«Рассказ из американской жизни»

Хорошо было во Фриско пройтись по набережной, где жадные чайки носятся вдоль мола, ожидая, что какие-нибудь фраера накидают им жратвы, Там всегда тепло и с лотков перепадает. Только слишком много копов. Неслабо также в каком-то из юго-восточных штатов двинуть по садам, пока жители протирают штаны в барах. Но всегда отовсюду приходилось делать ноги.

Замели меня по дуре, при обычном, похоже, вечернем объезде. В развалинах коллективной фермы, в коровнике. Там нет никого, весь фолк передох или разбежался, а дома погнили. Один коровник кирпичный еще стоит. А дождь шел, и я туда на ночь влез, слипануть, только, видать, не я один такой умный. Не успел залечь – подъехали копы и прямым ходом до меня. Кинули в чумовоз. а оттуда – в приемник-распределитель, а там уж пяток пацанов загорает – пара негров, пара китайцев и один белый. Контингент обычный, все салажня, только один ниггер постарше, мы с ним в одном участке кормились, забыл, как звать. Он прямо от дверей начал понт показывать.

– Привет, – кричит, Валька!

– Тут я его и вспомнил.

– Здоров, говорю, Васька.

Салажня вся зенки повылупила и в полном отрубе – верняк, н слыхали, чтоб люди прямо так, открыто, выражались. Вот он мне и говорит:

– Не дрейф, паря, скоро выйдем. Я у них тут парашу мыть не собираюсь. Я знаю, как, не бойся. – И как заорет: – Эй, мэн, выпусти! Слышь, Коля, тебе говорю!

Охранник с той стороны заворочался и вякает:

– Ты что, бой, крейзанулся вконец?

А этот все дает стране угля:

– Что, думал, я не слыхал, как напарник тебя Николаем называл? А ты его – Степаном Ильичом? Вот стукну куда следует, и поедешь в Орегон лес валить.

– Да тише ты, сучара!

А тот еще громче, как зарезанный:

– Эй, Коля, Коля, Николай Сиди дома, не гуляй!

Сил нет, где он такую порнуху подцепил. А квадрат струхнул, как видно, залепетал:

– Да не ори ты, не дай бог услышит кто… Спикай тише, я на стреме.

– Слышь, Коля, ты, как отойдешь по нужде, оставь дверь незапертой. Потом соврешь чего-нибудь. Скажешь, подломали дверь-то…

Тот затих, уж не знаю, чего он там. Вряд ли, конечно, Васька его заложит, только копы этого дела боятся хуже смерти. Устав нарушать – они умельцы…