«Вильгельм Телль как зеркало русских революций»

В Швейцарии бросаются в глаза дырки в пейзаже, заполняемые в России памятниками. В русской деревне может не быть водопровода, телефона и других признаков цивилизации, но обязательно будет обелиск – в память о тех, кто ушел на войну и не вернулся. Перст, показывающий русскому прохожему его путь на небо. Дорожный указатель, напоминающий тебе о твоем предназначении. Дорожка к журавлиному бессмертию. Здесь этого нет.

Главной швейцарской святыней является луг, на котором некогда была принесена клятва верности отцами-основателями первого союза кантонов. И трава, и коровы настоящие. Комментарий Василия Жуковского, подплывшего на лодке к лугу Рютли, «покрытой зеленом дерном площадке»: «На ней нет памятника; но свобода Швейцарии еще существует». В стране идей луг был бы принесен в жертву памятнику лугу.

Бог вкладывает в плоть душу, человек в камень – идею. Как и люди, памятники бывают живые и мертвые. Как смерть человека не означает прекращения существования ни для души, ни для тела, так и памятник может оставаться живым и через сотни лет после своего физического уничтожения, а может появиться на свет мертворожденным. Так идея Вавилонской башни живет и через тысячи лет после ее физического разрушения. Так снежная жена Франциска Ассизского, давным-давно растаяв, и сейчас является сгустком любви к Творцу.

Признак жизни памятников – не столько поклонение им, которое чаще всего является мертвым ритуалом, но скорее борьба с ними, начиная от хулиганского пачканья или террористических попыток их взорвать и кончая их сносом, с восстановлением в том или ином виде следующими поколениями.

В России, где идеи, похоже, не умирают, а витают как призраки, неистребимые в старых домах и являющиеся каждому новому поколению, пугая обывателей, памятники бессмертны и без конца вмешиваются в жизнь смертных. По количеству снесенных монументов в мире лидирует Россия. Только при жизни последних поколений там прокатилось столько волн их уничтожения, что хватило бы иной стране на много веков исторического развития. Ускорение круговорота идей в России обещает скорое возвращение железных и каменных людей на свои постаменты. Они живее живых.