«Девочка, где ты живешь? (Радуга зимой)»

ГЕНА.

КАТЯ.

ЯШКА.

ВОЛОДЯ.

ЛИДИЯ ИВАНОВНА.

ПЕТР ПЕТРОВИЧ.

ТЕТЯ КЛАНЯ.

ПРИЕЗЖАЯ.

МОНАШКА.

БАТЮШКА.

МАТЬ ГЕНЫ.

ВОЗНИЦА.

ИРМА.

ТЕТЯ ЛЮБА.

ЛОШАДЬ.

СОБАКА.

ПОПУГАЙ.

ПРОДАВЩИЦА.

Мальчишки, молодые люди с гитарами, гости у Ирмы,

Синие морозные сумерки. Парк, снег, черные стволы лип. На скамье сидит Гена, в руках футляр со скрипкой. Холодно.

Появляется Катя. Она в платке и в валенках, торопится и на ходу касается каждого дерева, ни одного не пропускает: приложит к стволу ладонь, подержит немного, подует на пальцы и спешит к следующему дереву. Потом замечает Гену.

Катя. Ух и холод! Что за холод такой!… Ой! Ты чего?

Гена не отвечает.

Ты ведь замерзнешь тут, слышишь?… Ты музыкант, да? Это кто?

Гена. Ну что пристала? Это не кто, это скрипка.

Катя. Скрипка? И ты сам играешь? Интересно… А чего ты тут сидишь? Замерзнуть захотел?

Гена молчит.

По радио говорили – вечером понижение температуры…

Гена молчит.

Вот человек!… Тебя как зовут?… Ну говори, чего ты!

Гена. Отстань! Гена.

Катя. Ну вот. (Желая отвлечь его.) А меня Анна-Мария. Да, такое имя. Анна и Мария, сразу. Я когда родилась, они решили меня так назвать – ну родители. Их нет, они уехали в Австралию, когда мне исполнился ровно год. И представляешь, их корабль разбился у знаменитого острова Сейбл… Не веришь? Могу дать почитать книжку про этот остров. Там разбилось четыре тысячи двести пятьдесят семь кораблей! Так вот, они решили назвать меня Анна-Мария, а в милиции сказали, что это нельзя, чтобы два имени у девочки, давайте, говорят, или Анна, или Мария. Тогда мама говорит: это наша дочь, нам нравится, чтобы была Анна-Мария. А милиция опять отвечает: мало ли что, все равно. Несправедливо, скажи? И тут мама говорит: пишите тогда что хотите, а мы все равно будем ее называть Анна-Мария. А папа сказал: пускай будет Катя. И они написали: Катя. А тогда мама говорит…

Гена с презрением отворачивается.