«Наш Современник, 2003 № 01»

Александр Михайлов

ЛИЧНОЕ ДЕЛО

(Главы из книги)

Книгу биографической прозы Александра Михайлова издательство “Алгоритм” предполагало выпустить несколько лет назад. Но сложность заключалась в стремлении Александра Яковлевича скорее закрыться от мира в эти годы, чем открывать себя миру еще и помимо своей профессиональной деятельности. “Я устал от душевного стриптиза. Выходить на исповедальную интонацию, показывать: вот какой я правильно настроенный... Не словами это надо доказывать” — так объяснил он потом свое довольно долгое молчание.

Но дело, думается, не только в этом. Как всякий художник, напряженно анализирующий то, что происходит в душе — и во внешнем мире, Александр Михайлов обладает потребностью временами отодвигаться от самого себя и смотреть на свои же размышления холодно, критически, отстраненно, иногда — неприязненно, в который раз экзаменуя себя и перепроверяя свои выводы заново. Все это закономерно. В такие непростые периоды незримо отсеивается наносное — от сути, эмоциональное — от вневременного. И в такие периоды свое собственное “я” художник, как правило, искренне считает недостойным чужого внимания. А говорениео себестановится для него едва ли не мучительным: зачем?!

Увы, без этих тяжелых состояний не бывает роста души у творческого нашего человека и не бывает без них движения вперед в понимании проис­ходящего... К тому же многовековая школа восточного Православия — вообще — воспитала в каждом из нас, будь кто-то и неверующим, вечное сомненье в ценности того, что мы из себя представляем. Русскому человеку всегда лучше и как-то удобней отойти в полутень, отодвинуться, поскорее уступить другому место в ярком, сияющем круге всеобщего внимания.

Доотодвигались. Доуступались так, что почти самоустранились из многих сфер жизни родимой страны. И, довольные собственной скромностью, увидели однажды из своей излюбленной полутени, как неоново и ядовито пылают над столицей России импортные вывески на чужих языках. И как чужие жизненные ценности уже завладели изрядно душами наших детей — то есть нашим будущим, а не только настоящим.