Кутолин Сергей Гигея Опыт рефлексии в лраматической поэме
ДРАМАТИЧЕСКАЯ ПОЭМА
В тебя ветер надышит думу…
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Александр I- сын и наследник царя Аминты, царь Македонии(до 450 г. до н. э.).
Гигея-сестра Александра I.
Мардоний-военачальник персов.
Павсаний-эллинский стратег при Платеях, спартанец.
Лампон, сын Пифея, знатный эгинец.
Дух Пердикки, родоначальника македонских царей.
Демарат, сын Аристона, — изгнанный спартанс-кий царь, бежавший к персам.
Левтихид, сын Менара, царь Спарты.
Телохранители(стража) и слуги.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
ЯВЛЕНИЕ I
Шатер Александра. Он один.
О,Боги! Дайте силы мне
и проведите сквозь тьму
мерцаний, свет определив,
хотя бы полосой тумана.
Решите Свету быть или не быть.
Мы в хаосе безбрежном пребываем
уж много лет, владея, не владеем,
имеем власть, иль призраки ее
нам только снятся в чудном
поднебесье. А власть как и любовь-
оправданы всегда. Здесь нет запрета
преступлений.
И если завтра персы победят,
то новой Македония не встанет,
Павсания победа нас страшит
не потому, что в этот миг мы с персом.
Эллины, погибая, в мифах оживают.
Их кровь собой окрасила века
в преданиях Богов, даруя им бессмертье.
Меня, Павсания и Демарата,
(хотя я — царь, а Демарат-предатель,
бежавший к персам царь-изгнаннник
Спарты, Павсаний, избранный стратег,)
Деметра в битвах охраняет.
Без правой веры-жизнь земная скорбь,
но геоманты будто предсказали победу
славному оружию эллинов.
Что делать, если победят мои собратия
по крови от предков? Как быть тогда
гостеприимцу афинян? Здесь нужно
как-то оправдаться!
(Луч света падает на медное зеркало в шатре).
Дух Пердикки в медном зеркале.
Пердикка.
Тебе внимательно внимая
как славному потомку моему
скажу теперь: "Сомнений червь
плод ядом отравляет и заставляет чувства усыхать. Когда Гаван и Ареоп как братья старшие послушались меня, то мы за пазухой луч солнечного света с собою унесли как плату македонского царя.
Не понял он, что это означает конец их царственному дому. И воцарение меня! Отсюда кровь в тебе эллинов!
Не тьма, но хитрость злых теней волниста и легка, как русый цвет волос, как два клинка пылающих с неострыми концами.
Ты отомстишь за фермопильского героя, чей череп оскверненный острыми гвоздями прибит был к тамошней скале Мардонием-персидским полководцем.
Прощай. Решимость обретет познанье правды, сотканой сомненьем.
Обороняясь, достигай высот, где нет любви, а есть любовь терпенья(исчезает).
Александр. О,Боги! Это знак владыке, славе, чести земных властителей. — Их призрачен удел без откровений силы духа отживших наших мудрецов-героев отшумевших битв.
ЯВЛЕНИЕ II
Входит Демарат.
Демарат.
Каких героев ныне поминает
наш мудрый царь и родственник теперь?
Александр.
О,Демарат! И много ты услышал, пока в ша-тер входил? И правду говорят, что слухи, воз-никая, вначале тешатся в сознании твоем.
Демарат.
Да. Пенье внятное, невнятное во мне сначала слышится то рядом, то снаружи.
Любовь дурная сделала меня посмешищем для своего народа. Дверь Родины захлопнулась, и я несу Судьбу, но по кривым дорогам.
Александр.
Не лги Богам, наш гордый Демарат.
Тебя Деметра не простит, ты знаешь,
Лукавство тешит гордость, а не сад
той жизни, где ты отцветаешь.
Я многое хотел бы здесь понять….
Тебя Судьба забросила в наш лагерь,
И царь царей тебя вдруг возлюбил,
дав должности богатые кормиться
за то, что ты ему о Спарте изрекал,
не теша сердце сластолюбцев.
Демарат. Нет, правда. Я не лгу.
Ведь ты, родня, и я тебя люблю,
тебя еще я больше полюбил,
когда мой дух любовью охватил
пожар к твоей родной сестре.
Не ожидал, не думал возродиться
я после всех превратностей судьбы,
чьи так уста и мрачны, и немы.
Александр.
На все судьба Богов.
Когда я был проксеном афинян
и граждан их чтил в царстве Македонском,
Мардоний, разрешая наш союз,
стремился афинян поссорить
с вашей Спартой, которая оружием владея,
не знает мудрости афинских философий,
но ограждает тело мудростью меча.
Демарат.
Не возглашай о Спарте анекдотов!
Мы в "Илиаде","Одиссее" мыслимся еди-ным народом греков, в мыслях мы-эллины!
Александр.
Да будет так! Но млечен наш союз.
Не правда ли?
Ты персам помогаешь.
Ты выброшен из собственной земли.
Демарат.
Но как!?
По злобе и коварству
царей спартанских Клеомена с Левтихидом!
Александр.
А может быть по промыслам богов?
Отец твой, смелый Аристон,
потребовал от друга клятвы
за дар жемчужены чудесной
беспрекословно даром отдарить.
Тот дар и выбрал он у друга своего Агеты-его жену. Вступивши в третий брак,
жену живую сделал отпущенкой!
Когда же новая супруга тебя на свет сей принесла, прикинувши на пальцах,
он воскликнул: "То сын не мой!"
Эфоры, те слова услышав, внимания на них не обратили. Ведь весь народ спартанцев же-лал наследника в то время Аристону.
И по кончине Аристона вступил тогда ты на престол!
Демарат.
Но Зевсу в жертву я принес быка.
Я внутренности этого быка, еще кипевшие своею прошлой жизнью, вложивши в руки матери своей, спросил ее: "Геркейским Зев-сом заклинаю, молю тебя, открой мне правду и скажи, кто мой отец по истине рожденья?"
И по сей день ее слова горят во мне: "Сын мой! На третью ночь как введена была я к ложу Аристона, ко мне явился призрак схо-жий с ним. Возлег со мной и увенчал вен-ками, затем исчез. Меня увенчанной увидя Аристон, услышав клятву мною данную ему и прорицателей сказанье, сам понял-дело божества свершилось: отец твой-или Арис-тон, или герой из рода Аристонов-Астрабак".
Александр.
Нет, нет! Ты истый Аристон! Не ты ли брак у Левтихида расстроил хитростью.
Похитил с ним обрученную Перкалу. И эту женщину сам в жены взял? Затем прогнал ее. И вот моя сестра Гигея, к которой стратью ты опять же воспылал, тобою отнята у перса хитрого-Бубары.
И все за прелести твоих речей царю царей?
Демарат.
Изволишь ты шутить?
Ведь этот Левтихид под клятвою дал в храме заверенье, что я не сын из рода Аристона.
Его подговорил безумный Клеомен.
А в Дельфах сам настолько исхитрился,
что пифия послам на этот же вопрос ответ свой ложный изрекла: "Да, Демарат, не сын ты Аристона".И вот лишился я престола.
Александр.
Но Клеомену можно и роптать.
Ведь это ты войска из Элевсина отвел,
а в трусости его сам обвинил. Затем возвел
на Клеомена клевету, что не желает он
смирить эгинцев,
желавших персам быструю победу, а сам, вдруг, к персам вскоре убежал.
Демарат.
Я действовал как ты. Явились персы
к вашим македонцам и, бражничая, заорали вдруг: "Вина и явств нам мало, македонцы! И коли вы как мы, то и давайте нам наложниц, ваших жен. Встречайте нас как мы встречаем вас…в утехах".
Александр. Тогда я очень просто поступил.
Я в женские одежды безусых юношей как женщин приодел и дал кинжалы им. Бес-следно исчезли персы и послы царя.
Демарат.
Забыл, однако, ты,
что за цену такую
тебе пришлось дороже заплатить.
Александр.
Имеешь ты ввиду….
Демарат.
Да, да имею я ввиду, что Бубарб воз золота в талантах за то молчание в награду получил.
Уста свои иначе запечатав.
Твоей сестрой, красавицей Гигеей.
Александр.
Свидетели боги Олимпа пусть будут
и все поколения наших ветвей,
пускай нас поймут и тогда не осудят
своих исстрадавшихся в жизни корней.
Пускай расцветают веками оливы,
венками венчая героев-людей,
ведь умыслы лжи, зла и подлости живы
и нет человека помимо страстей.
Пройдут поколения власти имущих,
Но золото, яд и умытый кинжал
всегда будут истиной в праведных кущах,
где сильный свободу борьбой обретал.
Твоя же свобода питается лестью,
На струнах играешь ты слабых царей,
Ты знаешь различные способы мести,
В печале, тоске и безумии дней
все жертвы твои не имеют услады,
А сам ты питаешься царской наградой.
Наверно ты знаешь Деметры ответ,
что будет нам завтра-погибель иль нет?
Теперь ты мой сродник, Гигея-сестра
нас кровью связала у персов костра,
О страсти твоей я наслышен давно
И сердце твое ей полно до краев.
И в этот меж нами таинственный миг
Дух предков-эллинов в нас снова возник.
Так что же богами нам завтра дано?
Демарат.
Я рад монологу, о, брат, Александр!
Твои слова мне бодрость прибавляют,
Мой дух трепещет перед новым днем
И как тебя
меня страшит победа сил чужих,
Она и радует, и огорчает.
Мардоний победит! Что мы приобретем?
Подачки призрачных кормлений
с разграбленных эллинских городов?
Павсаний? Павсания богатства возрастут!
И греки к Македонии поближе станут.
Так пусть же бьются в прах,
пусть жены их рыдают,
не будет пусть здоровых и рабов.
Но дух эллинов в нас играет
и позволяет нам дать грекам в том совет,
чтоб перед битвой жребий свой бросали
и в битву не вступали до тех пор,
пока Мардоний Дельфы не разрушит.
А после их черед.
Александр. Тебя я понял, друг!
Совет твой мудр. Его мы принимаем.
Да будут боги милостивы к нам.
Мы ждем, а ждем-уже страдаем.
Демарат.
Клянешься ль ты, что в случае победы
Павсания над нашей стороной,
ты дашь мне кров и города в кормленье,
которые Бубара получил
при сватовстве сестры- Гигеи?
Александр.
Наверное за этим шел ко мне!?
Демарат.
И за этим.
Александр.
Ведь царь царей Бубаре дал совет.
Демарат.
А он его исполнил.
Отдать Гигею в жены мне.
Оставив золото себе, но без ее кормленья.
Александр.
Пока ты муж ее, ее же все твое.
И мной истребовано быть не может.
Мой брат погиб, наследница она.
Демарат.
Мы обсудили главное с тобой.
Теперь едины мы.
Эллины мы-семья по духу, телу и страстям.
Прощаюсь до утра. Да будет мир с тобой.
ЯВЛЕНИЕ III
Шатер Демарата.
Демарат.
Я полагал, — брат Александра жив!?
Царю царей исправно в Азии он служит.
Так это знак судьбы!
И коли Александр умрет,
наследником престола македонским
быть может сын мой от Гигеи?!
Он может умереть. Он смертен как и я.
Так значит муж Гигеи есть совладелец
всех кормлений македонских. Как хорошо.
Законы Спарты отрицают право
на собственность наследства.
У Спарты все для всех.
А ведь Мардоний Дельфы не разрушит.
И в этом мой ему совет.
Входит Мардоний.
Мардоний.
Как бедно ты живешь!
Казалось, царь царей тебя не то, что любит,-
обожает, советов требует, и ты ему даешь.
Так мудро все ты изъясняешь, так мудро,
словно пифия поешь.
Демарат.
О, славный полководец, мир тебе!
Входящему ко мне, всех благ, всего земного!
Я лишь спартанец, изгнанный по злобе и
злорадству моих врагов.
Ведь Левтихид проклятый,
клятвопреступник Клеомен
своею силой сокрушенья меня изгнали из царей.
Мардоний.
Но на тебя и Геро клеветала!
Наверно как супруга Леонида,
которого не мог терпеть наш царь царей.
Демарат.
Но это дочь для Клеомена!
Мардоний.
Чем дольше я с эллинами живу,
тем больше я их ненавижу.
Все о достоинстве, о славе говорят,
одолевают страсти отношений,
себя богов подножьем мнят,
во тьме из словоизвержений
хотят прозреть свою судьбу,
готовы к подлости и сечи,
но в нищите едят и спят,
в гражданском пафосе их речи
мы слышим громкие слова
в них лишь самим себе хвала.
Демарат.
Не раздражайся, полководец!
Восточной мудрости слова,
для нас ведь тоже, что молва.
Я понял так, что ты, к примеру,
пришел ко мне не лицезреть
ни бедность, нищету моих покоев…
Тебя ведь что-то тяготит?
И я как младший пред тобой
достоин испросить тебя
какая помощь недостойного эллина
и в чем она тебе нужна?
Мардоний.
Известно мне слово оракула Дельфов,
что персы в Элладу с войсками придут.
Какая судьба нас сейчас ожидает,
и кто из оракулов что говорит
о гибели персов в бою предстоящем?
Ответ твой награду оценит твою.
Демарат.
Я знаю, Мардоний, что царь из царей
на этот пост тебя недавно назначая
и в Сарды спешно уезжая,
тебе оставил мягкие ковры,
столы из серебра и утварь золотую…,
а я так нищ, а я так беден,
а я в добавок и женат,
Ты сам все это лицезреешь,
ты сам об этом говоришь.
Мардоний.
Я вижу нищету твою. И сострадаю.
Я думаю, что твой народ и все вы,
пусть даже поколений минует череда,
в ней прозябать останетесь навеки.
Ведь размышленья ваши
вам не прибавят лишнего куска.
Так заработай дружеским советом.
Демарат.
Ты чести, слова верный господин.
И потому открою я тебе
последнее известие из Дельфов.
Не разрушая храмов, двигайся вперед.
Наутро, начиная битву, пусть каждый в битве той возьмет, что всем судьбой отмерено на месте.
Но помни, полководец и стратег,
что Александр, гостеприимец афинян,
тобою ранее поссоривший их с Спартой,
Павсания предупредить готов.
Мардоний.
Вот таковы элины все.
Друг друга предают и презирают,
Они с судьбой своей играют,
А козни персам вечно шьют.
Мне ясно все. Тебя благодарю я.
И свой заклад сейчас тебе пришлю.
Украсишь утварью царя царей,
Ты свой шатер, пока убогий(уходит).
ЯВЛЕНИЕ IV
Шатер Демарата в роскошном персидском убранстве.
Гигея одна.
Гигея.
Мардоний оказался прав
и слово честное сдержал.
Отвыкла я без роскоши персидской жить.
Без мягкости ковров, без шелковистой ткани
серебряных и золоченых лож. Как трудно
жить без роскоши персидской, без дивных
ароматов восточных стран, без притираний,
без слуг с услужливостью рабской нам
подающих тьму безделиц женских.
Мардоний прав, — Бубара равнодушен
и жесток. На ложе уподоблен он волу,
весь интерес его в пересыпаньи
золотой монеты из жирных рук в мешки
да кладовые.
Я жить хочу. Я молода еще.
А Демарат ревнив и страстен, хитер и злобен
как юнец, которого игрушкой обделили.
Ему не интересен пыл души еще и молодой,
и жаркой,
ему пыл страсти сластолюбцу подавай.
В его руках я лишь безделица,
красивый лепесток, которым хочет
всласть он насладиться.
Не может он на сына надышаться.
Единственный ребенок для него
как часть от моего начала, пронизавшая
кровь и плоть его, в котором видит он
наследника престола всей Македонии!
Чудак, безумец и игрок, ведомый
не пророчеством Деметры, а темным
духом вечного Аида!
Тщеславен Александр! Как скорпион хитер
и кровожаден.
Не он эллин,
а я по сущности своей всегда
всех греков в мыслях понимала!
Но роскошь полюбила больше мыслей,
их мудрости
— отмычек слова самоправданья тех,
кто хвалится стихами "Илиады","Одиссея".
Душа моя всей страстью так трепещет и жаждет пламенной любви Мардония опять.
Он есть герой моей души.
Я с ним в Аид пошла бы, не дрогнув, бросив все, что дорого и мило.
Меня любовью опоила не красота лица, а мужество души его и преданность мужчины
и матери своей, сестре и брату.
Входит Мардоний.
Гигея.
Любовь моя!
Страдаю я,
что ночью ложе на нашей роскоши делю,
но не с тобой!
Мардоний.
Я Демарату предложил все это,
он принял знак любви моей
как будто все, что видишь,
можно получить за жалкие слова
оракулов дельфийских.
Нет, правду говорят, что бедные эллины
лишь словеса такие чтят, где
мудрость хвалят и лелеют,
а сами даже не краснеют
дары подачек принимать,
не понимая глупостей словесных.
Не слово-дело душу окрыляет!
Гигея.
И любовь!
Любовь без меры и границ
для двух в любви оплавившихся лиц
и жаждущих продолжить наслажденье, где
страстное дыхание и пенье двух сердец и
пульс крови им говорит о том,
что счастье в них и счастье бесконечно.
Мардоний.
Гигея, друг, любовь моя, жена!
Пойми меня, исполни все сполна!
Мы одолеем трудности, и все потом решим.
На утро бой!
Мы к грекам поспешим.
Царя царей обрадовать должны,
Он на меня задачу возложил,
И битву при Платеях выиграю я,
Тогда к стопам его мы бросимся вдвоем.
Я ведаю, я знаю, он поймет сердец отважных
трепетанье.
И Демарат получит наказанье.
И мать моя, сестра и брат поймут-
сопротивление бесцельно,
И мы оценим их терпенье,
И нежеланье нас соединить.
Гигея.
Но почему? Но почему?
Твоих родных я так люблю,
а в душах их сопротивленье?
Мардоний.
Понять нетрудно!
Трудно разобраться.
Твой брат лишь торговал тобой.
А ведь у персов торг святой…товар.
В семью к себе, мы азиаты, приобретаем
не товар, подобие товара.
Та оцени традиции семьи,
законы персов невсегда понятны
тем восприемникам эллинского начала,
в котором азиатское-молчало.
Прошу тебя на время битвы
пусть Александр поставит им свою
охрану из македонцев. Всякое бывает…
Гигея.
Исполню я твои все пожеланья.
Спокоин будь(Обнимает Мардония.
Мардоний уходит).
ЯВЛЕНИЕ V
Гигея.
О, боги, о боги! Придайте мне силы
И страстью моей поделитесь вы с милым,
Он любит меня, но его же семья
неслышно ласкается словно змея,
Им хочется видеть его за другой,
меня опоить колдовскою травой.
Меня продавали как царский товар,
любили, ласкали, лелеяли томно,
пока в них неистовал похоти жар,
Затем забывали в походах бездомных,
Страданья мои им неведомы были,
И слез моих горьких они не сушили,
Не ведала я и сердечных объятий,
Где каждый монетою честною платит,
Монета любви той тому дорога,
Кто встретит кинжалом любви, но врага,
И мудрости этой нас жизнь обучает,
Коль с жизнью нас милый не разлучает.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
ЯВЛЕНИЕ I
Лагерь греков при Платеях. Палатка Павсания.
Павсаний.
Настала ночь. Единства нет средь нас.
А там, где рознь и свары раздирают,
победа призрачна.
К рассвету меняем мы то правое крыло, то левое, то центр. Бросаем кости.
К богам взывая,
сострясает нас неуверенность.
Как будто не эллинский мы народ,
мы по родам и племенам разнимся
друг с другом, обрекая и земли, и сады,
и капища богов на разрушенье персов.
Стеною темною за ними варвары стоят, готовые кусок Эллады оторвать
и проглотить его не прожевав(делает знак страже). Гонца послали к Левтехиду?
Входит царь Левтихид.
Левтихид.
Я здесь наш избранный стратег!
К чему за мной была такая спешка.
Когда должны мы выступать?
А Спарта как всегда готова
померять силы с персами опять
как в Фермопилах мудрый наш герой,
царь Леонид, схватился с ними не на жизнь,
а на смерть. Мы естеством число ведь
измеряем. В одном лице всегда не меньще трех нас в битве истинно бывает.
Павсаний.
О, мудрый царь, начальник из царей,
мне злая весть недавно поступила.
Ты в Спарте обвинен?
Левтихид.
О,Боги! Я!За что?!
Павсаний.
Есть сведенья о том,
что ты в походе фессалийском
легко мог всю страну завоевать,
но был подкуплен крупными деньгами.
Левтихид.
Павсаний не политик ты!
Ты должен был бы знать-
без доказательств я вины не принимаю.
Павсаний.
О, царь! Поверь, мне неприятно
с тобой об этом вовсе говорить.
Но доказательства трех воинов
с тобою бывших, ты знаешь,
есть и доказательство вины.
А ведь они под клятвой подтвердят,
что видели тебя как в собственном шатре
тогда ты золота мешок руками обнимал и
радовался словно малое дитя,
в порыве томном восклицая:
"И вот оно мое! Фессалия пускай как прежде существует! А я не буду больше воевать."
Мне их позвать!?
Они вблизи здесь, за шатром.
Левтихид(угрюмо).
Зачем их звать, Павсаний, наш стратег.
Когда ты малое сберечь для жизни хочешь,
всегда найдется тот злодей,
кто и тебя захочет опорочить.
Да, взял немного золота на радость
глаз моих, на старость, что близка,
болезнями увечна.
Да, взял. А если бы не взял, то взял бы
кто другой.
Ведь воровать нас с детства приучали.
Об этом ты забыл, Павсаний, наш стратег?
Павсаний.
Нас приучали в жизни выносить
всю нищету, все внешние страданья,
не наслаждаться золотом тельца,
а все как есть и жизнь, и пепелище
на пользу Спарте бедной приносить и
охранять могущество страны, лелея не себя,
ее народ и землю.
Богатства, взятые мечом,
в казну страны родимой приносить.
А ты, царь Левтихид,
тебя совет старейшен царем избрал
за доблесть и отвагу, а ты, царь Левтихид,
достоинство свое
на золото простое променял.
Спасенья нет тебе.
Левтихид.
Павсаний! Смерти я боюсь.
Не скрою, позор и умирание
меня страшат. Как слаб ты, человек,
в стихиях собственных страстей.
Но ты позор на Спарту навлекаешь
для всей истории времен,
в которых Спарта будет свята.
И если Спарте, говоришь, ты предан
телом и душой, не позой и картиной,
а всем настроем чувств благих, то
выход есть и не в моем позоре.
Павсаний.
Какой же выход, Левтихид!?
Левтихид.
А выход прост. Позволь, и я бегу в Тигею.
И там окончу дни мои в тиши и радости покоя. А золото я частью возвращу.
Но ты, пойми, кормиться должен я?
На мое место встанет Клеомен.
Ведь мы с ним два царя у Спарты.
Народ спартанский любит так его,
ведь его Геро-дочь была женой
для фермопильского героя Леонида.
Павсаний.
Пусть будет так. Для родины моей
огласка лишняя не почва для героев.
Не встанет Клеомен в бой ратный против
персов и твое место не займет.
Левтихид.
Пусть боги охранят тебя,
Павсаний и мудрец!
Твой благородный облик история навеки сохранит. Прославит мир тебя. А сам я
удалюсь. И скроюсь в тьме неслышимых
столетий.
Не всем известным быть, не всем героями
истории служить, ведь должен быть
на свете и порок и в людях он не одинок.
Из слов твоих к тому же заключил я,
что Клеомен там что-то натворил.
Когда последний раз мы виделись, он жил.
Павсаний.
Мор на царей вдруг в Спарте наступил.
Один погиб-герой, другой предатель,
а третий золотом всю душу замарал.
Клятвопреступник Клеомен вдруг презирать задумал своих соседей и палкою в лицо всех без разбора тыкать начал.
Когда же сродники его в колодки ноги заключили, у стражи выпросив кинжал, от ляжек, бедер, паха и лодыжек куски живого мяса отрезал и сам скончался в страшных муках.
Левтихид.
Пусть боги рассудят царями Спарты
совершенных уйму дел.
Не дело мудрого стратега к суду их Спарты привлекать.
Павсаний(Левтихиду).
Уходи(Левтихид уходит).
Изгладит жизнь все силой сокрушенья.
От дел земных, когда я отвлекаюсь,
то вместо света черпаю лишь тьму.
Я завтрашним сомнением смущен,
Дым битвы слышу я,
скопляется подобием он ночи.
И негде скрыться перед ним.
Ленивых надобно будить.
Но мы Мардония не знаем планов.
И потому готовы отдыхать,
А от неложных грез
очнуться бы пора.
Во мраке Аида и ночи
мы жизнь прожигаем давно
Деметра опять ли захочет
явить себя как божество
в нарядной природе купели,
где птицы бы в счастье запели,
где силы бы мог человек
отдать в свой израненный век,
не ведая моря отчаянья.
ЯВЛЕНИЕ II
(Ржание лошади. Шум. Входит телохранитель).
Стратег Павсаний!
Говорить с тобой желает
прибывший всадник с персов стороны.
Лица же он не открывает.
Павсаний.
Пусть войдет.
(Входит в черном плаще воин.
И сбрасывает его).
Павсаний.
Царь македонский Александр!
Александр.
Павсаний! Я об участи Эллады
заботился всегда. Недаром стал я
гостепреимцем афинян. Ты это занешь.
Мардоний ждал для войска своего
знамений в битве, но приятных.
Теперь знамением решил он принебречь
по наущенью Демарата.
И на рассвете битве быть.
Он долго медлить здесь не будет.
У персов ведь еды на пару дней.
Я знаю, боги вас поддержат,
мне дух являлся праотца Пердикки
и он потребовал, чтоб я тебя предупредил.
А вы должны подумать
о свободе македонцев,
которые под персом исстрадались.
Павсаний(ко мне нашествие царей,
решаю их проблемы).
О, царь македонский!
Конечно я слышал о доблести вашей,
о дружбе с Элладой.
Но слышал я также, что с Демаратом
ты в родстве. И есть наследник у Гегеи
от Демарата, а по законам македонским
он может стать царем вместо тебя.
В чем помощь наша будет заключаться?
Александр.
Гигея, послушная нашим законам,
закон Эллады почитает, ее же сын,
внук Аристона или героя Астрабака.
Как Спарты верный сын,
закон Солона ты ведь соблюдаешь,
а тот закон нам ясно говорит,
что сын за преступления отца не отвечает!
Павсаний.
Может быть ты прав.
И все рассудит мудрая Деметра.
Ведь битва при Платеях.
Александр.
Там храм и священная роща Деметры.
Они охраняют эллинов покой,
И завтрашним днем ее буйные ветры
погонят персидские волны домой.
Угодное богам свершается всегда.
Павсаний.
Да будет так.
И людям стоит только лишь дивиться
тому, в что силы их безумного труда
приносят им так мало наслаждений.
Прощай, о царь!
(Александр выходит).
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
ЯВЛЕНИЕ I
Шатер Демарата. Гигея одна.
Гигея.
Меня сомнения пытают.
И дух мой, дух мой как в огне.
И шум, и крики,
конницы атаки,
к военным битвам с детства я привыкла.
Но в этот день мне сердце говорит:
то вот победа за Мардонием и персом,
то снова кажутся убитыми в бою
не Демарат и Александр,
а сам Мардоний эллинами растерзан.
Гоплиты, словно чешуя,
на строй телохранителей его
как волны тьмою наступают,
и вот какой-то Аримнест
ударом длинного копья
его насквозь, навылет поражает.
А если в битве персы победят!
Возвысится Мардоний
и его семья,
меня женой его по праву не признает?
Не может быть, не может быть того!
Он мною дорожит.
Его любовь меня пронзает.
Я вся горю от ласк его.
Его я потеряю! И только по вине его семьи?
Эй, македонцы! Стража! Все ко мне!
Входит стража македонцев.
Гигея.
Знаю, преданы вы мне!
Исполнить приказанье
я доверяю вам.
Разбиты персы,
веление Деметры совершилось!
Сама богиня мне поведала о том.
А потому приказ мой исполняйте
в точности как буду говорить!
Возьмите мать, сестру и брата Мардония
и тотчас их убейте, в колодец бросьте
и засыплете землей да так,
чтобы никто ни в чем не догадался.
Исчезли и конец!
Начальник стражи македонцев.
Исполним в точности приказ(уходят).
ЯВЛЕНИЕ II
Гигея и Демарат.
Демарат.
Исхода битвы при Платеях не видно.
Сначала схватка завязалсь
за укрепления у персов.
Плетеные щиты защитой были им.
И персы в силе и отваге не уступали
эллинам.
Но наступая на спартанцев кучей
просто гибли.
Начался долгий жаркий бой у самого
святилища Деметры!
Но диво дивное. Никто не погибал
на той земле, где храм и роща начинались, но возле тамошних границ десятки тысяч
трупов были!
Гигея.
А что Мардоний!
Демарат.
Перс дрался как герой!
Гигея.
Не дрался, а дерется!
Он герой великих битв царя царей.
И в нем его успех!
А ты!
Ты трус и жалок!
И с поля битвы ты ко мне спешил
истории рассказывать о том,
как славен наш Мардоний?
Он в битве! Ты в шатре!
И слух мой услаждаещь.
Моя любовь, мой муж, мой господин,
Мардоний-полководец!
Ты один затмил весь мир,
людская память благую весть
по миру разнесет!
Демарат.
О том, что ты бываешь вне себя,
бывает мне известно.
Но в страсти ты клубок безумств,
и преданность твоя
сомненьем мной не подвергалась!
О, женщина! Жена!
И мать ребенка моего!
Наследник македонского престола,
вот он(в шатер вбегает мальчик лет 5),
наивен и влюблен и в мать,
отца и дядю своего.
Гигея(ласкает ребенка).
О чем, ты говоришь!
Какой наследник!
Мой брат
и царь наш македонский-Александр!
Демарат.
Его никто не видел в поле битвы.
Еще по вечеру вчера он отбыл к грекам.
Но не вернулся он к началу битвы!
И проклят был Мардонием тогда.
Гигея.
Не может быть!
Демарат.
Но в драме жизни все возможно.
И драма эта очень велика.
Мардония приказ
теперь уж некому впомине исполнять!
Гигея.
А как теперь тебя мне здесь перевести?
Демарат.
Ну это можно сделать очень просто!
Когда Мардоний в гущу греков
на всем скаку безумного коня направил,
эллинов поражая своим мечом,
телохранители его всей тысячей
немедленно погибли.
Гигея(в страхе).
А сам Мардоний?!
Демарат.
Он тут же был заколот Аримнестом.
И белый конь Мардония стоял над
теплым трупом твоего героя.
Я видел это сам. К тебе же поспешил
обрадывать тебя и обнадежить.
Что есть одна любовь в душе твоей.
Одна. И та любовь иной не может быть
как только лишь ко мне. Ко мне!
Ты поняла меня!
Ты думаешь не знал я
о страсти согревающей тебя
на теле перса-этого урода-азиата?
Запомни. Я твой муж!
И с этих пор, когда богами мы даримы,
а сын(и твой, и мой)наследник македонский!
Да, с этих пор ты мне принадлежишь.
И только мне, и только одному.
Сейчас от эллинского племени мы,
собравши свой скарб и трофеи,
но с войском достигнем земли македонской.
Гигея.
Достигни, попробуй.
Ты страстью своей мне давно надоел.
Безумная не я.
Безумна вся жизнь, не моя, а твоя.
Ты сам от рожденья безумьем страдаешь.
И всем богам по очереди служишь,
что в Азии, что в Греции живут.
Готов ты пресмыкаться перед сильным,
а слабых призываешь ты в друзья.
Ты как шакал всеяден и послушен.
Мардоний пал. Пал как герой.
За ним и я уйду, но по своим законам.
Ну, а ребенок пусть умрет(выхватывает кин-жал и закалывает ребенка)!
И царства нету больше у тебя!
Стража!(появляется стража).
Наследник македонского царя погиб
от рук сыноубийцы-Демарата!
Стражники-македонцы хватают Демарата.
Демарат.
Исторгни яд, змея.
И отдохни
на солнцепеке
вечности громад,
таинственным звероподобием
свернувшись.
Мне яд твой-
радость излечений.
И смерть, что жизнь,
конец мучений.
Один приход, один уход-
земных чудес круговорот,
мне сердце
вынести дает.
Исторгни яд змея!
В восторге зла переливает чешуя,
но сердце мертвым оставляет.
Живи как ворон сотни лет!
Целебный яд!
Смертельный яд!
Где нет любви,
там смерть как счастье наступает!
(вырывается из рук стражи и бросается на копье стражника, которое поражает его насквозь).
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
ЯВЛЕНИЕ I
Палатка Павсания.
Павсаний.
Деметры дух, Гермеса и Афины
победу вырвали у персов-азиатов
и варваров, стремившихся унять
все благородство духа у эллинов.
Как долго рознью мы поражены,
в ней беды наши и несчастья,
костьми эллинскими полны
вкруг погребальные костры.
Входит Лампон.
Лампон.
Сын Клеомброта!
Тобою подвиг небывалый
здесь при Платеях совершен.
Тебе, спасителю Эллады,
благоволил богов могучий сонм,
и в поколеньях всех людей
венком лавровым будешь ты увенчан.
Но чтобы беззакония
всех варваров исчерпать,
ты труп Мардония на дереве распни,
ведь он и Ксеркс так сделали
с героем фермопильским Леонидом,
который дядею приходится тебе!
Павсаний.
Мой друг-эгинец!
Верно ты ошибся, давая мне такой совет.
А твой совет скорее варварам приличен,
чем эллинам.
Мы тем и отличаемся от них,
что прах покойника не можем осквернить!
Дух Леонида в сути отомщен
с героями при Фермопилах.
Ты можешь сам в округе лицезреть
бессчетное число поверженных врагов.
И потому будь благодарен,
что я тебя не наказал за твой совет
кощунства. Иди же с миром, пока цел.
(Лампон уходит).
ЯВЛЕНИЕ II
Шатер Александра.
Александр.
Счастливый конец Македонии в битве!
И мы при Платеях опять на коне.
Я сохранил и воинов, и славу.
Приличие эллинских поведений
мне позволяют здесь надеяться на часть
добычи побежденных персов и варваров.
А часть сокровищь, взятых Демаратом
теперь моя. Убог его удел!
Появляется Павсаний.
Павсаний.
Привет тебе, о, царь,
о, друг наш, Александр!
Совет твой ночью
к месту нам пришелся.
И виден результат.
Александр.
Того хотели боги. Ты и я.
Павсаний.
И весь как есть народ эллинский.
Меня здесь в изумленье привела
та роскошь, что имеют персы.
Я приказал тут слугам приготовить
обед как любят кушать персы,
а рядом выставить и пищу,
которой мы питаемся, эллины.
Вся безрассудность персов очевидна.
Зачем, зачем при роскоши такой,
скажи на милость,
к нам с мечом являться?
Чтоб наши крохи жалкие отнять!
ЯВЛЕНИЕ III
Появляется Гигея.
Александр и Павсаний.
Гигея.
Я с радостью узнала,
о брат мой, что вы живы.
Сейчас же поспешила к вам в шатер.
Приветствую тебя стратег и победитель
при Платеях, Павсаний!
Александр.
Мир тебе сестра.
Павсаний.
Привет, сестра царя!
О красоте твоей
от многих я наслышен.
Но видеть, — это обладать,
а слышать-чувствовать лишь меру.
Но состраданий часть моих примите,
я слышал, что погиб твой сын
от рук сыноубийцы Демарата?
Преступник не дожил до нашего суда.
Александр(грозно).
Но до меня дошло, о мудрая сестра,
мне стражник клятву дал,
что он ушами слышал и глазами видел
весь разговор твой с Демаратом?
Гигея (бледнеет).
Так что же из того?
Александр.
Подробно расскажи в присутствии
Павсания-стратега как наш
племянник умер?
Гигея.
А умер страшно он.
Его ласкала я.
А Демарат безумный радостью и
страстью, что ты погиб, предавши персов,
твою корону к голове своей примерил.
Я обмерла.
Ведь если Демарат в короне македонской
вдруг возвеличится царем,
то плод от брака моего
царем уж Македонии не станет,
а будет куклой при царе,
но Демарате!
Тогда меня Деметра просветила!
Ведь дочь ее супругою Аида была.
И дал на то согласие свое
Сам Зевс, великий громовержец.
Павсаний.
Как можно богам уподобляться
смертной женщине, Гигея!
Они примеры нам,
но Боги лишь они.
Александр.
А дальше что?
Гигея.
А дальше, знаешь,-
раз клятву стражи ты слыхал.
Сам Демарат пронзился на копье.
Павсаний.
Я шел к тебе,
о царь, о Александр!
И вот с какою новостью печальной.
Неподалеку указали мне колодец
и извлекли тела семьи Мардония.
Там мать, сестра и брат его,
убитые по прихоти злодея.
Александр.
Кто тот злодей?
Павсаний.
Злодей тот богами поклялся,
что лишь исполнил
приказание сестры твоей, Гигеи.
Александр.
Так как же быть сестра?
Зачем, к чему злодейства
без цели, смысла и цены!
Гигея.
О цели, смысле и цене,
мой брат, я говорить не буду.
Понятие цены и цели, смысла
всех убийств, тобою совершенных
и тех, что будут впереди на совести твоей.
Ты-царь! И кто тебя осудит!
Ну, разве лишь история одна, чей прах
всегда во тьме валялся.
И сильный правым выходил,
иль хитрый, иль коварный.
Моя судьба в моих руках.
И наказать меня,
публично осудить
никто, не сможет.
Все вины я несу одна.
Но я тебя, мой брат,
торговец царственным товаром,
мной торговавший много раз,
не ведавший души моей порывов,
прославлю средь эллинов,
которым дорог ты,
как чтущий предка нашего Пердикку.
Я в жертву приношу себя живой
костру в святилище Деметры!
Возрадуйтесь, возьмите мою жизнь,
Мне без любви жизнь сера и постыла.
И клятву в том даю в присутствии
Павсания-стратега!
Александр.
Сестра о чем ты говоришь!
Одумайся сестра!(Обращается к Павсанию)
Не слушай ты ее!
Павсаний.
Увы, я клятву слышал.
И свидетелем являюсь.
Хотя и страшно мне, но мы исполним все.
Ведь битва при Платеях-
плод земной Деметры.
И мы не можем, не смеем даже отказать
в той милости сестре твоей Гигее.
Ее, возможно, словом говорит сама Деметра.
Женщины страдают не так как мы.
Но их удел велик. Страдания огромны.
И целой жизни нам не хватит их понять
и обнажить божественный их лик
от радости, любви до преступленья.
ЗАНАВЕС ОПУСКАЕТСЯ. театральная студия
Комментарии к книге «Гигея», Сергей Алексеевич Кутолин
Всего 0 комментариев