«Чудо»

Илья проснулся от неясного ощущения то ли крика, то ли стука. Послушал немного с закрытыми глазами — тихо в избе. Разлепив с натугой веки, Илья увидал лишь черноту. Свет едва протискивался сквозь затянутое грязным промасленным пузырем окошко, почти не разбавляя мрак в избе. В голове стоял глухой скрежет, Дыхание перехватывала боль в хрустящем от жажды горле, а во рту было так гадко, словно там медведь испугался. Попытавшись облизать пересохшие губы, Илья содрогнулся. Показалось, что распухший и шершавый язык стер крепкие желтые зубы едва не до десен.

«Испить бы!» — с трудом провернулась тоже распухшая и шершавая мысль. Илья приподнялся и тут же, охнув, рухнул обратно, когда тяжелая балда грохнула в затылок откуда-то изнутри головы. Перед закрывшимися глазами плавали светлые и грязные пятна, неуемная тошнота подкатила из живота под самый нос, проступив сквозь веки едкими слезинками.

«Ничего себе, погуляли вчера с тиуном! Пивца бы сейчас хлебнуть — враз полегчало бы.»

Открыв глаза, Илья поискал на полке заветный кувшин с пивом, припасенный специально на утреннюю поправку.

«Да вот же он на столе. Жаль, подать некому. Родители в Муром уехали, а работников сам на сенокос отослал всех.»

Медленно, постанывая, поднялся Илья с лежанки у печи и заковылял, враз покрывшись потом, к столу, держась за стену и стараясь не уронить на загаженный пол голову, в которую в такт сердцу раз за разом била медная булава.