«Спасение неизбежно»

В. В. ЩЕРБАКОВ

Спасение

неизбежно

Альтернативная история

Октябрь 2012

УДК 82-3

ББК 84

Щ 61

Щербаков В. В.

Спасение неизбежно. Самара: ООО «Издательство Ас Гард», Щ 61 2011. 316 с.

ISBN 978-5-4259-0090-6

20 лет новой России. 20 лет подмены ориентиров и понятий. За

одно поколение империя превратилась в страну третьего мира.

Еще через 20 лет рожденные в СССР будут умирать нищими

стариками.

Только война или катастрофа планетарного масштаба сможет

воскресить былой дух, сплотить северные народы, отделить

здоровое основание от шелухи пороков.

УДК 82-3

ББК 84

ISBN 978-5-4259-0090-6 © Щербаков В. В. 2011

Годом раньше или годом позже это произойдет.

Граждане бывшей империи получили в наследство половину

Евразии. Огромные расстояния, богатство недр, климатическая

защита от внешних врагов сыграли злую шутку с русским

народом. Характер превращался в труху. Становиться рабами на

своей земле русским с удовольствием помогали избранники

чужого народа. Сто лет назад русские вешали и стреляли русских

под руководством носатых комиссаров. Весь мир насилья мы

разрушим! Разрушили. Новый мир построили под красной звездой

и чуть не поменяли эмблему на свастику. Два беса уничтожали

Европу. Один уничтожал чужие народы, другой не жалел своих

советских граждан. Титульная нация таяла, пассионарность

отдельных личностей – на вес золота. Предатели распилили

Советский Союз. Зарождавшуюся нацию нарекли россиянами.

Оставили с раскрытыми ртами ждать воссияния свободы. 140

миллионов на 1/5 суши. С каждым годом на миллион меньше. В

конце 20 века граждане бывших южных республик Советского

Союза с удовольствием приняли участие в демографической

политике Российского правительства. Политику привлечения

чужой крови по-обезьяньи переняли у Европы. Экономика

получила наркотик под названием «гастарбайтер».

Здоровая кровь отторгает чужие тела. Мультикультурность

покрылась язвами радикализма. Редкие вспышки недовольства

коренных европейцев обмазаны ложью правозащитников.

Северные народы забыли ярость предков. Благодушие ведет к

вымиранию.

Пока Европа готовится к эвтаназии, коммунистический Китай

остался верным идее всеобщего равенства. Не стесняясь

использовать лучшее из экономических моделей Старого и Нового

света, копируя образцы брэндированной техники, китайский тигр

мощным броском раздвинул ряд мировых держав, встал, хищно

озираясь вокруг. Молодому хищнику тесно в отведенной

территории. А совсем рядом за Амуром жирный кусок

благодатной земли, а дальше леса, нефть, газ. И умирающий

хозяин.

Время белой расы прошло. В этом нет ничего удивительного.

Белый человек выполнил свою миссию, приходит человек новой, а

если быть точным, старой формации. Человек-народ. Организм, способный выжить и создать новый мир. Цвет кожи, разрез глаз –

оболочка. Содержание – желание победить и способность умереть

за идею.

Россия снова перед выбором. На этот раз выбирать придется не

идолы. Придется выбирать свободу или смерть.

Почему бы выбору не произойти в 2012 году, прославленному

календарем древних индейцев?

Договор о перемирии устраивал обе воюющие стороны. К концу

июля временной границей стала нейтральная территория по

берегам самой большой реки в Европе. Дальний Восток, Сибирь

несколько месяцев назад органично влились в Поднебесную

империю, у населения изымаются российские паспорта. Взамен

граждане получают документы с иероглифами на дублированных

страницах.

В западной части России освободившиеся воинские части, полиция защищали элитные кварталы крупных городов и

стратегические объекты. За несколько месяцев внутренний враг

стал ужаснее врага внешнего. Приближающееся к Земле небесное

тело освободило от морали большую часть населения не только в

России. Кроме Китая, по всему миру бушуют мародерские войны.

«Грабь награбленное!» - вновь актуальная тема. «Бессмысленный и

беспощадный?» А вы как думали, господа хорошие? Чтобы со

смыслом, с понятиями? Только не в этот раз.

У бандита всегда есть национальность. В России никогда не

было интернациональной преступности. Русских в Предуралье

большинство, но славянские банды малочисленны и раздроблены.

Октябрь 2012

-О, ништяк! Вот это житуха! - Чума глотнул водки, передал

бутылку пассажиру.

-Эх, хорошо пошла! - ладони зэка постучали по рулю. - Куда едем, Пузо?

Худой человек с отвисшим животом получил погоняло еще до

первой ходки. Болезнь какая-то, объяснял он собутыльникам

подобие пятого месяца беременности. Гормональным изменениям

способствовала беззаветная любовь к пиву.

- Ехай за Бурым, не загоняйся,- Пузо ткнул пальцем в летящий

впереди джип.- Тебе не по барабану, где лохов мочить?

- Да по херу! Только я дома 3 года не был, не узнаю ни черта. –

Чума крутанул руль, мерс занесло на повороте.

- Эй, осторожней, корешок, не дрова везешь! - Чеснок стукнулся

башкой о заднюю стойку. - Вот ты чума в натуре, успеешь

погонять - сейчас все наше.

- Да, пацаны, вовремя я из тайги домой слинял, пиздоглазые людей

совсем не жалуют! Вроде какая им разница, ну поделился со мной

сибиряк жратвой, бабой там. Так свои же, че ты лезешь? Нет, суки, сразу стреляют, никаких следствий тебе. Не по закону!

- К нам китайцы боятся сунуться, мы им сразу кишки выпустим! -

Чеснок с заднего сиденья авторитетно дыхнул перегаром. - У нас

оружия завались, вояки рядом.

- Че, мусора? Не мешают? - Расписные пальцы сильнее сжали

руль.

- Им бы себя спасти, но увидят чего, мочат без разбора. Еще

Гитлер не успокоится никак. - Пузо сделал глоток, закурил вместо

закуски.

- Че еще за Гитлер, фашист что ли?

- Нет, опер бывший. Его еще до заварухи выперли за превышение.

Он, типа, чурок не любил, говорят, мочил по беспределу. Наших

пацанов тоже порешил немало.

-Ниче, - Чума взял бутылку, глотнул,- пусть только покажется! Я

его успокою. Мент должен ходить с ножом в спине! - Нажал

клавишу, в кумар салона ворвался холодный воздух, в дрожащее

предзакатное солнце вылетела пустая бутылка.

Семнадцатидюймовые колеса наматывали километры уфимской

трассы. Амортизаторы гасили удары о срезы выбоин. Две

иномарки с вооруженными людьми приближались к коттеджному

поселку. В летящем впереди Паджеро хрипел шансон, компакт-

диск собрал весь цвет высокого искусства. Скрипит потертая кожа

турецких курток, в сладковатом аромате анаши лица бандитов

пытаются изобразить суровый романтизм. Тяжелая доля

исполнителя отзывается в сердцах личными несправедливостями.

Двое из пятерки реальный срок не мотали, но тупые попандосы за

хранение героина, бакланку, мелкие кражи доказывали крутизну

характера.

- Сворачивай! – Бурый грел на коленях единственный в банде

калашник. Ствол на поворотах упирался в Укропа. Непростое дело

быть водилой главаря.

Рядовые бандиты вооружены беднее – штуцер, обрезы охотничьих

ружей, пара пм, ножи.

Злыми барракудами автомобили рассекали квадраты поселка.

- Секи, Бурый, там вроде живет кто! – Палец Укропа ткнул в

мирный дым на дворе дома по правую сторону.

- Да, похоже, сейчас что-нибудь обломится. Тарань ворота! -

Главарь уложил автомат между дверью и сиденьем, жилистые руки

воткнулись в панель.

Джип, не снижая скорости, насколько позволяла ширина дороги, взял влево. Укроп легко провернул два оборота в другую сторону, гидроусилитель резко изменил направление колес.

Бампер джипа впечатался в ворота. Одна створка с остатками

петель громыхает к крыльцу дома, вторая, прогнувшись, как лох с

ножом в брюхе, застопорилась в открытом положении. Укроп жал

на тормоз, но остановил автомобиль бампер хозяйской Мазды.

Сказался опыт первого препятствия, уркаганы сзади оперлись на

спинки сидений.

Чума проскочил ворота, сдал задом.

Бурый первым выскочил из джипа, передернул затвор.

- Пацаны - к окнам!

- Гвоздь!- Зыркнул в обход дома.

- Чтоб никто не ушел! - Командовал полководец. - Чума, смотри за

улицей!

- Папаша, открывай! - Очередь по окнам усилила требование. -

Делиться надо в трудное время.

В ответ бахнул ружейный выстрел, следом другой. Ставня

вылетела, Бурый успел пригнуться. Подельники присели, растерянно переглянувшись.

- О, ништяк! Смелый попался. - Бандит подмигнул пацанам. -

Тащи канистру...

- Подождите, - мужской голос из окна дрожал от волнения, - я дам

вам продукты и золото.

- В очко себе золото забей! Открывай, герой, мы сами выберем, что

надо!

Позади дома послышался тонкий крик, грубые ругательства, звук

пощечины. Из-за угла Гвоздь тащил девушку. Локтевой сгиб

сдавил тонкую шею, дуло обреза в правой руке упирается в спину.

Пленница обеими руками пыталась ослабить хватку, тонкие ноги

в обтягивающих джинсах заметно дрожали, перебирая по дороге.

Задравшись, короткая куртка открывала стройные бедра, внизу

плоского живота ремень с тинейджеровской пряжкой.

- Убежать захотела, шалава.

- Покажи личико, Гульчатай! - Бурый отодвинулся от окна, грязные пальцы раздвинули волосы. На бледном лице зияли

темные от ужаса глаза девочки-подростка.

- Э, да ты у нас красотка! – Гвоздю причудилась нотка жалости в

последнем слове главаря.

- Не трогайте дочь! - Щелкнул замок, дверь успела открыться на

оду четверть внутрь.

Бурый вскинул автомат, короткая очередь приготовила фарш из

внутренностей пожилого мужчины, ружье выпало, загремело

рядом с рухнувшим телом.

- Папа! – девушка кричала, дергаясь под захватом Гвоздя. Высокий

бандит сильнее сжал руку, изогнулся. Ноги жертвы оторвались от

пола, крик превратился в хрип.

На выстрелы, а вернее на женские крики, среагировал Чума.

- Опа, че тут? Е-мое, какой цветочек! – Рука полезла под куртку.

- Стой, Чума! - Стволом автомата Бурый отодвинул холерика. - Ты

че пацанов бросил?

- Слышь, начальника не врубай, ни один чмырь не высунулся. -

Чума понизил голос, сохраняя лицо, и тут же заорал:

- Папаша! Еще теплый! - Подскочил к умирающему и наступил на

горло. В дуло бандитского пээма таращились глаза искореженного

болью человека. Кровь изо рта выхлебнулась на ботинок.

- Ах, ты падла! - Чума дернул пистолетом вперед, нажал на спуск.

Пуля пробила лоб, затылочную область, расколола напольную

плитку, от давления череп взорвался коричневой жижей.

Теперь ботинки точно подлежали смене.

-Ой, блять! – Чума отпрыгнул к двери и лихорадочно стал палить в

темноту коридора. С ножом на него бросилась полная женщина –

жена несчастного. Семь пуль нарисовали семь кровавых

натюрмортов. Грузное тело по инерции упало вперед, супруги

посмертно обнялись.

Девочка потеряла сознание, Гвоздь не стал ее держать, уложил

возле ног.

- Суки, кто здесь еще? – Чума бросился в глубь дома. Через

несколько минут появился, возбужденно развел руками: - Все, нет

никого!

- Ствол перезаряди, мститель! – Бурый указал на задержку затвора.

- Слышь, пацаны, че, мы на нее смотреть будем? Завалим ее в

доме, все условия! Ха-ха! Если кто не сможет, я за него сейф

взлохмачу, поработаю! – Какая могла быть перезарядка в такой

момент.

- Чума, ты или меня слушаешь, или пиздуй куда хочешь! – в худую

грудь больно ткнулось дуло автомата.

- Мы ее на герыч у цыган поменяем. – Объяснил своей банде

Бурый.

19 октября утро

Рельеф подошвы деформировался давлением на алюминиевый

обод. Капитан Путилин уперся спиной в бруски ящика, мощным

движением столкнул бочку с борта УАЗа. 200 литров разведенного

спирта глухо отозвались в рассветных сумерках, привычно

привлекая страждущих сладковатым запахом.

Водитель в милицейской форме без знаков различия мягко

поддал газу, стараясь не уронить старшего.

- Максим, заедешь за перевернутый автобус, остановись!

Максим давно забыл присвоенное звание, зато помнил, как

темнеют серые глаза капитана в случаях бессмысленной удали.

Макс проехал метров 300, спрятал машину за «Икарусом», выключил фары. Подтянувшись, капитан забрался на крышу

«буханки», достал из нагрудного кармана половинку бинокля и

стал наблюдать.

К бочке сбегались оборванцы. Истощенные женщины и

мужчины выбирались из подвалов, как тараканы, отталкивая друг

друга, пытались быстрее наполнить различные емкости.

Контраст октябрьской ночи смягчает утренний сумрак.

Холодный ветер рвет гарь между серыми безжизненными домами.

Со стороны Зубовки, где становился рассвет, слышится лай

автоматных очередей, глухие взрывы и четкие винтовочные

выстрелы. Майор Кабанов давно наплевал на военное положение и

соответствующие приказы. Со своими головорезами он прожигает

жизнь, отстреливая черножопых, цыган и просочившихся через

линию фронта китайцев.

Не занятый окуляром глаз заметил движение левее копошащейся

биомассы. Явственнее стал слышен звук проржавевшего

глушителя. Помятый внедорожник остановился в нескольких

метрах от уже опохмелившейся толпы. У задней двери показался

худой силуэт, похожий на опоясанную патронташем обезьяну. На

таком расстоянии наполненность не определишь, но потому как

скоро произошел выстрел в ноги пьяных людей, Путилин сделал

вывод о достаточном количестве боеприпаса.

«Есть ли у обезьян нарезные стволы? Или шелупень разграбила

квартиру охотника, не сдавшего оружие? Карабины вроде

поголовно у всех отобрали, так с нашей организацией все может

быть».

-Радужный, 67-ому, прием, в районе пересечения Фадеева и

Московской при кормлении народа обнаружена вооруженная

группа, на автомобиле Паджеро, грузовом, точно установлено 4

человека. У одного охотничье ружье, не обрез, – по рации доложил

обстановку капитан. – Как поняли?

-Понятно, 67, – захрипел динамик, - все сбросили? Сам трезвый

еще? Максу не наливай, ха-ха, зенки зальет, машину за ящик

настоящей водки променяет и тебя не спросит.

- Много говоришь! Что с вооруженными делать? Пришлешь кого?

- Кого я пришлю? Действуй, как подсказывает тебе классовое

сознание! – Дежурный совсем развеселился, – у тебя в машине, считай, половина оружейного магазина. Ты когда еще сдать

обещал? Только благодаря мне, считай, и выживаешь!

- Ладно, не буксуй, все сдам до последнего патрона, с этими сам

разберусь, смсу пришлю. – Пошутил Путилин, слезая с крыши.

Под ногой хрустнул чей-то мобильник.

«Классовое сознание!» вспомни я его раньше, перестрелял бы

всех Траховых и Дазаровых, свалил с Лией в какую-нибудь

деревню. Стрелять бы ее научил, оружие тогда на складах и не

охранял толком никто, - накручивал себя Путилин, - теперь

охраняй этих пидагогов от своего же народа.

Не снимая со спины АКСУ, капитан достал из-за подголовников

трехлинейку. В СССР выпуск продолжался под видом охотничьей

винтовки, в клейме "1958 год" еще оставалась заводская смазка.

Прекрасное в своей простоте и надежности орудие убийства

приятно тяжелило руку. Хотя патрон уже был в патроннике, патрульный достал из-под сиденья вспоротый цинк и взял горсть

тусклых патронов. "На всякий случай, не надорвусь".

- Максим, остаешься за главного, без меня не уезжать! И

прикрывать не забывай.

- Яволь, Вольдемар! - Дурканул напарник.

Путилин выглянул из-за бампера автобуса, присел и стал искать

упор для предплечья.

Тем временем ополовинившую бочку под руководством

«охотника» бомжи погрузили в открытый багажник джипа.

Несознательный мент отметил еще один ствол в окне передней

двери. Путилин убрал волосы со лба, пригнулся к прицелу. Слава

Богу, не нарезной. Ствол посмотрел в его сторону, в салоне

засуетились силуэты. Автомобиль вывернул в сторону капитана.

В простенькую оптику было видно чумазое лицо бывшего

гастарбайтера. Внедорожник быстро увеличивался в размерах.

Приклад через бушлат приятельски стукнул по плечу. Вмиг

ожившая винтовка плюнула классическую 7,62 мм пулю точно в

центр правой части ветрового стекла.

«И сильно не страдал, когда под мой прицел попадали революции

друзья!»

Подъедут поближе, посмотрим, какой нации друзья. Может, получится живым кого взять. Пока Путилин соображал про

необходимость смены позиции, автомобиль резко затормозил, водитель воткнул заднюю передачу и наступил на педаль газа.

Также прямолинейно азиаты старались покинуть опасное место.

С пассажирского сиденья мешком выпал труп "охотника", но уже

без патронташа. Капитан уже больше наудачу пальнул в

мародеров, выщелкнул гильзу, дополнил магазин, затвор с

заветным щелчком встал на место.

Не обращая внимания на происходящее, в сторону охраняемых

коттеджей на огромной скорости прогрохотал бензовоз. Его

сопровождал бронированный автомобиль с пошарпанными

обозначениями

«Росинкас».

Ковш

экскаватора,

криво

приваренный к бамперу бензовоза, таранил брошенный за ночь

интернациональный автохлам.

- Поехали за ним быстро, после огнеметов бензина не достанется. –

Путилин аккуратно вернул винтовку на место, перекинув автомат

на грудь, сел на жесткое сиденье.

- Лучше пусть гарью воняет, чем трупаками, - выезжая на

расчищенную полосу, рассудил Максим.

«Да, климат не поймешь, то жара неделями за 40, то ливни, как в

тропиках, так и до эпидемии какой недалеко».

- Максим, тебе нравится быть полицаем? – негромко спросил

Путилин.

За треском клапанов карбюраторного мотора подумал, что

вопрос не достиг ушей водителя, но переспрашивать не стал. Тем

удивительнее было услышать ответ:

- Причем здесь нравится, Владимир Владимирович.

Капитан поморщился от ставшего неприятным имени-отчества.

- Когда порядок был - нравилось, а теперь куда деваться? Жену

устроили воспитателем, ребенок, слава Богу, при ней, только

устроили не в нашем лагере, а подальше от фронта, вроде как там

поспокойнее будет! А какая разница, где умирать, там на западе

или здесь?…

Куда идти, в народ с голоду пухнуть или в банду какую? А что с

ними будет? Грабить убивать просто так не охота, как-то не

научился еще. Так хоть пожрать всегда есть, да вроде как при

оружии. Вот и некуда, получается, податься. – Было видно, что

Максима одолевали похожие мысли.

- А к «Гитлеру» не думал? – показал в сторону Зубовки Путилин.

- Думал, - осторожно посмотрел на старшего Максим. – Круто там

больно все у него.

- Сам же говоришь, какая разница, где умирать!

Патрульные ехали в сторону Волги. Над рекой тускнели два

небесных светила.

19 октября утро

Майор Кабанов внешне перестал соответствовать фамилии.

Давно прекратил бухать, не курил, трахал баб, только когда в них

влюблялся. Его страстью было убивать. Убивать тех, кого считал

не достойным жить на родной земле. В эту категорию входили

инородцы, жиды всех национальностей, наркоманы и воры.

Прозвище «Гитлер» заслужил еще до начала всемирной

анархии. В 2010 году, когда первыми признаками смены полюсов

стали климатические аномалии, майор трудился старшим опером в

рядовом

территориальном

отделе

поволжского

города.

Руководящие должности были заказаны, о чем он никогда не

сожалел. Дмитрий Петрович считал, что только непосредственный

исполнитель всегда управляет ситуацией.

Отдел обслуживал развлекательное местечко под названием

«детский парк им. Первого героя». Единственным формальным

оправданием нахождения там черножопых являлось их

толерантное название «дети гор». За последние несколько лет

волосатые «дети» посчитали равнину парка вторым Кавказом.

Грабежи, разбои и изнасилования совершались ежедневно.

Усиление патрулей, задержание пойманных казалось бы с

поличным не приносили никакого результата. Уголовное

законодательство, как ни странно, было переписано в угоду

преступникам. Их права считались неприкосновенными.

Кабанов снова и снова видел в кафе самодовольных чехов и

дагов, двое суток назад задержанных за тяжкое преступление.

Перебесившись, майор вспомнил сталинское решение проблем.

Следствием этого не хитрого умозаключения явился взрыв кафе

«Три пеликана», где погибло и получило увечье целое стадо

пеликанов. Ответственность за это возложили на мифических

скинхедов. В ходе раскрытия Кабанов задержал двоих бородатых

учеников медресе. Помариновавшись в отделе несколько часов, бородачи согласились выпить чай под философические напутствия

опера. На следующий день они скончались от отравления

неизвестным ядом. Далее было непонятное ДТП с гибелью

видного деятеля за права южного народа. Далее – стрельба при

попытке к бегству…

УСБ вплотную занялось служебной деятельность майора. Дело

на него завели под условным наименованием «Фашист». Название

«Гитлер» начальство не одобрило.

Голубые глаза Кабанова уже четверть часа всматривались в

черно-белую мозаику цыганского поселка. Прибор ночного

видения помогал слабо. Проклятая планета вместе со спутником

Земли создавали причудливое переплетение теней.

Еще недавно Оглы здесь мерялись пузами, возводя трех-

четырехэтажные замки из красного кирпича, непременно с

полукруглыми окнами. Дома окружались металлическим забором

из рифленого алюминия. Алюминий был покрыт серо-желтыми

коврами, чем больше, тем круче. Создавалось впечатление, что

цыгане целыми днями проветривают огромные подгузники.

Теперь ковры использовались более прагматично – закрывали

окна от сквозняка и для светомаскировки. Только по гулу

генераторных установок можно было определить жилые дома.

Наконец, возле отмеченных домов в тени майор разглядел

шевеление…

Секреты находились именно там, где рассказывал пленный.

Колоть жуликов стало намного проще – ни тебе прокуратуры, ни

чиканутых родственников. Да и способов, хоть обфантазируйся.

От пленного цыгана за один допрос получена информация о месте

производства наркоты, охране, транспорте и других важных вещах.

- Господа, кто хочет поработать? – Привычно хохмил Гитлер. –

Заявку сегодня прислал завод по производству дури им. Будулая.

Пленных не брать, самим не сдаваться. Напоминаю цель – захват

возможно большего количества героина. Также напоминаю об

обязательном выстреле в башку – обезьяны сейчас сами травятся

как кони, хоть в печень попади – им по барабану. Выстрел в тело –

выстрел в башку, в тело – в башку, в башку – еще раз в башку!

Всем понятно?

- Петрович, плавали – знаем. – Не удержался боец, обвешанный

гранатами, как кокосовая пальма.

- Повторение – мать оплодотворения, матрос! – строго глянул

Дмитрий Петрович Гитлер.

-Тогда уж отэц! – У всех поднялось настроение и, казавшийся

невыполнимым, план стал вполне реальным.

Свет Нибиру из окна делил заброшенную комнату на две черно-

белые части.

Кабанов осмотрел своих товарищей, в темноте сверкали глаза

мужчин от тридцати до сорока лет. Лишь державший карабин с

глушителем боец выглядел лет на 20. Все шестеро славян были

одеты в различную одежду темно–зеленых тонов, но

специфичность образа жизни делало ее похожей на униформу. И

наоборот, вооружение было совершенно разным, отражая

физические возможности и характер. Мужчины не называли друг

друга по именам и фамилиям. В условиях военного братства

каждый имел прозвище, чаще для нейтральности производное от

фамилии, что, конечно, являлось бы нарушением правил

секретности в прежнее время.

Тот, кого назвали матросом – Семен, помимо калашника имел

самодельный жилет а-ля Анатоль с закрепленными Ф-1 в

камикадзеобразном количестве. Узловатые пальцы Механика

сжимали цевье АКСУ, сзади на поясе застегнутая кобура с ПМом.

«Топор» владел старым АК семьдесяткакого-то года выпуска, на

правом бедре пристроился обрез 12 калибра, слева – нож фирмы

«No Tolerast». Размеры «Топора» маскировали все это хозяйство, к

тому же и без оружия он представлял серьезную боевую единицу.

На коленях Доктора покоился РПК, « извини, МГ-42 на складе не

было», слева на поясе открытая кобура с тем же ПМом. Но во

внутреннем кармане бушлата грелся трофейный «Вальтер».

Несмотря на прежнюю профессию, он имел прямо-таки

маньяческую страсть к оружию. Небритая щека Свирида уткнулась

в цевье помпового ружья. В его арсенале также китайский «ТТ» и

две гранаты. Студенту вручен СКС с самодельным глушителем и

стандартный ПМ. Эксклюзивы ему придется добывать в бою.

Куртки и бушлаты скрывали удачный бартер Дмитрия

Петровича – кевларовые жилеты «Гусар».

За несколько дней до официального обращения Кабанов

наведался в «Ашан». Казалось, стекло и бетон широких коридоров

еще отражают эхо беспечной толпы покупателей. Кроссовки

топтали разноцветные бумажки, гордо именовавшиеся рублями, разбросанные у вспоротых банкоматов. Полицейские уже выгнали

гастарбайтеров, саморучно грузили остатки продуктов в

административный транспорт. На порядок раздутые слухами

подвиги позволили Гитлеру пройтись по внутренностям

мегамагазина. Еще работали операторы сотовой связи, но Дмитрий

уже сознавал будущую ценность уоки-токи. В отделе электроники

он собрал все маломощные рации в тележку, присовокупил

аккумуляторы, поэтому сейчас в уши его товарищей заползал

тонкий провод. Народные умельцы удобно распаяли кнопки

управления, микрофон и динамик.

- Студент, тут все от тебя зависит! – В воспитательных целях

преувеличил Кабанов. – Господа, пять минут для релаксации и

начинаем.

Студент

После зимней, пожирающей мозг стужи пришла весна, временами напоминающая июль 2010 года.

Южный ветер трепал занавеску в окне третьего этажа серой

девятиэтажки.

Учебник химии на подоконнике подпирает пластиковую

створку, раздуваются занавески. Гоша Смирнов один из немногих

готовится к весенней сессии. Интернет еще работает, но

разнообразие

новостей

и

прогнозов

делает

втыкателей

невротиками.

Игорь в перерывах между изучением формул зачитывался

биографией Нестора Махно. Развлекаться по-другому, как это

делало большинство – пить ягу, наматывать на конец триппер, студент считал для себя делом недостойным. Тот же эндорфин

вырабатывался от получения новых знаний, не всегда по профилю

химического факультета. Учеба, как уважительная причина, позволила остаться Игорю дома, пока родители затаривались

продуктами – лапшой, консервами, сахаром. С минуты на минуту

они должны подъехать и позвонить. От поднятия тяжелых сумок

не отмажешься.

Из окна послышался возмущенный голос отца, гортанный злой

говор, захлопнулась дверь автомобиля, глухо лопается стекло.

Игорь отдернул занавеску, выглянул во двор. На площадке у

подъезда стояла смирновская десятка, водительское стекло

разбито, через открытую дверь волосатый кавказец вытаскивает

отца. Другой машет ножом:

- Выходи быстро, русская свинья!

Через ветровое стекло веден ужас на лице матери. Капот

промялся под ногами веселящегося джигита. С пассажирской

стороны двое рвут ручки, стучат по стеклам.

Студенту кажется, что у него вырвали легкие, крик ярости

неслышим. Из ящика стола схватил обмотанную изолентой

фляжку, с кухни нож. Зашнуровать стоптанные кроссовки нет

времени. Через три ступени слетел вниз. Толкнул плечом входную

дверь, солнце резью в глаза, крик матери в уши. Отец сползал на

землю, руки зажимали рану на животе, кавказец продолжал

держать его за отворот куртки. Выпучив черные глаза, продолжал

наносить удары ножом. Двое черных вытаскивали из машины

мать.

- Заткнись, сука! - Схватив за волосы и руки, они похотливо

ухмылялись.

Одежда задралась, оголяя стройное тело 45-летней женщины.

Трое чурбанов отвлеклись от грабежа, бросили продукты на

землю, руки потянулись к жертве.

Игорь неумело полоснул по спине кавказца. Тут же предплечье

отбросило, нож выпал. Второй убийца, куражась, встал в стойку.

Ухмыляясь, окружали остальные.

У Смирнова возникло состояние ненависти на весь мир, на черных, на власть, которая позволила оккупировать русскую землю.

Умирать легко! Игорь смотрел на злые небритые хари, пальцы

провернули пробку на фляге, стеклянная трубка внутри хрустнула.

Тонкий металл нагрелся от химической реакции. С искаженным от

ярости лицом Игорь швырнул самодельную бомбу в ноги

нападавшим. Взрыв выключил сознание, тело отбросило назад.

Последнее видение – одежда в огне, раскрытые в безумном крике

пасти черномазых…

Синие стены отражали белый свет. Большими квадратами

мерцало стекло проплывающих окон. Пахло кварцевой лампой и

ароматическими бензолами. Обрывками слышался женский голос: можете приезжать... Состояние удовлетворительное... Переломов

нет...

В длинном коридоре НХО ГБ 2 ряд коек с больными, не

успевшими "занять" места в палатах напротив. Игорь открыл глаза, рядом стонал несчастный с забинтованной синей головой.

- Смирнов, слышишь меня? - полицейский тронул за плечо.

Игорь повернул взгляд, на него смотрел татарин в старой

милицейской форме:

- Да, - с трудом разлепились сухие губы.

- Помнишь, что произошло? - Мент внимательно смотрел в

глаза.

- Что с родителями? - Смирнов попытался встать, но обнаружил, что руки привязаны к каркасу панцирной сетки.

- Лежи, лежи. Ничего уже не поправишь. Скоро все там будем. -

Участковый покачал головой, как усталый болванчик. - Наделал ты

делов! Терракт! Троих чеченов подорвал, еще трое в Пироговке с

ожогами. Их родичи тебя на первом этаже ждут.

- Родители где? - Игоря мало волновала своя судьба, тем более

чужаков. Тело набирало гравитацию, течение крови ускорялось, сознание прояснялось.

- В морге, хоронить некому. Скоро допрашивать тебя приедут

из конторы. - Темные глаза внимательно следили за реакцией. -

Что делать собираешься?

- Ничего. - Спокойно ответил больной, закрыл глаза, но

бряцнули, натянувшись на предплечьях, ремни.

- Было бы желание, - неожиданно услышал Игорь.

Резкими движениями татарин расстегнул замок на правой руке.

- Меня сейчас к телефону позовут, - он покосился на стонавшего

рядом,- у тебя под кроватью одежда, в конце коридора запасной

выход на первый этаж, в приемную не ходи - через окно вылезай.

Мент набрал номер на сотовом, в татарской речи прозвучали

русские "пиздец", "хуйня", вытащил аккумулятор из телефона.

- Все нормально, сейчас позвонят медсестре, - ободрил с

улыбкой, - запомни номер, спросишь кабанятину для Марата, помогут тебе...

19 октября утро

Студент удобно устроился на столе в темной части комнаты.

Заброшенная хрущевка одиноким памятником СССР возвышалась

в старой части Зубчаги. С наступлением тепла жители покинули

уже совсем оборзевший поселок. Квартиры давно разграблены, стеклопакеты разбиты. На первом этаже с приходом группы

Гитлера заснули вечным сном бомжи. На верхних этажах

экскрементами пахло меньше.

Игорь положил на стол мятый влажный матрац, на скатанный

валик легло цевье карабина. Изготовленный Механиком глушитель

нарушал балансировку, хотя пристрелка показала положительные

результаты. Студент беспокоился, что кусок трубы развалится, раздуется или совсем оторвется.

В разбитое окно 4 этажа вползал предрассветный сумрак. В

двухстах метрах за перекрестком - трехэтажный дворец Оглы.

Местами помятый алюминий забора нависал над остатками

дороги. Обнаруженная охрана - два цыгана по диагональным

углам забора - была видна уже без помощи ПНВ. В пяти метрах от

крыльца главного входа в дом угадывались крыши УАЗа и

нерусского внедорожника. Справа в пристройке летней кухни

вырабатывал электричество дизельный генератор. Через кухню

имелся еще один вход. В воротах напротив кухни имелась калитка.

Пленный рассказывал о пяти комнатах на первом этаже, где

хозяйничала вооруженная молодежь. На втором этаже гнул пальцы

Оглы с женой и детьми. В отдельной комнате хранился героин

вместе с золотом и макулатурой с водяными знаками. Третий этаж

занимал остальной табор. Всего около 35-40 человек. Рядом с

кухней дверь в подвал.

Студент различил знакомые тени в намеченном месте - группа

проникла во двор соседнего брошенного дома. Пора. Игорь

примерялся заранее, скоба предохранителя опущена, прицел нашел

голову дальнего караульного, легкие набрали воздух, замерли.

Палец привычно выработал ход спускового крючка - глухой стук

выстрела, лязг затвора, приближенная линзами голова ткнулась в

осеннюю грязь. Одно движение, ствол выбрал мишень поближе.

Вдох, чуть выдох, плавно на спуск - и второй цыган не потревожил

общественность. Глушитель не подвел. Некоторое время

надобность в нем еще оставалась.

Студент нажал на шумовую клавишу рации. Насколько

возможно сохранялось радиомолчание. И ромалы использовали

нехитрую технику, номер частоты мог совпасть. Группа

зашевелилась, неслышным броском гитлеровцы собрались у

калитки. Бойцы присели вдоль забора.

В динамиках дважды повторился белый шум рации. Интервал

между повторениями показал, что студент наблюдает двоих, движущихся не вплотную.

Топор прижал нижний край калитки.

- Э, что, билять, не открывается! – Залопотал первый в смене

караула.

- Чего там у тебя? – Второй подошел ближе. Вместе нажали на

дверь.

Разводящих ромальский караул не имел.

Топор освободил дверь, мощная рука установила траекторию

вывалившегося тела. Полет закончился на нетолерантном ноже.

Семен принимал уже мертвеца.

Переносица второго цыгана встретилась с лобной костью

Топора. Заботливые руки придержали усатую голову, пока падало

тело. Хруст шейных позвонков слился с шумом генератора.

С этого момента группа разделилась. Механик с Доктором

вдоль забора проскользнули к автомобилям. Задача первого

подготовить транспорт для отхода, РПК второго обеспечивает

прикрытие. Гитлер и Свирид встали сбоку от входной двери

напротив. Топор с Семеном метнулись прямо, где урчал генератор, их цель: кухня-вторая дверь-зачистка дома.

- Арбайтен!- В микрофон приказал Дмитрий Петрович.

Семен требовательно постучал в дверь.

- А, слышу, не стучи – разбудишь всех! – Наверно, так можно

было перевести окрик за дверью.

Дважды провернулся ключ.

В отвратительную рожу вместе с кусочками дерева вмазался

кулак картечи. Безголовое тело отбросило в коридор. Обрез

вернулся на место. В остаток двери Семен метнул два кокоса со

своего дерева.

Топор жил ради таких моментов. Реальность превращалась в

киношный трэш. Терминатором с одной руки шпиговал биомассу

свинцом. Отдача калашника тонизировала мускулы. Две комнаты

пропитались кровью и кусками мяса. Три десятка гильз, звеня от

стен, падали на ковры.

Семен помнил заветы Гитлера, добивал в голову то, что

оставалось. Сладкий дым пороховых газов перебивал запах

цыганского страх.

Держа автомат за цевье, Топор перевернул спаренные магазины, резко дернул вверх-вниз. Изношенный затвор вогнал патрон.

- Где подвал, сучий потрох! - Обдолбанный цыган не чувствовал

давления ствола в грудь, но зрительные нервы донесли в мозг

страшную артикуляцию.

Пара Механик-Доктор заглянули в окна автомобилей, никого, двери не заперты. Каждый приступил к выполнению задачи. Док

удобно устроился за капотом джипа, дуло пулемета нацелилось на

окна второго этажа. Патрон давно в патроннике, предохранитель

легко скользнул вниз. Грохот гранат стал сигналом к опустошению

магазина. Звон стекла, шерстяные ошметки, ковры в окнах срывало

с креплений. Визгливые крики мужчин и женщин.

Спросоня ромалы в ужасе натыкались друг на друга, падали, ища спасение, на пол.

Механик по-хозяйски осмотрел буханку УАЗа. Правое заднее

приспущено, но не критично. Стекла целы, двери не заперты, аккумулятор на месте, педали не проваливаются. Все просто и

знакомо. Не заморачиваясь, соединил провода зажигания, стрелки

приборов дрогнули - бензина хватит. Подсос, искра проводов, стартер заурчал злым кошаком.

Оставив прогревать двигатель, Механик сунулся к Рэнж Роверу.

В открытую дверь застучали отстреленные гильзы.

Так вот запросто, без ключа, угнать элитный джип не

получиться. Грязные бараньи шкуры на сиденьях перечеркивали

элитарность. Механик достал гранату, перегнувшись, спрятал

гостинец под кудрявый покров пассажирского сиденья. Нижний

край спинки удерживает скобу, проверив надежность, диверсант

вытаскивает кольцо. Граната удивит водителя и пассажиров на

очередной кочке.

Доктор менял магазин. Прикрывая, Механик вскинул автомат на

выбежавшие из дома фигуры. В первой признал светловолосую

девчушку, за ней гнался полуголый цыган. Девушка не обратила

внимания на очередь над ухом. Сраженный насильник по инерции

сделал пару шагов, упал в конвульсиях.

- Я... Ева Браун...- всхлипнула, размазывая слезы, девушка.

- А? Чего? Тьфу ты! - Понял спаситель. - Давай забирайся в

машину, бедолажка.

- Доктор Ватсон, твою мать! - На голову и плечи Кабанова

посыпались куски стекла со второго этажа. Не мешкая, дал очередь

в район замка. Свирид впечатал подошву ниже, площадь коридора

накрыла картечь.

Слева три двери, прямо лестница на второй этаж, направо

проход в, судя по звукам, чистилище Топора.

Убийцы-синхронисты дали залп по внутрикомнатным дверям, удар ногой, мгновенье на оценку обстановки. Фактор

неожиданности таял с каждой секундой. Первый этаж занимала

вооруженная охрана. Спали в одежде, ружья под рукой. И все же

крепок предрассветный сон, раскрашенный алкоголем и наркотой.

На расстоянии 2-3 метров картечь свиридовского ружья

превращала в фарш жизненно важные части неважных в сущности

тел. Магазина помповика в аккурат хватило для зачистки комнаты.

Хлипкий ригель китайского замка согнулся, дверь во вторую

комнату распахнулась. Кабанов ушел влево, из полумрака дымом и

искрами поприветствовал его цыганский дробовик.

Картечь покрыла оспой стену напротив. С колена Дмитрий

прошил очередью стрелка. Выстрелил в волосатого человека слева, заглянул за дверь. Голое тело пыталось спастись в смежной

комнате. Гитлер с бедра полоснул в кусок сала.

- Свирид, зачисти третью! - Проорал в микрофон.

На грязных матрацах Дмитрий рассмотрел белое почти детское

тело. Девочка лет 15 пыталась прикрыться кусками платья. В

глазах блестел ужас и надежда. Тонкая рука указала на окно. Ковер

приглушил шлепки пуль и звон стекла. Из под него в комнату

выпал визжащий окорок. Гитлер с удовольствием воткнул каблук в

пасть. Двумя ударами раздробил череп.

- Быстро одевайся! - Дмитрий старался говорить мягко. - Беги во

двор к уазику, представишься Евой Браун! Поняла?

Девушка, натягивая мужские брюки, кивнула.

Кабанов секунду засмотрелся на стройное тело, аккуратные

груди. Испуганной белкой через пряди светлых волос глянула

девушка.

«40 лет, а я скинхед», вздохнул Петрович, воткнул новый

магазин. Скушав патрон, клацнул затвор.

Кабанов первым выскочил в коридор, Свирид с колена

методично передергивал цевье, картечь смертельным горохом

наполняла комнату

- Хрен с ними, пошли на верх! - В открытую дверь командир

бросил гранату, заорал в микрофон:

- Доктор, первый этаж!

Бойцы, прикрывая друг друга, бросились по лестнице наверх.

Студент через три ступеньки сбегал вниз, теперь на ногах были

зашнурованные берцы. На ходу вывинчивал глушитель, задача по

наблюдению за окрестностью выполнена, оговоренное время

вышло. Впереди его ждет настоящая работа…

- Нашел! – Семен вынул ключи из кармана брюк безголового

трупа. Топор, морщась, вытирал лезвие о штанину. Дежуривший у

входа в подвал цыганенок, казалось, не мог выжить от шматка

картечи в живот. Надо было вовремя вставить второй патрон в

обрез. Цыган был настолько под кайфом, что встал и засадил в

ответ Топору пулю из ПМа. Вернее, пальнуть он успел трижды, пока голова не отделилась от тела, но две принял бронежилет.

Третья попала в бедро.

Из подвала дыхнуло миазмами.

- Есть кто? Мы - русские! – Крикнул в черную пасть Семен. По

проводу нашел выключатель, щелкнул тумблером. Тусклый свет

упал на изможденных людей. Мужчины и женщины собрались у

лестницы.

Русская речь вызвала слезы радости и надежды.

- Выходите быстро! Бегите!

«Как в кино про немцев, екарный бабай!» возникла мысль у

Семена.

Не просто выполнять собственные умные решения в условиях

цейтнота. Сколько тут цыган - мама не горюй. Кое-кто еще

шевелится.

9 патронов в ПМ - один в стволе. Пули ставили точки в

никчемной жизни. Замена магазина (это тебе не кнопочку

нажимать) - вот в чем надо тренироваться, а не в снаряжении

патронами. Лязгнул вперед затвор, в целом неплохой агрегат готов

к труду и обороне.

Выбив дверь, в предрассветном мареве Кабанов увидел

пожилого цыгана с огромной бородой. Бородач закрывал грязную

толстуху и детей. Дрожащая рука поднимала револьвер на уровень

глаз. Пуля Гитлера опередила намерение Оглы. Осколки ключицы

вылетели через выходное отверстие. Указательный палец

судорожно согнулся, но тело уже развернуло в падении, наган

пальнул в потолок.

- Я - Гитлер,- ломая пальцы, Кабанов вырвал револьвер. Сунул

ПМ в бороду:

- А ты не Санта Клаус. Жить хочешь? - Внимательно посмотрел

на реакцию. - Вот и ладненько.

- Отраву давай, сука! - Не дал опомниться бывший опер.

Здоровой рукой Оглы потянул цепочку из ворота. Блеснул

затейливый ключ на золотом карабинчике. Кабанов бросил наган

Свириду, привычно обшманал карманы цыгана. Кроме брелка с

надписью «Ровер», нашел пакетик с белым порошком. Кокаин для

собственного употребления.

Свирид забросил дробовик за спину, ПМ и наган в его руках

контролировали Оглы и вход.

Трудно представить, как в комнату заносили такой сейф.

Стукнули ригели, тяжелая дверь медленно отворилась. Похоже, внутри покоился весь цыганский общак. Аккуратными рядами

лежали килограммовые пачки с героином. Кабанов наполнил две

челночные сумки по 30 штук. Отходить с большим грузом

проблематично.

«Топора надо было сюда, все бы унесли. Хрен с ним, для дела

хватит. А патроны к нагану заберу».

Гитлер подошел к раненному цыгану, склонился. Секунду глаза

внимательно смотрели на врага. Перед лицом цыгана возникла Ф-

1. Жестом фокусника Дмитрий распрямил усики, цыганская

подмышка зажала пузатый металлический градусник.

- Живи,- разрешил «врач», кольцо гранаты надел на палец

обездвиженной руки.

- Всем отбой! - Прозвучала команда у кого в наушнике, у кого

по громкой связи.

Механик задним ходом подогнал УАЗ к крыльцу. Руки сжимают

баранку, взгляд в окна, в зеркала, в салон:

- Держись крепче, дочка!

Похитители героина выбежали из дома. Тонкие ремни сумок

давили на плечи. Тяжело дыша, скинули ценный груз на пол УАЗа.

Девушка таращила глаза, нехорошая догадка мелькнула в голове.

Из огня да в полымя?

В сером сумраке дымился поверженный дворец. Вспышки

очередей РПК убеждали выживших не покидать своих мест.

- Студент, открой ворота, смотри за улицей! – Распоряжался

Кабанов.

- Семен, в машину! Топор, хромай быстрей, уходим!

- Кто из подвала, подберите оружие, уходите в сторону Волги!

Командир заметил пятно на штанах бойца.

- Леха, серьезно зацепило?

- Царапина, Петрович.

- Тогда уж заноза. Подожди. – Кабанов достал из кармана

брелок, нажал на кнопку. Выскочил ключ, мигнули фары Рэнж

Ровера.

- Петрович! - Приоткрыв дверь, закричал Механик. – Сюрприз

на пассажирском сиденье!

- Понял, Иваныч! – Кабанов уже открывал дверь джипа. В нос

шибанул кислый запах овчины и табака. Такой салон загадили, конокрады. Дмитрий осторожно нащупал сюрприз под шкурой, сильные пальцы удержали скобу. Дальний бросок в разбитое окно, граната с пользой обезврежена.

Поворот ключа, панель приборов информирует о полной

готовности аппарата. Работу двигателя можно заметить лишь по

индикатору тахометра.

- Топор, Доктор! – В перерыве между очередями кричит

Кабанов. – Сюда, быстро на заднее сиденье!

Вслед за Свиридом в УАЗ забирается Семен, у ворот на ходу

прыгает Студент.

- Погнали! – Кабанов захлопывает дверь, врубает передачу. –

Прикроем товарищей. Доктор посмотри, что с Лехой, и про

погоню не забывай.

Дорога из поселка изучена по карте заранее, Механик уверенно, как у себя дома, поворачивал к выезду на трассу.

- Что там? – На относительно ровном участке поинтересовался

диагнозом Кабанов.

- Текстикулы на месте, жить и размножаться может.

- Это радует.

Кабанов обернулся с переднего сиденья, протянул Доктору

револьвер:

- Настоящий, не Наганыч.

- О! Данке, май Фюрер! – Узкая ладонь провернула барабан.

- Не юродствуй, доктор Менгеле! Леха, обезболивающее

нужно?

- Смеешься, Петрович? Я хотел ножом пулю вытащить, доктор

не дает.

- На лезвии много чужой кровушки, Алеша! Заразу подхватишь.

Перед развилкой Кабанов помигал фарами. «Буханка»

затормозила. Совещались под первыми лучами солнца, заставляющими бледнеть луну и подобное по размерам другое

небесное тело.

- Предложение следующее: добычу перекладываем в Ровер.

Топор пересаживается в УАЗ. Семен, везешь его и девчонку в

нашу больницу. Как она, доктор?

Доктор оглянулся на УАЗ, на узком лице озабоченное

выражение.

- Цыгане ее героином обкололи. Слава Богу, только два прокола

нашел. Будем надеяться, не подсела. Я так понял, у нее на глазах

вчера родителей застрелили. Ее не Евой, Светланой зовут.

Семен глянул на Студента. От бывшего прапорщика не укрылся

интерес молодого человека к симпатичной девушке.

- Петрович, мне на базу надо. Думаю, Студент не откажется

меня заменить.

- Хорошо, - в миг оценив ситуацию, согласился Кабанов, - но

завтра больные возвращаются на базу. По машинам! Нам еще

переговорный процесс с дядей Траховым обдумать надо.

19 октября утро

- Генерал! Да-ра-гой ты мой человек! - Нараспев закачались

красные щеки мэра.

Темные глазки поблескивали в разбухших веках, усы повисли, брыли переходили в складки короткой шеи. Кожа с кратерами пор

утыкана седыми волосами. Близоруким просителям мэр в первую

секунду напоминал старого пекинеса. Черная водолазка облегала

дряблое тело, пузо нависало над серыми брюками. В

предвыборные кампании водолазка менялась на застиранную

тельняшку. Даже дети партийных начальников в советские

времена отдавали долг Родине. Пришлось Вите Трахову послужить

на подводной лодке, за поход к вражьим берегам удостоился

медалью.

Приветствие, перемешанное запахом перегара, предназначалось

120-ти килограммам мускулов на двухметровом скелете.

Специально пошитый мундир скрывал наплечную кобуру с

подарком московского правительства – израильским пистолетом

«Десерт игл».

Пекинес засеменил навстречу гостю, раскинув руки, будто нес

полутораметровое тяжёлое стекло. Генерал выдвинул вперед

челюсть, уголки губ презрительно опустились. Хозяин кабинета, не выпуская стекла из рук, развернулся на полдороге и вернулся к

столу. Кинув взгляд через плечо, он махнул пальцами за спину

гостя. Находившийся там секретарь-мордоворот почтительно

прикрыл за собой дверь. Виктор Андреевич Трахов сел в кресло, в

огромной лакированной поверхности стола скромным пятном

отразился лик чиновника. Казенный зеленый свет из зарешеченных

ламп заполнял низкую комнату четыре на пять метров. 70 лет

назад система вентиляции готовилась поглощать сладкий дым

Герцеговины Флор. Сейчас она давилась гадостью всевозможных

зубовских подделок. Мэр прикурил в ладошку, пустил дым через

нос. Черные глазки злобно поблескивали.

Алексей Иванович Ермаков прекрасно знал, с каким чувством

на него смотрит свиноподобная номенклатура. Здоровому

организму было абсолютно по барабану.

- Коньячок? Виски?- показал мэр на дорогие бутылки

спиртного. От янтарной жидкости на столе исходило манящее

сияние.

- Я за рулем.- Металлическим голосом отрезал генерал.

Несколько секунд стояла мертвая тишина.

- А ха-ха-ха-ха! - Затряслось в веселье дряблое тело.- Ха-ха-ха, кх-кх-кх, - в следующую минуту хриплый кашель сменил смех, но

выпученные глаза продолжали смеяться. Алексей Иваныч

улыбнулся. В дверь просунулось голова секретаря-охранника.

Трахов поднял руку в успокоительном жесте. Напряжение спало.

Генерал прошел к столу, налил 100 грамм виски и одним

глотком выпил.

Мужчины сдержанно поздоровались. 35 лет назад на уроках

НВП они стояли в одной шеренге, но по разным концам. В те

времена они не здоровались совсем.

- Ты даже не представляешь, как вовремя приехал! -

Возбужденно затряс брылями Виктор Андреевич.

- Даже подготовил для тебя кое-что, сюда иногда интересные

сообщения приходят, - горделиво постучал ладошкой по ящику

аппарата спецсвязи. Ящик цвета слоновой кости с гербом давно

сгинувшей империи стоял в центре стола, как приборная панель в

древнем автомобиле. Глава города ткнул в одну из кнопок

- Зайди к нам, Анатолий Сергеевич!

Слева из неприметной двери материализовался такой же

неприметный человек, вежливо поздоровался с генералом и

посмотрел на хозяина.

- Присаживайся, давай докладывай, что там. - Небрежно

разрешил мэр.

Вошедший положил на стол тонкую с архаичными тесемочками

папку, двумя руками отодвинул стул и сел напротив начальника

УВД.

- На данный момент обстановка следующая. Президент и

правительство находятся в Москве. Войска центрального округа

осуществляют охрану госучреждений и жилых зданий в районе

МКАДа. Расквартированные по Подмосковью части в целом

поддерживают порядок. Были разгромлены банды мародеров, главари прилюдно расстреляны.

Такая же благоприятная обстановка в Краснодарском крае. Но

спокойствие там держится не на штыках военных,- не удержался

от пируэта докладчик,- Кубань сплотилась благодаря казачеству.

И при этом туда, в район Кавказа и черноморского побережья

направляются дополнительные силы.

На остальной территории России обстановка подобна нашему

региону. За некоторыми особенностями. В области несколько

десятков этнических банд. В 120 км к югу на границе захваченного

Казахстана накапливает силы 45 армия КНР. От вторжения ее

останавливает только достигнутая в Иркутске договоренность.

Какая цена этому документу мы все хорошо понимаем.

Олимпийские игры закончились, боевые действия могут начаться в

любой момент. Чувствуя скорую поддержку, местные казахи и

киргизы грабят и убивают гражданское население.

Например, вчера банда Жуманиязова пыталась захватить речной

порт.

Лагерь «Волжанин» охраняет 4 бригада ВДВ и полицейские

нашего уважаемого генерала.

Моральный дух неуклонно падает, солдаты замечены в

употреблении наркотиков. Отчасти помогает сохранять видимость

порядка славянская группировка бывшего майора милиции

Дмитрия Кабанова. Его действия направлены на ликвидацию

азиатских и кавказских банд и захват их материальных ценностей.

- Хватит про его подвиги, ближе к главному! – Раздраженно

перебил Трахов.

- Хорошо. Суммируя полученные из разных источников данные,

- важно посмотрел Анатолий Сергеевич, - европейские ученые

полагают, что возможность падения Нибиру составляет 30

процентов. Наши деятели наук предполагают 40-50.

Мэр хмыкнул.

- Изменение полюсов в период перигея не подлежит сомнению

ни у одной из сторон. В лучшем случае прогнозируется

сокращение населения земли до 300 000-500 000 человек.

С мыса Канаверал еженедельно взлетают на орбиту два

космических аппарата «Шатлл» и гражданский корабль с так

называемыми туристами. Имена «туристов» засекречены. По

некоторым источникам недавно созданные МКС «Рай» и

«Провидение» могут вместить от 300 до 500 человек в зависимости

от количества необходимых запасов. И это несмотря на

прогнозирование учеными солнечного выброса, подобного тому, который в июне вывел из строя все спутники на орбите Земли.

Наши космические силы до сих пор не оправились от удара. –

Выдохнул секретарь, завязывая тесемочки.

- Свободны, Анатолий Сергеевич. – Трахов подождал, когда тот

закроет за собой дверь.

- Что скажешь, генерал?

- Какой умный у тебя секретарь, о космосе много знает. Ничего

нового из этих слухов я не услышал. Если коротко, никто не знает, будет ли пиздец глобальным или у избранных есть шанс выжить.

Китайцы, в отличие от нас, например, считают, что он есть, причем

для всех граждан Поднебесной!

- Меня смущает прогноз наших ученых. Для чего президенту

нужно это озвучивать? Зачем? И так уже полная задница! Еще

чуть-чуть и наши охранники от отчаянья нам кишки через жопу

вынут и сожрать заставят! – Хозяин кабинета разлил спиртное: себе коньяк, собеседнику – виски, навалился на стол, протягивая

стакан. – А я тебе скажу! Нет президента в Москве! Уже! Там он -

на море!

Генерал отпил немного:

- А ты чего в космонавты не записался, заплатил бы и переждал

бы на орбите. Что бобов не хватило?

- Кому они нужны, мои бобы! Стар я для этих дел. Окочурится

от перегрузки заранее, нет, я уж лучше в океане сварюсь! С женой-

старушкой и племянницей.

Ходили слухи, что в свое время Трахов под видом невесть

откуда свалившейся племянницы поселил дома малолетнюю

любовницу.

- А теперь слушай самое главное! Мой пилот улетел! Вместе с

заправщиком, со всем керосином, со всеми своими друганами-

летчиками улетел. Нет у нас больше пилотов. И лететь нам не на

чем. - Задрожавшей рукой мэр опрокинул еще стакан, занюхал как

последний бомж рукавом. Пекинесьи глаза заслезились, задрожали.

- Теперь надежда только на наших солдат. И план «Б».

- На моих солдат.

- Солдаты-то твои, а порошочек – мой! Ты ведь за ним приехал, а? А придумал кто все?

Виктор Андреевич достал из ящика стола квадрат плотной

желтой бумаги. Взмахнул, как встряхивают простыни, квадрат

превратился в подробную карту европейской части России.

- Теперь наш путь в две тысячи километров, – по-деловому

начал чиновник, - будет пролегать по диким степям Приволжья…

- Хватит поэзии, - перебил военный. – Все и так понятно: будем

пробиваться через банды мародеров и дезертиров.

- Да! Надеяться нам будет не на кого. Кроме твоих зомби.

- Теперь, значит, моих! Так вот «зомби» хотят жрать!

…В начале 2012 года всенародно избранный мэр Дазаров улетел

в столицу для участия в решении проблемы «10 планета». С ним

убыли министры, главы крупных предприятий, их замы и челядь.

Проблемы переросла в катастрофу, народный избранник о своем

электорате позабыл…

Полковник

Ермаков

занимал

должность

заместителя

Московского ГУВД, имелись все основания полагать, что

следующим министром МВД будет назначен он. За несколько дней

до обращения президента, в народе окрещенном «Спасайся, кто

может!», Ермакову присвоили генерал-майора, наградили большим

пистолетом и направили в родной город начальником полиции.

В отсутствии реальной власти город стал прибираться к рукам

деловыми людьми, двадцать лет назад ходивших в малиновых

пиджаках с барсетками под мышкой. Бывший мэр Трахов не

преминул воспользоваться положением, он провозгласил себя

«исполняющим обязанности в это трудное время», в лучших

традициях призвал сплотиться народ. Вовремя прибывший генерал

жаждал расправы. Объект не имел значения. Хитрый одноклассник

направил энергию в нужное русло. Деловые люди исчезали или

отказывались от своих претензий на городское имущество. А

имущество это включало в себя стратегические запасы еды и

топлива, вооружения, лекарств. Все самое необходимое было

складировано в бункере. А среди этого богатства особое место

занимали так называемые обезболивающие препараты, говоря

проще, наркотики. Бункер охранялся людьми Трахова. Построен

он был в свое время таким образом, что немногочисленная охрана

могла отражать вражеские атаки до того, как не умрет с голода или

не сойдет с ума.

- Андреич, - сквозь зубы начал генерал, - для сопровождения

нам нужно минимум рота бойцов. Это 4 взвода, 120

наркозависимых «зомби», как ты их называешь. Сейчас у меня 70

человек. Они еще не потеряли способность соображать. Еще

какой-то тормоз в башке остался. 20 человек подохло, еще 30

ебнулись совсем, их придется расстрелять. Все из-за твоего

героина. Мне нужна другая партия. И лекарства. Они все же люди, как ни как.

- Нет, Алексей, ни лекарства, ни чего другого я тебе не дам. –

Неожиданно твердо ответил Виктор Андреевич Трахов. -

Обойдутся твои зомби, сдохнут – других найдешь…

Час назад по единственной нераздолбанной городской дороге, перетекающей в магистраль М-5, пронеслись пожарные машины.

Вместо брантсбойтов на них установлены огнеметы. Огонь был

призван пожирать разбухшие трупы людей и животных.

В сторону «Волжанина» разрезали плотный осенний смог два

«Мерседеса».

Ермаков не обманул, он действительно был за рулем.

-Сука! Какой же ты пидарас!- Адъютант прекрасно понимал, к

кому относятся эти слова, благоразумно молчал.

Тигриные глаза генерала едва заметно двигались в глазницах.

Мозг анализировал происходящее со скоростью компьютера

самонаводящейся ракеты…

Автоматом бросив взгляд в зеркало заднего вида, Алексей

Иванович резко наступил на педаль тормоза. Челюсти мощных

тормозов несколько раз прикусили диски, две тонны немецкой

стали,

резко

замедляясь,

казалось,

передали

энергию

находившимся в салоне телам. Еще не успели разжаться

амортизаторы, генерал открывал дверь и вытаскивал пистолет.

Широкими упругими шагами он обошел капот и пошел наискось

назад к обочине. В пяти метрах от дороги стоял помятый пикап, через ветровое стекло на генерала смотрели расширившиеся до

человеческого состояния глаза молодого киргиза. Киргиз опускал

боковое стекло и пытался просунуть двустволку.

К открытой задней двери его соплеменник тащил за волосы

молодую женщину. Русые волосы были намотаны на грязный

кулак, в другой руке насильник держал огромный столовый нож.

Натянутая кожа делала безумной маской рыдающее лицо

женщины.

Не останавливаясь, генерал поднял руку от бедра и долю

секунды дал полюбоваться находившейся за рулем обезьяне

диаметром дула «Десерт Игла». Пуля прошила автомобиль

насквозь, заодно провентилировав голову азиата. В следующее

мгновенье ствол прочертил дугу вправо и ниже. Русский

полицейский показался киргизу исполином. Нож не успел долететь

до земли, как тупая пуля 44 магнума оторвала голову от

позвоночника.

- Это мой город! – Уже неизвестно кому закричал генерал.

Справа раздался еще один выстрел – вышедший из машины

сопровождения полицейский застрелил третьего каннибала, когда

тот, капая слюной, отрезал ухо белого мужчины.

Генерал осмотрелся.

- Женщину в лагерь. Пиздоглазым в рот, или куда там, воткните

мои визитки! – приказал он.

19 октября день

- Кем бы ты была? – Мэр развернулся в кресле у подножия

кровати. – Даже в нормальное время, кем? В институт поступила.

На платное отделение, а учебу оплачивать? Родители в деревне

спились. Если не у преподавателей, в салонах члены сосала бы по

двадцать раз на дню.

Трахов открыл табакерку, но вместо табака ущипнул белый

порошок. Сунул в волосатую ноздрю порцию:

-Ты на меня молиться должна, Катька! Вся общага к вам спать

ходила. Я тебя вытащил! А подруга твоя где? Повешенной в

комнате нашли.

-Так что, племянница ты моя, будешь делать мне хорошо, глядишь – переживем все катаклизмы. Японское что ли слово? –

Хохотнул. – «Ката-клизма».

-Давай вставай, попробуй еще раз! – Не понятно к кому в этот

раз обратился мужик в одежде Адама.

Голая девушка на кровати с лицом капризного ребенка, аккуратной фигуркой напоминала развратную пионерку из фильма

«Мечта педофила».

«Племянница» подняла голову, посмотрела через широко

расставленные коленки на «дядю». Из монолога благодетеля через

нежные ушки кусочек мозга воспринял только последнюю фразу.

Оставшиеся в живых клетки реагировали на простые команды.

Девушка пальцами подергала вздернутый носик. Ноздри по

очереди коротко вдохнули. Остатки кокаина растворились.

Казалось, сладкий ветер освежил черепную коробку. Окружающий

мир расцвел красками, превратился в анимацию. Добрый Дед

Мороз без бороды, но с волосатой грудью предлагал конфету. Катя

подобрала ножки, приподнялась. На четвереньках поползла к краю

кровати.

При виде приподнятой попки конфета Трахова стала

увеличиваться в размерах.

Раздавшийся зуммер порвал сосудик в чиновничьем мозгу. От

конфеты остался мятый фантик. Мужчина подпрыгнул, гидравлика

не справилась с массой похотливого тела. Грязно ругаясь, на

опустившемся кресле Трахов подкатился к столу, нажал тумблер

селектора.

Из прорезей динамика голос секретаря доложил:

- К вам Оглы, Виктор Андреевич.

- Я же сказал – меня не беспокоить!

- Мамой клянется – чрезвычайная ситуация! – В голосе

мордоворота слышалась усмешка.

Трахов посмотрел на худую попку девушки, стройные ноги, вздохнул:

- Пусть ждет, сейчас выйду.

Выключил связь, глазки подобрели, короткие пальцы сжались в

кулак:

- Вот они у меня где, Катька! Все под мою дудку плясать будут!

Фарфоровые глаза бессмысленно таращились на деда Мороза, Катька застыла в позе «Зю».

- Здравствуй, Будулай! Что это у тебя вид, как будто планета на

твой дом упала? – Сластолюбец вышел в приемную. Лицо было

свежее, но водолазка пахла смесью пота и дезодоранта. Рука

согнулась под прямым углом, влажная ладонь поднялось на

уровень пуза.

- Хуже! Гитлер весь товар украл! Людей пострелял! – Цыган

потянулся было двумя руками, правая на перевязи заставила

приблизиться вплотную. Трахов поморщился от едкого запаха.

Оглы, согнувшись, тряс за кисть мэра.

- Какой Гитлер?- Включил дурака Трахов. – Его сожгли давно. –

С усилием освободил руку.

- Кабанов! Его все знают! Все украл, всех убил!

- Успокойся. Ты то живой еще. Давай рассказывай, что

случилось, как тебя с товаром нашли. – Трахов сел сбоку от

секретарского стола.

Цыганский барон метался взад-вперед в тесной приемной, борода возмущенно растопырилась.

- Виктор Андриеч, не знаю, как нашли! Никто не знал. Охрана в

доме, караулы выставил!

- «Караулы» - ты прям не Оглы – Кадаффи! – Мэр не смог

сдержать улыбки, отвернулся к секретарю. Тот сдвинул брови, мощная челюсть задвигалась, но усмешку заметить не удалось.

- А из твоих орлов не пропадал никто в последнее время?

- Да за всеми уследишь разве? Только что общак у меня, совсем

никто не знал! – Глаза показались из седых бровей.

- «Никто»! Семья знала. У вас цыган все - сестры братья.

- Семья не предает. – Не слишком уверенно заявил Оглы.

- Да брось ты! Поймал Гитлер ромала, иголки под ногти – все

выложит! – Трахов со знанием дела показал, как это делается.

- Да! Убить его хочу!

- Ко мне за разрешением приехал? Убивай. Если еще что: нет

товара – нет продуктов.

- Виктор Андреич, дай автоматы! Продукты подождут! – Цыган

умоляюще протянул руки.

- Оглы, ты совсем с ума сошел? Чтоб я твою банду вооружал!

Кстати, много вольного народу осталось?

- Двенадцать мужчин осталось всего. Дорогой, я тебе все отдам, рассчитаюсь. Только бы героин вернуть.

Мэр сцепил пальцы на животе, надул щеки, задумчиво

посмотрел на лохматого старика.

- Предположим, дам я тебе оружие. Договоримся мы заново – за

полцены порошок отдашь. Только как, скажи мне, ты со своими

конокрадами с профессионалами справиться собираешься?

- Э, зачем обижаешь? И не один я буду! На Гитлера многие зуб

имеют. Бурый со мной пойдет. Его бригаду тоже вооружить надо.

Автоматы надо и пулемет! – Тряс кулаками милитарист.

- Сколько у союзника ребятишек?

- Говорит, человек двадцать. Только он автоматы не вернет.

- А ты вернешь! – Расцепил пальцы Виктор Андреевич.

- Верну! Только одолжи.

- А где искать будешь, как его - Кабанова?

Оглы остановился, под бровями сверкнули злые молнии.

- Найду! В городе заложников возьму, сам объявиться!

- Ты совсем от наркоты своей охренел – в моем городе войну

устраивать!

- Извини, брат, не подумал совсем. А как же его найти?

- Эх, как без меня жить будете! Жди, я сейчас свяжусь с

человеком одним. По спутнику искать будем. – Трахов встал со

стула, палец указал на потолок.

Оглы поднял голову, понял, что спутника не увидит, недоверчиво посмотрел на мэра.

Таким серьезным Виктора Андреича он не видел даже во время

избирательной кампании.

- Как говоришь, его зовут: Кабанов-Гитлер?

Трахов зашел в свой кабинет. Герметичная дверь отсекла гомон

кровожадного барона. Потертая кнопка на табло испытала

давление перста главы города:

- Анатолий Сергеевич, зайдите срочно!

Помощник материализовался. В этот раз он стал более

приметен, хотя папки в руках не держал. На крючковатом носу

дерзко поблескивали кругляши очков.

«Прямо Берия какой-то! На героин его подсадить надо для

порядка!» Но произнес Виктор Андреевич другое:

- Анатолий Сергеевич, сейчас охрана пропустит автомобиль. В

нем будут два цыгана. Распорядитесь выдать им тридцать, нет –

двадцать списанных автоматов. К ним по комплекту боеприпасов.

Не более. А то устроят нам тревожные ночи Самары. Пулемет

один и пару лент или чего там – магазинов – к нему. Лучше

дефектный какой.

- Вы меня понимаете, Анатолий Сергеевич?

- Вы очень умный человек, Виктор Андреевич. – Искренне

сказал помощник, начальник СБ, аналитического одела и отдела

кадров.

- Рад, что Вы меня понимаете. Думаю, мы с Вами не

расстанемся. – Трахов многозначительно посмотрел на

приближенного.

В приемную Трахов вышел с видом человека, совершившего

невозможное. Провел рукой по лбу, протянул цыгану лист бумаги:

- Фу! Вспотел даже – с какими людьми разговаривал! По

спутнику нашли базу обидчика твоего. – Пускал туман хитрец. –

Вот координаты, разберешься. Отряди двух молодцов, пусть

заезжают на территорию куда укажут. Оружие я тебе дам. С

бандитами разбирайся сам. Героин мне нужен до конца недели!

Бронированные ворота открылись. Двухтонные створы на

смазанных подшипниках легко раздвинулись внутрь бетонного

склона. Из дезинфицированного с чуть избыточным давлением

воздуха на вольный ветер вырвался джип. Два цыгана на передних

сиденьях имели вид первоклассников заглянувших в телескоп.

Советская техника – лучшая техника. В безъядерной войне.

В кузове за сложенными сиденьями перебивает запах анаши

оружейная смазка. Двадцать блестящих АК-74 с выцветшими

подсумками магазинов, РПК и два цинковых квадрата

обнадеживающе бряцают на полу.

Видеокамеры на стволах пулеметов строгим взглядом

провожают гостей. Железные плиты без задержки воссоединились.

В километре от ворот джип встретился с рядом иномарок.

Вертлявые люди поделили оружие и боеприпасы. Хлопнули двери, машины одна за другой двинулись в сторону заходящего солнца.

Из окна Мерседеса впереди как червяк из яблока вылез худой

человек. Визгливый радостный голос заглушила автоматная

очередь. В сторону бункера воровским приветом ушел

драгоценный боезапас.

- Вот чумаход совсем! – Борода старого цыгана гневно

затряслась.

19 октября день

На лобовом стекле Ровера появились первые капли дождя. Глаза

Механика под седеющими бровями контролируют дорогу. В

просторном салоне трофейной машины новая семья. Боевое

братство. От комиссованного по ранению сослуживца пришло

известие от Ивана. Его часть переброшена в Центральный округ

для охраны общественного порядка. Жив, здоров, воюет. Может, и

не конец света пока.

Механик

Невидящим взглядом сквозь лобовое стекло девятки смотрели

глаза Юрия Ивановича. Редкие капли весеннего дождя не мешали

зрению встречавшего осень мужчине. В сумерках глаза видели так

же хорошо, как днем. Мозг оценивал обстановку, мышцы

сжимались-разжимались,

руки-ноги

делали

свою

работу.

Автопилот. Тело подчиняется условным рефлексам. Душа в

состоянии нирваны. Мысли водителя далеко. Странная штука -

жизнь.

Осенью 1988 Юру Доронина призвали в армию. Ничего

необычного в том, что спортсмен и отличник за полгода до

призыва

зачислен

в

команду

«А».

Афганистан.

Интернациональный долг. Кому и за что задолжали советские

люди вожди не объясняли. Интересы империи неуклюже

объясняли необходимостью помочь трудящимся ДРА. 10 лет

тысячи человек испытывали себя, технику, вооружение. Военные

должны воевать. Прошедшие войну офицеры передавали боевой

опыт в различных частях на всей территории своей страны. Кровь

целого поколения лилась не напрасно. Истоптанная русскими

сапогами Средняя Азия не снимала чадру с маковых полей. Опиум, героин еще не текли в страны Варшавского договора черной рекой.

Много позже губастые политологи назовут решение последнего

поколения коммунистов авантюрой.

СССР имел мощный хребет идеологии. Нравственность народа

еще не растлена искажением западных ценностей. Большой тайны

в военкоматах о географии призыва не делали. Надпись на серой

картонке «команда «А» истерики у молодых людей не вызывала.

Доронин попал в учебную часть на границе с Афганистаном.

Вывод войск курсанты восприняли с ликованием. Меченый

обставил дело так, что советский народ благодарил партию и

правительство, несмотря на пустые полки магазинов.

После окончания учебки Юру младшим командиром

определили в одну из частей войск химической защиты. Часть

находилась в Белоруссии. Русских, белорусов и украинцев в части

процентов 30 вместе с офицерами. Остальные военные призваны

из республик Северного Кавказа и Азии. Видимо, от греха

подальше. Вроде как в стройбате они не пригодятся, а к оружию

приучать ни к чему. Полтора года Доронин отходил в разводящих.

В свободные смены укрепился во мнении, что интернационализм

присущ только славянским народам. До определенной меры. Мера

Доронина быстро исчерпалась после обращения вертлявого

джигита «Я твою маму ..ал». Драки, а проще говоря, избиения

южными товарищами не способствовали укреплению дружбы

между народами. Домой Юрий приехал махровым националистом.

Странная штука жизнь: все время ненавидеть чужих, а

смертельный удар получить от своего.

1990 год. Водка в железных банках, подмигивающий Распутин, в киосках на каждой остановке продавщицы от 16 лет и старше.

Продадут больше, чем есть в ассортименте, включая незатейливую

любовь. По телевизору импортные боевики и отечественные

комедии про совковую жизнь. Коммунисты объявлены исчадиями

ада. Молодежь накачивает мышцы для занятия рэкетом. Всем

весело. Чудом, а вернее устройством на оборонное предприятие, Доронин избежал погружения в вакханалию. Новый 1991 год он

встречал в бабушкиной квартире вдвоем с новой знакомой.

17летняя Светлана торговала в киоске возле проходной. Вот так: через полгода женился по залету, а прожили 20 лет душа в душу.

Первенца назвали Иваном. Дед с бабкой тогда еще живы были.

Через год родился Олег. Вот тогда Юра окончательно повзрослел.

Политика,

распад

СССР,

аферы

новых

руководителей,

ваучеризация – все пронеслось мимо на фоне элементарной

нехватки еды и одежды. Завод, на котором работал молодой

родитель выполнял оборонные заказы, но жил на деньги от аренды

прилегающих цехов и оборудования. Юрий в качестве приработка

ремонтировал

станки,

выпускающие

ширпотреб

из

стратегического материала.

К концу 90-х стало полегче. Дорониным в наследство досталась

двухкомнатная хрущевка. Рабочие руки Юрия Ивановича ценились

на вес золота вследствие произрастания из правильного места.

Светлана сначала торговала на рынке, потом сама ездила за

китайским товаром в столицу, наняла продавцов. В 2003 семья

приобрела трехкомнатную квартиру, иномарку, в целом жизнь

удалась. Еще долго национальные и классовые проблемы не

касались законопослушного россиянина.

Росли братья-погодки. При внешней схожести внутренне

отличались, как сталь и стекло. Старший учился ровно, занимался

спортом, вместе с отцом ремонтировал автомобили, сам

восстановил Урал 1954 года выпуска. Отец гордился прямотой и

честностью Ивана.

В 8 классе Олег заинтересовался девушками. Его внешность

девушкам тоже нравилась. Не только одноклассницам. Девицы

постарше охотно оставляли ночевать в общагах. Умение Олега

находить общий язык с приятелями девиц позволяло сохранить

зубы в целости. Ночные клубы, коктейли, кокс, герыч - все

требовало денег.

В конце 10-х третьего тысячелетия народ России недовольно

вздрогнул. Призванные поднять демографию южные народы

весело ткнули палкой в пьяного русского медведя. С удивлением

охраняемые, как в Красной книге, джигиты увидели трезвых

медвежат. Молодежь, люди постарше долго терпели хамство

гостей. Впрочем, гостями кавказцы себя давно не считали. На

полном серьезе в интернете обсуждалась кандидатура известного

боевика в качестве президента на выборах в 2012 году. Народное

недовольство обуздалось новыми полицейскими, средствами

массовой дезинформации, показными уголовными процессами.

Внимание отвлекли технологические катастрофы. На фоне

народной нищеты некоторые представители среднего класса

почувствовали

вседозволенность.

Высшие

чиновники

использовали законодательство как туалетную бумагу. Назревал

политический кризис.

В 2010 году Ивана призвали в армию. Через год вышел указ

президента о продлении срока срочной службы. Тогда же лавиной

понеслись слухи о всемирной катастрофе. В конце 2011 года

земляне при желании могли наблюдать огромную звезду на небе.

Правительствам стало трудно скрывать правду. Несущуюся к

Земле беду нарекли рядовым астероидом размером с автомобиль.

Светлану на пешеходном переходе сбил Порш-кайен. Мордатый

водитель вышел, деловито осмотрел повреждения на кузове, подошел к телу, лежавшему на льду. В области головы лед казался

черным. В свете фар от крови исходил пар. Спокойным голосом

мордатый позвонил кому-то. Приехала дорожная полиция, подошли хорошо одетые люди, которых записали в свидетели.

Скорая помощь увезла Светлану в реанимацию. Из комы она не

вышла. Столбы с обозначением пешеходного перехода

демонтировали. По факту ДТП принято решение об отказе в

возбуждении уголовного дела. Тело заковано в гипс, необходима

трепанация черепа. Врачи не гарантировали успех. Все же

Доронин продал все ценные вещи, машину, быстро разменял

квартиру, вырученные деньги пошли на оплату операции.

Олег в это время совершил несколько разбоев, приняли его с

пакетом героина. На последнем свидании в СИЗО младший сын

признался отцу, что совершал преступления не из корыстных

побуждений. Молодой человек опасался призыва в действующую

армию. После этого у Доронина остался один сын. А с восточного

фронта от Ивана известей не было уже месяц.

Исход операции не удивил Юрия. Он попытался сделать все

возможное. В глубине души понимал, что деньгами пытался

выкупить свою беспомощность. Светлана умерла. Смерть для нее

была избавлением. Странная штука жизнь – Доронин тоже

чувствовал облегчение, но боялся признаться в этом. Теперь он

свободен.

Впереди со второстепенной дороги выезжал внедорожник.

Тонированные стекла сливались с черным полированным кузовом.

Юрий Иванович машинально отметил, как автомобиль

остановился у пересечения с главной дорогой. До него оставалось

метро 50. Доронин скорости не превышал, по всем правилам

водитель внедорожника обязан уступить дорогу. Вместо этого

черный Ровер, водитель которого рассмотрел отечественный хлам, вальяжно подставил бок для удара.

Водитель внедорожника очень удивился, когда вместо обычного

визга тормозов, почувствовал сотрясение, грохот удара вместе с

подушками безопасности стукнул по голове. Животный страх

моментально прошел, когда в памяти всплыло худощавое лицо

наглеца в девятке. Лицо Эдуарда вспыхнуло от гнева. Как какое-то

быдло посмело не уступить ему, племяннику главы администрации

целого района, дорогу! Родственник перекатил пузо через

пассажирское сиденье, вырвался из салона.

- Ты что, гандон, наделал?! Ты не видел, куда прешь?! – Эдуард

обошел капот, набычившись, орал на Юрия Ивановича.

Молодой человек по паспорту из тех, кого называют

«здоровыми» или «крепкими», с лысой головой на двойном

подбородке топал слоновьими ногами на худосочного работягу.

Канат золотой цепи в вороте рубахи кидал злые отблески: «ты

знаешь, с кем связался, вошь подзалупная».

Доронин смотрел на пельмени губ Эдуарда, но видел водителя, сбившего его жену. Много позже Юрий признается себе, что

специально не тормозил. Возможность избежать аварии была, крутанул руль, прерывистое торможение, «оплеванный» поехал

дальше. Сейчас мозг действовал в качестве процессора, принимавшего по шине памяти стереосигнал двух подержанных

камер.

Слонопотам видел бесчувственные глаза, понимал, что

оскорбления не доходят до цели. Эдуард, брызгая слюной, выкинул пухлый кулак в плечо апатичного участника ДТП. По

инерции провалился вперед, мозг удивленно встряхнулся в

круглом черепе. Работяга двинул сухопарым телом, рука

выстрелила в челюсть. Ненависть в Доронине была придавлена

плитой скорби, удар получился слабым для 120килограммового

тела.

Здоровяк быстро поднялся с колен, круглые глаза сверкали

бешенством.

- Ах, ты, сука! – Сайгаком поскакал к открытой двери

внедорожника. Толстые пальцы схватили «Макарыч» из бардачка.

Возвращался с видом благородного мстителя, демонстративно

передергивая затвор.

Юрий Иванович машинально отметил киношное движение всей

лапой. Понторез. Не обращая внимания на приближающийся к его

носу ствол, Доронин сделал шаг вперед. Левая рука схватила ткань

дорогой куртки в области локтя, правая ладонь стукнула по кулаку, сжимавшему пистолет. Кисть вывернулась, неожидавший такой

реакции на оружие, Эдуард нажал на спуск. Резиновая пуля попала

в удивленный глаз владельца травматики, пробила глазницу, застряла в глупом самоуверенном веществе. Красно-черная

вспышка, болевой шок. Эдуард не слышал своего жуткого визга.

Плотное тело билось на земле. Фары редких автомобилей

освещали поле боя: над визжащей, перекатывающейся, сучащей

ногами тушей стоит спокойный худощавый мужчина. У него в

руках пистолет. Процессор Юрия Ивановича подключил

периферию, мозг вынырнул в настоящее время. Дорожное

происшествие вылилось в преступление. Именно так истолкуют

самооборону. Никаких шансов доказать свою невиновность.

Дорогой автомобиль, одежда, манера поведения поверженного

врага свидетельствовали о принадлежности к властям или

бандитам. Уже 20 лет это одно и то же. Учитывая полувоенное

положение, суд будет быстрым и жестким. Из тюрьмы, скорее

всего, направят на восток, строить оборонительные рубежи. Но

Доронина занимало не это. Завтра надо забирать тело Светланы из

морга. Проститься, похоронить. А дальше будет другой день, другая жизнь.

Тело на земле затихло. Помутневший глаз одиноко смотрел в

небо. Ждать патрулей долго не стоит. На битой машине далеко не

уедешь. Документы в кармане. Деньгами и золотом на похороны

поделится Эдуард. Переночевать в большом городе не составит

труда. Надо только выиграть время. Искать Доронина в ГБ № 2, где скончалась Светлана, не будут. Дорогостоящая операция не

оформлялась официально. По документам жена лежала в больнице

по месту жительства.

Юрий принял решение. Проверил количество патронов в

магазине, «макарыч» с патроном в стволе лег в карман. Без суеты

избавил Эдуарда от нежных ему ценностей. Деньги практически не

имели цены, но золото охотно принималось всеми участниками

товарооборота.

Бензобак «Ровера» почти полон, по капиллярам скрученной ткани

высокооктановый бензин поднялся до горловины. Доронин

вытянул тряпку сантиметров на 30. Пламя зажигалки вцепилось

бультерьером. В черном зеркале металла заплясали желтые

отблески. Теперь уже преступник Юрий Иванович Доронин не

стал задерживаться на месте происшествия.

ПГТ Семейкино расположено в 30 километрах к югу от города.

Компактно расположенные пятиэтажки окружены опустевшими

деревянными домами. В начале века квартиры с помпой подарили

отставным военным. Считалось, что дальше они проживут

припеваючи на военную пенсию. Бывшим военным пришлось

осваивать

сельское

хозяйство

для

своего

выживания.

Неизбалованные дети уехали в город. Устроиться на работу выбор

не большой. Милиция, ГУИН, налоговая.

Весной 2012 в поселок вернулось большинство молодых

силовиков со своими семьями. На общем собрании мужчины

решили

выживать,

не

дожидаясь

помощи

временного

правительства.

В каждой семье имелось оружие. По тревоге мужчины занимали

условленные

позиции,

командование

и

координация

осуществлялась при помощи раций. Сплоченность, военные

знания, умение вести бой в различных условиях подкреплялись

жестокостью отряда Кабанова. Несколько раз на ПГТ совершали

нападения

группы

боевиков

различной

национальности,

уголовники-мародеры, вооруженные отряды, мигрирующие в

поисках лучшей доли.

Из средств уже совсем не массовой информации о

народовластии в Семейкино узнал Кабанов. Сплоченность и

вооруженный отпор бандитам, независимость от губернской

власти породили надежду на восстановление России. Дмитрий со

своими новыми товарищами предложил услуги по защите поселка.

Предложение построить в Жигулевских пещерах убежище придало

жизненных сил Семейкинцам.

В 15 километрах от ПГТ с левой стороны дороги высились

знаменитые Жигули - покрытые деревьями утесы. Смешанный лес

– редкое явление в степной полосе. В 30-е годы прошлого века в

живописном месте подальше от индустриального центра вожди

пожелали создать заказник.

В эпоху разгула демократии об островке леса позабыли. Позже

закостенелое лесное законодательство не позволило быстро

приватизировать лакомый кусок. Только в начале 2000-х всю

территорию выкупил московский нувориш. За год до выборов

нового президента в сторону леса с трассы сворачивала тяжелая

техника, грузовики со стройматериалами. Мирные еще

гастарбайтеры

построили

временные

домики.

Началось

строительство очередного супергипермегамаркета.

Вооруженные жители ПГТ рассчитали гостей южных

республик. Строительство убежища развернулось с утверждением

нового плана. Заказчик, подрядчиком, исполнителем выступил

объединенный общим сознанием народ. За полгода под охраной

боевиков Кабанова русские, татары, мордва, чуваши на глубине 50

метров расширили знаменитые утесовские пещеры. Захваченный, обмененный, купленный цемент, щебень и арматура образовали в

пещере прямоугольник. Железобетонные стены, пол и потолок по

расчетам инженеров выдержат ядерный взрыв большой мощности.

Мощность предстоящего взрыва нерукотворного характера можно

только предполагать. Совместная работа и призрачная надежда на

спасение поддерживали дух горстки жителей Поволжья. В

убежище вели 3 подземных хода с разных сторон. Первоначально

планировалось устроить автомобильное сообщение, но дефицит

времени, материалов и людских резервов не позволили

осуществить задуманное. При должной организации жители

пешим порядком эвакуируются за несколько дней до

предполагаемого удара. День 21 декабря не мог служить точной

датой. Ориентиром служила скорость увеличения проклятой

планеты над головами.

Знакомыми ухабами Рэнж Ровер с кабановцами возвращался на

базу. Узкая полоска асфальта, гордо обозначенная на карте трассой

М-14, вела в сторону казахской границы. Бомбардировки

китайской авиации не затронули ее, что говорило о возможном

наступлении мотопехоты НОАК на данном направлении.

Механик повернул руль направо. Ровер скатился в колею. Грязь, щебень застукали снизу, внедорожник уверенно двигался к цели.

Серое небо, капли дождя на окнах, мерное покачивание. Бойцов

встретили родные кучи строительного мусора, несколько

брошенных грузовиков. Впереди у дороги на спущенных скатах

стоял МАН. Стекла заметно чище всей площади кабины.

К тому времени, когда Ровер подъехал на расстояние

прицельного выстрела, караульный уже занял позицию под

грузовиком. Клиренс позволял перемещаться ползком по

заботливо настеленным елкам.

Кабанов переключил канал, громко обозначил пароль:

- Позавчера – Сарбай! Кабаны на трофеях.

- Понял. - Прохрипел ответ.

Вооруженный человек выбрался из-под грузовика, внимательно

смотрел на приближающийся автомобиль. Поравнявшись, Кабанов

опустил стекло, помахал рукой:

- Здорово, татарин! Все нормально?

Невысокий худощавый мужчина подошел ближе, гусиные лапки

распустились к вискам:

- Все в порядке, командир! – С улыбкой поприветствовал

татарин. – Ждут вас. Все целы?

- Все отлично!

Ровер покатился дальше, караульный посмотрел вслед.

- Ну и слава Аллаху.

Возвращаясь в кабину, татарин хлопал по бушлату, сбивая пахучие

иголки.

19 октября день

Элитный поселок на левом берегу Волги превратился в военный

лагерь. 70 двух-трехэтажных коттеджей ограждены от города. В

спешно возведенной глухой кладке вкраплены остатки испанских

кирпичей. Общая тревога сплотила бывших чиновников, предпринимателей, их родственников-халявщиков. За несколько

недель, пока военные и полиция отражали нападения мародеров, жители разобрали внутренние заборы. В подвалах нашлось

оборудование, инструменты, остатки стойматериала, кто-то

вспомнил бывшие навыки, кто-то руководствовался принципом

«кашу маслом не испортишь». В итоге три стороны Волжанина, усиленные пулеметными точками, превратились в непреступную

для гражданских бандитов крепость. На западной стороне

дежурили катера с вооруженными людьми. Запасов оружия они

имели гораздо больше запасов топлива. Въезд в лагерь через

ворота наподобие тюремных шлюзов. Из бойниц пулеметчики

увидели знакомые автомобили. По рации адъютант объявил о

приближении. Водитель тягача выполнил приказ начальника

караула, дизель шумно выдохнул синий дым с остатками топлива.

Маз отъехал в сторону. Кузов с приваренными листами железа

освободил каменный коридор. Шлюз вмещал два средних

автомобиля. Потрепанная газель закрывала поселок. Средняя дверь

открыта, палец солдата на спусковом крючке РПК. Чернота

лобового стекла Мерседеса на уровне дула.

- Этот еще нормальный, - посмотрел в глаза солдату генерал, -

выходим.

- Здравия желаю, Алексей Иваныч! - Новый начальник караула

выпрыгнул из салона Газели. Рука в приветствии коснулась

полевой фуражки.

Мерседесы остановились у останков ограды трехэтажного дома.

В ста метрах внизу сквозь ветки деревьев виднелся свинец Волги.

Свежий ветер играл красно-желтой листвой. Борта катеров бились

о понтоны. Прошлым летом с катеров раздавался смех

подгулявших капитанов. Маскировочная форма "матросов"

возвращала в настоящее время.

- Сергей, отведи женщину в госпиталь. - Генерал дернул

ручник. - После осмотра ее надо устроить к кому-нибудь. Найди

Неймана, к 16 вызови в управление. Я домой. За мной заедешь в

15-30.

Адъютант сел на место водителя. Регулировать сиденье не

приходилось. Разница в 20 лет отмечалась только на лицах.

Знакомый звук засова. Вместо узбечки-домоработницы дверь

открывает вооруженный охранник.

- Все в порядке? - Генерал понюхал воздух, в запахах

предстоящего обеда паров чужого алкоголя уловить не удалось.

- Происшествий не случилось. - Полицейский был не молод, всегда служил исправно. Его сын был призван еще до китайского

вторжения. Несмотря на перерыв в войне, несколько недель назад

связь прервалась.

- Хорошо. Не беспокойся, вечером я свяжусь с военными, повторю просьбу о сыне. Отдыхай. - Алексей Иванович оставил

охранника запирать дверь, двинулся в кухню.

Дробь по разделочной доске прекратилась, молодая женщина

отложила нож, обернулась на звук открываемой двери.

Ирина на 15 лет моложе мужа. Женился во второй раз Ермаков

на выпускнице мединститута. Дочери 12 лет, у всех отличное

здоровье. Что еще надо, чтобы встретить счастливо перевалить за

полтинник.

- Привет. Как вы, давно проснулись? - генерал обнял жену, поцеловал пробор русых волос.

- Привет. Как хорошо, что ты пришел, я уже приготовила обед.

Открой тушенку, пожалуйста. - Не убирая головы с груди, попросила Ирина. Стук родного сердца всегда успокаивал.

Шлепая тапочками, в кухню забежала девчонка. Огромные глаза

всегда чему-то радостно удивлялись, улыбка на круглом лице, хвостик волос перетянут бантиком, а ростом почти с мать.

- Привет, Маринка! - Алексей Иванович приобнял

взрослеющую дочь на секунду.

- Папа, привет! Я сейчас такой фильм смотрела!

- Не замерзли под утро? Я дежурному сказал в 7 часов прогреть

комнату.

- Все хорошо, проснулись как дома. Ничего не случилось?

- Все прекрасно. Снова сообщают, - оглядываясь на дочь, - что

прямого контакта не будет.

- Слава богу!

После отъезда отца Маринка продолжала крутиться на кухне.

- Мам, а Колька сказал, что вторая луна скоро на землю упадет!

Это правда? А куда она упадет?

- Нет, дочка, она летает по орбите. А мама Колькина где сейчас?

Давно их не слышно.- Обычно супруга бывшего главы

администрации волжского района готовила вместе с Ириной.

- Они все на втором этаже.

- Галина Николаевна, кухня освободилась! - Молодая

генеральша поднимается по лестнице. Ковровая дорожка

скрадывает шаги, на этаже чиновника необычно тихо. Такую

тишину Ирина научилась различать за несколько месяцев. Уже

догадываясь, открывает двери по очереди. В спальне на широкой

кровати спят двое взрослых, между ними дети-подростки. Семья

обнялась. У взрослых изо рта еще пузырилась пена. На полу со

стороны пожилого мужчины лежат два шприца с остатками

красноватого

содержимого.

В

изголовье

лист

бумаги.

Предсмертная записка.

Ровно в 15-00 генерал открыл железную дверь двухэтажного

дома с зарешеченными окнами. Его встретил автоматчик, отдал

честь. Рядом с кресла поднялся худощавый мужчина лет 35 в

кожаном плаще. Белый халат смягчает гангстерский вид Неймана.

- Здравия желаю, товарищ генерал.

- Виделись, Евгений Карлович, пошли. - Проходя в коридор, все

же здоровается за руку, смотрит в глаза.

- Да не употребляю я, Алексей Иваныч. Два дня не сплю, сейчас

кофе напился. – В шальных глазах доктора, казалось, отсутствует

радужная оболочка.

Трое мужчин быстро поднялись на второй этаж. Адъютант

открыл приемную, сел за свое место. Генерал с Нейманым прошли

в соседнюю комнату – кабинет начальника лагеря «Волжанин».

Кабинет обставлен просто: соединенные буквой «Т» столы, кресло, стулья вдоль длинной части, железный шкаф в углу. У окна с

плотными шторами - стол с электрочайником, банкой кофе, чашками, стопкой тарелок. Слева от входа кресло-кровать.

Алексей Иванович сел за свой стол, выровнял с десяток раций, включил монитор видеонаблюдения. Свет черно-белых картинок

прилегающей территории смягчили жесткий профиль.

- Садись, Евгений. Как обстановка?

-За время вашего отсутствия, - по-уставному начал гражданский

доктор, - в вверенном мне подразделении происшествий не

произошло.

Он снял плащ, из гестаповца превратился в терапевта районной

больницы.

- Алексей Иваныч, Трахов дал что-нибудь? – Терапевт сел в

угол стола, на соседний стул аккуратно положил одежду.

- Ты, Кларович, как наркоман – «есть че?» Нет, уважаемый мэр

ничего не дал. Ни лекарств, ни героина.

- Тогда происшествия будут. – Нейман привык к военным

шуткам. - Через два дня точно. Наша зондеркоманда уже на грани.

Если остальные еще в адеквате, 30 человек полностью

неконтролируемые. Доверить оружие им нельзя будет, даже

обколов чистейшим героином. Их уже ломает, тратить на них

остатки как-то не рентабельно, что ли.

Хозяин кабинета встал, подошел к окну, включил

электрочайник. Также молча насыпал кофе в чашки. Вода

подогрелась до нужный температуры, щелкнул выключатель.

Ермаков поставил чашку перед доктором, сел напротив. Локти

навалились на стол, плечи поднялись, стриженная голова тараном

пошла вперед:

- А что сейчас рентабельно? Остальные такой же расходный

материал. Доктор, а тебя моральный, скажем так, аспект волнует?

- Сейчас, господин генерал, - холодно ответил Нейман, - меня

ничего не волнует, даже смерть. Я работаю, не чтобы выжить, а

чтобы не стать такими, как они. У солдат уже была

предрасположенность

к

героиновой

зависимости.

Всем

тяжелораненым старались облегчить страдания, но только часть

стала наркоманами. Лучше пусть они выполнят последний долг, чем умрут с позором. А уж кто им будет приказывать, для них не

имеет значения.

Чашки оставались нетронутыми, кофе остывало.

- Пусть будет так. Сколько осталось лекарства?

- 1 килограмм Траховской отравы, 150 упаковок «Трамала», 80

«Морфина» - больше у Елены Александровны выпросить не

удалось. 300 доз «Озверина», из них порядка 50 необходимо для

проведения опытов. Вся бухгалтерия в порядке. – Нейман достал

из кармана плаща несколько смятых листов, положил на стол.

- И как продвигаются исследования в области медицины? –

Мрачно спросил генерал.

- Результаты неоднозначные, много зависит от индивидуума.

Сегодня запланирован очередной эксперимент. Если у Вас будет

время, приезжайте.

«Я и моя жена приняли решение уйти из жизни. Мы пережили

восстание, беспорядки, спаслись от мародеров. Нас не испугала

война, взрывы бомб.

Мы

больше

не

в

силах

смотреть

на

ежедневно

увеличивающуюся планету. То, что предстоит пережить Земле, уподобится аду.

С женой я говорил об уходе после пробы наркотиков на себе.

Она поддержала меня в идее безболезненной смерти. Это наше

спасение. Я не прошу прощения перед детьми. Если существует

иной мир, они поймут нас».

Ирина аккуратно положила обратно лист бумаги с ровным

мужским почерком. Женщина задумчиво пошла в свою комнату, взяла рацию…

-14-й, на связь! - из динамика во внутреннем кармане прохрипел

знакомый голос. - С нами все в порядке. Соседи отравились.

Ермаков резко встал, кофе в стаканах едва не пролилось, нажал

кнопку передачи:

- Понял. Сейчас пришлю врача.

- Сергей! - Повысил голос генерал.

Помощник зашел с десятком старорежимных папок на

тесемочках.

- Вместе с доктором быстро ко мне домой. Осмотришься, определишься по ситуации – доложишь. Евгений Карлович, посмотрите, в чем дело. Если понадобится, Сергей Александрович

привезет реаниматоров.

- Товарищ генерал, вот дела, которые вы просили. – Сергей

положил на край стола неровную пачку.

- О времени завтрашнего совещания все извещены, кроме

начальника госпиталя. Галины Николаевны не было на месте, когда я заезжал. Может, Евгений Карлович соизволит известить ее

по прибытии.

Нейман молча одевался, в общении вежливых гигантов ему

показалась издевка. Паранойя доктора не укрылась от

полицейского:

- Во сколько начало эксперимента, Франкенштейн? – хлебнув

кофе, миниатюрной в его руках чашкой генерал пытался скрыть

улыбку.

Генерал остался наедине со стопкой личных дел. Пришла

безумная мысль перемешать папки и выбрать человека наугад.

Начальник лагеря отодвинул штору, окно выходило на запад, в

сторону Волги. Хмурое небо скрывало источник всех несчастий.

По дороге на подъем солдаты толкали полевую кухню.

Двадцатилетние парни улыбались, предвкушая ужин. Задом

подъехала пятерка, старлей через открытую дверь контролировал

расстояние. Солдат стукнул по багажнику, офицер затормозил.

Зеленый контейнер привязали к автомобилю, солдаты прыгнули в

салон, один противовесом сел на задний борт прицепа. Аккуратно

играя сцеплением, старлей сдвинул машину, изношенный мотор

задымил синим выхлопом. На первой передаче автомобиль

добрался до более пологого участка, бодро свернул в сторону

столовой.

В том то и дело - «человека». Не камикадзе, а того, кому можно

довериться. От кого будут зависеть тысячи жизней.

Алексей Иванович подошел к столу, толкнул на длинную часть

стопку. Карточным веером раскинулись личные дела. На

некоторых обложках вытеснена советская звезда, серп и молот.

Нет, гадание удел цыган. В то же время записи о заслугах и

выговорах производились людьми той лицемерной системы, которая оставляла лишь тех, кто обеспечивал ее существование.

10 полицейских отобраны по критериям возраста, семейного

положения, оперативной работы, участия в боевых действия, полученных ранениях.

«Путилин Владимир Владимирович, 1969 г.р., капитан

полиции». Звание не раз зачеркивалось разными чернилами.

Читаемое кадровик написала в 2011 году. Надпись подчеркивала

полоса, под ней остатки тиснения «МВД СССР». Знакомая

фамилия. Пенсионер, капитан еще?

Генерал открыл папку. С фотографии 9 на 12 смотрел мужчина

с правильными чертами на овальном лице, брови чуть сдвинуты, между ними вертикальная складка. От тонких крыльев носа до

уголков губ намечалась морщина. Волосы не уставу длинные, воротник рубашки облегает мускулистую шею. Пятнадцать лет

назад также стригся. Ермаков припомнил молчаливого мента, сидевшего вместе с ним в засаде двое суток. Так. Что там в личном

деле. «Разведен, детей нет», «выговор, строгий выговор, благодарность за раскрытие тяжкого преступления, выговор, снятие за задержание опасного преступника и т.д.», «командировка

в Новосибирск, участие в боевых действиях, ранение…»,

«ограничить в продвижении по службе, снять представление на

награждение за нелояльные высказывания в адрес правительства».

Последняя запись о назначении: командир группы оперативного

реагирования, приписан к ПП № 6. Кроме того, что мужчина в

возрасте до сих пор бегает с оружием в руках, такая запись ничего

не выражала.

Генерал посмотрел в окно, дождя закончился. Пятый час вечера, уже надо включать лампы. Постановление правительства о

переводе часов на московское время восторга у народа не вызвало.

Ермаков сложил бумаги, дела вернулись в стопку. В сейф старый

опер положил папку второстепенного полицейского, с нижнего

отделения взял ключи от Опеля во дворе. С 90-х годов полюбился

похожий на бронетранспортер «Фронтера». В не обремененное

гражданской бюрократией военное время в качестве личного

транспорта Ермаков выбрал большой двухдверный внедорожник.

Дежурный офицер вскочил за столом, козырнул, выжидающе

вытянулся. Генерал неслышно спустился, не останавливаясь, произнес:

- Я на связи, вернусь через полтора часа.

Дежурный размагнитил замок входной двери. Камера

видеонаблюдения вывела картинку на монитор. Крупный мужчина

в приталенном кителе садится за руль мощного внедорожника.

Мигнули тормозные фары, автомобиль резко взял с места и

скрылся за поворотом.

Пункт полиции № 6 располагается на границе городка у южных

грузовых ворот. Группа полицейских на военном положении

размещена в двух коттеджах. В трехэтажном отдыхала от

дежурства половина личного состава. Двухэтажный аккуратный

домик принял начальников и командиров. В звании не ниже

майора. Генерал близко подъезжать не стал. Неожиданное

появление начальника лагеря в стане «местных» руководителей

вызвало переполох после выкрика дежурного: «Смирно!».

Заскрипели окна, выпуская ароматы табака и спиртного, забегали

плотные мужи на манер куртизанок, отыскивая галстуки, кителя, фуражки.

Генерал стоял на входе, желваки червяками ползали под кожей.

Про спиртное умалчивалось, но курить разрешалось только на

улице.

- Товарищ генерал, в вверенном мне подразделении

происшествий не случилось! – Начальник ПП № 6 майор

Мокшанов колобком скатился со второго этажа. Красное лицо

блестит от пота, преданно хлопают поросячьи глазки, под

фуражкой кусок соломы. Деревенский участковый сделал карьеру

благодаря

дяде

–

отставному

генералу,

сохранившему

необходимые связи.

- Здравствуй, Андрей Викторович. Не случилось, говоришь?

Сейчас проверим. – Сверху вниз посмотрел Ермаков. Майор

спохватился, ноздрями сожрал кубометр воздуха, щеки яблоками.

- Здравия желаю, Алексей Иванович! Пожалуйста, пойдемте в

кабинет. – Выдохнул наконец.

Лестница на второй этаж в конце коридора. В тусклом свете

венецианская штукатурка маскировала следы шампанского, остатки непереваренной пищи, лишь кетчуп кровавыми мазками

выдавал степень командирского разгула. Слева из-за двери

раздался стук, звук катившейся бутылки, скрип мебели. Пьяный

женский голос что-то спросил. В ответ несколько мужских голосов

с разной степенью вежливости попросили заткнуть едало.

Мокшанов закашлялся, громко произнес:

- Сюда, пожалуйста, товарищ генерал!

Кабинет майор на удивление чистый. Слева шкаф соседствовал

с оружейным ящиком, на столе ноутбук, пара раций, календарь-

подставка для карандашей. Ермаков по-хозяйски сел в кресло.

Майор остался стоять ближе к гостевым стульям с левой стороны

комнаты.

- Происшествий, говоришь, не случилось? - Металл нарастал с

каждым словом.

- Да здесь одно сплошное происшествие! - Стол едва не

проломился от удара. Календарь подпрыгнул, ручки, карандаши

рассыпались.

- Как ты думаешь, почему я приехал?

Кто же стуканул? Что он знает? Прочитать мокшановские

мысли на лице проще простого.

- Товарищ генерал! Алексей Иванович! День рождения у

Портнова, решили отметить немного.

- Какого в Караганду Портнова!? Ты что думаешь, я его

поздравить приехал? Что у тебя в патруле творится?! - наудачу

закинул Ермаков.

Майор облегченно выдохнул, даже засветился:

- Я этому Путилину тысячу раз говорил - сдай оружие! Он же не

слушает ничего! Ему и устав и приказы Ваши по барабану. А что я

сделаю сейчас? Не выговором же его пугать. - Мокшанов немного

успокоился, глуповато-преданное выражение на лице сменила

усталость, руку положил на спинку стула.

- С другой стороны - патрулирует нормально, без дела не сидит

у меня. Оружие вроде как на месте все. Можно сказать трофей.

Для самообороны возит.

Ермаков удивился легкости, с которой вышел на нужного

человека. Хотя все логично: любой идейный подчиненный будет

не в чести у начальства. У начальства своих идей товарный состав.

Желтые глаза по-змеиному гипнотизировали начальника залетного

отделения. Рано расслаблять.

- Приказы мои по барабану! - Карандаши снова подпрыгнули на

столе. - Давай сюда его. Живо!

Мокшанов принял деланно испуганный вид, выскочил за дверь.

Послышался командный рев:

- Буренков, пулей в казармы! Путилина срочно к генералу! -

Уже тише:

- Головко, иди сюда.

Буренков пуля пьяная, может, глупая, но быстрая и

исполнительная. Путилина он застал в отдыхающей смене.

Патрульный поморщился от перегара, усталость не позволила даже

как следует выматериться. Никакого волнения перед встречей не

чувствовал, лишь досаду за прерванный отдых.

Мокшанов сперва запустил Головко с кофейником и чашками

на подносе. Затем дождался громоотвод, вместе с Путилиным

зашел в кабинет. На этот раз майор без разрешения сел на стул

сбоку от проверяющего. Строгий взор говорил патрульному: Доигрался? Сам генерал приехал из-за тебя!

Ермаков смотрел по-другому на сухопарую фигуру избранника.

Мгновенно оценил чистую полевку, открытый взгляд, волосы

неуставной длины. Жесткие морщины намекали на возраст, но

широкие плечи и прямой позвоночник указывали на способность

вспахать любую борозду. Рукава полевки закатаны, головной убор

отсутствует. За одно это можно устроить разнос. Мокшанов надул

щеки, приготовился вставлять умные замечания.

- Здравия желаю, товарищ генерал. Капитан Путилин по вашему

вызову прибыл.

На столе перед генералом чашка с кофе, карандашам если и

прыгать, то в горячей жиже. Ермаков взял карандаш, стал

постукивать по салфетке.

- Здравствуй, капитан. Говорят, приказы мои не изволишь

выполнять? Служба в патруле устраивать перестала? Или

начальник тебя не устраивает? - Генерал повернул дула зрачков на

Мокшанова.

- Служу, где приказано. Жалоб от народа не поступало. Изъятое

оружие не сдал ввиду необходимости его реального применения. В

случае захвата имеется механизм ликвидации. – Соврал Путилин, знал, что проверять времени у руководства нет.

Генерал что-то рисовал на салфетке. Глаза Андрея Викторовича

округлились от дерзости, как ему показалось, подчиненного.

Подумал, пора вставить слово:

- Тебе что, капитан, табельного оружия мало?

- Товарищ майор, вы давно в городе не были. Обстановка

немного осложнилась, смею вас заверить. - В последних словах

звучало злое раздражение.

Щеки майора превратились в помидоры. Алексий Иванович

предотвратил развитие инсульта.

- Ты не пьян часом, Путилин? Слово «субординация» так и не

выучил? Иди сюда!

Владимир подошел к столу, широкая спина закрыла сидящего

генерала.

- Ну-ка, дыхни.

Склонившись, Путилин обратил внимание на салфетку.

Частицы графита оставили след: через 20 минут черная фронтера

001 у дома 29.

- Хорошо, - несмотря на неисправность алкотестера, подытожил

любитель Траховского виски, - сейчас сдашь оружие на склад.

Чего не хватает для работы, напишешь рапорт, думаю, в

осложнившейся обстановке Андрей Викторович не откажет. Иди.

Дверь за патрульным закрылась, в тишине щелкнул замок.

Мокшанов нарушил молчание:

- Вот такой полицейский! Нет, я, конечно, выдам СВД, патроны, гранатомет. Товарищ генерал, так он такую партизанщину

разведет, не хуже Кабанова. Не дай бог, другие подражать начнут, декабря не дождемся.

- Майор, я с тобой еще не закончил. - Прервал паникера

Ермаков. – Пойдем, кабинеты проверим.

- Конечно, товарищ генерал! Может, поужинаете с нами? -

Начальник отделения не сомневался, что подчиненные навели

порядок.

Дорога от ворот в центр лагеря освещена слабо. Немецкий

внедорожник практически незаметен с теневой стороны дома. На

глухой стороне коттеджа табличка 6 просека, 29.

Мягко стукнула дверь, отгородив от влажного сумрака. В

салоне неуловимо пахло чужой беззаботной жизнью. Генерал

нажал кнопку выбора радиостанций. Длинные, короткие волны.

Никакой музыки, рекламы. Развлекаловка закончилась. Впрочем, умные речи разных ученых и богословов, тоже. Никто больше не

успокаивает отрицанием очевидного. Теперь ученые толкуют о

силе взрыва при попадании, о смещении полюсов, о проценте

выживших. Духовенство молится за всех, призывает к смирению, этот мир не последний. Может, и правда – не последний.

Размышления прервал стук в окно. Дверь открылась, на

пассажирское сиденье сел Путилин.

- Здравствуй, Владимир! Давно не виделись. – Генерал протянул

руку.

- Здравия желаю, Алексей Иванович. – Капитан искренне

ответил на рукопожатие. - Не думал, что помните меня.

- Выбирал и вспомнил. И выбрал тебя. Смотрю, ты в отличной

форме. Как ранение, не беспокоит?

Путилин соображал, к чему клонит начальник лагеря. Быть

избранником и в былые времена ничего хорошего не сулило. С

другой стороны: «дальше фронта не пошлют».

- Здоровье в норме. И физическое и психическое. Пуля на вылет

прошла. Ребро удалили, легкое зарубцевалось, перепады погоды

чувствуются. Алексей Иванович, Вас же не здоровье мое

интересует. – Владимир, как и все, стал очень ценить время.

- Ошибаешься, дорогой! Как раз здоровье и интересует! –

Генерал положил руку на рулевое колесо, в отвороте кителя

показалась рукоятка пистолета.

- Ты как реабилитационный период прошел? Обезболивающие

принимал? – В темноте желтая оболочка глаз показалась Путилину

демонической.

19-20 октября ночь

- Леша, ну один укольчик! Пожалуйста! – Ольга Назарова

третий месяц живет с Бурым. Девушка стала цыганским подарком

при дележке территории областного центра. Огромные синие глаза

смотрели на русского бандита как на спустившегося с небес

ангела. Трехмесячный ребенок умер в плену. Ольга сама

попросила наркотики. Цыгане решили использовать девушку в

состоянии опиумного успокоения. Мозг девушки умирал, но

оставшиеся клетки продолжали с отвращением реагировать на

прикосновения грязных рук, на звуки чужого языка. Когда

наркоманка поняла, что ее передают в славянскую банду, впервые

за долгое время почувствовала радость. Несмелая улыбка осветила

лицо, по впавшим щекам потекли слезы. Под гогот цыган и

недоумение Бурого она обняла его. Обколотые руки обхватили

крепкое тело, теплые слезы намочили рубашку. Бандит с деланным

равнодушием передал подарок товарищам. Пузо отвел девушку в

машину.

Первый месяц Бурый пытался выбить дурь из худого тела.

Странные чувства испытывал бандит к большеглазой девушке с

тонкой, как папиросная бумага, кожей. Жестокая ломка нисколько

не тронула, а тихая грусть, увлажненные глаза, опущенные плечи –

и вот он, комок в горле.

Бурый

В жизни Лехи Бураева не было времени переживать по

пустякам. О чем тут думать - вот она жизнь простая и понятная.

Думают трусы, герои действуют.

Дембельнулся Леха сержантом в мае 2010. Последняя

должность - замкомвзвода. Служба для высокого крепкого парня

трудностей не представляла. Карантин - учебка - войска. Не

спецназ, не ВДВ, обычный мотострелковый полк. Рвения Леха не

проявлял,

команды

офицеров

выполнял

в

собственное

удовольствие. Хитрые командиры поставили прямую зависимость

личного комфорта от выполнения общественных заданий.

Оставаться по контракту желания за время службы не

появилось.

Детский парк им. Гагарина оправдывал название лишь в первой

половине дня. Ближе к вечеру детей с родителями сменяли дети

более старшего возраста, дамы, ищущие приключений на свои

гениталии, и кавалеры, имеющие желание эти приключения

предоставить. Сплошная сыпь кафешек на зеленом теле парка

зудела громкой музыкой. Под тентами продается спиртное

крепостью от и до любой существующей. Сладкий запах анаши

растворяется в ментоле. В кустах трава унавожена резиной

использованных презервативов. Парочки во время любви имеют

реальный шанс подхватить заразу бытовым путем. Если назвать

бытом разбросанные шприцы.

За столиками, шурясь от дыма, цедят пиво и коктейли

разнокалиберные девчонки. Есть крупные экземпляры, куски мяса

над заниженной талией джинс, груди вываливаются из маек, губища сосут пиво, как помпа. Есть мелочь, ножки детские, карманы штанишек натягивают кости таза, впалый живот с

колечком на пупке, грудь нулевого размера, мелкие черты лица.

Разносчики педофилии. Множество женских тел с искривленной

осанкой, короткими ногами, отвисшей задницей. Некоторые лица

свидетельствовали о наследственном алкоголизме.

И все же много в приволжском городе кандидаток в

фотомодели. Тех, чей организм еще не увял от табака и алкоголя.

Чьи волосы, белые, черные, рыжие, блестели здоровьем. Лицо без

морщин, кожа гладкая, тело пропорциональное. Осанка прямая, грудь вперед, ноги стройные. Умных или хотя бы стильных

девушек видно по одежде, манерам. Последнее национальное

достояние.

Умные и глупые, красивые и страшные - девицы как

разновидности валюты на рынке сексуальных услуг. Девушки

наивно полагают, что с помощью дыр в своем теле смогут

счастливо устроиться в жизни. Поумнее облагораживают дырки

тренировкой тела, подобием образованности. Поглупее надеются

на безотказность. Но и те и другие ошибаются в одном: они не

продают, их покупают. Они не продавцы, а товар.

Государственная программа по увеличению населения открыла

дорогу гражданам бывших союзных республик, ныне независимых

государств. Независимые граждане, как потерявшие ориентир

тараканы, мигрируют строго на северо-запад. Резкие пограничники

со злобными Мухтарами остались в советском прошлом. Смуглые

гости прибывают всеми видами транспорта. Согласно закону, уведомляют о прибытии миграционную службу. В лучшем случае

с помощью различных фирм получают бланки с коряво

написанным адресом временной прописки. Адресок скрепляет

простенькая печать. Формально в однокомнатной квартире

проживает до 200 человек. Мигранты снимают комнаты, квартиры, занимают целые районы на окраинах города. Гастарбайтеры – в

основном молодые мужчины. Их задача – закрепиться, через пару

лет получить гражданство, вызвать родственников. Те, кому

подобное удалось, активно участвуют в госпрограмме. Населяют

страну своими детьми. У кого нет национальной пары, выполняют

программу, оплодотворяя резиденток. Брошенные своими

алкоголиками

женщины

не

нарадуются

на

работящих

квартирантов. Молодухи принимают азиатское лицемерие за

чистую монету.

Где оттянуться работяге, поглазеть на русских девок. А в парке

угостил пивом, зубы поскалил и пьяную студентку уже щупать

можно, в кустах повалять. Одному гулять в парке скучно. Говоря

по-честному, небезопасно. Гастеров называют чурками и русские и

кавказцы. Посланников гор русские тоже называют чурками, но

значительно дозированнее. В детском парке в центре крупного

приволжского города чурки чувствуют себя как в родном ауле.

Даже ишак бегает по дорожкам, запряженный в прогулочную

тележку. Летние кафе «держат» армяне. Повара и рабочие – узбеки

и таджики, официантки – русские девчонки.

С наступлением темноты кавказские мелодии преобладают в

репертуаре. В каждой кафешке несколько столов оккупированы

смуглыми парнями. Масляные взгляды раздевают подвыпивших

подружек. Раз, абрек уже скалит зубы за столиком девчонок, смешит акцентом, щелкает пальцами, не находя слов. Два, приглашает, точнее, тащит, вроде шутя, за свой столик. Три, подливает пива. Четыре, вроде случайно трогает за прелести в

ритме танца. Пять, ближайшие кусты…

Крейсером «Скуловорот» Леха Бураев шел через толпу пьяной

молодежи. В кильватере пристроился кореш. Крейсерские плечи, обтянутые майкой с надписью «Fuck you», дважды встречались с

неприятельскими бортами. Короткие удары в челюсть топили

корабли, трава на обочинах аллеи вместо ила морского дна.

Фонари освещали минное поле голов, светлыми поплавками

мелькали женские головки.

- Давненько я здесь не был, чурбанья сколько развелось, Вован!

– Обернувшись, перекричал музыку Леха. Толерантностью не

страдал

- Их сейчас везде полно, как будто в Самарканде живем! –

Вован в армии не служил, процесс ассимиляции происходил на его

глазах.

- Пошли в «Три пеликана», - Леха через головы посмотрел в

сторону мигающего огнями кафе.

- Там пацанов подождем, может, мормышек каких склеим.

Вован недовольно скривил лицо в спину дружбана, но молча

пошел вслед.

Навес с надписью «Три пеликана» и рисунком носатой птицы

колыхался от ветра над десятком пластиковых столов, огороженных мореными досками. Справа от входа через резные

бруски мангал, похожий на модель закопченного паровоза со

срезанным котлом. Рядом стойка со спиртным, цены как в

ресторане. Между мангалом и стойкой два шага до двери в

разрисованный вагончик. Кухня и спальня поваров и рабочих. Там

же не брезговали спать официантки. Слева диффузоры колонок

извиваются восточными мелодиями, столы сдвинуты, в центре

прищелкивающих пальцами парней подвыпившие телки.

Леха осмотрелся в калейдоскопе огней, сквозь дымоган светлая

голова показалась знакомой. Огибая столики, подошел ближе.

- Юлька, привет! Как делища? – Леха широко улыбался, глядя

только на блондинку. Встретить детскую любовь на второй день

прихода из армейки – это знак.

Юлька повела глазами, зрачки сфокусировались в синей

оболочке. Проекция высокого парня с задней стенки глазного

яблока неторопливо достигает мозга.

- Лешенька, привет! – Девушка бросает сигарету, вскакивает с

протянутыми руками. С визгом прыжок обезьяны на пальму.

Короткий поцелуй, изо рта пахнет табаком и кислятиной. На такие

мелочи Леха не обращает внимания. В его объятиях девичье тело.

Груди, бедра прижимаются к измученному спермотоксикозом

организму. Отодвинувшись, Леха видит сияние глаз и зубов.

Пьяная Юлька очень рада встрече.

- Оставь моя девушка!

Только сейчас Леха заметил, что за столиком поднялись два

азиата. Бураев и не понял сразу, кто из них заявил право

собственности на Юльку. На эйфорию от встречи наслоилось

удивление папы Карло, разговаривающего с поленом. Глупая

улыбка застыла на лице дембеля. Молчание азиат воспринял как

нерешительность.

- Уходи, слышь, да!

Собственник метнулся к Лехе, подбородок наткнулся на сбитые

костяшки. Тело изменило траекторию в противоположную

сторону, с четким стуком пробило доски забора и приземлилось за

чертой увеселительного заведения.

- Ты кому звонишь, падла! - Теперь уже метнулся обретший дар

речи Леха ко второму азиату. Из смуглых мозолистых рук

выхватил телефон, машинально сунул в карман. Вован в это время

засовывал кулак под азиатские ребра. Лехину ярость перекрыло

удивление от Юлькиной реакции. Девушка завизжала во весь

голос:

- Олимжончик, что с тобой?! - Блондинка бросилась к

обугленному Буратино.

- Убили!

- Леха, валить надо! - Вован смотрел в сторону танцплощадки.

- Ты че, куда валить? Да я их сейчас на куски порву. - Бураев

еще не оценил объем работы.

С визгом чингизовых туменов сзади набросились танцоры-

гастарбайтеры.

Особых приемов Алеша не знал, лягнул назад, развернувшись, сбросил грозди супостатов. Прямой правой, крюк левой, кулаки

прошлись по темным лицам. Арбузный хруст нарушил азиатские

ритмы. Слащавую мелодию окрасил вой, рык, треск столов, звон

посуды. Владимир крушил стулья о бестолковые головы. Музыка

прервалась, Леха пропустил серьезный удар, поплывшее сознание

отмечает отдельное карканье, Вована, крючком лежащего на полу.

Корешок закрывает голову от ударов изогнутыми туфлями.

Каблуки месят почки. На помощь другу мешает придти удар

тупым предметом по затылку. До слуха доносятся удары там-тама.

Отдельными кадрами мент с автоматом, короткий ствол направлен

вверх, пороховые газы рвутся из компенсатора. Крик «Всем

лежать! Милиция!»

Леха еле держался на ногах. С облегчением выполнил команду, опустился на живот. На закрученных руках щелкают наручники, порванная щека собирает грязь, заплывающий глаз смотрит на

Вована. Дружбана по щекам шлепает мент. Вован блеванул

кровавой кашей, приподнял голову. Похоже, очнулся. Леха

улыбнулся разбитыми губами.

Ментовский «бобик», камера, лязг решетки. Из коридора

слышны нерусские голоса, громкая русская речь.

- Чё вы их сюда привели? Не хуй их в клетку сажать!

Документов нет, по мелкому оформлять нельзя! А то вы не знаете.

Приедет проверяющий, всех выебет!

- А что с ними делать? В жопу целовать? Пацанов отпиздили, одного в Семашко увезли, все ребра переломаны!

- В ФМС их везите!

- В 2 часа ночи?

- Тогда в коридоре охраняйте! Где там чучмек, который заяву

хотел писать?

Изысканностью речи диалог дежурного и командира роты

ППСМ не отличался.

Подвыпивший мужик встал, уступил половину лавки. Леха сел, покрытая синяками спина ощутила казематный холод.

Леха закрыл глаза, среди грубого мужского шума почудился

Юлькин голос.

- Слышь, баклан, нам твое признание в хер не уперлось! - Опер

за столом не на много старше, но намного субтильнее Лехи.

Бураев битый час стоял у стены, набиравшие силы лучи солнца

согревали ноющее тело. Жмурится не приходилось, спасали

щелочки заплывших глаз.

Солнечные лучи смягчили атмосферу. Кроме окна, кабинет

отличается от камеры размером и наличием мебели. Распахнулась

дверь. Сквозь бойницы белковой ткани Леха наблюдает за

вошедшим.

Короткостриженный

мужик

на

полголовы

ниже,

со

звероподобными мышцами. Мощная шея, бугры трапеции, ядра

плеч, бицепсы перекатываются под рубашкой. На кабана похож.

- Что, молчит?

- Молчит. Все еще бригада из жопы не выветрилась. - Молодой

опер откинулся на спинку стула. В уголовном розыске знаменитый

сериал считали провокацией все независимо от возраста и стажа.

- Дай-ка материал посмотрю. - Качок взял со стола стопку

бумаги, бросил взгляд на пустой бланк с данными Бураева.

Диванчик в углу пискнул под тяжестью тела, опер вполуха слушал

монолог коллеги.

- Слышь, дятел. Я понимаю, у тебя башка отбита. Повторяю еще

раз: расклад такой - один чуркобес в больнице. Сотрясение опилок, перелом челюсти в двух местах. Статья 112 минимум. Нанесение

телесных повреждений средней тяжести. У второго ты с

подельником телефон отжал. С применением насилия, опасного

для жизни и здоровья. Заява – «прошу привлечь к уголовной

ответственности лицо славянской национальности…», куча

свидетелей, телефон у тебя изъяли. Тебе чего еще надо? Статья 162

часть 2. От 8 до 15. Что ты молчишь? Только явка с повинной

облегчит твою участь!

Эту жеванину Бураев слушает в третий раз. Никакого страха

перед законом, тем более перед его представителями не

испытывает. Какие средние повреждения, какой разбой. Его с

Вованом избили гастарбайтеры. Вована чуть до смерти не

запинали, на самом живого места нет. И на них же заяву пишут

чурбильники без роду, без племени.

- Денис, совсем забыл, тебя великий начальник искал. - Гора

мышц перестала шуршать бумагой.

- Какой, абсолютно великий?

- Нет, просто великий, - таким эпитетом наградили

замначальника 13 отделения милиции, - на крыльце курит.

- Как скажешь, Петрович. Может, ты с ним общий язык

найдешь.

- Давно из армии, Алексей?

Удивление на разбитом лице заметить трудно. Опер разъяснил

на всякий случай:

- Штаны у тебя не модные и малы.

Не ожидая ответа, продолжил:

- Думаешь, рядовая бакланка вышла? Не так все просто, парень.

Господин Олимжон Ходжаев - честный гастарбайтер, прописка

временная в славном селе Кукуево нашей области, челюсть в

гипсе, лечится от сотрясения в ГБ 2. Из больницы

зарегистрирована телефонограмма. Его невеста Анкина Юля

подтверждает факт открытого хищения телефона у второго

законопослушного гражданина иностранного государства.

- Юлька - невеста? - Лицо Лехи удивленная отбивная котлета.

Надо же и отбивные котлеты могут удивляться.

- Так она в опросе указала. - Петрович шлепнул по ладони

свернутыми в трубу бумагами.

- Ты ее знаешь? Давай не дуркуй, расскажи, что случилось.

- Да, занятная история, - «Кабан» сидел на диване, широко

расставив ноги, наклонившись вперед - плечи шарами, голова

вперед, трапеция загривком.

- Так и допрашивайся, нечего правду скрывать. Чурек грозил

подмогу вызвать, поэтому телефон забрал. Глядишь, на суде

разбой уберут.

Пара месяцев в СИЗО для Лехи пролетели как два дня. Верзила

скорефанился с уголовниками. Те быстро научили жизни. Бабы -

бляди, мусора - козлы, граждане - лохи. Зонами заправляют

правильные дартаньяны и робин гуды.

На суд Ходжаев не явился, Юлька дала правильные показания, зачинщиками драки объявила чуркистанцев. Бураеву вменили

только телесные повреждения, осудили условно. К Юльке и к

остальным бабам Алексей стал относиться как куску мяса с тремя

дырками.

Леха не узнал, как удивилась Юлька в оперском кабинете. Кабанов

представил ответ МВД Таджикистана на Ходжоева Олимжона

Туевича, дважды судимого, дважды женатого, скрывающегося от

уплаты алиментов гражданина. Лехе не доложили о бравой работе

сотрудников ФМС. С больничной койки Олимжона депортировали

на родину. Вот такая юридическая закавыка - потерпевшего нет, а

судят по фактам на бумаге.

- Леша, убей меня пожалуйста, - ночью попросила Ольга.

Несколько минут назад они занимались сексом. Бурый лежал на

спине, правую руку закинул за голову.

- Подожди, отдохну малость и прикончу. - Все же что-то в

голосе девушки показалось странным. Мужчина спружинил

мускулы, голова на груди подпрыгнула:

- Ты че, Ольга? Где вмазаться успела?- Бурый повернул голову, дождался встречи взглядами. В свете ночника блеснула синева

оболочки на влажных белках. Через переносицу слеза

прокладывала русло. Бандит почувствовал влажное тепло на коже.

- Сколько нам осталось? 2 месяца, 60 дней всего. Я давно

умереть хотела. Когда ты меня у цыган забрал, снова жить

захотелось. Леша, ты не поверишь, я сейчас счастлива. Тяжело без

наркоты, но все-таки счастлива. Лучше сейчас умереть. - Девушка

сильнее прижалась к груди.

Алексей запустил пальцы в длинные черные волосы. После

плена Ольга следила за собой еще больше. Запасов косметики, шампуня хватало. Мягкие, нежные волосы всегда привлекали

мужчин. Грубые пальцы бандита гладят голову.

- Да ничего с нами не случится. Говорят, климат поменяется, у

нас тропики будут. А шандарахнет где, не обязательно у нас -

Земля большая! Выживем!

- Ты же видишь - не верит в это никто! А даже выживем, что

дальше, грабить, убивать? Кто управлять всем будет, ты с

цыганами?

- Я и не думаю об этом. Цыган мы сразу уничтожим, из них

даже рабы никудышние. Что ты загоняешься вообще? Переживем

зиму, бельмо с неба исчезнет, заживем как-нибудь!

А пока - секс, наркотики, рок-н-ролл! – Бурый достал

последнюю заначку кокса.

Двое наблюдателей смотрели на пятно света, приближающееся

со стороны трассы. Пять минут назад с участка на возвышении в

сторону ПГТ свернул автомобиль. С двух часов ночи зарядил

мелкий дождь. Перед рассветом заброшенные поля дышали

туманом. Фары автомобиля едва пробивали серую вату. До дома, где укрылся караул, оставался километр по дороге с участками

асфальта.

Заметив желтое пятно бывший налоговый инспектор Коля

Харитонов толкнул в плечо бывшего участкового Валеру Топчева.

Удобно облокотившийся на стену Валерий открыл глаза. Секунду

нервные клетки выстраивались в ряд, мозг вернулся в реальность.

Пальцы ощутили прохладный рельеф магазина. Участковый

подобрал ноги, оторвался от стены.

- Что там? - сквозь капли на стекле Топчий посмотрел на пятно, окруженное радужным ореолом.

- Машина с трассы в нашу сторону съехала.

- Это я догадался. - Участковый был старшим в наряде.

Ореол разделился на двое. В тумане стал различаться угловатый

кузов девятки. Наблюдатели услышали шум двигателя, стуки

подвески.

Топчий поднес ко рту рацию, негромко сообщил дежурному:

- Первый, четвертому, прием. Со стороны города подъезжает

ваз 2109 серого цвета. Другого транспорта и пеших не

наблюдается.

- Мы никого не ждем. Разберитесь, соблюдайте осторожность.

Сразу доложите. Как поняли?

- Четвертый понял. - Участковый сдвинул рацию по ремню. -

Николай, досмотришь машину, я подстрахую.

Свет грязных фар высветил каркас труб с навитой егозой.

Автомобиль остановился в пяти метрах от переносного

ограждения. С водительского сиденья вышел мужчина. Свитер

грубой вязки облегает высокую атлетичную фигуру. Мужчина

приподнял кожаную кепку, развел руками.

- Оля, смотри! Здесь снова ограда. Что делать-то будем? -

громче, чем следовало, спросил атлет.

Открылась дверь со стороны пассажира, женский голос

прокричал:

- Не знаю, Леша! Сделай что-нибудь, мне совсем плохо!

Из черного проема двери дачного домика вышли караульные.

- всем оставаться на местах! Руки в гору! - Топчий

демонстративно передернул затвор. Дуло автомата направлено на

пришельцев.

Бурый ожидал подобного, но руки сами поднялись вверх -

забытые страхи полностью не исчезли. От пережитой секундной

слабости на бандита накатил приступ злобы. Усилием воли Бурый

заставил себя улыбнуться:

- Командир, все в порядке. Мы из Раковки. У меня жена

беременная, нам к врачу какому.

Стекла без тонировки позволили разглядеть только одного

пассажира. Испарина стиралась только с передних. Обтягивающая

одежда водителя исключала возможность скрытого ношения

оружия.

- Аборт надо было делать в такое время. - Хмуро сказал Топчий, громче скомандовал:

- Руки на машину, ноги расставь!

- Не вопрос, начальник. - Бурый повернулся к машине, расставил ноги, грязные крылья автомобиля обхватили

лопатообразные ладони. Знакомая поза прибавила злобы.

- Аборт не по-божески, не по православному. - Сквозь зубы

процедил бандит.

Пассажирка неловко вылезала из машины. Опираясь на панель, выставила ноги на землю, ботинки утонули в грязи, джинсы

испачкались о порог. Николай уже обошел машину, заглянул в

салон. Беременная девушка правой рукой уперлась в спинку

сиденья, синие глаза умоляюще смотрели на караульного.

Огромный живот из распахнутой куртки вывалился на колени.

Харитонов перебросил автомат за спину, взял девушку за руку, помог выбраться с низкого сиденья.

- Спасибо. - Прошептала Ольга, пряча глаза.

- Леша, что случилось? - Девушка повернулась к мужу. – Эти

люди помогут нам?

Она перевела взгляд на человека с автоматом наизготовку:

- Помогите нам, пожалуйста! Я первый раз рожаю! – соврала

Назарова. – У меня уже воды отошли, мне врач нужен! Помогите!

Девушка обхватила живот снизу, попятилась. Николай мягко

остановил, в этот момент ноги наркоманки подкосились.

Караульный схватил ее за подмышки, на лице растерянное

выражение.

- Оля, что с тобой! – В голосе Бурого неподдельная нежность и

тревога. На зоне актерскому мастерству учатся быстро. Бандит

бросился к подруге, вытирая ладони о штаны. За широкой спиной

Топчий не видел, как «муж», поддерживая «жену», сунул руку в

нижнюю часть живота. Участковый не успел выйти со света фар, из под руки бандита увидел металлический цилиндр.

«Глушитель!» - вспыхнула догадка вместе с парой огоньков, отразившихся в глазах. Бурый с колена самовзводом послал две

тяжелые маслины по ростовой фигуре. С 10 метров трудно

промахнуться, пули одна за другой попали в середину груди.

Сердце взорвалось от чудовищного давления. На выходе пуля

оторвала ребро от позвоночника. Болевой шок выключил мозг, Валерия Топчева не стало. В голову второму караульному Бурый

стрелял прицельно. Харитонов упал ничком. Вместо затылка

блестит в сумраке коричневое содержимое. Черная кровь еще

пульсирует, едва заметный пар окутал остатки мозга. Бураеву

вспомнился армейский котелок с горячей кашей.

Остальное было делом техники. Бураев развернул девятку, радировал сообщникам, миганием фар уточнил местонахождение.

Бандиты без шума въехали в поселок. Девятка, Паджеро и Газель

остановились у пятиэтажки с освещенными окнами на первом

этаже. Цыганская буханка стояла рядом с УАЗом, на дверях

которого «роза ветров». Над подъездной дверью красный шит под

стеклом. Фонарь отражает желтые буквы.

Не читая, угадывается контора. Дверь открыта, заходи, кто

хочет. Дежурное освещение упрощает задачу. Бандиты

рассыпались по этажам. Бураев остановился у двери с табличкой

«комната дежурного». Удар подошвы 46 размера сорвал дверь с

петель. Дежурный успел встать, как меж удивленных глаз

зачернела дырка.

Студент открыл глаза. Стрельба не прекращалась. Во сне он

штурмовал цыганский поселок. Сновиденье превратилось в

реальность. За долю секунды Смирнов прокрутил ленту последних

24 часов.

Игорь остановил УАЗ у двухэтажной поселковой больницы.

Трем врачам всегда хватало работы. Студент провожал Светлану.

Топор с неудовольствием пошел с ними. Цыганскую пленницу

осмотрел доктор, вынес утешительный диагноз, но оставил на день

в палате. Топору сделали нехитрую операцию, вставили дренаж и

позволили идти восвояси. Топор отправился к своим знакомым.

Утром бойцы рассчитывали отчалить на базу. Игорь отправился в

дежурную часть милиции ПГТ. Общим собранием было решено

вернуть прежнее название органу правопорядка. Дежурная часть

располагалась на 1 этаже одноподъездной пятиэтажки в восточной

части городка. Часть квартир в правом крыле отвели под кабинеты, оружейку, комнату отдыха. После двухдневного перехода и

ночного боя организм требовал отдыха. Студент снял грязный

бушлат, теплые брюки решил не стирать - до утра не высохнет.

Мыться пришлось холодной водой. Взбодрившись, надел чистое

нательное белье. Обедом поделился дежурный - плотный

квадратный майор МЧСник. На форме польских военных второй

мировой медальная география постсоветских катастроф. Игорь

послушал про семью, две дочери, внука. «Я младшей говорю, куда

тебе рожать в 18 лет, а она «Не аборт же делать!» Да и правильно, здоровей будет. Я сам в 20 лет женился и не жалею. Девчонка

невеста твоя?». От нескольких ложек горячей пищи парня

сморило. Дежурный отвел его в комнату в дальней части крыла.

Игорь сложил оружие и одежду, подушка с одеялом заставили

забыть даже новую знакомую. Светлану студент спасал во сне, непосредственно врываясь в комнату с черными злыми цыганами...

Короткие очереди, цыганский клекот, выламывание дверей

доносилось со стороны дежурной части. Раздумывать о быстроте

цыганской мести не было времени. Решетки на окне нет, стеклопакет открывается внутрь. Смирнов сдвинул кровать к

двери. Простые сапоги ловчее, сделал вывод Игорь. Концы

шнурков засунул в берцы, бушлат – без него, как голый. СКС за

спину, ремень с кобурой в руку. Игорь открыл окно, грохот

стрельбы в тумане рассвета стал объемным. Спрыгнув в грязь, студент выругался. Белизна кальсон не способствовала

маскировке. Пригнувшись, Игорь побежал к углу дома. Бушлат

опоясал ремень, карабин перевернулся в руки.

В окнах верхних этажей лопаются прошитые свинцом стекла, вместе с осколками на Игоря падают грубые ругательства, в ужасе

кричат женщины.

Из-за угла выскочил человек с автоматом в руках. Студент не

всех в поселке знал в лицо, но такая рожа явно принадлежала

чужаку. Реакция молодого, здорового организма на порядок выше.

Смирнов воткнул дуло карабина под небритый подбородок. Голова

задралась, щелкнули позвонки, но удар не смертельный. Бандит

нажал на спуск, автомат выдал очередь. В этот момент Игорь уже

придвинулся вплотную, левой рукой схватил газовую камеру, отводя оружие в сторону, правой, выронив карабин, вцепился в

кадык врага. Оба падают в грязь. На счастье патроны в рожке

закончились. В ярости студент ломает трахею. Бандит хрипит, сучит ногами, пытается ногтями разодрать несущую смерть руку.

Борьба продолжалась несколько секунд, тело дернулось и затихло.

Студент подобрал свое и трофейное оружие, отполз к углу дома.

Теперь за демаскировку можно не волноваться - белые штаны

перемазаны грязью. Да и никакого волнения Смирнов уже не

чувствовал. Хлынувший адреналин, победа над врагом привели

парня в азарт. Пули куснули край бетонной плиты, в лицо

брызнули острые крошки. На помощь поверженному бежал

автоматчик. Выглянув, студент оценил расстояние. Оптика только

помешает. Указательный палец щелкает скобой предохранителя. В

сумерках нападавший не заметил движение карабина, продолжал

стрелять от бедра. Быстрым движением Игорь вынес ствол за угол, без прицеливания выстрелил в рассчитанном направлении. Пуля

пробила печень, бандит словно наткнулся на прозрачную стену.

Съехал по ней, упал на бок. Теперь ситуацию можно

контролировать, но никто из бандитов больше не рисковал.

От возникшей мысли стало жарко – из окон захваченного дома

боец представлял отличную мишень. Что делать? Рация осталась

на подзарядке. Да и не пригодилась бы она сейчас. Кто-то сейчас

уже сообщает Кабанову. До его прибытия минут 15 – 20. Из

ближайших домов уже выбегают вооруженные люди. Все-таки

рация для корректировки пригодилась бы. Так могут и свои

подстрелить.

Игорь выглянул – бандиты, используя рельеф местности, остовы

сгоревших автомобилей, редкими очередями сдерживали атаку

поселенцев. От угрозы сверху уже не уйдешь. Студент побежал на

другую сторону здания. Торцевая стена без окон. Удивительно, с

этой стороны никого не было.

Встав на колено, Игорь прижался к стене, выглянул за угол.

Порыв ветра хлестнул в лицо, донеслись слова: «Я тебе где сказал

стоять?» перед подъездом дымила «Газель», в боковую двери

загоняли полуодетых людей. Вертлявый бандит пинком поторопил

пожилого мужчину, дулом автомата ускорил шаги женщины. «Не

бурей, Бурый!» С визгливым смехом прыгнул в заполненный

салон, задвинул дверь. Хрустнули шестеренки коробки передач, Газель дернулась, набирая скорость, проехала мимо Игоря. Бурый

дал две короткие очереди вверх, кинулся к девятке. Студент

бросился на землю в позицию для стрельбы лежа. Перекрестье

ищет главаря. Обзор заслоняет Паджеро. Игорь открыл левый глаз, джип принял последнего бандита, рванул за Газелью. Прицел

снова ищет главную цель. Бурый уже за кузовом зубила. Садится

на пассажирское место, девятка с пробуксовкой срывается с места.

Мишень быстро движется перед стрелком. Студент бежит на

дорогу, с колена целится в заднюю дверь. Дважды глубоко

вздохнув, Игорь произвел судьбоносный выстрел. Осыпалось

каленое стекло, пуля пробила подголовник, потеряла энергию, раздробив позвоночник в основании свода черепа. Ольга успела

вскрикнуть, голова упала на грудь. Вороньим крылом волосы

закрыли лицо. Бурый схватился за руль, автомобиль удержался на

дороге.

19-20 октября ночь

- Как, Доктор, качество отравы оценишь? – Кабанов

подбрасывал килограммовый мешочек.

Доктор

Сто лет назад открытие царских казарм отмечали всем

православным миром. «За веру, царя и Отечество!» матроны под

зонтиками, барышни машут платочками, детишки в матросских

костюмчиках жуют ландрины. Инвалиды японской войны утирают

слезы под звуки шарманки. «Так славься…» народ приветствует 11

пехотный батальон имени князя…

Вначале пошатнулась вера, как тысячелетний дуб с

подгнившими корнями. Под морфием нигилисты вырвали бога из

души.

Остатки воли покинули царя, отечество брошено в пасть

мировой войны. Германские зубы стираются на границах империи, русский мужик удобряет кусками легких чужие поля. В глубоком

тылу казармы превращаются в лазареты. Братоубийственная война

довершила превращение. Больницу, как водится, назвали в честь

профессора Семашко. Внешне сохраняя помпезность, внутри

здание постоянно менялось – просторные помещения делились

перегородками,

стены

обрастали

плющом

телеграфных,

телефонных, позже компьютерных проводов. Дешевую оргтехнику

администрация

города

поставляла

вместо

современного

медицинского оборудования. Больница расположена на окраине в

заводском районе. Заводы приватизированы, оборудование

распродано. Рабочие кто спился, кто съехал ближе к центру. Район

оккупирован торговцами с ближайшего рынка. У торговцев

большие семьи, много родни. Регистрация в уведомительном

порядке. За 500 рублей мигранта зарегистрируют, гость получит

бумажку с корявыми буквами – теперь он временный гражданин

России.

На странице ЖЖ доктора Полянского:

"Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую

помощь.

Медицинская

помощь

в

государственных

и

муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается

гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений". Статья 41 Конституции

РФ.

За время субботнего дежурства в приемное отделение не

поступило ни одного славянина. НИ ОДНОГО(!) Исключительно

выходцы из средней Азии, Молдавии, Дагестана и Чечни. Ни у

одного из них не было страхового полиса. Да что там полиса, у

многих не было паспортов, а тем более регистрации. Травмы были

разнообразные: от банальных переломанных в драке носов и ребер, до отрубленных болгарками пальцев рук и ожогов от петард. Всех

привозили по Скорой помощи.

Я смотрел на это и думал: где-то старушка с инфарктом уже час

ждет "Скорую помощь", которая в данное время везет очередного

пьяного гастарбайтера, разрезавшего себе пальцы болгаркой. Где-

то врач не может смотреть в глаза матери, которой отказывает в

рентгене потому, что «нет плёнки», остаток которой ушел на

очередного избитого в драке дагестанца. Где-то старушка с

травмой бедра лежит в коридоре, потому что в палате лежат "дети

гор".

У нас бесплатная медицина? Для них да. Для нас нет. Именно

мы оплачиваем их лечение из своих карманов, платя налоги.

Посчитайте, во сколько обходится бюджету один "гость нашего

города":

"Скорая

помощь",

исследования,

консультации

специалистов. Завтра я опять пойду в больницу, где буду снимать

за сущие копейки очередных гостей, которых никто не звал. Лишь

потому, что я врач и должен бесплатно оказывать помощь всем без

исключения.

Дежурство закончилось 2 часа назад. Полянский сидел в

кабинете, стеклянные глаза уставились на пятно весеннего солнца, мигом нагревшего поверхность стола. Узкая кисть автоматически

заполняла карточку больного. Почерк уже сформировавшегося

врача, т.е. понятный только коллегам. Второй год после

интернатуры растет профессиональная деформация. Реалии

обычной городской больницы умножают скорость. Реалии

современной России придают новые черты.

Виталию Полянскому 27 лет. Через час он закончит с

формальностями, еще через час приедет домой, упадет на кровать.

Вечером проснется с чугунной головой, пара часов в интернете

узнать новости, излить душу на своей странице. Полянский

терпеть не мог название «блогер» - вроде как работу работает

интернет-боец, со всемирным злом борется, не слезая с кресла.

Взять бы оружие в руки и вырезать черную опухоль. Только где

возьмешь? А дальше: хирург-камикадзе? Не больно много

сторонников набирается. И все же Полянский пишет в своем

жестком журнале правду. Даже если только читают специально

обученные люди, все-таки они русские! Они тоже болеют, на всех

не хватит спецбольниц.

Утром на работу. На следующий день снова дежурство в

приемном покое. Снова избавлять от страданий неблагодарных

инородцев, спасать алкоголиков и наркоманов, терпеть их

выходки, совмещать работу доктора и санитара, иногда охранника

и вышибалы.

Полянский среднего роста, правильная фигура – в меру

широкие плечи, узкий таз, сухощавые конечности - позволяла

казаться выше. Преждевременные морщины четко обозначили

носогубный треугольник. Тонкие складки на узком лице не

результат улыбок. Медсестры забыли ровный ряд зубов и теплый

взгляд серых глаз.

Полянский все чаще задумывался в ошибочности избранного

пути. Учебу в мединституте стимулировала не только

престижность профессии, приятное корпоративное окружение. До

недавнего времени сохранялось романтическое желание помогать

людям. Людям, а не обезьянам. Человеку, а не дегенерату. Азиатов

стало на порядок больше, но не это самое страшное. Они стали

наглыми, откровенно хамили и врачам и русским больным. Среди

русских больными можно было назвать немногих, большинство

уложили в койки собственные пороки. Алкоголики и наркоманы

остатками мозга искренне считали, что им обязаны помочь, поставить на ноги, избавить от боли. Жизнь – сплошное

удовольствие. Те же остатки верили в силу своего тела. Все чаще

сыпались угрозы, случались случаи нападения на врачей, отказавших в обезболивании. Препараты, занесенные в список «Б», хранились в комнате, наподобие оружейной, в подвальном

помещении за железной дверью с сейфовыми замками. Некоторое

время назад Полянский решил приобрести травматическое оружие, но оформление разрешения затягивалось, оружейные магазины

сверкали пустыми прилавками. Пока доктор вшил в пояс

скальпель. На всякий случай.

Женский крик в коридоре превратился в истерику. Полянский

распахнул дверь. В приемном покое обдолбанный азиат прижимал

к стене медсестру. Девушка держала в руках пробирки с забором

крови. «Больной», судя по перевязанному поясничному отделу, -

участник поножовщины, грязной рукой сжимал грудь, оставляя

следы на белом халате. Тонкие ноздри раздулись, жесткие складки

прорезались к углам рта. Полянский снарядом среднего калибра

полетел к наглецу. Жилистый кулак врезался в повязку под

тампоном. Бинт темнеет от крови, азиат оглядывается, не понимая

в чем дело. Зрачки расширяются от боли, узкие глаза округляются:

- Ты что делаиш? – Жуткий акцент не скрывает удивление.

Азиат присел, карие глаза переполнились злобой. После

бессонной ночи в голове мало эмоций, если быть точным – одна.

Совсем для врача не подходящая по отношению к больному. Боль

сняла покрывало наркоза, больной почувствовал животную

ненависть. Инстинкт самосохранения подсказал сидеть тихо.

Виталий постарался скрыть дрожь, проводил сестру в

лабораторию. Обратно доктор шел мимо притихшего ряда

занемогших гастарбайтеров, темные глаза угрюмо провожали

широкую спину.

- Эй, ты, доктор! Иди сюда! – В спину воткнулись гортанные

звуки.

Полянский обернулся, серые глаза наткнулись на черные злые

бусины.

В дверях приемного покоя, как волки в овчарне, крутили

головами трое кавказцев. Коренастые, широкоплечие. Мощное

туловище на коротких ногах с длинными руками. Небритые, в

черной одежде – все как положено. Двое молодых с шапкой

черной волос одеты в дорогую, но мешковатую одежду. Постарше

выглядел цивилизованнее, молча оценивал обстановку.

- Сюда иди, я сказал! – Молодой чечен шагнул вперед. Его

придержал цивилизованный спутник, подошел к доктору. Больные

спешно подбирали ноги, опускали глаза.

Полянский с удивлением отметил охватившее его спокойствие.

Дрожь в коленях исчезла, эмоции притупились, даже злость

сменилась досадой.

- Дорогой, к вам вчера Смирнова привезли. Проводи нас к нему.

– Оскалил зубы в улыбке старший чечен.

Как отказать улыбающемуся кавказцу? Незаслуженно обидеть

замечательного человека. За обиду нужно резать, рвать зубами.

Правил игры доктор принимать не пожелал.

- Вы его родственники?

Чечен обратился к своим, в гортанных звуках скользило

веселье. Кавказцы рассмеялись. Самый молодой ответил за всех:

- Да, слюшай, кровный! Проведать надо.

Уставший мозг соображал вполсилы. Виталий брякнул, что

пришло в голову:

- Он умер, примите мои соболезнования.

Кавказцы заклекотали. Старший схватил Полянского за руку, сильные пальцы сжали плечо, брови сошлись к переносице.

- Где тело? Давай показывай! Быстро!

Полянский вырвал руку, на рукаве остались темные пятна.

- Пойдемте со мной! – Виталий прекрасно понимал, что нужно

мстителям.

Он

принимал

оглушенного

студента,

знал

обстоятельства подрыва самодельной бомбы.

Чечены колонной шли за доктором, спустились в тусклый

подвальный коридор. Низкие потолки, ядовитый глянец зеленых

стен, лампы в проволочных абажурах угнетают кавказцев.

Полянский остановился перед железной дверью в конце

коридора. Запах формалина усилился.

- Все пойдете? – Полянский рассчитывал на брезгливость

непрошенных гостей.

- Все пойдем! – Старший не хотел оставаться один и показал, кто принимает решения.

Виталий пожал плечами, тяжелая дверь распахнулась под его

рукой.

В огромной холодной комнате справа до потолка возвышаются

два холодильника. Железные шкафы хранили в себе закоченевшие

тела мужчин и женщин, детей и стариков. Трупов скапливалось

все больше, родственников приходило все меньше. Санитары

работали по ночам, невостребованные тела вывозились на

кладбища в общественные могилы. Патологоанатомы относились к

вскрытиям формально. Механические повреждения, бомжовский

вид – опытный взгляд на тело, остается поменять данные, чуть

изменить клиническую картину – заключение готово.

Девять цинковых столов, по три в ряд. Часть тел покрыто

простынями, часть зияла ребрами из распоротых животов, черные

вены ветвились в синих членах. От вида и запаха молодой

патлатый чечен закашлялся. Каждый вдох вызывал рвотные

позывы. Двое снисходительно заулыбались, потрепали слабака по

плечу. Полянский подошел к трупу молодого мужчины с

вскрытым черепом. Стол находился в среднем ряду у левой стены.

Старший чечен подошел ближе, внимательно рассмотрел тело. В

его взгляде Виталий не увидел брезгливости, так мясник смотрит

на тушу барана.

- Ты что, коновал, меня за идиота принимаешь? Я столько

трупов ваших свиней видел, тебе 10 лет в морге работать! – С

чечена мгновенно спала маска цивилизованности. - Он дохлый два

дня уже!

Виталий представил его бородатым с ножом в руке над трупом

русского солдата. Рука потянулась к скальпелю. Стол с трупом

скрыли движение. Доктор рассчитывал на одного при неудачном

опознании. Авантюра не удалась.

- Где Смирнов?

Молодой чечен у двери вытащил из-за спины пистолет.

«Травмат», посмотрел в дуло Виталий. С 5 метров выстрел в лицо

смертельный. Старший чечен таращил черные глаза на человека в

халате, ожидая ответа. Полянский смотрел на пистолет, боковым

зрением лихорадочно выверяя траекторию движения руки.

Достанет ли скальпель до горла.

Раздался выстрел, голова чечена дернулась в сторону, взметнулись волосы. Рука доктора вонзает скальпель в шею

старшего, резким движением режет трахею. Кровь, как из слива

стиральной машины, с бульканьем льется из-под пальцев.

Сдавливая перерезанные мышцы, чечен с удивлением смотрит на

врага. Полянский также удивленно смотрит на худощавого

мужчину, возникшего из коридора. На него также, но умоляюще, с

колен смотрит брезгливый молодой кавказец. От страха он

обмочился, но конфуз не заметен на черной одежде. Животный

страх обнаружился в рвотной массе. Худощавый поморщился, направил пистолет в лицо. Грохот второго выстрела раздался в

мертвецкой. Запах пороха намного приятней запаха формалина.

Резиновая пуля пробила глазницу. Три патрона – две пули в глаз.

- Я, доктор, за женой пришел, похоронить ее надо. – Юрий

Иванович сунул «Макарыч» за пояс, с выжиданием смотрел на

Виталия.

- Да, да, конечно, проходите. – Ничего умнее Виталий ответить

не смог.

Взгляд разом схватил всю картину: стол с синими телами, чеченец в крови под столом дергает ногами, два тела у двери.

Виталий мощно вздохнул. Смесь пороха и формалина слаще

амброзии.

- Спасибо! – Полянский улыбнулся.

Доронин подошел ближе:

- Что вы здесь не поделили?

Защитный механизм на экстремальную ситуацию выражался в

глупом диалоге. Мужчины слышали себя со стороны, не могли не

улыбнуться.

Звук выстрела заставил их присесть. Обернувшись, застали

падающее тело молодого чечена с пистолетом в руке, направленным в их сторону. В дверях стоял полицейский. Из

табельного ПМ вьется дымок. Дуло направлено на оставшихся в

живых.

- Всем лежать! Милиция! – Скороговоркой с татарским

акцентом выкрикнул полицейский.

- Так ведь полиция уже!

- Так все уже давно лежат!

Защитный механизм продолжал работать.

- Товарищ капитан, я Вам сейчас все объясню…

- Я не специалист в этой области, Дмитрий Петрович. Тут

химическое исследование надо проводить методом тонкослойной

хроматографии.

- Исследование мы сейчас произведем. – Дмитрий взял со стола

нож, провел лезвием о салфетку. – Гигиена прежде всего. –

Напомнил аксиому эксперт.

Грязный ноготь подцепил край скотча. Придерживая ленту, острием ножа Кабанов надорвал пакет в центре липкой отметины.

Из плотной массы выступили гранулы бурого вещества. От

длительного хранения порошок скатался, но не потерял своих

свойств. Дмитрий отложил нож, внимательно оценил цвет и размер

комочков. Оплеванная подушка мизинца коснулась порошка.

Анализ Кабанов произвел языком.

- Нормальный афганский героин. – Дмитрий сплюнул знакомую

горечь, концом скотча заклеил повреждение.

- Не зря старались стало быть. – Равнодушно отметил Семен.

Усталый боец скинул амуницию, сидел, подпирая затылком стену.

Кабан посмотрел на свое войско. При переходе к границам

цыганского поселка они старались экономить силы. За полгода

выживания последний бой не самый трудный, рядовые болезни в

экстремальных условиях не проявлялись, но усталость, психическое напряжение требовали разрядки.

- Парни, лимит на подвиги сегодня не исчерпан. – Вождь

выдержал паузу. – Необходимо уничтожить запасы спиртного!

Парни заметно оживились. Сухого закона никто не вводил, спирт, водка, вино в отряде имелись. Стабильность и отсутствие

потерь в значительной мере объяснились равнодушием бойцов к

спиртному. Кабанов пил редко – с возрастом стало мучать жуткое

похмелье. Организм принимал разве что небольшие дозы виски.

Солодовый напиток в отряде любили все. Несколько месяцев назад

кабановцы зачищали от мародеров крупный торговый центр.

Зачистка произошла на удивление легко и быстро. Пьяные

таджики совершенно потеряли страх, весело носились по залам, стреляя из охотничьих ружей. Смелая тактика себя не оправдала, инородцы были уничтожены. В качестве трофеев победителям

досталось несколько ящиков Чивас Ригал 12летней выдержки.

Товарищи поровну разделили приз. Несколько раз устраивались

попойки для разрядки. Кабанов свою долю положил в сейф, каждый раз трезвым контролировал процесс. На сложившийся

момент «живая вода» хранилась только у него.

В пещере продолжались работы по обустройству убежища. В

оставшееся время рабочие готовили временное жилье для своих

семей, родственников, друзей, товарищей, проживающих в

поселке. До заселения убежища бойцы кабановской группы

позволили себе проживать в отдельных «нумерах». Комнаты, предназначенные для проживания семьи до 8 человек, располагались по обеим сторонам тоннелей. Усиленные

металлическим каркасом тоннели пересекались в помещении, куда

спустились бойцы. Большая бетонированная комната на время

превратилась в склад одежды и боеприпасов, штаб, столовую, комнату отдыха. Генераторы обеспечивали сохранность продуктов

в

холодильниках,

вентиляция

осуществлялась

двумя

независимыми магистралями, вода поступала в резервуары по

пластиковым трубам из цистерн с поверхности. Условия для

выживания не самые плохие.

- Полчаса на водные процедуры, переодевание и все сюда.

Кабанов открыл сейф, достал три бутылки виски. Два литра с

небольшим на пятерых мужиков. Достал четвертую, взамен бросил

пакет, изъятый у цыгана.

Через тридцать минут посвежевшие бойцы в чистой одежде

собрались к столу. Ножи привычно вспороли банки с консервами

различного происхождения, галеты заменили хлеб - культа из

закуски никто не делал.

Прошло три рюмки. Координация сохраняется, сознание еще

ясное, настроение приподнятое. Казалось бы, зачем пить дальше.

Разумеется, вопрос риторический. Надо!

Под мерное урчание генераторов 200 ватные лампы облили

теплым светом крышки консервов, янтарем переливается Чивас

Ригал, совещание в разгаре.

- Пойдем логическим путем.

- Пойдем вместе!

- Наша задача – выжить в катастрофе планетарного масштаба.

Рецептов историки нам не оставили. Задачу решать нам. Не факт, что Нибиру или что там, шлепнется на Землю. Но уж больно все к

этому идет. Примем падение за условие задачи. Какие повлечет

катаклизмы?

- Чего гадать – в Библии все написано: огонь, извержение

вулкана, потоп, геены разные, саранча…

- Вот уж потоп нам точно не грозит. Считай, в центре Евразии

живем, до океанов как до луны. Как до Нибиру этой сраной, но все

равно далеко. Хотя кто его знает, плавсредства не помешают.

- Плоты надувные, армейские, будем снова Землю заселять. Баб

только не забыть!

- Не забудем. Они забыть не дадут. Серьезно, если рядом

упадет, вряд ли выживем, хоть расстарайся. В другой точке, шанс

есть. В мировой потоп, не знаю как вы, господа, лично я не верю.

Землетрясение – это 100 процентов. Земные плиты сдвинутся.

Пепел на годы Солнце закроет. Как там полюса сдвинутся, только

Бог и британские ученые знают, но холодно будет везде поначалу.

- Так под землей и будем жить, как кроты. – глядя в стакан, сказал Свирид.

- Да, наше убежище, конечно, похилее сталинских казематов.

Трахов, сволочь, вовремя занял, как будто знал. Не выманишь

ничем. И не пускает, сука, а там тысяч пятьдесят точно

разместиться. Покупать у него цемент сейчас не имеет смысла. И

народ устал, но самое главное, прочность не успеет обрести

дополнительная оболочка.

- Тогда на что порошок будем менять? Оружия пока хватает, еды, вроде, тоже.

- Какой еды? Все протухнет скоро, все эти ГМО.

- Гамно не протухнет как раз. Но жрать его опасно. Что нам

Трахов втюхает, еще посмотреть надо. Ладно, еда едой, главное, было бы кому есть. За оставшееся время необходимо обустроить

наше подземелье системой вентиляции, а при завалах –

необходимым запасом сжатого воздуха.

- Вот нам кислородных баллонов только не хватало!

- Ты меня не слушаешь, не кислорода, а баллонов с воздухом, еще важнее, автономных индивидуальных систем, хотя бы на

время расчистки к выходу на поверхность.

- Лекарств нам нужны, как воздух! Бинты, антисептики, обезболивающее. Военное оборудование для полевой, вернее, получается подземной хирургии. Лишние генераторы не

помешают. По-любому часть выйдет из строя.

- Да, сейчас мы до подземных буровых машин размечтаемся.

Надо рассчитывать на то, что у нашего мэра в наличии имеется.

- А что, это мысль! Не руками же бункер рыли и не гражданской

техникой как мы! Наверняка где-то стоят установки без дела. Если

у нас такая будет, при любом завале на поверхность выберемся за

минимум времени.

Кабанов потер глаза, кулак в лоб по-роденовски.

- О чем задумался, Петрович? Давай-ка налью для смазки

шариков.

- Наливай. Слушай, доктор, в самом деле, зачем Трахову

отрава? При том, что у него в бункере имеется, переждать конец

света как два пальца обоссать. На хрена ему героин? Почему нам

цыган слил? Откуда информацию получил?

-Свирид, ты что скажешь?

- А по барабану! Настоиграло все. Кто надо, уже в могиле. Что, мне лучше от этого? Петрович, я ведь сбежал к тебе! Расстрелял

своих коллег! Ради чего? Ради справедливости? Нет, парни. Ради

мести. А что мешало просто наплевать и забыть? Граждане меня

заботили, обижают их? Преступники безнаказанными остаются? И

что теперь? Думал, радоваться буду. Ничего подобного, еще хуже

сейчас. Только война удерживает от самоубийства.

Думаешь, мы мир спасаем? А ему оно надо, миру? Мне все

равно, что случится через 2 месяца. Если мы выживем, что

изменится? Для меня, например? - Никогда такой длинной речи от

Свирида не слышали.

Бойцы пораженно молчали.

Кабанов отхлебнул глоток, демонстративно посмаковал напиток

во рту.

-Грешен

ты,

Виктор!

Осталось

еще

обжираться

и

прелюбодействовать. И будет полный комплект.

Что изменится, говоришь? Все изменится! Смотри, как

изменилось общество! Где все бестолковые политики, где

менеджеры-бездельники, гламур весь педерастический, где?

Бандиты уничтожают друг друга. Наркоманы вымирают, туда им и

дорога.

Посмотри, сколько нас. А сколько мы успели сделать! Без

приказов, без подчинения. Те, кто останется, будут другими

людьми. Ты тоже будешь другой.

Пьяному доктору почудилась издевка в последней фразе. Он

поднял глаза, нет, нимб над головой командира не светился.

Свиридов продолжал рефлексировать:

- Дмитрий, нас мало, каждый на виду. Пока нас сплачивает

общая угроза. А дальше? Пережили мы удар, будем жить

первобытным обществом, натуральным хозяйством? Снова

возникнет административная система. Кто-то окажется ближе к

пирогу, кто-то будет его резать - плюс-минус пару граммов, кто

заметит! Все восстановится, такова природа человеческая - если

двое, то будет подчинение.

- Свирид, прекрати народ развращать! А как же мы? Война, говоришь, от самоубийства спасает? А воюешь ради чего, ради

себя что ли? Вот сейчас нас 7 человек. Мы знаем друг друга

полгода. Почему нас до сих пор не постреляли? Потому что

каждый из нас готов пожертвовать собой. Не ради пресловутого

государства, а ради товарища, ради тех, кто сейчас трудится в

поселке. Мы и будем народом новой страны. Вооруженными

свободными гражданами. Тех, кого мы поставим управлять, будем

контролировать.

- Какая новая сентенция! – Алкоголь превращал Полянского в

интеллигента. – Вашингтон, президент который, еще сказал:

«Демократия – есть пространство договоренности вооруженных

мужчин».

- И правильно сказал! Американские штаты создавались

правильными мужиками. Негров не они завезли. Те, кто завозил, сильно просчитались. На рабском труде хотели в раю поживать, а

получили черным кулаком по репе. Так же и с нашими гастерами

получилось. Работать самим надо. И, что бы ни говорили, американцы сейчас такая же сплоченная нация, как наши

узкоглазые братья. Все на свой материк свалили, вместе выживать

ловчее. Одни мы, даже уезжать никуда не надо, собачимся с начала

времен. Каждый за себя, за себя великого!

Кабанов опрокинул остатки спиртного в глотку, ноздри

шевельнулись, дно стакана ударило по столу.

- Давай, Иваныч, разливай! Продолжим прения, заседание

продолжается!

Мир, говоришь, спасать не надо? Мир спасет красота.

- Вот это новость! – Не удержался доктор.

- Красота не как форма, а как содержание. Здоровый дух в

здоровом теле! Мы под красотой что понимаем? Не цвет глаз или

форму носа. Слишком субъективные факторы. Кому-то нравится

нос с горбинкой, щеки впалые, глаза миндальные, кто-то от

курносой пышки балдеет. Зато мы все любим упругую кожу, шелковистые волосы, позвоночник прямой, пропорции. Здоровое

тело мы любим. Здоровье что дает? Физкультура и правильное

питание!

- Очень своевременная тема, Дмитрий Петрович. Предлагаю

выпить еще по одной.

Небольшими дозами виски Полянский поддерживал эйфорию от

благополучно проведенной операции.

- Наливай! Не пить тоже нельзя – здоровье еще и психическое

есть.

В советское время спорт массовым был, но каким-то

обыденным что ли. В 90-х мода на культуризм, на здоровое тело.

Вроде кому от этого плохо? Ан, нет! Если качаться, уже не

побухаешь. Будешь трезвым, думать много будешь. Помнишь, Свирид, как братву колоть трудно было? Наркотой не соблазнишь.

Тут и началось: четвертая власть с поводка загавкала -

культуристы – перекаченные на анаболиках дебилы, спорт для

профессионалов, пей пиво на столе! Дальше больше – на каждом

перекрестке по четыре разливайки, контроль за качеством

продуктов обязали проводить самих производителей! Народ стал

рыхлый на бумажной колбасе, на просроченных куриных ляжках.

Аптеки на перцовке и пиралгине богатели. Правители превратили

народ в стадо вымирающих баранов. Русские, как те индейцы, за

бутылку дагестанской водки землю продавали. Дети на переменах

разноцветные коктейли сосали, трахались в подъездах, сами же

придумали: «пей ягу – рожай шнягу».

- А красота когда мир начнет спасать?

- Думаешь, подколол? Ты же доктор или забыл, как пьянь

неблагодарную лечил? Мир должен быть здоровым, здоровый

человек – разумный человек, здоровье дает спорт и качественная

еда. Последние два компонента делают человека красивым.

- Так что мир спасет красота. Я ясно излагаю, товарищи?

- А еще милосердие, говорят, его спасет. - Не преминул вставить

доктор.

- Да, - Кабанов вдруг тяжелым, как могильная плита, взглядом

посмотрел на молодого человека.

- И милосердие! Свирид, помнишь убийство Караваевой? Весь

город на ушах стоял. Две недели народ таскали, все связи

отрабатывали.

- Давно такого не было, - Дмитрий повернулся к бойцам, –

молодуху 27 лет задушенную, связанную по рукам и ногам, нашли

в ванной. Сын пришел домой в 8 вечера, дверь открыта, ему 7 лет, зайти побоялся, позвонил бабушке, та ее хахалю. Выясняется, девушка снимала квартиру, разведенка, искала себе приятеля

постоянного. На передок слаба была, но в этом грех разве? Да мы

радоваться таким красоткам должны. Чумаход этот, Костя

Чумаченко, бывший приятель ее, он же полчаса ее душил чем под

руку попадалось. Не сразу пришиб, удовольствие получал. Когда

его взяли, в таких красках описал все! Как душил, чем, признался, что кончил! Потом не постеснялся вместе с цепочкой копеечный

телефон забрать. Ломилась ему 105, часть 2, с особой

жестокостью, на пожизненное. Дальше, как положено, бесплатный

адвокат, потом родители платного наняли. Вроде доказуха

железная – телефон изъят, есть видео в ломбарде, куда цепь

сдавал. Так на тебе – суд присяжных, пять толстомясых

домохозяек, три пенсионера, четыре ландыря, никогда настоящих

жуликов в глаза не видевшие. Все двенадцать ни рылом, ни ухом в

уголовном законодательстве, телевизора насмотрелись про

оборотней, про жертв произвола, и вуаля – милосердие по-

россиянски! Приревновал несчастный Костик возлюбленную, в

аффекте душить начал, не хотел, не хотел он смерть учинить.

Костик на суде слезу пустил. Пожалте на 8 лет в колонию общего

режима. Милосердие, стало быть! А про сына Караваевой

вспомнили? Он еще малолеткой будет, когда эта тварь откинется.

А мучения женские вспомнили? Нет, у нас милосердие только к

жуликам проявляется! Так вот мир спасет милосердие к жертвам

преступности, когда преступника без лишних разговоров – к

стенке! Убил просто так – к стенке, торгуешь наркотой – получи

маслину в печень!

- Петрович, остынь! – Свирид, похоже, вышел из меланхолии, -

нам тогда шеренгой у стенки твоей становиться вместе с этими

мешочками!

- Э, нет, брат. Это трофей! Мы его не детям продавать будем.

Скрежет спускаемого лифта нарушил философические прения.

- Дмитрий Петрович, беда! На поселок бандиты напали!

- Что-то уж больно рано.- Под нос пробормотал Кабанов.

- Чего стоим? В ружье!

Опрокидывая стулья, бойцы разбежались по комнатам. Оружие

всегда было в готовности, а вот бойцам предстоит собрать волю в

кулак, преодолевая действие этанола.

Командир подошел к сейфу. Похмелье уже начало раскалывать

голову изнутри.

Как там у классиков нашего дела? Цель оправдывает средства.

Кабанов зубами надорвал цыганский пакет, насыпал горсть

порошка. Некогда дорожку раскатывать, ладонь к носу, с силой

вдохнул кокаином.

Капилляры всосали страшное обезболивающее. Кровь понесла

наркотик

в

мозг.

Молекулы

кокаина

сломали

гематоэнцефалический барьер. Нервная система получила

дополнительную, не сравнимую по качеству с алкогольной, порцию эндорфинов. Облегчение сначала легким бризом, потом

мощной волной накрыло голову, хлынуло по телу. Через 30 секунд

боль, ломающая кости черепа, испарилась. Непонятная организму

стимуляция деятельности нервных клеток вызвала дикий хаос

разнородных

напряжений.

Кабановская

воля

заставила

электромагнитное

возбуждение

на

порядок

увеличить

интеллектуальную и физическую мощь. Будущая плата за столь

глобальную

стимуляцию

–

сгоревшие

нервные

клетки,

преждевременное старение. Состариться Дмитрий не боялся, зато

знал, что часов через двадцать головная боль вернется. Пытка

предстоит серьезнее посталкогольного синдрома. Но сейчас время

обрело иную ценность. Невинные люди платят жизнями за

Кабановский успех.

Дмитрий взял со стола минералку, полил на руку, влажной

ладонью стер остатки порошка с лица. К тому моменту, когда

товарищи выбежали из тоннеля, поправляя боеприпасы, Кабанов

сверкал глазами у лифта. Оружие и снаряжение аккуратным

образом затянуто на атлетической фигуре.

Перед входом в убежище фонарь освещает скромное

автохозяйство боевой группы. Самым быстроходным является

трофейный Ровер. Он же самый беззащитный. Сейчас главная

задача скорейшим способом добраться до поселка.

- Так, спокойно, вы что, хотите прав лишиться? Я поведу! –

Дмитрий Петрович останавливает Механика, запрыгивает на

сиденье. – Как же здесь цыганами воняет!

Бледно-синие глаза Кабанова фиксируют информацию.

Выхваченная фарами топография печатается на сетчатке.

Неподвижный

взгляд

обусловлен

усилением

функций

периферических отделов. Чувствительность нейронов умножена

кокаином. Скорость сигнала накаляет зрительный нерв.

Информация

пересчитывается

разогнанным

процессором,

накладывается на многолетний опыт вождения. Решения

принимаются на стадии предугадывания.

На четвертой скорости джип вписывается в поворот, Кабанов

переключает на третью, двигатель прибавляет обороты, стрелка

тахометра уходит в красный сектор. Притихшие бойцы уцепились

за поручни, Доктор закрыл глаза – будь, что будет. Путь до

поселка на средней скорости 120 км/ч занял 10 минут.

У поселковой дежурной части в предрассветном тумане Ровер

завизжал тормозами, высыпавших из салона бойцов встретил

Студент. С удивлением отметил улыбки на лицах экипажа, радость

от окончания безумной гонки осталась загадкой. Молодой человек

в облаке перегара короткими словами и жестами прояснил

ситуацию. Кабановцы ринулись в комнату дежурного. Карта

Приволжского округа на стене забрызгана майорскими мозгами, кровь черной ртутью отливает на полу. Деду ничем не поможешь, последняя чрезвычайная ситуация оказалась смертельной. На столе

прижатый рацией лист бумаги.

«Гитлер ты или Кабан, мне по барабану. Ты забрал чужое.

Головы твоих людей весят больше моего героина. На столе рация, выйду на связь, обговорим обмен. Только не надо усложнять».

19 октября ночь

Санаторий «Дубовая роща» сдан в эксплуатацию в 1982 году.

Приемная комиссия подписала акт за неделю до скоропостижной

смерти последнего императора. На голубых экранах мохнатым

бровям отдавали салюты, звучала траурная музыка, а гостиная уже

принимала первых отдыхающих. Рабочие и служащие поправляли

здоровье круглый год. Три жилых этажа разноместных номеров в

остаток советской эпохи никогда не пустовали. Первый этаж

занимали тренажерные залы, бассейн, кухня, комнаты персонала, здравпункт. В столовой трижды в день насыщались сразу 500

организмов. Лестница к Волге из 400 ступеней служила

бесплатным тренажером. В судоходный период к собственному

дебаркадеру

подходил

речной

трамвайчик

«Москва».

Четырехэтажное здание в зелени листвы и хвои с гордостью

печатали на советских открытках.

В эпоху денационализации санаторий превратился в ООО

«Дубрава». Уставной капитал разделили бывшие руководители

завода. Функционировать по-прежнему в новые времена у

оздоровительного учреждения не получилось. Здание санатория за

небольшие деньги перешло в руки, выросшие лопатами из красных

пиджаков.

Фары осветили ворота с обшарпанной надписью «Добро

пожаловать, дорогие отдыхающие!» часовой, рука на кобуре, вышел проверить документы. Автомобиль генерала знал весь

лагерь, часовой к тому же знал о требовательности генерала в

вопросах караульной службы. Сверкунов предъявил документы, луч фонаря скользнул по лицам начальников, осветил заднее

сиденье. Только после этого часовой козырнул и поспешил

открыть ворота.

На прилегающей территории никого, после отбоя перемещения

запрещены. в палатах горит свет – все же лазарет не тюрьма, больные общаются, смотрят видео, читают. Радио и остатки

телевещания не запрещены, но информация СМИ по негласной

договоренности не осуждается.

Мерседес остановился у левого торца здания. В этой части

освещены по два окна на этаже. Свет вычертил массивную фигуру

в проеме двери. К машине подошел здоровяк в белом халате, левым глазом всмотрелся в тонированное стекло. Вышедший

генерал обнаружил, что правый глаз любопытного медбрата

закрыт повязкой.

- Здравия желаю, товарищ генерал. – Негромко поприветствовал

медбрат, - я провожу Вас к Нейману.

- Здравствуй, как фамилия? – Генерал протянул руку.

- Латунов, товарищ генерал. Не Кутузов.

- Шутишь? Это хорошо. Давай веди, Латунов, к своему

Наполеону.

Одноглазый хмыкнул, повел гостей к не отличавшемуся

большим ростом доктору.

Мужчины прошли по коридору, вскочил дежурный по этажу, щелкнув каблуками, отдал честь. На улыбку генерал не обратил

внимания – игра так игра, главное, чтобы с ума не сходили.

Спускаясь вниз, пришлось пригнуться, потолки в проходе низкие

под 2 метра.

Подземный этаж встретил прохладой, на дверях ржавчина

узорами, вентиляция помогала слабо.

Латунов постучал по двери, наклонился к решетке микрофона:

- Евгений Карлович, к вам пришли.

Нейман пустил гостей, повернулся к Латунову:

- Василий, веди бойцов, как договаривались. Вот, держи две

дозы, введешь сам.

Медбрат сунул шприцы в карман, понимающе кивнул.

Подмигивает, что ли? Совсем страх потеряли.

- Господин генерал, пойдемте к мониторам. Сейчас мы

посмотрим, какова реакция больных, то есть, бойцов на новый

препарат. Моя цель, то есть, наша цель – пролонгировать действие

препарата, максимально усилить психомоторику и в то же время

по кодовому слову минимизировать агрессию.

Доктор присел за стол, пряжки военных заблестели справа и

слева.

- Присаживайтесь, господа, придвигайте стулья.

На столе в центре огромный монитор. На двух поменьше по

бокам Сверкунов узнал больничные коридоры, площадки перед

входами в здание, въездные ворота.

- Что это? – Генеральский палец ткнул в правую часть

монитора. Черно-белая картинка имела хорошую контрастность, человеческие фигуры подозрительно неподвижны.

- Это Латунов манекены приодел для реализма. – Доктор двинул

рычагом манипулятора, объектив приблизил Латуновские

творенья.

- Только мужских нельзя было найти?

- Нормально. Мало ли какие Чапманы по дороге встретятся! –

Хохотнул Сверкунов.

- Долго жить будет!

На экране появился Василий, положил на подоконник два ПМа, магазины, две коробки с патронами.

- Сейчас он введет подопытным модификацию «Зомбина» и

запустит на полигон.

Да, доктор, похоже, с ума сходит. Полигон. Подопытные.

Алексей Иванович посмотрел на профиль Неймана. Черты лица

заострились, уголок губ дергается, глаз поблескивает. Говорит, бессонница от опытов. Принимает что-то, это факт.

- Первый этап испытаний – стрельба по команде. После того, как солдаты услышат кодовое слово, они снаряжают магазины, поражают мишени.

Дверь открылась, на полигон вошли двое.

- Боец Гумбатов…

- Боец Шевяков для проведения стрельб прибыл. – Голоса из

динамиков кажутся совершенно одинаковыми.

Бойцы одеты в солдатскую форму, в короткостриженном

угадывается военный, который погрузней, Шевяков, похоже, полицейский. Рядовых в отряде нет, судя по возрасту, ранены

были в званиях до майора. О ранениях сейчас ничего не

напоминало, офицеры вошли уверенно, стояли спокойно, Шевяков

чуть склонил голову, смотрит исподлобья.

- Бойцы, - Нейман склонился к микрофону, - впереди манекены, изображающие условного противника. Слева от вас, на

подоконнике, оружие. Ваша задача по сигналу поразить

противника за кратчайшее время в жизненно важные точки.

Генерал подвигал челюстью.

- Если так каждый раз инструктаж проводить, легче самому все

сделать.

- Сейчас, Алексей Иванович. Смотрите!

- Жги! Огонь по врагу!

Быстро, без лишних движений, бойцы кинулись к оружию.

Гумбатов схватил ПМ, магазин и патроны, присел, спиной

уткнувшись в батарею. Пальцы неуловимо вскрыли коробку, за

несколько секунд магазин снаряжен.

Шевяков остался стоять у подоконника, так же быстро снарядил

магазин, вставил в рукоятку. Взгляд полицейского направлен в

окно, рука передернула затвор, дуло уткнулось в подбородок. Без

промедления Шевяков пустил пулю в голову.

На объектив брызнула кровь, Нейман переключил камеру, заорал в микрофон:

- Замри! Стоять! Конец боя!

Гумбатов опустил пистолет. На самоубийство товарища

внимания не обратил, спокойно стоял на огневом рубеже.

- Бросить оружие, два шага назад! – Суровый доктор метнулся в

смежную комнату, хлопнула железная дверь шкафа. В коридор

доктор вылетел словно под действием своего препарата.

Камера отражала общий вид места происшествия. Гумбатов

разжал пальцы, пистолет упал. Боец сделал два шага назад, каблуком наступил на руку мертвеца. На руке стоять неудобно, пнул назад.

Генерал переглянулся с адъютантом.

- Херня все это! – Не удержался Сверкунов. – Свои жизни

доверять этим обдолбышам!

Свои, не свои. Разберемся, Сергей. Генерал хмуро смотрит в

монитор.

Динамики отключены, как в немом кино, Латунов тащит к двери

труп, остатки мозга черной траекторией на полу. Гумбатов, ноги на

ширине плеч, рассматривает манекены. ПМ без одного патрона в

магазине под ногами.

- Куда наш доктор Джекил убежал? Слова кодовые уж больно

простенькие придумывает. Хорошо, что человек порядочный.

Нельзя нам сейчас без него, Сережа.

Заменой самоубийце вошел лысый боец, той же комплекции, что и Гумбатов. Лысый поправил рукав, осмотрелся.

- Краснов, тоже военный. Эксперимент продолжается. – Нейман

также резко влетел в комнату, сел на свое место.

- Сейчас все будет нормально.

Защелкали тумблеры, доктор настроил картинку.

- Бойцы, возьмите в руки свое оружие. Враг впереди. Жги!

Огонь по врагу!

В следующую секунду раздались выстрелы. Доктор приглушил

звук, кусками пластика крошатся манекены. Краснов, скользнув

животом по мозговому содержимому, схватил пистолет, перекатился, опустошил магазин с трех позиций – лежа, с колена, стоя. Три мишени лишились голов, в области сердца зияли дыры.

Остальные манекены с обрубками шей оставил Гумбатов. Из его

пистолета пули наделали дыры в животах. Судя по количеству

повреждений, ни одного промаха.

- Отлично, положите пистолеты на подоконник.

Стрелки механически выполнили приказ, даже не сняв затвор с

задержки.

Нейман повернулся к генералу.

- Необходимо испытать физические возможности. Возможно, мы утратим две единицы. Продолжим?

Генерал кивнул. Доктор наклонился к микрофону, голос без

эмоций, слова щелчками метронома:

- Солдаты великой армии, сейчас вы докажете свою

боеспособность в рукопашном бою.

Краем глаза Нейман уловил движение бровей генерала.

«Солдаты великой армии»? Доктор поднял палец, сдерживая

изумление зрителей.

- Итак, гладиаторы на арене!

Два наркомана встали напротив друг друга. Доктор переключил

режим наблюдения, монитор разделился надвое. Мужчины в

военной форме стояли неподвижно. Ноги на ширине плеч, прямые

спины, мускулы лица тверды, но спокойны.

- Внимание! Форма одежды номер один! Приготовиться к

рукопашному бою! – голос вернулся, искаженный бетоном стен и

электроникой.

Солдаты снимали полевку без эмоций на лице, но головы

подались вперед, взгляд стал исподлобья. Камеры находились под

потолком, теперь зрителям сложно наблюдать за мимикой.

Обнаженные по пояс люди приняли боевую стойку. Лишенная

жира кожа на глазах натянулась мышцами, неровной сеткой на

теле почернели вены.

- Вперед! Это враг! Жги! – Нейман переключил на вид сбоку, убавил звук.

Враги бросились вперед. Из динамиков рвался приглушенный

рев. Ярость в лицах уже была оружием. Несколько лет назад

генерал краем глаза смотрел художественный фильм. В

отечественном боевике русские дядьки в майках с орлами

изображали фашистов-культуристов, а сборная нацменьшинств РФ

– советских бойцов спецназа. Вроде как все объелись секретных

пилюль и давай мочить друг друга. Бойцы зависали над землей, приземлялись на голову, руками ломали деревья, ногами

пробивали стены. И весь цирк при наличии огнестрельного

оружия. В кино по окончании драки солдаты, как ни в чем не

бывало, с целыми конечностями и головами продолжали

выполнять поставленные по сценарию задачи.

Но более приближенное к происходящему на экране Ермакову

показывали в академии. Черно-белая пленка через царапины

времени запечатлела опыты немецких военврачей. Подопытные

ломали кости, рвали сухожилия, пытаясь перебить рельсы, разорвать сварку решеток. После всех попыток люди умирали в

ужасных мучениях.

Все-таки офицеров чему-то учат. Рукопашный бой преподают в

военных училищах, еще несколько лет по молодости военные до

капитанского звания занимаются сами. Дальше навыки

забываются, суставы дубеют, тело требует комфорта. Под

действием препарата мышечная память вспомнила отработанные

удары. Сближаясь, Краснов с разворота ударил противника в

живот. Каблук сапога пробил брюшину, Гумбатов отлетел к стене.

На лице та же гримаса злобы. Рот оскалился в крике. Гумбатов

бросился вперед, блокировал удар рукой. Краснов не дал

возможности нанести ответный удар, апперкотом левой ударил на

опережение. Учитывая предыдущий удар, гумбатовская печень на

пути к паштету. Болевые рецепторы окончательно задушены

яростью. Гумбатов пропустил еще один правой в голову, от левого

хука уклонился, вынырнул, пушечным ядром воткнул кулак в

лысую голову. Краснов засеменил вбок, удержаться не

получилось, лишь чуть развернулся, упал на руки. Разбитые губы

поцеловали пол, кровь смешалась с подсыхающими мозгами.

Краснов на четвереньках отбежал в сторону, вскочил, внимательно

наблюдая за врагом. Гумбатов расставил руки, призывая к

сближению. Повторять не пришлось. Лысый боец с двух шагов

разбежался, мощный толчок левой, правая нога выпрямляется на

уровне шеи. Теперь каблук оставляет синяк в области сердца.

Гумбатов падает на спину, успевает прижать подбородок к груди, оберегая затылок. На удивление, резко встает, снова бросается в

атаку. Прямыми ударами левой, правой рукой по корпусу сбивает

Краснова. Останавливается, не добивает. Краснов немедленно

вскочил, правый кулак полетел в гумбатовский висок. Гумбатов

подныривает, предплечье скользит по волосам. Лысый заканчивает

движение рукой, ребром ладони в обратную сторону бьет в шею

привставшего противника. Гумбатов не успевает блокировать, падает на колено. Усиленная наркотиком реакция позволяет

уклониться от добивающего удара. Ответный удар в пах заставляет

Краснова согнуться.

- Хватит. Останови их! – Приказал генерал.

- Замри! Стоп! Замри! Конец боя! Конец боя! – Надрывался

Нейман.

Краснов с улыбкой разгибался, похоже, за причинное место

схватился инстинктивно. Сообразил, что боль отсутствует. Судя по

всему, приказы, доносившиеся из динамиков, на бойцов не оказали

никакого воздействия.

- Ничего не понимаю! – закричал Нейман, опрокидывая кресло, выбежал из кабинета.

Между тем, Гумбатов валится от пропущенного удара, Краснов

прыгает ему на грудь.

- Он ему сейчас все легкие выдавит! – Комментирует

Сверкунов.

- Пока мозг работает, будут драться.

- Да, мозгами и зашибить можно насмерть.

Лежа Гумбатов делает подсечку, борьба продолжается в

партере. Лысая голова не без посторонней помощи стучит по полу.

Вместо благодарности Краснов большим пальцем ковыряется в

гумбатовской глазнице.

Дверь на арену приоткрылась, в сторону дерущихся покатились

мелкие цилиндры.

- Патроны! – Генерал поднял кресло, сел на место оператора.

Краснов бьет коленом и перекидывает Гумбатова через себя.

Бойцы встают. Организмы на пределе, на разбитых лицах уже

невозможно читать эмоции. Носы свернуты, вместо губ котлета из

свежего фарша, кровавые слюни вперемешку с зубами, левый глаз

Гумбатова болтается на щеке. Краснов тяжело дышит, грудная

клетка деформирована, при каждом вдохе синеющую кожу

натягивают сломанные ребра.

Несколько секунд бойцы оценивают ситуацию. Краснов

бросается к подоконнику, Гумбатов – на пол. Схватив ПМ, Краснов падает за патроном, разбитыми пальцами вставляет в

патронник через окно в затворной раме, жмет на задержку.

Гумбатов, напротив, с патронами в кулаке кидается к

подоконнику. Окровавленными руками вытаскивает магазин из

рукоятки. Сообразил, полностью снаряжать не имеет смысла, но

опоздал. Щелчок вставляемого магазина совпал со звуком

выстрела. Впрочем, Гумбатов не услышал ни того ни другого, Краснов стрелял лежа, пуля раздробила верхнюю челюсть, вылетела из теменной области. Куски мозга и черепа брызнули на

деревянный щит в оконном проеме.

- Да, что-то неладно в Датском королевстве. Не владеет Гамлет

Карлович ситуацией.

Принц явился с горящими глазами и дрожащими руками.

- Алексей Иванович, я ничего не понимаю! Героин одной

партии, составляющие один к одному, препарат апробирован, психосоматика бойцов на одном уровне, еще несколько дней назад

команды выполнялись безукоризненно! – Нейман схватился за

голову.

- Сергей, посмотри, чтобы в коридоре никого не было.

Сверкунов щелкнул каблуками, с пониманием к конспирации

вышел за дверь.

Генерал сел на стул, двинул кресло к доктору.

- Евгений, присядь. Похоже, ты сам себе боишься признаться в

потере контроля над больными. Значит, кто-то другой

контролирует их сознание. Завтра тебе доставят Путилина. Это

мой человек. Вместе вы разберетесь, почему наши зомби сходят с

ума.

20 октября утро

Путилин открыл глаза ровно в 7-00. В окне мутная серость. Уже

рассвело, облака скрыли проклятье. Возбужденный мозг подарил

динамичные сны. Вечером Владимир попытался успокоить

радостный мандраж после разговора с генералом. Вдвоем с

Максимом они прикончили бутылку водки под выменянное в

городе сало и сухпаек. Командир объяснил пирушку водителю

получением нового оружия. Макс загорелся идеей захватить

автомобиль помощнее, перекрасить в серо-синий цвет, приварить

защиту… но водка вовремя закончилась. Травиться техническим

спиртом бойцы категорически запретили друг другу. Максим

захрапел сразу, Владимир долго таращился в темноту, продумывая

операцию.

Сейчас в сумрачной, холодной комнате из угла в угол носились

идеи. Путилин оставил окно приоткрытым, похмелья не

чувствовалось, под одеялом тепло, как на курорте. Нет, сейчас

другое время. Капитан лежа несколько минут понапрягал мышцы, потянул суставы, лицо скорчило десяток гримас. Нехитрая

гимнастика разогнала кровь. Голова прояснялась.

Путилин откинул одеяло. Ступни короткими движениями

согрелись о войлочный коврик. Напротив белел тюлень. Полуторка

заметно мала для деревенского парня. Одеялу удавалось закрывать

только нижнюю часть тела. «Подкачаться бы детине, да на ринг» -

вспомнил спортивное прошлое военный. Две застеленные кровати

намекали на уставших товарищей в ночном патруле.

- Вставай, Максуд, конец света проспишь! – Капитан легко пнул

переднюю панель тюленьего лежбища.

- Ох, хорошо бы, товарищ Путин. – Хрипнул тюлень.

- Хрен тебе, на том свете выспишься! Вставай.

Путилин похрустел позвоночником, покрутил головой. Одежда

аккуратно лежала на стуле. Майка, свитер обтянули сухопарое

тело. Натягивая брюки, вздрогнул от неожиданного ответа:

- Не выспимся мы с вами в аду, товарищ командир!

Командир затянул шнурки, бросил хмурый взгляд на

подчиненного. Жирная таблетка звякнула в спиртовке. Пламя

зажигалки нехотя перетекло на сухое горючее.

- Присмотри за кипятком, Мефистофель. – Путилин поставил

кружку на огонь.

Пока кипятилась вода, Владимир спустился вниз, оправился.

Когда вернулся, полуодетый Максим разливал по стаканам кофе.

Бодрящий запах вытравил из стриженной головы напарника

меланхолию. Улыбка делала круглое лицо незаслуженно

глуповатым. Сильные пальцы напополам разорвали черную

буханку. На столе надорванная пачка рафинада. Сюда бы масла, колбасы. Армейские сухпайки вещь полезная, но скучная.

- Что улыбаешься, копейку нашел?

За три месяца мужчины стали больше, чем сослуживцами.

Нельзя сказать, что они стали друзьями – два разных поколения.

Необходимая дистанция сохранялась. Молодой водитель отдавал

дань опыту, находчивости и разумному исполнению капитаном

приказов вышестоящего руководства. Владимир уважал

богатырскую силу, исполнительность и честность Максима. При

этом часто удивлялся эрудированности парня, окончившего

сельскую школу.

Три месяца пули дырявили кузов их патрульного автомобиля.

Целостность

кожных

покровов

в

наименьшей

степени

определялось случайностью. Без особой причины патрульные не

рисковали. Путилин не раздумывая превышал пределы крайней

необходимости, если это касалось личной безопасности или

безопасности

жителей

«Волжанина».

Все

приказы

анализировались им со своей точки зрения на справедливость.

Капитан осторожен, геройством считал не тупое исполнение

чужой воли, а достижение цели с наименьшими затратами.

Полицейские позавтракали, последний глоток кофе вытравил

остатки сна. Новый день. Новые задачи. О неумолимо

приближающемся дне переговорено много и со многими. Психика

включила механизм защиты – все обойдется. После разговора с

генералом защита усилилась. Если человек такого уровня имеет

долгосрочный план, значит спасение реально на участке

среднерусской равнины.

- Максим, иди грей катафалк, я на развод схожу. – Путилин

сунул ПМ в кобуру на поясе, накинул бушлат.

На улице тепло и влажно. Ночной дождь очистил воздух.

Счастье некурящего человека – дышать полной грудью. Альвеолы

всасывали кислород. День обещал быть интересным.

До командирского коттеджа, офиса, как называл его Мокшанов, пара минут ходьбы. Капитан на ходу здоровался с державшимися

на ногах полицейскими. Зеленое лицо Портнова указывало на

использование технического спирта в гастрономических целях.

Именинник приветствием недобитого зомби поздоровался, чудесным образом ступеньки подставляли поверхность нетвердым

ногам. Организм рвался в уборную. Инстинкт заставлял

действовать с осторожностью.

В кабинете Мокшанова перегар можно резать кусками.

Начальник ПП № 6 баюкал бурую щеку на ладони. Глаза через

желтую пелену жалобно и с неприязнью к собравшимся.

Неприязнь объяснялась необходимостью поставить задачу, проконтролировать ее исполнение.

Путилин зашел с двумя полицейскими, особого внимания

начальник на него не обратил. Сказал пару слов о необходимости

усиления бдительности, скорой помощи федеральных властей, напомнил о сложившейся обстановке. Тут Мокшанов немного

оживился, глаза сфокусировались на Путилине.

-

Некоторые

товарищи

утверждают,

что

обстановка

осложнилась. Им, якобы, виднее за забором! – Голос начальника

приобретал обычную твердость.

- Путилин, вот твой рапорт на оружие. Заодно на ремонтный

завод боеприпасы и пайки доставить надо. Вот со склада и

рванешь!

Владимир подошел к столу, забрал лист бумаги с

одобрительной резолюцией в углу. Задание ни восторга ни трепета

не вызвало. В мозгу закрутились варианты легендирования.

- Мурхабинов тебя сопровождать будет.

Луноликий Мурхабинов у противоположной стены улыбнулся

Путилину. Луна всегда полная с кратером улыбки. В редкие

моменты, когда Мурхабинов становился серьезным, губы

вытягивались хот-догом, брови съезжались в одну веревку.

Маленький татарин надвигался на собеседника, как отъевшийся

спрут охватывал плотным телом, казалось, вот-вот поглотит и

переварит. Постоянное поглощение углеводов позволяло всегда

оставаться оптимистом.

- Как я понимаю, - Путилин посмотрел исподлобья. – Я везу

железки, Рафаэль – продукты. Так не довезет же - сожрет по

дороге!

- Ты любишь оружие, Мурхабинов – пожрать. Все по честному.

Давай, идите уже.

- Клянусь, ни один пакет не пропадет, все по описи сдам! –

Вытаращил глаза Мурхабинов.

Оружие, боеприпасы, средства защиты, армейские пайки ОМ №

6 хранились в одном месте. В одну корзину материальные

ценности складировались по причине экономии людских ресурсов.

Много складов – много кладовщиков, много воров. Мокшанов

решил выделить помещение бывшего автосалона, поставил две

смены складских работников. Одну под руководством жены, вторую под руководством эмиссара товарища Мамедова.

Неофициально Андрей Викторович хорошо знал количество

предметов в наличии и списанных якобы в результате нападения

на транспорт, на стихийные бедствия. В разрушенном городе

процветал натуральный товарообмен. Оружие и продовольствие

менялись на удовольствия. Из удовольствий предлагались

наркотики и секс-услуги. Время от времени предлагался свинец в

неразумную голову. Налаженные связи внезапно рушились.

Надежные партнеры вместо травы, порошка и девочек доставали

полученные за предыдущий бартер пистолеты и автоматы.

Обменом

становились

жизни

контрагентов.

Безопасное,

взаимовыгодное ведение дел обеспечивалось решительностью

патрульных экипажей.

Летом, когда помещение фирменного центра «Рено» еще не

превратилось в склад с боеприпасами, Максим воспользовался

французским инструментом. Раму лобового стекла своего УАЗа

заменил на двойную инкассаторскую. Приварил жалюзи поверх

всех стекол, железные листы прибавили массы, но укрепили двери

и боковые стены автомобиля. Тюнинг дополнился бойницами в

необходимых местах. Радиатор получил дополнительный

вентилятор,

В салоне Кулибин установил два монитора, на которые

выводили изображения камеры спереди сзади. В качестве

мониторов послужили автомобильные телевизоры, камеры также

позаимствованы при эвакуации одного из торговых центров.

Ширпотреб китайский, рационализация дешевая и сердитая - по-

русски.

Путилин с напарником подъехали к складу. Выше окон второго

этажа давно остыл неон в стекле букв «Автосалон Рено».

Владимир поднял гусеницу ворот, показал смазливой бабенке

документы. Максим продернул вперед по ее указанию.

Мурхабиновский «Комбат» уже стоял в ангаре. Татары замедлили

погрузку коробок с сухпайками, стали придирчиво осматривать

каждую на предмет повреждений, сроков годности. Минут через

15 собственная хитрость им надоела, мусульмане побросали

остатки в машину, нахмурившись, подошли к Путилину.

- Давай поможем, до ночи не уедем из-за тебя.

Мурхабинов со своим водителем Рустамом и Путилин быстро

перекидали цинки с патронами в салон УАЗа. Максим половчее

сложил зеленые ящики друг на друга до уровня бойниц. Сильно

перегружать машину нельзя, в салоне осталось достаточно места за

сиденьями у средней двери.

После загрузки настало время десерта. Капитан с позволения

Мокшановской жены выбрал два автомата «Вал», коробку с

обычными патронами и пару магазинов с бронебойными. Место

между передними сиденьями и перегородкой осталось за

мосинкой. Провонявшие потом бронежилеты сменены на более

современные – кевларовые.

Мурхабинов пополнил запас патронов для РПК. На оружие его

энтузиазм не распространялся. Для татарского броненосца

сопровождать грузы – обычное дело. Автомобиль оснашен

клиновидным тараном, бронированные листы сварены в нужных

местах, в заводских условиях. Рабочее место стрелка-командира

обустроено с комфортом, обзор во все стороны, рации и монитор

не кустарного производства. Водитель думать забыл про двойной

выжим. Мечта военного стритрейсера. Фаворит кармагедона на

американских колесах. Непневматические шины только появились

в американской армии, но каким-то образом попали на

приуральский театр военных действий. Оставалось большим

секретом на что их выменял Мурхабинов у начальника склада 12

бригады ВДВ. Бригада планомерно отступала к столице…

Загрузившись, автомобили выехали из бывшего автосалона. У

Южных ворот остановились для проверки документов. Дежурный

прекрасно знал оба экипажа, а еще он знал о необходимости

поддерживать хотя бы какое-то подобие порядка. Формализм

остался в счастливом прошлом, проверка заняла несколько минут.

- Поехали, мой друг, нас ждут великие дела. – Путилин хмуро

смотрел через листы жалюзи на пустую дорогу в город. «Комбат»

Мурхабинова резво ушел вперед.

Китайская авиация не бомбила большие города, химические

бомбы не отравляли водохранилища, диверсанты не резали

обслугу плотин. Все указывало на рачительность будущих хозяев.

Подписание договора о перемирии остановило российских

минеров на балках моста через Волгу. Город остался цел.

За

стенами

гарнизона

инфраструктура

разрушалась

разношерстными бандами, разведением костров в остывших

квартирах, грабежами и мародерством.

Как одиночная бацилла не может противостоять иммунной

системе, так бандиты каждой национальности стали объединяться, чтобы выживать в противостоянии друг с другом и формальной

властью.

Дорога до ТЭЦ всего с пару десятков километров по серому

бетону на окраину большого города. Путь начинался с

шестиполосного отрезка шоссе на юг. Окна домов по обоим

сторонам в любой момент могли стать бойницами для военных

охотников. Из-за любого поворота могли вырулить вооруженные

люди – городские пираты. У отбросов и вооружение отбросье.

Исключение составляли казахская и киргизская группировки.

Узкоглазые бандиты не боялись нападать на военный транспорт и

патрули. Их добычей стало нарезное оружие. Чем его становилось

больше, тем более нагло и жестоко действовали его обладатели.

Банды грызлись между собой, но с удовольствием объединялись

для налетов на коренных жителей без скидки на их социальное

положение.

Татарский броневик сбавил скорость, двигался теперь позади и

левее. Автомобили повернули на прямую дорогу до ТЭЦ. Буханка

на четвертой передаче двигалась по средней полосе, лужи

скрывали выбоины. Через жесткие кресла позвоночнику

амортизаторы передавали привет от дорожных строителей.

Патрульные молчали, каждый думал о своем.

Капитан бросил взгляд в монитор с камеры заднего вида. В

левой половине экрана прыгал автомобиль прикрытия, в правой

увеличивался автомобиль, не принадлежавший гарнизону. Тут же

ожила рация:

- 67, приготовься! Трое на хвосте!

Владимир представил, как вытягиваются губы Мурхабинова.

- Понял, вижу одного справа.

Капитан перевалился через перегородку за сиденьями, по

цинкам добрался до задней двери. Посмотрел в окно. К колонне

быстро приближались три легковых автомобиля. Слева ближе всех

уже на расстоянии прицельного выстрела приближается чудо

корейского автопрома - … серебристого цвета.

«Комбат», лавируя, показал двух преследователей –

стандартные зарубежные седаны.

Глаза Путилина потемнели. Ни дня без приключений. Военное

положение, а город зачистить нельзя. Приказ сохранять

стабильную обстановку. Руководство только за, лучше в крепости

сидеть, народ сам разберется. Злости размышлениям добавил

грохот кузовного железа, принявшего очередную порцию свинца.

Несколько пуль впились в дверь. Путилин дернул рычаг, жалюзи

упали вниз. Пристроившись на боеприпасах, сдвинул полоску

бойницы. Руки примерялись к новому оружию. «Вал» полегче, сбалансированнее, как девушка-спортсменка. Мощный патрон из

магазина нырнул в нужное место.

- 17, твои двое справа, мой слева. По команде.

- То один справа, то двое! Твоя сено-солома попутал? – Долго

татарин серьезным оставаться не мог. – Так мне кого валить?

- Какая тебе разница, лево-право? Где двое, тех и мочи! Давай! –

Крикнул Путилин.

Максим насколько возможно резко, в то же время не нарушая

порядок в салоне, затормозил.

Капитан просунул дуло в бойницу. Ширина не позволила

целиться в оптику. Пришлось потерять драгоценные секунды, наискось поворачивая автомат. Положение тела не слишком

удобное. Справа загавкал Мурхабиновский пулемет. Путилин

нажал на спуск, выпустил очередь в приближающегося корейца.

Отдача легкая, звук ласковый. Штурмовая винтовка обещала быть

хорошим другом. Все же непривычность поведения помешала

послать все пули в цель. Пара 9-ти мм пчел впились в капот, одна

сделала дыру в лобовом стекле вражеского автомобиля. Мускулы

сориентировались, следующая очередь ушла в более точном

направлении. Лобовое стекло полностью покрылось паутиной

трещин. Намечавшаяся дружба с товарищем «Валом» прервалась

опустевшим магазином. 20 патронов как с куста. Оружие не совсем

оборонительного характера.

Ужаленный автомобиль контролируемо повернул, набирал

скорость еще левее. По всей видимости бандиты не пострадали. На

таком расстоянии они не опасны.

За спиной Путилин услышал лязг жалюзи, сразу же следом

нервирующий звук расплющивания свинца о полоски железа.

- Вован, смотри! – Макс вылупился на экран. На них катил

советский хот-род ЗИЛ 130. С пассажирского сиденья выгнулся

человек с оружием. В дрянном мониторе трудно разглядеть

подробности. Над кабиной воздушным змеем трепыхался флаг.

Зеленые оттенки говорили о многом.

- Жуманиязов, сука! – Капитан оценивает обстановку. Лобового

столкновения УАЗ не выдержит. Казахи явно обдолбанные, грузовик летит прямо на патрульных.

- Давай вперед! Метров за 50 попробуй увернуться, может, получится!

Хрипнула коробка передач, взвыл двигатель, загруженная

буханка набирает скорость. В монитор очень трудно оценить

расстояние, зато подальше от реальности. Открыть жалюзи

психологически трудно. Путилин из-за спинки сиденья потянулся

к рычагу своей половины.

- Ёб твою нос! – Макс втоптал педаль тормоза.

Завизжали шины, заскрипели барабаны, машину чуть занесло

при торможении. Путилин полетел вперед, больно ударился тазом

о сиденье. Успел выставить руку, но от удара головой о стекло не

ушел. На миг в глазах потемнело, потом, как ни странно, окружающее стало более отчетливым.

В мониторе капитан успел заметить причину резкого

торможения. Мурхабиновский «Комбат» на американских шинах

резко вывернул перед капотом. В какофонии торможения тяжелым

роком

прогремела

очередь

пулемета.

Звук

отдаляется,

приближающийся

казахский

хот-род

скособочился,

на

покрошенной шине уходит влево. Камера отражает ровный след

пуль от колеса через капот в стекло с водительской стороны. Свет

монитора в полумраке салона высветил капли пота на лицах

спасенного экипажа. Тишину нарушила рация.

- Вы живы там? Что стоите? Быстро за мной!

- Спасибо, Рафаэль, Рустам. – Путилин нажал кнопку ответа.

- Давай, Максим, поехали. Сзади еще трое.

Максим открыл жалюзи, двинул машину вслед за

Мурхабиновым.

Морщась от боли в кости таза, Путилин подобрался к задней

бойнице.

ЗИЛ перевернулся, перегородил полдороги. Колеса продолжали

крутиться, из кабины на зеленую тряпку вылетел автомат, следом

выполз пассажир. Возле него остановился один из бандитских

автомобилей.

В

знакомом

«корейце»

лобовое

стекло

отсутствовало. С 50 метров капитан разглядел злое казахское лицо

водителя. Жесткие черные волосы пассажира под прицелом

автомата вряд ли принадлежали славянину. Автомобиль заходит

левее. К этому времени Мурхабинов уже свернул и не мог оказать

поддержку. Да и самому пора действовать.

Капитан вставил новый магазин, передернул затвор. Оптику

снимать нет времени.

Путилин взял автомат в левую руку, ремень на плечо для упора.

Правой оттянул рукоятку средней двери, сразу же ухватился за

спинку сиденья. Плечом приоткрыл дверь, вывалился на треть.

Сухие мышцы напряглись по всему телу. С бедра капитан

выпустил очередь по преследователям. Серебристый «Хундай»

приблизился опасно близко. Опасно для узкоглазого экипажа. Два

десятка пуль, способных и с 200 метров пробить 6мм бронь, изрешетили кузов вместе с телами. И все же казах выстрелил

первым. До того, как он попал мясорубку, несколько свинцовых

костяшек постучались в дверь УАЗа.

Путилин завалился в салон, дверь при повороте закрылась

автоматически. Окутанный паром из пробитого радиатора

«Кореец» пролетел вперед.

20 октября день

Протокол расширенного совещания.

Председательствующий

-

начальник

военного

лагеря

«Волжанин» генерал-майор полиции Ермаков Алексей Иванович

Секретарь - помощник начальника капитан полиции Сверкунов

Сергей Александрович

Присутствовали:

Начальник штаба войск – Белов Олег Александрович

Начальник штаба полиции – Николаев Вячеслав Геннадьевич

Начальник тыла – Мамедов Абдыкадыр Абдиллажонович

Начальники территориальных отделов – Куренков Александр

Дмитриевич, Бузляков Дмитрий Леонидович, Мокшанов Андрей

Викторович, Канюкаев Марат Минахметович.

Гл. врач объединенного госпиталя – Мариничева Елена

Александровна.

Начальник криминальной полиции – Чертопрудов Петр

Степанович

Начальник внешней разведки – Ерофеев Иван Данилович

Выступали:

Начальник штаба войск:

- нехватка личного состава по охране газо и нефтемагистралей

заставляет ставить вопрос о выборе приоритета. Мы не в силах

бороться с бандитами, мародерами, диверсантами на двух

направлениях. Протяженность открытых участков, большое

количество распределительных узлов заставляет задействовать

личный состав на дежурствах практически без отдыха. Отмечены

случаи дезертирства и помешательства.

Начальник штаба полиции:

- за пределами лагеря сохраняется сложная криминогенная

обстановка. Нападения на полицейские патрули с гуманитарным

грузом участились, поэтому время поставок изменилось. С 15

октября продовольствие доставляется в ночное время на участки, доступные для населения. Несмотря на информирование о приказе

стрелять на поражение независимо от степени угрозы, нападения

на патрули продолжаются. Пропускной режим в лагерь усилен, все

же имеются факты обнаружения и изъятия наркотикосодержащих

веществ у жителей лагеря. Установить способ и лиц, доставляющих наркотики, пока не удалось.

Начальник тыла:

На территории лагеря в настоящий момент расположено 84

здания. Пригодных для жилья с момента окончания боевых

действий - 71. Из них 34 переданы для административных целей.

Под объединенный госпиталь отдан трехэтажный коттедж на 9

просеке дом 4. Подключены все необходимые коммуникации, свет, вода. Переезд больных завершился 11 октября точно в срок. Под

моим контролем происшествий не допущено. Дополнительно из

моего резерва для госпиталя выделено 10 тонн солярки для

генераторов, 6 тонн бензина для транспорта. Вчера цистерны

установлены во дворе коттеджа. Генераторных установок 3 штуки, транспортных средств 3 штуки. По расчетам запасов топлива

должно хватить до 20 ноября.

Всего же ГСМ на данный момент при сложившемся

потреблении хватит до наступления нового года. Доставка топлива

из северного и восточного районов производится с некоторыми

трудностями. Сказывается недостаточность охраны. Не хватает

рабочих и специалистов. Нефтеперерабатывающий завод трижды

пытались захватить китайские диверсанты.

Автопарк насчитывает всего 258 единиц, включая тяжелую

бронетехнику. Из них: военных – 8 танков, 26 БТР, полицейских -

84, специальных - 67, гражданских - 73. В ремонте - 52, на ходу -

206.

Продукты питания выделяются по количеству человек в

предоставленных списках: военнослужащие - 3700, полицейские -

2150, раненные и больные - 1720, рабочие - 2900, гражданские -

3482, дети - 1037. По моей договоренности с отделом снабжения

Трахова нам дополнительно выделено 20 тонн продовольствия.

Поставок из федерального центра не поступало. Некоторым

образом, помогает бартер с китайской стороной. В целом проблем

с питанием нет.

Пленные таджики - все 8 человек - распределены по рабочим

бригадам. Я решил разделять нации, хотя живут все под одной

крышей. Не хватает жилых домов. Русских рабочих мало.

Необходима дополнительная мобилизация.

Гл. врач объединенного госпиталя:

- следует признать, что меры по недокументированной

кремации трупов людей и животных остановили развитие

инфекционных заболеваний. В последнее время отмечены случаи

каннибализма в городе, патрули привозят пострадавших с рваными

гниющими ранами. Расход антибиотиков увеличился, запасы не

пополняются.

Корректировка действий по обороне, жизнеобеспечению, расходу материальных ресурсов, лечению больных и раненных

заняла около часа.

- У кого какие вопросы? - Генерал смотрит исподлобья. Взгляд

перебирает эмоции на лицах. Черные глаза Мамедова излучают

кавказскую преданность. Николаев что-то рисует в блокноте, Белов сжал губы, челюсть вперед, Мариничева - глаза блестят, ноздри трепещут – совещания для нее пустая трата времени, когда

больных некому лечить.

- Все свободны.

Администрация встала. Начальники служб и подразделений с

достоинством задвинули стулья, в тесном кабинете возникла

заминка. Двое мужчин остались сидеть по обе руки генерала.

Начальник тыла вполоборота топчется последним. В руках

блокнот, брови гусеницами, толстые губы проговаривают цифры.

Незаменимый работник.

После ухода Мамедова в комнату заглянул секретарь. В

ответном взгляде генерала указаний не получено.

Алексей Иванович поднялся. Плечи расправились, позвоночник

хрустнул. Проклятый возраст не щадит даже тренированное тело.

- Что же получается, господа офицеры, один Мамедов

надрывается, а вы на его горбу в рай хотите въехать? - Два шага до

окна, за крючки сдвинул шторы, приоткрыл половинку

стеклопакета.

Вместе с лучами солнца кабинет освежился прогретым

воздухом. Время высокотехнологичной разведки осталось в

прошлом.

На

огромной

территории

с

разрушенными

коммуникациями, анархией в извращенном ее смысле подобных

лагерей

множество.

Волжанин

продолжал

называться

государственным образованием. Принадлежность к государству в

названии поддерживало дисциплину, вынуждая обеспечивать

порядок на протяжении топливных магистралей. Нефть и газ

продолжали гнать в европейскую часть страны, в Европу. Жители

лагеря догадывались о прекращении помощи центральных властей.

За последний месяц народ сплотился вокруг генерала. Теперь

государством считался небольшой участок земли в Предуралье.

- В рай - это хорошо. Только места там уже все заняты. -

Двусмысленно выразился начальник внешней разведки.

- Да, без Мамеда как без рук. – Начальник Криминальной

полиции посмотрел на свои кисти с шишаками суставов.

Сидевшие напротив мужчины будто смотрелись в зеркало. Даже

личные рации лежали на одинаковом расстоянии от края стола.

Различие только в цвете полевой формы. Приглядевшись, можно

было заметить различие в количестве звезд на широких плечах.

Военный разведчик Ерофеев на зеленых погонах носил по три

больших звезды уже 2 года. Стремление лично участвовать в

боевых операциях сохранило отличную физическую форму в

зрелом возрасте.

Майор Чертопрудов стал принимать участие в подобных

совещаниях три месяца назад. Прежний начальник КП полковник

Алиев сослался на здоровье, вместе с семьей и частью личного

состава азербайджанской национальности убыл на родину.

Синяя полевая форма полиции шилась по армейскому образцу в

отличие от милицейских кителей. На объемные животы полевка не

рассчитана. В лихие времена ценятся личные качества. Из

начальника уголовного розыска районного отдела майор взлетел

до треугольника лиц, взваливших на себя груз реальной власти.

Власти, предназначенной для спасения.

В тесной комнате находились трое мужчин, похожих на

тренеров по борьбе. По самообороне и по самовыживанию. А

главная сложность, что вместо спортсменов – престарелые, женщины, дети.

Генерал вернулся на место. Тяжело посмотрел на дверь:

- В том то и дело, что эти руки по большей части не из русской

задницы растут. Менеджерам нашим управлять нечем стало, к

физическому труду - иммунитет.

Ерофеев сдвинул брови, пальцы сжали ремень планшета.

Произнес как для себя:

- Не доведет толерантность до добра. Идешь к чурке, бери

плетку.

Боевое прошлое позволяло обходиться без чинопочитания.

Чертопрудов напомнил реалии:

- Сейчас плеток у каждого таракана по паре. Их бабы до сих пор

рожают как из пулемета.

- Разберемся. Если выживем. Что у нас на сегодня? – Алексей

Иванович положил ладонь на стол. Разговор перешел в совещание

узкого круга первых лиц по сути самоуправляемой республики.

- Итак, господа, что мы имеем на данный момент. Во-первых, федеральный центр в помощи нам отказывает. Я говорю о

реальных поставках продовольствия, лекарств, техники и

квалифицированных кадров. Их шифровками и предписаниями

убежище не построишь. Хотя мы до сих пор выполняем охрану

нефте- и газопровода. Здесь у нас вторая проблема: сил для охраны

просто физически не хватает. Сколько человек дезертировало за

последнюю неделю?

- На удивление мало, товарищ генерал, - отозвался Ерофеев, -

всего 12 человек. Видимо, все-таки костяк у нас здоровый.

- Здоровый, значит. Петр Степанович, сколько выявлено

наркоманов из числа сводных отрядов?

- Благодаря агентуре и собственному внутреннему контролю –

21 боец помещен в карантин.

- Выяснили источники приобретения? Географическое

происхождение героина?

- Установлено следующее, - в словах Чертопрудова можно не

сомневаться, - бойцы лично ни с кем не контактируют, героин

находят в различных местах в дозах по 0,5 грамма. Первое время

чеки прикреплялись к листовкам, где расписывалось блаженство

сладкой смерти против ужасов апокалипсиса. После того, как мы

стали сжигать такие находки из огнеметов, тактика изменилась.

Листовки, судя по орфографии, набранные в типографиях

китайцами, по-прежнему появляются на маршрутах следования

патрулей, но наркотики уже так просто не обнаружишь.

Химический

анализ

показал,

что

героин

афганского

происхождения. Собственно, другим он и быть не мог. До

последнего времени мы не сомневались, что стравливание войск –

китайская диверсия. Но за последние две недели чеки с героином

обнаруживаются на территории лагеря. Распространители пока не

установлены.

- Я так понимаю, у нас проходной двор: проходи, кто хочешь, проноси, что хочешь!

- Товарищ генерал, - спокойно сказал Чертопрудов, - надо

реально смотреть на вещи. Идет большая миграция населения.

Часть остается в лагере в качестве пополнения рабочей силы. Всех

рентгеном не просмотришь. Два раза в месяц меняется охрана блок

постов на топливных магистралях. Суточные патрули. Бойцы на

пределе. Даже вербовать не надо, бросил чеки перед ногами, кто-

то да соблазниться. Экспресс-анализ давно кончился, собак

натравливать – над людьми издеваться.

- Щепетильный, значит! – Генерал повысил голос. – По-твоему, пусть армия разлагается, только, чтобы не обижалась! Чтобы я

больше от тебя такого не слышал!

- Не услышите. – Подобострастия в голосе генерал не

почувствовал. Майор переглянулся с военным коллегой, спросил:

- Товарищ генерал, не усложняем мы с Траховым? Даже если

Вам приходится сдавать оружие перед аудиенцией, при Вашей

подготовке совершить физический захват стареющего пьяницы не

составит труда.

- Где ты так наблатыкался – «аудиенцией»? – Генерал

попытался сгладить недавний окрик. Начальник лагеря прекрасно

знал, что его ближайшие починенные работают на износ, забыв

про семьи, родственников. Алексей Иванович встал, подошел к

окну. Глыба на фоне серого квадратика. В комнате потемнело.

- Надеюсь, никто, - стекло в верхней части запотело, - не

сомневается в моих личных качествах.

Генерал повернулся, ладони уперлись в подоконник, погоны

пошли вверх.

- Я много раз продумывал ситуацию. Жену, дочь в сторону. Во-

первых, система коридоров в бункере предполагает пулеметную

точку в конце каждого прохода. Во-вторых, смею вас огорчить, захватить бункер и управлять штатом головорезов никчемный

человек не сможет. Виктор Андреевич физически никогда не был

Гераклом, но он совсем не трус. Хотя притворяется умело. Далее, не знаю деза, нет, в одном из разговоров Трахов обмолвился о

заполнении газом центральной части бункера в случае

несвоевременного отключения таймера. С его слов, отключает в

одно и то же время каждые сутки. Хорошо, с этим можно

разобраться. Самое главное, охрана состоит из людей, каким-то

образом зомбированных мэром. В случае ликвидации Трахова

охрана не признает нового хозяина. Безголовая, она с

удовольствием пересидит в бункере. В плане материального

обеспечения у них есть все. И нет никаких обязательств по части

заботы о населении и охране границ.

- Так что, господа, - генерал вернулся на место, - наш план по

выманиванию колобка из норки считаю самым верным. С

летчиками у ваших людей проблем не возникло?

- Какие могли быть проблемы? – Ерофеев скрипнул зубами. –

Не думал, что спецназовцы так легко согласятся. С другой

стороны, что было ожидать? А тут такая операция: ликвидировать

охрану аэродрома, вместе с пилотами срулить в предполагаемое

место спасения. Там всего две двойки и понадобилось. Отпустил с

семьями.

- Хорошо. Трахов уже предлагает выдвигаться в окружении

зомбоотрядов. Только проблема у нас возникла, коллеги. У нашего

Менгеле закончилось лекарство. Я прекрасно понимаю реакцию

Елены Александровны. Хорошо, она просто послала, а не

приказала обколоть аминазином. Обезболивающее на вес золота.

Точнее сказать на вес времени. Трахов мне отравы не дал.

- А есть ли она у него вообще?

- Что вы хотите сказать, Петр Степанович? Вы продвинулись в

поиске «лекарства»?

Пальцы майора остались лежать на коже делового блокнота.

Мозг Чертопрудова вмещал гигабайты информации. Служебная

тетрадь использовалась в качестве чиновничьего атрибута. Без

художественных изысков Петр Степанович доложил:

- Вчера в период с 5-00 до 5-20 отмечены боевые действия в

районе Зубовки. Услышав стрельбу, разведчики прибыли к месту

происшествия по адресу: ул. Офицерская, 64. К этому времени

нападавшие скрылись. Со слов захваченного цыгана, группа

славянских боевиков, судя по описанию – группировка Гитлера, проникла на охраняемую территорию и устроила зачистку.

Уничтожили большую часть мужчин, освободили рабов из

местных жителей. Двое освобожденных – мужчина и женщина -

подобрали оружие и добивали цыган. Пара доставлена в лагерь

вместе с пленным. Со слов цыгана, выяснилось, что по

вышеуказанному адресу проживает гр. Мустафа Оглы. Его

поиском и занималась группа.

Обращаясь больше к военному разведчику, майор продолжал:

- Цыган перебрался из Астрахани в 1994 году. Обосновался в

цыганском поселке. Торговля героином, людьми. Все как

положено. В последнее время самый влиятельный барон. Собрал

боеспособную молодежь. Вооружил. Дом превратил в крепость.

Имел связи с бывшей администрацией города. – Серые глаза

посмотрели на генерала.

- Продолжайте.

- При допросах выяснилось, боевики перед уходом погрузили в

УАЗ две тяжелые сумки. По всей вероятности с героином. Таким

образом, сведения, что Оглы хранит общак, подтвердились.

- Вот это новость. – Процедил генерал. - «Подтвердились»!

После того, как партизаны нашли, разгромили и увели из-под носа

профессионалов кучу героина. Надеюсь, такое количество не для

личного употребления понадобилось.

Майор много раз видел гневные лица начальников. Никакого

трепета перед одутловатыми рожами не испытывал. Лицо генерала

иного рода. Правильный овал симметричных мышц под плотной

здоровой кожей переходил в мощную шею. Стандартная челюсть

героев голливудских боевиков. Внешность совсем не типичная для

российского генералитета. Чертопрудов уважал начальника не

только за внешний вид. Храбрость, независимость, хладнокровие

генерала привлекали схожих по духу людей. Майор не считал

своих парней виновными в несвоевременном обнаружении

цыганского логова с наркотой.

- Для обмена, разумеется. С таким количеством валюты можно

хорошо подняться. Товарищ генерал, не согласен с названием

«партизаны». Костяк группы Кабанова бывшие милиционеры и

военные. Вооружены похуже, конечно. Боеприпасы, полагаю, с

военного склада в Усолье. Преимущественно АК 7,62 мм, РПК, гранатометы - все устаревших моделей.

- Какая разница патрону 7,62 до моделей! Главное, в чьих руках

оружие. – Кулаки генерала как две гранаты на столе.

- Это еще не все. Группа наблюдения за бункером

зафиксировала прибытие четырех автомобилей. Охранники

Трахова приняли пожилого бородатого цыгана. Из бункера Оглы

вышел через 50 минут. Одна из его машин убыла в сторону

грузовых ворот. Джип прибыл обратно через 40 минут, из кузова

лица славянской внешности, наблюдатели определили их как ранее

судимых, перегрузили в Паджеро порядка 10 единиц оружия. Из-за

условий наблюдения точно определить вид и количество не

представилось возможным. При отбытии транспортных средств

один из фигурантов, куражась, стрелял из окна. В руках держал

автомат Калашникова.

- Что получается: Трахов вооружает цыган, алчущих мести.

Оглы берет в союзники местных уркаганов, так как его личный

состав сильно поредел. Кабанов имеет огромный запас героина.

Разумеется щедрость мэра не безвозмездная. Его интересует

героин. Для воздействия на нас, господа.

Отсюда простой вывод: нам нужно найти Гитлера раньше.

- Что известно о Кабанове?

- Личное дело найти не удалось. Вероятнее всего, утрачено при

погроме ГУВД, но оно и не требуется. Кабанов известная в своем

роде личность. 1970 года рождения, русский, служил в войсках

связи, ничего особенного. После демобилизации в 1990 году

устроился в милицию. Начал службу милиционером-водителем, через полгода поступил в Горьковскую высшую школу милиции на

очное отделение. С 1995 года работал опером на земле, в одном

отделе. От руководящих должностей отказывался наотрез. Методы

работы предельно жесткие. Несколько раз возбуждались

уголовные дела по фактам превышения служебных полномочий.

Прекращались за недоказанностью.

- Вспомнил! Дмитрий Кабанов, все белковые смеси жрал, в

качалках пропадал в рабочее время. Он же проходил по делу о

взрыве в кафе, его подозревали в отравлении ваххабитов, еще что-

то подобное.

- Так точно. Получается, не всегда мышцы в спортзале качал.

По-своему соображал что-то. Все ревел: «Россия гибнет!» УСБ в

разработку нашего националиста взяло. Оперативное дело

«Фашист». И ничего. От наружки уходил. Засечь по сотовым не

получалось. Коллег постоянно использовал в темную. Развлекался, как хотел. Кто знает, может по какой секретной программе

действовал.

- Ты, Петр Степанович, еще «Белую стрелу» вспомни. Да я бы

сам в нее первым вступил.- Улыбнулся Алексей Иванович.

- Так, может, не вступать, организовать надо было?

- Мы отвлеклись. – Генерал нахмурился. – Личная жизнь

Кабанова.

- Ничего. Был женат, развелся через год. После этого ни с кем

себя не связывал. Работал за идею, левых доходов не имел.

Коллектив о нем разного мнения был. Что еще? За год до пенсии

всем мозги проел о конце света. Думали, свихнулся парень.

Оказался прав, к несчастью.

- Прямо мессия какой-то! Как его не приняли? Ладно, понимаю, взрыв мог быть управляемым, по таймеру. Но яд? Откуда у него?

- При вскрытии определили аконитин. Вот я и говорю, может, не только на МВД работал? Впрочем, причастность не доказана.

При обыске в кабинете и дома даже намека на препарат не нашли.

С хромографами искали!

- Надо же, прямо СиЭсАй – место преступления Приволжье.

- После выхода на пенсию продает квартиру. На вырученные

деньги купил дом в селе Пестравка, куда официально

зарегистрировался. Фактически там появлялся до мая 2012. 25 мая

Кабанова вызвали в прокуратуру по факту убийства Рулонова и

покушения на убийство Бидонова, охранников муфтия. По

результатам экспертизы стреляли из охотничьего карабина

Кабанова.

- И его вот просто вызвали, по телефону?

- Самое удивительное, он прибыл, дал показания, что карабин

утрачен.

- Конечно, утрачен. – Округлил глаза генерал. – Утонул!

- Угадал, Алексей Иванович! Так с него подозрения и сняли.

- Дай-ка еще угадаю: после этого из поля зрения

правоохранительных

органов

законопослушный

гражданин

пропал.

Петр Степанович пожал плечами, даже, показалось, вздохнул:

- Пропал, как сквозь землю. Но не надолго.

- Ладно, все ясно. На досуге о его подвигах расскажите. Кстати, откуда такие подробности?

- Мы в одном управлении работали.

- По-о-онятно. - Протянул генерал.

- Что у вас, полковник? Информация с полей?

Полковник щелкнул замком, из планшета показался сложенный

лист бумаги. Поля сражений регулярно осматривали специально

обученные агрономы. Ерофеев разложил на столе цветную карту, палец ткнул в пестроту линий в нижней части.

- В деревне Раковка в 20 километрах от китайской границы

Лаптевские головорезы задержали 4 китайцев. Местные донесли, в

группе гастарбайтеров чужаков увидели.

- Наши люди уже различают восточные лица? – спросил

Ермаков.

- Не совсем наши – не все местные казахи китайцев жалуют. –

Разъяснил полковник. - При потрошении один скончался, но схрон

выдал. Оружие, форма - спецназовцы. По-русски как мы болтают.

Доставлены в лагерь перед самым совещанием. При доставлении

один из китайцев потребовал встречи с начальником.

Полковник внимательно посмотрел в желтые глаза генерала.

- Дальше!

- С вами, Алексей Иванович. Потребовал встречи с начальником

лагеря «Волжанин» генерал-майором Ермаковым от имени

командования 2 армии НОАК.

- О, как! Что еще «потребовал»?

- Молчит, скотина, пока. Он у меня в машине под охраной. –

Слово «пока» у Ерофеева означало, что сам он допрос еще не

производил.

Правый кулак Ермакова впечатался в левую ладонь:

- Вместе посланника Поднебесной послушаем. – Жесткий

прищур глаз смягчила улыбка. – Надеюсь, не нефть клянчить

пришел. Командуйте, Герман Иванович.

Ерофеев взял рацию.

- Кирза, засылай пленного.

- Понял.

- Не Лаптем же звать. – Объяснил собеседникам прозвище

командира ударной группы.

Генерал поднял трубку телефона внутренней связи:

- Сергей, сейчас пленного китайца приведут. Пропусти. Не

нужно, мы и так здесь втроем.

Через минуту стук в дверь, Сверкунов пропускает двух граждан

неславянской внешности. Кавказец в полевке с закатанными

рукавами совершенно неделикатным образом проталкивает вперед

китайца. Китаец также в подобии военной одежды, также без

знаков различия. Небритый кавказец на полголовы выше и на 40

килограммов тяжелее, китаец в его ручищах, как тряпичная кукла в

наручниках. Конвоир задержал взгляд на Ермакове, обратился к

своему начальнику:

- Товарищ полковник, пленный доставлен.

- Можете идти, Сагдуллаев.

Кавказец шевельнул бровями, по-уставному четко развернулся

на каблуке, вышел.

- Даг? – Спросил генерал.

- Чеченец. Мастер спорта, при этом всегда подчеркивает

«России».

- Хорошо. Ну а это у нас китаец. – Ермаков подошел к

пленнику.

- Или казах? – Генерал склонил голову, из-под сдвинутых

бровей всматриваясь в желтое лицо.

- Я полковник народной армии Китая Ву Тинг, - с легким

акцентом спокойно опроверг пленник. – Китаец.

- Знаешь меня, полковник?

- Да. Поэтому представился. Цель моей группы добраться

именно до вас.

При этих словах Ерофеев вскочил со стула, генерал

успокаивающе выставил ладонь:

- Не преувеличивайте, Иван Данилыч. Хотели бы

ликвидировать, давно бы это сделали менее изощренным

способом.

- Какова же цель вашего, прямо скажем, совсем неофициального

визита, товарищ Тинг?

- Если я правильно понимаю, вы трое являетесь первыми

лицами приграничного государственного образования, поэтому я

буду говорить с вами.

- Уж сделайте милость! – проскрежетал Ерофеев.

- Мы слушаем вас, господин полковник, – Генерал сел в кресло,

- присаживайтесь.

- Правительство Китайской народной республики предлагает

проведение сепаратных переговоров для определения будущего

Приволжского региона…

20 октября вечер

Туман наркоза рвется кусками фраз. «Вы самые лучшие

солдаты…, вы воины могучей страны…»

Средние частоты цифровой записи тупыми ногтями царапают

перепонки.

«Дурдом!» - удивился радостному чувству Путилин.

- Не дурдом, а реанимация! – Частотная характеристика более

полная.

«Значит, вслух сказал. И анализирую!» - радовался Путилин.

«Открыть глаза или подождать?» Наркотическая эйфория

продолжалась. Подобное капитан уже испытывал, думать о

предстоящей боли не хотелось.

- А ты не ангел. – Путилин все же открыл глаза.

- На себя посмотри. – Губы неангела шевелились медленно, в

уголках пузырилась слюна.

Прямоугольник лица в неровном ореоле. Желтый свет оттеняет

черты, но в черноте глазницы бугрится свежая ткань.

Несколько месяцев назад Путилин просыпался в других

условиях. Реанимация окружного госпиталя пахла кварцевой

чистотой. Блестела тележка с медицинскими инструментами.

Уставшая медсестра тихим голосом поинтересовалась состоянием

после наркоза, проверила реакцию. Женская улыбка, пробившийся

запах духов настроили организм на приятный приход в себя после

операции.

Назвать тесную комнату без окон с запахом ржавчины можно с

большой натяжкой. Зеленые стены зловеще отражали свет 500

ватных ламп. Лампы в проволочных намордниках напоминали

морды немецких овчарок. Склонившийся детина в синем халате

больше походил на пациента, чем на медбрата. Пациента

психиатрического отделения лиц, пострадавших от воздействия

ядерной бомбы. Путилин не удивился бы, если медбрат окажется

горбуном и запоет приятным баритоном о несчастной любви.

- Путилин, хватит мечтать. – Квазимодо выпрямился, отошел в

сторону, освещение получилось более выгодным.

Путилин видел перед собой мужчину лет 30, халат скрывал

подробности фигуры, но на поясе угадывалась кобура. Лицо

вполне миролюбивое, если привыкнуть к отсутствию правого

глаза.

«Как же он целится? С левой стреляет?» продолжал удивляться

капитан.

- Да приди ты в себя уже! С обеих рук стреляю! – В голосе

почувствовалось раздражение.

Летающие по периферии черепа картинки устремились к

центру. Мозг собрал мозаику как солдат-первогодок автомат

Калашникова. Осторожно, аккуратно и быстро.

Путилин отбросил простыню, приподнялся на кровати. Ступни

ощутили холод шершавого бетона. Левая нога забинтована от

колена, на торсе марлевая подушка. Пластырь от живота к спине

по краям, в центре – красное пятно. «Такой вот тампакс!» эйфория

не отпускала.

В руках медбрата оказался фонарь и свежее нательное белье.

Путилин простыней прикрыл причинное место, осмотрелся. Слева

две панцирные сетки кроватей. Справа матрац кровати занимало

тело. Лицо военного не знакомо. Под простыню спускалась трубка

от стойки с лекарством. К руке на простыне тянулся провод от

пульсоксиметра. Датчик прищепкой на указательном пальце. Вот

такая реанимация.

- Дай-ка я посмотрю одним глазком. – Луч фонаря осветил

повязку.

Санитар проверил надежность пластыря, как показалось

Путилину, подмигнул:

- Все отлично, одевайся. Пойдем к доктору. Лучше сейчас, пока

выздоравливающие не затоптали. Через пару дней сам с ними

бегать начнешь!

Капитан надел белье, грубое х/б снаружи изнутри мягким

ворсом ласкает кожу. Под кроватью нашлись тапки. Двигаясь, Владимир никакой боли не ощущал. Наркоз хороший. Слишком

хороший.

Медбрат открыл дверь, пропуская Путилина в коридор. Петли

смазаны, на раме приклеена резина, за спиной лишь стукнул засов.

Провожатый пристегнул связку ключей к ремню, движением

головы указал дорогу. Путилин шел по коридору, взгляд скользил

по железу дверей в палаты выздоравливающих. Двери явно

поставлены недавно, каркас в пыли треснувшей штукатурки.

«Солдат ничего не боится, ничто не может причинить ему боль…»

Звук монотонных убеждений наслаивается друг на друга, образуя

зомбирующую атмосферу. В конце коридора выход на лестницу.

Два пролета вверх. Капли застывшей краски на краях ступеней

частично раздавлены. В зеленых следах отпечатки грубых подошв.

Стены чистые, потолок также окрашен масляной краской. Ремонт

подвального помещения проведен по-военному – дешево и

сердито.

Первый этаж выглядит привычнее. Справа в полумраке

угадывается столовая. Матово отблескивает раздача, на квадратах

столов ежами перевернутые стулья. Слева в коридоре стол

дежурной медсестры. Вместо девушки белый халат распахнут на

громиле. Военный вытянулся в кресле, монитор освещает нижнюю

часть тела. ПМ в открытой кобуре, рационализированной

белорусским спецслужбами. На ремне также рация, ПР и

наручники. Тело не шевельнулось, руки остались скрещенными на

груди, только блеск глаз выдал внимательность постового.

Одноглазый провел Путилина дальше, после ряда деревянных

дверей остановился перед металлической. Результат нажатия

звонка не слышно, но через пару секунд глазок потемнел. Санитар

отодвинул Путилина, дал рассмотреть и идентифицировать. Звук

сдвигаемого засова, дверь открылась.

- Проходите. – Сухим голосом пригласил доктор. Светлые

волосы, узкое лицо, блестящие глаза - худощавый человек на

полголовы ниже Путилина. При всей худосочности нервные

движения внушают тревогу.

- Товарищ майор, Путилин из реанимации доставлен, осложнений нет! – Санитар обозначил звание военврача.

- Хорошо, Латунов. Отдохните в холле, проследите, чтобы нас

не беспокоили!

Латунов вышел, доктор задвинул засов, взглядом указал на

дверь в смежную комнату. Движения перестают быть нервными.

- Привет, Владимир. – Нейман плотнее закрыл дверь, голос

потеплел. – Приходится, понимаешь изображать из себя безумного

доктора. По-другому слушаться перестанут. А так затрясешься со

шприцем в руке, слюной побрызжешь, больные по струнке ходят.

В прямоугольной комнате напротив входа кушетка, слева

железный шкаф. Справа приоткрытая дверь, через которую видно

диван со скомканным одеялом и подушкой. Справа от двери

химический полигон. На цинковом листе под вытяжкой

отблескивают колбы различной формы. Среди ряда приборов

Путилин угадал электронную печку. В углу из стены клюв

водопроводного крана. В правой части комнаты два стола, соединенные вместе. Три монитора, рации, книги внавал. Банка

кофе, электрочайник, чашка с коричневым нутром, на тарелке

посохшая горбушка. По всему видно, что Нейман в этих комнатах

живет и работает.

Доктор усадил Путилина на кушетку, проверил пульс, посмотрел реакцию зрачков.

- Как самочувствие? Давай рану твою посмотрим. Операцию, если так можно назвать твою царапину, я сам проводил, осложнений не должно быть.

Путилин задрал рубаху, доктор удовлетворенно хмыкнул:

- Удачно тебя зацепило. Пуля старого калашника скользнула по

ноге, пробила жилет и на полдлины застряла в косой мышце.

Крови много, а урона нет. Лучше не придумаешь.

- Зачем тогда наркозом травить? Пристраститься можно! Сразу

в курс дела ввели бы.

- Да ты приляг на кушетку. Циклоп у нас парень опытный, как

бы не заподозрил чего, а так все натурально, да и тебе

прочувствовать беду надо. Вчера днем много лишних глаз было, поэтому я тебе отдохнуть дал. Сейчас, до подъема обо всем и

поговорим.

Доктор подошел к железному шкафу за кушеткой, через тонкое

железо Путилин услышал повороты ключа, скрип тяжелой дверцы

внутреннего сейфа. Закрыв хранилища, Нейман показал склянку из

коричневого стекла.

- В части наркотическая эпидемия. Сейчас мы введем новейшую

вакцину...

- Замедленной усвояемости. – Путилин улыбнулся в потолок.

- Нет, моей разработки, действует через несколько минут.

- Штаны снимать? – Продолжал сценарий великой комедии

Владимир.

- Как раз штаны не обязательно! - Принял эстафету доктор. -

Если серьезно, это мягкое обезболивающее, подавляющее

привыкание к героину, стабилизирующее состояние организма

после наркоза. Проще говоря, тебе становится по барабану от

кайфа. Если неплотно сидишь, ломки не ощущаешь. Во всяком

случае, так мои наркоманы говорили. - На всякий случай уточнил

нарколог.

- И никаких побочных явлений? Тебе премию надо нобелевскую

вручать!

В ходе научного разговора «Франкенштейн» превратился в

интеллигента, вечная борьба совести с желаниями отразилась на

лице.

- Действие до конца не изучено, побочные явления могут быть

следствием индивидуальной непереносимости.

Следующая фраза произнесена тверже:

- «Нобелевскую»! Если надо было, давно синтезировали

обезболивающее без привыкания. Из того же ЛСД, например. Все

наркотики, подавляющие волю, давно бы уничтожили. Но они

нужны, чтобы из людей рабов делать. – Поджавшие губы, злой

блеск глаз завершили выход из гнилого состояния.

Несбывшийся лауреат надорвал упаковку, два кубика

спасительной жидкости наполнили шприц. Жировая прослойка на

предплечьях капитана отсутствовала, игла аккуратно зашла в вену, кровь понесла в мозг нейтрализатор героина.

После введения чудо-вакцины Путилин почувствовал твердость

мышц, реальность бульдозером смела эйфорию. Раны заныли, боль

как от двухдневного синяка. В некоторой степени даже приятно.

Слова военного врача литерами печатной машинки стучали по

сознанию:

- Как я понимаю, генерал в целом осветил ситуацию. А она

сложилась чудовищным образом. – Нейман сел за стол, сдвинул

книги и продолжил:

- После хабаровского соглашения отступавшие войска

оставляли в госпитале раненных. Сюда же до настоящего времени

доставляются жертвы местных конфликтов с бандитами. Наркоз и

обезболивающее лекарство быстро закончились, операции стали

проводить под героином. Так солдаты становились наркоманами.

Все повторяется – еще в первую мировую героин называли

«солдатским лекарством».

На высшем уровне решили, так сказать, совместить приятное с

полезным: из бойцов сделать зомби – бесстрашных, не ведающих

боли, солдат. Для каких целей, остается только догадываться.

Отбирались мужчины с неповрежденным костным скелетом, раненные в основном в полость живота и в мягкие ткани. Процесс

заживления ран ускорялся ментально, боль купируется

наркотиками. То есть боец определенное время не чувствует боли

в пораженном органе, организм считает себя полностью здоровым, готовым выполнять поставленную задачу. С целью снижения

болевого порога, повышения психомоторной реакции мной

синтезирован препарат, по эффекту противоположный тому, что

сейчас введен тебе. Я назвал его неоригинально, но по существу –

Зомбин. Основные составляющие – героин и военный «Озверин».

Плюс добавки, собственно пролонгирующие и усиливающие

действие «Озверина». Срок службы солдат, принимающих Зомбин, 2-3 месяца, в зависимости от индивидуума. Это расчетное время.

Скоро проверим.

- Что произойдет по окончании расчетного времени?

- Организм сгорит. Клетки мозга распадутся, нервные

окончания

отомрут

полностью.

Солдат

превратится

в

биологический объект, неспособный выполнять элементарные

действия, подлежащий утилизации.

Путилин приподнял голову, зрачки расширились до

нормального состояния.

- Владимир, я не Франкенштейн! Программа рождена наверху.

Моя задача помочь раненным, которые добровольно согласились

на эксперимент. Перед катастрофой солдаты приняли избавление

от боли как спасение, как шанс насладится последними днями.

До последнего времени больные были мне подконтрольны.

Госпитальные дозы героина действовали как успокоительное, были как морковка для осла. Чрезвычайных ситуаций не

случалось.

Сейчас ситуация изменилась. Происходят убийства, суицид, нападения на охрану. Реакция на Зомбин перестала быть

предсказуемой. Агрессивность 30 человек повысилась настолько, что изолировать их стало возможным только путем временного

усыпления. Самое страшное, что запасы наркотических средств, в

том числе героина, иссякли. Через пару дней произойдет бунт. У

нас останется два пути: всех уничтожить, либо выпустить за

пределы лагеря.

Свои опасения я высказал генералу. Насколько я понял, приобретение партии героина затруднено.

- Да, ваше с генералом положение незавидное. – Скривил губы в

ухмылке Путилин.

- Ты же понимаешь задачу. Мне кажется, солдаты управляются

не только мной. Я заметил реакцию при принятии утренней дозы.

Без обычной суеты прокалывются.

- Намекаешь, их ночью кто-то вмазывает?

- Похоже на то.

Путилин сел на кушетке. Действие наркотика полностью

нейтрализовано. Мозг нацелен на решение задачи.

- Кто имеет доступ к отраве?

- Зомбин готовлю и вкалываю только я. Раствор героина для

принятия солдатами утром и вечером также приготовляется мной.

Порошок находится здесь в сейфе под круглосуточным

наблюдением. Запись осуществляется на жесткий диск моего

компьютера и, в зашифрованном виде, на сервер госпиталя.

Пароль знает ограниченное число лиц. Елена Александровна в этот

круг не входит.

- Неужели всегда сам шприцы заполняешь? – Путилин старался

не превращать беседу в допрос.

Собеседник нахмурился и признался:

- Не всегда. Физически не успеваю. Латунов имел доступ к

ограниченным запасам. Под строгим контролем готовил наркотик.

- Доверяешь ему?

- Кому сейчас можно доверять? Кроме нас, конечно. –

Попытался улыбнуться доктор. – Латунов как санитаром стал? Был

командиром отделения 1 взвода. В спарринге на тренировке

партнер пальцем выдавил ему глаз. Бой остановить не удалось.

Латунов вывел из строя противника, скрутив ему шею. С одним

глазом трудно быть суперсолдатом. Боль я снял ему привычным

способом, а потом, по его просьбе, излечил от наркомании.

Надеюсь, он предан мне.

Путилин вздохнул. Встал с кушетки, потянулся. Под тонким

бельем прорисовалось жилистое тело.

- Расскажите, товарищ майор, об устройстве вашей лаборатории

в архитектурном плане. Кто где обитает, входы-выходы, состав

больных и персонала, распорядок дня, способы связи и

наблюдения.

- Слушайте, товарищ капитан, внимательно. – Нейман

откинулся в кресле, правую руку закинул на затылок, взгляд

устремился вверх.

- Здесь, на первом этаже, куда вы поднялись по основной

лестнице, расположение 1 взвода. Солдаты проживают в комнатах

слева по коридору. Направо врачебные кабинеты, зал для отдыха и

просмотра видео напротив моей двери, далее вход в столовую.

Взвод укомплектован месяц назад из наиболее стабильных

больных. Сейчас в физическом отношении это совершенно

здоровые люди, подготовленные к ведению боя в любых условиях.

Уровень их возможностей превосходит уровень элитных

подразделений любой армии мира.

- Доктор, как я понимаю, до подъема у нас не так много

времени. – Отвлек от мечтаний Путилин.

- Да. 1 взвод занимается ежедневно физической и технической

подготовкой. Бытовые условия на порядок лучше, в свободное

время солдатам позволено перемещаться по всему этажу, заниматься самоподготовкой в учебном корпусе. Но, как правило, свободное время проводится в расположении после очередной

дозы мягкого наркотика. Дежурят на этаже сами солдаты.

2 взвод расположен в подвальном помещении рядом с

реанимацией. Я бы назвал его экспериментальным. На солдатах

тестируются модификации Зомбина, выявляются кандидаты во

взвод № 1. Или 1А. Бойцы также проходят спецподготовку, основное внимание уделяется психологическому тренингу.

Ежедневно проводится тестирование на устойчивость и

профпригодность. Подопот… то есть солдаты ограничены в

передвижениях, в столовую их сопровождает дежурный по роте

либо медбрат.

3 взвод сейчас сформирован из числа нестабильных больных.

Положительная динамика, вызванная действием наркотических

препаратов, позволяет раненым совершать активные действия.

Участие в тренировочном процессе ограничено психологической

неподготовленностью, неспособностью отдавать отчет в своих

действиях при приеме Зомбина. Солдаты находятся в том же

подвальном помещении. Вход в расположение через дверь возле

реанимации, либо по лестнице с первого этажа в противоположном

отсюда конце коридора. Двери оборудованы кодовыми замками с

сигнализацией. Код доступа имеет дежурный по роте, медбратья.

Прием пищи осуществляется в столовой отдельно. В той же части

здания находится изолированные 30 человек, которые по

невыясненной причине потеряли разум. Это и есть взвод 1А.

- Майор, Латунов за дверью не заволнуется? Мы уже долго

здесь одни. Могут возникнуть подозрения. – Путилин снова

почувствовал отвлечение врача от темы разговора.

- Нет, капитан. Все в порядке. Сейчас я с тобой провожу

вербовочную беседу, расписываю прелести наркоманской жизни, рисую апокалипсис через пару месяцев, взываю о необходимости

пожертвовать собой в обмен на облегчение страданий и сладкую

смерть.

- Быстро душу продают? Несогласные бывают?

- При нужном материале, - двусмысленно ответил вербовщик, -

два укола и согласие уже просят у меня.

- Все же проблема возникла.

- Да. Формирование роты по взводам с различной степенью

подготовленности произведено 5 дней назад. До этого все 3 взвода

проходили единый курс лечения и обучения. Первые подозрения о

влиянии на солдат кем-то еще у меня возникли после массовой

драки во время просмотра учебного видеофильма. Солдаты

находились под действием слабого раствора героина, просмотр

фильма – часть зомбирующей программы. Производилась

установка на безусловное подчинение командованию лагеря. По

словам персонала, Конфликт произошел после упоминания

фамилии генерала. драка между солдатами 1 и 3 взвода началась

неожиданно. зачинщиков выявить не удалось. Выстрелы в потолок

остановили схватку. Дежурному показалось, что солдаты

подчинились указанию Бербенцева.

- «дежурному показалось». На основании этого возникла версия

о влиянии со стороны?

- Я не утверждаю, но стали происходить другие странные вещи.

У части солдат лекарственные дозы вызвали непредвиденный

эффект.

агрессия,

порог

чувствительности,

перестали

контролироваться.

- Зомбин - новый препарат.

- Больные, внушающие подозрения, Зомбин не принимали. До

недавнего времени лечение

- Что же произошло за последнее время.

- Много чего, - доктор зевнул в кулак, дернул головой, повращал глазами.

- Ты согласился помочь, вот и разберись. Буду рад, если

ошибаюсь в подозрениях.

Путилин снова перешел к делу:

- Количество, места расположения камер видеонаблюдения, способы связи...

- Маршруты движения патрулей, - продолжил Нейман, -

Владимир у нас не тюрьма все же. Конвоя на всех не хватит.

Наблюдение ведется за коридорами 1 и подвального этажей, реанимацией, расположениями 2 и 3 взвода, рядом учебных

помещений. Камеры беспроводные, с аварийным автономным

питанием. Только вот беда, записи просматривать некогда и

некому. Кроме меня. На отдых я выделяю 4-5 часов. Даже если

пожертвовать сном, всю информацию не просмотришь. Так что

разбираться тебе придется без помощи электроники. Рации

имеются у охраны, командира 1 взвода. Для них мой позывной 12-78, для особого круга 778.

Теперь о составе 3 взвода: командир – Павел Шанкин, 35 лет, омоновец, получил ранение в область живота в июле перед самым

перемирием. Семья погибла при эвакуации. Особых проблем с ним

нет, разве что приказы исполняет по-своему. Назначить другого

пока нельзя, такого авторитета никто не завоевал. кроме него

интерес представляют двое. Гибадуллин и Бербенцев переводились

во 2 взвод. При введении опытных образцов впадали в кому, хотя

физически чувствуют себя прекрасно. Пришлось перевести

обратно. С Шанкиным отношения ровные, для них он, можно

сказать, и не командир. На них обрати особое внимание.

Собственно, план такой. Сейчас, как всем вступающим в ряды

зомби, не смейся, пожалуйста! Сейчас Латунов проводит тебя в

реанимацию, где сделает укол препарата, расслабляющего

нервную систему. Попросту говоря, сделает инъекцию героина.

- Чтобы я уже не соскочил. – Резюмировал кандидат в

суперсолдаты.

- Да. Поэтому я тебе дам антидот. Тот самый, который ввел тебе

сейчас. Когда проснешься, не забудь уколоться. Тебя переведут в 3

взвод на место Чернова. Он лежал рядом с Бербенцевым. Перед

отбоем тебе сделают еще одну героиновую инъекцию, поэтому я

дам тебе два шприца с антидотом.

- Щедрость ваша не имеет границ. Только куда я их засуну? –

Путилин развел руки, на нательном белье из карманов только

гульфик.

- Не туда, куда подумал. – Улыбнулся Нейман. – В повязку свою

засунешь. Латунову в голову не придет тебя проверять, а шприцы

военные, не раздавишь. На перевязку приведут ко мне. Дальше

действуешь по обстановке. Мой позывной … все понятно?

- Яволь, Карлович! – Борьба антидота с наркотиком шла с

переменным успехом, Путилин скатился до уличного жаргона:

- Не ссы, брателла, все будет чики-пуки!

Теперь очередь разводить руками пришла Нейману.

- Владимир, вы же взрослый мужчина! – покачал головой

военврач. Ох, зря все это генерал затеял!

- Латунов, принимай бойца! – Крикнул Нейман в приоткрытую

дверь.

Доктор посмотрел на часы с видом человека, для которого сон

слаще славы.

- Ну, что, мой новый герой, ложись, закатай рукав. Я тебе

сейчас самое вкусное лекарство введу. Проснешься, себя не

узнаешь. – Латунов достал из-под халата коробку вроде большого

портсигара. Вместо папирос – одноразовые шприцы с прозрачной

жидкостью.

Путилин лег, тапочки аккуратно задвинул под кровать.

Реанимационная установка в изгловье. Это хорошо, дозняк

опытным путем устанавливается. Если что, откачают. Хрен с ним, прочувствовать надо, как потом ваньку валять. Тут тебе не перед

Станиславским кривляться – спалишься, на ремни порежут.

Тюрьма, не тюрьма, людям терять нечего.

Левой рукой Латунов зажал локоть, правой всадил иглу в

набухшую вену.

- Вот и все. Отдыхай! – Теперь точно подмигнул.

В икрах приятно защекотало, как будто бенгальский огонь, только неспешный, мягкий. Искры теплой волной побежали к

голове. Вдруг стало легко и беспричинно радостно. Тело

поднялось над кроватью, закачалось как на магнитной подушке.

Мозг зафонтанировал образами, картинки менялись с разной

скоростью, некоторый становились объемными. Одновременно

хотелось действовать и не шевелиться. Чувство легкого оргазма, который продолжается вечно.

Откуда на полицейском УАЗике немецкий МГ-40?

- Эхо войны, Владимир Владимирович! – Максим лихо крутил

баранку навстречу лучам солнца.

Какой войны? Фашисты Волгу не переходили, что он несет?

Максим совсем не жмурится, солнце играет на зубищах. Чему

радуется, тюленья голова? Позади армия зомби, а до лагеря как до

луны. Какое агрессивно-красивое оружие. Удобный приклад, рукоятка, спусковой крючок отполированый. Лучший пулемет

Второй Мировой. Да и Третьей, пожалуй. В прицеле первый ряд

разношерстных товарищей. Треск замедляется, отдача становится

ощутимей, но все равно мягкая. Поворот стволом на маленький

градус, передние ряды зомби разлетаются кровавыми ошметками.

Только один в ослепительно белом халате бежит вперед. Пули

ныряют в тело, не оставляя следов. Верзила догоняет УАЗик.

Латунов, ты что - зомби?

- Нет еще. Вставай, Путилин, хватит кайфовать, пошли дальше

лечиться будем.

Обостренные чувства отмечают сладкий запах поровых газов, свежий халат, бурые капли на ботинках. Ответственный за

самосохранение участок мозга захрипел: «БИНТЫ!» Какие бинты?

Точно! Повязка!

- Где туалет здесь?

Ладонь прижала забинтованную рану, контур шприцов

прояснил сознание.

- Пошли, провожу.

В палате полумрак. Комната длинная, у стен кровати парами, между ними тумбочки, у подножья табуретки с одеждой. На

дальней стене прикручена панель телевизора. Слева и справа от

двери столы с тарелками, кружками, чайником.

- Физкультпривет, господа!

Черт его знает, как надо здороваться при входе в хату

нестабильных зомби.

- Здоровей видали. Заходи, чего стоишь, все свои. – Путилину

протянул руку шкаф два на полтора метра.

- Я – командир взвода Павел Шанкин. Давай, представься.

- Капитан полиции Путилин Владимир Владимирович.

- Яйца уже седые, а все капитан. Что так? – С кровати в

середине правого ряда проскрежетал голос. В кровати едва

вмещался мужик лет сорока. Приподнялся на локтях, на мосластых

плечах плита нижней челюсти, нос набок, колючие глаза, червячок

лба.

- Потому что народу служил, а не начальничкам.

- Ну, давай подваливай тогда. Здесь у нас званий нет. Все

одинаковыми на тот свет уйдем. Бербенцев моя фамилия, слыхал, может?

- Давай, располагайся, - Шанкин попытался сохранить позицию

лидера, - скоро лекарства принесут.

- А что, известная фамилия? – Спросил Владимир

Владимирович, присаживаясь напротив Бербенцева, аккуратно

снимая тапки.

- Кому надо знают. Слушай, у тебя ничего нет?

- В смысле?

- Да, ладно, не загоняйся. Как там Виктор Андреевич поживает?

– Бербенцев имел в виду Трахова.

- Отлично поживает, бухает по-прежнему. – Путилин имел в

виду Мокшанова. – А ты его откуда знаешь?

- Да так, встречались. Слушай, - перевел тему Бербенцев, - тебя

где зацепило? Китайцы?

- Нет. Жуманиязов.

- Один хер – пиздоглазые! Ебашить их надо!

- Уже. В смысле Жуманияза. Татары помогли.

- Ну, это нормально, если выживать, то вместе.

Бербенцев откинулся на подушку, гримаса исказила и без того

не самое привлекательное лицо, добавил:

- Хотя нас это уже не касается. Ладно, ложись. Тебя не ломает

еще?

- Нет, хороший наркоз.

- Да, хороший. Побольше бы, парней вон уже козявит.

Солдаты лежали на кроватях с напряженными лицами, губы

сжаты, на лбу у некоторых бисер пота.

Дважды крутанулся ключ в замке. Головы будущих суперсолдат

по черепашьи потянулись на звук.

- Так, бойцы, замерзли! – Латунов с чемоданом в руке зашел с

видом академика Павлова в вольер к питомцам.

Головы втянулись, организмы замерли. Латунов поставил

чемодан на стол, позвал командиров отделений:

- Шанкин, Бербенцев, Гибадуллин, ко мне!

На стол из чемодана Латунов выложил шприцы с зачехленными

иголками, разложил в три ряда.

Напротив Путилина скрипнула кровать, Бербенцев с

готовностью метнулся к столу.

- Всем спокойной ночи. – Латунов хлопнул крышкой, резко

добавил:

- Растаяли!

Палата стала походить на муравейник, но с кроватей никто не

вставал. Бойцы сидя ждали, когда вручат вожделенное лекарство.

Что еще за «море волнуется раз?» успеть бы антидот принять, овощем немного узнаешь.

- Давай, Владимир, пора отдыхать, завтра трудный день. –

Бербенцев сел на кровать, положил на тумбочку шприцы. Достал

жгут, отработанными движениями затянул бицепс, закатал рукав.

Предплечье посинело, на венах отчетливые дороги от инъекций.

Наркоман подмигнул, зубами снял колпачок с иглы. Одно

движение – иголка в вене. Бербенцев медленно, чтобы не вспенить

раствор, вводил героин, к концу движения поршня блаженная

улыбка на лице, глаза осоловели.

- Сам не можешь пока? Давай помогу. – Бербенцев медленными, но уверенными движениями взял второй шприц, наклонился к

Путилину.

- Закатай рукав, боец великой армии.

Путилин прилег на спину, вскоре уже знакомые искры заиграли

по ногам. Надо сосредоточиться, нельзя превращаться в

наркомана.

- Бербенец, слышь, где туалет здесь?

- За дверью, перед выходом в коридор, там одна открытая дверь, не ошибешься. Проводить, а то закемаришь над очком?

- Не надо, я быстро.

Путилин вернулся через три минуты, антидот начинал

действовать. Внедренный боец изображал вмазанного наркошу: ссутулился, подбородок на грудь, веки упали.

В сумраке дежурного освещения Путилин рухнул на кровать, перевернулся на спину. Рана не болит, чувства приходят в норму, надо присмотреться, прислушаться. Только бы не заснуть под

мерное шевеление наркоманов.

Новый звук заставил приоткрыть веки. В палату проник свет из

коридора. Бербенцев привстал на кровати. К нему идет здоровяк в

халате. Латунов.

Большого удивления Путилин не испытал, продолжал смотреть

через приоткрытые веки.

- Как дела продвигаются? Познакомился уже? – Латунов присел

рядом с Бербенцевым.

- Шприц его не ополовинил?

- Не морочь мозги, Вася. Принес? Это ему сейчас даже

половины хватит, а мне и двух ваших столовых доз мало. Давай, не

тяни. – В голосе Бербенцева нетерпение юноши-любовника.

- На, держи. – Василий сел по правую руку наркомана. - С этой

бедой – беда!

- В смысле? – Бербенцев потянулся за жгутом.

- Кончилась, вот в каком смысле. И чем всех вмазывают, тоже

заканчивается.

- А Пузырь чего? Не собирается помогать? Без этой херни я

парней на свою сторону не перетяну.

- Не знаю. Обещал прислать и не приехал никто. Завтра, как

выберусь, найду его упырей.

Раздался вздох облегчения:

- Вот это отрава. Слышал, весь взвод в расход пустили? Не

проще их к цыганам заслать было, опять же в боевых условиях

проверка.

- К ним подойти нельзя было, не то что из больницы вывести.

Что мне приказали, то я и сделал.

Путилин застонал, по телу пробежала судорога.

- Его не Пузырь прислал?

- Да, нет, я бы знал. – Без особой уверенности сказал Латунов.

- Хотя привезли по первому разряду, операцию Нейман сам

делал.

- Смотри, что это с ним?

Путилин изгибался рессорным листом, кулаки сжимались, макушка билась в прутьях кровать. Несчастный хрипел брызгая

слюной.

- Передоз, похоже! Тащи в реанимацию, Василий, быстро!

- Сейчас носилки привезу! Засунь ему между зубов чего-

нибудь!

Громыхая через железные рамы дверей, Латунов закатил

носилки в реанимацию. Привязанный ремнями, Путилин давился

слюной, но дергаться перестал.

- Так, погоди, сейчас мы тебе поможем, - приговаривал медбрат, на свою беду, отстегивая ремни.

У Путилина отлегло от сердца, краем глаза следил за

приготовлениями по оживлению. Латунов повернулся влево к

электрошокеру. Руки потянулись к аппарату, а затылок почуял

движение. Пальцы прикоснулись к проводам, удар отключил

сознание.

- 778, Путилин, прием. Реанимация.

Латунов открыл глаз, попытался поднять голову. Ватный

тампон во рту обмотан веревкой. Руки скованы сзади, скорее всего, своими же наручниками. Латунов сидел на полу спиной

привязанный к железному ящику, веревка обматывала голову и

корпус, ноги связаны в районе щиколоток. Попытался дернуться.

Где такой моток нашли? Мысль вызвала головную боль в

комбинации с болью в области шеи справа. Медбрат вспомнил, что

отвез Путилина в отделение реанимации для оказания помощи. Он

же никакой был! Неужели волосатик так уделал? До слуха

донеслась неразборчивая речь. В смежной комнате голос Неймана

с сомнительными интонациями и убедительное бу-бу-бу. Путилин

что ли? Скорее всего, больше некому. Верзила подобрал ноги, попытался ослабить натяжение веревки. Тяжеленный ящик стоит

впритык к стене, не шелохнулся. Кровь от натуги прилила к

голове, боль усилилась.

-Евгений Карлыч, я тебе рассказал все что слышал и видел. В

чем сомнения? Помощник верный? Вычислил быстро? Латунов –

самый первый кандидат в шпионы. Имеет свободный вход-выход, доступ на все этажи, авторитетный парень, в конце концов. Такого

грех не вербануть.

- Ну, не такой уж и свободный. Он много раз мог украсть

порошок, но недостачи не было никогда!

- Сомневаешься! Так проверь – дело нехитрое. С твоей

фармацевтикой.

Нейман открыл сейф, покосился на собеседника. Шифр

внутреннего отделения знал только он. Путилин сидел на диване, в

его крови антидот боролся с наркотиком, свою шпионскую миссию

раненный уже выполнил.

Евгений Карлович наполнил шприц.

- Два миллилитра, думаю, хватит. Пойдем, Владимир, подержишь больного.

Латунов услышал шаги, перед глазом промелькнули брюки

доктора, знакомое нательное белье. Что задумали, суки? Только бы

ослабили веревку. Надо что-то придумать. Латунов приготовился

разыграть приступ удушья.

- Держи за голову!

Путилин, не мудрствуя, нажал на затылок, веревка натянулась, Василий действительно стал задыхаться. Глаз полез из орбиты, вена на виске набухла, запульсировала. В нее умелый врач и

всадил иглу. Сыворотка правды окрасилась кровью, медленно

ушла по назначению.

Боль стихала, сидеть на полу не так уж плохо. Какое счастье –

вдохнуть полной грудью! Доктор, милый доктор, скольких ты

поставил на ноги. Путилин, брат! Мускулы расслабились, лицо

утратило суровость, одноглазый улыбался.

- Все, готов. Приступим.

Путилин сел на кушетку сбоку от сейфа, Нейман с трудом

разместил ноги допрашиваемого между ножками стула.

- Больной, слушайте меня внимательно. – Размеренно заговорил

Нейман, глядя в глаз верзиле.

- Как Вас зовут?

- Василий Николаевич Латунов.

- Сколько Вам лет?

- Двадцать восемь. – Латунов с готовностью отвечал на простые

вопросы.

- Хорошо. Кем Вы работаете?

- Я – боец 28-й роты Приволжского ОМОНа.

- Кем Вы работаете сейчас?

- Я – начальник охраны особого отделения военного госпиталя.

- Кто находится в особом отделении?

- В особом отделении находятся на реабилитации раненные, способные к ведению боевых операций под действием особых

препаратов.

- Хорошо. Вас зовут Василий Николаевич? – Задал контрольный

вопрос врач.

- Да.

- Вы принимаете наркотики?

- Да, принимаю.

- Кто человек по прозвищу «Пузырь»?

- Трахов Виктор Андреевич, мэр нашего города.

- Какое задание дал Вам Виктор Андреевич Трахов?

- Я должен заставить бойцов подчиняться особым командам.

Изумленный дознаватель повернулся к Путилину:

- Вот так! Мы их тренируем, обучаем, зомбируем, наконец, а

результатами воспользуется Виктор Андреевич!

Путилин пожал плечами. Все правильно – каждый за себя.

- Где список особых команд? Сколько человек ты уже

испортил? – Нейман со злости нарушил тактику допроса. Латунов

завертел головой, лицо обретает прежнюю суровость.

- Что случилось? Где я?

Нейман схватил за шею связанного верзилу, пальцами стараясь

пережать сонную артерию.

- Где список кодовых слов? – Змеей зашипел доктор.

- В моей комнате, в книге «Заветы Ильича».

- Читатель сраный! – интеллигент бился в конвульсиях в душе

Неймана. – Сколько из-за тебя людей погибло! Как ты больных

вербовал?

Путилин с интересом смотрел на привычную для себя стадию

допроса в исполнении непрофессионала.

- Трахов передавал мне героин, - хрипел Латунов, - так и

вербовал.

- Сволочь! Поэтому последние эксперименты заканчивались

неудачей!

- Путилин, следи за ним! – Пальцы оставили на шее Латунова

багровые отпечатки, доктор встал, глаза блестят сухой оболочкой.

- Я обыщу его комнату, ты пообщайся, может, скажет еще чего.

Доктор, доктор. Да он еще и не сказал ничего толком.

- Ну, и что дальше? – Прохрипел одноглазый предатель.

- Что, что, а то ты не знаешь. – Путилин двинул засов за

доктором, сел на стул.

- Как тебя угораздило? – Участие в голосе Владимира вполне

могло быть искренним.

- Также как всех остальных. Ранение, операция, боль адская, наркотик.

- Нейман сказал, подлечил тебя, с иглы снял.

- Что он понимает, интеллигент вонючий! Из него на живую

осколки вытаскивали, когда палка в зубах вместо морфина? У него

в глазнице грязными пальцами ковырялись?

- Мы все умрем, Путилин! А знаешь, что это – не чувствовать

боли, умирать, при этом уничтожая все вокруг! Ты видишь, как

враг корчится в муках, его пули вырывают куски твоего мяса, а

лишь покачиваешься от попаданий. Тебя ничто не может

остановить! В эти мгновенья ты – бог!

- Ты больной, Латунов! Сейчас как себя чувствуешь? Голова, сердце бо-бо? Ломать не начало еще? Такое бесстрашие в жопу

себе засунь!

Латунов обвис на веревках, глаз уже не сверлил собеседника.

- В одном ты прав – мы все умрем. Рано или поздно. Только я

умереть человеком хочу, а не зомби и не животным.

- Путилин, подлечится мне надо. Помоги.

- Ломает? Чем же я тебе помогу? Аспирин будешь?

- У меня в ремне доза вшита. Развяжи, вмажусь, что надо

расскажу. Теперь уже все равно.

- Конечно, расскажешь. Через два часа соловьем запоешь.

- Не факт.

Не факт, то что правду скажет. А узнать надо быстро и многое: сколько бойцов перезомбированы, их дозы, кто и как передает

героин от Трахова, один ли он здесь такой диверсант.

Путилин прошел в смежную комнату. На сейфе лежат вещи, изъятые при досмотре одежды Латунова, рация, фонарик, пистолет. Кобура осталась на поясе. На дверце железного шкафа

висит знаменитый «гестаповский» плащ доктора. Секунду

подумав, Путилин надел плащ. Коротковат, в плечах жмет, зато

теплее. Все лучше, чем в подштанниках допрашивать. Ложка, зажигалка, двухкубовый шприц поместились в левый карман, пистолет - в правый.

Латунов поднял голову. Перед глазом черный плащ, из которого

торчал Путилин в нательном белье.

- Теперь я точно все расскажу. – Хмыкнул верзила.

- Конечно, расскажешь! – Путилин поднял стул, положил на

него наркоманский инструментарий. Из другого кармана достал

ПМ.

- Я тебя развяжу. Только без глупостей, я тут нервный с вами

стал. – Путилин картинным движением сверху вниз передернул

затвор. Отвязал пленника, держа пистолет наготове, приказал:

- Нагнись!

Путилин открыл одну сторону наручников, сделал шаг назад.

Бывший медбрат и начальник охраны особого отделения, звеня

железным браслетом на правой руке, развязал веревки на ногах.

Верзила встал во весь рост, не обращая внимания на конвоира, снял ремень. Зубами надорвал шов, с участившимся дыханием

вынул пакетик размером с леденец.

- Большая доза у тебя?

- Не особо. 2 грамма.

- Ну, да: «не особо». Пионерская доза совсем. – Съязвил

Путилин.

Латунов высыпал все содержание «конфеты» в ложку, аккуратно налил воды из чайника.

- Не многовато будет?

- В самый раз. На сегодня.– Наркоман уже грел ложку над

пламенем зажигалки. На дне ложки образовались пузырьки, серый

порошок растворился в кипящей воде.

Латунов пристроил ложку на столе. Не заморачиваясь с

фильтром, наполнил шприц теплым раствором. На щелчок курка

усмехнулся. «Черный плащ» как будто и не целится в голову.

Латунов сел на стул, закинул ногу на ногу. Изогнувшись, просунул

между ног предплечье. Набухшие вены примагнитили иглу. Кровь

понесла в мозг блаженство смерти.

- Давай, Владимир, исповедуюсь, что ли.

Из динамика у двери раздался возбужденный голос Неймана:

- Путилин, открой, это я!

Нейман ворвался, едва не споткнувшись о могучее тело.

- Что с ним, почему развязан? – С удивлением обернулся к

Путилину. – Зачем плащ мой надел?

- Для солидности. – Путилин закрыл дверь.

- Рассказал Василий все. За эвтаназию.

Помутневший глаз смотрит на двухкубовый шпиц, пена изо рта

еще пузырится на полу.

- Что делать теперь? - Не успокаивался Нейман. - Его комнату я

обыскал, список кодовых слов нашел, больше ничего.

- Значит, самое главное у нас есть. Дальнейший план я уже

продумал.

- Тогда плащ мой сними, пожалуйста!

21 октября утро

Лопасти вертолета молотят влажный утренний воздух. Ми-8 со

звездой Народно-освободительной армией Китая приземлился в

трех километрах от лагеря. Ровная площадка фундамента

очередного долгостроя находится недалеко от дороги. Стукнула

дверь, из брюха геликоптера посыпался взвод автоматчиков.

Непривычная компоновка штурмовых винтовок смягчала грозный

вид спецназовцев. Рослые парни бегом окружили вертолет, узкие

глаза через прицел всматриваются в окрестности.

В приоткрытое окно Мерседеса доносится свист лопастей.

Сверкунов на своей шкуре убедился в действенности буллпап 95.

Пуля калибра 5,45 позволила два месяца заигрывать с

медсестрами в госпитале. В правом легком рассасывался рубец, курить врачи запретили: «Курение убивает».

- Вот зачем они маски нацепили, Сергей Александрович? - В

голосе водителя звучала нотка волнения. - Можно подумать, их

опознавать кто будет!

- Дисциплинирует. – Сверкунов выщелкнул окурок, без

обращения проговорил в рацию:

- Мы выдвигаемся.

Снайперы с момента высадки в оптику наблюдали бойцов

великой армии.

Мерседес на скорости повернул в полуметре от ближайшего

военного, остановился напротив двери вертолета. Глаза

спецназовцев смотрели не моргая. Первый помощник Ермакова

вышел, фуражка плотно села на бритую голову. Воздушные волны

мерно холодили щеки. Сверкунов скосил глаза на охрану важных

гостей, шевельнул челюстью, крылья носа хищно раздулись.

Двухметровый гигант на секунду закрыл глаза. Ладони сжались, на

кулаках набухли вены. Как будто вчера поднял взвод в атаку, отвлекая огонь от колонны с ранеными.

В этот момент из вертолета вышли трое. Двое мужчин и

девушка. Нашивки на камуфляже огромного китайца указывали на

возможность

получения

генеральского

звания,

сохраняя

спортивную форму. Мужчина постарше чуть пригнулся, придерживая шляпу. Полы кожаного плаща открывали дорогой

костюм. Серая ткань отливает серебром. Китаянка плохо

вписывалась в состав официальной делегации. Такой место на

выставке престижных автомобилей, клиентов завлекать. Высокая, чуть широкоплечая, аккуратная коса черных волос. Девушка

модельным шагом шла чуть сбоку и сзади. Джинсы обтягивали

длинные стройные ноги. Приталенная куртка подчеркивала

высокую грудь. «Переводчица», догадался Сверкунов. Кулаки

разжались, мускулы на лице смягчились.

Капли дождя наискось скользили по кузову Мерседеса. Черный

полированный

металл

придавал

сходство

с

хищной

глубоководной рыбой. Резким броском за 4 передачи автомобиль

покрыл расстояние до шлюза. Не снижая скорости, водитель точно

попал в узкий коридор. Огневые точки, охранные сооружения в

целях дезинформации скрыты заранее. Китайский военный

фотографировал глазами окружающую обстановку. Дипломат

спокойно смотрел вперед, пальцы полировали ручку портфеля. На

лице китаянки загадочная улыбка, глаза невинно опущены, острые

колени повернуты к двери.

Атмосферу в салоне сложно назвать дружественной. Водитель, Сверкунов и зарубежные гости без разговоров проделали путь до

резиденции начальника лагеря.

Волжанин выглядел безжизненным. По приказу генерала на

время визита пешие и автомобильные передвижения были

запрещены. Мерседес остановился на парковочной площадке у

входа в здание. Дождь почти прекратился, черное зеркало асфальта

исказили скаты колес, затем подошвы военных ботинок, тонких

дипломатических туфель, остроносых сапожек переводчицы.

Сверкунов подал руку китаянке, в благодарность получил

заинтересованный взгляд. Тонкие пальцы нежным шелком легли в

ковш капитана. Китайский генерал вышел с другой стороны.

Взгляд узких глаз кинжалом пролетел над крышей. Ревнует? В

ответ Сергей улыбнулся. Под наблюдением видеокамер делегация

двинулась за Сверкуновым.

Дежуривший

в

холле

первого

этажа

полицейский

поприветствовал капитана. Портупея на военный манер

опоясывала стройную фигуру, открытая кобура справа

демонстрировала уставной пм. В углу, ожидая приема, сидели двое

вооруженных людей. Ермаков посчитал нужным еще до начала

переговоров оказать психологическое давление. Он понимал

незавидность своего положения на границе с оккупированными

территориями. Тем более показалось странным предложение

китайской стороны о переговорах. Раз им это надо, почему бы не

показать кто в доме хозяин. Сверкунов остановился перед дверью

на второй этаж, обратился к гостям:

- Господа, сдайте оружие, откройте портфель.

Китаянка перевела требование. Чужая речь колокольчиком

прозвенела в напряженной тишине. Узкоглазый генерал посмотрел

на спутницу, секунду помедлил, сохраняя лицо, медленно выложил

пистолет на стол. Дипломат щелкнул замком, кроме бумаг

дежурный ничего не обнаружил.

- Спасибо. Следуйте за мной, господа. - Сверкунов открыл дверь

на лестницу.

В приемной Сергей предложил гражданским снять верхнюю

одежду, доложил о прибытии начальнику.

Ермаков сидел за столом в форме, полковники конспиративно

надели строгие гражданские костюмы. Жесткие черты лица, взгляд

людей, способных убивать, сводили такую конспирацию к нулю.

Не переодеваться же, в самом деле.

Генерал смотрел в монитор за прибытием гостей.

- Послушаем, с чем китайские товарищи пожаловали.

Включил громкую связь:

- Заводи, Сергей!

Китайцы вошли. Военный, дипломат с портфелем, девушка.

Сдержанный поклон, на беспристрастных лицах никаких эмоций.

Выдержав паузу, генерал встал, за ним поднялись

- Здравствуйте, господа. Присаживайтесь.

Делегация прошла на указанные места по левую руку хозяина

кабинета. Расположение столов позволяло сесть напротив

конспиративных полковников. Мужчины с обеих сторон сели, девушка, ближняя к русскому генералу, осталась стоять.

- Уважаемый товарищ Ермаков! – Звонким голосом китаянка

чеканила русские слова. – Правительство Китайской народной

республики выражает искреннюю признательность за решение

незамедлительно встретиться на столь высоком уровне. Позвольте

представить генерала армии Джун Джей Ли, советника по

вопросам Поволжья Чжу Сяо Мин.

Китайцы по очереди встали, важно кивнули.

Ермакову китайский военный показался знакомым, да и

гражданский вроде светился на трибунах в новостях. Когда

телевидение еще работало. Серьезная делегация?

- Меня зовут Иви Ченг. – Представилась девушка. – Я

переводчик.

Тут же смутилась:

- Простите, это и так понятно.

- Здравствуйте, уважаемые китайские товарищи.- Ответную

речь Ермаков произносил с каменным лицом, глядя на гостей как в

стекло.

- Напротив вас сидят мои советники по внешним и внутренним

вопросам – Иванов Иван Ильич и Петров Петр Фомич.

Иви старательно перевела. Какая разница, кем представляет

своих помощников нужный в настоящее время человек. Китайцы

вновь привстали, кивнули. Русским советникам не оставалось

ничего сделать, как аналогично кивнуть в ответ.

Алексей Иванович решил прервать политес:

- Госпожа переводчик, разъясните Вашим товарищам, что по

известным причинам время сейчас настолько дорого, что все

вопросы нужно решать соответственно. Время даже не деньги, время – это время.

- Я прекрасно Вас понимаю, господин генерал. Поэтому

позволю сразу озвучить наше предложение.

Китаянка посмотрела на товарищей, те важно насупили брови.

- Генеральный штаб и правительство КНР понимают особое

стратегическое положение региона, которым Вы руководите. На

Вашей территории узел топливных магистралей. Топливо

поступает из Сибири и Средней Азии, распределяется в Европу и

Китай. По предварительным расчетам в ближайшее время

временные границы, установленные в результате перемирия, пересматриваться не будут. Наши аналитики предполагают, что в

будущем году лидеры стран объединенной Европы заявят о

необходимости создания нового межгосударственного органа

управления вместо исчерпавшей себя Организации Объединенных

Наций. Созданный орган не сможет обойти вопрос нового

территориального устройства. Пустующую, заброшенную Сибирь

китайский народ превратит в процветающий край. География

Дальнего Востока, к сожалению, изменится. Предполагается, в

результате подъема уровня Мирового океана Японские острова, Камчатский полуостров, часть восточного побережья Китая уйдет

под воду. Со стороны Урала мы заинтересованы в добрососедских

отношениях.

Переводчица

на

несколько

мгновений

замолчала,

переглянувшись с дипломатом, продолжила:

- Целостность Российской Федерации вызывает большие

сомнения. По имеющимся сведениям, уже сейчас такой важный

стратегический центр, как Ваш, не получает должной помощи из

Москвы.

Ермаков непроизвольно сжал челюсти, рельеф желваков выдал

непростое отношение к московским чиновникам.

- Каждый крупный регион обособлен. После часа всемирного

изменения вряд ли найдутся силы, способные объединить Россию.

Неизбежно образование независимых национальных государств.

Иного идеологического базиса не предвидится. Русскому народу

также экономически выгодно существовать в небольших

территориальных

образованиях,

где

можно

реально

контролировать экономические процессы.

О таких образованиях нужно думать уже сейчас. Вы самый

авторитетный руководитель в Приволжском регионе, господин

Ермаков. Китайское правительство не сомневается, что Вы

возглавите новую республику на берегах Волги. Отношения с

приграничным

Казахстаном,

где

преобладают

исламские

настроения,

несомненно,

будут

отличаться

повышенной

сложностью. Мы предлагаем протекторат без вмешательства во

внутренние дела республики, договор о взаимовыгодном

сотрудничестве на основе доброй воли, экономическую помощь.

В подтверждении серьезности добрых намерений генеральный

штаб НОАК предлагает объединить усилия по охране топливных

магистралей

на

всей

территории

Вашего

региона.

Присутствующий здесь генерал Джун Ли - заместитель

командующего Западным фронтом, член ставки верховного

главнокомандующего.

Генерал Ли, внешне китайский аналог Ермакова, повернул

голову, взгляды генералов встретились. Знает китаец русский язык, знает.

- В его полномочия входит подписание межгосударственных

договоров в военное время.

Генерал

Ли

предоставит

в

Ваше

распоряжение

2

мотострелковые дивизии, обеспечит снабжение боеприпасами и

продовольствием. Стратегическую линию определите Вы, тактику

борьбы с бандитами командиры воинских частей выработают

совместно.

Проект договора, план и сроки переброски войск, транспортные

схемы, способы связи представлены в письменном виде.

Переводчица покосилась на дипломата. Советник чуть

отодвинулся, убрал руки под стол. Портфель щелкнул замками, один за другим на столе появились документы. Две тонкие стопки

с гербами на титульных страницах, третья энциклопедической

толщины, скрепленная золотыми скобами. Везде русские буквы

соседствовали с иероглифами.

Советник встал, с поклоном протянул сложенные бумаги

Ермакову. Напротив дипломата встал Иван Ильич, поклонился, не

очень вежливо забрал документы. Акт вручения состоялся, все

сели.

- Мы, разумеется, ознакомимся с вашими проектами, господа.

Иви Ченг тихо переводила.

- В целом, предложение о совместной охране разумно, -

продолжал русский генерал, - нефть и газ нужны всем воюющим

сторонам. Приятно Европу держать за жо… на крючке.

Что ж, обещаю вам, господа посланники из Поднебесья, в

ближайшие дни, дать ответ. Жаль, только фельдъегерская служба

в наших войсках не предусмотрена.

Выслушав перевод, генерал Джун Джей Ли произнес несколько

фраз, похожих на приказы.

- Товарищ генерал понимает Ваши трудности с передачей

информации, - смягчила перевод Иви, - в нашем вертолете

комплект передатчиков дальней связи связи. Нам будет приятно, если Вы используете их в нашем общении. Передатчики имеют

дешифраторы, но все же в предоставленных документах имеются

кодовые слова, по которым мы узнаем о Вашем решении.

Отвертеться не получилось, Ермаков встал, за ним остальные.

- Что скажете, господа советники? Разведка у китайцев на

высшем уровне. – Генерал смотрел в монитор на делегацию, приближающуюся к Мерседесу. Сверкунов по рации снимает

охрану.

- Фраеров тухлых нашли, а! «Протекторат»! – Жаргоном

Чертопрудову проще выразить возмущение.

- Аргументируй.

- Элементарно. Станем мы мини-государством, этакой

республикой Поволжья. Это мы вот здесь сидим такие честные, бескорыстные, о благе народа думаем. Станем первыми лицами, допустим. И все равно не уследим за тем аппаратом, который

должны будем создать. И так руками работать некому, так еще

чиновников наплодим. Так же поступят и другие маленькие и

гордые государства. У каждого свой рубль будет, своя конвертация

дутая. Чего у нас такого для продажи имеется. На что

продовольствие закупать будем. Из всей промышленности – два

завода. Один шарикоподшипниковый, другой клепал, прямо

скажем, не самые передовые автомобили. Оба встали давно без

поставок комплектующих. Сельское хозяйство – три мордоворота-

перекупщика на одного крестьянина. Трубы золотоносные, так

чтобы газ с нефтью воровать надо боевую армию иметь, иначе

накостыляют, ни одна Гаага не впишется. Нет, одни мы не

выживем. Хитрожопые китаезы все продумали. Они выполнят все

условия договора, не придерешься. Не будет силового давления, не

будет скрытой экспансии, такой как гастарбайтерство, наоборот, даже защищать будут. Мы сами к ним поползем, примите в свою

Поднебесную, подайте на пропитание. Нельзя нам делиться как

амебам. Те потом хоть сами расширяются, а нам негде будет.

- Как с Югославией выйдет, только намного хуже. – Вставил

военный полковник.

- С другой стороны деваться нам уже некуда. – Вздохнул

Ермаков.

- Либо до последнего биться с исламистами, либо союзничать с

Китаем. Боюсь, что в чем-то они правы: нет у русских

объединяющего начала. Развратили народ. Одна надежда – сейчас

сознание меняется, останутся сильнейшие, начнем жизнь по-

новому.

А пока вот что: я думаю, мы китайцам газопровод поручим

охранять. В случае землетрясений более взрывопасный участок.

21 октября день

Мозг Бурого отравлен занозой. Заноза выросла изнутри, острым

концом вонзилась в затылок. Экономные дозы героина

поддерживали работоспособность внутренних органов.

Голова бандита пуста. Сильный наркотик не лечит душу.

Эндорфины капитулируют перед единственной мыслью. Ольги

больше нет. Не будет тепла нежной кожи. Не откинется черная

грива поворотом головы, не заблестят синевой озер глаза, бархатный голос не разнообразит блатную речь ласковыми

словами.

Жестокий

бандит,

за

короткое

время

подчинивший

разномастный сброд, поражен собственным чувством. Авторитет

Бурый завоевал не судимостями, а презрением к своей и чужой

жизни, рациональностью действий по выживанию, поддержанием

старых понятий воровской справедливости.

Убили мочалку, что такого? такую сейчас в любом доме какая

приглянется, можно взять. Тем более, под цыганами жила, наркоманка, депрессняк ходячий.

Бурый тупо смотрел на приготовления своей банды. Дождь

давно кончился, свинец облаков расплавило солнце. Середина

осени, ближе к вечеру, а припекает. На грязь насыпи Леха бросил

кусок брезента, сейчас скинул пальто, светлый свитер

демаскировал, но с неба противника не ожидалось. Полулежа на

боку, бандит безучастно наблюдал, как Чеснок принес из Паджеро

вторую бутылку водки. Еще вчера Бурый лично разбил бы пузырь

о недисциплинированную башку. Первый литр в засаде бандиты

распили смирно, косясь на главаря. Второй пошел с лихостью

рюмочных бакланов. Утром вмазали по дозе, организмы получили

возможность двигаться. Оглы сильно рисковал, манипулируя

бандой остатками своего героина. Парни синицей в руках могли

взять в заложники его самого. Десять цыганят для прожженных

уголовников не охрана. До гибели Ольги Бурый с калашом в

железной руке держал дисциплину. Сейчас за жизнь наркобарона

он не дал бы ни одного патрона, ни одной банки консервов. Оглы

поклялся, что отдал последние граммы для дела. Уголовники

посмеялись над клятвой, переглянувшись, решили пока не бить

яйца в ближайшей корзине.

Лишние стволы и лишнее мясо не помешают.

Оглы все прекрасно понимал. С неохотой выделил людей на

основной рубеж. Сам с парой телохранителей увязался с Бурым.

Бандитский план не блистал особой заковыристостью. Газель с

заложниками ждала на открытом участке дороге. Несчастные

примотаны к креслам. Куски скотча на ртах для собственной

безопасности. Гриша - Водитель опытный, зону не топтал, на

белый подсел сразу и плотно. Неожиданно выявился талант - по

цвету мог определить насколько разбуторен порошок. Нервный от

страха, мог и пальнуть не вовремя. Хотя по сути, такой же

расходный материал, как десяток цыган с автоматами. Кудрявые

бойцы устроились на дороге в 100 метрах от газели. автомобиль с

прозрачными стеклами подъезжает к микроавтобусу, водители

меняются, Григорий проверяет качество герыча.

Оглы потерял терпение. Сгорбившись, помогая руками, пробежал вдоль склона к Бурому. Грязная борода вперед, глаза

маслинами - паук с автоматом за спиной. Тоже, небось, спастись в

Траховском бункере надеется. А билет Гитлер спиздил. Зачем

Трахову героин? Есть убежище, продовольствие, оружие, охрана.

Что еще надо? Траховские вроде не конченные наркоши. Эх, захватить бы бункер. Размышляя, Бурый ожил, во взгляде

привычная жестокость. Могли бы там с Ольгой отсидеться. С

ненавистью посмотрел на наркобарона. Цыган не вдавался в

переживания Алексея. Считал главаря таким же нарком, как и всю

банду. Следовательно, вонючей русской свиньей без воли

противостоять наркотическому дурману. Но пока свинья нужна

пауку. Паутина сплетается щетиной.

- Вечер уже, а Гитлера все нет. А приедет вообще? На хрена ему

белый на людей менять? Ты все продумал хорошо? - паук вращал

глазами, вонь изо рта обертывала каждое слово.

- А, может, он нас обходит сейчас? Выскочит из-за угла, перемочит всех!

Цыган вовсе терял лицо от страха. Смелость и терпение у Оглы

не в почете.

- Где ты углы увидел? За километр все видно. - Бураев обвел

лесостепь взглядом. Насыпь закрывала группу и автомобили со

стороны дороги. С места засады пожухлая трава просматривалась

до самой полосы молодых елей.

- Кто появится, сразу заложников расстреляем. Гитлер это

прекрасно понимает. Так что сиди и жди.

Бурый с ненавистью посмотрел на цыгана. Разрядить в башку

рожок. Терпение. Чуть позже мушку проверну.

Расстреливать заложников Бурый не собирался. Смысл?

Чувства мести не было. Даже сейчас. Война. Полководец хренов.

Связался с уголовниками. Еще цыганье это! Бурый отвернулся, чтобы не выдать звериную злобу. Резко обернулся. Нет, не

Ольгины ладони, теплый ветер дотронулся до щеки. Алексей

закрыл глаза. Дальше что? Сколоться с этими уродам? Жбякнуться

и на небеса. Даже Оглы цель имеет в жизни. Семью спасти. Сам

рискует, герыч нужен! Нет, брат, за Ольгу, за всех ты мне

ответишь! Порошок возьмем, накормлю тебя свинцом. Злоба

усилила кровоток, артерии и вены разбухли, мышцы взбугрились

под свитером. Из под руки хрипло заблатовала рация:

- Хуячит черная шестерка с белым флагом. Очканули, пидоры!

Водила один, вроде.

Бандит за антенну вытащил рацию из внутреннего кармана

пальто.

- Понял. Остальных, кто за ней поедет, ебаште сразу.

Народа мало, наблюдатель за поворотом один, дезинформация

на случай прослушивания гитлеровцами.

- Пузо, Чума, Гвоздь, заняли позиции! Везут товар.

- Да все нормально, Бурый! Не очкуй! – Алкоголь на наркотик

равняется безумной смелости, реальность через призму, Чума в

одиночку прогнет весь мир. Тем не менее, лег рядом с Пузом, задергал затвором. Пузо протянул руку, сдвинул пластину

предохранителя. Чума лихо передернул затвор, сквозь прицел

попытался сфокусировать взгляд на дороге. Пузо пристроился за

РПК. Водка добавила меланхолии, размеренным движением загнал

патрон в патронник. Дальше всех примостился Гвоздь. Кепка на

маленькой башке оправдывала погремуху длинного зэка. Гвоздь с

Пузом даже в неадеквате выполняли приказы Бурого. За Чуму

главарь не уверен. Леха сунул ему рожок с десятком патронов. И

того не надо было, ожидалось обойтись без стрельбы. Шлепнуть

надо Чуму, да повода не давал. Не дай Бог без приказа пальнет, сразу без башки останется. Бандиты лежали на барахле, найденном

в багажнике Паджеро. Вот и Гуччи с Кавалли пригодились. Бураев

оглянулся через плечо. Оглы пачкал бороду в грязи, распластавшись на земле, хищно уставился на дорогу. Рядом

устроились телохранители.

Солнце согревало затылки, в лицо дул теплый ветер. Бурый

первым услышал подозрительный звук. Звук нарастал. Уже точно

не автомобильный двигатель. Характерный свист между стуками.

Вертолет. Слева от поворота перпендикулярно дороге на

километровой высоте показался хищный силуэт.

- А! Пиздоглазые! – Чума вскочил во весь рост, вскинул

автомат, неполный магазин разом опустел.

Бураев в ужасе смотрел, как разворачивается вертолет, как Чума

бьет ногой удивленного Пузо в живот. Пузу в пузо, некстати

сверкнула мысль. Чума поднимает пулемет из-под откатившегося

бандита, становится в позу киногероев. Сквозь длинную очередь

слышны пожелания великому китайскому народу от бывшего

заключенного сибирских лагерей.

Это пиздец. Подтверждением здравой бураевской мысли стала

ответная очередь. Крупнокалиберный пулемет в своей речи

пожелал не вполне законопослушным российским гражданам

выполнять требования хабаровского перемирия. Бураев увидел

куски влажной земли, взметнувшейся с края насыпи. Сбитую

кепку, размолотую голову Гвоздя. Молотком по шляпке, продолжал сходить с ума Алексей. Вспоротое Пузо. Чума

следующий. Голени взрываются ниже коленной чашечки. Кости

отчетливо белеют в кровавом мясе. Кусочки мышц, костяные

крошки врезаются Алексею в лицо. Последним видением

становится падение неуемного бандита, в коротком полете тело

вспенилось шматками мяса, голова салютовала дурными мозгами.

Бураев покатился вниз, дорогое пальто лоскутами взлетело над

лежбищем.

В руке автомат, ноги проскальзывают в грязи. До джипа метров

50. К своему Мерседесу мчатся цыгане. Оглы орет телохранителям

вслед. Кому ты сдался, охранять твою бородень. Леха перестал

рефлексировать, Ольга и цель в жизни отодвинулись на второй

план. Сначала выжить, цель придумать не проблема.

На одном дыхании Бураев покрыл расстояние до автомобиля.

Дверь рывком, закрыть – лишнее движение. Автомат спружинил о

пассажирское сиденье, рычаг помешал упасть под педали. Слава

всем богам, ключ в замке, безмятежно качается брелок.

Дрожавшие пальцы превратились в арматуру, глаза сузились, губы

скривились в улыбке. В лобовом стекле картина цыганского

апокалипсиса. Мерседес наркобарона густо покрывается дырками

размером с перепелиное яйцо. Стальная перепелка дырявит

автомобиль вместе с телохранителями. Мерседес подлетает на

красно-желтом пятне, взрыв отбрасывает Оглы в сторону. Цыган

порванным воланом летит в грязь перед Паджеро. Леха уже

провернул ключ, с удовольствием придавил педаль, двигатель

легко провернул колеса. Чтобы обрести сцепление, пришлось

сбросить газ. Джип набирал скорость, далеко справа падал

вертолет, в лобовое стекло стукнулась пучеглазая рожа. Кудрявые

грязные волосы заслонили обзор. Непостижимым образом Оглы

запрыгнул на капот. Леха тормознул, цыган не удержался, съехал

под колеса. Педаль в пол, кузов тряхнуло, Паджеро не выдержит

двоих! Клочок бороды застрял в сочленениях глушителя, изуродованное лицо утонуло в грязи.

21 октября день

- Чик, и он уже на небесах. Смотри, как наловчился, доктор! -

комментировал Кабанов.

- Хирургом бы тебе цены не было!

- Тогда уж патологоанатомом, Дмитрий Петрович. Оживлять

пока не научился. - Полянский вытащил стрелу из правого глаза

наблюдателя. С глазного яблока на острие свисали нити сосудов, обрывки мышц.

- Прямо в яблочко.

Новоявленный Вильгельм Телль резко опустил руку, глаз

соскользнул, кровавый сгусток утонул в черноземе.

- Не человеческое это дело - людей оживлять. - Кабановский

зрачок до сих пор не превышал размера кончика иглы. Светло-

синие глаза на загорелом лице демонически блестели. Как врач, Полянский сразу догадался о состоянии Кабанова. Наркотическая

эйфория последними волнами накрывала сознание. Кабановская

воля сосредотачивала усилия на выполнение боевой задачи.

Несоответствующая ситуации шутливость - единственный

побочный эффект, который приводил в изумление остальных

боевиков.

- Господа, мы вам не мешаем? - Свиридов не скрывал

раздражения, повернув голову, линию прицела с колена оставил в

сторону дороги. Топор в такой же позиции прикрывал спину

веселого руководителя. Дуло его старого автомата следило за

поворотом, откуда несколько минут назад выехала шестерка.

Механик вел машину на третьей скорости, в мирное то время

двухполосная дорога не позволяла разогнаться, к тому же поворот

на 90 градусов. Сейчас к этому прибавлялась ответственность за

жизнь заложников. Кабанов с легкостью отдал бы всю партию, но

доверять цыганобандитскому сброду не позволял жизненный

опыт.

Юрий Иванович вез в багажнике один из похищенных мешков.

Второе яйцо лежало в другой корзине гарантом возможного торга.

Таким же гарантом являлся первый пункт кабановского плана.

- Ни в коем случае, товагищ! - Дмитрий понимал, что нужно

вести себя серьезнее, но отчасти бравада, отчасти маскировка

страха, стремление поддержать боевой дух принимали форму

незамысловатых шуток. К тому же проклятый наркотик все еще

действовал. Стрельбу из арбалета Кабанов считал баловством, но

единственный винтовочный глушитель смотрит сейчас в сторону

автомобиля с заложниками. Студент в паре с Семеном обошли

левее со стороны дороги. Маскировочные халаты скрывали бойцов

в мокрых струпьях кустарника. Единственный, кто мог их

обнаружить, в этот момент лежал результатом докторских

экспериментов.

Кабанов подобрал рацию, оброненную бандитом.

- Не густо у Бурого с бойцами. Одного на шухере поставил. Зер

гут, камраден.

Дмитрий приставил к глазам резину окуляра. Труба тепловизора

медленно обвела окрестности. С этой стороны дороги ни одного

теплокровного животного. Призраки животных обозначались, когда объектив смотрел на пригорок в 5 километрах. С пригорка

отлично просматривалась и простреливалась местность возле

«Газели» с заложниками. Так что Дмитрий Петрович не

сомневался в породе животин, красными амебами ползующими по

насыпи. Теперь шансы на спасение чуть увеличились. За спиной у

Топора гранатомет. Штука дефицитная, для особых случаев. К

тому же рация на бандитской волне. Можно поблефовать.

Кабанов нажал шумовую кнопку своей Моторолы, убедился в

несовпадении частот. Теперь можно говорить свободнее.

- Студент, как обстановка, кого видишь в газели?

- Далеко. Слишком далеко.

- Семен, как обстановка?

- Скрытно приблизится и проконтролировать обмен не можем.

- Проклятье! - Лицо Кабанова превратилось в гранит, шутки

закончились. В рацию:

- Иваныч, притормози, сколько сможешь, без подозрений.

- Семен, сближайтесь на расстояние гарантированного

выстрела. Если вас обнаружат, заложникам конец. О готовности

доложите. Мы прикроем. Как поняли?

- Ясно.

- Вас понял!

Кабанов повернулся к бойцам. Доктор уже отложил арбалет, догадавшись о бесполезности в скором бою. Свирид с Топором

обозначили готовность внимать командиру.

- Ситуация: до заложников около 5 км, в 100 метрах от газели

10-12 бандитов. Еще, я думаю, столько же на пригорке

обеспечивают прикрытие. Возможно, никакого обмена не

планируется, захватят машину с героином, всех порешат. Что

сейчас у Бурого в башке, кто его знает. С этой стороны мы под

прикрытием насыпи. Наша задача сейчас: приблизится также на

расстояние прицельного выстрела, гарантированного выстрела из

мухи в группу на пригорке. Топор, понял? С какого расстояния

достанешь?

- С 500 метров в яблочко.

- Еще один мичуринец. Все, хватит, рассуждать. За мной бегом

марш!

Механик сбросил скорость, левой ногой придавил педаль

тормоза. Шестерка подергалась в конвульсиях, остановилась в

прямой видимости от пункта обмена. Водитель выходит из

машины, нервным движением захлопывает дверь, капот разевает

пасть, двигатель обнажил требуху. Цыгане в бинокль наблюдают

попытки водителя реанимировать автомобиль.

Семен с напарником, пригнувшись, спешили сократить

расстояние. В придорожной канаве чавкала вода, несколько метров

по-пластунски в грязи. Одежда приняла действительно

маскировочный характер. Главное сохранить оружие в рабочем

состоянии, скользя по жиже, студент как жонглер балансировал

винтовкой. Вперед! Пот струится в глаза, смешиваясь с грязью, но

ладонь сомкнулась на цевье, обмотанном куском ткани.

Трое бывших ментов, врач, помешанный на оружии, бегут

молча. На заброшенном поле желтые иголки выжженной травы

перемешаны с грязью. Килограммовые оковы налипают на

подошвы.

Раздуваются ноздри, кузнечными мехами грудная клетка меняет

воздух в легких. В окрестностях Кабановских альвеол прятались

остатки табачных смол, Свирид и Топор не курили. Доктор

баловался табакокурением в пубертатном периоде, на молодом

организме баловство не сказалось каким-либо серьезным образом.

Кислород сжигает остатки похмелья, растворяет в крови

наркоту. У Кабанова заныло сердце – отходняк. Психологическая

зависимость. Ее еще можно побороть – слишком важна цель, чтобы соединения нервных рецептов позволили нарушить работу

внутренних органов. Усилием воли Дмитрий изгнал боль из

сознания.

Леха пытался не обращать внимания на рану. Кровь, пропитавшись, обозначила место перевязки на грязной штанине.

Рваный мускул ныл, временами Топор морщился, стараясь не

отстать от товарищей.

- Давай муху. Я понесу. – Обернулся Доктор.

- Потом наиграешься, давай, не отставай!

Бойцы пробежали половину расстояния, когда Кабанов присел, поднял руку, кисть сжата в кулак.

- Свирид, посмотри, что там. – Кабанов, прищурившись, смотрел в сторону фиолетового просвета между ватных облаков.

Теперь уже все услышали знакомый звук, тяжело дыша, присели возле командира. Свиридов достал бинокль. Руки

подрагивают от напряжения, сразу выровнять дыхание

невозможно.

- Ми-8. Похоже, транспортный. Один.

- Принадлежность?

- Сейчас, Петрович, солнце бликует, сразу не разглядишь. –

Свиридов вздохнул поглубже, всмотрелся и объявил:

- Китаец.

Дмитрий Петрович с силой выдохнул, в синих глазах

облегчение.

- Хорошо, что китаец. Наши сразу стрелять начнут, мы же вне

закона для них. Эти, пока перемирие, первыми стрелять не будут.

Местные разборки им ни к чему. Положите оружие рядом на

землю, подождем, пока пролетит. Топор, припрячь муху на всякий

случай. Если что, разбегаемся, огонь из всех стволов.

Угрожающий стук 2000-сильного двигателя разбавляет свист

лопастей. Винтокрылая машина движется на прицельной высоте в

сторону Казахстана. На зеленом борту красная звезда в разрыве

красной полосы. Настороженными взглядами бойцы провожали

Кабанов представил доступную пилоту (или пулеметчику) панораму.

Четыре человека в камуфляже с километровой высоты похожи

на лягушек в засыхающем болоте. Впереди по курсу веревка

дороги, вдавленная в грязь. Правее на дороге две автомашины, возле одной из них муравьями копошатся люди. На пригорке за

дорогой муравьи притаились. Разборки местных насекомых.

Угроза ВВС НОАК отсутствует.

Кабанов перевел взгляд с удаляющегося вертолета на остаток

пути. Километра полтора до намеченной позиции.

Затухающий стук удвоил частоту. С бандитской стороны глухо

залаял пулемет. Спустя секунды частоты утроились ответным

рыканием. Крупнокалиберный пулемет с борта вертолета звучал

отчетливее.

- Чумаходы, сука! – В ярости закричал Кабанов.

Откуда ему было знать, что Чумаход в банде обретался в

единственном числе. Да и тот через мгновенья кусками мяса

прекратит свое существование.

Бойцы рванули к дороге кратчайшей дорогой. Обход с фланга, маскировка, скрытность – все это теперь не имело значения. 500

метров, скользя и падая, вверх по склону бежали кабановцы.

Четыре вереницы следов на размокшем грунте, брызжет грязь из-

под ботинок. Авиационный пулемет не смолкал во время всего

марш-броска. Соло пытались разбавить автоматные очереди.

Тяжело дыша, Кабанов припал к земле на краю перед спуском на

дорогу. На другой стороне за пригорком взлетел Мерседес, медленно переворачиваясь в желтом пламени. Туда же спускался

вертолет, черный дым кругами сопровождал падение.

Черная шестерка мчалась к заложникам. Возле Газели бегали, пытаясь найти укрытие, бандиты. От страха и отчаянья стрельба

велась во все стороны.

- Иваныч, стой! - заорал в рацию Кабанов. - Найди Семена!

Работайте вместе!

- Семен, слышишь меня? Действуйте втроем по обстановке!

Ваша задача - заложники. Ты старший! Как понял?

- Семен понял. - Отозвалась рация.

Шестерка остановилась. В динамике послышались переговоры

семеновской группы.

- Леха, достанешь? - Кабанов указал на машину с бандитами за

Газелью.

- Далеко. Траектория сложная.

- Овальная траектория! Давай, действуй!

Промедление грозило неминуемой гибелью находящихся в

Газели людей.

Тремасов снял с плеча шайтан-трубу. Единственный выстрел, предназначенный для положительной регулировки весов военной

удачи.

Похоже, бандиты не знали, что делать. Китайский пулеметчик

поразил место нахождения сил прикрытия. Цыгане наблюдали

взрыв баронского Мерседеса. Теряя управление, вертолет

пулеметной очередью выбил куски земли между Газелью и

бандитской Тойотой. Расстреливать заложников то ли не

поднимается рука, то ли остается надежда на обмен. Шестерка с

вожделенным грузом в зоне видимости, хотя в суматохе бандиты

упустили момент, когда машина остановилась. Поврежденный

вертолет падал далеко за пригорок. Источник опасности не

определен. Не определен и план дальнейших действий. Садиться в

машину и скрываться или оставаться под прикрытием заложников?

Судя по всему, мнения разделились. Половина залегла вдоль

дороги, другие сели в Тойоту. Автомобиль дернул вперед, повернул. В один маневр у бандитов развернуться не получилось.

Топор встал на колено, РПГ на плечо. Нужно отдышаться. Пара

выдохов через рот, пока определялся с рисками на линзах

оптического прицела. Выстрел. Кабанову показалось, что Леха

случайно нажал на спуск. Траектория полета снаряда подтвердила

математические способности Тремасова. Или его везение. А

может, явление помощи свыше.

Задняя часть автомобиля подпрыгнула, взорвалась. Передняя

продолжала двигаться из черных клубов дыма, ускорилась, колеса

оторвались от земли, в коротком полете последняя ступень

совершила несколько переворотов. До момента приземления свои

места покинули куски экипажа.

Кабанов поймал себя на мысли, что результат выстрела

вызывает сладострастные чувства. Бросил взгляд на товарищей, не

хватало еще, чтоб окончательно в маньяки записали. С открытым

ртом, округлившимися глазами Доктор смотрел на взрыв

реактивной гранаты. В маньяческом списке пополнение.

- Отлично! – Кабанов обернулся, - теперь Семен справится. Мы

зачистим то, что осталось после китайцев. Если надо, их тоже.

Вперед!

Кабанов взобрался на склон, линзы тепловизора нарисовали

остов машины, неподвижные куски остывающего мяса.

Невооруженному глазу представилась более нуарная картина: черный слой грязи вспахан крупнокалиберными пулями, дымит

пожухлая трава, трупы с оторванными конечностями, куски тел с

запекающейся кровью, оранжевое пламя в искореженном кузове

Мерседеса. Оттенок пороховых газов едва заметен сладким

парфюмом в смрадном запахе бойни. Горелое мясо, разорванные

кишки блестят слизью – даже привычные бойцы ужаснулись мощи

вертолетного пулемета.

- Знакомая борода. – Кабанов носком зашнурованного ботинка

развернул голову в паленых кудрях.

– Будулай! Точно, вот моя отметина, - дулом автомата

отодвинул ворот рубахи, открывая перевязанное плечо. – С богом

надо разговаривать, а он туда же - в пацанские разборки полез.

Ладно, помянули и будет, пойдем, посмотрим, что нам из

Поднебесной прислали.

Пригнувшись, бойцы побежали в сторону дымящегося

вертолета. Рельеф местности позволил метров через 300

посмотреть на место падения с пригорка. Вертолет упал в крайне

невыгодном

для

китайцев

месте.

С

противоположной

наблюдателям стороны низина заканчивалась сгоревшим в 2010

году полесьем. Часть обугленных деревьев скатились к подножию

склона. Редкие черные стволы не позволяли скрытно подняться к

вершине. Участок хорошо простреливался с безопасной

дистанции.

Кабанов снова позаимствовал у Свирида бинокль.

- Так, у них там деваха суетится, - в первую очередь вычленил

наблюдатель, - еще один мэн гражданский в шляпе, двухметровая

обезьяна, явно командир, руками машет. Раненных много, пытаются уносить. Боеспособных вместе с девчонкой человек 6-7.

Очень хорошо.

- Доктор, займи позицию на том пригорочке, - Кабанов показал

на место справа в 200 метрах. – Отрежь им путь в сторону дороги.

Короткими прицельными очередями – патроны экономь.

- Мы же, господа, - бинокль возвращается господину

Свиридову, - зайдем слева, пока время и пространство работают на

нас.

Бойцы перебежали на условленные позиции. Бывшие менты

залегли, короткой, но стальной цепью преграждая выход из

низины. Кабанов вытер пот с лица грязной ладонью, нажал на

кнопку передачи:

- Семен, как обстановка?

- Заложники спасены, потерь нет. – Коротко, по-семеновски.

- Организуй отход, мы скоро будем.

Пулеметная очередь справа. Через минуту в сторону

автоматчиков показалась двойка китайцев. Спеназовцы короткими

перебежками двигались вперед, дула штурмовых винтовок резко

перемещались из стороны в сторону. Бойцы НОАК залегли в

удобной, по их мнению, позиции в 200 метрах от необнаруженных

кабановцах. При желании разведгруппу можно уничтожить, но

Дмитрий приказа не давал. Снова короткая очередь из пулемета.

Неужели в сторону дороги прорываются? Семь одиночных

выстрелов подряд, Кабанов узнал звук револьверных патронов.

Через секунду пулеметная очередь.

- Хитрит доктор. Топор, если сейчас не появятся наши друзья, поспешишь товарищу на помощь.

- Уже идут. – Молодые глаза Тремасова не отрывались от

прицела.

«Друзья» имели потрепанный вид. Впереди по-волчьи крутил

головой верзила командир, за ним тоже не маленькие бойцы, обвешавшись

автоматами,

несли

раненных

товарищей.

Гражданские – девушка и мужчина в шляпе замыкали процессию.

- Огонь!

Кабан со Свиридом выстрелили в одного разведчика, комбинация пуль изрешетила тело. Второй спецназовец резко

перекатился, пули Тремасовского автомата вспахали примятый

дерн.

- Ушел!

Очереди трех автоматов не давали подняться китайским

военным. Процессия залегла, трое, включая командира, не

прицельно стреляли в ответ, здоровые, в том числе гражданские, тащили раненных назад.

- Подождем, никуда не денутся. Доктор живой?

- Все в порядке, у меня не пройдут. – Бодро ответила рация.

- Кабан, чем это там машут? Лифчиком что ли? – Вот что значит

глаза молодежи.

- Точно, китаяшка своим бельем машет! – Теперь Свиридов

первым воспользовался биноклем. Командир быстро подполз к

обладателю волшебных стекол.

- Ну-ка, дай заценю.- Кабановский тестостерон тоже в норме.

- Ну что, господа, делать будем? - бойцы сгрудились за

подходящим пригорком.

- Можно отпустить китайцев, можно что-нибудь выторговать. –

За два месяца Кабанов стал чересчур меркантильным. Образ

девичьей фигуры носился в голове наркотически веселыми

нейронами. Кабанов выглянул из-за края, китаянка, размахивая

бельем, медленно шла вперед. Пожалуй, третий размер.

Нормально. Глаза Кабанова заискрились. Мужчина поднялся, ремень автомата на плечо, палец на спусковой крючок.

- В случае моей смерти прошу казнить всех китайцев.

- Не хватит патронов, устанет рука. Давай поосторожнее. –

Топор улыбнулся, меняя магазин.

- Ох, какие вы все лентяи! – Дмитрий развязной походкой

двинулся навстречу к парламентерше.

- Кабан, похоже, обсмотрелся «Пиратов Карибского моря». –

Проворчал Свирид, поудобнее пристраивая цевье автомата.

Симпатичная мадемуазель: высокая, широкие плечи, груди

мячиками под курткой, талия узкая, бедра мускулистые. Не

рожала, факт. Не то чтобы Дмитрий был ловеласом в свое время, но холостяцкий, к тому же оперской образ жизни способствовал

разнообразию в любовных приключениях.

И на личико ничего, глаза большие, чуть удлиненные к вискам, носик аккуратный, губки полные – лицо азиатское, но не плоское

совсем. Чумазая только. О своем виде Кабанов подзабыл. Грязь на

лице и одежде имела более разнородный состав.

- Добрый день, мадемуазель. Хау дую ду? Кабанов моя

фамилия. Май найм ис Дмитрий Кабанов. Вот кэн ай ду?

- Здравствуйте, не знаю насколько этот день добрый, товарищ

Кабанов. – Звонкий девичий голос, отчетливая дикция заставили

гормоны поднять мятеж в холостующем теле товарища Кабанова.

- Меня зовут Иви Ченг, я военный переводчик. Наша делегация

возвращалась с переговоров. В нарушении договоренности о

перемирии вертолет был обстрелян группой неизвестных. По

предварительной оценке вы являетесь противником той группы.

Если это так, прошу не препятствовать нашей эвакуации.

- Вы всерьез полагаете, что в настоящее предапокалипсическое

время враг моего врага – мой друг? И поэтому машете исподним

незнакомым людям?

Губы девушки дрогнули, глаза моргнули. Переводчица быстро

справилась со смущением, ажурный лифчик помещен в карман

куртки, взгляд прямой и спокойный:

- Что Вам от нас надо, господин Кабанов?

- Вот это деловой разговор. Прежде всего, хочу также спросить, что Вам здесь надо? Вам, китайцам, на моей земле? Также сразу

хочу добавить, что перемирие ваше мне до одного места! – тон

переговоров накалялся.

- В таком случае, - девушка тоже повысила голос, - почему вы

вышли на переговоры? Сил не хватает молча уничтожить?

Вслед за красотой в актив Иви Ченг пошли ум и храбрость.

- Время работает на нас. Через несколько минут подтянется

большая часть отряда. Мы на своей земле, тяжелого вооружения у

вас нет, зато есть раненные.

Большая часть отряда как раз находилась перед китайцами.

Судя по сузившимся глазам, китаянка догадывалась об этом.

- Мистер Кабанов, учитывая неоднозначность ситуации, предлагаю разрешить ее наиболее гуманным способом.

- Интересно, каким же?

- Мы выставим по одному бойцу для рукопашной схватки. Чья

сторона проиграет, выполняет условия другой. – Китаянка явно

рассчитывала на своего верзилу-командира.

Габариты мистера Кабанова внушительные, но уступают

китайскому товарищу. Козырем Дмитрия Петровича являлся

Тремасов, но он ранен. Если не согласится, Кабанов и сам не

промах. В любом случае большой потери не будет.

- Излагайте условия, мисс.

- Борьба идет до минутного нокаута, но в одном раунде.

Разрешены все приемы, кроме ударов в пах, по глазам и крючок.

- То есть рот не рвать.

- Да. В случае победы нашего бойца, вы отпускаете нас с

оружием. В противном случае мы выполним ваши условия, не

нарушающие общепринятой морали.

- Если победа будет за нами, лично Вы, мадемуазель, ваш

гражданский и командир вашего отряда проедут с нами для

ответов на некоторые вопросы. Остальных мы отпустим с

оружием. Обещаю, вашим жизням и здоровью ничего угрожать не

будет. В течение нескольких дней вы будете моими гостями.

- Что ж, бойцы встречаются здесь через 10 минут, форма

одежды №1. Зрителям, полагаю, достаточно будет укрытий в 100

метрах от арены.

- Верите в честность группы неизвестных? – Усмехнулся

Кабанов.

- Я слышала о Дмитрии Кабанове.

- Вот такие пироги, братцы. – Кабанов совещался с бойцами.

- Лишние заложники в предстоящем обмене не помешают.

Китайцы могли вести переговоры только с теми, с кем нам

придется торговаться. Как нога, Леха? Если болит, я пойду

разомнусь. Условия не смертельные.

- Нет, Петрович, - Тремасов уже расстегивал куртку, - я сам у

него сердце вырву.

- Кровожаден ты стал. Здоровьем не рискуй, если что, ложись, не корову проиграешь.

Топор

Добродушное лицо Тремасова играло злые шутки с героями

околокриминальных забав. Завитушки русых волос, глаз

несерьезного василькового цвета, веснушки на картофелине носа, но самое обидное – детская улыбка с издевательским блеском

ровного ряда зубов. И такой простак призывает к порядку. При

такой физиономии, отсутствии истеричности в голосе габариты

тяжелоатлета хулиганов не смущают.

Хулиганов развозили по больницам, а Леха решил

легитимизироваться. Через полгода после армии пошел на службу

в ОМОН. Теперь Леху выдавали лишь васильки глаз в прорезях

черной маски. 5 лет от отпуска до отпуска – общага, тревоги, выезда,

командировки,

боевая

подготовка,

исполнение

противоречивых приказов, тупое ожидание с оружием в сведенных

от напряжения руках. Отпуск – спивающиеся сверстники, девчонки с 16 лет в город уезжают, нормальные давно замужем, шалавы не прельщают заводить семью. Родительский дом отрада.

Отец с матерью совсем не старые, на здоровье не жалуются. В

роду Тремасовых алкоголь не приветствовался, тяги к этой отраве

не было. Поэтому и выглядели молодо, но жили на отшибе. Не

любили род в деревне.

В городе отдыхал морально и, как ни парадоксально, физически

в спортзале. Благо специфика службы поощряла. Физподготовка

входила в состав боевой, занятия в отведенные часы под

управлением опытных инструкторов. Спарринги, ведение боя в

составе группы, ведение боя против группы, нападения с оружием, без оружия, защита. После групповых занятий Алексей занимался

в одиночестве. Нервная система требовала успокоения. К

восточным боевым искусствам Леха относился без должного

пиетета. Надуманными считал ритуалы, неудобные позы, крики на

непонятном языке.

Отрешенное сиденье в углу спортзала перед занятиями

медитацией не признавал. Одушевление снарядов, разглядывание

опилок через кожу в мешке, представление кирпича бруском

пенопласта считал чем-то само собой разумеющимся.

Прозвище «Топор» Леха вначале получил не только за

дробление предметов. Где-то может и был намек на простоту

хозяйственного предмета. Слава богам, изобретатели прозвища

тоже тупыми не были, о намеке не распространялись.

Сообразительность и эрудированность Тремасов тщательно

скрывал. Не потому что шпион, а потому что скромный.

Своим трудом Леха считал выполнение приказов. Распоряжения

командиров часто не соответствовали общепринятой логике.

Обсуждать приказы не положено. Леха ни с кем и не обсуждал.

Рассуждения ровными кирпичиками складывались внутри

собственной черепной коробки. Служебная программа исправно

двигала частями тренированного тела. Вирус естественным

образом занесен реальностью.

Гриф отдаляется, кубометр воздуха с шумом покидает легкие.

Середина тренировки, мышцы раздулись от крови, молочная

кислота только начала накапливаться. Тело радуется серотонину.

Жим лежа, вес 120, 8 повторение. Тремасов работает без

страховки, отказ для пауэрлифтинга. Сердце и суставы беречь

нужно. Для 9 раза силенки остались. Еще разок? Звук сирены

решил проблему. Гриф громыхнул на стойку, Леха поднялся, переглянулся с товарищами на фоне отзвона снарядов. По

сдвинутым бровям стекает пот, лица блестят желваками. Тревога

за 2 часа до отбоя. В фиолетовых окнах кружит снег. Остывать

придется на ходу. Ничего, чистое белье, скорость, молодость, адреналин. На войне не простывают. Воевать особого желания нет, тем более зимой. В декабре и на Кавказе холодно. Так вроде

ничего не предвещало, туда планово засылают. Сейчас сгоняем с

ментами, к утру отобьемся.

- Оружие, полный боекомплект, спецсредства, противогаз, вещмешок! - Старшина контролирует построение. Вещмешок -

дело серьезное. К утру не вернемся. Сухпай на два дня. Куда это

нас на ночь глядя.

Свет фонарей растворяется в дыхании серой массы. мерное

бряцанье щитов, стук налокотников, скрип бронежилетов. С

момента тревоги прошло 10 минут, на плац влетает бело-синяя

десятка. Еще скользят шины по ледяной корке, двери крыльями

самолета, припорошенный асфальт печатают сапоги командиров.

Ротный, взводные с чемоданчиками, при параде. Похоже, для

них тревога запланированная.

- Равняйсь, смирно! - командует старшина.

Строй шевельнулся. Командир роты бросает руку к голове, приветственная речь коротка:

- Задание государственной важности. Действовать строго в

соответствии с приказом! Инструктаж на месте прибытия.

Старшина, командуйте!

Прапорщик Ожогин уже получил вводную от командира взвода.

- Рота, по машинам!

К воротам подъехали штатные газели, гражданский ПАЗик.

Водитель временно реквизированного автобуса хлопал глазами.

- Не ссы, повестку выпишем, поехали! - Старшина

проконтролировал загрузку, сел рядом с водителем.

- Государственной важности дело, понимаишь!

Выдохнув, скрипнула дверь. Уплотнитель стукнул в проем.

Из ворот выскочила десятка, газели стартанули вслед, Колонна устремилась на восток. В автобусе раскочегарилась

печка, бойцы не спешат делиться предположениями о конечном

пункте экспедиции. В конечном счете, они - отряд особого

назначения. Пока тепло, вокруг товарищи, надо отдохнуть. Релакс, господа. Вой двигателя, аварийное освещение способствуют.

К полуночи трасса свободна, фары по змеиному телу дороги, по

лобовому стеклу скользят снежинки. Через полчаса с трассы

налево. В сумраке блеснули белки глаз, старшина пожал плечами.

В аэропорт, значит, в аэропорт. Чечня, Дагестан? Насколько же не

выгоден Кавказ народу, настолько же выгоден в качестве пугала

власть предержащим. Это понимали все. Не исполнить приказ -

пойти по миру. Выполнять приказы с отличием - вот тебе медаль

на грудь, выживешь - прибавка к пенсии, но не менее важное -

ощущение ценности своей жизни, своего труда в экстремальной

обстановке. А кто такую обстановку создал, дело второе.

На территорию аэропорта въехали через служебные ворота.

Перед воротами минутная задержка - аэропортовский чиновник в

качестве провожатого. На запасной полосе греет двигатели АН 12.

Сигнальные фонари подсвечивают группу человекообразных.

Прозрачный воздух, мерцание звезд, огромная туша самолета, синева

снега

за

свежеубранной

полосой.

В

полном

обмундировании бойцы ОМОНа походили на космических

захватчиков. От группы к вновь прибывшим отделился гуманоид.

- Леха! Здорово, брат!

Закрыть забрало на сфере - все братья, но приближающаяся

рама была бы клоном Тремасова.

Под пластиком забрала круглая физиономия расплылась в

улыбке. Блеснул металлом передний зуб сверху.

- Заяц, здорово!

Здоровяки обнялись, радостно чокнулись пластины броников.

Мишка Зайцев живет и служит в 200 километрах, а сдружились и

общались после этого только в кавказских командировках.

- Вас как, по тревоге подняли?

- Да вообще никто не ожидал! Думаешь, снова туда?

- Хрен его знает. Похоже. Ладно, ты как? Жена, дети? -

Тремасов краем глаза отметил суету командиров перед

подъехавшим мерсом.

Бойцы двух отрядов смешались, многие знали друг друга, познакомившись при аналогичных обстоятельствах.

- Отлично все, Леха! Выплачивать боевые вовремя стали. Сам

не женился еще?

- Все выбрать не могу. Все хорошие, красивые. Только, брат, ждать никто не хочет.

- Тут, брат, обрюхатить сразу и всех делов! - Мишка шутя

стукнул кулаком в плечо.

- Коварный ты человек! А любовь-морковь?

Коварный Заяц загоготал:

- Ага, морковь! Будут детишки, будет и морковь и петрушка с

бананами!

Беседу друзей прервали команды Ожогина:

- 3 рота, в колонну по два становись! К самолету за мной бегом

марш!

- 7 рота, становись! Проверить экипировку, приготовиться к

посадке! - вторил старшина соседнего подразделения.

Областной субъект РФ в своем составе имел два крупных

города, знаменитых своими отрядами. Толпа бойцов разделилась

по ротам. Командиры руководили загрузкой. Придерживая АКСУ, Тремасов скорым шагом двинулся в колонне товарищей. Как змея

в пещеру, серая колонна в отблеске звезд вползала через грузовой

трап.

Температура внутри транспортника не намного выше

забортной. Вибрация железной трубы усилилась, свет стал чуть

ярче, изморозь на стенках напомнила старый советский

холодильник. Холодильник с пропеллером.

Отряд расположился на скамье у левого борта. 7 рота расселась

напротив. Лампы замерцали радугой в дыхании сотни мужчин.

Трап поднялся, сразу заложило уши. Вибрация превратилась в

дрожь, двигатели раскрутили винты, самолет вырулил на взлет.

После взлета напряжение спало, настроение поднялось. Все, поехали, операция началась. Организм полностью перешел в

рабочий режим. Кто-то стал травить разговоры на отвлеченные

темы, большинство приняли позу поудобнее, холодновато, но

заснуть можно.

Поспать никому не удалось.

- Две новости, господа, - Командир тремасовской роты вышел в

проход, руками схватился за верхние перекладины, образуя этакую

Х, перетянутую портупеей.

- Какая из них хорошая, выбирайте сами. Первая - летим не в

Чечню, не в Дагестан. Вторая - летим в Москву.

Тремасов сдвинул брови, неужели все так серьезно? Волнения

футбольных фанатов в столице широко освещались в СМИ

различной ориентации. За убитого товарища мстили кавказцам. За

бытовую наглость били всех инородцев. Непрошенные гости

заполонили

столицу,

естественное

неприятие

азиатского

бишбармака

долго

варилась

в

русских

котелках.

Предохранительный клапан сорвало с резьбы, термический ожог

нарекли националистическими выходками. Но погромов не было, жертв тоже. Митингуют ребята, вскидывают руки. Для разгона

весь российский ОМОН понадобился? Что-то здесь не то. А вдруг

революция? Перевороты всегда в столицах происходили. Что если

граждане решили отозвать своих слуг? Тогда понятно волнение

народных избранников. Лучше перебдеть.

- Парни! - продолжал офицер, - если вы мне доверяете, по

прибытии на место слушайте только мои приказы!

Ротный за спины подчиненных не прятался, операции

планировал по уму, в рисковых случаях принимал личное участие.

Прямо сказать, отряду с командиром повезло. Пантелеев между

тем продолжал:

- Величайшее руководство нашего ведомства постановило

скрыть, как выразились, географию участников спецоперации в

целях обеспечения безопасности сотрудников. Вы должны сдать

все личные средства связи, то есть мобильники. Старшина выдаст

новые телефоны с московскими номерами. У нас есть время

записать номера друг друга, номера руководителей. Кроме того, вы

получите новый шеврон, который сейчас замените на бушлате.

Чтобы не тратить время, шеврон приклеите.

- На свой приклеивать?

- Свой спороть и отдать старшине. Свои телефоны отключить, симку не вытаскивать. Все понятно? Еще раз повторяю в

сомнительных

случаях

слушать

меня.

Чтобы

на

вас

ответственность не лежала.

Сомнительные случаи. Так теперь это называется. Говорят, в 91-

м экипажи танков составляли представители братских республик.

Солдаты, призванные из Московской области, чистили картошку

на кухне 3 наряда подряд. Дорого москвичи платят за столичный

апломб. То танками свои подавят, то чужие метро взорвут. Цену

заявляют правителям, а плату берут с рядовых граждан.

Какой бы приказ не поступил, сомнений у Лехи не было - в

народ он стрелять не будет. А в голове на фоне самолетного гула

воображение услужливо рисовало картины. Получив приказ

стрелять на поражение, рота рассыпается по улице. Присев за

брошенным автомобилем, Тремасов наблюдает толпу в 100 метрах

на проезжей части. Молодежь, взрослые мужики, женщины

выкрикивают антиправительственные лозунги. Группа мужчин в

масках с бутылками зажигательной смеси выбегает вперед. В

бойцов летят молотовские коктейли. Стрельба поверх голов. Крики

с обеих сторон. Мишка Зайцев катается по грязному асфальту, сбивая пламя. Ожогин стреляет с колена. Несколько боевиков

падают, остальные разбегаются, прячутся в разбитых витринах.

Толпа митингующих расступается по звуку автомобильного

сигнала. Из образовавшегося коридора на омоновцев камикадзе

гонит грузовик. Что делать? Какие приказы? Надо спасать себя и

Мишку. Не зарекайся, Леха.

- Тремасов, рожу попроще сделай, - старшина давно все понял и

переварил, его лицо тоже беззаботным не назовешь.

- Получай московскую прописку.

Леха засунул руку в подставленную пасть сумки, достал

простецкий телефон, из другого отделения шеврон с изображением

хищной птицы.

- На обратном пути заберу твое хозяйство.

Ожогин двинулся дальше по проходу. На спине деда мороза

нашивка ОМОН, подарки детишкам весом от ста кг одинаковые.

Нокия 2111, зарядка полная, в контактах единственный номер.

Логично предположить - вложенной сим-карты. За оставшееся

время надо вбить номера сослуживцев под условными

наименованиями. Клички, прозвища, погоняла, погремухи. На

цивильном языке - псевдонимы. Обязательный атрибут любого

спецназа.

- Давай, Топор, говори номер. - Рядом сидит Тарзан. Слава

Таразанов. Не маугли и не стриптизер.

Тремасов продиктовал номер, забил ответный. Шеврон с

правого рукава пришлось подпороть ножом. Одно движение - на

ткани куртки обрывки ниток. Леха заморачиваться не стал, дождался передачи тюбика, пальцем размазал клей. Левой рукой

нашлепнул новый шеврон на плечо. Теперь вместо стремительного

оленя на черном бархате красовался жестокий птиц.

В темноте АН 12 приземлился неожиданно. С момента тревоги

прошло три часа как амортизаторы шасси смягчили удар колес по

бетону. Самолет затормозил в конце полосы, двигатели затихли.

Из кабины пилотов доносились обрывки радиопереговоров. В

иллюминаторах те же звезды над силуэтами елей, такие же стайки

снежинок кружат на панцире асфальта. Спустя 20 минут поступила

команда к высадке. В открывшиеся двери ворвался свежий воздух.

В Подмосковье заметно теплее.

Приволжские

отряды

встречает

местное

руководство.

Милицейский Форд, два Неоплана в линейку. Столица.

Периферийный ОМОН вспоминает строевую подготовку. Роты

становятся в две шеренги, лица бойцов спокойно-равнодушные.

Два полковника ручкаются с Пантелеевым, остальными

офицерами. Хорошо хоть лицемерить не стали – «Здравствуйте, товарищи бойцы!» Короткий инструктаж, дальше командуют свои

ротные.

- 3 рота в автобус №1 шагом марш!

- 7 рота в автобус №2 шагом марш!

Тремасов заходит в прогретый салон автобуса. Интерьер Боинга

747. Леха, разумеется, не летал в американском лайнере, подобные

кресла видел в кино. Стоят, поди, дороже всего вчерашнего

временно реквизированного ПАЗика. Мониторы в спинках, наушники. Биотуалет. Путешествие обещает быть приятным.

Наглухо завешанные окна, ряды щитов на задней площадке

отбивают мысль о приятной экскурсии.

В предрассветный час дороги свободны. Ментовский форд

мчался за МКАД, к центру столицы. За ним, ровно выдерживая

дистанцию, следовали «Неопланы» с сине-белыми ромбами на

бортах. В центре фигуры буква «Д» между рисунками дополнение:

«Спортивный клуб Динамо». Пассажиры - спортсмены

универсальные. Спорт - это жизнь. В ОМОНовских поединках

жизнь участников ценится куда ниже медалей руководителей

соревнований. Награды и бонусы с обеих сторон присваивают

кукловоды.

Алексей пару раз отодвинул штору. За плотной тканью серый

рассвет окутывал массивы домов. Разномастные здания, коробки

новостроек у классики советских времен – несуразность

архитектуры

поразила

Алексея.

Реклама

прокладок,

самодовольные рожи на щитах с подписью «Пупсику на день

рожденья» окончательно отбили тягу к географическим

открытиям. Их нравы – это их нравы. Замкадные. Леха задремал.

- Ну что, бойцы, - голос Пантелеева пробудил сознание, - вот мы

и на месте. Мы находимся на территории закрытой школы

недалеко от места проведения митинга. Сейчас привезут горячее

питание, завтракать будете здесь в салоне. По двору школы не

ходить, кому размять косточки, покурить – в районе автобуса.

Забор здесь глухой, да мало ли журналисты какие щель найдут.

Пока отдыхайте, пойду послушаю местных стратегов.

К полудню бойцы выспались, кто-то просматривал фильмы, кто-то прохаживался возле автобуса. Тихо и мощно работала

печка, не позволяя табачному дыму проникнуть в салон. Тремасов

откинул спинку, взгляд застыл на потолочном плафоне, пальцы

машинально ощупывают детали родного автомата. ОМОН –

резервный отряд, на массовых мероприятиях обычно порядок

обеспечивают своим присутствием сборная районных участковых

и ВВ-шники. Предполагаемый несанкционированный митинг

продолжение акции, устроенной фанатами после освобождения из-

под стражи трех кавказцев. Кавказцам даже не предъявили

обвинения, хотя один из них задержан подоспевшим нарядом

непосредственно на месте преступления. Двоих разыскали опера.

Изъята «Оса», даги уверенно опознаны друзьями убитого.

Российские реалии: судимый дагестанец имеет травматическое

оружие. Кавказ – субъект РФ, ЛРС подчиняется федеральным

законам, чтобы лицензию на приобретение оружия нужно собрать

кучу

справок,

дождаться

результатов

проверки

на

благонадежность, заплатить за курсы самообороны. На Кавказе

совсем невиновные Рафики через знакомых, родственников за пару

часов получают заветную синюю бумагу с государственным

гербом. Оружейные магазины ломятся от мужских игрушек. Стоят

недорого для дотационного региона. Себе, брату, другу: «Какой

хочэшь?» Вот так и едут законно вооруженные формирования

горячей молодежи поступать в институты. Еще одна деталь: два

дня назад московский ОМОН, наспех выставленные участковые и

опера получили по самое не балуйся от толпы славянской

молодежи. Не предполагали руководители московской милиции

такого количества поборников справедливости. Информацию о

маршрутах и участниках шествия не получили своевременно. Так

и в самом деле, когда такое бывало, чтобы В МОСКВЕ изнеженная

молодежь вела себя так не толерантно. В столице государства, победившего фашизм! Ладно - Кондопога, деревня северная. Но

здесь, в беззаботном городе, центре бизнеса по распилу доходов от

продажи нефти и газа, у стен Кремля, под удивленным взором

самого. Такого и помыслить даже нельзя.

Молодежь срывала злость на ментах. Никто даже не

задумывался, что вот этот затоптанный участковый позавчера всю

ночь провел в подъезде на лестнице выше этажом квартиры, куда

мог придти подозреваемый. Разбитая камнем голова могла

принадлежать патрульному, который задерживал убегавшего

кавказца.

- Выходим строиться перед автобусом. – В дверях показался

старшина, вместо лица красная резиновая маска. - Живее, живее!

Пантелеев провел взглядом по лицам бойцов. Тремасов отметил

злой огонек в глазах командира. Обычно такой взгляд у

Пантелеева, когда он не может решить проблему коротко и ясно –

с помощью физической силы. Испуганная штабная рожа стоящего

позади полковника послужила отгадкой.

- Бойцы, слушай боевую задачу! Мы выдвигаемся на проезжую

часть перед выходом на Манежную площадь. Преграждаем путь

несанкционированному шествию националистически настроенной

молодежи. Цель – не допустить соединения с основной массой.

Спины нам прикрывает 7 рота со стороны площади. При

непосредственном столкновении запрещаю бить по жизненно

важным точкам. В толпе находятся сотрудники оперативных

служб. Они будут выводить активистов. Кодовое слово –

«Кольцову на манеж». Пропускаете за щиты, принимает Тремасов

и Латунов, которые выводят в арку дома справа. Во дворе будет

находиться автобус с местными милиционерами. Всем понятно?

Чего не понятного – стандартная ситуация.

- Старшина, назначьте двух человек, которые будут охранять

оружие. Без моего, либо командиров взводов, оружие не выдавать!

– С последними словами Пантелеев обернулся в сторону штабного.

Хруст снега под берцами, бряцание щитов, негромкое

покашливание - в колонну по два 3 рота выдвигается на позицию.

Сантиметровая корка снега свидетельствовала о двухдневном

отсутствии дворников. Несмотря на дезертирство, ровная вереница

домов чиста от сугробов. 30 бойцов в ряд перекрыли улицу. Рота

укомплектована не полностью. За первой стеной 6 человек резерва.

Тремасов с Латуновым вооружены только ПР.

Воздух наполнился знакомым рокотом. Возбужденная биомасса

возникла на противоположном конце улицы.

Солнце слепит глаза, людская река заполняет московские

Фермопилы. Спартанцы стояли насмерть за свою землю против

инородцев. Отряд милиции выставлен против своего народа. Цель

- защита конституционного порядка. Парадокс - защищать

волеизлияние народа от этого же самого народа.

- Мусора - позор России!

Надо полагать, жульем Россия должна гордиться.

Толпа остановилась в 100 метрах. Сзади напирают, передние ряды

не знают, что делать, кроме скандирования и выбрасывания правой

руки вверх.

Тремасов оценивает противника. Да, до революции пока далеко.

Патлатые подростки в обтягивающих джинсах не тянут на суровых

буревестников. Никакой организации, никакой специализации.

Защитных средств нет, из оружия одни файеры, скорее всего.

Ближе к переднему краю ряд лысых голов как отполированные

морские мины. Скинхеды. Это уже посерьезнее. Тот же самый

ОМОН со стороны националистов. Тремасов пригляделся: лысым

дяденькам за тридцать, все в «бомберах», подчеркивающих

атлетическую фигуру. Вот народ, в таком возрасте уже пора с

детьми уроки делать, ан нет – туда же. Что за ерунда, лицо самого

старшего, похожего на кабана, показалось знакомым. Надо быть

внимательнее с этой публикой, хорошо что бошки регулярно

бреют. Надо будет, разберемся.

"Позор России". Если бы не менты, трехсот воинов аллаха

достаточно для захвата власти в Москве. Кто, кроме ментов, мешает

жить

инородцам?

Менты

выполняют

работу

пограничников, где такое видано?

- Граждане! - Мегафон в руках пунцоволикого полковника. - Ваш

митинг не санкционирован, вы перекрываете проезжую часть, ваше нахождение здесь незаконно! Всем немедленно разойтись!

Реакция толпы - смех, свист, мат, "Россия для русских".

- Вперед! - командует Пантелеев.

В боевом порядке омоновцы двинулись на толпу. Ритмично бьют

дубинки по щитам в такт приставному шагу. Леха скептически

относился к подобному методу психологического давления.

Продвинутые римляне могли обратить в бегство таким макаром

каких-нибудь древних зулусов. Напугать современную молодежь

подобной тактикой - сомнительное дело. Так и сейчас - в строй

полетели снежки, камни, бутылки. Щиты сомкнулись на

расстоянии 5 метров от переднего края митингующих.

Из толпы выскочил удалец с бутылкой пива в руке. На бледном

лице корявая улыбка, куртка нараспашку, шея куриная.

Разбежавшись, тычет худой ножкой в алюминиевый щит.

Спружинив, отскакивает, пиво плещет из бутылки, смельчак

визжит от собственной смелости. Леха поджал губы, подошел

поближе, кулак у подбородка, дубинка на плече. Удалец - прыг, кончик дубинки по темечку - шмяк. Звук выдал явно не жизненно

важную часть тела. Под сдержанный смех с обеих сторон удальца

отволокли в толпу. Бутылку ногой откатили в сторону. Менты

опустили щиты. Славянские парни с разницей в возрасте на

несколько лет посмотрели друг другу в глаза.

- Идите по домам!

- Если не мы, то кто? Пошли с нами.

Народ вывели не для братания с ментами. Была ли это провокация

и с чьей стороны, разобраться впоследствии, говоря языком

протокола, не представилось возможным.

Из толпы послышались крики "Осторожно, оружие!" На щиты

вывалились двое парней. Впереди белобрысый, обернувшись, плевался на лысого мужика с искаженным от злости лицом. Лысый

пытался заломить левую руку белобрысого ментовским приемом.

Парень, брызгая слюной, не давался на захват, в правой руке

Тремасов заметил отрез трубы. Под крик скинхеда «Кольцова на

манеж!» щиты раздвинулись. Парни ввалились внутрь прямо на

Леху. Течение времени для Лехи изменилось. Белобрысый

медленно поднимает руку, не труба это, а ракетница смотрит в

глаза. Сейчас снаряд разобьет забрало, расклеенной кувалдой

ударит в лицо. Ухватившись за куртку, лысый мужик падает под

ноги белобрысому. Леха не успевает сбить руку, когда раздался

выстрел. Сноп искр, зажигалка бьет в грудь. Леха схватил руку с

ракетницей. Ребром ладони Топор мог снести парню голову.

Провокатора спасла безумная ярость толпы. Манифестанты

решили, что милиция открыла огонь. Задние навалились на

передних, строй ОМОНовцев дрогнул. Леху сбивает товарищ.

Только бы не упасть, затопчут. Вместо расправы нужно поднять

опера…

- Держать строй! – Пантелеев спиной упирается в правый фланг, ноги скользят по ледяной каше.

- Левое плечо назад! Черепаха! Отходим в арку!

Это на учениях все гладко. Можно повторить, исправить

ошибки. Слаженного боевого построения не получилось. Левый

фланг отступил назад, пропуская народ на площадь. Задний ряд

поднял щиты. Давление толпы ослабло, что позволило под

руководством Пантелеева отступить в арку. Кроме вывихов, треснувших ребер более серьезных травм не случилось. Толпа с

ревом соединилась митингующими.

В здании ГУВД тихо, воздух густой и торжественный. Ряженые

в милицейскую форму клерки неслышно разносят бумаги.

Ковровая дорожка на лестницах и в коридорах. В красном ворсе ни

пылинки. Берцы оставляют грязные вмятины 45 размера. По

коридору 4 этажа следы ведут в приемную замначальника

полковника Козымасова. Помятый вид Пантелеева, обгорелая дыра

на куртке Тремасова контрастировали с отутюженным, явно

сшитым на заказ, мундиром секретаря. Капитан за столом поджал

губы, узкое лицо приняло выражение сушеной чехони.

- Пантелеев?

Присутствие Тремасова подразумевалось само собой.

- Майор Пантелеев, капитан.

- Проходите, майор, - криво улыбнулся сушеный капитан, - вас

давно ждут.

Полковник Козымасов слеплен из одних прямоугольников, параллелепипедов и параллелограммов. Лишь пучеглазие

скифских глаз нарушали гармонию. Над головой портрет

президента, на столе письменный прибор блестит золотыми

углами. Звезды на погонах отливают неуставным металлом.

Козымасов собрал складки на лбу, взгляд из-под бровей полетел

над сукном:

- Что, майор, привел своего идиота? Отлично! А ты знаешь, чем

закончился митинг? Нацисты разгромили все витрины, ограбили

магазины уважаемых людей. Банкоматы унесли!

Как ты посмел толпу пропустить, там улица 20 метров в

ширину, тебе батальон туда нужен был?

- Товарищ полковник, бойцы отступили по моему приказу во

избежание массовой давки. И нас бы затоптали и сами подавились.

- Да кто ты такой? «Нас бы подавили!» Ты присягу давал!

Помнишь, что там написано? Не щадя жизни!

Полковник встал, кулаки в стол, набычился и забрызгал слюной:

- Этот твой идиотина! – Казалось, глазные яблоки сейчас

дуплетом выстрелят в Тремасова. – Не смог пацана заластать! Ему

что, теперь новую форму за его разгильдяйство? Может, обоим вам

по ордену дать?

- Слышь ты, Кадаффи недорезанный!

Пантелеев на секунду закрыл глаза. Случилось то, чего больше

всего боялся. Тремасов превращался в берсеркера. В такие

моменты от Лехиного голоса даже за железными дверями жулики

падали в обморок.

- Ты там был, обмудок ебаный?.. – Тремасов на глазах

полковника вырастал в размерах.

Следующие замысловатые выражения Козымасов уже не

слышал. В обморок он не упал. Плюхнулся в кресло, раскрыв рот.

В кабинет забежал трясущийся капитан, махнул хвостом и

испарился. Пантелеев схватил Алексея и потащил. На первом

этаже Тремасов пришел в себя.

- Валим, Леха! – Командир забыл уставные обороты. – Быстрее

к своим!

Квадратная челюсть Козымасова тряслась, слова путались:

- Сережа! Капитан! Карпов, принеси новый мундир! Или брюки

хотя бы.

Бойцы шли на арену под прицелами зрительских автоматов.

Синие глаза через прицел АК следили за грудой мускулов, уверенно шагающей навстречу. Коричневые глаза расширились от

удивления, через прицел QBZ-95 наблюдая за аналогичной боевой

машиной. Прихрамывание Тремасова успокоило китайцев, военные заулыбались, предвкушая забаву.

Обнаженные по пояс бойцы сближались. Китаец напряг

широчайшие, склонил голову, набычился. Алексей по пути размял

суставы, подвигал плечами, повращал головой. Заложники живы, китайцы погоду не делают. Как не старается, на Тайсона китаец не

тянет. А хоть и ухогрыз, не боги бошки отрывают. Кланяется, узкоглазый. Поклон тебе в ответ. Ну что за беда, раз китаец или

японец, так сразу каратист – эвон каты выделывает какие.

Автоматом предплечье на мае гери, сбивая траекторию. Мощный

удар не достигает цели, китаец валится вперед. Ответный удар в

голову, блок. Нормально. Китайцу за сорок по виду, а реакция

позавидуешь. Так, спокойнее, посмотрим за его танцами. Прямой в

голову, блок, этой же рукой в желтый подбородок. Опа, чуть не

упал на глазах у миллионов зрителей.

- Я генерал народной армии Китая!

Ах, ты генерал! Все, Тремасов перестал соображать, ярость

берсеркера разорвала азиатскую рассудительность. Алексей присел

на очередную атаку, поставил блок, чем смягчил генеральское мае

гери, сконцентрировал энергию на ударе основанием ладони в

область левее и чуть выше солнечного сплетения. Небольшая часть

энергии радиально разошлась по грудным мускулам и ребрам, но

основной столб ударил прямо в китайское сердце. Связки

двухстворчатого клапана оторвались, ткань заслонок вывернулась, кровь в левом предсердии рванула противотоком.

- Что там китаец прокричал? – Не отрывая взгляда от прицела, спросил Кабанов.

- Типа срал на кого-то. Я не расслышал толком. – Свирид на

мушке держал каски китайских зрителей.

- Зато Леха расслышал.

Китаец засеменил назад с открытым ртом и удивленными

глазами, тяжелое тело упало на спину. В глазах отражается поток

серых облаков, свежая синь неба островками. Небо совсем не такое

как над Пекином. Воздух тоже резко стал чужим, не заходит в

легкие. Кровь изо рта выплеснулась на чужую землю. Что-то

говорит Иви, глаза девушки как горные озера. Зачем она здесь, в

неприветливом холодном краю?

- Долго китаец не встает, вон к нему парламентерша наша

поскакала. Пойду победу засвидетельствую. – Кабанов взял куртку

и автомат Тремасова

Дмитрий Петрович побежал к месту схватки во весь рост, но

контролируя обстановку. За китаянкой побежали два бойца, к тому

моменту, когда Кабанов приблизился к победителю, они

склонились над побежденным.

- Цел? – Кабанов подал одежду и оружие новому Пересвету.

- Да чего со мной будет.

Дмитрий Петрович подошел к китайцам. Автомат за плечом, на

лице искреннее участие.

- Что с ним?

Иви подняла заплаканные глаза, прошептала:

- Разрыв сердца.

Изо рта поверженного бойца забулькала кровь, мощная ладонь

сжала девичью руку. Китаец что-то прохрипел склонившейся

соотечественнице и затих.

- Что он сказал?

Китаянка, глотая слезы, перевела:

- Хватит войны.

Ровер остановился у блок-поста. Фары высветили бетонные

плиты, шлагбаум в виде полосатой доски. Под шлагбаумом

скромно отсвечивала труба с приваренными штырями.

- Петрович, гости у нас. – К водителю подошел постовой. -

Кирзач со своим чеченом приехал. На площадке у входа в

убежище дожидаются. Семен с заложниками уже проехал, тяжелораненых нет.

- Хорошо.

Пока караульные убирали трубу с дороги, Кабанов поменялся

местами со Свиридом.

- Высадишь меня на площадке, рули в гараж. Гостей размести

по отдельности, досмотри вежливо, прямо так и скажи:

«Досмотреть надо». Китайцы правильные - поймут. Покажи, где

душ, все-такое. Сто процентов, Лаптев не в гости приехал.

- Здорово, Дмитрий Петрович! Все партизанишь? – Из «Тигра» с

включенными габаритами легко выскочил военный. Водитель

вышел с меньшим изяществом, пружины облегченно колыхнули

кузов.

- Здравствуй, Лаптев, здорово, Мага. – Кабанов пожал гостям

руки. - По делу или как?

- Генерал с тобой поговорить хочет.

- Генерал? Так взял бы и приехал, поговорил.

- Сам все понимаешь, Петрович. Ермакову срочно нужно

увидеться с тобой.

- Вот прям срочно?

- Сказал, чтобы я попросил тебя.

- Хорошо, сейчас в порядок себя приведу. Что внутрь не зашел?

С Семеном виделся?

- Петрович, побыстрей бы. Как я понимаю, дело серьезное.

- Хорошо, мы с Семеном за вами поедем. Через 10 минут.

Кирзач, Семен

Белое солнце без жалости смотрит на участок среднерусской

равнины. Река черного пластилина притягивает фотоны. Асфальт

дороги, гордо обозначенной на карте трассой М 5, перебегают

волны. На редких склонах волны бегут навстречу колесам, обтекают мягкую резину. Тормозные барабаны раскаляются до

красна.

БТР не тормозит на спусках. Идущий следом в двухстах метрах

УРАЛ окончательно выправляет колею.

Прапорщик Семенов через запыленное стекло смотрит на

мерцающий в расплавленном золоте мир. Впереди над капотом, над броней БТР, над коричневой землей раскаленный воздух

превращал контуры в марево. Третий год подряд лето

превращалось в ужас. Здоровые, молодые люди худо-бедно

привыкали, техника отказывалась.

За пару километров до города Н рядовой Антонов не уследил за

температурой. Стрелка запала в красной зоне, капот окутался

паром из треснувшей рубашки, двигатель стуканул. Командирский

БТР на буксире дотянул грузовик до города. На окраине Н замер

машиностроительный завод. В транспортном цехе ржавели

скелеты советского автопрома. Среди железных костей прапорщик

обнаружил сохранившийся двигатель. Без турбонаддува, зато с

целым блоком, проворачивающимся коленвалом. Решение

принималось не просто. Весь взвод на броне БТР не увезешь.

Колонна уже ушла. Командир взвода Лаптев, Семенов, командиры

отделений – два контрактника приняли решение перебросить

двигатели, следующим днем догнать полк.

Ночь слегка облегчила проведение ремонта. В свете неоновых

ламп потные солдатские тела в тесном боксе напоминали

латающих пробоину матросов. К рассвету Семенов облегченно

вздохнул – двигатель чихнул новой топливной системой, через

минуту устойчиво заработал. С молодежи слетела сонная одурь.

Солдаты наскоро облили друг друга водой, попрыгали в кузов.

Азарт победы над техникой сменился сознанием позорного

отступления. Разговоры стихли, первые щадящие лучи солнца

осветили кузов с двумя десятками спящих пацанов. По

промасленному полу перекатываются баклажки. В левом углу

привязана ремнями к борту и скамье железная бочка с водой. Тела

в коричневой от пота форме время от времени выныривают из

дремы глотнуть кислорода чистой воды.

Семенов посмотрел на профиль водителя. Черные жесткие

волосы, низкий лоб, из которого высечен гранит носа, массивная

челюсть. Капли пота льются по смуглой коже, аккумулируются в

двухдневной щетине. Затылок вровень с мощной шеей, трапеция

накатывается на шары дельт. Кость широкая, мышцы грубы и

огромны. Черные от мазута пальцы уверенно сжимают руль.

- Будешь? – Протягивая баклажку, Семенов проверяет реакцию.

Водитель отрывает взгляд от марева дороги, черные глаза

фокусируются на прапорщике, баклажке.

- Спасибо. – Сагдуллаев глотает теплую жидкость, передает

остатки обратно. Вода пока в избытке, но обливать голову не стал.

Магомед Сагдуллаев казался прапорщику исключением, подтверждающим правило. Хотя правила вещь изменчивая во

времени. Кавказцам не нравилось его отношение к русским, русские настороженно относились, потому что кавказец.

Мотострелковая часть располагалась под Хабаровском. На

контрактной основе служили командиры отделений, специалисты.

Осенний, 2011 года призыв на 30 процентов состоял из народов

Закавказья. За 10 лет службы замкомвзвода прапорщик Семенов

обкатал много горцев. Нехитрый менталитет выштампован

верными принципами взаимовыручки, храбрости в бою, уважения

к старшим. Но только по отношению к своим. Веками свои – это

аборигены Кавказских гор. Заставить кавказца уважать человека

другой национальности непросто именно из-за простоты идеалов.

Кавказскому темпераменту присуще действие, инстинкты.

Сагдуллаев честь горца ставил превыше всего, поэтому старался

быть первым и в учебе и в бою. Словно извиняясь за всех

мутантов, являл собой лучшие черты кавказского, да и вообще, мужчины. Что особенно ценил прапорщик – естественность

поведения, отсутствие бравады и псевдогордости. Дневальным

драить туалет – закроется, сделает, посмотрит хмуро, но с

достоинством.

- Магомед, ты почему со своими не ушел?

- А вы мне что, чужие?

- Да я не про то. Ахмадов сейчас весь Кавказ собирает. Вроде

как Арарат, ковчег, туда все прутся сейчас.

- Ахмадов – мразь. Для него власть как опий. А я России

слишком многим обязан, должником не буду.

Лаптевский боец. Прапорщик улыбнулся в окно.

Лейтенант Лаптев после окончания командного училища

направлен в войска. Отгуляв положенный отпуск, прибыл к месту

службы. Часть второй год лихорадило переименованиями, переформированиями, сокращениями.

На молодого лейтенанта особого внимания никто не обратил.

Ну, широкоплечий, ну, спортом занимается, курносый, веснушки

на лице, как у девушки. Молодой еще, из училища все такие

приходят. Незатраханные.

Оскандалиться Лаптев успел через неделю после получения

взвода молодых солдат. Не солдат - нового пополнения.

Лейтенанту придали прапорщика Семенова, двух сержантов.

Первые колокольчики прозвенели, когда Лаптев собрал младших

командиров в кабинете командира роты. Исключительно на Вы, черкая в блокноте, поинтересовался семьей, образованием, мотивами службы, увлечениями. Семенов внутренне потешался

над серьезностью нового командира. Оказалось, зря...

Два дня Семенов разъяснял пополнению прелести армейской

жизни.

Разнокалиберные организмы смыли свинец городских джунглей, пыль степей и аулов. Юные головы лишились волосяного покрова.

Желудочный сок в ужасе мутировал ферменты. Тела получили

комплект одежды защитного цвета. После отбоя Семенов

заходил в командирский кабинет, делился впечатлениями. Лаптев

показывал интересные детали в личных делах призывников.

Командиры планировали курс молодого бойца.

Карантин разместили в казарме на первом этаже. Вход с

тыльной стороны трехэтажного здания. Перед входом участок

асфальта, обозванный малым плацем. Ноябрьским утром

прапорщик построил взвод. Мятые бушлаты на размер больше.

Или солдаты на размер меньше. Ремни перетянуты, фигура как

бантик. Головы по-черепашьи втягиваются в многоугольники

подворотничков. Слежалые шапки над красными ушами.

Лаптев в начищенных сапогах, галифе бутылками, портупея на

груди лопается, залихватская фуражка, кажется молодым

минимум командиром батальона. Только не пятерке отважных

горцев. Даже не пытаясь изобразить подобие строя, стаей

стоят на левом фланге. Сквозь нарочитую насмешку черные глаза

маслинами блестят на командира.

- Становись, равняйсь, смирно! - Гаркнул Семенов.

- Отставить! - Лаптев подошел к джигитам.

3 отделение: двое славян мнутся возле командира, пятеро

кавказцев кучкуются, один скалится в центре. Лаптев подошел

вплотную, глаза в глаза:

- Солдат, встаньте в строй!

В ответ гортанная фраза, белозубая улыбка.

- Переводчика пригласить?

Снова

нерусская

речь,

видимо,

остроумная

шутка,

издевательский смех в лицо.

- Джаватханов, ты же ЕГЭ на отлично сдал, а по-русски

говорить не умеешь?

- Я еще не солдат. Ты не можешь мной командовать. - Заявил

образованный Джаватханов. Спустя мгновенье кандидат в

вожаки добавил с некоторым сомнением:

- Еб твою мать.

Лейтенант ожидал подобное, все-таки движение опередило

сознание. Кулак штопором в печень,

каблук сапога в звезду пряхи.

Джигиты за рукава поймали кандидата, вместе повалились на

холодный асфальт.

Лейтенант не имел цели вырубить наглеца. Парни быстро

поднялись, смуглые лица перекошены от злости. Склонив головы, все трое бросились на Лаптева. Остановились, тяжело дыша.

Вровень с Лаптевым стоял Семенов и командир 2 отделения.

Взводный заметил, что одного из стоявших справа кавказцев

придержал за руку земляк.

- Если я услышу в моем взводе подобные слова в адрес чьей-либо

матери, - лейтенант чеканил слова, - мне будет по барабану, кого

учить вежливости: солдата, гражданского, русского, нерусского!

Фонари подсвечивают одинокие снежинки в прозрачном

воздухе. Длинные клубы пара сопровождают ровное дыхание

лейтенанта и сопровождение. Портупея на полевой форме, кобура расстегнута. Два контрактника с автоматами, ремень на

плече, приклад подмышкой, палец на спуске. Вид говорит о

нежелании длинных переговоров.

- Вы находитесь на территории учебной части. Контакты

солдат с гражданскими запрещены. После 22-00 солдаты должны

находиться в расположении своей части. Ваше нахождение здесь

является нарушением устава гарнизонной службы.

Сборная заступников кавказского региона грозно шевелит

носами, желваки канатами под смуглой кожей.

- Через месяц вы получите пополнение, будут претензии по

качеству учебного процесса, рассмотрю каждую претензию. На

данном этапе считаю разговоры излишними.

- Хорошо, командир, через месяц поговорим! - Сержант-

кавказец, сохраняя лицо, добавил своим:

- Пошли, успеем разобраться!

В расположении сделали перестановку: кровати сдвинули по

интересам. В освободившейся части постелили маты, поставили

скамью, стойки для штанги. Заниматься разрешалось все

свободное время. После отбоя допускалось все, что не тревожит

спящих товарищей. Постепенно здоровый сон вытеснил все

интересы.

До необходимого минимума сократили строевую подготовку.

Упор на скорость построения.

Занятия до обеда проходили преимущественно в классе. Первые

два часа политическая информация, чтение устаревших уставов

позволяли юным мозгам подремать. Закончив с обязательной

программой, Лаптев выдавал собственные систематизированные

знания. Лейтенант знал удивительно много, излагал простым

языком, по возможности, наглядно. Прапорщик и сам с

удовольствием присутствовал на занятиях по истории военного

дела, стратегии современной войны, тактики ее проведения, видам войск и вооружений. Много времени уделялось географии, климатическим и топографическим особенностям Восточной

Азии. Теория фортификации подкреплялась выходами в поле.

Земля еще не промерзла, первый снег не мешал рытью траншей и

окопов, Лаптев обращал внимание на ландшафт, использование

естественных укрытий. Большое внимание уделялось маскировке.

Лейтенант рассказывал о способах выживания в различных

условиях, большим подспорьем в этом служили видеозаписи

передач

«Discovery

Channel».

Медицинская

подготовка

перемежалась

с

психологической

подготовкой

убивать

подручными средствами.

После обеда час отдыха. Далее спортивная подготовка.

Силовые упражнения занимали второстепенное место. Молодой

организм восстанавливается быстро, но накачка мышц не

ставилась во главу угла. Постепенно Лаптев убедил в

необходимости

ежедневных

кроссов.

Изучение

приемов

рукопашного боя чередовались в зале и на открытом воздухе.

Плотность учебного процесса не оставляла будущим солдатам

времени заниматься выяснением индивидуальной крутости.

Лейтенант сплачивал коллектив интересом к службе.

Прапорщик лично ходил дежурным по роте, когда в наряд

заступали кавказцы. После первых неурядиц джигиты прониклись

важностью миссии, наряд стал образцовым. Сортир перестал

быть местом культа. Чистота поддерживалась в стандартах

гигиены.

По совету прапорщика кавказцы смастерили из крышки от

посылки табличку. Джаватханов жирным фломастером вывел:

«Нэ там чиста, гдэ убирают, а тама гдэ нэ мусорят». Табличка

висела на двери в туалет, орфография никого не пугала.

Семенов отметил закономерность: днем командир взвода

добивался исполнения приказа. Перед отбоем собирал солдат в

классе службы. Одежда допускалась любая - вплоть до

спортивных костюмов. Не допускались вольные позы, цыканье, мат. Лейтенант кратко разбирал действия солдат в составе

отделения, взвода. При необходимости обосновывал причину и

необходимость выполнения приказа. В итоге всегда оказывалось, что солдаты наиболее разумным путем выполняли боевую задачу

с наименьшими потерями.

Стрельба перед присягой завершает первый этап солдатской

науки. Пуля давно не дура. Патрон – молодец. Можно ли так

сказать о людях, принимавших решение поставить на вооружение

автомат Калашникова калибра 5,45 мм. Поднаторевший за месяц

в военной истории Семенов сильно в этом сомневался. Идея

отличная: массу боеприпасов и оружия снизить, тогда можно

больше вооружения взять, пуля легкая, начальная скорость выше, летит дальше. А то, что тебя убьют 10 раз, пока свои рожки

ополовинишь, а попасть суметь с километра, умные головы не

подумали. Думали, видимо, что иголками в чистом поле стрелять

придется. На стрельбище, в крайнем случае. В безветренную

погоду.

Легкой

стремительной

пуле

противопоказано

атмосферное влияние, перед целью не должно быть ни травинки.

Уж тогда при входе в плоть противника вредная пуля развернет

центр тяжести. Во время этого процесса разорвет ткани и

органы всей длиной конусообразного цилиндрика. Наладили бы

производство НАТОвского 5,56, так нет свое гавно роднее, да

чтоб не захватывали друг у друга обозы, понимаешь. А, может, умные головы стали жертвой удачной операции ЦРУ. В любом

случае, патроны начала 90-х популярностью не пользовались даже

у китайцев. Никому начальник тыла продать их не смог.

Утилизировались никчемные боеприпасы честными стрельбами, даже график не надо переделывать. Снаряжай магазины, как

положено, по 30 штук, не делай из огневой подготовки события, и, глядишь, к концу службы солдат в ростовой мишени «Служу

России» научится выбивать.

Большим пальцем прапорщик притопил зеленый цилиндрик, очередной патрон уютно устраивался в рожке. «Как игрушки, честное слово, и автомат пластмассовый. А война – дело

серьезное, не компьютерные игры». В последнее время Семенов

ощущал неясную тревогу. Непонятные даже для старших

начальников

переброски

войск,

на

несколько

дней

задерживающиеся в части подразделения, бойцы которых то ли

немые, то ли иностранцы. Чужие караулы на железной дороге, новенький тент закрывает технику на платформах. Офицеры

стали пить меньше. Не к добру все. Но первые стрельбы, как

праздник. Пацаны с автоматом не как с макетом пообщаются.

Если бы во взводе были католики, стрельбы стали подарком к

рождеству. Солдаты неторопливо позавтракали. Неспешное

обстоятельное принятие пищи учебным взводом предмет зависти

военнослужащих срочной службы. Прапорщик никогда не торопил

солдат. Сытый и спокойный служит эффективнее. Прибыв в

расположение, получили оружие, пустые подсумки. Двое солдат

вынесли из оружейки ящик со снаряженными магазинами. Взвод

построился на плацу. Согласно боевому расчету кавказцы

занимают свои места в каждом отделении. Шапки, бушлаты

обносились, амуниция подогнана. Юные тела приосанились, гражданский гонор растворился. Вполне готовое боевое

подразделение. В 9-00 с подножки УРАЛа спрыгнул Лаптев, деловито принял доклад, солдаты бодро ответили на

приветствие. Военные, помогая друг другу, быстро погрузились.

Семенов закрыл борт, завернул рукояти. В кабине натоплено, прапорщик пристроил автомат между коленей, переглянулся с

лейтенантом, нарочито сурово наказал водителю:

- Давай, сынок, аккуратнее – лучших бойцов везешь!

- Есть, товарищ прапорщик, ехать аккуратно.

Трехосник фыркнул, Семенова мотнуло назад-вперед. Военная

аккуратность - чтоб точно и в срок.

На полигоне солдаты сунули в подсумки по два рожка, выстроились

перед

позицией.

По

команде

залегли

в

утрамбованный снег. Лаптев руководил стрельбой с правого

фланга. Джаватханов лежал в трех метрах первым в ряду.

Кавказцу не терпелось вставить магазин и поразить всех

меткостью. Семенов старался быть незаметным за спиной

лейтенанта. В его руках АК-74 калибра 7,62 находился в боевом

положении.

Карантин для большинства солдат лучший эпизод службы. За

месяц не накачаешь мышцы, не освоишь приемы рукопашного боя, технику только покажут, специальность не получишь. Курс

молодого бойца запоминается ощущением изготовления новой

шестеренки для военной машины. Изготовленная из биомассы

сырая шестеренка, минуя склад, в розовой упаковке доставляется

механикам в погонах.

Капитальное ТО машины проводилось полвека назад. Парадные

слои краски маскировали коррозию. Ржавые наросты покрывали

механизмы. Наросты жадности и безделья покрывали мозги

механиков. Спиртовые протирания усугубляют разложение.

По войскам поползли слухи. Операторы ЗАС, члены семей

командования, военные заказчики с выпученными глазами.

Человеческий фактор способствовал возникновению ужасам.

Коктейль ужаса приготовил человеческий фактор на основе

недостатка информации. Ядерная война с пришельцами не самая

крепкая смесь.

Взвод Лаптева не раскидали по ротам. Шестеренки закалял

потомственный сталевар с горячим сердцем и твердыми руками.

Визг тормозов пронзил сухой майский воздух. Солнечный луч

перекатился по капоту УАЗа. Автомобиль колом встал перед

входом в казарму. Лаптев выдернул ключи, на бегу расстегнул

кобуру. В расположение влетел на звуки чрезвычайного

происшествия.

Слева от тумбочки дневальный боролся с сослуживцами. За

спиной решетка оружейной комнаты, нападавшие - 4 земляка.

Кавказцев пытаются удержать трое солдат. Стук сапог по

доскам пола, черные следы подошв, дребезг решетки, звук

падающих тел, сопение – вольная борьба без применения ударной

техники.

Короткий тупой грохот ударил по перепонкам. Звон упавшей

гильзы накрыл шелест осыпавшейся штукатурки.

- Прекратить! Становись! Равняйсь! Смирно! - Опустив

пистолет, Лаптев изрыгал команды, надеясь на условный рефлекс.

Джаватханов молниеносным движением выхватил штык-нож

с пояса дневального, только тогда повернулся в сторону

командира. Тусклое лезвие - продолжение руки, в черных глазах -

бешеные всполохи.

- Дай нам уйти, лейтенант!

Лаптев сунул руку в карман, достал ключи от УАЗа.

Настороженные взгляды кавказцев следили за движениями. Ключи

бряцнули на тумбочку, Лаптев сделал шаг назад. В ту же секунду

штык-нож

пробил

деревянную

поверхность,

бартером

Джаватханов схватил ключи. Кавказцы подобрали вещмешки, в

наступившей тишине вышли из расположения.

- Что случилось, Магомед? Где прапорщик?

Дневальный вращал глазами, крылья носа раздувались,

- В каптерке. - В голосе Сагдуллаева обида на земляков

смешивалась с гордостью выполненного долга.

Семенов, аккуратно связанный, с кляпом и повязкой на глазах

лежал на куче верхней одежды. Дневальный разрезал ремни на

руках и ногах, лейтенант освободил остальные органы чувств.

Семенов вскочил, на видимых частях тела кровоподтеков не

наблюдалось.

- Твою мать! Выучили на свою голову! - Скрипел зубами

прапорщик.

- Что случилось, Семен, что на них нашло?

- Наслушались вражьих голосов! Ахмадов приказал срочникам

домой валить, спасать народы Кавказа! Выступил с

радиообращением захватывать оружие, любым способом

добираться в Грозный. Всем мусульманам приказал оказывать

содействие по пути.

- Угу. Да, может, и к лучшему. - Лаптев улыбнулся, поймав

удивленные взгляды наряда.

Ветер с юга потянул гарь. Островок леса догорал. До моста

километров десять. Возле берега справа от моста еще не все

деревья пожелтели. От пожара лес уберегла трасса. участок дороги

стал напоминать куски карамели черного цвета. Гусеницы танков

прожевали асфальт вдоль и поперек. Жара создает дефицит

кислорода в клетках мозга. Размеренное покачивание подвески, мерное

рычание

дизеля

замедляют

воспроизведение

действительности. Через стекло в облаках смога Семенов видит

поднявшуюся землю у переднего левого колеса БТР. Вместе с

комками в воздух летят куски резины,

Куски резины смешиваются с комками почвы. Диск колеса

болтается, как обгрызенная пуговица. Грохот взрыва врывается в

кабину УРАЛа.

БТР вздрагивает, но ползет вперед.

- Стой! - До прапорщика доносится собственный голос.

Сагдуллаев жмет на педаль, перед шинами нарастает пластилин

асфальта. Из боковых дверей БТРа прыгают солдаты.

На глазах прапорщика двоих солдат сметают осколки второй

мины. В арке правого колеса металлический огрызок.

Через десяток метров бронированная машина подрывается на

второй мине.

Семенов выпрыгивает из кабины, глаз отмечает солдат, занимавших круговую оборону, нервно вертящих головами. БТР

дымится, двигатель работает на нейтральной передаче. Синий дым

смешивается с черным. Машину больше никто не покидает.

- Сагдуллаев, за мной! - К прапорщику возвращается чувство

реальности. Пригибаясь, с автоматом в руке, побежал к

командирской машине.

В двух метрах на заляпанной кровавыми сгустками черной каше

два солдата. Власьев лежит на спине, глаза фарфором блестят в

небо. Выше глаз голова - смесь костей черепа и мозга. Яремин

судорожно перебирает руками, пальцы перемалывают горячий

асфальт. Солдат пытается доползти до люка, куски мышц, переломанные кости волочатся в разорванных штанинах.

Волочатся в кровавых ошметках штанин.

Семенов посмотрел в белое, безумное лицо несчастного.

- Сейчас, сынок, подожди секунду, помогу. - Семенов потом

думал, насколько двусмысленно прозвучала фраза.

Прапорщик бросил автомат перед люком. Стукнул металл

подножки, спасатель нырнул в чрево бронетранспортера. Кашель -

рефлекс после первого вздоха. Сквозь слезы в сизом дыму заметил

водителя. Солдат мотал головой, стоя на четвереньках. На полу

рвотные массы.

- Давай быстрей отсюда! - Прапорщик схватил за шиворот, направил в руки подоспевшего Сагдуллаева.

Лаптев сидел в кресле без движения. Голова упала на грудь.

Заглянув в лицо, Семенов увидел рваную рану выше лба, кровь

стекала по вискам, закрашивала веснушки, впитывалась в одежду.

- Командир, давай, вставай! Успеешь отдохнуть! – Хрипит

прапорщик, тащит тяжелое тело к выходу.

Короткая очередь снаружи заставила выглянуть с опаской.

Слезящиеся глаза не сразу заметили солдата у колеса. Руки

Яремина еще сжимали семеновский автомат вдоль живота, пули

разворотили череп, пламя выжгло подбородок.

Семенов вытащил лейтенанта, отволок в сторону. Вернулся к

изуродованному телу. Солдатские пальцы крепко сжимали орудие

самоубийства.

- Что ж, сынок, тебя понять можно. - Семенов разжал пальцы, руки сложил на груди покойника.

Уши уловили знакомые звуки.

На фоне белого солнца в дыму лесного пожара показались два

хищных силуэта. Вертолеты быстро приближались. Угадывались

Ми-24 в штурмовом порядке, опознать принадлежность на

расстоянии затруднительно.

Наши? Ответом последовала длинная очередь. В унисон вторил

пулемет второго вертолета. Крупнокалиберные пули прошили

тент, кабину, УРАЛ скис на пробитых шинах. Часть пуль с визгом

рикошетом отскочили от бронированных листов.

- Огонь! - Семенов прикрыл командира, с колена выпустил

остатки рожка по китайцам,

раскаленный ствол плевался последними пулями. Упругим

басом в баритоне автоматных очередей запел пулемет. Вздрогнув, Семенов обернулся. КПВТ на башне дирижировал Сагдуллаев.

Перекошенное лицо блестит от пота, мускулы трясутся со скорость

движения затвора. 14 мм стальные ноты рубят простую мелодию

хард-рока.

При +40 управлять вертолетом непросто. Лопасти молотят

разреженный воздух, неторопливый разворот, очередь вспарывает

борт. Пули дырявят обозначение народной освободительной армии

Китая. Направляющий винт превращается в обрубок. Вертолет

начинает вращаться, сперва неохотно, потом с ускорением падает.

Пилот второго вертолета разумно повернул на восток. Потеря

одной машины уже не равноценна уничтожению мотострелкового

взвода. Взрыв вражеской техники сопровождался дикими криками.

Солдаты радовались победе в бою. Подобный непосредственный

контакт произошел второй раз с начала конфликта. Кто приказал

отступать? Ведь можем!

Семенов передумал посылать бойцов к месту крушения, надо

уходить в лес с открытой местности.

- Что с Лаптем? - Командир 2 отделения Тимченко с тревогой

смотрел на лейтенанта.

- Голова вроде цела. - Семенов разорвал индпакет, стал

разматывать бинт. - Сотрясение мозгов, похоже. Ничего, главное

руки-ноги на месте. Давай, подержи голову.

- Данилин, Лашманов, режьте тент, делайте носилки!

Солдаты рванули к УРАЛу.

- Потери?

- Двое убитых, Лаптев, еще двое легко раненных. - Доложил

Тимченко.

- Так, до леса километров десять, Сагдуллаев с Крючковым

прикрывают, остальные хоронят мертвых, забирают боезапас, продовольствие и вперед. Глядишь, лейтенант в себя придет, решим, что делать. Про нас суки совсем забыли, когда

минировали! - Со злостью закончил Семенов.

Двое бойцов лежат под куском брезента. Зеленая ткань

накрывает ложбину в восточной окраине леса. Земля прогрелась за

несколько недель, даже комары в жару пропали. В охранение

Семенов поставил двух некурящих. Данилин подремывал, цевье

автомата - жесткая подушка, Крючков внимательно слушал

темноту. В ночной дымке дальше 100 метров не разглядишь.

Солдаты дозировано пили воду, пот здоровых тел мгновенно

испарялся. Короткая ночь – часы облегченья. Редкий поток ветра

по оврагу напоминает о мирных курортах.

Сухие ветки вперемешку с листвой набросаны на жерди, соединяющие края оврага. Прапорщик принял решение отдохнуть

в ночное время. Лейтенант пришел в себя, обезболивающие

туманили сознание, организму необходимо восстановить силы.

Бойцы устраивались на ночлег, поужинали быстро, таблетки

сухого спирта подогрели воду, горячий чай поднял настроение.

Взвод принимал решение.

- Что будем делать, командир? Связи нет, мост, скорее всего, заминирован. С юга горит лес, на этом берегу ближайший

населенный пункт на север в 70 километрах.

В молочной темноте сквозь ветки маячили два небесных тела.

Луна привычно глазела желтым светом. Красная планета в четыре

раза меньше.

Бандана повязана поверх бинтов, землистая маска превращается

в знакомое лицо. Сладкий чай и шоколад подняли давление.

Лаптев приходит в себя.

- Вот что я скажу, господа-товарищи. Нас заставляют отступать

к Москве. Вся инфраструктура оставляется врагу. Газовые и

нефтяные трубы на всем протяжении в сохранности. Минирование

дороги и моста произошло впервые, насколько нам известно. О

чем это говорит?

Патрон за патроном мерно вставляет в рожок Лаптев, блестят

бронзой лица солдат.

- И не потому что я головой ударился. Похоже, сдали полстраны

китайцам в обмен на безопасность. Все боевые части будут

охранять столичный золотой миллион. Мы будем выполнять

полицейские функции против своего народа. А здесь по Волге

граница, нейтральная территория. Поэтому и заминировали, поэтому нас сейчас не ищут ни с одной из сторон.

Здесь недалеко военный городок - Семейкино. Отцу несколько

лет назад квартиру дали. Я отступать больше не собираюсь. В

книге одного еврея есть фраза: если не за что умирать, не к чему и

жить.

- Магомед, ты что скажешь?

- Я всегда пограничником хотел быть.

- Мечты, как говориться, сбываются.

21-22 октября

Три джипа находились на площадке в километре от трассы, ведущей в город. Еще недавно здесь собирались отдохнуть

представители деловых, блатных и иных, считающих себя

чрезвычайно важными, кругов. Придорожное кафе « У Давида» с

сауной, номерами, девочками пользовалось успехом. Те же самые

представители и разграбили кафе в первые дни после введения

чрезвычайного положения. После этого в двухэтажный особняк, стилизованный под средневековый замок, несколько раз

наведывались мародеры. когда не осталось даже мало-мальски

ценных предметов, дорога к растерзанному кафе перестала быть

интересной даже бомжам. Задние стены бывшего особняка

примыкали к полю, на котором устаивали покатушки на

квадроциклах. В сторону поля в прибор ночного видения смотрел

Лаптев. Водители переговорщиков наблюдали за обстановкой в

другие стороны аналогичным образом. Освещение автомобилей

выключено. Проросшую сквозь брусчатку траву освещают два

небесных светила. Двое мужчин отдалились от автомобилей.

Генерал в плаще нараспашку, китель перетянут портупеей, в

кобуре на поясе «Десерт Игл». В карманах Кабановского бушлата

по ПМу с патроном в стволе.

- Здравствуй, Дмитрий Петрович.

- Здравия желаю, господин генерал.

- Как строительство независимого убежища?

- Обходимся без государственной поддержки. Как ваш элитный

лагерь, дотации с неба сыплются или байками продолжают

кормить? А что Трахов в бункер всех не пускает? Давай без

лишнего политесу, Алексей Иванович. Мы выживаем по разные

стороны забора.

- Ты еще про баррикады вспомни. Хорошо, давай сразу к делу: зачем тебе столько героина?

- Дело шьешь, начальник? Какой героин?

- Не паясничай, не забывай, с кем разговариваешь!

Кабанов сунул руки в карманы бушлата, встал напротив, глаза

смотрят в подбородок оппонента.

- Не пора бы вам, начальникам, спуститься на землю? Что тебе

до моего героина? Оглы пожаловался? Могу показать место, где

валяется его опаленная голова.

- Оглы пожаловался, только не мне. Его Трахов вооружил.

В глазах Кабанова генерал всегда оставался честным

полицейским. Его недавняя ссылка из Москвы косвенно

подтверждала репутацию. Но время то какое – каждый за себя.

Кабанов удивился спокойствию, с которым ответил генерал, и

предоставленной информации.

Дмитрий Петрович отступил, мужчины продолжили движение.

- Допустим, я вам верю. – Кабанов перешел на «Вы», но не было

понятно, обращается ли лично к генералу или к руководству

лагеря. - Бандиты получили оружие не от вас. Что вы хотите от

меня.

- Дмитрий Петрович, мне не нужны твои допущения. Если твою

группу еще не ликвидировали, так потому что некоторым образом

наши цели совпадают.

- Алексей Иваныч, какие цели? – Кабанова задела скрытая

угроза, в ответ непроизвольно повысил голос. - Вы спасаете сами

себя, элиту охраняете. Крепкие заборы, еда, для избранных

сталинский бункер, что еще надо. А солдаты гибнут, защищая

чужую нефть и газ. Народ спаиваете, теперь вам нужен героин?

- Нервы не в порядке у тебя. – Резюмировал Алексей Иванович -

Чувствительный ты человек. Говоришь, элита? Они люди прежде

всего. И охрана - менты и военные - люди. Со своими семьями. В

лагерь мы принимаем всех, кто сохранил людское обличие. Не

наша вина, что народ пил и продолжает пить. Их выбор - умереть в

пьяном угаре.

- А вы надеетесь уцелеть?

- Знаешь, наверное: «пока дышу, надеюсь». Да, мы выживем.

Начнется новая жизнь.

Кабанов снова удивился. Между государственным лагерем и

местным самоуправлением, каким представлялся поселок с

вооруженными людьми, сохранялся дружественный нейтралитет.

Кабановцы не отбивали материальные ценности у лиц и

организаций, сотрудничающих с военными. Командование лагеря

не спешило проводить расследования и заниматься розыском лиц, уничтожавших

незаконные

вооруженные

формирования,

захватывающих их имущество. Торговые операции стороны

осуществляли в виде натурального обмена, либо услугами

специфического характера. Но зачем генералу цыганский героин?

- Ты сам воюешь, - продолжал Алексей Иванович, - защищаешь

свой поселок. Зачем? У тебя нет семьи, нет родных. Зачем так

рисковать? Тоже хочешь жить, надеешься. Поэтому я и сказал -

наши цели совпадают.

Кабанов молчал, ладони уже не грели рукоятки пистолетов.

- Давай вернемся к главным баранам. Что собираешься делать с

героином, как узнал о его местонахождении.

- Трахов примерное место назвал. Захватили языка, уточнили.

Героин у мэра на оружие и продукты менять будем.

- Такой обмен Трахов предложил?

- Да, поэтому и навел на Оглы.

- Ты как опер, не задумывался, почему он тебе информацию

слил, а не со мной поделился.

- Поэтому и согласился встретиться. Разногласия у вас.

- А как думаешь, зачем ему наркотик.

Гитлер настороженно посмотрел на генерала. Неохотно

выдавил:

- У мэра - запасы, охрана небольшая. У вас сила, запасы тоже

имеются. Могу предположить, стравливается ваша армия, либо

Трахов начнет ее стравливать, чтобы под контролем держать.

Вот так, и никакого совещания не нужно.

- Хорошо. Давай я поточнее обрисую ситуацию. Тебе, Дмитрий

Петрович, станет понятно, насколько элитарен бункер, и зачем мне

героин.

В открытое стекло Мерседеса ветер доносит отрывки слов из

приглушенного разговора. Сверкунов периодически отрывается от

окуляров ПНВ, смотрит в сторону переговорщиков. Туда же

направлен ствол автомата, уложенного на коленях. Первые минуты

переговоров заставили сильнее сжимать рукоятку «ВАЛа».

Отливающий лунным светом плащ превращал генерала в литую

статую. Седина коротких волос отливает серебром. Эффектно, но

маскировка ни к черту. На фоне железного человека в бушлате, свободных штанах, на полголовы ниже Кабанов смотрится менее

внушительно и менее заметно. Генеральского помощника такая

простота не обманывает.

Кабан – крутой вояка. Руки в карманы сунул, встал перед

Ермаковым, тон разговора повысился. Генеральская спина не дает

возможности прицелиться. Разговор притих, эмоции поубавились.

Высокие стороны неспешно пошли плечо к плечу. Руки Кабанов

вынул. Присели на лавку, теперь обоих хорошо видно. Кабан

голову опустил, предплечья на коленях, слушает. Генерал – спина

прямая, взгляд на собеседника, говорит, изредка поводя руками.

Кабан выпрямился, покивал, вроде как самому себе. Развернулся, диалог оживился. Все, встали, генерал вытаскивает из кармана

плаща рацию, одну из самых мощных, которые наперечет. Жмут

руки, договор состоялся. Ни Ермаков, ни Кабан никогда не

нарушали своего слова. Генерал стремительно идет к машине, Сергей откладывает автомат, заводит двигатель.

- Заводи, Семен Семеныч! Двигаем в нашу обитель, открылись

новые обстоятельства, требующие обсуждения. – Дмитрий

Петрович уселся, придерживая полы бушлата.

- Чего обсуждать? Решение ты, вроде, принял.

В обитель прибыли в третьем часу ночи. Уставшие до смерти

бойцы под стон тросов спустились на лифте. Конструкция из

толстенных швеллеров и прутьев сварена прочно, без

дизайнерских изысков. Скрежет лифта был не единственным в

убежище – работы продолжались и по ночам.

Дежурный начал докладывать обстановку, но Кабанов поднял

руку:

- Все нормально?

- Да.

- Альбертыч, в 8 часов разбуди Доктора с Механиком, пригласи

в столовую. Я спать.

Кабанов вошел в свою келью, не раздеваясь, рухнул на кровать.

Душ он успел принять перед встречей с генералом. Через 4 часа

Дмитрий проснется, начнется еще один день, возможно, один из

последних в истории человечества. Но о таких материях командир

боевиков запретил себе думать два месяца назад.

10 минут девятого Механик с Доктором вошли в столовую. В

жилом

секторе

подземелья

поддерживалась

комфортная

температура – испытывались генераторы тепла, горючего не

жалели. Бойцы сели за стол, Дмитрий Петрович успел вскипятить

воду, поставил чашки, хлеб нарезал ломтями. Сухопарый Юрий

Иванович выглядел посвежее, встал пораньше, побрился, майка

свежая, настроение бодрое. Для Виталия утро добрым становилось

часам к 10 – сказывалась практика ночных дежурств, этой же

ночью оказывал первую помощь раненным заложникам. На щеке

след от подушки, волосы мокрые, глаза не в фокусе, без стакана

кофе не обойтись.

- Садитесь, господа, разливайте кофе, разговор есть. – Дмитрий

Петрович хлебал уже вторую чашку, по виду никак не скажешь, что спал вдвое меньше товарищей.

- С добрым утром, Петрович! Я чаю заварю, время есть у нас? –

Механик бросил в чашку два пакетика, потрогал стенку чайника, кипяток не успел остыть.

- Я – кофе. – Пробурчал Доктор.

Юрий Иваныч разлил воду по чашкам, бодро начал намазывать

бутерброды.

- Значится так, - начал Кабанов, - наши действия по изъятию

героина не остались незамеченными не только гражданами

цыганской национальности, но и национальной гвардией, то есть

военным руководством нашей губернии. Ночью я встречался с

Ермаковым. Выход на нашу группу, нападение на поселок, похоже, с подачи Трахова. По словам генерала, бункер только в

его распоряжении, народ спасать не собирается. Там еще есть одна

тема, о которой пока говорить рано. Мы с генералом заключили

взаимовыгодное перспективное соглашение. Вам предстоит

выполнить сейчас чрезвычайно важное задание.

Доктор успел выпить чашку кофе, глаза заблестели.

Исполнительный Механик сдвинул брови, внимая каждому слово.

Теперь можно ставить боевую задачу.

Кабанов открыл сейф, достал сумку с героином.

- Часть этой отравы надо доставить генералу, часть – как

образец товара – Трахову.

На отдельный стол Кабанов выложил 15 пакетов, разделил на

две неравные части.

- 10 килограмм передадите людям Ермакова у Восточного блок-

поста. При подъезде радируйте мне, я передам марку и номер

встречающего транспорта, пароль. 5 килограмм, Доктор, ты

передашь лично Трахову. К себе он запустит кого-то одного, так

что, Виталий, на тебе переговоры о бартере. Извини, Иваныч, ты

весь героин на технику поменяешь. – Улыбнулся стратег.

- Да чего там, Доктор грамотнее в этих делах.

- Шутки шутками, дело серьезное. Не думаю, что Трахов тебя, Доктор, в заложники возьмет, но на твою голову мы героин менять

не будем.

- Мог бы и не говорить, Петрович. Я живым не дамся, если что.

- Иваныч, будешь наблюдать с безопасного места, докладывать

каждые полчаса. Не забудь проверить сторожовки. Все понятно?

Бойцы кивнули.

- Завтракайте, собирайтесь и в путь. С Богом. И с пулеметом.

После отбытия наркокурьеров Кабанов наведался к китайским

товарищам. Дипломата и переводчицу поселили в отдельном

блоке, дверь которого Свиридов закрыл на ключ. Дмитрий

Петрович принес армейские сухпайки, убедился, что гости ни в

чем не нуждаются, постарался убедить китаянку, что они

пребывают именно в этом качестве. Иви была одета в форму

солдата Российской армии, Кабанов предложил ей заняться

приведением в порядок своей дипломатической одежды, пообещал

вернуться позже. Пожилой дипломат реагировал спокойнее на

повороты ключа в двери.

К 10 часам после утренних процедур собрались оставшиеся

члены Кабановской группы. Полноценный сон восстановил силы

бойцов, даже Топор почти не хромал. Стол не блистал

разнообразием,

зато

количество

сухпайков

полностью

удовлетворило аппетит четырех мужчин.

После завтрака состоялось оперативное совещание.

- Обстановка на данный момент следующая, - начал Дмитрий

Петрович, - как вы знаете, я имел ночное рандеву с фактическим

руководителем нашего региона господином Ермаковым.

Студент с Топором переглянулись, Свирид нахмурился, только

Семен спокойно отхлебнул кофе. Что надо, командир доведет сам.

- Беседа происходила тет-а-тет, - продолжал французить

Кабанов, - ее смысл в том, что мы должны помочь жителям лагеря

пережить катастрофу в сталинском бункере.

Кабанов рассказал соратникам о достигнутом соглашении, опустив моменты агентурного характера.

- В целом, наша позиция выигрышная при любом раскладе.

Доктор с Иванычем поехали к Трахову на переговоры о

товарообмене. В случае неудачи или срыве сделки контрагентом

становится генерал. При этом мы зарабатываем бонусы в виде

статуса спасителей отечества и, что не маловажно, прощение всех

грехов при восстановлении государства. Вопрос, можем ли мы

доверять генералу?

- С Траховым не сбежит? – Озвучил сомнения Свирид.

- Или без Трахова! – Вторил Топор.

Кабанов для себя давно все решил, теперь объяснял решение

товарищам:

- Судя по тому, что Ермакова в самый критический момент из

Москвы швырнули, тамошнему руководству не ко двору

пришелся. Здесь, считай, один лагерь организовал, чем мог

военные колонны снабжал, раненых в госпиталь принимал без

бюрократии. Местные – элита, не элита, народ - под его защитой, даже трубопроводы функционируют под охраной. Думаю, можем

довериться.

- Я тоже так думаю. – Подвел черту Семен.

За столом заулыбались, раз Семен сказал, так тому и быть.

- Когда китайцев будем допрашивать? – Под китайцами

Тремасов прежде всего подразумевал китаянку, дипломат ему был

по барабану.

- Напомню, их зовут: пожилой джентльмен – Чжу Сяо Мин, смелая мадемуазель – Иви Ченг. Как выяснилось, их переговоры с

Ермаковым к нашему делу не имеют прямого отношения.

Кабанов слукавил. Если генерал сказал правду о цели визита

китайцев, то распространятся об этом преждевременно, если нет, тем более.

- Сейчас они наши гости, прошу относиться с уважением. –

Кабанов заглянул каждому в глаза, продолжил:

- План действий на сегодня:

- Алексей – ешь, спишь, читаешь глупые книги. Делаешь все, чтобы через пару дней твоя нога была как новая.

По лицу Тремасова нельзя сказать, чтобы огорчился.

- Игорь, Виктор – вы сопровождаете бывших заложников в

поселок.

Смирнов расплылся в улыбке – Светка… Свиридов нахмурился, его догадка немедленно подтвердилась:

- Вам необходимо усилить и проконтролировать охрану. О

нашем богатстве слухи могли дойти до всех наркоманов не только

нашей области. Повторить цыганский подвиг много ума не надо.

Поселок – единственное слабое место.

Мы с Семеном произведем усиление здесь, дождемся наших

коммивояжеров.

Вопросы у матросов? Правильно, нет. Связь держим постоянно, не забудьте сменить аккумуляторы в рациях.

- 88, 13-му, прием.

- На связи.

- На прямой видимости у пункта назначения №1.

- Хорошо, ждите.

- 1408, 88-ой. Прием.

- 1408-й на связи.

- Груз прибыл в условное место.

- Через 10 минут. Номер 030, черный Гелен, пароль-отзыв №1.

- 13-й 88-му!

- На связи.

- Через 10 минут черный Гелендваген, 030, пароль-отзыв

первый.

- Понял.

- 88, 15-й. Прием.

- На связи.

- Прибыли в пункт №2. Веду наблюдение.

- Связь условная через каждый час, разговор в экстренном

случае.

- Понял.

Наркокурьеры вернулись в 9 часу вечера. Кабанов ждал в

столовой. В этот день второй раз накрывал на стол. Для друзей

кухарничал с удовольствием. По предварительным донесениям

процессы идут по плану. В последующие несколько дней ЧП не

предвиделись.

Свет потускнел, генератор заработал в экономичном режиме, рабочий день подходил к концу. В скрежете конструкции, названной лифтом, послышался голос Доктора:

- Весь день не ел. Этот жиртрест даже пообедать не предложил!

- И хорошо, а то бы съел чего нехорошего. – Житейский опыт

Механика равноценен его рукам.

- Здорово, парни! С прибытием. – Кабанов, к удивлению

прибывших, не только пожал руки, даже приобнял. Парни так и не

поняли, какому риску подвергались.

Доктор, потирая руки, садился за стол. Доклад продолжался при

жадном осмотре немудреных яств:

- Подъезжаем к Восточным воротам, на километр от забора все

выжжено, перепахано. В бетонных плитах пулеметные гнезда.

Думаем, откроют огонь – не спасемся, пристреляно все. Ждем, куда деваться. Не самые приятные 10 минут. Из ворот вылетает

Геленваген. Вот для чего внедорожники нужны, а не для понтов на

асфальте. Через рытвины на скорости прямо к нам. Собственно, там больше никого и не было. Пароль – отзыв. Здоровенный

капитан за рулем. Вышел, улыбнулся, сумку на сиденье забросил.

С заднего сиденья пулеметчик ручкой сделал. Не менты - душки.

Виталий потянулся за бутербродом, Иваныч уже приканчивал

второй.

- Подъезжаем к бункеру. Иваныч меня высадил с товаром, сам

по газам. Я стою под прицелом камер и пулеметов, пот ручьем.

Ничего, пропустили, обшманали всего, рентгеном просветили

мордовороты. Я, пожалуй, всю бутылку выпью.

- Пей, пей. – Улыбнулся Дмитрий Петрович.

- Ведут, стало быть, - доктор наливает в чашку красного вина, -

коридоры, лифты, коридоры. Везде пулеметы, похоже, автоматические. Спускаемся ниже, уши заложило. Стены

некрашеные, потолки низкие. Ты бы, Иваныч, там точно от

клаустрофобии свихнулся.

- Я в это время простатит зарабатывал в засаде, а ты там стены

разглядывал.

- Подводят к железной двери толщиной сантиметров 20.

Бесшумно отворяется – помещение 20 квадратных метров. Слева

шкаф, ряд кресел. Прямо еще дверь. Справа – стол, за ним тоже

шкаф, кулаки как дыни, челюсть кирпичом, вместо лба

надбровные дуги, глаза волчьи, под мышками волыны. Секретутка

Траховская.

- Не интеллигентное описание. – Удивился Кабанов.

- С кем поведешься… Секретарь докладывает по телефону.

Железная трубка с раструбом, я такие в музее видел. Дверь

напротив открывается. Также тихо электромоторами. Вхожу в

комнату метров 50-60 квадратных. Столы огромный, кресла, шкафы, сейфы – все как положено Сталинской номенклатуре.

Только еще жидкокристаллические панели висят, на столе

мониторы, ноутбук.

Выходит олигарх наш. Рожа довольная, красная, в прожилках, нос в белом порошке – свин кокса обожрался. Я ему героин на

стол. Первый вопрос, сколько взяли? 60 кило отвечаю, эти 10

меняю на два КАМАЗа с медикаментами. Вот он жуколень, только

сторговались, я ему напоминаю «вместе с КАМАЗАМи», а то, думаю, Иваныч загрызет. Что тут началось – кокаин из носа , из

ушей дым повалил, думал, инсульт с дядей Витей приключится.

Никак не хотел машины давать. Потом успокоился, решили один

КАМАЗ вернется, как разгрузится. Обсуждаем дальнейший обмен.

На удивление наш Кощей ломался недолго. Представленный

список рассмотрел, все необходимое согласился предоставить. Я

предложил схему обмена частями, также привозить по 10 кг. Тут

он уперся как скарабей, ни в какую! Надо, говорит, все и сразу. За

три дня подготовит транспорт с грузом, по сигналу колонна

выезжает в условленное место, где совершается обмен. Мы, говорит, должны перегрузить часть в свои машины, часть оставит

вместе с прицепами. Зачем, говорю, так сложно? Жалко свои

КАМАЗы, мы пригоним грузовики, оставим под загрузку. Когда

все будет готово, охранники пригонят транспорт в условное место.

Я не стал место нашего убежища раскрывать, хотя наверняка ему

оно известно. Место определили на трассе недалеко от поселка.

22 октября

Время под землей имеет другое измерение. Два месяца

искажено в субъективном восприятии. Бетонирование пещер, доставка материалов, установка систем жизнеобеспечения, защита

от вооруженных посягательств. Кажется, прошли не месяцы -

годы.

Кажется,

только

вчера

закончились

китайские

бомбардировки. Время можно было потрогать, каждую секунду

растянуть пальцами, сделать разметку, как на линейке. Различная

длина между делениями - начало и конец события.

Кабанов сидел в одиночестве. Посмотрел на часы, всего 10

вечера. Виталий с Иванычем ушли спать - сказалось нервное

напряжение. В отдалении как стрекот саранчи приглушенная дробь

отбойных молотков. Настольная лампа сгустила мрак по углам

многофункционального помещения. Теперь это не штаб, не

столовая, не кабинет. Перед Дмитрием Петровичем пустая чашка и

истинная ценность - время без обязательств. Что будешь делать, одинокий человек? Вся жизнь посвящена борьбе. Ради чего, самое

главное, ради кого? Хорошо, что есть друзья. Но в их венах течет

кровь со своими ДНК. Не успел создать семью Дмитрий Петрович.

Не найдет Кабановский генотип продолжения, жить вечно в

потомках не получится. «Настоящий мужчина дважды не

предлагает…» Чушь. Проклятие гордыни! «Человек всегда один».

Кто-то сказал в не лучшем состоянии, смысл извратили в угоду

трусливому эгоизму.

«Май нэйм Кабанов» - усмехнулся Дмитрий. Ответ на русском

языке воспринялся без удивления. Голос китаянки бархатом

обернул сердце. На грязном лице лучились глаза – теплая желтая

оболочка в подтаявшем альпийском снегу.

Кабанов повернул в блок налево. Все-таки надо проведать

гостей, не нуждаются ли в чем. Спокойной ночи пожелай, лицемер! Дмитрий остановился, в сизой пленке окиси кофейной

гущей рисунки ржавчины. Красить и облагораживать железные

конструкции не имело смысла.

- Может, узнаю чего. – Вслух самоутвердился Дмитрий

Петрович, ключ с излишним лязгом провернулся в замке.

Дежурное освещение еще экономнее, чем в общем проходе.

Вторая дверь справа приоткрылась, женская головка кошачьим

движением выглянула в проем. Идентификация за доли секунды, дверь открылась на половину, Иви в гражданской одежде, ноги в

узких джинсах на ширине плеч, руки скрещены на груди.

Пожилой дипломат наверняка уже спит, не будить же. Дмитрий, не отрывая взгляд от точеной фигуры, шагнул вперед.

- Здравствуйте, товарищ Кабанов. У меня к Вам несколько

вопросов. – Нагло заявила китаянка.

- Вы не поверите, у меня тоже. – Парировал товарищ Кабанов. –

Пройдемте, не разговаривать же в коридоре.

Во временное жилище, рассчитанное на семью, Иви удалось

привнести частицы уюта. Кровати по обеим сторонам заправлены, из соседних комнат позаимствованы армейские одеяла. Одно

скомкано на кровати с двумя подушками в изголовье, другое

закрывает нишу с биотуалетом, третье обернуто на баллонах со

сжатым воздухом. На гранитной стене лист календаря. Без части с

днями недели картинка синего неба чуть-чуть напоминала окно.

На столике аккуратно разложены армейские сухпайки, плитка

шоколада на фольге рядом с кружкой чая.

- Как вентиляция? – Кабанов посмотрел на распечатанные

таблетки сухого спирта.

- Нормально. Присаживайтесь, товарищ Кабанов, я заварю вам

чай.

Кабанов сел за стол, размеры комнаты постоянно заставляли

китаянку вторгаться в его личное пространство. Кабанов вдыхал

запах давно забытого свежего женского тела. За личное

пространство войну проиграл, даже не начиная.

- Ты отлично говоришь по-русски. Шпионская школа?

- Все намного проще. Когда мне было 2 года, родители

приехали в Россию. В Приамурье много деревень, где не хватает

рабочих рук. Папа с мамой и еще несколько семейных пар

арендовали ферму, я пошла в русскую школу в районном центре.

Отца выбрали секретарем местной партийной ячейки, он часто

ездил в Пекин. Я поступила в Хабаровский университет, но ушла с

4 курса, продолжила обучение в Пекине. В 2004 году вступила в

Коммунистическую партию Китая, меня приняли на работу в

агентство Синьхуа. 7 лет в качестве журналиста освещала события

в России, была практически во всех крупных городах, в том числе

и в Европейской части. Перед началом конфликта меня направили

в армию в качестве военного переводчика.

В кружке забулькали пузыри, китаянка положила пакетик с

чаем, притопила ложкой.

- Сахар?

- Я сам. – Кабанов разломил бумажный цилиндрик, засыпал

белые кристаллы в воду.

Иви села напротив, разглядывая, как чай окрашивает воду, тихо

спросила:

- Вы долго нас продержите?

Кабанов не ответил. Помакал пакетик, спросил:

- Значит, партия сказала «фас», ты пошла воевать против

страны, которая тебя воспитала.

Иви Ченг подняла глаза.

- Меня воспитали родители, а не страна. Рано или поздно война

началась бы. На моих глазах за одно поколение Россия

безвозвратно деградировала. Страна разлагалась, твой народ был

обречен. Вы умирали от водки и наркотиков. Не способны были

разумно распорядиться природными запасами. Выбирали

правительство, которое продавало все, что можно было продать.

Молчишь? - Китаянка ждала возражений.

– Я видела, к чему стремится молодежь, какие ценности ей

навязывают. Ваши журналисты зарабатывали политической

проституцией, и им верили! Ваши правозащитники защищали

преступников. Жалели наркоманов и воров. Вы же как хотели, чтобы каждому преступнику адвокат, чтобы без пыток, без

смертной казни! Тем, кто вас убивал – пособия, обучение, медицина. Чтобы они размножались, занимали ваше пространство.

Только чтобы поменьше взрывали, убивали, насиловали. Вы же

просрали свою страну. Сладко ели, сладко пили, отучились

работать, вместо этого пригласили гастарбайтеров. Их надо было

все больше и больше, как наркоману героин. А они уже и

приезжали не работать, а пользоваться остатками вашей культуры.

То, что происходит сейчас предначертано свыше. Священное

очищение.

Дмитрий попытался придать лицу бесстрастное выражение. Не

по-детски рубит китаёза. «Просрали».

- Проза закончилась, началась поэзия. Ты мне еще про план

Даллеса расскажи. Знаешь, сколько раз я это слышал. Давай

политинформацией заниматься не будем. По-твоему, вы пришли

сюда население спасти. А кто спасаться не захочет, того к стенке.

Думаешь, я ничего не видел или весь народ в пьяном угаре был?

Да, идет гражданская война, часть территорий мы раньше еще

потеряли. Якобы из-за естественной, в кавычках, убыли населения.

Очищение говоришь? Возможно. Но это наше очищение!

-

Если

план

Даллеса

существовал,

его

действие

распространилось на всю Европу. Время белой расы прошло. Вас

погубило

то,

что

привело

на

вершину

цивилизации.

Индивидуализм. И один в поле воин. Индивидуум стремился

возвыситься любым способом. Завоевания великих полководцев, путешествия к новым землям, научные открытия, гениальные

изобретения – все это, как правило, энергия одного человека. Вот

это и сгубило вашу цивилизацию. Послушай, как разговаривают

двое незнакомых мужчин в вашей стране – каждый старается

утвердить себя альфа-самцом. В обычной жизни нет места

взаимовыручке. Даже сейчас каждая из групп преследует свои

цели.

Вы обожествили собственность, за бездушные вещи, за

удовольствие и комфорт вы готовы жертвовать жизнями. Своими и

чужими.

Девушка встала, громыхнув стулом. Глаза блестят, румянец на

лице,

- Вы любите жить, но не готовы умирать. Смерть для белого

человека – прерывание цепи удовольствий.

- Ты же сам понимаешь, - азиатка использовала дешевое НЛП, -

что в разрушенной стране с остатками оборудования, давно

исчерпавшего ресурс, вы, даже добившись власти, не сможете

ничего сделать!

- Ты отлично говоришь по-русски. А кого ты имеешь в виду -

вы? Я к власти не рвусь, пытаюсь выжить, помочь другим.

- Выживать можно без такого запаса оружия, не рисковать

жизнью, не воевать с регулярной армией. Не лги себе - ты хочешь

изменить страну, и ты способен это сделать. Народ Китая не враг

вам. Смешение наших народов неизбежный процесс. Иначе вас

поработит ислам.

- Прекрати! - Кабанов сдвинул брови. - Люди - не стадо

животных, хотя животные как раз не скрещиваются, я про виды

говорю.

- Вот видишь, - улыбка открыла ровные зубки - конечно, мы не

животные. - Китаянка зашла за спину. - Не напрягайся, я не обижу

тебя.

Узкая ладонь легко коснулась плеча. Краем глаза Дмитрий

отметил длинные ногти. Вполне смертельное оружие.

- Ты что это, соблазняешь меня? - Кабанов положил на пальцы

девушки ладонь.

- Возможно. Ты против? – Иви наклонилась. – В твоих глазах я

читала желание.

Шелк черных волос коснулся щеки Дмитрия, широкая спина

ощущала

упругость

девичьей

груди.

Китаянка

дышала

сексуальностью.

Медовая ловушка. Нужно любить жить и быть готовым

умереть.

Кабанов встал, развернулся. Окунулся в малахит раскосых глаз.

Чистое лицо не тронуто следами пороков. Тонкие крылья носа

шевельнулись, блеснул жемчуг зубов. Дмитрий чуть нагнулся, расстояние между губами сократилось. Поцелуй выбросил

мощную порцию эндорфинов. Война, убийства, постоянное

напряжение... В том мире, куда ворвались мужчина и женщина, другая реальность. Здоровые тела наслаждались друг другом, диффузия душ опьяняла.

Время белой расы прошло, в этом нет ничего страшного и

удивительного. Белый человек выполнил свою миссию, приходит

человек новой, а если быть точным, старой формации. Человек-

народ. Организм, способный выжить и создать новый мир. Цвет

кожи, разрез глаз – оболочка. Содержание – желание победить и

способность умереть за идею.

Последующие два дня эйфорию влюбленности разбавляла

суровая реальность. Днем Кабанов организовывал отправку

транспорта, готовился к обмену, связывался с заинтересованными

людьми. Ночь пролетала в общении с девушкой, счастливый

Дмитрий засыпал лишь под утро.

- Вас же развели как лохов. – Китаянка учила русский не по

учебнику.

- Сначала показали ужасы коммунистического режима. Воспели

дореволюционную Россию, царя-бесхребетника возвели в

мученики. Создали искусственный дефицит, устроили театр по

свержению президента. Пьяница, одурев от успеха, избавился от

национальных конкурентов, распустил республики. А в России

приказал всем пить, гулять, веселиться. На этом фоне со

смехуечками раздали ваучеры с номиналом в 10000 рублей.

Заценили всю Россию деревянными. Лоснящиеся экономисты

льют в уши про рыночную экономику. Конкуренция понизит цены.

Ну-ну. Рыжий хитрец за свою книгу получает гонорар. Подсадные

скупают государственные бумаги по 30 рублей. Народ покупает по

паре сапог, гордится смекалкой – за дармовую бумагу дефицитный

товар и сразу! Ваучеры собрали, подсчитали – вот вся

гос.собственность, пора делить. Поделили по-семейному, приватизировали и законно купили заводы, газеты и пароходы.

Сразу же невесть откуда продовольствие и телевизоры

японские. Спирт в любых емкостях, Распутин подмигивает.

Веселится и ликует весь народ. По телевизору порнуха, мужики

глаза выпучили. Через пару лет все хозяйство захирело. Вам

сказали, у нас нефти по горло, вот транш дадут, никакой

девальвации, все путем, господа! И ваша нефть пошла в бензобаки

чужих комбайнов. Деньги за национальное сырье в швейцарских

банках складывают уж никак не русские товарищи. Второсортное

продовольствие продает заграница. Своя деревня вымерла.

Границы открыты. Через Таджикистан караванами афганский

героин в Европу. Правозащитники-лицемеры слюной исходят, если спецслужбы торговца поймают. Отменили уголовную

ответственность за употребление наркотиков. За экономические

преступления условный срок. Патриотов объявили фашистами.

Это же дурдом, Дмитрий!

- Вы бы хоть прикрылись, товарищ Ченг, в таком виде о

серьезных вещах говорить. Хотя нет, не надо, продолжайте, мне

кажется, это вас возбуждает. Иди ко мне, ложись.

- Отстань от меня...

Нет ничего слаще жизни, нет ничего безмятежней смерти.

Мы все живем ради ощущений. Будущего нет. Есть прошлое, есть настоящее. Прошлое в битах памяти, настоящее в потоках

нейронов. Будущее мы творим сами.

Смерть всего лишь выключатель. Весь мир создан для тебя.

Нужно лишь пересмотреть солипсисткую теорию с еще большей

точки эгоистичности. С твоим уходом весь мир уйдет в небытие.

Ты властелин его. То, что будет после тебя - мир второго сорта. Не

это ли ощущение высшего порядка - взорвать мир своей смертью?

За 2 месяца Кабанов наощущал на порядок больше, чем во всей

предыдущей жизни.

В древнем мире 40 лет для мужчины – глубокая старость.

Студент, Топор, Доктор – что они ощущали в своем мире? Учеба, работа, война. Они – люди боя. Но так не должно быть! Умирать

молодым – противоестественно.

Ночью приезжал Лаптев. Вышел из за руля грязного

внедорожника, на лице усталость, глаза красные:

- Срочно. Пакет от Ермакова. Лично в руки.

«При обмене наш знакомый лично желает узреть генеральную

репетицию.

Место

просмотра

неизвестно.

Балет

трех

зомбированных взводов. Помощь из вне возможна, но не

гарантирована. Сразу сообщу о результате бурения. Расчетное

время проникновения 1 час. Надеюсь на личную встречу и

дальнейшее сотрудничество».

Кабанов не спал в эту ночь.

Кабан

Март 2009 года, 7 часов вечера, маячит окончание рабочего дня.

Дежурный обзванивает личный состав - криминальный труп по

адресу: ул. Стара-Загора, дом №,кв. №.

Труп в квартире все лучше, чем уличный. Если не заказ, вероятность раскрытия много больше. Весной только начинает

пахнуть, вместо грачей ветки делят вороны. Сокращая путь, по

комьям снега через дворы уверенно карабкается белая «Нива».

Кабанов знает расположение дома. Прикинул – одноподъездная

девятиэтажка, малосемейка. Из подучетников - два наркомана и

баклан. Указанная квартира на 4 этаже. Стало быть, не у них в

квартире, хотя, разумеется, их отработать в первую очередь. Опять

же профилактика.

На месте происшествия группа быстрого реагирования –

участковый и водитель. Сразу же подтягиваются остальные опера.

Потерпевшую несколько минут назад увезли на «скорой» с

проникающим ранением брюшной полости. Кровь на третьем и

четвертом этажах, как будто пьяный маляр ладонью решил

закрасить красной краской полы и стены. Девушка в шоке стучала

во все квартиры. Выбежавшие соседи обнаружили ее на полу без

сознания с распоротым животом. Скорая приехала быстро. Бригада

врачей, водитель, реаниматолог, хирурги в больнице им. Семашко

сделали все, что могли. Катя умерла в 20-00, ей было 17 лет.

Кабанов видел ее только на фотографии. Девочка-подросток с

ясными синими глазами, широкая белозубая улыбка на круглом

лице, длинные волосы перетянуты резинкой на затылке.

Фотография нашлась в блокноте с телефонами и адресами

подружек. Красную краску в квартире маляр плеснул из ведра на

кровать, полы в комнате и коридоре.

Катя училась в авиационном техникуме на 1 курсе, снимала

квартиру с двумя подружками. Девушки из разных деревень

области только начали избавляться от родительской опеки.

Екатерина приемный ребенок, ее воспитывала тетя с мужем, родители рано умерли. Может, поэтому отношение к племяннице

было мягче, чем к собственным детям. Девушка выросла

домашней, доверчивость – не лучшее качество в большом городе.

Бледные подружки рассказали, что Катя встречалась с молодым

человеком по имени Аслан. Кавалер звонил, обещал придти к 18-00, поэтому девушки ушли, чтобы не мешать романтическому

свиданию. Телефон несчастной лежит на кровати, эксперт снимает

отпечатки, на фоне красных капель номер последнего абонента.

Аслан.

По тяжким преступлениям данные абонентов операторы

предоставляют без формальностей. Главное, чтобы нужный

человек позвонил. Комитетские запросы лягут в скоросшиватели

позже.

Аслана Бидонова дожидались в общаге, задержали в 2 часа ночи

без особого шума и пыли. Парню 17 лет, рост 180, руки – клещи, ноги – тумбы, щетина, как у свиньи. Несовершеннолетний. Борец, призер и надежда российского спорта.

Белых перчаток операм не выдают. Гавно разгребается голыми

руками. Миазмы отравляют мозг.

Был бы Кабанов хорошим гестаповцем или нквдшником? Кто

знает. Те люди давно уже миф. Может, да. Может, нет. Дмитрий

выполнял работу с холодным рассудком, но не все убийцы

удостаивались чести быть жертвами милицейского произвола. Не

конвейерное производство. Не все убийцы конченые негодяи.

Аслан, связанный по рукам и ногам, рвал зубами линолеум, брызгал красной слюной, обещал вырезать семьи всех участников

опроса. Кавказец не скрывал, что зарезал девушку. Член у него

защипало, нехорошей болезнью заразила шлюха. Зачем сдавать

анализы, лава в груди, сначала покарать неверную. Где нож?

Выбросил. Куда? Не помню. На бумагу – не пишет. Повторить

рассказ при свидетелях в спокойной обстановке, либо под

видеозапись, не дурак – молчит.

Прокурорский следователь закрывает на 2 суток, судья

арестовывает до суда. Следствие набирает обороты. Компания

сотовой связи предоставляет координаты абонента в момент

совершения убийства. На экспертизу отсылается одежда, срезы

ногтей с пальцев рук. Вроде преступление раскрыто, осталось

дождаться приговора самого гуманного суда. Больше 10 лет

несовершеннолетнему Аслану по закону не полагается.

Следственный бульдозер забуксовал, порвались гусеницы, солярку разбавили водой, перерезали шланги высокого давления.

Да, абонент № такой-то находился возле дома потерпевшей, но к

ней не заходил. Свидетели не установлены! Да, отпечатки

Бидонова обнаружены в квартире, он ранее неоднократно

приходил к потерпевшей. Орудие преступления не найдено. Мотив

отсутствует – обвиняемый полностью здоров. На представленных

образцах следов крови не обнаружено. На суде Аслан Бидонов

полностью оправдан. После освобождения из зала суда уезжает на

родину. Кабанов надеялся навсегда.

Кабанов открыл и снова закрыл глаза. В полумраке успел

разглядеть знакомую обстановку. На часах 5-45. Зеленый свет

электронных часов очертил край стола, тумбочку, рацию, цевье

автомата. Дмитрий повернул голову, мышцы шеи расслабились.

Смотря изнутри на веки, как в зеркало, сорокалетний мужчина

видел собственный мир. В такие моменты время изменяло свое

течение. С детских лет эти мгновения принадлежали только ему.

Диафрагма мерно качала руку китаянки. Голова спряталась в

подмышку. Кабанову комфортно с женщиной физически, но

одиноко в душе. «Человек всегда один» - вычитанная фраза стала

девизом жизни. Своеобразная психологическая защита спасала

Кабанова от сумасшествия. Кровавые мальчики не беспокоили во

сне.

Кабанов

Армия, школа милиции – политическая вакханалия не затронула

Дмитрия. Двадцатилетнего парня интересовали: бодибилдинг –

государство кормило военных и курсантов неплохо; девушки –

молодость и здоровый образ жизни – кладовая тестостерона; техника – школа милиции слыла образцовой, материальная база

лучшей в Поволжье, очное обучение предполагает массу времени

для самоподготовки.

В середине девяностых новоиспеченный лейтенант вернулся в

родной город. «Лихими» 90-е годы 20 века позже назвали те, кто в

то время прокачал ситуацию, урвал кусок, кто предпочел

сиюминутную

выгоду

спекуляций

перспективе

развития

отечественного производства.

Девяностые – годы политической чехарды, становления кланов, потери идеологии, насаждения рыночной экономики «банановых»

республик. Убийцы, вымогатели и разбойники назвались

«братками», преступный сговор объявили «бригадной» работой.

Ай, какая лихость – девятка «мокрый асфальт», турецкая куртка, под мышкой переделанный «газовик»! И контрамарка на нары или

на кладбище. Граждан отравили клизмой лживых легенд. Жертвы

стокгольмского синдрома с восхищением пересказывали анекдоты

про водителей Мерседесов и запорожцев.

Оставшееся в наследство уголовное законодательство еще

позволяло бороться с преступностью. В 1996 году принят новый

Уголовный кодекс. С изменением нумерации статей изменились

санкции. Сроки стабильно снижались, на высшую меру

социальной защиты введен мораторий. Бедный, бедный …, не

вовремя попался, глядишь, еще лет 20 змею кулаком подушил бы, вспоминая сладкие мгновенья. А сколько таких еще на земле

мается… Менялся преступный элемент. Место старых воров

занимали молодые, жадные до жизни и власти бандиты. Те самые

бандиты, которые использовали безработную, легковерную

молодежь как пушечное мясо. Бандиты превращались в

бизнесменов, депутатов. Соответственно крышей становилась

исполнительная ветвь власти. Законодательная изобретала

удобные законы.

Двадцать лет новой России. Стране, вылупившейся из

железобетонной скорлупы СССР. Птенец явился двухголовым

мутантом. Мутаторы в Беловежской Пуще не помыли, и вместо

имперского хищника на мир глазел ощипанный уродец со

змеиным языком. Россия объявила себя преемницей империи, махнув обрубками пальцев, простила долги всем африкам и азиям.

Восточная Европа проводила русских военных, прикарманив

военные базы. Гневаясь на брата Билла, Косово сдали

мусульманам.

Страшная, пугающая неприкрытым цинизмом, полетела жизнь.

Как ни заталкивай беруши, реквием колоколов пронзит душу

честного человека.

Занятия спортом берегли кабановскую печень. Трезвым

взглядом Дмитрий смотрел на результаты людских пороков. Все

грехи давно сосчитаны. Как не сокрушайся о провале рыночных

реформ, убийство остается убийством. Какие крохи из бюджетного

пирога в рот не клади, воровство остается воровством. Какой бы

вкусной лапша не была на ушах, ложь остается ложью. Как не

оправдывай любовью гей-парады, пидарасы остаются пидарасами.

Каждый день сводки пестрят: «скоропостижно скончался…

найден повешенным… выбросилась из окна… проникающее

ранение… перелом основания свода черепа… пропал без вести…»

На глазах Кабанова от передоза умирали девчонки по 16-18 лет.

Старше 35 Дмитрий наркомана и не видел. «Дезоморфин» - слово

то какое! Интересное, пахнет белыми халатами, сверкает неоном.

А гной распухших ног, волокна дряблых мышц из открытых ран не

желаете понюхать? «Чувала» - так называется забодяженный на

бензине из пиралгина, йода, фосфора с чирков спичечных коробок

и прочей дряни эрзац-наркотик. Стоимость дозы на четверых – 200

рублей, продолжительность жизни после первой инъекции – 2

года.

В 200 метрах от родного отдела милиции на перекрестке 6

питейных

заведений:

две

рюмочные,

пивнушка,

в

продовольственном магазине стойка для любителей крепких

напитков, там же пиво в разлив, рядом аптека с запасом перцовки

для самых экономных, здесь же спорт-бар – пузаны болеют за

наших. Ты только пей-бухай, товарищ дорогой!

Игровые автоматы развращают стар и млад. Трясущимися

руками бабуля сует 5 рублей в щель, у работяги блестят глаза –

сейчас мне повезет, вот сейчас, а вот сейчас точно! Надо что-

нибудь продать, надо где-то украсть, но шоу маст го он!

Ненормальности происходят и в природе. Непредсказуемые

наводнения, извержения вулканов, землетрясения. Тысячи

погибших. Болезни, эпидемии, пандемии. Невиданно жаркое лето, ужасная зима, весна с температурой +27 градусов в апреле, осень с

непреходящими дождями. Технические катастрофы вследствие

изношенности производства советских времен.

Несколько лет назад Кабанов прочитал занятную статью.

Календарь майя заканчивался 21 декабря 2012 года, 10 планета

солнечной системы с периодом обращения 3600 лет, смена

полюсов под воздействием гравитации, катастрофы планетарного

масштаба на Земле, гибель ¾ населения. Такие ужасы перечислял

неизвестный автор с остроумием мэтров «Аншлага». Прочитал

Дмитрий, усмехнулся, но не забыл. В интернете множество

толкований. Официальные источники усердно развенчивали миф.

Слишком усердно. С некоторых пор сайты с подобной частной

информацией

объявлялись

инфицированными,

страницы

пропадали.

Сколько истерики вокруг зимней олимпиады. Мы выиграли

конкурс! У нас будет олимпиада. Зимняя. В Сочи. Биатлон в

субтропиках. Стою на асфальте в лыжи обутый, то ли бабла в

стране много, то ли кто-то съехал с катушек. Развернулась

огромная стройка на Черноморском побережье. Джамшуды

потирают руки.

В конце 2012 россиянам обещают утроить зарплаты, удвоить

пенсии, военным по сертификату, детям мороженое, бабам цветы.

Под гипноз лжи засыпает сознание.

Конец света не бывает вдруг. Будет ли планетарный катаклизм

или нет, но катаклизм в людских душах уже наступил. На почве

людских пороков, унавоженная новым законом, произросла

несправедливость. Одна цивилизация угасала, другая со звериной

жестокостью насаждала средневековье. Вооруженный конфликт

неизбежен.

Кабанов рассчитывал прежде всего на себя. Отсутствие семьи

развязывает руки. Охотничьего ружья, пылившегося в сейфе, недостаточно для будущих сражений. Заплатив положенные

взносы, Кабанов продлил охотничий билет. Дмитрий знал о

повышенном внимании со стороны управления собственной

безопасности. Полученное разрешение на приобретение нарезного

оружия вызвало приятное удивление. И совсем у него не вызвало

удивления отсутствие какого-либо ассортимента в оружейных

магазинах. Вот только российского менталитета не учло

правительство. Оружием стали торговать из под полы. По цене на

порядок выше, оформляя задним числом. На все деньги Кабанов

приобрел карабин 5,6 мм «Барс» и полуавтомат «Сайга» 7,62. По

цинку патронов к ним. Оптические прицелы. В довершении скупил

банки с порохом, которые одиноко стояли на полках магазинов.

Поехал зимой на старенькой «Ниве» Дмитрий Петрович с

коллегами на охоту. Погоняли зайцев фарами по дороге, постреляли из карабина по дорожным знакам, приехали в избушку

на берегу реки Иргиз. Выпили, как положено. Утром Кабанов

решил прокатиться по льду. И провалился. Машина ушла под воду, очумевшего Кабана достали приятели, облили водкой снаружи и

изнутри, пожалели об имуществе. В местном ОВД Дмитрий

Петрович написал заявление об утрате оружия. Прекрасный повод

к увольнению, но по неожиданной случайности двадцатилетний

срок выслуги истек месяц назад.

Выход на пенсию позволил Дмитрию Петровичу избежать

переименования в полицаи. Оперативное дело «Фашист» из УСБ

направили в территориальный отдел – подходил предельный срок

реализации, фигурант теперь рядовой гражданин. Из управления

направили, а в отделе своих бумаг навалом. Идите лесом –

подозревался, когда в органах работал, вот и заботьтесь о

собственной безопасности, по криминальной линии на пенсионера

ничего нет.

Конверт спецпочтой продолжил путешествие в обратную

сторону. Срок ведения пришлось продлить, а через несколько

месяцев руководство ГУВД решило уничтожить личные дела

скомпрометировавших себя сотрудников. Решение принималось не

из гуманных соображений, а в целях избежания организации пятой

колонны оккупационными войсками.

Тем временем Кабанов готовился к возможным потрясениям. За

год до всемирного финансового краха продал двухкомнатную

квартиру. Снял на два года (с запасом) две однокомнатные

квартиры на первых этажах в разных, но одинаково

неблагополучных в криминальном плане районах города. На

окраине города арендовал целый дом, куда завез оборудование для

токарных работ, кислородные и ацетиленовые баллоны. Везде

укрепил входные двери, распашные ставни на окнах поставил

внутри, видеорегистраторы записывали обстановку на жесткие

диски компьютеров с ИБП. На ландшафтной карте области выбрал

деревню на возвышенности поблизости от военного городка

«Семейкино», приобрел еще один дом на окраине. Кто знает, может, врут календари. Вдруг вместо войны придется сельское

хозяйство поднимать. Угостил местного участкового виски, показал документы. По документам домишко с центральным

отоплением, участок в 0,5 га приобрел Дмитрий Петрович

Круглов,

индивидуальный

предприниматель.

Самолично

изготовленный с помощью офисной техники паспорт с честью

выдержал проверку на местном уровне. В качестве легенды

Кабанов-Круглов представил идею подъема животноводства в

деревне, привлечения местной рабочей силы. Участковый

хмыкнул, при последующих посещениях (Кабанов пожалел, что

начал угощать благородными напитками) понимающе кивал на

сетования о тяжелой доле предпринимателя. Домик в деревне

оборудован автономной системой электропитания, в подвале

консервы, в схронах поблизости НЗ наподобие тревожных

чемоданчиков.

С местным населением отношения наладились не сразу. После

первого случая воровства новый житель собрал аборигенов

мужского пола, по стаканам разлил водку, колбасы нарезал. Повел

разговор за жизнь, почему на Руси повелось у своих же воровать.

Хмельным гостям показал видеозапись на ноутбуке. Спросил

мужиков, как воров судить по справедливости или по закону? Под

одобрительные крики в честной драке установил справедливость.

С тех пор Кабановское имущество находилось в сохранности.

К чему все? Такая катастрофа грядет! Лежи, отдыхай! Бухай!

Найди доярку, трахайся на здоровье. Даже и не будет ничего, какое

тебе дело до всех. Нет справедливости, и никогда не было.

Ненависть.

Ненависть

к

существующему

положению.

Ненависть не сжигала душу. Совсем наоборот, ненависть как

топливо для ракеты, сгорая, выбрасывала мегаджоули энергии.

Ненависть заставляла жить.

Ненависть, умноженная на веру, адская смесь. Адская? А

может, райская! Почему рай представляется выхолощенным от

действий местом. Этаким белым саваном искрится снег. А как же

лошади, бубенцы? Рай - место без чувств? Э, нет! Тогда уж

пожалуйте к нашему шалашу. Вернее, нашему калашу!

Чувствовать, действовать, изменять. А не поддержит никто?

Во что верил Кабанов? А надо ли верить – предварительный

вопрос Кабанов решил быстро. Легко бравировать в кухонных

условиях: «не верю ни в бога, ни в черта!» А когда блестит

кухонный нож в руках пьяного баклана, тут бросаешь сомневаться

в смысле жизни. Резко становишься верующим. Во что угодно, только чтобы это что-то изменило ход событий в твою пользу.

Либо. Либо изменит отношение к уходу в никуда. Не праздновать

же труса. От страха никуда не денешься – реакция на гормоны. В

загробный мир Дмитрий не верил – слишком примитивно. Райские

кущи, адское горнило – этак можно сразу в камикадзе. Остаться в

памяти народной как разновидность бессмертия? Привлекательно, заманчиво. Помирать, так с музыкой? Нет, уж лучше самому

оплачивать банкеты. Пока есть силы – деньги, воля – валюта. Так

что без веры, товарищ Кабанов, не обойдешься.

Тогда давай ударимся в религию. Какую хочешь? Даже модно

подчеркнуть исключительность, молясь богам не своего народа.

Вроде как знаешь такое, что массе еще не доступно. Хочешь –

становись буддистом, хочешь – кришнаитом, да хоть

мусульманином. Хочешь слыть мегапатриотом – молись Христу, приблизится к избранным – чти Тору. Все уже придумано, не трать

силы, не задумывайся.

До первой звезды нельзя, так угодно Богу. Всевышнему угодно, чтобы ты был беден, горбатился на власть предержащих. В этом

божий промысел. Этот жирный богатей за свои грехи пострадает, где надо. Не беспокойся, не ропщи. Да может, толстяк –

прекрасной души человек. Досталось наследство американского

дядюшки, открытие мировое сделал, проценты капают. Может

быть. Только не в наших Евразиях. В какое-то время опоили

щедрый русский дух. Гнилое семя стяжательства расцвело на 1/6

части планеты. Бомжовский чертополох, лопухи толстосумов

произрастали на некогда благословенной земле.

Бессребреником и аскетом Кабанов не был. Комфорт уважал. До

определенных пределов. Вот есть у тебя хорошая, современная

машина. Если ты, выпучивая глаза, возьмешь кредит, преступая

закон, добудешь деньги, купишь машину еще больше, круче, член

от этого станет толще? Здоровья прибавиться, молодости?

Уважения тебе подавай. Плевать хотел Кабанов на такое уважение, на таких членодержцев.

Вот и подошло время, когда видно, кто ты на самом деле. Охрана у

тебя была, всемогуществом гордился? А охранник тоже человек.

Жизнь хочет сохранить прежде всего свою, близких своих. Чем ты

ему заплатишь за самопожертвование? Золотом, евро, долларами, может, рублями? Даже жопа твоя сейчас никому не нужна. Спасай

себя сам. Не можешь? Попробуй объединить вокруг себя идеей, либо тем, без чего организму не обойтись. Деньги не в ходу. В

ходу еда, оружие, боеприпасы. А еще наркотики. Настоящая

валюта. И белый билет в никуда. У многих припасена заветная

доза.

Свирид

- Кокоша, Кондратьев, Канюкаев, что вы ржете там, как три сапога

- пара?- Начальник участковых майор Геращенко выражал мысли

стилем известного в свое время премьер-министра.

В комнате 30 квадратных метров 15 мужиков в синей форме

дышали табаком и потом. Образцовый участковый должен быть

исполнительным, плотным в теле, глуповатым на вид, начальству

внимать с должным почтением, но делать все по своему.

Образцовых изначально мало. Все приходят разные. Система

оставляет податливых. Дальше фронта не пошлют. Если оперов

можно сравнить с полковой разведкой, то участковые

уполномоченные это окопная пехота. Лишнего не перебежит, без

команды не отступит. В уголовном розыске все понятно -

совершено неочевидное преступление, изволь найти свидетелей, получить информацию, поймать, расколоть жулика. Участковый

имеет

дело

с

правонарушениями.

Пограничными

с

преступлениями ситуациями. Надо иметь желание, азарт выявить

преступление

среди

бабулькиных

жалоб,

получить

и

проанализировать информацию среди подучетного элемента.

Желания эти, если и присутствовали в организмах, впервые

принятых на службу, система сжигала, как Бонивура в топке

паровоза. Заявления неуравновешенных людей, жалобы на

соседей, на родственников.

Все требует десятидневной проверки, не успеешь, вы…ут как за

измену Родине.

Два дня назад опер Виктор Свиридов поставил служебную пятерку

во дворе увдэшнего гаража. Автомобиль качнулся на старых

амортизаторах, перевалив люк канализации. Слой недельной грязи

покрывал оспины коррозии на белом кузове. В моменты расчета за

ремонт Виктор проклинал тот день, когда за ним закрепили

оперской автомобиль. Оформить ремонт в служебном порядке

значило ходить пешком неизвестное количество времени.

Получить карточку у начальника гаража и заправиться – потерять

половину дня. Экономя нервные клетки, закрепленный водитель

ремонтировал и заправлял машину на свои деньги.

Свиридов вышел, прикинул, как обойти лужу. Асфальт

заканчивался под задним колесом. Ручки внутри на задних дверях

сломаны. Дышащая подошва кроссовок всосала воду, жулик в

наручниках высунул голову:

- Когда ж он закончится! Прямо казнь египетская.

- Вытрюхайся! Не размокнешь, Герострат. - Шутить у Свиридова

не всегда получалось. Говоря по правде, Виктор и не шутил

никогда. Об этом обстоятельстве знали немногие. Зато многие

знали, что на ремне старая пряжка с надписью на немецком «Gott mit uns». Носил ее опер как вызов толерантному начальству.

- Свиридов, машина убери! Не видышь - асфальт трескается! - Со

стороны запасного выхода послышался павлиний крик. Под

навесом топал и гневался начальник тыла полковник Мамедов. 20

лет тылового обеспечения в милиции не избавили от

гастарбайтерского акцента. Глиняный кирпич в мятом кителе, изготовленный азербайджанцем в узбекской печи.

На влажном бетоне от люка в лужу уходила старая трещина. Опер

удивился шутке одного из руководителей РУВД. Придерживая

жулика за ремень, повел к следователю. Путь через запасной

выход короче.

Черная родинка на вяленой щеке Мамеда затряслась, возмущение

полностью исковеркало русские слова:

- Я тибэ сказал, да! Ты саусэм ничего нэ панимаишь?! Убери

машина! Куда ты пашол?! – Получается, Абдыкадыр

Абдиллажонович не шутил.

Опер отвел жулика на второй этаж. Следователь за грабеж

закрывать его не собиралась. Законодательство у нас смягчилось, подозреваемый в раскладе, задержали его на месте сознательные

граждане. В оперативном сопровождении дело не нуждалось. Есть

время получить карточку на бензин и заправиться.

Кабинет начальника гаража вмещал стол, кресло, стул для

подчиненных, шкаф для одежды, ящик с ключами от автомашин.

Втроем находится в кабинете уже тесно. Свиридов подождал, когда выйдет один из водителей, зашел к хранителю ГСМ.

Выражение лица Ильяса Хасановича несколько раз изменилось. На

круглом лице глаза повращались по орбите, губы несколько раз

поменялись в размерах, лысина покраснела.

- За бензином пришел. – Виктор протянул заполненные путевые

листы.

- Мамедов сказал, бензин тебе не давать, пока машину не

вымоешь. – Ильяс посмотрел вниз, полные ладошки остались

лежать на крае стола.

- Дождь неделю не прекращается, какая мойка?

- Не знаю, Виктор. Мамедов приказал.

Напряжение последних дней, недели без выходных, безденежье

вылилось на бедного Ильяса небоскребом непечатных выражений, среди которых различались досадные слова:

- … раз в месяц за бензином прихожу… в машине половина

деталей на свои деньги… колеса уже два раза сам покупал…

…Мамедов… - Краска с лица спала, давление нормализовалось.

- Вот ключи, … сами. – Спокойно закончил опер, вместе с

ключами положил на стол документы на машину.

В трещину под колесами продолжала заливаться вода.

На

следующий

день

вышел

приказ

о

переводе

оперуполномоченного Свиридова в участковые уполномоченные в

связи со служебной необходимостью.

Милицейская форма пошита неизвестным модельером под девизом

«чтобы служба медом не казалась». Китель с расчетом на

брюшную мозоль, шерстяные брюки – мечта Утесова, туфли-

ступнеломы. 5 лет в школе милиции Свиридов носил форму

советского образца. Такого дискомфорта не чувствовал. Само

собой, тогда и деревья были большие, водка полезнее, девушки

правильнее.

- Свиридов, я тебе материал отписал не по территории. Сам

понимаешь, народу не хватает, а там дел на полдня. – Геращенко

блеснул очками на нового подчиненного.

В месяц с участкового требуется выявить или раскрыть одно

преступление. Собрать материал, передать в отделение дознания

для расследования. Расследуются дознавателями преступления

небольшой тяжести. Культурный и образовательный уровень

расследователей допускается соответствующий.

Май 2012

Кабанов ждал начала войны. В том, что она начнется, Дмитрий

не сомневался. Напряжение, электризующее общество, грозило

разрядом гражданской войны. В качестве импульса – подавление

бунта недовольных граждан или последствие ввязывания в

международный конфликт. Сам импульс возникнет из разности

потенциалов двух мировых культур. Христианство и ислам лишь

название религий. Религии придуманы людьми для объединения

своих, для оправдания убийства чужих. Слишком разные люди

придумали себе богов. Иногда Дмитрий всерьез думал о

мусульманах как об инопланетянах. Война между утратившим

пассионарность, зажравшимся Западом и молодым агрессивным

Востоком являлась неизбежной. Политика либерализма, стирание

границ, гуманизм к чужой расе оборачивается геноцидом к своей.

Пока Запад тратит деньги и людской потенциал на создание

беспилотников,

проектирует

киборгов,

Восток

плодится

ваххабитами, готовыми умереть за аллаха.

Белое общество разобщено. Люди превратились в зверей, способных помочь разве что представителю своего вида. Помочь, но не пожертвовать собой. В своей индивидуальности белый

человек на голову выше всех двуногих. От председателя правления

АО до последнего бомжа белый гуманоид считает себя центром

вселенной, пупом мироздания. Электроды прогресса в бараньих

мозгах вырабатывают эндорфины. Председатель кайфует от

власти, бомж остатками серого вещества гордится свободой.

Работать? Пусть лошадь работает! Думать? Опять лошадь – голова

большая. Мы – белые люди - предназначены для удовольствий!

Пропаганда праздного образа жизни, отсутствие объективных

трудностей, пренебрежение к трудовому человеку. Получите

опухоль мозга – мировой финансовый кризис. Никто не виноват, он сам пришел!

Как и все империи – Российская разрушилась изнутри.

Последнее поколение, воспитанное на имперских идеалах, перевалило за пик физической мощи. Силы оставались еще у тех, кто не отравил организм алкоголем и наркотиками. У тех, кто не

обрюзг в роскоши. Этим людям предстояло в первых рядах

противостоять агрессии чужого разума.

Кабанов ждал начала войны.

Май 2012

Сергей Дорофеев падал из окна вместе с последними каплями

ливня. Зачирикали воробьи выглянувшему солнышку, бледно-

розовый ручеек заблестел из-под головы на асфальте. С высоты 9

этажа тело с мягким шлепком превратилось в порванный мешок

говна с костями. Хрустнул позвоночник, треснул череп – Дорофеев

упал очень удачно. Удачно для майора полиции Свиридова.

После 15 лет службы Виктор Свиридов ненавидел начальство, жуликов, потерпевших. Именно в такой последовательности. Чем

праведнее с возрастом становилась жизнь, тем сильнее

становилась ненависть. Что заставляет зрелый организм терять

последнее здоровье на ненавистной работе? Облегчение процесса

правосудия. Свиридов судит не по праву продажного закона, а по

праву, установленному историей человечества.

Материал, полученный Свиридовым в дежурной части, состоял из заявления и куцего опроса. В заявлении гр. Назарова О.

А. просит привлечь к уголовной ответственности парня по имени

Слава, который с применением физического насилия открыто

похитил 600 рублей и сотовый телефон Нокиа. В опросе

информации не больше. Контактные телефоны дежурный по

разбору не записал. Что ж, адрес под боком. Застежка папки весело

стреляет солнечными зайчиками, Свиридов, вдыхая запахи сирени, подходит к серой девятиэтажке. Последняя квартира в доме, на

звонок в домофон – сигнал отсутствия трубки. Ткнул наугад:

«Экспресс-почта». На просьбу открыть сотруднику полиции

натренированные зомбоящиком граждане отвечают: «Мы не

вызывали!»

На площадке 9 этажа майор оценил двери квартир. Прикинул

– дверь средней ценовой категории, без обожженного звонка, надписей на окружающей стене нет. Вошло в привычку

интересоваться образом жизни заявителя перед разбирательством

по делу. Свиридов позвонил, глазок на секунду потемнел.

- Кто там? – Женский голос без истерики. Отлично.

- Здравствуйте. Полиция. По поводу соседей.

Дверь приоткрылась, блеснули стекла очков, интеллигентного

вида мадам оценивает внешность мента, на секунду заглядывает в

удостоверение. Судя по приглашению в квартиру, оборотня не

учуяла. Мадам аккуратно закрыла внутреннюю дверь, в чистой

квартире запах одинокой стареющей женщины. Свиридов

потоптался на половике, прошел в кухню. Стол, две табуретки, плита и холодильник: много времени хозяйка на кухне не

проводит.

- Как я понимаю, Вы насчет Назаровых.

- Правильно понимаете…

- Инесса, - очки блеснули с оттенком эротизма, - Павловна.

Конечно, Инесса Павловна! По-другому и быть не должно: или библиотекарь, или учитель.

- А Вас как величать, позвольте узнать?

- Виктор Андреевич. Больше никто не хулиганит, Инесса

Павловна? – Свиридов прикинулся поленом с зарубкой от

фуражки.

- Вы знаете, Виктор, - не отступала Инесса, - на площадке еще

парализованная старушка, другая квартира давно продана. А в

последние дни у Назаровых масса проблем. Насколько мне

известно.

Да все тебе известно, бездетная ты шпиенка.

- Вы их давно знаете? Что же такое сейчас происходит, Инесса

Павловна?

- Мы знакомы с момента заселения. С мужем Татьяна давно

развелась. Она и раньше выпивала, а в последний год совсем

спилась. На улицу в одной сорочке выбегает, как напьется, а уже

не девочка! – Инесса гневно блеснула очками, Свиридову

почудились нотки потаенной зависти.

- Часто выбегала? Куда бегала?

Через стекла очков Свиридов уловил подозрение. Глаза

милиционера излучали живейший интерес и ни фотона издевки.

Успокоившись, Инесса продолжала:

- Куда бегала, не знаю, молодой человек, а раз в месяц пьет, как…

- Сапожник. – Подсказал Виктор.

Инесса Павловна укрепилась в простодушии полицейского, с

чувством превосходства согласилась:

- Ну, пусть будет «как сапожник». Так вот, Виктор, ее дочь -

Ольга встречалась с парнем, забеременела. Как я поняла, кавалер

ее бросил. Ольга родила перед 8 марта, сейчас с ребенком сидит.

Девушка не плохая, но курит. Училась не ахти, а могла лучше.

Рано с парнями стала общаться. Слишком близко, я бы сказала. Я

завуч школы № 3, местную молодежь знаю. Так вот что я Вам хочу

сообщить, - лицо завуча приблизилось, Свиридов рассмотрел

чистую зеленую оболочку глаз одинокой порядочной женщины.

Поневоле представил, как она ворочается на неразложенном

диване, лелеет свое одиночество, подвергает бесконечному

анализу восточное «спать лучше одному, чем с кем попало».

Инесса

спохватилась,

заняла

нейтральную

позицию,

стеклышки потухли, вздохнув, продолжила:

- С месяц назад Ольга изменилась. Возможно, послеродовое

состояние, но мне кажется, она принимает наркотики! Не

удивляйтесь, Виктор, наркоманов я видела больше, чем

беременных. А неделю назад Татьяна чуть не убила дочь, я даже

хотела вам звонить.

Пора знакомиться с гр. Назаровой О. А. – курякой и

наркоманкой. Свиридов потянулся к замку. Щелкнул замок, обитая

дерматином дверь распахнулась внутрь. Девушка натолкнулась на

милиционера, сигарета сломалась в руке. Тела на миг

соприкоснулись, испуганное «ой!». Свиридов сделал шаг назад: видео, аудио – положительно, одорологическая фиксация – неуд.

Черная шелковая грива контрастировала с бледностью лица.

Впалые щеки, припухлые губы. Позже на свету в глазницах

обнаружились синие глаза. Лицо взрослой женщины с детским

выражением глаз. Под майкой чуть отвисшая грудь между 3 и 4

размером, плоский живот. Теплая ткань пижамных штанишек

облегает широкие бедра, стройные ноги. В запахе молодой

женщины смешаны молекулы шампуня, духов, памперсов и

табака. Голос обещает быть тихим и грудным.

- Добрый день, мадемуазель! – Виктор пытается сразу завоевать

расположение. Вежливость – лучшее оружие.

- Я ваш новый участковый. Вы – Ольга Александровна.

От вежливости представителя карательной системы девушка

опешила, потом рассмеялась.

- Можете на «ты», я не старая. Пойдемте в комнату.

И не покурила!

В квартире запах памперсов б/у усилился. В двух комнатах

вещи раскиданы, как после посещения квартирными ворами, но

чисто.

- Давайте на кухню пройдем. Ребенок спит пока.

- Давай, Ольга, я тебя опрошу поподробнее. – Свиридов достает

бланк опроса, бесплатная газетка между листом и грязной

клеенкой.

«… опросил: гр. Назарова Ольга Александровна, 1991 г.р., урож. …, образ. среднее, не судима, не работает, прож. г. … ул. …

д. …, кв. … По вышеуказанному адресу проживаю с матерью

Татьяной Сергеевной, 1969 г.р., сыном Степаном, 04.03.2012 г.р.

13.05.2012 года в 22-00 я вышла на улицу подышать свежим

воздухом. Я села на лавочке у гаражей на краю детской площадки

покурить…»

- Свежим воздухом подышать, стало быть?

- Дома устала сидеть с ребенком, мамка пьяная пришла. Я Степу

соседке на 15 минут отдала.

«…Ко мне подошли два парня. Один – Слава, учились вместе, он закончил школу на два года раньше, второго не знаю. Слава

подошел и потребовал 1000 рублей, которые я заняла у него 2

недели назад…»

- Славик вот так запросто всем деньги одалживает?

«…Когда занимала, срок возврата не обговаривался. У меня

при себе было 600 рублей в сумочке и телефон Нокиа, модель не

помню, покупала несколько лет назад на Птичьем рынке за 2000

рублей, документов на него нет. Сим-карта: абонентский номер

8927……. , оформлен на мое имя. Также в сумке находился

паспорт. Я ответила, что 1000 рублей у меня нет, попросила об

отсрочке. Слава пинул меня в живот. Я упала с лавки, он взял

сумку, расстегнул, забрал деньги, остальное выбросил на землю.

Подобрал паспорт и телефон, положил в карман. Я поднялась и

потребовала вернуть свои вещи. Слава несколько раз ударил меня

по лицу и в живот руками, я убежала домой…»

- Матери ничего не говорила?

- Она пьяная спала уже.

- Во дворе никто не видел, как тебя Славик избивал?

- Уже стемнело, за гаражами не видно со двора, даже если кто

там был.

«… сразу в милицию я не сообщила, потому что была в

подавленном состоянии, мне необходимо заботиться о ребенке.

Видимых повреждений у меня не было, в медицинские учреждения

не обращалась. Через неделю после случившегося вечером к нам

домой пришел Слава, адрес узнал в моем паспорте. Дверь ему

открыла мать. Слава сообщил ей о моем долге и предложил

выкупить паспорт. Мама закричала на него, вырвала паспорт, вызвала милицию. Слава ушел. Мама отругала меня, прибывшим

милиционерам я написала заявление о привлечении Славы к

уголовной ответственности…»

- Короче говоря, мать заставила.

- Ну да, мне и самой обидно, только я знаю, что его не посадят!

Только время потеряю.

- С чего такой пессимизм? – Свиридов прекрасно знал ответ.

- А кого сейчас сажают? Славик уже сидел два раза. По два-три

месяца. В школе одного битой избил, телефон отобрал. Ему

условно дали. После этого он совсем обнаглел, делает, что хочет, никто его не трогает!

Девушка, похоже, не божий одуванчик. Все ли договаривает?

- Ладно, посмотрим. Где он живет, знаешь?

Темно-синие глаза заблестели, голос стал еще тише:

- Не знаю. Меня как парень бросил, я из дома почти не

выходила. Со Славиком месяца два назад познакомилась, раньше

только в школе видела.

- Так, в целом, все ясно. Мать во сколько приходит?

- В пять – полшестого.

- Где отделение милиции, полиции! знаешь. В шесть-тридцать с

паспортом подойдешь в дежурную часть, скажешь к Свиридову.

Поедем с тобой в офис «Мегафона» за детализацией звонков. В

распечатке серийный номер телефона будет.

На недоумевающий взгляд девушки пояснил:

- Это для возбуждения уголовного дела необходимо. Ты, Ольга, не загоняйся, делай, как я скажу, и будет тебе счастье.

Ольга дотронулась до волос, склонила голову, скулы

порозовели.

- Счастье – это хорошо. – Улыбнулась девушка.

Рабочий день участкового уполномоченного заканчивается в

18-00, Свиридов в усилении не задействован, переоделся в

кабинете – джинсы, майка навыпуск – в связи с восточными

событиями ПМ обязали носить постоянно. Хоть так утешили. К

18-30 Ольга не подошла. Свиридов сел в машину, по случаю

замененный салон освежал восьмерку изнутри. Торопиться некуда, никто не ждет. Стройные ножки примагнитили взгляд. Девушка в

мини-юбке, сиреневой майке шла по направлению к отделу.

Роскошные волосы, мячики грудей, сумочка через плечо – майор

не сразу узнал свою потерпевшую. Ольга умело накрасилась.

Фотомодель. «Был бы я помоложе, а она без груза.» Под грузом

старый холостяк подразумевал Степана.

Виктор вышел из видавшего виды транспорта, позвал Ольгу.

- Ты прям королевна. Садись, опоздаем.

- Спасибо. – Ольга улыбнулась на комплимент.

Девушка прыгнула в машину, уютно устроилась на сиденье.

На колени положила сумочку, откинула черную прядь, по виду на

пикник собралась. Свиридов вспомнил про беременность, домашнее существование, ребенка на руках. Тут хоть какое

развлечение.

- Поехали, мамзель.

В мае 2012 года «Мегафон» остался единственным стабильно

работающим оператором сотовой связи. Цены на услуги влетели

на порядок. До Безымянского филиала километров пять. В

вечернее время пробки в обратную сторону. Все равно Свиридов

еле сдерживался не подавить баранов, мнящих себя пешеходами.

Так называемые гости из южных республик, казалось, никогда не

видели светофора. Или в Азии красный свет означает беги, зеленый – иди.

- Пидарасы! – Голос у Назаровой чувственный, глубокий, ругательство получилось ласковым. Виктор рассмеялся, повел

спокойнее.

Детализацию Ольга получила без проблем. До настоящего дня

сим-карта работала.

- Ольга, позвони на свой номер, если ответит Славик, скажи, что

нашла деньги, хочешь отдать долг. – Солнце отливало медью, когда Виктор подруливал к Назаровскому дому. В синем небе как

пулевое отверстие красное тело.

- Алло, Слава, ты? Я рубль нашла, верни мне телефон, пожалуйста.

- У прохожего телефон попросила.

- Потом меня мать не выпустит.

- Хорошо, жду у подъезда.

- Сказал, сейчас подойдет. - Ольга вернула телефон, сгорбилась.

– Он потом меня не убьет?

- Убьет – посадим. Шутка. – Свиридов прикинул пути

возможного появления подозреваемого.

- Иди, сядь на лавку. Подойдет он, откроешь-закроешь сумку.

Ольга кивнула, достала сигарету с зажигалкой, губы

поджались,

глаза

увлажнились.

Свиридов

почувствовал

неловкость, захотелось приобнять, успокоить девушку.

- Курить – здоровью вредить! – Теперь это действительно

шутка.

- А мне целоваться не с кем!

Минут десять Ольга сидела на низкой лавке, край мини-юбки

вровень с доской. Виктор внимательно следил за всеми частями

тела, а также за ручной кладью. Девушка встала, вроде как

проверила застегнута ли сумка. Коротко стриженная вешалка

подошла походкой короля на плэнере. Майка болталась на

широких плечах, руки худые, а лицо круглое тупое и злое. Хорошо

не догадался узкие джинсы носить. Дятел.

Свиридовские пальцы больно обхватили локтевой сустав.

- Здорово, Славик! – Одного роста, посмотрели друг другу в

глаза.

В глазах Славика читалось понимание, но надо сохранить лицо:

- Те чё надо? Какой я тебе Славик? – попытка выдернуть локоть.

- Милиция, уголовный розыск. – По привычке объявил

Свиридов, правая рука потянулась за наручниками на брючном

ремне, из-под майки маякнула кобура.

- Не дергайся, садись в машину, в отделе разберемся.

Май 2012

В этой конспиративной квартире, вернее, конспиративном доме

Кабанову нравилось бывать больше всего. Неприметный дом из

белого кирпича ютился на отшибе рабочего поселка в народе

именуемого «Мясухой». Мясокомбинат благополучно развалился в

постперестроечное время вместе с родным сельским хозяйством.

Торговать заморскими генетическими мутациями намного

выгоднее, чем выращивать здоровое мясо. Жители поселка

потихоньку спивались, переезжали кто в город, кто на кладбище.

Отдаленность рынков объясняло отсутствие загорелых парней с

плоскими лицами. Место для строительства особняков не

престижное, кирпичи таскать гастарбайтерам некуда.

Все как нельзя устраивало Дмитрия. К дому вела дорога с

разбитым покрытием, кустарник по обочинам редкий, обзор даже в

ночное время позволял хорошенько прицелиться.

Дом взят в аренду на два года. При вручении предоплаты

Кабанов изобразил бандита 90-х, каким его навязал зомбоящик.

Хозяйка-старушка

с

округлившимися

глазами

торопливо

пересчитала пятитысячные. Убедившись в полноте расчета, больше не напоминала о своем существовании.

Теплый весенний воздух сквозил в приоткрытые ставни. К

испарениям земли примешивался запах гниения прошлогодней

растительности. Погода в середине мая как сезон дождей в

тропиках. Проливные дожди сменялись палящим солнцем, ночью

лужи отражали ртуть лунного диска в черной бездне.

Кабанов сидел за грубым столом в майке и джинсах. На брусках

въевшиеся пятна масла. Стол превращен в верстак, старые доски в

потеках не подсолнечного масла. Слесарные инструменты, куски

железа, тиски, наждак, сверлильный, токарный станки.

Китайский станок полностью отрабатывал стоимость. Для

кабановских затей микронной точности не требовалось. В патроне

зажат ствол от МР 654 – изуродованной копии пистолета

Макарова. Военные заводы десятилетиями производили чудо

конструкторской мысли. Голова конструктора мыслила по-

советски: больше, дешевле, надежнее. Удобство использования, быстрота перезарядки, убойная дальность в мыслительном

процессе оставались на втором плане. Н. Ф. Макаров в конце 40-х

создал действительно чудесный по простоте и надежности

пистолет. Чудесный для использования в мирное время

сотрудниками силовых ведомств. Или для ношения армейскими

офицерами в качестве личного оружия. Заводы выполняли и

перевыполняли план. Военные склады заполнялись зелеными

ящиками. В 90-е руководство Вооруженных сил нехотя признало

моральную старину ПМ, заказы пошли на более современные

образцы. Куда девать запасенное добро, как заработать на куче

металла? Выход найден быстро – раз нельзя продавать населению

нарезной отличный гражданский пистолет, надо предложить

модификации: охранным структурам – гладкоствольный вариант

боевого, гражданам – газовое и травматическое по лицензии, остальным балбесам – пневматику. Аналогичная ситуация на

рынке псевдооружия сложилась с еще более легендарным

револьвером образца 1895 года. Царская Россия дала фору СССР –

нагановский револьвер с одиночным заряжанием барабана устарел

еще до серийного производства. Ох, не нынешним жульем

придуманы откаты.

Таким образом, огромные запасы кастрированного оружия

выброшены на дикий рынок. Оружия из настоящего железа со

всеми необходимыми деталями. В отличие от яиц операция по

восстановлению достаточной потенции короткоствола легко

производится на коленке.

Птэушник, имеющий доступ к токарному станку, за пару часов

может обзавестись вполне боевым стволом. Получить за

внешкольную работу реальный срок тоже можно получить очень

быстро. С подобными вещами государство не шутит – это вам не

предприятия банкротить.

Политику государства по отношению к владению гражданами

оружием трудно назвать последовательной. Благонадежный

гражданин РФ регистрируется в охотничьем обществе, платит

пошлины, через некоторое время получает лицензию на

приобретение гладкоствольного оружия. Через 5 лет при

отсутствии компрматериалов вправе приобрести нарезной ствол.

От боевого отличие в невозможности стрельбы очередями. У

винтовок даже оптика армейская. Цена на оружие более чем

демократическая. Количества гражданских стволов у населения

хватило бы вооружить армию небольшого государства. И ничего, никаких вооруженных восстаний не случается. Тем же людям, здравомыслящим, имеющим средства содержать семью, дом, так

называемому среднему классу запрещено иметь короткоствольное

оружие для защиты себя и близких. Вместо реального оружия, внушающего ответственность владельцу, но страх бандиту и

грабителю,

народу

предоставляется

право

вооружаться

суррогатами.

Запрет на короткоствольное оружие можно объяснить желанием

группы, обладающей властью, содержать народ в баранообразном

состоянии. Гражданином ты можешь быть только до определенной

стадии. Нечего особо мнить о себе. А то, понимаишь, смелости

наберешься, права свои защищать начнешь несанкционированно.

Вот наступит война, автомат в зубы и вперед, защищать

правительство!

Травматика предполагает нелетальное решение конфликта. При

этом для решения в пользу обладателя чудо-оружия необходимы

обязательные условия. Нападающий должен быть трезв, летняя

маечка должна облегать сухопарую фигуру, сама фигура находится

на расстоянии от 1 до 5 метров, попасть нужно исключительно в

мышцы выше пояса и ниже шеи. Реальным останавливающим

эффектом могла похвастаться разве что «Оса». Повального

вооружения не произошло из-за убогости внешнего вида, неудобства ношения, а для более серьезных людей – из-за

ненадежности электрического воспламенения патрона, малого

боезапаса, отсутствия кучности.

Кабанов ждал начала войны. Для предстоящих боев

травматическое оружие не пригодно.

6 мм сверло легко срезает нарезы. Стружка ленточным червем

вылезает из-под сверла. Металл мягкий, совсем не оружейный. Это

скорее плюс – в худшем случае ствол раздует, а не разорвет на

куски.

В кабановские планы воевать с такими поделками не входило.

Эрзац-пистолет необходим только на первом этапе. Настоящая

война начнется с трофейным оружием.

Обороты шпинделя небольшие, смазки не жалеть, заднюю бабку

движем равномерно, торопиться не надо. Теперь назад, сверло

меняем на восьмимиллиметровое. Две минуты и ствол уже с

серьезным калибром. Отполируем войлочной насадкой. Здесь

время уйдет побольше.

Кабанов остановил станок, открутил цапфы, горячий цилиндр

звякнул о станину. Дмитрий достал ствол, посмотрел на свет

сквозь новый диаметр. Внутренняя поверхность зеркальная.

Темные от масла пальцы вложили блестящий шарик со стороны

будущего патронника. Деталь подшипника скользнула медленно, но без задержек.

Теперь приступим к превращению травматического патрона в

боевой. Спиливаем завальцованный край на наждаке, резинку

шилом к бубеням. Еще несколько нехитрых манипуляций – вуаля!

– патрон готов.

Дмитрий вкрутил ствол на место. Часть металла с рамки нужно

убрать, часть наварить, чуть обточить напильником. Самая

ответственная операция – сверление патронника на нужную

глубину. Новоявленный оружейник вставил патрон, остался

доволен. Немного заполировать. Готово. Все, можно вытирать

руки. Не только с рук, но и с заготовочки масло нужно протереть.

Кабанов достал из-под стола «Макарыч». Привычными

движениями вынул магазин, оттянул скобу, пружина весело

толкнула затворную раму.

Май 2012

Доехали молча. Каждый планировал линию поведения.

Свиридов взял у дежурного ключ от оперского кабинета, завел

пленника. Кабинет – 3 стола, 5 стульев, 2 сейфа и шкаф для

одежды – не ремонтировался лет 10. Люминисцентные лампы

холодно освещали потертые стены. На синей цементной крошке

пятна бурой жидкости. Кровавая Мэри уже приелась на пятничных

попойках. Граждане по неизвестной причине принимали томатный

сок за кровь невинных мучеников. Черные следы подошв на

старом линолеуме довершали картину камеры пыток.

- Содержимое карманов на стол.- Свиридов отстегнул

наручники, подошел к окну, плотные шторы отсекли возможных

свидетелей ОРМ.

- Слышь, начальник, ты не обознался? Меня Сергеем зовут.

Фамилия Дорофеев. – Жулик проверял на опытность. Глаза

исподлобья следили за реакцией на грубость.

Наручники бухнули о поверхность стола, Виктор спокойно

вернулся к бывшему зэку. Между зрачками оппонентов от силы 30

сантиметров,

воздух

опоганился

гнилым

пищеводом.

Психологический поединок закончился коротким незаметным

ударом в печень.

- Все, кх-кх-р, начальник. Все понял! – Дорофеев превратился в

Славика.

Дальнейшая беседа прошла в спокойной, почти дружественной

атмосфере. Славик выложил на стол телефон Нокия, пару мятых

стольников, пачку сигарет, ксерокопию первой страницы паспорта.

Свиридов посмотрел по компьютеру реестр подвигов: грабеж, разбой, последняя судимость за хранение наркотиков.

- Дорофеев, чей это телефон? – Свиридов указал на стол.

- Командир, трубка этой шалавы. – Дорофеев быстро глянул в

ментовске глаза. - Ольги. Она мне в залог дала, штуку заняла, третью неделю не отдает.

- Дала в залог и заяву бросила! Вот сволочь, давай ее за ложный

донос привлечем.

Жулик не понял – мент шутит? Через секунду даже легче стало.

- Ты опупел, гандон штопанный! Тебя с телефон взяли, ты еще

туфту гонишь – сама дала! – Заорал Свиридов. – Пиши давай явку, глядишь, зачтется. Ты условно освободился, на нарах будешь

горбатого лепить!

Виктор старательно изображал плохого милиционера, но особой

злости не чувствовал. Зато все чувствовал Славик.

- Не ругайся, командир. Ольга давно на белом сидит, тыщу у

меня на дозу занимала. Отдать нечем, вот она и заявила. А

заработать за один вечер влегкую может.

Вот так. Фотомодель с грудным дитем. Виктор помрачнел, дальнейшая упаковка ограничилась лишь необходимыми словами

«подписи - здесь, здесь и здесь. Здесь – «с моих слов записано

верно, мной прочитано.»

Совершал Дорофеев мелкие хулиганства? Совершал. Не сегодня

может быть, но протокол задержания подписал без лишних

вопросов, с уверенностью честного жулика. Такое поведение чуть

смутило в душе Виктора. За подобный грабеж не арестовывают, но

Славик - условник!

- Слушай, а почему Славик?

-А? – Дорофеев разогнулся от стола, сдержанной ухмылкой

постарался не осложнить обстановку:

- Славным парнем я был в свое время. Наверно.

Разбираться в славе Дорофеева времени не было, да и по

барабану это было новому участковому. Виктор отвел

задержанного в КАЗ, вернулся в кабинет. На столе бланки

объяснений, пакет с телефоном, заявление. Неужели наркоманка?

Почему красивые девушки так быстро садятся на иглу? Ну, да, некрасивым можно, а Ольге нельзя! Так, погоди, кому я верю, жулику? Все же Виктор по-другому оценил некоторые ньюансы

Ольгиного поведения. Ладно, разберемся завтра. Принимать

позицию жулика в любом раскладе для опера нельзя. Внутренняя

уверенность многое значит.

Виктор подбил материал. Протокол осмотра, рапорта, сопроводиловка. Немного подумал о квалификации преступления, решил 161, часть вторая – с применением насилия, значит в

следствие, хотя ущерб, конечно, большим не назовешь.

В начале двенадцатого ночи Свиридов вставил ключ в замок

зажигания. Можно остаться ночевать в отделе, из плюсов –

машину под окнами не бросать, но возобладал мстительный разум: наведут ночью антиобщественный элемент, гастарбатеров

безработных, придется подключаться к отработке. Нет уж, участковый, значит участковый! Поехали домой, сигналка с

обратной связью, в пистолете пара холостых патронов. Назарова с

утра подойдет, проинструктирована. Виктор вспомнил шелк волос, стройную фигуру, походку девушки. Какая наркоманка?

Наркоманов что ли не видел.

Нормальному человеку трудно понять гордиев узел уголовного

законодательства.

Узел

максимально

затянут

местными

агрономами. Все законы написаны для жуликов – твердое

убеждение Свиридова. Кодексы распухли от прав лиц, нарушивших закон. Права потерпевших в уголовном процессе

упомянуты вскользь, как будто с раздражением.

Казалось бы есть жулик, похищенное изъято, потерпевший на

примирение не настроен. Что еще надо, чтобы встретить ворота

зоны?

С началом демократизации милицейские следователи вышли из

ведомственного контроля. Следователи юстиции заимели свое

руководство. С 90-х годов места пенсионеров – мужчин и женщин

советской эпохи – стали занимать вчерашние школьницы. Они

заканчивали институты, матерели, выбивались в начальство.

Искусственное разделение органа правосудия привело к

превращению следователя в пособника адвоката. По крайней мере, не противника. Оперской состав с радостью поддерживал мнение

обывателей, что уголовные дела расследует следователь. Потому

что расследование не значит раскрытие. Расследование

превратилось в секретарскую работу для следователя. «Ты же

знаешь, Виктор, что мне подозреваемый говорит, то я и пишу».

Портрет среднего следователя – девушка 25 лет, слегка полновата, задерганная начальством, потерпевшими и жуликами, зарплата –

на один приличный шоппинг. Личная жизнь сложная – надо

обустраивать, оперов на всех не хватает для замужества, с работы

надо свалить пораньше, хотя бы в 8 часу вечера.

Заинтересованности в раскрытии дела, привлечения виновных к

ответственности – ноль, точнее после первого года службы падает

к нулю. Образ стриженного следователя с пистолетом наголо и

клоунской улыбкой – целиком на совести, вернее безграмотности, сценаристов независимого канала.

Собрав материал предварительной проверки, Свиридов

понимал, что главные трудности впереди.

- Что, мать совсем помогать не хочет? – Виктор покосился на

пассажирку. На Ольгиных коленях лежал попискивающий кокон.

Лицо девушки осунулось, глаза ввалились, синева венозной крови, как готский макияж.

- Так на ее зарплату и живем. Торговать не выйдет, хозяин сразу

выгонит. Никак с ребенком остаться не могла.

Проклятая система! Материалы передавать только с лицами.

Дела возбуждаются только после допроса потерпевшего. Так

уточнило законодательство местное руководство. «Хозяин!» так

рабами и становятся.

Свиридов подъехал к зданию центральной части полицейского

управления. Взгляд выцепил БТР за ограждением. Стоит в глубине

двора, утреннее солнце нагревает зеленую броню. Наверняка с

военным водителем прислали, штатные от буханки нос воротят, руль им выкручивать тяжело.

- Ладно, пошли. С ребенком, может, быстрее допросят. Он у

тебя как, смирный? – К грудным детям Свиридов относился с

опаской,

крохотные

тела

считал

нежизнеспособными

инопланетянами, от которых, тем не менее, можно ожидать чего

угодно.

- Смирный, смирный. – Улыбнулась Ольга.

Вместо девчушки в форме на вахте суровый автоматчик. На

погонах у Свиридова звезда между двух полосок, но

удостоверение пришлось предъявить – правила ужесточились. На

первом этаже основного здания дежурная часть, далее по коридору

двери в кабинеты штабных и тыловых руководителей. На

табличках сплошь азиатские фамилии. Испепелив взглядом

надпись «Начальник тыла Мамедов», бывший опер провел Ольгу

на лестницу. На втором этаже оперские кабинеты от следственного

отдела отделяет лестница снова на первый этаж. Там, в

пристройке, куражится дознание – в последнее время сплошь

выпускницы деревенских школ. Смуглые девушки с изумлением

на плоских лицах обнаруживают себя вершителями судеб. С

позволения начальства, конечно.

Начальник следственного отдела, полковник юстиции Никитина

Елена Николаевна, занимает самый дальний кабинет от своих

подчиненных. Железная леди старательно скрывает миловидность

лица за маской неприступности. Виктору иногда казалось, что она

стесняется своего роста. 180 см помогает руководить, а как там в

личной жизни, остается только догадываться. Никто не видел

начальника с кавалером, никто не слышал, чтобы она любезничала

по телефону.

У Елены Николаевны 6 замов – все, как на подбор, женщины

далеко не модельной внешности. При этом у двух характер

добродушный, остальные с успехом могли бы подрабатывать

надзирательницами в подвалах папы Мюллера. В их функции

действительно входил надзор за младшими товарищами –

процессуально

независимыми

следователями,

девушками,

полностью зависимыми от воли руководителей. Заместители в

своем производстве уголовных дел не имели, на места

происшествий не ездили, следственных действий не проводили. К

10 часам попы уютно устраивались в кресла, головы утыкались в

наспех сшитые документы: надо проверить качество допросов, отметить карандашом недостатки, по внутренней линии вызвонить

подчиненных, показать свою юридическую грамотность. Куча дел!

А еще чаю попить с тортиком, за жизнь заместительскую

поболтать. Проверка материалов, доставляемых операми и

участковыми, - тяжкая обязанность, возлагаемая Никитиной на

каждого зама по очереди. Материал необходимо прочитать, дать

квалификацию преступления, отписать дежурному следователю.

Так и чай остыть может.

Свиридову не повезло – сегодня проверка возложена на Марину

Владимировну Лупоглазую. Фамилия, конечно, другая, но звали

сутулую рыхлую женщины в глаза по имени-отчеству, при всех

других обстоятельствах по прозвищу. Марина Владимировна

прекрасно об этом знала, реабилитироваться не спешила, наоборот, стремилась испортить как кожу пирожной диетой, так и отношение

с сотрудниками бесконечными придирками.

- Молодые люди, уступите место даме с ребенком. – Свиридов

навис над двумя парнями, судя по неуверенному виду, вчерашними потерпевшими. Встали оба джентльменами.

- Спасибо.

- Ольга, садись сюда, - майор подвинул спаренные кресла

напротив нужного кабинета, - качай ребенка, можешь поспать.

Когда надо, позову.

Ольга послушно устроилась на жестком сиденье, достала

бутылочку из сумки. На удивление, кокон на ее коленях лежал

тихо, Степан выдавал себя лишь кряхтением и почмокиванием.

- Это надолго?

- Боюсь, что да, мадемуазель. Видишь, сколько народа? –

Свиридов показал на полицейских с бумагами в руках. Рядом

стояли граждане, которые только сейчас реально стали терпилами.

Пострадав от жуликов, теперь придется претерпеть от родного

государства в лице чиновников от юстиции.

- И очередь нам никто не уступит, у всех сроки по материалу

истекают.

Ольга подобрала ноги, склонила голову к ребенку, волосы

черным крылом закрыли лицо.

За 40 минут Виктор рассмотрел прелести большей части

следователей – девушки заходили вне очереди, поздоровался со

всеми операми, на вытянутых руках подержал Степана, пока его

мамаша бегала в туалет. Наконец, Свиридов проник в

вожделенный кабинет.

- Посмотрите материал, Марина Владимировна.

Свиридов никогда не заискивал, не улыбался, полагая, что

следственный отдел должен выполнять свою работу независимо от

графика ПМС.

Глаза Марины Владимировны напучились, полная рука

схватилась за телефон.

- Подождите за дверью, мне некогда.

Свиридов зашел через пять минут, положил бумаги на стол, показал в приоткрытую дверь:

- У потерпевшей грудной ребенок, мы сидим уже почти час.

Пожалуйста, посмотрите материал. Неделю назад Дорофеев

открыто похитил у своей знакомой телефон и деньги. Рядовой

грабеж, здесь ничего сложного.

Виктор понял, что совершил ошибку. Лупоглазая, мельком

взглянув на Ольгу, уже читала рапорт, когда услышала последнюю

фразу. Марина Владимировна поднимает глаза, сходство с жабой

усиливается, важно квакает:

- Я сама решу, что здесь. Дорофеев задержан?

- Да, в КАЗе сидит. Телефон изъят.

- Назарова побои снимала, свидетели избиения есть?

- Нет.

- Грабежа я здесь не вижу, максимум – самоуправство, часть

первая – дознание. В опросе Дорофеев указывает на то, что его

знакомая Ольга задолжала 1000 рублей, телефон он забрал в

качестве залога.

- А деньги тоже в качестве залога? Бил, потому что знакомый?

- Только на ее показаниях мы основываться не можем! Мало ли

что она напридумывает.

Вот такая политика. Прежде всего, надо верить трижды

судимому наглецу. Разве такой человек может врать.

- Мы на показаниях жулика будем основываться? – Свиридов

становится вбок, открывая вид на потерпевшую.

Женский взгляд задержался на ребенке, Марина Владимировна

вздыхает и поднимается со стула!

- Подождите в коридоре, я посоветуюсь с Никитиной.

Через 20 минут надежда на скорый допрос Назаровой и

возбуждение дела рушится. Лупоглазая с каменным лицом

передает растерзанную стопку майору:

- Самоуправство, часть первая. Дознание.

В 1992 году законодатели решили, что расследование

уголовных дел небольшой тяжести – оскорбление, побои, угон

автомобиля – слишком большая интеллектуальная ноша для

участкового инспектора. Что же это получается? К участковому

обратился гражданин с жалобой на другого гражданина.

Преступление очевидное, сбор материала в кратчайшие сроки, прокурор дает согласие на возбуждение дела, еще пара бумаг и

суд. Так можно всех хулиганов извести! А вдруг невинного на

полгода осудят условно! Нет, не пойдет. Вот вам штатное

расписание нового органа: в каждом отделе начальник дознания, два зама, с десяток дознавателей. Зарплата на уровне участкового в

звании капитана.

Если в следствии дела попадаются интересные даже для самих

следователей, дела, где приходится поработать умственно, отчего

повышается самооценка, то в дознании такие вещи не проходят.

Это для усатого майора разгребание житейского навоза –

обыденность. Домашнему дебоширу по рогам, пьяного в клетку до

отрезвления, на мелкого жулика протокол. Для современного

дознавателя общение с антиобщественным элементом – это дрожь

в кривых коленях, круглые глаза, першение в гортани.

За 20 лет селекции выведена порода милицейского, пардон, полицейского

дознавателя:

квадратно-гнездовая

девушка

нерусской национальности. Образование на уровне сельской

школы, повышение квалификации – сдача дважды в год скачанной

с интернета курсовой по уголовному праву, а также - ежедневные

ценные указания начальства и старослужащих, у кого жопа толще.

Задача дознавательского корпуса – пересидеть рабочий день в

кабинетах, изредка с важным видом съездить в прокуратуру

подписать постановления. Но самое главное – попить чаю с

плюшками, поумничать над материалами участковых, отсрочить

принятие решения. Решения принимают начальник и заместители.

Монстры дознания. Монстры преимущественно по внешнему

виду. Складки жира из-под кофты, уши скрыты щеками, дешевая

косметика, немытые волосы. О гражданах все думают, об делах

уголовных, за палки сердце болит. О себе ли любимой думать!

Не любил дознавателей Свиридов. Не любил. Дознание даже

разместили отдельно в пристройке на первом этаже. Вот в это

царство лени и убожества и предстояло спуститься Виктору.

- Оля, сиди здесь, - сквозь зубы сказал полицейский, - я сейчас

приду.

Навстречу по лестнице сопят разномастные девицы, лица

озабоченные, движения решительны. 12-30 - время торопиться в

столовую. Обед с 13 до 14, но все стараются избежать очереди, первым опять же лучшие куски. Тандемом степенно прошли две

женщины. Сутулая худая и толстая с паклями вместо прически.

Начальник и заместитель. Предыдущее общение с ними убедило

Виктора в том, что полные женщины страдают большим

количеством комплексов, чем худые. Пропустив монстров

дознания, Свиридов вернулся к Ольге.

- Ты есть хочешь?

- А мы еще долго здесь? У меня денег нет.

Гражданских в столовой не приветствуют, тем более с

ребенком.

- Пошли в машину, там посидишь, я поесть что-нибудь принесу.

Виктор отогнал автомобиль в тень соседнего здания, принес из

столовой пару бутербродов и пакет сока. Есть время самим

перекусить.

- Смотри, какой он спокойный у тебя. А отец где?

- Сидит. – Ольга спокойно посмотрела в глаза участковому.

- За что? – Виктор особо не удивился.

- За наркоту.

- понятно. Ладно, сиди здесь, можешь на заднее сиденье

пересесть. Я постараюсь побыстрее управиться.

По пути в управление звонок из дежурной части отделения.

- Свирид, твоего жулика привезли. Ты когда его заберешь? –

Лишний человек в камере дежурному ни к чему. Наказание за

административное правонарушение обычно назначается в виде

суточного ареста, но правонарушителей отпускают сразу после

вынесения решения.

- Подержи до моего приезда, Альберт. Сам знаешь, как тут.

- Ладно.

В дознании послеобеденный перекур. У зарешеченного

запасного выхода дамы смолят сигареты. В коридоре ожидают

участковые и их подопечные. Разобрать в гражданах потерпевших

или подозреваемых невозможно. Одежда мятая, лица с похмелья.

Такой контингент – нажрутся, рожи друг другу разобьют, бегом в

полицию заявления писать. В чем-то дознавателей можно понять.

Принцип тот же – материалы рассматривают заместители по

очереди. Замы сидят в одном кабинете, очередь соответственно

двойная.

«Старшилина Т. П., Жумантунгулова А. М.» Страшилина Т П, Жимтамтам - читает Свиридов.

В кабинете запах кислятины. Две женщины сидят друг перед

другом, как в зеркало смотрятся. Толстомясые, круглолицые, только у одной разрез глаз поуже. Глаза из-под эпикантуса

несколько минут рассматривают бумагу.

- Тань, сколько ударов надо, чтобы истязание было?

Стараясь дышать верхушками легких, Свиридов передает

Старшилиной злополучный материал.

Татьяна Петровна питает ответные чувства к бывшему оперу.

Не поднимая глаз, положила материал перед собой. 15 минут

Виктор топтался в тесном кабинете, пока заместители разбирались

в юридических тонкостях кухонной драки. Старшилина

почувствовала, что перегибает палку – Виктор подошел к столу, вены на кулаках червяками. Две минуты – приговор:

- Они раньше были знакомы? Деньги занимала? Самоуправство.

Назарова указывает на физическое насилие. Часть вторая –

следствие.

- Не берут, повреждения не зафиксированы.

- Это ваши проблемы.

Бумаги шлепаются на край стола. Ваши проблемы! Привлечь

жулика к ответственности. Ваши проблемы. А на хуя ты здесь

сидишь, манда немытая!? Мысли Виктора кувалдой по грязной

голове. Татьяна Петровна – старый воин, ей даже вслух такое

скажи, раскраснеется, ответит в стиле пьяного матроса.

Второй этаж.

- Дознание не берет. Старшилина говорит ваша тема.

- Я же сказала, - глаза выпучиваются, - нам нечем доказывать

насилие, свидетелей искать надо было, а не ходить здесь права

качать! Идите к Старшилиной, я ей позвоню.

Права качать. Так называются попытки решить вопрос о

подследственности. Придется побеспокоить начальника полиции

общественной безопасности, которому починен орган дознания.

- Разрешите, товарищ полковник? – обращения между

старослужащим оставались прежними.

В кабинет Айбулата Кимовича Атажонова попасть намного

проще, чем к его соплеменнице Жумантунгуловой. Кабинет строг, как морщины под бобриком волос полковника. Стол, ряд кресел, застекленный шкаф. Под стеклом спортивные кубки, медали, в

рамках грамоты за отличия в службе, участия в чеченских

компаниях. Айбулат Кимович по- настоящему уважаемый человек.

- Что у тебя, Свиридов? – Атлетического вида казах

выговаривает слова с дикцией телевизионного ведущего.

- Не можем с подследственностью определиться. Потерпевшая с

грудным ребенком с утра здесь.

Полковник читает не по чину малозначительные бумаги. Палец

вдавливает кнопки внутреннего телефона.

- Татьяна Петровна, у вас сколько дел в суд ушло в этом месяце?

Вам перспективный материал принесли, почему не берете? Да, который Свиридов принес! Со следствием сами разбирайтесь!

Сейчас он зайдет.

- Иди. – Айбулат Кимович, золотой человек, возвращает

материал. – Если что, ко мне зайдешь.

- Так точно. Спасибо.

Первый этаж.

- Где документы на телефон? Стоимость какая, где чек?

- Какой чек? Куплен на рынке два года назад.

- Бери, где хочешь, справку о стоимости. Цена должна быть

больше 2500 рублей, иначе пиши отказной.

Телефон и правда дорогим не назовешь. Уголовная

ответственность за самоуправство предполагает значительность

ущерба. Такой ущерб наступает после отметки в 2500 р. Ебаный

насос! Еще год назад ущерб оценивали собственники. В пределах

разумного. Справку теперь подавай! Зимой другу уважаемого

прокурора малолетка морду набил. В том же дознании дело

возбудили сразу без медицинского освидетельствования.

Переквалифицировать всегда можно.

Стекла в машине опущены, Ольга на заднем сиденье, ребенок

кряхтит, как дед на смертном одре.

- Что с тобой?

От фотомодельного вида остались воспоминания.

- Отвези нас домой, не надо мне ничего! – К дрожащим губам от

глаз черные полоски.

Истерики только не хватает.

- Едем, едем. Посидишь дома, пока закончу.

Днем дороги свободные, солнце печет не по-весеннему.

Перед домом Ольга выходит не сразу.

- Вы не можете 300 рублей одолжить? Ребенка кормить нечем.

Ребенок – дело святое. Не отдаст, конечно.

Неподалеку магазин по продаже сотовых телефонов б/у.

Продавец, длинный худой парень, с изумлением внимает майору:

- Мне нужен какой-нибудь документ, подтверждающий

стоимость телефона Nokia …

- Старая модель, мы такими не торгуем даже.

Парень сообразительный – предлагает пустой бланк с печатью

ИП.

Ничего не остается, как вписать самому вписать модель и

нужную сумму.

Колдоебины дороги, Олд Спайс не справляется, пятна под

мышками, первый этаж, Старшилина.

- Я до 16 часов материалы рассматриваю. Сейчас 16-15, приходи

завтра.

- Какой завтра! Жулик пока здесь, в раскладе!

Старшилина вздыхает, мелькает тень Айбулата.

- Ладно, давай посмотрю.

- Что это за справка? Чек нужен, официальный документ.

Где его взять, родить если только. Или высрать.

- Татьяна Петровна! Я поехал в прокуратуру, напишите на

сопроводиловке, что смотрели.

- Ничего я тебе писать не буду, езжай куда хочешь! –

Старшилинские слюни по всему кабинету.

Прокуратура расположена в отдельном здании через четыре

квартала, на радость полицейским водителям. Отвез туда пару раз

следователя, день прошел.

Культурный уровень прокурорских работников на порядок

выше. Помощники прокурора предельно вежливы. Вежливость, подкрепленная полномочиями, не позволяет возражать.

- Виктор Андреевич, завтра адвокат такую же справку принесет

о стоимости телефона в 500 рублей.

- Так что, отказной писать?

- Решение Вам принимать.

- Спасибо.

«…в

связи

с

отсутствием

объективных

данных,

свидетельствующих о насилии в отношении гр. Назаровой О. А., а

также невозможностью оценить реальный ущерб, в действиях гр.

Дорофеева С. В. усматриваются признаки административного

правонарушения по ст. 19.1 КоАП РФ.

Учитывая вышеизложенное, в соответствии со ст.ст. 144, 145, ч.

2 п.1 ст. 24 УПК РФ в возбуждении уголовного дела отказать за

отсутствием состава преступления…»

- Так, что, начальник, я пошел? – Дорофеев старается не выдать

злорадства голосом, выдают бесенята в глазах. Злые, черные глаза

сверлят бывшего опера.

- Славянский шкаф?

- Был шкаф, да весь вышел.

Друзья узнали друг друга по голосу и манере разговора.

- Проблемы?

- Нет. Так, поговорить. Если не занят.

- Завтра днем. Квадрат «М».

Верный друг – лучше любого психоаналитика.

Свиридов стер последний номер, вернул копеечную «моторолу»

соседу по столику. Мужик в рабочей спецовке опрокинул стакан, дыхнув перегаром, спросил:

- Что, достали, брат?

Виктор положил полтинник на стол.

- Спасибо. Выпей за справедливость, что ли.

- Дешево ты ее ценишь. – Работяга даже не взглянул на деньги.

Свиридов вышел из рюмочной, поежился. В фланелевой рубашке с

коротким рукавом вечером прохладно. Две рюмки водки душу не

согрели.

Май 2012

Дмитрий встал, потянулся – плечи назад, грудь вперед, хрустнули позвонки, мышцы обрадовались притоку крови.

- Ну что, посмотрим, что нам господа журналисты переварили.

Шестая кнопка на пульте заряжена на срально, пардон, сериально-новостной канал. Интернет в последние месяцы заболел

новостной диареей, заразу разносят интернет-бойцы – сутулые

блогеры с припухшими лицами, подростки между сеансами

мастурбации. Доверять можно только собственным глазам.

Дмитрий не любил журналистов, новые быдло-сериалы

ненавидел. Но данный канал выбран именно из-за бесшабашности

подачи

новостей.

Отсутствие

первоначальной

цензуры,

элементарного благоразумия давало возможность смотреть между

пикселей. Надо отдать должное, журналисты в погоне за

жареными фактами не вылезали из горячих точек. Что-что, а

новости всегда выходили интересными по форме. Кабанова

интересовали не только подаваемые факты, а еще поведение

журналюг при этом, задний план, людская масса, настроения

толпы.

Как всегда, лучшая картинка с мест, подконтрольных США и

Израилю. Кудрявый журналист кривит губы в улыбке, глотая

микрофон, докладывает о завершении вывода американских войск

из Афганистана. На фоне бесноватой толпы, ощетинившейся

зелеными флагами, проходит колонна ощетинившейся стволами

бронетехники. Среди БТРов просматриваются черные лимузины.

Дипломаты с семьями?

Дикие народы радуются. Наивные, теперь нет у вас

вооруженных заложников. Теперь, господа, достаточно пары

ядерных бомб, чтобы превратить агрессивный регион в смрадную

пустыню. Американцы сплачиваются на своем континенте.

Москва. Предвыборные пляски св. Витта второго этапа

демократических выборов. Президент в своем репертуаре. Льет

гранитные слова о необходимости обустройства избирательных

участков интернет-урнами. Веки снова набрякли больше обычного, брыли обвисли, неровный макияж на сером лице. Попивает

бедолага. Срок замены подходит, задачи выполнены, вертикаль -

железобетон на глиняных ногах. А тандем, того, развинтился.

И коммуняки скомпрометированы не должным образом. Того и

гляди голоса неправильно подсчитают.

Громоотвод в виде длинного проходимца пиарщикам не удался.

Плевать хотел народ на Джека Восьмеркина-американца.

Премьер снова в Приамурье, полуголым Рэмбо спасает тигров.

Выборы его вроде как не касаются. Вполне понятный пиарский

ход. Меньше суеты – больше уважения. В здоровом теле –

здоровый дух. Нас ничем не напугаешь. Голыми руками ежей

задавим. Если еще шумнет провокаторски «Россия для русских!», всё – народ наречет вождем. Только шуметь мало, делами надо

доказывать.

Опять Приамурье, только теперь на экране аватар журналистки.

Ксения Бубенцова по телефону:

- Согласно правительственным договоренностям, очередная

партия китайских рабочих размещается в пригороде Хабаровска.

Архивная картинка – молодые мужчины с необременительным

багажом высаживаются на перроне. Рослые, спины прямые, стриженные затылки, во взглядах совсем не гастарбайтерская

уверенность.

- Из пятисоттысячной рабочей армии Китая – радостно звенит

Бубенцова – на строительство стадионов для проведения

чемпионата мира по футболу уже прибыли 150 тысяч

квалифицированных рабочих.

Вот именно, что армия! Дмитрий сжал губы. Неужели не видно

– в Приамурье легально размещается военная группировка. Пока

без оружия. Да что им стоит такой массой напасть на любой

гарнизон! А дольше вспыхнет, как таежный пожар! Что же там

затевается? Ну, не тигров же там премьер в самом деле спасает!

- К финансовым новостям. Индекс Доу Джонса… баррель нефти

на торгах… продолжаются поставки газа…

Все хорошо, прекрасная маркиза, дела идут как никогда!

Дмитрий надел пружину помощнее на расточенный ствол, затворная рама от «Макарыча» встала в новые пазы. Затвор на

задержку, патрон в патронник.

Реклама прокладок заканчивается, в обеденное время без нее

нельзя.

- Астероид 2005 YU55, - так, вот оно! сработал детектор звука в

голове, по зрительным каналам понеслось изображение ведущего.

Скованность движений не соответствовала скороговорке.

– Продолжает движение по эллиптической орбите вокруг Земли.

В Европейской части России астероид заметен с 3 часов ночи как

наиболее крупная звезда в созвездии Козерога. Размеры астероида

не превышают двух километров в поперечнике, он состоит из

прессованного льда. Отклонение от орбиты в сторону Земли, по

мнению ученых, ничтожно.

Какие же новости без открытий британских ученых:

- Пик плазменных возмущений на нашей звезде может прийтись

на момент открытия летней Олимпиады. При этом сильнейший

выброс солнечного ветра приведет к поломкам спутников, сбоям в

электрических и компьютерных сетях. Наиболее пессимистические

прогнозы таковы: мир может не увидеть телеверсию церемонии

открытия Олимпийских игр 2012 г., солнечная буря собьет сигнал.

Так и накроются все ваши космические щиты вместе с

ГЛОНАССами!

- А теперь новости культуры. Новую интерпретацию Чеховский

«Чайки» поставил известный московский режиссер Антон

Боголюбов.

- Мы хотели показать всю беспощадность, - модный режиссер

любуется словом, говорит значительно, растягивая слова, -

столичных жерновов, через которые надо пройти для выживания, карьеры, успеха…

Гладкая смуглая кожа на педерастическом лице, подведенные

глаза, модная седина в эспаньолке. «Беспощадность»!

Беспощадный ты наш.

Затвор лязгает с задержки, можно испытывать дело очумелых

рук.

Зомбоящик. Ушат мочи в заплывшие глаза. Клистирные трубки

гудят о победах.

Аварии на предприятиях, оборудование изношено до предела.

Обесточиваются стратегические объекты, падают военные

самолеты. Выгорают леса с разных сторон, МЧС оправдывается

солнечной активностью, нехваткой техники. На границе с

Казахстаном узкоглазая молодежь разоружила пограничников. В

брошенных деревнях Астраханской области лагеря ваххабитов.

Бензин 50 рублей за литр в нефтедобывающей стране. Цены на

продукты в низком старте перед окончанием выборов.

Зато признали неконституционным запрет на продажу алкоголя

после 22 часов. Социальные цены на кодеиносодержащие

препараты для наркоманов, поставленных на учет. Они же больные

люди! Государство обязано помогать больным гражданам. Если

наркоман не может трудоустроиться, ему назначают пенсию.

Законопослушным гражданам обезболивающее по рецептам.

Правительство заботится о народе. Народ достоин своего

правительства.

Мозг Кабанова временами грызла предательская мысль. А

достоин ли народ своей земли. Народ, любимой поговоркой

которого стало: «Не наебешь, не проживешь». Народ, где

молодежь гордится количеством выпитого пива на вечеринке по

случаю вручения белого билета. Народ, мужчины которого отдает

своих женщин в руки иноверцев. Народ, не помнящий своей

истории, стыдящийся недавним прошлым. Российская империя

объединила множество национальностей. Русские являлись белым

монолитным камнем в основании. Раствор - уважение к титульной

нации. Уважение завоевано силой предков. Силой не только

военной, прежде всего силой русского духа, ответственностью за

свои слова, честностью перед собой и окружающими.

Приливы либерализма и толерантности размывали раствор, подтачивали основание. Теплые мутные воды баюкают сознание: ты не русский, ты россиянин. Ты должен меньше работать, больше

развлекаться. Тебе ни к чему сильные мышцы, благороден лишь

умственный труд. Менеджер – идеал молодого россиянина.

Кресло, монитор, клавиатура. Белая рубашка, телефон, набор

умных слов. Иномарка, ипотека. Не заработал пока? Пожалуйста –

кредит, ставка совсем ничего, отдашь, когда сможешь. А строить

для тебя дома приедут гастарбайтеры из Азии. Совсем немного

смирных парней. Они построят и уедут. Не переживай, развлекайся. Пока не закончились ресурсы родной земли, Газпром

поделится национальным достоянием. В Европейских банках

активы олигархов. Разноцветные бумажки, золото, бриллианты.

Крошки на прожитье – родному народу. Алкашам реки спирта, наркоманам открытые с Таджикистаном границы, менеджеру

взрослые игрушки.

Но. «Вас возмездье ждет и на земле!» Шекспир. «Мы будем

срать в золотые унитазы!» Ленин.

Золото и разноцветные фантики – богатство?

Кабанов посмотрел на самодельное оружие, руки с канатами

мускулов под кожей. В юности в качестве боевиков по талонам

шли книги Дюма и Буссенара. «С таким богатством мстить милое

дело, а ты попробуй так - на свои шиши». Первая мысль по

прочтении «Графа Монте-Кристо».

Кабанов окинул взглядом комнату, стол, станок, разложенные

инструменты, сварочный аппарат в углу. Руки, воля и ум – вот

главное богатство. И все же есть немного от мстительного

морехода – Эдмонд Кабанов выгодно продал квартиру. Деньги

потратил на автомобили, инструменты, лекарства, консервы. Снял

жилье в разных местах, устроил схроны.

Динамики ноутбука, как смогли, попытались напугать сиреной.

На серой четвертинке экрана замигала красная точка. Камеры

установлены по углам крыши. Детектор движения сработал у той, что направлена в сторону дороги из города. Ближе 500 метров на

легковом транспорте подъехать затруднительно. Водитель оставил

автомобиль на обочине, к дому направился уверенным шагом.

- Ну, здравствуй, брат. – Дмитрий узнал мужчину по решительной

походке, по спортивной фигуре. Пора встречать гостя. Крутанув

пистолет на пальце, не удержался, сунул за пояс…

Май 2012

Свиридов, чертыхаясь, шел по рытвинам. Хорошо, что переоделся, переобулся. В ментовских туфлях здесь бы ноги переломал. Нашел

друг явочное помещение! Стоит на крыльце конспиратор. Ему то

хорошо – с ума сошел, цель в жизни появилась. Всегда одиночкой

был, ни с кем не хотел связываться, никого не хотел связывать. 42

уже, он на пенсии ковбойствовать стал. А чего, ни детей, ни

плетей. У самого что ли семеро по лавкам? Похоже, не качается, как прежде.

Кабанов вышел навстречу, улыбка на загорелом лице.

Выцветшие джинсы облегают бедра, за поясом рукоятка

пистолета, белая майка подчеркивает красное дерево мускулов.

Ковбой. Шляпы не хватает.

- Свирид!

- Кабан!

Друзья впечатали ладони.

- Ну, пошли в дом, дорогой!

Кабанов закрыл дверь, задвинул засов.

- Как дела на переднем краю борьбы с преступностью?

- Гуманизм свирепствует. Только я сейчас участковым тружусь в

твоем отделе.

- Что так? Подустал в операх?

- С Мамедом поругался.

- Так давай грохнем его и все дела.

Виктор посмотрел на друга. Шутит что ли? В Кабановских глазах

плясали черти, жесткие губы изогнулись в улыбке. Всерьез

предлагает? Совсем с катушек слетел. Черты лица смягчились:

- Не гони, Виктор! Шютка. Бамбарбия.

Свиридов посмотрел на стол, станки, разложенные инструменты, обрезки труб, части каких-то механизмов. «А иначе они вас

зарежут!» Бамбарбия.

- Ты все вооружаешься? Все к концу света готовишься? Серьезно

думаешь, катаклизм произойдет?

- Он уже давно идет, Витя! – Кабанов помрачнел, в голосе зазвенел

металл. Пистолет за поясом показался детской игрушкой. Дмитрий

передернул затвор, разряженный положил на стол.

- Ты не видишь, что происходит? Русские мрут во всех

прогрессиях. Водка, наркота, лень, инфантилизм – такие ленты

надо класть на гробы. Нация исчезает. Сейчас уже не скроешь, к

чему ведет дерьмократия и толерантность. В этих кульках землю

родную продают.

- Что-то завелся я. – Дмитрий выдохнул. - Обедать будешь?

- Опять консервы твои? Загнешься ты через них.

- Скорее ты загнешься на магазинных продуктах. У меня еще

советская тушенка есть 90-х годов, угощу как лучшего друга. –

Кабанов уже доставал из шкафа поблескивающие через солидол

банки.

- Где достал? Не отравимся?

- Нашел. Серьезно нашел. На склад наткнулся в пещере.

- Ты и спелеолог еще?

- Родные Жигули богаты тайнами. Склад военный. Заброшенный.

- Заброшенный?

- Как его охраняют – заброшенный.

Друзья организовали нехитрый обед: на электроплите подогрели

две банки красного перца, бросили в кастрюлю настоящую

тушенку. Виктор лет 15 не видел консервов из честной говядины.

10 минут и блюдо готово.

- Ну и дальше что? В смысле родной земли?

- Дальше? Дальше будет вот что, - Кабанов ткнул ложкой в

телевизор. На экране, вытянувшись, улыбался президент.

- Через неделю после второго этапа избирком объявит, что народ

выбрал президентом малоизвестного ваньку. Настоящие

правители давно уже в гробу видали народ и земля для них дойная

корова. Только мы уже и доить разучились и животина продана.

Не нужны мы здесь! Проще гастарбайтеров пригнать: дешевле и

объяснять ничего не надо. Народ начинает роптать. Что проще

всего сделать? Ванька начинает попугаем повторять «Россия – для

русских!», молодежь зенки выпучит, начнутся погромы. До

правительства не дойдет - все беды из-за чурок и ментов. Война

начнется гражданская, строго контролируемая война. Армия будет

в стороне, не сомневайся. Почему? Потому что под шумок полезут

китайцы в Сибирь – продали ее, некому ресурсы выкачивать.

Войну назовут локальным конфликтом. Армия тихонько начнет

сливать территории. Погибать просто так, за идею, никто не

захочет, а земли у нас сибирской – до Урала. До наших вот границ.

- Тут прилетит твоя планета, и инопланетяне нас спасут.

- С какого перепуга инопланетянам нас спасать? Себя мы только

сами спасти можем. Инопланетян не будет, конечно, зато при

появлении планеты здесь такой Содом с Гоморрой начнется!

Жрать друг друга будут.

- Не борщишь? Больше жрать нечего будет что ли? У тебя вон

тушенки завались. А не прилетит Нибиру, что тогда, Нострадамус?

- А тогда исламисты нас сожрут. Без всяких ракет и самолетов.

Вырежут в городах администрацию в назидание, захватят склады с

вооружением, банки, почты, телеграфы. Сценарий известный.

Установят порядочек свой. Баб в чадры, мужикам по чалме. Будем

пять раз на дню лоб расшибать.

- Что-то ты, Диман, совсем меня расстроил. Мужики то у нас еще

остались. Думаешь, так просто родную землю сдадут?

- Остались! Алкаши, наркоты, менеджеры пузатые! Армия

зажирела и спилась, все современное вооружение можно по

телевизору пересчитать на парадах. Молодежь лучше в дурку

ляжет, чем служить пойдет. Слава Богу, ментовка еще хоть на

половину русская. Начальство гнилое сковырнуть – так вполне

боеспособное войско.

Вот если на небе появится та самая Нибиру, вот тогда, как не

парадоксально, есть у нас шанс родину спасти!

Свиридовская порция давно остыла. Виктор всегда считал друга

своеобразным человеком, но не настолько.

- Да, Витя, когда петух к жопе пристроится, вот тогда русские

такие подвиги вместе натворят, мама не горюй.

Двусмысленная фраза развеселила Свиридова.

- Русские, говоришь, петухов боятся? Хорошо. Только «мы живем

в огромной стране, и все остальные нам завидуют», а татар, например, куда девать?

- А ты думаешь, у них жопа особенная, они с исламистами в одной

шеренге будут? Ни хрена. Сколько мы здесь живем, уже не

поймешь, чья это земля. Татары в цивилизацию влились, назад

пальцем жопу подтирать ни один муфтий не заставит. Татары

Коран правильно понимают. В смысле культа большого не делают.

Ты ешь давай!

- И что собираешься один делать?

- Уже не один. Помнишь, чеченов взорвали? Они семейную пару

грабили, сын из дома выбежал, метнул самодельную бомбу. На

следующий день в больнице, где он отлеживался, двое кавказцев-

мстителей пропали и врач один. Мстителей потом в морге нашли, а

врач с бомбистом скрылись. Только они еще с собой одного

дяденьку прихватили, который оказался в нужное время в нужном

месте.

- А к тебе как попали?

- Канюкаевская протекция.

- Ты и с ним общаешься?

- А как же. Со своим связь поддерживаю. Так что прибились ко

мне горемыки, вместе веселей по просторам шлепать.

- Вас теперь целая банда.

- Ты эту названию брось! Так нас господа демократы обзывают. А

мы себя называем – восставшие люди. Коротко и ясно.

Свиридов поперхнулся от смеха, положил ложку, на дне тарелки

еще оставались куски мяса.

Чайник щелкнул выключателем. Кабанов достал экономичную

упаковку, чашки.

- Кофе будешь?

- Конечно!

Легко с лучшим другом. Когда понимаешь с полуслова, нет

обязательств, но знаешь, что всегда можешь положиться на верную

руку и честное сердце.

- Я, наверно, увеличу штат революционеров.

Кабанов разливал кипяток, губы растянулись в сдержанной

улыбке. А куда бы ты делся, дорогой товарищ! На этот раз

Дмитрий ошибся.

- Ко мне Тремасов Леха заходил. – Свиридов улыбнулся. –

Помнишь историю про обосравшегося генерала?

- Топор заходил? Как он, куда пропал?

- Как уволили, помаялся бедолага – в серьезные структуры путь

заказан, типа, неуправляем, а скорее – в черный список попал. В

ЧОПе работает сейчас. Скучно ему. Ко мне приходил лицензию на

оружие выправлять. Охотником заделался. Тоже вооружается. Вот

вместе вам точно по пути.

- Давай, объясни, как связаться. У самого симки непаленые

остались? – Вроде мимоходом спросил конспиратор.

- Проблем нет, звоню с разных точек, не переживай. – Виктора

царапнула проверка.

- Диман, ты своих подопечных помнишь?

- О ком разговор?

- Дорофеев такой знаком? Наркот, недалеко от отдела живет.

- Славик который? Опять натворил чего?

- Почему Славик все-таки? – Виктор поднял глаза.

- Агентурный псевдоним у него «Славный». Сама себе придумал, по НОНовской линии работает. Только больше прикрывается этим.

Для плана сдает мелочь, сам от цыган раскидывает. – При

оформлении агентурных документов Кабанов не упускал

возможности заглянуть в учетные тетради.

- Я его с телефоном принял, соседку ограбил. Она заяву написала, все как положено. Славик мне заливает, за долг забрал, вроде как

на игле терпила. Ни следствие, ни дознание дело не возбудили. Ни

грабеж, ни самоуправство. Нет состава преступления и все!

- Чему ты удивляешься? Чтобы наши дамы загорелись жулика

посадить, седалища от кресел приподнять, нервы напрячь на

допросе? Оно им надо? Законы все в угоду преступникам

переписаны. Думаешь просто так?

- Может, НОНовцы за него вписались?

- Не думаю. Не того полета Дорофеев. Обычное жлобство. Плюнь

ты на это! Давно бы уволился…

- И к тебе в партизаны! Ничего еще не произошло, метеорит не

падает, а ты уже отряды создаешь. – Свиридов допил кофе, добавил:

- А на земле кто работать будет?

Кабанов глотнул кофе, вдохнул горячий аромат. Нельзя, Виктор, тебе все знать пока. Не готов ты. Ковыряешься в дерьме в белых

перчатках.

- Оно, конечно, служить и защищать! Закон и порядок. Вор должен

сидеть в тюрьме. – Дмитрий резко поставил чашку, фарфор

звякнул по затвору пистолета.

- А как по-другому?

В глазах Кабанова синь июньского неба залила сталь. Вор

должен висеть в петле!

Свиридов возвращался в смешанных чувствах. От встречи с

другом ожидал удовлетворения, произошло скорее наоборот.

- Следственный комитет не исключает версию инсценировки

недавнего покушения на лидера компартии Российской

Федерации. Находящийся сейчас в больнице им. … главный

коммунист демократической страны остался в живых благодаря

тому, что он находился в толпе граждан, прикрываясь ими как

живым щитом. В результате взрыва припаркованного рядом

автомобиля погибли 12 человек и 21 ранен. Допустим ли кровавый

пиар в борьбе за голоса избирателей?

Черт знает что в стране творится. Свиридов вел автомобиль на

второй передаче, в городской черте уже, а колдоебины как у

Кабана на «Мясухе»! В открытые окна вместе с раскаленным

воздухом влетели черные клубы выхлопных газов. Впереди

идущий КАМАЗ прибавил скорости, в кузове качнулся взвод

солдат, у борта старослужащие – лица хмурые, похоже, не на

прогулку везут. Свиридов закашлялся, потянулся к кнопке

подъемника стекла, колесо ныряет в яму, удар сотрясает кузов.

- Еб твою нос! Уроды!

Радио продолжает вещать:

- Российские ученые пришли к выводу, что употребление генно-

модифицированных продуктов никаким образом не оказывают

отрицательного

воздействия

на

организм.

Рост

числа

онкологических больных в Приволжском регионе можно связать с

достижениями в области диагностики опасного заболевания.

Полицейский, стиснув зубы, усилил контроль за движением.

Перед мостом через железнодорожные пути часть бывшего

рабочего квартала. За несколько лет после смягчения

миграционного режима квартал стал полностью черным.

Светофор. Гастарбайтеры, мигранты, перевозчики героина, немытые женщины и дети совершенно не обращают внимания на

цвета светодиодов. На зеленый Свиридов медленно въехал в толпу

будущих граждан России. Поднялся гвалт на чужеземном наречии, по машине несколько раз ударили кулаком. Виктор надел

фуражку, со злостью ткнул в центр руля. Кокарда, сигнал, решительный рывок – толпа дрогнула в испуге. Через мост еще

один светофор, перед свиридовской восьмеркой на зебру

выруливает черный джип. Тонированное стекло опускается, не

жалея охлажденного воздуха, мордатый славянин презрительно

выбрасывает бычок в спину пешеходам.

- Вам не дают кредит? Ссылаются на неблагоприятную

кредитную историю, на отсутствие обеспечения обязательств? Мы

вам поможем! Звоните 322-222-232, и мы завалим суды исками.

- Форекс! Вы можете работать, где угодно! Сами устанавливать

потолок заработка! Деньги должны работать! Мы научим вас

делать

деньги.

Первый

мастер-класс

с

американским

миллиардером Мавродаки – бесплатный!

На рекламную скороговорку Виктор перестал обращать

внимание, путь лежит в сторону отдела. На последнем повороте на

всех

четырех

углах

расположены

питейные

заведения:

продуктовый магазин с винным отделом на розлив, рюмочная в

торце здания, пивной павильон, аптека.

Из аптеки с беззубой улыбкой бомж тащит, прижимая к груди, стограммовые пузырьки – тоник под названием «Перцовка».

У пивной пузатые мужики в одной руке держат кружку, в

другой ладошку отпрысков. Заботливые папаши гуляют с детьми.

Из магазина с веселыми криками вываливаются школьники, закуривают и пацаны и девчонки, хотя кто есть кто и вблизи

разобрать сложно: штаны с обосранными задницами, фигуры

узкоплечие – унисекс. Занятия окончились, можно продолжить

веселье, с баночкой-другой «Ягуара» посидеть в ближайшем

дворе.

Да, ВиктОр, старикан ты, старикан. Раньше и трава зеленее и

небо голубее…

Взгляд старикана цепляется за стройные ножки. Знакомая

фигура. Назарова идет, склонив голову, волосы вороньим крылом

закрывают лицо. Свиридов притормозил, Ольга шла медленно, ничего не замечая вокруг.

- Назарова, здравствуй. Как дела? – Свиридов дотронулся до

плеча девушки.

Ольга подняла голову, левая сторона лица красная, чуть

припухла. В голубых озерах глаз тонет красная сетка сосудов.

- Ольга, что с тобой? Кто тебя обидел?

- Что пожалел? Вот и Славик пожалел месяц назад! И сейчас

пожалел! Жалостливые вы все, когда приспичит! – В голосе

Назаровой истерика.

- Ты чего несешь? Успокойся!

Сначала надо успокоиться самому. Кричать на девчонку, требовать подробностей сейчас нельзя. На взводе. Погоди, зрачки

в точку. Неужели, в самом деле на игле сидит? Славик сейчас

пожалел. Похоже, вмазал ее. Ситуация прояснялась. Свиридов

отпустил руку.

- Ольга, ты красивая девушка. Успокойся, конец света еще не

наступил. – Опять Кабан с его планетой!

- Нет у меня приспичинских чувств.

Вот так с девушками, чем глупее слова, тем быстрее доходят.

Ольга всхлипнула, но сдержаться не смогла, засмеялась:

- Все вы так говорите!

- Так уж и все! – Главное не спешить, как через поле с

закрытыми глазами. Где стадо коров прошло.

- Оль, присядь в машину. Посидишь, успокоишься. Захочешь –

расскажешь. – Свиридов распахнул длинную дверь.

Год назад Ольга жила с парнем. Василий приехал на заработки

из

деревни,

работал

экспедитором

на

хладокомбинате.

Познакомились в парке в начале весны, понравились друг другу, сразу стали сожительствовать. Василий перебрался в Ольгину

квартиру, поладил с матерью. Зарплата нормальная, никаких

проблем.

- Я знала, что Вася анашу курит, но ничего такого…

Вася познакомился с местной блатотой, в том числе с

Дорофеевым. Дорофеев и раньше к Ольге подкатывал, но

безуспешно.

- Он скользкий, длинный, синий весь. Фу!

Так получилось, что денег вдруг не стало хватать ни на

развлечения, ни на обновки. Василий говорил о задержках, штрафах. А Ольги тоже случилась задержка.

- Я знала, что Вася колется, но все равно рожать решила. Он мне

говорил, что попробовал только. Дорофеев угостил.

Дорофеев угостил два раза, после дозы только за наличные.

Однажды предложил Василию отдать ему во временное

пользование Ольгу. Произошел обмен ударами, кулак сельского

жителя оказался больше. Дорофеев свел инцидент к шутке, герыч

продал со скидкой.

- Вася мне про этот случай уже на свиданке рассказал.

Через день после дуэли Василия приняли с дозой, когда он

возвращался от Дорофеева. В свете очередной шумной кампании

по борьбе с наркоманией, уголовное дело расследовали в

кратчайшие сроки, Вася дали небольшой, но реальный срок.

Степана отец пока так и не увидел. Дорофеев, как увидел

округлившийся живот, к Ольге больше не приставал.

Всю зиму молодая мамаша просидела дома. Молодая бабушка

запила, детского пособия категорически не хватало, тут еще Вася

посылок, денег просит. У Степы со здоровьем не все в порядке.

- Я на улицу выйду, когда мать трезвая со Степкой сидит, все

гуляют, весне радуются, а у меня слезы одни! Что за жизнь у меня

такая…

Вечером к Ольге на лавочку подсел Дорофеев. Трезвый, одет

хорошо, чисто. Спросил по-доброму, что плачет такая красивая

девушка. На ответ, что жизнь собачья, предложил лекарство.

- Сказал, транквилизатор какой-то. Если бы при мне бадяжить

стал, ни за чтобы не позволила себя уколоть.

Дорофеев осторожно ввел в вену слабый раствор героина, Ольге

стало так хорошо, как она уже и не помнила. Сплошная радость

кругом, все проблемы превратились в песок.

Добрый доктор снова начал подбивать клинья. Ольга

догадалась, что за транквилизатор подарил ей счастье, но

отказаться от следующей дозы не смогла. Последние деньги

уходили на отраву. Честь пока оставалась неразменной монетой.

Славик взбесился, избил, отобрал деньги телефон.

- Мне тоже обидно, в конце концов! Я и написала заявление на

него, а толку то…

Ломки все сильнее, пришлось идти с покаянием. Наказание

последовало сразу за дверью Дорофеевской квартиры. Славик

наотмашь впечатал ладонь в девичье лицо, Ольга в тумане

прослушала лекцию о недопустимости разборок с помощью

полиции. Потом сжалился – лично вмазал уже приличной дозой

героина. О способе оплаты Ольга умолчала.

- Понятно все. Давай до подъезда доброшу. Не переживай, все

будет хорошо. – Нечем, кроме банальных слов, Свиридову

утешить начинающую наркоманку.

С утра в понедельник отделы полиции только начинают входить

в рабочий режим. Сразу врубаться в работу вредно для здоровья.

Часть полицейских с похмелья, шарики в головах другой части

также еще не на рабочей орбите. Да и погода нерабочая: ночью

дождь, сейчас ватные облака, ветер постоянно меняет направление.

Надо получить материалы, после начальственных напутствий

двигать в опорный пункт выпить чаю с кофеем, почитать жалобы

граждан. А еще лучше поехать домой, поспать до обеда, благо за

выходные чрезвычайных происшествий не случилось.

- Валер, я пока здесь, по материалу поработаю, потом на

территорию.

Во дворе отдела Свиридов стоит в кругу участковых. Перекур

после развода. У Валерия Топчева болит голова, сигарета только

усиливает

похмельный

синдром.

Старшему

участковому

совершенно по барабану, чем займется формально его

подчиненный. Осторожный кивок больной частью тела, рабочий

план одобрен.

Заступив на смену, новый дежурный привычно заполняет

рабочие книги, отвечает на звонки проснувшихся граждан, раздает

материалы, пинает водителя на заправку. Рабочий день набирает

обороты.

Свиридов покрутился в дежурке, набрал несколько адресов по

компьютеру, с деловым видом просмотрел книгу учета сообщений.

Никто бы не сказал, что полицейский бездействует. Виктор как раз

действовал, временами тормоз сомнения замедлял локомотив

возмездия, но пути уже проложены, стоп-краны закоксовались.

На обслуживаемой территории участковый оставил автомобиль

с торца соседнего с дорофевским дома, фуражку бросил в салоне.

По участку пошел наводить порядок в черной кожаной куртке на

китель. Мало ли дождь пойдет. Свиридов обошел киоски.

Продавщицы с одинаковым нахальством заявляли, что документы

скоро привезет хозяин, советовали позвонить начальству. При

этом дамы через окошко бросались фамилиями, являющимися, по

их мнению, индульгенцией по всем правонарушениям. В папке

протоколы отсутствовали, не удосужился у Геращенко попросить.

Свиридов устно предупредил продавщиц о необходимости иметь

санкнижки, напомнил о недопустимости продажи сигарет детям. К

12-30 маршрут пролегал мимо дома гражданина Дорофеева. Надо

проверить подучетника. Квартира 71, 9 этаж, окна с тыльной

стороны выходят на спортплощадку школы. Потемнело. Кажется, дождь начинается. Заодно и переждать можно.

Свиридов нажал на кнопку 46 квартиры, прогнусавил в

домофон:

- Откройте. Слесаря.

- У нас все в порядке

- Стояк в подвале текёт. Открывай бабуля. - Слесарь, что с него

возьмешь. Объясняться в качестве полицейского тратить больше

времени.

Магнит пропищал, на секунды потеряв силы. Вперед, господин

полицейский.

По привычке Виктор не доехал до нужного этажа. Вышел на

восьмом. На площадках никого. 9 этаж, справа и слева за

железными дверьми карманы на две квартиры. Слева между

шахтой лифта железные прутки лестницы. Те же прутки с висячим

замком на приваренных кольцах препятствуют входу в лифтовую, далее на крышу. Квартира 71 в правом кармане налево. Дверь в

карман с реечным замком, бортик небольшой, в глазке отсвет

лампочки. Дорофевская мать на работе, сам не откроет. Наркоман

подойдет к двери, это легко по звукам и глазку определить, откроет только на знакомый голос. Справа звонок в 72 квартиру.

Никого не должно быть - по компьютерной базе проживает

молодая бездетная пара. Скорее всего на работе, но вдруг дома.

Можно представиться, при благожелательности договориться, чтобы оставили дверь в карман открытой. Тогда позвонить Сергею

и дело в шляпе. Как и предполагалось, из 72 никто не откликнулся.

Свиридов спустился на площадку между 8 и 9 этажами. Через

подъездное окно видна часть дороги, газон с сорняками, края

лавочек. Грязное стекло покрылось каплями. Едва высохший

асфальт начал быстро темнеть, лужи в рытвинах пузыриться.

Ливень начинается, не идти же на улицу.

С дороги к лавочкам мельтешит куртка, надетая на голову.

Через минуту загудел лифт, далеко внизу хлопнули двери. Теперь

сквозь гудение электромоторов скрежет приближается. Слышится

мужской голос, слова толком не разберешь в нервной модуляции.

Кабина стонет к 8 этажу. Свиридов шагнул в сторону

мусоропровода. На 9 этаже двери раздвинулись, выпуская

нервного пассажира:

- Че ты в натуре, Славик, я здесь уже. Один, один, все

нормально.

Краем глаза снизу Свиридов высмотрел нервного: перед

железной дверью топчется субтильный парняга лет 30, неопрятная

одежда, темные очки. Обычный наркот.

- Я, я, Славик, открой! - мольба уже в дверь.

Короткий стук ригелей, дверь не успела раствориться на треть, страждущий проскальзывает внутрь.

Теперь остается подождать, когда гость выйдет. Отсчет денег

дрожащими руками, растворение заветного порошка под пламенем

зажигалки, поиск места для инъекции, укольчик. Еще минутка для

прихода. Все, можно забирать готовенького. Голоса в кармане

приглушенные, разговор не о чем. Звук ригелей.

- Опа. Здравствуйте, господа. - Главное не дать опомниться.

Гость с выпученными глазами присел в дверях. Дорофеев тоже

явно не рад визиту полицейского.

- С проверочкой к тебе, Дорофеев.

Надо сразу определить цель визита. И в открытую дверь обоих, пока не опомнились. У обоих глаза в точку. Жбякнутые. Дорофеев

в спортивных штанах, распахнутой рубашке, на груди синева

татуировок.

- А у тебя вон корешок уже. Поди, замышляете чего.

Свиридов тупит уже в коридоре квартиры.

- Да, вот знакомый зашел в гости.

- Знакомый! Как фамилия, знакомый? Где живешь, документы

есть?

Сильно наезжать нельзя, расслаблять тоже. Надо избавиться от

лишнего свидетеля.

- Да я просто зашел, - знакомый не храброго десятка, начал с

оправданий. Это хорошо.

- Документы!

- Это. С собой нет. Кашапов я, Женя. В 9 микрорайоне живу.

На лице Дорофеева каша эмоций. Что менту нужно? Из-за

Назаровой пришел? Корешок привел? Оставить его для

поддержки? При нем мент пиздить не будет. С другой стороны

сольет Кашапов за полкопейки. Нет, надо от него избавиться, в

случае чего подтвердит, что видел без телесных повреждений.

- Господин полицейский, насчет работы Женек заходил. Мы

вместе квартиры ремонтируем. Уходит уже. - Дорофеев

проталкивает товарища к выходу.

Кто бы сомневался, если наркот - обязательно отделочник.

Кашапов живет через 2 квартала. Это хорошо, сейчас свалит в

свою песочницу, сегодня в округе не появится. Да и в ближайшее

время хорошо бы на эту точку не приходил. Славик его гонит.

Отлично.

Свиридов набычился, челюсть вперед:

- Слышь ты, ремонтник, - наехал на Кашапова, - ты же

обдолбаный уже! Здесь вмазался? Встань сюда!

Свиридов указал на место возле двери, из кармана достал

телефон, в последнее время используемый больше как

фотоаппарат.

- Сейчас тебя запечатлю, НОН информирую, - краем глаза

участковый отметил спад напряжения на лице Дорофеева.

Кашапов наоборот снова присел. Условник, похоже.

- Еще раз здесь увижу, сначала на освидетельствование поедем, потом в отдел разговоры разговаривать на пару дней! Все понял?

Свободен пока.

Кашапов выдохнул, не заставляя упрашивать, испарился.

Дорофеев закрыл за ним дверь, вернулся в квартиру. Ключ остался

в двери. Замок с обеих сторон на ключ закрывается, защелки нет.

Не есть гуд.

- Чем обязан, господин полицейский? Неужели все по тому

делу? - Дорофеев по злому вежлив, у себя дома старается быть

хозяином положения. Насколько это возможно. Прекрасно знает, что обыск без возбужденного дела не проведешь, осмотр только

при согласии опять же при понятых. Ничего лишнего на виду не

лежит, из собственного жилища на освидетельствование только по

согласию.

- Государству ты нашему обязан, что на свободе ходишь

условно осужденный. Как твой участковый, обязан проверять по

месту жительства.

- У меня же Топчий Валера участковый.

«Валера». Развел Топчий здесь демократию.

- На повышение Валерий Владимирович пошел. Теперь я вместо

него.

Свиридов проходит в комнату, папка бухается на стол.

- Давай глянем, как поживает гражданин Дорофеев.

Квартира двухкомнатная, 90-й серии, мать живет отдельно, дверь в ее комнату заперта. В комнате Дорофеева, кроме стола, диван-кровать, кресло с ожогами сигарет. Ветер с балкона задувает

тюль на изумительный телевизор «Изуми». Вершина китайского

издевательства над русскими потребителями по-королевски

располагается на тумбочке. Рядом шкаф от стенного гарнитура. На

полу палас в проплешинах.

Обувь и одежда Свиридова сухая. Дорофеев рад, что

полицейский не оставляет грязных следов, проходя к столу.

- Думаешь, мне сильно надо время на тебя тратить? – ровным

голосом спросил участковый.

Свиридов сел за стол, на секунду задумался. Действительно, чего тратить свое время на этих ублюдков? Травятся себе, скорей

бы сдохли! А как же красота? Как же «самое главное богатство

России – это ее граждане»?

Дорофеев поставил кулаки на стол, с ухмылкой склонился к

полицейскому:

- В самом деле, начальник, на хера тебе все это надо?

Виктор посмотрел в светлые прищуренные глаза, вздохнул:

- Кто его знает. – Дальше, как магазин в рукоятку вогнал:

– Надо!

- Так, Славик, я, типа, тебя проверил. Давай пиши, как оно там

называется, предупреждение, что ли?

Свиридов покопался в папке, чертыхнулся:

- Листов чистых нет! Ладно, хрен с ним, - достал чистую

тетрадь, ручку. - Пиши, мол, я такой-сякой, предупрежден, больше

не буду. В твое дело пойдет, что проверяешься ежемесячно.

- Валера чего-то такой херней не занимался.

Распоясался подучетный, отпускать вожжи нельзя!

- Я тебе не Валера! Садись, пиши! – Свиридов наоборот встал.

- Да не вопрос, начальник. – Дорофеев садится спиной к

телевизору. – Чего писать?

- Пиши: я, Дорофеев Сергей, больше никогда не буду нарушать

закон, - Свиридов следит за движением ручки, - прошу простить за

мое поведение антиобщественного характера…

- Че за херня? Такого никогда не требовали! – Удивляется

Славик.

- Не знаю, чего там у тебя участковые требовали, я из оперов

неделю как перешел. Пиши, главное, чтобы смысл понятен был.

- А, тогда понятно. – Протянул наркот.

На последней букве в слове «поведение» Свиридов положил

руку на плечо и по-свойски спросил:

- На хера бланш Назаровой поставил?

- Да ты что, начальник? Я ее и не видел с тех пор, как мы с

тобой познакомились.

Еще через минуту полицейского начнет называть «Витек»

Дорофеев повернулся через плечо, осклабился:

- Понравилась соска? Она ниче, сосет…

Хруст шейных позвонков, хрип заканчивает фразу. В

выпученные глаза Славика смотрят холодные глаза палача.

Никакого возбуждения Свиридов не почувствовал, холодная кровь

мощным потоком текла по сосудам мозга. Не обращая внимания на

конвульсии, Свирид за шею потащил тело на балкон. Линолеум

отчасти мокрый, дождь заканчивается, полицейский обвел

взглядом пространство. На школьной площадке никого, соседей

слева, справа, снизу на балконах нет.

Сергей Дорофеев падал из окна вместе с последними каплями

ливня. Зачирикали воробьи выглянувшему солнышку, бледно-

розовый ручеек заблестел из-под головы на асфальте. С высоты 9

этажа тело с мягким шлепком превратилось в порванный мешок

говна с костями. Хрустнул позвоночник, треснул череп – Дорофеев

упал очень удачно.

Уже в комнате Виктор услышал звук падения бренного тела. Из

чувств – ярость затягивается льдом опустошенности. Был человек

и его нет. Так же колышется занавеска, луч солнца заглянул в

комнату. Убийца прошел в кухню, открыл кран. В раковину

Свиридов вылил остатки Кока-Колы, бутылку 0,5 наполовину

заполнил водой. Закрывая, смазал отпечатки.

Виктор разбрызгал воду на балконе. На полу и поручне

хлорированные капли ничем не отличались от дождевых. Бутылка

уместилась в папке, пора уходить.

Свиридов открыл дверь, встал спиной к соседскому замку. Кто

знает, может соседи пришли, играть, так играть.

- Завтра, Дорофеев, чтоб был! Иначе посажу! – В открытую

дверь рявкнул артист.

Дверь прикрывается, два оборота ключом. Утопив ригели

кончиками пальцев, коленом толчок общей в карман двери.

Пружины реечного замка возвращают ригели на место.

Свиридов спустился на 7 этаж. Ни дрожи в коленях, ни комка в

сердце. Теперь самое главное, вернуть связку ключей мертвому, хотелось бы надеяться, владельцу.

Удача благоволила Свиридовскому правосудию. На улице возле

подъезда никого не было. Незамеченным Виктор прошел до

автомобиля. Круг возле дома. Так, у места падения уже

любопытствующие граждане. Виктор подъехал поближе, оставил

машину на дороге. К гражданам полицейский вышел в форменной

рубашке, с папкой под мышкой, на лице тупо-озабоченное

выражение.

- Что случилось, граждане?

- Человек из окна выпал! Насмерть!

Пожалуй, граждане не ошибаются, голова треснутым арбузом, конечности ломаным сухостоем.

- Донаркоманился, ирод! Хоть мать отмучалась!

- Так, граждане, вы знаете этого человека?

- Конечно, это Дорофеев из 71 квартиры.

Свиридов нагнулся к разбитой голове, признаков жизни не

заметил:

- Точно, это мой подучетник! Граждане, - полицейский

расстегивает папку, кто видел, что произошло? Мне нужны

свидетели!

- А чего мы видели? Вот лежит, Вы и сами все видите!

- Бабуля, как Вас зовут, вы где живете?

- Какая я тебе бабуля?! Не видела я ничего, не надо меня

записывать!

Через 15 минут у «восьмерки» Свиридова останавливается

черный «Спортаж». Начальник Свиридовского отделения по

установленному порядку обязан присутствовать на месте

происшествия, где имеется сомнительный труп. Горбунов

молодой, резкий, как диарея. Из отрицательных качеств лишь

слишком усердное выполнение ведомственного правила: «Задницы

руководителей лизать, задницы подчиненных рвать».

- Чего тут? Сам ебнулся? Данные установлены? – Горбунов

носком ботинка помогает осматривать голову наркомана.

- Так это Дорофеев! Все ясно: ебнулся с балкона. Поднимался к

нему?

- Поднимался, дверь закрыта.

- Виктор, дожидаешься прокурорского, опроси там кого по

личности, короче, сам знаешь. Я на совещание.

Колеса «Спортажа» пробуксовкой пальнули комками грязи, труп не криминальный. Протокол осмотра все равно пишет

следователь комитета при прокуратуре, но и у полицейского

остаются некоторые дела. Свирид с деловым видом, придерживая

папку, черкает на листке. На весу неудобно, присаживается рядом

с трупом. Незаметное движение, ключи от квартиры помещены в

карман мокрых спортивных штанов. Вот и славненько.

Теперь белые перчатки Свиридов использовал, чтобы не оставлять

отпечатки.

Июнь 2012

Кабанов четверть часа полулежал на переднем сиденье

вазовской пятерки. В салоне пахло овощной базой, спинка заднего

сиденья отсутствовала, на полу, втоптанные в грязь, гнили остатки

лука и картофеля. «Не покупай у чурок!» только не в этот раз.

Кабанов купил машину на рынке вместе с десятком мешков

картошки. При этом содержимое стоило дороже тары. Мешки

уложены в подвале, автомобиль вместо заслуженного места на

свалке осмотрен опытным глазом и признан годным для последней

поездки. Кабанов заменил свечи, отрегулировал карбюратор, выставил зажигание, долил масла и воды. Простой, надежный

автомобиль заводился с полоборота. Нижние рычаги вроде без

трещин, стук шаровых некритичен, тормозная жидкость утекает, но в меру. Не машина – мечта киллера…

Лейтенант Кабанов, выпускник Горьковской школы милиции, не мог представить себе, что в середине жизни в вонючем салоне

будет полировать перчатками цевье охотничьего карабина.

Маскировал городского охотника синий ватник с надписью «РЭУ

2» на спине. Охотится Дмитрий Петрович не на животное. И не на

человека. Ждать и догонять для опера Кабанова привычное дело.

Только Кабан давно не на службе…

Спустя два года Бидонов засветился в охране муфтия соборной

мечети. Муфтий призывал мусульман с экранов телевизоров

сплотиться перед лицом всемирной угрозы. Правоверным, как

водится, обещался рай на том свете. На этом муфтий

рекомендовал, предвидя наступающее безвластие, занимать

административные

должности,

требовать

провозглашения

Поволжского халифата.

Дмитрий Петрович за несколько дней изучил нехитрый

распорядок

дня

старого

знакомого.

Аслан

продолжал

тренироваться. Как бывший культурист, Кабанов ничего

удивительного в этом не видел. Накачка мышц – тот же наркотик.

Кавказец каждый день в одно и то же время тренировался во

Дворце спорта. Парковал «Хаммер» напротив стеклянных дверей.

Где же еще парковаться чемпиону.

Кабанов достал из-под половицы карабин. «Барс» не утонул в

Иргизе зимой 2010 года. На десяток пристрелочных выстрелов в

глухой деревне внимания никто не обратил.

Отличная позиция для стрельбы на стройке в 500 метрах. В

недостроенном здании торгового центра охрана отсутствовала. Но

четыре этажа захвачены бомжами. Кто знает, насколько серьезным

будет расследование. Кому нужны свидетели. К тому же легкая 5,6

мм пуля потеряет убойную силу, отклонится от траектории.

Кабанов припарковал пятерку в ста метрах от входа в спортивный

комплекс. Старый автомобиль не привлекал внимания в куче

подобной рухляди. За час до рассчитанного времени бывший опер

проехал мимо Дворца спорта, убедился в неизменности

спортивного распорядка. Новую «Ниву» поставил в соседнем

дворе у дома с проходным подъездом. Имелась большая

вероятность кражи внедорожника. В случае срабатывания

сигнализации операция сворачивалась.

Месть горячая, холодная. Чушь это все. Месть должна быть

своевременной. Иначе - уже гордыня.

В данном случае никакого чувства мести Кабанов не

испытывал. Кто ему убитая девушка? Кабанов и не видел ее ни

разу. И карающим мечом всевышнего себя не мнил. С ума вроде не

сошел. Дело в другом. Несправедливо это. Во все времена у

человека, убившего без причины, отнимали жизнь. Золотое

правило – «Поступай так, как хочешь, чтобы поступали с тобой» -

логически вывернуто Дмитрием – «Если ты поступаешь так, будь

готов, чтобы с тобой поступали также». Почему кучка дармоедов, назвавших себя народными избранниками, продавших родину и

свой народ, решили кому умирать можно, а кому нет? Не должно

так быть. Не должно.

В период деревенского затворничества Кабанов много думал.

Неторопливый процесс грел мозг в морозные ночи.

Если мораль - идеал поведения, а справедливость - идеал

человеческих отношений, то логически следует взаимное

исключение. Справедливость не нужна при идеальном поведении, мораль не уместна при установлении справедливости.

Проклятый солипсизм. Мир - реальность, данная нам в

ощущениях. Уничтожая владельца нервной системы, обладающего

чувствами, стирается один из миров. Есть я, есть мир. Меня нет, нет и мира. Мир равнозначен для выродка пьяной ночи, узколобого зыка, сипящего через расплющенный нос. Равнозначен

для судьи - дамы бальзаковского возраста с зарплатой 150 000

рублей. В ухоженной голове мысль о направлении сына в

заграничный университет. Равнозначен для опера, выслушающего

ругань граждан и начальства, рискующего присесть за

превышение, либо вылететь с работы, лишиться гарантированного

куска хлеба.

Также значим мир был и для работяги, догнивающего в

простецком гробу. На пробитой трубой голове гнилая биомасса

замарала ленту "любимому мужу, отцу"

Закон

демократического

государства

-

юридически

оформленные правила сосуществования солипсистских миров во

вселенной реальности. Оформление, в отличие от 10 заповедей, не

дано свыше. Если заповеди - как не должно, то параграфы закона -

лабиринт на пути справедливости.

Быть добродетельным легко, трудно быть добро деятельным.

Интеллигент маскирует свою трусость высоконравственностью. Я

бы мог, но как же мораль! Кабанов не был интеллигентом. Мораль

не туманила оптический прицел справедливости.

Стеклянные двери резко распахнулись. Черные фигурки

издалека кажутся обезьянками, возбужденными своей силой и

ловкостью. В прицел Кабанов рассмотрел трех кавказцев.

Одинаково одетые в черное, парни дружески стучали по плечам, прятались друг за друга.

Почему они так любят бороться, нравиться им потные тела

мацать. Гомосячество какое-то.

До Хаммера от выхода метров 20. Бидонов, сумка на плече, в

руке брелок сигнализации, подходит к левой передней двери.

Шапка волос со скошенной макушки еще влажная после душа. На

квадратном лице широкая улыбка. Блестят зубы, сверкают глаза

как полированный кузов престижного внедорожника. Мигнули

повторители, Бидонов потянул ручку двери.

- Мы не гордые. – Шепчет Дмитрий. Перекрестье прицела в

центре широченной спины. Палач завел двигатель при появлении

жертвы, рычаг под сиденьем – пружина подняла спинку, короткий

карабин равнодушно выглянул над стеклом пассажирской двери.

Поза для стрельбы, мягко говоря, нестандартная: предплечье

упирается в колено. Тренированное тело превратилось в камень.

Спуск мягкий, Кабанов знает через сколько миллиметров его воля

превратится в работу механизма.

Звук в салоне неожиданно громкий даже в берушах. По

новеньким нарезам запоздалое возмездие понеслось адресату.

Внеплановый штифт ввинтился между позвонками. Легкая пуля

потеряла часть убойной мощи. Нижняя часть Бидонова

превратилась в желе. Мышцы в тумбах навсегда потеряли

возможность сокращаться. Борец рухнул вниз, спина впечаталась в

асфальт. В удивленных глазах отражаются облака, губы застыли в

улыбке.

Кавказцы присели, по-волчьи завертели головами. Острый глаз

засек движение ствола в приоткрытом окне. Смельчак бросился в

сторону вражеского автомобиля. В прицел Кабанов видел

втянутую в плечи голову, перекошенный рот.

- Ай, молодец. – Прошептал Дмитрий. Короткий вдох, времени

выбирать часть тела нет. Выстрел в центр мишени. Под дикие

крики организм попрощался с поджелудочной. Кавказец волчком

закрутился на асфальте.

Последний горец поступил благоразумнее. Хитрец подобрал

ключи, вскочил за руль Хаммера. Двигатель заревел, набирая

обороты. Бампер мнет соседние автомобили, бордюры могучим

колесам не помеха.

В кабановском плане противостоять трехтонной махине пункта

не было. Лысые шины через пару десятков оборотов обрели

сцепление с дорогой, пятерка выстрелила из ряда автомобилей.

Два поворота по изученному маршруту. Остановка у проходного

подъезда. Кабанов подумывал оставить прощальный сюрприз в

виде канистры бензина с таймером. Оттенок дешевого бакланства

и возможность незапланированных жертв остановили ход данной

мысли.

Так, карабин в покрывало пассажирского сиденья, с усилием в

пластиковую трубу. Ничего лишнего в салоне не оставил?

Оставлять нечего. Документы прикрытия в кармане. Перчатки, куртку, обувь сменить в условном месте, уничтожить. Бейсболку

на глаза. Волосы пока не выпадают. Надо бы поджечь сиденья. Да, ладно, место преступления не CSI, по ДНК всех убийц искать -

пробирок не напасешься. Пальцы, даже в местах ремонта, стерты.

Вроде все. Посидишь на дорожку? В следующий раз. Замок в

кармане. Покрывало - еще одна девственная простыня - со своего

сиденья - в рюкзачок. Пошли.

Кабанов рассуждал спокойно, во время акций мадраж проходил.

Отчасти Дмитрий представлял себе компьютерную игру, где в

одиночку вершил правосудие. Такая защитная реакция избавляла

от страха, опарышей совести.

В подъезд спокойно зашел слесарь с обрезком фановой трубы, сумкой с инструментами.

Для людей строил товарищ Сталин. Просторное фойе, лестницы

в обе стороны. Через запасной выход к машине. Вместо сбитого

снаружи замка новый. Новый, но хорошенько б/у, в тон ржавым

скобам.

Нива - большой автомобильный конструктор. Ключи, молоток, пара рук - детали просты, компоновка известна. Подушка заднего

сиденья поднимается вверх. Петли спереди прикручены к полу.

Пол выше стандартного на несколько сантиметров. В тайнике

удобно устроился карабин.

В мире прокурорского следователя Асташова служебные

меридианы пересекали личные параллели. После благополучной

стажировки

молодого

человека

оставили

в

районном

подразделении

следственного

комитета.

Официальное

наименование 10 кабинетов на первом этаже П-образной

пятиэтажки занимало половину листа А4. Су, СК, прокуратура, РФ

- граждане не должны понимать, какая организация расследует

особо тяжкие преступления. Пластиковые окна, строгие решетки, блоки кондиционеров, парковка перед входом в глубине двора – не

сразу и найдешь.

Реорганизация и усиление ведомства выразились в наборе

новых кадров. Предпочтение физически развитым мужчинам, закончившим спецкурс на последнем году учебы в университете.

Изучение ОРД, психологическая и боевая подготовка – главная

задача реформации наделить следователя полномочиями, а

главное, желанием и способностью к проведению ОРМ.

Асташов пришелся по душе руководителю следственного

комитета. Вячеслав Трухман разглядел умение стажера думать.

Мало того, стажер еще и понимал, что нужно делать, прежде чем

заполнять бланки допросов. Приятная внешность, опрятность, вежливая речь располагали к общению. Всклоченные волосы, внимательные глаза за стеклами узких очков, свитер вместо

пиджака добавляли паганелевской романтичности.

Работать нравится: машина, оперативники, техника - все под

боком. Даже если большая часть дел бытовуха. Пьяный муж

зарезал пьяную жену. Или наоборот. Вечеринка, бухло, драка -

перелом основания свода черепа. Минимум две зачетки останутся

в архиве института. Шлюха в бане попарилась – одна на

восьмерых.

В мире Асташова жулики кастинг на съемку в НТВшных

сериалах не проходили. Потерпевшие не фотомодели. Опера луну

с неба не достают, с пистолетами наголо по крышам не бегают.

Кровь на грязном бомже не томатной пастой воняет.

И все же жить интересно. Осознание собственной значимости, управление рычагами следственной машины, психологическая

борьба с преступным элементом, взаимоотношения с коллегами.

Женщины в коллективе как дополнительный допинг.

Мощная помпа без сбоев гонит горячую кровь. Органы

исправно выполняют свои функции. Рукопожатия нужных людей

не запачкали ладони. Голова оборудована кондиционером из

серого вещества.

Руководитель СК отписал для расследования Асташову

резонансное дело.

- Кто-то охрану муфтия уродует. - Трухман - то ли еврей, то ли

немец с внешностью скинхеда - вручил прошитую папку.

- Подумай, Андрей, где горец нагадил. Похоже, большую гору

разгребать придется. Полиция, ФСБ со своих сторон покопают.

Муфтий снова про угнетение мусульман трубит. Сверху давят -

надо найти. Ежедневный доклад. По средам совместное совещание

с полицией.

Особого энтузиазма в словах руководителя следователь не

уловил.

Так, что мы имеем? Букет статей. Убийство, покушение на

убийство на почве расовой ненависти, хранение оружия.

Терроризм под вопросом. Сколько важных людей в сводке

отметилось. Протокол осмотра места происшествия у входа в

спорткомплекс, видео с камер наблюдения, протокол осмотра ВАЗ

2105, опрос Магомедова, устроившего погоню за подозреваемым.

Куча дактопленок, две пули, похожие на зубные коронки –

«Срочно на экспертизу!» Бидонова уже не допросить – овощ и

моргает то с трудом. Полицейские рапорта: само собой – никто

ничего не видел и не слышал. Зацепиться пока не за что. Что ж

приведем бумаги в порядок. Вещдоки экспертам, операм

поручения, бидоновским друзьям повестки на допрос.

Национальная безопасность под угрозой - националисты

поднимают голову. Титульная нация посмела хрюкнуть. Нет

плохих наций, защитим меньшинства! Не допустим гражданской

войны, раздробления государства!

Тухлятину маскируют соусом толерантности. Повара на кухне

расторопные. Нужные блюда – садитесь жрать, пожалуйста.

Через неделю на столе Асташова ответы на запросы. Обычно

ФСБшные базы рожают месяцами.

Отпечатки пальцев – имеются совпадения. Ходжоев, Садыков

судимы за разбой, грабежи. Временная прописка в селах области.

- Ни хрена себе! – Андрей пытается пригладить вихры. Справка

федеральной пулегильзотеки: «представленные образцы пуль 5,6

мм совпадают с образцами, отстреленными из карабина «Барс» №

…, зарегистрированного на Кабанова Дмитрия Петровича, 1970

г.р…» Номер паспорта, прописка. Плюс отметка об утрате оружия

в феврале 2011 года.

- Как же утратил? Квартиру вынесли? Надо проверить. Уже что-

то.

Асташов набирает номер начальника угла районного

управления полиции.

- Сан Саныч, приветствую. По бидоновскому делу интересная

информация пришла. Желательно тебе самому подъехать.

Совещание в среду в усеченном составе. Исполнители работают

по плану с учетом новых данных.

Кабинет Трухмана чист и свеж. Новая мебель после ремонта.

Кондиционер, микроволновка на отдельном столике. Лишь

столетний раритет в углу напоминает о суровости ведомства.

Старинный крупповский сейф – причуда Трухмана – с трудом

закатили, подкладывая черенки от лопат, четверо гастарбайтеров.

Над креслом руководителя портрет никому не известного нового

всенародно выбранного клоуна.

За перпендикулярном Трухману столом Асташов сидит

напротив начальника уголовного розыска.

Представитель ФСБ расположился у кофейного столика. По

статусу полагается подчеркнуть исключительность.

- Я сам Кабанова из проруби вытаскивал. На ниве своей поехал

глухарей пострелять, карабин в салоне был. Точно помню. На моих

глазах машина под лед провалилась.

В мире Сан Саныча 30 разноугольных голов, формально

предназначенных для раскрытия преступлений. 16 часов в день

головомоек, совещаний, общения с отбросами человеческой

породы. Редкие дни отдыха уничтожались спиртным. Выезда на

природу в целях профилактики амнезии на красоты родного края.

- Охотнички! Глухарей с баранками вам не хватает! Летом

«Ниву» вытащили, карабина не нашли. Кабанов по весне мог за

ним нырнуть? – Лысая голова не всем придает брутальности.

Трухману повезло с формой черепа. Все-таки, скорее немец.

- Да кто угодно мог.

- Кто угодно Бидонова не сажал. По той убитой девушке

следствие кто вел? Карапетян? Понятно. Не давно на родину уехал.

Бидонов присяжными оправдан. Где Кабанов сейчас?

- Квартиру продал, убыл в неизвестном направлении, родных

нет, связей со знакомыми не поддерживает. По учетам в мае 2010

УСБ на него оперативное дело завело.

- Где оно?

- Вы не поверите - пропало!

- Как такое может быть?

Костистые плечи поползли к ушам, быстрый взгляд в сторону

кофемана (чуть не вырвалось сакраментальное «РОССИЯ»):

- А ничего оно нам не дало бы. Связи его и так известны, догадками сыт не будешь. Ничего против него нет.

- По 91 Кабанова задержать. - Тихий голос со стороны

кофейного столика.

- Что это даст? Говорить он не будет, никто из наших колоть его

не станет. Вам он тоже не по зубам.

- Был бы человек, методы найдутся. - В тихом голосе

маньяческая уверенность.

- Стоп. Это дело следователя - закрывать или нет. Тем более

человек отсутствует. Объявлять в розыск оснований недостаточно.

– Брутальный Трухман раболепием не страдал, как черту подвел:

- Ищите, господа полицейские.

На следующий день ближе к полудню на столе Асташова

тренькнул телефон.

- Здравствуйте. Нельзя ли услышать следователя Асташова?

- Здравствуйте. Это я. Вы по какому вопросу?

Ответ заставил вздрогнуть от неожиданности.

- Андрей Сергеевич, моя фамилия Кабанов.

Подозреваемый предупреждает ряд вопросов:

- Товарищи мне передали, что вам нужно меня допросить по

какому-то уголовному делу. Я готов прибыть в указанное вами

время.

- Да, Дмитрий Петрович, вас не обманули. А по какому именно

делу товарищи не передали?

- В товарищеские отношения не входит разглашение служебной

тайны.

Да уж, конечно, Дмитрий Петрович! Рисковый вы человек.

- Завтра к 10 часам жду вас по адресу...

- Адрес я знаю. Вот незадача какая. Завтра утром мне надо быть

в районной больнице. Возраст дает о себе знать, боюсь как бы не

нашли чего серьезного. Еще не поздно. Я как раз в городе, через 2

часа могу быть у вас. Если вы не заняты.

Асташов не нашел повода отказать. Трухман на месте, с кем

посоветоваться будет.

- Хорошо, жду вас в 17-00.

Перед тем, как положить трубку, Асташову почудился

посторонний щелчок в звуках коротких гудков.

Кабанов приехал за час до назначенного времени. Автомобиль, теперь это девятка без особых примет для дорожной полиции, припаркована в соседнем дворе. Пройти в здание комитета

трудностей не составило. Контингент поменялся, уверенность, с

которой Дмитрий зашел в дверь вместе с одним из следаков, не

позволила последнему поинтересоваться целью визита. Мало ли к

кому опер пришел. В знакомом коридоре граждане, по виду

свидетели, ждут вызова. Кабанов присел, стараясь не выделяться.

Из кабинета в кабинет метаются стажеры, одернули мини-юбки

секретарь и серьезная на вид следователь.

Кабанов смотрит, слушает, проникает в обстановку. Обрывки

фраз из кабинетов, разговоры в коридоре, контроль за

прибывающим транспортом через стеклянные двери - для бывшего

опера как кости мамонта для палеонтолога.

В 17-00 Дмитрий Петрович постучал в дверь с табличкой

«следователь Асташов Андрей Сергеевич».

- Здравствуйте, моя фамилия Кабанов.

По рассказам Асташов представлял сутулого гестаповца с

бритой головой, впалыми глазницами, мощной челюстью. Проем

занимал широкоплечий мужчина с открытым русским лицом.

Атлетичность фигуры визуально прибавляла росту. Седина в

русых

волосах

-

блондинистости.

В

синих

глазах

благожелательность человека, готового исполнить гражданский

долг. Куртка на манер коммандос, дорогие джинсы, спортивные

туфли. Не похож на изувера. Не похож.

- Проходите, Дмитрий Петрович, присаживайтесь. - Из

уважения не только к возрасту Андрей встал, мягким жестом

указал на стул. Другой рукой придержал бумаги, весна выдохнула

в окно порцию теплого воздуха.

- Мне необходимо допросить вас по уголовному делу №

2012019... В качестве свидетеля.

Тактика допроса известная, информация должна идти только в

одну сторону. Асташов догадывался, что в цепи следствия диод

Кабанова пробит. Тем интереснее распаять старую отслужившую

деталь.

- Кабанов Дмитрий Петрович, 06.06.70 г.р., высшее, разведен, пенсионер

МВД…

Адрес

фактического

проживания

и

регистрации? – Асташов набивает на компьютере бланк допроса.

- Я человек одинокий. После увольнения решил перебраться в

сельскую местность, купил дом в Дубовом Умете. Точный адрес:

… документы на прописке, поэтому с собой у меня водительские

права и пенсионное удостоверение. – Кабанов положил

пластиковую карточку на стол.

- Да, конечно. – Асташов сверился с документом, вернул

допрашиваемому. Допросом пока следователь не командовал.

Клавиатура отставлена, на столе листок для предварительных

заметок.

- На ваше имя зарегистрированы охотничьи ружья: гладкоствольный «Зауэр» и нарезной карабин «Барс». В справке

имеется отметка об утрате карабина. Поясните, что произошло.

- Понятно. Значит, всплыл где-то. 14 февраля 2011 года, как

старый холостяк, я пригласил коллег поохотится. Недавно

приобрел карабин, очень хотелось опробовать. Мы приехали в

деревню Ломовка к отцу одного из оперов. Походили возле

околицы, дичь как вымерла. На следующий день я решил

переехать на другую сторону Иргиза, может, там повезет. То ли

лед подтаял, то ли полынью я не заметил, на середине реки моя

«Нива» ушла под лед. Карабин лежал на заднем сиденье, забрать

его не было возможности, самому бы спастись. Товарищи помогли, бросили связанные шарфы, вытащили. О случившемся я заявил в

местное ОВД. Весной в присутствии участкового машину

вытащили с помощью водолазов. Кузов проржавел, двери

оторваны – течение сильное – карабина в салоне не оказалось. Вот

такая история. А нарезное оружие теперь не купишь.

- Интересная история. А сейчас чем занимаетесь? На охоту

ходите?

- Нет, Андрей Сергеевич, здоровье пошаливает. Охота, это, знаете ли, не прогулка за грибами. Да и запретил новый президент

охотится в этом году. Ружья у населения, говорят, на проверку

забирают.

- Вы помните убийство Екатерины Кремневой? – Резко спросил

Асташов. Глаза мужчин как дула дуэльных пистолетов. На долю

мгновенья обнажился Кабановский мир. Сталь залила радужную

оболочку. Маска холодной ковки осталась в памяти следователя.

Рассказчики не лгали. Профессиональный изувер. Или показалось.

Андрей почувствовал испарину на лбу. Скрывая возбуждение, подошел к окну. Боковым зрением контролируя допрашиваемого, анализировал ситуацию. Кабанов стрелял в Бидонова. Ясно как

дважды два. Прямых доказательств нет. Алиби наверняка себе

обеспечил.

Проклятая

следовательская

самостоятельность.

«Руководствуясь собственным убеждением…» формально надо

задерживать, проверять версию с утратой карабина, опять же

бумаги в деле, работа показана…

Два черных Хаммера остановились у въезда во двор комитета.

На таком же привозили муфтия с адвокатом.

- Я помню убийство Кремневой. Знаю, что в Бидонова стреляли.

- Понимаете, почему вас искали?

- Да. Карабин утонул. Мотива у меня нет, в день покушения я

находился в деревне. Можете задержать меня, для предъявления

обвинения доказательств не достаточно.

- Зато вон им достаточно. – Асташов кивнул в сторону джипов.

Кабанов подошел к окну. Мужчины встали плечом к плечу.

- «Полиция»! Лучше бы машины новые закупили! – Плюс еще

пара выражений в адрес первых лиц государства донеслось от

входа в государственное учреждение. Здоровенный сержант-

водитель копался в двигателе УАЗа. Блестящая пленка синих букв

«Полиция» подчеркивает вмятины на многократно перекрашенном

кузове.

- Все-таки хорошо, что сейчас не 37 год. – Асташов сел за стол, подвинул клавиатуру.

- Не думаю. Тогда бы я на пенсию не ушел.

Кабанов занял свое место. Пока следователь набирал показания, продумывал ситуацию.

Как глупо. К чему все приготовления. Надо было сразу на

нелегальное

положение

уходить.

Фраернулся,

приехал

неожиданно. О прослушке забыл совсем! Отсюда я выйду. Выход

со двора только по дороге, где ждет охрана муфтия. Оружия с

собой нет. Ладно, одного, двух с собой заберу. Просить помощи у

следствия – честь дороже. Может, следак сам сдал? Вроде, кипиша

никакого не было.

- Вы верите в приближающийся конец света? – Асташов

распечатывает бланк допроса.

- Я верю в неизбежность перемен.

В

протоколе

допроса

свидетеля

Кабанов

никаких

двусмысленностей не нашел. Все коротко и по существу.

- Дмитрий Петрович, - обратился следователь во время подписи

документа, - не могли бы вы показать нашему водителю дорогу в

экспертно-криминалистический центр? Машину нам из полиции

прикомандировали, водитель молодой, только из армии пришел, блуждает постоянно. Заодно он вас до трамвая подбросит.

- Что ж, время у меня теперь предостаточно. Извольте.

Надо было «милостивый государь» добавить. Настроение

Дмитрия Петровича изменилось.

- Максим! – Крикнул в окно Андрей Сергеевич. – Зайди ко мне!

Есть дело.

С этого дня миром Кабанова стала война.

24-25 октября

Кабанов разложил на столе карту. Гражданская топография

отображает дороги, населенные пункты, заправки, кафе и прочие

удобства. Рельеф местности бойцы изучили по «бразильской

системе», защищая поселок от разношерстных банд.

- Уточним диспозицию.

Кабанов всегда разъяснял цель операции, причины тактических

решений. В данном случае часть информации приходится

скрывать, Дмитрий надеялся, что товарищи поймут при удачном

окончании. При ином раскладе – оправдываться не придется.

- Грузовики подгонят сюда, - карандаш отметил крестиком

середину дороги, поворачивающей с трассы в сторону поселка.-

Наша репутация, а, самое главное, отсутствие наркотической

зависимости являются гарантом честного обмена. Но Трахов не

будет Траховым, если не проконтролирует и не обеспечит охраной

свой груз. В этом его понять можно. По агентурным сведениям в

машинах сопровождения будут не гвардейцы Виктора Андреевича, а обдолбанные профессионалы. Наши бывшие товарищи, подсаженные на героин. Желательно обойтись без кровопролития, но что у товарищей на уме только лоботомия покажет.

- Лоботомия без кровопускания невозможна. После нее на уме

только пожрать да посрать. – Доктор окончательно потерял статус

интеллигента.

- Вот этой хирургической операцией и займешься при помощи

РПК.

- Не буду мять сиськи. – Излишняя серьезность может сбить

кураж, так необходимый в бою. - Вы все парни бывалые. Студент

уже кучу народа на тот свет отправил. Но повторяю: завтра мы

деремся не с цыганами-нарколыгами, а с людьми более

подготовленными.

- Вай, зачем пугаешь, дарагой! Я им башка буду резать! –

Тремасов выпрямился, лопатообразной ладонью резко провел по

шее.

- Молоток, топор. Прямо в точку! – Серьезно сказал Кабанов.

- Вы уж определитесь: топор, молоток. Не отряд, а столярная

мастерская. – Проворчал Юрий Иваныч.

Отряд сдержанно хохотнул, необходимый настрой достигнут.

- Если нам придется ввязаться в бой, единственным способом

вывести из строя вооруженного наркомана – это снести ему

голову, либо отстрелить конечности. Достаточно четырех. Не

стесняйтесь стрелять в лицо. Хотя теперь я даже за доктора

спокоен.

Теперь о деле. Иваныч, ты проверишь груз. Поедешь на шахе, она без защиты, стекла прозрачные, на боевую не похожа.

Осмотришь все тщательным образом. Рацию на постоянную

передачу, будешь комментировать осмотр.

- Почему Иваныч, а не я? – удивился Доктор.

- Потому что ты с пулеметом будешь стоять здесь! – Карандаш

воткнулся в пустое место выше крестика.- За рулем будет Семен.

- А ты, Тремасов, вот здесь! Водителем у тебя Игорек.–

Отметина зеркально ниже. – Думаю, вам работы хватит. Будете

обеспечивать прикрытие, прямо по курсу вам наверняка помашут

ручкой траховские ребята.

- Свирид, ты встанешь напротив колонны за моим автомобилем.

Здесь подъем, будешь наблюдать и координировать действия.

Иваныч, груз проверишь тщательно, торопиться не надо.

Сядешь в машину, возвращаешься на исходную к Свириду. Я

выдвигаюсь с героином к машине, которая заберет Траховских

водителей. Передаю отраву, жду вас с нашими шоферами. К этому

времени наркоманская охрана должна отвалить.

- Нет, брат, - твердо сказал Свиридов, - я поеду с тобой.

- А мне зачем возвращаться? Я вас у грузовиков дождусь.

Водилам гражданским рацию дадим, когда надо, подъедут на

Газели.

Бойцы выпрямились, ждали решения командира.

- Хорошо. – Кабанов посмотрел в глаза давнему товарищу и

другу. Хотел оставить его, как замену в случае своей гибели. Но

Виктору сейчас надо почувствовать себя на острие событий, избавиться от чувства вины. В чем себя винит друг, Кабанов так и

не понял. Виктор пристрелил начальников-сумасбродов, когда они

с матюгами приказали стрелять в народ на поражение. Дмитрий

Петрович сам поступил бы также и сразу забыл об этом.

- Хорошо, поедем вдвоем, о ролях определимся позже.

Координатором у нас будет китаянка.

- Петрович, она же вражеский засланец! – Тремасов меньше

всех информирован о личной жизни командира в последние два

дня.

- Если все такими врагами будут, то, может, и воевать с ними не

стоит. И не надо улыбаться. Ее все равно надо держать при себе, как заложницу.

Бойцы не понимали, серьезно ли говорит командир. Во всяком

случае, Кабановские решения всегда оправдывали себя.

- Теперь серьезно. – Кабанов положил ладони на стол.

- От этой операции зависит многое. Больше, чем нам

представляется. Мы должны быть готовы к бою. Перестрелка

возникнет на открытом пространстве. Противник будет вооружен

на порядок лучше. При этом нечувствителен к боли. Вот что я вам

скажу: каждый из нас будет умирать в одиночку. И не за Родину, не за народ, а за себя. Так помните это, пусть ваша личная ярость

будет тем самым наркотиком, во много крат увеличивающим

духовные и физические силы! А когда мы будем действовать

совместно в таком состоянии, мы победим любого врага!

Все, всем спокойной ночи. Семен, а у тебя будет особо важное

задание…

Кабановцы поднялись наверх. За спиной скрежетал подъемник, впереди светлое пятно выхода дыхнуло свежим воздухом.

Каменный коридор наполнился звуками шагов, скрипом портупей, звяканьем оружия и боеприпасов. За спиной у Топора и Доктора по

два пулемета, в руках коробки магазинов. На правом плече

Механика ремень автомата, на поясе в открытой кобуре ПМ. АК-

74 в левой руке и подсумки на поясе несколько уравновешивали

сумки с дурью на плече у Кабана и Свирида. Студент шел

последним, помимо карабина нес полевую рацию. Взгляд

молодого человека постоянно натыкался на кобуру с ПМом, висевшую на поясе у девушки. Лишних дырок в ремне от портупеи

Иви делать не стала, кобура по-ковбойски свисала с талии, в такт

шагам била по бедру. Джинсы заправлены в берцы – не гламур, но

что-то в этом есть.

Открывшаяся

картина

на

выходе

вызвала

легкое

головокружение. Первый снег рваным ковром накрыл равнину.

Северный ветер перемешивал тучи, прозрачный воздух наполнен

кислородом. Какая война, какой героин? Жизнь – вот главный

наркотик!

- Кровь на снегу – все как художник прописал. Вдохнули, выдохнули – по машинам, нечего романтиков из себя строить.

- Снег – хорошо, по следам видно кто откуда приехал. – Не

удержалась Иви Ченг, сразу же надула губы, догадавшись, что

дважды два – четыре.

Нервная система Дмитрий Петровича возбуждена недавней

близостью с Иви. К предстоящему сражению Кабанов относился

более спокойно – дело известное, тактика определена, боевые

товарищи надежны как сталь. В отношениях с девушкой секс

уступал место более сильному чувству. С известной долей

мазохизма Кабанов предоставил чувствам барахтаться в сером

веществе. Через два месяца все разложим по полкам, если

останется что и куда раскладывать. А пока будь, что будет.

Ночью, слегка драматизируя ситуацию, Дмитрий поведал о

намечающейся операции. По его словам, поселок терроризирует

вооруженная охрана бывшего мэра. Вторая по количеству бойцов

вооруженная группировка, с которой не связываются даже

военные и менты Ермакова.

- У них современное вооружение, транспорт, неприступное

убежище. Единственный наш козырь – волею случая попавший в

руки воровской общак. 50 килограмм героина. За него мэр

предлагает продовольствие и медикаменты, обещает забыть про

жителей поселка.

- Так в чем сложность?

- Сложность в устройстве мозга русского чиновника. Чтобы

вскарабкаться в верхи власти, надо исповедовать принцип «Не

наебешь, не проживешь», надо есть рыбку, взбираясь на елку.

Людей у нас мало будет в сопровождении, мэр почует халяву, перебьет нас забесплатно, всего делов.

- Я с тобой пойду!

Девушка подняла голову, волосы черным шелком накрыли

Кабановскую грудь. В свете ночника Дмитрий увидел в глазах

китаянки давно забытое выражение. Иноземное лицо за два дня

перестало быть чужим. Словно тысячу лет смотрел в раскосые

глаза, вдыхал сладкий запах волос. Тревожный симптом.

- Я тебе парабеллум дам. – Нельзя же всерьез воспринимать

возникшую слабость.

Скромный автопарк кабановского отряда располагался на

ровной площадке слева от расщелины. Автомобили выстроены в

ряд под брезентовым навесом, обеспечивающим кроме маскировки

возможность ремонта при любой погоде. Все автомобили с

карбюраторными двигателями, повышенной проходимости и

повышенной ремонтопригодностью. Нивы и УАЗы вне

конкуренции. Автомобили оснастили соответствующим образом: на капот и двери наварили броню, лобовые стекла защищали

стальные листы с прорезями, боковые исключены как класс, вместо них откидывающиеся наружу пластины с вваренными

бойницами.. Исключение составлял трофейный Рэндж Ровер, который использовался в редких случаях. В подготовке и

ремонтных работах участвовали все, под командованием, разумеется, Юрия Ивановича. Транспорт всегда находился в

боевой готовности.

Кабанов направился к белой Ниве. Двери всегда открыты, Дмитрий откинул сиденье, закинул сумку с 25 килограммами

героина на заднее сиденье. С водительской стороны так же

поступил Свиридов.

- Кто поведет?

- Ты командир, я за рулем. – Свирид достал ключи из-под

коврика.

- Прогрей пока, я последние указания дам китайскому

товарищу.

Кабанов прошел вдоль ряда зарычавшей на все лады техники.

Механик спокойно ждал команды, Топор со Студентом

пристраивали пулеметы в бойницы задних дверей УАЗа, Доктор с

горящими глазами барабанил пальцами по рулю аналогичного

«бобика». Двигатель Ровера хранил молчание, через лобовое

стекло Кабанов видел, как Иви провела пальцами над козырьком, потом перебросила косу за плечо, нагнулась к бардачку. Дмитрий

открыл дверь, девушка выпрямилась, лицо осветилось улыбкой.

- Ключи не могу найти.

- Под ковриком. – Кабанов просунул руку под рифленую

резину, достал ключ.

- Не боишься?

- Чего? С тобой… у тебя же такая армия! Мне останется только

наблюдать.

- Не только, Иви. - Кабанов шагнул ближе, прижался к бедру

китаянки.- Знаешь, как этим пользоваться?

Дмитрий потянулся к рации через стройное тело девушки, щелкнул тумблером.

- Конечно, у нас аналогичная техника. – С придыханием

ответила Иви. Тонкие пальцы нежно накрыли мужскую ладонь.

- Здесь сканер частот, - Дмитрий, не мигая, смотрел в омут

раскосых глаз, - передавай мне все, что услышишь и увидишь.

Бинокль в бардачке.

- Я знаю.

Глаза китаянки работали инфракрасными обогревателями, еще

немного и мозг Дмитрия Петровича расплавится как пластилин на

солнце.

- Все! Не прощаемся, дело на две копейки. – Кабан

возвращается на тропу войны.

- Поехали!

Бункер

Пол дрожит и покачивается, на широко расставленных ногах

Анатолий Сергеевич стоит в командной рубке. Изумрудное стекло

иллюминаторов пронзают хищные тени. Все как в фильме про

капитана Немо. Плечом к плечу за пультом управления стоит

тертый мужчина спортивного телосложения.

- Анатолий Сергеевич, как вы думаете, какова будет

численность и национальный состав новой России? - Спрашивает

атлет.

-

Думаю,

Владимир

Владимирович,

на

территории

Западносибирской равнины вода спадет к середине января.

Изменение магнитных полюсов создаст оптимальные условия для

заселения новых субтропиков.

- Да, на лыжах пока не покатаешься! - Улыбнулся капитан с

очень известно фамилией.

- Непосредственно на равнине выживут 5-10 млн. человек.

Выжившие преимущественно молодые, крепкие мужчины. Первое

время мы столкнемся с анархией, борьбой за еду и женщин.

Поэтому в первую очередь необходимо будет легализовать

публичные дома...

- По голове себя постучи. - С теплой улыбкой ВВП постучал

провидца по голове. Из-под крепких пальцев раздался звон железа.

Губы растянулись в ответной улыбке, в сладкой неге Анатолий

Сергеевич разлепил веки. Знакомый стук повторился.

Бронированная дверь изнутри обшита красным деревом. Чтобы

достучаться, надо колотить изо всех сил. Помощник пока еще не

президента,

открыл

глаза,

попытка

приподнять

голову

превратилась в пытку. Кажется, мозги из ваты заключены в

чугунную оболочку. Правый глаз сфокусировался на боковине

стола, левому мешало светлое пятно. Александр Сергеевич

повернулся с живота на левый бок, шея изогнулась под тяжестью

головушки. Из органов чувств преобладал слух. Перепонки с

каждой секундой расширяли частотный диапазон звуков. В

светлом пятне глаз определил бумажный лист. Обладатель

нарушенного сознания пытается шевелить чреслами. Резина в

жидком азоте гнется мягче. Кости заскрипели сочленениями, голова отрывается от кушетки – вес взят. Анатолий Сергеевич

слабым движением смахнул прилипшую бумагу со щеки. Под стол

улетела гордость оперативной разработки – самолично набранная

листовка с китайским акцентом.

Непослушный палец набрал условную комбинацию. Панель

подмигнула зеленым светом, шестерни втянули цилиндры засовов.

- Анатолий Сергеевич! Беда! Виктор Андреевич не отвечает, охрана пропала, Катьки тоже нет! – В комнату ворвался юноша, отдаленно напоминавший Трахова в молодости. Горящий взор как

у комсомольца Вити на старом фото. Компьютерщик никакой, начальник отдела кадров подозревал результат внебрачной связи в

протекции мэра.

- Закрывайте, закрывайте скорее дверь! – В коридоре

громыхнула эхом автоматная очередь.

- Как никто не отвечает? Который час? – Буквально несколько

минут назад Анатолий Сергеевич докладывал самонареченному

главе временного правительства о последних событиях в мире.

Виктор Андреевич пригласил с докладом, был трезв, сосредоточен. Остался доволен отчетом, даже достал самый

лучший коньяк, который пил по рюмке перед сном – «Для сердца!»

Оттуда же из сейфа достал две рюмки, наполнил дорогой

жидкостью. «Расплавленный янтарь, только воняет похуже».

Анатолий Сергеевич сделал глоток, и все! Хотя, нет, вроде даже

извинился, что засыпает.

Прищуренный глаз Трахова. Отравил, скотина!

Злоба придала сил.

- Виктор Андреич уехал, бросил нас! - Озвучил самую поганую

версию несостоявшийся бастард.

Истерический голос отскакивал по чугунию. Спасительная вата

таяла, сознание просыпалось вместе с болью.

Сбежал, падла! Анатолий Сергеевич заскрипел зубами:

- Кто остался в бункере?

- Миша и Гриша бухие по этажам бегают с автоматами, в

сталкеров играют.

Два дебила, наверняка, не заметили даже, как патрон съебывает.

Что за молодежь пошла!

- Я их на нижних этажах закрыл, в дверь швеллер засунул. Они

на каждом этаже в операторскую забегают, друг друга пулеметами

контролируют. Мне с ЦП видно, как они перестреливаются.

Протрезвеют, к нам будут пробираться.

- А ты, Паша, с ЦеПе не можешь пулеметами накрыть? -

Анатолий Сергеевич подключает блоки сознания.

- Не могу, рука не поднимается!

- Вот она - интеллигенция! Никакое оружие вам не поможет, если нет воли им воспользоваться! – Почему-то капитан подводной

лодки вспомнился.

- Это еще не все! Ермаков приехал, требует к Вам пропустить.

- Именно ко мне? Вход только по личному разрешению Виктора

Андреевича.

- А он именно Вас называет.

Анатолий Сергеевич сел за стол, дрожащие пальцы набрали

пароль на клавиатуре, монитор отразил картинку с камеры над

плитами ворот. Одно нажатие клавиши, и камера превратится в

прицел крупнокалиберного пулемета. Облокотившись на капот

Мерседеса,

стоит

Ермаков.

Заметил

движение

камеры,

выпрямился. Знакомая хищная улыбка – лицо приближается

зумом. Наблюдатель вспомнил желтые глаза – тигр, вот кто это!

- Анатолий Сергеевич, надо поговорить. – В динамиках

монитора звук слабый, не соответствует артикуляции. – Включите

голову! Вы не о чем не догадываетесь?

Анатолий Сергеевич покосился на Павлика, открыл ящик. Надо

включать голову. Спрятался за монитор, шумная затяжка. Волосы

в ноздрях заиндевели. Пальцы размяли крылья носа, чугуний

изменил атомный вес, череп изнутри засверкал бриллиантами. А

чего тут догадываться?! Все яснее ясного!

- Добро пожаловать, Алексей Иванович! Пожалуйста, будьте

осторожнее.

- Что за стрельба в коридорах? – Генерал пожал руку как

партнеру. Сон в руку. Во всяком случае, так показалось.

- Охранники буянят. У них оружие!

- Сережа.

- Яволь! – Грудь вперед, щелчок каблуками. Эх, молодежь!

Сверкунов, ухмыляясь, развернул «Кедр», вышел в коридор к

буянам.

- Анатолий Сергеевич, надеюсь, Вы понимаете, выживать нам

предстоит вместе. В тесноте, да не в обиде. Несколько тысяч

соседей вас не потеснит?

Зомби

На сиденье в первой гражданской модификации ХАМВИ не по-

военному удобно. Сохранив остатки боевых характеристик, ХАММЕР превратился в машину для богатеев, нуждающихся в

притоке адреналина.

По углам просторного салона сидели люди, главным богатством

для которых являлся героин. Зомбированные наркоманы не

нуждались в броне армейского джипа. Кастрация чувств – лучшая

защита для биоробота.

Путилин продолжал успешно притворяться наркоманом. За

прошедшие дни приобрел огромный авторитет, как академик

Павлов у собак, выполняя факультативную работу пропавшего без

вести одноглазого медбрата. Дополнительные дозы, якобы от

Виктора Андреевича, список тайных команд подняли Владимира

Владимировича на вершину иерархии. Находящийся в нирване

личный состав 3 взвода послушно выполнял команды, готовился к

выполнению боевых задач, до особенностей поведения поставщика

наркотиков солдатам не было никакого дела. Действие антидота

выравнивало болевой порог, мышечная сила осталась на прежнем

уровне, Путилин усилием воли сохранял невозмутимость на лице, когда тревожила рана.

Утром Владимир решил, что примет антидот после операции, но

и всю дозу зомбина вколоть себе не разрешил. Сослуживцы

накачены зомбином до нужного уровня, мускулы, усиленные

волшебным

препаратом,

смиренно

ждали

команд

из

деградировавшего мозга. Солдаты превратились в машины, уязвимые части которых – блок питания в середине груди и

контроллер под черепной коробкой. Путилину все части тела

оставались дороги. Повреждение рук, ног, внутренних органов

представлялось более чем волнительным делом. Владимир поерзал

в кресле, в лобовом стекле подтаявший снег, черная полоса дороги, медленно

приближающиеся

автомобили.

Расстояние

не

прицельное, да и стрельба не предвиделась – Трахов по-честному

прислал товар. И все же не спокойно на душе. Бербенцев

истолковал шевеление Путилина по-своему:

- Что, Путилин, неудобно с такой штуковиной за спиной? Когда

сидишь, мешает, зато в бою самое то. Такой техники в ментовке

нет. Андреич правильно американские рации у военных выменял.

Наша «Тропа» половчей, но стоит, как золотая. А эти

неприхотливые, а разобьют, выбросить не жалко.

- А ты откуда знаешь?

Бербенцев сидел за водителем по диагонали через моторный

отсек, веки прикрыты, из-под отворота шапки проволока

микрофона. Говорил размеренно, без интонаций:

- Пришлось по горам побегать. Там без связи тяжело

приходилось. А здесь степь, основная база в Траховской машине, и

без спутников километров за 50 в радиусе от нее разговаривать

можно. Я кнопку передачи на большой палец приспособил, посильней к рукоятке прижал, ответил. Лучше, чем к наушнику

тянуться. Ничего, там кнопка VOX есть. Это когда кипишь

начнется, включил, на твой голос передача активируется, тогда

сразу всех слышать начинаешь.

- Знаю! – Соврал Владимир Владимирович.

- Подожди, какой «кипишь»? – Путилин сообразил, что

выказывать волнение не к лицу зомби, перешел в тональность

робота. – Наша задача – страховать обмен и сопровождение груза к

бункеру. Зачем этим бедолагам на своих ведрах с гайками с нами

связываться?

Напротив мощного полувоенного автомобиля сопровождения

дымил синим выхлопом тюнингованный листами железа УАЗ. С

обеих сторон из бойниц задних дверей выглядывают дула РПК.

- Виктор Андреич нас на ХАММЕРы посадил, такую технику

выдал, полный комплект вооружения, боезапас на маленькую

войну. Третье отделение грузовики пригнали, сразу в десантном

отделении БТРа места занимают. Нет, груз получим, и в дальние

края личной охраной первых жоп нашей губернии. А груз, судя

транспорту наших друзей, партия отравы. Причем такая, что

оставшиеся два месяца весь мир будет у нас в кармане. При таком

раскладе всякое может случиться.

Предсказатель погладил трубу гранатомета, лежавшего на

моторном отсеке.

- Так, смотри. - Бербенцев откинулся от борта, уставился в

боковое стекло. – Дядя возвращается к своей шестерке. Так, но

садится в кабину грузовика. Навстречу двинулась Нива. Вот, похоже, то, что нам нужно.

Когда до переднего грузовика Ниве оставалось несколько

метров, в наушника прозвучал знакомый по предвыборным

кампаниям голос:

- Ахтунг! Команда «Вижн» охранному отряду № 3! – Зомби

Бербенцевского отделения 3 взвода превратились в сжатые

пружины.

- Захватить автомобиль Нива белого цвета, другой транспорт и

живую силу противника уничтожить. Файт!- Нажал на спусковой

крючок Трахов.

Бербенцев молниеносным движением сдвину люк, разжался в

крышу с гранатометом наизготовку.

Последняя сделка

Семена могли бы запросто просмотреть, если бы он заранее не

обозначил ориентир по рации. Разведчик поднялся у много раз

прострелянного дорожного знака. Маскхалат в снегу, видимо, как

пошел снег, Семен без движения оставался на посту. Доктор

выбежал из УАЗа, подхватил бедолагу под руку. Через секунду

Кабанов подхватил под другую. Пока ковыляли в машину, Семен, стуча зубами, докладывал:

- П-под-дъехали 15 м-минут н-назад. Д-десять грузовиков, водители вышли, собрались у БТРа в конце колонны. Две машины

сопровождения – Хаммеры первой модели. Подозрительных

движений до подхода колонны не заметил.

- Чуть не околел! Ничего, сейчас согреешься, давай к Доктору

садись, сапоги снимай сразу.

- Ничего, командир, я «Озверину» себе вколол, когда замерзать

начал.

В километре вниз по дороге вытянулась колонна автомобилей с

жизненно необходимым грузом.

- Иваныч, твой выход. – Кабанов склонился к водительской

двери шестерки. – Проверь все не спеша, обстоятельно, как ты

умеешь. Рацию включил на общую связь?

- Не переживай, Петрович. Наше дело правое, сам понимаешь, победа будет за нами.

Топору тесно на заднем сиденье. Ноги расставлены над

тоннелем кардана, на бедрах приклады пулеметов, макушка

упирается в потолок. Леха склонил голову, через бойницу

пристрелял рельеф

Вражеский Хаммер караулил студент. На этот раз он больше

водитель, чем стрелок. Компактные размеры карабина позволили

разместить любимое оружие на соседнем сиденье. Игорь прикинул

расстояние – для гарантированного выстрела далековато. Квадраты

двойных стекол Хаммера одного цвета с кузовом. Пленки на

задней поверхности и между стекол образуют приличную защиту

даже от выстрела в упор.

Тревожный возглас нарушил тишину радиоэфира. Иви

предупреждала об опасности. Вновь пугающее и радостное

чувство всемогущества овладело Студентом. Такое же, как там, в

поселке, от победы в рукопашной. Такое же, когда разбил

стеклянный детонатор в самодельной бомбе. Перепонки задубели, грохот пулемета отдалился, Тремасов в оскале открывает рот, в

потолок бьются гильзы,

По губам Игорь понимает: газуй!

Вместо этого, хватая карабин, другой рукой давит на пружину

защелки. Стальной лист падает на борт двери, увеличивая обзор.

Игорь глух, нем и бесчувственен. Руки сплавились с

карабином, глаза обросли линзами оптического прицела.

Отчетливо видны грубые морщины на лбу врага. Водитель

Хаммера допустил ошибку, задумав приблизится. Джип медленно

переваливается по заброшенной пашне. Вычленив алгоритм

движений, снайпер делает необходимое упреждение. За тысячную

долю до завершения хода спускового крючка Игорь уже знал, куда

влетит пуля. Хэд шот! Голова пулеметчика дернулась назад, тело

обмякло в салон.

Семен согрелся, печка дула в ноги, кровоснабжение в ступнях

восстановилось, подошвы сапог уверенно вымеряют ход педалей.

Сознание взвинчено военной фармакологией, последствия

бессонной ночи впереди. Тахикардия, раздражительность, холодный пот, крики во сне. А сейчас обостренное зрение замечает

нарушение геометрии в верхней части Хаммера.

- Держись! – Кричит Семен одновременно с всполохом дыма на

крыше вражеской машины.

Не допуская резкого обогащения смеси, Семен плавно давит

педаль газа. Утяжеленный защитой УАЗ с подключенными

передними редукторами бросился вперед. Реактивный снаряд

через секунду взорвался между следами пробуксовки колес.

Задний мост подкинуло взрывной волной, Доктор ударился локтем

о каркас переднего сиденья, боли не почувствовал, сбил прицел, спартанский салон наполнился словами межклассового русского

гнева.

Иви

Говорить Иви Ченг начала сразу на двух языках. Родители дали

установку, что родной - китайский. Билингвальность позволяла

думать одновременно о разных вещах.

В тонированном по кругу Рэнж Ровере сумрачно и пахнет

мужчинами, порохом и бензином. Иви поставила автомобиль

левым боком к месту предстоящей сделки. Девушка опустила

стекло, в лицо задул свежий ветер, в глазах кольнуло от ваты

облаков над снежным полем. Резким контрастом дорога, колонна

грузового транспорта, автомобили сопровождения, темные полосы

колес.

С высоты птичьего полета бандитские, по сути дела, разборки как

занятная стратегия на мониторе. Еще три дня назад подобную

картину военный переводчик Иви Ченг наблюдала с борта

вертолета. Генерал Ли, нахватавшись по верхам вражеских

выражений, заметил с улыбкой: «Русских только могила

исправит». Ли все время командировки пытался флиртовать. Иви

это нравилось, ничего предрассудительного не находила, если по

прибытию к месту дислокации генерал пригласит ее отужинать с

дальнейшим продолжением. Два часа полета над нейтральной

территорией, два – над землей, навсегда выбывшей из состава

России, и вполне китайский город Сибай. Разрушенные здания

восстановлены, в ресторанах военным подают утку по-пекински...

Вряд ли доведется в ближайшее время помакать утиное

крылышко в устричный соус. Генерал Ли мертв, а Иви ужинает с

бандитом.

Оперативная информация о Кабановской группировке стала

поступать сразу, как группы диверсантов в качестве языков начали

захватывать вооруженных людей в гражданской одежде. Для

допроса пленных привозили в штаб армии. В подвалах Иви Ченг, не обращая внимания на красные пузыри слюней, переводила и

расставляла по смыслу бессвязные русские слова.

Анализируя

противоречивую

информацию,

специалисты

склонялись к выводу, что русский бандит по прозвищу «Кабан»

или «Гитлер», бывший работник правоохранительных структур, тщательно планирует операции, при грабежах других группировок, нападениях на жилища ранее считавшихся богатых земляков

придерживается принципов равного перераспределения ценностей.

Под его защитой находились славянские поселки за излучиной

Волги. Имелись сведения о сотрудничестве с татарским бандами.

Пленные татары рассказывали о деловой хватке Кабана – «как лиса

хитрый!» А ненавидели до трясучки Кабанова цыгане и грузины.

Пена летела из черных ртов при описании, якобы творимых

Гитлером зверствах.

Отрывки из аналитической справки всплыли в сознании, когда

грязный здоровенный мужик, с тонким крючковатым носом, жесткими складками у рта, подошел как на прогулке, задвигал

челюстью: Май нэйм из Кабанов. Автомат на плече, в глазах синь

июльского неба, беззаботная ухмылка. Этакий ковбой Мальборо.

Вечером ковбой оказался образованным, чутким человеком.

Следующие два дня и две ночи пронеслись дуновением восточного

бриза.

Иви Ченг взрослая здравомыслящая девушка. Терять голову не

в правилах военного переводчика. Что приключилось за два дня?

Скачок напряжения? Взаимное помешательство, обострение

либидо в экстремальной обстановке? Два последних месяца

сплошной экстрим, пора бы привыкнуть.

В одиночку выполнить задание партии руками бандитов? Или

спасти свою жизнь? Китаянка сразу почувствовала, что со стороны

кабановцев ее жизни ничего не угрожает. Склонить русского

генерала к переговорам, преувеличив свою роль в сегодняшней

операции? Плевать хотел Ермаков на все предложения – это сразу

чувствовалось по приему. И, похоже, Кабанову лично до генерала

как буддистскому монаху до православного креста. Тогда ради

чего она вызвалась помогать Дмитрию в товарных отношениях, больше похожих на разборки китайской мафии. Что-то здесь

другое, не похожее на простое сексуальное влечение. Слишком

увлеклась беседами, слишком хорошо вместе молчать.

На пассажирском сиденье шипит зеленый ящик. Рация

старательно сканирует эфир. Редкие куски чужих переговоров

трудно разобрать, хотя громкость до предела. Раз в минуту Иви

подносит к глазам бинокль. Вглядывается в колонну грузовиков, контролирует действия солдат у БТР, наблюдает за Хаммерами.

Усатый худощавый мужчина закончил осмотр товара. Дмитрий

со своим другом на старом русском джипе двинулись вперед.

Автомобили сопровождения неподвижно стоят напротив друг

друга.

Вдоль колонны белая нива приближается к БТРу. Линзы

приблизили участок дороги, уже наработанным движением Иви

двинула бинокль на солдат, потом на черные джипы. На крыше

Хаммера образовался проем, из него по пояс высунулся верзила, за

долю секунды в его руках материализовался гранатомет.

- Первый! – Закричала Иви. – Нападение! РПГ на Хаммере!

Девушка продолжала держать кнопку передачи, держа бинокль

наготове, одним взглядом оценила обстановку. Фигурки солдат у

БТР цепью перегородили дорогу. Каждая навстречу набиравшей

скорость Ниве прыскает черным дымом. Ветер донес тихий стук

очередей. Отголоском вторил пулемет ближе и левее. Правее через

крышу Хаммера мягкая кисть прорисовала серую полосу.

Реактивный снаряд взорвался в том месте, где секунду назад стоял

УАЗ.

С другой стороны дороги на крыше джипа гранатометчик

дернулся, сполз вниз, смертоносная труба скатилась на капот, упала на землю. Хаммер выплюнул порцию дыма из глушителя, прибавил скорость в сторону ощетинившегося бобика.

Нива врезается в строй солдат, переезжает человека.

Пострадавший немедленно встает на колено, стреляет вслед

сбившему его автомобилю. Нога и руки в неестественном

положении, но струя газов из дульного среза точно по

направлению задней двери.

Иви отпустила кнопку, успела услышать русские слова:

«Команда «Вижн» охранному отряду № 3! Огонь не открывать, следовать за белой Нивой, изъять героин! Файт!»

Сканер поймал более мощный источник излучения. Родную

речь китаянка разобрала при повторении приказа. Она обернулась, сквозь тонировку разглядела черные движущиеся объекты на

сером снегу. Кнопка стеклоподъемника в подлокотнике, в бинокль

Иви видит приближающихся людей. Буллпапы в руках помогают

определить солдат своей непобедимой армии. Девушка

поворачивается в сторону горстки не безразличных уже людей.

Белая Нива уходит вниз к повороту дороги. За ней устремились

Хаммеры, они обгоняют БТР по бездорожью. УАЗы едут гораздо

медленнее, странно, что никто не стреляет.

Иви выскочила из Ровера с биноклем в руке. К далекому реву

моторов примешивался еще один, пока плохо различимый, звук.

Девушка побежала в сторону соотечественников, под тонким

слоем снега куски заросшей сорняком земли. Девушка

спотыкается, падает, но быстро сокращает расстояние. Бинокль в

поднятой руке плохая замена белому флагу. Зато командир

китайского отряда использует бинокль по назначению. Капитан

Чой узнал военного переводчика, следы которой потерялись в

Приволжских холмах.

Иви с горящими глазами подбежала к капитану. Теперь стук

вертолетных винтов четко различается даже против ветра. Глубоко

вдыхая, Иви старается успокоить дыхание. Девушка в бинокль

смотрит назад. УАЗы приближаются к знакомой фигуре, одиноко

стоящей на дороге.

В наушниках раздался голос Механика, на открытой местности

радиосвязь работала без искажений.

- Первый, груз проверен, в целом претензий нет.

- Понял.

Кабанов оценивал обстановку. Признаки западни отсутствуют, в

эфире тишина, значит, Иви тоже не замечает подозрительных

движений. Взгляд скользил по влажному снегу, черному полотну

дороги. Автомобили, БТР, горстка солдат издалека похожи на

шахматные фигуры.

Линзы бинокля позволили разглядеть детали: Иваныч сидит в

кузове переднего грузовика, БТР в хвосте колонны с поднятым

дулом пулемета, двери люка открыты, семь или восемь солдат

облокотились на броню, автоматы у кого за плечом, у кого на

груди. Слева и справа Хаммеры поблескивают тонированными

стеклами.

- Поехали, Виктор, передадим отраву. – Кабанов, придерживая

автомат между коленей, положил бинокль в бардачок.

Напарник включил передачу. Полоски света маскировали

выражение Свиридовского лица. Вместо лобового стекла вварена

стальная полоса толщиной 1 см. на половине водителя узкие

горизонтальные прорези в количестве, облегчающем обзор за

дорогой. Со стороны пассажира одна широкая бойница. Ширина

позволяла просунуть дуло автомата, не задевая мушкой о верхний

край.

Виктор спокоен, как всегда. Нервного срыва как не бывало. А

Кабанову захотелось покурить. Проклятая генеральская записка.

«Вооружен – предупрежден». Оно, конечно, верно. Но сигарета

сейчас была бы кстати. Дмитрий сжал зубы, развернул автомат

магазинами к себе. Удар ребром ладони по шомполу, стальная

проволока, спружинив, выскочила наполовину длины. Свиридов

покосился, ничего не сказал, переключился на вторую передачу.

Шомпол под сиденье, дуло в прорезь бойницы. Держатель

шомпола превратился в зацеп. Теперь при стрельбе намного проще

управляться с отдачей, двигая дулом по нижнему краю прорези.

Нива миновала головную машину колонны. Дмитрий сначала

глазами, потом ушами оценил происходящие изменения.

- Первый! – Закричала Иви. – Нападение! РПГ на Хаммере!

Под предупреждающий крик Иви увидел, как солдаты у БТР

вскинули автоматы, расслабленные позы мгновенно сменились

профессиональными действиями. Бойцы перегородили дорогу, с

колен прицельными очередями атаковали Ниву.

- Вперед! Не останавливайся, брат! – Салон наполнился

грохотом и дымом, Кабан длинной очередью пытался освободить

дорогу. Желание курить исчезло, разом вскипевшая ярость

избавила от сомнений, тело превратилось в механизм, задача

которого уничтожить врага.

Третья скорость позволяет разогнаться до 80, при этом остается

возможность увеличить обороты двигателя до предела. Нива

снарядом летит по середине дороги, вражеские солдаты, не меняя

позиций, продолжают обстрел. Ветер свистит сквозь прорези, Свирид крепко сжимает руль, левая нога упирается в колесную

арку, правая вдавила педаль в пол. Управляемый снаряд выбирает

жертву. Бампер сбивает солдата, колеса перемалывают тело. Кабан

успевает сгруппироваться, кузов тряхнуло, мужчины столкнулись

плечами.

- Что дальше?!

- Гони! Уводим от своих!

Не обращая внимания на рытвины, Свиридов погнал к трассе.

Кабанов перевернул магазины, загнал патрон. В бойнице двери

серое поле, редкие деревья на горизонте, край просветлевшего

неба. Кабанов приоткрыл дверь, опираясь на подлокотник левой

рукой, посмотрел назад. К звукам родного глушителя прибавился

рев вражеских выхлопных труб, далекий звук пулеметных

очередей.

- Что там? – Свирид посмотрел в мощный затылок.

- Приближаются. Хаммеры по полю, БТР по дороге. Странно, только Доктор с Топором стреляют, пытаются догнать.

Виктор несколько раз нажал педаль тормоза, Нива резко

сбросила скорость.

- Зачем тормозишь?

- Извини, брат! – Виктор обеими руками толкнул друга в спину.

Не ожидавший подобного к тому же сидевший в неудобной позе

Кабанов вывалился из салона. Рефлекторно поджал голову, кувыркнулся через спину, сумев прижать автомат к животу.

Дмитрий сразу вскочил. Защитную ауру боевой ярости пробило

удивление, затем заплаткой уважение к решению друга. Нива

набирала скорость, с Кабановым поравнялся Хаммер, по дороге

приближался БТР. Кабанов с бедра дал длинную очередь по

джипу. Стекла пошли трещинами, по бокам неровный ряд дырок, пробитая шина закрутилась в струе горячего воздуха. БТР также

безразлично промчался мимо Кабанова, который с обочины

опустошил магазин. Преследователи не стреляли ни в Кабана, ни

по Ниве.

Дмитрий с нетерпением смотрел на приближающиеся УАЗы.

Совсем далеко за колонной Рэнж Ровер. Китаянка молчит.

Правильно, чего тут корректировать? Тонкая фигурка образуется у

Ровера, бежит назад. Фигурки покрепче бегут навстречу. Китайцы!

Иви Ченг бежит к своим! Девушка поравнялась с кем-то из солдат.

Бинокль остался в бардачке, но Дмитрий больше чувствует, что

Иви показывает в его сторону. Ми-24 сначала показался на

горизонте, потом рокот двигателя пробил встречный ветер.

Вертолет пророкотал над кабановцами на низкой высоте. Снег

искрится перед глазами, воздушный столб сбивает с ног. Вертолет

на секунду завис, дуло пулемета как осиное жало. Темные очки на

плоском лице пилота, на белом шлеме красная звезда. Губы

шевелятся микрофон гарнитуры, голова поднимается, движения

руками – вихрь усиливается, вертолет уносится вслед за белой

Нивой.

К УАЗам бегут китайцы, Иви машет руками, что-то кричит.

Далеко – не разобрать.

- Что делать, командир?

Спасать Свирида? Защищать обоз? Звуков стрельбы не слышно.

Кабанов смотрит в сторону удаляющегося вертолета.

Счетчик кадров в сознании замедляется. Реальность меняет

измерение.

Мутную пелену облаков пересекает белая полоса. В северной

части неба по дуге движется ярко-желтая точка. Там же от края

земли вверх устремляются еще три объекта. На юге четыре

шлейфа на разной высоте. Бойцы обернулись на восток. Солнце

пробивает облака. С китайской стороны в куполообразном ореоле

в зенит поднимаются шесть игл.

Начало ядерной войны.

Конец света наступает раньше индейских предсказаний…

Эпилог

Свежий ветер наполняет кислородом легкие. Утреннее солнце

ласкает кожу. Синее небо, зеленая степь, черные лужи пятнами на

серой дороге. Ночной ливень смыл грязь, прозрачная вода

искажается мелкой рябью. Роса испаряется, пряный запах травы

кружит голову.

Колесо УАЗа прыгает в выбоине, в салон летят брызги воды.

Жесткая ладонь размазывает прозрачные капли по лицу.

- Ну вот и умылся. – Скалится водитель.

Белеют зубы, блестят глаза на загорелых лицах.

- А хороший урожай будет, Владимир Владимирович!

Путилин пригладил волосы, посмотрел назад. В «бобике»

присутствует только лобовое стекло. Пулемет лежит на заднем

сиденье. Грузовик мигнул фарами.

- Не гони, Максим. Груз отстал. И за дорогой следи, совсем

машину не бережешь!

- Обижаешь, командир, кабриолет, как у президента. – Водитель

сбросил скорость. – А новая ментовская форма кому понадобится?

Да и не осталось смельчаков на власть бросаться. Кабан и тот

снова в менты подался.

- Хватит болтать, давай новости послушаем, до города близко, может какое радио фм новое объявилось.

Путилин включил магнитолу, нажал кнопку сканирования

частот.

- Совбез ООН отметил неудовлетворительными представленные

госсекретарем США доказательства магнитного излучения на

систему самоликвидации ядерных ракет.

Напоминаем, что 25 октября совместными усилиями стран-

обладателей ядерного оружия состоялся массированный запуск

ракет с целью изменения траектории небесного тела, угрожавшего

столкновением с Землей. В ходе проведения спасательной

операции 2 ракеты отклонились от курса и упали на территорию

бывшего Афганистана. Системы самоликвидации не сработали по

неизвестной причине. Представители Минобороны России до сих

пор не предоставили никаких объяснений.

Решается вопрос о создании комиссии по расследованию

причин неисправностей в системах управления стратегического

вооружения.

-13 марта войска объединенного государства заняли г. Зея

Амурской области. Китайские войска, не вступая в крупные

боестолкновения, оставляют оккупированные территории. Линия

фронта на сегодняшний день выровнялась от Верхоянска до

Благовещенска.

Представители воюющих сторон приступили к мирным

переговорам. В результате геополитических изменений страны, формально находящиеся в состоянии войны, помогают друг другу

в восстановлении порядка на новых территориях.

- Решением объединенного парламента 6 сентября объявлен днем

единения народов России и Белоруссии. Исполняющий

обязанности президента Белой России поздравил граждан с новым

национальным праздником, выразил надежду на понимание

условий секретности, в которых вынуждены были проходить

переговоры.

- В рамках программы Ворлд Телевижн запущены еще 5

телекоммуникационных спутников на орбиту Земли…

Путилин вздрогнул, крупные капли пота выступили на лбу.

«Команда «Вижн» охранному отряду № 3! Огонь не открывать, следовать за белой Нивой, изъять героин! Файт!»

Три дня, проведенных в обществе больных доктора Неймана, не

прошли даром. Не так-то просто было собрать волю в кулак и

проорать в микрофон нужную команду. Несостоявшийся зомби

быстро переключил канал.

- Продолжается идентификация тел, обнаруженных в субмарине на

горе Арарат. Предположительно, мощный поток занес подводную

лодку в ущелье, винты разрушились о гранит, в результате чего

она потеряла управление и не смогла вырваться из каменного

плена.

Значительно затруднена генетическая экспертиза погибших в

результате падения космических станций. Сказывается как

отсутствие генных образцов, так и воздействие агрессивной среды

на биологический материал.

- Гикнулась в одночасье мировая олигархия. Ужас то какой, Владимир

Владимирович!

Национализировать

придется

собственность. – Резюмировал Максим.

– А я все-таки, как приедем, шорты на размер больше попрошу.

«Тропикана, тропикана», а в новой форме все равно жарко.

Неужели круглый год как в Сочи теперь будет, Владимир

Владимирович? Сиесту надо вводить!

Да, жара. Подстричься бы надо.

Путилин вытер капли пота со лба. Теперь он гордился своим

именем и отчеством.

Октябрь 2010 – Октябрь 2011

Владлен Валерьевич ЩЕРБАКОВ

СПАСЕНИЕ

НЕИЗБЕЖНО

Печатается в авторской редакции

Верстка О. В. Крамар

Формат 60х84 1/16. Бумага офсетная.

Печать оперативная. Подписано в печать 20.09.2011

Объем 16,51 усл. П.л. Тираж 100 экз. Заказ № 241

Гарнитура Times New Roman

ООО «Издательство Ас Гард»

Член Ассоциации книгоиздателей России

443023, г. Самара, ул. Промышленности, 278

Тел./факс (846) 246-97-01, e-mail: as_gard@mail.ru

X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?