«Победа»

«Ich lebe im freien Land. Der grosse Fuhrer Adolf Hitler hat mich frei gemacht».

Санька отложил учебник немецкого языка, раскрыл новенькую тетрадь с глянцевыми линованными страницами, взглянул на еще пухлый отрывной календарь, окунул блестящее стальное перышко в непроливайку, подождал, когда с кончика пера скатится густо-фиолетовая капля и вывел вверху страницы:

Der 9. Mai 1945. Hausarbeit.

Из кухни, где хлопотала мать, доносились аппетитные звуки и запахи готовящегося обеда.

Маленький камешек стукнул о подоконник.

— Санька! Санька-а-а!

Услыхав голос своего школьного приятеля Кольки Гриба, Санька торопливо выглянул в окно.

— Чего тебе?

— Выходи скорей! Там немцы жидов стрелять ведут! Бежим, посмотрим!

Сунуть босые ступни в разношенные сандалии — минутное дело, но острый мамин слух сразу распознал Санькины действия.

— Куда? Обед через двадцать минут!

— Ну, ма-а-ма-а… — заныл Санька. — Я быстро, только гляну — и назад…

Мать посмотрела на ходики с нарисованной улыбающейся кошачьей мордой. Глаза на морде двигались туда-сюда, в такт маятника.

— Ну, ладно, беги, но только чтоб не позже чем через двадцать минут — домой, а то борщ остынет.

Колька нетерпеливо переминался на улице.

— Ну и ты и копаешься! Опоздаем!

И мальчики побежали в сторону главной улицы городка.

Они не опоздали, и хотя большая часть длинной еврейской колонны уже прошла, по улице, оцепленной неподвижными автоматчиками, еще шли обитатели Жидовской слободки, так горожане называли окраинный район, где испокон веков селились евреи. Шли, понуро опустив головы, горбоносые мужчины в черных лапсердаках и смешных шляпах, шли женщины, окруженные многочисленными выводками разновозрастных детей, медленно ползли старики и ссохшиеся старухи.

Все они покорно шли по улице, ведущей за город, туда, где вчера канавокопатели вырыли длинный и глубокий, в полтора человеческих роста, ров.

— Ишь, сколько расплодилось жидовской сволочи! — мужик, от которого густо несло табаком и самогоном, отпихнул Саньку, пробившегося к самому краю тротуара, и размахнулся зажатым в руке камнем, собираясь швырнуть в идущих.

Стоявший к нему спиной долговязый автоматчик уловил постороннее движение и коротко рявкнув «Verboten!», выразительно двинул стволом автомата.

Мужик снова толкнул Саньку, и поспешил убраться в глубину стоявших на тротуаре людей.