«Олди и компания. Встреча Генри Лайона Олди с читателями на Петербургской фантастической ассамблее - 2018»

ОЛЕГ ЛАДЫЖЕНСКИЙ: Добавлю сварливым тоном. Как давно и как часто вы видели в нашей фантастике чистый диалог? Без кинематографических пометок для актёра. Режиссёрские указания актёру: где улыбнуться, где кивнуть, где отойти назад, где хмуро, где весело.

ДМИТРИЙ ГРОМОВ: Берём какое-нибудь из известных направлений — постапокалипсис. Тексты примерно одинаковые. Минимальные различия есть, но они не принципиальные. А теперь берём постапокалипсис, к примеру, Вандермеера, Мьевиля, Кинга, Джо Хилла, МакКаммона, Симмонса... И посмотрите, насколько они разные — вообще ничего похожего.

ОЛЕГ ЛАДЫЖЕНСКИЙ: Когда мы читаем постапокалипсис МакКаммона — «Песня Свон», которая у нас выходила под страшным названием «Наслаждение Смертью», мы видим: на развалинах мира вырастили первую яблоню, есть урожай, первые пятьдесят яблок, и дьявол смотрит на эти яблоки в ужасе, потому что это новая жизнь...

ДМИТРИЙ ГРОМОВ: Он-то считал, что он всё уже разрушил, а тут возрождение.

ОЛЕГ ЛАДЫЖЕНСКИЙ: ...и главная героиня, девушка Ева (зовут иначе), берёт яблоко и даёт дьяволу. Кто у нас умеет такие подтексты вытаскивать? Ева, дающая плод добра и зла дьяволу. И дьявол страстно хочет взять, измениться, перестать быть дьяволом, но в конечном итоге убегает, потому что он уже не в силах переродиться... Да, МакКаммон гениальный писатель.

ДМИТРИЙ ГРОМОВ: Или, к примеру, у Вандермеера в «Борне» одного персонажа зовут Вик, а главную героиню — Рахиль. Как вам история библейской Рахили и Виктора Франкенштейна на фоне постапокалипсиса?

ОЛЕГ ЛАДЫЖЕНСКИЙ: ...Воспитывающих нечеловеческого ребёнка... Ну не умеют у нас сейчас такие подтексты вытаскивать. Очень жаль. Есть авторы, которые умеют, но их слишком мало.

ДМИТРИЙ ГРОМОВ: Увы, времени совсем не осталось. Последний вопрос.

ВОПРОС: Можно книжки подписать?

ОЛЕГ ЛАДЫЖЕНСКИЙ: Можно. На этой оптимистической ноте мы и закончим.

[Кланяются]