«Буря»

Буря (fb2) - Буря (пер. Осия Петрович Сорока) 859K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Уильям Шекспир

Уильям Шекспир Буря (пер. Осия Сорока)

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Алонзо, король Неаполитанский

Себастьян, брат его

Просперо, законный герцог Миланский

Антонио, брат его, захвативший миланский престол

Фердинанд, сын короля Неаполитанского

Гонзало, старый честный советник

Адриан и Франсиско, придворные

Калибан, дикий и уродливый раб

Тринкуло, шут

Стефано, виночерпий, пьяница

Капитан корабля

Боцман

Матросы

Миранда, дочь Просперо

Ариэль, дух воздуха

Ирида |

Церера |

Юнона } роли, исполняемые духами

Наяды |

Жнецы |

Другие духи, подвластные Просперо

Место действия: необитаемый остров.

АКТ I

Сцена I

Корабль в море у острова.

Буря с раскатами грома и молниями.

Входят капитан корабля и боцман.

Капитан

Боцман!

Боцман

Здесь я. Что велишь, капитан?

Капитан

Взбодри матросов, боцман. Проворней действуйте, не то расшибет нас о скалы. Дружней, дружней! (Уходит.)

Появляются матросы.

Боцман

Эгей, молодцы! Веселей, веселей, мальчики! Шевелись! Навались! Убрать марсель! Слушать свисток капитана! Дуй, лопайся, штормяга, — ты нам нипочем, пока к утесам не прижаты!

Входят Алонзо, Себастьян, Антонио, Фердинанд, Гонзало и другие.

Алонзо

Поусердствуй, добрый боцман. Где капитан? По-мужски приналягте, ребята.

Боцман

Просьба к вам — не суйтесь на палубу.

Антонио

Где капитан, скажи.

Боцман

Не слышите, что ли, свисток его? Вы нам мешаете. Сидите внизу по каютам; здесь вы только буре пособляете.

Гонзало

Успокойся, друг.

Боцман

Пусть раньше волны успокоятся. Что им, ревунам-буянам, имя короля! Вон с палубы, сказал. В каюты! И цыц! Не мешай!

Гонзало

Однако не забывай, друг, кого везешь, чьи дорогие жизни принял на борт.

Боцман

А будто мне своя дорога меньше ваших! Ты советник — так присоветуй шторму, чтоб утих, мы тогда к снастям и не притронемся. Давай утихомирь стихии своею властью. А не можешь, так благодари бога, что дожил до седин, и готовься у себя в каюте к беде — может, уже неминучей. — Веселей, мальчики!

— Вон с палубы, вам сказано. (Уходит.)

Гонзало

Этот боцман — мое утешенье. Он отъявленный висельник; а кому висеть, тот не потонет. Стой твердо на том, о благая судьба! Сделай веревку, на которой его вздернут, якорным канатом нашего спасения, а то на канаты корабельные теперь слаба надежда. Если же не суждено ему висеть, то плохо наше дело.

Все уходят. Входит боцман.

Боцман

Спускай стеньгу! Живей! Ниже, ниже! Клади в дрейф под гротом!

Слышен крик внизу.

Поколели б вы с вашими криками! Вопят громче бури, громче наших свистков и команд!

Возвращаются Себастьян, Антонио и Гонзало.

Опять? Чего вам тут надо? Хотите, чтоб мы бросили работу и ко дну пошли?

Потонуть желаете?

Себастьян

Поганая язва тебе в глотку, окаянный горлодер ты бессердечный!

Боцман

Работайте сами тогда.

Антонио

Подохни, пес! Подохни, наглый ублюдок! Мы и то меньше твоего утонуть боимся.

Гонзало

Да не потонет он, ручаюсь, — пусть даже судно будет не прочнее скорлупы ореховой и с течью, как у потаскухи.

Боцман

Круче к ветру клади! Под гротом и фоком! Отворачивай в море! От берега держи, от берега!

Вбегают вымокшие матросы,

Матросы

Пропало все! Молитесь! Погибаем! (Уходят.)

Боцман

Что? Не хлебнув и бренди, захлебнемся?

Гонзало

Король и принц уж молятся. Пойдем И станем на колени с ними рядом. Нам вместе погибать.

Себастьян

Я вне себя.

Антонио

Ни за что и ни про что погубили Пьянчуги эти нас. Подлец горластый — Пусть топит нескончаемо тебя, Распластанного, дюжина приливов!

Гонзало

Нет, быть ему повешенным, хотя б Каждой своею каплей водяной Клялося море поглотить сквернавца.

Внутри корабля шум, крики: "Сжалься над нами, боже!" "Тонем, тонем!"

"Прощай, жена и дети!" "Прощай, брат!" "Разбились, тонем, тонем!"

Антонио

Тонуть — так с королем.

Себастьян

Идем прощаться.

Уходит вместе с Антонио.

Гонзало

Сейчас отдал бы я тысячу миль моря за тощий пустырек, поросший диким вереском, жухлым терном, чем угодно. Да свершится всевышняя воля — но все же хотелось бы помереть сухою смертью. (Уходит.)

Сцена II

Остров. У пещеры Просперо.

Входят Просперо и Миранда.

Миранда

Отец, родимый! Если это ты Своим искусством поднял злую бурю, Уйми ее. Ревущая волна Дохлестывает до щеки небес И гасит пламя туч, как бы набухших Кипящею зловонною смолой. О, я страдала с теми, кто тонул! Дивный корабль, наверняка с каким-то Созданьем благородным на борту, Разбит в щепу. Их крик пронзил мне сердце! Они погибли, бедные! Будь я Могучим богом, я бы прежде землю Разверзла всю и поглотила море, Чем потопить дала такой корабль С плывущими на нем.

Просперо

Не ужасайся И сердце жалостное успокой. Я никому не причинил вреда.

Миранда

О, горе!..

Просперо

Никому. Все это сделал Я для тебя лишь, для одной тебя, Моя голубка. Дочь, ты ведь не знаешь, Кто ты сама, и я кто, и откуда, И только знаешь, что я Просперо, Хозяин неказистой этой кельи И твой отец.

Миранда

Не приходило в мысль Мне дознаваться глубже.

Просперо

Наступила Теперь пора узнать. Сдень-ка с меня Магическую мантию. Вот так.

(Кладет мантию.)

Приляг, мое волшебное искусство.

(Миранде.)

Утри же слезы. Кораблекрушенье, Всю жалость всколыхнувшее в тебе, С таким расчетом тонким я устроил, Что ни души не сгибло — волоска Не тронул я на тех, кого видала Ты тонущими, чей слыхала вопль. Садись, внимай заветному рассказу.

Миранда

Ты начинал его уже не раз, Но останавливался со словами: "Нет. Не сейчас еще", и я ждала Недоуменно.

Просперо

Вот он и приспел, Твой час — и требует повиновенья И обращенья в напряженный слух. Ты помнишь ли те времена, когда мы Еще не жили здесь? Но нет, тебе И трех ведь не было.

Миранда

Нет, помню, помню.

Просперо

Что именно? Какой-то дом? Людей? Что в памяти твоей запечатлелось?

Миранда

Далекое, неясное, как сон. Мерещится мне, будто бы за мной Четыре или пять ходило женщин.

Просперо

Их и побольше было у тебя. Но неужель живет воспоминанье? А что еще, Миранда, видишь ты В пучине, в темной пропасти былого? Не брезжится ль тебе и то, как мы Сюда попали?

Миранда

Нет, отец… Не помню.

Просперо

Двенадцать лет, двенадцать лет назад Могущественным герцогом миланским Отец твой был.

Миранда

Но ведь отец мой — ты?

Просперо

Да, если верить матери твоей, Собою воплощавшей честь и верность. И твой отец был герцогом Милана, И ты его наследницей была.

Миранда

О боже! Чья же подлая рука Нас кинула сюда? Или была то Рука благая?

Просперо

Тут и зло, и благо. Да, подлая рука швырнула нас В изгнание. Но привела на остров Счастливая звезда.

Миранда

Ох, сердце сжалось! Какую горечь пробудила я В твоей душе невольно… Продолжай же.

Просперо

Твой дядя, а мой брат, Антонио — Но ты послушай и вообрази лишь Его коварство — брат, родной мой брат, Кто был мне всех, кроме тебя, дороже, Кому державу вверил я свою, Славнейшую средь княжеств итальянских! Тогда я первым был среди князей, А в области ученейших искусств И вовсе несравним. Я отдал знанью Всего себя и, брату поручив Правление, ушел от дел державных В возвышенное тайномудрие. А твой коварный дядя — но ты слушай!

Миранда

Я вся внимание.

Просперо

Понаторев В распределенье строгости и ласки. Поняв, кого повысить, а кому За перерост укоротить верхушку, Он всех моих придворных заменил Иль обратил в покорность. Обладая Ключом правленья, он перенастроил Всю музыку в желаемом ключе, — Вкруг царственного моего ствола Плющом обвился, выпил сок зеленый. Ты слушаешь?

Миранда

Еще бы.

Просперо

Слушай дальше. Презрев мирские цели, погружен В уединение, растил я разум. Занятья в мире не было б славней, Да только прячется оно от славы; И в лицемере брате разожглась Натура черная. Мое доверье Бесхитростное, никаких границ Не знавшее, в нем породило фальшь Такую ж безграничную. А он ведь Располагал моей казной и властью, Как будто собственной, — и кончил тем, Что убедил себя и сам поверил (Случается такое у лжецов), Что он и вправду герцог, а не только Уполномочен замещать меня. Взыграло честолюбье в нем… Ты слышишь?

Миранда

Такой рассказ и глухоту способен Пробить.

Просперо

Решил он ширмы прочь — и сделать явью Порученную царственную роль. Бедняге прямодушному, была Мне герцогством моя библиотека; И брат меня списал из венценосцев Заранее. Так власти жаждал он, Что с Неаполитанским королем Стакнулся, обязался дань платить, Венец свой преклонить перед короной И славный наш, свободный наш Милан В постыдное повергнуть подчиненье.

Миранда

О небо!

Просперо

Вдумайся лишь и скажи, Так поступают братья?

Миранда

Грех помыслить Мне скверное о бабушке моей. Родит подчас и добрая утроба Худых детей.

Просперо

А Неаполитанский Король, мой давний враг, одобрил те Условия — за подданство и дань, Уплачиваемую ежегодно, Он согласился вырвать меня с корнем Из герцогства и возвести на трон Миланский брата. И король не мешкал, Предательскую армию собрал, Антонио ему в глухую полночь Открыл врата Милана, и меня Схватили тут же недруги и вон Умчали в темень с плачущей тобою.

Миранда

Не помню, как я плакала тогда, Но и теперь готова плакать с горя.

Просперо

Дослушай же. Я подвожу рассказ К событьям нынешним. Без них он зря бы Лишь огорчил.

Миранда

А почему враги Не уничтожили нас той же ночью?

Просперо

Вопрос уместен. Молодец девчурка. Они не смели, милая. Народ Слишком меня любил. Им было страшно Еще и кровью руки обагрить. Окраску посветлей они решили Придать деянью подлому. Короче, Нас в море вывезли на корабле, А там ждало суденышко гнилое Без парусов, без мачты и снастей — Уже на нем и крыс не оставалось, — И в этой скорлупе пустили нас На волю волн — смирять их бушеванье Своими стонами, лихим ветрам Слать горестные вздохи, вызывая В них встречный вздох и жалость.

Миранда

Я была Тебе обузой!..

Просперо

Ангелом была ты, Мне сохранившим жизнь. Ведь я в тоске Кропил волну солеными слезами, А ты, у Бога стойкости добыв, Ты улыбалась — и вселила в душу Мне мужество.

Миранда

Но как доплыли мы До берега?

Просперо

Произволеньем неба. Нас в море отправлять назначен был Гонзало, знатный неаполитанец. Он пищей нас снабдил, водою пресной, Богатых нам не пожалел одежд, Припасов, обиходнейших вещей, Нам с той поры неплохо послуживших; Мне сострадая, зная, как я книги Свои люблю, позволил взять тома, Которые ценю превыше трона.

Миранда

Вот бы того Гонзало увидать!

Просперо

Теперь я подымаюсь. Ты сиди И слушай, чем закончились мытарства Морские наши. Выбросило нас Сюда на остров. Здесь я, твой наставник Внимательный, тебя образовал И воспитал на зависть всем принцессам, Всем королевнам, у которых тьма Учителей и праздного досуга.

Миранда

Воздай тебе господь! Ответь еще — По-прежнему стучит в моем мозгу, — Зачем ты поднял эту бурю?

Просперо

Знай же, Что странная и щедрая судьба — Теперь моя защитница благая — Пригнала ныне к здешним берегам Моих врагов; всевидящей наукой Оповещен я, что моя звезда Взошла в зенит, и если упущу я Сей миг, она покатится в закат Бесповоротный. Прекрати вопросы. Тебя неодолимо клонит сон. То благодатный сон. Усни. Поспи.

Миранда засыпает.

Сюда, мой Ариэль. Уже готов я. Ко мне, слуга мой!

(Появляется Ариэль.)

Ариэль

Могучему хозяину привет! Живи и здравствуй, мудрый повелитель! Приказывай — лететь ли, плыть, нестись Верхом на облаке, нырнуть ли в пламя, — Любым заданьем нагрузи меня С моей ватагой духов.

Просперо

Говори же, Исполнил бурю ты, как я велел?

Ариэль

Неукоснительно. Я королевский штурмовал корабль — То здесь, то там, на палубе, в каютах Я вспыхивал пугающим огнем, Я разделялся, я горел на стеньгах, На реях, на бушприте, а затем Соединялся вмиг. Я был стремглавей Юпитеровых молний грозовых. От серного трескучего огня, Казалось, волны буйные дрожали И вздрагивал трезубец самого Морского бога.

Просперо

Славно, Ариэль! И кто же устоял в переполохе? Кого же ты ошеломить не смог?

Ариэль

Все ошалели, ужас обуял Безумный всех. И все, кроме матросов, В запененную воду с корабля Попрыгали. "Спасайся! Сатана Со всею силой адовой к нам в гости!" — Воскликнул королевич Фердинанд (На нем поднялись дыбом волоса, Как тростники) и первым прыгнул за борт.

Просперо

Ты умница, мой дух! Но было то Близ берега, надеюсь?

Ариэль

Да, хозяин.

Просперо

И все спаслись?

Ариэль

О да. Их на волнах Непотопляемо несла одежда. Она сейчас новее, чем была. Ни волоска на них не пострадало. Я высадил их кучками, поврозь, Как ты велел. А принца Фердинанда Отдельно ото всех, и он теперь Сидит в пустынном уголке, скорбя И вздохами остуживая воздух И руки траурно скрестя вот так.

(Показывает жестом.)

Просперо

А как распорядился с моряками И с остальной флотилией?

Ариэль

Корабль Приякорил я в тихой бухте — там, Куда меня ты вызвал как-то в полночь, Чтоб за волшебною послать росой На штормовые острова Бермуды. Матросов я под палубу загнал, Они уснули от изнеможенья И чар моих. А прочие суда, Рассеянные мной во время бури, Теперь соединились и домой Плывут по водам средиземноморским, Воочью видев кораблекрушенье, Горюя о погибшем короле.

Просперо

Все выполнено в точности. Но есть Еще работа. Час теперь который?

Ариэль

Уж за полдень.

Просперо

Пожалуй, третий час. А до шести нам надо кончить дело, Не потеряв минуты ни одной.

Ариэль

Трудиться снова? Но позволь, позволь. Ведь обещал ты мне.

Просперо

Опять капризы? Чего тебе еще?

Ариэль

Мою свободу.

Просперо

Молчать! Не вышел срок.

Ариэль

Прошу тебя. Ведь я большую службу исполнял, Служил тебе охотно, неворчливо, Не лгал, не путал. Вспомни, обещал ты Скостить мне целый год.

Просперо

А ты забыл, Что я от лютых мук тебя избавил?

Ариэль

Я не забыл.

Просперо

Забыл. Иначе б ты Не счел чрезмерной службою нырянье На илистое дно морей, полет На острых крыльях северного ветра, Работу в жилах смерзшейся земли.

Ариэль

Я не считал чрезмерной…

Просперо

Лжешь, негодный. Ты ведьму Сикораксу позабыл, Которую от старости и злобы Завистливой согнуло в три дуги?

Ариэль

Я помню.

Просперо

Помнишь? Ну-ка, отвечай, Откуда родом мерзкая колдунья?

Ариэль

Она была алжирка.

Просперо

Надо мне Будить твою забывчивую совесть Хотя б раз в месяц. Ведьму Сикораксу За пакостные многие дела, За колдовство, о коем страшно молвить. Изгнали из Алжира. Но казнить Не захотели — у нее заслуга Была пред горожанами одна. Так говорю?

Ариэль

Все так.

Просперо

Ее сюда Доставили и бросили матросы. Она была брюхата и синела Подглазьями. А ты, ее слуга, — Теперь моим рабом себя зовущий, — По тонкости своей натуры ты Не мог ее веленья выполнять Болотные и гнусные. За это, Неутолимой яростью кипя, Она тебя, при помощи других, Сильнейших духов, намертво всадила В расщеп сосны. И, защемленный там, Ты мучился двенадцать лет. Уж ведьма Успела умереть. Твой стон был громче И чаще стука мельничных колес. Тогда здесь люди не жили. Колдуньин Пятнистый выродок один бродил.

Ариэль

Да, Калибан, сын ведьмы.

Просперо

А о ком я Ином тебе, тупице, говорю? И ты забыл, в каких тебя мученьях Застал я? От стенанья твоего Выть принимались волки, вечно лютым Медведям делалось невмоготу. В аду так не пытают. Сикоракса Расколдовать тебя была слаба; Лишь я, прибыв сюда, своим искусством Сумел разжать сосновый тот зажим.

Ариэль

Спасибо, господин.

Просперо

Но вздумай только Опять ворчать, корявоствольный дуб Я расщеплю, и в тех тисках провоешь Еще двенадцать зим.

Ариэль

Прости, хозяин, Меня. Все повеления твои Я выполню изящно и послушно.

Просперо

Ну то-то же. А через два денька Получишь волю.

Ариэль

О мой благородный Хозяин! Что исполнить — говори! Скажи лишь! Прикажи лишь Ариэлю!

Просперо

Ступай-ка обернись морской наядой. Будь видим одному себе да мне, А для других невидим. Воротись Без промедления.

Ариэль уходит.

Проснись, голубка! Проснись, пора. Ты славно поспала.

Миранда

Диковинный рассказ твой оковал Меня дремотою.

Просперо

Стряхни дремоту. Вставай, покличем моего раба, Покличем грубияна Калибана.

Миранда

Противен этот негодяй мне.

Просперо

Что ж Поделать. Без него не обойтись нам. Разводит он огонь, дрова приносит, Полезно служит. Эй там, Калибан! Оглох, болото?

Калибан (за сценой)

Дров еще хватает.

Просперо

Сюда иди! Есть дело для тебя. Ползи же, черепаха!

Появляется Ариэль, преобразившийся в морскую деву.

Красив! Ах, мой искусник! Ариэль, Подставь ушко.

(Шепчет что-то Ариэлю.)

Ариэль

Исполню, повелитель.

(Исчезает.)

Просперо

Эй, злобствующий раб, прижитый ведьмой С самим нечистым! Выходи сюда!

Входит Калибан.

Калибан

Пади на вас нечистая роса Гнилых болот, которую сбирала Мать вороновым колдовским пером! Вихрь юго-западный дохни на вас И волдырями обмечи вам кожу!

Просперо

За это, будь уверен, нынче ночью Покорчишься. От колотья в боку Дохнуть не сможешь. Эльфики-ежата Попользуются вольной темнотою, Всего тебя исколют до утра, Изжалят горше пчел.

Калибан

И пообедать Не дашь спокойно. Остров этот — мой. Он мне от матери моей достался, А ты приехал и забрал себе. Сперва ты гладил и хвалил меня И ягодною угощал водою, Учил, как называть огонь большой, Что светит днем, и тот, который ночью, — И я тогда любил тебя, открыл Тебе, где что здесь, щедро показал, Где родники и соляные ямы, Где тучные, где тощие места. Будь проклят я, дурак! Пади на вас Все жабы, гады, чары Сикораксы! Я царь был над собою, а теперь — Единственного подданного — держишь Меня в пещерке, в каменном хлеву, А остальное отнял.

Просперо

Лживый раб, Кого не ласка, а одни лишь плети Пронять способны! Я к тебе с заботой; Как человека, поселил тебя Вместе с собой, а ты мою дочурку, Миранду изнасиловать хотел.

Калибан

Хо-хо, хо-хо! А жаль, ты помешал. Хо-хо! Я наплодил бы целый остров Калибанят!

Миранда

Невыносимый раб, Добра не помнящий, вбирать рожденный Одно лишь злое. Я тебя жалела, Учила речи. Каждый день и час Тебя обогащала чем-то новым. Ты, дикий, сам себя не понимал, Мычал по-скотски. Я твое мычанье В слова одела. Обучился ты Словам, но мерзкая твоя порода Осталась мерзкой. Был ты поделом В пещерку эту заперт. Заслужил ты Похуже кару, чем тюрьма.

Калибан

Меня Вы обучили вашей речи. Только И проку мне, что я теперь умею Вас проклинать. Багряная чума Вас задави за ваше обученье!

Просперо

Вон, ведьмино отродье! За дровами! Не мешкая! Другие ждут дела. Корячишься, не хочешь? Лишь посмей ты Снебрежничать или набрать гнилья — И я тебе ломотою наполню Все кости, искорячу тебя так, Что ревом переполошишь округу.

Калибан

Прошу тебя, не надо.

(В сторону.)

Спорить с ним Нельзя. Своим искусством он согнул бы И материна бога Сетебоса В бараний рог.

Просперо

Кому сказал я — вон!

Калибан уходит.

Появляется Ариэль, невидимый для Фердинанда, который следует за ним. Ариэль играет на лютне и поет.

Ариэль

На желтый на песок слетись И в хоровод сплетись. Целуй, чаруй, склони ко сну Бурливую волну — И резвый танец начинай. Духи, голос подавай! С разных концов сцены: Гав, гав! Заливайся, песий лай! Гав, гав! Дайте крикнуть петушку — Кукареку!

Фердинанд

Откуда эта музыка звучит? С земли? Иль с высоты? Вот замолчала. Ей услаждается здесь некий бог. На берегу пустом сидел и плакал Я об отце, погибшем короле. Она вдруг заскользила над волнами, Смиряя бурю и гася печаль Своим напевом. Я пошел за нею — Она меня взманила, повлекла. Теперь затихла. Нет, запела снова.

Ариэль (поет)

Отца ищи не здесь, не здесь. Пять саженей воды над ним. И он одрагоценен весь Преображением морским. Где кость была, зацвел коралл. В глазницах жемчуг замерцал. Слышишь колокол наяд? Вот сейчас:

За сценой: Динь-дон.

По отце твоем звонят Что ни час: Динь-дон.

Фердинанд

Поют об утонувшем короле. Не здешние то звуки, не земные. Они приходят сверху.

Просперо (Миранде)

Подыми-ка Бахромчатую занавесь ресниц И погляди туда.

Миранда

Что это? Дух? Как он очами водит! Как прекрасен! Но это дух.

Просперо

Нет, девушка. Он ест, И спит, и чувствует, как мы с тобою. На берег спасся этот молодец. Сейчас он несколько подпорчен горем — Кручина точит красоту, как червь, — А так он недурен собой. Он бродит, Отыскивая прочих уцелевших.

Миранда

Я божеством бы назвала его. Красы такой высокой на земле Я не видала.

Просперо (в сторону)

Все идет по нотам. О мой разумник! Ну, через денек Получишь волю!

Фердинанд

Вот она, богиня, — Та, для которой музыка звучит. Молю тебя, скажи — ты здесь владычишь? Как мне вести себя тут, научи. И самое заветное моленье — Ответь мне, диво, женщина ли ты Земная?

Миранда

Вовсе я не диво, сударь, И я еще не женщина.

Фердинанд

Язык Я слышу наш! А ведь из говорящих На нем нет выше саном никого, Чем я.

Просперо

Нет выше? Вот услышь тебя Король Неаполя!

Фердинанд

Как странно! Знаешь О Неаполитанском короле? Король-то слышит. Потому и плачу, Что я теперь король. Отец на дне, И плачущими этими глазами Я видел его гибель.

Миранда

Боже мой!

Фердинанд

И все вельможи, и миланский герцог Погиб, и благородный сын его.

Просперо (в сторону)

Миланский герцог мог бы то оспорить. Поблагородней будет дочь моя. Но это после. С первого же взгляда Прошла меж ними искра. Ну, спасибо, Мой Ариэль. Свободу заслужил.

(Фердинанду.)

Одну минуту. Думается, сударь, Что вы не тот, кем кажете себя.

Миранда

Зачем отец с ним говорит так жестко? Он — третий, мною виденный, и первый, По ком душа вздохнула. Небеса, Смягчите моего отца!

Фердинанд

О, если Ты девушка и сердца никому Не отдала, то будешь королевой Неаполя.

Просперо

Минуточку.

(В сторону.)

Они В полоне друг у друга. Этот быстрый Успех замедлить надо, затруднить. Легко добытому цена два гроша.

(Фердинанду.)

Умерь свой пыл и повинуйся мне. Ты — самозванец. Ты — лазутчик вражий. Задумал ты мой остров захватить.

Фердинанд

О нет, клянусь.

Миранда

В таком прекрасном храме Не может угнездиться злобный дух.

Просперо

Следуй за мной.

(Миранде.)

А ты не заступайся. Он соглядатай.

(Фердинанду.)

Говорю — за мной. Скую тебя, согну к лодыжкам шею. Дам пить морскую воду. Вместо корма — Ракушки, шелуху от желудей И жухлые коренья. Говорю — За мной!

Фердинанд

Ну нет. Такому обхожденью Я дам отпор.

(Обнажает шпагу — и застывает околдованный.)

Миранда

Отец мой дорогой! Не надо так испытывать пришельца — Он храбр и светел.

Просперо

Что? Моя подошва — Меня учить?

(Фердинанду.)

А шпагу убери. Хватаешься, а нанести удара Не смеешь, обессиленный своим Предательством. Оружье опустить! Взмахну жезлом вот этим — и шпажонка На землю упадет.

Миранда

Молю тебя!

Просперо

Прочь! Не цепляйся за мою одежду.

Миранда

О, сжалься! Я порукой за него.

Просперо

Молчи! Одно лишь слово — и тебя Я отругаю и возненавижу. Заступница нашлась! Кого еще Ты видела? Его да Калибана, И думаешь, что он предел красы. Глупышка ты. В сравнении с другими Мужчинами он — Калибан; они Пред ним что боги.

Миранда

Значит, я бедна Желаниями. Никого не надо Красивей мне.

Просперо (Фердинанду)

Противиться не пробуй. Ты слаб теперь, как малое дитя.

Фердинанд

Да. Это правда. Воля, как во сне, Вся связана. Крушенье, смерть отцова, Друзей потеря, этот плен бессильный, Угрозы и обиды — все пустяк; Лишь видеть бы в тюремное оконце Хотя бы раз на дню ее лицо. Зачем мне белый свет? Довольно света В таком окошке.

Просперо

Ариэль, спасибо.

(В сторону.)

Все как по маслу движется.

(Фердинанду.)

Ступай.

(Ариэлю.)

На очереди вот что.

(Шепчет Ариэлю.)

Миранда

Не кручиньтесь. Отец добрее, чем его слова. Сейчас он не в себе.

Просперо

Свободен будешь, Как горный ветер. Только это все Исполни точно.

Ариэль

Выполню точнейше.

Просперо (Фердинанду).

Иди за мной.

(Миранде.)

Заступничать не смей.

Уходят.

АКТ II

Сцена I

Другая часть острова.

Появляются Алонзо, Себастьян, Антоиио, Гонзало, Адриан, Франсиско и другие.

Гонзало

Утешьтесь, государь. У всех у нас Причина есть для радости: чудесно Спаслись мы. А крушенье корабля — Обычная моряцкая невзгода; Ведь каждый день какой-нибудь купец Теряет судно. А как мы спаслись, Спасается один из миллиона. Так сопоставьте мудро, государь, Несчастье наше с нашею удачей.

Алонзо

Оставь меня в покое.

Себастьян (вполголоса, к Антонио)

Эти утешения ему — как холодный слипшийся горох.

Антонио (Себастьяну)

Но утешитель так просто не отвяжется.

Себастьян

Вот он заводит часы своего глубокомыслия; сейчас услышим звон.

Гонзало

Государь!..

Себастьян

Считай — раз…

Гонзало

Кто беды к сердцу принимает, тот В награду получает…

Себастьян

Фунт.

Гонзало

Да, фунт —

фунт лиха, и не один. Вы сказали справедливее, чем вам желалось.

Себастьян

А вы поняли глубокомысленней, чем требовалось.

Гонзало

Поэтому, ваше величество…

Антонио

Тьфу, что за балаболка старая.

Алонзо

Прошу тебя, умолкни.

Гонзало

Умолкаю. Но все ж…

Себастьян

Но все ж не замолчит.

Антонио

Ну-ка, на спор — кто из них первый кукарекнет снова, он или Адриан?

Себастьян

Старый кочет.

Антонио

Молодой петух.

Себастьян

Спорим. А на что?

Антонио

На троекратное ха-ха.

Себастьян

Идет!

Адриан

Хоть этот остров, по-видимому, пуст…

Антонио

Ха-ха-ха, ха-ха-ха!

Себастьян

Вот и уплачено.

Адриан

…необитаем и с моря почти недоступен…

Себастьян

Но…

Адриан

…но…

Антонио

Без "Нно!" кляча не стронется.

Адриан

…но, чувствуется, климат здесь умеренно теплый и ласковый.

Антонио

У мерина — и вдруг теплый и ласковый!

Себастьян

Да врет он как сивый мерин.

Адриан

Воздух дышит благоуханной сладостью.

Себастьян

Точно у воздуха здешнего гнилые легкие.

Антонио

Болотом он благоухает.

Гонзало

Все здесь лелеет и питает жизнь.

Антонио

Это верно. Только питаться нечем.

Себастьян

Да, пропитаньем и не пахнет.

Гонзало

Как сочны и пышны травы! Как зелено кругом!

Антонио

Местность буроватая, впрочем.

Себастьян

С зеленцой.

Антонио

Так что он отступил от правды ненамного.

Себастьян

Миль этак на пять.

Гонзало

Но вот что диковинней всего и даже заходит за пределы вероятия…

Себастьян

Как многие хваленые диковины.

Гонзало

…одежда наша хоть и вымокла насквозь в соленой морской воде, но

сохранила незапятнанную новизну и лоск — она словно свежеокрашена.

Антонио

Если б его камзол и панталоны могли заговорить — ох, уличили бы они его во лжи!

Себастьян

Или, жульнически умолчав, прикарманили бы истину.

Гонзало

По-моему, наша одежда блещет свежестью, как в Африке, в Тунисе, когда мы впервые надели ее в день свадьбы нашей прелестной королевны Кларибели с царем Тунисским.

Себастьян

Милая была свадьба, и возвратное плаванье у нас вышло прелесть какое.

Адриан

Никогда еще Тунис не украшала такая бесподобная царица.

Гонзало

Со времен вдовицы Дидоны.

Антонио

"Вдовицы"? Кол ему в глотку! Вдовицей-то зачем титуловать Дидону? "Вдовица Дидона"!

Себастьян

А по мне, пусть бы хоть и "вдовца Энея" приплел. Какой ты, однако, горячий!

Адриан

Дидоны, говорите вы? Дайте-ка вспомнить. Дидона была царицей не Туниса, а Карфагена.

Гонзало

Нынешний город Тунис — это древний Карфаген.

Адриан

Неужели?

Гонзало

Уверяю вас, синьор.

Антонио

Его слово чудотворней, чем волшебная арфа.

Себастьян

Оно передвигает города.

Антонио

А какое следующее чудо совершит он запросто?

Себастьян

Сунет этот остров себе в карман и дома отдаст сынку сгрызть вместо яблока.

Антонио

А семечки высыплет в море — на разведенье новых островов.

Гонзало (Адриану)

Истинно так.

Антонио

Давай, давай, сыпь на здоровье.

Гонзало

Государь, мы говорим вот, что одежда новехонька на нас, как в день свадьбы вашей дочери, нынешней царицы Туниса.

Антонио

И несравненнейшей из всех цариц тунисских.

Себастьян

Со времен — не забудь — вдовицы Дидоны.

Антонио

О да, вдовицы-царицы, вдовицы Дидоны.

Гонзало

Не правда ли, государь, — камзол мой свеж, точно впервые надет?

Антонио

Точно, да неточно.

Гонзало

Свеж, как на свадьбе вашей дочери в Тунисе.

Алонзо

Меня мутит от всех этих словес Назойливых. Зачем я плыл туда? И сына потерял, и дочку тоже; Она теперь за тридевять земель, Не свидимся мы больше. О мой сын, Неаполя наследник и Милана! Какому чудищу глубин морских Достался ты в поживу?

Франсиско

Государь, Он, вероятно, спасся. Видел сам я, Как подминал он волны под себя Гребками мощными. Победоносно Боролся он с враждебною водой. Отважной грудью рассекал валы, Нес удалую голову над пеной, Весля руками к берегу, и берег Утесами навстречу нависал, Как бы ему в подмогу. Без сомненья, Доплыл он.

Алонзо

Нет, о нет. Он утонул.

Себастьян

Себя благодарите, государь. Европу не желая осчастливить, За африканца отдали вы дочь — Навеки с глаз долой — и осудили Глаза свои на вечную слезу.

Алонзо

Прошу, молчи.

Себастьян

Коленопреклоненно Молили вас одуматься мы все; И бедная красавица сама, Меж отвращеньем и повиновеньем Колеблясь, не могла никак решить, Какая перевешивает чаша. Ваш сын погиб. А дома и в Милане Теперь нас ожидает больше вдов, Чем привезем мужчин неутонувших Им в утешители. Вина вся ваша.

Алонзо

Но и утрата горше всех моя.

Гонзало

Пусть, Себастьян, правдивы ваши речи, Но не ко времени сейчас они. Поделикатней надо. Надо рану Не бередить, а пластырь наложить.

Себастьян

Спасибо за рецепт.

Антонио

Хирург отменный.

Гонзало (королю)

Когда вы пасмурны, о государь мой У нас у всех ненастье на душе.

Себастьян (к Антонио)

Ненастье?

Антонио (к Себастьяну)

Н-да, подмокшее сравненье

Гонзало

Если б осваивал я этот остров И насаждал тут жизнь…

Антонио

То насадил бы Крапиву.

Себастьян

Коровяк и лопухи.

Гонзало

Что бы я сделал, будь царем я здешним?

Себастьян

Напился бы, да негде взять вина.

Гонзало

Все бы переиначил в государстве. Я б запретил торговлю, упразднил Суды и письменность, не допускал бы Богатства, бедности, рабов и слуг. Я б отменил наследства и контракты; Не знали б люди меж и рубежей, Металлов, злаков, масел, виноделья. Свободны от ремесел и трудов, Не знали б никаких забот мужчины И женщины, невинны и чисты. И никаких властей.

Себастьян

Однако сам же Царем здесь хочет быть.

Антонио

У его царства концы с началами не вяжутся.

Гонзало

Все было бы для всех, без мук и пота. Ни лжи, ни преступлений, ни измен; Ни пик, ни сабель, ни плугов, ни ружей. Сама природа бы давала все В роскошном преизбытке и питала Невинный мой народ.

Себастьян

Выходит, и семей не заводить?

Антонио

Ни-ни. Все поголовно без забот, Бездельники и шлюхи поголовно.

Гонзало

Я мудрым бы правленьем превзошел Век золотой.

Себастьян (громко)

Боже, храни Гонзало!

Антонио (громко)

Да здравствует Гонзало!

Гонзало

И притом… Вы слушаете, государь?

Алонзо

Молчи. Пойми, сейчас мне не до пустословья.

Гонзало

Всем сердцем понимаю вас, государь; разговором же своим я хоть дал случай посмеяться этим господам — они так хохотливы, что и попусту готовы хохотать.

Антонио

Мы над вами смеялись.

Гонзало

На вашем веселом пиру пустосмехов мое место пусто. Так что продолжайте, смейтесь попусту.

Антонио

Какой удар острейшего меча!

Себастьян

Жаль только, плашмя по нам пришелся.

Гонзало

Вы молодцы лихие; вы и луну с неба снимете, если она промешкает недельку с новолуньем.

Невидимкой появляется Ариэль; звучит торжественная музыка.

Себастьян

Снимем — и приспособим вместо фонаря для ночной ловли ворон и глупышей.

Антонио

А вы не злитесь, милейший.

Гонзало

И не думаю; рассудок не даст мне так продешевить себя. Подремлю-ка я под ваше пустосмешье. Ко сну что-то клонит.

Антонио

Спите, и пусть снится вам наш хохот.

Все, кроме Алонзо, Себастьяна и Антонио, засыпают.

Алонзо

Как, все уже уснули? Вот и мне бы, Веки сомкнувши, мысли угасить. А ведь слипаются глаза.

Себастьян

Прошу вас, Не отгоняйте сна. Он редкий гость Печали — и ее успокоитель.

Антонио

А мы вдвоем останемся стеречь Покой и безопасность государя.

Алонзо

Благодарю. Клонит и гнет ко сну.

(Засыпает.)

Ариэль исчезает.

Себастьян

Что за сонливость?

Антонио

Это здешний климат.

Себастьян

А почему не усыпляет нас? Сна ни в одном глазу.

Антонио

Я тоже бодр. Они ж уснули, будто сговорились. Их точно громовой удар сразил. О досточтимый Себастьян!.. А что бы… А что бы, если?.. Но молчу… И все же Читаю ясно на твоем челе Судьбы предначертанье. Зримо вижу Венец, венчающий твою главу. Не упускай же мига.

Себастьян

Спишь ты, что ли?

Антонио

А разве ты не слышишь слов моих?

Себастьян

Я слышу их — и это сонный бред. Как странно — спишь ты, а глаза раскрыты; Стоишь, и движешься, и произносишь — И все в глубоком сне.

Антонио

О Себастьян! Уснул ты сам. Очнись и не зевай, Не усыпляй свою судьбу навеки.

Себастьян

А ты храпишь весьма членораздельно, Весьма со смыслом.

Антонио

Я ведь не шучу, Хоть я шутник. И ты серьезно слушай — И ввысь подымешься.

Себастьян

Нет, я — вода, Застывшая в отливе.

Антонио

Научу я, Как вспучиться приливом.

Себастьян

Что ж, учи. А то я пучусь, да влечет к отливу Врожденная, наследственная лень.

Антонио

Ты и не знаешь, как тебе люба Мысль, над которой ты сейчас смеешься. Ее отбрасывая, тем сильней К ней тянешься ты. Пленников отлива И в самом деле держит на мели Чаще всего их собственная леность Или боязнь.

Себастьян

По жару глаз и щек, По родовым потугам трудной речи Я вижу — ты не шутишь. Продолжай.

Антонио

Так вот, хоть этот, с памятью короткой, Синьор (да, впрочем, и о нем самом Такою же короткой будет память), Хоть он почти уверил короля — Ведь он мастак по части уверений, — Что королевский сын не утонул, Но это чушь — как если бы сказали, Что спящий не лежит здесь, а летит.

Себастьян

На то, что спасся принц, надежды нет.

Антонио

Зато какую мощную надежду Дает это тебе! Так высоко Из безнадежности растет надежда, Что и мечта не в силах досягнуть. Согласен ты, что Фердинанд погиб?

Себастьян

Да, утонул.

Антонио

И кто ж теперь наследник?

Себастьян

Наследница престола — Кларибель.

Антонио

Тунисская царица, до которой Всю остающуюся жизнь плыви И, не доплывши десять миль, подохнешь. Туда и вести не подашь иначе, Как отрядивши солнце вестовым, Если не хочешь ждать, пока губу Новорожденную усы оденут. За краем света Кларибель, за морем, Что поглотило наши корабли, Но выметнуло нас с тобой на роли Решающие. Прошлое — пролог; Теперь приступим к пьесе.

Себастьян

Что такое?.. Да, Кларибель — тунисская царица. Конечно, от Неаполя туда Неблизкий путь.

Антонио

И каждый фут пути Кричит: "Вовеки не преодолеть Такого расстоянья Кларибели, В Неаполь не вернуться! Себастьян, Проснись!" Представь, что их не сон свалил, А смерть, — и велика ль потеря будет? Отыщется достойнее король, Чем этот спящий; сыщутся вельможи Еще велеречивей, суесловней, Чем ваш Гонзало; я умею сам Не хуже стрекотать. О, если б мог я Вдохнуть в тебя свой дух! Каким подножьем Тебе бы послужил их этот сон! Меня ты понял?

Себастьян

Кажется.

Антонио

И что же? Так и упустишь счастье?

Себастьян

Помню я, Как Просперо изгнал ты из Милана И занял братний трон.

Антонио

И плохо, что ль, Сидит на мне державная одежда? И слугами теперь мне слуги брата, Что раньше были ровнею моей.

Себастьян

А совесть как же?

Антонио

Совесть — не мозоль. Разуться не заставит. Я не знаю, Где она, совесть; что за божество Такое. Стой меж мною и престолом Хоть двадцать совестей, я всех бы их Засахарил и с кашей съел. Твой братец Лежит вот — что земля, что он, цена б им Одна, когда б он замертво так лег. Ведь я могу послушной этой сталью, Вогнавши два вершка ее сюда, Навечно пригвоздить его. А ты Тем же манером мог бы успокоить Ходячее благоразумье это, Не сыпался чтоб из него песок И нудные укоры. Что ж до прочих, То вылакают все, что им дадим, Как кошечка из блюдечка лакает, Охотно и послушно.

Себастьян

Друг ты мой, Я твоему последую примеру. Добуду трон, как ты его добыл. А ты получишь с одного удара Освобожденье от вассальной дани И королевскую мою любовь.

Антонио

Ударим вместе, с моего замаха. Я — короля, а ты — Гонзало.

Себастьян

Стой. Еще два слова.

Совещаются в стороне. Музыка. Появляется (невидимкой) Ариэль.

Ариэль

Хозяин в зеркале своей науки Опасность увидал и шлет меня На помощь вам, Гонзало и король, — Иначе замысел его погибнет.

(Поет над ухом у Гонзало.)

Отлежал уже бока. Спишь пока, храпишь пока, Заговор не дремлет. Встань, встряхнись, поберегись, Коль не надоела жизнь И неохота в землю.

Антонио

Так действуем же!

Гонзало (просыпаясь)

Ангелы господни, Обороните короля!

Все пробуждаются.

Алонзо

Что тут? Эй, просыпайтесь! Для чего Вы обнажили шпаги? Почему Так дико смотрите?

Гонзало

Да что случилось?

Себастьян

Мы с ним вдвоем стояли, охраняя Ваш сон, — и вдруг раздался бычий рев Или, скорее, львиный — низкий, зычный, Ударив грозно в уши. Разве вы Не слышали?

Алонзо

Я ничего не слышал.

Антонио

О, то был рык не льва, а сотни львов. Сотряс он землю. Он перепугал бы Любое чудище!

Алонзо

А ты, Гонзало, слышал?

Гонзало

Я странный звук поющий услыхал И пробудился, государь, и с криком Вас кинулся скорей будить, трясти. Открыв глаза, увидел эти шпаги. Да, шум был некий. Будем начеку. Уйдем отсюда. Шпаги вынем тоже.

Алонзо

Идемте. Поиски возобновим Бедняги сына моего.

Гонзало

Храни же Его господь от этого зверья! Принц где-то здесь, на острове.

Алонзо

Идем.

Ариэль

Обрадую успехом господина. А ты, король, ищи пока что сына.

Все уходят.

Сцена II

Другая часть острова.

Появляется Калибан, нагрузившийся дровами

Слышен дальний раскат грома.

Калибан

Пади на Просперо зараза вся, Что паром подымается с трясины Глухих болот, и обрати его В одну сплошную лютую болячку! Пусть меня слышат духи — все равно Клясть буду, буду! Да они меня Не трогают, пока приказа нету, — Не щиплют, не пугают, в темноте Болотным огоньком с тропы не манят, Не валят в грязь. Но за любой пустяк Их напускает на меня хозяин; То насылает стаей обезьян Орать, и рожи корчить, и кусаться, А то подкатит под ноги ежами, И я колюсь об них босой ступней; А то гадюками сплошь оплетет, И я схожу с ума от их шипенья И от мельканья раздвоенных жал.

Входит Тринкуло.

Вон дух идет! Наказывать за то, Что медленно дрова тащу. Лечь, что ли, Припасть к земле. Авось не разглядит.

(Ложится.)

Тринкуло

Тут ни кусточка, где бы укрыться от грозы, а она опять надвигается; у ветра снова посвист штормовой. Вон чернеет громадная туча, словно гнилой бурдючище, и вот-вот оттуда хлынет. Сейчас разгремится опять, а мне и голову некуда спрятать. Из этой тучи жди потопа. (Натыкается на Калибана.) А чего тут у нас такое? Человек или зверь? Живое или дохлое? Зверюга! Морская зверюга! И запах морской, тухлый, вяленый; гнилорыбный запах. Ну и чудо-юдо! Явись я с ним в Англию — а я уж побывал там, — да намалюй я это чудо на вывеске, не было бы у меня в балагане отбою от тамошних олухов-зевак, и с каждого бы я за погляденье брал монету серебра. Там бы этот зверь меня человеком сделал. Там любая невидаль в состоянье дать состоянье. Калеке нищему грош пожалеют, а десять грошей выложат, чтоб поглядеть на дохлого индейца. А ведь ноги человечьи! И ласты, как руки! И теплый еще, ей-же-богу! Меняю мнение, напрочь переменяю. Это не зверь, а здешний туземец, убитый громом.

Раскат грома.

Ой, обратно буря! Самое лучшее — залезть под его дерюгу; другого укрытия нет. В беде, как говорится, с кем не ляжешь. Перележу остаток шторма.

(Ложится к Калибану.)

Входит Стефано с флягой в руке.

Стефано (поет)

Я в море больше не ходок. Умру на сухопутье.

Паршивый мотив, похоронный. А мы хлебнем и утешимся. (Пьет из фляги и снова поет.)

И шкипер, и юнга, и боцман, и я Портовым красоткам до гроба друзья, Но Кэт нам и даром не надо. Сварливая Кэт морякам не рада И шлет их ко всем чертям. Несносен ей, видишь ли, дух смоляной, Но может чесать ее каждый портной Везде, где у ней зазудело. Отчаливаем, раз такое дело, Пославши ее к чертям.

Вшивая песня тоже; но хлебнем и утешимся. (Пьет.)

Калибан

Не мучай меня! Ох!

Стефано

Что такое? Черти объявились? Дикарями-индейцами хотят нас обморочить? Я из моря спасся, не утоп — и четырех ваших ног не испугаюсь. Недаром сказано: "Не уступим дороги никому из дву… четвероногих", и Стефано не уступит, пока дышит ноздрями.

Калибан

Дух мучает меня. Ох!

Стефано

Это какое-то местное чудище о четырех ногах, и у него, как видно, лихорадка. Откуда, к дьяволу, знает оно наш язык? Хотя бы за одно за это облегчу его страдания. А вылечить и приручить да привезти в Неаполь, так любому распроимператору лучше подарка не сыщешь.

Калибан

Не мучай меня, дух; я без задержек Дрова буду носить.

Стефано

Сейчас у него приступ, и разумных речей ждать нельзя. Попотчую его из фляги; если оно сроду не пило вина, то, считай, тут же и пересечется приступ. Вылечить да приручить — большие тыщи за него взять можно. Уж я заставлю покупщика раскошелиться.

Калибан

Пока несильно мучишь. Но сейчас Ты примешься сильнее; вот уже Ты вздрагиваешь — это Просперо Тебя разгорячает.

Стефано

Давай, коток, раскрой роток; замяучишь по-человечьи. Давай, разевай. Оно твою лихорадку перелихорадит, будь спокоен. (Поит Калибана.) Не знаешь ты, кто тебе истинный друг. Разинь-ка пасть опять.

Тринкуло

Голос знакомый. Да это ведь… Но он утоп, а это дьяволы морочат. Спаси и помилуй.

Стефано

Четыре ноги и два голоса — замысловатая зверюга. Передний голос у нее, чтобы петь хвалу друзьям, а задний — чтобы изрыгать на них хулу и поносные речи. Всей фляги не пожалею, только б вылечить. Пей! Ну, будет. Надо и в другой рот тебе влить.

Тринкуло

Стефано!

Стефано

Мое имя промяучило вторым ртом? Свят, свят! Это не зверина, это дьявол. Уйти от греха; с дьяволом я слаб тягаться.

Тринкуло

Стефано! Если ты Стефано, рукой дотронься и словом успокой. Тринкуло я — не бойся, я твой закадычный Тринкуло.

Стефано

А раз Тринкуло, то вылезай наружу. Вытащу тебя за ту пару ног, что пощуплей. У Тринкуло ножки курьи, вот эти. (Вытаскивает его из-под дерюги.) А и в самом деле Тринкуло. Каким же родом тебя эта зверюга выродила? Она что, Тринкулами щенится?

Тринкуло

Да я думал, он громом убитый. Но ты разве не утоп, Стефано? Не дай бог, если ты утопленник. А гроза уже прошла? Это я от нее спрятался к дохлому чуду под дерюгу. А ты правда живой, Стефано? Ура, два неаполитанца уцелели!

Стефано

Не верти ты меня; и без того тянет травить.

Калибан (в сторону)

Они хорошие, они не духи. Он бог могучий, у него питье Богов. Пред ним я на колени стану.

Стефано

Ты как спасся? Сюда как попал? Прикладывайся к фляге, говори, как под присягой. Сам-то я приплыл на бочке хереса, что матросы скатили за борт. Истинная правда — на том и флягу целую. (Пьет.) Я ее уже тут на берегу сделал из коры своими руками.

Калибан

Я присягну на фляге быть твоим Навеки верноподданным. Земных Таких напитков нет и не бывает.

Стефано (не слушая Калибана)

Прикладывайся же, говори, как спасся.

Тринкуло

Да я доплыл как утка. Я ж как утка плаваю, ей-богу.

Стефано

Целуй евангелие, что не врешь. (Сует в губы Тринкуло флягу.) Плаваешь как утка, но комплекция у тебя скорей курячья.

Тринкуло

О Стефано, а фляга кончится, и больше нету?

Стефано

Вся бочка наша, парень. Я на берегу в скалах погребок устроил, укрыл ее там. Ну как, зверина? Отлихорадило?

Калибан

Ты с неба к нам явился?

Стефано

А то откуда ж еще? Прямиком с луны. Я луножитель бывший.

Калибан

Я видел тебя там; хозяйка мне Тебя показывала, и собаку Твою, и хворост. Верую в тебя.

Стефано

На том и флягу целуй. (Поит Калибана.) Пей, новую нацедить недолго.

Тринкуло

Ну и мелко же плавает эта морская зверюга! Ну и тютя! Таких ли слабоумных чудищ нам бояться! В луножителя поверил простофиля. А из фляги тянет будь здоров!

Калибан

Все изобилье здешнее тебе Я покажу. Дай поцелую ногу. Будь моим богом.

Тринкуло

Ей-ей, обманет и пропьет! Как только бог заснет, тут же и утащит флягу.

Калибан

Ступню дай поцелую. Присягну Тебе на верность.

Стефано

Валяй. На колени — и присягай.

Тринкуло

Обхохочусь, помру от этого безмозглого зверюги. Ну и мразь. Так и дал бы затрещину…

Стефано

Валяй целуй.

Тринкуло

Но пьяного бить не хочется. Дрянь же ты, а не чудо!

Калибан

Я поведу к чистейшим родникам. Насобираю ягод, буду рыбу Тебе ловить, за хворостом ходить. Чума пожрет пусть моего тирана! Теперь я не ему — тебе слуга, О небожитель!

Тринкуло

Умора, да и только. Небожителя нашел — пьянчугу убогого!

Калибан

Я к яблоням сведу тебя, когтями Орешков я нарою земляных. Я покажу сойчиное гнездо, Силками научу ловить мартышек. Я знаю, где лесных орехов тьма. Со скал добуду пташек желторотых. Идем со мной.

Стефано

Веди без дальних слов. Король и все наши потонули, и, стало быть, во владенье островом вступаем мы. На, неси флягу. Мы ее вскорости наполним, друг Тринкуло.

Калибан (поет пьяным голосом)

Прощай, хозяин, хватит, отслужил!

Тринкуло

Развезло зверюгу! Разверзло зверюгу!

Калибан (поет)

Не скребу, не тру, не мою, За дровами ни ногою, Рыбных не пружу запруд. Слуг других пускай найдут. Ккали-ббаша, Калибаша, Перрменилась служба наша!

Свобода! Го-го! Свобода! Го-го! Свобода, го-го-го, свобода!

Стефано

Молодчина зверина! Веди нас.

Уходят.

АКТ III

Сцена I

У пещеры Просперо.

Входит Фердинанд с бревном на плече.

Фердинанд

Среди забав бывают и такие, Где терпишь боль и труд; но оттого Они лишь слаще. Можно, не унизясь, И через унижение пройти. Ведет и нищий путь к богатой цели. Груз этот был бы и тяжел и мерзок, Но та, кому служу, меняет все — Кропит живой водою, обращает Мне труд в утеху. Добротой своей Она превысила отцову крутость; А крут он беспощадно. Приказал Перенести и стенкою сложить Целую гору чурбаков и бревен. Она в слезах глядит, как их таскаю; В диковинку ей благородный раб. Однако я раздумался некстати… Но мысли эти сладкие бодрят И не мешают мне, а помогают.

Входит Миранда. Поодаль появляется Просперо;

они его не видят.

Миранда

Я вас молю не надрываться так. Чтоб молния сожгла все эти бревна! Да опустите наземь, отдохните.

(Указывая на бревно).

Оно смолой заплачет в очаге, Прося у вас прощения за тяжесть. Отец сейчас ушел в свои занятья. Спокойно отдыхайте три часа.

Фердинанд

Но, дорогая госпожа моя, Успеть же надо с этим до заката.

Миранда

Садитесь. Поношу-ка их сама. Дайте сюда, я отнесу.

Фердинанд

Ну что вы. Скорее лопнут мышцы и хребет, Чем, сидя сложа руки, допущу вас Позориться.

Миранда

Мне это не зазорней, Чем вам. И легче во сто раз. Ведь я Примусь с охотой, вы ж — по принужденью.

Просперо (в сторону)

Мой бедный человечек! Ты любовью Поражена. Иначе б не пришла.

Миранда

Устали вы.

Фердинанд

О нет. Когда вы рядом, В душе утреет ярко и свежо. Скажите имя ваше, чтобы знал я, Кому молиться.

Миранда

Звать меня Миранда.

(В сторону.)

Ох, я нарушила приказ отца!

Фердинанд

Миранда! Дева мира! Диво мира! Встречал я многих женщин. Много раз Пленялся музыкою женской речи. То тем у них прельщался, то другим. Но каждый раз досадные изъяны, Как ложка дегтя, портили весь мед, Мешая полюбить. Но вы… О, вы Вне всяких оговорок совершенны! Чтобы создать вас, у земных созданий Все взято лучшее.

Миранда

Не знаю я Подружек, нянек. Женское лицо Лишь в зеркале отчетливо видала. А из мужчин мне ведомы отец Да вы, мой друг. Какая там на свете Есть красота, не знаю. Но клянусь Девичьей непорочности алмазом, Я б не хотела спутника иного, Чем вы, и образ никакой иной Не мил… Но горожу невесть я что. Забыла все отцовы наставленья.

Фердинанд

Я — принц, Миранда. А теперь — король, К моей печали. Дровяного рабства Я не стерпел бы, как не потерплю, Чтобы в губу впилась мясная муха. Но вот тебе признанье: в тот же миг, Как я тебя увидел, я рванулся К тебе всем сердцем, стал твоим рабом — И стал покорным этим дровоносом.

Миранда

Меня ты любишь?

Фердинанд

Небо и земля, Свидетелями будьте! Если правду Я говорю, даруйте мне успех. А если лгу, то обратите счастье В несчастье и беду. Клянусь, что я Люблю тебя без меры. Беспредельно Люблю, и чту, и дорожу тобой.

Миранда

Мне, глупой, радоваться, а я плачу.

Просперо (в сторону)

Прекрасна встреча редкостных сердец! О небеса, пролейтесь благодатью На их союз!

Фердинанд

Да плакать-то зачем?

Миранда

О недостойности своей я плачу. Желала предложить бы — и стыжусь. Тянусь — и взять желанного не смею, Хотя исчахну, если не возьму. Но это все пустое. Тщетно прятать Себя в замысловатые слова. Прочь, робкое лукавство. Направляй же Меня, бесхитростная чистота! Женой тебе хочу быть. Если ж нет, Умру я девушкой, твоей слугою. Хоть замуж волен и не взять меня, Служить не запретишь.

Фердинанд

О, не служанкой, Владычицею будь!

Миранда

Женой твоей?

Фердинанд

О да! Беру с восторгом. Так невольник Берет свободу. Вот моя рука.

Миранда

А вот моя рука и с нею сердце. Теперь расстанемся на полчаса.

Фердинанд

До встречи же! До встречи же! До встречи!

Фердинанд и Миранда уходят в разные стороны.

Просперо

Так сильно радоваться, как они, Нагрянувшим охваченные чувством, Я не могу. Но в мире ничему Я так не рад. Теперь скорей за книгу Магическую! Много еще дел До вечера осталось переделать.

(Уходит.)

Сцена II

Другая часть острова.

Появляются Калибан, Стефано и Тринкуло.

Стефано

И слушать не хочу! Бочка кончится, вот тогда будем пить воду. А раньше — ни капли. Смелей на абордаж! Слуга-зверюга, пей мое здоровье!

Тринкуло

"Слуга-зверюга"? Ну и сумасходный остров! Всех жителей на нем, считай, пятеро, в их числе мы трое. Если остальные двое тоже пропили мозги, то, значит, царство здешнее шатается.

Стефано

Пей, чудо ты морское, раз велят. Ишь глаза под лоб ушли.

Тринкуло

А куда им уходить, как не под лоб? Под хвост, что ли? То-то было б чудо в самом деле!

Стефано

Онемел слуга-зверюга, потопил язык в вине. А меня и море потопить не может. Я, пока до берега добрался, сто десять миль проплыл, меняя галсы, — вот клянусь. Будешь моим наместником, зверина, опорой моей.

Тринкуло

На месте-то он еще поколтыхается, но опираться на него не советую — свалитесь оба.

Стефано

Будем с тобой стоять насмерть, зверина.

Тринкуло

Верней, лежать насмерть — мертвецки пьяные.

Стефано

На штурм пойдем с тобой.

Тринкуло

Куда уж вам ходить… Разве что под себя.

Стефано

Зверина, отзовись, скажи словечко. Будь чудом, а не юдом.

Калибан

Дай твоему величеству лизну Башмак. А этому служить не буду. В нем нет отваги.

Тринкуло

Врешь ты, невежественная зверюга. Я и стражнику теперь по шее дать не побоялся бы. Ты вдумайся, пьянюга ты беспутная, — может ли трус выпить столько хереса, как я сегодня? Ты полузверь, получудовище, и ложь твоя зверски чудовищна.

Калибан

Гляди, как этот надо мной глумится! И ты ему позволишь, государь?

Тринкуло

Государя нашел! Это ж надо быть таким чудовищным балбесом!

Калибан

Во, во, опять! Загрыз бы ты его.

Стефано

Тринкуло, укороти язык. Бунтовщику — петля на первом дереве!

Зверина-сиротина — мой подданный, и обижать не позволю.

Калибан

Спасибо, государь. Изволь еще раз Ты выслушать прошение мое.

Стефано

Вали под всеми парусами. На колени — и валяй. Я выслушаю стоя. И Тринкуло стой.

Появляется Ариэль — невидимкой.

Калибан

Я говорил уже, что подневолил Меня тиран, колдун. Он у меня Обманом и волшбою отнял остров.

Ариэль (голосом Тринкуло)

Врешь ты.

Калибан

Сам врешь, шкодливая мартышка! Убей его, отважный государь. А я не вру.

Стефано

Тринкуло, если еще раз перебьешь, зубы тебе пересчитаю вот этой королевской десницей.

Тринкуло

Да я ж молчу.

Стефано

Вот и цыц, и ни звука чтоб. (Калибану.) Продолжай.

Калибан

Он, говорю, волшбою отнял остров. Прошу твое величество — вступись И покарай его. Я знаю, ты Не побоишься. Ты не трус, как этот.

Стефано

Что верно, то верно.

Калибан

И станешь править тут, а я — служить тебе.

Стефано

А как это сварганить? Ты, значит, наведешь на него?

Калибан

Да, государь. Он будет спать, а ты Ему вобьешь гвоздь в голову.

Ариэль

Врешь ты. Не выйдет.

Калибан

Что за паршивец! Ах ты пегий шут! Лупи его, великий государь, И флягу отыми. Морскую воду Пусть пьет. Вовеки родников ему Не покажу.

Стефано

Ой, Тринкуло, поберегись! Еще разочек перебей, и, клянусь кулаком этим, отброшу милосердье прочь — изуродую, как бог черепаху.

Тринкуло

Да за что? Я ничего не сделал. Отойти от них подальше.

Стефано

Ты же два раза обозвал его вралем.

Ариэль

Врешь ты.

Стефано

Я — вру? Так получай! (Бьет Тринкуло). Съел? Вкусно? Давай обзывай снова.

Тринкуло

Да не обзывал я никого. Совсем рехнулись — голоса уже мерещатся. Черт бы побрал твою флягу! Вот до чего вино и пьянство доводят. Чума на твоего зверюгу, и отсохни твой кулачище!

Калибан

Хо-хо-хо!

Стефано

Валяй продолжай. (К Тринкуло.) Отойди от греха.

Калибан

Лупи его нещадно. А потом я Сам за него возьмусь.

Стефано

Ты отойди. А ты излагай план.

Калибан

Я говорил уж — мода у него После обеда спать. И в это время Первей всего ты книги захвати. А после голову гвоздем пробей Или вчистую размозжи поленом, Иль брюхо пропори ему колом, Или ножом своим черкни по горлу. Но первым делом книги. Он без них Такой же пень, как я. И ни единый Ему тогда не подчинится дух. Они его нутряно ненавидят — Как я. Сожги лишь книги — и шабаш. Есть у него богатое убранство Для дома, только дома нет пока. А главное, красавица есть дочка. Он несравненной сам ее зовет. Двух женщин в жизни видел я — ее Да Сикораксу; но моя мамаша В подметки ей не станет.

Стефано

Говоришь, Красавица?

Калибан

Да. В самый раз годится В постель тебе. И деток наведет Таких, что ммм!

Стефано

Зверина, я убью этого человека. А с дочкой его мы будем король и королева — да здравствуют наши величества! Тебя же с Тринкуло сделаю вице-королями. Одобряешь, Тринкуло?

Тринкуло

Еще бы.

Стефано

Дай руку. Извини, что я тебя побил; но вперед не дразнись.

Калибан

Он через полчаса уже спать будет. Тогда его и уничтожишь, да?

Стефано

Клянусь.

Ариэль

Все передам я господину.

Калибан

Ты взвеселил меня. Взыграло сердце. Так будем радоваться. Песню спой, Которой давеча меня учил ты.

Стефано

Любую твою просьбу исполню, зверина, любую в рамках разума. Споем, Тринкуло. (Поют.)

Ругай их и лягай их, Лягай их и ругай их! Мысль заковать нельзя.

Калибан

Не так мотив ведете.

Ариэль играет мотив на дудке, отбивая такт на барабанчике, висящем на боку.

Стефано

Это что за музыка?

Тринкуло

Нашей песни музыка, а играет ее синьор Бестела.

Стефано

Если ты человек, то покажись в людском обличье. А если черт, иди к чертям.

Тринкуло

Прости мне, боже, мои грехи!

Стефано

Двум смертям не бывать, а одной не миновать. Чихали мы… О господи помилуй!

Калибан

Боишься?

Стефано

Нет, нас этим не возьмешь.

Калибан

Не бойся. Остров полон сладкозвучья И шумов, не вредящих никому. Порою тыщи струн тренчат над ухом; Порою запевают голоса — Не хочешь, а заснешь. И снится, будто Богатства распахнулись в облаках — Вот-вот посыплются, — и просыпаюсь, И плачу, что проснулся.

Стефано

Отменное получу королевство, с даровой музыкой.

Калибан

Но раньше надо Просперо убить.

Стефано

Убьем его немедля; я план помню.

Тринкуло

А музыка уходит. Айда за ней, дослушаем, а после дело делать.

Стефано

Вперед, зверина, а мы за тобой. Хочу увидеть этого барабанщика, здорово наяривает.

Тринкуло (Калибану)

Что ж ты стоишь?.. Куда Стефано, туда и мы.

Уходят.

Сцена III

Другая часть острова.

Появляются Алонзо, Себастьян, Антонио, Гонзало, Адриан, Франсиско и другие.

Гонзало

Мой государь, невмоготу мне дальше, Ей-богу. Ноги старые болят. Изрядно побродили мы уже И вкривь, и впрямь, тропами и бестропьем. Хочешь не хочешь, надо отдохнуть.

Алонзо

Я не корю тебя, старик почтенный. Я сам до отупения устал. Садись и отдыхай… Прощай, надежда. Довольно обольщаться. Он погиб. Мы бродим попусту. Смеется море Над нами, шарящими по земле. Прощай, мой утонувший сын.

Антонио (тихо Себастьяну)

Я рад, Что потерял он всякую надежду. А ты свою решимость не теряй Из-за одной осечки.

Себастьян (тихо Антонио)

Новый случай Лишь подвернись.

Антонио

Его недолго ждать, Их изнурили поиски. Они Не смогут начеку быть нынче ночью.

Себастьян

Да, да. Сегодня ж ночью. Решено.

Начинает звучать торжественная и странная музыка.

Алонзо

Вы слышите? Какое благозвучье!

Гонзало

Сладчайшая музыка!

Наверху появляется Просперо (снизу его не видно). Диковинные разноликие фигуры вносят стол с яствами и, танцуя, приглашают короля и прочих к столу приветными поклонами и жестами, а затем скрываются.

Алонзо

Храни нас божьи ангелы! Кто это?

Себастьян

Мир детских сказок ожил. Я теперь Поверю в то, что есть единороги, Что древо средь Аравии растет И царственный на нем гнездится феникс, В который раз воскреснувший.

Антонио

Поверю Теперь невероятности любой. Не лгут нам путешественники, нет, Хотя бранят их дурни-домоседы.

Гонзало

Ну как смогу я убедить Неаполь, Что видел я таких островитян? А были то наверняка туземцы. Хоть обликом чудовищны они, Зато повадкой мягче и добрее, Чем наш брат.

Просперо (в сторону)

Это верно ты сказал, Честной старик. Средь вас тут есть людишки, Что хуже нечисти.

Алонзо

Я как во сне. А музыка! А весь язык их жестов — Красноречивейший, хоть и без слов.

Просперо (в сторону)

Не торопись хвалить.

Франсиско

Они исчезли

Так странно.

Себастьян

Не беда. Остались нам

Все яства, и остался аппетит наш.

Изволите отведать?

Алонзо

Ни за что.

Гонзало

Отбросьте опасенья, государь. Еще назад полвека кто б поверил, Что может голова рость ниже плеч, Что люди есть в горах с подгрудком бычьим, С зобами, как мясистые кошли. А ныне каждый за море ходивший Любитель деньги воротить сам-пят Удостоверит вам, что это правда.

Алонзо

Поем. Не трушу я. Мне все равно. От жизни мне ждать нечего. Прошу вас Трапезу разделить, брат Себастьян И герцог…

Гром и молния. Ариэль, явившийся в образе гарпии, машет, хлопает крыльями над столом, и (с помощью хитрого устройства) все яства исчезают.

Ариэль

Вы — три преступника. Могучий рок, Владычествующий в подлунном мире, Вечно несытым волнам повелел Вас изрыгнуть на этот дикий остров, Где нет людей — ибо среди людей Вы недостойны жить. Ввергаю вас В безумие!

Алонзо, Себастьян и другие обнажают шпаги.

Храбритесь вы напрасно. Задор этот — задор самоубийц. Глупцы! Ведь нас, служителей Судьбы, Железо ваше поразить бессильно. Оно скорее рану нанесет Воде или насмешливому ветру, Чем тронет перья моего крыла Или моих товарищей заденет. Неуязвимы все мы. Да и сил У вас теперь поднять не хватит шпагу. Напоминаю ваш великий грех: Вы трое свергли Просперо с престола И на погибель обрекли его С малюткой дочкой. И теперь примите Отсроченную кару. Преступлений Не забывающие небеса На вас и море подняли, и сушу. Алонзо, ты уже лишился сына. А ныне осуждаетесь вы все На смерть — на медленную, затяжную, Какая горше всякой скорой смерти. Вам суждено исчахнуть, сгнить, истлеть На нелюдимом острове. Спасенье У вас одно — раскаяться душой И чистой жизнью искупить былое.

Исчезает средь раскатов грома; под приглушенную музыку опять являются прежние фигуры и, танцуя с насмешливыми жестами и гримасами, уносят стол.

Просперо (в сторону)

Отлично гарпию сыграл ты, Ариэль. Изящен был, уничтожая пищу, И слово в слово произнес все то, Что я велел сказать. Да и другие Актеры-духи были хороши; Исполнил каждый живо и послушно Ту роль, какую мог. Моя волшба Подействовала — трех врагов скрутила И обезумила. Оставлю их В мученьях совести — и навещу Я Фердинанда и голубку нашу.

(Уходит.)

Гонзало

Во имя неба, государь, — зачем Застыли вы и странно так глядите?

Алонзо

О грозный ужас! Пенные валы Рокочут в уши, завывает ветер, И гром басит органною трубой — О Просперо твердя, о преступленье. И потому лежит на дне мой сын. Уйду за ним в заиленные глуби, Куда не проникал моряцкий лот, И лягу рядом.

(Уходит.)

Себастьян

Бесы, не все разом! По одному! — и пусть вас легион, Сражуся с вами я!

Антонио

Сразимся оба.

Себастьян и Антонио уходят.

Гонзало

У всех троих рассудок помрачен. Тяжелая вина, как давний яд Замедленного действия, терзает Теперь их души. Умоляю вас, Чье тело не окостенила старость, — Бегите вслед и защитите их От их безумия.

Адриан

За мной, скорее.

Все уходят.

АКТ IV

Сцена I

У пещеры Просперо.

Входят Просперо, Фердинанд и Миранда.

Просперо

Хоть помытарил щедро я тебя, Зато нескупо и вознаграждаю: Даю тебе треть жизни всей моей — То есть всего, зачем живу. Вручаю Ее тебе. А эти притесненья Лишь были испытаньями любви, И ты их выдержал великолепно. Пред небом подтверждаю свой подарок Богатый. О, не смейся, Фердинанд, Что я расхваливаю так Миранду, — Увидишь сам, она превыше всех похвал.

Фердинанд

Я знаю это, и разубедить Меня не смог бы никакой оракул.

Просперо

Бери ж достойно добытое. Но Не развяжи девичьего узла До совершения святых обрядов Во всей торжественной их полноте — Иначе небо не благословит Союза вашего. Бесплодье, злоба, Презренье кислоглазое, разлад Таким репьем устелют ваше ложе, Что ненавистно станет вам оно. Поэтому остерегись до брака.

Фердинанд

Клянусь любовью нашею, клянусь Надеждою на длительное счастье И доброе потомство, что меня Ни злобный гений, пламенящий кровь, Ни злачный луг, ни темная пещера — Ничто, ничто не соблазнит на блуд, И не расплавит моей чести в похоть, И не испортит свадебного дня, Когда казаться будет в нетерпенье, Что либо кони Солнца охромели, Либо закована в подземье Ночь.

Просперо

Отрадно слышать. Сядь же рядом с нею, Беседою займи. Она твоя. — Эй, Ариэль, проворный мой слуга!

Появляется Ариэль.

Ариэль

Что повелит могучий мой хозяин?

Просперо

Ты с духами своими разыграл Отлично пьеску. А теперь другую Сыграйте. Кличь быстрее всю ватагу, Которую я подчинил тебе. Чету потешить надо молодую Образчиком искусства моего. Я обещал им. Ждут они. Живее!

Ариэль

Сейчас вот?

Просперо

Да, да, мигом.

Ариэль

Не успеешь и мигнуть, Дважды выдохнуть-вдохнуть, Как вприпрыжку и вприпляску, Корча рожи и гримаски, Все мы явимся, поверь. Любишь ли меня теперь?

Просперо

Люблю, мой нежный Ариэль. Слетайтесь И ждите зова.

Ариэль

Понял. Хорошо.

(Исчезает.)

Просперо (Фердинанду).

Обуздывай, обуздывай себя. Огонь в крови сжирает, как солому, Крепчайшие обеты. Будь трезвей, Не то прощай, зарок!

Фердинанд

Не опасайтесь. Мне белый снег девичий пал на грудь И студит жар желанья.

Просперо

Вот и ладно. Сюда, мой Ариэль, со всей толпою. Всем сыщется работа. Веселей!

(Фердинанду и Миранде.)

Теперь глядеть — и ни гугу! Ни слова!

Тихая музыка. Появляется Ирида.

Ирида

Щедрейшая Церера! О, внемли, Богиня животворная земли — Полей овса, ржи, ячменя, пшеницы, И вики, и гороха с чечевицей; И пастбищ, покрывающих холмы; И сенокосов, нужных для зимы; И бережков, обровненных лопатой, Цветами изукрашенных по скату, Чтобы наяды их сбирать могли И безгреховные венки плели. Взрастила ты сады и лес зеленый, Где прячется отвергнутый влюбленный; Оплодородила ты горы-долы — И любишь отдыхать на взморье голом. Лети же из приюта своего Сюда, на радостное торжество — На зов Юноны. Уж небес богиню Несут на землю верные павлины.

Появляется Церера.

Церера

Привет Ириде, вестнице Юноны! Шафраннокрылая, земное лоно Ты орошаешь, ты мои цветы Кропишь дождем медвяным с высоты, Дугою радуги своей венчая Луга, леса от края и до края. Скажи, зачем небесная хозяйка Звала нас на шелковую лужайку?

Ирида

Чтобы союз любви благословить И жениха с невестой одарить.

Церера

Скажи, богиня радуги, а что же Венера и ее сынок? Негоже Мне видеть их. Без них бы ведь не смог Похитить дочь мою подземный бог. Я не терплю Венеры и Амура.

Ирида

О, успокойся, не гляди так хмуро. Я встретила Венеру в облаках. Она и сын летят на голубях К себе на Кипр. Хмельных страстей пожару Они обречь хотели нашу пару, Но поклялись невеста с женихом Не омрачить предсвадебным грехом Святого брака. Попусту старалась Венера пылкая. Что ж оставалось Сынку? С досады весь переломал Колчан любовных стрел, любовных жал, И клятву дал вперед с людьми не знаться И воробьями вместо них заняться, Как все мальчишки.

Появляется Юнона.

Церера

Чу! Небес царица, Великая Юнона! Колесница Летящая слышна.

Юнона

Привет, сестра! Нам любящих благословить пора, Чтобы процвел и счастьем, и потомством Союз их брачный.

Поют.

Юнона

Чести, славы, долголетья, Счастья вам и вашим детям! Жизнь в согласье, щедрость лона, Радость вам дарит Юнона.

Церера

Пусть не иссякает вечно К вам земли любовь и милость, Чтобы закрома и ветви От земных плодов ломились; Чтоб, едва настала осень — И опять цветенье весен. Изобильем свыше меры Одаряет вас Церера.

Фердинанд

Какое величавое виденье И пение, чарующее слух. Но это духи ведь?

Просперо

Да. Я их вызвал Силой науки — и велел сыграть Фантазию мою.

Фердинанд

Век бы тут жил я! С таким отцом — волшебным мудрецом — Здесь, как в раю.

Юнона с Церерой шепчутся и велят что-то Ириде.

Просперо

Тсс, милый. Ни словечка. Богини шепчутся. Что-то еще Готовится. Давайте помолчим, Не то исчезнут чары.

Ирида

Наяды, целомудренные девы Извивистых ручьев! Зову вас! Где вы? Сюда идите из прохладных вод. Кувшинками венчанный хоровод Поможет нам — отпразднуем все вместе Союз любовный жениха с невестой.

Появляются наяды.

Вы, солнцем обожженные жнецы! Сюда! Стряхните усталь, молодцы! Серпы свои на жниво положите, От августа страдного отдохните. Соломенные шляпы набекрень, И каждый нимфу, светлую как день, Встречай веселым плясом деревенским!

Входят жнецы в сельской одежде. Они присоединяются к наядам в ладной пляске.

Внезапно Просперо, встрепенувшись, нарушает молчание — и к концу его слов, под странный глухой ропот, все виденье медленно и грустно исчезает.

Просперо (в сторону)

Я и забыл о заговоре подлом, О звере Калибане и его Сообщниках. Они уже подходят.

(Духам.)

Благодарю. Достаточно. Конец.

Фердинанд

Как странно. Твой отец внезапным чем-то Охвачен.

Миранда

Никогда еще отца Не видела рассерженным настолько.

Просперо

Ты, кажется, встревожен и смущен. Ободрись, сын мой. Кончена забава. Актеры наши, как сказал уж я, Все были духи. В воздухе прозрачном Рассеялись, растаяли они. Вот так когда-нибудь растают башни, Макушкой достающие до туч, И богатейшие дворцы, и храмы Величественные — весь шар земной И жители его, все, все растает, Рассеется бесследно, как туман, Как это наше пышное виденье. Из той же мы материи, что сны. Сон — завершенье куцей жизни нашей… Душа раздражена. Стучит досада В мой старый мозг. Но немощью моей Не удручайтесь. Посидите в келье, А я пройдусь — и голова пройдет.

Фердинанд и Миранда

Успокоительной прогулки вам!

(Уходят.)

Просперо

Явись, мой Ариэль, быстрее мысли!

Появляется Ариэль.

Ариэль

Явился. Что желает властелин?

Просперо

Готовить надо встречу Калибану.

Ариэль

Да, повелитель. Я, когда играл Цереру, то хотел тебе напомнить, Но рассердить боялся.

Просперо

Так что, сказал ты, эти негодяи Поделывают?

Ариэль

Налакались вдрызг, Багрово раскалились, расхрабрились: Топочут пьяно, машут кулаками — Мол, расступись и небо и земля, — И прут сюда. Но я забарабанил И задудел — они насторожились, Глаза подняв, ноздрями поводя, Как будто носом слушая. И так я Зачаровал их уши, что за мной, Как за мычащей маткою теленок, Они пустились сквозь колючий терн, Шиповник, в кровь дерущий им голяшки; Я их завел в прудок, покрытый ряской, Что у твоей пещеры на задах, И там они под музыку мою, По шею в тине, поплясали славно И возятся сейчас.

Просперо

Отлично, дух мой. Невидим будь по-прежнему. Неси Одежки попестрее из пещеры, Чтоб на приманку клюнуло ворье.

Ариэль

Я мигом.

(Исчезает.)

Просперо

Дьявол. Дьявола исчадье. Преодолеть натуру не смогли Усилья воспитанья никакие. Весь труд впустую, весь! С годами он Лишь безобразней делается телом, И безобразнеет его нутро. Ох же и накажу мерзавцев. Ох же И поревут они!

Возвращается Ариэль с ворохом поблескивающей одежды.

Развесь на липе.

Просперо и Ариэль невидимками наблюдают, как входят измокшие Калибан, Стефано и Тринкуло.

Калибан

Тише ступайте, чтоб и крот слепой Не слышал. Мы уже у самой кельи.

Стефано

Зверина, твой, как ты его хвалил, безвредный дух духовитое место завел нас.

Тринкуло

Зверюга, я весь прозловонился конской мочой, и нос мой в большом негодовании.

Стефано

И мой негодует. Слышишь, зверина? Смотри не попади ко мне в немилость…

Тринкуло

А то пропал тогда зверюга.

Калибан

Не гневайся, великий. Потерпи. Купание окупится с лихвою. И не шуми. Все, будто в полночь, спит.

Тринкуло

Да, но лишиться наших фляг в паскудной луже…

Стефано

Это мало сказать бесчестье и позор — это невознаградимая утрата.

Тринкуло

Это для меня похуже чем купанье. А ты еще, зверюга, говоришь: не вредящий дух, безвредный.

Стефано

Нет, я свою флягу достану, пускай хоть по уши весь там изгваздаюсь.

Калибан

Прошу тебя, потише, государь. Гляди — вот это вход к нему в пещеру. Войди без шума и убей его, И этим добрым делом за собою Навеки остров закрепишь, и я По гроб твоим останусь ноголизом.

Стефано

Руку, зверина! Я начинаю жаждать крови.

Тринкуло

О король! О королище Стефано! Погляди, какой тут для тебя гардероб.

Калибан

Кончай, дурак. Труха же это. Тряпки.

Тринкуло

Ну не скажи, зверюга. Мы разбираемся, что тряпки, а что нет. О король Стефано!

Стефано

Дай сюда эту мантию, Тринкуло! Она моя, клянусь королевской десницей!

Тринкуло

Получай, ваше величество.

Калибан

Эх, водяная задави болвана! Тряпьем занялся… Раньше соверши Убийство. Чего доброго, проснется И с ног до головы исщиплет нас, Невесть что сотворит из нашей шкуры.

Стефано

Помолчи, зверина. Мадам липа, а ведь на вас мой камзол. (Снимает с деревца, надевает.) Он хоть и с липы, но никак не липовый.

Тринкуло

Оголяй ее, ваше величество. Обдерем тебя, липа, как липку.

Стефано

Ловко сострил, спасибо. Вот тебе за это, облачайся. Остроумье без награды не останется, пока я тут король. "Обдерем тебя, липа, как липку" — мозговито загнуто. Вот тебе еще.

Тринкуло

Зверюга, шевели когтями, сдирай остальное.

Калибан

Да не хочу я. Мы упустим время, И он нас превратит в поганых уток, В отвратно-низколобых обезьян.

Стефано

Аврал, зверина! Действуй лапами, помогай нести в мой винный погреб — или выметайся из моего королевства. Давай тащи вот это.

Тринкуло

И это.

Стефано

И вот это.

Слышны охотничьи рога и лай. Вбегают духи в облике охотничьих псов и гоняют заговорщиков по сцене. Просперо и Ариэль науськивают псов.

Просперо

Ату их, Резвый!

Ариэль

Улюлю! Хватай их!

Просперо

Фурия, Фурия! Куси, Тиран!

Калибан, Стефано и Тринкуло убегают, преследуемые духами.

Лети, вели наполнить им суставы Сухой ломотой. Корчами согнуть В дугу их. Пусть их эльфы синяками, Щипками испятнают, испещрят, Как леопарда.

Ариэль

Слышишь, как ревут!

Просперо

Пусть поревут, помечутся… Теперь уж Мои враги во власти у меня, И скоро всем трудам конец. Тогда Гуляй себе ты по воздушной воле. Пока ж еще немного послужи.

Уходят.

АКТ V

Сцена I

У пещеры Просперо.

Входят Просперо в своей волшебной мантии и Ариэль.

Просперо

Уж близок замысел мой к завершенью. Не слабнут чары, и послушны духи, И Время уж не гнется, не кряхтит Под ношею своей. Который час?

Ариэль

Шестой. И обещал ты, что работа К шести часам закончится.

Просперо

Да, да, Мой дух. Скажи мне — что король и свита?

Ариэль

Все в том же состоянье — пленены И сбиты в кучу и не могут выйти Из рощи липовой, что защищает От ветра келью. Сам король, и брат Его, и твой брат — в умопомраченье, В безумии, а остальные все Скорбят над ними в страхе и тревоге; Всех пуще убивается старик, Кого зовешь ты "добрый мой Гонзало", И слезы каплют с бороды его, Как со стрехи капель. Так сильно мучит, Так действует на них твоя волшба, Что если б ты увидел их сейчас, То сжалился б над ними.

Просперо

Ты считаешь?

Ариэль

Я бы смягчился, будь я человек.

Просперо

Смягчусь и я. Ведь ты лишь дух, лишь воздух — И то почувствовал страданья их. А неужели ж я, кому их муки Близки, остры, понятны, как свои, Бесчувствен буду? Пусть обида в сердце Не зажила, но пересилю гнев — Так будет необычней и разумней. Прощенье благороднее, чем месть. Раскаялись — и мне того довольно. Не стану больше супить я бровей. Лети, веди сюда их, Ариэль. Сниму с них чары, возвращу рассудок, Людьми их снова сделаю.

Ариэль

Лечу.

(Исчезает.)

Просперо

Вы, эльфы гор, ручьев, озер и леса! И вы, бегущие отливу вслед И убегающие от прилива Бесследно-невесомою стопой! Вы, куролесный кукольный народец. Что хороводы водит при луне, Свивая травы жесткими кружками, Которых не касается овца! Вы, кому люб вечерний звон, зовущий Людей гасить огни, а вас — резвиться, Шалить, растить полночные грибы! Хоть вы и слабы, но с подмогой вашей Я вызвал вихри, солнце помрачил, Взметнул ревущую зеленость моря В лазурь небес. Я зажигал грозу, Ударами Юпитерова грома Юпитеров раскалывая дуб. Я каменные мысы сотрясал, Сосну и кедр выламывая с корнем. По моему веленью из могил Жильцы очнувшиеся выходили — Такая мощь у магии моей. Но с грубой этой магией теперь Я расстаюсь. Еще только немного Небесной музыки для снятья чар — И я затем сломаю жезл волшебный И погребу во глубине земли, А книгу утоплю в морской пучине.

Торжественная музыка. Появляется Ариэль; затем Алонзо — с рукою, поднятой в безумном жесте; его поддерживает и ведет Гонзало; затем Себастьян и Антонио, тоже безумные, — их ведут Адриан и Франсиско. Все они входят в магический круг, очерченный Просперо, и стоят в нем заколдованные.

Просперо (обращаясь к Алонзо, затем к Гонзало и т. д.)

Звук величавой музыки — вот лучший Целитель разуменью твоему Больному, искипевшему бесплодно В коробке черепной. — Так здесь и стойте, Волшебным кругом замкнуты. О благородный, праведный Гонзало, При виде слез твоих мои глаза Слезят сочувственно. А чары меркнут, И, как в дыханье утра тает ночь, Так пробуждающееся сознанье Рассеивает чадные пары Безумия. О добрый мой Гонзало, Ты спас меня — и верность королю Хранишь. За все вознагражу тебя И делом, и хвалою. Ты, Алонзо, Бесчеловечно поступил со мной И дочерью моей. И был твой брат Тебе пособником — и он наказан. Ты ж, брат родной мой, властолюбья ради В себе убивший братскую любовь, — Ты, вместе с Себастьяном посягавший Сейчас на жизнь Алонзо (и за то Добавочная мука Себастьяну), — Тебя прощаю, изверга… Уже В них разум подымается приливно И заполняет мозга берега, Простершегося илистою мелью. Никто из них меня пока не видит, Не узнает. Неси-ка мне рапиру И шляпу герцогскую, Ариэль! Предстану перед ними, как бывало — В Милане. Побыстрей! Совсем близка Уже твоя свобода.

Ариэль (тут же принеся и помогая надеть, поет.)

Ем и пью с того стола, Где нектар сосет пчела, И постель моя мягка В желтом венчике цветка. На нетопыря вскочу, Вслед за летом улечу. Весело, весело я заживу, Навек вернувшись в цветы и листву.

Просперо

Ах ты мой нежный! Скучно без тебя Мне будет. Но свободу ты получишь. Вот так… И — невидимкой на корабль! И капитана с боцманом сюда Перенеси разбуженных. Быстрее!

Ариэль

Мчусь, пожирая воздух! Возвращусь В одно сердцебиенье человечье!

(Исчезает.)

Гонзало

Не остров, а вместилище беды И боли, муки, страхов, ошаленья. О, выведи нас, господи, отсюда!

Просперо

Взгляни, король! Перед тобою я — Обиженный тобой миланский герцог. Жив Просперо — и обнял короля И всех приветствует.

Алонзо

На самом деле Ты Просперо? Иль наважденье ты, Как прочие? Пульс бьется у тебя, Как у живых людей. Гляжу — и разум Мой проясняется. А я ведь был В безумье… Это странно, если это Вершится наяву… Я от Милана Отказываюсь и винюсь в грехе. Но как это возможно, что ты жив И здесь находишься?

Просперо

Нет, первым делом Дай обниму тебя, седой мой друг, Чье благородство ни изобразить, Ни оценить.

Гонзало

Я грежу иль не грежу, Не знаю…

Просперо

Островные чудеса Еще тебе туманят явь и правду. Добро пожаловать, друзья мои.

(Тихо, Себастьяну и Антонио.)

А вы, милейшие, — на вас я мог бы Обрушить королевский гнев, открыв Ему измену вашу. Но уж ладно.

Себастьян (про себя)

Он — дьявол, раз он знает это.

Просперо

Нет. — О ты, кого назвать родным и братом Не поворачивается язык. Вины твои прощаю — все прощаю. И требую престол мой. Удержать Его бессилен ты при всем желанье.

Алонзо

Если ты Просперо, то объясни, Как уцелел, как встретиться смогли мы. Ведь нас всего лишь три часа назад Разбило здесь о скалы. Горе, горе — Здесь утонул мой сын, мой Фердинанд.

Просперо

Мне грустно это слышать.

Алонзо

Невозвратна Потеря. Не утешусь никогда.

Просперо

Ты призови терпение на помощь. Такую же утрату я понес И благодатной силой успокоен Терпения.

Алонзо

Такую же утрату?

Просперо

Так же она свежа и велика И даже тяжелей, невозвратимой. Я дочку потерял.

Алонзо

О боже! Дочь! Им бы в Неаполе, с моим бы сыном Быть царственной четой. Пускай бы я Взамен него лежал затянут илом На дне. Когда ж ты дочку потерял?

Просперо

Сегодня, в бурю. Вижу, что синьоры Удивлены безмерно и глазам Своим не верят, и ушам не верят. Но как бы ни ошеломило вас Происходящее, не сомневайтесь: Я — Просперо, изгнанный из Милана И спасшийся на тех же берегах, Куда вас выбросило. Но довольно. В один прием всего не рассказать. Итак, добро пожаловать на остров, В мои владенья. Келья — мой дворец. Слуг нет почти, а подданных — и вовсе.

(Подойдя к пещере.)

Взгляни-ка, государь. Ты возвратил Мне герцогство; подарком равноценным Я отдарюсь. Я чудо сотворю; Оно тебя порадует не меньше, Чем мой Милан меня.

Отдергивает входной полог; становятся видны Фердинанд и Миранда, играющие в шахматы.

Миранда

Ты жульничаешь, милый.

Фердинанд

Что ты, что ты! За все земные царства я б не стал.

Миранда

Ну, за десяток царств ты бы слукавил, А я бы честной назвала игрой.

Алонзо

Если и это призраки, то сына Я вновь теряю.

Себастьян

Чудо из чудес!

Фердинанд

Гневливо, но и милостиво море. Зря проклинал его я.

(Опускается пред отцом на колени.)

Алонзо

Радость, радость! Благословен будь, сын мой. Подымись. Рассказывай, как ты здесь очутился.

Миранда

О чудо! Сколько вижу я красивых Созданий! Как прекрасен род людской! О дивный новый мир, где обитают Такие люди!

Просперо

Дивен он, пока Не пригляделась.

Алонзо (Фердинанду)

Кто она? Богиня, Что бурей разлучила нас, теперь же Свела?

Фердинанд

Земная девушка она И небесами мне дана в невесты. С ней обручаясь, я не мог спросить Отцовского совета. Думал я ведь, Что сиротой остался. Дочь она Прославленному герцогу Милана, О ком я был наслышан, но кого Ни разу не видал. Он мне вторую Дал жизнь и стал вторым моим отцом.

Алонзо

А мне дал дочку. И просить придется Прощения у дочери моей. Как стыдно мне.

Просперо

Забудь, о государь. Глаз вон тому, кто прошлое помянет.

Гонзало

Мне слезы комом подкатили к горлу И не дают никак заговорить… Златой короной увенчайте, боги, Невесту с женихом! Ведь это вы Путь начертали, нас сюда приведший!

Алонзо

Аминь.

Гонзало

Затем и трона был лишен Миланский герцог, чтоб его потомство Неаполем владело! Возликуем И золотом на мраморном столпе Навек напечатлеем эту повесть! В одно морское плавание — сразу — И Кларибель супруга обрела, И Фердинанд утрачен был, нашелся, Обрел жену; и Просперо вернул Себе Милан; и мы, шальные мы, Вернули себе разум.

Алонзо (Фердинанду и Миранде)

Дайте руки! Пусть горе угнездится навсегда В сердцах у тех, кто вам не хочет счастья.

Гонзало

Да будет так! Аминь!

Появляется Ариэль; за ним очумело следуют капитан и боцман.

Глядите-ка! Взгляните, государь! К нам подкрепленье! Сказал же я, не утонуть сквернавцу, Пока на суше виселицы есть. Что, богохульник? В рот воды набрал И не ругнешься? Новости какие?

Боцман

Да новость лучшая, что государя Нашли вот; а вторая радость та, Что наш корабль, разбившийся о риф, Стоит целехонек, во всей оснастке, Как новенький.

Ариэль (к Просперо)

Хозяин, это все Моим старанием.

Просперо

О мой искусник!

Алонзо

Что за таинственные чудеса! Час от часу странней. А как сюда вы Попали?

Боцман

Если только, государь, Все это наяву, то вот как было: Мы крепко спали, почему-то все Под палубою сгрудясь. Вдруг раздался Страшенный визг, рев, скрежет, лязг цепей; Нас вынесло на палубу; обоим Блеснул в глаза красавец наш корабль, И капитан от радости пустился Плясать. И тут же, точно как во сне, Нас с корабля сюда переметнуло.

Ариэль (к Просперо)

Ну, как исполнено?

Просперо (Ариэлю)

О мой работник! Ты заслужил свободу.

Алонзо

Запутаннейший лабиринт загадок, И пахнет колдовством. Придется нам Просить, чтоб божий разъяснил оракул.

Просперо

Оставь тревогу и раздумья. Вскоре, В досужий час, я сам вам разъясню Все странности. Пока же, государь, Спокойно радуйся и верь: все чисто.

(Ариэлю.)

Слетай за калибановою шайкой, Сними с них чары и веди сюда.

Ариэль исчезает.

Ты и забыл о молодцах твоих, Отбившихся от вас во время бури.

Подгоняемые Ариэлем, входят Калибан, Стефано и Тринкуло в уворованных нарядах.

Стефано

Свой чужого выручай, своего не замечай. Судьба играет жизнью. Не робей, зверина, выше хвост!

Тринкуло

Если не обманывают меня исподбровные соглядатаи, то передо мной блистательное зрелище.

Калибан

О Сетебос! Каких я вижу духов Красивых! А хозяин как хорош! Ох, покарает он меня…

Себастьян

Ха-ха! Что это? Полюбуйся-ка, Антонио. Каков товарец?

Антонио

Недурен. Тут есть И зверь морской. На нем нажиться можно.

Просперо

Взгляните на павлиньи эти перья И оцените честность этих птиц. А этот страхолюд — отродье ведьмы, Настолько сильной, что она могла, Обуздывая ворожбой луну, Повелевать приливам и отливам. Воришек этих, ваших челядинцев, Он вел сюда, чтобы убить меня, Хозяина. Он — полудьявол, то есть Он дьявол по отцу. Нечистый он Не чистый.

Калибан

До смерти меня теперь Защиплют.

Алонзо

Виночерпий это мой ведь, Пьянчуга Стефано.

Себастьян

Пьян и сейчас. Где он достал вина?

Алонзо

И Тринкуло Порядочно под мухой. Нализался Ты где? Как налимониться успел?

Тринкуло

Я в таком тут лимонаде побарахтался, такую получил пропитку, что никакие мухи теперь не страшны

Себастьян

А ты как жив-здоров, Стефано?

Стефано

Ой, не трожьте вы меня! Я не Стефано, а одна сплошная судорога.

Просперо

Ты в короли здесь метил, прощелыга?

Стефано

Хотел королем, а стал волдырем.

Алонзо (указывая на Калибана)

Таких уродин я еще не видел.

Просперо

Уродлив он и телом, и душой.

(Калибану.)

Ступай-ка в келью, да возьми с собою Друзей своих — и приберите там, Если прощенье хочешь заработать.

Калибан

Хочу, хозяин. Буду я умней. Искать у тебя милости я буду. Каким я долгоухим был ослом — Тупого пьяницу за бога принял И поклонялся дураку.

Просперо

Ступай!

Алонзо

Одежду положите там, где взяли.

Себастьян

Вернее, где украли.

Калибан, Стефано и Тринкуло уходят.

Просперо

Государь И вы, синьоры, милости прошу — В моей убогой келье отдохнете. Часть ночи скоротаем за беседой — Я расскажу вам жизнь свою, все то, Чем необычны были эти годы. А утром поведу вас на корабль И поплывем в Неаполь. Повенчаем, Порадуюсь на милых голубков — И удалюсь в Милан, где каждой третьей Моею мыслью будет мысль о смерти.

Алонзо

Не терпится услышать твой рассказ.

Просперо

Про все поведаю. И обещаю Безбурный путь домой и свежий ветер Попутный; он позволит нам догнать Флот королевский, далеко уплывший.

(Ариэлю.)

Вот, Ариэль, последнее заданье Тебе; затем прощай и счастлив будь В родной стихии!

(К остальным.)

Милости прошу.

Уходят.

Эпилог, который произносит Просперо

Чар моих простыл и след, А без них силенки нет. И надежда лишь на то, Что из вас, друзья, никто Своих не пожалеет рук, Чтоб разомкнуть последний круг. Милан себе я воротил И обидчика простил, Но корабль мой не плывет, Рукоплесканий ваших ждет. Всех я духов отпустил, Жезл навеки схоронил, И теперь я вас молю Дать свободу кораблю. А мыслимо добыть мольбой Прощение вины любой, Коль сам ты милостив душой. Хотите, чтоб простилось вам, — Так будьте милостивы к нам.

Уходит.

Оглавление

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

АКТ I

  Сцена I

  Сцена II

АКТ II

  Сцена I

  Сцена II

АКТ III

  Сцена I

  Сцена II

  Сцена III

АКТ IV

  Сцена I

АКТ V

  Сцена I

  Эпилог, который произносит Просперо Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg