«Битва с боярами»

Битва с боярами (fb2) - Битва с боярами 379K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Петер Хакс

Петер Хакс Битва с боярами

Действующие лица

Рюрик, князь Новгородский

Вадим, боярин

Рамида, его дочь

Вигор, его родич, в свите Рюрика

Пренест, купец

Верховный жрец

Новгородское вече

Сад при доме Вадима у городской стены Новгорода, на заднем плане каменный мост через Волхов. Первое действие происходит ночью, остальные – в течение следующего дня. Год 862.

Действие первое

1

Вигор, Пренест

Пренест. Это очень странная сходка, уважаемый. Вы говорите, что изгнанный из города Вадим просил вас пригласить меня глубокой ночью в сад у его дома?

Вигор. Так сказано в его письме.

Пренест. Да ведь этот сад, как я вижу, тянется вдоль всего городского вала.

Вигор. Да, вот калитка.

Пренест. А сам-то Вадим будет?

Вигор. Будут только вы, я и он.

Пренест. Надеюсь, тут нет умысла на нашего князя?

Вигор. Напротив. Мы делаем Рюрику величайшее одолжение.

Пренест. Вряд ли я достоин такой чести. Прежде чем доблестный Вадим торжественно возвратится в родной город, я посмею лишь поклониться ему в ноги.

Вигор. Нет, это он желает поклониться вам в ноги.

Пренест. Мне?

Вигор. Новгородскому вечу.

Пренест. В Новгороде больше нет никакого веча, разве что одна видимость.

Вигор. Воевода ничего не знает. Он мнит себя сосланным врагом народа, отсюда и вся таинственность. Мы, вече, отправили его в изгнание за мятеж и посягательство на княжеский венец. А теперь у нас есть благороднейший из князей, рус Рюрик. В Новгороде установлена и освящена княжеская власть. Вадим же полагает, что нуждается в нашем прощении.

Пренест. Рюрик женится на Рамиде, дочери Вадима.

Вигор. Да, Вадим получит то, чего хотел. Он хотел быть князем и станет теперь отцом княгини. Он хотел стать предком новгородских князей, так оно и будет. Воевода ни о чем не знает, и нам надлежит рассказать ему обо всех радостных переменах в его судьбе. – Кажется, я слышу шаги.

Из первого проулка на авансцену выходит Вадим. 2

Вигор, Пренест, Вадим

Вадим (целует землю) . Отечество! Прими поцелуй раскаяния от твоего сына.

Пренест. Это великий жест. Он всегда умел сильно выражаться.

Вадим. Вигор, вы уважили мою просьбу. Обнимите же вашего недостойного родича.

Вигор. Добро пожаловать, воевода.

Вадим. Пренест, когда-то мы были врагами, но врагами честными. Станемте друзьями. Я принял ваш приговор. Не говорю, что я желал стать князем, но положение было таково, что я мог бы этого желать. Клянусь, я не честолюбив, хотя, может быть, и не лишен честолюбия, леший его знает. Неважно, что я замышлял и чего не замышлял. Ваш приговор, Пренест, не был безосновательным. Три года ссылки, проведенные на болотах, очистили мою душу. Я более не преступник, коего вы поделом выгнали из города. Прошу вас вступиться за меня на вече, чтобы оно милостиво приняло другого человека, каким я ныне стал.

Пренест. На вече? Но почему именно на вече?

Вигор. Он ничего не знает.

Пренест. Почему, великий Вадим, вы созвали нас ночью в вашем саду?

Вадим. А почему бы и не в моем саду?

Пренест. Я порвал свой лучший кафтан.

Вадим. Зацепившись за остролист?

Пренест. Не могу сказать. Я заплутал.

Вадим. Или за шиповник?

Пренест. Я не слишком разбираюсь в растениях.

Вадим. Весь сад – сплошные шипы. Как и семейство, которое здесь живет.

Вигор. Пренест хочет сказать, что вы могли бы открыто въехать в ворота средь белого дня, а не пролезать крадучись через пролом под покровом ночи.

Вадим. Я дерзнул надеяться на вашу снисходительность, но вы добры ко мне более, чем я заслуживаю.

Вигор. Вы – доблестный сын Новгорода.

Вадим. Пока еще я изгнанник.

Вигор. Вы помилованы.

Вадим. Я помилован?

Вигор. Трижды.

Вадим. Неужто соотечественники снизошли к моим униженным просьбам?

Пренест. С радостью, господин Вадим, и с великой охотой.

Вадим. Почему я об этом не знаю?

Пренест. Не знаю.

Вигор. Помните, как обстояли дела три года назад?

Пренест. При князе Гостомысле.

Вадим. Вот был тюфяк!

Вигор. Да уж, не обременял нас своей властью.

Вадим. Отчего и настала смута.

Вигор. Правило вече.

Вадим. Правили вы.

Пренест. Да, правил народ.

Вадим. Согласен, правила чернь.

Пренест. Вы подняли мятеж, чтобы стать князем.

Вадим. Цель была ложной. Но мятеж был поднят ради установления порядка.

Пренест. Боярского порядка.

Вигор. Пренест прав. Вы задели слишком многих, дружину князя и купечество. Да и большинство бояр опасалось единоличной власти. Вече приговорило вас к изгнанию. Вам пришлось подчиниться. Это было неизбежно.

Вадим. Я не забыл, что и вы голосовали против меня.

Вигор. Верно, не люблю крайностей. Но я все-таки спас вашу жизнь, родич. Я направил вас воеводой в дальнюю крепость на северо-востоке. Это было скорее почетным назначением, чем наказанием.

Вадим. Неужто? Запрет возвращаться, бессрочная ссылка – это почет?

Вигор. Так ведь с того света вообще никто не возвращается.

Вадим. Где вам понять, чего я натерпелся. Лед да комары, а в тундре полно дикарей.

Вигор. Угодно вам, чтобы я продолжал?

Вадим. Прошу покорно.

Вигор. С тех пор, до самой смерти Гостомысла, в Новгороде правило вече.

Пренест. Царил застой и разномыслие.

Вигор. Говоря по правде, это были не лучшие времена для Новгорода. Так вот, Гостомысл, наконец, умирает, и, представьте себе, на смертном одре этот бессильный седовласый старец впервые в жизни обретает мужество и назначает преемника, которому передает свои полномочия.

Вадим. Он оставляет вам в наследство оковы, которые не посмел наложить сам.

Вигор. Именно так.

Вадим. Он завещает княжение?

Вигор. Да.

Вадим. Кому?

Вигор. Начальнику своей дружины. Русу из Швеции.

Вадим. Его имя?

Вигор. Рюрик.

Вадим. Что с ним сталось?

Вигор. Он все еще князь.

Вадим. Неужто вече его признало?

Вигор. Он был смелым воином.

Пренест. И за ним стояла дружина русов.

Вигор. Завещание Гостомысла давало ему как бы законные права.

Пренест. Он ловок. Кое-кто из подданных его не отвергает.

Вигор. По правде говоря, вече устало от своих раздоров.

Пренест. Да, мы сами себе опротивели.

Вигор. Рюрик восстановил согласие и взаимодействие и княжит теперь к удовольствию всех сословий.

Вадим. А вечный ропот новгородский? Вы говорите, он умолк?

Вигор. Как ни странно, мы все ладим друг с другом.

Вадим. Как же он справляется с вечем?

Вигор. Как?

Пренест. Да, как?

Вигор. Совещание, когда мы признали его князем…

Вадим. Ну?

Вигор. Откровенно говоря, было последним.

Вадим. Последним? Для веча?

Вигор. Да вроде бы так. А вас он, короче говоря, помиловал.

Вадим. Этот рус?

Вигор. Да.

Вадим. Чужестранец из Швеции?

Вигор. Именно.

Вадим. Помиловал меня?

Вигор. Ему срочно необходимо ваше присутствие.

Вадим. Значит, по-вашему, теперь все в порядке?

Вигор. В общем, да.

Вадим. А где, рабы, ваша свобода?

Пренест. Рюрик дает нам много свободы. Он княжит вроде бы обходительно. Теперь Новгород не требует от своих жителей добродетелей, зато дарит разные удобства.

Вадим. Свободой не торгуют. Эти умолявшие о защите норманны, называющие себя русами, эта орда, которую мы впустили в вольный город, возомнили себя хозяевами. Новгород подчинился пришлому нищему наемнику.

Пренест. Говорят, у себя в Швеции он занимает очень высокое положение.

Вадим. Здесь он никто.

Вигор. Возможно, потому его и выбрали. Он не принадлежит ни к какому сословию. Он – никто, значит, не враг никому.

Вадим. Да, целуй свое ярмо. Если уж я – самый родовитый из всех, считаю себя недостойным единоличного княжения, неужто какой-то северный варвар, какой-то рус, должен корчить из себя тирана? Я думал, что бежал с комариного болота, а угодил в город, где люди хуже пискливых комаров. Новгород, владыка Севера, подчиняется только закону и дает законы всем восточным народам. Никто не в праве навязывать Новгороду свою единоличную волю. А кто склоняется перед хозяином, тот ничем не лучше раба.

Пренест. И мы имеем любовь к отечеству.

Вадим. Пустые словеса, торгаш. С каких пор у рабов есть отечество?

Вигор. И мы оплакиваем утраченные права Новгорода.

Вадим. Хорошо сказано, Вигор. Что же ты оплакиваешь, верный пес? Плачут бабы. Мужчины сражаются.

Вигор. Вадим, вы возвратились не для того, чтобы во второй раз сразиться с Новгородом.

Вадим. Да, я возвратился, чтобы подчиниться черни. Но вот я узнаю о неслыханном позоре, о том, что чернь торгует свободой. Что ж, друзья, время не терпит. Назовите вашу цену. Завтра мы поднимаем мятеж.

Вигор. Мы?

Вадим. Да, чернь и я.

Пренест. Нельзя вот так сразу изменять свое мнение.

Вадим. Можно. Я же его изменил.

Пренест. Вы очень решительный человек.

Вадим. Не о том речь. Вы должны не изменить, а заново обрести свое собственное мнение. Свобода у вас в крови. Вы впитали ее с молоком ваших новгородских матерей. Не требуется никакой решительности, чтобы признать свои убеждения.

Пренест. Да, будь я проклят! Три года назад я расправился с вами, Вадим. Расправлюсь и с Рюриком. Легко.

Вадим. Вот это мне по нраву, парень.

Вигор. Давно у нас не было гражданской войны. Признаюсь, мне уж как-то ее не хватает.

Вадим. Мы – заговорщики?

Вигор. Мы – заговорщики.

Вадим. По рукам, Новгород.

Вигор. Верность за верность.

Пренест. Один за всех, все за одного. Вот только со средствами у нас туговато. И с внешними, и с внутренними.

Вадим. Я не сам по себе. В чаще леса спрятана моя победоносная дружина. Никто о ней не знает и не узнает, пока в стенах Новгорода не грянет ее боевой клич, пока над Волховом не поплывет кровавый туман.

Вигор. Почему вы спрятали ее в лесу?

Вадим. На тот случай, если бы вы меня не простили.

Вигор. Значит, против нас?

Вадим. Верно, но теперь ради вас. Ради того, чтобы возвести на престол Новгорода свободу, чтобы пасть пред нею наземь, целовать подол ее плаща и подвергнуть каждое из моих деяний ее суду. Едемте со мной, Вигор, в лес, к моим ратникам. Темная чаща укроет нас от предательского рассвета. Обсудим, как собрать сторонников и отвратить от Рюрика его варягов. Но прежде оставьте меня наедине с Пренестом.

3

Вадим, Пренест

Вадим. Вы торгуете кожей, Пренест?

Пренест. Верно, господин Вадим. Я – Пренест, кожа и шкуры.

Вадим. Вывозите меха за границу?

Пренест. Беличьи шкурки, в основном, в Германию.

Вадим. На что меняетесь в Германии?

Пренест. Оружие и пиво.

Вадим. Ночью вам надлежит взбунтовать граждан и привлечь их к участию в перевороте. Это мое вам задание.

Пренест. Продать согражданам помышления о свободе.

Вадим. Как беличьи шкурки?

Пренест. Да, есть у меня такой дар.

Вадим. Я доверяю вам. Настолько, что отдаю за вас мою дочь Рамиду. Она – самая красивая девушка Новгорода и самая добродетельная. Вся в меня. Даже цари добивались чести породниться со мной, но простая моя душа не приняла в сыновья самодержца. Я – новгородский гражданин и хочу зятя – новгородского гражданина.

Пренест. Щедрое вознаграждение.

Вадим . И священный дар. Отдаю вам в залог свою кровь, ибо вы отдаете мне в залог вашу. Не скромничайте, Пренест, вы заслужите свою невесту. А вот и Вигор.

4

Вадим, Вигор, Пренест

Вадим. Мы с Пренестом решили вновь сойтись на этом месте перед заходом солнца.

Пренест. Приходите и вы, непременно. До встречи. (Уходит.) Ох!

Вадим. Что с вами, Пренест?

Пренест. Кустарник колючий. Шипы.

Вадим. Ивняк. (Пренест уходит.)

5

Вадим, Вигор

Вадим. Приходится работать с такими людьми.

Вигор. Он кому угодно заговорит зубы. Эта крыса – лев красноречия.

Вадим. Вигор, друг по крови, соратник мой, дабы еще крепче сковать наши сердца, избираю вас, родич, моим сыном. Придя к власти, я тотчас женю вас на Рамиде. Ее прекрасный облик – отражение моей души. Она как я. Я вижу, вам не терпится вступить в бой. Идемте же.

Вигор. Рамида?

Вадим. Отчего вы не следуете за мной?

Вигор. Рамида уже дала обещание Рюрику.

Вадим. Моя дочь? Дала обещание этому русу?

Вигор. Они дали друг другу слово, насколько дочь может это сделать в отсутствие отца.

Вадим. Я вовремя вернулся.

Действие второе

1

Рюрик, Рамида

Рюрик. Любимая моя!

Рамида. Как вы сегодня прытки, князь.

Рюрик. Разве я не всегда люблю вас?

Рамида. Надеюсь. Однако вы не всегда это показываете.

Рюрик. Просто мне хорошо с тобой.

Рамида. А мне худо.

Рюрик. Худо? Со мной?

Рамида. Вы, князь, держитесь на расстоянии либо невыносимо далеком, либо невыносимо близком.

Рюрик. Вы – самая целомудренная из девушек.

Рамида. Как может девушка быть более или менее целомудренной?

Рюрик. Я хотел сказать, незамужняя.

Рамида. Вам, значит, все едино: девушка, невинная, незамужняя?

Рюрик. К чему эта изворотливость? Разве мы – не пара?

Рамида. Мы – не пара. Будь мы парой, я бы об этом знала.

Рюрик. Вы намекаете на нашу женитьбу?

Рамида. Да, и на то, что с ней связано.

Рюрик. Я принес известие, которое позволяет нам некоторую близость.

Рамида. Какое же известие вы принесли, князь?

Рюрик. Наша женитьба – дело почти решенное. Приезжает Вадим, ваш отец.

Рамида. И это все, что вам известно?

Рюрик. Вы недовольны?

Рамида. Я тронута, что теперь у вас есть позволение на дерзость.

Рюрик. Что-то вы сегодня не в духе.

Рамида. Да.

Рюрик. Почему?

Рамида. Вчера было вчера, а завтра будет завтра, вот почему.

Рюрик. Это известие обещает нам все счастье, какого мы желали.

Рамида. К чему нам счастливые известия? Поверьте, если все ваше счастье заключается в любви ко мне, то нет человека счастливее вас.

Рюрик. Так насладимся же этим часом. Мне сообщили, что ваш отец остановился в окрестностях города. Его приезд обрадует отечество, а нас – если честно признаться в своем себялюбии – больше всех. Кажется, он узнал, наконец, о помиловании.

Рамида. Откуда вы взяли, что он узнал о нем теперь, а не раньше?

Рюрик. Когда князь пишет: «Все прощено, даю в том слово», разве не бросится каждый в его объятья?

Рамида. Не каждый.

Рюрик. Не понимаю.

Рамида. Вот за это я вас и люблю. Сплошь и рядом прощение, подтвержденное княжеским словом, просто западня.

Рюрик. Но князья не могут нарушать свое слово.

Рамида. Некоторые могут.

Рюрик. Я трижды посылал к нему гонцов с позволением вернуться. Трижды. Он не возвращался. Возможно, гонцов погубили в тундре пурга или волки. Вместо него в Новгород прибыли посланцы чрезвычайно опасного народа – вессов.

Рамида. Кто они?

Рюрик. Болотные финны. Они сообщили, что Вадим покорил их, и принесли дань: рога единорога, зубы мамонта и довольно много золота. Так что на своем далеком воеводстве Вадим неожиданно одержал потрясающую победу. Все чаяли его скорого появления. Но он все не возвращался. И только сегодня я, наконец, смогу прижать его к груди, как отца.

Рамида. А где его дружина?

Рюрик. Он привел ее с собой.

Рамида. Да, без нее он не любит выезжать.

Рюрик. Странно, что он скрыл ее в лесной чаще.

Рамида. Да, он осторожен.

Рюрик. На то он и воевода.

Рамида. Берите пример.

Рюрик. Я рад, что ожидание закончится. После стольких лет. Наконец-то я – полновластный государь.

Рамида. Наконец-то вы полновластный – кто?

Рюрик. Терпеть не могу, когда кого-то нет под рукой. Или владеть полновластно, или не владеть вовсе. Среди тех, кого я подчинил, не хватает гордого Вадима, его княжеского духа. Лишь отныне я – владыка Новгорода.

Рамида. И супруг Рамиды, разве не так?

Рюрик. Так. И я был прав, когда не спешил с нашей свадьбой.

Рамида. Вы были правы три года. Это страшно долго, друг мой.

Рюрик. Я чуть было не женился на вас без благословения вашего отца.

Рамида. Лучше бы женились.

Рюрик. Поймите же, это было невозможно. Тот, кто хочет править, должен приносить жертвы предрассудкам.

Рамида. Я принесла им величайшую жертву.

Рюрик. Я – еще большую.

Рамида. Как? Вы любите меня больше, чем я – вас?

Рюрик. Это само собой. Но дело в том, что князю очень трудно оставаться холостым. Все ждут, что он женится. Он упрочивает свою власть только как основатель княжеского рода. И ради вас я отложил исполнение такого срочного дела.

Рамида. Вы, значит, были настолько любезны, что не женились на другой? Должна ли я считать это высшим проявлением вашей любви?

Рюрик. В каком-то смысле. Теперь Вадим станет моим тестем. На такую награду он не рассчитывал.

Рамида. Вы считаете меня чем-то вроде почетной награды?

Рюрик. Я рассуждаю с его точки зрения.

Рамида. Жаль, что не с моей.

Рюрик. Вы уверены, что и вы любите меня не только за мой княжеский венец? Хотя бы немного?

Рамида. Если бы кто-то, сияя на престоле вселенной, предложил мне венец и державу в обмен за любовь, но его не избрало бы мое сердце, я высмеяла бы его со всеми державами и венцами.

Рюрик. Понимаю. Так любят в Новгороде.

Рамида. Да, я из вольного города. Меня еще ребенком отец брал с собой на вече. В четыре года я играла в вече с другими детьми и произносила великолепные речи.

Рюрик. И они пользовались успехом?

Рамида. Всегда. Если мною не восхищались, я устраивала им взбучку.

Рюрик. И со всеми справлялись?

Рамида. Я была сильной девочкой.

Рюрик. То есть любили вольность.

Рамида. Душой и телом.

Рюрик. Вы любите князя, будучи республиканкой? Как вы это сочетаете?

Рамида. А так, что я готова убить этого князя.

Рюрик. Вы были влюблены в вашего отца?

Рамида. Конечно. Я часто представляла себе, что ему при мне отрубают голову. Но если мне отдают приказ, я его ни за что не выполню.

Рюрик. Приказываю вам выйти за меня замуж.

Рамида (надолго задумывается). Старый дурень.

Рюрик. У меня много дел. Нужно проверить известие о Вадиме и подготовить встречу.

Рамида. Чем от вас пахнет сегодня, мой князь? Мужчины всегда чем-то пахнут, кожей или кровью. О, да это чернила.

Рюрик. Вы меня проводите?

Рамида. Насколько позволяют приличия. (Оба уходят.)

Входят Вадим и Пренест.

2

Вадим, Пренест

Вадим. Это и есть тот человек, который не постыдился отнять у ссыльного старика последнее достояние?

Пренест. Уверяю вас, он испытывает к вам большое почтение.

Вадим. Испытает еще большее. Откуда ему известно, где моя дружина? Рамида возвращается. Идемте к ней. Сообщите ей обо мне. Я не хочу застать ее врасплох.

Рамида

3

Пренест, Рамида

Рамида. Господин Пренест? Вы – у меня в саду?

Пренест. Я здесь не ко двору, боярышня?

Рамида. Я сказала лишь, что вы не имеете права здесь находиться.

Пренест. Пока еще.

Рамида. Пока еще?

Пренест. Но я нахожусь здесь как посланец того, кто имеет на это полное право.

Рамида. Это право имеет лишь Рюрик, наш князь.

Пренест. Не пугайтесь, боярышня. Вот идет ваш отец, господин Вадим.

4

Пренест, Рамида, Вадим

Пренест . Ваша дочь, господин Вадим.

Вадим. Сударыня, я вас не знаю, но мне говорят, что вы – моя дочь.

Рамида. Вероятно. Ведь мне говорят, что вы – мой отец.

Вадим. Что бы ни говорили, так оно и есть.

Рамида. К вашим услугам, отец.

Вадим. Говорят, мои дела плохи.

Рамида. Какие дела?

Вадим. У меня в доме не осталось ни стыда, ни совести. У меня в доме творится блуд и бесчестие моего доброго имени и всего святого.

Рамида. Что я должна на это ответить?

Вадим. Я ни о чем не спрашивал, так что и отвечать нечего.

Рамида. Вижу, для этой встречи вы скопили всю свою отеческую любовь за три года.

Вадим. Я не могу вас любить. Но могу вам приказать. И наказать по заслугам.

Рамида. Наказать? За какую вину?

Вадим. За ваш грех. Я видел, как этот спесивый изверг покидал сад моего собственного честного дома.

Рамида. Если грешно почитать спасителя своих сограждан, тогда, сударь, я очень грешна. И если недостойно дочери принимать того, кто ожидает вас как отца, тогда я самая недостойная из дочерей.

Вадим. Как отца? Ха.

Рамида. Да, он слышал о вас добрые слова и склонен к легковерию.

Вадим. Боюсь, Пренест, что моя убеленная сединой…

Рамида. Дурья башка.

Вадим. Вас, боярышня, не просим подсказывать.

Рамида. По правде говоря, выглядите вы скверно.

Вадим. Постарел.

Рамида. Постарел и спятил. Морщины и воспаленные глаза могут казаться прекрасными и вызывать почтение, но горе старику, забывшему о своем достоинстве. Противный вы старик.

Вадим. Ты осуждаешь поведение своего отца?

Рамида. Полно, отец. Образумьтесь. Мы, новгородцы, осуждаем всех и вся.

Вадим. У меня мало времени, а вы облегчаете мне задачу прекратить наш разговор.

Рамида. А брови у вас топорщатся. Как турьи рога.

Вадим. Вы клялись повиноваться мне во всем, чего бы я ни потребовал.

Рамида. Клянусь, я свой долг исполняю.

Вадим. Ваш долг – исполнять мои приказы.

Рамида. Если так, я подчинюсь.

Вадим. В этом доме жили три поколения свободных людей.

Рамида. Почему же вы лишаете меня свободы?

Вадим. Я запрещаю вам всякие сношения с этим врагом отечества Рюриком. Клянитесь, что возьмете в супруги любого, кого назначу я.

Рамида. Нет. (Уходит.)

5

Пренест, Вадим

Вадим. Докладывайте. Что отвечает Новгород?

Пренест. В общем, я нашел путь к их сердцам.

Вадим. Отлично.

Пренест. Я отправился к тем, кто пользуется влиянием и чья гордость ропщет против единовластия. В глубине их молчания таятся молнии гнева. Я сказал: Прежде наш вольный город был владыкой, царем царей. Он взрастил больше великих мужей, чем найдется престолов на всем Севере. Ныне наша вольность погибла, и с нею померк весь ваш блеск. Но вот приближается со своей дружиной Вадим, он отмстит наглецу, отупляющему вас медом своего лицемерия. Некоторые возражали, что, дескать, Рюрик добр. А я им на это: Да, Рюрик добр.

Вадим. Что? Рюрик – добр?

Пренест. Погодите, так оно умнее. Рюрик справедлив? Да, справедлив.

Вадим. Что?

Пренест. Рюрик хорош собой? Да. Сейчас поймете, господин Вадим, так было нужно, для убедительности. Вы – товар, который я продаю, и не товару меня учить, как его продавать. Но, говорю, доброта Рюрика, справедливость Рюрика, красота Рюрика – все это ничего не стоит, поскольку Рюрик – самодержец. За этим самодержцем последуют другие, не такие добрые, не такие справедливые, не такие красивые. Сегодня Рюрик уважает законы. А другой потом их растопчет. Рюрик добродетелен в своем княжеском плаще. Но само самодержавие – уже порочно. Вспомните, соотечественники, всех властителей во все времена во всей вселенной. Никому из них не удалось надолго сочетать богоравную власть и человеческую слабость. В лице витязя, который вами правит, вы должны уничтожить убийц, идущих ему на смену.

Вадим. Довольно. Меня убеждать не нужно.

Пренест. Так я им и сказал.

Вадим. Весьма красноречиво.

Пренест. Спасибо, господин Вадим, бывают обстоятельства, когда моими устами вещает дух вольности. Тогда меня не удержать. Уже сегодня, говорю, происходят вещи, вызывающие печальные предчувс твия. На кого, говорю, опирается его власть? На знатных бояр, которых мы знаем и с которыми состоим в родстве? Нет! На его личную охрану, на дружину этих русов, варягов без роду и племени. Нет у них ни имени, ни имения, разве что награбленное на войне. Они носят доспехи побежденных, ведь им не на что купить свои собственные, по одному его знаку эти вороги без колебаний бросятся на любого, хоть бы и на нас, исконных новгородцев. Неужто вы хотите, говорю, такого ига? И тут они все как один взвыли вслед за мной: Идемте и пронзим грудь самодержца!

Вадим. Ловко, ничего не скажешь.

Пренест. Ух, как их проняло! Мои слова стояли за их порывом, как темнота за пламенем. Мужчины и женщины…

Вадим. И женщины?

Пренест. Три, господин Вадим. Три благословенные боярыни. Госпожа Варвара, искусница, вышивает языческие узоры на византийский манер; госпожа Вера, повивальная бабка, и госпожа Фрейя, знахарка. Новгород почитает их, они еще большие ненавистницы самодержавия, чем мужчины. Собрание быстро накаляется, закипает, как лава в кратере, ст учат сердца, в коих вот-вот громыхнут раскаты грома, пылают лица, из коих вот-вот неумолимо сверкнет молния свободы, ропот переходит в буйство, обнажаются мечи. Я кричу: Стойте! А они: Нечего ждать! А я: Час еще не пробил!

Вадим. Отличная работа. Доложите, чем кончился крик.

Из первого проулка появляется Вигор. Останавливается за кулисой.

Пренест. Сегодня в полдень Рюрик отправится на вече. Двадцать три выборных встретят его на пороге, скрывая под плащами мечи.

Вадим. Эти господа, о которых речь, представляют торговый конец?

Пренест. Да, они представляют Новгород.

Вадим. Признайтесь, что готовя покушение на Рюрика, вы хотите обойти Вигора. Ведь когда княжеский престол, эта страшная угроза нашей свободе, рассыплется в прах, Вигор станет вашим противником.

Пренест. Нехорошо, когда ратники проливают кровь тех, кого вроде бы должны спасать.

Вадим. И нехорошо, и хорошо. Впрочем, Вигор – самый подходящий человек для мелких подлостей. Это и понятно, он льстец и хитрец, доблестный вояка в сафьяновых сапогах. Хорошо бы сделать дело без этого тихого полковника. (Про себя.) Начнется резня, начнется резня. Но лучше бы после смерти Рюрика. Живой он нам ни к чему. – По рукам, Пренест, обойдемся без Вигора. Вы заслужили Рамиду.

Пренест. А Рамида пойдет за меня?

Вадим. Что за вопрос!

Пренест. Я не уверен, что она меня хочет.

Вадим. Разумеется, она хочет.

Пренест. Некоторые обороты речи в ее устах звучали своевольно.

Вадим. Я отдаю ее вам как цену свободы. Уж как-нибудь я смогу ее принудить. (Оскорбленный Вигор шелестом листьев выдает свое присутствие.) Тихо. Там Вигор.

6

Пренест, Вадим, Вигор

Вигор. Дружина готовится к вторжению. Многие бояре, стоявшие за Рюрика, переметнулись к нашим.

Вадим. Хорошо бы все.

Вигор. То-то и оно, что не все.

Вадим. Достаточно многих. Вы оба выполнили свой долг и сделали даже больше. Будете вознаграждены по заслугам, каждый получит обещанное. Пренест вызвал брожение среди граждан. Помнится, его товар – пиво и оружие, так? Может, не столько оружие, сколько пиво? Такое недовольство – как пивная пена. А пену нужно сдувать быстро. Сколько уж государств погибло от этой пены.

Они расходятся в разные стороны, Вадим с Вигором – в первый проулок.

Действие третье

1

Рамида

Рамида. Придет ли Рюрик? Я послала за ним. Одно мне ясно: князь должен жениться сей же час, пока старый кабан не вломится в город и не выдаст меня насильно за одного из своих приспешников ради своей тайной цели. Наконец-то! Он идет сюда, он услышал мой зов.

Рюрик с письмом.

2

Рамида, Рюрик

Рюрик. Я безмерно рад, милая. Это письмо – порука нашего счастья.

Рамида. Мне нужно доверить вам кое-что.

Рюрик. Разумеется, разумеется. Вы только послушайте. (Читает письмо.) «Вадим – Рюрику, своему князю. Да будет известно моему повелителю, что я остановился под стенами Новгорода и со мною мои смелые витязи». – Значит, как я и говорил, его дружина стоит лагерем в лесной чаще. И значит, она не имеет никакого значения. – «Я преподнесу Новгороду владычество над тремя народами и двадцатью шестью племенами. Уверяю вас в моей безграничной преданности и покорно прошу князя, вече и народ разрешить мне войти в город с оружием или без оного». Понимаете, как удачно все складывается? Ему нужно, чтобы я устроил торжественную встречу, мне нужно, чтобы он устроил нашу свадьбу.

Рамида. О, вы вспомнили обо мне?

Рюрик. Я вас люблю.

Рамида. Но не так сильно, как своих подданных.

Рюрик. Вы упрекаете меня в том, что я растрачиваю силы на моих подданных?

Рамида. Речь не о силе, а о любви.

Рюрик. Я люблю своих подданных настолько, насколько можно любить людей, единодушно сводящих на нет каждый мой шаг, направленный к их пользе. Как? Мы женимся, а вы ревнуете меня к моему бедному городу?

Рамида. Вы связываете нашу свадьбу с торжеством в честь Вадима.

Рюрик. Да, это будет общий праздник.

Рамида. Праздник для отца и для меня? Одновременно?

Рюрик. Князь не делает никакого дела, имея на то лишь одну причину.

Рамида. Но чьи объятия вы предвкушаете? Вадима или мои?

Рюрик. Когда мы поженимся, вы смягчитесь.

Рамида. Оставьте меня.

Рюрик. Не знаю, как вам это удается, но я жалею обо всем, что вам говорю. Скорее бы появился Вадим.

Рамида. Вадим был здесь.

Рюрик. Здесь?

Рамида. Здесь, в этом саду.

Рюрик. Не может быть. Стража у ворот сообщила бы мне.

Рамида. Он знает ход через тайную калитку.

Рюрик. Он предвидел мое позволение, на которое имел право рассчитывать. Хотел поскорее свидеться с дочерью.

Рамида. Нет, хотел запретить мне выходить за вас.

Рюрик. Почему?

Рамида. Вы ему отвратительны, как гремучая змея, полная яда.

Рюрик. Но он же меня не знает.

Рамида. Он стал противником всех князей.

Рюрик. Кто, Вадим? Между ним и мною нет различия. Новгород скатывался в пропасть. Кто-то должен был взять власть. Ему это не удалось, мне удалось. Если я князь, то лишь потому, что завершил его дело.

Рамида. Он полон ненависти, упрямства и буйства. Называет вас изменником, а меня грешницей и требует дочернего послушания.

Рюрик. Вы с ним повздорили?

Рамида. Нашла коса на камень.

Рюрик. И чем это кончилось?

Рамида. Искры полетели.

Рюрик. Мне это крайне неприятно.

Рамида. И это похвала за мою твердость?

Рюрик. Теперь я не знаю, что мне делать.

Рамида. Вы должны жениться на мне.

Рюрик. Именно этого я и хочу.

Рамида. Немедленно. Сейчас.

Рюрик. Немедленно? Сейчас? Но я не насильник и не вор. Всякий отец имеет свои права, а я клялся защищать права, ради этого и живу. Покуда ваш отец запрещает наш брак, свадьбе не бывать.

Рамида. Но вы женитесь на мне. А не на нем.

Рюрик. Но я хочу жениться и на нем. Думаю, есть лишь один способ уладить все добром. Мы отменим свадьбу.

Рамида. Да, хороший конец.

Рюрик. Мы отменим свадьбу и не пожалеем ни средств, ни стараний на торжественную встречу Вадима. Увеличим шествие, построим ворота, позволим себе богатое убранство домов. Я засыплю его почестями, которые смягчат его сердце, – ведь оно такое упрямое и близорукое.

Рамида. Похоже, ваше сердце слишком дальновидное.

Рюрик. Да, я князь. Недальновидность – свойство подчиненных.

Рамида. Ваше хладнокровие убивает мои чувства. Может ли так надоесть человек, которого любишь?

Рюрик. Хладнокровие – страсть государей.

Рамида. Вы боитесь моего отца.

Рюрик. Я не боюсь даже его дочери.

Вигор

3

Рамида, Рюрик, Вигор

Вигор. Милые бранятся? Хорошо тому, у кого нет других забот.

Рюрик. Вы ищете меня, Вигор?

Вигор. Только на четыре слова.

Рюрик. Хорошо, но только на четыре.

Вигор. Не ходи на вече.

Рюрик. Почему?

Вигор. Четыре слова исчерпаны. Позвольте удалиться.

Рюрик. Извольте отвечать.

Вигор. На вас готовится покушение.

Рюрик. Уточните.

Вигор. Кинжалы точат на торговом конце.

Рюрик. Откуда сведения? С кремлевского конца?

Вигор. От одного из ваших верных вельмож.

Рюрик. Значит, зачинщик – из бояр.

Вигор. Из моего сословия.

Рюрик. Боярам нужно подорвать влияние купцов.

Вигор. Вы сомневаетесь в моем сообщении?

Рюрик. Приходится быть недоверчивым; вы все ненадежны.

Вигор. Мы не можем быть надежными, если вы нам не доверяете.

Рюрик. Разве я не защищаю права каждого сословия?

Вигор. Защищаете.

Рюрик. А вам не приходит в голову благодарить меня за это?

Вигор. Вы правите по воле каждого и в то же время по воле его противника. За это оба вам благодарны и оба вами возмущены. Человек не стремится к справедливости, он ищет преимуществ для себя. Я назову вам имя.

Рюрик. Никаких доносов. Не хочу поганить свои уши.

Вигор. Князь не может держать в чистоте ни уши, ни руки. В этой работе все – грязь.

Рюрик. Поверьте, все козни проваливаются, нужно лишь не понимать их. Только слабый хочет знать своих предателей. У меня уж и так больше знакомых, чем хотелось бы иметь. Не хочу доставлять удовольствие куче негодяев, поощряя их гнусные доносы.

Вигор. Всем руководит Пренест.

Рюрик. Знаю, знаю.

Вигор. Вы знаете?

Рюрик. Да, мне донесли.

Вигор. Для вас это не новость?

Рюрик. Для меня новость, что вы мне друг.

Вигор. Так далеко я не стал бы заходить, князь.

Рюрик. Обратного хода нет. Вы предали моего врага Пренеста.

Вигор. У человека может быть не один враг.

Рюрик. До сего дня вы были хорошим военачальником.

Вигор. До сего дня Пренест был моим хорошим другом.

Рюрик. А что случилось сегодня?

Вигор. Сегодня Пренест стал моим соперником.

Рамида. Соперником? И кто она?

Вигор. Вы, боярышня. Он сватается к вам. И так как мне кажется, что я люблю вас всей душой, мне это мешает.

Рюрик. Говорил же я, нельзя слушать доносов. Такого вздора наслушаешься.

Рамида. Нет, это лестно. Как имя этого господина? Вигор, Вигор. Все время твержу имена своих обожателей и не помню ни единого. Игорь, да? Или Вибурт?

Рюрик. Что тот соперник, что этот. Плохи их дела. Оба спорят за место жениха моей невесты.

Вигор. Прошу прощения, спор идет за ваше место.

Рюрик. Разве я уже покойник?

Вигор. Да.

Рюрик. И меня убьет Пренест?

Вигор. Конечно нет. Против вас восстали приближенные к вам бояре.

Рюрик. Бояре меня покидают?

Вигор. Не будем преувеличивать. Только недовольные.

Рюрик. Итак, среди местной знати зреет недовольство?

Вигор. Конечно. Вы предпочитаете нам вашу русскую дружину. Это невыносимо.

Рюрик. Почему никто никогда мне не жаловался?

Вигор. Вам? Да я отказался бы и от солнечного света, будь я обязан им вашему благоволению.

Рюрик. Вот как?

Вигор. Раз ты полковник, затевай мятеж.

Рамида. Вы говорите, что любите меня, Вигор. Почему вы мне не помогаете?

Вигор. Ваша учтивость вынуждает меня помогать в этом деле самому себе.

Рюрик. Кстати, что вы думаете насчет похода на княжество Киевское?

Вигор. Заманчиво.

Рюрик. Из Киевского и Новгородского княжеств можно было бы основать русское царство.

Вигор. Эта мысль мне нравится. Но поздно. Все решения уже приняты.

Рюрик. Два мятежа. Честно говоря, теперь, когда все внимание следует уделить торжественной встрече Вадима, эти мятежи совсем некстати. Пренест и вы должны помочь мне привлечь Вадима на свою сторону.

Вигор. Вадим помог вам потерять меня и Пренеста. Вадим – глава обоих мятежей. Пренест не ведет мою войну, я не веду войну Пренеста. Обе войны – война Вадима. (Уходит.)

4

Рамида, Рюрик

Рюрик. От вашего отца я ожидал заметного усиления своей власти, а получил внутреннюю войну. Под его руководством все это не останется просто сварой, он ставит на кон отечество. Теперь я признаю вашу правоту, Рамида. Предчувствие вас не обмануло, мы должны немедленно пожениться. Нам следует сохранить друг друга и больше не терять никого из друзей. Итак, война.

Вигор.

5

Рамида, Рюрик, Вигор

Вигор. Вадим обратился к самым именитым боярам с письмом, оно касается ваших отношений с боярышней. Он утверждает, что поднял восстание из-за поруганной чести. (Достает письмо, читает.) «Вадим – Новгороду. Как известно, отцеубийство – свадебный обряд русов. Рюрик прольет мою кровь на алтарь варяжского бога. Этот князь-оборотень не только алчет крови наших дев, он жаждет упиться кровью их отцов».

Рюрик. Можно взглянуть? (Достает полученное им письмо, сравнивает.) Два совсем не похожие письма, рука явно та же. Я упустил не только воина, но, к сожалению, и очень хорошего дельца. Благодарю вас, Вигор, увидимся в бою. (Вигор уходит.)

6

Рамида, Рюрик

Рамида. Вы полагаете, он может отложить нашу свадьбу?

Рюрик. Я полагаю, он ей помешал.

Рамида. Я услышала только старческую болтовню.

Рюрик. Рамида, ваш отец – победитель.

Рамида. Вы победите любого.

Рюрик. Пренеста? Да. Вигора? Конечно. Я побью и войско великого Вадима, я не какой-то там болотный чухонец.

Рамида. Так кто же победит вас?

Рюрик. Вот это письмо. Я потерял вас, Рамида. Возможно, навсегда. Ваш отец связывает меня, вынуждая пролить его кровь. Очень трудно опровергнуть обвинения людей, чья угрюмая злоба не страшится смерти. Единственная надежда, очень слабая, – на то, что мне удастся захватить его живым.

Рамида. Мой отец живым не сдастся.

Рюрик. Я же говорю, надежда очень слабая. Нужно приказать моей дружине застать Вадима врасплох, чтобы не пролить ни капли его крови. Я покидаю вас, Рамида. Скоро полдень. Мои убийцы ждут. (Уходит.)

Действие четвертое

1

Рюрик (перед занавесом). Я стою сейчас на кремлевской стене Новгорода. То есть прошу вас это вообразить. Мы ведь здесь не для того, чтобы устраивать друг другу представление. Битва состоится на поле, где приезжие купцы во время ярмарки оставляют свои телеги. Ярмарка в Новгороде бывает чаще, чем где-либо еще на Севере или Востоке, это и впрямь священный город. Поглядим, как все произойдет. (Он поднимает занавес, смотрит назад.) Вон там Вадим, он как раз выбрался ползком из леса. С ним Вигор и те, кого он восстановил против меня: знатные новгородцы. Все эти витязи и богатыри – владельцы трех-четырех болот. Против них – моя дружина и бояре, сохранившие мне верность. Почти все здесь. Поразительно, как много нашлось полковников, не причастных к мятежу. Их тоже приходится любить и жаловать. Сейчас противники занимают боевые места. (Опускает занавес.) Разумеется, сам я не участвую в сражении, князь обязан по возможности этого избегать. Он глава страны, а не войска. Гражданская распря хуже войны. Но называть ее войной – много чести. Тут не военный вопрос. Господин тесть – преступник, а не противник. Он проявил непослушание, он не достоин быть врагом, тут важно проводить различие. Там внизу готовится сражение, которое поколеблет все, чего я достиг за три года. Нужно обойтись малой кровью, пусть сойдутся открыто, у всех на глазах, но все же так, словно это и не битва. И самое главное: нельзя позволить Вадиму превратить свою кровь в обоснование собственной правоты. В этом старикане с каменным лицом – море крови, в ней можно утопить целый город.

Чистая кровь. Он у нас чистокровный. Ненавижу это слово. Я приказал своим русам доставить мне Вадима, но без единой царапины. (Смотрит назад.) Бой еще не начался. (Рассказывает.) А пока они не сошлись, я расскажу вам о покушении. Как видите, оно не удалось, раз я стою здесь перед вами. Вече не собралось, но каждый прислал мне донос с предостережением. Каждый заручился доказательством своей непричастности на случай провала. Пришли на детинец четверо: три женщины и Пренест. Я был в недоумении. Неужто, думаю, во всем Новгороде не нашлось верных людей для участия в перевороте? Неужто я тому причиной? Слишком жестко правлю? До чего же докатился Новгород, если в нем больше нет заговорщиков? Стоит один Пренест, держит в руке поднятый кинжал и пялится на меня. Солнце печет, рука у него затекает, а это ведь вредно для здоровья. Пренест, говорю, Пренест, кожа и шкуры, вы ли это, опомнитесь. Он бросил кинжал и ушел. На детинце остались три старухи, они так бранились, что я обратился в бегство. Такой вот состав заговорщиков и такая вот великая победа. Человеку надо бы управлять ангелами. Управлять людьми может только ангел. (Слышен шум битвы.) Однако сражение началось. Поглядим. (Поднимает занавес, смотрит назад.) Достаточно бросить взгляд. Какой жестокий кипит бой, но господину тестю надеяться не на что. Верная часть боярства намного превосходит число изменников. Вигор успел перетянуть на свою сторону моих решительных противников, но не успел переманить нерешительных. А когда речь идет о большинстве, дело решают нерешительные. Вот и в сражениях речь идет о большинстве. Человек избегает принимать решения, это противно его природе. В тот день, когда в рядах моих врагов я увижу первого нерешительного, я начну опасаться за свою жизнь. Мои русы окружают Вадима. (На сцену.) Живым, друзья мои. Я сказал: живым. (Продолжает.) Вадим и Вигор отбиваются, стоя спина к спине. Они похожи на хищного зверя о двух головах. Этакий хищник в броне, повернутый мордой к каждому нападающему, выпускает когти спереди и сзади. Пятеро или шестеро моих русов уже полегли. Я ведь запретил им убивать Вадима, то есть приказал им погибнуть от его руки. Они приняли смерть, чтобы предотвратить множество смертей. Они истекли кровью, чтобы предотвратить кровопролитие. Бог мне свидетель, у государя нет выбора: он не может не причинять боли своим подданным. Он может лишь выбрать, кому из подданных причинить боль или – скольким из них. Он может рассчитать, во сколько мертвых обойдется его мягкотелость. Я знаю, высокоуважаемые дамы и господа, вы играете примерно тысячу лет спустя. Нет ли среди вас – случайно – нынешнего правителя России? Я хотел бы обратиться к нему. (Обращаясь к воображаемой царской ложе.) Родич! А может быть, далекий потомок? Правнук! Поговорим с глазу на глаз, то есть откровенно, как царь с царем. Если вы взглянете на мои дела с царской точки зрения, вы придете к тем же выводам. Возможно, суждение ваше будет предвзятым. Но не советую вам ссориться со мною или презирать меня. Осуждать предков легко. Они совершали ошибки и они мертвы. Если приходится их упрекать, упрекайте, не повторяя их ошибок. Какая вам польза в их поношении. Хотите казаться умнее? Поношение предков не означает превосходства ваших мыслей. Хотите выглядеть добрым? Примите мой совет: вам вовсе не следует добиваться всеобщей любви. Разумеется, старайтесь избегать всеобщей ненависти. Но, вообще говоря, любимый или нелюбимый – эти оценки не подобают царю. В любом случае следует стремиться, чтобы вас принимали всерьез. Одно я знаю точно: вы замечательны не тем, что вы – новый. Вы на тысячу лет меня новее, но вы не славнее меня на тысячу лет. Понимаете, молодой человек? Чем успешнее действуете вы сами, тем охотнее вы будете прославлять своих предшественников. Всю стаю. Всех. Таких, какими они были. Многие из них, разумеется, не оставили следа в истории. Но они оставили вам в наследство две вещи: ваш город, ибо он еще стоит, и ваш престол, ибо он еще вызывает почтение. Ведь в пользу самого худшего из царей говорит то, что он лучше, чем никакой. Браня своего предшественника, вы браните царскую власть. Грязь, которой вы швыряетесь в прошлое, замарает вас. Советую вам примириться со мной. Ни один русский царь не сможет успешно править без благословения Рюрика. (Зрителям.) Вот и все, что я хотел сказать моему далекому потомку, которого в разговоре с глазу на глаз назвал родичем. Быть может, его здесь не было. Но, насколько я знаю, у нас, монархов, везде есть свой человек, который ведет запись. Вернемся к моему сражению. Как там дела? (Поднимает занавес, смотрит назад.) Что, что я вижу? Как это понять? Вигор отбрасывает меч и кинжал. Он отрывается от Вадима, показывает пустые руки, перебегает к нашим. Мои парни повисают на нем, как гроздья винограда. Он падает, он повержен. Да это просто чудо. Я глазам не верю: обе половины моего боярства, верная и неверная, хлопают друг друга по плечам, рассаживаются в тени деревьев, отдыхают, смеются, болтают, хвастают поединками и плетут небылицы о своих подвигах. Музыканты трубят в трубы. (Звучит духовая музыка. Рюрик опускает занавес.) Судьба неисповедима и враждебна человеку, но одно можно сказать с уверенностью: государи, которые не хотят умирать, не умирают, а тот, кто идет навстречу жизни, может иногда, в определенные времена, рассчитывать на чудо.

Действие пятое

1

Вадим, Вигор

Вадим (в оковах) . Куда вы меня ведете?

Вигор. Могли бы и не спрашивать. Свою-то землю вы узнаете.

Вадим. Какое еще унижение вы измыслили для меня? Сначала связали и протащили по всем улицам, а город, похоже, совсем ошалел от победы. Впрочем, я не заметил ни одного руса.

Вигор. Да, их не видать.

Вадим. Где они?

Вигор. В городе их полно. Рюрик поступает умно, что не держит их не на виду.

Вадим. Вот я и в своем собственном саду. Думаете сломить мой дух зрелищем утраты? Осрамить меня в глазах дочери?

Вигор (снимает с него оковы). Князь счастлив, что не пролил вашей крови.

Вадим. Вы снимаете с меня оковы?

Вигор. Князь покорнейше просит оказать ему честь, приняв его в вашем доме. Простите меня, я не по своей воле.

Вадим. Прежде чем вы уйдете, признайтесь, почему вы мне изменили?

Вигор. Помните того силача-руса, который так теснил вас в бою?

Вадим. К чему мне помнить?

Вигор. Начальника личной охраны Рюрика?

Вигор. Ах, этого? Смутно.

Вигор. Вы обещали ему в жены вашу дочь Рамиду, если он предаст Рюрика.

Вадим. Смешно. Я? Рамиду? Какому-то русу?

Вигор. Я услышал.

Вадим. Но я говорил шепотом.

Вигор. А я все-таки услышал.

Вадим. Но вы стояли ко мне спиной.

Вигор. Я прикрывал вашу спину. Но слух у меня хороший.

Вадим. Что ж, я пытался его ошеломить. Военная хитрость. Не более того.

Вигор. Да, я так и понял. И подумал: а дядя-то действительно хитер. И ушел. (Уходит.)

2

Вадим

Вадим. Что-то я зажился на белом свете. Мой город стонет под игом счастья осыпанных милостями негодяев.

Каждое дерево, каждый камень вопиет: Вадим, что ты сделал с моей вольностью? Самые стены обвиняют: Отечество погибло, а ты еще коптишь небо? Ты не смог его спасти и все еще не видишь причины умереть? Ха, смерть – благодеяние для того, кто научился ненавидеть жизнь. У меня отняли меч, орудие чести. – Вон идет на помощь мое счастье, Рамида. Пусть она прольет мою кровь и повергнет в отчаяние Рюрика. Но нужно сдержаться, нужно заставить себя притвориться, хотя бы и вопреки моей природе воина.

Рамида

3

Вадим, Рамида

Рамида. Сударь.

Вадим. Вас ужасает мой вид? Да, это я.

Рамида. Ваш вид омрачает мою радость, радость победы, которую празднует со своим князем весь Новгород. Как вам удалось бежать из боя? Но вам это не поможет. Вы пробрались сюда тайком, но я не дам вам приюта.

Вадим. Рамида!

Рамида. Не распускайте руки. Вы не имеете права ко мне прикасаться.

Вадим. Но я ваш отец.

Рамида. Значит, у вас было право прикасаться к моей матери.

Вадим. Я люблю вас за эту гордость. Мы похожи, как и должны быть похожи создатель и его творение.

Рамида. Мы похожи? Неужто у меня слезы на бороде? Неужто у меня такое выражение лица, словно оно сейчас стечет на землю по своим собственным морщинам?

Вадим. Наше сходство – внутреннее. Перейдем к делу.

Рамида. Какое еще дело?

Вадим. Я безоружен.

Рамида. Хватит вам убивать.

Вадим. Осталось убить одного.

Рамида. Еще?

Вадим. Меня. Я хочу только одного – уйти из жизни. Я вздыхаю, дочка, и я виноват в каждом моем вздохе.

Рамида. Согласна. И что?

Вадим. В оружейной моего дома полно испытанных мечей. Принесите мне один из них, и я избавлю вас от себя.

Рамида. Я не гожусь в отцеубийцы.

Вадим. Почему бы и нет?

Рамида. Да, почему бы и нет?

Вадим. Вы любите меня, вот почему.

Рамида. Нет, я не люблю вас.

Вадим. Что же вы медлите?

Рамида. К сожалению, вас любит Рюрик.

Вадим. Какая бездна унижения. Рюрик. Милосердный Рюрик. Самодовольный павлин, который велит каждому восхищаться своей высокой нравственностью. Теперь он распускает хвост передо мной. Добрый тигр рвет на куски мое сердце позором прощения.

Рамида. Сударь, я привыкла соглашаться с моим супругом в каждой мелочи. Я полюблю вас, хотя мне это очень трудно.

Рюрик.

4

Вадим, Рамида, Рюрик

Рюрик. Доблестный воин и воевода, славный Вадим, кого я надеюсь в скором времени назвать другим, более теплым именем. Меня не радует моя победа.

Вадим. Не радует?

Рюрик. Она усиливает твою враждебность.

Вадим. Кто дал вам право надеяться на наше примирение? Этому не бывать. Откуда у вас такое высокомерное воображение? Вам придает дерзости княжеский венец, приводящий в ужас все неподкупные сердца.

Рюрик. Я им владею и от власти не откажусь.

Вадим. Вы заключите меня в темницу?

Рюрик. Я заключу вас в свои объятья.

Вадим. Вы меня принуждаете?

Рюрик. Быть моим другом. Государству нужны независимые люди, которые служат общему благу по убеждению, а не ради выгод. Государству нужны люди, которые не восхваляют его, а испытывают на прочность. Вадим, отец мой, ваш сын Рюрик нуждается в соратнике, который не наводил бы на него смертную скуку. Дайте мне ваше благословение и живите в кремле как самый близкий мне человек.

Вадим. Я только что убил восемь ваших людей.

Рюрик. На то они и воины.

Вадим. Пока мое сердце бьется, оно бьется во имя свободы.

Рюрик. Никто не против свободы. Никто из тех, кого я знаю.

Вадим. Новгород изгнал меня в тундру. Никакой князь не вернет мне чести, которой лишил меня Новгород. Я боролся не ради борьбы и могу простить многое, но мое требование, слышите, требование, таково. Пусть соберется вече и решит мою судьбу. В его руки я отдам свою честь и свое несчастье.

Рамида. Вече? Никогда.

Вадим. Вече и никто другой.

Рамида. Вигор и Пренест, да?

Вадим. Таков порядок, установленный вольностью.

Рамида (Рюрику) . Я запрещаю вам отступать. Если вы созовете вече, уйду я.

Рюрик. Не волнуйтесь, моя дорогая. Я уже приказал созвать вече, чтобы решить судьбу моего дома и дома Вадима и Новгорода. Скоро мы узнаем его решенье.

Колокольный звон.

Вадим. Вечевой колокол.

На детинце торжественно собирается вече, на заднем плане мост через Волхов, снизу доносится колокольный звон.

Рюрик. Я вручил свой княжеский венец вечу. Пусть решает, что с ним делать, по своему разумению.

Рамида. Вече вручило вам венец, поскольку Новгороду угрожало самоистребление. Вече более не властно отобрать у вас престол.

Рюрик. Нет, мы заново поставим этот уже решенный вопрос. Я не желал становиться князем и стал им. Посмотрим, должен ли я им оставаться. Я подчинюсь любому решению веча.

Рамида. Вы не имеете права.

Рюрик. Имею.

Вадим. Послушаем, что скажет вече.

Вече.

5

Вадим, Рамида, Рюрик, Вигор, Пренест, Верховный жрец, выборные

Верховный жрец. Ныне собирается Новгородское вече, его бояре и чины, и я – верховный жрец громовержца Перуна, его председатель. Ибо отцы города преследуют никак не свою корысть, но общее благо. И того ради да почиет на нем небесное благословение.

Рюрик. Похоже, духовное сословие для того и создано небом, чтобы руководить разными сборищами.

Рамида. Любопытно, могло ли небо создать эти сборища.

Верховный жрец. Мои заместители: Пренест, начальник торговой стороны, и Вигор, начальник кремлевской стороны. Приглашаю обоих подать друг другу руки.

Вигор. С большой охотою.

Пренест. Приветствую тебя, друг Вигор.

Верховный жрец. Город может спокойно иметь две стороны, покуда у него есть каменный мост. Вече может спокойно иметь две стороны, покуда их, как мост, соединяет любовь к отечеству. Да будет мост их доблестного рукопожатия прочнее моста через Волхов. Пусть оно навеки соединит обе стороны города. Благодарю вас. Отцы города, обрадованные счастливым исходом распри, прекращенной малой кровью, взвесили притязания обоих знатнейших граждан, обсудили их деяния и вынесли не подлежащий обжалованию приговор. Вы, Вадим, благородный сын Новгорода, и вы, Рюрик, князь Новгородский, желаете ли принять приговор веча касательно княжеского венца, – как сей приговор был вынесен и как я его оглашу?

Вадим. Да.

Рюрик. Да. Вы можете увенчать сей драгоценностью меня или его, или никого.

Верховный жрец. Вадим, ваш проступок – возбуждение смуты и мятеж против веча – был справедливо наказан строгим изгнанием. Ныне вы своею полной раскаяния, хотя и чрезмерно усердной деятельностью во имя старинной новгородской вольности и неизмеримыми заслугами показали себя великим мужем и доблестным сыном города, ибо за годы вашего изгнания умножили его владения. Вече ценит ваши добродетели и заслуги намного выше ваших заблуждений. Оно полагает, что вам надлежит устроить торжественную встречу и даровать право на звание: Вадим Новгородский.

Вадим. Знаки моей благодарности не заставят себя ждать. Моя дочь Рамида обещана моему родичу Вигору. (Тот молчит.) Но я также, следуя тайному отцовскому желанию, обещал ее руку купцу Пренесту. (Тот молчит.) Проклятье, да пусть ее берет, кто хочет.

Рамида. Что же вы молчите, судари мои? Предложение выгодное. Кто хотел бы видеть меня в своей постели? Я ему покажу, что это значит!

Верховный жрец. Хорошо, боярышня. Я еще не закончил. Что же касается нашего милостивого правителя Рюрика, то вече три года назад оказало ему высокое доверие, провозгласив князем. Ныне, три года спустя, вече знает человека, которому в свое время оказало доверие. Оно с почтением и любовью провозглашает Рюрика цесарем республики и дарует ему звание: Отец отечества. Вот и все, и да поможет нам Перун. С этим вече связывает лишь одно условие…

Рюрик. Условие? Какое условие?

Верховный жрец. Пусть цесарь Рюрик соизволит отослать свою русскую дружину на их родину, в Швецию…

Рюрик. Условие отклоняется.

Верховный жрец. Прошу заместителей на отдельный разговор. (Говорит с Вигором и Пренестом.) Условие снимается.

Пренест. Вы простите нам эту попытку?

Рюрик. Я не простил бы вам, если б вы ее не сделали.

Вигор. Я бы очень желал вернуться к вашим соображениям насчет Киева.

Верховный жрец. Примите снова венец Новгорода, впредь неотделимый от вашей главы. (Венчает Рюрика.)

Рюрик. Я – ваш царь, а Рамида – ваша царица. Воздайте почести мне и ей. (Вече воздает почести.) Вече распускается. Господа, я не премину вспомнить о вас когда-нибудь в будущем. (Вадиму.) Не гневайтесь. От совещательных учреждений вряд ли следует ожидать чего-то необычайного. Под моим началом у вас будет более широкое поприще, чем во главе этих господ.

Вадим. Я подчиняюсь приговору вольного города. Новгород избрал вас, царь Рюрик. Я повинуюсь.

Рюрик. Ваше повиновение дорогого стоит. Вы меня очень обрадовали. Вот, прошу принять.

Вадим. Ваш меч?

Рюрик. Мой меч.

Вадим. Ваш меч. Об этом я не смел и мечтать.

Рюрик. Прошу принять также под свое начало войско и боярство.

Вадим. Этот меч – подарок, за который я вам благодарен.

Рюрик. Будут и другие.

Вадим. Большей награды я не требую. Все могут быть довольны: вы, народ, моя богоданная дочь и я. Найдется ли у вас немного времени? На одно слово.

Рюрик. Говорите.

Вадим. Возможно, я грешу упрямством, но я ненавижу всех самовластительных злодеев и этот город рабов, выклянчивающих свои цепи.

Рюрик. Приходите, дорогой Вадим. Обсудим ваше мнение.

Вадим (приставив к груди меч). Государство. Все зло – от государства.

Рюрик. Над этим также стоит подумать.

Вадим (закалывается) . Твой меч, злодей, прольет отцовскую кровь.

Рюрик. Терпеть не могу неистовства.

Верховный жрец. Воистину, такая безудержность – непристойна.

Вадим (хрипит) . И я проклинаю, проклинаю тебя, Рамида. Пусть духи наших предков иссушат твое чрево. Ты стала шлюхой власти.

Рамида. Что сказал отец? Он говорил обо мне?

Рюрик. Бормотал невесть что.

Рамида (Верховному жрецу) . Вы слышали, что сказал перед смертью мой отец?

Верховный жрец. Я не разобрал.

Рамида. Он говорил медленно, а вы стояли совсем близко.

Верховный жрец. Он говорил что-то касательно вашего брака с цесарем Рюриком.

Рамида. За или против?

Верховный жрец. Что-то непонятное.

Рамида. Но он не возражал?

Верховный жрец. Скорее возражал, коли на то пошло.

Рамида. Можете повторить слово в слово?

Верховный жрец. Не могу.

Рамида. Клянусь Перуном, вы мне повторите слова моего отца.

Верховный жрец. Он проклял ваш брак.

Рюрик. Он уничтожил меня и вас, Рамида. Мой сан сулит мне одно горе. Он лишил нас будущего.

Верховный жрец. Воистину, отцовская воля действует и за порогом смерти.

Рамида. Отец отечества стоит выше всех отцов. Рюрик – отец моего отца. У моего отца нет иной воли, чем воля Рюрика, и если моему государю угодно возвысить меня до сана своей супруги, то Вадим обязан ему сыновним послушанием.

Рюрик. Ваша правда, Рамида. Он не должен победить даже своей смертью. Гордый Вадим, вы окропили кровью мой венец, это повышает ценность и значение моей самодержавной власти.

Верховный жрец. Я верю вам, государь мой. Новгород вручает вам первую среди своих боярышень. Примите ее во имя Перуна.

Рюрик. Велик наш русский бог.

Оглавление

Действующие лица

Действие первое

Действие второе

Действие третье

Действие четвертое

Действие пятое Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg