«Пока не перекован меч (Лев Толстой и Карл Фон Клаузевиц)»

МИХАИЛ СИHЕЛЬHИКОВ

ПОКА HЕ ПЕРЕКОВАH МЕЧ: ЛЕВ ТОЛСТОЙ И КАРЛ ФОH КЛАУЗЕВИЦ

Отношение к профессорам военной науки, вещающим с Запада, в России было и до Чапаева "чапаевским". То партизанское, то гусарское, смешливо-ироническое, лихое: "Жомини да Жомини. А о водке ни полслова..." Затем была еще особая суворовская нелюбовь к Пруссии с ее шагистикой, к военному механизму. И вообще, как сказал поэт-эгофутурист: "А ваш великий канцлер Бисмарк солдату русскому на высморк!"

Все так, но вот Карл фон Клаузевиц, классик и высочайшая вершина мировой военной мысли, - статья особая. Его чтили, с ним считались. Существует вдохновившая одного советского романиста бредовая легенда, что в конце июня - начале июля 1941 года лично товарищ Сталин увлеченно зачитывался Клаузевицем, чтобы все-таки уяснить себе, соответствуют ли негаданные действия вермахта германской военной доктрине. И уяснил, что соответствуют. Вообще-то говоря, кое-что следовало бы читать не после немецкого нападения и даже не в самый его канун. В любом случае, несомненно, Иосиф Виссарионович почитывал труды Клаузевица с любимым синим карандашом в руке. Их превосходное русское издание 1937 - 1938 гг. было осуществлено издательством Hаркомата обороны волею будущего генералиссимуса. Ровно через шестьдесят лет двухтомная "Война" полностью перепечатана, устранены только две-три конъюнктурные фразы комментариев... Однажды одному видному литературоведу-формалисту принесли позднее переиздание его дерзкого юношеского труда. Hа вопрос о том, как он теперь к своим идеям относится, охаянный теоретик ответил: "Как улучшилось качество бумаги!" Пожалуй, примерно то же можно сказать и о скромных усилиях "Логоса". Впрочем, довоенный коленкоровый переплет, на мой вкус, был солиднее и не превзойден... Что же касается содержания, то получается, что оно всегда кстати. И на фоне недавних событий его полезно освежить в памяти кому следует. Ведь в месяцы последней кавказской войны забыли не только "Хаджи-Мурата", но и полевой устав, для чего-то, однако, писавшийся. Вот несколько фраз Клаузевица, ставших азбучными истинами: "...маленький отряд обладает в горах большой силой... горы представляют собой подлинную стихию для народной войны..." И еще один из выводов: "Полководец, который, занимая растянутую горную позицию, даст себя разбить наголову, заслуживает быть преданным военному суду".