«Граффити»

Монолог экскурсовода:

— Перед вами типичный жилой дом второй половины двадцатого века, которые в то далекое время именовались «коробками». Таких домов в нашем городе когда-то было великое множество, но в начале позапрошлого века их все снесли, так как они были совершенно неудобны для жизни. А этот дом сохранился чудом, и теперь он считается памятником старинной архитектуры, который напоминает нам, в каких жутких условиях жили наши предки.

А теперь внимательно вглядитесь в надписи на стенах этого дома, выполненные мелом, красками и другими веществами, ныне неизвестными науке.

Такие надписи ученые-историки называют латинским словом «граффити». По граффити можно изучать прошлые эпохи… И если вы внимательно вглядитесь в граффити, оставленные нашими далекими предками на стенах этого невзрачного дома, то часть из них вы сможете прочитать и сейчас; другие сохранились частично, но их можно восстановить по сохранившимся обрывкам смысла, от третьих остались едва заметные следы, которые можно расшифровать только на субатомарном или кварковом уровне, по следам элементарных частиц.

Все эти надписи, как я уже сказала, имеют огромную историческую ценность. Они позволяют нам с достаточной долей достоверности судить о духовном мире наших предков, об их интересах и увлечениях.

Вот, например, граффити, сделанное черной несмываемой краской:

«СПАРТАК — ЧЕМПИОН!!!» О чем поведает эта лаконичная надпись пытливому уму историка? Слово «чемпион» обозначает «победитель», а «Спартак» древнее мужское имя. В истории известно много Спартаков, один из них возглавил восстание греческих рабов, а, например Спартак Мишулин, имел на животе пропеллер и жил на крыше, — так гласят легенды, в которых, естественно, есть изрядная доля вымысла.

Мы не знаем, какой Спартак жил в этом доме между 1960–2000 годами, кого он победил и почему стал чемпионом. Архивы тех лет сильно пострадали в последней мировой войне, а другие граффити не сохранились.

Но мы можем быть уверены, что этот Спартак был горячо любим народом. Иначе безымянный автор не поставил бы после его имени три жирных восклицательных знака. Писавший искренне радовался победе своего кумира и не мог сдержать чувств.