«Священные чудовища»

Священные чудовища (fb2) - Священные чудовища (пер. Елена Леонидовна Якушкина) 244K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Жан Кокто

Жан Кокто Священные чудовища

Les Monstres sacrés de Jean Maurice Eugène Clément Cocteau (1940)

Перевод Е. Якушкиной

Живой портрет одной пьесы в трех актах

Действующие лица:

Эстер

Лиан

Шарлотта

Люлю — костюмерша

Старая дама

Флоран

Директор

Эта пьеса должна дать представление о Примадонне, о «Священном идоле» стиля Режан или Сара Бернар, скорее Режан. Пьеса не должна быть датирована определенной эпохой и стилем. Зрители, даже зрители военных дней 1940 года, должны ощущать иллюзию, что события пьесы происходят в современности «Несовременной», то есть в То время, когда войны могло бы не быть.

Никакой ретроспективы, и в особенности ничего живописно-картинного.

Костюмы актрисы должны быть костюмами, которые носят в то время, когда играют пьесу.

Главная цель спектакля — вывести зрителя из гипноза войны, заставить его поверить, что он находится в нормальном театре в нормальное время. Только после спектакля зритель должен подумать: «Но в конце концов, в какое время это все происходит?»

Если автор вместе с художником и исполнителями добьется этого — цель достигнута.

Акт первый

Уборная Эстер — актрисы и директора театра. Классическая уборная знаменитости. В глубине огромные ширмы, затянутые разноцветным муслином всех цветов радуги. Налево — гримировальный столик, отгороженный маленькой китайской ширмой. Направо — дверь в коридор. Диван, кресла, стулья, корзины цветов, украшенные бантами. На полу — красный поношенный коврик. Комната освещена большой лампой и ничем не затененными лампочками по бокам туалетного столика. Когда открывается занавес, уборная пуста. Эстер, скрытая ширмой, громко разговаривает со своей костюмершей, не зная, что ее нет в комнате. Из-за ширмы мелькают руки Эстер. Она раздевается. Бросает на ширму амазонку — костюм из последнего акта пьесы под названием «Добыча», которую она играла сегодня вечером.

Сцена первая

Эстер (одна, невидимая за ширмой). Ты меня слушаешь, Люлю? Так вот, с этим наконец покончено! На этот раз я твердо решила уничтожить боковые ложи на авансцене. Двенадцать лет я собиралась это сделать, я долго сомневалась, но на этот раз с меня довольно. Зрители на авансцене сводят меня с ума. Подумать только, двенадцать лет человек по своей скупости, по своей лени терпит все то, что сводит его с ума. Через семь дней мы заканчиваем сезон, через восемь — я вызываю рабочих. Ты меня слушаешь, Люлю? Уже давно мне кажется, что зрители на авансцене похожи на людей, вползающих на четвереньках к тебе в спальню. Мужчины подмигивают, а женщины буквально пробуют на ощупь материю на твоем платье… Но сегодня вечером, сегодня вечером это пере-шло все границы… Ты меня слушаешь, Люлю? В последнем акте ко мне на авансцену с правой стороны засунули сумасшедшую старуху. Должно быть, она глухая. Как только я открывала рот, эта сумасшедшая старуха начинала пожимать плечами. Казимир мне шепчет: «Ты видишь эту сумасшедшую?» Сначала я не поняла, что у нее тик, я думала, что она находит меня смешной. Каждую минуту она пожимала плечами, и так как я всегда все замечаю, я увидела, что зрители в первых рядах смеются. Они перестали слушать актеров они смеялись. Но кто больше всего меня поразил, так это Шарлотта. На сцене она впадает в экстаз. Ты думаешь, ей мешала старуха? Ничуть не бывало. Она играла вовсю. Иногда с изумлением поглядывала на меня, как будто я больна. Она даже не заметила эту сумасшедшую. Я готова была убить ее. К счастью, я ухожу со сцены раньше всех, я чуть не устроила скандал. Мне хотелось крикнуть: «Немедленно уберите отсюда эту сумасшедшую, иначе я прекращу играть!» Ты меня слушаешь, Люлю? Я уничтожу места на авансцене. Это мертвые места! Подай мне халат, я начну разгримировываться. Люлю… Люлю!.. (Появляется из-за ширмы в белом, очень элегантном платье, и останавливается в изумлении.) Вот так так… Ровно час я говорю в пустоту. (Подходит к двери и кричит.) Люлю!.. Люлю!..

Сцена вторая

Эстер и Люлю.

Входит Люлю, старая костюмерша, в черном, с глупым выражением лица.

Люлю. Мадам меня звала?

Эстер. Я переодевалась за ширмой и думала, что ты в уборной. Вот уже час, как я с тобой разговариваю. Где ты была?

Люлю. Я спускалась к консьержке.

Эстер. Послушай, я еще не сошла с ума. Ты же заходила ко мне в уборную после «Комеди Франсэз»?

Люлю. Да, мадам.

Эстер. И ты сразу же ушла?

Люлю. Да, мадам. Мне нужно было спуститься к консьержке.

Эстер. Всему виной твои шлепанцы. Может быть, ты и в «Комеди Франсэз» ходила в шлепанцах?

Люлю. Да, мадам. У меня устают ноги.

Эстер. Господи боже мой, почему это все одевалыцицы ходят в шлепанцах? Да-да, я знаю, чтобы было меньше шума за кулисами. Но в таком случае, почему вы все ступаете на пятки, сотрясая театр сверху донизу. Передай мне халат… Я сейчас лопну от злости.

Люлю. Вот, мадам. (Накидывает ей на плечи легкий халат.)

Эстер. А почему ты так рано вернулась? Ты ушла с последнего акта?

Люлю. Да, мадам. Потому что я ходила, чтобы поглядеть на мсье, а в последнем акте мсье больше не было. Его вызвали к телефону.

Эстер. Вызвали к телефону? В «Британике»?

Люлю. Я не знаю, мадам, куда ему звонили. Но раз он ушел, я тоже ушла.

Эстер. Боже, какая я дура! Это же был «Человеческий голоc». Они заканчивают спектакль «Человеческим голосом».

Люлю. Я не знаю, мадам.

Эстер. (разгримировываясь) Мсье имел успех?

Люлю. О, конечно, мадам. Все вокруг кричали: «Автора! Автора!»

Эстер. После «Британика»?! В конце концов, это возможно. В наше время все возможно. Тебе понравился «Британик»?

Люлю. Как сказать, мадам, я не все поняла, он говорил по-старинному…

Эстер. (подняв глаза к небу) Боже мой!

Люлю. Да, мадам… Он говорил по-старинному. Мсье был таким смешным!

Эстер. Ну что же, быть смешным в роли Нерона — большое достижение.

Люлю. Уж это правильно мадам говорит. На мсье было надето старое платье, мадам. А потом, чтобы подшутить надо мной, мсье спрятался за декорацию. Я даже сказала своей соседке: «Поглядите-ка, мадам, мсье спрятался за декорацию, а я его все одно вижу, потому что на нем надето платье моей хозяйки, а ее платья я повсюду найду. И под стульями и за шкафом нахожу — повсюду».

Эстер. И что же она тебе ответила, твоя соседка?

Люлю. Ничего, мадам. Она пожала плечами.

Эстер. Прекрасно. По-видимому, сегодня вечером все дамы, сидя в театрах, пожимают плечами.

Люлю. Наверное, мадам.

Эстер. Значит, ты провела хороший вечер?

Люлю. Очень хороший, мадам. Мсье смешил меня до упаду.

Эстер. Он будет в восторге. Ты свободна, Люлю. Я оденусь сама. Возможно, я сегодня надолго задержусь. Предупреди швейцара, чтобы он не гасил свет и ждал меня.

Люлю. Мадам снова проведет бессонную ночь…

Эстер. Ты сама не будешь спать всю ночь, бедная моя Люлю, сидя до утра у твоей кузины.

Люлю. Все из-за того, что сиделка заболела. Около нее надо сидеть, не отходя всю ночь, и ни одной минутки нельзя поспать. Вы понимаете, мадам?

Эстер. Понимаю, что завтра ты будешь совершенно замотанная. Приезжай к двенадцати часам в Шату. Немножко отдохнешь, поспишь. А сейчас я советую тебе спуститься к консьержке и попросить у нее большую чашку очень крепкого кофе.

Люлю. Ах, нет, мадам. После кофе я никогда не сплю.

Эстер. (делая вид, что падает в обморок) Ох!!!

Люлю. Мадам дурно?

Эстер. Нет.

Люлю. Ах, я совсем забыла, мадам, про молодую девушку, которая там плачет.

Эстер. Наверное, Жюли.

Люлю. Я не знаю, как ее зовут. Она не говорила мне, что ее зовут Жюли. Она плачет. Она в приемной.

Эстер. (встревожено) В приемной? Я сойду с ума!

Люлю. Она поднималась по лестнице. Швейцар ее не видел. Я побежала за ней следом и сказала: «И куда же вы идете?» — «Я ищу уборную мадам Эстер». Но тогда я ее посадила в приемной, потому что она была вся в слезах.

Эстер. Откуда она? (Открывает дверь).

Сцена третья

Те же и Лиан.

В дверях появляется Лиан. Это очень современная молодая особа, весьма фотогеничная, в элегантном плаще. Она еле держится на ногах и опирается плечом о косяк двери, в руках у нее шляпа, она откидывает прядь волос со лба.

Эстер. Входите, мадемуазель.

Лиан. Простите меня, мадам, я была сегодня вечером в зале.

Люлю. Наверное, ей нужна ваша фотография…

Эстер. Значит, она пришла кстати. Иди, Люлю, отправляйся, после этой истории с сумасшедшей я жажду похвал… Беги! (Меняя решение.) Нет, не уходи. Сядь за дверью и никого ко мне не пускай. (Улыбаясь Лиан.) После спектакля я снова становлюсь директором театра. Все приходят ко мне жаловаться. Все чего-то просят. (К Люлю.) Смотри, чтобы никто не входил.

Люлю. Хорошо, мадам.

Эстер. А если к тому же тебе удастся помешать Казимиру петь арию из «Тоски», когда он будет спускаться, я подарю тебе часы с браслетом. Итак, чтобы никто не входил. Завтра днем я жду тебя в Шату. Хорошенько ухаживай за своей кузиной. (Закрывает дверь.) Ужасно! И это продолжается уже двадцать пять лет! Я стала рабыней Люлю. Люлю меня обожает, и я обожаю Люлю. Я от нее глупею. Мой муж сегодня играет Нерона. Я послала Люлю в «Комеди Франсэз», чтобы от нее избавиться. Мне повезло: сегодня ночью она дежурит у больной кузины и при этом отказывается пить кофе, потому что от кофе у нее бессонница. Что за народ! Вы были сегодня на спектакле?

Лиан. Да, мадам.

Эстер. Почему же вы не остались до конца?

Лиан. Потому что вы ушли со сцены.

Эстер. Еще одна девушка, которая любит актеров и не любит театр…

Лиан. Но, мадам…

Эстер. Никаких «но, мадам». Вы не любите театр. Финальная сцена в охотничьем павильоне — лучшая сцена в спектакле. Ее хотели сократить. Хотели заканчивать спектакль на моем уходе. Абсурд! В этой последней кар-тине я гораздо больше присутствую, чем если бы я действительно была на сцене… Хотя, конечно, пьеса…

Лиан. Мне не очень понравилась пьеса.

Эстер. Деточка, в этом и заключается наша трагедия! Или великолепная роль и нет пьесы, или же хорошая пьеса, но нет ролей. Когда я наконец найду хорошую пьесу с хорошей ролью? Вот над чем я ломаю голову.

Лиан. Пьеса не имеет никакого значения… На сцене видишь только вас одну.

Эстер. Жаль! Хороший спектакль создается ансамблем.

Лиан. Мадам, это очень смешно, но я ни разу вас раньше не видела…

Эстер. Вы «удачно» попали. Я сегодня чудовищно играла последний акт. Я потеряла голову из-за этой сумасшедшей старухи.

Лиан. Из-за мадам де Ковиль?

Эстер. Бедная Шарлотта! Нет, не из-за нее. На авансцене с правой стороны сидела старая дама, которая все время пожимала плечами. Ужасный тик. Но сначала я не поняла, что у нее тик.

Лиан. Я ее даже не заметила.

Эстер. Вам повезло. Вам действительно кажется, что я неплохо играла?

Лиан. Мадам… Это смешно… Я думаю… Мне кажется, что вы сами не понимаете, что происходит. Вы, наверное, давно привыкли к успеху, к восхищению. Я не знаю, понимаете ли вы, в каком состоянии я сейчас нахожусь. (Опускается на диван.)

Эстер. Бедная девочка. (Берет ее за руки.) У вас совершенно ледяные руки. Подойдите сюда, к радиатору…

Лиан. Нет, я все равно не согреюсь. К счастью, мне удалось взять себя в руки. Я перестала стучать зубами. Мадам, вы — это Вы. Единственная! Вы сами не понимаете, какая вы, и каждый вечер вы играете эту роль… Но я ведь пришла оттуда… (Показывает на окно и закрывает лицо руками.)

Эстер. Бедная крошка, успокойтесь. Что я могу для вас сделать?

Лиан. Ничего. Побудьте со мной… Разрешите мне смотреть на вас… Чувствовать, что я рядом с вами, в вашей уборной…

Эстер. Понимаю. Вы ожидали встретить здесь надменную особу, возлежащую на медвежьей шкуре и вды-хающую запах тубероз. Собственно, чего вы ждали?

Лиан. Не знаю. Я машинально поднялась по лестнице. Я дрожала, как в лихорадке. Я услышала ваш разговор с Люлю, ваш смех. Мне потребовалось огромное мужество, чтобы встать с места и подойти к вашей двери.

Эстер. Я настолько вас взволновала?

Лиан. Взволновали — не то слово. До того как я вас увидела, я играла и даже не догадывалась, что такое великая актриса. Я слышала рассказы о Режан, о Саре Бернар, о Грете Гарбо, но это совсем не то: они — призраки. Я видела хороших актрис, умелых актрис. Я думала, что «Священные чудовища», как их называл мой дедушка, были просто хорошими актерами в ту эпоху, когда публика довольствовалась малым, а позже их смерть добавляла остальное. И вдруг, увидев вас, слушая вас, я поняла, что театр — это что-то иное, это религия…

Эстер. А я играла сегодня как автомат, как плохо заведенная машина.

Лиан. Вам так казалось. Вы машинально повторяли то чудо, которое живет в вас и так действует на окружающих.

Эстер. Вы мне вернули немножко мужества. Я считала, что играю отвратительно. Актеры обожают комплименты. Спасибо. Вы доставили мне большое удовольствие.

Лиан. Вы чудо, мадам Эстер, великое чудо!

Эстер. Ни капли. Я все равно должна была задержаться в театре… Я бы сидела здесь совсем одна. Актрисы гораздо более одиноки, чем считают зрители. Наши поклонники обычно не осмеливаются приходить за кулисы, и в этом их главная ошибка. Я вам очень благодарна за то, что вы пришли.

Лиан. А я-то думала, что ваша уборная полна народа.

Эстер. Театр — это нечто, похожее на монастырь. Мы служим своему богу, повторяя одни и те же молитвы. А сами мы никогда не ходим в театры. Днем, с утра — мы здесь, среди товарищей по сцене. Снова звучат одни и те же слова и шутки. Посторонние посещают нас очень редко. У нас имеются также и свечи, и цветы, и фимиамы. И еще я могу добавить, что закулисные лестницы во всех театрах мира очень напоминают тюремные.

Лиан. Вы любите ваш монастырь?

Эстер. Я обожаю своего мужа, а мой муж — это театр. Значит, я люблю театр. Вы видели моего мужа на сцене?

Лиан. Да. Я восхищаюсь им. Он тоже «Священное чудовище».

Эстер. Вы видели его в Нероне?

Лиан. Да, я видела его в Нероне. Он необыкновенный, ослепительный.

Эстер. Вам повезло больше, чем мне. Я видела только, как он репетировал, а посмотреть, как он играет, не удалось. Мой монастырь не отпускает меня ни на минуту.

Лиан. Рассказ вашей костюмерши дает об этом весьма туманное представление.

Эстер. Почему вы не стали актрисой, раз вы так любите театр?

Лиан. Я актриса.

Эстер. Подумать только! А… где вы играете?

Лиан. В «Комеди Франсэз»

Эстер. Что?

Лиан. Я играю совсем маленькие роли… Но я закончила консерваторию и принята в труппу театра.

Эстер. Значит, вы знаете Флорана?

Лиан. Да, я его знаю.

Эстер. Вы…

Лиан. Не пугайтесь. Я не знаменитость. Меня зовут Лиан.

Эстер. Значит, это вы — маленькая Лиан? Лиан. Ваш муж рассказывал обо мне? Эстер. Он считает, что вам должны были дать роль Агнессы.

Лиан. Он преувеличивает мои возможности.

Эстер. (причесываясь) Лиан… Какое странное имя… Это ваше настоящее имя?

Лиан. Меня зовут Элиан. Лиан — мое театральное имя.

Эстер. В мое время это было имя кокоток. Все эти дамы назывались Лианами. Они посещали каток в «Ледяном дворце», и с пяти до семи все эти Лианы увивались вокруг инструктора и танцевали вальс… Впрочем…

Лиан. Впрочем?..

Эстер. Впрочем, до меня имя Эстер было только названием трагедии. Слава — это когда делаешь невозможное имя возможным. Лафонтен, Корнель, Расин были абсолютно невозможные имена. Если бы ко мне пришел молодой автор и сказал: «Меня зовут Анатоль Франс!», я бы ему посоветовала выбрать одно из двух: просто Анатоль или просто Франс. Что, впрочем, не мешает Анатолю Франсу быть Анатолем Франсом. Сделать имя привычным — именно в этом все и заключается.

Лиан. Вы очаровательны. Очаровательны и так просты.

Эстер. Знаете, после спектакля я никогда не вспоминаю о том, что я актриса.

Лиан. Вы совсем непохожи на те легенды, которые о вас рассказывают.

Эстер. Легенда не была бы легендой, если бы мы на нее походили. Главная удача — не походить на то, что о нас думают люди. Что бы от нас осталось, если бы наши враги нападали на нашу действительную сущность? Видите ли, детка, я самая обыкновенная женщина, которая слепо любит своего мужа и сына. В этом все счастье моей жизни. Все остальное — драмы, интриги, ложь, хитрость — все это остается на сцене. Возможно, в театре я освобождаюсь от всего, что я так ненавижу в жизни. Вернувшись домой, я снова превращаюсь в милейшую идиотку, у которой знаменитый муж и женатый сын — инженер, живущий в Шотландии.

Лиан. Сколько лет вашему сыну?

Эстер. Жану — мы зовем его Жанно — двадцать пять лет. Я уже старая дама. Я должна вам казаться развалиной.

Лиан. У вас возраст гения. Не знаю, вам восемь лет или же восемь тысяч… Вашему мужу тоже нельзя дать его лет.

Эстер. А сколько бы вы ему дали?

Лиан. О?.. Я… Я мечтаю о таком Фаусте, которому Маргарита скажет после его сговора с Мефистофелем: «Какая жалость, мой дорогой, я ненавижу молокососов!»

Эстер. Многие молодые девушки презирают своих сверстников, и все молодые девушки сходят с ума из-за Флорана. Вы из их числа?

Лиан. Выслушайте меня, мадам. Мой приход к вам — не только приход поклонницы или влюбленной в вас зрительницы.

Эстер делает жест.

Да-да, влюбленной… Нет, это шаг очень серьезный, очень тягостный, который я долго откладывала… Я коченею при одной мысли… Потрогайте мои руки. Во время той сцены, когда вы рыдали, когда вы, не защищаясь, покорно переносили обрушившийся на вас поток оскорблений, я умирала от жалости и тоски! Я говорила себе: «Ты пойдешь, нет, ты не пойдешь, ты пойдешь, нет, ты не пойдешь, пойдешь и все расскажешь».

Эстер. Вы меня заинтриговали…

Лиан. Мадам…

Эстер. Называйте меня просто Эстер, как меня зовут все.

Лиан. Эстер… Разрешите мне сказать вам, почтительно сказать, что вы ребенок. Именно поэтому, чего бы мне ни стоило, я обязана с вами поговорить… Но я не осмеливаюсь… Помогите мне.

Эстер. Вы влюбились во Флорана?

Лиан. Да…

Эстер. Еще одна! Что же я могу сделать? Что вы от меня хотите? Только не просите меня быть вашим адвокатом. Флоран заткнет уши и не станет меня слушать. Не моя вина, что мы с ним образцовая семейная пара! Классические супруги, каких в наше время уже не бывает. Каждый раз, когда я защищаю его поклонницу, он нежно похлопывает меня по щеке и называет сводницей. Мы одержимы друг другом. Мы старомодны до крайности. Это клинический случай!

Лиан. Вы осложняете мою задачу…

Эстер. Начинайте! Я вас слушаю.

Лиан. (падая на колени) Простите меня.

Эстер. Простить за то, что вы влюблены в моего мужа?

Лиан. Простить за то, что я не знала, кому я причиняю зло.

Эстер. Что случилось, черт побери?..

Лиан. Эстер, сегодня вечером, смотря на вас, слушая вас, пьянея от вашего обаяния и блеска редкостной жемчужины, я поняла, что я недостойна занять ваше место, что мужчина, который мне его предложил, просто ненормален и что я должна, да, я должна вас предупредить.

Эстер. О ком вы говорите?

Лиан. О, несчастная, вы слепы и глухи… Прекрасная моя, я говорю о Флоране, и, в конце концов, вы должны все понять.

Эстер. (в полной растерянности, с лицом, намазанным вазелином) Флоран? Мой муж?

Лиан. (на коленях) Да, Флоран, ваш муж, играющий любовников, вместо того чтобы посвятить себя целиком такому чуду, как вы…

Эстер. (вставая) Да как вы смеете!..

Лиан. Вы хотите сказать, что я не смею его судить. Но я осуждаю его, и мне не стыдно. Сегодня вечером я измерила расстояние, которое отделяет меня от вас. Моя любовь к тому, что вы олицетворяете, оказалась сильнее моей влюбленности в него. Мне стало стыдно, и я решила рассказать вам все, облегчить свою совесть, покончить с этой чудовищной ложью.

Эстер. Вы любовница Флорана?

Лиан. Он предложил мне выйти за него замуж, сказал, что покинет вас. Вот каковы мужчины! Вот против чего я восстаю. Сегодня вечером вы преобразили меня, вырвали из привычной оболочки. Возможно, что завтра я снова стану сама собой. Но сегодня я испытала волнение, которое подняло меня на другую высоту, я стану вашей сообщницей… Я была без ума от Флорана и, не зная вас, считала вполне естественным, что он без ума от меня. Но мужчина, имеющий счастье принадлежать вам, не отказывается от этого счастья ради молодой особы моего масштаба. О нет, я не накручиваю себя. Я сужу трезво. Я больше не сумасшедшая, хотя Флоран остается безумным. Еще вчера я думала: «Я выйду замуж за Флорана и стану знаменитой». Сегодня же я готова целовать ваши ноги, умоляя о прощении. Я не знала вас, но Флоран знал, вот в чем его вина! О! Как я его ненавижу! (Бьет кулаком по полу.)

Эстер. Это невозможно… Мне это снится… Мне это приснилось… Я, наверное, заснула в своей уборной. (Кричит.) Люлю! Люлю!..

Лиан. Нет, мадам, вам это не снится. Я понимаю, что наношу вам страшный удар, но встаньте и вы на мое место… Молодая девушка дебютирует… Знаменитый актер…

Эстер. Замолчите!

Лиан. Дайте мне ваши руки, дайте мне поцеловать их!

Эстер. Не прикасайтесь ко мне!

Лиан отпрянула назад, запрокинув голову, смотрит на Эстер.

Вот, значит, как выглядит несчастье. Вот какое у него лицо. (Берет Лиан за подбородок.) Покажите мне его. Покажите, какая вы? Значит, вот как оно бывает: чувствуешь себя счастливой женщиной, самой счастливой на свете, и вдруг приходит несчастье, и у него такое личико, как у вас.

Лиан. Эстер!

Шум. Дверь распахивается, в уборную врывается Шарлотта, в охотничьем костюме, следом за ней бежит кричащая Люлю.

Люлю. Мадам просила ее не беспокоить! Мадам де Ковиль! Мадам просила ее не беспокоить!

Сцена четвертая

Эстер, Лиан, Люлю, Шарлотта.

Эстер. Что это значит?

Люлю. Мадам де Ковиль меня оттолкнула. Она говорит, что должна видеть мадам, что мадам ее примет.

Эстер. Одну минуту! Встаньте!

Лиан встает с колен и отходит в сторону.

Мадемуазель показывала мне одну сцену. Почему вы вошли, Шарлотта? Я же просила, чтобы меня не беспокоили.

Шарлотта. Эстер, милая, я не предполагала, что ваш запрет распространяется и на меня тоже… Мне необходимо сообщить вам одну очень важную вещь. Если я вам помешала…

Эстер. Вы мне мешаете, Шарлотта. Говорите скорей. В чем дело?

Шарлотта. Как неудачно я попала. Так вот, моя мать сейчас здесь, в театре, и я мечтаю ее вам представить. Это займет одну минуту…

Эстер. Послушайте, Шарлотта. Я вас очень люблю, и я очень тронута вашим вниманием, но я не в состоянии, совершенно не в состоянии принимать вашу маму. Я работаю, и я предупредила Люлю. Никто не должен меня беспокоить. Простите меня за откровенность, но приход вашей мамы мне бы очень помешал.

Шарлотта. Прекрасно. Перенесем нашу встречу на другой день. Но, так как моя мать очень стара и весьма редко выходит из дома, я полагала…

Эстер. Кроме того, я сегодня отвратительно играла, а когда я бываю так отвратительна, я не терплю, чтобы меня поздравляли. Я скрываюсь от всех. Вам повезло, моя дорогая, что вы смогли доиграть последний акт, глядя на эту женщину, непрерывно пожимавшую плечами.

Шарлотта. Вы ее заметили?

Эстер. То есть как — заметила… это было ужасно!

Шарлотта. Моя несчастная мать! Мне не везет с вами, Эстер…

Эстер. Как? Это была ваша матушка — старая дама в ложе, на авансцене.

Шарлотта. У нее тик: я к этому уже привыкла и не вижу, что другие это замечают. Билетерша посадила ее на авансцену, потому что она плохо видит и немножко плохо слышит.

Эстер. Теперь я понимаю, почему вы были сегодня в такой прекрасной форме.

Шарлотта. Боже мой! Всегда одно и то же. Я хотела сделать вам приятное. Я обожаю маму, но обстоятельства всегда против меня. (Всхлипывает.)

Эстер. Только не плачьте, пожалуйста, не плачьте. Когда болеет мать, дорогая Шарлотта, ее оставляют дома. Не стоит рисковать, ведь спектакль может быть сорван…

Шарлотта. Это чисто нервное. Она восхищается вами больше всего на свете, и от волнения у нее начинается тик.

Эстер. Не будем больше говорить об этом. Но в следующий раз предупреждайте, или, лучше, помещайте вашу маму в ложу бенуара или, еще лучше, уговорите ее остаться дома.

Шарлотта. Вы жестоки, Эстер. Очень жестоки!

Эстер. Я не жестока, я просто нервничаю. У меня тоже есть тик. Я кричу, когда мне хочется кричать. Идите, Шарлотта, идите… Ухаживайте за вашей мамой… Я очень люблю вас, но я ненавижу, когда нарушают мои распоряжения.

Шарлотта. Вы очень жестоки, Эстер. (Уходит, прижимая платок к глазам.)

Дверь хлопает, слышен голос Люлю.

Люлю. Я же вам говорила: мадам никого не желает видеть.

Сцена пятая

Как только дверь закрывается, Эстер начинает хохотать как безумная.

Эстер. (смеясь) Что за глупость! (Внезапно вспоминает и прижимает руку к сердцу.) О! Я… Я забыла…

Лиан. Я…

Эстер. Молчите! (Ходит взад и вперед по комнате.) Когда закололи королеву Елизавету, ей сначала казалось, что ее просто ударили кулаком в грудь. Она еще долго жила с кинжалом в сердце, а когда его вынули, она умерла. Я тоже хожу с вашим кинжалом в сердце. Когда его вынут, я, конечно, тоже умру… А пока я чувствую себя такой легкой… легкой… Я даже не могу сказать, что мне плохо. Потеряв близкого человека, только через несколько дней начинаешь понимать, что он умер. Не говорите со мной. Не двигайтесь. Воспользуемся этой передышкой, чтобы понять. Потому что такую вещь, мадемуазель, очень трудно понять. Представьте себе женщину и мужчину, обожающих друг друга, которые живут друг для друга, не расстаются никогда, даже для работы, которые никогда ничего не скрывают друг от друга, признаваясь в малейшей слабости, которые… (Закрывает глаза.) И вдруг несчастье входит в дом! Его лицо-это лицо миленькой девочки, обвиняющей вашего мужа в том, что он чудовище, и извиняющейся за то, что она стала его сообщницей. Подобные вещи очень трудно понять. Перестаньте рыдать. Разве я рыдаю? Я наблюдаю. Я слушаю. Я спрашиваю себя: не сплю ли я, существую ли я, остался ли мир миром? (Садится.) Я встаю (встает), я двигаю ногой, я поворачиваю голову. Я делаю шаг вперед… Отступаю. Я существую. Правда, существую. И я двигаюсь с вашим кинжалом в сердце.

Лиан. (в экзальтации) Мадам, мадам, я не могу видеть вас в таком состоянии, слушать вас! Я покину Флорана, и все снова станет так, как будто бы меня нет, как если бы меня никогда не было. Мадам! Вы меня пугаете! Я умоляю вас… мадам…

В это время раздается громовой бас, поющий во все горло арию из «Тоски».

Эстер. Еще раз я сэкономила на часах с браслетом…

Лиан. Часы с браслетом?

Эстер. Да так, пустяки… Не считайте, малютка, что я на вас сержусь. Вполне естественно любить Флорана, сходить от него с ума. Гораздо менее естественно изменять ему или покидать его.

Лиан. Нет, вы все еще не понимаете, кто вы такая, вы говорите, как любая другая женщина.

Эстер. (полируя ногти) Возможно, что он любит вас так сильно, как вам кажется, как вы предполагаете, и что ваша актерская природа заставляет вас играть роль…

Лиан. Мадам!

Эстер. Не возмущайтесь. Я просто ищу… Ищу… Это так странно. И как долго длится ваша… связь?

Лиан. Это случилось на фестивале в Оранже. Вы должны были приехать к нему в Оранж и не смогли. Он телеграфировал вам, что будет репетировать еще восемь вместо трех. И мы остались в Оранже.

Эстер. Он писал мне каждый день… Умные письма… Сообщал разные новости…

Лиан. Фальшивые…

Эстер. Нет, моя рана не очень глубокая. Это просто ножны, ножны, покрытые жемчугом. Я не жертва. Я стала ножнами того кинжала…

Лиан. Я вас так жалею…

Эстер. Вы? Жалеете меня? Почему? Это вас надо жалеть, бедная крошка. Я не отношусь к тем театральным героиням, которые говорят мужчине: «Ты мне солгал!» — и исчезают из его жизни. Я просто обыкновенная женщина, очень слабая и очень влюбленная, призрак которой даже после смерти остается рабыней мужа. Кого же из нас надо жалеть? Вас. Вам выпала удача приблизиться к такой любви, но вы неизбежно потеряете ее. Потому что счастье существует, и оно умеет ждать.

Лиан. В сущности, он вас обожает…

Эстер. А вы в этом сомневались? Конечно, он меня обожает, и вы ничего не значите в его жизни, даже если он вам предлагает отравить меня мышьяком и занять мое место. Но он вернулся домой и лгал. Он ломал со мной комедию. А я обожала Флорана именно за то, что он играет комедии только в театре, и я была уверена, что он не способен играть их дома. Не верить больше человеку это конец света. Вы думаете, что наша любовь лежит в развалинах? Нет, любовь выдерживает и не такие удары. Это наше счастье разрушено. Я думала: Флоран играет Нерона, это забавно, как моя Люлю. Теперь же я буду думать: Флоран играет Нерона, потому что это его роль. Вполне естественно, что эта роль привлекла его. Он тоже способен скрывать, обманывать, убивать. Я не потеряла Флорана и его любовь. Я потеряла уверенность, покой, душевный мир. Теперь мне придется любить его, как во всех ужасных пьесах, которые играю я и которые играет он, вместо того чтобы чудесно и глупо просто любить друг друга. Вот тот нож, который вы вонзили в мое сердце, моя маленькая Лиан. Это театральный кинжал, кинжал из бутафорского реквизита, самый худший из всех.

Лиан. (софистически) А вы не думаете, что это слишком спокойное, слишком прочное счастье отдалило его от вас и толкнуло к интрижке? Если какая-нибудь фея превратит в пьесу то, что вас восхищает в искусстве, то получится сплошной хаос и обман, а ваш идеал жизни, превращенный той же самой феей в пьесу, окажется попросту цветной открыткой!

Эстер. Остерегайтесь театра в жизни! Большой актер занимается своим искусством только на сцене. Плохой актер всегда играет в жизни. Знаете ли вы, кто самый плохой актер на свете? Это глава государства, политик, который, желая играть главную роль и занять первое место в мире, не задумываясь, посылает на смерть миллионы людей. Величие театра в том, что его мертвецы встают в финале. Но жертвы тех, кто делает из жизни театр, никогда не поднимутся в конце. Вы считаете меня большой актрисой? Так вот, избави меня бог от того, чтобы быть ею и в моей семейной жизни. Мое счастье умерло, когда я узнала, что Флоран играет не только на сцене.

Лиан. Который час?

Эстер. Уже поздно. У вашего Флорана сегодня после спектакля было совещание в дирекции. Я ждала его.

Лиан. Он ни в коем случае не должен застать меня здесь и не должен знать, что мы говорили с вами. Клянитесь ничего ему не говорить, а я клянусь вам, что навсегда порву с ним и никогда больше не встану между вами.

Эстер. (приоткрывая дверь) Он поднимается по лестнице.

Лиан. Спрячьте меня, мадам, спрячьте…

Эстер. Зайдите за ширму под вешалку… Вы услышите, что я тоже могу, когда захочу, стать одной из тех плохих актрис, о которых я говорила. Вы уйдете после нас.

Лиан. Вы ангел! (Прячется.)

Сцена шестая

Эстер, Флоран, Лиан за ширмой.

Дверь распахивается, входит Флоран. У него седые волосы, на нем пальто, шелковый шарф, шляпа, которую он снимает и бросает на кресло только на десятой реплике.

Флоран. Уф!

Эстер. Нерон, остановитесь! Я должна сказать вам…

Флоран. (поправляя) Остановитесь, Нерон, я должна вам сказать…

Эстер. О! Я… и классика…

Флоран. Как прошел спектакль? Все в порядке? Много народа?

Эстер. Полно, как обычно… Но я убираю места с авансцены! Все! Я не могу больше работать, когда с обеих сторон толпятся зрители, как в тире.

Флоран. Браво! Давно пора!

Эстер. А у тебя… триумф?

Флоран. Полный! Нашлись даже зрители, которые требовали автора…

Эстер. Люлю мне рассказывала, но так как при этом она пыталась передать содержание «Британика»…

Флоран. Да, они кричали: «Автора!» Я не имею права жаловаться. Это наши зрители с галерки. Публика гиньоля — настоящая публика!

Эстер. Ты щелкнул пальцами после «Нерон, остановитесь…»?

Флоран. Нет. И я не перевернул корону. Я подготовил целую кучу занятных приспособлений, но все эти детали, все придумки, которыми сначала так гордишься, оказываются совершенно ненужными.

Эстер. А как прошло ваше совещание?

Флоран. Ерунда. Мелочи. О паях. О старейшинах обоего пола. Об актерских уборных. Мадам Саксис требует, чтобы для нее восстановили уборную Рашель. Она кричала: «Я старейшина!» Поехали домой!

Эстер. Я собираюсь спросить, я все думаю, чем тебя так привлекла роль Нерона…

Флоран. Нерон… Это Нерон!..

Эстер. Но это так далеко от тебя.

Флоран. Ты смотришь на мои волосы! Парик был ужасен. Поэтому я слегка завился и играл в своих волосах, обсыпанных золотой пудрой. Теперь мне не терпится вымыться.

Эстер. Я не смотрю на твои волосы. Я смотрю на твои глаза. Нерон требует от исполнителя такой хитрости, такой медоречивой… жестокости…

Флоран. Это же твой собственный метод.

Эстер. Каждый человек носит в себе чудовищные семена, дурные наклонности. Я подражаю тебе. Я считаю, что театр — это деинтоксификация. А в жизни… ты никогда, никогда не выпускаешь своих демонов на свободу? Ты никогда не пытался обманывать… лгать… Хотя бы для того, чтобы уладить что-то, чтобы упростить, чтобы не делать больно…

Флоран. Что за мысли!

Эстер. Это твоя роль Нерона тревожит меня и наводит на такие мысли. Приходилось ли тебе лгать мне, Флоран?

Флоран. Это зависит от того, что ты считаешь ложью.

Эстер. Прости, но для меня не существует различных видов лжи. Люди лгут или не лгут. Ты мне лгал, Флоран?

Флоран. Послушай, Эстер, я настолько ненавижу ложь, что даже колеблюсь тебе ответить… Ведь нет человека, который время от времени немножечко не лгал.

Эстер. Нет, существует… я…

Флоран. Ты… Ты… Ты единственная, ты такая…

Эстер. Идиотка!

Флоран. О!

Эстер. Да-да. Значит, тебе приходилось мне лгать, Флоран.

Флоран. Это допрос? Чего ты хочешь добиться?

Эстер. Немножко терпения… И эта ложь в твоих глазах была невинной? Так сказать, ложь из вежливости…

Флоран. Но если искать блох, а с тобой это необходимо — ты ведь ничего не прощаешь человеку, — я признаюсь не во лжи, но только в нескольких микроскопических неточностях.

Эстер. Посмотри мне в глаза…

Флоран. Ты меня допрашиваешь?

Эстер. Посмотри мне в глаза…

Флоран. У тебя красивые глаза, Эстер!

Эстер. А теперь объясни мне… (Отодвинет ширму и указывает на перепуганную Лиан, прижавшуюся к вешалке с костюмами.)

Флоран. (пораженный) Маленькая Лиан! Что вы здесь делаете?

Лиан. (напряженно) Простите меня, Флоран, но я все рассказала.

Флоран. Вы рассказали?

Эстер. Не будь смешным, Флоран. Признайся.

Флоран. Признаться? В чем?

Лиан. Я смотрела спектакль. Я была так взволнована. Потеряла контроль… Прибежала сюда, в уборную, и все сказала.

Флоран. Простите меня, крошка, но прежде всего я должен понять, о чем вы говорите. Что вы сказали? Что все? Эстер?

Эстер. А я считала тебя более смелым…

Флоран. В конце концов, объясните, в чем дело. Мы что, разыгрываем шараду?

Эстер. Выберемся, наконец, из этой трясины. Флоран, эта девочка — твоя любовница.

Флоран. Лиан?

Эстер. Да, Лиан. И она была более мужественной, чем ты. Она не щадила меня. Я не заслуживаю, чтобы меня щадили, Флоран, меня любят или убивают!

Флоран. Я схожу с ума. Это какой-то кошмар. Дорогая Лиан, скажите моей жене, что она заблуждается, что она бредит…

Эстер. Зачем ты отрицаешь, старина?

Флоран. Я отрицаю, потому что все это ложь! Потому что я почти не знаю эту девочку! Потому что я всего раза три говорил с ней в театре.

Эстер. Как ты смеешь так…

Флоран. Если только… Нет, это невозможно! Я никогда не поверю, что актриса нашего театра способна на шантаж.

Эстер. Значит?

Флоран. Значит, ничего не случилось. Я отказываюсь это обсуждать. Мы проснемся с тобой в Шату. Это кошмар!

Эстер. (к Лиан) Не напомните ли вы этому человеку о вашем совместном пребывании в Оранже?

Флоран. Оранж? Но этой девочки там не было.

Эстер. Ты лжешь!

Флоран. Эстер, я клянусь тебе, что она там не была. Я клянусь тебе, что я ничего не понимаю. Я клянусь тебе, что я ее почти не знаю, клянусь, что у меня нет никакой любовницы, что я обожаю тебя, что, кроме тебя, я никого не люблю.

Эстер. Говорите, Лиан!

Лиан. (в растерянности) О мадам! Мадам, он говорит правду. Я сама не знала, что я делаю. Я готова провалиться сквозь землю от стыда. Я никогда не была его любовницей. Я никогда не была в Оранже. Я солгала.

Эстер. Вот так так. А где же ваше стремление к чистоте, искренности… Стоит появиться мужчине — и порыв угасает. Вы уже боитесь быть честной… Какая низость!

Флоран. Послушай…

Эстер. Все было так просто. Тебе стоило только сказать: «Эстер, прости меня», — и я бы тебя простила. Я люблю быть слабой в любви, но такой род слабости, как ваш, мне отвратителен!

Лиан. Поверьте ему, мадам, поверьте… Я должна сказать… Я должна вам объяснить…

Эстер. Бесполезно…

Флоран. Дай ей сказать.

Эстер. Наконец ты выдал себя!

Флоран. Дорогая моя дурочка! Я прошу дать ей сказать потому, что во всем этом есть какая-то тайна и надо ее разгадать. Надо, чтобы этот нарыв прорвался. (Обращается к Лиан как к больной.) Лиан, девочка моя, почему вы пришли сюда и придумали такую абсурдную ложь?

Лиан. Да, это чудовищная ложь. Я могла ее убить. Это моя вина. Взгляните на меня, мадам. Поверьте мне. Я клянусь вам, что я раскаиваюсь, что я никогда больше не буду лгать, что я скажу вам всю правду!

Эстер. Вы не были любовницей Флорана?

Лиан. Нет! Никогда! Клянусь вам!

Эстер. Я вам не верю.

Флоран. Эстер… Эстер… Если я сам… если я поклянусь нашим Жанно… ты мне поверишь?

Эстер. Ты способен на все!

Флоран. Эстер, клянусь тебе Жанно и нашей любовью, что это ложь…

Лиан. Да, ложь. Грязная ложь. Послушайте, мадам, я умирала от желания познакомиться с вами, войти в вашу жизнь, играть в ней какую-то роль. Я выдумала всю эту историю. После спектакля из-за вашей игры я была сама не своя. Мне было необходимо освободиться, высказаться, действовать. У меня такая серенькая жизнь: приятели, коктейли. Я не знала, что бывает такая жизнь, как ваша, что бывают люди, которых можно так потрясти, которых можно смертельно ранить. У меня самой все проходит бесследно, как вода. Я все придумала из разных пьес. Простите меня. Попытайтесь понять. Вы ведь так добры и так талантливы. В театре я почти ничего не играю, а если играю, то только на выходах. Я хотела сыграть большую роль, я хотела подражать вам, я тоже хотела потрясти вас.

Флоран. Поздравляю вас. Отличная работа!

Эстер. Нет, это невозможно… Это такое чудо.

Флоран. Нет даже намека на чудо. Есть только девчонка, которая чуть не убила тебя и которая заслужила пощечину.

Эстер. Если это правда… если все было только ложью… я буду так счастлива, что не могу сердиться на нее. Я буду думать только о том, что это могло случиться и что этого нет на самом деле.

Лиан. Ненавидьте меня и любите вашего мужа. Я недостойна вашего прощения.

Флоран. Немыслимо!

Эстер. Поклянись мне еще раз, что эта девочка солгала. Поклянись Жанно и его женой. Поклянись.

Флоран. Клянусь Жанно и его женой.

Лиан. Теперь вы верите ему?

Эстер. Да, я ему верю… Я ему верю, но я больше не чувствую себя счастливой. Знаете, я уже не так молода. Удар был слишком сильным.

Флоран. Лиан, вам здесь больше нечего делать. Вы можете гордиться собой. Идите! Оставьте нас одних. Я поговорю с вами завтра в театре.

Лиан. Хорошо, мэтр.

Флоран. И не называйте меня мэтром или патроном. Я ненавижу подобный стиль.

Лиан. Вы меня простили, мадам?

Эстер. Вы погрузили меня в адскую бездну, а потом вывели из этого ада. Я даже не знаю, сержусь ли я на вас. Мне самой неясно. Но вы добились своего. Я никогда не забуду ваше лицо.

Лиан. Я сама не знаю, чего я добивалась, чего хотела. Я думала, что вы будете молчать, пораженная моим великодушием, когда я откажусь от вашего мужа, что вы будете благодарны ему за то, что после разрыва со мной он не покажет вам своего отчаяния… что моя тень будет всегда стоять между вами… что я сыграю роль.

Флоран. К этому мы еще вернемся.

Эстер. Театр в жизни! Теперь вы понимаете, почему я всегда его боялась…

Лиан. Ах, мадам, вы-то можете позволить себе роскошь быть всегда искренней… Разрешите мне поцеловать вашу руку.

Флоран. Уходите… Разбудите швейцара. Он, наверное, спит стоя. (Открывает дверь.) Исчезайте.

Лиан проскальзывает в нее.

И пусть эта скверная мелодрама послужит вам уроком. (Закрывает за ней дверь.)

Сцена седьмая

Флоран, Эстер.

Флоран. Меня мало чем можно удивить. Но это?!

Эстер. Прости меня за то, что я была так доверчива…

Флоран. А как ты могла не поверить?

Эстер. Поразительная вещь инстинкт! Вместо того чтобы упасть замертво, я слушала, отвечала, спорила, доказывала… Что-то во мне предчувствовало, что несчастья не произошло. Теперь, когда я вспоминаю… Да, она была странной… Я думаю, что она ненормальная.

Флоран. Наше поколение бредило Толстым, Достоевским… Их поколение живет Фрейдом, детективами, кино… Вот тебе доказательство… Но как ты могла решить, даже если ты поверила, что все это правда, что подобная жестокая девица пойдет признаваться своей сопернице? Скажи мне, как ты могла?

Эстер. Поверь мне, Флоран, все это было достаточно правдоподобным. Она смотрит спектакль. Она никогда раньше не видела меня на сцене. Я ее взволновала. Ей стало стыдно. Она бросается ко мне.

Флоран. (обнимая Эстер) Актерка!

Эстер. Я?!

Флоран. Да. Актеры! И ты, и я, и она, именно поэтому мы смогли допустить подобную невероятную сцену и даже найти оправдание этой девчонке.

Эстер. Я должна признаться, что она меня здорово разыграла…

Флоран. Но на сцене она тебя не переиграла бы…

Эстер. Она еще совсем девчонка. У нее должны быть способности. Ей надо работать.

Флоран. Ну, наконец ты снова в форме!

Эстер. Да, Флоран… (Пауза.) Послушай, Флоран… Не сердись… Я хочу задать тебе один вопрос…

Флоран. Задавай.

Эстер. Ты мне изменял, Флоран, после нашей свадьбы?

Флоран. Что значит — изменял? Изменял?

Эстер. Молчи. Ничего больше не говори. Я узнала то, что хотела узнать.

Флоран. Что же ты узнала?

Эстер. Ничего. Я жила в полумраке… Эта девочка сменила освещение… При этом новом свете все вокруг кажется мне другим, чем раньше.

Флоран. Ангел мой, ты ужасна! Для мужчины это совсем другое, чем для женщины. Я хотел, чтобы ты поняла…

Эстер. Я поняла. В этом вся суть. Я жила, не задумываясь, не задавая себе никаких вопросов, не спрашивая тебя ни о чем. Я жила по инерции. Я думала, что жизнь похожа на цветные открытки. Сегодня я поняла, что ошибалась. Я ничего не понимала. Теперь я поняла.

Флоран. Эта молодая особа хорошо поработала!

Эстер. Она оказала мне большую услугу. Ты увидишь ее завтра в театре, Флоран?

Флоран. Надеюсь, ты не станешь ревновать?

Эстер. Нет. Глупости… Но я хочу, чтобы ты поговорил с ней. Я только что приняла решение.

Флоран. Какое?

Эстер. Я искала ученицу. Ученицу, с которой я могу работать. Я поселю ее в Шату. Я многому смогу научиться у Лиан.

Флоран. (вздрагивая) Ты хочешь поселить Лиан в Шату?

Эстер. С этой же недели.

Флоран. Эстер! Это глупость! Играть с огнем…

Эстер. Играть с огнем? Но, Флоран, если ты считаешь, что присутствие в нашем доме молоденькой актрисы, романтичной и честолюбивой, может стать опасным, значит, наше счастье не было настоящим счастьем, а от фальшивого счастья я отказываюсь. Я знаю, что мне делать… Она добилась своего. Сообщи ей, что я ее удочеряю!

Флоран. Эстер! Эстер! Ты спешишь… Тебя заносит… заносит…

Эстер. Я тебе уже говорила, что я несовременная женщина. Я многому должна научиться. Я научусь.

Флоран. Мы еще вернемся к этому вопросу. Наверное, поздно. Швейцар думает, что нас убили. Твой плащ…

Эстер. Ты прав, я все говорю, говорю, а тебе нужно спать.

Флоран. Почему мне? А ты?.. Ты не собираешься спать?

Эстер. О! Я…

Флоран. (с нежностью) Эстер… (Хочет обнять ее.)

Эстер. (отстраняясь) Не толкни меня, дорогой. Осторожней, у меня нож в сердце.

Флоран. Надеюсь, что его там больше нет.

Эстер. Нет, Флоран, есть…

Флоран. Ну что ж, я выну этот нож. (Гасит свет и открывает дверь.)

Он и Эстер освещены тусклым светом, падающим из коридора.

Эстер. Нет, не вынимай его. Если его вынуть, я умру. А я хочу жить…

Они выходят и закрывают за собой дверь. Ночь.

Акт второй

Красная гостиная на вилле Эстер и Флорана в Шату. Актерская роскошь. Декорация — треугольником, вершина которого является центром сцены: все оттенки красного гармонично сливаются друг с другом, но иногда резко диссонируют. Направо, в глубине, — оранжерея и стеклянная дверь в сад. Налево, в глубине, над диваном, — треугольный навес — площадка с балюстрадой, на площадку ведет маленькая лестница, на нее выходит дверь.

На первом плане, налево, — большой радиоприемник. В оранжерее — портрет Эстер, она изображена во весь рост, в амазонке. Много зеленых растений, цветов. Направо, на первом плане, — стол. Когда открывается занавес, Шарлотта де Ковиль за столом раскладывает пасьянс. Передней Люлю. Она собирается подняться по лестнице. Солнечный полдень.

Сцена первая

Шарлотта и Люлю.

Шарлотта. Я хотела бы знать, что в действительности здесь произошло.

Люлю. Ничего, мадам. Мадам закричала. Она звала мсье. Мсье спустился. Я проснулась. Мадам выставила меня за дверь. Потом мсье вышел от мадам…

Шарлотта. Он снова поднялся к мадемуазель?

Люлю. Да, мадам.

Шарлотта. Вы вернулись к мадам. В каком она была состоянии?

Люлю. Мадам показалось, что она заболела. Это был спазм. Мадам мне сказала, чтобы я шла спать. Она заткнула уши своими шариками, и я ушла.

Шарлотта. Как — шариками?

Люлю. Затычками для ушей.

Шарлотта. Затычками? (Себе.) Спокойно, спокойно.

Люлю. (усаживаясь на диван) Я не устала, мадам, спасибо.

Шарлотта. Хорошо. Хорошо. Значит, это был спазм.

Люлю встает.

Мадам не слишком страдала?

Люлю. Я не знаю, мадам. Я ушла от мадам.

Шарлотта. Ясно… словом… Вы не хотите отвечать.

Люлю. Не хочу отвечать?

Шарлотта. Вы представляетесь идиоткой, чтобы не отвечать.

Люлю. Мадам называет меня идиоткой!

Шарлотта. Наоборот, Люлю. Совсем наоборот. Вы разыгрываете комедию, чтобы не сказать больше того, что вы хотите. Вы прошли хорошую школу.

Люлю. О, мадам ошибается. Я никогда не училась в школе… Мы были слишком бедны.

Шарлотта. Продолжайте. Продолжайте…

Люлю. Мадам хочет, чтобы я рассказывала дальше?

Шарлотта. Послушайте, Люлю. Милейшая Люлю. Я вовсе не так глупа, как выгляжу…

Люлю. На самом деле?

Шарлотта. Вот именно. Представьте себе… Я хочу задать вам один маленький вопрос.

Люлю. Мадам меня извинит… Мне надо выгладить платье для мадемуазель.

Шарлотта. Минутку… Вы гладите платья мадемуазель?

Люлю. Да, мадам.

Шарлотта. И вы любите гладить платья мадемуазель?

Люлю. Так.

Шарлотта. Так… А вы любите мадемуазель? А она с вами мила, мадемуазель?

Люлю. Так.

Шарлотта. А сегодня ночью мадам не говорила с вами о мадемуазель? Мсье не говорил о мадам с мадемуазель? Вы ничего не слышали от самой мадемуазель?

Эстер выходит из сада на последнюю реплику. Люлю, увидев ее, убегает вверх по лестнице.

Сцена вторая

Шарлотта и Эстер.

Эстер. Итак, Шарлотта, вы расспрашиваете слуг?

Шарлотта. Я спросила Люлю о вашем здоровье. После ночного приступа я имею основания беспокоиться о вас.

Эстер. Не было никакого приступа. У меня был спазм.

Шарлотта. Люлю рассказывала мне о ваших берушах, которые она называла шариками.

Эстер. Ах да, я заткнула уши, чтобы…

Шарлотта. Чтобы их не слышать?..

Эстер. Знаете, Шарлотта, я не хочу, чтобы меня обсуждали. Положение и так слишком сложное…

Шарлотта. Вы это сами признаете, Эстер. Но сколько бы я ни ломала себе голову, я никогда не пойму, зачем вам понадобилось впустить этого дьявола в свой дом.

Эстер. Дорогая Шарлотта, в один прекрасный день господь бог избавился от всех своих недостатков, создав из них дьявола и отправив его в ад. Это было очень удобно. А то, что произошло со мной, гораздо труднее распутать. Богу было легче. Уверяю вас!

Шарлотта. Недоставало только, чтобы вы начали богохульствовать и растаптывать религию!

Эстер. Оставьте меня в покое с вашей религией. Сначала вы пускаетесь во все тяжкие…

Шарлотта. Я?!

Эстер. …А потом бежите в церковь замаливать грехи. У меня свой собственный взгляд на религию, и я не желаю, чтобы меня за это осуждали. Естественно, что со мной происходят исключительные вещи, потому что я сама исключительный человек.

Шарлотта делает жест.

О! Не подумайте только, что я хвастаюсь. Я хотела сказать, что, к сожалению, я не такая, как другие, и поэтому, к сожалению, я не могу придерживаться общих правил. Я должна создавать свои собственные, а это не так легко, клянусь вам.

Шарлотта. Мы попали бы в хорошенькое положение, если бы все выражали свои мысли, как вы.

Эстер. Но я не как все, Шарлотта, я об этом очень сожалею. То, что другие называют чистотой, для меня грязь… А я хочу быть чистой, поймите это! Я была глупа, как овца, и счастлива идиотским счастьем. Я не хочу оставаться дурой. Я хочу думать, смотреть, судить, решать, да-да, решать, а главное, я не хочу полагаться на дурные привычки, насчитывающие несколько столетий, и я не буду повторять старые глупости под предлогом, что такова жизнь и все так поступают. Как вы считаете, что я должна делать? Я обожаю Флорана, и я обожаю эту малютку… Я ее обожаю!

Шарлотта. Вы никогда не заставите меня в это поверить.

Эстер. Верьте или не верьте, это факт. Она обожает моего мужа, мой муж обожает ее, а я его. Я ничего не могу с этим поделать.

Шарлотта. Как вы бесстыдны, Эстер!

Эстер. Я вас шокирую, потому что я хожу по этому дому с обнаженной душой, а этого не полагается делать. Но я буду продолжать, предупреждаю вас.

Шарлотта. Но раньше, раньше же вы ее не знали. Вы ее не обожали. Почему вы затащили ее к себе в дом и бросили в объятия Флорана? Вот чего я не могу понять…

Эстер. Это было неизбежно… Неотвратимо… Есть силы, которые толкают нас к катастрофе, притягивают нас к ней.

Шарлотта. Ах! Значит, вы признаете, что это катастрофа?

Эстер. Да, катастрофа! Но я сделаю вес возможное, чтобы эта катастрофа перестала ею быть. Для чего чтобы можно было в ней жить, сделать ее обитаемой, приручить ее…

Шарлотта. Одомашненная катастрофа?..

Эстер. Почему бы нет? Я не могу заставить себя ненавидеть Флорана или возненавидеть эту девочку… Я бы стала лгать. Я люблю их обоих. Я люблю любить, Шарлотта. У меня, как у Верлена, неистовство любви. А вы ненавидите любовь. Все ненавидят любовь, пытаются ее разрушить, помешать ей жить. Все объединяются против любви, ожесточаются против нее.

Шарлотта. Ни один человек вас не поймет, никто вам не поверит.

Эстер. Зрители существуют для меня только в театре. Мы сейчас не на сцене.

Шарлотта. Эстер! Эстер! Вы спорите сами с собой. Вы пытаетесь превратить в мужество слабость, недостойную вас.

Эстер. А вы считаете, что мне не нужно мужество?

Шарлотта. Вы все время себе противоречите. Если вам необходимо мужество, значит, вы боретесь, вы страдаете…

Эстер. Конечно, я борюсь, конечно, я страдаю. Иначе все было бы слишком просто. Сегодня ночью у меня не было спазма. Я закричала от другой боли. Я позвала Флорана. Флоран пришел. Он меня утешил. Он хотел остаться со мной. Я сама заставила его уйти наверх, к Лиан.

Шарлотта. В вас не осталось даже намека на нравственность, Эстер!

Эстер. Сохрани меня боже! Если бы я оставила у себя Флорана, я бы думала, что он остался со мной против своей воли, и Лиан на меня бы обиделась.

Шарлотта. Это предел! Дальше идти некуда!

Эстер. Огромная любовь, любовь такая, как любовь Флорана и моя, похожа на возвышенную дружбу. Дружба требует жертв.

Шарлотта. А Флоран их тоже приносит?

Эстер. Он слабее меня, Шарлотта. Это я должна помогать ему, прощать его капризы. Когда я представляю себе некоторые вещи, я начинаю сходить с ума, начинаю возмущаться. Это признаки влюбленности, а не настоящей любви, такой, как наша. Но я добьюсь, я сумею победить… убить в себе, выкорчевать эту позорную, эту смехотворную ревность. Сегодня ночью я чуть не умерла от стыда за свой крик. Я старая, но не хочу становиться ничтожеством.

Шарлотта. Но бедняжка моя Эстер, все это было бы невероятно возвышенно, если бы Лиан вас любила…

Эстер. А разве она меня не любит?

Шарлотта. Она вас терпеть не может…

Эстер. Вы всегда видите в людях только плохое, Шарлотта.

Шарлотта. Я абсолютно нормальна. Где они?

Эстер. В беседке. Репетируют. Пять минут назад я им помогала. Лиан целовала мне руки, благодарила меня.

Шарлотта. Вы ей были нужны. Это не одно и то же.

Эстер. Но если считать, что я ей нужна, что я ей еще буду нужна. Она…

Шарлотта. Она получила все, что ей было нужно. В пять часов она играет «Октябрьскую ночь» вместе с Флораном. Концерт будет передаваться по радио. Она решила, что получила все, достигла всего, что вы ей больше не нужны. Она не замедлит скинуть маску!

Эстер. Какую маску? Она меня любит.

Шарлотта. Это невозможно!

Эстер. Дорогая Шарлотта, молодая девушка, которая во время учения в консерватории работала над целой кучей ролей, имеет гораздо более широкий взгляд на вещи, наделена большим пониманием, чем любая другая девушка ее возраста. Эта другая возненавидела бы меня. Лиан нет!

Шарлотта. Слепая! Вы слепая! В один прекрасный день вы прозреете! Вы увидите!

Эстер. Вот уже тридцать пять лет, как я слышу по любому поводу: «Вот увидите… вот увидите…» А я так ничего и не увидела…

Шарлотта. Именно это я и говорю. Тем не менее вы увидели, как муж вас обманывает, моя дорогая.

Эстер. Флора и меня не обманывает. Все произошло постепенно. Я любила Лиан. Она любила его. Он любит ее. Никто из нас ничего не скрывает.

Шарлотта. А вы понимаете, вы отдаете себе отчет в том, что могут подумать люди, не знающие чистоту вашей жизни?

Эстер. А я повторяю, что для меня ничего не существует, кроме счастья Флорана, в каком бы виде оно ни проявлялось.

Появляется Флоран, идущий из сада.

Сцена третья

Те же, Флоран.

Флоран. Эстер, тебя зовут, а меня выгнали. Я плохо показывал. Желают только Примадонну, как говорит Лиан. Пойди туда.

Эстер. (смеясь) Иду.

Флоран. Пусть Лиан поторопится. У нас осталось всего полчаса до выхода на сцену. Она еще не одета.

Эстер уходит в сад.

Сцена четвертая

Флоран, Шарлотта.

Шарлотта. Флоран, я хочу воспользоваться минутой, когда мы одни. Эстер рассказала мне о той сцене, которая произошла сегодня ночью…

Флоран. А!

Шарлотта. Это чудовищно!

Флоран. Да, чудовищно. Я чувствую себя убийцей. Я не знаю, что делать.

Шарлотта. (заранее смакуя подробности) Расскажите мне, как это было. Я сравню, совпадают ли обе версии.

Флоран. Эстер никогда не лжет: ее версия точна. Она закричала… Позвала. Она страдала. Я хотел остаться, провести ночь около нее. Но это оказалось невозможным. Эстер уверяла, что хочет спать, и потребовала, чтобы я вернулся к Лиан.

Шарлотта. И вы послушались?

Флоран. Иначе Лиан подняла бы чудовищный скандал.

Шарлотта. Лиан любит Эстер?..

Флоран. Достоинства Лиан одновременно являются и ее недостатками… Она прямая, резкая, вспыльчивая…

Шарлотта. Очень эгоистичная…

Флоран. Нет, Шарлотта. Она слишком молодая. Она во многом не отдает себе отчета. И Эстер делает невозможное, чтобы Лиан оставалась в неведении. Зачем Эстер толкнула меня в ее объятия? Зачем?

Шарлотта. Она хотела убедиться, что вы в них не упадете!

Флоран. Итак, что произошло. Девочка-фантазерка является в уборную Эстер и сочиняет лживую сказку. Вместо того чтобы избавиться от нее, как это диктует элементарная осторожность, Эстер попадает в эту ловушку и поселяет Лиан в Шату. Я не какой-нибудь святой праведник, Шарлотта… А потом Эстер вела себя так, как будто она одобряет меня и толкает нас друг к другу.

Шарлотта. Помрачение мозгов… от несчастья… Ничего более, мой друг.

Флоран. Вы думаете, она очень несчастна?

Шарлотта. Я думаю, она просто бравирует. Она предпочитает любой вариант, но только не разрыв с вами.

Флоран. По-вашему, она только делает вид, что любит Лиан?

Шарлотта. Нет. Как ни странно, но она действительно обожает эту малютку.

Флоран. Вот чертовщина! Мы никогда не выберемся из этого…

Шарлотта. А как можно из этого выбраться, когда имеешь дело с вами, Флоран? Вы — сама таинственность, вы любите таинственность. Таинственность ваш метод обольщения. Кто-нибудь знает, о чем вы действительно думаете? Вы пользуетесь молчанием, как другие — словом. Вы молчите, молчите, молчите, как другие люди говорят. Любите ли вы эту малютку, потому что она вас возбуждает, потому что она вам льстит? Любите ли вы ее настолько, чтобы отравить, убить Эстер, сжечь ее на медленном огне? Выкладывайте, что у вас на душе, мой дорогой! Выложите все! Что бы обо мне ни говорили, я хотела бы понять ваше поведение. Вы скажете, что я сую нос в то, что меня не касается. Мне наплевать… У меня мания все понимать. Эта мания, конечно, из другой эпохи! Но позвольте вам откровенно сказать, Флоран, что, если вы и выглядите молодо, удивительно молодо, вы тем не менее относитесь больше к моему поколению, чем к поколению Лиан.

Флоран. Конечно, конечно, Шарлотта. Вы правы. Может быть, моя слабость и была возмутительна. Но слабость Эстер превзошла все!

Шарлотта. Эстер слабая?! Ах, Флоран! Позвольте, позвольте… я вас прерву… Если вы большой артист, обольщенный, очарованный, окрученный этой девчонкой, вы все же не должны забывать, что Эстер великая актриса и что она способна одержать победу даже в роли жертвы…

Флоран. Как бы вы поступили на моем месте?

Шарлотта. На вашем месте? Возможно, на вашем месте я поступила бы так же, как вы, но я знала бы, что поступаю дурно. Вот в чем разница.

Флоран. А… вы считаете, что я не знаю, что поступаю дурно?

Шарлотта. В основном вы страдаете от того, что находитесь в глупом и смешном положении.

Флоран. Но…

Шарлотта. Мужчина между двух женщин всегда смешон! Согласились бы вы играть подобную роль, роль такого плана на сцене?

Флоран. Постарайтесь посмотреть на это со стороны, не думая о себе и обо мне, и дайте мне совет.

Шарлотта. Мой совет очень прост. На свете существует только одна Эстер. Чувственность — это уже другая история… Если бы я была вами, я схватила бы эту Лиан за загривок и выкинула ее в окно!

Флоран. Я не могу, Шарлотта!

Шарлотта. Ага, попались! Но это ненадолго. Уезжайте с ней, Флоран… бегите — вы скоро вернетесь.

Флоран. Это все театр! Во всем виноват театр… Он уродует нас, искажает, обманывает нас всех. Все и всех!

Шарлотта. Хотите, я вам погадаю? Предскажу будущее?

Флоран. Будущее?

Шарлотта. Будущее… в ваших руках…

Сцена пятая

Те же, Эстер и Лиан.

Лиан. Достаточно трех минут с Эстер, и все встает на свое место.

Эстер. Это было нетрудно…

Лиан. Для вас.

Флоран. Поторопись, малышка. Мы выходим на сцену в пять часов.

Лиан. Я тороплюсь. Помогите мне, Шарлотта.

Лиан и Шарлотта уходят наверх и исчезают за дверью на площадке.

Эстер. (кричит) Он пока повторит финал!

Сцена шестая

Эстер, Флоран.

Флоран. Я поднимусь, чтобы причесаться.

Эстер. Останься, Флоран. Мне нужно поговорить с тобой.

Флоран. У нас так мало времени.

Эстер. То, что я хочу сказать тебе, будет очень коротким. Послушай, Флоран, сегодня ночью я была ниже всякой критики… Я хочу, чтобы ты меня простил…

Флоран. Эстер! Это ты должна простить меня…

Эстер. Нет, Флоран. Мне было бы трудно простить тебя, если бы в тот вечер в моей уборной исповедь Лиан оказалась бы правдой. Теперь все иначе. Это я поселила Лиан у нас в доме, между нами обоими. Я полюбила ее, как родную дочь… Я, если можно так сказать, научила тебя любить ее. Ты помнишь, как она пугала тебя, действовала тебе на нервы?

Флоран. Послушай, Эстер…

Эстер. Нет, послушай ты. Я знала, что эта девочка тебя любит. Это моя вина! Не твоя. Ты мужчина, мужчина определенного возраста. Я уже немолода… Это было неизбежно!

Флоран. Ты заставляешь меня стыдиться самого себя. Я умоляю тебя, Эстер!

Эстер. Мы должны высказать все до конца, Флоран. Несчастье происходит от нашего молчания. В театре, в пьесах, которые я играю, я двадцать раз говорила себе: «Как это глупо! Если бы они все сказали друг другу, то…»

Флоран. То не было бы пьесы…

Эстер. Но мы не играем пьесу, мой дорогой. Надо говорить друг с другом, чтобы избежать недоразумений. Ты должен знать, что я люблю Лиан, что ее присутствие, ее молодость не оскорбляют меня, даже наоборот, и что очень скоро я перестану быть вам в тягость. Пойми, я перестану быть женщиной, которая страдает, которая пересиливает себя. Я не страдаю больше, Флоран. Я признаюсь: я страдала, я мучилась, а потом стала размышлять. Когда не размышляешь, счастье становится глупым. Наше счастье должно быть выше некоторых вещей… К этому пониманию постепенно приходишь… Попытайся, я прошу тебя, не избегать меня, не упрекать себя, не бояться, что я буду упрекать тебя. Я буду улыбаться, и моя улыбка будет естественной. Моя мечта… остаться около вас, не надоедая вам и не делая при этом вида жертвы… Если только Лиан это поймет, это почувствует, особенно…

Флоран. Эстер… Эстер…

Пауза.

Эстер. Не будем жалеть друг друга. Я не жалости твоей ищу. Нет, то, чего я хочу, к чему стремлюсь, — это жить жизнью, которую осуждает свет, потому что он ненавидит любовь, и жить этой жизнью во всей ее простоте, во всей ее естественности. Я не требую яркого, возвышенного счастья… Это будет тихое счастье… Счастье…

Флоран. Я восхищаюсь тобой, Эстер! Но это счастье не может быть счастьем. Ни для тебя, ни для меня, ни для Лиан.

Эстер. (тихо) Она меня не любит?

Флоран. Что ты выдумываешь?

Эстер. Скажи мне правду, Флоран, эта девочка меня ненавидит?

Флоран. Ты сошла с ума!

Эстер. Мадам де Ковиль в этом уверена!

Флоран. Мадам де Ковиль — язва!

Эстер. Потому что если это так, это… это… будет… будет…

Флоран. (тряся ее за плечи) Очнись! Послушай, Эстер, ангел мой. Как ты могла подумать, что я смогу любить женщину, которая не любит тебя?..

Эту последнюю фразу слышит Лиан, которая появляется на площадке лестницы в белом одеянии Музы.

Сцена седьмая

Эстер, Флоран, Лиан.

Лиан. Ну что ж! Пора наконец свести счеты и прояснить положение.

Флоран. Лиан!

Лиан говорит, спускаясь по ступенькам лестницы.

Лиан. Замолчи, Флоран. Я слышала, что ты сказал. У нас осталось несколько минут, но нам их хватит. Вы правы, Эстер, я ненавижу вас!

Эстер. Моя дорогая Лиан! Моя маленькая девочка!

Лиан. Я не ваша, Эстер, и не ваша маленькая девочка. И так как Флоран слишком труслив, чтобы высказать вам всю правду, я беру это на себя! Выслушайте меня внимательно, Эстер. Я не отношусь к эпохе супружества втроем. Мое поколение более определенно, более решительно, более спортивно, чем ваше. Если женщину обманывают, значит, ее больше не любят, и, если женщина обманывает, ее тоже перестают любить. Ее ненавидят. Вы актриса, Эстер, и вы обманули меня.

Эстер. Я?!

Лиан. Да, вы! Вы меня ненавидите и играете комедию любви ко мне! Вы рассчитываете потрясти, растрогать Флорана своим великодушием, возвышенностью, величием! Хватит с меня вашей беззаветной преданности! Я не собираюсь подражать вам. Вот уже четыре месяца, как я терплю ваши попытки унизить меня и возвыситься надо мной.

Эстер. Лиан, Лиан… Всего минуту назад ты целовала мне руки, ты благодарила меня со слезами на глазах.

Лиан. А вы нарочно доказываете свое превосходство и в работе и во всем остальном.

Флоран. Лиан, ты слишком несправедлива. Эстер само великодушие, сама искренность. Она не способна ни на малейший расчет. В гневе ты ищешь предлога для несправедливых упреков. Я не допущу! Это недостойно тебя!

Лиан. Я не ищу предлогов. Я нахожу их на каждом шагу. Это я простодушна и не способна к расчетам. Вы оба просто поразительны!

Эстер. Лиан права, Флоран. Ты сам не прав. Нет ничего страшнее молчания. Лиан выслушает меня и все поймет. Вполне естественно, что мое поведение ее раздражает. Она молода, энергична, полна огня. Она никогда не страдала, а ты хочешь, чтобы она разобралась в этом лабиринте, в котором я сама заблудилась и не могу найти себя.

Флоран. Хорошо, пусть Лиан выслушает меня, выслушает тебя и не оскорбляет тебя больше. Зачем говорить о ненависти? Зачем произносить оскорбительные слова, о которых потом всегда жалеешь и не можешь забыть? Я предпочел бы видеть вас дерущимися, царапающими друг друга, лишь бы не слушать слова, которые навсегда остаются в памяти. Лиан не может ненавидеть тебя, Эстер. Лиан, ты не питаешь ненависти к Эстер, ты лжешь…

Лиан. Нет. Я ненавижу ее! Не надейся, что тебе удастся все сгладить, всех примирить. Какая отвратительная привычка, от нее просто тошнит! И именно в этом я вас и обвиняю.

Флоран. Неужели тебе было необходимо за пять минут до отъезда спуститься вниз в костюме Музы и высказывать Эстер вещи, о которых ты и не думаешь… ты не можешь так думать…

Лиан. Разве я тебе все это уже не говорила?

Флоран. Никогда!

Лиан. Возможно, я была менее откровенной, менее категоричной… Но мне кажется, было нетрудно читать между строк… Вы из породы тех, кто бросается вперед закрывать своим телом жертву и получает пулю в лоб… Когда, наконец, вы кончите воображать, что вы на подмостках?

Флоран. Ты сама все драматизируешь и устраиваешь театр.

Эстер. Оставь ее в покое… Флоран… оставь ее… Лиан!

Лиан. Вы решили окончательно свести меня с ума. Хватит, хватит, хватит… Хватит с меня вашей патоки!

Флоран. Лиан, Лиан… Спроси свое сердце…

Лиан. Не говори со мной о сердце. И ты, и Эстер, вы оба путаете сердце с… давно устаревшей театральной сентиментальностью! Жертвуйте собой. Отдавайте себя! Убивайте себя, но не говорите со мной о сердце. Ах! Нет… Сердце — это совсем другое. У меня жестокое сердце, Флоран, и я горжусь этим. Мягкие сердца мне отвратительны! Ты хочешь, чтобы я любила тебя, мой бедный Флоран, и ты хочешь, чтобы и волки были сыты, и овцы целы, чтобы я постоянно присутствовала на спектакле, смотря на Флорана, ходящего на цыпочках, и Эстер, находящуюся в ожидании…

Эстер. В ожидании чего?

Лиан. Продолжаете изображать невинность? Вы хотите, чтобы я вам откровенно сказала, на что вы будете похожи в этом доме? Берегитесь! Флоран. Лиан!

Лиан. Вы будете похожи на людей, которые в переполненном ресторане стоя ждут, когда освободится столик. Их присутствие мешает сидящим за столиком спокойно есть!

Флоран. Эстер, не слушай ее… Лиан, это мерзко! Эстер только что меня глубоко растрогала, признавшись мне, что ее мечта — спокойно жить около нас…

Лиан. Потому что она труслива и не смеет прижать тебя к стенке. А ты… ты тоже трус, мой добрячок! Ты все улаживаешь, Флоран… Эстер тоже все приспосабливается… А я никогда в жизни не буду приспосабливаться, что бы ни случилось.

Флоран. Жестокое сердце… Черствое. На сердце тоже бывает мода. Сейчас оно больше не в моде. Твое поколение его «не носит».

Лиан. Сердце действительно нельзя носить. Его нельзя демонстрировать, обнажать. Мое поколение целомудренно. Мы его скрываем.

Флоран. Не существует тысячи видов любви… Любовь — одна. Эстер тебя любит.

Лиан. Цыганский романс! А цыганскую музыку можно переносить только вдвоем, поздно ночью, рука в руке, много выпив… предварительно…

Эстер. Я ничего не понимаю… Я больше не могу.

Флоран. (к Лиан) И это ты называешь иметь сердце?

Лиан. Эстер специалистка по слезам…

Эстер. Она меня ненавидит! Флоран… Флоран… Это слишком… слишком… Объясни ей… скажи ей, Флоран…

Флоран. Это бесполезно, Эстер. Она упорствует. Я в отчаянии.

Лиан. Ах, ты в отчаянии! Вот все, что он может сказать! Продолжай в том же духе. (Смотрит на часы.) О, мы опоздаем на концерт. Наш выход через пятнадцать минут.

Флоран. Какой кошмар! Я совершенно забыл о концерте.

Эстер. Иди, Флоран. Нельзя опаздывать на выход… Даже если ты потерял близкого человека, самого близкого человека!

Лиан. У нас впереди еще вечер, ночь и весь завтрашний день для решения всех наших проблем. Скорее, Флоран! (Бежит к выходу в сад и исчезает.)

Сцена восьмая

Эстер, Флоран, Шарлотта, которая появляется на площадке лестницы, натягивая перчатки.

Шарлотта. Вы уезжаете? Я еду с вами.

Флоран. Останьтесь, Шарлотта. Вы останетесь с Эстер… Нельзя ни на минуту оставлять ее одну.

Эстер. Не бойся, что я покончу с собой.

Голос Лиан. Флоран! Ты идешь наконец, да или нет?

Флоран. Я возьму твою машину, тогда я возвращусь быстрее.

Эстер. Скажи точнее: «Тогда мы скорее доедем». Нет, Флоран, ее надо заправлять, кончилось горючее, и нужно достать запасное колесо. Вы опоздаете. Возьми лучше свою.

Голос Лиан. (кричит) Ну где же ты?

Флоран. Так! (Бросается к выходу.) Я сойду с ума! (Уходит.)

Сцена девятая

Эстер, Шарлотта.

Шарлотта. Что случилось? Что с вами?

Эстер. Вы были правы, Шарлотта. Лиан меня ненавидит.

Шарлотта. Это так естественно!

Эстер. Я не умею ненавидеть, Шарлотта. Возможно, это какая-то неполноценность. Я ничего не понимаю в ненависти. Я на нее просто неспособна. Случается, что я кидаюсь к людям, с которыми я в ссоре, с криком: «Как я рада вас видеть!» Я забываю…

Шарлотта. Вы любите любить, а люди любят ненавидеть.

Эстер. Но что я ей сделала, Шарлотта?

Шарлотта. Что вы ей сделали? Вот те на! Вы ей позволили отнять у вас мужа. Вы ее любили. Вы не устраивали драмы. Вы отняли у нее роль.

Эстер. Я вас удивлю, Шарлотта, но человек не меняется. Ненависть этой девочки причиняет мне не меньшую боль, чем неверность Флорана. Флорана я потеряла, не потеряв его, вы меня понимаете…

Шарлотта. Именно это приводит ее в бешенство!

Эстер. В то время как Лиан я потеряла сразу… в одно мгновение… Жизнь — это чудовищный театр…

Шарлотта. А Флоран, он, конечно, молчал?

Эстер. Да, он молчал. В средние века это называли колдовством. Его околдовали. Он только что мне солгал. Все повторял: «Я в отчаянии!»

Шарлотта. Все мужчины одинаковы. Такое отродье! Хотите знать, как Жюль меня бросил? Он был малообразован. Я же всегда любила древние камни. Мы были на Акрополе. Я как раз объясняла ему, что такое Греция. Смотрю на него и вижу… перекошенное от злости лицо. Он крикнул мне только одно слово, вы догадываетесь какое, и… умчался, как козочка, между колонн. Я больше никогда его не видела.

Эстер. Бедняжка моя…

Шарлотта. Три года спустя я узнала из анонимного письма, что он живет с одной женщиной… Я стояла напротив этого дома, они жили на первом этаже. За занавеской я угадывала их тени. Ко мне подошел полицейский и спросил, что я здесь делаю. Я объяснила ему, что эти тени за занавеской — мой муж и посторонняя женщина. Так вот, дорогая, есть совсем простые люди, которые удивительно благородны. Знаете, что он сделал? Нет? Он отдал мне честь!

Эстер. Неслыханно…

Шарлотта. Да, неслыханно. А вы? Что вы собираетесь делать? Вы не должны оставаться пассивной, моя милая Эстер, это было бы совершенно абсурдно. Надо действовать! Что вы решили?

Эстер. Все уже решено. Я уезжаю.

Шарлотта. Вы уезжаете, а я?

Эстер. Вы?

Шарлотта. Да, я. Если вы уезжаете…

Эстер. О, простите. Я не поняла. Послушайте, Шарлотта, мой отъезд ни в коей мере не обязывает вас уезжать отсюда.

Шарлотта. Дезертирство, как вы знаете, не в моем стиле. Кроме того, моя мать сейчас в Даксе…

Эстер. А гостиницы так дороги…

Шарлотта. Да, гостиницы так дороги. (Опомнившись.) Хотя это не имеет никакого значения. Важно, чтобы кто-то остался здесь, защищать ваши интересы, напоминать о вас, охранять ваше место в доме.

Эстер. Спасибо, Шарлотта.

Шарлотта. Но это так естественно.

Часы бьют пять раз.

Пять часов. Время моего отдыха. Время моей головной боли. Моя головная боль как часы. Вы меня извините?

Эстер. Ну конечно.

Шарлотта. Флоран просил меня не оставлять вас ни на одну минуту. Надеюсь, дорогая Эстер, что вы не сделаете никаких глупостей. Можно на вас рассчитывать? Я могу отдыхать спокойно?

Эстер. Вам нечего бояться.

Шарлотта. (поднимаясь по лестнице) Мужчины этого не стоят.

Эстер. Пошлите мне, пожалуйста, Люлю.

Шарлотта. Это вампиры… вампиры. (Уходит.)

Сцена десятая

Эстер, Люлю.

Эстер ложится ничком на диван, закрывая лицо руками. Она неподвижна. Люлю открывает дверь, опускается на четыре ступеньки.

Люлю. Мадам звала?

Эстер. (выпрямляясь) Да, Люлю. Быстро закончи укладывать чемодан, который я начала собирать сегодня ночью. Принеси мне пальто и шляпу. Завтра ты вернешься за остальными вещами.

Люлю. Мадам покидает Шату?

Эстер. Да, я покидаю Шату.

Люлю. А куда мы поедем?

Эстер. Не знаю. В Париж. Наверное, в отель напротив театра. Я буду там менее одинокой.

Люлю. Мадам не уезжает одна. Мы уезжаем вместе, мадам.

Эстер. Да, Люлю. Мне грустно.

Люлю. Мадам не должна уезжать.

Эстер. Но я не из тех женщин, Люлю, которые цепляются из последних сил.

Люлю. Мадам не должна уезжать.

Эстер. Нет, должна, Люлю… закрой чемодан… и возвращайся.

Люлю уходит.

(Шепотом.) Не одна, не одна…

Эстер обходит гостиную, касаясь безделушек и мебели. Затем подходит к радио, включает его. Пока аппарат нагревается, она становится на колени и прижимается лицом к нему. Слышны голоса Флорана и Лиан, исполняющих «Октябрьскую ночь». Эстер рыдает. Первый раз она целиком отдалась своему горю. На лестнице появляется Люлю, нагруженная вещами и чемоданом.

(Выпрямляется и сморкается.) Ты копаешься… копаешься.

Люлю. (опускаясь) Так тяжело…

Эстер. (надевая пальто, которое подает ей Люлю) Очень тяжело. (Еще раз оглядывает комнату, вещи. Уходит.)

«Октябрьская ночь» продолжает звучать в пустой комнате.

Акт третий

Та же декорация, что и во втором акте. Заметны некоторые изменения, внесенные Лиан для «осовременивания» дома. Зима. Идет снег. Комната освещена. Включен электрический радиатор. Портрет Эстер снят.

Сцена первая

Лиан, Шарлотта, диктор

На переднем плане стоит микрофон. Диктор ходит между Лиан, Шарлоттой и микрофоном, выбегает в сад, где, как можно догадаться, находятся его помощники и радиофургон.

Диктор. (кричит в кулису) Ну как, вы готовы? Считаю! (Женщинам.) Начинаем. Приношу извинения. С одной стороны, всегда лучше записывать в домашней обстановке… С другой — мы всегда боимся нарушить покой, быть нескромными…

Лиан. Ничего вы не нарушаете. Каждый раз, когда я выезжаю из дома, я веду машину прямо через газон. Вы поставили свой фургон там, где следует?

Диктор. К сожалению, нам не всегда предоставляют газоны. Увы, консьержки запрещают ставить машину во дворах. Приходится записывать на улице, в окружении толпы зевак. О таких условиях, как у вас, можно только мечтать.

Шарлотта. Когда меня записывали, пришлось вести провода на шестой этаж, проходить через комнату моей матери. Это была пытка!

Лиан. Боже мой, я забыла вас представить. Шарлотта де Ковиль… Вы знакомы?..

Диктор. О, мадам, я так счастлив… Нет… я еще не имел чести интервьюировать мадам де Ковиль.

Шарлотта. Ко мне приходила молодая женщина. Если это поручат вам, дорогой мсье, не пугайтесь моего шестого этажа. Я теперь живу на маленькой вилле недалеко отсюда. Вокруг небольшой парк, и в доме только один этаж…

Лиан. Мадам де Ковиль гостила у меня… У нас… Я хочу сказать, у Флорана. Она покинула нас всего несколько дней тому назад. Ее мать была нездорова… Ваша мама чувствует себя уже лучше, Шарлотта?

Шарлотта. Да, уже начала выходить… Возможно, что к концу дня я устрою вам большой сюрприз.

Лиан. Вы нас уже покидаете?

Шарлотта. Я боюсь вам помешать.

Лиан. Я вас не отпущу… Мсье, скажите мадам де Ковиль, что она вам нужна. Воспользуйтесь присутствием мадам и попросите ее сказать несколько слов…

Диктор. Великолепная идея!

Шарлотта. Лиан! Ангел мой! Что вам пришло в голову?! Я же простая деревенская жительница! Я ужасно выгляжу, можно напугаться. На мне старое пальто, старая шляпа, и нос красный!

Лиан. Это же радио, Шарлотта!

Шарлотта. Ах, правда! Какая же я глупышка! У меня маниакальный страх перед фотографией. Я всегда забываю, что по радио публика не может нас видеть.

Диктор. Значит, у вас нет больше уважительных причин для отказа…

Шарлотта. Если я смогу помочь Лиан…

Лиан. Вы тем более можете мне помочь, Шарлотта, что радио желает интервьюировать Флорана и рассчитывает на нечто вроде нашего дуэта. Флорана нет в Шату, и, если я буду говорить одна, получится суховато… Тем более, что микрофон внушает мне ужас…

Шарлотта. А я-то как боюсь! Дорогой мсье, я играла сотни ролей в присутствии министров, великих князей, коронованных особ и никогда не боялась. А перед вашей мухоловкой я умираю от страха.

Диктор. Но вы давно должны были привыкнуть.

Шарлотта. Конечно, я привыкла, и, тем не менее, я никогда не привыкну. Я похожа на Флорана. Я боюсь машин.

Диктор. Мсье Флоран боится машин? Вы нам об этом расскажете? Забавная деталь…

Шарлотта. Представьте себе, однажды вечером… Это было… (Вспоминает.) Это было в тысяча девятьсот…

Лиан. (прерывая) Шарлотта! Шарлотта! Мсье не может терять ни минуты, и его ждут товарищи. Вы можете рассказать эту историю в микрофон. Итак? Все готово?

Диктор. (кричит в дверь) Все готово?.. Считаю… (Вынимает часы, считает, снова кричит.) Сначала проба голоса… Проба голоса! Вы готовы, мадемуазель?

Лиан. (в микрофон) Два голубя любили друг друга нежно. Один из них затосковал!..

Диктор. Довольно… Пойдет. Мадам де Ковиль?

Шарлотта. (в микрофон) «Два голубя любили друг друга нежно. Один из них затосковал». Точка. Сокращенная до двух строк, эта басня наводит ужас. Дорогие слушательницы, вы согласны?

Диктор. Прелестно! (Кричит в дверь.) Ну как? Отлично?! Продолжим. Начинаем. Считаю. (Считает и делает знак, что начинает передачу.). Дорогие радиослушатели, мы находимся на роскошной вилле в Шату. Это вилла Флорана. Нас принимает его любимая ученица мадемуазель Лиан, одна из самых юных и очаровательных актрис «Комеди Франсэз». Мадемуазель одета по последней моде. Настоящий туалет современной «звезды». Мадемуазель Лиан, скажите, ваши костюмы не вызывают смятения мраморных бюстов Дома Мольера?

Лиан. (в микрофон) Не думайте, мсье, что «Комеди Франсэз» враждебно относится к новым веяниям и дерзаниям. Сегодняшний Дом Мольера не похож на вчерашний, и я уверена, что наш директор не осудит мой костюм. Сообщу вам по секрету, что мои брюки сделаны по фасону брюк его жены.

Диктор. Это сообщение, безусловно, очарует наших слушательниц. А что об этом думает мсье Флоран?

Лиан. Флоран более молод, чем сама молодость. И… он прощает мне все мои капризы… потому что — вы безусловно об этом слышали — мы собираемся обвенчаться в ближайшее время и отправиться в свадебное путешествие… в Голливуд.

Шарлотта. О!

Диктор. (делая жест, чтобы она замолчала.) Тсс… (В микрофон.) Мы счастливы услышать эту новость, которая уже давно муссируется, из ваших уст, мадемуазель Лиан! Вы поедете в Голливуд в качестве туристов или же вы предполагаете сниматься там в фильме?

Лиан. Я не имею права отвечать вам определенно. Могу только сказать, что я буду сниматься в фильме, а Флоран готовит вам большой сюрприз…

Диктор. Не хочу быть нескромным, но, возможно, Шарлотта де Ковиль, которую я имел счастье застать у вас в гостях, поможет нам ответить на этот вопрос. Мадам де Ковиль!

Шарлотта. (с полной непринужденностью) К вашим услугам!

Диктор. Знаете ли вы о том, что Флоран и Лиан уезжают в столицу звезд и будут там сниматься?

Шарлотта. Флоран будет недоволен, если я начну разглашать его тайны. Хотя я всегда была его наперсницей, я не рискую входить в детали его планов. Но зато я имею возможность сказать, что меня настойчиво приглашают на большую роль в фильме и что я склоняюсь принять это предложение. Моя мать почти слепа и туга на ухо, но кино внушает ей ужас. Она часто рассказывает мне о первых фильмах: «Поезд проходит», «Политый поливальщик». Все это нас отнюдь не омолаживает! Она тогда была совсем маленькой девочкой… и когда она меня водила в кино… то есть… я хочу сказать… Это было уже много позже!.. Боже, я совсем запуталась…

Диктор. Короче, мы будем скоро иметь счастье аплодировать вам на экране.

Шарлотта. Да, через несколько дней мы вместе с нашей великой Эстер возобновляем «Добычу». Это возобновление было назначено на октябрь, но Эстер решила убрать места на авансцене. Театр еще весь в лесах.

Лиан за спиной Шарлотты разыгрывает целую пантомиму, показывая диктору, чтобы он остановил Шарлотту.

Итак, после возобновления «Добычи» я буду играть вечерние спектакли, а мои дни я посвящу кино. Моя мечта…

Диктор. Ваша мечта — это наша общая мечта, дорогая мадам де Ковиль. Увидеть вас на экране. (Подталкивает Лиан на место Шарлотты.)

Лиан. Появиться на экране — это мечта каждого из нас… И я горжусь, что могу помочь кино, убедив Флорана преодолеть все свои сомнения и посвятить свой гений искусству кино.

Шарлотта. (просунув голову к микрофону) Браво!

Диктор. Мадам де Ковиль разделяет наши восторги и выражает их возгласом «Браво».

Шарлотта. (беря микрофон) Да, браво! Тысячу раз браво человеку, который, не колеблясь, в конце долгого творческого пути… (продолжает, не обращая внимания на знаки, которые ей делает Лиан) не боится вступить на неизвестную дорогу и возродиться… Браво ему… Браво мне… Без малейшего колебания я говорю: «Да здравствует Франция! Франция, которая…»

Диктор. Благодарю вас, мадам де Ковиль, благодарю. Вы так чудесно смогли выразить то, что все мы чувствуем.

Шарлотта хочет еще говорить. Лиан продолжает делать ей знаки.

(Высоко поднимает микрофон.) Добрый вечер, мадемуазель, добрый вечер, мадам, добрый вечер, дорогие слушатели.

Шарлотта. Уф!

Ей делают знак, чтобы она замолчала.

Диктор. Вот и все! Не беспокойтесь, мы вырежем это «уф», монтаж делает чудеса. Мне остается только поблагодарить вас и извиниться за причиненное беспокойство.

Шарлотта. Вы не причинили нам никакого беспокойства… Это я сама… не знала, как выйти из этого положения. (С равнодушным видом.) А это очень забавно — выступать по радио.

Лиан возводит глаза к небу.

Диктор. Не беспокойтесь, мадемуазель. Не провожайте меня. Идет снег. Я беру микрофон и удаляюсь. Еще раз благодарю.

Лиан. Спасибо вам! Не поскользнитесь на ступеньках, и знаете (слегка толкая его), если пленка окажется неудачной, позвоните мне. Я запишусь еще раз.

Шарлотта. Я надеюсь, что вы мне тоже дадите знать.

Лиан. Конечно, до свидания, до свидания.

Диктор выходит через оранжерею.

Сцена вторая

Лиан, Шарлотта.

Шарлотта. Это было очень забавно. Мысли мои сами приходили мне в голову неизвестно откуда. Я сама была удивлена.

Лиан. Было чему удивляться…

Шарлотта. У вас недовольный вид.

Лиан. Вы знаете, Шарлотта, Флоран дома, у себя в комнате. Он прятался от них.

Шарлотта. Флоран?!

Лиан. Да, Шарлотта. Он ненавидит радио, я бы не хотела, чтобы он знал, что вы были здесь и что мы с вами говорили вкривь и вкось.

Шарлотта. Я не нахожу, что мы говорили вкривь и вкось.

Лиан. Я не уверена, что он одобрит наш импровизированный скетч.

Шарлотта. Я убегаю. Я должна уже давно быть на своей вилле. Моя бедная мамочка всегда боится, что я попаду под автобус!

Лиан. Осторожней, на ступеньках можно поскользнуться.

Шарлотта. Возможно, я забегу к вам в конце дня… Я готовлю вам один сюрприз…

Лиан. Какой сюрприз?

Шарлотта. Если я вам скажу, он перестанет быть сюрпризом! Не провожайте меня. На улице сплошной буран. Я убегаю. Я счастлива, что могла быть вам полезной. (Уходит.)

Лиан. (подняв руки) О-о-о-о! (Зовет.) Флоран! Флоран! Флоран!

Сцена третья

Флоран, Лиан.

Флоран. (появляясь в дверях на площадке лестницы) Надеюсь, они ушли? Я могу спуститься?

Лиан. Ты можешь спуститься. Это были хорошие ребята. Приехали в такую метель в фургоне с аппаратурой. Они явно не заслужили, чтобы их плохо принимали.

Флоран. Именно для того, чтобы не принимать их плохо, я и скрылся.

Лиан. Они требовали тебя во что бы то ни стало.

Флоран. Ты им сказала, что я не терплю радио, журналистов, репортеров?

Лиан. А для чего было их обижать? (Обиженно.) Я сказала, что тебя нет в Шату.

Флоран. Они брали интервью?

Лиан. Они хотели знать мои планы, то есть наши планы. Меня ужасно смущал микрофон. Я не сумела точно выразить то, что хотела сказать. Я боюсь, что ты рассердишься.

Флоран. Ты говорила обо мне?

Лиан. Публику интересуешь только ты! Я не строю на свой счет никаких иллюзий. Я сказала, что ты будешь сопровождать меня в Голливуд.

Флоран. Лиан!

Лиан. Очень мило с моей стороны признаться тебе в этом, потому что ты никогда не слушаешь радио. Ты бы никогда об этом не узнал.

Флоран. А газеты? Ты отдаешь себе отчет в том, как опасно преждевременно говорить о некоторых вещах…

Лиан. Вечный страх перед прессой. Ты же любишь рекламу, Флоран.

Флоран. Не я люблю рекламу, а она любит меня — вот в чем разница. Я не отказываюсь от рекламы, которая увенчивает нашу работу после длительного труда, вопреки нам самим. Она доказывает, что публика нас не забывает. А возмущает меня, когда сами артисты ищут рекламу, провоцируют ее. Современная реклама — продукт машины.

Лиан. Ты придерживаешься старой системы — реклама, сделанная вручную?

Флоран. Да. Работа, сделанная вручную, внушает мне доверие. Я признаюсь, что машины мне не нравятся. Всякая ручная работа, даже реклама, сделанная вручную, меня успокаивает, согревает, потому что она натуральная. А ваши машины меня замораживают.

Лиан. Не моя вина, что земля вертится и жизнь идет вперед, что существуют кино, радио, диски. И я нахожу чудесными этих людей, которые специально приезжают, расспрашивают меня и уносят в коробке мой голос.

Флоран. Удивительно, как ваше поколение любит консервированное искусство.

Лиан. А ты… и Эстер предпочитаете старую французскую кухню.

Флоран. Возможно. Только не требуй от меня, чтобы я в моем возрасте изменился.

Лиан. Грустно становится, очень грустно, когда подумаешь, что человек с твоей гениальностью мог бы принести в кино.

Флоран. Ты ошибаешься, Лиан… Театр и кино повернулись друг к другу спиной. Красота театра, его чудо заключается в том, что мы способны восхищаться в театре располневшим Тристаном и не очень молодой Изольдой. На экране Тристану должно быть столько лет, сколько было Тристану, а Изольде столько, сколько Изольде. А потом пленку монтируют, вырезают, склеивают, пока она не начинает обманывать, вводить людей в заблуждение. В театре же надо играть, жить, умирать: Эдипы, Оресты, Рюи-Блазы, Ромео, Джульетты, Селимены требуют много лет работы на сцене. Эстер и я только теперь стали способны играть молодых героев. Увы! Молодость же, которая сегодня так черства и жестока, должна была бы, наоборот, играть стариков. Потому-то вполне естественно, что тебя привлекает кино.

Лиан. Это парадокс?

Флоран. Парадокс? Когда истина выходит наружу, ее называют парадоксом!

Лиан. Запиши это!

Флоран. Записать что?

Лиан. В радиопрограмме не хватало авторского текста.

Флоран. Я старомоден, Лиан… Ты должна с этим примириться.

Лиан. Нет, ты говоришь это нарочно.

Флоран. Не будем спорить, малышка, я тебе объяснил без малейшего чувства горечи, почему я отказываюсь от американских контрактов. Вот и все.

Лиан. Ты разбиваешь мою карьеру!

Флоран. Твоя карьера в том, чтобы оставаться в «Комеди Франсэз», тосковать, жертвовать собой и играть, быть занятой в репертуаре.

Лиан. И ждать сто лет права сыграть Агриппину.

Флоран. Я не ждал сто лет права сыграть Нерона.

Лиан. Ты — это ты. И все же я предпочла бы увидеть Нерона, сыгранного молодым человеком его возраста.

Флоран. Эстер объяснила бы тебе лучше, чем я, трудности разрешения этой вечной проблемы…

Лиан. Итак, Флоран, твое решение окончательно. Ты отвергаешь голливудские миллионы? Ты отказываешься ехать? И мне ты не даешь возможности уехать.

Флоран. Поезжай одна… Я тебя буду ждать.

Лиан. Я им нужна только для того, чтобы заполучить тебя. Без тебя я не стою ни гроша.

Флоран. Они обожают делать открытия.

Лиан. Ты сделал меня слишком известной, чтобы меня заново открывать.

Флоран. Это упрек?

Лиан. Это не упрек, если ты согласен дать мне еще один шанс и поехать со мной, и это упрек, если ты меня осуждаешь на…

Флоран. На что? На работу? Чтобы ты стала достойной звания актрисы? Чтобы тебя приглашали и платили тебе целое состояние?

Лиан. И жить в вашем мерзком Доме Мольера!

Флоран. Лиан!

Лиан. В этой западне из старого бархата, в которую я попалась, как простофиля?

Флоран. Там играют Расина, Корнеля, Мольера…

Лиан. А мне наплевать. Я хочу сниматься, и я буду сниматься в кино.

Флоран. Ты хочешь стать тенью…

Лиан. Это вы тени!

Флоран. (целуя ее). Я говорю чепуху. Прости меня. Юность пылает нетерпением. Я всегда забываю, что нас разделяет…

Лиан. Ничто нас не разделяло бы, если бы ты больше верил в себя и в меня. Если бы ты не упрямился и вылез наконец из этого кресла, за которое ты так цепляешься. Послушай, Флоран… ты шутишь. Представь себе, я ловлю тебя на слове. И ты бы отпустил меня в Америку? Отпустил бы таскаться одной по Голливуду? Отвечай…

Флоран. Если ты там найдешь счастье… славу…

Лиан. Счастье? Без тебя? Хорошо, я останусь. Я буду работать, но я буду упорно добиваться своего… и в конце концов мне удается переубедить тебя.

Флоран. Сомневаюсь.

Лиан. (прислушиваясь) Хлопнула калитка…

Флоран. Ты ждешь новых роботов?

Лиан. Да. Прячься.

Флоран. Кого?

Лиан. Одну особу, которая тебе действует на нервы.

Флоран. Твой агент по кино?

Лиан. Она самая. Спасайся… скорей, скорей, скорей!

Флоран. (взбегая по лестнице, прыгая через ступеньку, останавливается на площадке). Только скажи ей, что не осталось ни одного шанса.

Лиан. Она приближается. Она спешит сквозь метель. Бегите, Альцест, вот маркизы…

Флоран. Они были журналистами той эпохи.

Лиан. Вот видишь, ты делаешь это нарочно.

Флоран. Прощай, Гарбо.

Показывают друг другу язык. Флоран исчезает.

Сцена четвертая

Лиан, Эстер.

Лиан спешит к стеклянной двери, выходящей в сад. Открывает ее. В вихре снега входит Эстер.

Лиан. Входите скорее.

Эстер. Флоран болен?

Лиан. Вы вся в снегу. Подойдите к радиатору. Калориферы давно стали музейной редкостью… Я их убрала. Я включаю для отопления электрические радиаторы… Я убрала и зеленые растения. Я нахожу, что они создавали впечатление… лавки старьевщика, так же, как калориферы.

Эстер. Я вас спрашиваю, Флоран болен?

Лиан. Отнюдь. Он чувствует себя великолепно.

Эстер. Уф! Когда в отеле мне передали вашу телефонограмму, я так испугалась. Я решила, что Флоран болен. Там было написано: «Мсье Флоран срочно вызывает вас в Шату». Почему срочно? Что он хочет? Где он?

Лиан. Флоран вам никогда не звонил, это я вас обманула.

Эстер. Опять?

Лиан. Как — опять?

Эстер. Я вспомнила вашу ложь в моей уборной в тот первый вечер.

Лиан. Эстер! Вы мне напоминаете того типа, который купил шляпу у «Леона» на выставке восемьдесят девятого года и вернулся к «Леону» на выставку тысяча девятисотого года с криком: «Вот снова и я!»

Эстер. Для вас, Лиан, это уже далекое прошлое?

Лиан. Древняя история. Все идет так быстро в нашу эпоху.

Эстер. Но сердце бьется в своем обычном ритме, дорогая Лиан… А… Флоран не знает о моем приезде?

Лиан. Тсс… Я вам все объясню. Он не догадывается, что это вы. Он забаррикадировался у себя. Он думает, что я разговариваю с одной американкой, которая приводит его в ужас. Она киношный агент.

Эстер. Лиан, мне не нравится эта игра в прятки. Я не останусь дольше ни на одну минуту.

Лиан. (кладет ей руки на плечи, заставлял ее снова сесть) В такой снег? Эстер, не будьте абсурдной. Флоран узнает, что вы пришли, и увидит вас. Но сначала необходимо, чтобы я вас предупредила…

Эстер. Не втягивайте меня в заговор против Флорана. Я должна предупредить вас…

Лиан. Как раз все наоборот. Дело в том, что необходимо срочно прийти к нему на помощь.

Эстер. Мне нужны доказательства.

Лиан. Почему вы говорите со мной таким тоном, Эстер?

Эстер. Вы действительно великолепны, Лиан. Можно подумать, вы не знаете, что я переступила порог этого дома в первый раз после…

Лиан. …вашего бегства…

Эстер. Да. Моего бегства…

Лиан. Вы не представляете, каково было наше возвращение после этого концерта. Флоран вел машину как пьяный. Увидев, что дом пуст, он вбежал в комнату мамаши Ковилъ. Он орал: «Вы оставили ее одну! Где она? Я просил вас не оставлять ее одну. Где Люлю?» И он тряс Шарлотту за плечи. Она хотела звать полицию. Флоран бросился в гараж. Он рыдал.

Эстер. А вы?

Лиан. Я? Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, что я любила не только одного Флорана, но больше всего ту чудесную атмосферу, то чудо, которое было создано вашим супружеством.

Эстер. Мне необходимо было уехать. Мы бы тянули все это, бесконечно перемывая грязное белье. Флоран слаб, слаб и упрям…

Лиан. Я знаю, Эстер, я была отвратительной, подлой. Я это признаю. Я во всем обвиняю себя. Я вела себя гнусно с начала до конца. Выскочила, как черт из коробки. Но у меня есть оправдание. Мне совсем не шло платье. И я не так глупа. Я знала, что я очень плохо играла в «Октябрьской ночи». Я чувствовала, что не гожусь вам в подметки. Мой взрыв бешенства… был против себя самой и… против Флорана. Он был таким вялым, таким слабым. Он должен был устроить вам сцену или же устроить ее мне. А он уклонялся, увиливал, отстранялся, жульничал, молчал. Я не на вас злилась тогда, Эстер. Я злилась на него, на себя, на эту неопределенность умалчивания, на этот красный цвет, на весь этот дом, где произошло преступление.

Эстер. Сознайтесь, что мне было довольно трудно догадаться об этом.

Лиан. Я, наверное, всегда вспоминалась вам на этой лестнице в костюме Музы.

Эстер. Прошлое, Лиан, — это состарившееся настоящее. А когда стареешь, теряешь память.

Лиан. Но вы же помните мельчайшие детали нашей первой встречи.

Эстер. Это была наша первая встреча. И потом вы не причинили мне тогда настоящего зла… А затем здесь… Вы же меня знаете, Лиан, я забываю боль, зло, я забываю ненависть. Я не могу злобствовать, сердиться на кого-либо. Забвение обид — не моя добродетель. Это моя болезнь.

Лиан. Значит, Эстер… Если я встану перед вами на колени… Если я буду просить прощения, полюбите ли вы меня снова?.. Хоть немножко?

Эстер. Я не умею любить немножко. Я люблю или не люблю. Я научилась любить вас. Затем пришлось научиться не любить вас больше. Вряд ли надо начинать все сначала… для моего возраста это слишком тяжелая гимнастика. Я предпочитаю больше не рисковать.

Лиан. Вы ужасны, Эстер.

Эстер. А вы обезоруживающи… Поговорим лучше о чем-нибудь другом.

Лиан. Вы возобновляете ваш спектакль…

Эстер. Я сняла его, законсервировала в момент его наивысшего успеха из-за жаркого летнего периода. Мы открываемся только через три недели из-за ремонта. Бедный, старый театр. Места на авансцене были так прочно сделаны, что их приходилось буквально выкорчевывать, выдирать, как зуб мудрости. А вы… что вы сейчас делаете?

Лиан. Именно из-за этого вопроса я позвонила вам, чтобы попросить у вас совета.

Эстер. Не может быть.

Лиан. Флоран доверяет только вам. Он уважает вас одну.

Эстер. О!

Лиан. Правда, правда. Каждые пять минут он говорит: «Эстер объяснила бы тебе, Эстер сказала бы нам…» Единственно, с чем он считается, — это ваше мнение. Я не строю себе никаких иллюзий на этот счет… Вы с ним одной породы…

Эстер. Одного возраста…

Лиан. Именно этот пресловутый вопрос возраста замешан в этом деле. Стали бы вы сниматься в кино, Эстер, если бы вам предложили?

Эстер. А мне предлагают часто — я всегда отказываюсь. Я потратила много лет на то, чтобы изучить свое искусство. У меня уже не тот возраст, чтобы изучать новое. А потом, радио уже проникло в вашу спальню, в туалет, в постель, а кино входит в столовую и гостиную. Эти огромные лица… Брр… В театре я больше всего люблю его тайну, расстояние, отделяющее нас от зрителя, — все то, что делает театр торжественным и праздничным. Я люблю три звонка перед началом спектакля, красивый занавес, рампу, старые театральные кареты, которые привозят актеров, а потом увозят. Именно по этой причине я уничтожила на авансцене места. Вы понимаете?

Лиан. И вы считаете, что все эти призраки на экране лишены тайны?

Эстер. Это совсем другое… Я признаю, кино требует от актера прекрасной души. Глаза на экране становятся окнами, через них видно все, что происходит в доме…

Лиан. Значит, вы считаете, что Флоран не прав, отказываясь ехать в Америку?

Эстер. У него прекрасная душа. Только, дорогая Лиан, здесь я отступаю. Флоран слабый человек, но только не в том, что касается театра. Он знает свои возможности. В своей профессии он никогда не сомневается. Здесь он твердо знает, чего хочет.

Лиан. Он хочет моего успеха, но не дает мне возможности сниматься в Голливуде.

Эстер. Так-так, если я правильно поняла, вы заманили меня в Шату, чтобы я попыталась убедить Флорана последовать за вами в Голливуд.

Лиан. Вот именно.

Эстер. Невероятно!

Лиан. (пылко) Сделайте это, Эстер! Сделайте! Для него сделайте… Его обожают в Америке. Он воскресит киноискусство. Он ослепит их всех. Он…

Эстер. Он послужит вам пьедесталом.

Лиан. Как вы злы!

Эстер. Значит, я кончу тем, что стану модной женщиной.

Лиан. Будьте милой. Помогите мне. Подтолкните его и помогите ему.

Эстер. Если это вам так нужно, я попробую. Но я думаю, что вы ошибаетесь. Я сильно сомневаюсь в успехе моих хлопот.

Лиан. Я побегу предупредить его. Вы приехали по моей личной просьбе.

Эстер. Я обещаю вам сделать все, что в моих силах, но это так мало.

Лиан. Вы ангел!

Эстер. Мне кажется, что вы мне это уже говорили.

Лиан. Но сегодня я это действительно думаю. Подождите его. (Бежит по лестнице, перепрыгивая через ступеньки и исчезает в двери.)

Эстер, оставшись одна, смотрит пристально на то место, где висел ее портрет.

Сцена пятая

Эстер, Флоран, Лиан (на мгновение).

Лиан. (открывает дверь на площадку и пропускает вперед Флорана) Но я же тебе говорила, что это не она, что это сюрприз, огромный сюрприз.

Флоран. Ты!

Лиан. Оставляю вас вдвоем. (Исчезает.)

Дверь захлопывается.

Флоран. Ты…

Эстер. Я. Тебя удивляет мой приход?

Флоран. Ничего не понимаю. Лиан ждала американку…

Эстер. Американка — это я.

Флоран. Это ты…

Эстер. Нет, Флоран. «Это не я». Я приехала из-за телефонограммы. Звонила Лиан. Она срочно вызвала меня в Шату.

Флоран. И ты приехала?

Эстер. Я думала, что ты заболел.

Флоран. Эстер?..

Эстер. К счастью, ты чувствуешь себя хорошо. Это главное.

Флоран. Но почему Лиан тебе позвонила?

Эстер. Я сама спрашиваю себя об этом.

Флоран. Она тебе не сказала?

Эстер подносит палец к губам, указывая на маленькую дверь.

Нет, Лиан не из породы тех, кто подслушивает под дверью. Она может сделать что-нибудь похуже, но не это. Что она тебе сказала?

Эстер. Она нашла предлог.

Флоран. Какой?

Эстер. Чтобы я уговорила тебя сопровождать ее в Голливуд.

Флоран. Это безумие!

Эстер. Да. Это безумие. Но, я повторяю, что только предлог.

Флоран. А что может быть настоящим мотивом?

Эстер. Ах, это… Она очень сложна, Лиан. Очень странная… Надеюсь, я не сообщаю тебе ничего нового…

Флоран. Да, Эстер, я ее знаю.

Эстер. Ты счастлив?

Флоран. Не будем говорить обо мне, хорошо? Я хотел бы понять, зачем Лиан тебя побеспокоила.

Эстер. О! Побеспокоила…

Флоран. Почему она взяла на себя этот вызов, который я один должен был бы… в конце концов… (Запутывается.)

Эстер. Оставь. Я, кажется, поняла.

Флоран. Ты гораздо дальновидней меня!

Эстер. Я долго была одна. Я много думала о ней, восстановила в памяти многие вещи…

Флоран. Погрейся, Эстер. Ты замерзла… Хочешь выпить грога?

Эстер. Я ничего не хочу. Послушай, Флоран, я догадываюсь — в прежние времена я никогда бы не догадалась, — в чем причина ее телефонного звонка.

Флоран. Она сожалеет…

Эстер. Нет, Флоран. Она ни о чем не сожалеет. Лучше я помолчу. Я не хочу причинять тебе огорчение.

Флоран. Говори, я обещаю не прерывать тебя.

Эстер. Так вот, Флоран, я почти убеждена, что я правильно поняла. Я ей мешаю.

Флоран. Как это ты ей мешаешь? Ты не подавала признаков жизни с момента твоего отъезда.

Эстер. Вот именно. Ей мешает мой призрак. Я ведь знаю, Флоран, что я для тебя представляю. Знаю, у нас есть свои старые привычки. И ты, наверное, часто говоришь обо мне, цитируешь меня, думаешь вслух, что бы я сказала о той или другой вещи, как бы я поступила в той или иной ситуации. Она убрала мой портрет. Но она не могла изгнать мой призрак. Я продолжаю жить в этом доме, я посещаю эту «лавку старьевщика», как она его именует. И она решила, что издали я кажусь значительнее, моложе, идеальнее. Я была помехой.

Флоран. О!

Эстер. Да-да! И она захотела изгнать духов из этого дома, разочаровать тебя, открыть тебе глаза, столкнуть тебя под любым предлогом с моими «останками».

Флоран. (задумчиво) В этом нет ничего невероятного. Бедная Лиан, в таком случае она плохо рассчитала…

Эстер. Как любые расчеты…

Флоран. …Потому что… Эстер… Я никогда не видел тебя такой молодой, такой удивительной! Ты изумительна!

Эстер. А ты думал, что я уже стою одной ногой в могиле?

Флоран. Нет, конечно, Эстер! Но Шарлотта де Ковиль меня напугала, она говорила: «Поверьте мне, Флоран, это мертвая женщина, мертвец, который еще ходит!»

Эстер. Прелестная особа! Хотя, правда, когда она меня встретила, я как раз переживала тяжелый кризис.

Флоран. Ты не представляешь, как я счастлив видеть тебя в такой форме.

Эстер. Что ты хочешь, Флоран? Я так же, как и ты, не верю в машины, не верю в косметическую хирургию и в электромассажи. Существует один-единственный секрет красоты, совершающий чудеса, — это любовь.

Флоран. (взволнованный) Ты влюблена?

Эстер. Да, я влюблена! Это тебя шокирует?

Флоран. Меня? Нет, конечно, нет… Но… но я не ожидал этого, не ожидал… не ждал. Я это заслужил, Эстер.

Эстер. Нельзя все иметь сразу, мой дорогой.

Флоран. Боже меня упаси, Эстер, упрекать тебя… Но в конце концов… а… а когда ты открываешь сезон?

Эстер. Я хотела открыть сезон в октябре. Но театр еще весь в лесах. А у тебя? Каковы твои планы?

Флоран. Мои планы? У Лиан есть планы, а у меня их нет. Она хочет увезти меня в Америку.

Эстер. А почему бы тебе не поехать в Америку?

Флоран. Я не поеду в Америку, то есть я отказываюсь ехать в Америку, но теперь…

Эстер. Доставь ей это удовольствие…

Флоран. Слушай, Эстер, у меня тоже был план, но теперь этот план провалился, и у меня больше нет никаких оснований молчать, Эстер… Я не очень счастлив…

Эстер. Догадываюсь.

Флоран. И так как я хорошо знаю твою душу, твое сердце, твою безграничную доброту — я мечтал… мечтал сам позвонить тебе… Найти предлог, чтобы завлечь тебя в Шату и здесь сказать тебе: «Эстер, я был дураком. Прости меня! Отправим эту девочку в Голливуд, где она будет в тысячу раз счастливее. Проведем последние годы нашей жизни вместе!»

Эстер. Только вот я влюблена.

Флоран. Да.

Эстер. И ты меня даже не спросил, в кого я влюблена?

Флоран. Да, Эстер. Я не хочу знать, честно признаюсь… Да… неизвестность еще терпима… Невыносимо знать свое несчастье в лицо… назвать это несчастье по имени…

Эстер. Но можно думать и по-другому. Бывает, что страдаешь от неопределенности, что хочется уточнить свою боль, дотронуться до нее, сказать себе: «Я заболела такого-то числа, у меня болит здесь…»

Флоран. Эстер… Он, наверное, молодой человек.

Эстер. Он молод…

Флоран. Да. Так вот… Эстер, что меня удивляет, это… почему моя ошибка не послужила тебе уроком.

Эстер. Твоя ошибка?

Флоран. Не будем играть словами. Лиан — ошибка моей жизни. И я удивляюсь, видя тебя впадающей в подобную ошибку, в такую же большую ошибку.

Эстер. Тебе понадобилось довольно много времени, чтобы понять, что Лиан — ошибка.

Флоран. Ты ошибаешься. Я знал это с первой минуты. Но наше счастье с тобой было чем-то невидимым, незримым, потому что оно было таким безоблачным. Я даже его больше не осознавал. Я погрузился в него. Эта маленькая сумасшедшая внесла в мою жизнь четкость несчастного случая, приключения, нечто новое, конкретное, а ты меня толкала к ней, подогревала, ты упорно провоцировала несчастье…

Эстер. Самый верный мужчина тоже может заболеть, как собака чумкой. Лживый рассказ Лиан, ее ложь тогда, у меня в уборной, открыла мне глаза. В одно мгновение я поняла, что нам угрожает и что это неизбежно. И тогда я сказала себе: пусть этот кризис свершится. Я предпочла быстро спровоцировать этот приступ, перестрадать его, а потом воспользоваться твоим выздоровлением.

Флоран. А теперь ты сама хочешь пережить подобный кризис…

Эстер. Есть собаки, у которых не бывает этой болезни. Возможно, я не породистая собака.

Флоран. Если ты не породистая, то кого же тогда можно назвать породистым?

Эстер. Рашель и Режан были бродячими собаками.

Флоран. А этот молодой человек… Тебя любит?

Эстер. Имею слабость верить в это.

Флоран. Когда я думаю о том, как мы были счастливы, думаю о том, что мы выиграли самый большой выигрыш… и что мы позволили привычке усыпить себя, привычке, которая, как школьная резинка, стирает все. Нужно было каждую минуту говорить себе: «Какое счастье… Какое счастье… Какое счастье! Эстер любит Флорана, Флоран любит Эстер… Публика любит их обоих… Это же чудо!» Но оказалось, что, когда чудо длится слишком долго, оно перестает быть чудом… Если чудо длится, глупый человек перестает им восхищаться и начинает считать, что это вполне нормально. Но как моя эскапада не открыла тебе глаза? Не прояснила тебе все? Неужели ты не поняла, что у этого приключения нет будущего или же есть самое плачевное будущее, полное разочарования и…

Эстер. Возможно, что твои слова открывают мне глаза… что они мне их уже открыли.

Флоран. И, несмотря на это, ты тоже хочешь пережить свой кризис. Ты хочешь последовать моему примеру, потерять время и причинить горе.

Эстер. Если бы мы думали о горе других…

Флоран. Это легкий триумф, Эстер. Твое увлечение будет таким же коротким, как мое. Это как туннель. Дай мне возможность ждать тебя на другом конце.

Эстер. Флоран, я уже тебе говорила, я боюсь, что мой кризис не является просто кризисом и что он будет долгим, очень, очень долгим… бесконечным.

Флоран. Это невозможно… Я не узнаю тебя…

Эстер. Тем лучше, Флоран. Значит, ты меня снова видишь. Ты так привык ко мне, что уже давно не видишь меня. Я изменила своим привычкам, ты изменил своим, и ты меня увидел.

Флоран. Я отдал бы все на свете, только чтобы ты не исчезала… Все на свете, чтобы видеть тебя всегда.

Эстер. Я знаю одно средство.

Флоран. Эстер!.. Какое?

Эстер. Волшебное средство. Я не шучу.

Флоран. Скажи его, скорей скажи!

Эстер. Оно очень простое, это средство, простое, как чудо.

Флоран. Я готов на любое испытание.

Эстер. Закрой глаза и спроси меня: «Кто тот человек, которого ты любишь?»

Флоран. Эстер… Эстер…

Эстер. Ну же… спрашивай!

Флоран. (с закрытыми глазами) Эстер, кто тот человек, которого ты любишь?

Эстер. (тихонько смеясь) Но это же ты, дурачок, ты!

Флоран. Повтори!..

Эстер. Я люблю тебя. Счастье — это долготерпение. Раньше я тебя плохо любила, я тебя приукрашивала в самом худшем смысле этого слова. Я любила тебя отретушированного, как фотографию.

Флоран. Это несправедливо! Я не заслуживаю такого счастья. Я заслужил, чтобы…

Эстер. Ты был так же смешон, поверив, что это кто-то другой, как я сама была смешна, поверив этой девчонке в тот первый вечер.

Флоран. Эстер, я организую поездку Лиан в Голливуд, организую бешеную рекламу, я уйду из «Комеди Франсэз», и мы станем играть вместе…

Эстер. Нет, этого не будет. (Подражая ему, как в первом акте.) Тебя заносит… заносит… Оставайся на своем месте, а я на своем. После смерти мы попросим Шекспира написать для нас пьесу, и мы сыграем ее вместе.

Флоран. Наверное, я все это вижу во сне.

Эстер. Нет. Ты спал. Теперь ты просыпаешься.

Флоран. А Лиан? Как ей сказать? Она такая дикая.

Эстер. Предоставь это мне.

Флоран. Тебе? Но я тебя знаю, и…

Эстер. Я не причиню зла даже мухе, а она не муха… Твоя жизнь поставлена на карту…

Дверь на площадке открывается, появляется Лиан.

Сцена шестая

Те же, Лиан.

Лиан. Ну как?

Эстер. Я преуспела. Вы едете в Голливуд.

Лиан. (обезумев от радости) Не может быть!

Эстер. (твердо) Вы поедете, дорогая Лиан, но вы поедете одна.

Лиан. Что вы сказали? (Она уже спустилась с лестницы и, услышав это, застыла от удивления.)

Эстер. Я сказала, что Флоран согласен отправить вас в Голливуд, а сам остается здесь. Он остается со мной. Он женится на собственной жене. Мы слишком стары, чтобы открывать Америку.

Лиан. Флоран, это правда?

Флоран. Да, правда. Произошло недоразумение. Это твое тщеславие и мое жили вместе. А не мы с тобой. Не волнуйся, я организую твое путешествие.

Лиан. (к Эстер) А я считала вас честной.

Эстер. Я многому научилась.

Лиан. (бежит к лестнице, но на первой ступеньке резко оборачивается и дальше поднимается спиной, продолжая говорить) Прекрасно! Лучшее решение! Никакое другое не могло подойти мне больше. Желаю вам успехов. Актеришка вернулся к актерке. Тенор и примадонна. Вполне логично. Наконец-то я могу вздохнуть свободно. Кончайте вашу жизнь в Шату. В Европе можно задохнуться. Мне нужны новизна, пространство, воздух, солнце…

Эстер. Прожекторы…

Лиан. Дерьмо! (Исчезает, сильно хлопая дверью.)

Сцена седьмая

Эстер, Флоран.

Эстер. Ну что же, если это стиль Голливуда, то я поздравляю тебя с тем, что ты туда не едешь.

Флоран. Оставь ее. Пусть уезжает. Это ты, снова ты, ты! Я тебя вернул. (Прижимает ее к себе.) А этот нож, гадкий нож исчез совсем?

Эстер. Есть люди, которые живут с пулей в сердце. Этот гадкий нож все еще здесь, мой дорогой. Он существует, но он окостенел за это долгое время. Он стал частью меня самой. Я его почти не чувствую. Знаешь, это почти приятно. Раньше я никогда не вспоминала, что у меня есть сердце. Я считала вполне естественным иметь сердце и не думать о нем. Благодаря этому ножу я вспоминаю о нем.

Флоран. Я тебя больше не отпущу.

Эстер. Я не сошла с ума, чтобы уехать. Люлю ждет меня в машине со всеми чемоданами.

Флоран. Ясновидящая.

Эстер. Потому что, Флоран, я никогда бы не приехала по ее первому знаку и не рискнула бы на трюк с чемоданами, если бы у меня не было важнейшей причины тебя увидеть.

Флоран. Какой?

Эстер. Телеграмма от Жанно. Телеграмма из Шотландии. (Вынимает из сумочки телеграмму и протягивает ему.) Читай!

Флоран. (прочтя) Внук!

Эстер. Мы созрели, чтобы играть Пеллеаса и Мелизандру.

Флоран. (разглядывает ее) Бабушка.

Голос Шарлотты. (за сценой) Эй! Флоран… Лиан… Лиан… Лиан!

Сцена восьмая

Те же и Шарлотта.

Шарлотта. Вы здесь? Этот снег совершенно ослепил меня. Лиан, Флоран, я проезжала мимо на машине, я подумала… (Увидев супружескую пару, резко останавливается.) Эстер!

Эстер. Да, это я, Шарлотта, именно я выхожу замуж за своего мужа.

Шарлотта. Вот это новость! А… другая?

Эстер. Другая укладывает свои чемоданы, собираясь в Америку.

Шарлотта. В конце концов…

Флоран. Садитесь…

Шарлотта. Нет. На этот раз, Эстер, вам не удастся увильнуть.

Эстер. Увильнуть?

Шарлотта. От моей мамы! Я вам ее представлю! Она в машине! Я иду за ней.

Флоран. Такой снегопад… Я вас провожу…

Шарлотта. Бесполезно! Эстер, я вам ее сейчас приведу!

Эстер. (кричит) Ведите ее скорее сюда!

Шарлотта убегает в сад.

Флоран. Какая зануда!

Эстер. Да нет. Ты увидишь.

Он хочет что-то сказать.

(Закрывает ему ладонью рот.) Оставь. Я так хочу. Это эксперимент.

Флоран. Эксперимент?

Эстер. А потом я тебя похищаю. Завтра мы уезжаем в Шотландию.

Входят закутанные из-за метели Шарлотта де Ковиль и очень старая дама в черном.

Шарлотта. (сияя) Мамочка, я представляю тебе наших дорогих звезд.

Старая дама стоит направо, на переднем плане, спиной к зрительному залу.

Эстер. (в то время как Флоран кланяется, кричит во все горло) Мадам! Я должна немедленно сообщить маме Шарлотты чудесную новость, которая доставит ей удовольствие. Я стала бабушкой.

Потрясенная новостью старая дама изо всех сил начинает пожимать плечами и кивать головой, как бы говоря: «Нет, нет, нет!»

Флоран. Вот видишь, Эстер, мадам тоже не может поверить. (Старой даме.) Я только что говорил Эстер то же самое.

Его прерывает безумный хохот Эстер, который передается Шарлотте. Смех Шарлотты передается старой даме, которая смеется, как сумасшедшая, продолжая пожимать плечами. Флоран, ничего не понимая, разражается хохотом. Со стороны сада входит Люлю с чемоданами, ставит их на пол и смеется вместе со всеми.

Это развязка театрального фарса после пятимесячного нервного и трагического напряжения.

Занавес

Оглавление

Акт первый

Акт второй

Акт третий Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg