«Наш Современник, 2003 № 12»

Федор Тютчев

“И верит сердце

в правду и любовь…”

Тютчев в письмах к жене Эрнестине

Москва, понедельник, 13 мая

Милая моя кисанька, сколь противоестественно и совсем, ну уж совсем несносно быть разлученным с тобой. Не понимаю, как я могу этому покоряться. Это представляется мне невообразимой нелепостью... Вчера вечером в клубе некий господин Ден, флигель-адъютант государя, очень любезно подходит ко мне и говорит, что он встретил вас в прошлый четверг к вечеру в 80 верстах от Рославля. Это первый признак жизни, полученный мной от вас с той минуты, как вы опять сели без меня в вашу дорожную карету у Иверских ворот... Судя по только что указанному сведению, я вправе предполагать, что вы прибыли на место в прошлую пятницу или, самое позднее, в субботу, ласкаемые прекрасной погодой, которая только и ждала вашего отъезда, чтобы установиться у нас. Вдвойне ее благословляю, ибо лишь при ее наличии делается приемлемым и предпринятое вами путешествие, и завершающее его пребывание в Овстуге. Здесь уже три дня не только хорошо — мы даже так счастливы, что страдаем от жары, и я не сомневаюсь, что в Овстуге то же самое, и представляю себе тебя сидящей в твоей комнате с открытой настежь дверью на балкон и смело наслаждающейся устроенным сквозняком. А что, цветет ли уже сирень? Поют ли соловьи? Все это не лишнее, чтобы помочь Василию Кузьмичу достойно принять вас в этом замке, который так ему любезен... Анна, приехавшая сюда в прошлую пятницу, вернулась вчера, в воскресенье, с своего богомолья к Троице, от которого она в восторге, — и на этот раз то, что она рассказывала, было настолько прочувствованно, что возбудило и во мне желание туда съездить. Но я хотел бы совершить эту поездку лишь с тобой, с тобой одной. Что произвело сильное впечатление на Анну, это праздничное и радостное настроение, господствующее во всей этой местности и среди всей этой толпы богомольцев, расположившейся под открытым небом в ограде и за монастырской оградой, а вдоль дороги другие толпы, стекающиеся туда же пешком из всех углов и со всех пределов этой необъятной страны. Да, если существует еще Россия, то она там и только там. Чтобы не нарушать слишком резко этого строя мыслей и впечатлений, мне бы следовало рассказать тебе теперь о том, как я посетил на днях старика Аксакова