«Литературная Газета 6519 ( № 31 2015)»

Литературная Газета 6519 ( № 31 2015) (fb2) - Литературная Газета 6519 ( № 31 2015) 1488K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Литературная Газета

Книжный фастфуд

Фото: Антон МЕНЬШОВ

То, что сейчас называют литературным процессом, едва ли им является. Дело в том, что любая литературная картина предполагает то, что она сложилась благодаря некой художественной логике. У нас же если эта логика и прослеживается, то она далека от творческой. Иногда кажется, что те, кто все постсоветские годы регулировал нашу книгоиздательскую и литературно-премиальную жизнь, ставили своей целью окончательно умертвить отечественную словесность, отвратив от неё просвещённого читателя. Иначе как объяснить такое количество ложных авторитетов, которые надувают с завидным усердием? Воздушные шарики и мыльные пузыри, как правило, такого не выдерживают, а писатель, напротив, чувствует себя гуру, способным влиять на умы не только строкой, но и пением, внешним видом, политическими жестами. Дети расстраиваются, когда шарики и мыльные пузыри лопаются, взрослые при виде раздувшегося писателя брезгливо недоумевают.

А что ещё можно испытывать, когда крупнейшие премии получают авторы, толком не умеющие построить предложение, когда культуртрегеры от литературы всех пытаются убедить, что эти премианты лучшие из лучших, забивая их книгами прилавки, заталкивая их во все эфиры, бессчётное количество раз вывозя их за границу? Складывается ощущение, что играешь в карты с опытным шулером! Был бы ещё у него в рукаве туз! Но, увы, и туза нет[?] Одни голые короли и дамы…

В своё время Некрасов переживал:

Когда мужик не Блюхера

И не милорда глупого -

Белинского и Гоголя

С базара понесёт?

Думается, что портрет прусского фельдмаршала и книжка-картинка Матвея Комарова "Повесть о приключении аглицкого милорда Георга и о бранденбургской маркграфине Фридерике Луизе" были куда безобиднее, чем то, что предлагается современной публике в книжных магазинах. И уж точно те, о чьей незаслуженной популярности переживал автор «Кому на Руси жить хорошо», не занимались подрывом основ русской государственности, при этом стараясь получить от этого государства все блага. А новые Белинские и Гоголи в большинстве своём при нынешней системе едва ли дойдут до книжных полок, задохнувшись от обиды в разных городах и весях нашей Родины.

Мы много говорим о том, что интерес к чтению стремительно снижается. Иногда даже интеллигентски пеняем на то, что народ, мол, стал не тот. Но откуда этот интерес возьмётся, если под видом серьёзной современной литературы людям предлагается обычный книжный фастфуд, изготовленный по чужим и вредным рецептам? Народу остаётся безмолвствовать, ожидая конца «новой литературной драмы». «Голые короли», несомненно, обречены. Но найдём ли мы, о ком кричать: «Да здравствует король!»? Очевидно, чтобы новые люди пришли на смену дутым авторитетам как можно быстрее, необходимо уже сейчас перестроить всё наше литературное хозяйство, изгнав из него недобросовестных приказчиков и поручив управление людям, для которых государственность, патриотизм и духовные ценности – не пустой звук и не повод для реализации бюджетно ёмких проектов.

Теги: литература , чтение , книгоиздание , книготорговля

Молодые и настоящие

Фото: «Таврида-2015»

Идея молодёжных образовательных форумов развивается у нас в стране уже достаточно продолжительное время. Всем памятен знаменитый "Селигер", на котором побывали десятки тысяч молодых людей. В этом году организаторы решили существенно расширить географию, запланировав провести форум одновременно в нескольких регионах нашей страны. Мне довелось принять участие в форуме «Таврида-2015», где целая смена была отдана литературе. Конечно, в России не счесть уникальных мест, но сегодня Крым - это не только наша природная жемчужина, но и, если угодно, ключ к нашему геополитическому первенству во всех составляющих, в том числе и в культурной. Ведь воссоединение Крыма с Россией – это не только восстановление справедливости, но ещё и обретение недостающих частей для нашего культурного кода. Крым всегда был для России местом паломничества деятелей искусства. И связано это, на мой взгляд, не только с уникальностью и благотворностью крымского климата, а с потребностью искать творческие интенции в средоточии русской силы на полуострове, разбивающем пропагандистский миф, что русский национальный писатель как рыба в воде чувствует себя только вне цивилизационной эстетики, и его вечный удел – не созерцать закат на морской набережной, а выть нечто нечленораздельное в заплёванном кабаке под хохот омерзительной шпаны. Наша национальная идея – это не только, как справедливо заметил выступавший на открытии литературной смены «Тавриды-2015» известный писатель и телеведущий Игорь Волгин, наш язык, но и ощущение полноты и просвещённости русской культуры, отталкивающей от себя всё ненастоящее, поддельное, фальшивое.

Выступает Евгений Рейн

Сразу бросалось в глаза, что среди гостей и мастеров форума в его литературной части не преобладали привычно «ярмарочные» лица писателей, за последние годы провернувших столько сомнительных кульбитов, что страшно становилось не столько за их читателей, сколько за них самих. Это вполне логично. Ведь цель форума – не пустить в глаза гламурно-презентационную пыль, а воспитать достойных членов гражданского общества и выявить среди них тех юношей и девушек, что смогут держать знамя русской литературы крепко и высоко. Сразу хочется отметить безупречную организацию мероприятия. Руководители Росмолодёжи и Роспатриотцентра, оргкомитет форма во главе с Сергеем Першиным выстроили работу так, что каждый знал свой манёвр, выполнял его свое­временно, и всем хотелось участвовать в этой согласной крымской сюите. Самых добрых слов заслуживают волонтёры. И тут трудно не согласиться с руководителем Роспатриотцентра Ксенией Разуваевой, что волонтёрство становится новым социальным трендом, а сформировавшееся прежде отношение к волонтёрству как к бесплатной рабочей силе необходимо преодолевать, создавая в обществе соответствующую позитивную культуру.

Программа литературной недели «Тавриды 2015» открылась лекцией писателя и священнослужителя отца Тихона Шевкунова, автора, выдержавшего массу переизданий бестселлера «Несвятые святые», и продолжилась другими значимыми лекциями и мастер-классами, которые проводили известные писатели, деятели радио и телевидения, преподаватели Литературного института. Все, кто общался с участниками (а это и руководитель телеканала «Культура» Сергей Шумаков, и советник Президента РФ по культуре и искусству Владимир Толстой, и телеведущие Владислав Флярковский, Андрей Максимов, Юрий Вяземский, и писатели Андрей Воронцов, Сергей Шаргунов, Захар Прилепин, Алексей Варламов), наверняка понимали ответственность своих речей. Ведь им внимали те, кто прошёл серьёзнейший отбор, те, кто уловит даже малейшую уловку и ноту дежурного лицемерия. Каждая публичная лекция, я уверен, вносила в калейдоскоп сознания будущих литераторов и журналистов свои фрагменты, которые им ещё предстоит собрать и осмыслить. Равно как и обдумать те замечания и пожелания, которые они услышали от ведущих мастер-классов Евгения Рейна, Олега Павлова, Руслана Киреева, Владимира Малягина, Олеси Николаевой, Андрея Василевского и других. Настоящим праздником на форуме стал прогремевший в этом году по всей стране «Филатов-фест» под руководством известного поэта, режиссёра, актёра Владислава Маленко. Видно было, каким точным попаданием стал этот проект, каких ярких молодых поэтов и драматургов он открыл, как горят глаза у тех, кто только собирается себя попробовать в этом проекте. Я участвовал в одной из итоговых дискуссий форума вместе с Павлом Басинским, Андреем Василевским и Алексеем Варламовым. Этот диспут показал, что, несмотря на очевидные разногласия, существующие в литературном мире, всех так или иначе беспокоят одни и те же проблемы, а именно то, как вернуть нации навык фундаментального чтения, как сделать литературный процесс логичным и справедливым, как избавиться от шелухи, налипшей на наше культурное сознание в девяностые годы.

На закрытие литературной смены начальник Управления Президента РФ по общественным проектам Павел Зенькович зачитал приветствие Президента РФ Владимира Путина.

Смена закончилась, но не закончилось общение, не закончились раздумья о судьбе России, о её литературном будущем. В этой смене мы действительно увидели литературную смену, идущую вперёд бодро и решительно, и осмелюсь предположить, что каждый из мастеров будет счастлив, если кто-то из его учеников когда-нибудь достигнет больших высот, чем он сам.

Теги: литературный процесс

Село Тургенево, Бежин луг

Музей-заповедник Ивана Тургенева в Тульской области восстановят к 200-летию писателя, которое будет отмечаться в 2018 году.

Реставрация позволит создать музейный комплекс с развитой туристической инфраструктурой. Сейчас на территории уже возведены гостевые домики, культурно-досуговый центр, в ближайшее время планируется строительство гостиницы. Продолжается реставрация храма Введения Пресвятой Богородицы, построенного в 1795 году на средства Николая Тургенева, деда писателя. Полностью завершить работы, на которые федеральной программой "Культура России" предусмотрено 160 млн рублей, планируется к 2017 году.

В самом имении практически завершены ремонтно-реставрационные работы в здании бумажной фабрики. Именно это здание было оборудовано под дом писателя, когда он приезжал в своё родовое имение.

В зелёной зоне парка имения Тургеневых идёт восстановление липовой и хвойной аллей, ведётся расчистка территории парка.

Родовая усадьба находится в селе Тургенево. Ежегодно на Бежином лугу, описанном в одноимённом рассказе, проводятся литературно-песенные праздники «Песни Бежина луга», на которые съезжаются почитатели творчества писателя со всей России. С нынешнего года здесь также организуется арт-фестиваль «Тургениус» для выпускников тульских школ, сообщает ИТАР-ТАСС.

Теги: литература , история , литературный процесс

Меж суетой и вечностью

Михаил Чванов. Серебристые облака. - М.: Вече, 2015. – 608 с. – 1000 экз.

Впечатляет временной период, охваченный в книге, – от 60-х годов прошлого века до самой что ни на есть злободневной современности. Собранные под одной обложкой повести, эссе и рассказы, мастерски написанные, объединены общей болью – хотя иногда трагичность текста выведена всего лишь двумя-тремя фразами в самом конце рассказа. Читатель может смеяться в середине текста – и потом осознать, насколько близко в нашей жизни (практически рядом) стоят смешная нелепость и незаметный горький подвиг.

Автору есть что рассказать: жизнь бросала его и на вершины киргизских гор, и в высушенные степи, и на великие стройки ушедшей страны.

В любом произведении Михаил Чванов пытается разобраться в самом сложном внутреннем мире своего героя, иногда ставя его перед выбором, который мгновенно, как рентгеном, высвечивает и плохое, и хорошее. Ошибка, порождённая стремительностью разворачивающейся ситуации, может быть непоправимой – как бы потом герой ни пытался её исправить.

При этом автор не старается морализировать, учить или наставлять, оставляя читателя наедине с проблемой и давая возможность решить самому, как бы он поступил в аналогичном случае.

Большой блок книги занимают эссе, посвящённые самым больным темам современности, – писатель не вправе замалчивать их, не вправе делать вид, что всё хорошо, избирая для себя нейтральные темы.

Будучи русским литератором, Михаил Чванов много пишет и о вере, о своих беседах с отцами церкви, о возрождении монастырей и храмов, о значении христианства для современного человека, задавленного сиюминутностью и бесконечной бессмысленной суетой.

Россия всегда находилась меж двух лагерей – славянофилов и западников, которые как могли отстаивали свои взгляды на её путь. В одной из своих повестей Чванов не только детально разбирает преимущества и недостатки того и другого течения, но пытается вывести некий общий дискурс, который позволит нам выбрать свой путь, свой взгляд, свою национальную идею.

Теги: Михаил Чванов , Серебристые облака

Свежий мёд Башкирии

Как выясняется, башкирский мёд ждут даже в Китае

Фото: ИТАР-ТАСС

В первой половине июля в Уфе прошли саммиты глав государств БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай, ЮАР) и Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Помимо официальной части было много такого, что не вошло в рамки протоколов. Что-то вызывало восхищение, а что-то подталкивало к тревожным размышлениям.

Примечательная особенность саммитов (впрочем, вполне ожидаемая) - интерес к его хозяйке, Башкирии. Большое внимание, например, вызывал аграрный сектор нашей экономики.

Представителей Китая впечатлила работа Башкирского научно-исследовательского центра по пчеловодству и апитерапии. Гости побывали в Архангельском районе, на научно-экспериментальной станции, где ежегодно получают более 7,5 тыс. пчелиных маток, а потом продают местным пчеловодам. Когда китайских друзей угостили свежим мёдом, прямо с пасеки, их восхищению не было предела. Гости отметили уникальность мёда и продукции пчеловодства, которую, по их мнению, необходимо включить в новую структуру питания китайцев.

По словам директора БНИЦ по пчеловодству и апитерапии Амира Ишемгулова, первая партия башкирского мёда весом в полтонны, которая была поставлена в Китай в прошлом ноябре, ушла влёт. Скоро объём поставок возрастёт.

Поул Фундер Ларсен, корреспондент датской газеты "Юлландс-Постен", тоже захотел попасть в сельскую местность. И побывал в совхозе «Алексеевский» Уфимского района. Был впечатлён. Понятно почему: неизвестная ему Башкирия, как оказалось, лет пятнадцать назад закупила на его родине несколько десятков коров голштинской породы. Они прижились на Южном Урале и радуют высокими надоями. Как сказала главный зооте­хник Флюса Тимерьянова, одна корова-рекордсменка ежедневно давала по 80 кг молока. Вот уж правда – никакой политики!

Поулу Фундеру Ларсену понравилось буквально всё, особенно башкирский национальный продукт – катык.

– Таких продуктов сегодня в мире очень мало. Это просто классно! Ваши покупатели могут быть уверены, что потребляют натуральную продукцию, – сказал гость.

В восторге, чего не скрывали, были и те, кто побывал на фольклорном празднике «Звени, коса!». Соревнования косарей прошли в деревне Бишаул-Унгарово Кармаскалинского района. Были устроены и мастер-классы по плетению венков из трав и цветов. Особый колорит празднику придавали национальные дворики и оформленные под старину шалаши, сплетённые из ивы, сена, сухих веток – в подобных в сенокос жили наши предки. Было представлено семь национальных двориков: башкирский, татарский, русский, чувашский, мордовский, узбекский и армянский. Для участия в конкурсе «Урман ашы – Полевая трапеза» каждый дворик готовил своё национальное угощение.

Сельчане учили гостей плести ковры из бересты, молоть зерно с помощью ручной мельницы, показали национальные танцы и песни.

Участники саммитов с удивлением узнавали, что в республике живут в мире и дружбе более 100 национальностей.

– Как это получается? И всё спокойно? – удивлялись заграничные гости. А ведь и впрямь, если задуматься, у нас в Башкирии давно забыто, что такое религиозные или межнациональные войны, конфликты. Ещё 120 лет назад с Украины в Башкирию приехали переселенцы. Их потомки до сих пор живут здесь. Немало и белорусских, латышских сёл, где сберегают традиции культуры предков, поют песни на родном языке.

Когда спрашивают, почему местом для саммитов была выбрана Уфа, в ответ приводят разные доводы. У меня – свой. На карте силуэт республики напоминает (кому как нравится) берёзовый листок, голову рычащего медведя. Но, на мой взгляд, Башкирия очертаниями походит на[?] сердце. Это и есть сердце Евразии, где в недрах горы Иремель, как гласят предания, спрятаны золотые таблички Заратустры с божественными наставлениями человечеству. Их ищут много-­много лет, но пока священная гора не открывает секретов...

На заседаниях делегаций все единодушно высказывались за справедливую и всеобъемлющую модель сотрудничества. И простые люди голосуют именно за это. Причём довольно оригинальным способом. Бабушки-певуньи из села Красный Зилим Архангельского района, прослышав, например, что индиец Датан Наир, приехавший на саммит, подзамёрз в Уфе, передали молодому человеку шерстяные носки ручной вязки, а вдобавок, чтобы согрелся парень, бутылку… самогона. И подарок дошёл до адресата. В благодарность бабушкам Наир послал индийские ароматические палочки и… пригласил их в Индию на гастроли, потому что следующий год в далёкой стране будет объявлен Годом России. Вот это и есть народная дипломатия! Так что, смотришь, и в Индии лучше узнают о наших краях.

Скажем, президент КНР Си Цзиньпин честно признался, что не ведал, где находится Уфа. Теперь уж знает и, наверное, не забудет. Как не забудут члены китайской делегации, сумевшие добраться до Бурзянского района, удивительную выразительность древнейших наскальных рисунков в пещере Шульган-Таш. Китайцы особо ценят такое.

Понятно, говорить о конкретных результатах уфимских встреч рановато, но если брать Башкирию, то кое-какие экономические наработки у региона имеются, о чём рассказал глава республики Рустэм Хамитов.

По его словам, КНР намерена построить в Башкирии завод по производству рапсового масла, сахарный завод и предприятие по переработке металлолома. Впрочем, что-то уже есть в натуральном, как говорится, виде. На Нефтекамском заводе автосамосвалов собран первый опытный образец грузовика совместно с компанией Bell из ЮАР. Потребность в таких машинах для горнорудной отрасли России – 300–400 единиц в год. Совместное предприятие планирует покрыть 40–50% процентов рынка.

А Индия намерена построить у нас завод по производству удобрений. Об этом заявил индийский бизнесмен Онкар Канвар.

– Нужно, чтобы ниточки деловых отношений выстраивались осознанно, а не в результате случайных поисков. Эту систему должны создать мы, главы регионов, – убеждён глава Башкирии Рустэм Хамитов. Именно руководитель Башкирии на саммитах в Уфе озвучил формулу «R2R» – region to region (регион с регионом).

Рустэм Закиевич ратует за прямые отношения регионов России со странами Европы и Азии.

Надо согласиться, идея прямого межрегионального сотрудничества хороша. Но следует честно признать, что интеграционные процессы со стороны России идут подчас крайне медленно, даже как-то лениво. Наши не особо торопятся включаться в работу. Может, оттого, что бюрократическая машина слишком инертна, неповоротлива? Но виновны не только чиновники. Вся атмосфера в информационной сфере настроена у нас, особенно на центральных телеканалах, на иной лад. Хорошие, самоотверженные труженики, будь то предприниматель, хозяин пекарни или производитель полуфабрикатов из натурального мяса, не на виду, а в тени. Балом же правит, простите, «звёздная» шушера. Молодёжи навязывают блестящую мишуру, а не каждодневный, с виду незаметный труд.

Ещё один российский парадокс, о котором автору этих строк постоянно напоминают сельчане: страна гигантская, а земли для людей, желающих на ней работать, нет. Нет, и всё тут.

Знаменитое выражение товарища Сталина «кадры решают всё» чрезвычайно, по-моему, актуально. У нас дикое количество чиновников и… охранников. А где специалисты среднего звена, рабочие?! Миллионы молодых людей маются без дела, сидят на шее родителей, бабушек-дедушек, и никому до этого нет дела.

Почему говорю об этом? Да потому, что решение многих задач, о которых говорилось на саммитах в Уфе, напрямую зависит от людей. От всех нас. Мы всё чаще ищем внешнего врага, ставящего России подножки. Но кто нам больше вредит? Да свои, родные, и вредят.

Я убеждён: источник силы и побед на экономическом фронте надо искать в себе. А БРИКСы и ШОСы могут этому только способствовать.

На площадках уфимских саммитов много говорилось о проекте нового Великого шёлкового пути, способного объединить страны Евразии. Да, былой шёлковый путь – уникум мировой истории. Через торговлю десятков государств и государственных образований были связаны между собой Азия и Европа. Проходил путь от побережья Китайских морей через всю Центральную Азию, затрагивая Индию. Он связывал разные цивилизации. Строились города, развивалось предпринимательство, возникали очаги культуры. Неслучайно в XXI веке заговорили о возрождении шёлкового пути. Видимо, пора продолжить традиции, которые закладывались нашими далёкими предками.

Владимир Путин, обращаясь к участникам саммитов ШОС и БРИКС, сказал: «Многие из представленных здесь государств находятся на обширном евразийском пространстве. Для нас это не шахматная доска, не поле для геополитических игр, – это наш дом, и мы все вместе хотим, чтобы в этом доме царил покой, достаток, чтобы в нём не было места для экстремизма и попыток обеспечить свои интересы за счёт других».

Под этими словами, убеждён, подпишется каждый здравомыслящий человек. А участники башкирских встреч пусть надолго запомнят наш мёд, который и по усам тёк, и в рот попадал.

Владимир МАЗИН, УФА

Теги: Россия , политика , экономика

Элита и протоплазма

Мода бывает на разное - в том числе на умственные материи, на "философские" фишки. Так вот сейчас, похоже, проклюнулась мода на[?] расизм. И в СМИ, и в интернете, и в быту то и дело слышишь про «быдло», про «ватников», про «вырожденцев», «отребье» или «генетических уродов». Вообще на генетику большой спрос наблюдается у просвещённых современников – раз уж когда-то не сложилось с кибернетикой. Кого-то «аттестуют» дворнягой, а кто-то, надо понимать, породистый пёс. Любят порассуждать о том, как изничтожили, извели под корень породистых, одни дворняжки и остались, ну, понятно, за редким исключением – из числа самих говорящих. Вот, например, Ксения Собчак: «Я бы не сбрасывала со счетов 1917 год. А потом 1937-й. Два подряд уничтожения элиты плюс война… привели к тому, что Россия стала страной генетического отребья».

В общем, кое у кого крепнет убеждение, что люди принципиально не равны. Есть первосортные, а есть – так себе, и ничего с этим не поделаешь. Вроде кальвинистской предопределённости: одних к спасению, других – к вечным мукам. Отсюда легко даётся следующий шаг: первосортные могут пожирать второсортных, это их пища, их ресурс. Собственно, классический расизм, ядовитый плод англосаксонского гения, и возник в эпоху географических открытий и колониальных захватов, чтобы эти самые захваты облагородить и оправдать. Ну а расизм социальный – это тоже английское изделие, эпохи промышленной революции, породившей массовый пауперизм, который тоже нуждался в оправдании.

Век спустя Гитлер взял эту английскую теорию и с немецкой тщательностью воплотил в идеально функционирующие лагеря уничтожения «второсортных».

Но у нас-то откуда такие идеи? У доброго, дружелюбного русского народа? Какими ветрами надуло?

Сто с лишним лет назад такое тоже было. Тогда народолюбивый, «кающийся барин» вдруг стал ницшеанцем. Мода на социальный расизм особенно расцвела после крестьянских волнений 1902 года и не утихала до самой Октябрьской революции, когда нашим домодельным ницшеанцам солоно пришлось.

А на первых порах звучало дивной музыкой: «Сострадание, позволяющее слабым и угнетённым выживать и иметь потомство, затрудняет действие пpиpодных законов эволюции. Почему другие биологические виды животных остаются здоровыми? Потому что они не знают сострадания». Как лихо!

Василий Розанов на это увлечение проницательно заметил: «Ницше почтили потому, что он был немец, и притом – страдающий (болезнь). Но если бы русский и от себя заговорил бы в духе: «Падающего ещё толкни», – его бы назвали мерзавцем и вовсе не стали бы читать».

Это правда: расизм, хоть социальный, хоть биологический, русскому человеку совсем не свойственен. Нам скорее свойственны всеобщее братство, всечеловеческое единство. Пушкин дружил с крестьянкой-няней, Лев Толстой – со своими крестьянами. И не свысока дружили – как с равными.

Это сегодняшняя креативная публика живёт, непрестанно отгораживаясь от «быдла» и «генетического отребья», словно поднося к носу надушенный платочек, поскольку в «Рашке» им – воняет. «Воняет» – это вообще позывной непростых, неординарных, креативных.

Всех превзошёл писатель Шендерович, объявив недавно на сайте «Эха Москвы» немилых себе граждан просто нелюдями. Протоплазмой. Такое вот авторское словоупотребление: сразу видно творческого человека. «Мы, – рассуждает творческий человек, – ошибочно полагаем, что относимся с ними к одному биологическому виду (нашему)… Мы по инерции числим их оппонентами, а они – окружающая среда.

И сходные внешние признаки – типа наличия пары рук и ног, носа, очков, прописки и умения пользоваться айпадом – не должны отвлекать нас от этой суровой сути дела... Евгений Григорьевич Ясин (например) и (например) Дмитрий Константинович Киселёв относятся к разным биологическим видам».

Чувствуете? Доктор Геббельс по сравнению с Шендеровичем – примитивный немецкий филистер, напрочь лишённый фантазии.

Только вот не надо самоуспокоительно думать, что-де расисты сосредоточены в либеральной тусовке и в «пятой колонне». Расистские идеи диффундировали во все слои. В последнее время из всех щелей повылезали разного рода «аристократы» (сгруппированные по разным основаниям), противопоставляющие себя «быдлу». Какую потребность, пускай в извращённом виде, люди реализуют с помощью бытового расизма?

Мне кажется, причина вот в чём. Всем людям требуется за что-то себя уважать. Это нужно, чтобы и в расцвете сил, и – особенно – на склоне лет ощущать свою жизнь не зряшной, не брошенной псу под хвост. А современная жизнь очень многим даёт мало оснований для самоуважения. В глубине души так называемые успешные ощущают свою жизненную возню как слабое основание для самоуважения. За что уважать-то? За то, что пронырством что-то прикарманил? Как-то не уважается. А большого настоящего дела нет, одна пустопорожняя суета. Вот и возрастает запрос на «философию», которая учит: ты – лучший, ты – аристократ, а те – «дрянь собачья, протоплазма».

И не требуется никаких свершений, никакого дела – просто достаточно принадлежать к высшей расе. Так легче преодолеть бессмыслие каждодневной жизни или плачевность её итога.

Собственно, и расизм гитлеровского разлива был не просто спущенным сверху разрешением сожрать «недочеловека», в отношении которого всё позволено. Он был ещё и компенсаторной примочкой для обывателя. Как ни убог обыватель, расизм позволял ему считать себя выше унтерменшей: евреев, славян, цыган; и это его, обывателя, грело, ласкало самооценку. Наш местный нынешний расизм – тоже лекарство от убожества для офисных сидельцев, преподавателей какой-нибудь пустопорожней муры. Расизм их утешает: они – люди, а не «протоплазма». Это – источник их гордости, их идентичности, незряшности их жизни.

В этом психологический смысл расизма. Запрос на него – всегда показатель болезненного неблагополучия той части общества, в которой эти идеи активно расползаются. Сегодня, надо признать, интеллигентская тусовка на эти идеи запрос предъявляет. И это плохой симптом.

Теги: общество , мнение , самосознание

Фотоглас № 31

Фото: РИА «Новости»

Более 100 тысяч человек стали гостями грандиозного фестиваля славянского искусства "Русское поле" в московском «Царицыно». В этом году в фестивале участвовали творческие коллективы из 38 регионов страны. На празднике выступили мэр Москвы Сергей Собянин и Патриарх Московский и всея Руси Кирилл.

Фото: Яков ХАЛИП

В Московском Доме фотографии проходят три выставки: «Тасма. Казанская фотогруппа», «Антарктида. Истории. Антарктопия» и «Ничего личного» – Ивана Лунгина. На открытии выставки много говорили о творческой группе «Тасма». Она была организована в середине 1970-х годов. Репортажная фотография стала основой Казанской фотографической школы. В экспозицию вошло более 100 сюжетов 22 участников фотогруппы.

Фото: РИА "Новости"

На 55-м году не стало кинорежиссёра Василия Пичула. Увы, ему так и не удалось поставить фильм, равный дебюту – «Маленькой Вере», ставшей символом перестройки. Зрители и фестивальные жюри отмечали замечательные актёрские работы Юрия Назарова, Людмилы Зайцевой, Натальи Негоды, Андрея Соколова. Так что получается, даже если бы Пичул снял одну «Маленькую Веру» (а были и другие фильмы, и телепроекты) – это не так и мало.

Уроки грекопадения

Не исключено, что с молотка пойдёт даже храм Парфенон на афинском Акрополе

Фото: ИТАР-ТАСС

Греция, очаг европейской цивилизации. Слава Сократа, Платона, Аристотеля - первых титанов человеческой мысли – брала истоки здесь. Тут впервые появился театр. Это родина Александра Македонского и Олимпийских игр. Сегодня Греция – это в нашем представлении прежде всего отдых на побережье Эгейского моря, маслины, оливы, коньяк "Метакса"... 

А ещё ожидание, как выпутаются страна и народ из долгового и экономического кризиса, сохранится ли Эллада и в каком качестве в единой Европе.

Хорошо быть древним греком!

Утром встал, испил вина,

И свободным человеком

Показался из окна.

Неизвестный автор

Жара

Этим летом температура в Греции часто зашкаливала за 35 градусов. Было жарко и в политике.

5 июля на общенародном референдуме 61,37% греков проголосовали против кабальных условий предоставления стране внешних займов. Однако подписанные потом греческим премьером и руководством ЕС договорённости поставили под сомнение весомость волеизъявления. Начались акции протеста и даже беспорядки с «коктейлями Молотова» и поджогом автомашин у стен парламента. В нём самом велись баталии вокруг судьбы брюссельских соглашений. 229 голосами «за», 64 – «против» депутаты приняли их, сочтя, что иначе будет хуже. Однако уже тогда было ясно: страну ждут нелёгкие времена. Призрак «Грексит» распростёрся над Европой.

Обозначающий выход Греции из еврозоны неологизм Grexit (Greece+exit – Греция + выход) появился пять лет назад, когда эта угроза впервые стала реальной. Что же будет? Куда плывёт греческий корабль?

Политическая подоплёка

Причины кризиса – не только в экономической сфере. Январская смена власти в Афинах крайне обеспокоила Запад. Предыдущие правительства вели себя иначе, шли в фарватере указаний Брюсселя и МВФ. Но ситуация изменилась с приходом новых политических сил. Премьер-министром стал воспитанник союза Коммунистической молодёжи Греции 40-летний Алексис Ципрас. Возглавляемая им коалиция радикальных левых сил «Сириза» одержала победу на парламентских выборах.

В столицах Старого и Нового Света не забывают, что говорил Ципрас в мае прошлого года: «Граждане и народ Украины должны осознать, что те, кто предстаёт спасителями, таковыми не являются. Это скорее палачи, душегубы. Им нужно понять, что за последние четыре года произошло с Грецией, куда пришёл МВФ, естественно, в сотрудничестве с Еврокомиссией и европейским Центробанком, в результате чего греческий народ был подвергнут невероятному социальному разграблению».

Борьба с этим стала знаменем нового греческого правительства. Навязанному извне режиму «строгой экономии» была объявлена война. Требование списания хотя бы половины ростовщических долгов вышло на первый план. На то были основания. Во время Второй мировой войны общие потери Греции от оккупации Германией (включая принудительные зай­мы Третьего рейха) оценивались в 160 млрд. евро. В 1953 году Греция вместе с рядом других стран пошла навстречу немцам, согласившись списать долги. Это в итоге сыграло свою роль в «экономическом чуде» Германии.

Раздражение Запада росло в связи с намерением «Сиризы» сотрудничать с Россией. Председатель Европарламента Мартин Шульц возмущался поведением Ципраса: «Вы требуете солидарности от европейских партнёров. Но ваш первый шаг стал прекращением солидарности во внешней политике. Ничего хорошего это не даст». В западных СМИ муссировались сообщения, что Греция чуть ли не готова передать России секретную информацию НАТО.

Начиная с апреля Ципрас трижды приезжал в Москву и встречался с руководителями РФ, даже с Путиным. И вот МВФ, Еврокомиссия и европейский ЦБ объявили грекам об ужесточении условий предоставления им финансовой помощи, что означало дальнейшее затягивание поясов. В ответ Ципрас «порадовал» Запад сообщением, что вопрос об одобрении полученных от «тройки» предложений будет решаться на референдуме. А его итоги и вовсе разозлили лидеров в Европе и за Атлантикой.

Не правда ли, парадокс: постоянно воспевающий демократию Запад открыто воспротивился воле эллинов, стал нагнетать обстановку, стремясь свергнуть «мятежное» правительство.

Лауреат Нобелевской премии по экономике Джозеф Стиглиц констатировал: «Греческий долговой кризис – проблема не денег, а власти[?] мы наблюдаем противоположность демократии: многие европейские лидеры хотят видеть конец левого правительства…» А вот что сказал другой нобелевский лауреат Пол Кругман: «Кампания травли – попытка запугать греков, перекрыв финансирование банков и угрожая общим хаосом, с практически нескрываемой целью добиться ухода нынешнего левого правительства – была позорным моментом для Европы, которая утверждает, что верит в демократические принципы».

Экономические корни

В начале века, когда создавалась зона евро, главными инициаторами проекта были Германия и Франция. Желая любой ценой войти в «богатый денежный союз», Греция явно занижала уровень бюджетного дефицита. Но «локомотивы» закрывали на это глаза. Торопились, больше думая о захвате всего европейского рынка, что потом и случилось.

После вхождения в еврозону затраты на рабочую силу в расчёте на единицу продукции в Греции существенно возросли. Многие предприятия не выдерживали конкуренции, терпели убытки, разорялись. Но займы позволяли правительствам привлекать дополнительные финансы. Реально тонущая экономика внешне оставалась на плаву. Проблему конкурентоспособности в стране прежде решали путём изменения валютного курса. Теперь это стало невозможным.

«Когда одна мощная валюта существует на целый ряд стран с разным уровнем развития экономики, то страна лишается возможности регулировать и финансы, и экономическое состояние через валютные механизмы», – комментировал причины греческих неурядиц Путин.

В итоге экономика Греции лишалась важных производственных секторов. Возрастала безработица. Усиливался дефицит бюджета. Занимать приходилось всё больше, а значительная часть денег шла на погашение процентов за предыдущие кредиты. Кризис 2008 года усугубил ситуацию. В 2010-м она приняла угрожающий финансовым крахом характер, и греческие власти обратились к МВФ и ЕС за помощью. Полученные 110 млрд. евро положение не выправили. Греки всё больше вязли в долгах, а их кредиторы грели на этом руки и обогащались.

Вторая кризисная волна захлестнула страну в 2012 году. Германия, США и МВФ уже проговаривали вариант «ампутации» Эллады. Однако каким-то чудом грекам удалось выкарабкаться и договориться о реструктуризации долга, что, правда, многие расценили как«контролируемый дефолт», поскольку более 100 млрд. евро были списаны. В ином случае еврозоне угрожала потеря более 1 триллиона евро. В третий раз Грецию накрыло, что называется, с головой в 2015 году.

За последние пять лет экономика страны просела на 25%, безработица достигла 26%, среди молодёжи – около 60%. Неподъёмный долг Греции достиг 320 млрд. долларов, составив около 180% от её ВВП.

Под дулом пистолета

После референдума руководство ЕС потребовало от Ципраса срочно представить конкретную программу помощи и реформ. Это было сделано. Греки просили дать масштабный займ и частично списать задолженности. Рассмотрев это, Меркель и её министр финансов Шойбле рекомендовали ЕС временно (на пять лет) исключить Грецию из еврозоны. Однако не без команды из-за океана было решено приложить силы, чтобы сохранить европейское единство и не отпустить «строптивого Алекса» в «объятия России». Ведь на юге Балкан размещаются важные стратегические объекты НАТО.

Дискуссии в Брюсселе вокруг греческих предложений были горячими. Например, итальянский премьер между заседаниями схватил за ворот голландского коллегу, порекомендовав прекратить давать советы грекам и не лезть не в свои дела. «Это было чрезвычайно трудно, даже жестоко», – описывает переговоры один европейский чиновник. Французские газеты приводят слова президента Олланда: «Германия и другие страны требовали «Грексит». Я отклонил этот вариант».

«Ципраса буквально растоптали», – утверждал один из участников встречи. «Вы бы тоже сказали «о"кей», если бы вам приставили к голове пистолет. Суровая правда в том, что Греции навязали путь с односторонним движением», – горестно делился с журналистами сам греческий премьер-министр. Готовясь покинуть или уже покинув правительство, его соратники выражались ещё крепче. Экс-руководитель министерства финансов Янис Варуфакис в интервью Gardian назвал принятые в Брюсселе решения «оккупацией страны», для чего Европа использует «банки вместо танков».

В результате Греция по программе Европейского механизма финансовой стабильности(ESM) сможет получить до 86 млрд. евро до 2018 года. Но прежде она должна немедленно приступить к выполнению требований международных кредиторов. Правительству надлежит провести лишающую перспективы роста экономики налоговую реформу и полностью реализовать болезненные и жёсткие меры бюджетной экономии. При этом даже в частичном списании задолженности Греции сначала было отказано.

Другое ключевое условие – масштабная приватизация государственной собственности. Греческие активы на 50 млрд. евро решили направить в специальный фонд, а управление им – в руки общеевропейских структур. Половина этих средств должна пойти на рекапитализацию греческих банков, остальное – на погашение госдолга. Эксперты МВФ подсчитали: Элладе в лучшем случае потребуется не менее 30 лет, чтобы исполнить обязательства по кредитам в их нынешнем виде. Причём для этого Афинам придётся распродать практически всё, включая легендарный Акрополь, другие памятники культуры и острова в море.

Ципрас пошёл и на другие значительные уступки – на повышение НДС, сокращение зарплат, пенсий и увеличение пенсионного возраста до 67 лет. За всем этим – уменьшение социальных льгот, увольнение госслужащих (учителей и врачей), дополнительное обложение данью торговли, сферы услуг и т.д. Условия нового пакета финансовой помощи оказались для Греции ущербнее прежних.

Накануне саммита в Брюсселе при обсуждении реформ депутаты устроили «мини-бунт». 17 представителей партий правительственной коалиции отказались соглашаться с предложениями премьер-министра. В СМИ просочились сведения, что в отставку могут быть отправлены несколько высокопоставленных чиновников, не согласных с «генеральной линией». Так и вышло.

Акции протеста снова охватили Афины. «Это правительство обещало людям совсем не то, в частности – расторгнуть прежние договорённости и отстаивать интересы народа. Но всё это было выброшено в мусорное ведро, а наши чиновники согласились с планом, который жёстче, чем два предыдущих», – говорил Манос Димитриу, один из участников акции протеста.

Как бы там ни было, очевидно, что новые займы не решат экономических проблем. В основном пойдут на оплату процентов по накопившимся долгам, загонят недуг внутрь, лишь отсрочив развязку. Чтобы оздоровиться, Греции надо освободиться от ростовщических займов, списать значительную часть долгов и наладить эффективную экономику.

Недовольство в стране нарастает. Греческий профсоюз государственных служащих вывел людей на демонстрацию против решения греческого парламента. В Салониках прошла 24-часовая акция протеста. Похоже, это лишь пролог грядущих судьбоносных событий…

Для Евросоюза, как и самой Греции, всё случившееся – пиррова победа. Кризис Европы – результат порочной гегемонистской политики, направленной против большинства граждан старого континента.

Греческий колокол

Чему учит многоактная греческая драма?

Вывод для Украины: просто так брать на содержание проблемные страны евробюрократы и олигархи Старого Света не намерены. Суть западноевропейской интеграции состоит в империализме и неоколониализме, правда, без территориальных захватов в явном виде. Как выразился известный обозреватель газеты Financial Times Джон Кэй: «Европа ХХI века отличается от империй ХIХ и ХХ веков. Традиционные империалисты не заботились о согласии тех, кого они хотели колонизовать. И всё же греки сегодня не сказали бы, что эта разница так уж очевидна».

В «дружной европейской семье» процветает «дедовщина». Европаханы по полной эксплуатируют новобранцев и бедных родственников. Греция – наглядный пример. Впрочем, и без того геополитические события последних лет заставляют многих европоклонников снять розовые очки.

Опыт Греции – урок и для нас. Он предостерегает от совершения роковых экономических просчётов. А если уж случились, исправлять их надо как можно быстрее. Следует признать: продолжающийся не без стараний экономического блока правительства неолиберальный курс завёл страну в очередной глубокий и продолжительный кризис. Выход из него требует коренных и решительных перемен экономической стратегии, перехода на интегральную, планово-рыночную модель экономики. Нельзя забывать, что отведённый на это нам историей лимит времени весьма ограничен.

Но греческий колокол звонит «и по тебе также». Он обязывает каждого жить по средствам и бездумно не залезать в долги. Ведь, как говорил великий бард и поэт: «В конце пути придётся рассчитаться».

Теги: Россия , Евросоюз

Он был борцом с хаосом

Как и многие, я с волнением воспринял идею проведения в Москве референдума о возвращении на Лубянскую площадь памятника Дзержинскому. Прочёл отклики на эту идею в "ЛГ". Знаю, что КПРФ уже набрала более 150 тысяч голосов в поддержку референдума, хоть потом вдруг засомневалась в его необходимости. Не могу не высказаться - прямо, как военный человек и как литератор.

Дзержинский одарён удивительными определениями, что само по себе говорит о многом. «Железный меч революции. Рыцарь революции без страха и упрёка. Несгибаемый боец. Великий строитель новой жизни»[?] Так о нём высказывались.

Никто не сможет оспорить, что в жизни он был человеком кристальной чистоты и скромности.

Переживший муки подполья и преследований (отбыл 11 лет тюрьмы, ссылок и каторги), он был типом строителя-вождя, который требовался всей внутренней логикой послеоктябрьских событий. Не побоюсь сказать (поскольку изучил много документов и материалов), что он был прекрасным во всех своих делах. На посту председателя Чрезвычайной комиссии (ВЧК) по борьбе с саботажем и контрреволюцией он поднял её деятельность до высокой человечности. Был глубоко убеждён, что чекистом может быть только человек с холодной головой, горячим сердцем и чистыми руками. Он говорил молодым чекистам: «…кто из вас очерствел, чьё сердце уже не может чутко и внимательно относиться к терпящим заключение, те уходите из этого учреждения. Тут больше, чем где бы то ни было, надо иметь доброе и чуткое к страданиям других сердце».

Он назначался Наркомом путей сообщения, Председателем ВСНХ (Всероссийский Совет Народного Хозяйства), Председателем Комитета ВЦИК по улучшению жизни детей. А раньше, в 1920 году, был начальником тыла Южного фронта, где тогда процветали петлюровщина, махновщина, батьковщина. Его назначали туда, где было особенно тяжело.

Внимательно и трепетно Дзержинский относился к детям, повторял: «Все достижения революции – не нам, а им, детям». Ему принадлежит заслуга в борьбе с беспризорностью, в организации сети учреждений по перевоспитанию детей, коммуны имени Дзержинского, жизнь которой ярко отражена в книге А.С. Макаренко «Педагогическая поэма». Фотоаппарат «ФЭД» (Феликс Эдмундович Дзержинский), созданный руками коммунаров, бывших беспризорников, был лучшим ему памятником.

Нарком продовольствия Цюрупа падал в обморок от голода, Дзержинский кашлял кровью от плохого питания и переутомления. Люди, вдумайтесь, кого мы предали и предаём! Всем нам должно быть стыдно, что человек, оказавшийся во главе России (Ельцин), стоял на постаменте в окружении полупьяных придворных, вдохновляя людей на снос памятника бескорыстному солдату.

Хаос, воцарившийся потом в жизни России, требует и сегодня в качестве одной из мер борьбы с ним восстановления памятника и очищения имени одного из эффективных борцов с хаосом – Феликса Дзержинского. Пора перекрыть все краны разрушения страны и ещё активнее переходить к восстановлению и созиданию.

Анатолий АФАНАСЬЕВ, ветеран Великой Отечественной войны, участник военных действий в Афганистане, генерал-лейтенант в отставке, член Союза писателей России

P.S. Всё чаще можно услышать голоса, что правильнее всего восстановить в центре Лубянской площади некогда стоявший там фонтан, куда москвичи приезжали за чистой свежей водой. Пусть она омоет раны и остудит спорщиков.

Теги: Россия , политика , история

Не все патриоты и герои

Эдуард Галимуллин. Чем страна не похожа на государство? "ЛГ", № 29, 2015.

► Разделив страну и государство, автор делит патриотизм на плохой и хороший: хороший патриотизм выгоден стране, а плохой, квасной, - государству. А государство – власть, всегда плохо, оно угнетает народ, преследует только свою выгоду, всегда идёт неправильным курсом. Рассуждая таким образом, можно прийти к выводу, что Власов – хороший патриот, который служил на благо страны и боролся с плохой Советской властью, а, скажем, Рокоссовский – плохой патриот, верой и правдой служил тирану Сталину. Но если сказать, что патриотизм – это высокое чувство любви к Родине, Отечеству, стране, государству, проявляющееся в активной ДЕЯТЕЛЬНОСТИ на благо народа, то всё станет на свои места. Не важно при этом, действует патриот в согласии с государством или вопреки его установкам – «о них судят по делам их». Патриотизм – это гражданское чувство и деятельность, а «любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам» называется как-то по-другому. Не все жители страны патриоты, как не все люди герои. Родину любят не потому, что это выгодно, а потому, что желают ей процветания и болеют за её неудачи. «Не по хорошу мил, а по милу хорош», – говорит пословица.

Борис ПОТАПОВ

► Тема сложная, а статья коротенькая. Вопрос не в том, быть или не быть патриотизму, а в том, каким ему быть! Патриотизм – интегральный моральный базис общества, основное средство консолидации, превращающее население в народ. Любить своё Отечество, Родину нужно, как бы этому ни мешало государство. Сегодня о патриотизме много разговоров, и тон задаёт власть. Прямо как в США, где до известных событий был учреждён День патриота, отмечаемый 11 сентября. А у нас своеобразной меткой-событием стал даже не Крым, а огромные митинги на Поклонной и в Лужниках, как альтернатива услышанному властью опасного шума на Болотной.

Александр КУДРЯШОВ

► Любовь к родной стране и любовь к государству совпадают там, где государственная власть служит большинству трудового населения. В Советском Союзе это проявилось во время войны с европейскими фашистами и при восстановлении народного хозяйства. Там, где государственная власть служит господствующим слоям общества в ущерб подневольному большинству населения, любовь к стране и любовь к государству совпадают только у тех, кому такой социально-экономический строй и основные богатства страны дают личные выгоды. Это проявилось почти везде в бывших республиках СССР и особенно ярко на Украине.

Юрий ШВАРЁВ

► На то и работает современная политологическая мысль, в поте лица трудятся учёные-политологи (и не только) по всему миру, публикуя собственные наработки в научных журналах, чтобы как можно детальнее проработать и внедрить в демократическую политическую систему эффективно действующий институт обратной связи и коммуникации между обществом и государственной властью. Важно также исследовать такие феномены, как политическое сознание и политическая мотивация, чтобы не только упредить возможности для волеизъявлений, имеющих деструктивный характер (массовые протесты, революции), но и способствовать их разрешению.

Эдуард

Теги: Россия , общество , политика

Сложное искусство перевода

"ЛГ"-­досье

Евгений Михайлович СОЛОНОВИЧ- переводчик итальянской поэзии, лучший на сегодняшний день, о чём прямо говорят профессионалы и подтверждают премии как в России, так и в Италии. Родился в 1933 году в Симферополе.

В 1956 году окончил Итальянское отделение переводческого факультета 1­го МГПИИЯ.

В 1966 году принят в члены Союза писателей СССР.

На сегодняшний день – член Русского ПЕН-­центра, член гильдии «Мастера литературного перевода»

Профессор Литературного института им. А.М. Горького.

Лауреат премии «Иллюминатор» (2001), премии журнала «Октябрь» (2009), премии «Книга года – 2011».

– 2015 год объявлен Годом литературы. Кроме того, в этом году литературная общественность празднует юбилей Данте. Вам как одному из признанных и лучших переводчиков есть что сказать на эту тему?

– На эту тему я могу сказать, что в 21-­м году был юбилей Данте, его провели в Большом театре. В 65-­м был юбилей, и торжества тоже прошли в Большом. На них выступала Анна Ахматова, она уже плохо себя чувствовала, но отказать не могла и гордилась этой возможностью. Сейчас же никаких новостей нет. Собираются любители Данте в библиотеке, но это, конечно, не то. Может, я просто не знаю, но событие такого масштаба готовится заранее, так что я наверняка был бы в курсе.

– А какая ситуация с переводной литературой сейчас?

– Говоря о переводной литературе, наверное, стоит уточнить, что речь пойдёт именно о советской школе реалистического перевода.

В какой­то степени это название условное, потому что по сути это русская реалистическая школа, но в советский период она себя очень хорошо зарекомендовала и поэтому справедливо называлась советской школой художественного перевода.

Конечно, она связана с нашими большими мастерами. Маршак, который работал над переводами Шекспира, и Пастернак, который переводил Гёте и грузинских поэтов, Любимов, работавший над Рабле, и Лозинский, благодаря которому мы читаем «Божественную комедию», – все эти имена восходят к русской школе реалистического перевода.

А сейчас, после того как издательства перешли на частные рельсы, – средний уровень перевода, к сожалению, упал. Норовят платить поменьше и, если речь идёт о переводах, предпочитают вместо хорошего текста выпустить средненький и заказать его людям часто не литературным, а просто знающим иностранный язык. Берёшь в руки переводную книгу, открываешь её – и сразу виден невысокий уровень.

– Самуил Маршак, который перевёл Шекспира, установил свою негласную цензуру, искренне считая, что после него с произведениями Шекспира делать уже нечего, – и начинающие переводчики с такими работами к нему даже не пытались подходить. В наше время кто­нибудь хоть как­то может повлиять на переводчика?

– Нет, кто может это запретить? Кто может повлиять? Издатель – хозяин. Слава богу, что есть отделение художественного перевода в Литературном институте, творческие семинары ведут мастера – Виктор Голышев, лучший переводчик, Владимир Бобков взял студентов для перевода с английского, тоже блестящий специалист. А семинаром перевода с французского на русский руководит Наталья Лавревич, прекрасный мастер.

Конечно, не все 15 студентов, которыми я занимаюсь, останутся в профессии, и я не скрываю от них: если вы полюбите художественный перевод, если вы научитесь ему, а я для этого приложу всё своё умение и опыт, то всё равно скорее всего зарабатывать вы будете как­-то иначе. Переводить будете для души, для себя, и радовать возможных читателей. Вот такая вот ситуация, далеко не радужная.

И мои ребята часто ко мне приходят с переводной книжкой и говорят: Евгений Михайлович, ну посмотрите, как это ужасно сделано. То есть они у меня полтора года занимаются и уже видят, какого качества книгами завалены прилавки.

– Мне кажется, для сегодняшнего дня невозможность зарабатывать любимым делом не является чем­то необычным. Советская власть, насколько я знаю, неплохо кормила переводчиков и даже совсем не переводчиков. Я говорю про подстрочники.

– Да, и эти знаменитые подстрочники тоже были, но я не могу сказать, что это совсем плохая практика. С одной стороны, конечно, появлялось множество серых поделок, с другой – государство давало авторам в тяжёлых ситуациях не умереть с голоду, с третьей стороны – всё­таки переводы с подстрочников давали возможность читателям познакомиться с огромным пластом литературы союзных республик.

– Меня всегда интересовал вопрос свободы и власти переводчика над автором – насколько широко они простираются? Тем более что, по большому счёту, мало кто может оценить, насколько успешно переведена книга.

– Да, оценка перевода – сложное дело. Потому что точность – это не критерий. Есть много определений: верность оригиналу, точность, – но всё это приблизительные оценочные категории. Хотя я бы предпочёл верность. Верность духу, которая достигается опять же за счёт точности определённой степени. Что касается оценки, то у нас, к сожалению, уже очень давно критики перевода как таковой нет.

Потому что когда пишут критические статьи о переводе, пересказывают содержание романа, а вот оценку самому переводу не дают. Тем более что люди, которые пишут о таком сложном предмете, должны знать языки и их тонкости. Но у нас это как­то не принято. На одной радиостанции есть программа, так там, когда говорят о переводной литературе, не удосуживаются даже называть фамилию переводчика. Коротко пересказывают содержание книги, оценивают произведение, а на качество перевода вообще не обращают внимания и, главное, повторяю, не называют имя переводчика. И есть ещё вот такая тонкость: не всегда автор, которого мы переводим, знает русский язык. Как правило, даже не знает русский. Иногда случается, что писатель просит кого­то знающего язык сделать обратный перевод, чтобы посмотреть, во что его превратили. Мне повезло – в том смысле, что те оценки, которые я получил от своих авторов, были положительные, причём в худшем случае. А в лучшем случае[?] Вот один из поэтов, которых я перевожу, очень известный (ныне, к сожалению, покойный), сказал, что в переводах Солоновича моих стихов на русский язык узнаёт себя. Конечно, такая высокая оценка от автора для переводчика – большая радость.

– Вы говорили, что нужно переводить не только с языков одного народа на другой, но и с одного поэтического языка на другой… Как­нибудь подробнее вы можете пояснить эту мысль?

– Я не имею в виду, что нужно перекладывать один поэтический стиль на другой. Вот возьмём верлибр: когда только начали его переводить, некоторые попытались переложить его на классический стих, рифмовали и получали стопроцентное искажение.

Нет, мы стараемся (когда я говорю «мы», я имею в виду того же Гришу Кружкова, Павла Грушко, который переводит с испанского) уважительно относиться к форме, а не передавать содержание, загоняя его в какие­-то в другие рамки.

– Мне всегда казалось, что переводы русской поэзии на другие языки невозможны.

– Наверное, лучше сказать так: не невозможны, а тяжелы…

– Из­за рифмовки?

– Ну, например, в итальянском рифм огромное количество – стихи на итальянском рифмовать настолько легко, что это считается чем-­то недостойным, вроде как у русских поэтов пользоваться глагольной рифмой… Нет, дело в другом. Очень тяжело передать саму атмосферу стиха. Например, Пушкина много переводили на другие языки – и могу сказать, что иностранные читатели искренне не понимают: почему мы им так восхищаемся?

– Невозможно передать…

– Передать невозможно то, что даже словами трудно описать. Какую­то поэтическую яркость, силу, личностную мощь автора… дух, если можно так сказать.

– Государство что­нибудь делает для переводчиков? Или нет?

– Делает. Вот недавно создан институт перевода иностранной литературы, там как раз занимаются переводами, в том числе и наших, российских, авторов, перевели Пелевина, не забывают и классику.

– Никакого политического окраса в выборе произведений для перевода нет?

– Нет, никакой политики. Переводят в основном по критериям популярности и покупаемости. Про то, как поступают издатели, я уже говорил. Но их можно понять: они лишены господдержки и вынуждены ориентироваться на рынок. Хотя, вы знаете, сейчас новое поколение открывает старых переведённых авторов. Так, молодёжь вдруг начала читать Ремарка, открывать для себя этого писателя, как мы в своё время.

Есть такой журнал – «Иностранная литература», который, пожалуй, единственный печатал исключительно переводную литературу. Конечно, сейчас он влачит жалкое существование. В магазинах, например, из­за высокой аренды вынуждены поднимать цены. Разве будет читатель покупать номер журнала за 400 (примерно) рублей? А именно такая цена и выходит.

– На сегодня вы самый известный и признанный переводчик итальянской поэзии. Италия вас как­нибудь наградила?

– Да, есть награды. Премия Министерства просвещения Италии за мои переводы Данте – давно, в 1966 году, потом, в 1969-­м, – премия Квазимодо, затем, в 1980-­м, – премия Дилего Валери («Монцеличе»), в 1983­-м премия Эудженио Монтале, премия Сабаудия в 1988­-м.

Потом я получил Государственную премию Италии за достижения в области художественного перевода.

– Насколько я понимаю, вы занимаетесь не только переводами классики – скажем так, работаете не только с общеизвестными произведениями, но и с теми, кто русскому читателю известен меньше? Кто, по вашему мнению, недооценён в России, но достоин внимания?

– Есть такой поэт – Джузеппе Джоакино Белли, он автор сонетов, весьма многочисленных, около двух тысяч, я из них перевёл около ста. Это неоднозначный автор – очень хлёсткий на язык, и переводить его надо тоже хлёстко, и темы он брал на злобу дня.

– Да, я читал ваши переводы Белли, они замечательные. Впрочем, как и другие работы. Спасибо вам.

– И вам спасибо.

Беседовал Константин УТКИН

Теги: филология , литература , художественный перевод

Русские поэты и Абай

Гений Абая (Ибрагим Кунанбаев, 1845-1904) проверен и временем, и пространством. Достаточно сказать, что двадцать лет назад юбилейные мероприятия, посвящённые 150-летию со дня рождения основоположника современной казахской литературы, прошли под эгидой ЮНЕСКО во многих странах мира, на бесконечных просторах Евразии.

А начались эти празднества, как сейчас помню, в Москве, в апреле 1995 года, в Колонном зале Дома союзов. И это естественно, ибо творческая связь гения казахской поэзии с литературной Россией была, можно сказать, на молекулярном уровне. И если переводы Абая стихов Пушкина, Лермонтова, Крылова широко известны и этому феномену посвящены многочисленные научные статьи и целые тома исследований казахских и русских учёных-литературоведов, то есть и малоизученная часть переводческого наследия Абая. Это переводы на язык казахской поэзии стихов Антона Дельвига, Якова Полонского и[?]. Ивана Бунина.

Романс Дельвига "Не осенний частый дождичек" Абай переложил на мелодию домбры. Абай был воспитан на арабской поэзии, с детства прекрасно знал тюркскую мифологию и эпос, он также хорошо понимал, что музыка в образе домбры есть в каждой юрте, и благодаря именно ей фольклор сохранился и дошёл до наших дней. Поэтому Абай нашёл самый верный путь передачи стихов русских поэтов – через мелодику. Так родилась «Песня Татьяны». Именно песня. Она переходила из одной юрты в другую, из аула в аул и разошлась по всей необъятной степи. Даже прозаическую вещь Лермонтова «Вадим» Абай переложил стихами. А последователь Абая – Шакарим – перевёл «Дубровского» в стихах, и поэтому у него, как и положено в поэме, есть вступление от себя. И вполне естественно, что романс Антона Дельвига зазвучал через абаевский перевод под звуки степной домбры. Абай глубоко ценил традиции русской классической литературы. Он первым в казахской степи не только перевёл произведения Пушкина, Лермонтова, Толстого, но через русские переложения интерпретировал произведения Гёте, Шиллера, Байрона, Мицкевича.

В 1899 году Абай перевёл стихотворение Якова Полонского «Сердце». Необходимо отметить, что автор известного романса «Песня цыганки» («Мой костёр в тумане светит…») был в своё время знаком с Чоканом Валихановым, первым казахским учёным, когда он жил в Санкт-Петербурге, и не раз в письмах своим друзьям упоминал это имя, поэта и учёного второй половины XIX века.

Этот перевод Абая в первых посмертных изданиях поэта значился как перевод стихов Лермонтова. И только в академическом издании 1948 года в примечаниях было указано, что стихотворение «Сердце» не принадлежит Лермонтову, а затем в энциклопедии «Абай» (1995 г.) было академически зафиксировано авторство Якова Полонского. Такой же случай произошёл и с переводом раннего стихотворения Ивана Бунина «Не пугай меня грозою» (1888 г.). Абай перевёл это стихотворение в 1893 году. В изданиях стихов и переводов Абая в 1933-м и 1940 году в примечаниях было указано соответственно из Пушкина и из Лермонтова. А при подготовке академического издания 1948 года со ссылкой на исследования Есмагамбета Исмаилова в примечаниях дано, что это стихотворение Ивана Бунина, взято из полного собрания сочинений 1915 года. Здесь необходимо уточнение. Земная жизнь Абая завершилась в 1904 году, следовательно, Абай для перевода стихотворения И. Бунина использовал оригинал более раннего издания, то есть до 1893 года, возможно, это стихотворение взято из периодического литературного журнала конца XIX века. И что характерно: когда творчество Ивана Бунина было под запретом, вплоть до 1956 года, в Алма-Ате в 1948 году «не побоялись» включить в академическое издание Абая этот перевод, с точной ссылкой на автора в примечаниях. И лауреат Нобелевской премии Иван Алексеевич Бунин и не подозревал, что в далёкой и неизвестной ему Алма-Ате под редакцией Мухтара Ауэзова издан академический том великого казахского поэта, где есть и его стихотворение «Не пугай меня грозою» 1888 года в переводе на язык Абая.

А произведения самого Абая переводили во многом благодаря опять же мудрым усилиям Мухтара Ауэзова: В. Шкловский, В. Рождественский, С. Липкин, М. Петровых, В. Звягинцева, Л. Озеров. И эта творческая эстафета продолжалась до конца прошлого века (переводы М. Дудина, Ю. Кузнецова, А. Кодара), а с началом нового столетия астраханский поэт-переводчик Юрий Щербаков продолжает эту благородную миссию. А архимандрит Геннадий (Гоголев), будучи избранным епископом Астанайской и Алматинской епархии, перевёл стихами фрагменты книги Абая «Слова назидания» в духе сближения казахской и русской культур на основе просвещённого либерального ислама.

Разумеется, в поэзии не должно быть прогресса как такового. Это утверждение моего учителя по ВЛК, поэта, большого мастера перевода Александра Межирова. Действительно, разве можно писать лучше фольклора, Пушкина, Лермонтова и Абая, Мандельштама, Пастернака и Магжана. Конечно же, нет. И всё-таки перспектива мастерства должна присутствовать внутри самого поэта и переводчика, ибо каждый поэт – это точка Вселенной. А потому читателям «Литературной газеты» дороги и Пушкин, и Абай. С этим мы вышли в двадцать первое столетие.

Бахытжан КАНАПЬЯНОВ,  собственный корреспондент «ЛГ» по Республике Казахстан

Абай (Ибрагим) Кунанбаев

(1845–1904)

I

Не знаю, как я жил до нынешнего дня,

И пройдено, и видено немало.

В любви и в спорах сердце отпылало,

Покой в душе моей. Былого нет огня.

Что в этой жизни остаётся для меня?

Мне, грешному поэту, не пристало

Себя Аллаху посвятить, стихи кляня;

Аллаха моё сердце не искало.

Приумножать стада, увольте, не хочу.

И степью управлять, увы, не по плечу.

Не облегчить людские мне страданья.

И свои мысли, и живую свою речь –

Всё это в СЛОВО остаётся мне облечь.

Тебе, о человек, мои признанья!

II

Передо мной всевышнего аяты.

– Вершите добрые дела, – гласит Коран.

Не требуют людской на это платы

Благодеянья правоверных мусульман.

Тысячелетней мудрости трактаты,

Не приукрасить их примерами обман,

Не скрыть души безнравственной изъян,

Грехи свои не спрятать под халаты.

Не только воздаянием молитвы

Ты выйдешь победителем из битвы.

Не принимай в награду скот иль серебро.

И веру постигая, не под страхом

Будь, аульчанин, чист перед Аллахом.

И – на земном пути спеши творить добро.

Перевод Б. КАНАПЬЯНОВА

Теги: Казахская литература

Выжечь метастазы звериной вражды!

Открытое письмо тем знатным писателям Украины, с которыми мы вместе облагораживали людские души.

Юрий Мушкетик, Иван Драч, Дмитрий Павлычко, Владимир Яворивский и, без преувеличения, десятки и десятки украинских писателей, хочу надеяться, не забыли меня, того, кто с 60-х годов пролетевшего века был главным редактором издательства "Молодая гвардия" и затем директором «Художественной литературы».

Ваши книги стали итогом любовного отношения к ним русских переводчиков, редакторов и полиграфистов, неся огромной многонациональной стране высокие идеалы, в том числе «чувства семьи единой» по крылатому выражению незабвенного поэта Павло Тычины.

Что сегодня? С ужасом слышу мерзко-звериный слоган «Кто не скачет - тот москаль!».

Или прозвище «колорады» – брызжущее злостью оскорбление памяти тех, кому свята единая для православных символика, оскорбление 15 миллионов кавалеров медали «За победу в Великой Отечественной войне».

И этот позор распространился из Киева, «матери городов русских».

Из-за чего безумие началось у многих простых людей и у «сложной» творческой интеллигенции? Явно потому, что забыты иноземно-закулисные вожделения «Разделяй и властвуй».

Да, я могу объяснить природу обид ультрапатриотов тем, что исконно российский Крым вернулся в Россию. Но почему же они запамятовали: это мой народ помог в 1939-м году вернуть Украине её западную часть.

...С чего же начался нынешний раздрай?

Да всего-то с требования части граждан Украины уважать русский язык и ввести неопасную автономию по образцу такой же, уже существующей в Крыму. И вот итог: безответственные политики и идеологи вырыли ров истинной ненависти между народами-соседями.

Не скрою: я горжусь своими соотечественниками, которые не позволяют себе антиукраинского вандализма.

Итак, что делать нам, деятелям культуры, под грохот «градов» в злую годину битв в СМИ, у микрофонов парламентов и на площадях?

Уверен: наш долг – затребовать от политиков спасать братские чувства наших народов от метастаз зловонной ненависти. Не так ли?

С наилучшими пожеланиями!

Теги: литературный процесс

Могильщики словесности

На вопрос: "Есть ли сегодня в России литературная критика?" - невозможно дать однозначный ответ. Существует целая армия филологов, обожающая терминологию и готовая с её помощью проанализировать любой текст. Есть рецензенты, на заказ или по просьбе то ругающие, то восхваляющие коллег-писателей. Но критика, то есть независимого обозревателя выходящей литературы, честно и в доступной для читателя форме анализирующего произведение, авторский стиль и авторскую осведомлённость, – такого критика, в общем-то, нет. Счастливое исключение составляет Александр Кузьменков. Но одному ему просто не под силу охватить разросшуюся, как кусты шиповника, отечественную словесность. Те же, кого мы привыкли называть критиками, а по сути – филологи и рецензенты, не просто не занимаются своим делом, но зачастую откровенно вредят.

Критики любят повторять: «прекрасный стиль[?]», «чудесный язык…» Но редко подтверждают свои восклицания примерами. В том-то и дело, что современный писатель зачастую вовсе не владеет литературным языком. И в деградации отечественной словесности виноваты в первую очередь критики. Это с их не то что молчаливого согласия, а велеречивого славословия посредственные, не слишком талантливые и умные и даже не очень мастеровитые авторы стали сегодня лучшими писателями России. В то же время множество действительно хороших писателей до публики просто не доходят. Это именно с подачи критиков отпала для писателя необходимость владеть языком как инструментом. С подачи критиков стало нормальным писать кое-как. Критик развратил писателя. Почему? Потому что наиболее удачливые критики стали лакеями книгоиздательского бизнеса. Те, кому повезло чуть меньше, открывают перед бизнесом, как перед тучным барином, двери в надежде получить монетку славы. Другими словами, проще всего примазаться к «раскрученному» писателю, чтобы и на себя обратить внимание. Можно примазаться и ругаючи. Но ведь и ругать нужно уметь, поскольку необходимо понимать, на что обратить читательское внимание, необходимо обладать кругозором, необходимо и самому иметь чувство языка, чтобы судить об авторском стиле. Хвалить же гораздо проще, достаточно просто сообщить, что некто – прекрасный стилист и пишет не хуже Чехова.

О литературе, как и о любом другом искусстве, можно говорить, отвечая на вопросы «о чём» и «как». Прежде чем рассуждать, о чём произведение, важно увидеть и понять, как оно сделано. Есть такая легенда об И.Е. Репине: когда к нему приходил художник и называл себя абстракционистом, Репин просил нарисовать лошадь. Если художник не справлялся, Репин выгонял его, будучи уверен, что такой «абстракционизм» – от неумения рисовать. Умение рисовать, владение техникой рисунка – это основа изобразительного искусства. Владение словом – основа искусства слова. Если пишущий человек не владеет словом, не имеет так называемого чувства слова, писатель из него никудышный. Примеров косноязычия бывает довольно и в школьных сочинениях. Не раз эти ошибки школьников публиковались и становились предметом всеобщих насмешек. Вот лишь несколько из них: «Когда туман рассеялся, князь увидел татаро-монгольское иго»; «Великий писатель Лев Толстой одной ногой стоял в прошлом, а другой приветствовал настоящее»; «Ёж, жаба и ласточки помогают садовнику поедать насекомых».

А вот примеры из сочинений современных писателей, лауреатов, кстати, многих премий: «Голубев так и этак пытался проникнуть внутрь, и пока подпрыгивал и лез, выпил всю водку» (О. Славникова, рассказ «Русская пуля»); «…Лесные пожары в Забайкалье, катившиеся огненной стеной…» (О. Славникова, рассказ «Вещество»); «Наши девушки целомудренны, а многие невинны» (О. Славникова, роман «Лёгкая голова»); «Он развёлся с женой, питался на пенсию своей матери» (З. Прилепин, роман «Санькя»); «Первое, что делает деревенский житель, всю жизнь вкалывавший до бесчисленного пота…» (З. Прилепин, роман «Санькя»); «В городской душной заразе сигарета идёт за милую душу, а в деревне, когда лёгкие получают полный разлив свежести, никотин сразу становится неуместным» (З. Прилепин, роман «Санькя»); «Галя сидела в гимнастёрке и больше без всего» (З. Прилепин, роман «Обитель»); «Всё это играло не меньшее, а большее значение» (З. Прилепин, роман «Обитель»); «Насладившись заключёнными в янтарь богатством природы» (И. Абу­зяров, роман «Мутабор»). И так далее, и тому подобное. Не многим лучше, не правда ли? И это не опечатки, не шероховатости и не ошибки, пропущенные редактором. Это стиль, кочующий из книги в книгу. Это стиль, который хвалят и справа, и слева, убеждая почтеннейшую публику, что так написали лучшие российские писатели современности. Но если мы ратуем за такую литературу, тогда всё прекрасно, не о чем и горевать. Непонятно только одно: почему нам так не нравится, что власть нас обманывает, что не хочет совершить геополитический прорыв, что узаконивает либеральную экономическую модель и пр., пр., пр.? Почему мы недовольны, когда мы сами – такие же? Каждый из нас на своём месте не хочет честно и добросовестно заниматься своим делом. Но тогда зачем удивляться, что того же не хотят другие? Вас, господа критики, устраивают в русской литературе «бесчисленный пот», «полный разлив свежести», который получают лёгкие? А кого-то вполне устраивают чьи-то там нищета и бесправие. Конечно, это не одно и то же. Просто видеть чужую наглость, чужой непрофессионализм и чужую алчность нам невыносимо. А вот со своими мы как-то уж очень легко уживаемся.

Критику ли не знать, что литературный, художественный язык – это первое сущностное качество художественной литературы? К сожалению, сегодня художественному языку уделяется критикой всё меньше внимания. Юрий Павлов, например, утверждает, что нет никакой деградации художественного слова, о чём свидетельствует, в частности, творчество З. Прилепина. То есть порассуждать абстрактно – это пожалуйста. И вот порассуждали критики о проблемах литературы и пошли дальше хвалить косноязычие, а по сути – добивать нашу несчастную литературу. Остаётся надеяться, что литература выживет и сохранится не благодаря критике, а вопреки ей.

Без художественного языка, без индивидуального почерка нет писателя и нет, соответственно, художественной литературы. Но кроме владения языком писатель должен уметь создавать миры. Литература – это и есть параллельные миры. Только в настоящей художественной литературе – это живые миры. Они могут быть населены кем угодно. Но читая, не остаётся сомнений, что существа из этих параллельных миров живые, что они ходят, дышат и говорят именно так, как должны это делать. В живых мирах нет места шаблону или ходульности, зато всё здесь происходит, подчиняясь внутренней логике. А если и появляется ходульность, то она всегда логически обоснованна и преподнесена так, что читатель верит: иначе и быть не могло. Все персонажи – как в жизни – имеют своё лицо, свой характер, свои достоинства и недостатки, разговаривают, в конце концов, каждый по-своему. Кроме того, художественная литература говорит языком образов, пряча многое в детали, цвета, символы. Всё это, конечно, нужно уметь прочитывать. Беда в том, что прочитывать зачастую нечего, да и некому.

И конечно, произведение литературы – это всегда что-то цельное, служащее общему замыслу. Это может быть самый крутой авангард или самая немыслимая абстракция, но цельность – проявление способности видеть целое, а не куски, и потому она никак не связана со стилем и подходом. Разорванное, нецельное повествование – всегда признак плохой литературы, слабой одарённости автора, неумения подчинить своему замыслу повествование.

Вот это, пожалуй, главное, что отличает художественную литературу от схожих по форме занятий. При этом литература может быть и серьёзной, и чисто развлекательной, и какой-нибудь экспериментальной. Главное, чтобы это было живое, цельное повествование, написанное хорошим языком. Если же художественная литература учит худому – это вовсе не обязательно свидетельствует о том, что перед нами не литература. Не нужно путать литературу с моралью. Сегодня очень много появилось православных писателей, пишущих о святых угодниках или о том, как человек ходил-ходил мимо церкви, а потом решил в неё зайти… К литературе это, как правило, не имеет никакого отношения. В то же время и большой художник может служить Злу, и это уже на совести художника.

Но вернёмся к нашим… критикам. Ну нет сегодня критиков, которые, как, например, Белинский, читали бы не своих приятелей и не тех, кто готов платить за рецензии, не тех, кого «продвигают» по самым разнообразным, не связанным с литературой мотивам – от родственных до политических, – но общий массив литературы. То есть книги, издаваемые не только ЭКСМО и АСТ, но и множеством других издательств. И читали бы опять же не корысти ради, а для объективной оценки; для того чтобы представить действительный обзор литературы, а не повторять как мантру навязший в зубах список; чтобы объяснить читателю, на что стоит потратить время, а от чего следует держаться подальше. А также и для того, чтобы в литературе существовала некая планка, ниже которой опускаться автору не следовало бы. Но как относиться к ведущим и всем известным критикам, которые поют осанну «раскрученным», но плохим книгам? Что это, как не вредительство? Зачем это делается? Зачем плохое настойчиво выдаётся за хорошее? Если учиться музыке на расстроенном инструменте, можно подвергнуться риску испортить слух, потому что настоящее «до» вскоре будет восприниматься как «до-диез». Если читать то, что нахваливают критики, можно в скором времени и ресторанное меню принять за изящную словесность.

Забавно, например, читать отзыв В. Толстова о «Мутаборе» И. Абузярова: не за что хвалить, а надо. И тут уж появляются и «летучий вдохновенный стиль», и «безусловное литературное обаяние». Одним словом, много воздуха, экспрессии…

Только хочется обратиться к этим критикам: неужели вы не понимаете, что, перечисляя через запятую на авторитетных площадках плохие романы плохих писателей, вы убиваете литературу? Вы, которые твердите о «литературоцентричности» России, не совершаете ли вы преступление, разрушая эту самую центричность? Конечно, пусть будет много писателей – и хороших, и разных. Но зачем чёрное выдавать за белое? Утверждая на примере малоодарённых авторов, что есть ещё порох в пороховницах, вы разрушаете или опрощаете читательский вкус, вы задаёте планку письма и тем самым плодите никудышных, местечковых писак.

Если ничего не менять в литературном процессе, если оставить всё так, как есть сегодня, критика в скором времени обесценится полностью. И не нужно ждать милости от государства. Нужно хотя бы не манкировать своими обязанностями и не называть медийных персон, балующихся литературой, лучшими писателями. Но чем дальше, тем увереннее критик превращается в обслугу книгоиздательского бизнеса. А в этом случае критика как жанр изживает себя. Критик должен ориентировать читателя в море литературы, а не перечислять через запятую своих приятелей или, как ему кажется, единомышленников. Сегодня, когда пишут все, это особенно важно. Ни читатель, ни единичный критик не могут охватить весь тот объём литературы, что попадает на прилавки магазинов плюс публикуется в интернете. Пишущих людей стало так много, что для осмысления всего написанного нужно содержать целое министерство критики. Получается какой-то замкнутый круг, преодолеть который можно, только совершив рывок.

Теги: литературная критика , литературный процесс

Литинформбюро № 31

Литутрата

Американский писатель Эдгар Лоренс Доктороу скончался у себя дома, на Манхэттене в Нью-Йорке, на 85-м году жизни. Как рассказал его сын, Доктороу умер в результате вызванных раком осложнений.

Литфото

"Кострома в фотографиях - через 100 лет". В областной научной библиотеке пройдёт презентация книги историка-краеведа костромского края Николая Николаева. Смысл и назначение книги – вызвать интерес у читателя к истории костромского края, желание побольше узнать о своей малой родине, побудить к прочтению более серьёзной и глубокой литературы.

Литчтения

Памяти Михаила Лермонтова посвящены литературные чтения на родине его отца. На этот раз местом проведения встречи почитателей таланта писателя стала школа деревни Лукьяновка, которая с прошлого года официально носит имя поэта. На чтениях собрались руководители трёх областных писательских организаций, представители творческой интеллигенции Липецка, Ельца, Станового.

Литфестиваль

На Кубани прошёл фестиваль молодёжной лирики. На него приехали молодая поэтесса Полина Фомина и музыкант Дмитрий Пятаков. На встрече они рассказали подросткам о теории стихосложения, а также познакомили с основами авторской музыки. Приглашённые гости выслушали литературные и музыкальные произведения ребят и дали им экспертную оценку.

Литдень

В Волгограде, в библиотеке им. М. Горького, состоялся День казачьей книги. Мероприятие организовано культурно-просветительской станицей «Казачья слава» совместно с ГБУК Волгоградская областная универсальная научная библиотека им. М. Горького и при поддержке Комитета культуры администрации Волгоградской области.

Литвизит

Голландский писатель и журналист Йорис ван Кастерен прилетел в Челябинск, чтобы собрать материал для своей новой книги о миссии «Марс-1». Репортёр планирует встретиться с южно­уральскими добровольцами, прошедшими отбор для международного космического проекта.

Литпамять

Исполнилось 85 лет со дня рождения Ерванда Геворговича Григорянца. Он прожил всего 50 лет, но в истории одесской молодёжной газеты, «Комсомольской правды», «ЛГ» он остался со словом «легендарный». Григорянц обладал безупречным журналистским чутьём, тончайшим литературным слухом. В «Литературной газете» он был первым заместителем ответственного секретаря редакции, вёл знаменитую вторую тетрадку, где публиковались самые резонансные материалы, требовавшие тщательного отбора, сложной работы с авторами. Философски-ироничное отношение Григорянца к жизни и литературе запечатлено в его книге притч «Истины на каждый день», вышедшей, увы, уже посмертно.

Отличаю белое от чёрного

Empty data received from address [ /-31-6519-29-07-2015/otlichayu-beloe-ot-chyernogo/ ].

Недержание постов

Владимир Вишневский. Акын online. Любимая, я знаю, ты в сети. - Москва: АСТ, 2015. – 288 с. – 2000 экз.

Интернет – штука совсем молодая. Каких-то 20 лет назад он был экзотикой. А сейчас среднему горожанину уже сложно представить, как можно обойтись без постоянного подключения. Интернет наряду с мобильной связью стал чем-то вроде искусственного чувства, логичного дополнения к зрению и слуху. Конечно, это не может не влиять на то, как мы взаимодействуем с миром. Меняется формат межличностного общения, возникают и укореняются целые виртуальные культуры. Но что же с традиционными видами интеллектуальной деятельности? Развитие высоких технологий сказалось и на них. В литературе, например, появился целый новый жанр – сетевая проза. Жанр спорный, порой не признаваемый поборниками традиций. И тем не менее – невероятно популярный, особенно в молодёжной среде. Доступность, сжатость формата, жвачкообразность – всё это помогает текстам, выросшим из блоговых заметок, найти кратчайший путь к читателю. Схожим образом обстоит дело и с сетевой поэзией. Сейчас поэты, наиболее известные широким кругам, – отнюдь не жители "башен из слоновой кости". Сетевые авторы, мгновенно откликающиеся на любую новость, за счёт высокой релевантности своих произведений порой охватывают многотысячные аудитории интернет-пользователей. Хорошо ли это? Сложно сказать. Но вот что любопытно: сетевая слава почему-то не может до конца удовлетворить амбиции новоявленных «акынов». И появляются на прилавках книжных магазинов странные книги, представляющие собой распечатки «стены» того или иного «поэта». Рассмотрим конкретный пример. Перед нами – книга Владимира Вишневского «Акын online. Любимая, я знаю, ты в сети».

Если верить аннотации, «Владимир Вишневский – один из самых цитируемых современных поэтов, чьи стихи и афоризмы успели стать частью русской разговорной культуры». То есть, сами того не зная, мы каждый день употребляем выражения, рождённые этим великим автором, пользуемся его наработками для описания жизненных ситуаций? Сразу хочется разобраться – какими же именно. Скажу честно: прочитав книгу от корки до корки, я не нашёл ни одной «крылатой фразы» (за исключением пары прямых цитат из произведений Пушкина и Горького), ничего присутствующего даже не в разговорном языке – на просторах интернета. Зато сформировал чёткое понимание того, что же являет собой «поэт Вишневский»: комичный, достойный пера каких-нибудь современных Ильфа и Петрова тип записного сетевого пошляка. Чего стоят хотя бы строчки:

Мороз и солнце, день чудесный!

Уже проснулся низ телесный[?]

или

…ему б припасть в порыве – страстно, сразу!..

Но получилось – только к унитазу.

Вектор движения понятен. Можно, конечно, сказать, что цитаты вырваны из контекста… а нет – нельзя! Большая часть контента в книге – дву-, трёх-, четверостишия. Автор старается в максимально сжатой форме донести до читателя свои бессмертные афоризмы. Иногда вообще ужимая мысль до одного слова. Вероятно, это было бы очень интересное следование «традиции новаторства», которая существует в нашей литературе. Если бы не одно «но». Вот несколько примеров «новояза» Вишневского: «содрогазм», «секспромт», «немилостноподатный», «половозрелище», «молчаиспускание», «сластотерпец», «чисто ГИБДДически». Список можно существенно расширить, но, пожалуй, незачем. Общее представление о том, с каким типом мышления мы столкнулись, – налицо. И это – «один из самых цитируемых»?.. Впрочем, удивительного, если разобраться, ничего и нет. Народ кушает то, что ему предлагают…

Обидно, что под видом «правды жизни» Вишневский впаривает интернет-пользователям свои пошленькие сентенции. Кто-то ведь и правда подумает, что вот она – современная поэзия. Механизм отупления масс задействует самые низменные инстинкты. Читателю говорят: нет ничего прекрасного и возвышенного, поэзия – складно зарифмованный скабрёзный анекдот. Не думай, не чувствуй – стихотворный фастфуд предлагает готовые решения. А кто верит во что-то более чистое и менее конкретное, чем замаранные трусы, тот дурак, причём зачастую – опасный:

…Да, сегодня опасней всего несуны,

несуны ахинеи о судьбах страны.

Мы, товарищ, в великой Державе

обосраться сегодня не вправе.

Тексты Вишневского являют наглядный пример того, как однозначно хорошее изобретение – интернет – даёт возможность продвижения, в общем-то, кому попало. И перекочё­вывают похабные вирши со стен общественных уборных на стены аккаунтов, а оттуда уже – на страницы вполне себе солидных издательств. Хорошо только одно: Вишневский – явление преходящее. Что он и сам, вероятно, понимает. По крайней мере, разразился-таки вот этим двустишием:

Я поделился истиной простой.

но молодёжь мне крикнула: «Отстой!»

Теги: Владимир Вишневский , Акын online

Сибирская память

Юрий Градинаров. Братья: Роман. - М.: Вече, 2014. – 464 с. – (Сибириада). – 4000 экз.

Юрий Градинаров. Сыновья: Роман. – М.: Вече, 2014. – 320 с. – (Сибириада). – 4000 экз.

"Братья" и «Сыновья» – сага купеческого рода Сотниковых, повествующая о событиях XIX – начала XX веков. История братьев-купцов основана на реальных событиях и имеет черты хроники. Это даже скорее хроника, нежели художественная проза. Историческая подоплёка в них довлеет над художественным вымыслом. Однако по ощущению мир, описанный в дилогии, – всё же некая искусственная среда. В «Братьях» все герои, за исключением Киприяна, Акима и Петра, отличимы только по внешними признакам; характеры же описываются весьма прямолинейно: этот пьёт, этот – хитрец, этот – весельчак. Всевозможные коллизии прописаны, наоборот, крупными выразительными мазками. Таким образом, несмотря на примитивность некоторых образов, повествование выходит на достойный художественный уровень, и замысел – создать полномасштабное историческое полотно – можно считать вполне удавшимся.

Теперь остановимся на конкретных образах. Киприян – герой статичный. Торговец в нём победил казака: «Такой въедливости и дотошности в делах, пожалуй, нет у торговых людей-туруханцев» . В этой фразе полностью передан портрет зажиточного, основательного старшего брата. Образы Петра и Акима постепенно меняются, герои, озлобляясь, приближаются к черте братоубийства и предательства. И хотя характеры их убедительны, мы не можем ощутить полноту их внутреннего мира. Возможно, причина в том, что наряду с точными описаниями встречаются в романах Градинарова клишированные фразы и шаблонно мотивированные поступки.

Главные герои «Сыновей» – сироты Александр и Иннокентий, а затем их дети описаны куда менее детально, чем в «Братьях», но, надо признать, автору всё же удаётся создать живых и нескучных героев.

Пожалуй, для данного жанра романам «Братья» и «Сыновья» не хватает интриги. В тексте встречаются вот такие фразы, с самого начала раскладывающие всё по полочкам: «Боюсь, чтобы его любовь не выросла в ненависть к тебе. Не привела к раздору меж вами».

Стилистически же это смесь местного говора, перемежающегося с литературной языком. Говор используется в диалогах, литературный язык – в различных описаниях, авторских отступлениях.

Но вот что действительно получилось у Градинарова, так это описание мест, особенностей ремёсел, торговли и быта в далёких сибирских лесах. Своеобразны и описания природы: «Тёмно-серое облако, вытянутое длинным взлохмаченным хвостом вдоль острова», «Чайки с тревожными криками качаются на ветровых качелях над Енисеем, то взмывая к тучам, то падая до воды». Некоторая патетичность, учитывая жанр, в данном случае выглядит вполне уместной.

В целом Юрию Градинарову удалось воссоздать важную веху из народной жизни Сибири. Людям, интересующимся историей освоения неприветливых и суровых просторов Севера, вероятно, понравятся эти необычные книги.

Иван ЖИРОВ

«Душа так странно поёт»

Ольга Коробкова. Сиринга. - Ярославль: Аверс Плюс, 2014. – 72 с. – 400 экз.

Уже много лет в разгар весны в главной библиотеке Ярославской области, носящей имя Н.А. Некрасова, проходит выставка-ярмарка изданных в предыдущем году книг ярославских авторов. Это и краеведческие, и научные издания, и справочники, и учебные пособия, и конечно же художественная литература. В каждой из номинаций выявляется лучшая книга, награждаемая дипломом и денежной премией.

Лучшей художественной книгой 2014 года признан сборник стихов Ольги Коробковой "Сиринга". Рядом с этой тоненькой книжкой в мягком переплёте стояли внушительные по объёму тома в твёрдых обложках, на некоторых были изображены авторы, стремящиеся своим задумчивым видом привлечь внимание жюри, а на одной из обложек автор даже был окружён фотографиями известных писателей, выдаваемых им за друзей, чему бы они очень удивились. Но победила неприметная по внешнему виду «Сиринга», лишний раз доказав, что главное всё же не форма, а содержание.

Ольга Короткова родилась и живёт в Рыбинске, известном своими литературными традициями. Ошанин, Сурков, Якушев, Берггольц, Кублановский – далеко не полный перечень поэтов, связанных с волжским городом. Так что Ольга начинала не на пустом месте. Но она не пошла накатанным путём, а выбрала свою тропинку, на которой зазвучал её собственный голос.

Было бы нелепо, если бы слово «сиринга» стояло на обложке толстого тома. Ведь сиринга – это воспетый древнегреческими мифами небольшой инструмент, предшественник нынешней флейты. Он не громок, как барабан или рояль, но зато он способен передать тончайшие переживания женской души, стремящейся утвердить себя, отстоять своё место в беспощадном современном мире.

Наугад, невпопад, вслепую, на вдох, на выдох[?]

Пальцы знают ответ, но и горло знает вопрос.

Это память звучит – обо всех, невинно забытых,

Это мир, что внутри качнулся на гребне слёз.

Если вдруг мимо нот приливная волна ударит,

Инструмент – не преграда для дыханья «рот в рот».

То ли это флейтист не­умело по кнопкам шарит,

То ли это моя душа так странно поёт.

Хотя «Сиринга» представлена в выходных данных как сборник стихов, завершается книжка несколькими кусочками прозы, продолжающими стихотворную тему. В одном из этих кусочков звучит мольба:

«Господи! – как на духу: мне ни с кем из людей не было так больно. Так легко. Так искристо...» Физика и лирика продолжают жить по своим законам.

Теги: Ольга Коробкова , Сиринга

Один из рецептов счастья

Вера Мир. Апельсиновый суп. - М.: Книжный Клуб Книговек, 2015. – 192 с.: ил. – Тираж не указан.

Это увлекательная, написанная живо и с юмором история о том, как одновременно трудно и прекрасно быть родителями. Творчество Веры Мир занимает особую нишу: располагается оно на стыке художественной литературы, психологии и философии. Книга будет, несомненно, интересна широкому кругу читателей, в том числе и детям старшего школьного возраста. Текст гармонично дополняют оригинальные, стилистически подходящие книге иллюстрации Екатерины Жерягиной, дочери автора, ею же выполнена и изящная обложка.

Апельсиновый суп, рецепт которого даётся на первых же страницах, – сказочное блюдо, своего рода символ счастливой семьи, где дети и родители понимают и любят друг друга. В этом случае трудный процесс воспитания превращается в творческое действо, приносящее радость. Жить становится легче, когда и разочарования, и удачи переживаются вместе. Семья, по мысли автора (и здесь чувствуется мировоззренческое влияние Василия Розанова), – центр вселенной, где мама, папа и дети – не просто люди, сосуществующие вместе, а некое сакральное единство, формирующее реальность: "Нельзя относиться к занятию растить детей как к работе, за которую мы должны получать вознаграждение. Это жизнь, а жить надо с удовольствием" . Особенно эта мысль актуальна сегодня, когда страна переживает демографический кризис и многие молодые родители воспринимают детей как обузу, а семью как кружок по интересам, который может в любой момент распасться. Мудрые советы автора щедро рассыпаны по страницам, но Вера Мир не мучает читателей назидательностью, повествование строится на описании различных житейских случаев и ситуаций.

Вот, например:

«Когда дочь была совсем маленькая, я спросила у своей мамы:

– Когда же вырастет моя дочка?

На что мама мне:

– Она-то вырастет, а ты будешь старая.

Ловите и берегите каждую минуту, используйте всякую возможность побыть с детьми, поучаствовать в их взрослении».

Или вот ещё: «Запомнился случай. Дети были маленькие. Лето. Очень жарко. Мы шли через площадь с фонтаном. На краю бассейна фонтана стояла собака, чёрная небольшая дворняжка. Собака очень хотела пить, но уровень воды был такой, что до воды достать не могла, наклонялась, наклонялась и, видимо, упала в воду. Когда мы шли обратно, то она плавала в фонтане и пыталась выбраться, только ничего у неё не получалось, доставала когтями до края и соскальзывала обратно. Вокруг ходили люди, и почему-то никто, кроме нас, не видел, что происходит с собакой. Бесконечно плавать невозможно, а держаться ей было не за что. Мы подошли к бассейну, и в тот момент, когда бедолага в очередной раз пыталась выбраться, я вытащила её. Отряхнувшись, она убежала».

Вера Мир – не только интересный автор, но и, без сомнения, добрый и мудрый человек, способный больше отдавать, чем брать. К тому же, что особенно важно, оптимист. Может, мысли, высказанные в «Апельсиновом супе» и не абсолютно новые, но изложены они так просто и доверительно, что обладают утешительным, даже психотерапевтическим эффектом: «На самом деле нет неверующих, есть просто не готовые к вере»; «Время можно найти, а вот вернуть потерянное время нельзя»; «В памяти всё равно всё хранится, хотя ощущение такое, что не помнишь многого».

И ещё один очень важный момент. Книга эта написана не просто женщиной и матерью, а счастливой женщиной, сумевшей создать полноценную семью. Поэтому она имеет полное право и давать полезные советы всем, готовым их воспринять, и с юмором сказать встретившимся в жизни мужчинам: «Спасибо всем, кто на мне не женился».

Теги: Вера Мир , Апельсиновый суп

Пятикнижие № 31

ПРОЗА

Сигизмунд Кржижановский. Штемпель: Москва - Сост., вступ. статья и коммент. В. Перельмутера; ил. И. Семенникова. – М.: Б.С.Г. – Пресс, 2015. – 456 с.: ил.– 3000 экз.

В книге собрана вся московская проза Сигизмунда Кржижановского (1887–1950) – одиннадцать произведений, созданных в течение девяти лет (1925–1933), образующих целостный, внутренне связанный цикл, где столица – не просто некая декорация, в которой разворачивается основное действие. Москва Кржижановского многогранная, сложная, словно живое существо; её топография, топонимика, история, быт и бытие тоже принимают деятельное участие в судьбах героев.

Интеллектуальная проза Кржижановского находилась на уровне современной ему европейской и мировой литературы. Критики и исследователи сравнивают его с Кафкой, Борхесом и Камю. Характерные для Кржи­жановского жанры: философская фантасмагория, притча, гротеск, сатира. По художественному методу писателя, пожалуй, можно причислить к постмодернизму, перед нами своего рода метатекст, с цитатами и аллюзиями.

ПОЭЗИЯ

Елизавета Веселкова. Желания пользователя. – СПб.: ИТД "Скифия", 2015. – 272 с. – 1000 экз.

Елизавета Веселкова, молодая питерская поэтесса, работает в традиционной манере, однако мир её стихов достаточно причудлив, нечто между реальностью и сновидением. Сквозная тема – поиск смысла своего «я» в этом мире. Но это не конечная цель, а конечная – полная света, разнообразных звуков и запахов красота:

Недопёсок бежит по синей траве,

По горячему полю с гусями из сна.

Под широкой лапой хрустит мотылёк.

Он жалеет его, но бежит. Весна

Отступила, и надо идти назад:

Доползти, уткнуться в ладонь царя.

Царь жучков ловит в парке. Ему семь лет.

Он смеётся, зовёт. И алеет заря.

МЕМУАРЫ

Воспоминания выпускников факультета журналистики. На газетных столбцах мы сердца обожгли. – СПб.: Корвет, 2014. – 664 с. – 250 экз.

Книга задумана и издана как завершающий аккорд. На самом деле подвести итоги творческой деятельности можно и в одиночку, но гораздо интереснее – в хорошей компании, с которой прошли лучшие годы студенчества.

После окончания факультета журналистики бывших студентов разбросало по стране и миру, и свои творческие способности им пришлось применять в самых разных сферах. Некоторые достигли широкой известности – например, Владимир Личутин, – другие не очень, но в памяти все остались равными и молодыми.

Этот сборник воспоминаний лишён какого бы то ни было пафоса, но не лишён некоторого официоза, поскольку под его обложкой рядом с живыми и весёлыми воспоминаниями спокойно уживаются отчёты с комсомольских собраний, не обладающие ни живостью, ни красотой слога. Такие отчёты – тоже памятник эпохи, тем более что в большинстве случаев они были сделаны искренними, переживающими за всё молодыми людьми.

БИОГРАФИЯ

Владимир Полушин. Николай Гумилёв: Жизнь расстрелянного поэта. – 3-е изд. доп. и испр. – М.: Молодая гвардия, 2015. – 723 с.: илл. – (Жизнь замечательных людей). – 4000 экз.

Перед нами уже третье переиздание книги о знаменитом поэте. Символично вспомнить об этой книге именно в августе, ведь в ночь на 26  августа Гумилёв был расстрелян.

Николай Гумилёв – без всякого сомнения, легенда и гордость русской поэзии. Здесь всё совпало: талант и судьба, яркая жизнь и трагическая смерть. Интерес к относительно недавно легализованному в отечественной литературе поэту растёт как у читателей, так и у исследователей его жизни и творчества. Владимир Полушин, поэт, лауреат Всероссийской Пушкинской премии «Капитанская дочка», кандидат филологических наук, автор многих работ о Николае Гумилёве и главной из них – Энциклопедии Гумилёва, – сделал, пожалуй, первую попытку собрать все имеющиеся на сегодня сведения в целостное жизнеописание поэта, приближенное к хронике. Как любая первая масштабная работа, книга полемична и вместе с тем содержит богатый материал и для читателей, и будущих исследователей.

ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Мария Глушко. Мадонна с пайковым хлебом. – М.: Речь, 2015. – 320 с. – Тираж не указан.

К разделу детской литературы эту книгу можно отнести лишь условно. Осмыслить её способны разве что старшеклассники. Впервые роман был опубликован в «Роман-газете» 15 лет назад. Нечасто можно встретить книгу о Великой Отечественной войне, где в центре повествования находится женщина. Тем ценнее роман Марии Глушко, главная героиня которого в 1941 году ожидает ребёнка, прощается с мужем и уезжает в эвакуацию. В годы войны молоденькой Нине Нечаевой – дочери генерала, которая привыкла к благополучию, – придётся столкнуться с лишениями, ощутить на себе ужас голода и потерь... Придётся научиться быть матерью.

«Мадонна с пайковым хлебом» – это история о неравнодушии, о самопожертвовании и сострадании, о подвиге материнства.

Черно-белые иллюстрации к «Мадонне[?]» выполнены Елизаветой Бухаловой.

Мария ГУЛЕГИНА: «Нет жизни без любви»

Если природное петербургское лето больше похоже на начало осени, то его оперное лето - в самом зените. Квинтэссенцией стало выступление Марии Гулегиной в спектаклях Мариинского театра "Турандот" и «Тоска» в рамках ХХIII Международного музыкального фестиваля «Звёзды белых ночей». Мария Гулегина – не только великое драматическое сопрано конца ХХ – начала ХХI века, она ещё и великая оперная актриса, что делает её драгоценным и уникальным подарком искусству оперы. Родившуюся в Советском Союзе Марию в мире называют русской певицей с вердиевской музыкой в крови. Но она, разумеется, не только вердиевская певица, она – певица каждого композитора, музыку которого исполняет: Чайковского, Рахманинова, Чилеа, Пуччини и других. Сказать, что Гулегина – лучшая Тоска нашего времени, недостаточно. Она – та Тоска, с которой и для которой писал бы свою оперу Пуччини. 

Я лично была свидетелем того, как после спектакля «Тоска» в Метрополитен-опера в Нью-Йорке публика аплодировала стоя и скандировала: «Мария! Мария!» минут двадцать. А в петербургской «Тоске», когда во втором акте Мария Гулегина закончила арию «Жила искусством, жила любовью[?]», раздались такой шквал оваций и нескончаемые крики «Браво!», что дирижёр Станислав Кочановский остановил оркестр, а потом, к нежданной радости публики, Мария повторила эту арию на бис – редчайший случай в истории оперного исполнительства, но у Марии Гулегиной – не первый. В каждую оперную роль, в каждое произведение, исполняемое в концертах, Мария Гулегина вкладывает всё богатство своей души, а душа её – «бездна, звёзд полна». 

И именно поэтому Гулегина – желанная гостья в самых знаменитых театрах мира, а в Ла Скала, помимо участия во многих постановках, она давала и сольные концерты – подобной чести за всю историю оперного искусства удостаивались лишь считанные солисты, среди которых Мария Каллас и Рената Тебальди.

– Мария, в спектаклях Тоска убивает Скарпиа из-за любви к Каварадосси. Турандот убивает женихов (ну, не сама убивает, но по её приказу их обезглавливают) из-за боязни любви. Получается, что чувство – любовь или даже боязнь любви – решает вопросы жизни и смерти, которые в идеале должен решать только Бог. Что вы по этому поводу думаете?

– К сожалению, мы не живём по Божьим законам, и случаются и преступления, и несчастья, недопонимание, ревность… Если бы все полагались на волю Господа, мы бы жили в раю…

Сегодня история с Тоской, Скарпиа и Каварадосси не случилась бы. Сегодня нравы другие, всё другое. «О времена! О нравы!» Тогда было очень остро чувство чести, чувство верности и преданности. Тоска понимала, что Каварадосси не простил бы её и предпочёл бы умереть, чем быть спасённым такой ценой, но она всё равно хотела его спасти, однако не выдержала и ударила Скарпиа ножом для разрезания бумаги. У Пуччини всё есть в музыке: и раздумье, и смятение, и решимость, и сам момент аффекта. Когда недослушавший музыку режиссёр всё меняет, ставит так, будто Тоска сама нападает на Скарпиа, получается полная абракадабра, но разобраться в этом может только человек, который слушал музыку «Тоски» и услышал заложенное в ней.

Турандот – совсем другая история. Принцесса! В её крови – генетическая память ужаса и боли, она не может забыть и простить те далекие времена, когда иностранец разорил дом и царство Лоу-Линг, обманув её любовью… Для Турандот странно, что кто-то жертвует жизнью ради любви. А для меня всегда странно, когда в финале счастливый конец – свадьба Турандот и Калафа. Так не должно быть! После стольких убийств и, главное, после жертвоприношения Лиу… Невозможно быть счастливыми после стольких смертей, стольких жертв. Поэтому моя самая любимая идея финала этой оперы – в постановке Нурии Эсперт в Барселоне: на словах «имя иностранца – Любовь» Турандот закалывается тем же ножом, которым совершила самоубийство Лиу.

– Почему в операх почти всегда погибают главные герои?

– Их убивают, они погибают, умирают от любви! Любовь – смысл жизни и смысл сюжетов оперы.

– Что вы испытываете на сцене, когда ваша героиня погибает (умирает)? Не трудно ли вам психологически каждый раз умирать в образе?

– Я и сама с ними и умираю, и воскресаю… Когда я пою, я не думаю о трудностях, просто живу в образе. Но когда спектакль заканчивается и занавес закрывается, нужно не забывать театральную мудрость: «Артист! Выходя из театра, не забудь выйти из роли».

– Что такое, по-вашему, любовь? Какое бы вы дали определение любви, скажем, для словаря?

– Любовь – чувство, и не для словаря, и не для аптеки, она – живая энергия, и её нельзя препарировать. Это стихия, и как всякая стихия, она непредсказуема! Любовь, тепло близких, забота о близких – смысл жизни! Не любить – значит умереть душевно…

– Изменяется ли любовь со временем? Если да, то как?

– Конечно, меняется… В молодости кажется, что тот порыв, который длится всего-то, по-научному, три месяца, и есть любовь. Нет, это просто влечение, страсть. Любовь – когда не раздумывая отдашь всё на свете, лишь бы любимому человеку, кто бы он ни был, было хорошо, и совсем не обязательно, чтобы он был на привязи именно с тобой. Любить – отпустить, сделать счастливым. Ну а самая главная любовь жизни – конечно же дети.

– Анна Павлова как-то сказала: «Артист должен знать о любви всё и научиться жить без неё». Вы согласны?

– Нет. Жить и творить без любви невозможно!

– Говорят, от любви до ненависти один шаг. А почему так легко совершается этот шаг от одного полярного чувства к другому? Ну, может, не очень легко, но достаточно часто. Ведь, казалось бы, расстояние от одного сильнейшего чувства до другого должно быть огромным.

– Это когда любовь эгоистична, но тогда она вовсе не любовь. Возненавидеть ЛЮБИМОГО человека НЕВОЗМОЖНО!

– В процессе вашей творческой жизни, возможно, были периоды, когда вы постигали жизнь через исполняемые образы, и, наверное, были периоды, когда вы в образы своих героинь привносили что-то своё. Расскажите, пожалуйста, об этом.

– Жизнь – очень сложная и интересная штука. Молодость и неопытность – такие недостатки, которые быстро проходят, и всё, что мы видим вокруг, всё, что читаем, всё, что слышим, всё-всё добавляет свои краски, свои штрихи и в наш житейский опыт, и в сценический. Любовь, жертвенность, служение, патриотизм – это мы, наше поколение впитало с молоком матери. В каждой роли можно что-то почерпнуть. Самое главное – искать человеческие мотивации и раскаяние. Конечно, образы Леди Макбет и Абигайль нельзя назвать положительными, но не бывает чисто отрицательных ни людей, ни персонажей. В каждом хоть что-то есть человеческое, и это надо отыскать, показать причину и следствие, преступление и раскаяние, любовь и ненависть.

– Были ли у вас личные открытия в роли? Если да, то какие?

– Патентов на идеи никто не выдаёт. А вот то, что все мои роли выстраданы мною, – это точно! Мало того, все мои образы рас­тут и даже видоизменяются в зависимости от идеи постановки и коллег. Ведь каждый певец – индивидуальность, со своими мыслями, своим темпоритмом, своей фактурой, и это привносит каждый раз новизну и в звуке, и во всём.

– Вокалисты, работавшие с Артуро Тосканини, рассказывали, что его мнение о певце было неоспоримым и самым авторитетным, и оно могло создать или загубить карьеру певцу. Есть ли сейчас в мире дирижёры, имеющие такой авторитет, какой имел Тосканини?

– Сегодня есть те, кто может загубить карь­еру, но очень мало тех, кто потянет на уровень самого Тосканини. Гениальные дирижёры учат и воспитывают молодых певцов. Я всегда благодарна моим учителям и дирижёрам: Евгению Иванову, Ярославу Ващаку, Риккардо Мути, Валерию Гергиеву, Джеймсу Ливайну, Зубину Мете, Джанандреа Гавадзени, Герберту фон Караяну, Маурицио Арене, Клаудио Аббадо. Помню урок Лорина Маазеля, когда он мог и хотел уничтожить меня по прихоти, не из-за моего пения, но не вышло… Я не раскисла, продолжала работать над собой и не стала ругать ЕГО, а стала копать В СЕБЕ, и он через несколько лет приглашал меня в свои спектакли, а я «имела наглость» гордо отказывать. И только шесть лет назад я согласилась петь с ним, это были спектакли «Аиды» в Фонде Тосканини и туре по Италии и Бразилии.

– Почему именно Тосканини имел такой непререкаемый авторитет?

– Авторитет имеет тот, кто его заслуживает, – это аксиома. Бывает, конечно, скандальная известность, или гламурная, но профессионалы всегда знают, кто есть кто.

– Может ли публика повлиять на выступление певца? Не только «забукивать», но как-то ещё?

– Не знаю… Хотя если публика тёплая и любящая, петь приятно. Просто купаешься в музыке и аплодисментах. Если публика враждебная, петь интересно. Как по острию ножа идёшь. Чувствуешь себя, как гладиатор на арене! В 1998 году я пела «Макбета» в Ла Скала на открытии сезона. Тогда исполнилось 45 лет со дня дебюта в этой роли, в этом театре, на этой святой сцене Марии Каллас. В те годы ещё не было так много интернета, но уже были разные провокации, собрания с предложениями, например, пойти и освистать постановку, Мути, певцов, но особенно ту, которая посягнула на святое. И вдруг после моего первого речитатива в первой арии раздались аплодисменты! В зале присутствовала очень искушённая публика, и убедить её – достойная победа!

Забукивание как протест уже изжило себя. Раньше в Ла Скала при первом «бу» выходил другой певец. Сегодня – всё тот же до самого окончания постановки. Даже если букают, это не влияет на замены… А режиссёры вообще обожают, когда их букают и разрастается скандал. Можно углубиться в книгу Нормана Лебрехта «Кто убил классическую музыку?», там много интересного, написано давно, но всё то, что он предрекал, сегодня в буйном цвете нам предстало.

К сожалению, сегодня певческий уровень не всегда тот, прежний, высокий, в том числе и из-за экономических проблем. Конечно, в спектаклях Ла Скала участвуют достойные молодые и даже очень талантливые певцы, но на поколение певцов с именем трудно найти возможности. Я очень рада, что в этом великом театре всё больше и больше наших замечательных певцов!

– Как вы справляетесь с эмоциями, когда поёте очень сильные произведения или в очень трогающей душу обстановке? Например, на концерте в Ереване, посвящённом 100-летию геноцида армян.

– Это самое важное – эмоции! Я наполовину армянка, и все мои родные счастливо спаслись во время геноцида. Они бежали из Вана, столицы Древней Армении, столицы Ванского царства – древнейшей армянской земли. Петь в этот день, на этом святом месте, перед президентами и высокими гостями – большая честь! Природа решила испытать меня на «вшивость» – температура воздуха была всего плюс семь градусов. Сказать «холодно» – ничего не сказать, даже меховой палантин не спасал. Было холодно дышать. Но спеть там – самое малое, как я могла показать своим предкам, тем, кто выжил, и тем, кто был сожжён заживо или зверски уничтожен, что я сильная и что я всё помню. Спасибо всем, кто признает этот геноцид. Без признания не будет покаяния. А вот на Украину за премией «Человек года» не поехала. Брезгую дышать одним воздухом с теми, кто уничтожает свой народ. Не могла бы подать руку убийце-президенту и его сообщникам. Никогда не любила политику. Знала, что дело грязное, а теперь знаю, что грязное и кровавое.

– За последние 3–5 лет какие события стали для вас главными и почему?

– Я поняла смысл жизни. Смысл СВОЕЙ жизни.

– Вы работали в жюри вокальных конкурсов, а в начале карьеры сами в них участвовали. В связи с этим вопрос: что самое трудное для члена жюри? А для участника?

– Для честного члена жюри, у кого нет специального интереса, самое трудное – понимать, что прошли не те… А для участника самое трудное, но самое полезное – не победить и потом всю жизнь доказывать, что ты есть, а сохранить уверенность в себе, в случае если не вошёл в число лауреатов. Очень часто бывает, что первые премии получают те, кто потом никак себя не проявляет, а те, кто слетел или получил не самые высокие награды, делают большую карьеру, потому что если певец – личность, то он всё равно добьётся успеха.

– Что самое привлекательное для вас в участнике конкурса?

– Индивидуальность.

– Как вы считаете, почему такое распространение получил режиссёрский вандализм в оперных постановках? И почему театры принимают такие постановки?

– Не хочу никого обижать, но думаю, что в «осовремененных» постановках много всего не оперного и не театрального, а иногда некомпетентность, иногда распил бюджета, иногда экономия. Майки-«алкоголички», шорты, комбинашки, пальто серого цвета типа шинель используются и в хвост и в гриву. Часто такие постановки вызваны фобиями режиссёра или желанием вызвать скандал. Сейчас в большинстве зарубежных театров вандальных постановок – процентов восемьдесят. Но есть 20% золотых спектаклей – тех, где используются современные средства и новым языком рассказывается старая история более выпукло, более глубоко.

– Если ваше видение роли не совпадает с режиссёрским, как вы поступаете?

– Я – не первая и последняя инстанция. Есть либретто, есть композитор. Есть наше всё – партитура, её нельзя менять! Я всегда спокойно пытаюсь расспросить и понять идею. Если идея понятна, то мне как актрисе интересно её воплотить, и если идея основана на том, что написано авторами оперы, но что-то вдруг открывается новое, это просто удача в жизни! У Филлиды Ллойд в «Макбете», который я спела в трёх театрах – в Париже, Лондоне и Барселоне, – когда все менялись, кроме меня, было много нового и интересного, неожиданного. У Франческо Негрина в Монте-Карло пришлось танцевать в «Макбете» – проживать весь балетный номер – у Верди написан балет минут на 25–30! Бывает, что в постановках нет балета, но бывает и с балетом, правда, с профессиональными танцовщиками, а у нас было продолжение дум, чувств, снов, мечтаний леди Макбет. Так здорово!

– Елена Образцова говорила, что Франко Дзеффирелли очень любит певцов, да и постановки у него восхитительные. А есть ли сейчас в мире режиссёры его уровня и есть ли значительные оперные режиссёры, которые любят певцов? Если да, то в чём эта любовь проявляется?

– В каждом времени свои Дзеффирелли… Так, как он, сегодня не ставят – дорого! Слишком красивые и дорогие костюмы и декорации. Но вот недавно в Генуе я пела в постановке Дэвида Ливермора – это гений! Он бывший певец и поэтому любит певцов, понимает специфику и уважительно относится к опере, к профессии и к каждому артисту. Люблю работать с Филлидой Ллойд, Адрианом Ноблом, Франческо Негрином, Жаком О"Брайаном, Паоло Миччике, Иллайджей Мошински, хотя с ним первая постановка – «Пиковой дамы» в Метрополитен-опера – прошла «на ножах»: я ругалась и из-за образа Лизы, и из-за её костюма.

– В чём цель искусства вообще и оперного искусства в частности?

– Нести свет, радость, энергию! Если постановщики и исполнители заронили мысли, эмоции и заставили задуматься – это высшая цель искусства!

– Существует ли ответственность искусства?

– Естественно, существует! Каждый постановщик, или художник, или писатель должен понимать, чем он наполняет души: бальзамом или ядом.

– Что такое зло в искусстве?

– Зло – когда в постановке так все перекручивают, что это выглядит не профессионально, а глупо. Заронить в неокрепшую и неискушённую душу бредовые и очень часто порочные идеи – это зло, большое зло. Оно может убить в зародыше любовь к искусству и уничтожить способность его воспринимать. Конечно, театр должен жить и развиваться, но не в оскорбительной манере. Театр – это высота, и не надо опускаться до балагана, нужно поднимать публику на эту высоту.

Беседу вела Людмила ЛАВРОВА

Фото из архива Марии ГУЛЕГИНОЙ

Теги: искусство , театр , опера

«Ангел с сиренью» и другие

«Игра в мяч». Холст, масло. 2009 г.

В залах Музейно-выставочного комплекса РАХ "Галерея искусств Зураба Церетели" (Пречистенка, 19) развёрнута выставка произведений члена-корреспондента Российской академии художеств Ларисы Наумовой, приуроченная к юбилею художника.

Порядка 50 живописных и графических работ разных лет дают представление о цельности исканий и единой стилистике, а точнее - индивидуальном художническом почерке Ларисы Наумовой. При беглом осмотре экспозиции может показаться, что это всё об одном и том же, один и тот же образ переходит с картины на картину, обживает её пространство, приглашает в гости разных персонажей, и протекает здесь одна жизнь[?] Это делает работы Наумовой узнаваемыми, недаром же её имя хорошо известно любителям искусства и коллекционерам как в России, так и за рубежом.

Библейская тема присутствует в творчестве Наумовой весьма деликатно, настолько ненавязчиво, что предполагает в зрителе способность её узнать, почувствовать, откликнуться («Несущий над городом», – 2005 г.; «Сошествие», 2014 г.). Такая скромная, несколько самоустраняющаяся позиция мастера и его способность уступить своё место, отказаться от роли ведущего, создать приоритет зрительского соучастия вызывают глубокое уважение. Полотно «Адам и Ева в саду» (1999) показывает юную девчушку, любопытную и наивную, заворожённо глядящую на огромные плоды (размером с неё!), созревшие в туго переплетённых ветвях, словно в колючем терновнике. Адама здесь ещё нет, просто мы знаем, что он где-то недалеко, и любопытство они будут утолять вместе… Продолжает этот сюжет «Еда или «тайноедение» (2015): вместо яблоневых зарослей – картонные коробки из-под яблок, выстроенные ступеньками в небо, откуда за теми же грешниками наблюдает херувим, в изумлении заставший их за поеданием запретного плода. Смысл? Ничего не изменилось, сколько б ни твердили миру…

Тема желания найти убежище, спасительный укромный уголок, чтобы создать и сохранить свою тайну, нашла отражение в целом ряде живописных работ: «Дети под столом», «Спас. Голубой», «Любовники под золотым дождём», «Продавец шаров» (все – 2009), «Красные чашки» (2012), «Ангел с сиренью» (2014). Это каждый раз соприкосновение с интимным переживанием персонажей, «подглядывание в замочную скважину», и увиденное бесконечно восхищает своей красотой, тишиной, покоем или поиском покоя… Картина «Игра в мяч» (2009) по стилю напоминает пикассовских бегуний – экспрессивная динамика, сила устремления, заставляющие ракурс искажаться, отчего рушится гармония, но расположенный в центре полотна большой красный мяч, взмывающий над Землёй, оставляет её несовершенство, суету, игру, будто и он стремится к покою и уединению. Его оттолкнули или сам оттолкнулся?..

Совершенно замечательны представленные в небольшом количестве графические работы (тушь, перо, акварель). Библейские листы («Бегство Святого семейства в Египет»), тема материнства, женские головки, эскизы для живописных полотен – всё исполнено изяществом и демонстрирует истинное мастерство.

Живописные произведения этого года различны и даже противоположны по настроению. «Каменщики» олицетворяют возрожденческое созидание: три мастера, написанные в духе Микел­анджело крупными, массивными, являются фундаментом под каменистыми геометрическими фигурами (пирамида, цилиндр, шар, куб), как три кита, на которых держится мир – своеобразная аллегория Архитектуры. Однако позы мастеров композиционно напоминают «Несение Креста», и тогда они трактуются уже как мученики… Общая терракотовая гамма картины «Аквариум» (среднего размера рыбины, контуры аквариума, положенные сверху сачки) чуть разбавлена красным (мелкая декоративная рыбёшка), и непонятно: это жизнь, продолжающаяся в неволе и парализующей всякое движение тесноте, или уже закончившейся жизнью до отказа напичкан стеклянный саркофаг?..

Живописный «Автопортрет»: в правой руке – кисть, набравшая белой краски, а левой художница ставит защиту от внешнего мира, отгораживается, отмахивается, и – упрекающе-испуганный взгляд, устремлённый прямо на зрителя. И слёзы на глазах…

Выставка работает до 16 августа

Теги: искусство , скульптура , живопись

Воскрешение древнерусского слова

Трудно поверить, чтобы древнерусский язык, много веков назад застывший в развитии, вдруг зазвучал. На сцене Русского духовного театра "Глас" в спектакле «Корсунская легенда», премьера которого состоялась в июле, ожили и заговорили тексты русской литературы эпохи её возникновения: «Повести временных лет», «Слова о законе и благодати» митрополита Илариона, древних духовных стихов. Актёрам удалось почувствовать мелодику и озвучить давно умолкнувшую речь, дать голос зачинателям русской истории: святым равноапостольным княгине Ольге и князю Владимиру. Язык глубокой древности едва ли не впервые в истории театра зазвучал как разговорный, наполнился глубокими чувствами, вновь стал языком культуры.

Первая встреча князя Игоря с юной княжной Ольгой, своей будущей женой, её пронзительный надгробный плач по убитому мужу, материнские увещевания к сыну Святославу о принятии христианства и его жестокосердные ответные слова, прения о вере князя Владимира с мусульманами, иудеями, католиками - ряд ярких сценических эпизодов, в череде которых через толщу лет зрители с удивлением услышали язык своих далёких предков. Изначально «книжное», молчаливое слово, произнесённое вслух спустя тысячу лет после своего рождения на пергаментных свитках, согретое чувством, точно «истолкованное» игрой актёров, соединённое со сценическим движением, стало родным, понятным, обрело новую жизнь, вернулось в необъятное целое – в «живой великорусский язык» Пушкина, Гоголя, Владимира Даля, Бунина.

Воскрешение человеческой души словом – не в этом ли, начиная с античности, состоит истинное предназначение театра? В воскрешении театром слова, погребённого в глубине веков, видится провидческая роль «духовного театра» наших дней. В спектакле «Корсунская легенда» святая древность обретает особый смысл, освещает прошлое России и возвещает будущее страны. Наша культура едина и неделима, её нельзя «творить заново», создавать новое, разрушая старое. Вечно живое, древнее и современное русское слово, преодолевая времена и пространства, овладевает человеческой душой, вдохновляет, роднит людей, ведёт к вере.

Валерий КИСЕЛЁВ

Теги: искусство , театр

Князь Владимир и XXI век

Не высматривает ли князь Владимир со склонов Днепра приход нового Богдана Хмельницкого?

Фото: РИА «Новости»

28 июля исполнилось 1000 лет со времени кончины крестителя Руси великого князя Владимира. Его выбор определил развитие православно-русской цивилизации на долгие века вперёд. Особую актуальность этой дате придают последние события на Украине. В чём видится значение деятельности великого киевского князя для нашей страны?

Благочестие и власть

Владимир Соловьёв утверждал, что идея нации есть не то, что она сама думает о себе во времени, но то, что Бог думает о ней в вечности. Фёдор Достоевский призывал судить о русском народе не по тёмным делам, которые он часто совершает, а по тому идеалу, который он сохранил в душе. Русь Киевская, Московская, Петербургская и снова Московская попыталась осуществить этот идеал в своём цивилизационном укладе. Насколько эта попытка удалась - об этом трудно вынести окончательный приговор. Но постараться осмыслить Россию как духовную реальность необходимо.

Как известно, христианская Русь взяла истоки в Киеве, после её Крещения Владимиром Святым в 988 году. Уже в княжение сына Владимира Ярослава Мудрого в Киеве строится Софийский собор – символ утверждения православия на славянской земле. Почти одновременно Софийский собор возводится в северо-западном центре Руси – в Великом Новгороде. София по-гречески – мудрость, и к ней стремился весь круг древнерусской культуры. Это относится к летописям ("Повесть временных лет"), эпическим сказаниям («Слово о полку Игореве»), народным былинам и духовным стихам. Особо следует отметить замечательное произведение первоначальной русской христианской мысли – «Слово о Законе и Благодати» митрополита Илариона (середина XI века).

«Закон отошёл, и благодать и истина всю землю заполнили» – вот источник радости киевского митрополита. Закон – Ветхий Завет – исполнил свою задачу, привёл людей к крещению и теперь уступает место благодати как единственному («узкому») пути к вечной жизни. Вслед за отцами христианской церкви Иларион утверждает, что истину нельзя знать , в ней можно только быть (или не быть). Истина не есть отвлечённое знание, истина есть путь и жизнь, она покоится на вере, надежде и любви. Как раз по этой причине истину-благодать нельзя никому «доказать», т.е. принудить в неё поверить. Для того чтобы приблизиться к христианской истине, – то есть к Богу, – нужно уже пребывать в нём, нужно быть окликнутым им. «Не врагам Божиим пишем, а наследникам небесного царства», – утверждает киевский митрополит.

В отличие от Древнего Рима славянская Русь восприняла христианское послание не столько умом, сколько сердцем и душой. Учение митрополита Илариона – личная встреча, а не рассудочная схоластика. Конечно, тут сыграла свою роль и стихийность славянского язычества, и вообще мягкость («женственность») славянской души, резко отличной в этом плане от холодного римского разума.

Другая важнейшая черта мысли киевского первосвященника – ясное различение закона как способа совершенствования в наличной посюсторонней жизни – от благодати как начала жизни будущей. Здесь русская мудрость одинаково противится как Ветхому Завету, так и Риму. Смысл жизни там, хотя осуществляется он уже здесь, указывает своим современникам и вместе с тем нам митрополит Иларион И русские люди вот уже тысячу лет пытаются осуществить эту трудную правду. В иларионовском «Слове» нашла выражение совокупная древнерусская устремлённость к преобразованию земного бытия, которая первоначально проявилась в самом выборе православия князем Владимиром, в его нищелюбии и заботе о ближнем, в его отказе после крещения казнить преступников, ибо это противоречит заповедям Христа.

По словам Илариона, Владимир «всё царство Богу подчинил», и точно так же поступили вслед за ним сын его Ярослав Мудрый и правнук его Владимир Мономах. Если говорить о реализации на Руси идеала симфонии (согласия) духовной и светской власти, то она, в отличие от той же Византии, началась у нас при явном преобладании духовной власти. Неслучайно первые русские святые Борис и Глеб предпочли мученическую смерть борьбе за земной престол. В определённом смысле «Слово о Законе и Благодати» лишь обобщает и возводит к истоку соборную практику Руси, вплоть до будущих побед святого князя Александра Невского и святого князя Дмитрия Донского. «Слово» Илариона – это как бы предвиденное национальное подвижничество, которое в 1380 году выведет Русь на Куликово поле...

Таким образом, киевская и новгородская София в камне да и в мысли заложила прочное духовное основание тысячелетней России. Земное бытие Русь поняла не как самоцельное, а как относительное. Она подтвердила всемирность, а не родовую (языческую) избирательность веры. Ум (логику) русский дух принял как верующий разум. Наконец, в личности человеческой Русь с самого начала увидела образ Божий – задача человека заключается в том, чтобы восстановить в себе его подобие. Именно этим обусловлены знаменитые слова Илариона о том, что «не было ни одного, кто воспротивился бы благочестивому его (князя Владимира. – А.К. ) повелению, а если кто и не по доброй воле крестился, то из-за страха пред повелевшим, поскольку благоверие того было соединено с властью».

Современный либерализм видит в этом нарушение «прав человека» или по меньшей мере подобие римского насильственного установления христианства среди еретиков. Речь идёт, однако, совсем о другом – о христианстве, понятом как народная норма существования, а не как логическая сумма или монашеский идеал. Иларион не только указывает в своём «Слове» на происхождение и освящение православного Русского государства – он спокойно решает тупиковый для либеральной идеологии вопрос о свободе воли. Князь Владимир благочестие соединил с властью, а не наоборот – как бы предвидит будущие вопросы киевский митрополит.

Крест вместо золота

Сказанное означает, что из трёх мировых сил, борющихся друг с другом в большой истории – креста, меча и золота, – Русь изначально выбрала для себя крест. Новгородская и киевская Софии суть видимые образы древнего русского пути, о котором Н.В. Гоголь скажет через много лет: «Монастырь наш – Россия!»

Если Римско-католическая Церковь впитала в себя мощное рационально-юридическое начало (принизила святыню до мира), а Византия, наоборот, склонна была мир предоставить его грешной судьбе, чтобы не запятнать своей веры, то Русь уже с первых веков своей христианской истории пошла, в сущности, на крестный подвиг – попыталась слить воедино святыню и жизнь.

Немало, конечно, грехов на Руси, в том числе и со стороны власти, но они всегда осознавались как грех и искупались страданием и кровью. Полная духовного напряжения жизнь Ярослава Мудрого, воинские и политические свершения Владимира Мономаха и Александра Невского, трагическая гибель (в результате заговора) Андрея Боголюбского – вот лишь некоторые примеры. Если можно предъявить начальной русской державе какие-то упрёки, то лишь в использовании авторитета власти для обращения к Богу, но никак не в уничижении Бога до инструмента власти (римский уклон).

Можно было бы продолжить рассказ в историческом времени и показать духовное значение других важнейших событий – от цивилизационной революции Петра Первого, которая выковала мощную имперскую оболочку для Руси, до победы России в мае 1945 года над оккультным нордическим рейхом. Эта победа представляется как искупление греха народа, совершённого им в феврале 1917 года, когда был обманом отстранён от власти последний православный государь.

События 2014 года – Крым, Новороссия – доказали всему миру и нам самим, что православно-русская цивилизация жива, вопреки всем потрясениям и катастрофам ХХ века. Более того, если приглядеться, можно обнаружить глубинную закономерность: как только соблазны уводят русский народ куда-либо в сторону, история поправляет дело, причём совершенно неожиданно для постхристианского мира. Таков смысл главных русских войн и революций.

Это ещё раз подтвердило празднование 70-летия Победы, и прежде всего – шествие «Бессмертного полка» 9 мая 2015 года, когда, казалось, весь народ вышел на улицы с портретами предков. «Россию куют беды и напасти. Не напрасно Тот, кто правит всеми народами, искусно, метко кладёт на свою наковальню всех подвергаемых Его сильному молоту. Крепись, Россия!» (св. Иоанн Кронштадтский).

Это касается и братской Украины. Как можно предвидеть, рано или поздно всё закончится миром. И придёт новый Богдан Хмельницкий, и снова укажет гетманской булавой на север. Нынешние процессы в Малороссии – это скорее следствие не столь внутренних причин, сколь внешней провокации. В результате к власти в Киеве пришла антирусская и даже антиукраинская группировка. Интересы Малой Руси – глубинно – им так же безразличны, как и Руси Великой. Конечно, тотальная русофобская пропаганда не прошла даром, и часть населения, особенно на западе Украины, Россию не любит. Однако большая часть народа сознаёт, что Украине без России не прожить – так же как и России без Украины. Слишком глубокое духовное основание единства русского мира заложил новгородский, а затем киевский князь Владимир, а ещё до него псковитянка, равноапостольная княгиня Ольга (Елена), чтобы это единство можно было разрушить виртуальной пропагандой. Всё вернётся на круги своя, если, конечно, нынешняя киевская власть не совершит непоправимых ошибок. В конечном счёте мы – единый народ, у нас одна судьба, и в этом всё дело.

Современная Европа расстаётся с христианством и стремительно взращивает постчеловека (трансгуманизм). Россия как коллективная личность истории никогда не предавала его, вплоть до сего дня. Президент Путин 12 июня на праздновании Дня России в Кремле имел все основания сказать, что «мы неотделимы от своей Родины, от её многовековой истории, от её духовных корней. Никому никогда не удавалось и не удастся перекодировать Россию, переделать под свои форматы». И это начинают яснее понимать другие народы.

Теги: Россия , политика , история

Грёзы о великом

Валери Жискар д"Эстен. Победа Великой армии / Пер. с франц. А.Ю. Петрова, П.С. Бавина, О.Р. Щелоковой. - М.: РОССПЭН, 2015. – 223 с. – 1000 экз.

Французы давно пропитали иронией свою великодержавную идею. Вспоминается "Остров пингвинов" Анатоля Франса – едкая сатира на амбициозную политическую кутерьму. Кажется, потомки Карла Великого распрощались с имперскими грёзами. Но на всякий случай рядом всегда держат бюст Наполеона – свой бронепоезд на запасном пути.

Для современников и соотечественников Наполеона идея мирового господства была органичной. В наполеоновских войнах французов поддерживали не только традиции Карла Великого и революционный дух, но и державный размах Людовика XIV. Могло ли претвориться всё это в прах?

Валери Жискар д’Эстен – замечательный мемуарист. Памятная многим книга «Власть и жизнь» переведена на многие языки мира, включая русский. Жискар никогда не был рабом стандартов. Он воевал, стал видным экономистом и управленцем, оставаясь эстетом в душе. Дружил с Советским Союзом, но и возобновил военное сотрудничество Франции с НАТО. Любил власть, но не держался за неё мёртвой хваткой. А недавно не принял западный стереотип по поводу крымского референдума[?] И вот перед нами новая книга. В преклонном возрасте обострился интерес к вечным материям – к истории, с осмыслением которой связаны и виды на будущее.

Наш господин Экс (так его величают парижские журналисты) решил ответить на заветные французские вопросы. Мог ли Наполеон выйти победителем из череды войн? Мог ли одолеть Россию? Мог ли окончательно подмять под себя Европу, как Филипп Македонский – Элладу?

Жискар начинает со смелого предположения: «Существует большая, так и не разгаданная тайна. У Наполеона бывали дни колебаний. И можно предположить, что во время российской кампании он несколько дней предавался сомнениям. Разрешить ему принять вымышленное решение о возвращении во Францию и тем самым избежать трагедии – это абсолютно правомерно».

Так Жискар д’Эстен начал путешествие по трактам непредсказуемого прошлого. Военная история подтвердила точность старинного театрального правила: лучше уйти со сцены на год раньше, чем на час позже. Бонапарту следовало поскорее ретироваться из Москвы… И вот в романе Жискара д’Эстена ранней осенью в Кремле Наполеон замечает полковника Франсуа Бейля, незамедлительно жалует ему генеральские погоны, и тот начинает осуществлять спасительный план императора. Бейль переворачивает историю 1812 года, становится маршалом, помогает сберечь армию. Если когда-нибудь роман экранизируют, роль Бейля может принести её исполнителю немалую популярность.

Надо заметить, в романе немало натяжек. Жискар порядком недооценивает доблесть русской армии и переоценивает возможности французов. Потомок французских аристократов не вспоминает, как наполеоновцы бесчинствовали в России. Может, и любой из нас был бы не менее пристрастен. Можно было бы написать ответный роман, в котором русская армия на подступах к Москве даёт Наполеону ещё одно генеральное сражение и не пускает Великую армию в Белокаменную.

В романе как бы за кадром остаётся победный дух русской армии, которая сражалась под знамёнами Петра Великого, Румянцева и Суворова, болезненно воспринимала отступления и готова была стоять насмерть. К тому же русские генералы осознанно избрали тактику «скифской войны». Они продолжали бы её, пока Великая армия не растает – от военных и медицинских потерь, дезертирства, голода. В романе русские лишены права инициативы – всё происходит по французским правилам.

Наполеон мог разбить Кутузова в очередном генеральном сражении. Хотя победить русских малой кровью ему не удавалось никогда. Но вряд ли в его силах было сломить волю русских к защите своей земли. Жаль, что Жискар д’Эстен в работе над романом ограничился французской историографией. Многое ему могли бы подсказать, скажем, работы Любомира Бескровного. Впрочем, бывший президент Франции – человек любознательный. Возможно, он и держал в руках книги русских историков. По крайней мере Льва Толстого Жискар перечитывал не раз и французский перевод романа «Война и мир» знает глубоко. Судя по мемуарам Жискара, в России его всякий раз преследовали толстовские образы и тени 1812 года. Автор много раз бывал в России – и в советские времена, и после 1991-го. Впервые – ещё при де Голля. Потом стал первым президентом Франции, посетившим Бородинское поле.

Бегство Наполеона от казаков. Работа художника Семёна Кожина (2006 г.)

Почти 30 лет назад, в разгар антисталинской кампании в советской прессе, в СССР приехал один французский литератор. Комментируя перестроечное время, он скептически оценил порывы к полному освобождению от «командно-административной системы»: мол, через несколько лет вы постараетесь забыть о преступлениях сталинизма, как мы забыли о потерях, связанных с авантюрами Бонапарта. А воспоминание о великой державе останется. Давно уже в отношении к Бонапарту примирились республиканцы и роялисты: для большинства французов он – великий человек. Именно так – и эта формулировка даже не требует пояснений. Если «великий человек», то ясно, что это Наполеон.

Через двести лет после поражений Великой армии он выглядит символом величия своего государства и народа. И – личностью, показавшей огромные возможности человека. Одним этим он чрезвычайно повлиял на будущее. Противники предпочитают отождествлять его только с тёмными сторонами новейшего времени: для них Наполеон – предтеча фашизма. Но более объективный взгляд высветит, что многие успешные политические, научные, культурные проекты в большинстве своём равнялись на дерзкие достижения Наполеона и даже на его авантюризм. В известной степени это касается и непосредственных победителей Бонапарта. Венский конгресс и Священный союз – тоже явления постнаполеоновского мира. При этом для России Наполеон – захватчик, которого крестьяне неспроста считали воплощением Антихриста. Он намеревался уничтожить Российскую империю, смахнуть Петербург с политической шахматной доски. Без серьёзных намерений великий корсиканец не отправился бы в столь дальний – в стиле Александра Македонского – поход. Вторжение не было рыцарским. Такого мародёрства Россия никогда не видела. В те годы у нас любили ломоносовский афоризм:

Великодушный лев злодея низвергает,

А хищный волк его лежащего терзает.

Из государств-победителей в 1815-м только Россия не пыталась отомстить Франции, ущемить её. С тех пор постыдные художества «двунадесяти языков» на оккупированной русской земле основательно подзабылись. Вот и Жискару д’Эстену не удалось передать мародёрский дух Великой армии, он щадит национальных героев. Превращать Наполеона в чудовище – для француза элементарная бесхозяйственность… Тем более что Наполеон – один из последних бастионов пропаганды, не занятых ковбоями и рейнджерами.

Не будем забывать: книгу написал политик. И в восприятии романа не обойтись без политического контекста. Современная Европа мало похожа на мечту Наполеона. Всё реже звучит французский язык, всё меньше гордых галлов среди властителей дум. И в политике, и в массовой культуре давление Соединённых Штатов – эта держава явно выиграла у Европы ХХ век. Франция ведёт условно самостоятельную политику. В романе можно разглядеть неудовлетворённость французов, их тоску по империи. Потому и возвращается Жискар на двести лет назад – в золотой век Франции. Да, приходилось совершать сверхусилия, нести потери, но и слава – не пустой звук. Для Франции 1812–1815 годы – точка слома в исторической судьбе. Слишком многое Наполеон поставил на победу, а поражение после длительной и кровопролитной войны подорвало силы народа. И вот дуайен французской политики перекраивает развязку исторической драмы, возвращает Наполеону лавры победителя, отобранные союзниками. Оказалось, победителю при Маренго и Аустерлице в Москве не хватило всего лишь десяти минут на размышление… Жискар подарил ему эти десять минут – и Наполеон покинул белокаменную ловушку, повернул армию на Запад на месяц раньше, чем в реальности.

Русские (как, впрочем, и немцы, и англичане) что в политике, что на полях сражений выступают в романе Жискара, увы, как блеклые статисты. Создают фон для гигантов из Великой армии. Если уж реванш – то реванш по полной программе. И вот генерал Бейль с лёгкостью берёт в плен Михайло Кутузова и Матвея Платова… И даже не надо удивляться такому успеху – вообще-то измышленному. В плену русские полководцы ведут себя покладисто, безропотно. Кутузов немного ворчит, а Платов и вовсе помалкивает. Со времён Петра Великого русские военные вожди уж точно не знали подобного позора, но в романе «Победа Великой армии» точные ходы Наполеона волшебным образом деморализовали противников.

Триумфальный конгресс императора Жискар поместил не в Вену, а в родной Страсбург. Уютное местечко, вполне подходящее для переговоров, на которых все участники, кроме французов, были лишь соглядатаями. Русский царь вообще счёл унизительным присутствие на таком конгрессе. Наполеону удалось вытолкнуть Россию на Восток – пущай разбирается с тюрками, индусами и китайцами.

Европа в фантазиях Жискара сплачивается под властью канцлера – Наполеона Бонапарта. Соединённые Штаты Европы. И это не аморфное собрание государств вроде нынешнего Евросоюза. В замыслах Наполеона – чертёж великой державы, навсегда утверждающей французский суверенитет. Если пофантазировать вместе с Жискаром д’Эстеном, мы увидим, что у такого объединения было не меньше шансов на счастливую судьбу, чем у Северо-Американских Соединённых Штатов… Французские патриоты убеждены, что объединение Европы могло бы стать достойным финалом грандиозной драмы, которая началась у стен Бастилии 14 июля 1789 года. Историк усмехнётся: почему же все попытки объединить Европу заканчивались крахом или профанацией идеи? Да и сейчас не всё здорово.

В финале автор выписал трогательную встречу Наполеона с патриархом тогдашнего европейского обновления – с великим Гёте. Ключевой эпизод! Здесь есть претензия на строительство разумной, просвещённой цивилизации, где способности человека играли бы более важную роль, чем знатное происхождение. Гёте благословляет наполеоновскую сверхдержаву. Кого могли бы противопоставить ему Александр I или Георг III?

Нас, наследников Российской империи и Советского Союза, иногда упрекают в ретроспективных «имперских настроениях». Между тем ностальгия по золотому веку свойственна многим – и не только как культурная рефлексия. Ностальгия – не столь уж бесполезное чувство. На её дрожжах выпекались эпохи – и не самые худшие! Сколько раз новые интерпретации античности до неузнаваемости меняли образ Европы, помогали прогрессу? А начиналось – с тоски по золотому веку. Её испытывает и бывший президент Французской республики.

Жискар д’Эстен никогда не считался империалистом, ему чужд расхожий радикализм. Он скорее осторожный политик. Но, прочитав его роман, видим, что даже он мечтает о великой державе.

А для нас – урок. Россия не растранжирила шанс на судьбу великой державы, шанс на истинный суверенитет. И его надо не потерять, преодолев искушения и провокации, которым несть числа.

Теги: Валери Жискар д’Эстен , Победа Великой армии

«Флюсы» Андрея Доброва

- Андрей, с вашего первого интервью "ЛГ" прошло всего два года, но это были очень важные годы для страны. Что изменилось для вас?

– Новая программа – большая, итоговая и даже «именная». «ДобровВэфире». С другим уровнем работы и ответственности перед зрителем. Кроме того, в этом году начнут выходить мои книги. Это серия исторических детективов, главным героем которых является «король репортёров» Гиляровский. Я вторгаюсь в новую для себя область беллетристики.

– О ваших многочисленных «побочных» увлечениях ещё поговорим, но сейчас о ТВ... Программа «ДоброВэфире» выходит в воскресенье после аналогичных на других каналах. В этом трудность или преимущество?

– Определённая трудность, потому что все основные события уже подробно разжёваны. Но есть и преимущество. Зритель в 23.00 на РЕН ТВ может увидеть события с другой стороны. Мы – не государственное телевидение. Мы отражаем точку зрения не государства, как многие наши коллеги. Это скорее точка зрения среднего класса. И все рейтинги и исследования аудитории подтверждают, что основная наша аудитория – это самостоятельные люди, живущие своим трудом и своими мозгами.

– В вашей программе есть игровое начало. Будете его развивать?

– Игрового элемента будет ровно столько, чтобы программа не была скучной, но и не выглядела клоунадой.

– Как изменилась за эти годы атмосфера на ТВ? Большинству зрителей нравится его переориентация на государственные интересы, патриотизм, однако некоторые критики брюзжат, что все каналы дуют в одну дуду...

– Когда на город идёт цунами, ржавая вода из-под крана перестаёт быть сенсацией. Это не столько СМИ формируют патриотический тренд в обществе, сколько общество формирует патриотический тренд в СМИ. Подавляющему большинству зрителей сегодня плевать на либеральные новости а-ля Евгений Киселёв или Леонид Парфёнов. Зрители хотят видеть новости, которые отражали бы их мироощущение. Вы больше не сможете продать консервативному большинству бантики и бусы – во всяком случае, пока продолжается гражданская война на Украине.

– Желание перемен на ТВ было и раньше. Пока они только в информационном вещании, а основной контент как был нацелен на «низкие истины», так и остался. У вас есть концепция телевидения мечты? Всего ТВ, каким оно должно быть?

– Я отвечаю только за свою работу. У меня нет «телевидения мечты». Я тот самый флюс Козьмы Пруткова.

– ТВ для «флюса» – призвание, заработок, миссия, подспорье для раскрутки книг, музыкальных и других проектов?

– ТВ – это работа. Равно как шахта для шахтёра или прилавок для продавца. Если телевидение для тебя – миссия, то твоё место не в экране, а в психушке.

– Пусть вы – специалист, полнота которого, по Пруткову, односторонняя, но ТВ – не только умные политические программы и острые дискуссии в ток-шоу. Под «низкими истинами» я подразумеваю тупое зарабатывание рекламных денег на низкопробных сериалах и пошлых юмористических шоу.

– Если зрителю не нравится «тупая» программа, он может просто выключить телевизор. Именно поэтому я практически не смотрю телевизор утром и днём. Только вечером, да и то выборочно.

– Очень понимаю вас, но некоторые по долгу службы отслеживают всё, что показывается. Телевизор смотрят, к сожалению, также и дети, особенно если семья неблагополучная! Что из них вырастет? Но не буду вас терзать мечтами о переменах на ТВ. А просто мечта у вас есть?

– Две детские мечты. Написать книгу и сняться в кино. И я их постепенно осуществляю. Самое ужасное – как только это произойдёт, мечты не останется.

– Как я понял, ужас приближается, поскольку мечта с книгой осуществилась? Расскажите о её жанре.

– Это серия ретродетективов. Время действия – конец XIX и начало XX века. В каждой книге у Гиляровского появляется новый «доктор Ватсон». В первой книге это молодой Шаляпин. Во второй – братья Дуровы. И события развиваются в цирке Саламонского на Цветном бульваре. В третьей – Надежда Ламанова, первый российский кутюрье. И всё вертится вокруг мира высокой моды 1901 года. В отличие от Акунина я не выдумываю тот мир, а стараюсь его воссоздавать. Погружать читателя в ту реальность, так похожую на нынешнюю.

– А когда и где книги выйдут?

– В Эксмо. В сентябре-октябре этого года и январе 16-го.

– Почитаем. Многие телеведущие пишут книги, а вот насчёт съёмок в кино – недаром мы отметили игровое начало в вашей программе, – то я не знаю телеведущих, которые были бы успешными актёрами. Но какие роли вас привлекают?

– По типажу я вполне мог бы сыграть царя. Так мне говорили специалисты. Например, Алексея Михайловича. Удивительный персонаж, практически незнакомый широкой публике. И в то же время одна из ключевых фигур нашей истории. Никакой он не Тишайший – скорее муд­рый и необычный человек.

– Гиляровский, Алексей Михайлович... Устали от современности, больше тянет в прошлое?

– Прошлое – это точно такое же настоящее, только без интернета и самолётов. Просто жаль, что у нас такая богатая история, такой мощный источник сюжетов и характеров, но льётся он в бездну. И никто из него не пьёт. Мне это интересно, вот и всё.

– Понимаю, тем более что в вашем облике есть действительно что-то старорежимное. Но вы ничего не сказали о своих стихах и увлечении рок-музыкой. Телеведущий – поэт-рокер – явление уникальное. Или это уже воплотившиеся мечты?

– Офицеры XVIII века писали стихи. Даже Суворов. Считалось, что образованный человек не может не писать стихов. Я не понимаю, почему образованный человек нашего времени не может заниматься творчеством и в других областях. В телевидении я – флюс. Но при этом я уверен, что без постоянного эксперимента в других областях ты не сможешь развиваться в своей работе. Энергия рок-музыки, ритм и образность поэзии, знание основ истории – всё это сказывается на твоей работе телевизионного ведущего. На твоём собственном образном ряде и подаче материала.

– Сколько человек трудится над созданием вашей программы?

– Более двадцати постоянно – это редакторы, корреспонденты, продюсеры, режиссёры и так далее. Но сюда надо ещё прибавить тех, кто обеспечивает выпуск. Все вместе – это очень большой коллектив.

– Технологический вопрос, который волнует многих телезрителей. Почему у итоговых программ такие большие отпуска? У обычных людей, которые отдаются работе не меньше, они – три недели, а на ТВ – полтора месяца и больше?

– Итоговые программы – это большие, сложные и дорогие структуры, ориентированные на массы. Июль и август – традиционное время отпусков, зрительская аудитория сокращается. Просто нет экономического смысла продолжать работать таким программам не на всю аудиторию. Поэтому их закрывают на пик сезона отпусков.

– Вы сказали, что ваша аудитория – средний класс. По-видимому, имеется в виду не сообщество зацикленных на себе обывателей, а люди, способные к действию, не боящиеся риска, перед которыми стоит непростая задача развития России. Верите ли вы, что она ими будет решена? Или необходимо опираться на какой-то другой класс? И уж коли мы говорили о близком вам игровом начале, то вспомним Станиславского с его понятием сверхзадачи. Какая она в вашей многогранной деятельности?

– Средний класс должен решать только одну проблему – кормить семью, рожать детей и учить их. Он создаёт основу жизни страны, на которой она может развиваться. Без этой основы не будет страны. Это важнейшая работа в мире. Для этого он должен опираться на свой ум и свои руки. Это самый независимый и мудрый класс в обществе.

Моя же сверхзадача – дать ему жить в большом мире, не ограниченном рамками семьи и работы. Подкидывать материал для осмысления. Показывать, что человек не одинок в своём замкнутом кругу.

Вопросы задавал Александр КОНДРАШОВ

Теги: канал РЕН-ТВ

Воспитание Эллочки-людоедки

Слоган телеканала "Домашний" - «Домашний: всегда для женщин», – скажем сразу, не соответствует его содержанию и направленности. Всё-таки домашний – это не синоним женского. Домашний – это семейный. А здесь ориентация исключительно на женскую аудиторию. Но и женским его назвать я бы не торопился. «Домашний» – это скорее канал для домохозяек, и не простых, а отчаянных.

В советское время спорили: правильно ли для женщины уйти без оглядки в дом, в семью, в женское? Приходили к выводу: женщина – всё-таки нечто большее, чем мать, домработница, модница и приложение к мужчине. В перестроечные годы, когда социализм начал поворачиваться «человеческим лицом» ко всем, в том числе и к женщинам, утвердилось мнение совершенно противоположное. В борьбе за права репрессированных реабилитировали и женщину-игрушку, женщину-домохозяйку. И вот теперь она получила в подарок целый телеканал, который обслуживает все её потребности.

А много ли ей надо? Много ли её интересует? Красота и всё, что с ней связано (одежда, здоровье, гигиена), «отношения» и питание – вот и весь набор.

В художественном плане за «отношения» на канале «Домашний» отвечают сериалы. «Аббатство Даунтон», «Гордость и предубеждение», «Джейн Эйр», «Королёк – птичка певчая», «Поющие в терновнике» – это проверенный временем, хороший, добротный выбор, полезный как для воспитания чувств, так и для развития женского достоинства и добродетелей. Правда, нынче идут по каналу в основном российские и турецкие сериалы качеством похуже. Ну да, в конце концов, не все же женщины обладают дипломом о высшем образовании, нужно обслуживать пристрастия тех, что попроще.

Вопросам вкусной и здоровой пищи на «Домашнем» посвящены целых три программы. «Сделай мне красиво», которую ведёт Олег Ильин, «Жить вкусно» с Джейми Оливером и «Домашняя кухня», свое­образный «Смак» по-домашнему, не только наперебой советуют, что и как следует приготовить, но и сопровождают процесс готовки рассказом о маленьких кухонных хитростях. Познавательно и полезно как тем, кто каждый день идёт окольными путями к сердцу мужчины, так и любительницам испытать своё мастерство в нелёгком искусстве кулинарии.

Любить готовить, любить переживать. Если бы образ домохозяйки ограничился только этими двумя составляющими, «Домашний» можно было бы только похвалить.

Но у домохозяйки есть и тёмная сторона. Золушка оборачивается стервой. Домашнее кафе «Ромашка» превращается в клуб «Торнадо». Кухню сменяет зал судебных заседаний, а прилив чувств – советы о том, как охомутать мужика и остаться при этом «в дамках».

«Красота – это страшная сила». Особенно если она замкнулась на макияже, причёсках, наряде, мазях, кремах и тенях. В этом качестве «красота» и доминирует на «Домашнем». Тон задают две программы – «Красота без жертв» и «Присяжные красоты».

Первая из них, «Красота без жертв», содержит массу как полезных, так и совершенно ненужных сведений. Как подбирать очки и линзы, какой косметикой пользоваться, какие опасности таят в себе привычные нам предметы обихода. «Красота не должна вредить здоровью» – с этим посылом программы можно было бы согласиться, если бы, сосредоточившись на вопросах телесного здоровья, передача не наносила вред душевному.

Не знаю почему, но программы, рассказывающие о «тайнах» различных товаров и аксессуаров, независимо от содержания и телевизионной «прописки», превращаются у нас в страшилки для обывателей. Косметика вредна, контактные линзы опасны. Страшно жить на свете, граждане! И как только мы не пали жертвой производителей товаров? Впрочем, в часе страха для зрительниц есть и позитивное. Насмотревшись таких ужасов, можно потом часами обсуждать с подругой по телефону состав крема или мази, щеголяя при этом умными словечками, почерпнутыми из телевизора. «Красота без жертв» – настоящий кладезь для современных последовательниц Эллочки-людоедки, тем более что в передаче «красоту» не только разоблачают, но и демонстрируют, приобщая к таким «эталонам» стиля, как Анастасия Волочкова или Виктория Боня.

Но это так, мелочи, быт. Есть ещё «Тайная жизнь миллионеров». Там удивительного для Эллочки-людоедки намного больше: «простые истины обольщения, альковные игры, легко ли жить с мужчиной только из-за денег» и многое-многое другое. Как такое не посмотреть? Заглянуть в рублёвскую постель, обсудить салоны красоты и макияж удачливых и знаменитых – предел мечтаний.

В своё время японский писатель Кобо Абэ в романе «Чужое лицо» не мог решить вопрос о том, что же делает человека оригинальной и неповторимой личностью – лицо или душа, внутреннее или внешнее? Глупый, ему надо было посмотреть программу «Присяжные красоты» по «Домашнему». Там вопрос решается просто и однозначно: хочешь изменить себя – смени гардероб. Новая одежда – это всегда новая жизнь. Форма определяет содержание. Это раньше люди думали о том, что надо себя под Лениным чистить. Теперь надо быть достойным своего костюма, соответствовать тому имиджу, который он задаёт.

Диагностика и терапия жизненных невзгод модой – вот чем занимается в «Присяжных красоты» ведущая Эвелина Блёданс и её команда из психолога, визажиста и девяти присяжных, оценивающих в каждом выпуске очередную героиню. Есть присяжные – стало быть, программа превращается в «суд». мещанство ничто не любит так страстно, как «суд» над другими. Ничто не доставляет ему такого удовольствия, как копание в чужом грязном белье, сопряжённое с морализаторством. Но наибольшее наслаждение вызывает даже не это, а ощущение своей беспредельной власти над человеком, пришедшим в студию по бог весть какой причине – глупости, бедности или в надежде на настоящую помощь и чудо преображения путём перемены причёски и платья.

Суд строг – подсудимая должна обязательно переродиться, иначе пойдёт домой, к своему корыту, несолоно хлебавши, не в чудесном платье, а в тех «лохмотьях», в каких пришла. Создатели программы изо всех сил стараются найти одну героиню неблагополучнее другой. Одна отбивает парней у взрослой дочери, вторая после романа со стриптизёром и многочисленных судебных разбирательств катится на дно жизни, третья – 35-летняя мать пятерых детей («Кому ты нужна со своей оравой!») – мечтает встретить мужчину своей мечты. Человеческие трагедии, жизненные тупики становятся поводом для пересудов телезрителей, хамских высказываний и нелицеприятных оценок «присяжных». 50 минут откровенного добровольного унижения, беззастенчивого вмешательства в чужую жизнь и душу – пиршество мещанского духа. Этому глумлению, этому триумфу пошлости и глупости над человеческой трагедией, кажется, трудно подобрать аналог на нашем ТВ. Ни знаменитые «Окна» Нагиева, ни «Пусть говорят» Малахова, кажется, не сравнятся по жестокости с шоу для домохозяек.

Судятся на «Домашнем», однако, не только по поводу красоты. «Домашний» и здесь обставил Первый канал. Там «Давай поженимся!», а здесь – «Давай разведёмся!». Это же намного интереснее! Это же скандальнее! Есть о чём посудачить. Для тех, кого интересует детская тематика, пожалуйста, другое шоу – «По делам несовершеннолетних».

Зрительницы, настроенные узнать, существует ли жизнь после развода и как живут разведёнки, – добро пожаловать в «Клуб бывших жён».

В общем, на «Домашнем» есть на что полюбоваться нынешним Эллочкам. Фима Собак уже не бегает по морозу с французским журналом, она вещает по телевизору. Надо лишь устроиться поудобнее перед экраном и начинать впитывать всё то, без чего, заняв общественное положение домашней хозяйки, трудно ощутить себя настоящей женщиной.

Теги: телеканал "Домашний"

А что, а вдруг?

В рамках субботней программы " Русские сенсации " на НТВ был показан интересный сюжет с участием бывшего премьера Украины Николая Азарова и ближайшей помощницы Виктора Януковича Анны Герман. То, что они рассказывали о майдане, его инициаторах, лидерах и заказчиках, было чрезвычайно важно, но мешал чрезмерно агрессивный, назойливо обвинительный голос диктора, который вталкивал пропагандистскую информацию так, как будто зрители - непослушные дети.

Но мешал не только он. Реклама в сюжете появлялась так внезапно и так часто и была настолько из другой оперы, что хотелось швырнуть пультом в актёра (кстати, очень неплохого), который изображал жизнерадостного импотента, надеющегося в связи с покупкой нового стимулирующего средства на успех краткосрочного курортного соития: «А что, а вдруг?» Так же часто в сенсационные интервью украинских политиков вторгались анонсы передачи «Ты не поверишь», где раскрывалась тема продажности звёзд шоу-бизнеса. Назывались цены. Показывали ужинающего за 450 000 руб­лей с поклонницами историка моды Александра Васильева. Также Анастасию Волочкову, которая подтвердила, что может поужинать с поклонниками за деньги, но отрицала тот факт, который отнюдь не отри­цали другие участники передачи, что за деньги может случиться не только ужин, а, скажем, совместный отдых в Египте, – главное, чтобы цены соответствовали. И есть специальные агентства, которые устройством всего этого безобразия занимаются.

А потом встык – опять украинские политики, рассказывающие о своих продажных оппонентах, которые довели Украину до ручки. Всё в одну кучу. Дискредитировались и известные наши артисты, которые за деньги якобы готовы на всё, и господа яценюки, порошенки и турчиновы, и – ввиду агрессивного монтажа рекламных блоков – их разоблачители. Николай Азаров производил впечатление честного и дельного человека, но после такого монтажного микста всех начнёшь подозревать в продажности.

Недавно прошёл слух, что с НТВ уходит его генеральный директор – в знак протеста против недостаточного финансирования канала «Газпромом». А я бы вообще перестал тратить народные деньги на НТВ, тем более, что тягу зрителей к брутальным темам и блатняку вполне удовлетворяют другие каналы во главе с Первым (вспомним малаховские шоу и программу «Три аккорда»). А вернуть бы на место НТВ уничтоженный в 90-е годы канал «Российские университеты»! Вреда было бы меньше, а пользы больше. Может быть, у руководителей «Газпром-медиа» эта идея зреет?

А что, а вдруг?

А.К.

Теги: «Русские сенсации» , НТВ

Криминал мелодрамы

При просмотре сериала "Ветреная женщина" не раз испытывала странное чувство. Неуважение к самой себе за то, что смотрю эту сентиментальную тягомотину, а не выключаю с гневом телевизор.

Завязка у мелодрамы криминальная и в прямом, и в переносном смысле. Главный герой Никита - благополучный, учившийся в Лондоне молодой топ-менеджер питерской торговой компании, любимец её владельца (будущего тестя) и любовник (будущий муж) его красавицы дочки Светланы – он внезапно героически спасает и поселяет у себя дома деревенскую девушку Лию, которую муж проиграл в карты криминальному авторитету. Авторитет этот оказывается хорошим знакомым будущего тестя героя, и они оба, мягко говоря, не советуют Никите скрывать у себя эту девушку. Но наш топ-менеджер не слушает их, он оказывается таким отчаянным малым, что идёт в логово криминального мира, ставит на кон всё своё состояние и благодаря ухищрениям сценаристов – трудно представить, что такое возможно в жизни  – отыгрывает Лию в карты. Её бывшие «владельцы» (муж и криминальный авторитет) благополучно погибают. После этого сериал становится невыносимо скучным. Следующие 10 серий (из 12) герой мечется между этой Лией, которую полюбил всем сердцем, и невестой, а потом женой Светланой, которую разлюбил и даже возненавидел. Это очень странно, так как Светлану играет очень манкая украинская актриса Ольга Лукьяненко. Она создаёт единственный яркий и жизненный образ в сериале – капризной дочки богатого папочки, которая добьётся всего, чего хочет. Исполнительнице же главной роли «ветреной» Лии очень трудно. Героиня такая хорошая-хорошая, простодуш­ная-наивная, так любит-любит мечущегося инфантильного Никиту, так страдает, а сюжетные ходы настолько избитые или оторванные от жизни, что от этого очень быстро устаёшь. Но «пипл хавает». Сперва на Украине, где сериал прошёл год назад, а теперь у нас, на Первом канале.

Стоит отметить, что у сериала есть и главная мысль. Один из героев её высказывает: «В этой стране жить нельзя» – ни любить, ни заниматься бизнесом. А что можно? Снимать вот такие российско-украинские сериалы.

Теги: телевидение , сериал

Шоперы

На канале "Домашний" второй вечер подряд натыкаюсь на программу, рассказывающую о жизни обитателей Руб­лёвки. Сначала был рассказ о жене банкира, которая рассказывала, как ей теперь удобно делать покупки и выбирать наряды. На шопинг ходить не нужно, потому что в Париже живёт шопер - я думала, ослышалась, – и он покупает ей одежду. Наряды и для коктейлей, и для званого ужина, и просто повседневный прикид. «Это прямо моя палочка-выручалочка!» А если ей вдруг что-то не понравилось, парижский шопер мгновенно сбегает на шопинг и всё перезакупит. «Зато у меня теперь столько свободного времени... На мужа, на детей...» Муж – понятно, но у этой целлулоидной Барби, оказывается, есть ещё и дети!

Назавтра другой сюжет. Теперь мужчина, банкир (кто же ещё?), столь дорожит своим временем, что добирается до Москвы на вертолёте. Он с увлечением рассказывает, сколько стоит его вертолёт, какое заливается в него топливо и как это удобно и весело – летать на работу. Слушаешь их и думаешь: молодцы, экономят время, которое деньги, но зачем всё это тем, кто стоит в пробках и в час пик – в метро? Чтобы возбудить ненависть к кичащимся своим богатством «рублёвцам»?

Ирина ВЛАДИМИРОВА,   СТУПИНСКИЙ Р-Н

Теги: канал "Домашний"

Весьма странная книга

В мае с.г. я был почётным гостем Петербургского книжного салона. Среди приобретённых книг оказалась и "Библиотека Академии наук: Опыт биографии" лично незнакомого В.П. Леонова. В Ницце, разбирая покупки, с удивлением обнаружил в ней раздел, посвящённый мне, где упоминаюсь как автор нескольких строк об А.В. Савине в одной из моих книг. Поскольку г-н Леонов отыскал там скрытый смысл, приписав мне собственные измышления, выскажусь по этому поводу.

О кончине Савина 29 октября 1999 г. в России сообщила только «Литературная газета» (1999. № 44. С. 9). Было сказано об его вкладе в «сохранение русского наследия в Европе и возвращение реликвий России на родину».

Андрей Владимирович Савин был яркой личностью русского Парижа последней четверти ХХ века. Сожалею, что не застал отца: донской казак Владимир Андреевич Савин собирал материалы по истории Белого движения и многое помнил.

Савины ходили в храм Знамения Божией Матери на бульваре Exelmans. Среди прихожан были владелец книжного магазина военный историк А.А. Геринг и торговец книжным антиквариатом А.П. Струве - оба сыграли важную роль в становлении профессиональных интересов юноши. После кончины отца (1963) Андрей вёл рассеянный образ жизни: часовых дел мастер, посещал лекции в Свято-Сергиевском институте и рассказывал о намерении принять монашество на Афоне. Одновременно Савин помогал Струве постигать книжную торговлю, которой тот отдал полвека. В России известны его отец П.Б. Струве и его сын Н.А. Струве, а Алексей Петрович остаётся в их тени. Досадно! Именно А.П. Струве был первым, кто ещё в 1920-е начал комплектовать университетские библиотеки мира русской книгой, – благодаря ему сохранён ряд архивов и книжных собраний зарубежной России. Цены Струве были высоки: никто не мог соперничать ни в покупках, ни в продажах.

После кончины А.П. Струве (1976) Андрей был взят в лавку Les Editeurs Re"unis, принадлежащую Н.А. Струве. Обязанностью «заведующего антикварным отделом» был разбор книжных залежей нескольких десятилетий; итогом раскопок стало то, что Струве-сын его грубо выгнал, публично обвинив в вольном обращении с вверенным достоянием. К тому времени (1977) Андрей женился на разведённой женщине из СССР. Представлению об иноческом подвиге это не соответствовало, и женитьба, более чем изгнание из лавки, вызвала сужение круга знакомств. С конца 1970-х Андрей с женой всецело посвятили себя бизнесу.

Знакомство наше произошло именно в это время: я застал Савина в качестве торговца книгами.

На правом берегу Сены, там, где не было ни русских, ни книжных лавок, открылся Le Bibliophile Russe. Вход был по договорённости: расположенная в подворотне за массивными воротами дворницкая всегда была закрыта металлической шторой (12, rue Lamartine). С начала 1980-х полуподвал стал центром мировой торговли старыми русскими книгами. Получив от А.П. Струве клиентов, Андрей помогал университетским библиотекам составить достойные собрания русских книг и периодики. Среди клиентов был Гавайский университет – роль Савина в создании коллекции «Русское рассеяние по обе стороны Тихого океана» подчеркнула Патриция Полански.

Савин был неутомим в поиске любых материалов о зарубежной России. Завсегдатай аукционов, благотворительных распродаж, блошиных рынков, старческих домов, угасающих приходских библиотек, лично знавший многих букинистов, барышников, он воспринимался всеми как книготорговец, что не способствовало социальному престижу: продавец воспринимается иначе, чем коллекционер или исследователь. По мере того, как рос авторитет в профессиональной среде французских антиквариев, сужался круг общения Савина в русском Париже. Крайне замкнутый образ жизни в сочетании с активностью в поисках книжной старины множили обидные для репутации слухи. Особенно старался главный конкурент – масон А.Я. Полонский. Потомственный торговец русским книжным антиквариатом, адвокат советского посольства и давний контрагент И.С. Зильберштейна, уже в 1950-е гг. Полонский получил доступ в Государственную библиотеку СССР им. Ленина и тридцать лет осуществлял выгодный книгообмен. После смерти Полонского (1990) Савин свёл счёты с недругом, за бесценок купив его коллекцию и книжный склад.

На свою беду, в период горбачёвщины Савин решил повторить опыт Полонского и расширить рынок. Неведомо как он познакомился с директором Библиотеки Академии наук СССР В.П. Леоновым, которому продал «коллекцию русской поэзии А.В. Савина» за баснословные для 1991 года 30 000 долларов США. Что представляла собой эта «коллекция»? Представление даёт бессмысленная книга «О муза русская, покинувшая дом[?]: Поэзия Русского Зарубежья из собрания А.В. Савина. Каталог» (СПб.: Дмитрий Буланин, 1998. 251 с.). Каталог составили Савин и некая Л.И. Киселёва. В начале книги сказано: «Работа выполнялась в Библиотеке Академии наук. По не зависящим от составителей причинам публикация в БАН не состоялась. Для данного издания работа выполнена заново». Постичь этот текст не могу, о коллекции выскажусь.

Знание поэзии зарубежной России Андрей унаследовал от отца, собиравшего все стихотворные сборники, благо они объектом коллекционирования не являлись, исключая известные имена. Участь поэтических книг была самой плачевной: издавались авторами за свой счёт, на комиссию книгопродавцы брали неохотно; остаток тиража оседал у автора и по кончине выносился на помойку. Савин спасал эти остатки, затем делал подборки и продавал в университетские библиотеки. Более половины подборки составляли сборники, имевшиеся в товарном количестве, меньшая же часть «коллекции» состояла из книг случайных, среди которой встречались редкие или нередкие, но с автографом. Подборка продавалась целиком; средняя цена на книгу 1920–1950-х гг. получалась менее 100 долларов США, что вполне устраивало западных библиотекарей. В России и во Франции начала 1990-х эти цены казались запредельными, и Савин скрывал свои сделки, никогда не стремясь к известности.

Аналогичную «Коллекцию А.В. Савина» Андрей продал Пушкинскому Дому, примерно тогда же и, вероятно, за те же деньги. Вторая подборка поэзии была куплена Российским фондом культуры на средства Л. Варсано. На Стрелке Васильевского острова впритирку находятся две «Коллекции А.В. Савина»: дарю сюжет местным учёным.

Сделки с Леоновым принесли Савину известность скандальную. Приобретение в 1991 г. первым у второго за 30 000 долларов США 325 поэтических сборников, едва ли нужных научной библиотеке, вызвало у её сотрудников подозрение в том, что дело нечисто. (Все это происходило в 1991 году, когда валютные сделки в СССР были в диковинку; по тысяче долларов продавались хорошие квартиры в Москве или Ленинграде; с 1992 г. цены стали расти.) Подозрения подчинённых Леонова подкреплялись ещё и тем, что покупка была оформлена в качестве дара, то есть была сделана «двойная проводка», что во всём мире применяется для обналичивания средств. Огромная по тому времени стоимость явных неликвидов поразила менее, чем двойная проводка и вояж Леонова с семейством в Париж по приглашению Савина. Сотрудники БАН обратились с заявлением к прокурору, проверка все факты подтвердила, однако состава преступления найдено не было.

Вторая история имела резонанс за пределами Санкт-Петербурга. В 1995 г. было возбуждено уголовное дело по обвинению Леонова в контрабанде. Пользуясь правом БАН посылать книги за рубеж для книгообмена, Леонов с 1992 г. отправлял Савину издания Академии наук ХVIII века для «оценки». Проделки Леонова возмутили подчинённых: не доверяя прокуратуре, они подали жалобу в Государственную Думу, откуда в Санкт-Петербург пришло предписание разобраться. Заинтересовались и в Париже: допрошенный по поручению российских следователей их французскими коллегами Савин показал, что книги от Леонова он только получал, но ими не торговал, а хранил у себя, и что на подобном виде «сотрудничества» настаивал именно Леонов как непременном условии приобретения книг у «Русского библиофила». Обвинение в продаже Савиным «похищенных директором Леоновым книг» (по версии французских СМИ) в Национальную библиотеку подтверждения не нашло. Следствие российской госбезопасности подтвердило незаконное перемещение культурных ценностей через границу, однако вновь не выявило в действиях Леонова состава преступления.

Для Леонова результат был благоприятен – получение индульгенции многого стоит, а к грязи на репутации ему не привыкать. Правда, он не был приглашён в Париж на торжество открытия нового здания Национальной библиотеки, где руководство решительно вычеркнуло «вора» (использовалось это слово) из списка гостей; из торжественной речи был удалён раздел об установлении Петром Великим книгообмена между Санкт-Петербургом и Парижем. Многократно поминаемый журналистами «директор Леонов» с тех пор стал нарицательным для французских интеллектуалов обозначением советского научного чиновника, безнаказанно присваивающего культурные ценности для вывоза их на «растлённый бездуховностью» Запад. Россию представлял директор Российской Национальной библиотеки В.Н. Зайцев, а об истории с БАН говорили лишь в кулуарах.

Для Савина опыт делового сотрудничества с директором БАН оказался гибельным. Оправдывающийся всегда виноват, даже если говорит правду и ни в чём не виновен. Савину пришлось оправдываться в том, что он не соучастник «торговли украденными директором Библиотеки Академии наук редкими книгами». В течение года Савин давал показания следователям, отвечал на вопросы журналистов, наносил личные визиты лицам, мнением которых дорожил и которые не отвернулись после этой неблаговидной истории. Напомню, что Савин был единственным экспертом по русской книге в весьма замкнутом Национальном синдикате антикварных книг, члены которой – лица с незапятнанной репутацией. Савина знали, Савину поверили и его не исключили. Однако от этих переживаний он потерял жизнь. Реактивного происхождения рак был неумолим: организм сопротивлялся почти три года, но от двухметрового богатыря уже ничего не осталось.

Его собрание не рассеялось: купил американский университет; сам Савин нашёл пристанище на Сен-Женевьев-де-Буа. Всё меньше остаётся людей, помнящих его, как, впрочем, и иных тружеников зарубежной России. В книге «Когда мы в Россию вернёмся…» (СПб.: Росток, 2010), отчасти носящей мемуарный характер, я попытался сказать несколько слов о Савине. Можно было рассказать многое, но там он упоминался в ряду мне знакомых с конца 1960-х (А.П. Кривошеев, М.С. Каплан, А.А. Геринг, Д.А. Соложев, А.П. Струве, Н.Н. Евсеев, Г.В. Чижов, И.М. Лемперт, А.Я. Полонский). О всех продавцах русских книг (кроме, разумеется, Полонского и Лемперта) говорил с уважением. Про Савина рассказал кратко, но объективно, подтвердив его репутацию преемника Струве и Полонского по части знания русских книг. Историю отношений Савина с БАН не затрагивал, чтобы не омрачать его память всем тем, что может повлечь превратное толкование. В конце заметки о Савине (менее страницы) пошутил: «Главный заказчик на русские книги был Гавайский университет. Насколько я знаю, там, на Гавайях, Савину даже памятник поставили…»

Незлобивая шутка имела неожиданные последствия: объявился Леонов. К моему изумлению, несмотря на все выдвинутые против него публичные обвинения и крайне неблаговидную репутацию в России и за рубежом, он до сих пор занимает свою должность. На Западе подобное невозможно: если чиновник марает престиж ведомства, то его увольняют, не стесняясь в средствах. В своё время мне дали книгу «Библиотечный синдром» (СПб.: Облик, 1996. 629 с.), где Леонов изложил свою версию отношений с Савиным. Книга произвела отвратительное впечатление злобной агрессивностью: почти всех автор обвинял в заговоре против него. Показательно, что рецензии сотрудников Пушкинского Дома назывались «Не подавать ему руки» (Невское время, 1996. 5 октября) и «Синдром хамства» (Аргументы и факты, 1996. № 50).

В веке минувшем имя Леонова всплыло однажды – когда в июле 1997 г. в Ницце в основанном моим братом Аленом и мной Франко-русском доме творчества у нас гостил Д.С. Лихачёв. В книге «Когда мы в Россию вернёмся…» я рассказал о шести встречах с ним, состоявшихся с 1992 по 1999 г., – все они остаются для меня праздником. Во время беседы в Ницце всплыла история Савина, и я впервые увидел Лихачёва в гневе. Дмитрий Сергеевич был предельно точен в оценке тех или иных лиц, исключительно деликатен в словоупотреблении и не был склонен к злословию об отсутствующих, но при имени Леонова его буквально затрясло – настолько Лихачёв разволновался. Директора БАН называл «трамвайным хамом», «книжным вором», «злобным, завистливым и невежественным подонком» и т.п. Как мне сообщил Лихачёв, даже то, что сообщалось во французских СМИ, создаёт излишне благостный облик Леонова по сравнению с тем, что он представляет собой на самом деле.

Узнав, что слова «трамвайный хам» мне незнакомы, Дмитрий Сергеевич подчеркнул неизменность маргинальной субкультуры и совершил экскурс в её историю. Лихачёв помнил многие мелочи быта Санкт-Петербурга – Петрограда – Ленинграда даже в самых низменных его проявлениях. В частности, таким был «трамвайный хам», являвшийся атрибутом общественного транспорта конца 1910-х – начала 1980-х. Каждый житель города хорошо представлял подобного типа: подонок с наглой самодовольной рожей: сперва ко всем приставал, затевал ссору, затем всех учил жить, ставя в пример себя и всячески при этом оскорбляя окружающих, не стесняясь в выражениях и чувствуя безнаказанность. Непротивление хаму было обусловлено тем, что хоть всем он и осточертел, но все молчали – никто не хотел связываться, ибо каждый знал, что ему выходить раньше, а с хамом пусть разбираются другие, кто поедет с ним дальше…

Дмитрий Сергеевич полагал, что подобный типаж ушёл в прошлое, пока не встретил его в конце 1980-х в лице Леонова. Бывший парторг Института культуры был назначен на престижный пост директора Библиотеки Академии наук СССР. Внешность, интонация и манера поведения совпадали полностью, вплоть до молчаливого самоустранения окружающих. В лице Леонова «трамвайный хам» поднялся на высшую ступень: статус главы академического учреждения легитимизировал все его действия, что бы он не вытворял.

На мой вопрос – как подобная личность могла занять столь значимый пост – Дмитрий Сергеевич ответил, что сын лагерного надзирателя Леонов во время службы в Институте культуры подлостью настолько снискал благорасположение партийных верхов, что даже был рекомендован на пост директора Библиотеки ООН в Нью-Йорке. Леонов имел библиотечное образование и знал английский язык; поскольку библиотека ООН всегда была советской вотчиной, то проблем не было. Подводил послужной список: переход с анекдотического поста парторга Института культуры на престижную должность директора Библиотеки ООН вызвал бы насмешки, а посему Леонова на полгода назначили заместителем директора БАН. В 1988 г. там произошёл пожар, прежний директор попал в больницу, и Леонов занял его кресло. (Разумеется, после пожара путь в Нью-Йорк был заказан.)

На второй вопрос – как после того, что Леонов был дважды схвачен за руку при попытке торговли редкими библиотечными книгами ХVIII века, причём один раз ему удалось даже вывезти их за границу, всё ему сходит с рук, даже явная уголовщина – Дмитрий Сергеевич ответил, что Леонов явно кому-то нужен, раз власти им довольны и во всём его покрывают, несмотря на все протесты и Лихачёва, и ряда видных учёных. (Были названы фамилии и протестующих, и покровителей Леонова – мне они ни о чём не говорили). О сыне лагерного надзирателя и парторге от культуры узник Соловецкого лагеря говорил с нескрываемой брезгливостью: я никогда не видел его таким.

Говоря о происхождении Леонова, Дмитрий Сергеевич процитировал своего ученика академика А.М. Панченко, чей отец, возглавлявший Библиотеку Пушкинского Дома, пошёл добровольцем и был убит в бою. Когда Панченко узнал, что Леонов родился в конце 1942 г. в Караганде, то произнёс: «Когда одни сражались – другие размножались». В академической среде это стало афоризмом.

За полтора десятилетия после запомнившейся беседы я забыл о Леонове, пока в мае не купил его книгу, изданную в 2013 г. Раскрыв, с удивлением узнал, что Леонов не только оставлен в прежней должности, но и решил защищать от меня память А.В. Савина. Своими словами написанное Леоновым пересказать крайне сложно (если не невозможно вообще); приведу обширную цитату.

«Однако ушедший из жизни А.В. Савин и его коллекция не дают покоя и сегодня некоторым книжникам. В недавно вышедшей объёмной книге известного французского коллекционера и писателя, доктора филологических наук Ренэ Юлиановича Герры Андрею Савину посвящён небольшой очерк под заглавием « Андрей Савин и Гавайский университет» (Герра Р.Ю. Когда мы в Россию вернёмся… – СПб.: Росток, 2010. – С. 562). Меня неприятно удивило, почему в полустраничном тексте столько неуважения и пренебрежения к деятельности владельца «Русского библиофила»? Может быть, потому, что коллекционер Савин был серьёзным конкурентом Р. Герры по собиранию материалов русского зарубежья? В изложении Р. Герры Андрей Владимирович в 80-е годы « подвизалс я» в антикварном магазине при издательстве ИМКА-Пресс; работая в РБ, заставлял « раскошеливаться покупателей» ; книги « продавал за бешеные деньги» и т.п. В конце книги Р. Герра предполагает, что за проданные русские книги в Гавайский университет А.В. Савину « там даже памятник поставили» . Прочитав это, я связался с Патрицией Полански – библиографом Гавайского университета. Её отзыв о А.В. Савине был в высшей степени доброжелательным. Она хорошо знала его книжный магазин на улице Ламартина. Никакого памятника на Гавайях Савину, конечно, не существует». (Леонов В.П. Библиотека Академии наук: Опыт биографии. – М.: Наука, 2013. – С. 137.)

По прочтении сего отрывка я перечитал страницу о Савине и никакого неуважения и пренебрежения к его памяти не нашёл. Восторгаться им не могу – в моей книге и в этой реплике он нарисован именно таким, каким был – без гнева и пристрастия. Как у любого человека, у Савина были свои достоинства и свои недостатки – сейчас у него есть Высший Судия, которого едва ли заинтересует мнение о нём моё или Леонова. Покой мой память о Савине не нарушает – как я говорил, вспомнил о нём лишь при рассказе об исчезнувшем книжном русском Париже. Вспомнил достаточно бесстрастно: сводить счёты с покойным, если бы у меня таковые с Савиным были, – не в моем обыкновении. Знакомы мы были более двух десятилетий; несмотря на то, что мы ровесники, ни малейшего следа дружеских отношений не было. Взаимная приязнь была основана на деловых отношениях книготорговца и коллекционера, и о разнице в нашем статусе мы никогда не забывали.

Повторяю: коллекционером Савин не был, и конкурентом , тем более – серьёзным , быть мне никак не мог. Савин был удачливым книготорговцем, и главной его удачей было то, что он жил в эпоху, когда у него уже не стало конкурентов: не считать же таковым какого-нибудь Лемперта! Словом « коллекция » Леонов называет собрание самых разных материалов, связанных с эмиграцией, которые Савин унаследовал от отца и собрал сам. Меня такое заинтересовать не могло: я достаточно строг в отборе. Савин собирал всё, что зачастую выкидывали, это похвально. История школ, типографий и скаутских кружков зарубежной России, как и всё, что им собрано, безусловно, интересно – но я ведь подобное никогда не собирал! (О своём собрании рассказывал многократно, не хочу повторяться.) Меня интересуют исключительно литература и искусство Серебряного века в их высших проявлениях, а не счета из русского магазина или протоколы собраний русских шофёров!

Данные слова – не акт неуважения к памяти конкурента Савина: каждому своё. Повторю, что личных недоразумений между нами не было и не могло быть: Савин был заинтересован во мне как в клиенте, особенно на раннем этапе деятельности. Когда после продолжительного знакомства букинистические наклонности возобладали в нём над добросердечными отношениями, я без какого-либо сожаления и без выяснения отношений с ним расстался. К этому времени Савин уже не испытывал острой нужды в деньгах и потерю клиента пережил спокойно.

Как доктор филологических наук не могу не отметить ряд неточностей в словоупотреблении Леонова. 1) При характеристике толщины книги следует употребить определение объёмистый , а не объёмный, ибо объём имеет любая книга вне зависимости от толщины. 2) Я не являюсь писателем (это профессия: литератор со специализацией в художественной литературе) – я автор книг, мемуарист, историк литературы и искусства. 3) Я не являюсь книжником – понятие объединяет обширный круг лиц, получающих доход от книгоиздания и книготорговли – я собиратель печатной продукции зарубежной России. 4) Моё имя Ренэ, фамилия не склоняется по женскому типу (Леонов, очевидно желая меня уязвить, сделал это трижды). Великодушно прощаю доктору педагогических наук, профессору, заслуженному деятелю культуры РФ Леонову его вопиющее невежество. Как мне рассказал Дмитрий Сергеевич, малограмотность и косноязычие Леонова в сочетании с возвышенным стилем его «монографий» однажды побудили выступить в редком для него жанре газетного фельетона (Лихачёв Д.С. Интеллектуал с одним л // Литературная газета, 1996. – № 40).

Леонова неприятно удивили мои строки о Савине – меня же поразили четвертьвековое пребывание замаранного автора на почётной должности и выход в свет издания, напечатанного со всей возможной роскошью. Книга всего в 199 страниц одета в прекрасный прочный переплёт и суперобложку, напечатана крупным шрифтом с большими полями на добротной белой бумаге, множество цветных фотопортретов Леонова. Тираж не указан; нет и указания, что «издание осуществлено за счёт средств автора». Разбор «научного труда», занявшего у автора пять лет (с. 10), предоставляю библиографам и психиатрам, скажу лишь, что новая книга Леонова произвела впечатление тоскливой безнадёжности более чем пресловутый «Библиотечный синдром».

Непонятен её жанр: сборник эссе? мемуары? панегирик ряду западных библиотечных чиновников? Предложенный автором термин «монография» явно не подходит – значения термина он не понимает. Рассуждение о космическом смысле Петербурга (явная клиника!) соседствует с жизнеописанием некой Нюкши, причём суть её добродетелей постичь нельзя. Б о льшую часть раздела о Савине (с. 123–138) занял не разбор достоинств книготорговца (по версии Леонова – коллекционера ), а публикация переписки Леонова с органами следствия. Поражает число обширных цитат – по любому поводу и без повода. Всё это снабжено автокомментариями со справочным аппаратом, не говоря про ссылки внутри текста. (Если упомянут Карл Маркс, то обязательно указаны годы жизни: издание научное!) Просмотр книги (читать ее невозможно) приводит к выводу, что автору было позволено залить наукообразным вздором неосквернённую белоснежную площадь страниц.

Во Франции издание графоманской книжки за счёт государства рассматривается как злоупотребление служебным положением; скандал и уголовное преследование неминуемы. В Китае с этим ещё строже. А в России?

Замечателен эпиграф: «Я понять тебя хочу, Смысла я в тебе ищу…» (Пушкин). Поиски скрытых смыслов в книге Леонова не являются моей задачей: предпочитаю более приятное и полезное препровождение времени. Замечу, что «сохранению русского наследия в Европе» посвятил полвека, однако «возвращение реликвий России на родину» считаю преждевременным как раз из-за того, что в культуре России власть всё ещё находится в загребущих лапах одичавших парторгов. Выскажу гипотезу, что пожарам академических библиотек способствует не только истлевшая электропроводка, но и графоманские наклонности директоров. «Разруха в головах», – как сказал классик про их предшественников…

В России ХХI века резко повысился уровень благосостояния, однако не могу постичь, почему за счёт государства потребовалось издавать такое ? И под грифом многострадальной Российской академии наук? Да ещё звонить в Гавайский университет: установлен ли там памятник Савину?

Настоящая реплика ни в коем случае не направлена на нанесение ущерба чести, достоинству и деловой репутации профессора: если бы Леонов молчал, то на занимаемой должности он смог бы сойти за интеллектуала.

НИЦЦА, июнь 2015

Теги: литературный процесс , книготорговля , книгоиздание

Немецкий юмор

Юмор и сатира в немецком языке имеют давнюю традицию, которая восходит к весёлой и ехидной лирике вагантов и продолжается политической сатирой Курта Тухольского и Бертольта Брехта. Когда в 1970­е годы я предложил для одного молодёжного журнала подборку поэтов из Западной Германии (тогда обращали внимание почти исключительно только на поэтов ГДР), редактор несколько удивился: "Да они же все сатирики, они против своих властей!" Действительно, эти западные «шестидесятники» - Эрих Фрид, Гюнтер Грасс, Ханс Магнус Энценсбергер, Петер Рюмкорф и др., – так или иначе, были критиками своей «капиталистической действительности». Таковыми многие и остались.

Изощрённое остроумие само по себе наиболее выразилось у Христиана Моргенштерна (1871–1914) и Иоахима Рингельнаца (1883–1934) – поэтов, весьма трудных для буквального перевода. Приходится фантазировать. Вот Моргенштерн, стихотворение «Баран-эстет»:

Один баран

В большой буран

Берёт бревно на таран.

Очень стран-

Но. Думаете я вру?

Мне луна-кенгуру

Выдала суть секрета:

Баран-эстет

Уже много лет

Ради рифмы делает это.

Самым популярным его последователем был, несомненно, Роберт Гернхардт (1937–2006), вот пример – «Любовные стихи»:

Жабы жадно ждут поры

появленья мошкары.

Мошки жили бы, когда б

не пропали в брюхе жаб.

Я и ты, и все мы вместе

образцы каких из бестий?

Если говорить о брехтовской иронической традиции, то ее можно проиллюстрировать короткой зарисовкой Хайнца Калау (1931–2010) – «Кошмар»:

Мне снился страшный сон:

человек отпиливал часть своей головы,

чтобы она подходила

под форменную фуражку.

От его крика я проснулся.

От брехтовских прозаических миниатюр о господине Койнере – и сегодняшние стихотворения в прозе Франца Холера и Михаэля Августина.

Как и любой другой язык, немецкий язык даёт достаточно простора для сарказма и юмора.

Теги: юмор

Немецкий юмор - 2

Эрих Фрид (1921 - 1998)

Закаливание

Может ли шок

от столкновения

с чужой

культурой

смягчить шок

который во мне

вызывает

моя культура?

Далеко до разоружения

– Почему у твоего кактуса

такие шипы строптивые?

– Очень просто. Чтобы

никто его не съел.

– Но он же растёт так долго

в мире в твоей квартире

он мог бы давно заметить

что никто его съесть не хочет.

– Но он себе на уме:

"Никто меня съесть не хочет

это все потому

что есть у меня шипы".

– Ты действительно веришь

что так думает кактус?

Тогда он должен не медля

стать членом НАТО.

Ханс Арп (1886–1966)

Созревшие для выхода

Поезд следовал из А в Б и за короткое

время поездки около трёх четвертей часа

не нашлось ни одного пожалуй пожелавшего выйти.

В Б на конечной остановке

вышли будто под давлением обстоятельств

три пассажира.

Остальные печально оставались сидеть.

Большинство из них утверждало

что им нужно по крайней мере три-четыре раза

проехать от А до Б чтобы созреть для выхода.

Часть пассажиров была подвержена недугу времени

здесь быть и там быть

они смотрели печально в пространство.

Находились ещё среди тех кто не вышел

те, кто утверждали что они более-менее мёртвые

и потому не могут подняться со своих мест.

Они просили цветочных венков и пожертвований на венки.

Наконец оставались ещё и другие и были они весьма особого сорта

они скатывались стягивались всё туже и туже

так что их одежда лопалась и трещала и высасывались

таким образом образовавшимися шарами.

С такими не желающими выйти нечего было поделать.

Они настаивали на том что они шары

и становились медленно все твёрже и твёрже.

На конечной станции они выкатились из вагона

и их ещё долго можно было видеть перед зданием вокзала.

Роберт Гернхардт

Сентябрьский день на лугу

Снова старый идиот

Свой пастуший рог сосёт,

Всё напрасно.

Ходит он за кругом круг,

Так извлечь пытаясь звук,

Всё напрасно.

Говорят жена и мать:

Надо дуть, а не сосать,

Всё напрасно.

Так и ходит взад-вперёд,

Стадо оторопь берёт,

Всё напрасно.

Курт Марти

Предостережение

думай думай брат

что с тобой творят

размышляй не мешкай

или час придёт

станешь мелкой пешкой

в замыслах господ

головы не вешай

и гляди вперёд

деньги люди вещи

всё здесь любит счёт

этот мир оплачен

жизнью простаков

и нельзя иначе

этот мир таков

думай думай брат

что с тобой творят

Михаэль Крюгер

Речь Маркса

Иногда, когда на Западе хорошая погода,

я смотрю на сияющие золотые потоки,

которые пенясь выходят из берегов

и заливают ещё вчера сухую землю.

Меня забавляет диктатура болтовни,

которая позволяет себя хорошо оплачивать

в качестве теории общества, если я из глубин

смею верить известиям. Со мной всё в порядке.

Я иногда вижу Бога. Он выглядит отдохнувшим.

Мы беседуем не без шуток и с удивительной

долей диалектики о проблемах метафизики.

Он недавно спросил меня об издании

моего собрания сочинений, поскольку

он, по-видимому, нигде не смог их найти.

Не потому, что он мне хотел  бы поверить,

но он полагает, что это ему не повредит.

Я дал ему мой экземпляр, последний

из синего издания, с комментариями.

Впрочем, он образованнее, чем я думал.

Теология ему скучна, деконструкции

подсыпает он песок в колёса, психоанализ

считает он вздором и держится от него

подальше. Странны его предрассудки,

например, он прощает Ницше любое

самое глупое утверждение, Гегеля же

терпеть не может. О своём проекте

из скромности не говорит вообще. Но прошу,

сказал он недавно, бросив долгий взгляд

на землю, прошу, ко всему будьте готовы.

Михаэль Августин

Некоторые важные фразы из немецко-русского словаря для обоюдного понимания, полевое издание 1941 года

(Издание О. Боргмайера при содействии Института Восточной Европы в Бреслау)

Добрый день. Добрый вечер. Как дела?

Как называется это место здесь?

Покажите добровольно всё, что у Вас есть!

Принесите масло, сыр, яйца, хлебец, сахар.

Подготовьте хорошие квартиры на 20–30–40 человек.

Принесите пиво, коньяк, сигареты, сигары.

Почистите сапоги.

Вы говорите по-немецки?

Есть здесь кто-нибудь, кто говорит по-немецки?

Принесите карту вин.

Где можно? Сколько стоит? Где это?

Что вы желаете? Что случилось?

Не занято ли это село красноармейцами?

Где живёт сельский староста?

Позвоните сейчас же сельскому старосте!

Поживее! Руки вверх!

Берег реки болотистый или твёрдый?

Отвечайте: да или нет.

Говорите правду, иначе будете расстреляны.

Большое спасибо!

Очистите мундир от пятен.

Принесите мне свежую рубашку.

Передайте привет Вашим домашним.

До свиданья!

***

Стихам сегодня живётся существенно лучше и хуже. Их однозначно прочитывают всё больше или меньше людей. Большинству прохожих стихи полностью безразличны, учителям, редакторам и книгопродавцам ещё более безразличны. Более всего они безразличны издателям. Тот, кто стихи сочиняет, может, но не обязан, хотя это следует ему настоятельно советовать, называть себя сочинителем или поэтом, невзирая на то, что как это всюду принято, его будут за это высмеивать и будут осыпать премиями разного рода, за исключением тех случаев, когда этого не случится. Молодые поэты стары, старые молодятся, живее всех живых уже мёртвые. Всё рифмуется с Берлином. Что с Берлином не рифмуется, то и не рифмуется. Кое-что ещё рифмуется, что не рифмуется.

Любовная история

Жила-была одна очень бедная сочинительница, которая была влюблена в резинку для стирания. Родные и знакомые сочинительницы находили в этом что-то предосудительное и скептически шевелили своими ушами. Но так как у сочинительницы был один-единственный чистый лист бумаги, эта связь оказалась по-своему идеальной: утром, едва поднявшись с постели, она начинала исписывать этот чистый лист своим несравненным тонким каллиграфическим почерком разными историями и стихами и мемуарами и ложилась спать вечером уже без сил, как только была заполнена вся страница. И тут наступал черёд резинки, которая старалась всю ночь на благо своей партнёрши, чтобы с утра она уже могла снова заполнять свой единственный чистый лист бумаги.

Из жизни поп-идолов

Однажды в Дакоте Джон Леннон вышел из машины, достал пистолет и застрелил одного из своих самых верных фанатов, которые вертелись перед входной дверью. «И меня застрели! И меня!» – заголосили другие верные фанаты. «Нет, нет, Джон, пожалуйста, лучше меня!» Ясно, что они и ради своей жизни были бы счастливы, если бы их застрелил лично Джон Леннон, но, к несчастью, полиция уже его скрутила и тут же посадила на срочно доставленный электрический стул. Позже на похоронах Джона выступила группа «Роллинг Стоунз».

Крокодилы

Около десяти тысяч крокодилов проживают в квартирах современной Германии. Сидят себе, как я могу это себе представить, на своих зелёных диванах перед мерцающими голубыми экранами и грезят о том, как они однажды оторвут себе кусочек от прекрасной дикторши свежих вестей или на выбор из этой ведущей ток-шоу с вечно мокрыми губами. Или, по крайней мере, хотя бы один раз ударят мячом по воротам.

План

Написать историю бессонницы, настолько удручающе скучную, чтобы все страдающие бессонницей читатели во время чтения незамедлительно заснули.

Лес

Рисуя лесной пейзаж, художник решительно убрал все деревья, потому что они ему не понравились.

Франц Холер

Брат Маркса

На смерть Карла Баркса

Я ещё в детстве

проглотил историю

о страшно богатом Дагоберте Дакке

он свои деньги

которые уже не знал куда девать

решил потратить

и со своим племянником Дональдом

и ещё Тиком, Триком и Траком

поехал по стране

и преодолевая свою чудовищную жадность

покупал самые дорогие машины

останавливался в самых дорогих отелях

заказывал самые дорогие яства

короче выбирал для себя все лучшее из лучшего

и наконец

когда он полностью выбившись из сил домой вернулся

и снова наткнулся на те же деньги

так как все заводы, отели и магазины

в которых он был клиентом

ему самому принадлежали

Так как эту историю

придуманную художником Карлом Барксом

я никак не мог забыть

показалось мне ещё одно сочинение

удивительно знакомым «Капитал»

экономиста Карла Маркса

ибо смеющийся его поздний родственник

меня уже давно к нему подготовил

так как Утинополис

не только место действия детской сказки

с говорящими пернатыми

но и весь этот мир.

Перевод Вячеслава КУПРИЯНОВА

Теги: юмор

Забугорье "Клуба ДС"

Николай ВОРОНЦОВ

Игорь ВАРЧЕНКО

Пройтись по Хохловскому

Феликс Березин, Лада Милито. Безотцовщина с Покровки: Роман-исповедь. - М.: Галерия, 2014. – 128 с.– 3000 экз. 

Свою книгу авторы назвали романом-исповедью. Если исходить из этих двух понятий, то по насыщенности событий перед нами действительно роман, хоть его объёмы совсем невелики, а вот, что касается исповеди, то тут сомнений нет никаких. Редко можно встретить рассказы о своей юности, написанные с такой искренностью, что некоторые детали и отдельные сцены порой просто шокируют. В принципе, одна из главных целей искусства – удивить – достигнута.

Роман не имеет чёткой структуры, с сюжетом, сквозным действием, последовательной экспозицией, тенденциями. Тем не менее логика и последовательность в нём очевидны, как присущи они человеческим мыслям, когда начинаешь думать об одном времени, а потом сознание переносит тебя совсем в другое время и пространство – одна мысль цепляется за другую, другая за третью, забегает вперёд или возвращается назад. Подчиняясь этому правилу, описание послевоенных лет у Березина имеет логические связки с описанием событий, происходивших в давние века, а рассказы о покровских бандитах или малолетних проститутках органично переходят на исторические личности, так или иначе связанные с Покровкой. Это также можно сравнить с прогулкой по описанным автором Хохловскому переулку на Ивановской горке, по той же Маросейке, Покровке, где дом старинной постройки переходит в современное здание, а за ним снова возникают окна, из которых выглядывали на улицу ровесники Александра Пушкина или Фёдора Достоевского. Сколько идёшь, столько и наблюдаешь неразрывную стыковку прошлого и будущего.

По сути, подобное изложение собственных воспоминаний и исторических фактов можно назвать стилем, литературным приёмом, бессюжетным, но невероятно увлекательным повествованием. Нынешний читатель наверняка в процессе чтения будет оставлять книгу и залезать в интернет, чтобы посмотреть карту местности, ограниченной улицей Покровка, Покровским и Яузским бульварами, Солянкой, Китай-городом и Маросейкой. Точное описание деталей, символов минувшей эпохи, ярких характеров завораживает и интригует. Вообще не перестаёшь удивляться тому, как щедро наградила судьба Феликса Березина знакомством с огромным кругом интереснейших, самобытных личностей. Чего стоят только одни, как говорят в известных кругах, кликухи: Вася-Квадрат, Люська-Рюмочка, Коля-Айболит, Зойка-Лошадь, Котлета, Муха, Нос, Си[?] Стоп! Некоторые клички не подлежат публичной огласке.

Тем не менее сюжет "Безотцовщины с Покровки" слегка обозначен, он заключается в том, что трое старых друзей – Головёшка, Сорока и Берёза – прогуливаются по своим родным местам, и в результате этой прогулки как раз раскрывается экспозиция прошедших событий и эпох, объединённых одним старинным московским районом. Трагизм, комизм, лирика, ирония, благородство и предательство, преступление и наказание… Всё собралось в воспоминаниях о Покровке и распределилось, как разноцветные стёклышки в калейдоскопе. Точнее, это сами авторы таким образом распределили эпизоды своей юности и дополнили их давней историей. А эпизодов столько, что какой-нибудь драматург с жадностью набросился бы на этот материал и сочинил, может быть, даже не одну пьесу. По крайней мере характеры ему придумывать бы не пришлось.

Совершенно очевидна искренняя, трогательная любовь авторов к своей родине, с древних времён называемой Покровкой. Любовь к ее давно ушедшим обитателям – простым труженикам, военным, убеждённым тунеядцам ворам в законе и несчастным проституткам, спившимся, погибшим друзьям. Очевидно, что до сих пор Березин страдает от до конца не признанных и не до конца осуждённых преступлений советских вождей и как может рассказывает об этом в своих сочинениях.

Но все-таки светлые впечатления от послевоенного времени затмевают печальные сюжеты «Безотцовщины с Покровки». Эти впечатления побуждают увидеть места, описанные автором, не на экране монитора, а воочию – собраться и пойти по Хохловскому, Трёхсвятительскому, Хитровскому, Колпачному переулкам, полюбоваться местными, теперь уже восстановленными, церквами, заглянуть в романтичный Милютинский сад и, может быть, ощутить атмосферу 1940-х и 1950-х годов. А заодно вспомнить об исторических событиях прошлых веков…

Кирилл КУРБАТОВ

Теги: Феликс Березин , Лада Милито , Безотцовщина с Покровки

Книги, поступившие в редакцию

Николай Казаков. Календарь знаменательных фраз. Афоризмы, мысли и высказывания известных людей, родившихся в один день. - М.: Редакция журнала "На боевом посту", 2015.

Алексей Карпов. Великий князь Владимир Мономах. – М.: Молодая гвардия, 2015 (Жизнь замечательных людей, малая серия, выпуск 74).

Лев Колодный. Джуна. Тайна великой целительницы. – М.: ООО «ТД Алгоритм», 2015.

Елена Наумова. Четверо из семьи Ермаковых. – Киров, 2015.

Михаил Чванов. Увидеть Париж и – умереть!.. – М.: Вече, 2015.

Андрей Артамонов. Госдачи Крыма. История создания правительственных резиденций и домов отдыха в Крыму: правда и вымысел. – М.: ЗАО «Издательство «Центрполиграф», 2015.

Дэвид Гланц. Крах операции «Барбаросса». Том первый «Противостояние под Смоленском», том второй «Сорванный блицкриг» / Пер. с англ. Л. Уткина. – М.: ЗАО «Издательство «Центрполиграф», 2015.

Камминг Чарльз. Чужая страна / Пер. с англ. А. Гусевой. – М.: ЗАО «Издательство «Центрполиграф», 2015 (Иностранный детектив).

Роберт Джонс. Ленд-лиз. Дороги в Россию. Военные поставки США для СССР во Второй мировой войне / Пер. с англ. А. Андреева. – М.: ЗАО «Издательство «Центрполиграф», 2015 (На линии фронта. Правда о войне).

Портрет

В основе диктанта - текст из повести Даниила Гранина "Прекрасная Ута", в которой автор размышляет о человеческих судьбах и мировой истории, об искусстве, войне, патриотизме, ответственности.

И вот мы в Дрездене, в Галерее старых мастеров. Ни о чем не думая и не ища ничего специально, я забрёл в заброшенный, безлюдный зал, какие встречаются в знаменитых музеях и о каких не пишут в путеводителях, зал без прославленных полотен и восхищённых посетителей.

На бархатном диванчике очень прямо сидела полная красивая женщина. Руки её лежали на коленях, взгляд был устремлён к портрету на стене. У ног стояла новенькая синяя сумка с маркой голландской компании. Портрет изображал девочку – голодную, синюшную, с огромными испуганными глазами (1). Она очень прямо сидела на жёлтеньком, лёгком, как будто подвешенном в воздухе, стуле, на голове её торчал нелепый, почти клоунский колпак, худенькие, костлявые руки лежали на коленях. Я обернулся – и сходство портрета с женщиной на диванчике поразило меня (2). Какое-то движение света, поворот случайно выдали её. «Портрет дочери. 1945 год», – написано было на латунной дощечке. Мимо шли посетители, обводя на ходу глазами развешанные картины, иногда задерживаясь у портрета девочки. Никто не догадывался, что это она, живая, сидит на бархатном диванчике. Какая жизнь – разрушенный в одну ночь Дрезден, зимние ночи в развалинах, смерть отца, эмиграция, чужбина – разделяла портрет и эту женщину.

Спустя двадцать лет она, туристкой приехав на родину, зашла в галерею и увидела свой детский портрет (3). Я представлял: портрет попался ей на глаза случайно, она не сразу вспомнила, когда отец рисовал её. Она смотрит, ища в памяти подробности, она слышит замечания проходящих и вдруг понимает, что говорят о ней, то есть об этой девочке, и даже после её отъезда изо дня в день, годами, кто-то в этом зале будет замедлять шаг, толкать спутника: «Посмотри на эту девочку» (4). Они будут заглядывать ей в глаза, где всегда будет война, страх, бомбёжки, ужасная февральская ночь 1945 года в Дрездене.

Руины были расчищены, дворцы Цвингера восстановлены, светлые многоэтажные дома поднялись над Дрезденом... Отчего же грусть моя не проходит и образ этой женщины не даёт мне покоя? Я же не виноват перед ней, нисколько, наоборот, так почему же я ищу какие-то слова утешения или оправдания? (5) Почему мне, мне так тошно? Я-то при чём?

(Д. Гранин, 340 слов)

_____________________

1 Допустимо: Портрет изображал девочку, голодную, синюшную, с огромными испуганными глазами.

2 Допустимо: Я обернулся, и сходство портрета с женщиной на диванчике поразило меня.

3 Допустимо (авторское): Спустя двадцать лет она туристкой, приехав на родину, зашла в галерею и увидела свой детский портрет.

4 Допустимо без кавычек.

5 Допустимо: Я же не виноват перед ней нисколько, наоборот, так почему же я ищу какие-то слова утешения или оправдания?

КОММЕНТАРИЙ составителя

Диктант нацелен на проверку правописания прописных и строчных букв, одной и двух "н", личных окончаний глаголов, гласных в суффиксах страдательных причастий прошедшего времени, удвоенных согласных в корне, частиц не и ни. Большое количество пунктуационных вариантов (вынесенных в сноски) обусловлено стремлением сохранить авторскую нюансировку содержания текста, тем более что оригинальная пунктуация находится в нормативном (факультативном) поле. Диктант включает следующие пунктограммы: разграничение однородных и неоднородных определений; обособление второстепенных членов предложения, сравнительного оборота, вставных конструкций; оформление сложного предложения, чужой речи.

Наталья КИРИЛЛОВА

Теги: филология , русский язык

Позывной – «Артек»

Фото: РИА «Новости»

Конкурсный показ шести короткометражных фильмов, снятых за неделю в "Артеке" под руководством опытных режиссёров и продюсеров, стал главной интригой церемонии закрытия прошедшего здесь Международного детского кинофестиваля «Алые паруса». Призы завоевали сразу две детские работы: социальная рок-опера We Will Artek U и трогательная киноистория «Мы - эхо». Среди полнометражных фильмов Большое детское жюри, а это более 2000 артековцев, лучшим признало военную драму «Единичка» режиссёра Кирилла Белевича.

Когда юные режиссёры и актёры сядут за парты, в Крым приедут будущие журналисты. Осенью здесь, в «Артеке», пройдёт Первый международный детский медиафорум. Среди участников будут, в частности, победители конкурсов «Мы формируем информационное пространство» и «Мы хотим жить в мире».

Одним из счастливчиков, получивших путёвку в этот самый известный детский лагерь, как сообщила газета «Правда Севера», стала 15-летняя онежанка, ученица школы № 4 Валерия Калинина, получившая диплом первой степени в номинации «Эссе и стихи» Международного конкурса «Мы хотим жить в мире». Вместе с другими победителями она будет участвовать в создании уникального детского медиахолдинга, в который вой­дут печатная и электронная газета «ОстровА», телепрограмма «Артек-ТВ», радиопрограмма «Позывной – «Артек», киножурнал и интернет-ресурс.

Теги: филология , образование

Гарри Поттер, создавший Джоан Роулинг

31 июля исполняется 50 лет Джоан Роулинг, создавшей самое коммерчески успешное произведение в истории литературы - эпопею о Гарри Поттере. Мальчика, который выжил под ударом "неотразимого" заклятия, принял свою судьбу и добился-таки победы над могущественным злым чародеем – благодаря помощи друзей и качествам своей души, – знают, наверное, все. Чего всё же нельзя сказать о самой Джоан Роулинг. Герой более известен, чем его автор.

Маркетинг, ничего личного

Впрочем, такое встречается в литературе. Например, все ли почитатели медвежонка по имени Винни-Пух могут вспомнить, что его придумал Алан Милн? Когда популярность героя превосходит известность автора, это говорит о творческой удаче и об отсутствии конкуренции: иных героев, способных соперничать за внимание читателя, из-под пера автора больше не вышло.

Тем, что мы знаем Джоан Роулинг, обязаны Гарри Поттеру. Даже больше того: можно сказать, что Гарри Поттер создал Джоан Роулинг. Она сегодня – медийная фигура. Даёт интервью, комментирует свои тексты, активно участвует в коммерческих проектах, поддерживая читательский интерес и способствуя дальнейшим продажам. И в этом уже – определённая уникальность. Не всякая успешная книга даёт возможность автору оседлать столь высокую волну.

Конечно, свою роль тут сыграла отлично выполненная экранизация. В пару книжной эпопее вышла череда талантливо сделанных зрелищных фильмов, визуализировавших заданные текстом образы. Зрители воочию видели, как росли Гарри Поттер и его друзья, и это позволило ещё больше сродниться с ними. Несомненной находкой является сохранение состава исполнителей от серии к серии: взросление героев выглядит естественным, что обеспечивает ещё больший уровень доверия. Стоит отметить удачный маркетинг: первые четыре романа эпопеи выходили ежегодно (с 1997-го по 2000 год). Затем вышли фильмы по первым двум книгам, что подхлестнуло интерес к эпопее, а далее выход книг чередовался или сочетался с выходом фильмов.

Последний роман был опубликован в 2007 году, а последний фильм вышел на экраны в 2011-м. В результате путь эпопеи к читателю (он же – зритель) оказался растянут на 15 лет, в течение которых интерес умело разогревался и поддерживался. Впрочем, книга оказалась несколько «затёрта» фильмом (это вообще типично для современной культуры). По данным Британской библиотеки, романы Роулинг входили в пятёрку наиболее популярных детских книг (чисто статистически – по числу библиотечных запросов) в 2000/01 и 2001/02 учебных годах. Потом позиции Поттерианы только снижались. В 2012 году книги Джоан Роулинг вообще покинули топ-20. Это говорит о том, что, лишённый постоянной маркетинговой подпитки, интерес к эпопее упал.

Гость из Голливуда

На пике популярности у нас, в России, зазвучали голоса о необходимости включения Поттерианы в школьную программу, хотя бы на уровне внеклассного чтения. Восторженные поклонники объявили романы Джоан Роулинг новой классикой; по их мнению, ни один ребёнок не должен пройти мимо «бессмертного» Гарри. Звучала и более прагматичная аргументация: нынешние дети читать не любят, а предпишешь им «Гарри Поттера» – уж его-то точно прочтут. А там, глядишь, и привыкнут к чтению.

Дискуссия была довольно оживлённой; её отголоски слышны были ещё пару лет назад, однако к настоящему времени идея включения «Гарри Поттера» в школьную программу окончательно умерла. Свою роль в этом сыграло возвращение внимания государства к культуре и школьному воспитанию. В 2013 году были опубликованы списки из 100 книг, рекомендованных школьникам для самостоятельного чтения, и 100 фильмов, рекомендованных для просмотра. Списки, составленные под эгидой Министерства образования и Министерства культуры с привлечением общественности и экспертов, вызвали большие споры – многие позиции действительно выглядели случайными. Но вот что интересно: оказалось, что в багаже нашей культуры достаточно произведений, которые можно было бы включить в эти перечни на том или ином основании. Иначе говоря, нам есть что дать нашим детям, не прибегая к сомнительным заимствованиям из чужих культур.

Какой смысл обращаться к «Гарри Поттеру», когда дети ещё не в полной мере приобщены к лучшему из отечественного наследия? Сегодня это кажется очевидным. Владимир Мединский в своей июньской статье в газете «Известия», которую сразу же назвали программной, высказался так: «Кто не кормит свою культуру, будет кормить чужую армию». Речь шла прежде всего о том, на что тратить государственные деньги. Но смысл можно и расширить: будущее страны зависит от того, в какую культуру мы будем инвестировать наши личные средства и наше внимание. Потратимся на «Гарри Поттера» – значит, пройдём мимо чего-то другого. Своё оставим, примем чужое – потеряем свою идентичность. Не каждый может руководствоваться в быту подобной логикой, но что касается школы – тут сходятся мнения многих: в школе надо закладывать основы социальной, национальной и государственной идентичности, и «Гарри Поттер» к этому отношения не имеет.

«Гарри Поттер» – книга английской или (чуть шире) европейской культуры. Её семантика, персонажи, образы мысли и действия европейцем легко могут быть прочитаны, восприняты и усвоены: они соответствуют европейскому культурному коду. Для нашего человека этот код чужд. Семантический ряд «Гарри Поттера» может быть интересен и человеку нашей культуры – как интересно всё новое и неизвестное, но душевных струн он затрагивает немного. Гарри Поттер остаётся гостем из Голливуда, не превращаясь в фигуру, с помощью которой наш ребёнок пытается выразить самого себя. По крайней мере, так должно быть. И в этом ещё одна причина потери интереса к вопросу о включении «Гарри Поттера» в школьную программу.

Однако почему же всё-таки Гарри Поттер стяжал мировую славу? Дело ведь не только в хорошем маркетинге. Иначе была бы открыта линия по производству миллиардеров (состояние Джоан Роулинг в 2011 году превысило миллиард долларов, потом оно уменьшилось – деньги ушли на благотворительность и налоги). Технология технологией, но что-то ведь есть в этой книге такое, чего нет ни в какой другой. Что же это?

Компьютер превращает в волшебника любого

Современный ребёнок нашёл в Гарри Поттере своего героя. Гарри Поттер противостоит злу, временами практически в одиночку. Он (это постоянно подчёркивается в книге) обладает исключительными личными качествами, грубо говоря – прекрасной душой. Его приключения захватывают. На стороне Гарри Поттера сочувствие автора и читателя. Гарри Поттер растёт и совершенствуется. Он динамичен. В каждой следующей книге он больше себя, предыдущего. Сложнее. Эпопея – это лестница из грамотно выстроенных ступенек.

Но неужели ничего подобного не было раньше? Не было. Ирина Медведева и Татьяна Шишова в своей довольно известной критической статье «Гарри Поттер: Стоп» указывают на кардинальное отличие Поттерианы от традиционной волшебной сказки. В традиционной сказке главный герой никогда не является волшебником. Он может получать помощь от волшебника или волшебных предметов, но всегда остаётся обыкновенным человеком. Почему? Авторы статьи не дают ответа на этот вопрос. Но он очевиден: читатель (или слушатель) сказки должен иметь возможность отождествить себя с главным героем. Ради этого сказка и рассказывается – чтобы человек мог прикоснуться к чуду. А как можно отождествить себя с волшебником? Ведь для этого надо обладать способностями, которых, очевидно, нет.

Однако современный мир нашёл способ превратить любого человека в волшебника. Для этого достаточно просто сесть за компьютер. И виртуальные миры будут послушны малейшему движению мыши. Барьер оказался снят. Нынешний ребёнок легко может представить себя мальчиком с волшебной палочкой. И чем больше он привержен виртуальности, тем меньшее значение для него имеют ограничения реального мира. «Гарри Поттер» стал одной из первых книг, использующих эту возможность компьютеризированного детского сознания. А для того чтобы отождествление не встречало дополнительных препятствий, действие книги происходит в наше время, мир волшебников встраивается в обыденную реальность. Достаточно просто поднять волшебную палочку – и ты на той стороне.

Но, кроме возможности, нужна ещё и потребность. Потребность быть волшебником (не на время, а по естеству) укоренена в гордости, которая всё глубже поражает современное человечество. Гарри Поттер – не такой, как все. Он разительно отличается от окружающих его Дурслей. Образы членов семьи, в которой приходится жить маленькому Гарри, насыщены злой иронией. На этом фоне несложно выиграть приз зрительских (читательских) симпатий. Но Гарри отличается не только от Дурслей, но и от всех людей-неволшебников, которых принято называть маглами. Волшебники в книге относятся к маглам в лучшем случае снисходительно. Маглов можно жалеть, даже любить. Но ими нельзя восхищаться. Полноценной жизнью в книге живут только колдуны и ведьмы; даже самые захудалые из них не променяли бы свою судьбу на участь какого-нибудь магла, пусть даже премьер-министра.

Центр вселенной

Но Гарри Поттер отличается даже и от остальных волшебников. Он – Избранный. Он – с самого начала герой, даже когда не имеет об этом ни малейшего представления. У него – особенная судьба, он призван победить практически абсолютное зло. И это так отвечает высокому мнению о себе современного гордого человека. Пусть он ничего и не сделал, он всё равно уверен в своей особенности. Когда-нибудь его позовут, и он спасёт мир. Такая мечта теплится внутри очень многих, и Гарри Поттер соответствует этой мечте.

Важно также, что мальчик Гарри обходится без помощи взрослых. Ему помогают другие дети, а взрослые по большей части мешают. По книгам эпопеи разбросано множество ситуаций, когда Гарри оказывается прав, а взрослые ошибаются. Даже великий волшебник Дамблдор, который предвидит путь Гарри, по собственному признанию, оказывается хуже его. Книга предлагает ребёнку вообразить своё превосходство над взрослыми. При этом Гарри Поттер то и дело врёт, нарушает установленные правила, часто злится, хамит или зло шутит, – и автор всё равно говорит о совершенстве его души. Подобные «мелочи» в расчёт не берутся, они не мешают свершению предназначения.

Получается, что «Гарри Поттер» – это книга для гордых. Она позволяет ребёнку поставить себя в центр и назвать этот центр добром, получив для чувства своего превосходства моральное оправдание. И если ребёнок уже поражён этой болезнью современности, Гарри Поттер покажется ему особенно близок. Этим и объясняется успех книги. Остаётся только надеяться, что для России книга окажется проходящей. И о включении её в списки, освящённые авторитетом школы, конечно, не может быть и речи.

Теги: филология , литература

На острие

► Кадровое и учебно-методическое обеспечение программ по русскому языку стало основной темой обсуждения на очередном заседании Совета по русскому языку при Правительстве РФ. В этом году, сообщила заместитель председателя правительства Ольга Голодец, были созданы две платформы открытого онлайн-образования: "Лекториум" и «Образование на русском », ресурсы которых позволяют преподавателям проходить повышение квалификации в дистанционном формате, а также обеспечивают их необходимой методической поддержкой. На портале «Образование на русском» уже зарегистрировано 300 тысяч человек, 100 тысяч из которых стали постоянными пользо­вателями.

► Конкурс на лучшее стихотворение и - в отдельной номинации – на лучший сонет объявили Общероссийская общественная организация «Ассоциация учителей литературы и русского языка», кафедра филологического образования Московского института открытого образования и Международный научно-творческий семинар «Школа сонета». Итоги будут подводиться в трёх возрастных категориях: младшая – от 10 до 12 лет (включительно), средняя – от 13 до 15 и старшая – от 16 до 18. Призёры-победители в номинации «Сонет» будут объявлены 10–12 декабря, а в номинации «Лучшее стихотворение в свободной форме» – 20 марта будущего года.

► В средней общеобразовательной школе «Токсовский центр образования» (Ленинградская обл., Всеволожский р-н) при поддержке Санкт-Петербургского отделения писателей России и Творческого объединения токсовских художников, литераторов, артистов, музыкантов (ТОТХЛАМ) прошли первые Токсовские чтения под общим названием «Моя малая родина». Их цели: популяризация в среде учащихся русской культуры и её духовных ценностей; воспитание чувства гражданственности и патриотизма; формирование культуры слова; привлечение внимания к проблеме сохранения чистоты и красоты русского языка; формирование читательской и исследовательской компетентности.

► В день защиты детей под Астраханью после реконструкции открылся детский оздоровительный центр им. А.С. Пушкина, в котором одновременно могут разместиться 400 ребят от 6 до 18 лет. На средства ООО «Газпром добыча Астрахань» (общая стоимость реконструкции составила два миллиарда рублей) здесь построены крытый плавательный комплекс, несколько спортивных залов, а для любителей заниматься спортом на свежем воздухе обустроены уличные площадки для игры в волейбол, теннис, бадминтон. Украшением лагеря стал летний театр с вместительной сценой, которая может быть использована и для фестивалей российского масштаба.

► Воспитанники спортивных клубов и военно-патриотических центров, подростки из трудных семей, подопечные детских домов и социальных учреждений могут отдохнуть этим летом на бесплатной основе в лагерях Российского военно-исторического общества. Каждый лагерь имеет свою тематическую направленность: историко-культурное наследие, казачество, спецназ, десантный, горный, социально-психологический. Всего за лето организаторы намерены принять более полутора тысяч подростков в возрасте 12–18 лет.

Теги: филология , литература , образование

Классное чтение

Николай Богданов. За стольких жить мой ум хотел: Сборник статей. - М.: Новый Хронограф, 2015. – 344 с. – 550 экз.

Автор вошедших в сборник литературоведческих статей Николай Николаевич Богданов – врач. Доктор медицинских наук, психиатр, специалист в области нормальной и патологической физиологии мозга млекопитающих. И в своих литературоведческих статьях он часто рассматривает творчество писателей и поведение их героев именно с точки зрения врача. Например, в чём причина странного перерождения героя "Бесов" Ставрогина? Почему нежный и чувствительный юноша неожиданно превращается в холодного и высокомерного тирана? Причина, по мнению Богданова, в нарушении работы мозга. Достоевскому, задолго до того, как медицина начала заниматься этой проблемой вплотную, удалось создать классический образ больного шизофренией. Пара Ставрогин–Верховенский – блестящий пример того, как мысли больного человека претворяются в жизнь абсолютно здоровым подлецом.

В книгу также вошли статьи, посвящённые творчеству самого Фёдора Михайловича Достоевского, Михаила Булгакова, поэтов Серебряного века – Иннокентия Анненского, Георгия Иванова, Алексея Лозина-Лозинского и других.

Стивен Пинкер. Язык как инстинкт: Пер. с англ./ Общ. ред. В.Д. Мазо. – М.: УРСС: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2015. – 456 с. – Доп. тираж.

Существуют ли грамматические гены? Какова связь между языком и мышлением? Способны ли шимпанзе выучить язык жестов? Почему языков так много и их так трудно выучить в зрелом возрасте? Вот лишь некоторые из бесчисленных вопросов, поднятых в книге американского психолога и лингвиста Стивена Пинкера. Сама идея существования грамматических генов, пишет Пинкер, кажется бредовой, но почему заикание, дислексия (трудности при чтении), специфические нарушения речи нередко встречаются у членов одной и той же семьи? Почему однояйцовых близнецов такие синдромы поражают гораздо чаще, чем разнояйцовых?

Пинкер объясняет, во всяком случае, пытается объяснить пока необъяснимое: откуда берутся «мозговитые» младенцы, как в клетках мозга рождается язык, что скрывается за игрой слов и почему одни обладают хорошим литературным стилем и остроумием, а другие – нет. Книга будет интересна филологам, психологам, студентам и аспирантам гуманитарных факультетов, педагогам-словесникам, а также тем, кто пользуется языком, а значит – всем.

Александр Баркович. Интернет-дискурс: Компьютерно-опосредованная коммуникация: – М.: ФЛИНТА: Наука, 2015. – 288 с. – 300 экз.

Хотя эта книга – учебное пособие для студентов-филологов, изучающих прикладные дисциплины, она будет интересна всем, кто «попал» в сети Всемирной паутины. Кстати, синонимичное использование терминов «Всемирная паутина» и «интернет» ошибочно. В «паутине» (Web) может существовать не только одна сеть (net) – Internet.

Теоретический материал в пособии проиллюстрирован интересными практическими задачами. Вот как с помощью алгоритмов описать все неисчерпаемые возможности языка и человеческого мышления? Например, известное выражение «казнить нельзя помиловать». Человек по ряду косвенных признаков может догадаться, что имел в виду собеседник, у машины таких шансов нет. Пока. Если передача нервных импульсов в человеческом мозге – только химическая реакция, а не «волшебство», искусственный интеллект с похожей на нашу нервной системой очень скоро будет создан. Но всё теснее взаимодействуя с машиной, не уподобимся ли мы сами искусственному интеллекту, спрашивает автор. Ответ, видимо, дадут уже те, кто сегодня только изучает интернет-лингвистику.

Книги предоставлены магазином "Библио-Глобус"

Теги: филология , словесность

Бесправные «кровопийцы»

Фото: РИА «Новости»

Вот и закончился ещё один учебный год. Он, как и предыдущие, оставил больше вопросов, чем ответов. С сентября ФГОС смело шагнёт в пятый класс, и тогда учителям-предметникам вслед за начальной школой предстоит столкнуться с задачей со многими неизвестными.

Курсы, пройденные мною в мае, заставили серьёзно призадуматься. О плюсах нового стандарта взахлёб писали и ещё не раз напишут. Но тот, кто работает в школе не первый год и обладает хотя бы малой толикой здравого смысла, смотрит не на красивые слова о всесторонне развитой личности ребёнка, а на то, что представляют собой изменения на практике. А на практике ФГОС приводит, извините за выражение, к излишнему бумагомарательству. Новая повинность учителя - расписывать учебные действия. Зачем? Да знаете ли вы, сколько их у учителя за год набирается? Наши политические руководители не раз говорили: бюрократизм мешает развитию бизнеса. Поверьте, школе мешает не меньше. Отчётность сейчас сдают и в электронном, и в бумажном виде. А в бумажном – так и вовсе по два-три экземпляра. Сколько ненужной работы!..

Учитель напоминает сегодня лошадь, которую убивает пьяный Миколка во сне Раскольникова. Приведу жизненный пример. В Воронеже, на улице Димитрова, возле автовокзала, спрашиваю в киоске учебники русского языка и литературы за пятый класс. "Вы родитель или кровопивец?" – интересуется продавец. До меня не сразу дошло, к кому относится слово «кровопивец». Оказывается, к нам, учителям, которые за свой счёт приобретают учебники, тетради, методическую литературу, бумагу и прочее. Которые постоянно завалены работой, как мифический Сизиф. Которые стараются вложить в душу каждого ребёнка хотя бы частичку доброты, красоты и чистых помыслов.

Учитель, ещё раз повторюсь, ставится всё в более униженное положение. На тринадцатом году работы в школе с меня стали требовать справку об отсутствии судимости. Стыд и позор! А есть люди, проработавшие по сорок-пятьдесят лет. Они тоже должны доказывать, что не сидели в тюрьме[?]

Такое отношение к педагогу стало обычным явлением. На нас словно выжгли клеймо ненависти и презрения. При этом тот же продавец (я ему об этом сказал) живёт благодаря нам, потому что мы у него покупаем книги, тетради и всё остальное. А ведь зарплата у учителя, мягко говоря, весьма скромная. Да, её «всеми средствами» пытаются увеличить. Но как? Не повышая стоимость ставки, а увеличивая учебную нагрузку. Вот и вынуждены многие вести по тридцать часов в неделю. Но такая нагрузка, как вы понимаете, сродни медленному самоубийству. А говорят, мы боремся за увеличение продолжительности жизни…

Кстати, о жизни. Школа, к глубокому сожалению, не готовит к ней. Учителя связаны по рукам и ногам системой. Ученик, какой бы плохой он ни был, с вероятностью 99,9% перейдёт в следующий класс. Попробуйте поставить двойку за год и тогда узнаете, почём фунт лиха. Юный Митрофанушка уверен в своей безнаказанности. А кто окажется «крайним», если он, дотащенный таким образом до выпуска, не сдаст ОГЭ или ЕГЭ? Конечно, педагог.

Что получается? Сначала система растит дармоеда, а затем награждает его звонкой пощёчиной. Лично я отнюдь не против принципа: тому, кто учится, – всё, а бездельнику ничего. Я – за. Но тогда нужно идти по этому пути до конца. Приведу пример. По итогам прошлого учебного года впервые девятиклассники, не справившиеся с ОГЭ, получили справки. С ними, сами понимаете, ни в какое училище не возьмут. В нашем районе таких было трое. В Воронежской области 32 района. Вспомните, сколько в России областей, краёв, республик… Не получивших аттестата о неполном среднем образовании в стране – тысячи. Скажите, пожалуйста, что с ними делать? Это же гвардия пьяниц, наркоманов, преступников. А почему? Да потому что им, как говорил Мармеладов, герой того же Ф.М. Достоевского, «некуда пойти».

Как был распутан этот гордиев узел? Да никак. Его в стиле Александра Македонского опять разрубили. В начале осени 2014 года те, кто окончил 9-й класс со справкой, благополучно всё пересдали и получили долгожданный документ. Хотя по первоначальному замыслу могли это сделать только через год. Круг замкнулся. Напуганных детишек снова вытащила система («Прилетит вдруг волшебник в голубом вертолёте и бесплатно покажет кино»), лентяи ещё больше уверовали, что в школе можно ничего не делать. Нет, я рад за них. Большинство из них, по крайней мере хочется верить в это, найдут своё место в жизни. Но зачем тогда нужен был весь этот сыр-бор? Глупо, господа.

Ещё одной глупостью закончился прошлогодний ЕГЭ, когда после проверки выпускных работ резко понизили количество баллов, необходимых для получения аттестата о полном среднем образовании. Почему так сделали? Да потому что чуть ли не половина страны – двоечники. Это горькая правда. Нужно было либо массово штамповать справки и увольнять всё Министерство образования, либо понижать баллы. Пошли по второму пути. Тёплые места кому же охота терять!..

Министерству образования хронически не везёт на руководителей. Вот Шойгу на своём месте, Лавров тоже, Мединский… А у нас? Сколько ни меняют, никакого толку! Выход здесь только один. Нужна партийная ответственность за министров. Не оправдал надежд ставленник одной партии – дать право другим парламентским партиям предложить своего кандидата. Тогда будут стараться ставить самых лучших.

России не хватает известной доли консерватизма. Мы шарахаемся от одного эксперимента к другому. Вот уже по ФГОС нет урока, а есть учебное занятие. Мы страна традиционных ценностей. Их нужно беречь как зеницу ока. Новое, конечно, нужно. Но оно должно органично сочетаться с тем, что проверено временем. Даже США (наши заклятые враги, между прочим, а отнюдь не партнёры) в колониях для несовершеннолетних преступников ввели курс изучения русской классической литературы. Их дети читают Толстого и Достоевского. Две трети в колонии не возвращаются, начинают нормальную жизнь. А у нас сократили уроки русского языка и литературы. Вместо них ввели культуру общения, ОБЖ и прочие предметы, за которые никто не отвечает и необходимость в которых вызывает серьёзные сомнения. Такое впечатление, что Министерство образования хочет объять необъятное. Но культурнее наши дети не стали, безопаснее тоже не стало. В школе мы должны с них пылинки сдувать, а на входе на ЕГЭ их обыскивают, словно преступников. Такой контрастный душ…

Теги: филология , словесность , образование

Спасите наши уши

Пожалейте наши уши и глаза. Сколько можно читать в бегущей строке "малазийский", вместо «малайзийский»? Сколько можно слышать «ГаличинА», а не «ГалИчина» (от «ГалИция»)? Почему «БатькивщИна», а не «БАтькивщина» (от «БАтько»)? Сравните: «РОвенщина», «ЛугАнщина», «ПолтАвщина», «ЧернИговщина» и т.д.

НТВ. 31 марта 2015 года. Программа «Сегодня». Читаю - «Сыновья «благодарность» (!). Не сразу понял. Неужто скоро дочерние предприятия станут называть дочерьими?

Нередко можно слышать: «Мос­квы-реки». Но вот 31 марта 2015 года на канале «365» привычно прозвучало: «Москва-реки». Как в песне « Дом родимый свой у Москва-реки[?]».

Жаль, не записал однажды дату и время телепередачи – было написано «Вальпургиевая ночь». Нет слов. «Страшно, аж жуть».

В интернете читал – «под Харьковым». Попадалось и «Дарвиным» (об учёном).

«Читайте букварь», – говаривал студентам математик Степан Александрович Борисюк в Могилёвском машиностроительном институте в 60-е годы.

Мы говорим «на Кубе», «на острове Куба», «в Республике Куба», но не «в Кубе», «из Кубы». Ещё пример – «на Мадагаскаре», «на острове Мадагаскар», «в Республике Мадагаскар», но не «в Мадагаскаре», «из Мадагаскара». Однако иногда говорят «в Шри-Ланке», да ещё с ударением на «Лан». На языке этой страны ударение на последнем слоге. Поэтому не «в Шри-Ланке», «в Шри-Ланку», «из Шри-Ланки», а «на острове Шри-ЛанкА», «в Республике Шри-ЛанкА» («в Демократической республике Шри-ЛанкА»). Затрудняюсь насчёт произношения «на Шри-ЛанкЕ». Название острова, скорее, несклоняемое, а потому произносить и писать его, видимо, следует: «на острове Шри-ланкА» и т.д. Поживём, узнаем.

Как понимать слово «суперцена» в рекламе? Это сверхцена или как? Значение приставки «супер» («сверх»), видимо, дело десятое для некоторого рекламодателя. Главное, звучит модно, а интонация в телерекламе нередко больше подходит для подворотни, где просят закурить.

Иногда уверенно говорят: «около трёхста». Может, если бы повторили около девятисот раз – «не трёхста, а «трёхсот», не было бы с числительными напряжёнки.

Не открою Америки, если скажу, что язык надо беречь. Не скажу, может быть, ничего нового и о том, что язык, как и труд, сделал человека человеком.

Владимир ХАЛЬПУКОВ, МОГИЛЁВ

P.S. Кстати, накануне Дня русского языка Минкомсвязи совместно с Минобрнауки и Государственным институтом русского языка имени А.С. Пушкина провело исследование использования русского языка в наиболее популярных СМИ. В рейтинг вошли газеты, информагентства и телеканалы, которые обеспечивают свыше 85% федерального информационного лингвистического поля.

Самым грамотным стало издание Lenta.ru, допустившее 0,28% ошибок, а замыкают список «Аргументы и факты» с результатом 1,99% ошибок в словах и предложениях. В десятку самых грамотных радиостанций вошли «Радио России», телеканал «Россия 1», «Пятый канал», РСН, «Эхо Москвы», «Бизнес FM», «Серебряный дождь», «Маяк», телеканал ТВЦ, «Первый канал».

Теги: русский язык , филология

«Я знаю силу слов»

Пока мама с папой спорили, чьи стихи слушать – Ахматовой или Бальмонта, – малыш выбрал Маяковского

Фото: Светлана ЗУЕВА

Не очень благозвучный с точки зрения русского языка, но очень притягательный арт-объект появился в Москве - "Стихомат". Первый Poeziomat был установлен в Праге по инициативе молодого ресторатора Ондржея Кобзы, а в июне автомат, проигрывающий записи стихов в исполнении поэтов и актёров, при поддержке Чешского культурного центра был водружён на аллее Юннатов ВДНХ. У арт-объекта, напоминающего одновременно перископ подводной лодки и трубу вентиляции метро (по версии автора, это собирательный образ городских систем оповещения), очень простая панель управления: выбираешь в списке любимого поэта, нажимаешь на кнопку и[?] наслаждаешься.

Теги: филология , литература

Русский – язык новых возможностей

Маргарита Русецкая со студентами вуза

В Москве есть место, имеющее отношение к великому русскому поэту куда большее, чем Пушкинская площадь у Тверского бульвара. О нём знают немногие, но те, кто знает и бывал здесь, влюблены в его ауру. Здесь, в тени берёз и тополей за высоким ажурным забором в спальном районе Москвы, расположен Государственный институт русского языка имени А.С. Пушкина. Инициатором его создания и его первым ректором был великий филолог, лингвист, педагог Виталий Костомаров, по чьим учебникам учится не одно поколение филологов и журналистов. У института благороднейшая миссия - продвижение, распространение, изучение, сохранение русского языка.

Сейчас академик Российской академии образования Виталий Григорьевич Костомаров – президент института, а руководит вузом молодой ректор, доктор педагогических наук, профессор Маргарита РУСЕЦКАЯ.

– Маргарита Николаевна, на недавнем заседании президентских советов по межнациональным отношениям и по русскому языку прозвучала тревожная мысль: "Проблема русского языка - это проблема безопасности нашей великой Родины". На самом деле всё так запущено? Русский язык в окопах?

– Безопасность любой страны – это не только оборона, но и развитие науки, культуры, образования[?] Вопросы языковой политики, сохранение русского языка не только как государственного языка и средства общения внутри страны, но и как инструмента общения с мировым сообществом, несомненно, составляют комплекс безопасности.

Если государство вплотную начинает заниматься какой-то проблемой, это не обязательно сигнал, что проблема запущена. Это может означать смену приоритетов или новые возможности. После полёта Юрия Гагарина в космос мир понял, что раз Россия, русские совершили такой фантастический прорыв в науке, значит носители этого языка – великая нация. В период расцвета СССР русский язык активно изучался во многих странах, это было выгодно экономически, политически. В Швейцарии, например, он стал обязательным для изучения.

Русский язык не в окопах, а в авангарде. Конечно, за последние 20 лет многое изменилось в мире, но русский – до сих пор один из языков ООН. На нём говорит около трёхсот миллионов человек. В интернете он занимает второе место по распространён­ности после английского. И то, что президент обратил внимание на вопросы языковой политики, говорит о том, что он видит в этом огромный потенциал для национального единения, укрепления позиций России в международной политике, для продвижения экономики, культуры, да и в целом имиджа страны. Это маркер, означающий, что наше общество перешло от этапа кризисов, перелома, связанного с изменением социально-экономических условий, с распадом Союза, к решению насущных гуманитарных задач.

– То есть мы говорим о наступательной политике, а не об обороне великого и могучего?

– В продвижении любого вопроса без разумной наступательной политики не обойтись. Уже само слово «продвижение» семантически имеет значение активности, занятия новых ниш, формирования новых смыслов. И если мы пришли к пониманию того, что должны продвигать русский язык, значит, мы уверены в нашей экономике, в нашем политическом курсе, в нашей системе образования, науке, культуре… В нашем будущем.

Сегодня интерес к России огромен, наша задача – сделать доступным и качественным изучение русского языка как иностранного для каждого желающего, в любой точке мира. К слову сказать, есть примеры, когда национальными системами образования изучение русского рекомендовалось и просто как хороший инструмент интеллектуального развития школьников, например во Франции. Правда, это было давно, в прошлом веке...

– То есть в русском языке разглядели прекрасный тренажёр мозга?

– Да, если хотите. Изучение любого языка – это прекрасная тренировка мозга, а уж при изучении русского приходится овладеть многими «тренажёрами»: падежи, подвижное ударение, многочисленные исключения в словообразовании и так далее. Как результат – новые возможности мышления, доступ к русской литературе, системе образования и воспитания, которые дали цивилизации множество примеров эффективности: великие учёные, мыслители, деятели искусств!

Американские педагоги, которые приезжали к нам на олимпиады со своими учениками, отмечали, что это ребята с самым высоким IQ – коэффициентом интеллекта. В Германии на уровне 5–6-го классов проводится тестирование и распределение учеников: кому-то – профессиональное образование и далее карьера квалифицированного рабочего, кому-то – гимназия и в дальнейшем университет. Как вы знаете, в этой стране много наших соотечественников. И те из них, кто учился в русских школах (а это же целая система образования), демонстрируют, как правило, лучшие знания и попадают на гимназический уровень. В Германии обучение в русской школе – это почти гарантия высокой образовательной траектории.

Я недавно была в Южной Корее, и мне рассказали про мальчика, который учился в корейской школе, а в 11-м классе перешёл в русскую, чтобы выучить русский язык и поступить в московский медицинский институт. Он за год освоил на русском языке весь курс биологии для того, чтобы сдать ЕГЭ по российским стандартам, и поступил в Первый Московский государственный медицинский университет имени И.М. Сеченова.

– Фанатик…

– Целеустремлённый парень! Исключение из правил. Но он не одинок! С каждым годом граждан зарубежных стран, желающих обучаться в российских вузах всё больше. Недаром у нас в последнее время увеличено количество мест в вузах, для иностранных абитуриентов, и в дальнейшем, уверена, увеличат ещё! Мы считаем это очень позитивным сигналом, благоприятной ситуацией для продвижения русского языка.

На недавней встрече с министром образования и науки посол Колумбии рассказала, что она и её соотечественники учили русский язык для того, чтобы на языке оригинала прочесть Достоевского, Тургенева, Чехова… Сегодня эта мотивация работает не всегда. Нравится нам это или нет, но всё меньше в мире людей, которые учат иностранные языки, чтобы в оригинале читать классиков.

Другое время – другие ценности, другие прагматические задачи. Сегодня учат тот язык, который даёт преимущества при получении работы, выстраивании карьеры. Знаешь язык – имеешь право претендовать на некий статус. Вхож в элиту, получаешь право претендовать на интересную и престижную работу...

Сегодня надо формировать новые мотиваторы для изучения русского языка. Поэтому мы говорим: знание русского позволит вам не только читать Пушкина в оригинале, но и расширит возможности для бизнеса, для личностного развития, для общения, для погружения в культуру удивительной страны… Это совершенно новый, осознанно формируемый нами бренд русского языка. Русский язык – язык больших возможностей.

– Маргарита Николаевна, школьники, да и многие взрослые сутками торчат в социальных сетях. Интернет калечит русский язык?

– Сама по себе задача присутствия языка в интернете – исключительно важна. Здесь результат оправдывает средства. Сегодня не быть представленным в Сети означает не быть представленным в мировом информационном пространстве. Российский сегмент интернета развивается, в нём много материалов на русском языке, и это хорошо. Качество языка, которым мы при этом пользуемся, – это другой вопрос. Он во многом связан с личной культурой человека, с его внутренней системой ценностей. Позволить себе слабинку в соцсетях или в эсэмэс? Поддаться модным «безграмотностям» или строго следовать правилам орфографии и пунктуации – выбор каждого, но хочу обратить внимание на то, что речь идёт об осознанном упрощении, о нарушении норм орфографии (которые тоже были придуманы людьми!), а не об искажении языка, речи звучащей!

Человек включается в игру по правилам общения в новой цифровой среде, и он понимает уместность или неуместность использования таких слов, как «щас» (как ускоренного, оптимизированного варианта «сейчас»)... Речь идет о транскрибировании устного языка, о фонетической записи речи звучащей, а не о том, что человек не знает правил! И каждый из нас легко различает, где есть проявление такой игры, а где всё же настоящая неграмотность, проявление необразованности, с чем, несомненно, мириться нельзя! Уровень знания норм и правил родного языка – показатель когнитивного развития человека. Именно поэтому многие вузы вводят дополнительные испытания по русскому языку для всех своих студентов.

Но, возвращаясь к теме интернета, вот что приятно: специалисты, которые вовлечены в развитие российского интернет-сектора, заинтересованы в качестве русского языка. Многие компании стремятся, чтобы их сайт был представлен на красивом, грамотном языке.

– На площади возле вашего института – бюст Пушкина. И на вашем рабочем столе бюст поэта… А как бы Пушкин отнёсся к Всемирной паутине?

– Он был бы Пушкиным в интернете! Самым популярным деятелем сетевого пространства, лучшим блогером, если хотите. С его уникальным чутьём языка, времени он смог бы творчески преобразовать инструменты интернета и заворожил бы всех нас шедеврами цифровой литературы! Но, конечно, это был бы совершенно другой Пушкин.

– Маргарита Николаевна, ваш институт славится международными олимпиадами по русскому языку...

– Да, это предмет особой гордости. Мы проводим их 40 лет. Сегодня олимпиадами никого не удивишь. Есть по математике, по химии, по географии… А вот олимпиады по русскому языку как иностранному были придуманы и созданы здесь, в Институте русского языка имени А.С. Пушкина.

В прошлом году у нас было 200 детей более чем из 20 стран. В начале июня 2015 года мы принимаем более 100 школьников из стран СНГ, Балтии, Грузии, Абхазии и Южной Осетии. Победители олимпиады получают право бесплатного поступления в вузы. Но главное даже не в этом. Главное в том, что подростки разных национальностей приезжают в Россию, встречаются в Москве, в Институте Пушкина знакомятся с русской культурой, культурой своих сверстников из разных стран мира – и всё благодаря русскому языку. Они возвращаются домой с новым пониманием нашей страны, нашего народа. Это так здорово! Я вижу в этом нашу миссию – содействовать формированию яркого, позитивного имиджа современной России.

Беседовал Сергей РЫКОВ

За годы работы институт подготовил более 150 тысяч выпускников. Каждый год на обучение приезжают молодые люди из 90 стран, в том числе из Австралии, Австрии, Болгарии, Бразилии, Венгрии, Вьетнама, Германии, Индии, Италии, Китая, Северной и Южной Кореи, США, Финляндии, Франции, Чехии, Японии.

Миссия института – распространение и поддержка русского языка в мире. Ключевые направления деятельности – преподавание русского языка как иностранного, подготовка кадров и повышение квалификации преподавателей-русистов, разработка научно-методических материалов и словарей, проведение тестирования по русскому языку как иностранному/неродному/родному.

Теги: русский язык , филология

Портрет-искуситель

О вернувшемся в школу обязательном выпускном сочинении сказано уже немало. Писала о нём, и не раз, и "Литературная газета". Лично меня дважды приглашали на разные радийные передачи, чтобы обсудить эту тему. Не стану повторять, скажу лишь, что в сухом остатке общее мнение тех, кто работает в школе, следующее: «верхи» не смогли внятно сформулировать темы сочинений (отсюда получилось сочинение не по литературе, а по демагогии). Почему? Здесь тоже мнения учителей сошлись: страшно далеки они, «верхи», от народа, реальных школьников.

Кстати, о народе. Сегодня я как раз хочу подойти к теме «школьное сочинение» со стороны, так сказать, народа, или «низов», если уж обращаться к этой метафоре. Мне кажется, что конструктивно проанализировать не только то, как взрослые формулируют темы, но и что выдают на-гора дети. Причём не в выпускных, а в тех сочинениях, которые пишутся в рабочем порядке.

Из сочинения десятиклассницы:

«В повести Гоголя портрет играет роль искусителя, который испытывает человека. По мысли Гоголя, герой просто не выдержал испытание богатством и предал свой талант. Что ж он наделал, бедный Демон!»

О чём это, спросит обескураженный читатель.

Объясняю. Сначала на уроках разбирался гоголевский «Портрет», потом лермонтовский «Демон», а по итогам работы было дано несколько тем сочинений, в том числе «Кто заключил в себе талант[?]» и «Трагизм Демона». В голове десятиклассницы, не прочитавшей ни тот, ни другой текст, а воспринявшей оба исключительно на слух, да и то невнимательно, «смешались в кучу кони, люди».

Впрочем, о конях и людях есть пассах покруче.

Из сочинения девятиклассника:

«Мой любимый герой «Слова о полку Игореве» - это конь Олега. Мне жаль коня, потому что за ним плохо ухаживали. Я не могу понять отношения Олега к коню. Зачем он наступил на череп своего друга? Я бы никогда так не поступил со своим лучшим другом, даже если это конь. Мне очень нравится конь тем, что он был верный и понимал каждую ситуацию. Жалко мне его».

Что всё это значит? То, что главной бедой нынешнего школьника, пишущего сочинение, является, скажем так, непрочитанный текст. Ученик слышит звон, да не знает, где он.

Ещё одна беда – страшное косно­язычие. Судите сами:

«Завершающим фактором в «Слове» является множество идей, знаний и опыта многих веков жизни людей».

Что хотел сказать человек? А ведь, несомненно, хотел. Какая-то мысль пульсирует даже в этом корявом предложении.

Но не всё так плохо – есть и отрадные явления. Из сочинения девятиклассника о Ярославне: «Она обращается к различным силам природы, дабы помочь Игорю. Но меня поразил тот факт, что за весь «плачь» она ни разу не вспомнила о сыне» .

А действительно, подумала я, прочитав это сочинение: почему Ярославна «плачет» только о муже? Мне это раньше как-то не приходило в голову. Спасибо моему ученику – пришло.

Или из сочинений пятиклассников на тему «Будь у меня пятьдесят три минуты свободных».

Объясню происхождение этой темы. В «Маленьком принце» есть персонаж – продавец пилюль. Он рассказывает, что его пилюли утоляют жажду, и это экономит человеку – ему ведь не нужно ходить на колодец или к роднику – пятьдесят три минуты в неделю. Так вот:

«Будь у меня пятьдесят три минуты свободных, я бы пошёл погулять, или посмотрел какую-нибудь программу по телевизору, или вообще что-нибудь съел».

Конечно, смешно, но зато честно.

Или такое:

«Если бы у меня было пятьдесят три минуты свободных, я бы первым делом сдал кровь. Крови в России очень мало».

Ну не прелесть ли? Побольше бы России такой «крови», как у этого пятиклассника, глядишь, жизнь бы и наладилась.

Но вернёмся к нашей теме – школьное сочинение по литературе. Что я хотела сказать, демонстрируя отрывки из ученических работ? Да, есть трудности. Повторюсь: дети зачастую не читают произведений, по которым пишут сочинения, у них плохая речь, они наивны, чтобы не сказать, инфантильны, но, согласитесь, они свободны и искренни. А это дорогого стоит. Так что всё отнюдь не безнадёжно.

Просто взрослые должны им помочь. Одни, те, что там, «наверху», сформулировав внятные темы, другие – те, что рядом с детьми, «внизу», – ежедневно кропотливо работая: давайте возьмёмся за руки, коллеги, и тогда всё у них, детей, получится.

Ведь у них есть главное – доброе сердце: и Демона-то им жалко, и коня, и Россию.

Теги: русский язык , ЕГЭ , сочинение

Прививка от одинаковости

Прочитав публикацию "Может ли русский быть родным языком" («Словесник», выпуск № 4 в «ЛГ», № 21), я позволил себе не согласиться с мнением уважаемой мною Ольги Ивановны Артёменко, с которой имел честь общаться, когда проходил обучение в аспирантуре НИИ «Национальных проблем образования». Мне видится, что опытный учёный и практик просто упускает ряд ключевых моментов, которые очень хорошо видны вдалеке от Москвы.

Сила России - в её многоликости. Разве можно загнать всё многообразие наших народов в обезличенные штаты или губернии? Главным отличием национальных республик от краёв и областей выступает право народа иметь ещё один государственный язык. Почему это пугает?

Подобная практика существует не только в России, она распространена во многих странах, где присутствует билингвистическая среда. Огромное количество языков признаётся на государственном уровне в Индии, 36 языков – в Боливии, десять – в ЮАР, шесть – в Испании, четыре – в Швейцарии, три – на острове Гаити! Даже в крохотной стране Науру, официально признанной одноязычной страной, тем не менее используется английский язык для правительственных и коммерческих целей. И мы не должны уподобляться властям прибалтийских республик, запрещающим живущим там русским использовать родной язык.

Международный день родного языка провозглашён ЮНЕСКО с целью содействия культурному разнообразию и многоязычию. Конечно же для большинства россиян это День русского языка, который отмечается в день рождения Александра Пушкина. Но праздновать День родного языка, помимо русского, имеют право и малые народы. В рамках празднования 1000-летия единения мордовского народа с народами Российского государства, например, был проведён месячник русского, мордовского и татарского языков.

Тюркские, угро-финские и другие народы, вошедшие в состав Российской империи, почти всегда сохраняли особенности традиционного политико-административного устройства и ведения хозяйства. Интересы малых народов в 1822 году были отражены в «Уставе об управлении инородцев». В параграфе 69 данного документа мы можем прочитать следующее: «[?]утверждённые степные законы имеют быть напечатаны на Российском языке, и если можно на языках тех самых племён, до коих оные относятся, или на языке, с употребляемым ими сходственном».

Уберите национальные автономии и национальные государственные языки, и через пару поколений исчезнет и без того очень хрупкая связь с землёй. Кто будет передавать молодым навыки традиционного ведения хозяйства на землях, питающих быт малых народов?! Даже в Республике Алтай осталось так мало мараловодов, которые могут приготовить высококачественные продукты из пантов марала. Всякое ремесло хранит секреты, о которых не пишут в учебниках, но которые передаются от отца к сыну, от деда к внуку. Растворив быт и культуру малых народов в котле стандартизации, мы получим урбанизированного человека глобальной нации.

Сегодня мы видим, как в угоду нескольким тезисам, возведённым в степень абсурда, рушатся европейские социальные институты, рушится их цивилизация. Стирание границ между мужчиной и женщиной загоняет Европу в социальные тупики, убивает институт семьи и детства. Тезис о всеобщем равенстве стал подаваться как тезис о всеобщей одинаковости. «Одинаковость» и запустила процесс самоуничтожения общества, породившего и выносившего такой лозунг. Многоязыковая Россия – это преграда на пути всеобщей «одинаковости», в которой люди всей планеты разговаривают на одном языке, смотрят одни и те же передачи, носят однополую одежду и мыслят одинаковыми категориями.

Темир ТРОЯКОВ,

учитель русского языка и литературы,

ГОРНО-АЛТАЙСК

Теги: русский язык , филология

Чиновный дуплет

В майском выпуске "Словесника" («ЛГ, № 21) были опубликованы мои критические заметки «Идея хороша. Но исполнение...», в которых речь шла о том, что Минобрнауки искорёжило и в самом деле отличную идею передать школярам для расширения духовного кругозора свод чтения - «100 книг по истории, культуре и литературе народов Российской Федерации».

Напомню, что эти заметки завершались заботливым пассажем: усовершенствовать свод чтения, затем «оцифровать» тексты, с помощью интернета (бесплатное скачивание) снабдить ими каждую школу и создать журналы «Юный книгочей» и «Юный историк», для начала хотя бы в интернет-варианте. Что в ответ? Чиновный дуплет. Пришло мне письмо: с превеликими похвальбами тем, кто готовил Библиотеку, но ни звука о вскрытых ошибках и ни буковки о намерении всё-таки исполнить поручение президента. Затем «Российская газета» (16 июня) негодующе устами известного педагога Сергея Волкова оповестила, что есть иной – вновь некачественный! – список книг.

...Смею утверждать: в аттестате зрелости Минобрнауки нет столь недостающих ему предметов: «самокритичность» и «анализ выступлений СМИ». Вот только с 2014 года мои статьи (некоторые), оставшиеся без отклика – «Школа: станет ли центроспасом для русского языка?», «Быть ли Году литературы в новом учебном году?», «Рассекретить Совет по русскому языку. А сосчитал бы министр, сколько моих писем-обращений именно к нему он перепоручал кому-то там – вопреки Закону об обращениях (ст. 8 п. 6). И что? Отписки!

Теги: филология , словесность , литература

«Если вы всегда спешите, можете пропустить чудо»

В июле этого года сказке английского математика Чарльза Лютвиджа Доджсона, больше известного как Льюис Кэрролл, "Приключения Алисы в Стране чудес" исполняется 150 лет. И надо сказать, что сказка эта, написанная вроде бы для детей, вот уже полтора столетия не перестаёт будоражить умы и души как маленьких читателей, так и взрослых.

А ещё книга эта является чуть ли не настольной у многих учёных мужей, и они, представьте, внимательно вчитываются в её на первый взгляд не столь уж и замысловатое повествование, пытаясь докопаться до неких зашифрованных на её страницах истин. Стало быть, подобно героине сказки ищут свою заветную дверку в Чудесный сад, за которой их ждут невероятные открытия.

Молодые сотрудники Московского политехнического музея тоже, похоже, считают, что Страна чудес - это страна наук. Недаром же выдумана она была не профессиональным писателем, а самобытным математиком, чьи работы и сегодня вызывают интерес у специалистов. А потому заместитель генерального директора Политехнического музея Наталья Сергиевская и научный консультант Анастасия Решетняк задумали воплотить эту знаменитую сказку в быль, попытавшись разложить увлекательное путешествие Алисы, что называется, по полочкам, и дать возможность взрослым и детям пройти вслед за ней по чудесной стране наук, где каждый шаг может сопровождаться удивительными открытиями.

Для того чтобы по-настоящему сделать какое-либо открытие, то есть, по сути, совершить чудо, нужно всего-навсего выйти за рамки привычного, обыденного, а может, и разумного[?] А как?! Ну, например, шагнув вслед за Алисой в кроличью нору. Впрочем, у каждого свой путь к открытиям. Ведь «чудо, есть чудо» и проторённых стёжек-дорожек к нему нет. Многие учёные, к слову сказать, полагают, что сам Кэрролл, то бишь Доджсон, был всего за полшага до открытия теории относительности. И на такие мысли их, представьте, натолкнула всё та же Алиса. А кто знает, может быть, автор специально останавливался за полшага до неизведанного, которое прячется, положим, за дверцей в Чудесный сад, для того, чтобы этот шаг сделали его читатели?

Коллектив Политехнического музея нам такую возможность предоставил. На пути к расположившемуся на ВДНХ Чудесному саду мальчишек с девчонками, а также их родителей поджидают самые невероятные открытия и конечно же чудеса. А главное в этой экспозиции, особенно для ребятни, это то, что здесь ко всему можно прикасаться, а это исключено в обычном музее, и даже принимать активное участие в сюжете книги. Юные посетители запросто могут вмешаться в ход эволюции, дотянуться до звёзд, ну и, конечно – заглянуть в старинную подзорную трубу, что в обычном музее уж точно никому не дозволено. И ещё много всякого неожиданного и интересного поджидает гостей выставки «Алиса в стране наук» – например, путешествие сквозь пространство и время, встреча с гостями из четвёртого измерения и даже пирожки со светлой энергией на безумном чаепитии. Не говоря уже о таких загадочных предметах, как лента Мёбиуса или бутылка Клейна. А ещё здесь можно взглянуть на мир глазами собаки или даже гусеницы. Ну, разве это не чудеса? Самые настоящие – да ещё и в Чудесном саду.

А сад этот, в который так стремилась попасть Алиса, по мнению учёных, не что иное, как наш мозг, состоящий из миллионов нейронов, способных на такое, что и представить себе трудно. Но зато это такое-растакое может запросто явиться к вам во сне, и тут уж нужно не оплошать. А чтобы открытие не проворонить, надо ведь так много всего знать. Поэтому организаторы этой выставки и приглашают детей вместе с их родителями в страну познания, которая не имеет границ. Такая вот мудрая и немудрёная в то же время выставка, посвящённая всего лишь детской сказке…

Вот видите, рассказывая об Алисе в стране наук или чудес, невольно и сам начинаешь играть словами, как это любил делать Льюис Кэрролл. Кстати, за последние 150 лет научно-технический прогресс достиг невиданных высот, и все открытия, какие, предположительно, были зашифрованы в этой книжке, уже сделаны, но при этом к самой книге интерес по-прежнему не иссякает. Её продолжают читать и перечитывать из поколения в поколение, как ребятня, так и взрослые. И это, безусловно, феномен. И чудо, и сказка, и быль, и открытие. В общем, всё то, что дарит нам настоящая ли-те-ра-ту-ра!

А на закуску – прелюбопытнейший факт. В 1867 году Льюис Кэрролл совершил первое и единственное в своей жизни путешествие – в Россию. В тот год отмечалось 50-летие пастырского служения митрополита Московского Филарета. И писатель, который, к слову, с юных лет имел сан священника, с миссией поддержки сотрудничества англиканской и православной церквей побывал в Сергиевом Посаде, Нижнем Новгороде, Санкт-Петербурге и, конечно, в Москве. В Первопрестольной он посетил и знаменитую в то время библиотеку в особняке Салтыковых-Чертковых на Мясницкой. В связи с юбилеем выхода в свет «Алисы» этот особняк превратили в «чудесатый», устроив там тоже довольно необычную экспозицию-иллюзию, которая выстроена вокруг легендарной библиотеки. Как, впрочем, и должно быть: ведь ради неё-то в этом доме и побывал в своё время знаменитый выдумщик. Библиотека – это мир книг, мир познания, который и открывает перед человеком двери в неповторимую Страну чудес.

Теги: литература , чтение

Сопереживание и сотворчество

Сорок четыре года назад в Ленинградском государственном педагогическом институте им. А.И. Герцена Зинаида Яковлевна Рез защищала докторскую диссертацию "Методика изучения лирики в школе". Это была во многом прорывная, обозначившая ключевые задачи работа, которая осталась одной из очень немногих в своём роде. Мы предлагаем вниманию учителей-словесников дайджест автореферата этой диссертации.

«Измерить» степень усвоения художественных знаний учениками весьма трудно: поддаётся учёту лишь приблизительный круг затрагиваемых сведений. Косвенно можно иногда судить о влиянии, какое они оказывают на внутренний мир школьника, хотя нередко результат воздействия сказывается только через многие годы. Однако именно эти знания играют решающую роль в становлении личности[?] Если у ученика не появляется личной заинтересованности в поэзии, художественные знания окажутся для него ненужной, «избыточной» информацией, и он их, в сущности, не воспримет, а лишь получит сведения об их, существовании...

В литературе, даже при самой высокой степени развития ученика, едва ли следует требовать от него выдвижения гипотезы при первом чтении лирического стихотворения, так как это может привести к вредному для литературы схематизму мышления и к выводу, что художественное произведение иллюстрирует ту или иную отвлечённую идею, тезис, логический вывод. Гораздо важнее, чтобы школьник проследил, как поэт идёт к конечной идее. Важен именно этот процесс открытия идеи, путь нахождения художественной истины, а не выдвижение первоначальной гипотезы и поиски её подтверждения...

Проблемное обучение, ставящее целью стимулировать развитие учащихся, заставляет искать помимо названных другие задания с повышенным «коэффициентом трудности», заставляющие школьников более углублённо воспринимать и осмысливать произведение. Проблемными вопросами мы называем те, что помимо воссоздающего воображения и репродуктивной мысли требуют творческих усилий и поворачивают стихотворение в сознании учащихся новой стороной. Приведём примеры. При анализе «Песни о вещем Олеге» естественен вопрос, какие качества личности кудесника проявляются в его ответе князю»: «Волхвы не боятся могучих владык, а княжеский дар им не нужен»… Но из слов кудесника можно «почерпнуть» и иную информацию - о внутреннем достоинстве, гордости самого Пушкина. На вскрытие этой связи направлен проблемный вопрос: «Какие слова кудесника в его ответе князю ближе всего, по вашему мнению, самому Пушкину? Почему?» Вопрос нелёгок: ученики должны мысленно перебрать факты биографии поэта, которые им известны по рассказам хрестоматий, учителя или детских книг о Пушкине; вспомнить другие его стихи; сопоставить их с высказыванием волхва… Конечно, такое проблемное задание возможно лишь в том случае, если у школьников есть минимальный запас знаний о поэте...

По существу, каждое новое поэтическое произведение ставит читателю свою, всегда новую задачу. Если самостоятельное решение её оказывается затруднительным, полезными делаются поисковые задания в форме развёрнутых вопросов, содержащие элементы подсказки. Приведём в качестве примера две такие поисковые задачи для самостоятельной работы над стихотворением Маяковского «Товарищу Нетте – пароходу и человеку».

В стихотворении «Товарищу Нетте…» движению поэтической мысли-переживания композиционно соответствуют три части: встреча с пароходом, воспоминания о Нетте-человеке, размышление о сути и природе его подвига. Как меняются в связи с этим интонация и поэтический словарь в каждой части? В каких строфах слова имеют преимущественно бытовую окраску, в каких – более торжественную и патетическую? В каких интонация тяготеет к разговорной речи, а в каких – к ораторской?

Маяковский говорил о принципе своей рифмовки: «…я всегда ставлю самое характерное слово в конец строки и достаю к нему рифму во что бы то ни стало. В результате моя рифмовка почти всегда необычайна и… до меня не употреблялась». Докажите слова поэта наблюдениями за рифмовкой в стихотворении «Товарищу Нетте…» Сравните несколько рифм первых двух строф с рифмами классического стиха. В чём их необычность? Когда они более ощутимы – когда вы их читаете про себя или когда произносите вслух? Как это может влиять на манеру чтения стихов Маяковского?

Подсказка «шагов действия» позволяет справляться с заданиями тем ученикам, которым вначале они кажутся невыполнимыми, и учит их овладевать нужными способами действия...

Третий вид самостоятельной проблемной работы – разрешение проблемных ситуаций. Особенно важно, чтобы они естественно включались в процесс анализа и не нарушали движения мысли на уроке. Приведём пример. Прочитав «Необычайное приключение...» Маяковского, учащиеся по-разному воспринимают обращение поэта к солнцу. Одни считают его грубым, невежливым, другим это обращение нравится смелостью, сознанием человеческой независимости. Учитель предлагает поочерёдно прочесть слова поэта представителям обоих лагерей, а класс оказывается перед проблемной ситуацией: кто прочёл убедительнее, чья интонация вернее выражает настроение поэта?..

Важнейшей проблемой изучения лирики в школе является подготовка ученика к полноценному восприятию поэзии – без этого условия идейное, гражданское, нравственное воспитание учащихся силой поэтического слова неосуществимо. Полноценность восприятия предполагает сложные внутренние процессы, включающие интеллектуальные усилия (произведение нужно постигнуть умом), эмоциональные реакции (без них не возникнет эстетического переживания), выработку отношения, оценки. Анализ лирики призван стимулировать эту внутреннюю работу сознания и чувства школьника, чтобы к концу обучения выпускник, обладая определённым кругом знаний и сведений о лирике, проявлял также способность к сопереживанию, сотворчеству, эстетическому наслаждению.

Теги: филология , словесность , литература

На вес золота

Им памятью платит горячее сердце: сборник детского литературно-художественного творчества / составитель Г.Ф. Хомутов. - Оренбург: Печатный дом "Димур", 2015. – 296 с.: ил.

В книге, посвящённой 70-летию Великой Победы, представлены работы оренбургских школьников – победителей конкурсов «Рукописная книга» и «Мастера волшебной кисти», которые проводит Оренбургский областной Дворец творчества детей и молодёжи имени В.П. Поляничко. В конкурсах участвуют юные художники и литераторы, записывающие рассказы фронтовиков и тех, чьё детство пришлось на военные годы. Составитель сборника Геннадий Хомутов замечает: «Очевидцев и участников далёкой страшной вой­ны осталось трагически мало, а потому каждое воспоминание – на вес золота». Действительно, в сборнике не раз звучит такой мотив: «В нашем селе больше нет ветеранов Великой Отечественной войны. Совсем недавно умер последний из них. Это Иван Кузьмич Павлов, мой прадед» (Алексей Вознюк).

Школьники расспрашивают дедушек и бабушек (Линара Абдрахманова, Денис Максимов, Мария Чуманова и другие); вчитываются во фронтовые письма и воспоминания, хранящиеся дома, в школьном или краеведческом музее (Ольга Алексеева, Анастасия Беляева, Николай Койнов). Порой подростки становятся свидетелями настоящих открытий, когда о судьбах солдат, считавшихся без вести пропавшими, их потомки узнают в наши дни. Это значит, что недавно на месте боя поисковики нашли останки воина и медальон (эбонитовую капсулу) со сведениями о нём и сообщили его родным. Подобные случаи описаны Анастасией Миловой и Ксенией Шундриной.

Главное, что привлекает в работах школьников, – неформальный подход к «юбилейной» военной теме. Чувствуется, это их по-настоящему волнует: «Я горжусь своим прадедом и благодарен ему за скупые воспоминания, которые сделали ту далёкую войну для меня ближе, яснее, понятнее» (Дмитрий Тосиков). Или: «Сохранившиеся письма – это ниточка, которая связывает наше поколение и будущие с теми далёкими годами» (Наталья Девятаева). А ветераны в свою очередь не приукрашивают, не ретушируют фронтовую и тыловую жизнь, а воссоздают её в реальном трагизме – со смертями, с голодом, предельным напряжением сил[?]

В сборнике немало любопытных сюжетов. Например, о кавалере ордена Почётного легиона, который служил в полку «Нормандия – Неман». А ранее «во время боёв на Халхин-Голе с его рации несколько раз выходил на связь будущий маршал Г.К. Жуков» («Месье Николай Ветров» Елизаветы Джалдыбаковой). С маршалом судьба сводила и двух других героев книги. Во время обороны Москвы у её участника Василия Богатова командующий однажды попросил… закурить… А позже медсестра Антонина Лаврина была отмечена Жуковым за выполнение его задания. Об этих случаях рассказали правнуки фронтовиков Юлия Музафарова и Максим Савельев. Среди героев рассказов – люди, служившие в таких закрытых сферах, как военная цензура (Екатерина Сергеева), охрана участников Ялтинской и Потсдамской конференций (Ислом Кудашев).

Что касается ранее закрытых тем, то, судя по сборнику, годы гласности не прошли даром. В некоторых работах говорится о жертвах коллективизации, о голоде начала 30-х годов. А Рита Штоббе и Андрей Фризен затронули сложную и болезненную тему страшных испытаний, выпавших во время войны на долю их предков – советских немцев… Кстати, даже по упомянутым именам авторов сборника можно судить о национальном разнообразии края.

Таким образом, подростки не только собирают уникальный исторический материал, но и, как видим, у них зарождается и крепнет чувство общности с дедами и прадедами. Крепнет духовная связь поколений, ширятся ряды хранителей памяти.

Теги: Им памятью платит горячее сердце

Лирическая перемена

Галина ЗЫКОВА,

окончила московскую гимназию №  1274 имени В.В. Маяковского, где теперь работает учителем русского языка и литературы.

* * *

На что похожи облака?

На горы ваты? Груды снега?

Души таинственная нега:

Мы над землёй ещё пока.

Воздушных замков череда[?]

Я их строитель, их создатель.

Ты их разрушишь без следа,

Мой замечательный приятель.

Но медлишь ты. Мы в облаках

В десяти минутах над землёю.

И я держу себя в руках,

А ты как будто бы со мною.

* * *

Я исчезаю во мгле,

Я холодное зимнее небо.

Я одинокий актёр,

Мои пьесы всегда о любви.

Вот и ещё один день растворился,

как будто и не был.

Где же ты, счастье?

Ты только меня позови.

Я прохожу по знакомым

бульварам и скверам.

Я предпоследний трамвай,

Догоняющий чью-то судьбу.

Сколько ещё там вдали

Мне отпущено веры?

Мысли свои, как осенние листья, сгребу.

И побегу, поплыву, полечу и растаю,

Словно Снегурочка где-то в дали голубой.

Так день за днём своей жизни

страницы листаю,

Но не написана та, где я буду с тобой!

* * *

И отдохнуть от суеты

Среди варений и солений

И вдруг понять, что добрый гений,

Наверно, всё-таки не ты.

И ощутить такую связь

С водой из старого колодца,

Что сердце трепетно забьётся,

К тебе совсем не торопясь.

И разводить в ведре навоз,

И размышлять о бренном мире,

И отдаваться звонкой лире

Под говор клёнов и берёз.

Виктор СМИРНОВ,

преподаватель русского языка и литературы. Живёт в Екатеринбурге. Стихи печатались в журнале "Урал", коллективных сборниках, в 2014 году вышло «Собрание стихотворений».

* * *

Любимая! Всему виной

не краткость нашего знакомства,

не недопитое вино

и не моя к нему влекомость.

В аэродинамической трубе

скамеек городского сквера

ты совершаешь свой побег

в ночь с воскресенья на четверг.

Твой скомканный платок из книжки

о старых русских домоседах

высказывает: ты из них же.

Я тотчас произвёл разведку.

О жизни: жили, чай заваривали,

снег жгли и в гости приходили;

дни не считали - их вповалку

вычёркивал я и чернилил.

…Связался чёрт с младенцем, ну же

попробуй их соедини.

Но без тебя темно и скучно.

И плохо мне. Когда один.

* * *

Август терпкий, сладкий тоже,

ночь длиннее и печальней,

потому что каплет дождик,

как сквозь ситечко для чая.

Шёл я с голубиной почты,

словно бы в рассказах Хэма;

видел пресеченье ночи

и держал во рту вкус джема.

Есть особенный блеск в ветках,

хоть они и стали тише;

И уходит это лето,

Как любовь к герою книжки.

* * *

Как в ягоды рябину кинет,

готовьтесь: осень тут как тут,

она ощипанной гусыней,

рябиновку держа во рту.

Был август в половине только,

заосенило непомерно, –

казалось, радостный католик

был выбран летом для примера.

Дожди, дожди, дожди, дожди

и мокрые цветы и лужи,

ах право, август еле жив, –

и это не осталось вчуже:

зачитывались до боли,

залёживались на кушетке,

задумывались невольно,

печаловались душевно.

Теги: современная поэзия

Оглавление

Книжный фастфуд Молодые и настоящие Село Тургенево, Бежин луг Меж суетой и вечностью Свежий мёд Башкирии Элита и протоплазма Фотоглас № 31 Уроки грекопадения Он был борцом с хаосом Не все патриоты и герои Сложное искусство перевода Русские поэты и Абай Выжечь метастазы звериной вражды! Могильщики словесности Литинформбюро № 31 Отличаю белое от чёрного Недержание постов Сибирская память «Душа так странно поёт» Один из рецептов счастья Пятикнижие № 31 Мария ГУЛЕГИНА: «Нет жизни без любви» «Ангел с сиренью» и другие Воскрешение древнерусского слова Князь Владимир и XXI век Грёзы о великом «Флюсы» Андрея Доброва Воспитание Эллочки-людоедки А что, а вдруг? Криминал мелодрамы Шоперы Весьма странная книга Немецкий юмор Немецкий юмор - 2 Забугорье "Клуба ДС" Пройтись по Хохловскому Книги, поступившие в редакцию Портрет Позывной – «Артек» Гарри Поттер, создавший Джоан Роулинг На острие Классное чтение Бесправные «кровопийцы» Спасите наши уши «Я знаю силу слов» Русский – язык новых возможностей Портрет-искуситель Прививка от одинаковости Чиновный дуплет «Если вы всегда спешите, можете пропустить чудо» Сопереживание и сотворчество На вес золота Лирическая перемена Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg