«Я – меч, я – пламя!»

Жене, матери и всем женщинам нашей страны посвящаю эту книгу

Я – меч, я – пламя! В темноте я путь вам освещал.

В бою, в труде я был всегда началом всех начал.

Кругом лежат мои друзья, мечами сражены,

Родные села, города, врагами сожжены.

Но мы восстанем вновь и вновь, без стона и без плача,

Отвоевать свою страну – вот наша задача![1]

Первым, что услышала Оля, были голоса, раздающиеся где-то невдалеке, затем она почувствовала свет, проникающий сквозь ее закрытые веки, и попыталась открыть глаза. «Не открывай, – посоветовал незнакомый решительный голос, прозвучавший в ее голове. – Сначала послушай, о чем говорят», – целеустремленно продолжил он.

– Петр Михайлович сказал, в конце недели меня уже выпишут, так что передай товарищам на работе, в первый день следующей шестидневки буду, пусть готовят торжественную встречу.

– А эта что, так и лежит?

– Третий день уже. Петр Михайлович осматривал, сказал, голова цела, давно уже должна была в себя прийти. Если, говорит, в ближайшие сутки не очнется, в психиатрию переведут, у них дальше лежать будет.

– А хоть узнали, кто она?

– Узнали! Вчера следователь участкового приводил из района, где ее в подворотне нашли. Опознал ее участковый, Ольга Стрельцова, сказал, известная личность.

– Даже так!

– Ага! Мать пьяница, уборщицей работает, отца нет, отчим пьяница, девка эта с придурью, вроде не умалишенная, но недалеко от того, была бы в нашем захолустье школа для таких, давно бы туда определили, а так ходит в обычную. Шалаву эту местное хулиганье пользует, видно, не дала кому-то, вот и получила по голове.

– А ты что, знаешь того участкового?

– Дура! Это он следователю рассказывал, а я притворилась, что сплю, вот они тут и балакали при мне. Следователь матерился, мол, что у него, дел других нет, как этой дурочкой заниматься. А знаешь, сколько ей лет?

– Сколько?

– Вот угадай.

– Ну с виду лет семнадцать-восемнадцать…

– Ты представляешь, этой корове всего пятнадцать лет, а жoпа уже больше, чем у меня!

– Ну это ты, Любка, зря. Ей до тебя еще подрасти надо.