«Культовый Питер»

На мой взгляд, лучшее место на земле — это стрелка Васильевского острова в белую ночь. Развод мостов, прерывающий маршруты и оставляющий целые толпы на берегу, воспринимается всеми как праздник, как подарок. Неужто это те самые люди, которые целый год куда-то спешат, с отчаянием втискиваются в трамваи и вагоны метро, а потом в своих учреждениях склочничают и качают права? Нет здесь таких. Все добры, веселы, красивы. Матовый свет белой ночи обнимает всех одинаково ласково, красоты застывшего в легкой дымке пейзажа твои навсегда, никакая реформа их у тебя не отнимет.

Вдруг, как целая большая улица, встает перед тобой на дыбы мост, а потом и другой вдали задирается в небо, все почему-то аплодируют, словно это не техническое мероприятие для проводки судов, а праздничный аттракцион вроде салюта для тысяч зрителей, усеявших берега.

Нева «открывает ворота», и на медленно проплывающих судах люди тоже чувствуют, что эти светлые мгновения необыкновенны и что можно весь год быть хмурым и озабоченным, все больше сгибаться под гнетом забот, но здесь сейчас надо выпрямиться, улыбнуться, вспомнить все лучшее в твоей жизни и помахать в ответ людям на берегу, которые ощущают сейчас то же, что и ты. Тут сейчас мы все вместе и любим друг друга — и надо запомнить это состояние на всю жизнь. Белая ночь наполняет тебя счастьем надолго, все горести тают в общем счастье, и ты понимаешь, что жизнь ты выиграл, раз оказался со всеми здесь. Петербург лечит. Все великое и гениальное, что стоит сейчас у тебя перед глазами, кажется простым, доступным, твоим. Что можно сделать с тобой, когда все это твое и никто этого не отнимет? Солнце, хотя и без него было светло, поднимается вдали, от Литейного моста, и первое, что сияет солнцу в ответ, — ангел на петропавловском шпиле.

С солнцем заканчивается время развода, и, забыв навсегда все плохое, ты, посвистывая, переходишь огромный мост, который покорно склонился перед тобою.