«Поветлужье»

Вовка медленно приоткрыл глаза, выплюнул горький стебелек травы, уже набивший оскомину, и приподнялся на локте. Тень от полупрозрачного облака сбежала с лица, и яркие лучи заставили его опять зажмуриться — солнце было почти в зените и пекло, несмотря на еще не наступившее лето, немилосердно. Картинка окружающего пейзажа отпечаталась на закрытых веках яркими зелеными пятнами — первое разнотравье луга за небольшой извилистой речкой и сосновый бор за ним, взбирающийся на пологий холм у горизонта неровными, рваными уступами.

"И сколько можно тут сидеть? — Долгое ожидание отца все-таки выплеснулось наружу мысленным ворчанием: — Задержится на часик называется. Я уже давно прибежал бы на место. А если рвану сейчас, то можем разминуться... Интересно, Тимка еще плутает или уже дрыхнет по дороге домой? Может быть, не успевал засветло и переночевал где-нибудь на озере, в наспех сооруженном шалаше? Нет... тогда бы он уже явился в деревню. Разве что дядя Коля его перехватил по дороге и выдрал так, что Тимка не смог дальше идти... Эх, лучше бы так и было".

Вовкин дружок пропал вчера, отправившись рыбалить утром на дальнее озеро, благо, в школу бегать уже не надо было. Точнее, его пропажа обнаружилась вечером, когда после заката солнца Тимка не пришел с рыбалки, а Николай Степанович прибежал к ним домой выспрашивать про замыслы своего отпрыска. Вопросы в основном были о том, что сынок говорил, куда собирался пойти и когда обещал вернуться. Ответы были даны незамедлительно, с честными глазами и заскребшей где-то в дальнем уголке совестью. Якобы пойти тот собирался на дальнее озеро — оно находилось недалеко, километрах в семи за сосняком, а вернуться обещался вечером, с уловом.