«Пьесы»

С е р г е й  Л а з о.

П о л и в а н о в.

П а в е л  И л ь и ч.

М а т р о с  Л е б е д ь.

У с к о в }

Л у ц к и й }

С и м б и р ц е в } — друзья Лазо.

Д е д  Т е р е н т и й.

С т а р и к.

К а з а н о в }

С м и р н о в } — белогвардейцы.

П о л к о в н и к.

П о р у ч и к.

Ж е н щ и н а.

М а л ь ч и к.

Л а в р о в.

П е в е ц.

А т а м а н  С е м е н о в.

А д м и р а л  Н а й т.

К а п и т а н  К у р а к и.

А м е р и к а н с к и й  м а й о р.

О ф и ц е р ы  на корабле «Бруклин».

Р а б о ч и е, с о л д а т ы, к а з а к и  и другие.

Бушует океан. Глухие удары волн о стенку корабля. Звонкий отбой склянок на корабле.

Н а й т. Я продолжаю, господа… «Рабочее и Крестьянское правительство, созданное революцией 24—25 октября и опирающееся на Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, предлагает всем воюющим народам и их правительствам начать немедленно переговоры о справедливом демократическом мире». Еще минута, господа офицеры. Вы видите в моих руках большевистскую газету «Правда». Я прочел вам только одну выдержку из декрета Советской России, подписанного их вождем, господином Лениным. Он предлагает мир всем народам и правительствам, в том числе и нам, американцам. Что вы на это скажете, господа?

П е р в ы й  о ф и ц е р. Это действительно очень смешно, господин адмирал.

В т о р о й  о ф и ц е р. Они просят пощады, сэр!

Т р е т и й  о ф и ц е р. Для новорожденного это плохое начало, сэр!

Н а й т. Возможно, друзья мои, что это предложение Советской России есть проявление ее слабости, но… мы не политики. Мы — моряки. Правительство Северо-Американских Штатов приказало нам идти; и вот наша славная эскадра во главе с флагманским крейсером «Бруклин», на палубе которого мы имеем честь находиться, подходит к Владивостоку. По кораблям, друзья мои!

П е р в ы й  о ф и ц е р. А куда мы идем, сэр, если не секрет?

По трапу прозвучали шаги  Д е ж у р н о г о  о ф и ц е р а.

Д е ж у р н ы й. Разрешите доложить, адмирал? Мы входим в Цусимский пролив!