он поднялся, достал сигареты, кивнул Игорю, разрешая курить. Пройдя кабинет из угла в угол несколько раз, он резко остановился напротив Шенкермана:

- Откуда эта информация, Вы, конечно, не скажете. Скажите мне другое. Чего Вы, конкретно Вы и Ваше руководство хотите от нас?

Шенкерман встал во весь свой немалый рост:

- Я скажу Вам другое. Вы поймёте. Я и моё руководство, а так же каждый человек нашей огромной страны НЕ ХОЧЕТ воевать с Японией, не хочет убивать её сынов и дочерей, не хочет, чтобы плакали матери над похоронными листами на своих детей. Мы НЕ хотим, чтобы любой японец при упоминании нашей страны сжимал кулаки и клялся отомстить, неважно за что. Мы знаем точно, что Японскую империю так и подталкивают к войне с Советским Союзом, на озере Хасан и высоте Халхин-Гол. Мы не хотим воевать с вами. Более того, мы готовы помочь вам, Японии, и её народу избежать ужасов атомных бомбардировок. Мы готовы как с помощью оружия, так и экономически уничтожить Северо Американские Соединённые штаты. А на этой территории пусть цветёт и развивается Японская империя.

7

Сталин, прохаживаясь по кабинету и пуская клубы дыма, слушал доклад Шенкермана по итогам его встречи с японским послом в Италии. Вождь просмотрел и фотографии и киноленту и теперь, слушая Игоря, пытался стать на место японского Императора.

- Как Вы думаете, Игорь Францевич, какая реакция может быть у Императора Японии на Вашу информацию? - Шенкерман пожал плечами:

- Насколько я знаю историю, а я её знаю её реальный вариант, Император Японии Хирохито - человек вполне вменяемый. Мало того, он действительно душой болеет за свою страну и свой народ. Поэтому, мне кажется, что эта информация не будет спрятана под сукно. И реакция его вполне прогнозируема. Вот только когда? - Игорь развёл руками.

- А что Вы скажете об этом? - Сталин взял со стола распечатку и подал её собеседнику. Шенкерман прочитал буквально несколько строк, в которые вместилась сводка спутников наблюдений. Прочитал и задумался. Вождь в это время выбил гарь из трубочки, набил свежим табаком, прикурил от, уже ставшей знаменитой зажигалки. Затянулся и вопросительно посмотрел на Шенкермана. Игорь с силой потёр свой лоб:

- Судя по всему, войска Японской империи двигаются к местам постоянной дислокации. А это значит, что всю ту историю, что я знаю, следует выбросить в помойное ведро. - Сталин тихо засмеялся:

- Вы, товарищ генерал-полковник ещё поберегите ту историю, которую Вы знаете. Или Вы забыли, что кроме Японии у нас ещё куча врагов?

- Вы абсолютно правы, товарищ Сталин. Один вопрос, если разрешите. - Вождь внимательно посмотрел на Игоря, - Есть такой тип в этом мире, тип, который явно не хочет, чтобы к нему относились как к человеку. Я имею в виду некоего Лео Бронштейна.

- Троцкий, - Сталин прищурился. Казалось, он сейчас задымится от ярости. - И что Вы предлагаете?

- Что я могу предложить для вампира - осиновый кол, для Иуды - осиновый сук. Короче говоря, есть вариант для нашего 'друга'. Вариант, который и после его смерти приведёт к тому, что всякий кто услышит, будет плеваться во все стороны. Сейчас он, по-моему, в Норвегии? Просим разрешения на акцию.

8

По материалам газеты 'Нурлан Постен' Норвегия:

'Как рассказал нам лечащий врач господина Троцкого, известного под псевдонимом 'Стальной Лев Революции', его пациент заболел крайне редкой болезнью, известной во врачебных кругах под названием 'Африканский сифилис'. Об этом заболевании у нас известно крайне мало, симптоматика почти не изучена, поэтому информации врач, кстати, он просил не упоминать его имени, дал нам очень мало. Всё, что известно об этом заболевании - это то, что инкубационный период у него достаточно длинный, до полугода. Поражаются в первую очередь слизистые поверхности рта и носоглотки. Далее болезнь захватывает всё более широкие области, как внутренние органы, так и кожу. Со временем, ещё живой человек становится похожим на полусгнивший труп. Хочется предупредить о том, что болезнь заразна, но заражаются ею только мужчины, и только через сексуальный контакт. Женщин как заболевших, так и носителей заболевания не зафиксировано. Выводы делайте сами.

Корреспондент Нурлан Постен Матиас Кнудсен.

9

Сталин был слегка удивлён. Нет, то, что он держал в руках, он ожидал, но не так скоро. Прошло всего две недели со дня встречи Шенкермана с японским послом и вот - в руках у Главы государства послание. Послание, в котором содержится просьба об открытии в Москве Посольства Японского Императорского дома, а в других крупных городах Советского Союза консульских учреждений. Прошение было подписано самим императором Хирохито. Пройдясь по кабинету, выкурив подряд две трубки, выругался по грузински:

- Где его носит, мама дзагхли! Когда нужен, так нет. - Уже потянувшись к кнопке открывания дверей, был остановлен звоночком. Посмотрев на экран, облегчённо вздохнул и нажал кнопку.

- Разрешите, товарищ Сталин?

- Где Вас носит, позвольте спросить, товарищ генерал полковник?

- А что случилось, Иосиф Виссарионович? - Озабоченно спросил Шенкерман.

- Случилось, читай, - Сталин раздражённо сунул ему в руки послание японского Императора. - Что теперь с этим делать? Давай, дорогой товарищ генерал полковник, ты это дело замутил - тебе и харчо варить. - Игорь широко улыбнулся:

- Харчо - так харчо, как скажет уважаемый Шеф-повар. Кстати, товарищ Сталин, вопрос с японцами, Слава Богу, решается. Москва, Грохольский переулок дом 27, там находится посольство Японии в СССР. Ставьте задачу, освобождайте этот адрес, ремонт, соответственно. И пусть заселяются. Так, что это - не проблема. Тут проблема вырисовывается и шире и глубже.

- Что случилось? - Нахмурился Сталин.

- По данным спутниковой разведки англичане накапливают весь свой потенциал военно-морского флота в своих портах. Думаю, им доложено про нашу встречу с японцами, и, собственно, о её результатах. Прибыли даже суда и надводные и подводные из дальних походов. Дело пахнет крупной войсковой операцией. Я думаю, что вполне возможна атака наших северных портов. А там у нас, как говорится, ещё конь не валялся... - Сталин яростно потряс кулаками над головой:

- Как они уже надоели, эти англы! Ни чести, ни совести, ни элементарного такта. Как бы я хотел их уничтожить, всех разом, вместе с их островом и их королём...

Игорь потрясённо смотрел на вождя, а потом, подойдя поближе, прошептал почти на ухо:

- А ведь это технически вполне возможно, Иосиф Виссарионович. - Сталин замер:

- Серьёзно? - Шенкерман кивнул:

- А Вы серьёзно? - Сталин сел за стол и начал набивать трубку. Жёлто-карие тигриные глаза смотрели куда-то сквозь пространство и время. Игорь тоже присел и закурил. Молчание длилось долго. Вопрос стоял почти о спасении душ. Поэтому, взвесив все за и против, Сталин попросил сеанс связи с президентом России.

10

- Ну, как настроение, Николай Александрович? - С улыбкой спросил Ковалёв у нового Министра финансов СССР. Булганин поёжился:

- Знаешь, Сергей Иванович, если бы не всё, что ты тут уже успел натворить, я бы просто послал туда, куда люди не ходят. А так, ой как страшно!

- Страшно, ох, как страшно. А представляешь, как я потел, когда впервые влез в дыру во времени? Вот то-то и оно.

Весь этот разговор шёл в подвале Московского Государственного банка, одну из стен которого сейчас ощупывал Ковалёв. Затем он достал свой блокнот, что-то написал на экране и начал блокнотом водить по стене. Присутствующие молчали, понимая, что на их глазах творится таинство прохода во времени. И наконец:

- Есть, тут делаем портал. - Разогнулся Ковалёв. Вытащив свой знаменитый фломастер, он нарисовал на стене квадрат, примерно два на два метра. Постепенно квадрат затянуло серым пологом, на котором Сергей стал писать свою формулу. Когда полог стал прозрачным, он проскочил на другую сторону и стал писать формулу уже с другой стороны. Когда была поставлена последняя точка, Ковалёв стал в позу приглашения:

- Английский Королевский банк, хранилище перед вами. Добро пожаловать. Николай Александрович, ты будь добр, не рискуй, постой там, где стоишь, а мы постараемся не долго.

Да, Великобритания не зря считается самой богатой страной в мире. Вывозить пришлось много. Золото серебро и платина в слитках, боксы с драгоценными камнями, пачки фунтов стерлингов аккуратно уложенные на поддоны. Хорошо, что пригнали два электроподъёмника, руками таскать пришлось бы вечность.

- Товарищ генерал, а корону брать? - Раздался голос одного из работников. Ковалёв пожал плечами:

- А что, англам оставлять? Через неделю им не только корона, им ваза ночная будет без надобности. А нам пригодится. Забирай. А вот поддоны с бумагой, я думаю нам без надобности. Кстати, тут на стене индивидуальные сейфы, там может много чего быть полезного. Поэтому поодиночке не вскрываем, а срезаем со стены блоками и тащим к себе. А потом, будет время - разберёмся.

11

Когда Волкову сказали, что его хочет видеть Сталин, он оставил за себя Премьер-министра проводить дальнейшее совещание по разработке стратегии развития страны, и, чуть ли не бегом бросился к своему кабинету. На мониторе ЭВМ Сталин ждал его.

- Здравствуйте, товарищ Сталин.

- Здравствуйте, товарищ Волков. Есть мнение, что нам нужно поговорить с глазу на глаз. Если у Вас есть время, пожалуйста, подойдите сюда, к нам. Уж извините, я бы сам прибежал, но что-то ногу свело...- Вождь слегка усмехнулся в усы.

- Я понял, Иосиф Виссарионович. Через десять минут будем у Вас. - Отойдя от ЭВМ, Волков чуть повысил голос - Алексей!

- Да, Олег Васильевич. Что-нибудь нужно будет захватить?

- Под моим рабочим столом стоит коробка. Она не тяжёлая. Побалуем наших предков немного.

Алексей понимающе улыбнулся:

- Кофе? И, скорее всего, растворимый?

- Ну а что их мучать. Заставлять молоть, варить. Это же, сколько аксессуаров им нужно будет приобретать? А так, ложечку-две бросили в кружку, налили воды, добавили сахара и сливок - и вуаля! Чарующий напиток готов. - Пока Президент говорил, они вошли в караульное помещение.

- Караул, СМИРНО! Товарищ Верховный Главнокомандующий! За время дежурства происшествий не случилось. Начальник караула гвардии полковник Сокольский!

Во время доклада Президент стоял по стойке смирно. Затем, дав команду 'вольно', пожал руку начкару:

- Здравствуйте, Юрий Анатольевич. Спросите у товарища Сталина разрешения войти нам с начальником охраны.

- Слушаюсь, товарищ Верховный! - Сокольский повернулся кругом, подошёл к двери портала и нажал кнопку вызова. Замок двери щёлкнул, начкар вошёл внутрь. Через полминуты:

- Товарищ Волков, Вас ждут.

Проходя через комнату отдыха, превращённую в филиал кабинета, Волков который раз поражался аскетичности быта Сталина. Вождь ждал их на входе в зал совещаний:

- Здравствуйте, товарищ Сталин.

- Здравствуйте, товарищ Волков, - Сталин вопросительно посмотрел на второго вошедшего.

- Майор Исаев, Алексей Николаевич. Начальник охраны Президента Российской федерации. Здравствуйте, товарищ Сталин. Вот это Вам, от всех нас. - Он протянул Сталину коробку. Сталин заинтересованно вскрыл её, вытащил на свет божий баночку и вопросительно посмотрел на Волкова.

- Это кофе, Иосиф Виссарионович, обычный, растворимый кофе. Его варить не нужно, просто залить кипятком - и кофе готов.

- Это интересно, - произнёс Вождь, - А? - он беспомощно ощупал банку и вернул Президенту. Тот медленно, показывая как, открыл сначала верхнюю крышку, а затем показал, как аккуратно сорвать герметизирующую фольгу.

- Теперь можно понюхать, - Сталин втянул носом запах, пару секунд постоял с закрытыми глазами:

- Хочу кофе! Власик!

Николай Сидорович буквально влетел в кабинет Хозяина. Увидев незнакомых людей, остановился и вопросительно посмотрел на Вождя.

- Товарищ Власик, - сказал Сталин, - принесите нам, пожалуйста, самовар, чай заваривать не нужно, сахар, молоко. Ну, и что ни будь повкуснее. - Пока Сталин разбирался с кофе, Волков дал команду Алексею просканировать помещение. Иосиф Виссарионович увидел движения Исаева. Сначала он хотел задать вопрос, но потом решил подождать. В это время Власик вкатил столик с самоваром и со всем остальным. Увидев движения нового человека, открыл, было, рот, но под взглядом Хозяина, захлопнул.

А сканирование, между тем, заняло почти четверть часа. В одном месте Алексей остановился и сделал несколько круговых движений и ткнул пальцем в точку на стене. Взгляд на Волкова, тот всё понял и подал Алексею карандаш. Отметив на стене место, Исаев приложил палец к губам и показал два пальца. Кто то понял, кто то нет, но все кивнули. Метнувшись в караулку, Алексей принёс чемоданчик с инструментом. Вынул тонкую стамеску, он аккуратно стал очерчивать круги вокруг точки на стене. Через пару минут из дыры вывалился... микрофон. Перекусив кусачками провод, Алексей доложил:

- Всё, товарищ Сталин и товарищ Волков, теперь можно говорить.

Сталин просто почернел от злости:

- Власик! Кто мог это сделать? - Но тут же сам подумал, Власик то тут при чём. Он здесь недавно, кабинет свой он почти не покидал, тогда кто? Голос подал Волков:

- Иосиф Виссарионович, а когда Паукер был начальником Вашей охраны, тут ремонт, часом, не проводили? - Сталин с изумлением посмотрел на Президента:

- А ведь точно, Олег Васильевич, было такое дело. - И тут же со свойственным ему напором, - товарищ Власик, найдите Кирова, и поставьте задачу. Во первых найти и изолировать Паукера, во вторых аккуратно выяснить кто заставил его поставить прослушивающее устройство в моём кабинете. - Тут вмешался Исаев:

- Будьте добры, Николай Сидорович, как только отыщут этого 'слухача', дайте нам знать. У нас есть очень эффективные методы допроса.

- Ну, хорошо, товарищ Сталин, - Волков улыбнулся своей мягкой, располагающей к себе улыбкой, - давайте попьём кофейку, а Вы мне всё-таки расскажите, то, что нельзя было сказать по 'паутинке'.

12

Карл Викторович Паукер жил уже третий год в подвешенном состоянии. Из органов его не увольняли, но и на работе появляться было не рекомендовано. Вот он и жил на даче всё это время. Благо, заниматься было чем. Мужчина он был рукастый, хваткий, с хорошим чувством юмора. Соседи, кто не знал, где служил Карл Викторович, просто не могли нарадоваться на такого соседа. Особенно одинокие женщины просто млели от такого мужчины. Совершенно безотказный - и полочку повесит, и крышу подлатает, и грядку вскопает. В общем, идеальный мужчина в доме. Вот только одна проблема. Никто из соседушек так и не смог затащить его к себе в постель. А Карл Викторович, словно висельник на казни всё ждал, или табурет из под ног выбьют, или петля сама сгниёт и отвалится. Состояние, в общем, было ещё то!

И вот, дождался. Ранним утром у калитки остановился чёрный 'Бьюик', из него вышли двое, в гражданском. Паукер с тяжёлым сердцем подошёл к калитке.

- Гражданин Паукер, Карл Викторович? - После слова 'гражданин' у Паукера, словно сердце оборвалось.

- Да, Паукер Карл Викторович.

- Вам нужно проехать с нами. - Горестно опустив голову, он спросил:

- Вещи можно собрать?

- Зачем? - Удивились приехавшие.

- Ну, как же, меня же арестовывают?

Оба сотрудника удивлённо посмотрели на него:

- Кто Вам это сказал? Никто Вас не арестовывает. Ордера у нас нет, просто есть пара непонятных моментов во время Вашей службы начальником охраны товарища Сталина. Просто ответите на пару вопросов. Заодно решится вопрос о Вашей дальнейшей службе. Насколько мы знаем, служили Вы не за страх, а за совесть, а то, что такой перерыв случился, уж извините. Когда увидите, что творится в Органах, сами всё поймёте. Ну, так как? Едем?

13

Сталин и Волков сидели за чашкой кофе. Сталин тихо наслаждался незнакомым вкусом, а Волков наслаждался зрелищем удовольствия на лице Вождя.

- И всё-таки, Иосиф Виссарионович, что за спешка такая, у меня на сегодня довольно плотный график работы. Что-то случилось? - Сталин поставил чашечку на блюдце:

- Волшебный напиток, спасибо Вам. А на счёт того, что случилось... Не знаю, может это уже маразм играет, но есть мнение, что в ближайшие пару месяцев наша страна, а конкретно северные морские порты, с большой долей вероятности, будут атакованы ВМФ Великобритании.

Волков откинулся на стуле:

- Откуда данные? - Сталин встал, взял со стола тонкую папку и подал её Президенту. Тот открыл её, там было несколько снимков и одно текстовое послание.

- Первое - это запрос японских властей об открытии в Москве посольства, в крупных городах консульских представительств. - Волков молча слушал, - Второе - на снимке со спутника номер один - японские войска отходят от наших границ и выдвигаются к местам постоянной дислокации.

- Значит, Япония войны с нами не хочет. - Задумчиво произнёс Президент. - И чем это нам может грозить?

- Спутниковый снимок за номером пять. Обратите внимание на столпотворения во всех английских портах, и скопление огромного числа судов на рейдах. Ни о чём это Вам не говорит.

- Ну как же, товарищ Сталин, говорит и говорит очень о многом. Но самое главное, что Вы правы, похоже, действительно вся эта армада направлена на наш север. - Он подумал немного, - восемьдесят девять наших дизельных подлодок будут там уже через месяц. Но я боюсь, мы можем опоздать. - Сталин ходил окутанный трубочным дымом. Наконец остановился рядом с Волковым и полушёпотом:

- Шенкерман говорит, что есть техническая возможность уничтожить полностью остров вместе с флотом. Как Вы на это смотрите? - Взгляд Волкова заледенел. Он тоже встал, прошёлся по кабинету, подошёл к столу, взял папиросу, помял её в пальцах. Потом сломал её и швырнул с яростью в урну:

- Я всё искал аргументы, пытаясь как-то оправдать действия властей Англии. И знаете что?

- Что?

- Я не нашёл им ни одного оправдания. Сколько столетий они нас пытались уничтожить, не сами, нет, постоянно натравливая на нас каких ни будь уродов. Я даже перечислять не хочу, слишком долго времени займёт. Товарищ Сталин, я целиком и полностью поддерживаю Ваше желание. Технически, это займёт неделю. Но надеюсь, что за неделю они не успеют прийти на наш Северный Морской путь.

14

- Географический центр Великобритании, как острова, находится между городами Манчестер и Ноттингем. Посылку нужно оставлять там, посмотреть со спутника, где народу поменьше. - Шенкерман глубоко затянулся. - А вот глубина закладки, не менее двухсот пятидесяти, лучше трёхсот метров. За сколько времени можно пробить такую скважину?

Младой Василий Николаевич, главный метростроевец почесал в затылке:

- Хрен его знает, Игорь Францевич, какая порода пойдёт, какая коронка будет стоять на буре, тоже много значит.

- Хорошо, а если коронка алмазная? - Младой развёл руками:

- Ну, тогда там и бурить нечего. За день управимся.

- А если диаметр не меньше метра?

- Если коронка будет метровая - то я уже сказал, за день управимся. Только я не знаю такой техники с такими бурами.

- Будут тебе и техника, и буры и коронки алмазные, ты главное скважину пробей, остальное не твоя забота.

- Ваше Величество, Ваше Величество, - Премьер Министр Королевства Великобритания лорд Чемберлен просто ворвался в рабочий кабинет Короля Великобритании Георга Пятого.

Король поднял голову от документов:

- Что с Вами, господин Чемберлен? Что случилось? Сдохла любимая кошка Герцога Мальборо? - Король явно наслаждался состоянием Премьер Министра, которого терпеть не мог.

- Нас ограбили Ваше Величество!

- Кого это вас, интересно? И намного ограбили? - Король вышел из-за стола и обошёл вокруг Чемберлена. Тот, явно успокоившись, и, уже сам с издёвкой:

- К сожалению, Ваше Величество, нас - это Великобританию. А намного ли? На всё!

- Что значит, на всё? - Оторопел король.

- Хранилище Королевского банка выбрано под чистую. Остались только ассигнации, которыми теперь, как я понимаю, можно только костры разводить.

* * *

- Вы, товарищ Паукер постарайтесь припомнить тот момент, когда в кабинете товарища Сталина проводился ремонт, ничего не произошло, такого, что выбивается за рамки обычных дел? - Карл всеми силами пытался помочь этому следователю, который ни разу не назвал его гражданином, не унизил, тем более не ударил. Поэтому он лихорадочно перебирал в голове события того времени. И тут, похоже, он что-то припомнил:

- Знаете, товарищ следователь, была одна странность. Ко мне подошёл НарКомИнДел Литвинов и попросил поставить в ремонтную бригаду двоюродного брата его жены. Ну а я что? Народный Комиссар просит. Посмотрел я на этого работничка. Мелкий, рыжий, зубы вперёд, говорит как чавкает. В общем сговорились. Вот такие дела, товарищ следователь.

- Значит Литвинов Максим Максимович? Очень хорошо. Давайте Карл Викторович Ваш пропуск, я подпишу. А через недельку ждите предписания. Служить Родине по коммунистически! Верно, говорю?

Когда Исаев закончил свой доклад Сталину по поводу информации полученной от Паукера, Вождь долго ходил по кабинету, дымя трубкой. Затем поднял трубку телефона:

- Товарищ Поскрёбышев, вызовите ко мне Министра Внутренних дел Председателя Комитета Государственной Безопасности. Да, прямо сейчас. - Положив трубку, он повернулся к Исаеву, - Спасибо Алексей Николаевич, Ваша информация ценна весьма. Сейчас можете вернуться к своим обязанностям. И передайте Олегу Васильевичу от меня привет и благодарность. - Когда Алексей ушёл, Сталин ещё немного постоял у окна, вглядываясь в летний пейзаж. Два года. Да, всего два, года как появились посланцы из будущего. А сколько уже всего изменилось. Метростроевцы докладывают, что в июле будет запуск первой ветки метро, из Плесецка доложили о запуске ещё шести спутников. Теперь вся планета под наблюдением. Не будь этих спутников - Бог знает, чтобы натворили эти 'лучшие друзья' англичане с американцами. Армия сокращена почти на семьдесят процентов. Остались только профессионалы. Из будущего приходят инструктора, командный состав, специалисты всех категорий - связисты, лётчики, танкисты, моряки экипажами и на судах... О чём ещё можно мечтать?

Неожиданно раздался звонок из будущего. Вождь взглянул на экран и нажал кнопку:

- Товарищ Сталин, гвардии полковник Алясов, разрешите обратиться?

- Слушаю Вас, Юрий Николаевич.

- К Вам заместитель Министра обороны Российской федерации генерал армии Булгаков. Разрешите впустить? - Сталин удивлённо покрутил головой:

- Да, конечно, пускай проходит. - Через полминуты:

- Товарищ Сталин, Замминистра обороны России генерал армии Булгаков, разрешите обратиться?

- Здравствуйте, товарищ генерал армии, - Вождь протянул руку, - простите, как Ваше имя-отчество?

- Дмитрий Витальевич, товарищ Сталин, - ответил Булгаков, пожимая руку Вождю.

- Слушаю Вас, уважаемый Дмитрий Витальевич. - Сталин выколотил трубочку и начал набивать заново.

- Я к Вам, Иосиф Виссарионович, по просьбе Министра, по поводу подарка англичанам? - Сталин усмехнулся:

- Да уж, подарочек, что надо. И что там не так?

- Коды ввода команд. Их знают только трое - Верховный, Министр и Первый Зам, то есть я. То есть, без моего присутствия подарок будет не таким вкусным. - Вождь поднял вверх руку с трубочкой:

- Вот оно что, а я гадаю, каких специй мы не добавили в наш презент англам. Я Вас понял, Дмитрий Витальевич. Ваши предложения?

- В состав команды войдут специалисты по глубокому бурению, шесть человек, генерал полковник Шенкерман, как специалист по языку, четыре человека, спецназ, для охраны и я. Всего двенадцать человек и бурильная установка.

- А скажите мне, уважаемый товарищ генерал армии, - перебил его Сталин, - а что, вообще, собой представляет этот подарок англам. Просто из любопытства, без подробностей, простыми словами, если можно. - Булгаков потёр переносицу, вздохнул:

- Ну, если в двух словах и без заумностей, то это термоядерный заряд направленного действия. - Вождь усмехнулся:

- И сразу стало всё понятно. Дмитрий Витальевич, пожалуйста, ещё проще.

Булгаков покраснел:

- Извините, товарищ Сталин, занесло немного. Если совсем по-простому, то так. Есть такое название - 'тектоническая бомба'. Представьте себе заложенные на глубине триста метров десять миллионов тонн взрывчатки, и у которого вся энергия взрыва идёт вниз под углом в сто двадцать градусов, образуется гигантская каверна, в неё и провалится весь этот остров. - Сталин уронил челюсть:

- Десять миллионов тонн? Вы не шутите над стариком? - Булгаков улыбнулся:

- Какие шутки, Иосиф Виссарионович, мы там, у себя ещё спорили, а немало ли будет? Хотели ставить двадцать пять мегатонн, но всё-таки сошлись на десяти. Островишко, так себе, огрызочек. Так, что десяти, я думаю, хватит.

Сталин долго простоял в ступоре:

- Интересно, дорогие потомки, сколько у вас там ещё подобных 'подарков'?

- Не переживайте, товарищ Сталин, на всех хватит.

Булганин долго стоял, переминаясь с ноги на ногу:

- Я даже не знаю, как докладывать, товарищ Сталин. - Вождь приподнял брови:

- Что, так всё плохо? - Тут со стороны голос Шенкермана прошептал:

- Николай Саныч, да не трясись, всё ведь нормально.

- Да, нормально, - пробормотал Булганин. А потом, набравшись духом, глубоко вздохнув, - Товарищ Сталин, все хранилища Государственного банка забиты под завязку. Если конкретно: четырнадцать с половиной тысяч тонн золота в слитках и золотых соверенах. Далее, двадцать семь тонн шестьсот килограммов серебра в слитках, шесть тонн восемьсот шестьдесят килограммов платины в слитках. Далее, более семи тонн драгоценных камней, а это алмазы, рубины, изумруды, сапфиры, в оправе и без оправы. И это только камни весом более пяти карат. Более мелкие, просто насыпом, общий вес около трех тонн. Во вскрытых индивидуальных сейфах - ячейках акции многих предприятий Западной Европы. - Пока Булганин докладывал, Сталин стоял, закрыв глаза и что-то шепча по грузински:

- Пока достаточно, товарищ Булганин. Это же сколько наворовали, это, с позволения сказать, 'благодетели человечества'. - Обернувшись к Шенкерману,- Товарищ генерал полковник, Президент Российской Федерации товарищ Волков дал добро на проведение операции 'Подарок'?

- Так точно, товарищ Верховный главнокомандующий. Всё готово для проведения акции, и люди, и техника. Просим Вашего разрешения.

- Тогда, товарищ Шенкерман, приступайте!

15

На пустыре, поросшем багульником и брусникой, копошилась бригада каких то рабочих. Рядом с ними стояла огромная машина на гусеницах, похожая на экскаватор. Но вместо ковша у неё была длинная и очень толстая стрела. Два конных полисмена из Ноттингема, решили проверить, что это там вытворяют эти непонятные работники. Подъехав поближе и, только открыли рот, потому как никто на них даже внимания не обратил, хотели уже пройтись дубинками по спинам. Неожиданно от группы отошёл человек огромного роста, в, явно не рабочей, одежде:

- Я вас слушаю, господа? Чем я могу вам помочь? - Старший наряда капрал Стэнли Хуч, был в лёгкой растерянности. С одной стороны на его территории ведутся какие-то работы, а он ни сном, ни духом. С другой - этот господин, явно не из простых:

- Кто вы такие и чем тут занимаетесь?

- Простите, а вы кто такие? По форме - вижу, служители порядка. Но вот по содержанию? Если можно, ваши жетоны, а вот, моё предписание, подписанное самим Королём Англии Георгом Пятым. Кстати, меня зовут Бонд, барон Джеймс Бонд. Я Главный Королевский геолог, и по моим данным, здесь, в этом месте находится источник нефти. А что такое нефть для Англии? Я думаю, объяснять не надо? - Пока полисмены изучали бумагу, закатанную в пластик, с гербом и штандартом Короля Англии, с его личной подписью. Бумага давала разрешение Главному Королевскому геологу барону Джеймсу Бонду на изыскательские работы на территории Королевства и любые работы, на усмотрение барона. После прочтения документа полисмены спешились, протянули бумагу барону и, отдав честь, спросили, не нужна ли какая помощь?

- Спасибо, господа, но если хотите помочь, то будьте любезны в радиусе двухсот ярдов, чтобы не было посторонних. Мало ли, что может вырваться из-под земли. Не приведи Христос, чтобы кто-то пострадал.

В это время специалисты московского метростроя настроили бурильную машину и, потихоньку, без спешки, начали процесс бурения. Алмазная коронка, как и обещали, шла спокойно, бел толчков, рывков. Почва была - просто рай для бурильщика: торфяник, за ним песок, потом суглинок. Пару раз натыкались на валуны, но алмазной коронке было всё равно. Один раз уже думали, что нужно будет переезжать на новое место. На уровне сто двадцать метров вошли в озеро. Глубокое, такое озерцо, метров пятнадцать, но потом снова пошёл суглинок, и на отметке триста метров решено было остановиться. Из ремонтного ящика достали деревянный ящик, и, бережно, как младенца понесли к скважине. Булгаков подошёл к Шенкерману:

- С этими то, спиногрызами, что делать будем?

- Вы товарищ Замминистра взводите подарок, а мы займёмся этими мальчиками. - Он повернулся к ребятам, стоявшим чуть обок, - Вадим, иди сюда.

- Слушаю, Игорь Францевич?

- У тебя ствол какой?

- 'Сокол', четырёхсотый, с глушителем.

- То, что надо. Когда эти супермены подойдут, аккуратненько так, начиная с заднего. Думаю, лучше в затылок, могут быть бронежилеты. А могут и не быть. Но лучше не рисковать.

- А коняг? А, товарищ генерал полковник? Коняшки то ладные. Да и жалко животин. - Шенкерман хмыкнул:

- Серёжа, - Ковалёв подошёл к ним, - тут у нас Вадим, он из казаков донских, просит забрать с собой коней полицейских. Как ты на это смотришь?

- Вадим, - Ковалёву тоже было жалко коней, - ты пойми, что эти кони смогут жить только тут, в тридцатых.

- Да наплевать, Сергей Иваныч! Коняг жалко, а так они у товарища Сталина в конюшне, и поживут ещё. А я к ним наведываться буду, сахарку там...

- Уговорил, чёрт языкатый. Но эти - шлемоносцы, на твоей совести.

- Есть, товарищ генерал!

А возле скважины уже вовсю колдовал замминистра:

- Так, код открывания замка, - в полголоса произносил он, - три секунды, повторный набор кода... Есть, замок открыт. Набираем код боевого взвода... пять секунд... Ещё раз набираем код боевого взвода. Есть, стал на боевой взвод. Сколько ставим времени, Сергей Иванович? Двенадцать часов будет нормально? Я тоже так думаю. Всё, мужики, потихонечку опускаем... Так, травим конец, бережно, - Сзади раздались два хлопка, - Бережно, как любимую девушку. Есть, на месте голубушка. А это что? - Недоумённо посмотрел на тела полицейских, а потом на Шенкермана.

- Вот, Дмитрий Витальевич, попросились покататься. Ну, разве можно отказать?

Мисс Суонси не была, как о ней говорили - вздорной старухой. Просто она очень любила тишину. А тишины не было. Здесь, на окраине Ноттингема тишины не могло быть, просто потому, что следить за тишиной было некому. А уж соседи! Это, Господь убереги. Слева семья, каких то пришлых то ли индийцев, то ли арабов у которых куча детей, не замолкающих ни на минуту. Справа, какой то огромный шотландец, который с утра запирается у себя в кузнице и гремит, гремит, гремит. И наплевать ему на остальных. Через дорогу - учитель пения. У него целыми днями как будто кошки завывают. Ну и сзади, что называется, на закуску, бар ирландского пропойцы. Днём - да, днём там тихо, но вот вечер, когда замолкают и орава индусов, и кузнец шотландец и заканчиваются уроки пения. Тут вступают в свои права алкоголики из ирландского бара.

Мисс Суонси была не злой женщиной, просто она очень любила тишину. Поэтому, она по несколько раз в день набирала на телефоне номер полицейского участка, для вызова констебля, чтобы тот навёл, наконец, тут порядок. Констебль прибывал, отмечался у мисс Суонси, выслушивал её жалобы, составлял рапорт, давал ей на подпись, и... Ничего не менялось. Те, кто визжал и орал дурными голосами, так и продолжали. Тот, кто стучал, гремел, так и продолжал стучать и греметь. Песни - всё так же на песни похожи не были, а ночные громогласия могли просто свести с ума.

Этот вечер был похож на все остальные. Так же мисс Суонси звонила в полицию, так же приходил полицейский и ничего не менялось.

Уснуть мисс Суонси не могла долго. Невыносимо долго эти пьяницы орали свои ирландские песни. Наконец и к ней пришёл благословенный сон. Ей снилась тихая цветочная поляна, порхающие бабочки, сидящая на её ладони синица, лукаво так поворачивающая головку то направо, то налево. Неожиданно синица открыла клюв и раздалось:

- БААБААХ!!! - Мисс Суонси даже сбросило с кровати. Буфет раскрылся и вся её, лелеемая столько лет и поколений, посуда грянула об пол! Женщина попыталась включить свет, однако ответом была кромешная тьма. Попыталась позвонить по телефону, но и там был мрак. Забившись в угол кровати, мисс Суонси стала ждать рассвета. И тут она обратила внимание на тишину. Нет, не просто тишину, а ТИШИНУ! Это было блаженно, она забыла про посуду, про ушибленный бок, про порезы на ступнях... Ей было хорошо.

Показался краешек восходящего солнца. Мисс Суонси надела домашние туфли, даже не обратила внимания на то, что те полны воды, открыла ставни на восточной стороне. Солнце всходило из океана. На западной стороне тоже был тихий плеск океана. Открыв дверь и не увидев ничего, кроме медленных волн того же океана. И - тишина.

Мисс Суонси зашла на кухню и, не обращая внимания на воду, заливающую уже голеностоп, достала бутылку виски, открыла её, налила себе полный стакан и, усевшись в плетёное кресло, даже не заметив, что села в воду, стала наслаждаться тишиной. Тишина была именно той, о которой она мечтала столько лет. И даже доносящаяся откуда-то песенка:

We are live in yellow submarine

In yellow submarine

In yellow submarine

Со словами, которые мог написать только идиот, не могла изменить её настроение. Она была СЧАСТЛИВА!

Часть четвёртая

1

Ирина пришла на работу. Настроение было превосходным. Дома - полный лад, муж рядом, пускай и по командировкам постоянно. Но как он объяснил, это ненадолго. Дочери учатся, Анюта, младшенькая в папу. Тоже повёрнутая на физике, зато Настёна, старшенькая, всё больше склоняется в сторону химии. Значит, будет, кому передать семейные секреты.

Напевая что-то мелодичное, Ирина Павловна стала наводить с утра порядок, чтобы потом, во время работы не терять его по пустякам. Однако... Ковалёва замерла на месте. Что-то было не так...Повернула голову налево - всё в норме, направо - норм...нет, не нормально. Клетка, в которой доживала свои дни белая мышка Нюся. Угол, в котором обычно лежала Нюся, прикрыв глазки, был пуст. А в другом углу, где стояло колесо для мышиных пробежек, колесо крутилось в сумасшедшем темпе. Ирина подошла поближе и увидела, как Нюся перебирает лапками в колесе в головокружительном темпе. Увидев, что хозяйка проявила к ней интерес, Нюся выпрыгнула из колеса и, став на задние лапки, заверещала что-то на своём пищаще-скрипучем языке.

- Девочка моя, да ты, никак, кушать просишь? - Засуетилась Ирина. Быстро всунув руку в коробку с чищеным подсолнечником, быстренько насыпала в кормушку. Нюся что-то проверещала в знак благодарности и, с невероятной скоростью стала поедать семечки.

Ирина была в лёгком шоке. Ещё вчера эта мышка, общая любимица уже собиралась умереть. Она уже неделю ничего не ела, с большим трудом передвигалась. Пришлось даже поилку и отхожее место примостить рядом с ней. А тут! Ирина вспомнила, что вчера она решила вколоть Нюсе новый состав, который ещё и названия не имел, только формулу. Но действовать он должен был именно так. Должен был. Никто в этом не был абсолютно уверен. Вся творческая мысль была на грани колдовства. Но сработало! Теперь оставалось только проверить ещё несколько раз, и если результат во всех пробах будет положительный... Ковалева быстро села за ЭВМ, набросала эскиз химической формулы препарата, затем написала формулу рабочей структуры. Затем быстро перенесла все данные на носитель. Носитель вынула и спрятала на груди, а формулу из ЭВМ стёрла, вычистила корзину, а затем поставила на очистку компиляторные слои, чтобы не осталось даже следа.

Зная, что это займёт около получаса, спокойно села пить кофе.

* * *

А Сергей Иванович всё колдовал со своим блокнотом. Булганин отыскал место, в которое можно будет поместить всё, что они ещё найдут. Места было много. Долго колдовали рабочие, чтобы установить мощные сейфовые двери. И вот, наконец, Министр финансов СССР дал добро на ещё одну операцию. И вот Ковалёв всё нащупывал в пространстве и во времени нужную точку. Все присутствующие знали, что это занимает достаточно много времени, поэтому расслабившись, стояли группками и, болтая, курили.

- Есть, вижу объект! - И, достав из внутреннего кармана знаменитый фломастер, Ковалёв начертил на стене квадрат два на два метра, и стал заполнять его своей формулой. В этот раз писал он долго, но, в конце концов, поставил точку и полог стал прозрачным. Перейдя на другую сторону, Сергей стал писать и там. Наконец и там тоже была поставлена точка.

- Добро пожаловать, друзья, перед вами знаменитый Форт-Нокс, США, согласно энциклопедии - самое крупное хранилище золота в мире. Проведём экскурсию, а заодно проверим, насколько можно доверять энциклопедиям.

* * *

Когда пришли на работу её лаборанты, Ирина позвонила Алексею:

- Алёша, мне нужно с тобой встретиться, есть возможность?

- Конечно, Ирина Павловна, я сейчас подойду...

- Нет, Алёша, на нейтральной территории.

- Ну, тогда в нашем кафе, минут через пять? Нормально?

- Да, то, что надо.

* * *

Сталин довольно долго обдумывал предложение Шенкермана. Пока Вождь думал, он выкурил три трубки, а Игорь успел выпить две чашки кофе и выкурить четыре папиросы. Наконец Сталин остановился:

- Так, говоришь Генрих Алоиз Мюллер, начальник Сыскной полиции Берлина? - Игорь знал, если Сталин переходил на 'ты', это значит, что он переживал за него как за родного. Поэтому он встал и, как можно мягче, сказал:

- Да, Иосиф Виссарионович, среди этой банды есть только два человека, которым можно хоть как то довериться. Мюллер - потому, что он всю сознательную, довоенную жизнь он связал с законом. Опираясь на это, думаю, можно будет воздействовать на его мысли и деяния.

- А второй кто? - Спросил Сталин, наливая себе кофе.

- Рейх-маршал Герман Геринг.

- Почему он?

- Он единственный из всей верхушки рейха проявил стойкость мужчины и солдата, представ перед Нюрнбергским судом. Он прекрасно знал, что его повесят, но всё равно сел на скамью подсудимых, стойко высидел всё то время, что шёл процесс, и так же стойко вышел на казнь. А остальные - мало того, что сами застрелились или отравились, так и семьи свои, и жён, и детей и прислугу. Вот такие вот дела, товарищ Сталин. - Вождь ходил по кабинету, пуская дым, думая, думая, думая. Он очень не хотел отпускать этого мужчину в гитлеровскую Германию. За то время, что здесь находился этот историк, Сталин привязался к нему, как к сыну, как к брату. Конечно, сознаваться в этом он и не думал. И всё-таки...

- Знаешь, товарищ Шенкерман, не в моих силах, что-либо поменять, поэтому я просто прошу тебя, будь внимателен и осторожен.

* * *

- Ирина Павловна! - Алексей поднялся, подвинул Ирине стул, присел сам, - Я Вас слушаю. Да, я заказал Вам кофе, сейчас принесут.

- Алёша, - Ковалёва украдкой залезла к себе за пазуху, достала носитель и под столом передала Исаеву. Тот сделал движение ладонью и носитель исчез. Алексей глянул на свой блокнот, кивнул головой:

- Кстати, Ирина Павловна, Вас хотел видеть Президент.

- Когда?

- Да прямо сейчас.

- Очень хорошо, проводите меня.

* * *

Platz der Luftbrücke 6. Берлинская криминальная полиция. Шенкерман нервно выкурил две немецкие сигареты подряд. Да, это не табак, подумал он и направился к входу.

Охранник на входе направил его в бюро пропусков, где он без проблем и проволочек получил по-своему аусвайсу пропуск начальнику криминальной полиции Берлина, штандартенфюреру Мюллеру. На втором этаже он постучал в дверь с табличкой G.Muller, и, услышав 'eingeben'- 'входите', он вошёл. Человек за столом, с пронзительными глазами, внимательно осмотрел его:

- Я Вас слушаю.

- Герр Мюллер, моя фамилия Штирлиц, Макс Отто фон Штирлиц. Я бы хотел поговорить с Вами по одному важному и секретному делу. - Сардоническая ухмылка мелькнула на лице Мюллера:

- Я Вас слушаю, герр фон Штирлиц.

- Есть ли возможность, сделать так, чтобы никто не смог войти сюда во время нашего разговора.

- Учтите, фон Штирлиц, или как Вас там. Я вооружён. - Игорь тяжело вздохнул:

- Герр штандартенфюрер, мне нет смысла убивать Вас, у меня как раз противоположные планы.

- То есть? - Мюллер откинулся на спинку кресла, - Вы хотите спасти мне жизнь?

- Не только Вам, но и более десяти миллионам немцев. - Мюллер с интересом посмотрел на Игоря:

- Хорошо, присядьте, - он поднялся из-за стола, подошёл к двери, закрыл на ключ. Затем присел рядом с Шенкерманом, по одну сторону стола, - Итак, я Вас слушаю.

* * *

- Ирина Павловна, - Президент был как всегда галантен. Поцеловав Ирине руку, подвинул кресло, в которое она села, затем сел рядом, устремив на неё выжидательный взгляд.

- Олег Васильевич, у меня к Вам два вопроса. - Президент кивнул. - Первое, в моей лаборатории, похоже, поселился крот. - Волков прищурился:

- Как определили?

- Свой рабочий стол я ставлю под пароль. Не скрываю ни от кого, что пароль очень сложный. И, тем не менее, за последние три дня зафиксированы шестьдесят четыре попытки взлома. Правда, нужно сказать, что никто из моих работников не знает, что в моих архивах абсолютная пустота. Я вычищаю всё, вплоть до компиляторных слоёв. Но, опять повторюсь, этого никто не знает. - Президент улыбнулся:

- Вам, Ирина Павловна, в разведке работать. Алексей, - Волков чуть повысил голос.

- Да, Олег Васильевич, я уже поставил задачу. Думаю, что поиски много времени не займут. Не так уж много ЭВМ-ок в окружении лаборатории Ирины Павловны.

- Хорошо, будем ждать. Ваш второй вопрос, уважаемая Ирина Павловна?

- А второй, - Ковалёва тяжело вздохнула, - Алёша, передай, пожалуйста, господину Президенту то, что я тебе отдала.

Президент, покрутив в руках носитель, устремил вопросительный взгляд.

- Понимаете, Олег Васильевич, сегодня утром я пришла на работу, как обычно всё расставила по местам. И тут обратила внимание на нашу белую мышку Нюсю. Поймите только меня правильно. Вчера эта несчастная мышка умирала. За ночь всё должно было привести её к фатальному концу. Я решила, раз уж ничего нельзя сделать, вколола ей опытный образец состава, у которого ещё даже названия нет. - Президент, зная, что эта женщина попусту языком молоть не будет, слушал очень внимательно. - И вот утром я не нашла нашей Нюси на обычном месте. Умирающая мышка активно крутила колесо. Мало того, увидев меня - затребовала есть!

- С ума сойти! - Президент был шокирован. Посмотрев ещё раз на носитель, - И здесь?...

- Да, здесь полная структурная и химическая формулы этого препарата. Я прошу Вашего разрешения на испытание препарата в боевых условиях, на людях. В своей лаборатории экспериментов проводить не хочу. Мало ли кому захочется украсть этот 'эликсир молодости', если можно так сказать.

Президент задумался:

- Что ж, я думаю, что Ваша просьба вполне выполнима. Интернат престарелых Ветеранов Вооружённых сил вполне подойдет. Или я не прав?

* * *

Шенкерман достал из портфеля два бумажных пакета. Тот, что толще, передал Мюллеру:

- Прошу Вас, уважаемый герр Мюллер, посмотрите эти фото. Что будет не ясно - я объясню. - Мюллер усмехнулся, открыл пакет и достал из него толстую пачку фотографий. И чем дальше он их просматривал, тем его улыбка так же таяла. Просмотрев всё, он посидел, подумал и передал фото Шенкерману с вопросом:

- Что это?

- Это, господин штандартенфюрер деятельность германской армии на оккупированных ею территориях. Это, - он показал одну из фотографий концентрационный лагерь Маутхаузен, это концентрационный лагерь Майданек, это - фабрика смерти, концентрационный лагерь Аушвиц, или по-польски Освенцим. Один миллион четыреста тысяч умерщвлённых в газовых камерах, холодом, голодом. Из них миллион двести тысяч евреев, остальные славяне. Вот фотографии складов Освенцима, где аккуратно хранили одежду и обувь уничтоженных, а так же протезов, как рук и ног, так и зубов. Дальше. Концлагерь Равенсбрюк, лагерь для женщин. На них ставили чудовищные опыты врачи-садисты. Это - концлагерь Саласпилс. Лагерь для детей. Их держали для того, чтобы до капли выкачать кровь раненым германским солдатам.

- Хватит, - не выдержал Мюллер. Он достал сигарету и, ломая спички, прикурил, - откуда это всё у Вас?

- На этот вопрос я Вам отвечу, но позже. - Игорь взял в руки конверт более тонкий, достал из него фотографию, на которой среди сровненных с землёй домов высилась громада Собора. - Это Кёльн, его сравняли с землёй англо-американские военно-воздушные силы. Кёльнский собор, видимо служил ориентиром, поэтому он остался, сравнительно цел. Это Дрезден. Немецкие войска, при отходе заминировали все здания этого прекрасного города. Только группа противника, потеряв при выполнении операции почти весь личный состав, сумела в последний момент взорвать управляющий кабель и спасти город.

- А противник - это Советский Союз, конечно.

- Командир отряда, да, он русский. А остальные - сербы, хорваты, поляки, венгры, румыны и немцы, в том числе. А сейчас, возможно, самое страшное для Вас, как для немца, как офицера. - Шенкерман протянул Мюллеру цветную фотографию, на которой у подножия Мавзолея Ленина лежали слоем толщиной более метра флаги, вымпелы, штандарты, стяги, знамёна фашисткой Германии. - Это - апофеоз. - Руки Мюллера дрожали, когда он смотрел на последний снимок.

- Почему Вы пришли ко мне, Штирлиц? - Игорь внимательно смотрел за реакциями Мюллера. В целом, всё шло так, как надо.

- Потому, что Вы, Генрих Алоиз Мюллер, почти всю свою сознательную жизнь работали на закон. Закон для Вас - превыше всего. Именно Вы должны стать у руля непотопляемого крейсера Германия. Вы, как никто другой, знаете, чем всегда заканчивался поход Германии на Восток. - Мюллер покачал головой, отходя к окну.

- Знаете, кроме меня ещё есть, кому мутить восточные проекты.

- На счёт этого, герр Мюллер, если Вы будете внимательно следить за прессой следующие две недели, то Вы всё поймёте. - Мюллер внимательно посмотрел на Шенкермана:

- Я понял, кто Вы и откуда. Разрешите только один вопрос?

- Я Вас слушаю.

- То, почему вдруг утонула Великобритания, я спрашивать не буду. Они и нас крепко доставали, так, что этому я аплодирую. Скажите только одно, там, в будущем, есть Германия?

- Браво, господин Мюллер, я не зря сделал ставку на Вас. А Германия. После войны их было даже две, Восточная и Западная. Сейчас она снова едина.

- После войны? - Переспросил Мюллер.

- Да, после войны. Второй Мировой. Германия потеряла в той войне более двенадцати миллионов человек. А если считать, в общем - более пятидесяти миллионов человек. Я, надеюсь, как и Вы, не хочу слышать о таких цифрах. Поэтому, давайте поможем друг другу предотвратить этот кошмар. Кстати, если разрешите, один вопрос? Как Вы вычислили меня? - Мюллер улыбнулся:

- Вы знаете, это было достаточно сложно. В первых, Штирлиц, которого я знаю совсем не барон, ну да бывают однофамильцы. Далее, Ваш немецкий язык безукоризнен, такое милое баварское произношение подделать невозможно. Ваш костюм, как бы поточнее выразить, несколько необычен по крою, но это можно списать на индивидуальность Вашего портного. А вот Ваши туфли. Можете говорить что угодно, но такие туфли сотворить на нынешнем оборудовании просто невозможно.

- Дедукция... Ещё раз браво, господин Мюллер. - Шенкерман действительно был восхищён. Его любимые кроссовые туфли, которые он почти не снимал, отличались от современной обуви лишь обилием малозаметных швов. - Ещё один момент. Через два-три дня скончаются от совершенно естественных причин господа Гитлер и Гиммлер. Решать, конечно, Вам, но примите как совет. Покажите эти фотографии рейх маршалу Герингу, и уж по желанию, рейх лайтеру Борману. Если Геринга я Вам рекомендую, то, как быть с Борманом, решайте сами.

* * *

Придя на работу следующим утром, Ирина увидела ожидающего её Алексея. Поприветствовав даму, начальник охраны пригласил её пройти с собой. Поднявшись на лифте ещё на четыре этажа и пройдя ещё два коридора, упёрлись в дверь, охраняемую огромным парнем, в камуфляже и краповом берете. Алексей достал из кармана два пропуска, один отдал Ирине, второй приложил к считывателю, показал Ирине, чтобы она сделала то же самое. Щёлкнул замок, и они вошли в ещё один коридор. В нём было три двери.

- Теперь это - Ваши владения. Открываем первую дверь, - Начал экскурсию Алексей, - за нею Ваш кабинет. Здесь уже стоит Ваша ЭВМ. Кстати, оснастили защитой против вторжений, такой же, как у Президента. Поэтому работайте, никто не потревожит Ваших данных в Вашей машине. В углу - кофейный столик, рядом, в шкафчике, запас вкусностей. - Ирина молча внимала.

- Далее, за второй дверью лаборатория органики, неорганики и сложных составов. За третьей дверью особенно защищённое помещение для работы с ядами и потенциально опасными веществами.

- Это что, всё для меня одной? - С иронией спросила Ирина. Алексей вздохнул:

- Ирина Павловна, поймите нас. После всего того, что Вы открыли, мы просто обязаны либо встать стеной вокруг Вас, либо изолировать таким способом. Мы в курсе, что Ваша старшая дочь, Анастасия Сергеевна, учится в физмате и скоро должна идти на преддипломную практику. Думаю, Вы будете не против, если её пришлют писать диплом к Вам? Да, и ещё вот что. - Он открыл папку, достал из неё несколько листов. - Здесь, пожалуйста, распишитесь за получение премии в размере годового оклада. Здесь, о присвоении Вам научной степени 'доктор'. Здесь, о внеочередном присвоении Вам воинского звания 'майор'. А это - совершенно секретный приказ об изготовлении пробной партии эликсира 'Вита-плюс-плюс' в объёме. Какой объём, как Вы считаете, нужен для разовой порции человеку? - Ковалёва, ещё не отошедшая от предыдущих документов:

- Думаю, кубиков по пять, в зависимости от возраста пациента. Какой срок выделяется мне? - Исаев развёл руками:

- Ну, кто может требовать от творца сроков? Как будет готово - звонок мне, и мы едем в один из санаториев.

* * *

Сато Исии прибыл в Москву по поручению Императора Японии Хирохито для установления полноценных дипломатических отношений. В Кремле делегацию японских дипломатов встречали Генеральный секретарь ЦК КПСС товарищ Сталин Иосиф Виссарионович, Министр обороны СССР Климент Ефремович Ворошилов, Министр иностранных дел Вячеслав Михайлович Молотов, Министр финансов Николай Александрович Булганин и советник Главы государства Шенкерман Игорь Францевич.

После всех протокольных процедур, вручения верительных грамот, делегации сели за стол друг против друга. Разговор начинался, как обычно - как здоровье Императора, каков рост доходов у населения... Но неожиданно посол Исии встал, поклонился всем присутствующим представителям руководства Советского Союза:

- Уважаемый Сталин-сенсей! Мой друг, Игорь-сан, - Сато указал рукой на Шенкермана, - утверждал, что проблема американского вмешательства решаема, и решаема довольно быстро. Наш Император попросил меня, чтобы я задал вопрос, когда можно ждать решения этой проблемы? Прошу простить меня за нарушение этикета. - Сталин, переглянувшись с Шенкерманом, подвинул к нему пачку папирос:

- Можете курить, все, кто курит. Кто не курит - тому сейчас подадут кофе. А что касается проблемы, которую озвучил Сато-сан. Если мы её решим в течении сорока минут, это будет не слишком долго? - Исии, сделавший в этот момент затяжку, натужно закашлялся:

- Прошу простить меня, Сталин-сенсей, я не ослышался? Сорок минут? Вкативший в этот момент кофейный столик Власик, показал японским товарищам, как пользоваться растворимым кофе. Когда Исии перевёл японским представителям слова Сталина, те возбуждённо загомонили. Сталин переглянулся с Шенкерманом, усмехнулся:

- Прошу обратить ваше внимание, дорогие товарищи послы на стену, - и указал на висящий, на стене телевизор. - Это, товарищи, аппарат, который покажет всё, что мы захотим увидеть. В данный момент он показывает, как мы с вами уничтожим американскую базу Пёрл-Харбор. Вас, товарищ Шенкерман, я попрошу дать комментарий к событиям на экране. - Вождь касанием пальца включил телевизор. Экран засветился, показывая космодром Плесецк, стартовый стол, на котором стоит в полной готовности ракета.

- Са-а! (Ого) - выдохнули японцы. Шенкерман подошёл к экрану и, кивнув Сталину начал свой комментарий:

- Пред вами, господа космодром на севере России, к запуску готовится баллистическая ракета 'Палаш', снабжённая двумя тактическими боеголовками мощностью, каждая, по десять килотонн. Товарищ Сталин сейчас отдаст команду на запуск ракеты, а мы всё это будем наблюдать так, как будто находимся совсем рядом. - Сталин поднял трубку телефона:

- Коммутатор? Прошу двенадцатый объект... Алло, двенадцатый? Я - первый. Старт разрешаю. - И положил телефонную трубку. Затем, со слегка скучающим видом, стал набивать курительную трубку, внимательно глядя на экран.

- Итак, господа, старт разрешён. Старт мы посмотрим, потому, что зрелище незабываемое. Команда на старт дана, зажигание произведено, обратите внимание, как легко и плавно отрывается ракета от стартового стола. Примерно через двенадцать минут ракета войдёт на баллистическую орбиту, то есть, в космос. А мы сейчас смотрим из космоса, с одного из наших спутников на Военно-Морскую базу Северо Американских штатов Пёрл-Харбор. Обратите внимание на то, что на базе тишина. Сейчас там ночь. Но очень скоро у них взойдёт рукотворное солнце. И после этого вы сможете сравнить фотографии со спутника до и после взрывов.

- И когда это произойдёт? - Спросил севшим от волнения голосом Исии Сато. Шенкерман глянул на часы:

- Примерно через шесть минут. - Игорь прикурил папиросу, попросил разрешения налить себе кофе, но на него уже никто не обращал внимания. Тогда он сам, без разрешения, налил крепкого кофе, добавил два кусочка сахара, чуть сливок. Размешал всё, сделал первый глоток и, вместе с глотком, экран выдал ослепляющую вспышку.

- Это был взрыв двух тактических боеголовок. Рекомендую, примерно полчаса попить кофе, позадавать вопросы, прежде чем на том месте, где была Американская база, можно будет что-то посмотреть.

* * *

Рядовой первого класса Ник Сноумен стоял на посту в самую 'собачью вахту'. Спать хотелось неимоверно, а ещё больше хотелось курить. Знал, что на посту, тем более у склада боеприпасов курить категорически запрещено. Знал, но ему было наплевать. Сержант проверяющий был минут пятнадцать назад, а это значит? Это значит, что повторно он тут будет только при смене караула, и это значит, что можно спокойно выкурить сигару. Ник достал портсигар, вынул из него сигару, откусил кончик и... Проверив все карманы, обнаружил отсутствие зажигалки. Порыскав ещё, в надежде найти хоть спичку, но... И вот ситуация - сигара в зубах, а прикурить - нечем. Уже не зная, что делать обратился к Мадонне. И видно, Мадонна его услыхала. Не успев прошептать первую строчку из 'Do mine' сверкнула вспышка, от которой сигара мгновенно осыпалась пеплом. А с нею вместе рядовой первого класса Ник Сноумен тоже осыпался пеплом...

* * *

Общее собрание в санатории для Ветеранов Войны и Вооружённых сил 'Ракита', вопреки ожиданиям закончилось очень быстро. Ковалёва и Мезина переглянулись. Тут ничего объяснять не нужно было. В своё время слишком много расплодилось колдунов и экстрасенсов, обещавших, за определённую мзду конечно, за три-четыре десятка сеансов поставить на ноги хоть Рамзеса II, хоть канарейку, издохшую десять лет назад. Ну, соответственно, каждый сеанс стоил соответственно и оплачивался вперёд. Поэтому старики уже никому не верили. Да и во что было верить? Об одном просили Господа Бога - Прибери без мучений. А больше? Пусть даёт тому, кому надо. Однако же двое жаждущих нашлись. Ирина обрадовалась, женщина и мужчина. Есть что с чем сравнить, будет возможности определить противопоказания для обоих полов.

- Ну, что Оля? Работаем?

- Ира, - шёпотом ответила Мезина, - ты сама хоть уверена, в том, что мы будем делать? Это же противу Господа пойдём?

- А если это сам Господь мне руки направляет? Ты думаешь, я не боюсь? До потери пульса. Знаешь, давай сначала сделаем, а потом бояться будем. Договорились?

Выделенную им в санатории палату разделили лёгкой ширмой. Пётр Степанович Чеботарёв, участник Великой Отечественной войны, полный кавалер орденов Славы, как истинный джентльмен уступил место у окна Виктории Викторовне Глазковой, Ветерану Великой Отечественной, Герою Социалистического Труда.

- Ирина Павловна, - обратилась Мария Ивановна Санина, фельдшер, работник санатория, - Катетеры какие будем ставить? - Ковалёва задумалась:

- Олечка, ты как думаешь, сколько сна, по-твоему, им будет нужно?

- А сколько раз ты будешь ставить капельницы?

- Думаю, что одного раза хватит. На пятьсот миллилитров физраствора - пять кубиков эликсира, ну и вопрос? Сколько снотворного?

- Феназепам, два кубика, на сутки. Больше, думаю, не стоит. - И обращаясь к фельдшеру, - Мария Ивановна, катетеры не нужны. Подгузники у Вас есть?

- А как же, - развела руками Санина, - это же старики. А они как дети. Сами понимаете.

- Вот поэтому нам с Ириной Павловной нужно быть где-то рядом, чтобы наблюдать процесс от начала и до... Ну сами понимаете.

- Так палата рядом пустая, сейчас скажу сестре-хозяйке, что бы вам постелила.

* * *

Выписка из истории болезни:

Пациент А был привезён в реанимационное отделение Центрального госпиталя Берлина, после того, как личный врач испробовал все существующие методы терапии. По его словам, пациент А отдыхать лёг вполне здоровым, препаратов он практически не принимал, если не считать антидепрессанты. Утром он проснулся с криком. На мой вопрос что случилось, ответил, что почти не видит. Пока врач искал офтальмологические инструменты, пациент ослеп. После этого охрана пациента, вместе с врачом привезли его к нам, в реанимацию. Несмотря на срочные манипуляции, через полчаса пациент А скончался от обширного инсульта мозга. Причиной смерти, при взятии проб и анализов определено злоупотребление пациентом А стимуляторами и амфетаминами

Начальник реанимационного отделения.

Личный врач пациента А.

'Из интервью взятого после смерти Рейх фюрера Гиммлера, взятого у личного врача Фюрера:

.- Скажите, не кажется ли подозрительным, что два первых лица Рейха умирают практически одновременно? Не просматриваются ли тут элементы диверсии? - Доктор, проведя рукой по лицу:

- Фюрер, светлая ему память, всё-таки злоупотреблял амфетаминами. Он мог не спать по две-три ночи, это какая же нагрузка на мозг, сами подумайте. Вот мозг и не выдержал. По-моему, диверсией тут и не пахнет. А вот Рейх фюрер, тут вопрос сложнее. Господин Гиммлер, насколько я знаю, курировал несколько проектов, которые были связаны с расщепляющимися материалами. Здесь подхватить лейкоз или рак крови, если проще белокровие, было очень легко. Так, что и тут элементов диверсии я тоже не наблюдаю. Но это мнение медика. А что скажут криминалисты? Вопрос...

* * *

Ковалёв сидел за ЭВМ, пытаясь решить одну из многих задач, которые поставила ему теория временнОго континуума. Сейчас он думал над тем, как сделать портал. Портал, который бы сам сворачивался. Сворачивался по прошествии определённого времени, для того, чтобы не было надобности возвращаться к нему. Такой портал был бы удобен как геологам, так и разведчикам. Оставалось одно но. Портал делается в прошлое, хоть на полчаса, но в прошлое. Ещё та задача. Погрузившись с головой в расчёты, он не услышал как младшенькая, Анюта, попросила разрешения войти. Не дождавшись разрешения, она на цыпочках подошла к отцу и заглянула на монитор.

- Пап, - тронула она отца за плечо. Ковалёв даже подпрыгнул:

- Кто здесь? А, Анечка, Солнце моё, ты что-то хотела? - Аня кивнула:

- Папа, я не могу понять, зачем ты строишь порталы во времени и совсем не делаешь порталов в пространстве? - Ковалёв с интересом посмотрел на своё дитя:

- Ну-ка, Свет мой, объясни свою мысль.

- А что тут объяснять, - пожала плечами Анна, - вот тут, где ты ставишь время переноса десять в степени N плюс один, просто поставь N в степени ноль. Тогда время из точки переноса в точку переноса будут конгруэнтны между собой, и будут соответствовать времени как в точке погружения, так и в точке переноса. Или я не права? - Отец смотрел на дочь ошалевшим взглядом:

- Анютка моя, когда же ты вырасти то, успела? Ты же решила в момент задачу, над которой я уже четвёртый год бьюсь. У тебя третий курс? - Дочь кивнула, - Технологическая практика когда? - Аня рассмеялась:

- Через два месяца. И угадай, куда меня направляют? - Ковалёв растерянно пожал плечами, - К тебе, родной, к тебе. Когда ректору представили распоряжение за подписью Президента России, какая там поднялась кутерьма!

- Кстати, ну ка подумай ещё чуток. Как сделать портал, который бы сам захлопывался после двух-трёх минутного отрезка времени? - Дочь с жалостью посмотрела на отца:

- Смотри. В конце формулы, перед тем, как ставить точку, через тире поставь количество секунд, сто двадцать, двести сорок, триста, сколько надо, и только после этого закрывай формулу. На другой стороне ничего не пиши. Вот и весь ответ.

Ковалёв поцеловал дочку в лоб:

- Ангел ты мой!

* * *

Несмотря на то, что ночь была совершенно спокойной, несмотря на то, что Ирина и Ольга договорились нести вахту по полночи, волнение было очень сильным и обе не спали всю ночь. Всю ночь, так же, с ними рядом находилась и Мария Ивановна. Всю ночь пили кофе, вели житейские, женские разговоры и поглядывали на пациентов. На удивление, те вели себя совершенно спокойно. После капельницы уснули, к ним присоединили кардиографы и дыхание, с каждым часом, было всё глубже и реже. Сердца вошли в ритм, Кожа лиц понемногу выглаживалась. В общем, всё было мирно и спокойно, что внушало трём сиделкам определённую тревогу. Ну, не могло всё быть так правильно! Существует же закон подлости? Вот и ждали все какой ни будь подлянки... Но так и не дождались. Первой проснулась Виктория Викторовна. Сладко так потянувшись, с удивлением отметила:

- Что-то не так... - Попросилась в ванную комнату, прошла туда в сопровождении Ольги. А уже оттуда раздался неопределённый взвизг. Мария Ивановна и Ирина бросились в санузел. Возле зеркала стояла молодая, красивая женщина, с гордо стоящей грудью, плоским животом и толстой, русой косой.

- Ну и как я вам, девочки? - гордо подбоченилась Глазкова. Мария Ивановна только руками всплеснула. А Ольга, быстрее всех пришедшая в себя, скомандовала:

- Виктория Викторовна, быстро принимаем водные процедуры, одеваемся. У нас на подходе второй пациент. - Вернувшись в палату, они увидели, что Чеботарёв тоже проснулся и, с удивлением, рассматривает своё тело. Увидев женщин, покраснел и быстро завернулся в простыню.

- Как Вы себя чувствуете, Пётр Степанович? - Пётр покраснел ещё гуще:

- Скажите, а как Виктория Викторовна? - Все три сиделки расхохотались:

- Сейчас она для Вас освободит ванну, а потом наглядитесь, друг на дружку сколько захотите. - Из ванной стало доноситься 'И за борт её бросает...' Виктория вышла из ванной:

- Петя! Твоя очередь! - Так и завёрнутый в простыню, Пётр Степанович пулей пронёсся мимо всех в ванную комнату. Мария Ивановна покачала головой:

- Хорош! Ой, как хорош! И где ж мои семнадцать лет... - И пошла, одевать пациента.

Когда все собрались в палате, насмотрелись, друг на друга Мезина безапелляционным тоном заявила, что у пациентов нужно будет взять все анализы, чтобы определить что и как в новом организме. И тут Чеботарёв взял слово:

- Дорогие наши доктора. Милая Вика. Позвольте мне высказать то, что я почти десять лет носил в себе. А потом, потом можете брать любые анализы. Вика, дорогой мой человечек, если бы ты знала, как я тебя любил все эти годы и как я тебя люблю сейчас. Только ради того, чтобы быть рядом с тобой я согласился на этот эксперимент. Ради тебя и вместе с тобой я готов куда угодно!

- Петя, милый, - Виктория погладила его по щеке, - я всё это знала и знаю. Ты мне тоже очень и очень дорог.

- Виктория, любимая, - Пётр Степанович встал на колени, - перед лицом наших врачей, перед ликом Господа, я прошу твоей руки. Будь моей женой! - Виктория обняла Петра и нежно прикоснулась губами к его губам:

- Я согласна, Петенька, я буду твоей женой и верным другом.

А рядом, обнявшись, в голос рыдали те, кто сотворил эту любящую пару.

* * *

Сталин прохаживался по кабинету, покуривая трубочку и поглядывая на часы. На пятнадцать часов была назначена встреча с немецкой делегацией во главе с Канцлером Германского Федеративного союза Германом Герингом. Состав советского представительства был без изменений. За дверью 'малого кабинета' притаились отделение спецназа России. Друзья - друзьями, а подстраховаться не помешает. До встречи с немцами ещё было время, поэтому Вождь спросил:

- Лаврентий, а что там у нас по Литвинову? Не вставай, с места. - Берия усмехнулся:

- Сначала упирались всеми рогами и копытами, а когда узнали, что Англия больше не существует, информация полилась потоком. Вскрыли полусотни организаций, питаемых Английскими и Американскими друзьями. Больше сотни явок и, - Берия заглянул в свой электронный блокнот, - две тысячи триста восемнадцать агентов. Теперь дело за нашими японскими друзьями. Американских точек, из тех, что не знали Литвиновы, ещё полно. С другой стороны, американцы, нашей помощью, сидят без денег. А нет денег - нет работы. Так у них говорят?

- Ясно, - проворчал Сталин, глядя на часы. - Ох уж мне эта немецкая пунктуальность. Нет, чтобы прийти на пяток минут раньше. - Открылась дверь, вошёл Поскрёбышев:

- Товарищ Сталин, к Вам немецкая делегация

- Пусть проходят.

Первым вошёл, объёмный, как J-88, Маршал авиации, Канцлер Германии Герман Геринг. В составе делегации были и политики, и экономисты, и предприниматели. За Герингом, с трудом угадываемый шёл Министр Внутренних дел Германии Генрих Мюллер. Зайдя в кабинет, все расселись по местам, и только Мюллер, испросив разрешения у Сталина, подошёл к Шенкерману и что-то ему шепнул. Тот тихо рассмеялся. Потом тихо шепнул Мюллеру, тот улыбнулся и они присели на свои места.

Сталин посмотрел на Шенкермана и чуть прикрыл глаза. Игорь кивнул в ответ, поднялся со своего места.

- Уважаемый господин Канцлер, уважаемые господа. Разрешите, для начала, вопрос, как народ Германии воспринял перемену власти, а самое главное перемену идеологии, как основы государства? - Геринг кивнул Мюллеру. Тот встал, взглянул на Шенкермана и, получив от него утвердительный кивок, начал. Шенкерман переводил:

- Что мы можем сказать про обстановку в Германии? Напряжённая. По всем параметрам, и в экономике, и в политике, и, особенно, в социальной сфере. Невероятные долги, которые на нас навесили бывшие друзья из Англии и Америки, как понимаю выплачивать нам уже не нужно. Что не может не радовать. Благодаря Высшим силам мы избавились от параноиков во власти, которые всеми силами тащили нас в войну. Общественное мнение на данный момент таково - немцы, в основной своей массе войны не хотят. Буквально неделю назад бывшие легионеры батальонов СС пытались пройтись факельным шествием по Берлину. И, что характерно, не пришлось даже задействовать силы полиции. Граждане Берлина сами, своими силами разогнали эту пьяную шваль. А кого посчитали нужным - сдали в полицию. Господина Геринга народ принял спокойно и доброжелательно. Господина Бормана немного с напряжением, но когда господин Борман выступил со своей программной речью политического курса Германии, на ближайшие пять лет, все успокоились. Успокоились потому, что в ней не было призывов идти на восток, выжигать калёным железом евреев и славян. Нынешнее посольство имеет полномочия на предварительные переговоры по вопросу заключения с Союзом Советских Социалистических Республик полномасштабного договора о дружбе, добрососедстве и взаимной помощи во всех её аспектах. Спасибо. - Мюллер присел.

- Господин Сталин, - слово взял Канцлер Геринг, - Мы прекрасно понимаем, что такое секретность, и всё-таки просим от имени всего немецкого народа наградить человека, благодаря которому мы избавились от хлама во власти, и, благодаря которому народы СССР и Германской Федерации избавляются от взаимной неприязни высшим орденом Германии 'Золотой орёл'. Вот коробочка, в которой орден, а это свидетельство того, что орден вручён от имени Германского народа и Германского правительства. Тут пропуски, которые, я думаю, вы заполните сами. Спасибо.

* * *

На свадьбу Виктории и Петра собрался весь санаторий ветеранов. И тот, кто уже успел пройти процедуру омоложения, и те, кто ещё не успел. Те, кому было назначено на это время - отложили, ради присутствия на свадьбе. Вначале отбивались от обилия представителей предприятий, так или иначе относящихся к торжествам. Откуда они узнали? Потом, всё-таки решили по-простому. Ирина, вместе с охраной, вместе с Викой и Петром просто поехали по магазинам. У обоих ветеранов были небольшие накопления, а на широкую ногу жить они не привыкли, поэтому в первом же магазине Виктория купила себе скромное голубое платье, с кружевной отделкой. Тут же Ирина, пошептавшись с охраной, купила Вике в подарок серебряную диадему со свадебной фатой. Увидев этот подарок, Пётр расстроился от того, что ему в голову не пришла такая мысль. Но когда один из охранников шепнул ему, что подарок идёт от его имени, почти успокоился. А уж совсем пришёл в себя, когда купил комплект обручальных колец. Когда выбирали ему костюм, он был почти счастлив и даже не обратил внимания ни на костюм, ни на рубашки, ни на галстук. Это ему уже было до лампочки. Главное - его невеста была САМОЙ КРАСИВОЙ!

Свадебный стол накрыли в столовой. Совершенно неожиданно приехал Президент России. Волков поздравил молодых и от имени всех россиян и от своего имени тоже вручил им ключи от четырёхкомнатной квартиры. Перед процедурой Олегу Васильевичу главврач санатория шепнул, что оба молодых полностью сохранили репродуктивную систему, поэтому Президент пообещал, что когда у молодых родится второй ребёнок им, от имени Правительства Российской федерации будет выделен особняк. Это известие молодых повергло в шок и дало возможность Президенту сбежать на встречу с делегацией Германии.

* * *

Руководители Новой Германии гуляли по Москве, зашли в ГУМ, ЦУМ, ещё ряд магазинов. Зашли на Красную площадь, осмотрели Царь Колокол и Царь Пушку. Затем памятник Минину и Пожарскому и стоящий рядом Сбор Василия Блаженного. Канцлер Германии по ходу экскурсии всё время что-то ворчал. Когда уставших, но довольных немцев привели в Кремлёвскую столовую, Шенкерман решился подойти к Герингу и спросить, что ему так не понравилось в Москве. На что Канцлер Германии тяжело вздохнул:

- Понимаете, я всё время шёл и ругался последними словами только по одной причине - и вот эту красоту нас призывали уничтожить? Так кто из нас варвар, после всего? - Игорь улыбнулся:

- Ну, господин Канцлер, это ещё далеко не всё, что Вы видели и ещё сможете увидеть. А что касается варваров... Я пришёл к немцам, зная точно, что эта нация - одна из мощнейших носителей культуры в мире. Просто вам не всегда везло с руководителями. Вспомните, что говорил Вильгельм II о русских. Слегка перефразируя: Не идите к русским с войной. Вы пожелаете русской земли - вы её получите. Ровно по два кубометра. И ни граммом больше.

* * *

К концу лета санаторий 'Ветеран' опустел. Процедуру омоложения прошли все. Потеря была одна. Герой Советского Союза, Полный Кавалер Орденов Славы Никитин Степан Никитович умер за полчаса, до того как ему должны были поставить капельницу с эликсиром. Остановилось сердце ветерана. И уже ничто, ни непрямой массаж, ни электрофибрилятор, ни укол в сердце, ничто не смогло запустить уставшее от жизни сердце хотя бы на десять минут. Этого времени могло хватить для запуска регенерационных сил организма. Увы... Когда уехал последний помолодевший, главврач собрал весь персонал санатория в столовой. Там были накрытые столы, на каждом столе стояли бутылка водки и бутылка вина. Праздник. С грустинкой такой.

Когда все уселись, главврач, доктор геронтонтологии Дёменко Юрий Владимирович налил первую рюмку, встал и произнёс:

- За тех, кто не смог дождаться этого праздника жизни. За них! - И махнул рюмку водки. Прикрывая выдох, украдкой вытер слезу.

- Юрий Владимирович, а что здесь будет дальше? - Несмело так задала вопрос Юлия Матвеева, молодая врач, первый год работавшая в санатории. За этот год она зарекомендовала с самой лучшей стороны. Ни один ветеран, даже самый жёлчный не давал её в обиду и ставал грудью на защиту этой девочки, если где-то, что-то было не так.

- Понимаешь, Юленька, к сожалению, эти вопросы решаем не мы. Что будет здесь, кто будет здесь? - Дёменко развёл руками. Около минуты держалась тишина и вдруг:

- Коллеги, а вы будете не против, если мы тут откроем детский онкологический санаторий? - Спросила Ирина Ковалёва, обводя притихших медиков взглядом, - правда, кое-кому придётся переучиваться. Если вы не будете против, я сегодня же поставлю вопрос перед Президентом. Давайте обсудим, подумаем. Сразу скажу, у меня есть некоторые наработки по борьбе с онкологическими заболеваниями. - Дёменко просто рухнул на стул:

- Ира, ты это серьёзно? Если это что-то сродни эликсира молодости, то я с тобой к Президенту. Готов на коленях стоять и вымаливать этот грант. Девчонки, вы слышали это? Если это правда, готов выложить на это дело зарплату за десять лет!

- Ну, Юрий Владимирович, Ваша зарплата пусть останется с Вами, если нужны будут деньги - мы их найдём. А к Президенту, минутку. - Она достала телефон, набрала номер...- Алёша, здравствуй родной. Скажи, когда нас сможет принять Олег Васильевич... Вопрос, не то что срочный, но чем быстрее мы его решим, тем лучше... Да, я поняла, выезжаем. - Отключив телефон, Ирина обвела всех весёлым взглядом:

- Как, вы тут, за столом, часа полтора сможете нас подождать? - Ответом были крики, воздушные поцелуи, 'Конечно же, подождём'. - Юрий Владимирович, поехали, нас ждут.

* * *

- Скажи мне, Игорь, - спросил Мюллер, насыпая кофе в чашечку и заливая его кипятком, - Ты, как грамотный человек, подскажи, в каком направлении лучше всего развиваться Германии? - Шенкерман, прикуривая папиросу, немного подумал:

- Для начала, чтобы насытить бюджет, есть вариант с освободившимися колониями. Что я имею в виду. Южная Африка, центральная часть, англичане там вручную, лопатами разрабатывали огромную кимберлитовую трубку. Не знаю, как вас там встретят негры-аборигены. Но вам-то должно быть по барабану. Если нужна будет помощь - выделим и стрелковое оружие, и танки, и пару самолётов. - Мюллер усмехнулся:

- Если ты помнишь, мы ещё недавно готовились к войне. Так, что оружие у нас есть. - Шенкерман покачал головой, - да, я помню, но если ты посмотришь на это, то, что скажешь потом. - Игорь включил свою ЭВМ (С некоторых пор у него появился собственный кабинет и в эпохе Вождя). Монитор разогрелся, появился рабочий стол.

- Вот теперь смотри. - Шенкерман включил видео. На первом ролике был показан танк Т-55 во всей его красе, и марш по шоссе, и езда по бездорожью, стрельба и с места и с хода. Для увеличения эффекта замедленный кадр показывал, как снаряд взрывает цель. Следующий ролик показал высший пилотаж СУ-22-го, затем штурмовка, бомбометание и, на закуску момент перехода самолёта на сверхзвук. Последний ролик показал солдата в полной экипировке: от шлема с забралом, до шнурованных сапог. На плече у солдата был АК-47-ой. Без дёрганья, без нервозности, спокойно воин снял с плеча автомат, передёрнул затвор. Метрах в десяти от него, боком к нему был вкопан рельс. Боец прицелился и дал очередь на пять патронов. Камера приблизила цель. В рельсе сверху-вниз появились пять новых отверстий.

Посмотрев ролики, Мюллер долго курил и пил кофе. Шенкерман с саркастической улыбкой наблюдал. Внезапно Мюллер встрепенулся:

- Знаешь, Игорь, даже если бы ты и не показал мне это кино, я всё равно был бы против войны с Россией. Ну, а теперь, когда я увидел всё это - я и правнукам закажу, с Россией можно только дружить. Да, а что ты говорил на счёт танков и самолётов? Как их у вас можно купить?

* * *

Это был стресс. Нет, это был СТРЕСС!!! Если к страданиям беспомощных стариков персонал санатория 'Ветеран' ещё как-то привыкли... Нет, привыкнуть к этому было невозможно, приспособились, такое слово ближе к истине. Но когда в санаторий 'Медвежонок Пух' привезли первых пациентов. Маленьких, безволосых, с марлевыми масочками. И с глазками, в которых плескалось нечеловеческое страдание, немногие смогли перенести первый контакт. Запирались в кабинетах и в голос, затыкая рот, чем только возможно, рыдали. Но потом собирались, наклеивали на лицо улыбку и шли работать, забывая про себя и помня только про этих малышей. А их, с каждым днём становилось всё больше..

* * *

Ирина не выходила из лаборатории уже третий день. Поесть ей приносили сердобольные охранники, спала она тут же, в уголочке кресла. Что-то крутилось в голове, что-то сверхважное именно для малышей из санатория. Но что?

- Мама, ты куда пропала? - Голос Насти вывел Ирину из прострации. Глядя на дочь непонимающими глазами:

- А ты как сюда? - Настя округлила глаза:

- Я у тебя на практике, уже два дня, буду у тебя же диплом писать, ты что, не помнишь? - Она ласково погладила маму по голове. - Мамочка, тебе поспать надо. - Ирина помотала головой:

- Нет, родная. Понимаешь, там дети страдают, маленькие совсем, а болячки у них совсем не детские.

- Так может я тебе смогу помочь? Скажи, в чём проблема? Я слышала про 'Вита-плюс-плюс'. Там основа в чём? - Ирина вздохнула:

- Там основа на природном иммунитете человека. Понимаешь, даже у умирающего от старости человека есть резерв иммунитета, и только человек с огромной внутренней силой способен активировать этот резерв. К сожалению, за свою жизнь человек болезнями, излишествами, дурными привычками ставит почти непреодолимый барьер к этому резерву.

- Вот, теперь подумай, - сказала Настя, - как сделать так, чтобы маленький человек развернул свой иммунитет во всю мощь. Вот напиши формулу эликсира 'Вита-плюс-плюс'. - Ирина взяла световое перо, и помощью его и клавиатуры нарисовала структурную формулу эликсира молодости.

- Вот, смотри, тут, в этом месте у тебя стоит расстанный узел, в котором под знаком минус уходит излишек энергии в резерв. Там же он и остаётся. Верно? - Ирина кивнула, пока не понимая, к чему клонит дочь.

- А вот теперь, мама, смотри, если поменять в расстанном узле знак минус на знак плюс, что получится? - Ковалёва была ошарашена. Нет, не простотой решения задачи, а тем, что эту задачу решил её ребёнок. Такого прилива гордости за своих детей она ещё никогда не ощущала.

- Настя, это будет темой твоей дипломной работы. И если тебя сразу же не раздерут по аспирантурам - я тебя заберу к себе. Тут ты станешь мировой знаменитостью!

- Ага, - сказала Настя, - и под грифом 'Совсем секретно. Перед просмотром - съесть!' - Мать и дочь долго смеялись, обнявшись.

* * *

Сталин попросил японского посла, как он выразился: 'Зайти, попить кофейку, поболтать'. Сато Исии выскочил из посольства, как на пожар. Он прекрасно понимал, что просто так Сталин-сенсей кофе пить не позовёт. Отметившись на КПП, у личного охранника и секретаря Исии зашёл в кабинет к Сталину.

- А, товарищ Сато-сан, как хорошо, что Вы зашли. Сейчас будем пить кофе. Вы как любите, чёрный или со сливками? - И хотя Исии просто трясло от волнения, он ответил:

- Если можно, то чёрный и два кусочка сахара.

- Можно, конечно можно, - Сталин поколдовал над чашечкой посла, налил туда кипятка из самовара и передал Исии. - Кстати, - вроде так, между прочим, - посмотрите на монитор, - и он ткнул каким-то предметом на чёрную картину, висящую у него на стене. Монитор засветился, показывая просторы моря с большой высоты.

- Немного приблизим картинку, - Вождь поколдовал над предметом в руках, - обратите внимание на то, что показывает монитор.

Сато Исии внимательно присмотрелся. Сначала ему показалось, что плывёт стая китов. Но плывут как то уж статично. Присмотревшись, он понял, это не киты, это подводные лодки. А сколько их? Попытался сосчитать, но сбился на третьем десятке. Молча повернулся к Сталину, ожидая объяснений. Сталин что-то нажал и экран погас.

- Господин посол Японской Империи в СССР, - Вождь взял со стола бумагу и передал её Сато, - Советский Военно-Морской флот официально извещает дружественную нам страну о том, что с завтрашнего числа и до времени необходимости в Тихом океане и прилегающим к нему морям несут боевое дежурство пятьдесят Советских подводных лодок. Просьба к дружественным судам нести на флагштоках вымпелы своих стран. В случае, если на флагштоке не будет знака опознавания страны - это судно будет атаковано. Судно, несущее дружественный вымпел, может быть запрошено по радио. На запрос должен будет дан ответ. В случаях не ответа, неправильного ответа, искажённого ответа - судно будет атаковано.

Данные действия продиктованы необходимостью очистить акваторию Тихого океана от Военно-Морского флота Северо Американских Соединённых штатов и их союзников.

Министр обороны СССР Ворошилов К.Е.

Главком ВС СССР Сталин И.В.

Часть пятая

Шестаков Антон Брониславович, начальник детского онкологического санатория 'Медвежонок Пух' хмуро смотрел на двух женщин, сидящих напротив. То, что предлагали эти две умные, без сомнения, дамы, попахивало колдовством.

- Нет, - хлопнул ладонью Шестаков, - я не могу разрешить проведение таких экспериментов, тем более на детях. - Ковалёва Ирина тяжело вздохнула. Приходилось пускать в ход тяжёлую артиллерию. Доставая из папки документ и протягивая его Шестакову, она сказала:

- Это письмо Президента России, который наделяет нас чрезвычайными полномочиями. Мы прекрасно знаем, кто находится у вас в санатории. У этих детей нет даже надежды. Мы же хотим им дать не только надежду, но и будущее. Мы знаем, что в восьмой палате Миша Максимов. С его диагнозом не то, что надежды - просто ощущения, что будет завтра, уже нет. Позвольте подарить его матери и ему самому хотя бы искру. Вы, как онколог, прекрасно знаете, сколько осталось этому ребёнку.

- Зря Вы президентскими полномочиями бросаетесь, - сказал Шестаков, понимаясь, - неужели я не человек. Пойдём, поговорим с его матерью. - Поднявшись на второй этаж, они вошли в восьмую палату. На кровати, с кислородной маской на лице лежал Миша Максимов, человечек пяти лет от роду, в состоянии комы. Рядом, на стуле скрутилась в дрёме Екатерина Владимировна, мама Миши. Антон Брониславович, на цыпочках, подошёл к дремлющей маме и легонько коснулся её плеча:

- А? Что? Что-то случилось? - Шёпотом всполошилась мама.

- Нет, Екатерина Владимировна, просто к нам прибыли два специалиста из Военно-Медицинской Академии. Это Ольга Дмитриевна Мезина, профессор общей практики, а это Ирина Павловна Ковалёва, профессор фармакологии. Они хотят осмотреть Вашего сына. Если, конечно, Вы не против? - Максимова молча пожала плечами и отвернулась к окну. Было видно, что она уже приготовилась ко всему. Ольга подошла к дверям и позвала Санину Марию Ивановну:

- Мария Ивановна, пожалуйста, капельницу, двести миллиграмм физраствора, туда полкубика димедрола, всё это дело сюда, к нам. Санина молнией растворилась в процедурной. Через две минуты система стояла у Мишиной кроватки. Ковалёва вынула из кармана бутылочку с лекарством, взяла из неё два миллилитра и вколола его в систему с раствором. Ольга аккуратно ввела иглу в тоненькую Мишину венку, настроила частоту капель и присела на кровать, рядом с ребёнком. Полчаса ничего не происходило. Все так и сидели, где были: Екатерина у окна с пустым взглядом, Ольга на кровати, рядом с Мишей, а Ирина и Антон Брониславович рядом, на стульях... Неожиданно Миша сделал глубокий вдох и лицо его слегка порозовело. Первой подскочила мама. Став на колени у изголовья ребёнка она быстро-быстро зашептала: 'Отче наш, иже еси на Небесех...', Шестаков закрыл обеими руками рот, Ирина мерно покачивала головой, а Ольга только констатировала факт:

- Итак, коллеги, у нас есть, по меньшей мере, четыре часа, пока Мишенька проснётся. Екатерина Владимировна, Вы бы сходили, покушали, или хотя бы чаю попили. Вы же совсем прозрачной стали. Антон Брониславович, дайте команду, что бы к вечеру приготовили всё, для взятия анализов. А мы, с Ириной Павловной побудем с Мишей. Не переживайте, из комы он вышел, теперь просто спит. Кислород уберём примерно через час. А вот и система закончилась, аккуратно снимаем капельницу, пусть ребёнок спит.

* * *

- Разрешите, товарищ Сталин? - Вождь склонил голову чуть набок:

- Это что ты такое принёс, товарищ генерал полковник? - Шенкерман, чуть рисуясь, повернул из стороны в сторону яркую коробку, довольно большого размера:

- Это, товарищ Сталин, только тссс, никому не говорите, это кофе. Очень редкий и очень вкусный. Вот честное пионерское. Еле достал, настолько было трудно. - Сталин уже понял, что его советник строит очередную шутку и поэтому решил подыграть:

- Наверное, очередь огромную отстоял? - Улыбнулся он в усы.

- Точно! Громаднейшая очередина! Только я её быстро проскочил, в соседнюю кассу вообще никого не было. - Сталин уже улыбался открыто:

- Молодец! Настоящий разведчик! А что, остальные так и остались в очереди?

- А хрен их знает, - Пожал плечами Игорь, - они в соседнем магазине стояли. - Тут уж Сталин расхохотался:

- Ну, Игорь Францевич, ну и шутник! Ладно, давай будем твой кофе пробовать. - Вождь подошёл в кофейный угол, как сам его прозвал, включил электрический чайник, недавно подаренный ему Ковалёвым. Сергей Иванович всё смотрел, сколько приходиться мучиться с самоваром, а потом долго думал, почему они не раньше не сделали Сталину такого, казалось простенького, но такого нужного предмета.

Пока закипал чайник, пока распаковывали коробку, вскрывали банку, нюхали кофе - да, хорош! Запах просто восхитительный - Шенкерман неожиданно задал вопрос:

- Иосиф Виссарионович, какого Вы мнения Густаве Маннергейме? - Сталин замер с ложкой в руке. Потом медленно размешал кофе, положил ложечку на блюдце:

- А на что тебе Маннергейм? Хорошего о нём могу сказать не много. Хороший царский офицер, хороший тактик, неплохой стратег. Ну, а как о человеке - просто враг. Финляндия, в его лице, я думаю, немало каверз нам делала. Да и делать будет. В этом я не сомневаюсь. Так зачем тебе Маннергейм?

- Думаю, Иосиф Виссарионович, что делать с Финляндией. В составе Российской Империи финны смотрелись совсем не плохо, по моим данным. Было бы не дурно, и сейчас привлечь их на нашу сторону. - Сталин аккуратно поставил чашечку на стол, набил трубку, кивнул Игорю. Тот тоже закурил. Минут пять молча курили, пока Вождь думал.

- Знаешь, Игорь, если бы не твои труды с японцами и немцами, я бы, наверное, отказался бы от сотрудничества с финнами. Но так как ты правильно думаешь, что там, рядом и прибалты, с их вечными обидами на Россию, и Польша. Поляков я вообще не понимаю. Спутниковые снимки показывают, что ляхи постоянно гоняют свои шестнадцать дивизий от Германской до Советской границы и обратно. Создаётся впечатление, что они не могут определиться на кого напасть. И неужели они думают, что своими тарахтелками они смогут хотя бы что-то сделать, что у нас, что у немцев? Или понятие 'Великая нация' перешло по наследству к ним? Великие они или нет, определится, думаю, скоро. Но Маннергейма, думаю, нужно пристёгивать к нашему обозу.

* * *

В детском онкологическом санатории 'Медвежонок Пух' отмечали дни рождения. Двести восемнадцать ребятишек праздновали свой второй день рождения. Миша Максимов, герой всех телепередач месяца, ходил ещё плохо, но это уже была другая история. Все светила медицины, приезжающие в эти дни в санаторий уезжали в полной прострации. Мальчик, у которого более семидесяти процентов центральной нервной системы были поражены раком. Малыш, который больше двух недель пролежал в коме. Ребёнок, мать которого готовилась лечь рядом с ним в гроб. Этот ребёнок сейчас, по данным углублённых анализов, вплоть до взятия проб спинного мозга, был абсолютно здоров! И ещё двести семнадцать мальчишек и девчонок, на которых официальная медицина уже поставила крест, все они сидели в зале за столами, ели торты и пили лимонады и соки и хохотали над проделками Талисмана Медвежонка Пуха, развлекавшего их сказками, песнями, играми. С ним были и Поросёнок Пятачок и Ослик Иа и Просто Сова. А в это время коллектив медиков принимал у себя Президента России. Олег Васильевич приехал специально, для того, чтобы наградить всех, без исключения, работников санатория, привёз целую машину игрушек и сладостей для малышни. Шестаков всё порывался выступить, но Президент его сдержал. Когда закончилась официальная часть, они, вдвоём отошли в сторонку:

- Уважаемый Антон Брониславович, я прекрасно понимаю, о ком Вы хотите мне напомнить. Спасибо Вам за это. Но поверьте, эти специалисты не забыты ни сейчас, ни в будущем. А вот какую задачу я хочу перед Вами поставить. Будьте внимательны. У нас лежат уже более пяти тысяч запросов на лечение больных детей из разных стран. Поэтому, в первую голову подумайте о расширении площадей. Не просто ложить по пять-десять человек в палату, а строить новые корпуса. Я уже подписал смету на строительство ещё трёх таких зданий, как это. Ну, и на последок. Если будут проблемы, которые сами не сможете решить - смело выходите прямо на меня. Будем разбираться. Да, и ещё, наши специалисты просили, если будет обнаружен новый вид онкологии - немедленно к ним. Телефон у Вас есть. Всё, работа, убегаю. Вам ещё раз спасибо за всё.

* * *

На Польско-Советской границе было напряжённо. Польские уланы просто показательно накатывали лавой до границы, а потом с гордо понятыми головами в конфедератках, помахивая шашками, ехали на исходную и всё повторялось. Валерий Павлович Чкалов нервно грыз папиросу, дико матерясь в душе. Потому, что ляхи были настолько непредсказуемы, что могли в любой момент форсировать реку и напасть на гарнизон. Да, жён и детей тут не было, их ещё в прошлом году по приказу Главкома вывезли вглубь страны. И всё равно, если погибнет кто-то из наших пацанов, Валерий себе этого никогда не простит.

- Валерий Палыч, - раздался шёпот из-за плеча. Чкалов обернулся. А, Сашка Покрышкин, хороший парень, умный летёха. А выдумщик! Круче самого Чкалова:

- Чего, Саня? Ляхи задолбали?

- Во, и я о том же, тащ генерал. А может их , того... - Чкалов нахмурился:

- Ты чо, пацан! Войну накликать хочешь?

- Да не, Валерий Палыч, есть мысля одна. Ща я Вам её озвучу, а Вы решайте, ага?

Через пять минут Чкалов ворвался на КП.

- Что там по спутнику, ляхи где?

- Поляки отошли на свои позиции. Выдёргиваться, видать надоело.

- Ясно, дай команду первые три звена на вылет. - Дежурный захлопал глазами:

- Товарищ генерал майор, а зачем?

- Внезапная проверка. Вопросы? Во, вопросов нет, и чудно.

Когда пилоты первых трёх звеньев собрались, Чкалов поставил задачу:

- Короче, орлы, задача простая. Взлетаем и идём вглубь польской территории. Высота небольшая, метров сто. Не далеко, километров на пятьдесят. Далее, разворот иммельманом и наращивая скорость над скоплением уланов, по команде, переход на сверхзвук. Идея понятна? - Офицеры зашумели, мол, а как же наши? - Наших предупредим. Ещё вопросы? По машинам!

Подхорунжий Хенрик Новицки ничего не понимал. Зачем их гоняли то к немецкой, то к радецкой (Советской) границам? Заставляли имитировать конные атаки, нервировали этих радецких голодранцев? Уже идти да навалять им по самое то самое. Так нет же, опять обтирай коней, чисти и смазывай оружие. А воевать когда? Неожиданно почти над самыми головами раздался гром и что-то быстро пролетело. Пока все крутили головами, звук начал нарастать с другой стороны, и тут... Да, динамический удар при переходе на сверхзвуковую скорость - штука страшная. А когда это делают одновременно шесть машин! Новицки потерял сознание, а когда очнулся, то сквозь текущую по лицу кровь, одним глазом увидел, что все лошади его эскадроны мертвы, половина уланов лежит без движения, другая половина катается по земле, закрывая руками лица и уши. А сквозь пальцы течёт и течёт кровь.

- -- --- --- --- ---

Густав Карлович Маннергейм был высоким, крепким стариканом, лет под семьдесят. Тем не менее, не растерявший ни ума, ни чувства юмора. Первая встреча Шенкермана с бывшим генералом свиты Императора Николая Александровича, прошла в серии взаимных проверок. Когда Игорь понял, что Густав Карлович, в принципе, готов к конструктивному диалогу, решил говорить на прямую:

- Уважаемый господин генерал, сейчас я буду говорить вещи, которые для Вас могут звучать, в лучшем случае необычно. - Маннергейм с интересом посмотрел на Игоря, взял папироску 'Герцеговины', прикурил и, с лёгкой иронией:

- Я Вас слушаю, господин генерал.

- Дело в том, Густав Карлович, что мы, с моим другом прибыли сюда к вам из будущего. Из двадцать первого века, из две тысячи двадцатого года. Цель нашего прибытия - собрать воедино то, что мы, ваши потомки растеряли. Это Великую Российскую Империю. Мой друг, это он изобрёл 'Машину времени', он сейчас выполняет очередную миссию, направленную на достижение нашей цели. Моя задача - постепенно собрать воедино то, и тех, кто будет не против войти в состав Империи. Империя, правда, носит другое название, у власти, тем не менее, люди, которые очень любят свою страну и желают ей мира и процветания.

Пока длилась пауза, Маннергейм сосредоточенно уставился в одну точку за правым плечом Шенкермана.

- Англия - ваших рук дело?

- И Англия, и Троцкий с Гитлером и Гиммлером, и Пёрл-Харбор, да и ещё много чего. - Маннергейм покачал головой:

- Друг мой, пойми меня, - грустно начал он, - я очень люблю Россию, не меньше я люблю Финляндию. Поэтому, даже ценой своей жизни готов воссоединить братские народы. Я прекрасно знаю, что в России я считаюсь большим преступником, и, тем не менее, приложу все усилия, и пока буду жив, буду бороться за объединение. - Шенкерман встал во весь свой немалый рост:

- Густав Карлович, товарищ Сталин просил передать Вам следующее, он понимает участь и долю солдата, поэтому никаких обвинений в Ваш адрес выдвинуто не будет. Возвращайтесь домой, работы непочатый край и Ваша помощь будет просто неоценимой. А то, что это именно так - в этом я Вам даю Слово Русского Офицера.

* * *

Капитан краболова 'Санрайз' (Восход Солнца) Ник Нолти слышал, что-то такое, что большевики запретили всем, кроме японцев выходить на промысел к берегам Японии и России. Но ему было наплевать, японцев он вообще за людей не считал, а Советы? Ну чем могли ему Советы помешать ловить краба? Вот-вот, и он так же думает. Сейчас расставим ловушки, а часов через шесть, ближе к вечеру пойдём их собирать. Деньги нужны. В команде все взяли кредиты, купили квартиры, а теперь, вот, нужно отдавать. А какие-то слухи ползут, что Форт-Нокс ограбили. Вот выдумщики, анекдот придумали. Ник Нолти усмехнулся. Надо же придумать - ограбили Форт-Нокс. Ха. Смешно. Да в мире нет надёжнее хранилища. И вообще, Америка - самая богатая и крепкая страна! Пусть говорят, что угодно... Так, а это что? Впереди мелькнуло что-то огромное, мокрое серое. Эх, жаль, что мы не китобои, мелькнула мысль у капитана, сейчас бы влепить гарпун ему в спину... Хотя, нет, это не кит! Это подлодка! Ник Нолти обернулся на флагшток. Там гордо реял звёздно-полосатый флаг. А вспомним, что было в предупреждении, капитан мгновенно облился холодным потом. Уже открыв рот, что бы дать команду, Ник понял, что опоздал. Внизу, под ватерлинией раздался взрыв. Все, кто был на сейнере, мгновенно оказались в воде. А что в жилете, что без него в этой воде долго не протянешь. Холодно. Нолти вынырнул с мыслью побороться за жизнь. Вдруг, по ногам тронуло чем-то шершаво-острым. 'Кархарадон!' (Белая акула) пронеслось в голове. Полностью мысль оформиться не успела. Тело удобно улеглось между челюстями и все мысли тихо потухли...

* * *

Шестаков уставал неимоверно, однако на жизнь не роптал. А чего было жаловаться? Имеющийся корпус выдавал на гора выздоровевших детей из Европы, Азии, Австралии, Америк. Строящиеся корпуса хоть и были на личном контроле Президента, тем не менее, требовали постоянного контроля.

- Антон Брониславович! - Раздалось сзади. Шестаков обернулся. Его догоняла Главная сестра Санина:

- Что случилось, Мария Ивановна? - Та, слегка запыхавшись:

- Антон Брониславович, там привезли мальчика трёх лет их Американской Японии. С ним приехал его врач. Они не знают, что с их ребёнком. Надеются, что мы поможем.

- Ясно, пошли, - Шестаков быстрым шагом двинулся к приёмному покою, на ходу снимая рабочую куртку.

Ребёнок был без сознания. Возле него сидели две женщины, которые молча встали и поклонились, приветствуя вошедших. Шестаков, надевая халат:

- Кто врач? - Одна из женщин поклонилась, - Предварительный диагноз есть? Результаты анализов? - Врач, с поклоном подала ему папку с бумагами. Раскрыв папку и погрузившись в чтение, врач решил проверить свою догадку:

- А Вы кто? Вторая женщина?

- Она тётя Иодзи.

- А где его мать? - Женщины переглянулись, замялись:

- Она умерла.

- Интересно, - Шестаков подпёр голову кулаками, - и от чего же она умерла? - Женщины долго молчали. Шестаков ждал. Он уже всё давно понял. Привезли ребёнка, которого родила мать, больная СПИДом. Скорее всего, наркоманка, а в истории болезни ни полслова. Ребёнок, конечно, не виноват, но его просто необходимо изолировать, курс лечения длительный, длиннее, чем у остальных детей.

А женщины так и стояли, не в силах произнести ни слова. Просто стояли и плакали. Шестаков встал и подошёл к ним. Хорошо, что русский язык - язык международного общения, на нём говорят почти все:

- СПИД? - Коротко спросил он. Так же коротко они кивнули. - Давно?

- Неделю дня назад.

- Ясно, - кивнул врач, - можете ехать домой. Лечение будет проходить не меньше трёх месяцев. Оставьте координаты, вылечим - приедете - заберёте. Вопросы есть? Вот и хорошо. Мария Ивановна! Оформляйте Иодзи Токадзу, по специальному режиму - дефицит иммунитета. - Санина с жалостью посмотрела на мальчика:

- Я поняла.

- А вам, уважаемые женщины, огромное спасибо. Спасибо за то, что проявили милосердие к мальчику. Надеюсь, что когда он вырастет, скажет вам спасибо.

* * *

Сталин и Маннергейм стояли молча друг напротив друга. Первым не выдержал финн:

- Иосиф Виссарионович, я приехал покаяться в своих злодеяниях и грехах. Клянусь честью, никогда не было ни одной мысли об уничтожении или унижении России. Заблуждался в тот момент - это да. Ну, да кто не ошибается? Поэтому сегодня я у Вас, каюсь. Повинную голову... Решать Вам, товарищ Сталин.- Вождь ещё недолго смотрел на генерала, а потом вздохнул:

- Вы правы, Густав Карлович. Я сам ошибок насажал - век не прополоть! Хорошо, что посланцы из будущего не только поправили, но и направили наши деяния. А для Вас, товарищ генерал, будет особое поручение. Вы что-нибудь слышали о физике расщепления ядра?

- Простите, товарищ Сталин, но с подобным я ещё не сталкивался. Может быть в будущем. Хотя, какое может быть будущее у семидесятилетнего старца. - Сталин улыбнулся:

- А скажите, по секрету, товарищ генерал, - прищурился Вождь, - А о каком возрасте Вы мечтаете? Так, втихую? - Тут уже Маннергейм грустно улыбнулся:

- Эх, Иосиф Виссарионович, мне бы хоть полтинничек вернуть! Да где уж... - Сталин покосился на Шенкермана и подмигнул ему. Игорь тоже улыбнулся и подмигнул:

- Густав Карлович, а Вы где остановились? - Спросил Игорь.

- В гостинице Кремлёвской, где ж ещё?

- Сегодня вечером, в восемь вечера будьте у себя в номере. Сюрприз будет.

* * *

Салун 'Дикий вепрь' испытывал тяжёлые времена. Даже хронические алкоголики, пившие половину недели в долг, вторую неделю пропивали вчистую. Бармен Симпсон по десятку раз за час перетиравший бокалы уже практически не надеялся на что-то хорошее. Тем более, что становилось всё хуже и хуже. Проскочила сплетня, что обчистили Форт-Нокс. Сплетня не сплетня, а долларов становилось всё меньше, и, к тому же, они становились ещё и дешевле. И чем дальше, тем больше.

В салуне сейчас сидели всего двое, ирландец О,Нил, второй час облизывающий свой стакан с виски и безработный громила негр, изображающий из себя ковбоя из комиксов. Тоже, больше двух часов нюхает свою кружку с пивом. Симпсон тяжело вздохнул. Опять не будет ни прибыли, ни посетителей. Многие просто уехали в Канаду, к Советам, и очень не многие остались тут, под японцами. Ну вот, накликал. Дверь аккуратно отворилась, и в салун вошёл маленький японец. Постояв, прищурившись, как будто было нужно, мелькнула мысль у Симпсона, Японец прошёл к стойке и, бросив на стойку монету в иену, прошипел:

- Чистой воды. - Пока Симпсон думал, где набрать чистой воды для этой обезьянки, из угла раздался вопль:

- Слышь, ты, низкожопый, здесь нормальные люди пиво пьют. А ты, воробей ощипанный, иди из лужи напейся. - Японец не обращая внимания на крик, повторил:

- Чистой воды, побыстрее, пожалуйста. - Из угла раздался гром раздвигаемых стульев. У Симпсона заболело в груди, он уже хотел остановить этого чёрного дурака, но японец сам повернулся в сторону дебошира:

- Откуда ты вылез, чудовище Фукусима? - Улыбнулся он. Негра аж перекосило:

- Что ты сказал, ты, мелочь узкомордая?

- Я сказал, что ты чудовище Фукусима, что ты не понял? - Ставр Колбис по прозвищу Чёрный Баран, просто замер от наглости этого клопа. Ещё никто не смел, так оскорбить Чёрного Лидера местной мафии. Плюнув на всё, он потащил из кобуры свой любимый кольт, который, правда, уже полгода не чистил. Достал, направил на японца и отдал пальцу команду нажать на курок. И был сильно удивлён, когда увидел, что команда не дошла до пальца. Он был бы ещё сильнее удивлён, если бы смог увидеть, как отделяется от туловища голова вместе с плечом и рукой и падают на пол. А японец аккуратно вытирает меч, и прячет его за спину, в ножны. Повернувшись к бармену, он в третий раз повторил:

- Чистой воды, пожалуйста.

* * *

Вечером, уже перед сном, в номер, где проживал генерал Маннергейм, тихо постучали. Густав Карлович открыл дверь и открыл рот. Перед ним стояла прекрасная молодая женщина:

- Густав Карлович? - Спросила она нежным голосом, - Меня зовут Мезина Ольга Дмитриевна. Я врач терапевт и очень хотела бы Вас осмотреть.

- Осмотреть? - Удивлённо спросил генерал.

- Ну да, как врач.

- О Господи, - Маннергейм слегка загрустил, - Ну конечно, прошу Вас. - Он пропустил врача в номер. - Мне раздеваться?

- Да, по пояс, пожалуйста, - ответила Мезина, копаясь в своём бауле. Проверив давление, сняв кардиограмму, она немного задумалась.

- Что там, доктор? Всё очень плохо? - Заволновался Густав.

- Ну, не так, чтобы очень, однако я рекомендую поставить Вам капельницу. Ну, чтобы полностью быть спокойным. Вы не возражаете? - Маннергейм грустно улыбнулся:

- Как я могу быть против таких чудных, зелёных доводов? Они, Ваши доводы, меня просто с ума сводят! - Ольга зарумянилась:

- В таком случае просто расслабьте руку, я введу в вену иглу. Сейчас, сейчас. Вот чудно, глазки закрываются, закрылись глазки. - Мезина на цыпочках подошла к двери, - Андрей Михайлович! - В номер зашёл доктор Варламов:

- Вы, Ольга Дмитриевна, идите, я буду ждать Вас к десяти утра. А я над нашим генералом поколдую.

* * *

На границе Японской Америки и Канадской Советской Социалистической республики, у таможенного поста стояла очередь. Первый подошедший к столу таможенника юноша, лет восемнадцати, положил на стол свой паспорт американского гражданина. Вопрос таможенника:

- По-русски говорите? - Американец закивал:

- Да, да, говорю.

- Уже хорошо, - сказал русский и что-то записал, - какой специальностью владеете?

- Автомеханик! - Гордо подбоченился герой.

- Документы.

- Какие? - Растерялся специалист.

- Подтверждающие, что Вы автомеханик. - И тут американец потух. - Что, нет ничего? И специальности ты не знаешь? Значит так, вот стоит автобус, на нём доедешь до Калгари, там тебя встретят. Поселят в общежитие, дадут список дефицитных специальностей. Выберешь себе по вкусу и будешь полгода учиться. За это время тебе будут платить стипендию. Там хватит на поесть и на одеться. На пьянки и наркоту там денег нет. Ты понял? - Парень закивал. - И учти, только через пять лет добросовестного труда ты станешь гражданином Советского Союза. Ты всё понял? Тогда хватай документы - и в автобус. Следующий.

Следующим был негр среднего возраста. Подал паспорт. Вопрос таможенника:

- По-русски говорите? Нет? А зачем нам такие нужны? Ладно, научишься. Что? И учиться не будешь? А как же ты работать собираешься? Что? И работать не будешь? Так не пойдёт. У нас все работают. Что? В Америке можно было не работать? Ну, так и иди в свою Америку. Что? Рис надоело сажать? Знаешь, парень, иди ка ты сажай рис, потому, что у нас за тунеядство ссылают к японцам. А они умеют к труду приучать. Всё, будь здоров и не кашляй.

* * *

Карл Густав Маннергейм проснулся. Первое, что он увидел, это зелёные, тёплые материнские глаза врача Ольги. Только он собрался спросить, что с ним такое, что врач рядом, как Мезина скомандовала:

- Так, товарищ генерал, я отвернусь, а Вы в ванную комнату. Приводите себя в порядок и только после этого мы будем разговаривать. - Густав кивнул, она оборотилась, и он пошёл в санузел. Ещё по пути Маннергейм никак не мог понять, что с ним? Самое главное это то, что ничего не болело. А взглянув на себя в зеркало, он еле удержался от истерического вопля. Из зеркала на него смотрел молодой человек. Лет, примерно, тридцати пяти, не больше. Быстро приняв душ и мечтая о том, что сейчас он будет говорить, надел пижаму и выскочил из ванной комнаты.

Один взгляд на Ольгу, румяную, смущённую, с опущенными вниз пышными ресницами и Карл Густав Маннергейм упал на колени:

- Моя волшебница! Я не смел даже мечтать о таком чуде, но Вы чудотворница! Вы вернули мне мою мечту и теперь перед Богом и всем, кто есть рядом, я прошу Вашей руки! Ольга Дмитриевна, будьте моей женой! - В приоткрытую дверь кто-то быстро заглянул и, так же быстро убежал.

- Густав Карлович, - запинаясь, начала Ольга, - Понимаете, я уже была замужем и ничего хорошего оттуда не вынесла. Поэтому, я, право... - Маннергейм вскочил на ноги:

- Покажите мне этого подонка, я оторву ему голову, клянусь моей честью!

- Густав, не надо, умоляю Вас! Я буду Вашей женой! Только как мы будем жить в разных временах?

- Ольга, - нежно произнёс помолодевший генерал, - у нас с Вами есть только одно время - это. В нём мы и будем жить. - Мезина глубоко вздохнула:

- Как скажешь, милый. - И они слились в долгом, сладком поцелуе.

* * *

Сталин и Шенкерман сидели в 'кофейном углу' и пили кофе и курили. Молчаливое наслаждение продолжалось уже около получаса, когда Шенкерман вдруг спросил:

- Иосиф Виссарионович, ну а Вы-то когда на омоложение? А то я уже начинаю подумывать, но как раньше начальника не годится, верно?

- Игорь, не будь дураком, - сказал Сталин, прихлёбывая кофе, - Ну посуди сам, как может человек, который является символом, как ты говоришь? - Империи, и вдруг, ни с того, ни с сего помолодеть лет на тридцать? Нет, родной, меня и дети не поймут. Яков уже полком командует, а ему в морду тыкать будут - твой отец младше тебя, ха, смешно. Ведь смешно, как считаешь?

- Мне не смешно абсолютно, дрогой Отец нации. Именно потому, что ты являешься символом новой Империи, Советской Империи. А возраст у тебя, родной ты наш человек, мягко говоря, опасный, работа у тебя тяжёлая. И если вдруг, случится что-то с товарищем Сталиным, то советский человек нам этого не простит! - Вождь долго ходил, попыхивая трубочкой. А затем тяжко вздохнул:

- Самое интересное, что я не вижу изъянов в Вашей логике, товарищ советник. Как видно точно, придётся лечь под лекарственную систему. Тем более, что почти всё политбюро прошло процедуру и теперь, из-за угла тыкать пальцами будут - вон, мол, старикан пошёл, умным, наверное, себя считает...

* * *

Пока Сталин проходил медицинские процедуры, как говориться, без отрыва от производства, Игорь решил съездить к своим сводным братьям, для которых приготовил немного неожиданные подарки. Как всегда, к Роману попасть проблем не составило. Он постоянно прятался от семьи на своей второй квартире, которую превратил в музыкальную студию.

Братья обнялись. Всё по старинке, ну как ты, а как ты, как семья? Старший полез в холодильник, за бутылочкой, а Игорь поставил на стол картонную коробку:

- Вот, Роман Францевич, тебе от нашего небольшого коллектива небольшой подарок. - Ромка с детских лет любил подарки:

- А что там, - загорелись глаза у братишки.

- Открой, да посмотри, - немного небрежно ответил Игорь. Роман, слегка дрожа от нетерпения, ножом взрезал клейкую ленту, открыл коробку и достал оттуда коробочку с музыкальным компакт-диском. Глаза раскрылись на ширину плеч:

- Что это? - шёпотом спросил он.

- Это? - младший брат слегка скорчил гримаску, - Это, брат мой, музыка. Музыка, которую ещё никто и никогда не слышал. Откуда она, не спрашивай, всё равно не отвечу.

- А что это за язык, незнакомый такой?

- Язык - английский.

- Английский? - Изумился Роман, - Но это же вымерший язык.

- Ну и что? - Пожал плечами Игорь, - Тексты песен есть, электронный переводчик у тебя есть, если нет, то я тебе подарю. Берёшь тексты, переводишь, отдаёшь поэту песеннику вместе с мелодией, пусть работает, если хочет, чтобы его имя стояло рядом с твоим. Там песен, Рома, на три жизни хватит. Возьми только 'Королеву' (Queen), там что ни песня - классика! Или 'Розовый флойд' (Pink Floyd), здесь работали гении импровизации и оранжемента! У них в состоянии был солировать каждый фоновый инструмент. Да что говорить - слушай и твори. С сегодняшнего дня все эти песни и вся эта музыка - всё это твоё.

С Дмитрием встретиться было сложнее, однако генерал полковник Шенкерман включил все свои связи и всё свое влияние и вскоре был в лаборатории у среднего брата. Бутылки здесь, понятно почему, не было, но были объятия и кофе. Дмитрию Игорь тоже поставил на стол картонную коробку. В ней тоже были диски, но только с программным обеспечением. Когда брат спросил, откуда это богатство? Игорь ответил загадочно, мол, что были две крутые компании: 'Микро-мягкий' (Microsoft) и 'Яблоко' (Apple), которые разрабатывали свои программы на основе английского языка. Это больше всего удивило Дмитрия, которого учили английскому языку, даже не объясняя - зачем? Вымерший язык. И тут - подарок от младшего брата! Вот что значит - знаний лишних не бывает!

* * *

Помолодевшего Вождя встречали всем Верховным Советом и Советом Министров. Сталин вначале даже немного стеснялся такого внимания, но генерал полковник Шенкерман очень внятно объяснил товарищу Сталину, что значит для Советского народа его Вождь, не подверженный никаким заболеваниям и способный теперь работать ещё больше. Хотя, как грустно улыбнулся Игорь, куда же ещё больше? Но Сталин только рассмеялся, хлопнул своего Советника по плечу и задал сакраментальный вопрос:

- А ты то, родной, когда на омоложение? Мне тут старичьё, в Политбюро, без надобности? - Посмеявшись над сталинской шуткой, Игорь вдруг задал неожиданный вопрос:

- Скажите, Иосиф Виссарионович, что нам с остальным миром делать? - Сталин не спеша набил трубку, прикурил, сделал затяжку:

- Не пойму я Вас, товарищ Шенкерман, что ещё в нашем мире Вас не устраивает? - Игорь усмехнулся:

- Тогда вопрос номер один. Как Вы относитесь к возрождению Османской Империи? - Сталин замер. Вопрос был из области нежелательных. Однако, прикинув все за и против, он понял, что его Советник задал этот вопрос не просто так. Вождь попробовал ответить на него с осторожностью:

- И как, по Вашему, я должен относиться к возрождению Османов?

- Всё дело в том, что у нас бесхозными получаются весь Ближний Восток, Иран или Персия, Ирак, Афганистан, а к ним, в придачу, ещё и Индия. Как Индия, в глобальном смысле, будет себя вести, я не знаю, а вот все остальные, это прямой источник терроризма, радикального исламизма и наркомафии. Если сделать дельное предложение турецкому нынешнему главе Турции. А сейчас там правит народно-республиканский президент Мустафа Кемаль Ататюрк, по идее, наш человек. Помочь оружием и советниками, то эти, просто крайне неудобные страны лягут под сильную руку. А если ещё и в политике немного подкорректировать их курс - можно иметь очень крепкого, хотя и не очень надёжного союзника. Но, пока мы имеем возможность коррекции временных событий, мы можем диктовать, пусть и мягко, но свои условия. Я не прав? - Сталин долго дымил трубкой. Потом вздохнул, налил себе кофе, сделал глоток:

- Знаешь, Игорь, если бы я тебя не знал, то подумал бы, что тебе что-то приснилось. А так как тебя я знаю, Слава Богу, давно. Вспоминая, и как ты поработал с Японией. А ведь с нею у нас не было даже дальних отношений, и вовсю готовились к войне. И Германию, с которой у нас должна была быть такая страшная война. И Англия, и Америка. Нет, парень я не могу тебе, что-либо запретить. Всё, за что ты берёшься - приносит золотые плоды.

- Я понял, товарищ Сталин. Тогда вслед второй вопрос? - Сталин кивнул, - Мне нужно сто тысяч золотых английских соверенов.

- Зачем? - Оторопел Вождь.

- Я хочу купить Аравийский полуостров.

* * *

Канцлер Германии Герман Геринг дал поручение своему Министру Внутренних дел Генриху Мюллеру совершить небольшую инспекторскую проверку в район Южной Африки. Дело в том, что алмазы оттуда поступали исправно, жалоб на волнения среди коренного населения не было. Но порядок - есть порядок. А если ещё и немецкий порядок! О чём ещё можно говорить.

Почти две недели Мюллер добирался до юга Африки. Вспоминалось, как вместе с освоением Северной Африки возник вопрос с испанцами, по поводу Гибралтарского пролива. Что-то тореадоры пыжились - пыжились, но стоило лишь быку Герингу прокашляться, как сразу сломались все пики, заржавели все шпаги. Короче, Гибралтар был поделен поровну. Мюллер улыбнулся своим мыслям. Сколько умного и дельного произошло за эти три года. Главное - нет войны! Нет, и не намечается. С русскими подписан надежнейший договор, осваивается Африка. На севере найдены несколько месторождений нефти и газа, на юге продолжается освоение громаднейшей кимберлитовой трубки. А сколько ещё предстоит освоить! Африка - это же кладезь богатств.

Наконец вояж был окончен и пароход пристал в Кейптауне. Захудалый городишко. Англичане даже не старались улучшить жизнь местного населения. Чёрные, мол, и в конуре собачей проживут. Но то, что Кейптаун хороший порт - это было учтено. Построены причальные пирсы, поставлены разгрузочно-погрузочные механизмы. Порт, в общем, был готов на все сто!

По железной дороге Генрих и представители доехали до прииска. Стоял июль, середина зимы для юга Африки. Снега, правда, не было, кроме как вдали, на горных шапках, но там всегда снег. Но погода была, как на заказ: типичная немецкая зима. Холодный дождь в окна и ветер, пронизывающий, ледяной ветер.

Приехав на прииск, Мюллер собирался поехать посмотреть кимберлитовую трубку, но что-то его удержало, и он зашёл, для начала, к управляющему. Курт Штеренберг управляющий компанией по добыче алмазов, увидев Мюллера едва, по привычке, въевшейся в кровь, не вскочил, выбросив руку. Мюллер это заметил, но сделал вид, что всё в порядке:

- Здравствуйте, господин управляющий. Как дела на прииске?

- Спасибо, господин министр, у нас всё в порядке.

- Как работники? Желающие учиться есть? - Генрих присел на стул.

- От желающих, господин Министр, отбоя нет. После того, как приехали первые десять отучившихся в Мюнхене и получивших приличные должности, так теперь чуть ли не все изъявляют желание. - Штеренберг уже хотел тоже присесть, но тут включились законы гостеприимства. - Прошу простить, господин Министр, кофе?

- Да, если можно погорячее, - поёжился Мюллер, - июль, сами понимаете, зима. - Оба улыбнулись нехитрой шутке Министра. Курт нажал на кнопку, открылась дверь и вышла чернокожая дама среднего возраста:

- Господа, я вас слушаю, - произнесла она на немецком. Мюллер оценивающе кивнул.

- Марта, будь добра свари нам кофе мне и нашему гостю. - Подчёркнуто вежливо сказал Штеренберг. Марта слегка поклонилась:

- Через десять минут, господин управляющий. - И удалилась. Мюллер проводил её взглядом:

- Служанка? - Спросил он, когда дверь за Мартой закрылась.

- Нет, господин министр, у нас нет слуг, она такой же наёмный работник, как и все остальные коренные жители этих мест. Этим мы даём им почувствовать разницу в правлении англичан, когда они все были на положении рабов. Ну и у нас. У нас они все наёмные рабочие подписавшие контракт, получающие зарплату, имеющие возможность учиться, чтобы повысить свою квалификацию. - Мюллер уважительно покачал головой. Ранее он заметил ещё одну, приоткрытую дверь, за которой было нечто странное. Он поднялся, подошёл к этой двери, краем глаза он увидел улыбку на лице управляющего. В комнате, в которую вошёл Генрих, лежала гора грязных, чем-то набитых мешков:

- Господин управляющий, что это?

- А Вы посмотрите, господин Министр. Поверьте, это очень интересно. - Мюллер наклонился к первому же мешку, развязал горловину, сунул пуку и вынул оттуда очень грязный и очень тяжёлый...? ...камень? Нет.

- Штеренберг! - Мюллер резко повернулся к управляющему, - Неужели?

- Да, господин Министр, русские друзья сделали нам просто королевский подарок. Это золото. И это только самородки. А сколько его здесь на самом деле? - Он пожал плечами.

* * *

Сталин изумился:

- Зачем тебе Аравийский полуостров? Ты там собираешься жить? - Шенкерман кивнул:

- Такой вариант не исключаю, но не буду загадывать. Все-таки там жарковато. А вот зачем он мне, вернее не мне, а нам. По моим скромным данным там находится почти половина мирового запаса нефти и газа. Правят там сейчас, в основном, вожди кочевых племён. Поэтому, я думаю, что когда им покажут горсть золотых монет, тем более, что их выгонять никто не собирается. Пусть живут, как жили, а мы будем строить там Аравийскую Советскую Социалистическую Республику. Только и всего. Всего-то нужно чтобы вожди подписали бумаги, что они не возражают. Хотя, о чём это я? Оспаривать то больше некому. Самые ярые на дне, остальные учатся жить по социалистически... Так как, Иосиф Виссарионович, выделишь мне денежку на покупку дачного участка?

* * *

Мустафа Кемаль Ататюрк, придя к власти в Турции, первым делом без проволочек и ожиданий объявил в стране социальную реформу. Главное, он уравнял женщин и мужчин в правах. Далее, он объявил Турцию светским государством, чем сильно озлобил против себя исламское радикальное духовенство. Конечно, легко всё не давалось, пришлось привести к клятве личной верности всех офицеров турецкой армии. Тут пришлось несколько быть жёстким, а порой и жестоким. Хорошо, что ядро из верных ему и телом и духом, так верными и оставались.

В кабинет Президента вошёл его секретарь:

- Господин Президент, к Вам посол из Советской России. - Мустафа Кемаль откинулся на спинку кресла:

- Да? И что же ему нужно?

- Он желает решить с Вами пару территориальных вопросов. - Президенту стало смешно. И что это России понадобилось от Турции? Неужели будут оспаривать Черноморское побережье? Или вообще, объявят Чёрное море своим, по причине того, что это древние Руссы выкопали это море. Да, смешно. Что ж, пусть заходит, вместе посмеёмся:

- Пусть заходит, а ты пока приготовь нам кофе.

Шенкерман, зайдя в кабинет, профессиональным взглядом разведчика оценил положение и понял, чего от него ждёт Ататюрк. Хмыкнув в душе, подумал, что придётся разочаровать господина турецкого подданного:

- Добрый день, господин Президент, - на турецком начал Игорь, чем немало удивил Ататюрка. Однако это было только начало, - Моя фамилия Шенкерман, я являюсь Советником товарища Сталина. Привёз Вам большой привет от товарища Сталина и прибыл к Вам для решения некоторых взаимно интересных вопросов. - Мустафа Кемаль был вынужден встать из-за и встретить посла рукопожатием.

- Спасибо, господин посол. Как здоровье господина Сталина? Как Ваше?

- Спасибо господин Президент, у нас все здоровы, чего и Вам желаем. - Неожиданно раздался стук в дверь, и секретарь вкатил столик, сервированный для кофе. Ататюрк указывая на столик:

- Кофе?

- С большим удовольствием, господин Президент. - Игорь уже давно заметил, что всё пошло не по турецкому графику, и он был этим очень доволен. С первым глотком кофе Мустафа Кемаль пошёл в атаку:

- Итак, господин посол, какие вопросы Вы бы хотели решить. - Игорь немного посмаковал напиток:

- Какой хороший кофе. Да, вопросы. Вопрос номер один, от ответа на него будут зависеть остальные вопросы. - Турецкому Президенту стало интересно, - Итак вопрос. Как Вы, лично Вы относитесь к реставрации Османской Империи? - Ататюрк замер, шокированный этим вопросом:

- Простите, я Вас правильно понял, Османскую Империю? - Игорь кивнул:

- Совершенно верно. Точнее будет сказать так, собрать воедино ряд стран, под эгидой Османской Империи. Турция, естественно, центр Империи. А в состав постепенно влить Персию, Афганистан, прилегающие к ним страны помельче, ну и Индия с Пакистаном. К сожалению, Аравийский полуостров уже выкуплен нами, поэтому все те страны, что я озвучил, прилегающие вплотную к границам СССР, ну и, соответственно, вся акватория Индийского океана. - Мустафа Кемаль Ататюрк внимательно смотрел на гостя, переваривал полученную от него информацию и искал. Искал подвох.

- Скажите, господин Советник, - вкрадчиво так начал Президент Турции, - А вам, я говорю про Советский Союз, какой интерес в возрождении Османской Империи? Ведь, в своё время, мы столько крови вам перепортили. - Игорь энергично качнул головой:

- Знаете, у нас, у русских есть хорошая поговорка: 'Кто старое помянет - тому глаз вон, а тому, кто забудет - оба'. Поэтому забывать не будем, но и напоминать тоже. Итак, господин Президент, какой ответ будет на первый вопрос?

Часть шестая

Вся четвёрка, задумавшая и приведшая к исполнению проект 'Бабочка' сидели в кабинете Президента Советского Союза и пили кофе. Говорить, собственно, было не о чем. В мире остались только те, кто этого хотел, кто стремился достичь чего либо, без того, что бы за счёт кого то. Там, в тридцатых продолжалась работа, работа титаническая. Переделать коллективное сознание, какого ни будь народа, это стоило дорого и в валюте и в нервах. Но если результат был тот, какого добивались, то это уже вызывало эйфорию. Однако, ещё не всё было так, как могло быть. Поэтому Президент задал вопрос Советнику Сталина:

- Игорь Францевич, а скажи ты мне, уважаемый, что делать будем с Пиренейским полуостровом? Понимаешь, вся Европа постепенно слилась в Германскую федерацию, даже французы. Ну, финны с нами, это исторически справедливо. Ну а Испания и Португалия? А с ними, заодно, и вся Южная Америка в купе с Мексикой? С ними то, что делать? Ладно, Португалия и Бразилия, тихо сидят, как мыши под ковриком. А испанцы, глянь, изобрели радикальный христианизм. И теперь кто не с ними - тот против них. И все испаноязычные страны припёрло, тоже решили идти против всего мира. Возомнили себя новыми носителями Истины. Что делать надо? Ты у нас специалист в этом вопросе. Может, подскажешь что? - Игорь Францевич с тоской подумал о папиросе. Нужно сбегАть обратно, к Хозяину.

- Знаешь, Олег Васильевич, если бы пришла какая-то мысль, уже давно бы озвучил. А так, понимаешь, тут как раз и вылез минус наших бабочек. Генерала Франко в тридцать шестом скинуть было некому. Интернационализм, как таковой, не просто не оформился, он даже не упоминался. Вот и вышел полный разгром прогрессивных сил в гражданской войне. А вдобавок, Папа Римский Пий ХI объявил генерала Франко, причисленным к лику святых. Вот и получилась такая, не берущаяся подача, как в волейболе. Ну, и постепенно нарастал этот религиозный психоз. - Игорь вздохнул, - В нашем варианте истории был радикальный исламизм, где не так кланяющиеся уже были смерти достойны. Тут же, грубо говоря, то же самое, но с христианством. - Тут вмешался Сергей Ковалёв:

- Товарищи, а может Франко и Папу так, как мы Троцкого и Гитлера? - Волков прищурился:

- Боюсь, Сергей Иванович, что это будет пустая трата сил. Вы-то сами, как специалист по временным аномалиям, считаете, что может получиться? - Ковалёв задумался, затем вынул свой знаменитый блокнот и начал что то считать. Шенкерман уже не мог усидеть. Незаметно показал Президенту папиросы и на выход. Тот покачал головой - нет, и ткнул пальцем, мол, тут кури. Игорь пожал плечами и с наслаждением закурил. А Ковалёв всё считал... Неожиданно, он выключил блокнот, сжал свой подбородок, обвёл всех глазами:

- Вы знаете, есть вариант. Только боюсь, что будет не просто бабочка, а бабочка Юрского периода. Сергей Игнатьевич? - Министр обороны, которого до этого момента никто не трогал, даже подпрыгнул:

- Да, что случилось?

- Уважаемый Министр, а скажи ка мне, я слышал про самолёт Т-50, есть такой?

- Ну, есть, а чем тебя СУ-22 не устраивает?

- Понимаешь, я всё время недоумевал, как Президент Парад Победы умудрялся сначала принять у ВМФ в Мурманске, а через час принимал Парад Победы на Красной Площади в Москве. Только потом доходило, что скорость в два маха помогала из Мурманска в Москву перелетать за полчаса.

- Ну, и при чём тут Т-пятидесятый?

- А вот при том, что нужно соблюсти целый ряд условий. Первое, для того, что бы избежать нынешнего варианта истории необходимо, дабы оба наши респондента, а именно генерал Франко и Папа Пий одиннадцатый умерли мгновенно, с разницей максимум в тридцать минут. - Тут уж возбудился Министр:

- А почему их нельзя через окошко, как Троцкого?

- Вот тут то и собака зарыта, товарищ Маршал! Акцию необходимо провести на месте, то есть и во время и по месту реального нахождения респондентов. А это Европа тридцать шестого года. Вот теперь реально нужно думать, как и когда точно знать, где эти оба. И нанести удар с разницей минут десять-пятнадцать максимум, что бы с запасом.

* * *

Сталин принял известие о происходящем в будущем со свойственным ему хладнокровием. Сделав глоток кофе, он пустил дымок из трубки. Затем он внимательно глянул на Шенкермана:

- Скажи мне, уважаемый профессор истории, а о чём тебе говорит дата семнадцатое ноября тысяча девятьсот тридцать седьмого года? - Игорь задумался. Абсолютно ни о чём ему не говорила эта дата. Он пожал плечами:

- Знаете, дорогой учитель, но эта дата для меня пустой звук.

- Вот, - Сталин поднял указательный палец, - когда придётся, всё-таки переучивать историю, уважаемый магистр. А на это число, между нами говоря, назначена канонизация генерала Франко в Ватикане, в соборе Петра и Павла. И никакие Т-там какие-то, вам совершенно не нужны. А вот взрывчатку можно бы подобрать помощнее. Есть такое мнение.

* * *

Анюта подошла к отцу, когда тот сидел за своей ЭВМ. Немного подышав папе в затылок, увидев, как тот поёжился, довольная улыбнулась:

- Пап, а спросить можно. - Ковалёв оторвался от монитора и повернулся к дочке. - А ты не пробовал сделать прокол, ну, на Луну, например? Я понимаю, что портал даже пробовать не стоит. Но прокол то можно, как ты думаешь? - Сергей задумался. В словах ребёнка был резон. Он сам об этом даже не задумывался еще, хотя, в принципе, сложного здесь не должно быть ничего. Он усмехнулся:

- Хорошо, прокол, в перспективе портал, а ты представляешь, какой длины должна быть формула того же прокола, хотя бы на Луну? - Анютка, этот едкий человечек, с жалостью (С ЖАЛОСТЬЮ!!!) посмотрела на него (НА НЕГО!!!) и произнесла, так, небрежно:

- А ты сам подумай. В тех местах, где у тебя идёт бесконечное суммирование, поставь неопределённый интеграл, и вся длиннющая формула сольётся в пять-шесть знаков, не больше. Ну ладно, мы купаться, ты с нами? - Ковалёв сидел в полной прострации, но не от простоты решения, а от того, что это решение нашла его девочка.

* * *

- Вот такая хреновина, товарищ Главком. Думаю, что меня, как историка, пора на свалку. - Волков покосился на Шенкермана и вдруг задал неожиданный вопрос:

- Игорь, ты, когда на омоложение? Вон, Ковалёвы уже сравнялись возрастом с дочерями. И только ты тут у нас трясёшь сединами. А моих лучших людей на свалку - даже не думай. - Тут он задумался, - Сегодня девятнадцатое октября. У нас с нашим прошлым даты сопоставимые? А, товарищ Ковалев?

- Один в один, и секунда в секунду, товарищ Президент.

- Значит, ставлю задачу. Товарищ Маршал. - Повернулся он к Министру обороны.

- Слушаю, товарищ Главком, - Подтянулся Смирнов.

- Пару подлодок к Италии, это что бы подстраховаться. Ракеты 'Стилет' с объёмным наполнением. Думаю, и одной будет много, но всё-таки две. Товарищи Ковалёв и Шенкерман, ваша задача отсюда, из будущего, через хроно-форточку прицепить на обоих фигурантов радиомаяки. А там, в прошлом, с помощью спутников найти маячки и держать постоянно, вплоть до самой акции.

- Олег Васильевич, - пробормотал растерявшийся историк, - Мы же весь Ватикан разнесём.

- И что? - Президент упёрся взглядом в Шенкермана, - Они нам много хорошего сделали? Они, в основном, и поддерживают и финансируют радикалов. Кстати, попробуйте ещё пошарить в Ватикановых подвалах, думаю, там тоже немало чего найти можно. И ещё, Игорь, попроси у товарища Сталина сеанс связи.

* * *

Вечером Шенкерман приехал к Ковалёвым. Рукопожатие с хозяевами мужчинами, визг и поцелуи младшей части женской половины, и, наконец, критический взгляд мамочки, действительной хозяйки в этом дружном доме.

- Так, Игорь Францевич, я устала так длинно произносить Ваше имя. Сейчас ужинаем. А потом я тебе в гостевой комнате поставлю систему. Не спорь! - Она подняла руку. - Ты же знаешь, что с женщиной, как телеграфным столбом спорить абсолютно бесполезно. За ночь ничего не произойдёт, а к утру не стыдно будет и на люди показаться. Серёжа, скажи ты ему что ни будь, не то я его усыплю на трое суток, клянусь моей бестолковкой!

* * *

Сталин был очень доволен. Пожимая руку своему Советнику, он сказал:

- Ну, вот как хорошо. Наконец-то я могу тебя называть на 'ты'.

- А раньше ты этого не делал? - С сарказмом спросил Игорь.

- Раньше, - Сталин поднял указательный палец правой руки. Нужно сказать, что после процедуры омоложения восстановилась и левая, не рабочая рука, но Сталин ещё не привык, - Раньше я тебя называл на 'ты' по необходимости, а теперь буду тыкать с удовольствием!

- Давай, давай, - бормотал Игорь, всё приглаживая свою пышную шевелюру. Придётся опять в парикмахерские бегать. Раньше с утра подровнял на шее кант - и порядок. А теперь, как в юности, хотя почему как? - Слушай, Иосиф, Президент просил сеанс связи с тобой.

- И на когда?

- Минутку, - Игорь достал из кармана телефон. С недавних пор между прошлым и будущим установили сотовую связь. Естественно, что не для всех, потому, что какому ни будь Петру Васильевичу из Вологды звонить в Пекин или Пхеньян не зачем. Хотя, наверное, мало бы кто отказался позвонить своим уже умершим родителям. Но это так, отступление.

- Олег Васильевич, добрый день, Иосиф Виссарионович спрашивает, когда Вам будет удобно выйти на связь?... Да, я понял, включаемся. - Игорь отключил телефон. - Президент готов. - Сталин кивнул и включил ЭВМ.

- Добрый день, товарищ Сталин.

- Добрый день, товарищ Волков. Хочу сказать спасибо за моего Советника, за то, что всё-таки уговорили его пройти процедуру омоложения. - Президент, со смехом поднял руки:

- Умоляю Вас, не приписывайте мне чужих заслуг. Если бы не Ирина Павловна Ковалёва, изобретатель эликсира молодости, он до сих пор светил бы лысиной. А так, принимайте, он готов работать ещё много лет. - Сталин немного задумался:

- Кстати, есть мнение, что Ирине Павловне необходимо присвоить звание Героя Социалистического труда. Как Вы на это смотрите. - Волков пожал плечами:

- Ирина Павловна у нас на особом счету. Регулярно получает премии в размере годового оклада, недавно присвоено ей звание 'Академик' ну, а звание 'Герой Социалистического труда' ей присвоено ещё в прошлом году. Соответственно с вручением ордена Ленина и золотой медали 'Серп и Молот'.

- Значит, от нас ей вторая звезда Героя, - пожал плечами Сталин. - Неужели будете возражать? - Он с ехидцей спросил у Президента.

- Нет, товарищ Сталин, - вздохнул Волков, - Наша промашка, это мы ей ещё месяц назад должны были присвоить второго Героя за детскую онкологию. Но, вот что-то не срослось. Спасибо Вам, выручили.

- Ладно, всё нормально, - махнул рукой Вождь, - Итак, вернёмся к началу. Я Вас слушаю.

- Да, товарищ Сталин, тут такое дело. Для выравнивания кривизны истории, как Вам уже, наверняка, доложили, мы хотим провести акт, подобный акту с Англией. Однако, на сей раз на плахе Ватикан. Каково Ваше мнение по этому акту? - Сталин усмехнулся и, не думая ни секунды:

- Я только за. Сейчас эти святоши точат мечи для новых крестовых походов. А как рассказывал мне мой Советник эти походы будут страшнее средневековых. Поэтому я не хочу слышать плач матерей, стоны солдат и плач детей. Так, что если Вам нужна моя поддержка - Вы её получили.

* * *

На этот раз Министр финансов с большим трудом нашёл помещение для склада ценностей. Пока специалисты трудились над установкой двери, Сергей Иванович был занят поиском нужной точки в нужной временной отсечке:

- Есть, тут строим портал. - И он начал потихоньку тянуть линию по стене, вверх - два метра, далее по горизонтали два метра и вниз, те же два метра. Но на этот раз формула была совсем коротенькая и только с одной стороны. Шенкерман вопросительно посмотрел на него. Ковалёв только кивнул:

- Всё нормально, кстати, Николай Александрович, - он обратился к Министру финансов, - Ты тоже можешь войти. Это портал только в пространстве. Время он не захватывает, поэтому безопасен.

Кладовые Ватикана казались неистощимыми. Золота, серебра, платины, камней драгоценных, ювелирных изделий было, казалось, в разы больше чем в Англии и Америке. Ковалёв только качал головой:

- Ну, накопили, святоши, им бы это всё пристроить, так нет! Гребут и гребут. Куда им столько? Рожи потрескаются. Ребята, - он обратился к бойцам спецназа, - вы так прислушивайтесь у дверей. Мало ли, придётся дверь заваривать изнутри.

- Не беспокойтесь, Олег Иванович, у нас всё под контролем. - Вадим Жугин, уже старший лейтенант, - У нас тут датчик стоит. Если кому приспичит - мигом обделается.

- Ну и лады.

* * *

Сергей Иванович тренировал дочь Анну работать с хроно-проходами.

- Вот, смотри дочка. Берём координаты, ну допустим Мадрид, Президентский дворец. Как таковых координат у нас нет, но у нас есть возможность сделать запрос у наших спутников. Ты у нас хоть и на практике, но допуск у тебя по высшей категории. Поэтому, берёшь блокнот, заходишь в меню. Нашла раздел 'Работа с внешними источниками'. Находишь раздел 'Спутники'. Есть. Открывай этот раздел. Видишь? Требует номер допуска. Помнишь? Вводи. Есть, открылся. Теперь открытым текстом 'Координаты дворец президента, Мадрид, Испания'. Ждём немного, за это время можем успеть попить кофе.

- Папа, а почему так долго?

- Так ведь работает страна, знаешь, сколько там, на спутниках запросов? Ты только представь. Так что, пошли кофе пить, как раз успеем.

* * *

Тихо и незаметно подкралась роковая дата, семнадцатое ноября тысяча девятьсот тридцать седьмого года. В СССР и в прошлом и в будущем в пять утра была объявлена боевая тревога. Возле Италии дежурили не одна, не две, а шесть подводных лодок. Ковалёв с Анной и Шенкерманом дежурили у заранее вычисленных координат с несколькими радиомаяками. Как и во всём решили перестраховаться и с маяками. Наблюдатели в Риме и Ватикане были готовы передать кодовый сигнал о встрече Франко и Папой. Время, казалось, замерло. И тут: 'Рассвет', кодовое слово прогремело в эфире. Настя с отцом быстро, с помощью хроно-прокола нашли объекты атаки, сотворили быстро хроно - щель, быстро и, как показалось незаметно, прикрепили к обоим маяки. А маячки были маленькие, как мошки, рассчитывались, буквально на два часа работы, и приклеивались к любой поверхности. После того, как захлопнулось окошко, в эфир пошло 'Полдень', второе кодовое слово. После этого слова спутники нашли маяки, дали точки для удара. На мостиках подводных лодок были нажаты нужные кнопки и четыре ракеты 'Стилет' рванули к месту, указанному со спутника. Папа Пий ХI патетически начал речь о том, на сколько предан духу христианства генерал Франсиско Франко, насколько продался остальной мир дьяволу, что нужно генерала Франко возвести в ранг Святого, а весь остальной мир предать анафеме!

Однако, только Папа открыл рот, свод собора Петра и Павла был проломлен и на инкрустированный пол упали четыре какие-то небольшие сигары. Бомбы? Но они не взорвались, а разбились, выплеснув из себя мгновенно испарившуюся жидкость. Эта взвесь, сладковатого запаха осела на платье и лицах присутствующих. Франко, отирая платком лицо, уже хотел сказать нечто колючее и смешное, как сработали взрыватели... В эфир ушло слово 'Полночь'. Объёмный взрыв - это страшно. В одно мгновение суверенное государство Ватикан перестало существовать. Северо-запад Рима решили не восстанавливать. Зачем? Там было все перемолото в муку.

Католики всего мира впали в депрессию. Самое главное, что никто не имел ни малейшего понятия, кто виноват в гибели Папы, Франсиско Франко и ещё десяти тысяч обитателей Ватикана. Кто-то пустил слух, что это Божья кара, наподобие Содома и Гоморры. Кто-то ещё спросил, мол, а почему именно Божья? Да ты погляди, ему говорят, всех просто в пыль, разве человек так может? Нет, конечно. То-то и оно...

Часть седьмая

Насте было скучно. Она всегда скучала, когда мама бегала то к Президенту, то лабораторию общей фармакологии. Сидела, скучала и от нечего делать рисовала световым пером на экране структурные связки. Одна, вторая, третья. Так, а это что? Ей стало интересно. Добавила ещё пару связок и неожиданно поняла, что это на что-то похоже. Вернее не так. Это - не похоже ни на что, но структура интересная и многообещающая. Пока нет мамы, Настя перевела всю структуру в химическую формулу. Забавная получилась формула. Нужно дождаться маму. Или? Нет, нужно дождаться. Анастасия была послушным ребёнком. Ага, послушным, до тех пор, пока ей не становилось нестерпимо любопытно. И вот она уже смешивает ингредиенты в колбе, следит, как раствор меняет цвет, немного густеет. Ставит колбу на горелку, доводит раствор до шестидесяти градусов. Выпадает осадок. Фильтрует раствор, остужает и задумывается. Если формула не соврала, то раствор просто необходимо испытать. Нет, нужно ждать маму. В поле зрения попала клетка, в которой крутила колесо мышка Нюся. Настя, как всегда, когда собиралась нашкодить, оглянулась, вынула мышку из клетки, взяла ланцет и сделала мышке лёгкую царапину на шее, а затем эту царапину помазала своим новым составом. Отпустила Нюсю в клетку и стала за ней наблюдать.

* * *

Анюта, в это время, спорила с отцом:

- Ну как же, папа! Ещё Эйнштейн выразил это в своей формуле. - Ковалёв пробормотал:

- Ну да, энергия - масса на скорость в квадрате. И чем он может нас удивить? - Аня собралась:

- Ну, подумай, мир, в котором мы работаем, он двух мерный. Так? Или ты будешь спорить. - Ковалёву стало обидно:

- Буду! Как это двух мерный, когда у нас у всех есть три параметра - длина, ширина и высота? Или ты тоже будешь спорить? - С ехидцей спросил он.

- Буду! - Резко ответила дочь. - Когда ты запрашиваешь со спутника координаты объекта, то, сколько ты получаешь параметров?

- Два, широта и долгота, - с лёгкой растерянностью ответил отец.

- Вот! И ты говоришь о трёх мерности? А, например, объект в космосе, его координаты как считать? - Сергей Иванович развёл руками:

- Ну, Анечка, нельзя же так, с плеча рубить. Я об этом, если честно, ещё даже и не думал. - Вот тут уже дочка развела руками:

- И как же ты тогда собрался ставить портал на Луну, на Марс, ещё дальше?

- Можно подумать, что ты всё это уже обдумала.

- А вот представь себе, - она топнула ножкой и упёрла руки в бока. Ковалёв невольно ею залюбовался, так в этот момент она была похожа на Ирину, - Думала! И не только думала, но и имею кое-какие теоретические выкладки. Вот!

* * *

Мышка Нюся попыталась лапками достать до шеи, не смогла и, как бы, с укоризной посмотрела на Настю. Потом так тяжело вздохнула, легла на животик и закрыла глазки. Анастасия ударилась в панику. Ну, как же! Эта легендарная мышка, открывшая эффект эликсира молодости, и вдруг так глупо... Девушка уже стала слёзы ронять, думая, что она скажет мама. И вдруг Нюся открыла один глазик. Немного подышав, она открыла второй глазик, повернула головёночку в Настину сторону и что-то пропищала. Затем с трудом поднялась и медленно поплелась к лежаночке. По пути она что-то ещё пищала, как Насте показалось, что-то осмысленное. Дойдя до своей спальни, Нюся обернулась к Анастасии и ... показала язычок! Улеглась, умостилась и закрыла глазки. Настя пригляделась, прислушалась. Нюся спала.

* * *

Анечка достала свой блокнот, открыла какие-то свои записи и обратилась к отцу:

- Вот, смотри, папа. Берём, к примеру, Луну. Относительно Луны - Земля, будем считать, неподвижна. Но и Луна, относительно Земли не вся может считаться подвижной. Так? Ведь она всегда обращена к Земле только одной стороной. Тут сложность в чём? Когда будем считать координаты на Луне, будем одновременно учитывать и стабильность и мобильность. Поэтому формула будет содержать, как минимум, две мнимые величины. Понимаешь? Хорошо. - Ковалёв действительно начал понимать, о чём ему хочет сказать дочь. Аня продолжила:

- А вот если считать точку привязки портала на Марсе, тут придётся брать в учёт - стабильная точка - Солнце, но опять же, не учитывая движение Солнечной системы по галактике. Величина настолько эфемерная, что ею, на данном этапе, можно пренебречь. Координаты в трёхмерной данности - альфа, бета и гамма. Далее, мобильные сигнатуры. Понимаешь, если брать расчёт орбиту Марса, то точки апогелия и перигелия в координате Гамма, можно считать константой, а переменная, которая показывает, где в данный момент находится Марс, будем считать плавающей. Верно? - Ковалёв кивнул:

- Тут ты права, но что делать с координатой альфа? Она же сама по себе константа, ведь так? - Аня кивнула:

- Да, но это опять же не учитывая движения по галактике. - Спорили они недолго. Ковалёв, захваченный выкладками дочери, сел считать возможные координаты на Луне.

* * *

Ирина Павловна вернулась в лабораторию и застала тихо плачущую дочь.

- Что случилось, Настенька? - Всполошилась мать. Настя молча кивнула на мышку. Увидев, что Нюша опять в своём уголке с закрытыми глазками, Ирина хотела спросить, что произошло. Сразу молнией пронеслись мысли обо всех омоложенных, что там с ним, совершенно забыв, что сама тоже перенесла процедуру омоложения. Но неожиданно Нюся вскочила с лежанки, подбежала к прутьям клеточки и что-то быстро заверещала, указуя мордочкой на Настю. Мать с дочерью оторопели от такого напора. А мышка всё продолжала жаловаться, потом показала язычок, пошла, присела в песочнице, снова показала язычок, улеглась на лежаночку и закрыла глазки. Ирина долго соображала, что же такое случилось, а Настя, которая почти поняла всё, притихла у себя в кресле.

- Настя, - мать повернулась к дочери, - что случилось? Почему наша Нюся на тебя жалуется? - Мышка приоткрыла один глазик и кивнула:

- Мама, честное слово!

- Рассказывай, - Ирина села удобней и так, что бы видеть всех участниц скандала.

* * *

Как то получилось, что супруги Ковалёвы вместе встретились в приёмной Президента Советского Союза. Не успели они друг друга ни о чём расспросить, как их вместе пригласили к Президенту. Волков поцеловал руку Ирине, Сергея поприветствовал крепким рукопожатием:

- Ну, наконец-то я вижу вас вместе. А то всё по очереди, как не родные. Кофейку, думаю, не откажетесь? - Ковалёвы улыбнулись. Как можно было отказаться попить кофейку у Президента? Ему специально, Падишах Османский присылал самый отборный кофе, растущий только в одном месте в мире. Его и выращивали только для Президента Советского Союза и Падишаха Османского.

- Как можно отказаться, Олег Васильевич?- Ирина кокетливо опустила ресницы. - Может мы к Вам только ради кофе и ходим?

- Да, я так и понял, - хохотнул Волков, скользнув взглядом на две звезды Героя Труда на груди у Ирины и две звезды Героя Союза на груди у Сергея. - Давайте, ребята, пьём кофе и рассказывайте.

Естественно, муж уступил жене:

- Знаете, Олег Васильевич, не знаю как у Сергея, у меня речь пойдёт о нашей дочери Анастасии, которая у меня проходит преддипломную практику, и будет писать диплом. - Ковалёв с улыбкой откинулся в кресле. - Что мой ребёнок учудил, товарищ Президент! Анастасия Сергеевна синтезировала вещество, которое активирует работу мозга. Хотите, верьте, хотите, нет, но я сегодня разговаривала с нашей мышкой Нюсей. Вы её должны помнить, по эликсиру молодости. - Волков кивнул, забыв про кофе и про всё остальное.

- Как оказалось, наша мышка очень обидчива, она обиделась на Настю, за то, что та ей поцарапала шейку. Сделала что-то похожее на прививку. А та, ей в отместку, притворилась мёртвой, пока я не пришла. Начала жаловаться на Настю, и всё время показывала ей язык. Со мной она пообщалась. Язык у неё, похоже, свой, но кивает или отрицательно крутит головкой всегда в тему. Исходя из этого, прошу разрешения испытать препарат на старческом слабоумии, чтобы потом лечить слабоумие детское. - Президент долго сидел в прострации, глядя куда-то мимо мира. Потом встрепенулся и, обращаясь к Сергею:

- Не удивлюсь, Сергей Иванович, что и Ваша практикантка что-то натворила.- Ковалёв кивнул:

- Вы будете весьма удивлены, Олег Васильевич, но это так. Наша, - он кивнул на Ирину, - дочь, Анна Сергеевна сегодня показала мне принципиальную возможность построения переходов ... к звёздам! Мы уже немного посмотрели на Луну и на Марс. Дальше, по Вашей команде, можем начать строительство порталов к соседним планетам, а там и дальше - к Центавру, Ориону, да и мало ли куда. - Президент, закрыв глаза, раскачивался в кресле, напевая шёпотом 'Ой, зачем меня мать родила...'. Открыв глаза, он улыбнулся:

- Значит так. Сергей Иванович и Анна Сергеевна продолжают заниматься теоретическим обоснованием путешествий к звёздам без кораблей. Секретность ААА, высшая. Пока только теоретические обоснования. Это будет темой технологической практики. Руководителем практики назначается профессор физики Ковалёв Сергей Иванович, а куратором проекта и рецензентом подберём астрофизиков, помоложе, чтобы не зациклены были на классических канонах. А вот Ирина Павловна и Анастасия Сергеевна готовятся к выезду на место испытаний нового препарата. Прошу подождать пару минут, а пока пейте кофе, дорогие мои люди.

Волков взял телефон, набрал номер и, почти без паузы:

- Любочка, подруга дней моих суровых, как жива здорова? ... А что со мной будет? Тут у меня к тебе есть дело. Ты работаешь всё там же? Вот хорошо. Сегодня к тебе приедут две девушки, это жена и дочь одного из моих лучших друзей. - Ковалёв порозовел от удовольствия. - Будь добра, они привезут вакцину на испытание... Не переживай, на животных сто процентный успех. А твои пациенты подходят лучше всего... Да, я всё прекрасно понимаю и кто они, и что они. Именно поэтому и направляю к тебе... Ну а как ты это видишь? Как я смогу приехать... Знаю, что недалеко... Любовь Андреевна, свет очей моих, сейчас я проверю свой график и мы что то решим. Минут через пять я тебе перезвоню. - Президент развёл руками:

- Только с одним условием, что я приеду тоже. А так - это Любовь Андреевна Дашковская, врач геронтолог, директор Балашихинского дома престарелых. Когда-то, давно у нас роман был, жаль не сложилось. Женщина редкой души.

* * *

Балашиха встретила президентский кортеж лёгким морозцем. Интернат для престарелых стоял в самом центре городка и был, своего рода талисманом. На его территории стояла часовенка, в которой дьякон справлял службы, было определённое, крытое место, куда горожане несли одежду, продукты, технику - телевизоры, радиоприёмники, радиолы и прочее. Здесь пусто не бывало никогда. Горожане верили - если у стариков закончится еда, одежда и всё остальное, то у них, у горожан, всё закончится точно так же.

Президента СССР и его кортеж встречали на пороге хлебом-солью, проводили внутрь. Анюта прижималась к маме. Почему то ей казалось, что внутри этого старческого интерната царят запахи. Нет, не запахи, а смрад. Но она была приятно удивлена тем, что в вестибюле пахло летними травами, а дальше, в разных частях пахло по своему, но приятно. Пациенты интерната не обратили никакого внимания на приезд высокого гостя, да он и сам был этим доволен. Волкова уже начали утомлять здравицы, аплодисменты и прочие атрибуты встреч Президента. С директором они поцеловались, хотя было странно смотреть, как тридцатилетний (на вид) Президент целует шестидесятилетнюю женщину. А та, отклонившись назад, вдруг спросила:

- Олежек, друг любезный, что-то в тебе изменилось, а вот что - не пойму. - Волков улыбнулся:

- Люба, любовь моя, у нас есть кое-что, что делает нас моложе. Мы сейчас проверим нашу новую вакцину, а потом все желающие, и персонал, и пациенты, все пройдут процедуру омоложения. Повторяю - только по желанию. - Любовь Андреевна покачала головой:

- Ну, и что требуется от нас? - Тут уже вмешалась Ирина:

- Меня зовут Ковалёва Ирина Павловна, а это моя дочь Анастасия, - Персонал зашептались между собой. Уж больно одинаково, по возрасту, выглядели мать и дочь. - Я уверена, что у вас есть пациенты с синдромом Альцгеймера, старческим слабоумием?

- Конечно, есть, - Дашковская кивнула одной из сестёр и та, через минуту выкатила кресло со старичком, у которого тряслись руки, капала слюна изо рта и были пустыми и смертельно уставшими глаза.

- Вы позволите? - Ирина обратилась к Дашковской. Та только руками развела. Ковалёва достала из сумочки коробочку, из которой достала шприц на полкубика. Подойдя к старику со спины, аккуратно вколола ему в шею, на границе волос под кожу. Минуты три ничего не происходило. Затем старик выпрямился в кресле, с шумом втянул слюну и открыл глаза:

- Где я? И откуда здесь столько народа? А Вас я знаю, - он ткнул пальцем в сторону президента, - Вы - наш президент, только очень молодой. Сын, что ли? - Он обернулся к окружающим. Президент, улыбаясь, подошёл к старику:

- Нет, не сын, здравствуйте, я Волков Олег Васильевич, Президент Советского Союза. Если пожелаете, то Вас тоже омолодим. А Вы кто, Вы себя помните? - старик откинулся на спинку:

- Хоть Вы и Президент, не делайте из меня идиота. Я Петров Виктор Семёнович, Ветеран труда, есть несколько медалей. Мне восемьдесят восемь лет, живу в Балашихе. А сейчас я где, что то не понимаю? - Любовь Андреевна:

- Вы, Виктор Семёнович теперь наш пациент, Балашихинский интернат для престарелых. - Петров криво усмехнулся:

- И кто же меня сюда сдал? Жена или невестка? - Волков кивнул головой Алексею Исаеву и тот быстро исчез. А Президент, положив руку на плечо Ветерана:

- Виктор Семёнович, мы сейчас разберёмся, кто и с какой целью Вас сюда спрятал. Немного потерпите, мы всё сделаем так, как надо. Итак, Любовь Андреевна, результат виден, или будут вопросы? Значит так. Пока не определим всех нуждающихся в 'Прививке', Ирина Павловна и Анастасия Сергеевна останутся с вами, вместе со своей охраной. Пока Вы и ваш персонал будут заниматься больными, наши девочки будут проводить омоложение всех желающих. Вопросы? Вопросов нет. Всё, целую всех и убегаю, я и так в цейтноте.

Часть восьмая

Карл Густав Маннергейм ехал из Ленинграда в Москву. Ему очень хотелось передать Сталину и министрам приглашения на его свадьбу Мезиной Ольгой Дмитриевной. Венчание уже было, для этого Густаву пришлось стать православным. И вот теперь, приглашения на свадьбу. Конечно, это можно было сделать и по телефону, но личное приглашение - это всегда как предмет высшего уважения. 'Красная стрела' довезла счастливого молодожёна до Москвы. На Ленинградском вокзале Карла Густавовича встретили представители Финляндии в Москве и проводили до самого Кремля. Там Маннергейм попрощался с земляками и уже направился к Боровицким воротам, как увидел гуляющего Сталина. Одного. Без охраны. Густав понимал, что охраны много, все находились рядом, но скрытно. Поэтому он слегка ускорился и подхватил Сталина под локоток. Вождь немного отстранился, но когда увидел, кто с ним рядом:

- Товарищ генерал! Как я рад тебя видеть, Густав!

- А уж я то, как рад, Иосиф, ты даже не представляешь! - Сталин кивнул:

- Ты к нам по делам, или за подарком молодой жене? - Вождь хитро так прищурился. Маннергейм развёл руками:

- Разве от тебя можно что-то спрятать? Пойдём, пройдёмся, я тебе всё расскажу. - Они ходили, гуляли, Карл Густав рассказывал про дела в Финляндии. Но только он собрался выложить Сталину то, с чем, собственно, приехал, как сзади послышался гнусавый, ломкий голос поющий:

Jeszcze Polska nie zginęła,

Kiedy my żyjemy.

Co nam obca przemoc wzięła,

Szablą odbierzemy.

Густав обернулся и успел только увидеть блеск воронёной стали 'Маузера'. Далее, действуя только на автомате, он сделал шаг влево-назад, закрыл собою Сталина и крепко прижал к себе. Выстрелов он не слышал, только шесть сильнейших ударов в спину. Сталин, вырвавшись из захвата, обернулся. 'Живой!' , с облегчением подумал Густав и потерял сознание. Сталин видел, как охрана заломила стрелка поющего, к нему подбежали несколько человек, стали что-то спрашивать. Только Иосиф Виссарионович ничего не слышал, сидя на земле и держа в руках голову своего спасителя...

* * *

Ежи Курек сидел в кабинете следователя и готовился к самым страшным пыткам. Да, психологически, он к ним был готов, но тело трясло, как на телеге по брусчатке. Однако следователь, казалось, вообще не обращает на него внимания. Ну, а раз не обращает внимания, то Ежи сам пошёл в атаку:

- Chciałbym spotkać polskiego ambasadora... (Я бы хотел встретиться с Польским послом...)

- Рот закрой, - ответ следователя был краток и понятен. Однако Ежи сделал ещё одну попытку:

- Chciałbym spotkać polskiego ambasadora. - Следователь закрыл папку и воткнул в поляка ледяной взгляд:

- Слушай сюда, придурок. Нам прекрасно известно, что русский язык ты знаешь и очень прилично. Так, что Ваньку не валяй. Это первое. Если ты думаешь, что тебе будут задавать вопросы - не ошибайся. Вопросов не будет. Только по одной простой причине - мы всё про вас знаем. Про организацию 'Солидарность', про всё её руководство, которое, кстати, ни сном, ни духом не ведало, что найдётся в её рядах полоумный боевичок-самоубийца, задумающий покушение на первое лицо государства. Для них - это был шок. И они требуют твоей выдачи для свершения над тобой суда по Польским законам. Ты понял? Сейчас тебя отведут в камеру, а завтра, после полудня, мы тебя отдадим Польским властям. И пусть они с тобой делают, что хотят. - Следователь нажал на кнопку звонка. Вошёл конвоир, огромный военный, в пятнистой зелёной форме и головном уборе цвета тёмной крови.

- Третьяков, этого в шестнадцатую камеру, пусть потеснятся. Кстати, если хоть раз дёрнется - просто сломай ему шею. А ко мне, из шестнадцатой, Самойленко. Как понял? - Военный поднял руку к головному убору:

- Есть, товарищ майор. Разрешите выполнять? - Следователь кивнул.

Через несколько минут в дверь постучали и, вошедший Третьяков, доложил:

- Товарищ майор, заключённый Самойленко доставлен. Разрешите ввести?

- Да, спасибо, Третьяков, пусть войдёт. - Вошедший в кабинет матёрый уголовник скользнул взглядом по углам, а затем доложил:

- Гражданин майор, Заключённый Самойленко по Вашему приказанию прибыл. - Майор кивнул и показал рукой на стул:

- Чаю хочешь? - У зека глаза на лоб полезли, - Тогда лови. - И майор кинул Самойленко пачку чая. У того заныла печень. За так такие царские подарки не раздариваются. Значит, будет что-то, не очень, по воровским меркам.

- Слушай сюда, Туз. Там сейчас привели в камеру пацанёнка поляка. Он покушался на жизнь товарища Сталина. - У Самойленко только кулаки хрустнули. - Нет, Туз, не увечить. Он будет у вас только одну ночь. Но за эту ночь, я прошу, и не только я, просим сделать из него девочку с большим плотским стажем. Главное - не увечить, ничего не сломать, желательно без синяков. Ты понял меня? - Туз резко вскочил:

- Гражданин майор, всё понятно.

- Тогда лови ещё, - и майор бросил зеку ещё две пачки чая.

* * *

Ольга с самого утра всё поняла. К ограде их дома незнакомые люди несли цветы, ставили свечи, стояли, крестились и плакали. А когда приехал Губернатор Финляндии Осмо Липпонен, она вышла к нему на встречу. Губернатор снял перед нею шляпу, поклонился:

- Уважаемая госпожа Ольга. Я пришёл в Ваш дом с тяжёлыми вестями. Ваш муж и мой друг Карл Густав Маннергейм пал смертью храбрых при спасении жизни товарища Сталина. Я и весь советский финский народ искренне скорбим вместе с Вами. - Ольга внимала этому, едва слыша. А когда она повернулась лицом к дому, то ноги уже не выдержали. Ловили её все вместе и прислуга, и дипломаты, и охрана. Занесли в спальню, и с ней остался только врач. Через полчаса вышел и он. Обведя всех грустным взглядом, он произнёс:

- Она спит. Следите за ней, если что-то будет не так - вызывайте меня, где бы я ни был. Да, лучик света в этой тьме. Мадам Маннергейм беременна!

* * *

Как Ежи Курек пережил эту ночь - если бы его об этом спросили, ответить не смог бы. То, что бывают подобные извращения, юноша не мог себе представить в самом чёрном кошмаре. Самочувствие было подобно тому, какое бывает у прокрученных через мясорубку. Одно радовало, его везли на польскую границу. Курек не верил в то, что польское правосудие пойдёт на поводу у этих советских варваров, и, что, возможно ему даже орден дадут. Ну конечно дадут! Да, он не смог убить Сталина, но он сделал попытку, показал всем пример! Да, он герой, герой наравне с Ахиллесом и маршалом Пилсудским! Вот только сильно горит в заду, словно там раскалённой кочергой лазали, да и во рту никак не избавиться от мерзкого привкуса. Сволочи они, варвары! Не зря их весь просвещённый мир ненавидит!

Ну, наконец, граница. Его вывели из машины, сняли наручники, доктор, зачем то, мазнул по губам влажным ватным тампоном. Вывели его на нейтральную полосу. Ежи увидел, что навстречу вышли польские пограничники, улыбнулся и пошёл к ним на встречу. Только улыбка ничего не решила. Польские пограничники внезапно заломили ему руки за спину, с силой защёлкнули на его кистях наручники и, задрав ему руки, просто вбросили в машину.

На другой день передовая статья Варшавской газеты 'Polski aktualności' громила организацию 'Солидарность' за самонадеянность, за тупое подражание японским камикадзе, за то, что стремятся решать вопросы не политическими методами, а расширяют практику терроризма. А в конце так, про между прочим, информировала своих читателей, о том, что Ежи Курек, который заварил эту дурную акцию, умер сегодня ночью в тюремной камере от 'африканского сифилиса'. Не является ли это истинной целью сборищ, типа 'Солидарности'? Надо бы задуматься руководству страной...

* * *

Игорь Шенкерман приехал к Ольге Мезиной. Он привёз ей соболезнования от всего Политбюро и лично от Сталина. Так же он привёз ей указ Верховного Совета СССР за подписью Сталина о присвоении генерал полковнику Маннергейму Густаву Карловичу звания Герой Советского Союза, с вручением вдове генерала Ордена Ленина и медали Золотая Звезда Героя, а так же назначении вдове генерала пожизненной пенсии за подвиг её мужа - спасение жизни государственного человека.

Ольга встретила Игоря уже, практически, перегорев. Поэтому все награды ужа она приняла спокойно, известие о назначение ей пенсии она вообще никак не приняла. Единственный вопрос, который она задала Шенкерману:

- А как ребёнок наш, он в двадцать первый век вернуться не сможет? - На что Игорь только поник головой. Ольга кивнула. - Я так и думала. Что ж, тут работы тоже хватает.

* * *

Ладислав Коморовски, Президент Польской Речи Посполитой, мерял шагами кабинет. Глава Польши буквально исходил от страха и злости. Страха, за то, что Советский Союз, в ответ на покушение на Сталина может просто снести маленькую Польшу, так, как они сделали это на границе. До сих пор никто так и не знает, как и чем русские просто дунули - и два эскадрона польских уланов перестали существовать. И главное, что ещё есть у русских в запасе, какие адовы примочки, и сколько времени им понадобится для уничтожения всей Польши? Час? Полчаса? Пять минут? А злостью он исходил из-за этих идиотов из 'Солидарности'. Кстати, сейчас должны притащить, (пригласить, ха, конечно!) этого дубоголового Збыха Валенсу, организатора этого сборища. Кстати, а вот и он:

- День добрый, пан Валенса! Надеюсь, хорошо ночевали? - Он даже руки спрятал за спину, чтобы, по ошибке, не врезать не в ту челюсть. Валенса осторожно ответил:

- Благодарю, пан Президент, спал спокойно.

- А я не спокойно, - взорвался Коморовски, - Кто это надоумил этого недоросля на такую глупость? - Валенса потемнел лицом:

- Пен Президент, поверьте, у нас даже мыслей не было об атаке на руководителей России. Более того, прекрасно понимая, какое положение сейчас у Польши в мире, мы хотели вынести на народный референдум вопрос о вхождении в Германскую Федерацию. - Коморовски с иронией посмотрел на Валенсу:

- Интересная мысль, пан Збых. А почему не в Османскую или Японскую империю? Неужели Вы думаете, что немцы будут к нам более гуманны, нежели те же русские.

- Мы уже были в составе Российской империи... - Начал, было Валенса.

- И чем нам было так плохо с русскими, что мы до сих пор никак не отойдём от ненависти к этому народу? Пан Валенса, - Ладислав Коморовски опёрся руками на стол и заглянул в глаза лидеру 'Солидарности', - Я не верю в то, что Вы не знаете, откуда приходила пропагандистская литература, которая сеяла ненависть к Советскому Союзу. Из Англии и Северо Американских Соединённых Штатов. И где они теперь? А теперь взгляните правде в глаза - мы славяне и русские славяне, половина Советского Союза - славяне. А Вы тянете нас к немцам? И кем мы там будем? Нет, не сейчас, через сто лет? Одним словом делаем так. Первое, Вы назначаетесь наблюдателем за проведением референдума. Второе. Через два месяца на территории Польши проводим референдум, на котором будет стоять вопрос - Каким Вы видите государственное устройство Речи Посполитой: 1. Независимым государством. 2. Республикой в составе Германской Федерации. 3. Социалистической Республикой в составе Союза Советских Социалистических Республик. Вопросы, пан Наблюдатель? - Валенса, в растерянности, пожал плечами. - А вот у меня к Вам есть ещё один вопрос. Что это за история с 'Африканским сифилисом'?

* * *

Сталин стоял лицом к окну, когда сзади раздался знакомый голос:

- Разрешите войти, товарищ Сталин? - Вождь кивнул, продолжая смотреть в окно. Подошедший Шенкерман с беспокойством заглянул в лицо собеседника. Тот просто кивнул на стол, не говоря ни слова. На столе лежал документ, в котором пространно доводилось до сведения руководства СССР, что Республика Польша запланировала проведение всенародного референдума. Одним из вопросов на референдуме будет стоять вопрос о вхождении в состав СССР в качестве Союзной республики.

- Ну, что же, видно надоело просто тряпкой в углу валяться, захотелось на древко, знаменем побыть. - Сталин кивнул:

- Смешно. - Затем, повернувшись к Игорю, он взял его за лацканы пиджака, - Ты представляешь итог этого референдума? - Игорь аккуратно снял сталинские руки, взял папиросу, закурил:

- Конечно, представляю. Девяносто вряд ли, но восемьдесят процентов будут точно за СССР. Лучше ты скажи, что так тебя взволновало? - Сталин, сквозь зубы, как выплюнул:

- Солидарность, и прочие подобные организации. Представь - открытые границы, с любой стороны подъезжай и расстреливай кого хочешь. Представляешь? А у нас никаких данных ни на руководителей, ни на исполнителей. - Тут Шенкерман улыбнулся:

- Дорогой ты мой Отец народов, может, у кого-то и нет этих данных, но только не у тебя. Пойдём, покажу чего. - Сталин заинтересовался. Они подошли к сталинской ЭВМ, включили:

- Вот смотри, Иосиф Виссарионович, иконка 'Враги'. Делаем вот что. Правой кнопкой мышки щёлкаем по иконке. Выскакивает меню, в котором, вот, смотри, есть функция 'Обновить'. Левой кнопкой мышки щёлкаем по функции 'Обновить'. Ждём несколько секунд и открываем документ. Смотри, появилась отдельная графа 'Польские экстремисты и сепаратисты', открываем папку и смотрим. Вот они, аккуратненько, в рядочек, да и их тут не так уж и много. - Сталин вздохнул с облегчением:

- Что бы я без тебя делал? - Шенкерман развёл руками:

- Был бы кто другой. Какая разница. Кофе будем пить?

* * *

Референдум в Польше проходил, в основном, спокойно. Пару раз, на паре участков выскакивали какие-то молодые губошлёпы, орали 'Jeszcze Polska nie zginęła', потом, почему-то вскидывали руку в нацистском приветствии, орали во всю лотку 'Хайль', получали по голове деревянной палкой от полицейского и всё приходило в норму.

Вечером, вернее ночью, когда подсчитали итоги, результаты ошеломили всех. Правда, международные наблюдатели просто пожимали плечами, констатируя факт. А факт заключался в том, что явка на избирательные участки была рекордной за всю историю Польши, как государства - 93,6 процента. Голоса же были отданы так: За независимость1,8 процента, за федерацию Германии 1,4 процента, за вхождение в состав Союза ССР - 96,8 процента всех голосов. Да, против народа не попереть, кто бы, что не говорил.

Часть девятая

Президент Союза Волков сидел за рабочим столом и просматривал документы, которые ему дали на подпись. Что-то подписывалось, что-то требовало уточнений, поэтому откладывалось. Бросив быстрый взгляд на часы, он потянулся. День близился к концу. Усмехнувшись про себя, Олег Васильевич захотел представить, что такое - конец дня. Захотел - и не смог. Да, работа Президента Союза ССР совсем не сахар. А теперь, когда он смог сбросить с себя лишние почти сорок лет, откуда, что взялось. Накатило так, что просто не спрятаться. 'Да, - с грустью подумал он, - сейчас бы девчоночку под мышку - и на пляж. И что бы никто тебя не узнавал, не просил сфотографироваться, просто обнять. Да уж, взялся за гуж, не говори, что не дюж'. Следующая бумага была интересной. Выписка из ведомости выдачи зарплат на строительстве универсального спортивного комплекса в Ленинграде. На первый взгляд всё было нормально, однако... Волков уже занёс руку над селектором, как неожиданно открылась дверь, и вошёл секретарь. 'Телепат, что ли?'

- Олег Васильевич, к Вам делегация Австралийской Губернии. Разрешите впустить? - Президент впал в лёгкий ступор. Австралия. Губерния. Ничего не понял, нужно разбираться:

- Давай, Юра, пусть заходят. И, кстати, посмотри, будь добр вот эту бумажечку, что-то она мне не внушает доверия. - И передал секретарю ведомость из Ленинграда.

Делегация из Австралии зашли несмело так, что-то поискали взглядом. Потом крупный такой мужчина, с окладистой бородой повернулся в левый, от входа, угол и трижды, с поклоном, перекрестился. С ним перекрестились все вошедшие. Волков обратил внимание на то, что крестились они двумя перстами. 'Раскольники' мелькнула мысль. Но на настроение Президента она не повлияла. Широко раскинув руки, он подошёл к делегатам. Как он обратил внимание, среди них были представители разных рас:

- Добро пожаловать домой, дорогие наши соотечественники. Бородатый мужчина отвесил поясной поклон и, с удивлением спросил:

- Вы нас ждали, господин Президент? - На что, обнимая бородача Волков ответил:

- Ну, конечно же, ждали. Мы не знали где вы, но мы точно знали, что вы не забудете свою Родину, свою Отчизну, свои святые места. Одну минуту, я сейчас позвоню одному человеку, для которого вы все будете просто одним из Чудес Господних. - Олег Васильевич достал телефон, нажал на одну из кнопок:

- Владимир Михайлович, я Вас приветствую. Вы далеко от нас? Так это рядом. Я хочу, чтобы Вы подъехали ко мне, покажу Вам Чудо Господне. Приезжайте, ждём. - Волков улыбнулся делегатам, - Владимир Михайлович Гундяев, в миру. А так - Патриарх Московский и Всея Руси Кирилл. Через пятнадцать минут он будет с нами. Пока будем знакомиться. - Гости тревожно переглянулись, но промолчали.

Волков подошёл к рослому бородачу, подал руку:

- Волков, Олег Васильевич, Президент Советского Союза.

- Коновалов, Фома Силантьевич, Губернатор Австралийской губернии. Рад встрече.

- Спасибо, Фома Силантьевич. - Волков подал руку смуглому человеку огромного роста, - Волков, Олег Васильевич, Президент Советского Союза.

- Иванов-Смит Кузьма Викентьевич, Председатель Волостного Комитета волости Папуа-Новая Гвинея. Рад встрече.

- Спасибо, Кузьма Викентьевич. - Волков подал руку ещё одному смуглому мужчине, не высокого, сравнительно, но статью своей был как Илья Муромец, - Волков, Олег Васильевич, Президент Советского Союза.

- Петров-Бишоп Акинфий Мифодиевич, Председатель Волостного Комитета волости Новая Зеландия. Рад встрече.

Обойдя всех, Президент пригласил их к столу:

- Чай или кофе? Впрочем, кто, что сам захочет. - Открылась дверь, закатили столик. Милая девушка быстренько накрыла на стол и исчезла. Поначалу гости стеснялись и обстановки и отношения, но постепенно привыкли и, даже начали пошучивать.

Неожиданно открылась дверь, и секретарь объявил торжественным тоном:

- Патриарх Московский и Всея Руси, Кирилл! - Стал в сторону, пропуская Его Святейшество. Патриарх, войдя в кабинет к Президенту, сразу обратил внимание на колоритных гостей, которые, вскочив, крестились двумя перстами. Подойдя к Коновалову, Патриарх трижды обнял и поцеловал его:

- Здравствуй, брат. С возвращением! - Обойдя всех, он благословил и Президента. Повернувшись ко всем, он наложил на всех крестное знамение. Узрев, что бородач хочет что-то сказать, немного опередил:

- Прости, брат мой, и вы, братья мои простите меня. Я знаю, о чём вы хотите мне сказать. Я, как глава Русской Православной Церкви, говорю открыто и без всяких недомолвок. Вы для нас такие же православные христиане, как и вся Россия. То, что вы креститесь двумя перстами - это дело ваше. Почему я должен таких же приверженных к Русской Православной Церкви объявлять раскольниками? Вы только представьте себе, как крестится человек, у которого вообще нет пальцев? Вот, и я о том же. Мы тоже крестимся не кукишем, как вам втолковывали. Просто это наши традиции исторические и духовные. Поэтому, братья наши, добро пожаловать домой, в материнское лоно России, и её Церкви.

* * *

Шенкерман в купе ехал в Хельсинки и вспоминал разговор со Сталиным:

- Иосиф Виссарионович, у меня к Вам вопрос. - Вождь нахмурился:

- Чего это ты вдруг опять мне 'Выкаешь'? - Игорь смутился:

- Понимаешь, вопрос немного не корректный. - Сталин даже загорелся:

- Ну-ка, давай, что-то давно ты мне таких вопросов не задавал. - Шенкерман замялся:

- Понимаешь, я хочу у тебя просить разрешения на предложение женитьбы на Ольге Дмитриевне Мезиной (Маннергейм). - Сталин резко остановился. Постоял, подымил своей трубкой из мамонта:

- Ну, во первых, ты достаточно взрослый мальчик, чтобы такие вопросы решать самому. А во вторых, ты в курсе, что Ольга Дмитриевна носит в себе ребёнка Густава? И то, что этот ребёнок, по всей вероятности, никогда не сможет попасть в будущее?

- Да, это я всё знаю, - вздохнул Советник Вождя, - И, отвечая на вопросы, скажу так. Первое. Там, в будущем, у меня, кроме сводных братьев, никого больше нет. Вся моя семья давно уже здесь. Министры твои, они для меня как братья, а ты, Иосиф Виссарионович, давно стал мне отцом. Прости, может я что-то не то сказал, но это так. Ты для меня - отец. Поэтому я и прошу у отца разрешения. - Сталин подошёл к нему и обнял:

- Можешь мне не верить, но ты для меня уже давно стал сыном, и как Яков, и как Васька и Сергей и Света. Вы - мои дети, как и весь остальной народ Союза. Но вы, пятеро, вы мои родные дети. А ты, так вообще особенный. Сколько раз ты выходил на задания, а я уснуть не мог, переживал за тебя... Ладно, этот вопрос разрешили, что дальше?

- А что дальше? Тебе разве внуков понянчить не хочется? Кстати, у тебя нет знакомых, кто квартиру внаём сдаёт? А то молодую жену на вокзале держать...

И вот Игорь ехал к Ольге, просить её руки. Он знал, что года со смерти Густава ещё не прошло, но он просто хотел забрать Ольгу с собой, стать свидетелем рождения нового человека, усыновить (или удочерить, как получится) этого человека, и растить своим, родным человеком. И Оля. Он уже давно любит её, но всё как то не решался подойти, и сделать предложение. Когда это сделал Густав, Игорь долго проклинал себя за нерешительность. И вот, не было бы счастья...

Ольга приняла его радушно, было видно, что Игорь для неё тоже не чужой. И когда Шенкерман, объяснив все нюансы, рассказав ей, сколько он ждал этого момента, официально сделал ей предложение, она покосилась на округлившийся животик, вздохнула и сказала 'Да'.

* * *

Из газеты 'Известия', раздел 'Спортивные новости':

Вчера, 10-го сентября 2026 года, закончился чемпионат мира по регби. Чемпионами мира стали представители Новозеландского района Австралийской Советской Республики. Демонстрируемый перед каждым матчем боевой танец Маори 'Хака' производил неизгладимое впечатление на противников. Советские атлеты получили золотые медали и Кубок чемпионов мира. На втором месте, с вручением серебряных медалей и Кубка призёров чемпионата мира получили спортсмены из Южно-Африканской Республики Германской федерации. Бронзовые медали и Кубок призёров чемпионата мира вручили спортсменам Французской республики Германской федерации. Почётное четвёртое место, с вручением Кубка Участников Чемпионата мира, заняли дебютанты мирового первенства, сборная Японской Империи. На всех матчах присутствовали руководители всех стран, это Президент СССР, Император Японского союза, Падишах Османский и Канцлер Германской Федерации.

* * *

Ольгу и Игоря в Москве на Ленинградском вокзале, встретили всем политбюро. Оля смущённо спряталась за спину Советника Сталина. А тот, чувствуя, что ей нужна поддержка, сказал:

- Дорогие товарищи, огромное спасибо вам за такой тёплый приём. Однако мы просим у вас прощения, Но Оленька нуждается в покое. И если вы нас отпустите, мы поедем, определимся с отдыхом.

- И куда же это вы поедете, дорогие вы наши, - Лаврентий Павлович Берия тепло посмотрел на Ольгу, а затем с лёгким сарказмом на Игоря, - Едем с нами. Занимайте места в первой машине, а мы вас проводим.

Ехали не долго. Недалеко от Красной площади, возле красивого, старинного дома, кортеж остановился. Выйдя из машины и подав руку Ольге, Игорь вопросительно посмотрел на Берия. Тот был краток:

- Второй этаж, квартира номер четыре, вот ключи. - Он передал ключи Ольге. - Иосиф Виссарионович просил передать, что он с большим трудом нашёл того, кто сдаст тебе квартиру. Но, правда, когда узнали про Оленьку, квартира тут же нашлась. Да, будет время - постарайся заскочить к товарищу Сталину.

Вещи были уже занесены и, когда кортеж уехал, молодые поднялись к себе. Осмотрев своё будущее жильё, Шенкерман высказался:

- Ну, конечно, всего шесть комнат. - Вздохнул тяжело, - Пойду я Оля, покажусь Шефу, а ты отдохни. Слава Богу, мебель покупать не надо.

* * *

- Товарищ Сталин, разрешите войти? - Улыбка Шенкермана была, что называется, на ширину приклада. Улыбка Сталина была не меньше:

- Заходи, заходи искуситель злобный. Куда жену молодую подевал?

- Отдыхает она, Иосиф Виссарионович. Седьмой месяц уже, через два месяца роды, поэтому устаёт сильно, а тут ещё и с дороги.

- Я всё понял, Игорь, всё нормально. Какие планы на будущее, товарищ Советник? - Шенкерман закурил папиросу:

- Планы, товарищ Верховный, обширные. С Артузовым будем строить по миру разведывательную сеть. Пока наши друзья ещё барахтаются в этом времени, у нас есть возможность видеть и просчитывать их действия на много ходов вперёд. Далее, раз уж Густав Маннергейм нас покинул, буду помогать Лаврентию Павловичу, строить атомные электростанции. Но сначала завод Атом Маш в Волгодонске, Ростовской области. Насколько я знаю, его уже заложили и в проект и в смету. Ну, и общий анализ обстановки в мире. Кого к чему можно допустить, а кого сраным веником. Это на ближайшее будущее. - Сталин пустил дымок из трубки:

- А Ольга Дмитриевна? Как с ней быть? - Игорь пожал плечами:

- Как с ней быть? Насколько я знаю, она человечек неусидчивый, вот родит нам мальчишку, или девчонку и пойдёт поднимать здравоохранение в СССР. Лучшего Министра здравоохранения тебе не найти, ей Богу!

* * *

- Разрешите войти, товарищ Верховный?

- Не понял, Сергей, что с тобой? Ты чего такой хмурый?

- А с чего радоваться, Олег? Ольга Мезина вместе с Шенкерманом сбежали в тридцатые. Как теперь с ними общаться и вообще? - Волков улыбнулся, хлопнул своего Министра обороны по плечу:

- Во всех минусах попробуй найти свои плюсы.

- Ну и какие тут плюсы, ёлки-метёлки? - Президент достал телефон:

- Игорь, привет! Как настроение? Как там товарищ Сталин? Как Оля? Когда рожать? Ну, на крестины не забудешь пригласить? Вот это правильно. Слушай, тут такое дело. Раз уж ты застрял там, в прошлом, так уж будь любезен, хотя бы раз в месяц появляться у нас. Как зачем? У нас тебя никто не увольнял, поэтому приди хоть за зарплатой. Но это так, отступление. Ты, как разведчик, вместе с Артузовым, проработайте схему работы разведки во всех приграничных странах. Друзья то они друзья, но как говорится, клюнет их, чем ни будь пониже спины, будем иметь бледный вид. Вот такая тебе становится задача. Лады, давай, до встречи, большой привет Оленьке ну и Вождю не забудь. Да, кстати, мелочь, зайди, забери тут пару коробок с кофе. Для товарища Сталина специально Падишах Османский прислал.

Эпилог

Среда, 18 апреля 2027 года. Прямая линия с Президентом Советского Союза. Часы на Спасской башне пробили полдень. Распахнулась боковая дверь в Георгиевский зал Кремля. Часовые Гвардейцы Преображенского Полка Кремлёвского гарнизона чётко отдали честь вошедшему Президенту СССР, и закрыли за ним дверь. Президент поприветствовал собравшихся, потом поклонился им. А собравшихся было не просто много, их было ОЧЕНЬ много! Проскочил слушок, что на этой Прямой Линии будет нечто необычное. Поэтому присутствующие, практически, влезали на сцену.

Президент остановился на середине сцены, немного подождал. Затем он поднял руку, призывая к тишине. Когда все немного успокоились, он взял в руки микрофон:

- Дорогие мои соотечественники, братья и сёстры, дорогие гости, уважаемые работники средств массовой информации. Хочу поделиться с вами всеми радостью необычайной. Прошу обратить внимание на экраны в зале. - Да, это было немного необычно. В зале висело необычно много телеэкранов большого формата. Неожиданно все экраны засветились, и на них появился ... Иосиф Виссарионович Сталин. Присутствующие затаили дыхание. А человек на экране улыбнулся такой всем знакомой улыбкой:

- Здравствуйте, товарищи. Моя фамилия Джугашвили Иосиф Виссарионович. Я являюсь Генеральным секретарём ЦК КПСС. У нас сейчас восемнадцатое апреля тысяча девятьсот сорок первого года. Я рад вас приветствовать, дорогие наши потомки! - В зале творилось что-то невообразимое. Все вскочили на ноги и сквозь аплодисменты, постепенно набирая силу, неслось - Сталин! Сталин! Сталин! - Вождь, дожидаясь тишины, достал трубку. В зале пошла волна истерики, женщины теряли сознание. Охрана металась в разные концы зала, помогая страждущим и успокаивая вошедших в раж. Сталин закурил трубочку, пару раз затянулся. Потом поднял руку. Не зря всегда упоминалось его гипнотическое воздействие на толпу. Тут так же. Он поднял руку, и люди постепенно успокоились, впиваясь взглядом в экраны и ловя каждое слово.

- Ещё раз здравствуйте, наши дорогие потомки. Шлю вам всем привет от их предков. Шлю вам всем огромную благодарность, за то, что вы смогли предотвратить страшные войны, которые грозили нашей стране. За то, что вы спасли почти тридцать миллионов жизней советских людей. - Присутствующие с недоумением стали переглядываться, - Да, именно столько жизней советских людей вы спасли. А если взять убитых жителей планеты - то это почти шестьдесят миллионов. Кому это будет интересно, ваш Президент расскажет, где найти информацию об истории, которая уже никогда не случится. А теперь, уважаемый Советский народ, я бы хотел добавить немного перца в мой пеламуши (сладкий сок). Мне показали фильм о нашем с вами Советском Союзе. Всё хорошо! Почти всё хорошо... Красная площадь. - Все недоумённо стали переглядываться. - Дорогие мои потомки, не нужно делать в центре Москвы Долину Смерти, как в Египте. Один Мавзолей - еще, куда ни шло. Но два! Это, родные мои, перебор. Примите моё завещание. Сделайте из Красной площади действительно Красную, то есть, Красивую. Первый Мавзолей перенесите туда, где он и должен стоять - в Горки Ленинские. Ну а Мавзолей номер два туда, где он будет всегда признаваться. В Грузию, в город Гори. Вот такая моя и воля и просьба. До свидания, дорогие потомки, есть мнение, что эта встреча будет не последней.

Конец книги

Оглавление

Введение

Часть первая

  1

  2

  3

  4

  5

  6

Часть вторая

  1

  2

  3

  4

  5

  6

  7

Часть третья

  1

  2

  3

  4

  5

  6

  7

  8

  9

  10

  11

  12

  13

  14

  15

Часть четвёртая

  1

Часть пятая

Часть шестая

Часть седьмая

Часть восьмая

Часть девятая

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg