«Нэсси, рассказ о ненависти и любви»

Однажды я совершенно случайно встретил на улице своего старого знакомого, который забрал у меня Нэсси и напросился к нему в гости повидать ее, рассчитывая, что за такое долгое время она уже подзабыла меня и не будет очень сильно переживать. Квартира, в которую мы зашли, была в ужасном состоянии, мне в нос ударила тошнотворная смесь запахов кислого пота, испортившихся продуктов, нестиранного белья и собачьих экскрементов. Когда я спросил, где Нэсська ее хозяин махнул рукой в сторону кухни. Эпицентр вони находился именно там и вскоре я понял причину. Под грязным, заставленным немытой посудой, кухонным столом, на мокрых, вонючих газетах лежало какое-то жуткое подобие мой очаровательной белоснежной Нэсси. Я почувствовал как желудок мой судорожно сжался и с трудом подавил приступ тошноты, вызванной даже не столь непереносимой вонью сколько ужасом от этого страшного зрелища. Некогда белоснежная, блестящая, шерстинка к шерстинке, шерсть была грязно желтого цвета, кожа туго обтягивала выпирающие из-под иссохших мышц кости, все тело было покрыто жуткими выпуклыми розовыми шрамами, морда и брылья от их изобилия казались полосатыми. Когда я тихо, шепотом, позвал ее по имени, она с явным трудом подняла морду и громко сопя стала нюхать воздух: оба ее глаза были затянуты бледно-зеленой пеленой, по морде, словно слезы, стекали два ручейка слизи. С внутренним содроганием я коснулся ее лба рукой и вздрогнул, когда она тихо заскулила, жадно втягивая носом мой запах. Я попробовал приподнять ее практически невесомое тело подмышки, но она с тихим визгом поджимала лапы, отказываясь наступать на них — оказывается, когти отросли настолько, что загнулись и почти уже вросли в подушечки лап, которые по первый сустав облысели и покрылись жуткими розовыми наростами.

Это было последней каплей. Я подхватил ее на руки, стараясь не вдыхать жуткую вонь гниющий плоти и экскрементов, и вышел в коридор.

— Я забираю ее, — решительно сказал я, стараясь не дать волю своей ярости.

Хозяин Нэсси кинулся на меня с кулаками и воплем, что я у него отбираю последнюю возможность заработать, хотя оба мы прекрасно понимали, что Нэсси никогда уже не выйдет на арену, не будет драться, а его очередная сожительница кинулась звонить в милицию… В тот день мне пришлось уйти.