«От шерифа до террориста. Очерки о геополитике США»

От шерифа до террориста. Очерки о геополитике США (fb2) - От шерифа до террориста. Очерки о геополитике США 923K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Леонид Владимирович Савин

Л. В. Савин От шерифа до террориста. Очерки о геополитике США

ВВЕДЕНИЕ

В книге «Шериф. Защита Америкой нового мирового порядка» видный британско-американский геополитик и стратег Колин Грей размышляет о роли США в современном мире. Он использует метафору шерифа для обозначения той роли, которую США взяли на себя после терактов в Нью-Йорке, оправдывая или критикуя те или иные действия администрации Белого дома. Шерифом называлась административно-судебная должность в Великобритании и эта модель в определенное время была перенесена и в Соединенные Штаты. Тем не менее, в современной системе США существует четкое разделение властей, которые имеют свои функции. Но термин «шериф» продолжает использоваться, зачастую в негативном контексте, указывая на то, что в США вопросы демократии и прав человека являются не более чем демагогией, а реальность такова, что созданная государственная система представляет собой репрессивный аппарат контроля и принуждения, причем не только во внутренней, но и во внешней политике.

Колин Грей по этому поводу считает, что США в качестве агента отстаивания своих национальных интересов имеет особую идею мирового порядка, и приводит ряд аргументов, среди которых: і) США является единственной силой, которая может защитить нынешний мировой порядок; 2) После 11 сентября США начали постепенно брать на себя роль шерифа; 3) Стратегия может быть различной. Военная эффективность не нуждается в средствах стратегической эффективности, тогда как стратегическая эффективность может не использоваться как политическое преимущество; 4) История является лучшим проводником в будущее[1].

Но история, похоже, ничему не научила руководство США в деле продвижения и отстаивания своих интересов. Меняются технологии и методы, но суть остается той же.

Более того, после сентября 2001 г. наступила угроза утверждения однополярного момента, когда Вашингтон начал претендовать на право беспрецедентного вмешательства в дела других стран.

Тогда впервые после 1945 г. США четко обозначили свою миссию — борьбу с терроризмом, пишет К. Грей. При этом утвердив свою уникальную роль в качестве шерифа текущего мирового порядка[2]. Однако, слишком прямолинейный подход с очевидным подтекстом вызвал возмущение не только бывших и текущих союзников США по блоку НАТО, но и критику внутри политических групп США, и даже среди военных, которые думали иначе, но, подчиняясь приказам сверху, выполняли свою работу.

В ноябре 2001 г., встречаясь с одним из высокопоставленных офицеров в Пентагоне, генерал Уэсли Кларк узнал от него, что планируемая война против Ирака является лишь частью кампании. За Ираком следовали Сирия, Ливан, Иран, Сомали и Судан. Так как генерал Кларк уже находился в отставке и был военным экспертом CNN, он не располагал детальной секретной информацией, и прокомментировал в своей книге подобные планы эпитетом «операция по осушению болота». Размышляя над ролью различных военизированных организаций типа «Хизбалла» и «Хамас», Кларк не увидел возможность их причастности к взрывам в Нью-Йорке 11 сентября 2011 г. Кроме того, отставной генерал задается вопросом — «как же быть со странами, которые дали более всего террористов, — такими союзниками США в регионе, как Египет, Саудовская Аравия и Пакистан? Разве не репрессивная политика одних и коррупция и бедность других способствовали появлению массы молодых людей, ставших террористами? А что делать с радикальной идеологией и прямой финансовой поддержкой, исходящими из Саудовской Аравии? Уместен вопрос о наших союзниках по блоку НАТО, чьи города использовались террористами в качестве баз и штаб-квартир для планирования операций»[3].

Он отмечает, что большая часть террористов, участвовавших в атаках на ВТЦ и сентября 2001 г. были рекрутированы в Саудовской Аравии, которая всегда вела двойную игру — использовала США в целях собственной безопасности и финансовой помощи, в то же время поддерживая и финансируя ваххабитский ислам с его последовательным антиамериканизмом. И в целом оценивает стратегию в так называемой глобальной войне США против терроризма как неправильную и несбалансированную[4].

«Война использовалась не как последнее средство, а как наиболее предпочтительный инструмент», — говорит генерал вполне очевидные вещи[5].

Однако по прошествии более десяти лет Вашингтон так и не смог дать миру отчет о проделанной работе. Сменились приоритеты в национальной стратегии и безопасности США. В администрации Обамы помимо ближневосточного вектора четко обозначился и тихоокеанский в связи с растущим могуществом Китая. Абстрактный терроризм сменился «АльКаидой». Вместе с этим результаты вторжения в Афганистан и Ирак в контексте борьбы с терроризмом, по мнению многих экспертов и аналитиков, далеко превосходят первоначально заявленные планы США (в негативном смысле). Огромное количество убитых мирных граждан, раскрытие истинных целей вторжения, имеющих экономический и стратегический характер, нарушение норм международного права, а также дальнейшая экспансия США выставляют эту страну не в лучшем свете. Ужас, которые пережили жители Нью-Йорка 11 сентября 2001 г. совершенно не сравним с тем ужасом, который пережили, например, иракский, афганский и пакистанский народы. Вместе с этим, в постоянном страхе живут и жители других стран, которые оказались в очень неудобной ситуации, в связи с соседством какой-нибудь американской военной базы или инициативы при поддержке американского правительства (например, постоянные нарушения сотрудников частных военных компаний в зонах своих действий — от Колумбии до Ирака).

Все, кто занимается вопросами терроризма, знает, что существует феномен, получивший название «Стокгольмский синдром», когда жертва террористов по ряду субъективных и объективных причин начинает им симпатизировать и переходит на их сторону. Однако пока не определен другой феномен, — когда те, кто ведут борьбу с терроризмом, сами становятся террористами. Может быть, для такого случая будет адекватно название синдром Вашингтона или синдром Буша?

При этом вспоминаются и старые прегрешения Белого дома: создание эскадронов смерти в Латинской Америке, поддержка моджахедов в странах Средней Азии, послужившая источником для создания «Аль-Каиды», сомнительные медицинские эксперименты на гражданах других стран (Гватемала — наиболее показательный случай), поддержка авторитарных режимов в государствах, представляющих стратегические интересы для Вашингтона, в том числе, в деле борьбы с идеологией коммунизма.

Тем не менее, по замыслу К. Грея американский шериф должен быть готов бороться и побеждать угрозы, откуда бы они не исходили, не смотря ни на что.

Следовательно, мировая американская шериф-супердержава должна быть в состоянии:

• защищать и получать выгоду из контроля на морским, воздушным, космическим и кибер пространствами;

• защищать свою страну от любых видов угроз;

• быть в состоянии иметь географический доступ силовым путем для обеспечения своих интересов, чтобы:

• быстро проектировать военную силу в различных формах (таких как огневая мощь и развертывание на суше);

• обеспечивать логистическую поддержку для своей глобальной стратегии;

• обеспечивать секретность ядерных сил в соответствии с требованиями нового века, а не стандартами прошлого;

• иметь вооруженные силы на суше для победы в мирное и военное время[6].

Кажется, этим и продолжает заниматься руководство США, продолжая жестокие репрессии и необоснованно применяя военную силу, одновременно прикрываясь демократической риторикой, которая со времен Б. Клинтона (тезис о гуманитарных интервенциях и бомбардировках) претерпевает очередные изменения, обогащаясь лозунгами о киберсвободе и либерализме в виртуальном пространстве.

Как говорится, дьявол кроется в деталях, поэтому выявление таких «мелочей» и необходимо для понимания полной картины и истинного лика «нашего заокеанского партнера».

В данную книгу вошли материалы, связанные с различными вопросами внешней политики и экспансионизма США, — от тайных операций и подрывных акций до демократических реформ и манипулированием Интернет в интересах неоимпериалистической повестки дня Вашингтона. Не обойдены вниманием и последние события на Ближнем Востоке и в странах Северной Африки, получившие название «Арабская весна», а также иранский вопрос. Хотя они имеют и субъективную позицию, все они основаны на различных документах и событиях, подлинность которых не вызывает никаких сомнений. Более того, практически все источники являются американскими. Во время встреч и дискуссий с защитниками внешней политики и государственности США я часто слышал с их стороны определенные речевые обороты, например, такие как: «Может быть, и атаку на Перл-Харбор подстроили сами американцы»? Однако если заняться исследованием, то конкретно в данном случае знак вопроса обязательно сменится знаком утверждения. Более того, в процессе поиска архивных материалов и релевантных документов обнаружится еще немало интересных фактов, связанных с внутренней и внешней политикой США. Конечно, при нынешней динамике международных отношений, Вашингтон найдет или попытается найти новые способы для осуществления своего доминирования и манипуляций. Hard, Soft, Smart Power, а в дальнейшем, может быть, NooPower[7] или что-то еще. Тем не менее, как говорит древняя пословица, чтобы творить будущее, нужно знать прошлое, и факты, связанные с действиями американского правительства, изложенные в этой книге, должны адекватно осознаваться и анализироваться для того, чтобы предотвращать их в дальнейшем и минимизировать негативные последствия в настоящем.

Тем более, что мировой шериф-террорист по ряду объективных причин заметно одряхлел и его старческое безумие может погубить множество стран и народов. Иными словами, падение последней мировой супердержавы может похоронить не только ее саму, но также оппонентов, союзников и нейтральные силы. Ведь никто не будет отрицать ту угрозу, которую может многим странам принести вышедшая из-под политического контроля военная машина США (что уже заметно по феномену частных военных компаний) или очередная провокация, направленная на дестабилизацию финансовых активов.

Более того, в новом полицентричном мироустройстве, основанном на гармонии и справедливости, уже не будет места для такого шерифа-террориста. В нем всегда найдется особая роль для Соединенных Штатов Америки, но уже в другом качестве. Вопрос в том, сможет ли Вашингтон смириться со своей новой, менее амбициозной ролью? Джимми Картер называл смирение в качестве одной из характеристик супердержавы. Хотя США уже такой не являются, эта характеристика была бы весьма кстати для переоценки руководством этой страны своих функций, планов и намерений по отношению к другим странам и своему народу.

Леонид Савин. Москва, июнь 2012 г.

ОРИЕНТАЛИЗМ, ОКСИДЕНТАЛИЗМ И ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ ТЕРРОРИЗМ

Как отмечают основатели критической геополитики[8], на ее становление повлияли несколько ключевых текстов: это исследования французского философа-постструктуралиста Мишеля Фуко в отношении пространства и власти, а также книга американского культуролога арабского происхождения Эдварда Саида «Ориентализм»[9], вышедшая в США в 1978 г. Саид в своей работе, послужившей фундаментом для ряда исследований в области политологии, культуры и религиоведения, обращает внимание на то, что в английском языке существует два определения слова «Восток» — East для географического местоположения и Orient в качестве концепции культурного феномена. По Саиду, Orient — исключительно западный концепт, навязанный азиатским (и вообще незападным) странам как единственно реальный и адекватный. Саид, ссылаясь на работы своих коллег, довольно адекватно отметил связь между «философскими» доктринами классических англосаксонских авторов, а также расовой теорией и оправданием колониальной эксплуатации[10]. Эта доктрина превосходства уходит вглубь истории, когда восточную культуру пытались истолковать простым западным языком, из-за чего так называемые правдивые тексты (история, филологический анализ, политические договоры), вместе с художественными текстами о Востоке носят не естественный, а репрезентационный характер.

Как показательный случай Саид приводит выступление лорда Бальфура в Палате общин в 1910 г., посвященное обоснованию продолжения присутствия Великобритании в Египте. В нем с явным морализаторским оттенком Бальфур отметил большой вклад египетской нации в историю, но при том, что в восточных странах всегда была деспотическая форма правления, а англичане знают египетскую цивилизацию лучше какой либо-другой, и так как западные нации имели с самого начала зачатки к самоуправлению и обладали собственным достоинством, необходимо и далее продолжать «неблагодарную работу по осуществлению неотложных дел»[11]. Э. Саид, указывая на другие подобные факты, отмечает, что в западном политическом сознании сложилось мнение о том, что существуют народы, которые не могут представлять себя сами и их должны представлять другие. Таким образом, несмотря на самые разные достижения в различных сферах, этим народам навязывается неравный дискурс. Саид называет это «распространением геополитического сознания на эстетические, гуманитарные, экономические, социальные, исторические и философские тексты». Также по Саиду существует два пространства. Одно реальное, географическое, а второе образное. Вначале работа идет именно с образным пространством, в котором и возникает концепт «Востока». Создается некий интеллектуальный проект, который потом проецируется на реальность. Опираясь на теорию марксиста Антонио Грамши о гегемонии (которая представляет собой доминацию одних культурных форм над другими в отличие от явной силовой политики)[12], Э. Саид рассматривает культурную концепцию «Востока» как инструмент политической манипуляции, своего рода интеллектуального террора.

Постулируя «ориентализм» как западную концепцию в отношении азиатских и африканских народов, Саид отрицает наличие симметрической концепции — «окцидентализм», формулируемой незападными народами по отношению к Западу. Однако, по нашему мнению, феномен окцидентализма существует, и в различных культурах выражается по разному, что даже проявляется в массовой сознании (неприятие ценностей западной культуры, специальная терминология, например, «янки» или «гринго» в отношении американцев). Кроме того, подобный феномен был очевиден и в отечественной истории. Он был связан с экзогенной модернизацией[13], начавшейся в конце XVII в. — когда элиты подражали западным странам, вместе с технологиями, перенимая их нравы и культуру, а народные массы не воспринимали эти нововведения. В данном случае уже русский народ попадал под действие модели ориентализма, так как элиты всячески пытались его перевоспитать, уничижая традиционную русскую культуру.

Необходимо также отметить, что сами основные геополитические концепции также можно рассматривать в качестве дискурса, который Запад навязывает остальному миру. Большинство терминологического аппарата (Хартленд, Римланд и т.п.) был придуман англосаксами и определенным образом интеллектуально экспортирован в Россию и другие страны, хотя в конце XIX — начале XX века у нас было множество ученых и военных географов, в теории и на практике занимавшихся геополитическими исследованиями[14]. Тот же термин «геополитика» Петр Савицкий[15] использовал после того, когда познакомился с идеями британского геополитика Хэлфорда Макиндера после встречи с ним в Крыму во время гражданской войны в России.

Поэтому в постмодернистской геополитике вполне возможен, а в некоторых случаях даже необходим определенный ревизионизм, который поможет совершить освобождение от якобы универсальных, а на деле западных и во многом ложных концептов.

Возвращаясь к политической манипуляции, которой занимается Запад по отношению к другим странам, в контексте критической и даже популярной геополитики она ведется самыми различными способами. Народная дипломатия, представленная легионом НПО от «Корпуса мира», «Международного красного креста» и «Репортеров без границ», всевозможные программы развития и поддержки, не отражающие своим названием ничего, но, тем не менее, имеющих четкий механизм выхолащивания идеологии и традиционных ценностей в тех странах, где они проводятся. И даже поп-культура, включая музыку и киноиндустрию, — голливудская пропаганда обязательно несет послание о единственно правильной «мировой культуре» made in USA и нередко прямо или косвенно критикует различные политические режимы и народные традиции, а титулованные актеры часто лоббируют политические проекты под видом «посладоброй воли» или «благотворителя».

Что можно противопоставить агрессивному «ориентализму» в качестве ограничителя на интеллектуальную экспансию из-за океана в самых разных формах ее проявления? Оксидентализм как контраргумент вряд ли способен полностью справиться с этим вызовом. А вот широкая международная кампания, причем синхронизированная ее акторами, могла бы произвести весьма серьезный эффект в мировом пространстве. Это нужно не только для защиты когнитивного пространства и шире, — ноосферы суверенных государств, но и для того, чтобы процессы формирования полицентричности нового мира не зашли в тупик и смогли реализоваться как можно быстрее.

НЕОАТЛАНТИЗМ В ЕС

Последние события в политической жизни ЕС дают основания полагать, что ряд сил как в самой Европе, связанных с политическим истэблишментом, так и в США планомерно пытаются реализовать на западной окраине Евразии проект атлантизма, связанного с геополитическими устремлениями Вашингтона.

Провал проекта мультикультурализма, о чем в октябре 2010 г. заявила канцлер ФРГ Ангела Меркель,[16] ранее лелеемого в ЕС на протяжении последнего десятилетия, без сомнения, будет использован лобби группами в США для продолжения навязывания своей политической воли странам Западной и Центральной Европы, а действия отечественных либералов и проводников интересов Запада, обосновываемые необходимостью модернизации в России, угрожают подорвать основы национальной безопасности и суверенитета.

Проект атлантизма не является чем-то новым. В отличии от сторонников мондиализации, т. е. установления единой мировой политической системы, управляемой клубом олигархов и финансистов, эта политическая идеология настаивает на доминировании США в вопросах международного порядка. В Европе ее версии известны под названием евроатлантизма и трансатлантизма.

Евроатлантизм является геополитической философией, которая построена на идее сближения государств Северной Америки и Западной Европы на основе общих ценностей — демократии либерального типа, свободы индивидуума и верховенства права. Британский политик Джон Уильямс расширяет этот термин, называя его атлантистской теологией[17]. Он говорит, что, как и любая теология, атлантистская базируется на мифе в то, что в конечном итоге геополитические и геостратегические интересы Европы и США неразделимы. Отношения эпохи Холодной войны между США, Европой и Россией Уильямс относит к очередному мифу, который в результате выразился в кризисе самоидентичности.

Действительно, в этом политическом проекте есть определенная доля мифотворчества. На практике евроатлантизм начал реализовываться после Второй мировой войны, когда США использовали миф о советской угрозе для установления своего контроля над Западной Европой и создания военно-политического блока НАТО. Именно через НАТО проводилась основная политика трансатлантического сотрудничества в Европе. Но политические векторы в разных странах отличались. Во Франции было три направления — голлизм, еврокоммунизм и евроатлантизм. В Западной Германии руководство следовало в основном Остполитик — своего рода «Драг нах Остен», но теперь уже в отношении своих бывших территорий. Италия в евроатлантиз-ме поддерживала только оборонную составляющую и еще до распада СССР ее интерес к атлантизму начал постепенно снижаться, что проявилось в отказе этой страны участвовать в бомбардировках Югославии в 1999 г. Ряд исследователей (Петро Пирани)[18] связывает это со стратегической культурой Италии, которая основана на прагматизме и пацифизме. Италия связана также с появлением самого неологизма «неоатлантизм», который в 1957 г. использовал Джузеппо Пелла[19] для определения новых отношений между членами атлантического сообщества. Его придумали Президент Республики Джованни Грончи, лидер христианско-демократической партии Аминторе Фанфани и президент ENI Энрико Маттэи для итальянской стратегии в Средиземноморском регионе, где итальянские интересы могли бы играть значительную роль. Соответственно, усилия Италии были направлены на развитие автономии в пределах Средиземноморья и активной роли на международной арене тогда, когда это было выгодно[20].

Активизация евроатлантизма началась с падением Берлинской стены. Во-первых, Атлантический совет, международная неправительственная организация, созданная в 1961 г. в странах НАТО, стала открывать свои филиалы в странах Восточной Европы[21]. Вместе с этим подобные процессы происходили в политико-экономической сфере. В 1990 г. была подписана «Трансатлантическая декларация», которая устанавливала режим консультаций между председателем Европейского союза, главой Еврокомиссии и президентом США один раз в два года. Другая организация — «Трансатлантическая сеть полиции», создана в 1992 г. и включает в себя членов парламентов Европы и США и деловые круги. Непосредственно эти деловые круги заинтересованы в сдерживании экономической экспансии России в Европу и надеются для этого в качестве инструмента использовать трансатлантическую сеть полиции. В 1998 г. в Лондоне было учреждено «Трансатлантическое экономическое партнерство»[22].

В Центральной Европе экспансия атлантизма также проходила при участии весьма влиятельных фигур. В Праге в 1996 г. по инициативе Института предпринимательства США (один из «мозговых центров» неоконсов) и при участии Вацлава Гавела, Маргарет Тетчер, Гельмута Коля, Генри Киссинджера и Збигнева Бжезинского была запущена «Новая атлантическая инициатива».

Определенное затишье последовало с 1999 г., когда обнажился Косовский кризис и евроатлантизм рассматривался только с позиций безопасности и миротворчества.

События после сентября 2001 г. вскрыли противоречия между США и Европой, в основном по вопросам региональной безопасности. На какое-то время Европа вышла из-под влияния США и реализация атлантистского проекта в Европе была еще более заторможена. Иво Даалдер, сотрудник Института Брукингс, один из подписантов PNAC (Project for New American Century — одна из лобби групп американских неоконсерваторов, куда входят высшие политические деятели США) в работе «Конец атлантизма»[23], вышедшей в 2003 г., отмечал, что Европа будет и далее отдаляться от США. Автор также упоминает идеи британского геополитика Хэлфорда Макиндера, инициатора создания санитарного кордона между Советской Россией и Германией в 20-х гг. прошлого века, насчет Хартленда и постоянные усилия американцев по контролю над евразийскими сухопутными территориями. Но, несмотря на видимость антиамериканских настроений в ЕС и ряд объективных причин, на уровне влиятельных политических групп американцам удалось найти точки соприкосновения с европейцами по ряду критических вопросов.

Активизация евроатлантизма началась с февраля 2005 г., когда была подписана «Конвенция между США и Европой».

О ней в International Herald Tribune написали Филипп Гордон (помощник Госсекретаря по вопросам Европы и Азии с 2009 г., один из ведущих экспертов Института Брукингс, имеющий опыт работы в Совете национальной безопасности США по проблемам глобального терроризма и Ближнему Востоку) и Чарльзом Грантом (директор лондонского Центра Европейских реформ)[24]. Оба они входят в число пятидесяти пяти специалистов из ЕС и США, которые приложили руку к написанию конвенции. Ряд имен достойны особого упоминания, среди них — Иоахим Биттерлих — советник Гельмута Коля; Роберт Каган — участник PNAC, автор книги «О рае и силе»; Эндрю Моравчик — президент программы по исследованиям ЕС в Принсентонском университете, соредактор «Ньюсвик» и автор ряда либеральных теорий по международным отношениям; баронесса Паулин Невиль-Джонс — бывшая управляющая БиБиСи и председатель Объединенного комитета по разведке Великобритании, с мая 2010 г. она занимает пост министра государственной безопасности; Джозеф Най младший — бывший помощник министра обороны США, профессор Гарвардского университета, один из авторов концепций мягкой и умной силы; Феликс Рогатин — посол США во Франции в 1997 -2000 гг., возглавлял французский иностранный легион, ученик Андре Мейера, который передал ему управление банком Lazard Freres & Со (в 2006 г. обвинялся в разрушении автомобильной промышленности США), является членом таких политико-олигархических клубов, как Синархистский интернационал и Совет по международным отношениям; Карло Сконамилио — итальянский экономист, министр обороны с 1998 ПО 1999 гг., президент Либеральной партии; Симон Серфати — директор европейских программ в Институте стратегических и международных исследований США; Нарцис Сэрра — бывший мэр Барселоны и министр обороны Испании; Джереми Шапиро — спецсоветник и помощник Госсекретаря США по вопросам Европы и Евразии с 2009 г.; Стефано Сильвестри — президент Института международных отношений Италии, помощник Министра обороны (по приглашению СВОП был в России в 2003 г.);, Анна-Мария Слаугтер — директор политического планирования в Госдепе США (кроме того, супруга упомянутого Эндрю Моравчика); Строб Тэлботт — президент Института Брукингс; Фарид Захария — редактор «Ньюсвик».

В 2005 г. также появилось исследование республиканца Генри Никеля «Пересмотреть атлантизм»[25], который предложил выработать новую стратегию Республиканской партии США для Европы. В первую очередь он настаивал на необходимости борьбы с антиамериканизмом в Европе, особо делая акцент на работу с европейской молодежью, а также ратовал за создание нового атлантистского движения, за которым стояли бы республиканцы и помогали в этом вопросе своим европейс-ким партнерам. Сами же европейцы разделяют внутренний европейский атлантизм на консервативный, традиционный и финансируемый со стороны США.

Как мы видим, активно концепцию евроатлантизма в США поддерживают как со стороны консервативных кругов, так и со стороны мондиалистских организаций. Некоторые из них — это Совет по международным отношениям, Европейско-американский бизнес совет, Институт Аспена, Институт Брукингса, фонд Германа Маршалла, Фонд Бертельсманна, а также транснациональные корпорации, такие как Boeing, IBM, Microsoft, Ford, Siemens, Deutche Bank, Michelin, BASF (к сведению, подразделение последнего концерна — Wintershall, владеет 20% в проекте «Северный поток»).

В этом же 2005 г. была принята «Новая трансатлантическая повестка дня», которую подписали председатель Еврокомиссии Жак Сантер — политический деятель, экс-министр финансов и экс-премьер-министр Люксембурга, член Бильдербергского клуба; председатель Совета Европы Фелипе Гонсалес, бывший премьер-министр Испании, с 2007 г. — глава «группы размышления» (Grupo de Reflexion) в ЕС; и президент США Билл Клинтон. Она устанавливала в качестве цели «создание открытой мировой системы торговли и инвестиций»[26].

В марте 2006 г. в Вашингтоне состоялась конференция «Towards a Transatlantic Marketplace — The U.S. — German Perspective for a new Framework», организованная по инициативе Торговой палаты США, Германского института стандартизации, фонда Дрегера и Федерального союза германской индустрии[27]. В конференции приняли участие 120 высокопоставленных представителей политических и экономических кругов США и Германии. На мероприятии присутствовала депутат Эрика Манн, которая лоббировала создание транснационального союза в Германии. В результате Европейский парламент в июне 2006 г. проголосовал за резолюцию об улучшении отношений между ЕС и США в рамках соглашения о «трансатлантическом партнерстве». Резолюция о трансатлантических отношениях от 30 апреля 2007 г. (подписанная президентом США Джорджем Бушем, германским канцлером Ангелой Меркель и председателем Еврокомиссии Жозе Мануэлем Баррозо) учредила «Трансатлантический экономический совет», который провел свою первую рабочую встречу в ноябре 2007 года[28].

Эти тенденции продолжали развиваться. Последняя резолюция Европейского парламента, поддержанная подавляющим большинством (501 голос «за» со стороны правых, социалистов и зеленых и 53 голоса «против» со стороны левых) предполагает замену нынешних трансатлантических отношений новым соглашением о стратегическом партнерстве, которое предстоит согласовать к 2012 г., а к 2015 г. создать трансатлантический рынок. Этот документ также предполагает создание «Трансатлантического политического совета», который будет наделен соответствующими полномочиями в вопросах международной политики и безопасности[29]. Необходимо отметить, что это решение было принято депутатами Европарламента без консультации с гражданами ЕС, но при весьма активной поддержке мондиалистского лобби. В результате попытки США по созданию гомогенного пространства в Европе — в экономическом, юридическом и военно-политическом отношениях, будут легализованы самой Европой.

Следует также рассмотреть, как атлантизм в конкретных странах влияет на внешнюю политику, особенно в отношении России. Во Франции с приходом к власти Николя Саркози евроатлантизм стал официальной доктриной внешней политики этой страны. Во-первых, советником Саркози стал французский философ Анри Глюксман. Его основная идея состоит в необходимости опровержения идеологии как источника тоталитаризма. Сам Глюксман использует методологию структуралистов и постструктурализм для критики идей Гегеля, Ницше, Фихте и др. По Глюксману история — это реализация текстов таких мыслителей в качестве дискурса господина для получения власти. Естественно, что Глюксман постоянно критикует внешнюю политику Кремля «за тоталитаризм».

Также необходимо упомянуть, что государственным секретарем при Саркози стал Пьер Лелуш, который до этого был спецпосланником Франции в Пакистане и Афганистане. Он также является ярким представителем евроатлантизма. Лелуш проявил себя как активный противник внешней политики России по отношению к странам СНГ и сторонник внешней и внутренней политики Израиля. В последнее время русофобские выпады Франции несколько ослабли, что вынудило Глюксмана даже начать критику своего патрона.

По отношению к странам Восточной Европы появился такой термин как рефлексивный евроатлантизм, — когда внешняя политика этих государств зависит от ряда факторов — влияния США на политическую элиту страны, отношения с соседями, Россией, текущими проблемами и возможными угрозами. Мы видим на примере Польши и Украины, что при смене руководства страны может меняться и характер внешней политики по отношению к Российской Федерации. Однако нет никаких гарантий, что эти государства опять не вернутся в орбиту евроатлантизма, и не будут проводить даже более жесткую атлантистс-кую линию, чем страны Центральной и Западной Европы.

Втягивание России в НАТО также является частью политики евроатлантизма и активным субъектом в этом вопросе выступает Германия. 8 марта 2010 г. в издании Der Spiegel появилась публикация — открытое письмо, подписанное четырьмя высокопоставленными чиновниками Бундесвера, которые впервые выдвинули предложение об интеграции России в НАТО[30].

Это Фолькер Рухе, бывший Министр обороны (1992 — 1998 гг.); генерал в отставке и бывший председатель Военного комитета НАТО Клаус Науманн; вице-адмирал и бывший начальник отдела планирования в Министерстве обороны Германии Ульрих Вайссер и Франк Эльбе — бывший посол Германии в Польше. Важно отметить, что в своем письме они отразили определенные тенденции, происходящие в ЕС в среде правых консерваторов, которых ранее США использовали для антисоветской деятельности, в том числе для создания проекта Stay Behind — тайных армий НАТО в странах Западной Европы, которые были созданы в обход всех необходимых правовых процедур. В частности, в этой статье говорилось о единых корнях европейской христианской цивилизации и жестко критиковалась исламская культура, хотя Турция — член НАТО является номинально мусульманским государством. В самом НАТО запущен проект STRATCON 2010 (стратегическая концепция)[31], которым руководят профессор военных искусств и наук Королевской военной академии Нидерландов Джулиан Линдли-Френч и директор Центра исследования стратегии Ив Бойер (Франция). Результаты этого проекта были представлены на очередном саммите НАТО в Лиссабоне в ноябре 2010 г., и один из постулатов новой стратегической концепции НАТО состоит в том, что альянс является «не только оборонным блоком, но и краеугольным камнем стабильности, и не только для евроатлантического сообщества, но и для всего остального мира».

К этому нужно добавить, что 26 марта 2010 г. в Брюсселе прозвучала известная речь главы Еврокомиссии Жозе Мануэля Баррозу «Новый атлантизм для XXI столетия»[32]. Он отметил, что ЕС удовлетворены развитием сотрудничества с США, но «в мире новых угроз и новых изменений с более сбалансированным распределением глобальной власти, нам необходимо более динамичное партнерство по обе стороны атлантики»[33].

Более того, в своей речи Баррозу указал на необходимость борьбы с концепцией многополярности. Так, Баррозу приводит аргумент, что из-за появления в мире новых сил трансатлантические отношения теряют свою актуальность и должны рассматриваться как такие же нормальные отношения, как и остальные. Он отбрасывает этот аргумент, так как считает, что такая точка зрения игнорирует общие ценности. И приводит известное высказывание американских неоконов, но несколько перефразированное — «Values do matter» (ценности имеют значение). На их основе он и предлагает строить внешнюю политику ЕС. Он называет такое трансатлантическое партнерство естественным по своей природе, при этом отмечая, что Европа и США являются двигателями глобализации, и они должны действовать глобально и трансатлантически. Баррозу предлагает шесть пунктов совместных действий для США и ЕС: і) приободрить евро-американские экономические и политические отношения; 2) сделать их более ориентированными на внешний мир, сознательное работать с третьими лицами, в том числе такими новыми силами как Китай, Индия и Бразилия; з) объединить усилия по реформированию архитектуры международного сотрудничества; 4) сотрудничать по проблеме изменения климата и достижения лучших результатов в сфере энергетической безопасности; 5) достичь Целей развития тысячелетия ООН, и 6) создать трансатлантическое общее пространство безопасности.

Заметим, что Баррозу является бывшим троцкистом, так же как и экс-Генсек НАТО Хавьер Солана, так что тезис неоконов о том, что «идеи имеют значение» находят свое подтверждение в действиях современных сторонников перманентной революции Льва Троцкого, которые истолковывают ее уже со своих евроглобалистских позиций.

С точки зрения политических наук тезисы об общих ценностях не выдерживают никакой критики. Например, американский политолог и признанный специалист в области сравнительной политологии Габриэль Алмонд выделяет три основные группы: і) англо-американская система с однотипностью и высоким уровнем стабильности, 2) европейско-континентальная система, фрагментированная, и с меньшим уровнем политической стабильности, з) смешанный тип, к которому относятся страны Скандинавии, Бельгия и Нидерланды[34]. В концепции Алмонда страны разделены по признакам соотношения политической культуры и социальной структуры, а также уровням политической стабильности. Алмонд рассматривал типы западной демократии, поэтому в его систему не входят страны Азии, Латинской Америки, Россия и др. государства, но его модель интересна тем, что показывает неоднородность западных демократий, в отличие от политической риторики лоббистов глобализма об общей исторической судьбе и политических традициях Запада.

Поэтому заявления отечественных либералов и лоббистов западных интересов в России вполне последовательны. Известное одиозное выступление директора Института современного развития Игоря Юргенса, где он говорил об общей иудо-христианской цивилизации и о том, что 80% молодежи в России за НАТО, явно является скоординированным действием с усилиями западных эпигонов трансатлантизма[35].

Определенно, с укреплением позиций трансатлантизма в Европе связаны и результаты работы представителя ЕС по внешней политике Кэтрин Эштон, которая в сентябре 2010 г. утвердила новое внешнее ведомство ЕС[36].

Исходя из сказанного видно, что в последнее время политика евроатлантизма проводится в основном через официальные политические организации ЕС при значительной поддержке со стороны США. Это еще раз подтверждает, что разговоры о перезагрузке и интересе в партнерстве с Россией, — не более чем риторическая уловка, и в дальнейшем подобные ухищрения Вашингтона при недостаточной бдительности руководства России могут обернуться для нас стратегической ловушкой.

СКОРОСТЬ И ПОЛИТИКА

Один из авторов концепции мир-системы Иммануил Валлерстайн в своих работах и попытках определить направление глобализации и ее влияние на различные страны, уходит от ответа на текущие вызовы и будущую перспективу. «Мы вступили в кризис этой системы... само направление системы не ясно. Фаза рецессии и застоя все более отражается в социальном волнении... происходит процесс бесконечного накопления капитала, что приводит к структурно хаотической ситуации», — пишет он.

По мнению Валлерстайна либерализм обязательно ожидает коллапс, так как «истинное значение краха коммунизма — это финальный коллапс либерализма как главенствующей идеологии»[37]. Мы можем поапплодировать этому замечанию, однако при рассмотрении исторической перспективы зарождения мир-систем у Валлерстайна нет ясного объяснения почему именно так происходило разделение труда, формирование способа производства в определенном регионе и отношения производителей и торговцев региона к мировой экономике. Обратная связь — как положение государства влияет на его устройство, также достаточно не освещалось.

Например, исторический социолог Чарльз Тилли в связи с этим отмечает, что такое «легкое» государство, как Нидерланды, находясь по соседству с тяжеловесными державами, было вполне конкурентным на определенном этапе истории[38].

Очевидно, что с XVI в., который, по мнению ряда авторов (Валлерстайн — в их числе) являлся началом процесса глобализации, в Европе ряд преимуществ был на стороне тех сил, которые имели более высокую скорость. Реформа французской армии, которую провел Наполеон Бонапарт, была связана с переходом на более быстрый маршевый шаг солдат, что позволяло физически опережать армии противника и проводить более интенсивные маневрирования. Аналогично, экономические преимущества также были связаны с мобильностью. Как указывал Карл Шмитт, после изобретения в 1595 г. в Голландии нового типа парусника, корабли этой страны были наиболее мобильными и быстроходными, а Испания даже фрахтовала эти суда для перевозок[39]. Скорость информации стала приобретать все большее значение и была связана с политической и экономической манипуляцией (особенно, после появления биржи).

У Валлерстайна вопрос скорости политических изменений был связан с тремя основными идеологиями. Первой был консерватизм, который отвергал новые идеи и считал их морально вредными. Второй — либерализм, который стремился к минимуму социальных потрясений и максимально возможной управляемости. При этом, по мнению Валлерстайна, либералы утверждали, что освобождение для специалистов — хорошо, но для простых людей — опасно (подобно разделению на аристократию и охлос в Древней Греции). Третьей идеологией являлся социализм, поборники которого отмечали неизбежность и желательность прогресса. Если либералы были сторонниками реформ сверху вниз, то социалисты настаивали на обратном — реформах снизу. Нужно отметить, что Валлерстайн обозначил либерализм как «средний путь», согласно которому реформы должны были происходить не так быстро как у социалистов, но и не медленно как у консерваторов, однако с правильной скоростью[40].

Вопрос скорости мало поднимался в политическом и социальном дискурсе, хотя очевидно, что этот феномен имеет огромное значение, как в отношении Realpolitik, так и в отношении широких социальных, общественных и реформационных процессов. После известной апории Зенона об Ахиллесе и черепахе (которая возникла на основе «Илиады» Гомера, где описывается погоня Ахиллеса за Гектором), эта тема мало осмыслялась критиками современности, которые предпочитали говорить об отчуждении и технической культуре (Ги Дебор, Хайдеггер, Юнгер и др.).

Вопросу взаимосвязи скорости и политики посвятил одну из своих работ современный французский философ Поль Вирильо[41]. Согласно Вирильо, политическая жизнь детерминирована пространственной мобильностью масс. Он указывает, что городская концентрированная экономика являлась наиболее эффективным средством обеспечения обороны и снабжения военных, как следствие — включение в буржуазное общество военных и инженеров как класса. При этом с развитием технологий возрастает и значение скорости. Как известно из конфликтов, важным становится контроль над пространством и системами коммуникаций, особенно морских путей, по которым осуществляется наибольшее количество мировых грузоперевозок. Происходит социальное разделение на тех, кто имеет доступ к скорости и тех, кто в этом ограничен. Дромократия (термин, введенный Вирильо — от древнегреческого слова «дромос» — быстрый, бег) становится политикой государств и формулирует закон, согласно которому статика равнозначна смерти. В эпоху модерна это вынудило государства с различными идеологиями занять позицию гиперреализма.

Что такое гиперреализм? Как известно, в теории международных отношений есть несколько основных типов — это либерализм, реализм, марксизм и конструктивизм. Гиперреалисты, представляющие собой более радикальную версию реалистов, усматривают в межгосударственных взаимоотношениях бесконечный цикл повторений. Для них конфликты и конкуренция между государствами не могут быть преобразованы в мир и дружбу (кроме как временного союза против общего противника), поэтому лучшими инструментами международной политики для них являются угрозы и применение насилия, из-за чего они считают, что самый верный способ достичь мира и стабильности — это накопление военной силы и готовность к ее применению. Кроме того, гиперреалисты отклоняют возражения своих оппонентов по поводу безудержных расходов на вооружения, а также высказывают сомнение относительно роли институций, законов и соглашений. Для гиперреалистов в международных отношениях в счет берется только власть и сила; все остальное — иллюзия.

При этом война обязательно наступает тогда, когда конкурирующие государства приходят к пониманию, что другая сторона стала либо слишком сильной, либо слабой[42]. Следовательно, агрессия в отношении своих соседей, если вопрос касается территориальных споров или каких-либо других противоречий, гиперреалисты считают не только допустимой, но и необходимой.

В свете известных политических теорий видно, что фашизм (национал-социализм) был наиболее склонен к развитию максимальных скоростей (массовое развитие автотранспорта, доктрина молниеносной войны при режиме НСДАП), марксизм реагировал на динамику капиталистического общества, а последнее, в свою очередь, учитывая первоначальное накопление, стремилось к переходу на новый уровень скорости. Не случайно Вирильо отмечал, что «война перешла со стадии действия на стадию концепции» — понимание врагом ситуации, когда для применения в действие современного оружия нужны считанные минуты, вылилось в политику взаимного сдерживания, блокирования и устрашения. И в последнее время в либерально-капиталистическом обществе формируется культура потребления безопасности, — ее уровень связан с правами и свободами граждан, а искусственная нужда в защите позволяет власти проводить соответствующие манипуляции.

Вирильо говорит и о ряде рисков, связанных с новой скоростью. Во-первых, глобальная взаимосвязь информационных систем в мире создает дромосферу. Далее, вместо глубинного времени, обнаруженного несколько столетий назад приходит реальность-эффект. Время-материя уступает место время-свету виртуальной реальности, вязкой и изменяющей сущность длительности, вызывающей искажение времени и ускорение всех реальностей: от живых существ до вещей и социокультурных явлений. Все это приводит к угрозе попадания людей в социокибернетику, когда управление жизнями будет отдано машинам. Об этом также говорил Мартин Хайдеггер, указывая на опасность зависимости от техники. В политической сфере уже заметны подобные тенденции, — в частности в избирательной системе западных стран применяется так называемая виртуальная демократия, при которой значение имеет скорость оглашения результатов. Вирильо в этом контексте перефразирует Маршалла Маклюэна: «сообщенеие — это не средство, а всего лишь его скорость».

Далее, согласно Вирильо с потерей интервалов времени, постоянным feedback, пониманием глобального как внутреннего, а локального как внешнего и периферии происходит глобальная делокализация, которая оказывает значительное влияние на социальную идентичность. Вирильо говорит о появлении метрополитики, которая имеет глобалитарный характер и подавляет подлинную геополитику населения, которая ранее была гармонично связана с территорией. При этом, резкое снижение темпов, что могло бы изменить мировую ситуацию, вряд ли возможно, так как информационная бомба (что ничего уже не изменить) по мнению Вирильо уже заложена в сознании[43].

В контексте трех миросистем Валлерстайна — ядро, полупериферия, периферия мы можем наблюдать, как идет наращивание скоростей глобальным гегемоном — США.

Можно подумать, что только сверхскорость другой силы сможет остановить Штаты от этой гонки, подталкивающей весь мир в бездну самоуничтожения.

Но, как показывает опыт, связанным с разрешением конфликтов, когда объективные причины указывают на невозможность решить проблему, необходима человеческая изобретательность, с помощью которой будет окончательно упокоен либерализм и выработана новая и адекватная модель мироустройства.

ШАКАЛЫ

В середине 2009 г. во внимание мировой общественности попали тайные планы ЦРУ по подготовке специальных ко-манд-убийц, предназначенных для устранения предполагаемых агентов террористической организации «Аль-Каида». Начавшись с редких замечаний в американской прессе, новый скандал с «шакалами» (так называют граждане США тех сотрудников ЦРУ, которые выполняют всякую грязную работу, т. е. убийства) словно снежный ком оброс лавиной публикаций в международной прессе и комментариями экспертов и высокопоставленных чиновников.

Конгресс США в начале июля 2009 г. даже начал слушания по этому темному делу.

Секретный документ, направленный на создание специальных команд, был подписан еще Джорджем Бушем младшим после террористических атак на Нью-Йорк 9 сентября 2001 г. и попал во внимание директора ЦРУ Леона Панетты в июне 2009 г[44]. План уже был на заключительной стадии реализации, т. е. до внедрения специальных агентов-убийц в другие страны с особой миссией оставалось совсем не много времени.

Данная практика не является чем-то новым, т. к. ЦРУ и раньше было замешано в подобных историях. В 1960-х гг. существовал План «Феникс» направленный на выявление агентов вьетнамской (точнее вьетконговской) инфраструктуры и их нейтрализацию[45]. А наибольшую огласку получили неудачные попытки покушения на Фиделя Кастро из-за чего в 1970-х гг.

ЦРУ подверглось тщательной проверке, включая слушания в Конгрессе. В 1976 г. президент США Генри Форд издал указ, в котором ЦРУ запрещалось заниматься планированием и осуществлением убийств.

Рональд Рэйган формализовал эту политику, выпустив Президентский Указ 12333, который до сегодняшнего момента со всеми поправками и разъяснениями остается в силе.

В нем также значится:

2.11. Убийства запрещены. Никто, нанятый или действующий от имени Правительства Соединенных Штатов, не должен участвовать или тайно замышлять участие в убийстве.

2.12. Косвенное участие. Никакие элементы разведывательного ведомства не должны участвовать или просить кого-либо предпринимать действия, запрещенные этим Указом[46].

Но на этот раз в центре нынешнего скандала оказался бывший вице-президент Дик Чейни, так как, по словам Панетты, именно он отдавал приказ ЦРУ не передавать какую-либо информацию о секретной программе в Конгресс. Как отмечает британское издание The Guardian, ЦРУ допустило две больших ошибки, — первая заключалась в том, что они посчитали, что данная программа останется в секрете (и практически все считают, что этого уже достаточно, чтобы свалить всю вину на Дика Чейни), а вторая, более серьезная— в том, что эта программа ни к чему не привела[47]. Хотя программа давала спецподразделению ЦРУ право использовать более широкие возможности, чем запуск управляемых ракет с беспилотных самолетов в Афганистане и Пакистане (ЦРУ использовало беспилотники MQ-i Predator и MQ-i Reaper в этом регионе с 2002 г.), и была направлена на лидеров террористической сети «Аль-Каида», за восемь лет ее существования не было достигнуто никаких результатов, что позволяет усомниться в эффективности заявленных планов о борьбе с терроризмом[48]. Может быть, все таки, правы оппоненты Буша, считающие «Аль-Каиду» мифом, придуманным для того, чтобы оправдать вторжение США в богатый нефтью Ирак? Причем, показательно, что весь этот скандал произошел спустя всего несколько недель после того, как министр внутренней безопасности Джанет Наполитано подтвердила, что администрация Обамы отказалась от термина «глобальная война с террором»[49].

Если следовать одному из заявленных императивов либеральной демократии — главенству Закона, следует ожидать, что Дику Чейни придется несладко. Вопрос даже не в том, будет ли исключен из большой политики. Его распоряжение уже тянет на серьезное преступление. Мало того, что были обмануты американские граждане, свято верившие в свои права и священную войну с терроризмом, тайная нереализованная программа затрагивает интересы других государств.

В защиту бывшего вице-премьера, который сам на заявления американской прессы лишь огрызнулся, что «это было дело не только его одного», выступили специалисты по терроризму Скот Стюарт и Фред Бёртон из исследовательского разведцентра Stratfor, отметив, что одно дело, если спецоперации проводятся в Афганистане или Сомали, где ведутся действия против инсургентов, но другое дело Йемен или европейские страны, где тоже существуют ячейки «Аль-Каиды», и куда просто так не запустишь беспилотник с управляемой ракетой. Кроме того, есть определенные части мира, включая некоторые страны, являющиеся союзниками США, где для Вашингтона вообще очень трудно проводить контртеррористические операции. «Раньше это проявлялось в том, что правительства отказывались по запросу США задерживать подозреваемых в терроризме или сообщали подозреваемым о том, что ими интересуются спецслужбы США, ставя под угрозу усилия по их розыску и позволяя подозреваемым сбежать... Но даже в Италии сотрудники ЦРУ, выполняя экстраординарное задание, находились под угрозой ареста и допроса», — пишут эксперты. Они оправдывают секретность данного проекта тем, что «из-за физического риска офицеров, задействованных в таких операциях, и политической отдачи, которую могут вызвать такие операции, не удивительно, что детали такой программы в ЦРУ были строго разделены. Даже весьма сомнительно, что детали такой программы могли быть известны в контртеррористическом центре ЦРУ— хотя почти наверняка некоторые из его сотрудников подозревали, что такая тайная программа существовала. Ее детали тщательно охраняли в рамках секретного отдела, и отчитывались перед директором операций, который докладывает лично директору ЦРУ»[50].

Означает ли это, что предшественник Панетты тоже попадет в одну упряжку с Чейни (еще одним явным кандидатом должен быть и бывший президент США Дж. Буш) или очередной директор ЦРУ от фракции демократов решил подставить своих коллег и затеять в разведсообществе США преобразования? И как будет вести себя военный генерал Петрэус, заменивший в июле 2011 г. Леона Панетту?

Однозначно, у всей этой истории может быть только два вывода. Первый — это то, что до завершения эпохи лицемерия, что стало нарративом американской внутренней и внешней политики, еще очень далеко. Второй — глобальный спектакль, разыгрываемый перед мировым сообществом и американскими гражданами может скрывать уже воплощающиеся или готовящиеся к реализации проекты — будь то увеличение военного контингента в Средней Азии, очередной переворот в какой-нибудь из стран Латинской Америки или иные спецоперации в любой точке любого континента. А странам ЕС стоит вспомнить скандал с системой «Эшелон», благодаря которой разведсообщества США и Великобритании поставляло американским корпорациям данные промышленного шпионажа[51]. Жертвами тогда стали многие компании стран союзниц по НАТО и других евроатлантических инициатив. Подобные инциденты должны подтолкнуть ЕС на размышление — кто же все-таки друг, а кто враг в этой Большой геополитической игре?

КОНЦЕПЦИИ ВОИНЫ, СТРАТЕГИИ И ВЛАСТИ

Поскольку США являются инициаторами и провокаторами многих войн, то природу и свойства конфликтов там изучают достаточно давно и глубоко — от философских умозрительных конструкций до математического моделирования. Например, нигде нет так много терминов в отношении войны, как в США. С 1945 г. после завершения Второй мировой войны стратеги, ученые, социологи и военные принялись разрабатывать новые концепции и доктрины. Приведем некоторые из них (за небольшим исключением их авторы — англосаксонского происхождения).

Атомная, Ядерная, Термоядерная война (1945); Холодная война (1950); Война технологии (1970); Милитаризм США (1970); Война без конца (1972); Постоянная война (1974); Хладнокровная война (1981); Сражение Воздух-Суша (1982); Звездные войны (середина 1980-х); Строгая или простая война (1983); Войны разума (1984); Постмодернистская война (1984); Высокотехнологичная, технологичная война (1986); Техновойна, Совершенная война (1986); Конфликт низкой интенсивности (1986); Воображаемая война (1987); Война времени (1987); Кибервойна (1987); Компьютерная война (1989); Световая война (1990); Высокосовременная война (1991); Война космической эры (1991); Гиперсовременная война (1991); Война эпохи умных машин (1991); Война третьей волны (1993); Сетевая война (1993); Симуляционная война (1993); Новая или Вторая Холодная Война (1993); Инфовойна (1990-1); Война четвертой эпохи. (1994); Война командования и контроля (1995); Новокорковая война (1995); Война шестого поколения (1995); Гиперреальная война (1998); Инфраструктурная война. (1998); Война на основе информации (1998) ; Сетецентричная война (1999); Подражательная война (1999) ; Миниатюрная мировая война, Война в заливе I. (1999); Кибернетическая война (1999); Неограниченная война (1999); Новая война (1999); Асимметричная война (2000); Когнитивная война, Инерционная война (2000); Прибрежная война (2000); Не(пост)героическая война (2000); Зрелищная война, Виртуозная война, Война позднего модерна (2001); Фрактальная война (2001); Ресурсная война (2001); Интернет война (2001); Постчеловеческая война (2003).

Так как этот перечень был предложен в специализированном американском издании за 2005 г.[52], можно предположить, что за последующие пять лет он значительно обогатился.

Не менее показательны и исследования в отношении методик войны. Например, геополитик Колин Грей в одной из своих монографий дает характеристику тринадцати методов ведения войны по-американски:

• Аполитичный

• Не имеющий стратегии

• Неисторичный

• Оптимистический, направленный на разрешение проблемы

• Бросающий вызов в культурном отношении

• Технологически зависимый

• Сосредоточенный на огневой силе

• Крупномасштабный

• Агрессивный, наступательный

• Регулярный в своих основах

• Нетерпеливый

• Превосходный по логистике

• Высокочувствительный к случайностям.

Безусловно, ведение войны напрямую связано со стратегией национальной безопасности и обороны и здесь США также выработали серию стратегий.

Отметим, что сочетание активной обороны и глубокой атаки, которое было принято на вооружение в начале 80-х гг. через некоторое время сформировало стратегию, принятую Пентагоном во второй половине 90-х гг., и названной как «превентивная оборона». Это — «оборонная стратегия США в XXI в., ориентированная на опасности, которые при недостаточном внимании к ним могут перерасти в реальные угрозы выживания США. Эти опасности пока не являются угрозами, которые нужно сдерживать, или с ними необходимо бороться, пока они (опасности) могут быть предотвращены»[53]. На утверждение этой стратегии явно повлияли американские неоконсерваторы, особенно Пол Вулфовиц, разработавший вместе со своим помощником Скутером Либби набор стратегических рекомендаций по внешней и оборонной политике США. Эта доктрина впервые была опубликована в марте 1992 г. в газете The New York Times.

В первоначальной версии указывалось, что «наша основная цель — предотвратить появление нового соперника, как на постсоветском пространстве, так и в любом другом месте земного шара, который будет представлять угрозу схожую с той, что представлял для нашей страны СССР. Это положение является основным в новой стратегии обороны. Мы должны постараться предотвратить появления враждебных региональных держав, которые с помощью своих ресурсов могут быть способны получить глобальный контроль в международных отношениях». После жесткой критики со стороны демократов и общественности, этот документ был переработан под личным контролем министра обороны Дика Чейни и Председателя Объединенного Комитета Начальников Штабов Колина Пауэлла. В официальной версии, опубликованной 16 апреля 1992 г. гласилось: «Наша основная цель — предотвратить атаку на нашу страну, откуда бы она не исходила. Второй по значимости целью является усиление и развитие системы оборонительных союзов и соглашений по обороне, которые объединят демократические нации по всему миру для борьбы против агрессии, усилят кооперацию и обеспечат безопасность с наименьшими рисками для всех союзников. Ключевой чертой нашей новой оборонной стратегии является стремление к коллективной борьбе с угрозами. Третья цель — предотвращение появления враждебной нашим интересам региональной державы и разработка инструментов для борьбы с возможным возрождением глобальной угрозы для США и наших союзников». Хотя первоначальный вариант был смягчен и завуалирован под коллективную безопасность, в тексте все же был виден гегемонистский настрой руководства США: «необходимо создать крепкий альянс демократических держав и продолжить строительство демократического общества. Лидерство США будет способствовать установлению и закреплению нового мирового порядка».

Дональд Рамсфельд, также относящийся к лагерю неоконсерваторов, в свое время предложил две глобальных стратегии. Первая «1-4-2-1», озвученная в 2001 г. строилась на последовательности приоритетов в отношении национальных интересов, обороны и участия США в различных конфликтах, а во второй «10-30-30», предложенной в 2004 г., делался упор на мобильность. Будет вполне справедливым утверждение, что появление новых стратегий не отменяют предыдущие, а дополняют их[54].

Например, в 2001 г. независимый исследовательский центр по стратегическим и бюджетным отчислениям (CBSA) выработал так называемую стратегию длительного мира, которая была созвучна с предложениями Дональла Рамсфельда по реструктуризации военной машины США[55]. Разработанная Стивеном Косиак, Эндрю Крепиневичем и Майклом Викерс, она была опубликована в январе 2001 г. Авторы отмечали, что их модель стратегии направлена не на установление Pax Americana, а на достижение преимущества над любым потенциальным противником и управление отношениями в рамках основного альянса с целью расширения военных возможностей и глобальной стабильности. Они предсказали, что конкуренция между сильными державами, которая сошла на нет после распада СССР, вновь возобновится, и что в ЮгоВосточной Азии начнется военный и экономический подъем. Также было отмечено, что новая военная революция будет проходить не по старым сценариям, для чего США необходимо будет переструктурировать как вооруженные силы, так и глобальную базовую инфраструктуру.

На момент издания этого доклада, по мнению авторов, программа обороны США не предусматривала должную трансформацию. Стратегия ведения двух больших войн (two-Major Theater War), к которой на тот момент готовились США, представлялась необоснованной, так как какая-либо угроза от Ирака была гораздо меньшей, чем в 1991 г., а возможные угрозы от Ирана и Северной Кореи находились в эмбриональном состоянии. Между тем, эта стратегия воплотилась на практике, и ее обычно называют стратегией ведения двух локальных войн. Но на то время авторы, по нашему мнению, предлагали довольно адекватный план мероприятий. Сама трансформация вооруженных сил должна была состоять из шести пунктов, из которых два следует выделить особо:

• Будущее видение войны задаст направление, согласно которому нужно будет осуществлять усилия по преобразованию. Это видение должно сфокусировать вооруженные силы на ключевых появляющихся проблемах, таких как проектирование власти в местах, к которым нет доступа; контроле над урбанистической демографией; информационном и пространственном контроле; обороне родины. Кроме того, будет большая вероятность в будущем относительно проектирования власти широкого диапазона, сетецентричных сил, систем «Стэлс» и автоматических систем.

• Необходимо здравое финансирование для технологического прыжка вперед и непрерывное экспериментирование. Чтобы создать портфолио реальных вариантов для трансформации, в оборонной программе в последующие годы несколько миллиардов долларов должны будут пойти на науку и технологии. Среди технологий, которые должны настойчиво продвигаться— это микроспутниковые созвездия; радары, размещенные в космосе с возможностью слежения за движущейся целью; беспилотные системы, включая микророботы и микроБПЛА; экзоскелеты; самолеты системы «Стэлс» следующего поколения, включая улучшение характеристик подвижности для авиации, военно-морских судов и наземных боевых систем; гиперзвук и системы направленной энергии; микроспутники-посредники для космического контроля. Чтобы идентифицировать надлежащую связь новых систем, необходимо провести ряд объединенных трансформационнных маневров, принципиально ориентированных на операционный уровень военных действий. Также должен быть создан объединенный Национальный Учебный центр Anti-Access/ Area-Denial[56], наряду с Объединенным Учебным центром по Войне в городской среде.

По большому счету, это те перемены, которые уже коснулись вооруженных сил США либо эти процессы находятся в стадии реализации.

В последнее время появились и новые концепции — это стратегия 3D.

Эта новая стратегия была озвучена Бараком Обамой 26 января 2009 г. в интервью Al-Arabia (3D — это заглавные буквы слов defense, diplomacy, development — оборона, дипломатия, развитие), когда он пообещал сотрудничество с арабским миром и поклялся сокрушить Аль-Каиду. В конце февраля 2009 г. в ТВ программе «News Hour with Jim Lehrer» Обама рассказал о применении этой же стратегии 3D по отношению к Афганистану, где США, согласно слов президента, будут комбинировать применение военной силы с усилиями по развитию инфраструктуры страны. Как отмечают эксперты, 3D стратегия была ранее протестирована в районе африканского рога, где были развернуты войска AFRICOM (ранее при администрации Буша AFRICOM был ответственен за Восточноафриканскую Контртеррористическую Инициативу, распространяющуюся на Джибути, Уганду, Танзанию и Эритрею). Американские военные при этом являются частью гуманитарной программы, помогая создавать институты управления, так как, по выражению председателя объединенных штабов Пентагона Питера Пейса «неуправляемые территории предоставляют широкие возможности для террористов»[57]. В контексте этого проекта, вероятно, что Пентагон по субконтракту передаст ряд полномочий частным охранным фирмам— DynCorp, Pacific Engineers и Blackwater, связанных с политическим истэблишментом Соединенных Штатов, что полностью вписывается в логику ведения международных дел Белым домом — интересы корпораций, ВПК и политических групп в США постоянно пересекаются.

Роберт Гейтс в программной статье «Сбалансированная стратегия», вышедшей в журнале Foreign Affairs (январь-февраль 2009 г.), указал на необходимость расставлять приоритеты и рассматривать неизбежные компромиссы и альтернативные затраты.

«Цель нашей стратегии — найти точку равновесия в трех основополагающих областях. Нужно определить золотую середину между стремлением к доминированию в текущих конфликтах и подготовкой к другим непредвиденным обстоятельствам, а также между такими возможностями нашего ведомства, как подавление восстаний и военная помощь другим странам, и поддержание ныне существующего превосходства в традиционных и стратегических вооружениях и технологиях над вооруженными силами других стран. Наконец, нужно установить баланс между сохранением тех культурных особенностей, благодаря которым Вооруженные силы США добиваются успеха, и избавлением от тех, которые мешают нам выполнять необходимую работу»,— указал министр[58].

В мае 2010 г. вышла новая версия стратегии национальной безопасности США. Ее основные положения сводятся к тому, что внешняя политика Соединенных Штатов должна быть перестроена с учетом присутствия в мире множества эволюционирующих угроз, включая войну в киберпространстве, эпидемические заболевания, этнические конфликты и неравенство. Документ также содержит предупреждение Ирану и Северной Корее об усилении их международной изоляции в случае дальнейшего нежелания сделать прозрачными свои ядерные программы. В новой стратегии поднимается вопрос о необходимости противостоять доморощенным экстремистам. Кроме того, главной угрозой для США названы не мифические исламские террористы, а «Аль-Каида».

Также указано, что наиболее серьезные угрозы американцам исходят от возможного распространения ядерного оружия.

Конечно же, среди военных в отношении стратегии применяются такие понятия как власть и сила (power)[59].

Профессор Гарвардского университета Джозеф Най и бывший Госсекретарь США Ричард Эрмитаж сформулировали основные принципы современных разновидностей power. «Power — это возможность влиять на поведение других для получения желаемого результата». При этом Эрмитаж и Най отмечают, что исторически power зависела от таких критериев, как размер страны и численность ее населения, природные ресурсы, экономическая мощь, военная сила и социальная стабильность. А источник любой power в первую очередь зависит от контекста. Hard power дает возможность странам использовать метод кнута и пряника для того, чтобы получить желаемый результат. Soft power дает возможность привлекать людей на свою сторону без применения насилия. Для soft power фундаментальной основой является легитимность. Smart power не является ни hard ни soft, а представляет собой комбинацию обеих. Эрмитаж и Най определили формулу для будущей стратегии Америки: «smart power означает развитие интегрированной стратегии, ресурсной базы и инструментария для достижения целей США, которые предусмотрены и hard и soft power». Они также констатируют, что во внешней политике США больше использовали hard power, так как ее действия были прямолинейны, а основы ее могущества видимы для внешних акторов.

В 2007 г. под руководством Ная и Эрмитажа работала комиссия экспертов, которая подготовила доклад по smart power. Этот доклад был предназначен для нового президента США, независимо от того, кто победит на выборах, кандидат от республиканцев или демократов.

В докладе было указано, что для достижения могущества в области smart power США должны сконцентрироваться на пяти ключевых пунктах:

• Альянсы, партнерство и институции: необходима перестройка основ, которая будет учитывать глобальные изменения;

• Глобальное развитие: выработка унифицированного подхода, начиная с общественного здравоохранения;

• Общественная дипломатия: повышение качества доступа к международному знанию и процессу обучения;

• Экономическая интеграция: увеличение выгоды от торговли для всех людей;

• Технологии и инновации: они должны быть направлены на вопросы изменения климата и энергетической безопасности. В завершение необходимо добавить, что блок НАТО традиционно используют сочетание soft и hard power. Hard-при развертывании необходимых сил по выполнению коллективных обязательств по обороне, а также планировании и учениях, направленных на развитие структуры, а soft-чтобы установить соответствующий уровень сотрудничества с соседними государствами с целью снижения или избегания возможных причин конфликта.

СТРАТЕГИЯ ГЛОБАЛЬНОГО ПЕРЕПОДКЛЮЧЕНИЯ

17 марта 2011 г. британское издание The Guardian выпустило публикацию, в которой было указано, что военные США разрабатывают программу, которая позволит им тайно манипулировать социальными сетями, такими как Facebook или Twitter, используя подставных личностей, влияющих на онлайн-обсуждения и распространяющих американскую пропаганду[60].

Центральное командование Пентагона будет обслуживать одна из калифорнийских фирм, специализирующихся на программном обеспечении. Новая программа должна позволить одному военному управлять десятью разными фиктивными личностями по всему миру. Хотя эта инициатива поднимает вопросы юридического характера (авторы упоминают инцидент с одним американским юристом, который был осужден за то, что представлялся в Интернете от другого лица) и может вызвать ответную реакцию со стороны других стран, эта разработка является логическим продолжением оккупации интернета со стороны Вашингтона.

Практически одновременно на Кубе вышла очередная серия документального фильма «Аргументы Кубы», в которой на основе фактических материалов было показано, как США манипулируют аккаунтами в социальных сетях и ведут кибервойну против острова Свободы. В материале фильма указан некий «кибернаемник» Иоанн Санчес, названный автором блога «Поколение Y». Доказательствами связи Санчес с американскими властями создатели фильма считают ее встречи с представителями Отдела интересов США на Кубе, а также присуждение ей различных премий, имеющих, в том числе и денежное выражение[61].

Если вопросы киберугроз, манипуляций в Интернет (как было при Twitter революциях — удачной в Молдове и неудачной в Иране, далее — арабских бунтах) и попыток военных США доминировать в этой сфере уже не вызывают ни у кого сомнения, то необходимо рассмотреть еще один аспект — социальный, который имеет глобальное измерение.

Современными социологами «поколением Y» именуются в основном те люди, которые родились после 1980 г., и для которых Интернет стал неотъемлемой частью их жизни. Для них также существует термин «поколение net» и «поколение С».

Последний ярлык предложили специалисты компании Booz & Company, занимающиеся вопросами стратегии и технологической трансформации (т.к. на английском ряд слов, характеризующий новый тип людей, начинается с буквы «С»— connected, communicating, content-centric, computerized, community-oriented, clicking)[62]. В их исследовании «Появление поколения С» указано, что эти люди, как правило, родились в 1990 г., а к 2020 г. будут составлять 40% населения в странах Европы, США и БРИК, а также 10% в остальных. Они составят наибольшую единую когорту потребителей в мире. И это будет первое поколение, которая не знает иной реальности, кроме той, в которой есть Интернет, мобильные устройства и социальные сети. Они хорошо знакомы с технологиями, постоянно используют различные сервисы для коммуникации, чаще применяют текстовые сообщения в работе с мобильным телефоном, а не голос. Это новое поколение «С» создаст жизненный цикл, который поможет стимулировать экономический рост. По мнению авторов, взаимосвязь технологий и социальных сетей породит новый формат общества, отличный традиционных групп семей, друзей, коллег по работе, значительно его расширив (или исказив) и вобрав знакомых друзей, онлайн собеседников, а также анонимов из групп по интересам. Этой группе было предложено условное название «Социальное животное 2.0». Авторы предрекают в скором времени увеличение политического и экономического давления в глобальных процессах. Все это будет сопровождаться повышением доступности к личной информации людей — их счетов, деталей о платежах и покупках, предпочтений, интересов, членствах и т.д. При этом зависимость от цифровых технологий у более взрослых поколений также будет возрастать. Социальная виртуализация будет проходить повсеместно. Интернет также станет децентрализованным. Традиционные порталы уйдут в прошлое. Интернет сервисы будут динамично переконфигурироваться, исходя из предпочтений потребителей. Центр человеческого бытия займет цифровая идентичность, вокруг которой будут структурироваться миры работы и досуга, включающие в себя труд, дом, развлечения, коммуникации, шопинг, передвижения, заботу о здоровье и т.п. Эти сектора будет обволакивать кольцо «приспособлений» — технических устройств, необходимых для связи, а над ним находиться еще один концентрический круг под названием «подключение». Таким образом, индивидуум будет находиться во «всегда подключенном мире».

Здесь необходимо коснуться исследований двух американских стратегов. Первый — геополитик и профессор колледжа ВМС США Томас Барнетт, предложивший понятие «подключенность» как одну из основ американской безопасности и гегемонии. Барнетт использует модель Иммануила Валлерстайна, согласно которой мир делится на зону ядра, периферию и полупериферию. Естественно, что зоной ядра являются промышленно развитые страны — в первую очередь США. Барнетт считает, что периферия является зоной «провала», которая информационно-технологически не подключена к ядру, из-за чего оттуда могут исходить различные угрозы. В пример он приводит Афганистан с отсталой экономикой, традиционной культурой и практически полным отсутствием стратегических глобальных коммуникаций, которые могли бы служить инструментом культурного нивелирования. По концепции Барнетта необходимо постепенно включить такие страны (Россию в том числе) в зону ядра, превратив весь мир в монополитическую реальность.

С его идеями созвучна концепция Стивена Манна, американского дипломата, который предложил модель хаоса и нелинейной динамики для международных отношений[63]. Он сделал интересное сравнение компьютерных систем с государством, предложив ассоциировать страну с «железом», а политическую культуру и идеологию с программным обеспечением. Для того, чтобы изменить режим по Манну не нужно проводить ковровые бомбардировки — необходимо внедрить в компьютерную систему другую программу. Не обязательно это делать с помощью травматических политреформ (переустановкой системы) — это можно сделать с помощью вирусов и троянов. Кстати, в год выхода его статьи (1992), другой американский военный Ральф Петерс, один из авторов проекта «Великий Ближний Восток» высказал сходную мысль о том, что оккупация иностранных государств в идеале должна происходить с помощью Голливуда и Макдональдса, а уже за ними следует американский флаг и пулеметные очереди[64].

Не случайно и специалисты Booz & Company заговорили о тотальной подключенное™, причем особый акцент делается на потребительстве (в исследовании отсутствуют такие термины как традиция и религия). Не случайно и сравнение со странами БРИК, которые могут составить США серьезную конкуренцию на мировой шахматной доске. Только в отличие от военных или радикалов, они применяют более туманные термины, апеллирующие к глобальным технологическим переменам. Но на самом деле не будет никакой перезагрузки отношений или сотрудничества в соответствии с интересами сторон. Будет загрузка нового контента в общества периферии и полупериферии, которые приведут к социально-политическим мутациям. Технические гаджеты обволакивающего кольца будут интегрированы с глобальным кольцом тоталитарного подключения, который, согласно задумке неолиберальных технократов, сможет управлять инстинктами нового типа всемирного «социального животного».

TERRA AMERICANA В КИБЕРПРОСТРАНСТВЕ

16 мая 2011 г. официальные лица Белого дома впервые заявили о том, что запускают стратегию, связанную с кибербезопасностью, которая будет касаться международного сообщества.

Стратегию представляли Госсекретарь Хиллари Клинтон, генеральный прокурор Эрик Холдер младший, министр торговли Гэри Лок, министр внутренней безопасности Джанет Наполитано и заместитель министра обороны США Уильям Линн, автор небезызвестной статьи «Киберстратегия Пентагона»[65], где явно заметны агрессивные и экспансионистские намерения США.

Чиновники из Вашингтона при этом акцентировали, что стратегия является международной, заранее снимая с одного только Белого дома груз возможной ответственности в будущем.

Речь X. Клинтон не отличалась новизной. Комбинируя напыщенную риторику с намеками на важную миссию США в распространении демократии она отметила, что стратегия «в первый раз ясно отражает все принципы, которые определяют нашу работу, связанную с внешней политикой, такую как поддержание основных свобод, и мы считаем Интернет их частью, и все другие аспекты этой политики, которые будут рассмотрены моими коллегами. Мы стараемся реально решать все сложные вопросы и проблемы, которые представляет киберпространство. И мы очень хорошо знаем, что все, что написали сегодня, мы должны постоянно обновлять, так как возникают новые вызовы и возможности. Потому что, в то время как Интернет предлагает новые способы для осуществления людьми своих политических прав, как мы видели в последние месяцы, это дает правительствам новые инструменты для подавления инакомыслия. И в то время как Интернет создает новые экономические возможности, он открывает и преступникам новые ниши для кражи личных данных и интеллектуальной собственности. И хотя Интернет дает возможность правительствам и народам более тесного сотрудничества, несмотря на границы, он представляет новую почву для конфликта, когда государства или других субъекты преднамеренно нарушают работу сетей, или когда террористы используют Интернет для организации атак»[66].

В целом, основные положения новой стратегии указывают, что США будут:

• Комбинировать методы дипломатии, обороны и развития для реализации будущего, в котором киберпространство будет открыто для инноваций, совместимо по всему миру, являться безопасным и надежным;

• С помощью дипломатии обеспечивать, чтобы как можно больше стран имели доступ к экономическим, социальным и политическим преимуществам киберпространстве;

• Расширять преимущества взаимосвязанного мира, предлагая свои технические ресурсы и экспертизу посредством международного развития, помогая создавать и делая безопасными цифровые системы;

• Защищать свои сети от террористов, кибер-преступников и государств, и реагировать на враждебные действия в киберпространстве, как будто это является какой-либо угрозой для страны, а также

• Поощрять позитивные действия и убеждать тех, кто угрожает миру и стабильности в киберпространстве политическими методами, которые сочетают национальные и международные устойчивые сети, бдительность и различные варианты ответных действий.

Соединенные Штаты оставляют за собой право, говорится в докладе, использовать все необходимые средства — дипломатические, информационные, военные и экономические — для защиты страны и ее союзников, партнеров и интересов, стремясь, по возможности, заручиться широкой международной поддержкой.

Роль военных в поддержании безопасности своих сетей будет более подробно изложена в будущей стратегии министерства обороны по действиям в киберпространстве, — сказал Линн[67].

И из выступления госсекретаря, и из основных тезисов стратегии уже видны замыслы США: навязать международному сообществу свои правила игры в киберпространстве, и в то же время под видом продвижения демократии устраивать всевозможные twitter-революции для смещения неугодных режимов.

В связи с этим возникает два основных вопроса. Первый связан с международным правом. Незадолго до обнародования этой стратегии в Германии в конце апреля этого года прошел международный форум по информационной безопасности, где дипломаты, военные, эксперты и бизнесмены из России, США, Германии, Индии, Китая и Японии пытались сформулировать основные правила, связанные с киберпространством. Именно российская сторона предложила разработать свод универсальных правил поведения в мировом информационном пространстве. «Инициаторы киберкодекса сравнивают киберпространство (а в него помимо собственно интернета входят сети и серверы, софт и еще много чего) с космосом, правила пользования которым регулируются серией международных соглашений и, в частности, резолюциями ООН»[68]. Но, как обозначили эксперты, присутствовавшие на форуме, США вряд ли пойдут на равноправную сделку, так как являются наиболее могущественной кибердержавой, а попытки других стран обезопасить себя от кибервмешательства (скрытого или явного) будут клеймить как ущемление прав и свобод. Например, КНР довольно эффективно отсеивает нежелательные информационные потоки, включая порнографию и антигосударственную пропаганду, и является сторонником оставить за отдельными странами право вводить дополнительные ограничения в своих сегментах Интернета. И естественно, что правительство США поэтому постоянно обвиняет Китай в кибершпионаже и кибератаках. Даже в 2008 г., когда у обоих кандидатов в президенты США — Обамы и МакКейна были взломаны компьютеры, подозрение упало на китайцев.

Второй — это намеренное искажение правительством США информации о возможных угрозах. Со стороны чиновников и военных постоянно слышатся паникерские призывы к усилению киберобороны в связи с уязвимостью всей инфраструктуры США. Это является с одной стороны, очередной пропагандой Белого дома для оправдания своей внешней политики (ведь теперь можно будет применять военную силу против мифических террористов, которые могут находиться в конкретной стране), а с другой — лоббистскими трюками военно-корпоративных групп, соревнующихся за лакомые доли государственного бюджета.

Необходимо обратиться к предшествующим годам, чтобы проследить, как проходила выработка киберстратегии США и принимались соответствующие меры.

26 апреля 2009 г. ЦРУ издало документ, в котором было указано на рост угроз в киберпространстве. Согласно этому документу на ближайшие пять лет в ЦРУ будет принята специальная программа, которая, по словам директора управления Леона Панетты, «позволит организации быть на один шаг впереди в этой игре»[69].

В мае 2009 г. Белый дом утвердил отчет «Обзор политики в киберпространстве» (Cyberspace Policy Review)[70], представленный Президенту США членами специальной комиссии, проводившей анализ состояния дел в области защиты информации, и ее рекомендации по совершенствованию систем охраны киберпространства Америки. Было предложено создать пост координатора по кибербезопасности, в обязанности которого будет входить постоянный мониторинг компьютерных систем США, специальные мероприятия по их защите и отчетность перед Белым домом. В соответствии с рекомендациями документа, утверждалась и новая структура взаимодействия с федеральными ведомствами, отвечающими за обеспечение безопасности информационных систем с правительствами штатов, органами местного управления и подразделениями частных фирм, обеспечивающих защиту закрытых баз данных. Собственно, была предложена идея создания сети, которая сможет обеспечить национальную кибербезопасность и оградить как частные, так и правительственные информационные системы от атак хакеров и кибертеррористов. Помимо защитных функций данная инициатива предполагает также расширение технических и оперативных возможностей контрразведки США и обучение новых кадров в сфере кибербезопасности и новейших технологий.

И, наконец, в середине 2010 г. на авиабазе Лаклэнд в штате Техас было начато строительство первого специализированного кибернетического разведцентра на 400 человек персонала. В него из Сан Антонио были переведены 68 эскадрилья сетевых операций (68th Network Warfare Squadron) и 710 звено информационных операций (710th Information Operations Flight). Пресс-служба ВВС США сообщала, что данное место было выбрано по техническим причинам — из-за непосредственной близости к другим объектам кибервойск — 67 сетевому крылу космического командования ВВС, разведуправлению ВВС (Air Force Intelligence, Surveillance, and Reconnaissance Agency), Техасскому криптологическому центру Агентства национальной безопасности, объединённому командованию информационных операций, а также группе криптологической поддержки ВВС. Он будет функционировать в интересах космического командования ВВС США, а также управления резерва ВВС США.

Многие вопросы, связанные с киберстратегий на начало 2012 г. уже были близки к завершению. Хотя должностные лица из Министерства обороны, разрабатывающие последовательную доктрину для кибервойны, признают, что не все, что происходит в киберпространстве, является актом войны, и они вынуждены решать не технические вопросы, такие, как определение и введение доктрины по кибервойне. То, что ясности и четкости в понимании терминологии нет, демонстрировали заявления специалистов по этому вопросу. Статья, вышедшая весной 2010 г. в издании Air and Space Power Journal называет кибервойну как «громкий термин, который ссылается на различные определения от разных организаций и людей». Координатор по кибербезопасности Белого дома Говард Шмидт относит кибервойну к «страшной метафоре». Президент компьютерного общества IEEE Computer Society Джеймс Исаак предупреждает, что термин «война» заставляет людей думать, что это исключительно проблема правительства. Вице-президент Microsoft и бывший сотрудник Министерства обороны Скотт Чарни говорит, что не хватает рабочей таксономии, которая могла бы классифицировать, а затем дифференцировать субъекты, мотивы, угрозы и риски.

Что касается киберстратегии, следует полагать, что она будет соответствовать общей концепции глобального лидерства США и полного спектра доминирования Пентагона.

Уильям Линн III в статье «Киберстратегия Пентагона», опубликованной в журнале Foreign Affairs (сентябрь/октябрь 2010 г.) отметил пять основополагающих принципов для будущей стратегии:

• Киберпространство должно быть признано как такое же пространство войны как на суше, море и в воздухе;

• Любая оборонительная позиция должна выходить за рамки «хорошей гигиены» включая сложные и точные операции, что позволит обеспечить оперативное реагирование;

• Кибер оборона должна выйти за рамки военных киберотделов и распространяться на коммерческие сети, согласно задачам Национальной Безопаности;

• Кибер оборона должна вестись вместе с международными союзниками для эффективного «всеобщего предупреждения» угрозы;

• Министерство обороны должно помочь сохранить и применять технологическое доминирование США, а процесс улучшения должен идти в ногу со скоростью и проворством индустрии информационных технологий[71].

Как указывают комментаторы этой публикации, «изыскиваемые возможности позволят кибервоинам США «искажать, опровергать, приводить в негодность и уничтожать» информацию и компьютеры по всей планете[72].

Это подтверждает глава нового киберкомандлования (ARFORCYBER) генерал Кейт Александр: «Мы должны иметь наступательные возможности, чтобы в режиме реального времени выключить тех, кто пытается напасть на нас». Ранее Кейт Александр сравнивал интернет атаки с оружием массового поражения и, судя по его последним репликам, он намеревается применить такое оружие в наступательных целях.

В то время как Вашингтон обвиняет другие страны в пособничестве и даже спонсированию кибертерроризма (согласно отчетам военных ведомств больше всего кибератак на информационные системы США осуществляется с территории Китая), их спецслужбы и организации готовят таких же специалистов для ведения войны в киберпространстве.

Команда из тысячи элитных военных хакеров и шпионов под руководством генерала является краеугольным камнем новой стратегии Пентагона и в полном объеме будет запущена с і октября 2010 г., — пишет газета Washington Post[73]. И на данный момент Минобороны США имеет в своем распоряжении 15 тысяч сетей и 7 миллионов компьютерных устройств, размещенных во многих странах, которые обслуживает более 90 тысяч сотрудников[74]. С привлечением союзников и частных фирм, работающих в сферах информации и безопасности, США планирует установить новый порядок в виртуальном пространстве.

Киберпреступления — это всего лишь ширма для прикрытия других действий — шпионажа с помощью закладок и лазеек в программном обеспечении, продающимся известными брендами, такими как Microsoft, и информационной блокады, когда по политическим мотивам можно будет ограничить доступ к альтернативным источникам информации.

Можно с уверенностью сказать, что новой киберзавесой дядя Сэм сможет осуществить информационную перезагрузку и, соответственно, все достижения информационной эпохи могут быть поставлены под вопрос.

Однако есть и критики подобных инициатив американского правительства.

Известный колумнист издания «The New Yorker», обладатель пулитцеровской премии Сеймур Герш в ноябре 2010 г. в публикации «Угроза онлайн» развенчивает некоторые мифы, связанные с киберугрозами, в частности, те, которых придерживаются алармисты из числа военных и геополитиков США. Он пишет, что «представители американской разведки и служб безопасности по большей части согласны, что китайские военные, или, если на то пошло, независимые хакеры, теоретически способны создать определенный уровень хаоса внутри Америки. Но, по сообщениям военных, технических и разведывательных экспертов эти опасения были преувеличены и базируются на фундаментальной путанице между кибершпионажем и кибервойной. Кибершпионаж — это наука тайного захвата трафика электронной почты, текстовых сообщений, других электронных средств связи и корпоративных данных в целях национальной безопасности или коммерческой разведки. А кибервойна предполагает проникновение в иностранные сети с целью их подрыва, демонтажа и выведения из строя. Стирание различий между кибервойной и кибершпионажем было выгодно для военных подрядчиков...»

Далее он отмечает, что «наиболее распространенные пугалки-сценарии кибервойны связаны с электросетями США. И хотя даже самые энергичные адвокаты не будут оспаривать необходимость повышения безопасности энергетической инфраструктуры, нет ни единого задокументированного случая отключения электричества, связанного с кибератакой. И мультяшная картинка, что хакер нажатием кнопки может выключить фары по всей стране является не соответствующей действительности. Национальной электрической сети в США не существует. Есть более ста государственных и частных компаний, которые управляют своими собственными линиями, с отдельными компьютерными системами и отдельными мерами безопасности. Компании создали много региональных сетей, и это означает, что поставщик электричества, который оказался под кибератакой, будет иметь возможность воспользоваться энергией из близлежащих систем». Децентрализация, по мнению Герша, также может защитить сеть.

Далее Герш ссылается на Брюса Шнайера, ученого-компью-терщика, который сказал, что не представляет, как Stuxnet мог вызвать новую угрозу. «Безусловно, нет никаких фактических доказательств того, что червь был направлен против Ирана или кого-либо еще. С другой стороны, он очень хорошо разработан и хорошо написан», — сказал он, добавив, что реальной опасностью Stuxnet может быть то, что он «отлично подходит для тех, кто хочет верить что идет кибервойна»[75]. А, по словам бывшего оперативника Агенства национальной безопасности США, который служил старшим офицером наблюдения на основной скрытой площадке, которого цитирует Герш, сообщил, что АНБ получило бесценный опыт обучения на рабочем месте по кибершпионажу во время нападения на Ирак в 1991 г. Эти методы совершенствовались в ходе войны в Косово в 1999 г., а затем и в действиях против «Аль-Каиды» в Ираке. «Что бы китайцы не могли сделать с нами, мы можем сделать гораздо лучше», — сказал специалист. «Наши наступательные кибервозможности гораздо более продвинуты». Следовательно, все громкие заявления представителей властей США о причастности китайцев к кибератакам относятся к политической риторике, а не реальным фактам.

Известный специалист по информационным и кибер войнам Мартин Либицки, работающий на оборонные агентства США также отмечает, что почти вся важная инфраструктура в США находится в ведении частных компаний, а не государства. Он предостерегает от интерпретаций в духе деления на черное и белое, предлагая более взвешенный подход. «Явная политика сдерживания может обозначить кибератаки как военные действия, которые могут освободить от ответственности третьи лица, понижая их инициативу к кибер расследованиям... Могут ли тогда государства в ответ установить преграду? Хотя государства декларируют, что любая кибератака заслуживает ответных действий, нужно определить черту, за которой начинается судебное преследование. Утверждение, что какая либо атака может быть обозначена именно как такая, может быть ложным. Далее следуют другие вопросы. Может ли акт возмездия быть неадекватным? И можно ли избежать эскалации? Даже если ответные меры в ряде случаев приветствуются, контрдействия могут и не предприниматься, так как битва, которая начинается в киберпространстве может перенестись в реальный мир с печальными последствиями»[76].

Как мы видим, в результате всего этого бюрократическая битва между военными и гражданскими учреждениями по вопросам кибербезопасности и бюджету, который напрямую с этим связан, делает оценки угроз в самих США более проблематичными.

Что касается остального мира, то, похоже, за него принялись решать чиновники в Вашингтоне. И даже не имея единого мнения по кибербезопасности и четких разграничений на зоны ответственности среди своих ведомств (об этом говорила и X. Клинтон, указывая на необходимость постоянного обновления стратегии, и У. Линн, отметив, что военным еще предс-тоит сказать свое слово, т. е. определить задачи), продолжая сохранять путаницу в понятиях, Вашингтон уже застолбил себе право интерпретаций и действий, словно Интернет был ранее Terra Incognita, над которой теперь уже торжественно водружен звездно-полосатый флаг.

ИГРЫ, ВОЕННЫЕ ТЕХНОЛОГИИ И АМЕРИКАНСКАЯ ЭКОНОМИКА

Из истории российской государственности известно, что Петр Великий в юношестве любил устраивать потешные игры, которые имитировали настоящее сражение. В XX столетии советские пионеры играли в «Зарницу», отрабатывая первые навыки тактического боя. Однако, все это относится к области реальных действий в реальном времени. Какова же роль различных игрушек в военном деле? Если вернуться во времена гонки вооружений, нам на ум придут не только муляжи стрелкового оружия, но и «продвинутые» игрушки типа танков на дистанционном управлении. Сейчас этим уже никого не удивишь, однако, учитывая тесную взаимосвязь экономики США, Пентагона, науки и технологий, не стоит сбрасывать со счетов, что подобные игрушки в странах Западной Европы и США в 70-е гг. были напрямую связаны с разработкой беспилотных летательных аппаратов, ныне активно применяемых Пентагоном, и других технических средств ведения войны.

Нынешние игрушки, как и характерно для информационной эпохи, приобрели виртуальный характер и являются логическим продолжением эксплуатации обывателей и тестирования новейших военных технологий. Как указывает специалист по хедж-фондам Энди Кестлер в статье, вышедшей в январе 2011 г. в «Уолл стрит джорнал»[77], американская система убивает сразу двух зайцев — получает от своих граждан косвенные дотации для разработки новых систем вооружений и заодно проводит их тестирование на эффективность. «Первые компьютеры применялись во время Второй мировой войны для того, чтобы рассчитывать артиллерийские залпы и расшифровывать коды. Спутниковая система GPS была профинансирована Конгрессом США не по причине необходимости в навигации, а для того, чтобы она служила в качестве системы опознавания детонации ядерных взрывов. Микроволновые печи, лазерные диски и многое другое первоначально были созданы с помощью правительственных программ США, и лишь потом вошли в нашу жизнь в качестве технических и развлекательных средств» — пишет автор.

Далее Кесслер указывает конкретные примеры такой взаимосвязи. Он пишет, что в начале 2011 г. стало известно, что за последние два месяца 2010 г. в США было продано пять миллионов игровых приставок Kinect, которые используют алгоритмы, способные распознавать лица, жесты и отвечать на голосовые команды, при этом, игрокам не нужно использовать кнопки или джойстик. Такие же алгоритмы разрабатывались для пилотов F-іб, чтобы корректировать направление огня.

Аналогично игры-симуляторы, которые сейчас доступны широким массам, одно время применялись исключительно в военных целях. Например, после конкурса «Game After Ambush!» для виртуальных тренингов в армии США была выбрана игра «Virtual Battlespace 2» (VBS2, есть также версия VBS2-Lite), которая взята за основу стандарта игры, применяемой на персональных компьютерах в качестве обучающей[78]. Одна из версий этой игры поступила в коммерческую продажу, а через некоторое время стала доступной и в сети Интернет.

Подобные виртуальные учения «сделают реальный бой чем-то вроде дежа-вю», — говорил еще в 90-х гг. эксперт Пентагона по специальным операциям Крейг Чайлдресс[79], отмечая важность виртуального моделирования и симулирования различных ситуаций. Текущим примером может послужить взаимодействие военных США с Институтом Креативных Технологий Университета Южной Калифорнии, направленное на разработку специальной компьютерной игры UrbanSim, которая, по мнению ученых и военных, сможет улучшить тренинги бойцов и подготовить их к проведению спецопераций в реальном времени и боевой обстановке[80]. Данная игра создается под руководством Центра симуляции и тренинговых технологий, входящего в командование по исследованию развития и инжиниринга армии США[81]. Этот командный центр, в свою очередь, ведет с десяток проектов, от медицинских исследований до боевых роботов и асимметричной войны. Что касается самой игры UrbanSim, то, как сказал в одном из интервью Эндрю Гордон из Института Креативных Технологий, курирующий этот проект, «игра поможет армии США лучше тренироваться искусству боевого командования. UrbanSim создает симуляцию городской среды, в которой проходит политическое, экономическое и клановое соперничество. Игрок выступает в роли командира батальона, управляющего действиями подразделений»[82]. Одним из инновационных элементов игры является компонент, в который включен боевой опыт командиров из Ирака и Афганистана. По словам Гордона в игру включены все концепции, которые обычно проходят на тренингах в военных школах, но данная программа позволит студентам на практике ощутить эти концепции в современной операционной среде.

Обратная связь с потребителями, которые в большинстве случаев не подозревают, что они просто используются военнопромышленным комплексом для финансирования новых перспективных проектов существует не только в сфере компьютерных технологий. Например, автоматический пылесос Roomba, проданный согласно заявлению фирмы-изготовителя iRobot в количестве не менее пяти миллионов, помог снизить стоимость роботов для разминирования, сделанных по заказу армии США. Аналогичные «вливания» США получают и от продажи нового программного обеспечения, Ipod’oB и прочих коммуникационных развлекательных технологий, оставаясь быть лидером в этой сфере и привлекая новые научные кадры из-за рубежа.

К примеру, Национальный центр телездоровья и технологии США[83], входящий в сеть оборонных центров превосходства (Defence centres for excellence)[84] разработал специальное приложение iBreathe для снятия стрессов, концентрации сознания и нормализации дыхания. Идея создания подобного приложения зародилась на основе наблюдений физиологии и поведения человека в стрессовых ситуациях и, по мнению специалистов, данная программа поможет бойцам быстрее отрегулировать до нормативных показателей свое физическо-психологическое состояние[85]. Приложение было успешно протестировано и должно появиться в свободном доступе в январе 2011 г.[86] Оно будет иметь подробную видеоинструкцию с примерами, что облегчит его применение бойцами. Кроме того, как было заявлено разработчиками этого приложения, оно будет усовершенствовано для применения на базе тактической мобильной платформы «Андроид», разработанной оборонной компанией Raytheon совместно с Googles (Raytheon Android Tactical System)[87]. Она была предназначена для военнослужащих американской армии непосредственно выполняющих боевые задачи. Цель системы — оперативно передавать бойцам контент, в том числе и видео изображения. Сейчас разрабатывается приложение по сбору разведданных и их анализу.

Параллельно ведутся работы и над повышением антропологических характеристик. И если для войск специального назначение имеет значение хорошая физическая форма, то мысли

О создании универсального солдата никогда не покидали умы проницательных военных специалистов. Ранее работа велась по двум направлениям — это повышение резистентности организма к внешней среде и критическим условиям, что было возможно либо с помощью различных стимуляторов временного действия (как психологических, так и физических) либо изменения структуры тела (протезирование, медицинские эксперименты с тканью мышц и костей). Второе направление — это непосредственное воздействие на сознание человека. В XX веке неоднократно осуществлялись попытки создания дисциплинированных солдат-зомби, способных целенаправленно выполнять поставленную задачу. Концепция применения мысли для перемещения предметов ранее была достоянием научной фантастики, именуемая телекинезом. Современные исследования, в основном, в области медицины (так как подобные нужды необходимы, прежде всего, людям с ограниченными возможностями) показали, что подобная практика вполне возможна. Включение автоматизированных устройств, перемещение инвалидного кресла и т.п. в ближайшем будущем без применения физической силы станет вполне реальной и доступной для многих. Подобные исследования собирает и анализирует проект BrainGate[88]. Эта двойная технология в перспективе, по мнению американских экспертов, сослужит хорошую службу для Пентагона. С одной стороны, она облегчит жизнедеятельность тех военных, которые получили ранения и увечья, а с другой может применяться на поле боя. Уже не нужно будет управлять боевыми роботами с помощью удаленных систем, сидя у монитора. Как считают военные специалисты США, небольшие автоматизированные устройства, напичканные различными видами вооружений будут управляться непосредственно мыслью оператора! Конечно, при этом, предположительно, сам оператор должен будет имплантировать себе определенные устройства, что сделает из него киборга, но не к этому ли ведет трансформация современного общества, в том числе сообщества военных?

Фундаментальное исследование проблемы применения человеческого мозга, точнее, его потенциальных возможностей, проводил Джонатан Морено. В своей работе «Mind wars: brain research and national defense» он исследует глубокую взаимосвязь ультрасовременной науки, исследующей мозг, американских оборонных агентств и энергозависимого геополитического пейзажа, где новые виды вооружений должны преодолеть  пределы классических форм войск и оружия. Данная книга являлась одним из первых фундаментальных исследований, посвященных военным технологиям и нейрофизиологии. Морено показал, как военные ведомства пытаются применить нервную систему человека в качестве мощного оружия против вражеских солдат, задействуя такие отрасли, как нейрофармакология, а также специальные устройства, служащие интерфейсом между человеческим сознанием и машинами. В книге описаны довольно интересные проекты, например, как обезьяны с помощью своего сознания приводили в действие автоматическое оружие, технологии чтения мыслей на расстоянии, разработка препаратов «антисна», направленных на увеличение рабочих характеристик солдат и многие другие, от трансформации эмоциональных реакций на насилие до перспективных технологий, призванных открыть двери в эру нейрооружия, например, разработка специальных вирусов, поражающих мозг человека[88].

Россия имеет две фундаментальные проблемы, связанные с подобными технологиями. Во-первых, учитывая упадок в науке и образовании, вряд ли можно говорить о наличии каких-то разработок, способных быть конкурентоспособными с подобными американскими проектами. Во-вторых, как и другие страны, Россия, приобретая подобные программы, товары и услуги, косвенно субсидирует военную мощь Пентагона, целью которого является далеко не дружба народов и мир во всем мире, а глобальное доминирование США. Даже если гипотетически представить, что США передаст нам различные передовые технологии в обмен на определенные уступки и преференции (об этом часто говорилось в начале «перезагрузки» Обамы-Медведева), подобная зависимость может напрямую угрожать нашей национальной безопасности. [89]

УПРАВЛЯЕМАЯ РЕВОЛЮЦИЯ ЖАСМИНОВ

Бегство президента Туниса в результате массовых беспорядков, охвативших улицы этого ближневосточного государства, последовавшее за этим создание правительства Национального единства, и недоверие к нему широких масс, которое вылилось в новые акции протеста и погромы 24 января 2011 г., назвали жасминовой революцией.

Несмотря на то, что согласно основной версии СМИ точка невозврата была пройдена после самосожжения продавца фруктами, у которого полицейские конфисковали его товар, а масла в огонь подлила информация с Викиликс[90] о гастрономических и прочих изысканиях бывшего президента, которые обходились в довольно крупные суммы, это название явно отсылает нас к предыдущим «цветным революциям» в Сербии, Грузии, Украине, Молдавии и других странах.

Почему же достаточно развитая в экономическом и социальном отношении страна с относительно высоким уровнем прав и свобод по сравнению с другими мусульманскими странами региона превратилась в очаг нестабильности, где уличные протесты, на которых демонстрантов разгоняют с помощью слезоточивого газа, имеют тенденцию перерасти в неуправляемый хаос?

На наш взгляд это не было спонтанной реакцией тунисского общества, которая согласно одному из законов конфликтологии, возникла благодаря многолетнему накапливанию критической массы. Хотя нужно признать, что ловкое манипулирование, тонкая дипломатическая работа и информационный шум через подконтрольные СМИ обставили ситуацию так, что даже Совет Африканского Союза по миру и безопасности, несмотря на то, что в некоторых его странах-членах не все в порядке, осудил силовые действия правительства в первые дни беспорядков и выразил поддержку народу Туниса[91].

Анализ гражданского общества Туниса, которое и явилось движущей массой этой революции, показывает, что ее очаги готовились долго и планомерно. Готовились не кем иным, как Национальным фондом за демократию (National Endowment for Democracy, NED) — организации из США, которая стояла не только за цветными революциями на постсоветском пространстве, но и финансировала ряд других сомнительных проектов[92].

Мы не будем вдаваться в историю этой структуры, так как она достаточно известна. В случае Туниса ситуация довольно прозрачная — Фонд на протяжении ряда лет финансировал проекты, направленные на создание групп активистов по продвижению гражданского общества (т. е. революционных ячеек), по такому же принципу, по какому создавались сербский «Отпор», грузинская «Кхмара» и украинская «Пора».

Информация об этом размещена на сайте NED[93]. А поскольку отчеты о прошедшем годе публикуются в середине следующего, на момент начала 2011 г. последняя информация дана на 2009 г. В этом году финансовое вливание на продвижение демократии по-американски и подготовки борцов за подобные ценности получили три организации.

1. Форум Аль-Джахед за свободное мышление (Al-Jahedh Forum for Free Thought, AJFFT) — $131,000.

Цели организации состоят в укреплении и построении демократической культуры среди активной тунисской молодежи. AJFFT занимается проведением форумов по текущим вопросам, связанным с Исламом и демократией, дебатов между арабскими учеными по социальным проблемам, академических лекций по Исламу, экономической политике и международным отношениям. Организовывает тренинги по лидерству, поддерживает местные молодежные культурные проекты, имеет библиотеку и издает результаты исследований.

2. Ассоциация поддержки образования (Association for the Promotion of Education, APES) — $27,000.

Занимается укреплением потенциала учителей высшей школы для продвижения демократических и гражданских ценностей на их месте работы (т. е. в учебных аудиториях). АПО проводит тренинги для университетских профессоров и школьных инспекторов, двухдневные семинары для учителей, связанные с демократическими и гражданскими ценностями. Цель АПО — инкорпорировать с помощью таких методик толерантность и плюрализм в образовательной системе Туниса.

3. Центр исследований, образования и тренингов Мохамеда Али (Mohamed Ali Center for Research, Studies and Training, CEMAREF) — $33,500.

Тренирует ячейки тунисских молодежных активистов по лидерству и организационным техникам, чтобы поощрять (в оригинале использовано слово encourage, что также означает «подстрекать») их участие в общественной жизни. В 2009 г. Центр проводил интенсивные четырехдневные тренинги для отобранной группы молодежи, также провел обучение 50 активистов (мужчин и женщин) в возрасте ОТ 20 до 40 лет по лидерским техникам и принятию решений. Кроме этого проводилась выездная работа с активистами по месту нахождения их организаций.

Между строк (и учитывая наработки 2010 г.) с легкостью читается, что готовились полевые командиры для проведения государственного переворота. Но поскольку такая терминология давно не в моде, подобные школы комиссаров цветных революций в отчетах называют тренинговыми центрами по продвижению прав человека и укреплению демократии.

Работа велась и в предыдущие годы, что позволило сформировать довольно разветвленную и мобильную структуру активистов по всему Тунису. В 2006 г. AJFFT получили $51,000, а в 2007 — $45,000. Центра Мохамеда Али в этом же году - $38,500.

Нет сомнений, что эти гражданские сети сыграли свою роль, как на первом этапе революции, так и на втором, сформировав массовую кампанию «Караван свободы».

Кроме этих организаций в Тунисе действовали Американский центр международной трудовой солидарности, Арабский институт прав человека, Комитет уважения свобод и прав человека в Тунисе, Центр международного частного предпринимательства и другие. На интернет-странице NED в разделе Ближнего Востока и Северной Африки указано, что в соседних странах так же работают организации, финансируемые NED, и некоторые из них носят такое же название[94]. Т. е., это не сугубо национальные тунисские проекты, поощряемые NED, это международная сеть активистов, которые, с учетом региональной специфики и поставленных задач проводят обмен опытом и подготовку революционных кадров[95].

Поэтому, как отмечает новозеландский исследователь и специалист по подпольным и революционным движениям К. Болтон, «видя интересы NED в Тунисе, будет наивным полагать, что революция жасминов являлась лишь «спонтанным проявлением народного гнева», она была спланирована заранее и нужно было лишь ждать подходящего момента для ее катализации»[96]. Он же указывает и на еще один небезынтересный факт, что 22 директора NED являются членами плутократического аналитического центра «Совет по международным отношениям», причем часть из них являются руководителями программ[97].

Это во многом объясняет нарочитую отстраненность госсекретаря США Хилари Клинтон (также члена «Совета по международным отношениям») во время ее турне по Ближнему Востоку в первой половине января по отношению к действовавшему еще президенту Туниса Бену Али, которая в императивном тоне заявила о необходимости адекватного и прозрачного проведения будущих выборов.

И хотя ряд американских СМИ, учитывая комплексную ситуацию в регионе — отделение Южного Судана, беспорядки в Алжире и Египте, правительственный кризис в Ливане, начали выражать показное беспокойство, указывая, что подобные угрозы нельзя игнорировать[98], в стратегическом плане этот вариант давно учтен Вашингтоном и известен как проект Великого Ближнего Востока, согласно которому у около двадцати стран региона будут переформатированы не только политические системы, но и государственные границы.

Не стоит сомневаться, что при надобности США смело помогут становлению арабским демократиям, так как согласно заявлению экс-президента США Джимми Картера «любая попытка какой-либо внешней силы установить контроль над регионом Персидского залива будет рассматриваться как нападение на жизненные интересы США и подобная атака будет отражена любыми возможными средствами, включая вооруженные силы»[99]. Две войны в Ираке и наличие военных баз США в регионе — наглядное тому подтверждение.

ЦИКЛЫ ЭКОНОМИКИ, ГЕГЕМОНИИ И ВОЙНЫ

После того как российский экономист Н.Д. Кондратьев ввел теорию больших или длинных хозяйственных циклов, его идею подхватили другие экономисты и ученые, и начали применять ее по отношению к другим отраслям. Помимо макроэкономического анализа и экономического анализа регионов подобные концепции стали применять к развитию обществ и их упадку. И, безусловно, увидели взаимосвязь экономики и конфликтов. В частности Арнольд Тойнби предложил цикл «великих войн» длительностью примерно В 120 лет, который делится на прелюдию, войну, передышку, эпилог и всеобщий мир. Такая длительность по Тойнби связана с человеческим фактором и исторической памятью — когда ужасы прошлой войны забываются очередным поколением, велика возможность начала новой.

Уильям Томпсон так описывает подобную взаимосвязь: «инновационные процессы и глобальная концентрация связаны с глобальной войной. Базируясь на теоретических аргументах и эмпирических данных (XIX и XX вв.) мы обнаружили, что систематическая война является продуктом экономических инноваций и стремления к лидерству. И наоборот, систематическая война влияет на инновации, а также на экономическую и мореходную концентрацию. В этом смысле длинные волны экономических и технологических изменений, длинный цикл военно-политического лидерства и война являются тесно взаимосвязанной динамикой, которая находится в центре функционирования глобальной политической экономики»[100]. Он указывает, что до сегодняшнего дня исследователями больших циклов было идентифицировано пять глобальных войн:

• Голландско-испанская 1580 — 1608 гг.

• Войны Великого Альянса 1688 — 1713 гг.

• Французская революция и войны Наполеона 1792 — 1815 гг.

• Первая и Вторая Мировые войны 1914 — 45 гг[101].

Здесь мы видим, что периоды между глобальными войнами составляли от 8о до 100 лет. Следовательно, впереди в ближайшем будущем нас ожидает новая глобальная война.

Доктор Элен Уитни-Смит солидарна с Томпсоном в вопросе новых технологий. После 30-летних исследований теории экономического прогресса и его взаимосвязи с технологиями она также пришла к выводу, что именно инновации являлись толчком для экономической волны в том или ином государстве — будь то испанские гранды XVII столетия или английские ткачи. Однако она говорит об инновациях в информационных технологиях! В ее новой книге «Winning Information Revolutions: From the Ice Age to the Internet» указано, что ранее было шесть информационных революций. Первая произошла между охотниками и собирателями до то как люди научились обрабатывать землю. Вторая непосредственно связана с развитием письменности. Третья — это падение Рима. Четвертая — появление печатного станка. Пятая связана с электричеством, что привело к распространению телеграфа, телефона и железных дорог. Шестая — это цифровая революция, в которой мы сейчас пребываем. И, по утверждению Уитни-Смит, три последних имеют одинаковый экономический паттерн — вначале длится бум, за которым следует неизбежный крах. А новые формы организаций нарушают старые правила, которые пытается поддержать существующая элита[102]. Социальные сети, растущие на основе Интернет, их активная манипуляция военно-политическими кругами США полностью подтверждают тезисы Уитни-Смит. И чем могут быть нарушения старых правил, которые упорно хочет сохранить старая элита как не определенной формой конфликта?

Уолтер Голдфранк из Университета Санта Круз-Калифорния также предложил рассмотреть помимо экономических факторов социальные и военные[103]. Он применил модель мир-системного анализа И. Валлерстайна (сам Валлерстайн делил цикл на три фазы: война, гегемония одной державы, ее упадок) и к полупериферии отнес большинство стран Восточной Европы, Россию, Мексику, Колумбию, Венесуэлу, Бразилию, Аргентину, Чили, Южную Африку, Турцию, а также часть Ближнего Востока и государства Восточной Азии. Согласно его прогнозам если будут развиваться свободные экономические зоны, то лидирующие позиции займут три вертикальных географических блока под руководством США, Японии и ЕС. В дальнейшем это сможет привести к тому, что Япония и США будут доминировать вместе, втянув в свою орбиту обе Америки и Тихоокеанский регион. Над остальными регионами будет доминировать политически объединенная Европа, что приведет с одной стороны к двуполярной системе соперничества, а с другой к высокому уровню организационной интеграции, попытки которой уже очевидны (унификация законодательств, трансатлантическое сотрудничество и т.д.). В глобальном масштабе Голдфранк предрекает упадок современной системы капитализма и рассматривает четыре возможных будущих модели мироустройства: разруха, фашизм, социальная демократия и социализм. Первый вариант возможен в основном из-за развязывания ядерной войны или разрушения биосферы. Второй представляет собой трансформацию капитализма в новый вид социально-экономического тоталитаризма или создание мир-империи с кастой центральных администраторов, которые будут заниматься перераспределением излишков. Учитывая разделение на страны-ядро и периферию последние испытают на себе политические репрессии, включая такие меры, как евгенику и физическое уничтожение. При этом вариант войны также не исключен, что будет представлять собой либо неудачные попытки восстаний, либо затяжной конфликт. Будущее номер три и четыре Голдфранк описывает как наиболее желательную модель, связанную с государствами благосостояния, однако нынешние тенденции (включая глобальный кризис, перенаселение в ряде стран и упадок демографии в других, истощение природные ресурсов, опустынивание сельхозугодий, рост цен на продукты питания) показывают, что в глобальном масштабе это вряд ли будет возможным. Кроме того, две последние модели больше напоминают заигрывание с капитализмом, так как подразумевают альянс капиталистов стран ядра и периферии. В любом случае, для народов стран, желающих сохранить свой суверенитет и самобытность все четыре варианта нежелательны.

Существуют еще множество исследований циклов войны и гегемонии, наиболее известные авторы которых — Дж. Голдстайн и Дж. Модельски. Модельски назвал периоды подъема и упадка великих держав длинными мировыми политическими циклами, где по аналогии с двумя фазами цикла Кондратьева фаза подъема называется этапом обучения, а фаза упадка этапом лидерства, в начале которой и происходит глобальная мировая война.

Каждый из периодов делится на четыре фазы. На исторических примерах Модельски увязал влияние Португалии, Голландии, а также Британии на мировую политику. В случае с США им был предложен вариант с двумя циклами. Первый уже закончился, он происходил с 1850 по 1945 гг. Второй начался в 1971 г., а фаза деконцентрации попала на 2000 г. Далее в 2030 г. должна начаться фаза глобальной войны, а в 2050 г. очередной период мировой власти США[104].

Мировой финансовый кризис и падение фондовых рынков также, по мнению специалистов, указывают на приближение нового глобального конфликта.

Известный финансист и математик, в прошлом ведущий финансовый аналитик компании Goldman Sachs Чарльз Неннер, предсказавший крах 2008 г., в марте 2011 г. заявил, что в 2012 г. состоится обвал индекса Доу Джонса, за которым последуют и остальные финансовые активы. Виной тому будет смена циклов войны и мира[105]. По мнению Неннера ряд государств переориентируют свои экономики на военные рельсы и повышение доли ВВП на оборонные расходы будет напрямую связано с дестабилизацией фондовых рынков.

Также не менее интересна теория гегемонистского перенапряжения. Деннис Флориг (Институт международных исследований, Сеул) отмечает, что в макроисторическом процессе взлета и падений гегемонистских властей существуют небольшие периоды ослабления гегемонии и ее регенерации. В качестве примера можно рассмотреть взаимосвязь нефтяного шока и рецессии 70-х гг. с Вьетнамской войной, что привело к ослаблению США, а также успех первой войны в Ираке и рост американской экономики 90-х гг[106].

Относительно будущего Запада и США диагноз Д. Флориг так или иначе связан с периферией и полупериферией. С одной стороны Запад является теперь скорее единым целым, чем группой соперничающих государств. Но с другой, западной культурной системе брошен вызов со стороны мусульманского мира, а также заметен подъем новых реформированных супердержав. К таким странам, которые смогут бросить вызов господству США Д. Флориг относит Россию, Китай и Индию. Серьезный потенциал имеет и Япония, но она вряд ли захочет пойти по этому пути.

В целом, новый претендент на гегемонию должен будет создать мощные вооруженные силы наряду с экономической мощью, а также гибкую идеологическую и институциональную власть, сопоставимую с США и их союзниками. Более того, потребуется создание контргегемонистского блока, куда войдут державы, объединенные такой идеей «наподобие того, как коммунисты боролись с капиталистами или фашисты с англо-саксонским либерализмом». И, самое главное, у новой супердержавы должны быть причины для выхода из глобальной существующей системы, а не простой интерес увеличения могущества внутри системы.

Если в XIX в., как указывает Д. Флориг, США двигались в фарватере Британской гегемонии, то в XX в. не было необходимости смены самой системы. США просто захватили первенство в уже существующей системе.

Что мы имеем на данный момент? Перенапряжение США налицо. Также очевиден глобальный кризис мировой финансовой системы и усиливающаяся частота конфликтов, что свидетельствует о приближении фазы глобальной войны.

Вероятным инициатором конфликта могут быть США, так как по данным Стокгольмского института исследования мира расходы США в остаются самыми большими во всем мире и составляют 43% от мировых[107]. Далее следует Китай — 7%, а на третьем месте Россия, Великобритания и Франция (по 4%). В целом динамика военных расходов на вооружения даже несмотря на финансовый кризис предыдущих лет в 2010 г. показала тенденцию роста.

Китай активно модернизирует свои вооруженные силы и вполне может претендовать на роль одного из ведущих игроков будущего контргегемонистского блока, хотя его экономика взаимосвязана с американской. Пока нет явных причин того, что он захочет создать новую финансово-экономическую систему. Перехватить ее у США в одиночку он тоже не сможет. В целом увеличение расходов на оборону Китая связано с желанием обеспечить бесперебойную поставку энергеоресурсов, хотя в стратегической перспективе не исключена эскалация конфликта с о. Тайвань и претензии на ряд спорных территорий как на суше, так и на море.

Россия в данной оптике несколько отстает от Китая. У нас нет мобилизационной общегосударственной стратегической идеологии, которая есть у Поднебесной. В российском обществе продолжаются процессы отчуждения[108], и во властных структурах продолжает оказывать влияние либеральное лобби, которое заинтересовано как минимум в сохранении статус-кво, а как максимум, полное вхождение РФ в существующую либерально-капиталистическую систему.

И при не очень радужных перспективах будущей глобальной войны у России есть единственный выход, который подтверждает древняя римская пословица — «хочешь мира — готовься к войне», а это значит активное участие в создании контргегемонистского блока на базе различных интеграционных процессов от границ СНГ до Латинской Америки, которые ослабляют США, включая военные альянсы в рамках ШОС, БРИКС и других альтернатив существующему неолиберальному мировому порядку.

ХИМИЧЕСКИЕ ФОКУСЫ ВАШИНГТОНА

Заявления представителей правительства США о якобы причастности Ирана к передаче Ливии химического оружия, запасы которого по данным Переходного национального совета были обнаружены в этой стране, вновь свидетельствуют о лицемерной политике Вашингтона, который имеет долгую историю, связанную с разработкой и применением химических веществ с целью причинения смерти или вреда людям. Вкратце рассмотрим причастность военных и научных ведомств США к химвойне.

Документы Агентства по химическим материалам армии США показывают, что Соединенные Штаты начали запасать химическое оружие во время Первой мировой войны и использовали его против Германии. Рузвельт в августе 1943 г. заявил о политике «не применять первым» химическое оружие, но не исключал возможность его использования в качестве возмездия в случае любого применения химических веществ против США. Этот хитрый ход стоил многих жизней для самих американцев. Тогда в Италию было отправлено грузовое судно «Джон Харви», которое тайно везло груз с юо-фунтовыми бомбами горчичного газа М41-А1. Предполагалось использовать его против Гитлера, если он осмелится начать первым. По роковому стечению обстоятельств судно было подвергнуто обычной атаке в порту г. Бари в Южной Италии, в результате чего погибло 69 американцев. И этот факт многие годы после войны продолжал держаться в секрете.

Но разработка или запасы химического оружия не были приостановлены даже после конца Второй мировой войны. Согласно докладной записке, подготовленной для Комитета по делам ветеранов в Сенате США в 1994 г., тысячи американских солдат подвергались воздействию боевых химических веществ во время различных тестовых программ эпохи Холодной войны.

В течение 1960-ых и 1970-ых гг. США проводили эксперименты, направленные на разработку широкого диапазона химических веществ несмертельного психо-поведенческого действия, включая диэтиламид лизергиновой кислоты, предназначенный для эффективного управления сознанием. Эти химические агенты включали производные марихуаны, транквилизаторы, такие как кетамин или фентанил, а так же различные глюконаты антихолинергики. Агент 3-quinuclidinyl benzilate был одним из антихолинергических компонентов, который являлся военным агентом вывода из строя. Ему по классификации НАТО было дано кодовое название «BZ». BZ разрабатывался в качестве оружия в начале 1960-ых гг. для применения на поле битвы. Предполагалось, что американские войска использовали BZ в качестве оружия против партизан во время войны во Вьетнаме, хотя США утверждали, что он никогда не применялся (наиболее известный химический препарат, применявшийся во Вьетнаме — это «оранжевый агент»).

После объявления 25 ноября 1969 г. президентом Никсоном об одностороннем отказе от использования химического оружия в ноябре 1969 г. США начали затапливать в Атлантическом океане суда, загруженные химическим оружием, а позже приступили к более безопасному методу уничтожения. Хотя следующие президенты, включая Джорджа Буша, подтвердили свою приверженность программе уничтожения химического оружия, США на настоящий момент продолжают сильно отставать от заявленного графика, обосновывая это тем, что не смогут вовремя завершить все процедуры, не встретив экологических проблем.

Сейчас запасы химического оружия хранятся в Аматилле в Орегоне, Пуэбло в Колорадо, военной базе «Синяя трава» в Кентукки, Аннистоне в Алабаме, Пайн-Блаффе в Арканзасе, Туэле в Юте, Абердине в Мэриленде, Ньюпорте в Индиане и на расположенном за пределами континента атолле Джонстона[109].

Однако заверения о том, что разработка и эксперименты с химическими веществами полностью прекращены, не соответствуют действительности. И потенциальным объектом применения таких препаратов рассматривались не только вражеские войска.

Как указано в объединенной концепции по нелетальному оружию, военные начали разработку и испытание различных химических препаратов типа малдорантов (зловонных веществ) и средств их доставки с целью потенциального применения против вражеских вооруженных сил, «потенциально враждебных» гражданских лиц и подавления бунтов[110]. Поскольку количество летальных исходов от различных спецопераций США и НАТО довольно большое, не только среди комбатантов и террористов, но и среди мирного населения, можно сделать вывод, что данные малдоранты в первую очередь рассматривались для применения против гражданских лиц во время бунтов и беспорядков, либо в сложной обстановке.

Но поскольку США уже подписали Конвенцию по химическому оружию, необходимо было найти лазейки в законодательстве для оправдания применения психоактивных веществ самого различного воздействия — от сонного до вызывающих галлюцинации. Для этого нужна была видимость демократических дебатов в армии. Армия США еще в 1992 г. выпустила проект документа «Оперативные концепции нелетальных средств», который предполагал определенные ассигнования на разработку боеприпасов с побочным действием как для применения против живой силы противника, так и против военной техники. Она появилась в результате переосмысления способов ведения войны на основе опыта войны в Персидском заливе в 1991 г., когда Министерство обороны США одобрило идею разработки доктрины несмертельной войны — soft kill. Но на то время в Пентагоне победило другое лобби (частично из-за давления общественности с требованием сократить военные расходы), и проект отложили. Но потом эта тема снова начала подниматься в военных кругах США во время различных конференций и круглых столов. В документах по этому вопросу указано, что «средства, вызывающие успокаивающее воздействие и желудочнокишечные конвульсии, при классификации их как средства контроля за бунтом, могут быть приемлемыми.... и как только эти технологии будут модифицированы в фактическое оружие или вооруженные системы, военно-юридическая служба ВМС проанализирует их относительно ядовитых свойств и соответствия с международными правами, соглашениями и внутренними ограничениями перед заключительным одобрением для серийного производства или отказа»[111].

Как отмечают независимые исследователи[112], в США предпринимались попытки разработки малодорантов (вонючих бомб) для определенных этнических групп еще в 1966 г.. Небезызвестное Агентство перспективных исследований Минобороны (DARPA) в то время проводило исследование, «связаны ли межкультурные различия с обонянием, а если да, особенно в связи с неприятным запахом, и в какой степени это может быть использовано в психологической войне»[113]. Пентагон начал всерьез рассматривать возможность применения такого вида оружия после неудачной интервенции в Сомали в 1992 г. Необходимо отметить, что с появлением новых разработок в области ДНК, интерес к расовому оружию вспыхнул с новой силой. Как отмечал в 1992 г. директор шведского научно-исследовательского Национального Института обороны Бо Рибек, «если мы научимся определять различия ДНК расовых и этнических групп, то сможем определить различия между белыми и черными, евреями и монголоидами, между шведами и финнами, и разработать агент, убивающий лишь членов конкретной группы»[114]. Помимо самих биохимических агентов в США разрабатывались и средства их доставки. General Dynamics, основная фирма в США, специализирующаяся на производстве оружия, в рамках проекта «Overhead Chemical Agent Dispersal System» в конце 90-х гг. разработала 8і-мм миномет с диапазоном стрельбы 1,5 км и специальную 120 мм разрывную капсулу[115].

Между тем, в то время как США выступали с обвинениями в применении химического и биологического оружия в адрес различных стран, их собственные разработки и применение в вооруженных силах подобных реактивов могло серьезно подорвать контроль за химическим и биологическим оружием, что указано в исследованиях Школы социальных и международных исследований при Брэдфордском Университете (Великобритания), посвященных химическому и биологическому оружию, проводившихся в 1997-2006 гг.[116].

Основным же оппонентом применения подобного оружия в мире является Организация за запрет химических вооружений[117]. В одном из последних докладов организации[118] приведены комментарии к Конвенции по запрету химического оружия, а также законы, регулирующие возможное применение биохимических агентов для подавления бунтов и беспорядков. Там же указано, что потенциальные агенты с паралитическим действием, применяемые в качестве оружия, могут включать в себя фармацевтические химические вещества, биорегуляторы и токсины. Но, самое главное, в отчете приведено заключение Британской медицинской ассоциации, посвященное применению подобных веществ в качестве оружия. Там указано, что «агентов, которые бы могли применяться в тактической ситуации, без риска смерти для человека не существует, и в ближайшее время их появление не представляется возможным. В данной ситуации практически невозможно применить нужный агент в нужной дозе против нужных людей, без риска ошибиться как в людях, так и в дозе»[119]. Сами американские ученые так же убедительно доказали, что так называемые «нелетальные» агенты на самом деле являются летальными (в исследовании также отмечено, что результаты применения подобных агентов во время спецоперации в Москве в октябре 2002 г. при штурме Норд-Ост продемонстрировали, что 15% смертей заложников произошло исключительно из-за воздействия газа)[120].

И хотя применение генетически модифицированных организмов, активно применяемых в химической промышленности, в военных целях запрещено федеральным законом США, исполнение этого закона можно поставить под вопрос, так как были созданы ряд лабораторий и исследовательских центров, на базе которых и проводились подобные исследования[121], а некоторые военные исследовательские проекты по созданию новых технологий по разрушению материальных объектов (естественно, запущенные в «оборонных целях») беспрепятственно, а иногда и тайно, проводились и проводятся в армии, ВМФ и морской пехоте США.

А химические средства борьбы с беспорядками, малдоран-ты и биохимические агенты продолжают оставаться в списках нелетального оружия Пентагона, наряду с лазерами, электрошоками и устройствами акустической и направленной энергии.

Часть информации о таких экспериментах просачивалась благодаря деятельности различных неправительственных организаций и активистов, которые обращались в органы власти на основе законодательства США о праве доступа к информации. Но, как показывает история, скорее всего Вашингтон и дальше будет «пудрить мозги» как своим гражданам, так и мировому сообществу.

РЕСПУБЛИКАНСКИЕ ФУРИИ

Во внешней политике США есть несколько направлений, которые отличаются средствами и методами достижения целей на международной арене. Наиболее агрессивными по взглядам являются правые республиканцы — неоконсерваторы, которые видят в России (наряду с другими странами) квинтесцен-цию зла, при этом часть из них — последователи наиболее радикальных протестантских сект. Среди них есть две довольно яркие фигуры, которых объединяет двуличие, амбициозность и гипертрофированное позерство, нередко служившими во вред самой внутренней политике США. Это — бывший губернатор штата Аляска и экс-кандидат в вице-президенты США Сара Пэйлин и конгрессвумен Илеана Рос-Летинен.

Сара Пэйлин временно исчезла из большой политики, особенно после скандала с одной из ее дочерей, которая внезапно, во время избирательной кампании в 2008 г. оказалась беременной. Так как Пэйлин на публике всегда отстаивала традиционные взгляды на семью, брак, аборты и т.д., это не прошло незамеченным и моментально отразилось на ее рейтинге. Однако заставляют насторожиться ее связи с эсхатологическими протестантскими группировками, ведь на протяжении всей истории США подобные организации играли важную роль в принятии многих политических решений и оказывали серьезное влияние на стратегию Вашингтона. Например, глава Национальной ассоциации евангелистов пастор Тед Хаггард был членом Комитета по Национальной политике и советником Дж. Буша младшего. А диспенсациализм, который стал распространяться в США благодаря комментированной Библии Сайруса Сколфилда, однозначно ассоциирует Россию со страной демонических орд, с которыми США вместе с Израилем придется биться в последние времена.

Сара Пэйлин же является адептом американского евангелического движения, известного как доминионизм, движение Третьей Волны, Новая Апостольская Реформация и Армия Иоиля.

Учение этого движения основано на идее того, что в последние времена определенной группе христиан будет дана сверхприродная сила и они возьмут власть над существующей церковью и миром. Верующие христиане мира будут реорганизованы при содействии Министерства, состоящего из пяти частей, а церковь реструктурирована под властью Пророков, Апостолов и других помазанников Божьих. Молодое поколение сформирует Армию Иоиля для того, чтобы восстать и бороться против зла и вернуть землю под власть Бога[122].

Питер Вагнер, главный идеолог этой секты, занимающий такие посты, как президент Министерства Глобального Урожая и Канцлер Института лидерства Вагнера, говорил о своей миссии так: «С 2001 г. тело Христово пребывало во Втором Апостольском Возрасте. На сей раз мы чувствуем, что Бог желает, (это высказывание напоминает выражение Дж. Буша о том, что бог сказал ему бомбить Ирак, — Л.С.) чтобы мы начали работать в качестве правительства вместе с апостолами региона. Бог уже указал нам главного апостола среди одного из стратегических народов Ближнего Востока, а другие апостолы уже взошли на борт. Как только все пророки соберутся вместе, мы закончим нашу работу с духовным ядром, которое мы возглавили для того, чтобы вернуть власть назад, которая по закону принадлежит нам».

Один из основополагающих принципов доминионистов состоит в том, что их сторонники должны активно участвовать в политике для того, чтобы стать «солдатами в армии Бога». Манифест этой современной армии, «Армии Иоиля» гласит что нужно «захватить землю для основания Царства Божьего под властью Иисуса Христа ... ибо слышен глас трубный, призывающий к огню»[123]...

Сама Пэйлин ранее высказывала намерения о возвращении в политику и, вероятно, это произойдет не без помощи этих агрессивно настроенных протестантов.

Вторая дама успела сделать гораздо больше на поприще международной политики. Илеана Рос-Летинен возглавляет Комитет Палаты представителей по иностранным делам и не скрывает своей антипатии к политике Обамы «перезагрузки» отношений с Россией. В данном случае показателен тот факт, что из-за «капитолийской ведьмы» или «свирепой волчицы», как называют Рос-Летинен, между США и Россией прекратилось сотрудничество по линии Конгресса и Государственной Думы РФ[124].

Другие ее заслуги и образцы политической риторики не менее показательны.

Кубинское происхождение конгрессвумен явно отражается на ведении политики в отношении острова Свободы. В 8о-х она лоббировала освобождение Орландо Боша, который был одним из организаторов взрыва кубинского авиалайнера в 1976 г. С ее помощью он спокойно дожил свои дни во Флориде. Также она активно защищала и поддерживала другого террориста — Луиса Посаду Каррилес и выступила в защиту Валентина Эрнандеса, подозреваемого в убийстве Лусиано Ньевеса, который поддерживал переговоры с кубинским правительством. Рос-Летинен открыто пропагандировала политические убийства, сказав британским журналистам в 2006 г., что «я приветствую возможность того, что кто-нибудь убьет Фиделя Кастро или любого лидера, угнетающего свой народ». В 2004 г. она инициировала создание Cuba Democracy Group — еще одной марионеточной организации, целью которой является недопущение экономического взаимодействия коммерческих и банковских структур СШАсКубой.

В 2000 г. Рос-Летинен была одним из организаторов незаконного удержания в США кубинского мальчика Элиана Гонсалеса. Когда американской юстиции пришлось решить дело в пользу ребенка и его отца, она призвала майамских мафиози открыто нарушить закон, лишь бы «защитить» мальчика от «системы безбожного коммунизма»[125].

Не скрывает конгрессвумен и своих агрессивных намерений в адрес кубинской пятерки, находящейся в заключении в США, и в свое время сыграла ведущую роль в вынесении необоснованного приговора.

Но капитолийская ведьма не забывает и о других странах.

В 1999 г. Рос-Летинен поддержала бомбардировку Югославии, а в 2008 г. агрессию Саакашвили против Южной Осетии.

В одном из своих выступлений в Конгрессе в 2001 г., посвященном странам Средней Азии она недвусмысленно заявила: «мысль, которую мы должны донести до лидеров этих стран, очень проста: демократия и уважение прав человека являются для правительства и народа Соединенных Штатов основополагающими ценностями. Мы будем и впредь использовать всякую возможность для оказания на вас давления в этой сфере»[126].

В 2007 г. после мюнхенской речи президента России Владимира Путина она направила письмо госсекретарю США Кондолизе Райс. В этом документе прямо говорится, что «Газовая ОПЕК», в создании которой намерена участвовать Россия, — это «глобальная организация по вымогательству и рэкету». Рос-Летинен просит Кондолизу Райс донести до сведения российской стороны, что участие Москвы в газовом картеле будет рассматриваться США как «недружественный шаг»[127].

В феврале 2008 г. Комитет Палаты представителей американского конгресса принял резолюцию, в которой была высказана версия о причастности российских властей к отравлению Александра Литвиненко. Документ готовила не кто иная как Илеана Рос-Летинен. Резолюция была выдержана в истерическом стиле и в ней гласилось, что «использование для убийства радиоактивного вещества расценивается как признак возросшей угрозы безопасности и здоровью населения как в России и Британии, так в США и других государствах».

В августе 2010 г. она призывала ввести санкции против России и Китая, сказав, что «настало время задействовать наши законы о санкциях и показать России и Китаю, что нельзя безнаказанно поощрять Тегеран и глумиться над американскими санкциями»[128]. 17 марта 2011 г. она заявила, что «строительство ядерных объектов в странах с нестабильными режимами на Ближнем Востоке и в странах третьего мира может служить основой для возникновения возможных катастроф... Россия и Франция действуют совершенно безответственно в данном вопросе. Высокопоставленные чиновники выступают как торговцы находящихся в государственной собственности ядерных корпораций». Интересно, что это высказывание последовало после аварии на Фукусиме в Японии, хотя там применялись американские технологии!

А в декабре 2010 г. встречаясь с послом Турции в США Намиком Таном она потребовала вывести турецкие войска с Кипра, а также изменить политику в отношении Константинопольского патриархата и открыть школу Халки, один из некогда бывших духовных центров православия, расположенный на острове недалеко от Стамбула и закрытый Турцией в 1971 г. Она добавила, что «эти вопросы должны быть разрешены как можно скорее, если мы не хотим, чтобы они нанесли непоправимый ущерб отношениям между США и Турцией»[129]. Хотя Рос-Летинен принадлежит к так называемой Епископальной церкви США и одновременно является большим другом Церкви Сайентологии, это не помешало ей напомнить о православных святынях турецкому дипломату.

Епископальная церковь традиционно считалась элитарной, куда входят люди из правящих кругов США. Там же с недавнего времени служат епископы-женщины и гомосексуалисты, а также поощряются однополые браки. Сама же Илеана Рос-Летинен активно поддерживает движение ЛГБТ и является вице-председателем в одной из содомитских организаций — Группы за равенство секс-меньшинств. Это явно не характерно для республиканцев, так как отстаивание прав гомосексуалистов было всегда на повестке дня у демократов. И это также не похоже на когнитивный сбой у пожилой политизированной дамы. Этот «послужной» список просто дает понять до какого уровня лицемерия можно дойти в большой политике США, ловко манипулируя различными нарративами.

Популярный в США теолог Харви Кокс, утверждавший, что Бог присутствует одинаково как в светской, так и в религиозной сфере жизни, однажды заметил, что американцы так религиозны потому, что все они каждый день практикуют гражданскую религию США, которая представляет собой демократию.

По-видимому, в его словах есть доля правды, так как демократия в данном контексте является конвенциональным сговором определенных политических сил и бизнес кругов США, и они намерены продвигать ее любыми методами — и с помощью угроз и увещеваний, и с помощью взывания к протестантским ценностям, и с помощью содомии.

9/11 И БУДУЩЕЕ ТЕРРОРА

Террор как инструмент государственной политики начал широко применяться на практике в эпоху Просвещения. Будучи институализирован во Французской Республике в конце XVIII в., он двинулся дальше по Европе, став надежным подспорьем для властных структур. Хотя впоследствии террористами стали называть те лица и организации, которые добиваются политических целей с применением насилия, в том числе против гражданских лиц, этот метод остается действенным инструментом для международных и внутригосударственных манипуляций. И вполне логично, что наследники западноевропейских просвещенцев и рабовладельцев в лице либеральной демократии США до сих пор используют этот метод в качестве долгосрочной политики.

Известный англосаксонский геополитик Колин Грей в ряде публикаций, последовавших после событий 11 сентября 2001 г. указал, что, во-первых, США нужно было четко обозначить свою цель — «Аль-Каиду» (что сделала только администрация Обамы в новой стратегии национальной безопасности), так как понятие «мировой терроризм» слишком расплывчато и дает повод для самых различных спекуляций, а, во-вторых, при проведении спецопераций подразделения США сами могут выступать в качестве террористов, на что указала общественность многих стран, выступив с критикой вторжения США в Афганистан и Ирак.

Анализируя последствия вторжения, многие эксперты и дипломаты все же признались, что внешняя политика неоконсерваторов в администрации Буша была явно слишком агрессивной и неадекватной.

По мнению Мелвина Леффлера, профессора истории Университета Вирджинии, до 9/11 терроризм не входил в основные приоритеты администрации Буша. Ими являлись Россия и Китай, мирное урегулирование на Ближнем Востоке, создание системы ПРО и озабоченность государствами-«изгоями», такими как Иран, Ирак, Ливия и Северная Корея[130]. После терактов все внимание переключилось на Ближний Восток и Среднюю Азию, что, однако, не снимает вопроса о сдерживании (более опосредованной стратегией) России и Китая. И, как мы видим, остальные темы тоже не исчезли с повестки дня. Система ПРО в Европе постепенно вводится в эксплуатацию, на Иран оказывается давление, Ирак давно оккупирован, а Ливия растерзана арабскими моджахедами под покровительством НАТО.

Президент Совета по международным отношениям, видный дипломатический деятель США Ричард Хаас также не обошел вниманием последствия атак на ВТЦ. В интервью, озаглавленном «Потерянные возможности США после 911» в своей оценке последствий теракта отметил, что «США допустили ошибку, пытаясь извлечь выгоду из экстраординарного момента в истории, и не должны были начинать иракскую войну, однако война против режима талибов в Афганистане была необходима»[131].

Взаимоотношения талибов с американским руководством — это вообще отдельная широкая тема, касающаяся и режима моджахедов, который, как и «Аль-Каиду», на протяжении многих лет взращивали спецслужбы США, и выращивания опиума, что отражалось на мировом наркотрафике, и взаимоотношений американских спецслужб и военных с полевыми командирами Талибана.

Коллега Хааса, старший научный сотрудник Совета по международным отношениям Уолтер Рассел Мид, ссылаясь на статистические исследования профессора Огайского университета Джона Мюллера, который подсчитал, что удары молний, олени и земляные орехи опаснее террористов, вообще категорично заявил, что «олененок Бэмби хуже Бен Ладена»[132].

Джон Мюллер, известный изучением общественного мнения США в связи с войной, недавно также поддал критике тех политиков, которые по-паникерски заявляли и заявляют, что исламские террористы близки к созданию оружия массового поражения. Мюллер, основываясь на многочисленных исследованиях, отчетах и разведданных, указал, что «Аль-Каида» была далека от создания или получения ядерного оружия. Кроме того, он добавил, что «вне зон военных действий, количество убийств, осуществленных «Аль-Каидой» и структурами, связанными с ними, после 9/11 во всем мире составляло около нескольких сотен в год. Это, конечно, много, но это вряд ли представляет экзистенциальную или серьезную угрозу. А вероятность того, что от рук каких либо террористов будет убит американец, вообще составляет один шанс из 3,5 миллионов в год, даже включая событие 9/11»[133].

Тем не менее, несмотря на критику своих коллег, ряд американских экспертов продолжает высказываться за право применения силы и особую исключительность США. Джон Беллинджер III, занимающийся международным и национальным законодательством в области безопасности отметил, что нынешнее законодательство устарело и необходимо наделить США особым статусом в рамках международного права на применение силы[134].

Хотя различные точки зрения создают видимость демократической дискуссии в США, для адекватного понимания лучше обратить внимание на ключевые результаты изменения политики США после 9/11.

Наиболее емко и кратко данные последствия охарактеризовал один из основателей школы критической геополитики Симон Далби, сказав, что «это изменило геополитическую картину региона и мира в целом»[135]. Так называемая борьба с терроризмом, во-первых, позволила США использовать различные маневры для сдерживания своих возможных конкурентов и полноправных хозяев в Евразии — России и Китая, в том числе, посредством заигрывания с третьими странами. И высказывание «кто не с нами, тот за террористов», прозвучало как непрямая угроза со стороны США в адрес всех государств.

Во-вторых, новая концепция национальной безопасности США значительно расширила полномочия различных спецслужб как за рубежом, так и внутри страны. Следует не забывать, что в США до событий 911 шла волна массовых протестов, один из которых, причем знаковый, был в декабря 1999 г. в Сиэтле, ставший известным как контрсаммит антиглобалистов. В апреле 2000 г. состоялась еще одна акция против политики Всемирного банка и МВФ в Вашингтоне, где проходила сессия руководящих органов этих организаций. Хотя и ранее полиция и другие силовые органы США применяли силу, с новым законодательством власти США получили больше возможностей для внутренних репрессий и душить в корне любые альтернативные движения против политики Белого дома. Кроме того, огромное количество технологий и методик, связанных с контролем и наблюдением были введены в качестве обязательных стандартов. Только Администрация транспортной безопасности США потратила на внедрения программ сканирования, быстрого нахождения взрывчатых веществ и вооружения пилотов 56,8 миллиардов долл. США[136].

Третье — это сама военная машина США. Компании ОПК получили новые заказы, а научно-производственные фирмы, такие как небезызвестная DARPA, начали разработку новых видов вооружений, в частности, боевых беспилотных летательных аппаратов, систем обнаружения подземных укрытий и высокоточного оружия, образцы которого тестировали на практике. Эта тенденция продолжается и дальше, в том числе и в отношении к военной тактике и стратегии, в частности посредством так называемого «targeted killing», впервые примененного в 2000 г. Израилем против палестинцев. Также США расширили рынок сбыта своего оружия, официально передающегося для укрепления безопасности в регионе государствам-партнерам типа Саудовской Аравии. Частные военные компании получили заказы от Пентагона и начали входить в Ирак и Афганистан, при этом их действия были связаны со скандалами, например убийствами сотрудниками фирмы Blackwater иракских и афганских граждан. Более того, прецедент работы частных военных компаний, т. е. структур, которые занимаются наемниками, распространился и на другие страны, в частности в соседнюю Африку.

Африка — это следующий пункт. Если до теракта США финансировали в Африке программы гуманитарного и экономического характера, то после начала военной кампании их бюджет был сокращен как минимум вдвое. Вместе с этим началась милитаризация Африки. Помимо помощи техникой и специалистами для определенных стран черного континента, США установили там сеть своих военных баз и постепенно ввели в Пентагоне новую структуру — Африканское военное командование или АФРИКОМ, в задачи которого входит не только борьбы с угрозами терроризма, но и обеспечение интересов США в сфере природных ресурсов. А это привело к новому витку активности терроризма, так как вполне обоснованно в этом американском проекте многие, в том числе радикально настроенные группы, увидели не что иное, как новый неоколониализм под соусом демократической риторики.

Пятое — это банальная истина, что под эгидой борьбы с терроризмом США получили доступ к нефтяным ресурсам ряда стран Ближнего востока. Немаловажным фактом является и то, что на восстановление Ирака и Афганистана были приглашены компании-подрядчики из США и стран НАТО, а также транснациональные корпорации, которые работали под надзором Всемирного банка, что, по сути, означает не восстановительные работы, а перекачку средств из одной западной структуры в другую.

Далее — это проблемы союзников США. Некоторые государства серьезно пострадали из-за вовлеченности в конфликты, развязанные США под эгидой борьбы с терроризмом. Например, теракт на вокзале в Мадриде в 2004 г, который повлек за собой многочисленные жертвы, был организован «АльКаидой» как месть за участие контингента этой страны в Ираке. Позже войска были выведены, но какой ценой?

Седьмое — проблема другой стороны насилия. Хотя США официально ведут борьбу против любых его проявлений, они сами оказались замешаны в истории с организованным насилием, — это тюрьмы Абу-Грейб и Гуантанамо, где, как известно, подозреваемые в связях с террористами подвергались пыткам и унижениям со стороны американских военнослужащих. Со стороны это было похоже на то, что главный «сторожевой пес демократии» сошел с ума. Да и многие радикальные группировки и представители исламского мира заняли в этом конфликте сторону «Аль-Каиды» и заявили, что именно США — источник мирового зла и провокатор агрессии.

В итоге, несмотря на многочисленные меры по безопасности и поимке террористов в течение 10 лет, сеть «Аль-Каиды» так и не удалось уничтожить. Более того, ряд организаций примкнул к этой структуре в борьбе против США. Те же братья-мусульмане, которые легализовались в Египте, разделяют убеждения «Аль-Каиды», хотя последняя и не признает их из-за позиции по поводу участия в выборах.

А убийство (или симуляция оного) бин Ладена ни в коем случае не решает проблему исламского терроризма. Как указывает один из авторов концепции сетевой войны и эксперт по социальным конфликтам Джон Аркилла, на самом деле «смерть Осамы бин Ладена может содействовать трансформации Аль-Каиды из сети, действующей по принципу лучей, с Вазиристаном в качестве такого узла, в ячеистую сеть (mesh network), состоящую из небольших, свободно объединенных, глобально рассредоточенных ячеек, когда связи с центром максимально сокращены в пользу свободы действий локальных ячеек... которые вырабатывают собственные линии поведения и планируют свои собственные насильственные кампании»[137].

Обвинения Госдепартамента в адрес других стран по поддержке терроризма, как следует из многолетней истории мирового терроризма — это всего лишь инструмент политического давления. Сейчас в этом списке находятся Судан (который, между тем, уже разделен на два государства), Куба, Иран и Сирия[138], а еще не так давно там была Северная Корея, которую исключили из списка после того, как Пхеньян пошел на определенные уступки (хотя сейчас КНДР вновь может оказаться в этом списке за свое упрямство). Обвинения в адрес Кубы вообще не выдерживают никакой критики, скорее США со своим аппаратом спецслужб и акциями (от агрессии на Плая Хирон до поддержки террористов Луиса Посады Кариллеса и Орландо Боша) имеет полное право быть назван государством-террористом.

Между тем, Вашингтон использует 9/11 и в качестве информационно-идеологической войны, не гнушаясь манипуляцией с историей. На фоне постоянной политической истерики Белого дома о терактах 9/11 постепенно стали сглаживаться другие трагические даты — 6 и 9 сентября, когда США без особой военной необходимости и исключительно ради демонстрации силы сбросили атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки, что привело к гораздо большим жертвам, чем в Нью-Йорке. О лицемерной политике руководства США справедливо заметил американский адвокат и президент фонда Nuclear Age Peace Дэвид Кригер[139]. Он указал наразницу позиций в отношении еще одной сентябрьской даты — 21 сентября, которую С 2001 г. (т. е. практически сразу же после терактов в Нью-Йорке) ООН объявил фиксированной датой Международного дня мира. В резолюции Генеральной Ассамблеи ООН 55/282 говорилось, что в этот день должны прекращаться боевые действия и все народы призывались к прекращению каких-либо враждебных акций. Все государства — члены ООН приглашались к участию в различных общественных и образовательных акциях, а также сотрудничеству с ООН, направленному на глобальное прекращения огня. Однако в 2011 г. США анонсировали, что следующее тестирование ракеты-носителя Minuteman III состоится именно 21 сентября, так что, вместо того, чтобы привлечь внимание к Международному дню мира, что при наличии глобального информационного аппарата США было бы очень легко осуществить, Штаты решили в очередной раз помахать ядерной дубинкой и потратить 20 миллионов долларов для демонстрации своих ракетно-стратегических возможностей.

Так что и десять лет спустя слова бывшего президента ЮАР Нельсона Манделы, прозвучавшее после вторжения США в Ирак в 2003 г., что именно «США представляют угрозу миру во всем мире»[140], остаются точной и исчерпывающей характеристикой внешней политики США и их действий на международной арене.

РЕКОНСТРУИРОВАТЬ НЕЛЬЗЯ РАЗРУШИТЬ

Война — это всегда выгодное дело. Особенно, если у противника много ценных ресурсов и его вооруженные силы не могут их адекватно защитить. Тогда все затраты победителя окупаются с лихвой. Профессор Оттавского Университета Мишель Чоссудовски в своей недавней статье, посвященной социальноэкономическим достижениям Ливии и агрессии НАТО против этой страны, помимо впечатляющей статистики, которой можно только позавидовать, от здравоохранения до инвестиций в экономику других государств, приводит один замечательный факт — НАТО работает в тандеме с МВФ и Всемирным банком, взаимодействуя с Вашингтонскими аналитическими центрами. Программы по «реконструкции» Всемирного банка, как и «экономическая медицина» МВФ скоординирована с военным планированием США и НАТО[141].

Если случай с Ливией имеет еще и широкую геополитическую подоплеку — это и переформатирование неоимпериалистической политики по отношению к странам Африки, которым помогал режим Каддафи, и перераздел концессий по добыче природных ресурсов, и демонстрация силы, и создание нового очага нестабильности, служащего обоснованием для наращивания силы в регионе, в данной статье мы рассмотрим именно аспекты, связанные с так называемым «постконфликтным периодом», когда основным вопросом является восстановление инфраструктуры страны.

Традиционно проблемами, связанными с последствиями войн и природных катаклизмов занимались ООН, но, после того, как подобная работа зарекомендовала себя как чрезвычайно прибыльное дело, вашингтонские дельцы решили не оставлять ее гуманистам из ООН, а прибрать к своим рукам. Для этого в августе 2004 г. Белый дом специально создал еще один инструмент экономического порабощения — это офис по реконструкции и стабилизации[142], который первоначально возглавил бывший посол США в Украине Карлос Паскуаль. Его задача состояла в том, чтобы выработать планы по урегулированию после конфликтов для 25 стран. Парадокс заключался в том, что в этих странах конфликты еще не произошли. Офис тесно взаимодействует с Советом по национальной разведке и, по видимому, согласно оперативной информации своих коллег, строит планы по быстрому разворачиванию программ в странах с большой долей риска, где прогнозируемый конфликт через какое-то время будет исчерпан[143].

Работа офиса по реконструкции и стабилизации связана не только с восстановительными работами, но и гуманитарными программами, что созвучно заявлению X. Клинтон о применении гибкого подхода в политике (smart power), который предусматривает жесткое давление в одном случае и мягкое воздействие в другом. Нынешний координатор офиса Роберт Лофтис, он же старший советник Центра стратегических и международных исследований (в число членов которого входят Збигнев Бжезинский, Генри Киссинджер, Уильям Коэн, Джеймс Шлезингер, Р. Джеймс Булей и др.), во время выступления в Университете Джонса Хопкинса в начале 2011 г. заявил о намерении США «поддерживать развитие полиэтнической демократии в Кыргызстане». По словам представителя Госдепа, у его команды сложилось достаточно четкое представление, что послужило причиной конфликта на юге Кыргызстана[144]. В этой стране американская агентура из четырех структур, объединенная под названием «Корпус гражданского реагирования» и имеющая слоган «Smart Power in Action», активно действовала еще с середины 2010 г. под видом гражданского и электорального мониторинга[145]. Следует полагать, американские агенты выполняли свою классическую функцию, собирая разведданные, вербуя граждан Кыргызстана и распространяя влияние США в регионе. Две другие основные миссии офиса в прошедшем году — это Афганистан и Судан. С большой долей вероятности можно утверждать, что разделение Судана на два государства произошло под чутким руководством американского офиса. По крайней мере, США не скрывают своей заслуги по проведению референдума о признании независимости[146].

Еще одна вашингтонская структура, которая «помогает» развиваться молодым странам — это American Enterprise Institute, одна из старейших организаций неоконсерваторов, созданная в 1943 г. и ставшая одним из первых интеллектуальных центров США.

Что касается восстановительных работ, то наиболее яркий пример выгодной реконструкции (но не для самих стран) — это Ирак и Афганистан. Там только Halliburton, многие акционеры которой, как ни странно, были членами администрации Буша, получили 10 млрд. долл, под контракты поставок и строительных работ, а американская фирма Bearing Point[147], специализирующаяся на международной деятельности, отрапортовала, что доходы, полученные в результате разделения сфер обслуживания «выросли за пять лет в четыре раза».

Феномен нынешнего «капитализма катастроф», по мнению экспертов, впервые проявил себя в октябре 1998 г., когда ураган «Митч» пронесся над Центральной Америкой и унес жизни более девяти тысяч человек. Вместе с помощью регион поглотила такая же ураганная приватизация. В Гондурасе были приватизированы воздушные и морские порты, шоссе, государственная электрическая компания. Столь же быстро было изменено и законодательство, упрощающее покупку и продажу недвижимости иностранцами. В Гватемале на продажу была выставлена телефонная компания, а в Никарагуа заявили о планах продажи нефтяного сектора.

«Разрушенные страны привлекательны для Всемирного банка по простой причине: они послушны. После катастроф правительства этих стран обычно делают все, что от них требуют, лишь бы получить финансовую помощь, даже если она будет значить огромные долги и травматические политические реформы», — пишет известный критик капиталистической системы и американского империализма Наоми Кляйн в книге «The Rise of Disaster Capitalism»[148]. Осознавая беспомощность потерпевших от конфликта или катаклизма стран, Всемирный банк и МВФ предоставляют помощь не в виде грантов, а в виде займов с определенными оговорками. В этом случае страны с серьезными экономическими проблемами становятся государствами с «ограниченным суверенитетом». В Афганистане с помощью ограничения суверенитета удалось приватизировать сектор здравоохранения — средства поступали на счета определенных неправительственных организаций, которые строили частные клиники, а Хамид Карзай назвал иностранных подрядчиков «коррумпированными и расточительными, тратящими драгоценные ресурсы страны». В Ираке отремонтированные корпорацией Bechtel водопроводные системы довольно быстро вышли из строя. В Шри-Ланке, где шестьсот тысяч пострадавших от цунами остались прозябать во времянках, основные средства быстро растаяли в карманах немногих привилегированных особ.

По мнению Кляйн сейчас в мире существует параллельное правительство, состоящее из одних и тех же коммерческих консалтинговых фирм, инженерных компаний, крупных НПО, агентств помощи ООН и международных финансовых организаций, которые заняты геополитическим инжинирингом.

Хотя необходимо добавить и военную составляющую, как верно заметил профессор Чоссудовски. Об этом свидетельствуют не только логическая цепь событий, но и разработка специальными центрами США особых сценариев для ряда стран. Например, в коллективной монографии Civilian Surge, изданной в 2009 г. Национальным университетом обороны США, на основе статистических данных, политических рисков и т. п. расписаны различные модели вторжения в различные страны, дипломатически обозначенные как «комплексные операции»[149]. На тот момент потенциальными государствами, для которых могли бы применяться подобные операции по стабилизации и реконструкции с участием гражданских и военныхлиц, были нетолько Сирия, Северная Корея, Ирак, Иран и Афганистан, т. е. «классические» страны-изгои в понимании Вашингтона, но Индонезия, Куба и даже Украина (видимо, подразумевался конфликт с Россией). Для каждой страны было просчитано необходимое количество оккупационного контингента, различные комбинации задействования условно гражданских структур и варианты сценариев, связанные с кластерами развития ситуации.

Так что мягкое воздействие обаятельной вашингтонской дипломатии по отношению к странам-партнерам, что характеризуется финансовой помощью и фотографиями с мест событий, запечатляющих радостных аборигенов, могут быстро смениться на жесткую силу с применением экономических санкций, блокады и боевых вылетов ВВС США и НАТО, что собственно и есть доктрина нынешней администрации Обамы, ведь smart power — это умелое сочетание мягкой и жесткой силы.

Между тем, в закромах аналитических центров и военных ведомств США есть сценарии различных конфликтов и кризисных ситуаций в Российской Федерации. Можно не сомневаться, что в этом случае многие, в том числе доморощенные либералы, с радостью возьмутся за стабилизацию и реконструкцию наших необъятных просторов.

ЯСТРЕБЫ ЗА ГЛОБАЛЬНУЮ ДЕМОКРАТИЮ

Если во внешней политике прямое вмешательство, в том числе военный конфликт, можно условно назвать кинетическим действием, то дипломатическая и информационная работа больше напоминает процесс коррозии или вируса, который поглощает государства извне и изнутри.

Продвижение интересов Вашингтона, в процесс которого вовлечены его сателлиты, и напоминает такую эпидемию — сначала бывшие союзники (например, по социалистическому блоку) переходят в стан врага, а затем начинают действовать с ним в одной упряжке. А международные структуры, претендующие на объективность и роль мирового арбитра, зачастую оказываются вольным или невольным проводником таких процессов.

Свидетельством этому может служить работа еще одной марионеточной структуры СШАнаподобие «ФридомХаус» под названием Совет за общество демократий (Council for Community of Democracies), которая также финансируется Госдепом США, агентством USAID и различными американскими фондами. К ней, в отличие от других провашингтонских глобальных сетей, в отечественной прессе уделялось меньше внимания. А зря, ведь, несмотря на ее молодой возраст, она является довольно активной и амбициозной структурой, планомерно устанавливающей свое влияние в глобальном масштабе.

Первый съезд этой организации состоялся в 2000 г. в Варшаве, на котором присутствовали как дипломаты, так и активисты неправительственных организаций юб государств. Он проходил под руководством известной «демократки», государственного секретаря США Мадлен Олбрайт, и целью организации стало создание глобальной сети для установления демократического управления во всем мире. Принятая Варшавская декларация гласила также о необходимости продвижения гражданского образования, включая «образование для демократии». Эти достижения сразу же были закреплены на Генеральной Ассамблее ООН в сентябре 2000 г., где министры иностранных дел стран-участниц подтвердили важность «большего сотрудничества членов правительств, международных и неправительственных организаций в укреплении образования для демократии». А в 2003 г. был принят глобальный стратегический план по демократическому образованию. На этот раз действо состоялось на базе одного из спонсоров организации — в центре фонда братьев Рокфеллер в Нью-Йорке, и организаторам удалось заангажировать представителей 13 стран, Всемирного банка, ЮНЕСКО, программы развития ООН и Организации Американских Государств.

Последняя Министерская конференция Совета прошла в Вильнюсе первого июля 2011 г., где было отмечено значение событий в Северной Африке и на Ближнем Востоке для всего мира, а к плану действий организации включены Монголия, Тунис и Либерия.

Как можно догадаться, активисты Совета не просто проводят ликбез по вопросам демократии и политических теорий, организация координирует сеть неправительственных организаций по всему миру, которые, как указано в их стратегическом плане, «продвигают демократическое образование в правительствах, международных и неправительственных организациях... которое охватывает не только определенные структуры, но также родительские и религиозные организации»[150]. Иными словами, учат своих агентов в других странах не только технологии смены режима, как было во многих странах, где прошли «цветные революции» и бунты, но также как грамотно разрушать традиционные общества и культуры.

Такие выводы напрашиваются сами собой, если взглянуть на список лиц, входящих в руководство этого Совета, ведь поговорка «кадры решают все» вполне адекватна и для заокеанской политической элиты.

Председателем организации является Роберт Хантер, дипломат, который работал в Национальном совете безопасности США (1977-1979 гг.), был советником конгресса и президента по различным вопросам, служил послом США в НАТО с 1993 по 1998 гг. Он также являлся старшим советником в корпорации RAND и основателем Центра национальной политики, помогал учреждать Национальный фонд демократий и был вице-президентом по международной политике в Центре стратегических и международных исследований. Кроме того, на данный момент Хантер является директором Центра трансатлантических исследований по безопасности в Национальном университете обороны США, а также членом исполнительных советов Американской дипломатической академии и Атлантического Совета США[151].

Не менее интересны и другие персоны, входящие в совет директоров. Вице-президент Ричард Раусон с 1950 г. двенадцать лет занимался международными политическими связями и был директором по политике и планированию радио «Свободная Европа» с 1962-69 гг. Тут же невольно на ум приходят пражские события 1968 г., когда эта радиостанция в паре с «Голос Америки» передавала в чешский эфир рецепты коктейлей Молотова и прочие хитрости герильи в городских условиях). Кроме этого, он был одним из создателей Центра по демократическому переходу, основанном в Будапеште в 2004 г. (а здесь уже видна явная связь с украинскими событиями). «На старости лет» Раусон не потерял свой пыл и убеждения и в 2005 г был одним из подписантов открытого письма Дж. Бушу об «эрозии демократических свобод в России».

Марк Палмер — второй вице-президент Совета и выходец Йельского университета. Работал в Государственном департаменте США с 1964 по 1990 гг., специализируясь на коммунистических странах, был спичрайтером трех президентов и работал в администрациях пяти — от Никсона до Буша, являлся заместителем госсекретаря по Советскому Союзу и Восточной Европе. Инициатор продвижения демократии в арабском мире и возможно, ему мы во многом обязаны тунисским, египетс-ким, ливийским и сирийским событиям. Непосредственно участвовал в уличных демонстрациях сначала в Будапеште, а затем в Белграде в 1996 г. Вицепрезидент организации Freedom House. Считается ведущим кремленологом, кроме того он также связан с различными группами американских неоконсерваторов. Участвовал в выработке специальных программ США по отношению к Китаю, стран Ближнего Востока и Африки, а также Кубы и Беларуси. После распада советского блока стал активным инвестором, в основном специализируясь на телекоммуникациях. Является одним из основателей дубайской медиа корпорации SignalOneTV, которая планирует вести вещание на Иран, Ирак и Саудовскую Аравию, пропагандируя западный образ жизни для целевой группы — молодежи этих стран. Автор книги Breaking the Real Axis of Evil: How to Oust the World’s Last Dictators by 2025, вышедшей в 2003 г. Судя по названию, можно догадаться, что речь идет о свержении неугодных США режимов, у которых либо слишком много ресурсов, либо руководство этих стран недостаточно сговорчиво с Белым домом.

В число старших советников входит Питер Акерман, член правления Совета по международным отношениям, основатель вашингтонского Международного центра ненасильственного конфликта. Это довольно колоритная личность. Акерман является одним из всемирно признанных авторитетов по ненасильственным конфликтам и гражданскому сопротивлению. Он — один из лучших учеников и последователей известного теоретика свержения режимов «по-демократически» Джина Шарпа. Принимал непосредственное участие в разработке стратегии по свержению Слободана Милошевича, а позже стал исполнительным продюсером документального фильма об этих событиях. Кроме того, Акерман стал редактором и главным советником по контенту серии фильмов «Больше чем сила»[152], посвященных гражданскому сопротивлению и свержению правительств. В 2006 г. появилась и компьютерная игра, созданная по мотивам фильма. Было заявлено, что это первая и единственная игра, представляющая собой пошаговую стратегию по управлению организацией сопротивления и обучающая методам влияния или изменения политической обстановки ненасильственными способами. Собственно, она и предназначена для использования активистами и лидерами сопротивления и движений оппозиции.

Исполнительным президентом Совета является Роберт ЛаГамма, который до этого служил в Информационном агентстве США и руководил различными проектами в Африке. Также он был старшим сотрудником в Национальном фонде демократий и инспектором Госдепартамента США.

Естественно, такой звездный состав вряд ли ограничится простой просветительской работой и «бла-бла-бла» о демократических ценностях.

Тем более, что в октябре 2011 г. на сайте организации было объявлено о том, что ее рабочая группа под руководством адмирала ВВС США и экс-директора Национальной разведки при администрации Обамы Денниса Блэра работает над новым проектом, цель которого — издание пособия о роли вооруженных сил в демократических преобразованиях (The Role of the Armed Forces in Democratic Transition)[153]. Безусловно, речь в этом издании будет идти об обосновании применения силы и уничтожения «врагов демократии» со стороны ее поборников, в первую очередь, США. Да и вливание в команду промоутеров демократии заслуженного ястреба и профессионального военного (который, кстати, является еще и специалистом по России) свидетельствует о той роли, который Вашингтон отводит этой структуре в деле продвижения своих национальных интересов на территории других государств, ибо демократические ценности в риторике американских чиновников и их неправительственной группы поддержки, и есть интересы Белого дома.

ГРОЗЯТ ЛИ МИРУ КИБЕРВОИНЫ?

Октябрь и ноябрь 2011 г. для США стали настоящими кибермесяцами, если учесть ту интенсивную работу, которые провели за это время компетентные ведомства этой страны. Доклады по киберполитике министерства обороны США и Управления национальной контрразведки США для Конгресса, взаимодействие с иностранными партнерами — все это позволяет сложить разрозненные элементы в цельную картину, которая поможет понять направление, по которому будет в ближайшее время двигаться Вашингтон.

США резервируют для себя киберпространство

В глобальном масштабе США рассматривают киберпространство как место, где должны распространяться нормы и стандарты демократии по-американски, и сама сеть Интернет, как было отмечено недавно в выступлении госсекретаря X. Клинтон, должна стать инструментом продвижения либеральных ценностей.

Часть военной элиты США считают Интернет своим законным наследием, т.к. он был создан в оборонном агентстве ARPA (позже переименовано в DARPA) первоначально исключительно для военных целей и назвался ARPANET. Неудивительно, что Пентагон по-своему и трактует значение и возможности Интернет. Ранее, весной 2010 г. была создана новая структура Пентагона — Киберкомандование, а в 2011 году было заявлено, что Министерство обороны начнет манипулировать социальными сетями для повышения имиджа США и в целях безопасности.

И хотя долгое время среди военных США была путаница в определении терминов, в последнем докладе Пентагона по киберполитике понятие «военные действия», относящиеся к киберпространству и применению закона войны к операциям в киберпространстве более конкретизированы. Там попросту, ссылаясь на концепцию «военных действий», означающих «угрозу или применение силы», а также на Хартию ООН о вооруженном конфликте, который проходит в физической среде, предлагается к суше, морю и воздушному пространству попросту добавить киберпространство. Как следствие это послужило обоснованием Минобороны США 15 ноября 2011 г. в форме категорического предупреждения заявить, что США оставляет за собой право ответных мер с позиции военной силы против кибератак и наращивает свои технологические возможности для того, чтобы точно определить сетевых злоумышленников. Было сказано, что «мы сохраняем право на применение всех возможных средств — дипломатических, международных, военных и экономических для защиты нашей нации, наших союзников, наших партнеров и наших интересов... США необходимо знать кибервозможности других государств для того, чтобы обороняться от них и увеличить свои возможности для отражения кибератак, которые могут возникнуть».

В распространенном документе было указано, что Национальное агентство безопасности обеспечит соответствующую поддержку киберкомандованию США, что позволит министерству обороны планировать и осуществлять кибероперации. Если читать буквально сам текст, там сказано, что собственно кибероперации, в том числе разведывательные, уже спланированы.

На стр. 5 в DoD Cyberspace Policy Report говорится: «Операции в киберпространстве являются субъектом для аккуратной координации и оценки действий, включая применение киберпространства для разведывательных действий. Разведка, военное и политическое соучастие тщательно продуманы для операций в киберпространстве так же, как где либо еще».

Это практически значит, что, несмотря на алармистские заявления Управления национальной контрразведки США, в докладе которого говорится о якобы причастности Китая и России к использованию кибервозможностей для разведывательных целей, США сами занимаются кибершпионажем «аккуратно» и «так же, как где-либо еще».

Видимо из-за того, что в кибервойне преимущество всегда на стороне нападающего — хакера или кибершпиона, это подстегивает определенные круги к постоянному апеллированию к возможным угрозам и зависимости инфраструктуры США от кибератак. Соответствующие эффекты коснулись и международного поля.

КиберНАТО и другие союзники США

19 сентября 2011 г. в агентстве Сз НАТО в Брюсселе состоялся семинар, имеющий принципиальное значение для киберобороны НАТО. По его результатам было принято решение запустить новый проект, направленный на создание пула государств-членов альянса для обмена информацией в сфере киберобороны и кибер ситуационной осведомленности.

На следующий день были решены все формальности, связанные достижением полных операционных возможностей киберобороны НАТО, которые должны быть запущены к концу 2012 г. «Новые кибервозможности» — ЭТО ОДИН ИЗ 11 приоритетных проектов НАТО, который оценивается в 28 миллионов евро.

На этом совместные кибердела США и Западной Европы не заканчиваются, з ноября с.г. состоялись первые совместные киберманевры США и ЕС под названием Cyber Atlantic 2011. Они имели более широкий масштаб, хотя центр управления маневрами находился в Брюсселе на базе НАТО. Со стороны ЕС приняло участие более 20 государств, из них 16 являлись активными игроками, а остальные были «наблюдателями» под руководством Европейской комиссии. Каждая страна делеги-роваладвух «игроков» и одного «хозяина».

На этих киберманеврах было два сценария: 1) кибератаки, целью которых являлась публикация онлайн секретной информации агентств безопасности государств ЕС; 2) повреждение систем данных и контроля энергетической инфраструктуры.

Учения прошли на основе уроков, полученных из первых всеевропейских киберманевров Cyber Europe 2010, проводимых Европейским Агентством безопасности сетей и информации ENISA.

Тогда, год назад 70 экспертов из стран ЕС совместно работали над отражением 300 симулированных кибератак и вырабатывали режим координации между странами. В результате было принято решение выработать более четкий алгоритм взаимодействия между странами, т. к. каждая имеет собственную организацию компетентных ведомств и контакты между ними могут быть жизненно важными при критических ситуациях. Кроме того, было принято решение создать одну или многочисленные точки контакта на уровне ЕС и запустить дорожную карту по всеевропейским учениям, где была бы прописана стандартная процедура и структуры для широкой шкалы возможных событий.

Практически сразу после проведения этих совместных киберманевров, 7 ноября 2011 г. директор оборонного агентства перспективных технологий США DARPA Регина Дуган заявила, что они будут интенсифицировать усилия по созданию наступательного кибероружия, которое, как и кинетическое, является существенным элементом военной машины США. По мнению программного менеджера агентства Тимоти Фрэйзера, «США и неопознанные враги ведут войну в киберпространстве, в то время как США, в отличие от врагов, несут большие расходы».

Из-за этого бюджет агентства на киберисследования на 2012 г. вырос на 73% от 120 до 208 млн. долл. В следующие пять лет на данные программы расходы агентства также будут увеличены от 8% до 12%.

Это вписывается в «полный спектр кибер возможностей», о котором сказал первый зам.министра обороны США по политике Джеймс Миллер на прошедшей в начале ноября 2011 г. конференции в Центре стратегических и международных исследований в Вашингтоне.

В докладе по киберполитике Пентагона также говорится, что «проводится координация на высоком и экспертном уровне с Австралией, Канадой, Новой Зеландией и Великобританией. Минобороны тесно работает с партерами из НАТО по киберво-просам, включая пересмотр киберполитики НАТО и принятый план действий на министерской конференции в июне 2011 г. Укрепляются взаимоотношения с Японией и Республикой Корея».

Интересно, что 8 ноября 2011 г. в г. Спрингфилд (штат Иллинойс, США) произошел инцидент, который стал широко известен после того, как работники ФБР и министерства внутренней безопасности заявили, что хакер был предположительно из России. Хакер вошел в компьютерную коммунальную систему и путем нехитрых манипуляций вывел из строя насос системы водоснабжения. Позже он разместил информацию в Интернет, что взлом данных систем не представляет особой сложности, и он сделал этот акт «вандализма» ради развлечения. Нужно отметить, что этот случай стал первым фактом, когда американской инфраструктуре был причинен какой-то ущерб, о возможности чего ранее трубили всевозможные эксперты и специалисты.

Возможно, упоминание России было намеренной дезинформацией для того, чтобы включить нашу страну в список будущих объектов для нападок и заблаговременно обосновать милитаризацию виртуального пространства и установление глобального контроля, где это только возможно.

Кибервойна всех против всех

Проблема киберконфликтов волнует не только США. Удешевление цены на компьютерную технику и программное обеспечение, появление новых активных субъектов в международной политике — от неправительственных организаций, квазигосударственных объединений и криминальных группировок многократно увеличивает возможность использования вредоносных программ.

Например, в конце октября 2011 г. группа хакеров, известных под названием Anonymous пригрозили мексиканскому наркокартелю Zetas, что они обнародуют в Интернет персональные данные чиновников, таксистов, журналистов и прочих лиц, которые сотрудничают с этой криминальной группировкой, если они не освободят похищенного на улице члена их команды.

Данный инцидент привлек внимание мировых СМИ, аналитических центров и спецслужб.

Журналист издания New York Times Дэвид Ротккопф называет кибератаки фантомной войной, предостерегая, что она будет проходить без объявления боевых действий и сражений, хотя приведет к гибели людей, столкновению великих держав и, что самое главное, коснется каждого. Ссылаясь в своей публикации на слова американского дипломата, автор пишет, что такая война уже ведется, и ее цели могут быть самыми различными.

Наиболее громким событием, связанным с умышленной компьютерной атакой на данный момент признан инцидент с применением вируса Stuxnet на иранских ядерных объектах.

В октябре этого года американские военные подтвердили, что компьютеры, применявшиеся для управления боевыми беспилотниками Predator и Reaper в Афганистане были атакованы вирусами. Ранее в Ираке хакерам удавалось взламывать системы связи с беспилотниками и направлять их на ложные цели, либо предупреждать боевиков о приближающейся угрозе.

Как считают американские эксперты, возможность того, что будет причинен катастрофический ущерб, продолжает возрастать с ростом величин данных и распространения связности элементов в мировой паутине.

Хотя некоторые академические комментаторы резонно заметили, что, все же, несмотря на возможное широкое распространение кибервойн в будущем, они будут сохранять людские жизни.

Многочисленные публикации в специализированной прессе также показывают, что адвокаты и законодатели в США опасаются, что из-за отсутствия четких правил в отношении кибербезопасности, их страна находится под угрозой, т. к. уровень кибератак постоянно растет. Это во многом объясняет попытки Вашингтона имплементировать на международном уровне соответствующее законодательство «под себя» и может иметь далеко идущие последствия.

ЗАКАЗЧИКИ ПЕРЛ-ХАРБОРА

70 лет назад в Тихом океане произошло событие, которое стало именем нарицательным в последующие десятилетия, вплоть до наших дней в отношении сокрушительной и односторонней военной агрессии. Японская авиация совершила массированный удар на базу военно-морского флота США в Перл-Харбор. Было потеряно 17 линкоров, 188 самолетов, погибло 2403 американца и было ранено 1178.

США, которые ранее официально следовали доктрине Монро т. е. невмешательства в дела европейских государств, которые были к тому моменту втянуты во Вторую Мировую войну, ссылаясь на необходимость принуждения злодеев к миру, вынуждены были изменить свою позицию, что имело далеко идущие последствия.

Месть Вашингтона не заставила долго ждать — в течение первых трех суток после 7 декабря в США арестовали 1291 лицо, подозреваемых в том, что они японские агенты. В основном, это были этнические японцы, которых отправили в спецлагеря. События 1945 г. тоже довольно хорошо известны. Когда уже практически весь Токио был разрушен от последствий авианалетов, атомные бомбы были сброшены на небольшие города Хиросима и Нагасаки для демонстрации неоспоримой военной мощи США.

Хотя последствия японского налета до сих пор вспоминаются как вероломный акт агрессии, факты, которые десятилетиями умалчивались от мировой общественности говорят о том, что администрация Рузвельта намеренно спровоцировала атаку Японцев на базу в Перл-Харбор для того, чтобы вовлечь США во Вторую мировую войну. Об этом наглядно рассказывает Роберт Стиннет в книге «День лжи: правда о федеральном резервном фонде и Перл Харборе». Эта книга, названная бывшим научным сотрудником школы управления Кеннеди Гарвардского университета Томом Рузером как «возможно, наиболее откровенный документ нашего времени» была основана на архивах военной разведки США, которые подтвердили, что руководство США знало о нападении японцев задолго до самой атаки. Она вышла в 2000 г., но мало известна русскоязычному читателю. В ней также указано, что секретные депеши были изъяты из материалов слушаний Конгресса США в связи с расследованием атаки на Перл-Харбор в 1945 и 1995 гг. и лишь позже стали доступны для изучения автором в специальных архивах.

Первоначально Вашингтоном применялись меры были чисто экономического характера — Японии было объявлено эмбарго на поставку нефти, а 26 июля 1941 г. Рузвельт подписал указ об аресте японских средств в США. Это было воспринято в Токио как акт агрессии и японцы начали готовиться к оккупации Индонезии и прилегающих территорий, причем, первоначально захват планировался максимально мирным путем.

Тем не менее и ранее, за 11 месяцев до самого события, командующий Тихоокеанским флотом ВМС США Хасбанд Киммел и его коллега адмирал Джеймс Ричардсон на базе разведданных и анализа предупреждали сове руководство в Пентагоне о возможной атаке японцев на американскую базу.

Позже перехваченные разведкой США сообщения подтверждали намерения Токио, которые проходили под кодовым названием «Магия». 7 ноября 1941 г. адмирал Старк из Вашингтона писал Киммелю, что «все постепенно идет к кризису в Тихом океане... через месяц мы можем увидеть все, что угодно». А 28 ноября 1941 г. в очередной депеше говорилось, что «для США предпочтительней, чтобы Япония совершила нападение первой».

Однако после получения этого сообщения Киммелю были даны указания прекратить проведение дальней разведки против возможного авиаудара. Выполняя приказ вышестоящей инстанции, т. е. непосредственно Министерства обороны США, Киммель отправил два авианосца, шесть крейсеров и четырнадцать эсминцев из Перл-Харбора к островам Мидуэй и Уэйк.

7 декабря 1941 г. на базе даже отсутствовали самолеты регулярного патрулирования, а зенитная артиллерия не была готова к боевым действиям. В общем, вся техника, включая корабли и самолеты, как будто специально была согнана в плотные группы, делая их максимально легкой добычей для противника. В отчете комиссии армии США от 1946 г. подчеркивалось, что вся ответственность за предоставление Киммелю точных сведений и оценок вероятной стратегии противника лежит на Вашингтоне, так как ценные данные разведки, подтверждающие, что цель японцев — именно Перл-Харбор, были утаены от Киммеля, и документы создавали ложное впечатление готовящейся атаки на Филлипины. Интересно, что и Черчилль неоднократно предупреждал Рузвельта, что целью японской атаки будет Перл-Харбор. Следовательно, как пишет современный американский геополитик Уильям Энгдаль в книге «Боги денег», «Рузвельт и его советники спровоцировали атаку японцев на военно-морскую базу США на Гавайях с целью создания у недоверчивых американских граждан провоенных настроений во имя будущего Американского века».

Кстати, возможность конфликта США с Японией рассматривалась американскими военными еще в начале 20-х гг. прошлого века. Американцам не нравился рост японского могущества, и они заранее прорабатывали возможные планы по сдерживанию амбиций Токио. Майор ВМС США Ёрл Эллис, который пользовался доверием со стороны командования морской пехоты, в 1921 г. представил план военной кампании США в Микронезии. Он носил название War Plan ORANGE и включал в себя подробное описание действий для ВМС США и морской пехоты по оккупации ряда островов, которые на тот момент находились под контролем Японии, включая смету расходов, а также количество необходимого персонала и техники. Сам Эллис являлся убежденным расистом и даже рекомендовал применение отравляющих веществ против японцев в возможной будущей войне.

Кому же была выгодна эта провокация? Ответ довольно прост: определенной финансовой группе, которая получала сверхприбыли с помощью войны и была в сговоре с политическим истэблишментом США, одержимым идеей мессианизма и мирового господства. В то время в США было несколько таких групп. Ни для кого не является секретом, что бизнес картель Рокфеллеров, Бушей, Дюпонов и Тиссенов сыграл значительную роль в военном строительстве Гитлера. Например, даже после объявления войны странам Оси, Рокфеллер поставлял нефть Германии, изменив порты приписки танкеров на южноамериканские. Однако особая роль отводится именно клану Рокфеллеров, который финансировал исследования группы изучения войны и мира Совета по международным отношениям во главе с Исайей Боуманом.

Эта группа была создана в 1939 г. и занималась планированием мироустройства и особой роли США после Второй мировой войны. Истинные интересы, которые лоббировал Совет, были связаны с группой олигархов и их политических представителей и заключались в увеличении их влияния и контролем над стратегически важными регионами мира. Одной из целью Совета и было такое влияние на ход войны, которое бы позволило истощить всех европейских участников конфликта, в том числе подтолкнуть Гитлера к войне с СССР для того, чтобы у США не осталось ни одного конкурента. В секретной записке, подготовленной Советом для госдепартамента США гласилось, что «если явно озвучить цели войны, а они состоят исключительно из выгод англо-американского империализма, то они не несут ничего полезного никому другому в мире. Надо подчеркивать преимущества для остальных людей. Это будет иметь пропагандистский эффект».

Помощь по лендлизу, оказываемая США союзникам также должна была поставить и Британию, и Советский Союз в зависимое от Вашингтона положение. Британия вскоре вышла из игры, точнее передала пальму первенства США, и не случайно свою знаменитую Фултоновскую речь Черчилль произносил именно в США. Однако и героические подвиги советского народа и мудрая политика тогдашнего руководства СССР не позволили планам США полностью воплотиться.

Как известно, история часто повторяется. Если посмотреть, какие финансовые группы имеют наибольшее могущество в США (и не только), мы обнаружим знакомые лица, а их связь с Белым домом обнаруживает то же неугасимое стремление к мировому господству с помощью спровоцированных конфликтов. И в этих старых планах Вашингтона нет места сильной России.

БАЗОВЫЙ СИНДРОМ

В советское время любой десятиклассник мог почерпнуть из учебника по НВП информацию о плане «Анаконда», согласно которому США устанавливали сеть военных баз по периметру границ СССР. В 90-х и 2000-х гг. Пентагон начал дальнейшее проникновение внутрь различных континентов — в Латинской Америке, Африке, Европе и Азии началось сооружение новых баз и перевалочных пунктов для военной инфраструктуры и спецслужб США, о чем с тревогой заговорили международные аналитики. Но проблема размещения американских военных баз по всему миру носит не только стратегический характер для возможных противников Вашингтона и миролюбивых государств, хотя часто посредством непрямых действий достигаются и цели, направленные на подрыв стран, как, например, в случае с Афганистаном, наркотрафик откуда, заметно выросший после американской оккупации, идет в направлении и России, и Китая.

Военные базы США за рубежом давно стали источником проблем как для местных жителей — начиная с вопросов собственности земли и аморального поведения американских военнослужащих до экологии регионов, так и для американских налогоплательщиков, резонно задающих вопрос, почему их средства столь неадекватно распределяются в ущерб благополучию граждан и принципам демократии. Если аспекты, связанные с действиями американских военных в Ираке, Афганистане и бывших советских республиках большинству читателей хорошо известны, т.к. они достаточно широко освещались и мировой, и отечественной прессой, то о ряде сторон их деятельности в других регионах, например, в Юго-Восточной Азии, известно мало.

В 1992 г. после изнасилования и убийства американским солдатом Кеннетом Марклом 27-летней девушки Йун Кеум, южнокорейская общественность начала кампанию мобилизации, направленную против присутствия американских войск на полуострове. Вопрос был поставлен вполне логично: «От кого американцы нас защищают?» Ведь согласно данным «Национальной кампании по искоренению преступлений войск США в Корее», размещение американских войск с 1945 г. является ни что иным, как оккупацией Южной Кореи, и на данный момент на 96 базах в этой стране находится 37 тысяч военнослужащих США. Согласно статистике этой организации со стороны американцев в отношении корейцев совершается два — три правонарушения в день, имеющих криминальный характер. Из ста тысяч актов преступлений, совершенных американцами с 1945 г. только 4% рассматривались в корейских судах и в большинстве случаев американские солдаты были отпущены безнаказанно, либо выплачивали жертвам компенсации[154]. Согласно данным члена Национальной Ассамблеи Южной Кореи Ким Тэ-Вона, озвученных во время слушания в парламенте, в последнее время количество изнасилований, совершенных американскими солдатами в отношении южнокорейских женщин удвоилось, а только в 2011 г. было арестовано 377 солдат США за различные правонарушения, в том числе, связанные с наркотиками и нападением на полицейских[155].

Новая волна протестов началась в связи со строительством военной базы США на о. Чеджу, расположенном в Корейском проливе. По плану она будет занимать площадь 130 акров (что эквивалентно 169 футбольным полям) на плодородной земле местных фермеров, которые первыми начали акции протеста в защиту собственности, о чем умалчивалось мировыми СМИ. База Чеджу будет способна принимать до 20 американских и южнокорейских военных кораблей, включая подводные лодки, авианосцы и эсминцы, некоторые из которых будут оснащены баллистическими системами противоракетной обороны Aegis.

Её строительство началось в январе 2011 г., но было приостановлено в июне. Однако, это не значит, что база не будет построена, т.к. ранее, в 2006 г. после более чем тысячедневной кампании в г. Пхёнтхэк дома местных фермеров все же были разрушены в угоду расширения базы Camp Humphreys[156].

Не менее интересна история самого острова, жители которого в 1948 г. подняли восстание в знак протеста против разделения страны. Южнокорейские силы безопасности подавили мятеж, что привело к смерти примерно 30 тысяч жителей. Лишь в 2005 г. президент страны принес извинения за причиненные злодеяния и назвал о. Чеджу «островом мира во всем мире». Кроме того, сам остров представляет собой уникальный биокультурный заповедник и занесен в наследие ЮНЕСКО.

Известный антиглобалист и ученый с мировым именем Наом Хомски, с присущим ему пониманием вопроса, отметил в недавней публикации, что «народное сопротивление на острове выходит далеко за рамки милитаризации и касается вопросов свободы слова, экологии и прав человека» и «ирония заключается в том, что семена для будущего конфликта сверхдержавы в настоящее время посеяны на экологически заповедную землю острова мира»[157].

И, конечно же, с геополитической точки зрения, новая база будет направлена не только против Северной Кореи, как гласит официальная версия (сама идея укрепления обороноспособности Южной Кореи, которую лоббировали военные чиновники Пентагона, напрямую связана с довольно мутной историей потопления корвета Cheonan, вину за которую, несмотря на массу противоречий, США и официальный Сеул возложили на КНДР), но и против Китая, т.к. о. Чеджу находится всего на расстоянии 300 миль от КНР.

Не менее сложны отношения у США и с давним партнером по безопасности Японией, в частности, с властями о. Окинава, на котором размещено 33 американских базы и инсталяций, занимающих 229,2 км. кв., а это примерно 0,6% территории страны. Из них 22 находятся в эксклюзивном ведении Пентагона, а из оставшихся одинадцяти восемь представляют собой тренировочные лагеря и зоны обстрела.

Особое беспокойство приносит база ВВС Футенма, построенная еще в конце Второй мировой войны, и переговоры о закрытии которой ведутся на протяжении 15 лет. По мнению япоского аналитика Йошио Шимоджи, нахождение этой базы на о. Окинава нарушает ст. 46 Гаагской конфенции, где указано, что «честь и права семейные, жизнь отдельных лиц и частная собственность, равно как и религиозные убеждения и отправление обрядов веры, должны быть уважаемы. Частная собственность не подлежит конфискации»[158]. Проблема в том, что база Футенма находится на частной территории (4,8 км. кв.), автохтонные жители которой во время известной битвы на Окинаве были заключены в концлагеря. В своей книге «Futenma Air Base is in Your Neighborhood — Let’s Remove It Together» бывший мэр г. Гинован Иха Йоичи отмечал, что «когда эти жители были выпущены на свободу, они обнаружили на месте своих бывших домов военную зону».

Официально числится, что у военной базы Футенма есть три тысячи так называемых «собственников», а в октябре 2011 г. всего в реестре землевладельцев военных баз находилось 38000 японцев[159]. Тем не менее, с их правами не считаются ни американские колонисты, ни центральная власть Японии, хотя нахождение этих баз несет в себе потенциальную угрозу для жителей острова, например 13 августа 2004 г. американский вертолет CH-53D разбился непосредственно возле студенческого городка Университета Окинавы.

Планируемый перенос базы с Окинавы на о. Гуам также вызовет новые проблемы, т.к. остров не имеет надлежащей инфраструктуры, а учитывая его небольшую численность населения (170 тысяч человек), резкое возрастание жителей на 30% за счет американских военнослужащих серьезно подорвет социальный баланс, не говоря о последствиях неадекватного поведения самих солдат на новом месте.

Все эти планы по военной реструктуризации за рубежом вызывают сопротивление со стороны различных сил и в США. Так, сенаторы Карл Левин, Джим Вебб и Джон МакКейн, входящие в комитет по военным службам в мае 2011 года призвали Пентагон пересмотреть планы по реструктуризации вооруженных сил США в Восточной Азии, так как они «нереалистичны» и «не соответствуют текущему положению с налогами и расходами»[160].

Критика высказывалась и по отношению к другим базам США. Например, издание «Вашингтон пост», расследуя случай с секретными американскими базами беспилотников-убийц в Африке, иронично отметило, что затраты на содержание одного военнослужащего США на о. Виктория (Сейшельские острова), обходятся в 500 $ US за день, что «довольно неплохо для этого райского уголка»[161]. Там с сентября 2008 г. расположен небольшой флот «охотников-убийц» ВВС США (как называют беспилотники Predator и Reaper, способные нести ракеты и бомбы). Первоначально было заявлено, что это сделано в интересах борьбы с пиратством и безопасности морских коммуникаций, но впоследствии руководство США признало, что секретные базы Пентагона и ЦРУ, оснащенные подобной техникой были построены с целью целенаправленного убийства подозреваемых в терроризме. Впрочем, подобные беспилотники вполне способны нести на себе и тактическое ядерное оружие, поэтому не стоит удивляться, если информация об этом через некоторое время станет известна общественности. Ведь Япония, несмотря на то, что является жертвой ядерной бомбардировки и имеет безъядерный статус, во времена Холодной войны также имела на своей территории ядерное оружие, размещенное на американских базах[162].

ДЕМОНИЗАЦИЯ ИРАНА И ТАЙНЫЕ ПОДСТРЕКАТЕЛИ ВОЙНЫ

Как сообщило в конце ноября 2011 г. британское издание The Independent, посол Великобритании в Израиле Мэтью Голд оказался вовлечен в скандал в связи с тайными встречами с высокопоставленными израильскими и британскими политическими деятелями с целью подготовки почвы для возможной атаки на иранские атомные объекты. Ни факт этих встреч, ни их содержание не фигурировали в официальном отчете британской дипломатической службы, из-за чего, по данным издания, депутаты английского парламента требуют начать расследование этих тайных контактов посла с израильским руководством.

Этот факт дает дополнительную пищу для размышлений. В данном случае вопрос поставлен — кто стоит за антииранской истерикой и заинтересован в военной кампании против этой страны? Попробуем проследить вначале американский политологический дискурс в отношении Ирана.

Джеймс Доббинс, бывший помощник госсекретаря США и директор центра международной безопасности и оборонной политики корпорации RAND считает, что военная кампания против Ирана не принесет желаемых результатов по ядерной программе, т. к. она в таком случае будет проводиться в более тайном режиме на секретных объектах. Кроме того, глобальная коалиция против Ирана, которую формировали США может распасться из-за различных мнений внутри нее, а новые международные санкции в таком случае станут невозможными.

По мнению Доббинса, принципиальный вопрос выживания Израиля должен решаться не военным давлением на Иран, а непосредственными атаками на ХАМАС и Хизбалла. Угрозы же военных действий и даже их проведение будут иметь только обратный эффект: изоляция Ирана уменьшится, увеличится его влияние, укрепится солидарность внутри страны, а создание и развертывание ядерного оружия будет осуществлено в кратчайшие сроки.

Некоторые американские политологи считают, что наилучшим действием для США является поддержка иранской оппозиции. При этом следует отдавать отчет, что внутренняя иранская оппозиция довольно отличается. Одно дело участие легальных протестах, а другое — вооруженные бандформирования. Например, Реймонд Тэнтер, исследователь Вашингтонского института по ближневосточной политике и основатель Комитета по иранской политике (структуры, целенаправленно, занимающейся подрывной деятельностью против Ирана методом «мягкой силы»), считает, что США должны исключить из списка террористических группировок «Организацию моджахедов иранского народа» и направить ее усилия на борьбу с правительством Ирана.

Есть в США и более категорические противники войны против Ирана. Мэтью Дасс из организации «Центр за американский прогресс» выступает против военного вторжения в Иран по прагматическим соображении, так как, по его мнению, расходы для такой акции гораздо превысят небольшие полученные выгоды. А директор исследований по международной политике из института Cato Джастин Логан считает, что США и так погрязли в войнах в Ираке, Афганистане и Ливии, поэтому еще одна война в мусульманском мире — это безумие.

Противником войны против Ирана является и известный геополитик Томас Барнетт. Он вообще насчитал двадцать причин того, из-за чего нужно воспринимать всю эту ситуацию нормально и одернуть паникеров от истерики. Вкратце опишем их.

Он указывает, что усилия Ирана не являются иррациональными, т. к. США осуществляли вторжение в соседние страны и постоянно напоминали Ирану, что они находятся в списке стран «оси зла». Следовательно, логика Ирана вполне очевидна — она хотят себя обезопасить от вторжения. Далее, новые мировые державы давно не заодно с Западом. Бразилия и Турция предприняли дипломатические усилия по иранскому вопросу весной прошлого года, а на Западе за это их облили грязью. А Россия однозначно заявила, что новые санкции — это «инструмент смены режима». Китай и Индия, наряду с Россией, имеют свои собственные энергетические интересы в Иране. И вообще, очередные санкции Запада не будут иметь последствий.

Далее, получение бомбы для Ирана — это билет в клуб великих ядерных держав, без которой иранская революция может считаться неудавшейся. Но наличие самой бомбы не угрожает региональному военному присутствию США, кроме того, оно не позволит США зациклиться на наращивании своей военной мощи в Азии против Китая. К тому же Иран вряд ли допустит, чтобы их ядерное оружие попало в руки арабских экстремистов. Что касается Израиля — то он уже обладает ядерным оружием и у него гораздо больше шансов применить его против Ирана. Сами США, словно одержимые, продают свое оружие многим странам в регионе, что не мешает продавать наступательное вооружение и врагам Ирана. А Тегеран уже достиг возможностей для эффективного и асимметричного сдерживания. И вообще, опасность более широкого распространения ОМП является преувеличенной, а этот процесс в регионе можно использовать для выгоды США. Кроме того, глобальная экономика является более важной, т. к. никого не устроит цена в 200 $ за баррель нефти.

Директор разведывательного центра Stratfor Джордж Фридман просчитал различные варианты, хотя считает, что ядерная программа в принципе не имеет никакого отношения к угрозе национальным интересам США. В одной из своих последних публикаций Syria, Iran and the Balance of Power in the Middle East он пишет: «основная иранская угроза не является ядерной. Она может стать ею, но даже без ядерного оружия Иран остается угрозой. Нынешняя эскалация связана с американским решением вывести войска из Ирака и интенсифицирована событиями в Сирии. Если Иран завтра откажется от своей ядерной программы, ситуация будет оставаться сложной».

Далее он указывает, что США, Израиль, Турция и Саудовская Аравия, по-видимому, следуют двойной стратегии: увеличивают давление на Иран, чтобы просчитать его уязвимые места, а также свергнуть сирийское правительство, чтобы ограничить последствия иранского влияния в Ираке.

По мнению Фридмана Соединенные Штаты имеют три варианта действий. Первый состоит в том, что нужно признать эволюцию региональных игроков как состоявшийся факт и пытаться жить в новых обстоятельствах. Второй — это сделка с Ираном, где многое зависит от заинтересованности самого Ирана в отношениях с США. Этот шаг очень болезненный и дорогостоящий для Вашингтона. Третий вариант — это война. Он зависит от наличия достаточного количества сил, чтобы вести войну и выдержать ответные удары Ирана, в частности, в Ормузском проливе. Тем не менее, все три варианта довольно неоднозначны, поэтому Фридман рассматривает свержение режима Асада в Сирии как наиболее удобную для США опцию, так как она меняет ход игры и ее движущую силу, хотя это чрезвычайно трудно и нагружено рисками. Похоже, что нынешнее давление на Сирию имеет определенную связь с интересами Запада, связанными с Ираном. А поскольку Сирия имеет договор с Ираном о совместной обороне, может быть первой мишенью в регионе.

Тем не менее, американский исследователь Дерек Болтон считает, что ключевым игроком против Ирана может быть Мосад, противодействуя Ирану двумя методами — с помощью промышленного саботажа и целенаправленных убийств. Болтон приводит в пример успехи израильской спецслужбы на этом поприще — от поставки в эту страну поддельных электроустройств из Европы (что привело к поломке 50 центрифуг в Натанзе) и запуска вируса Stuxnet до убийства иранских ученых Ардешира Хассанпура в 2007 г. и Маджида Шахриари в 2010 г. Загадочные взрывы в различных регионах Ирана в конце 2011 г. ряд наблюдателей также связали с подрывной деятельностью израильской спецслужбы.

Действительно, Израиль на данный момент, похоже является основным инициатором агрессии против Ирана, но далеко не все политические круги этой страны поддерживают эту идею. Ряд израильских политиков понимает, что в таком случае, их стране грозят серьезные проблемы, как с ближайшими соседями, так и с крупными геополитическими игроками, а неправительственные акторы в этом случае к геноциду палестинского народа припишут еще и персидский геноцид.

Весьма примечательным фактом является то, что в 1967 г. сами США передали шахскому Ирану атомный реактор на 5 МВт, который налаживали специалисты из израильских атомных центров в Димоне и Сореке.

Неоднозначность американской стороны по иранскому вопросу и вовлечение теневых игроков свидетельствует о том, что искусственно нагнетающаяся обстановка вокруг иранской ядерной проблемы и хаотизация региона свидетельствует о целенаправленной дестабилизации со стороны определенных сил, которые работают вне официального поля. Это похоже на действие некоего мощного международного клуба, в который входят сильные мира сего, но стараются не афишировать о своей причастности к достижениям, которые часто приводили к определенным изменениям международной политики, в том числе, с помощи войн. Некоторые называют подобные структуры парамасонскими, относя к оным такие организации, как «Бильдербергский клуб», «Череп и Кости», «Римский клуб» и т. п. Тогда администрация Обамы вряд ли будет принимать действительное решение по этому вопросу, который останется в ведении воротил из Уолл-Стрит и ВПК США, которые уже не раз прикладывали руку к разжиганию конфликтов по всему миру.

УГРОЗЫ ДЛЯ США В ОЦЕНКАХ АМЕРИКАНСКОЙ РАЗВЕДКИ

31 января 2012 г. директор сообщества по национальной разведке США Джеймс Клеппер представил общественности новый отчет, посвященный прогнозу будущих угроз для безопасности США.

Следует тут же отметить, что национальное разведывательное сообщество США — это не одна организация, а специфическая структура с горизонтальными и вертикальными связями, куда помимо ЦРУ, ФБР и Агентства по Национальной Безопасности входят Бюро разведки и исследований государственного департамента, Управление по борьбе с терроризмом и финансовая разведка Министерства финансов, Администрация по борьбе с наркотиками, около десяти управлений Пентагона (от армейской до военно-космической и геопространственной разведок), службы других ведомств и независимые агентства. Следовательно, данный документ должен содержать тезисы докладов многочисленной агентуры США, которые обстоятельно и на основе анализа полевых исследований и текущей ситуации описывают взаимопересекающиеся военные, экономические и политические тенденции, которые могут угрожать интересам Вашингтона.

Но этот отчет любопытен тем, что помимо явных угроз в нем нашлось место государствам, которые не приемлют одностороннюю гегемонию США в мире, таким как Россия, Китай и Иран, что указывает на явный политический подтекст, имеющий мало общего с реальной действительностью. Если перед агрессией в Ирак, несмотря на однозначную позицию неоконсерваторов, разведсообщество докладывало Дж. Бушу, что у Саддама Хусейна нет химического оружия, здесь видна тенденция создания определенной картины, согласно которой у США появляются новые враги в приоритетном порядке.

Доклад содержит тридцать страниц и разбит на семь непропорциональных разделов, содержание которых в ряде случаев взаимосвязано.

Безусловно, первым на повестке дня является терроризм. Указано, что в ближайшие два-три года угроза терроризма войдет в критическую фазу перехода от таких структур как «АльКаида» к более децентрализованным движениям, которым сможет противостоять четкая контртеррористическая стратегия с участием партнеров. Тем не менее, террористические группы и лица, симпатизирующие движению глобального джихада, будут иметь доступ к финансированию, оружию, взрывчатке, надежным укрытиям, а также вербовать новых членов. Такой неутешительный вывод позволяет сделать заключение, что даже самые успешные контртеррористические операции США не принесут мира.

Далее следует проблема распространения ядерного оружия. У Вашингтона в этом вопросе есть два классических изгоя — это Иран и Северная Корея.

Третий раздел посвящен кибербезопасности. Помимо размытых понятий о негосударственных акторах, роста уязвимости сетей коммуникаций и баз данных указаны и конкретные суверенные государства, представляющие, по мнению американских экспертов и разведчиков, опасность для США. Это Китай и Россия. При этом значится, что они вызывают «особое беспокойство» и идет ссылка на вышедший в октябре 2011 г. доклад по шпионажу, в котором указано, что из этих стран происходят регулярные проникновения в американские компьютерные сети, направленные на кражу интеллектуальной собственности. На этом описание «всего зла», исходящего из этих стран, ограничивается.

Однако в четвертой главе, посвященной шпионажу, российско-китайская эпопея продолжается. Правда, этот дуэт уже расширен за счет Ирана. И всем трем странам приписываются агрессивные и успешные действия в деле экономического шпионажа против США. А Иран вообще за последние годы значительно поднаторел в этом вопросе и, как указано, «поразительно увеличил свои кибервозможности по глубине и сложности». Следовательно, к предыдущей главе Исламская Республика Иран тоже имеет самое прямое отношение.

Глава по массовым убийствам занимает пол страницы и практически ограничивается перечислениями регионов — это суданская область Дарфур, восточное Конго, Нигерия, Ливия и Сирия. Конечно же, последняя страна, скорее, отражает желание Вашингтона выставить все в наиболее мрачных тонах, так как в соседнем Ираке гибнет гораздо больше людей.

Наиболее объемной является глава, посвященная глобальным изменениям. Однако выкладки больше посвящены внутренним проблемам государств, а также их взаимоотношениям с соседями. В Афганистане продолжится «умиротворение» Талибана многонациональными силами безопасности. Несмотря на то, что в этой стране производится наибольшее количество опиума для мирового рынка, будущая ситуация подана самым неопределенным образом — в отчете лишь указана взаимозависимость уровня безопасности в определенных местностях с возможностью доступа к рынкам законной сельхозпродукции. В то время как от наркотрафика страдают соседние страны, включая Россию, этот пассаж позволяет сделать вывод о незаинтересованности США в борьбе с выращиванием и переработкой производных героина. В соседнем Пакистане и Индии ситуация особо не изменится. Китай будет озабочен стабильностью своих регионов, а также модернизацией армии. В длительном споре по Тайваню преимущество будет сдвигаться на сторону Китая. Арабская весна, которая затянулась на год, согласно докладу больше всего повлияла на Египет, Ливию, Сирию и Тунис. Ситуация в Бахрейне, где во время разгонов демонстраций неоднократно погибали мирные граждане, вооб-ще не освещена. Интересно, что в выводах, посвященных нес-покойным арабским странам, говорится, что их лидеры будут продолжать сотрудничать с США по вопросам безопасности для того, чтобы сдерживать региональные амбиции Ирана, а также просить об экономической помощи. Непосредственно Ирану прогнозируют внутренние проблемы, связанные с действиями системной оппозиции и борьбой за власть, приписываются усилия повлиять на ход арабской весны через своих союзников и суррогатные структуры, укрепление связей с Ираком и Курдским региональным правительством. Отдельным пунктом Тегерану вменяется подрывная деятельность в Афганистане, направленная против стратегического партнерства США с этой страной. В Ираке уровень насилия останется примерно на том же уровне. Ну а в Африке проблемы будут у упомянутых ранее двух Суданов, Нигерии, а также Сомали, где происходят усиленные попытки создать действенную государственную структуру.

Конечно же, подраздел, посвященный России и Евразии, представляет для нас особый интерес. Американцы предрекают возвращение Путина на пост главы государства, что вызовет «разочарование и злобу в определенных кругах», а внутренняя и внешняя политика будут проводиться без особых изменений. Указано, что «Путин будет скорее сохранять политическую, экономическую систему, а не выступать агентом либеральных реформ... Путин сосредоточится на восстановлении единства элиты, защите активов элиты и обеспечении безопасности для новых возможностей для обогащения элиты». В то же время он будет искать возможность повысить благосостояние масс. Во внешней политике Путин не даст полный задний ход по отношению к США, но сохранит развитие двусторонних отношений с США, извлекая выгоду для России из процесса «перезагрузки». Авторы также указывают, что Путин имеет инстинктивное недоверие к намерениям США, что, наверное, будет подталкивать его на конфронтацию с Вашингтоном по ряду политических вопросов.

Также указано, что позитивный момент для перезагрузки уже пройден, так как США уже получили то, что хотели, включая новое соглашение по стратегическим ядерным вооружениям и сотрудничество в Афганистане. Для России чувствительными вопросами останутся система ПРО, санкции против Ирана и ситуация вокруг Сирии. Кроме того, Кремль будет относиться с подозрением к сотрудничеству США со странами бывшего Советского Союза.

Неразрешенные конфликты на Кавказе и хрупкость ряда государств Центральной Азии обозначены как вероятные будущие взрывы на карте Евразии. Как и следовало ожидать, в докладе употреблен термин «оккупация» Москвой грузинских регионов Южная Осетия и Абхазия. В связи с новой конституцией Грузии, дающей более широкие полномочия премьер-министру, и выборами в 2013 г. президента, значится, что М. Саакашвили может сохранить свою власть на должности главы правительства, что может повлиять на перспективу дальнейших трений между Москвой и Тбилиси.

Из других стран СНГ значится наличие системного кризиса в Беларуси и оказание режиму Лукашенко помощи со стороны Москвы. Соседней Украине уделен один абзац, где указано, что в стране процветает авторитаризм Виктора Януковича с избирательным наказанием в отношении политической оппозиции, давлением на СМИ и манипуляциями на выборах.

Впрочем, Россия снова появляется в следующей главе. На этот раз в связи со знаковыми угрозами и связью с транснациональными криминальными группировками.

Здесь черным по белому написано: «Все более и более тесная связь между российской и евразийской организованной преступностью и олигархами увеличивает возможность государственных или связанных с государством акторов подрывать конкуренцию на рынке газа, нефти, алюминия и драгоценных металлов, что потенциально угрожает американской национальной и экономической безопасности... Конкуренция американских и западных компаний разъедается коррумпированным бизнесом из-за океана». Такое впечатление, что нынешние апологеты свободного рынка пытаются обвинить в своих неудачах мифическую русскую мафию, однако в чем именно и кто именно разъедает честное западное бизнес сообщество не совсем понятно, ведь коррупция — это процесс двусторонний, если западные компании не хотят в ней участвовать — они могут и не поддаваться на провокации «из-за океана». Кроме того, отмечено, что транснациональные криминальные группировки ослабляют стабильность и подрывают законы в некоторых встающих на ноги демократических государствах и регионах, имеющих стратегическое значение для США. Вот так, оказывается, как легко с помощью «черного нала», создать угрозу национальным интересам Вашингтона.

Конечно, упомянуты и наркокартели в Мексике, которые также продолжают нести много вреда, особенно в Колумбии, где, по мнению авторов доклада, часть прибыли идет на финансирование повстанческих антиправительственных группировок типа Революционных сил Колумбии (если учесть, что США постоянно обвиняли Уго Чавеса в связях с этой организацией, такая озабоченность станет понятна).

Космос тоже несет угрозу США. Инопланетяне не прилетят, а вот «интерес других государств и даже негосударственных акторов к развитию космической отрасли и использованию этого пространства в следующие десятилетия будет угрожать космическим системам США и приведет к росту вызовов по отношению к стабильности и безопасности космоса». В этой связи необходимо отметить инициативы России в отношении космического права, в том числе направленные на недопущение милитаризации космического пространства. Однако в свое время они были проигнорированы США.

Еще две страницы доклада посвящены реальным проблемам — доступности питьевой воды, заболеваниям, землетрясениям и прочим катаклизмам, однако данные прогнозы имеют или могут иметь вполне объективные предпосылки.

В целом, доклад дает четкое представление о том, кого и где видят спецслужбы США в качестве мировых злодеев и врагов завтрашнего дня для своей страны. Эти страны и действующие лица будут интерпретированы в соответствующей манере западными СМИ и в зависимости от политической конъюнктуры к ним будут применены различные действия. Судя по всему, первым в списке будут террористы, а также государства, которые позиционируются США как оказывающие поддержку таким организациям. Вполне большая вероятность, что кандидатом номер один из стран будет Иран, который фигурирует практически в каждой главе доклада. Если исходить из процентного соотношения, то Россия займет в списке будущих вероятных угроз США почетное второе место.

ТЕРРОР-РОЕНИЕ ВОКРУГ ИРАНА

Термин роение «swarming» вошел в обиход военного сообщества и специалистов по безопасности США в конце 90-х годов для описания новых моделей поведения во время боя. Он имеет широкую область применения— от действий герильеров и партизан, до атаки беспилотных летательных аппаратов. Как писали американские эксперты по безопасности Джон Аркилла и Дэвид Ронфельдт, роение— это визуально аморфный, но преднамеренно структурированный, скоординированный стратегический способ ударить со всех направлений в определенную точку посредством жизнестойкой пульсирующей силы[163]. От тактических действий до глобальной стратегии роение может применяться для уничтожения суверенных государств и смены режимов.

Сейчас налицо все признаки того, что США и страны Запада при помощи их сателлитов на Ближнем Востоке формируют тучи таких роев для организации атаки против Ирана. В некоторых случаях, как, например, с убийствами ученых, Иран уже ощутил на себе эти «укусы»...

После выхода отчета национального разведсообщества США[164] о будущих угрозах уже стало очевидно, что Иран осознанно выбран как объект будущей агрессии. Ведь он фигурирует практически во всех главах доклада, разбитого по темам.

Начинается доклад с проблемы терроризма и в компании с не идентифицированными террористами из-за рубежа, которые могут использовать химическое или бактериологическое оружие, остатками Аль-Каиды, глобальным джихадом и и местными экстремистами два абзаца уделено и Ирану. В ней имеется подглава «Угроза со стороны Ирана», в которой говорится о заговоре с попыткой убийства посла Саудовской Аравии в США, который приписывается высшему руководству Ирана. Как сказано в документе, возможно, высший лидер Али Хаменеи сейчас больше заинтересован в организации атак против США в качестве ответных мер против реальных или воспринимаемых действий США, которые угрожают режиму. Также значатся «иранские козни против интересов США или их союзников за рубежом».

В разделе по распространению ядерного оружия опять фигурирует Иран на пару с Северной Кореей. Указано, что Иран имеет технические, научные и промышленные возможности для создания ядерного оружия и с этим связана политическая воля руководства этой страны. Несмотря на то, что Иран неоднократно заявлял о исключительно мирном характере своей ядерной программы, этот аргумент вообще не указан в отчете, хотя говорится о возможных средствах доставки возможного ядерного оружия.

В главе по киберугрозам Иран в качестве суверенного актора подменили Россия и Китай. Именно наша страна и восточный сосед, по мнению американского разведсобщества, будут представлять наибольшую угрозу кибербезопасности США.

Но с учетом того, что в следующей главе, посвященной угрозам зарубежных разведок, т. е. шпионажу, к паре Китай-Россия уже присоединился и Иран, следовательно, можно сделать вывод, что в главе по киберугрозам Иран если не говорится, то подразумевается.

При этом указано именно о кибершпионаже, в связи с чем что иранские кибервозможности «значительно увеличились по сложности и глубине».

В главе о массовых убийствах лидерство отдано Судану, Конго, Ливии, Сирии и Нигерии, а «Глобальные изменения» затрагивают довольно значительные географические регионы. Помимо Юго-Восточной Азии, Африки и Ближнему Востоку с арабской весной Ирану посвящен такой же объем, как и соседнему Ираку. Помимо внутренних проблем Ирану приписывается попытка влияния на ход арабской весны через своих союзников и суррогатные структуры, связь с Сирией и попытки укрепления связей с Ираком и Курдским региональным правительством. Отдельным пунктом вменяется подрывная деятельность в Афганистане, направленная против стратегического партнерства США с этой страной.

Последний блок, посвященный транснациональным криминальным группировкам, остался без Ирана. Видимо, разведсообщество США решило не делать перебора и обойтись мексиканскими картелями и русской мафией. Правда, указана «Хизбалла» и «Аль-Каида» в странах Магриба как образцы террористических организаций, которые не брезгуют криминальным бизнесом для того, чтобы подзаработать деньжат и осуществлять необходимую логистику. А где «Хизбалла», там Вашингтон всегда видит и Иран.

Неоконсерваторы сделали вполне предсказуемые выводы из этого отчета. При этом, они акцентировали одну проблему для своей безопасности, выделив ее среди других и одновременно сделав связь с историческим прецедентом. Так, в журнале The Atlantic Адам Мартин написал, что «в новом отчете Управления директора по национальной разведке говорится, что Аль-Каида больше не является наибольшей террористической угрозой США, такой угрозой является Иран»[165]. Так как террористические атаки в сентябре 2001 г. были приписаны «Аль-Каиде», а взрывы ВТЦ в Нью-Йорке до сих пор воспринимаются в американском обществе с определенным психологическим травматизмом, в этом информационном посыле легко обнаружить акт символического переноса. Если ранее американских граждан убили представители «Аль-Каиды», и многие годы их главарь безнаказанно продолжал руководить сетью террористических ячеек по всему миру, то теперь, после его смерти, новую подобную угрозу представляет Иран.

Эту новость также раздувают и корпоративные СМИ США, связанные с неоконсерваторами и их идеями. CNN-компания, поднявшая, между прочим, огромные капиталы с помощью войны против Ирака в Персидском заливе, в первом предложении репортажа от 31 января 2012 г., посвященном докладу разведсообщества отметила, что «в то время как киберугрозы растут, основной опасностью остается ядерная программа Ирана»[166].

Ситуация напоминает период перед вторжением США в марте 2003 г. в Ирак, когда длительное время в американских СМИ военными и другими чиновниками из администрации Буша пропагандировалась необходимость военной компании. Однако сегодня все выглядит гораздо серьезней, т. к. в 2002— 2003 гг. разведсообщество США отрицало причастность режима Хусейна и к взрывам ВТЦ, и к созданию оружия массового поражения. Сейчас все это выглядит как тщательно спланированный конвенциональный сговор, имеющий политическую цель— свержение нынешнего режима Ирана.

Безусловно, помимо превентивной дипломатии (угроз) Запад использует против Ирана давно отработанный метод «пятой колонны»— это поддержка внутренней оппозиции, которая представляет собой не только гражданское «зеленое движение», но и экстремистские группировки.

Крупнейшая группировка «Народные моджахеды Ирана», созданная в 1965 г. до сих пор является одним из самых радикальных левых антиправительственных движений.

Она имеет вооруженное крыло — Национальную освободительную армию Ирана[167] и неоднократно получала финансовую помощь со стороны Запада. В 2009 г. ЕС вычеркнул ее из списка террористических организаций, что позволяет членам этой группы уже легально лоббировать свои интересы в странах Евросоюза.

На сайте организации[168], который имеет версии на фарси и английском, ведется пропаганда против нынешнего правительства Ирана и всячески восхваляется Запад.

«Джандалла» или «Народное движение сопротивления Ирана» является более молодой организацией (она создана в 2003 г.), хотя вышла из сепаратистского движения белуджей. Помимо взрывов и убийств на территории Ирана, организация занимается наркоторговлей. Ее лидер Абдумалик Риги был арестован иранскими спецслужбами и казнен в 2010 г. Перед своей смертью он выступил в эфире иранского телевидения и признал, что сотрудничал с ЦРУ.

В январе 2012 г. американское издание Foreign Policy со ссылкой на материалы американских спецслужб, опубликовало материал о том, как агенты Мосад, представляясь ЦРУ, вербовали представителей «Джандалла» для организаций терактов в Иране[169].

Впрочем, такие связи не должны удивлять, ведь как однажды заметил Ноам Хомски, «к услугам США— целая террористическая сеть»[170].

Есть и более мелкие— «Курдская коммунистическая партия Ирана», «Организация федаинов иранского народа» и другие, которые особо активности в последнее время не проявляют, однако если внутриполитическая ситуация начнется раскачиваться они вполне могут снова взяться за оружие, чтобы «отбить себе место под солнцем».

Антиправительственные политические организации, которые не применяют открытого насилия— такие как Национальный совет сопротивления Ирана[171], ведут подрывную работу на другом крыле, фокусируясь на теме прав человека и прочих «ценностях» западного либерализма.

И, конечно же, широкий спектр СМИ, от финансируемого Госдепом США «Радио фарси» до социальных сетей, которые, как меч обоюдоострый, могут быть инструментом и общения, и разделения, также раздувают угли дестабилизации в регионе, который граничит с Российской Федерацией.

КИБЕРПАНОПТИКУМ

В конце XVIII века радикальный английский либеральный философ Иеремия Бентам, известный тем, что предложил свести рассмотрение всех политических вопросов к поляризации двух инстинктов, — боли и удовольствия, изобрел новый вид тюрьмы, назвав ее «Паноптикум». По его замыслу это было бы идеальное место для заключения с идеальными заключенными. По проекту тюрьма представляет собой цилиндрическое строение со стеклянными внутренними перегородками. Стражник находится в центре, будучи невидим для заключенных. Узники не знают, в какой именно момент за ними наблюдают, поэтому у них создается впечатление постоянного контроля. Проекты по чертежу Бентама даже были реализованы на практике в США и испанской колонии. В результате появились тюрьмы «Джолиет» в штате Иллинойс и «Пресидио Модело» на кубинском острове Хувентуд, где с 1953 по 1955 год содержался Фидель Кастро.

Французский философ Мишель Фуко, посвятивший свою жизнь изучению феномена власти, описывал основную цель паноптикума так: необходимо привести заключенного в состояние сознаваемой и постоянной видимости, которая обеспечивает автоматическое функционирование власти. Устроить его надлежало таким образом, чтобы надзор был постоянным в своих результатах, даже если он осуществляется с перерывами, чтобы совершенство власти делало необязательным её действительное отправление и чтобы архитектурный аппарат паноптикума был машиной, создающей и поддерживающей отношение власти независимо от человека, который её отправляет, — короче говоря, чтобы заключённые были вовлечены в ситуации власти, носителями которой они сами же являются.

Рассуждая о методах репрезентации власти, в том числе необходимости наказания провинившихся, Фуко в одной из бесед по поводу «Паноптикума» говорит, что для насилия, которое, в конечном счете, не обладает назидательной значимостью, идут слишком большие расходы, и потому приходится всё более умножать насильственные действия, множа тем самым бунты. Эти формы репрессии можно заменить на взгляд, который потребует очень мало расходов. Никакой потребности в оружии, в физическом насилии, в материальном принуждении. Просто наблюдающий взгляд. Взгляд, с которым каждый, ощущая, как он тяготеет над ним, придёт, в конце концов к тому, что интериоризирует его настолько, что будет наблюдать самого себя, и, таким образом, каждый будет осуществлять подобное наблюдение над самим собой и против самого себя. Великолепная формула: непрерывная власть и, в конечном счёте, смехотворная цена!

Фуко частично приписывал эту функцию СМИ в XX веке, за которыми стоят группы с политическими и экономическими интересами. А развитие информационных и коммуникационных технологий привело к тому, что борцы за права и свободы начали яростно критиковать всевозможные системы наблюдений, установленные в общественных местах, что вызвало широкую дискуссию о правовых и моральных сторонах этого вопроса.

Однако если в случае камер слежения процесс контроля происходит в одностороннем порядке, сейчас появились явные признаки того, что новые средства контроля имеют совершенно иной характер — они мягко и незаметно внедрены в каждодневную жизнь практически каждого человека, и первоначальный выбор делается со стороны нас с вами. То, о чем говорил Фуко, имея в виду истоки пенитенциарной системы из идейгражданскогообществазападнойлиберальнойдемократии, свершилось в глобальном масштабе, причем нелиберальные общества добровольно вошли в эту международную тюрьму без стен. Это — уже ставшие привычными многочисленные социальные сети и сервисы в Интернет: Facebook, Twitter, Google и многие другие. И это виртуальное учреждение имеет своего пастыря и добровольных помощников по надзору. В роли пастыря — власти США, а слугами являются различные корпорации. При этом частный бизнес не упускает возможности включать в свои продукты технологии контроля. Например, Google Apps. Он поддерживает несколько веб-приложений с похожей функциональностью как у традиционных офисных пакетов, и включает Gmail, Google Calendar, Google Talk, Google Docs и Google Sites. Базовый пакет бесплатен и предлагает тот же объём ящика электронной почты для одного пользователя, что и обычная учётная запись Gmail, возможна регистрация до 10 пользователей, включая администратора. Этот пакет был заказан многими компаниями для производственных целей. Если до появления этого программного продукта производительность труда внутри компании оценивали с помощью видеонаблюдения и подсчета нажатий на клавиши в колл-центрах, то Apps и аналогичные программные продукты только расширяют границы слежки, включая в нее более высокооплачиваемых сотрудников. Дуглас Меррил, бывший директор Google по информационным технологиям, говорит, что «Apps — это поиск, выдающий себя за совместную работу» и, по его мнению, все эти новшества только увеличивают присутствие Большого Брата в сети Интернет. Впрочем, с мая 2007 года Google собирает все личные данные пользователей, что официально подтвердило руководство компании. Необходимо отметить, что Google является информационным каналом для более чем половины глобального трафика в Интернет. Вполне очевидно, что за скандалом между КНР и этой корпорацией стоят не только экономические интересы, но и вопросы контроля пользователей и даже шпионажа (достаточно вспомнить карты Google, которые вызвали подозрение у компетентных органов многих стран). С недавних пор личные сообщения в Facebook стали индексироваться поисковой системой Google, и теперь их можно будет прочесть любому желающему.

Не отстает по уровню использования в политических переворотах и Twitter. Как было написано в одной статье американского издания Foreign Policy: «Твиттер превратился в важный — точнее, необходимый — инструмент, позволяющий отслеживать и понимать важные перемены, которые происходят в арабском мире. Он оказался неожиданно удобным, быстрым — иногда даже слишком быстрым — и человечным, на фоне обезличен-ности остальных источников... При этом «Твиттер» позволяет подключаться к массовому сознанию»...

Можно привести и другие примеры брака по расчету между Большим Братом и бизнес акулами, связанными с медиа и информационными технологиями. Например, движение Movements.org, первый учредительный саммит которого состоялся в 2008 г. в Нью-Йорке. Чиновники Госдепартамента, членынеолиберальногоСоветапомеждународнымотношениям, бывшие сотрудники Совета национальной безопасности США, советники Министерства национальной безопасности США, сотрудники корпорации RAND встретились с представителями AT&T, Google, Facebook, NBC, ABC, CBS, CNN, MSNBC и MTV и многих других, чтобы запустить новый глобальный проект продвижения демократии. Представители этой аморфной организации засветились и при недавних событиях в арабских странах, а иные давно воплощают технологии «цветных революций» в жизнь, например, представителем по Молдове Movements.org является оранжевая революционерка Наталья Морарь.

Еще один пример — это «кибердиссиденты», проект, направленный на такие страны, как Куба, Иран, Китай, Россия и Сирия, которые согласно «экспертному» заключению Freedom House не являются свободными. Первую конференцию по кибердиссидентам провел Институт Буша при поддержке Freedom House еще весной 2010 г., где, как указано в официальном отчете «была отмечена работа, методы, мужество и достижения восьми приглашенных ораторов из семи стран».

С 2011 г. Вашингтон начал уже официально использовать Интернет для присутствия в государствах, где по ряду объективных причин не может быть физически — госдепартамент открыл виртуальное консульство для Сектора Газы, а также аналогичное посольство для Ирана, аргументировав это необходимостью «укрепления связей с иранским народом» (что, естественно, вызвало критику со стороны официального Тегерана).

А в январе 2012 г. была проведена акция, которую администрация Обамы называла месяцем искусства управления государством 21 века. «Голос Америки» назвал это ничем иным как расширением использования американскими дипломатами социальных сетей. Иначе говоря, увеличением границ дипломатического охвата США.

И пока психологи и философы продолжают спорить бытие ли определяет сознание или сознание бытие, руководство США, используя инструментарий новых медиа технологий, продолжает сеять пропаганду, манипулировать общественным мнением и приглядывать за всеми теми, кто клюнул на удочку технологического прогресса, на этот раз в глобальном виртуальном пространстве.

ИРАН НА ПРИЦЕЛЕ

После введения эмбарго на иранскую нефть в январе 2012 г. странами ЕС, а также в связи с угрозами дополнительных санкций со стороны США и Запада, многие эксперты-международники в очередной раз начали трубить тревожные сигналы о неизбежности скорого конфликта между Ираном и западной коалицией. Рассматривая степень готовности вооруженных сил обеих сторон, и задаваясь философским вопросом — «Кто начнет первым?», все же нужно сфокусироваться на центральном моменте — что принесет России данный конфликт при любых его вариантах.

Первое—это негативный сценарий, т. е. переход к фазе войны. США имеет в Персидском заливе 40000 военнослужащих, на восточном фланге Ирана в Афганистане находится еще 90000 + еще несколько тысяч персонала поддержки в других азиатских странах. Несмотря на это, по мнению американских аналитиков, если спусковой крючок будет нажат, то США не легко будет контролировать эскалацию конфликта. И даже если Иран будет принимать только оборонительные меры, эти действия смогут серьезно угрожать жизни американского военного персонала. В случае начала войны между США и Ираном, как указывает Колин Кахл на страницах издания «Foreign Affairs», еще не факт, что Вашингтон сможет выиграть эту войну в операционном смысле[172].

Есть у США и другая проблема — это то, что состояние статус-кво работает против них. По мнению «Стратфор», если «Башар Асад удержится у власти, и ситуация в соседнем Ираке будет той же, что и сейчас, то Иран сформирует реальность, которая будет определять политику региона. Соединенные Штаты не имеют большой и эффективной коалиции, такой, которая бы сплотилась в случае войны... У США есть только Израиль...»[173].

Наихудший сценарий для России может представлять длительная бомбардировка и последующая оккупация Ирана. Для этого США понадобится создать дополнительные ближние рубежи, для чего они будут склонять на свою сторону страны Кавказа (Грузию, Азербайджан) и Центральной Азии (что, возможно, повлияет даже на конституционный нейтралитет соседней с Ираном Туркмении). В конечном итоге петля «Анаконды» вокруг России захлопнется, а широкомасштабная война в регионе повлияет и на внутриполитическую ситуацию в нашей стране. Однако, пока это только гипотеза.

Ситуацию вокруг Ирана можно разыграть и по-иному. Санкции ЕС были введены в ущерб экономикам многих стран. Особенно сильно они ударят по Греции, Италии и Испании, а министр иностранных дел последней Хосе Мануэль Гарсия-Маргайо уже назвал их «значительным жертвоприношением»[174]. Данная нефтяная блокада может привести к потере Ираном 15-20 млрд. долл, в год. Хотя это не критично и Тегеран уже заявил, что найдет альтернативных экспортеров. Покупатели иранской нефти №1 и №3 — Китай и Индия соответственно, отвергли инициативы США по введению эмбарго на покупку иранской нефти. Япония пообещала США свою поддержку, но не представила конкретного плана по сокращению закупок сырой иранской нефти. Необходимо отметить, что Япония уже однажды пострадала от невыполненных гарантий США по энергетической безопасности во время нефтяного кризиса 1973 г., спровоцированного Уолл-Стрит. Поэтому, скорее всего в Токио будут очень детально рассматривать подобные предложения Вашингтона и требовать точных гарантий, которые Белый дом вряд ли сможет предоставить.

Очевидно, что ядро альтернативного миропорядка, как минимум Россия, Индия и Китай из блока БРИКС выступает на стороне Ирана, и это может подстегнуть к включению нового актора, т. е. Иран в альянс и созданию стратегической оси государств, выступающих против односторонней гегемонии Соединенных Штатов. Учитывая мнение «Стратфор», изложенное ранее, что время работает против Вашингтона, Россия, Индия и Китай могли бы организовать непрерывный «пул» вокруг Ирана и в военном плане — проводя совместные маневры, например, для выработки коллективного противодействия угрозам терроризма и пиратства в Аравийском море и Персидском заливе. Подобная стратегия, направленная на бесконтактное изматывание противника, также могла бы частично ослабить военную мощь Пентагона в регионе.

Но в любом случае, эскалация противостояния будет проходить по причинно-следственной цепочке, т. е. для оправдания действия, будет нужен какой-либо повод. Смещение политического режима Исламской Республики Иран, хотя и является основной целью Вашингтона, еще не может быть использовано в качестве официальной причины для применения силы. Безусловно, Штаты давно присматриваются к политическим группам в Иране и пытаются влиять на внутреннюю ситуацию не только обкатанными методами цветных революций (путем поддержки «Зеленого движения», создания виртуального посольства), но и играя на политической конкуренции (помимо традиционной дихотомии на правых и левых в Иране протекает борьба между прагматиками-консерваторами и принципа-листами среди правых и внутри подфракций принципалистов).

Спусковым крючком, если конфликт затеют США, будет какой-нибудь формальный повод.

В дипломатическом лексиконе есть такой термин, который на английском языке пишется как «pretext». Эта калька с латинского языка означает ложную причину или мотив, которая используется для того, чтобы скрыть реальное положение.

Как указывает один из критиков агрессивной внешней политики США Ричард Сэндерс, практически с конца XIX в., когда США вторглись в Мексику, Вашингтон постоянно использует механизм «претекста» для обоснования своего военного вмешательства[175]. Американский палеоконсерватор Патрик Бьюкенен в своей публикации «Did FDR Provoke Pearl Harbor?», написанной к очередной годовщине атаки на Перл-Харбор отметил, что финансовые круги США в 1941 г. намеренно создали такие условия, чтобы спровоцировать нападение Японии на базу ВМС США в Тихом океане. Эта атака позволила развязать руки руководству США для полноценного вмешательства во Вторую мировую войну, что было необходимо для укрепления финансового и военно-стратегического могущества политических элит этой страны[176].

Между тем, история войны во Вьетнаме (инцидент в Тонкинском заливе, когда эсминец ВМС США «Мэддокс» зашел в территориальные воды Северного Вьетнама и открыл огонь по сторожевым катерам) также свидетельствует о том, что нападение на Северный Вьетнам было спровоцировано американскими спецслужбами, в результате чего Конгресс дал Линдону Джонсону полномочия на применение военной силы в регионе (в этом контексте нужно заметить, что когда в июне 1967 г. израильтяне атаковали американский военный корабль «Либерти», убив 34 и ранив 172 военнослужащих, данная акция осталась безнаказанной).

Аналогично, пышущие пафосом концепции «гуманитарных интервенций», «ответственность защищать» и «война против терроризма», разработанные для оправдания бомбардировок Югославии, Ирака и Афганистана, являлись такими же сфальсифицированными поводами для агрессии.

Ближневосточный корреспондент канадского Центра исследований глобализации Финиан Каннингэм также поднимает вопрос о «претексте», задаваясь вопросом, не является ли сейчас Иран таким же объектом агрессии со стороны США, как и Япония 70 лет назад?[177]

В данной ситуации, сложившейся в регионе, их может быть как минимум три: і) обвинение Ирана в попытках создания ядерного оружия; 2) намеренное создание условий для конфликта в Ормузском проливе, что послужит поводом для полномасштабной военной агрессии; з) обвинение в спонсировании терроризма. И они могут накладываться друг на друга.

Уже давно стало понятно, что давление на Тегеран с призывом свернуть ядерные технологии имеют под собой не вопросы региональной безопасности, а желание Вашингтона заставить играть по своим правилам. Невозможно создать ядерное оружие на основе технологий мирного атома, хотя глобалисты за океаном постоянно ухищряются осуществить очередной информационный вброс, связанный с иранской «бомбой». Например, Мэтью Круниг из Совета по международным отношениям недавно заявил, чтоИран может передать ядерные технологии Венесуэле[178].

Подтекст очевиден — смешать в одну кучу все, что в последнее время устойчиво ассоциируется с критикой Вашингтона и левыми режимами, образ которых, благодаря многолетней антисоветской пропаганде на Западе, для местной общественности не очень привлекателен. В этой же дискуссии его коллега Рей Такей назвал Али Хаменеи хантингтонианцем, указывая, что иранский духовный лидер считает, что Запад ведет подрывную деятельность против его страны, в том числе, культурными методами. Естественно, что так считают не только в Иране, но и во многих других странах, которые столкнулись с продвижением демократии по-американски. Однако, как говорят сами глобалисты из Совета по международным отношениям, проблема в том, что они (американцы) не знают, как мыслят иранские лидеры и, следовательно, не могут просчитать возможные хода на геополитической шахматной доске. Поскольку умение читать мысли своих партнеров после соответствующей промывки мозгов является одним из основополагающих столпов внешней политики США, то отсюда — дипломатическая нервозность американцев, связанная с различными манипуляциями в отношении Ирана.

Как возможный Рубикон для войны в регионе многие рассматривают Ормузский пролив — узкое «горло» Персидского залива, который служит для транспортировки нефти в Индийский океан и далее — к различным потребителям. Здесь есть два момента — это коммуникации для транспортировки нефти, которая добывается в Иране, Ираке, Кувейте, Катаре, Саудовской Аравии и ОАЭ, а также физическая близость потенциальных противников. По данным Департамента энергии США в 2011 г. объем нефти, прокачанный через Ормузский пролив составил 17 млрд, баррелей[179] (примерно 20% всей мировой нефти). И любые потрясения, связанные с доставкой нефти через него могут привести к росту цен на нефтепродукты на 50%[180]. Фактически, чтобы пройти через пролив, необходимо двигаться по территориальным водам Ирана и Омана, которые контролируют этот участок. Иран добровольно предоставляет такое право всем кораблям, включая ВМС США, на основе Конвенции ООН о морской перевозке грузов. В связи с постоянными заявлениями США о важности этого морского участка, необходимо подчеркнуть, что США имеют такой же юридический статус, как и Иран — обе страны подписали конвенцию ООН по морскому праву, но не ратифицировали ее. Следовательно, никакого морального права ссылаться на международное законодательство у США нет. А вот иранские власти готовы пересмотреть правила прохода иностранных судов через свои территориальные воды,

О чем заявляли уже давно, официально урегулировав этот вопрос в Меджлисе[181].

Однако если вопрос транспортировки грузов связан с гражданским сектором, то в отношении военных кораблей также существуют различные нормы. В частности — это максимально возможная дистанция для приближения. Ранее американские СМИ постоянно нагнетали жути, указывая, что иранские катера специально провоцируют ВМС США, подходя на непозволительно близкую дистанцию, и им это сходило с рук. Но, как уже заметили критические наблюдатели, где гарантия что под флагом Ирана не могут подплыть провокаторы, например в лице сепаратистов из Белуджистана, финансируемых ЦРУ?

Возможно, сценарий эмбарго на иранскую нефть уже заранее предполагает, что Запад столкнется с различными проблемами доставки и тогда он запустит альтернативный план — создание новых нефтепроводов, пролегающих по территории Саудовской Аравии, Бахрейна, Омана, Йемена, Катара и Ирака, что позволит доставлять нефть непосредственно на побережье Аравийского, Красного и Средиземного морей в обход пролива. Как известно, некоторые проекты, например, трубопровод Hashan-Fujairah уже запущены. Если данная опция заложена в разработки транснациональных корпораций, работающих в тандеме с западными лобби-группами, и региональных нефтяных магнатов, тогда это частично проливает свет на то, почему Вашингтон подталкивает своих союзников к реализации сети новых трубопроводов под лозунгами создания новой безопасной инфраструктуры. Но ряд противоречий между странами региона пока еще сохраняется, и даже при наиболее удачном варианте пуска нефти в обход пролива, география региона такова, что даже при военном конфликте преимущество будет у Тегерана. Таковы неумолимые законы геополитики.

Важно отметить, что в свете новой глобальной стратегии США, клещи которой давят на два критических региона — Большой Ближний Восток и Юго-восточную Азию, Ормузский пролив имеет своего двойника — Малакский пролив, являющийся наиболее кратким путем, через который нефть транспортируется из Индийского океана в Китай, Японию, Южную Корею и другие страны Юго-Восточной Азии. И роль Малакского пролива косвенно влияет на принятие решений других азиатских игроков по иранскому вопросу.

И, конечно же, с учетом прецедента «войны против террора», когда под аморфным предлогом США оккупировали Ирак и Афганистан, убивая там тысячи мирных жителей, необходимо коснуться и проблемы терроризма в регионе. Во-первых, Белый дом уже давно санкционировал проведение подрывной деятельности против официальных структур Ирана, в первую очередь таких, как «Стражи революции», которых занесли в список террористических организаций. Как пишет бывший агент ЦРУ Филип Джиральди на сайте организации «Совет за Национальный Интерес», агентура США и Израиля продолжительное время действует на территории Ирана и ответственна как за запуск вируса «Стакснет», так и за убийства иранских физиков-ядерщиков. Однако внутри Ирана, ей помогают такие группы как «Моджахедин-э Халк», белуджская «Джандалла» (лидер которой Абдулмалек Риги, арестованный иранскими спецслужбами в феврале 2010 г., признал связь с ЦРУ) выступающая с призывами сепаратизма, и курдская партия «Свободная жизнь в Курдистане». В публикации также говорится о «претексте» для интервенции в Сирию под флагом защиты гражданского населения, к чему подстрекала Хиллари Клинтон. Заканчивает статью Джиральди рассуждением, что «в тайных войнах Белого дома проигрывают все»[182].

Следовательно, война против Ирана, пусть скрытая, но уже ведется. Вопрос — как победить в ней, не вступив в горячую фазу конфликта.

КТО ВООРУЖАЕТ СВОБОДНУЮ СИРИЙСКУЮ АРМИЮ?

На страницах американского издания Foreign Policy в статье, посвященной сирийскому вопросу один автор, которого трудно обвинить в предвзятости, так как он является гражданином США, описывает вполне очевидную для многих складывающуюся конфигурацию в Сирии: «интервенция в Ливию, осуществленная НАТО в соответствии с санкциями ООН и финансируемая Катаром теперь может произойти в Сирии, что уже реализуется США и их союзниками по НАТО путем вооружения Свободной сирийской армии». Далее речь идет о так называемой доктрине «ответственность защищать», которую поддерживают ООН, различные неправительственные организации типа Human Rights Watch и Amnesty International, а также фонды типа «Открытого общества» Джорджа Сороса[183]. Автор делает вывод, что сейчас одно неверное решение может привести к очень серьезным последствиям в регионе.

Издание Newsweek, пытаясь сделать прогнозы, указывает, что «жизнь после Башара Асада, вероятно, будет более неустойчивой, чем в Египте после Хосни Мубарака... Сама сирийская политическая карта довольно взрывоопасна: потенциал правления исламских экстремистов... алавиты почти полностью зависят от правления Асада... христиане напуганы тем, что сделали экстремисты с их единоверцами в Ираке и Египте... а солидные суннитские бизнесмены не хотят иметь лишних проблем»[184].

На фоне однозначной позиции России и Китая, администрация Обамы приняла взвешенное решение — не предоставлять военной поддержки сирийской оппозиции, так как это может усугубить ситуацию. Виктория Нуланд из Госдепартамента США, в частности, заявила, что вооружение сирийской оппозиции не будет являться решением проблемы. Вместо этого, по ее мнению, необходим национальный демократический диалог, а также мониторинг процесса прекращения огня. Энтони Кордесмэн их Центра стратегических и международных исследований в Вашингтоне также вполне трезво заметил, что Россия имеет свои интересы в регионе, поэтому Москва заинтересована в сохранении стабильности в Сирии.

Однако эта полумера вряд ли приведет к столь желанному Западом (по крайней мере, на словах) миру. Воинственная риторика, особенно от ряда арабских государств, продолжает сохраняться. Шади Хамид из Центра Брукингса в Дохе призвал «международное сообщество» быть более активными в вопросе возможной военной интервенции. А Лига Арабских Государств предпринимает новые авантюры и объявляет об «открытии каналов коммуникации с сирийской оппозицией». По их словам этот шаг направлен на дипломатическое признание сирийского национального совета как легитимного органа, представляющего сирийский народ. И ЛАГ призвала предоставить этому органу все виды политической и финансовой поддержки[185].

Создается впечатление, что подобная спешка ведется не из-за обеспокоенности проблемами безопасности населения в Сирии, а потому, что вскроется подноготная конфликта и участие в нем игроков извне, которые играют краплеными картами.

Самая главная крапленая карта в этой игре — это связь Свободной сирийской армии с исламскими экстремистами и западными спецслужбами.

Свободная сирийская армия является военизированным крылом Сирийского национального совета, оппозиционного режиму Башара Асада. Этот совет уже получил признание от ряда западных стран. Хотя эта «армия» разрекламирована самими оппозиционерами как организация, куда входят дезертиры вооруженных сил Сирии и перебежчики, это является лишь частицей правды. В ее составе находятся арабские моджахеды, убивавшие американских солдат и их союзников в Ираке и Афганистане, наемники и прочие исламские экстремисты, которые потянулись в Сирию после начала конфликта. Не случайно новый лидер «Аль-Каиды» Айман аль-Завахири недавно призвал мусульман из Турции, Ирака, Ливана, Иордании и других стран оказать «братьям в Сирии» любую помощь.

В Свободную сирийскую армию, которая имеет штаб-квартиру в Турции, еще в ноябре прошлого года влилось около боо боевиков из ливийской «Аль-Каиды»[186]. Эта операция проходилаподруководствомАбдельХакимаБелхаджа, который, согласно заверению бывшего премьер-министра Испании Хосе Мария Аснар подозревается в организации терактов 11 марта 2004 г. в Мадриде[187]. Сам Бельхадж тесно связан с шейхом Али аль-Салиби, который ранее был провозглашен новым лидером Ливии. В Сирии неподалеку от турецкой границы в составе группы боевиков также был замечен некий аль-Махди Хатари, ливиец по происхождению, проживавший до присоединения к «Аль-Каиде» в Северной Африке в Ирландии. Он возглавлял трипольскую бригаду и был персоной номер два в военном совете Триполи после Абделя Хакима Белхаджа[188]. Хатари сложил свои полномочия в Ливии, заявив, что хочет вернуться к жене в Ирландию, однако последовал в Турцию, а оттуда во главе с боевиками пробрался на территорию Сирии[189]. Тьерри Мейсан в одной из своих публикаций отмечал, что Хатари связан с Боевой исламской группой Ливии, которая официально числится в списке террористических организаций США, и присутствовал на борту судна Мави Мармара в составе пропалестинских активистов (среди делегатов этой флотилии находились и агенты американских спецслужб) в июне 2010 г[190]. Во время штурма судна израильским спецназом он был ранен и даже провел девять дней в израильской тюрьме.

На различных форумах джихадистов также есть информация об организации потока боевиков из арабских стран в Сирию для борьбы с режимом президента Башара Асада. Например, на сайте Ansar al-Mujahedeen[191], являющимся международным информационным ресурсом исламских боевиков, где есть видеозаписи и российских ваххабитов-экстремистов, появились призывы к джихаду в Сирии, а один из форумистов под ником Nasr al-Din al-Hosni написал, что на иракско-сирийской границе во время операции по переброски амуниции погиб эмир Абу Усама аль-Моджахар[192].12 февраля 2012 г. руководство «Братьев мусульман» в Иордании в лице Хаммама Саида также призвало к джихаду против сирийского правительства, назвав вступление в Свободную сирийскую армию «исламским долгом».

Кроме того, западные СМИ указывают, что оружие просачивается в Сирию со стороны турков и арабских стран[193].

Если уж эта информация попала в поле зрения западных журналистов, то вряд ли западные спецслужбы не в курсе каналов поставки оружия и других ресурсов, а также тех методов, к которым международные исламские экстремисты прибегают в ходе своих акций, тем более, что и американцы, и их союзники по НАТО все это испытали на своей шкуре.

В завершение публикации необходимо отметить еще пару моментов. Недавно бывший глава израильской спецслужбы Мосад Эфраим Галеви назвал Сирию ахиллесовой пятой Ирана[194]. Он охарактеризовал эту страну в качестве центра, из которого Иран распространяет свое влияние, а также миникоминтерном, который включает такие структуры, как «Хизбалла», являющейся сейчас основной силой в Ливане, и «Хамас», контролирующий Сектор Газа и претендующий на установление своего контроля над остальными территориями Палестины. А 07 февраля 2012 г. корреспондент агентства «Рейтер» из Вашингтона Эндрю Куинн издал статью, в которой назвал Сирию местом, где произойдет конфликт между Западом и арабскими странами с одной стороны, и Россией вместе с Ираном с другой[195].

Это было описано как наиболее критический сценарий, когда гражданская война при поддержке Запада охватит всю страну.

Между тем, в данном прокси-конфликте пока основной ударной силой агентов западного неоколониализма продолжают оставаться криминальные военизированные группировки, которые и были отражены в докладе ЛАГ по ситуации в Сирии в январе 2011 г. В документе[196], который был полностью проигнорирован западными корпоративными масс-медиа, говорится, что в Сирии «нет организованных сирийским правительством репрессий против мирных демонстрантов, ведущих к смертельным исходам». В нем сказано о вооруженных бандах, которые применяют смертоносную тактику, взрывая пассажирский транспорт, правительственные учреждения, мосты и коммуникации, и несут прямую ответственность за гибель гражданского населения.

Запад, безусловно, мог бы извлечь пользу из ситуации в Сирии, превратив ее в ахиллесову пяту для исламских фундаменталистов, сделав прокси-страной для их поимки. Если борьба с международным терроризмом является не пустой риторикой, США и Запад должны поступить именно так, в том числе признав Сирийскую свободную армию криминальной террористической группировкой. Однако, это вряд ли произойдет.

Запад и его сателлиты на Ближнем Востоке продолжили следовать политике двойных стандартов и оказали финансовую помощь сирийской оппозиции, часть из которой, несомненно, пошла на покупку оружия. Более того, новые сведения, поступающие как из Сирии, так и из западных СМИ указывали на присутствие в рядах вооруженных банд-формирований членов американских частных военных компаний, а также американских и британских спецслужб[197]...

СОДОМИЗАЦИЯ КАК ИНСТРУМЕНТ ВЛИЯНИЯ ГОСДЕПА

В начале февраля 2012 г. суд штата Вашингтон в США признал права геев на однополые браки, о чем сообщило информагенство «Рейтер»[198]. Губернатор штата — представительница демократов Кристин Грегуар с радостью сообщила, что подпишет его, чтобы, как она выразилась, «закон вступил в действие и эра дискриминации закончилась». Между тем, как иронично замечает корреспондент «Рейтер», так как на подписание документа дается пять дней, это, вероятно всего, будет сделано к 14 февраля, когда в странах Запада отмечается так называе-мый «день влюбленных»[199]. Таким образом, в скором времени еще один американский штат официально станет содомитским. Хотя в этом случае играла роль демократов, которых большинство во властных структурах штата Вашингтон, основной спор проходит не по линии республиканцев и демократов или, если несколько утрировать, консерваторов-фундаменталистов и либералов-реформистов. Тот факт, что несколько видных вашингтонских компаний, в том числе Microsoft, Amazon и Starbucks, где работают десятки тысяч жителей штата, также одобрили этот законопроект, говорит о неуклонном процессе дегуманизации американского общества.

Администрация Обамы немало сделала для прав геев в США, но эти тенденции начались уже давно, ведь первый однополый брак был заключен при режиме Буша в штате Массачусетс в 2004 г. В ЕС сообщество содомитов, проникшее во властные структуры, также не первый год ведет борьбу за права своих единомышленников. Этот вопрос имеет более глобальный характер, так как идет политизация этого явления на международной арене. И это происходит повсеместно. В польский парламент недавно проникли транссексуал и педераст. А решение Законодательного собрания Санкт-Петербурга наказывать за пропаганду гомосексуализма вызвало критику со стороны Запада.

«Права геев — это права человека» — заявила Хиллари Клинтон во время выступления в Комиссии ООН по правам человека[200]. Госдепартамент США выпустил соответствующий меморандум, где указаны рекомендации государственным ведомствам США по вопросам сексуальных меньшинств за рубежом. Финансовая помощь, предоставление политического убежища и дипломатическое давление входят в список мер, связанных с поддержкой содомитов. И, как выразилась Клинтон, «ни культурные, ни религиозные традиции не могут служить оправданием для дискриминации секс-меньшинств».

В список стран, против которых была объявлена война в защиту сексуальных меньшинств попали Россия, Нигерия, Камерун, Уганда, Иран и Зимбабве. По этому поводу одно нигерийское издание справедливо заметило в отношении прав сексуальных меньшинств, почему это Америка диктует суверенному государству какие законы ему принимать, а какие нет?

Самое интересное, что даже многие борцы за права геев выступили против такого подхода, осуждая правительство США за то, что они намеренно смешивают свою агрессивную имперскую политику с интересами извращенцев. Например, один из американских активистов ЛГТБ Скотт Лонг вполне логично отметил: «Насколько прогрессивны обамисты в разговорах о правах человека! Они встречаются с неправительственными организациями и оказывают поддержку в довольно деликатных вопросах, но тюрьма Гуантанамо до сих пор не закрыта, военный трибунал продолжает напоминать пародию на справедливый суд, а беспилотники продолжают убивать людей»... Разбирая высказывания другого известного гей-активиста Вейна Бесена он же приходит к выводу, что своим нарративом Весен пытается навязать мнение, будто бы права геев нарушаются в отсталых странах с варварскими и деспотическими режимами, но сами геи заметно отличаются от своих соотечественников. Он словно говорит: «Геи цивилизованы, они лучше своих сограждан, более успешны и имеют менее варварскую сущность»[201].

И то, что предлагает Весен, к сожалению, происходит в реальности. Либерал-содомиты говорят, что только они способны преодолеть кризисы и проблемы современности, просвещая все человечество во имя высоких идеалов и ведя его в светлое будущее.

Потому что, как верно заметил председатель «Народного Собора» Украины Игорь Друзь, «не каждый либерал — гомосексуалист. Но зато каждый гомосексуалист — либерал, и ярый адепт Нового мирового порядка. Он обязательно будет всеми силами крушить любое традиционное общество, религию, устраивать революции и делать революционные реформы, ибо в рамках Традиции он — никто»[202]. Вот и слышна подобная риторика о толерантности и гуманизме из уст педерастов, пытающихся институализировать свои пороки.

Профессор Суровягин в связи с институализацией гомосексуализма отмечает, что «культовый гомосексуализм, т. е. обрядовая перемена пола, направлен на формирование личности роботизированной, со склонностью к абсолютному подчинению, востребованной интересами тоталитаризма и экстремизма»[203].

В своей статье Суровягин упоминает известного немецкого философа Теодора Адорно, который писал, что всякий гомосек-суал — патологический девиант, который испытывает потребность беспрекословно подчиняться вождю. Можно указать, что в культовых союзах, организациях, формирующих в юношах потребность подчиняться руководителю, гомосексуальный акт совершается в форме мистического ритуала. Для того, чтобы ритуальный гомосексуальный акт имел массовый, организованный характер, необходимо возвести гомосексуализм в ранг обычного нормативного социального института.

Здесь заметна явная параллель с нынешней либерализацией, а если точнее, педерастизацией, происходящей в вооруженных силах США.

Ранее в 2011 году в американской армии прекратилось действие запрета на службу открытых геев и лесбиянок. Весьма символично, что официально это называлось отменой запрета на содомию, который был отменен Верховным судом еще В 2003 году как неконституционное вторжение в частную жизнь. А в 2011 г. был принят законопроект по отмене статьи 125 Кодекса военной юстиции, определяющую содомию, среди прочего, и как половые сношения с животными.

Это значит, что теперь на службу интересам Вашингтона будет поставлены не только свои содомиты, носящие военную форму, но и международная армия извращенцев, которая будет вести подрывную деятельность в суверенных государствах, где и законодательно, и неформально однополый секс расценивается как преступление или греховное деяние. Эти извращенцы, обласканные Госдепартаментом США, будут получать гранты по линии правозащитных организаций, и использовать их для продвижения своих интересов, параллельно лоббируя заказы неолиберальных политических групп Запада. Опираясь на транснациональную сеть своих новых активистов по линии прав сексуальных меньшинств, Вашингтон будет подтачивать государства как изнутри, так и извне, продолжая применять политику двойных стандартов (интересно как они будут бороться за права геев в Саудовской Аравии, которая является важным союзником Вашингтона?) и, возможно, вводя санкции против стран-противников содомизации в будущем. Поэтому готовиться к открытию нового фронта информационной войны, подготовленного Госдепом и его исполнительными и оперативными органами, нужно уже сейчас.

НАТИСК НАТО НА ВОСТОК

Вопросы расширения НАТО и стратегия членов альянса по отношению к Российской Федерации уже не первый год является болезненной темой в междусторонних отношениях. Руководство блока и американские политики нередко демонстрируют свою прыть в отношении государств, которые членами НАТО не являются, намеренно ухудшая отношения по различным вопросам с Россией. Например, сенатор республиканец Ричард Лугар в начале марта 2012 г. выступил с законопроектом, согласно которому президент США на будущем саммите НАТО должен изложить четкий план по приему новых членов альянса. Среди них - Босния и Герцеговина, Македония, Грузия и Черногория.

Однако, помимо заявлений политиков, что же реально происходит у границ Российской Федерации?

Определенно, действия глав ряда соседних государств свидетельствуют о том, что НАТО интенсивно формирует новую структуру, вовлекая в формат сотрудничества бывшие советские республики. Активность североатлантического альянса проникла даже в государства - члены ОДКБ, разъедая изнутри эту структуру методом «мягкого проникновения», т. е. soft power.

6 марта 2012 г. штаб-квартиру НАТО в Брюсселе посетил президент Армении Серж Саркисян, где помимо традиционной критики в адрес Азербайджана отметил, что Армения является важным партнером НАТО. Генеральный секретарь Североатлантического Альянса Андерс Фог Расмуссен высоко отозвался о партнерстве НАТО и Армении, а также участие последней в региональной и евроатлантической безопасности .

Напомним, что Армения отправила около 130 военнослужащих в Афганистан по просьбе НАТО. Кроме того, Ереван впервые в истории собирается участвовать в совместных военных учениях с США, направленных на укрепление сотрудничества в Афганистане.

Преуспела в сотрудничестве и суверенная Украина. В Киеве уже давно работает группа экспертов Альянса, которая по просьбе «бело-голубой» власти разработала рекомендации по подготовке и проведению Евро-2012. «Мы работали с Министерством чрезвычайных ситуаций, Министерством здравоохранения и Министерством внутренних дел. Результатом этой работы стал доклад с рекомендациями украинским властям, который не был отправлен на полку собирать пыль, а взят в работу. Украинская сторона разработала матрицу выполнения этих рекомендаций - как они намерены их выполнить и какую именно помощь в каких сферах могут предоставить государства-члены НАТО», — рассказал в начале марта журналистам руководитель НАТОвской группы Эверт Сомер.

Мало того, по его словам, очень скоро под руководством спецов из Альянса для украинских чиновников будут устроены учения по предотвращению возможных кризисных ситуаций на футбольном чемпионате.

Кроме того, в январе-феврале 2012 г. порты Одессы и Севастополя посетил современный крейсер «Монтерей», на котором установлены элементы системы ПРО. «По мнению российских военных аналитиков, заходы американских кораблей в Черное море являются частью целенаправленной программы освоения региона, который всегда был стратегически важным дляСШАиНАТО» .

Серьезная активность замечена и в Черногории, которая, как отмечают местные СМИ, не представляет для своих соседей военной опасности и сама не видит от них никакой опасности. Оппозиционные политические силы уже прокомментировали заявление сенатора как прямое вмешательство во внутренние дела Черногории . Однако проНАТОвские силы при поддержке прозападной прессы уже действуют в этой стране через финансируемые Соросом и посольством США неправительственные организации.

Помимо государств бывших Советского Союза и Югославии тенденция к полноценному разворачиванию НАТО видна и в Азии. Афганистан, хоть и играет определенную роль в этом процессе, но она ограничена. Судя по намерениям НАТО, они делают серьезную ставку в будущем сотрудничестве на Индию.

Возможность сотрудничества НАТО и Индии обговаривалась в феврале 2012 г. на 48 мюнхенской конференции по безопасности между Генсеком Альянса и советником по национальной безопасности Индии Шившакаром Меноном. В НАТО не скрывают своего интереса по выстраиванию партнерства с Индией в связи с ростом политического и экономического значения этой страны. Официально и в соответствии с недавно принятой Стратегической Концепцией НАТО, альянс планирует «активно вовлекать подходящие страны для укрепления международной безопасности посредством партнерства» . Кроме того, Индию расценивают как плацдарм для стабильности и демократии в Южной Азии, что соответствует идеям НАТО о правах человека, глобальном мире, верховенстве закона и распространении демократии (в этом отношении необходимо отметить, что Индия называет себя не иначе как «самая большая демократия в мире»).

На данный момент подразделения сил специального назначения США находятся в пяти странах Южной Азии, включая Индию в качестве выполнения программы сотрудничества по борьбе с терроризмом. Согласно заявлению главы Тихоокеанского командования США адмирала Роберта Уилларда, американские войска находятся в Непале, Бангладеш, Шри-Ланка, Мальдивах и Индии. Официальным обоснованием присутствия в Индии стала опасность, исходящая от базирующейся в Пакистане террористической организации Lashkar-e-Taiba, обвиняемой в организации терактов в Мумбае и связях с Аль-Каедой .

При этом в Брюсселе прекрасно понимают отсутствие подобного энтузиазма у Индии в связи с особенностями стратегической культуры этой страны, поэтому не торопятся с предложениями, а медленно выстраивают свою стратегию по отношению к Нью-Дели. И работа по «окучиванию» индийских политиков ведется уже давно - с 2005 г. фонд Конрада Аденауэра в Нью-Дели проводит регулярные мероприятия, озаглавленные «Диалог НАТО-Индия», а решающий, по оценкам НАТОвских специалистов визит индийской делегации в штаб-квартиру НАТО в Брюсселе состоялся в декабре 2011 г . Поэтому вполне очевидно, что Запад будет расшатывать не только ОДКБ, но и контуры ШОС и БРИКС.

И вряд ли озабоченность европейскими странами текущими проблемами и чрезмерной ролью США приведут к созданию европейских сил безопасности, пусть и периодически задействованных в Африке или Азии. Как указано в недавнем исследовании, посвященном перспективам взаимодействия Вашингтона и его европейских партнеров, «внимание на политических консультациях, стратегическом сдерживании, военных возможностях и операциях, ресурсах и взаимодействии, роли невоенных функций подразумевают меньшую, но все же существенную роль США в НАТО» .

При этом Шон Кей (профессор и председатель группы по международным исследованиям Университета Огайо) указывает, что в НАТО на данный момент существует две широкомасштабных задачи - это расширение членства и призывы к созданию «глобального НАТО», что фактически воплотилось в войнах в Афганистане и Ливии.

По его мнению «США должны сохранить НАТО в качестве двигателя для нового и сбалансированного трансатлантического партнерства, которое улучшит взаимную безопасность и трансатлантический договор» .

И хотя основным вопросом будущего саммита стран - членов НАТО заявлено обсуждение будущего тактического ядерного оружия в Европе, скорее всего, с новой стратегией Белого дома в Тихом и Индийском океанах это трансатлантическое партнерство автоматически расширится и на восточное полушарие - постоянное передовое присутствие под видом борьбы с пиратами и террористами будет обеспечивать сдерживание Китая, Ирана и России, а также контроль над энергетическими поставками из региона Ближнего Востока.

МАНИПУЛИРОВАНИЕ ДИСКУРСОМ И ВЫБОРЫ В РОССИИ

Как и следовало ожидать, ряд западных медиа ресурсов с присущей им избирательностью проанализировали ситуацию перед выборами Президента России. Англосаксонский мир, т. е. Великобритания и США продолжали играть роль надменного критика и советчика этом процессе.

Как ни странно, лишь неконсерваторы, которым была ранее свойственна антироссийская риторика, выдержали более прагматичный подход, и основные материалы, касающиеся внешней политики, освещали Иран, Сирию, Афганистан да соседнюю Латинскую Америку. Ведущие неоконсервативные издания Weekly Standartd, Natinal Interest и Commentary как будто не заметили мартовских выборов в России. Исключением являлся Институт Брукингс, материалы которого были взвешены в своих оценках. Например, в статье «Владимир Путин и закон»[204] говорилось об идее «диктатуры закона», которая восходит к традиции русских консерваторов, текущем нарушении прав человека в России и необходимости укрепления легальности путем расширения реальной юридической независимости и непредвзятости судов, что поможет Путину укрепить свою легитимность.

Совет по Международным Отношениям оказался «более строг», иначе говоря, более заинтересован в выдаче определенных характеристик нынешней ситуации. Так как для этой организации (как и для Запада в целом) главной чертой демократии является приоритет экономических показателей над духовными, историческими и культурными аспектами политического бытия, в фокусе внимания их анализа оказался финансовый кризис 2008 г., экспортные пошлины на нефть и газ и средняя заработная плата в России. И все это в контексте выборов и «политики Путина». Умело манипулируя информацией, Джошуа Иаффа из Колумбийского университета на страницах издания Foreign Affairs[205] тут же приписал все заслуги по стабилизации российской экономики в 2000-х гг. либералам Кудрину и Грефу, указав, что именно они в команде Путина смогли вывести страну из упадка. Займы МВФ и программы реструктуризации Всемирного Банка, более известные как «шоковая терапия», почему-то в публикации не фигурировали, хотя именно эти неолиберальные действия чуть не разрушили российскую экономику. Да и явно не Греф с Кудриным разбирались с ЮКОСом и другими ворами-олигархами, претендующими на большую политику.

Чтобы статья была правдоподобной, мистер Иаффа даже прокатился по России за счет гранта, выделенного Пулитцеровским центром по кризисным репортажам (название уже само по себе указывает на заангажированность поездки, собственно, как и всей пулитцеровской литературной тусовки, где премии присуждаются по политическим мотивам, а не за действительные таланты), побеседовав исключительно с различными менеджерами и оппозиционерами.

Он, правда, отмечает, что ситуация в России полностью противоположна положению в арабских странах, где основным двигателем революций была молодежь, разочарованная отсутствием экономических перспектив в своих государствах. «В России население стареет, а макроэкономика относительно стабильна, если не позитивна, поэтому российские протореволюционеры скорее потеряют, а не выиграют, если политический порядок будет дестабилизирован», — отмечает автор, добавляя, что Россия в отличие от развивающихся экономик имеет широкие слои интеллигенции, которая действует по типу «средний класс в ожидании».

Впрочем, слепив воедино мнения своих информаторов и «объективный анализ», Путину предрекаются «либо давление изнутри правительства, что вынудит его изменить природу своего правления, как сделал Горбачев, либо политический кризис, что вынудит его покинуть власть».

Финансируемая финансовым спекулянтом Дж. Соросом агентурная сеть с красноречивым названием «Евразия» также активно приняла участие в информационной кампании, посвященной выборам в России. Статья «Путинизм и российская экономика»[206] за авторством управляющего редактора Джастина Бёрка также в первую очередь освещает экономическую составляющую российской политики. Бёрк заходит издалека и анализирует экономические показатели всего периода нахождения Путина у власти, начиная с 1999 г. Сразу же Бёрк замечает, что попытки Путина создать высокотехнологичную экономику, основанную на знаниях, обречены на провал, т. к. статистика последних 12 лет по экспорту и импорту показывает, что роль России в глобальной экономике сводится к поставщику сырья — нефти и газа. Этот углеводородный перегиб выражен в цифрах — в 1999 г. экспорт российской энергопродукции составлял 44,9% от всего объема экспорта, а в 2011 он поднялся до 69,2%. А вот ситуация в импорте иная. В 1999 г. в Россию ввозилось оборудование, транспортные средства и машины на 33,3% от общего объема, а к концу 2011 г. эта цифра достигла 48%. Это, конечно же, не является новостью, так как отечественные авторы не однократно ранее указывали на необходимость спрыгивания России с «нефтяной иглы» на инновационные рельсы.

Автор намекает и на проблемы с бюджетом, которые, по его мнению, начнутся разу после выборов, ведь понадобится дополнительно один триллион рублей. И запланированные оборонные расходы на следующие восемь лет потянут еще примерно на 23 триллиона. «Такие траты могут истощить наличные резервы России», — сетует автор. А протестные акции, начавшиеся после парламентских выборов в декабре 2011 г. Бёрк называет не иначе, как «инъекционным элементом нестабильности в российскую экономику», которые приводят к оттоку частного капитала из России (37 млрд. долл, за последний квартал 2011 г., тогда как за предыдущих три квартала улетучилось всего 46,4 млрд.). Помимо другой критики между строк, чтобы поставить жирную точку в своей статье, Бёрк пишет, что «мантию главного экономического реформатора взял Михаил Прохоров» и далее цитирует фрагменты его программы, намекая на то, кому лучше отдать предпочтение.

Переплюнул своих американских коллег в предвзятости британский аналитический центр Chatham House. Доклад под названием «Путин снова»[207], к которому приложила руку и доморощенный агент влияния Запада Лилия Шевцова, представляет собой скорее панегирик ценностям неолиберализма, чем критический анализ, а некоторые пассажи в нем вообще не соответствуют ни реальному положению дел, ни историческим фактам. Приведем выдержки: «Несмотря на постоянные обещания Владимира Путина улучшить социально-экономическую ситуацию, правящая группировка так и не предложила России четкое стратегическое видение и программу на ближайшие пять-шесть лет... Россия неспособна эффективно противостоять экономическим кризисам и зависит от неустойчивой цены на нефть... Вызывает сомнение способность России выступать в серьезной весовой категории на международном уровне. Ослабление международной активности России ощущается на западном, южном и восточном направлениях...»

Выводы доклада, представляющие собой соответствующие рекомендации лидерам Запада как вести с Москвой, если смотреть на них с позиции России, напоминают истерику «лучше сдаться сейчас» коллаборационистов и предателей времен начала Великой Отечественной войны 1941-45 гг. и противоречат здравому смыслу. В них говорится: «западное сообщество не может поддерживать утверждения, согласно которым Россия обладает собственным уникальным набором ценностей. Такие утверждения являются неубедительным оправданием для российской элиты действовать по своему усмотрению. Западные лидеры могут гораздо лучше помочь России, пусть и вопреки ожиданиям ее лидеров, сосредоточив внимание на задаче интеграции России в либеральную мировую систему в соответствии с общепринятыми международными принципами... Запад не должен поддерживать претензии Москвы на особые права в отношении бывших советских республик, что заставляет их жить в подвешенном состоянии. Оправдывать аргумент, что, будучи «Великой Державой», Россия имеет более высокий статус, чем другие европейские государства, — означает согласиться с ущемленным статусом этих «других» государств. Такая позиция препятствует интеграции России в либеральное международное сообщество наций... Необходимо убедить Россию держать свое слово. Страна подписала весь набор международных конвенций, регулирующих права человека и другие международные нормы поведения. Но ее послужной список в их реализации является противоречивым, и международное сообщество явно запаздывает со своими требованиями объяснений по этому поводу. Вступление России во Всемирную Торговую Организацию будет важным испытанием Москвы на способность соблюдать международные нормы».

Не хотят понять твердолобые авторы доклада, что у России были и есть свои интересы и, как говорится, «что русскому хорошо, то немцу смерть». В общем, так и хочется посоветовать руководству России проводить политику, полностью противоположную данным рекомендациям: укреплять позиции в ближнем зарубежье, отказаться от какой-либо дальнейшей интеграции в западную систему и укреплять свою идентичность, более жестко и последовательно действовать на международной арене. Будем надеяться, что в ближайшее время эти положения начнут воплощаться в Realpolitik.

После подведения итогов президентских выборов в России наши зарубежные «партнеры» снова поспешили дать свои оценки этому событию и будущим взаимоотношениям с Россией. Несмотря на то, что многие ожидали назидательного тона со стороны Вашингтона, Госдепартамент США выдал довольно деликатное заявление по выборам в России, поздравив народ России и указав о готовности работать с новым президентом[208]. Также отмечалась и высокая явка, и желание россиян участвовать в политическом процессе, и прозрачность выборов, и ряд шагов, предпринимаемых властями России для улучшения транспарентности избирательного процесса.

В целом, официальное послание было выдержано в духе дипломатической корректности, поэтому мнение экспертного сообщества по поводу будущих отношений России и США куда более интересней. «Стратфор», например, подготовил целый цикл статей о выборах в России и тех шагах, которые Путин по мнению экспертов этого центра должен совершить в ближайшее время[209].

Вкратце это теневое ЦРУ, как часто называют данный аналитический центр, дает следующий прогноз, в котором можно узреть и определенные рекомендации для правительства США. Они пишут, что в ближайшие месяцы вместе с политической нестабильностью в России Путин будет реализовывать свою стратегию. Однако понимание того, что он становится слабее, будет расти как внутри, так и за пределами России. Восприятие Путина в таком качестве имеет большое значение, так как это может усложнить некоторые вопросы, которыми Москва будет заниматься в этом и следующих годах. «Стратфор» перечисляет ряд возможных проблем. Одной из них является то, что силовики и коммунисты хотят иметь более националистический и консолидированный подход к экономике, а различные протестные группы наоборот, заинтересованы в более либеральной и ориентированной на свободный рынок стратегии. Другой основной задачей России является очередной этап восстановления своего влияния в бывших советских перифериях. Россия планирует дальнейшую институциализацию своих отношений со многими бывшими советскими республиками и намерена сформировать

Евразийский Союз к 2015 году. В России также начали подумывать о том, как получить выгоды из европейского финансового и экономического кризисов путем приобретения активов и формирования новых предприятий с участием многих европейских государств. Но все это было основано на предположении, что Россия будет сильной и устойчивой. А политическая неопределенность подрывает мнение, что Россия (и Путин в частности) является сильной.

Более того, некоторые страны, особенно Соединенные Штаты, начали использовать перемены в России и играть на восприятии того, что страна нестабильна. Государственный департамент США и новый посол США в России Майкл Макфол не скрывают своей поддержки антикремлевских движений: Госдеп выделил финансирование для некоторых групп, а Макфол встретился с протестующими на той же неделе, когда он прибыл в Москву в качестве посла. Соединенные Штаты пытаются использовать нестабильность для формирования образа слабой и ненадежной России за рубежом и удерживать Кремль сосредоточенным на внутренних делах, а не на возрождении России.

Это происходит потому, что Соединенные Штаты и Россия находятся в противостоянии по поводу противоракетной обороны и поддержки Вашингтоном Центральной Европы. Россия стала более агрессивной по этому вопросу в последние месяцы, и Москва планирует увеличить давление в вопросах безопасности на Европу, а Соединенные Штаты хотели бы избежать переговоров по этой ситуации, так как они заняты другими вопросами, такими, как Афганистан и Иран. И Соединенные Штаты используют внутриполитическую нестабильность России для того, чтобы выиграть время и свести на «нет» понимание того, что Россия сильна, как это утверждают ее лидеры.

«Стратфор» также считает, что Путину будет необходимо решить проблемы нестабильности в политической жизни России как можно скорее, и тогда он сможет обратиться к другим серьезным делам, которые нужны стране. Чем дольше он будет ориентирован на внутреннюю политику, тем больше экономических проблем в стране будет расти, а восприятие его власти ослабнет. Путин, весьма вероятно, решит политические проблемы России, хотя ему придется реструктурировать его ближайшее окружение и иметь в виду группы, которые не находятся под его контролем (но не представляют серьезную угрозу его власти). И чем больше времени потребуется Путину для того, чтобы сделать все это, тем увереннее остальной мир будет верить, что он слаб.

Из этого посыла явно прослеживается следующая рекомендация: США должны тянуть время и подрывать репутацию российских властей — то ли методом информационных войн, то ли как-то еще.

Директор центра по изучению России и Евразии корпорации RAND Эндрю Вайс в своей заметке «Пять мифов о Путине», опубликованной в издании «Вашингтон пост» в свете внешней политики и взаимодействия с США отмечает, что «он (Путин) в состоянии действовать прагматично, когда это касается интересов России»[210]. Вайс указывает на поддержку Вашингтона после атаки її сентября 2001 года, голосование в Совете Безопасности ООН в 2009 и 2010 гг. по ужесточению санкций в отношении Ирана, новый договор СНВ по сокращению ядерных вооружений в 2010 г. и создание транспортного коридора через территорию России для американских войск в Афганистане. И далее он пишет, что «есть много важных вопросов на повестке дня — нераспространение ядерного оружия, терроризм, опасная ситуация в Пакистане и шаткость мировой экономики — где интересы США и России более или менее совпадают. Такой опытный руководитель как Путин, который горд тем, что хладнокровен и расчетлив, безусловно, понял это очень давно».

Здесь уже прослеживается более рациональная позиция и некоторые опорные точки взаимодействия обеих стран.

Ариэль Коэн из фонда «Наследие» в своих оценках сосредоточился на старых проблемах[211]. «Инвесторы по-прежнему платят высокую цену из-за внутренней тяжеловесности Кремля. Когда Россия вступит во Всемирную торговую организацию, американские корпорации смогут получить доступ к разрешению споров через механизмы организации при условии, что Конгресс США снимет устаревшую поправку Джексона-Вэника от 1974 г. Тем не менее, учитывая плачевное состояние законности в России, члены Конгресса вряд ли отменят ее, не получив законодательный инструмент для решения вопросов коррупции и нарушения прав человека в России», — пишет он.

В целом, анализируя предыдущие годы работы российской власти, предвыборные статьи Путина и цитирование в последнее время таких фраз как «Россия сосредоточивается» и «у России нет союзников, кроме ее армии и флота», Ариэль Коэн отмечает, что «это сулит в будущем жесткую внешнюю политику, затягивание поясов и трудные времена. И это справедливо не только для оппозиции, но и для русского народа, его руководства и его международных партнеров, включая Вашингтон».

Неоконсервативный аналитический центр Институт Брукингса также попытался нарисовать будущую картину взаимоотношений США-Россия[212]. Так Стивен Пайфер пишет, что, во-первых, Путин в должности премьер-министра являлся номинально вторым человеком после Медведева. Как докладывало посольство США в Москве, Путин был Бэтменом, в то время как Медведев — Робином. Ни новое соглашение по стратегическим ядерным вооружениям, ни поставки для войск НАТО в Афганистане, ни поддержка Москвой эмбарго в отношении Ирана — всего этого не было, если бы Путин захотел им воспрепятствовать. Так что его возвращение на пост президента не изменит стратегию по отношению к США. Во-вторых, тон двусторонних отношений изменится. Это связано с тем, что в свое время он работал с администрацией Буша, и этот опыт был не очень успешным, так как Путин поддерживал инициативы США, но мало получал взамен. Вашингтон не предпринял никаких усилий, чтобы удовлетворить озабоченность Москвы по таким ключевым вопросам как ограничение стратегических вооружений, развертывание ПРО, расширение НАТО или исключение поправки Джексона-Веника. В-третьих, Путин может сосредоточиться, скорее, на внутренних проблемах и не будет повышать эскалацию напряжения в отношениях с такими странами, как США. В-четвертых, Путин показал себя реалистом, особенно когда это касается денег. Он понимает, что наличие огромного арсенала не спасло Советский Союз, следовательно, он будет действовать прагматично, и не обязательно предпочтет оружие хлебу. И в-пятых, Путин не будет полностью открывать свои намерения США до 2013 г. Он подождет результатов выборов в США, чтобы знать, с кем иметь дело.

Из этого автор делает вывод, что «возвращение Путина может и, вероятно, будет означать скорее некую турбулентность между США и Россией. Он будет преследовать интересы России со своей точки зрения. В некоторых вопросах Москва вступит в противоречие с Вашингтоном, и хотя стиль Путина отличается от Медведева, вряд ли он будет стремиться переставить отношения с ног на голову».

А вот его коллега Марвин Калб считает, что Путин намерен поддерживать порядок, так как стабильность в России нужна как никогда, и если он сможет это осуществить без насилия, то это будет ключевым аргументом его политики. Но поскольку история России показывает, что могут быть и сюрпризы, то может произойти и что-то незаурядное[213].

Стефан Сестанович из Совета по международным отношениям в недавнем интервью[214] на вопрос о будущих отношениях России и США отметил, что в последнее время было много риторики с обеих сторон. Москва обвиняла Госдеп в том, что он финансирует российскую оппозицию и США направили Макфола для того, чтобы он устроил революцию, а с другой стороны Хиллари Клинтон назвала позицию России по Сирии не иначе как «презренной», что недопустимо для ранга Госсекретаря. Ряд разногласий по другим вопросам также накопился, но пока в этой игре, говоря дипломатическим языком, нет победителей. По мнению Сестановича для России проблема № 1 во внешней политике — это создание системы ПРО, и этот вопрос придется как-то решать. В США также с нетерпением ожидают сам-мита Большой восьмерки, который пройдет 18-19 мая 2012 г. в Кэмп Давид, и рассматривают возможность визита Путина на саммит НАТО в Чикаго, который будет проходить параллельно, как своего рода тест на будущее сотрудничество (Сестанович тут же оговорился, что Путин вряд ли примет в нем участие, хотя взаимодействие между руководством НАТО и российским президентом возможно).

Как мы видим, в ряде моментов оценки американских экспертов совпадают — указаны принципиальные вопросы, где Вашингтону придется иметь дело с Москвой, при этом не исключена более мягкая политика, чем это было при режиме Буша. Косвенно это подтверждает и недавнее заявление Обамы о необходимости отмены поправки Джексона-Вэника. Хотя, возможно из-за озабоченности своими предстоящими выборами, а также idee fixe в отношении Сирии и Ирана, окончательная российская стратегия в США еще не созрела. Как уже было указано, Путин, по мнению аналитика Института Брукингс, будет скрывать свои намерения до 2013 г. Вероятно, так же поступят и американцы. Пользуясь их вовлеченностью в электоральные процессы, а также дела Азии и Ближнего Востока, российские власти могли бы сыграть на опережение, укрепив связи с ключевыми европейскими державами (показательно, что Ангела Меркель одна из первых позвонила Владмиру Путину, поздравив с победой и выразив надежду на стратегическое партнерство), а также на Востоке, продолжая углублять сотрудничество с Китаем, Индией, Ираном и другими странами, отвергающими глобальный мировой однополярный порядок.

КИБЕРДИССИДЕНТЫ

В последнее десятилетие появился новый тип оппозиционеров, который имеет как локальный, так и глобальный уровень. У них много общего с предыдущими поколениями диссидентов, однако, они используют современные технологии коммуникаций и интернет, поэтому и называются кибердиссидентами.

Сложно сказать как именно и где появился этот новый тип борцов с правительствами различных стран.

Известно, что к становлению сообщества кибердиссидентов приложили значительные усилия «Репортеры без границ» (РБГ). Хотя эта организация и так достаточно часто многие годы критиковалась и за непрозрачность финансирования, и выборочность подающихся сведений[215], в данном случае немаловажным является тот факт, что некоторые спонсоры организации, по сути, являются заказчиками информационных кампаний. Финансовые вливания Центра за свободную Кубу[216], который базируется в Вашингтоне, удивительным образом совпадали с активностью на острове Свободы, а критика Уго Чавеса с политическими событиями в этой стране[217].

Точка бифуркации в этой организации произошла в 2008 г. — тогда РБГ учредили всемирный день борьбы против киберцензуры, который отмечается 12 марта. В этом же году представители организации пытались сорвать церемонию зажжения олимпийского огня Игр-2008, что имело явную политическую подоплеку, направленную против Китая[218].

Практически агентура РБГ, как указано в их публикации, работает по схеме спецслужб. Информаторы посылают с мест событий информацию, а комитеты на основе различных источников сопоставляют факты, и после подтверждения ее третья группа делает перевод на английский и распространяет на сайтах группы. Видео и фото вбрасываются на Facebook и фотоблоги.

Подобно «Фридом Хаус» и другим борцам за демократию, РГБ также ведет свой индекс свобод. В отчете, который прозвали «списком врагов интернета» за прошедший год в разряд таких стран попали Бахрейн, Беларусь, Бирма, Китай, Куба, Иран, Северная Корея, Саудовская Аравия, Сирия, Туркменистан, Узбекистан и Вьетнам. Интересно, что обычные журналисты по версии РБГ, отделены от блоггеров, что свидетельствует об особом статусе и роли сетевых активистов.

Для поощрения своих информаторов РБГ учредили «приз сетянина» в сумме 2500 евро. Можно догадаться, что его получают обычно граждане тех стран, где идут попытки или процесс демонтажа существующего режима. Например, в 2010 г. премию получил информатор из Ирана, в 2011 г. из Туниса, а в 2012 из Сирии. Кстати, спонсором этой акции является Google, представители которого присутствуют на церемонии вручения наград (в 2012 году президент французского филиала Google Жан-Марк отметил, что «интернет позволяет мужественным людям в Сирии и во всем мире рассказать миру свою историю»)[219].

Интересы этой компании в поддержке кибердиссидентов напрямую связаны с коммерческой прибылью — продукция Google, как указывают РБГ, блокируется в 25 из 125 стран, где работает компания. Следовательно — нужно оказать давление на правительства этих стран изнутри, поддерживая оппозицию под предлогом защиты свободы слова в виртуальном пространстве.

Альянс Google и правительства США очевиден. И как в других крупных компаниях США, руководство которых приходит из Госдепа и Пентагона, здесь тоже характерны ротационные карусели. Например, в марте 2012 г. стало известно, что директор перспективного оборонного агентства DARPA Регина Дункан переходит в Google[220]. По ее словам она не могла сказать «нет» столь инновационной компании, хотя действительная причина наверняка кроется в использовании продуктов Google в качестве инструмента ведения внешней политики и лоббировании взаимных интересов крупного капитала и государственного сектора США.

Кстати, в том же 2008 г., когда РГБ придумали день борьбы с киберцензурой, в США была создана и международная организация кибердиссидентов CyberDissidents.org[221]. Как указано на ее сайте, преемственность ведется от обычных диссидентов, но возможности для активных действий утилизируются с помощью медиатехнологий и так называемой силы WWW. Кибердиссиденты приглашают всех желающих, кто разделяет их принципы, присоединиться к их работе. Причастность США к данному проекту очевидна. Не исключено, что в Вашингтоне задумали перехватить нарратив и взять на себя инициативу по глобальному управлению протестами. Сервер, на котором размещен сайт кибердиссидентов, находится в Аризоне, США. Независимый ресурс SourceWatch указывает, что эта организация является неоконсервативной[222].

Впрочем, это подтверждается и сведениями о лидерах организации. Директор и соучредитель CyberDissidents.org Давид Кейс служил координатором программ в Институте стратегических исследований Адельсона и работал помощником посла в ООН. Связь с неоконсами напрямую проявляется и в том, что Кейс публиковался в ряде их изданий — The Wall Street Journal, The New Republic, National Review, Commentary, Daily Beast и The Jerusalem Post. Конечно, всем известно, что среди неоконсерванторов много евреев, однако вряд ли является случайностью, что Давид Кейс еще получил степень специалиста по дипломатии в Тель-Авивском Университете. Кроме того, он является основателем движения Students Against Dictators.

А Нир Бомбе, который является вторым лицом в организации, служил в посольстве Израиля в Вашингтоне и занимал пост вице-президента и директора программ Фонда защиты демократий, неоконсервативного мозгового центра из Вашингтона, где до сих пор числится исследователем.

На сайте организации не указаны источники финансирования, однако есть информация, что Давид Кейс связан с Phillips Foundation[223] — еще одной неправительственной структурой из Вашингтона (в совете числится вице-президент Heritage Foundation — Бэки Нортон Данлоп), поддерживающей онлайн журнализм, американскую культуру, свободное общество и свободные рынки.

CyberDissidents.org также занимается мобилизацией американских студентов и привлекает их в качестве киберпропагандистов и, возможно, хакеров. Последний призыв к американскому студенчеству был направлен, как указано на их сайте, на поддержку свободы на Ближнем Востоке[224] и раскручиванию арабских и иранских блоггеров. В связи с явной причастностью руководства CyberDissidents.org к политике Израиля и движению Students Against Dictators такой интерес к Ближнему Востоку и участие молодежи Туниса, Египта, Ливии в события на Ближнем Востоке наводят на выводы, что между ними есть определенная связь.

Деятельность кибердиссидентов также связана с распространением дезинформации в отношении правительств государств, гражданами которых они являются. Например, в Венесуэле оппозиционные интернетчики помимо классической критики режима УгоЧавеса начали целенаправленно раскручивать мифы

О его антисемитизме, государственной поддержке радикальных исламских групп типа «Хамас» и «Хизбалла», и их присутствии в Венесуэле (в анонимных публикациях они названы террористическими)[225].

Следует отметить и двуличный подход США к вопросам безопасности и контроля. Хотя официально Вашингтон ратует за четкие правила в киберпространстве, ведет цензуру и контроль в Интернете, и столбит за собой всяческие права действия[226], для других государств подобные намерения трактуются как ущемление прав и свобод. Это подтверждает довольно любопытная публикация Стивена Кауфмана, размещенная на сайте правительства США на семи языках, где говорится о том, как нужно уклоняться от цензуры в Интернет, какие существуют веб-сайты, видеоролики в сети YouTube, руководства и другие материалы, предлагающие советы, передовой опыт и инструкции по использованию анонимайзеров, прокси-серверов, средств обхода барьеров, а также другие инструменты, затрудняющие отслеживание правительством деятельности пользователя в интернете. В этом материале прямо указано, что «Государственный департамент предоставляет финансирование НПО для проведения учебных программ внутри страны или для разработки новых инструментов. Текущие программы в области гражданского общества и государственного управления, такие как курсы журналистики, получают новые дополнения к учебным программам. Начинающие журналисты и активисты не только учатся тому, как использовать интернет более эффективно, но они также учатся делать это более безопасно»[227]. Также приведены ссылки на пособие «Как обойти цензуру в Интернет»[228], где его можно скачать в различных форматах на девяти языках, в том числе на русском, и международную организацию «Коллектив тактической технологии»[229].

Эта организация, созданная в 2003 г., учит тому, как использовать современные технологии для распространения информации, установления связи и политического месседжа. Коллектив имеет филиалы во многих странах, а проводимые им семинары ориентированы на различные темы, например, как активизировать новую сеть активистов или применять мобильные гаджеты в уличных революциях. Как и следовало ожидать, среди доноров этой организации значатся Фонд Форда, Институт Открытого общества Сороса и ряд других с пропиской в США.

Конечно же, одним из столпов, на котором основан сам феномен кибердиссидентства — это идеология либерализма, точнее, ее новая форма, связанная с виртуальным пространством. Ведь в эпоху зарождения Интернет он предполагался как новый и удивительный мир свободы где отсутствует какой бы то ни было контроль со стороны государства. Один из современных идеологов киберлиберализма Милтон Мюллер считает, что «денационализированный либерализм выступает за всеобщее право на получение и распространение информации независимо от государственных границ, и видит свободу общения и обмена информацией в качестве основных и первичных элементов человеческого выбора, а также политической и социальной активности»[230]. По его мнению, денационализированный либерализм стремится превратить интернет-пользователей и поставщиков в автономную, глобальную политическую систему. По сути, речь идет о свободе воли, свободе действий и свободе ассоциации, т. е. это классический либерализм для информационного века. Мюллер признает, что «такая идеология должна ответить на вопросы о том, когда оправданы иерархические действия власти и через какие инструменты они осуществляются».

Мюллер пытается обосновать институциализацию киберлиберализма и предлагает политизировать виртуальное пространство в чисто западном либеральном ключе. В своей книге, посвященной государствам, управлению и сетям, он пишет: «мы должны найти способы перевода классических либеральных права и свобод в структуру управления, подходящей для глобальной сети Интернет. Там не может быть киберсвободы без политического движения, направленного на определение, защиту и институциализацию права и свободы личности в транснациональном масштабе»[231]. Т. е. это означает десуверенизацию государств и подчинение их граждан новой системе глобального управления, которой будут управлять разные Кауфманы и Кейсы.

Собственно, Мюллер не одинок в своих выводах, что и подтверждается усилиями всяческих кибердиссидентов и их покровителей из правительственных структур западных стран.

Различные страны имеют свое видение борьбы с кибердиссидентами. В Китае, например, их отправляют в тюрьмы, что официально закреплено в законодательстве. На момент написания публикации в Китае, по данным РБГ, в заключении находилось 68 сетянинов и 30 журналистов. Россия, кстати, отсутствует в этих показателях. Если у нас в тюрьме нет ни журналистов, ни сетевых блоггеров, тогда возникает вопрос по каким критериям ряд американских фондов и центров считает, что у нас в стране существуют проблемы с кибердиссидентами? Манипулирование фактами со стороны властей и «гражданского общества» США очевидны.

Возвращаясь к Китаю и их охранительным практикам — как считают западные эксперты, там уже давно установлен Великий Китайский Брандмаузер, который фильтрует входящую и исходящую информацию.

На международном законодательном уровне Китай вместе с Россией выступали за создание четких правил по действиям в киберпространстве, но предложения этих стран на данный момент были проигнорированы Западом. КНР без оглядки на Запад в марте 2012 г. ввел обязательную регистрацию для всех блоггеров, официально запрещая анонимность в интернет.

Для контроля ситуации в момент бунтов и беспорядков есть два решения — отключить подобные каналы связи, как было в Ливии, либо фильтровать и отлавливать провокаторов, как поступила полиция Нью-Йорка и Лондона после беспорядков на улицах этих городов.

Конечно, определенную роль может сыграть и образовательный фактор, — патриоты своей страны, даже не согласные с действиями властей всегда найдут способ установить диалог и обсудить различные проблемы, а не принимать вид обиженных, вступая в ряды несогласного интернационала, живущего на дотации неотроцкистских олигархов и прочей мировой закулисы.

Но самым оптимальным решением по отношению к виртуальному миру было бы создание своего, альтернативного кибрпространства с соответствующими правилами игры.

ГЛОБАЛЬНЫЙ ЯДЕРНО-ТАКТИЧЕСКИЙ УДАР

После южнокорейского саммита по ядерной безопасности стало очевидно, что США практически следуют своему императиву, заложенному еще в 1945 г. — монополизировать свое право на применение ядерного оружия путем имплементации программы его нераспространения в международное право и введения новых ограничительных мер, в том числе в отношении России, что будет означать повторное установление своего ядерного могущества в глобальном масштабе.

Ряд отечественных специалистов уже поделился своим видением по ядерному вопросу в геополитическом противоборстве и дальнейшим манипуляциям со стороны Вашингтона[232]. Не менее интересны и зарубежные точки зрения. Например, Мишель Чоссудовски в своей новой книге «Towards a World War III Scenario: The Dangers of Nuclear War» однозначно говорит о том, что существует явная связь между американскими корпорациями и Пентагоном, а в 2003 г. Конгресс «дал добро» на применение тактического ядерного оружия в неконвен-циальных войнах, что, по их мнению, «вполне безопасно для гражданских лиц»[233].

Действительно, после того как США сбросили на Японию две атомные бомбы, названные «Малыш» и «Толстяк», военные атомные технологии продвинулись довольно далеко, особенно это касается зарядов небольшой мощности. Еще в конце 50-х гг. в США была разработана «ядерная винтовка» The Davy Crocket — самая маленькая ядерная оружейная система с дальностью стрельбы до 4,5 км[234]. Ее предполагалось в большом количестве использовать в Западной Европе на случай внезапного нападения со стороны Советского Союза.

Сейчас на вооружении ядерных сил США находится около 3400 ядерных боеголовок изменяемой мощности (из них развёрнуто около 2000). Данная опция позволяет оператору установить необходимую мощность боеголовки для использования в различных ситуациях (к примеру, уменьшение мощности заряда может быть необходимо для поражения противника в непосредственной близости от своих сухопутных или морских сил, а также на территории или акватории союзного/нейтраль-ного государства).

Кроме того, эти заряды могут переноситься и с помощью дронов. Если нынешние американские ударные беспилотники MQ-9 Reaper могут нести до 14 ракет AGM-114 «Хеллфаер» класса «воздух-земля», каждая из которых весит около 50 кг, то вполне возможно подвесить и небольшой арсенал тактического ядерного оружия.

При этом современное тактическое ядерное оружие, если его применять вместе с конвенциональными вооружениями, при интенсивном конфликте может даже создать иллюзию его отсутствия.

Например, отечественные военные специалисты даже предполагают, что ядерное оружие нового поколения было применено в Ливане в июле 2006 г. во время операций против боевиков ливанского движения «Хизбалла». Тогда израильская армия применила так называемые противобункерные бомбы. При этом в пробах грунта, взятых из бомбовых воронок, были обнаружены следы обогащенного урана. Одновременно было установлено, что радиоактивный распад осколков деления не сопровождался гамма-излучением и образованием изотопа цезия 137, а уровень радиации, высокий внутри воронок, на удалении нескольких метров от них уменьшался примерно наполовину. При этом не исключается возможность, что оружие могло быть доставлено в Израиль из США специально для его испытаний в боевых условиях.

Есть и очень важный юридический нюанс. «Чистые» термоядерные боеприпасы не подпадают в настоящее время под ограничения ни одного из существующих международных договоров и формально становятся по условиям своего применения на один уровень с обычным высокоточным оружием, значительно превосходя последнее по разрушительной мощи.

Среди специалистов пока нет единой точки зрения на то, насколько далеко США и другие ведущие иностранные государства продвинулись в процессе разработки «чистых» термоядерных боеприпасов. Т. е., как утверждают авторы статьи, и представляющие один из исследовательских институтов Министерства обороны РФ, новое ядерное оружие находится вне правового поля всех существующих международных договоров, связанных с разработкой, испытаниями, распространением или применением ядерного оружия[235].

Нечто подобное высказывалось и после событий 11 сентября 2001 г.

Расследуя инцидент с падением башен-близнецов в Нью-Йорке, ряд специалистов из разных стран пришел к выводу, что падение самих башен (вместе с третьей, которая мало фигурировала в официальном деле об атаке на ВВЦ) было вызвано небольшими термоядерными взрывами[236]. Сторонники этой конспирологической версии указывают на сейсмические толчки, зафиксированные в день атаки, а также на смерть пожарных и полицейских, которые находились на месте крушения, спустя годы из-за онкологических заболеваний.

Между тем в США, под шум дебатов о договоре СНВ-з и инсталляции американской системы ПРО в Европе практически завершена переорганизация Глобального ударного командования ВВС США (Air Force Global Strike Command), которое было начато в 2009 г. Официально перегруппировка сил завершилась в декабре 2011 г. и теперь под управлением командования будут находиться и стратегические ядерные силы ВВС США[237].

В этом контексте высказывание Эндрю Вебера, являющимся заместителем министра по ядерной, химической и биологической оборонным программам имеет двойной смысл. Он сказал, что «некоторые говорят, что мы никогда не применим ядерного оружия. Правда состоит в том, что мы применяем ядерное оружие каждый день для того, чтобы мир был в безопасности». Конечно, слово «применять» (в оригинале use), можно истолковать как «использовать» в смысле «иметь дело». Однако после недавнего заявления американского консультанта и аналитика по Ближнему Востоку Питера Айра, что США применяли тактическое ядерное оружие как минимум один раз в Ираке и несколько раз в Афганистане — в горах Тора Бора, и это грубейшее нарушение Женевской конвенции было санкционировано президентами США, поэтому они являются военными преступниками[238], подобные публичные рассуждения приобретают более зловещий смысл. Может быть, эта переорганизация связана с получением необходимой гибкости, которой США не хватало для применения тактического ядерного оружия по всему миру? Если подобные инциденты были в Ливане, Ираке и Афганистане, что мешает повторить их в другом месте?

США И НАСИЛИЕ: ДВЕ СТОРОНЫ ОДНОЙ МЕДАЛИ

Начало 2012 г. было ознаменовано очередными вспышками насилия со стороны США и их союзников в оккупированных странах. Убийства гражданских лиц в Пакистане ракетами, выпущенными с боевых беспилотников, и расстрел американским сержантом семнадцати мирных жителей, включая детей, — это все это лишь единичные прецеденты, которые стали известны широкой общественности. Реальность более жестока. «Мы убиваем детей в Афганистане каждый день. Обычно мы не стреляем в них за пределами наших военных баз. Но если американский солдат убьет или ранит гражданских по причине подрыва нашего конвоя на импровизированной мине, то это не является чем-то из ряда вон выходящим... И афганцы ненавидят нас за эти зверства и наше лицемерие», — сказал один американский военнослужащий в интервью после мартовского расстрела[239].

«Уровень спонсируемых государством (США) убийств в других странах тщательно скрывается от общественного мнения. Репортеры, которые путешествуют с военными подразделениями, представляют собой психологическую команду, которые описывают мифические подвиги и героизм солдат для поднятия их боевого духа и укрепления патриотических чувств на родине, в США»[240]. Конечно же, всегда находятся оправдания подобным инцидентам — техническая ошибка, переутомление военнослужащих в виду неадекватного расчета срока службы, притупление восприятия в зоне боевых действий, но все это не дает адекватных объяснений причин насилия made in U.S. Может быть истинные причины заложены более глубоко и связаны непосредственно с самим американским обществом? Ведь в Афганистане служат военные из Германии, Польши, Южной Кореи и многих других стран. Но почему-то в неприятную историю умудряются вляпаться именно американцы.

Если мы внимательно присмотримся к этому государству, то обнаружим, что сама гражданская культура, точнее ее прототип, основанный на химерической структуре американского общества, и легитимизирует насилие, в первую очередь, внутри самих Соединенных Штатов.

Например, юридические интерпретации разных «жестокостей» появились в США еще в конце XVIII — начале XIX веков, что оправдывало и обосновывало применение пыток, которые были санкционированы государством.

В Массачусетском своде свобод от 1641 г. указано, что осужденный преступник «может быть подвергнут пыткам», если он признан виновным, однако при этом «пытка не может быть варварской и бесчеловечной».

Конвенция 1984 года против пыток выходит за рамки определения пытки как бесчеловечного акта и сужает ее определение, в том числе в отношении незаконных пыток. Согласно этой интерпретации, любые действия, которые были легализованы, по определению, не являются пыткой. Следовательно, если органы власти уполномочены действовать во имя абстрактных интересов национальной безопасности, то можно мучить и пытать подозреваемых, так как такое поведение оговорено буквой закона.

Кроме того, проблемой создания точного юридического определения для применения пыток является так называемая «миссия ползучести», — такое явление, когда агенты должны изучить все детали дела, вплоть до самого определения и всего, что с ним связано. Случай с Джеем Байби (бывший генеральный прокурор США, разрешивший пытать подозреваемых в связях с террористическими организациями водой) от 2002 года показывает, что официально человек может перейти черту «за которой наступает смерть, отказывают органы или происходит постоянное ухудшение основных функций организма». Но даже тогда эти действия согласно законодательству США нельзя рассматривать как пытки, если следователь имел «конкретное намерение» причинить определенный уровень боли. В своем меморандуме Байби предложил, что тяжелая пытка — это такая степень боли или страдания, которую допрашиваемый будет не в состоянии вынести[241]. И официально пытки просто взяли и заменили на жесткие методы допросов, среди которых было окунание в воду, принуждение стоять на ногах до 40 часов, содержание в холодном карцере без одежды, удары в область живота и др.

Управление правовой помощи Министерства юстиции США по просьбе ЦРУ даже подготовило служебную записку, где было указано, что если государственный служащий собирается пытать захваченного подозреваемого в терроризме, «он будет делать это для того, чтобы предотвратить новые нападения на Соединенные Штаты террористической сети Аль-Каида»[242].

В 2007 стал известен случай судебного разбирательства «Эль-Масри против США». Ранее, в 2003 г. македонские влас-ти передали ЦРУ гражданина Германии ливанского происхождения. В течение почти пяти месяцев без предъявления обвинения агенты ЦРУ держали его на одной из своих тюрем в Афганистане, где подвергали пыткам. Впоследствии он был отпущен, так как, по словам адвоката потерпевшего, его задержали по ошибке. Несмотря на то, что на действия агентов ЦРУ была подана жалоба, Верховный Суд США отклонил ее, что выз-вало международный скандал. Представители судебной власти США аргументировали это тем, что не могли исследовать вопрос о том, кто из агентов пытал его, чтобы не разглашать государственную тайну, связанную с организацией работы и состава ЦРУ. Подобный случай произошел в 2009 году и носил название «Арар против Эшкрофта». Потерпевший, являвшийся гражданином Канады, был доставлен в 2002 году из Нью-Йорка на Ближний Восток, где подвергался пыткам в течение десяти месяцев. Суд отклонил обвинения и даже не предложил жертве никаких репараций.

Некоторые силовые структуры США не поддержали «нововведения» с жесткими методами допросов. Агент ФБР Али Суфан в 2009 году выступил против принудительных допросов и пыток, как из моральных, так и из практических соображений. Его свидетельство показывает, что политика ФБР призывает к допросам, основанных на знании, выстраивая связь с задержанным и вызывая добровольные ответы в отличие от принудительных допросов в ЦРУ, которые увеличивают враждебность и пытаются сломить дух заключенного.

Но есть и другая сторона медали — это участие самих граждан США в актах и поддержке терроризма. Несмотря на то, что Вашингтон пропагандирует США как страну, где живут люди с высокой гражданской культурой, чувством морального долга и милосердия, реальное положение далеко от действительности. И это может сдетонировать не только во внутренней политике, но и отразиться на взаимоотношениях с другими странами.

В докладе ЦРУ[243], который был рассекречен в конце 2011 года отмечается, что ситуация с доморощенными экстремистами в США и теми американскими гражданами, которые оказывают поддержку террористическим организациям, может серьезно повлиять на международные отношения, в том числе в вопросах задержания, передачи и преследования подозреваемых в третьих странах.

В документе написано, что социальные англоязычные сети используются экстремистами для вербовки и распространения своих посланий. Проблемы могут носить и нормативный характер, т.к. США не поставили своей подписи под документами Международного Уголовного Суда. Приводятся в пример исторические прецеденты, связанные с экстремистами — выходцами из США. Указано, что «некоторые историки подозревают, что британская разведка убивала нацистов на территории США. А американцы ирландского происхождения длительное время финансировали Ирландскую Республиканскую Армию.

Члены Clan па Gael устраивали подрывы станций метро в Лондоне, Скотленд-ярда, британского парламента и башни Тауэр. Комитет помощи Северной Ирландии, созданный в США в конце 1960-х гг. оказывал материальную поддержку ирландским боевикам, которая шла в основном для покупки оружия. В 1994 г. врач Барух Гольдштейн из Нью-Йорка, эмигрировав в Израиль вступил в экстремистскую группу Ках (Kach) и убил 29 палестинцев во время молитвы в мечети у пещеры праотца Авраама. Этот акт привел к ответной реакции ХАМАС в начале 1995 г... В ноябре 2008 г. американец пакистанского происхождения Дэвид Хэдли обвинялся в связях с организацией терактов в Мумбай, где погибло более 160 человек... Неоднократно задерживались американцы-мусульмане, которые хотели присоединиться к джихаду в рядах Талибана или Аль-Каиды».

В резюме документа говорится, что вопреки распространенному мнению, американский экспорт терроризма или террористов не является каким-то новым феноменом, и он связан не только с исламскими радикалами и гражданами, которые имеют ближневосточное, африканское или юго-азиатское происхождение.

К этому можно добавить то, что в США действует довольно много экстремистских организаций расистского характера. Тот же Ку-Клукс-Клан и его различные модификации продолжают активно действовать в разных штатах. Одна из его разновидностей, известная как «Клан» со штаб квартирой в Теннеси насчитывает более десяти тысяч членов, которые совершают преступления на почве расовой, идеологической и религиозной ненависти. Доктор Исмаил Салями называет такой тип экстремистов как «ненависты» (на англ, hatetivists — комбинация слов «ненависть» и «активист»)[244].

Совет консервативных граждан (Council of Conservative Citizens), основанный в 1985 г. со штаб-квартирой в Сайт Луисе проповедует идеологию расового превосходства. Организация выпускает издание The Citizens Informer тиражом 20 тысяч экземпляров. Ряд сенаторов и губернаторов Миссисипи и Алабамы неоднократно выступали на митингах Совета, что свидетельствует о политической поддержке этих расистов. Организация находится в оппозиции либералам и неоконсерваторам, выступает за миграционный мораторий, против свободной торговли и глобального капитализма. Ее апологеты также обвиняют движение за права человека и франкфуртскую философскую школу в подрывной деятельности по отношению к положению Конституции США о разделении властей. Члены организации считают себя продолжателями европейской культурной и англо-саксонской протестантской традиции, которая, кстати, тоже имеет весьма специфические взгляды на мироустройство и богоизбранность.

Еще одна похожая структура — это The Creativity Movement. Ее последний лидер Матт Хэйл был осужден в 2005 г. на 40 лет. Члены движения исповедуют расистские взгляды, называют евреев и чернокожих низшей расой и природными врагами белой расы. Также критически относятся к Христианству, называя его «оружием евреев, направленным на всемирное расовое смешение». В 90-х члены группы (в основном это молодые юноши) обвинялись в разжигании насилия. Ведут пропаганду в Интернет.

Город Элохим (Elohim City) представляет из себя протестантскую секту, ее члены ведут закрытый образ жизни, среди которых распространены апокалиптические настроения. Кроме того, раньше ее члены имели связи с военизированными религиозными группировками The Covenant, The Sword и The Arm of the Lord, действовавшими у границы Арканзаса и Миссури.

Международные Великие Министерства (Greater Ministries International) — протестантская секта, созданная в 1993 г., и организовавшая финансовую пирамиду на сумму около полмиллиарда долларов. Насчитывала около 18 тысяч членов.

Христианская идентичность (Christian Identity), возникшая из небольшого протестантского религиозного движения Британский Израелизм (British Israelism) считает себя наследниками потерянных 10 колен Израиля, к которым, между тем, самих евреев не относят. Однако уверяют, что все люди не кав-казоидной расы не имеют души, а Христос пролил кровь только за белых людей. Согласно доктрине этой секты Ева после грехопадения родила Каина от Сатаны и Авеля от Адама. Самого Каина они идентифицируют как представителя черной расы. Считается одной из наиболее опасных религиозных экстремистских групп в США.

Есть и более молодежные организации, представляющие своего рода боевые уличные отряды. Например, Американский фронт (The American Front) — расистская организация скинхэ-дов, действующая в различных штатах страны. Она создана в 1987 Бобом Хейком, которого в качестве лидера сменил Дэвид Линч. Пропагандирует антисемитизм и сотрудничает с другими экстремистскими организациями — Vinlanders, Volksfront, Sacto Skins, Bay Area Skinheads, Confederation of Racialist Working Class Skinheads, the United Society of Aryan Skinheads, Berdoo Skins.

Этот список можно значительно расширить, хотя на примере этих организаций уже видно насколько широки взгляды американских экстремистов.

Но основной парадокс заключается в том, что американским властям в последнее время все труднее и труднее удается контролировать агрессивную «культуру» своих граждан, которая начинает вырываться из их подсознания (англо-сакасонс-кого протестантского, расистского или какого-либо еще, но явно, тяготеющего к осуществлению насилия)[245]... Похоже, что государственный Левиафан устал обуздывать желания своих подчиненных...

Поэтому все чаще эта агрессия идет на экспорт...

ТИХООКЕАНСКИЙ ДЕМАРШ ВАШИНГТОНА

В последнее время заметно усилилась активизация США на тихоокеанском направлении. В то время как Госдепартамент официально заявил, что этот вектор будет приоритетным во внешней политике Белого дома из-за растущего экономического и финансового значения ряда стран региона, очевидно, что эта стратегия в качестве элемента более общей зонтичной доктрины глобального лидерства является всего лишь прикрытием для осуществляющегося ребрендинга Нового Мирового Порядка.

Збигнев Бжезинский предлагает США стать «региональный балансировщиком» в Азии, выступая посредником в разрешении конфликтов и устраняя военный дисбаланс. Иными словами, Штаты, хотя и не являются азиатской державой, хотят разоружить регион, в то же время укрепив там свое присутствие[246].

Китай является одной из очевидных целей в этой новой игре, и США, используя любые возможности, пытаются переформатировать взаимоотношения со всеми игроками этой зоны — от Малайзии до Австралии.

В среде военных США открыто подтверждают, что усиление военного присутствия в Тихом океане связано с растущей военной мощью Китая. Издание Businessinsider пишет, что «Австралия приютит 2000 морских пехотинцев из США. А на Филиппинах американские военные будут обучать своих коллег в этой стране. Сейчас войска США временно находятся в этой стране по просьбе правительства, но обсуждают возможность создания совместной базы. Кроме того, из-за угрозы действий местных ячеек Аль-Каиды на юге страны ВВС получают от США техническую помощь. На о. Гуам планируется разместить 4700 морпехов, — со времен Второй мировой войны там еще не было такого количества военных...»[247].

При этом Вашингтон ловко использует различные трения и противоречия, возникающие между странами региона. Особенно показателен случай с КНР. Спорные территории в районе Южно-Китайского моря привели к тому, что в стане недоброжелателей у Пекина образовалась потенциальная коалиция государств — от Вьетнама до Филиппин.

Китай достиг определенного соглашения с Вьетнамом по основным принципам, связанным с морскими вопросами. В октябре 2011 г. оба государства создали рабочую группу по демаркации и разделу Тонкинского залива возле спорных Парасельских островов[248]. Хотя в марте с.г. китайцы в очередной раз задержали два рыболовецких вьетнамских судна, в связи с чем Ханой выразил протест Пхеньяну.

10 апреля с.г. произошел очередной инцидент между Китаем и Филиппинами, когда военный корабль КНР вошел в территориальные воды Филиппин из-за угрозы задержания рыболовецкого китайского судна. Это произвело к эскалации напряжения между странами, — Китай отправил в зону конфликта патрульные катера, а Филиппины выслали судно береговой охраны.

А 25 апреля 2012 г. прошли совместные американо-филиппинские маневры по захвату острова в Южно-Китайском море. Чтобы максимально приблизить учения к реальной обстановке, они отрабатывались на о. Палаван, который граничит с этой зоной конфликта. Как указало британское издание The Telegraph, «представитель вооруженных сил Филиппин подполковник Роммель Абрау сообщил, что учения прошли успешно. В то же время он отметил, что они не были направлены против Китая, хотя Пекин выразил протест по поводу усиления военного присутствия США в регионе»[249]. Между тем, у обеих стран есть юридическое обоснование — США и Филиппины в 1951 г. подписали соглашение о взаимопомощи в сфере обороны против внешней агрессии или во время войны.

Что касается других международных правовых нюансов, то стоит отметить, что последний саммит ASEAN, который состоялся в столице Камбоджи Пномпень в начале апреля с. г., не привел ни к каким результатам по вопросам спорных территорий в Южно-Китайском море. Поэтому у других претендентов на участки Южно-Китайского моря нет дипломатических инструментов для скорейшего разрешения этой проблемы.

Все же, претензии Китая вполне обоснованны, так как усилия США по милитаризации региона очевидны. На данный момент Соединенные Штаты проводят модернизацию взлетнопосадочных полос на Кокосовых островах между Австралией и Шри-Ланкой. Это значит, что готовится плацдарм для возможной будущей атаки. А новая база на Филиппинах по замыслу американских стратегов могла бы обеспечить ряд преимуществ: она бы сдерживала попытки ВМС Китая расширить периметр обороны, что, в свою очередь, позволит осуществлять быстрое и многостороннее военное реагирование в случае конфликта с Тайванем, а само присутствие американских военных являлось бы противовесом против Китая при работе с другими странами, имеющими выход в Южно-Китайское море, в том числе и с Вьетнамом[250].

Австралия представляет одну из наиболее удобных баз для будущего американского присутствия, где уже давно местными консерваторами муссируется тема «китайской угрозы». В австралийский г. Дарвин, где находится местная военная база, уже прибыли первые морпехи США. Официально о создании новой базы США объявлено не было, однако руководство обеих стран подтвердило, что будет установлено совместное пос-тоянное взаимодействие. Редактор издания The Atlantic Макс Фишер в публикации «Пять уроков из плана постоянного военного присутствия США в Австралии»[251] рассматривает основные мотивы для новой стратегии Вашингтона, і) Это связано со сдерживанием Китая. Размещение в Дарвине военнослужащих расширит возможности США в Тихом океане и, что самое главное, установит военное присутствие в западной части Тихого океана, что с одной стороны, будет сдерживать Китай, а с другой — китайские ракеты не будут представлять угрозы; 2) США уходят с Ближнего Востока и Центральной Азии, т.к. этот регион охвачен антиамериканскими настроениями, в Восточную Азию, где альянсы с США могут принести выгоду; з) Обама хочет уйти из Афганистана; 4) Это связано с трениями из-за американской базы в Японии, следовательно, база в Дарвине будет служить особым резервным местом с сохранением приоритетов по региональной безопасности; 5) Австралия может стать новым клиентом США как Саудовская Аравия, так как австралийцы говорят по-английски, имеют демократическую систему, и в этой стране нет идеологических причин противостоять США. Это подтверждается поддержкой Австралией всех войн, которые вели США, начиная с вьетнамской.

Тайвань и Южная Корея традиционно следуют в фарватере американской политики, хотя это выглядит и несколько реактивно. Например, Джордж Фридман, анализируя ситуацию в Южной Корее, обосновывает присутствие американских военных в этой стране самим наличием северного соседа. Он пишет, что Китай является хорошим прикрытием для Пхеньяна, и это сотрудничество выгодно обеим странам. Пекин использует КНДР как буферную зону, а Северная Корея обращается за дипломатической помощью к Китаю, в частности по ядерному вопросу. Но в целом по отношению к Южной Корее Пхеньян ведет себя очень осторожно и прагматично, и присутствие американских войск не является особо необходимым. Они могут быть выведены, но этого сделано не будет, так как из-за инерции самой ситуации их легче там оставить, а не выводить[252].

Одной из ключевых стран для проникновения США в регион является Мьянма. Достаточно взглянуть на географическую карту, как сразу же станет понятно то рвение, которое осуществляет Госдеп по отношению к этой стране. Хотя она не имеет выхода к Тихому океану, но протяженное побережье Бенгальского залива и общая граница с КНР делает ее привлекательной для использования в качестве тылового плацдарма для экспансии или силовой проекции в Китай. Во время Второй мировой войны США уже пытались построить так называемую Бирманскую дорогу, чтобы достичь провинции Юньнань и снабжать войска Чан Кай-ши[253]. На тот момент из-за труднопроходимое™ территории этого осуществить не удалось, однако современные военно-технические средства позволяют сделать намного больше. К тому же не обязательно осуществлять прямую агрессию. Расположение радарных систем, ракетных комплексов или военных баз с ударными военно-воздушными группами будет постоянно требовать от Китая повышенного внимания к этой зоне.

Что касается политического и экономического факторов, то после парламентских выборов в Мьянме в начале апреля с. г. Госдепартамент США заявил, что туда будет направлен американский посол, а санкции, связанных с финансовой и международной помощью будут смягчены. Также США «планирует открыть дорогу для неправительственных организаций, чтобы они расширили свою активность в Мьянме»[254]. Джордж Сорос еще ранее заявил о намерении учредить в Мьянме свою постоянную миссию, что «позволит создать условия для перехода к открытому обществу»[255]. Совместная игра Уолл-стрит, Белого дома и американских транснациональных корпораций, таким образом, через некоторое время, смогут поставить эту страну под контроль Вашингтона.

Помимо демократизации другими инструментами давления на руководство Мьянмы являются вопросы безопасности, среди которых акцентируется внимание на атаках повстанцев из числа этнических меньшинств, грозящих дестабилизировать границы с Таиландом, Индией и Китаем, а также подозрения в экспорте ядерных технологий из Северной Кореи. Кроме этого одним из требований США к руководству Мьянмы является прекращение военного сотрудничества с Китаем.

Американские аналитики отмечают важность Мьянмы для США по причине запасов нефти, газа, других природных ресурсов, а также потенциального рынка сбыта для американских компаний[256]. На данный момент основные отрасли доходов государства, начиная с лесозаготовок и заканчивая производством драгоценных камней, находятся под контролем военной хунты. Однако текущие процессы могут привести к активному вхождению в Мьянму внешних игроков и перераспределению сфер влияния. Под знаменем демократизации, рыночных реформ и обещаний всевозможных благ для 48-миллионного населения страны, неолибералы могут удачно приватизировать как ресурсы, так и узловые точки для торговли с другими частями света. Немаловажным фактом является и то, что Мьянма ранее была мировым лидером по производству риса и потенциально может стать им снова. Можно вполне легко перефразировать классиков геополитики, сказав, что «кто контролирует поставки продуктов питания, тот контролирует и сам регион, и его жителей». При нынешней угрозе голода, прогнозируемого ООН, Мьянма становится лакомым куском для многих стран и транснациональных компаний. А в более широком масштабе наличие общих границ этой страны с Индией, Бангладеш, Таиландом и Лаосом может сделать ее главным источником «демократизации» все юго-восточной Азии, как о том недавно заявил Роберт Каплан на сайте «Стратфор»[257].

Впрочем, и Китай, и Россия, не оставляют без внимания этот регион.

Военно-морские учения КНР и России «Морское взаимодействие 2012», состоявшиеся с 24 по 29 апреля с.г. в Южно-Китайском море, прошли как нельзя кстати. И Вашингтон пока не имеет четкого представления о дальнейшем российско-китайском взаимодействии, будучи сбит с толку, прежде всего, хорошими российско-вьетнамскими отношениями, в частности, недавним соглашением вьетнамской нефтегазовой компании PetroVietnam с Газпромом

О совместном освоении двух нефтегазовых месторождений в спорной акватории Южно-Китайского моря. Политолог Майкл Ослин озабоченно цитирует своих американских коллег-аналитиков: «что это, попытка запугивания Токио и Сеула? Открытие своеобразного нового фронта в противостоянии авторитарных и демократических государств в районе Тихого океана? Претензия Китая и России на монопольное господство в регионе, которое позволит им блокировать морские коммуникации всех прочих держав? Если это, напротив, превентивная мера, то чего они опасаются, какие угрозы хотят предупредить?»[258] Безусловно, эпизодическая демонстрация силы полезна, но четкая стратегия, включая взаимодействие с другими державами региона, предпочтительнее.

УМЕРЕННЫЙ ИСЛАМ ИЛИ U.S. SOFT POWER ДЛЯ МУСУЛЬМАН?

Арабская весна, экстремистские исламские организации и внешнеполитическая стратегия США на первых взгляд представляют собой различные феномены, однако при детальном анализе выясняется, что они являются звеньями одной цепи. «Успех империалистической глобализации и расцвет идей Братьев-мусульман идут рука об руку в этом процессе», — пишет известный идеологи антиглобализма Самир Амин[259], оценивая будущие перспективы политизации ряда движений Ближнего Востока.

Можно очертить несколько кластеров этого процесса. Во-первых, это попытки реформирования ислама секуляристами-либералами. Он связан с убеждениями в экспертном сообществе США, что посредством экономической помощи, предоставления медицинских услуг, образования и различных программ развития в поддержке кланов и племен в регионе Большого Ближнего Востока будет произведен сдвиг от радикального ислама к более секулярным, универсальным ценностям[260]. Даже по мнению военных специалистов, хотя вооруженным силам США в этой стратегии отведена и небольшая роль, США должны сфокусироваться на решении широких и общих социальноэкономических проблем мусульманского мира на региональном уровне, а не исходя из специфики отдельной страны. Для этого США должны постоянно работать с демографией, недостатком ресурсов, рынком труда, проблемами здравоохранения и прочими проблемами, которые создают бедный уровень жизни и социальную фрустрацию на Ближнем Востоке, Северной Африке и в Южной Азии. Теоретически, через некоторое время более качественные базовые социально-экономические условия приведут к снижению привлекательности радикальных салафитско-джихадистских идей и создадут поддержку открытости свободного рынка, — считают американские военные[261]. С одной стороны, это приведет к снижению уровня мусульманского милитаризма и антиамериканизма в тех регионах, где это очевидно, а с другой будет продолжен курс на либерализацию и демократизацию других мусульманских обществ, что в дальнейшем позволит их поставить в зависимость от политики Вашингтона. Например, Египет и Алжир в свое время являлись двумя арабскими странами, занимающими лидирующие позиции в первой волне «пробуждения Юга» эпохи Движения неприсоединения. Позже с помощью дипломатических манипуляций со стороны Белого дома они попали в орбиту влияния США и стали проводниками их интересов в регионе.

Во-вторых, это создание новой глобальной парамусульманской сети для осуществления культурного и информационного влияния в различных странах. Как пример можно привести Турцию, где искусственно созданное при поддержке ЦРУ псевдорелигиозное учение Фетуллаха Гюлена привело к проникновению во властные структуры адептов этой секты и дальнейшей деконструкции основ кемалистской государственности. Бывшая сотрудница ФБР Сибил Эдмоне писала, что школы Гюлена являются хорошо законспирированным тылом сотрудников ЦРУ и используются при проведении соответствующих операций в регионах, а большая часть учителей этих школ имеет дипломатический паспорт[262].

В целом в отношении фактора религиозно-политического влияния глава международного бюро и вице-президент Рабочей Партии Турции Семих Корай назвал «умеренный ислам» альтернативой Кемалистской Революции, которую американские империалисты скроили для Турецкой Республики. Следует не забывать и то, что Реджеп Эрдоган является сопредседателем проамериканского проекта Великий Ближний Восток, целью которого является переустройство ряда государств региона.

В третьих, это более жесткое разделение функций некоторых действующих лиц этого процесса. Является очевидным, что полная демократизация мусульманских движений и организаций США не предусмотрена. Как верно заметил Ноам Хомский, «обеспокоенность американских властей проблемой ближневосточного терроризма очень избирательна, подобно тому, как избирательной является обеспокоенность в США проблемой исламского фундаментализма»[263]. Поэтому Братья-мусульмане и им подобные политические объединения совместно с салафи-тами-экстремистами работают с разделением задач, но для общей цели заказчика. Как выразился Самир Амин, «Братьям мусульманам нужен «сертификат» демократии, который Обама дал им, таким образом «отделив» их от «экстремистов», т. е. салафитов»[264]. По его мнению, стратегия современного империализма в регионе Большого Ближнего Востока не направлена на установление каких-либо форм «демократии». Она направлена на разрушение стран и обществ через поддержку так называемых исламских режимов, которые гарантируют продолжение «люмпен-развития», то есть процесс непрерывного разорения. Возможные «высокие темпы роста», оцениваемые со стороны Всемирного банка, по словам Амина, не имеют смысла, так как происходит разграбление природных ресурсов, связанное с быстрым ростом неравенства в распределении доходов и обнищания большинства населения.

Также можно выделить и ряд стран, которые на данный момент выдерживают непосредственную атаку неолиберализма.

В Сирии можно обнаружить переплетение трехсторонних интересов с очевидными целями: і) для США это разрушение союза Иран-Сирия-Хизбалла, который является препятствием для закрепления контроля США над регионом; 2) Израиль заинтересован в том, чтобы Сирия распалась на сектантские мини-государства; з) для арабских государств Персидского залива это шанс для укрепления «суннитской» диктатуры, которая явно будет направлена на репрессии в отношении религиозных и этнических меньшинств.

По мнению С. Амина Ирак был выбран в качестве «модели» для всего региона, но сама стратегия имеет более широкий диапазон. Он указываает, что «диктатура Саддама Хусейна была заменена тремя не менее (а более) жестокими режимами во имя «религии» (суннитов и шиитов) и этнической принадлежности (курды), что происходило с систематическим разрушением инфраструктуры и промышленности, запланированными убийствами десятков тысяч граждан из числа элиты, в частности, инженеров и ученых, а также разрушением системы образования (которая была не плохой во время режима Хусейна), чтобы свести ее к обучению религии и бизнеса. Те же цели внешние силы преследуют и в Сирии. Поэтому эмир Катара и король Саудовской Аравии больше всего ратуют за «демократию», что является фарсом. Следующей целью является Иран под видом угрозы их ядерной программы. Конечной целью империализма является «сдерживание и отбрасывание назад» с помощью превентивной войны наиболее опасных эмерджентных государств. Сначала будет Китай. Затем Россия, если ее успешная модернизация вооруженных сил сможет поставить крест на эксклюзивной военной мощи США»[265].

Поэтому ни о какой реальной помощи от США и их союзников мусульманским странам не будет. Для этого есть объективные причины, — при развитии обществ этих государств соответственно будут расти и их запросы, а делиться технологиями прогрессивный Запад вряд ли захочет. В лучшем случае эти миллионы мусульман могут быть потребителями продукции транснациональных корпораций, но никак не носителями знаний и, тем более, различных политических проектов, так как по логике капитализма иметь серьезного конкурента просто не выгодно и рискованно. Что если страны региона смогут осуществить научный прорыв в различных перспективных технологиях, которые поставят конец превосходству Запада? Частично это является причиной того, почему Запад оказывает давление на Иран, который занимается наукоемкими отраслями и не намерен прекращать своих усилий в этом направлении. Поэтому в действительности для глобальной капиталистической элиты интерес состоит в том, чтобы наоборот, загнать эти общества в прошлое столетие, тормозить образовательные процессы и превращать в невежественных потребителей капиталистического рынка сбыта, включая эрзац-культуру (неслучайно ряд медиа проектов, созданных по инициативе Госдепа США, направлены на арабский и мусульманский мир, например, Марк Палмер второй вице-президент Совета поддержку сообщества демократий является одним из основателей дубайской медиакорпорации SignalOneTV, целью которой является пропаганда западного образа жизни среди молодежи стран Персидского залива)[266].

В глобальной исламской стратегии США есть также и опция разрушения. Любой конфликт между джихадистами может быть использован США по принципу «разделяй и властвуй» для того, чтобы расколоть транснациональные или региональные группы джихадистов тогда, когда это соответствует национальным интересам США, например, для внесения противоречий внутри движения ХАМАС, что было удачно проведено в Палестине с подачи Израиля. Традиционная поддержка су-нитско-шиитского конфликта, что связано с рядом противоречий между этими обществами, также остается на повестке дня Вашингтона. По этому замыслу США должны поддерживать традиционные суннитские режимы в Саудовской Аравии, Египте и Пакистане для того, чтобы сдерживать иранскую силу и влияние на Ближнем Востоке и в Персидском Заливе[267].

Кроме того, в вопросах внутренних разборок, массовые умеренные исламские партии также обслуживают интересы Запада, потому что они отрицают постулаты классовой борьбы, для которых характерен секулярный характер и императивы равенства, в том числе борьба за права женщин (феминизм). По мнению Джеймса Петраса «это позволяет сохранить устоявшийся климат в обществе, манипулируя новыми «естественными» политическими лидерами из религиознобазарной элиты, которые имеют свои структурированные сети. Новые исламистские коллаборационисты называются «умеренными и респектабельными» потому, что они согласны участвовать в выборах в рамках установленного политического и экономического порядка. Но они выгодны Западу также для того, чтобы направлять их против светских режимов, а также подавлять левые движения и профсоюзы, основанные на принципах классовой борьбы»[268].

Следует учитывать, что пристальное внимание к мусульманскому миру со стороны оборонных, разведывательных и гражданских аналитических экспертных центров США на протяжении последних десяти лет (что частично связано и с глобальной войной с терроризмом, объявленной Дж. Бушем в 2001 г.), а также полевые исследования в афганской и иракской кампаниях позволили американским стратегам создать более менее цельную картину возможных сценариев, а также широкого спектра намерений внутри мусульманского общества. Это означает, что ряд процессов можно будет искусственно смоделировать. Как пример можно привести находчивость Белого дома, для которого народные волнения в Тунисе и Египте оказались неожиданностью, однако для предотвращения появления возможных движений они инициировали военные бунты небольших вооруженных групп. Эта стратегия была успешно протестирована в Ливии, а потом применена и для Сирии.

Но какую бы стратегию США ни проводили для мусульманских стран, очевидно, что сами попытки создания «умеренного ислама» представляют собой не что иное, как организацию еретических толков и сектантского мышления, о чем проектировщики из Вашингтона забыли спросить самих мусульман.

МОДЕРАТОРЫ ДИСКУРСА

В России и многих других странах принято считать, что зарубежные неправительственные организации, а также программы, связанные с ними и осуществляемые в странах донорах, часто направлены на подрыв национального суверенитета, размывание государственной и культурной идентичности, или являются ширмой для разведывательной деятельности. Частично это соответствует действительности, что связано с такими акулами гражданского общества, как «Международная амнистия» «Национальный фонд за демократию», «Фридом Хаус», «Корпус мира», «Фонд Карнеги», «Международный комитет красного креста», «Фонд Наследие», «Институт открытого общества» и др., именуемыми не иначе как «миссионеры империи» за их явные связи с ЦРУ и Госдепартаментом США[269]. Однако немаловажным является и тот факт, что многие аналитические или, как еще принято говорить, мозговые центры, вырабатывают долгосрочную стратегию для внутренней и внешней политики государства. И от этой политики во многом зависит принятие решений, последствия которых также связаны с вмешательством в дела других государств, но уже со стороны официальных властей и с применением полного спектра доступных ресурсов. Конечно же, в первую очередь речь идет о США, где и зародились подобные инициативы.

Если сделать краткий экскурс в историю американских НПО, мы обнаружим, что «Совет по международным отношениям» являлся одним из пионеров по созданию мощного лобби, оказывающего влияние на внешнюю политику и мировые процессы. С этой структурой были связаны как представители Белого дома, так и воротилы с Уолл-стрит. Организация Brookings Institution была глубоко вовлечена в разработку программы, которая впоследствии стала известна как План Маршалла для послевоенной реконструкции Западной Европы. American Enterprise Association — а в настоящее время «Американский Институт Предпринимательства» — помогала разрабатывать, устанавливать, а затем и снимать контроль над производством и ценами во время Второй мировой войны. Мозговой центр Cato Institite, который последние два года входит в двадцатку мировых аналитических центров, «успешно внедрил либертарианскую точку зрения в политику Вашингтона и политический дискурс»[270], хотя стоящие за ним миллионеры, братья Чарльз и Давид Кох занимаются инвестиционными проектами в нефтяной, химической и лесной промышленности (Koch Industries) и, по мнению экологов, причастны ко многим разрушительным процессам, связанными с климатом и биоресурсами.

Heritage Foundation совместно с Wall Street Journal на протяжении многих лет навязывают всему миру представление об экономических свободах в странах мира, представляя свой индекс, основанный на специфических факторах, таким образом, манипулируя массовым сознанием о приоритетах в этой сфере. Аналогично можно сказать и о рейтинге недееспособности государств, который любит составлять другой глобалистский тандем из Американского фонда мира и журнала Foreign Policy.

Центр стратегических и международных исследований Джорджтаунского университета известен тем, что там начинали Генри Киссинджер и Збигнев Бжезинский, хотя и по сей день там вынашиваются планы для американской политической элиты, как поступить с тем или иным государством.

Сегодняшняя ситуация такова, что четкого разделения на внешнюю и внутреннюю политику в мире более не существует, многие научные, культурные, общественные и политические процессы взаимозависимы, что хорошо выражено метафорой из теории хаоса: «взмах крыльев мотылька над Атлантикой способен вызвать ураган в Тихом океане».

И гиперполитизация американских мозговых центров, появление их филиалов в других государствах, а также создание глобальной платформы-сети НПО, которая фактически является проамериканской, является четким сигналом о разворачивании вашингтонского инструментария по всему миру и его проникновении в самые различные сферы жизнедеятельности. Политика, экономика, безопасность, экология, биоразнообразие, культура, народные традиции и семейные ценности, — все это анализируется, переформатируется и воспроизводится в околонаучном дискурсе в соответствии с либерально-капиталистической глобалистской матрицей и планами Вашингтона.

Согласно последним статистическим данным глобального индекса НПО, в США из 5329 представленных в рейтинге организаций насчитывается 1815 аналитических центров (в одном только Вашингтоне находится 393, затем идет Массачусетс с 176 и Калифорния с 170), за ними следует Китай (452), далее Индия (292), закрывают пятерку Британия (286) и Германия (194)[271]. Конечно, в рейтинг попали далеко не все неправительственные организации из существующих в мире, однако тот факт, что России нет даже в пятерке уже должен насторожить. Вряд ли бы в советские времена руководство страны допустило бы такое серьезное отставание. Кроме того, не менее странным видится то, что в региональных рейтингах в России за прошлый год первое место занял Центр Карнеги в Москве. Т. е. согласно этому индексу проводники интересов США у нас лидируют, хотя вряд ли этот центр оказывает реальное влияние. Регулярно среди нескольких российских НПО в этот индекс из года в год попадает и Высшая школа экономики, являющаяся инкубатором либеральных идей в России. Получается, что у нас нет не только адекватного ответа, но вообще, представлены далеко не все слои интеллектуалов, и эту ситуацию нужно в корне менять.

Однако, давайте проследим, что происходит в этой сфере в США.

«В последние десятилетия большая часть мозговых центров, как и большая часть нашей (американской — Л. С.) культуры становятся все более политичными», — отмечает издание «Вашингтон Пост»[272]. Эта тенденция началась после появления Heritage Foundation, который был первым мозговым центром, занимающимся пропагандистскими задачами. Когда Рональд Рейган в 1980 г. был избран президентом, Heritage разработали всеобъемлющую консервативную повестку дня для новой администрации. В ней содержалось более 2000 рекомендаций. К концу второго президентского срока Рейгана, администрация приняла более 6о % предложений. Практический успех фонда Heritage привел к появлению подражателей и помог вступить в эпоху, которую политолог Дональд Абельсон назвал «advocacy think tank». Новые вашингтонские мозговые центры, как правило, менее научны, но все более политичны, и обычно напрямую связаны с судьбой какой-нибудь партии или фракцией в партии[273].

Мозговые центры, такие как «Институт Гувера» и «Американский Институт Предпринимательства» также тесно сотрудничали и сотрудничают с администрацией Белого дома. В отношении последнего в 1988 г. Рейган сказал, что «сегодня самые важные американские ученые выходят из наших аналитических центров — и никто не был более влиятельным, чем в Американском Институте Предпринимательства».

В 90-х гг. республиканцы устроили обновление для своих аналитических центров, что было связано с победой Билла Клинтона на президентских выборах в 1992 г. Бывшие чиновники администрации Буша создали «Проект республиканского будущего» (Project for the Republican Future) и «Полномочная Америка» (Empower America). Сотрудники Проекта в 1995 г. перешли в журнал Weekly Standard, a Empower America объединилась с организацией «Граждане за здоровую экономику» (Citizens for a Sound Economy), реформировавшись в FreedomWorks в 2004 году.

Также необходимо отметить такие неоконсервативные НПО как Benador Associates, Project for the New American Century, Committee on the Present Danger, Foundation for the Defense of Democracies, Middle East Forum, American Committee for the Peace in Chechnya (последняя активно поддерживала сепаратистов в России), издания The Weekly Standart, Commentary, The American, The National Interest, National Review, National Post, The Public Interest, The New Republic, American Conservative, Christian Science Monitor и др.

Что касается их оппонентов из числа демократов и ультралибералов, то они в свою очередь использовали «Институт прогрессивной политики» для того, чтобы генерировать идеи для администрации Билла Клинтона.

Эта тенденция вместе с развитием информационных и коммуникационных технологий достигла новых высот в 2003 г. с созданием «Центра за Американский Прогресс» (Center for American Progress, ЦАП), в котором с самого начала делался акцент на политике и развитии месседжей. В связи с этим подходом в Центре иначе происходит и распределение средств — он выделяет до 40% своих ресурсов на информационно-пропагандистские цели и коммуникацию (как сказал его основатель, бывший руководитель аппарата Белого дома в администрации Клинтона, Джон Подеста в 2008 г., это в восемь раз больше, чем в типичных либеральных политических организациях)[274]. По данным издания Bloomberg в 2003 г. такие богатые доноры как Джордж Сорос и продюсер Стивен Бинг выделили около 10 миллионов долларов, чтобы заполнить, как они считали, интеллектуальный вакуум в Демократической партии и создать двигатель, который бы выработал соответствующую повестку дня партии для возможного возвращения к власти, что и послужило ресурсной базой ЦАП.

Центр имеет 180 сотрудников и годовой бюджет в 27 миллионов долларов, половину его он выделяет на продвижение своих идей через блоги, события, публикации и средства массовой информации[275].

Однако вместе с этим в американских НПО отмечен явный рост злоупотреблений и неприкрытые двойные стандарты. Если ранее, какими бы ни были реальные цели американских мозговых центров, внешний фасад все же был увенчан риторикой борьбы за права человека, уважение гражданских свобод и пр., то сейчас налицо жесткий прагматизм и субъективный подход, что подтверждается словами вицепрезидента ЦАП по коммуникациям Дженнифер Палмьери в 2008 г. (сейчас она занимает пост заместителя директора по коммуникациям администрации президента США): «другие стремятся быть объективными, а мы этого не делаем»[276].

Примечательным фактом является то, что в октябре 2011 г. издание New York Times сообщило, что ЦАП помогал и поощрял проведению протестных акций Occupy Wall Street[277], что в очередной раз подтверждает причастность Сороса к этому движению.

С одной стороны, это позволяет определить конкретные цели и намерения, а наличие связей определенной НПО с политической фракцией в Конгрессе или Сенате — заказчика и вероятный вектор политического сценария. С другой — произвести ревизию самой деятельности подобных центров. Эндрю Рич, автор книги Think Tanks, Public Policy, and the Politics of Expertise написал в своем исследовании, что «известные идеологические склонности многих, особенно новых исследовательских центров, и их активные усилия, направленные на получение высоких профилей, привели к подрыву доверия экспертного сообщества, которым традиционно пользовались должностные лица»[278].

И если уж в США заговорили об исчерпанности кредита доверия в отношении НПО с их длительной историей и особой культурой, то что уж тогда говорить об отечественных либеральных мозговых центрах, которые не вызывают сомнений относительно своей заангажированности, и получают свои баллы согласно американским рейтингам явно по политическим причинам. Кстати, американские неоконсерваторы говорили, что «идеи имеют значение», а вот идей как раз и не хватает у доморощенных либералов. Следовательно — их пропаганда должна быть проигнорирована, а вот широкий спектр предложений от различных патриотических НПО — воплощаться в реальную политику. Раз уж эпоха профсоюзов, характерная для XX века, прошла, то гражданские инициативы консерваторов и антилибералов в широком смысле должны занять их место.

«УТКИ» И ШПИОНЫ В СОЦИАЛЬНЫХ СЕТЯХ

Развитие информационного общества де-факто должно было привести к исчезновению цензуры, о чем ратовали первые пропагандисты Интернет в Западном полушарии. На деле, к сожалению, мы видим иную картину, — социальные сети становятся объектом манипуляции и пропаганды все тех же силовых структур западных стран, которые ранее для этих целей использовали свои медиа органы типа радио «Голос Америки» и «Свободная Европа». «Грязные утки», как называли дезинформацию на радиоволнах или в прессе, теперь поселились и в Интернет. И виной тому не хакеры и революционеры, а представители властей так называемых демократических государств.

И это относится, в том числе, к особым зонам ответственности компетентных органов. Например, специальные психологические операции, которые являлись достоянием Пентагона и ЦРУ, постепенно сместились в глобальную гражданскую среду, в том числе, внутри США. Еще в 2006 г. был издан официальный доклад Пентагона, подписанный Дональдом Рамсфельдом под названием «Дорожная карта информационных операций»[279]. В этом документе гласилось, что информация, которая является частью психологических операций вооруженных сил, в конечном счете, попадает на компьютеры и телевизионные экраны обычных американцев. Было указано, что «информация, предназначенная для зарубежной аудитории, в том числе общественной дипломатии, а также психологические операции, все больше и больше потребляется отечественной аудиторией...

Послания в психологических операциях будут все чаще озвучиваться в средствах массовой информации для гораздо более широкой аудитории, в том числе американской общественности... Стратегия должна быть основана на предпосылке, что Министерство обороны будет «бороться с сетью», так как это может быть система вооружений противника»[280].

Этот слоган — «fight the net», неоднократно встречается в документе. Специалисты Пентагона имели в виду широкий спектр возможностей, связанный с Интернет технологиями, — от блокировки и радиоэлектронного подавления чужих ресурсов, до чистки информационного контента в информационном поле, которое представляет стратегический интерес США (например, цензурирование призывов к очередной антивоенной кампании или журналистского расследования).

Между тем, в том же 2006 г. Пентагон официально признал, что использует грязные методы в Интернет пространстве, т. е. ведет «черную пропаганду», иначе говоря, распространяет дезинформацию[281]. Официально, согласно заявлению командующего «операциям по взаимодействию» Центрального командования Ричарда МакНортона, это было сделано для того, чтобы читатели имели возможность читать онлайн позитивные истории. Поэтому в сообщениях блоггерами-военными намеренно распространялась некорректная, неправдоподобная и неполная информация с места ведения боевых действий. Таким образом, легко представить, что очередные провалы американских морпехов в Ираке и Афганистане наряду с убийствами мирных граждан, преднамеренными или случайными, выдавались как успешные и действия лучших сынов Америки для принесения мира и свободы в эти страны, а суицид военнослужащих или другие невоенные потери — как героические поступки во время выполнения боевого задания.

С развитием социальных сетей США усугубили исследования в этом направлении. Так, в 2011 г. оборонное агентство DARPA провело специальное исследование, запустив программу Social Media in Strategic Communication, предназначенную для определения и управления пропагандистскими кампаниями в социальных медиа сетях. Согласно задуманному сценарию эта программа имела две цели. Во-первых, помочь военным лучше понять, что происходит в социальных сетях в реальном времени — особенно в зоне размещения военных контингентов. Во-вторых, дать военным возможность самостоятельно управлять пропагандой в социальных сетях[282].

Это свидетельствует об интересе Министерства обороны не просто собирать и анализировать данные, но и глубоко проникать в динамику социальных медиа ресурсов. В директивах Пентагона указано, что «алгоритмы подобных программ направлены на выявление и отслеживание формирования, развития и распространения идей и понятий (мемов) в социальных сетях, что позволит в дальнейшем самостоятельно и умышленно инициировать пропагандистские кампании в зависимости от цели, региона и интересов США»[283].

Конечно же, сторожевые псы демократии, как в самих США, так и за рубежом, тоже не спят и тщательно отслеживают действия властей. Ряд недавних исследований показывают, каким образом, и какие именно политические группы подвергаются цензуре со стороны Большого брата. Даны примеры, как Facebook и социальная медиа сеть Reddit цензурируют контент на своих сайтах и удаляют сообщения, имеющие политическую окраску. Например, в расследовании указано, что были удалены аккаунты, созданные группами палестинского сопротивления[284]. Это позволяет предположить, что в действительности ряд социальных сетей создан не для свободного обмена информацией, а для контроля над информационными узлами, которые представляют собой группы по интересам, в том числе и для сбора информации, так как многие добровольно выкладывают в Интернет личную и служебную информацию, которая лет двадцать назад считалась частной или секретной. Дело в том, что в сегодняшней культуре постмодерна дефицит внимания — это обычная вещь, поэтому люди и пытаются заполнить этот вакуум виртуальной реальностью, создающую иллюзию реалити шоу и наличия определенной аудитории у владельца аккаунта. Этот человеческий фактор давно просчитали западные спецслужбы и взяли его в оборот, начав преднамеренно использовать социальные сети в качестве специфических каналов для разведки. Джозеф Фистанакис из IntelNews.org, являющийся соавтором доклада 2012 Intelligence Studies Yearbook, подготовленного Средиземноморским Советом по исследованиям в области разведки по этому поводу сказал: «мы объясняем, что Facebook, Twitter, YouTube, и целый ряд других социальных сетей все чаще рассматриваются спецслужбами как бесценные каналы получения информации. Мы основываем наши результаты на трех последних социологических исследованиях, в соответствии с которыми считаем необходимым выделить разведывательные функции социальных сетей». Данный доклад частично основан на событиях «арабской весны», которые якобы «побудили правительство США начать разработку руководящих принципов по отбору разведданных из социальных сетей»[285].

А в контексте цветных революций необходимо отметить тот факт, что США также целенаправленно проводят подготовку агитаторов в Интернет[286]. Так, в Тунисе и Египте были задействованы местные блоггеры для ведения информационных кампаний, связанных со стратегическими интересами США. Причем официально многие блоггеры впоследствии были приглашены на встречу в Белый дом, где высшее руководство США отметило их достижения.

Но нынешняя культура дефицита внимания, похоже, также повлияла и на появление дефицита конспиративности в силовых структурах, что привело к злоупотреблениям служебным положением, связанным с подобными инициативами. В одном из недавних расследований, проводившихся в США, было отмечено, что «американские налогоплательщики вынуждены платить сотни миллионов долларов в год на пропаганду в Ираке и Афганистане, где прибегают к услугам блоггеров, которые применяют ложные аккаунты в Твиттере и Википедии, распространяя недостоверную информацию, в том числе для сокрытия своего реального местонахождения применяют прокси серверы»[287]. Репортер USA Today и редактор проекта по расследованию пропагандистских кампаний Пентагона выявил, что часть из них велась через фиктивные сайты. В расследовании указано, что в реестрах доменных имен был обнаружен сайт TomVandenBrook.com, который был создан 7 января 2012 г. — всего по прошествии нескольких дней после того, как репортер Пентагона Том Вандеи Брук впервые связался с подрядчиками, участвующими в программе, связанной с информационными операциями. Через две недели его редактор Рэй Локер также подключился к этому процессу и через ту же компанию был зарегистрирован аналогичный сайт RayLocker.com. «Для официальной регистрации доменного имени нужно потратить 10 долларов, но еще 50 нужно заплатить за прокси-сервер, чтобы скрыть идентичность собственника. Если эти веб-сайты были созданы с использованием государственных средств, то это является нарушением федерального закона, запрещающего производство пропаганды для внутреннего потребления», — отмечается в публикации[288].

Данное расследование вызвало скандал, и официальные власти начали отрицать свою причастность к этому инциденту. Пресс-секретарь Пентагона подполковник Джеймс Грегори заявил, что «мы не знаем ничего об участии в такой деятельности, ее не было и это не приемлемо». Хотя в Министерстве обороны США официально признали, что для военных информационных операций нанимаются подрядчики, которые занимаются Интернет деятельностью. В то же время подобные военные информационные операции в Ираке и Афганистане были подвергнуты критике в самом Пентагоне как неэффективные и плохо контролируемые.

В то же время со стороны СМИ, подконтрольных правительству США раздается критика в отношении других специализированных социальных сетей. Например, когда в августе 2011 г. была запущена мусульманская социальная сеть Salamworld, которая, согласно заверению ее разработчиков, будет «халяльной», т. е. соответствовать исламским принципам, радиослужба станции «Свободная Европа/Свобода» тут же расп-ространила информацию, что владельцем компании, которая запустила эту сеть, является Абдул-Вахед Ниязов, возглавляющий Исламский культурный центр в Москве. Подбор комментариев к этому материалу был выдержан в крайне негативном тоне: часть посчитала, что подобная сеть будет деструктивно действовать на мусульман, а другая (например, Симон Дэвис из Лондонской школы экономики) заявила, что ассоциативная связь Salamworld с Кремлем вызывает скепсис и подобный проект имеет политическую мотивацию[289].

Следовательно, финансируемые через Госдепартамент США и различные фонды проекты в других странах по электронной демократии и поддержке блоггеров-активистов — это для Белого дома хорошо, а попытки других создавать свои сети на культурной и религиозной основе — это, как минимум, связь с политикой, т. е. плохо...

Конечно же, наиболее актуальными для Вашингтона сейчас являются задачи по демонизации Сирии и Ирана. Далее в списке — Венесуэла, Куба, Северная Корея и другие «государства-изгои». В этом ряду есть и Россия, для которой применяются эпитеты «авторитаризм», «тоталитарное наследство», «непредсказуемое поведение», «варварство», «режим диктатора» и т.п. терминология, которая также была в ходу во время эскалации агрессии против Ирака десять лет тому назад. Обращая внимание на подобные пассажи в социальных сетях и западных СМИ, следует помнить, что за ними стоит армия наемников-блоггеров, финансируемых Вашингтоном, а все это является частью информационной войны против России и других стран, не приемлющих единоличный диктат США, и не имеет никакого отношения к объективной реальности.

КРУШЕНИЕ ПОСЛЕДНЕЙ СУПЕРДЕРЖАВЫ

Уже не первый год налицо все признаки упадка Соединенных Штатов Америки в качестве мировой супердержавы. Очевидно, что после распада биполярного мира Вашингтон не смог справиться с непосильной ношей в качестве глобального гегемона и шерифа Нового Мирового Порядка. Однополярный момент, описанный неоконсерватором Чарльзом Краутхаймером, так и не воплотился в реальность во многом потому, что Белый дом безрассудно использовал свое могущество в ущерб не только себе, но и интересам других государств и народов. Правда, апологеты неоспоримого доминирования США еще продолжают трубить о непревзойденном значении этой страны. Например, Дэн Блюменталь из Американского Института Предпринимательства обосновывает сохранение однополярного проамериканского порядка примером Ливии. Более того, он считает, что однополярный момент перешел в однополярную эру, так как «остальные» (The Rest) продолжают бездействовать[290]. Что характерно, в своем рассуждении о возможных конкурентах США он упоминает только Китай и Индию, совершенно не беря в расчет ни Россию, ни Латинскую Америку, которая консолидируется для выработки своей стратегии и противодействия империалистической агрессии Белого дома, ни даже ЕС, страны которого, хотя и робко, но пытаются проводить самостоятельную политику.

Безусловно, США и на данный момент являются самой сильной державой в военном отношении, их расходы на оборону (или, точнее сказать, на поддержку военно-промышленного комплекса) значительно превосходят даже суммарные взносы на такие же нужды стран-конкурентов[291]. В прямом конфликте вряд ли какая-либо страна или коалиция государств в ближайшее время смогут победить США, а тем более, учитывая наличие их союзников по НАТО и другим блокам. США прекрасно это осознают и не намерены ослаблять свою военную хватку, а в некоторых отраслях, таких как сверхточное оружие и аэрокосмические технологии, наоборот, стремительно пытаются нарастить свое преимущество. Сторонники сохранения американского непревзойденного господства продолжают повторять старую мантру об однополярности, утверждая, что появление более двух мировых центров силы будет подрывать международную стабильность и безопасность

Но помимо военной составляющей, есть еще и другие показатели, определяющие статус супер- или сверхдержавы. Лучше всего для этого подойдет дефиниция непосредственно политиков-государственников этой страны. Ныне здравствующий тридцать девятый президент США Джимми Картер, помимо военной мощи, называет остальные атрибуты сверхдержавы. Это «приверженность правде, справедливости, миру, свободе, смирению, правам человека, великодушию и поддержанию других моральных ценностей»[292].

Что же мы имеет в действительности? Если правительство США привержено правде, то, вероятно, она отличается от правды всего остального человечества. Справедливость, видимо, действует только для определенных лиц, а мир означает скорее установление определенного порядка, а не благополучие[293]. Может быть, права человека в контексте либерально-капиталистической идеологии и являются одним из высших эталонов американского истэблишмента, но для всех очевидно, что политика двойных стандартов и политическая риторика руководства США слишком далеки от реальных дел. Уважаемый и признанный либерал Фрэнсис Фукуяма по этому поводу очень точно заметил, что страна, которая ставит защиту прав человека во главу угла своей внешней политики, в лучшем случае тяготеет к бесполезному морализаторству, а в худшем скаты-ва-ется к безнаказанному насилию во имя морали. Да и если брать за основу техническую сторону электоральной демократии, разве можно сравнивать население США вместе со странами Евросоюза хотя бы с двумя азиатскими гигантами — Индией и Китаем? Что касается других моральных ценностей, то репрессивные методы государственных органов США (тюрьмы Гуантанамо, Абу-Грейб, жестокость полиции) да и сами противоречия в отношении ценностей и традиционной культуры дают явно неутешительный диагноз американского общества. По поводу морали политические обозреватели в США для того, чтобы подчеркнуть несовместимость реальных действий и политических заявлений руководства США даже прибегают к образным аллегориям. Например, Джон Феффер из центра Foreign Policy in Focus, упоминает сериал «Декстер», который очень нравится американцам, где главный персонаж, являющийся бравым полицейским и стражем закона, по ночам превращается в кровожадного убийцу. Конечно же, он убивает только плохих парней, но иногда допускает и ошибки, убив кого-то другого. Феффер, рассуждая о том, может ли тогда герой быть хорошим, если делает плохие поступки, политизирует этот образ и предлагает уже аллегорию государства США в качестве серийного убийцы[294].

Что уж говорить о великодушии и смирении. Великодушно подаренные индейцам-автохтонам Северной Америки от лица белых колонизаторов одеяла, умышленно зараженные оспой, помогли расширить территориальные владения Нового Света без кровопролития, хотя, как указывает Фредерик Джэксон Тернер в свой книге «Фронтир в американской истории» [295], само уничтожение коренных народов и завоевание новых земель просто соответствовало духу белых колонистов.

Конечно, потом последовал новый курс, доктрина Монро и прочие псевдодемократические инициативы, однако критично настроенные умы в США назвали подобные имперские замашки не иначе как «синдромом икара», заболевание которым «началось при Вудро Вильсоне с идеи по установлению «вечного мира» в Европе, путем «перекройки карты мира в соответствии со своими взглядами», как говорил помощник Вильсона полковник Эдвард Хаус»[296]. Дальнейшая история развития болезни с ее спадами и рецидивами всем хорошо известна...

Но если вернуться к действительности, то текущая деградация подтверждается и словами Збигнева Бжезинского

О нынешних социальных, политических и экономических проблемах Америки. Он упоминает феномен глобального политического пробуждения, которого никогда не было до этого. По его мнению, перестал существовать и феномен доминирования Запада. И далее: «Америка пренебрегла своим внутригосударственным развитием. Мы допустили ситуацию, при которой в нашем обществе усугубилось социальное неравенство... Мы развили такую финансовую систему, при которой огромные трансакции осуществляются по всему миру практически бесконтрольно, приводя к чудовищным спекуляциям и непомерному самообогащению немногих... Мы позволяем ветшать нашей инфраструктуре: транспорту, связи, образованию, здравоохранению, — практически не инвестируя в нее... Мы ведем войны, не оплачивая их из своего бюджета, а делая бесконечные займы, что превращает нас в несостоятельного должника... Внутренние трудности взаимодействуют с проблемами внешнеполитическими. За последние два десятилетия мы потеряли разумное чувство меры и скромности»[297].

Все же в своей двадцатой по счету книге «Стратегическая дальновидность: Америка и кризис глобальной власти» Бжезинский пытается обосновать тезис, что США все еще не утратили своего доминирующего положения в мире, хотя единоличного гегемона в лице отдельного государства уже не существует. У страны есть серьезные проблемы, в основном из-за двух последних войн, которые не только обескровили бюджет, но и привели к другим последствиям, таким как резкое сокращение глобального статуса Америки в отличие от последнего десятилетия XX века, прогрессирующая делегитимация президентов Америки, следовательно, и национального авторитета, и значительное снижение самоидентификации союзников США с американской безопасностью. А само американское общество пребывает в стагнации. И чтобы спасти Америку Бжезинский предлагает расширить Запад, за счет инкорпорации в него России, которая пытается создать Евразийский Союз. Бывший советник Картера почему-то считает, что остальные государства постсоветского пространства не захотят объединяться в проекты, исходящие из Кремля, что и подтолкнет Москву в объятия Запада. Это будет сопровождаться вступлением в НАТО и прочими необходимыми условиями принадлежности к евроатлантическому сообществу. Но это лишь пожелания Бжезинского, которые, судя по происходящим процессам, вряд ли станут реальностью.

Полемика же об упадке США продолжается внутри американского экспертного сообщества.

Стратег и геополитик Томас Барнетт, цитируя экспертов по международным отношениям, дает следующее резюме: «Америка не в состоянии быть глобальным лидером: она слишком дискредитирована за рубежом, имеет слишком мало ресурсов у себя дома, и у нее слишком мало воли»[298].

В феврале 2012 г. издание «Foreign Policy» опубликовало дискуссию трех известных американских политических обозревателей, к чьему мнению прислушиваются президенты и другие ведущие политики Белого дома — Даниэля Дрезнера, Гидеона Рачмана и Роберта Кагана под заголовком «Рассвет и закат американской империи»[299], где они обсуждали текущие проблемы и ближайшее будущее США с точки зрения управления мировыми делами.

Рачман указал на серьезную эрозию американского могущества и охарактеризовал нынешний период как «эру беспокойства», начавшуюся в 2010 г. после «эры оптимизма». США уже нечего предложить миру, так как не нужно придумывать план Маршалла для Европы и бороться с коммунистической угрозой, — подводит итог Рачман. Дрезнер обнадеживающе вспомнил о существовании Индии и Бразилии, которые могли бы разделить американские ценности, однако, в этом не уверен. А среди рассуждений Кагана о будущем соперничестве Китая со Штатами, интересны его несколько высказываний. Он говорит, что Европа, даже несмотря на финансовый кризис, стала мегасуперсилой (следовательно — это обновленный мировой центр силы — Л.С.), а эффект нового многополярного мира будет иметь далеко идущие последствия. Значит, Каган номинально признает утрату США своего тоталитарного господства над миром.

Полезно будет обратиться и к мнениям других заокеанских специалистов, анализирующих нынешнее угасание США.

Чарльз Купчан (специалист по стратегии США и внешней политике) из Совета по международным отношениям считает, что западный порядок не будет замещен какой-либо новой силой или доминирующей политической моделью. XXI столетие не будет являться американским, китайским, азиатским или каким-либо еще. Также не будет и единого мира. Впервые в истории мир будет взаимозависим, но без центра гравитации или глобального стража[300]. Вот это уже интересней и больше соответствует формирующимся контурам многополярности. Стратегия, которую предлагает Купчан для Запада по отноше-нию к остальному миру, — это новый консенсус о легитимности, суверенности и управлении. Как будут идти переговорные процессы между новыми, и набравшими силу старыми геополитическими акторами, допустят ли другие страны, чтобы их использовал Вашингтон для своих целей, или они готовы последовательно отстаивать свои позиции — это уже вопрос самого ближайшего времени.

Специалист по различным видам американского могущества Джозеф Най-младший тоже думает в схожем направлении — то, что было позволено США делать в XX в., более не повторится, однако в своих прогнозах на будущее Най оставляет парадоксальную возможность — поскольку XXI век будет информационным, следовательно, США необходимо работать для укрепления могущества в этой сфере [301].

Эту подсказку, безусловно, нужно учитывать и другим государствам, но новый будущий миропорядок планировать уже сейчас. Он не будет однополярным, двуполярным или бесполярным, как предсказывал в глобалистском духе президент Совета по международным отношениям Ричард Хаас. Он станет многополярным или полицентричным, что соответствует духу времени. Разделят ли Китай, Россия и ЕС владычество в Евразии или совместно будут планировать устойчивое геополитическое развитие вместе с другими центрами силы, в том числе на других континентах, это будет зависеть от ряда факторов, связанных уже с решениями государственных элит этих государств. Учитывая, что один из первых Указов Президента РФ о мерах по реализации внешнеполитического курса России направлен на решение задач по формированию новой повестки, связанной именно с полицентричным мироустройством, свидетельствует о том, что Кремль адекватно оценивает текущую ситуацию.

Одной из основных задач сейчас состоит в том, чтобы не допустить троянского коня Вашингтона (а им могут быть и вполне евразийские по территории государства, например Турция, которой Бжезинский отводит роль проводника интересов США) в новую систему Евразии и предотвратить катастрофический эффект домино в международной политике (ведь толкнув Ливию, Запад взялся за Сирию, за ней Иран... а потом и Россия). А также не допустить срыва интеграционных процессов, — сначала на основе стран СНГ, а затем и с привлечением других игроков. Идеальным вариантом было бы создание общего евразийского пространства от Дублина до Владивостока, но для этого нужно немало времени и неимоверные политические усилия всех участников процесса.

С другой стороны, готовы ли мы по-настоящему к возможному крушению США вместе с их спекулятивными механизмами финансовых бирж, ее роли в организации мировой торговли, участии в конфликтах и международной дипломатии? Прежде чем по-ницшеански подтолкнуть падающего, мы должны сначала оценить все риски от вовлеченности в глобальную экономику с правилами ВТО, Всемирного банка и МВФ, информационные потоки и технологии, до возможности силового умиротворения, коллективного или в одиночку, тех, кто будет сеять террор и хаос на пространстве Евразии.

ТЕКСТ ВЫСТУПЛЕНИЯ НА МИТИНГЕ, ПОСВЯЩЕННОМ ЖЕРТВАМ АНТИКУБИНСКОГО ТЕРРОРИЗМА.

Боко де Сама, провинция Ольгин, Республика Куба.

21 ноября 2010 г.

В своем выступлении я хотел бы вкратце обозначить корни современного терроризма. Как известно, впервые слово «террор» было применено во Франции во время потрясений эпохи Просвещения и терроризм как метод применения насилием против своих граждан был институциализирован самим государством. Почему так произошло, что террор как средство принуждения и достижения определенных целей стал возможен? Думаю, ответ лежит в искажении идей античности, идей о государстве, свободе, самого бытия человека, которые в эпоху Просвещения продолжали подвергаться неверному истолкованию.

В результате в Западной Европе зародился высокомерный гносеологический расизм — тот феномен, который стал распространяться на остальные страны. С эпохой открытий новых регионов белый европеец пытался навязать свое мировоззрения всему остальному миру, не принимая в расчет то, что думают и как хотят жить другие народы.

И США, как продолжатель и логический последователь западноевропейской политики либерализма, прогресса и просвещения насилием продолжили эту линию уже по отношению к другим странам, с применением новых технологий, возможностей и рычагов влияния.

Естественно, что Куба оказалась объектом атаки институционного терроризма США, так как вся Латинская Америка для Вашингтона — это задний двор США. Вместе с этим США продолжают вести подрывную деятельность и против других стран, которые не согласны с их путем исторического развития.

Как мы видим, методы Вашингтона самые разные. Это не только прямая агрессия и военное вторжение, но также культурные войны, идеологическая экспансия и экономическое принуждение. И сегодня во многих странах растет недовольство такими действиями США. Не только в Венесуэле, Иране, Кубе и ряде стран, которые умышленно демонизируются Вашингтоном на мировой арене. Российский народ также прекрасно понимает суть неолиберальных реформ, которые были раньше навязаны Всемирным Банком и Международным Валютным Фондом с помощью США, а также истинное предназначение различных инициатив, которые продвигают в России американские политики.

И в нашем пути к освобождению необходимо пересмотреть фундаментальные вехи в истории, выработать новую политическую модель, ибо, если мы будем играть по старым правилам наших врагов, мы неизбежно будем проигрывать и сдавать свои позиции.

Новый ревизионизм созданный альянсом независимых стран — Кубы, Боливии, Венесуэлы, Ирана, России и др. должен вывести нас к новой модели мировой политики, где не будет места ни государственному террору, ни антигосударственным вспышкам насилия.

Смерть либерализму! Смерть капитализму! Смерть терроризму!

КУБА И ГЕОПОЛИТИКА США

Текст выступления на круглом столе «AMERICA LATINA: LA HISTORIA NO CONTADA».

Латиноамериканский культурный центр Симона Боливара, г. Москва. 19.10.2011.

Прежде чем перейти к вопросу агрессии США против Кубы, я хотел бы сделать одну важную ремарку о том, что история внешней политики США — это непрекращающаяся история насилия. И если для периода революционной или освободительной борьбы любой страны насилие еще является определенной нормой, а после вхождения в мирное русло, решаются вопросы благосостояния граждан и развития, то для США подобная перспектива всегда была сопряжена с ведением конфликтов и руководство США в лице правительства, партийных элит, финансовых кругов и корпораций, одновременно создавало условия для распространения насилия по всему миру, и вело с ним борьбу, создавая порочный круг непрекращающихся конфликтов. Иными словами, как говорил доктор Эдвард Смит, один из разработчиков новой теории сетецентричной войны, которая официально принята Пентагоном в качестве доктрины и военной стратегии примерно 10 лет назад, подобная война ведется во время состояния конфликта, мира и кризиса, и направлена против врагов, союзников и нейтральных сил.

Собственно, такая постановка вопроса не должна удивлять, так как и ранее США использовали свое географическое положение, дипломатические, политические и экономические рычаги для подавления любых соперников и укрепления своего могущества. Речь идет даже не о противоборстве идеологий или конкуренции, а скорее о последствиях реализации долгосрочных стратегий США, начиная от идеи «Фронтира», которая обосновывала продвижение колонизаторов вглубь Америки и уничтожение коренного индейского населения до союза научного и военного сообщества, о котором объявил генерал и, в последствии, президент СШАДуайэт Эйзенхауэр.

При этом внешняя избирательность США имеет определенные причины, связанные со стратегическим значением региона и географическим положением. Куба в данном случае является одним из ключевых рубежей для достижения мирового господства США. Так, исторически, после установления доминирования над бассейном реки Миссисипи, США направили свою экспансию дальше на юг, завоевав значительную часть территории Мексики, после чего требовалось установить контроль над ключевыми местами, которые были связаны с выходом в Атлантический океан. Согласно утверждению директора американского разведывательно-аналитического центра «Стратфор» Джорджа Фридмана, Куба являлась четвертым шагом США по утверждению мирового господства, который был реализован в 1898 г. с началом первой экспедиционной войны США за пределами их территории, направленной на захват испанских колоний на островах. Последним же шагом были манипуляции до и во время Второй мировой войны, что привело к созданию биполярного мира в 1945 г. Однако после кубинской революции в 1959 г. остров вышел из под прямого контроля США, что и вызвало неадекватную реакцию Вашингтона, где считали, что при отсутствии прямого контроля за островом, может возникнуть угроза побережью США в районе Мексиканского залива, где находятся стратегические порты, от которых зависит промышленность и товарооборот страны.

Не имея возможности прямой агрессии, так как это бы поставило США в неловкое положение перед мировым сообществом, ее руководство, особенно военные структуры и спецслужбы, разработали большое количество планов и операций, направленных либо на свержение режима, либо имея целью организацию диверсионных атак для запугивания населения. Параллельно велась и информационно-пропагандистская деятельность, очерняющая достижения кубинской революции.

Наиболее известная военная провокация США против Кубы известна как битва на Плая Хирон или высадка в заливе свиней. Для этого около 1500 наемников длительное время готовили в секретных лагерях ЦРУ на территории США. Эту группу назвали бригада 2506, в которую входили четыре пехотных, один моторизованный и один парашютно-десантный батальон, рота танков, бронеотряд и артиллеристский дивизион. В специальную морскую тактическую группу ЦРУ входили 5 вооруженных судов, конфискованных у кубинской судоходной компании «Гарсия Лайн корпорейшн», 2 пехотно-десантных судна и 7 танкодесантных судов ВМС США. ВВС США предоставило 14 военно-транспортных самолета. Также было задействовано 24 бомбардировщика В-26. Вместе с подготовкой диверсантов ЦРУ тайно переправляло на Кубу оружие и боеприпасы, а также выходило на связь с контрреволюционным подпольем.

Планировалось, что после внезапной высадки на южном побережье Кубы будет создано временное правительство, которое обратится за помощью к США, после чего Вашингтон окажет военную помощь порядка 15 тыс. человек морской пехоты. Сама операция началась в ночь с 16 на 17 апреля 1961 г. и на юге Кубы началась подготовленная США высадка десанта боевиков, пытавшихся свергнуть режим Фиделя Кастро. Она предварялась авиаударами по кубинским аэродромам, а вблизи зоны действий находились американские авианосцы. Как известно, эта операция провалилась, став одновременно первым крупным поражением и ЦРУ, и военной машины США со времен окончания Второй мировой войны. В плане военного превосходства США вполне могли провести эскалацию агрессии, но по логике президента США Кеннеди, это бы дало СССР серьезные преимущества, и многие страны, которые к тому времени не определились с выбором лагеря, примкнули бы к социалистическому блоку, в то же время подорвав усилия США по распространению своего влияния в других регионах.

Этой операции уже предшествовали крупные диверсии, подготовленные США. Согласно документам ЦРУ, с января i960 г. управление начало готовить акции саботажа в отношении Кубы. Рассекреченные доклады свидетельствуют, что в феврале i960 г. ЦРУ провело шесть успешных операций, доставив на Кубу большое количество вооружения и взрывчатки. 4 марта i960 в одном из доков порта Гаваны было взорвано судно с более чем 70 тоннами бельгийского вооружения на борту, повлекшее более сотни смертей, в том числе иностранных матросов, а более 200 человек получили ранения.

Доставка взрывчатки и автоматического оружия для контрреволюционных ячеек, что подтверждалось как самими диверсионными актами, так и обнародованной в 90-х гг. статистикой ЦРУ, продолжалась и дальше, само оружие применялось и против мирного населения, в частности для убийства учителей, которые работали в сельской местности, проводя кампанию по ликвидации безграмотности.

В 60-х гг. также началась воздушная агрессия против Кубы, которая заключалась в бомбардировке плантаций сахарного тростника, фабрик и ферм. Самолеты, часто без опознавательных знаков, проникали в воздушное пространство Кубы и сбрасывали фосфорные бомбы и напалм. За некоторые подобные акции взял ответственность Орландо Бош, который вместе с Луисом Посадой Кариллесом спланировал взрыв кубинского авиалайнера в Барбадосе в 1976 г., что повлекло за собой смерть 73 человек. Как известно, оба террориста нашли убежище в США, и никогда не скрывали своих намерений ни в отношении Кубы, ни о причастности к проведенных ими терактам. К таким терактам относятся организации взрывов в кубинских, а также американских отелях и аэропортах, вблизи правительственных и административных зданий, от которых пострадали граждане различных стран, организация убийств гражданских лиц на территории США, которые призывали к мирному диалогу и налаживанию добрососедских отношений с Кубой.

На море также проводились широкомасштабные диверсии, в основном выражавшиеся в захвате базирующимися в США террористическими праворадикальными военизированными организациями кубинских рыболовецких шхун с их экипажами. Для этого во Флориде, особенно в Майами была создана мощная инфраструктура для поддержки террористических группировок, действующих против Кубы. Она включала в себя тренировочные базы для групп «Альфа 66», «Эрманос рескатос» и др. (всего ЦРУ поддерживало 299 военизированных организаций численностью около 4000 человек).

Отдельно нужно выделить медиа пропаганду, для которой были созданы финансируемые администрацией США СМИ, наиболее известные из которых — радио и ТВ «Марти». Но из-за своей пристрастности и искажению фактов эти медиа даже Конгрессом США весной 2010 г. были признаны неэффективными.

С 1962 г. США и опекаемые ими группировки начали биологическую войну против Кубы. В начале биологическое оружие применялось против сельской промышленности, и в 1971 г. было уничтожено около половины миллиона голов свиней. В 1981 г. на Кубу был заброшен вирус лихорадки денге, что привело к заражению более 300 тыс. человек, а в 1982 г. только за один день было заражено 11400 человек.

В сентябре 1996 г. над Кубу с американского самолета (бортовой номер С2Р) был заброшен один из самых опасных в мире сельскохозяйственных вредителей — азиатская пузыреножка «трипе пальми», что привело к почти полному уничтожению 17 сельскохозяйственных культур.

Согласно документу «Позиция Кубы в отношении терроризма» озвученном в ООН, от терактов, совершённых с 1959 г. по 2011 г., погибло 3478 кубинцев и получили увечья 2099 жителя острова. «Многие из этих терактов были организованы, профинансированы и осуществлены с территории США». С 1959 по 2003 год был осуществлен 61 незаконный арест самолетов и кораблей.

Многое из задуманного спецслужбами и Министерством обороны США осталось нереализованным. Согласно рассекреченным архивам в планы США также входило: і) симуляция атаки на военную базу Гуантанамо, из-за чего у США имелись бы основания для контратаки; 2) Взрыв судна без экипажа неподалеку от какого-нибудь крупного кубинского города и проведение поисково-спасательных работ несуществующей команды судна с последующим обвинением кубинских властей и кампании в прессе; 3) Потопление судна с кубинцами, направляющимися во Флориду; 4) Подрыв самолета с фиктивным списком пассажиров и последующие обвинения правительства Кубы за причастность к его уничтожению.

Любая из этих провокаций могла служить поводом для вторжения на остров Свободы. Впрочем, до сих пор этот вариант не исключен и официально именуется Пентагоном как комплексная операция. В издании национального университета обороны США 2009 г., посвященном таким акциям, Куба значится как страна, где потенциально может быть проведена операция по реконструкции и стабилизации с использованием относительно небольшого контингента гражданских и военных лиц.

Но кроме военных и спецслужб активную антикубинскую деятельность ведут и ряд политических деятелей — от конгрессменов до сенаторов. Член конгресса США Илеана Рос Летинен в 8о-х гг. лоббировала освобождение Орландо Боша и открыто пропагандировала политические убийства, сказав британским журналистам в 2006 г., что «я приветствую возможность того, что кто-нибудь убьет Фиделя Кастро или любого лидера, угнетающего свой народ». В 2004 г. она инициировала создание Cuba Democracy Group — марионеточной организации, целью которой является недопущение экономического взаимодействия коммерческих и банковских структур США с Кубой.

Также в 2000 г. Рос-Летинен была одним из организаторов незаконного удержания в США кубинского мальчика Элиана Гонсалеса, а когда американская юстиция решила дело в пользу ребенка и его отца, она призвала майамских мафиози открыто нарушить закон, лишь бы «защитить» мальчика от «системы безбожного коммунизма». Нужно отметить, что в 1999 г. Рос-Летинен поддержала бомбардировку Югославии, в 2008 г. — агрессию Саакашвили против Южной Осетии, в августе 2010 г. призывала ввести санкции против России и Китая.

Безусловно, учитывая успех цветных революций в 90-х гг. Госдепартамент США инициировал создание диссидентских движений и на Кубе, к которым относятся «Дамы в белом», Союз Свободных журналистов Кубы и различные проекты, финансируемые Американским агенством по международному развитию. О действии таких групп подробно рассказано в многосерийном сериале «Аргументы Кубы».

Наконец, экономическая блокада, которая с 1962 г. представляет полное эмбарго, также является, по сути, агрессивными действиями и представляет собой меры особой дискриминации, в том числе и по отношению к американским гражданам, которым запрещено посещать Кубу. Лишь в 2009 г. некоторые санкции были смягчены, но они кардинально не решают вопросов экономического сотрудничества Кубы с другими странами. И, конечно же, необходимо упомянуть дело пяти кубинских героев, которое является беспрецедентным актом нарушения международного права и самого законодательства США.

ТЕРРОР КАК ПОЛИТИЧЕСКИЙ ПРАКСИС: РОЛЬ И ВЛИЯНИЕ США НА ГЛОБАЛЬНЫЕ ПРОЦЕССЫ

Текст доклада на общественных слушаниях по теме «Государственный терроризм США на Ближнем Востоке. Методы противодействия».

Москва, 05.04.2012.

Безусловно, чтобы начать обсуждать какую-либо тему, необходимо определиться с четким определением терминологического аппарата. В нашем случае есть ряд сложностей, т. к. понятие государственный терроризм имеет много различных трактовок.

Есть определение, что он представляет собой любое проявление насилия, осуществляемое противоправным путем в отношении иностранных государств и внутренних противников со стороны определенных государств, различных его органов. В этом случае к государственному терроризму относятся акты военной агрессии, судебного и полицейского произвола, совершаемые для решения внешне и внутриполитических задач.

Конечно же, в юридическом плане это явление больше характерно для второй половины XX века, т.к. ранее к подобным актам приравнивали саботаж, диверсии и агрессию, а само понятие террора в ряде случаев было институциализировано в качестве вооруженной классовой борьбы.

Однако в то же время в связи с размыванием границ между полицейскими операциями, вооруженной борьбой, конфликтами, пропагандой и прочей деятельностью, в том числе законодательной и судебной, терроризм стал толковаться в расширительном понимании, указывалось на его явные как внутренние, так и внешние аспекты и международный формат. Кроме того, глобализация и либерализация экономик, которые исходили из США, при поддержке, как правительства этой страны, так и различных транснациональных компаний, привели к эффекту создания серой зоны насилия. Сам терроризм начал коммерциализироваться, а феномен частных военных компаний, которые опять же впервые появились в англосаксонских странах, подрывал нормы международного права, в том числе определение участников боевых действий, и способствовал распространению вооруженного насилия по всему миру.

В целом довольно адекватную дефиницию государственного терроризма (ГТ) дает английский эксперт С. Сигеллер. Он трактует ГТ как превышение власти, использование аппарата принуждения, предназначенного для поддержания общественного порядка и национальной безопасности против собственного народа, для подавления оппозиции. Он включает акты незаконного задержания, пытки, тайную депортацию, скрытые убийства, использование «эскадронов смерти» и т.д.

Основным элементом терроризма, как видно из этимологии слова, является запугивание, следовательно, действия, которые направлены на запугивание правительств или гражданского населения в широком смысле можно понимать как акты терроризма, не важно, в мирное или военное время они произошли. Например, фосфорные бомбардировки Дрездена авиацией союзников или ядерная бомбардировка Хиросимы и Нагасаки по своему характеру были именно актами запугивания, т. к. не имели необходимости с точки зрения военной стратегии, а в случае с Японией устрашение велось не только в отношении японского населения, но и других стран.

Противоправность ГТ как инструмента внешней политики была закреплена в резолюции Генассамблеи ООН 39/159 «О недопустимости политики государственного терроризма и любых действий государств, направленных на подрыв общественно-политического строя в других суверенных государствах», принятой на 39-й сессии в 1984 г.

Хотя ранее, еще в 1937 г. более 20 государств подписали Конвенцию о предупреждении и наказании терроризма, под которым понимались «преступные действия, направленные против государства, цель или характер которых состоят в том, чтобы вызвать ужас у определенных лиц или среди населения».

Несмотря на то, что ГТ осуждается резолюцией ООН, ряд западных стран до сих пор использует его как инструмент своей внешней политики для отстаивания своих экономических, корпоративных и политических интересов.

Наиболее последовательно ГТ вырабатывался в США со времен гражданской войны между Севером и Югом, но в полную меру начал проявлять себя после Второй мировой войны, когда США укрепили свою военную и экономическую мощь.

В американском ГТ заложена специфическая идеология богоугодности американской нации и экспансионизма, что позволяет политическим лидерам говорить о правильности проводимых ими мер во внешней политике.

Идеи жизненного пространства и расового превосходства, которые на практике почувствовала Европа во время гитлеровского режима, принадлежат американцам и были разработаны ими еще в конце XIX века. Их основные идеологи — это Фредерик Джексон Тернер, предложивший концепцию подвижных границ и бодрого экспансионизма. Историк Брукс Адамс обосновывал богоизбранность американского народа, следуя протестантской эсхатологической традиции, провозглашая необходимость и священную обязанность США распространить свою политическую систему по всему миру. Джон Бёрджес открыто говорил о том, что англосаксы имеют неоспоримое расовое превосходство перед другими народами, поэтому другие страны нужно заставить подчиниться, применив, если потребуется, любые методы. Вудро Вильсон, известный тем, что официально провозгласил Южную Америку зоной влияния США, писал о том, что далее следует обратить взор на остальной мир. Идеи расового дарвинизма с воодушевлением проповедовал и президент Теодор Рузвельт, который в книге «Завоевание Запада» называл геноцид коренного индейского населения, осуществляемого колонизаторами, и последующие завоевательные войны США в качестве биологических законов роста англосаксонской расы.

Таким образом, доктрина «Предопределенной судьбы» стала политическим манифестом США, конечная цель которого, по сути, является американизацией всего мира.

По теме доклада есть также серьезные проблемы и во внутренней политике США. Если мы внимательно изучим структуру этого государства и его общества, то мы обнаружим, что культура насилия имманентна, т. е. внутренне присуща этому обществу, что оправдывает терроризм как политическое действие, в первую очередь, внутри самих Соединенных Штатов.

Это связано с юридическими интерпретациями проявлений насилия и различного жестокого обращения с самими гражданами США. Например, впервые в США было обосновано применение пыток еще в Массачусетском своде свобод от 1641 г. где указано, что осужденный преступник «может быть подвергнут пыткам», если он признан виновным, однако при этом «пытка не может быть варварской и бесчеловечной». Согласно Конвенции 1984 года против пыток любые действия, которые были легализованы, по определению, не являются пыткой. После терактов в 2001 г. ситуация с правами и свободами еще более ухудшилась. Прикрываясь Патриотическим актом, спецслужбы и другие репрессивные органы США продолжили манипуляции с законом, что позволяло похищать и пытать невинных граждан, в том числе на секретных объектах ЦРУ в других странах.

Во внешней политике США прибегают к так называемому претексту, т. е. заранее отработанный сценарий, произведённые по которому действия приводят к определённому ожидаемому результату.

Как указывает один из критиков агрессивной внешней политики США Ричард Сэндерс, практически с конца XIX в., когда США вторглись в Мексику, Вашингтон постоянно использует механизм «претекста» для обоснования своего военного вмешательства. Претекст — это заранее отработанный сценарий, произведенные по которому действия приводят к определенному ожидаемому результату. Согласно данным историков, США таким образом смогли объявить войну Испании в 1898 г., когда был подорван американский военный корабль Maine. В 1915 году руководство США намеренно «вбросило» в откры-тую печать информацию о грузе взрывчатки на борту пассажирского лайнера «Лузитания», отправлявшегося в Англию. Вследствие этого лайнер был торпедирован немецкой подлодкой, а США получили формальный повод для вступления в Первую мировую войну накануне ее окончания, чтобы участвовать в геополитическом переделе Старого света. Американский палеоконсерватор Патрик Бьюкенен отмечал, что финансовые круги США в 1941 г. намеренно создали такие условия, чтобы спровоцировать нападение Японии на базу ВМС США в Тихом океане. Это позволило развязать руки руководству США для полноценного вмешательства во Вторую мировую войну, что было необходимо для укрепления финансового и военно-стратегического могущества политических элит этой страны. Более того, информацию о возможной атаке японцев, которую передавала американская разведка непосредственно президенту Франклину Рузвельту, намеренно замалчивали.

История войны во Вьетнаме (инцидент в Тонкинском заливе, когда эсминец ВМС США «Мэддокс» зашел в территориальные воды Северного Вьетнама и открыл огонь по сторожевым катерам) также свидетельствует о том, что нападение на Северный Вьетнам было спровоцировано американскими спецслужбами, в результате чего Конгресс дал Линдону Джонсону полномочия на применение военной силы в регионе.

Недавно рассекреченные документы позволяют убедиться, что США проводили ковровые бомбардировки во всей дельте реки Меконг, включая те зоны, где не велись боевые действия, например отдаленные джунгли Камбоджи, что привело к гибели большого количества гражданских лиц.

Другой прием — это так называемая превентивная дипломатия, т. е. запугивание, которую США до сих пор применяют во внешней политике.

К ГТ можно также отнести и психологические операции, т. к. по определению американских специалистов, психологическополитическая война связана с культурными и политическими символами, восприятиями и эмоциями, поведением индивидуумов и групп под воздействием стресса, т. е. запугивания. При этом, как указано в исследовании The Psychological Dimension in National Strategy, изданном Военно-воздушным университетом США, психологическо-политические операции должны быть направлены не только против врагов; нейтральные, союзные и полусоюзные государства потенциально представляют очень важные цели, а значит, Вашингтон ведет подрывную деятельность в завуалированной форме и методом мягкой силы против всех государств мира.

Исторически психологические операции в мирное время США стали проводить после 1947 г., когда было создано ЦРУ, а в 1950 было создано еще несколько структур, которые готовили войну в Корее.

В Латинской Америке США также активно проводил политику ГТ, путем формирования вооруженной оппозиции и эскадронов смерти, которые занимались целенаправленным уничтожением левых политических движений и гражданского населения.

Наиболее планомерно ГТ в странах Латинской Америки США был применен по отношению к Кубе, начиная от экономической блокады и поддержке вооруженной агрессии, путем финансирования террористических организаций в Майями, заканчивая применением биологического оружия и политическими арестами, самым громким из которых стало дело кубинской пятерки — лиц, которые занимались антитеррористической деятельностью исключительно мирным путем.

Угроза биотерроризма также существует в том, что многие американские фармацевтические компании, напр. Baxter Internation, до сих пор разрабатывают вирусы способные поразить практически каждый орган человеческого тела. Во многом вмешательство самих граждан США на основе Закона о праве на информацию, помогает пролить свет на подобные процессы.

Кроме того, США поддерживали различные террористические и военизированные структуры в Европе и Азии. После создания блока НАТО в Западной Европе под эгидой США был запущен проект создания секретных военизированных формирований на случай «советской угрозы». В ряде случаев эти организации состояли из ультраправых активистов, которые проводили провокации против оппозиционных политических партий и от их лица устраивали теракты, в которых гибли мирные граждане. При этом правительство этих стран не имело сведений о связи этих группировок с военным командованием и спецслужбами США. О деятельности таких организованных написано в исследовании швейцарского автора Даниэля Гансера «Секретные армии НАТО в Европе — организованный террор и скрытая война».

Несмотря на окончание Холодной войны более 20 лет назад, США до сих пор обучают и финансируют вооруженные оппозиционные группировки в странах с неугодным режимом.

Например, крупнейшая группировка «Народные моджахеды Ирана», созданная в 1965 г., получала не только материальную поддержку, ее боевики проходили военную подготовку в штате Невада между 2005 и 2009 гг., о чем свидетельствовала американская пресса со ссылкой на источник в органах разведки. Лидер террористической группировки «Джандалла» Абдумалек Риги после ареста в Иране признал, что выполнял задания ЦРУ. Как уж было указано ранее, вооруженная помощь может осуществляться и косвенно, через частные военные компании.

В завершение доклада я хотел бы сравнить определение ГТ, которое принято на Женевской конференции по вопросу терроризма в 1987 г. с действиями властей США. В декларации сказано, что к ГТ относятся «практики полицейского государства, направленные против своих граждан: наблюдение, разгон собраний, контроль за новостями, избиения, пытки, ложные аресты, массовые аресты, фальсифицированные обвинения, показательные суды, убийства». Все это, как известно, происходит внутри США. Далее — «доставка государством ядерного оружия на территорию других государств, в их территориальные воды или в международные воды». В 2011 г. стало известно, что ядерное оружие США незаконно находилось на американских кораблях на территории Японии, которая официально имеет безъядерный статус. «Военные маневры и учения, проводящиеся вблизи границ другого государства и представляющие угрозу его независимости и территориальной целостности», — Черноморские учения стран НАТО и проведение США подобных маневров вблизи границ Ирана и Китая можно вполне отнести к этому пункту. «Атака вооруженными силами государства целей, которая представляет угрозу для гражданского населения, живущего в другом государстве». В пример можно привести атаки на инфрастркутуру Югославии, в результате попадание вредных веществ в воды Дуная привело к значительному экологическому ущербу соседних стран. Кроме того, применение боеприпасов с истощенным ураном в Югославии и Ливии также вызывает вопросы, связанные со здоровьем поколений. «Создание и поддержка вооружённых отрядов наёмников, с целью уничтожения суверенитета другого государства. Убийства и попытки убийств государственных деятелей других государств или национально-освободительных движений, направляемые государством вне зависимости от того выполняются ли они с помощью военного удара, специальных операций или найма агентов». Операция в Ливии и убийство Муаммара Каддафи, безусловно, не могли пройти без помощи США и их союзников по НАТО. «Тайные операции разведывательных или других государственных сил, направленные на дестабилизацию или подчинение другого государства, национально-освободительного движения или международного мирного движения. Кампании по дезинформации, направленные на дестабилизацию других государств». Подобные действия спецслужб США не прекратились, а с созданием Киберкомандования еще и распространились на виртуальное пространство, т. к. недавно Конгрессом США был принят Закон, согласно которому военные и спецслужбы США могут осуществлять тайные операции в киберпространстве. «Продажа оружия, поддерживающая продолжение региональных войн и задерживающая политическое решение конфликтов». Поддержка режима Саакашвили, в том числе, военной техникой, что привело к агрессии на Южную Осетию, безусловно, является таким фактом. «Отмена гражданских прав и свобод, положений конституции и законов под предлогом противодействия терроризму» — к этому положению относится принятие Патриотического акта при Дж. Буше младшем. «Разработка, испытание и развертывание ядерного и космического оружия повышающего вероятность геноцида и экоцида, обрекающее бедных на продолжающуюся нищету и все человечество на постоянный страх». Последний пункт можно отнести к продолжающейся гонке вооружений, которую ведет США (эта страна является мировым лидером по продаже оружия и самым большим военным бюджетом в мире), не только в отношении указанных видов вооружений, но также в связи с развертыванием ПРО в Европе, разработкой космических военных систем и боевых роботов, что несет угрозу многим регионам планеты.

Конечно же, противодействие всем этим явлениям должно исходить из различных стран и регионов, от властей и общественности, — только тогда можно надеяться на должный эффект. Иными словами, против ГТ США должна работать хорошо скоординированная международная сеть и охватывать весь спектр — от норм международного права и юридических нюансов, до акций бойкота и лоббирования, в том числе, и в самих США.

Примечания

1

Gray, Colin S. The Sheriff. America’s Defence of New World Order. University of Kentucky Press, 2004. P.3.

(обратно)

2

Gray, Colin S. The Sheriff. America’s Defence of New World Order. University of Kentucky Press, 2004. P.13.

(обратно)

3

Кларк, Уэсли. Как победить в современной войне. М.: Альпина Бизнес Бук, 2004. С. 160-161.

(обратно)

4

Там же. С. 190.

(обратно)

5

Там же. С. 191.

(обратно)

6

Gray, Colin S. The Sheriff. America’s Defence of New World Order. University of Kentucky Press, 2004. P.20-21.

(обратно)

7

Специалисты по сетевым войнам Дж. Аркилла и Д. Ронфельдт говорили о ноополитике в контексте современных конфликтов.

(обратно)

8

Dalby, Simon. Imperialism, Domination, Culture: The Continued Relevance of Critical Geopolitics.// Geopolitics, 13:3, 413-436. Routledge, 2008

(обратно)

9

Саид Э. Ориентализм. Западные концепции Востока. СПб.: Русский мірь, 2006

(обратно)

10

Bracken, Harry. Essence, Accident and Race, Hermathena 116. Winter 1973. p. 81-96.

(обратно)

11

Саид Э. Ориентализм. Западные концепции Востока. СПб.: Русский мірь, 2006, с. 51

(обратно)

12

Gramsci, Antonio. The Prison Notebooks: Selections. N.Y.: International Publishers, 1971

(обратно)

13

Дугин А. Г. Мифос и Логос. М.: Академический проект, 2010

(обратно)

14

См. работы Льва Мечникова, Владимира Ламанского, Андрея Снесарева и ДР-

(обратно)

15

Савицкий П. Континент Евразия. М.: Аграф, 2006

(обратно)

16

Меркель заявила о провале мультикультурализма.//БиБиСи. 17 октября 2010. [Электронный ресурс] URL: (дата обращения 20.10.2010).

(обратно)

17

John Williams, Atlanticism: The Achilles’ Heel of European Security, Self-Identity and Collective Will. [Электронный ресурс] URL: / atlanticism/ (дата обращения 17.10.2010).

(обратно)

18

Pietro Pirani. «The Way We Were»: Continuity and Change in Italian Political culture. № 5, 2008. [Электронный ресурс] URL:/ pdf/5/2008/Pirani.pdf (дата обращения 20.10.2010).

(обратно)

19

Ibid, p.5

(обратно)

20

Formigoni, Guido. «Democrazia Cristiana e mondo cattolico dal neoatlantismo alia distensione», Un ponte sull’Atlantico. L’alleanza occidentale 1949-1999, Guerini e Associati, Milano, 2003, pp. 141-168.

(обратно)

21

CM.

(обратно)

22

Блеттон Ж. И. Трансатлантический рынок ЕС — Соединенные Штаты и глобализация.// АПН, 05.10.2009. [Электронный ресурс] URL: . ru/publications/article220l5.htm (дата обращения 20.10.2010).

(обратно)

23

Ivo H. Daalder. The end of Atlanticism. Survival, vol. 45, no. 2, Summer 2003, pp. 147-166

(обратно)

24

Charles Grant, Philip H. Gordon. A Concrete Strategy for Mending Fences. February 17, 2005. [Электронный ресурс] URL:/ opinions/2005/02l7europe_gordon.aspx (дата обращения 20.10.2010).

(обратно)

25

Henry W. Nickel. Reviving Atlanticism. Blueprint for a new Atlantic conservative movement. White Paper. The Atlantic Observer, 2005.

(обратно)

26

Giuliano Amato,Harold Brown. Six attainable transatlantic goals. Financial Times. April 7, 2005

(обратно)

27

См. [Электронный ресурс] URL: -stiftung.de/en/foundation-programs/conferences-2006/2nd-transatlantic-market-conference-growth-and-security.html (дата обращения 20.10.2010).

(обратно)

28

ЕС и США разрушают торговые барьеры. Деловая пресса № 9(361) от 03.05.2007. [Электронный ресурс] URL: / newspaper/article_mld_5608_ald_4l7440.html (дата обращения 20.10.2010).

(обратно)

29

Елисеев А. Смена фигур на «шахматной доске». Часть І.Трансатлантиче-ский союз: Америку принесут в жертву Британии? 11.11.09. [Электронный ресурс] URL: (дата обращения 20.10.2010).

(обратно)

30

Volker Ruhe, Klaus Naumann, Ulrich Weisser. It’s Time to Invite Russia to Join NATO. Der Spiegel 03.08.2010 [Электронный ресурс] URL: . de/international/world/o,l5l8,682287,OO.html (дата обращения 20.10.2010).

(обратно)

31

Подробнее подборку официальных документов по этой концепции см.: -concept/strategic-concept-bibliograpy.html

(обратно)

32

Jose Manuel Durao Barroso, President of the European Commission, A New Atlanticism for the 2lst Century, Brussels Forum 2010, 26 March 2010. [Электронный ресурс] URL:/pressReleasesAction.do?reference=SPEECH/lo/l35 (дата обращения 20.10.2010).

(обратно)

33

Ibid.

(обратно)

34

Almond G. Comparative Political Systems. Journal of Politics. № 18, 1956. pp. 392-405

(обратно)

35

Ивашов Л. Россия не в первый раз ложится под Тель-Авив. 08.09.2010. [Электронный ресурс] URL: / cat/94/ (дата обращения 20.10.2010).

(обратно)

36

Новые приоритеты Евросоюза. Баронесса Эштон вносит коррективы в политику ЕС.// Независимая газета, 24.09.2010. [Электронный ресурс] URL: http:// -09-24/2_red.html (дата обращения 20.10.2010).

(обратно)

37

Валлерстайн И. Теория глобализации..//Центр Консервативных Исследований, 10.12.2009. [Электронный ресурс] URL: / konservatizm/geopolitika/l0l2090526l9.xhtml (дата обращения 12.12.2009).

(обратно)

38

Тилли Ч. Принуждение, капитал и европейские государства 990-1992 гг. М.: Территория будущего, 2009. С 35.

(обратно)

39

Шмитт К. Земля и море. II Дугин А.Г. Основы геополитики. М.: Арктогея, 1999 г.

(обратно)

40

Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. СПб.: Университетская книга, 2001.

(обратно)

41

VirilioP. Vitesse et politique: essai de dromologie. Paris, Galilee, 1977.

(обратно)

42

Chellaney В.Securing India’s Future in the New Millennium. New Delhi: Orient Longman, 1999. p. xviii.

(обратно)

43

VirilioP. The Information Bomb. London: Verso, 2005.

(обратно)

44

Warrick, J. CIA Assassin Program Was Nearing New Phase. Washington Post. July 16, 2009.

(обратно)

45

Fraser J. Revealing Secrets by Pulling Our Plug in Public. Center for Threat Awareness. July 18, 2009.

(обратно)

46

ЕО 12333. 4 December 1981. [Электронный ресурс] URL: / irp/offdocs/eol2333.htm (дата обращения 17.07.2009).

(обратно)

47

McGreal C. CIA Faces Hostile Scrutiny as Details of ‘Dark’ Programmes Are Revealed. The Guardian. July 14, 2009.

(обратно)

48

Miller G. CIA’s secret program: Paramilitary teams targeting A1 Qaeda. LA Times. July 14, 2009.

(обратно)

49

Ash T. G. Even in New York, the war on terror is over. And few feel it has left them safer. The Guardian. 15 July 2009.

(обратно)

50

Scott Stewart, Fred Burton. U.S.: Reaction to the CIA Assassination Program. July 15, 2009.

(обратно)

51

Cm. -rights.org/interception/echelon/

(обратно)

52

Gray, Cris Hables. Peace, war, and computers. Routledge, Oxon 2005. pp. 24-25.

(обратно)

53

Картер Э., Перри У. Превентивная оборона. Новая стратегия безопасности США. — М.: Наука, 2003. с. 29.

(обратно)

54

Подробнее см. Иванов О.П. Военная сила в глобальной политике США. — М.: Восток-Запад, 2008.

(обратно)

55

См.

(обратно)

56

Anti-Access/Area-Denial (A2/AD) — это стратегия «изоляции района военных действий», сторонником и разработчиком которой является, в частности, Томас Барнетт.

(обратно)

57

Nesbitt, Francis Njubi. Hearts and Minds and Empire. March 20, 2009. [Электронный ресурс] URL: empire (дата обращения 20.05.2010).

(обратно)

58

Гейтс Р. Сбалансированная стратегия// Россия в глобальной политике. №2, Март-Апрель 2009.

(обратно)

59

Подробнее см. Савин Л.В. Сетецентричная и сетевая война. Введение в концепцию. — М.: Евразийское движение, 2011.

(обратно)

60

Fielding, Nick. Revealed: US spy operation that manipulates social media.// Guardian, 17 March 2011. [Электронный ресурс] URL: . co.uk/technology/20ll/mar/l7/us-spy-operation-social-networks(flaTa обращения 18.03.2011).

(обратно)

61

Вязъмитинов О. Куба обвинила США в ведении «кибервойны» против острова.// РИА Новости, 22.03.2011. [Электронный ресурс] URL: / world/20ll0322/356530892.html (дата обращения 23.03.2011).

(обратно)

62

Friedrich R., Michael Peterson M., Koster A. The Rise of Generation C. Implications for the world of 2020. [Электронный ресурс] URL: (дата обращения 23.03.2011).

(обратно)

63

Манн, Стивен. Теория хаоса и стратегическое мышление.// Геополитика, 18.02.2010. [Электронный ресурс] URL: / (дата обращения 23.03.2011).

(обратно)

64

Peters, Ralph. Constant conflict.// Parameters, US Army College Quarterly, Summer 1997, pp. 4-14.

(обратно)

65

Савин Л. США готовятся «отключить» весь мир. 04.09.2010. Фонд стратегической культуры. [Электронный ресурс] URL: / news/2010/09/04/ssha-gotovjatsja-otkljuchit-ves-mir.html (дата обращения 02.05.2011).

(обратно)

66

Secretary of State Hillary Rodham Clinton On the Release of President Obama Administration’s International Strategy for Cyberspace. May 16, 2011. [Электронный ресурс] URL: (дата обращения 17.05.2011).

(обратно)

67

Pellerin C. White House Launches U.S. International Cyber Strategy. American Forces Press Service. May 17, 2011. [Электронный ресурс] URL: http://www. defense.gov/news/newsarticle.aspx?id=63966 (дата обращения 17.05.2011).

(обратно)

68

Черненко E. Компьютерам готовят мирную программу. Газета «Коммерсантъ», №76 (4617), 29.04.2011. [Электронный ресурс] URL: . ru/doc/l63l397?isSearch=True (дата обращения 17.05.2011).

(обратно)

69

US Military Step Up Cyber Space Security Strategies.// Defence IQ. [Электронный ресурс] URL: (дата обращения 30.05.2011).

(обратно)

70

Cyberspace Policy Review. White House, Washington, 2009. [Электронный ресурс] URL: Review_final.pdf (дата обращения 30.05.2011).

(обратно)

71

William J. Lynn III W. Defending a New Domain: The Pentagon’s Cyberstrategy.// Foreign Affairs. September/October 2010. [Электронный ресурс] URL: http:// -j-lynn-iii/defending-a-new-domain (дата обращения 29.08.2010)

(обратно)

72

Webster S. Pentagon may apply preemptive warfare policy to the Internet. August 29, 2010. [Электронный ресурс] URL: / pentagon-weighs-applying-preemptive-warfare-tactics-internet/ (дата обращения 30.08.2010).

(обратно)

73

Nakashima E. Pentagon considers preemptive strikes as part of cyberdefense strategy. Washington Post. August 28, 2010. [Электронный ресурс] URL:-dyn/content/article/20l0/08/28/ AR2010082803849_pf.html (дата обращения 02.10.2010).

(обратно)

74

Daniel L. Lynn Outlines Cyber Threats, Defensive Measures.// American Forces Press Service. Aug. 25, 2010. [Электронный ресурс] URL: / news/newsarticle.aspx?id=6o6oo (дата обращения 02.10.2010).

(обратно)

75

Hersh, Seymour. The Online Threat. Should we be worried about a cyber war? November 1, 2010. The New Yorker. [Электронный ресурс] URL: http://www. newyorker.com/reporting/20l0/ll/0l/l0ll0lfa_fact_hersh?currentPage=all (дата обращения 02.05.2011).

(обратно)

76

Libicki, Martin C. Cyberdeterrance and cyberwar. Rand 2009, p. XIX

(обратно)

77

Kessler, Andy. How Videogames are Changing the Economy//The Wall Street Journal, Jan 3, 2011. [Электронный ресурс] URL: / SBl000l4240529702034l8804576040l036092l4400.html?mod=WSJ_article_ MoreIn_Opinion (дата обращения 03.01.2011).

(обратно)

78

Chambers, Christopher. Game Effort.//Training and Simulation Journal. June 01, 2010. [Электронный ресурс] URL: . php?F=4464l05 (дата обращения 02.03.2011).

(обратно)

79

Тоффлин Э., Тоффлин X. Война и антивойна. — М.: ACT, 2005, С. 149

(обратно)

80

См. -game-trains-art-of-battle-command/

(обратно)

81

См. /

(обратно)

82

Об этом подробнее см.: assets/20l00303_AWS_Episode57_transcript.pdf

(обратно)

83

/,

(обратно)

84

(обратно)

85

http: / / science.dodlive.mil/2010/07/ o8/ibreathe-a-mobile-app-for-stress-reduction/#more-2585

(обратно)

86

(обратно)

87

(обратно)

88

/

(обратно)

89

Moreno, Jonathan D. Mind Wars: Brain Research and National Defense. Dana Press, 2006.

(обратно)

90

Если догадки некоторых исследователей, о том, что вброс информации через Викиликс был организован британскими или американскими спецслужбами, соответствуют действительности, тогда этот элемент информационной войны становится также понятным.

(обратно)

91

Tunisia: Statement of the AU Peace and Security Council.// All Africa, 15 January 2011. [Электронный ресурс] URL: (дата обращения 15.01.2011).

(обратно)

92

Поскольку NED был основан неотроцкистом Томом Каном, не удивительно, что эта организация финансирует «революционные» движения. Также необходимо отметить, что после атаки на башни-близнецы в Нью-Йорке, в NED был принял новый стратегический план по работе в странах с мусульманским населением, охватывающий регионы Северной Африки, Ближнего Востока и Азии.

(обратно)

93

См. -we-work/middle-east-and-northem-africa/tunisia

(обратно)

94

См. -we-work/middle-east-and-northern-africa

(обратно)

95

К этому можно добавить работу других фондов и программ в регионе, финансируемых правительством США.

(обратно)

96

См. -revolt-another-sorosned-jack-up/all/l/

(обратно)

97

См. -101committees. pdf

(обратно)

98

Diehl, Jackson. Mideast threats that can’t be ignored.// The Washington Post, January 14, 2011. [Электронный ресурс] URL: / wp-dyn/content/article/20ll/0l/l3/AR20ll0ll304899_pf.htmlCa1aTa обращения 15.01.2011).

(обратно)

99

Kiare Michael, The Carter Doctrine Goes Global.// Progressive magazine, Dec. 2004.

(обратно)

100

Thompson, William R. К-Waves, Leadership Cycles, and Global War: A Nonhyphenated Approach to World System Analyses. A World-Systems Reader. New Perspectives on Gender, Urbanism, Cultures, Indigenous Peoples, and Ecology. Rowman & Littlefield Publishers, Inc. Lanham, Maryland. 2000, Pp. 94-95.

(обратно)

101

Thompson, William R. К-Waves, Leadership Cycles, and Global War: A Nonhyphenated Approach to World System Analyses. A World-Systems Reader. New Perspectives on Gender, Urbanism, Cultures, Indigenous Peoples, and Ecology. Rowman & Littlefield Publishers, Inc. Lanham, Maryland. 2000, p. 92

(обратно)

102

Kleiner A. A Long-Wave Theory on Today’s Digital Revolution. May 16, 2011. Strategy+Business mag.

(обратно)

103

Goldfrank W. Beyond Cycles Of Hegemony: Econimic, Social, and Military Factors. Journal ofWorld-Systems Research. Volume l, Number 8,1995.

(обратно)

104

Modelski G, Thompson W. Leading Sectors and World Powers. The Coevolution of global Economics and Politics. University of South Carolina Press, 1996.

(обратно)

105

Ч. Неннер: финансовая элита США готовится к краху рынков и 3-й мировой войне.// Биржевой лидер, 15 марта 2011г. [Электронный ресурс] URL:http:// -forex.org/news/entry1008069121.html (дата обращения 20.03.2011)

(обратно)

106

Florig D. A Theory of Hegemonic Overreach,

(обратно)

107

World military spending reached $1.6 trillion in 2010, biggest increase in South America, fall in Europe according to new SIPRI data. SIPRI, ll April 2011. http://

(обратно)

108

Хотя в ряде регионов Китая также есть сепаратистские тенденции (наиболее показательные из них в Синьцзян-Уйгурском автономном округе и Тибете), демографические факторы указывают на значительные преимущества Китая в этом вопросе, т.к. в РФ вспышки сепаратизма отмечаются именно в регионе с наибольшим демографическим ростом — Северном Кавказе, а в Китае в критических регионах население сравнительно небольшое.

(обратно)

109

Шривастав, Санджив Кумар. Профиль химического оружия в США.// Геополитика, 21.06.2011 [Электронный ресурс] URL: / Articles/1258/ (дата обращения 21.06.2011).

(обратно)

110

Joint Concept for Non-Lethal Weapons, US Marine Corps Combat Development Command, January 1998.

(обратно)

111

Coppernoll М. A. The Non-Lethal Weapons Debate, Military Press, Spring 1999.

(обратно)

112

CM.-project.org/ (датаобращениязо.06.2011).

(обратно)

113

Albert S. and Hitt W. Intercultural Differences in Olfaction, Remote Area Conflict Information Center, Battelle Memorial Institute, 2 May 1966.

(обратно)

114

Тоффлер Э., ТоффлерХ. Война и антивойна. — М.: ACT, 2005, с. 186.

(обратно)

115

Annual Report 1999 of the JNLWP, Annex. [Электронный ресурс] URL: (дата обращения 25.06.2011).

(обратно)

116

См. /

(обратно)

117

См. -opcw/

(обратно)

118

Crowley, Michael. Dangerous Ambiguities: Regulation of Riot Control Agents and Incapacitants under the Chemical Weapons Convention, 2009.

(обратно)

119

Crowley, Michael. Dangerous Ambiguities: Regulation of Riot Control Agents and Incapacitants under the Chemical Weapons Convention, 2009. p. 17.

(обратно)

120

Klotz L., Furmanski M., Wheelis M. Beware the Siren’s Songs: Why «поп-lethal» incapacitating chemical agents are lethal. Federation of American Scientists. 2003. [Электронный ресурс] URL: (дата обращения 27.06.2011).

(обратно)

121

См. /

(обратно)

122

См. -palins-churches-and-the-third-wave/.

(обратно)

123

Савин Леонид. Сара Пэлин — гомункул протестантских радикалов.// Евразия, 27.09.2008. [Электронный ресурс] URL: (дата обращения 27.06.2009).

(обратно)

124

Палата представителей США прекратила сотрудничество с Госдумой.// Полит.Ру, 30 марта 2011. [Электронный ресурс] URL: / world/2011/03/30/kosachev.html (дата обращения 03.06.2011).

(обратно)

125

Харламенко А. В. «Свирепая волчица» на тропе войны.//Геополитика.Ру, 20.05.2011. [Электронный ресурс] URL: / (дата обращения 05.06.2011).

(обратно)

126

См. -leuth_rus.html

(обратно)

127

Панин М. В США Россию обвиняют в «энергетическом рэкете».// Инфорос, 04.04.2007. [Электронный ресурс] URL: ion=view&id=l7893 (дата обращения 05.06.2011).

(обратно)

128

Конгресс США наложит санкции против России и Китая? 03.08.2010. [Электронный ресурс] URL: / (дата обращения 05.06.2011).

(обратно)

129

Республиканский конгрессмен потребовала вывести турецкие войска с Ки-npa.//News AM, Декабрь 2010. [Электронный ресурс] URL: . do.am/news/ros_letinen_ozabochena_poziciej_turcii/20l0-l2-l7-ll9 (дата обращения 05.06.2011).

(обратно)

130

Leffler М. September 11 in Retrospect. Foreign Affairs. September/October 2011. [Электронный ресурс] URL:/ melvyn-p-leffler/september-11-in-retrospect (дата обращения 08.09.2011).

(обратно)

131

Lost U.S. Opportunities After 9/11. CFR, September 9, 2011. [Электронный ресурс] URL: -us-opportunities-after-911/p25803?cid=nlc-public-the_world_this_week-link5-20ll0909 (дата обращения 09.09.2011).

(обратно)

132

Этциони А. От империи к сообществу: новый подход к международным отношениям. М.: Ладомир, 2004. С.130.

(обратно)

133

Mueller, John. The Truth About al Qaeda. Foreign Affairs. August 2, 2011. [Электронный ресурс] URL:-mueller/the-truth-about-al-qaeda (дата обращения 09.09.2011).

(обратно)

134

Bellinger III, John. Revisiting a Stale Counterterrorism Law. CFR, September 1, 2011. [Электронный ресурс] URL: / revisiting-stale-counterterrorism-law/p25742?cid=nlc-public-the_world_this_ week-linkl5-20ll0902 (дата обращения 02.09.2011).

(обратно)

135

Dalby, Simon. Ten years after: September llth and its aftermath.//The Geographical Journal, Volume 177, Issue 3, pages 198-202, September 2011.

(обратно)

136

Ott, James. Assessing Security 10 Years After 9/11. Aviation Week. Sep 9, 2011. [Электронный ресурс] URL: / story.jsp?channel=awst&id=news/awst/20ll/09/l2/AW_09_l2_20ll_p48-364085.xml&headline=Assessing%20%20Security%20l0%20Years%20After%20 9/ll&next=o (дата обращения 09.09.2011).

(обратно)

137

Arquilla, John. The New Seeds ofTerror. Foreign Policy. May 10, 2011.

(обратно)

138

(обратно)

139

Krieger, David. US Plans Intercontinental Ballistic Missile Test on International DayofPeace. August 31,2011. [Электронный ресурс] URL: . org/articles/db_article.php?article_id=283 (дата обращения 02.09.2011).

(обратно)

140

Вишневский М. Л. Американская «Империя» в Африке: миф или реальность. М.: ИнститутАфрики РАН, 2007.С. 145.

(обратно)

141

Chossudovsky, Michel. Destroying a Country’s Standard of Living: What Libya Had Achieved, What has been Destroyed. Global Research, September 20, 2011. [Электронный ресурс] URL: (дата обращения 21.09.2011).

(обратно)

142

CM./

(обратно)

143

Савин Л. В. К геополитике. Сумы: Университетская книга, 2011. С. 35.

(обратно)

144

«Голос Америки»: Госдепартамент США ставит целью помочь Кыргызстану, переживающему этнические конфликты.//Белый парус, 01.02.2011. [Электронный ресурс] URL: (дата обращения 20.09.2011).

(обратно)

145

Observing Post-Conflict Elections in the Kyrgyz Republic. [Электронный ресурс] URL: (дата обращения 20.09.2011).

(обратно)

146

См.

(обратно)

147

Эта фирма занималась на оказании общественных, коммерческих и финансовых услуг, часто связанных со спекуляциями. В 2008 г. она входила в сотню фирм, занимающихся оборонными контрактами. Однако в 2009 г. из-за экономического кризиса ее постигло банкротство, и она была реструктуризована.

(обратно)

148

Савин Л. В. К геополитике. Сумы: Университетская книга, 2011. С. 38.

(обратно)

149

Civilian Surge. Key to Complex Operations. Washington, NDU Press, 2009.

(обратно)

150

The Global Strategic Plan for Democracy Education of the Pocantico Conference on Democracy Education. Council for Community of Democracies. Washington, 2003. Pp. 3-7. [Электронный ресурс] URL: . pdf (дата обращения 05.07.2011).

(обратно)

151

См.

(обратно)

152

Cм. /

(обратно)

153

См.

(обратно)

154

The National Campaign for Eradication of Crimes by U.S.Troops in Korea, http:// usacrime.or.kr/Eng/introduction-main.htm (дата обращения 20.l0.20ll).

(обратно)

155

Schwartzman, Nathan. US soldier accused of raping Korean teen.// Asian Correspondent. Oct 03, 2011. [Электронный ресурс] URL: http:// asiancorrespondent.com/66283/us-soldier-accused-of-raping-korean-teen/ (дата обращения 20.10.201l).

(обратно)

156

Christine Ahn, Hyun Leeh. Of Bases and Budgets.//FPIF. October 6, 2011. [Электронный ресурс] URL: (дата обращения 15.10.2011).

(обратно)

157

Chomsky, Noam. US Military Base in South Korea Threatens China: The Threat of Warships on an «Island of World Peace». //Beijing Time. October 8, 2011. [Электронный ресурс] URL: %E2%80%99s-imperium-reaches-south-korea%E2%80%99-idyllic-jeju-island%E2%80%94but-residents-and-peace-activists-are-resisting/ (дата обращения 15.10.2011).

(обратно)

158

CM.

(обратно)

159

Shimoji, Yoshio. Futenma: Tip of the Iceberg in Okinawa’s Agony.//The Asia-Pacific Journal. Oct. 24, 2011. [Электронный ресурс] URL: . org/-Yoshio-SHIMOJI/3622 (дата обращения 25.10.2011).

(обратно)

160

Christine Ahn, Hyun Leeh. Of Bases and Budgets.//FPIF. October 6, 2011. [Электронный ресурс] URL: (дата обращения l8.l0.20ll).

(обратно)

161

Whitlock, Craig. In tropical paradise, U.S. drones meant revenue.// Washington Post, 09/22/2011. [Электронный ресурс] URL: / blogs/checkpoint-washington/post/in-tropical-paradise-us-drones-add-up-to-revenue/20ll/09/22/gIQAkqRSnK_blog.html (дата обращения 18.10.2011).

(обратно)

162

Блинов Артур. Японцев обманывали десятилетиями.//Независимая газета. 2010-03-11. [Электронный ресурс] URL: -03-ll/7_ japan.html (дата обращения 05.11.2011).

(обратно)

163

См. Савин Л. Сетевая и сетецентричная война. Введение в концепцию.— М.: Евразийское движение, 2011.

(обратно)

164

Clapper J. US Intelligence Community Worldwide Threat assessment Statement for the Record. January 31, 2012. [Электронный ресурс] URL: / testimonies/20l20l3l_testimony_ata.pdf (дата обращения 01.02.2012).

(обратно)

165

Martin A. Iran Takes the Terrorism Spotlight from A1 Qaeda.// The Atlantic, January 2012. [Электронный ресурс] URL: / global/20l2/oi/iran-takes-terrorism-spotlight-al-qaeda/48095/ (дата обращения 01.02.2012).

(обратно)

166

Joe Sterling and Pam Benson. Intelligence report cites strides, threats. CNN, January 31,2012. [Электронный ресурс] URL: / us/threat-assessment/index.html (дата обращения 01.02.2012).

(обратно)

167

См. -e-azad.org/english/nla.html

(обратно)

168

См.

(обратно)

169

Perry M. False Flag.//Foreign Policy, January 13, 2012. [Электронный ресурс]URL: ,0(дата обращения 01.02.2012).

(обратно)

170

Хомский Н. Классовая война.— М.: Праксис, 2003. С. 313.

(обратно)

171

См. /

(обратно)

172

CoftnH..KraM.NotTimetoAttackIran.Januaryl7,20l2.[3neKTpoHHbihpecypc]URL: -h-kahl/not-time-to-attack-iran?cid=nlc-public-the_world_this_week-link6-20l20l20 (дата обращения 18.01.2012).

(обратно)

173

Iran, the U.S. and the Strait of Hormuz Crisis. January 17, 2012. [Электронный ресурс] URL: -us-and-strait-hormuz-crisis?utm_source=freelist (дата обращения 18.01.2012).

(обратно)

174

La UE acuerda vetar las importaciones de petroleo de Iran. 23.01.2012[Электронный ресурс] URL: -vetar-importaciones-petroleo-iran.html (дата обращения 24.01.2012).

(обратно)

175

Richard Sanders. How to Start a War: The American Use of War Pretext Incidents. Global Research, January 9, 2012. [Электронный ресурс] URL: http://www. globalresearch.ca/index.php?context=va&aid=28554 (дата обращения 17.01.2012).

(обратно)

176

См. [Электронный ресурс] URL: -fdr-provoke-pearl-harbor-4953 (дата обращения 17.01.2012).

(обратно)

177

Finian Cunningham. Pearl Harbor: 70 Years on, Is Iran the New Japan? Global Research, December 8, 2011. [Электронный ресурс] URL: / index.php?context=va&aid=28ll7 (дата обращения 17.01.2012).

(обратно)

178

Recent Events in Iran and the Progress of Its Nuclear Program. January 17, 2012. [Электронный ресурс] URL: -events-iran-progress-its-nuclear-program/p27090?cid=nlc-public-the_world_this_week-Iink5-20120120 (дата обращения 18.01.2012).

(обратно)

179

[Электронный ресурс] URL: chokepoints/full.html (дата обращения 17.01.2012).

(обратно)

180

Michael T. Klare. Danger Waters. January 10, 2012. [Электронный ресурс] URL: -waters. html#more (дата обращения 17.01.2012).

(обратно)

181

Mahdi Darius Nazemroaya. The Geo-Politics of the Strait of Hormuz: Could the U.S. Navy be defeated by Iran in the Persian Gulf? Global Research, January 8, 2012. [Электронный ресурс] URL: . php?context=va&aid=285l6 (дата обращения 17.01.2012).

(обратно)

182

Philip Giraldi. Washington’s Secret Wars. 08 December 201. [Электронный ресурс] URL: -a-analysis/ item/l236-washington%E2%8o%99s-secret-wars (дата обращения 17.01.2012).

(обратно)

183

Rieff, David. Save Us from the Liberal Hawks.// Foreign Policy, Feb.13, 2012. [Электронный ресурс] URL: / syria_is_not_our_problem?cid=nlc-dailybrief-daily_news_brief-link5-20l202l4 (дата обращения 14.02.2012).

(обратно)

184

Gelb, Leslie H. Why Obama Should Go Slow in Syria.// Newsweek. Feb 13, 2012. [Электронный ресурс] URL:-obama-should-go-slow-in-syria.html?cid=nlc-dailybrief-daily_news_brief-link6-20l202l4 (дата обращения 15.02.2012).

(обратно)

185

Danin, Robert. The Arab League Doubles Down Against Bashar. February 13, 2012. [Электронный ресурс] URL: -arab-league-doubles-down-against-bashar/?cid=nlc-dailybrief-daily_news_brief-Iink7-20120214  (дата обращения 14.02.2012).

(обратно)

186

Libyan fightersjoin «free Syrian army» forces,» A1 Bawaba, 29 November 2011.

(обратно)

187

Spain’s Former Prime Minister Jose Maria Aznar on the Arab Awakening and Howthe West Should React, CNBC.com., 9 December 2011.

(обратно)

188

Fitzgerald, Mary. Libyan-Irish commander resigns as deputy head of Tripoli military council. The Irish Times, 11 October 2011.

(обратно)

189

Meyssan, Thierry. Free Syrian Army commanded by Military Governor of Tripoli. 23 Dec. 2011. [Электронный ресурс] URL: / free-syrian-army-commanded-by-military-governor-of-tripoli/#more-3505 (дата обращения 02.01.2012).

(обратно)

190

Meyssan, Thierry. Freedom Flotilla: The detail that escaped Netanyahu. Voltaire Network, 8 June 2010.

(обратно)

191

Cm. /

(обратно)

192

Wellen, Russ. Flow of Jihadists From Syria to Iraq Reversed.//FPIF. February 13, 2012. [Электронный ресурс] URL: from_syria_to_iraq_reversed (дата обращения 14.02.2012).

(обратно)

193

Gelb, Leslie H. Why Obama Should Go Slow in Syria.// Newsweek. Feb 13, 2012. [Электронный ресурс] URL: -obama-should-go-slow-in-syria.html?cid=nlc-dailybrief-daily_news_brief-link6-20l202l4 (дата обращения 14.02.2012).

(обратно)

194

Halper, Daniel. Syria as the Achilles Heel of Iran. Feb 3, 2012. [Электронный ресурс] URL: -achilles-heel-iran_620893.html (дата обращения 14.02.2012).

(обратно)

195

Quinn, Andrew. Syria raises specter of proxy conflict for U.S., Russia.// Reuters, Feb 7, 2012. [Электронный ресурс] URL: / article/2012/02/08/us-syria-usa-proxy-idUSTRE8l62FH20l20208 (дата обращения 14.02.2012).

(обратно)

196

Доклад доступен по адресу: /~hauben/Report_of_ Arab_League_Observer_Mission.pdf

(обратно)

197

WikiLeaked: Ex-Blackwater ‘helps regime change’ in Syria.// RT, 21 March, 2012. [Электронный ресурс] URL: -syria-regime-change-063/ (дата обращения 22.03.2012).

(обратно)

198

Nicole Neroulias. Reuters, Feb 8, 2012. Gay marriage wins final legislative approval in Washington. [Электронный ресурс] URL: / article/20l2/02/09/us-gay-marriage-washington-idUSTRE8l727F20l20209 (дата обращения 10.02.2012).

(обратно)

199

В реальности этот праздник не имеет никакого отношения к реальным католическим священномученикам Валентинам, которые были обезглавлены за проповедь христианской веры.

(обратно)

200

США будут бороться за права геев во всем мире. ВВС, 7декабря 2011. [Электронный ресурс] URL: clinton_us_gay_rights.shtml (дата обращения 10.02.2012).

(обратно)

201

Scott Long. On America’s support for LGBT.// Pambazuka news. 2011-1213. [Электронный ресурс] URL: (дата обращения 10.02.2012).

(обратно)

202

Друзь И. Педерасты и новый мировой порядок. Русская община Украины. 15 июля 2011. [Электронный ресурс] URL: . php?id=ll6o6ll2 (дата обращения 10.02.2012).

(обратно)

203

Суровягин С. П. Духовное значение однополого брака.// Сибирская православная газета, №1-2 2006. [Электронный ресурс] URL: . ru/oi2006/st7.shtml (дата обращения 10.02.2012).

(обратно)

204

William Partlett. Vladimir Putin and the Law.// Brookings. February 28, 2012. [Электронный ресурс] URL: putin_law_partlett.aspx (дата обращения 28.02.2012).

(обратно)

205

Joshua Yaffa. The People vs. Vladimir Putin.// Foreign Affairs. March l, 2012. [Электронный ресурс] URL:-from/ the-people-vs-vladimir-putin?cid=nlc-this_week_on_foreignaffairs_co-030ll2-the_people_vs_vladimir_putin_3-030ll2 (дата обращения 01.03.2012).

(обратно)

206

Justin Burke. Putinism And The Russian Economy.// EurasiaNet. March 2, 2012. [Электронный ресурс] URL: -putinism-and-the-russian-economy/ (дата обращения 02.03.2012).

(обратно)

207

Philip Hanson, James Nixey, Lilia Shevtsova and Andrew Wood. Putin Again. Implications for Russia and the West. A Chatham House Report. February 2012.

(обратно)

208

Presidential Elections in Russia. Press Statement. U.S. Department of State. March 5, 2012. [Электронный ресурс] URL: / ps/20l2/03/l852l0.htm (дата обращения 06.03.2012).

(обратно)

209

Russia’s Shifting Political Landscape, Part 4: Putin’s Challenges.// Stratfor, February 4, 2012. [Электронный ресурс] URL: / russias-shifting-political-landscape-part-4-putins-challenges (дата обращения 01.03.2012).

(обратно)

210

Andrew S. Weiss. Five Myths about Vladimir Putin. RAND, March 4, 2012. [Электронный ресурс] URL: (дата обращения 06.03.2012).

(обратно)

211

Ariel Cohen. Putin 4.0: Tough Times Ahead.// The National Interest. March 7, 20l2http://nationalinterest.org/commentary/putin-4.0-tough-times-ahead-66ll

(обратно)

212

Steven Pifer. What Putin’s Return to the Presidency Means for U.S.-Russia Relations. March 05, 2012. russia_pifer.aspx

(обратно)

213

Marvin Kalb. Russia-And Now What? The Brookings Institution. March 07, 2012. [Электронный ресурс] URL: russia_kalb.aspx (дата обращения 08.03.2012).

(обратно)

214

Interview: Stephen Sestanovich. Will Putin’s Victory Change Russia? CFR. March 7, 2012. [Электронный ресурс] URL: -fed/putins-victory-change-russia/p27577 (дата обращения 08.03.2012).

(обратно)

215

См. /%Do%E5%EF%EE%Fo%F2%B8%Fo%FB_%E l%E5%E7_%E3%Fo%Eo%ED%E8%F6

(обратно)

216

(обратно)

217

Salim Lamrani. Reporters Without Borders’ Lies about Venezuela. Jun 27,2009. [Электронный ресурс] URL: (дата обращения 12.03.2012).

(обратно)

218

Зажжение олимпийского огня пытались сорвать «Репортеры без границ». 24.03.2008 [Электронный ресурс] URL: (дата обращения 12.03.2012).

(обратно)

219

Syrian citizen journalists and activists capture 2012 Netizen Prize. 12 March 2012. -syrian-citizen-journalists-and-l2-03-20l2,42093.html

(обратно)

220

Noah Shachtman. Exclusive: Darpa Director Bolts Pentagon for Google. March 12, 2012. [Электронный ресурс] URL:/ dugan-darpa-google/ (дата обращения 12.03.2012).

(обратно)

221

/

(обратно)

222

(обратно)

223

(обратно)

224

(обратно)

225

Venezuela, el centra de operaciones de Hezbollah mas grande del continente americano. 10 julio, 2011. [Электронный ресурс] URL: . com/2011/07/lo/venezuela-el-centro-de-operaciones-de-hezbollah-mas-grande-del-hemisferio/ (дата обращения 12.03.2012).

(обратно)

226

Савин Л. Terra Americana в киберпространстве.// Фонд стратегической культуры, 18.05.2011. [Электронный ресурс] URL: / news/2011/05/18/terra-americana-v-kiberprostranstve.html (дата обращения

22.05.2011).

(обратно)

227

Стивен Кауфман. Как обеспечить собственную безопасность и свободу, пользуясь средствами связи. 10 ноября 2011 года. [Электронный ресурс] URL: http:// iipdigital.usembassy.gov/st/russian/article/2011/ll/20111110101925x0.1477254. html#axzzlpTJKioto (дата обращения 12.03.2012).

(обратно)

228

См.

(обратно)

229

(обратно)

230

Mueller, Milton L. Networks and States: The Global Politics of Internet Governance. MIT Press, 2010

(обратно)

231

Mueller, Milton L. Networks and States: The Global Politics of Internet Governance. MIT Press, 2010

(обратно)

232

Лебедева И. «На полях» ядерного саммита в Сеуле.//Фонд стратегической культуры, 28.03.2012. [Электронный ресурс] URL: / news/2012/03/28/na-poljah-jadernogo-sammita-v-seule.html (дата обращения

29.03.2012).

(обратно)

233

Chossudovsky M. Towards a World War III Scenario: The Dangers of Nuclear War. Global Research, 2012

(обратно)

234

Юферев С. Ультракомпактное ядерное оружие — безоткатная пушка «Дэви Крокетт».// Военное обозрение. 28 октября 2011. [Электронный ресурс] URL: -ultrakompaktnoe-yadernoe-oruzhie-bezotkatnaya-pushka-devi-kroektt.html (дата обращения 01.12.2011).

(обратно)

235

Кретинин В., Котомин А., Шушков А. «Чистое» термоядерное оружие: миф или реальность? Армейский вестник. 0б.0б.20И. [Электронный ресурс] URL: -news.ru/2011/06/chistoe-termoyadernoe-oruzhie/ (дата обращения 01.02.2012).

(обратно)

236

Например, см.: 11 сентября: термоядерный снос Всемирного Торгового Центра в Нью-Иорке.//Ящик Пандоры. 21 сентября 2011. [Электронный ресурс] URL: -09-21/11-sentyabrya-termoyadernyj-snos-vsemirnogo-torgovogo-centra-v-nyu-jorke/ (дата обращения 01.02.2012).

(обратно)

237

Stein V. CSAF signs munitions realignment program action directive.il/28/2011. [Электронный ресурс] URL: (дата обращения 01.02.2012).

(обратно)

238

(обратно)

239

Chris Hedges. Murder Which Happens Every Day in Afghanistan Is Not an Anomaly in War. March 22, 2012. [Электронный ресурс] URL: http:// -is-not-an-anomaly-in-war/ (дата обращения 29.03.2012).

(обратно)

240

Ibidem.

(обратно)

241

Пол Рэйнолъдс. Что такое пытки в понимании Вашингтона. Би-Би-Си. 05 декабря 2005. [Электронный ресурс] URL: / newsid_450l000/450l6l2.stm (дата обращения 29.03.2012).

(обратно)

242

Министерство юстиции США оправдывает пытки. Вашингтон пост. 08.06.2004. [Электронный ресурс] URL: (дата обращения 29.03.2012).

(обратно)

243

См. CIA Red Cell. A Red Cell Special Memorandum. 5 Feb. 2010.

(обратно)

244

Salami, Ismail. RACISIM AND «НАТЕ CRIME» IN THE U.S.: The Ku Klux Klan Still «Kill At Will». Global Research, April 7, 2012. [Электронный ресурс] URL: (дата обращения 08.04.2012).

(обратно)

245

Помимо экстремистов можно привести в пример случаи с издевательствами в тюрьмах Абу-Грейб и Гуантанамо, где унижения и пытки заключенных, которые осуществляли американские солдаты и сотрудники частных военных компаний, были вызваны не необходимостью допросов, а, похоже, самой возможностью издеваться и оставаться при этом безнаказанным.

(обратно)

246

Brzezinski Z. Balancing the East, Upgrading the West// Foreign Affairs, January/ February 2012. [Электронный ресурс] URL:/ articles/136754/zbigniew-brzezinski/balancing-the-east-upgrading-the-west (дата обращения 29.03.2012).

(обратно)

247

Eloise Lee and Robert Johnson. The US Is Placing More Troops In The Pacific Than At Any Time Since World War II. Mar. 22, 2012. [Электронный ресурс] URL: -deployments-to-asia-pacific-coincide-with-chinas-expansion-20l2-3?nr_email_referer=l&utm_source=Triggermail&utm_ medium=email&utm_term=Military%20%26%20Defense%20Select&utm_ campaign=Defense%20Select%2020l2-03-22#ixzzlpsZZlHe0 (дата обращения 26.03.2012) .

(обратно)

248

Fravel T. All Quiet in the South China Sea//Foreugn Affairs, March 22, 2012. [Электронный ресурс] URL: /m-taylor-fravel/all-quiet-in-the-south-china-sea?page=show (дата обращения 26.03.2012) .

(обратно)

249

US and Philippines engage in war games.//The Telegraph, 25 April 2012. [Электронный ресурс] URL: / philippines/9225085/US-and-Philippines-engage-in-war-games.html?cid=nlc-dailybrief-daily_news_brief-link8-20l20425 (дата обращения 26.04.2012).

(обратно)

250

Zachary Fillingham. Philippines: The Next US Military Base? Apr 18, 2012. Geopolitical Monitor.

(обратно)

251

Fisher, Мах. 5 Lessons of U.S. Plan for a Permanent Military Presence in Australia// The Atlantic, Nov. 10, 2011. [Электронный ресурс] URL:http:// /5-lessons-of-us-plan-for-a-permanent-military-presence-in-australia/248266/ (дата обращения 26.03.2012)

(обратно)

252

George Friedman. The United States in Korea: A Strategy of Inertia. Stratfor, March 27, 2012.

(обратно)

253

Молдин, Джон. Геополитика Китая: закрытая великая держава// Геополитика, №l. С. 22

(обратно)

254

Richter P. U.S. easing sanctions on Myanmar after elections// Los Angeles Times, April 4, 2012. [Электронный ресурс] URL: now/20l2/04/obama-administration-myanmar-ease-sanctions.html?cid=nlc-dailybrief-daily_news_brief-link4-20l20405 (дата обращения 15.04.2012).

(обратно)

255

Cartalucci T. Wall Street to «Open» Up Myanmar. January 7, 2012. [Электронный ресурс] URL: -street-to-open-up-myanmar.html (дата обращения 26.03.2012).

(обратно)

256

Kurlantzick, J. How Myanmar Changed and What It Means, February 1, 2012. [Электронный ресурс] URL:-changed-means/p27263?cid=nlc—Iink2l-20120203 (дата обращения 26.03.2012).

(обратно)

257

Robert D. Kaplan. How Myanmar Liberates Asia, Stratfor, March 21, 2012.

(обратно)

258

Аронов E. Политолог Майкл Ослин — об американском взгляде на российско-китайские военные учения.// Радио Свобода, 24.04.2012. [Электронный ресурс] URL: (дата обращения 26.04.2012).

(обратно)

259

Amin, Samir. The Arab revolutions: A year after.// Pambazuka, 2012-03-14, [Электронный ресурс] URL: (дата обращения 05.04.2012).

(обратно)

260

Choharis P., Gavrilis J. Counterinsurgency 3.0 //Parameters. Spring 2010. P. 38

(обратно)

261

Pernin C., Nichiporuk B., Stahl D. Unfolding the Future of Long War: Motivations, Prospects and Implications for U.S. Army. Santa Monica. RAND Corp. 2008.

(обратно)

262

Савин Леонид. Турецкий референдум и суфийский ислам made in U.S. Фонд стратегической культуры. 19.09.2010 [Электронный ресурс] URL: http://www. fondsk.ru/news/2010/09/19/tureckij-referendum-i-sufijskij-islam-made-in-us. html (дата обращения 25.04.2012).

(обратно)

263

Хомский Н. Классовая война. — М.: Праксис, 2003. С. 170.

(обратно)

264

Amin, Samir. The Arab revolutions: A year after.// Pambazuka, 2012-03-14, [Электронный ресурс] URL: (дата обращения 05.04.2012).

(обратно)

265

Amin, Samir. The Arab revolutions: A year after.// Pambazuka, 2012-03-14, [Электронный ресурс] URL: (дата обращения 05.04.2012).

(обратно)

266

Савин Леонид. Ястребы — за глобальную демократию.//Фонд стратегической культуры, 19.11.2011. [Электронный ресурс] / news/2011/11/19/jastreby-za-globalnuju-demokratiu.html (дата обращения 05.04.2012).

(обратно)

267

Pernin C., Nichiporuk B., Stahl D. Unfolding the Future of Long War: Motivations, Prospects and Implications for U.S. Army. Santa Monica. RAND Corp. 2008.

(обратно)

268

Petras, James. The Washington — «Moderate Islam» Alliance: Containing Rebellion Defending Empire. Finis Mundi Press. Dec. 2011. [Электронный ресурс] URL:-moderate-islam-alliance.html (дата обращения 09.01.2012).

(обратно)

269

Douglas-Bowers,Devon. NGOs: Missionaries of Empire.// FPJ, March 10, 2012. [Электронный ресурс] URL: / ngos-missionaries-of-empire/ (дата обращения 20.04.2012).

(обратно)

270

Troy, Tevi. Think tank politics.// Washington Post, March 16, 2012. [Электронный ресурс] URL: -tank-politics/20l2/o3/l2/gIQAgRloES_story.html (дата обращения 20.04.2012).

(обратно)

271

Rogin, Josh. Brookings tops 2011 think tank rankings. January 18, 2012. [Электронный ресурс] URL: (дата обращения 22.04.2012).

(обратно)

272

Troy, Tevi. Think tank politics.// Washington Post, March 16, 2012 http://www. washingtonpost.com/opinions/think-tank-politics/2012/03/12/gIQAgRl0ES_story.html

(обратно)

273

Ibidem

(обратно)

274

В администрации Барака Обамы после его выборов он занимался переходной политикой.

(обратно)

275

Edwin Chen. Soros-Funded Democratic Idea Factory Becomes Obama Policy Font. November 18, 2008. [Электронный ресурс] URL: . com/apps/news?pid=washingtonstory&sid=aF7fBlPFoNPg (дата обращения 20.04.2012).

(обратно)

276

Ibidem.

(обратно)

277

Lichtblau, Eric. Democrats Try Wary Embrace of the Protests. October 10, 2011. [Электронный ресурс] URL:/ wall-street-protests-gain-support-from-leading-democrats.html?_r=l (дата обращения 20.04.2012).

(обратно)

278

Rich, Andrew. Think Tanks, Public Policy, and the Politics of Expertise. Cambridge University Press, 2005.

(обратно)

279

Brookes, Adam. 27 January 2006. US plans to ‘fight the net’ revealed. [Электронный ресурс] URL: (дата обращения 02.05.2012).

(обратно)

280

Information Operations Roadmap. 30 October 2003. DoD. [Электронный ресурс] URL:

(дата обращения 02.05.2012).

(обратно)

281

Raw obtains CENTCOM email to bloggers. October 16, 2006. [Электронный ресурс] URL: email_to_bloggers_1016.html (дата обращения 02.05.2012).

(обратно)

282

Rawnsley, Adam. Pentagon Wants a Social Media Propaganda Machine. July 15, 2011. [Электронный ресурс] URL: / darpa-wants-social-media-sensor-for-propaganda-ops/ (дата обращения 02.05.2012) .

(обратно)

283

Social Media in Strategic Communication (SMISC). FBO, Jul 14, 2011. [Электронный ресурс] URL: & id=6efl2558b44258382452fcfo2942396a&tab=core&_cview=o (дата обращения 02.05.2012) .

(обратно)

284

Top Social Media Websites Caught Censoring Controversial Content. Global Research, February 23, 2012. [Электронный ресурс] URL: / index.php?context=va&aid=29452 (дата обращения 02.05.2012).

(обратно)

285

Levesque, Julie. Social Media «Tactical Intelligence Collection»: Spying and Propaganda using Facebook, Twitter. February 15, 2012. [Электронный ресурс] URL: (дата обращения 02.05.2012).

(обратно)

286

Cartalucci, Tony. Egypt: US-funded Agitators on Trial: US «Democracy Promotion» = Foreign-funded Sedition. Global Research, February 13, 2012. [Электронный ресурс] URL: (дата обращения 02.05.2012).

(обратно)

287

Johnson, Robert. Reporters Slammed By Mysterious Propaganda After USA Today Psy Ops Story. Apr. 20, 2012. [Электронный ресурс] URL: http://www. businessinsider.com/tom-vanden-brook-ray-locker-usa-today-suffer-online-attack-after-making-pentagon-inquiries-20l2-4?nr_email_referer=l&utm_ source=Triggermail&utm_medium=email&utm_term=Military%20Select&utm_ campaign=Military%20Select%2020!2-04-20 (дата обращения 02.05.2012).

(обратно)

288

Korte, Gregory. Fake sites target reporter, editor covering DoD. Apr 19, 2012. [Электронный ресурс] URL: -fake-websites-target-reporter-editor-covering-pentagon-041912/ (дата обращения 02.05.2012).

(обратно)

289

Synovitz, Ron. Social Network Aims To Attract World’s Muslims. March 09, 2012. [Электронный ресурс] URL: (дата обращения 02.05.2012).

(обратно)

290

Blumenthal, Dan. Why It’s Still a Unipolar Era.// The American, 22.03.2011 -its-still-a-unipolar-era

(обратно)

291

Согласно данным SIPRI в 2011 г. США потратили на военные расходы 711 миллиардов долларов, что составляет 41% всех мировых расходов, в то время как затраты России составили 71,9 млрд., а Китая — 143 млрд.

(обратно)

292

Carter J. What Is A Superpower? Aug. 10, 2011. Электронный ресурс] URL: -082011.html (дата обращения 06.03.2012).

(обратно)

293

Действительно, английское слово Peace, происходящее от латинского Рах, несет смысловую нагрузку, связанную с порядком, причем этот порядок устанавливается силовыми методами. Тогда как русское «мир» означает скорее покой.

(обратно)

294

Feffer, John. America the Serial Killer.//FPIF, May 15, 2012. Электронный ресурс] URL: (дата обращения 16.05.2012).

(обратно)

295

Turner F.J. The Frontier in American History. N. Y., 1962.

(обратно)

296

Beinart, Peter. The Icarus Syndrome: A History of American Hubris. HerperCollins Publishers. 2010

(обратно)

297

Бжезинский 3. Америка не сумела обратить себе на пользу распад СССР.// Комсомольская правда, 5 февраля 2012. Электронный ресурс] URL: http:// kp.ru/daily/25829/2805033/ (дата обращения 10.03.2012).

(обратно)

298

Barnett, Thomas. The New Rules: Globalization in a Post-Hegemonic World. World Politics Review, 16 Apr 2012. Электронный ресурс] URL: http://www. worldpoliticsreview.com//articles/ll845/the-new-rules-globalization-in-a-post-hegemonic-world (дата обращения 06.03.2012).

(обратно)

299

Drezner D.,Rachman G., Kagan R. The Rise or Fall of the American Empire.

Tackling the great decline debate.//Foreign Policy, February 14, 2012. Электронный ресурс] URL: (дата обращения 02.03.2012).

(обратно)

300

Charles A. Kupchan. No One’s World. The West, the Rising Rest, and the Coming Global Turn. Oxford University Press, 2012.

(обратно)

301

Nye, Joseph S. Jr. The Twenty-First Century Will Not Be a ‘Post-American’ World.// International Studies Quarterly 56, no. 1, March 2012. P. 215-217.

(обратно)

Оглавление

ВВЕДЕНИЕ

ОРИЕНТАЛИЗМ, ОКСИДЕНТАЛИЗМ И ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ ТЕРРОРИЗМ

НЕОАТЛАНТИЗМ В ЕС

СКОРОСТЬ И ПОЛИТИКА

ШАКАЛЫ

КОНЦЕПЦИИ ВОИНЫ, СТРАТЕГИИ И ВЛАСТИ

СТРАТЕГИЯ ГЛОБАЛЬНОГО ПЕРЕПОДКЛЮЧЕНИЯ

TERRA AMERICANA В КИБЕРПРОСТРАНСТВЕ

ИГРЫ, ВОЕННЫЕ ТЕХНОЛОГИИ И АМЕРИКАНСКАЯ ЭКОНОМИКА

УПРАВЛЯЕМАЯ РЕВОЛЮЦИЯ ЖАСМИНОВ

ЦИКЛЫ ЭКОНОМИКИ, ГЕГЕМОНИИ И ВОЙНЫ

ХИМИЧЕСКИЕ ФОКУСЫ ВАШИНГТОНА

РЕСПУБЛИКАНСКИЕ ФУРИИ

9/11 И БУДУЩЕЕ ТЕРРОРА

РЕКОНСТРУИРОВАТЬ НЕЛЬЗЯ РАЗРУШИТЬ

ЯСТРЕБЫ ЗА ГЛОБАЛЬНУЮ ДЕМОКРАТИЮ

ГРОЗЯТ ЛИ МИРУ КИБЕРВОИНЫ?

ЗАКАЗЧИКИ ПЕРЛ-ХАРБОРА

БАЗОВЫЙ СИНДРОМ

ДЕМОНИЗАЦИЯ ИРАНА И ТАЙНЫЕ ПОДСТРЕКАТЕЛИ ВОЙНЫ

УГРОЗЫ ДЛЯ США В ОЦЕНКАХ АМЕРИКАНСКОЙ РАЗВЕДКИ

ТЕРРОР-РОЕНИЕ ВОКРУГ ИРАНА

КИБЕРПАНОПТИКУМ

ИРАН НА ПРИЦЕЛЕ

КТО ВООРУЖАЕТ СВОБОДНУЮ СИРИЙСКУЮ АРМИЮ?

СОДОМИЗАЦИЯ КАК ИНСТРУМЕНТ ВЛИЯНИЯ ГОСДЕПА

НАТИСК НАТО НА ВОСТОК

МАНИПУЛИРОВАНИЕ ДИСКУРСОМ И ВЫБОРЫ В РОССИИ

КИБЕРДИССИДЕНТЫ

ГЛОБАЛЬНЫЙ ЯДЕРНО-ТАКТИЧЕСКИЙ УДАР

США И НАСИЛИЕ: ДВЕ СТОРОНЫ ОДНОЙ МЕДАЛИ

ТИХООКЕАНСКИЙ ДЕМАРШ ВАШИНГТОНА

УМЕРЕННЫЙ ИСЛАМ ИЛИ U.S. SOFT POWER ДЛЯ МУСУЛЬМАН?

МОДЕРАТОРЫ ДИСКУРСА

«УТКИ» И ШПИОНЫ В СОЦИАЛЬНЫХ СЕТЯХ

КРУШЕНИЕ ПОСЛЕДНЕЙ СУПЕРДЕРЖАВЫ

ТЕКСТ ВЫСТУПЛЕНИЯ НА МИТИНГЕ, ПОСВЯЩЕННОМ ЖЕРТВАМ АНТИКУБИНСКОГО ТЕРРОРИЗМА.

КУБА И ГЕОПОЛИТИКА США

ТЕРРОР КАК ПОЛИТИЧЕСКИЙ ПРАКСИС: РОЛЬ И ВЛИЯНИЕ США НА ГЛОБАЛЬНЫЕ ПРОЦЕССЫ Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg