В мире ушу параллельно действует «предание» и «писание», причем предание важнее и актуальнее как для прямых носителей ушу, так и для самой традиции ушу вообще. Чаще всего, изучая ушу, мы сталкиваемся не с описанием реальных событий, но именно с преданиями. Историческая же реальность оказывается погребённой под мифологическими наслоениями. Вместо реальных людей здесь действуют почти мифологические герои, вместо мирных деревенских учителей — «великие мастера», небольшая стычка двух человек превращается в «великое сражение, длящееся несколько дней». Все это — привычнее и милее для китайского сознания и связано с традиционной мифопоэтикой, с осознанием действительности как ряда глобальных символов. Миф присутствует и в рассказах, и в древних рукописях, и в преданиях школ ушу, и естественно, кочует из книги в книгу. А поэтому, стремясь постичь историю ушу, мы нередко уподобляемся археологам, пытающимся очистить наслоения времени, чтобы реконструировать древнюю реальность. Но не значит ли это, что кто-то намеренно пытается «замаскировать» историю ушу? Отнюдь, нет. Только миф способен полнее всего отразить то миропонимание, то отношение, которое вкладывалось самими последователями ушу в эту традицию. Значит, «миф об ушу» выступает такой же полноценной частью нашего повествования, как и сама реальная история.
Книга 1 «Священное и одухотворённое» Что мы знаем об ушуПуть мудреца — почитать Небо и подражать древности. Древность и современность проникают друг в друга, поэтому прежние мудрецы передают образцы своего поведения последующим поколениям.
Дун Чжуншу, китайский философ (II в. до н. э.) У колыбели боевых искусств Востока
Комментарии к книге «Танцующий феникс: тайны внутренних школ ушу», Алексей Александрович Маслов
Всего 0 комментариев