«Город возможностей»

Город возможностей (fb2) - Город возможностей 2192K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Николай Вершинин

Николай Вершинин Город возможностей

©Вершинин Н. В., текст, 2012

©Генри Пушель, макет, издание, 2012

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()

Предисловие

Уважаемый читатель, в этой книге я рассказываю о жизни семи людей из провинции, приехавших в современную Москву. Книга основана на личных наблюдениях, собственной практике и опыте знакомых мне людей, так же как и я по разным причинам переехавших жить в Москву. Почему у меня возник порыв написать так много о жизни в Москве? Ведь, в конце концов, вокруг столько всяческих сведений, которые мы получаем каждый день и каждый год. Как говорится, и так все ясно! Но мои «ясно» до и после приезда в реальный мир Москвы оказались двумя огромными разницами. Разницами, родившими этот порыв. Кроме того, в этой теме есть скрытые вопросы, на которые будет интересно ответить каждому. Например, где лучше живется, в Москве или в провинции? Действительно ли в Москве деньги «валяются» чуть ли не под ногами? А если бы я, такой классный, жил в Москве, то, может быть, моя жизнь и успехи были бы лучше в разы? Иногда (подозреваю, это бывает у каждого) возникает период недовольства своей жизнью. В голову закрадывается мысль, что если бы я жил (жила) в Москве, Нью-Йорке, Париже или на Багамских островах – моя жизнь осветилась бы новым, внеземным счастьем и там-то я бы… Но я здесь и поэтому… А люди-то вон как живут – не то что мы! До переезда в Москву я не ответил себе на эти вопросы и тоже так считал. Но сделав достаточно сильный жизненный рывок и, наконец, приехав в Москву, купив там жилье и даже обустроившись – я ожидал, что качество моей жизни изменится, но оказалось, что оно изменилось не в ту сторону, в какую хотелось. Полное несоответствие жития в «первопрестольной» тому, что я знал и воображал о ней как провинциал, настолько удивило меня, что я захотел кому-нибудь рассказать об этом опыте. Надеюсь, это будет не так мрачно, как монолог из «Крейцеровой сонаты». И самое главное – пробив своим опытом стену иллюзий, я ответил на все эти вопросы!

Первая часть книги посвящена развенчанию собственных провинциальных стереотипов о Москве. Она несколько мрачна, как случайно замеченный участок плесени на румяной буханке. Редактируя текст, все время хотелось ее удалить и представить все в лучшем виде, подстроившись под стереотипы большинства людей. Но после долгих размышлений я решил ничего не приукрашивать. Поэтому написал правду как она есть – естественно, в моем, провинциальном, понимании. Еще я решил рассказать не только о себе, но и о других провинциалах, приехавших покорять столицу. В свое время они у меня вызывали болезненное любопытство – я хотел найти у других свои тайные мысли и выводы, оправдать свое постоянное желание уехать в родной город.

Распределение в советские времена в Москву считалось престижным. Песни и кинофильмы всегда прославляли жизнь в столице – «Я иду, шагаю по Москве», «Москва слезам не верит», «Москва, я люблю тебя!». А сегодня сериалы по центральным каналам и целый легион фильмов, где наивная «Золушка» приезжает покорять Москву и, наконец преодолев трудности и переплеты судьбы, превращается в царевну-москвичку, – национальный стандарт. В общем, и вчера и сегодня жизнь в Москве представляется неким «настоящим» миром «настоящей» жизни для «стоящих» людей. Провинциальная жизнь – некие сумерки цивилизации – отстойная и примитивная. Люди – простые, тупые, работящие. Живут преимущественно в деревянных избах, в грязи и нужде, заливая несчастную жизнь литрами водки. Там люди «настолько суровые», «аж жуть»! А Москва сегодня – это ведь «финансовый Вавилон», «Третий Рим», «самый дорогой город страны», место, где живут «самые успешные люди России»! Все это уже народный, всепоглощающий и безапелляционный бренд счастья, престижа, возможностей. Сложив все это, я придумал себе некий идеальный мир, в который захотел попасть, надеясь, что жить стану «по-столичному», а не в «провинции». Но, обращая внимание лишь на то, что принято желать, а не на свои чувства и мысли, я не только попал в ловушку обманутых ожиданий. Но и долгое время занимался самообманом, пытаясь убедить себя, что наконец-то живу «по-настоящему». Ключевая мысль этой книги в том, что не каждый должен искать свое счастье именно в столице. А можно внимательно посмотреть вокруг. И не все то, во что мы поверили через голубой экран, на поверку окажется истиной именно для нас.

Ведь сегодня Москва, помимо всех своих регалий, это гигантский перенаселенный мегаполис со своим ритмом, законами, расстояниями, климатом. Провинциалу, привыкшему к другому ритму жизни, нужно освоиться в незнакомой реальности и желательно полюбить этот новый для него мир. Приспособиться к затратам времени и сил на перемещение по кажущемуся бескрайним бетонному лабиринту. И этот первый барьер может стать роковым, разрушив желание жить в городе мечты. Несмотря на предполагаемые в будущем регалии и возможности.

Второй барьер состоит в том, что Москва, разросшись, еще и расслоилась на целые зоны по качеству проживания. В одних жить комфортно, другие не очень комфортные, при всей своей столичной дороговизне. И я ощущаю, что живу в «Риме», но отнюдь не на правах патриция. Запах измочаленного биотуалета преследует меня даже во сне.

А еще в столице нужен новый уровень профессионализма. Квалификацию желательно штурмом нарабатывать. И не рассчитывать, что в первые же годы барыши посыплются как из рога изобилия. Представьте, что вам, к примеру – полковнику, вдруг сорвали погоны и заставили «пахать» в качестве лейтенанта-новобранца в три раза больше. Вот с этой готовностью в сердце и нужно приезжать сюда. А не думать, что приезд в столицу сродни переводу в элитный филиал хорошего специалиста, которому теперь положены кабинет с дорогой мебелью и личная секретарша. Можно сказать проще: чтобы жить хорошо в Москве, приезжему нужно прилагать намного больше усилий, чем он делал это на малой родине.

Приехав, я был в растерянности, что мне делать дальше. Как провинциальный коммерсант, я считал прежнее дело слишком мелким и несолидным для Москвы. Определенной стратегии собственного развития не было, и, надеясь на авось, я занялся тем, где, по моему твердому убеждению, мог больше заработать денег. Ведь я полагал, что в самом богатом городе России мои дела пойдут лучше в любом случае. При этом я стал работать так же, как и раньше – опираясь на прежние навыки и знания. Что потом случилось – расскажет книга. Дела сначала шли хуже некуда. Все, за что ни брался, неизбежно стремилось к нулю. А я и оценить-то свои первые достижения поначалу не мог, так как считал, что все должно получаться намного лучше, чем в провинции.

Кроме того, расстояния полностью изменили мою жизнь. На их преодоление уходила львиная доля моих жизненных сил. Отношения в семье разладились и подошли к критической черте. Я был вымотан морально и физически и не знал, что дальше делать. Поэтому я решил приспособиться к новой для меня реальности через «не хочу». Этот период заставил меня пристально изучать жизнь москвичей и некие закономерности жизни в мегаполисе.

Как-то прочитав книгу Генри Форда, я нашел главную идею развития мирового автопрома. Каждый новый автомобиль других компаний просто разбирался на запчасти, и интересные технические решения воплощались в очередной модели. Вот по такой же аналогии и ты, уважаемый читатель, сможешь извлечь пользу из этой книги. В конце концов, мой «автомобиль адаптации» уже разобран на запчасти, и даже сделаны выводы, как можно усилить конструкцию. Да и вообще этот опыт будет полезен любому провинциалу, решившему покорять столицу.

Большинство разделов обсуждаются условной оптимисткой Татьяной Оптимистовой и условным же занудным реалистом Иваном Здравомысловым. Свой стиль изложения я попытался разбавить юмором и самоиронией. Меня зовут Мирослав Окунев. Кто узнает в нем только меня, прошу эту тайну оставить при себе.

Накануне приезда

Вернейшее средство не быть

очень несчастным -

не требовать большого счастья.

Артур Шопенгауэр

Мирослав Окунев вырос в эпоху социализма, а затем плавно перекочевал в новый мир рыночных отношений. Рос он в рабочем районе Екатеринбурга. Желая побыстрее выбраться из школьной тягомотины, поступил в машиностроительный техникум. Как правильный и ответственный член общества, пошел после техникума служить в армию. А после армии поступил в Уральский политехнический институт на факультет экономики и управления в строительстве. Старательно учился на дневном, грызя гранит науки, но окончил институт уже на заочном, так как потянуло зарабатывать деньги в условиях рынка. А когда в коммерции что-то начало получаться, учеба отошла на второй план. Дальше успехи на поле коммерческой деятельности постоянно росли. Мирослав Окунев женился, уже вместе с женой начал рьяно обустраивать свой быт и приобрел, наконец, к тридцати годам тот необходимый социальный «набор успеха», когда можно уже не напрягаться ради него. И тут вследствие внутреннего кризиса, незнания того, куда двигаться дальше, он решил, что жизнь в Москве станет новой ступенью в его успешной жизни. После этого началась та необычайно суетная эпопея его столичной адаптации и открытий в этом мире.

Казалось бы, что за кризис может быть, когда все хорошо? С одной стороны, дела у тебя идут лучше некуда. Ты купил трехкомнатную квартиру, ВАЗ заменил иномаркой, да и еще прилично начал откладывать. Но что дальше делать, не знаешь? Ежедневная рутина вгоняет тебя в тоску и куда-то зовет. Открытые торговые точки приносят стабильный доход, работа налажена. Но обладание всем этим уже «не возбуждает». Все хорошо – но что дальше?

Первые годы коммерции вспоминаются сейчас как самые светлые минуты детства. Скачкообразный рост продаж, постоянная нехватка товара, толпы новых клиентов. Лихорадочные первые покупки человека, начавшего зарабатывать деньги (выросшего притом в скромной социалистической семье инженеров). Естественно, когда эйфория проходит и ко многому привыкаешь, появляется тягостное желание начать все с нуля. Здесь бы «уйти в горы» и, уединившись, как Будда, найти новый путь. Но это для людей, от рождения мудрых, а не для таких, каким Мирослав был в то время.

Жена уже давно твердила ему о «настоящей» столичной жизни («Она хотела бы жить на Манхэттене…», а он регулярно ездил на конференции в Москву), о шике магазинов, общества, ну и всем том радужном и иллюзорном, чем забита голова многих провинциалов относительно Москвы.

В далекие девяностые Москва Мирослава раздражала. Когда он возвращался в родной Екатеринбург, то несколько дней наслаждался разницей между столицей и родным городом. В Москве все время возникали ситуации, когда его пытались или обвесить, или обмануть (совсем уж курьезный случай произошел с его родным братом, у которого за один день в переходе украли новые ботинки, а по пути в аэропорт пытались «наехать» какие-то гопники).

Поэтому первые робкие слова благоверной о Москве Мирослав воспринимал как «звуковой шум». И вот теперь, когда его засосало в воронку внутренних сомнений, он все больше проникался мыслью: «А черт его знает… может, действительно надо поработать в столице? Ведь там такие возможности! Если здесь все получилось, то уж там…» Капля, наконец, продолбила брешь. Мирослав начал сомневаться. И через некоторое время сомнений, душевной неразберихи и неспокойных снов наступил момент, когда он решил «попробовать». Но перед переездом в Москву его опять стали отчаянно мучить сомнения, от которых, как говаривал классик, нужно воздерживаться. Тогда Мирослав сходил к ясновидящей, известной к тому времени на весь город. Она «увидела» большую удачу вкупе с успехом и посоветовала ехать. Получилось как в том анекдоте: «Мне сегодня цыганка за 50 баксов нагадала, что я лох».

Татьяна Оптимистова:

– Ну и правильно, все в жизни нужно попробовать! Мирослав поехал к новым достижениям, просто молодец!

Иван Здравомыслов:

– Меня здесь смущает то, что так, «на арапа», жизнь не меняют. Ничего не обдумано, никаких реальных планов. Авось все будет хорошо! Жена сильно хочет в Москву! Мож, и мне попробовать, что ли? Что-то мне подсказывает, что ничего хорошего из этого не выйдет.

На разведку

Перед тем как покупать квартиру в столице, мы с женой приехали ознакомиться с рынком Москвы и решить, чем будем заниматься, переехав сюда.

Остановившись в недорогой гостинице, в первое же утро мы накупили столичной прессы для предпринимателей. В форточку врывались шумы мегаполиса, в которых почему-то главной нотой была «трель» перфоратора. Расслабленно изучая журналы, мы мечтали. Первой моей идеей было открыть магазинчик по продаже колбасных изделий или курицы гриль. Так как в районе, где мы хотели купить квартиру, почему-то очереди были в основном к колбасным киоскам. Разъезжая по Москве, наблюдая и прикидывая, чем можно заняться, мы так ничего и не решили. Молодой прилизанный менеджер, продавец торгоборудования, поведал: «Чтобы открыть киоск, нужны большущие взятки местному чиновнику, и ваще все это так сложно, что просто нереально».

В родном городе такой мощной «киосочной» торговли, как в Москве, я не видел. Все можно было купить в магазине или супермаркете.

Зачем в десяти метрах от сетевого магазина, где овощи и фрукты завозят тоннами, открывать овощной киоск? Это провинциальная, а не столичная логика. В московском овощном киоске торгует черноволосая Гюлынат, которая положит в мешочек сверху еще одну помидорку, тепло, по-матерински вам улыбнется и сделает неловкий, но приятный комплимент. Да и овощи-фрукты у ней поразнообразнее и посвежее, так как расторопный Зафар подвозит их каждый день. Вообще, московский киоск – это просто спасительный оазис в утомительном столичном путешествии. Киоски неряшливой вереницей топорщатся на вокзале, поджидают у метро, на остановке, в парке (правда, здесь они все-таки приличнее), да и везде, где только встречается народ. Постоянная нехватка времени у москвичей и армады приезжих людей из регионов создают спрос на такую торговлю. Киоск всегда на виду, всегда открыт и доступен. Днем забежал и купил сигарет, съел дымящуюся сосиску с обжигающим чаем в выскальзывающем из рук стаканчике. Вечером можно выйти душа нараспашку и по-быстрому докупить еще «по два пива». Киоск похож на хозяина. А так как хозяева московских киосков очень разные, то и киосочная архитектура создает ощущение, что ты на какой-то затянувшейся народной ярмарке.

До конца девятнадцатого века в Москве подобную услугу заменяли «разносчики», которые были киоском на собственных ногах, разнося самую разнообразную продуктовую и иную снедь.

В первый день мы с женой объездили все предприятия, где можно было купить оборудование для таких киосков. Кроме того, посмотрели на рыночную торговлю в Москве, которая отличалась от провинциальной лишь размером рынка. Эта суета была напрасной, так как впоследствии жизнь расставила все по-своему. Что называется, человек предполагает, а бог располагает. Идея открыть магазинчик растворилась в неразберихе желаний и целей человека, начавшего адаптацию в Москве.

Покупка квартиры и разные хлопоты

Покупка квартиры в Москве. Круто звучит, правда? Но когда эта цель возникла передо мной, я думал о ней как о сложной задаче с множеством неизвестных. Разумнее, вообще-то, вначале снять квартиру, чтобы узнать город и во всем разобраться, а потом, обустроившись, найдя работу, спокойно подыскивать себе вариант. Я же предусмотрительностью не блеснул. Покупал квартиру второпях, остановившись в гостинице. Конечно, когда каждый день дорог, нет времени спокойно осмотреть все районы, найти то, что по душе, и подобрать разумный вариант. Я, как и любой приезжий, был запуган лукавством, поголовным обманом и различными махинациями на рынке недвижимости Москвы. Подлила масла в огонь одна книжица, где описывались типичные разводки приезжего на предмет покупки жилья. Поэтому я обратился в самую крупную компанию на рынке, которая (впоследствии я убедился, что это не так) несла финансовую ответственность за результаты сделки. Мы посмотрели всего три квартиры и выбрали самую доступную по цене в районе метро «Рязанский проспект». Она была ближе всех к метро и по метражу в соотношении с ценой выглядела неплохо. Первые две квартиры произвели удручающее впечатление. В первом случае в подъезде воняло какой-то тухлятиной. До другой квартиры, несмотря на заверения риелтора о «10 минутах», мы добирались в три раза дольше, к тому же на маршрутке. Естественно, ни о каком нашем знании районов по степени экологичности, престижа и удобства и речи не было. Все делалось на скорую руку. Ну, «вроде ничего» – берем. У нашего риелтора были масляно-добрые глаза, и разговаривал он кротко и умиротворяюще. Будто убаюкивал. На его доводы и убаюкивания мы с женой и купились. Но уже в офисе агентства его как будто подменили. А когда зашла речь, вносить или не вносить аванс, он неожиданно вскочил со своего места и закричал, чтобы мы внесли аванс немедленно или произойдет что-то непоправимое. Квартиру заберут другие, а мы останемся ни с чем. Он был похож на Жириновского, отстаивающего свою правоту перед выборами в думу.

Риелтор использовал технику жестких манипуляций, которая, видимо, ему казалась эффективной. Мы же в будущем могли бы обратиться к нему, когда покупали вторую квартиру, но, естественно, после такого обращения с нами не захотели.

Несмотря на то что в данной ситуации его следовало бы «послать куда подальше», мы с женой еще крепче ухватились за эту квартиру и решили внести аванс. Далее все складывалось только хуже, по нарастающей. Продавец квартиры опоздал на целых шесть часов, простояв в пробке. Сделку пришлось переносить. Они с риелтором постоянно скандалили, сделка затягивалась. Риелтор относился к нам наплевательски и даже враждебно подначивал, чтобы мы быстрее вносили деньги в ячейку. Клиент, у которого мы покупали квартиру, все порывался набить ему морду. У меня же будто «взяли в заложники ребенка», и я вынужден был общаться с негодяем сдержанно, желая провести, наконец, сделку и преодолеть все эти трудности. Я нанял юриста на проверку всех документов, хотя, по идее, эта услуга была сполна оплачена. Было ощущение, что я сражаюсь с невидимым врагом не на жизнь, а на смерть, как боец, до крови закусив губу. Бой за квартиру я выдержал, но на душе потом еще долго было мерзко. Как будто кто-то свыше выталкивал из Москвы. Но даже отвратительный сервис в известном агентстве меня не остановил.

Окончательный переезд в Москву

Наш полупустой поезд остановился на темной наружной платформе Ярославского вокзала, и мы вышли на площадь, миновав галдевших извозчиков, штурмовавших богатых пассажиров и не удостоивших нас своим вниманием. Мы зашагали, скользя и спотыкаясь, по скрытым снегом неровностям, ничего не видя ни под ногами, ни впереди.

В. Гиляровский

Вот мы и приехали в Москву насовсем. Но на вокзале я увидел лишь ту ее часть, которая поначалу развеяла мой благостно-наивный оптимизм. С глаз будто спала пелена иллюзий. Ярославский вокзал не вызвал трепета и восхищения. Большие пространства, толпа, нагромождение киосочков, забитых снедью или китайским ширпотребом. Закусочные обычного российского вокзального формата, назойливые таксисты, оборванные бродяги. Пахнет пивом, шаурмой и жареными семечками. Из-за обилия народа и торговой архитектуры не чувствуется столичного лоска. Глаз как будто специально выхватывает самое неприглядное. Вот около бортика столпилась группка бомжей, чуть дальше стоят военные. Вот просто с каким-то даже нездоровым загаром народ сельского пошиба. Зрелище напоминает большой винегрет, куда хозяйка постаралась намешать овощной ассортимент колхозного рынка. Когда мы ехали на такси до нашей квартиры, казалось, едем бесконечно долго. Упруго подпрыгивают рессоры, проносятся незнакомые развязки, здания, склады. Все большое и незнакомое, всего много, и будто едешь в каком-то бесконечном бетонном лабиринте.

Ну вот, наконец, мы и приехали!!! Нахлынуло ощущение свободы и широты жизни. Я в Москве!!! Гордость от сознания собственной «столичности» еще не затерялась в бесконечной суете.

Ощущение «я живу в Москве» – оно особенное. Для провинциала это поначалу будто попал в некий закрытый клуб для избранных. Каждая травинка, дворовый пес или старушки у подъезда кажутся какими-то особенно «московскими». Однокомнатная, только что отремонтированная квартира вызвала новый прилив восторга и ожидание светлых перемен. Ремонт мы сделали, тоже исхитрившись. Зная, что в Москве отремонтировать квартиру дорого, привезли из Екатеринбурга таджика-отделочника. Он сделал все недорого и всего за месяц.

Из-за обилия раскидистых деревьев двор, казалось, живет в постоянном сумраке, несмотря на чистоту и свежие газоны. Новые дома, дворики, магазины, киоски и кафе. Но я сразу начал замечать какую-то дисгармонию моих ожиданий с действительностью.

Чистый, красивый двор, старый ржавый гараж с кучей мусора, чуть дальше проржавевшая «Волга» с пробитыми стеклами. Беспорядочно топорщатся «ракушки» под авто. Конечно, это не центр Москвы. Но в моем прежнем дворе окружающая картинка была чище и аккуратнее, или мне кажется, что это так? Прогуливаюсь дальше по микрорайону. Обыденная грязь вблизи метро, местами неухоженная толпа народа. Участок возле самого метро напоминает кусочек Ярославского вокзала. Льет дождь, все вокруг влажно и как-то сумрачно. Пахнет большим рынком и автотрассой. Я, как пьяный медведь, бесцельно брожу по округе.

Возле метро стоят мужики и, прислонившись к грязным перилам, пьют пиво. В переходах на другую сторону проспекта голосит молодежь, бренча на гитаре и выпрашивая мелочь. Запах слегка несвежий. Вокруг метро очень много всякой народной торговли, напоминающей открытый азиатский рынок. Вот на выходе из метро стоят тетушки и торгуют буквально всем, от цветов и семечек до котят и носков. Чуть дальше начинаются киоски различного фастфуда: шаурма, курица гриль, пирожки, мелкие затрапезные кафешки. Прямо с вертела можно купить дымящуюся курицу, тут же приготовят шаурму, подогреют пирожок.

После первых дней обустройства на новом месте я сделал первое небольшое открытие. Обычная Москва спальных районов далеко не такая, как в кинофильмах. Она очень разная. И как у пылкого влюбленного с глаз может спасть пелена, когда любимая станет женой, так и у меня самым бессовестным образом спала пелена иллюзий о некой привилегированности окружающего мира в Москве. Вместо отличной трехкомнатной квартиры в Екатеринбурге я купил в Москве однокомнатную. В обычной девятиэтажке-хрущевке с темными полосами швов, воняющим мусоропроводом и разломанной хулиганьем (как назло, перед приездом) дверью в общий коридор.

В то время я чувствовал себя мужиком, продавшим гектар краснодарского чернозема взамен полсотки песчаника на Рублевке. И, тупо почесывая затылок, размышляющим, че делать? Жена как заклинание твердила, что все вокруг прекрасно и здорово. Я начал медленно вползать в стресс адаптации. (Как во сне ты прячешься от чудовища, а окружающие родные люди будто ничего не замечают. Разговаривают с тобой ласково и непринужденно, усугубляя зловещую картину.)

– Вот посмотри, какой парк, какая красота вокруг! Вот люди спортом занимаются. И тебе пора заняться спортом, ходить в бассейн, гулять в парках. Может, тогда ты перестанешь быть пессимистом?.. А здесь, ну присмотрись как следует!

Спорили мы постоянно. Я видел Москву будто через темное стекло, а она, наоборот, через розовое.

Почему рядом с современным торговым центром стоит здание «Почта», уместное лишь в глубоком российском захолустье? Почему наружная реклама такая несвежая и везде какого-то желто-синего цвета? Это несоответствие столицы моим стереотипам добавляло раздражения к вороху других проблем обустройства на новом месте.

С первых дней пришлось приспосабливаться к непривычно большим расстояниям, затратам времени на длительное перемещение и поиск новых путей развития. Найдя родственную душу в лице Гиляровского, я лично прочувствовал его первое впечатление от Москвы позапрошлого века. («Пока мой извозчик добирался, чтобы наполнить ведра в очереди, я на все успел насмотреться, поражаясь суете, шуму и беспорядочности этой самой тогда проезжей площади Москвы… Кстати сказать, и самой зловонной от стоянки лошадей».)

Татьяна Оптимистова:

– Мне как-то трудно представить, что можно вот так сразу начать придираться к городу. А что Мирослав ожидал? Он же не в элитный район переехал, а в один из самых недорогих районов Москвы.

Иван Здравомыслов:

– В том-то все и дело, что головы большинства провинциалов забиты тем, что они видят по телевизору. А там красивые дворы, большие светлые квартиры с евроремонтом, напомаженные нарядные актеры. Возникает стереотип, образ чего-то исключительно элитного. И человек вдруг видит не придуманную, а реальную жизнь в районе Рязанского проспекта или Выхино без блеска и прикрас. Видит, что на самом деле все очень по-разному. И конечно, у него возникает «ломка». Ведь он вложил в этот переезд все, что у него было. С таким пылом стремился сюда. А оказывается, там, откуда он уехал, тоже было не так уж плохо. Всегда нужно все проверять. Образ Москвы от «общественного кутюрье» собственной «примеркой Москвы».

А реальность такова…

Москва, как лоскутное одеяло, будто «сшита» из разных городов. «Лоскуты» различаются не только стилем застройки каждого района, но и, в зависимости от их удаленности от центра Москвы, ценовой категорией и престижностью.

Первый слой – это все, что внутри Садового кольца. Здесь недвижимость необычайно дорогая и по расценкам на третьем месте в мире. Эта часть Москвы обычно и демонстрируется в кинофильмах, сериалах и остается неким столичным образом в сознании провинциалов. Ее можно увидеть, изредка приезжая в Москву в командировки, на картинках, открытках, в кино, в сериалах, в программе «Время». Но она недоступна подавляющему большинству приезжих в Москву! Если только они не являются провинциальными олигархами или уже основательно не «раскрутились» в Москве. Снять жилье в этой части Москвы тоже необычайно дорого. Да и инфраструктура центра очень дорога, так как рассчитана на деловых людей. Продуктовых магазинов крайне мало, а в тех, что есть, цены высоки. Придется ездить в окраинные гипермаркеты и «затариваться» впрок. Красиво прокатиться по Кутузовскому проспекту Москвы, как по Уолл-стрит в Манхэттене! И жить здесь было бы красиво. «Бы».

Второй слой. Это то, что находится не далее чем в трех-четырех станциях от Садового кольца. Это хорошие, обустроенные и, естественно, дорогие районы. Квартиры здесь тоже очень дороги. Их цены неподъемны для приезжего. Здесь в основном проживают либо те, кто получил их от государства, либо успешная прослойка москвичей и провинциалов, составляющих штат топ-менеджеров, успешных бизнесменов среднего достатка. В общем, прослойка успешных людей с высокими доходами. В этом слое много жилья арендуется, его выгодно сдать приезжим талантливым специалистам из регионов, которых переманивают крупные компании.

Третий слой. Это районы, расположенные либо на конечной станции метро, либо за две-три станции от нее. Вот здесь в основном и селятся, снимают квартиры те, кто приезжает из регионов в Москву. Мелкие честолюбивые предприниматели из провинции, мечтающие о крупном деле, менеджеры среднего звена и те, кто еще только начинает успешную карьеру в Москве. Собственно говоря, здесь проживает трудолюбивый приезжий средний класс, работающий в Москве, и коренные москвичи, получившие квартиру по наследству. Продав добротную трехкомнатную квартиру в любом из пяти крупнейших российских городов, провинциал сможет купить здесь лишь однокомнатную. Но обстановка этих спальных районов уже далеко не несет той глянцевой столичности, не воплощает тех образов и мечтаний, которыми тешил себя провинциал. Она ненамного отличается от обстановки любого ухоженного провинциального района города-миллионника. Мне она показалась какой-то более неряшливой по сравнению с в целом непривычным московским колоритом. Народ здесь попроще. Проживает много москвичей рабоче-крестьянской формации, которые получили здесь жилье от государства. Народ кишит приезжими узбеками, таджиками и жителями из регионов. Вот сюда нужно приехать и пожить, перед тем как принять решение мигрировать в столицу. Добираться до центра на метро обычно около часа в давке. На машине часа четыре туда и обратно, учитывая пробки. В этом слое есть обширные районы, полностью застроенные хрущевками, где как-то грустно и сумрачно. Персонаж «Нашей Russia» Сергей Юрьевич Беляков вполне может проживать в таком районе Москвы, а не обязательно в Таганроге. И не обязательно Таганрог везде так мрачен, как его изображают. Даже можно предположить, что в нем есть районы поприличнее хрущевских районов Москвы.

Четвертый слой. Ближнее Подмосковье. Оно уже ничем не отличается от провинции. Сюда мигрирует значительная часть приезжих из различных городов и весей. Как правило, это люди, подавшиеся в Москву за большими, чем у себя в провинции, заработками, переселенцы с Севера, военные. Талантливые служащие, чей труд более ценен в столице, чем у них на родине. Адаптации к Подмосковью, на мой взгляд, здесь уже не требуется, так как оно немногим отличается от провинциального города, тем более крупного. Да и некоторые жители Подмосковья не хотят жить в самой Москве. Но здесь уже возникают ощутимые проблемы с дорогой. Ведь въезд и выезд за пределы МКАД крайне затруднен из-за пробок.

Есть еще и пятый слой. Дальнее Подмосковье. Но о нем я умолчу, так как никогда там не был.

Еще есть север и юг Москвы, северо-запад и юго-запад, северо-восток и юго-восток. Север считается более престижным и дорогим, нежели юг, из-за экологии и меньшего числа промышленных предприятий. Есть отдаленные районы типа Бутово, которые являются именем нарицательным в анекдотах и шутках. Каждый район имеет свой облик, уникальную структуру и может быть более или менее комфортным. Каждый крупный район Москвы можно сравнить с отдельным городом, слепленным в одно целое и скрепленным одним названием. Все это желательно не спеша изучить до переезда. Чтобы не попасть в район, вызывающий негатив и отторжение. Ведь, в самом деле, жить-то придется не в Москве с картинки, а в том районе, который вы выберете.

Комплекс провинциала

…Там среди стариков, местных жителей, я не раз слыхал это слово, а слово это было:

– Мы москвичи!

И с какой гордостью говорили они это, сидя на завалинках у своих избенок. – Мы москвичи!

В.А. Гиляровский. Бани

В первый месяц жизни в Москве я впервые столкнулся с явлением «коренной – некоренной москвич». Время от времени я слышал уменьшительно-пренебрежительные интонации о тех, кто приехал жить в Москву. «Приезжие». Прожив пять лет в столице, я перестал замечать это явление, сросся с социумом Москвы. Но поначалу острое ощущение, что ты здесь «приезжий», как будто притягивает ситуации для «приезжего». Штампик московской прописки вызывает чувство комфорта, как шипованная резина в гололед. Стараешься замалчивать тот факт, что ты приехал недавно, чтобы в интонациях московского собеседника не слышать ноток снисхождения. Услышав в очереди очередную плюху провинциалам, я с раздражением рассуждал: «В Индии давным-давно придумали разделить людей на касты. А в России были дворяне и простолюдины. Но ведь дворяне гордились собой, своими делами и родом, а не местом проживания!» Кроме того, те, кто возвеличивает коренных москвичей и ругает провинциалов, раньше сами были приезжими, но, основательно обустроившись в столице, теперь считают себя вправе демонстрировать уже другим приезжим принадлежность к «высшей» касте.

Моё раздражение подпитывалось еще и тем, что я воспринимал пока только недостатки проживания в Москве. Да и «высокомерцы» как один не впечатляли. Однажды в автомобильной пробке «костерил» приезжих засаленный водитель маршрутки, с которым я поддержал разговор. Он ничем, кроме мата с ударением на «а», не отличался от водителя маршрутки любого другого города. А его неопрятность бросалась в глаза и нос. Чуть позже, жуя гамбургер в Макдоналдсе, я увидел, как пожилая уборщица, прибиравшая на столах, обругала при мне молодых приезжих киргизов, которые над ней подшутили: «Да кто вы такие??? Понаедут тут кто попало! Я коренная москвичка!!! А вы – лимита поганая…»

Как заметил А. Шопенгауэр, самая дешевая гордость – это гордость национальная. «Она обнаруживает в зараженном ею субъекте недостаток индивидуальных качеств, которыми он мог бы гордиться, иначе он не стал бы обращаться к тому, что разделяется кроме него еще многими миллионами людей». Я бы здесь добавил: и гордость прописки. Так как суть одна.

У меня московская прописка, естественно, появилась сразу. А жена пока оставила провинциальную. В московской поликлинике, где все вгоняло в тоску и вызывало ассоциации с творением Достоевского «Бедные люди», врач голосом следователя сразу спросила: «Вы прописаны в Москве?» И как потеплел ее взгляд, как только она увидела у меня вожделенную прописку (принадлежность к касте)! А вот с женой без штампа прописки в паспорте врач беседовала как несостоявшаяся свекровь с залетевшей героиней фильма «Москва слезам не верит». Раз за разом я с удивлением отмечал правдивую философию моего любимого фильма «Кин-дза-дза!», где основным жизненным достижением считался цвет штанов их владельца. Как-то я нарушил правила и проехал под знак «Стоп». Остановили одновременно мой «Опель» и еще одну компанию из Волгограда на большом старом «Шевроле». Дэпээсовец с какой-то злобой забрал у меня и собратьев по несчастью документы для съема «отступных». Так вот, по волгоградской прописке он насчитал штраф в 500 р., а по московской – вежливо вернул документы, ограничившись символической суммой в пятьдесят рублей. Я на мгновение почувствовал себя членом ЦК на «спецпайке».

Первая моя квартира располагалась на втором этаже, подъезд, замызганный и неопрятный, дышал скорее провинциальной окраиной, чем столицей. И по вечерам на лестнице собиралась молодежь, человек по пять-семь. Галдели они до часу ночи (лишь потом, ближе к переезду, до меня дошло, что это была «наркоточка»), и я решил их выставить. Каково же было мое удивление, когда меня встретили с хладнокровным непониманием, без капли внимания и опасения. Я не выгляжу ботаником, и обычно молодежь такого пошиба относится к моим словам внимательно. И только когда я обмолвился, что здесь живу, прописан, – только тогда они вежливо пообещали не мешать мне и даже извинились. Видимо, как «приезжий» я был «лох» для них, а прописка сделала из меня «человека». Первый год я неотвязно чувствовал пренебрежение к провинциалам, то есть к себе, как классу. Включаешь радио, и Бачинский со Стилавиным (они были в паре на радио) профессионально издеваются над провинциалом, позвонившим из Тулы. С ним разговаривают как с придурком, которого открыто послать некультурно, но по нужде приходится с ним общаться. Включаешь телевизор – там «Камеди Клаб» хохочет над очередным провинциалом. Смысл такой: что еще может предложить нам тупая и примитивная провинция? Как назло, в этот год по всем радиоканалам транслировался хит «Девушка Прасковья из Подмосковья» (которая вознесла рейтинг провинциальной группы до небес). В ее насмешливых распевах я чувствовал, как одинока в своей провинциальной тупости и безысходности бедная провинциальная девушка. И что девушка-даун из Москвы, наверное, дала бы ей большую фору. Однажды моя потенциальная клиентка задала вопрос в лоб: «А Вы коренной москвич?» Я не удержался и соврал, что да, я коренной москвич. «А почему у Вас выговор не московский???»

Конечно, отказались мы друг от друга, но на душе было противно. Ведь я тоже влип в этот маразм! В начале прошлого века в Москве проживало всего 1 миллион человек. Сейчас здесь официально проживает около двенадцати с половиной миллионов (неофициально, естественно, больше). От коренных москвичей я услышал, что нужно три поколения проживших в Москве, чтобы стать коренным москвичом. Учитывая средний фон рождаемости и смертности, «настоящих», коренных москвичей в Москве проживает около 10 %. Из 10 человек – один. Остальные приезжие. Кроме того, читая хроники Гиляровского о быте москвичей начала двадцатого века, не возникает немого благоговения перед происхождением всех коренных москвичей. Большинство его хроник пронизаны мрачноватым повествованием и даже некоторым состраданием. Вначале он смачно описывает Хитровку и спившихся актеров и многие другие неприглядные тайны столицы, и лишь к концу книги повествование наполняется достойными и сильными представителями Москвы. Царь Петр Первый тоже считал, что не всякий коренной москвич может стать европейцем. Взял да и вывез лучших мастеров-москвичей, основав новую столицу. А ведь понятие «коренной москвич» еще и многонационально. Есть коренные москвичи – китайцы, которые, если следовать логике тех, кто прославляет московское происхождение, естественно, круче, умнее и вообще – «китайцы особой московской породы». То же самое можно сказать и о таджиках, узбеках, армянах, татарах и о коренных москвичах других национальностей.

Я же определяю коренных москвичей по их отношению к Москве. Для них главное стабильность, желание жить в этом городе комфортно и без суеты, с наименьшими затратами сил, денег, внутренней энергии. Не обязательно они формировались три поколения, достаточно просто родиться здесь. У них в большинстве своем нет «штурма обустройства», желания произвести особенное впечатление, сделать головокружительную карьеру, показать себя, заработать большие деньги или как-то «особенно реализоваться». Говоря по-народному, они не стремятся к излишним «понтам».

Многие из них работу стараются найти на госпредприятии рядом с домом, четко следят за всяческими субсидиями и льготами, умными обменами жилплощади. Четко умеют ловить скидки даже на продукты питания. Живут в квартирах, заработанных их родителями, ремонт часто скромный, без изысков. Они очень консервативны, в отношении к жизни иногда проскальзывают отголоски социализма брежневской эпохи. Здесь хочу заметить, что пишу о тех москвичах-обывателях, с которыми меня столкнула жизнь, и исходя из моего социального уровня. Это не относится, естественно, ко всем москвичам. Мой брат одно время снимал квартиру у «настоящих», коренных москвичей-мещан без смешанных признаков. Квартира никогда не ремонтировалась, но соблюдалась идеальная чистота. Брата сразу попросили приобрести свою туалетную бумагу, моющие средства и дезодорант в туалет. На кухне всегда приглушенно горел газ, чтобы не тратить спички. Продукты они покупали на очень отдаленном оптовом рынке, где цены были немного ниже, чем на других. Квартиру они умело «наменяли». Жили за счет аренды, и муж-«приезжий» кормил дочь – коренную москвичку. Кстати, свои обязанности в отношении съемщика они выполняли с немецкой четкостью. Да, и еще. Все коренные мещане-москвичи обязательно выбираются на дачу по выходным. Такое ощущение, что их родители «пробивались», а они решили «отдохнуть».

Ну, и «приезжие». Вот за счет них и кипит жизнь в Москве. Безудержное желание показать себя, сделать карьеру, много зарабатывать, много работать, удачно выйти замуж. От них можно часто слышать о самореализации, достижениях. Они при первой возможности сделают современный ремонт в квартире, купят в кредит иномарку, с иголочки оденутся. Они не жалеют себя, доходя порой до безрассудства (их, естественно, тоже не жалеют). На лестничной клетке с нами жила Нина Петровна. Она и ее сын – один из примеров жизни приезжих в Москве. Приехала она из Алма-Аты как беженка-русская уже в очень пожилом возрасте, вышла замуж за коренного москвича Серегу, разрушившего свой организм тяжелым монотонным трудом на мебельной фабрике и алкоголизмом. Разговаривал он так, будто его язык запутался в усах, водил к себе оравы собутыльников, содержал прокуренное жилище в чистоте мусоропровода. Как она уговорила его жениться на себе, тем самым став вполовину собственницей, да еще и сына прописать, мне не ясно. Но она внесла в его жизнь чистоту, упорядоченность и благопристойность. Продав жилье в Алма-Ате, сделала в его квартире евроремонт, купила новую мебель и бытовую технику (отобрала из моей бригады лучшего мастера, приманила и по-дружески оставила у себя). Одну комнату сдала в наем. Серегу отучила пить, снова устроила на фабрику. Ее сын Игорь устроился в агентство недвижимости по аренде и, работая до 12 ночи, стал очень неплохо зарабатывать. Провернув несколько левых сделок, он открыл уже свое агентство по аренде. Но просиживал на работе всегда допоздна. Ну а Нина Петровна не долго сидела без дела и занялась профессиональной уборкой в квартирах.

Сын Игорь находил богатых постоянных клиентов – Нина Петровна делала первоклассные уборки в их арендованных жилищах. Одно время мы не могли ее застать даже в выходные (набрала заказов), потом соседка немного остепенилась. Несмотря на преклонный возраст, она неустанно трудилась, с гордостью сообщая о новой дорогой покупке. Да, через год Нина Петровна купила норковую шубу. Приходя к нам в гости, она долго крутилась перед зеркалом, собирая комплименты, и со статью барыни просила повесить шубу в шкаф. Разница с первым примером, я думаю, налицо. Истина же где-то посередине.

Татьяна Оптимистова:

– Мирослав рассуждает уж как-то однобоко и зацикленно. Все у него черно-белое. И все-то коренные москвичи консервативны. И все-то приезжие стремятся добиться успеха и по-настоящему креативны и работоспособны. А я вот не согласна с этим!

Иван Здравомыслов:

– Каждый видит жизнь по-своему. Через призму своих внутренних переживаний. Но как говорят в народе, без причины даже чирей не вскочит. Видимо, Мирослава действительно что-то задело, раз он все это вспомнил, подметил, написал.

Пытаюсь разглядеть преимущества

Несмотря на явные несоответствия московской жизни моим ожиданиям, я стремился к ней побыстрее приспособиться и проявить себя как успешный предприниматель. Проявлялось это в суете мухи, бьющейся о стекло, в резких, как неожиданный понос, и малоэффективных действиях, мыслях, что работа на рыночном пространстве Москвы уже сама по себе принесет большой успех. Ведь Москва – это финансовый Вавилон! Работал я достаточно активно. Управлял своими торговыми точками в регионах и хотел создать что-то новое в Москве. Причем намеревался создать что-то более крупное, чем раньше, не наработав новых навыков и не приспособившись к самому городу.

Вообще, это одна из больших ошибок, которые совершают и будут совершать многие приехавшие в столицу, – желание покорить Москву быстро, рассчитывая только на ее возможности. Тогда как необходимо время для наработки новых навыков в работе, для адаптации к мегаполису, к климату и обстановке, умение сберегать деньги и силы, которые Москва начинает «пылесосить» со страшной силой. Здесь, даже если ты предприниматель пока еще весьма невысокого полета, умное решение – устроиться поначалу в крупную компанию рядовым менеджером с небольшим окладом. Поработать годик-другой, вырасти, научиться работать в московском (а не тульском или тюменском, к примеру) режиме, привыкнуть к новому ритму жизни, а потом штурмовать новые вершины. Ведь пока восприятие Москвы не станет полностью позитивным и комфортным, создать что-то лучшее, чем в родном городе, вряд ли удастся. Но опыт приходит иногда через болезненные ошибки и потери. Не скажу, что я много терял денег или терпел убытки, – скорее, стоял на месте. Терял же, естественно, время и уверенность в себе.

Времени на разъезды по Москве уходило непомерно много. В два места на метро – и уже большая часть рабочего дня прошла. Или в одно место на машине – обратно поздно вечером. Я постоянно ощущал нетерпение и недовольство, что все складывается наихудшим образом.

Если я шел в банк, то находил там огромную очередь, давку – и терял часа три (тогда еще не ввели электронные очереди в некоторых известных банках). Помню, добирался с Ленинградского проспекта к себе на «Рязанку» пять часов, все время останавливаясь, чтобы спросить, как дальше ехать (тогда еще не было автомобильных навигаторов), терзая на коленях карту Москвы. Когда затемно добирался до постели, было ощущение, что долго били палками, и чувство восторга от того, что сильная боль прошла.

Будто злобная фея вдруг наколдовала – на все, что бы ни делал, я тратил в четыре раза больше времени и сил. Описывая это сейчас, попивая крепкий кофе и спокойно размышляя над своими ошибками, можно, как футбольный болельщик, орать и возмущаться тупости и слепоте главного игрока. Действительно. Он играл на стадионе размером с детский и вдруг попал на взрослый, на поле, в десять раз большее. И не может привыкнуть к тому, что играть нужно совсем по-другому. Он по привычке несется за мячом на другой конец поля. Но так как поле огромное, он выдыхается и никак не может отдышаться. Уровень претензий к себе огромный, и даже обдумать некогда, как проложить путь.

С одной стороны, я считал, что в Москве можно заняться чем-то более солидным, чем в регионах. Но никак не мог найти времени для того, чтобы спокойно обдумать новые направления развития. Эта неразбериха в собственных желаниях и целях может длиться всю жизнь или внезапно прекратиться. Но прекратится она, когда игрок вдруг получает такой силы удар, после которого уже себе дороже не размышлять. Привычка суетиться и что-то все время делать иногда может быть крайне вредной. То, что я делал, давало результат, которому надо было радоваться. Но я почему-то полагал, что у меня в первый же год дела должны идти в гору. Все иллюзии и мечты выдалбливались из меня отбойным молотком жестокой реальности. А ведь еще недавно я ожидал, что все будет здорово, как в кино. И уже был не рад своему приезду. Появились первые мысли отчалить обратно. Естественно, мое восприятие Москвы, особенно первых лет, было достаточно мрачным.

Если я приезжал на окраинную станцию метро, то ощущал лишь запахи биотуалетов и неопрятной толпы. Если ехал в метро – видел бомжей и каких-то бедолаг.

Аналогичное моему восприятие я увидел в описании Москвы Гиляровским. Начинается оно с мрачных Хитровских трущоб, каких-то бедняков, воришек, пьяниц, картин, пронизанных нуждой и бедностью. Такое ощущение, что описывается не московский быт конца девятнадцатого века, а жизнь ссыльных на каторге. Например, после описания Хитровки «дядя Гиляй» дает смачное описание сточных тайн Неглинки. Это ж надо залезть ради этого в канализационный люк! После описания питейных притонов и пьянчужек повествование теплеет. Вот промелькнуло общество художников, начинается описание ресторанов, купцов и всяческого старинного «гламура». От черного и скверного – к светлому и радостному. Заканчивается повествование подлинным восхищением Москвой, описанием смачных трапез в шикарном трактире. Здесь я могу предположить: как любой провинциал, Гиляровский видит вначале только самую темную сторону московской жизни. Не приспособившись к ней и прикладывая огромные усилия, чтобы найти здесь достойное место. В этот период Москва кажется мрачной и поворачивается самой темной своей стороной: Хитровкой, Сточной канавой, трактиром «Каторга». Гиляровский показывает все ее недостатки, стоки. Но по мере приспособления и достижения успехов восприятие Москвы все теплеет. Потом уже идет повествование исключительно о радостной стороне жизни в Москве.

С женой мы постоянно спорили. Она мне твердила, что народ в метро одет весьма прилично: «Где ты увидел неряшливых и безвкусно одетых людей?» Тогда как я видел большую шевелящуюся массу слишком «по-разному» одетых людей. Нет, это понятно, что метро не требует вечерних платьев, да и средний класс в основном на машинах. Но это сейчас понятно. Впоследствии я много встречал семейных пар наподобие нашей. Где один из супругов видит Москву с темной стороны, а другой с непримиримо светлой. Здесь, как в анекдоте: «Мужская логика: ну и что, что в ушанке, телогрейке и валенках, зато тепло! Женская логика: подумаешь – мозги и попу отморозила, зато красиво!»

Ситуация осложнялась тем, что мы жили в однокомнатной квартире и в первый же год у нас родился второй ребенок. Пеленки, памперсы, крик по ночам. Возвратившись из центра Москвы, измученный пробками, я ставил машину на стоянку и еще минут двадцать топал к своему дому. (Опять провинциальная слепота. Привычка, чтобы все было правильно. Машину моего класса можно было оставлять во дворе. В Москве оставляют во дворе машины и в два раза дороже моей.) Иногда водил старшего в подготовительную школу. Чисто физически выматывался страшно по сравнению с провинцией. Было бы ради чего. Я ведь и так все имел у себя дома, а здесь навалились неудачи, да и никак не мог привыкнуть к ритму столицы. На этой стадии, чтобы избежать дальнейших мучений, уже следовало поставить вопрос об отъезде.

(Это я к тому, что прежде, чем переезжать, лучше пожить в Москве полгода или год. Это как жениться. Нужно узнать будущего партнера, а для этого сначала просто пожить вместе.)

Но уральское упрямство и завышенные ожидания (скорее, ожидания жены) толкали к дальнейшим свершениям. Жена насмерть стояла, что все только начинается, мы на грани большого прорыва. Мне сразу вспоминается история, как мы школьной компанией июльским знойным днем двинули в каникулы на рыбалку. Главный агитатор одноклассник Саня наобещал нам, точно Лелик из «Бриллиантовой руки», что клев будет отменный, а идти всего ничего. Мы шли километр за километром, таща свои рюкзаки и обливаясь потом. А Саня нас подбадривал: еще чуть-чуть, и мы придем… еще чуть-чуть. В середине пути мы взмолились. Саня был непреклонен. Еще чуть-чуть, еще чуть-чуть. Так мы отмахали десять километров, пока не добрались до места.

Моя жена была в роли Сани: «Еще чуть-чуть, еще чуть-чуть».

Метро

Влез и этот. Уже их шестеро, и так им тесно, что не повернуться! А тут затрещали сучья – вылезает медведь и тоже к рукавичке подходит, ревет:

– Кто, кто в рукавичке живет?

– Мышка-поскребушка, лягушка-попрыгушка, зайчик-по-бегайчик, лисичка-сестричка, волчок – серый бочок да кабан-клыкан. А ты кто?

– А я медведюшка-батюшка. Пустите и меня!

– Как же мы тебя пустим? Ведь и так тесно!

Детская сказка «Рукавичка»

По Москве быстрее только на вертолете или глубокой ночью. И ничего не поделаешь. Если опаздываешь – бросил машину и на метро. Хочешь на встречу вовремя? Придется воспользоваться подземкой. Как в океане, здесь бывают приливы и отливы. Иногда штормит, иногда воцаряется полный штиль. В период шторма (с 8 часов до 10 утром, с 18 часов до 22 вечером) я получаю свою порцию стресса, давки и суеты. В вагоны протискиваешься, с легкой одышкой работая локтями. При поездке мерно раздвигаешь людские массы в такт дыханию. Перед отправкой вагона последним в него обычно протискивается этакий бодрячок с улыбкой сумасшедшего, который невероятным усилием уплотняет толпу и кое-как помещается в вагоне, оставив снаружи кусок куртки. У метро «Бауманская» опять невероятная людская масса, заполонившая все вокруг. И бесполезно говорить себе, как их много, людей вокруг! Да, очень много. А ты приспособься, подумай, найди выход и не езди в это время – пульсирует в голове мысль. Точнее, составь график, когда людей не много! Тогда нормально. Мне в этом плане повезло, так как всегда выбирал деятельность со свободным графиком. А вот каково тем, кто вынужден ездить в метро каждый день? (Мышцы игроков в регби тоже когда-то были дряблые, а потом окрепли. Сами игроки возмужали и перестали болезненно воспринимать столкновения друг с другом.)

В метро шум от скоростного движения режет слух. Многие своевременно залепили уши МРЗ-плеерами и наслаждаются музыкой (более продвинутая молодежь использует большие накладные или глубокие наушники, заглушая шумы практически полностью).

Для себя я сразу отметил, что народ в московском метро ведет себя сдержанно, вежливо, предупредительно. Всегда придержат стеклянную дверь входа-выхода, уступят проход, даже при легком толчке искренне извинятся, уступят место ребенку, посадят бабушку! Вначале это непривычно, как вежливый гибэдэдэшник, не берущий взяток. Но можно провести аналогию и с Севером. Там в небольших городах народ необычайно отзывчив и добр. Тебе всегда помогут, как дружные соседи, с которыми прожил не один десяток лет. Общие трудности сближают. Люди в метро абсолютно разные. Этакий большой народный винегрет. Инженер, сантехник, узбек, пенсионерка, менеджер среднего звена, студентка, представитель регионов, хлопец из дальнего Подмосковья, таджик, китаец, два гогочущих развязных отрока, бомж, алкоголик. В глаза бросается разнообразие людей по стилю одежды и чертам лица. Мало внешне красивых людей. Я представлял себе граждан Москвы этакой элитной прослойкой хорошо одетых интеллигентных людей с налетом светского глянца. (Вот они, провинциальные стереотипы, навеянные телевидением.) Большинство же москвичей, передвигающихся в метро, одеты все-таки по-народно-крестьянски в повседневные бренды открытых рынков. Ухоженно одетых тоже можно разглядеть, но не в основной массе. В Екатеринбурге, например, так как метро не является таким резким разделителем социального и материального статуса, народная масса выглядит как-то аккуратнее и красивее, что ли. Здесь труднее затеряться в толпе, поэтому надо лучше выглядеть. Хотя стиль одежды более однообразный. Народ кажется более однородным, с налетом какой-то правильности. А вот бесшабашность, некоторая «панковость» и легкость более присущи стилю одеяний в московском метро, особенно у молодежи. Метрополитен по-своему красив. Иногда из-за темной шевелящейся массы взгляд выхватит красивую люстру или красивую мраморную колонну. Из-за постоянной спешки и обилия народа наслаждаться этой красотой, живя в Москве, мне не приходилось. (Вернее, я стал наслаждаться ровно через шесть лет, когда уехал из Москвы и бывал наездами.) Дух сталинской эпохи будто парит в воздухе. Не очень комфортно ездить в метро слишком рано и слишком поздно (с 6 до 7 утром и с 23 до часа ночи). Как тараканы, выползают граждане алкогольно-разухабистой и бомжевой формации, которые как-то незаметны днем. Отсутствие милиции дает им повод стать очень заметными. Иногда выбросы самых гнусных эмоций они могут себе позволить именно в это время. После десяти утра в метро устанавливается относительный «штиль», когда спокойно садишься, а не спешишь успеть занять сиденье. Можно читать книгу, слушать музыку, в общем, не думать о поездке. Приспосабливаешься к метрополитену постепенно и незаметно. Быстро становишься начитанным (обогащая бульварно-газетные и детективные издательства). Можно за несколько лет регулярных поездок получить второе высшее образование, прочитать тонну детективов, выучить английский язык и получить еще кучу образовательных преимуществ, а можно уткнуться в карманный компьютер и с умным видом развлекать себя. Есть и неоспоримое преимущество для интровертов – погрузиться в себя. А еще получаешь неимоверное наслаждение, когда после 30-40-минутного стояния в неудобной позе вдруг освободится место рядом с тобой. Вот где истинная радость бытия и наслаждение жизнью в Москве! В общем, преимущества тоже можно найти. Проблема (если Вы полный человек) – ноги сильно устают. И за день иногда выматываешься не столько от работы, сколько от длительных переездов в метро. Да и в целом толпа каким-то образом вытягивает силы. Через два года поездок перед глазами вырастает невидимая стена, и людей начинаешь воспринимать как перемещающиеся объекты.

На собственном авто

Шум, гам, ругань сливались в общий гул, покрываясь раскатами грома от проезжающих по булыжной мостовой площади экипажей, телег, ломовых полков и водовозных бочек.

В. А. Гиляровский

Подъезжая к Москве, я застрял в большой непролазной пробке. Люди возвращались с дач и из собственных коттеджей. И вот здесь-то мне, нетерпеливому провинциалу, не привыкшему к московским пробкам, пришлось тяжело. Что такое родной провинциальный город для автолюбителя? Все дороги знаешь как свои пять пальцев, машин меньше, сложных развязок почти нет. Иногда даже можно встретить подобие культуры у водителей. Пробка в полчаса воспринимается как трагедия. И вот ты подъезжаешь к Москве, стиснутый с двух сторон автомобильной армадой часа на три. Ползет дымка автомобильных выхлопов, справа и слева перестраиваются. Огромный джип настойчиво требует пропустить, поджимаю дачника на «пятерке», за ним начинают сигналить. Все происходит крайне медленно и глупо, как будто попал в ловушку, из которой не вырваться. Проезжающий велосипедист воспринимается как обладатель ковра-самолета. И вот после утомительного ожидания я наконец проезжаю пост ГАИ. Сжатая до предела пружина моих нервов наконец начинает «разжиматься», и вот я в московском ритме скоростей. Скорей успеть, пролезть, пронырнуть, проехать на желтый, подрезать. Надо спешить! Ведь три часа моей жизни растворились в никуда.

Первый месяц на машине никуда не успеваешь. «Щепка», попавшая в водоворот, себе уже не принадлежит, ее носит туда-сюда и выбрасывает в неожиданные места.

Вообще, в первую же неделю я стал подумывать о продаже бесполезного для меня транспортного средства. Это уже не средство передвижения, а «камера временного заключения» на колесах. Раскладываешь на коленях под рулем непослушную карту (шесть лет назад я еще не знал, что такое навигатор)… так, сейчас в этот проулок нужно свернуть… Да не сигналь ты!!! И-и-и… оп, прозевал поворот. Механический автоорганизм города несет к следующему переулку. Там снова карта на коленях, стратегия, развязка… сворачиваю. По-моему, опять что-то не то… Красоты Москвы проплывают спокойно и безразлично. В общем, научиться ездить в пробках Москвы – это перестройка характера.

Понятно, что стресс испытывает практически каждый водитель в большей или меньшей степени. Время от времени проезжаешь мимо последствий аварии. Возникает эффект песочных часов. Большое количество песчинок могут пройти только через узкий тоннель. И двигаются они, медленно размечая секунды, минуты, часы моей жизни.

Одна интересная закономерность. Большинство успешных москвичей уже не ездят на метро, но при этом оказываются в парадоксальной ситуации. Они платят так называемый временной оброк мегаполису за свой статус: перемещаются, конечно, с несравнимо большим комфортом, чем в метро, но за это удовольствие расплачиваются колоссальной потерей времени своей жизни в пересчете на месяцы и годы.

Ведь большинство офисов крупных и солидных компаний находятся в центре, а доступное жилье только на окраинах спальных районов или в ближнем Подмосковье. Житель мегаполиса часто просто вынужден жить на окраине, а на работу ездить в центр. Расплата неизбежна.

Татьяна Оптимистова:

– Но можно ведь найти какое-то решение, в конце концов. Человек, как известно, ко всему приспосабливается. Например, можно найти работу рядом с домом в спальном районе! И не надо будет мучиться.

Иван Здравомыслов:

– Это хорошее решение для тех, кто не мечтает о большой карьере в Москве и готов к любой неамбициозной работе. Например, работать охранником, продавцом в магазине, приемщиком заказов в химчистке, кладовщиком в супермаркете. Или иметь скромный предпринимательский доход, занимаясь обслуживанием жителей спальных районов. А вот честолюбивый житель первопрестольной крайне редко сможет подгадать и выгодную должность, и выгодное местонахождение самой работы. Ему не избежать кары больших расстояний. Кроме того, стараясь соблюсти статус, при первых успехах он пусть и в кредит, но купит себе сверкающую новую иномарку. И пополнит неисчислимый поток автомобилистов, которые наказывают себя, простаивая в пробках.

Приезжая в мегаполис за успехом, надо знать цену этого успеха, чтобы не заплатить за него слишком дорого – надорвав здоровье в борьбе с препятствиями. Кроме постоянного напряжения воли, надо ведь еще уметь радоваться, наслаждаться жизнью, наслаждаться отдыхом, удовольствием просто воспринимать и созерцать мир. А если из двадцати четырех часов каждого дня нашей жизни вычесть время на сон – восемь-девять часов, вычесть время на трудовую деятельность – в среднем еще столько же, то что получаем? Для нас любимых остается всего семь-восемь часов, чтобы наслаждаться жизнью. Любить, отдыхать, развлекаться, воспитывать детей, наслаждаться окружающим миром и теми благами, которые он дает. А если из этих семи-восьми часов вычесть время на перемещение по мегаполису – три, а то и четыре часа ежедневно, – то сколько мы у себя украдем? Не слишком ли это большая цена?

О важности выбора работы рядом с домом

Тот, кто приехал в Москву недавно, обычно не обращает большого внимания на важность близости постоянной работы от места жительства. Хочется как можно быстрее проявить себя и начать зарабатывать (да и стартовая ситуация позволяет купить жилье лишь на окраине или в ближнем Подмосковье). И это очень сильно потом вытягивает жизненные силы, высасывает. При росте благосостояния москвичи покупают жилье рядом с работой или просто ищут работу рядом с домом. Это очень хорошее решение. Иногда элементарного расчета достаточно. До работы добираться 1,5 часа. Что в реалиях Москвы не так много! В день 3 часа твоей жизни будет уходить на дорогу (а сколько в месяц, год, десятилетие?). Но ведь никто вначале не думает! Главное на работу устроиться и побыстрее начать преуспевать. Как будто великая цель человека не жить счастливо, а доказать себе, что он может зарабатывать в Москве!

В процессе поиска квартиры в столице я познакомился в поезде с земляками из Екатеринбурга, оставшимися после окончания института работать в Москве. Это была очень милая и, на мой взгляд, счастливая семейная пара, Сергей и Мария. Работали они в одной фирме. Я, естественно, засыпал их вопросами о Москве. О работе, об их жизни. Меня поразило, что Сергей добирался до работы 2,5 часа (из подмосковного города Жуковский). Я считал немыслимым тратить 5 часов своей драгоценной жизни (туда плюс обратно) на перемещение! Что же для себя любимого останется??? Неглубокий и беспокойный сон? Сергей же воспринимал все как должное и даже гордился некоторыми своими небольшими достижениями – покупкой «бэушной» иномарки и затянувшимся ремонтом в квартире. Я никак не мог понять, где здесь его выигрыш? Одно время я решил с ним сблизиться и заехал к нему на работу. Пришлось ждать час, пока Сергей доделает все свои дела. Часов в восемь вечера мы отправились домой на его машине. Разговор не клеился, а я никак не мог угомониться:

– Тебе не тяжело каждый день вставать в семь утра? А дорога, пробки – не утомляют по четыре-пять часов в день?

Сергей был мужественным человеком, годы карате (он поделился, что десять лет занимался этим видом единоборств и даже работал инструктором) закалили его характер. Но я все равно оставался в недоумении. К чему такие жертвы-то? Неужели для него это и есть то пресловутое московское счастье?

После полуторачасового слалома в пробках Сергей высадил меня около дома и поехал к себе. Еще час дороги, и он обнимет свою жену. Такая жизнь похожа на затянувшийся спарринг на татами в борьбе за московский статус. В дальнейшем я достаточно часто встречался с теми, кто пытался покорить Москву слишком большой ценой. На мой взгляд, напрасной. Лучше талантом покорять! Я человек ленивый – мне этого не понять.

Первый предпринимательский опыт

Долина Москвы-реки могла притянуть к себе только очень сильных и не очень воинственных людей. И очень терпеливых. И очень трудолюбивых, надеющихся только на самих себя, на крепость рук своих. Из поколения в поколение, из века в век они обихаживали Московскую землю, и к середине XII века всем заинтересованным лицам, то есть князьям, погрязшим в распре, стало вдруг ясно, что в долине Москвы-реки можно жить не хуже, чем на Волге, Оке, Днепре.

Из исторических хроник о Москве

Мне всегда хотелось, чтобы фильм «Москва слезам не верит» был трех– или четырехсерийным. Вот главная героиня ночью зубрит учебник, обессиленно утыкается в слезах в подушку. А в следующей серии она уже директор крупного предприятия. Отрезок жизни, занятый достижением успеха, путь, который она прошла к нему, почему-то выпал из сценария. Такая быстрая трансформация – образец яркой рекламы успеха. Это так легко! Просто сделай это! И это так похоже на мои иллюзии об успехе в Москве. Но когда я только начал двигаться – цель виделась далекой и призрачной. Трудности и преграды – это все, что наполняло мою жизнь.

После тщетных исканий: может, открыть колбасный магазинчик, а может, косметические точки, я решил снять маленький офис и наконец начать какое-нибудь дело в Москве. Как говорил Наполеон, «главное ввязаться в драку, а потом уже смотреть, что из этого получится». Четких планов у меня не было. (Не поехал бы в Москву.)

Стоял пасмурный день конца декабря. То «чистилище» московской погоды, когда осень уже отыграла свой марш, а зима еще не вступила в свои законные права. И межсезонная слякоть мешает порадоваться первому снегу и свежему колючему морозцу. Прогуливаясь с женой по направлению к парку, я увидел большую оранжевую вывеску «Сдаются офисы». Недолго думая я снял себе офис в этом торговом центре. Торговля в нем еще не началась, поэтому плата за аренду пока была очень приемлемой, и я решил, что сама судьба протягивает мне руку. Я мог снять любой по площади офис, от десяти до пятидесяти квадратных метров. Но я, не имея никаких четких бизнес-планов, снял самый маленький – даже без окон. Зато по минимальной цене. Получил конторку в десять квадратных метров с абсолютно голыми блестящими стенами, разломанной дверью и торчащими из розеток проводами. Даже замка на двери не было. По газетам нашел офисную мебель «б/у» и сносно эту конторку меблировал. Вызвал мастера и навесил розетки, починил двери. В голове носились разные мысли: можно заняться торговлей электроинструментом, можно торговать стройматериалами. В общем, тот неопределенный туман мысленных образов, при котором лучше вообще никуда не соваться. С мастером Сашей по установке замков мы разговорились. Я расспросил его, выгодно ли устанавливать замки. Получив некоторые сведения, в том числе о количестве заказов Саши в неделю, я перемножил предполагаемую прибыль и решил, что это вполне неплохо на первое время.

(Я не учел, что к этому числу заказов фирма шла достаточно долго. Надо учитывать период раскрутки.)

Почему я решил начать со столь примитивной и простой услуги? Думаю, я чувствовал себя пока неуверенно на рынке Москвы и решил начать с минимума. Еще веря, что Москва сама по себе бизнес укрупнит, заказы посыплются один за другим и все как-то само по себе сложится. Планы были неясными, оптимизма хоть отбавляй. В общем, оптимизм идиота. (Фильм «Форрест Гамп» – ложь.) Погулял по рынкам, рассматривая типы замков и разговаривая с продавцами о тонкостях их установки. Мужички с красноватыми лицами, матерясь на морозе, все-таки поведали мне кое-какие азы. По крайней мере, я научился различать «личинку» от «ригеля» и имел фору перед рядовой домохозяйкой. Из десятка позвонивших по объявлению мастеров пришел лишь один. Молодой высокий парень, с интеллигентным лицом. Я назову его «Лось». Розовощекий и обстоятельный, он сразу стал объяснять, какие можно еще внедрить услуги. И что сейчас в моде для защиты железной двери от взлома. И что перспектив полно. В общем, он мне «понравился» и я решил с ним работать. Быстро договорились о процентах с заказа и приступили к работе. Я дал рекламу в несколько газет и, как садовник, посадивший семена в райском саду, надеялся на безусловный успех. Заказы, пусть и без ожидаемого ажиотажа, пошли. Я занимался рекламой и работал на привлечение клиентов – Лось работал с замками. Прибыль делили.

Первый заказ выпал в сталинской квартире с консьержкой в центре Москвы, что вызвало легкое благоговение. Лось сделал заказ, я вручил клиентке приходный чек и получил деньги. Радость от выполнения первых заказов окрылила. Ведь это были пусть первые крошечные доходы, но заработанные самостоятельно в Москве! Иногда нужно было вскрыть двери, когда человек не мог выбраться из своей квартиры. Мы брались и за такую работу, заменяя собой службу МЧС. Работали без четкой системы. Все было «с кондачка». Приходные накладные я сделал как бланки строгой отчетности, заказы просто записывал в ежедневник. После первого десятка заказов мы с Лосем перешли на «ты». И я перестал лично приезжать за деньгами к клиентам, полностью доверившись ему. (Что, конечно, было большой ошибкой. Нарушил бизнес-механизм, спустил все на доверие.) Но после первых недель работы Лось набрал много заказов и все по каким-то причинам откладывал приезд в офис, чтобы рассчитаться. Его сотовый часто оказывался «вне зоны действия сети». После очередного заказа Лось вообще отключил телефон и пропал. Указанный им в анкете адрес оказался неверный. Потерял я не так много – деньги, которыми можно было покрыть расходы по рекламе и оплатить половину месячной аренды. Но я был ошарашен. Это было первое отрезвление. Неудачи в Москве очень ценны. Они оттачивают ум. И, естественно, стоят денег. Я, вместо того чтобы воспринимать суровую науку со смирением, начал грешить (как обычный провинциал) на Москву, москвичей и людскую непорядочность. Лось, кстати, производил впечатление порядочного человека. Просто я слишком доверился ему. А здесь зачастую с такими не церемонятся. Социум другой. Работать нужно жестко.

Вообще, это закономерно, что, приехав в Москву, провинциал сталкивается с разного рода обманом, мошенничеством и «кидняком». Да, обмана и мошенничества здесь намного больше, чем в других городах России. Город огромный. Законы конкуренции и выживания здесь намного жестче. Кроме того, Москва притягивает толпы людей, жаждущих легких денег. А зарабатывать их здесь в первые годы намного сложнее, чем многие думают. Поэтому таких «Лосей» тут очень много. Издревле в Москве обманывали провинциалов, и это не считалось зазорным. Ведь каждый обустроившийся в Москве через это прошел. Чуть расслабился – получай порцию зловонного жизненного опыта. Со временем легко считываешь аферы, четко изучаешь договоры, сортируешь грязную рекламу, все проговариваешь заранее. Помимо явного обмана и мошенничества очень распространен скрытый обман – ядовитые недомолвки, замалчивание, мелкие и жесткие манипуляции. Например, вам недоговорили что-то, а Вы понесли убыток. Ну, они же не обязаны договаривать (а Вы почему не спросили?). Есть фирмы, которые в массовом порядке обманывают приезжих и именно на этом делают свой бизнес. В любой газете можно найти квартиру или офис за мизерную цену. Ловушки для простаков повсюду. Кстати позднее, когда я работал в крупном агентстве, меня самого обучали различным «обманкам», на которые можно привлечь клиента. Доверчивость, рассматриваемая здесь как глупость, быстро и надежно лечится. Езжай в провинцию – если нуждаешься в людской совестливости.

Вперед. Только вперед

Вернемся к нашим замкам. Некоторые клиенты просили сделать помимо врезки замков мелкий бытовой ремонт, прикрутить люстру, повесить гардину. Тогда я недолго думая стал давать объявления на мелкие бытовые услуги. Мой так оптимистично начавшийся московский бизнес был малоприбыльным, но я продолжал. Пожилая прокуренная пенсионерка, которую я нанял принимать заказы, снабжала ими не только моих мастеров, но и другую фирму, получая за это процент. Мне она, как и Лось, сначала тоже понравилась. При трудоустройстве Мария Ивановна задавала правильные вопросы, делала простоватые старушечьи ужимки, рассуждая о том, как будет принимать заказ, если приспичит в туалет. После первой недели сотрудничества я проанализировал количество принятых заказов. Стало очевидно, что Мария Ивановна еще куда-то сливает мои заказы. Ее пришлось уволить, сказав, что это временно. Она потом еще несколько недель звонила и сливала, теперь уже мне, заказы с другой фирмы, надеясь на восстановление отношений. Моя провинциальная простоватость ввела ее в заблуждение.

После этого, лишившись доверчивости совсем, я стал выезжать к каждому клиенту собственной персоной и во всех объявлениях давал свой телефон, превратившись из бизнесмена в играющего пантомиму «человек-оркестр». Огромные расстояния раздражали и выматывали. Находясь в столице, я продолжал вести бизнес на провинциальном уровне.

Как и все мелкие предприниматели, не наработав постоянной клиентуры, я зачастую заискивал перед клиентом скидками и низкими расценками. Экономить старался на себе. Мастера с удовольствием брались за мои заказы, но задерживались на них в три раза дольше планируемого времени, беря левую работу под видом затруднений при выполнении заказа. Обычный отклик: «Мирослав, тут на рынок нужно ехать, нужного материала нет. Дня три здесь проведу». Коллекция таких отговорок росла как снежный ком. Росло и раздражение. Клиенты с новыми заказами отказывались от моих услуг, так как мастера слишком долго работали над старыми. А точно определиться с количеством мастеров я не мог. Их то было слишком много, и я не мог нагрузить их заказами. То слишком мало, и я терял клиентов. Естественно, каждый из них лукавил и постоянно пытался меня обмануть. Если бы не эти лукавство и обман – все шло бы как надо. Теперь я стал понимать крупные компании, которые очень жестко (даже, на мой взгляд, безжалостно) эксплуатируют трудящихся на строительных подрядах, платя за трудочас сумму, в разы меньшую, чем платил я. А в небольших фирмах сразу брались в расчет «леваки» таких мастеров. Демократия неуместна и никому не нужна. Расходы я, конечно, отбивал, но зарабатывал копейки в сравнении с моими провинциальными заработками. Я всегда удивлялся насчет других фирм, как они могут отбивать свои расходы? В одну из них, самую солидную, с прайс-листом которой я все время сверялся, как-то позвонил. По телефону вначале играла музыка, говорился рекламный текст, а потом голос профессионального диспетчера пытался оформить у меня заказ. (Впоследствии я узнал, что в этой фирме они работали в четырех разных направлениях. Доход от мелких ремонтов составлял лишь десятую долю из прибылей, и диспетчер, естественно, отбивался.) Вообще, этот бизнес, который можно найти в любой газете с названием «муж на час», несмотря на кажущуюся простоту, требует организации как в любой крупной фирме и как на любом серьезном подряде. Ведь каждый мелкий заказ нужно оценить, обработать, сделать логистику по времени, мастеру, расстоянию. Нужно правильно обслужить клиента, правильно принять деньги, вникнуть в каждую проблему. Но я работал не как крупная фирма, а как «человек-оркестр». Одно светлое пятно запомнилось. Измучившись от постоянного лукавства и несогласованности, я слег с температурой и плюнул на все. И тут один из мастеров приехал ко мне домой и привез мою долю с заказа. Звали его Стас. Я кое-как сдержался, чтобы не всплакнуть сентиментально. Со Стасом мы потом удачно работали несколько лет, и он всегда неплохо зарабатывал, сотрудничая со мной.

Здесь нужно сделать отступление и подвести промежуточный итог. Предприниматель из провинции первый год работает в Москве. Навыки ведения бизнеса рассчитаны на провинциальный город. До приезда основным его делом было продвижение косметики. А он полностью поменял профиль деятельности, где могли быть использованы его старые навыки и опыт. Вместо того чтобы заниматься первые несколько лет знакомой ему деятельностью, он полностью переключился на другое направление. Естественно, идет полоса неудач. Навыков управления рабочими в Москве у него нет, так как приходилось заниматься управлением совершенно другими людьми. А он еще и недоволен собой. Вместо того чтобы освоить этот этап, он усложняет задачу. Конечно, он добьется успеха. Но учиться придется, принимая хлесткие и болезненные удары судьбы. Зато это здорово, что иллюзии начинают убывать.

Новый поворот

Этот мини-бизнес должен был начисто отбить у меня желание заниматься предпринимательством в Москве. Но я полез дальше напролом, сделав вывод, что нужно просто укрупнить заказы. Нашел в газете курсы повышения квалификации для отделочников и пошел учиться отделке квартир. Надо сказать, и здесь я поступил опрометчиво. Клюнул на первое крупноформатное объявление в пол-листа. Опрометчивость заключалась в том, что я рассчитывал на краткосрочных курсах реально поднять свою квалификацию.

В Москве очень много мелких, да и крупных тоже, компаний, которые оказывают услуги сомнительного качества, хотя обставлено все достаточно респектабельно. Необязательно, что если Вы обратились в московскую фирму, то ее услуги будут «московского» качества. Халтуры за хорошей вывеской очень много. И в этом тоже нужно учиться разбираться. Я не могу это объяснить ничем иным, как только огромными размерами города. Ведь через Москву проходит нескончаемый поток людей, которых можно приманить яркой рекламой, обслужить как попало и поймать новых. Нет страха, что плохо обслуженный клиент создаст тебе плохую репутацию, так как он просто затеряется в массе народа. А новых клиентов уже пруд пруди. Такие фирмы, как правило, дают рекламу в пол-листа и ловят поток.

Я попал как раз в такой поток. Преподаватель по отделке, который вел курсы, был теоретик и никогда самостоятельно не руководил рабочими. Он занимал должность в немецком концерне стройматериалов как консультант. Ну и халтурил на курсах, «обучая» прорабов, как нужно заниматься отделкой. В мою группу попала компания прорабов со стройки. Все они были практики. На курсы их отправило руководство, чтобы поставить в отчете галочку о том, что они идут «в ногу со временем». Прорабы же основной целью ставили поквасить под благовидным предлогом. Поэтому перед началом лекции всегда обсуждался вопрос, в каком месте и кто покупает (соображали на всех). Я же отнесся к этим курсам с полной серьезностью и все, что говорили, конспектировал. Преподаватель давал материал для всё уже знающих прорабов и постоянно делал пропуски, с пояснениями: «Ну, это Вы, конечно, знаете», «это Вам не пригодится», «это элементарно» и т. п. Рассказывал он и много историй «за жизнь», тратя оплаченные за нормальную цену часы на пустые разговоры. Я же не видел реальности и стеснялся своей безграмотности. Была на этих курсах двухдневная практика. Нам дали задание собрать конструкцию из гипсокартона, и мы работали шуруповертом, время от времени сбиваясь на житейские шутки.

Анекдот от московских прорабов: «Однажды заяц, лиса и медведь решили подхалтурить. Лиса устроилась в курятник, заяц на морковное поле, а медведь на стройку прорабом. Через полгода встречаются. Лиса с оторванным хвостом, заяц заикается, а медведь сытый и довольный. Лиса попалась на воровстве курочек, и ей оторвали хвост, насилу спаслась. Заяц попался на воровстве моркови и тоже чудом жив остался. А медведь говорит: «Я смену на стройке отдежурю, проголодаюсь да и удавлю гастарбайтера. Неделю сытый хожу» – «Да как же тебя не поймали до сих пор?» – «Да кто их…ков, там, на хрен, считает».

Из разговоров с прорабами, да и на своем последующем опыте, я твердо усвоил: очень редко жители бывших союзных республик находят свою удачу в Москве. Здесь опять работает социальный стереотип, что в Москве все деньги России и здесь можно быстро обогатиться. Многие тупо клюют на эту иллюзию. Поэтому сюда устремляется огромный поток узбеков, таджиков, молдаван, украинцев и представителей многих других наций бывших союзных республик в надежде срубить легкие деньги на стройке. Из-за того, что таких кандидатов чересчур много, ценность их труда падает несравнимо низко. Их часто обманывают, платят копейки, живут они в условиях рабов Средневековья, каторжным трудом зарабатывая деньги. Конечно, на их родине и такие деньги считаются большими. Но это больше похоже на массовый психоз, чем на достойный труд. Москва, как гигантский кит, засасывает этот мириадный гастарбайтерский планктон, высасывает из него жизненные соки и отпускает обратно, чтобы принять новую партию. Все происходит до безумия добровольно. Они строят и расширяют огромный, ненасытный организм Москвы. Впоследствии я убедился, что их труд намного больше ценится в других крупных и средних городах России. Да и условия труда там намного лучше. Здесь действует четкий закон природы. Там, куда устремилась толпа, денег и благ уже значительно меньше. Их надо искать там, где нет толпы.

Какие-то знания за десять дней я все же получил. Неделя пространной теории и два дня практики дали, по крайней мере, общее представление об отделке.

Мне бы спросить себя: а нравится ли тебе эта работа? Но я жаждал больших денег и об этом не задумывался. И тоненький голосок в душе, что эта деятельность все-таки не для меня, никак не мог пробиться сквозь толщу социальных стереотипов.

Татьяна Оптимистова:

– Правильно, Мирослав. Это вполне естественно, что Вы не занимались любимым делом. Ведь Вы пытались доказать самому себе, что не зря приехали в столицу. Потому что приезд был обусловлен желанием добиться большего финансового успеха. Доказать самому себе, что Вы способны на большее. Там, в провинции, вы не расслышали голос своей души и вместо того, чтобы искать дело по сердцу, устремились в столицу. А в Москве уже некогда было этим заниматься. Вы все пришпоривали и пришпоривали себя, как ездовую лошадь. Стремление преуспеть любой ценой затмило Вам разум. Или мудрость – не знаю, как лучше сказать.

Иван Здравомыслов:

– Да, Татьяна. Хорошо хоть по прошествии времени Мирослав смог осознать свои ошибки и отказаться от неправильного жизненного сценария. Не могу Вам ничего здесь возразить. Вы правы. Но может быть, его опыт кому-то пригодится? Хотя навыки работы с клиентами ему самому потом могут вполне пригодиться. Знаете, есть такая затертая фраза из книжек по успеху: «Северный ветер создал викингов».

Расширение прежних возможностей

Итак, я начал позиционировать свой бизнес как отделочную фирму, и в рекламе стали звучать такие знакомые начинающему предпринимателю по отделке слова: «Отделка квартир, недорого, качество, гарантия». По инерции я еще принимал заказы на бытовой ремонт, хотя уже начал приглашать мастеров на отделку.

Народ приходил очень разный. Многих я сразу под разными предлогами отправлял восвояси. Однажды пришел здоровенный дед с косматой бородой, похожий на лешего из сказки, и с чуть ли не узелком на палке через плечо (из какой-то дальней рязанской деревни). Было ощущение, что он вывалился из времени Ивана Грозного и пришел наниматься на строительство древнего храма.

Маркетинг и ценообразование проходили достаточно просто. Я обзванивал небольшие фирмы по отделке и постепенно формировал свой прайс-лист.

Первый раз мне заказали ремонт небольшой кухни. Я купил автоматическую рулетку и отправился делать замеры. Мерил я с особой тщательностью желторотого новичка, стараясь поддержать разговор с хозяйкой. За моим чрезмерным усердием проглядывала неуверенность, как я это ни скрывал. Я сделал расчеты и назвал цену. Хозяйка вежливо согласилась подумать. На следующий день она мне отказала, сославшись на слишком высокую цену. (Естественно, дело было не в цене. Не имея опыта и уверенности, я передавал «сигнал», что моя услуга «слишком дорога».)

Второй ремонт у меня заказала дама лет за сорок в пентхаусе у метро «Парк Культуры». Держался я уже бодрее. У нее ремонт был сделан до нас, но остались кое-какие недочеты. Я был несколько обескуражен таким клиентом. И вот я, потея, тщательно обмерял эти недочеты, мысленно удивляясь выбору в мою пользу.

На этот заказ я поставил недавно устроившегося ко мне «мастера на все руки» Михаила. Цену за услугу назвал вполне разумную. Клиентка согласилась, видимо прикинув, что, в конце концов, можно будет придраться и «кинуть», если что. Михаил против пяти дней, на которые я рассчитывал, завис там на полторы недели. Я с раздражением звонил каждый день, но он все оправдывался, что вот-вот доделает. Возникла паршивая для новичка в отделке ситуация, когда клиент начинает работать прорабом и заставляет все делать «как надо». Работник, конечно, при этом отрабатывает на большую сумму, так как расценки косметического ремонта не учитывают притязаний на ремонт высшей категории. Видимо, она таким образом уже «высосала» одну бригаду, и они исчезли, оставив недоделки.

В день расчета клиентка Татьяна стала говорить о том, какая у нас низкая квалификация и что мы выпили ведро ее крови. Я кожей почувствовал, что платить она не хочет. (Я тогда еще не брал авансовые платежи и не рассчитывал смету таким образом, чтобы трудозатраты не слишком далеко забегали вперед оплаты.) Я не помню как, но все же убедил ее заплатить. Основной козырь, на который я давил: ведь Вы все равно выиграли по трудозатратам – мы потратили на Вас времени в два раза больше оговоренного! Все-таки убеждать я умел всегда.

Когда я задал риторический вопрос, возникла длительная пауза минут на десять. И Татьяна все же пошла и сняла деньги с карточки. Мы получили свой скромный гонорар. Сняв груз с души друг у друга, мы разговорились. Татьяна поделилась, что занимается строительным бизнесом в Америке, строит там коттеджи. И что мне нужно найти две-три хорошие бригады и тогда у меня все получится. И что у нее все не так. Жалобы ее были примерно такие: «Все вокруг плохо и достало, даже «Майбах» где-то зацепила при парковке».

Я одержал первую свою победу на рынке отделки. Хотя, конечно, победа была скорее пиррова.

Как я уже говорил, я напоминал «человека-оркестр». Сам выполнял всю текущую работу, включавшую в себя организацию рекламы, приемку заказов, встречи и переговоры с клиентами, оплату необходимых расходов и прием наличных при расчетах. Естественно, при этом я еще осуществлял контроль за работой мастеров. А когда ты все делаешь сам, времени на размышления просто не остается. И двигаешься по привычному алгоритму, как робот с вставленной неверной программой.

Нарушить этот алгоритм могла либо болезнь загнавшего себя человека, либо какое-то ЧП, которое, как дубина, могло отрезвить быстро и надолго. Здоровье у меня всегда было крепкое. Поэтому отрезвителем стала очередная ситуация. Возник период, примерно недели на две, когда заказов практически не было. Нужно было спокойно ждать, обдумывая ситуацию. Но я, как новичок, начал ненужную суету и зацепил очень сомнительный заказ. Нужно было опять устранить недоделки (случай с Татьяной ничему не научил) в коттедже, который был расположен в сорока километрах от МКАД. Да еще на другом конце Москвы.

Грузный, постоянно потеющий мужчина (назову его Боров) торопливо и суматошно объяснил, что нужно делать. Я чувствовал, что он почему-то нервничает. Хотя сумма сметы была для меня заманчивой. Ведь до этого я выполнял намного меньшие заказы. Договор был заключен в какой-то ненужной суете и спешке. Боров потребовал ксерокопии наших паспортов. Вроде бы все логично, но, как оказалось, это было классическим враждебным недоверием клиента, который «не хочет платить», о чем я узнал, к сожалению, намного позже. Начал работу я с маленьким червячком тревоги. Как-то приехав на проверку объема выполненных работ, он познакомил меня со своими «друзьями». Двумя «мордоворотами» с золотыми браслетами на запястьях. Когда через неделю наших трудовых усилий я попросил внести аванс, Боров начал придираться к качеству работ и упирать на то, что в плане сделанного еще конь не валялся. Я приехал на объект, и мастера показали, что сделано. По всем комнатам было выполнено уже много работы, но сделать одну комнату под ключ им все по каким-то причинам не удавалось. (Впоследствии я узнал, что он подгружал мастеров работами, не включенными в договор, обещая дополнительную оплату. Они умолчали об этом, играя также и на его стороне. Жалел я их напрасно, оплачивая работу, за которую сам не получил оплаты.) Наши споры тянулись недели две. Я пытался доделать то, на что он указывал, и получить хоть что-то, но он продолжал придираться и лишь обещал. Кроме того, он все время пытался обозначить свою принадлежность к клану ФСБ. После беседы в присутствии яркого кавказца, которого пригласил клиент, мы «очень нежно расстались».

В момент расставания он пытался давить на меня, сделав даже пробную провокацию, типа «щас морду набью». Потом перегородил выезд моей машине. Но я натиск выдержал. Не спеша помог собрать вещи своей бригаде, погрузил все в машину. И когда я завел мотор – Боров отступил, отогнав свое авто. По крайней мере, вместо полутора месяцев, указанных в договоре, я потерял всего две недели. Радоваться надо было и благодарить за науку. Я же, получив очередной «хук в подбородок», начал ненужную внутреннюю раскачку, самообвинения. В очередной раз начал пенять на Москву. Вообще, в сфере бытового ремонта клиентский «рынок» в Москве, на мой взгляд, гораздо тяжелее по сравнению с провинциальным. Естественно, неплатежей среди частных клиентов больше. И мелкому предпринимателю, не привыкшему к этому, приходится достаточно трудно. Я не скажу, что в провинции этого никогда не встречается. Но подобных ситуаций в разы меньше. Если набраться терпения, собрать команду и заручиться чьей-то силовой поддержкой, то можно двигаться дальше. Это надо иметь в виду любому предпринимателю, осваивающему московский рынок бытовых ремонтов. Да и вообще, первые годы мелкому предпринимателю лучше банально устроиться на работу в Москве и «осмотреться». Больше все равно не заработать. А потом, увидев интересный вариант и подкопив деньжат, чем-то заняться.

Рабочим я все равно заплатил из своих и, несмотря на трудности, решил продолжать дальше.

Дела налаживаются

Для того чтобы снять душевную тяжесть, я съездил на родину и провел неделю в тишине родительского уюта, мирного собутыльничества с друзьями и прогулок по «памятным местам».

Когда я терпел поражения в Москве, меня всегда тянуло вернуться на малую родину, чтобы по-новому взглянуть на ситуацию. Малая родина дает нам прилив сил двигаться дальше.

Все-таки если сравнивать размеры России со странами Европы, то, проживая, например, в Екатеринбурге, ты находишься от Москвы примерно на таком же удалении, как Германия. То есть по расстоянию ты живешь как бы уже в другой стране (условно, конечно). И моя тоска по малой родине была вполне объяснима. Приезжие из городов, что недалеко от Москвы, адаптируются в столице, наверное, быстрее. А вот расстояние более пятисот километров уже вызывает желание время от времени глотнуть воздух родины. И это не только мой опыт, я видел это и у других приезжих провинциалов.

Вообще-то, дальше моя работа по отделке квартир пошла уже ровнее. Во время моего второго круга за московской удачей ко мне приехал брат Виктор. Он уже имел приличный стаж работы и как бухгалтер, и как предприниматель, и как менеджер корпорации. Обладая рассудительностью и аккуратностью, он сразу навел идеальный порядок в моем маленьком офисе, красиво оформил прайс-листы, купил «правильные» канцтовары, повесил строительные плакаты на стену. Проанализировав прошлые ошибки, мы кропотливо доработали договор с клиентом. И дела пошли лучше.

Предпринимателям, желающим развернуться в Москве, скажу однозначно: работать как одинокий волк чересчур тяжело и невыгодно. С одной стороны, кажется, что, работая один, всю прибыль забираешь себе и ни с кем не делишься. Это здорово. Но работая в одиночку, воспринимаешь проблемы под одним углом, иногда подолгу буксуешь, не видя очевидных ошибок. Поэтому делить-то порой просто нечего. Вдвоем или втроем бизнес развивается гармоничнее, быстрее, энергичнее. Если Вы автор идеи и стратег, Вам как минимум потребуется в команде педантичный технарь, который аккуратно подчистит неточности и недоработки. Желателен и аналитик. Человек, изучающий и внедряющий чужой опыт.

Тем не менее лето мы закончили почти без срывов и крупных проблем. Да это и естественно, так как, будучи мелкой фирмой, мы подбирали лишь остатки отделочного рынка труда – к нам обращались клиенты, желающие за копейки сделать «евроремонт». Но мы как-то справлялись, умеренно воюя с клиентами и рабочими. Это время можно назвать светлым периодом нашего с Виктором бизнеса. Нам бы быть довольными и спокойно развиваться. Но общая нетерпеливость, желание побыстрее начать зарабатывать много и завышенные ожидания провинциалов мешали нам. Ближе к осени количество заказов на отделку квартир медленно, но верно стало стремиться к нулю. Я откопал в Интернете новый бизнес – «утепление и реставрация старых окон». И мы недолго думая занялись утеплением деревянных окон. Спрос на эту услугу неожиданно оказался высоким. Многие москвичи не хотели вставлять пластиковые окна и делали своеобразные полумеры, просто утепляя окна резиновым профилем. У нас работали Стас (самый порядочный из встреченных мной отделочников) и еще один молодой парень, Саша, с которым мы сработались.

Недолгим было счастье

Неумолимо приближался глухой сезон. Все отделочники страны нагуливают за лето и осень финансовый жирок, чтобы спокойно перезимовать, «посасывая лапу». Крупные фирмы с наработанной клиентурой стараются набрать долгосрочные заказы, чтобы до следующей весны быть на плаву. Мы же с Виктором, не нагуляв ни финансового жирка, ни долгосрочных заказов, были обречены на роль медведя-шатуна с его постоянным поиском еды во время «бесхлебной» зимы. Виктор, находясь в большем, чем я, пессимизме насчет успеха в Москве (к тому же не имея жилья и снимая комнату), принял быстрое и твердое решение – уехать обратно. Со скрупулезностью бывшего бухгалтера он перекопировал всю документацию по ремонтам квартир, все прайсы, сметы, взял себе наш бренд и укатил обратно в Екатеринбург. Я остался один. Обдумывать новый кризис было некогда. Поэтому я продолжал работать, не сбавляя темпа. Принимал заказы на окна, взял еще один крупный заказ на капитальный ремонт квартиры, но одному приходилось туго. Как артист, жонглирующий на арене цирка множеством вращающихся тарелок, оставшись без помощника, я усилил бездумную суету и телодвижения. Капитальный ремонт, начавшийся отлично на менеджерской стадии, в производственной начал буксовать. Это и понятно. Состоявшись как хороший менеджер, умеющий личным обаянием и убеждением хорошо продавать, как производственник я еще был неопытным. Первая бригада, набранная за один вечер, запила через неделю. С отчаянием артиста, у которого начали падать тарелки, я оперативно поставил новую (благо, отделочников, не нагулявших жир, в декабре навалом). Под конец ремонта (а хозяйка хотела успеть к Новому году) выдохлась и вторая бригада, и я в том числе, постоянно подгоняя их, скандаля и решая текущие проблемы. Дошло до того, что в день сдачи я подмазывал и подделывал все вместе с отделочниками, занимаясь оперативным управлением как член бригады. Мне уже было наплевать на мнение о себе – нужно было сдать заказ. После этого следовало избавиться от такой бригады, потому что как руководитель теряешь у них авторитет. (Уважаемый читатель, здесь можно увидеть пятую по счету мою крупную ошибку, если Вы систематизировали предыдущие. Я сменил профессиональную сферу, бросив прошлые наработки. Мои навыки менеджера прекрасно работали, но в команде не хватало производственника с совершенно другими навыками и опытом. Поэтому как менеджер я слишком угождал клиенту, ставил нереальные сроки без учета производственного процесса, в котором я был не силен. В результате загонял себя в угол чрезмерной спешкой и ненужной штурмовщиной. Стремление в любом случае отбить свою копейку в итоге дорого обходится и в плане самоуважения, и в плане здоровья. Это называется выиграть тактически, но стратегически проиграть. Здесь опять можно упомянуть о полезности работы в команде, где каждый использует свои сильные стороны, не пытаясь быть сильным во всем.) Бригада в спешке оставила мелкие недочеты, которые по плану должны были «изчезнуть» на следующий день. Но, получив зарплату под уверения все доделать, они напились до состояния белой горячки, и дальнейшие переговоры и нравоучения уже ни к чему не привели. Заработал я прилично, но хозяйка была недовольна, причем «повесила» на меня и то, что ко мне не относилось. Я чувствовал себя как казак, прискакавший вовремя к любимой, но загнавший двух коней и в довершение получивший пощечину. В то время я еще не имел достаточной психологической подготовки, чтобы хвалить себя даже за то, что было достигнуто. Ведь в дальнейшем мне пригодился этот опыт.

Роковой заказ

Приехав в Москву из Екатеринбурга после новогодних пьянок, свежий и отдохнувший, я с новой силой стал заниматься рекламой и развитием дела. Отработав еще два небольших договора, дальше я вынужден был сидеть и слушать молчание рекламного телефона. Январь еще удалось выдержать, скучно раскладывая пасьянсом прайс-листы и договоры, но с февраля я уже не мог усидеть на месте и ринулся в бой, отчаянно распространяя рекламные листовки и заказывая все новые партии. Листовки были отличного качества, рекламы было много, но заказов, естественно, не было. Я понял, что ощущает озлобленный медведь-шатун зимой, когда, слоняясь до изнеможения по лесу, находит лишь прошлогодние коренья, которые можно засунуть лишь в одно место. Вообще, человеку, который постоянно убегает от себя, тяжело без деятельности. Оказавшись без той бестолковой, по большей части, суеты, которая заполняет и структурирует нашу жизнь, он может испытать сильный стресс или даже отчаяние. Ситуация-то была вполне нормальной. Просто был не сезон. И тут раздался долгожданный звонок. Позвонил клиент из другой части Москвы и заказал ремонт. Оценил я его (боясь сорвать заказ и потерять клиента) достаточно скромно. Я даже за небольшую цену нашел студентку факультета дизайна, которая набросала дизайн-проект. Александр, так звали клиента, производил впечатление располневшего флегматичного меломана, который решил от скуки сделать ремонт. Вел он себя поначалу очень скромно. Его жесткую «удавочную» хватку я ощутил несколько позднее. Когда мы начали работать, я с удивлением заметил, что для деловых поездок Александр использует БМВ представительского класса, а по магазинам ездит на современном «Фольксвагене-жуке», разнообразия ради. Решивший поскандалить сосед с нижнего этажа после двух-трех очень враждебных фраз со стороны Александра сразу как-то скукожился и растерялся. Внешняя мягкость моего заказчика в этот момент неожиданно слезла, как овечья шкура. Александр с первых дней начал подгружать нас дополнительными работами, в геометрической прогрессии усложняя их и выписывая самые дорогие материалы. Мебель он не вывез.

А если мебель из квартиры полностью не вывозится, то отделочные фирмы либо сразу повышают цену заказа на 10 %, либо увеличивают время работ в два раза. Я же из-за отсутствия опыта не увеличил ни срок производства работ, ни стоимость заказа. В общем, мы увязли. Зачастую судьба нарочно посылает ситуации, чтобы испытать на прочность, или насильно уводит с неверного пути. Я с энтузиазмом принялся руководить работами, желая сделать все как можно лучше. Привыкнув обвинять себя во всех ошибках, я и здесь винил себя и рабочих в том, что мы не соответствуем требованиям заказчика. А требования росли с каждым днем. Вместо обычного паркета Александр заказал самый дорогой, из бамбука. Но его надо было ждать почти месяц, и мы выбились с графика по монтажу паркета. В санузлы была заказана мозаичная плитка, еще только входившая в моду, с которой мы не умели работать, да и смета составлялась под обычную плитку. И нам пришлось ее выкладывать как могли и потом раз десять затирать и подчищать, так как мы не знали такой технологии. Мы выбивались из графика, подстраивались под новые требования и бесконечно все переделывали. Потолок мы переделывали раз семь-восемь, подстраивая его под дизайн-проект. Постепенно бригада развалилась, и я опять встал в ряды отделочников. Так как, естественно, сроки поджимали, начались мягкие угрозы со стороны Александра, которые перешли в тихую войну. Проблема этого ремонта заключалась в том, что с нас требовалось качество люкс, но доплачивать за это никто не собирался. (У Гиляровского есть описание Сухаревского рынка, где люди прожигали деньги и время, желая купить за рубль пятаков. «Покупатель необходимого являлся сюда с последним рублем, зная, что здесь можно дешево купить… Ходили сюда и московские богачи с тем же поиском «на грош пятаков».)

Такие люди готовы встать на путь разных ухищрений и угроз, лишь бы приобрести что-то за бесценок. Занимаясь производством игровых автоматов, в народе именуемых «однорукими бандитами», Александр, видимо, был связан и с реальными бандитами, потому что, словно Остап Бендер перед собранием тайного общества, он постоянно намекал на «длинные руки». Устав от бесконечных требований, я узнал, сколько стоит укладка мозаичной плитки, и предложил недовольному мной Александру оплатить эту услугу по рыночной цене. Сразу последовал крайне агрессивный выпад с оскорблениями. Я выдержал натиск и ответил оскорблением на оскорбление. Тогда чуть было не вспыхнула потасовка. Хотя в последний момент Александр на драку все же не решился. Вообще, у москвичей, как я заметил, много первоначальной наглости, но когда доходит до «дела», крайне редко эта наглость реализуется. (Хотя я опять обобщаю.) Он хлопнул дверью, выкрикнув напоследок ругательство. После этого я собрал инструмент и уехал с объекта. Потом были звонки и угрозы в стиле Саши Белого из «Бригады»:

– Мирослав, я тебя «пробил», мы приедем сейчас к тебе с ребятами, но ты сильно не бойся, я не хочу тебя трогать. Нужно все решить по ремонту.

– Хорошо, Саша, я сейчас звоню другу в УВД Москвы, и приезжайте ради бога. Когда назначить?

Саша сбавил темп угроз, и мы договорились произвести взаиморасчеты. Все в итоге получилось не так плохо, как я ожидал. Александр отдал мне дорогую дверь, которую мы не уберегли. Я компенсировал ее стоимость работами, которые были недооценены. А ведь ремонт-то, когда мой мастер все доделал, получился весьма отменный. Но выжатый этим заказом, я, наконец, решил оставить тщетные попытки добиться успеха ремонтом квартир.

Из раздела психиатрии о работе мозга мне понравилосьтакое утверждение. Если человек занимается нелюбимым делом, делает его через силу, через не хочу, то полностью закрывается помощь подсознания. Человек все делает чисто механически, и его продуктивность снижается в несколько раз. Микрокапилляры мозга даже начинают хуже пропускать кровь. Возникает психосоматическая реакция, когда мозг снижает собственную продуктивность, быстроту реакции – словом, креативность. И наоборот. Занятие любимым делом имеет прямую практическую выгоду. Я в данной ситуации не принимал город, в котором жил. Да и делом занимался только ради денег и желания доказать самому себе, что в Москве добьюсь успеха. В таких случаях нужно или уезжать, или устраиваться, хотя бы временно, на работу, не требующую креативности и лидерских качеств, постепенно подыскивая работу по душе и приспосабливаясь к городу.

Иван Здравомыслов:

– Какие выводы можно сделать на данном этапе? Вы, Мирослав, профессионализм не развиваете, налегая сугубо на коммерческую сторону дела. Ваш последний клиент, естественно, был Вам не по зубам. Если бы он хотел сделать ремонт «без проблем» – обратился бы в любую крупную компанию с длительной историей и успехом на рынке. Конечно, пришлось бы раскошелиться минимум в три раза больше. Но ему-то как раз и нужны были провинциалы вроде Вас, на которых можно «отъехать».

Татьяна Оптимистова:

– А я считаю, зря Вы ушли из отделочного бизнеса. Правильно Иван говорит: нужно было простить себе эту ошибку. Отдохнуть, переосмыслить и двигаться дальше. Просто надо было сортировать таких клиентов. Хотя советовать всегда хорошо. История не имеет сослагательного наклонения.

Возвращаюсь к прежней деятельности

Деньги, которые береглись для построения бизнеса в Москве, я долго не решался ни во что вложить. И наконец вложил в расширение квартиры, совершенно случайно поступив крайне мудро. За два последующих года цены на квартиры в Москве выросли в три раза. И я, получается, не работая, зарабатывал по одной новой квартире в год. Но это потом уже я, избавившись от демона недовольства собой, оценил, как мне повезло. В тот же период я, вместо того чтобы радоваться, что из однокомнатной переехал в двухкомнатную, невыразимо страдал, что дела мои не идут, как я ожидал. Кстати, ремонт у себя сделал отменный, благо уже знал в этом толк. Да и в далеком будущем навыки работы с клиентами по ремонтам помогли быстро освоить профессию риелтора. Есть одна закономерность, которая преследует меня всю жизнь. Когда я изо всех сил стараюсь что-то создать, передо мной вырастает огромное количество различных препятствий, которые порой встают неодолимой стеной. Когда я уже на все плюнул и решил уйти оттуда, куда так упорно стремился, судьба начинает хватать меня за рукав и пытаться вернуть обратно. Только я решил закрыть фирму по ремонтам квартир, звонки с заказами посыпались как из рога изобилия, бригада узбеков, которая великолепно сделала мне ремонт в собственной квартире, умоляла меня работать с ними. Мой гонор завоевателя уже несколько остыл, поэтому в тот период мне бы заняться трудоустройством и прекратить этот самоистязательный марафон свободного предпринимателя. Но мечта о собственном бизнесе и еще не убитые иллюзии пока жили во мне.

Я решил вернуться к прежней деятельности, которой я занимался в провинции. Благо, опыт работы у меня присутствовал. Капиталы я потратил на расширение жилья, и оборотных средств уже не было, так что выбор был закономерным. В итоге я встретился с руководством моей прежней компании, и мы договорились, что я открою подобный сервис-центр в Москве. Я могу назвать это первым удачным моим шагом в столице. Потому что дела наконец-то пошли. Мне предоставили и товарный кредит, и кой-какое, правда устаревшее, оборудование. Работать начали опять вместе с женой.

(А если бы я сразу начал заниматься привычным делом в Москве? Правильно, избежал бы ненужных трудностей.)

Сразу нашли крохотный офис, привезли товар и открылись как сервис-центр. Я сам разработал дизайн рекламы и начал активную рекламную кампанию по району. Студентки и студенты раздавали яркие листовки рядом с метро. Все больше женских рук листало каталоги нашей компании. И к нам наконец-то пошли клиенты. Клиентура сервис-центра росла с каждым днем, все операции, наработанные до автоматизма за десять лет, мы выполняли качественно и без усилий. Все трудности преодолевались легко и естественно. И миг, когда счастье уже подкралось к нам, мы просмотрели. Дела плавно перешли в плюс, но дьявол недовольства собой вновь вселился в меня и в мою супругу. Возникли устойчивые конфликты с женой на почве бизнеса. Мы подолгу спорили по каждому вопросу, и наши отношения становились хуже с каждым днем.

Семейные страсти

– Не хочу быть царицей, а хочу быть владычицей морскою, и чтобы золотая рыбка была у меня на посылках.

А. С. Пушкин. Золотая рыбка

После трех лет жизни в Москве мы с женой стали напоминать двух скандальных итальянских героев из кинофильма «Бриллиантовая рука». Мои провинциальные ожидания от московской жизни не оправдались. Вроде бы и доход есть, и дело совместное, но счастье вновь куда-то ускользнуло. И на этом рубеже я не смог поймать его. Не оправдались и ожидания жены относительно меня. Да, занимаясь совместным делом, мы начали зарабатывать, но по доходам это было намного меньше, чем в родном городе. Меньше чем то, что у нас уже было. И жена снова стала твердить, что этого нам мало! Нужно расширять квартиру до трехкомнатной! Детям надо дать престижное образование! Мы можем больше! Если в провинции наш успех был виден и вполне достаточен, то здесь, в Москве, он не был заметен вовсе. Моя вторая половина, преисполнившись амбициями, как старуха в «Золотой рыбке», твердила мне чуть ли не каждый день, что нам нужно еще. Что я работаю вполсилы или даже треть. И я, вместо того чтобы радоваться тому, что достигнуто, постоянно чувствовал себя махровым неудачником. Надо было спокойно жить и радоваться тому, что имеем! Но ожидание каких-то необыкновенных благ, которые должны бы свалиться на нас в столице, омрачали эту радость. При этом, не умея ни отдыхать как следует в выходные, не имея и просто обычного досуга и хобби, субботу и воскресенье мы посвящали в основном работе. Семейная жизнь превратилась в непрерывное совместное стремление к новым благам. На этом фоне мне все давалось с большим трудом и без удовольствия и отрады. Даже погода казалась какой-то неприветливой и мрачной. Я постоянно находился в воронке завышенных ожиданий жены и претензий к самому себе. И чем больше старался их удовлетворить, тем больше портились наши отношения. Аналогия со сказкой о золотой рыбке была практически стопроцентной.

Человек может измениться только сам, и то прилагая к этому невероятные усилия под руководством хорошего психотерапевта. Изменить же свое бессознательное ядро самому, даже обладая знаниями, совсем непросто. А уж изменить живущего рядом человека – невозможно. Об этом твердили все философы древности, и как аксиому знает любой психолог. Поэтому, пытаясь друг другу чего-то доказать и внушить, мы тратили свои силы впустую.

Усугубляли общую картину часто приезжавшие родственники.

Моя мама, естественно, поддерживала меня: мол, жили хорошо – стали плохо, и во всем виновата жена. Тесть приезжал поддержать жену и по приезде начинал активное обустройство, остекляя балкон, устанавливая новые двери, модернизируя сантехнику. Он, наоборот, был ярым защитником идеи московского прорыва. И бубнил всегда одно и то же: что живем мы в раю, а я, дурень, этого просто не понимаю. Как-то в декабре никак не могла наступить зима и небо на две недели заволокло чугунными тучами. Я по радио услышал (с радостью пенсионера-сталиниста, узнавшего об очередном крахе рыночной экономики) сообщение, что благодаря необычайно мрачной погоде в Москве участились депрессивные состояния у подростков. Так что даже число преступлений снизилось в разы. Так вот тесть эту новость воспринял с невозмутимым непониманием, продолжая твердить, какая все-таки необычайно райская жизнь вокруг. Как лебедь и рак, мы тянули семейный воз в противоположных направлениях.

Воспитание детей

Ни для кого не секрет, что основу активного населения Москвы составляют приезжие. Но я много раз убеждался, расспрашивая о жизни москвичей, что через поколение приезжих пыл покорителей и завоевателей столицы угасает. Например, папа приехал из провинции и стал уважаемым профессором, получил от правительства большую дачу и квартиру. А сын пользуется тем, что заработал папа, и, мягко скажем, «не блещет». По крайней мере, в основной массе этот парадокс работает как закон природы. Это можно объяснить тем, что у сына нет таких амбиций, как у папы. Но можно еще и тем, что папа практически не занимался сыном, а делал карьеру. И сын рос на всем готовом сам по себе, без родительского настойчивого внимания и требований. Родители-провинциалы, активно покоряющие столицу, в большинстве своем намного меньше уделяют внимание своим детям. Они захвачены азартом карьеры, они работают на износ, ставя себе все новые и новые цели. Они добираются в многокилометровых пробках до окраины, трясутся часами в шумном метро, встают ни свет ни заря на работу, трудятся неустанно не за страх, а за совесть, чтобы вскарабкаться еще выше. Но вот на детей времени и сил остается пропорционально меньше. Дети видят своих родителей поздно вечером. Измочаленные карьерной гонкой, папы и мамы, приходя с работы, уже не могут достаточно времени уделить своим детям. Поиграть в футбол, слепить снеговика или просто почитать книжку. И как растения, которым не хватает света, многие московские дети тянутся к другому источнику – компьютерам и телевизору. Зимой в будний день вечером детская площадка у моего дома в Москве пустует. Детей, ни маленьких, ни побольше, просто нет. Все сидят по домам. Я всегда задавался вопросом, почему? Вспоминая свое детство, постоянные игры во дворе со сверстниками, восторг игры в футбол и хоккей, простые радости активного ребенка, я с огорчением видел, что сейчас дети не могут быть так счастливы, как я. Их счастье сместилось в иллюзорный мир Интернета и голубого экрана. Неустанно твердя старшему сыну: «Ну созвонись со своими друзьями и иди погуляй!» – я всегда наталкивался как на стену: «Папа! Да никто не выйдет. Антон уроки делает, потом в компьютер будет играть, Сашу родители не отпускают. Все сидят по домам. Никому эти прогулки не нужны!» Выглядывая в окно, я видел всегда одну и ту же унылую картину. Пустая детская площадка, понурый пустой двор и машины, занесенные снегом, у соседнего дома. Наверное, родителям, которые приедут с работы поздно вечером, просто так удобнее. Удобнее, чтобы их чадо сидело дома и не высовывало нос за пределы квартиры. Тем более что хроники жареных новостей пестрят сообщениями о педофилах и свихнувшихся маньяках. Да и сами родители, приехав усталые, уже не в силах вот так просто пойти и поиграть с ребенком во дворе. Время позднее, уже темно, да и некогда. Голова еще забита работой, завтра важное совещание, надо перекусить и еще как-то провести эти несколько законных часов отдыха. Мой старший сын большую часть времени все-таки проводил дома за компьютером. Младший, как зазомбированный, стремился включить телевизор. Я как мог развлекал их, но стоило отвлечься на свои многочисленные дела, как все шло по-прежнему – дети снова обращались к компьютеру и телевизору. Жена пропадала на работе, стараясь задерживаться на ней допоздна, увлеченная карьерой (возможно, и не только), а не домом. Да, для состоятельных людей есть еще няни-профи. Но даже она не заменит родительского тепла. Арина Родионовна не клонируется, и няня, правильно воспитывающая ребенка, крайне редка. Все это наводит на мысль, что в провинции времени на детей как-то побольше. Ведь родители вечером приходят раньше, да и не так высосаны. Есть время и силы, чтобы заняться своим ребенком. Наверное, провинция – это источник, из которого подпитывается активное московское сообщество.

Мой первый отъезд из Москвы

Внутри снова поселилось чувство, что я занимаюсь не тем. Чем-то мелким и несущественным. Чего-то все время не хватало для душевного покоя и радости. (Скорее всего, был измотан постоянными претензиями жены.) Я был недоволен собой и чувствовал себя несчастным.

Отдав жене в управление уже раскрученное вместе дело, я вновь отчаянно, как в омут, бросился в новое. Совершенно в другом направлении. При этом все делал как попало, и мое начинание не принесло желаемых результатов. Постоянные дрязги в семье меня вконец вымотали. Все это привело к тому, что я окончательно решил уехать из Москвы в Екатеринбург.

И вот, в самое, наверное, лучшее время в Москве, когда распускаются первые листья и идут первые, такие желанные дожди, я стал собираться на малую родину. Да, я сильно расстраивался, что не смогу так часто видеть детей, но находиться дальше в Москве было уже невыносимо. Мое решение еще больше приблизило ситуацию к разводу, так как разногласия в семье достигли апогея. Я собирался основательно, уже не чая вновь приехать Москву.

Помню, я ехал в поезде и радовался, как первоклашка первой пятерке. Иногда бывают минуты, когда ты по-настоящему счастлив. В купе я познакомился с интересными людьми, ехавшими в Екатеринбург проводить тренинг «по Норбекову». Они сказали, что мой отъезд, конечно, временный. Екатеринбург встретил меня, будто раздраженно спрашивая: «Ну и че ты обратно-то приперся???» Шел снег вперемешку с дождем. Пасмурно. Дома никого нет. Чувствую, что реально холоднее, чем в Москве. Моя детская радость сменилась взрослой сосредоточенностью. Ничего, это временно. Завтра все наладится. Привыкнув постоянно получать «пинки» в виде неудач и трудностей и ожидая того же развития событий в Екатеринбурге, я всю свою энергию направил в работу. Непогода не огорчала меня, тем более что она через несколько дней прошла и сменилась солнцем и чистым небом. Сил у меня стало втрое больше. Ведь я начал жить своей жизнью, всю энергию тратил на себя и не участвовал в скандалах с женой.

В первые же дни заказал рекламу, обойдя все препоны ставшего уже родным сервиса. Уважаемый читатель, здесь я хочу обратить внимание на то, что на родине такое ощущение, что и стены помогают. Реклама у меня получилась отменная. Первую неделю, отвыкший за год от отделочного бизнеса, я спешно восстанавливал свои знания. Тренировался составлять сметы, пробовал оценивать разные квартиры. И активно распространял рекламу. Сейчас вспоминаю, что ничего такого особенного я не делал. Никакой сверхподготовки у меня не было (так мне казалось). Уже через неделю моей новой жизни в Екатеринбурге на меня вышел лидер крупной бригады отделочников. Совершенно случайно через знакомых Виктора он узнал о моем приезде и решил со мной встретиться. А еще через неделю я взял очень крупный заказ на отделочные работы с большой серьезной сметой и солидной прибылью. У меня было какое-то нереальное ощущение, что все получается само собой. А мне нужно лишь присутствовать и хоть что-то делать. (Я человек достаточно скептический. Никогда я не верил в сверхсмысл, судьбу, провидение и божью волю. Да, я регулярно ходил в церковь, но, как сказали бы священнослужители, занимался язычеством. Ведь на самом деле я в глубине души был атеистом. Я по-настоящему никогда не верил, что мне может кто-то помочь, кроме меня самого. Но вот, словно Солярис[1], Екатеринбург дотянулся до меня и вернул обратно. Я не могу объяснить это по-другому. Ведь если в Москве на меня сыпались неудачи, в Екатеринбурге сразу начало везти.)

Если в Москве все продвигалось с большим трудом, то на родине, наоборот, все складывалось чересчур легко. Я сразу начал хорошо зарабатывать! Даже просто прогулки по городу доставляли мне большое удовольствие. Единственное, что мешало, – это отсутствие автомобиля. Если вся Москва плотно опоясана маршрутами наземного и подземного транспорта (по крайней мере, практически на любой улице, нанесенной на карту, можно поймать маршрутку), то в Екатеринбурге я с неудовольствием отметил, что отсутствие личного транспорта сильно тормозит мои дела. Да, естественно, я кайфовал без московской назойливой урбанизации, этого незнакомого бетонного лабиринта и огромных расстояний, но в некоторые районы Екатеринбурга приходилось добираться на трамвае, ждать которого приходилось минут пятнадцать, да и ехать, прямо скажем, в каком-то непривычно замедленном темпе (все-таки я уже привык к другому ритму). Чуть позднее нанял шофера с почасовой оплатой и тем решил транспортную проблему. Я с удовольствием распространял рекламу, занимался снабжением заказов, встречался с клиентами и брал новые заказы. В душе ощущал себя учеником, сбежавшим с уроков и наслаждающимся тайной прогулкой. Иногда в голове проскальзывала мысль, что это как-то недостойно, что ли, – легко и радостно работать и так быстро получать результат! Э, да тебе слабо там, в трудностях и суете, преуспеть. Тебе легкую удачу здесь, в провинции, подавай! Хотя не скажу, что у меня не возникало никаких проблем. Например, прораб Азим, с которым я сотрудничал, держал бригаду таджиков около полусотни человек. Методы управления у него были как у чеченского полевого командира, и его таджикские соколы работали быстро, как на войне. Но квалификации настоящего прораба у Азима не было. В плане тонкостей производственного процесса он не был специалистом, хотя и пытался мне показать, что во всем разбирается. «Николай! Мене Лючик нужьно, профиль уколок, и сухой смесь, мещькоф тритцать, тавай потвози». Ну куда он потом эти мешки девать будет? Там десяти за глаза хватит. Но у меня уже был московский опыт, и я функции прораба-снабженца полностью взял на себя. Все возникающие проблемы я решал как-то чересчур быстро и эффективно. Моих сил и опыта, а главное энергии, с избытком на все хватало. Ни разу не было проблемы, чтобы кто-то обманул меня либо где-то я зашел в тупик.

Уважаемый читатель, здесь стоит повторить, что навыки, приобретенные в Москве, сторицей окупаются в провинции. Я говорил, что у трудностей, с которыми сталкивается провинциал в Москве, есть и оборотная, положительная сторона. Научившись бороться в более сложной системе координат и даже натерпевшись неудач, у себя на родине можно подняться на ступеньку вверх, научившись работать более эффективно.

Истосковавшись по природе, я на все выходные выбирался в сад и с наслаждением там работал. Все лето мы с братом в выходные ездили рыбачить с ночевкой. И это не московские воскресные поездки в пробках за продуктами! Это отдых, после которого я всю неделю работал как электровеник, без усталости. Я начал расправлять крылья и наливаться той силой уверенного в себе человека, у которого все получается, и он чувствует, что все препятствия ему по плечу.

Через полтора месяца работы я смог позволить себе купить вполне приличную иномарку. И теперь не только быстро перемещался по объектам, но и легко выбирался на природу, чтобы делать так полюбившиеся мне пробежки или просто порыбачить. Несмотря на очевидные успехи и легкость, меня то и дело давило мрачное чувство вины закоренелого мазохиста, привыкшего к страданиям и трудностям честного семьянина. Я не видел своих сыновей и сильно страдал из-за этого. Каждую неделю я разговаривал с ними, не имея потом сил сдержать слезы. Комплекс бессовестного отца мучил меня, и я не мог избавиться от мыслей о возвращении. Иногда одинокими вечерами после работы я подолгу размышлял о своей жизни в Москве, о взаимоотношениях с женой и с детьми, скучая по прежней «правильной» жизни. В такие минуты я чувствовал себя как преступник, который сбежал из тюрьмы, скрывается от правосудия и все-таки раздумывает: «А может, вернуться и таки отсидеть срок, чтобы совесть не мучила?» Стереотипы, навязанные обществом и родителями, не давали чувства внутренней свободы. Жена, увидев, что я начал зарабатывать, снова прониклась ко мне теплотой и любовью. Да и я, воспитанный в неполной семье, страшился мысли о разводе. Воспитывать и встречаться с детьми на расстоянии? Как это можно? Я же предаю их! Поняв, что, по крайней мере, у себя на родине я могу зарабатывать и быть успешным, мне оставалось научиться этому в Москве. Так я решил в то счастливое лето. Хотя я чувствовал, что семейный мир этот хлипкий и ненадежный. И мне еще придется хлебнуть. Человек ведь не меняется. В общем, я решил начать все с нуля.

Психологическая работа над собой

Осенью, закрыв все договоры по ремонтам, бросив практически раскрученное дело в Екатеринбурге, я вернулся в Москву. Теперь, как возвратившийся блудный сын, я видел только светлую сторону московской жизни. Любая погода нравилась, люди вокруг были приветливые, все блестело чистотой и комфортом. Кроме того, во мне прочно засела мысль: чтобы добиться в Москве новых успехов и угодить жене, нужно работать над собой. И этот комплекс, возникший с переездом в столицу, что я должен стать каким-то сверхъестественным и добиться чего-то сверхъестественного, сподвиг меня ходить по психологическим группам и тренингам. Я стал «находкой для психолога». Человеком, считающим, что он должен измениться в угоду собственным завышенным ожиданиям. Но как работать над собой? Банально качать мышцы, бегать, прыгать, ходить на танцы? Как себя изменить, как почувствовать себя успешным в Москве и стать им? Естественно, надо менять мышление и отношение к жизни! Для начала я нашел клуб, где проводились психологические семинары для людей, недовольных своей жизнью.

Я увлекся психологией, начал ходить на занятия, запоем читал книги и психологическую литературу, которую нам предлагали. (В юности перед армией я увлекся Карнеги, так как и склонен был к беспокойству, и влиять на людей не умел. К сожалению, просто чтение правильных мыслей не помогло мне избавиться от юношеских тревог и беспокойств. Одно знание того, что не нужно беспокоиться, что это вредно и неэффективно, ничего не меняло. Я пробовал методы, которые пропагандировал Карнеги, но реального результата не получил. Лишь изучив психологию и поняв себя, можно реально что-то изменить.)

Желание с помощью умных нравоучений изменить себя равносильно упованию вылечить воспаленный нарыв от засевшей занозы теплыми компрессами. Да и вообще, психологическая литература, на мой взгляд, просто дает пищу для интеллекта, но поведение не меняет. Это как чтение бестселлеров Донцовой. Прочитал, в голове остался небольшой шлейф образов, и благополучно все забыл. Такая психология очень занимательна, но и только. Пишу об этом, и мне вспомнилось, как я в юношестве ходил в секцию карате. Секция была платная и пронизана коммерческим, а не боевым духом. Тренер-коммерсант собирал в зале по 50–80 человек и показывал красивые движения, которые все синхронно повторяли. Имитируя выкрики самураев, мы делали махи ногами и руками, думая, что овладеваем настоящим боевым искусством. Все это было похоже на занятие балетом под красивым названием «кекусинкай». Естественно, никаких реальных боевых навыков подобные тренировки не давали.

На мой взгляд, достаточно было отработать один-два эффективных удара до автоматизма, чтобы можно было использовать их не задумываясь. Весь же комплекс приемов нужно было отрабатывать самостоятельно. По времени в три раза большем, чем на тренировках в секции.

Осень дышала влажным московским ароматом, все короче становились дни, а я вместо расслабления у вечернего телевизора тащился на психологические семинары. Представление о себе, отношения в семье и отношение к жизни у нас были «малоадаптивными», говорили на занятиях. Например, я всегда считал, что человек живет для других. А оказалось, что жить нужно прежде всего для себя. И другим от этого будет только лучше. Мое твердое убеждение, что я постоянно должен занимать и развлекать своих детей, было развеяно в пух и прах. Оказывается, детей нужно научить заниматься самостоятельно, иначе они всю жизнь будут ждать того, кто их развлечет. Родственники – это вовсе не главное! На первом месте работа. На втором жена. На третьем дети. Родственники где-то на предпоследнем. Сплошные несоответствия! И главное, не обязательно думать о деньгах, надо стать профессионалом в своем деле. И тогда денег будет много по естественным, вполне природным причинам. Изменить можно только самого себя. Изменить другого человека (очень жаль) невозможно! Только если он сам необычайно сильно это захочет и года два с потом и кровью будет работать над собой.

Я больше стал уделять внимания себе, а с детьми начал внедрять производственные отношения. В общем, как говорил известный всем государственный деятель, жить стало лучше, жить стало веселее.

Марафон устройства на работу

Мои иллюзии о свободном предпринимательстве в Москве рассеялись. Жена наотрез отказалась работать вместе в нашем совместном бизнесе. Там было все уже отлажено и нужно было только снимать сливки. (Ну правда, зачем я был нужен?) Мне хотелось наладить отношения в семье и уйти от прежних конфликтов. Поэтому я решил, что нужно устроиться в любую крупную компанию и поработать год-два, чтобы улучшить собственные коммерческие навыки. Как человек, никогда не державший в руках трудовую книжку, я был полон наивного оптимизма и считал, что навыков мелкого предпринимателя с лихвой хватит на любую управленческую работу в крупной компании. Поэтому я разместил в Интернете очень «сочную» анкету о себе и ежедневно стал обзванивать крупные компании. Одна из них запрашивала специалистов в банковский сектор. На поверку это оказалась британская страховая компания, менеджер которой с пеной у рта доказывала, что меня обязательно возьмут в управленческий персонал. Вот только немного нужно поработать простым агентом. И что компания сейчас буквально «взорвалась» в Москве. А причем здесь банковский сектор??? Попробовал я обратиться в компанию прорабом, благо практический опыт уже присутствовал. Офис у них был солидный, и даже пришлось отстоять очередь из желающих работать. Руководитель, беседовавший со мной, почему-то нервничал, и когда я попросил почитать трудовой договор, он сообщил, что первые два месяца у них работают без договора. А вот уже когда Вы докажете, на что способны! «Ну, вы можете спросить у работающих, платим мы или нет». Я почувствовал знакомый привкус разводки. Было несколько и неплохих предложений. Но в одном месте платили твердый оклад, а я, привыкший к «предпринимательскому доходу», отнесся к этому с пессимизмом. В двух других местах отказали уже мне, сославшись на то, что я работал пусть и успешно, но не по профилю. Кроме того, я сразу заявлял, что буду получать второе высшее образование, и менеджеров по персоналу, возможно, это раздражало. Все-таки я не мог взять в толк, чем предприниматель, с нуля создавший доходы и купивший квартиру в Москве, хуже рафинированных менеджеров, знающих реальную экономику по книгам? В нескольких небольших компаниях, которые только начинали работать, хотели меня до невозможности и названивали ежедневно, но уже я не хотел. (Нужно было идти туда, куда меня хотели! И в развивающейся компании может быть достаточно быстрый карьерный рост. Но история не имеет сослагательного наклонения.) Более половины звонков было от агентов компаний прямых продаж, которые сразу обещали золотые горы. Просечь их было просто. Они обещали большой доход в сжатые сроки и очень туманно говорили о сути самой работы. Кроме того, основной их ошибкой было стремление представить саму работу как крайне легкую и несложную, но при этом весьма высокооплачиваемую. Я не был еще искушен на трудовом рынке Москвы, но прекрасно понимал, что такое бесплатный сыр. Когда я просил адрес корпоративного сайта, часть сразу отступались, а часть уходили от ответа под предлогом того, что сайт на реконструкции. Запомнилась беседа с одним из лидеров таких агентов. Я сразу почувствовал интеллект собеседника. Он психологически точно давил на мои потребности и предлагал с ним встретиться. Причем я даже клюнул, понимая, что это все-таки серьезный руководитель. Но, следуя собственному алгоритму, попросил у него адрес корпоративного сайта. Это оказался сайт компании «Тяныпи». (Возможно, неплохая компания, но я не раз сталкивался с грубыми манипуляциями представителей этой компании. Они не «заморачивались» пренебрежением к компаниям прямых продаж и не пытались сменить имидж на какое-нибудь «потребительское общество» или «клуб умных покупателей», а также не сегментировали привлекаемых людей. А просто устраивали весь поток людей «на работу с соцпакетом» и заставляли под видом обучения все больше покупать своей продукции, манипулируя ими непрестанно. При этом портя работу на рынке многим другим, вполне достойным компаниям. Часть населения, особенно пожилого, вполне нормально могут зарабатывать в компаниях прямых продаж, да и еще решать проблемы с общением и одиночеством. Но зачем открыто гадить на данном рынке, врать и манипулировать?) Поэтому интеллект этому господину не помог. Являясь человеком нетерпеливым, вместо длительной осады работодателей я решил пойти туда, где примут в любом случае. В агентство недвижимости! Во-первых, рассуждал я, офис крупного агентства расположен в пяти минутах от дома. Зарабатывать там со временем можно неплохо, да и свободный график – это то, что мне нужно. Как предприниматель, я панически боялся работать весь день по графику. Ужас сна Геши в «Бриллиантовой руке», где ему предлагалось жить на одну зарплату.

Усиленно приспосабливаюсь к Москве

Московское княжество привлекло множество пассионарных людей: татар, литовцев, русичей, половцев – всех, кто хотел иметь и уверенность в завтрашнем дне, и общественное положение, сообразное своим заслугам. Всех этих пришельцев Москва сумела использовать, применяясь к их наклонностям, и объединить единой православной верой. При этом на Москву большей частью шли люди энергичные и принципиальные. Пассионарный потенциал Москвы возобладал над богатствами Новгорода, удалью Твери и династическими претензиями Суздаля.

Л. П. Гумилев

Недовольство собой и хроническая усталость заставляли менять привычки, мешавшие привыкнуть к ритму и расстояниям Москвы. Поначалу я мало что успевал. Поездки на машине колоссально пожирали рабочий день. А поездки в метро выматывали из-за обилия народа и стойки смирно. Я успевал сделать максимум два-три дела за день. Вместо пяти-восьми в провинции. Поэтому машиной я стал пользоваться только для поездок по своему району, для выездов в Подмосковье и в выходные. Стараясь попутно зацепить несколько дел и продумать маршрут. А в основном я решил ездить все-таки в метро, отбросив ненужные и крайне утомительные поездки в пробках. К метро я постепенно приспособился. Залепил уши глубокими наушниками и всегда брал в поездки что-нибудь почитать. Толпы народа, которые крайне утомляли, сейчас воспринимались как некий безличный человеко-фон. Маска безразличия, как забрало, сваливалась на глаза, как только я проходил турникет. На своей шкуре можно почувствовать, что отстраненность окружающих, разобщенность людей в Москве, которая так раздражает провинциалов, – это мера вынужденная. Так ты приспосабливаешься к этому городу!

Помимо внешней отстраненности, я абсолютно перестал предъявлять свои провинциальные ожидания к людям в метро. Если рядом садился бомжеватый мужичок и дышал перегаром, я лишь стремился пересесть на более «экологичное» место. Если кто-то вел себя демонстративно, например громко ржал, выкрикивал или развязно блеял, я не обращал на него внимания, сравнивая это с непогодой или посторонним природным шумом. Я экономил внутреннюю энергию. Более того, в метро я постигал психологию, готовился к встречам, читал юмористические книги, что-то заучивал по необходимости. И поездки превратились в некий производственный процесс. Даже простаивая в многочисленных пробках, вполне «можно жить». Например, слушать аудиокниги, смотреть портативный телевизор или просто наслаждаться музыкой. Это «мегаполисный драйв», когда при любом стечении обстоятельств стараешься не терять понапрасну время.

Работу я нашел в шаговой доступности от дома, деловые контакты перевел в Подмосковье, и мои поездки в метро сократились вообще до минимума.

Особая ситуация сложилась с чувством хронической усталости. Ведь что происходило? Я вышел из среды, где уровень естественных стрессов намного ниже. Раньше энергии мне требовалось меньше. Я не задумывался, как восстановить себя, так как работал вполсилы. Мне собственных ресурсов хватало с избытком. Можно было питаться как попало, пренебрегать спортом и быть вполне довольным собой. Дела шли все равно неплохо, и просто не было причины что-то с собой делать. Желание стать эффективнее и энергичнее, конечно, возникало, как и у многих. Но оно не подкреплялось требованием ситуации. Мне просто не требовалось быть лучше, чем я был. Признав собственную неэффективность в Москве, я лицом к лицу столкнулся с проблемой нехватки внутренних ресурсов. Можно сказать, сама жизнь заставила меня заняться собой.

Для большей энергоемкости я стал заниматься бегом. И почувствовал, что утром просыпаюсь лучше, да и общий тонус стал повыше. К бегу я в итоге пристрастился, он стал необходимой потребностью. Пришлось отказаться от плотных завтраков, запиваемых растворимым кофе, которыми я злоупотреблял в провинции. По выходным я принуждал себя выбираться в подмосковные дома отдыха или просто в лес, чтобы восстановить силы. На крайний случай в парк «подышать», если нет времени на что-то другое. Зов малой родины перестал быть таким настойчивым. Он затаился где-то глубоко и иногда напоминал о себе странными снами, в которых Москва представала каким-то чуждым искаженным миром, как далекая планета в фильме «Чужой». Пришлось примириться с перспективой длительного поступательного продвижения к финансовым вершинам. Вместо малоосмысленного делового штурма я занял позицию немецкого инженера, радующегося последовательной прибавке в несколько центов. Я стал одним из россиян, проживающих до границы МКАД. Россиянином московского склада жизни. Москва – это особенный живой организм, как мыслящий океан Солярис, который имеет свой характер и обладает силой особого воздействия.

Агентская работа

Итак, после непродолжительных усилий по поиску работы я все-таки устроился риелтором в крупную компанию недвижимости. Чувство неопределенности при выборе жизненного пути в Москве и желание объять необъятное толкнули меня одновременно ходить на психологические курсы, на курсы по созданию сайтов и обучаться риелторской работе. Правда, уже почувствовав, что толку от развития в трех направлениях не будет, от компьютерных курсов я отказался. Но все равно голова была забита психологией и работой над собой, поэтому риелторское дело я осваивал по остаточному принципу.

Компания предоставила нам бесплатные обучающие курсы по овладению основами работы на рынке недвижимости. Народу собралось как в концертном зале. Первой мыслью было, зачем столько специалистов на рынке? Если каждый раз такую ораву станут обучать, как я буду работать? Лекторы сами были в прошлом риелторами и относились к делу слишком по-разному. Я сразу был сбит с толку отсутствием одной четкой линии обучения. Например, одна солидная дама с большим апломбом уверяла, что с клиента нужно драть как можно больше и меньше такой-то суммы она на клиентов даже не смотрит. Сумма, которую она назвала, мягко говоря, не умещалась у меня в голове. Другая – добрая и отзывчивая – наоборот, говорила, что надо идти навстречу клиентам, быть гибкими и иногда можно взять за работу немного, чтобы научиться работать. Мне, естественно, второй совет понравился больше. Кроме того, нас учили некоторым агентским уловкам, после которых фильм «Лжец, лжец» смотришь уже с некоторым пониманием. Это было то ускоренное, по вершкам, обучение, с которым я уже сталкивался на курсах прорабов. На четвертом занятии лектор опоздала почти на час и в спешке как попало объяснила, какие бывают типы квартир. Запомнились непомерно дорогие квартиры в районе Садового кольца, которые распределялись при социализме для членов партийной верхушки. Там даже специальный пристрой для прислуги сделали. Видимо, прислуга была высшим атрибутом строящегося коммунизма. Я, пытаясь все записать и одновременно воспринять, практически ничего не понял. Схемы с типами квартир мне казались наскальными рисунками умельцев каменного века.

Как всегда, когда я окончательно переключился на другую работу, по закону бутерброда мне начали звонить из солидных компаний и приглашать на работу топ-менеджером. Прямо можно закон вывести! Если Вас в каком-то деле начали преследовать неудачи – переключитесь на какую-нибудь другую деятельность. Причем переключиться нужно основательно, позабыв о прошлом. Тогда в том, что вы оставили, начнется активное движение вперед!

Уже поглощенный новой работой, я вынужден был отказать. Пройдя курсы, я все-таки получил туманное представление о своей работе. Это было своего рода введение к тому, что нужно знать. К реальным знаниям это отношения не имело. Впоследствии из тех стратегий поиска клиентов, которые нам предлагали, пригодилось крайне мало. Все-таки каждому нужно было искать свой путь. (Нам давали лишь контур, который нужно было прорабатывать самостоятельно. Заниматься дополнительно в офисе с пособием раза в три-четыре больше. Докупать специальные книги в магазинах.)

Начальница в моем первом отделе мне понравилась. Если бы не мои принципы семейного человека, мог бы вспыхнуть служебный роман. Она была и умной, и красивой, и справедливой. И лишь ее внутренняя доброта пряталась под маской строгости и жесткости. Я рассказал о своих предыдущих успехах и, видимо, произвел на нее впечатление. Но заноситься на первых порах мне не следовало. Слишком завысив личную планку, я должен был бы впоследствии это оправдывать. А у меня, как я ни старался, поначалу шли неудачи. На их почве возник внутренний конфликт, и я вынужден был сменить отдел.

Чтобы быстро вырасти как специалист, полезнее, когда начальник «мымра» и больше требует, чем поглаживает. Это заставляет новичка больше работать над квалификацией, лучше готовиться к работе. А значит, быстрее начать зарабатывать. Стать любимчиком, да еще быть обремененным комплексом хорошего семьянина, на этапе наработки навыков невыгодно. Тем более в работе, где результат целиком зависит от собственных усилий.

Множество юридических и жилищных тонкостей вызывали у меня столько же позитивных эмоций, как факультативный таджикский язык. Я читал и быстро забывал то, что приходилось изучать. На дежурствах запоем читал книги по психологии, а к риелторской подготовке относился как ребенок к занудным наставлениям родителей. Коллектив у нас был человек двадцать. Были две «звезды», которые постоянно имели заказы, и руководство с ними считалось, ставило на самые выгодные дежурства по поиску клиентов. Был балласт человек 7–8 из уже долго работавших агентов и, как говорится, «вечно подающих надежды». Это были тетушки, у которых зарабатывали мужья, а они брали заказы три-четыре раза в год, но в основном были при деле. Из десятка новичков один-два человека суетились, остальные будто чего-то ждали. Мне никто не давал четких инструкций, что мне делать, когда делать. Я прихожу в отдел, а там каждый занимается своими делами. Почему мной никто не занимается?! Где руководство? Где план действий? Мне это было чуждо, так как я привык сразу «брать быка за рога». Тогда я решил двигаться самостоятельно, не сверяясь ни с кем, распечатав огромную партию объявлений по привлечению клиентов. Начальница показала какие-то старые обшарпанные объявления, которыми можно было воспользоваться. Возникло предчувствие, что привлечь клиентов подобными объявлениями можно с таким же успехом, как пилкой для ногтей срезать дуб. Я сделал заказ на их распечатку, но рекламный отдел не собирался его выполнять. Даже на пункте охраны меня подолгу не пропускали, так как на меня не хватило магнитной карты. И я утомительно дозванивался в отдел кадров, чтобы меня встретили сотрудники офиса. Повсюду я чувствовал равнодушие и отстраненность от своей персоны. Но что-то доказать я мог только результатом. И это лишь раззадоривало меня и толкало к новым действиям.

Работа агента такова, что здесь никто не гарантирует стабильного дохода. Первые полгода ты вынужден жить в условиях неопределенности. Заработаешь или нет? И всем на тебя по фигу! Таких, как ты, много! А профессионализм требуется немалый, ведь рынок недвижимости в Москве очень жесткий, конкуренция огромная, и далеко не каждый сможет привлечь клиента и провести все этапы сделки. Из-за этого текучка в агентской среде огромная. Из сотни человек, которые приходят работать, остается десяток. Да и они могут постепенно мигрировать по естественным причинам. Поэтому нормально, что никто не кинулся решать мои агентские проблемы и заниматься моей персоной. Здесь рассчитывали на мою раскачку. Вывод же для провинциала, желающего покорить столицу, следующий. Никто на блюдце ничего не даст!!! Никто не будет заниматься твоей важной персоной. В крупной компании агенту предложаттиповое обучение, с которым в реальности никто не сможет заработать, и нужно самостоятельно все изучить, взяв вводное обучение лишь за основу. То, что предложат, как правило, не работает или работает крайне слабо. И с первых шагов нужно нащупывать именно свою методику, чтобы начать зарабатывать на среднем уровне в агентской среде и расти дальше.

Получив аккуратные, пахнущие новым журналом пачки листовок, я со злорадством подумал, как я теперь нахватаю заказов, несмотря на равнодушие ко мне. Я начал привычно распространять рекламу в своем районе. Мою активность заметили и подключили к разного рода дежурствам для поиска клиентов. Дежурства, где нужно было на улице открыто общаться с народом, я освоил быстро, так как был уже наработанный опыт предпринимателя. Первое дежурство выпало на дождливый и промозглый субботний осенний день. Холод и дождь вместе со свинцовыми тучами-труднопереносимое сочетание. Народу проходило крайне мало. Упс. Встретил несколько соседок из моего дома. Раскланялись. Большинство новых агентов стеснялись напрямую контактировать с людьми. Кто-то оправдывался тем, что не зря институт оканчивал, кто-то просто боялся выглядеть шарманщиком. Мне, закаленному работой по раскрутке сервис-центров, подобные контакты были привычны. Поэтому я массово раздавал свои листовки, прикрепленные к специальным газетам, выпускаемым компанией. И работал с азартом, без внутреннего напряжения. Больше месяца я терпеливо проработал в режиме дежурств и раскладки листовок. Было несколько несущественных звонков, когда можно было проконсультировать или отложить встречу года на два. Я уже распространил половину партии листовок, но результат был нулевой. В принципе, ощущение полной и беспросветной задницы в московских делах мне было привычно. Да что там! Я уже настолько привык, как та лягушка, взбивать лапками жидкое-прежидкое молоко, что и сейчас делал это с привычным исступлением. Невидимый глазу «Солярис» города Москвы, по-прежнему равнодушно взирал на мои потуги. Дела не шли, и я не мог радоваться жизни. От депрессии спасали лишь регулярные занятия психологией. Философский подход к проблемам, работа над собой морально спасли меня и позволили настойчиво нарабатывать профессионализм. Кроме того, я регулярно стал заниматься бегом. Я все время стремился стать лучше и преуспеть. Именно в то время, чтобы глубже разобраться в себе, я начал писать эту книгу. Я не мог успокоиться, жить размеренно и радоваться тому, что имею. Меня точил червь недовольства самим собой. Ведь я в столице! Я приехал сюда, чтобы преуспевать, а не жить как все!

Это основная проблема моей адаптации к столице. Завышенные ожидания от самого себя и от текущей ситуации заставляли меня думать, что судьба просто обязана одарить чем-то необыкновенным. Я не жил размеренной и радостной жизнью, а постоянно держал себя в напряжении, не умея наслаждаться простыми вещами.

Научиться же просто радоваться жизни и быть счастливым очень важно для любого покорителя Москвы. Здесь успех приходит намного медленнее, чем на малой родине. А терпение должно питаться радостями обычной жизни. И по каким-то странным причинам успех ускользал от меня тем закономернее, чем сильнее я за него болел душой. Не полюбив сам город, я надеялся, что успехи в делах позволят его полюбить. Но это было ошибкой.

Ошибки в выборе отдыха

В первые годы жизни в Москве я не позволял себе нормально отдохнуть в выходные дни. Отдыхал на просторах очередного гипермаркета. Мы с женой почему-то были убеждены, что, разъезжая по разным гипермаркетам Москвы, «Ашанам», «Мегам», «Икеям» и «Метро», можно и отдохнуть, и сэкономить на покупке продуктов. В автомобиль рассаживается крикливая ребятня, жена суетливо раскладывает в багажнике авоськи. Потом, вливаясь в безумный автомобильный поток МКАД, играя желваками в пробках, гонишь к райскому месту шопинга и экономии. С огромным трудом припарковавшись среди массы тебе подобных, вливаешься в толпу алчущих шопинга и псевдоэкономии. Тратишь в итоге всегда больше, очень устаешь, и в конце выходного дня, до предела выжатый, радостно таращишься в холодильник, из которого буквально вываливаются колбаса, салаты и все это мещанское изобилие.

Со временем я избавился от этой «люмпенской» напасти. Лучше дороже «затариться» в шаговой доступности, чем тратить на это драгоценное время выходного дня.

(Из летописи истории Москвы: «Некоторой бесшабашностью москвичей, – как представляет дело современник разносчичьего торжества очеркист Васильич, – не умеющих строго планомерно вести свое хозяйство, объясняется и то обилие торговцев-разносчиков, которое заполняет все московские улицы. В магазин нужно заходить – молчаливо соображает обыватель, а здесь на улице мимоходом можно сделать все покупки».) Мудро поступали москвичи прошлого: надо жалеть себя и наслаждаться бытием, а не участвовать в крысиных гонках за продуктами.

Когда не получалось восстановить силы в городе, то, как ноющая зубная боль, наваливалось желание выбраться из него куда подальше.

Нет, изредка я, конечно, позволял себе прогулки в парках или по району. Но вот полноценного отдыха позволить не мог. Куда уж там съездить порыбачить с ночевкой. Я чувствовал, что мегаполис будто поглотил меня. Я не мог ясно мыслить, радоваться жизни, быть беззаботным. Постоянное стремление что-то делать, куда-то бежать, быть занятым не отпускало меня. Экономя на отдыхе, я плохо работал. Плохо работая, не позволял себе отдыхать. Получался замкнутый круг. Со временем, перестав вообще делать что-то эффективно, я решил научиться как следует отдыхать.

Законы природы неумолимы. Человек создан природой и не успевает так быстро измениться, как диктует окружающая среда мегаполиса. Во время передвижения в метро человек за один день встречает столько народу, сколько в Средние века за всю жизнь. Децибеллы движения, вибрации, чужая энергетика и запахи. Простаивая в многочасовой пробке на своем авто, от этого избавляешься, но испытываешь сильный стресс из-за того, что не можешь двигаться.

Дорогая жизнь, нехватка бюджета, другой социум. Отсутствие привычных связей и обстановки. Я начал понимать, что в Москве от организма требуется намного больше ресурсов. Энергия, которой меня наделила природа, безжалостно вычерпывалась мегаполисом. И выход виделся либо в том, чтобы вырабатывать больше энергии, то есть форсировать себя, либо тратить больше времени на ее восстановление. Иначе потянет в кофеманию, к алкоголю и стимуляторам. Анализируя как-то количество рекламы по типам услуг в одной из бесплатных газет, я с удивлением обнаружил, что самый большой ее блок занимает «избавление от алкогольной зависимости». Чуть поменьше рекламировали услуги магов и гадалок. Меня тоже в последнее время все чаще тянуло залить свои проблемы алкоголем. Не то чтобы злоупотреблял, но стал выпивать чаще. С утра обычно вставал с туманной головой и отсутствием всякого желания чего-то там достигать. Весь день в итоге был потерян. Я все больше понимал, что для меня, решившего покорить Москву, это крайне невыгодно. (Из летописи о Москве XII века: «Апогей застолий достигался по выходным, после которых частенько болела голова. Настроение неопохмелившихся не требует комментариев – московские ремесленники, как тогда говорили, «понедельничали», или, по-нашему, «болели» и «подлечивались». По крайней мере, заказывать обувь у обувщика в понедельник было чрезвычайно большой оплошностью. Допустивший ее стрелец Андрей Павлов спровоцировал в сапожной лавке у Водяных ворот прешумную драку. Для хозяина заведения Ивана Васильева мысль о «тачании» была в тот момент столь несносной, что несвоевременный заказ толкнул его «бить», «увечить», «бранить» и «бесчестить» своего клиента».) Издревле москвичи снимали стресс спиртным. Ведь древняя Москва не была мегаполисом. Жизнь шла своим чередом. И можно было ремесленничать, спиваясь медленно и незаметно для своего дохода. Сегодня пьющий сразу выпадает из ритма Москвы, теряет энергию, квалификацию, рейтинг. И только вырвавшись из «каменного мешка» в подмосковный лес, я почувствовал истинное облегчение. Как будто тащил на плечах тяжеленный рюкзак, а потом его скинул. Я понимаю, почему те, кто имеет средства, выбирают жизнь в загородном доме. Можно и в пробке двухчасовой постоять, чтобы приехать домой и нормально отдохнуть! Самый лучший способ восстановления в Москве для меня – это на время вернуться к природе. В лес. Как мобильник, включенный в розетку, начинаешь заряжаться энергией и оптимизмом. Исчезает, как сон, ненужное напряжение, очищается голова, с глаз как будто спадает пелена.

Второй важный способ восстановления – это разрядка на уровне экстрима. Если у меня нет возможности выехать на сутки за пределы Москвы, я бегаю в парке не менее полутора часов. Вообще, продолжительный легкий бег – прекрасное средство восстановления и подзарядки. Я беру маршрут в десять-двенадцать километров. Иначе не срабатывает. Как вылезти из любого душевного тупика, депрессии, вытряхнуть себя из пессимизма и занудства? Как преодолеть любой силы душевную боль и разочарование? Я надеваю спортивный костюм и бегу. Вначале пессимизм и все негативное, скопившееся в душе, мешает и тормозит. Минут через двадцать-тридцать уже несколько легчает. И после часа бега наступает душевная перезагрузка. Начинаешь смотреть на все с оптимизмом и видеть в новом свете. Во время бега решаются автоматически многие задачи, которые казались неразрешимыми.

Мои друзья и знакомые разгружаются, занимаясь сноубордом и горными лыжами зимой, летом гоняют на роликах или лазают по скалам. Но в реалиях Москвы часа два-три уйдет, чтобы добраться до места. Да и расходы нужны, чтобы, например, взять горные лыжи, сноуборд в аренду или, в конце концов, купить все это профессиональное снаряжение. Для провинциала, приехавшего в Москву, это не всегда доступно. Да и времени, пока не сделаешь карьеру, может не хватать. Поэтому я рассказываю о вполне сподручных средствах восстановления. Не требующих инвестиций и специальной подготовки. А вообще-то, любому проживающему в Москве нужно полноценно вкладывать время и деньги в восстановление сил, чтобы не скатиться в алкоголь и стимуляторы.

Татьяна Оптимистова:

– Мирослав! Но ведь не обязательно то, что подходит Вам, абсолютная догма для всех. Например, Вы, как я поняла, любите отдыхать на природе и получать от этого энергию для активной жизни. Кроме того, Вы занимаетесь спортом. Но ведь существует масса хобби, увлечений и пристрастий. Каждый должен выбрать то, что ему по душе.

Иван Здравомыслов:

– Татьяна, я согласен, кто-то лучше поплавает в бассейне, поиграет в футбол, пойдет на дискотеку. Может быть, кто-то наслаждается тонким искусством, выбираясь в театр или слушая концерт классической музыки. Просто отдых, пробежки, прогулки, рыбалка (как хотите), экстрим на лыжах, сноуборде – это самый простой и наиболее близкий к природе человека метод восстановления. И, на мой взгляд, более эффективный. Если ты живешь в противоестественной для своей природы среде, нужно уметь защитить себя от невидимых щупалец синдрома истощения.

Как я начал выкарабкиваться

Наконец, по одной из моих листовок в офис пришла женщина, желающая приобрести недорогую квартиру в Подмосковье. Радости моей не было предела. По профессии она была бухгалтером. Будучи ограничена в средствах и в то же время желая купить хорошую квартиру, причем в течение месяца, она забросала меня таким количеством вопросов, к которым я был не готов. Хотя скорее я был парализован блестящими знаниями наставницы, которая и вела беседу, я же и слова не мог вставить. За мной был закреплен наставник по имени Катя для практического освоения профессии (молодая, очень грамотная девушка, окончившая юридический институт с красным дипломом, которая сдала на квалификацию наставника и была прикреплена мне помогать). Катя блестяще ответила на все вопросы клиентки. Я же сидел как немой Герасим из «Му-му», изредка для важности надувая щеки. Комиссионные мы ей назвали приличные в соотношении с ее заказом. (Начальница всегда настраивала на большую денежную «комиссию». И я назвал пусть и среднюю в общем случае, но для данного варианта это было многовато. Мне бы следовало назвать минимальную комиссию и слушать только себя, отбросить все установки, навязанные мне. Заработал бы пусть немного, но зато уже прошел бы практику и почувствовал себя в строю.) Мы наметили еще раз встретиться, уже для заключения договора. Звонил я потом в течение месяца, но телефон моей такой желанной клиентки молчал. С настойчивостью обманутого любовника я несколько дней осаждал ее мобильный телефон и даже слал эсэмэски. Но никто не брал трубку. Я работал дальше, но этот случай, естественно, оставил осадок.

Первых клиентов я нашел на дежурствах, где необходимы были прямые контакты. Как я уже говорил, большинство агентов не любили подобные дежурства и больше убивали там время, нежели работали.

Помню как сегодня. Суббота. Накрапывает дождь. Из метро выплывает темная толпа разношерстного люда. Легкая промозглость навевает пессимизм и томную лень. Мой напарник забрался в «Газель», включил печку и «отбывает» дежурство, играясь с сотовым. Я с философским терпением рассовываю газеты со своей рекламой проходящим мимо прохожим. И тут с моей визиткой возвращается прошедший невзрачный мужичок и начинает сбивчиво объяснять, что как раз желает на днях заняться квартирным вопросом. Я, даже не успев обрадоваться, назначаю встречу в офисе. Но так как до конца дежурства еще полчаса, я снова продолжаю свою работу. Через десять минут ко мне подходит еще один потенциальный клиент. Молодой человек, с которым мы обсуждаем актуальную для него тему «Отделение молодой семьи от родителей». На этом дежурстве мне удалось найти сразу двух реальных клиентов. Ну как здесь вывести закономерность? Четыре месяца, и ни одного реального клиента! А тут за одно дежурство – целых два. Первый желал купить двухкомнатную квартиру в Подмосковье, второй разменивал большую трехкомнатную квартиру на две жилплощади. На этапе переговоров все складывалось замечательно.

(Здесь можно заметить, что терпеливые усилия накапливаются в критическую массу и результат проявляется затем непропорционально быстро.)

С Андреем на первой встрече мы, в принципе, обо всем договорились (слава богу, что встреча проходила без наставницы). Тут и слова нужные нашлись, и взаимопонимание установилось, и Герасимом я себя не чувствовал. Моим клиентом был худощавый собранный мужичок с бросавшимся в глаза крестьянским происхождением. Несмотря на свой простоватый вид, он добился первых успехов в Москве. По крайней мере, зарабатывал он в два раза больше среднего московского менеджера. На договор Андрей приехал с супругой и, как полагается, привез деньги. Хотя опоздал на час. Стадия подписания бумаг проходила с Катериной. Все было оформлено как надо. Единственная шероховатость: Катерина отказалась принимать деньги в тот же вечер, так как гарантийное письмо не было выписано заранее, да и банк уже закрылся. Я хотел взять просто наличкой, с выпиской документов на следующий день, но моя образованная наставница наотрез отказалась нарушать официальную процедуру приема денег. Договорились, что деньги жена Андрея подвезет на следующее утро. Но назавтра ни жена Андрея, ни он сам не подъехали к нам. Как это всегда бывает, у них находились сверхважные дела, которые препятствовали поездке в офис. Причем Андрей не сразу отказал, а соглашался подъехать, но под разными предлогами не подъезжал. Он уплыл от меня как крупная рыба, по неосторожности выпущенная из садка. Конечно, я понимал, что подкопаться к наставнику не могу. Она с точки зрения закона все сделала правильно. Но я никак не мог унять гнев, так как из-за этой «гребанной» юридической процедуры (которую, в конце концов, можно было оформить по всем правилам на следующий день) я лишился выгодного заказа. Вот так, когда пытаешься во всем следовать жесткой схеме, все делать исключительно по правилам, теряешь гибкость и можешь в конце концов проиграть.

Люди, зараженные синдромом совершенства, синдромом отличника, крайне редко достигают выдающихся результатов. Установка все делать без права на ошибку, даже четверку, держит человека все время в сильном внутреннем напряжении. Катя, сама того не желая, потеряла впоследствии в моем лице очень выгодного агента. Ведь с моих доходов ей тоже выплачивалось, да и уход она восприняла тяжело.

По размену трехкомнатной квартиры (или трешки, на жаргоне риелторов) я заключил, в конце концов, договор и приступил к работе. Клиент, которого звали Сергей, в чем-то напоминал меня.

(Вообще-то, это тоже определенная закономерность. Мы притягиваем подобное.) Во время заключения договора опять возник спор с наставником. Катя отказала в заключении договора с Сергеем до тех пор, пока не соберутся все собственники квартиры. Хотя я предлагал, чтобы договор мы заключили сегодня, а собственник – младший брат Сергея – подъедет и поставит подпись на следующий день. Катя настояла на своем. И договор мы заключили еще через два дня. Я, конечно же, ходил эти дни по земле как по раскаленным углям. Начинающие агенты меня поймут. Немало сил приходится вложить, чтобы просто пригласить клиента в офис. Добиться согласия заключить договор тоже непросто. А если уж клиент пришел на подписание договора, то разворачивать его обратно из-за того, что не все еще готово, на мой взгляд, просто абсурдно! Когда ловишь крупную рыбу, главное – вовремя подсечь. Худшая стратегия – когда вместо того, чтобы подсечь и зацепить крючок за губу рыбины, ждут, что она сама проглотит наживку вместе с крючком. Я это ожидание перенес довольно болезненно и еще раз утвердился в мысли, что либо я полностью начну действовать самостоятельно, либо поменяю наставника.

Эти мои мысли были вытеснены радостью того, что я наконец смогу приступить к работе. Как и все новички, радующиеся первому и пока единственному договору, работать я начал крайне энергично и в сжатые сроки собрал все бумаги для приватизации квартиры. Даже очереди у нотариуса и в жилконторе вызывали приятное чувство, сходное с напряжением в мышцах, истосковавшихся по нагрузке. У меня уже было несколько человек, желавших приобрести квартиру и ждавших только, как стартового свистка, даты приватизации. И тут возникла ситуация, которая никак от меня не зависела и которую я не мог изменить. Орган приватизации отказался рассматривать мою квартиру, из-за того что компания-застройщик оттягивала сроки официальной регистрации дома на несколько лет. Строительному управлению было выгодно взимать с жильцов повышенные платежи ЖКХ, и оно стремилось максимально затянуть передачу дома в собственность Москвы. Ведь иначе они теряли дополнительный ручеек дохода. Никто не был виноват. Договор с Сергеем и его семьей можно было завершить через год-два. И я, уже имея определенную психологическую подготовку, воспринял это событие почти без стенаний. Да, я потратил время и силы. Да, я не получил результата. Но это ничего не значило. Я съездил на три дня поразмышлять на малую родину и окончательно решил перейти в центральное отделение компании, благо филиалов в нем было предостаточно. Я решил начать все с начала, но уже в другом месте. Кроме того, я заново решил выучить билеты и сдать квалификационные тесты и экзамены. Я чувствовал, что из-за того, что я был слишком «подающим надежды», начальница быстро допустила меня к дефицитным среди агентов дежурствам на телефоне. Тесты я сдавал под диктовку наставницы. Договоры она тоже помогала мне заполнять, как помогает родитель ребенку, избавляя его от мук обучения и ошибок. Над моей квалификацией нужно было начать упорно работать.

В центральном отделении мое решение перейти к ним восприняли с энтузиазмом, тем более я уже кое-что умел. Я договорился о работе в новом отделе, встретился с новым начальником. Дело стояло лишь затем, чтобы забрать документы из старого отделения. Я надеялся, что эта процедура будет просто техническим, малозначащим моментом. Но я сильно ошибался. Всегда, когда собираешься уходить, тебя начинают отчаянно ценить. Начальник нашего отделения решил убедить меня остаться. Высокого роста, с внешностью комитетчика, он помимо безупречного делового имиджа обладал настоящей харизмой. Производимое им впечатление вполне соответствовало рангу управленца на двести человек. И прежде чем я смог что-то объяснить, он подробно расспросил о причинах моего ухода, тщательно вникая в каждое междометие, в каждую тень мысли, промелькнувшей на моем лице. Разобравшись с тем, что я сказал, догадавшись о том, что я хотел скрыть, он предложил рассуждать вместе со мной языком логики (впоследствии я перенял этот опыт в дискуссиях с клиентами). Я много раз слышал и читал об искусстве «сократического диалога», но столкнулся с настоящим профессионалом в его ведении первый раз: «Давайте вместе рассуждать», «Я просто логику Вашу хочу понять», «Предположим, Вы начали работать в другом отделении», «В этом отделении Вас ждут следующие трудности», «Обстановка там сейчас следующая», «И кроме того»…

Он завалил меня фактами. Логическая конструкция его утверждений могла прошить бетонный дзот любого моего укрепления. Добил он меня, как будто прочитав мои мысли, что, в конце концов, в другое отделение очень далеко ездить. Надо экономить время и силы. Вместе мы пришли к решению, чтобы я поработал в другом отделе, где сложился чисто мужской коллектив бывших военных.

Реальные успехи

В другой отдел я перешел с неприятным ощущением собственной неправоты. Я чувствовал себя циничным предателем. Умом я понимал, что это все не так! И я просто делаю лучший выбор! Но чувство неловкости еще долго терзало меня. Все-таки нужно было перейти в другое отделение. Из нового коллектива только что уволили предыдущего начальника из-за того, что он, грешным делом, открыл свой бизнес и уводил клиентов налево. Новый начальник только что пересел с кресла обычного наставника и сам осваивал новую должность. Это был открытый, поразительно мягкий, коммуникабельный человек. Выглядел моложе своих сорока лет, руководил как демократ, и некоторые обращались к нему просто «Саша».

Саша отправил меня сразу на целый пакет разных тренингов. Я сказал ему, что заново сдам все экзамены, и приступил к подготовке. Первые месяцы я буквально не вылезал из тренингов и зубрил, зубрил, зубрил. В новом отделе, естественно, была совершенно другая атмосфера. Здесь было негласное правило предлагать клиентам разумную комиссию. Новичков сразу настраивали на то, что до получения ранга «эксперта» (нужно пройти семь сделок, чтобы стать наставником) не стоит вообще замахиваться на приличные комиссионные. Мне это было уже ближе. Кроме того, здесь никто не надеялся только на рекламный телефон, и всех сразу настраивали на собственную рекламную кампанию в виде расклейки листовок на подъезды. Рекламные макеты были высокого качества, и по ним реально было найти новых клиентов. В общем, я попал куда надо. Наставника я, наученный горьким опытом, выбрал себе сам. Саша вначале меня поставил к молодому пробивному парню, который нахватал договоров и буквально зашивался. Я же перешел к лучшему в нашем отделе эксперту, невзирая на условности и обязательства к формальному наставнику. После сданных на отлично экзаменов я заключил несколько договоров, это произошло будто само собой. После того как я их исполнил и получил первые приличные деньги, страницу моих неудач в Москве можно было уже перевернуть. А успехи не вызывают у меня желания их анализировать. Да они и не цель этой книги, в которой описываются мытарства провинциала, адаптирующегося в Москве. Не то чтобы я стал этаким счастливчиком, у которого все складывается само собой и деньги текут рекой. Но по крайней мере, я понял, что и в Москве могу зарабатывать. И рецепт успеха в Москве очень простой. Надо много работать, постоянно учиться новому в своей профессии и терпеливо ждать, двигаясь вперед. О моих московских неудачах на этой ноте можно и закончить. А смог ли я после этого полюбить Москву, узнаете далее.

Стереотипы о возможностях в Москве

Все его деревенские родные и знакомые восхищались, завидовали, слушая его рассказы о хорошей службе, о житье в Москве. Отец, имеющий сына десяти-двенадцати лет, упрашивал довезти его до Москвы к родственникам.

В. Гиляровский (о найме на работу в бани)

Первый стереотип под кодовым названием «В Москве больше возможностей, чем в провинции». Это обобщение обычно произносится автоматически, не задумываясь. Ловушка здесь в том, что каждый реализует исключительно свои возможности, а не чьи-то еще. Я не могу быть Владимиром Путиным или Никитой Михалковым. Только Мирославом Окуневым. И поэтому могу реализовать сугубо свои возможности в рамках своей природы. И нужно подробно разбираться, нужно ли мне для реализации своих способностей и возможностей очутиться именно в Москве? А если мне моего города «за глаза» хватает? Возможности, например, человеческого мозга гигантские, но используются народными массами процентов на пять-семь. Гении используют процентов на пятнадцать. Приятность от осознания больших возможностей может так и остаться приятностью и никогда не воплотиться. Набор профессий, которые можно реализовать исключительно в Москве, ничтожно мал. При этом огромное количество обычных уважаемых народных специальностей и «всевозможных возможностей» можно реализовать в любом регионе страны. Есть разница между токарем в Москве и Ярославле? А водителем трамвая в Екатеринбурге и Москве? Если сантехник Иванов из Урюпинска решит стать сантехником в столице исключительно из-за московского статуса, это покажется, по меньшей мере, странным и даже подозрительным. Хорошим, профессиональным сантехником, учителем, токарем, да и бог весть еще кем, можно быть и у себя на родине. Правда, если сантехник Иванов сделал карьеру, стал начальником водоканала города Урюпинска и дальше уже не может расти вверх – это уже совсем другое дело. Ставки откатов в Урюпинске, конечно, хороши, но в Москве намного лучше. Правда, перед приездом в Москву нужно серьезно оценить ситуацию: а может, там должность начальника водоканала расписана на несколько поколений. И начинать карьеру московским сантехником уже будет невыгодно для товарища Иванова. Если некто стремится попасть на обложку журнала, став известным актером (актрисой), но у себя в городке еще не в числе первых и еще есть куда расти, то это – желание показать посредственность под увеличительным стеклом. Талант сверкает уже на родине. Его быстро заметят и в Москву пригласят. А не наоборот, что сначала ты приехал в столицу, и тут твой талант засверкал новыми гранями! Если взять эстраду, кинематограф, телевидение, политику и крупный бизнес, то это оправданно – реализовывать свои таланты в столице. Хотя поначалу желательно вырасти как профессионал в своем городе. При этом реальная востребованность людей этих профессий исключительно в Москве ничтожно мала. Она исчисляется десятками, а не десятками тысяч. Преувеличенное сияние успеха горстки известных личностей этих модных профессий создает могучую рекламу невероятных возможностей Москвы. И толпы провинциалов устремляются сюда в поисках успеха.

«В Москве я смогу быстро заработать, потому что здесь ВСЕ ДЕНЬГИ» – второй стереотип.

Так и хочется добавить: ВСЕ ДЕНЬГИ МИРА!!! Спросите у любого жителя России, в каком городе денег больше и где можно больше заработать? Первое, что услышите, – в Москве. Если где и зарабатывают по-настоящему… Несокрушимая, как условный рефлекс, социальная пропаганда материального счастья в Москве, воспетая в песнях, идущая из кинофильмов и впитанная будто с молоком матери. Так в чем же подвох? Он в том, что не все способны попасть в поток этих «ВСЕ». Парадокс в том, что провинциал может больше зарабатывать в своем родном городе, даже больше, чем в Москве, просто заняв более удобную собственную нишу. Например, он более значим у себя дома, ему и комфортней там: меньше тратит времени и денег. А может быть и так: его уровень профессионализма не тянет пока на достойную оплату в Москве и будет оплачиваться ниже, чем на родине. Я расскажу здесь об одном отделочнике из моей бригады, Федоре. Его история вполне тянет на собирательный образ. Федор готовится в дорогу, выгребает все сбережения на черный день и едет в Москву на заработки. Да-да, так делают большинство отделочников из Подмосковья и ближнего зарубежья. И не только маляры и каменщики Рязани, но и мастера большинства крупных и мелких городов России. Они могучим потоком вливаются в Москву, где их затем отлавливают крупные и мелкие компании. (Так и всплывает образ ловли морской рыбы, которую загоняют в мощную сеть.) А поскольку таких джентльменов удачи слишком много, ценность их труда падает, расценки снижаются, условия работы ужесточаются, быт становится каторжным. Попав в Москву, Федор стал уязвимым, его простота и честность никому не здесь нужны. Его запросы стандартны и понятны, как стандартны и понятны желания масс. Он оказывается в отчаянном положении просителя на незнакомой территории. Им легко манипулировать, легко пообещать, легко обмануть. Если компания мелкая, то есть риск неплатежей, если крупная, то за надежность расценки на труд еще ниже. Два месяца нужно проработать, чтобы на третий получить первую, небольшую по московским меркам, зарплату. Кроме того, расходы на регистрацию, отступные «ментам» (для заграницы), проживание вповалку в душном общежитии, где дерут безжалостно за аренду, а зачастую обманывают, отсутствие женщины и привычной обстановки. Все это отнюдь не тот радужный Клондайк, который был в мечтах Федора.

А требования высоки. Ведь, раз народу много, есть выбор, а значит, работать нужно как следует, в полную силу. Я не спорю, возможно, Федору удастся заработать больше, чем у себя в Рязани. Но главное сальдо – это ведь чистый доход за вычетом расходов. А на выходе – за вычетом расходов и проблем – он едва ли получит больше. Ну, и как Федор эти деньги, которые «все сосредоточены в Москве», достанет?

Деньги, скорее всего, осядут где-то «в другом месте». Хотя есть, есть одно несомненное преимущество для Федора от работы в Москве!!! Он повысит квалификацию, пройдя через тернии. (При наборе менеджеров среднего звена в солидные компании есть один беспроигрышный козырь. Если менеджер Петя свою карьеру начинал в известной всем корпорации и проработал там хотя бы полгода, то возьмут его, а не Женю. Потому что в этой самой корпорации из Пети выжимали все соки, он, как поджарый сайгак, скакал от клиента к клиенту, его пришпоривали и заставляли работать. И он таки научился работать. Приобрел навыки, а не строчку в дипломе.) Силу этого парадокса я испытал, когда закрывал фирму по ремонту квартир: мой партнер в этом бизнесе брат Виктор, уехав из столицы, стал зарабатывать этой же деятельностью на родине в три раза больше. К сожалению, желание оставить родные пенаты и штурмовать столицу – это вроде душевной болезни. Человек бежит от самого себя, влезая в новые трудности.

Третий стереотип – «Будете по театрам ходить». Ассоциируется с этаким консервативным типом пожилого аристократа, прикладывающего бинокль в ложе и ведущего размеренную жизнь рантье. Это стереотип для тех, кто приезжает жить не столько ради карьеры, сколько ради светской жизни и объясняет это более культурным уровнем жизни в Москве. Ведь в Москве сосредоточены лучшие театры, консерватории, все ведущие актеры, эстрадные звезды живут и работают в Москве. А значит, можно ловить постоянный кайф от этих культурных прелестей. Да, это так. Но все ведущие театры, актеры, звезды эстрады постоянно колесят по провинции, зарабатывая «чесом» в богатых регионах. И там они зарабатывают порой больше, и встречают их лучше, потому как уровень требований ниже. Когда я приезжаю в Екатеринбург, всегда вижу, что афиши буквально ломятся от предложений столичных театров, звезд эстрады и всякой знаменитости от искусства. Кто мешает ходить по театрам в провинции?

Четвертый стереотип (когда-то первый аргумент жены) – «В Москве лучшие магазины и рестораны». Когда мы только переехали жить в Москву, мой брат Виктор, находясь в Екатеринбурге, каждые три месяца сообщал об открытии международных брендовых магазинов и гипермаркетов в моем родном городе. Трудно отличить московскую «Мегу» или «Шоколадницу» от екатеринбургской. Все сильные торговые марки и сети «метят» крупные регионы наперегонки. И теперь качественный шопинг доступен повсеместно, хороший сервис есть везде. В крайнем случае Интернет… Рестораны – это вообще прерогатива дизайнера и шеф-повара, которых (сопоставляя размеры инвестиций) можно пригласить хоть из Франции. Ну хочешь в Екатеринбурге побывать в хорошем ресторане – езжай в «Медвежью падь», поешь пельменей из медвежатины, белужьей ухи или строганой томленой оленины. В любом большом городе сегодня можно жить на уровне класса люкс. Есть как элитные жилые дома, так и элитные рестораны, элитные школы и элитные садики. Можно ходить на лучшие концерты и в лучшие театры. Ездить в лучшие отели всего мира. Есть бизнес-класс и класс «народный». Кто уж чего добился, тот так и живет. В ЛЮБОМ ГОРОДЕ. Бизнес сейчас вообще выгоднее открывать в провинции, и многие производства, как волны от брошенного камня, откатываются от Москвы в Подмосковье и дальше.

И наконец, Москва красивая, как в кинофильмах.

Да, она красивая, но не в той части, где вынужден проживать приезжий провинциал. Перед поселением в Москве осмотрите «красоты» в районе метро «Выхино» или «Черкизовская» или около метро «Улица Подбельского». Красивая и столичная Москва – внутри Садового кольца (а ведь это 1/50 часть Москвы). Да и еще в тех местах, где снимаются многочисленные фильмы и телесериалы. Большинство же провинциалов проживает в спальных районах окраины Москвы или в ближнем Подмосковье. Инфраструктура и обстановка этих районов ничем не лучше, чем в спальных районах любого крупного города. Хотя жилье и аренда в три раза выше, чем в других городах России. И даже если больше заработал, солидную часть потратишь на то, чтобы оправдать жизнь на окраине столицы. Затраты времени только на перемещение в два-три раза больше, значит, для себя любимого, для детей и развлечений его остается намного меньше.

В сухом остатке – ощущение статуса работы в Москве и близости Красной площади. Большая часть повседневной жизни за вычетом работы проходит в бесконечных пробках, в давке метро и в своем спальном районе. И конечно, это то особенное чувство: «Я МОСКВИЧ!!! Все остальные, за МКАД, живут в ПРОВИНЦИИ!»

Мой выстраданный совет. Если желание жить в столице перехлестывает, приезжай, сними комнату и поживи полгода, устроившись на временную работу. Ощути, твой это город или нет. Может, в своем городе ты реализуешь себя намного лучше? И мысль о глобальном успехе – это всего лишь твоя иллюзия? Так что, друзья, чтобы быть здоровым, счастливым и богатым, не обязательно жить в Москве. Край родной вполне сгодится.

Истории людей, которые приехали покорять Москву

В этом разделе книги я привожу истории людей, решивших добиться успеха в столице, и тех, кто попал сюда по различным жизненным обстоятельствам. Их опыт, на мой взгляд, тоже будет интересен и поучителен.

Московский Казанова

Весь первый год брат Виктор жил у меня в квартире и тоже готовился покорять столицу. Надо сказать, Виктор всегда был «старшим братом», несмотря на одну дату рождения (мы близнецы). Как я ни старался, он и физически был сильнее, выносливее. Обладая к тому же особой основательностью, аккуратностью, которой мне недоставало. Это сопровождало меня с детства, как потеря лучшей части ДНК. Он готовился стать бизнес-тренером и первые месяцы просиживал над составлением тренинга, в перерывах качаясь на износ (вкладывая в упражнения все желание московского успеха). В спортивном плане я безнадежно отставал от Виктора. Ведь он мог, например, за один раз сделать 2000 прыжков на скакалке или, чередуя подходы, 600 раз присесть. Профиль у него был как у Остапа Бендера, и его мужская привлекательность тоже заслуживала дифирамбов. Я тайно гордился своим братом. Время от времени Виктор отправлялся на поиски неотразимой москвички. Знакомился он легко, но в итоге все заканчивалось неудачно. Если Вы хотите подсесть к даме за столик, то она Вас «отошьет», если Вы ей не понравитесь. А если понравитесь, то она, по крайней мере, снизойдет завести разговор и позволит заказать шампанское. Так вот, этот первый редут Виктор преодолевал всегда без штурма. Но потом дамы начинали с мягкостью опытного детектива прощупывать Виктора на предмет его жизненной ситуации и перспектив. Они начинали задавать точечные вопросы о его доходе, жилплощади и карьерном росте. Если готовиться к таким встречам как готовятся трудоустроиться в престижную компанию, то можно составить безошибочный опросник-ответите (с точностью до символа каждого вопроса) и стать просто безупречным кандидатом на руку и тело. Но, обладая провинциальной честностью, Виктор выкладывал все как есть, наступая на одни и те же грабли. О, эта незрелая вера в любовь с первого взгляда без корысти и рай в шалаше! (Очень важно в Москве быстро перестраиваться!) Поэтому вечер всегда заканчивался одинаково неудачно. Дамы вежливо прощались и обещали перезвонить. Но не перезванивали. Одна дама даже сама познакомилась с Виктором в метро. Но и такое нестандартное развитие ситуации в итоге свернуло на привычные рельсы. Они расстались.

Здесь можно добавить, что Виктора почему-то привлекали только такие дамы. Видимо, искал не там. М.Е. Литвак, доктор наук, психолог, книги которого я имел честь изучить, справедливо советовал в таких случаях сосредоточиться на карьере, по мере роста которой проблема поиска второй половины решится естественным образом, без дополнительных усилий. Ведь дамам не нужны были модельная фигура и обаяние Виктора. Они искали успешных, состоявшихся в Москве мужчин, которые могут решить их проблемы. Кстати, это замкнутый круг, и женщины, которых находил Виктор, тоже были обречены на неудачи, так как выбрали неправильную жизненную стратегию. Найти успешного человека, вместо того чтобы самой стать успешной в какой-либо деятельности. Хотели взять готовенького успешного мужичка, не пройдя вместе с ним тернистого пути к успеху. Умные мужчины это быстро просекают и выбирают успешных женщин, которые уже что-то собой представляют и в ответ могут дать что-то еще, кроме своего тела и ранга «шопинговой» домохозяйки. Кроме того, нужную рыбу надо ловить в определенном водоеме. Если бы, например, Виктор знакомился на курсах по бизнес-тренингам, в библиотеке, то сценарий встреч мог измениться в лучшую сторону. Может быть, он нашел бы такую же энтузиастку-провинциалку, как и он сам. Они вместе быстрее адаптировались бы в Москве, да и отношения на почве общих интересов могли бы выстроиться. Но стереотипы неискоренимы.

Часть своих скромных сбережений Виктор тратил на походы в московские ночные клубы. Одно время он просто подсел на них. Но и там все как-то не складывалось. По крайней мере, я не помню стоящей постоянной пассии. Этот ночной потный угар, тугие звуки клубной музыки и азарт охотника, выслеживающего крупную дичь, – все это затягивает, как в воронку. Кстати, большинство дам одевались так, как будто решалась их дальнейшая судьба. Тут и густой макияж, джинсы, элегантно открывающие попу, лучший парфюм, прическа, над которой красавица колдовала не один час. Был случай, когда подобное совершенство перед самым носом Виктора увел полноватый раскрасневшийся мужик, набузгавшийся пива и явно контрастировавший своей фигурой с точеным профилем Виктора. Но мужик обладал тремя главными преимуществами: московская жилплощадь, должность, карьера. Дамы хотели не красивого и сильного самца, а просто нужный социальный набор. Но, как неопытный провинциал, Виктор не понимал очевидных желаний женского московского социума. К сожалению, врать он не умел. Однажды я тоже решил открыть для себя клубную Москву и увязался в ночной «Клуб на Таганской» вместе с Виктором. Надо сказать, клуб был дешевый, и народ валил туда валом. Первое впечатление, что попал в какой-то большой туннель с душной давкой. Тугие и затмевающие все звуки, тяжелый воздух, толпа потных тел. Все вокруг какое-то замызганное и обшарпанное. Как будто влез в большую темную жопу и пытаешься внушить себе, что ты в ночном клубе. Ведущий шоу мразно оскорблял вызвавшуюся покрутиться на сцене девушку. Тема унылая. Ты – вонючая провинциалка, одетая с черкизовского рынка. Это меня, вкупе с вонючим туалетом, добило окончательно. Я вынырнул из этого ночного унылого мирка и, не торгуясь, уехал на первой попавшейся тачке. Видимо, я попал в самый «отстойный» клуб? Как новичок, я был неразборчив и неопытен. И счастлив, что этот поход начисто отбил у меня охоту носиться по московским клубам… Все-таки раз год и палка стреляет – Виктор исхитрился познакомиться на одной дискотеке с девахой, с которой все получилось. Правда, деваха была из Белоруссии и трудилась в автосервисе слесарем (я впервые слышал об автослесаре женского пола). Но тут уже Виктор быстро пресытился этой связью.

Но история с поиском возлюбленной в итоге завершилась для Виктора вполне благополучно. Приехав обратно к себе на родину, он стал преуспевающим предпринимателем и продолжал по привычке шерстить по клубам. Но уже поменяв статус и добившись коммерческих успехов, он стал пользоваться популярностью у клубных девушек. Через полтора года регулярных походов в клуб он таки нашел себе жену. Очень приличную (а главное, неизбалованную) молодую девушку из вятской деревни, которая, приехав в «столичный» Екатеринбург, училась в институте и работала одновременно. Живут и по сей день душа в душу.

Алена

Алене сейчас 31 год. Она работает в «Русь Новости» замдиректора по управлению компанией. Руководит коллективом в двадцать человек. Уровень доходов у нее в три раза больше, чем у среднего менеджера. Хотя своим успехом она недовольна.

– Я планирую в декабре сменить работу. На более высокую зарплату и должность. Сейчас готовлю презентацию реализованных мной проектов.

Жилье снимает, но мечтает иметь свою квартиру в Москве. Пока не замужем. Но никогда и не мечтала быть образцовой матерью. (Образ Наташи Ростовой из «Войны и мира», нарожавшей кучу детей и наслаждающейся материнством и семейным счастьем, явно не для Алены. Ей ближе Скарлетт в период войны Севера и Юга.)

Родилась Алена в деревне Масловка под Саранском. Всегда была сверхактивным ребенком. Про таких говорят: «С гвоздем в заднице». Энергия из нее била ключом. «Драмкружок, кружок по фото, а еще мне петь охота» – этот стишок вполне точно выражает ее стремление все успеть. Пять лет занималась танцами в музыкальной школе. Параллельно декоративно-прикладным искусством в художественной школе. Вышивка, бисер, вязание, плетение. При этом успевала ходить в лыжную секцию. В школе была капитаном волейбольной команды. Закончила заниматься танцами – сразу перешла на курс гитары. И покорять бы ей вершины Саранска. Но Саранск всегда казался ей слишком провинциальным, тихим, размеренным городком. После школы Алена приняла решение учиться в Москве на модельера. Когда я задал вопрос, почему на модельера, ведь ты занималась декоративно-прикладным искусством, она объяснила, что пошла на модельера как в продолжение декоративно-прикладной темы. Какие-то элементы могут быть использованы в разрабатываемых моделях. Причем, чтобы не промахнуться, она решила стрелять из двух стволов и поступить в два института: в академию Москвы и краевой вуз Подмосковья. И уже подала документы. Но мама в последний момент ее отговорила: «У отца серьезная операция, ты будешь далеко, и мы тебя не вытянем». Тогда она забрала документы и решила отложить свой приезд. Энергия, которую трудно подавить даже родительскими железобетонными доводами, нашла выход в совершенно новом направлении. Алена экстерном окончила институт театральной режиссуры в Саранске. Уложилась в два года и на красный диплом. В Москву приехала уже в 20 лет для преддипломной практики на кабельном телевидении в Щелково. Там в педотряде она познакомилась Сергеем. Он уже тогда был успешным журналистом в журнале «Огонек». Родом тоже из Саранска. Как говорит Алена, он, собственно, и «перетащил» ее в Москву. Он сказал: «В Саранске тебе нечего делать со своей энергетикой. Давай перебирайся в Москву. По ритму это твой город». Родителей Алена поставила перед фактом: я переехала в Москву, буду там жить и работать всегда. Вот так, дорогие родители, что значит вставать своим энергичным чадам на пути! Потом еще пять лет они уговаривали ее вернуться. «Хотя, знаешь, – с грустью сказала ей мать, – ты все равно останешься в Москве, даже бомжом на вокзале».

Первые полгода после переезда в столицу Алена жила у Сергея. Жизнь, свободная от гнета родителей. Первая работа и первая любовь. Оптимизм, надежды, желание покорить мир. Два первых месяца она работала на кабельном телевидении начинающим режиссером. Там, где и проходила практику. Но за два месяца пусть наивной, но все же энергичной деятельности ей не заплатили. Я думаю, компания от такого новичка была не в проигрыше. Алена вскользь упомянула про какие-то копейки. И еще задумчиво добавила, что, в принципе, могли бы заплатить и позднее. Видимо, была задержка зарплаты – явление довольно типичное для конца девяностых годов. Потом она узнала, что в это время директриса благополучно отдохнула на море. Возможно, со временем все бы и утряслось. Но Алену возмутила ситуация, когда человек роскошно отдыхает, а кто-то сидит без зарплаты. Она на месте директрисы деньги отдала бы сотрудникам! Так, обиженно хлопнув дверью, она ушла с должности начинающего режиссера кабельного телевидения, заодно распрощавшись с уже второй своей мечтой.

Бурлящая энергия, желание быстро преуспеть не дает нам мудрости. А ведь на этом этапе нужно было спокойно начать искать новое место работы по своей специальности. И бог с ними, с деньгами. Но Алене никто не помогал. Семья осталась далеко и вовсе не желала ее московского прорыва. Сергей, видимо, тоже не жаждал быть финансовой опорой. Хотя, скорее, Алена гордо от этой помощи отказалась.

По протекции Сергея она начала работать журналистом в региональном агентстве, которое снабжало новостями и статьями провинциальные издания. Здесь ей дали направление «о детях». Надо было писать заметки, небольшие статьи и очерки. И у нее неплохо получалось. Иногда даже на таком начинающем уровне она брала интервью у звезд: Кристины Орбакайте, Кати Семеновой, Олега Газманова. Они охотно делились о перипетиях своего детства и рассказывали о своих детях. Ведь любое интервью – это реклама. Но здесь снова возникла проблема с оплатой. Когда отдаешь статью в региональное издание, неизвестно, когда придет гонорар, заплатят ли реальные деньги. Возникает длительная неопределенность. Поэтому стабильного дохода и на этой работе не приходилось ждать. Параллельно Алена начала работать в отголоске социалистической эпохи – журнале «Пионер». Ей даже дали там свою рубрику, «Умелые ручки», где можно было писать небольшие заметки, наподобие: «Как прорастить ветки, чтобы они к восьмому марта были зеленые». Как начинающая провинциальная журналистка, Алена не имела стабильного дохода, а нужно было как-то жить.

Инстинкта выживания пока никто не отменял. Поэтому Алена, пока еще не бросая журналистики, устроилась курьером в крупную компанию, которая доставляла грузы в Подмосковье. А через полгода так романтично начавшийся роман с Сергеем постепенно сошел на нет. Постоянно опекать и обеспечивать Алену ему наскучило. Теперь ей надо было самой снимать квартиру, жить отдельно и быть полностью самостоятельной. Она сняла небольшую комнату в подмосковном городке Сходня. Теперь уже сил и времени на журналистику не оставалось. Когда ты весь день мотаешься, а потом еще добираешься до дома два часа в один конец с пересадками, плюс работа курьером на дальние расстояния, – тут уже не до самореализации и любимой работы. Нужно выживать.

(Здесь мы видим уже третий поворот в карьере Алены. Хотела стать модельером – родители помешали. Хотела стать театральным режиссером и даже экстерном институт окончила – не заплатили на первом месте работы, ушла. Начала работать журналисткой – опять денег только на дорогу. Разошлась с первым гражданским мужем – снова приходится менять направление и работать на выживание, а не на самореализацию. При ее гигантской энергетике силы пока растрачиваются вхолостую. И здесь – внимание для провинциалов!

В Москве вместо успешной самореализации можно попасть в ловушку необходимости обычного выживания. Ведь город очень дорогой и требует больших средств просто длятого, чтобы жить в нем. Денег на то, чтобы подняться выше удовлетворения двух инстинктов, пищевого и оборонительного, может уже не хватить. Вот почему так важно карьеру начать в провинции, а в Москву приехать уже состоявшимся профессионалом по приглашению.

Алене надо было начать работать модельером в Саранске и дорасти до Москвы. А потом, получив ответы на свое резюме, поехать на готовое место работы.)

Зарплата была не слишком высокая, но концы с концами сводить удавалось. Зато теперь к концу дня она точно знала, что деньги будут. При этом Алена старалась брать дальние расстояния, чтобы не мельчить по ближнему Подмосковью, а зарабатывать с одного-двух крупных дальних заказов. Объездила все Подмосковье, ближнее и дальнее.

«Я жила на гребне, была постоянно в пути, ездила очень далеко. Каждый день был новый город. Каждый день как экскурсия. Все это было интересно, забавляло. Мне, например, очень нравилось ездить в Тверь. Я вообще люблю реки, водохранилища и природу. Выезжая в самые отдаленные закоулки Подмосковья, я, чтобы скрасить время, с первой зарплаты накупила книг. И время поездок заполнялось увлекательным чтением. Если есть интересная книга, то любая дорога короче! Первый год денег хронически не хватало. Я не знала, где я могу заработать, сколько я могу заработать?

При всем этом у меня никогда не было отторжения Москвы. Я понимала, что никогда не смогу жить в Саранске. И меня никогда не тянуло на малую родину. Мосты были сожжены. Там бы я не знала, куда девать свою энергию. Ведь у меня всегда был не один «мотор», а штук двадцать. Что я с этой энергетикой делала бы в Саранске? Москва – гигантский город по сравнению с Саранском, и она – то, что мне нужно».

В какой-то момент Алена поняла, что свои силы, которые она щедро растрачивала, можно использовать более продуктивно. Да она уже давно переросла обычного курьера. Поэтому настойчиво пошла на повышение, и ее, наконец, взяли на работу в офис. Дали целое направление. Алена возглавила отдел логистики по распределению курьеров, доставлявших корреспонденцию по Москве. Можно сказать, она с нуля создала новое направление в московском бизнесе. Разработала стратегию, ценовую политику, прайс-листы, логистику. Потом случился очень неприятный момент. Алена попала в финансовую пирамиду. Заняла денег у друзей, заняла на работе. И умудрилась пригласить в эту пирамиду маму своей начальницы. После этого начальница просто подошла и сказала: «Ты уволена, собирай вещи». Когда так резко попросили уйти, был сильнейший психологический стресс. Полгода не могла найти работу.

Опять возвратимся к разговору о деньгах. Желание быстрее начать их зарабатывать, причем в больших количествах, рушит начавшуюся карьеру. Отбрасывает назад. Конечно, в Москве огромное количество соблазнов. И первый из них – заявить о себе с помощью материальных символов. Иномарка, квартира, модная одежда, дорогие клубы, престиж. Эти символы успеха дурманят разум, как наркотик. Но это был хороший урок. И здорово, что Алена переболела этим в самом начале.

Полгода Алена жила у молодого человека по имени Паша. Он в этот сложный период помог ей и морально, и дал крышу над головой. Отношения с ним не имели дальнейшего продолжения.

(Хотя он, на мой взгляд, по своим качествам, возможно, был лучшим кандидатом на руку и сердце Алены. Исходя из положений психологии брачных отношений женщине производственной ориентации хорошо подойдет мужчина домашней ориентации. Грубо говоря, мужчина-домохозяйка. Амазонке, завоевывающей мир, нужен «душка», который создаст домашний уют, добрый, заботливый, ласковый. Два завоевателя в одном доме не уживутся. А амазонкам, вот ведь утопия, нравятся зачастую только завоеватели-«амазоны».)

Следующее место работы долго не удавалось найти. Был уже серьезный опыт по созданию целого направления. Курьерство и тому подобные специальности уже не устраивали.

– Я поняла: то, что я делала в компании, – это сплошной маркетинг. Поэтому начала искать работу в области маркетинга. И наконец устроилась в развивающемся банке маркетологом.

После этого карьера Алены начала развиваться пусть не быстро, но по восходящей траектории.

В отместку остановившим ее когда-то родителям Алена получила еще два высших образования. Сейчас получает третье. На ее стене висит изумительно красивая картина акварелью. Осколки мечты юношества о карьере в области прикладного искусства. Солнечные лучики души редко-редко пробиваются из-за тучи карьерных амбиций, навязанных социумом, а также суровой необходимостью добиться материального реванша в самом дорогом городе мира. Алене еще 31 год. Может, когда-нибудь тучи рассеятся и засияет солнце?

Интервью

Я забросал Алену вопросами на злобу дня о Москве.

– Алена, я понимаю, что Саранск тебя ну совсем не устраивает. Там скучно, тихо, размеренно. Но неужели зов родины тебе неведом?

– У меня вообще нет привязанности к местам. Я поняла это года три-четыре назад. Есть любимые места. Но я к ним не привязываюсь. Для меня важна самореализация. Если я могу где-то себя реализовывать на 80 процентов, то это то, что нужно. На пятьдесят меня уже не устраивает. Если пригласят в Америку, Германию, да хоть в Африку, я поеду. Если это будет стремительный взлет карьеры.

– Алена, а что, неужели в столь бурном мегаполисе, как Москва, тебя все устраивает?

– Есть минусы. Меня периодически напрягает метро. Потому что очень много негатива. Смотришь на людей, и ощущение, что каждый похоронил всю свою семью, что всю жизнь у них все плохо, ничего не складывается. Многие пихаются, какие-то агрессивные. Даже если ты едешь по эскалатору и смотришь на людей – видишь лишь серую массу. Редко встречаются люди в цветной одежде. Они не только в метро такие. Они по жизни такие!

(У меня другое ощущение от людей в метро. Мне они, наоборот, кажутся чересчур вежливыми. Видимо, здесь работает механизм, в психологии именуемый проекцией, когда человек свое мироощущение приписывает другим людям. – Прим. авт.)

Не нравится огромное количество машин. Меня раздражает то, что люди ставят их просто на газон. Ну, и пробки. Три часа сегодня добиралась до дома. Как приспособиться к пробкам и метро? В идеале я хочу дом за городом и офис за кольцевой. В Москву можно въезжать на какое-то ограниченное время. Сейчас же очень многие строят офисы за МКАД. Хотя я люблю старые улочки Москвы. Они более тихие, интеллигентные какие-то. Здесь хорошо гулять и не спеша размышлять. Новая Москва меня напрягает. Все-таки жить лучше за МКАД.

– Алена, а если переехать в средний по величине мегаполис? Где не будет пробок, скопления людей, никакого коллапса?

– Мне там будет просто неинтересно. Я буду потихонечку затухать, затухать. Превращаться в мещанку. Достаточно примера моих сестер и одноклассниц, которые просто сдали, «обабились». У меня чувство, что они просто доживают. Я считаю, что у них был «офигительный» потенциал и еще не поздно начать его реализовывать. Я не отношу себя к домохозяйкам и не смогу сидеть дома. Как люди сидят по три года с детьми?

(Судя по описаниям Алены, ее сестры – вполне благополучные женщины, живущие в крепком браке и нарожавшие кучу детей. Да, они не пробивали стену своими амбициями, а жили спокойно и размеренно. Но это не значит, что они не успешны. Воспитать хороших детей и жить в крепком браке для женщины тоже успех. – Прим. автора.)

Мне нравится мир, который постоянно меняется. Например, все модельеры в Москве живут и работают. Выставки крупные проводятся в Москве. Москва – это центр. Мне нужно быть в центре. Я работаю в области интернет-технологий. Чтобы быть лучшей, расти дальше, кроме столицы у меня нет вариантов.

– Как ты отдыхаешь? Как, на твой взгляд, лучше отдыхать в Москве, чтобы быть таким энергичным, как ты?

– Иногда я в пятницу беру сноуборд и до трех часов ночи катаюсь где-нибудь. Предпочитаю прежде всего отдых, который полностью разгружает мозги. В субботу для меня очень важно выспаться. Спать до часу дня. В принципе, мне достаточно один день поспать до обеда, чтобы полностью восстановить силы. Ведь недосып накапливается в течение недели. Иногда могу весь день сидеть и ничего не делать, смотреть телевизор. Но, как правило, я все-таки предпочитаю выбираться за город на природу, в какой-нибудь парк кататься на велосипеде или на роликах.

– Алена, какие перспективы ты видишь дальше?

– Я планирую вырасти до крупного руководителя с максимально высоким доходом. Построить дом за пределами МКАД. У меня есть мечта помогать в разработке социальных нацпроектов, влиять на политику моей страны.

Татьяна Оптимистова:

– Алена просто молодец! Она одна из тех успешных провинциалок, которые действительно смогут добиться чего-то стоящего в Москве. Конечно, ей приходится тяжело, она работает изо всех сил. Но она действительно далеко ушла от своих сестер. Я думаю, не зря она уехала из Саранска.

Иван Здравомыслов:

– Каждый сам определяет для себя планку успеха и критерии счастья. Для кого-то размеренная жизнь, крепкая семья, радостные дети и любимая работа без постоянного карьерного штурма – то, что нужно. Ведь жизненный успех – это не только карьерные достижения. Я считаю, что все хорошо в гармонии. Сильный крен в сторону карьеры без других радостей, которыми наполнена человеческая жизнь, лучший ли это выбор?

Василий

Есть люди, о которых просто не могу не написать. Когда встречаешь людей, так же как ты приехавших в Москву, то невольно сравниваешь их истории покорения столицы со своей. Я это делаю не для того, чтобы, образно говоря, почувствовать себя счастливчиком по сравнению с соседом, у которого сдохла собака и ушла жена. Скорее здесь срабатывает чувство человека, заплывшего за буйки и начавшего проявлять интерес к ближайшим пловцам. Я познакомился с Василием, когда возвращался в Москву после новогоднего празднества, мы ехали в одном купе. Ты откуда? Я из Екатеринбурга. А ты? Я из Артемовска. Так мы же земляки! Ты куда едешь? Я – в Москву. И я – в Москву. Ну, давай знакомиться. Василий угощал меня водочкой, я вяло отказывался, постепенно втягиваясь, как идейный трезвенник (прошлом не дурак выпить). Неспешный разговор про рыбалку и охоту, живописные описания уральской природы сблизили нас окончательно, и к прибытию в Москву мы уже были «не разлей вода». Василий зазывал меня сходить попариться в русской бане, я с удовольствием согласился. Встретились мы первый раз в подмосковном городе Люберцы. Василий проживал в крошечной комнатенке с тусклыми окнами, обоями бомжовской старины и небольшим захламленным балконом, где можно было развесить постиранное белье. На крошечном пространстве размещались кровать, небольшой письменный стол и пара стульев. В баню мы не сходили (она, как назло, закрылась). Поэтому мы купили большой пузырь пива с рыбкой и, беседуя, краем глаза косились в боевик, который Василий поставил в старый пыльный ноутбук.

Василию сорок три года, у него двое взрослых сыновей. Перед приездом в Москву он развелся с женой. В своем родном городе Василий работал журналистом в местной газете. Он не был посредственностью, но и звезд с неба не хватал. Карьера была слишком пологой. Рискованные, но выгодные заказы статей о предвыборной кампании одного из городских олигархов Василий отверг из-за риска и «этой грязи», как он сказал. Двое сыновей уже выросли и стали самостоятельными. С женой начались регулярные беспричинные (как думал Василий) скандалы. Ему казалось, что у нее в голове поселился вирус, который начал разрушать их совместную жизнь. Она отказывалась готовить, убирать, постоянно срывалась в истерики. Брак, державшийся на детях, начал разрушаться. Василий вскользь упомянул, что она хотела большего от него, а он был просто собой. Наверное, где-то здесь и была «собака зарыта». В России пока не принято искать хорошего семейного психолога, проще, видимо, разорвать отношения, так и не разобравшись в причинах и даже не попытавшись сохранить то, что складывалось долгие годы. Василий развелся с женой. Кто-то начинает после этого пить по-черному, другой пускается во все тяжкие или пытается начать все с начала. Василий предпочел все бросить и уехать покорять столицу, строить новое, светлое будущее… Как аргонавт за золотым руном. А жена еще пожалеет…

В таких случаях, когда человек бежит из своей прежней жизни, каким-то планам, стратегии, тактике не придается значение. Человек просто надеется, что в Москве его ждет некое более светлое будущее, чем в родном городе. И попадает в такой водоворот, где либо выплыть, либо утонуть, поэтому барахтаться приходится отчаянно, просто на грани. Первый год был кошмарный. Василий в первый же месяц понял, что влип. С работой постоянно не везло. Хотя начиналось вполне радужно. В солидном офисе местной администрации ему предложили должность журналиста-пиарщика. Отчаявшись, он пошел на риск, от которого в свое время отказался. Солидная женщина, занимавшая должность в администрации, готовилась стать депутатом по местному району. Она поручила Василию «раскрутить» ее. Он с энтузиазмом взялся за работу. Помимо написания пиар-статей он превратился в мальчика на побегушках. Исполняя роль и курьера, и секретаря, и менеджера. Денег, которые он привез в Москву, пока хватало, и он окунулся в работу как в омут, не думая о неудачах. Но пиар-кампания через три месяца неожиданно свернулась, и ему дали понять, что никто никому ничего не должен.

Договор он не заключил, надеясь на людскую порядочность. И предъявлять, кроме личных претензий, было нечего. Возникает мысль, неужели можно безнаказанно обойтись так с человеком из провинции?

Дело в том, что, приехав в Москву, первый год человек наиболее беззащитен, уязвим. У него нет связей, он не знает негласных социальных законов. Большинство испытывают комплекс провинциала, который заключается в том, что самооценка снижена, а окружающие слишком переоцениваются. Кроме того, потеряв привычные ориентиры, приспосабливаясь к новой реальности, человек часто теряет часть своего прежнего «я» и делает кучу ошибок. Приспособленный к своему родному социуму, провинциал первое время буксует. Он по привычке доверчив, честен и открыт. И этим легко воспользоваться, тем более что его видно за версту. Поэтому подобные ловушки неизбежны и даже полезны, если из них извлекать для себя уроки.

Из исторической хроники: «Приезжего, не имевшего городских друзей, оставить в дураках могли уж совсем нагло. Этим не брезговали как «походячие» торгаши, так и купцы именитые, вроде торгового человека гостиной сотни Луки Иванова. По словам Ивана Яковлева, крестьянина сибирского царевича Василия Алексеевича, злонамеренный лавочник, взяв у него деньги за нож, покупки не отдал». (Дмитрий Ястржембский. «Солянка по-московски»)

Василий получил первое московское крещение. Верить на слово в Москве никому нельзя. Но мосты на родину были сожжены. Он с поспешностью утопающего устроился журналистом в небольшую газету, где платили копейки, но зато стабильно. Денег постоянно не хватало. Приходилось на всем экономить, да и Москва высасывала сбережения с поразительной быстротой. В этот период Василий познакомился с москвичкой «в возрасте». Первый месяц полыхала любовь. (Я могу предположить, что со стороны Василия это была скорее не любовь, а возможность опереться. Поэтому долго сие продолжаться не могло.) Василий с горечью рассказал, как через месяц Елена задала риторический вопрос: а какого хрена ты живешь у меня, где твое жилье? Здесь следовало бы договориться, наступив на свою гордость (пусть временно). Но Василий гордо собрал вещи и вновь пошел скитаться.

Вообще, провинциалам, желающим покорить Москву, могу дать очень выстраданный совет. Приехал покорять Москву – приспосабливайся. И наступи на горло своей гордости, которая никому не нужна и порой выглядит просто глупо. Я очень много разрушил в своих делах, выпячивая гордыню. Приспосабливаться. Приспосабливаться. Приспосабливаться. Гордость нужно оставить до времени успешной карьеры. Вот как взберешься наверх – можно погордиться, и то очень осторожно.

В одном повезло – удалось снять маленькую комнату в Люберцах по сравнительно низкой цене. Конечно, это трудно было назвать даже кровом бедного художника. Но все-таки жилище. Комнату он снимал недорого, и это позволяло как-то существовать. После череды устройства в разные редакции и увольнений Василий наконец-то нашел строительный журнал, где начал получать стабильный доход и даже достиг должности начальника отдела. Все бы хорошо, но работы было столько, что приходилось брать домой и доделывать в субботу и воскресенье. Может быть, Василий не справлялся, но занят он был постоянно. Выезжал из Люберец ранним утром, чтобы успеть на работу, а возвращался уже поздно вечером. Опять же часа три уходило на дорогу туда-обратно. Жизнь превратилась в сплошную работу. Неделя перед сдачей номера в печать – просто сумасшедший драйв. В эти дни Василию приходилось работать буквально до 11 вечера. В общем, вместо радужных мечтаний о размеренной столичной жизни, престиже и признании жизнь Василия превратилась в жизнь обычного трудоголика.

С одной стороны, вроде бы успех! Солидная компания, должность, стабильность. С другой – жизнь в тесной обшарпанной комнатенке, работа допоздна, редкие просветы между работой даже в выходные. Несложные расчеты показывали, что, откладывая такими темпами на квартиру, ее можно будет приобрести лет через 80. Мое знакомство с Василием совпало с собственным кризисом. Мои отношения в семье разладились, и я полностью разочаровался в столичной жизни. Поэтому наши разговоры сводились к банальным рассуждениям о том, как не здорово все складывается в столице. В то время я наконец решился на резкий скачок обратно в провинцию, чтобы вернуться в Москву с триумфальным успехом. А Василий уехал обратно к себе домой и уже не вернулся. (Здесь могу сделать еще одно наблюдение. Василий не рисковал, а надеялся. Он надеялся на то, что новое, престижное место жительства поможет ему сделать свою жизнь счастливой. Что со временем все как-то само по себе устроится. Но у многих, проживших в Москве всю свою жизнь, по-настоящему устраиваются в столице только их дети. Когда я предложил ему совместно написать книгу о приключениях в Москве и вместе заработать на этом, он просто отмахнулся. А ведь у него за плечами был пятнадцатилетний опыт работы журналистом! Вместе с моей хваткой коммерсанта и энтузиаста и его умением делать тексты мы написали бы книгу быстрее и, возможно, лучше этой. Но Василий отказался, не рискнул. Я обсуждал с ним эту тему несколько раз, он выдавал в ответ тусклые речи совдеповского пессимиста. С таким настроем, конечно, Москву не покорить. Тут нужно реализовывать себя по максимуму. Да, он зарабатывал больше, чем в родном городе, но за вычетом расходов жил хуже. Мечту свою он потерял. Психологи, занимающиеся трансактным анализом, различают сценарии победителя, непобедителя и так называемый банальный сценарий. Когда человек и не проигрывает, но и, не рискуя и не делая крупных ставок, не выигрывает по-крупному. У него все обыденно, как всегда. В Москве же нужно было выходить из подобного сценария. Я впоследствии вытащил себя, а Василий так и остался в нем. Итог был неизбежный.) Связь с ним я потерял. Может, он и жалеет, что уехал из этой тусовки. Ведь многие подсаживаются на московскую суету и трудоголизм, и им другой жизни не надо. Я думаю, на прежнем месте Василий займет достойное место. Потому что, научившись работать на столичном уровне, свой город он как специалист уже просто «порвет»!

Татьяна Оптимистова:

– Мне трудно комментировать Василия, так как этот рассказ оставил у меня тягостное впечатление. Вроде бы человек добился чего-то в Москве, но потом все как-то не сложилось. Мирослава встретил, который его с толку сбил. Ну и жил бы там в своей комнатенке, зато работа в Москве! Престижно, значимо, интересно. Не то что в его Артемовске. Пусть он в плохих условиях жил, зато его жизнь была интереснее!

Иван Здравомыслов:

– Согласен, что история внешне кажется тягостной, но если разобраться – она нормальная, позитивная и вполне закономерная. Человек попробовал себя в Москве. Потом, судя по рассказу, человек он уже немолодой. Жизненные силы пошли на убыль. Если бы приехал студентом в Москву и стал журналистом, то мог бы расти дальше. А так почувствовал свой потолок и решил повернуть обратно. Все закономерно. И ведь Мирослав мне как-то сказал, что в Артемовске он оставил трехкомнатную квартиру, друзей, двух взрослых сыновей и привычное место работы, где его ценили. Уезд из Артемовска связан, на мой взгляд, с обидой на бывшую жену и желанием ей доказать, что он чего-то стоит. Но это не повод для приезда в Москву.

Юля

С Юлей я познакомился через крупную компанию, с которой сотрудничаю уже много лет. Юле 35 лет, она ведущий косметолог солидной косметической компании. Доход на уровне среднего менеджера. Живет в Москве с мужем Сергеем, который по профессии парикмахер-визажист. Детей пока нет. Оба заняты карьерой в Москве. Жилье снимают.

Юля приехала в Москву, желая быть вместе с мужем. Жены декабристов слегка изумились бы, если им сказали бы, что в будущем жертвенность ссыльной жены может сменить пункт назначения. Из Урала в столицу. Они познакомились с будущим мужем в родном Челябинске. Чтобы уравновесить их счастье, судьба-злодейка устроила так, что разлука стала постоянным их спутником. Сергей устремился в Москву учиться на парикмахера-визажиста. Юля жила и развивалась на родине. В Челябинске у Юли все складывалось как по маслу. Окончив курсы косметологов, она стала работать в салоне, да еще практически на дармовых условиях ей сдали в аренду косметический кабинет. Собственный бизнес развивался не то чтобы стремительно, но так же естественно и закономерно, как растет молодой волос. Еще она успевала зарабатывать в двух местах как наемный специалист. Все это обещало в недалеком будущем вполне обеспеченную жизнь. Заслуженно удачливую, как замужество успешной фотомодели с известным промышленником. Полноту счастья нарушали лишь длительные разлуки с мужем. Руководствуясь принципом «первым делом самолеты», муж Сергей твердо решил переехать в Москву. Сомнения его не терзали. Друг Петр, с которым, можно сказать, под стол пешком ходили, сделал стремительную карьеру в Москве. Мечтая стать лучшим визажистом страны и победить в «чемпионате мира», Петр своей цели добился. Стал чемпионом, правда, в командном зачете – открыл свой салон. Как лучший из лучших, он нашел свое место в Москве. Сергей хотя и не мечтал стать лучшим из лучших, но пример друга оказал влияние. Кроме того, в Челябинске у него трагично погибли родители. И может быть, желание уехать было продиктовано не только блистательным примером друга. Перед Юлей встал сложный выбор. Полгода она не могла решиться поехать за ним, терзаемая сомнениями (от которых, как советовал мудрый граф Толстой, нужно воздерживаться). Слишком уж все было хорошо на родине. Сергей уже подыскал в Москве жилье, нашел работу и уговаривал Юлю сделать выбор. В конце концов желание быть с любимым победило. Юля переехала в Москву, в небольшую съемную однокомнатную квартирку в Тушино, с пока неясными перспективами. Кабинет Юля сдала в аренду другому предпринимателю и постепенно начала обустраиваться в Москве.

– Для меня до сих пор отъезд из Челябинска – как затянувшаяся командировка. Я поехала, не думая ни о чем. Думаю, поработаю там, а дальше видно будет.

– С какими трудностями тебе пришлось столкнуться?

– В плане карьеры у меня никаких трудностей не было. Я сразу почувствовала, что мои услуги очень востребованы в Москве. И не меня будут выбирать, а я буду решать, к кому пойти. Поэтому я достаточно быстро устроилась работать в компанию к мужу, даже отказав двум другим фирмам. Первый год мы работали вместе, и все у нас было замечательно. Поначалу город не вызывал отторжения. Я с детства знала Москву. У нас здесь жили родственники на Большой Грузинской, и мы с мамой регулярно сюда приезжали. Больше мучило то, что там, в Челябинске, я оставила успешный бизнес.

Первой неприятностью было то, что круг общения стал слишком узким. Я заметила, что коренные москвичи «боятся» дружить. Это какая-то взаимная недоверчивость. Даже друг с другом! Вот этому мы с мужем по-настоящему удивились, когда приехали! Пообщаться на работе – это нормально. А чтобы пригласить друг друга в гости – это уже табу. Они дружат до определенного предела. Какая-то западная модель. А вдруг ты к нему с каким-то тайным смыслом подкатываешь? К приезжим они относятся крайне осторожно.

После года работы моя хорошая знакомая из Челябинска порекомендовала мне обратиться в крупную косметическую компанию, в которой она преуспевала как региональный представитель. И я согласилась. Зарплату поначалу предложили среднюю, но меня заинтересовали перспективы работы в крупной компании. Работа у меня очень интересная, но требует полной самоотдачи. На меня давит большое количество людей, которых приходится консультировать за день. Раньше я обслуживала максимум десяток человек. В Москве у меня получается в три раза больше. И естественно, сил на какую-то частную практику просто нет.

Как я ни крепилась, Москва все больше выматывала. Домой я и сейчас приезжаю какая-то «высосанная». Прорву времени теряю на дорогу. И уже нет сил куда-то ехать, кому-то звонить, идти в гости. Хочется просто отдохнуть от людей. Я считаю, что дома я и так нормально восстанавливаюсь, чем если бы куда-то или к кому-то пошла. Отдохнуть вместе с мужем не получается. Выходные не совпадают. У него скользящий график, и только раз в месяц он может отдохнуть вместе со мной.

– Как ты отдыхала в последние выходные?

– В субботу я ездила по делам, а в воскресенье поехала на работу пообщаться с подружкой. Вообще-то я домосед, люблю посидеть дома, послушать музыку, посмотреть телевизор.

(Здесь можно заметить, что Юля до сих пор не адаптировалась к жизни в Москве. Она элементарно не умеет или не хочет восстанавливаться после напряженной работы. Ей кажется, что отдых дома перед телевизором и прослушивание музыки – лучший выбор. Некоторых выходных она вовсе лишает себя. На самом деле такой отдых ее не восстанавливает. Нужен отдых активный. Я бы сказал, принудительно активный. Энергию, которой ее наделила природа, она щедро растрачивает. И не хочет ее вернуть обратно или не знает как. В провинции пассивного отдыха, возможно, и хватило бы, но только не в Москве. В одиночку заниматься активным отдыхом ей не хочется. Заметим, что все, о ком я пишу в этой книге и кто не смог адаптироваться в Москве и уехали из нее, не научились, прежде всего, как следует отдыхать, восстанавливать силы. Вот ее муж Сергей с этой проблемой справился, поэтому мысли об отъезде его не посещают. Постепенно Юлю начал одолевать синдром хронической усталости, который перерастет со временем в болезнь, хронический диабет. Она полностью пожертвовала своими интересами ради мужа. Организм такое не прощает.)

Сергей научился отдыхать лучше, чем я. Он нашел в Москве общество «моржей». Там старожилы, которые занимаются моржеванием по 40 лет. Как-то один пожилой дядька отругал его за то, что он положил свои плавки у проруби не на свое место. Мол, я 30 лет свои плавки сюда кладу! Приходит домой после купаний всегда бодрый, веселый. Когда мы переехали в другой район, муж сразу купил себе велосипед и стал активно ездить на нем. С утра уезжал в лесопарк и ездил до изнеможения.

Перспектив сегодня в моей компании я не вижу. Зарплата по московским меркам не очень высока, а нагрузка очень большая. Да, мне очень приятно быть лицом компании, приятно, когда о тебе пишут, повсюду приглашают. Я регулярно выезжаю в командировки и уже объехала всю страну. Но на одной известности не проживешь. Ведь хочется не только внимания к себе, но и еще жилищные проблемы как-то решить! Хотя я не могу пока решиться уйти из компании со сложившимся коллективом, где меня все любят и понимают.

На языке психологии это объяснение Юли называется рационализация. Способ объяснить себе неудачу и сохранить при этом собственное спокойствие. Работа ее выматывает, а заработок неадекватен нагрузке. Но решиться ее поменять она не может. Хотя связи и знакомства, в конце концов, можно сохранить.

Здесь, в Москве, я не могу позволить себе офис, подобный челябинскому, потому что банально опасаюсь, что кинут с арендой. Много раз слышала об этом. В Челябинске мне, например, предоставили условия по аренде, о которых я могла только мечтать. Мне дали фору в три месяца, чтобы я могла раскрутиться. В Москве мне никто никаких фор давать не будет. Я могу открыть салон, вложить деньги в ремонт, прикормить клиентов, а дальше может быть все что угодно.

(Другими словами, Юля не хочет рисковать. А без риска, как видно из примера Василия, бизнес в Москве не построишь и серьезно вперед не продвинешься. На родине были практически тепличные условия, в которых можно было развиваться. Но Москва – это не теплица.)

Несмотря на то, что я не в восторге от Москвы, мы с мужем задумывались о том, чтобы купить жилье в Подмосковье. Рассматривали разные возможности. Хотели продать недвижимость на родине и купить в Подмосковье. Но я пока не хочу продавать свое жилье в Челябинске.

(Юля неосознанно хочет вернуться обратно в Челябинск. Поэтому и не продает там жилье. Она страшится сжечь за собой мосты в Челябинске. И до сих пор надеется, что за нее кто-то сделает этот тяжелый выбор.)

Моя подруга, которая приехала в Москву из Челябинска, вышла замуж за москвича и сейчас живет, на мой взгляд, припеваючи. У ней есть свое жилье, и она не имеет никаких финансовых затруднений. У нее и мужа есть машина. Они уверены в завтрашнем дне, и их все устраивает. Вот если бы я жила, как она, то, может быть, я бы смогла полностью принять Москву.

Потому что в Москве жить и работать – это можно с ума сойти. Я недавно видела какого-то сумасшедшего на улице. В центре иногда сталкиваюсь с какими-то неадекватными людьми. Они находятся в тихом сумасшествии.

Юля, вспомнив, что дает интервью о столице, тут же поправляется:

– Хотя, в общем, к Москве я отношусь нормально. Это город информации. Город высоких технологий, каких-то перспектив. У кого-то желания и мечты в Москве действительно осуществляются. С другой стороны, в Челябинске я бы не решилась на то многое, что решилась сделать в Москве. Я бы никогда не стала осваивать компьютер, прослушивать лучшие конференции по косметологии (а я бы не решился написать книгу. – Прим. автора). Я должна держать здесь лучшую марку, быть образцом во всем. В школе, например, я всегда была середнячком и пыталась спрятаться за спинами товарищей. Здесь такое не проходит. Я поневоле впереди, и мне приходится разбираться во всем. Москва заставляет меня больше работать над квалификацией. Может, когда-нибудь я открою бизнес в Подмосковье. На этом месте работы я вижу впереди тупик. Если бы была перспектива роста, я не смотрела бы в другие стороны. Но я в тупике, и сил еще что-то искать не хватает.

Каждый раз, когда я приезжаю на конференцию в провинцию, я вижу улыбающиеся, счастливые лица.

Вот в прошлом месяце встретилась с Катей из Пензы. Мы приехали в ее региональный центр всем московским колхозом: я, разработчики, главный менеджер. Так она сходила в тренажерный зал, потом приехала без спешки на конференцию. Вся цветущая. Никуда не спешит. Вечером собралась с подругами в сауну. Ты знаешь, меня даже зависть взяла! Или я ношусь на конференции, как бешеная, туда-сюда, или люди, которые работают, словно отдыхают.

– Юль, но тебе-то кто мешает?

– Ну, мне нужно полтора часа добираться до работы, полтора обратно. Как я успею? Когда мне? Конечно, понимаю, что можно приспособиться, но как-то не получается. Понимаешь, в регионах у людей остается больше сил и энергии для самих себя. В провинции легче продвинуться. Там я могу легко заниматься частной практикой. Например, когда я работала в Челябинске косметологом, я еще успевала подрабатывать в двух местах.

Если бы у меня были деньги, я бы купила квартиру в Подмосковье. Открыла бы там свое дело. Главное, чтобы мне не приходилось выбираться в Москву.

Татьяна Оптимистова:

– Я считаю, что у Юли все хорошо. Просто ей нужно найти хобби, как это сделал ее муж, и не зацикливаться только на работе. Да и в своей компании она уже засиделась. Непонятно, что ее держит. Или надо ставить вопрос ребром о повышении зарплаты, или просто устраиваться на другое место.

Иван Здравомыслов:

– Очевидно, что Юля не любит Москву и здесь она несчастлива. Она относится как раз к той категории людей, которые находят свое счастье в провинции. Хотя если бы она сильно захотела, то могла бы, по крайней мере, намного лучше здесь устроиться. Например, найти работу косметологом в Подмосковье, постепенно раскрутить собственный косметический кабинет. Научиться как следует отдыхать по выходным, чтобы не чувствовать себя загнанной лошадью. Она сохранила бы любовь к Москве и приспособилась бы к жизни в ней.

Наташа

Наташе 28 лет. Она работает дизайнером по интерьерам в собственной фирме. Живет в подмосковном городе Фрязино вместе с мужем, который и «перетащил» ее жить вблизи от города мечты. Родом из небольшого уральского городка Новоуральска. Жизнью неподалеку от Москвы абсолютно довольна.

В Москве Наташа оказаться не чаяла и не строила никаких честолюбивых планов.

– Однажды летом я решила поехать с моим другом из Екатеринбурга в велопоход. История этого похода вообще интересная. Один канал екатеринбургского телевидения хотел устроить шоу, похожее на «Последний герой». Они дали рекламу и пригласили участников со всей страны. Но когда эти самые участники были набраны, деньги на поездку в Таиланд на съемки по каким-то причинам не выделили и предложили ехать за свой счет. А люди подобрались такие активные, настоящие экстремалы.

Обманутые участники, сдружившись, решили на следующий год поехать в Крым на велосипедах. Ехать дни напролет, останавливаться, разбивать палатки на ночь и хоть немного почувствовать себя «последними героями». Там Наташа и встретила своего москвича Дениса. Точнее, она воспринимала своего будущего мужа как москвича, хотя он только работал в Москве, а проживал в Подмосковье. Она и в интервью рассказывала о нем как о москвиче, хотя впоследствии я выяснил, что они всегда жили во Фрязино. Поэтому для простоты буду называть Дениса москвичом, а место жизни Натальи обозначу как Москва, чтобы не путать в интервью. Ведь работают они все-таки в столице.

Поэкстремалив вместе две недели, они поняли, что расставаться уже не хотят.

– Глупо было бы звать его в Екатеринбург, где я работала и жила. Это было бы странно, учитывая, что он живет, работает и полностью устроен в Москве.

Наташа, объятая счастьем от неожиданных перспектив, срочно уволилась со своей работы в Екатеринбурге. Муж приехал за ней уже на машине и забрал ее со всем нехитрым скарбом в Москву. В Екатеринбурге Наташа работала в журнале «Коммерсантъ» политическим журналистом. В свои 23 года она уже была авторитетным сотрудником, бравшим интервью у первых лиц города. Поэтому в Москве она сразу решила перейти в штат столичного отделения журнала. Но ей отказали. Предложили работать журналистом на свободных началах, а в штат войти постепенно, в связи с естественной текучкой кадров.

– Я понимала, что в Москве в «политику» меня никто, естественно, не возьмет. Так как здесь нужны профессионалы экстра-класса с именем и большим послужным списком. Максимум, что светило, – это глянцевые приложения или социальный отдел. Месяца полтора я сидела без работы. Но совсем без дела сидеть я все равно не могла, поэтому пробовала устроиться на крупные предприятия. Иногда мне предлагали работать в металлургических компаниях, но я не могла представить себя там. А если компания устраивала, то не устраивало то, что нужно было добираться очень долго. Я хотела только в «Коммерсантъ». И через полтора месяца одно место освободилось. Резюме уже лежало давно, и поэтому через месяц испытательного срока меня взяли в штат.

Через год работы Наташа поняла, что заниматься журналистикой на московском уровне она не хочет. Журналистика в Москве и в Екатеринбурге – это, как говорится, две большие разницы. В Екатеринбурге ее работа была упорядоченна и размеренна. Она знала, что в понедельник занимается с администрацией города, во вторник у нее интервью с бизнесменами среднего звена, в среду идет в облдуму, в четверг – в гордуму. Под рукой все номера телефонов. И точно знаешь, кому и во сколько можно позвонить, когда назначить встречу. В Москве у нее никаких телефонов под рукой, естественно, не было. Не было упорядоченности и определенности в работе. Каждый день требовал резких, нестандартных поворотов. Именно в этот год случились самые громкие теракты в Москве: взрыв в метро и у гостиницы «Националь». Наташу, еще необстрелянного журналиста-новичка, бросили, можно сказать, на амбразуру. Извлекать самые свежие подробности после терактов.

– Криминалисты делали свою работу. А нам, журналистам, поручали, например, опрашивать родственников. «Что Вы чувствуете?» Что они могут чувствовать, б… дь. Они не в себе! Я брала интервью у эксперта после взрыва в метро между «Автозаводской» и «Павелецкой». Часть пострадавших числились пропавшими без вести. Эксперт сказал: «Вы знаете, этих людей никогда не найдут. Тех, кто стоял в эпицентре взрыва, – их просто разнесло на молекулы, и эти молекулы осели на стенках тоннеля».

(После этого интервью, сама не осознавая, Наташа станет бояться ездить в метро.)

Я каждый день видела картину людских страданий, горя и ужаса, меня просто психологически это подкосило. Я поняла, что не могу жить и заниматься этими проблемами. Я видела оторванные головы шахидок в «Национале», трупы, людей с оторванными конечностями. Взмыленная и потрясенная, я приползала в редакцию. А мой редактор восторгался, когда мне удавалось взять информацию о новой ужасающей подробности. «Так-так-так… Ногу оторвало? Замечательно! Что там еще интересного было?» Я про себя думала: «Господи, какой цинизм!.. А ведь, возможно, и я когда-нибудь такой же буду». В общем, получилось так, что всем этим я переполнилась и поняла, что такой журналистикой заниматься не хочу. А чем я могла бы заняться? Я могу быть внештатным автором и писать статьи в журналы «Деньги», «Власть». Кроме того, после своего философского факультета я могу писать в журналы с гуманитарным уклоном. Но при этом я хотела освоить еще какую-нибудь профессию. Я поняла, что мне нужно определить максимум для комфортной жизни. (Мне лично очень понравилась позиция Наташи – «максимум для комфортной жизни». Это лучше, чем ради амбиций делать собственную жизнь некомфортной. Недаром она так хорошо приспособилась и счастлива в Москве.)

Во-первых, работа должна носить творческий характер. Мне нужен свободный график и минимум начальства надо мной. Я поняла, что с такими требованиями мне ничего не остается, кроме как освоить собственный бизнес. Какой бизнес я могу начать? Ведь я по своей природе «математический дурак». Бизнес с его точными расчетами, бухгалтерией и сведением баланса мне неинтересен. Я рисую хорошо. Надо что-то делать такое… Ну, одним словом, нужна творческая работа, связанная с рисованием. И решила, пока работаю в «Коммерсанте», пойти на второе высшее образование – на дизайн интерьеров. Первый год я еще работала. А на второй год я уже поняла, что не успеваю, и уволилась из «Коммерсанта». Муж кормил меня, пока я второй год училась. И когда я освоила эту профессию, мне вдруг крупно повезло. Преподаватель Ирина, которая обучала нас компьютерной графике, увидела, что у меня все достаточно хорошо получается, и говорит мне: «Слушай, пошли ко мне на работу, помогать. Я работаю действующим архитектором, и мне некогда прорисовывать все эти картинки в трехмерном изображении. Работы просто навалом». Конечно, я с радостью согласилась. Потому что не представляла себе, куда я потом пойду работать? Ну, окончу институт, а дальше что? Так мы стали вместе работать. Поначалу я просто делала чертежи. Можно сказать, работала обычной чертежницей. Со временем Ирина стала больше мне доверять. Я стала внедрять свои идеи и часть работы по дизайн-проектам уже брала на себя. У нас создались прочные партнерские отношения. Потом она стала отдавать на откуп все частные интерьеры. Ирина занималась дизайном крупных объектов, таких как магазины и кафе. А я брала все частные заказы на дизайн интерьеров квартир. Потом мы организовали свою дизайнерскую компанию и стали работать как два партнера в собственной дизайнерской фирме.

– Какие трудности возникли в первый год жизни в Москве?

– Ну, первое – это расстояния. Они в Москве совершенно другие. Если я раньше в Екатеринбурге могла совершенно легко добираться на велосипеде до своего офиса, то теперь на метро с двумя пересадками в час пик, полтора часа туда, полтора обратно. В метро ехать куда-то просто не хотелось. Метро вообще меня сильно раздражает. Прямо клаустрофобия какая-то. Поэтому, как только появилась возможность, я начала «скрести» Дениса: «Пожалуйста. Ну хоть любую машину. Пожалуйста…» Первую машину отдал мне тесть, это была «девятка». И я успокоилась: ну все, у меня есть машина, теперь как-нибудь проживу!

Второе – это общение. По природе я экстраверт. Люблю тусовки и активное общение в больших количествах. Кафешки, клубы, дискотеки. Но если в Екатеринбурге все это было под рукой – я жила в десяти минутах от центра и могла «тусить», где хочется и сколько душе угодно, – то в Москве мне поначалу было очень одиноко. Подруг и друзей нет, до центра добираться долго, да еще и на метро. Меня как будто отрезали от привычного мира. Только муж остался. Вот мы приходим с работы и смотрим друг на друга. И ходим везде вместе. И я начала говорить ему, что очень сильно скучаю по своим родителям, по своим друзьям. В Екатеринбурге я редко когда шла домой после работы – сразу в клуб, в кафе. А в Москве ну куда после работы? Добираться до центра очень долго. Места незнакомые, веселой компании нет. С мужем-домоседом куда-то идти? Мне нужно было найти альтернативу. (Очевидно, что Наташин муж – интроверт. Любит отдыхать дома вдали от шума и суеты. На партнера по тусовкам он никак не тянет. А Наташа – экстраверт, и постоянное времяпровождение с мужем ее тяготит.)

Был период, когда я закатывала истерики мужу. Мне нужно ехать домой! Мне здесь все надоело! Раз в полгода я выбиралась на родину. Но здесь тоже была проблема. Я выбиралась в свой родной Новоуральск и уже через неделю начинала загибаться от скуки. Пообщалась со своими, отлегло, потом возвращаюсь. А потом в Москве я начала работать в «Коммерсанте». Нарастила себе круг общения, стала заниматься йогой, и проблема одиночества отпала. В коллективе на работе я тоже прижилась. И через полгода я в Москве уже была такая… своя, что ли. Я начала думать: «Какой замечательный город!» Теперь у меня есть машина, есть подруги, я могу ехать, куда захочу, и все наладилось.

– А как ты справляешься с пробками, разъезжая только на машине?

– Я потому и взяла свободный график, чтобы выбирать, куда и в какое время мне ехать. Когда я училась в институте, на пары нужно было к одиннадцати. И я в самый страшный поток утренних пробок не попадала. Потом, когда уже начала работать, я так подгадывала, чтобы пропускать не только первую волну пробок, но и попадать в «окна» относительной свободы на дорогах. Сейчас у меня уже дорогая комфортабельная иномарка. Сидишь, слушаешь музыку, звукоизоляция полная, можно по телефону поговорить. Чем в душном метро ехать, я лучше в пробке пару часов постою, ей-богу. К тому, что много времени приходится тратить на дорогу, я привыкла. Человек ведь ко всему привыкает.

Ну, и еще одна проблема, с которой я столкнулась. Я очень переживала, что в Екатеринбурге я уже состоялась, а здесь, в Москве, я поначалу была, можно сказать, никто и звали меня никак. (Опять возвращаемся к закону, с которым и мне пришлось столкнуться. Если в провинции ты стал королем, то в Москве придется начать с придворного.) И я всем должна была заново доказывать, что «я не говно». С нуля подниматься по социальной лестнице. Вообще, знаешь, в Екатеринбурге мне было тоже очень хорошо. Но в то время там еще не были развиты сети кофеен и ресторанов, как сейчас. Меньше было выбора, куда пойти. Сейчас, конечно, все уже есть – то же, что и в Москве… (Наташа рационализирует, отгоняя неприятную мысль о том, что счастливо могла жить и в Екатеринбурге, избежав многих несчастий и проблем. Но она попала в ловушку иллюзий большинства о том, что жизнь в Москве однозначно лучше.)

Я ощущаю, что в Москве все больше. Дома, улицы, размеры, возможности. И успех, наверное, здесь будет больше. Я помню, как мне поступил крупный заказ от одного топ-менеджера металлургической компании. Он сказал: «Мне нужно все по максимуму». То есть денег не жалеть, все сделать как можно лучше. И я, естественно, чувствовала себя как-то особенно. Мне доверили такие огромные деньги!

– Наташа, ты сама себя обеспечиваешь?

– В основном, конечно, обеспечивает меня муж. У меня нет постоянного потока заказов. Иногда я могу сделать крупный заказ. Иногда два месяца сижу без денег и без заказов. Мои деньги в семье для развлечений или для каких-то внеплановых покупок.

– Как ты восстанавливаешься в Москве?

– У меня нет каких-то особых правил. Просто когда я очень много работаю, у меня (и здесь, и в Екатеринбурге) всегда возникает порыв уехать в деревню. Все бросить и пожить в тишине. Здесь, когда я устаю, просто прекращаю работать и жду, когда это желание появится. Каждые выходные мы с мужем выезжаем в загородный дом. Особенно летом. Летом мы ездим по подмосковным достопримечательностям: Углич, Суздаль, Золотое кольцо. В пятницу выезжаем и колесим аж за четыреста километров от Москвы. Иногда мы живем в загородном доме неделями. Правда, я его не люблю. Мне там скучно. Это загородный поселок, никого нет. Мне общения не хватает. Я люблю выйти и чтобы люди были и какая-то движуха. По крайней мере, я могу это себе позволить.

– Сейчас ты не жалеешь, что приехала жить в столицу?

– Ты знаешь, я считаю, что если вернусь обратно, то как личность я – «лузер». Вернуться обратно??? Это как-то… глупо, странно. Сейчас мне и здесь хорошо. Вообще, я не могу представить, как можно сюда приезжать жить просто с нуля. Не имея жилья, связей, какой-то опоры. Девушка-провинциалка может удачно выйти замуж за москвича и постепенно устроиться. Но чтобы мужику приехать вот так, без всего, наудачу? Мне просто жалко этих людей. Это слишком тяжелый путь.

Татьяна Оптимистова:

– Наташа хорошо приспособилась к Москве, и у нее все замечательно. Многие могут только позавидовать ей. Ну а трудности, которые были вначале, развили ее и сделали сильней.

Иван Здравомыслов:

– Наташа достаточно гладко прошла через все этапы адаптации в новом для нее мире. На работу не взяли – дождалась своего места и устроилась. Общения не хватало – нарастила новый круг друзей. Метро раздражало – приспособилась ездить на машине. Даже профессию новую освоила, когда перестала устраивать прежняя, провинциальная специальность. Здесь можно заметить, что в Москву она попала естественным образом. Ее туда пригласил будущий муж. От многих, по крайней мере бытовых, проблем она была освобождена, свободна от них и сейчас.

Собственная квартира, загородный дом, стабильный доход, любящий муж. Пищевой и оборонительный инстинкты у ней изначально были удовлетворены, и она могла свободно развиваться в Москве как специалист. Но была бы ее жизнь в столице столь счастлива, если бы она приехала без приглашения? И ведь живет она все-таки в Подмосковье, хотя и работает в Москве. Это, кстати, хороший рецепт для провинциалов: селиться в Подмосковье, а работать в Москве. Москва ведь, как ни крути, будет их выматывать. И нужна тихая гавань, где можно восстановить силы.

Иван

Ивану 31 год. Он приехал в Москву 4 года назад. Женился на девушке из Москвы. Работает в крупной компании специалистом по продвижению сайтов и разработке рекламы. У него растет сын.

– Иван, почему тебе захотелось ехать в Москву?

– Я познакомился с моей будущей женой Владой на одном из форумов в Интернете. Мы долго переписывались, поняли, что нужны друг другу. Решили, что жить теперь будем вместе. А в Москву я переезжал именно к ней. Свернул все в Челябинске и приехал сюда.

– А почему тебе захотелось именно в Москву? Ну мало ли с кем ты переписывался по Интернету? Если бы ты общался на форуме с девушкой из Ростова-на-Дону, это ведь не значит, что тебе надо бросать родной край и переезжать туда?

– Нет, мне захотелось приехать именно к Владе и именно в Москву.

– Иван, а почему ты решил, что Влада примет тебя в качестве будущей жены?

– Я совершенно точно знал, что она меня примет и будет со мной.

(Здесь, намой взгляд, присутствует явный расчет Ивана найти девушку в Москве. Но признаваться в этом он не захотел. Сослался, что вспыхнула интернет-любовь.)

Вообще-то, лет десять назад я, так получилось, попал на две недели в США. Вот куда мне действительно хотелось уехать. Но сразу махнуть в страну процветающего капитализма не получилось. Пока искал подходящую возможность и средства, ситуация в нашей стране изменилась в лучшую сторону. У меня появилась уверенность, что и в России я смогу неплохо жить.

В Челябинске я на самом деле был устроен вполне прилично. Работал в рекламном отделе одной крупной сотовой компании, а также сотрудничал с телекоммуникационной компанией в области рекламы. Зарплата у меня была в четыре раза больше, чем средняя по городу. В общем, жаловаться было не на что.

– Вот видишь, ты жил хорошо. Ну а что тебе тогда не нравилось-то на родном месте? Может, тебя сам город чем-то отталкивал?

– У меня нет привязанности к какому-то определенному месту. Мне все равно, где жить. С моими знаниями и навыками я могу жить в Челябинске, Москве, Лондоне, Израиле, Лос-Анджелесе. Какая разница, где заниматься бизнесом? Сейчас весь бизнес переводится в глобальную сеть Интернет. Главное, чтобы я мог лучше заниматься делом, лучше себя реализовывать. Быть на гребне успеха. Вообще, я люблю жанр экшен… Не смог бы жить в маленьком городе и тихо чем-то заниматься. Было бы просто скучно.

(Челябинск, вообще-то, не маленький город, и не обязательно дела там делать «тихо». Можно и на полную катушку. Открыть собственную компанию интернет-связи, например, а не работать наемным сотрудником.)

Я люблю творческий простор, кучу дел, кучу работы. Друзья мне сразу сказали: Москва – это город для наглости. Тебе там будет хорошо.

– С какими трудностями ты столкнулся в первый год приезда в Москву?

– Вряд ли это будет каким-то эксклюзивом. Люди, на мой взгляд, сталкиваются с двумя основными сложностями по приезде в Москву. Первая: где жить. Вторая: как получить московскую прописку. Это основные барьеры перед входом в этот город. Вот если эти проблемы решены, дальше уже легче: все двери открыты. Знаешь… Когда у тебя нет прописки, то каким бы ты ни был распрекрасным провинциальным специалистом, на хорошую работу реально не берут! И моя основная трудность была в том, что я никак не мог ее найти. (А я вот и при наличии прописки и имея жилье, никак не мог приспособиться к Москве как мелкий предприниматель. Я думаю, это не главный фактор.) Первую работу искал девять месяцев. Только когда женился, прописался. (Брак по расчету ради прописки. Молодец, Иван!)

– В общем, через девять месяцев у тебя «родилось». А кроме сложностей с трудоустройством, больше ничего негативного не чувствовал?

– Не знаю, что чувствуют другие, но у меня возникло ощущение, что я в родном Челябинске. Те же дома, похожие улицы, девятиэтажки. В моем спальном районе, где я сейчас живу, так же спокойно. Нет, мне здесь сразу было хорошо. Единственное, что, конечно, утомляет в Москве, – это большие расстояния и время, затрачиваемое на дорогу. С этим я до сих пор с трудом мирюсь. До работы я добираюсь полтора часа, иногда чуть дольше. Три-четыре часа моей жизни в день уходит на дорогу. Но зато есть свои преимущества! По дороге можно много читать. Иногда записываю аудиокниги и прослушиваю в метро. Из-за этого я даже на машине ездить перестал.

В Москве есть динамика. В ней есть скорость. Есть потоки информации. Это как раз то, что я обожаю. Организация выставок, сайты, полиграфия. Ведь первая моя специальность – менеджер по рекламе. Это потом я занялся раскруткой сайтов, интернет-проектами.

– Иван, но ведь и в Челябинске ты с твоим потенциалом мог бы работать не просто менеджером по рекламе, а ведущим менеджером в своем городе. Пока не пойму, чем лучше работать в Москве, чем на родине?

– Давай возьмем интернет-трафик в Москве и Челябинске. В Челябинске он гораздо дороже. С другой стороны, взять полиграфию в Москве и Челябинске. Это, что называется, две большие разницы. Вот взять московские выставки, такие как «Крокус», «Экспокомм», «Гостиный двор», – это огромные выставочные центры на 17000 мест. Я считаю, что на региональных выставках развивать общероссийский бренд практически невозможно. Поэтому вижу совершенно другие возможности для своего развития в Москве как специалиста. (На мой взгляд, иллюзия – считать, что собственный «бренд», как и талант, вырастут в Москве как под увеличительным стеклом.)

– А на родину не тянет?

– Я раза два в месяц созваниваюсь со своим братом. Общаемся. Я всегда был в работе, и не было времени, чтобы думать о каких-то связях и тосковать по друзьям.

– Иван, как ты восстанавливаешься в Москве?

– А мне не нужно восстанавливаться. Я занимаюсь любимым делом и поэтому не устаю. Но вообще-то, когда уж совсем навалятся усталость и печаль, я могу снять их с помощью цигун. Это такая дыхательная гимнастика, которой я обучился и которая меня очень быстро восстанавливает.

– Ты, вообще, отдыхаешь в Москве?

– На самом деле я вообще не отдыхаю. Например, в будние дни я приезжаю с работы, сажусь за компьютер и занимаюсь до трех часов ночи своим новым интернет-проектом. Потом падаю в кровать, а утром в семь утра опять на работу. То есть я работаю все время. В выходные, например, я смотрю все телепередачи подряд и оцениваю, сравниваю, нахожу что-то новое в рекламе. Здесь, можно сказать, сразу и отдых, и работа. В общем, любой отдых я стараюсь совместить с работой. Моя жена Влада тоже напряженно работает, и в выходные. И в этом наши ритмы совпадают. Моя жена – психолог и занимается телесно ориентированной терапией. Я иногда помогаю ей делать массаж. Ты знаешь, работая вместе с женой, я ловлю кайф. Получаю удовольствие, делая кому-то массаж, например. Или вот вчера я вернулся из Суздаля. Люблю проехаться по святым местам. Это дает большой заряд жизненных сил. Иногда люблю выбраться куда-нибудь с сыном. Но вообще-то достаточно редко.

(Иван почему-то пытался меня убедить, что работает круглосуточно, и в выходные, и практически не отдыхает. У меня создалось впечатление, что он такой дикий трудоголик, беспросветно поглощенный работой. Но некоторые мелкие факты все-таки давали знать о том, что он таки отвлекается. Занимается хобби. Помогает жене делать массаж, выехал в Суздаль. Что можно назвать вполне нормальным отдыхом. Может, и о других фактах он просто не рассказал?)

Вообще, сейчас я хочу раскрутить собственный крупный проект. Все время отдаю ему.

– Ты уделяешь время своему сыну?

– На самом деле, как выясняется, к детям чем меньше лезешь, тем лучше. Он занимается своими делами. Ну, я иногда могу с ним побороться, поиграть, покувыркаться. Но в основном сыном занимается бабушка. По профессии она преподаватель и хорошо разбирается в воспитании.

(Вот она, плата за столичные амбиции Ивана. Сыном занимается бабушка, а папе некогда, он занят. Хотя я не знаю – у Пушкина же была Арина Родионовна…)

– Ну что я могу сказать, Иван. У тебя сплошной позитив в отношении Москвы. Ни к чему не подкопаться.

– Да… Ты знаешь, когда мы приехали в США, я общался с человеком, который уехал из России. Он ныл, что в Штатах это не так, то не эдак. Здесь все плохо, здесь давят, здесь развиваться не дают. Тогда я спросил его: «Ты собираешься отсюда уезжать?» Он мне сказал: «Я что, дурак, что ли?»

– Я подозреваю, те, кто обустроился в Москве, несмотря на все трудности, редко отсюда уезжают.

– Сейчас присматриваю себе квартиру. Пока в Турции.

– А почему в Турции, а не в Москве или Подмосковье?

– Ну, во-первых, купить квартиру в Москве мне пока не по силам. И знаешь, мне очень понравились турки. Они очень добрые. Далеки от агрессивной борьбы из-за куска хлеба. Я общался и чувствовал лишь мудрость и доброту. Поэтому мне будет комфортно иногда туда приезжать.

Татьяна Оптимистова:

– Вот видите, есть люди, которые просто счастливы и реализуют по максимуму себя в Москве. Уж тут-то с вашим чрезмерным здравым смыслом трудно к чему-нибудь придраться! Иван занимается любимым делом, развивает новый проект, и в личной жизни у него все неплохо сложилось.

Иван Здравомыслов:

– Да, Тань. Таким, как Иван, и нужно ехать в Москву. Кто-то уезжает подальше от мира в тайгу и живет, как отшельник, наедине с природой и с самим собой. А кому-то нужнее постоянный сумасшедший драйв мегаполиса. Быть в гуще работы и событий, как будто прячась от чего-то. Не спать ночами, работать. Ранним утром снова мчаться на работу в давке метро или в жутких пробках. В выходные думать о работе. И никаких вечеринок, посиделок в кафе, хобби, не связанного с работой. Многие известные всем актеры, творческие люди, иногда сверкающие на обложках глянцевых журналов, работают, как они сами выражаются, круглосуточно. Они захвачены творчеством, и ничего больше их не интересует. Это отдельная тема. Найти любимое дело и настолько себя в нем реализовать, чтобы уже ничего не было нужно. Но, например, мне очень жалко было, когда загнал себя Андрей Краско, Виталий Соломин и вот недавно Трахтенберг с Турчинским. Они погибли, захваченные творчеством. Не рассчитали сил. Они принесли себя в жертву на алтарь успеха. Это уж каждый сам выбирает, как ему лучше жить. Я всегда держался и буду держаться за идею гармонии. Я считаю, что работа лишь часть жизни, но не сама жизнь.

Почему массы тянутся в Москву?

Изначально Москва рождалась как место, куда постепенно прибывали люди в поисках спокойного счастья вдали от войн, потрясений, политической нестабильности.

Москва-река останавливала многих «бродников» у Боровицкого холма, за которым «колдобились» пороги Москвы-реки. Люди взбирались на вершину покатого холма, осматривали окрестности. Хорошее здесь место, укромное, далекое от ходких дорог, по которым носились дружины князей…

Мигрировали сюда, ища лучшей доли, и беженцы из Киевской Руси, бежавшие от распрей и нестабильности во время междоусобиц и дележа власти многочисленных русских князей.

Третья волна переселенцев накрыла Москву после разорительных походов Золотой Орды, после ликвидации княжеств в Ростово-Суздальской земле Костромы, Юрьева, Городце Волжском. Народ уходил в безопасные районы, в глухие, лесные, дебристые края. То есть изначально Москва, расположенная в центре лесной, заболоченной, почти двухсоткилометровой в диаметре чаше, привлекала как глухое место вдали от войн и междоусобиц, где можно безопасно трудиться, строя тихую счастливую жизнь.

Историческая справка

Фактически издревле Москва была той провинцией, куда бежали из древней столицы – Киева – подальше от ненужных проблем, давки и суеты. Сегодня все происходит с точностью до наоборот.

Массовая волна приезжих буквально накрыла Москву и превратила ее в гигантский перенаселенный мегаполис. Где давка, суета и преодоление постоянных трудностей – это норма жизни. Мир рыночных отношений, всеобщая неразбериха и сумасшедший бег за деньгами. Постоянная социальная реклама на телевидении о внеземном счастье и богатстве москвичей создала очень мощную волну приезжих активных людей из малых городов России и ближнего зарубежья. Ведь здесь, по их мнению, все деньги, знаменитости, ценности и подлинный успех…

Есть естественная причина (положительная), которая издревле притягивала в Москву людей с большими амбициями. Это огромный внутренний потенциал, который заживо может быть похоронен в родном небольшом городке. Будущему губернатору, крупному политику, известному артисту просто тесно в его родном мирке. Ощущая в себе намного больше энергии и амбиций, такой человек делает естественный и правильный выбор. Едет с младых лет в самый крупный мегаполис страны, чтобы развернуть весь свой потенциал. Например, Ломоносов пошел за обозом рыбы в столицу, движимый сознанием своего таланта. И он действительно стал великим ученым и полностью реализовал себя. Но таких людей, которым на самом деле необходимо быть в Москве, к сожалению, очень немного. Да и те попадают в Москву естественным путем. Либо их туда приглашают, как пригласили Немцова из Новгорода: был губернатором – предложили место премьера. Либо они поступают в московский вуз и сразу, с юношеских прыщей, идут вверх по карьерной лестнице. Так поехал покорять столицу известный каждому народный артист Табаков из Самары.

Большинство же провинциалов устремляются сюда, впитав образы, навеянные телевидением, кино и рекламой. Не талант или энергия ими движет, а иллюзии. Иллюзии, что престижный столичный город преобразит их жизнь. Имея все необходимое для счастья у себя на родине, провинциал соблазняется завораживающими образами другой, «настоящей» жизни в Москве. По телевидению – сериалы о невероятных приключениях главного героя в российском Вавилоне изобилия. В журналах – искрящая гламуром новогодняя сказка о московском бомонде с шикарными коттеджами в Подмосковье, сверкающими красками вечеринок, с огромными квартирами-дворцами.

Да, есть сериалы про жизнь на селе или в маленьком городке. Но они пронизаны снисходительностью к провинциальным жителям. Как снисходительны родители к недозрелому ребенку. Образ простоватости, незатейливости, говорка с сельским наречием, водки из мутного бутыля с огурцом. Оборванная шпана в рваных трико с фингалом – будто сценка из «Ералаша». Изо дня в день создается устойчивый образ, что нет другой счастливой и достойной жизни, кроме как в крупном, лучше столичном, мегаполисе. И здесь может возникнуть иллюзия, что Москва – это рог изобилия. Как только ты здесь окажешься – все, как в сказке, устроится. По щучьему веленью «понесет печь».

При социализме в Москву распределяли лучших специалистов, а в регионы, ближние и дальние, ссылали зачастую кого похуже. Московская прописка действительно ценилась и характеризовала ее обладателя как достойного профессионала, который, живя в Москве, уже чего-то добился в жизни. Она была настоящей привилегией. А сегодня в Москву может приехать ЛЮБОЙ. Любой гражданин может приехать в Москву и начать там работать! Хороший он специалист или нет. Есть у него профессиональные навыки или нет. Умный он или тупой. Неважно. Он может приехать, снять или купить квартиру, зарегистрироваться и стать МОСКВИЧОМ. И привилегия жизни в Москве на сегодня давно не актуальна. Но зато она изменила вектор на «покорить Москву». То есть добиться в ней чего-то небывалого-пренебывалого. Осветить свою жизнь каким-то супердостижением. Идея, кстати, если вдуматься, глубоко иррациональная.

Есть четыре основные сомнительные причины стремления в Москву. Переезд из-за которых принесет, на мой взгляд, столь же сомнительное московское счастье и новый ворох жизненных проблем. Вот они:

• желание повысить свой статус и самооценку, поменяв город;

• стремление как-то компенсировать неудавшуюся семейную жизнь и доказать бывшему супругу, что ты многого стоишь;

• стремление сделать карьеру именно в Москве, ничего не добившись у себя на родине;

• желание подстроиться под желания супруга или любимого человека.

Может быть, не случайно пункт, касающийся меня лично, я оставил напоследок.

Провинция провинции рознь

Писатели-классики, в особенности Салтыков-Щедрин, описывали в своих произведениях уездные города не иначе как образчик тупости, запустения и убогости. Но эти города росли и развивались (как растут дети), транспорт и связь между ними улучшались, образование и развитие этих городов росло. Каждый город постепенно приобрел собственную историю, неповторимый облик, многие поколения горожан, интеллигенцию и тоже встал во главе более мелких городков-сателлитов. В некоторых появилось метро, хорошие театры и учебные заведения с длительной историей. Предпоследний век вообще «запараллелил» развитие многих регионов с Москвой благодаря современному транспорту, связи и телевидению. В наше время в регионы пришел крупный бизнес и уравнял превосходство в сервисе и товарах. Все известные успешные сети ретейлеров, «Макдоналдсов» и «Шоколадниц», повсюду. Сервис и борьба за клиента везде, качество услуг повсеместно высокое. И сейчас слово «провинция» охватывает и развитые российские города. Не так давно в «Закрытом показе» Гордона посмотрел фильм «Однажды в провинции». Впечатление он оставил мрачное и гадостное. Показан российский поселок, где молодежь повально и «бравадисто» пьянствует. Один из них садистски избивает жену, а она еще терпит и любит. Везде запустение и несправедливость. Люди просты и примитивны, как сборище душевнобольных. Пара влюбленных пытается сбежать из этого провинциального ада. Малопрофессиональное изображение провинциалки, подобострастно желающей завоевать любовь москвичей. Я думаю, где-нибудь на Колыме или в Воркуте в поселениях заключенных можно отыскать аналогичный поселок. Но я надеюсь, что люди там живут получше. Сравнивать же с этим поселком крупные российские мегаполисы (тоже ведь провинция), такие как Новосибирск, Екатеринбург, Ростов-на-Дону, Казань, Владивосток, Челябинск, – это, по меньшей мере, некомпетентно. Сейчас идет сериал «Реальные пацаны». Опять видим идеализацию столичного счастья и картину повального примитива в провинции. Но это только пропаганда, как пропаганда убогой и отсталой России на Западе.

Деловой квартал Екатеринбурга

Мой взгляд на адаптацию в Москве

Ошибки, которые сделал герой этой книги, внимательный читатель уже увидел. Я лишь выведу из этих ошибок общие закономерности и правила.

1. Нужно поставить для себя четкую и ясную цель приезда в Москву. У меня же она была расплывчата и абстрактна – «Я хочу жить еще лучше, да и жена очень хочет в Москву». Старое положение вещей не устраивало, и назрел внутренний кризис. Перестало нравиться дело, которым занимался. Нужно было что-то менять. Но что? Разобраться не мог. Поехал покорять столицу непонятно зачем. Иллюзия того, что крупный и престижный город осветит жизнь неведомым счастьем, так и осталась иллюзией. А Москва – это не место для разрешения внутренних кризисов, это площадка, где нужно фанатично вкалывать ради достижения очень важной личной цели.

Отсюда ПЕРВЫЙ ПРИНЦИП адаптации. В Москву нужно ехать, имея очень четкую жизненную цель, задачу, план действий. И цель должна быть настолько важной, что достичь ее можно, только переехав жить в столицу.

2. Я решил заняться новым делом, совершенно в другой плоскости, отбросив прежние, с таким трудом наработанные навыки. Ситуация мне позволяла: как предприниматель, я имел постоянный доход от прежнего бизнеса. Тогда как первые годы жизни на новом месте, когда провинциал испытывает естественный стресс адаптации, нежелательно начинать совсем новые и неизведанные дела. Нужно привыкнуть к городу и обстановке, полюбить его, врасти в новый ритм жизни. Пока человек в стрессе, его творческая энергия закрыта, и он не сможет создать что-то принципиально новое.

ВТОРОЕ ПРАВИЛО. Нужно использовать, хотя бы в первые годы, уже готовые профессиональные навыки в основной деятельности. Новые навыки можно постепенно приобрести, получив дополнительное образование. Бросаться же как в омут в новую деятельность, на мой взгляд, нежелательно.

3. Любое дело, начатое в Москве, приводит к успеху намного медленнее, чем в провинции. Работать необходимо в несколько раз больше и интенсивнее, а не наоборот. Сам по себе статус столицы не обеспечит быстрых доходов. На профессиональном футбольном поле игроки бегают гораздо больше и быстрее, чем на юношеском. В столице обострена конкуренция. Начать работать «с кондачка» и ожидать, что сразу пойдут успехи, просто наивно. Более того, наивно полагать, что город, считающийся финансовой столицей страны, выложит эти финансы на блюдечке. Людей, желающих отведать от общего куска, слишком много. Город переполнен. Поэтому нужно идти к успеху в новом деле не меньше двух-трех лет. Пока навыки не отшлифуются настолько, чтобы стать конкурентоспособным и зарабатывать соответственно своим амбициям.

ТРЕТЬЕ ПРАВИЛО. Чтобы добиться успеха, нужно больше трудиться и ждать успеха намного дольше, чем у себя на родине.

4. Москва – очень энергоемкий город. Она изначально привлекала (по теории Л. Гумилева) людей «пассионарных». Сюда едут люди, имеющие высокий энергетический потенциал, большие амбиции и цели. И если в провинции вы всегда энергичны, то здесь энергии вам будет не хватать. Поэтому нужно разработать собственную методику восстановления и повышения энергетического потенциала. Чтобы избежать синдрома выгорания и хронической усталости, нужно очень тщательно работать на восстановление. Естественно, психология «купить деревеньку да жить помаленьку» в Москве неуместна.

ЧЕТВЕРТОЕ ПРАВИЛО. Чтобы не докатиться до синдрома хронической усталости, необходимо выработать собственную методику восстановления после активной трудовой деятельности в мегаполисе.

5. Сигналом своевременности переезда в столицу может быть только успешная самореализация в своем родном городе. Став настоящим мастером своего дела, достигнув «потолка» в своем развитии на малой родине, можно подумать и о переезде на более широкую арену для борьбы. Естественно, должна быть полностью решена проблема с жильем и независимостью в финансовом плане. Иначе вместо дальнейшего развития собственных способностей можно втянуться в длительную гонку за материальными благами, бесконечно обустраивая свой жизненный комфорт на новом месте. Первые годы придется просто выживать, просто удерживаться на новом уровне жизни. Это все равно что купить в кредит огромный джип и, устроившись на вторую работу, вкалывать без выходных, чтобы содержать его.

В дополнение к пятому правилу я бы добавил, что в Москву нужно ехать по приглашению. Став настолько профессиональным, чтобы сразу получить должность с высокой оплатой, соответствующей столичному уровню.

Итак, ПЯТОЕ ПРАВИЛО. В Москве вместо успешной самореализации можно попасть в ловушку необходимости обычного выживания. Ведь город очень дорогой и требует больших средств просто для проживания в нем. Можно и не подняться выше уровня удовлетворения двух инстинктов, пищевого и оборонительного. Вот почему так важно карьеру начать в провинции, а в Москву приехать уже состоявшимся профессионалом по приглашению.

На мой взгляд, отдельным правильным вариантом покорения Москвы можно выделить учебу в столичном вузе и дальнейшее развитие как специалиста. Так стали успешными многие известные актеры и спортсмены. Человек смолоду знает, чего он хочет, и его жизненная энергия сразу срезает все ненужные преграды. Переносить трудности и лишения в молодом возрасте, без семьи, намного легче и естественнее. Да и родители в годы учебы смогут помочь. Более состоятельные семьи покупают своим чадам в Москве квартиру, чтобы они жили на всем готовом и не нуждались.

Ну и самое главное правило, без которого не получится больших достижений и длительного успеха, – Москву нужно полюбить! По-другому никак. Это понятно, что город сейчас перенаселен настолько, что любить его очень сложно. Но без этого приезжему не достичь подлинных вершин. Как человек, занимающийся нелюбимым делом, делает все механически, не подключает все свои ресурсы, свое третье чувство для достижения успеха и становится в итоге обычным специалистом, так и в Москве без любви к ней львиная часть сил будет уходить в песок. Что-то нужно найти в этом городе, что заставит провинциала выкладываться на всю катушку.

Эпилог

Здоровый нищий счастливее больного короля.

Шопенгауэр

Несмотря на то, что к жизни в Москве я приспособился и начал зарабатывать в агентстве недвижимости, мой внутренний зов к другой жизни так и не утих. Случился финансовый кризис. Мои с таким трудом приобретенные навыки и возможность наконец-то зарабатывать в столице на рынке недвижимости временно оказались невостребованными. Я понимал, что полгода или год придется опять сушить весла. И желательно опять искать новую отрасль и делать новый забег к финансовым вершинам. При этом я чувствовал, что живу какой-то не своей жизнью. Даже если не брать в расчет постоянный бег в попытке заработать еще больше, то и такая жизнь не делала меня счастливым. Много раз я задавал себе вопросы: сколько стоит год моей жизни, можно ли купить свое счастье за деньги или за столичный статус? Семейная жизнь из-за постоянных скандалов и желания что-то доказать друг другу превратилась просто в привычку. Разочарованная мной женщина (ведь я не стал московским бизнесменом и зарабатывал все равно меньше, чем в провинции, да и удовольствия не получал), которая была инициатором переезда в столицу, сохраняла наши отношения, хотя я и чувствовал, что ее частые и длительные отлучки из дома могли быть не просто поездкой к парикмахеру или на семинар. Я помнил, как мы были счастливы раньше, и видел, во что наши отношения превратились сейчас. Приходя вымотанный и недовольный с работы, я, делая над собой усилие, пытался заниматься детьми. Но постепенно и дети, чувствуя мою неискренность и вымученность, перестали радоваться нашему общению. Последнее мое оправдание жизни в Москве – «ради детей» – тоже не сработало. Но я сделал еще одну отчаянную попытку. Все-таки уральское упорство никуда не исчезло. Пошел на целую серию очень дорогих тренингов, пришедших в Россию из Америки. Там есть основной продвинутый курс и лидерская программа. Трудно это комментировать. Это можно только пережить. Я надеялся изменить себя. Ведь то, что мне все время хотелось уехать из Москвы, я считал собственным уродством. Вроде того, что если я уеду из города мечты большинства провинциалов – проявлю слабость. И с помощью сильнейших тренингов я от этого «уродства» хотел избавиться. Эти тренинги, действительно, что-то изменили во мне. Я отчаянно решил переломить ситуацию. Уволился из агентства, благо это был разгар финансового кризиса и все мои договоры все равно встали. Открыл еще один сервис-центр. Снял офис с неоправданно дорогой арендой. С нуля начал работать с продукцией новой компании, не изучив ситуацию и не получив ни скидок, ни кредитов, надеясь, что я, такой натренированный, сейчас горы сверну. Несмотря на массу ошибок, ненужной суеты и попытки в короткие сроки опять преуспеть, мой проект пусть без особенных успехов, но вышел на отметку небольшой прибыли. Дело можно было развивать дальше. Но в какой-то момент я почувствовал, что если налажу его, то уже никогда из Москвы не выберусь. И это дело станет тем крючком, который будет меня здесь держать долгие годы. Я эмоционально выгорел и потерял интерес вообще к любой работе в Москве. (Когда человек целиком захвачен азартом успеха, он перестает обращать внимание на повседневные ценности жизни. А попытка выжать успех вопреки природе вещей представляет собой запрограммированную экзистенциальную фрустрацию, имеющую три следствия: чувство опустошенности, внутреннее напряжение, неуверенность в себе, подозрительность к другим. Из книги доктора психологии М.Е. Литвака «Не нойте».)

Второй год живу и работаю в любимом родном городе. Вдыхаю запах весны, наслаждаюсь ясным голубым небом и ярким солнцем по утрам. Мир приветливый и радушный, кажущийся таким желанным, теперь реальность. Я еще больше полюбил свой родной город. И понимаю сейчас, что в жизни есть много других ценностей и радостей кроме постоянного самопреодоления и желания кому-то чего-то доказать. С удовольствием гуляю по своему району, каждый день вижу брата Виктора, общаюсь со старыми друзьями. Мне хорошо и комфортно. Первый год я ездил на своей старушке «Хонде» с московскими номерами. Гибэдэдэшники с пристальным вниманием останавливали мою машину за каждую мелочь на штраф и никак не могли взять в толк, что я делаю здесь с московской пропиской? Я каждому терпеливо объяснял, что жил в Москве, а сейчас вернулся в родной город и пока еще без квартиры. Некоторых мой краткий рассказ «пробивал» настолько, что просто возвращали права и отпускали. Другие смотрели с некоторым опасением, как на шпиона, который чего-то недоговаривает. Но сумма штрафа, если он был, всегда устанавливалась минимальная. Многие мои давние, да и случайные знакомые решительно не могли понять, КАК можно из Москвы уехать в Екатеринбург??? С каждым разом я все более убеждался, что стереотип о райской жизни в Москве велик и непоколебим. Московская прописка иногда вызывала даже подобострастие, что было крайне неприятно. Написанная о моей жизни в Москве (практически готовая) книга жила одиноким файлом в моем компьютере. И я не хотел ее выпускать, так как первые полтора года обживался уже в Екатеринбурге. Я занялся… Чем бы вы думали? Ну конечно ремонтами квартир! Надо же вновь покупать квартиру, обживаться на новом месте, искать женщину, ставить новые цели. Я не искал, как всегда, легких путей, а надеялся пахать лет пять как проклятый, чтобы создать для себя то, что имел раньше. Но… скучно об этом писать. У меня все устроилось намного раньше. Может, это та необъяснимая аура родного города? Подыскивая в свою фирму дизайнера-совместителя, я познакомился с прекрасной молодой женщиной, о которой мог раньше только мечтать. Она заказала сделать ремонт вначале для себя (как в романе «Тихий Дон» – крышу перекрыть). Потом мы стали сотрудничать, и вот настал момент, когда мы признались друг другу в любви. Не так давно родился плод нашей любви. Живем в отремонтированной впервые совместно квартире. Я наконец поменял старенькую «Хонду» на вполне приличное новое немецкое авто и подернулся легким жирком. Все как-то устроилось без штурма и самопреодоления. И я теперь «самый лучший» и «самый успешный». Никто от меня ничего не требует. Я и так все даю в избытке. И от этого, черт возьми, – даже грустно как-то! Я активно работаю. Пробки пришли вместе со мной и в Екатеринбург. Каждые полтора месяца я приезжаю в Москву к моим детям от первого брака и стараюсь устроить для них праздник. Я уезжал из «лужковской» Москвы, а теперь она «собянинская». И может быть, хорошее видится на расстоянии, но дворы сегодня стали намного чище в Москве, город будто чуть подкрасили. При этом я всегда задаю один и тот же вопрос самому себе: «Хочу ли я обратно в Москву?» Решительно отвечаю себе: «Нет». Несмотря на трудности, которые мне удалось пережить, с большим уважением отношусь к этому городу и людям, которые в него приезжают. Но и мой родной город с каждым годом растет и становится лучше, чище, ярче. Я счастлив от того, что нашел себя после стольких лет внутренних терзаний. Воистину, все драгоценности находятся где-то рядом! И вот теперь я наконец решился издать эту книгу. В конце концов, сегодня это справедливо! А что будет дальше в моей жизни – знает только Бог.

Вид современного Екатеринбурга

Примечания

1

Мыслящий океан из книги С. Лема «Солярис»

(обратно)

Оглавление

Предисловие

Накануне приезда

На разведку

Покупка квартиры и разные хлопоты

Окончательный переезд в Москву

А реальность такова…

Комплекс провинциала

Пытаюсь разглядеть преимущества

Метро

На собственном авто

О важности выбора работы рядом с домом

Первый предпринимательский опыт

Вперед. Только вперед

Новый поворот

Расширение прежних возможностей

Дела налаживаются

Недолгим было счастье

Роковой заказ

Возвращаюсь к прежней деятельности

Семейные страсти

Воспитание детей

Мой первый отъезд из Москвы

Психологическая работа над собой

Марафон устройства на работу

Усиленно приспосабливаюсь к Москве

Агентская работа

Ошибки в выборе отдыха

Как я начал выкарабкиваться

Реальные успехи

Стереотипы о возможностях в Москве

Истории людей, которые приехали покорять Москву

Почему массы тянутся в Москву?

Провинция провинции рознь

Мой взгляд на адаптацию в Москве

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg