«Блеск и нищета номенклатуры»

Помните, как приехавшего в заштатный городок Ивана Александровича Хлестакова, чиновника из Петербурга, местный казенный люд принял с испуга за путешествующее инкогнито важное должностное лицо. Разумеется, помните, знаете еще со школы. Но, вероятно, не все знают, что путешествовать инкогнито имеют свойство не только люди, но и слова. Одним из таких живущих и путешествующих инкогнито слов является слово «номенклатура». Сколько ни рыскал я по весям российской нашей прессы, сколько ни плутал — по привычке прежних лет — с лупой между строк, так ни одного и не обнаружил. Точно бы оно надело шапку-невидимку.

А между тем в обыденной жизни оно во плоти, и замечу, в весьма откормленной плоти то и дело шмыгает мимо нас на черных рысаках, именуемых ныне автомобилями. Инкогнито достоинством пониже можно в известных местах встретить идущим по улице пешком в неизменной ондатровой шапке, и, сколько мне известно, во многих наших столицах да областных центрах имеются даже «слободки», именуемые в просторечии «Царским селом».

Едва ли не каждый день в том или ином разговоре, особенно если в центре Москвы, нам приходится слышать вполне привычные для уха фразы: «Иван Иванович попал в номенклатуру», «это номенклатурная должность», «номенклатурный список».

Отчего же делается вид, что понятия не существует?

Да оттого, что в течение многих десятилетий вся наша политическая жизнь была неким эвфемизмом, административным инкогнито, при которой единственной точкой соприкосновения народа с властью были непроницаемые для глаза заборы.