«Тридцать три урода»

Тридцать три урода (fb2) - Тридцать три урода [Сборник] 2939K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Вячеслав Иванович Иванов - Георгий Иванович Чулков - Лидия Дмитриевна Зиновьева-Аннибал - Мария Викторовна МихайловаЛидия Дмитриевна Зиновьева-Аннибал Лидия Дмитриевна Зиновьева-АннибалБЕЛАЯ НОЧЬ{1}Червленный щит тонул — не утопал,В струях калился золотого рая…И канул… Там, у заревого края,В купели неугасной свет вскипал.В синь бледную и в празелень опалИз глуби камня так горит, играя.Ночь стала — без теней. Не умирая,В восточный горн огонь закатный пал,Не движет свет. Дома, без протяженья, —И бдительны, и слепы. Ночь — как день.Но не межует граней четко тень.Река хранит чудес отображенья.Ей расточить огонь чудесный — лень…Намеки здесь — и там лишь достиженья.Л. Зиновьева-Аннибал СТРАСТИ ПО ЛИДИИ

Того, что она могла дать русской литературе, мы и вообразить не можем

А. Блок

Об этой женщине слагали легенды. Когда она, в огненно-красной тунике, прихотливо задрапированной на плечах, обнажавшей ее прекрасные руки, появлялась в комнате без мебели, с накинутыми на подушки оранжевыми коврами (а именно такой была обстановка знаменитой ивановской «башни» на Таврической, 25, в Петербурге, где собирались близкие к «новым» течениям в искусстве ученые, музыканты, поэты), смолкали готовые вспыхнуть споры, взоры людей жадно обращались к ней, ловя каждое произнесенное ею слово. Она получила имя Диотимы — божественной в красоте и мудрости женщины из известного диалога Платона «Пир». В кружке мужа — крупнейшего теоретика и поэта русского символизма Вячеслава Иванова — играла роль вдохновительницы. Н. Бердяев назвал ее душою, «Психеей» ивановских «сред». «Она не очень много говорила. Не давала идейных решений, но создавала атмосферу даровитой женственности, в которой протекало общение»[1], — писал он. Она была эксцентрична, горда, независима, самолюбива, вызывающе умна. Когда ей казалось, что разговоры на «башне» заходят в тупик, прерывала их веселой шуткой, возвращала присутствующих на землю, сознательно разрушая «призрачно-прозрачную духовность» этих собраний.