«Наших бьют! Кровавый спорт, американская доктрина и водоворот тупости»

Наших бьют! Кровавый спорт, американская доктрина и водоворот тупости (fb2) - Наших бьют! Кровавый спорт, американская доктрина и водоворот тупости (пер. Наталья Нарциссова,Алекс Керви) 1344K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Хантер С. Томпсон

Хантер С. Томпсон Наших бьют! Кровавый спорт, американская доктрина и водоворот тупости

Переводчики Алекс Керви, Наталья Нарциссова

Редактор Наталья Нарциссова

Руководитель проекта И. Серёгина

Корректоры М. Савина, М. Миловидова

Компьютерная верстка А. Фоминов

Дизайнер обложки Ю. Буга

Фото на обложке EastNews

© The Estate of Hunter S. Thompson, 2004

© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Альпина нон-фикшн», 2014

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

* * *

Посвящается Джорджу Плимптону и Уоррену Зивону, которых уже нет с нами…

И Дэвиду Розенталю, который еще здесь.

Как вредно для здоровья христиан так зариться на все, что на Востоке. Пока христианин и рвет и мечет, индус лишь улыбается и ждет. Итог сей схватки — камень над могилой, и эпитафия на нем гласит: «Под этим камнем — глупый человек, пытавшийся заполучить Восток». Редьярд Киплинг. «Наулака»

Те, у кого на протяжении четырех лет была возможность установить мир и они ею не воспользовались, не должны получить еще один шанс.

Ричард Никсон, 9 октября 1968 г.

Предисловие

Впервые я встретил Хантера в октябре 1973 года на Калифорния-стрит, в особняке Янна Уэннера, основателя журнала Rolling Stone, куда меня только что взяли в качестве заведующего редакции. Янн сразу сказал, что мы с Хантером обязательно сойдемся на почве любви к спорту. (Это было последнее точное предсказание Янна.) Когда я вошел в гостиную, Хантер как раз смотрел воскресный вечерний футбол. «Баффало Биллс» играли против «Питтсбург Стилерз». За 15 минут мы на пару изобрели новую азартную игру: Хантеру отводились левая сторона экрана, светлые футболки, форма с четными номерами и все белые игроки. Мне, соответственно, достались правая сторона, темные футболки, нечетные номера и все чернокожие парни. Мы суммировали очки, набранные каждой из наших «команд», а проигравший должен был купить победителю бутылку виски Wild Turkey, которое в тот день было у Хантера в фаворитах.

Случилось то, чего мы не предвидели: решающие очки, которые должны были определить итог нашего противостояния, набрал Франко Харрис. И, разумеется, возник вопрос, к какой команде отнести этого парня, родившегося в смешанном браке. Тут в комнату вошел Джордж Плимптон, всемирно известный спортивный журналист («Бумажный лев»[1]), интеллектуал с дипломом Гарварда и тонкий дипломат. Мы с Хантером сразу решили: кто как не он сумеет разрешить наш спор! Сказано — сделано. Мы изложили суть проблемы, и Джордж, как это умеет только он, растекся мыслию по древу: в его речи были упомянуты и Гиппократ, и Верховный суд, и рецессивные гены. Хантер слушал его очень внимательно и с некоторым даже изумлением ровно до тех пор, пока Джордж не объявил его проигравшим. Тогда Хантер в ярости вскочил, залпом ополовинил бутылку хозяйского Wild Turkey, схватил ключи от белого «мерседеса» — тоже уэннеровского, — и через секунду мы увидели его вылетающим с подъездной дорожки. Он давил на педаль газа, размахивал, высунув руку из окна, бутылкой виски и во все горло вопил: «Паразиты, ничтожества, крысоеды!»

Почему же Хантер и спорт неотделимы друг от друга? Да потому что он предпочитает не сдерживать себя, когда обстоятельства складываются против него.

Доктор Хантер «Спорт» Томпсон. Так мне удалось познакомиться с королем гонзо. Азартный игрок, спортсмен, стратег, ярый приверженец команд, на которые он ставит и выигрывает. Хантер? Спорт? Почему?

Да потому что спорт сносит ему крышу. Фирменное «Хо-хо!», глумливая улыбка и культ озорства — вот те черты литературного героя Хантера, что так органично сочетаются со спортом.

Потому что конечная цель Хантера в том, чтобы его окрестили премьер-министром веселухи, а спорт — это его автострада гордости.

Потому что Хантер любит анархию, превосходство, силу, богатство, преемственность, реванши и провалы. Перепады настроения — основа жизненного стиля гонзо.

Потому что спорт полон бунтарей и хулиганов, лучших друзей Хантера.

Потому что Хантер генетически предрасположен к неопределенности, приключениям, авантюрам и риску.

И, наконец, потому, что спорт для Хантера — неиссякаемый источник высшего наслаждения.

В самом конце 1978 года Хантер приехал в Вашингтон и пригласил меня на воскресное футбольное пиршество в его номер в отеле Hyatt Regency. Еще до начала матча он как радушный хозяин стал заказывать еду и напитки в номер. «Я хотел бы пять виски Chivas Regal, три упаковки по шесть штук Haineken, полдюжины «кровавых Мэри» и все шоколадное, что есть в меню». Я был его единственным гостем и сообщил хозяину, что сижу на диете, поэтому сладости и алкоголь — не для меня. Час спустя два официанта доставили заказ. Выражение лиц у них было такое, что их стоило бы заснять на камеру для истории. На подносе стояли ваза с шоколадным мороженым и блюдо шоколадных пирожных, лежали немецкий шоколадный торт, полдюжины шоколадных кексов, один шоколадный пломбир, два шоколадных пирога и целый набор других сладостей, включая необходимый после приема пищи десерт в виде шоколадных конфет. Вот теперь Хантер был готов к футбольному матчу.

Обычно он смотрел спортивные состязания, сидя на высоком вращающемся стуле на кухне ранчо «Сова» рядом с обитым кожей холодильником. Это был его командный пункт. Не сходя с места, Хантер переключал спутниковые каналы, отвечал на телефонные звонки и отдавал распоряжения домашним. Кроме того, он регулярно выдавал яркие эпитеты по поводу происходящего на телеэкрана и всю ночь поглощал всевозможную еду.

Но на что действительно стоило посмотреть, так это на то, как он беседовал — с присутствующими здесь же или по телефону. Это был нескончаемый, непрерывно бурлящий поток, перескакивающий со спорта на политику и с политики на спорт. От него буквально взрывался мозг.

Вот приступ бешенства — реакция на пресс-конференцию в Дубае и на неудачный бросок из-под кольца.

Страсть — доводы в пользу Джона Керри и проклятия в адрес Эла Дэвиса[2].

Краткая передышка — информация о политических и экологических проблемах Вуди Крик и срочная новость о травме колена, полученной Шаком[3] перед решающей игрой.

Страшный суд — действия бен Ладена и предчувствие очередной договорной игры (вспомните договорные матчи с баскетбольной командой «Бостон колледж», которые устраивала мафия).

Публицистический пафос — свободу Лисл Оман и слава горячо любимым «Индианаполис Колтс», победившим в Суперкубке.

Ругань — в адрес дураков, которые не скрывают своих политических симпатий и спортивных пристрастий. Они сразу становятся жертвами гонзо-стилета.

Ликование — Хантер провозглашает тосты за победителей, стучит кулаком по столу и восхваляет мудрость, кричит «ура!» в честь выигранных пари, справедливости и веселья. Славные времена!

Беседа длилась, пока для Хантера не наступало время идти писать — иногда это бывало около двух или трех часов ночи. О спорте и политике высказывались Николсон, Дуглас Бринкли, Депп, Дель Торо, Ирсей[4], Эд Брэдли[5], шериф и др. Входным билетом служили знание, опыт и нестандартное мышление. Заходи на свой страх и риск! И это не вопрос выбора. Это политика и спорт. Хантер быстро напомнит тебе, что бокс — это спорт, но очень похожий на политику.

В 1983 году, с началом «Мартовского безумия»[6], Хантер вновь оказался на Манхэттене среди «дураков и турнирных таблиц», в сердце зарождающейся культуры «спортивной глупости». Чемпионат Национальной ассоциации студенческого спорта был в разгаре. Поздно вечером в пятницу команда Университета Пеппердайн добивала скромную команду Северной Каролины. Но последние вдруг начали упираться и сократили разрыв в счете, и тогда Хантер пробормотал: «Держу пари, что Северная Каролина выиграет этот чертов чемпионат! Мне нравится Вальвано[7]. Похоже, он знает, что делает».

Словом, когда в 2000 году espn.com запустила авантюрный проект под названием Page 2[8], я естественно позвонил именно Хантеру и спросил его, не хочет ли он вернуться к прошлому и снова стать спортивным журналистом. Так появилась его еженедельная колонка «Наших бьют!», которая бросила вызов многим из правил, принятых в мире спорта, Интернета, писательства и журналистики.

Джон Уолш

ШТАБ ИСПЫТАТЕЛЬНОГО АВИАЦИОННОГО ПОЛИГОНА ВОЕННО-ВОЗДУШНЫЕ СИЛЫ США База военно-воздушных сил Эглин, Флорида

В ответ на ваш запрос

ВНИМАНИЕ: сотруднику управления личным составом

Личная характеристика:

рядовой авиации 2-го класса Хантер Томпсон

23 августа 1957 г.

1. Рядовой авиации 2-го класса Хантер Томпсон, ВВС 15546879, работал в Отделе внутренней информации УИС (Учрежденческой информационной системы) в течение одного неполного года. За это время написал несколько выдающихся спортивных репортажей и статей, но при этом игнорировал информационную политику УИС.

2. У рядового авиации Томпсона заметный литературный талант. Томпсон обладает воображением, прекрасно владеет английским языком и умеет выражать свои мысли так, чтобы заинтересовать читателя.

3. Однако, несмотря на неоднократные консультации и разъяснения по поводу консервативной политики издания базы ВВС, рядовой авиации Томпсон систематически писал спорные, провокационные материалы и уклонялся от редакторской правки, так что пришлось потребовать, чтобы все его статьи в обязательном порядке тщательно редактировались перед выходом в печать.

4. В первой статье, которая привлекла внимание к его текстам, высказывалось критическое отношение к Службе особого назначения. В других статьях, не допущенных к печати, содержались фрагменты с критикой в адрес Артура Годфри и Тэда Уильямса. Эти фрагменты рядовой авиации Томпсон отобрал из выпусков средств массовой информации и добавил к ним свои примечания, содержащие порочащие намеки, инсинуации и преувеличения.

5. Также рядовой авиации проявил недальновидность, разместив информацию о военно-воздушных силах в Playground News. При этом он не стал рассматривать какие-либо другие печатные издания в округе и проигнорировал тот факт, что к публикации могут допускаться только официальные материалы, тщательно отцензурированные компетентными сотрудниками УИС.

6. Суммируя факты, можно сделать вывод, что рядовой авиации Томпсон, несомненно обладая талантом, не подчиняется ни внутренней политике, ни личным указаниям, ни письменным инструкциям. Его крайне вызывающее, бунтарское поведение негативно влияет на других солдат военно-воздушных сил. Он игнорирует военную выправку и форму и, похоже, полностью разуверился в военной службе, желая завершить ее как можно скорее.

7. Соответственно, рядовому авиации Томпсону требуется немедленно поручить выполнение других обязанностей. Также настоятельно рекомендуется включить его кандидатуру в программу досрочного увольнения с военной службы.

8. Также необходимо официально предупредить рядового авиации Томпсона о том, что ему запрещается публиковать во внутренних и внешних средствах массовой информации материалы, не отредактированные представителями УИС, и сотрудничать с внешними изданиями в качестве наемного работника.

У. Эванс, полковник, руководитель Службы информационного обеспечения ВВС США

От автора

Моя колонка неслучайно озаглавлена «Наших бьют!». Это не просто название постоянной рубрики — это мой клич, и да будет так! «Наших бьют!» — выражение, бывшее в ходу у бродячих циркачей, которые в начале ХХ века скитались по просторам Америки[9]. Каждый раз, когда они останавливались в очередном городке, это сулило им возможность развести и ободрать как липку толпу праздношатающихся болванов, жаждущих развлечений, — этих простаков, деревенщину, молокососов, лохов, бездельников, дешевых спекулянтов и неудачников всех мастей. Ну а, кроме того, дураков, которые покупают алмазы у цыган, и всех прочих в возрасте старше девяти лет из тех, кто искренне верит: все копы — честнейшие люди и в суде говорят правду и ничего, кроме правды.

Такие люди есть повсюду. Имя им легион, и вскоре их будет абсолютное большинство. Ведь каждый новый день приносит нам еще 10 000 подобных типов. Основатель американского цирка Финеас Барнум, объясняя секрет своего невероятного коммерческого успеха, говорил: «Простофили появляются на свет каждую минуту». Его работой было заставлять этих простофиль писать кипятком от изумления и восторга. Что он и делал — с беспримерным в истории американского шоу-бизнеса усердием.

Барнум знал, чего хотят люди, — уродов, клоунов и диких животных. Цирк Барнума и Бейли приезжал в городок всего раз в год, и это были «красные дни» в календарях всех болванов Америки… Во время его гастролей многие школы закрывались, и не все ученики возвращались в них, когда всеобщее помешательство заканчивалось. «Убежать с цирком» было мечтой каждого школяра и ночным кошмаром всех матерей прелестных скучающих дочурок.

Перл-Харбор случился за 60 лет до того, как у нас появились телевизоры и компьютеры, которые могут предоставить полную информацию о происходящем. Но когда японские бомбы уничтожили половину американского флота, мы по крайней мере знали, кто это сделал и где эти люди живут, и эта новость разлетелась по миру в течение нескольких минут с отчетами очевидцев и фотографиями горящих боевых кораблей.

Так что же с тех пор пошло не так в системе распространения информации? Почему сегодня мы знаем меньше, чем тогда, в 1941 году?

Пугающий вопрос, да?

Уверен, вы согласны. Если случится так, что Третья мировая начнется в этой обстановке всеобщего молчания и увиливания Белого дома от прямых ответов, мы обречены, как крысы в лабиринте страха. Мы — рабы лицемерия и враждебной дезинформации. Хлеба и зрелищ оказалось недостаточно, чтобы спасти от развала Римскую империю, так будет и с Соединенными Штатами Америки.

Доколе — о, Господи! — доколе? Туман лжи продолжает сгущаться. Как низко мы должны пасть, чтобы избиратели наконец прочухались?

В самом деле: сколько раз одни и те же люди могут ограбить человека — причем на одной и той же улице, — прежде чем всем станет ясно, что он болван? Боб Дилан пел об этом в своей старой песне «Blowin` In The Wind» («Знает только ветер»). Слушайте и рыдайте, вы, бедные ублюдки, потому что Дилан был вчера, а Джордж Буш — наш президент сегодня.

Осознавать все это не слишком приятно, но нам от этого никуда не деться. Президентские выборы 2004 года станут вопросом жизни и смерти для всей нации. Мы уже больны и заболеем еще серьезнее, если в ноябре эта жалкая полоумная свинья будет переизбрана на пост президента. Запомните мои слова. И спасибо за внимание!

Не помню точно, когда я начал писать колонку «Наших бьют!», но это было прямо перед президентскими выборами 2000 года, и потому она стала чем-то вроде еженедельника / путевых заметок / дневника о том, каково это — остаться в живых и мучиться в первые гибельные дни правления администрации Джорджа Буша.

Есть много слов для того, чтобы выразить простую мысль, но больше я не стану ходить вокруг да около. Существуют более важные вещи, о которых стоит подумать, и масса причин, чтобы окончательно погрузиться в безумие, пока мы, наконец, не достигнем дна.

Кто знает, почему это произошло? Однако нет никаких сомнений относительно того, что же именно произошло: это крах Американской империи в последний год «американского века».

Империя рухнула все из-за тех же коррупции и жадности, что поразили и уничтожили так много других империй в истории человечества.

Римская империя просуществовала около 900 лет — на 888 лет дольше, чем «тысячелетний рейх» Адольфа Гитлера. Она погибла из-за внутреннего разложения и порочности своих граждан. Эти люди ослабли, потому что уже не использовали свои мускулы и мозги. За 500 лет население империи поголовно превратилось либо в сутенеров, либо в шлюх.

Ну и что из этого следует? «Если жизнь подсовывает тебе лимоны, сделай из них лимонад». Это древняя гавайская мудрость — и именно то, что я попытался сотворить на этих страницах. Так что пристегнитесь и готовьтесь смотреть в зеркало заднего вида: там покажут, как это случилось и как это видится беспристрастным взором спортивного журналиста.

Часть I Мы — важнейшее слово в политике… Свинья недели… Шума много, а толку мало… Год роковых выборов… Конец «американского века»

Новые тупые

Что-то тут творится,

Но никто не знает что.

А вы, мистер Джонс?

Боб Дилан

Нет, сэр, даже не спрашивайте об этом. Мистер Джонс совершенно не претендует на то, чтобы знать, что происходит сейчас в Америке. Как не претендуют и все остальные.

В этой стране уже бывали непростые времена, но то, что началось с наступлением 2000-го, выглядит совсем уж безотрадно. Вот уже и на самолетах никто не летает… Мы живем в опасное время. Умным людям только и остается, что пожать плечами и признать, что они ни хрена не понимают. Единственные, кто сохраняет уверенность и спокойствие, — это новые тупые. Это начало конца того мира, к которому мы привыкли. Обреченность — вот наш удел.

Осенние месяцы в Америке никогда не бывают спокойными. Снова на работу, снова футбольный чемпионат… Осень наполнена ритуалами, это время странных ежегодных праздников — Хеллоуина с его бесовством, зловещего осеннего полнолуния, которое пагубно влияет на некоторых людей.

Осень — это всегда время страха, жадности и накоплений на зиму. Из стариков выколачивают долги, у больных и беспомощных отбирают последнее. Сборщики долгов хотят хорошенько подготовиться к ужасам января и февраля. Именно в это время, в самые футбольные месяцы, возрастает активность киднепперов. Организованные банды извращенцев похищают мальчиков и девочек прямо с улиц, чтобы затем, согласно обычаю, дарить детей друг другу на Рождество в качестве секс-рабов и игрушек.

Многое из происходящего отвратительно, но по крайней мере привычно. И есть вещи, которые произойдут в любом случае. Лобовое стекло обязательно заледенеет, глушитель взорвется, а в пробке тебя протаранит незастрахованный водитель на ворованной машине.

Так какого черта? Ведь как раз поэтому мы и покупаем страховку, правильно? Неизбежность этого кошмара делает его привычно домашним. И жизнь так или иначе продолжается. Конструкция может чуть-чуть покоситься, но основание останется незыблемым.

Ну-ну… А теперь подумайте еще раз, ребята. Оглянитесь вокруг. В воздухе повисло ощущение паники, а следом подкрадываются страх и неопределенность, которые возникают тогда, когда старые установки перестают работать, а такие надежные общественные институты оказываются вовсе не надежными… Грядут президентские выборы, но только никакого президента нет. Как водится, избрали новый Конгресс, но только это уже не Конгресс, во всяком случае, не тот настоящий Конгресс, к которому мы привыкли. И что бы он ни сделал, это будет беспомощно и жалко, как беспомощен и жалок тот, кто станет «новым президентом».

Это как игра за Суперкубок, когда вот уже 19-й раз назначают дополнительное время, а счет все еще не открыт… Или четверо звезд «Лос-Анджелес Лейкерс»[10] убиты в разных местах и при разных обстоятельствах, но в один и тот же день. Страх и ненависть неизбежны. Оставьте всякую надежду. Приготовьтесь к странностям. И познакомьтесь с каннибализмом поближе.

Всего хорошего, док! 20 ноября 2000 года

Нечестная игра

Удача — это тонкая проволока между выживанием и гибелью, и очень немногим удается балансировать на ней.

Я никогда особо не верил в удачу, и мое чувство юмора всегда пребывало на темной стороне. Мохаммед Али, один из немногих, кого я считаю героем, однажды потратил время на то, чтобы объяснить мне, что «тут не до шуток. Самая смешная шутка на свете — правда».

Хо-хо! Надо обладать особенным складом ума, чтобы думать, что умные люди могут называть тебя весельчаком. Я таких вещей никогда не понимал.

Хантер С. Томпсон. Страх и отвращение в Америке

Эти кошмарные президентские выборы дались нам трудно. В проигрыше остались почти все. Правда, многие, очень многие из проигравших еще толком не поняли, что произошло, потому что до сих пор не могут поверить в случившееся. В Вашингтоне ходят слухи: мол, наиболее доверенные советники Гора[11] настолько запудрили ему мозги, что он по-прежнему верит в свою победу… И ведь по некоторым подсчетам он и впрямь победил, ну и что с того? Эти подсчеты уже никому не интересны… Теперь наш президент — Джордж Буш, и пора бы нам начать потихоньку привыкать к этому. И он не просто увел Белый дом из-под носа у Эла Гора — он грабанул его во мраке сырой флоридской ночи. Гора элементарно обчистили посреди улицы, произошел настоящий гоп-стоп, а местные копы чихать на это хотели!

Хо-хо-хо! Куда, думал, он попал — в приятную компанию добропорядочных граждан?! Черта с два! Он оказался во Флориде, самом, пожалуй, развращенном и коррумпированном штате страны. Мало того, он нахально и беспардонно вторгся во Флориду, пытаясь украсть ее у правых на глазах всего семейства Бушей! Это был дерзкий, смелый, в каком-то смысле даже блистательный ход — столь же храбрым было решение генерала Ли вторгнуться на Север и атаковать Геттисберг.

Гор был обречен во Флориде, и он понял это по прошествии половины выборной ночи. Телевизионные кудесники уже отдали штат и его 25 драгоценных голосов выборщиков Гору, что позволило ему со старта уйти в отрыв, и это вызвало поросячий восторг в штаб-квартирах Демократической партии по всей стране.

Моей собственной первой реакцией была растерянность вкупе с удивлением, и я почти поверил в его победу… Но не совсем. Чем дольше я ломал над этим голову, тем больше меня тошнило и сильнее грызли сомнения. Я нервничал и недоумевал, как если бы только что услышал собаку, которая в течение 30–40 секунд разговаривала на прекрасном английском. Такое, конечно, привлечет ваше внимание… Некоторых это может надолго, если не навсегда, вывести из равновесия: ничто увиденное своими глазами уже не будет восприниматься ими как прежде. Типа: «Я понимаю, что то, на что я гляжу, является яйцом, но я также знаю, что если оно заговорит со мной, как человек, то это уже не яйцо».

А потом наступил момент, когда я понял, что Эл Гор никогда не станет президентом США, и неважно, что говорят по этому поводу в новостях, — это произошло, когда все семейство Бушей неожиданно появилось в телевизоре и откровенно высмеяло саму мысль о победе Гора во Флориде. «Это чушь, — заявил кандидат в президенты, — полнейшая чушь… Любой, кто поверил, что он, Буш, мог проиграть во Флориде, просто дурак. А все СМИ — лживые тупицы, пытающиеся саботировать его победу». Это было сильное выступление, люди заговорили о том, что он блефует. Но я воспринял это гораздо острее. Разумеется, Буш выиграет во Флориде. Вопрос о проигрыше даже не стоял на повестке дня. Перед нами сидела вся эта чертова кровожадная семейка и хохотала и глумилась над тупостью всего остального мира, слепо поверившего национальному телевидению.

Старик, глава семейства, ясно давал понять, чем кончится дело. Он злобно таращился с экрана. Смотреть на него было то же самое, что заглядывать в глаза огромной гиене с еще живым ягненком в зубах. Судьба ягненка была предрешена, как и судьба Эла Гора. Все происходившее с ним потом напоминало кораблекрушение.

Все эти президентские выборы были смонтированы и определены с самого начала. Это было грандиозное медиасобытие, срежиссированное и показанное по ТВ. Так происходит каждые четыре года: цены растут, и 90 процентов вбуханных в выборную кампанию денег всегда идет на телерекламу. Всем, конечно, на это плевать, да вот только политика начинает пованивать, как профессиональный футбол, — отдавать сыростью и плесенью. И это проблема, которая будет терзать Америку куда дольше, чем четыре года, ребята.

В этом году я смотрю больше матчей НФЛ, но наслаждаюсь ими все меньше и меньше. Что-то с этой игрой не так — она утратила нечто живительное, но я не могу точно сказать, что именно. Ни одни выходные не проходят без драматичного и захватывающего матча плюс парочки неожиданных поражений, но почему-то все это выглядит бессмысленным и не бодрит, подобно разбавленному водой вину или выдохшемуся виски.

Я думал, что решил свои проблемы, когда нашел способ смотреть все игры каждое воскресенье, сразу или по отдельности. У меня было всё прямо под кончиками пальцев. Я не пропускал ничего. Друзья прозвали меня «переключателем» за мое умение обращаться с пультом. Они заваливались ко мне каждое воскресенье, чтобы выпить, повалять дурака и сделать ставки. Это выглядело как исполнение самых заветных желаний. Фреду Эксли[12] понравилось бы.

Но что-то по-прежнему было не так. Даже от чтения спортивных разделов меня начало тошнить. Втайне я стал опасаться прихода воскресенья, хотя никому в этом не признавался. Ведь это было слишком уж странно.

И только после долгого самокопания и обстоятельного медицинского обследования я наконец-то нашел ответ. Причиной всему то, что в НФЛ стало мало талантливых игроков — проблема, с которой сталкиваются и в политике. Команд много, а ярких спортсменов не хватает. Лига уничтожает квотербеков быстрее, чем колледжи их штампуют. Каждая профессиональная команда обязана иметь двух квотербеков, потому что один из них непременно будет расплющен каким-нибудь обезумевшим от стероидов монстром, который весит под 180 кило, бегает быстрее, чем Дейон Сэндерс[13], и от безнадеги вынужден калечить людей. Ведь если он не будет этого делать, то потеряет работу, и его основная цель — квотербек.

В наши дни баланс между количеством команд и количеством ярких игроков в НФЛ если и возможен, то это будет нечто вроде того, что происходит в низшем дивизионе и в играх футбольной лиги «Арена». Следующим «самым ценным игроком» Суперкубка может с равным успехом оказаться как недавний упаковщик из продовольственного магазина, так и обладатель Хайсман трофи[14]. Команды тасуют имена и игровые позиции каждый год. Даже тренеры-победители сходят с ума от злости или покидают свои команды по прихоти нового владельца. Игроки сменяются, как внештатные преподаватели или безмозглые манекенщики. Одни на публике избивают своих жен, других арестовывают за убийство. Но матчи все еще проходят согласно расписанию, и в индустрию продолжают вливать огромные деньги… Большинство стадионов каждое воскресенье имеет полные сборы. Однако только богатые люди могут позволить себе посещать матчи. И все это мало чем отличается от того, что происходит в национальной политике.

27 ноября 2000 года

Знакомьтесь: поколение Z

Меня до глубины души поразил массовый отклик на скромное признание, сделанное мною на прошлой неделе, — признание в том, что моя страсть к церемониальным футбольным телепросмотрам в этом году стала остывать. Сначала я стыдился говорить об этом и уж тем более писать, но в течение нескольких часов после появления этого запоздалого откровения на Page 2 меня прямо-таки затопило сообщениями от самых разных людей, которые соглашались со мной, жаловались на то, что их терзает чувство вины по этому поводу и что они тоже боятся говорить об этом.

В последние пять лет ТВ-рейтинги НФЛ ежегодно обваливаются примерно на 10 процентов, но это не мешает теле— и радиоканалам все дороже оплачивать права на трансляцию и вставлять все больше рекламы в матчи Суперкубка. Они считают, что таким образом взращивают новое поколение футбольных фанатов: если как можно раньше подсадить подростков — пивных алкоголиков — на просмотр матчей, то они станут преданными и неистовыми пожизненными фанатами, такими как ваш покорный слуга.

Хо-хо! Только вот во мне уже не осталось ни капли преданности футболу, так же как и Демократической партии. И то же можно сказать об этих гикающих и несущих бред тупицах, которые появляются в рекламе пива. Они едва ли заметят, если «Грин-Бей Пэкерс» купят арабы и команда переедет в Палм-Бич. Или в Кувейт.

Эта шайка вероломных фанатов — настоящее потенциальное бедствие, готовое вот-вот разразиться. В политике это называется: «Шума много, а толку мало».

Господи, и мы еще удивляемся, почему выборы завершились таким вот странным образом! Те, кто проводил опросы общественного мнения, не знали ничегошеньки, потому что люди, с которыми они говорили, лгали им. Никто не желает откровенничать с долбаными социологами, вооруженными тупыми опросниками. Они настоящие паразиты. Им платят за то, чтобы они доставали вас нудными вопросами, но толку от этого никакого. Вы даже не попадете на ТВ!

С самого начала этих бесполезных, проклятых судьбой выборов 2000 года было ясно, что никому в Америке, за исключением нескольких богатеев, не будет ни жарко ни холодно от того, кто в конце концов выиграет, — но зачем же признавать это публично и выглядеть глупцами?.. Нет, лучше они будут лгать, лгать и лгать, а затем подкинут монетку. Почему бы и нет? Это вполне справедливо, а правду никто никогда не узнает.

Вот почему эти чертовы выборы закончились вничью. Миллион поочередно подкинутых в воздух монеток по-любому даст вам расклад 50 на 50… И тут вновь возникает наболевший вопрос: а каковы же реальные еженедельные телевизионные рейтинги НФЛ? Что, если половине людей, смотрящих игру просто по привычке, на самом деле плевать с высокой колокольни на то, кто выиграет матч? Тогда это конец профессионального футбола — такого, каким мы его знаем. Никаких рейтингов, никакой рекламы, никакого телевидения и никаких денег. И вас заставят смотреть по воскресеньям рестлинг, фигурное катание и гольф. Удачи!

Декабрь всегда хороший месяц для богатых людей. Это время получать бонусы, демонстрировать богатство, одаривая друг друга рубинами и алмазами на липовых благотворительных балах, и разглядывать себя на обложках своих же собственных журналов… 2000-й год останется в истории как «год роковых выборов», заставивший миллионы американцев терзаться вопросами и переживать утрату самоуважения — казалось бы, с чего?!

Начало нового века также будет отмечено официальным появлением на свет того, что скоро будет названо поколением Z… Не обращайте внимания на бред, который несут мистики и астрологи: это поколение родилось в стране с богатейшей в истории современного мира экономикой. Они уже рождены богатыми и могущественными, эти сертифицированные аристократы нового удивительного столетия.

Американская нация сейчас доминирует в такой степени, о какой ее примитивные лидеры типа Гарри Трумэна и Ричарда Никсона даже не мечтали. Мы действительно номер один. Никто это не оспаривает. У нас есть доллары, есть бомбы и есть воля и желание использовать их.

Но давайте-ка вернемся к поколению Z и его невероятным привилегиям, полученным по праву рождения в этот год — 2000-й год от Рождества Христова… Возможно, это сомнительное преимущество — вылупиться на самой вершине навозной кучи. Вполне возможно. Фондовая биржа может обвалиться, безумные мусульмане-террористы могут запустить в водопровод возбудитель сибирской язвы, а ваша дочь может заболеть бешенством или стать знаменитой порношлюхой со сворой бойфрендов-наркоманов, которые взломают ваши пароли и выпотрошат все ваши банковские счета… Но это все обычные проблемы большого города, тем более если сравнивать с тем, каково это — родиться во времена Великой депрессии или быть вынужденным вступать в Гитлерюгенд в конце Второй мировой войны. Поэтому никто никогда не пожалеет купающихся в золоте малолетних алкоголиков поколения Z.

Свинья недели

Свинья недели — всегда трудный выбор, но на этот раз ею бесспорно стал безмозглый бывший вице-президент Эл Гор-младший со всей своей увечной семейкой из Теннесси и Вашингтона, округ Колумбия, которая вскоре попадет в списки «бездомных / не имеющих постоянного места жительства». Гора запомнят как бесталанного неудачника, прогнившего тупицу, просравшего Белый дом банде подлых нефтяных барыг из Техаса, которые, как водится, не обещали ничего, кроме обрушения рынка и сурового наказания для любого дегенерата, балующего себя оральным сексом на собственности правительства США. Эл Гор, соархитектор эпохи величайшего процветания в истории Америки, вступив в гонку за пост президента, бросил вызов всем мыслимым прогнозам, возможностям и вероятностным законам и позорно продул.

Шансы на выигрыш были близки к математической невозможности примерно настолько же, насколько и вероятность того, что выборы закончатся вничью или что действующего президента и лидера свободного мира с треском попрут вон из Белого дома за оральный секс с женщиной… Господи, и мы еще рвем и мечем из-за того, что талибы заставляют своих женщин носить паранджу!

Кстати, «противоестественные половые сношения» до сих пор считаются уголовным преступлением в штате Виргиния, том самом, что находится за рекой Потомак и где расположены утопающие в зелени роскошные предместья Вашингтона. Именно там попался бедный Марв Альберт: его загребли за то, что он позволил своему пристрастию к любовным искусам выйти из-под контроля. Это сочли перебором и отстранили его на какое-то время от комментирования матчей НБА… Но есть и еще один штат, где вы можете отправиться за «противоестественные половые сношения» в тюрьму, даже если наслаждаетесь ими в приватной обстановке собственной спальни, — это Джорджия.

4 декабря 2000 года

Зараза Белого дома

Есть тема, которой, как мне казалось, я переболел уже много лет назад, — это невероятная тупость спортивных журналистов. Однако давайте вдарим по ней еще разок — просто забавы и веселья ради… Я описывал их и как «грубую и безмозглую субкультуру фашиствующих пьяниц», и как «банду порочных обезьян, мастурбирующих в вольере зоопарка», и как тех, «кто по природе своей более мерзок, чем личинки мух, паразитирующие на теле мертвого животного»…

Но они, видимо, хотят еще и еще, как сутенеры и риелторы, и в такие дни я просто теряю терпение… Сколько можно объяснять, что я профессиональный игрок, а не какой-то там недоумок или наемный громкоговоритель с мозгами одноклеточного животного, каким является типичный среднего достатка и возраста спортивный журналист, или точнее, штатный автор, пишущий о бейсболе.

Хорошо, а как же насчет грубости? Да, за эту команду я могу играть. Мне это не по душе, но, когда мои собственные редакторы в ESPN начинают просить меня выступить на тему огромных зарплат нынешних бейсбольных питчеров, вместо того чтобы беспокоиться о по-настоящему безумной игре, происходящей сейчас на нашей политической арене, я понимаю, что чувствовал Томас Джефферсон, говоря: «Стоит мне подумать о том, что Бог справедлив, и я начинаю опасаться за судьбу моей страны».

Что касается питчеров[15], то они бесполезны, как соски у кабана, и должны быть все немедленно усыплены. Единственный шанс на выживание для бейсбола — это упразднить позицию питчера. Следите за мыслью.

Но вылечиться от заразы Белого дома не так просто. Она похожа на помесь триппера и малярии — бесконечная лихорадка, неизлечимая и зачастую смертельная. Ее симптомы — слепота, озноб, потливость и мучительный бред, переходящий в агонию.

Давайте посмотрим правде в глаза: единственный действительно кровавый спорт в нашей стране — это большая политика. Вы можете преспокойно увлекаться тотализатором или игрой на фондовой бирже, но если возжелаете президентства и вступите в борьбу за Белый дом, то тут уж шутки в сторону. Вот где собираются настоящие игроки, которые ради победы не остановятся ни перед чем!

Ничто, включая суспензории и спортивные лифчики, не сравнится с политикой по жестокости, а также драматизму, дикости и силе вожделения… Президентство Соединенных Штатов — самая драгоценная и наиболее труднодостижимая победа в новейшей истории мира. Разница между выигрышем Суперкубка и победой в гонке за Белый дом — это разница между золотой рыбкой и подвалом, полным слитков золота.

Но сердце американской избирательной системы, кажется, вот-вот разорвется… Это похоже на игру за Суперкубок с 99 нерезультативными овертаймами или на вечер, когда солнце все никак не заходит. Даже Конгресс готовится к «окопной войне»: руководство «Великой старой партии»[16] бросает вызов Клинтону, который пытается протолкнуть законопроект о планировании статей бюджета до конца года. Блокировка законопроекта парализует целое государство и перекроет все денежные потоки со стороны федерального правительства. Это напоминает события, происходившие прямо перед началом Гражданской войны… Страшитесь! В этом году никакого Суперкубка может и не быть!

То, что этот грязный сброд одержал победу именно во Флориде, — вовсе не трагическая случайность. Я хорошо знаю этот штат. Флорида была очень добра ко мне во времена многих моих опасных и прекрасных приключений, которые я по-прежнему вспоминаю с дрожью восторга в теле… Я знаю Таллахасси и знаю Палм-Бич. Я безумствовал в Нейплсе и терпел кораблекрушения неподалеку от Майами и Ки-Уэст… Я наскакивал в полночь на песчаную отмель далеко в океане, я терял управление яхтой в шикарных флоридских гаванях, и береговая охрана приходила мне на помощь так часто, что они стали узнавать мой голос по коротковолновому радио. Я познал во Флориде великое счастье и до сих пор неравнодушен к ней.

Однако я знаю ее и как самый коррумпированный и вырождающийся штат во всей стране. Многие из представителей власти этого штата настолько открыто выставляются на продажу, что политика во Флориде больше напоминает аукцион, чем демократический процесс. Ее конгрессменов сажали за мошенничество в крупном размере, а ее сенаторы не моргнув глазом совершали преступления более отвратительные и гнусные, чем те, в которых когда-то обвиняли Ричарда Никсона… Во Флориде каждый год остаются нераскрытыми больше убийств и изнасилований, чем на Корсике и Сицилии вместе взятых. В этом штате нет подоходного налога и, по сути, нет закона. Его городами управляют похабные пьяницы, а его университеты — это змеиные ямы, где процветают жульничество, мошенничество и шулерство, а также случайный секс на людях. Библиотеки заполнены пивными алкашами, которые ищут, кто бы сделал им минет, и красивыми гордыми девушками, которые рады угодить им. В Майами оральный секс на улице посреди бела дня можно увидеть чаще, чем во всей остальной Америке.

Невоспитанные люди могут спросить меня, с чего я взял, будто что-то понимаю в политике. И я отвечу им — дело в том, что меня не обделили мозгами, и я умный… Но это неправда: истинная причина в том, что я неисправимый азартный игрок.

Игровая зависимость похожа на любые другие зависимости (от крэка, никотина, садо-мазо, вранья и т. д.). Есть два типа зависимых: потребитель и запойный. Запойные игроки обречены с самого начала, как и запойные любители садо-мазо, каким был, например, скандально известный маркиз де Сад… Маркиз был мультизависимым и зашел в своей страсти к порке слишком далеко.

Его уничтожил не сам порок, а неуемность. История показывает, что, если бы де Сад научился умеренности и сдержанности — если бы он мог откладывать свои жестокие порки на одну-две недели, а лучше даже на три, — полицейский департамент оставил бы его в покое. Но нет, маркиз ничего не хотел слушать, и его деяния стали известны как наиболее порочное извращение всех времен.

Эл Гор не будет столь удачлив. Если безумная невоздержанность де Сада до сих пор вызывает интерес, то до Эла Гора не будет дела никому, ни одному человеку. Его запомнят как неудачника, проигравшего роковые выборы 2000 года. Он был Неправ с Самого Начала, и вот он уже счастлив убраться из большой политики, а Буш теперь — несчастный победитель. Отныне его будут мочить как крысу в мусорном ведре, и ближайшие четыре года покажутся ему 14-ю.

Семейство Бушей уже подкупило Белый дом и Верховный суд США. Миллионы американцев навсегда утратили уверенность в том, что в этой стране их голоса что-то значат на выборах. И дело не только в том, что за последние 30 дней штат Флорида продемонстрировал нам чудеса продажности и мошенничества. Самое отвратительное заключается в том, что теперь то же самое может произойти в любом другом месте от Бангора до Гонолулу — и результат будет тем же самым… А мы довольствуемся убогим телешоу с Джебом Бушем[17] в главной роли, где он твердит: «Я не жулик».

2 декабря 2000 года

Новые правила игры в бейсбол

Привет, ребята! Меня зовут Томпсон, и у меня нет времени ходить вокруг да около, поэтому давайте сразу начнем и посмотрим, что из этого получится… Моя задача — разработать новый свод правил, чтобы сократить игровое время в матчах Главной и всех остальных бейсбольных лиг.

Это большая ответственность, и я понимаю, что вызову приливы желчи и крики недовольства, как и всегда бывает, когда кто-то пытается трахнуть любимое национальное развлечение… Однако сделать это надо, и если за это не возьмусь я, то все равно возьмется кто-то другой. Так что вот вам мой план.

Упразднить позицию питчера. Это позволит сократить по меньшей мере на час игровое время, которое сейчас доходит до 3 часов 42 минут. Одна игра Мировой серии длилась 5 часов и 20 минут, что неприемлемо ни для кого, кроме питчеров. Да… Поэтому мы уберем их, и никто по ним скучать не станет. Ведь питчеры — всего-навсего избалованные засранцы, которые получают слишком много, но не дают игре ничего, кроме того, что тянут время и всем мешают.

Ограничить игровое время тремя часами. Подобно футболу, баскетболу и хоккею, игра в бейсбол должна иметь фиксированное время. Счет к этому моменту должен стать окончательным, исходя из общего количества пройденных за три часа баз.

Все раннеры[18] могут бежать на любую базу (но только не в обратном направлении): первый — на третью, второй — в «дом» и т. д. Главное — никакого питчера, и тогда по всему игровому полю будут возникать схватки и происходить зрелищные столкновения.

А место питчера займет подающая машина, которая будет выстреливать мячом высоко в воздух со специально сделанного возвышения, а затем исчезать из поля зрения, чтобы освободить все игровое поле для бега… Если отбивающий получает хоум-ран со всеми задействованными базами, его команда зарабатывает 16 общих пройденных баз (или 16 очков). Но если это три вверх и три вниз в иннинге, то команда получает ноль очков.

Думаю, что счет может быть 22:5 или даже 88:55. Да, господа, у нас будут крупные счета в матчах и динамичная, захватывающая игра, длящаяся строго три часа!

Героями этой игры станут кетчеры, а не питчеры. Кетчер будет главной фигурой матча и наиболее высокооплачиваемым игроком… Никакого питчера и никаких горок, нарушающих ход игры. Раннеры после удара битой направляются на базу, а кетчеры останавливают их или сбивают с толку. Быстрые ноги и бьющая, как базука, рука — вот что будет делать игру… И не останется всей этой чуши вроде зон для питчеров и менеджеров, непрерывно сующих свою башку в телевизионную камеру. Не будет больше ни идиотских разборок на тему, кто бросает первым, ни маханий и всяких там знаков при подаче, ни назойливых крупных планов, когда мяч, вылетевший за линию фола, отскакивает от крыши…

Уйдет в прошлое перемещение бэттера на первую базу после неточно выполненных питчером подач. Каждый бэттер получит пять подач от машины — только пять, — и если он не сможет отбить ни одну из них, то выйдет из игры…

А кетчер будет контролировать вид, направление и скорость бросков машины. И она будет делать то, что он хочет. Эти чертовы подающие машины могут выдать слайдер на скорости 150 км/ч пять раз подряд совершенно без проблем. Они могут посылать невообразимые волнообразные наклболы[19] и броски по дуге — все зависит от того, какую задачу кетчер даст дистанционно управляемой машине. Он может даже приказать, чтобы мяч, пущенный на скорости 165 км/ч, ударил по чьим-то ребрам, хотя это будет стоить его команде двух баз вместо одной. И вам не захочется пришибить какого-нибудь бедного кубинца таким ударом под ребра, если вы удерживаете минимальное преимущество при счете 31:30.

Хорошо, ребята, пока сказанного вполне достаточно. Я уже и так написал слишком много, но зато моя концепция теперь озвучена, и я думаю, в ней есть очевидная и острая потребность…

Все согласны с тем, что игра в бейсбол должна быть сокращена по времени, но пока никто ничего не делает, и матчи идут все дольше и дольше. Аргумент про старое доброе «мясо на сиденьях» не работает после полуночи, когда сиденья в большинстве своем пусты, и телеканалы начинают злобствовать, если им приходится возмещать расходы рекламодателей, поскольку их рейтинги падают все ниже и ниже. Профессиональный рестлинг и гольф с точки зрения коммерции более заманчивы, чем бейсбол… Я не смотрел бейсбольные матчи вживую уже лет двадцать и надеюсь, не посмотрю больше никогда. Даже новые правила не затащат меня обратно на бейсбольный стадион, но я — мудрый доктор, профессионал, и кое-кто из моих друзей, занимающихся этим бизнесом, попросил меня внимательно рассмотреть проблему, что я и сделал. Однако на стадион — ни ногой!

Следующей весной ESPN воплотит мои теории в жизнь, выступив спонсором серии бейсбольных игр по новым правилам в Нью-Йорке, Чикаго, Омахе и Сиэтле. В них будут участвовать звезды спорта, и на матчи можно будет купить билеты. Удача или провал этих игр определит судьбу бейсбола в Америке.

Ревнители правил будут рвать и метать, ну и что с того? Они всегда рвут и мечут. Это их предназначение. А дело говорит само за себя — res ipsa loquitur.

6 ноября 2000 года

Ставлю на святость

Прекрасно! Этот отвратительный фарс закончился, и мы можем, наконец, расслабиться и вернуться к спорту. Но давайте все-таки на минутку обратимся к теме Эла Гора. Он заявил, что «проведет некоторое время в Теннесси, занимаясь “починкой заборов”»[20] в родном штате, где его же соседи не стали голосовать за него… Хо-хо! Я бы сейчас чувствовал себя очень неуютно, если бы жил где-нибудь в Картхейдже, поблизости от обиталища старины Гора.

Когда люди с Капитолийского холма начинают говорить о «починке заборов» сразу после того, как подверглись жестокой публичной порке, они явно думают не о том, чтобы завоевать симпатии избирателей. Нет, они уже приготовили дьявольский суп отмщения!

Когда босс едет домой «отдохнуть» на праздники, это предвещает нечто более свирепое, чем вендетта Хэтфилдов и Маккоев[21]. Одни его соседи уже обречены, другие успеют сбежать из штата в длинном караване спешащих на Рождество во Флориду. Многие обнаружат в своих дымоходах мертвых животных или сгорят в неожиданно случившихся пожарах. Тысячи правительственных вакансий будут ликвидированы, и роскошные дома пойдут с молотка за гроши… Вот как делается настоящая политика в Теннесси или где-либо еще. Если вы перешли дорогу все еще могущественному неудачнику, вам остается только бежать.

Кстати, рождественские каникулы — подходящее время, чтобы сказать, что вы уезжаете из города, а затем передумать и прокрасться обратно в дом, словно вор.

Да, господа, вот и пришло время для матчей плей-офф НФЛ и футбольного неистовства… Никаких тебе больше гнилых политиков! Мы можем позволить себе пока что повернуться к этим свиньям спиной. Все равно они будут слишком заняты, грабя и подкупом добывая себе новые связи в Вашингтоне, а момент нанести удар ножом в спину придет позже. Они любят дух Рождества и не захотят портить праздник. Резня начнется в январе, и уж тогда все будет как в «ночь длинных ножей»[22].

Между тем у меня наметилась серьезная проблема с этими играми плей-офф. Мои парни конкретно облажались — «Форти Найнерс» весь год опускали ниже плинтуса. Это было так унизительно! Я болею за «49-х»[23] уже 25 лет и пережил с ними все взлеты и падения. Каждое воскресенье и в дождь, и в град я сидел на мокрых досках стадиона «Кезар» и смотрел, как Джона Броди сбивают с ног и топчут, как курицу.

Я пил пиво с Дэйвом Уилкоксом* в «Баре и гриле» на Стэниан-стрит, напротив парковки и полицейского участка. Я прикручивал цепью мой красный мотоцикл к трубе у «Кезара» во время матчей и по вечерам после антивоенных митингов.

И когда настали хорошие времена, я считал, что мы все заслужили их. Я был горд тем, что живу в одно время с «49-ми». Я уже вкусил кислое вино поражения, так что, когда появился Джо Монтана, а затем Ронни Лотт и Джерри Райс, мне увиделась в этом победа Добра над Злом. Мои друзья были согласны со мной. Когда наши парни в конце концов побили «Даллас», мы почувствовали себя представителями новой высшей расы и вели себя соответствующе. Мы были победителями. Все дороги вели в Сан-Франциско. А почему нет? Это была колыбель цивилизации. Стать победителем в Сан-Франциско означало стать всемирным победителем.

Ох, но это уже другая история, и времени на нее у нас сейчас нет. А я хочу рассказать о том, как разительно судьба какой-то жлобской безмозглой спортивной команды может влиять на судьбу ее преданных пожизненных фанов, таких как ты.

И я. И Джек Николсон. Фред Эксли замутил с Фрэнком Гиффордом[24], и посмотрите, что в итоге из этого вышло. В случае с Джеком это были «Лейкерс», которые сделали его тем, кем он является сегодня. А в моем случае это были именно «49-е» и Сан-Франциско. Я мог стать пастухом или ночным администратором в театре О’Фаррелл[25], если бы не Джо Монтана и Билл Уолш, а Джек мог бы быть сейчас стареющим сутенером в Неваде, если бы не «Мэджик» Джонсон[26].

Об этом можно много чего порассказать. Но факт тот, что мне по-прежнему нужна команда, за которую я буду болеть в плей-офф.

Как фанату тотализатора мне бы, конечно, лучше обойтись без нее, но как просто фанат я должен иметь свою команду — и я выбрал «Нью-Орлеан Сэйнтс» («Новоорлеанских святых» — Прим. ред.). Почему бы и нет? Их шансы на победу в Суперкубке 16:1, и они все еще должны побить «Сент-Луис Рэмс», чтобы победить в Западном дивизионе Национальной футбольной конференции. Если только «Тампа Бэй Баккэнирс» не обыграет «Рэмс» сегодня же вечером, чего, бьюсь об заклад, не случится. Так что игра «Святых» должна стать отличной развлекухой в канун Рождества. Я принимаю на них три или четыре к одному.

Примечание редактора: здесь приведены лишь предсказания доктора. Он не принимает ставки во Всемирной паутине.

Почему я готов биться об заклад, что сегодня вечером «Сент-Луис» обыграет «Тампу» и оставит Западный дивизион без явного лидера?

Да потому, что Курт Уорнер не позволит «Баккэнирс» перехватить четыре паса, как сделал Джей Фидлер из «Майами», когда те на прошлой неделе в три очка проиграли «Тампа Бэй» под муссонным дождем, из-за которого игра шла в заторможенном режиме. Разве что цунами высотой 60 м во Флоридском заливе может помешать жеребцам «Рэмс» идти и идти вперед против «Тампа Бэй» и Уорнер пробьет девять раз из десяти, а это значит, что единственный шанс на победу у «Баккэнирс» появится, если Уоррен Сэпп выведет Уорнера из строя в самом начале игры.

Между тем, игры будут идти своим чередом. И «Рэмс» продуют решающий поединок в канун Рождества в Новом Орлеане и будут сосланы играть на обочине, где их уделает до смерти какая-нибудь бестолковая команда типа «Нью-Йорк Джайентс».

* Имя лайнбекера[27] Дэйва Уилкокса не просто так внесено в Зал славы американского футбола. Он обладал скоростью и реакцией Росомахи, а поле видел, как Человек-муха. Но вне стадиона Дэйв был тихим, спокойным парнем, который носил левисы и клетчатые рубашки и не упускал возможности насладиться холодным пивком. Он вырос на ферме в Орегоне и потому был из тех, кто не терпит нахальных незнакомцев… Я в то время жил в нескольких кварталах от «Кезара» и частенько сталкивался с Дэйвом и другими игроками «49-х» в ближайшем баре. Он, насколько я помню, назывался «Стадионный клуб», и однажды дождливым днем я оказался там с моим другом, адвокатом, который только что в парке «Золотые ворота» закинулся ЛСД. Он тоже был неистовым фаном «49-х» и поэтому, увидев у барной стойки Уилкокса, тут же уселся рядом с ним и начал нести всякую околесицу о футболе и Иисусе и о том, что «Бог собрал нас здесь, на этой земле, просто ради эксперимента».

Я старался не обращать на него внимания, и то же самое делали игроки, но тут адвокат слишком уж сильно вторгся в личное пространство Уилкокса, и лайнбекер стремительно крутанулся на стуле, схватил адвоката за полосатый галстук и рванул его вниз так, что парень с грохотом впечатался подбородком в барную стойку. Вспоминая об этом, я до сих пор содрогаюсь… В зале застыла тишина, молчал и адвокат. Наконец, он, пошатываясь, выбрался наружу, где заплевал окровавленными осколками зубов весь тротуар. Бедняга едва мог говорить, потому что сам себе откусил кончик языка, который он и понес в ближайший травмпункт… После этого случая я больше никогда не заходил в «Стадионный клуб», но по-прежнему восхищаюсь Дэйвом Уилкоксом, а адвокат до сих пор шепелявит.

18 декабря 2000 года

Рождественский порок

Азартные игры — опасный порок, но им одержимы миллионы людей, и он будет терзать их, пока не закончатся праздники, хотя традиционный «дух Рождества» противоречит самой сути игры на ставках, не имеющей ничего общего с такими глупыми человеческими слабостями, как великодушие, доброта и беспечность.

Если бы Санта-Клаус любил азартные игры, он бы давным-давно был мертв. Отсюда и до Северного полюса полным-полно злобных психопатов, которые не пожалели бы ошивающегося среди них бестолкового, нелепого старика, который одну ночь в году затаривается под завязку и потом разъезжает на транспорте, полном драгоценностей, мехов и золотых «ролексов».

Что если бы он попался в лапы «Ангелам ада»? Они бы предали его огню, засунув головой вперед в дымящуюся трубу. И это не особо отличается от того, как букмекеры поступают со своими жертвами в рождественские праздники, которые совпадают с окончанием футбольного сезона и началом игр плей-офф. Это прогрессирующее безумие продолжается 33 дня, вплоть до воскресного матча за Суперкубок.

Да, господа, для букмекеров это время сбора урожая, а для болванов — время «большой стрижки». Когда букмекер оглядывает вестибюль гостиницы, заполненный улюлюкающими футбольными фанатами, он видит перед собой стадо овец — тупых животных, готовых к тому, чтобы их ободрали как липку и в конце концов замочили. Их вид вызывает у него голод. Он запрокидывает голову и воет, словно шакал в брачный период.

Улицы Нэшвилла сегодня вечером заполнили тысячи шлюх, и не все из них — женщины. Многие — политики, в силу привычки рвущиеся обработать толпу, или укуренные пансексуальные сутенеры, охочие до клиентов. Толпа футбольных фанатов заполонила город ради матча «Теннесси Тайтанс» — «Даллас Ковбойз», и все отели в центре забиты букмекерами, дикой деревенщиной и шлюхами, нежно и за дорого любящими футбол — особенно местных «Титанов», которые вскоре, возможно, станут чемпионами.

Они нацелены на Суперкубок, и потому вокруг них ошиваются игроки в тотализатор, шлюхи и масса прочих омерзительных подонков всех мастей. Команда, идущая на Суперкубок, подобна бродячему цирку, который на каждом привале собирает все больше и больше блох и в конце концов высаживает их всех скопом в каком-нибудь добропорядочном городке типа Тампы.

Но что такое несколько миллионов переносящих инфекцию блох в сравнении с миллиардом долларов — той суммой, которая вольется в местную экономику благодаря Большой игре? Любой более-менее крупный город в США раскошелится на миллионы только ради того, чтобы НФЛ просто задумалась, а не провести ли там матч за Суперкубок, — и плевать на всех блох мира!

Кстати, в прошлом Нэшвилл считался американской столицей сифилиса. Во времена Гражданской войны янки называли его «городом 10 000 шлюх», потому что, когда конфедераты стали проигрывать, все больше и больше женщин с Юга вынуждены были заняться проституцией. Большинство из них в конце концов подцепили сифилис, и эта болезнь косила солдат армии северян, как чума.

Эл Гор не из Нэшвилла, и он наверняка не фанат футбола. Он будет смотреть сегодняшнюю игру дома, в Картхейдже, болтая с женой о Санта-Клаусе, виски и о том, почему его собственный богом проклятый штат проголосовал против него. Черт, «Адельфия Колизеум» будет сегодня вечером забит под завязку, и там соберется гораздо больше людей, чем нужно было Гору, чтобы победить во Флориде! Ведь даже некоторые школьные матчи в пригородах Нэшвилла собирают по 10 000 фанов.

Ладно, забьем на это, братишка! Если сегодня вечером твоя псина сбежит, это происшествие соберет толпу больше, чем ты собрал в Палм-Бич. Позор на твою голову, Эл! Они нарезали тебя ломтями, как какого-нибудь червя!

«Титаны» из Теннесси выбьют сегодня вечером всю требуху из далласских «Ковбоев». Они высекут их, как жеребят-мулов, и весь Техас будет посыпать голову пеплом. Но недолго, и этого явно недостаточно, чтобы заставить Джорджа Буша заплакать. Которого из них, спросите вы? Черт, да какое это имеет значение?! Все они вылезли из одного болота, и все одинаково жадные. Они могут заплакать только из-за одного — если потеряют свои деньги, а сегодня вечером этого не произойдет. «Ковбои» — аутсайдеры с ожидаемой разницей в счете 14 очков, но реальная разница, на мой взгляд, составит больше 33.

Не вполне разумно ставить на разницу в 33 очка в играх плей-офф или даже в Суперкубке, но однажды я так сделал и выиграл. Это был мой лучший день за всю карьеру профессионального азартного игрока. «Денвер Бронкос» играли с «49-ми» в Суперкубке XXIV, и заключительная разница у букмекеров была 11. Эту ставку я и сделал без колебаний в переполненном баре Аспена. Когда профаны собираются в кучу, чтобы играть против неистовых фанатов на их же поле, это всегда преимущество. В такой ситуации хочется сделать ставку нарочито громким голосом, действующим на нервы всем, кто тебя слышит, так что даже твои друзья теряют самообладание и начинают опрометчиво заключать пари.

В этот день «49-е» отличились дважды еще до того, как «Бронкос» успели получить мяч. Толпа испугалась до усрачки, и букмекеры были счастливы, принимая на разницу в счете в 22 очка с коэффициентом два к одному. Никто не хотел уходить, когда идет такая большая игра.

К середине второй четверти счет был уже что-то около 30:3. Мои кореша начали впадать в отчаяние. Уровень ставок давно возрос от сотен долларов до тысяч, так что, когда я предложил принять на разницу больше 33 очков с коэффициентом пять к одному, они в спешном порядке заглотили эту наживку. Черт, да они были в шести очках впереди, и ожидалось, что «Бронкос» вот-вот должны отличиться. Хо-хо! Финальный счет оказался 55:10. Это был мой лучший игровой день!

25 декабря 2000 года

Проклятие Мусбургера

Начало нового года — всегда хорошее время для того, чтобы смотреть футбол и сводить счеты, так что давайте этим и займемся. К концу этого поганого 2000 года у меня скопилось немало обид и претензий, которые хочется высказать. Причем этот год был не столько плохим, сколько нечестным, но если начать перечислять причины, по которым я считаю его таковым, то это только усилит мои страдания.

У меня есть старые счеты со всякого рода людьми и даже животными, среди которых Брент Мусбургер, Лайл Ловетт[28], адвокаты, иностранцы, питбули, русские сутенеры и весь Лос-Анджелесский департамент полиции. Гнилые личности встречаются где угодно.

Раздражение против Брента Мусбургера сидит во мне, как заноза в заднице, уже много лет — еще с начала 1980-х, когда он, комментируя финал НБА для Си-би-эс, употреблял слово «даунтаун» применительно к баскетбольному броску.

Мусбургер раз и навсегда изменил язык спортивной журналистики, когда выдал в эфире идиотское замечание о том, что любой баскетбольный игрок, совершающий дальний трехочковый бросок, кидает из даунтауна. (Баскетбольный комментатор из «Селтикс» Джонни Мост мог ляпнуть про даунтаун еще в 1960-е, но только Мусбургер догадался сделать это бредовое определение термином.)

Мне до сих пор снится, как он несет эту дикую чушь всякий раз, когда Нейт Макмиллан или Деннис Джонсон забрасывают очередной трехочковый.

«Бросок из даунтауна, — вопит Брент, — и еще один из даунтауна!»

Я и сейчас впадаю в бешенство, когда кто-то из идиотов-комментаторов выдает нечто подобное. Это словечко было подхвачено всеми этими слабоумными и стало звучать каждый вечер в течение всего сезона. Оно вошло в их лексикон, и теперь это так просто не исправить. В спортивных залах и на стадионах по всей Америке и даже в Греции или Корее — словом, везде, где играют в баскетбол — обязательно найдется осел, который завопит: «Из даунтауна! Еще один трехочковый! Это великая страна, не правда ли?!»

Каждый такой вопль — это проклятие Мусбургера, поразившее мир спортивной журналистики.

Выражение «отправиться в даунтаун» имеет много значений (от пойти на работу на Уолл-стрит, 66 в Нью-Йорке до анального изнасилования в «Алькатрасе»), но в любом случае речь идет о бойком месте, неважно, хорошем или плохом. Словарь американского сленга поясняет, что это значит отправиться туда, «где происходит какое-то действие» — в шумное, людное место, где много перекрестков, высотных зданий и незнакомого народа.

Нам всем знакомо это бойкое место. Мы видим его каждый вечер по ESPN — на баскетбольной площадке «Бостон-гарден».[29] Да, это то небольшое по площади место, где во время крупных матчей высоченные тупые мужики отчаянно молотят друг друга, как взбесившиеся отморозки. Они называют это борьбой за подбор мяча.

Даунтаун — то место, где ты зарабатываешь победные очки, и оно находится не где-то там, в пустующем углу площадки, где почти никого нет и ничего не происходит. Ты не сделаешь длинный бросок в прыжке из даунтауна, ты сделаешь его в даунтауне. На самом деле определение «забить в даунтауне» означает подобраться к корзине в толпе пытающихся раздавить тебя двухметровых громил — как это сделал Аллен Айверсон, когда прорвался через Робинсона и Данкана — и в прыжке забросить мяч над их головами. «Думать по-другому» означает мыслить как бейсбольный комментатор или как Брент Мусбургер.

Он просто чертов мерзавец, ясное дело. На прошлой неделе я видел его в «Супердоуме»[30]. Он ошивался с какими-то детьми на игре «Сэйнтс» против «Рэмс» и вел себя как мистер Роджерс[31]. Само по себе это не ужасно, но действует на нервы, тем более если ты уже набрался.

А до этого я видел Брента в ресторане отеля Caesar’s Palace в Вегасе. Я обедал там в компании своего старого друга Джимми Грека[32] и каких-то телок, которые, по их словам, путешествовали с Бобом Арумом, знаменитым боксерским промоутером. Мусбургер подошел к нашему столику и начал поносить Грека за то, что Джимми когда-то сказал о нем. До этого мы с Греком очень неплохо проводили время, впрочем, как и всегда, так что мне пришлось спровадить Брента ко всем чертям.

— Чего этому бездельнику неймется? — спрашивал Джимми. — Он ведет себя так всякий раз, когда околачивается рядом с Чемпионом. Придется прибить его.

Он уже подал знак метрдотелю, но одна из женщин остановила его.

Позже тем вечером какой-то фанат Сонни Листона[33] зарезал мужика на парковочной стоянке.

Возвращаясь к теме, можно сказать, что даунтаун всегда был там, где оказывался Мохаммед Али, и так продолжается и по сей день: я видел его в компании мэра на Таймс-сквер в канун Нового года. Вокруг Чемпиона всегда собирается толпа.

1 января 2001 года

Жестокое надувательство в тренерском бизнесе

Сегодня вечером у меня отвратительное настроение, так что буду краток. Да мне просто придется быть кратким, потому что я едва различаю страницу, над которой работаю. Мой левый глаз затек, а рот настолько перекошен, что, разговаривая, я шепелявлю и брызжу слюной. Мой телефон разрывается от звонков, но я не могу ответить, а футбольные матчи не вызывают у меня никакого интереса.

В пятницу (или это был четверг, или суббота) меня укусил в щеку коричневый паук-отшельник, и мое лицо раздуло, как рыбу-еж. Глаза — как щелочки, а носа вообще не видно. Короче, я обезображен, и мой юмор вконец почернел.

Жизнь стала гнусной, но по крайней мере у меня появилось время поразмышлять, побрюзжать и заглянуть в свой магический кристалл, чтобы узнать о смысле жизни в этом поганом 2001 году.

Оставшаяся часть года будет отмечена тремя тенденциями — или направлениями, явлениями, эпидемиями, прихотями, модными заморочками и неотвратимыми реалиями — огромными сиськами, тощими бумажниками и всепоглощающим страхом перед сборщиками долгов. Именно эти движущие силы будут определять все, что случится в 2001 году. Это все, что вы знаете, и все, что вам нужно знать.

Люди шутят, что голые телки скоро будут читать новости на ТВ, но в этом есть лишь доля шутки — и так в скором времени и будет, хорошо это или плохо. Голые телки заполонили уже почти все в телевизоре — от ситкомов и идущей в прайм-тайм рекламы Miller Lite и Magnavox до дурацких оргий Playboy на рассвете. Так чем хуже новости, или прогноз погоды, или спортивные программы?

Чтобы понять, что происходит, не нужен ни магический кристалл, ни укус ядовитого паука. Достаточно почитать газеты или посмотреть телевизор, чтобы заметить, что фондовые биржи сотрясаются, а на каждом углу предлагают «быстрое увеличение груди». Сиськи Бритни Спирс — самая горячая тема в интернет-чатах по всему миру. Производители имплантатов из кожи вон лезут, чтобы установить в этом году рекорд продаж, и к следующему Рождеству фабрика Санта-Клауса будет выглядеть совсем не так, как раньше: никаких тебе больше глупых игрушек, велосипедов и кукол Барби.

Нет, подарок, который в этом году затребует каждая американская школьница, — это операция по запредельному увеличению сисек, и миллионы обретут желаемое. Ведь, в конце-то концов, что в этом такого — презентовать 12-летней дочурке на Рождество возбуждающие сиськи-торпеды?!

Пока это не очень-то дешевое удовольствие. Но 5000 долларов или около того за комплект буферов — очень даже ничего по сравнению с новеньким кабриолетом БМВ или бриллиантовым колье. К тому же если не подарить ей на Рождество новые сиськи, то она доконает вас своим нытьем. С этого момента вы будете виноваты во всем, что в ее жизни пойдет не так, — от плохих оценок и прыщей до злобных бойфрендов, нервных срывов, распавшихся браков и, наконец, отправки в психбольницу.

Школьницы твердо знают, что, если хочешь добиться в этом мире успеха, то большие сиськи просто необходимы, ведь они могут сделать тебя миллиардершей. Взгляните на Анну Николь Смит на обложке Playboy: все, что ей понадобилось, чтобы по-быстрому прикарманить 450 млн долларов, — это одна хорошая идея и пара гигантских буферов. Это великая страна, не правда ли?

Хорошо-хорошо, хватит уже о сиськах! Давайте-ка вернемся к фондовой бирже и ее приближающемуся краху. Нас ждет сокращение денежной массы, а это всегда плохая новость для среднего класса. Уровень жизни понизится, на аннулированных кредитных карточках зависнут неоплаченные долги. Половина людей, которых вы знаете, объявят себя банкротами или займутся проституцией, чтобы хоть как-то заработать. Вот что имеют в виду под словом «крах».

Жизнь станет еще более тупой и убогой, а жадные ублюдки типа Алекса Родригеса[34], Шака и омерзительного Дэниела Снайдера[35] будут разъезжать по городу на бронированных машинах. Уровень преступности взлетит до небес, и ночные грабежи со взломом станут обычным делом. Парковка стадиона «Янки» снова превратится, как в старые добрые 1970-е, в дикую «ничью землю». Место на клубной трибуне стадиона «Майл Хай» будет стоить 10 долларов и 50 центов, а снять проститутку, чтобы по-быстрому трахнуть ее за углом, можно будет и днем, и ночью возле любого магазина.

Спортивный бизнес всплывет кверху пузом, и высококлассные команды типа «49-х» и «Селтикс» обанкротятся. Фанаты будут, как злобные твари, мочить друг друга в сортирах «Гардена» и «Супердоума». Ваш дом ограбят, и вы будете подозревать в этом своих же соседей. Продажи собачьих консервов пойдут вверх, вода будет стоить дороже, чем бензин, а аэропорты станут похожи на зону боевых действий.

(Ё-моё! Возьми себя в руки, док! Вообще-то это должна была быть безобидная колонка спортивных новостей. Давай не будем пугать детей сразу после Рождества.)

Хорошо, я же сказал вам, что у меня опухла башка и отвратительное настроение, поэтому давайте отложим этот опус об ужасах, катастрофах и копах, в свободное от работы время выколачивающих долги из населения, до следующей недели. Мое лицо опять отекает, и надо вызвать медсестру. Встретимся в другой раз.

8 января 2001 года

От НФЛ уже тошнит… Другая лига загибается… Богатые детишки с вооруженной охраной

От НФЛ уже тошнит. Не лучшее начало для колонки спортивных новостей, но после просмотра очередной отвратной игры плей-офф мне нечего больше сказать. Стыдно признаться, что все эти годы я воспринимал НФЛ всерьез!

Проснувшись утром в воскресенье, чтобы посмотреть матч «Нью-Йорк Джайентс» с «Миннесота Вайкингс», я испытал примерно такое же ощущение, как если бы выскочил из теплой постели и тут же вляпался ногой в кучу дымящегося собачьего дерьма. К перерыву счет был уже 34:0, и только тогда «Вайкингс» заработали два первых тачдауна. Ни Мосс, ни Картер не взяли ни одного достойного паса, и «Джайентс» победили с 386 пройденными ярдами против 45. Игра закончилась, дело было сделано, все ставки слетели, и толпа на моей кухне погрузилась в угрюмое молчание. Все пришли посмотреть на футбол, а не на то, как каких-то неудачников закатывают в асфальт.

На игру «Окленд Рэйдерс» букмекеры давали шесть очков разницы, так что для них игра закончилась уже к перерыву. «Рэйдерс» были обречены. К счастью, я поставил против них, так же как против «Вайкингс» в первом мачте, хотя мои симпатии и были на стороне «Окленда» и «Вайкингс».

Но я давно на своем горьком опыте убедился, что делать ставки, исходя из собственных симпатий и предпочтений, почти всегда означает проигрыш. Я прошел трудный путь, последовательно делая ставки — иногда очень высокие — против далласских «Ковбойз», потому что ненавидел их. И раз за разом проигрывал. Эти презренные ублюдки опустили меня девять раз из десяти. Они были очень хорошей футбольной командой, а «49-е» — нет.

Решение лежало на поверхности, но у меня ушло больше года на то, чтобы научиться наступать на горло собственной песне и начать по-умному ставить на врага, получая деньги, а не тешить себя и проигрывать их. Только после того, как я стал ставить на «Ковбойз», у меня началась выигрышная зеленая полоса, которая растянулась на десять лет. Это был самый важный и трудный урок из тех, что мне пришлось усвоить.

Местный шериф был одним из тех, кто продулся оба раза. К перерыву игры с «Оклендом» он уже здорово набрался и молотил кулаками по барной стойке всякий раз, когда деньги переходили из рук в руки, обычно в моем направлении. В какой-то момент он вдруг впал в неистовство и начал проклинать Эла Гора, который должен был смотреть этот матч по телевизору примерно в 8 км отсюда в Сноумассе. Это путешествие стало для Гора последним, совершаемым на «борту номер два»[36], и он преисполнился решимости выжать из него все что можно. Сотрудники его секретной службы запросили больше подкрепления, чем потребовалось бы на неделю в Майами-Бич, и, кроме того, Гор захотел, чтобы его жене и дочерям также предоставили круглосуточную вооруженную охрану.

Наш шериф сливался по полной из-за вызванных этим огромных расходов. Его гневные тирады заставили женщин выйти из комнаты. В самом деле, Эл Гор и оставшиеся члены его семьи прибудут сюда завтра на недельный зимний отдых, и это, конечно, заставляет местных жителей нервничать. С другой стороны, президентские визиты — довольно обычное явление в Аспене. Клинтоны приезжали сюда по два-три раза в год на кампании по сбору денег, а Буш-старший бывал здесь так часто, что я основательно сдружился с агентами его секретной службы. В свое время они неделями шатались вокруг «Таверны Вуди Крик», выслеживая наемных убийц.

А одним прекрасным летом всю округу поставили на уши ребята из охраны первых лиц трех государств. Буш приехал с эскортом в 40 или 50 человек, премьер-министр Великобритании Тэтчер привезла с собой еще около 45 телохранителей, а принца Саудовской Аравии Бандара сопровождали по меньшей мере 30 головорезов, не отходивших от него ни на шаг.

И вся эта толпа вооруженного народа наводнила деревушку, где в обычное время проживают 300 ковбоев и 50 наркоманов. Правда, принц бывал у нас уже не раз, так что мы успели привыкнуть к кортежам из черных «хаммеров» и серебристых 600-х «мерседесов», носящихся по долине в любое время суток и набитых хохочущими, как гиены, голыми детишками.

Почему, собственно, нет? Принц Бандар — хороший сосед, и я никогда и не думал вторгаться в его частную жизнь. Он в течение 10 или 11 лет жил выше меня по склону. Может быть, мне не вполне нравились его политические убеждения, и, вне всяких сомнений, ему мало нравились мои, но нашему соседству это ничуть не мешало. Так уж получилось, что я жил аккурат через дорогу от некоторых наимерзейших свиней в Америке, и, кроме того, я всегда предполагал, что по крайней мере 11 процентов посетителей моего дома имеют при себе оружие или тяжелые наркотики, что является уголовным преступлением. (Около трех процентов приносят и то и другое, что меньше 44 процентов в 1970-е и 20 процентов в 1980-е, но большинство из тех типов сейчас уже мертвы, а остальные находятся за решеткой.)

«В этом месте крутится слишком много денег, — заявил шериф, махнув рукой в сторону Аспена. — Миллиардеры вытеснили миллионеров, и у всей этой толпы новоприбывших вообще нет чувства юмора. Никакого. Мои помощники приняли прошлой ночью звонок по 911 от семилетнего мальчика, который хотел, чтобы мы арестовали его няню за то, что она была с ним непочтительна. И такое происходит постоянно! — Он сделал быстрое рубящее движение ладонью. — Теперь мы вынуждены расследовать это дело, — сердито прорычал он. — А оно высосано из пальца. Нам бы утопить этого маленького ублюдка!»

В старые добрые времена я ходил на многие матчи и лично «освещал» девять или десять Суперкубков. Я был, помимо всего прочего, спортивным обозревателем и наслаждался игрой, ставками и безумным возбуждением, сопровождавшим это зрелище. Я любил шататься повсюду с Полом Хорнунгом[37] и Джимми Греком и ввязываться в стычки, случавшиеся то тут, то там. Нам было весело.

Все это было незадолго до того, как я сообразил, что совсем не обязательно ходить на игры, чтобы освещать их и писать отличные истории про Суперкубок.

Всю неделю Суперкубка в воздухе витает какое-то безумие. Ты можешь попасть в беду просто потому, что после полуночи ответил на телефонный звонок или открыл дверь своего гостиничного номера, когда кто-то постучал в нее. Однажды я проснулся в Рино со странной женщиной где-то через 15 часов после того, как посмотрел первую половину матча «Денвер» — «Вашингтон» в Сан-Диего.

В тот момент во всем этом был смысл, но потом я никогда не мог объяснить случившееся — даже самому себе. Этот случай стал одним из самых мрачных и таинственных приключений в моей жизни и стоил мне 60 000 долларов в то время, когда я и так сидел без цента в кармане. Это было преступление страсти, насколько я припоминаю, но лучше не будем об этом.

В другой раз меня выгнали с трибуны для представителей прессы на матче «Редскинз» за то, что я забыл снять шляпу, когда зазвучал гимн, а еще один случай был связан с семейкой Бушей в Хьюстоне. В Майами у меня поехала крыша, в Новом Орлеане меня похитили, и все только потому, что я пытался делать свою работу. Есть люди, для которых Суперкубок — рискованное предприятие, и я определенно один из них.

Что касается предстоящего матча в Тампе, то, по-моему, это будет полный облом. «Балтимор» выцарапает победу у «Гигантов» с разницей в шесть очков, но только пара тысяч людей в Америке возбудятся по этому поводу. Город наводнят шлюхи, мошенники и сутенеры, которые съедутся со всего света, а в перерыве матча президент Буш, возможно, феерически объявится на публике.

Но меня там уже не будет, как не будет ни Лайла Ловетта, ни Линды Лавлейс[38], ни замечательных адвокатов Джорджа Тобиа и Джеральда Гольдштейна, глубоко разочаровавшихся в профессиональном футболе.

Разочаровался в нем и я. Игры плей-офф стали антикульминацией сезона, который вначале подавал хоть какие-то надежды. Две проигравшие команды набрали в воскресенье в общей сложности шесть очков на пару, и эти результаты никого не удивили. Семейство Гора проиграет на всех своих ставках, а одна из его дочерей умудрится попасться за вождение в нетрезвом виде. Многие игроки вообще не станут ставить на этот матч, но букмекеры возьмут свой куш, как всегда.

И прежде чем вы хотя бы подумаете о том, чтобы поставить против умных деньги в Тампе, обратите внимание вот на что: тотал на игру «Гигантов» — «Викингов» был 41 с половиной. Финальный счет оказался 41:0.

14 января 2001 года

Скучная неделя

Скучные недели все чаще случаются и в спорте, и в политике. Однако последняя для политики выдалась что надо, тогда как спортивные события остались ковылять позади, как хромая кошка. Приглашения на Инаугурационный бал в Вашингтоне уходили влет. На этом балу дочь нового президента посветила буферами перед камерами телевизионщиков со всего света. А Билл Клинтон незаметно ускользнул из города, словно безработный актер.

В то же время билеты на Суперкубок не пользовались даже малейшим спросом, а стоимость рекламы, транслируемой во время Большой игры, опустилась ниже некуда. Предлагаемый букмекерами тотал на воскресный матч колебался где-то в районе 10, и все больше и больше людей снимали бронь на авиабилеты в Тампу… Тотал 10 станет новым антирекордом и очередным позором НФЛ. У меня было шесть перворазрядных билетов на этот матч, и я никому не смог их сплавить. И не просто потому, что люди не хотят идти на игру. Они не хотят, чтобы их там видели.

Я попытался всучить эти билеты сыну, но он заявил, что предпочтет посмотреть матч здесь, у меня дома, по телевизору. То же самое сказал Бенисио Дель Торо. А Кит Ричардс заявил, что лучше отправится в тюрьму, чем полетит на эти выходные в Тампу. Я был вынужден вернуть 400-долларовые билеты на клубную трибуну своему другу Джеймсу Ирсею, владельцу «Колтс», который напрасно излил на меня свою щедрость и проявил великодушие. Черт, у меня же есть пресс-аккредитация от ESPN, по которой можно пройти куда угодно! Но и ею я не стану пользоваться. В конце концов, я мог бы потребовать, чтобы мне заплатили за поход на этот матч, но.

Нет. Я уже разработал свою стратегию игры на ставках, основанную на заявлениях обеих команд о том, что они даже не планируют набирать очки. Твердолобые фанаты «Гигантов» массово склоняются к тому, чтобы ставить на три, как обычно и делают нью-йоркские фанаты, вместо того чтобы отказаться от ставок вообще. А один дурачок стал даже настаивать на том, что, дескать, возьмет «Гигантов» вообще всухую. Вот уж классический пример ставки, сделанной сердцем, а не головой. Я хотел было предложить ему два к одному, но он даже не попросил об этом.

Игра — это прежде всего бизнес, и, когда на кону большие деньги, стоит проявлять благоразумие. Так что в данном случае лучше пойти обоими путями и подстраховаться, т. е. поставить на то, что «Гиганты» сыграют всухую, и еще взять их же на шесть. И тогда даже единственный полевой гол «Балтимора» принесет доход, как ни крути. Удачи!

Правда, чтобы провернуть этот трюк, тебе придется иметь дело с настоящими берсерками в виде обезумевшей толпы игроков, но есть дни, когда все удается, и секрет лишь в том, чтобы пригласить правильных людей посмотреть матч и заключить с тобой пари. В первых строчках твоего списка гостей должны быть безнадежные алкоголики с раздутым эго и склонностью истерить в напряженных ситуациях. Когда станет ясно, что сделанные ими до начала матча ставки вряд ли сыграют, они начнут выходить из себя и будут перекрывать их, удваивая, на каждый розыгрыш, в безнадежной попытке запрыгнуть в последний вагон уходящего поезда и в последнюю минуту выиграть на пропуске мяча или внезапном перехвате. Я видал, как такие психические выигрывают, но не часто. Они — духовные детища легендарных игроков старого Запада, которые ставили на кон свое ранчо или даже своих жен и дочерей ради последнего броска в кости.

Билл Клинтон — как раз один из таких, как и Джордж Буш. Оба они играют по-крупному, и у обоих это в крови. Оба они из победителей. Буш вообще не проигрывал ни разу, однако он в этой лиге не так давно и в последний раз состязался с одним из самых слабых и тупых кандидатов из тех, что когда-либо выдвигались на пост президента. Побить Эла Гора в 2000 году смог бы почти любой, и в другой раз Буш не будет так удачлив. Иногда и слепой свинье удается найти желудь.

Клинтон — совсем другое дело. За четверть века в большой политике его результат в главных выборах — 8:1 — два президентских срока, пять губернаторских и один на посту генерального прокурора Арканзаса. И он бы по-прежнему был президентом, если бы не 22-я поправка. Клинтон от природы порочен, но он умеет быть обворожительным, а Буш — славный парень, появившийся на свет в атмосфере низости и порочности. Клинтон был рожден в бедности и продолжает в том же духе, а Буш был рожден в богатстве, и теперь он еще богаче.

Оба они продажны, потому что в этом суть американской политики. У обоих есть в семье официально признанный дурак, потому что если ты президент, то так надо. Дурак нужен как громоотвод для критики, которая иначе обрушится на самого президента и понизит его рейтинги. У Клинтона таковым был Роджер, у Картера — Билли, а у Линдона Джонсона брат был настолько чумовым, что его три года продержали в Белом доме взаперти. В семье не без урода.

В случае с Бушем таким уродом, видимо, станет бедняжка Дженна, 19-летняя блондинка, с которой сползло платье, когда она танцевала со своим отцом в их первую официальную ночь в Вашингтоне. Она известная тусовщица, любит выпить, и ее может занести не в ту сторону в любой момент. Она так и напрашивается стать тем крестом, который предстоит нести семейству Бушей.

Хо-хо! Впрочем, в семейке Бушей не бывает никаких инцидентов. Все, что с ними происходит, старательно обрабатывается и интерпретируется. Этот рецепт выживания их семейства работал на протяжении трех поколений и — кто знает? — возможно, будет удерживать их на плаву и дальше.

Тут главное не удача, главное — решить проблему. Такой подход годится в любом деле. Бандюги из семейства Бушей понимают, что главная их задача — свести к нулю все риски. Это умение ценно и в политике, и в бизнесе, и в перестрелках, и даже в профессиональном спорте. «Янкиз»[39] выигрывают чемпионаты не потому, что они удачливы или обладают какой-то невероятной способностью выложиться по полной всей командой. Нет. Они выигрывают потому, что они из «Большого яблока» и тратят огромные суммы на классных игроков, а еще они уже почувствовали вкус победы и привыкли к нему. «Янкиз» собирают зрителей на стадионах, потому что от них ждут, что они выиграют несмотря ни на что. И так же поступала и поступает семейка Бушей — и в Новой Англии, и в Вашингтоне, и в Техасе. Джордж-младший потратил на один день церемонии инаугурации больше, чем Ричард Никсон на всю свою кампанию 1972 года. И при этом Никсон был распят как преступный расточитель без чести и совести.

Кто-нибудь может сказать, что Биллу Клинтону последнее определение подходит даже больше, чем Бушу или Никсону, и я не стану с этим спорить. Никсон мог ударить ножом в спину своих врагов, а Клинтон поступал так со своими друзьями. В своем стремлении карать он превзошел даже Никсона и отправил в тюрьму больше людей, чем Калигула. Он засадил за решетку даже собственного брата и отказался извиняться перед своим старым другом Уэббом Хаббеллом. Если Ричард Никсон был невменяемым монстром и преступником, то Билл Клинтон — это злобная скотина под дружеской маской.

Хорошо, на сей раз достаточно. Продолжим разговор после этой идиотской, плохо спланированной и невразумительной оргии, коей является нынешний Суперкубок. Полагаю, что лучшее, на что мы можем надеяться, — это нулевая ничья и четыре безрезультатных овертайма. Ага. Такое способно довести до ручки даже тех, кто не делает ставок, и по всей стране прокатится волна самоубийств. Ну и что с того? Мы обречены на эту игру, так почему бы не сделать ее незабываемым переживанием? Одно из самых ярких моих воспоминаний о мире спорта связано с пятичасовым полетом в компании Эдварда Уильямса[40] в то время, когда шла мучительная, с двумя овертаймами игра серии плей-офф между «Канзас-Сити Чифс» и «Майами Долфинс». Телевизора у нас, естественно, не было, и мы получали информацию каждые 20–30 секунд по радио из кабины пилота. Напряжение было невыносимым. Люди вокруг плакали, кричали, орали и выли. Стюардесса была вынуждена выдать нам бутылку скотча, чтобы мы не сошли с ума окончательно. Единственным игроком, которого я помню по этому матчу, был Эд Подолак, рассказавший мне позже, что к середине второго овертайма он почти терял сознание. «Мне уже было все равно, кто победит, а кто проиграет, — признался он. — Хотелось нарочно пропустить мяч, просто чтобы этот кошмар наконец закончился».

21 января 2001 года

Линчевание в Денвере

Ночь павлины обычно проводят на одном месте. Они забираются как можно выше и сидят так до зари. Они знают, сколько зверья рыщет вокруг в поисках еды — лисы, койоты, дикие кошки, кровожадные бродячие собаки. А на высоте им угрожают только совы — эти огромные птицы, способные видеть в темноте и пикирующие на любую движущуюся цель, будь то водяная крыса или ягненок.

Мои павлины днем разгуливают где хотят, а ночью возвращаются на насест в свой теплый сарай. Но иногда они не успевают забраться туда до заката и тогда проводят ночь на дереве или на вершине телефонного столба, как, например, на прошлой неделе, когда мы смотрели Суперкубок. Мой дом обесточила не молния, а павлин-самец, который взлетел на столб и устроил замыкание. В результате сам он сгорел, а у меня полетела ко всем чертям половина электротехники.

Электричество восстановили, птицу — нет. Она зажарилась, точно кусок бекона. Ее даже съесть не получилось бы. Эта трагедия произошла как раз в перерыве между таймами, так что теперь — уж извините — придется восстанавливать хронологию событий.

С тех пор я успел поговорить уже с несколькими адвокатами по делу Лисл Оман — и оно представляется мне все более возмутительным. После того как две недели назад я упомянул здесь ее сайт, на нем зарегистрировались 25 000 человек. Она по-прежнему остается в тюрьме, но массовый отклик в Интернете чрезвычайно ободрил ее родителей и сторонников.

Подобное случается нечасто — а точнее никогда, — но дело Оман привело меня в такую ярость, что я почти ни о чем другом не могу думать и плохо сплю по ночам. Я не адвокат по уголовным делам, но располагаю, как говорится, богатым опытом общения с системой уголовного правосудия, к тому же многие мои друзья и приятели известны как корифеи этого жестокого бизнеса.

Любителям здесь не место, и даже закаленный профессионал может наделать ошибок, которые зачастую оказываются роковыми. Этой системе ничего не стоит схватить невиновного и превратить его в преступника, что и произошло с 20-летней Лисл Оман. Благодаря окружному прокурору Денвера ее несправедливо обвинили в убийстве, которого, как он знал, она не совершала, и приговорили к пожизненному заключению без права на досрочное освобождение.

Я знаю много примеров откровенного пренебрежения законом со стороны его блюстителей, но этот случай — самый чудовищный, самый несправедливый. На моей памяти понятие «правосудие» еще ни разу не извращали столь гнусно, а мне есть что вспомнить, в том числе и из личного опыта. И если бы тогда на моей стороне не оказалось пробивных адвокатов, не бросивших меня в беде, кто знает, чем бы все закончилось. (Смотри «Песни обреченного», Summit Books, 1990.)

В такие моменты всерьез задумываешься о карме, и именно поэтому я ввязался в дело Лисл Оман и не брошу его, пока справедливость не восторжествует. И именно поэтому первый взнос в Фонд защиты Лисл Оман сделал Джеральд Лефкорт из Нью-Йорка, президент Национальной ассоциации адвокатов. «Это будет непросто, — сказал он с кривой улыбкой, — но какого черта — записывайте меня!»

В самом деле: вытащить из тюрьмы осужденную за убийство полицейского — трудная задача, но она отчасти облегчается тем, что Лисл никого не убивала. Она сидела в наручниках в полицейской машине, когда этот отмороженный скинхед сначала завалил полицейского, а затем продырявил башку себе, и оказалось, что за убийство не с кого спрашивать, кроме как с Лисл, которая даже не знала придурка, нажавшего на курок.

Это долгая история, и я не могу рассказать ее здесь целиком. Но вы можете прочитать ее на сайте Lisl.com.

А теперь вернемся к спорту.

Мать вашу за ногу, Лига экстремального футбола (XFL) стала сенсацией недели, получив ошеломляющие 10,3 процента ночного рейтинга Нильсена[41] на NBC! Это зрелище собрало целую толпу малолетних нацистов, но НФЛ попыталась сделать вид, будто ничего не произошло. Это же не настоящий футбол, так что ну его.

Было приятно снова увидеть на ТВ Джесси Вентуру[42]. Я отношусь к Джесси с большой симпатией и желаю ему удачи во всех его начинаниях. Это, видимо, означает, что я становлюсь привилегированным фанатом XFL.

А почему бы и нет? Первая игра в субботу вечером показалась мне неплохой. Хотя сам матч, по сути, был скучным, но трансляцию определенно можно назвать образцовой. Особенно хорош был комментарий губернатора относительно игры Кита Элиаса. Это лучшее, что можно было сказать о противостоянии «Нью-Йорк» — «Лас-Вегас», этой показательной порке, когда «Аутлос» наголову разбили беспомощных «Хитмен»[43], так что финальный счет 19:0 оказался еще не худшим вариантом.

Настоящими звездами субботнего вечера стали девушки из команд поддержки — чирлидерши. Они оказались вовсе не теми похотливыми и распутными девками, каких мы ожидали увидеть после анонсов XFL и NBC. Нет. Уровень вульгарности от команды к команде разнится, но в основном это были симпатичные, дружелюбные, сексуальные девчонки, не более вульгарные, чем у далласских «Ковбоев» или «Лейкерс». По крайней мере так дело обстоит сейчас, но Лига только начинает свой путь, и все может измениться в один момент. Если телевизионные рейтинги упадут, то в первую очередь она будет поднимать уровень вульгарности — ведь гораздо проще нанять голых девиц для команд поддержки, чем напрячь свою задницу и найти хороших игроков. Игроков, которые согласятся выступать за гроши в XFL, но не согласятся играть голыми, что сделало бы игру по-настоящему опасной! Тем не менее девчонки XFL смогут устраивать по бокам поля непрерывные оргии, более дикие, чем те, что разворачивались на сцене театра О’Фаррелл в Сан-Франциско, этого «Карнеги-холла американского свального греха».

По уровню жестокости два субботних матча в общем-то не отличались от любой зубодробительной игры НФЛ, но и это может измениться, если рейтинги понизятся. Однако я сомневаюсь, что такое случится. На какое-то время мы все будем увлечены этой подделкой. Что, конечно, гораздо лучше, чем сидеть в тюрьме.

5 февраля 2001 года

Коровье бешенство поразило НБА

Февраль — не лучший месяц для спортивного телевидения. Футбол закончился, баскетбол впал в утомительную хандру ничего не решающего межсезонья, а о бейсболе вообще не идет речи. В это время самое милое дело — разводить костры, читать книги, смотреть кино и устраивать оргии с соседями.

Даже свиньи в феврале не выходят из хлева. Они лучше будут валяться внутри в собственном навозе, чем рискнут выбраться на холод, чтобы глотнуть свежего воздуха. И такое животное, как человек, тоже нуждается в очень уважительной причине, чтобы в безрадостное февральское утро выбраться из постели. На обледеневших улицах нет никого, кроме пьяных водителей, отъявленных преступников и никудышных слабаков, не способных даже позвонить на работу и сказаться больными. Черт, да ведь в это время года не счесть причин для того, чтобы проснуться больным: грипп, малярия, гипс на ноге, ветряная оспа, рвота, рахит — и даже чрезвычайно заразная «болезнь черного волосатого языка»!

Но просто мучиться от боли или страдать от нервного срыва недостаточно. Все это не заразно, а вы должны быть заразным. Требуется нечто такое, от чего может подохнуть даже ваш босс. Сейчас на первом месте в новостях коровье бешенство, и люди до смерти его боятся. Некоторые буквально столбенеют от страха при виде коровы с пораженным мозгом, дикими, безумно вращающимися глазами и подкашивающимися ногами. «Да, сэр, — люблю говорить я таким типам, — это теперь переносится и на людей. Один зараженный гамбургер — и дело сделано. Вакцины нет, и зараза распространяется с ужасающей быстротой. Вы можете убить пять или шесть человек, просто поговорив с ними».

Так что если сказать коллегам, что у тебя коровье бешенство, то о работе можно больше не беспокоиться. И уже не надо никуда ходить. Проверять твои слова никто не станет. Правда, будет большой удачей, если соседи не заколотят наглухо твою дверь и не сожгут дом дотла.

К счастью, у меня нет коровьего бешенства — и никакой другой болезни, насколько я знаю. Постучать, что ли, по дереву? Еще бы! Я здоров ровно настолько, насколько мне требуется в эти дни. Тем не менее я почти не расстаюсь с моим незаменимым справочником болезней. Это объемистый кирпич, очень неудобная штука, чтобы таскать с собой, но зато я могу в любой момент открыть ее на любой странице и найти три достойные причины для того, чтобы вообще ничего не делать. Можете проверить.

Например, на прошлых выходных я не смог посетить игру XFL в Нью-Джерси, потому что у меня хватило ума остаться дома и не лететь три с лишним тысячи километров в воздухонепроницаемой алюминиевой трубе, полной циркулирующих микробов, вирусов и смертельно опасных паразитов из всех стран мира. Даже пилоты в большинстве самолетов заразны, и по крайней мере один из пассажиров точно будет выхаркивать слюну с вирусом Эбола или инфицировать уборные какими-нибудь загадочными вшами и паразитами. Только дурак станет подвергать себя такому риску ради глупой, ничтожной игры в футбол.

Или ради глупого баскетбольного матча. Бог знает, чем были больны все те люди, которые пришли на матч всех звезд НБА. Да и самой игры было вполне достаточно, чтобы заболеть, и неважно, что победа была одержана с незначительным преимуществом. Это был бесстыдный фальшивый баскетбол — театр, а не игра, что-то вроде того, что толкает на телевидение XFL. Но игроки XFL по крайней мере по-честному выкладываются, чего никак не скажешь об этом жалком спектакле, устроенном НБА. Долгие три четверти игры это было придурочное надувательство самих себя. И лишь последние девять минут (а по-хорошему говоря, лишь последние три) заслуживали внимания, но к тому времени я уже давно переключился на новости и «60 минут».

Если Ассоциация с ее «звездами»-миллионерами не способна на большее, чем девять минут нормальной игры, то шоу Аллена Айверсона явно недостаточно, чтобы спасти НБА от провала в телевизионных рейтингах. И по мере того как все больше и больше людей будут понимать, что единственная часть матча, заслуживающая просмотра, — это последние девять минут, армия фанатов НБА будет сокращаться. А однажды это поймут и рекламщики и сдриснут со сцены, как крысы с корабля. Даже аморальные торгаши с телеканала Fox не захотят платить за показ скучного и жалкого продукта НБА.

Сам я — больше, чем просто страстный фанат баскетбола. Я без этой игры просто не могу. Родившись в Кентукки, я пристрастился к баскетболу с пеленок и рано вкусил радость победы. А попытавшись заняться баскетболом, верил, что предназначен судьбой привести Кентуккийский университет к очередной победе в национальном чемпионате.[44] И даже сейчас, много лет спустя, я по-прежнему надеюсь, что в марте Кентукки останется непобежденным и выиграет все на свете.

Но это уже совсем другая история, и ее мы прибережем на потом. Между тем я собираюсь смотреть матчи конференции Атлантического побережья, «Тихоокеанской десятки» и Юго-Восточной конференции[45]. Именно там происходит сейчас реальное баскетбольное действо, а вовсе не в НБА, где почти нечего ловить до самой серии плей-офф, которая начнется в конце апреля.

До новых встреч, X. Т. 12 февраля 2001 года

Гибель среди бела дня

Гибель Дэйла Эрнхардта потрясла мир профессиональных автогонок сильнее, чем что-либо еще на моей памяти после убийства Джона Кеннеди. Даже те, кто никогда не смотрел гонки NASCAR[46], взволнованы этим трагическим происшествием, хотя и не могут толком объяснить почему. Это похоже на сообщение, предупредительный сигнал: дескать, нечто со значением больше суммы слагаемых пошло не так и пойдет не так снова, если ничего не исправить — и не просто в автогонках, но и во всех сферах американской жизни.

На первый взгляд, это просто очередная автокатастрофа на гоночном треке. Какого черта?! Обычное дело. Но почему-то именно этот случай вызвал отклик по всей стране. Случайная смерть национального героя — казалось бы, что поделаешь, профессиональный риск, не обращайте внимания и поскорее забудьте. Однако это оказалось чем-то большим. Люди отреагировали так, как если бы жестокий и осмотрительный мерзавец на последних секундах игры преднамеренно убил Майкла Джордана, чтобы помешать ему забросить решающий мяч.

Или если бы на Джона Элвея во время обычного, нерезультативного матча за Суперкубок в последние две минуты налетел 130-килограммовый лайнбекер, знающий, что получит огромный бонус, если вырубит знаменитого квотербека. Вырубит навсегда. Смерть от перелома основания черепа.

Такая череда зверств не останется незамеченной за пределами Денвера. И на убийство героя типа Элвея никто не пожмет плечами и не скажет: «Что поделаешь, игра есть игра».

Тем более что это уже не обычная игра, по крайней мере в последнее время, и это вам скажет любой, кто смотрел матчи НФЛ прошлого сезона. Не меньше половины звездных квотербеков Лиги были травмированы в жестоких столкновениях. Одни только «Рэйдерс» нанесли травмы девяти квотербекам других команд, так что есть своего рода высшая справедливость в том, что их вышибли из Суперкубка, когда «Балтимор Рэйвенс» травмировали Рича Ганнона.

Удар Тони Сирагусы мог бы доставить удовольствие тупым ублюдкам из толпы любителей рестлинга, и он также стоил CBS около 15 процентов его телевизионной аудитории, смотревшей Большую игру. Миллионы фанатов по всей стране потеряли к ней интерес, как только «Рэйдерс» полетели под откос. Игра Рэя Льюиса в защите могла, конечно, заинтересовать зрителей, но это не сравнить с тем, каково было бы наблюдать за противостоянием самых главных засранцев в Лиге с такими жеребцами, как «Вайкингс». Яростная защита может привести к победе в футбольном матче, но ясно как божий день, что не она приведет зрителей на сиденья стадиона, так же как потеря трех ведущих звездных гонщиков за 10 месяцев не заставит взлететь рейтинги NASCAR.

Или, возможно, помоги нам Господь, заставит. В этой стране растет аппетит к насилию как развлечению — и особенно среди зрителей от 18 до 35, на которых и нацелено телевидение. Они только и ждут чего-то мрачного и гибельного. Неслучайно канал Fox щедро заплатил за права на трансляцию гонок NASCAR, и неслучайно все недавно построенные гоночные треки от Калифорнии до Мэна примерно на 7 м шире, чем треки старых добрых времен, когда больше чем три машины просто не могли нестись бок о бок на скорости под 300 км/ч. Новые более широкие треки созданы для ужасающего спектакля из четырех машин, несущихся крыло к крылу на запредельной скорости.

«Расширение треков делает гонки в крайней степени захватывающими, — поясняют короли от автоспорта, — и это значительно повышает риск и повергает фанатов в дикое исступление». Правильно. Кровь и кишки, хлеб и зрелища — человеческие мозги, размазанные по асфальту. По воскресеньям в Колизее римляне требовали все больше и больше жестоких смертей, пока не осталось никого, кого можно было бы принести в жертву. У них кончились жертвы.

И так будет и с НФЛ, и с НБА, и с NASCAR. Именно это и заставляет людей нервничать, когда они задумываются о смерти Дэйла Эрнхардта. Американская мечта окончательно спятила. Смотрите на нее и рыдайте.

20 февраля 2001 года

Покойся с миром, XFL!

Я собирался порассуждать на этой неделе о смысле жизни, но отложил эту тему в сторону, когда получил ненавязчивый совет воспользоваться, возможно, последним шансом написать об XFL что-либо, кроме некролога.

За эти выходные телевизионный рейтинг обреченной Лиги понизился еще на 25 пунктов, потеряв за четыре прошедшие со дня открытия недели 71 процент, — и это падение стало для нее роковым.

Если бы за четыре недели так обвалился индекс Доу-Джонса, то тротуары Уолл-стрит были бы завалены телами обанкротившихся фондовых брокеров, и по 500 человек в день кончали бы жизнь самоубийством, сбросившись с моста «Золотые ворота».

Большинство людей в этой стране просто не в силах вынести перспективы внезапного разорения и превращения в бомжа. Они сразу впадут в ступор и сойдут с ума. Ваш каждодневный нервный срыв — ничто по сравнению с безнадежным безумием человека, который утром просыпается как принц, а отправляется спать как нищеброд. Это несовместимое с жизнью потрясение для центральной нервной системы: если вы не сбрендите от того, что неожиданно увидите мир глазами пятисантиметрового лилипута, то точно потеряете рассудок от необходимости ползти головой вперед с широко раскрытыми глазами в грязную дыру в земле, просто чтобы поспать там.

Никто этого не выдержит. Это неприемлемо. Это мерзопакостнее, чем ночной кошмар, и мучительнее бэд трипа несчастной жертвы ЛСД. Я немало общался с Алленом Гинзбергом и обменивался страшными историями за виски в ночи с Уильямом Берроузом, и ни один из них даже не заговаривал о видении настолько ужасном, как внезапное превращение такого богатого и могущественного человека, как Дональд Трамп, в обыкновенную прыгающую жабу, которая в любой момент может быть заживо проглочена змеей.

Но именно это и случается с людьми, которые за четыре недели теряют 71 процент своих клиентов. Они впадают в ступор и сходят с ума.

Из личной симпатии к Джесси Вентуре я попытался посмотреть субботнюю «схватку» XFL, но уже к перерыву мое сердце затопили ненависть и отчаяние. Это было какое-то торжество позора под проливным дождем. Возникало ощущение, что идиоты из NBC натерли объективы камер вазелином, чтобы защитить их от воды. Все это выглядело так, будто смотришь матч под водой, и даже не понять, какой счет.

Тейлбек на секунду появляется на экране, а затем растворяется в массе обмазанных глиной тел. Длинные пасы бесследно исчезают в тумане. Невозможно отличить игроков от рефери, за исключением тех моментов, когда на поле выбрасывается желтый флаг, — и тогда можно увидеть, кто в конце концов наклонится, чтобы поднять его.

Самое удивительное в XFL — то, что никто, кроме Винса Макмэна[47], не мечтал о ее создании, и никто, за исключением чирлидерш, не будет по ней скучать, когда она прикажет долго жить. Трудно объяснить, зачем она вообще появилась на свет, разве что потому, что очередная компашка корпоративных громил из телевизионного бизнеса решила таким образом уйти от налогов. В итоге это не стало даже просто хорошим развлечением и уж тем более не стало хорошим футболом.

26 февраля 2001 года

Самое страшное проклятие в спорте

Мир спорта всегда страдал странными суевериями, но большинство из них вполне безобидны. Никому не горячо и не холодно от того, что Дерек Джетер[48] носит один и тот же заплесневелый суспензорий в течение 39 игровых дней победной серии, т. е. пока «Янкиз» выигрывают — на самом деле, довольно много, включая по крайней мере четыре матча Мировой серии.

Если бы я владел бейсбольной командой, то хотел бы, чтобы в ней играл Джетер. Он — настоящий, бесспорный победитель, не то что этот озлобленный богатенький недоумок из Техаса, который еще даст о себе знать в ближайшие 10 лет.

Господи Иисусе, и с какой стати избалованный нытик вроде Эй Рода[49] позволяет себе поливать Джетера грязью в желтой прессе? Его напыщенные тирады напоминают те, что звучат из уст Эла Гора или свиньи типа Джесси Хелмса[50]. Я уже многие месяцы собираюсь возобновить рубрику «Свинья недели», так что давайте прямо сейчас займемся вручением наград и присудим второй приз Алексу Родригесу. Он похож на персонаж из комикса про Роджера Клинтона.

Кстати, в семье Клинтонов полно завзятых спортивных фанатов. Мать Роджера провела большую часть жизни на гоночном треке, а сам он был любителем профессионального баскетбола — по крайней мере до тех пор, пока не стал персоной нон грата на «Мэдисон-сквер-гарден»[51].

Он попал в объектив камеры телеканала CBS, когда выплескивал пиво на человека, на которого напал сзади, применив неумелый захват. Агенты секретной службы быстренько скрутили Роджера и уволокли его в наручниках. Роджер — это монстр, головорез-мутант, которого следовало усыпить много лет назад.

Я рассказал обо всем этом только потому, что у «Янкиз» на их стадионе скоро появится новый буйный фанат, и это будет Роджер Клинтон, знаменитый братец потенциального мэра Нью-Йорка Билла Клинтона, ранее обретавшегося в Вашингтоне, округ Колумбия. И сейчас это лучшее пари на политическом горизонте, как ни крути. Клинтон не стал по какой-то джазанутой прихоти переезжать в Гарлем. Нет. Он стал подсчитывать голоса избирателей. Единственное, что может встать на его пути, — это досадное дельце с финансовыми махинациями в Арканзасе. Что ж, удачи! Клинтон уже включен в зимний список фаворитов гонки за пост следующего мэра Нью-Йорка.

Ух ты! Прессе «Большого яблока» это понравится. Это как получить на Рождество именно то, о чем всегда мечтал, — жареные заголовки на первой полосе семь дней в неделю гарантированы! Мечта всех сплетников!

Да, но мы же говорили о так называемом проклятии журнала Sports Illustrated и о том, как его боятся в спортивном мире. На прошлой неделе оно настигло звезду «Ред Сокс»[52] — хиттера Номара Гарсияпарра, у которого случился разрыв сухожилий запястья буквально через несколько часов после того, как вышел номер SI с его вызывающим гомоэротическим изображением на обложке. Теперь, как сообщают его врачи, он пропустит весенние тренировочные сборы.

Ладно, во имя непредвзятости я должен держать себя в руках. Но я даже боюсь думать, как отреагировал бы на подобное ветеран муштры типа Пэта Райли[53]: по правилам Райли Номар в течение 48 часов оказался бы на трансферном рынке.

Именно так и было в старые добрые времена, когда владельцы клубов относились к своим игрокам как к рабам, а не наемным работникам, но даже теперь, когда маятник качнуло в другую сторону, симуляция — это яд, который отравляет боевой дух команды. Это как мухлевание букмекеров или повторный арест за избиение жены — еще долго сказывается на таблице выигрышей-проигрышей, и это плохо для бизнеса.

Окей, о спорте достаточно. Но у меня есть горячие новости с фронта полицейских злодеяний, т. е. из Денвера. Оцените! Хорошие новости из мира правоохранительной системы — редкость, но иногда они все же приходят, и это как раз один из таких случаев. Так вот: Национальная ассоциация адвокатов по уголовным делам официально взялась вести апелляционное разбирательство по делу Лисл Оман — молодой девушки, пожизненно заключенной в тюрьму штата Колорадо без права досрочного освобождения за преступление, которое она никогда и не думала совершать. Она — жертва хладнокровной политической расправы, мрачная тень которого будет нависать над Денвером еще долгие годы. Лисл — единственный человек, когда-либо осужденный в США за убийство при отягчающих обстоятельствах, который в момент совершения преступления находился в полицейской машине.

Присутствие на процессе представителей Национальной ассоциации адвокатов быстро изменит баланс сил на игровом поле. Никому не нужна публичная схватка с командой элитных бойцов Ассоциации. Это как раз в полгода выходить на ринг против Джо Фрейзера[54]. Серьезные травмы и катание на скорой гарантированы. Плохим парням больше не видать легких побед! Дело сдвинулось с мертвой точки. И это тоже хороший повод побиться об заклад. Помяните мое слово. И еще раз спасибо за вашу помощь!

5 марта 2001 года

Предупреждение игрокам на ставках: бойтесь Мартовских ид!

Март — поганый месяц для игроков на ставках. Это время грязи по колено, подлых предательств и неизбежных провалов. Я всегда недолюбливал март по личным причинам, но как игрок я его просто ненавижу.

Никогда ничего хорошего не случалось со мной в марте. Это месяц смятения, печали и безденежья — и, зуб даю, нынешний год не станет исключением. У меня по спине мурашки бегут, когда я заглядываю в календарь. Грядут большие несчастья!

Даже астрологи скажут вам, что в марте лучше залечь на дно и не лезть в рискованные предприятия. Иначе не миновать беды, потому что мартом управляет Марс, а значит, неприятности гарантированы. Солнце находится в созвездии Рыб, и это худший период года для принятия решений. Они будут приниматься под влиянием эмоций, а не логики и рационального мышления. Таков закон Вселенной.

Но для нас, азартных людей, страшная правда заключается еще и в том, что март — это месяц, когда проходит баскетбольный турнир Национальной ассоциации студенческого спорта, и мы все понимаем, что это означает для игроков на ставках, не так ли? Да, сэр. Даже суперпрофессиональные и непоколебимо спокойные любители риска вступают на опасную территорию, что уж говорить об обезумевших дилетантах, неизлечимо больных «лихорадкой домашней команды». Эти люди попросту обречены. Если играть в «музыкальные стулья» с одним стулом, то вам не нужен карандаш, чтобы рассчитать, что кто-то точно вылетит вон.

У меня на сердце есть шрамы от прошлых игровых катастроф, и они никогда не разгладятся. Я по-прежнему корчусь от ненависти и боли всякий раз, когда вижу на экране слово «Дьюк»[55]. А ведь этот отвратительный случай был девять лет назад. Тогда этот мерзавец Кристиан Летнер буквально на последней секунде совершил невероятный бросок в корзину «Кентукки». Моя память до сих пор блокирует все воспоминания об том матче, но, по-моему, то был финал конференции Атлантического побережья, и эту игру до сих пор называют «лучшим из когда-либо сыгранных баскетбольных матчей». Господи, да это было и останется сильнейшим потрясением в моей жизни!

Март — безжалостный месяц для неистовых баскетбольных фанов. Никаких «игроков-джентльменов», пока мир кружится в «Большом танце»! Все овцы будут острижены наголо, все дураки — жестоко наказаны. Когда ближе к концу марта ставки повышаются, никакие правила уже не действуют. Даже твои лучшие друзья превращаются в монстров. Они не сводят с тебя глаз, чтобы не упустить и намека на то, какую ставку ты хочешь сделать, а потом набрасываются на тебя, как змеи на жабу. Дружеские привязанности в этом бизнесе — непозволительная слабость. Они ведут к проигрышу.

Я убедился в этом много лет назад и, когда замечаю в ком-то такую слабость, сразу пользуюсь этим. Любой осел, делающий ставку на матчи чемпионата Национальной ассоциации студенческого спорта не головой, а сердцем, — либо безмозглый новичок, либо временно помешавшийся. А на новичке и уж тем более буйно помешанном грех не нажиться — таков закон природы.

Вот и вся премудрость. Я уверовал в нее раз и навсегда и следую ей, даже если она оборачивается против меня самого.

Всего два года назад мой добрый друг Эд Брэдли в моем собственном доме развел меня как ребенка на 4000 долларов на матче «Кентукки» — «Аризона», когда все внезапно пошло наперекосяк. Я был унижен на глазах друзей и семьи, и они хохотали, как стая гиен.

Я никогда не забуду этого — по крайней мере пока мои ребята не выйдут против «Дьюк». Это случится через две недели. Черт возьми! Я не могу дождаться. Мы побьем их, как вонючих животных! Да будет так!

12 марта 2001 года

Я говорил вам, что так делать не надо

Только ленивый не насмехался надо мной, когда я поставил на то, что «Кентукки» в этом году дойдут до финала чемпионата Национальной ассоциации студенческого спорта. Мне заявляли, что я тупица и сделал в точности то, от чего сам еще на прошлой неделе всех отговаривал. Я выбрал сердцем, а не головой — и это самая настоящая болезнь местной команды.

Ну, может быть, и так. Я действительно вырос в стране мятлика[56], и в моих жилах течет кровь «Дьявола Энса» Хэтфилда[57], но ведь дело не кончено, и музыка еще звучит…

Ставить на «Кентукки» всегда было стремным делом. Их четверговая игра со «Святым крестом»[58] отняла у меня за 10 минут три года жизни. Профукать преимущество в 12 очков, когда ты только что удвоил ставку, — вот то, с чем я никогда не научусь смиряться. Это то же самое, что спокойно смотреть, как крысы жрут твое собственное мясо.

Когда это произошло, надо мной ухахатывалась каждая скотина в Бостоне. Я так и слышал этот смех повсюду — даже по ту сторону континентального водораздела. Хо-хо! Помните этот старый рекламный заголовок: «Они смеялись, когда я сел за пианино.»? Думаю, это мог бы сказать Либераче[59], рекламируя свои уроки музыки.

Примерно такая же реакция была и тогда, когда в Лексингтоне появился Тэйшон Принс[60]. «Он же тощий! — твердили все. — Где выдержка и стать победителя?» Но позволь заметить, приятель: у этого парня, Принса, инстинкты профессионального наемного убийцы. Он хладнокровно расправился со «Святым крестом» и повторил то же самое с «Айовой». Принс — прирожденный стрелок. И если ты поставишь против него, он измочалит тебе все нервы.

Да, но радоваться раньше времени в это время года вредно для кармы. В турнире все еще участвуют 16 команд, и каждая из них по-своему опасна. «Стэнфорд» выстоял, сжав зубы, в схватке с «Сент-Джозефом», который занимает строку ниже него в турнирной таблице, а жестокая взбучка, полученная пенсильванцами от «Северной Каролины», навлекла стыд и позор на весь штат.

Лично я сейчас боюсь только того, что «Кентукки» впадет в такую ярость от жажды мести «Дьюк», что совершенно сбросит со счетов Южнокалифорнийский университет, а это может стать роковой ошибкой. Костлявая старуха с косой сидит на этом турнире в первых рядах. Единственный пропущенный трехочковый может поменять местами жизнь и смерть. Спросите того бедного психа из Висконсина, каково это. Его следующий баскетбольный матч пройдет в Корее.

И помните, ребята: я сам болван, и не всегда ставлю так, как заявляю до того. Хороший совет — одно, но умная игра на ставках — совсем другое. Как говорится, покупатель принимает риски на себя.

На следующей неделе поговорим о важности хорошего образования. Но сначала «Кентукки» должны побить Южнокалифорнийский университет, и я хочу, чтобы «Дьюк» продержался до встречи с командой Калифорнийского университета Лос-Анджелеса. А когда мы поимеем «Дьюк», люди поймут, почему это было любимое учебное заведение Ричарда Никсона!

19 марта 2001 года

Где был ты, когда кончилось веселье?

Из опыта игры на ставках можно извлечь немало горьких уроков, но суровейший из них таков: поступать по уму и получать удовольствие — совсем не одно и то же. Как правило, в первом случае ты — победитель, а во втором — проигравший. И вторая половина субботнего матча между командами университетов Мэриленда и Дьюка это доказала.

Суббота никогда не жаловала любящих повеселиться неудачников. Правда, сами они считают, что в субботний вечер даже дуракам можно распутничать и буянить так, как ни в какой другой день: напиваться в стельку, палить из ружья, танцевать голышом в городском парке или прокрасться в свой подвал, сесть там за компьютер и взломать базу данных Пентагона.

Если воскресенье — день Господа, то суббота принадлежит дьяволу. Это он субботними вечерами раздает приглашения на ночное шоу в клуб «Слишком много веселья».

Конечно, не все в это верят, и для сомнений есть основания. В конце концов, что такого в том, что именно по субботам толпы зрителей собираются на собачьи бега, или в том, что масса народу толпится в ночных клубах и дергается в такт музыке? Почему бы и нет? По крайней мере там для каждого найдется компания.

«Обезьянники» в полицейских участках забиваются под завязку, а в банках выстраиваются очереди желающих обналичить чеки. Но ничто никого не смущает — не тушуются даже те, кто субботним вечером летит в Лас-Вегас, чтобы в полночь их сочетал законным браком священник, который будет представляться Элвисом и по ходу дела лапать невесту. Какого черта? Это происходит по всей стране. Мы — современные люди и любим поступать по-современному.

Хо-хо! Это опасное заблуждение разделяют очень многие, в том числе и среди азартных игроков. Но на самом деле нет ничего современного в том, чтобы совершать идиотские поступки. И давно не новость вот что: каждого, кто думает, как это «забавно» — поставить против «Дьюк» в последнем субботнем матче сезона, — постигнут позор и унижение. Даже если ваша команда зарабатывает пять очков подряд и ведет с преимуществом в 22 очка, вы все равно обречены. Верьте моему слову.

Как раз в тот момент в игре произошел перелом, и я почувствовал в своем сердце страх. Но, оглядевшись по сторонам, я увидел мрачные лица тех, кто ставил против меня.

Они с горечью рассмеялись, когда я сказал, что пока совсем не уверен в своей ставке. «Эти сволочи все еще опасны, — заверил я. — И все это слишком уж хорошо, чтобы быть правдой. Надеяться пока рано».

Они подавленно захихикали. Некоторые даже расплатились и ушли, не в силах еще 20 минут смотреть на то, как будут дотаптывать «Дьюк». С них хватило и одного разгрома, сказали они, второго им не пережить.

Я пожал плечами и вернулся к игре, но сложил их деньги в отдельную стопку. В глубине души я ничуть не сомневался в том, что скоро произойдет нечто ужасное. Все подсказывало мне, что «Дьюк» вот-вот выйдут из ступора и со всей яростью, на какую способны, набросятся на меня.

И вот началось. Я содрогнулся, когда увидел, что до перерыва еще пять или шесть минут. «Это невозможно, — подумал я. — Игра должна закончиться сейчас же. Наверное, судья-хронометрист подкуплен!» Мне оставалось только дергаться в кресле и издавать безнадежные вопли, глядя, как «Мэриленд» проседает в месиве тупых фолов и перехватов. Их 22-очковое преимущество было изрублено на куски, как свинья, свалившаяся в мясорубку.

К перерыву я отбросил всякую надежду на победу — и даже на то, что разрыв составит не меньше пяти очков. Я видел панику в глазах мэрилендских защитников, когда они поднимали с пола мяч. Тренер Уильямс отчаянно вопил, но его подопечные словно оглохли. Он уже понимал, что дело проиграно, и то же самое понимал я.

Настроение на моей кухне переменилось. «Дьюк» все еще уступал 16 очков, но присутствующие уже уловили дуновение ветра перемен. Впервые за этот день я увидел на их лицах улыбки. В конце концов шериф осмелел настолько, что предложил удвоить свою ставку. Потом по телефону позвонил Бенисио Дель Торо и тоже удвоил свою. А я решительно согласился, хотя в душе уже все понял.

«Это же вопрос чести, — подумал я, — и, кроме того, это старая добрая традиция… Здесь принимают все ставки».

Да! Я забыл рассказать, как все мои ставки выиграли на матче «Аризоны» против «Мичигана»! Все так и было, но о подобных событиях сразу забываешь, когда видишь, как преимущество в 27 очков тает буквально на глазах. Это кажется немыслимым — особенно когда речь идет об очень хорошей команде, которая только что побила «Стэнфорд» и «Иллинойс» — но в этом году «Мэриленд» стал особым случаем, и только дурак мог поставить реальные деньги на то, что эти ребята смогут дольше 33 секунд удерживать преимущество в схватке с «Дьюк». Они съежились, как черви, поджаренные на костре.

И что же в итоге? Единственное, что имеет значение в ставках на спорт, — это счет в конце дня. И если две из трех твоих ставок не выиграли, то тебе пора покидать этот бизнес. Тебя назовут безнадежным неудачником, а твоя жена подаст на развод. Незнакомые мужики в черных костюмах явятся среди ночи к тебе домой и вышибут входную дверь. Ведь таков удел всех неудачников в этой стране.

2 апреля 2001 года

Убежать с цирком

Моя колонка неслучайно озаглавлена «Наших бьют!». Это не просто название постоянной рубрики — это мой клич, и да будет так! «Наших бьют!» — выражение, бывшее в ходу у бродячих циркачей, которые в начале XX века скитались по просторам Америки. Каждый раз, когда они останавливались в очередном городке, это сулило им возможность развести и ободрать как липку толпу праздношатающихся болванов, жаждущих развлечений, — всех этих простаков, деревенщину, молокососов, лохов, бездельников, дешевых спекулянтов и неудачников всех мастей. Ну а, кроме того, дураков, которые покупают алмазы у цыган, и всех прочих в возрасте старше девяти лет из тех, кто искренне верит: все копы — честнейшие люди и в суде говорят правду и ничего кроме правды.

Такие люди есть повсюду. Имя им легион, и вскоре их будет абсолютное большинство. Ведь каждый новый день приносит нам еще 10 000 подобных типов. Основатель американского цирка Финеас Барнум, объясняя секрет своего невероятного коммерческого успеха, говорил: «Простофили появляются на свет каждую минуту». Его работой было заставлять этих простофиль писать кипятком от изумления и восторга. Что он и делал — с беспримерным в истории американского шоу-бизнеса усердием.

Барнум знал, чего хотят люди, — уродов, клоунов и диких животных. Цирк Барнума и Бейли приезжал в городок всего раз в году, и это были «красные дни» в календарях всех болванов Америки. Во время его гастролей многие школы закрывались, и не все ученики возвращались туда, когда всеобщее помешательство заканчивалось. «Убежать с цирком» было мечтой каждого школяра и ночным кошмаром всех матерей прелестных скучающих дочурок.

Ах, воспоминания, воспоминания. Они не всегда полезны для ума — так что давайте вернемся к болванам и тому факту, что я до сих пор иногда бываю одним из них, и финал турнира «Мастерс» это доказал. Я был соблазнен, обманут, а затем безжалостно острижен, как овца, моим старым другом Джоном Уолшем. Джон — старший вице-президент и главный редактор ESPN, а по совместительству — отчаянный азартный игрок.

Но стыдиться мне нечего. Ободрать другого как липку — это инстинкт игрока. И с этим инстинктом не в силах бороться даже те мошенники, которые называют себя игроками-джентльменами. Мое личное твердое правило таково: «ДВЕ ИЗ ТРЕХ МОИХ СТАВОК ДОЛЖНЫ ВЫИГРАТЬ». Это «прожиточный минимум» любого игрока, ставящего «живые» деньги. Никакие другие варианты не проходят. И тем, кто не может осилить этот минимум, пора уходить из бизнеса. Для большинства людей игра на ставках — всего лишь вредная привычка, но есть те, для кого она превращается в зависимость. Любые лекарства опасны, если переборщить с дозой. Полкило чистого аспирина может убить целый автобус молодых и здоровых ребят. А пристрастие к картошке фри грозит обернуться тем, что ты распухнешь и будешь вонять, как гниющая китовья туша.

Такие вещи просчитываются — как и судьба дураков, делающих слишком много неверных ставок, или тех злополучных болванов, которые проигрывают на бирже. Все они оказываются в ловушке среди пылающих развалин клуба «Слишком много веселья». Надо было вовремя уходить с вечеринки. А они понимали, что уже пора, но тянули время.

Так случилось и со мной на прошлой неделе. Я поставил против «Дьюк» в финале чемпионата Национальной ассоциации студенческого спорта и против Тайгера Вудса в турнире «Мастерс». И в обоих случаях все с самого начала пошло не так — собственно, как и следовало предвидеть. Правда, у меня было преимущество в восемь очков перед «Дьюк» и разрыв в два удара против Вудса. Но! Никогда не ставьте в главной игре чемпионата против более умной команды, особенно если разрыв в очках невелик. Цифры — опасная штука.

Букмекеры Вегаса в конце концов определились со ставкой на «Дьюк» (минус четыре с половиной), но этого было явно мало. «Дьюк», если нужно, порвали бы «Аризону» и с разницей в 22 очка, но этого не потребовалось, и они, проявив милосердие, просто убивали на площадке время. Мне оставалось только восхищаться ими, как и Тайгером Вудсом, который оторвался от своих соперников настолько, что мог бы уже ничего не делать, но все-таки демонстрировал вежливый интерес к происходящему.

Интерес — это здорово, но это вовсе не то, что нужно игроку, который хочет оставаться на плаву в наши непростые времена. Мир становится все сложнее. Судьбоносные события происходят с такой скоростью, что обычному человеку не под силу осознать их. И мы все мечемся, словно мотыльки в снежную бурю.

9 апреля 2001 года

НБА и водоворот тупости

Воронка, в которой все засасывается вниз, — водоворот, а та, в которой все поднимается вверх, — смерч. Ученые скажут, что это совершенно разные явления, но по мне они мало чем отличаются. И то и другое смертельно опасно. Утянет ли тебя в бездну или поднимет в небо вместе с машиной, пронесет километров двадцать, а потом сбросит как бомбу на крышу школы — разница только в том, что во втором случае твои размазанные по крыше останки удастся соскрести и опознать, но автомобильную страховку твоей семье все равно под каким-нибудь предлогом не выплатят.

«Такие вещи на роду написаны, — скажут об этом происшествии люди. — Его деда два или три раза било молнией, а его дядю задавил трактор. Его семью сглазили, это же ясно как божий день!»

Что касается первого случая — если тебя затянет, как таракана, под воду, — то, скорее всего, твое тело так и не найдут. Вот это работенка для дознавателей! Как заявил один свидетель: «Его будто смыло в унитаз. И больше я его никогда не видел».

Бороться с водоворотом или смерчем бесполезно: это доказывает ужасная участь Дэна Марино[61] в его последней игре против «Джэксонвилл Джагуарс». (Он, насколько я помню, заработал 11 очков из 25 с двумя перехватами и одним фамблом). Даже Джо Монтана[62] не каждое воскресенье бывал таким молодцом.

Но подождите! Сейчас не об этом! Эта история — о том, что нас всех затягивает в водоворот тупости. Законы природы и рыночной экономики учат нас, что прилив поднимает все лодки, и так будет до тех пор, пока луна не сдвинется со своей оси из-за какого-нибудь психа из Пентагона, который решит «преподать урок Китаю». То же самое касается и отливов.

Приливы уродов ведут к настоящим бедствиям. А этот сверхъестественный феномен устойчивой высокопродуктивной экономики, в последние 20 лет делавшей даже тупиц все богаче и богаче, — самый настоящий прилив уродов. И тут начинает работать еще один закон природы: когда слишком много тупиц богатеют, они естественным образом поднимаются наверх и начинают принимать все больше и больше решений, влияющих на жизнь остальных людей.

Джордж Буш — наглядный пример того, к чему это приводит. И не он один. Вокруг все больше отвратительных проявлений идиотизма: от коровьего бешенства и обвала фондового рынка до падения Голливуда и отрыва телевидения от реальной жизни. Мы живем в эпоху занижения ожиданий.

Успех лиги «Будь как Майк» растаял словно дым. Игра продолжается, но никто уже не верит в ее будущее. Мы дошли до такой степени отчаяния, что вокруг поползли слухи о «новом возвращении» Майкла Джордана, но даже спортивные журналисты не принимают это всерьез.

Однако самой большой глупостью было бы думать, что сделать игру динамичней и поднять интерес к телетрансляциям сможет возвращение к зонной защите. Она добавит в игры НБА не больше скорости и драйва, чем возвращение перекрестной атаки с четырех углов или отмена трехочкового броска. Такое может прийти в голову только недоумкам, затянутым в водоворот безнадежной тупости.

16 апреля 2001 года

Безумие на ранчо «Сова»

Дело было субботним вечером в горах. На нас обрушилась снежная буря, и за шесть часов выпало 15 см осадков.

Снег валил так, что моя сверкающая, ярко-красная тачка с форсированным двигателем скрылась из виду прямо у меня на глазах. Откидной верх провис под грузом мокрого весеннего снега. Я понимал, что уже бесполезно пытаться загнать машину в гараж. Она потонула в кашеобразной массе, угодив в ловушку снегопада на всю ночь. Черт, я, должно быть, свихнулся, когда решил оставить ее на улице в такую погоду!

С другой стороны, моя Акула видела снег и раньше. Пусть себе стоит. Я развел огонь в камине и съел несколько крабовых клешней. Вытащил стопку счетов. Игра чемпионата XFL должна была вот-вот начаться, а последний матч дня в плей-офф НБА почти закончился. Игра на ставках должна была возобновиться в ближайшее время.

Мы только уселись, чтобы выпить виски и сделать ставки, как вдруг прямо перед домом раздался взрыв — лязг и грохот металла, огонь, дикие крики животных. Я выскочил на крыльцо с дробовиком и огромным полицейским прожектором в руках, и тут меня отбросил назад другой взрыв. Над дорогой стояла стена огня. Цыплята пищали, павлины истошно орали на верхушках деревьев. Эффект бомбы, разорвавшейся в джунглях. С неба на снег с шипением падали горящие птенцы.

Затем мы увидели объятую пламенем человеческую фигуру, которая, пошатываясь, брела по моей подъездной дорожке, пока не рухнула на землю. Шериф выхватил из своей машины огнетушитель и окатил пылающего человека пенной волной химикатов.

Это был Кромвелль, мой сосед, живущий выше по дороге. Застигнутый снежной бурей, он пытался добраться на своем мотоцикле до дома, когда ему в лицо ударила девятикилограммовая сова, которая устремилась вниз на свою жертву и чуть не оторвала Кромвеллю голову. В результате он потерял управление, сорвался со своим мотоциклом с дороги и, проломив стену, влетел в сарай, в котором было полно петухов, сена и пластиковых канистр с бензином.

Взрыв произошел из-за искр от сигареты, которую он курил в момент столкновения с совой, и сарай из листового железа моментально превратился в пылающую могилу, полную визжащих птиц. Ударная волна послала 10 или 12 пылающих цесарок в небо как ракеты. Одна все еще цеплялась за спину Кромвелля, когда тот упал. Другая с глухим стуком рухнула на капот моего красного автомобиля и потом шипела и дымилась там до самого рассвета.

Мы втащили шатающегося и бормочущего что-то невнятное Кромвелля в дом. Он все еще был в шоке и, похоже, думал, что оказался где-то в Египте в компании юморных незнакомцев или любителей горных лыж. Ему все это очень нравилось, и он поблагодарил нас за то, что мы налили ему джина. Мы осторожно подыгрывали ему, пока он не пришел в себя.

Он расслаблялся с бутылкой Tanqueray в руках и уже говорил о трагедии мимоходом, как если бы она произошла давным-давно и не была чем-то из ряда вон выходящим. «Вообще-то я никогда не любил этот байк, — заявил он, улыбаясь. — А в Аспене падал и похуже. И эту сову ненавижу уже лет десять».

Игра XFL давно закончилась, и всем было наплевать, кто выиграл, поэтому мы переключили внимание на бой за звание чемпиона мира в тяжелом весе, который вот-вот должен был начаться в Южной Африке.

Да, Леннокс Льюис был не единственным, для кого тот вечер стал потрясением. В любую другую субботу я бы оставил это событие без внимания, просто проигнорировал бы его — ведь Леннокс Льюис был фаворитом 15 к 1 и должен был мигом уделать какого-то невразумительного претендента из Балтимора. Вся мировая пресса, пишущая о боксе, даже не стала удостаивать предстоящий поединок своим вниманием, но я-то все-таки профессионал, и у меня есть колонка, в которую нужно писать. К тому же трудно устоять перед искушением 15 к 1. Я даже не знал, кто был соперником Льюиса.

Но это и не важно. Я никогда не забуду другой бой, в Токио, примерно десятилетней давности, который все поначалу тоже оставили без внимания. Тогдашнего чемпиона в тяжелом весе высек как негодную собачонку какой-то безвестный бродяга, настолько явный аутсайдер, что поединок отказались проводить в Лас-Вегасе. Правильно. Это было знаменитое поражение Майка Тайсона от Бастера Дугласа. Та их встреча до сих пор остается в первой строке моего списка самых невероятных поединков в тяжелом весе. У меня даже сохранилась ее запись на видеокассете.

Насколько я припоминаю, Ларри Мерчант там был, и когда я увидел его в первых рядах у ринга в Йоханнесбурге — вместе с Джорджем Форманом и Джимом Лэмпли[63], — то ощутил в позвоночнике возбуждающее покалывание. Я быстро поднял телефонную трубку и позвонил ребятам, которые в этом разбираются. «Почему нет?» — подумал я. В такую ночь я смогу по-легкому срубить деньжат. Этот неотесанный парень Хасим Рахман вдруг показался мне мудрым вложением.

Все, о чем я сейчас рассказываю, происходило на фоне начинающихся проблем с Кромвеллем. Настроение у него резко упало, и он начал на глазах утрачивать чувство юмора. Шериф подколол его, заявив, что он, мол, обязан арестовать его и бросить за решетку за убийство совы.

— Ты же убил эту зверюгу! — хохотал он. — Это убийство при отягчающих обстоятельствах, и тебе придется предстать за это перед судом.

Но шутка не сработала.

— Вы, ублюдки! — взревел вдруг Кромвелль. — Прекратите ржать надо мной! Не могу больше! Сейчас свихнусь! Мне страшно. Какая-то слабость, — продолжал он охрипшим голосом, — кажется, я умираю.

Он завалился на диван, и глаза у него закатились.

— О Господи! — завопил он. — Я боюсь! Что-то ворочается во мне! Это страх! Мне страшно!

Его тело напряглось, затем начало содрогаться от спазмов и дико изгибаться, будто сопротивляясь хватке невидимого убийцы.

Это выглядело ужасно. Мы беспомощно наблюдали за тем, как он бьет и царапает свою голову, уже начавшую покрываться волдырями и кровоточить. В комнате завоняло сгоревшими волосами. Ситуация стала выходить из-под контроля.

Кромвелль был огромным и опасным мужиком, даже когда пребывал в хорошем настроении, и мы отлично понимали, что утихомирить его силой не удастся.

Я увидел, что мой друг Кертис пытается снять со стены гигантский огнетушитель.

— Нет! — заорал я. — Только не это!

Это был мощнейший агрегат, который тут же заполнил бы всю комнату облаком клейкой пены. Так что я резво рванул вперед и ударил Кромвелля меж лопаток моей 200 000-вольтовой электропогонялкой для скота. И это сработало.

Он вырубился и заткнулся минут на двадцать. Может показаться, что я поступил жестоко и несправедливо, но к тому времени мы уже поняли, что по-другому никак, и он же еще потом скажет нам спасибо.

Бой подошел к своему неожиданному финалу с потрясающим нокаутом в десятом раунде. Теперь у нас был новый чемпион мира в тяжелом весе, и моя ставка с лихвой окупила все потрясения этой ночи. Ее остаток прошел спокойно. Кромвелль в сопровождении шерифа отправился домой, а я вскоре вернулся к своей пишущей машинке.

23 апреля 2001 года

Могут ли три балбеса спасти НБА?

В последнее время я слышу слишком много разговоров об упадке и неминуемом крахе империи НБА. Телевизионные рейтинги упали, фанатов стало меньше, и даже в офисе комиссара Ассоциации заговорили о радикальных переменах, необходимых, чтобы вернуть игре популярность.

Приводится масса тревожных статистических данных, призванных продемонстрировать, что НБА, какой мы ее знаем, чахнет и увядает прямо у нас на глазах.

Однако все это ерунда! Это чушь, которую по долгу службы повторяют друг за другом спортивные журналисты.

Черт побери! Нужно же им чем-то затыкать дыры в круглосуточном новостном вещании! Темп нашей жизни ускоряется, и если 200 лет назад важные новости пересекали Атлантику недель за девять, то теперь они разлетаются по всему миру со скоростью света, а слухи и сплетни — еще быстрее.

Любой псих с дешевым компьютером может войти во Всемирную паутину и распустить ужасающие слухи о бомбах с сибирской язвой, взорвавшихся в Далласе, или о том, что половина населения Сан-Франциско была уничтожена в три дня коричневым туманом болотной лихорадки, занесенным ветром из самой Монголии. И даже не стоит сомневаться, что все это может оказаться правдой. Ведь в XXI веке любые слухи могут обернуться чем угодно. Нет ничего невозможного.

Но все же есть вещи менее возможные, чем другие, и крах НБА — одна из них. Единственное, что с НБА не так — впрочем, как и с любой другой спортивной организацией, — это ужасающая эпидемия тупости и жадности. И в этом нет никакой тайны, как нет и необходимости изменять какие-либо правила. Проблема НБА настолько очевидна, что ее могут разглядеть даже дети, особенно школьные звезды баскетбола, безмозглые мальчишки, которым не нужны профессора колледжей, чтобы понять разницу между деньгами и удовольствием.

Есть такой фильм про трех балбесов, в котором сказано все, что нам нужно знать об НБА. Перескажу эту историю так, как помню.

Жарким воскресным днем три балбеса решили как следует поразвлечься: отправиться на озеро, взять напрокат лодку и насладиться ветерком, гуляющим в волосах. «Почему бы и нет? — подумали они. — Поплавать по прекрасному прохладному озеру — что может быть лучше в знойный летний полдень?!»

Итак, они надели свои привычные черные деловые костюмы и направились через город к озеру, где после долгих препирательств с прокатчиком по поводу цены получили в свое распоряжение крохотную лодчонку, оснащенную двумя веслами и маленьким жестяным ведерком, чтобы в случае чего вычерпывать со дна воду. Там были и другие лодки, и молодые парочки наслаждались прогулкой по озеру в тени широких зонтиков, защищающих от солнца. Еще один идиллический день Американского века!

Неприятности начались, когда лодка дала течь, как это обычно и бывает с прокатными суденышками, и один из балбесов заметил, что вода уже поднялась до щиколоток. Он указал на это своим товарищам, и они начали вычерпывать воду из лодки ведерком. Потом в ход пошли их черные шляпы. Но вода все прибывала.

Тогда они поразмыслили все вместе и сошлись на одной блестящей идее — веслом пробить дыру в днище лодки, чтобы вода могла вытечь через нее наружу… Когда и это не сработало, они пробили еще одну дыру. А затем еще одну. Не помогло — лодка тонула!

Они продолжали бешено вычерпывать воду ведерком и шляпами. Балбесы были уже на середине озера, и никто из них не умел плавать. Отдыхающие в других лодках не обращали на них внимания, а в ответ на крики о помощи только смеялись. Действительно, что может быть смешнее, чем три глупых толстяка, которые паникуют и мечутся в лодке, как дикие крысы, посреди спокойного маленького озерка. Да, сэр, таковы уж наши три балбеса, оцените — настоящие шутники!

Мораль этой истории прозрачна, как стекло, и ясна всем на свете, за исключением обезумевших от жадности владельцев НБА. Они тупее трех балбесов, точно так же, как и этот несущий бред осел — комиссар Ассоциации. Стерна[64] давным-давно следовало бы выгнать и перевести на подножный корм. И не волнуйтесь. Быстрее уйдешь — быстрее вернешься. И никто этого даже не заметит. Игра будет продолжаться.

30 апреля 2001 года

Кентуккийское дерби и другие бедствия

Ставить на матч плей-офф НБА против «Лейкерс» — не лучшее решение для профессионального игрока, тем более в этом году, когда они отстаивают чемпионский титул и числятся в безусловных фаворитах, даже несмотря на проведенный ими бесцветный, ничем не примечательный сезон и колоссальное количество внутренних скандалов, дрязг и подлостей — побольше, чем в стае гиен в жаркий день.

Наверное, тут уместно будет заметить, что гиены — единственные животные, рождающиеся бисексуальными и остающиеся такими всю жизнь. Они также отличаются тем, что как нечего делать поедают свое потомство и вообще все вокруг, что выглядит неспособным дать отпор. Люди, знающие гиен не понаслышке, описывают их как «гнуснейших животных в природе, за исключением разве что английских коров и коррумпированных офицеров полиции в крупных американских городах в XXI веке».

Вот так. Но не это пристрастное сравнение с гиенами и продажными копами заставило меня в воскресный вечер поставить против «Лейкерс». Настоящей причиной стала разница в счете — при том, что на «Лейкерс» давали больше шести с половиной или семи против «Сакраменто Кингз», отличной скоростной команды, обладающей всем, что нужно, чтобы побить «Лос-Анджелес», за исключением разве что вакцины от Шакила О’Нила. Его появление обернулось для этих ребят настоящим кошмаром: Шак доминировал на площадке и играл так яростно, что вся передняя линия «Кингз» уходила потом с нее с таким видом, будто весь вечер их отбивали 130-килограммовым молотком для мяса.

В общей сложности О’Нил набрал 44 очка, сделал 21 подбор и поставил семь блоков в решающие моменты матча. Бедненький, маленький и богатенький Коби[65] добавил еще 29 очков, а остальные «Лейкерс» выдали только 35. Более чем достаточно для победы, но не для того, чтобы побить разницу. Финальный счет был 108:105 — слишком скромный перевес для матча, в котором «Лейкерс» должны были выиграть с разницей в 19 или 20 очков. При этом они были на пике формы и играли против команды из Сакраменто, у которой все валилось из рук и которая провела свой худший матч в сезоне. А разница составила всего три очка.

Если к следующей игре линия не изменится, ставьте на «Кингз» и на разницу. Они умеют быстро разруливать ситуацию, а Шак в этом сезоне больше не наберет 40 очков. «Лейкерс» настолько испоганились, что это будет позором для НБА, если они снова станут чемпионами.

Но тот матч был не единственным моим игровым экспериментом в эти выходные. Я поставил на дерби в Кентукки и крупно продулся.

Несмотря на Кентуккийские корни и врожденную страсть к игре на ставках, дерби — не самое любимое мною спортивное событие. А с ипподромом «Черчилл-Даунс» у меня связаны довольно гнусные воспоминания. И я могу с уверенностью сказать, что неделя дерби в Луисвилле — это настоящая оргия, где царят бухло, секс и насилие и куда в 99 случаях из 100 затягивает любого, кто оказался в зоне действия этого урагана страха, боли и ошеломляющих бедствий, воспоминания о которых будут мучить несчастного до конца жизни.

Толпа на «Черчилл-Даунс» ведет себя, как сотня тысяч злобных гиен, которых втиснули в пространство размером с «Боинг-777» или лужайку перед Белым домом. Приехать поглазеть на скачки — это хуже, чем добровольно присоединиться к генералу Пикетту во время его знаменитой атаки на Геттисберг, да и удовольствия получишь примерно столько же. Говорю вам, парни: я проделывал это девять или десять раз, и мне до сих пор снятся кошмары, от которых я просыпаюсь потный, визжа, как свинья, заживо пожираемая летучими мышами.

Я помню все отчетливо, но это слишком непотребно, чтобы описывать здесь подробности. В этих воспоминаниях фигурируют тюрьмы, психбольницы, судебные процессы по изнасилованиям, избитые жены, полицейский беспредел и частные кладбища, битком набитые жертвами трагических медицинских экспериментов, более ужасных, чем все то, в чем обвиняли маркиза де Сада.

Я был на одной вечеринке на дерби, где пьяные богатеи замучили и подожгли двух девушек-подростков, а потом сбросили их тела со скалы в реку Огайо и очень по этому поводу веселились. Семьям девушек местные власти сообщили, что их дочери «убежали с бандой турецких игроков на скачках, которые напоили их джином и пообещали, что те станут голливудскими знаменитостями, если поедут с ними».

И подобные вещи происходят в городе каждый год. Люди просто «отправляются на скаковой круг», как любят говорить в Луисвилле, и растворяются в воздухе. Некоторые возвращаются через несколько лет с ужасными увечьями, не помня ничего из того, что с ними случилось. Другие оказываются в «больницах где-то южнее», и все те, кто их раньше знал, никогда больше о них не упоминают.

На Юге действует кодекс молчания — омерта, особенно если речь идет о преступлениях, совершенных богачами. Максимум, что доходит до сведения широкой публики, — это краткое упоминание в некрологе о лобовом столкновении с неизвестным грузовиком где-то далеко на Ривер-роуд и «частной церемонии кремации, на которой присутствовали только члены семьи, пожелавшие остаться неизвестными». Люди, которые занимаются лошадьми, очень мало интересуются человеческими жизнями.

Лучшее, что можно сказать о Кентуккийском дерби, — оно длится всего пару минут. Это самое скоротечное спортивное событие после борьбы сумо и боев Майка Тайсона. Возможно, уличные гонки еще скоротечнее, но меня они никогда не привлекали. Уж лучше заключать пари на петушиные бои где-нибудь в арканзасской глубинке.

А матч плей-офф НБА продолжается два с половиной часа, если смотреть его по телевизору, но заканчивается куда быстрей, если включить запись игры без рекламы.

Заодно это единственная возможность не видеть физиономию подлого маленького монстра Дэвида Стерна. Ему платят миллионы долларов в год за то, что он ничего не делает, разве что хихикает и каждые две-три минуты заявляет, что уж лучше выставить на драфт НБА уродливую хромую старуху, чем этих мутантов-переростков, которые получают кучу денег, но не могут сделать 50 бросков за игру и добиться от публики большего обожания, чем Билл Клинтон во времена его президентства.

Хорошо, я и сам вижу, что немного раздражен на этой неделе, так что, возможно, мне стоит отправиться обратно в постель и посмотреть еще парочку кошмаров про Кентуккийское дерби и Дэвида Стерна, влезающего в окно моей спальни с мертвым животным в зубах.

Вот что происходит с людьми, которые слишком помногу смотрят телевизор и делают ставки на лошадей по кличке Доллар Билл. Может, и правда, что страсть к игре — это опасная болезнь, похуже, чем рак мозга. Я еще поисследую эту тему и на следующей неделе доложу вам о своих открытиях.

7 мая 2001 года

Уйти на вершине славы

Ставить против «Лейкерс» две игры подряд оказалось правильным решением, но теперь пришло время слиться — уйти на скамейку запасных, потому что в понедельник в Денвере состоится публичное слушание по делу Оман, а прокурор этого штата почему-то обвиняет во всех своих «проблемах» меня, и я не хочу, чтобы меня арестовали из-за моей «деятельности, связанной с азартными играми», или по какому-то другому сфабрикованному обвинению.

Моя речь все еще засекречена, но я напечатаю ее на следующей неделе. Бойтесь системы уголовного правосудия! Она может походя размолоть вас в порошок. Да, так же, как азартные игры и работа адвоката. Что, конечно, не вполне нормальное сочетание. Я понимаю, но все равно пойду на это. Правда, только в этот раз.

Вот почему адвокатам платят — это работа, которую никто не может или не хочет делать иначе, кроме как за деньги.

Обычно у меня нет выбора — как правило, это я сижу один на скамье подсудимых и это мне нужна помощь. А отразить удар и выстоять против системы, которой ты перешел дорогу, стоит денег — даже если ей только показалось, что ты у нее на пути: 200 000 долларов за то, чтобы тебя признали невиновным. Два года на то, чтобы выиграть сфабрикованное дело об управлении автомобилем в нетрезвом виде.

Держитесь подальше от залов судебных заседаний, но если уж вы должны войти туда, то будьте во всеоружии и не идите ни на какие компромиссы. Вы невиновны. Помните это. Виновны они.

12 мая 2001 года

Самый опасный спорт

Примечание редактора ESPN: спортивные состязания — это всегда накал страстей, но не всегда страсть выплескивается в спорте. В эти выходные, когда внимание большинства наших читателей было приковано к Шаку и Коби, Супер Марио и Эй Джей Бернетту[66], автор нашей колонки на Page 2 Хантер Томпсон никак не мог выбросить из головы дело Лисл Оман. Наш добрый доктор был настолько возмущен делом 24-летней жительницы Денвера, которую, по мнению многих, несправедливо приговорили за убийство при отягчающих обстоятельствах, что принял участие в организации митинга в ее защиту.

В 1998 году ее бросили за решетку за убийство. В деле значилось, что она была участницей ограбления и предприняла попытку к бегству, которая закончилась убийством. В ходе преследования был убит денверский полицейский. Это убийство совершил другой подозреваемый в ограблении, который затем покончил с собой. В обществе разгорелись бурные дебаты по поводу того, виновна она или нет, были ли вещи украдены или на самом деле принадлежали ей, была ли она участницей побега или заложником и передавала ли она стрелку оружие или стала жертвой сфабрикованных улик и свидетельских показаний.

Редакторы Page 2 не выносят оценочных суждений по этому делу, но тем не менее мы горячо поддерживаем стремление к снисхождению — и особенно стремление к справедливости. И хотя это в первую очередь — и почти всегда — спортивный сайт, сегодня мы вместе с нашими читателями разделяем душевное волнение и порыв колумниста ESPN.

* * *

Я — неистовый фанат баскетбола и ветеран спортивной журналистики, но на понедельник у меня назначено другое серьезное дело. Я — воин, и пришло время сражаться. Многое успело произойти с прошлой недели — странные, необычные события, которые разворачивали меня на 180 градусов от одного полюса к другому, от радости к страху, от страсти к бешенству, от вспышки любви к порыву ненависти. Все это я уже познал и, боюсь, слишком к этому пристрастился. Ведь, как говорят, я склонен к зависимости — я раб своих страстей, и об этом меня предупреждали многие врачи. Для них я — пациент с высокой степенью риска.

Но не все мои врачи сегодня живы. Двое совершили самоубийство, еще у двоих отобрали лицензии за употребление наркотических медицинских препаратов. Один ошибочно диагностировал у своей жены рак и был вынужден оставить врачебную практику. Но потом занялся психиатрией и довел до ручки целую семью, убедив всех ее членов, одного за другим, что они находятся на грани безумия. По его словам, у них оставалась последняя надежда — поместить друг друга на долгосрочное медикаментозное лечение в невероятно дорогостоящие частные психиатрические клиники. Наиболее серьезные диагнозы были поставлены детям. Один провел два года в закрытом отделении клиники Меннингера в Канзасе, а на другого надели смирительную рубашку и отправили в отделение для кокаиновых наркоманов Мемориальной больницы Джексона в Майами, где первые девять месяцев обязательна «терапия изоляцией».

Шарлатаны — это часть нашей культуры, и мы все становимся их жертвами. Кто из вас может с полной уверенностью сказать, что его личный доктор честен и компетентен? Хо-хо! Давай-ка не будем ставить на это, братишка! Помни о докторе Норке.

Но не сегодня. Нет. В понедельник я был главным оратором в Денвере на митинге «Свободу Лисл Оман», который собрал тысячи людей и привлек широкое внимание прессы. Я, Уоррен Зивон[67] и Бенисио Дель Торо еще совсем недавно мелькали в новостях денверского телевидения. К Национальному комитету за свободу Лисл Оман присоединились сотни, даже тысячи высококлассных профессионалов и добровольцев. Был официально учрежден Фонд защиты Оман. Нас поддержали и представители Голливуда.

Знаменитая пивоварня оказала гостеприимство организаторам и гостям митинга. Опа! Я чуть не написал вместо «митинга» «бунт». Но вовремя поймал себя на этом. Вне сомнения, это была своего рода оговорка по Фрейду или, возможно, дань старой привычке. Нет! Мы не собирались устраивать в Денвере бунт. Это даже не обсуждалось. Мы наняли одетых в форму патрульных, чтобы они отлавливали всех фриков и начавших буянить пьянчуг. Мы стали прекрасно организованной командой — и, между прочим, стояли на беломраморных ступеньках Капитолия штата Колорадо, а его золоченый купол сиял прямо над нами. Это было волшебно и уж, во всяком случае, точно не скучно. Гарантирую.

Уоррен Зивон открыл часовой митинг воодушевляющими, зажигательными словами о крестовом походе за свободу Лисл Оман, о том, почему он участвует в этом деле, а затем вывернул колонки на полную мощность и разразился своей знаменитой «Lawyers, Guns, and Money» («Юристы, оружие и деньги»).

В город для участия в митинге прибыли и 5000 адвокатов по уголовным делам. В понедельник Верховный суд Колорадо зарегистрировал две апелляции защиты: одну подал общественный защитник Лисл, а другую — элитное подразделение юристов из Национальной ассоциации адвокатов по уголовным делам, которая еще в марте решила присоединиться к нашей команде.

Прекрасную речь произнес доктор Дуглас Бринкли, историк из Университета Нового Орлеана, автор многих выдающихся книг. Последняя из них, «Роза Паркс», рассказывает о легендарной чернокожей женщине, которая положила начало движению за гражданские права в 1960-е после того, как отказалась освободить место для белых и перейти в «хвост» городского автобуса в Монтгомери, штат Алабама.

Между прочим, я был частью этого движения и всю жизнь горжусь этим. Многие из тех, кто стоял на ступенях Капитолия в понедельник, — ветераны движения за гражданские права. Да, это была хорошая тренировка в преддверии более жестких конфронтаций, с которыми нам предстояло столкнуться в будущем. Очень важно как можно раньше понять, что в ваших силах одолеть муниципальные власти и изменить Систему. Полицейские могут несколько раз избить вас и отравить слезоточивым газом, прежде чем вы добьетесь победы, но даже эта практика уходит в прошлое. И вы будете гордиться собой, а еще обретете множество достойных друзей, которые останутся с вами на всю жизнь.

Лисл Оман, 20-летняя девушка, не имевшая судимостей, была признана виновной в убийстве при отягчающих обстоятельствах за преступление, которое произошло, когда она сидела в полицейской машине, закованная в наручники. Это единственный человек в истории Колорадо, осужденный за убийство, во время которого обвиняемый был официально взят полицией под стражу. Тем не менее ее приговорили к пожизненному заключению в тюрьме штата без права досрочного освобождения.

Вот что это за дело, и вот почему в понедельник мы провели этот многотысячный митинг протеста у Капитолия штата. Мы заявили жителям Денвера (и судьям Верховного суда Колорадо), что первый процесс Оман был бесстыдным фарсом и насмешкой над всей системой уголовного правосудия.

Драма Лисл Оман разыгрывалась при таких обстоятельствах, что даже мне наша цель — немедленно вызволить ее из тюрьмы и отмести это дикое и противоестественное обвинение в убийстве при отягчающих обстоятельствах — поначалу казалась почти (на 95 процентов) недостижимой. Но не сейчас. Сейчас я верю, что мы победим.

Как только к нам на помощь подоспела Национальная ассоциация адвокатов по уголовным делам, баланс сил изменился. Мы словно вернулись на воскресный Суперкубок, когда адвокаты собрались здесь во имя игры. Помните историю, когда в мой дом ударила молния? Да, сэр. Как раз тогда-то все и переменилось.

Первым сигналом стало то, что за 10 дней 100 000 официально зарегистрированных читателей espn. com откликнулись на мою колонку «Наших бьют!». Черт возьми! Я искренне хочу поблагодарить всех вас! Вы заставили эту глыбу сдвинуться. Эйб Линкольн и Бобби Кеннеди гордились бы нами! Если правда то, что говорил Эдмунд Берк: «Все, что нужно злу для триумфа, — это бездействие хороших людей» (а я всегда верил в то, что это правда), — то мы можем быть спокойны: мы не бездействуем! И я поднимаю за вас бокал.

Правосудие в Америке дорого. Бесплатных билетов там не бывает. Быть может, вы вспомните эти слова потом, когда по беспечности забудете о нескольких штрафных талонах за неправильную парковку. И тогда они придут за вами, и в зеркале заднего вида появится полицейская машина. Или вы заметите, что ваша дочь-подросток шатается по округе с тухло выглядящим скинхедом. Такой штуки, как паранойя, не существует. И ваши худшие опасения могут в любой момент стать реальностью. То, что произошло с Лисл Оман, может случиться с любым человеком в Америке, и, когда такой момент настанет, вам как пить дать понадобятся друзья. Даю вам слово, ребята. Я там был, и это совсем не весело.

Еще раз спасибо за вашу помощь в этом деле! Это залог хорошей кармы и просто очень мудрое решение.

14 мая 2001 года

Патрик Руа[68] и Уоррен Зивон — два чемпиона на пике формы

В субботу ко мне приехал Уоррен Зивон и заявил, что собирается написать несколько песен о хоккее.

— Слава богу, ты дома! — воскликнул он. — Мне пришлось ехать всю ночь, чтобы выбраться из Юты, иначе меня упекли бы за решетку. Что за фигня с этими людьми?!

— Какими людьми? — спросил я.

— Да теми чуваками в Юте! — нервно проговорил он. — Они гнались за мной от самого Солт-Лейк-Сити. Остановили у какого-то полицейского КПП и обвинили в том, что я сексуальный маньяк, — кошмар какой-то! У них даже была моя фотография.

— Ерунда! — успокоил его я. — Они проделывают это со всеми подряд. Перед началом Олимпиады проводят облаву на всяких там двоеженцев. Не хотят снова опозориться перед всем миром.

Уоррен был явно слишком взбудоражен, чтобы заняться работой над песнями, поэтому я решил успокоить его и предложил выпить чайку из дурмана, который как раз заварил к выходным. К тому же я знал, что он отчаянный хоккейный фанат, и поэтому порадовал его, сказав, что по телику вот-вот начнется игра на Кубок Стэнли.

— Отлично! — обрадовался он. — Люблю профессиональный хоккей. Смотрю его все время, особенно игры плей-офф Кубка Стэнли.

— Вот и хорошо, — улыбнулся я. — Тогда сегодняшний вечер наш. Скоро начнется трансляция по ESPN. Хлебнем еще немного чайку и приготовимся к просмотру.

— Спасибо, док, — сказал он. — Можем посмотреть игру вместе, а потом напишем о ней песню. — Уоррен помолчал мгновение, а затем снова потянулся за чайником. — Потрясающе! — вдруг выпалил он. — Жду не дождусь, когда увижу Патрика Руа в игре! Он один из моих героев. Руа — на сегодня лучший в спорте! Просто преклоняюсь перед ним!

Я кивнул, но не ничего сказал. Взгляд Уоррена стал каким-то отстраненным, а интонации — странно мечтательными. Кажется, он уже забыл обо всех неприятностях в Юте и теперь радостно нес всякую околесицу.

Когда зазвонил телефон, он, словно меня тут и не было, схватил трубку раньше, чем я успел до нее дотянуться.

— Это фан-клуб Патрика Руа, — заявил он. — Говорит Зивон. Мы уже готовы к игре, а вы? — Он засмеялся. — Вы что — двоеженец? Что? Ну-ка не лги мне, ты, трусливый извращенец! — Он снова расхохотался и повесил трубку.

— Хороший урок этим двоеженцам! — хмыкнул он. — Этот кретин никогда сюда больше не позвонит!

Я отобрал у него телефон и велел ему успокоиться.

— Ты начинаешь валять дурака, — сказал я. — Возьми себя в руки!

Игра была образчиком самого что ни на есть великолепного хоккея. «Эвеланш» наголову разбили фаворита, защищавшего свой чемпионский титул, — «Нью-Джерси Девилз».

Патрик Руа отыграл всухую.

— Он смог бы побить «Нью-Джерси» в одиночку! — бушевал Зивон. — Он сделает всех нас! Я никогда не забуду этот матч! Наша песня будет называться «Ты совсем другой человек, когда напуган».

И мы поняли, что это правда, когда 40 часов спустя в очередной раз прослушали ее на его нью-эйдж акустической системе.

Зивон известен тем, что может не спать столько, сколько нужно, — порой по 85–90 часов.

— Я написал «Hit Somebody» («Ударь кого-нибудь») за 75 часов, — заявил он. — И посмотри, что стало с этой песней!

Ну еще бы! Она взлетела на вершины чартов и была признана журналом Rolling Stone «лучшей песней, когда-либо написанной о хоккее».

Уоррен Зивон пишет песни так же мастерски, как обращается с «Магнумом 44». Уоррен Зивон — поэт. Он создал больше песен, ставших классикой, чем любой другой музыкант нашего времени, за исключением разве что Боба Дилана. Кроме того, он знаток лакросса — мы смотрели его, пока работали. Как же он разъярился, когда в воскресном матче чемпионата Национальной ассоциации студенческого спорта «Принстон» побил «Сиракузы»!

Уоррен слинял среди ночи, так и не поспав, и сказал, что едет в Индианаполис, чтобы написать песню с владельцем «Колтс» Джеймсом Ирсеем, который только что вернулся с аукциона Christie’s в Нью-Йорке, где за 2,43 млн долларов купил рукопись Керуака «В дороге». Ирсей — это еще один из героев Зивона.

Уоррен — абсолютно непостижимый человек, и я давно понял, что лучше не спорить с ним ни о хоккее, ни о чем-либо еще. Он — опасный пьяница и совсем другой человек, когда напуган.

28 мая 2001 года

Сумасшедшие дни в отделе спортивных новостей

Если я скажу, что в любом деле есть сумасшедшие, а есть и спокойные дни, то это не удивит никого, кому доводилось зарабатывать себе на жизнь. Это общеизвестная истина, которую могут оспаривать разве что патологические идиоты, и с этим согласятся даже гнусные богачи, которые ни дня в своей жизни не работали и все еще верят в Санта-Клауса просто потому, что могут себе это позволить.

И даже профессиональные журналисты не будут этого отрицать. Ни для кого не секрет, что в отделе спортивных новостей за день происходит больше событий, чем в любом другом отделе за целый месяц. Вот почему спортивные журналисты почти всегда имеют самые низкие зарплаты. Ведь они — члены клуба «Слишком много веселья», и их вполне устраивает такое положение дел. «Зачем мне тупо вкалывать, — говорят они, — если можно зарабатывать, делая то, что любишь?»

И кто будет спорить с ними? Только не я. Я — прирожденный спортивный журналист. У меня к этому талант. Как только я понял, что можно спать допоздна, отправляться на работу к двум часам дня и еще получать за это деньги, я уже больше никогда и ничем другим не занимался.

Точно вам говорю. Некоторые называют меня ленивым, но они не правы. Если я ленив, то ленив и Крис Берман из ESPN, и Боб Костас из NBC. Они оба — члены клуба «Слишком много веселья», и оба учились у бывшего игрока «Нью-Йорк Янкиз», внесенного в Зал славы бейсбола, шорт-стопа Фила Риззуто, который с игрового поля, где зарабатывал на жизнь, переместился в кабинку комментатора и стал жить еще лучше. Молодой Риззуто был моим героем, и я хотел быть таким, как он, когда рос. Я тоже много лет был шорт-стопом (в луисвилльской версии того, что теперь называется «малой лигой»[69]), пока не превратился в упитанного прыщавого юнца.

Крест на моей спортивной карьере поставило пиво — точнее сначала пиво, затем девушки и, наконец, тяга к правонарушениям. Для звездной спортивной карьеры это адская смесь, и в какой-то момент я решил, что со мной все кончено. Не слыша больше аплодисментов и одобрительных возгласов публики, я впал в транс. Странным образом я перешел к ночному образу жизни, и, когда ненадолго выныривал оттуда, люди хихикали надо мной. Это было ужасно.

Но продолжалось это недолго. Шок прошел, и вскоре я нашел себе убежище, которое может находиться где угодно: в Lousiville Courier Journal, Tallahassee Democrat, в журнале Time, в Brazil Herald или New York Herald Tribune. Ведь в каждом из этих изданий есть отдел спортивных новостей.

11 июня 2001 года

В мире спорта наступило зловещее затишье

В мире спорта бывают отвратительные недели, и прошлая определенно была одной из них. Миллионы фанатов баскетбола (причем 80 процентов из них, если верить USA Today, болели за филадельфийцев) не веря своим глазам наблюдали, как самонадеянные «Лос-Анджелес Лейкерс» размазывали беспомощных «76-х» в кровавое месиво, причем на их домашней площадке, в присутствии 19 000 сторонников «Филли». Последних, надо сказать, развели на огромные суммы, которые они поставили на свою команду в надежде на выигрыш и солидный куш и о чем к концу матча горько пожалели. Вся Филадельфия была унижена, причем не в первый раз, и даже мэр едва не рехнулся, когда пришло время расплачиваться по ставкам.

И он оказался не одинок в своем горе. Вся нация была по той или иной причине — от разгрома в Филадельфии до полной безысходности в Белом доме — погружена в скорбь, когда пришла новость о том, что военно-морские силы США словно с цепи сорвались и использовали бомбы и тяжелую артиллерию во время военных маневров на острове Вьекес, превратив его пляжи в зону боевых действий. При этом вышедшие на демонстрацию протеста местные жители были раздеты догола и жестоко избиты обезумевшими морпехами.

Белому дому двинули по больному: он был буквально парализован ужасающими новостями с Вьекес, прорвавшимися на первую страницу New York Times, причем в таких чудовищных подробностях, что даже наш злосчастный президент не осмелился опровергнуть их.

«У него сейчас хватает своих проблем, — заявил один высокопоставленный чиновник Белого дома, согласившийся высказаться лишь на условиях полной анонимности. — Насколько я знаю, президент абсолютно ничего не знает об острове Вьекес. И, насколько я знаю, он даже не в курсе, где этот Вьекес находится».

Вот так! Но довольно. Вернемся к спорту.

Нас всех учили в школе, что здравомыслящие люди пять дней в неделю ходят на работу, а по субботам и воскресеньям расслабляются, и с теми, кто делает иначе, случаются всякие нехорошие вещи. Именно поэтому в средней школе футбольные матчи проводятся в пятницу вечером, а в колледжах — по субботам. Это и есть американский образ жизни, и я выучился этому так же, как и все остальные.

Но когда я вырос и попал в спортивную журналистику, все оказалось иначе. Однажды я поймал себя на том, что отправляюсь на работу в выходные, и это изменило мою жизнь.

Я по-прежнему по пятницам и субботам ходил на футбол и по-прежнему пил во время игры пиво, но уже не сидел со своими друзьями на студенческой трибуне и не брал на матчи подружек — так же как другие не берут их с собой в офис. Это даже не обсуждается.

Итак, мне пришлось изменить свой образ жизни. Было трудновато, но только вначале. Стоило мне получить первые деньги за просмотр футбольного матча из ложи прессы и за бой Мохаммеда Али, как я увидел свет в конце тоннеля.

На этой неделе мир спорта ожидает зловещее затишье, и это заставляет многих нервничать. Зима закончилась, новая пора урожая впереди, а пока поток выручки от хоккея и баскетбола сократился до тоненькой струйки. Следующие несколько месяцев будут не лучшим временем для спортивных менеджеров, ожидания которых в этом сезоне, как говорится, не оправдались. Перемены уже на пороге.

Это происходит каждый год в любом виде спорта, прямо как в игре «Музыкальные стулья» в начальной школе. Арифметика проста: в НБА 32 профессиональные команды, и лишь 16 из них прорываются в плей-офф. Это значит, что по меньшей мере 16 хорошо оплачиваемых тренеров будут уволены еще до Дня труда[70], и ни для кого из них это не станет неожиданностью. Ведь они давным-давно усвоили, что есть победители и есть проигравшие.

18 июня 2001 года

Олимпийское бедствие в Юте

На прошлой неделе неплодородный штат Юта подвергся очередным жестоким нападкам в прессе и зимние Олимпийские игры 2002 года скатились еще ближе к пропасти. Сначала взяточничество, потом волна преступлений на сексуальной почве и, наконец, нашествие сверчков. Ни для кого не секрет, что тщеславная затея провести в Солт-Лейк-Сити первые после 1980 года зимние Олимпийские игры на территории США обречена на позорный провал.

Избранный на третий срок губернатор от «Великой старой партии» Майкл Ливитт, которого Буш назначил еще и возглавлять Управление по охране окружающей среды, безнадежно опозорен, а три официальных представителя всемогущей Церкви Иисуса Христа Святых последних дней обвиняются во взяточничестве, мошенничестве и содействии проституции. Даже мэр Солт-Лейк-Сити был ошеломлен их деяниями, перечень которых не исчерпывается сводничеством, грубым сексуальным домогательством, лжесвидетельством и домашним насилием. Департамент юстиции США предъявил троим членам организационного комитета игр в Солт-Лейк-Сити обвинение, в июле они предстанут перед судом на процессе по делу о коррупции и рискуют провести остаток своих дней в тюрьме.

Быть хозяевами зимних Олимпийских игр всегда рискованно. Последнее такое празднество в Нагано закончилось для японского правительства финансовой катастрофой, а для спортивного истеблишмента США — грандиозным провалом. В следующем году олимпийский поезд точно так же потерпит крушение в Юте.

За каждым, кто отправится туда, будет следовать призрак возмездия. Солт-Лейк-Сити наработал себе такую отвратительную карму, что другие варианты даже не обсуждаются. Организационный комитет игр погрузил Юту на ближайшие 30 лет в такую глубокую долговую яму, что денег не будет хватать ни на что, кроме взяток, виски и обязательного отчисления в размере 10 процентов от заработной платы в пользу Церкви Иисуса Христа Святых последних дней — тех самых продажных жадных говнюков, которые и влезли в долги в первых рядах.

В Юте коррупция — это образ жизни, что, похоже, всех устраивает. Мормоны надувают и обманывают друг друга с тех самых пор, как в 1847 году Бригам Янг прибыл в эти края. Говорят, что он был решительным и благородным человеком, и поэтому никто не вмешивался, когда он превращал Юту в вечное царство Церкви мормонов и всего того, что за этим стоит.

— Ну и что с того? — проворчал мой приятель Кромвелль, когда я показал ему список последних преступлений, совершенных чиновниками штата и главами церкви в преддверии Олимпиады. — В любом случае всем наплевать, что случится в Юте. Этот штат всегда был гадюшником. В последний раз, когда я там оказался, меня задержали за то, что я якобы пытался снять проститутку в аэропорту Солт-Лейк. Чтобы просто покинуть штат, мне пришлось отдать 2000 долларов.

— Да, — кивнул я, — эти мормоны такие — глаза завидущие, руки загребущие, и при этом куча правил. Я знаю.

И это правда. Я тоже хорошо знаком со штатом Юта.

26 июня 2001 года

Мудрый выбор в пользу Нэшвилла и оскорбление действием Джека Николсона — футбольная история

Воскресным вечером в «городе 10 000 шлюх» лил дождь. Вода стояла стеной, что не добавляло радости 69 000 фанатов «Теннесси Тайтанс», заполнивших гигантский новый стадион «Адельфия колизеум», чтобы увидеть, как команда Майами порвет их любимцев в клочья. Местные игроки на ставках вынуждены были дать «Майами» шесть очков, что только добавило горечи поражению. К перерыву у многих из них был такой вид, будто их только что шарахнуло молнией.

Нэшвилл — стоящий на реке город с долгой и сомнительной историей. До начала Гражданской войны он был торговой столицей, потом оказался ареной жестоких боев и, наконец, превратился в Мекку азартных игроков и проституток. Население его за время войны выросло вдвое, и у большинства новоприбывших был сифилис. Но все это происходило задолго до появления футбола, и сегодня Нэшвилл — бурно развивающийся город, населенный 520 000 относительно здоровых спортивных фанатов, которые без возражений признают, что ставят на футбол часто и помногу.

В изнывающих от зноя городах, где нет своей команды НФЛ, как, например, в Лос-Анджелесе, игра на ставках по-крупному — вообще самый популярный вид спорта. Каждые выходные здесь через руки букмекеров проходят миллионы долларов.

— Настоящие футбольные фаны только обрадовались, когда «Рэмс» и «Рэйдерс» покинули город, — сказал мне Джек Николсон. — Теперь мы можем смотреть эти чертовы игры по телику вместо того, чтобы ехать в Анахайм или тащиться в этот жуткий «Колизей». Команда НФЛ в Лос-Анджелесе не нужна никому, кроме, может быть, телевизионщиков.

А все из-за «принудительного отключения телетрансляций», которые Лига навязывает там, где местная команда не может собрать полный стадион. Вместимость «Колизея» в Лос-Анджелесе — больше 100 000 мест, и ни «Рэйдерс», ни «Рэмс» никогда не могли заполнить его зрителями.

— Хуже этого не придумаешь, — говорил Джек, — сидишь там в духотище, с бандой отморозков, набравшихся теплого пива. А на игре «Рэйдерс» тебя вообще могли запросто избить и ограбить, что называется, не сходя с места. Обстановочка была, как в тюряге.

О Джеке известно, что зимние вечера он проводит по большей части в той чудной тюряге, где играют «Лейкерс», но я не хотел омрачать нашу беседу, вворачивая неуместные замечания, и не стал упоминать об этом. Он — заядлый любитель баскетбола, и вот уже 30 лет смотрит матчи, сидя в сногсшибательно дорогой ложе для почетных гостей, и пользуется этой привилегией на трех стадионах. А разница между почетной ложей и местом в 99-м ряду такая же, как между жизнью на Голливудских холмах и арендой квартирки на окраинах Нэшвилла.

— Ты должен на футбольный сезон перебраться в Теннесси, — сказал я ему. — Наслаждение от игры еще больше, если вокруг тебя тысячи шлюх и игроков на ставках.

Джек грустно улыбнулся и почесал себе яйца.

— А с кем, мать твою, ты думаешь, я сижу сейчас? — проворчал он в ответ. — С толпой невинных ребятишек?

Все так, но я бывал на футбольных матчах в обоих городах и должен сказать, что предпочитаю Нэшвилл. Там можно подобраться гораздо ближе к самому действу, и денег проиграешь гораздо меньше. Вокруг тебя будет полно шлюх и азартных игроков, и манера общения у них самая что ни на есть приятная. Ближайшие места в лос-анджелесском «Колизее» находятся почти в 40 м от поля, за беговой дорожкой и навесами для команд, и без мощного бинокля не различить даже номера на футболках игроков. Там даже рев толпы звучит будто в отдалении. Это как стоять в пробке на фривее в Сан-Диего с поднятыми стеклами, когда из колонок у тебя гремит португальская музыка, а безумные сборщики штрафов молотят в двери твоей машины клюшками для игры в гольф.

И если О. Джей Симпсон больше не живет в Лос-Анджелесе, это не значит, что в городе не осталось опасных уродов. Здесь их куда больше, чем в Нэшвилле: рискуешь попросту не добраться до стадиона, потому что тебя грохнут по дороге. Хотя в наше время, стоит людям собраться в количестве больше двух, и среди них уже могут быть потенциальные убийцы, а после полуночи и двое представляют собой угрозу.

Как бы то ни было, я смотрел футбольные матчи со всех углов и боковых линий в Окленде, и в толпе зрителей во Франкфорте и в Кентукки, и с верхнего ряда новоорлеанского «Супердоума», и из ложи для прессы в Вашингтоне, и на стадионе «Кезар», и на палубе яхты в 800 км к югу от Бермуд в компании голых женщин, развалившихся вокруг меня, и могу с уверенностью сказать, что лучше всего делать это дома, перед экраном хорошего телевизора, в окружении хороших друзей, которые знают толк в футболе и любят смотреть, как наличные переходят из рук в руки сидящих в комнате. Вот как все должно быть на самом деле. Аминь.

И спасибо вам. Ведь в любом случае приятно вернуться к полноценной жизни — и я это сделал. Крупно проигрался на матче «Майами» — «Теннесси», а также на «Каролина» — «Миннесота» и «Цинциннати» — «Нью-Ингленд». Но выиграл с «Рэйдерс», «Сан-Франциско» и «Колтс». Черт подери, лучше уж проиграть сейчас, чем в декабре, когда в нашем деле становится не до смеха! Именно тогда я собираюсь устроить полномасштабную засаду на злорадных скаредных говнюков типа Джона Уолша. Он думает, что он на коне, но на самом деле вот-вот попадет в западню. И скоро он сам все поймет. Не беспокойтесь! Я точно знаю, что делаю.

10 сентября 2001 года

Часть II Страх и отвращение в Америке: начало конца… даже ESPN транслировал военные новости. глобальная партизанская война… добро пожаловать на стадион. когда кругом сплошная война и никакого футбола, Джек превращается в зануду. я — Шон Пенн, надо ли мне участвовать в марафоне в Гонолулу?.. Почему ты не рассказывал, что твоя сестра такая красотка, Омар?.. Неудачное падение, футбол и насилие на бульваре. Последняя игра сезона. Террористы захватили контроль над НФЛ? Кто это допустил?.. Неужели я, черт возьми, слишком сильно люблю спорт?

Страх и отвращение в Америке: начало конца

В Вуди Крик еще только рассвело, когда первый самолет врезался в здание Всемирного торгового центра в Нью-Йорке. Я как раз писал спортивную колонку. Но так и не закончил ее. Футбол внезапно показался чем-то ничего не значащим на фоне картин смерти и разрушения, которые показывало телевидение.

Даже канал ESPN передавал сводку военных новостей. Это самая страшная катастрофа в истории Америки — страшнее, чем Перл-Харбор, землетрясение в Сан-Франциско и даже сражение при Энтитеме в 1862 году, когда за один день были убиты 23 000 американских солдат.

Атака на Всемирный торговый центр продолжалась всего 99 минут и унесла 20 000 жизней за два часа (согласно неофициальным подсчетам на вечер вторника). А когда придут данные из неприступного, как все считали, Пентагона, который находится недалеко от Вашингтона, на другом берегу реки Потомак, цифры наверняка окажутся еще выше. Когда за два часа погибают 300 профессиональных пожарных — это значит, что произошла катастрофа мирового масштаба.

И такой колоссальный урон нанесен даже не бомбами. Вражеские бомбардировщики с атомными зарядами на борту не вторгались в мирное небо США над Нью-Йорком и Вашингтоном, неся смерть невинным американцам. Нет — хватило четырех обычных гражданских самолетов.

Это были утренние рейсы, за штурвалами авиалайнеров сидели опытные летчики, благонадежные американские граждане. И ничто не предвещало беды, когда эти самолеты вылетали из Ньюарка, Логана и Даллеса, вылетали по самым обычным маршрутам на Западное побережье с полными баками топлива, которое вскоре взорвет всемирно известные башни-близнецы в центре Манхэттена и уничтожит их до основания. Бах! Ба-бах! Именно так.

Башен больше нет, они обратились в руины, и вместе с ними рухнули все надежды на мир в современном мире, в Соединенных Штатах или любой другой стране. Не заблуждайтесь: мы все находимся в состоянии войны неизвестно с кем, но мы будем сражаться с этим загадочным врагом всю оставшуюся жизнь.

Это будет религиозная война, нечто вроде христианского джихада, подогреваемая религиозными лозунгами, во главе с безжалостными фанатиками с обеих сторон. Глобальная партизанская война — непрерывные и повсеместные боевые действия без линии фронта и конкретного противника. Пока что им считается Усама бен Ладен — хотя он может быть уже мертв, точно мы не знаем, — но факт тот, что американские самолеты, заправленные американским топливом, были нацелены на 110-этажные башни-близнецы и на Пентагон с ужасающей точностью. Второй смертоносный удар попал «в яблочко». В самую середину небоскреба.

Ничто — даже система противоракетной обороны «Звездные войны», на которую Джордж Буш выделил 350 млрд долларов, — не смогло предотвратить эту атаку, которая не стоила ее организаторам почти ничего. Около двух десятков невооруженных смертников из полудикой страны, находящейся на другом конце света, в один день смели с лица земли Всемирный торговый центр и половину Пентагона, нанеся три быстрых, точных и совершенно незатратных удара. Это страшно.

Мы все полны решимости покарать кого-нибудь за это злодеяние, но кого именно мы разорвем в клочья, пока неясно. Может, Афганистан, может, Пакистан или Ирак, а может, и все три страны сразу? Кто знает? Ни генералы из полуразрушенного Пентагона, ни нью-йоркские газетчики, призывающие к войне, понятия не имеют, кто несет за это ответственность и где этих людей искать.

Это будет очень дорогостоящая война, и победа в ней отнюдь не гарантирована никому, а уж тем более такому глупому лицемеру, как Джордж Буш. Все, что он знает, — это то, что его папенька много лет назад начал какую-то войну, и теперь он, неуклюжий сынишка-президент, избран судьбой, а также мировой нефтяной индустрией, чтобы завершить ее. Он может объявить об угрозе национальной безопасности и стращать всех и каждого, не важно, зачем и кто они такие. Если виновные не выйдут с поднятыми руками и не сознаются во всем, он и его генералы силой заставят их сделать это.

Что ж, успехов! Перед ним стоит задача, справиться с которой будет неимоверно трудно — в отсутствие достоверных разведданных и показаний очевидцев, имея лишь призрак бен Ладена в качестве ответственного за эту трагедию.

Прошло уже 24 часа, а мы так и не получили ответы на пять основных вопросов: кто, что, где, почему и когда? Не установлено даже точное число погибших и раненых. CNN сообщает, что «более 800 человек стоят в очереди, чтобы сдать кровь в больнице Сент-Винсент в Гринвич-Виллидж, но в отделение экстренной медицинской помощи пока поступили только около 500 человек». Цифры все еще не ясны. Я в замешательстве.

О ситуации в Пентагоне говорят что-то настолько невразумительное, что складывается впечатление, будто военная цензура уже вовсю свирепствует в СМИ. Зловещий сигнал. В теленовостях показывают лишь рыдающих жертв и неосведомленных комментаторов.

Информация не разглашается, рот на замке. Не говорите ничего, что может сыграть на руку врагу.

12 сентября 2001 года

Когда грохочут военные барабаны

Прошлым вечером мне позвонил из Франции Джонни Депп и спросил, что я знаю об Усаме бен Ладене.

— Ничего, — ответил я, — совершенно ничего. Он призрак, вот и все, что мне известно. А почему ты спрашиваешь?

— Потому что я в ужасе! — воскликнул он. — Вся Франция в ужасе от этого бен Ладена. Я сегодня был в американском посольстве, так они поймали там каких-то террористов, собиравшихся его взорвать. Я задергался, рванул в аэропорт и узнал, что мой рейс отменили. Отменили все рейсы в США! Люди с ума посходили от страха.

— Добро пожаловать в наш клуб! — ответил я ему. — Тут у нас уже почти все слетели с катушек.

— Ладно, бог с этим, — продолжил он. — Как сыграли «Джетс» против «Колтс»?

— А игры не было. Все спортивные мероприятия отменили — даже футбол в ночь на понедельник!

— Нет! — вскричал Джонни. — Не может быть! На моей памяти такого никогда не было! А что на фондовой бирже?

— Ничего. Закрыта на шесть дней.

— О боги, — пробормотал он. — Ни футбола, ни фондовой биржи — это серьезно.

Тут я услышал, как гремит затвор моего бака для бензина, выскочил с ружьем наружу и пальнул из обоих стволов в темноту. «Крысы! — подумал я. — Снесу им на хрен башки! Это война!» Я стрельнул еще раз в направлении бака и пошел внутрь перезарядить ружье.

— Ты чего там палишь? — прокричала из окна Анита. — В кого?

— Во врага! — ответил я хрипло. — Кто-то повадился сливать у нас бензин.

— Ерунда! — откликнулась она. — Бак с июня стоит пустой. Ты, наверное, подстрелил павлина.

Утром я пошел к баку и обнаружил там расклеванный птицами шланг и парочку мертвых павлинов.

«Ну и что? — подумал я. — Что сейчас важнее — мой драгоценный бензин или жизнь каких-то глупых птиц?»

Все так, но Нью-Йоркская фондовая биржа открывалась через 13 минут, и я приготовился: сейчас что-то начнется. Скоро дело будет доведено до логического конца, и это может оказаться тяжело. Пришло время крепиться. Масло льется в огонь. Кто знает, что теперь будет?

У меня не спрашивайте. Я поэтому и живу здесь, в горах, с флагом над крыльцом и Вагнером, оглушительно грохочущим из колонок. Тут мне хорошо, и у меня много чего припасено. Как говорится, на все божья воля, потому-то я и стреляю в темноту по всему, что движется. Рано или поздно я пристрелю какого-нибудь злодея и не испытаю ни малейших угрызений совести. Может, даже это окажется сам Усама бен Ладен — кто знает? И где теперь Адольф Гитлер, когда он, наконец, так нам нужен? Плохо дело, когда надо вести войну неизвестно против кого.

В такие времена, как сейчас, когда военные барабаны и горны зовут на битву, я вспоминаю Винса Ломбарди[71] и думаю, как бы он повел себя. Старый добрый Винс! Он был фанатиком победы любой ценой, неутолимо жаждавший ее, — так говорил он сам или так гласит легенда о нем, но тут уместно будет заметить, что, учитывая все выигрыши и проигрыши, его результат не входит даже в десятку лучших в НФЛ.

Нет, честь быть лучшим принадлежит Джорджу Сейферту, который принял «49-х» на пике их формы и выиграл Суперкубок в первый же год своей тренерской карьеры. В последующие три года процент его выигрышей составил 75. Затем он ушел из спорта и занялся рыбалкой. Это был хороший карьерный ход.

А «Сан-Франциско Форти Найнерс» потерпели после этого крах. Видеть это было ужасно. Билл Уолш уехал в Стэнфорд, Джо Монтана — в Канзас-Сити, а владельца клуба арестовали за попытку подкупить запредельно подлого губернатора Луизианы, который успешно доказал, что предложить ему взятку — преступление, а вот в том, что он принял ее, ничего преступного нет.

Звучит довольно сомнительно, но в Луизиане сработало. Сам губернатор Эдвин Эдвардс прошелся по этому поводу, жизнерадостно заявив, что закон ему не страшен, пока его «не застанут в постели с живым мальчиком или с мертвой девочкой».

Добрый старый Эдвин! В свое время он дарил нам немало радости, но теперь сидит в федеральной тюрьме за мошенничество — по крайней мере так говорят, хотя кто знает, где он на самом деле. Этот скользкий мелкий жулик может в этот самый момент сидеть на корточках где-нибудь в соляной пещере под Кабулом, переодетый в малолетнюю шлюху, в компании, к примеру, Усамы бен Ладена.

Ох ты! Возможно, сейчас не лучшее время для таких шуточек. Америка в состоянии войны, как сказал президент Буш, и я ловлю его на слове. А еще он сказал, что война может затянуться «очень надолго».

Генералы и слушатели военных академий скажут вам, что восемь или десять лет — не такой уж долгий срок в историческом плане, и это, без сомнения, правда, но история также учит нас тому, что десять лет военного положения и экономики военного времени — это целая вечность для тех, кому сейчас двадцать. Бедолаги навечно останутся в истории как поколение Z — первое поколение американцев, обреченное жить хуже, чем их родители.

Все это очень плохие новости, и нужно время, чтобы их осознать. Те 22 младенца, что родились в Нью-Йорке, пока пылал и рушился Всемирный торговый центр, уже никогда не узнают, что они потеряли. В сравнении с тем, что нас ожидает, вторая половина XX века покажется разгульной вечеринкой богатеньких ребятишек. Конец гулянке, ребята! Для верноподданных американцев пришло время жертвовать собой. Жертвовать. Жертвовать. Это слово входит в моду в Вашингтоне. Но что оно значит, по-прежнему не вполне ясно.

Уинстон Черчилль как-то сказал: «Первой жертвой войны всегда становится правда». Ему же принадлежат и такие слова: «В военное время правда столь драгоценна, что ее должны охранять караулы лжи».

Но эта мудрость, возможно, не так уж понравится детям, родившимся за последнюю неделю. Ведь первыми новостями, с которыми они познакомятся в этом мире, будут новости, прошедшие военную цензуру. Обычное дело в военное время, так же как и масштабные кампании по распространению преднамеренной дезинформации, и это делает невыносимой жизнь тех, кто ценит настоящие новости. Вот что имел в виду Черчилль, когда говорил, что первой жертвой войны становится правда.

В таком случае следующей жертвой станет футбол. На прошлой неделе отменили все игры. Такого не случалось за всю историю НФЛ. Никогда. И это показывает, каковы масштабы этой войны. Террористы не носят военной формы и играют по неписаным правилам — правилам Третьей мировой, которая уже началась.

Так что приготовьтесь, ребята. Пристегните ремни и внимательно следите за зеркалами заднего вида. Вот почему они называют это «терроризм».

17 сентября 2001 года

Переживет ли спорт бен Ладена?

Воскресенье в НФЛ было отмечено многими странностями. Неожиданные поражения привели в замешательство фанатов и заставили скрежетать зубами игроков на ставках от Бостона до Морро Бэй.

По «Вайкингс» прошлись катком какие-то увечные «Чикаго Беарз», «Майами Долфинс» сделали «Окленд Рэйдерс», а мощные «Балтимор Рэйвенс» были сброшены с пьедестала убогими «Цинциннати Бенгалс». Иными словами, сразу троих стопроцентных фаворитов плей-офф побили, как дворняжек, во вторую неделю сезона. Честно говоря, я был потрясен, и мне оставалось лишь оплакивать свои долгосрочные ставки.

Правда, некоторые игры НФЛ на прошлой неделе прошли без сюрпризов: «Сент-Луис Рэмс» обыграли «49-х», «Денвер Бронкос» сокрушили «Аризона Кардиналс», а «Колтс» устроили показательную порку «Баффало Биллс». Победа «Майами» над «Оклендом» буквально на последней секунде матча продемонстрировала, что такое настоящая высоклассная игра, а второе подряд поражение «Теннесси Тайтанс» никого не удивило — в отличие от редкостного зрелища, когда «Рэйвенс» наполучали от «Цинциннати». Даже букмекеры рыдали по этому поводу. Это было ужасно. В старые добрые времена я бы поставил против такого исхода оба своих больших пальца, но, к счастью, я этого не сделал. Нет. Теперь я стал старше и мудрее, и мои пальцы мне нужны — хотя бы для того, чтобы писать о футболе.

В воскресенье я более или менее отыгрался, но это был непростой трюк. Расклад 50 на 50 в этом бизнесе не канает, надо снять хотя бы свои 10 процентов, да и в этом случае вы становитесь просто еще одним букмекером, с трудом сохраняющим чувство собственного достоинства.

Хотя в иные дни и это заманчиво. Получать свои 10 процентов в нынешних экономических условиях не так уж плохо, тем более в сравнении с работой билетным кассиром в международном аэропорту Даллеса или носильщиком в бостонском аэропорту. В свое время я был и тем и другим и, взвесив все за и против, пожалуй, предпочел бы стать букмекером.

Правда, я никогда этим не занимался, но у меня есть друзья в этом бизнесе, которые не оставляют его, несмотря на риски. Большинство букмекеров украшают шрамы от ран, полученных на работе. Ведь она неотделима от страданий, жестокости и насилия. Это занятие не для слабаков. По уши влезть в долги — это опыт, который способен сильно изменить человека или даже стать для него роковым. В этой профессии наказывают увечьями и смертью, и поэтому страх будет вашим постоянным спутником. А затянувшаяся полоса проигрышей может обернуться для вас концом света.

Но не забивайте себе этим голову! Я, должно быть, пересмотрел дурных новостей по ТВ. Давайте отвернемся от неприятностей и предадимся счастливым мыслям!

Даже разориться на футбольных ставках — большая удача по сравнению с тем, чтобы попасть в Афганистане под суд за попытку низвергнуть Талибан. Вот уж где резина встречается с дорогой!

Усама бен Ладен похож на вампира, не отбрасывающего тени, но при этом его тень накрыла всех нас. Люди звонят мне по телефону и несут всякий вздор, словно спятившие от жары летучие мыши.

Для всех, кто питал радужные надежды на будущее, настали не лучшие времена, если только вы не имеете отношения к военно-промышленному комплексу — тогда вас ждет светлое, очень светлое будущее. Если вы владеете долей в военно-промышленной компании типа Raytheon, Lockheed, Northrop Grumman, L-3 Comm или General Dynamics, то вас ждут громадные прибыли. Ваш корабль приплыл. Расстановка сил в этой стране совершенно изменилась после того, как 11 сентября были разрушены башни Всемирного торгового центра, и теперь такие, как вы, заправляют всем. Мы ведем войну, и я рад быть вашим другом. Мы все в одной лодке.

Чем ты занимаешься, брат? Твое лицо мне знакомо. Мы встречались? Где же я видел тебя раньше? В Гонконге? Бейруте? Йоханнесбурге? Где ты живешь?

Как это где?! У универсального солдата нет дома. Он всегда в движении. У него много имен, и он оплачивает ренту наличными. Да, сэр, за наличный расчет и без доставки. Я хорошо его знаю, а с его привычками знаком даже лучше, чем хотелось бы. Берегитесь! Он приходит тихо, но обладает нечеловеческой силой. Кровью омытое золото — его валюта, смерть — товар, которым он торгует. Мы все его знаем, но его трудно описать. Боб Дилан называет его «хозяином войны», а Уоррен Зивон — «безбашенным стрелком Роландом».

Настало время раскупать наследие Диснея. Говорят, что спорт и увеселительные мероприятия сейчас не в цене, поэтому Дисней — все, что у нас осталось. «Война — это ад, — говорят генералы, — поэтому приготовьтесь к жертвам, особенно в том, что касается вашего уровня жизни». Наш враг жесток, злобен и силен, но рано или поздно мы одержим победу.

Что важно сейчас, так это быть уверенными в том, что футбольный сезон продолжится без перерывов, и я думаю, так оно и будет. Футбол сейчас необходим. До недавнего времени он был всего лишь брутальным развлечением, но теперь это залог душевного здоровья нации. Мы все еще испытываем глубокое потрясение после атак на Нью-Йорк и Вашингтон. И всё еще не можем осознать, что это всё означает, и понять, как сделать так, чтобы это не повторилось. И кто, черт возьми, этот ужасный ублюдок бен Ладен?!

Серьезный вопрос для страны, стоящей на грани войны против неведомого врага, которая будет обходиться в 400 млрд долларов в год. Это почти полтриллиона долларов, которые как пить дать проделают вмятину, если не бездонную яму, во многих бюджетах. Эту цифру трудно даже осмыслить, а ведь президент говорит, что война продлится долгие годы и будет вестись против многих врагов и во многих странах по всему миру, пока Америка не почувствует себя вновь в безопасности.

Ух ты! Стой-ка! Это, похоже, будет довольно нескоро, да? На эту сумму НФЛ смогла бы просуществовать 600 лет. Мы могли бы каждый день смотреть футбол, и у нас бы еще оставались деньги на пиво и польские колбаски. Отчаянные футбольные фанаты — да и не фанаты тоже — становились бы в очередь за сезонными абонементами в высококлассные ложи на гигантских новых стадионах, которые становились бы их жилищем на тот срок, который они смогут оплатить. Проживание на стадионах стало бы новым образом жизни. Черт, да в большинстве этих лож уже имеются и оборудованные кухни, и 36-дюймовые телеэкраны, где все видно как на ладони, и за ними закреплены парковочные места! Это было бы похоже на сон, ставший явью, — новая американская мечта образца XXI века с суперсовременными девайсами на каждой полке. Проект я уже подготовил и патентную заявку подал.

24 сентября 2001 года

Жизнь на стадионах в новую эру

Если владелец «Вашингтон Редскинз» Дэниел Снайдер чувствует, что его жизнь пошла наперекосяк, то можно быть уверенным: постигшая его череда потрясений вызвана гневом и отчаянием преданных фанатов этой команды, проживающих в запуганной террористами столице. Эта огромная человеческая масса, состоящая из миллионов яростных приверженцев «Редскинз», обитающих в процветающем столичном регионе, и эти люди крайне возмущены тем, что на долю прежде обожаемой ими команды выпало столько бедствий, причем, как они чувствуют, исключительно благодаря Снайдеру. И это правда. «Вашингтон Редскинз» обречены, как свиньи, заблудившиеся в лесной глуши. Это банда грызущихся между собой неудачников, не знающих ни стыда, ни гордости, и в ближайшие 20 лет их не ждет ничего, кроме провала за провалом. В трех играх этого сезона они пролетели с общим счетом 112:16.

В доснайдеровские времена и я был фанатом «Редскинз». Как было не любить команду победителей, ведомую такими орлами, как Сонни Йоргенсен и Билли Килмер! Это были дикие парни, анархисты, бузотеры и фрики, которые могли выиграть или проиграть по собственной прихоти, наплевав на терзания фанатов. Ставить на разницу в случае с «Редскинз» было то же самое, что бросать деньги на ветер, рассчитывая на удачу, т. е. поступать, как обычный наркоман, — так и делали многие наркоманы, но не все они были «обычными». Среди них встречались сенаторы США, президенты, сутенеры и увешанные золотом шлюхи из таинственных гаремов Гонконга, Турции и Лихтенштейна. В послевоенные годы эти люди обладали огромной властью. Они торговали алмазами, рубинами и атомными бомбами. Они редко спали, а их кровь всегда кипела. То были годы сумасбродства и беззакония во всем столичном округе.

Что возвращает нас к ненавидимому всеми Дэниелу Снайдеру.

В это воскресенье «Вашингтон Редскинз» в очередной раз, как какие-то вонючие скунсы, получили хорошую взбучку, но это мало кого взволновало. Болеть за «Редскинз» — уже не круто ни в Вашингтоне, ни где бы то ни было еще в англоговорящем мире. Президент США и ухом не повел, услышав о плачевной судьбе «Редскинз». Они — худшая команда в НФЛ, и их владельца только ленивый не поливает грязью.

Но Дэниела Снайдера это ничуть не беспокоит. Он — богатый и занятой человек. Всеобщее презрение и насмешки его не волнуют. Он слишком занят, поскольку владеет «Редскинз» и новехоньким, суперсовременным произведением искусства — стадионом «Федэкс-филд», где его команда играет по девять игр каждый год.

Снайдер купил и то и другое в 1999 году за 800 млн долларов, и некоторые считали, что это многовато. Но Дэн проигнорировал все предупреждения и потратил еще 100 млн на переоборудование стадиона, а именно на создание новых роскошных VIP-лож и замену стальных балок на модернизированные стеклянные, чтобы люди, сидящие на местах по 100 долларов, лучше видели поле. Средняя цена билета на «Федэкс» — 92 доллара; это самые дорогие билеты в НФЛ, и даже хот-дог за 12 долларов и кружка пива за восемь не входят в стоимость.

Дороговато для билета на спортивный матч, хотя и в сравнение не идет со стоимостью мест для Джека Николсона на играх «Лейкерс» и складных металлических стульев в ложе губернатора на Кентуккийском дерби. Но это все-таки самые лучшие места, и их покупают во что бы то ни стало, тем более владельцы строительных компаний и звезды Голливуда, которым нужно засветиться для рекламы своих фильмов, но не попасть при этом на шоу Леттермана.

Скажи мне, Бритни, зачем цыпленок перебегал дорогу?

Да потому что он хотел, чтобы его заметили. Цыпленок — крутой и сообразительный. Он вкладывает в самого себя, пока не сопьется — и тогда у него не будет будущего. Но он по-любому выиграет. Если цыпленок, переходящий дорогу, выглядит ярко и экстравагантно, то скоро он станет богатым и знаменитым. А если он раздражителен и невротичен, то исчезнет с глаз долой. Таков закон дороги.

Но зачем все это Дэниелу Снайдеру? Он что, глуп, как цыпленок на автостраде? Он настоящий дурак?

Нет. Владельца «Редскинз» как только не называли — и жадным говнюком, и упрямым ослом, и скотиной, — но только не дураком. Снайдер — серьезный бизнесмен, вращающийся в высших столичных сферах, в месте средоточения политической власти в стране опасно фрустрированных воителей, помешанных на футболе и личной безопасности. Для бизнесмена это неустойчивый климат: они требуют решения проблемы, и Дэниел Снайдер считает, что оно у него есть. Все, что ему нужно, — это найти подходящий рынок сбыта.

Вот откуда взялись «Редскинз». Команда, лишившаяся лидера, пешка в большой игре Снайдера — в схеме, разработанной для того, чтобы заманивать сбитых с толку болванов на его футбольный стадион будущего, предлагая им исключительно безопасное пространство, где они могут расслабляться в спокойствии и комфорте столько, сколько нужно, пока их не отпустит страх.

По сути, неплохая идея — окруженный стенами город с высокотехнологичной системой безопасности и жестко контролируемой системой доступа, и все уже обкатано на Суперкубке, когда весь американский народ един и веселью нет конца.

Да, господа, молодой Дэниел определенно знает, что делает. В его безумном расточительстве есть расчет. Не такой уж он и псих! Хо-хо! Я уже записался в члены первого настоящего фан-клуба «Редскинз» в Лэндовере — месте, которое Майкл Джордан и его суперкрутые «Вашингтон Уизардс» тоже называют своим домом. Снайдер пока еще не стал владельцем «Уизардс», но, как говорят, заключает сделку. Майкл будет играть еще лет двадцать, а Дэн будет называть его «напарник».

Что касается «Редскинз» — они опустятся на самое дно, все, включая тренера Шоттенхаймера и всех его облажавшихся родственников, а затем будут медленно возрождаться за счет драфта. Для фанатов команды это будет долгий и болезненный процесс, но в конце их ждет такая победа, что они останутся довольны до конца жизни. Снайдер им это гарантирует. Он уже владеет самым дорогим футбольным предприятием в истории этой игры и стадионом «Федэкс» с его 88 000 новых сидений, торговым пассажем и парковкой на 9 га, а также вооруженными охранниками, готовыми разделаться со злобными незваными гостями. Их освежуют и пустят на гамбургеры идеальной прожарки.

Мы говорим здесь о новом типе города, ребята, о спортивной Мекке, о царстве безопасности, где нет чудовищ, способных напугать кротких любителей футбола. Дэниел амбициозен. Он любит музыку и дружелюбных людей с наличными. Это его мечта и его страсть. У него достаточно роскошных лож и довольно пива для членов клуба. Добро пожаловать в жизнь на стадионах!

1 октября 2001 года

Футбол в царстве страха

В воскресенье вашингтонские «Редскинз» снова проиграли, но не они стали худшей командой НФЛ. Это звание заслужили «Детройт Лайонс», которые в ночь на понедельник всплыли кверху брюхом в матче с «Сент-Луис Рэмс». В этом аттракционе неслыханного провала они продули со счетом 0:35 и чуть не угробили этим своего нового главного менеджера. Мэтт Миллен пытался спрятаться от камер Эй-би-си. Ближе к концу этого кошмара они показали его, сидящего в одиночестве в пустой ложе, в то время как великолепные нападающие «Сент-Луиса» носились туда-сюда по полю, накрывая его, как вода, бегущая с вершины холма. Я ставил на 31 очко и все равно выиграл. Бывают дни, когда даже победа оказывается настолько безрадостной, что не хочется отмечать ее.

Когда игра закончилась, я выпил сока и позвонил Джону Уилбуру на Гавайи.

— Не падай духом! — начал я. — Подумай о военных новостях. Мы побеждаем, и британцы по-прежнему с нами.

Уилбур был прославленным нападающим сначала в «Редскинз», а потом в «Детройт Лайонс» в их лучшие дни. И я боялся, что где-то там, на краю Америки, он сейчас погружается в глубокую депрессию. Но я ошибался.

— Да к черту эту войну, плевать на нее! — проорал он в трубку. — Это, наконец, случилось! «Вашингтон» сделал это! Они побили разницу! Я крупно выиграл!

И это было правдой: «Вашингтон Редскинз» были аутсайдерами с 14,5 очками, но проиграли с разницей всего лишь в 14 — одна из тех побед, которым могут радоваться только игроки на ставках. Всего лишь 10 дней назад Уилбур продал в Гонолулу свою недвижимость с убийственной скидкой, но вот уже он беспечно смеется и взахлеб рассказывает о своем новом «мерседесе» с откидным верхом.

— Он прекрасен, — Джон просто булькал от удовольствия, — золотисто-коричневый, с испанскими кожаными сиденьями!

— Рад за тебя, — сказал я. — Ты просто чемпион по потребительскому доверию. Когда его тебе доставят?

— Кто ж его знает? — ответил он. — Я отдал за него 8000 долларов — это может быть и краденая машина.

— Не парься, — успокоил его я. — Мы все будем ездить на краденых машинах, пока вся эта заваруха не кончится. Думай об этом так: ворованный «мерседес» — это все-таки лучше, чем никакой машины, тем более на Гавайях.

— Именно так мне и сказал продавец. И добавил, что я должен плевать на все и гордиться тем, что я патриот. Черт, меня даже уже не так сильно расстраивает все это — война, рынок и эти гнусные «Редскинз»!

— Еще бы! — сказал я. — «Вашингтон» — это просто мотор по сравнению с «Детройт Лайонс». Дела явно налаживаются. Жду не дождусь, когда приеду к вам на марафон.

— Ты хотя бы тренировался? — спросил он. — Готов пробежать 26 миль?

— Не волнуйся, — ответил я. — В какой-то момент я совершенно вырубился из-за военных новостей, но теперь вернулся к тренировкам. Ты уже получил мой официальный номер?

— Нет. Они не выдают никаких номеров до дня годовщины Перл-Харбора. Но ты точно получишь какой-нибудь завалящий номерок! Так что продолжай тренироваться и не забивай себе голову тем, что от тебя все равно не зависит.

— Спасибо на добром слове, — сказал я. — Все, чего я хочу, — это чтобы жизнь снова наладилась. Война скоро закончится.

— Как пить дать! — поддержал меня Джон. — А как насчет матча «Далласа» на следующей неделе? Это должна быть крутая игра! Я опять ставлю на «Вашингтон». Что думаешь? Я лично верю в эту ставку.

— Чепуха! — отозвался я. — Я поставлю на «Даллас» и на 10 очков.

Я буквально слышал, как скрипят извилины Джона, но «Даллас» — его слабое место. Он их ненавидит. «Даллас Ковбойз» попортили ему немало крови, когда он выходил против них в дни своей славы. Именно Уилбур изобрел знаменитую пляску смерти «Редскинз». «Горите, горите, горите в аду!» — выкрикивал он, пританцовывая у боковой линии, — и затем его одноклубники присоединялись к нему, вопя: «Умрите! Сдохните, желтые собаки!» Он был «краснокожим»[72] до мозга костей.

Но это было в старые добрые дни. Теперь все изменилось: обе команды в этом году только проигрывают. Однако это не продлится вечно. Одна из них должна выиграть в матче в понедельник. Может, конечно, случиться ничья, но на это ставки принимают где-то 500:1 или 600:1. Это хорошая игра, чтобы поставить на «Даллас» и на тотал. «Даллас» на прошлой неделе чуть не побил «Рэйдерс», тогда как «Вашингтон» за последние 10 периодов не заработал ни одного тачдауна. Обе эти команды очень плохи, но «Даллас» по крайней мере может прорваться в очковую зону, тем более что они будут играть дома, при поддержке своих болельщиков.

Главная игра этой недели — схватка между «Колтс» и «Рэйдерс» в Индианаполисе. Я — фанат «Колтс», но в отношении этого матча у меня есть неприятное предчувствие: после жестокого поражения от «Нью-Ингленд Пэтриотс» я ни разу не видел их выигрывающими у «Рэйдерс». «Окленд» повторит то, что сделали «Пэтриотс», и у них достаточно бывших «49-х», чтобы выиграть с разницей в 10 очков.

Тем не менее я не буду ставить на это, если только меня к этому не вынудят. «Колтс» имеют у себя дома преимущество, но Пейтону Мэннингу надо перестать бросать перехваты, если он хочет остаться хотя бы с «Майами Долфинс» в Восточном дивизионе.

«Сент-Луис Рэмс» выглядят сейчас как воплощение всего лучшего в Лиге — это почти уже слишком хорошо, чтобы быть правдой, — но в прошлом году после четырех игр они выглядели примерно так же, а в конце не смогли обыграть даже «Нью-Орлеан Сэйнтс». «Нью-Йорк Джайентс» — это вам не детройтские «Львы», и их усиленная защита напугает «Сент-Луис» до смерти. Эту игру решат перехваты и Джейсон Сихорн — так почему бы не повеселиться немного и не поставить на «Джайентс»? Это отвлечет нас ото всех этих неясных слухов о войне и сибирской язве. А когда кругом сплошная война и никакого футбола, Джек превращается в зануду.

10 октября 2001 года

Неудачники и необдуманные прогнозы

Следующие восемь лет в Суперкубке не будут играть две команды — это «Денвер Бронкос» и вконец рехнувшиеся «Индианаполис Колтс». Факт не подлежит сомнению. Они — неудачники, обреченные, как слепые свиньи в джунглях, полных змей и гиен. «Колтс» — дерьмо собачье, а «Бронкос» не доберутся даже до плей-офф. В последний раз они меня просто убили.

Но если отбросить это в сторону, то в остальном я чувствую себя бодро и уверенно и готов сделать несколько поспешных заявлений и безответственных предсказаний относительно игр этой недели. Так что внимание на меня и приготовьтесь узнать мой прогноз. Быть беде!

«Сан-Франциско Форти Найнерс» и «Кливленд Браунс» встретятся в Суперкубке, и «Браунс» будут растоптаны, как дешевый виноград. «Янкиз» продуют в мировой серии, а Р. Джей проведет две игры без хитов, затем передознется табаком и объявит о своем уходе.

С вас достаточно? Если нет, могу выдать еще кое-что. Я вижу, как «Рэмс» проигрывают «Нью-Орлеан Сэйнтс» с разницей в одно очко; «Окленд Рэйдерс» обставляют «Филадельфия Иглз» с разницей в 10 очков, а «Форти Найнерс» в пелене густого тумана выбивают все сопли из «Чикаго Беарз». «Даллас Ковбойз» крупно выиграют у «Аризона Кардиналс», «Нью-Ингленд Пэтриотс» побьют «Денвер Бронкос» с разницей в 15 очков, а команда Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе уделает «Стэнфорд».

Это лишь немногие из видений, посетивших меня за последние два дня. Я работал почти круглосуточно, чтобы закончить первые 88 страниц своих долгожданных мемуаров, которые назвал «Секс и правосудие в царстве страха». Они появятся в книжных магазинах в следующем году.

Вообще прошлая неделя выдалась очень загруженной. Большую ее часть я провел за сверхсекретной работой по наблюдению за некоторыми из моих соседей, от которых не приходится ждать ничего хорошего, и поэтому надо за ними приглядывать. Я всегда ненавидел злодеев, и теперь, когда президент дал нам зеленый свет на то, чтобы уничтожать их всеми возможными способами, я четко знаю, что должен делать. Эти ползучие гады повсюду, и нам необходимо нейтрализовать их, нанеся максимальный урон. Эти уроды уже сделали первый выстрел, теперь наша очередь.

Первое, что я сделал, — это основательно перелопатил список гостей, приглашенных на выходные смотреть футбол. Круглосуточно наблюдать за ничего не подозревающими людьми — совсем не просто для полупрофессионального и никем не финансируемого тайного агента, но у меня-то уже есть большой опыт в шпионаже, и я знаю несколько тайных способов облегчить мою задачу.

Один из них — действовать обдуманно и сохранять спокойствие даже в самых опасных ситуациях. Если тебе нужно установить слежку за чудаком, который, к примеру, выращивает в своем подвале споры сибирской язвы, то ты узнаешь о нем гораздо больше, если пригласишь к себе на девятичасовой футбольный телемарафон. И это будет куда эффективней, чем наблюдать за ним в телескоп, прячась в промерзшем укромном уголке где-нибудь на выгоне возле его убежища. Если тебе повезет, то ты увидишь, как он дрочит на иностранный флаг или гарцует по гостиной в одной только черной набедренной повязке и тюрбане на голове, но этого будет недостаточно, ведь нам нужны веские основания, чтобы оправдать его устранение. Есть большая разница между тем, чтобы кокнуть безвредного извращенца или совершить хладнокровное убийство близкого родственника посла Саудовской Аравии.

Любой злодей, у которого хватает мозгов на то, чтобы спланировать нечто, угрожающее нашей национальной безопасности, обязательно, чтобы скрыть свою личину, станет изображать дикий энтузиазм по поводу американского футбола.

Он не захочет говорить о своей работе, но все-таки можно спросить его: «Как дела на работе, Омар? Нравится она тебе? А как с девушками? Ты ставишь на спорт? А не найдется у тебя гашиша? Почему ты так на меня смотришь? Что тебя беспокоит?» Куда лучше загрузить его бухлом и глупой болтовней, чем заставить заподозрить неладное, постоянно пялясь на его руки и то и дело что-то записывая.

Ух ты! Кажется, я заметил его, он бежит трусцой там, по дороге, прямо напротив моих ворот. Почему бы не выйти на улицу и не предложить ему теплой воды? Конечно, так я и сделаю. Следите за тылами! Я временно удаляюсь.

23 октября 2001 года

Чудачества на День сатаны

Черт возьми, вот и снова наступил Хеллоуин, и я готов почудить на публике. Забудьте на сегодня о сибирской язве. «Янкиз» выиграли, ну и что с того? Собственно, так я и сказал тому придурку, который позвонил мне и заявил, что он — Шон Пенн.

— Да пошел ты! — ответил я.

Он был пьян в стельку, так что я сразу понял, что это не Шон Пенн.

— Проваливай! — заорал я на него. — Ты — тот жалкий урод, который звонил сюда несколько дней назад и сказал, что он Мохаммед Али. Какого черта?!

— Мне нужен совет, — отозвался голос. — Надо ли мне поучаствовать в марафоне в Гонолулу? Мне очень нужно пройти через какое-нибудь испытание. А то меня как будто отравили.

— Глупости! — ответил я. — Ты просто еще один осел, которому нужно внимание. Я надеру тебе задницу, если увижу, что ты ошиваешься вокруг моего дома, гнусный маленький уродец!

Мне было наплевать, кто это. Очередной чокнутый, у которого на Хеллоуин случилось обострение. Но в то же время я понимал, что он опасен — а вдруг это какой-то коп-маньяк не при исполнении с двумя пистолетами и бутылкой виски в кармане. Вот уж с кем не хотелось бы иметь дело, особенно в Хеллоуин!

«Пожалуй, надо как-то под него подстроиться, — подумал я. — А то еще явится сюда среди ночи». Так что я сбавил обороты и сменил курс.

— Хорошо, — согласился я. — Я помогу тебе, только никогда больше не приближайся ко мне.

— Я — Шон Пенн, — спокойно проговорил голос. — Участвовать мне в марафоне в Гонолулу или нет? Это все, что я хочу знать.

— Да, — ответил я. — Езжай туда обязательно. И если надо, я составлю тебе компанию. Только не звони им сегодня. Сделай это завтра. Потому что никто не поверит тебе в такой ужасный день, как Хеллоуин. И не звони больше никому! А то тебя выследят и нашинкуют, как кальмара! Просто отправляйся в постель и затихни до полудня. В полдень все чудовища спят, и я тоже. Так что отвали и никогда больше мне не звони!

Тут я издал нечеловеческий вопль и повесил трубку.

— Всех этих фриков надо усыпить, — сказал я Аните. — Давай-ка выберемся в город и почудим.

— Чудесно! — защебетала она. — Мы наденем праздничные костюмы и будем кидаться яйцами в иностранцев. Что ты наденешь?

— Тюрбан и набедренную повязку, — сказал я. — И подкрашу губы. Они это любят.

Анита оделась как тренер «Нью-Йорк Джайентс».

— Они же лузеры! — сказала она. — А над лузерами надо насмехаться, так?

— Да, — ответил я. — В этой стране принято издеваться над лузерами. Мы — номер один.

— Спасибо, — отозвалась она. — Вы, должно быть, спортивный журналист.

— А то! — отозвался я. — В следующем месяце мы полетим на Гавайи с Шоном Пенном. Тебе, наверное, нужен будет новый «Ролекс».

— Да, — кивнула она. — В таком путешествии мы должны выглядеть неприметно. Он все еще пьет?

— Нет, — ответил я. — Он тренируется, готовится к марафону в Гонолулу. Наверное, мы тоже должны перестать пить.

— Не сегодня, — сказала она и подмигнула. — Сегодня же день сатаны!

Она, конечно, была права, хотя есть люди, которые скажут вам, что сатана с недавних пор обзавелся множеством дней. Такие люди видят его буквально за каждым кустом. Он маячит у них за спиной. Жуть!

И кто посмеет сказать, что они не правы? Кто из нас первым бросит камень в этих дурней? Только не я, мужики. Я знаю этих людей. Они сами демоны… Кто знает, где скрывается правда? Иногда и слепой свинье удается найти желудь.

И тут зазвонил телефон.

— Только бы не этот урод, — пробормотал я в испуге, но нет — это был мой старый друг Джон Уилбур, который звонил с Гавайев. Его голос звучал очень возбужденно.

— Ты не поверишь, — заорал он в трубку, — Шон Пенн хочет бежать в марафоне! Он только что звонил доку Барахалу и подтвердил это.

— Нет! — заорал я. — Этого не может быть! Он спит внизу, в моем подвале, и там нет телефона. Неужели ты не знаешь, какой сегодня день? Это Хеллоуин, ты, осел!

Я быстро бросил трубку.

— Я больше не выдержу этого дерьма, — сказал я Аните. — Давай выбираться отсюда. Мы можем посмотреть игру у «Джерома». Неужели эта свинья считает меня идиотом?

— Кто знает, — ответила она, пожав плечами. — Я поведу?

— Нет, — сказал я. — Сегодня я за рулем. По дороге мы можем встретиться с послом Саудовской Аравии, и ты же понимаешь, что он слетит с катушек, если ему покажется, что за рулем женщина.

Она согласилась, и мы без всяких инцидентов добрались до города и подкатили к бару «Джером» как раз в тот момент, когда начиналась игра «Нью-Йорк Никс» — «Вашингтон Уизардс». Но нет. Я опять не угадал. Все пять телеэкранов, включая 50-дюймовый в задней комнате, показывали Мировую серию[73]. Когда я попросил бармена переключить хотя бы один из экранов на баскетбол, он рассмеялся.

— Вы что, психи? — глумливо спросил он. — Это мужской бар! Мы здесь не смотрим вонючий баскетбол!

— Безмозглый баран! — заорал я на него. — Ты только что потерял всех клиентов из ESPN в полном составе. Тебя за это уволят!

— Убирайтесь отсюда! — заревел он. — Или я подожгу к чертовой матери твой идиотский тюрбан!

Он зажег спичку от коробка и стал размахивать ею в мою сторону.

Пришлось нам уйти и отправиться в окружную тюрьму, где заключенные собирались смотреть игру НБА, потому что, по моим сведениям, местный тюремщик ненавидит бейсбол. Он фанат Майкла Джордана, так что я поставил против него на разницу в пять очков. И снова оказался неправ. Они проиграли с разницей всего лишь в два очка, чем окончательно испортили мне вечер. Я был вынужден заплатить тюремщику и всем заключенным тоже. Их хохот стоял у меня в ушах все время, пока мы ехали домой.

31 октября 2001 года

«Янкиз» умерли. Да здравствуют «Янкиз»!

Этот злобный урод и проходимец, живущий выше по дороге, появился у моей двери в воскресенье вечером и спросил, сможет ли он посмотреть седьмой матч Мировой серии вместе с нами. Еще он сказал, что хочет поставить большие деньги на «Нью-Йорк Янкиз», потому что очень переживает за них.

— Они храбрецы, — заявил он. — Но нет бесчестья в том, чтобы проиграть тем, кто лучше и еще храбрее!

«Ох ты, — подумал я. — Добро пожаловать на борт».

Это был тот самый подозрительный извращенец, за которым я весь прошлый месяц наблюдал 24 часа в сутки, но не обнаружил ничего, за что можно было бы зацепиться. Почему же теперь он постучал в мою дверь и умоляет принять ставку на бейсбол?

— Чего ты хочешь? — спросил я его. — Зачем ты шляешься у моего дома среди ночи? Ты Омар?

— Точно, — отозвался он. — Я — Омар и хочу посмотреть игру «Янкиз» вместе с соседями.

Я сжался, как перед дракой на ножах, хоть у меня и не было при себе никакого ножа, и в это мгновение рядом с Омаром появилась знойная красотка лет двадцати пяти, и он представил ее так:

— Принцесса Омин, моя младшая сестра. Она тоже любит «Янкиз».

«О Боги, — пронеслось у меня в голове. — Этот подонок еще коварнее, чем я думал, и теперь он притащил с собой эту куколку!»

Я был обескуражен. Принцесса протянула мне изящную маленькую ручку, и мне ничего не оставалось, кроме как чмокнуть ее. Лицо моей гостьи наполовину закрывал легкий голубой платок, но я почувствовал, что она улыбнулась мне, и ощутил, что мой страх растворяется в темноте.

— Чудесно, — услышал я свой голос. — Проходите. Почему ты не рассказывал мне, что у тебя такая красивая сестра, Омар? Это же все меняет. Как много ты хочешь поставить? Проходи вон туда и познакомься с остальными гостями. Принцесса Омин тоже хочет сделать ставку?

В тот день у меня собралась довольно разношерстная компания. Там были окружной коронер, шериф, чудаковатый астрофизик и четыре элегантные блондинки, жаждущие с кем-нибудь переспать, но совсем не обязательно с Омаром, появление которого в нашей округе рассматривали как зловещее предзнаменование, — и никто не был готов к тому, чтобы следующие четыре часа сидеть рядом с ним в кресле. Все, что присутствующие знали о нем, — это то, что каждый день он шатается вокруг почтамта, присвистывая при виде женщин и бормоча что-то себе под нос на неизвестном языке. Поэтому коронер заявил, что он опасный проходимец, решивший попытать удачи, и надо бы его усыпить.

— Что ты несешь?! — сказал я, когда мы вышли на крыльцо, чтобы поговорить с глазу на глаз. — Его сестра уж точно никому и ничем не навредит, по крайней мере пока мирно сидит вместе с нами. Почему бы тебе не спросить ее, не хочет ли она посидеть у тебя на коленях?

— Да ну ее! — ответил он. — Я лучше поджарюсь в аду, чем позволю этой бабе сидеть у меня на коленях! Она еще более чокнутая, чем сам Омар.

— Глупости! — отозвался я. — Они хотят поставить штуку баксов на «Янкиз» и дают три к одному.

— Ну, это меняет дело, — быстро проговорил он. — Мы же знаем, что «Янкиз» собираются проиграть, правда?

— Еще бы! — сказал я. — Гарантирую!

— Да? — переспросил он и опустил голову, словно в раздумье. — И ты согласишься на три к одному?

В этот момент на крыльце появилась принцесса Омин. Обвив голову коронера руками, она закрыла ему глаза. Он выкрикнул что-то бессвязное, грохнулся на колени, затем свалился с крыльца и вырубился.

Девушка бросилась было помочь ему, но я увлек ее прочь.

— Не обращай внимания на этого дурака, — сказал я с жестокой усмешкой. — Он уже история.

И это оказалось правдой. Поскольку коронер оставил свое кресло, вернуть его себе ему уже так и не удалось. Принцесса Омин приняла приглашение занять это место и быстро оказалась в центре внимания. Омар встал в стойку позади нее и начал массировать ей плечи, выглядя еще более опасным извращенцем, чем я мог представить.

— Отстань-ка ты от девушки! — рявкнул я. — Я думал, что ты пришел сюда делать ставки, а не облизывать на глазах у всех свою сестру!

— Так и есть, — ответил Омар учтиво. — Мы поставим 10 000 долларов на «Янкиз». Они — очень храбрые мужчины.

— Они лузеры, — заявил я. — А ты глуп, как фруктовый пирог, Омар, но я не могу противиться искушению поставить против тебя.

— Посмотрим-посмотрим, — прошипел он. — Денег у меня достаточно, и если я проиграю, то оставлю у тебя мою сестру, пока не расплачусь.

Тут в комнату влетела Анита и отвесила ему смачную пощечину. Его передернуло, но он ничего не сказал. Это происшествие так подействовало на меня, что я мигом уснул, оставив остальных разбираться с Омаром.

Когда через четыре часа я проснулся, был уже самый конец девятого периода и «Янкиз» вели со счетом 2:1. Мои друзья алчно посмеивались, а Омар исчез. Мне стало нехорошо, но я не желал признавать поражение и мириться с обстоятельствами — и тут «Янкиз» допустили ужасную ошибку. «Да, — подумал я, — эта династия готова пасть».

Принцесса Омин тихо всхлипывала, а я делал вид, что не замечаю ее. Все в комнате понимали, что развязка близка, и ситуация становилась неловкой.

Однако я не успел даже обдумать все это, потому что в следующий момент хиттер «Аризоны Даймондбэкс» довершил дело, и игра была закончена. Вот так и завершилась эта история, ребята. И младшая сестра Омара теперь живет вместе с нами. Она спит в мансарде и никогда ни с кем не разговаривает. Однажды мы пытались разрешить эту ситуацию раз и навсегда, но тщетно. Она начала нравиться Аните, а я уже оставил всякую надежду на то, что Омар когда-нибудь расплатится со мной. Ну и что с того? По крайней мере он исчез из наших краев, и это единственное, что, на самом деле, имеет значение. Омар был злобным уродом, и я надеюсь, что он никогда не вернется. Жизнь в глуши бывает странной, особенно когда сюда заваливают иностранцы и начинают безо всякой на то причины делать неудачные заявления. «Янкиз» умерли, да здравствуют «Янкиз»!

5 ноября 2001 года

Человек, который слишком сильно любил спорт

На прошлой неделе в Скалистых горах ставили не слишком активно, но мой дом кишмя кишел азартными игроками. Ко мне приехал Шон Пенн, в то время как шериф убыл в Лас-Вегас для прохождения курса антитеррористической подготовки, и даже у меня тогда появилось мрачное предчувствие, что от этих двух, казалось бы, абсолютно не связанных между собой событий надо ждать беды. И так и вышло, хотя ни одно из них вроде бы не выглядело таким угрожающим, как странное появление в моем доме принцессы Омин. И именно последнее происшествие предопределило драматическое развитие событий.

Наши дела со ставками пошли наперекосяк, как это обычно и бывает, когда начинаешь заключать пари с незнакомцами, у которых нет никаких ценностей и которые не переживают из-за крупных проигрышей. Люди, не говорящие по-английски и выплачивающие свои долги, продавая в рабство родственников, — это как граната с выдернутой чекой. Я смог бы выдержать Пенна, да и отъезд шерифа пережил бы без проблем, но если судьба добавляет в расклад молодую и прекрасную арабскую женщину, шестеренки начинают стачиваться. Я почувствовал, как моя крыша потихоньку съезжает. Небольшая неразбериха может добавить в жизнь перчинки, но нескончаемая череда потрясений доконает кого угодно.

Еще не так давно я ждал воскресных матчей НФЛ с таким же нетерпением, как в школьные годы — каникул. Но не сейчас — после того, как «Форти Найнерс» конкретно облажались, а «Рэйдерс» уделали у меня на глазах, как стадо баранов. Они покрыли себя несмываемым позором.

Ну да ладно… Не впадай в ложный пафос, док. Придерживайся фактов. Хорошо. Некогда мощная защита «Рэйдерс» была порвана в клочья новичком из Алабамы по имени Шон Александр. Он прорвался через четверку самых крутых защитников НФЛ на 266 ярдов и совершенно запугал оклендских лайнбекеров, которые только что не мочились под себя со страху.

Защита «Окленд Рэйдерс» играла, как шайка пьяниц, с трудом пытаясь изображать то, что мы привыкли считать классической защитой Западного побережья. Они играли так позорно, что их владелец Эл Дэвис просто умолял о том, чтобы в конце матча его вынесли со стадиона в сумке. Тим Браун и Джерри Райс, входящие в Зал славы, запороли в четвертом периоде столько пасов, что окончательно завалили всю игру. Это было самое что ни на есть низкосортное представление, граничащее с преступной халатностью. При виде гордых «Рэйдерс», выставивших себя в таком свете, мое сердце преисполнилось ненависти.

Запоротая слежка

Я как раз обдумывал этот и другие систематические провалы, когда с мансарды спустилась и молча присоединилась к нам принцесса Омин. А мы в это время, сквернословя и проклиная все на свете, смотрели воскресный футбол. Ее непреклонное молчание мешало определить, понимает ли она, что происходит на поле, но она явно проявляла интерес к мистеру Пенну, несмотря на его безудержное пьянство.

— Возможно, она болтает на твоем языке, — сказал я ему. — Попробуй-ка разговорить ее.

— Ну уж нет, — быстро ответил он. — Я еще не настолько пьян. Не дури.

Он уже два дня и две ночи пил мерзко пахнущий ликер под названием Femet Branca, периодически засыпая в середине разговора и пачкая штаны при эрекции, но я чувствовал, что он немного хитрит, как девушка-подросток, которая хочет казаться пьянее, чем она есть на самом деле. В общем, я выделил ему просторную комнату.

— Похоже, ты нравишься принцессе Омин, — заметил я. — Почему бы тебе не уединиться с ней и не поговорить по душам?

Шон глянул на меня выпученными глазами и сделал очередной глоток своего пойла.

— Это та самая девушка, которую ты получил от террориста? — спросил он. — Почему ты держишь ее здесь?

— Не будь таким параноиком! — огрызнулся я. — Я не держу ее. Она ожидает возвращения своего брата, чтобы тот оплатил свой долг.

— Да это хрень какая-то! — взвился он. — Она торчит здесь уже восемь дней и не собирается сваливать! Не держи меня за дурака. Этот скользкий ублюдок, которого ты надул на бейсболе, никогда не вернется!

— Глупости, — парировал я. — Он — Омар, принц крови.

— Ты идиот! — рявкнул Пенн. — Он специально оставил ее здесь. Это ходячее прослушивающее устройство. Когда-нибудь ты проснешься с бомбой во рту! Тебе давно пора вызвать полицию и отправить ее за решетку.

Я уставился на него, по спине пробежал холодок. «О боги! — подумал я. — Что если он прав? Что если я добровольно укрываю террористку? И эта девица водит меня за нос?»

Тем не менее мистеру Пенну я ответил так:

— Глупости! Это принцесса Омин — младшая сестра Омара, который должен мне 40 000 долларов.

Он ухмыльнулся.

— Неслабо! Разве Омар — не тот самый подонок, которого ты подозревал во всех грехах?

Я помолчал, не желая даже думать о том, что все это может быть правдой. Сама мысль о том, что Омар мог разыграть меня, была непереносима.

— Да что ты несешь? — наконец спросил я с вызовом. — Хочешь сказать, что какой-то иностранный урод одурачил меня?

— Именно так, — отвечал он. — Да еще и внедрил крота к тебе в дом. Эта сука тебя уничтожит!

В этот момент в комнату вошел коронер и нахально заржал мне в лицо.

— Ты слишком туп, чтобы жить, — гоготал он.

Я замахнулся на него хоккейной клюшкой, но он увернулся и шлепнул принцессу Омин по затылку, что подействовало на нее с неожиданной силой.

— Не прикасайся ко мне, свинья! — завизжала она. — Ты просто куча дерьма!

— Ну и ну! — сказал Пенн. — Для глухонемой она довольно неплохо говорит по-английски. — Он потянулся вперед и потрепал ее по подбородку. — Не беспокойся, принцесса! Мы не дадим тебя в обиду.

Здоровяк по кличке Умник, известный вдоль всего континентального водораздела своими приступами похоти, расхохотался и начал подначивать меня.

— Как насчет тех 40 000 долларов, док? Почему бы вам, парни, не отправить эту девочку в Голливуд? Там ей самое место.

Он был прав. Они все смеялись надо мной. Я схватил бутылку виски из моего обитого кожей холодильника и вышел на воздух, чтобы прийти в себя. Мои худшие опасения подтверждались. Я — лох, которого развели как младенца, и очень скоро попаду в тюрьму за преступления, совершенные против Америки. Как такое могло случиться? Неужели я, черт возьми, слишком сильно люблю спорт?

12 ноября 2001 года

Позор «Индианаполиса»

На прошлой неделе мне позвонил владелец «Индианаполис Колтс» Джеймс Ирсей и потребовал объяснить, что я имел в виду, когда назвал «Колтс» «чушью собачьей». Судя по голосу, он был очень возбужден.

— Что за ерунда! — ответил я ему. — Я бы никогда так не сказал, Джеймс! Я употребил термин «дерьмо собачье», имея в виду экскременты.

— О господи! — простонал он. — А я-то думал, что ты мой друг! Мы вовсе не какое-то там собачье дерьмо!

— Не для меня, Джеймс, — сказал я сурово. — Для игрока на ставках «Колтс» — самая что ни на есть гнилая команда. В последний раз вы разули меня, как лоха. Хорошо, что на прошлой неделе я поставил на «Нью-Орлеан Сэйнтс».

И это правда. Я ставил на «Сэйнтс», «Грин-Бей Пэкерс», «Сан-Франциско Форти Найнерс» и даже на то, что «Вашингтон Редскинз» побьют «Денвер Бронкос», выиграл три раза и до сих пор не могу понять, что случилось с «Пэкерс». Как эта крепкая команда с квотербеком Бреттом Фавром смогла побить «Чикаго Беарз», «Тампа Бэй Баккэнирс» и «Балтимор Рэйвенс», а потом проиграть таким бестолковкам, как «Миннесота Вайкингс» и «Атланта Фэлконс»? Непостижимо!

Такие поражения напоминают о себе в январе. Разок проиграть хорошей команде — это для НФЛ не конец света, но дать положить себя на обе лопатки плохой — недопустимо. Не позволяйте, чтобы такое случилось с вами. А когда делаете ставки, избегайте плохих команд и никогда не поддавайтесь сомнениям в последнюю секунду. Просто отставьте в сторонку плохие команды типа «Индианаполиса» или «Денвера». Они уже катятся по наклонной, потому что имеют тенденцию к концу сезона проигрывать важные игры. Они — неудачники.

Черт побери! Да любой безмозглый тренер сумеет выиграть, если ему достанется команда, которая в прошлом году победила в Суперкубке. Да взять хоть Джорджа Сейферта с «Форти Найнерс»: они попросту не могли проиграть — по крайней мере до тех пор, пока махинации с черной бухгалтерией не заставили их отправить большую часть своих звездных игроков через залив в Окленд, где те, несмотря на жадность Эла Дэвиса, продолжили рвать НФЛ в клочья.

Но сейчас не об этом — не об Эле Дэвисе! Он тот еще козел, но у него глаз-алмаз, когда надо углядеть выгоду. Поэтому-то он укомплектовал «Рэйдерс» ветеранами и теми, кто был недоволен своим положением в других клубах. Это и сделало их командой победителей — или, по меньшей мере, очень хорошей командой, в отличие от скопища унылых рож типа «Каролина Пантерз» и «Баффало Биллс». Если брать всех игроков «Рэйдерс» по отдельности, то они могут и проиграть, но вместе это надежная команда. На нее можно ставить со спокойной душой примерно в 77,8 процента случаев, что очень даже неплохо. Надежнее них только «Сент-Луис Рэмс», но эти вообще — лучшие в Лиге. «Нью-Орлеан» обыграл их с разницей в два очка, «Сан-Франциско» подобрался близко, очень близко, проиграв четыре очка. «Форти Найнерс» были бы сейчас на уровне 88,9 процента, деля первенство с «Рэмс» в Западном дивизионе Национальной футбольной конференции, если бы не тот провал в Чикаго, когда «Беарз» ухитрились за полминуты забить дважды и выиграть в овертайме. Правда, с тем же успехом можно было бы сказать: «Я бы выиграл все забеги на сиднейской Олимпиаде, если бы не эта чертова деревянная нога!»

Хо-хо! Если уж на то пошло, то и «Нью-Йорк Джайентс» были бы сейчас обладателями Суперкубка, если бы не «Балтимор Рэйвенс». И Билл Клинтон был бы президентом, если б мог принять участие в гонке-2000. Короче, если бы у королевы были яйца, то она была бы королем!

А если бы у меня не поехала крыша на тему терроризма, то сейчас у меня не было бы никаких проблем с этой женщиной, застрявшей у меня в мансарде, и копами, молотящими в мою дверь. Все это кажется невероятным, но тем не менее может случиться с каждым. Ведь я всего лишь пытался быть добропорядочным гражданином, помочь другу (или в данном случае женщине), но почему-то все пошло не так, и теперь я под подозрением и выгляжу в глазах соседей пособником врага, фанатиком и круглым идиотом.

Вот почему я не хотел лишний раз упоминать о принцессе Омин и этом гаде Омаре. Стоило мне появиться на людях, как за моей спиной раздавались смешки. Наверное, они просто не понимали мою роль в этом деле. Каждый раз, взяв в руки газету, я видел жуткие заголовки о бомбах, экономической катастрофе и иностранцах, которых судят и даже казнят по приговору военного трибунала за засекреченные преступления. Белый дом всякий раз отшучивается, но мне кажется, мы создаем в этой стране что-то вроде полицейского государства. Закрытые судебные процессы с тайными свидетелями обвинения — это совсем не то, что представлял себе когда-то Джордж Вашингтон, хотя он знал, что такое терроризм и сибирская язва — ею болели дубильщики кож.

Но это уже другая история, и к ней мы вернемся позже. А сегодня наш девиз: спасибо господу за футбол!

Это случилось прямо перед перерывом в воскресной игре «Индианаполис Колтс» — «Нью-Орлеан Сэйнтс»: полиция все-таки ворвалась в мой дом. Сначала я ничего не заметил — Пейтон Мэннинг как раз мчался к голевой линии, чтобы сделать тачдаун, времени почти не оставалось, трибуны ревели, но прибывшие копы не переставали долбить в мою дверь.

— Убирайтесь! — заорал я. — Мы спим!

Слабая отговорка для полиции, но мне нужно было полминуты, чтобы убрать со стола пачку денег и спрятать травку.

Я услышал скрежет в замке. Хрясь! Дверь распахнулась настежь, и они ввалились в дом.

— Привет, Хантер! — сказал Грейди, который, похоже, был тут за главного. — Не беспокойся, в этот раз мы не за тобой. Где женщина, которую ты прячешь?

— Какая еще женщина? — спросил я. — Подождите минутку! Я ничего не понимаю. Был тачдаун? Мэннинг забил?

— Ни хрена! — раздраженно бросил коронер. — Нарушение. Гол не засчитали.

И тут, когда время уже почти вышло, «Колтс» забили гол в ворота и свели матч к ничьей 17:17. Камеры переключились на чирлидерш и игроков, бегущих к раздевалкам. На это можно было уже не смотреть.

Коп засмеялся.

— Она в правительственном списке подозреваемых в терроризме, а значит, ты считаешься укрывающим террориста.

Он хищно зыркнул на меня и схватил новый номер ESPN с моего обитого кожей холодильника.

— Что это такое? — резко спросил он. — Это что — тот самый выпуск с картами олимпийских объектов?

Я вырвал журнал у него из рук и бросил в огонь.

— Следи за языком, — потребовал я. — Вообще-то я прямо сейчас должен отправиться в Юту. Я являюсь членом.

— Ни с места! — вскинулся он. — Руки за голову!

Я увидел, как другой коп заходит сзади, и прижался спиной к холодильнику, отрезав ему путь к моим тылам.

— Руки прочь! — заорал я. — А то пожалеете об этом! — и замахал перед ними значком службы безопасности, принадлежащим вообще-то Лайлу Ловетту. Они мгновенно остановились.

— Я — спортивный журналист, — сказал я спокойно, — и член комитета безопасности прессы при Олимпийском комитете Солт-Лейк-Сити.

Дальнейшее можно трактовать по-разному, но если коротко, они скрутили и забрали принцессу Омин и сообщили мне, что я нахожусь под официальным медицинским карантином.

— И не спорь с нами! — рявкнул здоровенный коп. — Это совершенно законно. У нас появилось много новых законов. У тебя нет никаких прав.

Он вручил мне небольшую голубую карточку со списком номеров и краткой информацией о терроризме, чрезвычайных мерах по обеспечению национальной безопасности и приговорах военного трибунала.

Я это уже читал, но, когда в твой дом врываются вооруженные полицейские, все воспринимается несколько иначе. Я понял, что как никогда близок к тому, чтобы меня упекли за решетку как вражеского агента, и сдался.

— Слава богу, что вы пришли! — воскликнул я. — Она сидела там, в мансарде. Вы спасли мне жизнь! Она угрожала мне! Пожалуйста, заберите ее отсюда!

Мне было жаль видеть, как ее уводят, но ведь, по правде говоря, я все равно ничего не мог сделать.

19 ноября 2001 года

Неудачное падение, футбол и насилие на бульваре

Итак, ребята, у нас тут наметилась проблемка. Дождь промочил насквозь мой новый кашемировый пиджак, и у меня случился нервный срыв. Повсюду вокруг меня распространяются вредные вибрации, я парализован страхом и отчаянием, мой мозг вышел из-под контроля. Анита зависла на балконе, наш самолет улетает в Гонолулу через семь часов, а я не могу носить рубашки с коротким рукавом, потому что меня укусил в левое предплечье здоровенный паук и рана постоянно кровоточит.

Так стоит ли пытаться, спросите вы. Какой осел будет в такие минуты думать о работе? Держи десятицентовик и пойди расскажи об этом кому-нибудь еще.

В этом ужасном отеле многие думают именно так, но не я. Я — безнадежный оптимист и верю, что мне есть, что сказать. (Черт! Я слышу за окном отчаянный визг какого-то крупного животного, а потом мужской смех.)

— Что это было? — вопит Анита, влетая в комнату с балкона и захлопывая за собой стеклянную дверь.

— Откуда я знаю? — говорю я и, закрыв окно, опускаю жалюзи. — Но звучало ужасно, как будто кого-то убивают!

Я чувствую глухую безнадегу. И дело не только в визге животного, но во всем, что происходит: моя жизнь рушится. Похоже на землетрясение в замедленной съемке. Снизу, с полуночной улицы, раздаются вопли и проклятия, люди сигналят в своих машинах и врезаются друг в друга. Я слышу полицейские сирены и рев мотоциклетных двигателей под дождем.

Неужто я забыл сказать вам, ребята, что сегодня вечером мы очутились в самом сердце Голливуда? Неосмотрительно с моей стороны. Да, мы торчим в номере с балконом на верхнем этаже многоуважаемого Chateau Marmont, моей обычной рабочей штаб-квартиры, когда я приезжаю в Лос-Анджелес. Меня здесь знают. Моя кровь на этих стенах, и мой дух витает в здешних лифтах.

Когда-то я испытывал здесь тяжкие страдания, и не раз, по причинам, которые сейчас не стоит поднимать со дна. Когда идет дождь, воспоминания становятся непереносимы, и я начинаю сильно нервничать — прямо как сейчас. Так сильно, что кого-нибудь другого могло бы от таких переживаний разорвать на куски.

Моя агония длится с прошлой среды — с тех пор, как я приехал сюда. Все покатилось по наклонной с немыслимой скоростью. В четверг сверло неумелого дантиста повредило мне зуб мудрости, а в пятницу (или это была суббота?) я споткнулся о выступ на балконе и заработал отвратительную субдуральную гематому на голове, которая едва не прикончила меня.

Смачный удар головой — это как выстрел, незабываемое ощущение, которое останется с тобой навсегда.

Все происходит неожиданно: бац! — и весь твой мир исчезает в яркой оранжевой вспышке. Ты не чувствуешь боли, потому что падаешь замертво, как дохлая рыба. Ни шумов, ни чувств, ни сознания. Глухой стук от удара — последнее, что ты слышишь. Как говорят врачи: «Мы теряем его!»

Но что-то я все о плохом. Лучше вернемся к футболу, который меня недавно очень порадовал. Кое-кто может даже сказать вам, что я вступил в полосу выигрышей, но по высшим кармическим соображениям я буду это отрицать. За многие годы игры на ставках я понял, что стоит начать хвастаться своей удачливостью, как целая череда неожиданных проигрышей погружает тебя в черную депрессию. И так бывает каждый раз.

Вот почему я совершенно не горячился по поводу «Сан-Франциско Форти Найнерс». Они выигрывали, и я не хотел их сглазить. Такое уже бывало. В последний раз мне пришлось заткнуться насчет «Сан-Франциско», когда внезапно их ударили ножом в спину злобные «Чикаго Беарз». Я был оплеван и унижен перед лицом всех и вся. Только ленивый не называл меня лохом и не пытался добить. Я был настолько раздавлен, что начал ставить на «Даллас Ковбойз».

Хо-хо! И посмотрите, что случилось потом. «Ковбойз» в ходе своего уму непостижимого победного шествия проехались катком по «Вашингтон Редскинз», как следует отделав их. «Редскинз» свалились в канаву вместе со всеми остальными бродягами. Пепел к пеплу, прах к праху.

Тем временем ребята из «Сан-Франциско» снова закусили удила и сцепились с «Сент-Луис Рэмс» в схватке за рекорд НФЛ наряду с «Питтсбург Стилерз» и «Чикаго Беарз».

«Чикаго»? Можете не сомневаться! Я должен извиниться перед ними. Я называл их «дохлыми» и «убогими» и был не прав. Они — банда наемных убийц, ассасинов, и я боюсь их. В плей-офф они вынесут «Сент-Луис» вперед ногами. У «Рэмс» есть исключительно талантливые игроки, но, если дело дойдет до горячего, они все запорют.

«Форти Найнерс» проиграли «Рэмс» с разницей в два очка, но это было давным-давно, во вторую неделю сезона. А сейчас ситуация изменилась. Близится грандиозный футбольный уикенд НФЛ, так что давайте подурачимся и выдадим несколько смелых прогнозов. Почему нет?

Итак, «Форти Найнерс» побьют «Рэмс» с разницей по меньшей мере в восемь очков, а «Беарз» одержат победу над «Грин-Бей Пэкерс» с разницей в два очка. И я заявляю это, еще не зная, кто из состава этих команд получит травму или сядет. Я даже не видел, какую разницу в очках предлагают букмекеры. Так что не ошибись, братан! Меня несет на волне некоторого высокомерия и удачи, сдобренной хорошей порцией виски. Во время этих матчей может произойти все что угодно: «Рэмс» и «Пэкерс» — это серьезные ребята. Они могут стать лучшими командами, и я буду сильно потрясен, если из фаворитов они превратятся в аутсайдеров. Хотя, с другой стороны, что с того? Меня каждый день потрясает то, что пишут в новостях, и я готов к новым потрясениям.

Да, это не всегда бывает весело, но некоторые дни оказываются очень удачными, и, чувствую, воскресенье будет именно таким. К этому времени я буду далеко, очень далеко отсюда. В воскресенье я буду на марафоне в Гонолулу вместе с Шоном Пенном и бывшим нападающим «Редскинз» Джоном Уилбуром, который за 20 лет еще ни разу не выиграл это состязание, но зато благодаря своему исключительно оригинальному стилю бега умудрился заставить около 2000 других участников сойти с дистанции. Уилбуру уже на подходе к линии старта нужно много места. Он потрясающе быстр и бежит в группе своих закадычных самоанских друзей, которые расчищают для него путь и позволяют таким образом ни на что не отвлекаться.

Мы с Пенном устроимся в официальной машине сопровождения — нам удалось взять себя в руки и выйти из состава участников. Думаю, это было правильное решение. В моем возрасте только безумец может рассчитывать пробежать на полной скорости все 26 миль. Уилбур как-то раз попытался, и остальные промчались по нему, когда он выдохся и растянулся на дорожке. Это было ужасно.

Стиль Пенна остается загадкой, но тем не менее официальные представители марафона отнеслись к нему с подозрением. Его знают как человека, способного на сверхскоростные рывки на короткой дистанции, поэтому некоторые не зря его боятся. Шон чокнутый и любит вытворять черт-те что в чужеземных городах, часто вообще не осознавая, что делает. Его считают темной лошадкой, но меня гложут сомнения по этому поводу. Думаю, он накачается бухлом еще до полудня и большую часть этих жестоких игр мы будем смотреть, сидя в бамбуковых креслах в баре отеля Kahala Mandarin Oriental, где остановится и Кит Ричардс.

А на сегодня все, парни! Больше новостей нет. Алоха, махало[74] и до новых встреч!

6 декабря 2001 года

Безумие в Гонолулу

Ну что ж, ребята, давайте поболтаем о славной жизни на Гавайях, о великолепных пляжах и обнаженных женщинах, об укулеле, звенящих во мраке воскресной футбольной ночи в Гонолулу. Мне ли об этом не знать, но я хочу рассказать об этом вам, потому что я — энтузиаст-писатель, аккредитованный на марафон, обладатель обаятельной улыбки и журналистской ксивы, с которой можно пройти куда угодно. Да, сэр, пусть я измученный жизнью человек, но у меня есть могущественные друзья в высших сферах. Птицы поют там, где я прохожу, и дети улыбаются, когда видят меня.

Впечатлены? Готовы к разговору начистоту? Нет? Тогда попробуем так: все мы теряем человеческий облик, когда приходится по-настоящему туго, но единственное, что по-настоящему имеет значение, — кто же выиграет матч «Розовой чаши»?![75]

Что? Не обращайте внимания! Обычная болтовня человека на взводе. Никто в это не верит, да и не должен верить. Я это сказал только потому, что так написано в рекламном сообщении, пришедшем по электронной почте от жадных говнюков, которые проворачивают эту аферу, известную как студенческий чемпионат страны по футболу.

Эти люди — просто мешки с грязью, наемные свиньи, которым платят другие свиньи, заправляющие волшебным миром студенческого футбола.

Ну и хватит об этом, да? Почему я вообще переключился на все это дерьмо? Я сидел в шикарном номере с видом на пляж в отеле Kahala Mandarin Oriental, не думая вообще ни о чем, кроме как о бескрайнем Тихом океане и невероятных речевых способностях Джорджа Буша, как вдруг меня перемкнуло и я переключился на какой-то придурочный рэп о предстоящем матче «Майами» — «Небраска». Кто знает почему? И кому он вообще интересен, кроме самих команд, которые получат по 15 млн долларов каждая за возможность выступить 1 января в Пасадене? Забей на это, братан! Хо-хо!

Ох ты! Я уже рассказал вам о всемирно известном марафоне в Гонолулу? Сделал ли я свою работу, как и подобает настоящему профессионалу? Если нет, то сейчас сделаю. Когда ситуация становится странной, кто как не странные люди могут ее разрулить? Это мой девиз, и он сделал меня тем, кто я есть. От природы я добрый человек и гораздо доверчивей, чем надо бы. Ведь реальный мир полон опасностей для добрых людей. Поэтому будьте осторожны.

Я вспомнил об этом, когда просмотрел свои записи, сделанные в прошлые выходные, и вспомнил, что тогда происходило. Теперь уже кажется, что все это было в старые добрые времена, но на самом деле, если верить моим записям, прошло всего пять или шесть дней, хотя вспоминается все очень смутно.

Вот для чего нужны записные книжки! Так давайте почитаем, что я там записал.

В четыре часа дождливого воскресного утра длинный белый лимузин подъехал к отелю, чтобы отвезти нас в центр, к линии старта, где 20 000 полуголых фанатиков уже готовы были рвануть с места, впечатав нас в асфальт. Я подпитывал себя джином из зеленой бутылки и испытывал смутное отчаяние, но не видел ни единого способа избежать своей участи. Мы уже давным-давно взвалили на себя это обязательство, и теперь пришло время расплаты. Дело было дрянь.

В противоположном конце пустынного вестибюля Шон Пенн, одетый в дешевый черный костюм и оранжевые беговые кроссовки, сидел развалившись на кожаном диване и в немой тоске молотил кулаком по живой стене орхидей. Я прикусил язык и хотел было сделать вид, что не заметил его, но он окликнул меня, и пришлось остановиться.

— Не думаю, что я справлюсь, док, — всхлипнул он. — Я разваливаюсь на части. Я слаб, мне страшно. Пожалуйста, помоги мне.

Я никогда не видел его в таком состоянии и понимал, что помочь ему не смогу. Но оставить его сидеть здесь вот так было бы недостойно. Раз уж мы натрепали в свое время лишнего, надо теперь расплачиваться за это.

— Возьми себя в руки, — рявкнул я, — на нас люди смотрят!

И протянул ему свою зеленую бутылку джина.

Он жадно схватил ее, запрокинул голову и, закатив глаза, сделал изрядный глоток, а потом уронил ее на пол. Бутылка грохнулась и разлетелась вдребезги.

— Идиот! — заорал я. — Тупой ублюдок! Теперь мы остались без бухла до самого полудня!

— Ну уж нет, — промямлил он. — У меня есть деньги. Они дадут мне все, чего я пожелаю.

В этот момент я увидел водителя нашего лимузина.

— Шел бы ты куда подальше! — взревел я. — Неужели ты не видишь, что мистер Пенн плохо себя чувствует?

— Я тоже, — ответил он. — Снаружи льет как из ведра, а моя жена сбежала с матросом, но у меня есть работа, и я должен ее сделать. Так что тащи этого алкаша в машину.

«Что? — подумал я. — Он назвал Шона Пенна алкашом? Рехнулся он, что ли?»

Я уже имел дело с этим водителем и успел убедиться, что это головорез без каких-либо морально-нравственных устоев и принципов. Два дня назад он на три часа бросил нас в центре города в парке, где под покровом темноты кишмя кишели преступники. Нас было девять человек, из них шесть — женщины и дети. И мы были абсолютно беспомощны. Пришлось крутиться у концертной сцены, где гнусного вида старикашки в париках изображали «Битлз» и пели «Боже, храни Америку». Это было отвратительно. Нашим единственным оружием была тростниковая палка немногим больше метра в длину, с помощью которой я раздвигал ветки и в результате случайно вдарил по капоту стоявшего рядом «кадиллака». Это были долгие и кошмарные три часа.

И теперь в это ужасное воскресное утро все тот же безответственный громила позволил себе оскорбить величайший талант Голливуда! Жуть! А ведь мы были главными знаменитостями на этом марафоне. Я молча глянул на Пенна, затем резко повернулся и пошел назад к лифту, доставившему меня в мой номер. Там я запер обе двери. Анита все еще спала, а я позвонил в обслуживание номеров, заказал крабовый салат и до рассвета смотрел по телевизору войну. Вот так мы поступаем здесь, в тропиках, в непредвиденных обстоятельствах.

13 декабря 2001 года

Не связывайтесь с воронами

Когда я встретил Эда Подолака в зале для курильщиков Денверского аэропорта, он только что прошел второй за 40 минут таможенный досмотр и был до крайности раздражен. Подолак, прежде игравший в составе «Канзас-Сити Чифс», известен по всему Западу как «последний великий белый раннингбэк[76]», что на самом деле неправда, но он сам так говорит уже лет тридцать. Как бы то ни было, в день нашей встречи он выглядел неважно.

— Эта страна загнивает, док, — сказал он, освобождая для меня место у стойки. — Я не знаю, почему они цепляются ко мне, но меня хватают всякий раз, как я приближаюсь к аэропорту. На прошлой неделе в Далласе мне устроили анальный досмотр.

Я знаю Эда много лет, но никогда не видел его таким беспомощным и расстроенным.

— Неужели они проделывают это с каждым? Или только со мной? Скоро я вообще перестану куда-либо ездить!

— Возьми себя в руки, Эд, — сказал я ему. — Неужели ты не знаешь, что идет война?

— И что с того? — рявкнул он. — Я не террорист. Я не перевожу взрывчатку. Я самый что ни на есть патриот.

— Именно так они все и говорят, — парировал я. — Давай посмотрим правде в глаза, Эд. Ты смуглый, и у тебя черные, густые волосы. Ты просто выглядишь так, будто в чем-то виновен. У тебя есть с собой гашиш?

— Даже не произноси это слово! — прошипел он. — Из-за тебя нас обоих упрячут за решетку. И мой ответ — нет, так что отвяжись от меня!

— Куда едешь? — переменил я тему.

— В Новый Орлеан, — ответил он. — Но больше никуда не поеду — ни в коем случае, если это уродство продолжится. Да какого черта! Я могу с тем же успехом сидеть дома и смотреть игры по телевизору!

— Правильно мыслишь, — поддержал его я. — Но в зале для курильщиков они нас не найдут. Давай-ка пропустим по одной!

Наблюдать за игрой «Балтимор Рэйвенс»[77] — то же самое, что следить за соринкой на глазном яблоке осла или застрять на шесть часов в лифте с Диком Чейни, задвинувшимся колесами. Вороны внезапно налетят на тебя и заклюют до смерти, но на это уйдет восемь или девять дней.

Ворон — странная и опасная птица, гораздо более опасная, чем ворона. Стая ворон может заклевать сову или орла, но один-единственный ворон может напасть на целую стаю ворон и вырвать у их вожаков легкие. Большинство ворон лучше покончат жизнь самоубийством, чем столкнутся клюв к клюву с вороном. Можете не сомневаться. Но какое отношение это имеет к играм плей-офф на этой неделе?

Почти никакого, кроме того, что месяц назад «Питтсбург Стилерз» выбили из «Рэйвенс» всю требуху на их домашнем стадионе. Счет был 26:21, но схватка получилась суровой, и нам остается только надеяться на то, что «Стилерз» сумеют проделать это снова. Если они вышибут это потное Смоляное Чучелко из плей-офф, то нам не придется смотреть эту тягомотину до конца сезона. Ставить на игру «Балтимора» — то же самое, что держать пари на трехчасовой поединок сумо. Это противоречит духу игры.

15 января 2002 года

Плати или пожалеешь

Вчера у моего дома затормозил Эд Брэдли и заявил, что хочет посмотреть игру «Сент-Луис Рэмс» — «Грин-Бей Пэкерс» в тишине и спокойствии, подальше от толпы психов, с которыми вынужден тусоваться, и, пожалуй, поставить доллар-другой на «Пэкерс». «Чудесно, — подумал я. — Простофили повсюду». Сентиментальные люди, которые хотят заключать сентиментальные пари. И почему бы не порадовать их, потакая во всем, хотя бы для того, чтобы поправить собственное финансовое положение, которое изрядно пошатнулось из-за неверных ставок, сделанных вчера и на прошлой неделе? А все потому, что я опять опустился до того, чтобы ставить как фанат, а не как хладнокровный игрок, коим, как мне нравится думать, я являюсь.

Первый чувствительный удар мне нанесли «Форти Найнерс», затем «Чикаго Беарз» и, наконец, «Окленд Рэйдерс», хотя «Нью-Ингленд Пэтриотс» понадобилось вмешательство судей, чтобы обыграть «Рэйдерс» с разницей в три очка, которую как раз и предлагали букмекеры. Это было единственное настоящее противоборство за все выходные, состоявшееся в классическую бостонскую пургу, и проиграть по этой ставке было хотя бы не так позорно, как на разгромном поединке «Чикаго Беарз» и «Филадельфия Иглз». Чикагцы еще в первой четверти лишились своего квотербека и большую часть матча провели, даже не делая вид, что атакуют, а просто мечась по полю, словно стадо жирафов.

Но в воскресенье ситуация изменилась. После двух своих провалов я поправил дела за счет Брэдли, шерифа и босса ESPN Джона Уолша, пущенных под откос жестоким поражением «Пэкерс» от «Сент-Луиса». Я внял собственному разумному совету и разнообразия ради поставил на фаворитов. Оба воскресных матча прошли в режиме кровавой бойни, а встреча «Рэмс» и «Иглз» стала, пожалуй, самой динамичной и свирепой игрой недели. Думаю, теперь я буду ограничиваться «Сент-Луис» и еще «Стилерс». В спорте нужно быть осторожным и «танцевать только с тем, с кем ты пришел».

Не исключено, что мы увидим в Суперкубке «Филадельфию» и «Нью-Ингленд», но пока что не стоит биться об заклад на свое ранчо — по крайней мере до тех пор, пока вы не получите 10 очков разницы с «Иглз» и 18 с «Пэтриотс». Один из аутсайдеров выиграет или по крайней мере покроет разницу, но это только еще больше затруднит ответ на вопрос, у кого из них яйца крепче. Сейчас не лучшее время года, чтобы удваивать на аутсайдеров.

А теперь расскажу вам историю о том, что случилось со мной несколько лет назад, когда я допустил такую ошибку. В те дни я ставил больше денег, чем у меня было, и делал это через высококлассного профессионального букмекера, которого мне посоветовал хорошо известный (и тогда, и сейчас) советник Белого дома. Не буду называть его имя, скажу только, что это не Пэт Бьюкенен, не Сэнди Бергер и не Генри Киссинджер.

Тем более что имена в этом деле не имеют значения. Здесь важны цифры. И как раз они довели меня до беды, особенно эти чертовы нули. К концу того года я начал слишком уж рисковать или, возможно, просто переоценил себя. Как бы то ни было, я быстро задолжал 75 000 какой-то букмекерской конторе на окраине Бостона, что привело к многочисленным неприятным телефонным разговорам с крайне раздражительными незнакомцами.

Мой человек в Белом доме оказался не в состоянии или просто не захотел решать мою проблему, хотя она все больше и больше становилась и его проблемой тоже.

В конце концов мы оба оказались перед перспективой быть здорово отделанными или даже еще что похуже, если я не отдам долг. Неожиданно игра на ставках перестала быть приятным и увлекательным занятием. Я уже не платил за ипотеку, занимал у друзей, подделывал чеки и постоянно нервничал так, что не мог написать ничего длиннее почтовой открытки. За три месяца я состарился на шесть лет, и с каждым днем дело становилось все хуже. В сравнении с перспективой всю оставшуюся жизнь провести в печали и долгах самоубийство уже выглядело чем-то вполне заманчивым.

Наконец мой друг из Белого дома нашел решение: я должен был отправиться в лекционный тур, который продолжался бы до тех пор, пока я не заработаю достаточно, чтобы расплатиться с букмекером. Он даже устроил так, чтобы по меньшей мере два «представителя» букмекера были моими сопровождающими.

Идея ужасная, но разве у меня был выбор?! Это было предложение, от которого нельзя отказываться. Организационную часть букмекер взял на себя: где и когда должны состояться лекции, сколько мне должны за них заплатить. Сверх того он позаботился о лимузинах, отелях, авиабилетах и ассистентах. И что самое важное, его «представители» сразу же забирали мои гонорары, которые обычно лежали в коричневом бумажном пакете. Да, сэр, у меня по-прежнему хранится коллекция этих пакетов, внизу, в цокольном этаже, в комнате Джонни Деппа, чтобы напоминать о том, как здорово можно влипнуть, если делать ставки, не подумав как следует.

По правде говоря, все получилось не так уж плохо. У меня появилось много друзей, которых я иначе никогда бы не узнал. Парни из букмекерской конторы оказались хорошими ребятами и приятной компанией, а заодно исключительно эффективным коллекторским агентством, которое сначала собирало средства для меня, а потом забирало их у меня. И они следили за тем, чтобы я путешествовал только первым классом. Работать с ними было одно удовольствие — куда лучше, чем с любым профессиональным агентом. Черт возьми, они оказались честными парнями и вытащили меня из долгов почти вопреки мне самому! Так что спасибо вам еще раз, ребята, если так случится, что кто-то из вас прочитает эти строчки. Вы хорошо поработали и были добры ко мне. Vaya con Dios[78].

21 января 2002 года

Последняя игра сезона

Среди всех убийственных промахов, которые может допустить футболист, худший — это дать пас, который перехватит соперник. Выпавший из дырявых рук и полетевший не туда, куда надо, мяч обходится слишком дорого. Соперники получают пять очков — всего на один меньше, чем за тачдаун, и на два больше, чем за потерю мяча командой нападения. Длинный список ошибок включает множество пунктов — от «промаха при выбивании мяча ногой в овертайме» до пробежки с мячом не в ту сторону.

С такой системой ведения счета Бретт Фавр мог бы в одиночку набрать 30 очков из 45 в игре «Рэмс» и «Пэкерс» на прошлой неделе. Это очень много. Если даже один перехват может стать роковым, то шесть — настоящее проклятие. Донован Макнабб из «Иглз» допустил только один в игре против «Сент-Луис Рэмс». Пять очков — и финальный счет оказался 29:24. Простая математика.

Корделл Стюарт потерял три мяча (и 15 очков) в матче против «Нью-Ингленд», и в итоге его команда уступила соперникам 10 очков, но, как ни невероятно, «Питтсбург Стилерз» оставались в игре даже за две минуты до конца, несмотря на моральное потрясение. Или по крайней мере это так выглядело, но исправлять положение все равно было уже поздно.

Самые простые ошибки отделяют поражение от победы, особенно в Большой игре — в плей-офф и тем более в финале Суперкубка. Я имею в виду незначительные неудачи — случайные промахи, недосмотры и провалы в памяти. Глупая лень, которая ни на что не влияет в первых трех матчах года, в играх плей-офф оборачивается проигрышем. Воспоминание о самом обычном неудачном пасе в четвертом периоде будет преследовать футболиста всю жизнь, заставляя кричать во сне. Такое не забывается.

В большом доме много темных углов, а на дорогах полно глубоких ям. Будь бдителен или получишь нож в спину. Из всех переживаний, что приносит нам каждый футбольный сезон, самое болезненное — это его окончание. Именно это и ждет нас сегодня вечером. Все закончится еще до того, как часы пробьют полночь. И никаких жалоб, продления времени и переигровок. Это официальное окончание футбольного сезона, и никого не волнует, если кто-то начнет высказывать претензии.

А такие козлы, конечно, найдутся. Стадо не без паршивой овцы. А бочка меда не без ложки дегтя. Ничто на этой земле не бывает чистым на все сто процентов. Ничто. Или вы один из тех, кто искренне верит, что кошки чистоплотны? Если так, то вы сильно заблуждаетесь. Кошки грязны и распространяют эту грязь повсюду. От крупной кошки (например, от льва или тигра) воняет невыносимо. Даже в мороз и снег лев пахнет так, что этого запаха пугаешься больше, чем вида самого зверя. Даже метрах в десяти от этой твари приходится дышать через платок. Иначе у вас откажут и нервная система, и легкие. Так что держитесь подальше от всех животных крупнее, чем вы сами, особенно по ночам, когда они ведут себя беспокойно. Даже обычный бурый мишка может сожрать вас вместе с костями. Будьте осторожны.

Что? Почему мы заговорили о медведях в это время года, накануне Суперкубка? Я вам скажу почему: потому что каждый раз, когда я вдруг задумываюсь о Новой Англии, футболе и патриотизме, я вспоминаю диких животных, Ричарда Никсона и его страсть к насилию. Никсон был футбольным фанатом — так же, как и я, — и, исходя из своего 44-летнего опыта наблюдений, могу сказать вам, что мы, футбольные фанаты, видим друг друга издалека, неважно, где мы находимся.

В этом нет ничего сверхъестественного — я встречаюсь с этим на каждом углу. Футбольные фанаты говорят на универсальном языке, преодолевая культурные и личностные границы. Серьезный футбольный фанат никогда не бывает одинок. Имя нам легион, и порой футбол — единственное, что есть между нами общего. Мы опознаем друг друга немедленно, даже если говорим на языке жестов. И это, без сомнения, влияет и на развитие интуиции при игре на ставках, также универсальной.

В следующий раз, когда в задрипанном аэропорту где-нибудь за границей вы захотите с кем-нибудь поболтать, как это случается время от времени со мной, воспользуйтесь моим советом и оглянитесь вокруг в поисках ближайшего телевизора, по которому показывают футбольный матч. Это место станет вашим надежным прибежищем на все время, что вы вынуждены будете там провести. Там вы найдете все, что нужно.

Язык игры на ставках так же универсален, как язык математики, холодного пива и дикого секса под действием дури. Любой путешественник, способный говорить на этих языках, а также на языке футбола, найдет себе друзей в любом городе. Бьюсь об заклад.

Ясное дело, что отъявленный экстрим в этих делах не рекомендуется. Тяжелое пьянство и неистовое заключение пари с незнакомцами чреваты проблемами в путешествии, и вы можете вдруг обнаружить, что в барах аэропорта вам уже не так рады, как раньше. То, что в прошлом году казалось весельем, сегодня может оказаться преступлением. И даже завязывание шнурков в аэропорту может довести вас до тюрьмы.

Не за горами то время, когда авиакомпании будут требовать от пассажиров раздеваться и менять свою одежду на больничные халаты, перед тем как взойти на борт самолета. Это нововведение уже на стадии разработки, если верить одному адвокату из Майами, который сказал еще, что уже в этом году во время перелетов длительностью 40 минут и дольше пассажиров будут усыплять с помощью газа.

— Его уже опробовали, — сообщил он. — Пассажиры тащатся от него по полной.

— Какие пассажиры? — спросил я его. — Ручаюсь, что никак не футбольные фанаты, летящие в Новый Орлеан, и не те, кто во время перелетов пишет речи.

— Но исключений не будет, — заверил он меня. — Только для солдат и полицейских с разрешением на ношение оружия.

— Это хорошо, — сказал я. — У меня есть лицензия на автомат.

— Очень смешно, — парировал он. — Не советую сейчас испытывать судьбу. Потому что у нас есть новые тайные тюрьмы.

Я повесил трубку и вычеркнул его из списка приглашенных на просмотр Суперкубка. Фашистам в этом доме не рады. Им нельзя доверять.

Так как насчет Большой игры, как насчет спорта? Кто станет победителем?

Действительно, кто? Если бы я был игроком, то поставил бы на «Сент-Луис» с разницей в 10 очков. Я бы даже удвоил ставку. А почему нет? Это ведь последний матч в году. Не могу же я проиграть!

29 января 2002 года

Содомия в аэропорту: неужто террористы захватили контроль над НФЛ? И кто это допустил?

Недавний опрос, проведенный тайным правительственным агентством США, показал, что 83 процента девушек-подростков в Америке предпочтут подвергнуться анальному досмотру на пунктах проверки безопасности в аэропорту, нежели оказаться на борту самолета с потенциальными террористами, «недостаточно тщательно обысканными на предмет обнаружения взрывчатки и смертоносного оружия». Более 90 процентов сказали, что их «очень пугают незнакомцы с арабской внешностью», а 42 процента заявили, что «после 11 сентября 2001 года охотно отдадут сексуальное предпочтение одетым в форму офицерам полиции».

Источники Министерства обороны США

Новости из Вашингтона с каждым часом становятся все мрачнее и страннее. В иные дни начинает казаться, что банда террористов уже орудует в Белом доме, вселяя отчаяние и страх в нацию внезапно обессилевших патриотов. Где же ты, Билл Клинтон, когда ты наконец-то так нужен нам?

И раз уж мы вспомнили о нем, где был мистер Билл во время прошлогоднего Суперкубка? Он хотя бы присутствовал на нем? Орал ли он возбужденно в компании своей свиты? Или развлекался на одной из этих шикарных оргий на Канал-стрит?[79]

Ни в коем случае, друг. К тому времени, как в Новый Орлеан прибыли толпы жаждущих повеселиться, Билл Клинтон давно уже отбыл оттуда, и ангел веселухи оставил его. Он залег на дно в Беверли-Хиллз с двумя жирными молодыми шлюхами из Окснарда, полный ненависти к этим уродам из Техаса, которые убрали его со сцены.

Прошел всего год, а страна уже погрязла в этой фальшивой войне, которая идет на другом краю света и которую наши дети будут оплачивать еще 99 лет. Наша экономика в руинах, жулики с дипломами Гарварда полностью подорвали доверие к инвесторам, система бесплатного школьного образования от Мэйна до Калифорнии почти погублена жадными говнюками, а наш обожающий бейсбол президент после выходных, ознаменовавшихся крутым футбольным приключением, возвращается на работу с расцарапанным лицом[80].

Кому нужен этот безумный говнюк в дни, когда страна переживает кризис? Мы наблюдаем все те гнусности, которые характерны для стран третьего мира и которые всегда считались у нас «неприемлемыми», а ведь речь шла о неразвитых банановых республиках типа Гаити и Южного Техаса.

На фоне того преступного безумия, которое происходит в наши дни с Enron и Уолл-стрит, Клинтон вспоминается с ностальгией. Старого доброго сексуального извращенца Билла никогда не ловили за темными делишками на рабочем месте, если не считать того минета в голливудском стиле. Можете не сомневаться — если Клинтон сможет баллотироваться на пост президента в 2004 году, он сделает всех играючи. А там посмотрим.

Между тем выносящая мозг военная пропаганда, которую обрушивают на нас из Вашингтона, уже начинает раздражать. В понедельник — сибирская язва, во вторник — банкротство, в пятницу — насилие над детьми, в четверг — паника на тему взрывчатки и т. д., и т. п. Если верить тому, чем нас стращает Белый дом, все мы сдохнем еще до наступления воскресенья.

Это и есть чистой воды беспощадный терроризм в лучших традициях фашизма. Йозеф Геббельс мог бы гордиться тем, как умело наши парни применяют приемы психологической атаки. Геббельс ненавидел евреев, впрочем, как и всех, до кого могли дотянуться его окровавленные руки. Даже здесь, в командном пункте ведения психологической войны, мы знаем его как Черного Йози, кровожадного хищника, идеолога тайной государственной полиции, который держал в страхе всю Европу на заре существования «тысячелетнего рейха», когда гестаповцы были народными героями, а белокурые арийцы поклонялись публичному сексу.

Адольф Гитлер был поклонником спорта. На Большой игре в Новом Орлеане он бы чувствовал себя как дома. Для него это было бы отличное зрелище — прекрасные атлеты, кровожадные гладиаторы и грандиозная демонстрация военной мощи. Вот почему наш вызывающий чувство гадливости президент хнычет, прибедняясь, во время трансляции Национального молитвенного завтрака[81] где-то в горах рядом с Питсбургом. Он тепло улыбается и громогласно объявляет о значительных бюджетных сокращениях во всех сферах, за исключением и без того чрезмерных расходов на сверхсекретные военные нужды.

Да, сэр: только пушки и никакого масла[82] от нашего исключительно дружелюбного президента-воина. Все для мирового военно-промышленного комплекса!

Ух! Ну на сегодня все, ребята! Конец этим ворчливым разглагольствованиям. Мне надо взять себя в руки — но как забыть эти идиотские заявления Белого дома и ФБР, которыми нас заклинали, когда мы пытались смотреть футбол?! Помогите! Неужто НФЛ тоже пошла на нужды «военной экономики»? Какому чудовищному эксперименту мы подвергаемся во имя футбола? Или эти козлы с Fox TV окончательно посходили с ума?

На чьей совести вся эта ерунда? Кому пришло в голову, что терроризировать 200 млн любителей футбола в выходные Суперкубка — «в интересах национальной безопасности»?

Что-то вроде этого мог бы заявить Адольф Гитлер летом 1942 года. Кстати, «тысячелетней рейх» просуществовал 12 лет и 3 месяца. Caveat Emptor[83].

Терроризм, сущ. — предумышленное, политически мотивированное насилие, совершаемое против мирного населения, использование силы или угроз для деморализации, запугивания и подчинения.

Словарь Уэбстера 11 февраля 2002 года

Вялые танцы в городе рэпа

С этим любительским фарсом, в который превратилась игра, я уже потерял всякую надежду на то, что когда-нибудь выиграю. Как низко могут пасть великие! Это похоже на матч между осужденными в федеральной тюрьме: бросок и промах, бросок и промах, бросок и промах. Даже господа из CBS глумятся над этими мазилами, бездарно убивающими время. Нет, то, что мы видели, — это явно не игра чемпионов.

И так было с самого начала сезона. Куда делась уверенная точность «Дьюк» прошлого и позапрошлого годов? Где легендарная скорость команды Калифорнийского университета и мощь «Стэнфорда»? Ничего этого не осталось. Ни у кого уже не зашкаливает адреналин от матчей «Канзас» — «Мэриленд» или «Индиана» — «Оклахома»: теперь это баскетбол для хромых и увечных. Это рутинные ежегодные схватки между профессиональными высокобюджетными баскетбольными программами типа «Форд» против «Дженерал Моторе». Сплошное разочарование.

В пятницу мне позвонил Эд Брэдли и попытался подбить на очередную провальную ставку на «Кентукки», но ему это не удалось.

— Да ни за что, черт возьми! — сказал я. — Не поставлю, пока не получу 11 очков разницы.

Это та самая разница, которую я предсказывал на прошлой неделе в этой колонке, и я не соглашусь ни на что другое.

Вот так. Вот что творится с людьми, когда они становятся зрелыми. Я наконец-то научился не делать истеричных ставок в последнюю минуту, если только это не острая необходимость, когда иначе ты рискуешь проиграть все.

Поспешные и необдуманные решения — это удел наркоманов с крысиными мозгами, то, что превращает игру на ставках в по-настоящему опасное занятие. Точно вам говорю. Есть огромная, часто роковая разница между тем, чтобы поставить на аутсайдера плюс 9 очков или на аутсайдера плюс 10 или 11. Это разница между выигрышем и проигрышем, победой и поражением или между весельем и тоской в дождливый вечер в маленьком ковбойском городишке — так что вам нужно мыслить ясно и четко, когда вы имеете дело с такими цифрами, как 1 или 2.

Например, на матче «Кентукки» — «Мэриленд» финальная разница в счете составила чертовых 10 очков, что на самом деле было бы отлично, если бы я остановился на своих первоначальных 11. Но я этого не сделал. Я проявил легкомыслие, поддался эмоциям и ограничился 9 очками. Доколе, о господи, доколе?

И, конечно, я оказался не единственным отчаянным фанатом баскетбола, который порадовался ролику о марихуане, показанному по телевизору. Его сняли за деньги налогоплательщиков и демонстрировали на канале CBS во время трансляций чемпионата Национальной ассоциации студенческого спорта. Этот ролик то и дело мелькал на экране с частотой коммерческой рекламы.

Послание само по себе было очень грозным: марихуана несет смерть тебе и многим другим людям, включая судью и бог знает скольких морпехов США. Поистине убийственная новость, стоящая того, чтобы сообщить ее во время баскетбольного матча. «Одна затяжка унесет тебя!» — это больше не безобидная шутка. Нет, сэр, это уголовно наказуемое преступление. Так гласит новый «закон американского патриота», вошедший в нашу жизнь в новом веке, при новом президенте, новой морали и т. д., и т. п.

В университетских баскетбольных командах полно безобидных любителей травки — впрочем, не больше и не меньше, чем в любом другом сегменте американского общества. Хотя нет! Может, этим и объясняется то, что год от года они играют все хуже? Точно! Эти придурковатые молодые скоты слишком обкурены, чтобы состязаться друг с другом хоть в чем-то более серьезном, чем секс на людях. Они наркоманы. Их мозги давно изжарились. Они обречены. Мы вырастили целое поколение ленивых безмозглых выпендрежников.

Именно так сейчас считают в Белом доме и Конгрессе США. Третья мировая война навсегда! Судя по всему, в частности по тому, как с каждым днем падает престиж США в мире, так и есть.

Ну да ладно! Хватит уже брюзжать, да? Точно. Нам это не нужно. Мир полон прекрасного

— Оскары, весенние тренировки, плей-офф НБА, гольф, блеск и великолепие гонзо, война, фондовый рынок. Господь благословил нас!

Чемпионат Национальной ассоциации студенческого спорта — это время видений и вгоняющих в ступор галлюцинаций. Это весна и пора бурления жизненных соков. Каждый рассвет — это новый вызов, испытание веры, очередной судьбоносный пик в рейтингах национального телевидения.

В эти дни на великой американской улице слышна нескончаемая болтовня о «потрясающем скачке» в рейтингах матчей Национальной ассоциации в этом году. Но это неправда. Рейтинги такие же, как в прошлом году и в позапрошлом, т. е. посредственные.

Так что расслабьтесь, ребята! Чего нам бояться, кроме самого страха! Игра «Кентукки» — «Мэриленд» — это уже история, и слава богу! Может быть, вы помните это: 23:43, пятница. Приближается конец матча, мэрилендцы вырвались вперед на четыре очка, «Кентукки» в ступоре, и это, похоже, самая отстойная игра студенческого баскетбола в сезоне. Жалкие броски, гнилые пасы и уже 28 перехватов мяча. Полное разочарование. «Весьма не характерно для команд такого уровня», — говорит Джим Нэнс, когда «Кентукки» дважды за 30 секунд не попадают в кольцо. Я даже не стану пересматривать эту игру. Мерзость.

Но новый день — это новый мир. Приближается очередной Финал четырех, и мне не терпится сделать ставку. По моим прикидкам, две из четырех команд еще живы, и это делает меня счастливым. Конечно, похвастаться им особо нечем, однако это идет вразрез с унылыми предсказаниями одного моего старого игрового противника, чье имя я не отваживаюсь произнести вслух.

Я вижу «Канзас», «Оклахому», которая занимает второе место, «Мэриленд» в полном пролете и «Индиану», которая не может забросить ни одного трехочкового без промаха: примерно так они играли против «Дьюк» и Кентского университета. Для этих людей шутки кончились.

Вот как ситуация выглядит отсюда, со Скалистых гор, спортивные фанаты. А в общем и целом выходные прошли довольно вяло.

28 марта 2002 года

Доктор Томпсон в Бейруте

Примечание редактора ESPN: доктор Томпсон отправился на несколько недель в Бейрут, и в ближайшее время мы не сможем поддерживать с ним связь иначе как через курьера. По-прежнему уважая его заслуги, мы желаем ему возвращения в целости и сохранности. С богом, док! Пусть ветер всегда дует вам в спину.

Кстати, в небольшом тексте, который предлагается ниже, доктор поделился своими предсказаниями и предостережениями с теми из вас, кто не прочь рискнуть по полной.

Для начала скажу о том, что Черчилль-Даунс — это всегда нечестная игра, так что делайте свои ставки исходя из этого. Да и дерби само по себе всегда немного подозрительно. Что бы вы сделали, например, если бы узнали, что в субботу на дерби в Кентукки победит жеребец по кличке Патриот?

A. Немедленно побежали бы за военными облигациями США.

Б. Вычислили бы информатора и позвонили в ФБР.

B. Переехали бы в Бейрут и отрастили бороду.

Г. Поставили бы по-крупному на Патриота — он же Йоханнесбург.

Правильный ответ: конечно, Г. Если слухи просочились с самого верха, то договорной зверюга точно выиграет. Это закон природы, и в данном случае его надо трактовать так: «Поставить на Йоханнесбурга немедленно», — пока коэффициент еще составляет 50 к 1. И если вы не можете найти надежного букмекера, то найдите друга, который верит в вашу честность и думает, что разбирается в лошадях, а затем остригите этого бедного ублюдка, как овцу, просто забавы ради. Черт, да заключите пари с двумя-тремя хорошими друзьями, которые доверяют вам. Почему бы и нет? Они бы проделали с вами то же самое, если бы знали, кто должен выиграть дерби. Да, сэр, это скаковой сезон, и до его окончания многие, очень многие потеряют свои деньги. Именно в этом и заключается суть спорта королей.

И раз уж мы заговорили об этом: что за клячи скачут в дерби в этом году? Что произошло с поголовьем чистокровных скаковых? И почему журнал Sports Illustrated рассказывает все эти ужасные вещи о Йоханнесбурге? Неужели они тоже замешаны в нечестной игре?

Есть подозрение, что да. Они знают что-то, чего не знаем мы, и кое-что из этой сверхсекретной информации просочилось-таки наружу. В журнале говорится, что небольшая группа заговорщиков из скакового бизнеса замыслила подорвать репутацию этого ирландского жеребца (см.: S. I. от 29 апреля 2002 года), при этом сами они ставят на на него с коэффициентом 50 к 1. Затем они выставят его, начиненного мандраксом[84], на дерби и будут наблюдать, как побеждает этот уродец. Выплата в этом случае составит 50 млрд долларов наличными.

Что будет происходить на других фронтах? «Даллас» опустит «Лейкерс» и выиграет чемпионат НБА, «Ред Сокс» снова облажаются в ежегодном чемпионате по бейсболу, «Сан-Хосе Шаркс» получат Кубок Стэнли, а редактор Sports Illustrated Терри Макдоннел будет присутствовать на Черчилль-Даунс, когда Йоханнесбург, этот оклеветанный зверь, будет совершать круг почета в венке из роз. И догадайтесь, кого мы увидим на обложке S. I. на следующей неделе? Да, это будет добрый старый безотказный Йоханнесбург, потрясающий скакун из Ирландии! Даю вам слово, ребята. Я знаю что почем.

Да. Я только что говорил с Макдоннелом, и он нахально подтвердил, что все это правда. Он и еще 35 сотрудников издания будут торчать на дерби, и все они собираются «ставить по-крупному» на Йо-бурга.

Вот, кажется, и все на сегодня, друзья. Да какого черта?! Я по-любому отправляюсь в Бейрут, так что почему бы не сказать все как есть? Правда — это красота, а красивая правда — вот все, что вам нужно знать.

29 апреля 2002 года

Доктор Томпсон возвращается из Бейрута

Привет, ребята! Меня по-прежнему зовут Хантер, и я по-прежнему помешан на футболе или, может быть, просто помешан, потому что прошлой ночью у меня было странное видение, в котором «Майами Долфинс» и «Нью-Орлеан Сэйнтс» играли за Суперкубок XXXVII, который должен (если ничего не случится) докатиться до своей финальной точки только в феврале, и я видел, как «Долфинс» выигрывают со счетом 31:17.

Хорошо я забежал впереди паровоза, да? Некоторые назовут это опрометчивостью, но только не я. Видение есть видение, когда бы оно ни пригрезилось — за сутки до игры или за два года, и я никогда не игнорирую эти маленькие озарения, но стараюсь не ставить на них, пока не получу коэффициент 22 к 1. Таким образом я могу с великим почтением относиться почти к каждому видению, посещающему меня в ходе игрового сезона, и при этом оставаться при своих.

Хо-хо! Не пытайтесь повторить это дома, ребята, по крайней мере пока ваши видения не пройдут проверку временем продолжительностью в 22 года, как это было у меня. Если слишком доверять своим предчувствиям в игре на ставках, это может закончиться лишениями и позором и даже развернуть вашу жизнь на 180 градусов.

«Тогда зачем он это рассказывает?» — можете спросить вы. Если перенесенные страдания заставили меня поумнеть, то почему я пытаюсь навредить себе снова, делая рискованные ставки? Неужели я такой дурак?

Нет. Я — спортивный журналист, пожизненно подсевший на футбол, так что почему бы и нет?

Именно так я и сказал моему странному соседу Омару прошлым вечером, когда мы обсуждали футбол в моем уединенном кабинете в мансарде. Омар когда-то поселился в нашей округе вместе со своей несчастной младшей сестрой Омин, и они оба стали завзятыми футбольными фанатами, обожающими играть на ставках. (Правда, Омар играет чаще, чем Омин. Она редко появляется на публике, а зимы проводит со своей семьей в Биг-Суре.) Омар уже настолько разбирается в игре, что в большинстве случаев делает вполне благоразумные ставки.

— Я дам тебе 22 к 1, — сказал он, — но только если ты дашь мне ту же ставку на игру «Нью-Ингленд» с «Сан-Франциско».

— Хрен тебе, — отозвался я.

В конце концов мы сошлись на 15 к 1, что казалось почти честным.

— Почему бы и нет? — проговорил я. — У нас впереди еще 22 недели футбола, чтобы разобраться, что к чему. Черт, да мы можем к тому времени уже сдохнуть от сибирской язвы!

— Чепуха! — ответил он. — Но как насчет «Бронкос»? Почему бы тебе не поставить на свою домашнюю команду?

— Я и поставлю. Я буду ставить против них с коэффициентом 20 к 1.

Омар все лучше соображает в американском футболе. Два года назад он думал, что футбольный мяч круглый.

— Как же ты так быстро поумнел? — спросил я.

— Ну, — протянул он, подумав, — может быть, это потому, что я изучал американский футбол целых 10 лет еще до того, как встретил тебя?

Я рассмеялся.

— Поглядим, — хмыкнул я. — Ставлю 100 000 долларов на то, что наберу больше победителей за сезон, чем ты.

Он полез в карман своей длинной черной куртки и вытащил оттуда целую пачку денег.

— Да, — пробормотал он, — думаю, такая сумма у меня наберется.

Он слабо улыбнулся и бросил на барную стойку 100 самых крупных купюр.

Я вздрогнул, но не особо удивился его нахальному маневру.

— Неплохо, — сказал я. — Я смогу ответить тебе примерно такой же суммой в сентябре, когда будем подбивать результаты. Согласен на чек?

— Конечно, — оживился он. — Деньги для меня ничто. — Он сделал паузу. — Что ты так на меня уставился?

— Потому что я ненавижу таких, как ты, — заявил я. — Ты сволочь и накручиваешь цены на бензин.

И я одарил его ехидной ухмылкой: таким он меня еще не видел.

— Ты можешь вообще убираться отсюда со своим награбленным на нефти баблом, — заявил я ему. — Но ты не уйдешь, думая, что что-то понимаешь в футболе. Я побью тебя как младенца!

В этот момент раздался громкий стук в дверь, и Омар исчез у меня за спиной. Чуть позже я услышал, как его мощный серый «лендровер» со звериным ревом рванул вверх по дороге.

Вот и все, что произошло со мной в последнее воскресенье. Другие люди тоже приходили ко мне попытать счастья, но по сравнению с Омаром все они выглядели дилетантами.

«Ладно, — подумал я. — Катись куда подальше!»

23 сентября 2002 года

НФЛ: мы будем маршировать по дороге, усеянной костями

В этом сезоне у нас, в Скалистых горах, игра на футбольных ставках едва теплится, и в этом не виноваты ни бейсбол, ни гонки NASCAR, ни ежегодный поединок «Техас» — «Оклахома».[85] Даже новый сезон НБА, стартующий с матча «Лос-Анджелес Лейкерс» в Оклахома-Сити, не может завладеть вниманием американцев так, как война, страх и террористическая угроза. Великая американская тяга к войне во всех ее проявлениях возобладала-таки над любовью к спорту и ставкам.

Я очень сожалею по этому поводу, но что с того? Много ли нефтяных скважин принадлежат «Денвер Бронкос»? Или «Нью-Йорк Янкиз»?

В любом случае это ничто по сравнению с вековыми страданиями иракского народа. Элементарно, мистер Нытик. США — впереди планеты всей в области бейсбола и американского футбола, и так было с незапамятных времен, но к востоку от Гудзона всем на это наплевать.

Прошедшие выходные в НФЛ выдались чудовищными. Это была приводящая в трепет демонстрация быстроты и жестокости, на фоне которой бейсбол выглядел замедленной съемкой.

Контраст был, как между днем и ночью. Всего одна так называемая вечерняя игра в бейсбол заняла четыре с половиной часа, и это было всего лишь первой ласточкой в унылой Мировой серии, по уши увязшей в этой тягомотине. Сезон должен быть немедленно сокращен хотя бы до 110 матчей, чтобы он официально заканчивался ко Дню труда.

Ведь в большинстве американских городов бейсбол — это летняя игра, а футбол — нет. Вся эта неразбериха с сезонами происходит исключительно из-за жадности. От нее за версту несет лицемерием: больше игр = больше денег. А больше денег = больше команд. Больше команд = больше проданных футболок НФЛ и больше развращенности и сексуальной распущенности у девушек-подростков.

В спортивных кругах Денвера ходят слухи, что «Бронкос» собираются продавать в следующем или даже этом году футболки с дырками на сосках. А ведь здесь, у нас в глухомани, довольно холодная осень. Прошлой ночью было -5° и поземка. Так что идея продавать в Колорадо футболки с голой грудью не встретит общественного одобрения хотя бы только из-за климата. И новый стадион может быть сколько угодно огромным, современным, прекрасно оснащенным и вылизанным до блеска, но это не защищает его от дождей, метелей и снежных бурь.

Но хватит об этом, да? Кого интересуют полуголые девочки на стадионах, когда вокруг царят страх и тоска? Только не меня, братцы. Даже из дома было отвратительно наблюдать за тем, как «Денвер» проигрывает «Майами» за шесть секунд до конца воскресного матча, а ведь у нас, черт возьми, в камине горел огонь и уютно потрескивали дрова. Я крупно выигрывал две недели подряд, что подняло мне настроение и обеспечило неплохую позицию в таблице выигрышей-проигрышей, но заработок все равно оказался на порядок ниже среднего.

Причина в том, что люди в этом сезоне все меньше ставят на футбол, потому что у них нет денег. Когда их мало, человек не прочь сделать пару мелких ставок то тут, то там, но настоящий бедняк не позволит себе тратить деньги черт знает на что. Он (или она) оказались за чертой бедности в эту жестокую зиму 2002 года. Просто безденежье — это временное состояние, а бедность — категория постоянная.

Я пережил почти 50 футбольных сезонов, зацепив пять или шесть крупных экономических спадов и несколько непрерывно ведущихся по всему миру войн, но утопите меня в дерьме, если я вспомню хоть один год из жизни нации, более унылый и зловещий, чем этот.

Конечно, качество игры в футбол сейчас, вне всякого сомнения, выше, чем когда-либо раньше. Игроки стали крупнее, быстрее и гораздо богаче. В нынешней НФЛ есть три или четыре команды, которые, несомненно, запугали бы до смерти лучшие команды прошлого, включая «Форти Найнерс» образца 1985 года или «Пэкерс» образца 1968-го.

В промозглый воскресный вечер каждая из этих нынешних команд точно сделала бы бездельников, правивших бал в былые дни. «Долфинс» и «Бронкос» выдали небывало жесткую игру, и в результате проиграли и те и другие. «Денвер» продул в счете, а «Майами» потеряли своего квотербека — и все ради глупой маленькой «победы» в послужном списке. Обе команды уже бывали биты до этого матча, и сейчас — после трехчасовых терзаний мяча и стольких травм — и «Майами», и «Денвер» заметно слабее, чем были еще утром в воскресенье. Кому нужна эта кровавая двухочковая победа, если до самого конца сезона команда осталась без стартового квотербека и сильного сейфти? «Бронкос» в своем поражении выиграли даже больше, чем «Долфинс», одержавшие победу, — вот, что случилось с двумя лучшими командами в Лиге. Эта воскресная игра навредила обеим и открыла дорогу к Суперкубку таким странным командам, как «Нью-Ингленд» и «Нью-Орлеан». Даже ни разу до этого не выигравшие «Сент-Луис Рэмс» сумели зализать старые раны и на прошлой неделе торпедировали непобедимых до этого «Рэйдерс». Не менее удивительно выглядит и обострившаяся в этом году конкуренция НФК и АФК. Похоже, мы вступаем во времена паритета.

Ладно. Во всяком случае, Суперкубок будет быстрее, выше, сильнее, чем чемпионат страны по бейсболу. Даже грязные миллионы Джорджа Стейнбреннера[86] не могут удержать бейсбол на плаву. Платежной ведомости «Янкиз» хватило бы на три или четыре команды НФЛ, а может, и на 16 или 17, но проку от этого никакого. Зимой бейсболисты мерзнут и не могут нормально отбивать. Знаю по личному опыту: однажды холодным вечером в Тейлорсвилле, Кентукки, я обыграл одного за другим 22 бэттеров.

Но это уже совсем другая история, и я сохраню ее на потом — может быть, для одного из тех теплых летних вечеров, когда играет музыка, и кричат дети, и извращенцы устраивают себе сортир прямо под трибуной. Точно вам говорю — это и есть лучшее время для бейсбола.

14 октября 2002 года

Часть III Любовь и война

Нелепый и сумбурный рассказ о спортивном произволе

Так, парни, я должен постараться рассказывать все кратко и быстро, что будет нелегко, потому что из-за полученной мною раны я пребываю в возбужденном состоянии — и, кроме того, я расстроен, раздавлен, и мне больно. Да, мы проводим время в отеле Chateau Marmont мгновение за мгновением, не зная, не окажется ли следующее напечатанное на странице слово последним — по крайней мере пока. Кто знает, что может случиться до полуночи?

После неудачного столкновения со странного вида окном отеля (теперь оно вдребезги разбито) я потерял вчера — или это было в пятницу? — столько крови, что ее хватило бы на то, чтобы поддерживать жизнь двух или трех людей в течение 22 часов. По крайней мере, так показалось менеджеру и работникам отеля, одетым в костюмы химзащиты, которым приказано было вытереть кровь и замыть все следы. Менеджер пытался вызвать мне скорую и при этом заламывал руки и рвал на себе волосы, оценивая понесенный ущерб.

Было произнесено много неприятных слов, насколько я вспоминаю, и, несмотря на наплыв клиентов, несколько номеров пришлось закрыть. В этот уикенд в отеле проходил съезд управленцев Gucci, плюс сюда заселилась команда киношников, в спешке запечатлевающая последние дни Уоррена Зивона, и приехало дикое сборище знаменитых актеров и огромных псин для участия в съемках фильма под названием «Ромовый дневник».

Я во всем этом тоже участвовал, хотя бы потому, что написал книгу, по которой этот фильм снимается. Прибыли Джонни Депп, Бенисио Дель Торо, Ник Нолти и бестолковый вундеркинд из известного фильма «Падение “Черного ястреба”» Джош Хартнетт. Мы собирались встретиться и спокойно побуянить два-три дня, пришедшиеся как раз на финальный уикенд чемпионата страны по бейсболу.

Но все вышло иначе, как и у тех людей, что отправились на прошлой неделе в один московский театр, чтобы посмотреть лихо закрученный «Норд-Ост».

Так-то. Мы живем в жестокие времена, парни.

Установленный мною личный рекорд по спонтанному кровопусканию на публике, надеюсь, останется непревзойденным. Там было без малого полтора литра крови, щедро разбрызгавшейся по стенам номера на верхнем этаже. К счастью, на этот раз идентификации не требуется. Но надо сказать, что это зрелище превзошло все виденные мною кошмары, включая те, что устраивал мой старый друг Джон Белуши, и, пожалуй, даже переплюнуло деяния семейки Мэнсона.[87]

Хотя нет. Это я загнул. Ведь в данном случае никто не умер, и единственным пострадавшим оказался я сам. Меня порезало так, что я чуть не…

Что? Возьми себя в руки, док! Помни о хороших манерах. Ты же, в конце концов, имеешь дело со старыми друзьями. Так что успокойся и расскажи нам о воскресном вечере и великой победе.

Но сначала позвольте рассказать вам о моем видении. Может быть, оно произошло от большой кровопотери, но кто знает? В таких делах ничего нельзя знать точно.

В команде Южнокалифорнийского университета нет «рабочих лошадок», но зато их Карсон Палмер точно заслуживает Хайсман трофи. В моем видении Беано Кук говорит, что у него «нет ни малейшего представления о том, кто получит Хайсман трофи в этом году».

А вот у меня есть.

Пусть это будет Карсон Палмер из команды Южнокалифорнийского университета, обладающий чудной способностью сначала усыпить внимание защитников, а потом вдруг сразить их наповал длинным броском прямо в яблочко. Это как внезапная смерть: бах! Точно в цель — так быстро, что даже не успеваешь понять, что произошло.

Всем нам знакомо это чувство — даже Дейону Сандерсу и Джерри Райсу. Всегда найдется кто-то быстрее тебя. Но не до такой же степени! Скорость — весьма ценный товар в Америке.

Тем не менее Карсон Палмер не самый быстрый игрок, и Южнокалифорнийский университет далек от того, чтобы быть непобедимым, а это помеха для получения Хайсман трофи. Видимо, это все-таки не лучшая ставка на победу в декабре. Кто по-настоящему крут, так это квотербек «Майами» Кен Дорси, и, вне всякого сомнения, он является фаворитом, но лишь до тех пор, пока «Майами» побеждают. Дорси быстрый, сильный и пугающе уверен в себе. Он рожден побеждать — таким был бы и я, если бы играл на позиции квотербека позади такой линии нападения. Именно благодаря ей «Майами» внушают страх. Вот у них есть «рабочие лошадки».

Приятно представить себе финал «Майами» — «Нотр-Дам», но в наши унылые времена это слишком смело.

Очень уж много подводных камней и пробоин в лодке. Это заставляет меня остерегаться открыто демонстрировать свое счастье. И я не испытываю ни малейшего желания снова стать 22-летним.

К воскресенью мои нервы были вконец измочалены, и я ощущал острую потребность устроить настоящую футбольную оргию. Пришло время громко посмеяться — над чем угодно, даже над нечеловеческой жестокостью профессионального футбола. Настала пора делать крупные ставки и бездумно рисковать. Это помогает отвлечься.

Первым постигшим меня несчастьем стал почти смертельный эксперимент с прохождением руки сквозь стекло, после чего стены начали краснеть, становиться багряными от хлынувшей фонтаном артериальной крови… Ее было столько, сколько я не видел за всю жизнь.

Ее было гораздо больше, чем может представить себе кровожадный спортивный фанат, слишком много — не то чтобы я чувствовал себя виноватым, просто я по опыту знаю, что большинство людей не выносят вида крови. Только и всего.

Вообще должны быть какие-то варианты, что делать с таким количеством крови, но я их не знаю… Если только вампиризм, но я бы не стал его советовать, как и все остальное, что связано с кровопусканием. Это одна из тех вещей, которые лучше оставить специалистам типа военных врачей и тех, кто работает в банках крови.

Ну да ладно. Хватит этого бреда, да? На прошлой неделе случилось и кое-что похуже. Вашингтон был парализован снайперами-убийцами, которые застрелили девять или десять невинных прохожих. Москву потряс очередной массовый захват заложников, а сенатор из Миннесоты Пол Уэллстоун[88] погиб в авиакатастрофе, очень похожей на ту, что когда-то едва не унесла жизнь сенатора от штата Массачусетс Тэда Кеннеди.

Но это уже другая история, да? Для другого времени и другого места, как говорится. Да, но в реальной жизни не всегда можно выбирать. И гибель сенатора Уэллстоуна особенно тяжко ударила по команде «Ромового дневника». Это событие омрачило бы мои выходные и без той кровавой бани. И оно совершенно убило Джоша Хартнетта. Ему всего 21 год, и он собирался вернуться в Миннеаполис, чтобы лично поддержать кампанию за переизбрание Пола Уэллстоуна, когда вдруг узнал о его смерти. Это оставит у него на сердце рубец на всю жизнь.

Мне это знакомо. Ведь мое сердце — один сплошной рубец. Мне было 22 года, когда убили Джона Кеннеди, и я так и не смог после этого оправиться… Так же не оправится и Джош. Помяните мое слово. Такое не проходит.

29 октября 2002 года

Привычка к «Форти Найнерс»

Некоторые люди обзывают меня дураком за то, что на прошлой неделе я поставил на «Форти Найнерс» против «Окленда», но они неправы. Я действительно очень долго сходил с ума по этой команде, но те времена, когда я был рабом отвратительной привычки ставить на «Сан-Франциско» каждую неделю и чувствовал себя настоящим наркоманом, уже в прошлом.

Моя страсть еще жива, но она уже не так остра, как в те дни, когда я жил в трех кварталах вверх по холму от стадиона «Кезар».

Свободным писателям редко удается хорошо заработать, и еще реже им удается ездить на крутых мотоциклах и покупать сезонные абонементы на матчи «Форти Найнерс». Но я могу доказать вам, что это все-таки возможно — и даже без всякого криминала типа сутенерства или торговли наркотиками. Конечно, бывали времена, когда я, увязнув в нищете, испытывал мучительный соблазн обратиться к преступным способам добычи денег. Но мне всегда казалось, что человек, ведущий такой ужасный образ жизни, какой веду я, не должен быть запятнан криминалом, хотя бы из соображений кармы.

Я и сейчас в это верю, и эта вера была мне опорой на протяжении многих лет. Тьфу-тьфу. Я по-прежнему стараюсь жить именно так.

Однако что касается моего транжирства в дикие и прекрасные 1960-е, то тут мне служила оправданием не карма. Нет, у меня были действительно веские причины. Мой серебристо-красный «BSA 650 Молния» последней модели («самый быстрый мотоцикл по версии журнала Hot Rod») был абсолютно необходим мне для работы. С этим никто не поспорит. Он стал моим лучшим вложением.

Оправдать покупку билетов на «Форти Найнерс» оказалось несколько сложнее. Я и тогда был профессиональным спортивным журналистом, безнадежно пристрастившимся к футболу. Все началось, когда я увидел легендарную игру «Джайентс» и «Колтс» в 1958 году. Но значило ли это, что мне можно не платить за квартиру ради того, чтобы ходить на стадион?

Наверное, мне не было оправданий, но я все равно делал это, потому что не мог иначе. Это было необходимо мне для сохранения душевного здоровья. Окна моей прекрасной квартиры на Парнас-хилл выходили на залив и мост «Золотые ворота», и, соответственно, мне открывался чудный вид на коробку «Кезара».

Казалось бы, чего еще желать?! Хо-хо! Но мы могли видеть только половину игрового поля. Джон Броуди мог податься назад и дать длинный пас Дейву Парксу или Джину Вашингтону, и в середине полета этот чертов мяч исчезал у нас из виду под крышей сооружения. Мы могли слышать рев толпы и вопли отчаяния, обычно следовавшие за этим, но не могли видеть, чем закончился эпизод у западной трибуны. Никогда. Это было слишком мучительно для меня. Поэтому я взял взаймы у своего адвоката (еще раз спасибо тебе, Джон Клэнси, за эти деньги) и купил сезонный абонемент. Это было еще одно толковое вложение.

У меня ушло около 20 лет, чтобы, как говорится, «повзрослеть». Это произошло уже после того, как в команде появились Билл Уолш и Джо Монтана, а потом пришли Стив Янг и Джерри Райс, и было пять Суперкубков, празднование побед, и в «49-х» укоренилась привычка побеждать, которую я всем очень рекомендую.

Короче, поэтому я и поставил на то, что «Сан-Франциско» побьют «Окленд». Разница в три очка мне, конечно, помогла, но, по правде говоря, я всем сердцем верил, что «Форти Найнерс» выиграют, — на то и был расчет.

Это был ужасный матч, и к тому времени, когда все закончилось, я готов был натравить «Ангелов ада» на того придурка за его бездарный удар, решивший исход игры. Паршивая свинья! Если бы «Рэйдерс» выиграли в овертайме, Элу Дэвису пришлось бы посылать Хосе Кортесу на Рождество новый «мерседес 500SL». Этот матч был очень важен для «Окленда», в том числе и потому, что следующим их противником будут ненавистные «Денвер Бронкос».

Разница должна составить около шести очков. И «Бронкос» метят высоко. Но какого черта? Я по-любому возьму «Окленд» и шесть очков разницы. Это будет решающий матч для «Рэйдерс», и если там, в Денвере, в понедельник вечером не пойдет снег, я подозреваю, они выиграют.

А может, и нет, но эти шесть очков разницы решат дело. Так что пора закругляться, ребята. Мне надо поспать, чтобы завтра спокойно доехать до города и проголосовать. Это еще одна моя хорошая привычка, которую я могу всем порекомендовать. Не так уж много, но это единственное наше оружие против алчных говнюков. Счастливо!

4 ноября 2002 года

Не позволяйте, чтобы такое случилось с вами

В это воскресенье футбол был чертовски странным — одним удалось в последний момент отыграться, другие потерпели неожиданное поражение, а в Атланте игра закончилась вничью, и это был мой единственный выигрыш в этот день. Хуже некуда. Слава богу, в запасе у меня есть еще один матч, который начнется через несколько часов, но я уже заранее боюсь. Возможно, мне пора завязывать с игрой на ставках.

Что? Нет! Это невозможно. Это как пожертвовать всю свою кровь на какое-то благотворительное мероприятие. Без игры на ставках я просто не жилец. Точно. И хорош уж с этой психиатрической чепухой, да? Лучше прямо сказать, почему я так затупил и опустился на самое дно. Это все гашиш, мерзкая и опасная смола, которая в сочетании с игрой на ставках просто губительна.

Я знаю это по собственному горькому опыту. Курение гашиша начисто лишает душевного равновесия. Именно так и случилось со мной в субботу, когда я делал ставки. У меня поехала крыша, и я превратился в идиота. И потерял так много зеленых купюр, что был вынужден сократить выплаты по долговым распискам еще до того, как началась игра.

Ну и что с того, спросите вы. Такое может случиться с каждым — и случается. Проигрыши — неотъемлемая часть этого бизнеса. Просто не надо, чтобы они входили в привычку.

Мне некого винить в своих проигрышах, кроме самого себя, и я всегда говорил, что тупость не заслуживает жалости. Но в глубине души я верю, что произошедшее со мной может случиться с любым из вас, в любое время, и посему предполагаю, что мораль этой истории заключается в следующем: не позволяйте, чтобы такое случилось с вами.

Не все мои предпочтения в тот день были следствием наркотического опьянения. Некоторые основывались на здравой оценке играющих команд и предлагаемой разнице результатов. К примеру, какой осел станет рисковать реальными деньгами, легкомысленно считая, что придурковатые «Индианаполис Колтс» смогут выбить все сопли из «Филадельфия Иглз»? Это даже звучит дико, и я постеснялся бы ставить на это в чьем-либо присутствии.

Финальный счет составил 35:13 благодаря Пейтону Мэннингу и моему любимцу Марвину Харрисону, который яростно обрушивался на хваленую защиту «Иглз». К концу третьей четверти счет был всего 2:6, но Донован Макнабб принес своей команде 199 ярдов. Это было очень печально. А сразу после игры зазвонил телефон: Уоррен Зивон решил посоветоваться со мной насчет Дональда Рамсфелда, нашего министра обороны.

— Он названивает мне, — пожаловался Уоррен, — но не говорит зачем. У меня от этого мурашки по коже. Я уже боюсь подходить к телефону.

— Не волнуйся, — отвечал я ему. — Я знаю Дона. Мы были на одной стороне в войне против Никсона. Узнаю его повадки. Это просто очередной рекламный трюк для создания нового имиджа — типа в душе он рок-н-ролльщик.

— Чушь собачья, — проговорил Зивон. — Он хладнокровный монстр. Я раньше встречался с его дочерью, — он хихикнул. — Вот почему он звонит мне. Жаждет мести!

— Ты прав, — сказал я. — Он прослышал, что ты умираешь, и решил успеть получить кусок твоей жопы. Хочет стать таким же известным, как твой покорный слуга.

— Вот свинья! — взревел Уоррен. — У меня совсем нет на это времени. Я каждый день торчу в студии с Бобом Диланом. Скажи ему, что мы встретимся в аду!

— Не будь таким чувствительным! — я решил заговорить о другом. — Я только что облажался со своими футбольными ставками. Я опозорен. Я потерял все!

— Да уж, — протянул он. — А как насчет «Рэмс»? Это же была великолепная игра?

— Нет, — сказал я. — У меня были «Сан-Диего Чарджерс» и три очка разницы. Да. И еще я поставил на «Майами» плюс 2,5. Мой собственный редактор побил меня как младенца. Он продолжает ставить на «Джетс» и «Джайентс», и обе команды покрывают разницу.

— Почему бы тебе не завязать с игрой? — спросил Уоррен. — Ты превращаешься в неудачника.

Вместо ответа я повесил трубку и вернулся к анализу таблицы результатов и коэффициентов, пытаясь не впадать в ступор от печали и потерь. Почему Уоррен не захотел слушать мою историю о принцессе Омин и случайном передозе гашишем? О том, почему я проиграл все свои пари? Что с ним было не так? И никто не стал меня слушать. Все только смеялись. Черт, вот я никогда не встречался с дочерью Донни Рамсфелда. Все, на что я оказался способен, — это идти по тем подозрительным следам в снегу, пока они не оборвались прямо на вершине скалы, так что мне пришлось остановить свой джип.

Ох, но это уже другая история, и сейчас не время для нее.

11 ноября 2002 года

Грантленд Райс преследует марафон в Гонолулу

В воскресенье вечером моим вниманием полностью завладел матч «Тампа» — «Нью-Орлеанз». Обе команды безнадежно завязли в одной из тех «классических оборонительных схваток», о которых раньше писал Грантленд Райс — в старые добрые времена, еще до того, как у него появились странности.

Так о нем говорят спортивные журналисты, ну и что? Я-то знаю Гранта с детства, с одной случайной встречи, и мне он никогда не казался странным. Во всяком случае, не более странным, чем любой другой таинственный немолодой человек, очень серьезно относящийся к своей работе. Мы его видели редко, только во время дерби и безумной баскетбольной недели турнира Юго-Восточной конференции, когда «Кентукки» были на гребне славы. Вот тогда-то я и увидел его играющим в гольф в Чероки-парке.

В те дни мы знали его как «мистера Райса» и понимали, что он делает чрезвычайно важную работу, которая может быть связана, а может, и не связана со спортом, но не понимали толком, в чем же она заключалась, и поэтому немного побаивались его. Мистер Райс рассказывал увлекательные спортивные истории, и у него была дружелюбная манера положить руку тебе на плечо или взять тебя за руку во время разговора. Он мог смотреть тебе прямо в глаза, когда говорил, и тебе приходилось очень внимательно слушать его.

Разумеется, и нечто зловещее исходило от «дяди Гранта» (он любил, чтобы его так называли), и мне это по-своему нравилось. Он был учтив, и его манеры говорили о причастности к роковым драмам и опасным приключениям, связанным с тайными убийствами и международными интригами, подоплеку которых мы никогда не узнаем — по крайней мере от него. Райс был слишком серьезным профессионалом, чтобы на каждом углу болтать об этой стороне своей жизни и вообще о том, чем он живет. А нам и не надо было об этом знать. Черт, мы были просто оравой любопытных соседских ребятишек, называвших себя ужасными «ястребами мести».

По тем временам мы были серьезными хулиганами и контролировали обширную территорию, простиравшуюся на несколько кварталов от Чероки-парка до городского арсенала в центре Луисвилла, и, я думаю, именно по этой причине мистер Райс любил и даже уважал нас.

Он помог нам получить что-то вроде официального разрешения на то, чтобы устраивать собственные маленькие тренировки по броскам в перерыве между матчами на главной площадке турнира Юго-Восточной конференции и использовать мячи, которыми играли команды, выступавшие в тот же день: «Джорджия» против «Алабамы», команда Университета Луизианы против могучих «диких котов» Кентукки, которые в те дни были на вершине славы. Мы тусовались с игроками и возвращали на площадку мячи, улетевшие на трибуны; мы крутились вокруг столика для прессы, где сидели дядя Грант и его друзья; а иногда нам разрешалось забраться по длинной узкой лестнице прямо к комментаторской кабинке, и возбужденные болельщики оставались внизу, за нашими спинами. Мы, как говорится, «рулили» там и самым серьезным образом охраняли свое привилегированное положение.

То были действительно старые добрые дни, да? Сегодня, в Америке 2002 года, за такое поведение вас могут по приговору какого-то якобы легального военного трибунала бросить за решетку в Гуантанамо. И ведь еще не так давно все было иначе: едва ли 20 лет минуло с тех пор, когда люди могли открыто говорить друг с другом, не шарахаясь от полиции, и бродить по округе свободно, где и сколько хочется, никому не мешая. В те времена невозможно было представить ту панику, которой наш народ объят сегодня. Роль загадочных призраков «террористической войны» исполняли агенты мстительного коммунистического блока, но в самих старых добрых Соединенных Штатах Америки ничего страшного просто не могло случиться.

Ох, похоже, я совсем отвлекся, так что давайте оставим в покое мирное прошлое и вернемся в суровую действительность — в зловещий постамериканский век. А здесь ситуация такова: я проиграл все мои пари на некогда гордых «Тампа Бэй Баккэнирс» и пять или шесть других игр, и эти страшные потери заставили меня погрузиться в меланхолию. Я уже было отменил путешествие на Гавайи, которое должно было состояться на этой неделе с целью посетить 30-й ежегодный великий и ужасный марафон Гонолулу. Он пройдет в следующее воскресенье, 8 декабря, — в тот же самый день, когда истечет срок ультиматума Ираку, и, кроме того, это будет последний день существования погрязших в долгах остатков того, что раньше было United Airlines. Все эти зловещие события вместе взятые означают бедствия для миллионов людей по всему миру.

Вот тогда перспектива застрять на Гавайях без денег и возможности когда-либо выбраться с этих островов будет выглядеть как рай на земле по сравнению с тем, во что может быть ввергнут весь остальной мир. Это будет похоже на череду сильнейших землетрясений с эпидемией тропической лихорадки, охватившей все человечество. Вспоминается «Откровение Иоанна Богослова», да не будет эта книга упомянута всуе. На земле воцарится Ад, и четыре всадника Апокалипсиса будут скакать повсюду в потоках крови и трупного яда, которые уничтожат все живое навсегда.

Ну и хватит об этом, не так ли? Точно говорю, и заканчивай со своими проповедями, док. Лучше объясни, чего ради ты решил полететь на далекий остров в центральной части Тихого океана, который ближе, скорее, к Северной Корее, чем к Беверли-Хиллз, и который гарантированно будет одним из худших мест в мире, когда утром в воскресенье солнце взойдет над пляжем Вайкики? Если вам не оторвет ноги взрывом бомбы, заложенной в аэропорту, то вас подвергнет личному досмотру военная полиция и отправит без объяснения причин как подозреваемого в содействии террористам в место без адреса для дальнейшего дознания.

Вот тут и начнется веселуха, правда, не для вас. Нет. С вами будут обращаться, как со шпионом из ада, пока вы не сможете доказать обратное. Тут-то вы и поймете, как много у вас друзей.

Только это и объясняет мое вымученное решение лететь завтра с Анитой в Гонолулу, чтобы вместе со многими нашими друзьями принять участие в гнусном представлении — скандально известном марафоне Гонолулу, который я «освещаю» в своей обычной манере уже 21 год и еще ни разу не был им разочарован.

— Зачем мы снова туда едем? — спросил я Аниту, когда мы собирали чемоданы. — Мы что — идиоты? Неужели ты не помнишь, что произошло в прошлом году?

— Конечно помню, — ответила она. — Но все равно хочу поехать. Мы должны это сделать. Ну пожалуйста! Я хочу загорать на балконе, и купаться с дельфинами, и кататься по горам в серебристом кабриолете с Доном Хо, поющим по радио.

— Черт возьми! — опомнился я. — У меня, должно быть, крыша поехала! Как я мог хоть на минутку задуматься о том, чтобы отменить поездку? Жду не дождусь этого кайфа от бега под дождем, хлещущим как из ведра! Мы побежим вдоль Кахала-авеню в плотной толпе полуголого незнакомого народа, убитого эфедрином и обезумевшего от феромонов, витающих в воздухе, среди орущих зрителей, которые будут стоять вдоль всей трассы марафона. И мы будем там, на финишной черте, я и мистер Райс!

4 декабря 2002 года

Марафон в Гонолулу упадочен и порочен

Бывают дни, когда беды валятся со всех сторон, словно вас гонит через переполненную автостоянку стая гнусных бродячих псов, и вы точно знаете, что они хотят загрызть вас, но не знаете почему. Или как если бы вас пришибло крылом, только что отвалившимся от военного реактивного самолета, у которого кончилось топливо. Ситуация в мире стала настолько нестабильной, что бедствия, которые два года назад казались невообразимыми, сегодня выглядят почти обыденно. Это не наша вина, но мы живем в страхе, и так же живут профессиональные спортсмены.

Это, а также многое другое я понял, выполняя недавно задание на Гавайях, где я освещал марафон и оценивал новейшее спортивное снаряжение Nike. А еще по своему обыкновению ворчал, напряженно вслушивался в реплики каких-то людей и закидывался непомерными дозами спиртного по вечерам, когда солнце тонет в океане где-то в стороне Японии. В такие вечера я подолгу общался с игроками, тренерами и одним ректором университета, которому приходится чуть не ежедневно разбираться с этими страхами.

Мой старый друг Джун Джонс, главный футбольный тренер университета штата, рассказал мне, что все больше его молодых игроков, как чумой, заражаются боязнью собак.

— Собак? — переспросил я. — Странно — на этих островах полно собак, их здесь тысячи.

— Знаю, — ответил он. — Они плодятся, как тараканы, ненавижу их!

Я засмеялся.

— Не глупи, Джун! Ты хочешь сказать, что футбольная команда Гавайского университета все эти годы загибалась, потому что игроки боятся собак?

— Нет же! — встрепенулся он. — Дело не только в собаках — почти половина моих первокурсников считают, что непременно погибнут, если полетят на самолете.

— Ну и что здесь странного? — не понял я.

Он молча посмотрел на меня, отвернулся и пошел прочь.

Я хотел сказать ему, что пошутил относительно того, что футбольная команда загибается (на самом деле все в точности наоборот: Гавайи создали новый тип спортивной школы с ускоренным обучением футболу, но об этом позже), однако в этот момент меня отвлекли две женщины из России, обе очень маленького роста. Они со смехом заявили, что хотят кое-что мне показать.

И им было что показать. У женщин была золотая русская монета с моим лицом, отчеканенным на ней. Я был совершенно потрясен этим, но скоро пришел в себя. То были победительницы марафона прошлого года, девушки из Санкт-Петербурга, крайне впечатляющие маленькие красотки, которые обвели меня вокруг пальца. Я даже знал их имена, но эта невероятная золотая монета в одно мгновение превратила мой мозг в яичницу.

— Не волнуйся, — мягко сказала мне одна из них. — Мы тебя прощаем. Встретишься со мной завтра на финишной черте, и я подарю тебе большой русский поцелуй.

— А где Шон Пенн? — спросила другая. — Я хочу поцеловать его!

— Забудь об этом, — сказал я ей. — Шон отправился в Ирак, может быть, навсегда.

— Да и пусть! — вмешалась первая девушка. — Кому нужен этот долбанутый Шон Пенн?! Я лучше собаку поцелую!

Я улыбнулся и пожелал им доброй ночи, так как у нас оставалось еще несколько часов сна перед забегом. В благоуханном Гонолулу наступила ночь.

Около четырех утра — за час до начала состязания — мы были на стартовой линии, но к тому времени это место уже успело превратиться в сумасшедший дом. Половина бегунов явно провела на ногах всю ночь, не сумев заснуть, но их слишком колбасило, чтобы разговаривать. В воздухе клубились зловонные пары человеческих испражнений и вазелина. К пяти часам были сформированы огромные колонны бегущих — напротив ряда биотуалетов, организованных президентом марафона доком Барахалом и его людьми. Диарея перед пробегом — обычный кошмар подобных состязаний, и Гонолулу не исключение. Существует множество уважительных причин, чтобы отказаться от участия в забеге, но расстройство желудка не входит в их число. Финишируют ли они? Вот в чем вопрос. Все хотят получить майку «добежавшего до финиша». О победе не думает никто, кроме очень немногих: Мбарака Хусейна, Джимми Муинди. может быть, Ондоро Осоро. Это настоящие спортсмены-бегуны. И для них это настоящее состязание.

Остальные участники забега выстроились в ряды позади профессионалов — они стартуют не сразу. Лучшие бегуны Кении уже находятся, считай, на полпути к финишу, а позади них еще толпятся 30 000 человек, бросающих на землю свои тюбики с вазелином и подбирающихся к стартовой линии. Все они понимают, что даже мельком не увидят победителя, когда пробег будет закончен, и не получат его автограф на банкете.

Мы имеем дело с двумя совершенно разными группами людей, двумя разными марафонами. Профессиональные спортсмены финишируют и уже будут наполовину пьяны к восьми утра, когда остальная толпа только доберется до отметки половины пути. Профессионалы бегут ровно и спокойно, почти бесшумно, их движения экономны и точны. Никакой впустую растрачиваемой энергии, никаких столкновений на улице или резких телодвижений, как у тех, кто занимается оздоровительным бегом трусцой. Эти люди словно проносятся в потоке, и они двигаются очень быстро. Наблюдать за тем, как бегут профессиональные марафонцы, — это как смотреть на Коби Брайанта на открытой площадке или на Майкла Вика, вышедшего на финишную прямую. Каждый из них в полном смысле этого слова один на миллион. От бегуна-профи, который выкладывается на полную катушку, невозможно отвести глаз.

По сравнению с тем, что было вначале, забег стал очень многолюдным: теперь это четвертый по количеству участников марафон в мире. Когда я впервые приехал освещать это мероприятие в декабре 1980 года, там было всего 8000 бегунов. А сегодня их больше чем 30 000 — на 10 000 больше, чем в прошлом году. Маленькая группка тех, кто участвует в этом забеге уже много лет, теперь просто задавлена количеством участников. В этом году марафон принес местной экономике более чем 62,5 млн долларов, большая часть которых была потрачена на болеутоляющие и минеральную воду.

Марафон, как и гольф, — это состязание для игроков, а не для победителей. Вот почему Callaway продает клюшки для гольфа, a Nike — спортивную обувь. Но бег удивителен тем, что лучшие бегуны мира находятся на одной дорожке с любителями, у которых шансов победить столько же, сколько у средненького футболиста-любителя заработать тачдаун в игре НФЛ.

На дорожке уже 30 000 людей, и у каждого свои причины на то, чтобы быть здесь. Вот вопрос так вопрос: для чего все эти извращенцы бегут? Что за нездоровый инстинкт, растравленный многими часами упорных тренировок, заставляет здравомыслящих людей проснуться в четыре часа утра и бежать 42 км по улицам Гонолулу в марафоне, в котором хорошо если десяток участников имеет хоть какие-то шансы на победу? С этим вопросом мы и прибыли в который раз на Гавайи. Люди приезжают сюда не для того, чтобы победить. Они делают это, чтобы выжить и отправиться домой с футболкой. Это просто проверка, и облажались только те, кто снялся с состязания.

Для победителя нет специальной майки, но зато есть чек на 40 000 долларов. Бегуны из Кении одержали безоговорочную победу, заняв первые четыре места. Кроме того, среди первых 15 все были из Восточной Африки, кроме одного японца, занявшего восьмое место. Хусейн обошел Джимми Муинди, выиграв с отрывом в четыре секунды и со временем 2 часа 12 минут 29 секунд. Он преодолевал 1600 м за 5 минут 3,2 секунды, а Муинди — за 5 минут 3,4 секунды. Проиграть забег в 42 км с разницей в четыре секунды — это задело бы самолюбие любого из нас, и нам было бы трудно пережить это, но кенийцы просто переоделись и уже были готовы к следующему забегу.

Среди женщин первые три места заняли русские. Победительницей стала Светлана Захарова, на 40-м километре немного опередившая Альбину Иванову, обладательницу рекорда России, и выигравшая с общим временем 2 часа 29 минут 8 секунд. Что есть общего между кенийскими мужчинами и русскими женщинами, я не знаю.

После марафона на званом обеде в клубе «Аутриггер» эфиопская женщина предлагала присутствующим налить из голубой пластиковой канистры из-под бензина особый, домашнего приготовления эфиопский ликер. Это было сомнительное предложение. Я узнал этот вкус — что-то вроде «белой молнии», кентуккийского горного «лунного света», того, что мы обычно называем «грозовым» дорожным виски.

Пробовать его было неразумно — это почти то же самое, что в туалете аэропорта нюхнуть кокаина с незнакомцем, — но в сложившейся ситуации выпить этого пойла казалось самым что ни на есть разумным и естественным решением.

16 декабря 2002 года

Публичный позор и личная победа

Хотел бы я поставить себе в заслугу то, что в прошлое воскресенье «Сан-Франциско Форти Найнерс» одержали умопомрачительную победу над этими бедными ублюдками из Нью-Йорка, но, к сожалению, никак не могу этого сделать. Эта выглядело бы так, как если бы Джек Николсон бил себя в грудь и похвалялся тем, что только благодаря ему «Лейкерс» получили свои последние три титула НБА.

Разумеется, Джек никогда бы не стал так поступать. Он — уважаемый человек и беззаветный фанат «Лейкерс». Он бы никогда не предал их, называя «обреченными» прямо перед матчем очередного судного дня плей-офф с «Сакраменто Кингз». Он никогда прилюдно не ставил против них и не высмеивал их, не проклинал ни в Интернете, ни по телевидению, не заявлял, что отныне будет любить «Клипперз». Нет. Джек — порядочный человек.

Ну а я, как всем известно, таковым не являюсь. Потому что это все я проделывал с «49-ми» на прошлой неделе, причем во всеуслышание. Я орал, ревел и грозился сломать им позвоночники, чтобы уж расстаться с ними навсегда.

Если честно, это было ужасно, и я был глубоко обескуражен собственным поведением, когда в воскресенье «Сан-Франциско» вырвались с футбольных задворок и отыграли 20 минут наипрекраснейшего, наихрабрейшего и наикрутейшего футбола в истории «49-х», побив в итоге обезумевших от отчаяния и совершенно раздавленных «Джайентс» благодаря одному по-настоящему победному очку — 39:38.

Это было невероятно, сногсшибательно! К концу матча я был близок к безумию. Люди, окружавшие меня, визжали, рыдали и молотили кулаками по стойке бара, как осужденные на казнь. Это были люди, поставившие на «Джайентс», а не просто фанаты или игроки-любители. Нет. Они были Игроками с большой буквы, птицами высокого полета, серьезными людьми с туго набитыми кошельками, прибывшими с обоих побережий Америки, из Англии, Польши и даже Швейцарии на эту ежегодную оргию игры на ставках во время плей-офф НФЛ… Эти люди бывали здесь и прежде, и они знали правила: неограниченные ставки, никакого насилия, никакой пощады. Caveat Emptor.

Было бы нечестно продолжать мой рассказ, не признавшись, что вообще-то я крупно поставил на проигрыш «Джайентс» с разницей не больше чем три очка. Хо-хо! Это был неплохой ход. Да, сэр, я проявил мудрость и искусность, рассчитывая свою ставку так, чтобы не проиграть и одновременно сохранить верность «49-м».

Но ведь получилось, что я всех обманул? Да. Давайте-ка посмотрим, что я говорил о «49-х» на прошлой неделе.

В колонке, озаглавленной «Смерть “49-х”», я написал следующее: «В играх плей-офф они загнутся. Это слабая команда, в которой нет души, и “Джайентс” побьют их, как больных крыс. Я переломаю хребты трусливым “49-м”».

Ух ты! Ужасно, правда? Какие глупые, мстительные речи! Гадкие и аморальные. Вы могли бы услышать такое от задрипанного алкаша, упившегося в хлам. Не хочу об этом думать.

И не буду комментировать — только скажу, что приношу «Сан-Франциско Форти Найнерс» глубочайшие и искренние извинения за этот бешеный поток ругани. Это было грубо, жестоко, оскорбительно и, как оказалось, весьма несправедливо. Постыдная ошибка. Я очернил себя этими словами, я покрыл позором свою семью! Они с отвращением избегали меня, как какое-то гнусное вонючее животное, и я страдал из-за этого.

Черт возьми! А теперь я чувствую себя прекрасно. Я чувствую себя чистым и замечательным, потому что, наконец, избавился от этого гадкого чувства стыда, переполнявшего меня. Я чувствую, что снова обрел себя, только в еще лучшем варианте — ведь я выиграл так много сложных пари в тот день, что ощущаю себя помесью Билла Уолша и Чингисхана. Это как выиграть в жестокой лотерее, где победитель становится сказочно богатым, а проигравших подвергают кастрации. Я чувствую себя почти святым.

Ну вот, эти лохи уже разбежались (за исключением одного или двух, которых я держу на прицеле, чтобы снова остричь, как овечек, на этой неделе), все немного успокоилось, возможно, на пару дней, а затем забурлит снова. Жить здесь, в глуши, непросто, но это все, в чем мы знаем толк. И мы держимся как можем, и неплохо справляемся.

Помнится, я так же крупно выиграл на матче «Нью-Йорк Джетс» и «Атланта Фэлконс» в субботу. Очень крупно. Можете не сомневаться. Эти иностранцы получили по заслугам. Их удачу как корова языком слизала. Они потеряли все, и нам их совсем не жалко. Это была настоящая веселуха.

Недавно Анита так виртуозно и жестоко развела на бабло заносчивых братьев Юингов из Чарльстона, что они совершенно потеряли над собой контроль. Они поставили на «Нью-Йорк Джайентс» плюс три очка разницы и к перерыву злорадствовали и расхаживали по комнате важные, как павлины. Это было отвратительно. Я хотел было дать им отведать моего электрошокера мощностью 225 000 В, который использую против нарушителей и злоумышленников, ведь эти напыщенные ублюдки выглядели именно как мерзкие нарушители частной жизни… Но мне удалось взять себя в руки, а во второй половине матча они были пущены под откос без какого-либо внешнего вмешательства.

Счет быстро превратился из плохого в кошмарный. «Джайентс» забивали и забивали, выставляя на посмешище защиту «Сан-Франциско». Счет был 38:14, а ведь ньюйоркцы еще только разогревались. «49-е» выглядели полностью разбитыми. Стиснув зубы, я курил сигары одну за другой — хорошие сигары, просто чтобы успокоить свои нервы, — но настроение становилось все хуже.

Время от времени матч прерывался заказанными Белым домом рекламными роликами, в которых полуголые детей курили траву и стреляли друг в друга из пистолетов или убивали судью в Турции, потому что глупый маленький Генри взял и выкурил косяк… Вот кретин! Просто очередная бессмысленная жертва войны с терроризмом.

Ну и что с того? На телеэкране происходили ужасные вещи. Но вдруг толпа завопила: несчастные нападающие «49-х» внезапно ожили, как скальные ящерицы. Безжизненный червяк превратился в неукротимого золотого дракона. Они были великолепны.

А все остальное — это уже история, чуваки. «Нью-Йорк Джайентс» были порваны в клочья. Совершенно деморализованные, они представляли собой жалкое зрелище. Беспомощные бродяги, сожранные и выблеванные. Они выдохлись и превратились в студень. Мне было жаль этих несчастных.

Итак, в завершение я поставлю на «Атланту» и «Теннесси» в субботу и на «Сан-Франциско» и «Окленд» в воскресенье. На этом пока все. Счастливо!

7 января 2003 года

Вдарить по Луне с «Рэйдерс»

Только я удобно расположился, чтобы посмотреть великую и ужасную игру «49-х», как в пустынное пастбище где-то за моим домом врезался метеорит и весь свет в доме погас. Сперва я подумал, что в нашей округе кто-то взорвал под землей ядерную бомбу или началось очередное землетрясение вроде того, что вдарило по Сан-Франциско во время чемпионата страны по бейсболу в 1989-м.

Я почувствовал, как вздрогнул дом, но особого грохота не было — просто громкий звук от удара, и все.

— Что это было, вашу мать? — спросил шериф. — Вы что — решили здесь пострелять? Меня прямо подбросило, будто я попал в авиакатастрофу.

— Ну и что с того? — сказал я с нервным смешком. — Матч-то начинается. Все остальное неважно. Шутки в сторону.

Толпа на полупустом стадионе зашлась в исступленном крике и аплодисментах, едва «Рэйдерс» вышли на поле и начали с важным видом прохаживаться вдоль боковой линии, молча пасуя друг другу. Они наводили ужас, словно банда высокооплачиваемых, профессиональных убийц, вышедших на дело. Рядом со скамейкой «Рэйдерс» Джерри Райс тренировал спринтерские рывки и ускорения, а затем безумно тряс руками, разогреваясь. Я и сам частенько использовал этот прием и настоятельно его всем рекомендую.

Мы только что пережили очередной позор «49-х». Их сезон закончился мрачно и уныло в мощных пастях «Тампа Бэй Баккэнирс» со счетом 31:6. Это было ужасно. Мне оставалось лишь бросить последний взгляд на эту толпу избалованных, невротичных ублюдков, сделавших так много для моей карьеры, и с печалью в голосе сказать: «Прощайте, свиньи! Теперь мое сердце на другой стороне залива, в Окленде, — там, где по-прежнему умеют выигрывать».

Можете не сомневаться, парни. Та игра с «Тампой» была настолько отвратительна, что я, как говорится, сдал свой значок. Я даже хотел кого-нибудь отметелить с горя.

— Где же Эл Дэвис? — спросил я Аниту. — Он мне нужен.

— Нет, не нужен, — сказала она убежденно. — Ты бы лучше сосредоточился на игре, а то кое-кто сейчас одурачит тебя. Они все еще злятся на тебя за прошлый год, хотя сами были виноваты. Но им хочется отомстить.

— Ты о тех гнусных ублюдках, которые наконец-то убрались из долины? — вмешался шериф. — Не могу расслабиться, пока они здесь.

— Тогда держи ухо востро, — предупредил я его. — Только один из них уехал. А другой может появится здесь в любую минуту, и он прямо-таки напрашивается на то, чтобы его ободрали как липку.

Вдруг в комнату ворвался один из гнусных братьев Юинг, одетый в свой костюмчик для поло, и щелкнул каблуками.

— Ну что, парни, готовы сегодня к тому, чтобы вам надрали задницу? — выпалил он. — Готовы достойно перенести проигрыш?

— Можешь не сомневаться, — ответил я спокойно. — Я, например, давно смирился с тем, что сегодня проиграю. Жду этого с нетерпением.

Он удовлетворенно кивнул.

— Мы будем ставить по-крупному на каждый розыгрыш мяча — каждый пас, каждый удар, каждую потерю мяча. Я хочу видеть, как деньги летают по этой комнате, словно дерущиеся петухи.

— Не беспокойся, — сказал я. — Кто-то сегодня останется ни с чем, и, возможно, это буду я. Ты не слышал, что случилось с квотербеком «Рэйдерс»?

— Нет, — ответил он нетерпеливо. — А что с ним стряслось?

— Он сломал большой палец руки в аварии, — мрачно проговорил шериф, — и выбыл из строя на год.

— Прекрасно, — хихикнул Юинг. — Вот каковы нынче «Рэйдерс»! У них нет ни единого шанса.

— Да, — согласился я. — Жаль, что я уже поставил на них. Пожалуй, мне нужно будет поставить на разницу в счете, раз Гэннон не играет.

В комнате повисла зловещая тишина, затем Юинг завизжал и затряс кулаками.

— На разницу? — завопил он. — Ты сумасшедший? Только осел может дать тебе «Окленд» с разницей в счете!

Я пожал плечами и сделал вид, что воспринимаю все как шутку.

— Хорошо, — сказал я наконец. — Да какого черта? Почему бы и нет? Забудь об этой разнице — ставлю на победу в основное время.

В этот самый момент «Рэйдерс» разыграли мяч, и игра началась. Никаких больше споров по мелочам. Юинг быстро кивнул мне, но ничего не сказал. Это была сделка.

Ну и вот. Все это уже история, ребята. Так уж получилось, что мне не понадобилась разница. К перерыву счет был равным — 10:10, и «Джетс» выглядели неплохо, так что мы увеличили ставки вдвое на чистую победу и приготовились к напряженному ожиданию.

— Черт возьми! — воскликнул шериф. — Высший класс, да? Дело, похоже, идет к овертайму, а то и к двум. Мы можем застрять здесь до самого вечера, и наплевать на все эти слухи о метеорите. Черт бы его подрал!

Наш король поло глубоко уверовал в счастливую звезду «Джетс» и вел себя довольно надменно, я бы даже сказал, нагло.

— Как ощущения, счастливчик? — насмехался он. — Приготовился к тому, что тебя высекут по полной программе? Готов помучиться?

Он ухмыльнулся и поднес ко рту бутылку джина, снова прищелкнув каблуками. Он уже оправился от того, что Рич Гэннон вышел-таки на поле, и теперь мысленно почивал на лаврах.

— Я так долго ждал этого, — бормотал он. — «Рэйдерс» обречены.

Я печально кивал, но молчал. Анита посмеивалась над тем, какой я неудачник, но она тоже поставила на «Окленд». Хо-хо!

Как мне продолжить рассказ без излишнего хвастовства и злорадства? Зачем обсуждать это? Никому не нужны такие жестокие подробности.

Разумеется, «Окленд» выиграл легко, не напрягаясь. Финальный счет был 30:10. «Джетс» с позором бежали из города. Они не вынести напора и разлетелись в клочья к четвертой четверти. Их вундеркинда квотербека носило по всему полю, как шарик для пинг-понга, и толпа начала освистывать их, окончательно доведя до отчаяния, а «Рэйдерс» молотили их до самого конца. Это была бойня.

Все-таки «Рэйдерс» — отличная команда. Я твержу это с тех пор, как они побили «Сан-Франциско» и «Денвер», прервав на половине сезона цепь неудач. Гэннон на этой неделе разделает медлительных второсортных «Теннесси Тайтанс», и «Окленд» попадет на Суперкубок как пятиочковый аутсайдер по отношению к «Иглз», а там уж от меня ничего не зависит. Кто знает, чем кончится дело? В этом вся фишка игры на ставках. Хо-хо-хо! Так что уж позвольте нам пошуметь, молодые люди! Всем удачи!

13 января 2003 года

Последний Суперкубок

В военное время Суперкубок всегда проходит мрачно и уныло — если вообще проходит — из-за «трагических событий, угрожающих национальной безопасности, подробности которых сейчас, конечно же, не подлежат разглашению по причине того и сего и т. д., и т. п.» Увы, все это мне знакомо. Это случается всякий раз, когда вы понимаете, что огромное полицейское ведомство прибирает к своим рукам контроль над всеми спортивными событиями в этой или любой другой стране.

Как же иначе?! Ведь это война, не так ли? Да, сэр. Военная машина вступает в свои права и берет все, что потребуется, чтобы нашим парням хватало бомб, где бы они ни были. Жертвовать, жертвовать, жертвовать. Черт возьми, так война же, брат! Это точно, но по крайней мере пусть она начнется не раньше следующего за Суперкубком дня, — а потом будет неизвестность. Больше никто ничего не знает. Ужас витает в воздухе.

Так что мы все должны внимательно посмотреть большую игру в Сан-Диего в воскресенье, потому что, возможно, она надолго, до окончания войны, станет последней. Хо-хо! Неприятная мысль, но это горькая правда. Несомненно это будет последний Суперкубок мирного времени на следующие пять, а может, и больше лет… А уж к тому времени мы все будем носить форму — ту или иную, и только «благонадежным» будет позволено перемещаться в пространстве как им заблагорассудится, конечно же, в пределах военных ограничений и, разумеется, только до тех пор, пока они не поднимут по какому-то поводу шум и не начнут собираться больше чем по трое.

Ну вот! Почему мы опять говорим о плохом прямо перед началом финального матча сезона и объявлением войны? Не берите в голову эту бредятину.

— Знаешь что? — прервал меня шериф. — Последнее место в мире, где я хочу оказаться в эти выходные, — это Сан-Диего. Это будет ад на земле.

— Не для «Окленд Рэйдерс», — сказал я. — Они будут там на высоте, как бы хреново ни выглядели.

— Именно это я и имею в виду, — продолжил он. — «Рэйдерс» будут веселиться. А все остальные будут страдать. Всех подряд арестуют и бросят за решетку за военные преступления. Военные преступления! Военная полиция, военные трибуналы. Военное правосудие — давай-ка привыкай к этому, ко всей этой военщине.

Я согласился и быстро сменил тему разговора.

— Сколько драфт-пиков «Рэйдерс» получили за Джона Грудена? — поинтересовался я.

— Много, — отозвался чей-то голос позади меня. — И еще они получили достаточно денег, чтобы оплатить бонусы при подписании. Эл Дэвис теперь навсегда правит бал.

Скорее всего, так и есть. Династия «Рэйдерс» — теперь уже состоявшийся факт, и не важно, выиграют они или проиграют в воскресенье. Семейка собирает урожай, держитесь от них подальше. Готовьтесь отдавать честь и платить дань. Вот как Дэвис и его люди видят это, и я думаю, что они не обманываются. Это серьезная футбольная команда, ребята.

Не могу сказать, что «Тампа Бэй Баккэнирс» несерьезна. Нет, сэр. Но «Окленд Рэйдерс» серьезны по-иному. Они убийственно серьезны, и понимайте это как хотите. Они — наемные убийцы и располагают полным арсеналом оружия: запредельной скоростью, талантом, умелым руководством, сыгранностью и небывалым интеллектуальным уровнем игроков. Это — боевая единица высокого класса, именно такая команда, которую ты захочешь приобрести, если пожелаешь завоевать Суперкубок. Шансы «Тампа Бэй» победить в воскресном матче составляют примерно 1:500. Добро пожаловать!

Я, разумеется, могу и ошибаться. Такое всегда может быть. И никто не в состоянии выигрывать постоянно. Это будет выглядеть подозрительно и означать, что система дала сбой. Зачем ставить на заранее предрешенную игру? Само собой, незачем. Суперкубок не может быть предрешенным, хотя бы в мирное время, но, даже если и может, я бы ни за что не предложил ставить на «Рэйдерс» с коэффициентом 500:1. Не в Интернете. Это было бы незаконно и даже абсурдно. Подумайте о неприятностях, которые обрушились бы на меня, прими я эти ставки! А когда пришла бы пора расплачиваться? Ух! Это был бы кошмар, настоящий кошмар, чумное нашествие рептилий и пиявок, грызущих друг друга. Эти зверюги всегда голодны.

Ладно, с этим можно поспорить. Пиявки вообще никакие не зверюги. Это представители класса кровососущих гирудиней, подвид червей-гермафродитов, которые используются, чтобы унять головную боль и облегчить другие человеческие страдания. Бывают от 8 до 33 см длиной, когда разбухают от крови. У них два отвратительных рта, по одному на каждом конце, заполненных крошечными, острыми, как бритва, зубками, с помощью которых они впиваются в плоть, чтобы высосать кровь. Кроме того, у пиявки много глаз.

«Окленд Рэйдерс» — единственная футбольная команда, которая по-прежнему регулярно использует пиявок для лечения травм. Это старинное средство, а причины его применения кроются в том, что команда родом из района залива с его могущественным итальянским сообществом, бакалейно-гастрономическими магазинами с экзотическими иностранными деликатесами, колбасами, свежей рыбой и пиявками. У меня осталось много теплых воспоминаний о том, как я шатался по изысканным итальянским ресторанчикам Северного пляжа в компании «Рэйдерс». Это было в старые добрые времена, когда серебристо-черная династия только-только зарождалась, и задолго до того, как она превратилась в могучую победоносную машину, каковой является сегодня.

Все было иначе в те годы, и нам никогда не бывало скучно. Каждая игра была потрясающим приключением вне зависимости от результата, но «Рэйдерс» образца 1970-х обычно побеждали, за исключением того раза с «Питтсбургом», когда рухнули надежды многих. И уже тогда были видны первые побеги того, что потом разрослось в многочисленную «нацию “Рэйдерс”» — самую зловещую банду головорезов из тех, что когда-либо собирались под одной крышей в англоговорящем мире. Правда, в большинстве из 50 штатов время от времени тоже возникают всякие малоприятные культы.

Ну и что с того? Мне больше нечего добавить. Я уже принял решение относительно «Рэйдерс». Они лучше, чем «Баккэнирс», и они выиграют. Разница, вероятно, составит 10 или 11 очков, но сейчас она колеблется в районе пяти-шести.

В конце это уже не будет иметь значения. Предстоит серьезная схватка. Удачи вам, и помните: если «Рэйдерс» проиграют, я появлюсь на национальном телевидении с пиявками на голове и принесу извинения. Мне будет стыдно за то, что я оказался такой задницей.

Да, но ведь в этом вся соль игры на ставках, правда? Вот почему я готов пойти на это. Хо-хо! И вот почему это так захватывающе.

20 января 2003 года

Экстрим в Аспене

Прошедшая неделя выдалась для заснеженного Аспена просто чудовищной. Город определенно жаждет движухи. Торговцы с ума посходили. Черт возьми! Да, сэр! К нам прибывают Всемирные экстремальные игры и вместе с ними — толпа абсолютно диких людей. Хо-хо! Предварительные подсчеты показывают, что их будет не меньше 40 000 — ополоумевших от адреналина и жаждущих оргии скорости людей. В выходные город превратится в дурдом, и все ждут этого с нетерпением.

Почему бы и нет? Я тут подумал: давайте-ка посмотрим на эти игры, на эту феерию риска, которую ESPN привозит к нам каждый год в комплекте с шайкой телевизионщиков и репортеров, мошенников, рабочих и специалистов по безопасности. Вся долина бурлит и кипит в возбуждении, как в канун Олимпийских игр.

— Давай почудим сегодня, — предложил я Аните на рассвете в субботу. — Чувствую, сегодня нас ждет изрядное веселье, и, кроме того, это же просто наша профессиональная обязанность — освещать эти игры.

Я лениво улыбнулся и попытался расшевелить ее.

— Ты же помнишь, что я спортивный журналист? А эти Всемирные экстремальные игры как раз спортивное событие. Будет настоящий сумасшедший дом, толпа буйных психов. Сгораю от нетерпения!

Она посмотрела на меня долгим взглядом, а потом вдруг завопила:

— Идиот! Ты что, с ума сошел? Тебе надо выступать сегодня на антивоенном митинге. Ты — главный оратор. Возьми себя в руки, — продолжала она. — Шериф приедет за нами в три часа дня. Какую рубашку ты наденешь?

— Что? — заскрежетал я зубами. — Да что ты несешь? Я хотел уже надеть полицейскую форму и парик, спокойно смешаться с этой безумной толпой и поболтать с незнакомцами.

И тут я вспомнил.

— Ну, конечно! Митинг, демонстранты! Я, должно быть, перебрал этой ночью!

Что за черт! Оценив ситуацию, я почувствовал, что моя решимость куда-то улетучивается. В эти несколько часов апогея Всемирных экстремальных игр я как раз должен буду произнести речь перед тысячей взбудораженных демонстрантов, которые съедутся в Аспен со всего штата Колорадо, чтобы протестовать против войны в Ираке.

Разумеется, это событие тоже обещало движуху на весь день, и кое-кто даже опасался вспышек насилия.

— Глупости! — сказал я шерифу. — Никакого насилия не будет, во всяком случае, пока мы будем там. Так что пусть эти паникеры успокоятся и наслаждаются происходящим.

Он неуверенно кивнул, изображая согласие.

— Нам бояться некого, — сказал он наконец, — кроме нас самих.

Засмеялся и крепко похлопал меня по спине.

— И эта чертовщина происходит по всей стране, так ведь?

— Именно так, — ответил я. — Мы превращаемся в нацию хнычущих рабов страха — страха войны, нищеты, терроризма; страха быть уволенными из-за кризиса; страха быть выселенными за идиотские долги или упрятанными в концлагерь за то, что якобы симпатизировали террористам.

Все это уже случалось с миллионами патриотично настроенных, законопослушных американских граждан, и это может произойти с каждым даже в ослепительном мире профессионального спорта, где суперзвезды имеют громадные заработки и оказывают огромное влияние на общественное мнение. Что, например, будет, если Майкл Джордан снимется для Nike в умопомрачительной антивоенной рекламе, которую будут крутить на национальном телевидении по девять раз в день? Подумайте об этом.

Ух ты! О боги! Мой самолет улетает в Нью-Йорк через два часа, и я в панике. Кто бы мог подумать! Нашу долину вчера накрыла мощная снежная буря, сразу же после того, как я закончил свою страстную обличительную речь, обращенную к благожелательно настроенной толпе в парке в центре города. Наряду с демонстрантами там стояли сотни прибывших на Всемирные экстремальные игры. Никакого насилия, ни одного конфликта. Приятно быть частью такой толпы. День оказался удачным во всех смыслах.

Однако мы выбились из графика, ребята. Я должен отправиться в Нью-Йорк, чтобы отметить выход в свет моей новой книги. Это будет короткий визит. Хо-хо! На сегодня все. Счастливо, и не забывайте следить за тылами!

3 февраля 2003 года

Свинья-миллиардер и катастрофа «Киви»

Матч за Суперкубок состоялся меньше чем три недели назад, но футбольным наркоманам типа меня кажется, что прошло уже 22 года. Только что я разблокировал это воспоминание, несмотря на то что ночные кошмары, когда мне снится это событие, заставляют меня покрываться испариной и кричать, словно таракан пробрался в мою селезенку, чтобы сдохнуть там.

Это воспоминание ослабляет меня. Я вижу Ричи Гэннона, он бросает мяч, который перехватывают нападающие, и падает под натиском монстров — необъятных 140-килограммовых спринтеров, пробегающих 36 м за четыре секунды и обожающих калечить людей, особенно ценных квотербеков.

Хваленый бросок «Тампа Бэй» порвал в клочья линию нападения «Рэйдерс», полностью обезоружив Гэннона. Это было жалкое, горькое зрелище.

Вся «нация “Рэйдерс”» была унижена международным ТВ, как банда трусливых маменькиных сынков. К перерыву я чувствовал себя тупым неудачником. Я словно умер и оказался в аду.

Ох, не берите в голову этот уродский матч! Для большинства из вас это уже история. Мы забудем его навсегда вместе с мифом о могучих «Окленд Рэйдерс», живших и погибавших ради своей некогда великолепной игры. «Рэйдерс» умерли. Да здравствуют «Рэйдерс»!

Правильно. И хватит об этом, ладно? Почти две недели я думал, что это избиение младенцев в Сан-Диего — худшее, что я видел в опасном и загадочном мире спорта. Но в прошлую пятницу у нас появился новый чемпион, и не обязательно быть спортивным фанатом, чтобы обратить внимание на это событие.

И к тому же Окленд — всего лишь один город в одной стране.

Настоящий кошмар произошел в тысячах километров от нас, в Новой Зеландии, парусной столице мира, где вся нация судорожно ожидала начала Кубка Америки[89] в коварных водах южной части Тихого океана. Жуткое зрелище даже для невежественного, проявляющего псевдоинтерес иностранца.

Вообще-то я не интересуюсь яхтами, но у меня достаточно опыта хождения под парусом, чтобы испытывать некоторую ностальгию при виде большой белой гоночной лодки, рассекающей океанские волны на крейсерской скорости. Кстати, я по-прежнему вяжу убогий дугообразный узел почти из чего угодно меньше чем за 20 секунд.

Это чуть ли не единственное удовольствие в море — тянуть за веревки и стропы, управляя чрезвычайно тяжелыми парусами, примерно по 18 часов в день, при том что у тебя кровоточат руки, а ноги стерты от хождения по скользкой палубе. Даже в воспоминаниях это малоприятное времяпрепровождение, хоть в нем и случаются моменты созерцания удивительной красоты, а также интересные приключения.

Иногда это просто волшебно — на рассвете выйти под парусом из иностранной гавани и скользить по воде в полной тишине, уходя все дальше в море, чтобы провести там восемь долгих дней и ночей без топлива и радиосвязи. Но это, конечно, безумие. Только дурак или отчаявшийся человек может задумать такое. Риск слишком высок, и шансы достичь ближайшего острова с абы каким расчетом пути без двигателя и радио составляют примерно 1:44.

Кстати, имеется по крайней мере три неопровержимых довода в пользу того, чтобы немедленно убраться из этой страны, но давайте не будем их обсуждать. Лучше вернемся к трагедии, что произошла на прошлой неделе в Новой Зеландии: защищая свой титул чемпиона мира, лодка «Киви» (новозеландская) облажалась на первом же этапе первой гонки по совершенно необъяснимым причинам. Это было непостижимо. Полный бред. Будто «Янкиз» проиграли 65:3 в мачте открытия чемпионата страны по бейсболу.

На другой день события развивались еще страннее: из груди нации киви было вырвано сердце, потому что их команда осталась позади со счетом 0:2 в лучшей из девяти серий. Это было поистине разгромное поражение, и все случилось в последние 30 секунд трехчасовой гонки, когда новозеландцы уже захватили лидерство и как-то глупо позволили другой лодке настичь себя. В результате их всего лишь на длину судна опередила миллиардерская швейцарская яхта с командой, состоящей в основном из все той же банды новозеландцев, подаривших Новой Зеландии Кубок Америки впервые за 144 года и сделавшихся национальными героями и безусловными чемпионами мира. Они поменяли судно примерно три года назад, когда решили проверить, насколько будут «востребованы на рынке» их довольно специфические навыки. Оказалось, они настолько востребованы, что ребята решили стать настоящими профессионалами и нанялись в более могущественную компанию, которой владел швейцарский миллиардер по фамилии Бертералли. Он так отчаянно жаждал завоевать кубок, что решил потратить все, что имеет, и нанять лучших моряков в мире. Его целью было умыкнуть кубок из его последнего пристанища в Окленде и вернуть в Европу. Ничто не могло его остановить.

Итак, он нанял лучшую в мире команду, которая, так уж получилось, тоже оказалась из Новой Зеландии. Но теперь они представляли в регате Швейцарию, сухопутную страну. Это лишь еще одно подтверждение того, что в этом мире хорошо быть миллиардером. Миллиардер может позволить себе любой каприз и не беспокоиться о цене — что и случилось в Окленде: нанятые моряки вернулись в Новую Зеландию, задали трепку местной команде на их собственном поле и даже не вспотели.

Ух! Кажется, я устал и не могу сосредоточиться на главном — наверное, оттого что Кубок Америки в эти выходные подходит к концу. И вот что я скажу: невозможно взять кубок после того, как проиграл первые три гонки. Новозеландцы обречены. Они проиграют все пять.

Ну и что с того? Я уже переключился на баскетбол, сосредоточив все внимание на «Луисвилл Кардиналс» и «Кентукки Вайлд Кэтс» — претендентах на победу в мартовском турнире Национальной ассоциации студенческого спорта. Черт возьми, да, сэр! Тут должно быть достаточно экшена, чтобы вылечить любого спортивного фаната, и я жажду этого. Футбол мертв. Да здравствует баскетбол!

17 февраля 2003 года

Обчищенный Эдом Брэдли

Март — опасный месяц для баскетбольного люда, и этот год не исключение, если только ты не один из тех из многих-многих тысяч американских горемык, вынужденных смотреть чемпионат Национальной ассоциации студенческого спорта в трепещущей на ветру палатке армии США где-нибудь в унылой иракской пустыне. Затруднительное положение, с какой стороны ни посмотри, но реальными победителями станет орава заядлых игроков на ставках и ярых фанатов баскетбола, которые есть в составе каждого военного подразделения американской армии с тех самых времен, как Вашингтон пересек Делавэр.

В армии игра на ставках очень популярна, и большинство в личной беседе охотно признаются вам, что это неплохое развлечение и отдых для тысяч обезумевших от стресса солдат, которые в любой момент могут сорваться в пропасть безудержного и безжалостного насилия.

Это недетская доза стресса, ребята, и я отдаю честь этим бедолагам в палатках. Я от всего сердца желаю им удачи, потому что она им понадобится!

Так-то. Ну и хватит о войне, по крайней мере об этой. Я ненавижу ее и знаю, к чему она приведет. Но какого черта?! Мы баскетбольные фанаты, а не собиратели костей, и март — наше время. Так что давайте сосредоточимся на нем. «Большой танец» может стать главным международным телевизионным событием следующих трех недель. Он может спасти нас от самих себя хотя бы на мгновение. Мы — баскетбольный люд, и имя нам легион.

А теперь вернемся к суровой действительности. Разумеется, я снова прикипел всем сердцем к «Кентукки» и пока относительно спокоен за свою ставку. Заявляю во всеуслышание: я поставил по-крупному на «Кентукки» против всех остальных команд — с коэффициентами, которые, как я вижу, пока не стоит раскрывать. Скажу только, что если мои парни завоюют в этом году чемпионский титул, то я полечу в Лас-Вегас смотреть очередной бой тяжеловесов на собственном реактивном самолете или же, возможно, просто отправлюсь на грандиозную оргию в Палмс. Посмотрим.

И позвольте мне в очередной раз заверить вас в том, что я не букмекер, не полицейский и не шулерская подсадная утка. Я не руководствуюсь ничем, кроме собственных прикидок, размышлений и иногда видений, которые я всегда беру в расчет. Так что «все риски лежат на покупателе», и держите руку на пульсе. Пока!

Я пока еще не делал прикидок по второстепенным играм, в основном потому, что рановато. Но ждать осталось недолго, да? Да, сэр, и скоро мы утонем в этих откровениях. Так что не беспокойтесь, действо вот-вот начнется.

Все четыре «первых номера» распределились по регионам — «Кентукки», «Техас», «Канзас» и «Аризона». Они будут главными претендентами на попадание в восьмерку, если только по странной прихоти судьбы жеребьевка не столкнет в одной восьмой финала «Кентукки» с «Аризоной», а «Техас» с «Оклахомой».

Во всех прочих случаях итоги первых раундов будут очевидны для всех фаворитов, за исключением «Аризоны». Ненавижу эту команду, она страшно подводила меня на протяжении многих лет, особенно в играх против «Кентукки». Ужасно, ужасно. Помню один жуткий случай, когда в субботу днем ко мне в гостиную ворвался Эд Брэдли и обставил меня на 4000 «зеленых» прямо у всех на глазах — на моей собственной кухне! Он ободрал меня как липку на 22 дополнительных ставках, сделанных по ходу очередного позорного провала «Аризоны». Это был один из худших дней в моей жизни!

11 марта 2003 года

В Скалистых горах расцветает любовь

На прошлой неделе «Большой танец» почти скрылся в клубах дыма, который поднимается над разгорающимся пламенем войны: говорят, что чемпионат Национальной ассоциации студенческого спорта чуть не отменили, но каким-то образом он устоял, по крайней мере пока, вопреки брюзгливому ворчанию Дэна Рэтера, постоянного ведущего CBS. Тот проклинал собственный телеканал за то, что баскетбольному турниру позволили занимать эфирное время, которое можно было бы целиком и полностью посвятить незаконному вооруженному вторжению в беззащитную, богатую нефтью страну.

Почему Дэн Рэтер жалуется? Хо-хо-хо! Вот почему: во-первых, Дэнни совсем не Уолтер Кронкайт[90], а во-вторых, он сейчас находится в Кувейте и расхаживает там с важным видом, продолжая веселиться с остальными «прикомандированными» журналистами, которые отправляются на войну, как птицы в золоченую клетку.

Отвратительной новости о военном вторжении с меня бы хватило, но это оказалось только начало. За этим последовала снежная буря, которая на четверо суток оставила большую часть Колорадо без электричества. Ежегодная традиция игровой оргии была прервана. Эд Брэдли решил тряхнуть стариной и отправился на войну. Кертис вернулся в Вашингтон, чтобы внедриться в Лигу защиты евреев[91], а дегенеративные миллиардеры — братья Юинги из Северного Чарльстона, печально известные в игровых кругах своей крайне агрессивной тактикой и извращенными вкусами, — отказались лететь ко мне в снежную бурю и отправились в Лас-Вегас в поисках хоть какой-то движухи.

Снежная буря чуть не свела меня с ума. Я ничего не имею против снега. Я привык к нему, и снег никогда не мешал мне бродить там, где хочется.

Но эта снежная буря отличалась от всего, что я видел раньше. На неделю накрылось все — школы, автострады, аэропорты, доставка газет, а заодно еда, пиво, бензин и автомобильное движение через континентальный водораздел. Анита, моя красавица-невеста и почти жена, оказалась отрезана от меня.

Заказанное мною изящное обручальное кольцо с бриллиантом тоже зависло в слепящей снежной белизне где-то между мною и Новым Орлеаном, где я провел так много времени, мотаясь по спортивным делам.

Так что тут не было ни Аниты, ни кольца, и это тяжким грузом лежало у меня на сердце, когда начался турнир. Никаких ставок, никаких гостей, никакой невесты, никакого кольца — от всего этого у меня в конце концов поехала крыша, и я решил зафрахтовать какой-нибудь нелегальный самолет, чтобы, несмотря ни на что, полететь к Аните. Я был одержим этой идеей и не думал о последствиях. Это было безумие, терминальная стадия нервного срыва.

Но тут появился шериф и настоятельно предложил мне взять себя в руки, что я в конечном итоге и сделал, когда он сообщил мне, что межштатная автострада I-70 наконец-то расчищена и Анита уже в пути. Так что я вернулся к своим делам и стал смотреть баскетбол, пока не вырубился наконец, измученный неутоленной страстью и 40 часами без сна. Это была долгая и беспокойная ночь с мерзкими снами и бессвязным бормотанием на тему разницы в счете.

Анита заехала в гараж точно к концу матча «Батлер Булдогс» — «Луисвилл Кардиналс», на котором я проигрался, но это меня не особенно расстроило, учитывая все обстоятельства. К счастью, в этом году у «Кентукки» уже не будет мучительной переигровки, но, если бы и была, не страшно — «Кардиналс» были бы наголову разбиты.

В субботу я сделал Аните предложение и подарил ей кольцо, и после этого мы оба на какое-то время просто сошли с ума, что было очень правильно.

24 марта 2003 года

Любовь в военное время

Ты сам — последняя из всех тайн… Кто может исчислить орбиту собственной души?

Оскар Уайльд

Я заулыбался, когда «Маркетт» с огромным разрывом вынесли «Питтсбург» в одной шестнадцатой финала на прошлой неделе, но моя улыбка очень скоро превратилась в оскал мертвеца. Все мои прикидки по турнирной таблице были похоронены еще в региональных финалах, и пришлось отбросить всякую надежду на победу в официальном игровом пуле. Со времен Суперкубка со мной не случалось ничего хуже. Хо-хо! Ну и что с того?

После обручения с Анитой, о котором было объявлено в этой колонке восемь дней назад, я пребываю в приподнятом настроении. В субботу мы в первый раз отметили это событие, что помогло мне оправиться от потрясения, полученного, когда «Кентукки» позорно проиграли «Маркетт». Господи, 14 очков разницы! Лучше бы они в тот день вообще не просыпались! Это был полный провал.

Так что мне придется ставить на «Маркетт» в Финале четырех, который может оказаться для них — а может и не оказаться — сущим проклятием. Этот турнир превратился в праздник урожая для аутсайдеров (как и война в Ираке) и беспощадную бойню для игрового бизнеса. Что, как не внезапный всплеск побед аутсайдеров, может превратить жизнь профессиональных игроков на ставках в ад. Точно вам говорю: никто и не думал, что такие малоизвестные команды, как «Батлер», «Маркетт», «Гонзага» и «Висконсин», могут стать победителями в мартовских играх, и уж тем более никто не предполагал, что такие супермощные клубы, как «Кентукки» и «Аризона», вылетят.

Правда, «Гонзага» в конечном итоге все-таки продули, как и «Висконсин», но они могли с таким же успехом и выиграть, учитывая тот урон, который они нанесли своим противникам. «Гонзага» довели могучую «Аризону» до двух овертаймов и едва не добились третьего, проиграв только в самый последний момент из-за единственного промаха, который мог бы решить судьбу матча. Но зато им удалось выпить всю кровь у могучих парней из Тусона: те выложились по полной в игре с «Гонзага» и потом проиграли «Канзасу», так что теперь тот числится фаворитом в финале, который пройдет в Новом Орлеане в эти выходные. Кстати, этот мальчик Коллисон — высоченный, черт, и отличный баскетболист!

Но кто настоящая кувалда, так это Дуэйн Уэйд из «Маркетт», который почти в одиночку размазал «Кентукки». Они были настолько вымотаны после произошедшего двумя днями раньше чудесного спасения в матче против «Висконсина», что уже не имели никаких шансов в схватке с этой бандой иезуитов из Милуоки, несмотря на то что считались фаворитами с 11 очками разницы. Эту самую разницу в счете, понервничав, дал и я — дал и сразу же пожалел, как только лидер и основной разыгрывающий команды «Кентукки» Кит Боганс выбыл из строя, получив растяжение связок голеностопного сустава после 15 минут на площадке и всего лишь пяти набранных очков. После этого все было кончено не только с Богансом, но и с «Кентукки». «Великая стена» из страны мятлика обвалилась, как дешевая штукатурка. Нечего и говорить, что без Боганса я потерпел сокрушительное поражение. Счастливо оставаться.

В иные времена после такой трагедии я мог бы на три-четыре недели или даже на несколько лет впасть в кому, но нынче я быстро пришел в себя и забылся часов на двадцать, так что сейчас уже едва могу вспомнить счет.

Или моя память просто блокирует тяжелые воспоминания. Так или иначе, безумие любви, охватившее нас с тех пор, как Анита выбралась-таки из снежной бури, затмило все остальное. В такие дни я чувствую себя лордом Байроном, Шелли и Китсом вместе взятыми, как говорят в Новом Орлеане, и для меня нет ничего невозможного.

Что, к сожалению, на самом деле неправда. Я по натуре романтик и прирожденный игрок на ставках и могу с полной уверенностью сказать, что проигрыши неизменно сопутствуют нашему бизнесу. Все игроки регулярно проигрывают, но редко рассказывают об этом. Это вредит имиджу, парни: ведь никто не захочет покупать ценные сведения у неудачника. Помните об этом.

Это был впечатляющий турнир, с самого начала изобиловавший неожиданностями: зажигательными прорывами, многочисленными овертаймами, рухнувшими в последний момент надеждами и внезапными трагическими поражениями.

Вылет в одной шестнадцатой финала навсегда оставит шрамы в сердцах этих юных, еще недавно беспечных спортсменов. Такое не забывается и не прощается — никогда. Проиграть в «Большом танце» — грех. И помните, что 64 из 65 команд обречены на поражение в турнире Национальной ассоциации студенческого спорта и лишь одна станет победительницей. В национальном чемпионате на высшую ступень пьедестала поднимается только один участник. Остальные — лузеры. Вот как это работает в США, особенно во время войны — этой отвратительной проигрышной войны в Ираке, которая кончится еще не скоро. Это история про Смоляное Чучелко, дорогие любители спорта.

Нынешняя война уже подорвала доверие к нашей стране и выставила опасными дураками тех, кто заправляет Пентагоном, кем бы они ни были. Я уж не говорю о том, что каждые 24 часа мы тратим миллиард долларов на то, чтобы бомбить Ирак, возвращая его в каменный век, и мучить миллионы беспомощных, безоружных, затерроризированных людей во имя исполненного ненависти, ненужного и, по сути, обреченного крестового похода на другом конце света. Доколе, о господи, доколе? Раньше мы были умнее.

Мы пускаем на ветер то, что раньше было американской мечтой, да и нашими собственными мечтами. За два года этот безмозглый сын Техаса превратил нас из преуспевающей мирной нации в обанкротившуюся воюющую нацию, и ведь мы еще не достигли дна.

Как такое могло случиться, спросите вы. И будь я проклят, если смогу дать вам вразумительный ответ в тот девятисекундный отрезок времени, который отводится теперь на цитаты политиков по радио и телевидению. Все, что отнимает больше девяти секунд, считается в Белом доме пустой тратой сил.

Это, конечно, самое настоящее дерьмо. Банда невежественных мерзавцев втянула нас в кровавое месиво событий. Нынешняя война уже не будет такой стремительной и победоносной, как война папаши[92], этот старый спорт. Он-то выиграл, но и ему через девять месяцев пришлось убираться из Белого дома.

Но невыносимо думать о том, как много молодых американцев вернутся домой в цинковых гробах, прежде чем великий американский избиратель наконец-то сообразит: обезумевший от алчности придурок, перерезавший глотку американской экономике во имя снижения налогов и бездумно развязавший войну, был на самом деле не прав. Ах, какое же это дерьмо с самого начала, и оно с каждым часом воняет все сильнее! Джорджа Буша-младшего постигнет та же участь, что и его отца десятилетие назад.

Ох ты! В Скалистых горах светает, а я снова запаздываю со сдачей материала. Прозвенел звонок, пора заканчивать эту писанину. Моя прекрасная, упившаяся шампанским невеста бродит вокруг меня, и мне нужно уложить ее в постель. Сияние ее кольца с бриллиантом действует на меня гипнотически. Раньше я не обращал особого внимания на бриллианты, но ведь это совсем другое дело. Я просто очарован им.

Да, я просто торчу от всего, что вижу и к чему прикасаюсь. Мы все время смеемся и ласкаем друг друга даже на глазах у шерифа, который сам недавно женился и поэтому должен понимать, что с нами происходит. Истинная романтика всегда воодушевляет таких наркоманов, как мы, и мне это нравится.

Вот и все на сегодня. Хватит с вас. Алоха! Прощайте!

1 апреля 2003 года

Печальная неделя в Америке

Стоило нам устроиться поудобнее, чтобы посмотреть матч «Канзас» — «Сиракузы», как на нашей кухне появился мой странный сосед Омар в сопровождении дикого вида бразильянки, не говорящей по-английски, но, казалось, понимающей все, о чем говорим мы.

— Можно ли нам посмотреть «Большой танец» с вами? — вежливо спросил он. — Сегодня у моей семьи особый день.

Не успел я ответить, как он схватил меня за плечи и поцеловал в оба уха, а затем закружился за моей спиной и столкнулся лицом к лицу с шерифом, который сбил его с ног и впечатал в мой обитый черной кожей холодильник.

— Кажется, я велел тебе здесь больше не появляться! — заорал он. — У меня есть по меньшей мере пять оснований для твоего ареста.

Омар взвизгнул, но потом улыбнулся и попытался привести в порядок свою одежду.

— Ты же знаешь, что я ни в чем не виноват, — сказал он. — Неужели ты не помнишь, кто я такой? Я же твой сосед, принц Омар из Нью-Йорка. Я живу выше по дороге. Почему ты пытаешься разделаться со мной?

Игра должна была вот-вот начаться, поэтому я встал между ними и приобнял бразильянку, которая не отстранилась и жестом попросила сигарету.

— Да, конечно, у нас здесь много сигарет, — учтиво произнес я и проводил ее в гостиную, где усадил в кресло между шерифом и Анитой, моей прекрасной невестой. Я знал, что там она будет в безопасности.

— У бара мест уже нет, — сказал я Омару. — Придется тебе постоять.

— Да, — захихикал шериф. — Стой там, неудачник.

Он указал на узкое пространство в коридоре, откуда было совсем не видно экрана. Тем временем игра уже начала выходить из-под контроля фаворитов «Канзас Джейхокс». Я проигрывал что-то около 14 очков, когда «Канзас» наконец-то сделал первый штрафной бросок.

К перерыву счет был 53:42, и «Канзас» проигрывал. А ведь многие ставили на их победу над «Сиракузами», чемпионом Восточного побережья, с его тремя новичками в составе и скверной репутацией выпендрежников. «Неувядающая мощь и большой потенциал», — так говорили о них в Нью-Йорке. Но эти трое новичков были слишком молоды и нервозны, чтобы устоять в соперничестве с супертренером Роем Уильямсом и его «тяжелой артиллерией» — Ником Коллисоном и Кирком Хайнриком.

К перерыву я уже потерял и всякий интерес к игре, и свои деньги. «Сиракузы» оказались слишком быстры, мощны и талантливы для «Джейхоксов», которые не могли забить ни дальние, ни ближние и промахивались 60 раз из 100. Их беспомощная защита походила на дырявые доски, а лучшие броски либо блокировались, либо улетали мимо кольца в гогочущую толпу. В итоге мои ставки пошли на дно.

Тем временем Анита и принцесса Омин взяли мой новый джип, чтобы съездить в город за упаковкой польских колбасок и орхидеями для украшения комнаты войны. Они, казалось, неплохо ладили друг с другом, невзирая на языковой барьер, который уже однажды вставал между нами. И изумительно смотрелись вместе.

Может ли спорт состязаться с войной?

Это была очень тяжелая неделя для американского народа, но следующая будет еще тяжелей. Матч «Канзас» — «Сиракузы» почти закончился, когда, к своему ужасу, я узнал, что морские пехотинцы армии США случайно застрелили в Багдаде британских и американских журналистов.

На сегодняшний день в Ираке погибло уже пять журналистов, и ни один из них не был убит противником. Их пристрелили, как собак, военнослужащие армии США, их уничтожили американцы, управляющие танками М1 Abrams и жрущие американский пирог, как и все мы. Американские военные убивают журналистов в огромной чужой стране по каким-то диким неясным причинам, которые большинство из них не сумеют ни объяснить, ни хотя бы понять.

Какого черта? Как могла наша гордая нация так измениться за два — точнее, почти за три — года? Какая сила помогла Джорджу Бушу превратить самую преуспевающую страну мира в банкрота? И зачем мы расстреливаем друг друга в упор на другом краю света, зачем убиваем всех, до кого можем добраться?

«Да, что-то здесь не чисто, мистер Джонс, но ведь вы не знаете, что.»

Это сказал Боб Дилан, и его слова по-прежнему актуальны, теперь даже больше, чем когда-либо. Черт, да нет ничего нового в том, что американские копы и солдаты убивают или жестоко пытают невинных американских граждан! Это происходит с пугающим постоянством. Но раньше эти ублюдки по крайней мере соблюдали приличия и гневно отрицали такие вещи.

А ведь это совсем другое дело, спортивные фанаты, и вот почему мне так хреново в этот вечер. Когда Пентагон почувствует свободу и даже радость от убийства тех, кто встает на пути его порочного крестового похода за нефтью, душа этой страны изменится навсегда, и профессиональный спорт будет только реквиемом по американской мечте. Прощайте!

* * *

Еще одно крупное поражение на прошлой неделе потерпела телевизионная сеть CBS-TV, хорошо сделавшая свою работу и транслировавшая большинства матчей, но куда ей состязаться с военным вторжением, и поэтому рейтинги «Большого танца» упали почти на 30 процентов. Я оказался среди тех, кто не стал сбегать с корабля спортивных трансляций, но и мне было сложно сосредоточиться на баскетболе. Всеобщая война со злом стала главным в нашей жизни.

Однако по мне война никогда не была тем, что стоит поддерживать, и эта гнилая бойня в Ираке — не исключение. Похоже на непрекращающийся дождь из дерьма, о котором Рональд Рейган говорил в своих письмах Фрэнку Синатре. Они оба верили в Откровения Иоанна Богослова, причем Рейган настолько глубоко, что однажды сказал своему приятелю: «Нам крышка, Фрэнки. Мы те, кто увидит своими глазами конец света».

Они жили в хорошие времена, эти мошенники. И всю жизнь любили спорт, однако войны продолжали идти своим чередом.

Раньше я смеялся, когда старый добрый Голландец[93] изрекал мрачные пророчества, но становится все очевиднее, что он был прав, убийственно прав, и четко обрисовал нынешнюю ситуацию. Вот за это мы его и любим.

Я питаю слабость к Рональду Рейгану, может быть, потому, что в молодости он был спортивным журналистом, а его жена лучше всех в Голливуде брала в рот.

* * *

В этот раз турнир Национальной ассоциации студенческого спорта был задвинут куда подальше военными новостями, но это не помешало нам, баскетбольным наркоманам, получить в прошлые выходные недетскую дозу высокоскоростной, высококлассной, потрясающей игры. Два из трех матчей Финала четырех в Новом Орлеане стали серьезным испытанием даже для тех из нас, кто давным-давно оставил надежду заработать на тотализаторе.

Телевизионные рейтинги турнира упали на 30 процентов, и никто из фаворитов не попал в финал, в том числе «Кентукки», которых буквально размазали «Маркетт», так что я остался без любимой команды, за которую мог бы болеть.

После этого меня уже ничто не могло удивить, кроме этих нытиков из «Уэйк Форест», которые так облажались в игре против «Оберна», что я еще до конца матча поклялся поехать в Северную Каролину, в эту сонную деревню Уинстон-Салем, и выпустить 900 000 половозрелых, хищных, откормленных блох посреди кампуса или в подвале тренировочного зала команды.

Кстати, вы знаете, что можно запросто приобрести от 250 000 до миллиона разведенных в неволе блох, или божьих коровок, или клещей, или даже пауков «черная вдова»? И хотя цена может показаться высоковатой, эта покупка вас определенно не разочарует.

Правда, в последний раз, когда я экспериментировал с такого рода акциями, процесс внезапно вышел из-под контроля, и в результате мы натворили дел. Я говорю о том случае, когда далеко за полночь мы загнали автогидроподъемник на задний двор роскошного, в колониальном стиле, особняка в предместье Аспена и стали поднимать люльку к высокой кирпичной трубе дымохода.

Дом принадлежал одному продажному политику, и мы хотели запустить туда через огромный мраморный камин, стоящий в гостиной, полмиллиона блох.

Впрочем, это уже совсем другая история. Вообще-то я говорил о спорте и о том, как турнир Национальной ассоциации студенческого спорта утонул в военных новостях. «Маркетт» самоликвидировался. И вообще давайте вернемся к чемпионату.

Прошлым вечером в борьбе за титул чемпиона «Сиракузы» обыграли «Канзас». Это была острая игра, которая закончилась промахом с трехочковой на последней секунде, но это событие прошло почти незамеченным на фоне вселяющих ужас новостей из Ирака, и на этом баскетбол закончился. На экране воцарилась веселуха: нам показывали, как бомбы падают на людей, по преимуществу иностранцев, и телеведущих из CNN, которые объясняли, что мы побеждаем. Так это великая страна или как?

9 апреля 2003 года

Обреченные предпочитают «Окленд»

Хорошие новости в наши дни редкость, поэтому каждую из них надо холить, лелеять и ценить, как чистой воды бриллиант. Со всех сторон нас окружает война в Ираке, словно один из этих вечных убийственных туманов в Сан-Франциско. Инстинкт приказывает бежать, но куда? Проще вернуться в постель, чем прыгать в машину и ехать искать местечко, где не будет тумана. Расклад против вас, так что нечего и пытаться.

Такова нервозная американская действительность весны 2003 года. Все катится под откос, и я остро осознаю это. Что-то явно не так, но я не могу сказать, что именно.

Может быть, все дело в весне или в окончании очередного неудачного баскетбольного сезона? Нет, подождите!

Ха-ха! Баскетбольный сезон еще не закончился. Просто так кажется из-за военной истерии, которая отодвинула спорт на задний план. Она поглотила Суперкубок, баскетбольное «Мартовское безумие» и хилое, еле заметное начало очередного бейсбольного сезона. На первых полосах газет и в новостных телепрограммах, которые идут 24 часа в сутки семь дней в неделю, сплошь горькие новости о непрекращающихся бомбежках в Ираке. Большинства из нас не хватает даже на то, чтобы прочитать спортивные разделы, какие уж там ставки. Как можно об этом думать, когда ваш бумажник пуст, а душа ушла в пятки да так там и осталась?!

Ну и что с того? Просто не обращайте внимания на военные новости.

На прошлой неделе ко мне домой явились ребята из NFL Films, и я почувствовал себя Алисой в Стране чудес. Это было прекрасное, можно даже сказать, историческое событие. Для такого законченного, пожизненного фаната футбола, как я, это было то же самое, что оказаться в списках Зала футбольной славы.

Мужчина по фамилии Такетт возглавлял эту странную экспедицию. Я в подробностях рассказал ему о своих насыщенных и порой запутанных отношениях с футболом, игрой на ставках, Элом Дэвисом, Максом Макги, Ричардом Никсоном и Биллом Уолшем, а также о легендарной юности того, что теперь называется нацией «Рэйдерс».

Я провел даже больше времени, чем теперь могу вспомнить, с этими неистовыми людьми, создавшими легенду о могучих «Окленд Рэйдерс» во всей их ныне увядающей славе.

Около 40 процентов первого состава «Рэйдерс» были по натуре абсолютно криминальными типами. Но как профессиональным спортсменам им каждую неделю платили за то, что они калечили людей. Чем сильнее покалечишь, тем больше тебе заплатят, особенно если изувечишь и выведешь из игры квотербека. Это автоматически делает тебя героем и позволяет беспечно разгуливать с важным видом по центру Окленда в компании шлюх, полицейских и прочих сомнительных личностей. Ты становишься едва ли не выше закона. Иными словами, это была отличная работенка, а победы в чемпионатах делали ее еще привлекательнее. Как же клево быть прирожденным «Рэйдером»! Хо-хо-хо!

В те дни моей дикой вольницы я легко включился в этот отрыв. Я был обожающим повеселиться хорошо оплачиваемым спортивным журналистом и имел, казалось, бездонный счет. Да, господа. Мой брак с «Окленд Рэйдерс» был заключен на небесах.

Но «казалось» — опасное слово, и то, что эти скоты повисли на моем счете, быстро привело к проблемам — не для команды или игроков, разумеется, но для меня и моей профессиональной репутации.

Позвольте напомнить вам, ребята, что все это происходило много-много лет тому назад, лучше даже не считать, сколько именно. Мы сейчас говорим о древней истории. Для меня это как смотреть документальный фильм о молодом журналисте, отрывающемся с «Ангелами ада». Кому-то может показаться, что все это было странно и даже как-то извращенно, но какого черта? Все уже в прошлом, растаяло, как снег. Счастливо!

17 апреля 2003 года

Трагедия боулинга нагишом

— Привет, малышка Сьюзи! Не хочешь ли вечерком поиграть со мной в боулинг голой?

— Что?! Проваливай!

Когда-то боулинг нагишом считался в Америке нехорошим видом спорта, но сейчас он усиленно набирает популярность. Никто, кроме умственно отсталых, не станет отрицать, что недавний взрыв ажиотажа вокруг этой игры сделал ее одной из самых быстроразвивающихся спортивных индустрий в свободном мире.

Чудесно. Это произошло как раз вовремя. Нас уже стало трясти от завала военных новостей, и спортивная общественность затребовала больше спонсируемых правительством спортивных спектаклей, чтобы расчистить горизонт. И вот он пришел — грандиозный бум боулинга нагишом 2003 года!

Мой друг Омар, живущий выше по дороге, открывает по всей Америке сеть кегельбанов, где правила требуют, чтобы вся одежда посетителей оставалась на входе.

— Это не даст им воровать, — объяснил он мне. — Голый человек — честный человек. У нас будут очень низкие расценки — свободный труд, никаких профсоюзов, никаких налогов, новые друзья в необычной обстановке и отвязные вечеринки пять раз в неделю!

Сотни тысяч благопристойных граждан уже безнадежно пристрастились к боулингу нагишом, обещающему им все, кроме военщины.

Военщина — это чумные пиявки на теле политической жизни. Они впиваются в душу и тело, высасывая всю кровь до последней капли, пока жертва не умрет. От них не спастись даже танковой армии.

Признаться честно, я всегда ненавидел боулинг. Из-за трагических инцидентов, связанных с этим видом «спорта» и всем, что за ним стоит, я не переношу даже боулинг нагишом. Этот звук, когда тяжелый черный шар сокрушает все вокруг, что сделано из дерева, убивает меня.

Я, конечно, не стал бы вообще говорить о боулинге, но. Этот вид спорта пользуется признанием в США, а я — профессиональный спортивный журналист и сейчас, дописывая эту страницу, смотрю прямую трансляцию состязания по боулингу нагишом. На экране команда абсолютно голых женщин с огромными силиконовыми сиськами и раздутыми губами. Рядом — другая голая команда, представительницы которой в иных обстоятельствах непременно носили бы футболочки Hooters[94]. И позвольте вас заверить, спортивные фанаты, эти женщины по-настоящему тащатся от происходящего. Дело закончилось «сухой» ничьей, но этому предшествовали 13 раундов яростного, увлеченного противостояния.

Звучит неплохо, да? Так что давайте все разденемся догола и отправимся играть в боулинг. Почему бы и нет?

Где я это нашел, спросите вы. Мой ответ таков: на канадском телеканале Playboy. Правда, с ним есть кое-какие проблемы. Во-первых, дороговато, а во-вторых, подписка на канадский Playboy почти всегда чревата неприятностями в семьях с несовершеннолетними детьми. Любой ребенок, способный умножить пять на шесть, очень быстро поймет, как можно обойти функцию родительского контроля и всякие там секс-блокираторы и антипорноустройства. Это стандартное оборудование, и с ним справится любой полудурок, хоть немного соображающий в технике и живущий по соседству. Поэтому очень скоро ваши детки подсядут на порно.

Не так давно в Вуди Крик разразился скандал с несовершеннолетними — шайкой избалованных деток в возрасте от девяти до шестнадцати лет. Они не только копировали порнофильмы на видеокассеты, чтобы продавать их в школе, но и снимали собственные. В них детки совокуплялись дома, в школе и бильярдных с многочисленными партнерами, и эти записи либо продавали, либо распространяли по школе, как бейсбольные карточки.

Средняя школа Аспена давно славится полукриминальным поведением своих учеников, но даже самые пофигистичные родители этого гламурного курортного городка потребовали от полиции вмешаться, когда их 14-летние дочки начали светиться на местных мальчишниках и в денверских магазинчиках, торгующих фильмами для взрослых.

— Пока что наши девочки не были замечены на канале «Оргия-ТВ», — заявил по этому поводу коронер, — но рано или поздно это произойдет. Там платят хорошие деньги за порно с несовершеннолетними!

И это возвращает нас к боулингу. Загляните в ваш любимый местный кегельбан и оглядитесь по сторонам. А потом дуньте забористой травы и представьте себе такую противоестественную и гнусную картину: все люди вокруг вас спятили и разделись догола. Во что превратится это чудное местечко?

Спасибо, что поразмыслили над этим. Ну что, картина прояснилась?

В ходе дальнейшего изучения предмета я пришел к выводу, что боулинг нагишом не создает прямой военной угрозы безопасности США. Но это явление должно быть ограничено территорией Канады. Всем спасибо. Махало!

Теперь о других спортивных новостях прошедшей недели. Ребята из Лос-Анджелеса буквально расщепили на атомы «Миннесота Тимбервулвз» в зажигательном матче, который стал для «Лейкерс» как будто всего лишь разминкой в ожидании следующего противника в плей-офф НБА. Счет 177:98. Мой любимчик Аллен Айверсон пошел вразнос и набрал 55 очков в игре с «Нью-Орлеан Пеликанс», одержав победу почти в одиночку. Счет 98:90 едва покрыл дурацкую разницу в семь очков, которую я дал в минуту слабости, когда мы с Анитой смотрели «Голые новости» из Канады, передававшиеся через другой спутник на тот же экран, где шла трансляция матчей НБА.

Честно сказать, мне сейчас сложно оставаться в курсе всех последних спортивных событий. Все потому, что ESPN еще не доставило мое усовершенствованное HD-TV-оборудование для просмотра баскетбольных матчей. Я пытался смотреть бейсбол, но маленький белый мячик все время терялся в движущемся лабиринте танцующих голышом людей и крохотных мужчин, носящихся между базами.

Из-за слабых широкополосных сигналов каналы у меня принимаются все хуже, качество изображения падает. Неужто Пентагон уже захватил половину диапазона частот?

Так и есть, братишка. То, что британцы и янки называют «свободным западным миром», «освобождено от обязательств» с милитаристскими целями, без объяснений, в связи с чрезвычайным военным положением. Так это великая страна или как?

17 апреля 2003 года

Атака Западного побережья

На прошлой неделе моя свадьба вызвала ажиотаж по всей округе. Она затмила все остальное, включая матчи плей-офф НБА, Кентуккийское дерби, безхитовую игру Кевина Миллвуда, боулинг нагишом и лихорадочные поиски Саддама Хусейна в Ираке. Жирный заголовок на первой полосе Aspen Daily News гласил: «Поздравляем королевскую чету Вуди Крик», — а внизу на фотографии я и Анита широко улыбались читателям.

Сюрприз за сюрпризом, да?

Мы устроили изысканную закрытую вечеринку, чтобы избежать мародерства и пьяных дебошей, которых опасались местные представители закона, так как подобные эксцессы всегда сопутствуют церемонии бракосочетания.

Я не имел ни малейшего представления о том, как организовать хотя бы простенькую свадьбу, так же как и дорогая Анита, ныне моя жена. Так что все было устроено в буддистском стиле. Ветреным утром четверга мы прибыли в городскую администрацию и уже к полудню стали мужем и женой. Шериф Боб заправлял праздником, его жена фотографировала, а католический священник из Сицилии снимал все на видео. Было весело.

Медовый месяц прошел еще проще. Мы несколько часов напивались с Крисом Гольдштейном и принимали замечательные подарки от совершенно незнакомых людей. Затем уже в состоянии измененного сознания вернулись на ранчо «Сова» и приготовились к своей собственной, очень частной вечеринке, разведя огромный костер и влив в себя два с лишним литра шампанского. Потом переключились на игру «Лейкерс» — «Тимбервулвз», а затем начали отрубаться и еле-еле дотащились до спальни. Omnia Vincit Amor[95].

В четверг вечером «Лейкерс» в очередной раз выпотрошили «Миннесота Тимбервулвз», а большинство наших разошлись рано из-за той бойни, которую «Сан-Антонио Сперс» устроили «Финикс Санз», разорвав их в клочья в очередной совершенно халтурной игре.

Ну вот и все, теперь можно замереть в ожидании по-настоящему неистового баскетбола в исполнении «Сперс» и «Лейкерс» на следующей неделе. Не менее эпичной обещает быть и серия встреч «Сакраменто» с «Далласом» — они посеяны на Западе под номерами два и три.

«Сан-Антонио» должен выиграть с разницей в четыре или пять очков, первые два матча они играют дома против номера пять — «Лейкерс». Дерек Фишер и Роберт Хори просто обязаны задать жару в первой игре, а во второй настанет время «Лос-Анджелес», который вернется из Техаса с результатом 1:1. Оставшись в этом году без Рика Фокса, Фил Джексон должен будет призвать на помощь всю свою хорошую карму, чтобы «Лейкерс», которые отстаивают титул чемпиона НБА, выбрались из этой передряги живыми. Побить «Сперс» четыре раза за две недели — это не по силам и лучшим командам в ассоциации, а тем более менее рослым и не таким быстрым «Лейкерс», которые в этом сезоне встречались с «Сан-Антонио» четыре раза и каждый раз проигрывали.

Так какого черта? Я буду ставить на «Сперс» и сведу все к результату четыре победы на одну. Больше того, в этом году голливудская команда не получит чемпионский титул.

Я могу пойти и еще дальше, предсказав, что финал будет сугубо техасским, и это заставит Белый дом преисполниться гордости. TEXAS ÜBER ALLES: эту песенку мы будем слушать вечно.

Единственная надежда на то, что мощные «Сакраменто Кингз» изничтожат «Даллас», и тогда мы избежим этого кошмара. Но для этого потребуется провести семь жестких игр, что совершенно истощит «Кингз», и они не сумеют противостоять «Сан-Антонио» и проиграют в пяти матчах.

Итак, похоже, что «Сперс» выбьют все дерьмо из этого смехоподобного аутсайдера с Востока, который никогда не оправится от утраты Майкла Джордана.

Стоило Майклу отойти от дел, и Восточная конференция вконец зачахла. Их славная эпоха подошла к концу. Восток теперь второстепенная лига — кучка вульгарных миллионеров-неудачников, которые рыщут от побережья к побережью, как богатые цыгане, которые обдирают как липку болванов в одном городе за другим.

Ну и что с того? Все мои предсказания могут в любой момент превратиться в пустую болтовню из-за одной-единственной травмы любой из звезд любой команды. Стоит одной важной детали выйти из строя, и вся машина к черту ломается. Это закон природы.

Поэтому, кто бы ни выиграл чемпионат в этом году, это будет команда, игроки которой за предстоящие 20 игр меньше других пострадают от травм. Именно это позволит ей пережить матчи плей-офф — и такой командой, возможно, станет «Сан-Антонио».

Так что удачи, братцы! Впредь каждая игра будет иметь огромное значение для проигрывающего. Огромное. Благодарю вас!

30 апреля 2003 года

Великая разводка в Вуди Крик: как «Лейкерс» провалились в первой же встрече

Сейчас ночь понедельника, я сижу со своей обожаемой Анитой, и мы шумно веселимся по поводу того, что войдет в местную историю как «великая разводка лохов в Вуди Крик баскетбольного сезона 2003 года». Мы хлопаем друг друга по ляжкам, хохочем, пьем легендарный виски Highland Park (односолодовый, 18-летней выдержки) из хрустальных бокалов Tiffany и в память о прошлом курим травку. Все это просто великолепно.

Все мы понимаем, что это такое — по-настоящему развести лохов. И сегодня ночью я счастлив. А почему нет?!

Сегодня я заманил в свой игорный притон компанию священников и присоветовал им поставить на «Лейкерс» против «Сперс» с разницей в 10 очков. Это было восхитительно! Классическая разводка высокого полета. Они и сами были в восторге. Деньги для них ничего не значат. Ведь они прибыли из Ватикана.

Лох — это тот, кого только что самым что ни на есть драматическим образом развели, или, как гласит словарь английского языка, лишили денег либо имущества посредством мошенничества, введения в заблуждение, мистификации. А можно сказать и так: это тот, кто был обманут и утратил человеческое достоинство из-за всего только одного неприятного момента, который, однако, уже никогда не сотрется из его памяти.

Быть ободранным как липка и униженным на глазах у друзей, знакомых и возлюбленных — кошмар каждого игрока. Это как оказаться раздетым догола на улице неподалеку от той страшной ямы, что раньше была Всемирным торговым центром, и попытаться незамеченным дойти, или добежать, или доплестись до северной оконечности острова Манхэттен.

Это, насколько я припоминаю, должно быть недалеко от старого моста через реку Гарлем — где-то возле того места, где много лет назад банда воинственных плановых торчков ограбила и избила моего друга Уильяма Берроуза, о котором никто из них никогда даже не слышал.

Нет конца перечню всевозможных ужасных вещей, которые могут случиться с человеком, который попытается голышом дойти с одного конца острова Манхэттен до другого. Это не удавалось никому и никогда. Даже Джорджу Вашингтону, который много времени проводил в Нью-Йорке и мог шататься голым сколько влезет.

Но, впрочем, что с того, да? Никто не хочет слышать о таких мерзостях. У большинства из нас куча своих проблем, иногда настолько серьезных, что идея в одиночестве прошататься всю ночь голым где-то в районе Центрального парка кажется почти заманчивой — во всяком случае, неплохим способом развлечься.

Что возвращает нас к злосчастной участи, которая ожидает покалеченных «Лос-Анджелес Лейкерс» завтра вечером в Сан-Антонио. Это будет Аламо[96] наоборот — с Шакилом О’Нилом в роли Дэви Крокетта[97].

Что? Нет. Это мне что-то не то привиделось. Шак никогда не стал бы биться насмерть за груду камней, принадлежащую белым, какой была крепость Аламо. Как не стал бы и я — и по тем же причинам, к вашему сведению.

«Лейкерс» проиграли «Сперс» пять игр подряд, и нет причин думать, что они не проиграют еще три. Хотя нет: телеканалы сойдут с ума, если «Сан-Антонио» выиграет серию за явным преимуществом 4:0. Для них и для нас это будет означать финансовый крах. Победа 4:0 в плей-офф означает потерю трех впечатляющих профессиональных баскетбольных матчей, которых я уже никогда не увижу. И вы тоже. Хо-хо!

Анита сейчас делает расчеты — и, о боги, результаты получаются даже более катастрофичными, чем я думал. Да! Если каждая из серий плей-офф НБА закончится со счетом 4:0, то до начала лета мы потеряем в общей сложности 42 основные игры.

Для меня, настоящего баскетбольного наркомана, это хуже, чем если бы у меня угнали машину или если б я обнаружил в своем холодильнике опарышей. Это стало бы личной трагедией для меня и, возможно, смертельным ударом по НБА.

Итак, нам остается только молиться, чтоб каждая серия состояла из полноценных семи матчей. Это все, что мы знаем, и все, что нам нужно знать. Махало. Да. Подай нам, господи, три матча за вечер до 4 июля! Я очень прошу, и Анита тоже.

5 мая 2003 года

Спорт королей

Мы ждали начала игры «Сакраменто», а мой телефон все звонил и звонил. Пришлось убрать громкость до нуля. К черту телефон! Когда начинается матч, я всегда его выключаю. Бизнес есть бизнес.

Сегодня был тяжелый день. Мы все время ссорились, я раз или два терял сознание. Давление у меня подскочило до 225, и меня пытались уложить в постель.

Черт побери! За четыре минуты и четыре секунды до перерыва «Сакраменто Кингз» лидируют в мачте с «Даллас Маверикс» со счетом 41:32. При этом Майк Бибби[98] запорол 13 из 14 бросков, и шесть из них — близко к кольцу.

Ох ты! Только что Дуг Кристи[99] увел мяч у крикливого маленького Ника Ван Экселя и в красивом прыжке вложил его в корзину. К перерыву «Кингз» вели со счетом 52:37. Неплохой результат, но я не могу удержаться и не вспомнить, что прошлым вечером «Даллас» в первой четверти уступали 16 очков — и им все равно удалось одержать победу с двумя овертаймами. Анита тогда чуть не лопнула. Мне пришлось отвезти ее в город и засунуть в комнату релаксации.

Из-за Кентуккийского дерби она так не скандалила, хотя это и понятно. Я — дитя этой темной и пропитанной кровью земли, а она нет. Тем не менее видеть, как New York Times опускается до вероломной лжи, оказалось ей не по силам, и она сорвалась.

Господи Иисусе! «Кингз» увеличили разрыв до 60:42 — и теперь на сцене Ник Ван Эксель. Толпа зрителей гудит, и в этом гуле слышится странная враждебность. Но я-то в любом случае ставил на «Сакраменто», так что для меня ситуация выглядит «спокойной», как раньше говорили в Багдаде. Мои друзья в волнении ерзают задницами по стульям, а Анита кормит меня виноградом. О боги, эта игра оказалась просто разгромной! «Маверикс» истекают кровью. Махало!

Но почему при 20-очковом лидерстве «Кингз» к концу третьей четверти я испытываю беспокойство? Почему меня захлестнули мысли о высокомерии и расплате за него? Я что, совсем дурак?

Разумеется, нет. Просто я опытный игрок и нутром чую опасность, даже если до конца матча остается 6 минут 59 секунд и «Сакраменто» лидируют с отрывом в 19 или 20 очков. Так почему же мне не по себе?

А-ха-ха! Ответ очень прост. Да, я изобразил беспокойство, смошенничал, чтобы в последнюю минуту подцепить лохов. Хо-хо-хо! По правде сказать, я вообще не волновался, даже несмотря на то, что у «Кингз» было столько промахов, что и не сосчитать. Скажу только, что их было больше 20 — может, 26. Но они по-прежнему забивали свои 48 процентов. Это, конечно, не баскетбол чемпионов, хотя бы потому, что у «Маверикс» процент попаданий составил 38. Это баскетбол неудачников.

Странно, да? Прошлым вечером «Кингз» играли в баскетбол чемпионов и проиграли. Сегодня вечером они играют в баскетбол неудачников и выигрывают. Что же это такое, Алфи?

Но кому какое дело. Дирк Новицки только что был удален. «Даллас» терпит неудачу. Только что какой-то осел по фамилии Белл вмазал Бобби Джексону по лицу. У Джексона сломана челюсть и скуловая кость. Невероятно! Каким тупицей надо быть, чтобы умышленно вырубить одного из класснейших игроков в ассоциации ударом в лицо, сломав ему скулу и челюсть?

Это что-то из ряда вон выходящее! Раджа Белл — ничтожный урод с крысиной душой и червивым сердцем. НБА должна запереть его в психушке и держать там, пока он не пожелтеет.

Отличный план, да? Можете не сомневаться. Только так и надо разделываться с гнусными уродами — их же методами. Точно вам говорю. Я-то знаю, каково иметь дело с человеческими отбросами.

Больше 40 матчей за 40 вечеров игр плей-офф НБА

— Нет, я не проститутка, — возмутилась барменша. — Что вы имеете в виду?

— Не бери в голову, — сказал я ей. — Я пришел, чтобы поцеловать тебя в задницу.

Она нервно разрыдалась и попыталась убежать, но я шлепнул ее по мягкому месту, а потом запер дверь. Было два часа шесть минут ночи, и шел проливной дождь. «Прекрасно, — подумал я. — Такая ночка по мне».

Где-то еще в мире спорта…

Какая-то банда кретинов вломилась вчера в мечеть и разнесла ее в щепки. Кто знает, кого они решат уничтожить завтра — может, вас, а может, меня. Надвигается что-то ужасное, я чувствую это нутром. Может, стоит спереть цистерну виски, чтобы, наконец, почувствовать себя в безопасности?

Соглашусь с вами, господин посол! Они смеялись над Наполеоном, когда он «сдал» огромную Луизиану, продав ее всего за 15 млн долларов — меньше чем по шесть пенни за акр. Ни хрена себе! Да, сэр, мы прямо-таки ограбили этих французских ублюдков. Вот то, что мы называем выгодным вложением в недвижимость. Хо-хо-хо! Какие же идиоты эти французы, не правда ли? Напыщенные идиоты. Да, черт возьми! Мы будем обдирать как липку этих бесстыдных извращенцев семь дней в неделю. Они наши!

Точнее не скажешь, господин президент. Я всегда восхищался тем, как вы ведете дела. Французы вызывают отвращение.

Разумеется! Все как один. Посмотрите, как мы их развели: статуя Свободы, две трети Запада США, все то, что когда-то звалось Юго-Восточной Азией, — Лаос, Камбоджа, Вьетнам и т. д. С ума сойти, какой длинный список: золото Гитлера, оральный секс, два миллиона бутылок шикарного французского шампанского и т. д., и т. п.!

Но подождите. Можно взглянуть на это и с другой стороны. Маленький император знал, что делает, когда избавлялся от этой бесполезной невозделанной пустоши. Она ничего для него не значила. Его мечтой был Египет, и для этого ему нужны были деньги, немедленно, а не через 200 лет. И эти 15 млн зеленых очень ему пригодились, чтобы покорить Египет, стать хозяином жемчужины Востока и всех ее древних сокровищ: тайн, Каира, павшего к ногам императора, пирамид, Нила, призрака сладострастной Клеопатры. Император, король, фараон. Да, сэр.

Это была величайшая мечта, ставшая явью. Кому нужны убогие лачуги в Миссури? Наполеон предвкушал немедленный, полновесный куш, достойный богов и богинь, и он получил все, чего желал, что стояло перед его алчными маленькими глазками. Вашу мать! Дайте мне эти чертовы 15 млн долларов прямо сейчас, в коричневой сумке, и я стану королем веселухи! А мир содрогнется.

Так. Какие расклады на завтра, доктор? Ваши прогнозы на игру? Каким будет счет?

Ну. Кто его знает. Позвольте мне подумать, и я дам вам ответ утром. Хо-хо! (Здесь делаем паузу для приветствия Мит Лоуфа[100], который долго был одним из моих героев.)

Игра нынче не та, что была вчера. Обе серии на Западе пока идут с общим счетом 2:2, и это чудная новость для всех фанатов баскетбола. Мы уже насладились несколькими захватывающими играми, и нас еще ждет окончание полновесных серий по семь игр. Таков закон.

Прошлым вечером, после выматывающего матча с двумя овертаймами между «Кингз» и «непобедимыми» когда-то зверюгами из Техаса, я уже почти что запаниковал. Мне уже привиделась зловещая перспектива сугубо техасского финала.

Но нет. Ситуация изменилась, и теперь обе серии будут состоять из семи игр. В прошлом году мы получили калифорнийский финал. Ну и что? Сама возможность того, что «Сакраменто» сумеет выиграть чемпионат НБА без Криса Уэббера, настолько вдохновляет, что я уже предвкушаю это. Вот и все, что я знаю, и все, что мне надо знать. Удачи!

12 мая 2003 года

Хороший, плохой, злой

Ух ты! Невероятно! Мы только что стали очевидцами двух крупных ставок на единственную игру плей-офф Восточной конференции НБА. На часах 22:19, дождливый вечер четверга. Числящиеся фаворитами «Детройт Пистонс» более или менее лидируют в матче против псевдоопасных «Нью-Джерси Нетс», чемпионов конференции. Хо-хо!

Общий счет 78:76 — крайне низкий для игры НБА, когда до конца четвертого тайма осталось всего две минуты. Просто издевательство в сравнении с тем, что раньше считалось нормой на играх плей-офф! Эти команды достали! Неужели в этой ублюдочной игре нас ждет еще пять минут овертайма? Это плохой, скверный, отвратный баскетбол. На хрен овертайм! Хватит с нас этого собачьего дерьма! Пора заканчивать.

И тут все и закончилось самым идиотским образом. «Нетс» выиграли с перевесом в два очка: 88:86. Счастливое избавление! Восточная конференция НБА — это паршивое племя бесталанных пришлых авантюристов, и тех медиамагнатов, которые втюхивают это дерьмо искушенной телеаудитории, надо просто убить. Да и никакого Санта-Клауса не существует, и ничто никогда не заканчивается просто так.

Что? Один из этих тупых придурков на TNT только что сравнил «Нью-Джерси Нетс» с великолепными «Лос-Анджелес Лейкерс» образца 1985–1988 годов?! Это же курам на смех! Только идиот мог ляпнуть такое. Кто это вообще был?

Ладно, понятно, что это был не Мэджик, потому что во время трансляции он хохотал так, что его чуть удар не хватил. И не Чарльз Баркли, потому что тот слишком умен, чтобы выставлять себя на всеобщее посмешище. Остаются Кенни Смит и Эрни Джонсон — они оба несли такую чушь, что один из них вполне мог ляпнуть что-то подобное, даже не понимая, что говорит. Они профессиональные болтуны, тогда как Мэджик и Чарльз — профессиональные комментаторы, умные и компетентные. А Джонсон еще и умеет забивать штрафные в свободное от работы время.

Так, но уже хватит об этом, да? Единственной действительно впечатляющей игрой в серии плей-офф на сегодняшний день была встреча «Сан-Антонио Сперс» с «Далласом» в понедельник вечером, когда «Маверикс», проигрывая 18 очков, сумели-таки вырвать столь нужную им победу с ничтожной разницей в три очка, отыгранных на последних секундах. Это была катастрофа.

Поражение на последней секунде, да еще на домашней площадке полностью деморализовало гордых и важных «Сперс», слившихся после того, как Тим Данкан получил свой пятый фол. Это было похоже на гонки черепахи с зайцем. Треск, хруст, бабах! Даже Джек Николсон должен был посочувствовать такой первоклассной команде, как «Сперс», потерпевшей поражение по собственной дурости.

Тим Данкан — хороший парень, правда без чувства юмора, совершенно не умеющий веселиться. Он принес своей команде 40 очков в этой проигранной битве с «Далласом», совершенно истощенным после серии из семи ярких, неистовых игр с «Сакраменто», которые, несомненно, были лучшими в НБА, пока не потеряли своего ведущего игрока, сверхпрофессионального Криса Уэббера. Тот досрочно завершил сезон из-за травмы на полпути к плей-офф. Это стало очередной проверкой на прочность для несчастных «Кингз», которые последние два года были лучшей командой в ассоциации, но на каждом чемпионате оказывались за бортом из-за травм игроков или проблем с домашней площадкой.

Я оплакиваю «Сакраменто», но что с того? Это было то же самое, что ставить на трехногую лошадь. И если бы «Сан-Антонио Сперс» не облажались в игре против «Далласа» в понедельник, они почти наверняка стали бы в этом году чемпионами НБА.

И все еще могут ими стать, но ситуация изменилась, и «Сперс» оказались в сложном положении, не то что тогда, когда они разгромили «Лейкерс». Черт, да все, что Дону Нельсону и его молодцам-громилам следовало делать, так это умышленно и настойчиво фолить на худшем по штрафным броскам игроке в домашнем матче «Сан-Антонио» каждый раз, когда он касался мяча, а иногда и раньше.

Это, разумеется, отвратительно, но зато работает. А «Сперс» действовали, словно не приходя в сознание, и банально слили игру. Они потеряли ритм, а это всегда плохо заканчивается, тем более в плей-офф… «Даллас» теперь — выгодный фаворит. А нас ждет острое соперничество в серии из шести-семи игр.

Хорошо. Все вышло согласно моим подсчетам и прогнозам, за исключением того, что я ставил на победу «Сперс», если бы они сыграли оставшиеся матчи плей-офф без каких-либо серьезных травм.

Раньше я и не подозревал, что баскетбольная команда может использовать в качестве выигрышной стратегии откровенное смертоубийство. Теперь я чувствую себя дураком. Как можно было быть таким глупым? Таким наивным?

Ох, я снова слишком жесток к себе. Все-таки в целом мои предсказания выглядят очень даже славно. Я даже ставил на «Даллас» плюс девять очков в первой игре, что выглядело немного сомнительно.

Да, но как может уважающий себя игрок предложить «Даллас» плюс девять в игре плей-офф?

Ответ таков: не может, за исключением ставок во время перерыва, которые я и делал. Так что послушайте совета бесстыдного разводилы, ребята. Делайте самые отчаянные ставки в перерыве, когда одна команда лидирует с таким отрывом, что происходящее выглядит как избиение младенцев. Это лучший момент, чтобы наброситься на своих жертв и погрузить клыки в плоть слабоумных фанатов, которых не смущает игра в одни ворота.

Да, тут-то и вонзайте нож под ребра, а после это будет уже вопросом времени, когда вы решите повернуть его. Это и есть то, что так любят азартные игроки, — разводка лохов, побои, драка, поножовщина! Они даже не успеют ничего понять, как их денежки сменят хозяина, и вот тут-то и обнажится страшная правда. Вы прямо-таки почувствуете их боль! Вот как раз это и делает игру на ставках такой увлекательной. И это здорово!

21 мая 2003 года

Награждая убогих

Где-то мужчины смеются, Где-то играют дети, Но нет радости в доме, Нет счастья на свете, Ведь сегодня умерли «Пистонс».

Это стихотворение я написал на прошлой неделе, пока всю ночь сидел взаперти в собственном подвале рядом с баком для воды. Это был кошмар, но пребывание там дало мне возможность поразмышлять обо всем на свете. С собой у меня было немного гашиша, огромная бутылка Chateau Petrus 1982 года и фонарь.

Очень скоро я почувствовал себя вполне уютно и начал раздумывать о судьбе «Детройт Пистонс» — команды, на которую мне абсолютно наплевать и которая мне никогда особенно не нравилась.

Просто я все еще раздражен тем, что «Пистонс» получили второй раз право выбора на драфте НБА в этом году. Это просто-напросто неправильно. Как могла лучшая команда Восточной конференции получить приоритет? Почему «Пистонс» так щедро вознаграждают за их провал? «Даллас», команда номер два на Западе, получила право выбирать 27-й. «Нетс» и «Сперс» будут выбирать 31-ми и 32-ми, как, в общем-то, и должно быть[101].

Хотя что с того? Баскетбольный сезон закончился, наступило лето. Да, сэр. «Ред Булл» и бабушкин яблочный пирог. Ядовитый запах свежего покрытия «бриллианта»[102]. Вот чем всегда славилось лето, но в этом году ситуация изменилась. Мы ощущаем зловещее приближение паники, что может поломать наши планы.

Лето уже никогда не будет прежним после президентских выборов 2000 года, когда мы еще выглядели преуспевающей страной, более или менее мирно сосуществующей со всем остальным земным шаром. Два лета спустя мы превратились в обанкротившуюся нацию, воюющую со всеми, кроме трех или четырех стран мира, которые можно не брать в расчет. Испания и Италия в тупике, а Англия позволила захватить себя мелкому коррумпированному жулику, наслаждающемуся своей слизняковой ролью сутенера и проститутки одновременно. Он продал некогда гордую и свободомыслящую нацию оптом и в розницу в рабство поклонникам Иисуса, Джорджа Буша и жадного до войны Пентагона.

Но подождите. Похоже, я бегу впереди паровоза собственных мыслей. Финал на Западе закончится только сегодня вечером, а серия «Бруклин Нетс» — «Сан-Антонио Сперс» еще даже не начиналась.

Правда, увечные «Даллас Маверикс» наверняка сегодня позорно проиграют. «Даллас» без Новицки — это «Сакраменто» без Криса Уэббера. Неудачники. Такова есть и будет участь команды, потерявшей в плей-офф свое переднее правое колесо. Команда с травмированными игроками никогда не сумеет четыре раза за десять дней обыграть здоровую команду. Никогда. Так что ставьте-ка на разницу в очках, а также на аутсайдера. Я подозреваю, что парни из Аламо не будут сегодня рвать и метать, чтобы увеличить разницу в счете, из уважения к этим отчаянным маленьким ублюдкам из Далласа. В следующем году обыграть их будет еще сложнее.

Относительно финальной чемпионской серии: это будет резкий спад в сравнении с добротными, а иногда и первоклассными матчами, которые мы наблюдали вплоть до настоящего момента. Лично я буду смотреть финальные игры из своего номера в Palms Hotel в Вегасе. Я отправляюсь туда, чтобы пообщаться с братьями Малуф, владельцами «Сакраменто Кингз», а также самого Palms Hotel. Они производят впечатление настоящих спортивных профессионалов. А еще они собираются сделать Аниту новой королевой боулинга нагишом и подарить ей «мерседес» 550Е.

Подобные жесты иногда смущают меня, но в данном случае все так, как должно быть. Так что наслаждайтесь своими летними отпусками, ребята! Они могут стать последними. И, пожалуйста, передавайте мои глубокие и искренние соболезнования вашим семьям. Счастливо!

27 мая 2003 года

Смерть от «хаммера»

…кто бы ни выиграл чемпионат в этом году, это будет команда, игроки которой за предстоящие 20 игр меньше других пострадают от травм. Именно это позволит ей пережить матчи плей-офф, и такой командой, возможно, станет «Сан-Антонио».

Хантер С. Томпсон, 30 апреля 2003 года

Не все довольны тем, что за звание чемпиона НБА будут бороться «Нью-Джерси» и «Сан-Антонио». Действительно, слабовато для финала, хотя, возможно, дело во мне самом, а это две лучшие баскетбольные команды в мире.

Или, быть может, это самые стойкие команды в мире — единственные, кто сумел пройти через плей-офф без травм, которые вышибли бы их из игры и разрушили все надежды. Тут надо принять во внимание, что финалы Востока и Запада проходили между здоровой командой и травмированной командой, которые просто не могли состязаться на равных.

Если кто-то скажет, что выжить в плей-офф НБА — самый настоящий подвиг, я думаю, он будет прав. Тот же плей-офф, но в НФЛ — это просто полив лужайки по сравнению с адом 28 жестоких баскетбольных матчей за пять недель.

Посмотрите, что случилось с «Далласом», «Сакраменто», «Детройтом» и др. Все они вылетели, потому что в плей-офф были уже совсем не теми командами, что в конце регулярного сезона.

Это как играть в Суперкубке без профессиональных раннингбэков или биться за Кубок Стэнли с 15-летним вратарем в запасе. Вылетите еще на подходе.

По-хорошему говоря, «Кингз» — со здоровым Крисом Уэббером — лучшая, самая быстрая и самая умная команда, если сравнивать ее с «Далласом» или «Лейкерс», или даже могучими «Сперс». Смотреть на них одно удовольствие, ставить — тоже, если вы делаете те же ставки, что и я.

«Даллас» — того же поля ягода. Но они не могли в течение пяти недель вышибать из игры лучшие команды ассоциации без своего ведущего номера, как не смог бы ничего и я, если бы отрезал себе правую руку.

Ух! Куда меня понесло? Да, вы правы, приношу свои извинения. Может быть, я слишком ленив и потому не слежу за тем, что говорю? Многие ли игроки НБА беспокоятся о том, что они слишком тупы, чтобы стать победителями? Не думаю, что Крис Уэббер или Дирк Новицки волнуются по этому поводу. Нет. Они пытаются играть в профессиональный баскетбол, прыгая на одной ноге, а это просто невозможно.

Но я ведь уже говорил об этом задолго до сегодняшнего вечера, правда? Да, сэр. Кажется, я еще в апреле предсказывал, что «Сан-Антонио» сможет выиграть все, включая всетехасский финал на Западе.

И что? Белый дом снова выиграл, и теперь вечером в среду Техас будет играть против «Нью-Джерси» за большой приз Кахуны[103] на домашней площадке «Сперс». Естественно, 30 000 улюлюкающих техасцев прилагаются. Хо-хо-хо! Угадайте, кто выиграет в пяти жестоких играх? Пока Тим Данкан зализывает раны, ставлю на 4:1. А потом это будет совершенно иной расклад.

«Сперс» обречены без Данкана. Точка. Если он получил травму, «Нетс» смогут опрокинуть все прогнозы. Они слишком мелки, чтобы победить в честной борьбе. Но помните, что они юркие, как водяные клопы, и достаточно хороши, чтобы побить хромых и увечных, а Техас покалечен.

Страшно подумать о том, что в следующем году Джейсон Кидд и Тим Данкан будут играть в одной команде, к тому же отстаивающей титул чемпиона НБА. Они будут непобедимы, если не поломают ноги или их не собьет на темной пустынной парковке разогнавшийся «хаммер» с подвыпившим водителем, который покинет место происшествия и исчезнет навсегда.

Ладно, ладно, готово. «Да, отошли это», — это я только что сказал Аните. Ближе к сроку сдачи работы она становится агрессивной. Поэтому на сегодня все — и берегитесь «хаммеров», разогнавшихся в ночи. Конец.

2 июня 2003 года

Когда сомневаешься, ставь на темную лошадку

Мы только что удобно расположились и приготовились к субботней вакханалии игры на скачках, как вдруг шерифа срочно вызвали на работу, потому что из Аспенской тюрьмы сбежали два насильника. Как сообщили в новостях, они направились в наши края. Но мы не стали обращать внимания на это угрожающее известие и продолжали лихорадочно делать ставки.

Скачки на приз Бельмонт[104] должны были вот-вот начаться, и трибуны взорвались аплодисментами, когда на дорожке появился Фанни Сайд — любимец публики, всеми обожаемый герой и главный претендент на победу. Придя первым в Кентуккийском дерби и в «Прикнесс стейкс», он стал национальным героем от побережья до побережья.

Его называли «народным фаворитом». Поклонники Фанни Сайда — «маленькие люди», вроде скотины — пивного пьяницы из Бруклина, готового убить собственных детей, если Фанни Сайд проиграет. Правда, это казалось невозможным. В Нью-Йорке люди всерьез считали его верняком.

Главными злодеями в этой истории с «Тройной короной» оказались те, кто правит миром скачек, — пропитанные мятным джулепом[105] и розовым лимонадом люди, известные как зловещая кентуккийская мафия коннозаводчиков, тренеров и денежных баронов. Она ненавидела Фанни Сайда и «была готова на все, чтобы помешать ему выиграть и эти скачки». Ходили слухи, что мафиози пребывали в отчаянии — и их оружием в это дождливое субботнее утро стал трехлетний жеребец из «Черчилль Даунс» по кличке Эмпайр Мейкер. Первоклассная лошадь.

Бельмонт всегда имеет крупный призовой фонд, но в этом году победа сулила поистине колоссальные деньги. Ведь если бы Фанни Сайд пришел первым, он бы забрал еще и пятимиллионный долларовый приз от Visa за победу в «Тройной короне» в придачу к тем 1,9 млн долларов, что уже получил за этот год. Итак, Фанни Сайд стоял на пороге бессмертия.

Однако не всем рисовалась столь радужная картина, в том числе и мне. Моему сердцу был ближе любимец Нью-Йорка, но разум велел ставить на Эмпайр Мейкера — чистокровное дитя огромного и грозного истеблишмента мира скачек. Я знал этих людей, я среди них вырос и понимал, на что они способны.

Чистокровные лошади чрезвычайно чувствительны. В возрасте трех лет это капризные избалованные подростки, попавшие в жестокий бизнес. Они безответственны и темпераментны, прямо как мы сами, и большинство из них откровенно бесполезны. Если кто-то из них сломает ногу, что самое обычное дело, его придется пристрелить на месте. Пустить пулю в голову и, сдерживая слезы, оттащить на живодерню. Вот как работает этот бизнес. Это абсолютное воплощение теории Дарвина — мир, где царит естественный отбор и есть неудачники и победители.

Ставка на приз Бельмонт стала классическим случаем из серии «сердце против головы», с чем я борюсь всю жизнь. Фанни Сайд был самым вероятным претендентом на победу со времен Нэйтив Дэнсера и Секретариата. Твердое четыре или пять к одному, не меньше. Фанни Сайд представлял всю Америку.

Но, вопреки прогнозам, он уступил место победителя Эмпайр Мейкеру, и больше о нем никогда не слышали. Фанни Сайд стал только третьим, а пятимиллионный приз от Visa ушел в никуда. Если сомневаешься, ставь на темную лошадку. Таковы законы нашего бизнеса.

10 июня 2003 года

Добро пожаловать в кромешный мрак

Привет, ребята, меня по-прежнему зовут Томпсон, и я все еще пью по ночам джин с медсестрами, но в каком-то смысле я стал новым, другим человеком и даже более опасным, чем во время нашей последней беседы. Это ведь было несколько недель назад, да?

Теперь я снова могу ходить, и мне это нравится, потому что весь последний месяц я испытывал острую боль в позвоночнике, стоило мне сделать хоть шаг. И в этом не было ничего положительного или искупительного. Это было отвратительно.

Но я наконец вернулся из клиники Стедмана-Хокинса в Вейле, штат Колорадо (да-да, того самого, где засветился Коби Брайант). Я провел там несколько очень насыщенных недель и перенес хирургическую операцию, чтобы избавиться от проблем со спиной. Несколько дней чудовищной боли, и я решил покончить с этим раз и навсегда.

Я не новичок в деле замены органов и всегда считал это надежным способом избавиться от боли.

Ненавижу ее, несмотря на то что могу терпеть боль дольше, чем многие, что, кстати, не всегда во благо. Было дело, я лет пять подряд наблюдал за тем, как гниет мое бедро, прежде чем решил наконец лечь под нож хирурга.

Надо сказать, что титановый имплант оказался гораздо более удобным и гибким, чем настоящий позвонок, тем более в моем случае. Он легче, крепче и практичней, чем кость или что-либо еще в человеческом теле, и я без долгих разговоров решился на замену.

Имплант уже прижился примерно на 70 процентов, и, после того как все закончится, я сделаю перерыв. Может быть, поразмыслю над этой странной и унизительной историей с Коби Брайантом. Чем больше я узнаю об этом деле, тем больше понимаю, что изнасилование тут ни при чем[106]. Все вертится вокруг денег. Никто не сядет в тюрьму, но кому-то придется заплатить.

Во всеамериканский водоворот тупости затягивает новую жертву. Вы думаете, что О. Джей был плохим? Подождите, пока не отведаете вкуса скандала с К. Б. Безумие нарастает, и перед нами еще пройдет целый парад шлюх и людоедов.

Когда 30 апреля я ложился в клинику, Джордж Буш примерно на 50 пунктов опережал ближайшего соперника по предстоящим в следующем году президентским выборам. А когда меньше чем через три недели я наконец выбрался оттуда, рейтинги Буша упали уже наполовину, а в некоторых штатах даже ниже. Республиканцы запаниковали. Крутовато, ведь даже у его проворовавшегося папаши ушло больше времени на то, чтобы упасть с 93 процентов одобрения избирателей до 43 и даже 41 процента, которые были у него в последние дни богом проклятой первой администрации Буша. После этого он стал боксерской грушей для Билла Клинтона.

Ричард Никсон мог сколько угодно рассказывать нам о слишком раннем взлете популярности. Он был мастером этого дела, что и подводило его всякий раз. Он так и не научился извлекать уроки, как не научился и Буш-старший.

Но, черт побери! Этот придурочный сынишка-президент, которого мы имеем на руках, — это же просто ходячая демонстрация идиотизма, а ведь сейчас только лето 2003-го! К лету 2004-го его, возможно, уже и не будет в Белом доме. Он просто испарится, растает, как прошлогодний снег.

Альянс Рамсфелд — Чейни развалился у нас на глазах наряду с некогда гордым союзом Перла — Вулфовица. При этом они умудрились всего за несколько месяцев — с января по июль — разнести страну ко всем чертям, словно банда ребятишек в мародерском разгуле. Это невероятно! Казна США пуста, мы проигрываем эту идиотскую, мошенническую войну в Ираке, и все страны мира, за исключением оравы коррумпированных британцев, презирают нас. Мы неудачники, а это единственный непростительный грех в Америке.

За три года мы потеряли уважение всего мира и потерпели поражение в двух войнах: в Афганистане окончательно проиграли, а Ирак превратился в постоянную зону боевых действий. Национальная экономика обваливается по всем фронтам, «военная стратегия» Пентагона оказалась провальной, ни у кого нет денег, и наша некогда могучая страна парализована мятежами в Ираке и даже в Форт-Брэгге[107].

Американская нация пребывает в таком плачевном состоянии, какого я не припомню за всю жизнь, а перспективы у нас и того хуже. Боюсь, не придется ли мне стать представителем первого поколения американцев, которые увидят эту страну в более диком состоянии, чем то, в каком она была, когда мы прибыли сюда впервые. Наша система автострад разрушается, наша полиция бесчестна, наши дети нищают, наша хваленая социальная защита, некогда бывшая предметом зависти всего остального мира, разграблена и уничтожена все той же бандой невежественных, обезумевших от алчности ублюдков, что привела нас к Вьетнаму, Афганистану, несчастному сектору Газа и позорному поражению по всему миру.

Фондовый рынок никогда не обретет былую мощь, наша армия больше не будет номером один, а наши дети до конца жизни будут пить неочищенную воду.

Семейка Бушей, должно быть, очень горда собой сегодня, но я — нет. Скоро настанет кромешный мрак. Помяните мое слово.

21 июля 2003 года

Народное достояние

Примечание редактора ESPN: Точка зрения, озвученная ниже, принадлежит скандально известному доктору Томпсону и не отражает взгляды издания или его редакторов. Это свободная журналистика.

Я знаю, некоторым людям трудно это принять, но факт остается фактом: что нас скоро снова полностью захватит футбольный сезон. Первая трансляция намечена на 9 августа, до которого остается меньше двух недель. Конечно, это будет не настоящий футбол, но и выглядеть, и звучать он будет как настоящий — и можно, зажмурив глаза, даже сделать ставки.

Лишь безнадежные футбольные наркоманы могут с энтузиазмом предвкушать это жалкое зрелище, и я один из них. Я вырос на НФЛ. Я был с ней с самого что ни на есть начала, с первых дней современной телевизионной эры.

В любом случае у меня выдалась крайне занятная неделя. Она сочетала в себе все самое лучшее и худшее. Я еще восстанавливался после операции по вживлению пластины в позвоночник, когда реальный мир захватил меня и призвал к действию. Это было неизбежно, у меня не было выбора.

Главным потрясением недели для меня был и остается ошеломляющий крах злобной администрации Буша, за которым я наблюдаю со смешанными чувствами.

По правде говоря, я бы гораздо больше радовался краху Буша, его людей, их карточного домика и всего того, что они отстаивают, если бы все это не означало также краха экономики и жизненной инфраструктуры США, включая все то, что мы называем «американским образом жизни».

Это не будет похоже на крах и импичмент Ричарда Никсона: они имели мало или совсем никакого влияния на каждодневную жизнь страны. Тогда ничего не изменилось, кроме того, что некоторые люди отправились в тюрьму, что было ожидаемо, учитывая преступления, которые они совершили, и ущерб, который они причинили. Они были преступниками, и праведные американцы наказали их за это. Система работала, и все мы чувствовали себя героями.

Но это было 29 лет назад, ребята, и с тех пор многое изменилось. Полный крах всеобъемлющего преступного заговора Бушей произойдет не скоро, и, возможно, будет уже слишком поздно. Полномасштабное расхищение казны США и всех ресурсов страны происходит в масштабах почти преступного безумия и фактически разрушило жизни миллионов американцев и их семей. Точно. Вы, и я, и спорт — мы все пострадаем, и пострадаем по-крупному. Все будет так, как сказано в Апокалипсисе, — конец света, такого, каким мы его знали.

Ладно, ладно, не увлекайся, док. Это был мощный рифф. Но не все спортивные фанаты разделяют твои агрессивные политические взгляды, так что давай-ка пока сбавим обороты. В конце концов, ты же профессиональный спортивный журналист, и тебе надо делать свою работу. Хо-хо-хо!

Точно, и это было одной из многих причин, по которым меня на прошлой неделе посетил знаменитый Дэниел Снайдер, «новый» владелец «Вашингтон Редскинз». Дэн привез мне футбольный мяч, мы обменялись другими прекрасными подарками, среди которых были лучшее в мире виски и сигары Davidoff. Снайдер мне понравился, и мои ожидания в отношении «Редскинз» в этом году стали куда более радужными. Эта команда сыграла в моей жизни большую роль. У меня до сих пор есть друзья, которые играли за «Редскинз», — Джон Уилбур, с которым я часто вижусь на Гавайях, Билли Килмер, Сонни Йоргенсен, Рой Джефферсон, Чарли Тейлор. Это игроки из старых добрых 1970-х, когда «Редскинз» были чемпионами Восточного дивизиона, а я по причинам политического толка жил в самом центре Вашингтона. То были неистовые годы, по крайней мере для тех, кто имел хоть малейшее отношение к футболу или политике, а так можно было сказать про каждого, кого я знал.

И среди них особое место занимает Эдвард Уильямс, который тогда был владельцем «Краснокожих». Он стал моим героем задолго до того, как мы с ним познакомились. Эд в свое время был номером один среди адвокатов по уголовным делам, королем, живой легендой юридических факультетов, в том числе и в Колумбийском университете, где я в те годы проводил много времени. Эдвард Уильямс был стоящим человеком.

Был таковым и я, но сейчас не об этом. Время уходит, утекает сквозь пальцы. Печально, но придется оставить за скобками многое из того, о чем хотелось поговорить на этой неделе. Я все еще отхожу от своей вполне успешной, но очень уж изнурительной операции на позвоночнике. Главное — у меня ничего не болит (тьфу-тьфу-тьфу!), и это здорово! Вот, собственно, пока и все, что вам следует знать. Счастливо!

28 июля 2003 года

Скорость убивает, и другие футбольные мудрости

Довольно бестолковое занятие — ставить на предсезонные футбольные матчи НФЛ, поскольку они не интересны никому, кроме тех ребят-спортсменов, чья судьба решается после каждой игры. Около сотни парней рвутся в каждую из команд и отчаянно борются друг с другом за 53 рабочих места. Мало кто из них знает друг друга по именам.

Для большинства предсезонные игры — это смертельный номер. Они никогда не попадут в стартовый список игроков НФЛ, никогда не наденут фирменную командную футболку и не увидят себя по телевизору, чего им всегда так хотелось.

Попытка пробиться в Лигу напоминает кастинг на высокобюджетный фильм с Джонни Деппом или Бенисио Дель Торо о сексе, смерти и насилии в типичной американской семье, которая оказывается вовлечена в какой-то заговор с похищением детей, целью которого является переброска террористов из Кореи в Новый Орлеан во время летнего сезона дождей. В съемках должна быть задействована многотысячная массовка.

Среди них неизбежно окажется много психопатов, отъявленных извращенцев и супергруппи, подсевших на стероиды и транквилизаторы, чтобы преодолеть первые несколько десятков изнурительных тренировок. Большинство из них — хронические безработные, и попытка получить место инсайд-лайнбекера в «Майами Долфинс» кажется им отличной идеей. Ведь всегда есть один шанс на миллион, что тебя «откроют», как Марлона Брандо.

Большинство этих историй имеют плохой конец, но, конечно, бывают и исключения, и одно из лучших среди них мы видели в понедельник ночью. Майклу Льюису, известному среди друзей по команде как Пивной мужик, было 29 лет, и он развозил пиво на своем грузовике, когда получил последнюю возможность пройти пробы для «Нью-Орлеан Сэйнтс».

В прошлом году Пивной мужик выбивал мяч при розыгрыше в среднем на 23,5 м и на 13 м с рук, а это второй результат в НФЛ. Он также пробегал 100 ярдов (91 м) за 4,2 секунды, что означает неминуемую смерть для любого защитника, который попытается остановить его. Из-за него многие были отсеяны и отосланы в лигу «Арена» или в НФЛ Европы.

Такова НФЛ: никакой пощады и вторых попыток. «Скорость убивает», — так считает главный «Рэйдер» Эл Дэвис. «Этому невозможно научиться, — говорит он. — Всему остальному — можно, но скорость — это дар божий».

Правильно. И где же был Эл Дэвис, когда с конвейера сошел Майкл Льюис? Кто знает? И в любом случае это несправедливый вопрос. Эл не может быть всюду одновременно, но рано или поздно он, вероятно, приберет-таки Льюиса к рукам.

Нам посчастливилось узреть Пивного мужика в действии в понедельник вечером, и он оправдал наши ожидания. Он выдал по-настоящему впечатляющий кикофф на 102 ярда в самом начале игры и был остановлен свистком — одним из тех тупых свистков, что могут пустить под откос карьеру судьи, если это произойдет во время сезона, но тут была всего лишь одна из тех выставочных игр, на которые всем плевать.

Майкл Льюис совершил высококлассный прорыв, коего не видели в НФЛ со времен лучших дней О. Джей Симпсона. Его загнали к боковой линии, и, казалось, он вот-вот упадет на правую руку, и для него все закончится. Но нет. Пивной мужик вывернулся ужом и удержался на ногах, продемонстрировав уникальную способность сохранять равновесие. Затем он на дикой скорости рванул к линии ворот, а все остальные стояли и смотрели на это, открыв рты. Гол. Это было нечто!

Это была игра дня и, пожалуй, главная игра всей предсезонки НФЛ. Обычно в подобных состязаниях игроки не выкладываются по полной. Но это был матч, которым восхитился бы сам О. Джей Симпсон, если бы дело происходило в прежние времена, до судебных процессов, погубивших его карьеру и покрывших его несмываемым позором.

Майкл Льюис, самый горячий игрок этого сезона, напомнил мне Гейла Сэйерса и Джима Брауна и даже самого Барри Сандерса! Этот парень взрывает игру!

«Сэйнтс» пока что выглядят несколько сомнительно, но я надеюсь, что они выровняются и выступят в плей-офф как крепкая, слаженная команда. По крайней мере в них есть что-то дикое и волнующее.

Другие мои предсказания и вычисления подождут до следующей недели. Не отчаивайтесь! У нас впереди долгий новый сезон, и все еще впереди. Махало!

12 августа 2003 года

Голливудский страшный сон

Прошлой ночью мне приснился страшный сон: будто я стал свидетелем драки между Майком Тайсоном и Арнольдом Шварценеггером на бульваре Сансет в Лос-Анджелесе. Я сидел рядом с Арнольдом (который сейчас лидирует в гонке за пост следующего губернатора Калифорнии) на заднем сиденье черного лимузина. Мы направлялись в телестудию на дебаты, посвященные его давнишней деловой дружбе с могущественной техасской семьей Бушей и тому, как может повлиять на результаты выборов 2004 года захват Терминатором власти в Сакраменто и получение им контроля над голосами 55 выборщиков штата. В этом, кстати, и заключается основная цель Шварценеггера: он хочет не столько стать губернатором, сколько сделать так, чтобы выборщики проголосовали за Буша.

Разговор ожидался неприятный, и мне было не вполне ясно, зачем вообще Шварценеггер согласился обсуждать это публично — со мной или кем-либо еще, кроме Карла Роува[108]. Он орал в телефонную трубку что-то по поводу того, что надо сделать с Арианной Хаффингтон[109], мы пытались не обращать на это внимания, а лимузин в это время наглухо застрял в пробке. Становилось все жарче, в салоне не оказалось кубиков льда, и дело шло к тому, что мы опоздаем на дебаты. Я уже собирался при первом удобном случае выскочить из машины и скрыться ото всех в ресторане «Поло Лаунж».

Вдруг лимузин со скрежетом остановился, врезавшись в большой внедорожник. Бах! Не слишком сильно, больше похоже на толчок, даже и не авария вовсе, но тут-то все и началось.

Выглядывая из-за плеча водителя, я увидел, как невысокий, крепкого телосложения чернокожий мужик выпрыгнул из внедорожника и с ревом ринулся на нас: «Ты, чертов ублюдок! Я тебя сейчас убью!» За этим воплем последовал страшный удар, от которого лобовое стекло разлетелось вдребезги, и наш лимузин начал безумно сотрясаться. В лице напавшего было что-то знакомое, но все происходило так быстро, что я не сразу понял, кто это.

А затем я узнал-таки перекошенное от злобы лицо Майка Тайсона, бывшего чемпиона мира в тяжелом весе. В свое время он был непобедим, и казалось, что это навсегда, пока он не отправился в Токио, чтобы провести низкооплачиваемый, в стиле «халтура месяца», никому не интересный, почти что тренировочный бой против малоизвестного и часто проигрывающего парня по имени Бастер Дуглас. Тот считался настолько безнадежным аутсайдером, что коэффициент ставок достигал 40 к 1, и поединок не захотели проводить в Лас-Вегасе.

Я был одним из немногих, кто смотрел этот бой по телевизору, потому что мне предстояло о нем писать. Но никто не захотел составить мне компанию. Всех достало платить деньги за то, чтобы посмотреть, как Тайсон погоняет по рингу и изобьет до полусмерти очередного запуганного противника. Каких-то 85, ну 90 секунд, и все. Продолжения не следует. С Майком Тайсоном бокс лишился какой бы то ни было зрелищности и интриги, особенно в глазах тех, кто вырос на Мохаммеде Али и Джо Фрейзере.

Из тех дней, что предшествовали бою в Токио, я помню две подробности. Одна — это высокомерный ответ Тайсона на вопрос Ларри Мерчанта о том, существует ли хоть малейшая возможность, что он проиграет Дугласу.

— Нет, если только в толпе не будет снайпера, — произнес Железный Майк с усмешкой.

А еще мне запомнилось, что Тайсон вовсю путешествовал по Японии: 24 000 км, 36 часов полета на авиалайнере — и все из-за того, что он совершенно потерял голову после развода с суперпопулярной телевизионной актрисой Робин Гивенс, сводившей Майка с ума.

Я заметил это и сделал в уме зарубку. Как показала история, Майк Тайсон очень болезненно реагировал, если его отвергали женщины. После этого он всегда пускался во все тяжкие: слетал с катушек и опускался до насилия.

Тогда, в 1990-е, это казалось просто глупостью, неумением сдерживать себя. Какого черта? Среди спортсменов немало вспыльчивых парней, которые ведут себя точно так же.

Итак, когда бой начался, я был уверен, что он закончится столь же быстро, как и все остальные бои Тайсона. Разве может быть иначе?

Конечно, не может. И сейчас, по прошествии стольких лет, этот первый и единственный бой Тайсона с Дугласом вспоминается как какое-то безумие. Бастер Дуглас сделал из чемпиона свиную отбивную. Это был один из самых впечатляющих провалов в истории профессионального бокса. Поединок закончился победой Дугласа — техническим нокаутом после десятого раунда из двенадцати.

Время от времени я пересматриваю этот бой, каждый раз приходя в волнение от абсолютной немыслимости происходящего. В моем личном рейтинге он стоит на одной ступени с лучшими боями Али.

В НФЛ на прошлой неделе ни в Атланте, ни где-либо еще не происходило ничего хорошего. Майкл Вик покинул поле со сломанной ногой в первой же серии бессмысленных предсезонных игр. Я смотрел матч, когда это случилось, и сперва казалось, что это обычный захват. Но затем, когда Вик не смог подняться, толпа начала улюлюкать и завывать. А когда на поле появились носилки, стало ясно: произошло что-то серьезное — и кто бы мог подумать, что это может случиться с Майклом Виком, молодой суперзвездой! Он казался неуязвимым — слишком мощным, чтобы травмировать его, слишком быстрым, чтобы догнать. Похоже, Вика постигнет участь Майкла Джордана[110]. Его искалечили и вышибли из игры на весь сезон.

Это казалось невозможным, но именно это и произошло. И, когда Вик покинул поле, все надежды «Атланта Фэлконс» на Суперкубок рассеялись как дым. Их эффектная межсезонная сделка с «Баффало Биллс», в результате которой они заполучили отличного принимающего Пирлеса Прайса, была совершена ради того, чтобы Прайс в паре с Виком выдавали такой же результат, как в свое время Джо Монтана с Джерри Райсом[111]. Но теперь это обернулось проигрышем для обеих сторон: «Баффало» уступила своего лучшего принимающего (1252 ярда, 9 тачдаунов, 94 перехвата в прошлом году), оставив Дрю Бледсо[112] без партнеров для получения паса и Прайса без достойного поставщика мячей, а саму НФЛ — без приманки, ради которой зрители стали бы покупать билеты на матчи.

Что касается моего сна о Тайсоне и Терминаторе, которые избивали друг друга на оживленной улице посреди Голливуда, — я проснулся до того, как драка закончилась, и поэтому не могу сказать, кто победил. Это была просто очередная маленькая трагедия в мире большого спорта.

А на сегодня все. Банзай!

18 августа 2003 года

В этом году в НФЛ будет править скорость

Вот-вот будет дан официальный старт футбольному сезону, и я уже начинаю испытывать волнение. Лето оказалось скоротечным, как это всегда и бывает, если вы живете в горах на высоте почти 2500 м. Между свадьбой и заменой половины моего позвоночника у нас было достаточно свободного времени, чтобы исцелять раны других людей. Многие из них были нанесены в мире спорта.

Ну и что с того? Колотые раны в нем неизбежны. Посмотрите на Майкла Вика. Посмотрите на «Атланта Фэлконс». Посмотрите на Коби Брайанта. Всех их ждут не лучшие времена.

«Денвер Бронкос» в этом году снова считаются одними из лидеров Западного дивизиона Американской футбольной конференции, но лично у меня это вызывает сомнения. «Бронкос» так и не оправились после потери Джона Элвея — вероятно, лучшего квотербека всех времен. Он ушел из спорта на пике славы, выиграв два Суперкубка подряд, и без него «Бронкос» уже никогда не будут прежними, хоть у их руля и стоит авторитетный тренер Майк Шанахан. С тех пор как Элвей ушел, процент выигрышей команды завис на отметке немногим более 0,500.

В то же время рекорд выигрышей-проигрышей «Окленд Рэйдерс» составил 0,644 — лучший результат в НФЛ. Но в этом году он не повторится. «Сан-Диего Чарджерс» опустились на третье место в Лиге и, скорее всего, там и останутся.

На самом деле на Западе ни в одной конференции нет претендента на победу в Суперкубке. Я надеюсь, что «Окленд» пробьется в финал, отомстив за свое непонятное поражение в прошлом году. Но особого оптимизма не испытываю. Этот год не запомнится счастливыми концовками ни в спорте, ни где-либо еще. Тьма наступает.

Считается, что в предстоящем сезоне главным зрелищем на ТВ будет новичок «Теннесси» — принимающий Тайрон Калико, но есть подозрение, что он непроходимо туп и его выгонят из команды еще до Дня труда.

Тем не менее я как азартный игрок должен сказать вам, что на Тайрона можно положиться хотя бы потому, что за счет него собираются продавать билеты. И даю слово, братишки, Тайрон Калико станет событием этого года.

Это понятно? Хорошо. Я вижу, что Лига набирает скорость, и еще раз спасибо тебе за это, Эл Дэвис, ведь это значит, что будет действие — то, чего мы так жаждем. «Филадельфия» и «Теннесси», а также «Вашингтон Редскинз» на Востоке собираются добавить скорости в Лигу в сентябре.

Даррелл Грин долго был моим героем. Он — тот, кого лучшие люди в спорте называют мотором. В течение 21 года он был умнейшим, быстрейшим и самым продуктивным защитником в Лиге, где и без него быстрота, ум и продуктивность не редкость. Нет, сэр. Вы хотите скорости? У нас полно скорости. Давайте посмотрим, что есть у вас.

Тайрон Калико пробегает 40 ярдов (36,5 м) за 4,3 секунды, и это быстро, но все же не супербыстро, если вы понимаете, что я имею в виду. У нас в Лиге есть высоченные лайнбекеры, столь же быстрые, как Тайрон. Вот 4,2 секунды — это круто, 4,1 — очень круто, а Дэн Снайдер рассказывал о невыставленном на драфт новичке «Редскинз», который регулярно пробегает это расстояние за четыре секунды: 4,0 за 40 ярдов.

Тайрон Калико весит 100 кг и имеет рост 1 м 94 см. Это скоростная махина, с которой никто в здравом уме не захочет связываться, во всяком случае, не больше одного раза. Черт, да посмотрите, что случилось с Майклом Виком, а ведь его едва задели!

Еще в Лиге есть квотербек «Джетс» Чэд Пеннингтон, уже выброшенный за борт сезона со сломанным в семи местах запястьем. Ну и ну! И теперь 40-летний Винни Теставерде — все, что стоит между «Джетс» и финишем с показателем 3:13 в этом сезоне.

Кроме того, мне нравятся «Майами Долфинс» и «Нью-Орлеан Сэйнтс» за неистовство с первых игр сезона, и я всегда питал слабость к скоростным, очень точным и цепким «Индианаполис Колтс» Джима Ирсея. Никогда я не верил, что Тони Данджи[113] по-настоящему любит тренировать нападение. Его конек — защита, и пришло время выживать за счет нее.

Никто в НФЛ не имеет трех игроков такого уровня, как Пейтон Мэннинг, Эджеррин Джеймс и Марвин Харрисон. Все они очень близки к тому, чтобы оказаться на вершине, и я желаю им удачи в этом сезоне.

Мне нравится широкий, охватывающий все поле, всегда скорый на атаку наступательный стиль «Колтс». Смотреть на них одно удовольствие, но я не могу по-честному рекомендовать ставить на них — даже на разницу в очках. Прежде нужно сделать что-то с проклятием Балтимора, обрушившегося на «Колтс» 33 года назад, когда отец Ирсея умыкнул их во мраке ночи и перевез в чудный новый дом в Индианаполисе[114]. Это был отвратительный поступок, и с тех пор «Колтс» вообще ничего не выигрывали. У фанатов долгая память.

Что? Анита говорит мне, что я слишком жесток к нашему другу Джеймсу Ирсею, нынешнему владельцу «Колтс», совершенно не похожему на того зверя, каким был его отец.

— Почему ты катишь бочку на его отца? — визжит Анита. — Тот уже мертв. Что теперь делать Джеймсу — перевозить «Колтс» обратно в Балтимор?!

Я засомневался. Она права. Это то же самое, как если бы я предстал перед судом, чтобы ответить за грехи Кеннеди. Законники способны и не на такое, «но это было бы неправильно».

Эти слова принадлежат Ричарду Никсону, а я всегда становлюсь сентиментальным, когда начинает раскручиваться футбольный сезон. Все-таки Никсон был по-настоящему толковым футбольным фанатом.

Мне не хватает Никсона. По сравнению с теми нацистами, которые сидят в Белом доме сейчас, Ричард Никсон был отчаянным либералом. Это говорит доктор Томпсон. Счастливо!

P. S. Было бы несправедливо закончить этот пассаж, так и не ответив на ваши многочисленные вопросы о финале боя между Тайсоном и Шварценеггером, о котором я рассказывал на прошлой неделе. Но никакого боя не было, потому что Арнольд сбежал. Железный Майк пытался преследовать его, но врезался в полицейскую машину и снова был арестован.

Некоторые из спортивных журналистов считают, что Майка Тайсона нужно усыпить во имя торжества добра, и я начинаю думать, что они правы. В эти дни у нас и так хватает поводов для беспокойства, чтобы еще думать о том, что можно случайно налететь на этого монстра Тайсона посреди обычной дорожной пробки.

25 августа 2003 года

Лига Буша

Почему уже девять или десять дней подряд каждые два часа мы видим по телевизору Джорджа Буша, словно он — мутировавший клон мистера Роджерса? Что-то явно не так со страной, где основательно облажавшийся дремучий политик может настолько запугать национальные телеканалы, что они потакают ему во всем.

Думаю, что ответ состоит из двух частей. Первая — Бушу в следующем году предстоит переизбираться, и если три месяца назад это казалось вполне плевым делом, то теперь представляется опасной бандитской разборкой, в которой Бушу будет непросто одержать верх, потому что его план вторжения в Ирак оказался настолько дефектным, что эта операция по определению не может увенчаться успехом. Это было самонадеянно, безграмотно и глупо, и теперь стервятники возвращаются домой, чтобы разобраться с тем, кто их туда отправил.

Трагично, да? Нет. На самом деле с хорошим человеком этого никогда бы не случилось. Я отчаянно верю, что Джордж Буш может и должен потерпеть поражение на чрезвычайно важных выборах следующего года и что он будет не единственным болваном-политиком, за которого можно будет проголосовать.

Но кто разрешил Джорджу Бушу вклиниваться в футбольные матчи НФЛ и заполнять паузы своим невразумительным бредом о возрождении нации, которую мы только что вогнали обратно в каменный век? И что за трусливая свинья добровольно отдала бы коммерческое время стоимостью 25 млн долларов политическому кандидату в год президентских выборов?

Как насчет ослепшего от жадности комиссара НФЛ? Звучит? Держу пари, что это он и был, братцы! Именно Пол Таглиабью запустил этого подонка из Техаса в свой курятник, решив, что так будет лучше.

Больше всего я боюсь, что Джордж Буш будет светиться на каналах НФЛ каждое воскресенье до конца этого года и дальше всю зиму, а может, и весь следующий год, пока будет идти предвыборная гонка. И нам придется слушать весь этот бред о том, как его тупая война против мусульман неразрывна связана с духом американского футбола и особенно НФЛ. Мол, если вы любите смотреть что-то вроде профессионального американского футбола, то вам обязательно придутся по душе и война, и сопутствующее ей кровопролитие. Правильно. Просто на войне тебе надо делать 200 отжиманий в день, а в профессиональном футболе — около 50. На войне ты таскаешь четырехкилограммовый автомат с полным боекомплектом, а в футболе бегаешь с овальным кожаным мячом.

И война, и футбол полны насилия и кровожадности, они требуют жестокости от людей, носящих футбольную или военную форму. Я носил и ту и другую и, откровенно говоря, не вижу между войной и футболом никакого сходства, кроме культивируемого и там и там желания увечить людей.

8 сентября 2003 года

Бокс достал

Как сказала рыба-прилипала, пришло время избавляться от профессионального бокса в Америке. С того времени, как его покинул Мохаммед Али, он превратился в жестокую насмешку над самим собой, а теперь и вовсе в мешок с отбросами. Эти проворовавшиеся ублюдки зашли слишком далеко. Конгресс США должен немедленно принять закон против мошенничества, чтобы навсегда изгнать профессиональные боксерские спектакли вроде субботнего боя Мозли и Де Ла Хойя из всех национальных средств массовой информации. Мы больше не станем жрать это дерьмо!

Сильно сказано, но, когда речь заходит о боксе в его нынешнем состоянии, и этого недостаточно. Типа: «Подождите минутку, шлюхи! Это мой воздух, а ваши наемные свиньи крадут и отравляют его! Это пространство принадлежит мне. Это общественная собственность, и я часть этого общества. Вы нарушили границы! Вы бесстыдные, жрущие дерьмо преступники, и закон разрешает мне убивать таких, как вы!»

Правда, надо быть очень внимательным, когда орешь об убийстве людей. Это тонкая тема. Никогда не надо угрожать людям в присутствии свидетелей. Поверьте мне.

Ох, не берите в голову. Давайте-ка вернемся к нормальному спорту вроде американского футбола. Там все тоже может быть заранее подстроено, но по крайней мере подстроено искусно в сравнении с откровенным, как плевок в морду, жульничеством, в которое превратился бокс.

Я говорю это прямо, потому что разбираюсь в боксе и рос, когда нашим чемпионом был Мохаммед Али, а это примерно то же самое, что жить в те времена, когда игрушки типа кислоты и марихуаны все еще были легальными. Совсем другая эпоха.

Но довольно об этом дурдоме. Совершенно по-новому в воскресенье выглядели «Денвер Бронкос», потому что их «новый» квотербек Джейк «Змей» Пламмер наконец-то вернулся к жизни. Это был приятный сюрприз — увидеть его бросающим и перехватывающим мячи в стиле Джона Элвея. Если Пламмер, в конце концов, сыграется со своей атакующей линией, «Денвер» в этом сезоне сумеет удивить нас. Клинтон Портис — их новый главный раннингбэк, а их широченный принимающий Эшли Лели (второй год в игре) может претендовать в своей карьере на многие Кубки. Я видел, как он играл в футбол в колледже на Гавайях. Никогда не переставал восхищаться чутьем тренера Шанахана на сырые таланты. «Денвер» держит марку.

Черт, сегодня меня переполняют новости, и хочется по всем поводам сразу высказать свое субъективное мнение! Бокс достал, «Рэйдерс» в этом сезоне замедлились, Джордж Буш смотрится еще слабее, Уэс Кларк[115] выглядит интересно, и, как мне видится, в следующем году в Суперкубке встретятся «Вашингтон» и «Индианаполис».

Не слишком ли далеко вперед я заглядываю? Хотя почему нет? Утверждать, что «Янкиз» победят в чемпионате США по бейсболу — совершенно безопасно. Большие деньги творят чудеса в Америке. но, очевидно, не в Ираке, где мы тратим по два миллиарда долларов в неделю просто для того, чтобы не быть опозоренными в глазах всего мира, который уже совсем не на нашей стороне.

Это напоминает мне «Филадельфия Иглз», которые с прошлого сезона опустились уже больше чем на одну ступеньку. Один из главных законов спорта гласит, что победы входят в привычку — и поражения тоже. Когда несостоятельность в жизни, работе или даже в пороках начинает казаться чем-то нормальным, вам уже не нужно искать на свою голову неприятностей — они найдут вас сами. Ручаюсь.

Наш придурочный сынишка-президент из Техаса — яркий пример того, что зло неизбежно оборачивается против человека, замыслившего нечто плохое. Он похож на безмозглого футбольного тренера, который выставляет команду на большую игру, не имея никакого плана. Стыд и горечь поражения будет преследовать его всю жизнь. Финита ля комедия.

Вообще от семейки Бушей за версту несет обманом и плохой кармой. Но кто еще хуже, чем наш увечный, несущий вздор президент, так это трусливые голливудские шлюхи, которые поливают грязью настоящих звезд типа Джонни Деппа и называют их непатриотичными американцами за то, что те задаются справедливым вопросом: насколько мудрым было решение оккупировать целую мусульманскую страну? Ведь оно было, что ни говори, идиотским. А несогласие с мнением Дональда Рамсфелда, который считает, что нужно бомбить всех, кто окажется у нас на пути, не является в Америке преступлением. Наоборот, это мудрая и достойная позиция, и за возможность говорить что думаешь Джордж Вашингтон и Бенджамин Франклин рисковали своими жизнями.

Эти воры, сидящие в Белом доме, обезумевшие от жадности и безграничной власти, наносят миру, в котором мы живем, столько вреда, что их нужно судить по обвинению в государственной измене.

Ладно. Я тут немного перевозбудился, так что, думаю, пора сворачиваться, чтобы не превратиться в столб пламени. Я широко известен как прирожденный стойкий патриот и поклонник тех идей, которые раньше отстаивала наша страна. Статуя Свободы стоит здесь не ради смеха. Берегись поджигателей войны! Им наплевать с высокой колокольни, живы вы или мертвы. В этом мире вымогательства и шантажа они отстаивают только свои интересы. Счастливо!

15 сентября 2003 года

Джордж Плимптон

Прими, земля, достойно гостя, Уильям Йейтс сложил здесь кости: Упокой ирландца тут, Выпитый стихов сосуд. Время, что так нетерпимо К душам смелым и невинным, Чье недолго уваженье К красоте телосложенья, Чтит язык лишь, всем прощая, кем он жив и насыщаем; Даже трусам и убогим Честь свою кладет под ноги. В своем странном снисхожденьи Киплингу простит воззренья И Клоделю под предлогом тем, что пишет дивным слогом. У. Оден. Памяти У. Б. Йейтса[116]

Джордж Плимптон был элегантным человеком, аристократом духа и одним из лучших моих друзей. А быть его другом — это налагало на тебя особые обязательства, ведь нужно было вести себя так, чтобы он мог тобой гордиться. Подводить его не хотелось, а Джордж подходил к людям с высокой меркой. Каждый момент, проведенный вместе с ним, чему-то меня учил. Как я был горд, когда представлял своего сына Хуана «своему другу Джорджу Плимптону»! О нем не нужно было говорить что-либо еще: любой, кто с ним знакомился, сразу понимал, что это человек высшей пробы и просто находиться рядом с ним — привилегия и счастье.

Я любил Джорджа, и он оказал огромное влияние на мою жизнь. Вспоминая его, я вижу высокого мужчину, шагающего через вестибюль отеля Carlyle с охапкой свежих калл.

Джордж Плимптон был настолько хорошим другом, насколько это вообще возможно. Он проживал свою жизнь как произведение искусства. Джордж Плимптон был победителем. Ему удавалось все, за что он брался, — читать Платона в оригинале, спарринговаться с Мохаммедом Али и ухаживать за Джеки Кеннеди. Он был атлетом и ученым мужем. Играл в американский футбол с Бобби Кеннеди на лужайке Хикори Хилл и сооружал самые мощные и опасные зажигательные бомбы, какие когда-либо видела Америка. Он был абсолютно бесстрашен.

Я мог бы рассказать немало волнующих и удивительных историй о Джордже, но его приключения по всему миру настолько невероятны, что я буквально впадаю в ступор, когда пытаюсь описать их. Вот он был настоящим мастером слова и исключительным авторитетом в американской литературе своего времени.

Джордж Плимптон надирал задницу всем. Он был чемпионом во всем, что делал. Он был лучшей рекламой Гарвардского университета еще со времен ЛСД-25 и любил каллы, а также красивых женщин, Боба Дилана и превосходный афганский гашиш.

Но довольно сантиментов. На самом деле я написал все это, потому что считаю: друзья Джорджа Плимптона должны поставить ему памятник из белого мрамора. Он будет стоять на небольшой площади напротив его дома и редакции Paris Review[117] в конце 72-й улицы на Манхэттене с видом на Ист-Ривер. Я мало что понимаю в установке памятников, но у меня есть отчетливое ощущение, что это — правильная идея, возникшая в правильное время, и абсолютно выполнимая.

Хорошо. Но это только начало, и этим надо заниматься. Кто знает, как этот памятник должен выглядеть? Не я, хотя у меня и есть некоторые изысканные и смелые идеи. Звоните мне. Спасибо.

Хантер 29 сентября 2003 года

Победа

Вечер понедельника опять оказался не лучшим временем для футбола. Дождь, насилие, обман и бессмысленные поражения. Если бы я должен был назвать победителя Суперкубка прямо сейчас, им стала бы команда «Канзас-Сити Чифс». Они умны, быстры и расчетливы, что всегда было отличительной чертой лучших команд Дика Вермейля.

Сейчас он возглавляет «Чифс», которые выглядят мощными, скоростными, крутыми ребятами. Если правда, что скорость убивает, то «Канзас-Сити» выиграют чемпионат. Здоровенный Прист Холмс уроет кого угодно, и он следует за своими блокирующими увереннее, чем любой другой раннингбэк в Лиге, а Данте Холл настолько быстр, что ему вообще едва ли требуются блокирующие.

Даже пенсионеры типа квотербека Трента Грина выглядят в нападении, организованном Вермейлем, великолепно. Они просто не могут не выигрывать в этой лиге свободных агентов «сегодня здесь — завтра там», где никто не задерживается достаточно долго, чтобы стать легендой. Мой отличный старый друг Макс Макги не продержался бы и трех недель в современной НФЛ. Он никогда не питал достаточного уважения к правилам.

Но хватит об этом, да? Пришло время незатейливых футбольных предсказаний. Да какого черта! Лучше бейсбол. Это же так просто. Почему бы не предсказать, что заплесневелые «Чикаго Кабз» выиграют в этом году чемпионат? Они долго стояли в очереди, и теперь пришло их время.

Джордж Буш — поклонник бейсбола, так что мне интересно, кого он выберет в качестве победителя чемпионата в этом году. Хотя бы чтобы знать, от кого теперь держаться подальше.

Я никогда особо не верил в то, что наш заигравшийся в войнушку дитятя-президент способен принимать серьезные решения. Он — из семейки неудачников. Но я понимаю, что это не то, что вы хотите слышать/читать сейчас, особенно если вам довелось служить в этом бардаке, в который превратилась сейчас армия США.

Я не испытываю никакого удовольствия от того, что мои мрачные предсказания относительно того, чем кончится военная интервенция в сердце мусульманского мира, сбываются. Это очень расстраивает меня. Никто не любит ставить против домашней команды, даже если она безнадежна.

Иногда я так делал и всегда чувствовал себя виноватым, даже если выигрывал. В нашем бизнесе жизненно важно выигрывать, но свои самые бесстыдные ставки лучше не озвучивать. Много ли американцев хотят попасть в историю как проголосовавшие в 2000 году за Джорджа Буша и войну?

Я за него не голосовал, ребята, но тем не менее я страдаю. Любой провал на выборах становится общим, нравится тебе это или нет. Не все пассажиры «Титаника» голосовали за то, чтобы врезаться в айсберг. Разумеется, нет. Это было решение капитана, и капитан пошел на дно вместе со всем кораблем, прямо как отец нашего президента.

Можно не сомневаться в том, что этот придурок в роли президента утянет нас всех в пропасть. Хрясь! Вот тебе за «реальную политику», да? Этот злобный бред может изгнать все веселье даже из футбола.

За долгие годы работы в спортивной журналистике я понял, что спорт высоких достижений и высокого полета политика отстоят друг от друга в Америке не так уж далеко. И то и другое имеет одну цель — победить. Почему бы и нет? Нам нужна победа, и не слушайте никого, кто говорит, что это не так.

13 октября 2003 года

«Политика — это искусство контролировать твое окружение»

XT

Это одна из самых важных вещей, что я понял за эти годы, и это понимание далось мне нелегко. Тех, кто думает: «Неважно, кто сейчас президент», — никогда не призывали в армию и не отправляли сражаться и погибать в порочной, глупой войне, идущей на другом конце света. Его не избивала и не поливала слезоточивым газом полиция за «нарушение общественного порядка», его не преследовало, как хищник добычу, по политическим мотивам Налоговое управление США. Его не бросали со сломанным носом, не дав сделать телефонный звонок, в тюрьму округа Кук, где 12 извращенцев рвутся трахнуть новичка в задницу в душевой. Вот в такие моменты становится важно, кто сейчас президент, или губернатор, или шеф полиции. Вот тогда вы жалеете о том, что не голосовали.

Доска почета

Мохаммед Али

Джим Ирсей

Дэвид Эмрэм

Кевин Джексон

Джефф Армстронг

Дорис Кирнс

Лисл Оман

Сенатор Джон Керри

Трейси Аведисян

Майкл Кинсли

Док Барахал

Эмили Ларок

Боб Битти

Уэйн Лоусон

Сэнди Бергер

Джеральд Лефкорт, эсквайр

Стив Борнстейн

Кейтлин Лорд

Эд Брэдли

Боб Лав

Шериф Боб Бродис

Лайл Ловетт

Дуглас Бринкли

Джей Ловингер

Люси Браун

Мэрилин Мэнсон

Коби Брайант

Терри Макдоннел

Джордж Буш

Норм Мюллер, эсквайр

Сенатор Берд

Лайла Набулси

Тайрон Калико

Дэймон Оливер

Сью Кэрролан

Принц Омар

Грейдон Картер

Принцесса Омин

Фидель Кастро

Долли Партон

Дик Чейни

Шон Пенн

Рик Кларк

Элисон Петтерсон

Майкл Клеверли

Эд Подолак

Дональд Коренман

Маруся Руччи

Элис Коттон

Кристина Сантьяго

Луиза Дэвидсон

Марк Сил

Эл Дэвис

Хлоя Селлс

Моррис Дис

Джордж Селлс

Джонни Депп

Дэниел Снайдер

Эван Добелл

Ральф Стэдмен

Боб Дилан

Майкл Степанян, эсквайр

Тара Эггерт

Джордж и Патти Стрэнэхан

Уэйн Юинг

Дженнифер Страуп

Тим Феррис

Анита Томпсон

Флор Флорес

Дэвисон Томпсон

Дебора Фуллер

Хуан и Дженнифер Томпсон

Джеральд Гольдштейн, эсквайр

Робин Томпсон

Эл Гор

Джордж Тобиа

Хэл Хэддон, эсквайр

Дита фон Тиз

Данте Холл

Дик Вермейль

Марвин Харрисон

Джон Уолш

Джош Хартнетт

Джейн Уэннер

Хью Хефнер

Джон Уилбур

Эйб Хатт

Сноски

1

«Бумажный лев» — книга, написанная Джорджем Плимптоном в 1966 г. Плимптон жил и тренировался с футболистами команды «Детройт Лайонс» и слышал от них то, чего они не доверили бы обычному спортивному репортеру. В 1968 г. по книге был снят одноименный фильм. — Прим. ред.

(обратно)

2

Эл Дэвис — главный тренер, а позже и владелец команды НФЛ «Окленд Рэйдерс». — Прим. ред.

(обратно)

3

Шак — Шакил О’Нил, выдающийся американский баскетболист. — Прим. ред.

(обратно)

4

Джеймс Ирсей — владелец клуба «Индианаполис Колтс». — Прим. ред.

(обратно)

5

Эд Брэдли — американский журналист. — Прим. ред.

(обратно)

6

«Мартовское безумие» или «Большой танец» — период в студенческом чемпионате NCAA (Национальной ассоциации студенческого спорта) по баскетболу среди мужских команд, когда вступает в силу правило плей-офф. — Прим. ред.

(обратно)

7

Джеймс Вальвано — баскетбольный тренер. В качестве главного тренера баскетбольной команды Северной Каролины в 1983 г., вопреки всем прогнозам, выиграл чемпионат Национальной ассоциации студенческого спорта. — Прим. ред.

(обратно)

8

Page 2 — раздел на сайте espn.com. — Прим. ред.

(обратно)

9

Это сленговое выражение (Hey, Rube!) дословно переводится как «Эй, болваны! Эй, деревенщина!», но означает буквально следующее: «Сюда! Наших бьют!» Оно использовалось, когда на кого-то из артистов нападали местные. Стоило ему крикнуть «Hey, Rube!», и все остальные цирковые бросались ему на помощь. Фактически так артисты созывали своих на драку.

(обратно)

10

«Лос-Анджелес Лейкерс» — американский профессиональный баскетбольный клуб. — Прим. ред.

(обратно)

11

Альберт Арнольд «Эл» Гор-младший — вице-президент США с 1993 по 2000 г. в администрации Билла Клинтона, лауреат Нобелевской премии мира за 2007 г. Кандидат на пост президента США от Демократической партии на выборах 2000 г. — Прим. пер.

(обратно)

12

Фредерик Эксли (1929–1992) — американский писатель, наиболее известный по книге «Записки фаната». — Прим. пер.

(обратно)

13

Дейон Сэндерс — американский спортсмен, добившийся блестящих результатов как в футболе, так и в бейсболе. — Прим. ред.

(обратно)

14

Хайсман трофи — ежегодный приз, который вручается выдающемуся игроку университетского футбола. — Прим. пер.

(обратно)

15

Питчер — это игрок, который бросает мяч с питчерской горки к «дому», где его ловит кетчер и пытается отбить бэттер. — Прим. ред.

(обратно)

16

«Великая старая партия» — неофициальное название Республиканской партии США. — Прим. ред.

(обратно)

17

Джеб Буш — американский политик, брат 43-го президента США Джорджа Буша. В 1998 г. был избран на пост губернатора Флориды, в 2002 г. — переизбран на второй срок. — Прим. ред.

(обратно)

18

Раннер — игрок, передвигающийся от базы к базе. — Прим. ред.

(обратно)

19

Слайдер и наклбол — виды подач в бейсболе. — Прим. ред.

(обратно)

20

«Починка заборов» (полит. жаргон) — заблаговременная подготовка на местах к следующей избирательной кампании. — Прим. ред.

(обратно)

21

Вендетта Хэтфилдов и Маккоев — кровопролитная борьба, которая происходила в Аппалачских горах между семействами Хэтфилдов из штата Западная Виргиния и Маккоев из штата Кентукки. Началась в 1860-е гг. По разным оценкам, в ходе вендетты было убито от 65 до 200 человек, но считается, что Маккоев погибло больше. — Прим. пер.

(обратно)

22

«Ночь длинных ножей» — расправа Гитлера над штурмовиками, задачей которой было устранение левых, неугодных НСДАП партийных деятелей, произошедшая 30 июня 1934 г. — Прим. пер.

(обратно)

23

«49-е» — профессиональный футбольный клуб «Сан-Франциско Форти Найнерс». — Прим. ред.

(обратно)

24

Фрэнк Гиффорд — бывший американский футболист и один из самых известных спортивных комментаторов второй половины XX столетия. — Прим. ред.

(обратно)

25

Театр О’Фаррелл — кинотеатр для взрослых в Сан-Франциско, где, помимо прочего, на большом экране демонстрируются игры НФЛ. Открылся в 1960-х. На первом этаже кинотеатра показывали порнографические фильмы, на втором их продюсировали и снимали. К 1970-м заведение обросло поклонниками и превратилось в полноценный клуб, где помимо фильмов посетителям предлагали алкогольные напитки, стриптиз и эротические спектакли. — Прим. ред.

(обратно)

26

Ирвин «Мэджик» Джонсон — американский баскетболист. На протяжении всей карьеры выступал за клуб «Лос-Анджелес Лейкерс». — Прим. ред.

(обратно)

27

Лайнбекеры в американском футболе — игроки, размещающиеся позади линии защиты. — Прим. ред.

(обратно)

28

Лайл Ловетт — американский кантри-певец. — Прим. ред.

(обратно)

29

«Бостон-гарден» — известная крытая арена, построенная в 1928 г. в Бостоне для проведения хоккейных и баскетбольных матчей. В 1997 г. здание было снесено. — Прим. ред.

(обратно)

30

«Супердоум» — крытая спортивная арена в Новом Орлеане. — Прим. ред.

(обратно)

31

Мистер Роджерс — герой детской телепрограммы «Наш сосед мистер Роджерс», автором и ведущим которой был американский педагог и пресвитерианский проповедник Фред Роджерс. — Прим. ред.

(обратно)

32

Джимми «Грек» Снайдер — американский спортивный комментатор и букмекер в Лас-Вегасе. — Прим. ред.

(обратно)

33

Сонни Листон (1932–1970) — американский боксер-профессионал, чемпион мира в тяжелом весе. — Прим. ред.

(обратно)

34

Александр Эммануэль Родригес — профессиональный американский бейсболист. — Прим. ред.

(обратно)

35

Дэниел Снайдер — американский миллиардер, владелец футбольной команды «Вашингтон Редскинз». — Прим. ред.

(обратно)

36

Имеется в виду в качестве вице-президента США. — Прим. ред.

(обратно)

37

Пол Хорнунг — бывший профессиональный игрок в американский футбол, выступавший за команду «Грин-Бей Пэкерс». — Прим. ред.

(обратно)

38

Линда Лавлейс (1949–2002) — американская порно актриса. Самая известная роль — в фильме «Глубокая глотка». — Прим. ред.

(обратно)

39

«Нью-Йорк Янкиз» — профессиональный бейсбольный клуб. — Прим. ред.

(обратно)

40

Эдвард Уильямс — знаменитый вашингтонский адвокат по уголовным делам. — Прим. ред.

(обратно)

41

Рейтинг Нильсена — система измерения, созданная компанией Nielsen Media Research для установления количества аудитории телевизионных программ в США. — Прим. ред.

(обратно)

42

Джесси Вентура (наст. имя Джеймс Джордж Янош) — профессиональный рестлер, теле- и радиоведущий, актер и политик, был 38-м губернатором Миннесоты. — Прим. ред.

(обратно)

43

«Нью-Йорк/Нью-Джерси Хитмен» и «Лас-Вегас Аутлос» — профессиональные футбольные клубы, выступавшие в просуществовавшей один сезон Лиге экстремального футбола. — Прим. ред.

(обратно)

44

Мужская баскетбольная команда Кентуккийского университета «Кентукки Уайлдкэтс» восемь раз выигрывала турнир Национальной ассоциации студенческого спорта. — Прим. ред.

(обратно)

45

Конференция Атлантического побережья — спортивная студенческая лига в США, входящая в Национальную ассоциацию студенческого спорта. «Тихоокеанская десятка» — спортивная ассоциация университетов Тихоокеанского побережья. Юго-Восточная конференция — также спортивная студенческая конференция, участники которой в основном расположены в юго-восточном регионе США. — Прим. ред.

(обратно)

46

NASCAR (National Association of Stock Car Auto Racing) — Национальная ассоциация гонок серийных автомобилей, частное предприятие, занимающееся организацией автомобильных гонок и сопутствующей деятельностью. — Прим. ред.

(обратно)

47

Винсент Макмэн — генеральный директор и глава правления World Wrestling Entertainment, создатель Лиги экстремального футбола. — Прим. ред.

(обратно)

48

Дерек Джетер — профессиональный бейсболист, выступает за команду «Нью-Йорк Янкиз». — Прим. ред.

(обратно)

49

Эй Род — Александр Родригес, профессиональный американский бейсболист. — Прим. ред.

(обратно)

50

Джесси Хелмс-младший — американский политический деятель. Член сената США от штата Северная Каролина с 1973 по 2003 г. Придерживался крайне консервативных позиций, чем заслужил прозвище «Сенатор Нет». Активно выступал против абортов, феминизма, коммунизма и сексуальных меньшинств. Кроме того, был расистом и почитателем Конфедеративных Штатов Америки. — Прим. ред.

(обратно)

51

«Мэдисон-сквер-гарден» — спортивный комплекс в Нью-Йорке. — Прим. ред.

(обратно)

52

«Бостон Ред Сокс» — профессиональная бейсбольная команда. — Прим. ред.

(обратно)

53

Патрик Райли — бывший американский баскетболист, тренер, президент команды «Майами Хит». Известен как один из самых талантливых тренеров НБА за всю ее историю. — Прим. ред.

(обратно)

54

Джозеф Фрейзер — американский боксер-профессионал. Чемпион мира в тяжелой весовой категории по версии WBC и WBA в 1970–1973 гг. — Прим. ред.

(обратно)

55

«Дьюк Блю Девилз» — мужская баскетбольная команда Университета Дьюка. — Прим. ред.

(обратно)

56

«Страна мятлика» — популярное название значительной части территории штата Кентукки, покрытой мятликом луговым. — Прим. ред.

(обратно)

57

Уильям Хэтфилд по прозвищу «Дьявол Энс» возглавлял семейство Хэтфилдов в начале их противостояния с семейством Маккоев. — Прим. ред.

(обратно)

58

«Святой крест» — команда Колледжа Святого креста — частного гуманитарного католического университета, расположенного в г. Вустер, штат Массачусетс. — Прим. ред.

(обратно)

59

Владзи Валентино Либераче — американский пианист, певец и шоумен. В 1950-1970-е гг — самый высокооплачиваемый артист в мире. Широко известен виртуозной техникой игры на фортепиано и экстравагантным сценическим имиджем. — Прим. ред.

(обратно)

60

Тэйшон Принс — американский профессиональный баскетболист. Выпускник Кентуккийского университета. Выступая за университетскую команду в 2001 г. был удостоен звания лучшего игрока Юго-Восточной конференции Национальной ассоциации студенческого спорта. — Прим. ред.

(обратно)

61

Дэниел Марино — игрок в американский футбол, выступавший за клуб НФЛ «Майами Долфинс». Считается одним из лучших квотербеков в истории американского футбола. — Прим. ред.

(обратно)

62

Джо Монтана — бывший квотербек команд «Сан-Франциско Форти Найнерс» и «Канзас-Сити Чифс», вошедший в Зал славы профессиональных футболистов. — Прим. ред.

(обратно)

63

Ларри Мерчант и Джим Лэмпли — американские спортивные телекомментаторы. Джордж Форман — американский боксер-профессионал, олимпийский чемпион 1968 г., чемпион мира в тяжелой весовой категории. — Прим. ред.

(обратно)

64

Дэвид Стерн — комиссар НБА с 1984 по 2014 г. — Прим. ред.

(обратно)

65

Коби Брайант — атакующий защитник «Лос-Анджелес Лейкерс». — Прим. ред.

(обратно)

66

Эй Джей Бернетт — профессиональный игрок в бейсбол, питчер. — Прим. ред.

(обратно)

67

Уоррен Зивон — американский рок-музыкант, известный тем, что выражал язвительное, насмешливое отношение к жизни в текстах своих песен, иногда юмористических, написанных чаще на политические или социальные темы. — Прим. ред.

(обратно)

68

Патрик Руа — бывший хоккеист НХЛ, вратарь. В настоящее время — главный тренер клуба «Колорадо Эвеланш». — Прим. ред.

(обратно)

69

В так называемые «малые лиги» объединяют детские бейсбольные команды. — Прим. пер.

(обратно)

70

День труда отмечается в первый понедельник сентября. — Прим. ред.

(обратно)

71

Винс Ломбарди (1913–1970) — американский футбольный тренер. — Прим. ред.

(обратно)

72

Название команды «Редскинз» переводится как «краснокожие». — Прим. ред.

(обратно)

73

Мировая серия — решающая серия игр в сезоне Главной лиги бейсбола, право играть в которой имеют лучшие команды Американской и Национальной лиг. — Прим. ред.

(обратно)

74

«Алоха» и «махало» — гавайские слова, означают «до свидания» и «спасибо». — Прим. ред.

(обратно)

75

Матч «Розовой чаши» — ежегодный матч двух лучших команд студенческого футбола в г. Пасадена. Приурочивается к фестивалю роз и проводится на Новый год на стадионе «Розовая чаша». — Прим. ред.

(обратно)

76

Раннингбэк — игрок задней линии нападения. — Прим. пер.

(обратно)

77

«Балтиморские вороны». — Прим. ред.

(обратно)

78

Господь с вами! (лат.)

(обратно)

79

Канал-стрит — улица в в Новом Орлеане. Ежегодно в конце января — начале февраля в Новом Орлеане празднуется Марди Гра и устраивается традиционный карнавал. — Прим. ред.

(обратно)

80

Вечером 13 января 2002 г. президент США Джордж Буш упал в обморок в апартаментах Белого дома. Это произошло, когда он смотрел по телевизору матч НФЛ. Буш находился на диване перед телевизором с пакетиком соленых кренделей, поперхнулся, после чего потерял сознание и упал с дивана на пол. В результате падения президент сильно оцарапал левую щеку. Предположительно, жизнь Бушу спас именно сильный удар лицом об пол, что заставило кусок кренделя, блокировавший дыхательные пути, освободить горло. — Прим. ред.

(обратно)

81

Ежегодное молитвенное собрание политической элиты в США и других странах. — Прим. ред.

(обратно)

82

Выражение «guns and butter», означающее политику «пушек и масла», т. е. политику, которая основана на стремлении осуществлять как военную, так и внутриэкономическую программы, появилось в 1960-х гг., когда США вели войну во Вьетнаме и одновременно пытались осуществить программу «Великое общество» президента Л. Джонсона. — Прим. ред.

(обратно)

83

Все риски лежат на покупателе (лат.).

(обратно)

84

Мандракс — синтетический наркотик, смесь димедрола и запрещенного к применению во многих странах снотворного препарата метаквалон. — Прим. ред.

(обратно)

85

«Техас Старз» и «Оклахома-Сити Бароне» — команды Американской хоккейной лиги, второй после НХЛ профессиональной хоккейной лиги Северной Америки. — Прим. ред.

(обратно)

86

Джордж Стейнбреннер (1930–2010) — американский миллиардер, предприниматель, владелец бейсбольной команды «Нью-Йорк Янкиз». — Прим. ред.

(обратно)

87

Чарльз Мэнсон — американский преступник, лидер коммуны «Семья», члены которой в 1969 г. совершили ряд жестоких убийств. — Прим. ред.

(обратно)

88

Сенатор Пол Уэллстоун был ярым противником администрации президента Буша, а также активно выступал против войны в Ираке. Последовательно занимал четко выраженные либеральные позиции, отличался принципиальностью убеждений. За несколько дней до гибели сенатор беспокоился о собственной безопасности, намекая на давление сверху по поводу голосования за войну в Ираке. Это породило слухи о том, что авиакатастрофа была неслучайной. — Прим. ред.

(обратно)

89

Кубок Америки — одна из самых известных и престижных регат в мире. — Прим. пер.

(обратно)

90

Уолтер Кронкайт (1916–2009) — американский тележурналист. Наибольшую известность получил как бессменный ведущий вечернего выпуска новостей CBS на протяжении 19 лет с 1962 по 1981 г. В период наибольшей популярности CBS (в 1970-х и 1980-х гг.) Кронкайт, согласно опросам общественного мнения, был человеком, которому американцы доверяли больше всего. Посетив Вьетнам во время войны, Кронкайт выступил за ее прекращение. Благодаря этому выступлению политика продолжения войны потеряла поддержку американцев, а президент Джонсон решил отказаться от выдвижения своей кандидатуры на второй президентский срок. — Прим. ред.

(обратно)

91

Лига защиты евреев — радикальная еврейская организация, пик активности которой пришелся на конец 1960-х — начало 1970-х. В отчетах ФБР за 2000–2001 гг. Лига фигурирует как «экстремистская организация». — Прим. пер.

(обратно)

92

В годы президентства Буша-старшего (в 1989–1993 гг.) США участвовали в военной операции в Персидском заливе. — Прим. ред.

(обратно)

93

Голландец — прозвище Рональда Рейгана. — Прим. ред.

(обратно)

94

Hooters — торговая марка американских частных ресторанных сетей. Само название ресторана в английском языке имеет двоякий смысл: с одной стороны, это сленговое название совы (отсюда и сова на логотипе), с другой — сленговое название женской груди. Целевая клиентура ресторанов — мужчины, поэтому основой имиджа этих заведений является сексапильность официанток. — Прим. ред.

(обратно)

95

Любовь побеждает все (лат.).

(обратно)

96

Битва за Аламо, состоявшаяся в 1836 г., — самое знаменитое сражение войны за независимость Техаса. — Прим. ред.

(обратно)

97

Дэвид Крокетт — американский путешественник, офицер и политик. Погиб в 49 лет, защищая крепость Аламо. — Прим. ред.

(обратно)

98

Майк Бибби — игрок «Сакраменто Кингз». — Прим. ред.

(обратно)

99

Дуг Кристи — также игрок «Сакраменто Кингз». — Прим. ред.

(обратно)

100

Мит Лоуф (наст. имя — Марвин Ли Эдей) — американский рок-певец, актер театра и кино. — Прим. ред.

(обратно)

101

Драфт состоит из двух раундов, в каждом из которых клубы выбирают по одному игроку в порядке, определяемом специальной лотереей. При лотерее приоритет имеют клубы, показавшие в предшествующем драфту сезоне худшие результаты и не попавшие в плей-офф. Это делается для того, чтобы давать возможность слабым клубам усиливаться перспективными новичками и поддерживать баланс сил в ассоциации. — Прим. ред.

(обратно)

102

Площадку для игры в бейсбол называют «бриллиантом», потому что инфилд — зона, включающая в себя «дом» и три базы, — имеет форму ограненного алмаза. — Прим. ред.

(обратно)

103

«Кахуна» — гавайское слово, означает жрец, маг, фокусник, шаман, эксперт в каком-то деле. — Прим. ред.

(обратно)

104

Скачки на приз Бельмонт для трехлетних лошадей входят в американскую «Тройную корону» (кубок, вручаемый победителю серии из трех состязаний) вместе с Кентукки-дерби и «Прикнесс стейкс». — Прим. ред.

(обратно)

105

Коктейль из виски-бурбон с сахаром, толченым льдом и мятой. — Прим. пер.

(обратно)

106

В 2003 г. баскетболист Коби Брайант подозревался в изнасиловании 19-летней служащей гостиницы Кателин Фабер, однако та отказалась свидетельствовать против него, после чего скандал был урегулирован без судебного вмешательства. — Прим. ред.

(обратно)

107

Форт-Брэгг — одна из основных военных баз армии США, расположена в округе Камберленд в Северной Каролине. — Прим. пер.

(обратно)

108

Карл Роув — старший советник и заместитель главы администрации в аппарате президента Джорджа Буша-младшего. — Прим. ред.

(обратно)

109

Арианна Хаффингтон — писательница и журналистка, известная как основатель новостного веб-сайта Huffington Post; в 2003 г. выступала в качестве независимого кандидата на губернаторских выборах в штате Калифорния. — Прим. ред.

(обратно)

110

Большую часть своего второго сезона в НБА (64 игры) баскетболист Майкл Джордан пропустил из-за травмы ноги. — Прим. ред.

(обратно)

111

Джо Монтана был квотербеком в 1979–1992 гг., а Джерри Райс — принимающим в 1985–2000 гг. команды «Сан-Франциско Форти Найнерс». Большинство своих пасов Монтана отдавал Джерри Райсу. — Прим. ред.

(обратно)

112

Дрю Бледсо — квотербек команды «Баффало Биллс» в 2002–2004 гг. — Прим. ред.

(обратно)

113

Тони Данджи — тренер, который в 2002 г. пришел в клуб «Индианаполис Колтс». — Прим. ред.

(обратно)

114

До сезона в 1984 г. команда называлась «Балтимор Колтс». После того как истек арендный договор на использование балтиморского стадиона «Мемориал Стэдиум», владелец команды Ирсей стал грозиться перевести ее, если городские чиновники не помогут заплатить за новый стадион, а затем тайно договорился с Индианаполисом о переезде «Колтс». После подписания соглашения грузовики из Индианаполиса прибыли в тренировочный комплекс команды 29 марта в два часа ночи, а в 03:00, груженные оборудованием и документами, тронулись в обратный путь. Сама команда не знала о переезде до 03:30. — Прим. ред.

(обратно)

115

Уэсли Кларк — генерал армии США в отставке. В 2004 г. участвовал в выборах на пост главы Демократической партии США, однако вышел из борьбы в пользу Джона Керри. — Прим. ред.

(обратно)

116

Пер. М. Фельдмана.

(обратно)

117

Paris Review — ежеквартальный литературный журнал, издающийся с 1953 г. Одним из его основателей и бессменным редактором до самой своей смерти в 2003 г. был Джордж Плимптон. — Прим. ред.

(обратно)

Оглавление

Предисловие

От автора

Часть I Мы — важнейшее слово в политике… Свинья недели… Шума много, а толку мало… Год роковых выборов… Конец «американского века»

  Новые тупые

  Нечестная игра

  Знакомьтесь: поколение Z

  Свинья недели

  Зараза Белого дома

  Ставлю на святость

  Рождественский порок

  Проклятие Мусбургера

  Жестокое надувательство в тренерском бизнесе

  От НФЛ уже тошнит… Другая лига загибается… Богатые детишки с вооруженной охраной

  Скучная неделя

  Линчевание в Денвере

  Коровье бешенство поразило НБА

  Гибель среди бела дня

  Покойся с миром, XFL!

  Самое страшное проклятие в спорте

  Предупреждение игрокам на ставках: бойтесь Мартовских ид!

  Я говорил вам, что так делать не надо

  Где был ты, когда кончилось веселье?

  Убежать с цирком

  НБА и водоворот тупости

  Безумие на ранчо «Сова»

  Могут ли три балбеса спасти НБА?

  Кентуккийское дерби и другие бедствия

  Уйти на вершине славы

  Самый опасный спорт

  Патрик Руа[68] и Уоррен Зивон — два чемпиона на пике формы

  Сумасшедшие дни в отделе спортивных новостей

  В мире спорта наступило зловещее затишье

  Олимпийское бедствие в Юте

  Мудрый выбор в пользу Нэшвилла и оскорбление действием Джека Николсона — футбольная история

Часть II Страх и отвращение в Америке: начало конца… даже ESPN транслировал военные новости. глобальная партизанская война… добро пожаловать на стадион. когда кругом сплошная война и никакого футбола, Джек превращается в зануду. я — Шон Пенн, надо ли мне участвовать в марафоне в Гонолулу?.. Почему ты не рассказывал, что твоя сестра такая красотка, Омар?.. Неудачное падение, футбол и насилие на бульваре. Последняя игра сезона. Террористы захватили контроль над НФЛ? Кто это допустил?.. Неужели я, черт возьми, слишком сильно люблю спорт?

  Страх и отвращение в Америке: начало конца

  Когда грохочут военные барабаны

  Переживет ли спорт бен Ладена?

  Жизнь на стадионах в новую эру

  Футбол в царстве страха

  Неудачники и необдуманные прогнозы

  Чудачества на День сатаны

  «Янкиз» умерли. Да здравствуют «Янкиз»!

  Человек, который слишком сильно любил спорт

  Запоротая слежка

  Позор «Индианаполиса»

  Неудачное падение, футбол и насилие на бульваре

  Безумие в Гонолулу

  Не связывайтесь с воронами

  Плати или пожалеешь

  Последняя игра сезона

  Содомия в аэропорту: неужто террористы захватили контроль над НФЛ? И кто это допустил?

  Вялые танцы в городе рэпа

  Доктор Томпсон в Бейруте

  Доктор Томпсон возвращается из Бейрута

  НФЛ: мы будем маршировать по дороге, усеянной костями

Часть III Любовь и война

  Нелепый и сумбурный рассказ о спортивном произволе

  Привычка к «Форти Найнерс»

  Не позволяйте, чтобы такое случилось с вами

  Грантленд Райс преследует марафон в Гонолулу

  Марафон в Гонолулу упадочен и порочен

  Публичный позор и личная победа

  Вдарить по Луне с «Рэйдерс»

  Последний Суперкубок

  Экстрим в Аспене

  Свинья-миллиардер и катастрофа «Киви»

  Обчищенный Эдом Брэдли

  В Скалистых горах расцветает любовь

  Любовь в военное время

  Печальная неделя в Америке

  Может ли спорт состязаться с войной?

  Обреченные предпочитают «Окленд»

  Трагедия боулинга нагишом

  Атака Западного побережья

  Великая разводка в Вуди Крик: как «Лейкерс» провалились в первой же встрече

  Спорт королей

  Больше 40 матчей за 40 вечеров игр плей-офф НБА

  Где-то еще в мире спорта…

  Хороший, плохой, злой

  Награждая убогих

  Смерть от «хаммера»

  Когда сомневаешься, ставь на темную лошадку

  Добро пожаловать в кромешный мрак

  Народное достояние

  Скорость убивает, и другие футбольные мудрости

  Голливудский страшный сон

  В этом году в НФЛ будет править скорость

  Лига Буша

  Бокс достал

  Джордж Плимптон

  Победа

  Доска почета Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg