«Цена измены»

Александр Проханов Цена измены

ЕСЛИ ЗАВТРА ВОЙНА… Вместо предисловия

В последнее время я много езжу по заводам, строящим вагоны и танки, подводные лодки и авиационные двигатели. Всех их накрыл черный зонтик кризиса. Директора производств, конструкторы, стратеги производства делились со мной этой внезапной бедой, напоминавшей солнечное затмение. Сколько времени продлится затмение? Как долго может существовать растительность без солнечного света? Не останутся ли от нее обугленные стволы? Мысли производственников я суммировал в своих несколько беспорядочных записях, которые привожу как пример общего состояния умов.

Многие полагают, что среди всех отраслей больше всего от кризиса пострадает обрабатывающая промышленность, военно-промышленный комплекс, которому грозит полное уничтожение. Технократы считают, что кризис носит космический, неуправляемый характер, но в нем есть управляемые сегменты, и это управление направлено на истребление остатков русского ВПК. В оборонном отношении Россия может остаться «голой».

На протяжении последних пятнадцати лет власть не обращала внимания на оборонную промышленность, не модернизировала ее, позволяла ей деградировать. Во главе этой отрасли оказались люди, чуждые ей ментально, идейно и профессионально. Одним своим присутствием они дискредитируют отрасль. Сейчас, когда к проблемам спасения отрасли подключился верхний уровень руководства, президент и премьер, появилась некоторая надежда. Но оба так погружены в социальные, военные, политические, сырьевые проблемы, каждая из которых напоминает сходящий оползень, что им не до отдельных заводов.

В чем часто выражается поддержка государством пошатнувшихся производств? Им заменили дешевые и долгие зарубежные кредиты на отечественные, что в два раза дороже, с процентной ставкой 18–20 %, то есть на «короткие» и «дорогие» деньги. Финансовый блок в правительстве представлен людьми, которые, по меткому выражению Владислава Суркова, являются «стерилизаторами». Они «стерилизуют» не просто денежную массу в стране, а оскопляют всю отечественную промышленность. Весь мир идет в сторону «дешевых» и «долгих» денег, предоставляя промышленности продолжительные и дешевые кредиты, весь мир заливает деньгами пошатнувшуюся экономику, а в России исповедуют «гайдаровские идеалы», которые и до кризиса душили Россию.

На заводах понимают, что эти государственные кредиты вернуть нельзя. Предприятия с длительным технологическим циклом — такие, как, например, моторостроение, — не успеют окупить эти кредиты. Они разорятся, объявят дефолт, и если они находятся в частных руках, государство приберет их себе, а если они государственные, то им спишут эти долги, как списывали колхозам. Высокотехнологичное оборонное производство превращается в колхозы, где коров, чтоб они не упали от голода, подвешивали под брюхо веревками.

«Оборонщиков» спрашивают: «Почему у вас такие дорогие ракеты и бомбы?» Но когда у предприятия государство приобретает всего пять ракет и сто бомб, или оборонный заказ авиации равен трем самолетам, изделия не могут быть дешевыми. Они становятся золотыми и платиновыми, ибо только крупные серии окупают издержки такого дорогого, основанного на дорогих технологиях производства, как создание ракеты или самолета.

Станки в России не менялись двадцать лет, устарели на целую эру, но теперь, при нынешнем курсе кризисной «бивалютной корзины», придуманной нашими финансистами, цена оборудования за рубежом стала такой, что невозможно купить ни одного станка — они в два раза дороже, чем до кризиса. Стало быть, сокращение производства неизбежно. Люди будут выброшены на улицу. После кризиса новый набор рабочих будет крайне затруднен. Эта сфера не стала привлекательной для молодежи. К тому же, «демографическая яма» не рожденных в 90-е годы людей абсолютно оголит производство. Наложение друг на друга множества негативных проблем породит своеобразный «мультипликатор», итогом которого будет полное уничтожение обрабатывающей промышленности.

Этот рынок займут другие страны — в частности, Китай, который уже двинулся в Россию со своими легковыми автомобилями, грузовиками, подъемными кранами. Меры, которые сегодня принимает наше правительство, — пожарные, асистемные, часто панические. Например, правительство предлагает: «Давайте мы будем субсидировать процентные ставки. Сначала их «задерем», а потом будем субсидировать». Ставки «задрали», но субсидировать забыли. Например, до кризиса предприятие платило банкам по процентам сто миллионов рублей в месяц. Сегодня оно должно платить триста миллионов. Где-то нужно взять эти добавочные двести миллионов рублей. Откуда? Обрабатывающая промышленность превращается в придаток банков, весьма неэффективных, с отвратительным банковским обслуживанием, с произвольной кредитной политикой…

Когда в 91-м году к власти пришли так называемые реформаторы, они объявили, что во всех бедах СССР виноват ВПК. Якобы он сжирал все, не оставляя денег на колбасу, ботинки, видеомагнитофоны. Теперь есть колбаса, ботинки, видеомагнитофоны, но ВПК сжался до размеров грецкого ореха. Он почти ничего не может. Сегодня самая главная угроза для России та, что мы голые, безоружные, у нас нет армии, нет военной промышленности.

Недавняя война в Закавказье — Россия ее фактически проиграла. Мы не применяли там высокоточного оружия, хотя это азы современной военной кампании. За первый день боев мы потеряли семь самолетов и тринадцать вертолетов, включая тяжелый самолет. Бронированные самолеты Су-24 сбивались, как воробьи. Связи не было никакой. Только оружие, еще советское, сорокалетней давности, кое-как служило, но 50 % техники не вышло вовремя из мест расположения. Только потом валом пошли танки и масса пехоты, задавив противника количеством. После первых недопустимых потерь в авиации начали искать ракеты «воздух — РЛС», поражающие радары зенитных ракет противника. Этих ракет не было. Их подвезли только через два дня, пока сбивали наших несчастных летчиков. А если бы это была не Грузия, а Турция? Или, не дай бог, Китай?

В чем сейчас новая смертельная угроза? Американцы предлагают России: «Давайте сократим наши ядерные боеголовки до тысячи штук». Страшно, что наши недалекие, склонные к компромиссам стратеги пойдут на это соглашение. Почему американцы выступили с этой инициативой? Потому что они создали новое поколение оружия, которое в состоянии решать те же задачи, что и ядерное, но без ядерного заряда. Точность, сверхскорость, специальные проникающие головки, которые за счет огромной кинетической энергии могут поражать любое закрытое убежище: ракетную шахту, штаб, центр управления. Все это они испытали в Югославии, Ираке и Афганистане. Эти страны были для американцев огромными даровыми полигонами. Не надо было строить искусственные полигоны миллиардной стоимости, причем на этих войнах они утилизировали огромное количество старого оружия.

В современных войнах 80 % задач решает авиация с опорой на высокоточное оружие. У нас останавливаются МиГи, потому что у них стали расслаиваться корпуса от старости. «Сушки» стоят, потому что не хватает двигателей, нет ресурса. Обычной армии нет. Десантники на броне — это смех и слезы. Их уничтожат управляемыми бомбами с высоты 20 тысяч метров. Такая территория, как Россия, осталась без прикрытия средств ПВО. Сохранилась у нас только «ядерная дубина». Но и с ней не все в порядке. «Булава» как падала, так и падает. И самое интересное, что за эти падения никто не отвечает. Такое было трудно представить во времена Брежнева, Хрущева или Сталина. Сейчас ни один руководитель не лишился поста. Если ты вице-премьер, руководишь оборонной промышленностью и армией, под тобой министры, главки, научные институты, ты ведь должен отвечать за провалы? Что ты киваешь на какого-то конструктора или руководителя института. Ты — ответственен, с тебя спрос. Ничего подобного — президент молчит. Ответственный за провалы, улыбающийся нарцисс — перед телекамерой. Один пиар.

И если такое творится в стратегической отрасли, что же делается в остальной промышленности? Народу морочат голову. Телевизор вещает: все хорошо, все отлично. То парад проведут — пролетят самолеты пятидесятилетней давности. То стариков провезут на грузовичках по площади, ветеранов минувшей войны, а в чем для них радость — на старых грузовиках кататься? То пройдут курсанты в форме Юдашкина. Почему ж не покрасоваться с павлиньим пером на голове? Вместо этой формы можно было бы закупить нормальную обувь для армии. Ведь что основное для пехоты? Это обувь, связь и оружие. В той же Осетии за две недели боевых действий у солдат вся обувь развалилась. Они себе обувь добывали на трофейных грузинских складах, захватывая натовские комплекты. Никому в голову не приходит обеспечить армию нормальной обувью. Все бесконечные выставки снаряжения, на которых появляются под телекамеры тучные генералы-тыловики, это одна показуха. Но где хорошая обувь для армии? Даже видя образцовые горные бригады, которые показывают по телевизору, человек, который разбирается в военном деле, тихо похохатывает. Все это отстает лет на двадцать от того, что есть на Западе.

Но речь, разумеется, не об обуви, а о том, что в военном отношении Россия совершенно безоружна. Сразу же после кризиса, в первую фазу подъема, начнется сырьевой передел мира. Цена и значение сырья резко вырастут. Это и руды, и углеводороды, и пресная вода. В оружии следующего поколения очень важны будут сплавы на основе рения, никеля, хрома, титана. Эти сплавы обеспечат два показателя оружия — скорость и точность. Скорость позволяет достичь результатов без применения ядерного оружия. При ускорениях в несколько махов, во время разгона, самолет нагревается до четырехсот градусов, двигатель — выше двух тысяч градусов на форсажном режиме. Еще один показатель — это вес. Нужно уменьшить вес, чтоб увеличить запас топлива и дальность действия. Воевать будут за источники энергии, за уран, за редкоземельные металлы. Учитывая, что в России сосредоточены огромные запасы этих ресурсов, надеяться на то, что «нас не тронут», абсурдно. Неизвестно, как это будет происходить: через прямое вторжение или через шантаж. Может быть, нам просто покажут оружие, перед которым мы бессильны, — и наши политики уступят сопернику часть отечественной территории или пустят его к месторождениям сырья.

Последний конфликт в Закавказье подвергся тщательному изучению во всем мире. Его проанализировали Китай, Америка, Турция, Иран. Специалисты по системам вооружения Израиля проанализировали и сказали: «Мы поняли, что у России нет армии». Там потирают руки: у русских нет армии и нет военной промышленности, если они воюют таким образом. Народ говорит: «Молодец Медведев, принял решение отразить агрессию Грузии и победил». Но ведь это пиррова победа. К войне не были готовы, никто ничего не знал. Где была агентурная разведка? Где был космос? Где обещанный Сергеем Ивановым ГЛОНАСС? Где военное руководство, планирующее операцию? Рассказывают, что один из замов начальника Генштаба во время событий находился в отпуске и, узнав о начале войны, обратился к шефу с просьбой не прерывать его отпуск, чтобы он мог продолжать свой отдых. За саму постановку вопроса нужно срывать погоны….

Сейчас существует колоссальная угроза суверенитету и территориальной целостности России, потому что мы голые. Что бы нам ни показывали — какую-нибудь костромскую ракетную дивизию, куда раз в полгода ездят оба президента. Мы грозим НАТО «Искандерами», а если их еще нет? Если они — макеты, опытные образцы, что тогда? Угроза поражения в будущей войне с каждым месяцем все реальней.

Есть головное оборонное предприятие, а есть смежники второго, третьего, пятого уровней. Скажем, если раньше на металлургическом заводе головному предприятию откатывали кольцо для двигателя за месяц, то теперь, в условиях кризиса, им нужно четыре месяца. У них уже нет непрерывного процесса, огромное количество печей остановлено, прокат остановлен. Им нужно купить руду первого передела, все это привезти, прокатать. Это целый цикл. И цикл создания любого оружия в условиях кризиса увеличился в разы. «Головник» создает изделие, но в этом изделии есть разные блоки, системы, подсистемы. Их изготовляют узкоспециализированные компании, у которых нет иных покупателей, кроме «головного». Они уже находятся в состоянии полураспада. Потому что количество агрегатов, которые у них покупают, столь мало, что они не способны существовать. Они умрут, а вместе с ними умрет и головное предприятие. Этот трагический процесс невидим для широкой общественности, потому что общественность созерцает на экране ракету, самолет, танк, а составные элементы изделия скрыты от его глаз.

Особенно смешно, когда на авиационных салонах показывают наших летчиков-асов, пускающих цветные дымы. «Штопор», «свечки», «бочки», «мертвые петли», «колокола». Все, что они показывают, никакого отношения не имеет ни к военной выучке, ни к воздушному бою. С самолета сдирается все, на нем нет оружия, дается микроскопический запас топлива, и начинается весь этот балаган в небе. Современная война не предполагает никакой акробатики. Этого аса-акробата обнаружат за несколько сотен километров. Все кнопки на западных самолетах устроены по принципу: «пустил — забыл». Его захватывают, пуск. И дальше об этом самолете никто не думает, он на сто процентов будет уничтожен, и уже занимаются другим его коллегой. Это в детских фильмах он делает противоракетный маневр и уходит. В боевых условиях никуда он не уйдет и будет сбит. Мы заметим врага за двести километров, а он нас за четыреста. Пускает ракету, отворачивает, и его больше никто никогда не найдет.

Масштаб производства определяет все: себестоимость изделия, скорость изготовления, технологическую компетенцию, возможность сфокусировать добавленную стоимость, которая позволит привлечь специализированных, компетентных людей, создать вокруг производства социальную среду. Если предприятие продает много двигателей, самолетов, управляемых бомб и ракет, оно может построить поликлинику, отремонтировать бассейн, профинансировать вуз. Если продает мало, то ничего не заработает и ничего не сможет сделать. Будет наблюдать, как все погружается в разруху. Создание крупномасштабного производства является сверхцелью всех правительств мира. Если сегодня американцы делают истребитель пятого поколения, они объявляют: «Мы покупаем для ВМФ и ВВС США 3000 самолетов, и еще 2000 купят наши сателлиты». Это позволяет фирме, которая выиграла тендер на производство, строить под него новые лаборатории, новые испытательные центры, новые полигоны, новые сборочные корпуса. Размещать заказы у субподрядчиков, которые тоже под этот гигантский заказ модернизируются, им дают кредиты, они выпускают акции. Рынку понятно, что фирма, выигравшая тендер, на тридцать лет обеспечена работой, стабильна, надежна, и акции ее будут расти. У нас же не только не объявляется масштаб производства для себя — у нас ничего не делается, чтобы привлечь какого-нибудь сильного партнера, чтобы мы вместе потащили этот заказ. Пресса пишет, что Индия будет участвовать в строительстве российского истребителя пятого поколения, но Индия не участвует — она не заплатила ни рупии, ни доллара. Пресса пишет: Индия будет участвовать в строительстве транспортного самолета, но за пять лет не выпустили даже ни одного комплекта чертежей. Идет профанирование всего, что только возможно. При этом никто ни за что не ответил. И нигде нет примера масштабного производства.

На фирме «Сухого» Погосян создает самолет «Суперджет», с привлечением зарубежных фирм, отвечающий всем мировым требованиям, предназначенный для мирового рынка. Российский внутренний рынок очень мал. Россия сегодня — не летающая страна. У нас до кризиса за год летало 38 миллионов человек. Если вычесть чиновников, бизнесменов и праздношатающихся людей, то остается максимум 15 миллионов человек. В Советском Союзе летало 120 миллионов. Америка специально выращивала «летающую культуру» мобильного перемещения в течение полувека, понимая, что если дать возможность людям массово летать, то под этой летающей массой внизу создастся огромная аэрокосмическая индустрия, которая будет цивилизационным локомотивом страны. Мы уже не имеем этой аэрокосмической промышленности, мы не летающая страна, мы не участвуем в мировом рынке, у нас всего один процент рынка. Этот процент нам уступили, чтобы за нами присматривать: не научимся ли мы чему-нибудь стоящему в гражданской сфере, а значит, и в военной? Им страшно, что мы можем соорудить «асимметричный ответ», но, к сожалению, ни воли, ни ума у нас пока не хватает. И погосяновский «Суперджет» может зависнуть, потому что пока еще не объявлен заказ на этот магистральный самолет, мы не понимаем масштаба будущего производства. Но ведь другие страны тоже строят самолеты подобного класса, грозя нам вытеснением с рынка.

Например, в подобном проекте участвует Бразилия с Европой. На такой же проект навалился Китай со всей его мощью. И, наконец, Япония. Когда-то, до войны, Япония была крупнейшей авиационной державой, именно ее самолеты разгромили американский флот в Перл-Харборе. После войны американцы их «стерилизовали», вырезали всю авиационную промышленность. Впрочем, как и в Германии. Сейчас Япония возвращается к гражданским проектам. Она является мировым лидером по композитным материалам. У них есть шанс сделать первый в мире композитный самолет, что сэкономит им тридцать процентов веса. А это экономия топлива, дополнительная дальность полета, продление ресурса. В Японии проект выполняют «Мицубиси» и «Тойота» — «Мицубисиджет». А у нас этот проект делается на уровне одного КБ «Сухого», хотя в Бразилии, когда затевался подобный проект, он был национальным.

Бразильцы захотели создать у себя авиационную индустрию. Выписали к себе огромное количество инженеров, которые работали на «Аэробасе» и на «Боинге», привлекли европейский капитал, взяли небольшую фирму «Эмбрайер» и практически с нуля раскрутили новую отрасль. Сегодня «Эмбрайер» стал лучшим самолетом размерности от сорока до ста пассажиров. То, что не интересно крупным «Боингу» и «Аэробасу», взяли на себя бразильский «Эмбрайер» и канадский «Бомбардье». Это очень быстро растущий сегмент авиации, до 20 % в год. Эти самолеты возят пассажиров из региональных центров в крупные аэропорты, откуда совершаются трансконтинентальные рейсы.

У нас закончились Ту-134, отлетали по тридцать-сорок лет, заканчиваются Ту-154. У нас исчезают региональные самолеты. Нам остается или покупать «Эмбрайер» и «Бомбардье», или научиться делать собственный магистральный самолет.

Китайцы запускают проект «Аэрджи» — китайский региональный самолет. Они сразу же принимают решение — 300 самолетов Китай покупает для своего рынка, гарантированная покупка. Они в Шанхае построили завод именно под этот проект. Новую взлетно-посадочную полосу. Вокруг завода построили рабочий квартал на 100 тысяч жителей, как наше Митино или Куркино. Они ничего нового не выдумали, в рыночных условиях они применяют технологии, которые были в Советском Союзе. У нас в России — ничего подобного. Фирма «Сухой» стремится конкурировать с национальными проектами крупнейших стран мира. Погосян совершает подвиг. Когда ему помогут заказом?

Как удержать рабочих, участвующих в российских стратегических проектах? Каждому заводу, который выполняет работу для государства, надо выделять по сто квартир в год. Эти квартиры даются для людей до 30 лет. Таких заводов в стране сегодня не больше пятидесяти. По сто квартир, это пять тысяч квартир, вполне по силам стране. Эти заводы распределены по территории России. Страна должна быть нормально заселена, а не только одно Подмосковье. Вместо этого всех тянут в Москву. В сумасшедшие коробки по обе стороны МКАД. Всю Россию свозят в Москву, где уже жить невозможно. Словно готовятся сократить территорию России до размеров Тверского княжества. Дать квартиры в Пермь, в Самару, в Комсомольск-на-Амуре, в Мурманск, в Северодвинск. Раздавать по сто тысяч квартир в год. Но об этом никто не хочет слышать. Говорят, с этим обращались к Зубкову, когда он был премьер-министром. «Правильно. Вы подготовьте списки». Зубков ушел, а списки не подготовили. Теперь он занимается сельским хозяйством: козами, курами, корнеплодами…

Всех технократов-государственников волнует одно: угроза для безоружной страны. Россия — пустая гигантская территория с запасами сырья. Вянущая индустрия. Слабеющий ВПК. И постоянно реформируемая армия.

Все понимают, что следующая война будет сверхтехнологической. Надеяться, что Россия выиграет ее своими ополченцами, абсурдно. Готовятся к производству новые самолеты Су-35, пятое поколение. Там цифровые системы управления, наведения, боя. Сегодня техник самолета — капитан, человек с высшим образованием. Реформа, сокращая численность ВВС с 87 тысяч человек до 35 тысяч, предполагает, что техником самолета становится сержант. У него не будет высшего образования, как он сможет обслужить «электронный» самолет пятого поколения? Снять все характеристики, обработать, сделать диагностику, загрузить программами? Это просто бред. Те, кто пишут эти реформы, — враги. Они готовят поражение Родины.

У американцев есть крупные военно-воздушные базы. И мы, по примеру американцев, собираемся создавать крупные военно-воздушные базы, но почему-то вокруг крупных городов-миллионников. А ведь летчики из этих городов сквозь пробки до своих самолетов никогда не доедут. Ведь смысл подобных баз в том, что они находятся в безлюдных местах, среди компактно проживающего персонала, и летчики на собственных машинах до своих самолетов могут за несколько минут доехать. Наши умники возражают, что в этих отдаленных местах женам летчиков и прапорщиков негде работать, а в миллионниках есть где. Но это же бред! В основу боеготовности летного соединения ставится не быстрота оснащения и взлета, а самочувствие жены прапорщика. Разве так войны выигрываются? Если вы не можете создать цивилизованную жизнь в этих отдаленных гарнизонах, так не беритесь за это. Такую жизнь создать элементарно. Не много-то и нужно. Бассейн, хороший детский сад, школа, кинотеатр, пара ресторанов. Ведь все это было при СССР, и никто не жаловался. Компенсируйте отдаленность высокой зарплатой. Летчик летает не до шестидесяти лет, а только до тридцати пяти. Платите ему это время нормальные деньги. У американцев летчик в двадцать лет садится на самолет, а в тридцать два года уходит на гражданку, подполковник, в соку, вся жизнь впереди, поезжай куда хочешь. Его с удовольствием берут на работу в любую корпорацию. Буш-старший и Буш-младший — оба были летчиками, оба дослужились до президентов.

Это все не объяснишь никому, никому это не надо. Можно допустить, что человек прекрасно торговал мебелью, а потом стал министром обороны. Если он выдающийся человек, организатор, способен собрать вокруг себя творцов-реформаторов. Но то, что происходит с армией, вызывает даже не смех, а чувство горя. Не омерзение, а горе. Как если бы у тебя умер друг или близкий родственник. Так умирает армия. У военных-профессионалов глаза на лоб лезут. Они говорят: «Надо немедленно увольняться и бежать, потому что ничего хорошего нас не ждет. У нас есть опыт, есть компетенция. Нас никто не спросил, а просто прислали пакетик документиков, написанный какими-то жалкими людьми. Кто это писал? Кто автор этого бреда?»

Роль ВВС возрастает в современной войне, а по этим реформам ВВС сокращается втрое. Этот вид войск выращивался в страшных муках. Каждый год в Советском Союзе билось по сто летчиков. Все это изучалось, записывалось, под это формировались военные училища, писались инструкции. Теперь — все под нож. Сокращение военных учебных заведений, где создавались целые школы, целые военные культуры — это преступление. Когда вникаешь в эти процессы, напрашивается мысль, что совершается сознательное уничтожение способности страны к сопротивлению. Чтобы промышленность положить на бок. Армию раскассировать под шум дождя, под разговоры о реформе, о каких-то квартирах для военнослужащих, которых никто не видал. Говорят одно, а с величайшей степенью цинизма делается другое. И это происходит везде. Или существует и реализуется какой-то вражеский план. Или глупость и некомпетентность достигли критических масштабов. Существует поговорка: «В армии дураков немного, но они расставлены так умело, что все время на них натыкаешься».

Сегодня, на новом витке, повторяется тот же беспредел, какой существовал в девяностых годах, но теперь более цинично и изощренно. Всем этим руководит элита, по сравнению с которой Бурбулис или Шахрай, или Шумейко — неразумные дети. Изощренные, циничные, цепкие, беспощадные, они научились вывозить из страны богатства, которые так пригодились бы России в период кризиса. При этом кто мы, народ? Такое ощущение, что всех нас держат за быдло. И пьяницу у ларька, и бизнесмена, и директора завода, и почтенного профессора, даже губернаторы — и те быдло. Все, кто за пределами Садового кольца или Рублевки, — все быдло. Нельзя утверждать, что у этого зла есть центр, но такое ощущение, что он существует. Возможно, нечто подобное происходит и в других обществах. Какой-то невидимый, надличностный разум, стремящийся разрушить стройные человеческие системы. Но другие общества противостоят этому злу. Например, японское или китайское общества противостоят. Мы же выходим навстречу этому злу, как древляне: без оружия, в лаптях, в белых рубахах и, расчесывая бороды, стоим и молимся.

Японцев «опустили», когда они стали технологически обгонять весь остальной мир. Но они отрезали себе от мирового пирога куски компетенции, в которых никто не может их обойти. Их не трогают, пользуясь их уникальными достижениями в этих отраслях: японские станки, японские телевизоры, японские машины. Наверное, если бы у них снова появились авианосцы, их бы «опустили» вторично.

Недавно американцы собрали конференцию по России, в отечественной прессе были невнятные отзвуки этой конференции. Они собрали советологов или русологов со всего мира и постарались ответить, что будет с Россией после кризиса, исходя из того, что она несет ядерную компоненту и является кладовой ценного сырья. Демографы, экономисты, культурологи, антропологи, специалисты по национальным отношениям, специалисты по системам вооружения и так далее. Их выводы таковы. Возможна полная смена строя. Уничтожение обрабатывающих отраслей промышленности. В России будет демографическая дыра.

В Башкирии, одном из самых рожающих регионов, где рождаемость превышает смертность, с момента кризиса в 27 раз увеличилось количество абортов. Это в республике, где половина мусульман. Что же происходит в русских регионах?

Из любого положения есть выход. Но сужаются ворота возможностей. С каждым месяцем, с каждой неделей. Выход из катастрофы становится все уже. Нужно, чтобы власть поменяла приоритеты. Но как? Один академик написал статью, где объяснил все про нашу власть, которая свои деньги, свои личные блага получает за счет сырья. Сырьевая власть и элита. И пока они сырьевые, наши нанотехнологии и хайтеки ей не нужны. В Индии президент — ракетчик, он реально делал ракеты. Наш президент — юрист, он правовед, он способен создать правовое государство, его интересует положение заключенных, уровень судов. Все что угодно, но не ракеты. Чтобы страна оснастила себя оборонными системами, нужна другая система власти. Иногда начинает казаться: выход в том, чтобы власть ощутила свою личную зависимость, свое личное выживание от того, будут ли у России сверхточное оружие и ракеты. Что судьба их детей, их домов, их состояний зависит от того, будет ли за их спиной могучая великая держава, способная отбить любые поползновения на их благополучие. Но потом понимаешь, что это ложное представление. Если мотивацией лидеров страны является их личное выживание, то страна обречена вдвойне. Когда человек становится президентом, у него через некоторое время должны наступить органические изменения. Кремль должен преобразить их психологию, этику, волю, всю шкалу ценностей. Он не может думать ни про себя, ни про свою жену и детей. Он должен думать только о стране.

Странное дело, я разговариваю с технократами, рационалистами и прагматиками, но многие из них уповают на чудо небесное, на Русское Чудо, которое всегда спасало Россию.

В чем разница американского и русского лидера? Вот Буш. Он может подавиться булкой, до сорока лет он квасил, что в Техасе обычное дело, он может перепутать названия какой-нибудь страны, выступить где-то посмешищем. Но для Америки это абсолютно не страшно, потому что вокруг Буша находится элита американского общества: профессионалы, безупречные патриоты, которые не позволят президенту совершить непростительную глупость. У нас вместо элиты — двор. Царедворцы. Их карьеры — карьеры столоначальников. Кадровый резерв столоначальников. У них за спиной нет ни одного серьезного проекта, они не запускали звездолеты, не осваивали Арктику, не выигрывали войны, не переводили Россию на другой цивилизационный уровень. Они всю жизнь командовали «столами».

Например, кто такой Сергей Борисович Иванов, от качеств которого во многом зависит оборона России? Он все лучшие годы просидел в Африке. Какие у нас были интересы в Африке? Он просто встречал тех людей, которые туда приезжали, был с ними любезен и мил. Потом он вернулся из Африки в Петербург, сидел на Литейном и командовал отделом из двенадцати человек. Дослужился до генерала. Потом столоначальник, командовавший двенадцатью подчиненными, вдруг получает в руки систему в два с половиной миллиона человек, армию и военную промышленность. Сколько пришлось заплатить обществу за такое перемещение? И сейчас мы продолжаем платить за этот его карьерный скачок. Все, что у нас падает и разбивается, все, чего у нас нет и до сих пор не появилось, — разве не он за это в ответе?

Кто такой в советское время председатель военно-промышленной комиссии? Это секретарь ЦК, отвечающий за оборонную промышленность. Это Устинов. Это сверхчеловек. Тогда Устинов в условиях неограниченных ресурсов мог решать любую военно-техническую проблему, а сегодня в условиях ограниченных ресурсов у Иванова была задача решить насущнейшие оборонные задачи страны. Но он ведь с этим не справился. Ни с чем.

После жутких девяностых годов Россия в невероятных усилиях собралась в государство, сохранилась как государство, чтобы в последующие годы сгнить до основания в руках взяточников, воров, дураков. Только Русское Чудо спасет нас. Оно приведет к трансформации лидеров, приведет к смене команд.

Лидер страны приглашает к себе крупнейшего конструктора и спрашивает, что нужно, чтобы продвинуть его уникальное изделие. Конструктор подробно, системно объясняет, что нужно сделать, какие проблемы решить, на какие затраты пойти. Лидер все выслушивает, все понимает, но с тех пор ничего не предпринимается, ничего. Лидер слетал на Ту-160 и приглашает к себе на дачу в Сочи экипаж этого дальнего бомбардировщика. Самолет вел командир дивизии. Наверное, если я лидер страны, я должен не просто устроить товарищеский ужин с пилотами, справиться, как дела, как здоровье, а должен вызвать командующего авиации и узнать о главных проблемах этого неблагополучного вида авиации, чтобы дальняя авиация хотя бы осталась в стране. А она не останется, ибо все эти полеты к Уго Чавесу вызывали только смех у американцев. Кондолиза Райс просто хохотала: «Кончайте летать на металлоломе!» Какой итог посиделок в Сочи? Итог обеда какой? Никакого. Зачем это все — для телекамер, что ли? Бесконечный пиар, показуха? Естественно, народу нужно показывать, что в стране есть ракеты, самолеты, что президент отважный человек, в хорошей физической форме, что он набожный. И за всем этим должна стоять какая-то суть, но ведь сути нет.

Кто-то надеется на силовиков, на сохранившуюся в них волю к власти и модернизации. Но можно ли верить в силовиков? МВД гнилое. Часть ФСБ полностью деструктивна. Военная разведка скукожилась. СВР «задвинута» на окраину всех процессов. Когда президент привел в СВР Фрадкова и представил коллективу, один полковник с задних рядов выкрикнул: «Спасибо, товарищ президент!» — «Не понял, за что мне спасибо». — «Спасибо, что прислали к нам Фрадкова. А ведь могли и Нарусову». С этого момента полковник вошел в историю внешней разведки.

Кризис пришел на заводы, производство вошло в его первую, очень сложную фазу. Доступ к кредитам почти полностью исключен. Кредиты дорогие и короткие. Некоторые заводы национализированы, но иностранцы после национализации заводов отказывают им в поставке станков: «Вы теперь государственные предприятия и станете изготовлять Бог весть какую военную продукцию». Когда на заводы приезжал Путин, вся его свита щелкала каблуками: мол, завалим заказами, обеспечим производство деньгами. Уехали — и ничего, полный ноль. Никаких заказов. Это был спектакль, разыгранный для одного человека.

Некоторые дальновидные директора надеются на зарубежные заработки: Китай, Алжир, Индия… Например, моторостроительные заводы в состоянии строить газовые турбины для энергетики, но им нужно построить большое производство для больших турбин. Нужны портальные станки большой мощности. Один станок стоит пять миллионов долларов. А их нужно десять или двадцать. Цикл производства станка в Японии — 22 месяца. Четыре месяца везти и собирать его. Но он заменяет десятки существующих станков. В масштабе государства — это абсолютно окупаемая акция, ибо появится серийное производство таких машин, которые позволят поднять производительность в два раза. У нас сегодня энергоемкость валового продукта в четыре раза больше, чем в мире. Сейчас Медведев издал указ по снижению энергоемкости, но есть опасения, что он не будет выполнен. Ничего не делается. Если мы действительно хотим сократить затраты энергии, мы должны строить десятки новых заводов: газовые турбины, паровые турбины, трансформаторы, системы распределения, системы учета электроэнергии. Финансировать энергетические институты, чтобы оттуда выходили специалисты высокой квалификации. Не сделаем мы этого — указ президента останется на бумаге. Все равно, что издать указ, предписывающий 330 солнечных дней в году. Указ-то правильный… Кто-то ему посоветовал: дескать, давайте снижать энергозатраты, иначе нам крах. Американская цивилизация поставила подобную задачу, причем на уровне президента США, — в два раза поднять энергоэффективность американской экономики. Значит, мы будем в восемь раз отставать от них по этому параметру. А цена энергии резко возрастает. Современный сверхскоростной станок потребляет энергии в разы больше, чем его недавние предшественники.

Почему наша автомобильная промышленность умрет? У нас обработка деталей автомобильного двигателя — 2 тысячи оборотов в минуту. У американцев универсальный станок режет со скоростью 20 тысяч в минуту. Производительность выше в десять раз. Цена труда в десять раз дешевле. А есть обрабатывающие центры, которые работают сразу же двадцатью фрезами. Там скорость — 300 тысяч оборотов в минуту. В 150 раз выше производительность труда, чем у нас. Вся наша технологическая база в стране уже никакого отношения к современной цивилизации не имеет, и мы ограничиваемся только лозунгами: «Давайте лучше работать!» Если мы не создадим эту цивилизацию, мы обречены.

Чтобы создавать оружие нового поколения, нужна коренная модернизация России, та модернизация, к которой до сих пор не приступили. Нужно резко расширить производственные возможности. Купить новые печи, новые станки, новые технологии. Купить новые измерительные машины. Модернизировать стенды. Нужны деньги. А их нет. Сегодня, в период кризиса, резко сократилась платежеспособность заказчиков. Рынок сжимается. Есть сложности у авиакомпаний, приобретающих самолеты. У железнодорожников, приобретающих локомотивы и вагоны. Нефтяные компании, которые шли в геологоразведку, покупали установки для выработки электроэнергии на месторождениях, сегодня свернули эти проекты. Газпром сокращает свои программы. Впрочем, он всегда их сокращает: то Роснефть покупает, то футбольные клубы, то по диким долгам расплачивается. У него всегда не хватает денег, и это несмотря на то, что каждая старуха платит сумасшедшие деньги за тепло, и на русский газ установлены запредельные цены во Франции, в Германии. К тому же — можно ли этому верить? — там разворовывается огромное количество денег. Это, в частности, утверждают поставщики оборудования. Газпром покупает ежегодно на четыре миллиарда долларов оборудования. Например, продается турбина для закачки газа в подземные хранилища. За четыре миллиона долларов. Будто бы с четырех миллионов один миллион забирают чиновники Газпрома. Не хочешь платить — пошел вон. Поставь эту турбину себе дома и качай газ. Двадцать пять процентов с каждого поставляемого в Газпром оборудования расходится по карманам чиновников, так это или не так? Рассказывают, что крупный лидер Татарстана, — именно там производятся подобные турбины, — обратился к менеджерам Газпрома: «Ребята, не берите эти двадцать процентов с нас, татар. Денег у нас немного. Поступите по-христиански». Ему отвечают: да, татары такие хорошие люди, денег у них немного, не будем с них брать. После этого за пять лет у них не купили ни одной турбины. И татары приползли на коленях: «Берите не двадцать, а тридцать процентов, только купите хоть что-нибудь».

Сегодня потери в рабочей силе, в связи с кризисом, на хорошо отлаженных машиностроительных заводах достигают предположительно 5–10 %. Речь идет о надстройке. Не нужны экономисты, управленцы, маркетологи, бухгалтеры. От них безжалостно избавляются. Но один мудрый человек придумал формулу: «Условия, в которых мы сейчас находимся, являются идеальными по сравнению с тем, что нас ожидает». А что ожидает, никто не знает.

Ведь за то, что происходит, кто-то должен ответить. Во всем мире за такие провалы всегда несли ответственность. Уходили в отставку. Садились в тюрьму. В Германии в 1945 году стрелялись, потому что проиграли проект «Великая Германия». Кто и за что у нас ответит? Когда на телевидении разыгрывался проект «Россия», Зюганов спросил Черномырдина: «У вас было 500 миллиардов долларов.

У вас было десять благополучных лет. Вы могли построить 500 заводов высшей цивилизационной пробы. За миллиард строится суперзавод. Вы же ни одного завода не построили. Сегодня у вас нет заводов, нет денег, вы приговорены». Кстати, существует мнение, что истинно первое место в этом телепроекте занял не Александр Невский, а Сталин. В условиях кризиса для народа Сталин выглядит как спаситель страны.

Конечно, телевидение создает радужную картину. Из телевидения не узнать истинного положения вещей. Но если почитать западную прессу, без купюр, ведь им-то все понятно, — они над нами издеваются. То, что здесь выдается за грандиозные победы политики и экономики, там вызывает гомерический смех. Как сейчас врут, не врали даже при коммунистах. Мы имеем дело с огромным блефом, но там-то видят, что это блеф.

И Китай, и Европа, и Америка тоже борются с кризисом. Меры, которые они предпринимают, позволят им вылезти оттуда. Вот западное общество — у них рухнул сегмент финансовый, пострадал банковский сегмент, пострадала ипотека, но реальный-то сектор их великой индустрии остался цел. Они сейчас загрузят его военными заказами, организуют в мире две-три войны, и выкрутятся. А у нас-то все по-другому. У нас не пострадает Кудрин, а все остальное исчезнет.

Выступает один известный губернатор перед главами муниципальных образований: «Знаете, какая ваша главная задача? Не допустить голода в этом году. Вся реальная экономика края сворачивается. Налоги не поступают. Мы потеряли 60 % отгрузки по железной дороге. Ваши бюджеты ничтожны, а количество чиновников огромно. Вы будете выбирать: платить ли чиновникам, или врачам, учителям. Если вы не заплатите врачам и учителям, заметят все. Это будет серьезный кризис в вашем околотке. Поэтому вы сейчас должны увольнять чиновников, сберегая свои малые бюджеты для учителей и врачей».

Представьте, рушится бюджет. Из чего платить зарплату? Почти во всех субъектах Федерации начались кассовые разрывы. Начинаются скандалы, перекрытия дорог, митинги, на рельсы какие-нибудь деревья повалят. Туда сразу кинут деньги, заткнут дыру. Но стройкомплекс в городах встал, мелкий бизнес встал. Это резко повышает уровень криминогенности. Уже есть трагический опыт 90-х годов. В день выдачи зарплаты рабочие подвергались массовому нападению, и у них отбирали деньги. Грабили ночную смену. Орудовали банды, которые нападали на человека, выходящего с завода, если он был прилично одет: белая рубаха, чемодан, галстук. Думали, что это начальник, не понимая, что начальники ездят на машинах. Выходит человек с кейсом, где у него документы на тендер, ему дают по голове. Завтра тендер, а кейс с бумагами отобран. Потом находили эти бумаги на помойке. Были уникальные виды преступности. Совершались ограбления, а отпечатки пальцев отсутствовали во всех картотеках. Это значит, что люди раньше не занимались никаким разбоем. Уволенные инженеры, техники, рабочие собирались в неорганизованные кучи: сегодня в одну, завтра в другую — и начинали заниматься разбоем.

Сейчас опять возобновится «крышевание», поднимут голову бандиты. Надо немедленно строить автостоянки, ибо все машины украдут или сожгут. Надо собирать людей для общественных работ. Нет, ничего не делают… У нас в России инфраструктура на уровне 1918 года. Не делают, потому что боятся, что все деньги на развитие дорог украдут. Договорились до того, что готовы пригласить иностранцев с их техникой, и им поручить строительство дорог. У нас нет ни дорог, ни мостов, ни аэропортов. У нас главный аэропорт страны хуже, чем на Кубе, не говоря уже о Гонконге, Париже, Мюнхене.

Обсуждаемые нами вопросы имеют два типа решений. Такие простые, как строительство дорог, требуют только воли и компетентных людей. А есть сложные вещи — такие, как будущее надводного или подводного флота. Потому что сегодня у нас нет индустрии, нет портов, нет рабочих, нет флотоводцев. То же касается судьбы стратегических бомбардировщиков или сверхточного оружия. Или судьбы «асимметричного ответа». Все это очень сложно. Наше спасение в том, что сохранились лекала, по которым эти вопросы можно решить. Сохранились лекала, по которым создавался советский Космос. Надо найти Королева, дать ему денег и заставить работать по этим лекалам. Сказать: «Напиши список, что тебе надо, все дадим, но не сделаешь — расстреляем». Как Берия. Когда он собирал ученых на атомный проект, запирая их в закрытые зоны, он дал им бумагу и сказал: «Пишите, чего вам нужно». Физики были скромные, один написал, что нужен коньячок с лимоном, другой — какие-то книги, третий — душ, белье чистое. Берия прочитал, засмеялся: «Мы же вас на годы закрываем, как же вам без баб обходиться?» И своей рукой дописал: «Бабы».

Возможно, нас ждет система, подобная сталинизму. Цивилизованный сталинизм. Из этой ситуации по-мягкому не выйти. Это должна быть жесткая система — может быть, китайский вариант, может быть, еще жестче. Нам нужно решить множество проблем, которые накопились в поры бездействия. Для этого нужен жесткий период, без всяких расстрелов, кровавых чисток. Должна быть подавлена только преступность, причем жесточайшим образом. Может быть, это будет авторитарный сталинизм в соединении с церковью, которая ограничивала бы власть в ее стремлении к репрессиям.

Понятно, что наши госкорпорации — не выход из положения. Ничего, кроме разграбления бюджета, они не несут. Они обречены на низкую эффективность. Деньги государственные, а руководители компаний живут, как олигархи. Правительству не подчиняются, назначаются президентом, общественного контроля нет. Имеют корпоративные самолеты, сумасшедшие бонусы. Многие были ошарашены, узнав, сколько получали люди, руководившие после Каданникова «АвтоВАЗом». Прежнее руководство вместе с Березовским крало понемногу машины, не более того. А новые выписывали себе зарплату 50 миллионов долларов в год. Были и выше, до 100 миллионов. Но если мы возьмем мировую автомобильную промышленность, то 50 миллионов долларов у первого лица нет нигде: ни в «Форде», ни в «Крайслере», ни в «Тойоте», ни в «БМВ». Там зарплаты 5 миллионов максимум. А у нас — 50. При этом зарплата рабочего на «АвтоВАЗе» — 250 долларов в месяц. Такое даже олигархам не снилось. Олигархи эти деньги воровали, а руководители госкорпораций получают официально. А завод — в яме. Так за что они получали деньги? Они ничего нового не привнесли. Они не создали новых машин. Не поставили новый конвейер. Дожевывают то, что сделал Каданников. Причем этот беспредел вершится на глазах изумленной публики. Людям ведь безразлично, чей завод: Каданникова, Березовского или Чемезова. Но там не произошло изменений, а одно легальное воровство. Поэтому нас может спасти цивилизованный сталинизм, а кризис лишь ускорит его воплощение. Понятно ли нашим правителям, что близится время войн и революций?

Так думают многие технократы, которые сражаются с кризисом, не бросая свои производства, как капитаны не бросают попавшие в шторм корабли.

Александр Проханов

«Завтра», 2009, март, № 10

ГЕОСТРАТЕГИЯ

Александр Проханов СТАЛИН И ГИТЛЕР: ПОСЛЕДНЯЯ СХВАТКА

Лени Рифеншталь в своей таинственной киноленте «Триумф воли» сумела изобразить невыразимое, выявить незримое. Метафизику Третьего рейха. Ту мистическую субстанцию, которая в бархатной нюрнбергской ночи заставляла вращаться белую галактику свастики. Превращала тысячные толпы в единый мускул, в сгусток космической силы. Направляла стальные легионы на все континенты, повергая к ногам чародея и мага Адольфа Гитлера мировые столицы.

Гитлер был раздавлен гусеницами советских танков, которые станцевали «Камаринскую» на его обугленных костях. Иосиф Сталин в кремлевском кабинете рассматривал сквозь лупу запломбированные зубы фюрера. С тех пор имя Гитлера предано анафеме. Холокост поставил крест на СС и гестапо. Памятник Воину-освободителю разрубил мечом свастику. Фондовые рынки и супермаркеты истребили память об «Ананербе».

Но через пятьдесят лет после Великой Победы дух Гитлера восстал из пепла, и Советский Союз был уничтожен по плану «Барбаросса», исполненному до последнего пункта: без танков Манштейна и концлагерей Гиммлера, пропаганды Геббельса и разведки Канариса. Союз был расчленен на пятнадцать гнилых частей. Коммунизм уничтожен. Армия и промышленность перестали существовать. Культура подавлена. Русские вымирают по миллиону в год, словно от Смоленска до Владивостока день и ночь пылают крематории. Гитлер, как бестелесный дух, вознесся над миром, владеет умами и сердцами людей.

Советский кинематограф не родил своей Лени Рифеншталь. Но если бы сегодня нашелся русский режиссер, способный разглядеть в социальном мистическое, он, на основе документальных архивных лент, создал бы сталинский «Триумф воли». Белоснежные, с ослепительными улыбками, физкультурники, над которыми так любят глумиться либеральные эстеты. Те же лица — не на парадах, а на великих стахановских вахтах: в угольных штольнях, на строительстве мостов и заводов, в аудиториях институтов, на льдине полярных станций. Они же — в окопах Сталинграда, в горящих танках под Курском, в атаках под Минском, на ступеньках Рейхстага. Те же глаза победителей, но в кабинах космических кораблей, под куполом атомных станций, среди нефтяных фонтанов Саматлора. И над всеми: на парадных плакатах, на броне атакующих танков, в перекрестье небесных прожекторов, — Сталин, его имя, его иконоподобный лик.

Сталин был развенчан Никитой Хрущевым, назван извергом и палачом, предан проклятью, вынесен из мавзолея. С тех пор на его могилу, как он и предсказывал, десятилетиями наваливают мусор и хлам, гадости и отбросы. Полвека работает гигантская фабрика антисталинской пропаганды, в которой задействовано тотальное телевидение, искусные витии, несметные деньги. В итоге — Сталин, стряхнув мусор и тлен, встал во всем своем непомерном величии, превратившись в символ сегодняшней народной России. Шагает по городам и весям, задевая шинелью шпили небоскребов.

Сталин и Гитлер выстраивают свои великие армии для грядущей схватки. Их завершающий бой впереди. Еще содрогнется земля от предстоящей битвы народов.

В чем историческая тайна случившегося? В чем метафизика истории, которой не оперируют добросовестные архивисты и археологи? В чем божественный алогизм, отвергающий историческую логику?

Либеральный мир, торжествовавший победу над фашизмом и коммунизмом, переживает свою смерть, сворачивает свой свиток, гибнет в черном пламени кризиса. Конец — свободам, необузданному потреблению, индивидуализму, стихийной трате природных богатств. На всех не хватит газа и нефти, пресной воды и редкоземельных металлов. Пора разгрузить Землю от трутней, от жующих и плодящихся миллиардов, от зашедших в тупик континентов, от нерентабельных народов. И вот в либеральной среде все громче звучат призывы к подавлению бунтующих миллиардов, стерилизации «тупиковых народов», к установлению мировой диктатуры победителей — «винеров» из числа «золотого миллиарда» над «лузерами» всего остального, проигравшего человечества. Либерализм стремительно превращается в фашизм, где нет расовой теории, нет изгоев-евреев и богоносных арийцев, а есть господствующий интернационал миллиардеров и угнетенный интернационал человечества. Новый Гитлер может быть евреем, арабским шейхом или русским акционером «Газпрома».

Другой исход из гниющего либерального мира — в гармонию государств, в союз народов, в творческое преображение Земли, в мировую империю, где человечество не будет подавлено, но в нем откроются неиссякаемые силы, одолевающие не просто нехватку ресурсов, но и саму смерть. Это и есть коммунизм, ошельмованный и попранный в СССР, живой и могучий в Китае, блуждающий по Латинской Америке, свивший гнезда в боевых отрядах Хесбаллы и Хамас. Новый Сталин может носить боливийское сомбреро, или тюрбан талиба, или «арафатку» арабского шахида. А может быть, вновь синий дым его трубки перелетит через Кремлевскую стену.

Стремительно сужается выбор. Или за Сталина, или за Гитлера. Те либералы, что вместе с ОБСЕ, равняют Сталина с Гитлером, — они за Гитлера. Те разъяренные батюшки, что поносят с амвона Сталина, — они за Гитлера. Те чиновники, позавчера — коммунисты, вчера — демократы, сегодня — присяжные патриоты, которые тупо клевещут на Сталина, — они за Гитлера, за Власова, за «ваффен СС», за казнь Зои Космодемьянской, против гвардейцев-панфиловцев. Это они поливали ледяной водой генерала Карбышева, пытали Олега Кошевого, в сорок пятом перевозили на подводных лодках в Аргентину золото рейха, как сегодня переводят в швейцарские банки награбленное в России добро.

Впереди гигантская битва. А ты вступил добровольцем в Красную Армию?

«Завтра», 2009, август, № 32

Дмитрий Рогозин: «СЛУЖУ ИНТЕРЕСАМ РОССИИ»

С новым представителем России в НАТО беседует главный редактор «Завтра» Александр Проханов

Александр Проханов. Что такое ваша новая должность? Какой круг проблем обрушится на вас, как только вы перенесетесь из Москвы в Брюссель?

Дмитрий Рогозин. Люди, которые оценивают мою новую работу, разбились на два лагеря. Один лагерь говорит: ну все, сейчас он им там войну объявит и будет диктовать всю тематику отношений России с этим «цепным псом» Западной Европы.

Другие: ничего он там не сделает, он — винтик в огромном механизме, от него ничего зависеть не будет. Будет выполнять указания и еще что-то изображать, трепыхаться, дабы о нем не забыли.

Но ошибаются и те, и другие. Русский шатер у стен НАТО возник благодаря подписанию так называемого Основополагающего акта о взаимодействии России и Североатлантического альянса. Десять лет назад — это была другая страна, годы тяжелейших наших испытаний, когда Ельцин удержал зубами власть, когда Россия была деморализована, когда Чечня диктовала Кремлю свою волю, когда уже накатывалась вторая чеченская война, когда НАТО расширялось огромными скачками и плевало на наши всякие риторические барабанные удары. И в этот момент, тем не менее, был подготовлен акт о взаимоотношениях с НАТО. Этот документ стабилизировал все метания российских элит того времени — то вступаем в НАТО, то обещаем показать кузькину мать. Несмотря на все кризисы тяжелейшие, дискуссии, которые шли между нами и натовцами после бомбардировок Югославии, все-таки возникло ощущение того, что так, как раньше, жить нельзя. Новое российское политическое руководство, пришедшее к власти в 1999–2000 годах, вообще исходило из предположения о возможном преобразовании, трансформации НАТО в некий союз государств Северного полушария Земли, способный дать отпор новым угрозам. Не военным, а угрозам террористического плана, или, как сейчас принято говорить, «угрозам XXI века». В этой связи наша внешнеполитическая деятельность была резко интенсифицирована. Ее результатом стало появление в Брюсселе постоянной миссии, постоянного представительства Российской Федерации, которое состоит из двух частей: есть военная миссия и главный военный представитель, сейчас это вице-адмирал Кузнецов. И заодно с ней действует политическая миссия, которая состоит из дипломатов и представителей различных ведомств, отвечающих за безопасность России и ее граждан. Главный военный представитель России является заместителем постоянного представителя России. На мой взгляд, это правильное сочетание — военный подкрепляет политическую миссию.

Сначала эта миссия появилась на базе российского посольства, потом она стала отдельным звеном. Роль ее чрезвычайно важна. В отличие, скажем даже, от нашего участия в делах Евросоюза. Там мы работаем в двустороннем формате — есть Российская Федерация и есть Евросоюз, и саммит Россия — ЕС проходит в таком ключе: сидят российский президент и наша делегация, а напротив председательствующий в Евросоюзе, например, премьер-министр одной из стран, и руководство Европейской комиссии.

Здесь же мы участвуем в диалоге двадцати семи стран, каждая из которых представлена в национальном качестве. И вопросы, которые рассматриваются на Совете Россия — НАТО, а он собирается раз в месяц на уровне постоянных представителей и два раза в год на уровне министров иностранных дел и на уровне министров обороны, обсуждаются консенсусно, то есть по взаимному согласию. Это очень глубокая интеграция России в широкий круг проблем безопасности в мире. Это очень интересно. Замена генерала армии Константина Васильевича Тоцкого, который там пять лет отработал, на политического представителя говорит, наверное, о том, что мы сейчас будем больше уделять внимания политическим, мировоззренческим аспектам взаимоотношений с НАТО, чем вопросам сугубо военного сотрудничества.

И второй момент — возможность использования этой точки в Брюсселе для развития публичной дипломатии. Это возможность воздействовать на общественное мнение стран — участниц НАТО. Идти на дискуссии, ввязываться в публичные дебаты или же, наоборот, вести умиротворяющие беседы. Работать с парламентами, политическими партиями. Это гораздо важнее, чем просто сидеть в аудитории дипломатов и вести сугубо профессиональный разговор.

Общественный деятель не будет стесняться говорить какие-то вещи откровенно, говорить простым языком, без всяких чисто дипломатических языковых фигур вроде — «нюансирование модальности формата диалога». И это может оказаться очень нужным и очень полезным сегодня.

А. П. Мне кажется, что НАТО — это постоянно меняющийся, живой, сложный, пульсирующий организм, который каждый год обретает все новое и новое лицо. Объект, с которым вам придется работать, не неподвижен, находится в постоянной динамике, и чтобы познать этот объект в полной мере, требуется особая культура, не в смысле знания языков или дипломатической классики, но той таинственной, загадочной культуры, которой в полной мере владеют сегодняшний Запад, само НАТО. В арсенале НАТО, конечно, есть и бомбардировки, и высадки десанта, и взломы границ — такие традиционные грубые формы, но за их пределами существует практика тончайших воздействий, почти магических технологий, с помощью которых получаются средства, быть может, более эффективные, нем воздушные армии и танковые колонны. Эта культура во многом и поразила нашу красную державу, и сейчас действует внутри нашего российского сообщества, обволакивая целые зоны нашей военной, гуманитарной, политической и религиозной элиты.

Д. Р. Я думаю, что мы вообще не понимаем, что там внутри происходит. Мы по-прежнему воспринимаем Запад как некое единое целое. Европа, США и НАТО — это клубок противоречий. Мы же почему-то воспринимаем это как единое целое и комплексуем. Однако то же самое НАТО многими европейцами воспринимается как единственный способ сдерживания воинственных амбиций Вашингтона.

Европа внутри себя переживает комплексы, еще довоенные — непростые отношения между французами и немцами, французами и англичанами. А недавнее возвышение поляков, с помощью внешней заокеанской силы, вызывает неприкрытое раздражение у очень многих сил старой Европы.

Русская держава всегда работала с Европой. Европейские дворы с опаской смотрели на огромного русского медведя, но прекрасно понимали, что выдавить его из Европы невозможно. Потому что он уже в Европе, и всегда был в Европе. И когда русская армия входила Париж, то парижанки просили наших гусар посадить их на седло для того, чтобы лучше разглядеть Государя Императора Александра I. Это был подлинный, восторженный интерес к русской России, к России имперской.

Что же сейчас мы ведем себя как маргиналы, отшельники?! Мы там должны быть. Если американцы, которые намного дальше географически и, пожалуй, ментально от Европы находятся, сегодня внутри Европы, строят какие-то «позиционные районы», противоракетную оборону, собираются сбивать ракеты несуществующих стран или несуществующие ракеты существующих стран, сбивать над европейским небом, чтобы обломки падали на головы европейцев, то нам сам Бог велел активнее участвовать в европейской политике своими ресурсами, своими технологиями.

Проблема здесь не в отношениях России и НАТО, проблема лежит в мировоззренческой плоскости. Мы не должны концентрироваться на себе, уходить в себя. Да, Россия должна сосредотачиваться, но как страна, как нация, Россия должна быть, говоря языком психологов, экстравертной, а не интровертной. Не надо по-дикому махать топором и «рубить окно в Европу». Дверь-то открыта. Надо просто войти и сесть за стол, заняв положенное, подобающее нам место.

А. П. Сейчас такое состояние мира, что, по-моему, нет ни тотальных союзов, ни тотальных конфронтаций — взаимодействие всех, даже, казалось бы, самых близких, например, Англии и США, идет через противоречия. Или же у таких противников, как КНДР и Южная Корея, возникает пленка контактов. По существу, Россия и НАТО — это сложный комплекс противоречий и сотрудничества. Этот комплекс постоянно меняет свои потенциалы, колеблется то в одну, то в другую сторону. Вы уже сказали о том, что сближает с Европой, с НАТО в том числе. А что болезненно для вас в сегодняшней натовской позиции и что мы можем в этом отношении сделать?

Д. Р. Наиболее болезненное для нас — это ощущение неискренности, проще говоря, вранья. Чем больше мы слышим рулады американской пропаганды, что ПРО — это миротворчество, тем больше хочется воскликнуть: «Не верю!» Зачем размещать какие-то системы рядом с нашими границами, да так, что все это хозяйство можно рассматривать с территории Беларуси в бинокль. Они прикрываются объяснениями уровня детского сада: якобы ПРО им нужно для перехвата пресловутых иранских и северокорейских ракет. И чем больше нас успокаивают, тем больше мы настораживаемся. И вот эта неискренность порождает недоверие. А отсутствие доверия порождает законное желание себя обезопасить. Как если бы мы размещали ракеты на Кубе и объясняли это опасностью, исходящей от колумбийских наркобаронов, могущих овладеть ядерными технологиями и обстреливать Дальний Восток. И всерьез, глядя в глаза нашим американским коллегам, говорили бы об этом.

Если же существует реальная угроза доступа неких экстремистских, человеконенавистнических сил к ракетным технологиям, к оружию массового уничтожения, то давайте вместе, поскольку это угрожает и нам тоже, решать данную проблему. Разработаем единую систему защиты, единое дежурство, систему обнаружения, перехват ракет. Или разведке дадим поручение — разработчиков подобного вида оружия нейтрализовывать. Но вместе! А нам говорят, что «мы вместе» и «давайте пить чай и шампанское», а втихаря сдают крапленую карту.

Второе — проблема Косово. Дело не в том, что русские любят сербов. Мы, пережив столько войн, потеряв столько родных и близких, не собрав всех косточек русских солдат, не можем себе позволить перекраивать архитектуру безопасности, которая хранила Европу последние шестьдесят лет. Косово и попытка создания там «абрикосово» или «кокосово» — это вытирание ног не о половик истории, а уже о саму историю. И почему клин сошелся именно на косоварах? Почему надо дать независимость представителям совершенно иной цивилизации, иной ментальности, нами еще непостижимой, которая к тому же все уступки воспринимает как нашу слабость?!

«Завтра», 2008, январь, № 3

Александр Нагорный, Николай Коньков ЧЕРНАЯ МЕТКА ДЛЯ АМЕРИКИ

Обама — президент кризиса

Победу демократа Барака Обамы над республиканцем Джоном Маккейном на Западе поспешили назвать чуть ли не главным событием XXI века — как будто одна из башен-близнецов WTC уже восстала из руин и вот-вот сама собой поднимется вторая… Телевидение активно демонстрирует полную, от Америки до Африки, эйфорию «глобального мира» по этому поводу, намекая на то, что пресловутый «синдром 9/11» наконец-то остался в прошлом, а вызванные им конфликты и кризисы вот-вот будут преодолены. Всего-то и нужно было: правильно избрать нового, 44-го президента США. И «афроамериканец» Обама — это как раз правильный выбор. Великая нация никогда не ошибается.

Такова официальная картина, выставленная для всеобщего обозрения и одобрения. Однако за этим лубочным благолепием при минимальной смене угла зрения можно рассмотреть совершенно иные и куда более интересные сюжеты. В том числе — и напрямую касающиеся России.

Более-менее искушенные наблюдатели уже провели параллели между «переменами» Барака Обамы и «перестройкой» Михаила Горбачева. Таких параллелей оказалось на удивление много — конечно, со скидкой на конкретные условия. Точно так же Обама поднялся (или, вернее, был поднят) к вершинам власти практически «из ниоткуда», обойдя по пути куда более авторитетных и искушенных соперников. Точно так же Обама умеет «издали нравиться» людям, горячо, долго и убедительно говорить на общие темы, старательно избегая любой конкретики. По сравнению с Джоном Маккейном и — особенно — «бушизмами» Джорджа Буша-младшего этот «вундеркиндерсюрприз» выглядит просто златоустом. Наконец, если Горбачева в свое время прозвали «Мишкой-меченым», имея в виду характерную деталь его имиджа — огромное родимое пятно на голове, то Обама, первый чернокожий президент США, весь — как одна большая «черная метка» в адрес современной Америки.

Если рассматривать слагаемые его неожиданной и при всем том заранее спланированной победы, то они могут быть выражены одним словом — кризис. Причем кризис не финансовый, не экономический, не политический, а кризис системный.

Восьмилетнее правление республиканской администрации, номинально возглавляемой Джорджем Бушем-младшим, было попыткой сохранить глобальное доминирование Соединенных Штатов военно-технологическим путем — после того, как путь информационно-финансовый, по которому вели Америку демократы и Уолл-стрит при Клинтоне, показал свою полную несостоятельность в ходе «азиатского» валютного кризиса 1997–1998 годов, зато военная атака против Югославии образца 1999 года, напротив, оказалась достаточно эффективной и на несколько лет отсрочила введение, как тогда считалось, главного конкурента доллара — евро.

События 11 сентября 2001 года на некоторое время дали «команде Буша», где на первых ролях были «неоконсерваторы» («неоконы») во главе с вице-президентом Диком Чейни, своего рода «морально-политический карт-бланш», который был использован — под флагом борьбы против международного исламского терроризма — для вторжения в Афганистан (наркотики) и Ирак (нефть). Параллельно был запущен механизм «глобального нефтедолларового насоса», в рамках которого средства от продажи непрерывно дорожавших энергоносителей, получаемые странами — экспортерами нефти и газа, в обязательном порядке вкладывались в американские ценные бумаги, государственные и частные. Что позволяло — пусть за счет увеличения государственного долга — поддерживать на плаву «американское процветание».

Однако эта модель очень быстро выработала свой ресурс. Фундаментальные проблемы экономики США не решались, нового системного технологического прорыва не произошло. Ипотечный, а затем банковский кризис переросли сначала в полноценный финансовый кризис с неизбежной и длительной, как сейчас принято говорить, «рецессией» — а, вернее, экономическим спадом, который должен стать куда серьезнее Великой депрессии 30-х годов прошлого века. И можно лишь поаплодировать верхушке республиканцев, которые в этих сложнейших условиях не просто «сдали» власть демократическому кандидату, но еще и публично «умыли руки», то есть сделали это, полностью «сохранив лицо», до последней черты сохраняя видимый контроль над ситуацией, а также относительную стабильность в финансово-экономической сфере. Какими методами и за счет чего такой результат был достигнут — другой вопрос. Важно то, что принимать жесткие и непопулярные внутри- и внешнеполитические решения придется уже новой, демократической администрации, «команде Обамы».

Говоря об относительной стабильности в финансово-экономической сфере, мы ничуть не преуменьшаем масштаба и значения событий, произошедших в Америке буквально за два-три месяца накануне президентских выборов: обвала фондового рынка и краха ряда системообразующих финансовых институтов, наподобие «Lehman broth.» и AIG. Но по сравнению с тем, что будет ожидать Америку и мир в 2009 году, все это, похоже, — сущие мелочи.

Разумеется, финансово-экономический кризис синергетически усугубляется кризисом внешнеполитическим. Агрессивный диктат Вашингтона в рамках заявленной «неоконами» «войны цивилизаций» против «исламского терроризма» оказался, по большому счету, несостоятельным не только в Ираке, но и в Афганистане. Точно так же несостоятельными оказались попытки «придушить» китайскую экономику высокими ценами на нефть — инфляция бумерангом вернулась в Америку. Споры вокруг ядерной программы Ирана, а в особенности южноосетинский конфликт в августе 2008 года показали, во-первых, что Россия не намерена все время выступать в роли бессловесного и безвольного «младшего партнера» США, а во-вторых, что безоговорочная поддержка «неоконов» на словах еще не означает помощи на деле. Максимум, что удалось Соединенным Штатам в Грузии — не превратить военное поражение режима своего верного союзника Михаила Саакашвили в поражение политическое. И то — в большей мере потому, что в Кремле сочли более выгодным иметь полностью «нерукопожатного» и «недоговороспособного» для себя грузинского лидера с целью замораживания ситуации с независимостью Абхазии и Южной Осетии.

Но самое главное — кризис угрожает внутриполитической стабильности самих США, где, по разным оценкам, средний уровень Жизни должен упасть втрое-вчетверо, причем в наибольшей степени пострадают «цветные меньшинства», благосостояние которых сильно зависит от социальных программ разных уровней. Поэтому оценки Барака Обамы как «переходной фигуры» и даже «политического смертника» распространены не только в России, но и на Западе, и даже в самой Америке. Когда Хиллари Клинтон предсказала Бараку Обаме судьбу Джона Кеннеди, это было списано на чистые издержки предвыборной борьбы. Однако когда вице-президентом стал весьма влиятельный сенатор Джозеф Байден, а затем в «команде Обамы» один за другим появляются фигуры из бывшей «команды Клинтона», стало понятно, что при определенных условиях в Соединенных Штатах действительно может быть разыгран «президентский гамбит». Своего рода «последним звоночком» стала оглашенная спецслужбами информация об аресте двух белых «экстремистов», которые якобы намеревались купить пистолеты, убить 88 негров, а затем лишить жизни и самого Барака Обаму. Звучит как анекдот, и даже для предвыборного пиара немного чересчур. Зато словосочетание «убить Обаму» в общественное сознание уже вложено, то есть должное выстрелить ружье можно считать повешенным на стену…

Кстати, весьма забавно выглядит карта голосования президентских выборов 2008 года: на Востоке граница между «демократическими» и «республиканскими» штатами пролегает ровно там, где проходила граница между «федералами» и «конфедератами» во время Войны Севера и Юга, то есть Гражданской войны 1861–1865 годов. Причем за Джона Маккейна голосовали бывшие рабовладельческие штаты, а за Барака Обаму — бывшая вотчина республиканца-аболициониста Авраама Линкольна. Вот такая полная смена политической полярности произошла за неполные полтора века. Далее на Запад центральные штаты голосовали в основном за Маккейна, а все тихоокеанское побережье за Обаму. В традиционных геополитических терминах получится, что Обама — ставленник «талассократии», в то время, как Маккейн — явный «теллурократ». Но к реальности все эти абстракции никакого отношения иметь не будут.

Куда важнее для нас то переформатирование мировой политики, которое почти наверняка будет предпринято «командой Обамы»: нормализация отношений с мировым исламом, укрепление «атлантического единства», «развод» Уолл-стрит с Израилем, а также усиление давления на Китай (в том числе через Индию и мусульманскую умму) и на Россию (по линии Прибалтика — Украина — Кавказ — Поволжье — Центральная Азия — Сибирь — Якутия). По сути, такой крутой, пусть и не на все 180 градусов, внешнеполитический разворот является попыткой США вернуть себе упущенную за 2004–2008 годы инициативу на мировой арене под условным лозунгом: «Не диктовать свою волю, а задавать свои правила игры», ибо первое требует значительных расходов, а второе — «почти бесплатно», что весьма немаловажно в условиях нынешнего кризиса. Другой вопрос, что у Америки на столе остается все меньше «фишек», включая и вброшенную черную фишку («черную метку») Барака Обамы, а потому ее шансы «сорвать банк» в возобновляемой глобальной игре становятся все более призрачными. Однако это вовсе не значит, что России вообще следует садиться за игорный стол — принимая тем самым условия новой американской игры, наша страна гарантрированно потеряет и те немногие «козыри», которые были набраны за годы президентства Путина. Впрочем, известные формулы служения «золотому тельцу»: «Где кошелек, там и сердце», «Где хорошо, там и родина», — еще никто не отменял. Поэтому перспективы нынешнего Кремля сохранить себя, российскую территорию и Россию в целом практически равны нулю. Если последние две задачи и удастся решить — судя по всему, уже очень дорогой, на грани преемлемого, ценой, то решать их будет уже совсем другая «вертикаль власти».

«Завтра», 2008, ноябрь, № 46

Владимир Овнинский ПРЕЗИДЕНТ ВОЙНЫ

Заметки к инаугурации Барака Обамы

20 января с. г. в Вашингтоне прошла одна из самых дорогостоящих за всю историю США (причем, в условиях глобального финансово-экономического кризиса) инаугурация нового американского президента — Барака Обамы. Помпезная церемония должна была, по всей видимости, показать, что Соединенные Штаты сильны как никогда и никакой кризис этому не помеха.

Инаугурация вызовет новый виток «обамомании». Мир хочет видеть своего «спасителя» от всепожирающего глобального кризиса. Многие (в том числе, и у нас в стране) надеются, что этим «спасителем» станет Обама.

И он действительно может стать «спасителем». Только не спасителем мира в общечеловеческом понимании: как общности всех людей на планете или как антитезы войны. Сделаем важное уточнение. Обама — действительно может стать спасителем, но СПАСИТЕЛЕМ США, а не всего мира. Причем для спасения США он должен стать ПРЕЗИДЕНТОМ ВОЙНЫ.

Человечество, а, главное, мировая финансовая и экономическая система так устроены, что в условиях, когда между странами, определяющими ход мировой истории, возникают непреодолимые противоречия, их разрешить могут только войны…

В конце 2008 года московское издательство «Европа» выпустило в свет сборник под редакцией Стивена Эллиота «Сценарии дальнейших вторжений США: официальные документы Пентагона». В книге опубликованы составленные в Министерстве обороны США планы вооруженных «гуманитарных» и политических интервенций в Иран, Пакистан, Узбекистан, Венесуэлу, Сирию, Судан и Северную Корею.

Как известно, министр обороны США в администрации Джорджа Буша-младшего Роберт Гейтс, под непосредственным началом которого разрабатывались эти планы, сохранил свой пост и в новой администрации Барака Обамы. Между тем, указанный перечень возможных интервенций далеко не полный. Исходя из логики развития событий, военная активность Обамы в наступившем году может выглядеть следующим образом.

Несмотря на все предвыборные обещания, он будет продолжать воевать в Ираке. И вряд ли выведет американские войска из этой страны в заявленные сроки.

Он будет наращивать американское присутствие в Афганистане, что непосредственно входило в его предвыборные обещания. При этом США придется всю афганскую войну вести своими силами и средствами. В начале января верховный главнокомандующий силами НАТО в Европе Джон Крэддок заявил: мировой финансово-экономический кризис повысит риск того, что страны — члены альянса не смогут находиться в Афганистане продолжительное время, поскольку большинство государств-членов НАТО вынуждены будут рассматривать вопрос о сокращении оборонных бюджетов. Неслучайно Роберт Гейтс в это же время заявил, что Пентагону на войну в Афганистане и Ираке в этом году потребуется 136 млрд. долл. — на 70 млрд. больше, чем утвердил конгресс.

Он активизирует «антитеррористические спецоперации» США в Пакистане, а затем, скорее всего, примет решение о вводе войск в эту страну. Это тоже логически укладывается в рамки его выборной концепции.

Обама начнет крупную военную операцию против «сомалийских пиратов», а значит, и против организации «Объединенные исламские суды», которая контролирует большую часть Сомали.

При этом война в Сомали станет прологом к спецоперациям или прямой интервенции в Судан (под видом миротворческой операции ООН) и Зимбабве (для защиты граждан этой страны от «тирана-диктатора» и предотвращения гуманитарной катастрофы).

Глубоко ошибаются те, кто считает, что Обама осудит Израиль за его действия в Газе. ОБАМА БУДЕТ САМЫЙ ПРОИЗРАИЛЬСКИЙ ПРЕЗИДЕНТ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ. Обама уже молчаливо способствовал войне Израиля в Газе. А после «зачистки» Газы от Хамаса он будет молчаливо или снисходительно смотреть на такую же «зачистку» Хезболлы в Ливане (о том, что новая ливанская война возможна в любой момент, несмотря на нахождение Временных сил ООН в Ливане, говорят, например, январские события, когда Израиль в ответ на обстрелы с территории Ливана нанес ответные ракетные удары).

Он не будет препятствовать Израилю после войн в Газе и Ливане нанести удар по ядерным (и нефтяным) объектам Ирана. Поводом к началу войны могут, например, быть террористические акты смертников-иранцев в отношении граждан Израиля. О том, что США не изменят свое отношение к Израилю и Ирану заявила Хиллари Клинтон в середине января на слушаниях в сенате перед утверждением в должности госсекретаря.

Обаме и его команде выгоден новый военный конфликт России с Грузией, так же как и военный конфликт между Россией и Украиной вокруг Черноморского флота и поставок газа. В ходе своей выборной кампании Обама неоднократно заявлял, что он хочет, чтобы Украина и Грузия имели возможность сделать свободный выбор в пользу вступления в западный лагерь, начиная с плана действий по подготовке к членству в НАТО.

Перечисленные войны смогут решить многие проблемы США. Обама — консенсусный президент Его избрание — результат договоренности политических элит США под вывеской торжества американской демократии.

Суть консенсуса заключается в том, что именно Обама, как никто другой в американском истеблишменте, годится на роль президента, способного восстановить приоритеты США в очном и заочном противоборстве с Китаем за мировое господство.

«Поставить Россию на место» после «пятидневной войны» — еще одна из глобальных задач американского политического консенсуса, а значит, и Обамы.

Региональные войны на фоне глобального финансово-экономического кризиса — наиболее эффективное средство решения стоящих перед США стратегических задач.

Попытаемся обосновать наше предположение. Обратимся прежде всего к истокам глобального кризиса.

ИСТОКИ КРИЗИСА: ВЕРСИИ

Появилось уже немало концепций причин глобального кризиса. Основные из них можно свести к следующему.

Концепция современной мировой финансовой системы как «мыльного пузыря». Основной популяризатор этой идеи — известный финансовый спекулянт Джордж Сорос. Он, безусловно, знает предмет. Ведь сам участвовал в надувании и клонировании «мыльных пузырей» по всему миру.

Концепция «необеспеченности доллара». В наиболее законченном виде ее еще в 70–80-е годы прошлого века сформулировали ныне живущий известный американский экономист Линдон Ляруш в своей теории «физической экономики» и наш отечественный безвременно ушедший мыслитель Побиск Георгиевич Кузнецов.

Концепция «провала рыночной экономики». Самое удивительное, что сейчас эту концепцию особенно активно проповедует не кто-либо из современных марксистов, а автор концепции «конца истории» Фрэнсис Фукуяма, который ранее всегда заявлял, что рынок и либерализм — конечные точки истории.

Концепция конспирологического заговора некоего «фининтерна», который во главе с Федеральной резервной системой США и семьей Ротшильдов решили переформатировать мировую финансовую систему и ввести новую мировую валюту (например, амеро) либо конгломерат новых региональных валют для более эффективного управления миром.

Можно привести немало доводов в поддержку этих концепций. Ведь аргументы людей, отстаивающих те или иные идеи, связанные с причинами кризиса действительно весомы. Но одновременно можно привести множество контраргументов, которые также будут не менее весомы.

Труднее всего дискутировать с приверженцами конспирологического объяснения кризиса. Но подход в этом объяснении должен сводиться, по нашему мнению, не только к желанию неких всемогущих сил изменить финансовую архитектуру мира для достижения еще большего могущества.

КИТАЙСКИЙ СЛЕД

Любой заговор как явление теневое имеет обязательные открытые информационные выбросы. Обычно после этих выбросов следует мощная информационная кампания. И она не обязательно является кампанией дезинформации. Наоборот, для достижения цели заговорщиков в информационное пространство обычно вбрасывается как можно больше фактов реальных, которые можно проверить, «пощупать руками».

Давайте вспомним, когда начал раскручиваться информационный бум о глобальном финансово-экономическом кризисе? Не в 2007 году, когда случился ипотечный кризис в США. Не с 90-х годов прошлого века, когда Сорос в своих книгах стал вопить о «мыльных пузырях». И, тем более, не с 80-х годов, когда Линдон Ляруш начал предрекать обвал американского доллара из-за его необеспеченности.

Все началось, на наш взгляд, в конце 2007 — начале 2008 года с сообщений в СМИ, которые свидетельствовали о серьезном расколе внутри финансово-политической элиты США по поводу взаимоотношений с Китаем.

В ноябре 2007 года американские СМИ сообщают, что один из самых богатых людей планеты мультимиллионер Уоррен Баффет (основной спонсор предвыборной кампании Барака Обамы) объявил своей главной стратегией — инвестирование в недолларовые активы (в основном — в китайские юани).

В том же ноябре «Daily Telegraph» (14.11.2007) в статье «США создают новое космическое оружие на случай конфликта с Китаем» сообщает, что Пентагон выделяет миллиарды долларов на новые типы вооружений, которые планируется противопоставить растущей угрозе ракетной атаки со стороны стран-изгоев, а также противоспутниковому арсеналу Китая.

Иными словами, одна часть американской элиты вкладывает миллиарды долларов в финансы и экономику Китая, а, значит, и в его ВПК. Другая же часть сотни миллиардов тратит на подготовку войны с тем же Китаем.

Настоящая информационная война развернулась внутри СМИ США в начале 2008 года. Сначала появляются сообщения, что в Китае зафиксирован абсолютно рекордный рост ВВП — на 13,4 %. При этом сообщается, что, учитывая заниженный относительно доллара и жестко привязанный к нему курс юаня, а также значительный и неучитываемый теневой сектор китайской экономики, реально Китай фактически вырвался на первое место в мире по абсолютному объему ВВП.

Что это означает? В докладе разведывательного сообщества США «Проект 2020», который вышел свет в конце 2005 года, прогнозировалось, что Китай может выйти на первое место по абсолютному объему ВВП не раньше 2020 года. И это считалось самой тревожной тенденцией для США. Но произошло все гораздо раньше — уже в начале 2008 года, т. е. на двенадцать лет раньше (!). А это уже — катастрофа, по мнению определенной части американской элиты. Кроме того, по итогам 2007 года впервые за сто лет сменился лидер в мировой золотодобыче. Китаю удалось оттеснить ЮАР на второе место. А США как один из традиционных лидеров этой отрасли продолжали терять свои позиции.

Констатация этих неутешительных фактов вызвала острую дискуссию в элите США. Одна часть аналитиков в начале 2008 года писала, что не надо считать Китай врагом, что Китай постепенно эволюционирует в нужном направлении. Другие буквально кричали со страниц газет, что не следует принимать желаемое за действительное. Что чем богаче становится Китай, тем более укрепляется его авторитарный режим и тем большую опасность Китай представляет для Соединенных Штатов. Особенное беспокойство у той части элиты, которая считала рост Китая главной угрозой для США, вызывали вопросы энергетической безопасности. Тем более что в начале 2008 года американское министерство энергетики сообщило, что потребление нефти в Китае выросло с 4,2 млн. баррелей в день в 1999 году до 7,8 млн. баррелей в 2007 году, т. е. на 86 %. Кроме того, еще больше выросла доля импортируемой нефти. В 1997 году Китай покупал за рубежом лишь 1 млн. баррелей ежедневно потребляемой нефти, а к 2007 году разрыв между добычей нефти в стране и потреблением вырос до 4 млн. баррелей, и восполняется он за счет импорта.

В феврале — марте 2008 года определенная часть политической элиты США была встревожена еще одним обстоятельством, связанным с Китаем. Китайский суверенный фонд China Investment Corporation принял решение об увеличении объемов зарубежных инвестиций, суммарная величина которых вырастет на 30 % и составит 90 млрд. долларов. У американских экспертов возникли опасения относительно того, что активно растущая экономика Китая позволит ему скупить в буквальном смысле слова полмира.

Многие в США заговорили о заговоре Китая против Америки!

С большой долей вероятности можно предположить, что к лету 2008 года в США был достигнут некий консенсус внутри соперничающих элитарных групп. Он сводился к тому, что глобальный финансово-экономический кризис следует направить в такое русло, которое будет способно остановить, а может быть, и обрушить «китайское чудо».

Безусловно, данный консенсус влечет тяжелейшие проблемы для самой Америки. Но эти проблемы являются платой за восстановление господства США в мире.

О том, что цель такого консенсуса была достигнута, говорят следующие данные. В последние дни 2008 года Международная финансовая корпорация (IFC) опубликовала статистические данные, согласно которым Китай инвестировал в долгосрочные обязательства американских компаний FNMA и FHLMC почти 400 млрд. долларов (около 20 % золотовалютных резервов страны). Из-за падения курса акций этих компаний Китай несет колоссальные финансовые потери. Общие потери Китая из-за финансового кризиса — около 367 млрд. долларов. Кроме того, резко снизились золотовалютные резервы Китая из-за снижения стоимости доллара США. По разным оценкам, потери золотовалютных резервов превышают 300 млрд. долл.

Также в последние дни 2008 года агентство Bloomberg сообщило, что китайский экспорт в ноябре снизился впервые за последние семь лет. Это привело к снижению прогноза роста ВВП на следующий год более чем в два раза.

Для поддержания стабильного роста китайские власти снизили экспортные пошлины и налоги на тысячи наименований продукции. Остановилось и укрепление юаня. Началось его ослабление относительно доллара. Американский конгресс уже реагирует на данные действия китайских властей. В финансовом комитете сената готовится законопроект, ужесточающий антидемпинговое регулирование в США. Барак Обама во время своей выборной кампании неоднократно критиковал администрацию Буша за неспособность сбалансировать торговые отношения с Китаем. Он предлагал ввести на законодательном уровне дополнительные сборы с компаний, занимающихся импортом китайской продукции, с целью свести на нет преимущества, которые китайские производители получают, благодаря слабому юаню.

Китай, в резервах которого скопилось казначейских облигаций США на 653 млрд. долларов, является на сегодняшний день самым крупным в мире кредитором правительства США. Реализация плана Обамы может вылиться в бюджетный дефицит, который превысит триллион долларов. Это означает необходимость серьезного расширения государственных заимствований, и позиция Китая в этом процессе может стать критической. В канун нового 2009 года западные СМИ констатировали возможное начало социального кризиса в КНР. 30 декабря Reuters заявило, что рабочие места в промышленности, которые должны были бы обеспечить миллионам китайцев возможность выйти из нищеты, уничтожены глобальным экономическим кризисом. Огромный поток промышленных рабочих хлынул из городов в сельскохозяйственные районы Китая. По официальным оценкам, более 10 млн. человек уже вернулись в деревни после того, как их работодатели — тысячи китайских компаний — пострадали от глобального снижения спроса на любые товары: от одежды до автомобилей.

МЕХАНИЗМЫ КОНСЕНСУСА

Обама помимо ужесточения антидемпингового регулирования, приводящего к большим экономическим потерям Китая, предлагал в ходе своей выборной кампании проведение спецопераций в Пакистане. А это фактически ограничивает военное и экономическое присутствие Китая в этой стране. Речь, например, идет о создании хаоса в пакистанском Белуджистане, где строится порт Гвадар — надежда Китая на обеспечение контроля за ближневосточными потоками нефти. Кстати, возможная война США и Израиля с Ираном также во многом связана с нефтяной проблемой. Более 40 % импортируемой нефти Китай приобретает в Иране. Если будет нанесен удар по этой стране, ее нефтяные артерии будут перебиты. Для Китая — это почти катастрофа.

Возможное проведение военных операций США в Африке: Сомали, Судане и Зимбабве, — тоже напрямую вытекает из консенсусных требований американской элиты и предвыборных обещаний Обамы.

13 октября 2008 года американский The Weekly Standard опубликовал статью Томаса Скайпека «Большая игра в Африке». В ней прямо говорится о том, что африканский континент быстро превращается в поле заочной битвы между Вашингтоном и Пекином, поскольку стремление последнего заполучить новые рынки и сырьевые ресурсы постоянно усиливается. В июле 2008 года заместитель министра обороны Эрик Эдельман заявил членам сенатского комитета по иностранным делам, что полномасштабные действия Китая по усилению своего влияния и налаживанию связей в Африке и Латинской Америке могут иметь взрывоопасные последствия для Соединенных Штатов. Еще в октябре 2007 года США создали новое военное командование — африканское. В военных кругах оно известно как AFRICOM. С октября 2008 года AFRICOM официально стал десятым объединенным боевым командованием в структуре Министерства обороны США.

Конкурент Обамы в президентской гонке Джон Маккейн в своей статье в Forein Affairs за ноябрь — декабрь 2007 года назвал подъем Китая главным вызовом для следующего президента и предупредил о недопустимости расширения экономических и дипломатических отношений Пекина с такими странами Африки, как Зимбабве и Судан.

У Барака Обамы, избрание которого президентом США было встречено практически всей Африкой как праздник, никогда не было расхождения с Маккейном по африканскому вопросу. Правда, есть одно отличие. Обама никогда и нигде не говорил о конфронтации с Китаем в Африке. Он говорил о защите демократических институтов в африканских странах. В ходе предвыборной кампании Обама и члены его нынешней команды — вице-президент Джозеф Байден и госсекретарь Хиллари Клинтон — неоднократно жестко критиковали администрацию Буша за невнимание к африканским проблемам, особенно к ситуации в провинции Судана — Дарфуре. Заметим, что именно в Дарфуре находится 70 % нефтяных запасов Судана, глаз на которые давно положил Китай и которые КНР активно закупает. Что касается Зимбабве, то многие серьезные зарубежные аналитики, такие, например, как Ф. Уильям Энгдаль, полагают, что реальной причиной озабоченности Вашингтона ситуацией в этой стране являются не нарушения ее президентом Робертом Мугабе, допущенные на выборах, или кампания конфискации ферм белых поселенцев, а его слишком близкие отношения с Пекином. Китай инвестировал в Зимбабве больше, чем в любую другую страну. И это понятно, ведь на ее территории залегают неимоверные запасы хрома, меди, платины, угля. Страна также обладает запасами урана. Чашу терпения Вашингтона, видимо, переполнило то, что в конце 2007 года китайская компания Sinosteel стала обладателем 92 % акций зимбабвийской компании Zimasco. В результате в руках Пекина оказались все хромовые активы в Зимбабве.

США и их новый президент Барак Обама многому научились у Китая. Например, следуя китайской логике, они никогда открыто не будут официально призывать к прямой конфронтации с КНР. Наоборот, гуру Обамы и Байдена — Збигнев Бжезинский — в своих предновогодних интервью рассыпался в комплиментах Китаю, говорил о единстве позиций и слаженности действий в преодолении кризиса. Одновременно все разрушительные механизмы кризиса в полном объеме будут использованы финансовыми структурами США для разрушения стабильности финансовой, экономической и социальной ситуации в Китае.

Издержки и риски «управления кризисом» велики. Ведь сегодня мы имеем дело с реальными глобальными кризисными явлениями. В самих США 2008 год завершился банкротством почти 30 американских банков. Акции предприятий сырьевого сектора за минувший год потеряли 51,7 %. Сопоставимые потери понес только финансовый сектор, акции которого «просели» на 50,1 %. Технологический рынок сократился на 43,6 %, акции промышленных компаний — на 40,9 %. В период кризиса американская экономика потеряла сотни тысяч рабочих мест. Увольнения пошли по всем отраслям, начиная со строительной, автомобильной, заканчивая банками. Число рабочих мест сократилось в декабре на 500 тысяч, а в годовом выражении рост безработицы составил 2,4 млн. рабочих мест, что является рекордом с 1945 года.

Если считать, что кризис с большой долей вероятности является «рукотворным», то от него страдают и те, кто его непосредственно организовывал. Страдают серьезно, но при этом приобретают еще большее — восстановление своего превосходства, почти потерянного в противоборстве с Китаем.

Чрезвычайно важен еще и фактор возможности и быстроты восстановления после обвала финансов и экономики. И здесь, обратим внимание, у США все выглядит более предпочтительным, чем в том же Китае, или, например, у нас в России. Большинство ведущих американских экономистов, финансовых аналитиков и управляющих финансовыми фондами считают, что рост экономики США возобновится в 3-м квартале 2009 года и что к концу текущего года рост фондового рынка США может составить от 10 до 20 %. Об этом уже в начале 2009 года сообщил специализированный телеканал деловой информации CNBC. К сожалению, таких жизнеутверждающих прогнозов по другим странам никто не делает.

Два основных игрока на планете — США и Китай — вступили в непримиримое противоборство. Оба этих игрока будут безжалостными не только к своим конкурентам, но даже к тем, кого всегда считали своими союзниками. Более того, безжалостными даже к членам своих команд, которые могут оказаться недостаточно сильными либо недостаточно эффективными.

ВОЙНА БЕЗ ПОРАЖЕНИЯ

Особенностью и парадоксом нынешнего непримиримого противоборства США и Китая является то, что в отличие от аналогичных схваток в прежние исторические эпохи ни США, ни Китай не заинтересованы в полном поражении, а тем более гибели своего соперника. Финансы и экономика обеих стран оказались в начале XXI века слишком взаимозависимыми, чтобы вести финансовую войну на полное поражение.

Генри Киссинджер в своей программной статье «Шанс для нового миропорядка», опубликованной «The International Herald Tribune» (13.01.09), фактически без какой-либо лакировки описывает взаимоотношения США и Китая в период глобального кризиса: «Темпы роста китайской экономики могут временно упасть ниже показателя 7,5 %. А специалисты по Китаю всегда говорили, что это та пограничная черта, ниже которой возникает угроза политической нестабильности. Америка нуждается в сотрудничестве с Китаем, чтобы решить проблемы своего бюджетного дисбаланса и предотвратить возникновение такой ситуации, когда взрывоопасный дефицит вызовет пожар разрушительной инфляции….Если Америка начнет относиться к Китаю как к противнику на долгие времена, то самосбывающееся пророчество может разрушить все шансы на создание мирового порядка». Фактически аналогичный концептуальный подход высказал и Збигнев Бжезинский в статье «Двойка», способная изменить мир» («The Financial Times», 14.01.09). Речь идет, на наш взгляд, о серьезном изменении структуры мировой иерархии, где США готовы включить Китай в тандем мирового лидерства, предварительно существенно подорвав его финансово-экономические позиции. Для этого путем «управляемого кризиса» США будут до приемлемого уровня «корежить» финансы и экономику Китая. Будут активно выдавливать его из зон собственных геостратегических интересов. Такова логика мирового противоборства в XXI веке. И у Обамы практически нет другого выбора действий.

ОБАМА И РОССИЯ

Совершенно другое выстраивание отношений, исходя из логики развития событий, у Обамы будет с Россией. Думается, что эти отношения будут подчинены логике обеспечения американской энергобезопасности. А это означает в самом упрощенном виде, что США будут всеми возможными финансовыми, экономическими, политическими, военными и разведывательными средствами способствовать доведению кризиса в России до катастрофического состояния, с тем чтобы:

— сорвать либо затормозить планы строительства нефте- и газопроводов в Китай. Речь идет о реализации подписанных в 2006 году соглашений в Пекине об ответвлении на Дацин от Сковородино в рамках строящегося нефтепровода Тайшет — Находка, а также об экспорте газа из России в Китай либо с острова Сахалин или Ковыкты в Северо-Восточный Китай, либо из Западной Сибири (строительство газопровода «Алтай» в Синьцзян);

— свести до минимума влияние России в среднеазиатских республиках с тем, чтобы заключить с руководителями этих государств договоры о прямых поставках углеводородов через американские компании без участия России;

— максимально затормозить реализацию проектов транзита российского газа в Европу: «Северный поток» и «Южный поток»;

— потеснить Россию с Кавказа и Крыма для беспрепятственного строительства выгодного США газопровода Nabucco;

— блокировать активизацию российской энергетической политики в Южной Америке (Венесуэла, Никарагуа и т. д.);

— криминализировать российские энергетические компании с возможным последующим арестом их счетов (в докладе консультативного совета по безопасности за рубежом Госдепартамента США по итогам 2008 г. отмечено, что самую большую угрозу американскому бизнесу представляет коррупция и организованная преступность в странах Восточной Европы, особенно — в России).

«Я восстановлю наши вооруженные силы, чтобы быть готовым к будущим конфликтам, но я также возобновлю жесткую прямую дипломатию, которая сможет предотвратить получение Ираном ядерного оружия и обуздать российскую агрессию» — так заявлял Обама 28 августа 2008 года в своем программном выступлении в Денвере (штат Колорадо) на съезде демократической партии США, где он дал согласие быть выдвинутым в качестве кандидата в президенты США. Генри Киссинджер, который одним из первых предрекал победу Обамы в президентской кампании, в упомянутой статье «Шанс для нового, миропорядка» открытым текстом формулирует следующий пассаж, адресованный, в первую очередь, России: «Нам следует откорректировать ту добродетельность и праведность, которая была характерна для позиций и действий Америки по многим направлениям, особенно после распада Советского Союза». Если Киссинджер считает те манипуляции, которые Соединенные Штаты творили с Россией после 1991 года, «добродетельными» и «праведными», то чего нам следует ждать в предстоящий период? Достаточно вспомнить роль Киссинджера в недобродетельной и неправедной «зачистке» Чили после переворота, устроенного с его помощью Пиночетом.

Россию ждут непростые времена. Мы к этому готовы?

«Завтра», 2009, январь, № 4

Владислав Шурыгин ТРЕТЬЯ ОБОРОНА СЕВАСТОПОЛЯ

Последние два года в Севастополе прошли фактически под непрерывным «прессингом» Украины. И если слушать украинских дикторов и политиков, то создается полное впечатление, что Россия просто погрязла в незаконности и нарушении договоренностей. Но когда хоть немного вникаешь в реальное положение дел, то не можешь избавиться от ощущения, что оказался в центре какого-то изощренного шулерского «кидка».

Если в Севастополе находится Российская военно-морская база, а именно этим термином на языке дипломатии называется нахождение здесь нашего флота, то у любого знакомого с международными правовыми нормами человека не может не вызвать удивления некоторые совершенно странные моменты «сотрудничества».

Ну, например, по какому праву вооружение, продовольствие и прочие материально-технические ресурсы флота вдруг стали проходить таможенный досмотр Украины и завозиться на флот фактически лишь с разрешения Украины? Более того, как выяснилось, теперь ни одного гвоздя, ни одной банки тушенки Россия не может завезти на флот, не заплатив предварительно таможенную пошлину Украине.

Уникальный прецедент! Юридически товар следует из России в Россию (со складов ВМФ РФ на корабли и части РФ), но посредине этого вдруг возникает Украина, которая берет со всех этих товаров таможенные пошлины и решает, что пустить, а что нет. Эдакая пиратская Тортуга, берущая дань с проплывающих судов.

Америка не спрашивает Кубу, что ей завозить, а что нет на базу в Гуантанамо, как не спрашивает Японию, какое вооружение будет завезено на Окинаву, а какое нет. А вот Украина спрашивает и запрещает…

Всем памятна недавняя история, когда Украина при очередном досмотре груза запретила ввоз на склады медицинского управления флота анестезирующих препаратов. Они, оказывается, запрещены к ввозу на Украину. Все попытки разъяснить, что медицинские препараты ввозятся не на территорию Украины, а на территорию России — корабли и склады ЧФ, действия не возымели. В итоге военный госпиталь ЧФ просто не мог проводить плановые операции, больным приходилось за свои деньги приобретать в аптеках Севастополя необходимые препараты и приносить их с собой. А на некоторые из них получать специальное разрешение в местном Минздраве, так как часть этих препаратов являются препаратами строгой отчетности….

Вторая оборона Севастополя в 1941–1942 гг. продолжалась 250 дней. 250 дней Севастополь сковывал у своих стен одну из самых сильных и боеспособных группировок вермахта — двухсоттысячную 11-ю армию во главе с самым ярким немецким полководцем Эрихом Манштейном. Именно этих дивизий гитлеровцам не хватило под Москвой и Ленинградом для захвата наших столиц и победы над Советским Союзом.

И здесь же в мае 1944 года была одержана блестящая победа, когда превращенный немцами в крепость город был за считаные дни взят советскими войсками, и 9 мая 1944 года над Севастополем снова взвился советский флаг.

Земля Севастополя буквально пропитана кровью наших моряков и солдат, напоена осколками и пулями. За сто лет почти 300 000 русских солдат, офицеров и моряков сложили здесь свои головы.

Здесь, на рейде Севастополя, в 1854 году России пришлось топить свои парусные корабли, которые уже не могли соперничать с новейшими пароходами Англии и Франции, но своими корпусами закрыли вход в Севастопольскую бухту. Здесь же, по унизительному Парижскому договору, все укрепления Севастополя были срыты и взорваны.

Отсюда в 1918 году одна часть флота ушла в Новороссийск, где была затоплена своими экипажами, а другая часть дошла до далекой тунисской Бизерты, где была интернирована и оставлена своими командами, превратившись в мертвую груду брони и стали.

Дважды за свою историю Черноморскому флоту приходилось, как фениксу, буквально возрождаться из пепла. И дважды он, к своей славе, делал это, восстанавливался на новом уровне, наращивал силы и мощь.

Но теперь Черноморский флот фактически вновь стоит перед призраком нового «потопления», на этот раз, возможно, уже последнего и самого трагичного.

Оставшийся в 1991 году за границами России, он вот уже 17 лет ведет борьбу за выживание. С 1994 года ни один новый корабль не вошел в его состав, ни один новый самолет не пополнил его группировку.

Если в 1991 году Черноморский флот насчитывал около 110 тысяч человек личного состава и более 60 тысяч рабочих и служащих, то сегодня в Севастополе осталось лишь 14 000 русских моряков. Если в 1991 году флот насчитывал свыше 300 боевых кораблей и вспомогательных судов, в числе которых было 2 противолодочных крейсера, 6 ракетных крейсеров и больших противолодочных кораблей 1-го ранга, десятки эсминцев, сторожевиков, тральщиков и десантных кораблей, то сегодня он ужался в пять раз.

До 1991 года на протяжении почти 30 лет часть кораблей и судов ЧФ на постоянной основе выполняла задачи в составе Индийской, Средиземноморской и Атлантической эскадр ВМФ СССР. Сегодня никаких «океанических эскадр» у России больше не существует, а сам ЧФ фактически превратился из флота во флотилию. На всем флоте сегодня из боевых кораблей остались: 1 ракетный крейсер «Москва» (спуск на воду — 1979 г.), 2 больших противолодочных корабля (1967–71 гг.), 2 сторожевых корабля (1980–81 гг.), 6 больших десантных кораблей (1968–87 гг.), 2 подлодки, 6 малых противолодочных кораблей и 11 ракетных катеров. Все! Больше ничего нет, и не строится!

Если в составе флота в 1991 году находилось свыше 400 самолетов морской авиации, то теперь их всего 60.

Фактически, по признанию самих моряков, сегодня флот способен полноценно выполнять лишь одну задачу — демонстрацию флага. Наносить визиты в порты иностранных государств, выполнять дальние походы небольшими группами кораблей. Все же остальные задачи флот способен выполнять ограниченно, а зачастую и вообще условно, на картах…

Ситуация с Украиной доходит до идиотизма. С 2006 года Россия вынуждена закупать продовольствие для флота на Украине, т. к. таможенные пошлины настолько высоки, что ввозить продовольствие из России просто невыгодно.

Но не стоит только Украину винить в вероломстве и циничном давлении на Россию. Ее действия вызваны прежде всего полным отсутствием какой-либо внятной и последовательной политики России на Украине и в Крыму на протяжении всего последнего десятилетия.

Напомним, что сразу вслед за подписанием базовых договоренностей по Черноморскому флоту была создана смешанная комиссия, которая должна была подготовить и подписать еще аж 26 договоров, определявших жизнь и деятельность российской военно-морской базы в Крыму. Здесь и договоренность о гидрометеорологическом и навигационно-гидрографическом обеспечении, договоренность о порядке использования полигонов — и еще целый перечень договоров, из которых за прошедшие десять лет было подписано только восемь. Остальные так и не вышли из стадии рассмотрения. И вина за это лежит прежде всего на российских чиновниках, которые все эти годы попросту отмахивались от этого, спихивая все на флот, который не имел реальных полномочий решить эти вопросы, и в лучшем случае мог лишь решать некоторые вопросы, пользуясь личными связями и контактами с руководством ВМС Украины и местной властью. Пока у власти на Украине находилось умеренное крыло политиков, этот кое-как получалось, но как только в Киеве воцарилось прозападное оранжевое лобби, ситуация мгновенно изменилась. Флот оказался запертым в стойле отсутствия «правового поля».

Отношение России к проблеме Черноморского флота наиболее ярко характеризуют «депутатские десанты», которые с регулярностью раз в год-полтора обрушиваются на флот и Севастополь. Заезжие думские витии вдруг обнаруживают, что в Севастополе, оказывается, еще есть и держится на плаву целый флот. Изумляются его стойкости и мужеству. Не жалеют тостов и здравиц за флот и славу русского оружия (благо, все банкеты флоту приходится оплачивать из собственных карманов) и отбывают воодушевленные в Москву, чтобы «честно» написать несколько десятков депутатских запросов, отвечать на половину из которых приходится… самому штабу ЧФ. После чего забывают о существовании флота до следующего «десанта». И так из года в год…

Можно по пальцам пересчитать российских политиков, постоянно занимающихся проблемой флота и Севастополя. Это прежде всего Константин Затулин, который все эти годы бьется в Думе за права русскоязычного населения Крыма и занимается проблемами флота; это Сергей Бабурин, который также постоянно ведет эту тему. Это мэр Москвы Юрий Лужков, который, пожалуй, больше всех сделал для Севастополя. На деньги Москвы здесь выстроены кварталы для русских моряков, школы, спортивные комплексы. Москва осуществляет шефство над кораблями флота.

Вот, пожалуй, и все. Других российских политиков в Севастополе не помнят.

Но и Затулин, и Бабурин никаких чиновничьих должностей не занимают, в дипломатах не ходят, полномочий не имеют и занимаются Севастополем и флотом лишь по зову сердца.

Зато темной тенью тут периодически проскальзывает тучная фигура российского посла Черномырдина. Виктор Степанович навещает Севастополь крайне редко и неохотно. Дожидаться от него помощи и поддержки флоту бессмысленно. Не из того теста сей господин. Возможно, он мог бы выступить консультантом по выгодной продаже флота, а главное — его имущества. Достаточно вспомнить, как в 1999 году во время войны в Югославии Черномырдин, в нарушение всех инструкций и договоренностей, выгнал с переговоров военных и, по сути, предъявил Милошевичу американский ультиматум, фактически «сдав» Югославию американцам и предав интересы России..

Такие вот «политики» отстаивают на Украине интересы России.

И не стоит удивляться, что их стараниями Россия в Крыму и Севастополе оказалась в полном тупике.

Как ляпнул на подписании договора о мире и дружбе с Украиной Ельцин, повернувшись в сторону своей свиты»: «Проснулся утром — подумай, что ты сделал для Украины?»

Наши чиновники и министры ревностно выполнили приказ Ельцина.

ФЛОТ ЭПОХИ ПЕРЕМЕН

Главная проблема в том, что флот живет в полном неведении о своей дальнейшей судьбе. Моряки не знают, что их ждет завтра. Неопределенное, зависимое положение флота от Украины не позволяет полноценно функционировать. Ни один корабль не может ни выйти, ни зайти в базу без ведома Украины. Без ведома Украины Россия не может поменять ни одной единицы оружия, ни одного корабля.

Сегодня положение российского Черноморского флота в Севастополе все больше напоминает положение русских кораблей «Варяг» и «Кореец» в корейском порту Чемульпо, где они оказались заперты японской эскадрой и откуда были фактически выгнаны на смертельный поединок ультиматумом японского адмирала Уриу с требованием стоявшим здесь же на рейде английскому, итальянскому и американскому крейсерам покинуть порт.

В случае любого вооруженного конфликта России с иностранным государством флот мгновенно оказывается в положении заложника. Например, в любой момент сейчас может полыхнуть соседняя Абхазия. В ходе прошлого конфликта Черноморский флот выполнил целую серию миротворческих операций, эвакуируя из Абхазии беженцев и обеспечивая мир в прибрежной зоне. Но сейчас Украина, связанная с режимом Саакашвили дружбой и скоординированной антироссийской политикой, может легко парализовать действия флота. Как страна, не участвующая в конфликте, Украина может потребовать немедленного ухода флота со своей территории, или просто запереть российские военные корабли в бухтах и потребовать их интернирования, ссылаясь все на то же неучастие в конфликте.

Понятно, что в таких условиях нормально жить и действовать флот не может. С другой стороны, и уходить ему просто некуда. Все планы по переводу войск в Новороссийск — это, по словам экспертов, огромная авантюра. Никаких условий для содержания флота в Новороссийске нет, а погодные условия здесь таковы, что в осенне-зимние месяцы здесь вообще опасно держать флот.

Специалисты говорят, что единственное более-менее удобное место для строительства базы флота находится в районе Соленых озер под Анапой, но для того, чтобы углубить их и привести в мореходное состояние, потребуются огромные капиталовложения, которых у флота просто нет.

Но, кроме самой базы, необходимо будет построить новые аэродромы, развернуть зенитно-ракетные и радиолокационные части противовоздушной обороны, гидрографические и метеорологические станции, нефтебазы, склады и арсеналы. Придется построить десятки жилых городков, проложить новые дороги и коммуникации. А главное, придется искать территории для полигонов, места для которых в этом районе Черного моря просто нет. Побережье вдоль Новороссийска — одно из самых судоходных. «Глухих» малообитаемых районов здесь нет как таковых. Кругом курорты и судоходные зоны.

В итоге адмиралы из Главного штаба предпочитают говорить о будущем флота в весьма туманных выражениях, то уповая на возможное смягчение позиции Украины (бывший начальник Главного штаба ВМФ РФ Виктор Кравченко), то обещая довести базу в Новороссийске до приемлемого уровня (бывший главком ВМФ Владимир Куроедов), то вновь подтверждая, что главная база флота была и останется в Севастополе (министр обороны Сергей Иванов), а то, вообще полагаясь на время, которого до 2017 года еще много, и решение само, мол, найдется.

Проблема только в том, что до 2017 года флот в его нынешнем положении и состоянии просто не доживет. Ресурса самых современных кораблей хватит при существующем положении дел в лучшем случае на 5–7 лет. Буквально все корабли флота нуждаются в капитальном ремонте и глубокой модернизации. Без них они все больше превращаются в те самые парусные корабли, которые пришлось топить в 1854 году по причине их полной технической отсталости.

Поэтому на Черноморском флоте уже давно гуляет грустная шутка, что российский Черноморский флот в 2017 году будет состоять из командующего флотом, дежурного адмирала, белого адмиральского катера, оркестра, роты почетного караула, музея флота, флотской газеты и Дома офицеров, которые будет легко перевести куда угодно — хоть в Новороссийск, хоть на Москву-реку.

Все это, безусловно, отражается на настроении служащих здесь моряков.

Сегодня нужна внятная и ясная программа развития Черноморского флота, которая бы конкретно и точно определила будущее флота. Будущее моряков. Будущие цели и задачи. Россия должна, наконец, определиться: нужен ей на Черном море флот или не нужен. А если нужен, то какой и для чего?

Нужны четкие и конкретные планы строительства новых кораблей, ремонта и модернизации существующих.

А главное, нужно определиться: останется русский флот в Севастополе или покинет его? 9 лет до истечения договора «О статусе и условиях пребывания Черноморского флота Российской Федерации на территории Украины» — вполне достаточный срок, чтобы приложить усилия для приведения украинской стороны «к нормальному бою». С другой стороны, это вполне достаточный срок и для создания новой военно-морской базы на территории России.

Зато качественно иная ситуация на Украине. Украинский МИД из года в год гнет свою линию. Меняются министры, меняются уполномоченные, но преемственность решений и последовательность в их отстаивании — просто завидные.

Сейчас главный «локомотив» тарана, крушащего Черноморский флот, бывший командующий ВМС Украины вице-адмирал Безкоровайный. В советском прошлом Безкоровайный командовал соединением атомных подводных лодок, и даже стал кандидатом военных наук, защитившись по теме превентивного ракетно-ядерного удара по США. Очень близка тогда была его сердцу эта тема…

Но после распада СССР, выйдя на пенсию, адмирал почувствовал в крови зов предков и отправился на Украину, где в октябре 1993 года стал командующим военно-морских сил Украины.

Именно при Безкоровайном, вмиг проникшимся ко вчерашним однокашникам и сослуживцам непримиримой самостийной ненавистью, противостояние флотов достигло своей кульминации. Сегодня он — главный «рупор» претензий украинской стороны.

Логика адмирала проста:

— Договор по флоту был ошибкой.

— Договор нарушает безъядерный статус Украины по причине того, что среди вооружения Черноморского флота есть образцы вооружений, которые могут нести ядерные боеголовки.

— Любые попытки модернизации техники и вооружения нарушают будущие сроки вывода флота и суверенитет Украины. Это противоречит национальным интересам Украины. Согласиться с заменой морально и физически устаревшего и утратившего свою роль флота — значит, сделать его «невыводимым» с территории Украины.

— Любая боевая подготовка должна вестись только с разрешения Украины и под ее контролем.

— Россия не имеет права применять силы флота, где бы то ни было, без разрешения Украины и отдельного договора на эту тему. Это нарушает нейтралитет Украины.

И вообще: «…Дальнейшее пребывание ЧФ РФ в Украине имеет смысл только в случае, если перед ним поставлены задачи оккупации территории Крыма и Севастополя и оказания политического и военного давления на правительство Украины».

Вот так и никак не иначе. То, что ни одно из этих заявлений экс-адмирала никак не подтверждено договорами, или как минимум не оговорено в них, или трактуется им самостоятельно, — его не смущает.

В процитированной выше фразе адмирала как в капле воды — вся политика Украины по отношению к России. А политика эта сводится к простой и ясной формуле: как можно быстрее выкинуть Россию из Севастополя и Крыма. Вопрос этот жизненно важен для оранжевого Киева, чтобы не сказать — ключевой.

У «незалэжной» Украины вот уже полтора десятилетия костью в горле стоит крымский вопрос. Мятежная русскоязычная провинция никак не хочет смиряться с властью Киева и превращаться в удельную жовтно-блокитную волость. Все попытки «украинизировать» Крым неизменно проваливались. На последних выборах оранжевые с треском провалились. Причем большую часть голосов им принесли голоса крымских татар, которые уже давно превратились в киевский таран. Не зря же после оглашения итогов выборов Ющенко в сердцах сказал, что самые лучшие украинцы в Крыму это… татары.

В этих условиях, чтобы разобраться с национальной автономией, Киеву крайне необходимо отрезать ее пусть от слабой, но все же поддержки метрополии, которой, безусловно, является Черноморский флот. Не как военная сила — флот слишком слаб и предельно дистанцируется от какого-либо вмешательства во внутренние дела Украины, но как моральный фактор — Россия в Крыму. Россия не бросила Крым.

Вывод флота, по мнению Киева и его кураторов из США, лишит русскоязычное население надежды на Россию, деморализует его, вынудит его окончательно признать киевский протекторат и вкупе с обрушившейся на население нищетой позволит провести ускоренную «украинизацию» мятежной провинции.

Тот же Безкоровайный, когда заявляет, что по мере вывода российского флота у севастопольцев-де появится возможность перестройки новых терминалов и развития гражданского порта, где могла бы базироваться часть украинского торгового флота, лукавит, если не сказать по-украински — брешет.

По мере вывода флота Севастополь будет погружаться в пучину безработицы и развала. Потому как сегодня треть городской инфраструктуры завязана на флот: благодаря флоту Россия ведет в Севастополе строительство, через флот городу идут заказы, финансирование и просто живые деньги получающих на флоте зарплату офицеров и служащих. Уйдет флот — и город потеряет половину своего бюджета. Никакой торговый порт здесь построен не будет. У Украины уже достаточно торговых портов: Одесса, Ильичевск, Херсон, Измаил, Мариуполь, и даже здесь же, в Крыму, есть крупные порты в Донузалаве и Феодосии. Зачем строить еще один, если существующие загружены лишь частично?

Как невозможно превратить без огромных инвестиций Севастополь и в город-курорт. Скалистые берега глубоководной Севастопольской бухты мало приспособлены для курортного отдыха. И выдержать здесь конкуренцию с уже развитыми курортами Крыма будет почти невозможно.

Киевом давно определены методы решения этой задачи: «грузинский вариант» по флоту и «прибалтийский» по русскоязычному населению.

«Грузинский вариант» предусматривает массированное давление на Россию с целью соглашения на досрочный вывод своих баз, как это было проделано грузинскими «друзьями» Ющенко с русскими базами в Грузии.

«Прибалтийский» вариант по русскоязычному населению — это расчет на то, что, как и в случае с Прибалтикой, Запад, верный политике двойных стандартов, предпочтет не замечать дискриминации русскоязычных граждан и насильственной «украинизации» Крыма.

Поэтому вот уже 15 лет Киев отказывается подписать закон о статусе Севастополя и назначает градоначальников своим прямым указом, тем самым признавая город фактически оккупированной территорией. Ющенко откровенно сказал, что до тех пор, пока русский флот будет в Севастополе, он этот закон не подпишет и самоуправления город не получит. И один националист и русофоб сменяет в кресле градоначальника другого.

РУССКИЙ ПУТЬ

То, что сегодня делает в Крыму и Севастополе Украина, возможно только при условии «летаргического сна» России. Вялой, неосмысленной, непоследовательной политики и полном отсутствии каких-либо внятных представлений о собственных национальных интересах и приоритетах. Продолжение этой политики приведет к тому, что очень скоро Россия будет окончательно вытолкнута из Крыма и заперта в дальнем глухом углу Черного моря под прицелом эскадр НАТО.

Но еще не поздно поменять ход игры. Перехватить инициативу и переломить ситуацию в пользу России.

В нарушение всех международных норм Украина, где русские составляют 20 % населения, а русскоязычными себя считают более 45 % населения, отказывается предоставить русскому языку статус второго государственного языка и проводит политику его подавления. Русский язык удален со всех государственных телевизионных и радиоканалов.

В этих условиях Россия должна, в конце концов, на международном уровне потребовать от Украины соблюдения прав русских и русскоязычных граждан.

Объявленное режимом Ющенко решение о вступлении Украины в НАТО является прямым нарушением существующего договора о дружбе и стратегическом партнерстве между Россией и Украиной, заключенного в 1996 году, фактически денонсирует его и требует полного пересмотра отношений между Москвой и Киевом.

Россия подписывала договор с внеблоковым государством, которое декларировало свой нейтралитет и заявляло о стремлении к дружбе и партнерству с Россией. Но Украина — член НАТО — это уже явно не партнер России, и отношения с таким государством должны строиться на совершенно иной основе. С момента подачи Украиной заявления о вступлении в военный блок НАТО данный договор автоматически утратит свою силу. И в этой ситуации, безусловно, уже не может быть и речи о признании территориальной целостности Украины в существующих границах. Должны быть вновь подняты все исторические документы, регламентирующие статус Крыма и Севастополя, и пересмотрены с учетом выхода Украины из договора о дружбе и стратегическом партнерстве.

Россия могла не ставить эти вопросы перед стратегическим союзником и партнером, считая, что в ходе диалога и партнерских отношений спорные вопросы разрешатся на взаимоприемлемых условиях и спорные территории не станут служить источником конфликта. Но закрывать глаза на откровенно враждебную антироссийскую политику Киева, который лишь на условиях союзничества и партнерства получил от России гарантии территориальной целостности, преступно.

Должна быть наконец создана работоспособная и имеющая самые высокие полномочия комиссия по Черноморскому флоту, которая положит конец творящемуся беспределу. И в эту комиссию должны войти не случайные люди, не «свадебные генералы», и уж точно не люди, подобные Черномырдину, а настоящие патриоты-государственники, знающие вопрос и способные отстаивать интересы России.

Должна быть выработана и принята ясная и конкретная программа восстановления и развития Черноморского флота. Должны быть наконец решены все мучительные и унизительные проблемы статуса моряков и членов их семей, обеспечены их права и социальные гарантии.

Севастополь — Москва

«Завтра», 2008, май, № 21

Екатерина Глушик НАДЕЖНЫЙ СОЮЗНИК

«Как Главнокомандующий, я отношусь к Вооруженным силам с особым вниманием и стараюсь делать все от меня зависящее, чтобы Беларусь имела действительно боеспособную и современную армию. Вместе с Россией наши Вооруженные силы обеспечивают нерушимость границ нашего Союза и способны сдержать любую агрессию».

А. Г. Лукашенко

На данном историческом этапе одной из важнейших областей сотрудничества России с другими странами является военная. И самый надежный, верный союзник нашей страны — Белоруссия, не раз уже не на словах, а на деле доказывавшая свое братское отношение к России и населяющим ее народам.

Свои партнерские обязательства и просто человеческое отношение к нам Белоруссия и ее руководство во главе с президентом Александром Григорьевичем Лукашенко проявляют, несмотря на порой недружественные заявления с российской стороны, выпадки персон, озвучивавших свои сентенции с телеэкранов государственных СМИ, оскорбительные заявления государственных чиновников по отношению ко всему народу Белоруссии и ее героическому прошлому. Невзирая на действия, ставившие экономику Беларуси под угрозу, когда цены на энергоносители алчной сворой самозваных хозяев наших недр были подняты в разы, белорусы были для нас верными и надежными партнерами, добрыми незлопамятными соседями.

В свете происходящих в мире событий очередной пресс-тур для представителей российских и союзных СМИ на тему «Сотрудничество Республики Беларусь и Российской Федерации в военно-технической сфере» был не только интересным, но и чрезвычайно актуальным. Программа тура включала посещение Мемориального комплекса «Брестская крепость-Герой», 115-й зенитной ракетной бригады, 174-го учебного полигона ВВС и войск ПВО, посещение 61-й истребительной авиационной базы в городе Барановичи, осмотр командного пункта Западного оперативно-тактического командования ВВС и войск ПВО. Предполагалось наблюдение за активной фазой комплексного оперативного учения «Осень-2008». Намечались и другие мероприятия.

Надо отметить, что из этой, как и других поездок, ты уезжаешь не только наполненным информацией, но и самыми светлыми и теплыми чувствами, среди которых и белая зависть к Белой Руси, сумевшей в погибельные для нашей общей родины времена сохранить в людях человеческие качества, самое важное из которых — чувство собственного достоинства, гордость за страну, за себя как активного участника всех происходящих в государстве процессов. В стране царит атмосфера сопричастности: если успехи — есть в этом и толика моего старания, если неудачи — и я в той или иной мере ответственен за них. По социологическим опросам молодых людей в 2007 году на вопрос «Испытываете ли вы гордость за свою страну?», 66,5 % ответили «очень горжусь», 29,9 % «горжусь в некоторой степени», «почти нет» — 1,8 %, «совсем нет» не оказалось никого, затруднились ответить 1,8 %.

А ведь в 2001 году цифры были совсем иные: «очень гордились» лишь 21,2 %, гордились в некоторой степени 58,8 %, «почти нет» ответили тогда 10,9 %, совсем нет — 2,6 %, затруднились ответить 6,5 %.

Действительно, белорусам сейчас есть чем и кем гордиться, в этом убеждаешься всякий раз, посещая заводы, фабрики, учебные заведения, поля, фермы, воинские части.

Не первый раз я в Брестской крепости. Но всякий раз посещение мест, где лилась кровь защитников крепости, где расстреливали мирных жителей, не может оставить равнодушным. Построенная в первой половине XIX века, самый важный героический этап крепость пережила во время Великой Отечественной войны, продемонстрировав: фортификационные сооружения крепки не толщиной стен, а крепостью духа их защитников.

Советские воины удерживали сопротивление до 23 июля 1941 года: в тот день последним был пленен майор Петр Михайлович Гаврилов. Хотя на взятие крепости гитлеровское командование отводило до 8 часов, на захват одной советской крепости ушло больше времени, чем на подавление сопротивления некоторых европейских стран.

В музее комплекса среди интереснейших экспонатов — довоенные фотографии и письма бойцов и командиров. Красивые открытые лица молодых счастливых мужчин, женщин, детей (в крепости жило около 300 семей военнослужащих). Вот они на спортивном матче, а вот — на празднике; в письмах домой делятся радостями, волнениями. Обычная мирная жизнь. Отрывной календарь открыт на дате 21 июня. На листе стихи Якуба Коласа:

Сомкнем же плотнее ряды боевые. За честь, за свободу — вперед. Над нами алеют знамена родные, Нас доблестный Сталин ведет.

Не сдающихся защитников Брестской крепости забрасывали листовками. «Вместо свободы вы получили режим во сто крат хуже царского самоуправства. Вам обещали социализм и справедливость — получили же вы нищету и издевательства. Тех, кто понял, в какой тупик загнал Сталин страну, подвергали преследованиям и пытали. Патриотов своего отечества жидовская власть безжалостно расстреляна. На какой же хрен такая власть! Красные командиры, красноармейцы, поверните ваши оружия и штыки против этой власти, и вы освободите мир от врагов человечества. Гитлер прогнал паразитов из своей страны. Последуйте его примеру. Ко всем чертям жидов и коммунистов!»

Проклятая орда не знала страны, с которой шла воевать! Фашисты еще не знали, что те, кому они рассказывают, какой хороший Гитлер и как плохо советские люди живут при Сталине, оставляют на стенах крепости надписи «Я умираю, но не сдаюсь. Прощай, родина!» «Нас было трое, нам было трудно, но мы не пали духом»; что в атаку бойцы будут идти с криками «За родину, за Сталина!».

Каждый день на пост у Вечного огня Брестской крепости заступает почетный караул учеников белорусских школ. Воспитывается не только уважение к героическому прошлому, но и обеспечивается преемственность поколений, и школьники понимают: они, придет час, обязаны перенять героический опыт дедов.

Не случайно в стране так высоко ценится профессия военного, а служба в армии считается почетной обязанностью, которую еще надо заслужить, поскольку на одно место в рядах Вооруженных сил претендует до 6 человек призывного возраста.

115-я ЗЕНИТНАЯ РАКЕТНАЯ БРИГАДА

Настоящих былинных богатырей довелось увидеть в 115-й зенитной ракетной бригаде Министерства обороны Республики Беларусь. Берущая свое начало в 1949 году, она до сих пор несет боевое дежурство по защите западной границы Белоруссии, «закрывая» все небо на этом участке. За свою историю бригада 40 раз выполняла боевые стрельбы, из них 31 раз— на оценку «отлично». В 2006 году бригада перевооружена на зенитную ракетную систему С-300. На вопрос, нет ли планов перевооружиться на более современное вооружение, военные четко отвечают: «Мы выполняем поставленные задачи. Будет поставлена задача — перевооружимся». А планы на перевооружение огласил президент Лукашенко: «Белорусская армия к 2015 году будет полностью переоснащена и соответствовать высоким мировым стандартам».

Бригада принимала участие в коалиционных учениях в составе объединенной системы ПВО СНГ «Боевое содружество — 2007». По итогам 2007 года бригада названа лучшей воинской частью ЗОТК.

Все военные подчеркивают: их задача — оборонная. В частности, цель бригады — над своей территорией «захватить» объект радаром, сопровождать его, при получении команды — уничтожить.

Нам продемонстрировали действия военных по сигналу «Боевая тревога»: в считаные минуты (на это отводится не более 5–6 минут) расчет прибыл на место, занял позиции, привел в боеготовность технику, доложил о готовности произвести пуск.

Нашим «экскурсоводом» выступает заместитель командира бригады подполковник Игорь Михайлович Пилюк — настоящий Илья Муромец. Да и все офицеры, готовые ответить на интересующие нас вопросы, под 2 метра ростом, косая сажень в плечах.

Не только офицеры бригады, но и солдаты — бравые, подтянутые. Желающих служить много, так что выбор есть. В бригаду стараются набирать призывников с радиотехническим образованием.

Уже первое знакомство с белорусскими военными и техникой, стоящей на вооружении армии, вселило уверенность, что с запада у России есть надежное прикрытие.

Заводят в казарму, ведут по помещениям. Сочетание военного аскетизма и уюта, продуманности, функциональности. Много наглядной агитации. Стенды с фотографиями отличившихся, показатели соревнований между подразделениями, подшивки прессы. Угостили яблоками из своего сада, разбитого на территории. Можно представить, какая красота здесь в пору цветения яблонь!

Не может не обратить на себя внимание ухоженность всей территории Белоруссии: в городах, деревнях, в военных частях— чистота, порядок, зримый и ощущаемый уют.

«ОСЕНЬ-2008»

Самое интересное и захватывающее в этой поездке — наблюдение за активной фазой комплексного оперативного учения «Осень-2008». Крупномасштабные учения такого плана проводятся в Беларуси раз в два года. Целью нынешних учений является совершенствование взаимодействия Вооруженных сил с другими войсками и воинскими формированиями Белоруссии, а также органами военного управления ВС РФ по обеспечению безопасности Союзного государства.

Рано утром едем на 174-й учебный полигон ВВС и войск ПВО «Доманово».

О том, что в стране идут войсковые учения, широко оповещают СМИ. Но и воочию видишь передвижение военной техники, военные патрули, на съездах в леса стоит техника, личный состав.

В учениях принимали участие 8,5 тысячи военнослужащих и 2,5 тысячи призванных из запаса. Военные с удовлетворением подчеркивают, что если еще несколько лет назад нужно было буквально вылавливать резервистов для участия в учениях, то сейчас с этим нет никаких проблем: получив повестку, люди являются в назначенное место и выполняют поставленные перед ними задачи.

В этом большую роль играет сознание необходимости защищать свою страну и понимание, что, если проявить слабину, тут же явятся забугорные дяди «сеять демократию», и полетят клочки по закоулочкам. Военное руководство подчеркивает: страна строит свою доктрину на предупреждении нападения. Если враг будет знать, что получит отпор, адекватный действиям агрессора, то он не будет рисковать и нападать.

В данных учениях, носивших открытый характер и за ходом которых следили 150 журналистов из разных стран, наблюдатели, иностранные военные атташе, было задействовано 60 танков, 240 единиц бронетехники, до 40 артиллерийских орудий, 42 летательных аппарата. В рамках стратегического командно-штабного учения «Стабильность-2008» в «Осени-2008» приняли участие и 12 самолетов и вертолетов ВВС РФ — МиГ-29, Су-25 и Ми-24. Кроме боевых самолетов и вертолетов, были задействованы военно-транспортные самолеты Ил-76 и вертолеты Ми-8. Летные экипажи несли совместное боевое дежурство по противовоздушной обороне и отрабатывали вопросы взаимодействия. Учения «Стабильность-2008» проходили с 22 сентября по 21 октября в разных регионах России и Белоруссии. Они включали в себя комплекс учений, тренировок различного масштаба и являлись стержнем оперативной и боевой подготовки Вооруженных сил России и Белоруссии в 2008 году.

Действия войск наблюдаемых нами военных учений отрабатываются на фоне созданной оперативной обстановки, согласно которой Республика Беларусь разделена на 2 государства: Мостовию и Сосновию. В основе конфликта претензии одной стороны на территорию другой.

Ситуации нынешних учений учитывают жизненные реалии: «Сосновия» для получения формального повода на применение вооруженных сил инициировала массовые беспорядки и вооруженное столкновение коренного населения Мостовии с компактно проживающими «сосновцами». Заявив о намерении решать территориальный вопрос силовым путем, развернула у границ «Мостовии» группировку Сухопутных войск и начала агрессию.

Мы разместились на наблюдательном пункте. Рельеф местности этой части страны — равнинный. Видимость — на десятки километров. Поле боя — перед нами. На наших глазах отрабатывалось обеспечение устойчивости системы противовоздушной обороны, мы следили, говоря официальным слогом пресс-релиза, за «отработкой согласованных действий разнородных сил и средств в интересах решения задач по уничтожению воздушных десантов противника и недопущению воздействия его на объекты системы ПВО». Звучит сухо, а выглядит захватывающе.

Слышим гул моторов. Самолеты. Наблюдаем воздушный бой.

Классик сказал: нет ничего прекраснее лошади на бегу и женщины, когда она танцует. Добавлю: и военной техники в действии. По крайней мере, на учениях. Захватывает дух не только от осознания мощи армии, защищающей твою страну, твой дом, но и от красоты полета, выполняемых фигур высшего пилотажа: имитация атаки, «принуждение» к посадке, проход на низкой высоте над вертолетами, на борту которых десант противника. Мастерство летчиков поистине виртуозно: два самолета идут крыло к крылу, комментирующий ход боя сообщает, что расстояние между ними не более 7 метров.

На горизонте появилась колонна бронетехники, двигающаяся к месту высадки десанта противника.

В целях своевременного вскрытия изменений в действиях наступающего противника систематически осуществляется воздушная разведка самолетами Су-24МР и вертолетами Ми-24К: они «ходят» над нами. Звучит комментарий по ходу учений: «На высоте 100 метров и скорости 800 км/ч самолет-разведчик Су-24МР осуществляет визуальную и оптико-электронную разведку сил и средств противника. Обнаружен полет группы вертолетов противника под прикрытием истребительной авиации и вертолетов огневой поддержки, а также начало высадки десанта противника, выдвижение в направлении района высадки десанта двух рейдовых отрядов.

Командующий ВВС и войск ПВО поставил задачи: командующему войсками оперативно-тактического командования — на уничтожение воздушного десанта противника и авиации его прикрытия в ходе перелета, начальнику авиации — на нанесение огневого поражения рейдовым отрядам и десанту с началом его высадки».

Четыре вертолета Ми-8 высаживают десант на площадках, удаленных на 1–2 км друг от друга, что позволяет снизить уязвимость и произвести атаку объекта с разных направлений.

Поражение воздушному десанту противника при его перелете в район высадки осуществляет смешанная группировка противовоздушной обороны, представленная в составе зенитного дивизиона С-300 115-й воздушной батареи (те самые былинные богатыри); зенитной ракетной батареи «Оса» 302-й зенитной ракетной бригады; зенитного ракетного взвода «Стрела-10» Отдельного зенитного ракетного артиллерийского дивизиона 11-й отдельной механизированной бригады.

Боевая стрельба выполняется по трассеру, поднимаемому воздушным шаром.

Завороженно наблюдаем, как летают самолеты, вертолеты, едет бронетехника, занимает позиции десант, на него наступают силы противника, рвутся снаряды, летят ракеты, поражая цели в воздухе и на земле.

В итоге боевые расчеты ПВО выполнили задачу по уничтожению маловысотных воздушных целей. В свою очередь самолеты истребительной авиации МиГ-29 отработали вопросы боевого применения по вертолетам огневой поддержки. Были продемонстрированы основные способы борьбы истребительной авиации с вертолетами противника, такие, как поражение вертолета осколками от сброшенных бомб, «сдув вертолета» (истребитель проходит на минимальной высоте над вертолетом с включением форсажа и выполнением «горки», в результате чего возмущенный воздушный поток создает трудности в пилотировании вертолета, и летчики не всегда справляются с его управлением, особенно на высотах менее 50 м).

Истребители МиГ-29, Су-27 продемонстрировали элементы воздушного боя. Они вышли в район полигона на высоте 300 м, и бой велся на высотах от 500 м до 2,5 тыс. м.

Также было отработано боевое применение авиации в смешанном составе. В состав каждой группы входили два штурмовика Су-25, осуществляющих наведение на цель в визуальном режиме, и один бомбардировщик Су-24М, имеющий специализированный прибор прицеливания. Самолеты отработали типы боевого применения и выполнили бомбометание. Кроме того, отработан удар по противнику с использованием двух пар боевых вертолетов Ми-24. Проработаны вопросы боевого применения смешанных зенитно-ракетных подразделений.

В итоге условный агрессор был повержен. «Не смеют крылья черные над родиной летать! Поля ее просторные не смеет враг топтать».

МНЕНИЕ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО

Цели комплексного оперативного учения «Осень-2008» достигнуты. Такую оценку дал Президент Республики Беларусь, Главнокомандующий Вооруженными силами страны Александр Григорьевич Лукашенко, принявший участие в заключительном этапе учения.

По завершении учения он провел смотр войск, выступил с речью, вручил награды наиболее отличившимся белорусским и российским военным, ответил на вопросы журналистов.

Несмотря на официальность, слова президента вызывали живую заинтересованность. Никакой «воды», как часто бывает в официальных речах, отсутствие пустого пафоса. Главнокомандующий подводил итоги и ставил задачи.

«Период спада для наших Вооруженных сил закончился, — констатировал он. — Армия, которая есть сегодня, вышла на уровень практически 100-процентной боевой готовности».

«Военно-политическая обстановка в мире действительно поменялась. Мы можем констатировать пусть и не столь масштабные, но все-таки изменения в технике и тактике вооруженных конфликтов. Но мы сегодня точно знаем, что такое война, изучили опыт ведения военных действий в конфликтных ситуациях, мы обладаем полным опытом благодаря нашим российским братьям, в том числе на примере грузино-осетинского конфликта».

Главнокомандующий также отметил, что учения проводятся не только для тренировки, но и чтобы показать, что «с Беларусью иметь дело путем выяснения отношений через наведение прицела очень опасно, смертельно опасно». Александр Лукашенко напомнил, что проводимые в стране учения носят оборонительный характер, и Беларусь ни на кого не собирается нападать. «Учения — это фактор большого сдерживания», — резюмировал глава государства. «Наши Вооруженные силы являются не средством нападения, а надежным гарантом безопасности и территориальной целостности государства. Конечно, Беларусь не может располагать таким военным потенциалом, который был бы сопоставим с потенциалом больших военных блоков. Такой цели мы перед собой и не ставим».

«Когда-то армия находилась в плачевном состоянии, люди стеснялись носить погоны. Поэтому я надел военную форму, чтобы продемонстрировать, что армия сейчас в почете в нашем обществе».

В Вооруженных Силах достаточно кадров, подразделения территориальной обороны созданы, все губернаторы — люди военные. Создано все необходимое, чтобы управлять государством в кризисные моменты. Численный состав белорусской армии составляет 65 тысяч человек. Но «сегодня мы можем отмобилизовать до 500 тыс. человек при необходимости», — сказал президент. (Численность населения Беларуси составляет около 9 миллионов 700 тысяч человек).

В учении, помимо Вооруженных сил страны, были задействованы силы и средства различных министерств и ведомств Беларуси: отрабатывалась координация всей военной организации государства.

Александр Лукашенко особо подчеркнул: Беларусь идет по пути создания эффективной системы обороны и строительства армии, способной вести современную войну.

По словам президента, в середине 90-х Беларусь серьезно занялась выработкой концепции, планов обороны государства и модернизации Вооруженных сил.

«В результате Беларусь полностью восстановила свою обороноспособность. Мы наверстали то, что потеряли, и сейчас четко выполняем программу развития Вооруженных сил. Мы поднялись на тот уровень состояния Вооруженных сил, на котором должны были быть, если бы не распад СССР».

Александр Лукашенко дал позитивную оценку взаимодействию белорусских и российских военных: «Я очень благодарен российским ребятам, которые прибыли в Беларусь для участия в нынешнем учении. Но честно скажу: хотелось бы большего присутствия наших братьев-россиян в подобных учениях». (По численности российская группировка составляла порядка 130 человек).

А. Лукашенко отметил: «У нас создана белорусско-российская группировка на этом направлении. И главную роль на западном направлении по обороне Союзного государства — от Одессы до Балтийского моря, основную нагрузку несет белорусская армия».

«Договор с Россией — дело святое. Мы должны его неукоснительно выполнять, так же, как выполняет его со своей стороны Россия, обеспечивая нашей стране щит, в том числе ядерный», — отметил глава государства.

Усталые, но довольные, возвращаемся к своему месту дислокации— в гостиницу. В новостях показывают элементы учения, за которыми наблюдает вся страна.

61-я ИСТРЕБИТЕЛЬНАЯ АВИАЦИОННАЯ БАЗА

Летчики 61-й истребительной авиационной базы (ИАБ), расположенной в г. Барановичи, куда лежит наш путь, принимали участие в учениях. База сформирована в 1994 году на базе 61-й истребительного авиационного полка. Сегодня на вооружении полка истребители Су-27, МиГ-29. Именно в этой части служил первый Герой Беларуси Владимир Николаевич Карват, награжденный посмертно. 23 мая 1996 года ценой собственной жизни пилот предотвратил падение самолета на населенный пункт.

По прибытии на базу нас ведут в учебный корпус, где отрабатываются боевые задания на авиатренажерах. Техника еще советских времен, но модернизированная. Создаются условия того или иного полета: высота, дальность, облачность. Летчики получают полетное задание, садятся за штурвал, выполняют виртуальный полет. Интересно наблюдать за двигающейся панорамой неба и земли. Ощущение парения испытываешь и сам. Рельеф местности «под крылом самолета» можно создать любой. Спрашиваем, «летают» ли на тренажерах над территорией европейских или иных стран. Летчики улыбаются: «У нас оборонительная военная доктрина, нам залетать на чужие территории ни к чему».

Если раньше летчиков для белорусской авиации готовили в России, то сейчас у себя обучают специалистов, которые выходят из стен заведения летчиками 3-го класса.

Заместитель командующего войсками Западного оперативно-тактического командования ВВС и ПВО по идеологии полковник Николай Иванович Житкевич объясняет: военная доктрина белорусской армии— открытый документ.

Армия должна комплектоваться из мужчин не только здоровых, но понимающих, чему они служат, осознающих свой долг по защите родины. «Мы не конфликтуем ни с кем. Но чем выше степень безопасности, тем меньше опасность угрозы», — считает он, и с этим трудно не согласиться.

Военные, в частности, летчики 61-й базы проводят систематическую работу с учащимися школ. Они — шефы детского дома в населенном пункте Ястрембель. Дети гордятся такой дружбой.

Пропагандистская работа дает результаты: конкурс в военные училища в среднем 5 человек на место, а на военные специальности университетов — до 30.

Летчики вспоминают, как в 1994 году из Барановичей в город Энгельс передислоцировался 203-й полк дальней авиации. По прибытии на место под миролюбивые речи ельцинских демократов современные боевые самолеты были пущены под нож американской гильотины: самолеторезки, бесплатно предоставленной нам дядей Сэмом. Чего-чего, а гильотин у американцев, поддерживаемых доморощеными Новодворскими и Шеварднадзе, на нас хватает. Полк расформировали, летчики, которым было по 30–35 лет, оказались не у дел…

Едем на аэродром, где нас ждет встреча не только с белорусскими летчиками — участниками учений, но и российскими. Поскольку белорусские пилоты заступили на совместное боевое дежурство с летчиками 14-го истребительного авиационного полка ВВС России, на аэродроме развеваются два флага: российский и белорусский.

Командир 61-й истребительной авиационной базы ВВС и войск ПВО Беларуси полковник Юрий Алексеевич Воробьев, уроженец Ленинградской области, доволен личным составом своего полка, который справился со всеми задачами учения: была осуществлена посадка на аэродромный участок дороги (АИД), проведен воздушный бой пары истребителей Су-27. Отмечает, что с российскими коллегами никогда не было непонимания или разногласий. Да и вообще, те чувствуют себя в Белоруссии как дома, а белорусы в России как дома.

Полковник Российской армии Валерий Феодосьевич Дуда, начальник штаба 16-й армии ВВС России, 5 самолетов и 7 вертолетов которой принимали участие в учениях «Осень-2008», тоже доволен прошедшими учениями, подготовкой летного состава белорусской армии, технического персонала, действующего слаженно и очень профессионально. «Отработали на оценку не ниже «хорошо», — скромно оценивает он участие россиян, — с поставленной задачей справились. Одна школа, которую мы прошли еще в СССР, способствовала слаженности действий, отсутствию разногласий». Как вы себя здесь чувствуете? — интересовались журналисты. «Уважаемыми людьми, испытываем гордость за державу», — ответил российский летчик.

КОМАНДНЫЙ ПУНКТ ЗАПАДНОГО ОПЕРАТИВНО-ТАКТИЧЕСКОГО КОМАНДОВАНИЯ

Следующий адрес программы — Командный пункт Западного оперативно-тактического командования (ЗОТК) ВВС и войск ПВО Белоруссии. На территории нас встречает лозунг «Мы сильны единством».

В состав ЗОТК входит 8-я радиотехническая бригада, 61 ИАБ, пять зенитных ракетных бригад, 1169-й отдельный батальон охраны и обслуживания аэродрома, 17-й отдельный батальон связи, четыре пункта наведения авиации, подразделения обеспечения. Соединения, воинские части ЗОТК расположены в 5 областях Белоруссии, в зоне ответственности — 1700 км воздушной государственной границы. Ежедневно на боевое дежурство заступает около 400 человек, осуществляющих проводку около 350 воздушных судов. К примеру, в 2007 году радиотехническими войсками ЗОТК обнаружено и проведено более 90 тысяч воздушных целей.

То, как это делается, мы наблюдаем в зале боевого управления. На экране — карта Белоруссии. На ней — контуры воздушных судов, они передвигаются в режиме реального времени. Это в основном транзитные судна разных стран, о каждом здесь все известно: тип, маршрут следования. Как только судно выходит за линию границы, оно пропадает с экрана. И наоборот: пересекая границу Белоруссии, оказываясь в воздушном пространстве страны, летательный аппарат появляется на экране. Основная задача — охрана воздушного пространства Беларуси, оповещение и приведение в боевую готовность войск.

Командующий войсками Западного оперативно-тактического командования полковник Дмитрий Петрович Пахмелкин, отвечая на наши вопросы, отмечает, что в этом году не было нарушений воздушного пространства страны: все соседние государства знают, что в Белоруссии серьезное обеспечение, и не пытают лиха. В учениях «Осень-2008» все соединения части принимали участие, организуя управление и взаимодействие войск всех видов.

БРИФИНГ НАЧАЛЬНИКА ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА

Начальник Генерального штаба Вооруженных сил — первый заместитель министра обороны Республики Беларусь, генерал-лейтенант Сергей Петрович Гурулев на состоявшемся брифинге подчеркнул, что «экономическая база и стабильность позволяет развивать Вооруженные силы. Население, его образованность, патриотичность, понимание задач также этому способствуют. Полагаю, что мы идем правильным путем, воссоздав систему территориальной обороны. Именно она позволяет с наименьшими материальными затратами выполнять задачи обороны Беларуси».

В Беларуси также выстроен определенный план сдерживания. «Развертывание системы ПРО в Чехии и Польше, расширение НАТО и планы по включению в Альянс Грузии и Украины — все это свидетельствует о том, что развитие военно-политической обстановки вокруг Беларуси имеет тенденцию к увеличению опасности. Речь не идет о том, что завтра может возникнуть конфликт или изменится обстановка, и я не отрицаю заявлений о мирных намерениях блока НАТО, но факты и действия имеют несколько другой характер», — считает начальник Генштаба.

Чем сильнее будет Россия, тем надежнее безопасность Беларуси. Это понимают в братской стране. Но белорусы не надеются отсидеться за нашей спиной. Потому-то на западных рубежах мы — за их спиной. И эта спина, как мы имели возможность убедиться, надежна.

Республика Беларусь — Москва

«Завтра», 2008, ноябрь, № 45

Денис Тукмаков ТАМ ВРАГУ ЗАСЛОН ПОСТАВЛЕН ПРОЧНЫЙ?

Недавние северокорейские испытания атомной бомбы и баллистической ракеты вызвали нейтрально-положительную реакцию в России. При всей озабоченности распространением ядерного оружия, наша страна не видит угрозы в северокорейской милитаризации, занимает умеренную позицию в Совбезе ООН по вопросу о санкциях против Пхеньяна и соглашается с правом КНДР защищать свой суверенитет всеми доступными средствами.

Некоторые аналитики (в том числе и Служба безопасности «День») полагают, что демонстрация силы со стороны Северной Кореи на самом деле является «китайской уловкой», призванной сместить акцент внешней политики США с Тегерана на Пхеньян, размыть вектор американских усилий в Азии и выиграть время в глобальной геополитической игре Китая и Америки.

Между тем, среди игроков на восточноазиатском театре действий есть еще один субъект, для которого нынешний всплеск милитаристской активности КНДР играет на руку. Это Япония. Военное усиление КНДР — или симуляция этого усиления — является блестящим поводом для Токио апеллировать к пересмотру собственной оборонной доктрины и резкому увеличению военных ассигнований.

Милитаризация Японии имеет объективные основания. Существенная часть японского общества до сих пор не может смириться с нынешним статусом своей страны как фактически оккупированной «державы из Оси Зла», потерпевшей тяжкое поражение во Второй мировой войне. Кроме того, грядущие экономические катаклизмы способны привести к тому, что Япония окажется в числе стран, по которым глобальный кризис ударит наиболее сильно. В этом случае усиление ВПК, наряду с реваншистской риторикой, окажутся действенными средствами в борьбе против экономической депрессии.

Если подобный прогноз оправдается и Япония предстанет перед миром как региональная военная держава, ей придется искать точку приложения своей возросшей мощи. В этом случае вероятность того, что Токио выберет вовсе не западное и не южное, а северное направление для своей экспансии, является столь высокой, что Россия уже сегодня обязана с ней считаться.

С этой точки зрения, перед нами открывается перспектива военного столкновения между Россией и Японией за «северные территории» в 2015–2020 годах с весьма неопределенными последствиями. Более того, один из возможных сценариев будущего, при котором Россия мирно отдает Японии четыре спорных острова Курильской гряды, вряд ли сам по себе способен привести к ослаблению «самурайского натиска» на российский Дальний Восток.

«Поражение в правах» Японии как суверенного государства четко закреплено в девятой статье ее конституции 1947 года, написанной американской оккупационной администрацией. Статья эта гласит: «Искренне стремясь к международному миру, основанному на справедливости и порядке, японский народ на вечные времена отказывается от войны как суверенного права нации, а также от угрозы или применения вооруженной силы как средства разрешения международных споров.

Для достижения цели, указанной в предыдущем абзаце, никогда впредь не будут создаваться сухопутные, морские и военно-воздушные силы, равно как и другие средства войны. Право на ведение государством войны не признается».

Подобная формулировка не может не считаться унизительной для всякого уважающего себя народа — тем более для народа с древней государственной традицией и пиететом перед воинским духом предков.

До сих пор Япония формально не имеет армии; с 1954 года она обладает т. н. «силами самообороны», насчитывающими сегодня около 240 тысяч человек (с резервистами — около 300 тысяч). Силы самообороны не имеют ядерного оружия, баллистических ракет, атомных подводных лодок, авианосцев, бомбардировщиков, а также соединений морской пехоты и моторизированного десанта.

Фактическое положение Японии как оккупированной страны подтверждается наличием 88 военных баз и объектов США, на которых находятся в общей сложности около 50 тысяч человек. В Йокосуке размещена база 7-го флота США, а на базах ВВС Мисава, Татикава и Ацуи сосредоточена американская авиация с ядерным оружием на борту.

Подобное военное «сотрудничество» Японии с США не только выглядит как навязанное по праву сильнейшего, но и не отвечает реалиям постсоветского мира. Скажем, НАТО никак не смогло помочь Японии 31 августа 1998 года, когда северокорейская ракета Пэктусан-1 (Тэпходон-1 по западной маркировке), пролетев над японским воздушным пространством, упала в море в 4000 км от корейского берега.

Неудивительно, что Япония пытается изменить status quo, сложившийся после Второй мировой. 01992 года японские военные участвуют в миротворческих операциях по всему миру (Сирия, Камбоджа, Мозамбик, Индонезия), а в 2004 году японский воинский контингент был отправлен в Ирак. В 1995 году, после волнений на Окинаве, Японии удалось договориться с США о закрытии 10 американских баз. В декабре 2006 года японское военное ведомство официально стало именоваться министерством обороны.

Впрочем, действия Японии весьма продуманны и меньше всего напоминают громкую ссору со вчерашним всесильным союзником. В 2004 году Япония и США подписали меморандум о взаимопонимании, на основе которого в регионе совместно выстраивается японская национальная противоракетная оборона наземного (8 ЗРК «Патриот» на начало 2009 года) и морского (2 эсминца типа «Конго» с МСУО «Иджис» и противоракетами «Стандарт-3 1А») базирования. Уже с началом нового обострения, вызванного северокорейскими испытаниями, министр обороны США Роберт Гейтс подтвердил, что США предпримут ответные меры в случае нападения КНДР на Японию. Японцев, однако, мало устраивает положение заложников в американо-северокорейских, равно как и в американо-китайских отношениях: любой военный конфликт между США и КНДР (а позднее и между США и Китаем) при существующем статусе Японии автоматически будет означать нападение на саму Японию.

Некоторые аналитики сравнивают позицию Токио с позицией Анкары: Турция, формально являясь членом НАТО, в последнее время стремится выступать самостоятельной военной силой в регионе и даже закрывает для американских войск воздушное и морское пространства. Видимо, мы будем и дальше наблюдать дистанцирование Японии от США накануне большого американо-китайского противостояния и, вероятно, новое сближение Токио с континентальной Европой и в первую очередь с Германией. География вновь, как и сто лет назад, диктует геополитику.

В конце мая этого года, после ядерных испытаний в Северной Корее, ряд депутатов правящей в Японии либерально-демократической партии выступили с заявлением о необходимости «предоставить силам самообороны право наносить превентивные удары по той стране, ракетная угроза со стороны которой становится неизбежной». Как выразился бывший министр обороны, а ныне глава партийного комитета по вопросам безопасности Гэн Накатани, «мы должны обладать элементами активной ПРО при использовании оборонительной противоракетной системы».

На эту инициативу откликнулся помощник министра обороны США Уоллес Грегсон, заявив в интервью газете «Асахи», что «если Япония примет данное решение, США, естественно, его поддержат всеми возможными способами».

Весь этот ажиотаж только подстегивает разработку японским правительством доктрины под названием «Новые направления оборонной политики Японии», которая призвана кардинально изменить устаревшие юридические догмы как не отвечающие реальному положению дел.

Даже при нынешних юридических и, как следствие, технологических ограничениях японские силы самообороны являются одной из наиболее оснащенных армий Юго-Восточной Азии. В составе Наземных сил самообороны Японии (147 тыс. чел.) находятся 5 полевых армий, 13 дивизий (12 пехотных и 1 танковая) и 14 бригад. На вооружении состоят 876 танков (все — собственного производства), 560 бронетранспортеров (все японские), 320 CАУ (половина японские), 480 гаубиц, 41 ЗСУ, 532 вертолета и 16 самолетов. ВМС Японии насчитывают 45,8 тыс. человек и 119 боевых кораблей, в том числе 44 эскадренных миноносцев, 16 дизельных подводных лодок, 25 минных тральщиков (общее водоизмещение боевого флота — 432 тыс. тонн), а также около 300 вспомогательных судов, 172 самолета и 133 вертолета. Японские ВВС, в штате которых состоят 47 тыс. человек, имеют на вооружении 510 самолетов, включая 302 истребителя-перехватчика, 55 истребителей авиационной поддержки и 87 учебно-тренировочных самолетов. В состав ВВС входят также 24 батареи со 144 пусковыми установками.

В прошлом году военный бюджет Японии составил 48,8 млрд. долларов, или примерно 1 % от ВВП страны.

В ближайшие 5–7 лет на вооружение японской армии поступят новый танк серии 10 с композитной керамической броней, новые эсминцы класса 5000, истребитель пятого поколения Mitsubishi ATD-X (призванный компенсировать запрещенный к продаже американский F-22) и транспортный самолет Kawasaki С-Х.

На наших глазах происходит превращение Японии в одну из ведущих региональных военных держав в Юго-Восточной Азии, и испытания в Северной Корее лишь способствуют этому.

Заметим, что Корейская народная армия (порядка 1,2 млн. человек плюс 4 млн. резервистов, более 4000 танков, более 2500 БТР, более 10 400 артиллерийских орудий, более 9000 артсистем ПВО, 590 боевых самолетов, 650 морских судов) даже без учета своего ядерного потенциала представляет собой существенную силу в регионе, а идеология чучхе и идея «сонгун» («приоритет армии») предполагает превращение всей страны в один общий укрепрайон.

Для сравнения, наш Дальневосточный военный округ (общая численность до сердюковской реформы порядка 120–150 тыс. человек) имеет на вооружении примерно 3900 танков, 6000 БМП и БТР, 3000 артиллерийских установок, 54 ОТР, 260 самолетов, 85 боевых вертолетов; в боевом составе Тихоокеанского флота находится 5 стратегических ракетоносцев, 20 многоцелевых подводных лодок, 10 боевых надводных кораблей океанской и морской зоны и 32 корабля ближнеморской зоны (все корабли введены в строй в основном в 1980–91 гг.). Что касается нашего основного сдерживающего фактора — стратегических ядерных сил, — то, по оценке специалистов, при существующем векторе развития России он перестанет играть существенную роль примерно к 2012–14 гг.

11 июня 2009 года, накануне Дня России, нижняя палата японского парламента законодательно потребовала от России в скорейшее время вернуть Японии четыре южнокурильских острова: Кунашир, Шитокан, Итуруп и группу островов Хабомаи.

Подоплека противоречий известна. Россия считает эти острова своими по праву победителя во Второй мировой войне и апеллирует к сепаратному (не подписанному СССР) Сан-Францисскому мирному договору, по которому Япония отказалась от претензий на Курильские острова и Южный Сахалин. Япония, в свою очередь, заявляет, что считает четыре спорных острова не Курильскими, а Южнокурильскими и напоминает о Симодском российско-японском трактате 1855 года, по которому четыре спорных острова признавались японскими.

Кроме того, согласно советско-японской декларации 1956 года, прекратившей состояние войны между двумя державами, два острова из четырех, Шикотан и Хабомаи, должны были быть переданы Японии после заключения мирного договора. Мир, однако, до сих пор не заключен. В ноябре 2004 года президент Путин подтвердил правомочность этой декларации, однако в Японии его заявление не вызвало интереса: там по-прежнему рассчитывают получить все четыре острова сразу. Свою роль прецедента сыграла и передача в 2008 году Россией Китаю 337 кв. км. территории в бассейне Амура.

Важно понять, что это вовсе не «глупая возня вокруг четырех скал», но скорее серьезный спор вокруг Охотского моря, с его уникальным геостратегическим положением и грандиозными запасами биоресурсов и углеводородов.

Последний раунд переговоров на высшем уровне между президентом Медведевым и премьер-министром Таро Асо завершился ничем: Кремль настаивает, что не отдаст Японии ни пяди земли; японский же премьер не далее как месяц назад назвал Южные Курилы «незаконно оккупированными».

Очевидно, миром выйти из тупика ни у России, ни у Японии не получится: добровольные территориальные уступки резко подорвут внутриполитическую стабильность как в той, так и в другой стране, особенно в условиях кризиса. Это является еще одним подтверждением неминуемости «горячего» разрешения спора.

Сергей Переслегин ГОНКА РАЗОРУЖЕНИЯ

Если завтра война, то совершенно очевидно, что нам не в поход, а в полет. И не нам, а ракетам. Остальное — как сложится. Вот представление обывателя или чиновника о войне. Когда «коричневая чума застилала небосвод Европы» и «на площадке танцевальной был сорок первый год», господствовали такие же настроения. Даже если долго юродствовать на тему, на какую разведку работал Зорге, все равно плохо получается. Люди не хотят войны, не хотят верить в войну, считают, что она их не затронет, «правительство, государство должно нас защитить», «своего на войну не отпущу — даже на службу» и т. д.

Это нормально. Люди хотят «плодиться и размножаться», как велел им Господь, а если кто с мечом, то тот почему-то и погибнет. А если — с лазерным, так это пока в кино и в ролевых играх. Вообще, конечно, нужно возрождать рыцарство и законы чести. Но мировая война никому не выгодна. Ха-ха, ее никто не оплатит. Ха-ха.

А вдруг найдутся такие, кто оплатит, точнее, кто выиграет от войны? Экономически? Политически? Культурно-гегемонически? Ведь совершенно не обязательно устраивать большую мировую войну, которая разрушит Букингемский дворец, Руанский собор, статую Свободы и Эрмитаж. Можно поступить совсем демократично, как в Югославии, а потом даже извиниться. И Хиросиму из истории никто пока не вычеркнул, и метафора «бомба для острастки, чтоб показать, кто в мире хозяин», доступна даже обывателю.

Такова наша обыденная реальность: висит угроза, хочется от нее спрятаться, скоро во снах к детям будут прилетать ракеты, разметающие в белую пыль их родителей, любовь, жизнь. Как в эпоху «холодной войны». Память жива. Бомбоубежища скоро приведут в «боевую готовность». Хорошо, что военные оперируют не предчувствиями и страхами, а действиями. И жаль, что престиж армии мы так и не успели поднять. И бюджет оборонки нашей сильно отстает от американского. Инерция? Наши министерства ровно полгода назад орали про 20 лет устойчивого развития и сейчас, что те коммунисты в 90-х срочно ищут в своих кулуарных речах начала 2008-го намеки на грядущий кризис. Проморгали. Да. Европейцы, кстати, посыпали голову пеплом и признали себя никудышными экспертами, а мы нет… Вот уже банкротятся банки и скоро померкнут популярные шоу. Двадцать два миллионера перекатывают пока один мяч под свист и улюлюканье людей среднего достатка, но скоро… Обыватель фиксирует тревогу в воздухе и оскудение потребительской корзины. Срочно нужна работа. Любая. У программистов, говорят, кризиса нет… У каких программистов? Зачем вузы выпустили столько пиарщиков? Куда их девать? Стало немодно хлебосольничать. Кто-то купил генераторы, консервы и фонарики по примеру сидящих в кризисе с 2001 года аргентинцев. Среди родителей еще свежа память о 1990-х. Там не было денег и продуктов, но угроза войны как-то, наоборот, рассосалась. Кому мы были нужны? Нам прочили 50 лет агонии. А мы вот встали с колен, полили себя нефтью и горим так, что всем в мире видно. Скоро подпалим этот мир, который «сосет баблос». «С нами Бог и Фома…»

Впрочем, олигархи у нас тоже есть. Много. Авианесущая яхта — пока одна. Минобороны она еще не презентована. Но, если завтра война…

Форсайт — это «дальняя граница». Нам бы разобраться с ближайшими перспективами.

Реальность начала прогибаться под наши худшие прогнозы. И факты заполняют поле будущих военных действий.

9 января бывший президент США Дж. Буш подписал президентскую директиву о политике в Арктике. Это — первый документ на данную тему после 1994 года.

«Соединенные Штаты имеют широкие и основополагающие интересы национальной безопасности в регионе Арктики и готовы действовать независимо или совместно с другими государствами для защиты этих интересов. Эти интересы включают такие вопросы, как противоракетная оборона и раннее предупреждение, развертывание морских и воздушных систем для стратегической доставки по воздуху, стратегическое сдерживание, морское присутствие, морские операции по безопасности, а также обеспечение свободы навигации и пролета воздушного пространства». Согласно документу, США предполагают обеспечивать в Арктическом регионе свободу мореплавания (в т. ч. по Северному морскому пути), безопасность своих жизненно важных интересов (в т. ч. бороться против терроризма), защиту своих интересов в сфере доступа к углеводородам, и возможность применения своих вооруженных сил «для обеспечения безопасности». Такую безопасность и борьбу с терроризмом мы уже видели на Ближнем Востоке. Экономисты знают и то, что у американцев там «заработать на иракской войне» не получилось. И что же им теперь — признать, что были неправы и покаяться? Это не американский путь. Представьте, что вас приковали за долги к батарее, и вы теперь надеетесь, что своими благочестивыми уверениями заставите охранников отпустить вас! Мы не можем ждать милости от людей, которым не приходит в голову вообще кого-то миловать бесплатно. Американцы готовы к развитию, но они считают, что мир будет развиваться по американской модели, питая звездно-полосатую матку за то, что она дает им онтологию. Или хотя бы образ жизни успешного человека из успешного рода.

Разговоры о том, что «здесь нечисто играют», не имеют смысла. В Америке каждый школьник считает, что «мы победим в войне, потому что мы американцы». Это — сильная позиция. У нас ее нет. А Европа сказала сквозь зубы, правда: мы согласны с Америкой, лишь бы не русский Путь с революциями и прочими недоразумениями во имя людей всего мира. Новое христианство пугает. Альтруизм и жертвенность — не в моде. И вообще, русские «близки к террористам по духу».

В общем, американе на всякий случай за двадцать лет отравили нам молодежь тягой к перепотреблению, индивидуализму и безнравственности. И один раз нас, кстати, очень здорово разоружили в свою пользу. Мы потеряли хороший подводный флот. Однажды. Морок? Какая теперь разница? Главное, опять не совершить ту же ошибку. Сами американцы сегодня конструируют у себя совсем иную «моральную модель», чем та, которую слили нам — на драку собакам: они воспитывают патриотизм, культивируют ценность семьи, приветствуют социальное и научное сотворчество, создают протез морали для домохозяек, возбуждают интерес подростков к наукам и развитию, исповедуют человечность и искренность.

Первое, что необходимо сделать, готовясь к войне, — изучить противника. На нас нападут не экипированные по последнему слову лохи, а убежденные защитники своего образа жизни, считая при этом, что мы — дикари, которых нужно держать в узде, иначе мы разрушим мир. Кому-то было очень выгодно делать американскую систему в русском представлении идиотской. Но в военном искусстве двухходовок никто не отменял. И в Америке есть две системы — для иностранных разведок и наблюдателей и для собственной эффективной войны и мирных преобразований.

Россия заняла активную позицию по отношению к Арктике. А что нам оставалось? Оставить врагу удобный плацдарм?

Теперь западные обозреватели, конечно, обвинят нас в раскачке ситуации: флаг на полюсе, фиксация прав на шельф, декларация намерений строительства серии ледоколов. Это все та же пропаганда, что русские хотят войны. Политическое нагнетание, передергивание фактов… Американцу никак нельзя признать, что мы защищаем свои законные интересы. Потому что это единственно морально с точки зрения англосаксонской культуры. Здесь наши противники ведут себя, подобно украинцам, у которых, что бы Москва ни делала, она всегда плохая. И это слабость врага. И нужно это понимать. Потому что воспитанное в новой парадигме поколение американцев, вдруг да и подумает «а если они нас?», и ответ из старого анекдота «а нас-то за что?» — не прокатит. Противоречивую позицию занимает в отношении Арктики Канада: с одной стороны, она опередила США в декларации своих интересов, с другой — после заявлений США ей автоматически присваивается роль бедного родственника. При этом Канада начала в регионе инфраструктурные проекты, направленные на строительство меридианного транспортного коридора, предложила концепции мультикультурализма и гуманитарной интервенции. То есть Канада вроде добрый следователь, но проамериканский, конечно. Так в начале 2000-х годов русские политтехнологи любили вывести на выборы лояльного противника-кандидата, который все равно «служил» основному.

События, несмотря на кризис, разворачиваются стремительно: 4 февраля США официально сделали России предложение по взаимному снижению количества ядерного оружия до уровня порядка тысячи боеголовок. Лет 20 назад это выглядело бы как мирная инициатива, но при конфликте интересов воспринимается как неуклюжая попытка всучить конкурентам что-нибудь ненужное.

В США запасы ядерного вооружения устарели, проблема их утилизации решена лишь частично. Производство новых типов, мощных, чистых и компактных, было заново начато около года назад.

Огромные программы высокоточного вооружения в США наконец выдали первые результаты. Системное применение подобного вооружения способно существенно сократить преимущества противника, обладающего ядерным оружием. Ренессанс налицо, но по закону военного производства в первый год усилий и средств вкладывается много, а результаты — незначительны. Поэтому логично уговорить противника сократить свои вооружения, чтоб не угрожали в этот год, и самим уничтожить устаревшие, а далее заявить миру о новом оружии защиты от терроризма, например, и оставить противника в дураках, потому что старое оружие он утилизировал, а нового у него еще нет. Это напоминает идею пожертвовать квартиру и переехать в общежитие с некоей надеждой, что мир улучшится, и сосед, вон, тоже расстается со своим старым жильем. Так вот, этот сосед переезжает в новое жилище, но об этом вам не сказал. Здесь — то же самое, но если по квартирному вопросу любой обыватель покрутит у виска и не согласится, то в отношении сокращения вооружений обывателю предложат версию, что американцы — хорошие, борются за мир и против терроризма, а мы, значит, Империя Зла, как и прежде. Очень модно призывать вражеское население ругать своих военных, реформы и правительство. Называется это подрыв авторитета изнутри. Вполне себе идеологическая операция.

Сегодня ПРО США не способна отразить массированный удар всех РВСН России, но справиться с ограниченным числом ракет может. Следовательно, нужно сократить ракетные вооружения с обеих сторон. Здесь важно, что ситуация несимметрична: США обладают преимуществом в числе самолетов, количестве военных баз, новейших средствах ведения войны, обычных вооружениях. Они сильнее и по числу ядерных боеголовок, и по средствам их доставки, но на сегодня количество боеголовок у нас достаточно, чтобы заставить США заплатить за уничтожение России цену, которую те не готовы и не могут платить. Это называется «доктрина неприемлемого ущерба», и другой здравой стратегической мысли для ведения войны против США за РФ не видно. Если же мы соглашаемся на взаимное ядерное разоружение, о «неприемлемом ущербе» можно забыть. В этом случае военное преимущество американцев будет неоспоримым, и оно сразу же конвертируется в преимущество политическое: они в любой момент могут начать с нами войну, а мы не можем пойти на военное решение ни при каких обстоятельствах, и должны ожидать нападения. Поэтому после разоружения начнется — на новом уровне новых технологий — та же гонка «списание — внедрение — списание», и «ядерный щит» России не выдержит этой гонки, и нам придется согласиться с тем, что «око американцев» будет жестко диктовать нам политику сверху, из Арктики. Нашей Арктики!

В ближайшее время США усилят информационное давление на Россию. В первую очередь в Интернете, в том числе, реален подкуп блоггеров или работа по открытому влиянию. И делается это вполне себе из стратегического принципа: изучай врага, лучше разрушить его армию без войны. Штатам нужно обеспечить стратегическое давление через два такта. Поэтому они стараются сегодня. Грамотные, значит. Неплохо здесь перенять их опыт.

Конечно же, будут и новые попытки оказать давление на Россию иным, якобы мирным путем. Вот 6 марта Сергей Аавров и Хилари Клинтон объявили о «перезагрузке» отношений России и США. Интересно, насколько были искренни госсекретарь США и глава МИД России?

Начнем с символа: большая красная кнопка на желтой основе. Мое пятидесятилетнее поколение отлично помнит, что красная кнопка символизирует не мир, а войну. Причем войну ядерную.

Далее, американцы ошиблись, написав на кнопке не «перезагрузка», а «перегрузка». А в 1941 году они тоже подозрительно удачно ошиблись, перепутав в известной «ноте Холла» Китай и Индокитай. Я примерно представляю себе технологию работы дипломатического ведомства, уровень грамотности и компетентности американских управленцев, в конце концов, количество русскоговорящих на территории США. Нет, эти люди не способны случайно допустить в знаковом, символическом действе знаковую же ошибку. Придется понять, что для американцев произойдет «reset», а мы будем мучиться «перегрузкой». Ну, хоть не «перестройкой», и на том спасибо.

Официальный ответ дал 17 марта А. Сердюков: «Военно-политическая обстановка характеризовалась стремлением руководства США к достижению глобального лидерства, расширением и наращиванием военного присутствия Соединенных Штатов и их союзников по НАТО в регионах, сопредельных с Россией. Устремления американской стороны были нацелены на получение доступа к сырьевым, энергетическим и другим ресурсам стран СНГ. Активно поддерживались процессы, направленные на вытеснение России из пространства ее традиционных интересов… Анализ военно-политической обстановки в мире позволяет сделать вывод о возрастании вероятности вооруженных конфликтов и их потенциальной опасности для России».

В условиях глобального финансового кризиса американцам выгодно, чтобы национальные экономики стран БРИК финансировали антикризисные инфраструктурные и социальные проекты, то есть вели демократичную внутреннюю политику и сохраняли расходы на оборону на низком уровне. В то время как сами Соединенные Штаты на 2009 год заявили фантастический военный бюджет. Пятьсот миллиардов долларов чистыми, то есть без расходов на войны в Афганистане и Ираке, что оценивается примерно в такую же сумму.

«Завтра», 2009, март, № 13

Алексей Воробьев ПОКА МЫ ИГРАЕМ.

«Российские войска в Арктике!», «Армия защитит Северный полюс!», «Горячая точка в ледяной пустыне», — такими громкими заголовками отметили недавно российские СМИ публикацию на сайте Совета безопасности РФ «Основ государственной политики Российской Федерации в Арктике на период до 2020 года и дальнейшую перспективу». Где так прямо и сказано, что «необходимо создать группировки войск (сил) общего назначения Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований и органов (в первую очередь пограничных органов) в Арктической зоне Российской Федерации, способных обеспечить военную безопасность в различных условиях военно-политической обстановки… Привести возможности пограничных органов в соответствие с характером угроз и вызовов Российской Федерации в Арктике».

Однако упомянутые «Основы» были утверждены президентом РФ еще 18 сентября 2008 года. И полгода «вызревали» в сейфах, чтобы вот так эффектно появиться на обозрение общественности. Почему это произошло именно сейчас — разговор отдельный. Но у нынешней арктической интриги предыстория весьма занимательная и отчасти даже забавная.

Вероятно, еще не все забыли, как летом 2007 года депутат Госдумы и Герой Советского Союза Артур Чилингаров решил прирастить Россию парой сотен квадратных миль арктического шельфа. Идея сама по себе похвальная, а тут еще на носу были очередные парламентские выборы, и «партии власти» надо было отметиться чем-то безусловно позитивным, так что дело получало двойную — не только государственную, но и политическую — важность.

Г-н Чилингаров поделился своими мыслями с другим парламентарием от «Единой России» (и по совместительству — владельцем розничной сети «Седьмой континент»), Владимиром Груздевым, который поддержал идею и материально, и личным участием — еще бы, вот же он, настоящий «седьмой континент» и новый депутатский срок, на дне океана! Каким-то образом были найдены и богатые иностранцы: шведский предприниматель Фредерик Паулсен и австралиец Майкл МакДауэлл, которые, по слухам, также проспонсировали чилингаровский проект, якобы из-за их личного страстного желания прокатиться к Северному полюсу.

Снаряженная таким образом экспедиция с помпой двинулась «отстаивать стратегические интересы державы». Глубоководные аппараты «Мир-1» и «Мир-2» с депутатами нырнули там на целых пять тысяч(!) метров, водрузив… нет, опустив туда флаг Российской Федерации (вероятно, глубже уже невозможно) и зачерпнув со дна ведерко придонных отложений. В смысле — ила.

Очередная великая победа отечественной науки и техники не осталась незамеченной. Ее широко освещала вся российская пресса. Чилингарова и Груздева встречали в Кремле, как челюскинцев и папанинцев, вместе взятых. При этом Артур Николаевич воодушевленно и твердо заявлял в телекамеры, что Северный полюс наш, и мы его никому не отдадим. Официальные информагентства радостно сообщали, что «первые результаты исследований грунта, поднятого 2 августа со дна Северного Ледовитого океана глубоководными батискафами «Мир», свидетельствуют — арктический шельф, простирающийся почти на 2 тысячи километров, подводный хребет Ломоносова в Арктике никак не изолирован от российского плоскогорья, является продолжением Сибирской континентальной платформы».

А это должно было означать, что на просторах Северного Ледовитого океана стране нашей принадлежит не только двухсотмильная зона, отмеренная (как и другим странам) в соответствии с международными соглашениями от кромки российской же суши, но и гораздо больший участок шельфа. На котором, по некоторым данным, имеется очень много запасов ценных природных ресурсов.

Правда, как, каким образом добывать те же нефть и газ с глубин в несколько километров, да еще в условиях постоянного перемещения тяжелых арктических льдов, никто пока толком не знает. Но предполагалось, что льды будут таять, а углеводороды на мировом рынке — дорожать, а потому игра стоит свеч.

За густой пеленой пиара были почти не слышны предостережения трезвых российских ученых. Которые сразу уточнили, что ведерко придонного ила никоим образом не может дать доказательства непрерывности подводного хребта. Для этого нужно бурить скальные грунты, проводить сейсмические исследования отсутствующей в нашей стране аппаратурой, осуществлять геофизические и прочие сопутствующие работы, а материалы поездки А. Чилингарова пригодны разве что для изучения особенностей арктической флоры и фауны.

Руководитель научной (настоящей!) экспедиции «Арктика—2007», замдиректора ВНИИ океанологии Виктор Поселов тогда четко пояснил, что такие пробы «уже поднимали с Северного полюса. К нам экспедиция Чилингарова не имеет отношения, хотя и названа так же. Это корреспонденты, наверное, напутали». После этих слов у ученого были серьезные неприятности по службе.

Как и у и замдиректора по геологическому направлению Института океанологии РАН Леопольда Лобковского, который посмел уточнить, что «проба будет у нас анализироваться на то, какие осадки образовались на дне за тысячу лет, а к принадлежности хребта она отношения не имеет».

Ну, профессионализм и совесть у нас давно не поощряются. Но экспедиция Чилингарова — Груздева имела целый ряд куда более серьезных следствий. До нее остальной мир особо не интересовался природными ресурсами Арктики. Научные исследования велись ни шатко ни валко (когда еще можно будет использовать их результаты?!), правительства приполярных США, Канады, Норвегии и Дании не форсировали окончательного оформления международных соглашений по этому региону. Во-первых, хлопотно, много спорного, требуются сложные научные и юридические доказательства и экспертизы. Во-вторых, чего спешить делить богатства шельфа, если пока не знаешь, как их взять.

Однако установленный на дне Северного Ледовитого океана флаг Российской Федерации мгновенно изменил ситуацию. «Соединенным Штатам надоело смотреть, как другие страны делят Арктику, и отныне Америка приступает к активным действиям», — спешно заявил юридический советник госсекретаря США Джон Беллинджер. Подчеркнув, что Вашингтон готовится оспорить право России на солидный кусок Арктики, и предупредив общественность, что США могут подать собственную заявку на право владения береговой зоной в районе побережья Аляски, которая уходит в Северный Ледовитый океан на 600 миль, то есть почти на тысячу километров.

Администрация тогдашнего президента Дж. Буша-младшего оповестила, что считает для себя приоритетом скорейшую ратификацию Конвенции ООН по морскому праву и внимательно отслеживает действия других государств в Арктике. И американцы принялись срочно готовить свою экспедицию к Северному полюсу, чтобы не отстать от России в исследованиях.

«Сейчас не XV век. Нельзя ездить по миру, устанавливать флаги и заявлять: «Это наша территория», — восклицал глава канадского МИДа Питер Маккей. С похожими тезисами выступили официальные лица других приполярных стран, приступив к снаряжению собственных экспедиций.

То есть пиар-экспедиция единороссов спровоцировала резкую гонку за арктическими территориями и ресурсами. И на первый план сразу вышел вопрос: а готова ли к такой жесткой геостратегической конкуренции современная Россия? Оказалось, что не только не готова, но и не готовилась. Выяснилось, что ни технически, ни юридически наша страна не может подтвердить свои претензии на арктический шельф. И сделать это в международных инстанциях на сегодня весьма непросто, особенно в условиях активного противодействия наших контрагентов.

На состоявшемся недавно в Питере заседании 9-го Петербургского международного форума «Топливно-энергетический комплекс» председатель Научного совета РАН по проблемам геологии и разработки месторождений нефти и газа академик Алексей Конторович заметил, что реальное освоение шельфа Арктики по объемам реализации научно-технических проектов и масштабам привлечения финансовых ресурсов сопоставимо с программой освоения космоса.

Для сегодняшней власти даже своевременная выплата пенсий и пособий по безработице — подвиг! А уж Арктика… Вот и заставили чиновников быстро писать «Основы государственной политики Российской Федерации в Арктике на период до 2020 года и дальнейшую перспективу». И грозно упоминать в этом документе некие российские арктические воинские формирования. До чего даже вождь народов И. В. Сталин не додумался. Хорошо понимая, чего будет стоить стране содержание «арктических войск».

Потому как написать — это одно, а реально создать — совсем другое. Да, специалистов по экстремальному пиару в нынешнем Кремле предостаточно. Вот только удастся ли им напугать наших арктических соседей? Или опять только насмешат и раззадорят? В США на обеспечение военного — точнее, пограничного — присутствия в Арктике соответствующего вооруженного контингента уже выделено бюджетное финансирование…

«Завтра», 2009, апрель, № 16

ОРУЖИЕ

Александр Проханов УРАЛ СВЯЩЕННЫЙ

Урал — великий, таинственный, подземный, самоцветный. Источник русских побед. Плаха царей. Родина демонических сил. Уральский кузнечный молот кует судьбу Империи. В Урал ударяют стенобитные машины враждебного Запада. Урал откликается «громом огня» и «блеском стали», вбивая в Европу клинья танковых армий. На Урале русская история сжимается в тугие жгуты, вспыхивает ослепительным светом. Понять Урал — значит, понять сокровенные тайны великой русской страны, где каждая равнина, хребет, океанский берег несут божественный смысл, являют собой часть священной географии Родины. Геополитики называют Урал становым хребтом Евразии, «хартландом», земной сердцевиной, которой и является Россия. Каменная крепь от полюса до азиатских пустынь, на которой, поскрипывая, висят два материка. Гигантский складень, раскинувший створки от Китая до Германии. Фантастическая, зримая из космоса бабочка с зелеными и голубыми крыльями. «Уральская идея» умонепостижима, переливается, ускользает от прямых определений. Видна по-своему из недр каждой религии, каждой культуры, из которых складывается симфония государства Российского.

На юге Урала — Аркаим. Божественная территория, где земля соединяется с небом, ночные небеса трепещут от загадочного сияния, словно в световоде струятся космические силы, падают на землю таинственные семена, прорастая царствами, творениями сказителей и поэтов, культами жрецов и пророков. Аркаим — бутон, из которого распустился цветок европейской цивилизации. Матка, родившая Европу. Стойбище, откуда пустилось в странствие великое арийское племя.

На севере Урала — Верхотурье. Седое дерево ветхих домов, из которых белоснежные, волшебно прекрасные храмы уральского барокко тянут к небу золотые кресты. Намоленное место русских праведников, отважных воителей, «очарованных странников», родившихся на берегах Ильменя, а усопших на Аляске и в Калифорнии. «Верхотурские старцы» — ревнители Святой Руси, окропившие уральские кручи кропилом Преподобного Сергия.

Верхотурье и Аркаим — две лучистые нити, на которых тяжкий Урал подвешен к небесам.

Уральский сказочник Бажов открыл нам подземное царство с сокровенными духами камней, языческими богами самоцветов и руд, колдовской красотой запретного творчества, которому предается русская душа, одним оком созерцающая Царя Небесного, а другим — волшебную Царицу Подземелья. Не то ли запретное творчество сотворило деревянных пермских идолов, набросив им на плечи христовы ризы и богородичные покровы?

Никита Демидов — ревнитель «первой, петровской» модернизации России. Владелец уральских рудников и невьянских железоделательных заводов, он использовал в металлургии и горном деле труд крепостных крестьян, заковывал их в кандалы, создав прообраз Ураллага. Одновременно посылал детей в Европу, где они постигали науки и технологии, изучали машины и тайны литья, осваивали астрономию и ботанику. Он добывал в Европе драгоценные знания, с их помощью, руками подневольных рабочих, строил русские пушки, которые крушили стены Нарвы, отливал якоря для русских фрегатов, которые бороздили воды Балтики. Это был первый «мобилизационный проект» России, повторенный с размахом во время «второй, сталинской» модернизации. Проект, к которому присматривается сегодня Россия, готовясь к своей «третьей» модернизации.

Почему на Урале, а не в ином месте, казнили последнего царя? Его могли расстрелять прямо в Царском Селе, где августейшая семья была взята под стражу предателями-генералами. Могли задушить в поезде по дороге в Сибирь. Могли спустить в Иртыш во время Тобольской ссылки. Могли прикончить на выезде из Тобольска. Нет, его возили по всей России, словно выбирали место для казни. Выбрали Урал, подвал Ипатьевского дома, где под лязг револьверов завершилась империя Романовых. Урал, носитель инфернальных сил русской истории, унес под землю, в рудную штольню изрубленные, сожженные тела царских мучеников. Ганина яма — таинственное и жуткое место, где заросшая дерном щель ведет в преисподнюю. Лилии, цветы небесного рая, посаженные монахами по склонам ямы, — есть стремление преодолеть страшную гравитацию ада. Там чувствуешь борение света и тьмы, святости и злодейства. Чувствуешь «уральскую идею» как схватку космических сил.

Урал — воплощение сталинской модернизации России. Нигде нет такого скопления великих заводов и лабораторий, научно-исследовательских институтов и университетов. Космическое производство. Ядерные центры и атомные станции. Ракетные и танковые заводы. Все виды металлургии. Оптика и лазеры. Города, открытые и зарытые, — средоточие невиданных трудовых дерзаний, итогом которых стали армады танков, перемоловших фашизм, ракетно-ядерный щит, заслонивший Советский Союз от беспощадной мощи Америки. Эта «сталинская модернизация» стала возможной на костях последнего императора? «Красная империя» Сталина требовала для своего возникновения казни в Ипатьевском доме? Или связь того и другого не поддается линейному исчислению, сложнее причинно-следственной зависимости? Царь-Святомученик, последний монархист романовской империи, передал имперское знамя Красному монарху Иосифу, и тот водрузил это знамя на немецком рейхстаге, завершив русско-германскую войну 14-го года?

Демонизм Урала обнаружил себя в явлении Ельцина. Из уральских подземелий и штолен, из Медной горы явился Горыныч Ельцин. Он разрушил Ипатьевский дом, еще раз символически расстреляв царя Николая, — вторично уничтожил империю Романовых. А потом разрушил «красную империю» Сталина. Дважды Урал переламывал с хрустом позвоночник русской истории, открывая в ней «черные дыры», зияющие Ганины ямы. И вновь мистические силы русской истории, незримые ангелы русской государственности высаживали на обугленных, изъеденных кислотой склонах штольни белые лилии воскрешения.

Урал, как и вся Россия, после страшного удара начинает оживать. Все громче рокочут моторы. Льется сталь из мартенов. Воскресают КБ и заводы. Екатеринбург, уральская столица, тянет ввысь небоскребы, золотится соборами, шумит молодежными слетами, кичится международными форумами.

Я посетил Урал, налюбовавшись всласть конвейером с современными танками. В ракетной дивизии «Тополей» стоял перед гигантской ракетой, чьи дремлющие мысли и вещие сны были о Вашингтоне. Смотрел в серебряные небеса Верхотурья — когда-то в городке отбывали ссылку мои тетушки, святые русские женщины. В «Храме на крови» поцеловал Божью Матерь, Троеручицу, — икону, бывшую с царицей до последних смертных минут. В церкви, построенной рядом с танковым заводом в Тагиле, увидел дивную фреску, нарушающую сложившийся церковный канон. Горящий рейхстаг. В черном окопе убитые фашисты. Советские солдаты в касках и плащ-палатках ощетинились штыками. Из-за холмов вылетают танки Т-34, штурмуют твердыню немцев. Над ними несутся ангелы, духи Русской Победы, мистические силы Русского Воскресения. Как будто оттолкнулись заостренными телами от уральской горы, мчатся вслед танкам, несут на крыльях Благую Весть.

«Завтра», 2008, сентябрь, № 39

Александр Проханов ЯНТАРНЫЙ КОРАБЛЬ

Корабль у пирса — серый корпус, грозные контуры, стальная мускулистая мачта. Как на железной ветвистой елке, развешены фантастические игрушки, — радары, иглы антенн, сигнальные огни. На палубе тесно: орудийные башни, трубы глубинных бомбометов, горбатые люки зенитных ракет. На корме ангар, где, сложив лопасти винтов, спрячется вертолет. Площадки, приготовленные для ударных ракетных комплексов. Визг железа, сверлящие скрежеты, вспышки электросварки. Нет моряков. Нет мегафонного рокота команд, стука подошв по палубе, синевы тельняшек, золота офицерской кокарды. Строители в комбинезонах. Обшивают красным деревом кают-компанию. Покрывают краской и лаками стальную обшивку. Ощупывают маслянистые тела турбин. Всматриваются в чуткое мерцание электронных приборов. Сторожевой корабль «Ярослав Мудрый» насыщается оружием, автоматикой, системами управления. Еще связанный пуповиной с заводом, он всеми хищными остриями, плавными линиями, упругими сгустками стремится в сияющие воды, в туманные дали Балтики, где предстоит ему грозное бытие среди таинственного, полного опасностей мира.

Матка, питающая корабль стальными соками, — калининградский завод «Янтарь», выходящий своими эллингами, бетонными стенками, железнодорожными путями к студеной и ясной реке Преголе. Рядом — великолепный, ухоженный Калининград с католическими костелами и златоглавыми православными храмами, сияющими супермаркетами и сборочными цехами «БМВ», зелеными парками и льющимся потоком дорогих иномарок. Среди этого сытого, холеного, по-европейски комфортного города завод смотрится усталым, неприбранным. В нем чудятся надрыв, болезненный излом, слабость измученного больного. Больной уже вышел из обморока, его отключили от капельниц, но он все еще в несвежем больничном халате и шлепанцах. Ходит осторожно, словно боится столкновения с яростной жизнью. Такое ощущение от завода, когда видишь обшарпанные цеха и медлительно крутящиеся станки, сварные стыки новых, рождающихся на глазах кораблей и недостроенные, похожие на мертвых китов корпуса, на пылающие водопады сварки и ворохи ржавой арматуры, оставшейся от корабельных скелетов.

То же странное ощущение от «Ярослава Мудрого» — маслянистая сталь, нарядно мигающая электроника и ветхость, запущенность, морщинистая несвежесть корпуса. Энергия корабельных бригад и потаенная усталость и неуверенность. Корабль, заложенный двадцать лет назад, в своих бортах и шпангоутах несет незримые отпечатки этих трагических лет. На его серых, пятнистых, в потеках сурика бортах записана история страны и завода, которую читаешь с болью и надеждой. Так в сланцах таятся оттиски папоротников и ракушек, окаменелые следы и омертвелые организмы. Станем послойно снимать эти пласты, читать по ним летопись корабля, повторяющую летопись страны и завода.

Завод «Янтарь» был образован в сорок пятом году на базе немецкой фирмы «Шихау», которая ремонтировала гитлеровские подводные лодки, потрепанные в боях за Балтику. Во время штурма Кенигсберга авиация СССР и союзников пощадила завод, ибо каждый, с востока и запада, рвался в Восточную Пруссию, намереваясь овладеть желанной верфью. Советская армия взяла город, группа захвата овладела заводом. На территории, украшенная живыми цветами, сберегается могила погибших при захвате пехотинцев. И сразу же завод включился в строительство нового советского флота. Инженеры, мастера и рабочие приезжали с судоверфей Николаева и Ленинграда, Северодвинска и Комсомольска-на-Амуре. Начали славную эру калининградского завода «Янтарь». Сотни «сторожевиков», больших десантных кораблей, «противолодочников» покидали завод, пополняя поредевшие во время войны флоты. В немецких корпусах крутились еще довоенные станки, ухали крупповские прессы, но уже возводились новые стапели, высились новые эллинги, на которых из огня и железа, мускульных усилий и упорных замыслов возникали корабли. По два, по три в год, скользили в пене и дыме, распахивая стальными бортами холодные воды Преголи. Брызгала искрами полуавтоматическая и контактная сварка. Стальные детали замещались титановыми. Среди рабочих и инженеров появлялись орденоносцы, Герои Социалистического Труда, лауреаты Государственной премии были гордостью девятитысячного коллектива. Завод был важнейшим предприятием области, работа на нем почиталась за честь, престиж профессии был высок. Страна Советов утверждалась в Восточной Пруссии, укрепляя ее гарнизонами, портами, энергичными колонистами, явившимися со всех республик.

«Сторожевик» «Ярослав Мудрый» был запланирован в программе завода в 1986 году как один из десяти серийных новейших кораблей. Тогда он был наречён «Неприступный», что, по мнению суеверных заводских мудрецов, предопределило его дальнейшую судьбу. Пятнадцать лет строители «брали его приступом», и каждый раз их отшвыривали катастрофы и бури эпохи, оставляя корабль недостроенным. Его задумали и заложили на изломе времен, и он своими шпангоутами и бортами удерживал жуткий разрыв.

Он был всплеском грандиозной волны, когда мощь державы, острота стратегической схватки с Америкой двинули в мировой океан эскадры советских кораблей. Атомных лодок с ракетами, крейсеров, эскадренных миноносцев, авианесущих кораблей, противолодочных и десантных. И, конечно, «сторожевиков», подобных «Неприступному».

Стратегический гений адмирала Горшкова посылал отряды кораблей с четырех советских флотов. Соединял их в средиземноморскую эскадру, где лодки и надводные корабли ходили по пятам за американскими авианосцами, отслеживали американские ПЛАРБы в глубинах Тирренского моря, устраивали маневры на глазах 6-го американского флота. Советский флаг появлялся у мыса Горн и мыса Доброй Надежды. Лодки всплывали вблизи Калифорнии и Флориды. Разведчики морской авиации, взлетая у Мурманска, огибали Норвегию, летели вдоль Англии, просматривали Атлантику, садились заправляться на Кубу. «Неприступный» был провозвестником следующей эры советского военно-морского флота, когда СССР планировал строительство десятка палубных авианосцев, тех, что должны были появляться в зонах локальных войн в Африке, Азии и Латинской Америке. Авианосный «ордер» включал в себя подводные лодки, «противолодочники» и «сторожевики», одним из которых и был «Неприступный». Оснащенный сверхмощным вооружением, он мог охранять конвои, оборонять приграничную зону, поддерживать десанты морской пехоты, бороться с подводными лодками, поражать крупные надводные и береговые цели ударными ракетными комплексами. Славная судьба ожидала корабль, когда в 89-м году огненная струя автогена разрезала первый стальной лист для будущей корабельной обшивки. На дворе была «перестройка». Неутомимый в речениях Горбачев говорил об «ускорении», «демократизации», «гласности», и мало кто видел в руках говорливого Генсека зловещий автоген, разрезающий на части страну.

В мае 1991 года корабль был спущен на воду. Рыжекрасный, в сурике, похожий на клок огня, он встал у стенки, открывая свои трюмы и стальные колодцы для двигателей и орудийных установок. Начиналось насыщение корабля оборудованием. Оно поступало с заводов-смежников на Украине и Казахстане, из лабораторий Белоруссии и Прибалтики. В городе бурлили политические страсти. На магазинных полках стояли пузатые банки с гигантскими маринованными огурцами. Одна из таких банок лопнула громко, на всю страну. Это был ГКЧП. Но строители корабля этого почти не заметили. Корабль был их политикой, их государственной и домашней заботой, их мирозданием.

Урезалось финансирование, начались перебои с комплектующими, все чаще случались простои. В Николаеве остановили строительство палубного авианосца, во имя которого был задуман «Неприступный». Длинный, стальной остов, похожий на гигантский меч, так и остался ржаветь, пока его за копейки не продали в азиатскую страну, где разрезали на металлолом. Уже невозможно было получать узлы из Прибалтики, Армении, Украины — они стали суверенными государствами, отшатнулись от России. В самой России к власти пришли загадочные люди — отрицали необходимость военной доктрины, объявили «мир на вечные времена», «отменили» врагов России. Чиновники МИДа ратовали за передачу Курил Японии, что «запирало» Тихоокеанский флот в прибрежных бухтах, лишая его океанической мощи. Аиберальная пресса стала поговаривать о возвращении Калининградской области в лоно Германии, дабы погребенный Кант не чувствовал себя сиротливо вне своей германской прародины. В этих условиях почти одновременно произошло два события: Ельцин расстрелял из танков парламент в 1993 году, и ВМФ прекратил финансировать строительство корабля. Утихли жужжащие сверла и шипящие языки автогена. В гулких пустых бортовинах все звучало эхо далеких танковых выстрелов.

На заводе не понимали, зачем нужен военный корабль, если — «мир на вечные времена». Если рухнула военно-морская доктрина. Если исчезла страна, которую нужно защищать. Если Россия почти отрезана от Черного и Балтийского морей. Да и сам завод претерпел изменения. «Рыночники» акционировали производство, оставив государству 51 % акций. «Рынок» стал божеством. Частный собственник был объявлен эффективнее государственного. И этот «эффективный» владелец «увел» с завода активы, хищнически эксплуатировал оборудование, добивал полуостановленное производство.

Начались перебои в зарплате, пока совсем не опустела заводская казна. По три месяца бывало закрытым окошечко в кассу. Люди бедствовали, голодали. Приводили малых детей в заводскую столовую, чтобы «скормить» им половину обеда. Рабочие побежали с завода. Так распадается пчелиный рой, в котором умерла матка. Отваливается по кускам, рассыпаясь на отдельные бессмысленные дольки, а остальная часть вяло, тупо шевелится вокруг мертвой царицы.

Рабочие, кто помоложе, «ушли в рынок». Кое-кто стал зарабатывать на бензине и водке, отправляясь в соседние государства — Польшу и Литву. Кое-кто устроился слесарем в автосервис, куда стали прибывать расплодившиеся иномарки. Кто постарше, перебивался за счет огородов. Забыл про космическую связь, зенитно-ракетные комплексы, сложнейшую электронику. Стал выращивать корнеплоды, промышлял грибами и ягодами — вернулся к промыслам «забытых предков». Коллектив завода сократился втрое. Рабочая профессия утратила свой престиж. Молодежь шла торговать, служить в охранные фирмы, никто не хотел за гроши «корпеть» над тупым железом.

Недостроенный корабль законсервировали у стенки — заварили отверстия люков, сняли электронику, запретили доступ. Как мертвая мумия, одинокий, жалкий, он виднелся у стенки. Лишь изредка немолодые заботливые руки подкрашивали облупившийся борт, счищали ржавчину. Предприимчивые акционеры предлагали разрезать «Неприступный» на металлолом, как разрезали уже один недостроенный «противолодочник». Сварщики, которые несколько лет назад создавали громадный корпус «противолодочника», теперь со слезами разрезали его на куски, как мертвую тушу, и красные ручьи автогена казались льющейся кровью.

Заводчане у здания губернской администрации устраивали митинги, требуя заработанных денег. Гуляли по городу слухи, что Калининград снова станет Кенигсбергом и уплывет в Германию. Вырастали в пригородах роскошные особняки и угодья новых хозяев жизни. Каждый особняк — непостроенный корабль, закрытый детский сад, захваченный пионерлагерь.

Завод, отключенный от военного заказа, брошенный на произвол судьбы государством, не хотел умирать, не сдавался. Искал работу на стороне. Голландцы и немцы поручали заводу строить корпуса кораблей, уводили на буксире пустой короб, и на своих верфях начиняли его оборудованием, электроникой. Иногда перепадало построить какую-нибудь баржу или сухогруз. Европейская, заморская знать заказывала яхты. Усталые, полуголодные рабочие показывали надменным богачам их будущую собственность. На завод приезжал Ельцин, говорил о демократии и свободе. Появлялся барственный, велеречивый Касьянов, и люди с запавшими щеками и угрюмыми взглядами молча внимали. То, что завод уцелел, не сгнил, не был разворован, не продан с молотка каким-нибудь пронырливым дельцам — заслуга рабочих, которые за гроши, подчас впроголодь, становились за свои изношенные станки, берегли и ухаживали, как ухаживают за кормильцем. Пафосно это называется подвигом, а по-житейски — терпением и здравым смыслом трудового человека, исповедующего русскую крестьянскую заповедь: «Умирай, а рожь сей». Всходы этой невидимой миру посевной проявились.

Страна своевала две страшные чеченские войны. Погиб в катастрофе великолепный и трагический «Курск». Флот, теряя корабли и лодки, превращался в недвижную массу ржавеющего у пирсов железа. И в это же время стали покидать свои правительственные посты либеральные министры, в чьих головах витала иллюзия вечного мира и безоблачной дружбы с Америкой. Оказывается, у России оставались в мире смертельные враги, которых не одолеть без вооруженных сил. Оказывается, опасности могут явиться со стороны южных гор и северных морей. Видимо, это открытие заставило власть обратить внимание на армию и флот. В 2002 году правительство приняло решение возобновить финансирование законсервированного «сторожевика». Впервые за семь лет на корабль явились рабочие бригады. Откупорились люки, зашипели языки автогена, заскрипели лебедки, подымающие на борт промасленные узлы и детали. И на корпус была приварена новая надпись, новое имя корабля — «Ярослав Мудрый», ибо это было второе рождение, требующее второго крещения. Древнерусский князь Ярослав был славен утверждением единого Киевско-Новгородского государства, возведением великолепной Софии Киевской и сводом мудрых и справедливых законов, именуемых «Русской Правдой».

Денежные крохи, поступавшие от Министерства обороны и позволявшие расконсервировать корабль и начать его «доводку», сменились ощутимыми ломтями и, наконец, превратились в устойчивое финансирование, на три года вперед. Это позволило планировать саму работу и, главное, перечислять деньги смежникам из ВПК, разбросанным по пространствам былого Союза.

Удивительное дело, военно-промышленный комплекс, краса и мощь СССР, по которому был нанесен сокрушительный удар «преобразователей», не умер, не погиб, как оповещали пессимисты. Теряя технологии, утрачивая научные и технические школы, он все же уцелел — такова была мощь советского технократизма. За годы государственной стагнации, получая копейки, ученые и технологи продолжали творить. К 2002 году, когда корабль ожил, появился его новый технический проект. С новыми и улучшенными системами оружия, связи, акустики. С новыми, экономичными и экологически чистыми двигателями, что позволяет кораблю заходить в европейские порты, чувствительные к экологии.

В 2005 году «Ярослав Мудрый» был готов к насыщению оружием и оборудованием. Оно стало поступать с множества заводов, которые оживали, как от прикосновения волшебной палочки, когда завод «Янтарь» нагружал их заказами, платил деньги, подстегивал производство. Корабль, еще пустой, зияющий скважинами и полыми люками, стоял у стенки, но давал жизнь лабораториям и КБ, малым и большим предприятиям, по которым «рыскали» представители завода не только в России, но и в Узбекистане, Азербайджане, Украине. Словно оживал индустриальный Союз с кооперацией идей, усилий, творческих открытий. Было мучительно отыскивать среди поредевших оборонных предприятий нужный для корабля завод. Добиваться качественных изделий. Стыковать по времени поставки. Пока корабль стоял замороженный, сменилась эра. Возник «рынок». Строительство совмещалось с торговлей, с конкуренцией цен и качества. Строитель становился торговцем, рыночником.

И еще один этап в возрождении завода. «Янтарь» получил уникальный, на несколько миллиардов долларов, заказ от Индии. Начал строить три фрегата для индийского флота. Эллинги наполнились сварными блоками, которые собираются в секции. Работа днем и ночью, без выходных. «Заказчик» торопит. Военно-морская база в Бомбее ждет боевые корабли. Индийский океан — арена соперничества. Три азиатских гиганта: Индия, Пакистан и Китай, — сложно конфликтуют, вооружаются, оснащают армию ядерным оружием, наращивают флоты. И бог весть, в каких морских сражениях примут участие фрегаты, сквозь какие «огни и воды» пройдут корабли, построенные русскими рабочими.

Приходится слышать горькие нарекания по поводу того, что вооружаем не свой флот, а чужой. Работаем на чужие победы, усиливаем чужую мощь. Однако подобные заказы — спасение для русских судостроительных и авиационных заводов, для производителей зенитно-ракетных комплексов и стрелкового оружия. Только так, получая одномоментно большие деньги, загружая дряхлеющие мощности, можно заработать на модернизацию, обновить станочный парк, вдохнуть энергию в утомленные коллективы. Завод напрягается изо всех сил, стремится выполнить заказ в срок, без нареканий. Получить следующий, «лакомый» заказ. Черноглазые, с усиками индийские офицеры, озаряемые вспышками сварки, просовывают головы в ребристый отсек, где орудует бригада русских шлифовальщиков и сварщиков.

Дикий рынок стал для судостроительных заводов, как сражение при Цусиме для русского флота. Одни верфи были приватизированы и остановили работу, лишившись стратегических запасов и разбазаренных средств. Другие были акционированы с контрольным государственным пакетом, но государство не заботилась о них, не обеспечивало заказами. Третьи остались полностью за государством, но и они перебивались от случая к случаю. Вся судостроительная индустрия не управлялась, существовала хаотично, дробилась и слабела. Ответом на деградацию стало учреждение судостроительной корпорации, которая собрала в себя остатки корабельного ВПК. Предложила гибкую систему управления заводами, разбросанными по гигантским пространствам. Распределяет между ними поступающие немалые деньги. Наделяет заказами. Осуществляет единую политику модернизации. Готовит отрасль к рывку в будущее.

Этот рывок невозможен без новых людей. Предполагает молодость, энергию, страсть. Нетривиальные подходы. Пассионарное вторжение в сферу, где так не хватает подвижников и умельцев, патриотов отрасли и флота. Таким человеком выглядит недавно избранный акционерами «Янтаря» директор Игорь Анатольевич Орлов, выходец с легендарной «Звездочки», что ремонтирует атомные лодки Северного флота, молодой интеллектуал и азартный руководитель. Завод, неповоротливый, полуостывший, является вязкой инертной средой, в которую, подобно метеориту, ворвался директор. И одному богу известно, сгорит ли метеорит в инертной среде, или его раскаленное вещество нагреет температуру завода до отметки, необходимой для полноценной жизни. Чем он занят с семи до двадцати двух, включая субботу и воскресенье?

Подбирает команду, способную осуществить прорыв. Ему нужен бухгалтер, способный разобраться в запутанных отношениях с «частником», который норовит «освоить» поступающие на завод государственные средства, не вкладывая свои. Нужен искушенный юрист, способный выиграть суды у лихоимцев, обобравших предприятие, и вернуть заводу кровные деньги. Необходим маркетолог, который из бесчисленных, выброшенных на свободный рынок заказов, российских и иностранных, выберет наиболее выгодный. Не обойтись без финансиста, рачительно распределяющего доставшийся от государства «куш» среди смежников, в пропорциях и ритмах, необходимых для непрерывной работы, а если не хватает денег, то берущего выгодный банковский кредит. Необходим сметливый «снабженец», что мотается по стране, выискивая подрядчиков, торопя нерадивых смежников, впрыскивая, где надо, деньги в одряхлевший завод-поставщик. Как воздух нужен кадровик, умеющий «заманить» на завод молодых рабочих, вызвать на производство ушедших на покой классных специалистов, знающий, какой вуз заканчивает столь необходимый заводу технолог, специалист по титановой сварке или компьютерной технике. Необходим «пиарщик», способный создать такую рекламу завода, такой его образ, чтобы он не померк среди броских реклам торговых и промышленных фирм, привлекающих к себе молодежь. И пока такая команда не создана, директор сам «пиарщик» и финансист, «кадровик» и маркетолог.

Мы говорим, что новая элита России, промышленная и военная, политическая и художественная, может возникнуть, соприкасаясь с огромным государственным делом, с Развитием, которое преодолеет трагическую деградацию Родины. Директор Орлов занят Развитием. Пополняет кадровый состав новых российских элитариев.

Балтийский флот с нетерпением ждет «Ярослава Мудрого», который войдет в строй в 2009 году. Быть может, на фоне обветшалых кораблей, уже не рискующих выходить в море, он станет флагманом. Еще преждевременно говорить о возрождении русского флота, который в очередной раз пережил катастрофу. По-прежнему стареют корабли, выбывают из строя подводные лодки, не ясна судьба Черноморского флота, который выдавливается из Севастополя. Но уже заложены на стапелях Северодвинска «Бореи» — стратегические лодки нового поколения. Уже спущен на воду «Юрий Долгорукий», «доводится до ума» баллистический ракетный комплекс «Булава» с подводным стартом, способный прорывать американскую ПРО. Но неясен образ будущего русского флота. Одни утверждают, что Россия, потеряв статус сверхдержавы, не нуждается в океанском флоте, ей достаточен флот береговой обороны. Другие, как начальник Генерального штаба Валуевский, полагают, что интересы России остаются глобальными, что русский флот снова выйдет в Мировой океан, и для этого стране необходимо иметь десяток палубных авианосцев, а значит — и весь набор входящих в авианосный «ордер» кораблей. Но ясно одно: без флота не обойтись. Газпром тянет трубопроводы через Балтику и Черное море, а этим недовольны Украина, Эстония, Польша. Проложенная по морскому дну «труба» уязвима для действий подводных диверсантов, мини-лодок. Ее придется защищать. Штокмановское месторождение с гигантскими запасами газа тоже придется защищать. Русскую Арктику, на которую зарятся Америка, Канада, Норвегия, придется защищать. Русские углеводороды на шельфе и на континенте стали предметом вожделения мировых держав. Ресурсы нуждаются в защите. Для этого нужен сильный надводный и подводный флот.

Новое государство Российское, «Пятая Империя» русских, хранит в своих незримых очертаниях образ «Четвертой Империи» Сталина, величие «Третьей Империи» Петра Первого, цветение московской «Второй Империи» Рюриковичей, былинную киевско-новгородскую «Первую Империю», о которой напоминает нам стальное диво, насыщенное грозным оружием двадцать первого века, — сторожевой корабль «Ярослав Мудрый».

«Завтра», 2008, май, № 20

Александр Проханов — Игорь Орлов КОРАБЕЛЬНЫХ ДЕЛ ДИРЕКТОР

Главный редактор газеты «Завтра» беседует с генеральным директором калининградского завода «Янтарь»

Александр Проханов. Игорь Анатольевич, уже несколько дней я нахожусь на заводе, и он мне напоминает раненое существо. Его миновала смерть, но он, перевязанный, в потеках йода, бродит по больничному коридору. Вы тоже на заводе недавно. Приехали из Северодвинска, с действующего завода «Звездочка». Какой вам представляется судьба калининградского «Янтаря»? С чем вы столкнулись, став директором этой верфи?

Игорь Орлов. Вы слишком деликатны, описывая состояние завода. Он не просто ранен. Он напоминает существо, на которое напали пираньи и обглодали его, содрали и поглотили все мягкие ткани и мускулы, оставив один скелет. Но этот скелет не мертвый, он способен нарастить новые ткани. Сейчас мы исследуем этот скелет, его прочность, его способность обзавестись новыми тканями и стать вновь полноценным существом. Я вырос и сформировался на заводе «Звездочка», который ремонтирует атомные подводные лодки. И даже в самые жестокие «девяностые» государство поддерживало морскую ядерную составляющую, ибо — это судьба страны, ее высшая стратегия. Там сохранялась жизнь, сохранялась работа. Здесь же «Янтарь» государство просто покинуло. У него не было ни времени, ни денег, ни понимания того, зачем нужен завод. И он почти исчез. Когда я получил назначение, мне друзья говорили: «Куда едешь? Завода не существует. Все самое лучшее разворовано, вывезено. Лучшие помещения сданы в аренду другим предприятиям. На оставшихся площадях другие арендаторы ремонтируют какие-то посторонние суда, перегружают на них оставшуюся аппаратуру. Сломаешь шею». Но я приехал и убедился — завод есть, и он будет жить.

А. П. Но ведь сегодня завод не целиком государственный. У него есть частный собственник. Есть частные, а не только государственные акционеры.

И. О. Да, вы правы. У государства 51 % акций. У коллектива и бывших работников завода 17 %, и у крупного собственника 32 %.

А. П. Когда я беседую с убежденными рыночниками — такими, например, как Чубайс, — я слышу некую безусловную аксиому. Государство — неэффективный собственник. Оно управляет неэффективно. Частный собственник эффективен, поэтому в его руках должна сосредоточиться вся национальная собственность. На вашем заводе 49 % собственности в руках у частника: За эти «капиталистические годы» сумел ли частник создать здесь новый уклад? Внедрил новые системы управления? Оснастил верфь новой техникой? Предложил новую концепцию развития? Или просто вывез на сторону самое ценное, оставив один, как вы говорите, скелет?

И. О. Вопрос не простой. Я проработал последние двадцать лет на государственном предприятии, и делаю заключение: государственное управление неэффективно. Оно сводится к одному. Ставится директор, руководитель предприятия, и пусть он крутится, как хочет. Выживет, не выживет. Утонет, не утонет. Но если государство ошибалось в выборе, это приводило к краху огромных начинаний, гробило крупные предприятия. Что касается частника, то судить о нем по его поведению в эти недавние годы очень сложно. Ведь у нас частник пришел из той же государственной системы, которая не умела управлять такими крупными активами, как судостроительный комплекс. Частник подходил к доставшейся ему собственности иждивенчески, брал, но не вкладывал. Сейчас, как мне кажется, частник понял, что весь потенциал доставшейся ему советской собственности исчерпан. Теперь он либо должен управлять ею по классической капиталистической схеме, вкладывая, а не только забирая. Если же он не способен управлять, будь добр, передай тому, кто умеет. Те выходцы с завода, у которых 17 % акций, уже не могут просто сидеть и ждать дивидендов. Или пусть впрягаются, вкладывают, развивают завод, или пусть уступят свои акции другим.

А. П. Значит, поверим Чубайсу на слово?

И. О. Я не ярый рыночник. Мне кажется, мы кинулись в рынок с закрытыми глазами. Нельзя было кидать в рынок такую отрасль, как судостроение, без предварительной подготовки. Мы не создали систему лоббирования заказов за рубежом. Не создали законодательную базу такого перехода. Не поняли, как поведут себя бесчисленные смежники, когда исчезнет единое, министерское управление. Необходим был эволюционный период, когда отрасль, нацеленная на войну, не считавшая денег, привыкшая к абсолютному вниманию государства, была вброшена в рыночную стихию. И в этой отрасли многое погибло. Когда я получал назначение на «Янтарь», передо мной не ставилась задача добывания прибыли. Была задача — восстановить завод, разрушенный в период реформ. И теперь государство относится к своей собственности рачительно. Не требует немедленных дивидендов. Готово полученную прибыль направлять в развитие.

А. П. Но уже в период реформ, во время этой «черной дыры» русской истории, на заводе было два собственника? Они себя вели по-разному или одинаково?

И. О. Абсолютно по-разному. Собственник-государство не умел пользоваться оставшейся в его руках собственностью и как бы устранился. А крупный частник набросился на эту собственность, чтобы выжать из нее максимум. Теперь же взгляды частного акционера и государственного начинают сближаться. Частник перестает свирепо эксплуатировать собственность, потому что от нее почти ничего не осталось. А государство очнулось, решило, что завод ему нужен, и начинает управлять оставшейся собственностью, но уже с рыночным опытом.

А. П. Когда мы осматривали с вами завод, вы показывали старые станки еще германских времен, и советские послевоенные, и станки семидесятых годов. Пожилые рабочие работали на небольших оборотах, ухаживали, смазывали. Это они, не хищники, не рвачи, исповедуя неписаную государственную этику, сберегли оборудование, сберегли завод, совершив невидимый миру подвиг.

И. О. Я бы не говорил так пафосно: государственная этика, государственный подвиг… Ведь пожилой рабочий, что стоит за станком, которому пятьдесят лет, он был брошен государством в эту «черную дыру истории». Государство не поддержало его, не сохранило зарплату, не обеспечило пенсией, не создало никаких условий, чтобы он любил этот станок. Но он продолжал его любить, потому что станок был частью его жизни, его кормильцем и поильцем. Он думал: «Если этого станка у меня не будет, я просто помру с голода». Вот он и берег оборудование, каждый свое: кто токарный станок, кто газовую горелку, кто автокар. Так и сберегли завод. Не подвиг, а жизненная необходимость. У частника был свой интерес — побольше взять. У государства не было вообще интереса. А у рабочего был интерес — сберечь этот станок. Я думаю, на этом интересе живет не только завод, но и государство.

А. П. Это справедливо, если у государства пропадает интерес к своему народу, к своей промышленности, к себе самому, в конце концов?

И. О. Я уже дважды успел встретиться с бригадирами. Я говорю им, чего я жду от коллектива, а они мне, что они ждут от меня. Я им говорю, мне нужно в срок сдать заказы, обеспечить платежи, добиться ритмичной работы. Они говорят — дай нам простые вещи. Воду в цехах. Спецодежду. Доводи до нас план за два дня до начала месяца, а не через десять дней после его начала. Мы говорим об одном и том же, но на разных языках. Они обещают выполнить мои директорские просьбы, если я выполню просьбы рабочих. В основе любого подвига, любого дерзания лежат очень простые вещи. Все определяют люди. Не государство, не начальник, а люди. Если коллектив поверит в меня, я справлюсь. Если нет, провалюсь. Хотя, конечно, у нас, у русских, есть одна беда. Слишком терпеливы, доверчивы. Пришел новый руководитель, новый лидер, ну, думаем, будет что-то хорошее. А он в яму завел. Пришел второй, ну этот вытащит из ямы. А он еще глубже зарыл. Страшно не оправдать ожидания людей. Слишком много они натерпелись.

А. П. Вы получили этот завод в драматическую пору непрерывных преобразований. Я помню, как впервые, года три назад, начали говорить о корпорациях. Директора заводов волновались: что такое корпорация? Вид министерства? Или холдинг? Будут сливать разорившиеся предприятия с уцелевшими, как неперспективные колхозы с добротными? Или по-прежнему — каждый за себя. Один директор трагически воскликнул: «Уж лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас». Сейчас завод «Янтарь» вошел в корпорацию. Что это такое? Кончились реорганизации или не кончились? Как будет управляться корпорация, если в ней существуют частник и государство? Загадочная, незавершенная управленческая модель.

И. О. Мы прошли стадию министерства, агентства. Не скажу, что эта стадия была плохой. Но она не для рынка. Теперь же всю эту огромную, разнокалиберную отрасль, из множества заводов, КБ, разделенных друг от друга гигантскими расстояниями, нужно систематизировать, исходя из рынка. Больше нельзя распылять деньги, питая одновременно все предприятия. Нужно выстроить приоритеты. Возможно, не следует сохранять в корпорации крупное машиностроение, ибо это не наше дело. Я хочу собирать корабли. Делать корпус, получать все необходимое, чтобы насытить этот корпус. Сдать корабль, увидеть, как он отваливает от пирса и уходит к заказчику. Это чувство сродни экстазу. Такой пример — мощности «Янтаря» и «Северной верфи» близки по своим возможностям. Глава корпорации должен сесть и крепко подумать: надо ли распределять заказ между «Янтарем», «Балтийским заводом», «Северными верфями» и «Алмазом» в режиме конкуренции, битвы и драки. Или сказать: «Вот у меня миллиард, я направляю его на «Северную верфь», обеспечиваю максимальные условия для строительства корветов. Там будут минимальные издержки, высокая производительность труда и необходимый социальный эффект в данном регионе».

А. П. Но ведь это обрекает на смерть другие заводы?

И. О. При этом следующий миллиард, теперь уже на фрегаты, он направит на «Янтарь». В данном случае я говорю о финансировании военного заказа, ибо сегодня поддерживать флот и создавать новый без поддержки государства невозможно. Мы, завод, боремся за господдержку и получаем деньги, например, на строительство корветов. Но потом руководство Военно-Морского Флота говорит: «Объявляем конкурс на строительство корветов». И этот конкурс выигрываем не мы, а кто-то другой. И что делать? Деньги государство потратило на нас, а конкурс выиграл кто-то совсем другой. Чтобы этого не случалось, и нужна корпорация, своеобразный диспетчер и контролер. Это что касается государственных денег. Но если деньги не государственные, то диспетчер также необходим. Где выгоднее строить танкеры? На «Севмаше», «Адмиралтейских верфях», в Выборге. Так зачем развивать эти мощности на «Янтаре»? Пусть эти деньги будут вложены в углубление каналов или транспортных путей там, где традиционно строят танкеры.

А. П. Я понимаю корпорацию как способ собрать остатки судостроительного ВПК, чтобы уберечь их от окончательного уничтожения.

И. О. Собрать и правильно настроить эти ресурсы. Ведь не мы первые создаем корпорации. Надо изучать опыт Китая, Индии, Южной Кореи. У европейцев есть уникальный опыт. Надо садиться и изучать мировой опыт, а не изобретать велосипед.

А. П. Я слышал такое мнение, высказанное публично. Мы создаем корпорации, собираем в них чахлые остатки ВПК, вкладываем громадные деньги, возрождаем отрасль, а потом продаем ее частнику. Тому частнику, который до этого громил отечественный ВПК? Этот замысел остается в силе?

И. О. Я полагаю, это правильный путь. Государству всецело заботиться о таком гигантском активе, как судостроительная корпорация, слишком хлопотно. Было бы прекрасно, если бы нашелся крупный частник, готовый приобрести 15–20 % активов. Он заплатит за них огромные деньги и будет заинтересован в том, чтобы получить отдачу. Однако меня пугает возможность полной приватизации. Государство в такой стратегической отрасли, как судостроение, должно владеть контрольным пакетом.

А. П. Но ведь в Америке не государственная, а частная компания «Боинг» выпускает бомбардировщики. «Дженерал электрик» создает боевую электронику.

И. О. Я не считаю опыт Америки безусловным. Они переживают экономический спад. У них случаются кризисы управления. Например, электрические коллапсы в пределах нескольких штатов. Повторяю, пусть в корпорацию приходит крупный частный инвестор, но государство сохраняет контроль над отраслью. Судостроение — это долгий процесс. Вложенные деньги окупаются не скоро. Это не газ или нефть: добыл и тут же продал. Деньги, вложенные в корабль, возвращаются медленно. И сегодня в России нет инвестора, готового ждать столь долго. Однако если такой частник появится, логично передать ему крупный пакет.

А. П. Мы согласились с вами, что «черная дыра» позади. Мы выскользнули из нее. Начинаем оглядываться по сторонам. Видим, что случились огромные перемены, мы в другой реальности. Не досчитались восьми миллионов населения, и возник острый дефицит кадров. Состарились ученые в КБ, а некоторые научные школы исчезли. Возник абсолютно новый тип человека, с другими запросами, иной этикой, иным отношением к государству, к долгу, к труду. Как вы в своей работе реагируете на эту новизну? Финансирование пошло, но это далеко не все. Как вы учитываете новые обстоятельства?

И. О. «Черная дыра» — удачный образ. Никто толком не знает, что протекало внутри этой «дыры», какие процессы там протекали. Последствия кажутся ужасными. Когда вы говорите, что «школы исчезли», — это не только научные школы. Школы, как копилки опыта, знаний, передаваемых из поколения в поколения. Культура производства. Подготовка кадров. Система управления. Взаимоотношения в коллективе. Когда я рассматриваю кадровую ситуацию на «Янтаре», она близка к катастрофе. Сегодня мы имеем заводские мощности, чтобы загрузить их семью кораблями, а рабочих едва-едва хватает, чтобы строить три. Просто надрываемся из-за нехватки людей.

А. П. Что значит загрузить семью кораблями?

И. О. Что мы можем поставить на стапели семь изделий, чтобы в год выпускать два или три корабля. Так было в лучшие годы. А сегодня, получив престижный индийский заказ на три фрегата, мы работаем на пределе человеческих сил. Очень трудно вернуть людей на завод, ибо потерян престиж профессии судостроителя. Раньше попасть на «Янтарь» было счастьем: прекрасная зарплата, интересная работа, социальные льготы… А когда я теперь агитирую людей: «Приходите на завод, вы получите не только зарплату, но и множество дополнительных социальных удовольствий», — мне отвечают: «Нужны деньги, а остальное побоку». У меня на территории работает лицей, бывшее ПТУ, которое готовило специалистов только для завода. Сегодня я встретился с руководителем лицея и говорю: «Дорогой, где мои специальности? Ты же у меня располагаешься, через меня получаешь электричество, воду, я тебе обеспечиваю практику. Где специальности судостроителей?» А он в ответ: «Мы пытаемся набрать, но не получается. Все хотят стать автослесарями». Что это значит? В городе много машин, много иномарок. Парни идут в гаражи и занимаются ремонтом «мерседесов» и «тойот». Хлебная веселая работа. Их уже не трогает мысль, что, строя корабль, они приобщаются к передовой науке и технологии, к судьбе государства, к мировой политике. Они ничего не знают о рабочих династиях, о государственных наградах за труд, когда рабочий человек становился депутатом, мог пройти по ступенькам от слесаря до руководителя министерства. Это все утеряно и забыто. Но без этого нам не обойтись. На каждой производственной встрече я спрашиваю: «Что нужно сделать, чтобы вернуть людей на завод: ваших детей, соседей, родственников? Любые предложения. Если это в моих силах, все сделаю».

А. П. Это общая для всех беда. Но как ее преодолеть? Есть ли общий для всех подход, или это вопрос таланта, предприимчивости, изобретательности директора?

И. О. Многое зависит от предприимчивости. Я зову людей на завод, а они говорят: «Нам нужно жилье». У меня нет жилья. Тогда я иду в банк и говорю: «Сделайте ставку по ипотеке не 13 %, а 12 %». Банк говорит: «Хорошо. Но тогда ты проводи свои деньги через нас, и получишь свои 12 %». При всех сложностях финансирования я буду ремонтировать и строить общежития, чтобы человеку было где притулиться. Хотя для завода это непросто, деньги нужны, чтобы строить корабли.

А. П. Вернемся к «черной дыре». Существует мнение, что могучий советский ВПК, для которого не было ничего невозможного, необратимо разрушен. Его закололи, как закалывают раненого зверя. И теперь это — туша, лежащая на боку. Однако я видел ваш корабль «Ярослав Мудрый», насыщенный современным вооружением, электроникой, системами связи. Я видел спущенные на воду лодки, способные противостоять современному иностранному флоту. Такие корабли невозможно построить с разрушенным ВПК. Нужны новые марки стали, новая элементная база, новые типы антенн, новые системы борьбы. Значит, слух о погибшем ВПК не верен?

И. О. ВПК не разрушен. Потрепан, но не разрушен. Иногда мы вынуждены винт корабля покупать на Западе. Или часть электроники. Это и есть сегодняшняя рыночная кооперация. Но базовые отрасли ВПК живы. И знаете почему? Потому что есть люди, для которых работа в ВПК, даже в самые тяжелые годы, с минимальной зарплатой, с остановленным финансированием, была способом самореализации, открывала для личности возможность творчества, борьбы, интеллектуального и духовного совершенствования. Ни торговля, ни банковское дело не сравнимы с научно-техническим творчеством, которым занят «оборонщик». Знаю людей, которые ушли из ВПК в бизнес, заимели хорошие квартиры, машины, дачи, обеспечили свой быт, но душа, интеллект остаются незагруженными, тоскуют по настоящему делу. И они возвращаются в военное судостроение. Люди из ВПК, которые выжили в это «черное» время, они выживут и в дикой тайге, и в безводной пустыне. Они — драгоценное достояние нации. Когда я собираю корабль, со мной работают около ста семидесяти контрагентов. Металлурги, энергетики, оружейники, мотористы. Все они живы, все строят боевой корабль. Хотя за некоторыми я ухаживаю, как за детьми. Подымаю их на ноги. Вовлекаю в партнерство.

А. П. Значит, вы для них — как матка. Они кормятся от ваших сосцов.

И. О. Сказав это, вы затронули уникальный пласт, который определяет новизну работы в корпорации. В судостроении все зиждется на «головниках» — таких, как наш «Янтарь». Мы «кормим» множество предприятий второго уровня. Надо поддержать «головников», чтобы они восприняли свою значимость, свою решающую роль для целого куста смежников. Мы получаем от государства большие деньги, и надо правильно распределить их среди контрагентов — и по суммам, и по времени поступления. Вот сейчас ко мне приехал издалека директор-смежник. Я ему должен деньги. Но я выбрал приоритеты и направил деньги другому смежнику. А этот задыхается. Примчался ко мне, просит: «Дай хоть пятую часть долга, иначе я встану». И я понимаю, изыскиваю деньги, даю. Вот эта финансовая политика, понятная только «головнику», распределение средств по всем ста семидесяти направлениям, делает меня своеобразным министром финансов. Я своим подрядчикам говорю: «Ну, что ты меня трясешь за деньги? Да, я тебе должен пятьдесят миллионов, но могу дать только десять. Но ты пойми, если я тебе сразу отдам пятьдесят, завтра меня не будет. Тогда кому будет нужна твоя продукция? Никому. Точно так же умрешь после меня ровно через год». Смежники начинают понимать эту кибернетику отношений.

А. П. Слушая вас, я подумал: в поисках смежников вы сталкиваетесь вплотную с тем, что является «рынком». Ищете сталь для корпусов, выбираете между «Северсталью» и «Криворожьем». Где лучше, где дешевле? Хотите купить винт за рубежом. Смотрите, сколько он стоит в Германии, сколько в Англии. Для этого на заводе должен быть маркетолог, человек, способный мотаться, торговаться, тонко чувствовать конъюнктуру, всплески и падения цен. Люди старой формации вряд ли на это способны? Есть ли у вас такой «маклер»?

И. О. Такие спецы — штучный товар. Как правило, люди, всю жизнь прекрасно строившие корабли, не находят себя в рыночной среде. В динамичном общении с контрагентами. А ведь это общение — коммерческое, организационное, психологическое — стало сейчас главной составляющей общего управления строительством. Я сейчас обновляю свою команду. Я либо найду их на стороне, привлеку на завод. Либо обнаружу их среди моего окружения, пробуя, испытывая их в деле.

А. П. И как найти такого «Шафирова», включить его в команду «птенцов Орловых»?

И. О. Бросить его в воду и смотреть: выплывет или потонет. Другого пути нет.

А. П. А сами вы занимаетесь этими тонкими рыночными проблемами?

И. О. Как же не занимаюсь?! Только руководитель может до конца почувствовать отношения с контрагентами. Если я их не понимаю, они начнут на меня жаловаться, отворачиваться. Но, кроме контрагентов, у меня есть заказчик, как правило, представленный важными персонами, серьезными организациями. Такими, например, как Военно-Морской Флот России. Или Военно-морской флот Индии. Я по отношению к ним — дипломат, политик. А еще я должен тонко чувствовать коллектив завода, рабочих. Не пойдут ли они завтра на демонстрацию требовать увеличения зарплаты? Поэтому вот таких чувств у меня должно быть шесть, десять, пятнадцать. А не одно «шестое чувство», о котором писал Николай.

А. П. Я два дня изучаю ваш многострадальный корабль, который двадцать лет назад был наречен «Неприступным», а теперь достраивается под именем «Ярослав Мудрый». Когда он закладывался, он был последним кораблем великого Советского флота, «горшковского», как я его называю. Тогда страна действовала в Мировом океане, была включена в глобальную борьбу. Были понятны акватории будущих сражений. Прочерчены коммуникации от Персидского залива к Японии и Америке, которые предстоит перерезать. Наши базы — на севере Африки, на Кубе, во Вьетнаме, в Эфиопии. Была понятна будущая война. У флота имелась четкая стратегия. Я с радостью встретил на «Ярославе Мудром» Виталия Петровича Муровского, с которым познакомился двадцать лет назад на Пятой Средиземноморской эскадре, на таком же «сторожевике», где он служил капитаном 3-го ранга. Мы вместе «охотились» за лодкой в Тирренском море. Вместе отслеживали авианосец «Саратогу» южнее Сицилии. Теперь этот «последний» советский корабль становится «первым» кораблем российского флота. Как говорится: «И последние станут первыми». Но на какой флот идет этот корабль? Кто противник? На каких театрах предстоит борьба? В чем стратегия? Каков образ будущего? Вы об этом думаете, наряду с маркетингом или возможными демонстрациями трудящихся?

И. О. Я ведь тоже дитя двух эпох. Родился в советское время. День рождения Ленина считал одним из главных праздников страны. Система воспитания советская. В каком-то смысле я тоже и «последний», и «первый». Но из советского времени я сохранил ощущение великой страны. И считаю, что величие современной России без великого флота невозможно. И на Севере, на «Звездочке», когда я возвращал в строй атомные подводные лодки, и здесь, в Калининграде, достраивая «Ярослав Мудрый», я вижу будущую Россию с сильным, могучим флотом. Когда я достраиваю этот корабль, я не обременяю себя сомнениями, нужен флот или не нужен. Я отправлю этот корабль в море и сделаю существующий флот на один этот корабль сильнее. Это главное чувство. Я знаю, что сегодняшние наши амбиции выше реальных возможностей страны. Но, отправляя корабль в море, я приближаю страну к этим амбициям.

А. П. Сейчас вы строите три индийских фрегата. Они уйдут в тот океан, где уже завязаны узлы будущих конфликтов между Индией, Пакистаном, Китаем. И фрегаты, построенные на «Янтаре», быть может, сгорят в этих будущих, удаленных от нас конфликтах. Но ведь и нам есть что защищать. Трубопровод по дну Балтийского моря в Германию, который вызывает резкие возражения некоторых стран, в том числе и Америки. Трубопровод по дну Черного моря, который раздражает конкурентов. Американцы строят боевые корабли ледового класса для вытеснения России из Арктики. Огромная часть ресурсов находится в Мировом океане. Рыба, металлы, углеводороды. В недалеком будущем предстоит борьба за эти ресурсы. Быть может, это и определит характер будущего флота? Акватории будущих схваток?

И. О. Ведь не обязательно корабль должен стрелять и топить. Иногда достаточно продемонстрировать флаг. Достаточно появиться человеку с палкой, который даст понять супостату: сунешься — получишь палкой по голове.

А. П. Помню, в девяностые годы, в «годы черной дыры», когда министром иностранных дел был Козырев, высокие чиновники МИДа открыто заявляли, что нам следует передать Курилы Японии. В этом, дескать, высшая справедливость, высшая целесообразность. Тогда же я разговаривал с офицерами-тихоокеанцами. Они говорили: «Если отдать Курилы, ТОФ лишается смысла. Он оказывается запертым в континентальных бухтах». Теперь же Сергей Иванов провозглашает Тихоокеанский флот главным флотом страны. Видимо, конфликтность в восточных морях столь велика, что вырисовывается и военно-морская стратегия России.

И. О. Я думаю, что за этим заявлением Сергея Борисовича Иванова стоит указание на то, что русский Дальний Восток, русская Сибирь — неотъемлемые территории России. И пусть никто не питает на этот счет иллюзий. Главным же флотом по-прежнему остается Северный флот, я бы сказал, суперфлот, решающий глобальные задачи России. Есть флоты Черноморский, Балтийский, Каспийская флотилия. Они решают локальные задачи.

А. П. Поговорим о вашем экспортном, индийском заказе. Я знаю, что была борьба за эти три фрегата. Многие верфи хотели их получить. Была интрига, конкуренция. Как они у вас оказались?

И. О. Экспортный заказ на «Янтаре» — это положительный результат частно-государственного партнерства. Здесь совпали интересы частного акционера завода, который хотел заработать на этом контракте. И государства, которое хотело поддержать завод, лежащий на боку. Я наблюдал борьбу за этот заказ со стороны, находясь еще на «Звездочке». Мне казалось, что верфи Петербурга были более приспособлены для выполнения заказа. Однако существовали и не видимые мне в то время мотивы. Во-первых, частник оказался очень влиятельной силой в борьбе за этот заказ. Во-вторых, государство вдруг вспомнило, что в Калининграде у него есть завод с долей в 51 % и надо его поддержать. Теперь я понимаю, насколько это было выверенное решение. Если развивать и поддерживать Балтийский флот, то лучше «Янтаря» ничего не найти. Что будет с судостроительными мощностями Петербурга в условиях рынка, в условиях быстро растущего города, когда «Адмиралтейские верфи» или «Балтийский завод» оказываются почти в центре города, занимают лакомые куски земли с выходом на Неву? Что такое потерять мощности в Питере и не обрести их в Калининграде? Это значит, потерять Балтийский флот. Благодаря этому решению «Янтарь» через пару лет станет достойным конкурентом Петербурга, и не только конкурентом, но, быть может, и спасителем флота. Здесь и рабочая сила, и накладные расходы, и цена электричества, и стоимость тепла ниже, чем в Питере.

А. П. А не является ли этот заказ не только приобретением, но и огромной обузой? Ведь требования заказчика огромны. Индийцы требовательны, придирчивы. Торопят со сроками, въедливо следят за качеством. Они оглядываются на американское, на английское качество, требуют, чтобы Россия строила не хуже.

И. О. Это обломовская позиция: «Зачем мне больше, если мне и так хорошо». Но поймите, этот заказ не является для нас дополнительной работой, источником дополнительного заработка. Он для нас — средство выживания.

С его приходом мы ожили. С его выполнением мы начнем развиваться. У меня появились деньги не только на зарплату, но и на ремонт крыш, на покупку нового оборудования. Я буду развивать инфраструктуру. Ради этого мы работаем в поте лица своего. Прихожу на работу в семь утра, покидаю завод в двадцать два. И многие так.

А. П. То есть заказ для вас — это мобилизация?

И. О. Именно так. Мы доказываем миру, что «Янтарь» — это завод. Это не просто этапное событие, а я бы назвал его историческим. Если мы справимся, это войдет в историю завода, в историю региона. Я вспоминаю «Звездочку» в тяжелейший период, когда казна была пуста, госзаказ не финансировался и стоял вопрос: может быть, отказаться от лодок? Строить танкера? Нефтедобывающие платформы? И вдруг приходит индийская подводная лодка, и все меняется. Оказывается, нужны такие рабочие, такие специальности, такие навыки, такая документация. И на «Янтаре» то же самое. До появления заказа стоял вопрос: нужен ли завод? Теперь все понимают — нужен. Это новый этап в истории завода, включая немецкий период. Когда-то немцы здесь строили паровозы. Потом перешли на ремонт подводных лодок. Потом, в советское время, начали строить корабли. И теперь мы — вновь завод.

А. П. Вы под этот заказ провели мобилизацию. Взбодрили коллектив. Обновили службы. Завершите заказ, будет у вас в руках горсть денег, чтобы направить их в развитие?

И. О. Вряд ли будет большая горсть денег. Все полученные ресурсы идут уже сейчас на обновление инфраструктуры, на модернизацию служб, на приобретение темпа и опыта, позволяющего справиться с заказом. Это очень важно. Новый опыт, новый тонус, обращение с заказчиком и смежником, рыночная практика, взаимодействие с частным акционером — все это позволит нам получить следующий заказ, следующие корабли. Корабли должны строиться на «Янтаре» непрерывно. Вот смысл этого первого заказа.

А. П. Существует расхожее мнение, что подобными экспортными заказами мы строим чужую военную машину, но не свою. Вооружаем чужой флот, но не свой. Возникает некоторая обида, недоверие. Что вы на это скажете?

И. О. Это дилетантский взгляд. Только заказы такого высокого класса позволят нам удержать высокотехнологичное производство. Мы бы могли отказаться от фрегатов, перейти на строительство буксиров. На них большой спрос. И наш, и заграничный. Но разве сравнишь буксир с боевым кораблем? Завязка с сотнями контрагентов, установка и регулировка сверхточного оружия, множество тонких технологий. Разумные руководители понимают: лучше мы с помощью экспортных заказов переживем тяжелые времена и сохраним класс своего производства. Но после «тощих» лет наступят «тучные», и мы станем в полном объеме строить классные корабли нового флота России.

А. П. Сейчас все говорят о Развитии. Путин говорил о Развитии, не успел его запустить, хотя сберег государство, за что ему воздастся в русской истории. Президент Медведев станет осуществлять программу «2020». Но будет ли это Развитие? Будет ли это рывок, революционный переход с одного цивилизационного уровня на другой? Или это будет эволюционный процесс?

И. О. О чем можно говорить с уверенностью, так это то, что поворот к Развитию произошел. Мы это чувствуем на «Янтаре». У нас есть возможности, есть заказы, есть потенциал. Исчезли уныние, беспросветность. Но как, какими темпами мы будем развиваться? За год? За десять? За пятнадцать? Все зависит, как мы используем этот поворот к Развитию. Если государство завтра скажет: «Янтарь», стань первоклассной верфью!» — я отвечу: «Чтобы стать первоклассной верфью, мне нужно четыре миллиарда рублей». Получаю эти деньги — через четыре года «Янтарь» становится первоклассной верфью. Сейчас я работаю на старом производстве, и для выполнения определенной работы мне нужно, например, тысячу человек, а у меня всего четыреста. Но с модернизацией производства мне хватит и четырехсот. Но если мне государство скажет: «Развивайся только за счет своей прибыли, никаких тебе четырех миллиардов», — я стану развиваться, но мне понадобится не четыре года, а четырнадцать лет. Вот проблема рывка или эволюции. Нас волнует судьба денег, которые накопило государство. Их можно вкладывать в нефтедобычу или производство товаров народного потребления, или в туризм, или индустрию услуг. Эти деньги быстро окупаются, приносят моментальную прибыль. Но нанотехнологии, ЖКХ и судостроение дают эффект как минимум через четыре года. Иной раз думаешь: на сочинскую Олимпиаду нашли деньги, а на строительство кораблей не находим. Олимпиада даст работу и процветание сотне тысяч человек, а судостроение даст возможность жить в безопасности целым поколениям.

А. П. Я был на «Севмаше» в Северодвинске. Изучал историю завода, создание ядерного подводного флота СССР, когда со стапелей непрерывно сходили атомные громады, когда менялись их проекты, конструкции. Я слышал от старых рабочих, какой энтузиазм царил на заводе. Конечно, и тогда были пьянки, мордобои, недовольство. Но люди чувствовали, в какое громадное, мессианское дело они включены. Как важны они для страны, для флота, для народа. Это был стимул не меньший, чем зарплата и квартира.

И. О. Два этих стимула должны дополнять друг друга. Уровень жизни на «Севмаше» был выше, чем у остальной страны. Обеспечение товарами, лучшая зарплата, более долгие отпуска, профилактории на берегу Черного моря, ранняя пенсия. Человек говорил: «Раз мне платят больше, заботятся обо мне, значит, я нужен, я важнее и лучше других. Я служу моему государству, но и оно служит мне». А здесь, на «Янтаре», в «черное» время были другие настроения: «Это сволочное государство, имея 51 %, бросило нас к чертовой матери». А когда появился заказ, появились зарплаты, заговорили другое: «Вспомнили о нас. Значит, мы нужны, на что-то еще годимся». Все определяется тем, как к конкретному рабочему относятся государство и завод.

А. П. Конечно, человеку важно, как к нему относятся бригадир или директор. Но есть и более высокие запросы. Вы говорили, что потерян престиж профессии. Я смотрю телепередачу «Главный герой». Кто он, «главный герой» сегодняшней России? Если верить передаче, то это какой-нибудь гламурный стилист или изысканный гомосексуалист, или какая-нибудь топ-модель, или просто распутная телеведущая.

И. О. Самая «интересная» передача — «Из жизни звезд». Когда ее смотрю, мне тошно становится. Я работал на «Звездочке», мы выпускали гигантские плавающие машины, сложнее и великолепнее которых нет ничего на земле. Все, кто их создавал — конструкторы, изобретатели, технологи, рабочие, — это звезды. И все, кто их эксплуатирует: командир лодки, офицеры, мичманы, матросы, способные запускать реактор, стрелять баллистическими ракетами, находиться месяцами под водой, оберегая безопасность Родины, — это звезды. А «Фабрика звезд» — это волосатое мясо, как выразился один мой знакомый.

А. П. Развитие невозможно без того, чтобы опять не вернулся на экраны человек труда, созидатель, мудрец, философ. Человек огромных горизонтов, огромного жизненного опыта, способный на духовный, трудовой, боевой подвиг. Мы своевали победную чеченскую войну, сберегли страну от распада, но где они, полководцы, Герои России? Их заменили вертлявые певички и изломанные режиссеры. Раньше были писатели, воспевавшие труд корабелов, морские баталии, героику морской службы. Новиков-Прибой, Соболев, Пикуль — ими зачитывалась страна. Когда начнется настоящее Развитие, возникнет гравитация Развития, рядом с кораблями вновь появятся художники, писатели, музыканты, и кто-нибудь опять напишет песню про «усталую подлодку».

И. О. Надеюсь, да. Но еще не сегодня. Калининград — город новостроек. Открывается великолепный супермаркет, и на его открытие приезжает представитель президента. А на спуск корабля не может появиться даже мэр города. Конечно, я нахожусь в камнедробилке забот и проблем. Мне не до того, чтобы заказывать гимн завода «Янтарь». Но одно дело я все-таки сделаю. Знаете, как называется улица, ведущая к заводу? «Транспортный тупик». Так вот, я добьюсь, чтобы ее переименовали в «Янтарный проспект».

«Завтра», 2008, май, № 22

ИСПОВЕДЬ ТЕХНОКРАТА

Не назовем его имени. Он худ. Кажется, что его сухое лицо покрыто едва заметной алюминиевой пудрой, — столько лет он провел вблизи самолетов. На мониторе его компьютера вращается таинственный разноцветный цветок с золотыми лепестками и алой сердцевиной. Компьютерная графика изображает мотор еще несуществующего самолета. Он очень устал, но этой усталости противопоставляет упрямый стоицизм человека, раз и навсегда сделавшего выбор. Его выбор — Россия, оборонная промышленность, преодоление громадных, навалившихся на Родину угроз.

Чтобы сразу было понятно — я конструктор. У нас есть технические люди, у нас компания техническая. Мы делаем газовые турбины. У нас больше ста кандидатов и докторов технических наук, большая служба инженеров. У нас в компании работает 18 000 человек, и 6000 из них — это технические конструкторы. Они испытывают двигатели. Плюс у нас есть дочерние компании, это еще 5000 и 9000 человек, и есть завод-партнер — это еще 20 000, итого около 50 000 человек. О чем мои непрерывные заботы и думы? Я считаю, что мы проигрываем конкурентное соревнование с Западом. Это происходит в самолетных и ракетных системах, в ПВО, наступательных и защитных вооружениях. И, к сожалению, выхода пока из этого не видно. Мы, заводские люди, делаем все, что в наших силах, все, что зависит от нас. Тратим все накопленные ресурсы, вкладываем последние деньги, потому что прекрасно понимаем: деньги государство в конце концов даст на военный заказ, но время будет утрачено. Страна не может найти ответ на самый главный вопрос: «Что делать»? Кто виноват — это понятно, об этом лучше не говорить, а вот — «Что делать»? Сегодняшнее время, естественно, отличается от того, что было десять лет назад. Но ведь каждый последующий год равен по значению пяти предыдущим. Это пропорция, которую вывел Билл Гейтс. И с этой пропорцией мы отстаем. Многие вещи лежат на поверхности. Нужно признаться, что сделано много ошибок, что сегодняшняя государственная стратегия не предусматривает активную промышленную политику. Власть поняла, что есть деньги, и думает, что все остальное само собой приложится. Не приложится! Потому что, кроме денег, чтобы решать сложные технические вопросы, нужно в одном месте и в одно время собрать тысячи и тысячи квалифицированных людей, нужно их мотивировать, сделать так, чтобы они работали на единую цель. Так было во время великих советских проектов: атомного, целинного, космического. Во многих местах практически все стерто. Есть музеи, флаги, фирмы. Туполев, Ильюшин, Микоян. А самолетов делать не можем. Была такая фирма — МиГ, и ей подобная Локхид — Мартин. Американцы остались, а МиГа нет. Название есть, а продукции нет. И вранье о преуспевании идет по всем уровням. Власть не знает истину, или знает ее, но умудряется не признавать. Она может не признавать вслух, но она обязана что-то делать. Для всех, кто имеет доступ к информации, ясно — у нас осталось считаное время, перед тем как все окончательно загнется и свернется. Через 5–10 лет мы настолько отстанем от Европы, что у нас всех останутся пороховые ружья, а у них — современные снайперские винтовки с лазерными прицелами. Россия будет отброшена в каменный век. Это касается всего: ракет, крейсеров, подводных лодок, самолетов, двигателей. Почему об этом говорю? Потому что мы делаем двигатели для крылатых ракет, самолетов Сухого, для китайских и индийских самолетов. Мы делали двигатели даже тогда, когда развалилась вся страна. Длительное время страна делала очень серьезные ошибки. Она не заказывала ни оружия, ни новейших технологий под лозунгом того, что военно-промышленный комплекс разорил Советский Союз. И он перестал существовать. За эти 15 лет уничтожены почти все возможности страны. Их возродить или хотя бы остановить их гибель на красной черте, очень сложно. Если ответ на это не будет дан в кратчайшие сроки, то мировые державы просто придут и заберут все, что у нас сегодня есть. Мы останемся в границах Тверского княжества: без Сибири, Дальнего Востока, Урала. Эту огромную территорию нам нечем защитить, все наши богатства, запасы природных ископаемых остались без защиты. У нас очень мало людей и нет современных технологий. Последние войны, которые провела Америка, — Афганистан, Югославия, два Ирака. Американская пехота решает около 5 % боевых задач. 80 % решает авиация, то есть крылатые ракеты и самолеты, 15 % — это информационное поле, то есть спутники и управление войсками. И только 5 % — это полицейские силы. С учетом нашей территории, наших границ, нашей демографии нам нужно защищаться при помощи безлюдных, абсолютно новых видов вооружений. Это современные танки, это современные самолеты, это современные высокоточные ракеты. Все, чего достигли американцы в Югославии и на других войнах, — все это они сделали без людей. Потери американцев ничтожны. Потому что средняя дальность сверхточных ракет — это 2000–3000 км. Все что у нас есть, — это остатки от Советского Союза, которые догнивают. Что такое ракета, которая пролежала 25 лет в хранилище? А это средний возраст нашей крылатой ракеты. Все ракеты находятся в ампулах. Топливо залито уже в двигатель. Пуск, начинает работать пороховой заряд, потом двигатель, и она полетела. В ампуле есть резинки, которые сгнили. Там образовались пузырьки воздуха, из-за которых уже произошла разгерметизация. Двигатель запускается, пузырек попадает в топливо, попадает в камеру сгорания, и двигатель глохнет, ракета падает там, где ее запустили. Страна не заказывает ни ракет, ни самолетов. Мы видели, на чем мы сейчас воевали в Абхазии, Грузии и Осетии. Это самолеты возрастом 40–50 лет. Какое же это «оружие победы», если летчик летит вслепую? У него нет ни картографии, ни современной «решетки». Такой самолет очень малое время может находиться в воздухе, поскольку потребляет чудовищное количество топлива. Чтобы летать по карте, привязанной к GPS, летчик идет в магазин, покупает GPS, приматывает его себе на коленку скотчем, летит и бомбит по этому заморскому GPS. Это позор. Я общаюсь и с руководителями ВВС страны, и с верхушкой Минобороны, и с людьми из Генштаба. И я вижу трагедию. Вместо того, чтобы заниматься делом, сутью процессов, которые происходят в армии, они занимаются политикой. Как повернутся перед президентом, что закажут из Кремля, кто на кого как посмотрел. Военные возможности резко сокращаются. По телевидению нам вещают одно, а на самом деле — все совсем иначе. Сейчас я не говорю про престиж военного человека, налеты летчиков, их боевую подготовку. Это не моя компетенция. Имеется огромное количество самолетов. Все они вроде бы боеспособны. Но взлететь не могут. Сегодня бюджет увеличили, залили керосин, но тут же закончились ресурсы двигателей. Все! Деньги-то дали, но на керосин. А починить двигатели — это уже совсем другие суммы. И если президент приедет в какой-нибудь полк, в Заполярье, например, или еще куда-то, то все это увидит. Только не в Липецкий центр, где сидят не летчики, а акробаты. Они умеют показывать трюки в воздухе. Это представление — что мы видим на авиасалонах. А на войне акробаты не нужны, там противники находятся за сотни километров друг от друга. Они не видят друг друга, видят радар, «решетку». Нужно просто хорошее количество летчиков, нормальное количество ракет и бомб, приведенную в нормальное состояние технику. Больше ничего.

Я общаюсь и с теми, кто делает ракеты, и с теми, кто делает бомбы. Мы идем к катастрофе. У нас в стране замазывается и замалчивается практически все. Любое стремление к истине, раскрытие истин воспринимается как демарш. И главный вопрос — «Что делать?» Придется начинать с вузов, со школ, с ПТУ. Сегодня, например, на минимальную программу по созданию военных и гражданских самолетов не хватает десятков тысяч сборщиков. Их взять негде. Сегодня также происходят те объективные процессы, которые наша власть не учитывает. У нас больше 50 % военно-промышленного комплекса было сосредоточено в Москве и Московской области. Там сегодня невозможно работать, потому что зарплата московского рабочего или рядового инженера равна зарплате командующего ВВС. Где взять такие деньги? Дальше. Сегодня весь мир имеет сумасшедшие объемы производства. Все выпускается тысячами. Масштаб производства определяет себестоимость, уровень технологий, уровень компетенции, объем финансирования и прочее. Сегодня мы делаем двигатели 5-го поколения. Его же делают и американцы. Сразу около 5000. 3500 купит правительство США, около 2000 купят те страны, которые в этом участвуют. Я, как человек, имеющий все формы допусков и отвечающий за двигатель, не могу сказать, сколько у нас армия купит. Мы знаем, сколько штук надо сделать для опытных образцов, а сколько купят серий, никто не знает. Сегодня практически полностью упало политехническое образование. У нас огромное количество выпускников из МАИ. Я спрашиваю институт: «Почему вы так плохо готовите двигателистов?» А те смеются: «А зачем? Лучшие специалисты уезжают либо в Америку, либо в Израиль, а остальные 80 % по специальности не работают. Им нужен только диплом МАИ, как некий бренд». И вот одно к одному, все приводит к распаду. Как только обнаружат, что мы не в состоянии ответить на технические вызовы, нас тотчас сотрут с лица земли. Сегодня техническое направление — решить вопрос скорости ракеты и самолета, быстроты старта. Если в Белом доме принимается решение нанести по какой-то местности удар с воздуха, то в течение двух часов эта команда президента должна быть исполнена. Что это значит? Это значит, создается платформа, т. е. это самолет, который должен лететь со скоростью 4–6 скоростей звука, и ракета, которая летит 7–9 скоростей звука. Противостоять этой скорости, т. е. засечь, поймать и уничтожить ее, практически невозможно. Обыкновенная, неядерная, сверхточная боеголовка решает все вопросы, ядерное оружие уже не нужно. Создать системы ПВО против этого оружия невозможно, потому что затраты на создание этих систем в тысячи и миллионы раз будут больше, чем затраты на создание собственно этих систем. Чтобы поймать ракету, которая летит со скоростью 8 махов, необходимо иметь ракету, которая летит со скоростью 12 махов, плюс еще необходимо иметь супервычислители, которые должны следить за объектами, огромные системы слежения. В чем слабость нашей страны? Мы игнорируем все тенденции, которые существуют в мире. Идем каким-то своим самобытным путем, который никому не известен. Мы наступаем на грабли не два, не три раза, а денно и нощно — ежедневно. Я считаю, будучи в здравом уме, что война будет. И война будет очень серьезная. Она случится гораздо быстрее, чем кто-либо думает. Но страна к ней не готовится. Не страшно, если нас выкинут из «восьмерки», но страшно, если нам объявят технологическую блокаду. У нас нет станков, нет огромного количества современных материалов, нет элементной базы, даже нет инструмента. Если прекратить поставку инструмента из Швеции, Японии, США, Израиля, то нам нечем будет обрабатывать металл, который необходим для самолетов. Работают комиссии. Например, хотели воссоздать советскую Военно-промышленную комиссию. В результате получилась насмешка над тем органом, который в советское время мог решить любой вопрос в стране, любые, самые сложные, задачи. Сегодняшний орган просто ничего решить не может и работает неизвестно зачем.

Тот, кто задает при обсуждении вопросы, — тот смутьян, в следующий раз его можно просто не звать. Все говорят, что наше оружие стало очень дорогое. А почему? Закупается оно в ничтожных количествах, а чтобы содержать заводы, рассчитанные на всю технологическую цепочку, нужно иметь механообработку, сварку, нужно иметь нанесение защитных покрытий, все сборочные производства, испытательные полигоны, стенды и боксы. То количество, которое заказывается, заведомо убыточное. Заводы спецметаллургии, которые обеспечивают производство высокотемпературных жаропрочных сплавов на основе титана, хрома, никеля, вольфрама, они загружены на 8–10 % от мощностей, а мощности приходится держать все. В том мире, который является крупнейшим потребителем, нас не ждут и туда нас не пустят. Китай по всем показателям мощностей в год вводит больше, чем у нас есть вообще. Мы серьезные карлики или нановеликаны. Мы шарахаемся от крайности к крайности. То мы должны во всем советоваться с Западом, подружиться с ним и все от него получить: лицензии, технологии, и прочее, прочее, прочее. То мы должны развиваться абсолютно автономно, мы хотим сразу же иметь композитные самолеты, полукомпозитные двигатели. Мы все хотим, но при этом не понимаем, что для строительства завода по производству композитных материалов для самолетов нужно иметь огромные объемы сбыта. А наши заказы никогда не окупят эти затраты. Государство объясняет, почему не дает денег: «Украдут все». Даже своим системам контроля за деньгами государство не верит. И правильно, что не верит! Тут возникает замкнутый круг, и никакого света в конце туннеля нет и быть не может. Создание всевозможных компаний заканчивается крахом, и не с кого спросить. Но, тем не менее, у нас есть колоссальное преимущество. У нас еще не умерли и не совсем состарились люди, которые участвовали в крупных проектах Советского Союза, которые получили классическое образование и у которых есть та идеология, которую они могут передать. Которые знают, что нужно делать технически.

Но между людьми, которые обладают техническими знаниями, и теми, которые распоряжаются денежными средствами, — колоссальная стена. Между творцами и властью, по странным стечениям обстоятельств, оказались люди, которые не несут ответственности ни за что. Они ставят себе задачу любой ценой держаться за свое привилегированное положение, несмотря ни на что. Такая ситуация приводит к краху. Начинаешь думать, что страну из краха могут вытащить только те средства, которыми так умело пользовался Иосиф Виссарионович. Другого не будет. Мы скатимся к очень серьезным репрессиям. Скажут: «Мы вам деньги давали? Давали. А где же они? Почему пятнадцать лет строили подводную лодку, построили ее, а ракет к ней и в помине нет?!» И так в каждой отрасли.

Президент стал знакомиться с комплексом «Искандер», там ракеты мы посылаем за тысячи километров, там стоят наши движки. Президент разговаривал с разработчиком комплекса 3 часа, мы все ожидаем принятия решения о постройке заводов, потому что «Искандер» надо делать на конвейере. В результате все заканчивается ничем. И так везде. У нас есть очень хороший самолет Су-34. Это штурмовик, единственный современный самолет, на котором стоит постановщик помех, и он может совершенно спокойно преодолеть системы ПВО и пустить ракету. Но, к сожалению, завод, на котором они делаются, может их в год делать единицы. Зарплата на заводе мала, сам он находится в крупном городе Новосибирске, где эта зарплата ничего не решает, и человек, имеющий нормальную квалификацию инженера, техника, технолога, может прийти на другой завод, и заработать там ровно в 2–3–4 раза больше. Но мы имеем то, что имеем, и из этого необходимо выбираться. Только вот как?.. Существует правительственная задача: к 2015 году в 4 раза повысить производительность труда. Как это сделать, если, например, средняя скорость обработки детали у нас в России — 2,5 тысячи оборотов в минуту. В США сегодня обработка от 30 до 50 тысяч. Высокоскоростная обработка — 300–400 000 оборотов в минуту, я имею в виду жаропрочные сплавы. То есть даже на таком простом примере видна разница в 15–20 раз. Все наши декларативные заявления под собой не имеют никакой основы, никаких объективных предпосылок. Единственная предпосылка — у нас очень много умных людей — генетически и по образованию. Как раз от Китая мы отличаемся по интеллекту. В принципе, у нас «точка невозврата» уже пройдена. Нам не догнать мир, и нужно бежать наперерез, перехватывать за счет высокого интеллекта, воли и ресурсов. У нас, к сожалению, нет ни одного примера, где бы мы собрали все эти три фактора вместе. То у нас нет берий, то Королевых, то Курчатовых. Всем почему-то кажется, что достаточно президенту сказать премьеру, премьеру — вице-премьеру, вице-премьеру — министру, и все будет. У нас президент знает в лицо всех нефтяников, газовиков и металлургов. Но чтобы глава КБ «Сухой» мог к нему попасть, позвонить или даже встретиться — это исключено. К Иосифу Виссарионовичу они могли попасть когда хотели. Да, он их вызывал, но и они могли прийти к нему всегда по любому вопросу: по самолетам, двигателям, ракетам, бомбам… Этого нет ничего! У нас, бензиновой страны, в конце концов, и бензин, и полиметаллы, и руду отберут. Оставят разве что торговые точки, билдинги и казино.

Те задачи, которые нам нужно решить в отведенное время, требуют очень серьезных ресурсов. И нам их, естественно, не хватает. С этим заводом мы решаем не задачи завода, а задачи государственные. Мы — «государствообразующее» предприятие. Но государство при этом находится в стороне и денег не дает. Зато за нашими денежными операциями ревниво следит. Например, некая страна нам дает 600 миллионов долларов на покупку различного оборудования. Мы привозим этого оборудования на 100 миллионов, потому что все сразу привезти невозможно. Нас тут же спрашивают про остальные 500: «Куда дели? Может быть, своровали?»

То, на что мы замахнулись, то, к чему мы стали готовы, требует совершенно иного понимания государства. Причем не на уровне министерских клерков. Мы ведем разъяснительную работу, выпускаем книжки, пишем статьи, проводим семинары, привозим сюда все эти комитеты Государственной думы, и так далее. Но это касается не только нас. Помимо нашего завода, в стране есть еще 5–6 центров, где происходит то же самое. Эти центры должны быть подняты на совершенно иной уровень отношений с государством.

Что такое Siemens для Германии? Все. Это сама Германия. И так можно перечислять бренды различных мировых держав — это столпы, на которых держится современная цивилизация. А наши бренды? Газ, нефть… Хотя мы всего 10 % нефти поставляем на мировой рынок. Дальше по списку — автомат Калашникова. Но сейчас уже далеко не все армии перешли бы на него — устарел. Когда приезжает Буш, за его спиной экономика и военная мощь США. Когда приезжает Путин, все замечательно, но за его спиной ничего нет. Поставлять в другие страны мы тоже скоро ничего не сможем. Даже Индии мы станем вот-вот не нужны. Мы исчерпали всю советскую новизну, а дальше нам ей предложить нечего.

Блеф лопнет через пару лет или гораздо быстрее. И вот почему: мы на глазах теряем большую часть обрабатывающей промышленности. Тарифы, равные мировым, погубят промышленность. Вот сейчас прошла реформа энергетики; я не хочу туда лезть, потому что у нас в руках находится единственная русская газовая турбина, и мы получили 54 % прямого КПД. Со следующего года тарифы по регионам вырастают на электрическую энергию от 50 до 100 % за год. Газ вырастает на 25 %. Для заводов это удавка. Дальше. У бюджетников повышается зарплата, рынок труда меняется, но при этом производительность труда не повышается. Все малые заводы, которые ничего не экспортируют, которые не играют большой роли, — все они умрут. И так умрет вся обрабатывающая промышленность. Она развалится на глазах.

Раньше Министерство авиационной промышленности состояло из полутора тысяч отборных людей. А сегодня это 60 человек. У нас была академическая и отраслевая наука, были производственные силы, которые могли делать все. Сейчас этого нет. Первое, что нам нужно, — это честно осознать, кто мы и где мы находимся. Осознать истинную угрозу. Это первое. Второе. Нужно заменить людей, которые стоят на ключевых местах. Руководителям нужно предоставить все необходимое: деньги, дачу, охрану. Но при этом надо все время с них спрашивать, надо сделать так, чтобы они взяли на себя ответственность, приняли ее. Если нет, то репрессии. Здесь иного выхода нет.

Надо дать свое, президентское, указание, чтобы за три года заменили способ сжигания топлива. Мир сегодня сжигает 40–45 %, у нас же — 18–20 %. Мир стремится выйти на 60 % КПД, а мы идем только на 22 %. То есть 1 к 3.

Давайте перейдем на другое оборудование. Газ в прямом цикле можно просто запретить. Мы должны убрать все мазутные котельные. Ко мне приходит глава сельского района и просит мазутную котельную перевести на газовую, а для этого нужно 20 миллионов, ему не дают. А на дотацию мазутной котельной дают 100 миллионов. Это же безумие! А если будет запрещающий закон на мазут, то все будет в порядке. Нужны целые законы, которые не позволяли бы поднимать тарифы при низком КПД. Политическая задача должна подкрепляться техническим действием. Все хотят жить хорошо, но никто не хочет работать. У Чубайса сегодня личная трагедия. Она состоит в том, что покупатели раздробленного РАО «ЕЭС» откажутся от ввода новых мощностей. И когда все это вскроется — у Чубайса будет личная трагедия.

Цена, которую заплатит народ, будет предельна. Это произойдет уже при нашей жизни. Весь мир сейчас за нами наблюдает, он готов в любую минуту вторгнуться и использовать сложившуюся ситуацию в свою пользу. Над этим работают тысячи талантливых людей. Готовятся организационно. Неужели мы этого не осознаем? Мы разучились делать самолеты. Например, чтобы делать магистральный самолет, у нас авионики нет, «борта» нет, композита нет для крыльев, как же мы будем делать? Ну хорошо. Дали деньги — 150 миллиардов. А где человек, который за все это ответит? Фамилии нет. Сухой — фамилия, Туполев — фамилия, Ильюшин — фамилия. И так дальше. Есть политическая, идеологическая машина, а есть техническая машина, которая выполняет те же функции, что и политическая. Только про нее знают меньше. Она не декларирует своих намерений, за нее это делают политики. Но она определяет все реальные возможности страны. Если сегодня Б-2 может прилететь в Югославию из Америки, отбомбить и вернуться обратно, это одна ситуация. Сегодня можно не строить авианосец, у которого 5000 солдат и офицеров бегают по трюмам, а можно сделать такой корабль, где открываются люки и стартуют 5000 крылатых ракет одновременно. И транспортер подает их, как раньше на крейсере подавали снаряды, так он подает крылатые ракеты, и может так одновременно подавать 2,5 тысячи штук. И так один военный корабль, на котором 300–400 человек, может уничтожить одно среднее европейское государство. Причем половина этих ракет сверхзвуковые, а половина — дозвуковые. А мы ни одной ракеты не положили на хранение, мы только поддерживаем наше наследство от СССР.

Нужен ли нам президент — военный технократ? Я думаю, что нет. Он может быть любой профессии — писатель, юрист, экономист. Но вокруг него должны быть собраны достойные и знающие люди — настоящая элита, аристократия. И в этой аристократии должны быть технократы. Они должны быть все время рядом с президентом. А мы упускаем время. Все наши столоначальники так столоначальниками и родились. Они не были ни в каких проектах, они ничем не руководили, они реально ничего не знают. Это бесполезные люди. Не может чекист быть председателем военно-промышленной комиссии.

Государство должно быть другим. Оно должно быть сильным во многих отношениях. Оно должно быть инфраструктурно сильным. Прилетаешь в Шереметьево, а там помойка. Государство должно быть здоровым. Я говорю о физическом здоровье людей. Россия для иностранцев — это страна с убывающим населением очень низкого качества. Страна декларирует, что мы будем развивать то, другое, а это все блеф! У нас на заводе есть ядерная площадка. Там делали системы транспортировки боеголовок, дезактивацию подводных лодок, системы ядерного кассетного минирования. Сейчас там этого всего нет, сейчас мы там делаем элементы для наших газовых турбин. Внутри находится производство высокоточной арматуры ядерных контуров. Мы предлагаем государству сделать заказы на эти контуры для «Ядерного проекта-2», как называет его Кириенко. Заказ сделать отказываются, а предлагают купить все цеха, на которых мы это производим. То есть уровень коррупции в стране такой, что он уже затрагивает основы государства. В Газпром невозможно поставить ни одной газовой турбины, не заплатив комиссионные непонятно кому, которые имеют неприличный размер, это намного больше чем 20 %. Получается, что поставщики платят два раза НДС: вначале государству 18 %, а потом комиссионные сборы — 20 %. Компенсации никакой, только 38 % НДС. Это полный аут. Государство должно быть сильным, здоровым, образованным. Оно должно решить проблемы преодоления демографической ямы. Возможно преодоление не совсем традиционным способом. Хоть бы и тотальное осеменение, и клонирование, и еще что-то. Я считаю, что можно поступиться моральными принципами ради сохранения этноса.

Нужно собрать людей знающих и оценить все плюсы и минусы. У нас не хватает рабочих, инженеров. У нас не хватает вообще ничего, чтобы удерживать эту территорию. Необходимо 400 миллионов советских людей. А мы к тому же не советские. Значит, нас должно быть еще больше. Мы к тому же идиотски распределяем людей. Зачем люди нужны в Москве? Там их избыток, а Сибирь задыхается без людей.

Идеологии государства нет. Никто ничего не хочет делать для страны, только деньги давай. Из всех выпускников, с которыми мы сотрудничаем, только из 15 % мы можем вырастить элиту. 50 % — болото. Они не были ни октябрятами, ни пионерами. Все остальное — вообще отстой.

Иногда мне кажется, что я не работаю, а служу. Поставили, и стою, несмотря ни на что. Служу в том месте, на которое меня судьба поставила, и все. Я не один, у нас очень много людей, несколько десятков, думают так же, как и я. Они разные люди. Кому-то 75, кому-то 60, кому-то 40, а есть те, кому только 30 исполнилось.

Что нам делать? Уехать в США, что ли? Просто бросить все? И быть уверенным в том, что после нас придут новые люди, при которых все расцветет? Но таких людей нет. Я думаю, что так долго продолжаться не может. Наверное, чтобы все изменилось, нужен толчок извне. Вполне возможно, что это военный конфликт, который будет гораздо серьезнее, чем Чечня или Осетия. Или вдруг отставка правительства, или переворот в стране. Не знаю. Знаю только то, что должны быть очень серьезные изменения. Где-нибудь на параде упадет самолет Ту-160 на голову вождей. Ведь это действительно очень опасно. Это старье летает. Я, видя, как разрушаются все заводы, понял, что мы можем оказаться горлышком в бутылке, когда к нам придут и скажут: ребята, дадим все, что захотите, — только помогите.

Вообще в русской истории случается чудо, которое является движущим моментом. Русское чудо, которое вытаскивает из страшных безвыходных ситуаций. Чудо — это война, явление Пресвятой Богородицы, Сталин, даже появление раннего Путина в начале 2000-х годов. Эти вещи были непредсказуемы, они не предопределялись ходом предшествующих событий. И сейчас возникнет исторический экспромт, который сломает всю ситуацию.

Вероятность этого экспромта колоссальна. Если этого не произойдет — значит, не будет страны. Но найдутся силы, которые это чудо произведут. Это становится понятным все большему количеству людей. Только все по-разному относятся к этому знанию. Кто-то пытается для себя выудить наживу, кто-то относится индифферентно, кто-то со вниманием, и именно этот кто-то начнет вскоре действовать, помогать своей стране. Лично я вижу свою функцию в удержании технологических возможностей страны. Одна из крупнейших мировых компаний финансирует нас по техническому перевооружению. Перед тем, как начались эти поставки, завод был вынужден подписать массу документов, огромное количество ограничений — что на этом оборудовании мы не будем делать ни биологическое, ни химическое оружие, ни ракеты. Там внутри есть серьезный компьютер, накопитель информации, и когда ремонтники из этой компании приезжают, то они видят, что мы делаем — по скорости, по напряжению, какой металл обрабатываем. Однажды один ремонтник выпил, отвел меня и говорит: «Что, ты думаешь, мы не знаем, что вы там делаете на наших станках? Все видим и знаем. Просто мы молчим, мы помогаем России, чтобы мир не остался вообще однополярным. У вас осталась возможность хоть что-то делать против этого». Это представитель очень серьезной компании, один из мировых столпов по поставкам. Они нам поставили сотню станков, и на них мы можем наравне с Европой делать все, что захотим. Вот если бы нам наше же государство вот так подыграло? Свои своим? Ан нет. Это станки, на которых можно обрабатывать металл на молекулярном уровне, — это электрохимическая обработка. Это сумасшедшая точность и качество. Поэтому КПД растет, падают расходы топлива, растут все важные показатели.

У завода очень сложные отношения с властью. Не буду углубляться, объясню поверхностно. У нас есть доля государства. Когда мы делали двигатели для Ту-154 или Ил-76, мы никому не были нужны. За десять лет мы купили одно КБ, присоединили 10 заводов, где доля государства была 2 %. Мы получили крылатые ракеты, двигатели для истребителей, двигатели для учебно-тренировочных самолетов. Нам говорят: давайте обратно завод. Как только я отдам завод, тут же я буду сидеть в приемной у какого-нибудь чиновника, которого у себя я бы даже мастером не поставил. Я не хочу работать с теми людьми, которые представляют государство. У них ущербная психология. Например, люди хотят воды. Кто-то из источника продает воду. Психология такая — зачем покупать воду, надо просто отнять источник. Та же психология у сегодняшнего государства.

Подняли в воздух Су-35. В следующем году поднимается самолет пятого поколения. На наших двигателях, между прочим. Очень красивый самолет. Мы заканчиваем испытания новой крылатой ракеты. Мы нашими двигателями увеличили дальность ее полета в 2 раза. Универсальные ракеты для всех родов войск. Раньше у каждого рода войск были свои ракеты. Это же идиотизм! В войсках 80 типов двигателей. Основные преимущества нового самолета: невидимость, сверхзвуковая форсажная скорость, оружие внутри фюзеляжа. Для того чтобы делать то, что нужно стране, нужно строить новые города, новые производства, рожать и воспитывать новых людей. Мы должны вернуться к тому опыту, что был у Советского Союза. Надо развивать малые городки, вкладывать в них деньги. Так будет развиваться производство. Все дети ученых из закрытых городов очень развиты интеллектуально. Они все уезжают учиться в Москву, а то и еще дальше, и ни один не возвращается. А зачем им возвращаться в нищету? Все ПТУ готовят либо автомехаников, либо секретарей, либо парикмахеров. Мне рабочий после этих ПТУ не нужен, он на современных станках работать не умеет. Мне их заново переучивать надо. Министр образования должен быть вот с такой головой, с кулачищами и железной волей. Фурсенко не такой человек.

Иноземцев, экономист, сказал, что развитие невозможно в России потому, что элита страны получает средства на свое существование от бензиновой экономики, а не от инновационной.

Мы могли бы весь газ продать Китаю. Китай бы купил. Но мы не определились, кто мы и с кем мы. Под столом — счета в западных банках, недвижимость в Лондоне, а народу говорят про «твердую позицию относительно Запада». Мы ждем, когда начнется финансирование военных НИОКРов. А вместо этого принято решение о сокращении вооружений. ВВС должны сократиться с 88 000 человек до 35 000. Это подписал Сердюков. Флот — с 300 до 72 надводных кораблей. Кто после этого Сердюков? Иванов — пустой пассажир, он даже невпопад говорит. Хотя бы на одном заводе был протокол его встречи или заседания? Ведь приезжает министр, вице-премьер, задаются вопросы, для видимости пишется протокол. Потом в результате остается одна телевизионная картинка. На наш завод он приезжал 2 раза с перерывом в 3 года. Ни одного вопроса не решил, ни одного решения не принял. Как это может быть?

Нужно поставить сверхцель для страны. Нужно изменить очень много законов. Например, нужно законодательно запретить вступать на какие-либо посты, если человек не служил в армии. Также законодательно запретить иметь недвижимость в других странах, если ты занимаешь государственный пост. Человек, который служит, должен полностью декларировать свои доходы. Невозможно управлять государством и при этом наполнять свои карманы.

При Петре Первом человек, который за что-то отвечал, был от царя на расстоянии вытянутой руки. А сейчас между президентом и этим самым ответственным человеком огромное количество никчемных людей. Путин был у нас на заводе. За два дня к нам приехали и сказали: «Бога ради, ничего не говорите, мы все решим». Это был июнь 2000 года. Но и поныне наша проблема так и не решена. Вот таких вещей — тьма. Касьянов, Степашин, Миронов, Михайлов, главком ВМФ — у нас все были, но никто слушать не хочет. У нас в России двигателей для крылатых ракет не дедали. Их делали на Украине. Поэтому была дискуссия. Как поступить? Вступать в стратегическую зависимость от Украины? Вдруг Путин поворачивается и говорит: «Адреса, явки, будем мочить». Директор сказал, что решить проблему мешают военные. В итоге мы построили спецпроизводство, построили испытательную базу, и сегодня мы полностью решили эту проблему. За три года мы все сделали. Решение было принято до Путина, но не было спокойствия, и денег не давали. После Путина все пошло как по маслу. Американцы сейчас вложили огромные деньги в создание двигателя из минимального количества деталей: 2 моноколеса, турбина, двигатель, и полетели. Наша ракета сейчас стоит миллион долларов, у американцев — 200 000 долларов. Это фантастическая вещь. И под эти разработанные двигатели в Америке создаются новые технологии, обучаются люди — и получается огромный выигрыш. Потом они снимут пилотов со своих самолетов. Люди будут сидеть за компьютером, и каждый компьютерщик будет вести 2–3 самолета. Что такое летчик? Это кресло, парашют, катапульта… Риск! Затем надо сжечь миллионы топлива на обучение этих летчиков. А потом возрастной фактор — в 20 лет начал, в 40 — завершил карьеру, ждет пенсия. Нам бы тоже заняться разработкой и производством самолетов без летчиков. Но нужны воля и ответственность. У них однодвигательный самолет, у нас двухдвигательный. Таким образом, наш самолет заранее становится дороже. Вскоре мы вообще лишимся какого-либо ценового преимущества. Все заседания высоколобых комиссий проводятся ради обеспечения первого вылета, то есть ради телевизионной картинки. Все остальное никому не нужно. На выкатку, на пуск приедут все. Совести-то нет ни у кого.

Но достигнет ли той цели цхинвальская встряска, которую можно было бы получить? Позитив в том, что хотя бы приняли решение ударить. Ударили не бездарно. Война была проведена концептуально. Но где Гори, а где Белград? Американцами были уничтожены электростанции, телевидение, мосты, МВД, министерство обороны и ЦК СПРЮ без людских потерь. Если бы мы имели возможность, то надо было сделать то же самое.

Если Украина вступит в НАТО, то первым делом они прикажут Ющенко послать в Ирак 2–3 дивизии. Вы что думаете, не пошлет? Пошлет. Для того чтобы сделать независимыми республиками Аджарию, Крым, надо готовиться. Большинство выпускников МГИМО в разведку отказываются идти — 75 % отказов. Им не нравится долгая и пыльная карьера. Сердюков продал центр подготовки нелегалов на Рублевке. А теперь где их готовить?

Теперь о Путине и Медведеве. Я думаю, что президент такой страны не может думать о себе и о своей семье. Если президент думает о благополучии страны через призму своего личного благополучия, то эта страна обречена. Невозможно отвечать за 140 миллионов человек, за эту огромную страну и при этом думать о собственной безопасности. Похоже, они и не думают.

Записал Андрей Якушев

«Завтра», 2008, сентябрь, № 38

Александр Проханов «ВЕЛИКОМОТОРНЫЙ ШОВИНИЗМ»

Турбореактивный двигатель АЛ-31 ФП. Масса — 1530 кг. Диаметр — 910 мм. Длина — 4950 мм. Тяга — 12 500 кгс. Удельный расход топлива — 1,96 кг/кгс. ч.

Металлическое диво, от которого невозможно отвести глаз. Таинственные переливы металла. Драгоценные вспышки и отсветы. Легчайшее голубое сияние, словно металл излучает волшебный свет. Громада окружена золотистым дышащим нимбом, будто источает благодатную святость. Изделие рук человеческих, достигших предельного совершенства, за которым неживая материя вот-вот обретет свойства жизни. Смотришь на эту сложность, не имеющую подобия, и кажется, перед тобой инопланетное существо, явившееся в земную реальность.

Двигатель — как сосуд, в котором заключена загадочная субстанция. Реторта, в которой накоплена гигантская дремлющая энергия. Животворящая матка; перевитая венами и артериями, нервными волокнами и тончайшими оболочками, из которой родится небывалый младенец — будущий повелитель мира. В этом стальном объеме соединены огонь и чудовищное давление, энергия взрыва и вихри вращения, слепящая плазма и свистящая буря. Но ревущая мощь и взрывная непомерная сила пронизаны божественной музыкой замысла, математикой хрустальных теорий, восхищением победившего гения.

В этом двигателе — непрерывная эволюция человеческих изобретений, с момента покорения огня и создания колеса, когда каждое из бесчисленных поколений, открывая тайны магнетизма и тяготения, молекулярной физики и теории вихрей, напыляло слой за слоем знания о земле и небе, усиливая могущество интеллекта. В этом изделии, сложность которого превосходит ядерный реактор, таятся реликтовые приемы построения пирамид и лазерная резка металлов, дыхание, звучащее в тростниковой флейте, и способы управления плазмой.

Добиваясь совершенства конструкции, рассчитывая на компьютере каждый плавный изгиб, каждый микрон, каждую горсть молекул, творцы машины превратили ее в шедевр XXI века, эталон красоты, созвучный с храмом Покрова на Нерли или романсом «Я помню чудное мгновенье». Слиток металла, из которого удалено все лишнее, что мешает самолету лететь с тройной скоростью звука или застывать неподвижно в небе, — этот металлический слиток превращается в турбореактивный двигатель, непревзойденный по красоте.

Двигатель — как напряженный бицепс, созданный для глобальной борьбы. В этой великолепной и грозной машине таятся его предтечи. Они толкали бипланы над полями Первой мировой. Подымали в небо гигантские птеродактили Сикорского. Переносили через Северный полюс самолет Чкалова. Рассекали ночное небо Мадрида. Схватывались в неравных боях с фашистами в раскаленных небесах 41-го. Кидались из-за туч на рейхстаг. Защищали подступы к Пхеньяну и Каиру, отбивая атаки «летающих крепостей». Пикировали на афганское ущелье Панджшер и стреляющие чеченские скалы. В недавней кавказской войне громили ПВО грузин, разбивали вдребезги пирсы и аэродромы противника.

В этом стальном аппарате, как в древесных кольцах, запечатлелась история Родины, великая и трагичная. Русские женщины в платках и лаптях, строившие на волжском берегу завод «Рено». Комиссары в черных кожанках, отправлявшие на фронты Гражданской войны автомобили с пулеметами. Сталинская пятилетка, преобразившая завод, подымавшая в небо эскадрильи «красной империи». «Красные директора» первой волны, одни из которых были расстреляны, другие награждены орденами и Звездами Героев. Эвакуация завода по Волге, когда баржи со станками вмерзли в лед, и люди на руках тащили на берег драгоценную поклажу, падая, харкая кровью. Гигантский взлет советской авиации, когда небо Родины заполонили невиданные скоростные машины, пассажирские и транспортные громады, тяжеловесные бомбовозы, стремительные, как молнии, истребители. И жуткая «черная дыра» русской истории, когда «красная империя» пала, и враги, как коршуны, вились над опустевшими цехами, остановленными заводами, выклевывая секреты и разгоняя коллективы, терзая беззащитную индустрию и уничтожая несметные богатства страны, добытые в жертвах и подвигах. Таинственное, необъяснимое логически, возрождение, словно дряхлые корпуса, ржавые станки, обезлюдевшие цеха окропили «живой водой». На пепелище, среди разгрома и запустения, стала стремительно взрастать новая русская цивилизация, в небывалой красоте и энергии, одухотворенная и дерзкая, оснащенная верой и знаниями, отвагой и стоицизмом.

Ее дивное детище — огромный, как стальной цветок, драгоценный, как волшебная брошь, турбореактивный двигатель для истребителя пятого поколения. Грозное оружие XXI века, гарант безопасности нового государства Российского, «Пятой Империи» русских.

Научно-производственное объединение «Сатурн». Город Рыбинск. Наследник знаменитого завода «Рыбинские моторы».

Все великое начинается с крохотного, едва ощутимого вихря. Из этого вихря раскручиваются галактики, расширяются империи, взрастают вероучения, сотворяются отрасли знаний. Здесь, в Рыбинске, в «проклятые девяностые», среди какофонии и безумства, бандитских «стрелок» и стариковских самоубийств, гульбы и отчаяния, — возник вихрь. Среди распадающегося народа, обреченного общества, торжествующей энтропии появилась крохотная воронка, завертевшая мир в обратную сторону. Малый завиток, обративший вспять процессы распада. Воля, противодействующая энтропии. Этим вихрем был молодой человек Юрий Васильевич Ласточкин, экономист и предприниматель, мечтатель и умница, сметливый глаз и оборотистый ум. Упрямый потомок волжских купцов, уроженец бурлацкой Волги, наследник русской породы, рождавшей на берегах великой реки бунтарей и героев, художников и праведников. Как и все, он упал за борт взорванного ковчега, именуемого государством, в кипящее море «рынка»: мелкотоварного и бандитского, «челночного» и пивного, тупого и мелкотравчатого. Он занимался бизнесом, кооперировался, разорялся, рисковал. Нащупывал связи. «Учился торговать» среди свиста пуль. Учился на сверхскоростях проскакивать опасные участки, где разбивались другие. Учился новому типу общения, в котором тебя не спасет протекция секретаря обкома или генерала КГБ, а только собственная воля, обаяние, понимание интересов, своих собственных и партнера. Вокруг создавались быстрые шальные состояния: на обороте алкоголя, спекуляции недвижимостью, на «нефтянке», а также на наркотиках, торговле «волосатым золотом» и человеческими органами. Вихрь, который возник в сознании Ласточкина, обратил его взор на берег Волги, где на огромных территориях лежал мертвый, никому не нужный завод, подобный выбросившемуся на берег киту, и мелкие хищники догрызали его сгнившую плоть. Это был мертвый кит великой советской индустрии. Образ сбитой американцами авиационной промышленности России. Символ поверженной империи, которой не суждено возродиться. Поруганные деяния отцов, их оскверненные могилы и выброшенные из склепов кости.

Русский мистик Николай Федоров создал учение о священном деле сынов, воскрешающих мертвых отцов. О великом сыновнем долге воскресить отцов, даровавших жизнь сыновьям. Это учение о русской Пасхе, о русском возрождении, о бессмертии России. Вряд ли Ласточкин знал об этом учении, но явился его носителем, сыном, не забывшим отцов, русским, не бросившим Россию в беде.

Купить эту громадную, не имевшую будущего свалку было сущим безумием с точки зрения «экономики первичного рынка», представлений рвача и стяжателя, распылявшего свои «бешеные», даровые деньги в гульбе, в приобретении вилл и яхт, в безумном потреблении. Ласточкин, накопив сбережения, купил завод, стал владельцем контрольного пакета акций, получив контроль над кладбищем. Там же, на этом кладбище отцов, он дал себе слово превратить завод в лучшее предприятие России, сделать российское моторостроение лучшей отраслью мира, возродить авиацию Родины.

Только такая сверхзадача, непостижимая для пошлого здравого смысла, безумная с точки зрения тривиальной логики, религиозная и прекрасная по своей глубине и размаху, ведет к победе в безнадежных, как смерть, условиях. Только этот богатырский, связанный с высшими ценностями возглас может разбудить сонных людей, обессиленных творцов, изнуренных работников. Этот зов был услышан. Так в древности князь среди посеченного войска ставит свой стяг, и к этому стягу стремятся оставшиеся в живых, не сдавшиеся, выстраивают новый строй.

Ласточкин стал собирать команду. Здесь, в Рыбинске, на других КБ и заводах среди оскорбленных, но не сдавшихся, не продавших секреты родины ЦРУ, впроголодь работающих за кульманами, получающих зарплату ржаным хлебом и китайским ширпотребом. Конструкторы, инженеры. Специалисты по маркетингу, финансисты, кадровики. Так набирают команду космонавтов перед высадкой на Луну. И такая высадка состоялась. Среди лунного пейзажа разгромленного завода, среди кратеров и пыльных вмятин стали возникать цеха невиданного дизайна, корпуса кристаллической красоты, люди с волевыми ясными лицами, которых Андрей Платонов называл «одухотворенными людьми». Ласточкин собирал свое воинство, как мастер по кусочкам драгоценной смальты создает неповторимую мозаику. Добивался кредитов в банках. Покупал за границей самое лучшее, невиданное в России оборудование. Расширял свою «империю», присоединяя к ней другие заводы и конструкторские бюро, испытательные стенды и лаборатории. Подбирал брошенное на землю. Вдыхал жизнь в омертвелое. Судьба свела Ласточкина с Михаилом Аслановичем Погосяном, главой фирмы «Сухой», почти единственной уцелевшей от погрома авиаиндустрии СССР, с потухшими звездами «Ту», «Ил» и «МиГ». Два романтика и подвижника, организатора и блистательных практика — нашли друг друга. Замыслили создать гражданский самолет мирового класса «Суперджет» и истребитель пятого поколения Су-35. Их замыслы близки к реализации. «Суперджет» летает, собирая покупателей на мировом рынке. Су-35 имеет построенный двигатель и ждет, когда Министерство обороны «спустит» производственникам долгожданный «оборонный заказ».

Чудо произошло. Обычное Русское чудо, выносящее Россию из «черной дыры» истории, возводящее на руинах прежней империи империю новую. На руинах сталинской Четвертой империи — Пятую — империю русских. Ласточкин — русский пассионарий, провозвестник русского будущего. Ласточка русской цивилизации.

Заводские корпуса — граненые кубы, параллелепипеды и цилиндры, с кристаллической точностью расставленные на берегу Волги. Цеха своим простором, чистотой, организованным, мягко освещенным пространством похожи на залы музея: малолюдные, нешумные, с таинственным свечением драгоценных экспонатов. Станки ничем не напоминают своих предшественников — потный металл, маслянистая ветошь, рев и скрежет, вихри горячих стружек, суровый фрезеровщик в фартуке металлической щеткой чистит верстак… Станки, просторно и красиво расставленные, сродни застекленным шкафам, дорогим буфетам, в которых сквозь стекла что-то драгоценно мерцает, беззвучно искрится, чуть слышно звенит. Прошедшие обработку детали выглядят, как музейные экспонаты, — сияющие сосуды и узорные чаши, ожерелья и броши, экзотическое оружие и части доспехов, то ли рыцарских, то ли солдат из киноэпопеи «Звездные войны». Каждый станок: французский, немецкий, японский, — стоимостью в несколько миллионов долларов. Орудие производства, основанное на новых физических принципах, небывалых технологиях, совмещенное с быстродействующими компьютерами, способное создавать совершенные изделия, из которых складывается цивилизация XXI века. Здесь на паритетных началах с французами строятся двигатели для пассажирского лайнера «Суперджет-100», который начнет курсировать на авиалиниях средней дальности в России, Европе, Америке, по всему миру. Этот двигатель соответствует самым высоким европейским стандартам, прошел самые придирчивые проверки зарубежных экспертов: пониженный уровень шума, минимальный расход горючего, сведенные к минимуму вредные выбросы и при этом — надежность, долговечность, компактность, придающие самолету скорость и мощь. Только создав наукоемкое производство, оснащенное сверхсовременными станками и линиями, мы сможем конкурировать с индустриальными странами, стать частью мировой индустрии. Только стремительным рывком, преодолев двадцатилетнее отставание, опережающим, а не догоняющим броском, мы можем встать в строй передовых постиндустриальных держав. Цех — как новый, исполненный здоровья и силы орган, пересаженный в больное тело изнуренной русской промышленности. Прижился, наполнил одряхлелое тело биениями, молодыми импульсами, силой и свежестью, оживляя и омолаживая уставший организм. Это и есть модернизация. Это и есть Развитие. Использование инновационных технологий, где каждое нововведение меняет не просто цех и завод, а всю русскую цивилизацию.

Станок, окруженный электронным мерцанием индикаторов. В стеклянном футляре происходит резание металла с космическими скоростями, заменяющими работу пятнадцати обычных станков. В три смены, круглосуточно, семь дней в неделю станок отрабатывает свою дороговизну, обеспечивая небывалую производительность труда.

Отливка, похожая на диск для метания, привезенная из Америки, ибо только в Штатах есть технологии такого литья. Здесь же, в России, в диске с помощью лазера прожигаются пазы и отверстия, куда будут вставлены лопатки турбины. Раскаленный луч прожигает металл с молекулярной точностью, без допусков на ошибку, достигая такого сопряжения деталей, что в клубке огня, среди вибраций и вихрей, двигатель обретает КПД в 90 %: еще немного — и «перпетуум мобиле».

Другой станок, где механическая обработка металла происходит на основе электроэрозии, без режущего инструмента, без контакта с деталью. Разряд тока в электролите — и еще одно микронное отверстие. В гальванической ванной сталь турбинной лопатки покрывается жаростойким слоем — стерильная чистота, отсутствие едких запахов, прозрачные, с золотистым раствором ванны, где сонно мерцает деталь. Аквариум с хрустальной водой, и дремлющая серебряная рыба.

Такая точность недоступна человеку. Подверженный настроению, нервическим импульсам, моментально возникшей эмоции, человек допустит сбой, микронную ошибку, обесценит трудоемкую деталь. Человек по возможности исключается из процесса производства и контроля, заменяется компьютером, бесстрастным и умным измерительным прибором. Вот один из них — под стеклянным колпаком лежит деталь с прихотливыми контурами, изысканными отверстиями. Измерительный аппарат, похожий на хрупкий клювик, движется с легким попискиванием, не прикасаясь к детали, скрупулезно передавая в компьютер данные о размерах, сверяя их с чертежом. Загадочная и сказочная электронная птица с рубиновым глазком и монотонно-печальным голосом.

Самодостаточность России — сладкий миф, питающий патриотов-староверов. Советский Союз не был самодостаточен, стремился в «третий мир», торговал с Западом, посылал разведчиков в Америку добывать экономические и технические секреты. Соединенные Штаты не самодостаточны, включены в сложнейшую структуру мировых финансов, производства и потребления, в разделение мирового труда, переносят производство в страны Азии, открывают свой рынок товарам Японии и Китая. Современная Россия встроена в мировой рынок, ищет в нем достойное место, стремится создавать изделия высшей пробы, побивая конкурентов в авиастроении, космической технике, современном вооружении. Пятнадцать «демократических» лег опустошили Россию, стерли с русской земли целые отрасли, научные школы, высокие технологии, выбили поколение ученых и умелых рабочих. Сегодня Россия начинает титаническую борьбу за восстановление своей науки и индустрии, уходит из тупика, куда ее замуровали «реформаторы». Здесь, на «Сатурне», видна кибернетика вхождения России в мировое пространство. Авиалайнер «Суперджет-100» — это русский замысел, русская авиастроительная философия, которая реализуется с привлечением навыков, технологий, гигантского опыта самых передовых стран мира. Станки, на которых создается двигатель, — как визитные карточки участников авиапроекта. Германия, Франция, Италия, Япония, Америка — все «чудеса света» собраны в русском Рыбинске, служат возрождению «русской цивилизации» в новом, постиндустриальном обличье. Как здесь не вспомнить Достоевского, воспевшего «всемирность русской души», открытой германскому гению, английской предприимчивости, французской живости?! Как не вспомнить русское, восторженное восклицание Пушкина: «Все флаги в гости будут к нам, и запируем на просторе»?!

Особое впечатление производят люди в этих цехах. Их немного, их почти не видно. Каждый станок заменяет десятки наладчиков и контролеров, рабочих и бригадиров. Неторопливы, движения спокойные, гибкие. В чистых комбинезонах и белых рубашках. Молодые, свежие, умные лица с особым осмысленным, светлым выражением глаз, с открытыми лбами, с осторожными точными движениями рук. Они чем-то напоминают спортсменов единой, слаженной, натренированной команды. Или музыкантов симфонического оркестра, исполняющего классику.

Эти рабочие — драгоценное достояние завода. Их сотворяют параллельно с созданием двигателя. Их строят из исходного, взятого с улиц материала, где столько пропащего, гиблого и больного, изуродованного десятилетием «великого простоя», «великой гульбы», «великого падения в пропасть». Этих рабочих и техников учат, переучивают, снова учат. Посылают за границу стажироваться в иностранные фирмы. Обучают иностранным языкам. Показывают мировые салоны и выставки. Проводят по мировым лабораториям. Сажают в аудиториях самых известных университетов. Прививают не просто трудовые навыки, а чувство своей уникальности, причастности к высшим проявлениям человеческой деятельности. У них особая трудовая этика, особое чувство красоты, особое чувство достоинства — качества, делающие их рабочей аристократией, для которой стерта грань между умственным и физическим трудом. В которой потребление и алчность уступают место познанию, стремлению к совершенству. Восемь тысяч вновь созданных рабочих — «племя молодое, незнакомое». Их имя уже не «рабочий», а «оператор» — дрессировщик уникальных роботов с электронными мозгами и лазерными резцами.

Развитие, о котором говорят политики, явлено здесь коллекцией небывалых технологий и новым классом людей, которые неуклонно распространяют свои качества на весь окрестный мир, одолевая гибельную энтропию, распад и бездействие. Пример Русского Возрождения, перечеркивающий пессимистические суждения о будущем России.

Я смотрю на лопатку турбины, прошедшей многократную обработку всеми видами открытых человеком энергий. Она — пример совершенства, к которому стремились античные художники и которое достигается лишь самой природой. Должно быть, так выглядит крыло ангела, пересекающего лучистый Космос, влетающего, словно буря огня, в земную реальность. Лопатка, вращаясь в глубине ревущего двигателя, среди белого пламени, дующей струи раскаленного газа, подверженная вибрации и ударным воздействиям, толкает в небе гигантский самолет с дремлющими пассажирами, лениво перелистывающими глянцевый журнал или попивающими сладкий коктейль. Чтобы вычислить на компьютере эту переливающуюся форму, потребовалось несколько докторских диссертаций по математике. И столько же — по металловедению. И столько же — по сопротивлению материалов. В этой лопатке — сгусток открытий, одно из которых — сам завод. Чудо его создания. Соединение тысяч людей в единую творческую артель, вершащую Общее Дело, не заводское, а общерусское, создающее двигатель русской цивилизации.

При заводе — КБ, самое большое в двигателестроении, где рождаются новые типы двигателей, витают новые идеи, взращиваются новые гении, продолжающие славную плеяду русских изобретателей. Гляжу на КБ глазами конструктора Юрия Васильевича Шмотина.

Больше тысячи молодых конструкторов работают в помещении, напоминающем корпус нейрохирургии: стерильная чистота, озонированный воздух, оборудованные компьютерами рабочие места. Канули в Лету допотопные кульманы, рейсшины, миллиметровки, на которых изнурительно вычерчивался образ детали. Старинные КБ напоминали скопление саранчи, шевелящей своими перепонками и конечностями. Сегодня у каждого конструктора — изолированное рабочее место с экраном, напоминающим окно в батискафе. Из глубины океана, выхваченные прожектором, возникают фантастические существа, волшебные цветы, сплетения водорослей, кружева кораллов. Переливы цвета, биение и пульсации, волшебные потоки. Так выглядят детали двигателя, живущие в объеме: вращаются вокруг своей оси, удаляются и приближаются, меняют очертания. На этих компьютерах моделируются процессы в работающих двигателях, на компьютере видны точки перенапряжений, уязвимые места, зоны опасности. Раньше, перед запуском в серию, приходилось губить тридцать опытных образцов, которые в процессе испытаний взрывались, «клинились», тупо умолкали. Загубленный образец — это огромные траты денег, времени, психической энергии конструктора, для которого каждая поломка или взрыв создают очередной стресс — укорачивают жизнь. Сегодня расход опытных образцов сокращен до трех-четырех. Компьютерное моделирование позволяет в этих красивых строгих кабинетах понять, как ведет себя двигатель, если в его сопло попадет камень или птица или если на взлете самолет обстреляют из стрелкового оружия. Академия, работающая при заводе, поставляет в КБ «молодые мозги», талантливую молодежь Ярославля и Рыбинска. Других собирают со всей страны, отыскивая поштучно, заманивая, перекупая у конкурентов, осуществляя «утечку мозгов» из других, депрессивных КБ. Это цвет новой технической интеллигенции, надежда инновационного развития России.

Среди заводских корпусов — стенд для испытания двигателей. Бетонный бокс, где размещен опытный образец. К нему, как к сердцу, извлеченному из грудной клетки, подведены сосуды с питанием: топливо, смазка, электричество, системы охлаждения… Множество датчиков окружают его. Двигатель изолирован от внешней среды. Ни на заводе, ни в городе не слышно, как ревет и грохочет сталь, сотрясаются взрывы плазмы. Все, что производит взлетающий самолет, гасится, тонет в изоляционных оболочках, каждая из которых — особое чудо техники… По другую сторону бетонной стены, окруженные экранами, — испытатели. Подобно пилотам в кабине, они задают двигателю режимы: взлета и посадки, «свечи» и штопора, крутого виража и резкого сброса скорости. Все данные, с каждой детали, с каждого участка поверхности, поступают на компьютеры, систематизируются, создают «портрет» мотора. По тем же принципам снимаются данные с ядерного заряда, взорванного в недрах горы, — благо и эта технология разработана совместно «Сатурном» и Российским ядерным центром. И уже слышны за стеной нарастающий шум и свист, уже скачут по экранам синусоиды и импульсы. Через спутник, в режиме реального времени, данные перегоняются в Париж, где французские партнеры в эти минуты следят за экспериментом, пользуются его результатами.

Еще один стенд для натурных испытаний вынесен далеко за черту города, в леса и болота, где двигатель проверяется в естественных условиях, в том числе, в условиях жесткого внешнего воздействия. Во Франции, как и во всей густонаселенной Европе, нет места для таких полигонов. В Америке они вынесены в пустыню Невада и безлюдные пространства Юты. Здесь же, под Рыбинском, в безлюдных пространствах, есть место и для таких испытаний.

При компьютерном моделировании идет борьба за каждый грамм веса, за каждый сантиметр пространства. Известно, что шасси российского истребителя вдвое тяжелее и больше, чем у истребителя американского. Ибо плиты американских аэродромов стыкуются с миллиметровой точностью. А плиты наших взлетных полос создают перепады в несколько сантиметров. Это требует более крупных колес и массивных стоек, что увеличивает вес самолета, а значит, требует и большей мощности двигателя. Из таких мелочей складывается победа в конкурентной борьбе, победа в небе во время воздушного боя.

А вот и венец кибернетической культуры завода. Таинственное божество, дышащее в лунном свечении зала. Электронный бог, окруженный жрецами и служителями. Суперкомпьютер, собранный из полутора тысяч обычных компьютеров, соединенных особым, сверхвиртуозным способом. В нем играют миллиарды данных, пульсируют десятки программ, вспыхивают бессчетные образы, аттестующие работу мотора: его жизнь и угасание, болезнь и смерть, долговечность и победное продвижение к самолету. Поклониться божеству пришли руководители «Сатурна», представители зарубежных фирм, губернатор области, инженерная элита. Благоговейно, как волхвы, прислушиваются к космическому шелесту, таинственным мерцаниям. Таких компьютеров нет в стране. Его приобретение и установка — громадное достижение завода. Падает перерезанная ленточка. Ликование людей выглядит, как хор похвал божеству, которое знает все об этом грозном мире, где летят боевые самолеты, мчатся крылатые ракеты, разоряются банки и финансовые рынки, политики пытаются удержать в узде рассыпающийся мир, и Россия в своих упорных трудах подымается из руин. И вот уже суперкомпьютер занимает свое место в пантеоне русских богов, обретает мистическое имя — «АЛ-100». Имя великого конструктора моторов Архипа Аюльки, которому сегодня исполнилось бы 100 лет.

Я имел честь быть приглашенным на шестидесятилетний юбилей Главного конструктора «Сатурна» Михаила Леонидовича Кузменко. Праздничное застолье на берегу Волги. Вечерний, зеленый, розовый разлив. Белые пароходы на водах. А за столами — тосты, здравицы, поцелуи, объятия. Поздравить юбиляра пришли соратники, друзья, единомышленники, положившие жизни свои на создание моторов, самолетов, авиационной мощи России. Знаменитые конструкторы из дружественных КБ. Представители флотских и авиационных штабов. Инженерная аристократия «Сатурна», ученики, продолжающие славное дело юбиляра. И он сам: большой, с крупным русским лицом, то по-детски наивным и простодушным, то сосредоточенным и озаренным. Он всю жизнь создавал моторы; вначале под водительством великих советских конструкторов, а потом — самостоятельный творец, гениальный открыватель, не знающий ничего прекраснее, чем упорный, непосильный труд, который вдруг переходит в лавинообразную чреду откровений, и в результате появляется небывалое техническое диво — реактивный двигатель нового поколения. Двигатель — тот прибор, который помогает ему постичь мироздание, его физические и этические законы. Зло и Добро. Правду и Ложь. Врагов родины и ее подвижников и героев.

Как и многие его друзья, Кузменко пережил трагедию. Гибель могучей «красной» страны. Нашествие врагов. Уничтожение авиации, которую созидал. Уничтожение военно-промышленного комплекса, лучшим представителем которого он являлся. Он работал на Пермском моторостроительном предприятии Главным конструктором, создавая моторы для известнейших фирм страны. Когда разгромили Союз, реформаторы пустили на секретное оборонное предприятие американцев. Те первым делом раздробили единый организм предприятия на отдельные, лишенные управления куски. Выбрали себе самый лакомый и остановили производство. Наблюдали, как чахнут без работы гениальные изобретатели, как рассыпается драгоценный, слаженный коллектив, как утекает из пробоин жизненная энергия. Кузменко пытался противодействовать убийству завода, не пускал врага в секретные сейфы, боролся за сохранение кадров. Его унизительно изгнали с завода, и он, не умевший ничего в жизни, кроме как создавать гениальные двигатели, оказался на улице без средств к существованию. Неизвестно, как сложилась бы его судьба, если бы его не встретил Ласточкин. В то время он рыскал по стране в поисках тех, кто умел строить двигатели. Они подошли друг к другу, как подходят прецизионные детали. Возник уникальный союз творцов, обеспечивших бурное развитие «Сатурна», появление вокруг него множества расходящихся колец. Кто-то их в шутку назвал — «великомоторные шовинисты», и они не обиделись.

Их сотрудничество увенчалось созданием уникальной, небывалой для современной России техносферы, в недрах которой было сконструировано два десятка сверхсовременных двигателей, ожидающих серийного производства. Двигатели для пассажирских, транспортных и боевых самолетов. Для крылатых ракет, до- и сверхзвуковых. Маршевые двигатели для надводных и подводных кораблей. Газокомпрессорные станции. Установки для производства тепла и электричества. Каждый двигатель — прорыв в новую технологическую эру. Но теперь, когда огромное предприятие было создано энтузиастами без всякой поддержки государства, наступил момент, когда вмешательство государства неизбежно. Это не рейдерский захват собственности, не прикарманивание чужих трудов. Государство должно начать модернизацию авиации и спустить оборонной промышленности военный заказ. И тогда эскадрильи и полки, укомплектованные самолетами новых поколений, оснащенные двигателями «Сатурна», обеспечат России господство в тревожном небе XXI века.

Здесь, на торжестве, присутствовали военные, принимавшие участие в недавнем кавказском конфликте. Они рассказывали, что в Су-27, оснащенном двигателями «Сатурна», угодила грузинская ракета, погасила один мотор, разворотила фюзеляж, посекла плоскости. Летчик посадил машину, а когда вылез из кабины, изумился: «А где же у меня вторая половина самолета?» В боях участвовали три машины, еще не поступившие на вооружение. Их сверхточное оружие подавило систему грузинского ПВО, их точечные удары уничтожали огневые средства противника. Изделия «Сатурна» своевали свою первую победную войну. Первую войну Пятой Империи.

Смотрю на лица в застолье, молодые и старые. Все друг на друга похожи — не чертами, а светящимся одухотворением, духовной близостью. Это и есть истинная элита России. Не бессовестные толстосумы, торгующие русским газом и нефтью, алмазами и лесом, покупающие на них виллы и яхты, футбольные клубы и место среди миллиардеров Запада. Не бездарные фигляры шоу-бизнеса, тусклые режиссеры и бессмысленные лицедеи, не родившие за жизнь ни одной идеи, не совершившие ни единого, во благо Родины, поступка. Не там, а здесь — элита России, взявшаяся за священное Общее Дело, в героических трудах и жертвах, в дерзаниях и порывах создающая новое государство Российское. О них сказал писатель: «Они — соль земли, теин в чае, букет в благородном вине».

Я смотрю на юбиляра — высокий, могучий среди волжских разливов. Что-то от Шаляпина, что-то от Чкалова. Что-то от русского бурлака, который тянет лямку, перетаскивает по перекатам и мелям баржу русской истории.

Здесь, в Рыбинске, на заводе, где каждый драгоценный станок, каждый возникший на компьютере образ, каждое усилие ума и духа направлены в будущее, — здесь открывается необъятное, уходящее в седую древность прошлое. Огнедышащий двигатель толкает крылатую машину вперед, а реактивный тающий след растворяется в бескрайних водах, туманных лесах, печальных колокольнях. Леонид Михайлович Иванов, молодой инженер, руководитель одной из программ, — человек двух измерений. Два образования, историческое и экономическое, позволяют ему свободно перемещаться во времени. То отправляться в промышленные центры России, где он сбывает газогенераторные установки, продуцирующие электричество и тепло. То работать с археологами на раскопках, писать статьи в исторические сборники, странствовать по лесам и полям, где высятся поросшие дерном курганы. Здесь, на Рыбинской земле, остались оттиски всех минувших русских эпох, всех периодов государства Российского, всех Пяти Империй, которые, словно ступени ракеты, толкают вперед великую и таинственную, трагическую и светоносную «русскую цивилизацию».

Стоим на крутом берегу, где в пору Крещения Руси разразилось восстание волхвов, непокорных язычников, не желавших расставаться с золочеными статуями Перуна и Велеса, Даждьбога и Стрибога. Здесь их постигли злая участь, жестокая казнь, когда по Шексне плыли плоты с посаженными на кол язычниками для устрашения непокорных. Кланяемся каменной стеле, среди трав и розовых валунов, в память о русских воинах, погибших от татарских сабель в Ситской битве, — колокольчиками и ромашками проросла праведная русская кровь. Созерцаем в музее иконы из монастырей, основанных иноками по благословению Преподобного Сергия Радонежского, чьими духовными подвигами расширялась святая Русь. Посещаем старые липовые аллеи и заросшие бурьяном фундаменты — все, что осталось от помещичьих усадеб, среди которых значится усадьба дворян Михалковых. Катим по дамбе, перегородившей воды Шексны, расплескавшейся в гигантское, до горизонта озеро — Рыбинское водохранилище, самый большой искусственный водоем Европы. Здесь веет сталинскими пятилетками, народной трагедией, непомерными трудами людей, вольных и подневольных, сверхусилиями громадной страны, стремящейся преодолеть вековую отсталость, приготовиться к смертельной схватке с фашистами.

История водохранилища трагична и пафосна. Его создавали вслед за прорытыми каналами Москва — Волга, Волгобалт, Беломорско-балтийский. По мысли стратегов, «большая вода» позволяла строить каскад электростанций для растущей промышленности, в том числе и моторного завода — детища пятилетки. После прорытия Волгодона возникал водный путь из Черного моря в Белое и Балтийское, по которому боевые корабли могли перемещаться с флота на флот, из одного моря в другое, не покидая пределов страны, на застревая в Босфоре, Дарданеллах и Гибралтаре. Замысел оправдал себя лишь отчасти. Когда фашисты подступали к Москве и разбомбили всю окружающую энергосистему, оставался лишь один электрогенератор под Рыбинском, не замеченный немцами, питавший Москву.

В годы «холодной войны» по искусственной водной артерии двигались из Красного Сормова на Северный и Балтийский флоты замаскированные подводные лодки. Вот, пожалуй, и все достижения этой небывалой водной эпопеи, которая стоила жизней многих «зэков», опустила под воду гигантские территории с деревнями и городами, сельски-ми угодьями и историческими памятниками. Об этой драме рассказывал мне инженер на борту заводского катера среди плещущих волн. Как разбирались срубы деревень и сплавлялись по реке к новым местам обитания. Как рыдали старожилы чудного города Мологи, когда грузовики НКВД увозили их из родных домов, оставляя пустынные улицы с купеческими палатами, дворянскими особняками, торговыми палатами. Как триста мологжан не пожелали уехать, приковали себя цепями и были залиты водой заживо. Как гигантская запруда перегородила русла Шексны и Мологи, и воды, разливаясь, покрывали леса и дороги, монастыри и слободы, и скоро из вод торчали кое-где монастырские колокольни, плыли сорванные крыши и телеги с оглоблями. С тех пор взлетали в небо поколения бомбардировщиков и истребителей, винтовых и реактивных машин, а внизу падали в воду подмытые колокольни, и птицы каждый год прилетали туда, где прежде были их гнезда, — кружили, улетали ни с чем…

«Сатурн», занятый модернизацией промышленности, конструируя двигатель долгожданного русского Развития, находит важным выпускать дорогие и прекрасные книги по истории края. Молодой оператор, обрабатывающий лазером лопатку турбины, должен знать, что в ее лепестках таятся народное горе и подвиг, ликующее чувство Победы и поминальные слезы.

Сидим с инженером на палубе катера. Под днищем, невидимые, проплывают мостовые и фонарные столбы, церковные кресты и надгробия. Пьем, не чокаясь, в память о дивной Мологе. Чокаемся во славу завода и русского моторостроения.

«Завтра», 2008, сентябрь, № 37–38

Александр Проханов — Михаил Кузменко СХВАТКА ЗА БУДУЩЕЕ

Беседа главного редактора газеты «Завтра» с генеральным конструктором НПО «Сатурн»

Александр Проханов. Михаил Леонидович, я всю жизнь сочиняю романы. Писательское творчество состоит из разумных, рациональных решений и из абсолютно иррациональных, связанных с озарением. Имеет ли что-нибудь общее между собой творчество художника и конструктора? Как вы изобретаете двигатель? Улучшаете старые образцы? Откликаетесь на жесткий заказ военных? Или испытываете художественное озарение?

Михаил Кузменко. Мне кажется, творчество художника и инженера объединяет свойственная только человеку потребность создать что-то новое, до него небывалое. Обстоятельства, побуждающие к творчеству, могут быть ужасные — гонка, давление, даже насилие. И вдруг из всего этого возникает результат, рождается удивительное по своей новизне изделие. Трудно понять глубинную природу творчества. Иногда ищешь одно, а находишь совсем другое, как бы косвенное, параллельное. Иногда ты поддаешься обману, тебе начинает казаться, что это ты изобрел новое, забывая, что ты — интегратор усилий и устремлений тысячи других людей, каждый из которых переживает прозрение. Я думаю, что творцом становится тот человек, которому интересно творчество. Интерес — вот исходное для любой новизны, любого творчества. Это не значит, что интерес, увлеченность обеспечат победу, но это необходимое условие будущей победы.

А. П. Был сделан качественный скачок от поршневого двигателя к реактивному. Это было главным изобретением. Впоследствии это изобретение шлифовалось, улучшалось, но к нему не добавлялось качества.

М. К. А как же фотография? Какими были первые фотографии? А сегодня в нее пришли цвет, объем, компьютерные технологии, даже запах. Фотография превратилась в голографию. Так же и с двигателем.

А. П. Возможен в авиации скачок от реактивного двигателя к чему-то абсолютно новому?

М. К. Полагаю, возможен, например, с использованием новых принципов физики. Но дело в том, что потенциал реактивного двигателя далеко не использован. В нем скрыты огромные возможности. Наше творчество направлено на выявление и достижение этих возможностей. Эти возможности обнаруживают себя в процессе накопления знаний и под давлением запросов общества. Синтез того и другого приводит к открытиям. Само же открытие — это загадка, как загадка — рождение ребенка. Какое количество обстоятельств должно совпасть, чтобы именно в этот крохотный сгусток материи залетела душа, и родился конкретный, непохожий ни на кого другого человек? Я думаю, главное направление человеческого поиска будет там, в глубинах жизни. Дело, которым я занимаюсь, конечно, важное, на него есть огромный спрос, но оно ближе скорее к ремеслу, чем к науке. Слишком много канонизировано, слишком много прописано. Но, разумеется, в процессе работы будут сделаны открытия, быть может, косвенные, для других направлений в технике. В конечном счете, речь идет о перемещении человека в пространстве. Человек хочет быть одновременно везде. Мы занимаемся именно этим, и эта сверхзадача будет стимулировать открытия, которые даже не грезятся.

А. П. Вы чувствуете себя открывателем, первопроходцем, или только рационализатором, «улучшателем»? Бывали озарения? Чувства прорыва?

М. К. Не часто, но были. Хотя, имейте в виду, над двигателем работают тысячи человек. У каждого из них есть небольшое открытие, небольшое озарение. Казалось бы, все они действуют по инструкциям, почти по шаблонам, но, по закону больших чисел, вдруг возникает эффект чуда, эффект прорыва. Хотя это трудно объяснить словами. Главное, повторяю, человек должен стремиться к открытию. Это стремление, само по себе, уже есть половина открытия. Ты порой не знаешь, что ты откроешь. Только чувствуешь приближение этого мгновения.

А. П. Как зарождался в вас конструктор?

М. К. Я с детства занимался моделированием. Строил самолетики, кораблики, автомобильчики. Это целое искусство, целая культура. Есть изысканные мастера, виртуозные создатели. Но вдруг, в один момент, все это мне наскучило. Мне это показалось бесполезной игрой. Захотелось получить полезный, действенный результат, которым можно было бы воспользоваться. И мы с приятелем решили сделать настоящую лодку, сделали и поплыли на ней по таежной реке. Вот это была победа, это был успех. Мы сделали рабочую, полезную, действующую в среде вещь. Наверное, в этот момент я стал конструктором.

А. П. Вы создали уникальный двигатель для истребителя «пятого поколения» 117-С. Какова его история? Как он создавался?

М. К. Казалось бы, ничего хитрого. Есть базовый двигатель для истребителя Су-27, есть его устоявшиеся характеристики. Но самолет развивается, с каждым годом ему предъявляются все более жесткие требования: дальность, скорость, управляемость, вооруженность, защита от вражеского оружия, от помех. Это все стимулы для модернизации. Если самолет не развивается, он очень быстро увядает, чахнет, «выпадает из неба». Все требования к самолету отражаются на двигателе. Он должен становиться мощнее, компактнее, долговечнее. Это объективные требования. И на эти требования откликается коллектив разработчиков: предложения по турбине, по компрессору, по камере сгорания. Все эти новые улучшения должны быть в пределах прежнего габарита, чтобы не менять базовый размер самолета. Здесь целые цепочки переделок, затрат, которые выводят нас за пределы заданных параметров, а мы их возвращаем обратно. В этом борьба, состязание канона и новизны. Здесь острие творчества. Ты находишь решение. Ты должен убедить в правильности этого решения множество людей, тех, что дают деньги. Тех, что будут воевать на этой машине. Ты выбираешь в своей работе предельно возможный, но осмысленный уровень и стремишься достичь его. И здесь начинается не менее главное — ты должен найти соучастников проекта — предприятия, которые помогут тебе реализовать открытия. Металлурги должны предложить новые сплавы. Термообработчики — новые технологии обработки турбин. Специалисты по системам управления вносят свой вклад. А ты должен их всех собрать, вдохновить, скоординировать, увлечь в общее дело.

А. П. Значит, вы как главный конструктор не только генерируете новые идеи, но организуете творческий процесс сотен и тысяч людей, правильно организуете «мозги», и в этом немалая часть вашей работы?

М. К. Иногда тебе кажется, что ты действительно генерируешь новую идею, но ведь идей витает в воздухе великое множество, и ты, на самом деле, выхватываешь одну из них, самую оптимальную, и все твои усилия сводятся к тому, чтобы ее реализовать. И здесь возникает вопрос коллектива, вопрос организации, — способен ли ты устремить в работу самые разные умы, дарования? Являешься ли ты интегратором этих дарований?

А. П. Но ведь это две абсолютно разные задачи. Ты можешь быть гениальным прозорливцем и никчемным организатором, и наоборот.

М. К. Именно так. Человек, который ведет такое направление, как создание двигателя, должен увлечь в работу целые коллективы, комплекс предприятий, чтобы они спланировали под разными углами точно в цель. И очень важно, чтобы люди тебе поверили. Поверили в конечную победу. Ведь люди тратят на это дело долгие годы, практически жизнь, а потом оказывается, что все это зря. Это трагедия и коллективов, и лидера. И эволюция техники усеяна подобными трагедиями. Так что не отвечу вам, что важнее — работа с людьми или с этим металлическим изделием, имя которому двигатель. Уверяю вас, гораздо приятнее работать с материальным предметом. Ты и он — вас двое. Я беру глыбу мрамора и высекаю из нее статую. Возникает ощущение — я сам все могу. Надо вовремя избавиться от этой иллюзии. Конечно, ты сможешь лучше проработать ту или иную деталь. Но ведь таких деталей тысячи, и ты должен научиться передоверять. Ты должен найти тех, кому можешь передоверить. Воспитать их, если нужно. Подготовить к рискам, подготовить к поражениям, которые абсолютно неизбежны. Вот и получается: ты задался целью создать двигатель, а косвенным результатом оказывается создание великолепного коллектива, которому нет равных. Кто же ты, конструктор двигателя или социальный инженер, конструктор человеческих коллективов? Но в конце этой кромешной работы есть замечательный момент, когда ты подписываешь акт комиссии по приемке двигателя. Дело состоялось. А потом ты видишь, как взлетел самолет с твоим двигателем. А потом ты видишь, как поднимается в небо полк. Это счастье.

А. П. Вы можете хотя бы себе самому сказать, что это вы — автор 117-го двигателя? Что это ваше детище?

М. К. С точки зрения технократа я могу сказать, что сегодня я главный, я веду этот двигатель. Я говорю, что двигатель мой. Но когда я это говорю, я знаю, что множество людей то же самое скажут о себе: «Это мой двигатель». Такие вещи не делаются в одиночку, и имя одного человека лишь условно затеняет собой множество других имен, других самоотверженных создателей.

А. П. Писатель, в отличие от конструктора, — одиночка. Он один пишет роман. Но поднять в небо свой самолет он не может без издателя, критиков, отношения к тексту читателей, властей, которые могут препятствовать печатанию романа. Писателя от писателя отличают стиль, почерк. Стиль добывается художником в неудачах, в отчаянных попытках вырвать у неведомого еще один малый фрагмент знания. Стиль — инструмент, который ломается, соприкасаясь с черным веществом неведомого. Иногда этот стиль уродлив — так изгибается, гнется этот инструмент.

М. К. Очень сложный стиль у Платонова. Чрезвычайно сложный, отличный от классического, стиль Маяковского.

А. П. Есть ли свой стиль у конструктора?

М. К. Безошибочного творчества не бывает. Приходится сводить воедино слишком много переменных. Иногда конечная задача рисуется неконкретно, неопределенно, и ты не знаешь, с какой стороны, с каким ресурсом знаний и умений к ней подойдешь. Интуиция значит много, но далеко не все. Каждая лопаточка турбины, каждый профиль тщательно просчитываются, и в результате расчетов появляется такая замысловатая поверхность, которую можно счесть уродливой, но она оптимальна. Стиль конструктора трудно определим, хотя он и есть. Но он складывается в результате колоссального труда коллективов, обладания научными знаниями, преодоленными ошибками, всем темпом создания нового изделия. Замысел, мечта, сновидения, образ совершенного и прекрасного, неотступность мыслей, а потом это все ввергается в колоссальный поток усилий, расчетов, испытаний, тонет в конкретных трудах и в конечном изделии едва проглядывает и угадывается. Вот это едва уловимое, должно быть, и есть стиль.

А. П. Меня волнует один вопрос. В цехах я любовался лопатками турбины, выточенными на сверхсовременных станках. Они мне казались верхом совершенства. Их поверхность была рассчитана на воздействие стихий, раскаленных газов, плазмы, небывалых скоростей, перегрузок, они должны были действовать в условиях современного скоротечного боя, выдержать нагрузки всей цивилизации во всем ее объеме. И это делало лопатку совершенной и прекрасной. Как скульптуру Фидия. Как морскую раковину. Можно ли создать современный двигатель и современный самолет, не зная классической литературы? Не читая древних и современных классиков? Вы читали «Илиаду»?

М. К. Читал, но очень давно. И, признаться, мало что помню.

А. П. Вы заглядывали в Священное Писание?

М. К. Моя мама была филологом, она приобщила меня к литературе, философии. Я читал Священное Писание. Сейчас я от всего этого отошел. Не хожу в театр, не слушаю концерты, редко открываю книги. Я погружен в другой мир, который переполняет меня.

А. П. Повторяю мучающий меня вопрос. Можно ли построить совершенный двигатель, или спустить на воду небывалую подводную лодку, или отправить в другие галактики звездолет, не зная ничего о фресках Дионисия?

М. К. Я думаю, что великие творения техники и науки, прорыв в будущее возможен только всей совокупностью культуры. Всем арсеналом добытых человечеством средств. Не обязательно тот или иной испытатель, или конструктор, или металлург должны читать Гомера или созерцать иконы Рублева. Но в интегральном интеллекте ученых, техников, военных, физиков, стратегов современной войны, антропологов, изучающих природу современного человека, присутствуют уникальные знания о природе творчества, литературного, художественного, религиозного. Иногда ты встречаешь человека, который тебе неприятен, или кажется ущербным, или не внушает доверия. Но вдруг он достигает уникального результата. И ты заставляешь себя пересмотреть к нему отношение, видишь в нем нечто чудесное, необъяснимое, помогающее ему совершить открытие. Например, был такой человек Вернер фон Браун, нацист, приближенный Гитлера. Его политическое мировоззрение отвратительно. Но благодаря его открытиям люди побывали на Луне. Или первый реактивный самолет в мире, который делал фашист Хенкель. Он для меня не самый святой человек в мире, его оружие убивало моих соотечественников. Но я не могу не уважать инженера Хенкеля, который воплотил в металле робкие намеки, неуверенные эскизы молодых изобретателей и построил реактивный самолет. Почему я об этом вспомнил? Уверен, что это были люди глубокой культуры, которую им привила школа германского классического образования. Мой опыт такой: только там достигались крупные результаты, где к этим результатам были причастны люди высокой культуры. Я работал на Урале, где меня окружали очень культурные люди, цвет технической интеллигенции, и у каждого была гуманитарная составляющая.

А. П. Однако далеко не все гуманитарии несут в себе технократическую составляющую. Например, замечательные русские писатели-деревенщики. Едва ли они опишут современный двигатель, или бой перехватчиков, или могучую работу атомной электростанции.

М. К. Им и не надо это описывать. Такой замечательный писатель, как Валентин Распутин, с его удивительной, страдающей совестью, огромной душой описал русскую жизнь в ее фундаментальных основах, а значит, и перехватчики, атомные станции и машины не прямо, а косвенно, через русское мироощущение. То же — и Чингиз Айтматов в «Буранном полустанке». Кусочек пустыни, а видна вся Вселенная.

А. П. Есть история города, а есть история двигателя. Какова история 117-го?

М. К. Существовала объективная потребность улучшить двигатель. Существовал базовый двигатель, и его долгие годы не развивали. Не давали средств, дремала военная наука, в разрухе пребывала армия. Никто не хотел думать о войнах следующего поколения. И вот десять лет назад в группе конструкторов, сплотившихся вокруг Чепкина, появилась мысль создать новый двигатель. Уже не было Советской власти, все заводы были разворованы, ни о каком правительственном заказе никто не мечтал, но творческая потребность у людей оставалась. Был проведен глубокий технический, военный, стратегический анализ, и мы пришли к выводу, что рано или поздно такой двигатель будет востребован, если, конечно, страна намерена выжить. Импульс создания двигателя исходил не от государства, а из среды мотористов. Вообще, должен сказать, что мотористы в условиях хаоса и разрухи оказались весьма продвинутыми людьми, опередив многих авиаторов. Новые самолеты были никому не нужны, а значит, и двигатели к ним, но заводы должны были выживать. Вот мы и обратились к Газпрому, к энергетикам, нефтяникам со своими предложениями, и мы сделали новый для себя бизнес. Газоперекачивающие станции, энергетические установки, использование отработавших ресурс двигателей для производства тепла и электричества. Мы дали заказы нашим заводам, загрузили людей и мощности, позволили выжить отрасли. Спасли отрасль и снова стали думать о двигателе нового поколения. Кто-то должен был отпустить на это деньги. Государству было наплевать. Нужно было в нашу затею «затащить» самолетчиков, военных, постепенно «затащить» и государство. Мы стали действовать поэтапно. Выбрали наиболее совершенный двигатель из имеющихся базовых, и решили кардинально улучшить его характеристики. Попутно мы собирали коллектив, налаживали кооперацию, подключали металлургов, автоматчиков, создавали производственные цепочки, закупали новое оборудование, брали в зарубежных банках кредиты, строили новые заводы. Базовая корпорация называлась «Сатурн», а это были кольца Сатурна.

А. П. Если я вас правильно понял, сначала возник замысел двигателя, а потом вокруг него создавалась ваша империя?

М. К. Именно так. Выяснилось, что на заводе, который построили 70 лет назад, современный агрегат не построишь. Сломали древние корпуса, возвели абсолютно новые, в которых могут работать станки на абсолютно иных физических принципах, обеспечивающие небывалую точность обработки. Нужны документация для двигателя, чертежи, расчеты. Пришлось создавать при заводе КБ, собирать коллектив конструкторов, оснащать современными компьютерами, суперкомпьютерами с небывалым быстродействием. Выясняется, что одного завода мало, нужна группа заводов. Нужны испытательные стенды. Нужен университет для специалистов нашего профиля. Нужны профильные ПТУ. Связи с иностранцами, хотя наша тематика военная, и я должен бежать от них, как черт от ладана. Ничего подобного. Я должен изучать иностранный опыт, потому что они ушли далеко вперед, пока мы разрушали собственную индустрию. И вот потянулись бесконечные цепочки, увеличивая сферу нашего замысла до того предела, когда кончаются возможности отдельных, пусть самых талантливых, энтузиастов и наступает черед государства.

А. П. Насколько я понимаю, в советское время было все иначе. Существовала могучая, развитая отрасль, и в нее государство спускало заказ. Этот заказ диктовался политическим решением, пониманием театров военных действий. Его формулировала военно-промышленная комиссия, Министерство обороны, и эта формулировка приходила в КБ и на завод. У вас же — прямая противоположность. Родился замысел двигателя, были создана производственная среда, и в этом виде вы вышли на государство. Какой же путь эффективнее? Вы же советский человек?

М. К. Изменился тип деятельности инженера, когда он сидел на отведенной ему делянке и только генерировал идеи в пределах жестко заданной темы. Это тебе истребители, это тебе бомбардировщики, это палубная авиация, это транспорты. А потом все сломалось. И возникла свобода выбора. И в этой свободе — при том что ресурсы были резко ограничены, индустрия разрушилась, государство устранилось, — мне как конструктору удалось сделать вдвое больше, чем за все советское время. Видимо, жестокие условия заставляют бороться за выживание. В этой борьбе, спасая голодные коллективы, мы строили у себя хлебные заводики, чтобы хлеб был дешевле. Мы раздавали рабочим талоны, чтобы они ели на производстве, а не экономили деньги на еде и не падали в голодные обмороки. А потом мы включились в бешеную работу и за минимальные сроки создавали такое, что раньше и не снилось.

А. П. А может случиться, что ваш уникальный двигатель для истребителя пятого поколения оказался созданным в недрах пацифистского государства, которому вообще не нужна армия?

М. К. Пацифистских государств не бывает. Если оно пацифистское, его не будет через неделю. Мир, в котором мы живем, очень жесткий, полон военных вызовов.

А. П. Год назад я слушал выступление Сергея Иванова, в котором он обещал через год наполнить полки истребителями МиГ-35. Этих полков нет.

М. К. Не хочу обсуждать тему Сергея Иванова. Пусть ее обсуждает президент. На сегодняшний день такой двигатель создан. Он летает. Создано соответствующее производство, предназначенное для серийного выпуска. Создан уникальный коллектив разработчиков и рабочих, и создана вся аура, окружающая этот проект. Остальное — за государством.

А. П. Я узнал от вас уникальную вещь. По существу, мы имеем дело с абсолютно новым типом проектности, отличной от советской. Советы были сильны своей проектностью. Они затевали огромные проекты, наполняли их всеми имеющимися в их распоряжении ресурсами, реализовывали и меняли страну и весь мир. В этих проектах шло движение от большого к малому, от общего к частному. Например, от задачи завоевать воздушное пространство в будущей мировой войне к созданию двигателя для такого, побеждающего, самолета. У вас же вначале замыслился двигатель, а потом из него вырос весь грандиозный проект. Можно защитить диссертацию по созданию двигателя нового поколения, а можно защитить диссертацию на тему, как в нынешних условиях может развиваться новая русская цивилизация. Возник замысел нового двигателя, а вокруг этого двигателя возникла новая страна.

М. К. Фактически так оно и есть. Я люблю мою страну, хочу в ней жить, хочу, чтобы она процветала. Я знаю, каких вершин достигла Германия в тридцатые годы, и как ее разгромили дотла. Я знаю, каких технологических высот достигла Япония и как ее опрокинули. Я знаю, что сделали с Советским Союзом и как мало осталось от его технологического могущества. Я не могу с этим примириться. То, чем располагает сегодня Российская армия, должно немедленно усилиться, в том числе и авиация. Двадцать лет мы стояли на месте, теперь предстоит рывок. Невзирая на кризис.

А. П. У вас есть видение России к середине этого века?

М. К. Нет. Я размышляю над этим. Многое меня тревожит. Мой прогноз не безоблачный. Беда в том, что мы до сих пор не перешли к мощному движению вперед, в то время как мир и наши ближайшие соседи развиваются с огромной скоростью. Как сохранить самостоятельность, если я не могу купить свой станок, если их самолеты летают быстрее, а пушки стреляют точнее. Я не уверен, что мы единый народ, что нас не ждет расчленение. Я смотрю телевидение, и мне кажется, что оно вещает для какого-то другого, уже поселившегося в России народа. Когда вы в последний раз слышали русскую песню? Зачем мне показывают ювелирные магазины на Манхэттене? Какое мне дело до того, сколько раз была замужем голливудская звезда? Где на экране русский человек-созидатель? Где добро, красота, подвиг, устремленность ввысь, а не вниз? Меня это подавляет, как и многих моих товарищей. А ведь в России живут удивительные люди, творятся дивные дела. Одно из них — создание нашего производства. С какой стати, по какому наитию нашелся человек, который в разоренном городе, на обломках цивилизации построил не казино, не игорный дом, а ультрасовременное предприятие, определяющее будущее России? Это чудо. Русское Чудо, на которое я уповаю, думая о будущем России. Создание мотора — это схватка за будущее.

«Завтра», 2009, март, № 12

Виктор Чепкин ПРЕОБРАЖЕННЫЙ НАРОД ПРЕОБРАЗУЕТ РОССИЮ!

Виктор Михайлович Чепкин — талантливый русский конструктор, принимавший участие в создании ряда авиационных двигателей. Его идеи заложены в самые современные двигатели, в том числе в двигатель «пятого поколения». Сын учителя и сельскохозяйственного инженера из маленького города Лебедянь в центральном черноземье России, студент Московского авиационного института, молодой инженер Пермского завода, В. М. Чепкин занимал должности Генерального конструктора, заместителя министра авиационной промышленности. Он учился у корифеев отечественного двигателестроения А. М. Люльки и П. А. Соловьева. В настоящее время он работает в системе НПО «Сатурн». Его мысли об авиации, о Вооруженных силах, о России записал главный редактор газеты «Завтра» Александр Проханов.

Вы спрашиваете, как рождался двигатель для истребителя «пятого поколения»? Эволюционное ли это развитие прежних форм, гармоничное наращивание качества, естественный рост, подобный росту дерева или организма? Или это толчок, рывок, рожденный «заказом сверху», вызовом времени, военной опасностью, неожиданной, нависшей над страной угрозой? Как появилось это чудо техники?

Всякое развитие, в том числе и техническое, — непрерывно, эволюционно, а скачки, которые случаются, есть результат накопления знаний и умения, количественного усложнения, и они потом переходят в качество. За те пятьдесят лет, что я работаю в двигателестроении, ни разу не было резкого скачка, непредсказуемого открытия. В этом потоке эволюции существуют пять градаций, пять идеологий, «пять поколений», в недрах которых происходило развитие двигателей. Как известно, принципиальный вопрос в авиации — это вес. Есть хороший показатель по весу — появляется хороший самолет. Нет такого показателя — самолет плохой. И развитие самолетостроения, и развитие двигателестроения, и создание приборов и оборудования, и разработка вооружения — все нацелено на то, чтобы максимально снизить вес.

Первый двигатель, который на заре своей деятельности придумал великий конструктор и мой учитель Архип Михайлович Люлька, имел полтора килограмма тяги с каждого килограмма веса. Двигатель весил 850 кг и выдавал 1300 кг тяги. Это — старт нашего авиационного реактивного двигателестроения. Двигатель «четвертого поколения» АЛ-31Ф, который тоже закладывал Архип Михайлович, этот блестящий супердвигатель, уже имеет восемь с половиной килограммов тяги с каждого килограмма веса. Весовая отдача улучшилась в пять с половиной раз на протяжении четырех поколений. Двигатель «пятого поколения» уже сейчас имеет десять килограммов тяги на килограмм веса. Этот показатель дает возможность создать совершенный летательный аппарат, истребитель «пятого поколения».

Разработчика самолета не интересует конструкция нашего двигателя, число лопаток, из титана или стали они сделаны. Вот так же автомобилист ездит на качественном автомобиле, не заглядывая под капот, не интересуясь устройством мотора. Но вот тут и начинается наша профессия. Как правило, разрабатывая конструкцию, мы ведем параллельно некоторые научно-исследовательские разработки. Они, как вихри, окружают основную работу. Либо отмирают, как неудачные, либо затягиваются в конструкцию двигателя. После смерти Архипа Михайловича в 1984 году я стал Генеральным конструктором и Генеральным директором фирмы. Я обнаружил некоторые идеи, некоторые наработки Архипа Михайловича, которые он не успел реализовать.

Мы провели в 1985 году государственные испытания двигателя АЛ-31Ф. Двумя годами раньше постановлением ЦК и Совмина СССР было принято решение о создании нового самолета, многофункционального истребителя МФИ. Делала его фирма Микояна — Ростислав Аполосович Беляков и Глеб Евгеньевич Лозино-Лозинский, а нам было поручено делать двигатель пятого поколения, и он получил название АЛ-41Ф. Он был только в замысле. И мы его до 1991 года делали за государственные деньги. Мы тщательно изучили все наработки Архипа Михайловича Люльки, присовокупили свои собственные идеи, а главное — зарядили все окружавшие нас институты: академические, отраслевые, мощные научные центры, чтобы создать этот двигатель. Это был ощутимый скачок, но он обеспечивался всем предшествующим опытом. До 1991 года мы успели сделать этот мотор, успели сделать самолет, поставили двигатель в самолет, и машина сделала два полета.

Потом сказалась «перестройка-перестрелка», все было остановлено, и самолет до сих пор в единственном экземпляре стоит в ангаре у фирмы Микояна, мы даже гоняем двигатель, чтобы он не потерял свою кондиционность. Я и поныне считаю, что если вернуться к этому самолету, то он совершенно не устарел. Быть может, устарели начинка, авионика, оружие, но как летательный аппарат он актуален и сейчас.

Дальше, как известно, совершился обвал экономики, обвал страны. Но, видимо, Господь нас надоумил, и мы к этому времени разработали три модификации двигателя АЛ-31Ф. Я договорился с Виктором Степановичем Черномырдиным, и Газпром заказал нам двигатель для газоперекачки. Они нам платили немалые деньги в момент, когда государство бросило нас, и мы сделали блестящую машину, которая теперь качает газ на газопроводах. Китайцы заказали нам двигатель для своего истребителя — в то смутное время я добился у Е. Т. Гайдара разрешения на такую экспортную работу, невозможную в советское время. Китайцы прилично заплатили. И третье направление — индусы. Мы сделали им двигатель с управляемым вектором тяги, что придает летательному аппарату сверхманевренность. Он управляется не только аэродинамически за счет плоскостей управления, но и динамически, за счет поворота сопла. То есть при нулевой скорости, когда самолет застывает в воздухе, летчик продолжает им управлять. Не пускает его в штопор и даже может заставить кратковременно в динамике двигаться хвостом вперед. Это потрясающее новое качество истребителя, и индусы первые им очень заинтересовались. Мы получили «индийский заказ», и у нас появились деньги.

За все это кризисное время мы жили и работали, хотя армия наша за десять лет не заказала ни одного нового мотора. И тогда мы стали размышлять. Да, двигатель АЛ-41Ф у нас не получил развития. Но ведь государство вложило в эту гигантскую научно-исследовательскую работу полтора миллиарда долларов. И там скопились большие знания: металлургия, аэродинамические расчеты, прочность — целый пласт бесценных наработок. И поскольку АЛ-41Ф оказался отмершей ветвью, а АЛ-31Ф продолжал летать, у нас возникла мысль взять у АЛ-41Ф все самое лучшее и перебросить в АЛ-31Ф. Мы осуществили это насыщение и создали проект под условным названием ТИП-117.

К этому времени я стал взаимодействовать с двумя замечательными людьми. Один — Генеральный директор Уфимского моторостроительного завода Лесунов Валерий Павлович, блестящий специалист, которого, к сожалению, уже нет с нами. А второй — Юрий Васильевич Ласточкин, очень острый, хваткий, стратегически мыслящий, постоянно читающий и обучающийся, что выгодно отличает его от многих руководителей. Он — уникальный человек, который в условиях рынка умудряется мыслить не конъюнктурно, а стратегически и моментально овладевает огромными массивами знаний. Это — русский гений. Но вы знаете, что судьбы гениев в России часто бывают трагическими, и не дай бог ему такую судьбу.

Я обратился к этим двум замечательным людям и предложил им проект ТИП-117 как проект будущего. Но этот проект, сказал я, требует три миллиарда рублей. Они поверили мне, дали деньги, и мы изготовили пять двигателей.

Заметьте, деньги не государевы, а заводские, взятые из заводского кармана.

Мы «разделили» двигатель на две половины, и заботу об одной половине взял на себя Ласточкин в Рыбинске, а о другой половине — Лесунов в Уфе. Эти два завода, работая каждый над своей половиной, стали сближаться, смыкаться, стремясь к единому целому. И моя мечта — увидеть их творческое слияние. Рыбинск взял себе компрессор низкого давления, турбину низкого давления, наружный контур и сборку. А Уфа оставляет за собой компрессор высокого давления, камеру сгорания, турбину высокого давления, форсажную камеру и сопло. Таким образом, мы собрали несколько двигателей, испытали и получили блестящие характеристики. Двигатель «пятого поколения» был налицо. Он очень понравился самолетчикам — нашу работу активно поддержал Генеральный директор фирмы «Сухой» Михаил Асланович Погосян. Мы создали две версии двигателя: одна — с заниженными характеристиками, и она предназначена для внешней торговли, для продаж. А вторая версия — с повышенными характеристиками, это — для наших Военно-Воздушных Сил. Обе версии изготовлены и проходят испытания. Появился государственный заказ.

Какие особенности у разработанного двигателя? Аэродинамика лопаток, в ней — резерв возможностей. Представьте себе крыло самолета. В полете его обтекает воздух, и ему стремятся придать оптимальную форму, с минимумом сопротивления, с максимумом подъемной силы. Крыла всего два, а лопаток в турбине множество. Каждая лопатка, находясь в газовой струе, имеет свою аэродинамику, свою эффективность. Это требует огромного расчетного аппарата, компьютерного программирования, мощных компьютеров, на которых рассчитываются профили лопаток.

Постоянно улучшается взаимодействие лопатки с газовой струей. Это очень тонкий момент — создание профиля лопатки, который «вытачивается» до молекулярного уровня. Совершенный профиль обеспечивает минимальные потери и повышает характеристики. Борьба за двигатель происходит в тончайшем «пограничном слое», где струя газа соприкасается с металлом лопатки, и не должно возникать вихревых срывов, то есть потерь. Второй фактор — тяговые возможности. Здесь важна сверхвысокая температура, а это обеспечивается термическими свойствами материалов и системой охлаждения камеры сгорания и турбины. Мы научились выращивать монокристаллическую лопатку, обладающую высочайшей прочностью. Не вытачиваем, не отливаем лопатку, а выращиваем ее, как монокристалл. В итоге мы получили вместо двенадцати с половиной тонн тяги сразу пятнадцать тонн. И самолет, конечно, заиграл…

Этот прирост возможностей можно использовать для увеличения «полезной нагрузки» самолета, то есть груза ракет и бомб — тогда получается бомбардировщик. Или для увеличения скорости и маневренности — тогда получается истребитель и перехватчик. Его маневренность такова, что он может останавливаться в воздухе. А остановленный самолет невидим для локатора противника, потому что локаторы построены на «принципе Доплера» и предполагают движение объекта. Это входит в технологию «стеле», в технологию «самолета-невидимки».

В моей деятельности Генерального конструктора всегда присутствуют три этапа. Первый этап — когда мы предлагаем свой проект. Ходим, уговариваем, убеждаем. Самолетчиков, военных, министерское начальство. Дискуссии, споры, недоверие, интеллектуальные штурмы. Второй этап — все поняли, что такой двигатель необходим, возражения кончились: «Давайте, делайте!»… а у нас не получается! То одна поломка, то другая. И все нас начинают колотить: «Давай скорей, такие-сякие! Сроки, графики!» Преодолеваем этот рубеж и постепенно вползаем в третий этап. Пора сверлить дырку для ордена. И тогда там, «наверху», откуда идут поощрения и награды, говорят о нас: «Этому-то за что? Он срывал сроки. А у этого — выговоры. А этот мало работал». Но в конце концов споры кончаются, и все получают по заслугам.

Сейчас мы находимся во втором этапе. В ВВС России поняли, что этот двигатель очень нужен. Очень интересуются китайцы и индусы, потребители нашей продукции. Там есть тонкости государственного уровня, политические взаимоотношения, мы в них не лезем. Для этого существуют президент и премьер. Пусть они этим занимаются. И, тем не менее, интерес очень большой. Но главное, конечно — планируем этот самолет Су-35 ставить на вооружение ВВС РФ. Вот сейчас случилась беда: в Комсомольске-на-Амуре сгорел наш самолет, один из трех, что изготовлены и проходят испытания. Летчик, слава богу, катапультировался, но самолет мы потеряли. Здесь нет вины двигателя, сработал дефект одного из приводов. Две машины продолжают летать, но отсутствие третьего самолета скажется на сроках проведения испытаний.

Конечно, вокруг двигателя «пятого поколения» происходит своя драма, свои социальные коллизии. Никто не рвется прихватить «падающие» заводы, неэффективные предприятия. Пусть себе умирают. «Рыночники» хотят оседлать успешные предприятия. Таким предприятием является НПО «Сатурн», возглавляемое Юрием Васильевичем Ласточкиным. Не поверите, но двенадцать лет назад жизнь в этом заводе едва теплилась, он выпускал всего лишь один тип мотора, который стоит на Ту-154 и Ил-76 и заказы на который резко уменьшались. С приходом Ласточкина завод освоил двигатель для крылатых ракет, который обещали В. В. Путину. Прежний двигатель остался на Украине и уже не может считаться компонентом российского стратегического оружия. Разработали два мотора для боевых кораблей среднего класса, провели испытания — пожалуйста, берите. Создали двигатель для пассажирского самолета «Суперджет», который разработала фирма «Сухого». Освоили двигатель для нового истребителя. Сделали двигатель для энергетики мощностью в 110 мегаватт — в Иванове уже работает первая электростанция, строится целая серия подобных станций. Сделали гамму двигателей для Газпрома. И все это требовало реконструкции завода, насыщения его современным станочным парком, создания новых производств, новых испытательных стендов, целой «культуры», которой практически не обладала Россия. НПО «Сатурн» — это «инновационная цивилизация», о которой столько говорят и примеров которой в России не так уж много. И на эту жемчужину многие зарятся, хотят ее присвоить!

Если вернуться к нашему двигателю «пятого поколения», то это не предел. Этот двигатель уже «беременен» следующим мотором. Мысль не остановить. Когда писатель пишет роман, в недрах этого, еще незавершенного произведения зреет следующий. Так и в техническом и научном творчестве. Продвижение двигателя подобно скольжению по воде лодки, вокруг которой возникают вихри и волны — новые прозрения, изобретения, они и составляют образ будущего двигателя. Писатель пишет роман в одиночку, а над двигателем работают тысяча конструкторов, и сотня из них — творцы. И у всех рождаются замыслы, иногда фантастические, чистая футурология. Это и есть творчество, непрерывное, ежесекундное, даже на отдыхе, даже во сне.

За последние двадцать лет состоялось несколько базовых событий. Значительно, процентов на тридцать, облегчили мотор, двигатели стали легкими. Появились композитные материалы, обладающие легкостью и прочностью. Вся электроника самолетов стала компактнее и легче за счет внедрения микросхем. Оружие самолета перестало быть «площадным», действующим по площадям за счет большого количества взрывчатки. Оно стало высокоточным. Там, где требовалась бомба в 500 кг, теперь требуется 50 кг. И, наконец, появился искусственный интеллект. Появилась возможность создать искусственного летчика, который легче живого человека, не требует для дыхания кислорода, не требует приборных досок, потому что роботам визуальная информация не нужна. Ему не нужна катапульта, а значит, не нужна и кабина. Все становится небольшим и легким. Двигатель улучшает свои характеристики, и возникает высокая тяговооруженность. Когда вес самолета 20 тонн, а тяга 30 тонн, я могу летать, как хочу. Например, застыть в воздухе и стоять, а потом уйти вертикально вверх. Не только вверх, но и вертикально вниз. Он может вертикально сесть и вертикально взлететь. Значит, этому истребителю не нужны огромные аэродромы, а достаточно малой площадки, даже платформы автомобиля. Автомобиль можно пустить по любой дороге, и противник не узнает, откуда может взлететь такой самолет. И возникает особый тип авианосца, не палубной громады, этого морского чудовища, а компактной плавающей площадки. Я как-то был на авианосце «Адмирал Кузнецов», мне показали машину, тормозящую самолет при посадке, она похожа на средневековый стенобитный механизм. А сейчас, при вертикальном взлете, мы любую посудину, любой сухогруз можем превратить в авианосец. Все это, вместе взятое, дает нашей стране серьезные преимущества даже перед американцами, потому что такой двигатель есть только у нас.

Конечно, параллельно с нами двигатели разрабатывают в Европе и в США, но, скажу я вам, русский ум необычайно изобретателен и фантастически талантлив. Иное устройство ума. Это дается от Бога. Русская голова вырабатывает нестандартные идеи, асимметричные решения. Но гонка вооружений продолжается. Мы чувствуем, как работают военные КБ за рубежом. Это заставляет нас торопиться.

МЫ ПОНИМАЕМ, ЧТО БЕЗ ДВИГАТЕЛЯ НЕТ ИСТРЕБИТЕЛЯ. БЕЗ ИСТРЕБИТЕЛЯ НЕТ АВИАЦИИ. НЕТ АВИАЦИИ — НЕТ АРМИИ. НЕТ АРМИИ — НЕТ СТРАНЫ.

Все мини-войны, которые состоялись, в том числе война с Грузией, показали, что как только авиация появляется над полем боя — вражеская армия проигрывает. Возьмите Югославию, две кампании в Ираке — их армии были разбиты с помощью авиации. Конечно, трудно победить в Афганистане, потому что талибы сидят под землей, и сражается не армия, а народ, который, как известно, победить невозможно.

Повторяю, нас гонка вооружений торопит, и мы не отстаем. Но, как ни странно, ни Минобороны, ни Военно-Воздушные Силы нас особенно не торопят, будто гонка вооружений их не касается. Вот это досадно и странно. Какое-то расплывчатое чиновничье состояние, бумажки, переписывание, нет воли, нет стратегического напора. Я работал во времена Советского Союза; там была строжайшая система, там были сроки, там были решения. Главком авиации приезжал ко мне, Генеральному конструктору, ежемесячно. Вместе с ним приезжала вся его свита в погонах. И каждый генерал видел заинтересованность командующего и исполнял свое дело безупречно. А сейчас вместо подобных визитов — вялые бумаги. Ведь мы зачастую даже не просим у армии денег. Мы готовы тратить свои, полученные от зарубежных продаж. Дайте нам техническое задание. Не можете? Мы сами напишем то, что вам надо. Тогда у нас будет техническое задание с авторитетными подписями. Мы придем в любой банк и возьмем кредит для дальнейшей работы. Представитель армии сидит в КБ, на заводе и контролирует каждую копейку. Вместо этого — какая-то трясина, какие-то комитеты, согласования, а в это время обстановка изменилась, авиация шагнула вперед. Мой учитель, замечательный конструктор Павел Александрович Соловьев, говорил: «Виктор, ты делай не то, что просят военные, а то, что им надо».

Сейчас, когда сгорела одна машина, летают две и проходят испытания. Испытывается уже не двигатель и не самолет, а применение оружия. Особенно сложно испытывать оружие, действующее одновременно по множеству целей. Например, по шести мишеням враз. Эти мишени летят с разных сторон, на разных высотах. Ракеты «воздух-воздух». Ракеты «земля-воздух». Ракеты «земля-земля». И самолет должен их всех расстрелять, израсходовать на них шесть своих ракет. Сами испытания весьма сложны организационно, их подготовка требует большого труда. Этап испытаний до поставки в армию — около двух лет. Этап после поставки в армию первых образцов длится не менее трех лет. Вот тогда считается, что работа над самолетом закончена, и начинается работа над модификацией этого самолета.

Двигатель, как электрон, неисчерпаем. В нем таится целая анфилада других, новейших двигателей. Мы делаем двигатель, а двигатель делает нас. Очень сложно создать сам двигатель, но не менее сложно создать среду, в которой этот двигатель рождается. Я имею в виду коллективы, предприятия, направления науки, бесконечные связи и формы кооперации, финансовая сторона — кредиты, продажи за границу, и политическая сторона, и отношения людей внутри коллективов. Двигатель «наматывает» на себя все больше и больше людей и гармонизирует их отношения. Идея двигателя родилась в этом кабинете 20 лет назад в головах десятка человек, не больше. А теперь вокруг него вращаются десятки тысяч людей. Причем один и тот же мозг рождает и идею двигателя, и идеологию среды, окружающей двигатель. И этот мозг называется — Генеральный конструктор. Это — самое главное, что понял Сталин. Он понял: для того, чтобы сделать атомную бомбу, нужны два человека. Один — Курчатов, другой — Берия. Курчатов продумал всю инфраструктуру создания оружия, а Берия со своими возможностями обеспечил ее создание. Генеральный конструктор двигателя продумывает всю колоссальную организацию, весь процесс создания и эксплуатации машины вплоть до ее утилизации.

У Ласточкина — особая роль, организаторская и финансовая, без которой все рухнет. Ласточкин за десять лет из завода-руины создал шедевр. Он каждую копейку вложил в завод, в развитие, в людей, которые не должны быть ущербными, создавая совершенный двигатель. Четверть века Россия не производила пассажирский самолет, и вот же появился «Суперджет», появился двигатель для этого самолета. Это рывок.

Мы свидетели того, как несовершенны властные механизмы, как падает исполнительская дисциплина, как растет коррупция, как слабеет само государство. Мы часто с коллегами обсуждаем эту тему. Некоторые мои товарищи предлагают рецепт: вернуться к сталинским методам — репрессии, насилие, палочная дисциплина. Я с ними не согласен. Русскому народу нужна свобода, экономическая и политическая, позволяющая ему активно действовать. Нужны мир и согласие. И ему нужна духовная жизнь, нужна вера, которую несет в народ окрепшая материально и численно Церковь. Пока еще эта вера коснулась лишь поверхностно жизни людей в России, не пошла внутрь. Как только она прорастет в глубинные слои народной жизни, наступит преображение.

«Завтра», 2009, май, № 20

Олег Щукин МЕГАМАШИНА

29 мая в городе Щучье Курганской области начал работу уже пятый в России завод по уничтожению химических боеприпасов. «Несмотря на корректировки, вызванные глобальным финансовым кризисом, все мероприятия федеральной программы выполняются неукоснительно и в установленном порядке», — доложился американскому сенатору Ричарду Лугару на церемонии открытия завода министр промышленности и торговли РФ Виктор Христенко. Как сообщила Би-би-си, США профинансировали 36 % расходов на строительство этого завода (свыше 1 млрд. долл.), а РФ — 50 %, т. е. около 1,5 млрд. долл. Работы заводу хватит до 2012 года, за это время он должен утилизировать примерно восьмую часть отечественных запасов химического оружия (5,5 тыс. тонн боевых отравляющих веществ, БОВ). О возможной дальнейшей судьбе этого сверхсовременного и высокотехнологичного производства почему-то ничего не сообщается.

Все это заставляет задуматься над самыми разными интересными, хотя и не слишком приятными для нас, темами.

Например, о самом химическом оружии в современном мире. Оказывается, в России, согласно официальным данным, к 1997 году хранилось 90 % мировых запасов боевых отравляющих веществ (около 40 тысяч тонн). Надо полагать, во всем «цивилизованном мире» от этого «варварского» и антигуманного оружия почти поголовно отказались. Разумеется, «Эйджент оранж» и прочие «дефолианты» с «инсектицидами» в счет не идут, хотя, как показал опыт Вьетнама (да и Колумбии, например), они вполне могут использоваться в военных целях.

Так вот, США и РФ подписали в 1997 году конвенцию о запрете химического оружия и уничтожении его запасов к 2012 году. Опять же, по официальным данным, за это время американские военные уничтожили две трети своих запасов БОВ, а российские — всего-навсего треть. Что, отстаем от партнеров по разоружению? Да нет, конечно! Если верить тем же официальным цифрам, Россия рассталась с 13,3 тыс. тонн отравляющих веществ, а США в лучшем случае — с 4,5 тыс. тонн.

Вот сколько бессмысленной и опасной продукции произвела советская «оборонка» за годы тоталитарного коммунистического режима! Уж уничтожают ее, уничтожают, да никак уничтожить не могут…

Американцы — не такие. Производили свои БОВ по минимуму, поскольку это не только антигуманное, но и неэффективное оружие массового поражения. Не верите — спросите у Саддама Хусейна, который в аккурат на «химии» и погорел. Не на нефтехимии, как полагают те, кто все еще почему-то сомневается в моральных ценностях американской демократии и дипломатии, а на отравляющих веществах. Правда, потом их те же бравые янки даже найти не смогли — но кого это волновало при «черном золоте» в 100 долларов за баррель? Но вот интересно, если бы химическое оружие у Саддама Хусейна реально существовало — рискнули бы «джи-ай» вторгаться в Ирак или все-таки, наоборот, повременили бы с этим, безусловно нужным и благородным, делом? Отвечать на такой риторический ныне вопрос можно очень по-разному, посему ограничимся здесь многоточием…

И продолжим далее. Как известно, именно к 2012 году, если не произойдет чего-то сверхъестественного, Россия фактически лишится своего ракетно-ядерного щита. То есть впервые с середины 50-х годов прошлого века окажется не в состоянии нанести «удар возмездия» в ответ на атаку вероятного стратегического противника (предположим, тех же самых США или Китая).

Спрашивается, а какое отношение могут иметь стратегические ракетно-ядерные силы к какому-то допотопному, дошедшему до нас чуть ли не из времен Первой мировой войны, химическому оружию? Тем не менее, имеют, причем, самое разное. Ведь БОВ не зря называли «атомной бомбой бедных стран». Это относительно дешевое и простое в изготовлении оружие массового поражения способно прежде всего глубоко дезорганизовать социально-экономическую жизнь тех пространств, против которых оно применяется.

И это наглядно проявлялось хоть в иракском Курдистане, хоть в московском «Норд-Осте». Афганские талибы периодически заявляют о применении химического оружия американскими войсками. Истинные масштабы производства и хранения в США химического оружия остаются неизвестными, а общее количество снаряженных химических боеприпасов может составлять 150–200 тыс., а вовсе не «менее 8 тыс. тонн», как утверждают официальные источники. Также стоит напомнить, что американские заводы по производству химического оружия в Роки-Маунте (штат Колорадо) Ньюпорте (штат Индиана) и в Масл-Шоулсе (штат Алабама) до сих пор находятся в законсервированном состоянии и могут оперативно возобновить производство до 15 тыс. тонн БОВ в год.

Впрочем, понятно, что в вопросе с БОВ американцы старались и стараются не только для себя, но прежде всего — для своих союзников, чьи города находятся в радиусе поражения средствами доставки российских БОВ. Ведь вовсе не исключено, что в случае реального военного конфликта «для затравки» против России снова выпустят какого-нибудь Саакашвили, а уж потом за маленького агрессора, униженного и оскорбленного, чтобы «восстановить попранную справедливость», всей своей мощью «заступится» агрессор большой.

Так случайно ли совпадение этой даты — 2012 год, и надо ли было нашим властям, гражданским и военным, так торопиться, чтобы — вот кровь из носу! — уложиться именно к ней с полным уничтожением российского химического оружия?

«Завтра», 2009, июнь, № 23

Олег Сергеев «БУЛАВА» БЬЕТ МИМО

Особое внимание у авторов газеты «Завтра» все эти годы вызывала судьба проекта «Булава» — межконтинентальных твердотопливных ракет, способных нести атомные боеголовки и призванных стать новым ядерным мечом России. Именно под них разрабатывалась и закладывалась целая серия новейших подводных лодок, которым грозит судьба так и остаться дорогостоящей и беззубой «пустышкой». Миллиарды государственных средств потрачены впустую, за грандиозную, по сути, диверсию против России не отвечает никто…

СТРАТЕГИЧЕСКИЕ ЯДЕРНЫЕ РАКЕТЫ — ЭТО НЕ РУЛЕТКА

Несложный контент-анализ официальной информации о результатах испытаний БРПЛ «Булава» фиксирует в эзоповом языке публикаций отсутствие обычных для подобных сообщений ключевых слов «квадрат» и «цель». Вместо этого внимание акцентируется на железнодорожной терминологии — выясняется, ракета, как поезд по расписанию, прибыла на камчатский полигон Кура. Очевидно, эти пассажи предназначены массовому читателю, для которого «полигон», «боевое поле», «квадрат» и «цель» — суть понятия равнозначные.

Читателю неинтересно, что при стрельбе на межконтинентальную дальность допустимое отклонение от цели составляет 100–200 метров, и при наличии мощного компьютерного и математического обеспечения засечь место падения головной части (ГЧ) куда проще, чем найти иголку в стоге сена. Если, конечно, промах не составляет десятки и сотни километров. Что случается при аварийных пусках ракет, испытания которых признаются незачетными.

Не прибавил информации для специалистов бравурный предвыборный ролик «Единой России» под названием «С больной Булавы на здоровую», а также игривое сообщение правительственного органа, «Российской газеты», о том, что «с четвертой попытки ракета, наконец, взлетела и попала куда надо». Еще большее недоумение вызвали сообщения в канун Дня Военно-Морского Флота России о приеме комплекса БРПЛ «Булава» на вооружение.

Позднее стало известно: аварийный пуск проводился в упрощенных условиях — по волнению моря, с малой глубины и скорости в момент старта, и главное — в нештатной боевой комплектации ракеты. В данной ситуации довести до ума «Булаву» в процессе эксплуатации не помогут все письменные заключения ведущих научных организаций Минобороны.

Специалистов не могла не насторожить озвученная начальником Генерального штаба Юрием Валуевским идея о статистических испытаниях «Булавы» (метод Монте-Карло), когда по результатам аварийных пусков доработки будут вноситься при серийном производстве. Такой опыт уже имеется — правда, негативный, когда все ракетные комплексы «Темп С» и PC-18 после полигонных испытаний оказались неработоспособными.

Следует признать продуктивность советской традиции строгого спроса за выполнение технических регламентов и проведение испытаний в полном объеме. Этому послужил тяжелый урок октября 1960 года при взрыве системно не готовой к эксплуатации ракеты Р-16, когда политику хотели поставить выше законов физики.

Системно неготовая БРПЛ служит угрозой жизни не только для экипажа корабля (который следует награждать после каждого выхода на боевую службу), но и всему миру, оставляя при этом невостребованным главный потенциал сдерживания и устрашения этого оружия — точность и надежность доставки к цели головной части изделия. Информация о точности попадания в цель отечественных ракет — ключевая для ведения технологической борьбы при создании головных частей.

Вспомним историю: разделяющиеся (кассетные) боевые части (МРВ), боевые части индивидуального наведения (МИРВ) и, наконец, маневрирующие ГЧ (МАРВ) последовательно наносили удары по оборонному бюджету СССР и России.

При оснащении БРПЛ ГЧ типа МИРВ с критичными условиями входа боевых блоков в атмосферу неизмеримо возросли требования к боевой ступени ракеты, «автобусу», по точности разведения этих блоков на каждую цель в любой точке зоны значительного радиуса. Об этом говорят и отклонения боевых блоков «Булавы», вполне закономерные согласно Циолковскому, когда при более коротком активном участке траектории боевой ступени не хватает топлива не только на развоз штатных боевых блоков, но и на ложные цели. Известно: уже в 70-е годы для преодоления ПРО боевая ступень отечественных БРПЛ комплектовалась (вместо одного или двух боевых блоков) средствами радиотехнической защиты в виде ложных целей.

Сложность модернизации БРПЛ, связанной с совершенствованием боевой ступени, вызывала необходимость проведения наземных летно-конструкторских и совместных испытаний на полигоне Капустин Яр. В отличие от испытаний в составе штатного комплекса, такой подход позволял устранить конструктивные недостатки, связанные, в частности, с попаданием в резонанс частот ГЧ и ракеты в конце активного участка траектории полета, что приводило к разрушению конструкции. Удачных испытаний ГЧ МАРВ пока не было.

Успехи СССР в создании БРПЛ с МИРВ и средств ПРО подтолкнули американцев на исследования в области маневрирующих ГЧ (МАРВ), однако отсутствие технологий надежного входа в атмосферу и оценка по критерию «стоимость — эффективность» остановила этот проект за рамками конструкторских разработок. При этом оснащение БРПЛ МАРВ считалось избыточным, когда эффект сдерживания и устрашения достигался за счет боеготовности сил и средств МСЯС.

Только за счет системных факторов по коэффициенту оперативного напряжения (КОН) ПЛАРБ США превосходили отечественные РПКСН более чем в два раза (0,5 к 0,2). С учетом того, что главным в гонке стратегических вооружений всегда считалось экономические изматывание потенциального противника, превосходство в КОН, провоцирующее СССР на ввод в строй в два раза большего числа ракетоносцев, соответствовало концепции разумной достаточности, принятой еще отцами-основателями США.

В начале 90-х, когда массовое строительство АПЛ прекратилось, к рулю органов государственного управления России пришли американские советники, упразднившие с помощью послушных им менеджеров-либералов Миноборонпром России и замкнувшие весь ОПК на департамент Минэкономики России, где министром был небезызвестный Яков Уринсон. В результате вся промышленная политика отечественного ОПК оказалась под контролем американских партнеров, сделавших все возможное, чтобы обезопасить свою страну от наиболее перспективных образцов ядерного оружия. К ним в первую очередь относился комплекс твердотопливных БРПЛ РСМ-52 «Тайфун» и его модернизация «Барк».

Уничтожение стратегического потенциала России проводилось с использованием системного подхода при нанесении максимального экономического ущерба дружественному государству. Для этой цели были выделены средства на утилизацию находившихся в строю ТРПКСН проекта 941 и остановку разработки на этапе стендовых испытаний БРПЛ «Барк». Сами же американцы тогда развернули на боевом патрулирование ПЛАРБ типа «Огайо», оснащенные БРПЛ «Трайдент-2».

Для испытателей-профессионалов замечания по трем пускам «Барка» никогда не служили доказательством неработоспособности выбранных конструктивных решений комплекса, так как он создавался на надежной технологической базе «Тайфуна», а причины отказов имели совершенно очевидный производственный характер и были устранены к четвертому испытанию. Однако успешность этого испытания могла помешать передаче тематики БРПЛ из ГРЦ им. В. П. Макеева в МИТ, выбранный в качестве «троянского коня» в отечественном ОПК.

В высшей степени несерьезными выглядят сегодня аргументы некоторых авторов о признании неработоспособности «Барка», когда ныне «знаменитой» «Булавы» еще не было в проекте. Тем более, что десять лет тому назад отечественный менеджмент всерьез о таком пустяке, как работоспособность будущей «Булавы», и не задумывался. Сейчас «иных уж нет, а те далече», а груз потраченных миллиардов не позволяет сказать, что король голый и что легче вернуться к «Барку», чем довести до ума «Булаву».

Здесь следует заметить вот что: отечественный ОПК при поддержке Военно-промышленной комиссии (ВПК) при Совмине СССР за всю свою историю не согласовывал невыполнимые или трудно выполнимые ТТЗ. Тем более не мог он согласовать разработку в условиях экономического кризиса БРПЛ с принципиально новыми БГ МАРВ и обеспечение точности (КВО = 100–200 метров) при существенно более коротком активном участке траектории полета.

Для американских стратегов манной небесной служат фантастические и технически невыполнимые ТТЗ на российское оружие, разрабатываемые московскими флотоводцами, а также непонимание руководством страны истинной ценности технологического задела в морском ракетостроении ГРЦ имени Макеева, который оказался утраченным при передаче тематики твердотопливных БРПЛ в МИТ. Подобная промышленная политика создает черную дыру в карманах налогоплательщиков и иссушает оборонный бюджет России.

Военно-политическое руководство США, в свою очередь, рассчитывает на дивиденды от продолжения второго тура рейгановской СОИ, на золотой крючок которой клюют отечественные политики и генералитет, не утруждающий себя пониманием специфики зарубежных исследований и разработок в области ПРО, на что регулярно обращают внимание научно-аналитические центры разведсообщества.

Сегодня мы имеем дело с миной, заложенной американскими ракетчиками под «Булаву», которой предстоит не в компьютерной графике, а в реальных условиях обеспечить маневр на пассивном участке траектории и с заданной точностью поразить цель, а не прибыть к станции назначения — на полигон Кура.

Без сомнения, при современном уровне развития научной разведки и невозможности засекретить физику процессов подводного старта американцы знают не только о кооперации разработчиков «Булавы», ведущих международные проекты, но и об особо ценных технологиях обеспечения точности и эффективности МАРВ, информационная безопасность которых не защищена законодательно.

Вспоминается пророчество Уинстона Черчилля о том, что русские сами создают для себя трудности, а потом героически их преодолевают. Однако преодолеть надуманные и явно завышенные требования к комплексу БРПЛ «Булава» нереально. Грандиозный технологический провал МИТа подобен неудаче советской лунной программы 60-х годов прошлого столетия из-за конструктивного несовершенства ракеты-носителя Н-1 и сверхзвукового пассажирского самолета Ту-144, созданного на технологической основе стратегического разведчика КБ Сухого.

История техники не прощает «аппаратное рейдерство», доставшееся в наследство отечественному ОПК от советской эпохи, когда естественный ход технологического развития прерывался политическими решениями невежественного военного и партийного руководства.

«Завтра», 2007, сентябрь, № 36

Владислав Шурыгин «БУЛАВА» ОПЯТЬ УПАЛА

А ведь всего месяц назад нынешний начальник Генерального штаба Макаров бодро заверял дорогих россиян: «Все технические вопросы, связанные с испытаниями морской баллистической ракеты «Булава», практически решены…»

…Помнится, когда у КБ имени Макеева, традиционного конструктора морских баллистических ракет, отбирали деньги в пользу «НИИ Теплотехники», собиравшего до этого легкие «Тополя», то «дорогим россиянам» это объяснили тем, что проект «Булава» — это наше все. Мол, быстро и дешево на базе уже имеющегося «Тополя» будет создана универсальная ракета для ВМФ и РВС. С тех пор утекло много воды и еще больше миллиардов бюджетных рублей.

На стапелях уже третью лодку под эту самую «Булаву» строят, первая давно в море на испытание ходит, а «Булава» все не летит…

Ни о какой «универсальности» ракеты уже никто не вспоминает. А заодно стараются не замечать, что почти по всем параметрам она серьезно уступает не только американским «Трайдентам», но даже нашей, уже двадцать лет стоящей на вооружении флота, ракете «Синева», которую западные военные аналитики назвали одной из самых совершенных ракет современности. Только вот подводных лодок, которые могут этими ракетами «стрелять», через несколько лет уже не будет. Выведут из эксплуатации по возрасту. Так что, стиснув зубы, будем ждать, когда слова Макарова наконец совпадут с реальностью, и гора родит мышь, то есть «Булаву».

Впрочем, есть области, в которых господин генерал Макаров компетентен куда больше, чем в морских стратегических ракетах и где его слово крепко, как броня танка. Кстати, о танках…

Согласно новой структуре сухопутных войск, созданной и утвержденной под руководством господина генерала Макарова, уже до конца следующего года танковый парк России сократят ни много ни мало, а в десять раз: с 23 000 до 2000 танков в бригадах и батальонах нового штата! Правда, пообещали, что на складах резерва будет числиться еще 2000 танков и примерно 500 — в береговых войсках и морской пехоте. Но даже с учетом этих цифр танковый кулак России ужмется почти впятеро!

Логика нашего главстратега железная: мол, танками уже давно никто не воюет, к тому же у НАТО вертолетов противотанковых — как комаров на июньском болоте. Поэтому нам просто ни к чему столько мишеней для злых американских «Апачей». То, что вертолет в небе уязвим куда больше хорошо замаскированного танка и что наше войсковое ПВО до сих пор самое мощное в мире, в Министерстве обороны предпочитают не вспоминать.

А в штабе сухопутных войск уточнили — оказывается, 9000 танков неисправны, и денег на их ремонт нет. И, чтобы темой ремонта и хранения не заморачиваться, эти 9000 стоит отдать в переплавку — благо, США хорошо сейчас покупают высококачественную броневую сталь для своего ВПК. А заодно еще и 9000 исправных. Тех, которым места в новой организации не нашлось, а складов для них просто нет.

То, что в армии США сейчас числится 7000 танков «Абрамс», которые сегодня на континентальной территории США нужны не больше, чем России авианосец в озере Байкал, в макаровском ведомстве предпочитают не замечать. Как и то, что американцы постоянно модернизируют свои танки и наращивают их боевые мощности. Видимо, глупые американцы просто не слышали о том, что танки — оружие устаревшее, неэффективное, вот и тратят деньги не пойми на что.

Интересно, в Генштабе у Макарова всерьез считают, что 430 Т-90 вместе с еще 1500 Т-80 и Т-72 «в случае чего» под орех раскатают ударные бригады США, где мощь новейших «Абрамсов» отлично увязана с мощью новейших ударных F-22, боевых «беспилотников», всепогодных «Апачей» и самых современных информационных боевых систем, поддержанных 1000 танков «Челленджер» и «Леопард» Англии и Германии?

А заодно хочется спросить, изучал ли господин Макаров отечественную военную историю? Слышал ли он о том, что именно количественное превосходство СССР в танках и других видах вооружений на первом этапе войны позволило компенсировать качественное превосходство вермахта?

А может быть, господа Макаров и Сердюков утешат себя тем, что от всей этой мощи у нас есть универсальное оружие — «ядрена бомба», как последний довод голого короля?

Правда, сколько этих бомб останется у России через десять лет и чем их доставлять до территории вероятного противника, памятуя злоключения «Булавы», в Генштабе тоже не очень задумываются. Впрочем, чему удивляться?

Господин Макаров откровенно режет правду-матку: «Сколько у нас есть авиационной техники, сколько мы в ближайшее время сможем отремонтировать авиационной техники и сколько получим с завода промышленности, — столько мы и должны иметь боевых летчиков». То есть армию строить мы должны не от конкретных угроз и не от конкретного вероятного противника и его возможностей, а от того на сколько самолетов и летчиков денег хватит. А флот, соответственно, — на сколько кораблей денег дадут. С танками мы уже все, как известно, решили.

Тут впору будет вспомнить известный анекдот семидесятых годов про массированное применение авиации Китаем — то есть всеми двумя самолетами. К этому, по логике господина генерала Макарова, мы и идем…

Интересно, слышал ли господин Макаров историю про унтер-офицерскую вдову? Но свой «стратегический уровень» он продемонстрировал тут вполне конкретно.

Зато все экраны и газеты обошел снимок нашего президента, мужественно сжимающего в руках британскую снайперскую винтовку AI AW 7,62. Он из нее стрелял и даже попал.

Я думаю, что английская компания Accuracy International, производитель этой самой винтовки, теперь просто озолотится на бесплатной рекламе от российского президента и создаст еще целое семейство отличных винтовок, которые, глядишь, однажды и по русским аборигенам начнут стрелять. В той же Грузии, например, — ведь Англия тоже числится среди тех, кто поставляет ей оружие…

Но любопытно другое. Два года назад эту винтовку уже пытался пропихнуть в войска нынешний министр обороны Сердюков. Он лично сватал «англичанку» вместо снайперской винтовки Драгунова. Но в Генштабе тогда сидели еще другие люди и глупость предлагаемой замены смогли тогда доказать. «Англичанка» — мощное специальное оружие для специальных подразделений, но никак не для уровня взвод — рота и уж точно — не замена СВД. И вот теперь — новый раунд пропихивания. Только на этот раз в роли рекламного агента кто-то очень ловко выставил президента России. И кто теперь посмеет отказаться от закупки такой винтовки?

На рынке оружия эта винтовка с прицелом стоит в розницу около трех тысяч долларов. Очень интересно, в какую цену она обойдется нашей армии? И почему президенту не продемонстрировали, например, белорусскую снайперскую винтовку Конева (ВК-003), которая ни в чем не уступает «англичанке» и производится нашими соседями? Может быть, потому, что белорусы нашим высоким чиновникам «откаты» не хотят давать?

Жернова военной реформы неуклонно перемалывают Российскую армию в муку, из которой господа Сердюков и Макаров к концу года испекут крендель: «армию будущего» — карманную армию, обеспеченную новейшей техникой и вооружением как раз для хорошего парада.

Армию для «внутреннего употребления», но не для обороны и победы на случай войны…

«Завтра», 2009, июль, № 29

Владислав Шурыгин НАС «ВБОМБЯТ В КАМЕННЫЙ ВЕК»

Что ждет Россию в вероятной войне против НАТО?

Ровно десять лет назад на Балканах загремели раскаты взрывов. США и НАТО всей своей воздушной мощью навалились на Югославию, объявив ее «страной зла». За 78 дней войны авиация НАТО выполнила 35 000 боевых вылетов. По данным МО СРЮ, было нанесено 2300 воздушных налетов по 995 объектам. Выпущено более 1000 крылатых ракет, сброшено около 30 000 бомб. По информации Пентагона, использовано 23 тыс. бомб и ракет.

Это была вторая за последнее десятилетие фактически полностью воздушная война. До этого по такому же сценарию прошла война против Ирака. Кроме того, локальные воздушные операции проводились против Ливии в 1990 году, а также в последующем против Ирака, сопротивлявшегося тотальному контролю НАТО под видом ООН, Сербии, противившейся оккупации Боснии, и афганских моджахедов бен Ладена.

Во всех этих кампаниях решающая роль отводилась ударному кулаку ВВС США. В войнах против Ирака и Сербии численность авиационной группировки достигала двух с половиной и тысячи двухсот самолетов соответственно.

Второе отличие этих войн заключается в их коалиционности. И хотя главным организатором и двигателем кампаний всегда выступали США, тем не менее основным политическим фоном их всегда была коалиция европейских стран, и в первую очередь стран НАТО, втянутых в войну. При этом необходимо отметить, что жесткая подстежка сателлитов оказывалась сильнее политической, религиозной и духовной близости некоторых стран жертве нападения. Так, против Ирака воевала целая группа арабских государств вместе с его вчерашними союзниками Сирией и Египтом. А в антисербскую коалицию вошли православные Болгария, Греция и Румыния.

Главной целью подобной коалиции всегда является полная экономическая и политическая изоляция противника. Во всех перечисленных случаях США также стремились и к закреплению этой изоляции международными организациями типа ООН, проводя через нее резолюции, осуждающие противников США и содержащие экономические санкции…

Весьма интересен и сам ход воздушных операций, цели, определяемые для реализации.

Фактически он состоял из трех этапов. Первый — это завоевание превосходства в воздухе и подавление ПВО противника. Одновременно с ним начинался второй этап — поражение основных военно-политических объектов, штабов, правительственных учреждений, командных пунктов и т. п. И вслед за этим следовал третий этап — уничтожение экономической инфраструктуры противника. При этом третий этап в войне против Югославии являлся фактически основным. Основной целью ударов на протяжении почти двух месяцев являлись энергетические системы, заводы и фабрики, использующие высокие технологии, авиапромышленный и автомобильный сектор, объекты дорожной инфраструктуры.

Отсюда можно сделать вывод, что сегодня основной целью военных кампаний США и НАТО является не только и не столько военное поражение противника, а прежде всего комплексная экономико-политическая «деструктуризация» враждебного государства, с его переводом на мерцающе угнетенный путь экономического развития. Говоря иными словами — США и НАТО стремятся вышибить из современной цивилизации своих противников, сделать их политическими и экономическими аутсайдерами…

Почти тридцать лет назад американский генерал Кертис Лимэй, провожая своих пилотов в очередной налет на Вьетнам, напутствовал: «Вбомбите их в каменный век, парни!» Спустя три десятилетия этот девиз стал сущностью американского метода ведения войны…

Особенностью самих боевых действий становится все более массированное применение высокоточного оружия, чья доля возросла с 15 % в войне в Заливе до 65 % в Сербии. Также налицо явное стремление любой ценой избежать потерь со своей стороны. Отсюда фактические запреты на вход в зоны действия средств ПВО, работа с предельно больших высот, атаки целей, не входя в воздушное пространство страны противника, широкое применение крылатых ракет и т. д.

И всю эту войну почти всех, кто видел ее вблизи, не покидало жуткое предчувствие того, что это лишь репетиция. Репетиция перед Россией. Что никаким предательством, угодливостью и холуйством перед Америкой Россия не купит безопасности. Что однажды в наше небо ворвется воздушная армада НАТО…

Насколько в действительности эффективна американская ставка на воздушную войну?

Главной особенностью всех проведенных в этом десятилетии США войн является бросающаяся в глаза слабость противника по сравнению с военным монстром самой Америки. Не зря же американской пропагандистской машине приходилось напрягаться изо всех сил, стремясь показать всему миру и своим собственным гражданам очередного врага «достойным» противником. Ни Ирак, ни Сербия в действительности не могли оказывать серьезного сопротивления США по нескольким причинам.

Во-первых, они не имели средств и возможностей нанести удары непосредственно по территории США. То есть Америка заранее была неуязвимой в этой войне.

Во-вторых, полное численное и технологическое превосходство обеспечивали США абсолютную инициативу в выборе способов и места ведения боевых действий. С тех пор ставка на техническое превосходство только увеличилась. На вооружение американских ВВС, а в ближайшей перспективе и их союзников приняты и разворачиваются новейшие самолеты 5-го поколения F-22 и F-35. Новейшие ударные БПЛА, высокоточные ракеты. Средства электронного противодействия. По оценкам экспертов, к 2012 году боевые возможности ударной группировки НАТО по сравнению с уровнем 1999 года (войны в Югославии) вырастут более чем на 50 %.

В-третьих, США намеренно действовали с территорий «третьих стран», которые «официально» не участвовали в войне, и тем самым страховали войска США от любого вооруженного воздействия на их территории.

В-четвертых, и Ирак, и Сербия не могли себе позволить никаких действий против вероломных соседей по причине своей высокой зависимости от экспорта и импорта, не являясь, по сути, автономными самодостаточными государствами.

В итоге получалось, что США провели против Ирака и Сербии «привилегированные» войны, на которых противник был фактически связан, лишен инициативы и пассивно оборонялся, в то время как Америка и НАТО, находясь в полной безопасности, обладали инициативой и полным военно-техническим превосходством.

Насколько сегодня Россия готова к будущей воздушной войне?

Насколько способна защитить свое небо?

Чтобы противника уничтожить, его для начала нужно обнаружить.

Каково же состояние наших, радиотехнических войск, которые отвечают за охрану наших воздушных границ и обнаружение средств воздушного нападения?

С 1991 года количество подразделений РТВ сократилось более чем в пять раз, и это привело к утрате сплошного радиолокационного поля, которое раньше на основных угрожаемых направлениях было опущено до стометровой высоты. Теперь над Россией нет сплошного радиолокационного поля. И если до Урала мы еще можем осуществлять контроль за пролетами летательных аппаратов на средних и больших высотах, то за Уралом начинаются провалы, где на протяжении сотен километров полеты даже рейсовых самолетов отслеживаются лишь эпизодически.

Достаточно вспомнить катастрофу самолета Ту-154 под Хабаровском 7 декабря 1995 года, когда пропавший рейсовый лайнер разыскивали одиннадцать суток (!!!) по причине того, что РЛС целого региона были неисправны.

К сожалению, с тех пор мало что изменилось.

Количество частей и соединений ПВО за эти годы только уменьшилось. А штаты оставшихся радиолокационных рот и батальонов сокращены до такого минимума, что даже такой обязательный в советское время элемент боевой учебы, как маневрирование подразделениями, сегодня стал редкой экзотикой. Фактически подразделения РТВ, числясь мобильными, привязаны существующими штатами к местам постоянной дислокации и являются стационарными, представляя собой не самую сложную цель для современных средств воздушного нападения вероятного противника.

Все это усугубляется техническим состоянием наших средств РАО. Большинству радиолокационных станций и АСУ — 20 и более лет. Процент исправной техники в РТВ таков, что подразделения с большим напряжением справляются даже с задачами мирного времени. Кроме того, алгоритм их работы давно устарел и не отвечает современным требованиям. В большинстве развернутых комплексов действует полуавтоматическая система обработки информации, которую они не способны передавать напрямую средствам поражения, а вынуждены транслировать на КП бригад и дивизий, что в современном бою является уже просто потерей драгоценного времени. Чтобы свернуть и выполнить маневр, этим комплексам нужны не минуты, как этого требует опыт прошедших войн, а часы.

Устаревшая и наполовину небоеготовая техника ротных и батальонных комплексных средств автоматизации, старые РЛС — это ахиллесова пята нашего ПВО. Новые образцы являются единичными экземплярами и пока никак не влияют на общее состояние технического парка РТВ.

А ведь война в Югославии предельно ясно продемонстрировала, что первый удар противник нанесет как раз по позициям наших радиотехнических подразделений, большинство из которых вообще никак не прикрыто от ударов с воздуха, не имеет резервирования и почти не способно к маневру. Все это просто обрекает их на уничтожение. Но лишившись их, мы фактически теряем и большую часть возможностей наших ЗРК и боевой авиации. Так, оставшийся без информации от РТВ и ведущий собственную радиолокационную разведку дивизион С-300 способен работать только по шести целям, и, следовательно, для его поражения достаточно одновременной атаки восемью-десятью ракетами. Та же картина и в авиации: когда летчик самостоятельно ищет цель, эффективность работы истребителя не выше 10 % от возможностей его работы в системе АСУ.

Не лучше состояние и других элементов ПВО.

Так, зенитные ракетные войска потеряли с 1991 года почти две трети своего боевого состава. При этом половина сокращений прошла уже после окончания войны в Югославии. Сторонники сокращений аргументировали их тем, что под «оптимизацию» попали дивизионы, вооруженные «устаревшими» зенитными ракетными комплексами ранних поколений С-75, С-125 и С-200. И, если боевые возможности С-75 и С-125 действительно перекрывались возможностями С-300, то снятие в середине 90-х с вооружения ЗРК С-200 фактически лишило наше ПВО «длинной руки» — ракеты, способной поражать разведывательные самолеты, самолеты ДРЛО и постановщики помех на дальностях до 200 километров еще до их входа в наше воздушное пространство. Тем самым не давая им эффективно прикрывать свои ударные самолеты.

Только с прошлого года в войска стал поступать ЗРК С-400, чьим основным оружием должна была стать «дальняя» ракета, способная вернуть нашему ПВО утраченные возможности, но до сих пор в полках С-400 этой ракеты нет, и перспективы ее появления весьма туманны.

Кроме того, даже более высокие боевые возможности комплексов С-300 и С-400 не компенсировали сокращения десятков ЗРК предыдущих поколений. Ведь боевая живучесть имеет минимальное численное ограничение. И единичные, пусть и достаточно высокие боевые характеристики, не способны компенсировать плотность боевого построения. А ведь сегодня на вооружении ПВО осталось лишь около 100 комплексов С-300. Из них: около 30 комплексов модификации С-З00ПМ (1992–1993 годов) и еще около 70 штук С-300ПС (70–80-х годов).

Сейчас кончается срок эксплуатации комплексов ПС. Из ПМ останется только 20. Остальные будут постепенно выводиться из эксплуатации.

Но уменьшающаяся численность ЗРК — это лишь одна проблема. Другая, еще более серьезная, это, как и в РТВ, состояние техники. И здесь также критическое положение с мобильностью ЗРК и ее исправностью. По словам специалистов, в дивизионах С-300 из-за технического состояния половина гидравлических телескопических вышек РЛС разведки просто не сложится, а это значит, что с мобильностью комплексов приходится попрощаться. Без РЛС разведки С-300 просто слеп и беззащитен.

Еще критичнее проблема ремонта и обслуживания комплексов. ЗИПы, где должны храниться запасные электронные блоки, давно уже пусты. В течение 15 лет они практически не пополнялись, и недостающие блоки для заступающих на боевое дежурство дивизионов теперь приходится снимать с техники дивизионов, которые встают на регламент.

Кроме того, 80 % ракет для ЗРК С-300 выслужили все допустимые сроки, и эксплуатация их становится все более проблемной. В таком же состоянии 85 % средств автоматизированного управления командных пунктов, а без них вообще невозможно выполнять пуски.

Аналогичная ситуация и с авиационными истребительными комплексами.

Основной истребитель ПВО МиГ-31 находится на вооружении более 30 лет. Последний самолет был собран в 1994 году.

Все это привело к тому, что в полках процент исправных МиГов не превышает 45–50 %. Сейчас на вооружении осталось до 100 перехватчиков этого типа, из них летает менее половины. При этом ремонт такого важнейшего узла истребителя, как РЛС с фазированной решеткой, сегодня крайне затруднен из-за прекращения выпуска части деталей.

В полках уже давно забыли о новых двигателях. С трудом удается отыскивать средства на ремонт старых.

Все это приводит к тому, что численность группировки МиГ-31 из года в год сокращается и к 2012 году может упасть до 40–50 самолетов, что уже никак не отвечает вероятным угрозам, когда только на западном направлении ударная воздушная группировка НАТО может составить до 1200 ударных самолетов. А восстановление производства этих перехватчиков пока под большим вопросом.

В 1991 году, в момент развала СССР, в состав Войск ПВО входил Московский округ ПВО и 9 отдельных армий, объединявших 18 корпусов (из них 2 отдельных) и 16 дивизий.

На вооружении Войск ПВО находилось около 2220 истребителей-перехватчиков, приблизительно 8000 пусковых установок зенитных ракетных комплексов четырех типов (и их многочисленных модификации) и около 10 000 радиолокационных станций различного назначения.

В процессе раздела Вооруженных Сил СССР, произошедшего после распада Советского Союза, на территории России осталось около 65 % сил и средств, которыми располагали Войска ПВО Советского Союза.

В 1991 году только в составе Московского округа ПВО насчитывалось более 350 истребителей перехватчиков и почти 1000 зенитных ракетных комплексов.

Сегодня численность истребительной авиации ВВС-ПВО в этой зоне сократилась до 100 истребителей, а состав зенитно-ракетных войск ужался до полутора десятка дивизионов.

Нельзя сказать, что высшее политическое и военное руководство страны ничего не делает для поддержания боеспособности войск ПВО. В последние годы существенно увеличилось финансирование ремонтно-восстановительных работ, что привело к росту процента исправной техники и вооружения. Приняты на вооружение и поступают в войска новые зенитно-ракетные комплексы, РЛС и АСУ. Но все же говорить о качественном переломе еще преждевременно.

Восстановление имеющейся техники идет слишком медленно, а новая техника пока поступает лишь в единичных экземплярах — и в итоге не покрывает естественную убыль. Войска ПВО продолжают сокращаться и ужиматься. Их боевые возможности из года в год сокращаются, и по прогнозам специалистов к 2012 году, если эта тенденция не будет переломлена, то ПВО уже не сможет являться единой системой, прикрывающей страну, а фактически распадется на локальные объектовые системы, что окончательно поставит Россию на одну доску с Ираком и Югославией.

А что нас ждет в этом случае, нам весьма наглядно продемонстрировала прошедшая десять лет назад «балканская» война НАТО…

«Завтра», 2009, апрель, № 14

ВОЙНА

О том, что Грузия может развязать новую войну на Кавказе с благословения администрации Джорджа Буша-младшего и напасть именно на Южную Осетию, газета «Завтра» предупреждала задолго до ее начала. Ниже мы приводим материалы, опубликованные в течение весны — лета 2008 года, затем — «горячие» отклики на операцию, проведенную Российской армией, и, наконец, — итоговые оценки случившегося.

ИЗ РУБРИКИ «ТАБЛО» — АГЕНТУРНЫХ ДОНЕСЕНИЙ СЛУЖБЫ БЕЗОПАСНОСТИ «ДНЯ»

Победа партии Михаила Саакашвили на парламентских выборах в Грузии, обвинительное заключение спецкомиссии ООН в адрес РФ по поводу сбитого грузинского «беспилотника» и призыв ЕС к России «объясниться» по поводу ее действий в зоне абхазско-грузинского конфликта предоставляют официальному Тбилиси значительное пространство для информационных, дипломатических и силовых действий против Абхазии и Южной Осетии. «Ружье уже заряжено и повешено на стену. Когда оно выстрелит — только вопрос времени» — такие мнения высказываются в дипломатических кругах российской столицы…

«Завтра», 2008, май, № 22

Инцидент с нападением на российских военнослужащих в Грузии и реакция на него со стороны Кремля напоминают практику времен «перестройки и гласности», когда «команда Горбачева» всячески способствовала становлению и укреплению сепаратистских сил в союзных республиках. Слова о «недопустимости» и «необходимости принятия самых жестких мер», не подкрепленные делами, давали «оппонентам» и повод для дальнейшего усиления конфронтации (имперский диктат), и ощущение собственной безнаказанности. Подобные антироссийские провокации с грузинской стороны в Южной Осетии и Абхазии будут не только повторяться, но и становиться все масштабнее, такие выводы содержатся в аналитической записке, поступившей из Лондона…

«Завтра», 2008, июнь, № 26

Провокационное по сути приглашение Тбилиси к фактическому разделу Абхазии между Грузией и Россией не нашло никакого понимания в Кремле, поскольку, с одной стороны, даже намек на согласие рассмотреть подобное предложение может привести к серьезному осложнению обстановки на российском Северном Кавказе, где родственные абхазам народности неизбежно воспримут это как очередное проявление слабости и «предательства» Москвы; а с другой стороны — будет использоваться грузинской властью, европейской и американской дипломатией, а также западными массмедиа как доказательство наличия у России «агрессивных имперских амбиций» и презрения к судьбе малых народов, утверждают инсайдерские источники…

«Завтра», 2008, июль, № 27

Резкое обострение ситуации одновременно в зонах грузинско-осетинского и грузинско-абхазского конфликта, а также заявление госсекретаря США Кондолизы Райс о необходимости ввести на эти территории международные по-лицейские силы с участием стран НАТО, — указывают на готовность Вашингтона уже прямо вмешаться в геополитическую ситуацию на Кавказе с целью сорвать создание «прикаспийского газового картеля» с главенствующей ролью России. Такая информация поступила из Нью-Йорка. При этом отмечается, что действия «грузинского» спецназа в зонах конфликта не только полностью контролируются американскими «инструкторами», но в них под видом грузинских военнослужащих также принимают участие «легионеры» из США и Украины, а на «осетинском» направлении — Турции и некоторых стран Персидского залива…

«Завтра», 2008, июль, № 28

Джордж Буш-младший, назвавший в ежегодном президентском послании, посвященном «неделе порабощенных народов», немецкий нацизм и советский коммунизм «единым злом XX века», и Джон Маккейн, в очередной раз призвавший «выбросить» Россию из «большой восьмерки» и чуть ли не перевести ее в разряд «стран-изгоев», возможно, дали старт массированной информационно-пропагандистской кампании республиканцев, которая призвана подготовить почву для американо-российского столкновения на Кавказе после грузинского вторжения на территорию Южной Осетии. Результатом такого столкновения должно стать провозглашение независимого осетинского государства под фактическим протекторатом США, а также создание на территории Абхазии квазигосударственного анклава по типу Косово с размещением американских военных баз и «раскачкой» ситуации на российском Северном Кавказе. При этом не исключается, что территория Аджарии под давлением Вашингтона будет «возвращена» официальным Тбилиси Турции, сообщают наши источники в Нью-Йорке. По их мнению, эта «маленькая победоносная война» против России выглядит куда менее рискованной для республиканской администрации, чем вторжение в Иран, поскольку «Россия всерьез воевать не сможет и не захочет», но значительно превзойдет его по внутриполитическому эффекту, необходимому для сохранения президентской власти в руках «клана Бушей»…

«Завтра», 2008, июль, № 31

Как уже неоднократно сообщали различные информаторы, план американских «неоконсерваторов» по переносу предвыборной «маленькой победоносной войны» с Ирана на Кавказ не только существует, но и получает все большие импульсы к реализации. «Пусковым механизмом», исходя из развития текущих событий, должны стать грузинские удары по Южной Осетии. Данное направление выбрано американскими кураторами Саакашвили не только потому, что в стратегическом отношении Цхинвал выглядит значительно слабее и уязвимее Сухуми (перекрытие водопровода демонстрирует это со всей очевидностью), но — главное — из-за гарантированного втягивания России в этот конфликт на осетинской стороне. Антироссийские заявления Мэттью Брайзы, американского сопредседателя Минской группы по Нагорному Карабаху и помощника заместителя госсекретаря, а также назначение послом США в Ереване известной специалистки по «цветным революциям» Мари Йованович свидетельствуют о том, что вот-вот «час X» может наступить не только в Южной Осетии, но и практически на всем Кавказе, не исключая его российскую часть, такую оценку дают эксперты СБД…

«Завтра», 2008, август, № 32

Александр Нагорный, Николай Коньков G8: НОВЫЕ СМОТРИНЫ

При определенном желании символом нынешнего саммита «Большой восьмерки» в Тояко на японском острове Хоккайдо можно выбрать встречу президентов США и Российской Федерации. Уходящий через полгода со своего поста, седой и обремененный множеством проблем Джордж Буш-младший принимал только что избранного, сияющего, как новенький пятак, исполненного грандиозных планов и амбиций Дмитрия Медведева, приехавшего на первую в своем президентском качестве встречу G8 с полным набором геостратегических козырей на руках.

Нынешние проблемы хозяина Белого дома ни для кого секрета не составляют. Заокеанские рынки трясет масштабный финансово-экономический кризис, грозит рухнуть мировая долларовая система, что неминуемо ведет к снижению жизненного уровня большинства американцев, в этих условиях вполне способных проголосовать 4 ноября не за республиканского «наследника» Джона Маккейна, а за улыбчивого демократа-афроамериканца Барака Обаму. В ту же лузу играет и все более сложная ситуация в оккупированных Ираке и Афганистане, где никак не удается достичь выгодного Вашингтону политического статус-кво. А проигрыш президентских выборов грозит республиканцам вообще и лично Бушу в частности возбуждением уголовных дел с весьма четкой перспективой обвинительного вердикта — катастрофа близка, и демократы явно готовы возложить ответственность за нее на Буша и К°.

Единственный более-менее реальный план спасения предлагают «неоконсерваторы» во главе с вице-президентом Ричардом Чейни — примерно за два месяца до выборов под любым предлогом нанести «удар возмездия» по Ирану, чтобы на волне джингоистской эйфории оставить Белый дом за республиканцами, а дальше будет дальше — все как-нибудь сложится.

Но на реализацию этого плана у 43-го президента США совсем нет времени — в лучшем случае, это месяц-полтора. И за такие сверхсжатые сроки нужно добиться консенсуса с главными союзниками и партнерами, чтобы не повторился «иракский сценарий». Формат саммита «Большой Восьмерки» для этих целей, в принципе, подходит идеально. Но и спорных вопросов, которые необходимо урегулировать, более чем достаточно. И самый главный из них — это глобальный финансово-экономический кризис, который проецируется буквально на все и вся: от взлета цен на энергоносители и продовольствие до обострения социальных и межэтнических конфликтов.

Разумеется, никто из участников саммита G8, включая Россию, не отрицает все еще доминирующей позиции США в современном мире и не заинтересован в крахе доллара как единой валюты международных расчетов. Но ведь совсем недавно даже постановка подобных вопросов казалась уделом безнадежных идейных и политических маргиналов, начисто оторванных от реальности. Сегодня же реальность изменилась, и далеко не в пользу Соединенных Штатов. Риски для них уже чрезвычайно велики. А что будет завтра? Если не сам Джордж Буш-младший, то ответственные люди из его ближайшего окружения ищут адекватные ответы на этот вопрос.

В такой «формуле американского счастья» российская составляющая играет далеко не первостепенную роль. Но она представляет значительный интерес и как средство возможного давления на страны «старой» Европы (прежде всего, Германию) через энергетические рычаги, и как один из «держателей» центральноазиатского и каспийского кондоминиума, в том числе из важнейших внешнеполитических партнеров все того же Ирана, — да и сама по себе, как государство, обладающее не только примерно 40 % разведанных сырьевых запасов мира, но и все еще представляющее потенциальную опасность для Америки ракетно-ядерным арсеналом. Но, повторимся, все это сегодня — далеко не первостепенные для «вашингтонского обкома» проблемы. В принципе, здесь пока уверены, что Кремль, при любом уровне своей словесной фронды, на деле всегда выполнит любую серьезную установку.

Поскольку визитной карточкой нового российского президента в Тояко были заявлены открытость для переговоров и готовность к компромиссам, все участники саммита G8, и особенно США, заготовили для Дмитрия Медведева целый «лонг-лист» различных требований. И если в случае Дж. Буша речь зашла о полном прекращении поддержки иранской ядерной программы, а также о том, что размещение элементов американской ПРО в Европе — дело решенное и обсуждению не подлежит, то, например, японцы молча обозначили на всех картах саммита Южные Курилы уже как свою территорию. Характерно, что никаких протестов по данному поводу со стороны российской делегации пока не последовало.

Что же касается Джорджа Буша, ему Медведев пообещал практически все, чего тот требовал, вдобавок изъявив готовность оказать США дополнительную материальную помощь, в том числе вложить еще около 100 млрд. долл. в американские инвестиционные фонды.

С представителями ЕС, Канады и Японии президент РФ был не менее предупредителен. Но, опять же, все сводил к необходимости дальнейших переговоров и к поискам компромиссов по спорным вопросам. И эта позиция вполне понятна: заручившись, хотя бы на словах, полной поддержкой Азербайджана, Казахстана и Туркмении по фактическому созданию газоэкспортного консорциума на базе российской системы трубопроводов, Дмитрий Анатольевич явно мог позволить себе сыграть в приятного молодого человека с актуальной жизненной философией «чего изволите? договоримся». Тем более, что у его собеседников на саммите (за исключением Дж. Буша) просто нет в руках рычагов, достаточных для того, чтобы получить свое «чего изволите?» без «договоримся». А, вступая в процесс достижения таких договоренностей, они тем самым объективно еще больше усилят позицию Медведева — в том числе и по отношению к Америке.

Единственной тенью на этой почти безоблачной внешнеполитической картине является то, что нового «хозяина Кремля», несомненно, в самое ближайшее время начнут «пробовать на излом», создавая ситуации, аналогичные «Норд-Осту» или Беслану, и норовя под видом наведения маникюра отхватить вновь выросшие у «русского медведя» когти по самые плечи. И если он при этом даст слабину, то его, в конце концов, постигнет судьба Горбачева, который в середине 80-х годов имел на руках куда большие козыри, чем Медведев сегодня, но умудрился все их раздать «за так».

Нашей стране сегодня нужна достаточно гибкая внешне, но достаточно жесткая в основе своей геостратегическая доктрина, целью которой является не только внутреннее Развитие, но и постепенное восстановление «Большой России», без которого Развитие вряд ли возможно.

«Завтра», 2009, июль, № 29

Александр Проханов «ЗА НАШУ РОДИНУ — ОГОНЬ, ОГОНЬ!»

Грузия развязала тотальную войну, бросив в сражение весь свой военный, политический и моральный ресурс. Всеобщая мобилизация. Тезис: «Война до победного конца». Использование новейшей техники, тяжелой артиллерии и авиации. Уничтожение не просто осетинской армии, но испепеление городов, сжигание сел, убийство тысяч мирных людей. Огонь по больницам, детским садам, университетам. Добивание пленных. Изгнание с мест исторического обитания целого народа, подобно тому, как действовали древние евреи, завоевывая «обетованную землю», и евреи современные, «зачищая» от палестинцев «жизненное пространство». У этой войны есть множество аспектов, множество явных и неявных смыслов, и их число ежедневно растет.

Это война Грузии с Южной Осетией как результат «либерального» расчленения СССР с дроблением великих пространств, этнических общностей, культурных и религиозных связей. Вместо кристалла империи — жидкий кисель мнимых государств, агрессивных вождей, тлеющих войн, готовых брызнуть кровью по всем границам нынешней обрубленной России.

Это война Грузии и России, в, которой Родина впервые после 91-го года отстаивает свои национальные интересы в зонах традиционного влияния, в данном случае — на Кавказе, куда устремились вековечные враги русских: Англия, Америка, Турция. Кровавая, учиненная Грузией бойня дает понять, во что превратится Грузия в случае ее вступления в НАТО. Какой беспощадный и лютый враг появится на границе с Россией.

Это война России с Америкой, которая, как заградотряд, маячит за спиной атакующей грузинской армии. Америка поставила грузинским президентом своего агента Саакашвили. Америка вооружила и организовала грузинскую армию, научив ее тактике «выжженной земли», проверенной во Вьетнаме, Афганистане, Ираке. Америка толкнула в войну Грузию, нанося удар по всей хрупкой архитектуре русского Северного Кавказа, провоцируя Россию на жесткий ответ, после которого пропагандистская мегамашина штатов объявит Россию новой «империей зла».

Это война Саакашвили и Путина, двух лидеров, двух антиподов. Война, окрашенная их психологиями, репутациями, централистским характером их правлений. «Фактор Путина» объединяет Россию, обеспечивает ее целостность, загоняет в подполье множество внутрироссийских противоречий. Если Путин проиграет, то повалится вся Россия, вылезут на поверхность все черви сепаратизма, вся «агентура влияния». «Фактор Саакашвили» питает униженное грузинское сознание мечтой о восстановленном величии, о реванше, о Великой Грузии. Проигрыш Саакашвили, гробы с грузинскими танкистами и пехотинцами будут стоить ему президентского кресла, а Грузии — ее остаточной целостности. Вслед за Абхазией и Южной Осетией начнут откалываться Сванетия, Мингрелия, армянские анклавы, превращая Грузию в костную муку.

Эта война имеет тенденцию разрастаться, накрывая огнем соседние земли, детонируя взрывы во все окрестные регионы, и дальше, по всей «дуге нестабильности», опоясывающей планету. Уже воюет Абхазия. Украина щелкает затворами, посылает свои корабли в Поти, под бомбы русских штурмовиков. Черноморский флот России блокирует побережье Грузии, грозя пушками конвоям с вооружениями, будь то украинские или турецкие судна. Напрягся русский Крым, угрюмо смотрит левобережная Украина.

Прибалтийские эмиссары устремились в Тбилиси. Америка, добившись хаоса на Кавказе, ближе, чем когда бы то ни было, к войне с Ираном. Война приближается к нефтяным полям Ближнего Востока, затрагивая стратегические интересы Китая и Европы. Дипломаты и стратеги просчитывают превращение грузино-осетинского конфликта в Третью мировую.

Эта война проверяет прочность всех российских институтов: армии, Генштаба, оборонного комплекса, экономических возможностей. Она проверяет на политическую и психологическую зрелость президента Медведева, ибо Путин стал реальным, а не «подсадным» Президентом, только после победы во второй Чеченской войне. И, конечно же, эта война проверяет идеологические, информационные, смысловые возможности российского государства.

Слава богу, не повторяется кошмар первой Чеченской, когда кинескопы, находящиеся в руках либералов, с тыла громили изможденную Российскую армию, обеспечив победу Масхадова, омерзительный для России «Мир Хасавюрта». Сегодня электронные СМИ находятся в руках государства, и талантливые журналисты владеют теорией «информационных операций». Лишь отдельные очаги либерализма дают трибуну закоренелым врагам Русского государства — Ковалеву и Боннэр, ненавистникам СССР, проверенным адептам Америки.

«Пятая колонна» сегодня — это олигархический капитализм, связывающий свою судьбу с Западом. Там — деньги олигархов, рынки сбыта русского сырья, дворцы и яхты, весь глобалистский уклад, с которым связали себя российские миллиардеры. Недаром «иерихонская труба олигархов» Юлия Латынина прожигает своими «кумулятивными речами» броню наступающих русских танков.

Эта война — первая война Пятой Империи за свою целостность, за суверенное место в мире, которое стремится отнять Америка. Эта война утвердит в русском сознании идею мобилизации, без которой невозможно Развитие, ибо оно, Развитие, станет протекать среди врагов и противников государства Российского.

Не надо говорить, что мы проиграли Западу в «холодной войне». Мы не проиграли, ибо «холодная война» продолжается. Мы потеряли гигантские территории, но отстояли Москву. Отсюда началось контрнаступление, которое требует от политического руководства, от идеологов государства, от всего народа России медвежьей силы, соболиной гибкости, соколиной отваги, лебединой жертвенности, пчелиного трудолюбия, — всех уникальных способностей русских государственников, спасавших страну в самые страшные времена, выводившие ее на вершины величия и славы.

Поступила информация, что в составе грузинской армии действует батальон спецназа имени А. И. Солженицына. Батальон разгромлен.

Да здравствуют независимые Абхазия и Южная Осетия!

Слава танкистам и артиллеристам, летчикам и пехотинцам, генералам, офицерам, солдатам доблестной Российской армии! Да здравствует мир во всем мире! За нашу Родину — огонь, огонь!

«Завтра», 2008, август, № 33

Александр Нагорный ПОНУЖДЕНИЕ К МИРУ

Удар грузинской армии по Южной Осетии, на растущую вероятность которого, начиная с мая, постоянно указывали эксперты газеты «Завтра», в ночь на 8 августа, к сожалению, стал реальностью. Причем реальностью не локальной, не внутренним делом Грузии или даже проблемой российско-грузинских отношений, а реальностью, очень жестко вписанной в глобальный геополитический контекст современности. Без выяснения этого контекста, в котором следует выделить фундаментальную и ситуативную составляющую, очень многое в развитии событий окажется или неверно понятым, или непонятым вообще, что может привести российскую «вертикаль власти» к движению по вектору ошибки. Чего в настоящее время допускать ни в коем случае нельзя. Даже в виде какой-то исчезающе малой возможности.

Фундаментальная составляющая этого «южноосетинского» конфликта достаточно хорошо представлена в книге Збигнева Бжезинского «Великая шахматная доска», где предлагалось основной геополитический конфликт XXI века, конфликт между США и КНР, временно решить за счет раздела России. Ясно, что осуществить подобный раздел силовым способом, при сохранении нашей страной хотя бы минимально адекватного ракетно-ядерного потенциала, невозможно. Однако тем соблазнительнее было применить к России отработанную еще на СССР методологию дискредитации центральной власти с уничтожением государственной идентичности населения.

Приход к власти в Вашингтоне республиканской администрации во главе с Джорджем Бушем-младшим сильно сместил акценты американской внешней политики. Главным врагом США с помощью событий 11 сентября 2001 года был выбран «международный исламский терроризм», а направлением главного удара — богатый нефтью, газом и опиатами «Большой Ближний Восток», от Афганистана до Мавритании. Россия же в этой концепции рассматривалась как потенциальный младший партнер и союзник, который должен помочь созданию «антикитайского кольца» по периметру границ Поднебесной, включая Центральную Азию, отрезать растущую экономику КНР от энергетических ресурсов и тем самым помочь Америке сохранить ее глобальное лидерство в XXI веке.

Однако при этом вашингтонские стратеги вовсе не отказывались от параллельной политики открытого оттеснения России с Запада на Восток, выражением чего стало не только расширение блока НАТО, но и «цветные революции» на постсоветском пространстве. Несли в Грузии рубежа 2003–2004 годов Кремль еще способствовал «революции роз», приходу к власти и укреплению Михаила Саакашвили, то уже после случившейся год спустя аналогичной «оранжевой революции» на Украине это направление геополитического сотрудничества двух стран было почти полностью заморожено.

Более того, когда всему миру стало ясно, что в Афганистане и Ираке Соединенные Штаты заходят в тупик, чрезвычайно напоминающий Вьетнам 60-х годов прошлого века, у Америки начались давно ожидаемые неприятности с долларом. В этих условиях шансы республиканцев третий раз подряд выиграть президентские выборы устремились к нулю, а единственной практической возможностью протолкнуть в Белый дом Джона Маккейна стала выглядеть «маленькая победоносная война».

Первоначально «неоконсервативное» крыло республиканской элиты во главе с вице-президентом Ричардом Чейни явно планировало в роли мишени такой войны Иран с его «незаконной» ядерной программой. Однако по целому ряду причин — включая серьезный военный потенциал «страны исламской революции» и ее международную поддержку, в том числе со стороны России, — эти планы все время срывались.

Здесь завершается фундаментальная составляющая нынешнего южноосетинского конфликта и начинается ситуативная. Она связана прежде всего с тем, что «неоконы» не просто утрачивают свое влияние в «команде Буша», а все отчетливее осознают, что вот-вот могут стать «козлами отпущения», на которых спишут все ошибки республиканской администрации 2001–2008 годов. И, соответственно, пошли на риск, самостоятельно дав отмашку своей тбилисской креатуре в лице Михаила Саакашвили. Расчет здесь был и на то, что новости с фронта «перебьют» в глобальном информационном пространстве феноменальную церемонию открытия пекинской Олимпиады (так оно и случилось), но — главное! — на то, что Кремль будет вынужден среагировать на вторжение уже натасканной американскими инструкторами грузинской армии в Южную Осетию с запозданием; Саакашвили запросит Вашингтон о помощи в отражении «российской агрессии»; Буш, поставленный перед фактом, даст команду на переброску в Грузию «миротворцев» из сил быстрого реагирования, после чего Москве волей-неволей придется сесть за стол переговоров с Тбилиси при США в роли третейского судьи и арбитра. Все: демократические ценности восторжествуют, авторитет федеральной власти в России окажется подорван, что придаст новый импульс конфликтам и на Северном Кавказе, и в других регионах РФ, а миротворческие преференции как экономического, так и стратегического характера, полученные Америкой на Кавказе (например, в виде постоянных военных баз на той же грузинской территории), обозначат грандиозный геополитический успех Чейни и К°: победителей не судят.

Однако развитие ситуации пошло совсем по иному сценарию. Взять Цхинвал с ходу грузинской армии не удалось из-за героического сопротивления осетин, а помощь Российской армии пришла абсолютно своевременно: в том смысле, что Грузия уже проявила себя как агрессор, но еще не успела поднять свой флаг над столицей Южной Осетии.

Это был вопрос буквально нескольких часов — и российские бронетанковые колонны идеально вписались в этот временной интервал, полностью сорвав грузинский «блицкриг». А опережающая «работа» российских самолетов по военным складам, аэродромам и портам Грузии показала, что в Кремле прекрасно понимают, с кем имеют дело, — о переброске каких-то серьезных военных контингентов третьих стран речи уже идти не могло. Говоря словами Дмитрия Медведева, Россия продемонстрировала urbi et orbi весьма убедительное «понуждение к миру», которое может оказаться еще более убедительным после того, как части 58-й армии 11 апреля перешли границу Южной Осетии и провели ряд операций уже на грузинской территории. Конечно, в неизбежно предстоящих дипломатических баталиях на всех фронтах, от Совета Безопасности ООН до ОБСЕ, наши геополитические «партнеры» не преминут использовать данный факт для диффамации российской политики на Кавказе. Но это, судя по всему, будет уже совсем другая история…

Пока же нам остается зафиксировать безусловно позитивный для России результат первых дней южноосетинского конфликта и надеяться на то, что его удастся закрепить в дальнейшем и более того — создать условия для коренного поворота во внутренней политике и экономике с полным отказом от заокеанского «либерализма».

«Завтра», 2008, август, № 33

Владислав Смоленцев ВКУС ПОБЕДЫ

Сегодня мы уже можем говорить о стратегическом успехе России в этом кризисе.

Россия приняла вызов Грузии. Впервые за последние десятилетия Россия открыто и недвусмысленно показала, что она не только способна эффективно подавлять терроризм на своей территории, но и защищать своих граждан и свои национальные интересы за границами России.

Российская армия оказалась полностью готова к началу войны. Менее чем через 8 часов войска пересекли границу Грузии и России и через 16 часов уже вышли к пригородам Цхинвала. В ходе марша были отбиты все попытки грузинских войск противодействовать этому продвижению.

Это значит, что как минимум несколько месяцев существовал план действий на случай этой агрессии, и согласно этому плану командование 58-й армии провело целый ряд мероприятий по подготовке войск. Была сформирована боевая группа, подготовлено вооружение, техника заправлена и снаряжена всем необходимым. Была осуществлена разведка маршрутов, проведены учебные марши и боевое слаживание. Разведка обеспечила безопасность продвижения колонн.

Все это говорит, как минимум, о наличии реальной политической воли у российского руководства и его умении действовать решительно и дальновидно.

Очевиден военный провал грузин. Главная задача операции — быстрое взятие под контроль Цхинвала и демонстрация над ним грузинского флага как символа восстановления территориальной целостности Грузии — не выполнена. Вместо этого мир видит горящие грузинские танки и сбитые грузинские штурмовики. Это серьезное морально-политическое поражение Грузии. «Блицкриг», на который сделал ставку Саакашвили и ради которого он пошел на откровенную ложь, заявив за четыре часа до начала войны, что выступает только за мирные переговоры, — провалился. Быстрой победы не будет. И вообще победы не будет. В лучшем случае Грузия сможет добиться возвращения сторон на позиции, где они располагались до начала конфликта.

Еще одна очевидная победа России — информационная. США и Запад готовились к тому, что Россия окажется втянутой в войну, и подготовили информационную атаку, цель которой — обвинить Россию в агрессии против «независимой» и «суверенной» Грузии, развязать против нее массированную идеологическую и дипломатическую кампанию с целью изолировать и дискредитировать Россию, ослабить ее внешнеполитическое значение и окончательно вытеснить с места «модератора» постсоветского пространства.

Заметим, что все основные контролируемые США и Англией информационные агентства буквально «не заметили» шестнадцати часов агрессии Грузии против Южной Осетии и как по команде начали отсчет конфликта и трансляцию сюжетов с ввода российских войск в Южную Осетию. Более того, заголовки и основные ключевые звуковые блоки комментариев были выстроены так, словно именно Россия развязала войну в регионе. «Грузия под атакой!», «Русские ворвались в Грузию!», «Русские танки идут на Тбилиси». И это не случайно. На самом деле руководство агентств и их кураторы из Госдепа и закрытых политических клубов просто не успели перестроить информационные заготовки. И здесь мы подходим к ключевой ошибке Саакашвили.

Саакашвили подвела его патологическая истеричность. Вместо того, чтобы терпеливо выжидать удобного повода и начать войну только под надежным прикрытием овечьей шкурки «жертвы агрессии», тем самым выполнив главное задание своих кураторов — дать возможность выставить Россию агрессором, Саакашвили самым тупым и вероломным способом начал войну. Этим он фактически поломал все стратегические планы своих союзников. Старательно выстроенный, подготовленный и замаскированный американцами капкан для России был буквально растоптан боевой лезгинкой «Мишико».

Удивительно было наблюдать за профессиональной работой «бойцов информационного фронта» российских государственных телеканалов. Тщательный подбор терминологии, акцентированные репортажи, толковые пресс-конференции наших военных, «отработка» двойных стандартов лицемерного Запада, внятная телекартинка с горящими неприятельскими танками, с осетинскими детьми и стариками, с вопящими грузинскими «солдатскими матерями», — все это свидетельствовало о высокой подготовке России и к информационной войне.

И, наконец, мы увидели блестящую работу наших дипломатов, достойных наследников Горчакова и Молотова. Блестящие выступления представителя России при ООН Чуркина, комментарии Лаврова, четкая, уверенная позиция при обсуждениях и голосованиях позволила блокировать все усилия американцев и их союзников представить Россию агрессором и выстроить против нее интернациональный фронт своих «шестерок».

Россия поднялась с колен и отряхнула сонный морок. Россия снова становится Империей, и этого уже никто не может отрицать…

«Завтра», 2008, август, № 33

Георгий Судовцев НА КОМ КРОВЬ?

Очень трудно сохранять спокойствие, видя растерзанные человеческие тела, разрушенные жилые дома, горящие хлебные поля и другие приметы настоящей, большой войны. Еще труднее знать, что все это происходит не где-то за тридевять земель, а в твоей родной стране, с твоими родными людьми. Вернее, с бывшими родными…

Согласитесь, каких-нибудь двадцать лет назад, году в 1988-м, представить, что русские будут по какой-то причине воевать с грузинами, было совершенно невозможно. Не было такого прецедента в истории двух наших народов. Даже во время Гражданской войны и установления советской власти на Кавказе воевали красные и белые, разделения по национальному признаку не существовало вообще.

То, что происходит сегодня, — безусловная историческая трагедия, даже катастрофа. Но эта катастрофа — вовсе не какое-то стихийное бедствие. Она была запрограммирована «прорабами перестройки» и их зарубежными покровителями. Создание на территории бывших союзных республик этнократических «независимых» государств началось еще при Горбачеве. При нем случились Сумгаит и Фергана, начались бои в Нагорном Карабахе, а «русских оккупантов» стали всеми правдами и неправдами вытеснять из «национальных окраин» Большой России.

Потом, уже при Ельцине, подписавшем преступные Беловежские соглашения и окончательно разорвавшем единое государственное пространство, начались гражданская война в Таджикистане и резня русских в Чечне, которая затем переросла в две чеченские кампании и практически стерла с лица земли город Грозный с его некогда полумиллионным населением (даже сегодня, после «кадыровского» восстановления, в столице Чечни чуть более 200 тысяч жителей). Можно вспомнить и события «черного октября» 1993 года, когда в центре российской столицы погибли полторы тысячи человек. Ради чего? Ради проведения «рыночных реформ» по лекалам МВФ, ради обогащения кучки олигархов и «новых русских», ради беспрепятственной деградации некогда великой страны — деградации, которая далеко не закончилась с десятилетней давности «дефолтом имени Кириенко»…

Без уничтожения СССР, к которому приложили руку не только номенклатурные политики типа Горбачева, Яковлева, Шеварднадзе, но также интеллектуалы типа Солженицына и Сахарова, не произошли бы и другие современные трагедии, уже за пределами нашей страны — наверняка не случилось бы ни вторжения в Ирак и Афганистан, ни бомбежек Сербии, ни гражданской войны в Югославии…

За Саакашвили стояли те же самые силы, которые уничтожали Советский Союз и насаждали новый мировой порядок. «Демократическая Грузия» тратила на свою армию почти половину государственного бюджета — благодаря зарубежной помощи. Ее финансировали, поставляли ей военную технику, обучали ее солдат — США и их союзники, от Израиля и Турции до Украины и Польши.

Кровь Цхинвала и осетинских сел, где обученные по стандартам НАТО грузинские солдаты убивали безоружных стариков, женщин и детей, уничтожали православные церкви и школы, — дополнила бездонно кровавую чашу «демократических ценностей». Но она, эта кровь, оказалась пролитой не напрасно.

Михаил Саакашвили, явно выполняя приказ своих заокеанских благодетелей, должен был вторжением в Южную Осетию запустить процесс распада Российской Федерации.

И если бы мы оставили своих сограждан в беде, не ответили ударом на удар, Северный Кавказ можно было считать окончательно потерянным для России. Выбор, стоявший перед президентом и правительством, был прост: или превратить всю нашу страну в сплошной кровавый Цхинвал, или пойти по пути силового удержания государственного единства и предотвращения новой катастрофы.

И выбор был очевидно сделан в пользу второго пути. Да, он чреват многими издержками и проблемами. Но только на этом пути мы можем выйти из матрицы окончательного распада и гибели России, восстановить нашу изначально многоэтничную имперскую русскую цивилизацию во всей ее «цветущей сложности». Да будет так!

«Завтра», 2008, август, № 33

Андрей Фефелов РОССИЯ БЕЗ КОМПЛЕКСОВ

Только в ночь с пятницы на субботу стало ясно: демократия в России и вправду может быть суверенной. Ведь удары российской авиации по военным объектам на территории Грузии — в данной конкретной ситуации совершенно необходимые, не имеют прецедента в постсоветский период.

Почему естественный в таких ситуациях выход миротворческой операции за границы непосредственного противостояния грузинской и осетинской сторон воспринимается российским обществом как своего рода прорыв?

Видимо, отбомбившись по вышкам в районе Поти, российская власть продемонстрировала свободу от разного рода комплексов, которые на протяжении многих лет упорно навязывались русскому народу. Так, попытка защитить своих граждан в перестроечном словаре приравнивалась к преступлению против человечности. Желание отстоять свои интересы считалась видом помешательства. «У России нет национальных интересов», — вещал в начале 90-х либерал Радзиховский. Навязанный России и русским комплекс вины перед всеми народами СССР, да и перед всем человечеством, мешал смотреть на вещи здраво, мешал своевременно укорачивать зарвавшихся царьков. Синдром проигрыша в «холодной войне» заставлял власть имущих падать в обморок при мысли, что можно напрямую действовать вопреки воле всемогущих Соединенных Штатов. Вбитые в эпоху горбачевщины представления о примате общечеловеческих ценностей позволили не только в свое время разграбить Россию, но и постоянно связывали руки во внешней политике.

По сути, стратегия России по отношению к розовой Грузии есть возвращение от всяких сомнительных абстракций к естеству. Как сказал бы поэт Киплинг — к Богам Азбучных истин. Такое естественное понимание истории и геополитики в России означает возвращение к имперской модели поведения.

Понимаю, для кого-то эти слова звучат как приговор. «Страшный рецидив прошлого! Тоталитарный реванш!..» Но большинство жителей России восприняли эту новость с великим облегчением.

К концу восьмидесятых годов прошлого века многие, за счет усилий отцов и дедов имея бесплатное образование, жилье, хлеб, мирное небо над головой, увлеклись погоней за призраками. Экспортированные извне политические, цивилизационные, бытовые установки определили жизнь целого поколения. При этом были попраны земные, простые, элементарные принципы жизни любой страны. Перестройка ознаменовала разрыв с реальностью, уход в придуманный мир. Постепенно Россия возвращается в мир настоящий — сложный, жестокий и противоречивый. В мир, где у России есть только один шанс сохраниться — стать мощным защитным куполом для народов и культур центра евразийского материка.

Россия до сей поры была похожа на больного, подключенного к аппарату искусственного дыхания. Три дня назад она вздохнула полной грудью. И дело не в милитаризме, не в демонстрации возможностей или в экспансионистских инстинктах. Дело именно в принципах. Россия повела себя правильно. То есть так, как должно.

В этом контексте любые либеральные рефлексии: заламывание рук, посыпание головы пеплом, призывы покаяться за все сразу оптом — выглядят как мерзкие, но уже не опасные кривляния. Этим призывам народ знает цену.

Сегодня Россия не на словах, а на деле вступила в имперский контекст. В ходе грузино-осетинского конфликта действия России определялись только ее национальными интересами, а не системой комплексов и компромиссов, навязанных извне. Премьер Путин, комментируя происходящее, не произнес слово «империя», но он четко заявил, что у России были, есть и будут интересы в Кавказском регионе.

То, что мы наблюдаем сегодня, есть первая война нарождающейся Пятой империи.

Наша страна демонстрирует поведение с позиции собственной силы. Силы идеологической, силы политической, силы военной.

Россия ответственна за порядок на Кавказе. Это, надеюсь, скоро станет ясно всем. А следующего порядка Азбучные истины звучат примерно так:

— Самые верные союзники России — ее армия, флот и ракетные войска!

— Красота спасет мир!

— Севастополь — русский город!

«Завтра», 2008, август, № 33

Владислав Смоленцев ВОЙНА ВЧЕРАШНЕГО ДНЯ

Прошедшая военная операция в Южной Осетии дала нашей армии уникальную возможность проверить свою силу и выявить недостатки в противоборстве с армией, построенной и подготовленной по современным натовским стандартам. От того, как государство и общество оценят итоги войны и какие уроки они извлекут из боевых действий, во многом зависит не только будущее наших Вооруженных сил, но и будущее России, которой в XXI веке придется не раз столкнуться с различными военными угрозами.

Главным недостатком нашей армии является все возрастающее устаревание техники и вооружения. Военная операция в Южной Осетии мало чем отличалась от операций времен войны в Афганистане или чеченских войн, хотя после афганской войны прошло уже почти двадцать лет и почти семь — со дня окончания второй чеченской. За это время в той же американской армии на вооружение было принято более 500 новейших образцов техники и оружия, не раз были переписаны боевые уставы, отработаны новые способы ведения боевых действий с применением самых современных разработок американского ВПК. Российская же армия ничего принципиально нового не получила. Танки, БМП, БТР, артиллерия, связь нашей 58-й армии — все было выпущено в семидесятых-восьмидесятых годах прошлого века. Все — еще советской разработки и производства. И мы все ближе подходим к тому порогу, за которым наше техническое отставание может стать фатальным.

«Русские усвоили уроки американских кампаний в Ираке и Афганистане и собственный опыт на Балканах, но грузинская операция стала войной в «старом стиле» с использованием оружия времен холодной войны, — написала по этому поводу британская «Times». — Русские пришли в Грузию не только с плохо защищенным войсковым транспортом, но и без платформ воздушной разведки для определения целей для артиллеристов и бомбардировщиков. Они потеряли четыре самолета, сбитых грузинской системой ПВО советского производства… Для армии страны, которая еще недавно была военной сверхдержавой, 58-я армия не выглядела современным боевым подразделением. Победа стала результатом численного превосходства и образцовой советской стратегии, основанной на детальном планировании…»

Обещанная три года назад Сергеем Ивановым масштабная программа перевооружения провалилась. Никакой новой техники и вооружения в войсках нет. За семь лет Российская армия получила всего 114 танков Т-90 и 14 самолетов различных типов. Если это и «перевооружение», то в масштабах каких-нибудь Андорры или Монако, но никак не России. Ивановым было обещано, что на программу перевооружения на 2007–2015 гг. будет выделено 4,9 трлн. рублей — это 625 млрд. рублей (примерно 17 млрд. евро) в год. Россия уже сейчас тратит на «железо» значительные средства: 368 млрд. рублей, или свыше 10 млрд. евро, в 2008 г., — примерно столько же, сколько Франция. Но нового вооружения у нашей армии как не было, так и нет. По крайней мере, на этой войне мы никаких новых образцов оружия не увидели. Ни новейших танков, ни новейших артсистем, ни новейших вертолетов, штурмовиков и бомбардировщиков. Ни даже беспилотников, без которых воевать сегодня — значит, воевать вслепую. Ни боевых информационных систем, ни эффективных систем РЭБ, ни тепловизоров, ни даже обещанной и разрекламированной отечественной системы навигации ГЛОНАСС, которая якобы «уже действует». В войсках ГЛОНАСС никто не видел и не видит, а спецназы и артиллерийские офицеры просто пользуются приемниками американской системы GPS, купленными за свои деньги. И молчать сегодня об этом, самодовольно почивать на лаврах — значит обрекать себя на будущий разгром.

Эта война «вчерашнего дня» должна стать тревожной сиреной, которая мобилизовала бы российское общество. Мы требуем от правительства и президента, наконец, прекратить дешевый пропагандистский пиар и всерьез заняться обороноспособностью страны. Иначе следующая война может для нас стать тем же самым, чем стала век назад для самодержавия война русско-японская…

«Завтра», 2008, август, № 35

Александр Нагорный НЕ ПРЕВРАТИТЬ ПОБЕДУ В ПОРАЖЕНИЕ!

О международных аспектах «грузинского конфликта»

Военные операции по «принуждению к миру» в Южной Осетии прекращены. «Грузинский кризис», затрагивающий не только статус-кво между Вашингтоном и Москвой, но, по сути, всю систему международных отношений, судя по всему, только начинается.

Республиканская администрация под давлением «неоконсерваторов» и данных о росте президентского рейтинга Джона Маккейна заняла однозначно антироссийскую позицию, которая становится все жестче и к которой «команда Буша» все настойчивее «подтягивает» другие страны мира, прежде всего Евросоюз и Японию.

В этих условиях от России, чтобы не превратить свою победу в дипломатическое поражение или в новый военный конфликт, требуется максимально выверенная и точная линия поведения. А для выработки такой линии абсолютно необходимо абстрагироваться от текущей ситуативности слов и действий, чтобы посмотреть на историю и перспективу нынешнего «грузинского кризиса» и того жесткого клинча, в котором оказались «Россия Медведева» и «Америка Буша» с точки зрения «Qui prodest?» («Кому выгодно?»). И тут можно обнаружить совершенно неожиданные и парадоксальные вещи.

Выгоден ли «грузинский конфликт» Пекину? Безусловно, выгоден, поскольку дает ему возможность получить дополнительное время для укрепления своих финансово-экономических и военно-политических позиций, «переведя стрелки» американского давления на Москву. Это проявилось и в итогах, и в освещении соревнований летней Олимпиады-2008, не говоря уже о «тибетской проблеме». Далай-лама, кстати, до завершения Олимпиады полностью исчез из мирового информационного поля, а когда вновь появился, заговорил исключительно о Тибете в составе КНР. Кроме того, Россия, конфликтующая с Америкой, явно не будет враждебна «красному дракону» и, более того, будет искать дружбы с ним, что принципиально позволяет ставить вопрос о перераспределении полномочий в рамках ШОС и дальнейшего усиления китайского влияния в республиках Центральной Азии.

Выгоден ли «грузинский конфликт» Тегерану? Безусловно, выгоден, поскольку чем глубже увязнет в кавказских и вообще постсоветских делах нынешняя республиканская администрация США, тем ниже вероятность военного удара по «стране исламской революции». А очень своевременный запуск «иранского космического спутника» (пусть даже в виде макета) как раз и был призван лишний раз продемонстрировать Вашингтону, что с Ахмадинеджадом сегодня шутки плохи и надо бы потренироваться на ком-то другом — на медведях, например.

Выгоден ли «грузинский конфликт» Тель-Авиву? Несомненно, выгоден, поскольку теперь израильское руководство уже не будут так настойчиво «прессовать» из Вашингтона на предмет превентивного удара по тому же Ирану — со всеми вытекающими отсюда последствиями для еврейского государства.

Выгоден ли «грузинский конфликт» Анкаре? Безусловно, выгоден, поскольку резко повышает роль Турции в региональной и мировой политике. Весьма показательно, что исламское правительство этой страны буквально сразу же после грузинского вторжения в Южную Осетию фактически предложило России раздел постсоветского Кавказа на зоны влияния и только после того, как это предложение не было принято, пропустило военные корабли США через Босфор и Дарданеллы в Черное море.

Выгоден ли «грузинский конфликт» ядру ЕС, так называемой «старой Европе»? Безусловно, выгоден, поскольку там прекрасно понимают, что им нужно любым путем избежать «импорта экономической рецессии» из США, а потому до определенной планки будут всячески способствовать усилению конфликтного потенциала между Вашингтоном и Москвой (да и цены на энергоносители, в том числе российские, это способно значительно понизить).

Выгоден ли «грузинский конфликт» Токио? Безусловно, выгоден — по тем же соображениям, что и Евросоюзу, плюс открываются дополнительные возможности для обсуждения статуса Южных Курил («северных территорий», согласно японской политической терминологии).

Наконец, выгоден ли «грузинский конфликт» для той части «команды Буша», которая известна под именем «неоконсерваторов» или, сокращенно, «неоконов»? Безусловно, выгоден, поскольку, заварив весь этот кавказский плов, они тем самым продлевают свое присутствие и укрепляют свои позиции внутри нынешней республиканской администрации, получая фактический карт-бланш для последующих военных акций: хоть на Кавказе, хоть в Крыму, хоть в Иране. В начале сентября должен состояться блиц-визит лидера «неоконов», вице-президента США Ричарда Чейни в Италию, Украину, Грузию и Азербайджан. Понятно, что его заботой будет вовсе не распределение гуманитарной помощи, а выбор целеуказания для нового конфликта, способного принести победу на выборах 4 ноября республиканскому кандидату Джону Маккейну в его противостоянии с демократом Бараком Обамой.

То есть в современном мире сил, заинтересованных в эскалации или хотя бы сохранении «грузинского конфликта», более чем достаточно. И «просто так» ликвидировать его нам, скорее всего, не дадут. При этом вовсе не исключено, что фигурой Михаила Саакашвили его вашингтонские кураторы спокойно пожертвуют. Прежде всего, по той причине, что он полностью дискредитировал себя в качестве политического лидера независимой Грузии. И дело тут даже не в том, что человек, который в паническом страхе бежит от померещившихся ему «российских самолетов» или меланхолично жует собственный галстук под прицелом телекамер, слабо напоминает былого харизматичного лидера «революции роз» и «молодой грузинской демократии». Дело прежде всего в том, что политическое руководство РФ рассматривает нынешнего президента Грузии как персону нон-грата.

«Какой приличный человек будет общаться с Саакашвили после всего, что произошло?» — совсем недавно спрашивал постоянный представитель России в Совете Безопасности ООН Виталий Чуркин. Пусть после этого госсекретарь США Кондолиза Райс, президент Франции Николя Саркози, бундесканцлер ФРГ Ангела Меркель, не говоря уже о таких знаковых фигурах, как президент Польши Лех Качиньски, президент Украины Виктор Ющенко, президент Литвы Валдае Адамкус, президент Эстонии Томас Ильвес, не просто общались с грузинским президентом, а буквально носили его на руках, обещая «победный» мир и примерное наказание «агрессивной России». Сути дела это не меняет. Дмитрий Медведев может сесть за стол переговоров с любым грузинским политиком, кроме Михаила Саакашвили. В противном случае он не просто «потеряет лицо» как политический лидер РФ — это будет воспринято всем миром как публичное унижение «загнанной в угол» России.

Но объективно Россия сегодня вовсе не «загнана в угол». Даже совсем наоборот. Заявления Кремля о готовности заморозить контакты с НАТО и прекратить переговоры о вступлении России в ВТО, решения Государственной думы и Совета Федерации РФ о признании независимости Абхазии и Южной Осетии, полный разгром грузинской армии — все это создает чрезвычайно выгодные переговорные позиции для российской дипломатии.

Но не будем забывать о том, что нынешняя поддержка со стороны США и, в разной степени, стран Евросоюза безусловного агрессора, нарушившего все международные соглашения по Южной Осетии, не есть какое-то досадное недоразумение. Это проявление неприкрытой конфронтации с современной Россией. Что, Михаил Саакашвили, с его-то психологией «первого комсомольца», мог отдать приказ расстреливать Цхинвал и стирать с лица земли осетинские села, если бы не получил на это «добро» от «вашингтонского обкома»? Причем не только «добро», но и мощную, по меркам Грузии, 35-тысячную армию, на создание которой за последние четыре года ушло более 6 миллиардов американских долларов? Само по себе правительство в Тбилиси просто не могло решиться на такие военные расходы, размером почти в половину своего государственного бюджета — они были осуществлены только благодаря финансовой помощи из Вашингтона.

Поэтому администрация Джорджа Буша-младшего, по большому счету, защищает сегодня не столько «свободолюбивую демократическую Грузию», сколько саму себя — от обвинений в подготовке и подстрекательстве к агрессии против Южной Осетии, а в плане внутриполитическом республиканцы тем самым двигают Маккейна к власти, который сохранит в неприкосновеннности группировку неоконсерваторов. А для достижения этих целей, согласитесь, уже все средства хороши. Список той «лжи во спасение», которая распространялась после 8 августа и правительством Саакашвили, и его западными «союзниками», по-геббельсовски внушителен. Здесь и разрушенный русскими агрессорами грузинский город Цхинвали, и тысяча двести танков, которые вот-вот возьмут Тбилиси, и поголовно изнасилованные грузинские жительницы городов Гори и Поти, и… В общем, перечислять всю дезинформацию, которая непрерывно лилась на головы «мировой общественности» в связи с южноосетинским конфликтом, можно долго, но не это главное.

Главное — не допустить повторения «дейтонского» сценария применительно к нашей стране. Раз уж «команда Буша» под давлением «неоконов» (и, наверное, не одних только «неоконов») пошла на открытую конфронтацию с Россией, нам фактически не оставили другого выбора, кроме как оставаться в рамках навязанной «игровой модели» до «победного конца». То есть как минимум до президентских выборов 4 ноября в США: с весьма ощутимыми рисками до и не вполне ясными, но все-таки положительными перспективами после. Единственное, чего ни в коем случае делать нельзя, — это демонстрировать слабость, идти на односторонние уступки и сдавать свои позиции. Похоже, в Кремле это понимают достаточно хорошо и не собираются превращать свою победу в поражение. Скорее всего, в ближайшее время тому будут представлены все необходимые доказательства — включая возможные внутриполитические изменения в самой Грузии.

В обстановке нарастающего американо-российского конфликтного потенциала возникает прямая потребность в коренном пересмотре действующего социально-экономического и военно-политического курса страны. А отсюда следует и необходимость системных кадровых решений с изгнанием агентов влияния и проводников либерально-монетаристской политики, лишающей Россию любых ресурсов развития, делающей ее беспомощной перед вызовами современности. Так победим!

«Завтра», 2008, август, № 35

Владислав Шурыгин МЕЧ ПЯТОЙ ИМПЕРИИ

На прошлой неделе Президент России Дмитрий Медведев побывал на крупных войсковых учениях под Оренбургом. Там, во время встречи с высшим военным руководством, Верховный главнокомандующий утвердил параметры боевого состава армии до 2020 года и сформулировал пять основных принципов развития наших Вооруженных сил на ближайшую перспективу.

Первый принцип — совершенствование организационно-штатной структуры системы базирования войск. «Если говорить просто и прямо, все боевые соединения должны быть переведены в категорию постоянной готовности», — пояснил Президент России.

Второй — повышение эффективности системы управления Вооруженными силами. «Без этого невозможно рассчитывать на успех в современных войнах», — сказал Дмитрий Медведев.

Третий — совершенствование системы подготовки кадров, военного образования и военной науки.

Четвертый — переоснащение Вооруженных сил. «Нам нужна армия, которая оснащена самым современным оружием. Этому вопросу мы будем уделять первостепенное внимание, а особое значение будут иметь принципиально новые высокотехнологичные образцы вооружений», — подчеркнул президент.

Пятый — улучшение социального самочувствия военнослужащих. «Служить России должно быть не только почетно, но и выгодно, — подчеркнул президент. — Структура денежного довольствия должна стимулировать военнослужащих добросовестно выполнять служебные обязанности, повышать профессиональный уровень». «Эти пять факторов и будут определять боеспособность наших Вооруженных сил», — подытожил Дмитрий Медведев.

Столь расширенное и программное выступление Дмитрия Медведева по военным вопросам, безусловно, является в какой-то степени итогом анализа прошедшей войны в Южной Осетии. «Наши войска показали и высокий моральный дух, и боевую выучку. Можно прямо сказать, что в результате действий наших войск были сохранены десятки тысяч человеческих жизней», — похвалил Верховный главнокомандующий своих солдат и офицеров. Но в ходе этой операции проявились не только сильные стороны нашей армии, но и вскрылись очень серьезные недостатки. Видимо, понимание этого и заставило высшее политическое руководство страны, в который уже раз за последние годы самым серьезным образом проанализировать ход военной реформы и внести в нее коррективы. Армия как никогда раньше нуждается в продуманной и созидательной реформе.

Кто-то из древних очень точно сказал: «Тот, кто не учит уроков Истории, того очень скоро из Истории вычеркивают!»

Весь анализ прошедшей в Южной Осетии войны сосредоточился на действиях войск в районе конфликта. О действиях армии пишут газеты и журналы. Им посвящаются телепрограммы и ток-шоу.

Безусловно, этот анализ крайне важен. И необходимо сделать правильные выводы как из ошибок, допущенных войсками на поле боя, так и из удач и успехов нашей армии.

Но при этом из зоны внимания как-то выпали действия еще одного ключевого участника этих событий — высшего военного руководства армии и главного военного органа управления — Генерального штаба. А ведь без анализа их действий любые выводы о войне будут неполными. Поэтому есть смысл закрыть этот пробел и рассказать, что же, собственно, происходило в Москве в дни южноосетинского кризиса.

КАК ЭТО БЫ АО В МОСКВЕ?

8 августа 2008 года застало Главное оперативное управление и Главное организационно-мобилизационное управление в прямом смысле слова — на улице. В этот день, выполняя строжайшую директиву министра обороны Анатолия Сердюкова, управления занимались переездом. Десяток КамАЗов выстроился у подъездов, и в них грузилось упакованное в ящики и узлы имущество двух главных управлений Генерального штаба.

Новость о том, что Грузия начала военную операцию против Южной Осетии, многие офицеры узнали лишь из утренних выпусков новостей. К этому моменту функционировавшая бесперебойно больше сорока лет система оповещения была демонтирована. Дежурных в управлениях и службах просто не было, так как дежурить было негде. Оповещать офицеров было некому. Поэтому ни о каком прибытии по тревоге офицеров и немедленном «включении» ГОУ или ТОМУ в ситуацию речи идти не могло. Включаться было некому и негде.

При этом само ГОУ уже два месяца было без руководства. Бывший начальник ГОУ генерал-полковник Александр Рукшин был в начале июня уволен за несогласие с планами Анатолия Сердюкова резкого сокращения Генштаба. Нового начальника ГОУ руководству Минобороны за это время найти было недосуг. Исполняющий же обязанности начальника ГОУ первый заместитель Рукшина генерал-лейтенант Валерий Запаренко был вынужден совмещать сразу несколько должностей, что не могло не отразиться на состоянии дел в ГОУ.

Все это усугубилось тем, что к этому моменту ГОУ и ТОМУ оказались полностью отрезанными от войск. В очищенных под ремонт помещениях не только вся ЗАСовская связь, но даже и обычная, «эровская», были уже отключены, а в новом здании ее еще просто не провели. В итоге в самый драматичный момент цхинвальской драмы Генеральный штаб России потерял управление войсками.

При этом сам переезд никто не отменил, и разворачивать работу пришлось фактически на колесах. В качестве средства связи с войсками использовалось несколько обычных телефонов открытой дальней связи в тех нескольких кабинетах, которые были определены под временное размещение министерских советников. Но больше всего выручали обычные «мобильники», с которых за свои деньги офицеры и генералы вели переговоры с коллегами из СКВО.

Рабочие группы разворачивались в любых мало-мальски пригодных помещениях бывшего штаба Объединенных сил Варшавского Договора: в гримерках, раздевалках, за сценой, в спортивном зале. Одно из направлений ГОУ вообще оказалось сидящим в оркестровой яме. Только к исходу вторых суток удалось хоть как-то восстановить управление войсками и развернуть работу. Но эта неразбериха стала причиной больших человеческих потерь и ошибок.

Так, новый начальник Генерального штаба до последнего момента не решался отдать приказ войскам на начало военной операции. После того, как грузины начали войну, командование миротворцев, дежурный генерал ЦКП и командующий СКВО неоднократно выходили напрямую на начальника Генерального штаба с докладами о том, что наши миротворцы несут потери, что идет уничтожение города с мирным населением, что необходимы немедленная помощь и приведение в действие имеющихся на этот случай планов отражения агрессии. Но НГШ все тянул, непрерывно «уточняя» у высшего политического руководства, какими должны быть масштабы применения силы, хотя политическое решение к этому моменту уже было принято.

Именно с этим связана задержка с вводом войск, которая обошлась нашим миротворцам в несколько десятков убитых солдат и офицеров.

Первая директива, отправленная в войска, носила столь ограниченный характер, что почти сразу потребовала ее дополнения новой. По первой директиве войска, вводимые в Южную Осетию, фактически оставались без прикрытия, так как директива касалась лишь частей и соединений СКВО…

По его же вине возникла несогласованность между видами Вооруженных сил. Не имея опыта работы организации межвидового взаимодействия, в самый ответственный момент начальник Генерального штаба «забыл» о ВВС.

Директива войскам Северокавказского военного округа ушла, а директива командованию ВВС не была отправлена. О ней «вспомнили» лишь тогда, когда войска, пройдя Рокский тоннель, оказались под ударами грузинской авиации. И ВВС пришлось, что называется «с колес», вступать в операцию. Это явилось одной из причин столь высоких потерь в самолетах.

Потом точно так же «вспомнили» о ВДВ, и директива ушла в штаб ВДВ. Именно этим объясняется то, что самые мобильные войска Российской армии оказались фактически в арьергарде военной операции.

Совершенно непонятно, почему в преддверии войны, когда непрерывно поступала информация об обострении обстановки вокруг Южной Осетии, руководство Генерального штаба не приняло решения о разворачивании центрального командного пункта, который имел все возможности управлять войсками в районе конфликта, в ходе переезда двух ключевых управлений, но все время войны работал в обычном «дежурном» режиме, занимаясь лишь отслеживанием обстановки, в то время как ГОУ и ТОМУ были фактически отрезаны от войск?

Эта война показала, что «вкусовой» подход к выбору начальника Генерального штаба — ключевой фигуры для управления войсками в боевой обстановке — неприемлем. Азарт министра обороны Сердюкова, тыкавшего в карту пальцем с предложением разбомбить «вот этот мост», по-человечески понятен, но он не имеет ничего общего со стратегией и оперативным искусством, которые, собственно, и решают судьбу войны. В самый ответственный момент нужных профессионалов на месте не оказалось…

При этом господин Сердюков очень ловко всю ответственность за потери взвалил на тех, кого он сам же и поставил в катастрофическую ситуацию.

Так, на разборе в Генеральном штабе по итогам грузинской кампании он ничтоже сумняшеся всю вину за неразбериху начала войны возложил на сидящих перед ним в зале офицеров и генералов, которых сам же фактически выкинул в пустоту.

При этом, впервые за всю историю Генерального штаба, министр обороны России принародно просто перешел на мат. Не стесняясь в выражениях, он с трибуны устроил разнос руководству за большие потери личного состава и техники.

Видимо, у Сердюкова именно такое представление о том, как надо общаться с «зелеными человечками» — именно так ближайшее окружение министра, всякие советники и помощники, между собой называет военных.

Замечу, что подобного «общения» себе прилюдно не позволял ни один министр обороны, начиная еще с наркома Тимошенко…

Почему же мы победили?

Потому что войска и штабы готовились к этой войне.

Потому что еще с весны, когда началось резкое обострение ситуации вокруг Цхинвала, Генеральный штаб начал разработку операции по принуждению Грузии к миру. Именно эти задачи отрабатывались на весенних и летних учениях СКВО.

Мы победили потому, что в штабах всех уровней находились разработанные детальные планы на случай начала этой войны. И заслуга в этом того самого ГОУ, которое было фактически разгромлено господином Сердюковым.

Мы победили потому, что в хаосе неразберихи и растерянности нашлись те, кто взял на себя ответственность. Кто в отсутствие внятных и четких указаний из Москвы принял решение начать действовать по тем планам, которые были отработаны.

Но высокие потери в людях — 71 человек убит, в технике — больше 100 единиц и 8 самолетов — это та плата, которую заплатила армия за волюнтаризм и самодурство некоторых высших чиновников.

Можно представить, каким страшным моральным поражением для Президента России Медведева стал бы военный провал в Южной Осетии, как бы это ударило по престижу премьера Путина. А ведь избежали мы его с огромным трудом: упусти мы еще 2–3 часа — и Цхинвал бы пал, грузины перерезали бы Транскам, и спасать нам было бы уже некого…

«Завтра», 2008, октябрь, № 40

Александр Проханов СВЕТ В КОНЦЕ РОКСКОГО ТУННЕЛЯ

Паскаль сказал: «Камень, брошенный в море, меняет все море». Скоротечный конфликт на Кавказе изменил мир. Волны его катятся во всех направлениях. Приближают давнее прошлое. Высвечивают еще не наступившее будущее.

Разгром Грузии возымел множество последствий в российской внешней политике. Сорвана американская попытка замкнуть на юге антирусский «санитарный кордон» от Балтики до Черного моря. Грузия не вступит в НАТО. Сколько ни вкладывай в руки грузин американский «М-4» и израильский «Галил», их пальцы будут дрожать до конца XXI века. Вбит клин между «старой Европой» и Америкой. Европа, сосущая русские углеводороды, уклонилась от американских требований изолировать Россию и вновь назначить ее «империей зла». Легкий, как стрекоза, Саркози ничем не напоминает «черную скандальную птицу» Госдепа. Радостно влетает в малахитовый кабинет Кремля. Крепнет стратегический русско-китайский союз. Спасибо янки, взирающим на китайцев и русских, как на своих общих врагов. Еще немного — и сибирские углеводороды потекут на необъятный рынок Китая. Исламский мир с облегчением узнал о крахе Саакашвили. Американский проект «Большой Ближний Восток», от Афганистана до Ирака, от Грузии до Израиля, получил удар. Американские бомбовозы с ядерными зарядами не взлетят с разбитых аэродромов Грузии, не возьмут курс на Иран. Русская средиземноморская эскадра причалит к пирсам сирийского Тартуса, а русские гранатометы «Фагот» и «Корнет» воспрепятствуют израильским танкам «Меркава» войти в сектор Газа и в южные районы Ливана. Пресечены каналы снабжения натовской группировки в Афганистане, проходящие по территории России и среднеазиатских республик. Американцев окончательно выдавливают из Таджикистана, Узбекистана, Киргизии, и там, при участии России и Казахстана, создается ударная военная группировка.

Внутренняя политика России освобождается от «внешнего управления», когда при Ельцине американцы засели во всех сферах российской жизни. Экономика и армия, разведка и информация, идеология и культура — везде сидели американские агенты, превращая Россию в утлую баржу, идущую на буксире у американского атомного авианосца. Началась модернизация армии и восстановление ВПК. Кавказский конфликт двинул долгожданное русское Развитие, без которого все достигнутые политические успехи превратятся в прах. Русские деньги, загоняемые «американопослушным» Кудриным в дырявые кошельки нью-йоркских банков и ипотек, потихоньку начинают возвращаться в Россию, где их с нетерпением ждут в университетах и сиротских приютах, кардиологических центрах и на заводах, строящих истребители «пятого поколения». Миллиардеры начинают привозить из Америки «свято-даниловские» колокола. Рабоче-крестьянские парни, горевшие в танках под Цхинвалом и добивавшие грузинские бригады в окрестностях Поти и Гори, требуют своего. Хотят, чтобы вместе с ними на броне сидели дети министров и олигархов, а в деревнях и рабочих поселках, откуда они ушли воевать, были построены дома и дороги, Дворцы культуры и больницы, достойные русских героев.

Рокский туннель, пропустивший в Закавказье 58-ю армию, — словно бинокль, в который просматривается затуманенное прошлое и невнятное будущее. Приложи глаза к окулярам — и тебе откроется истинный смысл случившегося.

Прошлое Кавказа — непрерывные войны, раздоры, нашествие Ирана и Турции, писки крохотных княжеств, жадные глотки ненасытных сатрапий, стуки и скрежет территорий, попавших в камнедробилку истории. Имперская длань России остановила этот кровавый «горский танец». Шаткая, ходящая ходуном архитектура Кавказа была превращена в твердый свод, осмысленную крепкую кладку, где каждый народ обрел свое место, получил покой и безопасность, возможность взрастать под солнцем государства Российского. Империя слабела — и начиналось трясение Кавказа, безумное перекраивание границ, бессмысленное пролитие крови. Империя восстанавливалась — и Кавказ успокаивался. Расцветали города, появлялись ученые и художники, мир восхищался культурой кавказских народов, заключенной в золотую имперскую раму. Отказ от Империи во времена Горбачева и Ельцина привел к «Карабаху», к войне азербайджанцев и армян, двум чеченским войнам, кровавому распаду Грузии, бесчисленным конфликтам и взрывам, которые по сей день сотрясают ущелья Дагестана и Ингушетии. Признание независимости Абхазии и Южной Осетии — традиционный имперский шаг России, вернувшейся в Закавказье, надевающей железные крепи на расшатанную архитектуру гор.

Будущее России — это неуклонное возвращение имперского самосознания, возвращение утраченного влияния на всем пространстве от Черного моря до Балтики, от Джунгарских ворот до Монголии. Союзное Государство — одна из форм имперской реставрации. В это государство, помимо Беларуси, Абхазии и Южной Осетии, уже сейчас могут войти Приднестровье и Киргизия, а там, глядишь, и Украина, и Казахстан, и русские районы Эстонии.

Очень красив золотой фонтан «Дружба народов». Каждая золотая богиня — это дочь Матери Империи. Ночами они покидают ВДНХ, приходят на Красную площадь и водят хоровод вокруг Василия Блаженного. Особенно прекрасна сияющая златом дева Грузия. А вы говорите — Кикабидзе!

«Завтра», 2008, сентябрь, № 38

«ВОЕННАЯ РЕФОРМА»

Григорий Дубров И ЭТО — РЕФОРМА?

Какая воздушно-космическая оборона нужна России?

На протяжении последних 12 лет в СМИ постоянно муссируется тема военной реформы России. Явные и закулисные законодатели этой реформы явно ориентируются на вчерашний день, на подготовку Вооруженных сил к прошлым контактным, а не к будущим бесконтактным войнам. И если эта военная реформа и реформа Вооруженных сил будет вестись в том же русле, то лет через 7–8 оборонная безопасность России может стать величайшей проблемой. И России все свои надежды придется связывать лишь с ядерным потенциалом, который Горбачевым и Ельциным, по большому счету, раскассирован. Но и остатки ядерного потенциала не обеспечат России национальную оборонную безопасность, т. к. ядерное оружие в эпоху будущих бесконтактных войн не будет тем сдерживающим фактором, которым являлось ранее. Поэтому хочет Россия или не хочет, но она вынуждена будет вести и структурную перестройку военной организации, и совершенствование всего оборонного комплекса государства. Будет вынуждена, если Россия хочет быть независимой в обозримом будущем.

Рассмотрим некоторые вопросы, относящиеся к будущим бесконтактным войнам.

Существующая противовоздушная оборона административно-экономических районов и войсковых формирований должна трансформироваться в общегосударственную стратегическую воздушно-космическую оборону, обеспечивающую защиту государства и всех его структур от ударов с воздуха, космоса и с Мирового океана. Основное поражение воздушно-космическо-морским носителям агрессора должно быть нанесено до рубежей пуска ими высокоточных средств поражения. Противоборство должно вестись как в космическом пространстве, где будут действовать обеспечивающие и ударные средства, так и в области предельно малых высот, где будут действовать высокоточные крылатые ракеты с неядерными головными частями воздушного и морского базирования. Таким образом, мы в понятие «воздушно-космическая оборона» включаем одновременно противовоздушную, противокосмическую, противоракетную и противокрылаторакетную стратегическую интегрированную высокоточную оборону.

В ходе военной реформы целесообразно в корне перестроить противовоздушную оборону. В последующие годы необходимо разработать и принять на вооружение новые зенитно-ракетные комплексы ВКО, способные перехватывать и уничтожать воздушные носители высокоточного оружия на дальностях не менее трех тысяч километров от государственной границы.

В ходе военной реформы должна быть повышена морская составляющая в реформируемых Вооруженных силах. Необходим решительный переход к выпуску надводных и подводных кораблей — носителей высокоточного оружия с дальностью действия не менее 5 тысяч км и наведением на объекты, подлежащие уничтожению, с использованием космической навигационной системы ГЛОНАС.

Также будут необходимы стратегические авиационные комплексы сверхдальнего перехвата воздушных носителей до рубежа пуска ими крылатых ракет.

Лучшие в мире истребители-перехватчики, наши МиГ-31М, Су-27 и их модификации, против разрабатываемых новых американских воздушно-космических авианосцев, и даже наши будущие истребители-перехватчики 5-го и 6-го поколений, если они вообще появятся, будут беспомощны, как слепые котята против разъяренного тигра.

В США идет полным ходом разработка стратегического гиперзвукового бомбардировщика «Глобальная досягаемость» стартовой массой в 226 тонн и длиной в 60 метров. К разработке привлечены фирмы «Боинг», «Локхид-Мартин», «Нортроп-Грумман». Как вариант воздушно-космической техники они рассматривают и гиперзвуковые аппараты.

В журнале «Техника — молодежи» еще в 1996 г. сообщалось, что по заказу ВВС США был разработан комплекс проектов под названием «USAF-2025». Самым ярким среди этих проектов стал проект «S-З» — многоцелевой глобальной ударно-транспортной системы, которая может работать как совершенно новое, страшное оружие и как выгодное коммерческое предприятие, которое позволит стоимость вывода на орбиту одного килограмма полезной нагрузки уменьшить с 22 до 2 тысяч долларов.

Основой этой стратегической системы является тяжелый гиперзвуковой самолет SAAFT, он будет способен летать на высотах до 30 км со скоростью около 14 тысяч км/час, покрывая 25 тысяч км без дозаправки. Менее чем за час он способен пролететь Россию насквозь с запада на восток. При этом он практически недосягаем даже для самых новых на сегодня ракет. Ведь он летит значительно быстрее них и почти вчетверо превосходит по скорости лучший в мире перехватчик МиГ-31М. Он способен нести несколько гиперзвуковых высокоточных крылатых ракет, и тогда он превращается в оружие, способное держать под прицелом все материки земли. Так что ПВО в сегодняшнем состоянии совершенно беспомощна против такого оружия.

Система «S-З» разрабатывается не только против враждебного США Китая, но и против «возрождающейся России».

Разработка этого супероружия идет полным ходом, на ее финансирование выделяются миллиарды долларов. Эти американские воздушно-космические разработки очень похожи и напоминают систему «Спираль», разработанную еще в 1964 году русским конструктором Глебом Евгеньевичем Лозино-Лозинским.

Если бы по этой системе работы были завершены, то сегодня мы добрых двадцать лет могли обладать великолепной военно-коммерческой системой. Глеб Евгеньевич Лозино-Лозинский до самой своей смерти в декабре 2001 года не раз обращался в высшие инстанции и ратовал за начало работ по разработке в России многоразовой авиационно-космической системы (МАКС), которая могла бы стать дешевым аналогом американскому суперавиационно-космическому авианосцу. Более того, этот легкий космолет МАКС, стартующий с тяжелого Ан-225, может появиться даже в нынешней разграбленной и нищей России намного раньше, чем гиперзвуковая система у американских глобалистов. Но в России в перестроечное и реформаторское время никто на такую программу не пошел. Руководство России занимается совершенно противоположными задачами.

А США рано или поздно подобной техникой обзаведутся. И захватят полное господство и в воздухе, и в ближнем космосе, у них появится настоящий флагман для молниеносных аэрокосмических корпусов Соединенных Штатов.

Это — новое оружие для завоевания мирового господства. Этот стратегический воздушно-космический авианосец в руках мировых глобалистов будет настоящим чудо-оружием, отразить удар которого будет чудовищно трудно, а реально существующей системой ПВО России — невозможно. Противостоять такому оружию можно только с помощью лазерных пушек и гиперистребителей, которых нет пока даже в проектах.

США, кроме создания супермощного стратегического оружия воздушно-космического базирования, за вывеской разработки и создания американской национальной противоракетной обороны прячут разработку нескольких совершенно других программ.

Особый интерес представляет разработка глобальной системы связи «Теледесик» (США), которая будет состоять из более чем 300 спутников, высокая мощность радиоизлучения которых способна вывести на земле, в воздухе и на море любые радиоэлектронные системы, в том числе ПВО, ПРО, системы Управления войсками и народным хозяйством, и оставить противника слепым, глухим, беззащитным, потерявшим управление.

Сделав такие системы хозяйства, США способны получить идеальное оружие для установления «нового мирового порядка» — средство власти над всей планетой.

В небольшом материале невозможно перечислить все те фантастические беды, которые готовят враги человечества на его голову. Но и то малое, что показано, говорит ясно: чтобы Россия смогла выжить в будущей бесконтактной войне, ей нужна Государственная стратегическая воздушно-космическая интегрированная оборона, способная защитить страну от существующих и разрабатываемых перспективных видов супероружия потенциального противника.

Реформированные Вооруженные силы должны обеспечить оборонную и национальную безопасность государства без опоры на ядерное оружие, хотя оно еще долго будет находиться на вооружении.

Поэтому, если Россия хочет выжить в будущей бесконтактной войне, она обязана провести реформирование военной структуры, Вооруженных сил и оборонно-промышленного комплекса, после которого Россия будет способна решать задачи стратегическими оборонительными интегрированными силами на базе высокоинтеллектуальных средств ведения вооруженной борьбы в бесконтактных войнах и стратегическими ударными силами, основу которых составят разведывательно-ударные воздушно-космическо-морские системы, которые необходимо создать на базе группировок ВВС и ВМФ.

Стратегические оборонительные силы (государственная стратегическая воздушно-космическая интегрированная оборона) приобретут совершенно новые функции, основу которых будет составлять уничтожение носителей высокоточного гиперзвукового оружия и оружия новых физических принципов в воздухе, космосе и Мировом океане.

Если Россия не хочет повторить судьбу Югославии и Ирака, она обязана сделать все, чтобы провести военную реформу, реформу Вооруженных сил и реформу оборонно-промышленного комплекса так, чтобы она была способна устоять, уцелеть в будущей бесконтактной войне.

Эти реформы целесообразно вести по этапам, сроки которых должны совпадать со сроками выборов президента, чтобы было видно, что сумел сделать за свой срок руководства страной для обеспечения оборонной и национальной безопасности России всенародно избранный президент — Верховный главнокомандующий.

Сегодня за это ни с кого спроса нет.

«Завтра», 2007, сентябрь, № 38

Владислав Шурыгин МЕБЕЛЬ БЫ ДЕЛАТЬ ИЗ ЭТИХ ЛЮДЕЙ.

Министр обороны вышвыривает военных из Москвы?

Очередные военные инициативы власти вогнали в тоску самых преданных ее адептов. Попытки найти логику в военных решениях Кремля разбиваются о полное ее отсутствие и нарастающий хаос, которые они породили.

До офицеров Главного штаба ВМФ уже довели проект решения о переводе Главного штаба из Москвы в Санкт-Петербург. Туда же вслед за ним собираются отправить главный госпиталь ВМФ и еще целый ряд структур и частей. По коридорам и кабинетам главного штаба ВМФ уже разгуливают странные личности, совсем не похожие на офицеров, но вполне разбирающиеся в нюансах и тонкостях торговли московской недвижимостью. И это понятно — земля в самом центре Москвы стоит миллионы, а тут сразу несколько гектаров окажутся выставленными на торги. Время не ждет…

Вслед за моряками готовятся паковать чемоданы и офицеры штаба Московского военного округа. Расположенный в трех минутах езды от Кремля в старинном здании, он, безусловно, принесет новым хозяевам десятки миллионов долларов прибыли.

Ну, а «подлых людишек», сиречь офицеров, которые пока еще это здание населяют, естественно, никто спрашивать не будет. Тем паче, что люди они, уже давно утратившие какую-либо способность к сопротивлению и защите собственных прав. Прикажут — очистят здание как миленькие! Бараки в Воронеже уже, говорят, начали красить финской краской.

Поговаривают, что сталинской громадине на Фрунзенской набережной тоже недолго оставаться пристанищем штаба Сухопутных войск. Зданий таких в Москве — всего ничего! Место более чем дорогое. Поэтому в окружении нынешнего министра поговаривают, что после решения по штабам ВМФ и МВО возьмутся и за «сухопутку». Называют даже города, куда будет сослан штаб СухВо, — Тверь, Смоленск, Нижний Новгород. Ну а после того, как штабы всех видов из Москвы будут наконец изгнаны, тогда и за Генштаб можно будет браться. И правильно! Кому он тут нужен? Грызлову, Лужкову, Батуриной или Дерипаске?

Впрочем, я не прав. Конечно, он им нужен, но не как штаб, а как перспективный кусок московской недвижимости…

…Все попытки понять, чем руководствуется власть, принимая эти решения, разбиваются о неприступную стену бычьего молчания. Никто из чиновников даже не пытается хоть как-то объяснить логику господ, принимавших эти решения.

Ведь нельзя же всерьез слушать смешные «рассказки» о некой инициативе лидера единороссов Грызлова перевести в Питер Главный штаб ВМФ только потому, что в Питере, оказывается, с петровских времен сохранилось здание Адмиралтейства. И это, мол, позволит сохранить историческую традицию… Если это единственное объяснение столь серьезного по своим последствиям для обороноспособности России шага, то интеллектуальный потенциал партии «Единая Россия» находится на уровне уездной психиатрической лечебницы, где местные обитатели регулярно вручают главврачу планы запуска космонавтов на Марс с помощью гигантской рогатки и прокапывания вручную канала из Черного моря в Северный Ледовитый океан для сугрева последнего. С одной только разницей — их планы никто не собирается в здравом уме воплощать в жизнь, а вот планы Грызлова носят характер необсуждаемых директив.

По самым скромным подсчетам, эксперимент «Едра» обойдется российской казне в 5–8 миллиардов долларов. Именно столько нужно потратить, чтобы выполнить намеченную операцию на штабах. Ведь штабы такого уровня — это не российская Дума, которую в любой момент можно перекинуть в любую точку мира — хоть на Канары, хоть на Лазурный Берег Франции. На любом курорте при помощи обычной телефонной трубки любой депутат вполне сможет осуществить свою «депутатскую функцию». А в той же «Единой России» так и вообще люди не нужны. Карточки для голосования давно «пакетизированы», как в хорошем акционерном обществе.

Управление же Военно-Морским Флотом и Московским военным округом — это несколько иное.

Главный штаб ВМФ, расположенный в Москве, — это не пятьсот кабинетов и комнат в старом здании в Большом Козловском переулке. Это еще и главный командный пункт — целый подземный город, это узлы связи, это сложнейшая система боевого управления, склады и учебные центры. Здесь же, в Москве, находятся Генеральный штаб и Минобороны, в координации с которыми все эти десятилетия работал Главкомат ВМФ, здесь принимаются все основные решения, здесь политический центр. Растащить эту связку по городам — значит просто развалить систему управления Вооруженными силами.

Чтобы это «заведование» взять и перенести в Питер, надо все заново отстроить в Питере, поддерживая при этом существующую структуру. Сколько на это уйдет лет, подсчитать никто не возьмется. Аналогичная ситуация — и со штабом МВО.

Так не проще ли на эти деньги построить хорошую эскадру для ТОФа или ЧФ, где медленно умирают останки некогда самого легендарного флота России? Или перевооружить танковые войска России на самые перспективные танки. Пяти миллиардов долларов хватит на это с избытком. Еще и на квартиры для бездомных офицеров останется.

Странным образом весь это хаос неразрывно связан с именем нового министра обороны Сердюкова.

…Вообще, назначение этого абсолютно невежественного в военных вопросах господина на пост министра обороны уже несколько месяцев является темой для бесконечно дискуссии. Копий сломано немало, но постичь логику Кремля, назначившего бывшего солдата — «срочника» министром обороны второй по мощи армии мира, так никому и не удалось.

…Кто-то из моих гражданских друзей недавно с жаром доказывал мне, что главная задача нового министра — «навести порядок в финансовой сфере и побороть военную коррупцию». Вон, мол, и главкома ВВС Михайлова за злоупотребления турнул, и еще кое-под кого роет…

Ничего, кроме улыбки, эта «логика» у меня не вызывает. Министр обороны для борьбы с коррупцией — это что-то новое в военном деле. Вообще-то, всегда считалось, что главная задача министра обороны — формировать армию будущего.

Как известно, судьба любого министра обороны — командовать той армией, которая ему досталась от предшественников. Причем далеко не от ближайшего. Господин Сердюков командует армией, в которой основное вооружение сохранилось еще со времен Устинова и Язова, а организация и девятый вал развала достались от Грачева и его последователей, среди которых крайним был Иванов, который за шесть лет министерства так и не смог разобраться, в каких единицах измеряется скорость на море. Наследство, конечно, не лучшее. Но, как говорится, схватился за гуж — прими душ!

Талант и главная работа министра обороны — военно-стратегическое предвидение. Понимание тех угроз и вызовов, которые ждут страну через пять-семь лет. А не лазанье по помойкам военных училищ или вывод на чистую воду коррупционеров. Для первого вполне хватает комендантской службы, которую при желании и уме уже давно могли бы переформировать в военную полицию и соединить ее с дисциплинарной инспекцией, а для второго есть целый главный военный прокурор в должности генерал-полковника, причем совершенно не подчиняющийся Министерству обороны. Который может возбуждать любые дела и против кого угодно. Еще и министр для такого дела — уже перебор…

Неадекватность и неграмотность Сердюкова как министра обороны просто поражают. Собственному тестю, премьер-министру Зубкову, он недавно прилюдно заявил, что в его армии лейтенант получает «двадцать-тридцать тысяч» рублей. Хорошо соврал, мощно! Больше, чем в три раза!

Тесть, кстати, даром, что бывший колхозник, но и то в делах армейских петрит куда больше. Он куда как ближе оказался в своих гаданиях: «Сколько получает сейчас лейтенант, тысяч двенадцать?» — спросил он зятя. Ошибся всего на пять тысяч. Впрочем, с пайком и всеми компенсациями тысяч двенадцать как раз набежит.

Конечно, министр обороны не обязан знать наизусть ТТХ (технико-тактические характеристики) всех стоящих на вооружении образцов техники или как измеряется водоизмещение подводных лодок. Но знать, сколько получают его лейтенанты и что едят на ужин его солдаты, министр знать просто обязан, чтобы не стать для своих подчиненных Марией Антуанеттой, предлагавшей нищим французам в отсутствие хлеба есть пирожные. «Тридцать тысяч» рублей лейтенанта — это те самые «пирожные Антуанетты»…

Увы, за восемь месяцев своего министерства, министром обороны России Сердюков так и не стал и является пока лишь посмешищем для армии, заслужив в войсках и штабах прозвище «фельдмаршал Табуреткин»…

Впрочем, одно объяснение такого решения мы все-таки услышали. Причем от самого Путина.

Оказывается мебельщик и мытарь Сердюков был назначен на должность министра потому, что президент наш — отец родной! — решил приподнять значение… Генерального штаба.

«…Значение военной составляющей, значение Генерального штаба, конечно, будет даже больше, чем в последнее время», — заявил Путин. И добил, что «уже обсудил этот вопрос с начальником Генштаба Юрием Валуевским».

Вот так!

Пять лет тому назад, когда началось противостояние между тогда еще «новым» министром обороны Ивановым и тогдашним «энгэша» Квашниным первый снятие Квашнина объяснял именно тем, что при нем Генеральный штаб, оказывается, взвалил на себя кучу несвойственных для него функций и «слишком сконцентрировал» в своих руках управление Вооруженными силами.

Все последующие годы Иванов модернизировал Генштаб в некое подобие американского Комитета начальников штабов, который отстранен от какого-либо участия в определении внешней политики США и низведен до некоего «планирующего» отдела при министерстве обороны США, а точнее, при действующем президенте.

В итоге Генеральный штаб лишился большинства своих функций и был поставлен в полную зависимость от аппарата Министерства обороны. Начальник Генштаба не только потерял право прямого выхода на президента, но и оказался отстранен от участия в принятии любых государственных решений по применению Вооруженных сил. По новому закону ему была отведена лишь роль исполнителя этих решений. У Генштаба были предельно урезаны функции ТОМУ (главного организационно-мобилизационного управления). То есть отобраны не только ключевые кадровые вопросы, но и собственно право заниматься совершенствованием организации Вооруженных сил. Ну и конечно, у Генерального штаба были отобраны почти все финансовые и бюджетные функции. И что особенно важно — право заказывать и принимать на вооружение новые типы оружия и боевой техники.

И вот теперь, спустя четыре года после отстранения Квашнина и погрома Генерального штаба, Путин вдруг захотел поднять значение и роль этого важнейшего института нашей армии?

Что я могу сказать по этому поводу?

То, что я двумя руками «за» — это так.

Возврат к отработанной десятилетиями, отточенной мировой войной и десятком локальных войн системе управления Вооруженными силами — это, конечно, замечательно! Но почему же тогда так грустно мне от всего этого?

Не потому ли, что еще четыре года назад, в самом начале противостояния министра обороны Иванова и Генштаба, мы предупреждали об абсурдности его реформаторских планов и писали об опасности этих шагов.

И что? Да ничего!

Были бездарно и преступно потрачены годы на то, чтобы «понять» весь идиотизм этих решений, зато на эксперименты, которые закончились ничем, были угроблены миллиарды рублей.

Путин, конечно, может нахваливать своего любимца Иванова сколько угодно, но на самом деле его «проговорка» о причинах назначения мебельщика и фискала на должность министра очень красноречива.

Это истинная оценка шести годам министерства Сергея Иванова да и военной политики Кремля…

Годам, потраченным впустую. Деньгам, выкинутым на ветер.

Но сегодня, спустя почти восемь месяцев после назначения Сердюкова министром обороны, совершенно очевидно, что и это назначение нисколько не улучшило ситуацию в армии. Наоборот, только углубило нарастающий кризис. Министр некомпетентен, неавторитетен и как следствие — не принят армией. Если Путин считает, что именно такие люди должны командовать Вооруженными силами, то у него странный подход к управлению страной…

«Завтра», 2007, ноябрь, № 46

Влад Стаковский МИНИСТР БЕЗ ЧЕМОДАНА

Ради успеха своих реформ министр обороны России расстался с «ядерной кнопкой»

Еще совсем недавно одним из обязательных и постоянных «атрибутов» должности министра обороны России был неприметный, сопровождавший его повсюду человек с армейской выправкой и неизменным небольшим «дипломатом» в руке. На приемах, в поездках по стране и даже в зарубежных командировках этот человек всегда был рядом с министром на расстоянии нескольких шагов. И этот «эскорт» был одной из главных отличительных примет министра обороны ядерной сверхдержавы, потому что в руках сопровождающего, которого на служебном языке называют «офицером-оператором», находилось не что иное, как то, что с подачи журналистов называют «ядерной кнопкой».

Впрочем, «ядерная кнопка» или «ядерный чемоданчик» — это для непосвященных. Специалисты устройство, при помощи которого из любой точки планеты могут быть приведены в полную боеготовность и задействованы ядерные силы России, называют «переносным терминалом «Чегет» системы конференц-связи «Казбек».

До недавнего времени таких терминалов в нашей стране было три: у президента, министра обороны и начальника Генерального штаба Вооруженных сил. Но право политического решения по применению ядерного оружия принадлежало лишь президенту России, который напрямую или через министра обороны мог отдать приказ на нанесение ракетно-ядерного удара. И именно связка президент — министр обороны всегда была в этом вопросе ключевой.

Третий терминал начальника Генерального штаба был скорее «запасным» в системе активации ядерного оружия. На случай, если два других будут по каким-либо причинам выведены из строя или отрезаны от связи. Все это было сделано, чтобы обеспечить бесперебойное управление ракетно-ядерным комплексом России и не допустить внезапного нападения на страну.

К сожалению, в последние годы опасность ядерной войны только возросла. Военная машина блока НАТО встала на наших границах, и при любом обострении международной обстановки фактически любой наш пограничный конфликт на Западе станет войной с НАТО. Подлетное время ударной авиации НАТО от границы до объектов в центре России сократилось до 10–15 минут. Поэтому президенту России, российскому министру обороны и начальнику Генерального штаба приходилось не расставаться с «ядерной кнопкой» ни днем, ни ночью. Даже когда любой из них отдыхает, дежурный офицер с «кнопкой» бодрствует в специальном помещении рядом.

Так было все эти годы.

Так было при Грачеве, при Родионове, при Сергееве и при Иванове. Так было и при нынешнем министре обороны Анатолии Сердюкове. Было. Но недолго…

В управлении, отвечающем за эти самые «ядерные кнопки», почти шепотом рассказывают о том, как несколько месяцев назад кортеж министра обороны неожиданно остановился в центре Москвы и из лимузина на свет божий вышел министр обороны, который якобы подошел к одной из машин сопровождения, где находился офицер-оператор с терминалом «Чегет», и недвусмысленно послал его на… улицу Знаменка, в Генеральный штаб, к «энгэша», так как он просто «мешает» министру заниматься делами.

Трудно судить, что в этой уличной истории правда, а что вымысел, но точно известно одно, что все последние месяцы министр обороны России Анатолий Сердюков действительно обходится без «ядерного чемоданчика». На всех мероприятиях и в командировках он передвигается в свите своих обычных чиновников, среди которых офицеров-операторов нет.

По словам компетентных источников в МО, все функции управления ядерным оружием были им переданы действующему начальнику Генерального штаба Юрию Валуевскому. И сегодня в России лишь два человека — президент России и начальник Генерального штаба — располагают возможностями в случае внезапного ракетного нападения своевременно активировать наши ракетно-ядерные силы для «удара возмездия». Министр обороны России из этой схемы исключен.

Собственно, на первый взгляд, ничего особого не случилось.

Ну, подумаешь, министр обороны ездит без портфеля, то есть без «ядерного чемоданчика»? Что же тут такого? Время мирное. И это лишь пустая формальность. Странно только, почему президент России, при всей его занятости, от этого чемоданчика не спешит избавиться? Или у него дел меньше, чем у министра обороны?

Конечно, находящийся непрерывно рядом офицер-оператор с терминалом «Чегет» может несколько испортить бизнес-ланч, нервировать партнеров на переговорах по продаже недвижимости или просто мешает отдыхать в неформальной обстановке. Это так. Но ведь и должность-то у Анатолия Сердюкова не из самых «игривых».

На самом деле этот отказ от постоянного присутствия офицера-оператора — не свидетельствует ли об уровне ответственности сегодняшнего министра? Точнее, его непонимания того, какую должность в стране он занимает и чем он, находясь на этой должности, должен заниматься.

Кроме того, остаются и очень неприятные вопросы, ответы на которые общество должно знать. Не получается ли, что с уборкой в шкаф третьего терминала «Чегет» пропорционально ослабели устойчивость и функциональность системы управления российскими стратегическими ядерными силами? Ведь, в конце концов, не зря при разработке этой системы терминалов было создано три?

Кроме того, любопытно узнать, кто же контролирует третий терминал, когда начальник Генерального штаба покидает страну и отправляется в зарубежную командировку? Он возит его с собой? Или вынужден предавать его еще кому-либо? И не слишком ли в этом случае много приключений у российского «ядерного чемоданчика»? И это только часть «неудобных» вопросов…

«Завтра», 2008, апрель, № 17

Владислав Шурыгин ЯЙЦО СЕРДЮКОВА ВСМЯТКУ

Итак, наш министр обороны господин Сердюков нарушил режим молчания и, собрав у себя приближенных журналистов, объявил, наконец, о своих далеко идущих планах военной реформы.

Планы эти впечатляющие. Причем все больше по части сокращений.

«Оптимизация», как говорится, на марше!

В Сухопутных войсках количество частей и соединений уменьшится в двенадцать раз, в ВВС-ПВО — почти в два раза, в ВМФ — тоже в два раза. РВСН сократят на треть, ВДВ на двадцать процентов!

О перевооружении и темпах поставки новой техники министр не проронил ни слова.

Поэтому всерьез обсуждать его планы о переводе Вооруженных сил с «четырехступенчатой» системы управления на «трехступенчатую» я не буду за отсутствием какой-либо внятной информации по этому поводу. Тем более, самые скромные подсчеты, во что обойдется «реорганизация» армии по Сердюкову, выводят на такие цифры расходов, что все затраты правительства на нынешний финансовый кризис могут показаться лишь копейкой в сиротскую кружку. Замечу только, что «экспериментировать» с бригадно — «оперативно-командным» устройством существующая инфраструктура наших Вооруженных сил позволяет лишь в крайне ограниченных рамках.

В военном бюджете нынешнего года на эту тему нет ни строки. Будущего бюджета тоже никто не видел. И говорить поэтому не о чем. А вот о других реорганизациях министра поговорить стоит.

Итак, наш министр решил ускоренными темпами, за три следующих года, «оптимизировать» офицерский корпус. Оказывается, есть какой-то «мировой опыт», на который опирается в определении численности офицерского корпуса наш министр. Правда, чей этот опыт и насколько он подходит нам — Сердюков не уточнил. Как не уточнил и то, кто же является автором этой реформы, на основании каких выкладок и моделей она создавалась и с кем обсуждалась. Но бодро доложил, что из 310 000 офицеров, числящихся сегодня в нашей армии, через три года останется 150 000. То есть уволен будет каждый ВТОРОЙ (!!! — В. Ш.) офицер. Дальше министр обороны пустился в лекцию по геометрии, из который мы узнали, что в армии должна быть некая «пирамида», а у нас сейчас, оказывается, не «пирамида», а «яйцо». И поэтому за следующие три года каждый второй офицер будет «оптимизирован». То есть — уволен.

При этом, министр с азартом объяснил, что сначала уволят всех, кто достиг предельного возраста службы — 26 000 человек в этом году и 9000 в следующем, а затем уволят 117 000 «остальных».

При этом, как заботливая мамаша, господин Сердюков уже, оказывается, встретился с «полпредами» президента и обсудил с ними судьбу увольняемых. И они (полпреды) их (уволенных), оказывается, ждут не дождутся с распростертыми объятиями в «народном хозяйстве».

И как-то сразу представились полпреды по Сибири и Дальнему Востоку Квашнин с Исхаковым в ожидании марширующих в Магадан, Якутию и Тунгуску колонн уволенных офицеров. Тут, как говорится, император Павел I с его легендарным полком, отправленным в Сибирь, нервно курит в стороне…

А если серьезно, то у всех, кто хоть в малейшей степени знает военное дело и положение в Российской армии, от выступления министра Сердюкова просто полезли глаза на лоб.

Некомпетентность министра обороны Анатолия Сердюкова воистину вопиюща. Всерьез выдавать ошибочные, а в некоторых случаях и откровенно вредительские решения за «революционные» и «реформаторские» можно только в том случае, когда вообще не представляешь, о чем же, собственно, вообще идет речь.

Речь об армии. А точнее, о том, от кого же хочет избавиться как от «балласта», мешающего стройности «пирамиды», Сердюков? Чтобы понять это, надо сделать небольшой экскурс в историю.

1991 год был последним годом полноценной боевой учебы российских Вооруженных Сил. После него настал сфактический паралич. Уже к 1993 году финансирование боевой учебы упало более чем в 10 раз. А к 1995 году она практически замерла даже на уровне индивидуальной подготовки солдата.

В тех же ВВС налет в авиации упал до 10–15 часов в год, что не обеспечивало даже минимального уровня безопасности полетов. Летчик, поднимающийся в небо с таким налетом, ежеминутно рискует своей жизнью, как гонщик, вышедший на гонки «Формулы-1» без всякой предварительной подготовки и опыта вождения болида. Но даже этот «минимум» налета был доступен далеко не всем. Так, например, из 1500 летчиков, выпущенных из училищ с 1995 по 2000 год, 400 летчиков вообще ни разу (!!!) за эти годы не поднялись в небо. Если в 80-х годах первый класс пилоты получали в 27–29 лет, то к середине 90-х этот возраст отодвинулся до 35–37 лет.

Не лучше были и дела на флоте. Если в 1991 году наплаванность надводных кораблей составляла в среднем 120 суток, а для кораблей, несущих боевую службу — более 200 суток, наплаванность АПЛ в среднем составляла 180 суток, а дизельных — 210 суток, то уже к 1994 году наплаванность для надводных кораблей упала до 10 суток, атомных подводных — до 15 суток, дизельных — до 12.

При этом научно обоснованный минимум для всех классов кораблей составляет 60 суток.

В Сухопутных войсках, столь очевидных для неискушенного в военных делах читателя, критериев подготовки офицеров нет. Но и здесь уровень упал обвально! Если до 1991 года батальонные и полковые учения были обязательным элементом каждого периода обучения и количество полноценно подготовленных комбатов и командиров полков мерилось сотнями, то уже к 1994 году даже батальонные учения перестали проводиться, не говоря уже о полковых и дивизионных, а количество командиров дивизий, командующих полноценными дивизиями, вообще сократилось до пальцев одной руки.

Небольшой толчок росту уровня подготовки офицеров СухВо дала первая чеченская кампания, выдвинувшая несколько десятков талантливых генералов и командиров частей. Но это, опять же, были офицеры и генералы, выросшие как профессионалы еще в Советской Армии. К тому же, большая часть из них вскоре после этой войны была уволена.

И лишь в 2004–2007 годах началась постепенная реанимация армии и восстановление объема боевой учебы, которую еще и до сего дня нельзя назвать полноценной.

Я напомнил эти цифры и факты для того, чтобы наглядно показать качественную разницу в уровне подготовки офицеров до и после 1991 года. Фактически сегодня офицерский корпус России по уровню своего образования и подготовки разделен на две неравные части. Это постепенно уменьшающаяся доля старших офицеров, успевших послужить в Советской Армии и получить там достаточно высокий уровень подготовки — и огромная масса молодых офицеров, пришедших в армию после 1991 года. Среди них немало профессионально подготовленных командиров, но общий уровень их подготовки, конечно, серьезно уступает тому, которым обладает «советское» поколение офицеров. И это понятно — их становление пришлось на период, когда боевая подготовка войск была фактически свернута.

Одним из важнейших принципов нашей армии, ее уникальной стороной являлась непрерывная учеба офицеров. Вопреки мнению дилетантов и обывателей, учеба офицера никогда не ограничивалась классической формулой «училище — академия — Академия Генерального штаба». Это были, скорее, ступени, определявшие карьерный рост офицера. Но как профессионал он складывался и рос в войсках, где действовал принцип «старший учит младшего». Командир роты обучал своих взводных и, соответственно, определял наиболее перспективных из них, комполка — комбатов, комдив — командиров полков и так вплоть до командующего округом. Такая вертикальная учеба позволяла все эти годы сохранять и непрерывную преемственность офицерского корпуса, и его высокий профессиональный уровень.

Но из-за сворачивания боевой учебы, массовых сокращений эта система подготовки также стала терять свою эффективность. В войсках стали численно расти комбаты и командиры полков, не имеющие опыта реального боевого управления батальонами и полками, прошедшие чисто «административное» командование этими штатными единицами, многие из которых числились таковыми лишь на бумаге. Все это привело к тому, что сегодня войска испытывают огромный дефицит полноценно подготовленных комбатов и командиров полков. Доходит до того, что обучением их приходится заниматься управлению армий и округов, где еще сохраняется ядро офицеров, помнящих навыки такого командования.

И что же сегодня предлагает нам господин Сердюков? А сей господин из Ленмебельторга с компанией неких анонимов — «советников» предлагает «ускоренно» уволить всех офицеров, выслуживших максимальный срок службы. В этом году — 26 000, в следующем — 9000.

То есть попросту «зачистить» тот костяк офицеров и генералов, который еще способен полноценно управлять войсками, восстановить их боеспособность, организовать полноценное обучение армии. Напомню, что те, кто в советское время успел вырасти хотя бы до командира роты, сегодня имеют выслугу не меньше 23 лет. То есть под эти сокращения попадают почти все самые подготовленные и опытные профессионалы — от командиров дивизий и командармов, офицеров органов военного управления до преподавателей военных училищ и академии.

Уже год (!!!) Сердюковым не подписываются никакие представления на продления сроков службы, но зато с механичностью деревообрабатывающего станка штампуются приказы на увольнения. Увольняются Герои СССР и России, профессионалы, прошедшие несколько войн, кандидаты и доктора наук, профессора. Доходит до абсурда — некоторые офицеры уже по году-полтора находятся на генеральских должностях, но не получают звания только потому, что, получив его, автоматом получат и продление предельного срока службы на 3–5 лет. А это не входит в планы господина Сердюкова, и по достижении предельного для полковников возраста их увольняют на пенсию.

Можно ли назвать иначе, чем погромом армии, этот волюнтаризм министра обороны?

Сохраняющиеся в армии советские профессионалы — это поистине «золотой фонд» армии. Ее опора и костяк. И вместо сердюковских повальных сокращений и увольнений их необходимо, напротив, максимально удерживать на службе, пока не будут полноценно восстановлены утраченные за эти годы возможности армии и флота.

В тех же Военно-Воздушных Силах во всем мире идет борьба за то, чтобы продлить срок службы военных летчиков. В США существуют специальные программы, направленные на реабилитацию летчиков и продление их летной «жизни».

Цикл службы летчика таков, что пика обученности летчик достигает только через семь-десять лет после начала службы, получив квалификацию военного летчика 1-го класса. И далее наращивает опыт, который выражается в часах налета. При этом полной выслуги летчик достигает уже к 33–35 годам — через 10–12 лет после училища, так как в реактивной авиации год службы приравнивается к двум. Фактически после этого, если летчик не сделал карьеру (а далеко не каждый хороший летчик способен стать хорошим авиационным командиром), каких-либо серьезных стимулов служить у него уже нет. Кроме того, существуют и предельные сроки службы для младших офицеров. И в советское время, чтобы продлить срок службы летчика, была введена специальная должность «старший летчик» — ведущий пары, с капитанской категорией. Это позволяло сохранять опытных летчиков в строю довольно долго — как минимум до сорока лет.

При этом штатная «пирамида» авиационного полка, о которой так любит вещать господин Сердюков, скорее напоминала «квадрат» или «прямоугольник» в терминах нашего министра. В советской трехзвеньевой эскадрилье было по штату девять должностей младших офицеров и почти столько же старших. А в авиационном истребительном полку летчиков в звании от майора до полковника иногда было в полтора раза больше, чем лейтенантов и старших лейтенантов. Такова специфика службы мирного времени, когда в отсутствие боевых потерь происходит «накопление» летчиков и, соответственно, накопление старших офицеров. Но при этом содержать полностью готового опытного летчика — даже в звании полковника — для страны экономически выгоднее, чем постоянно тратить миллионы рублей на подготовку нового летчика до этого уровня.

В советское время, когда были совершенно другие подсчеты расходов, подготовка летчика с курсантской скамьи до уровня 1-го класса обходилась примерно в миллион рублей.

Поэтому каждый «лишний» год службы летчика после достижения им максимальной выслуги — это не только сохранение опытного бойца в строю, но и огромная экономия для страны.

В следующие четыре года предельные сроки службы по должности и выслуге закончатся у почти тысячи пятисот летчиков. И всех их по приказу Сердюкова ждет немедленное увольнение.

Можно ли назвать иначе, чем вредительством, эти планы господина бывшего директора Ленмебельторга?

А теперь еще об одной стороне сердюковской «реформы» — социальной.

Как о само собой разумеющейся мелочи Сердюков сообщил о готовности в следующие три года уволить 117 000 офицеров, которые по действующим законам об обороне имеют все права на дальнейшую службу. Не погружаясь в тему того, как будут определяться структуры, переводящиеся на гражданку, — это тема отдельной публикации, ибо «распогонивание» той же военной медицины приведет к ее краху как эффективной системы, стоит просто подсчитать, во что обойдется стране столь «ускоренное» увольнение офицеров.

Каждый из них, в случае досрочного увольнения, должен быть обеспечен квартирой, ему должны быть компенсированы его материальные потери и предложено достойное трудоустройство.

Сердюкову и его советникам просто недосуг подумать: сколько тысяч судов ждет Министерство обороны впереди? Какой социальный заряд ненависти обрушится на правительство и президента из-за этих необдуманных решений?

История повторяется. В конце восьмидесятых у нас уже был один министр. Правда, иностранных дел — Шеварднадзе, который на пару с тогдашним президентом Горбачевым подмахнул договор об «ускоренном» выводе наших группировок из Восточной Европы. Тогда эта авантюра обернулась громадной трагедией Советской Армии, когда сотни тысяч солдат и офицеров были вышвырнуты в голые пустые поля, в палатки, в никуда.

Сегодня Сердюков, похоже, собирается сделать то же самое.

Выкинуть на улицу 117 000 офицеров за три года — это как раз в духе незабвенных Шеварднадзе и Горбачева. Осталось только узнать, готов ли примерить горбачевские лавры Медведев?

При этом одновременно разворачивается федеральная целевая программа «СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ СИСТЕМЫ КОМПЛЕКТОВАНИЯ ДОЛЖНОСТЕЙ СЕРЖАНТОВ И СОЛДАТ ВОЕННОСЛУЖАЩИМИ, ПЕРЕВЕДЕННЫМИ НА ВОЕННУЮ СЛУЖБУ ПО КОНТРАКТУ», которая предусматривает выделение 243 437 640 000 рублей на перевод 107 720 штатных должностей на контрактную основу.

При пересчете на 1 штатную единицу— это 2 259 911 рублей, при курсе 26 руб. за доллар это 86 919$. То есть ввод 1 штатной должности контрактника стоит бюджету около 90 000$. Причем это только СОЗДАНИЕ ИНФРАСТРУКТУРЫ для контрактников, в этой сумме не учитывается увеличение денежного содержания и пенсионное обеспечение контрактников.

Замечу, что любой увольняемый по планам Сердюкова офицер обходится казне сегодня на порядок меньше, а его уровень подготовки как профессионала на порядок больше безвестного контрактника.

Какая-то очень странная у нас военная реформа вытанцовывается. Какое-то «яйцо» всмятку…

«Завтра», 2008, октябрь, № 43

Александр Владимиров ЦРУ АПЛОДИРУЕТ

Обращение ветеранов Вооруженных Сил РФ но проведению военной реформы

Президенту Российской Федерации,

Верховному Главнокомандующему

Вооруженными Силами Российской Федерации

Медведеву Д. А.

Товарищ Верховный Главнокомандующий!

По поручению ветеранов Вооруженных Сил и своих коллег информируем Вас о том, что в российском обществе и в Вооруженных Силах Российской Федерации нарастают непонимание и прямое недовольство ходом и итогами проводимой Министерством обороны радикальной военной реформы.

Правда жизни состоит в том, что в стране практически никто не может внятно объяснить замысла, существа и цели проводимых преобразований, этапов реформы и методов ее проведения.

Все объяснения высокопоставленных чиновников государства и Вооруженных Сил по поводу военной реформы сводятся к общим словам, не несут конкретной информации и значительно расходятся с реальным положением дел в войсках.

Модель армии как итог военной реформы также не ясен, так как никто не знает, что такое «новый облик Вооруженных Сил», поскольку в России сегодня нет принятой Национальной стратегии развития и безопасности, нет принятой Военной доктрины.

Совершенно не объяснимы и порочны методы, которыми проводятся реальные действия Минобороны по сокращению частей и учреждений Вооруженных Сил Российской Федерации, так как принимаемые кулуарно решения просто необъяснимы с профессиональной и нравственной точек зрения, а попытка их немедленной реализации любой ценой не может не привести к росту негативных настроений в армейской среде и российском обществе.

Складывается впечатление, что руководство Минобороны, получив политический карт-бланш на проведение военной реформы, проводит ее абсолютно бесконтрольно и так, как хочет оно само. Это не означает того, что оно знает, что и как надо делать и что ему придется отвечать перед нацией за качество принимаемых им решений и результаты собственных действий.

Армия должна быть всегда готовой защитить свое Отечество и не может функционировать в атмосфере слухов о своей судьбе, морального унижения и физического уничтожения, а ведь именно так и идет реформа, и именно так воспринимаются в войсках практически все инициативы Минобороны, которые столь поспешно и послушно реализует Генштаб.

У нас есть несколько вопросов, которые в качестве примера невнятности реформы мы задаем сегодня Минобороны и Генштабу, а значит, и Вам, уважаемый Дмитрий Анатольевич.

— Почему унижают суворовцев, нахимовцев и кадет запрещением их участия в военных Парадах Победы, если мы готовим из них будущих офицеров и основу офицерского корпуса России?

— Почему начальники центральных и главных управлений Минобороны получают в месяц такое денежное содержание, которое командир полка может получить только за два года, и может быть, поэтому они готовы подписывать все что угодно?

— Зачем вручать в войсках Президентскую премию для поощрения лучших, если эти лучшие определяются сверху, а не по реальным и объективным результатам службы и с одобрения офицерского собрания части?

— Зачем уничтожать дивизионное звено, если оно должно быть матричной основой действия бригад и кузницей высших офицеров армии?

— Зачем делать должность комбрига полковничьей, если это уничтожает мотивацию к службе, так как дивизий уже не будет и генералов выращивать будет негде?

— Почему возникают все новые и новые планы вооружения армии новым оружием, если не реализованы и старые?

— Почему уничтожается последняя дееспособная и боеспособная структура армии — ГРУ ГШ, если все армии мира формируют командования сил специальных операций, а наш «перспективный облик» такого командования даже не предполагает?

— Почему безрассудно со службы увольняются все офицеры, выслужившие установленные сроки по возрасту, а на основе их службы в запасе не создаются организованные резервы видов Вооруженных Сил, чего не предусматривает «перспективный облик ВС РФ», в то время как в России нет вообще никаких войсковых резервов стратегического уровня и взять их будет неоткуда, хотя войны нам еще предстоят в уже обозримом историческом будущем?

— Почему планируется сделать должность начальника офицерского и суворовского военного училища полковничьей, начальника факультета академии подполковничьей, а начальника курса академии майорской, хотя понятно, что исторически и функционально они должны быть высшими, так как сами по себе воплощают пример для подражания для своих воспитанников?

— Как создать новое качество профессионального военного образования, если наша военная мысль мертва, а лучшие достижения зарубежной военной мысли и наш собственный боевой опыт не изучаются?

— Почему армейская контрразведка не представила Вам списки коррупционеров в армии и они все еще продолжают находиться при своих должностях?

— Почему планируется практическое уничтожение курсов «Выстрел», если в армии нет ни одного полигона или учебного центра для отработки войсками вопросов боя в городе?

— Зачем уничтожается категория прапорщик, если нового сержанта взять негде, а идеи об их подготовке при офицерских училищах пока остаются намерениями?

— Почему пошли разговоры о превращении Генерального штаба ВС РФ в Объединенный Комитет начальников штабов по типу имеющегося в США, в то время как армии России и США имеют принципиально разное боевое предназначение — наша задача Родину защищать в основном на своей территории, а армия США предназначена для экспедиционных действий и захвата чужих территорий?

— Зачем в период масштабного экономического кризиса поспешно сокращать офицерский корпус России, а значит, уничтожать сотни тысяч рабочих мест, не имея возможности создать новые и адекватные рабочие места в экономике, тем самым усложнять и так непростую обстановку в стране?

Такие вопросы можно продолжать и продолжать, но сегодня уже наступило время, когда на них необходимо отвечать, как стало необходимо и нести ответственность за то, что получается в результате непрофессионализма и действий плодящих эти вопросы начальников.

Конечно, можно сказать, что все это совсем не так и что все это слухи, но тогда пусть хоть кто-нибудь скажет это прямо и откровенно и внятно объяснит все эти недоразумения.

Кто ответит на эти вопросы? Если такие руководители сегодня есть в Минобороны и Генштабе, то пусть они попробуют ответить на эти вопросы Вам не кулуарно, а в нашем присутствии.

Мы готовы к такой работе и уверяем Вас, что если нам будет доказано что-то, что действительно имеет смысл и перспективу, то мы поддержим эти направления и мероприятия реформы, своим авторитетом успокоим армию и будем всячески помогать Минобороны в их реализации, а если выявится что-то некорректное или опасное, то прямо скажем Вам об этом и обратим Ваше внимание на необходимость корректировки или устранения этого.

Сегодня никто из руководства Минобороны не может привести ни одного внятного доктринального или тем более удовлетворительного профессионального обоснования проводимых мероприятий, армия и общество не знают, кто является автором реформ и кто будет нести персональную ответственность за ее успех или провал.

К сожалению, сегодня никто из руководства государством и Вооруженными Силами не хочет прямо и откровенно говорить с армией и экспертным сообществом по проблемам военной реформы, а монологи военных чиновников ничего не объясняют, так как они говорят сами с собой, слушают себя также сами, а их аудитория подбирается так, что в ней никто не может ни профессионально правильно сформулировать вопрос, ни профессионально правильно прокомментировать их ответ.

Крайне плохо обстоят дела с информационным обеспечением военной реформы: российскому обществу и армии не разъясняются намерения и ход проведения мероприятий военной реформы; гражданского контроля за ходом реформ нет; тема военной реформы является запретной для СМИ всех видов и уровней, а редкие профессиональные и трезвые оценки состояния дел, появляющиеся в них, просто игнорируются чиновниками Минобороны, и состояние дел только ухудшается.

Парадоксальность ситуации усиливается тем, что в Минобороны практически никто ни на один вопрос по реформе Вооруженных Сил ответить не может и отвечать не хочет.

Более того, у ветеранов Вооруженных Сил складывается полное убеждение в том, что все гражданские чиновники Минобороны просто не понимают, что они делают, окружающий их генералитет им возражать не решается или сам не знает, что надо делать, руководители государства просто верят в то, что все идет как надо и все будет хорошо, в то время как армия все более недоумевает и настораживается, а российское общество все больше тревожится результатами действий власти.

Мы считаем, что такой «диалог глухих со слепыми» надо прекратить.

При таком состоянии дел ничего хорошего не будет, так как болезнь безграмотного реформирования загоняется внутрь и ее итогом может быть только разрушение имеющихся Вооруженных Сил России без появления ее нового победительного качества.

Это значит, что продолжение проведения военной реформы прежними методами является угрозой национальной безопасности России, с чем не имеет право не считаться политическое руководство России, российская общественность и командование Вооруженных Сил.

Конечно, политическое руководство страны должно поддерживать Минобороны, но оно также обязано не допускать его непрофессионального волюнтаризма и избегать социального напряжения в армии и обществе, связанного с его действиями.

Безусловно, начатую военную реформу сворачивать нельзя, но необходимо кардинально изменить подходы к ее проведению.

Мы предлагаем перечень конкретных дел, реализация которых позволит направить военную реформу в России в конструктивное русло и обеспечить ее конечный успех.

— Президенту — Верховному Главнокомандующему Вооруженными Силами Российской Федерации взять на себя лично труд, обязанность и ответственность за проведение военной реформы в России и официально объявить об этом.

— Образовать Государственный комитет (Центр, Управление) по военной реформе, с наделением его диктаторскими полномочиями во всех сферах реформы всего комплекса национальной обороны России.

Эта государственная структура должна возглавляться лично Президентом России или лично Председателем Правительства Российской Федерации и действовать на постоянной штатной основе на все время проведения реформы.

В этом случае Минобороны, ВПК и другие структуры государства будут играть лишь роль инициативных исполнителей замысла военной реформы, утвержденного Президентом России.

Эта структура должна не допустить принятия поспешных, необоснованных или порочных решений в сфере военной реформы, начать свою работу с анализа достигнутых ее результатов, разобраться с каждой сферой и областью реформы и принять меры к изменению негативных тенденций реформирования, в том числе, путем принятия организационных решений, кадровых и уголовных мер.

Необходимо решительно избавляться от тех, кто хочет обогащаться на военной реформе страны и трудностях армии.

— Необходимо законодательное оформление проведения военной реформы путем принятия федерального Закона «О военной реформе», в котором четко установить цели, сроки, способы проведения военной реформы, их экономическое, финансовое и информационное обеспечение, ответственность должностных лиц, порядок отчетности и контроля хода военной реформы.

— Срочным порядком начать разработку и обсуждение Национальной стратегии развития и безопасности России и Военной доктрины.

Эту работу осуществлять с изучением всех альтернативных вариантов и привлечением независимых экспертов, при полном понимании того, что Россия и ее армия являются самостоятельными историческими феноменами, имеют собственные задачи и предназначение и не могут копировать зарубежный опыт организации бытия и военного строительства любого государства мира. Мы готовы лично участвовать в этой работе.

— Организовать диалог государства и Минобороны с экспертным сообществом и российским обществом по вопросам военной реформы.

Этот диалог должны осуществлять уважаемые профессионалы, способные его успешно вести.

Информационное обеспечение реформы должно быть организовано широко и профессионально, не за счет Минобороны, и в том числе с созданием специальных и обязательных передач, программ и рубрик в СМИ и изданием Бюллетеня военной реформы.

— Необходимо организовать гражданский контроль за ходом реформы, не отвергать и не замалчивать выявляемые общественностью недостатки, а обсуждать и исправлять их, понимая, что честь мундира не в том, чтобы всем закрыть рот, а в том, что достойные дела должны делать достойные люди и страна обязана знать своих героев.

— Сегодня Россия сама определяет темпы и направления своего развития, и нам никто реально не угрожает, поэтому нам незачем гнать свои реформы, так как спешка всегда приводит к обратным результатам.

Мы считаем, что сегодня, особенно в условиях наступившего экономического кризиса, необходимо снизить до разумных пределов темпы сокращений войск и увольнять ровно столько офицеров и реально только тех, квартиры которых на сегодня уже гарантированно имеются.

При этом необходимо сохранить костяк офицерского корпуса России, имеющий опыт командования войсками и ведения боевых действий, независимо от лет их выслуги и возраста.

Товарищ Верховный Главнокомандующий!

Мы обращаем Ваше внимание на тот общеизвестный исторический факт, что у России есть только два верных союзника — ее Армия и Флот, и на то, что у нее уже нет исторического времени на ошибки при обеспечении военной безопасности своего суверенитета и гарантированного национального развития.

Все международные дела и инициативы любого уровня и значения могут быть успешны только тогда, когда Россия будет сильной, а без мощной Армии России, как великой державы, может и не стать.

Но военная мощь России — это дело всей нации, а не только Минобороны.

Армия ждет Вашего руководства и верит Вам, своему Президенту и Верховному Главнокомандующему.

Мы убеждены в том, что все ветераны Вооруженных Сил России искренне хотят помочь Вам и России в деле реформирования ее Армии и национальной обороны и будут горды Вашим доверием к ним.

Мы имеем столь редкий сегодня опыт войсковой службы и ведения боевых действий и можем не только лучше других понять замысел военной реформы или даже сформулировать его заново, но прямо и непосредственно принимать участие в ее организации и осуществлении.

Мы просим Вас услышать наши предложения и воспользоваться нашими знаниями, опытом и способностями.

Честь имею.

С уважением, по поручению ветеранов Вооруженных Сил РФ и своих коллег,

Александр Владимиров,

генерал-майор, кандидат политических наук,

вице-президент Коллегии военных экспертов.

16 марта 2009 года, г. Москва

«Завтра», 2009, март, № 12

Владислав Шурыгин ХЕВРОРЕМОНТ

В обществе растет понимание того, что военная реформа Сердюкова — Макарова становится разрушительной и опасной для обороноспособности страны. Так, 28 мая рабочая группа Комитета Государственной думы по обороне после почти восьмимесячного анализа хода военной реформы направила президенту и премьеру обширный доклад рабочей группы Комитета Госдумы по обороне с предложениями о корректировке армейской реформы.

Напомним, что по плану Минобороны до 2012 г. должно быть сокращено 205 тысяч офицерских должностей, ликвидированы звания прапорщика и мичмана, а 118 700 военных, носящих эти звания, будут или уволены, или станут профессиональными сержантами. В Сухопутных войсках планируется перейти от четырехзвенной системы управления (округ — армия — дивизия — полк) на трехзвенную (округ — оперативное командование — бригада). Дивизии сохранятся лишь в ВДВ, а в ВВС вместо полков будет создано меньшее количество авиабаз.

Рабочая группа Думы, в которую входят депутаты, известные военачальники и военные эксперты, предлагает отказаться от непродуманного и скороспелого сокращения 205 тысяч офицерских должностей, сохранить прапорщиков, не отказываться от дивизий. Думские эксперты обращают внимание на полную необоснованность многих планов Минобороны, таких, например, как заявление, что уже к исходу этого года 100 % частей якобы будет полностью боеготово. Хотя хорошо известно, что с этой весны части и соединения более чем на 70 % комплектуются призывниками, которые к концу года лишь пройдут первоначальное обучение.

Депутаты предлагают принять законопроекты о преобразованиях армии и провести их через Госдуму, а не проводить реформы келейно. Доклад предложил оставить дивизии на наиболее важных западном и дальневосточном направлениях и на несколько лет продлить срок, в течение которого сократят офицеров.

Эта взвешенная и продуманная позиция Думы сегодня как бельмо на глазу реформаторов, и в окружении Сердюкова делается все, чтобы дискредитировать работу этой группы. Несмотря на то что все материалы для работы группы предоставлялись Минобороны и Генштабом, а в работе группы постоянно участвовали их представители, и МО, и Генштаб уже открестились от выводов, сделанных группой, и старательно пытаются добиться роспуска группы, а также нераспространения информации о ее работе.

Фактически сегодня ее работа держится на депутате от «Единой России», бывшем офицере-десантнике Михаиле Бабиче, который провел огромную работу по анализу ведущейся реформы и путях выхода из кризиса, куда загнали Вооруженные силы Сердюков и его «реформаторы». По информации из окружения Сердюкова, там. активно ищут административные пути воздействия на Бабича, чтобы заставить его замолчать и отказаться от дальнейшей работы в группе.

При этом в недрах Министерства обороны может вспыхнуть серьезный скандал. К концу подходит ремонт здания Генерального штаба, и результаты этого ремонта могут дать повод для проверок Счетной палаты и прокуратуры.

По разным данным, на ремонт здания Генерального штаба было потрачено до ПОЛУМИЛЛИАРДА (!!!) долларов.

Уникальные наборные паркеты, карельский гранит, белый мрамор, дубовые подоконники, раритетные авторские каменные панно, созданные известными советскими художниками, — все это было безжалостно уничтожено, ободрано и вывезено в неизвестном направлении. Вместо них теперь царят унылый пластиковый сайдинг, гипсокартон, дешевая напольная плитка, линолеум и мебель в стиле соцминимализма от «ИКЕА».

При этом, потратив такие деньги на ремонт, в самом его конце вдруг вспомнили, что забыли про связь и защиту здания по линии РЭБ, без которых функционирование такого государственного объекта просто невозможно. И теперь нужно где-то срочно изыскать еще несколько десятков миллионов долларов на закупку и установку этого оборудования. А ведь всего два года назад в здании ГШ была полностью закончена установка новейшей системы защиты от радиоэлектронного проникновения и создана единая защищенная сеть на оптоволокне.

Связисты буквально со слезами на глазах вспоминают, как сразу после приказа Сердюкова о начале ремонта орава таджиков-гастарбайтеров, запущенная фирмой-подрядчиком, буквально крушила ломами и кувалдами многомиллионное оборудование, уничтожала все на своем пути, расчищая «стройплощадку».

Несоответствие суммы затраченных на ремонт денег убогому результату таково, что даже у видавших виды депутатов Государственной думы глаза на лоб полезли, и сейчас целая группа депутатов готовится выступить с требованием финансовой проверки и прокурорского расследования проведенного ремонта.

Зачем был нужен ремонт здания, где всего за год до этого был проведен аналогичный ремонт, в ходе которого оно было оборудовано самыми новейшими системами жизнеобеспечения и работы?

И во что реально обошелся такой «ремонт» российской казне? Это не праздные вопросы. Сегодня точная цифра известна разве что паре лиц из ближайшего окружения Сердюкова и тщательно скрывается от посторонних глаз, так как никакого четко оговоренного бюджета и отработанного архитектурного и дизайнерского проекта просто не существовало и ремонт велся, что называется, «на глаз».

Достаточно вспомнить, как в течение двух месяцев ПЯТЬ(!!!) раз переделывались системы освещения во входных холлах здания. Дорогие люстры сменялись на галогеновые светильники, те в свою очередь меняли на подвесные системы искусственного света и снова подвешивали люстры. При этом спешка была такой, что повешенные утром светильники уже на следующий день после визита Сердюкова с грохотом срывались и грудой скидывались в ящики, после чего исчезали в неизвестном направлении, а на их месте появлялись новые, чтобы через неделю повторить судьбу предыдущих…

Апофеозом «перестроек» стала истерика Сердюкова, который два месяца назад пришел принимать ремонт четвертого и восьмого этажей и вдруг увидел, что вместо милых его сердцу «бизнес-румов», где в метровых клетушках должны работать офицеры под неусыпным наблюдением сидящего к ним лицом в отдельной клетушке начальника, строители возвели полагающиеся по требованиям секретности помещения. Ярость питерского мебельщика просто не знала границ!

Видимо, это задело самые чувствительные струны его тонкой души, и когда робкие прорабы заикнулись о том, что они «нарезали» помещения согласно специальному приказу министра обороны об обеспечении секретности, Сердюков просто взорвался.

— Кто здесь министр? — громыхал он — Я здесь министр обороны! Какой еще приказ? Я здесь приказы пишу!..

…О том, что существуют приказы, которые были подписаны еще до него и продолжают действовать, министр Сердюков, видимо, не догадывается…

— Немедленно все переделать так, как я сказал!

И снова коридоры Генштаба наполнились гастарбайтерами с кувалдами…

Теперь все переделано так, как мечталось Сердюкову. Отделы и управления Генштаба запихнуты в «курятники» по 15–20 человек, где плечом к плечу, как школяры или «бизнесвокеры», офицеры должны «функционировать». О том, что в этих условиях понятие «военной тайны» становится пустым звуком, — никто старается не думать.

— О каких секретах вы тут мне рассказываете? — раздраженно бросил Сердюков одному из генералов, попытавшемуся вступиться за строителей.

Более того, с подачи господина Макарова управления собираются засунуть сюда еще до того, как будет хоть минимально обеспечена защита помещений от электронного проникновения и смонтированы электронные системы защиты.

Впрочем, волюнтаризм и вера в собственную непогрешимость Сердюкова уже давно никого не удивляют. Помнится, буквально за пару недель до нападения Грузии на Южную Осетию, в ответ на попытку исполняющего обязанности начальника ГОУ приостановить переезд ГОУ из здания Генерального штаба в здание ШОВСа, которое было абсолютно не готово к приему ключевых управлений и не имело не то что линий спецсвязи с войсками, но даже достаточного количества номеров обычной городской телефонной сети, Сердюков точно так же бросил: мол, чего вы тут мне рассказываете об угрозах? Какая еще война? С кем вы воевать собрались? Выметайтесь!

И день нападения Грузии на Южную Осетию Главное Оперативное Управление Генерального Штаба встретило на улице, загружая грузовики с имуществом. А ввод войск по степени неорганизованности и хаоса мало чем отличался от печально знаменитого ввода войск в Грозный 31 декабря 1994 года…

После ремонта каждому офицеру будет полагаться небольшой офисный стол, шкафчик для вещей — примерно такой же, как в общественных бассейнах, и небольшой, с женский саквояжик, сейф. Размеры его министр оговорил лично: «Чтобы бутылку водки нельзя было поставить!..» О том, что ее можно положить горизонтально, министр не догадался…

С водкой проблему министр решил, а вот о том, где офицеру хранить полевую форму и «тревожный чемодан» на случай срочной командировки, он за другими стратегическими решениями не подумал.

Зато обзавелся собственным закрытым от всех глаз бункером для въезда в здание. Страх министра перед собственными подчиненными оказался таков, что его апартаменты превращены в настоящую крепость. Даже на окнах, выходящих во внутренний двор здания Генштаба, установлены специальные противогранатные сетки, и офицеры теперь в курилках гадают, от кого же должны защитить они вельможное тело?

Впрочем, поводов избегать прямых контактов с подчиненными у господина Сердюкова более чем достаточно.

Так, по всем видам и родам войск разослано секретное указание, где расширяется список кандидатов на увольнение без денег и жилья. Теперь туда попадут даже те, кто давным-давно заслужил все льготы и право на квартиру. По этому указанию под проведение аттестации на предмет увольнения по несоблюдению контракта отныне попадают и те, кто продлил контракт сверх предельного срока. Обычно это лучшие специалисты, которых обычно уговаривают еще на год-два задержаться на службе. Теперь любой начальник может совершенно спокойно потребовать от такого офицера сдать, к примеру, норматив по «физо», и если тот не уложится в него, уволить человека без выходного пособия и жилья, как не выполнившего пункт контракта. Сейчас поговаривают, что под этот же приказ подведут и тысячи тех офицеров, кто служит, не заключая контракта, — это фактически уже уволенные офицеры, которые не могут уволиться и продолжают служить по причине того, что не получили квартиру. Этот приказ должен будет их подстегнуть увольняться с переводом в гражданскую очередь — т. е. фактически «в никуда»…

С удовольствием посмотрели бы в глаза господину Сердюкову и его правой руке Макарову так же те офицеры, которых сейчас почти пинками загоняют под приказ о ротации, по которому любого офицера могут без всякого его согласия назначить в глухомань, да еще и на нижестоящую должность. А если он не согласится, то выгнать из армии без выходного пособия и жилья. Этот приказ делает офицеров фактически рабами, отнимая у них какие-либо права вообще!

Зато теперь офицером Генерального штаба может стать любой выпускник военного училища. С подачи все того же Сердюкова господин Макаров подписал директиву по новым штатам Генштаба, согласно которой должность офицера-оператора — одна из основных в Генеральном штабе — отныне становится майорской категорией. Т. е. занимать ее можно с должности командира взвода, максимум — роты! Причем без всякой академии, без которой раньше попасть на эту должность было невозможно.

Можно представить стратегический и оперативный уровень будущего российского Генерального штаба, наполненного «стратегами» с погонами «старлеев» и капитанов, которые, к тому же, дольше трех лет здесь (по приказу о ротации) просто не прослужат. Т. е. даже толком войти в свои должности не успеют!

Может быть, господину Макарову правильнее Генеральный штаб переименовать в Главный Проходной Двор Вооруженных Бригад Российской Федерации, а самому из НГШ стать НПД — Начальником Проходного Двора?

Впрочем, о господине Макарове разговор особый. После его полуторачасовой речи перед тщательно выверенной группой журналистов оторопь взяла даже тех, кто еще совсем недавно себя числил рьяным сторонником его и проводимых реформ. Но это тема другого разговора…

«Завтра», 2009, июнь, № 25

Владислав Шурыгин МАШИНА САМОРАЗРУШЕНИЯ

«Реформы» Сердюкова — огонь по своим

Два года назад министр обороны Анатолий Сердюков вступил в руководство Вооруженными Силами России. Это было переломное время. После многих лет хронического недофинансирования, секвестров и унизительной нищеты в армию впервые пошли деньги. Ожили аэродромы и полигоны. Пусть медленно, но стало повышаться денежное довольствие офицеров. После почти полутора десятков лет распада в войска пошли первые образцы новой техники и вооружений. И на этой волне у армии появился новый министр обороны. Молодой, немногословный, из ближайшего окружения тогдашнего президента, что почти автоматически гарантировали ему авторитет и уважение, так как авторитет самого президента Путина б армии тогда был чрезвычайно велик.

Чего ждали от Сердюкова?

С одной стороны, многих уже тогда смущало то, что новый министр в армии человек абсолютно случайный, если не считать полутора лет срочной службы в далеких восьмидесятых. Но с другой стороны, говорили, что он человек деловой, жесткий. Не зря же до этого он заведовал налогами и сборами. Был главным «фискалом» страны. В офицерских курилках сошлись на том, что новый министр поставлен навести порядок в военных финансах. Заткнуть все дыры, приструнить хапуг и мздоимцев и обеспечить более эффективное распределение бюджетных средств.

Собственно, так тогда и казалось, что новый министр будет держать в руках все военное хозяйство, а военные займутся наконец тем, чем и должны заниматься — боевой учебой и укреплением армии.

Нуждалась ли тогда армия в реформе?

Безусловно!

Большинство офицеров и генералов эту реформу поддерживали и готовы были всячески способствовать ее проведению.

Но после проведенных предыдущим министром обороны Сергеем Ивановым сокращений большинство военных считало, что теперь дело за целенаправленной методичной модернизацией армии. Тем более, что и Сергей Иванов, и Анатолий Сердюков почти хором объявили, что все сокращения закончены и теперь необходимо заниматься совершенствованием военной организации, перевооружением и повышением качества боевой учебы.

Никому и в страшном сне не могло присниться то, что последовало за этим…

А за следующие два года господином Сердюковым была проведена такая ломка Вооруженных Сил России, какой они не знали, пожалуй, со времен революции 1917 года, когда большевики фактически распустили старую русскую армию и на ее месте начали формирование своей, Красной Армии.

Первым делом была проведена кадровая чистка высшего командного состава, сравнимая по своим масштабам разве что с приснопамятными репрессиями в армии в конце 30-х годов.

Были сняты со своих должностей или отправлены в запас начальник Генерального штаба и все начальники главных управлений Генерального штаба. Вслед за ними было снято с должностей и уволено большинство начальников управлений Генштаба и Минобороны. Затем настал черед войск.

Из трех главкомов видов Вооруженных Сил заменены все три.

Из трех командующих отдельными родами войск — заменено три.

Из четырех руководителей служб и управлений тылового обеспечения — заменено трое.

Из шести командующих округов — заменены все шесть.

Из пяти командующих флотов и флотилий заменены четыре, и лишь командующий Каспийской флотилией контр-адмирал Виктор Кравчук исполняет свои обязанности аж с 2005 года!

И что же мы получили в результате таких чисток?

Война против Грузии вскрыла страшные провалы в боевом управлении, фактически разрушенную вертикаль управления войсками и неумение нового, «сердюковского» генералитета эффективно командовать, когда ключевые директивы «забывались» отдаваться войскам, ключевые управления оказывались парализованными волюнтаристскими приказами, и до конца войны сердюковский генералитет так и не смог наладить взаимодействие различных видов и родов войск.

Сегодня сердюковскими пропагандистами победа на Грузией преподносится как личный триумф министра обороны и гениальная военная операция, хотя на самом деле этой победой мы прежде всего обязаны крайне низкой боеспособности грузинской армии, ее невысокому моральному потенциалу. Окажись на месте грузин более стойкий и опытный противник, и результаты этой операции могли бы стать совсем иными. По уровню неразберихи и ошибок эта операция мало чем уступит печально памятному вводу войск в Чечню в декабре 1994 года…

А ведь всего несколько лет назад Северокавказский военный округ, чьими силами проводилась операция в Южной Осетии, провел успешную контртеррористическую операцию на территории Чечни и Дагестана, в ходе которой был разгромлен и уничтожен куда более серьезный противник, чем робкая грузинская армия — армия чеченских боевиков Басаева — Масхадова. Прекрасно обученная, отлично вооруженная и закаленная в боях армия. Которая, к тому же, имела серьезное моральное превосходство победы в первой чеченской войне. Тогда войска действовали как единый боевой механизм и смогли в считаные месяцы разгромить противника.

А сегодня вместо обещанной «оптимизации» и совершенствования системы управления войсками кадровый погром Сердюкова и его команды привел лишь к нарастающему хаосу, деморализации офицерского корпуса и невосполнимым кадровым потерям.

Если это называется «реформа», то тогда что же называть развалом?

В окружении Сердюкова как о каком-то уникальном кадровом достижении с гордостью говорят о том, что за год не подписали ни одного ходатайства на продление предельного срока службы генералам и полковникам.

Но можно ли считать разумной и оправданной такую кадровую перетряску высшего военного руководства, если в ее итоге Вооруженные силы лишились таких своих самых блестящих генералов, как Юрий Валуевский, Александр Рукшин, Владимир Булгаков, Валерий Запаренко, Владимир Пустовой, Евгений Карпов, Владимир Гошкодера?

Конечно, нет!

Но она была нужна, чтобы исключить любое возможное сопротивление последующим этапам «реформы» Сердюкова.

И как только от явных и потенциальных противников реформы избавились, начался второй ее этап. В ближайшие три года из армии будет уволено 150 000 офицеров — каждый второй! Только в этом году будет уволено двадцать шесть тысяч офицеров, а за следующие два — еще сто семнадцать тысяч офицеров. Такие масштабы «чистки» не снились даже сталинским наркомам НКВД.

Разница лишь в том, что тогда человек отправлялся прямиком к стенке или валить лес на Колыме, а сейчас — на улицу! Правда, в условиях жесткого экономического кризиса без жилья и работы для многих уволенных эта жизнь «на гражданке» не сильно будет отличаться от жизни в колымских лагерях. С началом этих массовых сокращений моральная атмосфера в воинских коллективах стала просто удручающей.

Фактически все штабы, начиная с уровня Генштаба и до штабов дивизий, которые ускоренно преобразуются в бригады, сейчас находятся в полупарализованном состоянии. Половина офицеров выведена за штат, на другую половину возложены их задачи, но выполнять их в результате таких тотальных сокращений они просто не могут, потому что на многих направлениях ответственными осталось по одному офицеру, и в случае их любого отсутствия (отпуск, выходной, командировка) никто просто не может ничего ни согласовать по этому направлению, ни провести решения, ни получить информацию. При этом вместо официально объявленного «поэтапного» сокращения в два с половиной раза к 2012 году на деле штабы и управления волюнтаристски сокращены за считаные месяцы, а точнее, просто «порублены» в три и более раз.

То же Главное оперативное управление Генерального штаба с пятисот пятидесяти человек сократилось всего за год сначала до двухсот шестидесяти, а теперь вообще до ста пятидесяти человек. Почти в четыре раза! При этом количество задач осталось таким же и даже выросло в связи все с той же реформой. Теперь официально, в нарушение всех законодательных норм, в ГОУ введен рабочий день с 8 часов утра до 20 часов вечера, но в реальности многие офицеры работают здесь сутками.

Управление военных сообщений уже сократили больше чем в три раза.

Управление, отвечающее за командные пункты, вообще в четыре раза!

Так же «режутся» штабы видов Вооруженных сил, родов войск и штабы округов.

Чтобы избавиться от ставших ненужными офицеров, в недрах сердюковского МО был рожден приказ о ротации, который ограничивает службу офицера в центральных городах тремя годами, после чего он должен уступить свое место следующему, а сам отправиться туда, куда МО пошлет. Дешевый популизм этого приказа, направленный якобы на устранение социального неравенства, при котором служба в крупных городах становится бессрочной привилегией попавших туда офицеров, маскирует простой и циничный расчет. В течение двух лет за бортом МО окажется больше ста тысяч офицеров, большая часть которых служит в Москве, Санкт-Петербурге и таких городах, как Ростов, Хабаровск, Чита, где находятся штабы видов Вооруженных Сил, родов войск и округов. Почти половина из них это те, кто еще мог бы служить, но сокращены в связи с оргштатными мероприятиями. По закону, если для них нет равных должностей, то эти офицеры имеют право уволиться с получением всех причитающихся им в этом случае льгот. И чтобы не рассчитываться с этими офицерами, не выплачивать им полагающиеся по увольнению двадцать окладов, не обеспечивать их квартирами, господин Сердюков, в лучших традициях «правильных пацанов» начала 90-х, решил попросту «кинуть» этих самых офицеров. По приказу о ротации им предлагают убыть к новым местам службы, которыми определены самые дальние гарнизоны и «медвежьи углы» Российской Федерации. Более того, согласно этому приказу, они еще к тому же могут назначаться на нижестоящие (!!!) должности. Замысел очевиден — прослуживший несколько лет в Москве или Ростове офицер в звании подполковника, майора с семьей не согласится на такой перевод, да еще с унизительным понижением, и его можно будет легко уволить как «нарушителя контракта» без всяких льгот, жилья и выходного пособия. А если согласится, то тоже не страшно! Дослуживать он будет в глухой дыре, где, согласно закону, и получит квартиру по увольнению в запас его семья. А в России много медвежьих углов, где цена жилья меньше, чем цена подержанного «жигуленка».

При этом авторам данного приказа было, конечно, плевать на боеготовность собственных Вооруженных сил. И, ограничив срок службы офицера в крупном городе тремя годами, они даже не задумались над тем, что, например, только чтобы подготовить офицера Генерального штаба — элиту Вооруженных сил — необходимо минимум три года на его обучение. И только по прошествии этого срока он способен работать самостоятельно на уровне высоких требований Генштаба. Фактически этот приказ полностью добивает самую высокопрофессиональную военную касту российских Вооруженных сил — Генеральный штаб, штабы видов и родов войск.

Все это привело к такому напряжению в офицерской среде, что только случайно удалось избежать громкого скандала на Параде в честь 9 мая, когда офицеры одной из парадных коробок хотели освистать министра обороны Сердюкова в ходе объезда войск. Но информация вовремя успела дойти до органов военной контрразведки, и «мятежников» взяли под жесткий контроль. Акция не состоялась, так что министр смог объехать войска без скандала.

«Процесс сокращения офицерского состава пройдет плавно и не вызовет никакого напряжения», — заявил полгода назад господин Сердюков. Тогда никто не понял, что наш министр так шутит…

В этом кадровом погроме особое место занимает решение о ликвидации института прапорщиков и мичманов. Это ни много ни мало сто сорок тысяч профессионалов одной из основных технических «каст» Российских Вооруженных Сил, на которых традиционно лежало поддержание и обслуживание наиболее сложной техники. Именно прапорщики и мичманы были механиками и техниками самолетов, начальниками радиостанций, корабельными специалистами, обслуживали ракеты и другие системы вооружений, были техническими специалистами в подразделениях Сухопутных войск. Часть прапорщиков служила также на тыловых и вспомогательных должностях, на складах и базах хранения, в штабах. Таковых из общего числа, по разным подсчетам от тридцати до сорока тысяч, и именно эти должностные категории в ходе обсуждения различных вариантов реформы предлагалось сократить.

Но, по планам реформы Сердюкова, до 1 декабря 2009 года было решено ликвидировать всех.

Парадокс: объявляя о планах создания «профессиональной» армии, «реформаторы» одним махом уничтожили костяк этих самых профессионалов. Больше половины прапорщиков и мичманов уже разорвали контракты и увольняются из армии. Оставшиеся тоже недолго задержатся в Вооруженных силах, так как среди них большинство тех, кому до пенсии осталось выслужить год-два, и ради пенсии они готовы смириться с утратой своего статуса и потерей в зарплате.

При этом объявленное с помпой создание института «профессиональных сержантов» оказалось мыльным пузырем. Уже полгода не удается набрать достаточное количество курсантов в сержантские школы из-за крайне низкого образовательного уровня отобранных кандидатов. А когда их выпускники станут «профессионалами», этого не знает вообще никто. Неясен и их статус по окончании этих школ: ведь наряду с новыми тридцатичетырехмесячными школами в армии остаются и старые сержантские «учебки» с циклом в пять с половиной месяцев учебы. Причем по своим правам и занимаемым должностям они фактически равны. Неясно, кто будет управлять этим «профессиональным институтом».

Никому из «реформаторов» даже не пришло в голову вспомнить о том, что кроме чисто должностных функций институт прапорщиков имел еще и важнейшее мобилизационное значение. В военное время он позволял быстро нарастить офицерский корпус — его низовое звено, которое традиционно несет самые большие потери и чье пополнение является головной болью всех армий мира. Подготовка прапорщиков, их служебный статус позволяли им при наличии опыта уверенно выполнять обязанности младших офицеров.

А вот профессионального сержанта, даже самого подготовленного, на офицерскую должность в случае войны не поставишь. Его психология солдата, его служебное положение не позволят ему полноценно заменить офицера. И для подготовки на уровень офицера его придется снова учить.

А ведь военные эксперты давно предлагали качественно иное решение проблемы создания профессионального корпуса сержантов. Это создание единого корпуса младших командиров от младшего сержанта до старшего прапорщика (мичмана). В котором младший командир мог бы расти по служебной лестнице на протяжении всей его службы, без служебного тупика, в который загоняют сегодняшних кандидатов в профессионалы сержантские рамки.

Какие сегодня есть стимулы у сержанта после получения предельного для него звания «старшина»? В лучшем случае финансовые надбавки за классность и выслугу. Все!

Создав многоступенчатую систему службы, связав присвоение звания прапорщика с получением дополнительного образования, успехами в службе и расширив их должностную категорию до командира подразделения, приравненного к взводу, это не только позволило бы сохранить имеющийся технический костяк армии, но и дало бы стимул «контрактникам» к служебному и профессиональному росту, когда, начав службу профессиональным сержантом, он вполне способен в рамках своего статуса дослужиться до звания младшего офицера. Вместо всего этого господин Сердюков предпочел одним махом избавиться от прапорщиков и мичманов. Этот волюнтаризм наглядно свидетельствует о некомпетентности и безграмотности реформатора от «Ленмебельторга».

Тихой сапой сворачивают и еще один шумно разрекламированный проект военной реформы — перевод Российской армии на контрактную основу и укомплектование частей и соединений постоянной боевой готовности на сто процентов «контрактниками», Еще прошлой осенью из Министерства обороны неслись заверения в том, что части постоянной боевой готовности будут укомплектованы только солдатами-контрактниками. Но уже к весне этого года эти планы резко усохли, а потом и вообще были тихо спрятаны под сукно, в связи с тем, что количество контрактников оказалось настолько мало, что не покрывало даже минимальных запросов войск. Сейчас оно едва дотягивает до 79 тысяч, при этом почти четверть из этого числа — женщины, проходящие службу на не боевых должностях.

И к новому призыву в военкоматы поступила директива на порядок увеличить количество призывников конкретно по видам и родам войск:

В ВМФ — на 50 %;

В ВВС — на 150 %;

В войсках тыла — на 300 %;

В сухопутных войсках — на 80 %;

В РВСН — на 80 %;

В ВКС на — 200 %.

То есть, с учетом призыва, фактически все виды и рода войск планируется укомплектовать солдатами — «срочниками» на 75 %, призвав в общей сложности 305 тысяч человек, что на 100 тысяч больше, чем будет уволено выслуживших свои сроки солдат. И эти 100 тысяч призывников должны покрыть ту кадровую брешь в «контрактниках», которых не смогло навербовать сердюковское МО.

Понятно, что тех 50 тысяч «контрабасов», которые сейчас находятся в боевых частях и на кораблях, не хватит на укомплектование даже трети частей и соединений полной боевой готовности, которые, согласно нынешней реформе, должны быть сформированы уже к концу этого года.

То есть ни о какой «контрактной» армии речи больше просто не идет.

Даже если бы Министерству обороны как-то и удалось навербовать еще 100 тысяч контрактников, все равно их доля в составе Вооруженных сил сегодня с трудом дотягивала бы до 45 %.

А ведь всего три года назад бывший министр обороны Сергей Иванов, а за ним и нынешний министр Сердюков обещали, что уже к 2008 году в Российских Вооруженных Силах будут служить не менее 147 тысяч контрактников, а к 2009 году их число составит не менее чем 70 %. Как и предсказывали эксперты, этот «прожект» оказался обычной «потемкинской деревней» полуграмотных реформаторов.

Впрочем, ряд экспертов изначально утверждал, что никакого реального плана перехода к контрактной армии не существовало. А были только популистские полумеры, преследовавшие одну цель — завоевать авторитет среди простых граждан. И обеспечить общественную поддержку своим реформам.

Что же реально было сделано реформаторами за эти два года? Ими был объявлен и проведен переход на бригадную систему и трехступенчатую организацию Сухопутных войск.

О необходимости организационной реформы говорилось все последние пятнадцать лет. Обсуждались варианты, проводились исследования и учения. И объявленная Сердюковым организационная реформа была поначалу встречена с энтузиазмом.

Но очень скоро этот энтузиазм сменился озабоченностью, а затем и откровенным скепсисом.

Вместо серьезного анализа, тщательного расчета и предельно выверенных действий, реформу стали проводить волюнтаристски, с размахом лесорубов и без учета реальности военно-политической обстановки на том или ином направлении, особенности регионов и требований.

Реформу запустили, даже не приняв военную доктрину, — документ, который, собственно, и определяет, как должна проводиться реформа, какие угрозы нас ждут в будущем, против кого мы формируем нашу армию и какой она должна быть. В итоге непродуманные скороспелые решения привели к уродливым результатам. Вместо мобильных, боеспособных частей получились какие-то монстры, больше напоминающие боксеров с руками карликов, когда тылы, боевое обеспечение и средства поддержки фактически перекочевали с дивизионного уровня на бригадный, а вот боевые части оказались урезаны до минимума.

При этом введенная организация и создаваемые группировки совершенно не отвечают тем угрозам, которые они должны парировать. Например, сформированная на Дальнем Востоке группировка по своей «конфигурации» фактически не способна отразить китайскую военную угрозу. Проведенная реформаторами полная ликвидация «кадрированных» частей, которые здесь составляли почти половину всех имеющихся частей, привела к тому, что округ лишился всего мобилизационного потенциала. Раньше в случае военной угрозы за короткий строк — от двух недель до месяца — на базе «кадрированных» частей можно было развернуть мощную группировку, позволявшую парировать военную угрозу со стороны КНР.

Теперь же войска Дальневосточного военного округа должны будут в случае войны вступить в нее и завершить ее одним и тем же имеющимся составом, что совершенно нереально, если сравнить потенциалы ДальВО и НОАК в этом регионе…

Эксперты в один голос говорят, что созданная «россыпь» бригад, даже объединенная в некие «оперативные командования», в войне против таких противников, как армии НАТО, Китая, Японии или Турции, позволяет в лучшем случае организовать устойчивую оборону на том или ином направлении. Но любому выпускнику военного училища хорошо известна азбучная истина: одной обороной исход войны никогда не решался и обороной противника не разгромишь. Никаких же ударных группировок планом реформ просто не предусмотрено! Наоборот, из имеющихся сейчас на вооружении Российской армии тринадцати тысяч танков — главной ударной силы Сухопутных войск — после реформы в строю останется не больше трех тысяч. Остальные, видимо, отправятся на базы хранения, где их дальнейшую судьбу несложно представить.

И все большее число военных экспертов приходит к выводу, что истинной целью реформы было не повышение боевых возможностей Российской армии, а очередное ее масштабное сокращение. Окончательная ликвидация «матрицы» Советской Армии, демонтаж ее стратегической направленности, мобилизационной основы и окончательный перевод ее на региональный уровень.

Как же получилось, что реформы, начатые под ширмой благих намерений установления гражданского контроля над армией, закончились ее фактическим погромом? Какие причины привели к тому, что в течение последних десяти лет каждый последующий министр обороны оказывался куда хуже предыдущего? Многое становится понятным, если просто сравнить карьеры министров обороны США и России.

Роберт Майкл Гейтс в 1966 году получил степень магистра истории восточноевропейских стран в университете штата Индиана. В 1966 году по окончании университета был принят на работу в ЦРУ в качестве сотрудника аналитической группы. В 1974 году получил степень доктора русской и советской истории в Джорджтаунском университете. С 1975 по 1979 год работал в Совете национальной безопасности, в 1979 году вернулся в центральный аппарат ЦРУ, где занимал ряд ответственных постов; в 1979–1981 гг. — офицер национальной разведки по Советскому Союзу. В 1981–1982 гг. возглавлял исполнительный штаб при директоре ЦРУ. С января 1982 года по апрель 1986 года — заместитель директора ЦРУ по разведке, а с сентября 1983 года является одновременно председателем Совета национальной разведки (органа, координирующего аналитическую работу «разведывательного сообщества»). 28 декабря 1988 года назначен первым заместителем помощника Президента США по вопросам национальной безопасности в администрации Дж. Буша. В разведывательных кругах Р. Гейтс считался ведущим специалистом по СССР и проблемам контроля над вооружениями. С марта 1989 года — заместитель помощника, а с августа того же года — помощник президента по вопросам национальной безопасности. 14 мая 1991 года назначен директором ЦРУ; 5 ноября утвержден Сенатом; 6 ноября вступил в должность. Возглавлял ЦРУ до 20 января 1993 года. 8 ноября 2006 года президент США Джордж Буш выдвинул его кандидатуру на пост министра обороны США.

Анатолий Эдуардович Сердюков с 1985 по 1993 гг. работал в системе «Ленмебельторга». С 1993 по 2000 гг. — заместитель директора, директор по маркетингу, гендиректор АО «Мебель-Маркет» в Санкт-Петербурге. С 2000 по 2001 гг. — замруководителя Инспекции, замруководителя Управления Министерства России по налогам и сборам по работе с крупнейшими налогоплательщиками по г. Санкт-Петербургу. В 2001 г. возглавил Управление Министерства РФ по налогам и сборам по Санкт-Петербургу. 9 марта 2004 г. был назначен заместителем министра России по налогам и сборам, 16 марта 2004 г. — и. о. руководителя Федеральной налоговой службы на период преобразования в нее Министерства по налогам и сборам, а 27 июля 2004 г. — руководитель ФНС. 15 февраля 2007 года назначен министром обороны Российской Федерации.

Как говорится — комментарии излишни…

Источник непрерывных анекдотов и едких шуток, прославившийся своей вопиющей безграмотностью в военных вопросах, министр обороны России Анатолий Сердюков стал воплощением профессиональной некомпетентности.

То, отбыв в должности почти год, сей господин утверждает, что зарплата лейтенанта его армии составляет «двадцать-тридцать тысяч рублей» (200–300 % от реальной), что аббревиатура ВВС расшифровывается, как Би-би-си, а зарплаты летчиков мало чем уступают министерским.

То, устав от лишнего груза, он избавляется от «ядерного чемоданчика» — переносного терминала «Чегет», системы управления ядерным оружием, являвшегося обязательным атрибутом его должности, от которого зависит безопасность страны.

Лично, стоя у карты, определял объекты ударов авиации во время войны с Грузией: «Вот по этому мосту давайте бабахнем!»

Прославившийся тем, что общаться с подчиненными без мата просто не умеет, не стесняясь изъясняться на нем даже на трибуне высоких совещаний.

Грохнувший в ремонт здания Министерства обороны полугодовую зарплату всего офицерского корпуса, этот господин навсегда занес свое имя в историю Российских Вооруженных Сил как разрушитель и полный профан.

И прозвище «маршал Табуреткин» — это самое печатное из тех, которыми его наградили в войсках.

Но в кремлевской чиновной «бригаде» не сильно прислушиваются к армейскому ропоту. Для них Сердюков — «свой». Он точно следует всем правилам кремлевского этикета и верно служит своим высоким покровителям. Все остальное — мелочи!

Секрет в том, что армия для Сердюкова — не более чем очередная ступенька служебной лестницы. И как опытный карьерист он отлично понимает, что ему нужно «дать результат», показать себя как «эффективного менеджера». А чем он может отличиться? Только одним, но главным современным «менеджерским» ноу-хау — меньшим числом сделать больше работы. А значит, нужно сокращать и резать! Вот он и старается…

Стоит ли удивляться тому, что реформы в России буксуют и идут в разнос, если реформой медицины занимался инженер-кибернетик с банковским уклоном, реформой науки — бизнесмен и финансист, а реформой армии — экономист-мебельщик?

А теперь стоит посмотреть, чьими же руками делается эта «реформа»?

Правая рука Сердюкова — нынешний начальник Генштаба Макаров — полностью под стать своему патрону. Не он ли, чтобы усидеть в кресле, готов покрывать любое непотребство и безобразие, смиряться с любым беспределом и нарушением законов?

Скольким тысячам офицеров за год «военной реформы» Сердюкова были сломаны и исковерканы судьбы? Сколько тысяч блестящих профессионалов было безразлично вышвырнуто со службы, едва достигнув пенсионной выслуги, чтобы превратить «яйца» господина Сердюкова в полноценные марсианские «треугольники».

И под всеми этими директивами стоит ваша, господин Макаров, подпись!

Может быть, вы, господин «товарищ генерал», не слышали о том, что в вашем Генштабе сотни офицеров, оказавшись выкинутыми за борт, без должностей, без перспектив, не могут даже уволиться, потому что ваш мебельный «патрон» трусит увольнять их по закону, понимая, что таких многомиллиардных расходов никакой бюджет Минобороны не выдержит, и требует их увольнения «по собственному желанию» или под любым предлогом, найдя любой повод, отыскивать любую зацепку, чтобы выкидывать людей на улицы без денег, квартир и пенсий?

Может быть, вы об этом не слышали?

Или делаете вид, что не слышите?

А может быть, просто слово «честь офицера» у вас давно намертво зашито генеральскими лампасами, которые вам заменили заодно еще и совесть?

Российская военная реформа все больше похожа на носорога, рухнувшего в болото, мечущегося, сокрушающего все вокруг себя и все глубже погружающегося в трясину. Никто сейчас уже не знает, что делать с этим монстром. Остановить весь этот беспредел? Но тогда получается, что десятки миллиардов рублей были просто выброшены на ветер. Попытаться как-то все отладить и довести до ума? Но на это теперь придется затратить еще почти столько же, сколько уже затрачено на реформирование Вооруженных сил. Что делать с десятками тысяч искалеченных человеческих судеб? Как закрыть огромную кадровую брешь, пробитую массовыми сокращениями? Как восстановить доверие обозленной, деморализованной армии правительству и президенту? Где выход?

А ведь перед глазами высшего руководства России все эти годы был пример блестяще проведенной военной реформы, причем страной куда с более скромным бюджетом, чем российский.

Речь идет о нашей соседке, точнее — даже союзной нам республике — о Белоруссии. В течение пяти лет белорусам удалось реформировать свои Вооруженные Силы и сделать их одними из лучших в Европе. Именно так оценила их комиссия ОБСЕ, инспектировавшая белорусскую армию.

В отличие от наших «реформаторов», белорусы не торопились «начать перестройку с рассветом». Для начала в 1995 году по решению президента Лукашенко был создан консультативный совет при министре обороны по проведению реформы. Во всех частях были сформированы и получили серьезные права офицерские собрания. Именно они сыграли ключевую роль в очищении и оздоровлении офицерского корпуса. Затем, в соответствии с утвержденным главой военного ведомства положением, в консультативный совет офицерскими собраниями соединений и частей были делегированы наиболее авторитетные и профессионально подготовленные офицеры. Сейчас в этот совет входят 60 офицеров в званиях от капитана до генерала, занимающих различные должности. Они представляют все виды и рода войск, практически все гарнизоны и учреждения Министерства обороны.

За месяц до очередного заседания членам совета направляется сообщение о том, какие вопросы выносятся на обсуждение, и предлагается подготовить предложения по ним, опираясь на коллективное мнение офицерской общественности. Эти предложения и становятся предметом дискуссии на заседании.

Наиболее обоснованные, разумные, взвешенные берутся, как говорится, «на карандаш» министром обороны и находят затем отражение в нормативно-правовых актах, директивах, приказах, регулирующих жизнедеятельность вооруженных сил, как рассказал в интервью «Красной звезде» секретарь консультативного совета при Министерстве обороны РБ полковник Юрий Хоменков.

Так было, например, при подготовке изменений и дополнений в действующие законы «О всеобщей воинской обязанности и военной службе» и «О статусе военнослужащих». При их обсуждении члены совета от имени своих офицерских коллективов внесли около двухсот предложений. И многие из них были учтены при окончательной доработке проектов этих нормативно-правовых актов.

За семь лет работы советом рассмотрено более 80 проблемных вопросов, связанных с жизнедеятельностью вооруженных сил, главе военного ведомства представлено свыше полутора тысяч предложений, исходящих снизу, от армейской общественности. Через обсуждение на КС прошли практически все концептуальные нормативно-правовые акты, касающиеся самых различных аспектов строительства национальной армии, в том числе и те, по которым сейчас ведется ее реформирование. Сам совет решений не принимает, его предложения носят рекомендательный характер. Но проекты документов, просеянные через сито знаний и опыта тысяч людей, позволяют министру обороны принимать наиболее целесообразные, взвешенные решения, которые не вызывают реакции отторжения в армейской среде.

И сегодня Беларусь имеет армию, которой по праву гордится ее народ — армию-защитницу, армию XXI века. К сожалению, в этой области России похвастаться нечем. Наша военная реформа все больше похожа на машину саморазрушения с выставки абсурдного искусства…

«Завтра», 2009, июнь, № 23

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

Российская Федерация сегодня сталкивается с геостратегическими и прямыми военно-политическими угрозами практически по всему периметру своих государственных границ: от Прибалтики через Украину, Кавказ, центрально-азиатские республики, Сибирь и Дальний Восток — до Арктики. Зонами относительного спокойствия остаются разве что Белоруссия и российско-китайская граница, однако и здесь «запас прочности» крайне невелик и может разрушиться в любой момент.

В этих условиях реальный оборонный потенциал нашей страны вследствие «военной реформы» и либерально-монетаристской политики Кремля сжимается, как шагреневая кожа, так что уже к следующим президентским выборам в начале 2012 года ситуация может качественно измениться, и российский потенциал сдерживания окажется недостаточным для противостояния совокупности внешних угроз. Заполыхать может везде, неожиданно, «как-то быстро и сразу, как никогда не бывает даже при большом пожаре».

Августовский 2008 года конфликт в Южной Осетии, судя по всему, был всего лишь «пробным шаром», аналогиями которого можно считать столкновения на озере Хасан или на Халхин-Голе перед Второй мировой войной. Но у нас уже не остается времени на подготовку к отражению всей совокупности внешних угроз.

Если завтра война…

Оглавление

ЕСЛИ ЗАВТРА ВОЙНА… Вместо предисловия

ГЕОСТРАТЕГИЯ

  Александр Проханов СТАЛИН И ГИТЛЕР: ПОСЛЕДНЯЯ СХВАТКА

  Дмитрий Рогозин: «СЛУЖУ ИНТЕРЕСАМ РОССИИ»

  Александр Нагорный, Николай Коньков ЧЕРНАЯ МЕТКА ДЛЯ АМЕРИКИ

  Владимир Овнинский ПРЕЗИДЕНТ ВОЙНЫ

  Владислав Шурыгин ТРЕТЬЯ ОБОРОНА СЕВАСТОПОЛЯ

  Екатерина Глушик НАДЕЖНЫЙ СОЮЗНИК

  Денис Тукмаков ТАМ ВРАГУ ЗАСЛОН ПОСТАВЛЕН ПРОЧНЫЙ?

  Сергей Переслегин ГОНКА РАЗОРУЖЕНИЯ

  Алексей Воробьев ПОКА МЫ ИГРАЕМ.

ОРУЖИЕ

  Александр Проханов УРАЛ СВЯЩЕННЫЙ

  Александр Проханов ЯНТАРНЫЙ КОРАБЛЬ

  Александр Проханов — Игорь Орлов КОРАБЕЛЬНЫХ ДЕЛ ДИРЕКТОР

  ИСПОВЕДЬ ТЕХНОКРАТА

  Александр Проханов «ВЕЛИКОМОТОРНЫЙ ШОВИНИЗМ»

  Александр Проханов — Михаил Кузменко СХВАТКА ЗА БУДУЩЕЕ

  Виктор Чепкин ПРЕОБРАЖЕННЫЙ НАРОД ПРЕОБРАЗУЕТ РОССИЮ!

  Олег Щукин МЕГАМАШИНА

  Олег Сергеев «БУЛАВА» БЬЕТ МИМО

  Владислав Шурыгин «БУЛАВА» ОПЯТЬ УПАЛА

  Владислав Шурыгин НАС «ВБОМБЯТ В КАМЕННЫЙ ВЕК»

ВОЙНА

  ИЗ РУБРИКИ «ТАБЛО» — АГЕНТУРНЫХ ДОНЕСЕНИЙ СЛУЖБЫ БЕЗОПАСНОСТИ «ДНЯ»

  Александр Нагорный, Николай Коньков G8: НОВЫЕ СМОТРИНЫ

  Александр Проханов «ЗА НАШУ РОДИНУ — ОГОНЬ, ОГОНЬ!»

  Александр Нагорный ПОНУЖДЕНИЕ К МИРУ

  Владислав Смоленцев ВКУС ПОБЕДЫ

  Георгий Судовцев НА КОМ КРОВЬ?

  Андрей Фефелов РОССИЯ БЕЗ КОМПЛЕКСОВ

  Владислав Смоленцев ВОЙНА ВЧЕРАШНЕГО ДНЯ

  Александр Нагорный НЕ ПРЕВРАТИТЬ ПОБЕДУ В ПОРАЖЕНИЕ!

  Владислав Шурыгин МЕЧ ПЯТОЙ ИМПЕРИИ

  Александр Проханов СВЕТ В КОНЦЕ РОКСКОГО ТУННЕЛЯ

«ВОЕННАЯ РЕФОРМА»

  Григорий Дубров И ЭТО — РЕФОРМА?

  Владислав Шурыгин МЕБЕЛЬ БЫ ДЕЛАТЬ ИЗ ЭТИХ ЛЮДЕЙ.

  Влад Стаковский МИНИСТР БЕЗ ЧЕМОДАНА

  Владислав Шурыгин ЯЙЦО СЕРДЮКОВА ВСМЯТКУ

  Александр Владимиров ЦРУ АПЛОДИРУЕТ

  Владислав Шурыгин ХЕВРОРЕМОНТ

  Владислав Шурыгин МАШИНА САМОРАЗРУШЕНИЯ

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg