«Газета Завтра 305 (40 1999)»

Андрей Фефелов ТРАНСПОЛИЯ: ЭКСПОРТ БУДУЩЕГО

Третий Рим перегружен, перекошен и сотрясаем. Тревожно гудит, как перегретый котел, клокочет, как очнувшийся Везувий. Каждый миг грозит взрывом, смерчем, извержением. Пятнадцать миллионов встревоженных человеческих особей помещены в колоссальный инкубатор искусственной жизни — существуют вне природы, вне космоса, вне времени. Царят в этом городе дух наживы и дух неуверенности. Страх и похоть гоняют по кругу толпы существ, создают чудовищную воронку, куда каждый день втягиваются десятки тысяч молодых, опьяненных мегаполисом душ. Сиятельный град превратился в адский водоворот, в жуткий зев, в громадный магнит. Современная Москва, погрязшая в пробках и социальном сумраке, похожа не то на надувшегося всемирного бурундука, не то на немыслимого слона-канатоходца, упомянутого в сочинениях Светония. Страшно подумать, что будет, когда зверь оступится! Когда к невыносимым условиям обыденности добавятся обстоятельства чрезвычайные… В чем же выход?

Обратим внимание на стальной перст, указующий на восток. Устремим взор в глубь континента, к безбрежностям Большой России, к необъятиям великой Сибири, где таится в мерзлоте резервная история человечества. Туда ведет нас Великий Стальной Путь, иначе Транссиб — глобальная широтная коммуникация, напоминающая вселенское коромысло с подвешенными на него тяжелыми ведрами цивилизаций Востока и Запада.

На этом великом размахе пространств и расстояний находим опорную точку, середину, откуда видны Брест и Владивосток, Пекин и Лиссабон. Это глухая глушь, сердцевина материка, особая зона, в которой расцвел и продолжает цвести огненный и каменный цветок — молодой русский город Новосибирск.

Новосибирск — младенец, выпрыгнувший из раскаленной купели ХХ века. Горячие ветры великой войны в Европе долетели до Сибири, превратили крохотную станцию на Транссибе в крупный промышленный центр, а затем в запасную столицу советской державы. В яростные дни 1941 года, когда верховной волею тяжелая промышленность СССР обрела крылья, перепорхнув за Уральский хребет, и на зыбких брегах могучей Оби проросли сваи и фермы первых военных заводов, — в это же самое время первый камень лег в фундамент Новосибирского оперного театра. Когда здание было построено, над ним незримо витал величественный призрак Четвёртого Рима. Великолепнейшее строение, напоминающее грандиозную базилику, было завершено к концу войны, и в мае 1945 года наполнилось зрителями. Премьера: "Жизнь за царя"! Знаменитая опера Глинки, называемая тогда более скромно — "Иван Сусанин"…

Помпезный театр, словно мастодонт, возвысился над серыми крышами одноэтажных деревянных домиков. То было начало утопии, первый шаг в осуществлении генерального плана застройки Новосибирска. Глядя на пожелтевшие листы величественного проекта, на рисунки панорам, дворцов и арок, улавливаешь во всем столичный масштаб и размах. Неужто правдива легенда о замышлявшемся переносе столицы Советского Союза в Западную Сибирь?

Фрагменты столичности Новосибирска присутствуют не только в архитектуре, не только в его стратегическом положении относительно главных товарных потоков, но в высоком духе значительности и самодостаточности, живущем в умах людей. Со времен строительства Академгородка Новосибирск вошел в число главных интеллектуальных центров России.

Город, возникший на перекрестье факторов географических и политических, только начинает свой путь в истории. И его возникновение — не случайно.

Будущее таит загадку, но его прозревают писатели и художники, о нем догадываются интеллектуалы и футурологи — точно знают машинисты развития, кормчие и поводыри завтрашнего дня.

Неширокая полоса лесостепи, протянувшаяся от Карпат до пустыни Гоби, образует всемирный коридор, так называемую хорду Евразии. Созданный Богом колоссальный трубопровод пропускает через себя потоки племен и сгустки культур, питает великие анклавы. Именно внутри этого природного тоннеля происходили явления этнической турбулентности, начинались процессы глобальной миграции, зарождался особый тип восприятия, ковалось имперское сознание. Арии, скифы, гунны пронеслись в веках, будто сны Евразии, задавая масштаб мировой истории, формируя космическое, планетарное мышление.

Если Памир — это "космический Кремль", то коридор, по которому протянулся Транссиб, — это "континентальная Тверская", к которой примыкают множество улиц и переулков. Самые значительные из них — Европа, Индия, Иран и Китай…

Великая хорда — основа основ жизни Евразии, будущий структурный стержень переустройства мира.

Пока воспаленные умы Голливуда создают красочные модели гибели человечества, в России родилась и обкатывается идея Трансполии. Это выпестованная самой историей концепция непрерывного города, который прообразует совершенно новый тип культуры и государственности. Столицей страны становится не отдельный центр или анклав, но линейная структура, протянувшаяся через всю Россию, от океана до океана.

Новая "горизонтальная" столица протяженностью десять тысяч километров может включать в себя все виды колёсных дорог, нитки трубопроводов, фрагменты водных путей, оптоволоконные сети, мачты, аэродромы, нависающие на орбите склянки спутников — таков ансамбль современных коммуникаций, сопровождающий дорогу, обозначенную менгирами и кремневыми наконечниками…

Линейная структура, включающая в себя энергетические, транспортные артерии, промышленность и сельскохозяйственные угодья, помещает человека на границу с нетронутой природной средой. Она обещает создать новое социальное время, позволяет осуществить долгожданный синтез цивилизации и природы, соединить достижения современного города с землей и небом.

Мятущиеся поезда несутся вдоль "ожерелья центров" через фантастическую Новую Сибирь. Скользят за окном научные городки, природные заповедники, святилища, озера и станции. Блещут горизонты бескрайнего пространства Родины. Вспыхивает радужным огнем новый алмаз короны Российской Трансполии.

1

(обратно)

ТАБЛО

l Как отмечают эксперты СБД, беспрецедентная дипломатическая нота Токио, в которой содержалось требование к президенту РФ "воздержаться от посещения удерживаемых Россией территорий Японии", под которыми подразумеваются Южные Курилы, и весьма сдержанная реакция на неё как Дмитрия Медведева, так и МИД РФ, указывают на то, что в Кремле склоняются к варианту "совместного использования" данных островов, хотя, согласно Потсдамской декларации, одним из условий принятой в сентябре 1945 года полной и безоговорочной капитуляции Страны Восходящего Солнца было ограничение японского суверенитета "островами Хонсю, Хоккайдо, Кюсю, Сикоку и прочими менее крупными островами по указанию союзников", и никакого указания по поводу распространения японского суверенитета на Южные Курилы союзные державы никогда не делали, поэтому суверенитет Японии на эти территории утрачен с 1945 года…

l Вероятный роспуск "пролужковской" Московской городской думы после отставки "лучшего мэра" и его выхода из "Единой России" может создать серьёзные проблемы не только для главной "партии власти", но и для Владимира Путина, который тем самым лишается своего главного политического инструмента воздействия на Дмитрия Медведева — конституционного большинства в Госдуме, такие оценки активно циркулируют в дипломатических кругах российской столицы..

l Наши информаторы в Нью-Йорке указывают на растущую угрозу американской агрессии против Туркмении с целью изменения геостратегической ситуации в прикаспийском регионе, установления контроля над местными запасами энергоносителей, в первую очередь газа, а главное — над среднеазиатским наземным коридором, связывающим Китай с Ираном. Поскольку ни РФ, ни КНР не имеют общей сухопутной границы с этой постсоветской республикой, а "перегрузка" отношений с Кремлем и затеянная им "реформа армии" делают противодействие России минимальным, военные шансы США выглядят практически стопроцентными, однако для их реализации необходим веский информационный повод, формирование которого может занять от нескольких недель до года…

l Перестановки в высшем руководстве КНДР, осуществленные на пятой сессии Верховного народного собрания 11-го созыва, привели к дополнительному укреплению позиций Ким Чен Ира и создают все условия для передачи высшей власти в этой стране его младшему сыну Ким Ун Чену (он же — Ким Чжон Ын), передают из Шанхая. В то же время, они позволили снизить давление на Пхеньян со стороны Вашингтона и Сеула, возобновив диалог с ними и отказавшись от жёсткой конфронтационной политики, которая могла привести к открытому военному конфликту с применением ядерного оружия, передают из Шанхая...

l Изменения Конституции Украины, которые восстанавливают центральную роль президента в политической жизни республики, подтверждают стремление Виктора Януковича к созданию "властной вертикали" по российскому образцу, однако в условиях снижения уровня жизни населения и нарастающей угрозы дефолта такой шаг может привести к тому, что именно действующий президент через какое-то время окажется главным "громоотводом" для растущих протестных настроений населения, как это было во время "оранжевой революции", прогнозируют наши киевские источники...

l Окончательная приватизация братьями Хачатуровыми некогда государственной компании "Росгосстрах", контролирующей около трети страхового рынка страны и спонсирующей целый ряд общественно значимых проектов, в том числе проведение чемпионата России по футболу, является лишь промежуточным шагом операции по её перепродаже представителям крупного зарубежного капитала, причем в роли потенциальных покупателей могут выступить как одна из американских финансовых групп, так и некий "китайско-японский синдикат", такая информация поступила из Берлина…

l Убедительная победа пропрезидентской Единой социалистической партии (ЕСПВ), получившей 95 из 165 мест в Национальной ассамблее (парламенте) Венесуэлы, и возврат в легальное политическое поле оппозиционных сил позволят Уго Чавесу проводить еще более активную внешнюю политику, не опасаясь обвинений в авторитаризме, однако такая ситуация способна создать ему дополнительные проблемы внутри страны, такая информация поступила из Лондона...

l Одному из лидеров сербских националистов, лидеру Сербской радикальной партии Воиславу Шешелю в ближайшее время угрожает повторение судьбы Слободана Милошевича, то есть внезапная смерть от "сердечного приступа" в тюрьме Международного трибунала, сообщили из Гааги...

Агентурные донесения службы безопасности «День»

печатная продукция, напечатать книгу в типографии 2 на сайте .

1

(обратно)

Сергей Кургинян КАТАСТРОФА НА ПУСТОМ МЕСТЕ

29 сентября 2010 года на "Русской службе новостей" вышло сообщение, что Пятый канал (конкретно — передача "Суд времени", в которой я постоянно участвую) сначала пригласил господина Доренко обсуждать отставку Лужкова, а потом отменил приглашение, ибо якобы не нашел "защитников для Лужкова".

Дальше — больше. В течение дня это сообщение РСН повторяют не только различные сайты, но и информационные агентства. Разве трудно перед тем, как выпустить эту информацию на "Ленту.ру", позвонить на Пятый канал? Зачем так лихо тиражировать сведения, которые выдает третья (очевидным образом — не объективная) сторона, если первоисточник под боком?

Впрочем, на Пятом канале трудятся взрослые люди. И они сами выберут для себя стратегию реагирования на случившееся.

Я же могу только дать оценку игре вокруг Лужкова и этим подвести черту под инсинуациями РСН. Впрочем, при всей актуальности решения этой репутационной задачи, я, давая оценку отставке Лужкова, исхожу, прежде всего, из того, из чего исходил всегда. Из обязанности профессионального аналитика выявлять смысл происходящих событий и своевременно предупреждать об их опасных последствиях.

НУ, ТАК ВОТ. ТА РЕАЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИОННАЯ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ КАМПАНИЯ ПРОТИВ ЛУЖКОВА, КОТОРАЯ ПРЕДШЕСТВОВАЛА ОТСТАВКЕ МОСКОВСКОГО МЭРА И УЖЕ НИКОГДА НЕ СМОЖЕТ БЫТЬ ОТОРВАНА ОТ ЭТОЙ ОТСТАВКИ, ПОРОДИЛА КАТАСТРОФУ НА ПУСТОМ МЕСТЕ. ИМЕННО КАТАСТРОФУ И ИМЕННО НА ПУСТОМ МЕСТЕ.

Вопрос теперь уже не в том, хорош или плох Лужков. Ибо есть система — и обиженная ею политическая фигура. То, что обиженным сочувствуют, — общеизвестно. Но если вдобавок нарастает неприятие системы, то тот, кто ею обижен, по определению хорош для всех, кто не принимает систему. А всё плохое, что о нём говорят, — клевета.

Вопрос также уже не в том, правомочно ли было само решение Кремля по снятию Лужкова. Да, существующая политическая система устроена так, что это возможно в принципе. Но одно дело — принципиальная возможность осуществления подобного начинания, а другое дело — конкретная примененная политическая технология. Именно она соткала катастрофу на пустом месте.

В чем же конкретно дело — если речь идет о политике, а не о сантиментах и процедурных тонкостях?

Дело в том, что Кремль мог снять Лужкова одной закорючкой на листе бумаги. Поставил закорючку, предъявил мэру — и всё. Согласен? Все в порядке. Не согласен? Начинаем разбирать прегрешения, а их, наверняка, немало.

Что сделано было вместо этого?

— Заявлено во всеуслышание, что главное прегрешение мэра — это разрушение тандема. И что за это его накажут. За это, а не за компрометирующие факты?! Но ведь тандем давно разрушают околокремлевские либералы, подкапывающиеся под Путина! Им можно, а Лужкову нельзя?

— Уже сказав, что всё дело в тандеме, Лужкова не отстранили, нет. Его сделали объектом "черного пиара", очень грубо состряпанного. Если точнее сказать, то слишком грубо состряпанного. Казалось бы, уж этому-то научились за годы либерализма и демократии. Ан нет! Мне так и хочется сказать, что "черный пиар" был состряпан нарочито грубо. Но я бы сдержался. И из соображений политкорректности этого не говорил. Если бы не следующие шаги.

— Началась легко предсказуемая ответная информационная кампания. В одной из телепередач были наглядно разоблачены все дефекты антилужковского пиара. Телепередача сначала была широко разрекламирована, потом запущена в эфир. Она уже прошла в восточной части страны, когда поступил запрет на трансляцию. Причем о запрете общество информировали весьма противоречивым образом. То говорилось о политических причинах: борьбе в руководстве ТВЦ. То о причинах "технических". Что лишь подогревало ажиотаж. Это является классическим механизмом создания сенсации. Передача оказалась на "YouTube", стала международным рекордсменом по числу просмотров и так далее.

— В результате был нанесен страшный удар по демократическому имиджу власти, который власть старательно создавала несколько лет. Речь идет не только о внутреннем, но и о международном имидже. Последствия будут неброскими, но существенными.

— Уже после этого Лужкова отправили в отставку.

— Заявив, что он по собственному желанию не уйдёт, Лужков политизировал процесс.

— Заявив о своем выходе из "Единой России", Лужков еще больше политизировал процесс.

— К этой политизации начали срочно подключаться все, кто в этом заинтересован.

— Внимательное заслушивание куска из передачи Караулова, в котором господин Доренко говорит о своих целях, и сопоставление этого куска с текущими "оранжевыми" сюжетами — свидетельствует о многом.

Итак, вопрос не в том, ЧТО было сделано. Вопрос в том, КАК это было сделано. При том, что то же самое можно было сделать без всяких издержек для страны (а также политической системы, института политического лидерства et cetera).

Вывод: содеянное (реальная информационная и политическая кампания против Лужкова, которая завершилась его отставкой) слишком напоминает пресловутый Октябрьский пленум ЦК КПСС, с которого началась политическая карьера Бориса Ельцина.

Мне скажут, что "таперича не то, что давеча", что у Лужкова другой возраст и так далее. Согласен. Понимаю, что никакие прямые аналогии тут неуместны.

Но поверьте моему опыту и интуиции — в каком-то смысле такая аналогия неуместна, а в каком-то смысле она так уместна, что дальше некуда. В чем-то произошедшее слишком напоминает пресловутую "перестройку-2", о которой я говорю давно. Подчеркиваю — слишком напоминает.

1

(обратно)

Александр Проханов — Сергей Миронов ВОЛЯ К РАЗВИТИЮ

Александр ПРОХАНОВ. Сергей Михайлович, по вашему мнению, какое самое главное определяющее свойство сегодняшнего общественного сознания? О чём думает общество? В чём его главная забота, главное ожидание?

Сергей МИРОНОВ. Российское общество многомерно по своей сложности и композиции, каждая социальная группа имеет свои интересы, представления, собственные мысли и мечты. Но всё это, сфокусированное вместе, приходит к общему состоянию, которое я бы определил как состояние предчувствия и ожидания.

Общество осознаёт, что за прошедшие бурные десятилетия был израсходован исторический ресурс, сократились материальные и духовные резервы. Люди ощущают исчерпанность многих форм нашего национального бытия. Исторические аккумуляторы, заряд которых двигает вперёд общественное развитие, сели и нуждаются в новой зарядке. Это предчувствие движения, прорыва, обновления, ожидание развития получило в выступлениях президента России название модернизация. Термин весьма ёмкий, включающий в себя множество компонент, подлежащих детальнейшей расшифровке.

Социальное недовольство и напряжение, приводящее то к народным выступлениям, то к апатии и отчуждению от власти, уходу от проблем, множество других социальных недугов и болезней, — всё это результат топтания на месте. Необходимо запустить механизм развития, ту машину, с помощью которой общество перейдёт с одного уровня на другой. В этом, по-моему, и состоит ожидание народа.

А.П. Как нужно понимать термин модернизация? Ведь вокруг этого понятия ведутся многочисленные споры, ломаются копья. Одни под модернизацией понимают ремонт, но ремонт в самом примитивном смысле, то есть восстановление износившихся дорог, покраска ржавых вагонов, замена прохудившихся труб, реставрация стареющего жилищного фонда. Другие в этом термине видят реформы, то есть глубинное обновление и переосмысление деятельности наших государственных и социальных институтов, служб. Третьи считают, что модернизация есть синоним слову развитие, когда общество переносится из одного качественного состояния в другое, с новыми качествами и новыми смыслами. Как вы понимаете слово модернизация?

С.М. Для того, чтобы дать определение слову модернизация или слову развитие, необходимо прибегнуть к философскому инструментарию — ведь эти понятия затрагивают мировоззренческие и философские проблемы. Но при этом в них, безусловно, входит и "ремонт". Ремонт абсолютно износившейся, доставшейся нам от Советского Союза, техносферы, ведь за 90-е годы была, по существу, проведена деиндустриализация страны. Колоссальный научно-технический потенциал, накопленный Советским Союзом великими трудами, огромными жертвами, напряжёнными коллективными усилиями, оказался разбазарен. Грандиозные энергетические станции износились до такой степени, что они взрываются. Самолёты очень часто терпят крушение из-за старения авиационных машин. Полностью исчез рыболовецкий флот, скудеет наш космос, и нам до сих пор не удаётся создать космические группировки, обеспечивающие нужды нашей обороны и решение экономических задач.

Чего говорить, куда ни посмотришь, везде остатки некогда грандиозных и дееспособных сооружений. Именно об этом говорил председатель правительства, призывая промышленников, экономистов и весь народ совершить повторную индустриализацию, не допустить окончательной деиндустриализации страны. Поэтому модернизация предполагает воссоздание традиционной индустриальной основы, без которой говорить о каких-то более сложных вещах просто бессмысленно.

Говоря о техносфере, нельзя не отметить, что сейчас, в XXI веке, она строится на совсем иных технологиях и базовых принципах и представляет собой, если можно так выразиться, гораздо более изящную техническую среду, которая позволяет, с одной стороны, решать невиданные по своей сложности и уникальности технические задачи, а с другой — обеспечивать человечеству гораздо более комфортное существование на Земле. Создание так называемого постиндустриального или технотронного общества есть также задача модернизации нашей отсталой экономики. В итоге, когда мы говорим о модернизации, то подразумеваем в целом перевод всего огромного общества с одного уровня на другой, гораздо более сложный, устанавливающий более совершенные и гармонические связи между людьми, обществом и природой, природой и техникой, всей земной цивилизацией и космосом.

Скопившиеся внутри системы человечества противоречия видны и в нашем российском обществе. Эти противоречия могут быть сняты новым способом существования здесь, на Земле. Необходимо ответить на стоящие перед нами вызовы не очередным разрушением, а новыми духовными и интеллектуальными, культурными и религиозными средствами, способными, в сочетании с традиционными способами, создать новую симфонию нашей цивилизации.

Но кроме экономической модернизации абсолютно необходима модернизация политическая: ликвидация монополии одной партии, реальная политическая конкуренция, реальная многопартийность. Без этого не будет успехов в модернизации экономической.

Чтобы окончательно ответить на ваш вопрос, необходимо ввести понятие образ будущего. Какое оно, наше будущее? Я не берусь за строительство гипотез, человечество находится в поисках этого образа, и эти поиски всё ещё не окончены, но уверен, это будущее — не капиталистическое.

А.П. Если попытаться хотя бы в самых общих чертах определить этот образ, то как он вам видится с высоты вашего жизненного опыта, политической позиции, партийной принадлежности, вашей роли, занимаемой среди сегодняшних государственных институтов?

С.М. Мы чувствуем, что человечество и весь мир находятся на распутье. Волна кризиса, только что прокатившаяся по всему миру и последовавшая за ней череда техногенных и экологических катастроф, создают в сегодняшнем мировом сообществе огромное напряжение. Что-то неладно в нашем "земном королевстве", и какие-то основные принципы мироздания оказались нами нарушены; и принципы эти не частные, не отдельно взятые, а универсальные, управляющие всей жизнью нашей планеты, её биосферой, техносферой, ноосферой. Что это за принципы? Я бы определил их как принципы Справедливости, в самом общем и высоком смысле этого слова. Ведь справедливость — это не только то качество, которое определяет жизнь человеческих сообществ, отношение человека к человеку или общественных групп друг к другу, справедливость — это гармония, т.е. тот принцип, по которому построено, по-видимому, всё мироздание.

Если внимательно изучать священные тексты, вникать в послания великих религиозных конфессий, то в каждой из них, будь то христианство, ислам, буддизм или иудаизм, принципу справедливости отводится высшее, божественное место, на основе этого принципа построено не только человеческое общество, но и жизнь планет, жизнь звёзд, жизнь всей природы.

Именно поэтому, нарушив принцип справедливости в общественной сфере, мы пережили беспощадные восстания и бунты, великие потрясения, когда одна часть мирового сообщества, обездоленная и обиженная другой частью, готова восстать и объявить тотальную войну. Несправедливость, или нарушенная справедливость в сфере экономических отношений привела к глубочайшим экономическим диспропорциям и в конечном счёте послужила причиной кризиса существующей хозяйственной системы. Несправедливость в отношении к природе привела к тому, что природа, взбунтовавшись, обрушила на нас землетрясения, ураганы, лесные пожары. Приходилось даже слышать, что недавние пожары в российских лесах — это акт самосожжения лесов, которые больше не могут выносить такого варварского, чудовищного к себе отношения.

Недаром наша партия называется "Справедливая Россия". Вокруг этого понятия вращаются все наши интересы, раздумья и помышления. Мы стараемся реализовать справедливость не только в наших повседневных отношениях, но и привнести этот принцип в область политики, культуры, экономики, науки, сделать принцип справедливости универсальным для всей нашей жизни.

А.П. Вы сказали, что мир стоит на распутье. Каковы варианты новых путей? Куда может устремиться человечество с этого перекрёстка?

С.М. Крупные философы, мировые политики, политологи иногда полунамёками, а иногда практически прямым текстом говорят о том, что земные ресурсы подходят к концу. Технологии, с помощью которых человечество обустраивается на земле, чрезвычайно порочны, и перегрузка нашей маленькой планеты приводит иногда к катастрофическим результатам. Эти взгляды очень часто приобретают мизантропический характер, когда призывают сбросить излишки земного населения, сбросить со счетов целые нерентабельные континенты, которые только и делают, что потребляют, не производя общественно-полезного продукта. На основе этих взглядов складываются целые теории, напоминающие нацистские, теории превосходства одной дееспособной части населения над другой, неспособной.

Недаром так многочисленны конспирологические теории о том, что где-то в закрытых лабораториях золотого миллиарда готовятся средства для истребления человечества, биологические, климатические, химические, этнографические и другие виды оружия, способные уничтожить или резко сократить население азиатского и африканского континентов.

Другой подход утверждает, что трагическая ситуация с ресурсами и перенаселением Земли явилась результатом неверной организации общества и всей мировой жизни. И впереди у человечества есть только один путь — гармонизировать внутренние отношения, создать общество мирового социализма.

Даже вчерашние проповедники монетаристского курса, пройдя сквозь ужас недавнего финансового кризиса, теперь утверждают, что только социально ориентированные методы государственного вмешательства в экономику способны предотвратить следующие катастрофические волны кризисов.

Мы, как партия социал-демократов, партия, исповедующая социалистические идеалы, утверждаем, что социализм в состоянии гармонизировать отношения между людьми и на Земле в целом. Мы убеждены, что каждый отдельно взятый человек способен производить больше, чем он потребляет. Ориентация людей не на потребление и бесконечное увеличение своего земного комфорта, а на творчество, на созидание — вот что обеспечит человечеству новое дыхание, новые формы жизни.

А.П. Сейчас ведутся довольно острые дискуссии о методах и технологиях проведения модернизации. Озвучиваются две полярные точки зрения. Одна из них сводится к тому, что модернизацию необходимо провести в кратчайший срок через рывок, прибегая к мощному воздействию государства на все формы сегодняшней общественной жизни, то есть эти люди предлагают мобилизационный проект, во многом напоминающий сталинский проект 30-х годов. Другие находятся в ужасе от самой идеи насилия, от самой идеи авторитарного сильного государства, считают, что только усиление демократии, создание условий для свободного изъявления отдельно взятого человека обеспечит технический и экономический прорыв. Они выступают за бархатную, эволюционную, постепенную модернизацию жизни, основанную на привлечение в Россию инвестиций, за создание для отдельно взятого человека или небольших человеческих групп условий мобильного развития. Что, по-вашему, справедливее? Что обеспечило бы нам верную технологию модернизации?

С.М. Если обратиться к классике модернизационных процессов, мы должны отметить, что все модернизации, и в прежние времена, и в нынешние, проводились при усилении роли государства, когда государство становилось явно авторитарным, иногда, как в советское или петровское время, принимало форму диктатуры. То есть у руля модернизации всегда стояла сильная власть, обладающая планом модернизации, волей к её проведению, способная сконцентрировать в своих руках небогатые ресурсы и направить их на развитие, а также подавить тенденции к противодействию модернизации.

Я убеждён, что предстоящая модернизация будет проводиться крепким, обладающим волей и здравым смыслом государством. Но это вовсе не значит, что снова начнутся принуждения, раскулачивания, ГУЛАГи, шарашки, смешно об этом говорить. Повторение сталинизма невозможно, как невозможно повторение истории. В России просто нет ресурсов, которые можно было бы тратить так же безрассудно и безумно, как это происходило в 30-е годы. В XXI веке цена человеческой жизни чрезвычайно велика и российское общество это понимает, как ни одно другое. Ещё раз повторяю, модернизация должна происходить при гармонизированном обществе, при сильном, осмысленном государстве, которое обладает концепцией модернизации, штабом модернизации и слоем тех людей, на которых эта модернизация может опереться.

А.П. На что должна быть направлена эта воля? Кто является врагом модернизации? Кто является носителем идеи модернизации в сегодняшнем российском обществе?

С.М. Мне, в силу моей должности, постоянно приходится иметь дело со всеми российскими регионами, я хорошо знаю ситуацию в каждом из них. Я вижу как одни губернаторы, обладающие талантом, страстью, умением создают на своих территориях условия, обеспечивающие приток зарубежных инвестиций, что позволяет в кратчайшие сроки создавать инновационные производства. Эти преданные своему делу люди обеспечивают модернизацию своих территорий и территориальной промышленности только за счёт умения, точного расчёта. Они уповают на творчество, на опережение, на эффективную логистику. В соседних областях с, казалось бы, таким же населением, потенциалом, схожими коммуникационными возможностями, царит застой, уныние, капиталы туда не идут, жизнь деградирует, у тамошних губернаторов нет ни воли к творчеству, ни воли к модернизации.

Сильное федеративное государство необходимо для того, чтобы с его помощью сконцентрировать весьма скромные, незначительные по нынешним мировым стандартам ресурсы, находящиеся в распоряжении России, на самых главных, выигрышных и ударных направлениях, не дать этим средствам растечься по плоскости, создать из них локомотивы развития, вложить их в такие отрасли, которые принесут желаемый результат в кратчайшие сроки.

Только государство может нанести тотальный и резкий удар по коррупционерам, по той сложившейся системе коррупции, при которой невозможна ни модернизация, ни самая обычная человеческая жизнь. Удар по коррупции — это удар по врагам модернизации, и он не может быть нанесён так называемыми либеральными партиями, потому что сама коррупция умело пользуется ими, чтобы оккупировать все сферы нашей политической, гражданской и экономической жизни.

Только государство с помощью разнообразных методов регулирования способно принудить наших крупных отечественных сырьевых производителей, так называемых олигархов, вывозящих и продолжающих вывозить активы за рубеж, к инвестициям в собственную страну, из которой они черпают свои сырьевые богатства, где находится источник их баснословных миллиардных прибылей.

Только государство способно подавить все льющиеся через электронные СМИ вредоносные потоки воздействия на наш народ, превращающие его в покорное, бессмысленное, лишённое высших интересов, в том числе и государственных, население. Прекращение этих воздействий, этих ядовитых потоков, вливающихся в национальную жизнь, умертвляющих её, переориентирующих её с традиционного для России творчества и развития к прозябанию, бездарному прожиганию жизни, также входит в задачи государства.

Наконец, государство, со своим опытом великих побед, великих свершений, способно обратиться к народу с такими словами, чтобы пробудить его к активности, призвать на общий труд, на общее дело, мобилизовать его, как это бывало в дни величайших испытаний. Ибо модернизация — это не праздник, не пир и не кинофестиваль, а огромная, предстоящая всему нашему обществу, работа.

А.П. А каковы же, по-вашему, те силы, на которые власть может опереться в своём модернизационном начинании? Кто, по-вашему, является гвардией модернизации?

С.М. Задача состоит в том, чтобы в итоге весь народ, все его слои и социальные группы были охвачены идеей модернизации, служили базовым слоем для нашего развития. Однако сегодняшнее состояние умов таково, что далеко не все готовы включиться в созидательную работу. Более того, есть огромные инертные слои, которые отвыкли работать, творить, отвыкли участвовать в масштабной всенародной работе. Но я убеждён, что, как сказал наш президент, свобода лучше, чем несвобода. Точно так же и творчество лучше, чем не творчество, созидательный труд лучше, чем бездарное бессмысленное безделье.

Мне кажется, что сегодня в модернизации, прежде всего, заинтересованы наши ученые и инженеры. Это те люди, которые за время тяжёлых разрушительных 90-х годов умудрились сохранить основы своих производств, сберечь технологии, государственные тайны, сберечь всю русскую творческую техническую энергетику. Сегодня они нуждаются в поддержке, они хотят движения вперед. Им хочется обновить свои станки, чтобы создавать продукцию, способную конкурировать с мировыми производителями. Русская техническая интеллигенция является базовым слоем для, как вы выразились, гвардии модернизации.

Вместе с ними представители армии. Армия нуждается в новом вооружении. Мы во многом потеряли свои военные преимущества, сегодня мы вынуждены закупать военную технику за рубежом, это оскорбительно для наших военных. Военнослужащие вовсе не исключают в будущем крупных международных конфликтов, где потребуются новые типы вооружений, в том числе и космические войска. Все они крайне заинтересованы ходом модернизационных процессов.

В модернизации несомненно заинтересована наша образованная молодежь, наша патриотическая общественность, больно и остро переживающая отставание и неудачи России, то моральное унижение, которому подвержена Россия со стороны некоторых мировых сил. Лучшие представители российской православной церкви также связывают своё церковное преумножение с идеей российской модернизации.

А.П. Как вам видится Новосибирск в сфере того, что мы с вами обсуждаем? Какова его роль в предстоящей модернизации страны?

С.М. Новосибирск — это не просто город, не просто центр, это универсум, именуемый словом Сибирь.

В советское время Новосибирск был мощнейшим центром развития. Здесь прорабатывались удивительные идеи, расцветала наука XX века, здесь складывались величайшие математические, физические, естественно-научные и гуманитарные школы. На новосибирских заводах производились самые современные образцы военной и гражданской техники.

Конечно, всему этому за годы трансформации был нанесён сильнейший урон. Многое ослабело, было отключено от финансирования, предано забвению. Оскудели лаборатории, школы, многие заводы закрылись.

Теперь, когда мы заговорили в полный голос об обновлении, на Новосибирск, как мне кажется, возлагается огромная государственная задача. Сюда в ближайшее время, я в этом убеждён, придут большие государственные деньги, способные оживить фундаментальную и прикладную науку. В Новосибирский регион будут производиться инвестиции, как отечественные, так и зарубежные.

Сегодня в Новосибирске создаются технологии, способные конкурировать с мировыми. Уже сейчас здесь проектируются самолёты будущего. Сколково далеко не единственный и, на мой взгляд, не самый важный участок внедрения инновационных технологий. Новосибирск с его научным потенциалом, с его сохранившимися научными коллективами, является одной из самых удачных сфер приложения государственного финансирования. Это базовый район для ближайшего развития России.

Верю, что новосибирцы, очень чуткие к проявлениям социальной несправедливости, сохраняют в себе самое главное — это сибирский характер, способность к быстрой мобилизации, к великим преодолениям, тягу ко всему новому, к освоению новых пространств. Это и есть залог успеха российской модернизации!

1

(обратно)

Анна Серафимова НАДЁЖНОЕ ПАРТНЁРСТВО

С 2000 года в Новосибирске действует отделение Посольства РБ в России, обеспечивающее сотрудничество Сибирского региона с Беларусью. Связи новосибирских и белорусских предприятий, налаженные еще в советский период, помогают интеграции наших экономик, позволили предприятиям, "завязанным" друг на друге, не только сохранить производство, но и развить его. Объем внешнеторгового оборота Новосибирской области и Белоруссии в 2008 г. он составил 153 млн. долларов, в том числе экспорт — 34,6 млн. долл., импорт — 118,4 млн. долл., т.е. рост по сравнению с 1999 г. составил более чем 6 раз. На сегодня с Беларусью сотрудничает 77 предприятий и организаций Новосибирска. Город и область намерены и далее укреплять сотрудничество с Беларусью в промышленной сфере, о чем на международной научно-практической конференции "Инвенции. Инновации. Инвестиции", состоявшейся весной прошлого года в Минске, заявили представители мэрии Новосибирска. Предприятия Новосибирска заинтересованы в организации новых поставок на белорусский рынок оборудования для транспортной сферы и городского хозяйства. Готова область покупать белорусскую продукцию и тяжелой, и лёгкой промышленности. Во время визита в Минск новосибирская делегация посетила некоторые предприятия и обсудила возможности делового сотрудничества, заключения новых контрактов.

Новосибирские предприятия поставляют в Белоруссию разнообразную продукцию: завод "Сибэлектропривод" — электроприводы для карьерных самосвалов "БелАЗ", завод "Экран" — оптические преобразователи, Металлургический завод им. Кузьмина поставлял металлопрокат — лист и трубы, Стрелочный завод — железнодорожные стрелочные переводы. В ходе названного визита сибиряки предложили "Белкоммунмашу" современные электромеханические усилители руля для троллейбусов, автобусов и трамваев. А "Белкоммунмаш", в свою очередь, заинтересован поставлять свою продукцию (автобусы, троллейбусы, трамваи) в регион.

Из Белоруссии в Новосибирск идут лифтовое оборудование, дорожная техника, тракторы "Беларусь", продукция "Атланта"— холодильники, морозильники, электрические и газовые печи. Охотно покупают сибиряки телевизоры "Горизонт". В Новосибирске действует "Торговый дом МТЗ-Сибирь". Он поставляет минские тракторы и другую технику всей Сибири и Дальнему Востоку. Открыт центр по продаже, гарантийному и сервисному обслуживанию техники Минского автомобильного завода. Например, в период с 2005 по 2007 год, чтобы обновить изношенный автобусный парк, мэрией Новосибирска было приобретено 150 минских автобусов МАЗ, которые составили половину подвижного состава муниципального автобусного пассажирского транспорта города. В 2009 году было запланировано приобретение еще 50 минских автобусов, но из-за кризиса приобрели только 15.

Большой популярностью пользуется белорусская дорожная и уборочная техника, которую среди прочих предприятий поставляет в область ОАО "Амкодор", также имеющий в Новосибирске свой торговый центр.

Продукция белорусской фирмы "Милавица", сеть фирменных магазинов по продаже изделий которой открыта в Новосибирске, пользуется возрастающим спросом. Вообще в области популярна продукция белорусских предприятий легкой и текстильной промышленности, трикотажные и швейные изделия.

Взаимодействие между Новосибирском и Беларусью развивается не только в производственной сфере, но и в науке. Ученые Новосибирска тесно сотрудничают с учеными Национальной академии наук Беларуси по многим научным направлениям, совместные разработки, которые ведут ученые наших стран, в том числе в рамках программ Союзного государства, используются в промышленности двух стран. Несколько институтов Сибирского отделения РАН выполняют ряд исследований для Белоруссии.

Укрепляется сотрудничество в области образования и культуры. Когда отмечалось 65-летие освобождения Белоруссии от фашистов, новосибирцы — ветераны Великой Отечественной войны, участвовавшие в боях за Белоруссию, Указом президента РБ Александра Лукашенко были награждены памятными медалями. Делегация новосибирских ветеранов, воевавших на территории Белоруссии, была приглашена в братскую республику, где приняла участие в торжествах, посвященных великому празднику.

Множество мероприятий проводит Белорусский национально-культурный центр во имя святой Ефросиньи Полоцкой, открытый в Новосибирске. Так сложилось, что много белорусов, участвовавших в строительстве заводов, фабрик в Сибири, в освоении месторождений на этой территории, остались жить и работать в России, но не утеряли связь с родными краями. Живя в Сибири, они не только сами поддерживают свои национальные традиции, но и популяризируют белорусскую культуру, её обычаи среди россиян. Сотрудничество Новосибирской области и Белоруссии во всех областях нашей жизни: промышленности, науке, культуре, образовании — укрепляет не только межличностные контакты между гражданами, но и способствует укреплению межгосударственных связей.

1

(обратно)

Владимир Бондаренко ШАНХАЙ: ИТОГИ ЭКСПО—2010

Для Дмитрия Медведева выставка ЭКСПО-2010 в Шанхае стала экзаменом на понимание будущего России. Конечно, можно поразить простодушных китайцев слегка покосившимися разукрашенными белыми кремлевскими башнями. Можно попробовать удивить китайцев похождениями Незнайки, по-китайски сяоучжи — "малыш, не желающий учиться", впрочем, китайцы не удивились, они нынче и воспринимают Россию такой — не желающей учиться. Но у нашего президента были другие задачи. "Если Далянь — это день вчерашний, Пекин — настоящее, то Шанхай — будущее. Это будущее наших городов, производств и, главное, детей… И именно это мы смогли показать при помощи российской экспозиции", — сказал Медведев.

На создание павильона было потрачено сначала 1,1 млрд. рублей. Затем, после критики со стороны президента, на перепланировку под голографическое изображение Сколково ушло еще 700 млн. рублей. В итоге — около двух млрд. рублей на фантазию, посвященную нашему возможному инновационному развитию и нашим утопическим нанотехнологиям. Как сказал президент: "Это уникальный шанс для того, чтобы ускорить модернизацию наших экономик, наших институтов и инновационное развитие…" По его замыслу, экспозиция демонстрировала уровень российских инноваций, рекламировала достижения науки и техники, прежде всего его любимый инноград Сколково.

Президент немного напоминал Незнайку, расхваставшегося перед всеми Знайками своими успехами. "Сейчас отношения России и Китая находятся в высшей точке, наши страны являются добрыми и стратегическими партнерами", — сказал он. Но куда уйти от того факта, что в товарообороте Китая торговля с Россией занимает лишь скромные 2%? Что это за высшая точка отношений, если объем американо-китайской торговли близок к 300 млрд. долл. в год, а русско-китайский объем торговли почти на порядок меньше, и мы лишь мечтаем приблизиться благодаря новым соглашениям к 60 млрд. долл.? Близка к нулю поставка из России военно-промышленных товаров, и вообще высокотехнологичного оборудования. Хвастаемся чубайсовскими наноаккумуляторами, а поставляем в Китай что?

Вне самой футурологической выставки президент России и на самом деле подписал десять важнейших для России соглашений… исключительно по сырьевым проектам. Да, мы поворачиваемся лицом к Китаю, но лишь для того, чтобы увеличить продажу нефти и газа. Китай и Россия объявили о завершении строительства нефтепровода Сковородино—Дацин, подтвердили объем поставок по этому нефтепроводу нефти, согласовали основные параметры экспорта российского газа в КНР, договорились о дальнейшем сотрудничестве в угольной и атомной промышленности. Будем продавать алюминий, будем строить атомные электростанции, в обмен получая высокотехнологичное оборудование с китайских заводов. Таковы реальные итоги переговоров, которые провели Дмитрий Медведев и Ху Цзиньтао. И нажали символическую нефтяную кнопку. "Я полностью удовлетворен итогами визита в КНР и надеюсь, что этот визит будет символизировать новую страницу в истории наших отношений", — заявил Медведев.

Я тоже доволен итогами переговоров. Сегодня мы — отсталая сырьевая страна, у которой есть в избытке сырье и остались с советских времен наработанные технологии в космосе и атомной энергетике. Раньше было еще и самолетостроение, кораблестроение, военная техника, и много чего другого. Было, да сплыло. Потихоньку уходит и космос. Сколько продержится атомная энергетика, неизвестно. Будем продавать нашу энергию — глядишь, и выживем. Но только где наша модернизация и инновация?

Для Китая мы важны как стратегический сырьевой партнер. Мне непонятно, на каком основании наш президент заявляет: "Еще одним фактором, определяющим высокую степень нашего взаимодействия, является то, что сегодня Россия и Китай решают во многом схожие задачи(?! — В.Б.), продвигаясь по пути всесторонней модернизации…" Вроде бы Китай не продает нефть и газ, темпы его промышленного развития уже много лет поражают весь мир. В чем же схожесть наших задач? "Газпром" готовится "осваивать" Китай. На российском газе будут развиваться высокие китайские технологии. Наша энергия будет подпитывать китайский рывок в будущее. Но когда, наконец, будет газифицирована сама Россия? Может, это сделают китайцы?

Свою поездку президент начал с посещения кладбища советских солдат в Даляне. Почему-то он назвал Далянь — "днём вчерашним". Да, и русский некогда Порт-Артур, и русский некогда порт Дальний — это наше прошлое, но до нынешнего китайского Даляня — суперпромышленного небоскребного города — нам еще расти и расти. И почему Мемориал погибших советских солдат для президента России — день вчерашний? Может быть, в этой оговорке и кроется гибельность нынешней российской политики? Может, и на самом деле нынешняя Россия — это сплошные незнайки — сверху донизу, от президента до школьника?

На самом деле, наше победное прошлое 1945 года — это единственная надежда на наше победное будущее.

1

(обратно)

Александр Проханов — Николай Левичев МЫ — СВОБОДНЫЙ НАРОД

Александр ПРОХАНОВ. Николай Владимирович, вы являетесь идеологом партии "Справедливая Россия". В какой степени идеология партии созвучна идеологии модернизации?

Николай ЛЕВИЧЕВ. Должен вам сказать, что в политическом сообществе последнее время к слову "идеология" относились отрицательно, предполагая, что идеология — это пережиток тоталитаризма. Существовало своего рода негласное табу на идеологию. Некоторые партии даже бравировали своим внеидеологическим характером, пытаясь стать так называемыми партиями "для всех".

Однако популярный тезис о "конце идеологии" уже развенчан, и последние события в мире это подтверждают. Сегодня все более очевидно, что разные социальные группы в России привержены разным ценностям и имеют различные интересы. Игнорировать это нельзя. Для того и существуют партии, чтобы отстаивать и защищать разные позиции. Не случайно и партия власти озаботилась своими идейными корнями, привинтив на свои двери табличку с надписью "консерваторы". Мы изначально определили свою идеологию как социалистическую. И наша идеология социальной справедливости напрямую связана с идеологией модернизации.

В сегодняшних дискуссиях на тему российской модернизации нередко противопоставляют два сценария: "вестернизация" и "опора на собственные силы". Противопоставление весьма условное, так как развитие России проходило не только в рамках общеевропейских тенденций. Усваивая и перерабатывая все самое передовое, что было в мире, она вырабатывала и самобытные, уникальные формы социального существования. Думаю, сегодня особенно важно не просто создать "российскую кремниевую долину", но обеспечить условия, при которых внедрение модернизационных элементов будет вовлекать в процесс созидания энтузиазм всех неравнодушных людей.

Любая модернизация возможна только тогда, когда ее идеи будут восприниматься общественным сознанием как "свои". Целью должны быть не безликие проценты валового продукта, а развитие человеческого потенциала. Наиболее эффективные инвестиции — это инвестиции в человека, в тех, кто может быть субъектом перемен. Поэтому, раз уж мы говорим о модернизации, надо обеспечить ее прочный фундамент, вкладывая деньги в здравоохранение, образование, культуру, обеспечивая возможности самореализации человека.

А.П. Что такое, по-вашему, идеология модернизации? Существует ли она? Что вы вкладываете в понятие модернизации?

Н.Л. Конечно, это не просто технологический прорыв, считаю такое понимание модернизации упрощением. Модернизация — это коренное изменение ключевых институтов общества. И она действительно нам необходима.

Я бы сказал, что существуют вполне конкретные критерии модернизации в разных областях жизни, которые не позволяют размывать или подменять ее смысл. Например, в социальной сфере — это высокий уровень удовлетворенности жизнью, доверия между людьми, между народом и властью, эффективно работающие "социальные лифты", позволяющие людям выстраивать стратегию собственного будущего. В политической жизни — это участие населения в процессе принятия решений, уровень развития местного самоуправления, обеспечение прав человека и гражданина. В области культуры для России — это взаимодействие традиций и сотрудничество разных народов, которое дает синергетический эффект, умножающий наш общий потенциал.

В этом контексте важнейшими по значимости принципами мы считаем Справедливость, Социальное Равенство, Солидарность, Гуманизм. Идеи, направленные на установление справедливости, на развитие знания и улучшение самого человека, будут восприняты и усилены российским народом, именно они должны стать философской основой или, если хотите, идеологией модернизации.

А.П. Насколько я понял, в идеологию модернизации вы вводите такую категорию, как народ, отношение власти к народу и отношение народа к власти, а также совместное отношение народа и власти к идее развития. Правильно ли я вас понял?

Н.Л. Может быть, мои слова прозвучат как очевидные, но народ — это субъект истории. Некоторые периоды истории бывают персонифицированы, на первый план выходят лидеры или элиты, но на самом деле в основе любых преобразований находится народ, его воля, самосознание, способность к историческому творчеству. Потеряв волю к жизни, погрязнув в беззаботном гедонизме или, наоборот, будучи деморализованным ударами судьбы, народ может исчезнуть с исторической арены, потеряв свою государственность.

Но народ может и ускорить историю, дать ей стремительное развитие, достигая невероятных результатов в кратчайшие сроки. Российский народ — народ с огромным прошлым, с грандиозными достижениями за плечами. Эти достижения позволили нам выстоять в самые страшные периоды мировой истории, не проиграть, не сдаться, а одержать величайшие победы, к которым относится Победа 1945-го года. Порою отечественная история напоминала метаморфозы птицы Феникс, когда русская жизнь, наша государственность возрождались практически из небытия. И ключевую роль в эти периоды играли не только лидеры, выдвинутые на передний край, но сам дух народного бытия, позволивший сохранить искру национальной идентичности и вновь возжечь пламя нашей истории. Так было и на Куликовом поле, и в 1612 году, и во времена первой Отечественной войны 1812 года, и, конечно же, на крутых поворотах XX века.

А.П. Сегодня в высоколобых кругах нашей элиты нередко раздаются упрёки в адрес нашего народа. Русский народ называют инерционным, народом-рабом, народом, неспособным к преобразованию. Всё чаще слышатся возгласы о том, что модернизация невозможна при сегодняшнем русском народе.

Н.Л. Подобные заявления еще раз демонстрируют ту пропасть, которая сложилась между основной частью нашего общества и чиновно-олигархической верхушкой, любящей называть себя "элитой". "Элита" в отношении сегодняшнего правящего класса — это даже не лесть, это маскарад циничных и самовлюбленных персонажей. Разве сегодняшние "клоны" "Единой России" сравнятся в профессионализме, радении о судьбе Отечества с Горчаковым, Витте, Брусиловым, Косыгиным, Курчатовым? Или, может быть, аморальные завсегдатаи нашего телевидения и постыдных шоу в московских клубах мнят себя Пушкиным, Шаляпиным, Высоцким? Пропасть между сегодняшней подлинной Россией и присосавшейся к ней Россией Рублевского шоссе лежит не только в имущественном или правовом поле. Среди двух этих частей нашего общества возникла крайняя поляризация в области мировоззренческой, в области культуры и тех ценностей, которые исповедуют граждане. И те высокомерные заявления, которые мы слышим об инерционности народа, конечно, нужно воспринимать как стремление списать на народ собственную некомпетентность и несостоятельность, бессилие что-либо преобразовать в нашей жизни.

В российском обществе в целом и в российской политике в особенности сегодня, пожалуй, даже больше, чем в советское время, укрепился принцип работы "для галочки".

Вот типичная для сегодняшнего дня ситуация. Ты чиновник, тебе поручено какое-либо государственное дело, оно обеспечено ресурсами, санкцией высшего руководства. Казалось бы, работай, служи Отчизне. Но на практике получается так, что квалификация сегодняшней бюрократии позволяет ей решить лишь две задачи: освоить бюджет и покрасить ограду вдоль забора перед приездом начальства. А потом уже начинается поиск виновных. Целый год прошел с момента, когда президент провозгласил курс на модернизацию. А за окном — "конь не валялся". Кто виноват? Конечно же, "народец"!

А.П. То есть вы хотите сказать, что сегодняшнее российское чиновничество в принципе не способно решать задачу обновления и преобразования жизни в стране? Что оно и есть главный враг модернизации?

Н.Л. Александр Андреевич, казус состоит в том, что стоит нам сегодня с вами составить фоторобот "врагов модернизации" — и завтра же нас назовут "охотниками на ведьм". Но трезвый анализ реальности, безусловно, требует выявления тех социальных институтов и групп, которые объективно не заинтересованы, чтобы положение дел в России менялось в лучшую сторону.

Кто они? Для ответа на этот вопрос достаточно вооружиться римским принципом "Qui prodest?" — "Кому выгодно?". А вернее, кому невыгодны перспективы, обозначенные президентом? И здесь существует очевидный экономический ответ. Пока прибыль сырьевых секторов экономики будет в разы, на порядок превышать прибыльность технологичных производств, пока "менеджер среднего пошиба" будет получать бонусы, в несколько раз превосходящие годовую зарплату врача и ученого, то найти для нынешних хозяев жизни аргумент, для чего нужна модернизация, будет невозможно!

"Справедливая Россия" придерживается принципа, что природные недра, то, чем одарила Россию матушка-природа, должны быть достоянием всего народа. И в нынешних условиях, когда операторами нефтедобычи, разработчиками рудных месторождений являются частные компании, есть эффективные и рыночные по своей сути решения. Налоговая оптимизация, таможенное регулирование, госзаказ на отдельные виды продукции — вот те рычаги, которые могут не в отдаленной перспективе, а уже сегодня принести свои плоды. Сделать так, чтобы труд ученого и инженера ценился выше авантюрных навыков дельца и спекулянта, какими бы пафосными словами они ни прикрывались.

Но для этого нужны политическая воля и практические меры по преодолению коррупции. Не так давно мы услышали с экранов телевидения, что "посадки будут!". А на деле… Вы сами знаете, кто виноват, если лимузин миллиардера выехал на встречную полосу или какому-то "облаку в кепке" захотелось построить очередной торговый центр на месте детского садика. А говорят — "виноват "народец"".

А.П. А может, тогда либеральные говорящие головы правы. И нашим людям не хватает гражданской активности, не хватает уважения к себе самим. Чтобы отстоять попираемые права?

Н.Л. Развитие гражданского общества, поддержка народной самоорганизации всегда оставалась одной из приоритетных задач нашей партии. Мы сотрудничаем с десятками общественных организаций по всей России, оказываем правовую и консультативную поддержку всякий раз, когда к нам приходят жалобы на произвол чиновников. Хотел бы напомнить, что гражданское движение всегда плечо в плечо шло с левыми политическими силами. Теорию гражданского общества разрабатывал Антонио Грамши. Профсоюзы и борцы за мир весь XX век сражались на одних баррикадах с социалистами всех стран. И сегодня, когда монополию в области неправительственных движений пытаются приписать себе либералы или по разнарядке свыше спустить представители "партии власти", это выглядит просто анекдотично.

Объективный анализ общественных настроений в России показывает, что большинство представителей нашего народа стремится к социализму, сохраняет социалистические ценности. Люди мыслят свою историю и свое национальное существование в рамках социально справедливого общества. Поэтому модернизация, как полноценный социокультурный процесс, должна базироваться именно на глубинных, свойственных народу представлениях. Тогда она станет подлинно народной модернизацией. Иначе она останется громогласным пиар-проектом.

А.П. Что же должна делать власть, чтобы заручиться народной поддержкой? Должны ли министерские чиновники раз в неделю посещать сельские больницы и детские дома с благотворительными целями, как делала семья Императора во время войны? Или, уподобившись Ильичу, депутаты должны таскать бревна на субботниках?

Н.Л. И это не помешало бы. Правда, это должны быть не разовые акции на камеру, как сейчас практикуется, а, как вы верно заметили, регулярные, можно сказать системные занятия. Но главное даже не в этом. Работа чиновника — это ведь тоже труд, причем труд наемный! И если он выполняется недобросовестно, то наемный работник должен увольняться, наказываться за злоупотребления. Поэтому и необходимо продемонстрировать, что модернизацию мы собираемся вести все вместе. Что интересы простого труженика — главная её цель. Что зло наказуемо! Что каждый факт коррупции, будь он освещен хоть в районной газете, хоть в открытом письме на имя президента — расследуется, невзирая на то, провинился лейтенант милиции или министр.

Лишь спустившись на землю, разделив с простыми людьми их горести и чаяния, власть может рассчитывать на поддержку, на синергетический эффект, о котором сегодня так много говорится. А в перспективе — и на то, чтобы остаться в истории Элитой без кавычек.

В нашем коллективистском народе до сих пор живёт представление о том моменте, когда мы все объединимся, вновь вложимся в то, что принято называть Общим делом. Мы должны научиться объединению не только в момент национальной трагедии или катастрофы, как не раз случалось в нашей истории, но и в моменты общего созидательного труда. То есть в период модернизации страны.

А.П. Для этого, как мне видится, необходима система новых, солидаризирующих символов, ясных целей. Советское общество объединилось и мобилизовалось, когда пришёл враг и нужно было дать отпор. Но в отсутствие чёткого образа будущего оно не смогло пережить периода благополучия: разделилось в себе и пало.

Н.Л. Именно поэтому на знамени нашей партии написано священное слово "Справедливость"! Только единство нашего общества, жизнь общей судьбой, неравнодушие, сострадание способны стать теми ориентирами, которые объединят наши великие пространства — от Владивостока до Калининграда. Нельзя, чтобы создание Сколково воспринималось народом, как нечто чужеродное, ненужное. Нельзя, чтобы народ воспринимал модернизацию экономики как модернизацию корпорации Роснефть или Газпром, владений Абрамовича или Дерипаски. Сегодня необходима ставка на воодушевление! Всенародное духовное, моральное и профессиональное участие позволит каждому отдельному участку нашей модернизационной работы напитаться огромными энергиями социального творчества. И тем самым ощутить азарт и энтузиазм большого и справедливого Общего дела.

А.П. Но, откровенно говоря, наше российское общество устроено крайне несправедливо. В нём существуют противоречия, готовые его разорвать. Как преодолеть эту несправедливость? Что ваша партия предлагает делать для того, чтобы эта несправедливость была смещена, если не полностью устранена?

Н.Л. Говоря о справедливости, мы вовсе не призываем к новому переделу собственности, не призываем к экспроприации. Мы призываем к правильному перераспределению финансовых потоков и имеющихся ресурсов. В стране должны быть созданы такие условия, чтобы баснословные прибыли, получаемые предпринимателями от эксплуатации наших недр, направлялись не на создание дворцов в Эмиратах и строительство бензоколонок в Европе или в Америке, не на вклады в ценные бумаги других стран, а на развитие России. Вокруг этих финансовых потоков должны складываться новые коллективы, создаваться новые рабочие места. Они должны оживлять научные центры, стимулировать инновации.

Потоки инвестиций, направленные на внутреннее российское развитие, вызовут к жизни новые изобретения, научные разработки. Народ, понимая, что эти деньги способствуют развитию страны в целом и благосостоянию граждан в частности, начнёт воспринимать русский бизнес не как нечто враждебное, а как часть общего национального дела. Во имя этого и работает "Справедливая Россия".

1

(обратно)

Николай Коньков ТЕРРИТОРИЯ МЕЧТЫ

"И не верьте Ложкину, когда он говорит, что этого города не существует".

Новосибирский фольклор

Второй год подряд в Новосибирске на множестве площадок, от Правительства области до артклуба "НИИКуда", проводился Международный молодёжный инновационный форум "Интерра-2010", который на этот раз собрал свыше 2 тысяч участников, в том числе более 350 экспертов, из 35 стран мира и 20 регионов России. В прошлом году их было гораздо меньше: около тысячи участников из 25 стран мира и 33 регионов России, в том числе 135 экспертов.

По мнению организаторов "Интерры", форум, название которого расшифровывается как "инновационная территория", должен стать крупнейшей и самой популярной площадкой для взаимодействия молодёжи, стремящейся и способной сформировать в нашей стране, давно и прочно сидящей на "нефтегазовой игле", современную "экономику знаний".

Общий бюджет форума в прошлом году составил почти 300 млн. рублей, из них 27 млн. — средства бюджета. Теперь, по общему признанию, пафоса было чуть меньше, толка — чуть больше, но всё равно в рамки форума "запихали" свыше 350 различных мероприятий, от саммита министров образования стран ШОС до выступлений коллективов художественной самодеятельности. Что, разумеется вызвало разнообразную критику со стороны "простых новосибирцев": из-за статусных мероприятий перекрывали основные городские магистрали, "традиция тратить бешеное бабло на плакаты и различную "обёртку" стабильно сохраняется", "форум,.. в рамках которого патриотичные бездельники будут проедать бюджетные деньги и учиться делать это более эффективно и инновационно" etc.

Что ж, инновации сегодня — несомненно "модный тренд", и "под них" можно получить определенное финансирование, которое затем "попилить" хоть с помощью фольклорных ансамблей и кружков детского творчества, которым тоже как-то выживать надо. Эклектика? Конечно. Но не только.

Возможность за государственный счёт и счёт фирм-спонсоров свободно и разнообразно пообщаться в течение нескольких дней — всё-таки прекрасный стимул для людей, особенно для молодёжи из разных российских регионов, и никто не может сказать, когда, к каким научным и техническим результатам это приведёт нынешних участников "Интерры-2010". Нет тут никакой линейной зависимости, но в том, что такие результаты, несомненно, появятся — и в том числе благодаря новосибирскому форуму — сомнений не может быть никаких.

Проблема лишь в том, чтобы эти результаты работали на благо именно России, а не других стран мира, где через какое-то время вполне могут оказаться нынешние молодые "инноваторы".

Впрочем, и других, не менее острых, проблем тоже хватает.

Ирина Бусыгина, доктор политических наук, директор Центра региональных политических исследований МГИМО: "У нас нет социальной группы, которая могла бы стать локомотивом модернизации. Все имеющиеся силы: начиная с бюрократии и заканчивая крупным бизнесом, — заинтересованы в сохранении статус-кво".

Василий Юрченко, губернатор Новосибирской области: "Сегодня в Сибири доля инновационно-активных предприятий составляет менее 7% — в 10 раз меньше, чем в странах Евросоюза и США, а доля инновационной продукции от общего объема товаров равна всего 1,5%. В то же время затраты на научные разработки составляют менее 1% от общего объема затрат на производство продукции".

Боб Аркер, управляющий директор центра технологий и инноваций "PricewaterhouseCoopers": "Из четырех обязательных компонентов инновационного процесса: идеи новых продуктов и соответствующие образование для их появления, управленческий талант в сфере инноваций, спрос на них со стороны бизнеса и возможность выхода капитала на инновационные разработки, — в Новосибирске представлены только два: инновационные идеи и заказы со стороны бизнеса".

Иосиф Дискин, советник председателя Совета Федерации, доктор экономических наук, профессор, заместитель директора Института социально-экономических проблем народонаселения Российской академии наук: "Модернизация — очень простое дело, эффективное решение актуальных национальных проблем! Для этого нужно, во-первых, определить перечень актуальных национальных проблем — реальных, а не выдуманных в ходе публицистических рассуждений. И, во-вторых, найти эффективные решения. Когда мы хватаем чужие решения чужих проблем, то мы решаем не свои проблемы, а те, которые были в тех странах, у которых мы их заимствуем. Попытка применить чужой опыт к себе чаще всего выглядит довольно смешно...

Наш президент говорил, что главная задача — создать страну, из которой не будут уезжать самые талантливые и образованные. Еще пять лет назад из двенадцати выпускников с физико-техническим образованием уезжало десять, а подготовка каждого из них обходится в миллион долларов, то есть ущерб достаточно велик, и мы практически выступаем в роли глобального донора. Всё это обрекает страну на проигрыш в мировой конкуренции.

Сейчас мы находимся на развилке, когда идёт борьба за будущее России. Невозможно удержать роль государства в мире, не выиграв ту гонку, в которую мы ввязываемся, выскочить из неё мы тоже не можем, потому что это значит — выскочить из глобуса. Что для этого нужно сделать? Вся теория модернизации говорит о том, что сегодня главное — не ресурсы, с ними у нас всё в порядке, а институты, регулирующие социальные отношения.

Сегодня в России ВВП на предмет покупательной способности на душу населения составляет около 12 тысяч долларов. Для того, чтобы иметь такой социальный паритет, при котором люди не станут уезжать, с учётом существующей большой дифференциации в доходах, эта сумма должна быть 20—25 тысяч долларов. А если цены на энергоресурсы, по прогнозам, упадут на 30%, то, значит, нам нужно иметь темп роста ВВП 5—6%. Сырья у нас в стране много, даже с избытком.С социальными ресурсами в стране тоже всё замечательно — есть молодежь, готовая, если ей предоставят условия и веру, что все не зря, быть мобильной, переквалифицироваться...

В решении национальных проблем инновации эффективны лишь тогда, когда они создают высокоприбыльные сектора экономики с относительно высоким уровнем дохода. Проблема в том, что если мы будем жить в стране вывесок, называемых инновациями, то мы не получим ничего... и разочарование приведет к политической катастрофе. Отступать некуда — надо выигрывать!"

Но, спрашивается, как можно хоть что-то выигрывать, если молодые функционеры "партии власти" выдают на-гора примерно такое: "Следующим шагом должно стать распространение опыта Сколково на всю страну" (Владимир Головнёв, первый заместитель председателя комитета Госдумы по экономической политике и предпринимательству). Ещё и "опыта Сколково"-то никакого нет, не заработал пока этот проект, а депутаты , оказывается, уже готовы бежать впереди паровоза и распространять опыт даже независимо от того, каким он окажется, положительным или отрицательным. То ли так сильно верят в "сколковский" успех, то ли их реально волнуют проблемы, очень далёкие от проблем инновационного развития российской экономики. Околоинновационное словоблудие очень едко высмеял один из участников форума, написав в своём блоге: "А то они там (на Западе. — Н.К. ) ничего не понимают, делают какие-то там айфоны-айподы, тогда как надо просто ИНТЕГРИРОВАТЬ ИННОВАЦИИ В РЕАЛЬНЫЙ СЕКТОР ЭКОНОМИКИ. Да, и главное — не промахнуться. В реальный сектор, обязательно интегрировать свою инновацию..."

Не менее четко сформлировал проблему другой участник форума, Ян Кэмпбелл, преподаватель Высшей школы международных отношений и государственного экономического университета Чехии (Прага): "У Сколково нет будущего, во всяком случае такого, как рисуют его создатели. Оно будет иметь успех как бизнес-школа для детей элиты, где стоимость обучения составит около 50 тысяч евро в год, а годовой оклад профессора (разумеется, иностранного) — 300 тысяч долларов. Если говорить о Сколково, как о парке инноваций, которые должны создаваться и применяться с помощью больших корпораций, прежде всего западных: Microsoft, Cisco, Intel и так далее, — то это заблуждение. Ни одна западная корпорация не будет делиться с Россией передовыми идеями. Что-то старенькое они будут подогревать, как кофе. Как инновационный парк, Сколково будет иметь успех, если будет использовать западные деньги, а инновации производить свои. То есть расти на своих корнях с поддержкой Запада. И говорить здесь о партнёрстве не совсем корректно. Партнёрство — это диалог равных. Поэтому я и считаю, что Сколково — это временное модное явление. Но я очень надеюсь, что ошибаюсь!"

Да, хотелось бы ошибиться. И если президент Национальной ассоциации инноваций и развития информационных технологий Ольга Ускова, поеё собственным словам, "приехала на форум "Интерра" не с пустыми руками — привезла 41 миллион рублей для финансирования молодых инноваторов из президентского фонда", то глава Новосибирской области Василий Юрченко четко обозначил целевые индикаторы: "За ближайшие четыре года число инновационных проектов в технопарке (строящемся на территории Академгородка. — Н.К. ) должно достичь 500, а выручка от продажи инновационной продукции должна составлять не менее 37 миллиардов рублей".

А вот тут ошибиться уже не хотелось бы. Вернее, тоже хотелось бы — только в сторону увеличения. Ведь если получится в Новосибирске — может получиться и во всей России.

1

(обратно)

Максим Шевченко СУМЕРКИ ЕВРОЗОНЫ

По Европе несётся волна забастовок и социальных протестов, в этот поток вливаются всё новые страны, входящие в еврозону, кажется, безучастным не остаётся никто. Люди протестуют против предполагаемых мер противодействия последствиям экономического кризиса, требуют переориентации курса с остановки и сокращения на экономический рост, создающий новые рабочие места.

Индустриализация "отстающих" стран Евросоюза могла бы создать площадку для столь необходимого в сложившейся ситуации экономического подъёма. В отличие от американской валютной системы, обеспечиваемой в основном военной мощью Америки, милитаристским железным кулаком, не подчиняющимся контролю, а тем более не позволяющим проследить, сколько печатается долларов, не говоря о каких-то штрафных санкциях, Евро в гораздо большей степени привязан к реальной экономике.

Попытки виртуализировать Евро, создать на его базе экономику чисто банковского деланья денег, не принесли положительных результатов. Поэтому страны Евросоюза, особенно те, что не являются промышленными локомотивами, стали заложниками сложившейся системы. Сейчас эти страны фактически вынуждены расплачиваться путём залога собственных земель, то есть за счёт потери национального суверенитета, который сохранялся внутри Евросоюза.

Все факторы в совокупности приводят к коллапсу экономики, по всей Европе создана своеобразная финансовая пирамида, таким образом, кроме стран, в которых существует мощная промышленность, как, например, во Франции или Германии, некому больше пустить капиталы на проведение индустриализации.

Приведёт ли сложившаяся ситуация к новой индустриализации отстающих стран Евросоюза? Конечно же, нет. Евросоюз сейчас бросит все силы на поиск средств для того, чтобы хоть как-то поддерживать и гарантировать социальные требования трудящихся. Индустриализация этих стран невозможна, поскольку на наших глазах уничтожалась достаточно мощная экономическая база Восточной Европы, чья промышленность, между прочим, могла бы послужить активом, способным обеспечивать и гарантировать Евро, делая его гораздо более реальным.

Но правительства Восточной Европы, бывшего соцлагеря, чьи члены являлись, до недавнего времени, а во многом являются даже сейчас, американскими лакеями, ориентировалось именно на уничтожение промышленного наследия социализма с целью перевода своих стран в роль финансовых должников. Характерный пример — экономика Венгрии, которая была мощной промышленной страной, где сейчас стоят все заводы.

То же — в Латвии, где в конце 80-х годов было сформировано несколько достаточно современных индустриальных центров, которые после модернизации могли бы стать важными опорными точками европейской экономики, но они были уничтожены в первую очередь политиками, которые, откровенно говоря, на тот момент имели на руках американские паспорта. Впоследствии Латвия стала закладывать собственные земли банкам, повышая потребительские возможности своих граждан.

Сейчас всем этим странам приходится расплачиваться. Реальна ли ситуация, в которой они вновь начнут строить то, что так упорно разрушали в 90-е годы? Лично я в подобное не верю. Скорее всего, их всех поставят в положение своеобразных прихлебателей, которые впредь будут постоянно что-то выпрашивать, ходить на демонстрации. В итоге это приведёт к усилению если не идеологии социализма, то других национально-ориентированных идеологий, которые будут включать в себя в том числе и требования большей социальной справедливости, своеобразного социализма, говорящего от имени исторического субъекта. Я думаю, это один из самых серьёзных кризисов Евросоюза в ряду тех, которые развивались на наших глазах.

Наблюдая за тем, как бурно население Европы реагирует на малейшие изменения социальных условий, в глаза бросаются тишина и спокойствие на просторах России. Наш народ ориентирован на воспоминания о социальных благах и гарантиях Советского Союза. Эти взгляды достаточно консервативны. Наш народ перестал ощущать себя субъектом истории, единой нацией, вообще понятие народ — в значительной мере понятие социологическое, конечно, в меньшей степени, чем понятие население, социологическое с политическим подтекстом. Народ становится нацией, когда становится субъектом истории и движется в рамках проекта.

Но народ Российской Федерации возник не по собственной воле, его историческое положение не является следствием длительной борьбы народа Российской Федерации, к примеру, за отделение от Советского Союза. Однажды все эти люди проснулись и узнали, что, вопреки их чаяниям, вопреки их воле к модернизации, трансформации, которую обещал Горбачёв, они вдруг оказались в совсем другом государстве, которое напоминает, честно говоря, спешно организованную резервацию. Это государство никоим образом не совпадает с историческими чаяниями многогранной российской нации. А ощутить себя субъектом, действующим от имени чуждого нам проекта, опирающегося при этом на кастрированное понятие Российская Федерация, я думаю, психологически очень сложно.

1

(обратно)

Александр Проханов — Елена Драпеко МУЗЫ НЕ МОЛЧАТ

Александр ПРОХАНОВ. Когда заходит разговор о модернизации, обычно начинают говорить об инновациях в области промышленности и техники, о строительстве дорог, совершенствовании всевозможных технологий, в том числе социальных, в улучшении государственных институтов, таких как судопроизводство. Иногда говорят о модернизации общества в целом, об ускорении процессов формирования гражданского общества. Но никто не говорит о культуре. Отчего? Неужели культура занимает в современных модернизационных процессах периферийное место? Или же современные "прорабы модернизации" не видят или не распознают культуру как мощный инструмент воздействия на модернизационные процессы?

Елена ДРАПЕКО. Книги, спектакли, опера, наше русское прошлое полно примерами мощнейшего воздействия на общественное сознание. Чего стоит, например, создание русской национальной оперы, когда на сценах московских и петербургских оперных театров звучали "Борис Годунов", "Снегурочка", танцевали "Лебединое озеро", "Щелкунчик". Вся могучая кучка русских композиторов была тем гигантским инструментом, помогавшему русскому обществу переходить с одного духовного и культурного уровня на другой.

Теперь мы знаем, какое значение в ранние советские годы имели Книга, Кино, Спектакль, это целая эра. Постановка оптимистических трагедий Вишневского лучшими режиссёрами того времени, книги, с помощью которых стартовала советская власть, вся советская эра, удивительная авангардистская живопись Петрова-Водкина, Филонова, поразительная конструктивистская архитектура Мельникова, у которого учился весь белый свет.

Эпоха революционного порыва была сопряжена с появлением новых форм искусства. Искусство становилось частью нашего обновления и нашей революции.

Что такое книги и песни времен войны? Или такие спектакли, как "Русский вопрос"? Что такое песни Пахмутовой, сопровождавшие собой новый период освоения целины или наших таёжных дебрей? А как закрывалась советская эра? В период перестройки в свет вышли романы, которые закрывали советский период. "Белые одежды" Дудинцева, "Дети Арбата" Рыбакова, "Пожар" Распутина, "Печальный детектив" Астафьева. Всё это книги, завершавшие ворота советской эры, они играли огромную роль в ту бурную, восприимчивую к искусству пору.

В новые времена, когда изменилась идеология, радикально изменились представления о смысле человека, о типе общества, в котором этот человек действует, изменилась роль и функция искусства. Современный человек ориентируется не на подвиг, не на творчество, не на полёт, не на жертву, он ориентируется на комфорт, на потребление, на гедонизм. Лучшим человеком считается богатый, наиболее достойным — тот, кто сумел обеспечить комфорт и потребление, небожителями считаются наши миллиардеры и они создают вокруг себя культуру миллиардеров, их среду, искусство. Искусство развлечения, наслаждения, искусство, знаменующее все формы наслаждения, включая самые мучительные, изнурительные и декадентские, такие как наслаждение распадом, грехом. Вот одно из важнейших направлений современной либерально-буржуазной культуры.

Достоевский ввёл в обращение такую категорию, как подполье. Человек — это огромное, уходящие в глубину подполье, куда можно спускаться вплоть до самых тёмных глубин. Современная культура, в самых интенсивных и лучших своих проявлениях, спускается вниз по лестнице, она уходит в это подполье, спускается из области ума, сердца в область паха, желудка и ещё дальше, в самые инфернальные сферы, это продвижение к тьме может быть бесконечным. Отсюда и дух величайшего поражения человечества перед лицом брошенных ему вызовов.

Помимо человеческого подполья существует и уходящий бесконечно ввысь коридор, где человек, преображаясь, приобретает всё новые и новые способы постигать вселенную, небо, добро, Бога. Человек бесконечен в своём освоении добра и зла, тьмы и света. Может ли преображение нашего общества, улучшение его, избавление от страшных деформаций и пороков, основываться на культуры тьмы? Мне кажется, этот вопрос риторичен. Нет, конечно же, нет.

А.П. Что же делать, если сегодня хорошо продаётся страх, если сегодняшняя культура хорошо продаёт пороки, насилие? Нам говорят, что нельзя навязывать современному человеку какие-то не свойственные ему и не востребованные им формы культуры. Это есть насилие, отсутствие либерального подхода к явлениям культуры.

Е.Д. Вы же сами сказали, что страх предлагается на продажу, становится товаром, его рекламируют, его тотально навязывают; и все остальные формы культуры декаданса и распада не востребованы простым человеком, они ему навязаны. Человек воспитывается таким образом, чтобы стать потребителем порока, страха и самых отвратительных форм проявления человеческой личности.

Культурная политика в эпоху модернизации, на мой взгляд, должна сопровождаться ущемлением, а может быть, даже подавлением торговли пороками и грехом.

Каждый раз народный порыв, общенациональный подвиг, общенародное одоление беды сопровождалось появлением в русской культуре целых ансамблей книг, музыки, театральных произведений, восхитительных скульптурных творений. Русская классика — это хранилище удивительных духовных форм, в которых народ каждый раз одерживал победы над своими противниками, напастями и бедами. То же можно сказать о русской народной песне, о русском романсе, о русской классической музыке и классическом театре. Русская классика находится в загоне. Её почти не видно на телевизионных экранах, почти перестали звучать русская народная песня, русский романс и русская опера. Всё это заменили другие формы музыкального и драматического искусства, направленные на подавление, на изнурительное прозябание.

Я видела, как люди плачут во время концертов Хворостовского, исполнявшего русские народные песни и романсы. Наш зритель с наслаждением смотрит не исковерканные псевдоавангардом русские пьесы Островского, Толстого, Горького. Мне кажется, что в этот начинающийся модернизационный период в наш оборот должна вернуться русская классика, вновь должны зазвучать русские народные песни, романсы, вновь появится те классические произведения, которые способны оживить глубинные народные коды.

А.П. Не значит ли это, что мы покидаем поле современной культуры и обращаемся вспять, начинаем жить культурными реликтами? Ведь всякое общественное обновление, рывок в будущее сопровождаются новым искусством, новыми формами, новыми книгами и новыми героями.

Е.Д. Когда я говорила о классике, русской и советской, я имела в виду воссоздание того фона, который был разрушен, что превратило нашу духовную жизнь в пустыню. Деиндустриализация, о которой недавно говорил премьер-министр Путин, сопровождалась декультуризацией нашей страны, была стёрта драгоценная, многослойная культура советского и досоветского периода. Восстановление и воссоздание этого изначального культурного слоя являются гарантией культурного развития в будущем.

Я абсолютно согласна с теми, кто утверждает, что развитие новых технологий, появление новых научных школ, новых представлений о вселенной, о физическом мире, о психике человека, сопровождается и будет сопровождаться новыми авангардными эстетическими формами и свершениями. Как только процесс модернизации захватит значительную часть нашего общества, возникнут абсолютно новые конфликты, абсолютно новые схватки, потрясающие сюжеты, где архаика борется с модерном, вступает с ним в удивительный синтез и симбиоз, где возникают новые герои, новые лидеры и проявляются новые типажи как положительные, так и отрицательные. Вокруг этих конфликтов будут создаваться тексты, писаться пьесы, начнут возникать новая драматургия и новая культура. Ведь если взглянуть на самые интересные, интенсивные произведения современных писателей, то мы обнаружим в них поразительное однообразие в ощущениях. Это ощущение тоски, печали, безнадёжности, это романы-антиутопии, наполненные либо горечью поражения, либо едким сарказмом и тотальным нигилизмом. Все эти романы о лишних людях. Сегодняшний герой — это лишний человек, гораздо более лишний, чем Печорин или Онегин.

Введение этих лишних людей в оборот, превращение их из отчаявшихся скептиков в творцов само по себе увлекательное сюжетное действие. Современный человек, прошедший через реформы 90-х, это одичавший человек, отключённый от прошлого и не подключённый к будущему. Мне кажется, что начавшееся в школах осторожное изучение основ православной культуры, которое вызывает такой протест и сопротивление части либеральной интеллигенции, это положительное явление, наращивание в одичавшем и обездоленном человеке его корня, глубинных связей с собственной историей и со смыслами, сопровождающими всё наше великое прошлое.

Новое искусство и новая культура будут предложены нам не лабораторными творцами и художниками, запертыми в колбы своих профессиональных цехов, они будут рождаться в бурлящей общественной реальности.

А.П. Меня всё время интересовала такая тема. Современная жизнь во многом технократична, в ней господствуют технологии, социальные, индустриальные. У нас на глазах возникают поразительные механизмы, сверхзвуковые самолёты, истребители пятого поколения, поразительная космическая техника, новые типы подводных кораблей. Нужно ли конструктору современного космического аппарата, поражающего своей уникальностью и своей неповторимостью, знать содержание Илиады или прочитать сцену охоты в произведении Толстого "Война и Мир". Зачастую, если поговорить с ним на эти темы, он сделает большие глаза и отмахнётся. Он оперирует физическими законами, сопротивлениями материалов, на основании чего выстраиваются эти уникальные станки и механизмы.

Е.Д. Я думаю, что все великие достижения современной науки и техники так или иначе связаны с великими достижениями мировой культуры. Шедевры мировой культуры с самых древних времён, содержат в себе открытия новых представлений человека о физическом и духовном мире. Я убеждена, что творец современной физики Альберт Эйнштейн, был знаком с мировой классикой, с учениями древних магов, а также с самыми современными на то время достижениями в области литературы и прочего искусства. Я убеждена, что такие великие архитекторы, как Мельников или западник Корбюзье, были оснащены всем спектром знаний о мировой культуре, мировых традициях, мифах, сказаниях, мировой классике, о самом архаичном древнем искусстве, а также прекрасно знали свойства материалов и о тенденциях в развитии всей металлургии и металловедения.

Но главная роль искусства — даже не в том, чтобы рафинировать и обострить восприятие творчества технократов, а в том, чтобы создать поле, на котором народу было бы естественно творить, сражаться и созидать новую реальность. Основная роль культуры состоит в том, чтобы политики, занимающиеся модернизацией, не привнесли в неё своеволие, жестокость, насилие, ибо мировая культура учит высшему добру, высшей справедливости и высшей красоте.

Сложившийся сегодня образ чиновника как взяточника, бездельника и насильника абсолютно несовместим с модернизацией, которая требует от того же чиновника творчества, порыва и абсолютного принесения себя в жертву великой общенациональной задачи.

А.П. Либеральные представления включают в себя устранение государства не только из экономики и личной жизни, а прежде всего из области культуры. Культура, говорят либералы, должна развиваться в себе самой. Она должна быть свободна от опеки, от государственного воздействия. Может ли культура модернизации быть свободна от государства? Может ли государство, занимаясь разработкой национальных суперпроектов, не заниматься культурой? Возможен ли суперпроект в сфере культуры?

Е.Д. Я думаю, что суперпроект в культуре невозможен хотя бы потому, что среди сегодняшних государственных деятелей нет великих культурологов, людей, способных предложить народу суперпроект. Но я убеждена, что государство не должно быть безучастно к культуре, в его задачу должно входить поддержание тех тенденций в культуре, которые созвучны идее развития и модернизации. Оно должно поощрять те направления в литературе, музыке, живописи, которые отражают начавшийся модернизационный проект и занимаются актуальной, бесконечной по своим формам и проявлениям реальности.

А.П. А что, по-вашему, представляет собой культура Новосибирска? Как вы её чувствуете?

Е.Д. Новосибирск — город технической и научной интеллигенции. Академгородок Новосибирска в советское время наполнялся весьма чуткими к искусству и культуре людьми. Но мне кажется, что в ту пору, занимаясь высокой наукой, создавая научные теории, учёные, особенно молодые, были настроены весьма скептически по отношению к социальной реальности. Я знаю, что в ходу у этих физиков были такие лирики, как Галич, Высоцкий, — то есть той советской интеллигенции последнего периода свойственно искусство скепсиса. Они ожидали от своей страны рывка и развития, вместо этого получали застой и неподвижность, этим и объясняется увлечение скептическими формами общественного сознания.

Я думаю, что современная интеллектуальная элита Новосибирска, тоскующая от недостатка порыва, должна быть восприимчива к положительным формам культуры, то есть к тому, что ориентировано на развитие, на будущее. Я полагаю, что современный молодой новосибирский технократ или учёный, благожелательно отнесётся к тем проявлениям новой культуры, в которых будет отражена схватка прежнего, остановившегося, скептического, декадентского и нового, направленного на преображение человека, страны, мира.

1

(обратно)

Ирина Травина ВЕКТОР ПОИСКА

Когда в 1991 году произошло резкое сокращение финансирования фундаментальных научных исследований и многие учёные были вынуждены эмигрировать или сменить сферу деятельности, мы, десять сотрудников Института автоматики и электрометрии Сибирского отделения РАН, решили создать собственное предприятие и всё-таки заниматься тем, что умеем и любим делать. И вот уже скоро двадцать лет работаем в сфере информационных технологий.

В 2001 году семь новосибирских компаний, в том числе и наша, образовали ассоциацию "СибАкадемСофт" в правовой форме некоммерческого партнёрства, чуть позже была образована ассоциация наукоемких компаний "СибАкадемИнновация". Компании, входящие в эти ассоциации, являются своеобразным "поясом внедрения" или коммерциализации результатов научных и прикладных исследований. Теперь это уже не только информационные, но и биотехнологии, приборостроение, химия и так далее. Понятно, что такая деятельность подразумевает тесное сотрудничество с учёными и научно-исследовательскими институтами по всей России. Но главная наша база — новосибирский Академгородок, поскольку связка университета и более чем тридцати НИИ, расположенных на этой территории, оказалась очень конкуренто- и жизнеспособной. Несмотря на то, что за эти годы был огромный отток кадров, и очень много людей уехали за границу, ни количественного, ни качественного провала не последовало — напротив, сегодня налицо даже рост; к нам в Академгородок приходят крупные мировые корпорации, открывают здесь свои разработческие подразделения: например, Intel, со штатом около двухсот человек, Baker Hughes, Schlumberger и другие. То есть наши кадры постоянно востребованы не только на национальном, но и на мировом уровне — прежде всего потому, что все студенты проходят практику в академических институтах, делают там дипломы, ездят оттуда на технологические площадки, то есть изначально оказываются связаны с конкретной научной и прикладной деятельностью. Часть выпускников идет работать в структуры Сибирского отделения РАН, часть — в коммерческие компании, а часть — уезжает за рубеж, хотя, надо сказать, в последние годы эмиграционный отток заметно снизился. Но он остается достаточно высоким — например, из каждых двадцати выпускников кафедры физинформатики минимум пять уезжают в Европу, США или Китай, и в одной только компании Microsoft за эти годы начало работать более трехсот выпускников Новосибирского государственного университета.

Однако, повторюсь, за счёт того, что Новосибирск как образовательный центр, как трамплин для профессиональной деятельности привлекает талантливую молодёжь не только со всей Сибири, отчасти Урала и Дальнего Востока, но также из Казахстана и других республик Средней Азии, никакого кадрового голода не возникает.

В этом смысле наш Академгородок — место для России уникальное, потому что здесь сумели не только сохранить научный потенциал, но и выработать достаточно эффективные формы его коммерциализации в современных экономических условиях. В результате усилий двух ассоциаций создание технопарка в Академгородке включено в государственную целевую программу. Его строительство реально началось только год назад, но уже сдано и работает первое здание, где не осталось свободных площадей. Начато строительство информационно-технологического центра и Центра коллективного пользования, и технопарк уже сейчас имеет половину площадей в этих зданиях, которые по плану должны быть сданы в декабре 2011 года. При этом идёт серьёзная работа по выстраиванию работы технопарка не как офисного центра, а как структуры-генератора новых наукоёмких компаний.

Это очень важное для нас достижение, поскольку потенциал коммерциализации уже имеющихся научных результатов в Академгородке реализован пока, в лучшем случае, на пятую часть от возможного максимума.

И такое положение дел во многом обусловлено объективными ограничениями, связанными с действующим российским законодательством. В частности, согласно Бюджетному кодексу РФ, интеллектуальная собственность, созданная в рамках работы бюджетного предприятия, является собственностью федеральной, а доходы от использования таковой обязаны поступать в доход государства. Тем самым институты и сами ученые не заинтересованы заключать лицензионные договоры по своим патентам — ведь они от этого никакой выгоды не получают. То есть магистральный путь для коммерческого внедрения инноваций перекрыт почти наглухо, приходится искать какие-то обходные пути. С этой точки зрения наше государство напоминает известную собаку на сене: и само не ест, и другим не даёт. Эту проблему надо решать срочно и эффективно, иначе все разговоры насчёт инновационной экономики, "экономики знаний" останутся не более чем разговорами.

Ведь, скажем, по части использования полезных ископаемых, которые тоже являются федеральной собственностью, у нас подобных ограничений нет — лицензии успешно продаются заинтересованным корпорациям, и те выкачивают из российских недр свои сверхприбыли, кое-что отдавая в бюджет. Что касается интеллектуальной собственности, например, в тех же США, в Массачусетском технологическом институте уже много лет действует схема, по которой треть лицензионных платежей получает автор патента, треть — кафедра, на которой трудится автор, и треть — сам институт. В результате вся генерирующая новации цепочка заинтересована в том, чтобы патент был куплен и коммерциализован. То есть с нефтью и газом ситуация выглядит принципиально иной, чем с интеллектуальной собственностью, и государство в данном случае как получатель лицензионных платежей, видимо, в лице Минфина, вообще ни в чем не заинтересовано. Доходы от этого в бюджет мизерные, отсюда — и общероссийский крен в сторону "сырьевой" экономики.

Например, основной продукт компании, в которой я работаю, полностью собственная разработка — это программно-аппаратные комплексы для цифровых вещательных студий. Причем мы производим их не сами — у нас есть субподрядчики в Новосибирске. Мы занимаемся только окончательным тестированием и отладкой. Но для производства нужны микросхемы, которые Россия делать пока не умеет. Импорт микросхем у нас идёт с таможенным тарифом в 20% и с налогом на добавленную стоимость 18%, то есть когда мы вставляем эту микросхему в свою продукцию, мы уже оказываемся неконкурентоспособными на международном рынке. В Китае, например, отрицательная таможенная пошлина: за импортированную микросхему, напротив, выплачивается производителю микропроцессорной продукции 2% их стоимости. Посчитайте, только на этом китайские производители получают почти полуторное преимущество в цене. И если мы при этом продолжаем делать продукцию на экспорт, причем не только в страны СНГ и Восточной Европы, но и в тот же Китай, в Латинскую Америку: у нас дистрибьюторы в Аргентине и Уругвае, — то только лишь за счёт существенного снижения цены на программное обеспечение. Честно говоря, рентабельность очень низкая, в результате в стране очень мало фирм-разработчиков аппаратной продукции, соответственно налицо отсутствие массового потребителя микросхем на внутреннем рынке, а значит — почти нет и собственного кремниевого производства. И это всё не в последнюю очередь из-за действующего налогового и таможенного законодательства.

Наконец, третьим серьёзным, но уже локальным препятствием для развития самого Академгородка и его превращения в инновационный центр мирового уровня, являются инфраструктурные и социальные проблемы. Вся земля, все коммунальные объекты, от энергетики до детских садов, являются федеральной собственностью, находятся в бессрочном пользовании и управляются через структуры Сибирского отделения Российской Академии наук. В советское время на содержание всего этого хозяйства выделялись довольно крупные суммы. И тогда в Академгородок за колбасой и другими товарами приезжали люди и из Новосибирска, и из других близлежащих городов. Во времена новейшей истории ситуация кардинально изменилась. Многие объекты нуждаются в капитальном ремонте, очень мало строится новых объектов. И в результате получается так, что финансирование Академгородка из федерального бюджета недостаточное, а мэрия финансирует только те объекты, которые находятся в её собственности, иначе возникает ответственность за нецелевое расходование средств. То есть все мы оказываемся заложниками своего собственного статуса: нельзя ни нового жилья построить, ни новые коммуникации провести. А ведь Сибирь — это всё-таки достаточно экстремальное место для жизни и чтобы сделать её привлекательной, необходимо использовать современные строительные и инфраструктурные технологии. В этом отношении мы, можно сказать, отстаём примерно на полвека. Мы чувствуем, что государство сейчас Академию наук явно прижимает, потому что пытается добиться от неё некоей "экономической эффективности". Но без создания мощного "пояса внедрения" никакой "эффективности" от фундаментальной науки ожидать нельзя, а этой проблемой наша властная вертикаль только-только начинает заниматься. При этом я продолжаю верить, что даже на нижних этажах этой вертикали можно немало сделать для улучшения жизни Академгородка — и это будет весомым вкладом в дело инновационного развития нашей страны.

1

(обратно)

Олег Щукин ВТОРАЯ ПОПЫТКА

Известие о том, что Барак Обама и Дмитрий Медведев "сняли" все проблемы, которые со стороны США препятствовали вступлению России во Всемирную торговую организацию (ВТО), вновь заставило экспертов, политиков и бизнесменов взвешивать все плюсы и минусы этого, безусловно, судьбоносного шага — даже вне зависимости от того, насколько данное известие соответствует действительности. Ведь постсоветская Россия с настойчивостью наступающего на грабли всё "вступала" и "вступала" в ВТО — что при Ельцине, что при Путине, что теперь, при Медведеве. Трудно даже подсчитать, сколько раз за эти годы утверждалось, что вот еще немного, еще чуть-чуть — и мы станем, как все "цивилизованные" страны мира, членами этой крупнейшей (153 государства-участника) международной экономической организации.

Но воз, как говорится, и ныне там: ВТО до сих пор остаётся сама по себе, а Россия — сама по себе. И причин тому превеликое множество. Самая главная заключается, наверное, в том, что объективно в этом деле заинтересована лишь часть крупного российского капитала — причем часть далеко не доминирующая, связанная с нефтью и газом (экспорт которых по итогам прошлого года, напомню, дал свыше двух третей бюджетных доходов государства), а второстепенная, хотя тоже весьма мощная, контролирующая в основном производство чёрных и цветных металлов на территории РФ.

Да, нефтяные и газовые "генералы" относились, относятся и будут относиться к ВТО в целом индифферентно, поскольку энергоносители нужны всем, так что "чёрное" и "голубое" золото у них будут покупать по-любому, а потому позиция "металлургических" олигархов становилась в кремлёвских коридорах более чем весомой.

Но... Дело было даже не в том, что вступление России в ВТО, согласно оценкам подавляющего большинства экспертов, за сроки примерно в два-три года должно было привести к практически полной зависимости внутреннего российского рынка от импорта и уничтожению или критическому сокращению во многих отраслях реального сектора экономики, включая сельское хозяйство, росту безработицы и, в итоге, — к ускоренному вымиранию населения РФ. Эти моменты, похоже, как раз мало кого "наверху" по-настоящему волновали.

Но вот, например, неизбежный допуск на российский финансовый рынок транснациональных банков никакого энтузиазма уже не вызывал, поскольку те могли предложить валютные кредиты, скажем, под 5-7% годовых, то есть в три-четыре раза дешевле, чем отечественные "банчики", включая даже таких "гигантских лилипутов", как Сбербанк или ВТБ.

Практически то же самое касалось продукции российского автопрома, который худо-бедно обеспечивал по стране не только свыше 1 млн. рабочих мест (с учётом вспомогательных производств и сферы обслуживания), но и — самое главное — определённые преференции кругам, близким к вершинам отечественной "властной вертикали".

И так далее — вплоть до проблем "ножек Буша" и экспортного транзита энергоносителей через территории Украины и Беларуси.

Всё это вместе взятое, видимо, и привело к тому, что первый раунд переговоров о вступлении РФ в ВТО, длившийся вплоть до августа 2008 года, то есть до конфликта в Южной Осетии, так и не дал искомого результата. Более того, на фоне растущей напряженности в отношениях между Вашингтоном и Москвой российское руководство начало всерьёз склоняться к альтернативным решениям. Одним из самых показательных подтверждений тому стало создание Таможенного союза Беларуси, Казахстана и России, а также известное заявление Владимира Путина о том, что в ВТО наша страна будет вступать не сама по себе, а в связке с государствами-участниками Таможенного союза. То есть, поскольку такие процедуры в ВТО вообще не предусмотрены, вступление откладывалось на неопределенный срок.

И вот Дмитрий Медведев теперь внезапно разворачивает ситуацию на 180о, осуществляя, по сути, вторую попытку вступления России в ВТО. Причем сделано это на фоне провала Дохийского раунда, глобального финансово-экономического кризиса, который ставит под вопрос сам принцип "свободы торговли", лежащий в основе ВТО, и весьма проблематичной ситуации в США, где "команду Обамы" в преддверии промежуточных выборов покинули такие ключевые фигуры, как руководитель президентской администрации Рам Эммануэл и директор Национального экономического совета при президенте США Лоуренс Саммерс...

В общем, не исключено, что за те самые ближайшие три-четыре месяца, отведенные на завершение переговоров, в мировой политике и экономике произойдут события, которые сделают вступление России в ВТО еще менее вероятным, чем это было в августе 2008 года. Однако следует заметить, что нынешняя "неолиберальная" корректировка и без того вполне "монетаристского" курса Кремля ставит под вопрос системную модернизацию отечественной экономики, в наших условиях принципиально неосуществимую по "американской модели", но требующую достаточно жесткой государственной мобилизации общества.

1

(обратно)

Илья Пономарёв УБЕЖДЕНИЕ ДЕЛОМ

"ЗАВТРА". Илья Владимирович, вы — человек достаточно известный и успешный, причем эти ваши известность и успешность, можно сказать, многогранны: тут и программирование, и высокие технологии, и бизнес, и политика. Сегодня вы представляете в Государственной думе Новосибирскую область. Почему? Как это произошло? Что вас, коренного москвича, связывает с Новосибирском?

Илья ПОНОМАРЁВ. Знаете, с 19-20 лет большую часть своей жизни я провожу в Сибири. Не потому, что сам я наполовину сибиряк, и родина моей мамы — Алтай. А потому что долгие годы занимался различными проектами на стыке высоких технологий и нашей нефтегазовой индустрии, которая, как известно, в большей и лучшей части своей находится за Уралом. И за это время объездил практически все крупные города Сибири и множество малых, в каждом из них приходилось жить минимум по нескольку месяцев, а то и по полгода. Так что за это время, можно сказать, стал сибиряком, и меня там в качестве чужака, "москвича" воспринимает разве что местная властная верхушка, а не обычные люди. И в Новосибирске у нас был большой проект создания технопарка, поскольку это — инновационная столица России, практически единственное место в нашей стране, где существовала и до сих пор существует особая социальная среда, ориентированная именно на инновации.

Поэтому Новосибирск — город уникальный и, можно сказать, глубоко несчастный. Он зарегистрирован в Книге рекордов Гиннеса как самый быстрорастущий город ХХ века, который из восьмитысячного посёлка стал полуторамиллионным гигантом. Кстати, второе место в этом списке занимает, по-моему, Чикаго, а третье — какой-то китайский город…

"ЗАВТРА". На границе с Россией?

И.П. Да, кажется... Так вот, рост Новосибирска неразрывно связан с внедрением высоких технологий. И в советское время этот город занимал совершенно особое место: с одной стороны, крупнейший центр оборонной промышленности, Академгородок, главные ворота на Восток, хорошее снабжение, а с другой — место, практически полностью не приспособленное для жизни, потому что он создавался не по какому-то генеральному плану, а в основном вокруг эвакуированных сюда во время войны предприятий. Всё строилось абсолютно хаотично, и сейчас этот хаос никуда, разумеется, не делся — только усилился. Но в такой неприспособленный для жилья город, развивавшийся без всякого плана, был встроен Академгородок, не только архитектурная жемчужина мирового масштаба, город-лес, но и первый в мире инновационный центр. И этот вот дуализм оказывается так или иначе встроен в мышление каждого жителя Новосибирска, наряду с осознанием своего лидерства.

"ЗАВТРА". Известно, что человеческий, демографический потенциал Новосибирска не просто высок, а по-своему даже уникален. Если Сибирь и Дальний Восток в целом страдают от депопуляции, то "Большой Новосибирск" сегодня — это почти два миллиона человек, крупнейшая городская агломерация России за Уралом.

И.П. У этой медали есть и оборотная сторона. Новосибирск — очень дорогой город, к тому же испытывающий серьёзные проблемы с инфраструктурой. Это касается и жилья, и энергообеспечения, и общественного транспорта. Дюжина станций метрополитена на такое количество населения — это очень мало.

При этом Новосибирску никогда не везло на руководителей. Город подарил нашей стране огромное количество ярчайших людей, но те из них, кто всё-таки проявил себя на почве государственного управления, — например, Егор Кузьмич Лигачёв, который вышел из Академгородка и начинал именно здесь первым секретарем Советского райкома КПСС, — всегда реализовывали свои таланты где-то в других местах, а в Новосибирске у рычагов власти стояли, условно говоря, не "отличники", не "орлы".

"ЗАВТРА". Видимо, для талантливых людей в Новосибирске всегда были открыты и более привлекательны другие пути реализации: в науке, в производстве, в искусстве, наконец?

И.П. Нет, пример того же Лигачёва показывает, что те новосибирцы, которые считают, что такое положение поддерживалось специально, чтобы "придержать" гигантский потенциал их города, не создавать за Уралом мощный центр развития и роста, опасный для Москвы, не так уж далеки от истины. И сегодня Новосибирск держится среди стабильных "середнячков" — он не проваливается на фоне других регионов, но и не обгоняет их, не вырывается в лидеры, постоянно держится где-то в общей массе, причем по всем показателям. Поэтому потенциал Новосибирска, прежде всего человеческий потенциал, который не находит себе применения, — он бурлит, он пытается куда-то пробиться, как-то себя реализовать. И это очень серьёзная проблема, очень серьёзный вызов, который сыграл важную роль в моём решении баллотироваться в депутаты Госдумы именно здесь.

Была и вторая, не менее важная, проблема: присутствие в Новосибирске комплекса "третьей столицы" России.

"ЗАВТРА". Ну, "третьих столиц" у нас много. И Казань претендует на этот титул, и Нижний Новгород, и Екатеринбург, даже Владивосток…

И.П. Тем не менее, именно Новосибирск имеет все объективные предпосылки для того, чтобы претендовать на столичный статус. Отсюда и комплекс. Вот у питерцев долгие годы, практически весь ХХ век, был комплекс "второй столицы", и нынешнее пришествие их в структуры центральной власти ознаменовалось попытками воссоздать образ имперской России, столицей которой был Санкт-Петербург, — образ, который за рубежом никто уже не помнит, поэтому их действия расценивают там прежде всего как попытку воссоздать советскую сверхдержавность — и реагируют соответственно…

Москва, кстати, до советской власти никогда не была столицей государства как такового — где сидел великий князь или царь, там и была столица. Это мог быть московский Кремль, могла быть Александровская слобода или что-то еще. А Москва — торговая, ремесленная, церковная — всегда была такой пчелиной маткой нашей государственности, которая засевала все русское пространство: от Балтики до Тихого океана. Столицей она при этом формально считалась или не столицей — дело второе. Все цари венчались на царство именно в Москве.

Санкт-Петербург же специально строился для того, чтобы стать столицей империи, и когда после революции эта столичная, представительская функция у него исчезла вместе с империей, и на её месте возникло совсем другое государство, с другими принципами, которое, правда, во второй половине ХХ века приобрело имперские черты, но при Сталине, особенно до войны, это была вовсе не империя.

"ЗАВТРА". А что же это было?

И.П. Классовое рабочее государство. Но после создания ядерного оружия оно во многом утратило свой смысл, поскольку ни о какой экспансии советского коммунизма речи уже не шло. Империя — это вовсе не территориальная экспансия, это, напротив, замыкание границ, отделение "своих" от "чужих". Советский Союз в его раннем варианте предусматривал отрицание государственных границ, он мыслился как государство мирового рабочего класса, к которому будут постепенно присоединяться другие народы, территории и государства.

И когда к руководству страны пришло понимание, что это невозможно, тогда Советский Союз начал перерождаться в империю… Так вот, возвращаясь к теме Новосибирска и его "комплекса третьей столицы". Названные вами города, несомненно, имеют свою идею, но это — идеи регионального уровня: Уральская республика, Дальневосточная республика, Великая Татария, или что-то еще. У Новосибирска — не региональная идея, не сибирская, у него — идея интеграционная, связанная и с инновационным развитием, и со смещением всего российского "центра тяжести" на Восток, за Урал, в Сибирь.

И, конечно, крах Советского Союза стал одновременно и крахом этой идеи. Новосибирск, город престижный, перспективный, передовой, где происходило стихийное сосредоточение активных, мыслящих, свободолюбивых людей, после 1991 года в одночасье оказался вообще никому не нужным. И те сибирские "сырьевые" регионы, которые зависели от Новосибирска, от новосибирских кадров, стали получать деньги, бурно развиваться, а здесь получилась какая-то "чёрная дыра"… "Мозги" ученых и конструкторов перестали быть нужны.

И те же самые люди, которые в советское время делали Новосибирск своеобразной "столицей антиноменклатурной фронды", стали основой электората КПРФ. Для меня слово "левые" и слово "прогресс" неразрывно связаны между собой. "Левые", которые только ностальгируют по Советскому Союзу, — это в моем понимании вовсе не левые, а правые, то есть в социальном плане традиционалисты, консерваторы.

"ЗАВТРА". То есть вы поставили своей задачей развернуть новосибирский интеллектуальный потенциал в другую сторону?

И.П. Да, и поэтому я построил свою предвыборную кампанию с нарушением всех правил и приемов политтехнологии. Например, ни разу не появился перед избирателями в пиджаке и галстуке, основной упор был сделан не на города, а на село. Потому что Новосибирская область — очень чистая в отношении выборных технологий, там нет фальсификаций на уровне избирательных комиссий. То есть привезти людей на участок организованно проголосовать за "партию власти", конечно, могут, могут пошантажировать отключением тепла и света, закрытием школы или больницы в случае "неправильного" голосования, но дальше уже не "химичат". Как проголосовали — так и посчитали. В результате наша партия получила на селе в два раза больше голосов, чем в городе, что лично для меня, горожанина, было удивительным.

"ЗАВТРА". И что же вы, горожанин, такого новосибирским сельчанам наобещали? Как убедили голосовать именно за вас?

И.П. Ничего я им не обещал. Так и говорил, что никаких "золотых гор" сулить не буду, что депутат Госдумы сегодня ничего кардинального изменить не может. Но я всегда буду на связи со своими избирателями и вместе с ними стараться решать их проблемы. То есть на одного нормального человека в Думе будет больше. Вот и всё.

"ЗАВТРА". То есть вы пообещали им стать сельским "фершалом", который будет смотреть и по мере возможностей лечить их болячки?

И.П. Я говорил с ними не как с "избирателями" там или "налогоплательщиками", а как с живыми людьми. Люди у нас изголодались по нормальному разговору, в котором они могут полноправно участвовать, а не только выслушивать обещания или угрозы от "сильных мира сего". Ведь эта власть не считает людей людьми. У нас какая-то кастовая система уже построена, и 80% населения записаны в "неприкасаемые", даже общаться с которыми — унижение и оскорбление для чиновных "брахманов". Поэтому людям нужен сейчас не столько кнут или пряник, сколько признание и уважение факта их существования, их интересов. Наши люди — не "быдло", не "толпа". Почти у всех — что в городе, что на селе — приличное образование, они прекрасно всё понимают. А чего не понимают — стремятся понять, спрашивают, и делают порой очень неожиданные и правильные выводы.

"ЗАВТРА". Например?

И.П. Например, на одной из встреч в дальнем райцентре области пожилая женщина, лет восьмидесяти, меня спросила: как же так получается, что она, ветеран труда, проработавшая всю жизнь, получает три тысячи рублей пенсии, а на содержание одного заключенного в "зоне", расположенной рядом с этим райцентром, расходуется больше шести тысяч рублей в месяц. Я её в ответ спросил: а кто сидит на "зоне". Она так подумала-подумала и говорит: "Жулики". Я её дальше спрашиваю: "А в правительстве кто сидит?" Она: "Тоже жулики. Значит, это классовая солидарность?" И вот пока мы эту бабушку-пенсионерку не разубедим — а разубедить её можно не словами, а только делами, полностью изменив принципы, на которых строится и по которым действует вся нынешняя "вертикаль власти", на что-то хорошее нашей стране рассчитывать будет очень трудно.

"ЗАВТРА". Как строится теперь ваша работа в Думе? Выполняете ли вы данные своим избирателям обещания?

И.П. Конечно. Где-то пытаемся решать коммунальные проблемы, где-то — проблемы коррупции и беспредела местных властей. Но всё-таки главное направление моей работы, как я его для себя определил, — это защита интересов изобретателей и инноваторов. Интересы учёных, людей науки защищают, и вполне успешно, другие люди, академики РАН, в том числе председатель Уральского отделения Валерий Чарушин. Я же пытаюсь решить другую проблему — проблему соединения фундаментальной науки с экономикой. И новосибирский Академгородок, с его единством образования, науки и производства, — это пример того, какой должна быть наша Россия.

"ЗАВТРА". А Силиконовая долина? А Сколково?

И.П. Американская Кремниевая долина — это их Академгородок. Не в том плане, что они скопировали и перенесли к себе наш опыт, а в том плане, что они создали свой собственный аналог Академгородка, где люди получили возможность совершенно уникального развития, реализации своих идей и способностей. Кремниевая Долина "заточена" под микроэлектронику и биотехнологии, у Академгородка такой специализации не было и нет. Сколково — это типичный технопарк, технокластер, которых по всему миру уже десятки, если не сотни. Есть китайский опыт, есть корейский, есть израильский, есть финский, есть ирландский. Наши "наукограды" типа Протвино или Зеленограда — из той же категории. Их можно делать буквально где угодно, на любом ровном месте. А Кремниевая долина или Массачусетский технологический институт — это другое. Это инновационные центры, со своей уникальной человеческой средой, со своей "школой", со своим духом, если хотите. Их взять и построить сразу "с нуля" невозможно, они формируются на протяжении десятилетий.

Но очень хорошо, что Сколково, получив статус экстерриториальности, превратилось в "точку входа" для всей инновационной структуры России, то есть работая со Сколково, любые структуры, расположенные вне этого анклава, получают налоговые и другие преференции.

Кстати, когда в связи с реализацией проекта "Сколково" наши руководители посетили МТИ, состоялся очень показательный диалог с участием Кудрина, который задал вопрос, почему на эту структуру тратятся деньги. Ему в ответ государственные люди США говорили, что она работает на общественное благо. Наш вице-премьер и по совместительству министр финансов, видимо, решил, что с ним не хотят говорить всерьёз: какое еще "общественное благо"? Тогда пришёл черёд удивляться уже хозяевам: а государство, для чего оно существует — разве не для общественного блага? В ходе дальнейшего обмена мнениями выяснилось, что эффективность МТИ оценивается, в первую очередь, не по объему полученной прибыли и даже не по количеству полученных патентов, а по росту числа рабочих мест, связанному с технологиями, исходящими из этого инновационного центра.

У нас подобный инновационный центр возможен сегодня только в Новосибирске, на базе Академгородка. И я вижу создание такого центра здесь главной своей задачей, чтобы всё заработало, чтобы люди могли полностью раскрывать свой творческий потенциал.

"ЗАВТРА". Есть ли у вас реальное продвижение по этому пути, какие-то успехи?

И.П. Должен признаться, что сейчас я очень много времени провожу в США, пытаясь наладить контакты с потенциально главным потребителем, главным рынком сбыта наших инноваций.

"ЗАВТРА". Но ведь сегодня много говорят о том, что Китай вырывается на лидирующие позиции в мировой экономике. И Китай куда ближе к Новосибирску, чем Америка. Там нет потенциальных потребителей?

И.П. Нет. Китай — производитель. Китай — наш конкурент. А потребитель нашей продукции сегодня — это в первую очередь страны "золотого миллиарда", то есть Европа, Япония и США. При этом Америка для нас — самый "легкий" рынок, потому что Европа очень консервативна. А США — динамичны, это страна мигрантов, где гораздо меньше предубеждений к русским и к марке "Сделано в России". Там есть серьезные предубеждения в отношении России как государства — всё-таки полвека "холодной войны", "образ врага" и так далее, но к тому, чтобы работать вместе, что-то создавать и торговать — Америка для нас открыта. Объективно говоря, после вот этого двадцатилетия вакханалии "реформ" нам нужны настоящие реформы, по типу петровских. Нам снова нужен Петр Первый, то есть человек, который будет посылать наших талантливых ребят учиться за рубежом, получать опыт и знания, которые потом применять здесь на практике. Но учиться не каким-то фундаментальным наукам: уровень образования в сфере математики, физики, химии, биологии и так далее у нас по-прежнему очень высок, — а учиться именно применять свои фундаментальные знания на практике.

"ЗАВТРА". И как вы позиционируете Новосибирск для Соединенных Штатов Америки? Есть ли "отклик среды" на ваши усилия?

И.П. Есть четыре главных направления. Это информационные технологии, биотехнологии, энергетика, а также новые материалы: конструкционные, покрытия, мембраны и так далее. В профессиональных кругах, конечно, мою работу всячески поддерживают, помогают, чем могут — то есть отклик большой и положительный. Но, что самое удивительное, еще больше понимания я нахожу на селе, хотя, казалось бы, зачем крестьянам инновационные технологии. Но нет, там прекрасно осознают, что если Новосибирск станет центром инновационного развития, их продукция будет полностью востребована, появятся дополнительные возможности и для новосибирского села.

"ЗАВТРА". Илья Владимирович, а не получится ли так, что в результате вашей деятельности высокотехнологичный Новосибирский инновационный центр просто "выпадет" из российской действительности, как выпадают, скажем, из индийской действительности Бангалор и другие высокотехнологичные кластеры, работающие в режиме аутсорсинга? Как может сказаться создание такого инновационного центра хотя бы на окружающих его регионах России?

И.П. Хороший вопрос. Последние двадцать лет были, по большому счёту, периодом тотальной деиндустриализации нашей страны. Я очень не люблю известное высказывание Маргарет Тэтчер о том, что в России должно жить не более 40 миллионов человек, но если мы будем идти тем же путём, которым шли с 1991 года, это высказывание будет абсолютно верным. Для функционирования нефтегазовой "трубы" и других сырьевых отраслей нужно десять миллионов человек, не больше. С учетом разного рода "обслуги", официантов, врачей, юристов и так далее — миллионов пятнадцать. Всё, больше ничего не надо, остальные — это балласт. И то, что у нас сегодня страна вымирает — это результат не какого-то специального заговора, а закономерное следствие избранной в 1991 году социально-экономической модели. Сломать её можно только одним путем: изобретать что-то новое, производить его здесь, у нас, и продавать готовый продукт. Пока мы этого делать не в состоянии, пока у нас нет соответствующих производственных мощностей, придется какое-то время, до того, как мы разгоним у себя технологический уклад шестого поколения, использовать технологические площадки других стран. А другого пути у нас просто не остаётся.

"ЗАВТРА". Наши авторы как-то подсчитали, что если Россию по каким-то причинам вместе со своим состоянием покинут десять тысяч богатейших её людей, наш уровень доходов на душу населения "просядет" примерно вдвое, и Россия окажется среди беднейших стран мира по этому показателю. А эти десять тысяч уже сегодня "сидят на чемоданах".

И.П. Да, "средняя температура по больнице" у нас близка к нормальной, но уровень социального и регионального расслоения почти критический. Как и за счет чего из такой ситуации будет выходить наша "властная вертикаль", я пока не знаю, но стараюсь донести всю эту проблематику и до депутатов, и до правительства, и до администрации президента. Что никакая Кремниевая долина без развитой промышленности невозможна, что нельзя рассчитывать на китайцев, которые "всё сделают", что Сколково в том виде, в котором оно задумано, задачи выхода на инновационный путь развития для России не решит, что это будет аутсорсинговый центр для крупнейших транснациональных корпораций — и не более того.

И я не верю в то, что получится оживить нашу промышленность без оживления, раскрытия нашего мышления, чем, собственно, и пытаюсь заниматься сегодня. Тут есть еще один очень важный момент, "утечка мозгов". Сейчас очень часто образованные, подготовленные люди, и молодые, и опытные специалисты, уезжают работать за рубеж. К ним отношение в основном негативное: если не предатели, то рвачи, которые погнались за длинным долларом. То есть уже "не наши" люди. А почему люди уезжают? Почему в сфере "ай-ти", информационных технологий, несмотря на огромное количество уехавших, всё продолжает оставаться более-менее конкурентоспособным, а в сфере, скажем, биотехнологий — почти полный развал и безнадёга? Ответ простой — это не потому, что уровень патриотизма среди биологов ниже, чем среди программистов-"айтишников", а потому, что продукция первой сферы востребована внутри страны, а второй — нет. Люди не чувствуют себя нужными стране, государству, обществу. Для человека ведь очень важно чувствовать, что его ценят, что он востребован. Ведь почему были такие протесты против монетизации льгот? Не потому, что люди много теряли по деньгам — а именно потому, что льготы — это признание их особенной важности, их ценности для общества, признание, уважение, которое в принципе не сводится к денежному эквиваленту. А их этого признания, этого уважения взяли и лишили, всё равно что в лицо плюнули… Точно так же для инноваторов, для креативных людей решающим фактором работы являются не деньги сами по себе, а ощущение признания, востребованности в целом. Конечно, если вы ему предложите зарплату в десять или в двадцать раз большую — да, он поедет к вам работать. А если раза в два, в три — он останется на месте, поскольку средовые предпочтения окажутся сильнее, минусы уравновесятся плюсами. Важно, чтобы ты не боялся за своих детей, чтобы тебе был обеспечен определённый уровень физической безопасности и бытового комфорта, включая медицинское обслуживание и образование. На Западе, кстати, структура здравоохранения очень плохая, система начального и среднего образования — хуже, чем в России. Все, кто уехал отсюда в ту же Кремниевую долину, просто воют от того, чему там учат их детей. Университетское образование — напротив, очень хорошее. Нет никаких проблем с жильем, со связью, с автомобилями и с другими потребительскими товарами — может быть, за исключением еды. Но в целом получается так на так. И если мы сможем обеспечить нашим специалистам социальную востребованность выше, чем они имеют в США, — все будут только рады вернуться в Россию. У нас вообще делают колоссальную ошибку, когда пытаются просто "перекупить" уехавших ученых. Это вдвойне неправильно, потому что, во-первых, мы тем самым посылаем сигнал оставшимся, что лучше бы им уехать — тогда можно будет возвратиться на куда более выгодных условиях, а во-вторых, дважды унижаем их. Но, главное, вернутся-то в Россию далеко не лучшие из тех, кто уехал. Не те, кто уезжал за интересными результатами, интересными проектами, интересными исследованиями, а те, кто ехал исключительно из материальных соображений. За "длинным рублём" в Россию вернутся только посредственные ученые. А для того, чтобы возвращались лучшие, надо, чтобы им было куда возвращаться. Первое из таких мест и должно быть в Новосибирске.

"ЗАВТРА". Спасибо, Илья Владимирович, за содержательную беседу.

Материал подготовил Владимир Винников

1

(обратно)

Владислав Шурыгин КАВКАЗСКИЙ ТАЙФУН

За последний месяц в Дагестане и других республиках Северного Кавказа была проведена целая серия специальных операций против исламских террористических группировок. Фактически каждый день по телевидению проходят репортажи о блокировании и уничтожении очередной бандгруппы. И точно так же выросла активность боевиков.

Официальная версия, которая озвучивается властями — идёт борьба за стабильность на Северном Кавказе. Враги: "международный терроризм", "незаконные вооруженные формирования", "бандформирования", — стремятся всячески подорвать эту стабильность. Местные власти и население при поддержке спецслужб ведут борьбу с врагом. Бандитов уничтожают, арестовывают, судят.

Но у любого, кто внимательно наблюдает за обстановкой в этом регионе, возникает встречный вопрос: а когда же враг будет сокрушен? Почти двадцать лет идёт война, но кроме непрерывного чередования вспышек активности и затишья ничего не меняется. Можно ли только силовыми способами добиться победы? Что такое сегодня международный терроризм на Северном Кавказе? Откуда он берется?

Если бандитов, как утверждается, всего несколько сотен или даже несколько тысяч, то почему мощное российское государство с сотнями тысяч солдат и офицеров армии и спецслужб никак не может с ними справиться? Если террористов становится всё меньше и меньше, а задействованных военнослужащих из различных федеральных ведомств всё больше и больше, то почему из года в год откладывается долгожданная победа?

При этом всем понятно, что длящаяся двадцать лет война на Северном Кавказе никак не способствует укреплению имиджа России как мощной державы, способной контролировать собственную территорию.

Совершенно очевидно, что несколько предыдущих лет федеральная власть крайне мало уделяла внимания ситуации в регионе, отдав её на откуп местным властям, пытаясь финансовыми вливаниями удержать ситуацию под контролем. При этом была вновь допущена одна и та же стратегическая ошибка — Кремль сделал ставку на самые мощные и влиятельные кланы, надеясь с их помощью переломить ситуацию.

Ошибка в том, что главной причиной конфликта в регионе была и остаётся именно власть, поскольку именно доступ к власти гарантирует получение финансовых и экономических ресурсов, и ставка на очередные кланы лишь усиливает межклановый конфликт.

Поскольку никаких выстроенных правил получения власти за все эти годы Кремль так и не выстроил, то за неё идёт война без всяких правил. Одни кланы пытаются у власти удержаться, другие вернуться, третьи к ней пробиться. В итоге идёт война всех против всех.

При этом кланы, по весьма точному определению известного политолога Шамиля Султанова, — это особые политико-экономические корпорации, выстроенные на основе семейных, родовых, тейповых, тухумных, этнонациональных традиций. Есть кланы, которые действуют на территории всей России, есть кланы могущественные в рамках той или иной республики. Есть кланы, влиятельные в рамках отдельного города или района. В любом случае для кланового развития важнейшими являются экономические интересы, захват и контроль над своими "грядками".

Чтобы удержать власть, а соответственно и сохранить под контролем ресурсы, система правящих кланов активно использует в борьбе со своими оппонентами официальные силовые структуры. При этом оппозиционные, лишенные власти, кланы вынуждены обращаться к помощи "серой зоны" — совершенно особой социальной прослойки, которая сформировалась на Северном Кавказе за последние 10-15 лет. В этой "серой зоне" сосредоточены бандформирования, криминальные вооруженные силовые структуры, "эскадроны смерти", работающие на заказ, профессиональные террористы, незаконные вооруженные формирования исламских радикалов, "лесные братья" и т.д. В этой же "серой зоне" скрыты вооруженные формирования оппозиционных кланов. Но в действительности мало кто знает о реальной структуре "серой зоны", которая не ограничивается лесом, горами или примитивным подпольем, а охватывает, прежде всего, города и крупные поселки.

В этой связи возникает совершенно уникальный "симбиоз", при котором криминальные вооруженные структуры "серой зоны" не только воюют с официальными силовыми структурами, но и одновременно совершенно спокойно на бизнес-основе взаимодействуют с ними.

И с каждым годом управляемость этим конфликтом постепенно, но неуклонно выходит из-под контроля. Поэтому не имеют большого значения масштаб сегодняшних спецопераций и сила ответных ударов боевиков. По большому счёту, они никак не влияют на ситуацию, которая определяется здесь совсем иными правилами, и менять эти правила пока, похоже, никто не собирается.

Можно лишь гадать, с каким счётом закончится очередной раунд этого противостояния, но при этом приходится признать, что эта необъявленная война, увы, продолжится. Слишком уж многие в России и за её пределами заинтересованы в этом.

1

(обратно)

Денис Тукмаков НА ОБИ, НЕЗЫБЛЕМЫЙ И ГОРДЫЙ

Что такое Новосибирск? Это самодостаточность, страстная готовность жить своим умом, крепко стоять на ногах, не оглядываясь на такую далекую, почти нереальную столицу. Москва — где-то там, в Зауралье, она вызывает сплошь разочарование. Она на картинках, в учебниках. Популярна в здешнем народе мысль: "Москвы не существует". Новосибирцам все равно, они выживут и так.

В здешнем воздухе разлито чувство собственного достоинства. Тут физически ощущаешь мощь просторов и людей, эти просторы покоривших. Никакой "тверской-смоленской" заброшенности, оставленности, ущербности, никакого желания "бросить всё и умчаться в столицу". Русские города Европы убиты московским напором, раздавлены столичной гравитацией. А здесь уж если уезжают, то сразу в Европу или Америку. Здесь невозможно представление, будто везде прозябание, а настоящая жизнь — внутри МКАДа.

Новосибирский бизнесмен за свою карьеру несколько раз обманут московскими партнерами. В самом же городе — доверительные отношения, "честное купеческое" слово. Поэтому здесь готовы сотрудничать с кем угодно, лишь бы не с москвичами.

Новосибирск — это "нормальная Россия": не скурвившаяся, не взбалмошная, не опустившаяся на дно, не пошедшая вразнос, не застрявшая в прошловековой провинциальности. Жители воспринимают Новосибирск как византийскую Никею: когда Царьград достался латинянам, именно из Никеи была отвоевана Византия. Как там: Москва — отошла ли к латинянам? Новосибирск подлинен, жив, современен, движется вперед, пульсирует, жарко дышит в небеса, готов на мощный рывок в будущее — только дай команду. Не будет команды — рывок всё равно состоится.

Новосибирск — это амбициозность. Ощущение себя как центра России и главного города Сибири. Потрясающее самоощущение столичности — и твердое нежелание становиться столицей: "Зачем нам здесь эти?!" Тут сильна конкуренция за главенство над Сибирью; конкуренты — прежде всего Красноярск и Кемерово. "У нас бедная ресурсная база, но есть мозги. В этом нам нет равных", — говорят новосибирцы. Они умные, это правда. Они понимают, что постперестроечное время их городская элита профукала, не воспользовалась преимуществами полуторамиллионного города. Другие центры: Казань, Екатеринбург, Пермь, воспользовались. И теперь тут требуется больше денег, больше влияния, больше притяжения окружающего пространства. Новосибирск — бедный природными ресурсами, избыточный интеллектуальным потенциалом, жаждет реванша. Ведь Тюмень "отпала", провинциальный Томск почти самостоятелен, недремлющее Кемерово во главе с деятельным Аманом — само по себе. Географическое положение, пересечение транспортных путей помогут Новосибирску наверстать упущенное.

С мозгами тут действительно всё хорошо. Ведь Новосибирск — это Академгородок, настоящий европейский кампус, где всё — в шаговой доступности, где когда-то академики и студенты вместе сиживали допоздна в общих каминных залах, непрестанно генерируя в "мозговом штурме" интеллектуальный продукт. А нынче тут возводится технопарк и по-прежнему сильны научные школы. Стройте Сколково — ради бога, но ведь здесь уже есть готовая научно-производственная база!

Новосибирск — это общерусскость. Ощущение всей России, от Калининграда до южных Курил, своей страной. В этом помогают Транссиб, географическая центральность, даже местный пейзаж.

Это город на семи оврагах. Ландшафт неровный, все рельефно, ресурсное разнообразие сошедшихся леса, лесостепи и тайги, ленточные боры, Обь изгибается причудливо, тут перекресток торговых путей, начиная с V века до нашей эры. Здесь каждый из переселенцев находил то, к чему привык на малой родине: не только занятия, но даже и вид из окна. Здесь сохранились исконно русские традиции — от дров, выложенных стогами, до огневых знаков на печах, — которые в остальной России известны лишь по учебникам.

Сепаратизма тут нет, это интеллектуальные игры пары десятков недалеких людей. Сибирякам наплевать на Зауралье — поэтому-то и нет сепаратизма. Сибирский сепаратизм абсурден, ибо почти вся Россия — Сибирь. Что не Сибирь, в самом деле? А еще — слишком много предков смешалось тут. Ведь любой сибиряк — такой переселенческий замес! Здесь каждый хорошо помнит свое происхождение. Всё сплелось здесь; Новосибирск — это солнечное сплетение России. А еще сепаратизм невозможен из-за пары дедов на семью, погибших под Кенигсбергом или Севастополем. А еще — из-за русского общего языка.

В основании сибирского областничества стояли два неприятных человека, Потанин и Ядринцев, один — оккультист, другой — самоубийца. Но областническая Сибирь погибла, когда был построен Транссиб. Им Александр III уничтожил отдельный сибирский этнический тип — он растворился в пассажирах прибывавших вагонов.

При этом — потрясающая укорененность в истории. Тот, кто считает, что Новосибирск — город без прошлого, живет где-то не в Новосибирске. Академогородок расположен в Золотой долине — это место раньше называлось Волчий лог. Когда Лаврентьев приехал основывать город, он увидел тут лесопилку. Пешком прошли четыре километра и сказали: вот здесь. Но в Волчий лог ученого из Москвы не заманишь — и переименовали в Золотую долину. В честь чего названо? То ли в честь производственной оперетты Дунаевского, то ли по цвету берёз, то ли в память дешевого портвейна. Все три версии — правда, как всегда в мифах.

А за год до этого, в 1957-м, рядом была построена Новосибирская ГЭС — на том месте, где состоялась последняя битва хана Кучума. Здесь в 1598 году пала его гвардия, последние сорок "самураев", зарубленные казаками. Кучума добивал воевода Воейков, восемнадцати лет, это было его первое задание. Новосибирская земля — место, где русские окончательно победили в битве за пол-Евразии.

Суриков рисовал, как казаки палили по ханскому войску, но у сибиряков тоже было огнестрельное оружие — голландского производства. У тех — свои интересы, предельно серьёзные планы Ост-Индской компании, чьи корабли заплывали сюда через Арктику, по Оби. Не приди в Сибирь русские, и через двадцать лет, возможно, было бы поздно. Это европейское пятисотлетнее — от голландцев до фашистов — стремление вглубь Евразии, к Мангазее, желание врезаться, втиснуться, с разбегу забиться в Обскую губу — эту европейскую страсть нужно помнить.

Здесь было сто лет потрясающего рубилова, кровавых битв, искуснейшей политики и дипломатии, резни, предательств, переворотов — вплоть до взятия русскими Алтая. Местные земли, точно у Вальтера Скотта, — пограничный край, где шныряли потомки Кучума. Сто лет здесь пролегала граница русских владений. Это наш "Дикий Запад", это фронтир. Ничего это толком не экранизировано, даже книг нормальных по покорению Сибири нет.

Караканский бор в Одрынском районе — это местный Шервудский лес, тут атаман Селезнев ловил горных офицеров и украшал их плащами свою пещеру. Был оборотнем, в тюрьме просил ложку воды и уголек, рисовал реку на стене, оборачивался селезнем и уплывал. Каракан — это "Черный царь", то есть уж точно — не Белый царь. Заодно рядом, в Чингисе, похоронена рука Чингисхана, чье тело было разрублено на части и закопано в Евразию.

Эта укорененность в истории чувствуется в Новосибирске. Удивительная вещь: местное ощущение, что мы здесь местные, не пришлые. Чувство наследования здешним дорусским цивилизациям. Новосибирцы упиваются сложной историей покорения Сибири, особо замечая: тут больше договаривались, нежели уничтожали. Нашу и "не нашу" историю они воспринимают как свою.

Здесь всегда происходила диффузия культур, не уничтожение, но объединение и преумножение. Здесь до сих пор твердо знают: тупым напором дела не сделаешь, нужно столковываться и сплачиваться, а не мочить и уничтожать.

И конечно, Новосибирск, как и вся Сибирь — это богатство. Это всегда — клады, это пушнина, это "золото Колчака", это Газпром. Вид валюты меняется, а идея о том, что Сибирь безгранична, остается. Ах, если бы еще у Сибирского округа не отняли западно-сибирскую нефть и газ, ах если бы вернули Сибири — Урал! Новосибирск — это сгусток понимания, что рента с богатейших ресурсов должна справедливо делиться между всеми гражданами страны.

Но сибирское богатство — это не только природные ресурсы. Отчего-то считается, будто в Сибири — чудеса лишь природные, а культурные — в европейской части. Словно здесь и цивилизации не было. Привычно полагать, что исторически основной импульс технологий шел из Европы в Азию. Но археология доказывает: древние инновации шли не только с Запада на Восток, но и в обратном направлении.

Тут всегда что-то деятельно строилось, ковалось, выплавлялось. Перемещение сюда промышленности в Великую Отечественную войну принесло нам победу. Создание в XVIII веке производств на Урале и в Сибири сделало то столетие Русским временем. Но и Демидов пришел в Сибирь на место былой производственной базы, на чудские копи, развивавшиеся с пятого века до н. э. и вплоть до второго тысячелетия. И даже эпоха неолита, XVIII-XVII вв. до н. э. отмечена здесь сейменско-турбинскими бронзами, распространявшимися с юго-востока на северо-запад. Более трех тысяч лет назад здесь, на этой земле, существовало высококачественное металлургическое производство, некоторые элементы которого были вновь открыты в Европе лишь в XVII веке. Тридцать веков Сибирь — это не только сырье, но и производство.

Достанется ли все это китайцам? Китайцев в Новосибирске остерегаются, никакого желания уходить под них нет. "Желтая угроза"? Эта мифология нужна миграционным службам приграничных регионов для увеличения финансирования. Постоянные отчёты по мигрантам завышаются в четыре-пять раз. На соседнем Алтае их, впрочем, боятся действительно сильно — не китайцев даже, а уйгуров. Дорога на Синьцзян, которую вот-вот достроят, никому в Сибири не нужна.

Да и китайцам не хочется жить в здешних краях. Те из них, кто едут сюда, мечтают поскорее заработать и смыться. Им тут плохо, они тут страдают, болеют, они несчастны здесь. Пожалеть бы их, отправить восвояси по домам.

Но что значит сам термин "Новосибирск"? Почему именно так назван этот город? Слово "Сибирь" впервые появляется в истории лет за двести до Ермака, употребляется арабскими и персидскими географами. Что они видели? А вот что.

В Сибири был свой "король Артур" — князь Мухаммед из местного рода Тайбугинов, потомков Тимура. Род враждовал с пришлыми шибанидами, бухарцами. Мальчиком Мухаммед чудесно спасся из охваченного огнем дворца своего отца, зарубленного предателем, и воспитывался "в глухих местах среди бедных людей" (знакомая история?). Вырос, отомстил, взял власть, но жить в столице предков не захотел — перенес свой дворец в город под примерным названием "Сибирь". Туда, очевидно, где его и воспитывали, в 17 км от будущего Тобольска.

Там, в междуречье Тавды и Конды, где живут яскобинские татары, в самом большом в мире болотоводье, где до сих пор иные не знают, что была Советская власть, был распространен термин "тяпар" или "сыпыр". Он означает "прежние люди", "те, кто были до". Это аналог русской "чуди" — живущие в курганах, "дивьи люди". По облику это то ли немецкие гномы, то ли кельтские эльфы.

Но это не угорское слово, как говорят. Оно имеет индоевропейские корни и означает "черный". Так, в Индии есть "сабара", "шавара", это дикари Индостана, противники ариев. Куда бы арии ни приходили, они называли местных, врагов — "чёрными".

Мухаммед Тайбуга, перенося столицу и противостоя чингизидам, обратился к домонгольской сибирской идентичности. Советы, сотворяя Новосибирск на месте царского Новониколаевска, апеллировали к подобной исконности. Это значит, что для красной России образца 1926 года Новосибирск — это не "коммунистическая Сибирь", но "новая столица взамен утраченной".

Замечательно, что на территории Новосибирска — более двадцати разновременных исторических памятников. Еще более странно, что их пространственно-временное расположение полностью повторено в логике советской застройки города: сначала строили там, где потом нашлись более ранние памятники. В этом тоже преемственность. Так уж получается: Сибирь — наша земля; наши прапрапредки жили здесь со времен Аркаима (впрочем, для большинства вполне достаточно, что мы живем тут лет двести).

Новосибирск — город, где никто не воюет с историей. Тут каждый помнит потрясающую операцию Сталина — эвакуацию зауральского населения во время войны, которая добавила городу треть населения, но еще сильнее добавила величия. Операцию ту отпраздновали 12 мая 1945 года первой постановкой в крупнейшем в Сибири оперном театре — и слушали тогда новосибирцы "Жизнь за царя". Здесь чтят Хрущева за его мегацивилизационный проект открытого всем ветрам и веяниям Академгородка, генератора открытий и прозрений. В красном Новосибирске не переименовано ни одной улицы: кругом советские термины, имя Ленина. И здесь же добрым словом поминают Николая II, на чьих кабинетских землях основан Новониколаевск, пуп русской земли, считая от Польши до Камчатки. Тот город образовался нахрапом, звался "Нахаловкой". Николай II подарил эту землю предприимчивым людям. Таков местный симбиоз белой и красной империй.

Государственность для Сибири близка и понятна. Русские пришли сюда не на пустое место, они одарили Сибирь не идеей государства, но наиболее удачным ее вариантом. Это заслуга не только русских, но и местного населения, которое оказалось подготовленным к государственной власти, законопослушным, государствообразующим, интегрированным в структуры жизни. Власть сибирских ханов воспринималась как чужая, навязанная Бухарой, власть русских — как близкая, своя.

На юге Западной Сибири формировался особый вид человека современного типа — алтайский человек. Сегодня здесь же, в Сибири, сформирован новый тип русского человека — мощного, широкого, укорененного в земле и истории, без страха перед властью, без боязни смотрящего вдаль. На здешних просторах вообще есть, куда посмотреть. Сущность новосибирской ментальности — мир без границ. Нет замкнутых пространств, давящих рамок. Есть перспектива, ландшафт городских абрисов, сливающихся с тайгой и степью, с гладью Оби, с бездонным сибирским небом.

Город стоит посреди Евразии — незыблемый, вечный, — не боясь опрокинуться в небытие. Так же и новосибирцы твердо стоят на своих двоих — дерзкие хозяева собственной земли, которую никому не отдадут. В них полно желания двигаться вперёд, не ныть, вкалывать, строиться и быть лучшими. Они научат нас правильной жизни, они вернут России чувство Истории, что течёт беспрерывно и гордо, как Обь.

1

(обратно)

Эдуард Уашев МОСКВА СИБИРСКАЯ

Новосибирская область в социально-экономическом отношении принципиально отличается от любого другого субъекта Федерации, входящего в состав не только Сибирского, но и Уральского, и Дальневосточного федеральных округов. Сегодня здесь по сравнению хоть с Красноярским краем, хоть с Иркутской областью, хоть с Кемеровской областью, да по сравнению с любым регионом — нет серьёзных производственных проектов.

Можно сколько угодно возмущаться тем, что главный инновационный технопарк страны делают не в Академгородке, а в Сколково, что Путин и Медведев редко посещают Новосибирск, что военный округ ушел в Читу, что Сибирский федеральный университет отдали Красноярску и что туда же могут перенести столицу Сибирского федерального округа.

Но здесь всегда были крупный транспортный узел, в первую очередь железнодорожный, мощная оборонная промышленность и административный аппарат. После рыночных реформ 90-х годов здесь остался только завод по ремонту военной авиатехники (НАПО имени В.П.Чкалова), а также инструментальный завод, который по соотношению качество/цена не выдерживает конкуренции даже с китайскими производителями.

Зато город превратился в крупнейший центр торговли, оптовой и розничной. Кроме того, что в самом Новосибирске насчитывается почти два миллиона населения, а вместе с областью — 2,6 миллиона, в зоне оптимального плеча для автоперевозок, 300-350 км, находятся такие крупные городские агломерации, как Кемерово, Новокузнецк, Барнаул и Томск. Кстати, именно через Новосибирск, на мой взгляд, проходит граница между двумя Россиями: "леворульной" и "праворульной", — здесь можно встретить и те, и другие примерно в сопоставимых количествах, а дальше к Востоку простирается уже царство японских моделей, которому, правда, сегодня начинают угрожать китайские автопроизводители.

В те же 90-е годы практически весь импорт, который приходил в Сибирь: как потребительский, так и производственный, — таможился в Новосибирске. Поэтому практически все первые представительства крупных западных компаний на территории Сибири тоже открывались именно здесь. Аналогично — и иностранные дипломатические представительства и консульства. Это удобно и выгодно.

В связи с этим вторым экономическим "коньком" Новосибирска стала сфера услуг, равной которой нет во всей Сибири. Не буду говорить о системе образования и здравоохранения — их высочайший уровень известен всем за Уралом, но сюда приезжают и прилетают, например, просто отдохнуть на выходные из тех же Красноярска или Иркутска. В Новосибирске нет ни одного красноярского ресторана, а в Красноярске новосибирских ресторанов около десятка. То же касается клубов, магазинов и так далее. Здесь у людей другая психология, чем на нефтегазовых "северах". Новосибирцы не просто более разворотливые, динамичные, но они не гнушаются получать деньги за то, что, условно говоря, "улыбаются покупателям". Там, где есть нефть, газ, уголь, алюминий, лес, подобное поведение, мягко говоря, не приветствуется. Нет людей, готовых работать с клиентами в режиме "Чего изволите?" Там либо "пилят" конечный экспортный продукт, либо разворачивают масштабные, пафосные проекты. И если, скажем, красноярский предприниматель, получив лишнюю сотню тысяч долларов, скорее всего, купит себе новый внедорожник, то новосибирский поступит по-другому: он арендует дополнительные площади под новую коммерческую точку. А ездить будет на какой-нибудь скромной японской модели — ему свою "крутизну" перед конкурентами напоказ выставлять не надо, не этим он силён. В соседних регионах Сибири "москвичи и новосибирцы" давно воспринимаются практически в одной и той же тональности: придут москвичи и всё купят, а что останется — подгребут новосибирцы.

Поэтому здесь огромное количество так называемого "среднего класса": это государственные служащие, мелкие предприниматели, "офисный планктон". На сто тысяч человек в Новосибирске приходится свыше 1800 юридических лиц, и это количество растёт. Другие регионы Сибири по этому показателю уступают Новосибирску минимум в два раза. Ведь там население добывает нефть, газ и уголь, плавит глинозём и так далее, то есть работает по найму в государственных и крупных частных компаниях.

Но в столь четком и специализированном социально-экономическом позиционировании, конечно, есть свои плюсы и минусы. Этому городу нужны стабильность и возможность для дальнейшей экспансии, потому что бесконечно крутиться на своём пятачке Новосибирск не сможет. И не только потому, что конкурентному региону трудно выжить в неконкурентном окружении, — а прежде всего потому, что и крупные западные, и крупные российские фирмы, врастая в местный рынок, понемногу перебрасывают свои филиалы и представительства из Новосибирска ближе к покупателям: в Томск, в Красноярск, в Иркутск, в Кемерово, в Новокузнецк, в Барнаул и так далее. Поэтому Новосибирск, несмотря на всю свою деловитость и хватку, постепенно теряет экономические перспективы. Они могут быть восстановлены только в случае отказа Новосибирска от избранной им роли рыночного посредника.

г. Красноярск

1

(обратно)

Михаил Делягин ЗАКОН О ПОЛИЦАЯХ

Новый "Закон о полиции" беспрецедентно расширяет права сотрудников внутренних дел и предельно размывает юридические основы их действий, из чего вытекает даже не поражение, а уничтожение прав граждан России.

Наиболее значимой новеллой являлся пункт 2 статьи 32, согласно которому любое, даже заведомо преступное, действие сотрудника полиции провозглашалось законным, а любое его требование обязательным для исполнения как гражданами, так и должностными лицами — до тех пор, пока не будет доказана их незаконность, то есть пока через суд не будет установлено обратное. Похоже, пункт этот был написан специально для "канализации" общественного гнева, чтобы по первому же требованию его убрать, после чего все должны благодушно успокоиться. Но на деле весь закон являет собой результат творческого раскрытия этого пункта применительно к тем или иным жизненным ситуациям.

Например, милиция не имела права проникать в ваше жилище. Полиция такое право получает. Что это значит? Это значит, что полицейские могут при необходимости пролезть к вам в окно или сломать стену, или любым иным желательным для них способом — даже против вашей воли. А поскольку сопротивление полиции — это уже административное правонарушение, то вас заберут не на час для выяснения личности, а на целых пятнадцать суток. Вот простейший способ обогащения уважаемых сотрудников внутренних дел.

Очень интересно, что полицейские получают и право изъятия любых документов, включая документы по финансово-хозяйственной деятельности как у физических, так и у юридических лиц. Банковская и налоговая тайна для сотрудников полиции, таким образом, отменяется полностью.

Сотрудники полиции получают также право заниматься экспертизой антитеррористической защищенности любых объектов. Я напомню, что многочисленные террористические акты против сотрудников и объектов МВД, в том числе на Северном Кавказе, к сожалению, указывают на некомпетентность милицейских структур в этом вопросе. Между тем, полицейские получат право проверять на предмет антитеррористической защищенности вашу квартиру, ваш офис — всё, что им заблагорассудится. А если им что-то не понравится? Вот вам второй способ обогащения.

Также сотрудники МВД теперь получают право использовать чужое имущество. Относительно автотранспорта дело обстоит еще более или менее разумно. Есть норматив правительства о порядке предоставления автотранспорта для нужд полиции. Это нормально. А вот для пользования вашей мобильной связью, как служебной, так и личной, аналогичной инструкции нет. Да, по закону, полицейский должен иметь свой мобильный телефон, но может воспользоваться и вашим — например, с целью экономии денег.

Закон вносит такую юридическую новеллу, что, например, право быть предупрежденными перед открытием по нам огня на поражение сотрудник полиции может счесть не только невозможным, но и неуместным. Понимаете?

Дальше идёт очень интересный пункт про пытки. Вообще-то, пытка — это уголовное преступление. И если такой пункт в законе о полиции вдруг оказывается нужен и специально прописывается — значит, на полицейских не распространяются общие положения уголовного кодекса. А пункт сформулирован совершенно замечательно: полицейский лично не имеет права пытать и не имеет права лично поощрять пытки в случае, если те применяются для достижения каких-нибудь целей. А вот если без цели, то поощрять, получается, можно. Так написан закон. И попробуйте, если вас пытали некие неизвестные лица в присутствии полицейского, кому-то доказать обратное.

При этом методы и средства полиции прямо выводятся из-под прокурорского надзора — пункт 2 статьи 53. А пытки — это как раз методы и средства. Жаловаться в прокуратуру теперь уже будет нельзя — "не их компетенция". Тем более, что за деятельностью полиции, оказывается, будет надзирать не прокуратура, а прокуроры как отдельные должностные лица.

Очень забавная ситуация с информационным обеспечением. Полицейский полностью утрачивает право публичной критики своего руководства. Это еще куда ни шло. Но одновременно резко ограничивается и доступ граждан к информации о деятельности полиции. Согласно закону, у вас есть право получать только ту информацию, которая непосредственно затрагивает ваши права. А ту, которая затрагивает ваши права опосредованно, вы получать права уже не имеете. И определять всё это будет конкретный представитель полицейского ведомства, к которому вы обратитесь.

Кроме того, закон даёт право сотруднику МВД не представляться гражданам в процессе своих действий по ограничению их прав. Конечно, представляться он обязан, но только если сочтет это уместным. Очень забавно, что полицейский получает право так действовать, находясь даже не в форме, а в штатской одежде. То есть к вам может подойти любой гражданин в штатском и, не представившись, сделать с вами всё, что захочет. И вы не будете иметь права сопротивляться, то есть сопротивляться-то вы сможете, но только на свой страх и риск — а вдруг он полицейский? Вот что всех нас, всю Россию ждёт через несколько месяцев.

остекление цены 3

1

(обратно)

Владимир Яранцев СТРАНА УМНЫХ

В Сибирь литература пришла с Ермаком. Первооткрыватель континента стал и первым героем сибирских летописей. Его избрал Бог "очистити место святыне", как писала "Хронографическая повесть" в начале XVII века.

Но, что за нонсенс такой эта "сибирская литература", когда вся литература "делается" и продается в Москве? И есть ли такой сибирский писатель, который хоть отчасти не напоминал бы нам "московского", не публиковался бы в столице и стремился бы войти в "обойму"? Скажем честно: таких писателей не существует в природе.

Скептики усмехнутся, готовые закрыть тему. Но тема до сих пор не закрыта. Проблема встала в полный рост еще во времена первого сибирского романиста Ивана Калашникова, этого "сибирского Вальтер Скотта". Не скрывая своего подражательства знаменитому шотландцу, он тут же и отрицал свою вторичность: "Я первый написал Сибирский Роман: кому я мог подражать, кроме формы?" В 1834 году студенты Московского университета, слушавшие "Конька-Горбунка" из уст профессора Плетнева, не сомневались, что произведение написано Пушкиным, пока чтец не раскрыл авторство девятнадцатилетнего сибиряка Петра Ершова. Сам же Пушкин, почитав Ершова, сказал следующее: "Теперь этот род сочинений можно мне и оставить"… И добавил к сказанному: "Да, вам нельзя не любить Сибири… Это страна умных людей".

Не зря же в Сибирь по зову сердца отправились Гончаров и Чехов, Глеб Успенский и Шишков. Да и многие ссыльные Сибирь не хулили, а наоборот, славили. Таков, например, Короленко, обязанный якутской ссылке своей литературной славой. А ведь еще были декабристы. И занесенные туда революционными вихрями Сейфуллина, Зазубрин и многие другие. Такие, например, как Вс. Иванов, И. Уткин. И еще Бог послал Сибири Максима Горького, который некогда из Сорренто курировал молодых сибиряков.

Такое вступление — для несведущих, до сих пор считающих Сибирь краем непуганых медведей, бродящих по городским улицам на правах пешеходов. И для того, чтобы подготовить к рассказу о современных сибирских писателях и поэтах, которые, как ни говори, имеют за спиной совсем не хилую литературную традицию своего края. И даже когда жизнь в стране в очередной раз перевернулась, сибирская литература сумела выжить и имеет сейчас во всех жанрах свои высокие достижения.

Отметим жанр исторический. Солиднее всех поработал над избранной им петровской эпохой барнаулец Александр Родионов. Его "Князь-раб" — погружение не столько в исторические хроники, но воочию увиденная реальность начала XVIII века. Все в ней для нас тяжело, медленно, косно, косноязычно, как если бы мы оказались бы вдруг в 1714 году и наблюдали воочию тобольских солдат, дегтеваров, иконописцев, "бугровщиков". И слушали бы речи жителей тогдашней столицы Сибири со всеми этими "опричь", "прясла", "шаить"… Но и оказавшись там, "внутри", мы бы не поняли, кто есть всесильный губернатор Сибири Матвей Гагарин: вор ли, государев раб, коварный сепаратист или сибирский патриот, не жела- ющий управлять Сибирью, как колонией.

Зато на исторических романах томского прозаика Бориса Климычева душой отдыхаешь. Какую бы эпоху он ни взял, его героями обязательно становились люди "приключенческие". Это француз Девильнев, побывавший главой московского сыска, офицером в армии Румянцева и, наконец, томским градоначальником. За ним идет целая галерея воров и плутов вперемежку с купцами и университетскими профессорами. Верхом историко-приключенческой романистики Климычева стала на первый взгляд страшная "Корона скифа" ("Томские тайны"), где губернатор насилует гимназистку, а полицмейстер командует бандой воров и убийц. Но все это на поверку не так жутко и мрачно, ибо писатель мыслит не отдельными персонажами, а их ансамблями, слаженными, как часовой механизм. И в мелочах не тонешь, и о героях, даже эпизодических, не забываешь. Таково кредо писателя: "Каждый человек есть личность необычайная…". Это внимание к самому, казалось бы, ничтожному персонажу, проистекает от его автобиографических романов "Надену я черную шляпу…" и новейшего — "Треугольное письмо", где много разнообразного криминала, в основном нестрашного, житейского. Его обилие иные принимают за "героизацию авантюристов, людей без чести и совести". Но ведь лишены герои Климычева и многого другого — жилья, работы, денег, жизненных перспектив… Но не души, которой по наготе своей легче окунуться в грех, чем в аскетизм. Авантюрны романы Климычева, так сказать, в средневековом смысле этого слова. Таковы "Песни о Нибелунгах" с их сложной системой рифмовки и чередованием строк и строф, с "интонацией неотвратимого движения вперед" (В.Г. Адмони). В прозе Климычева — соединение веселого средневековья и "голого" сибирского жизненного "материала" первой половины XX века.

Уроженец Ростовской области, Виорель Ломов успел за несколько лет пребывания в Сибири подарить несколько удивительно живых, свежих и "вкусных", как южный фрукт, романов. Герой первого из них "Мурлов, или Преодоление отсутствия" в поисках идентичности себя и окружающей жизни направляется в музей. Ему нужен сверхмир, загадочный город Галеры — квинтэссенция культуры, культурный рай человечества, не меньше. Обретая собственную многомерность, герой должен освободиться и от пошлого плоскостного реализма, скверны псевдобытия, где у него "точная" лабораторная наука, карьерная диссертация, "счастливый" брак с Натальей из Сургута. И даже есть Фаина-Афина, ради которой он пишет "роман о греках", но которую не может взять с собой в иллюзорные Галеры. Ломов и его герои из тех утопистов, которые мечтают о нераздельности реализма и романтизма, поэзии и прозы, культуры и цивилизации, веселья и грусти. Но никак не получается: сколько бы романов-попыток он ни осуществил, в итоге вынужден констатировать смерть и Мурлова, и Суэтина из "Сердца бройлера", и Дерейкина из "Солнца слепых", доплывшего-таки до Утопии. Все умерли, кроме Суворова из "Архива", который сумел стать одномерным, избрав профессию инженера-мостостроителя.

И хоть остается Ломов писателем несбывшихся синтезов с оксюморонными названиями романов, надо оценить сибирский размах его сверхзадачи. Таков парадокс и всей сибирской литературы, которую во вторичности не упрекнешь. Разве что в избыточности. Перебарщивает Родионов в приближенности к изображаемой эпохе, Климычев — в авантюрности (что ни персонаж — то завязка нового приключения), Ломов — в оксюморонности, родной сестре парадокса. И это тоже чисто сибирское явление. Сибиряк ведь богат просторами, лесами, реками, недрами, и это свое природное, без кавычек, богатство он превращает в литературу, щедро тратя на эту работу свою широкую душу.

Проблема сырья — недостаточно гладко и изящно обработанного материала произведения — наверное, главная в сибирской литературе с давних времен. Те, кто смог справиться с материалом, перестают быть сибиряками. Другие же продолжают лелеять невыделанную "пушнину". И в этом есть своя прелесть, особость, чудинка. Сибиряк ведь еще синоним чудака, как повелось с Шукшина. Мы же вспомним Николая Шипилова, природного сибиряка, невероятно талантливого поэта-барда, в котором жил дух путешественника-бродяги, — тоже исконно сибирская черта. В своих романах он отчаянный максималист, припечатывающий современную Россию беспощадными символами. В "Острове Инобыль" она — свалка-помойка, на которой жируют "новые русские": "челнок" из бывших инженеров, бандит по кличке "Крутой", бригадир свалки по фамилии Хренович, которых нет-нет, да кольнет совесть. Совестливые же герои — врач, прокурор, цыганка, ничего сделать не могут, предчувствуя в пророческих снах и галлюцинациях приближение всеобщей гибели — Потопа. Но те, кто пытаются спасти этот Остров — Министерство катастроф, — защищают лишь "рукотворные химеры людской цивилизации". Спасать же надо людские души. Что и делает герой другого романа Шипилова "Псаломщик", но увязает в хаосе боковых, побочных сюжетов, в многоглаголании, юродстве — он "русский дурак", говорящий на "суржике". Лишь к концу, выныривая из потока мыслей, цитат, эмоций, приходит к выводу: "Я буду строить храм". Это чтобы не оказаться в дурдоме, о чем пишет Шипилов в последнем одноименном романе "Мы — из дурдома".

Для более уравновешенных, прозаиков, не бередящих себя поэзией, выход очевиден. Василий Дворцов не мыслит героев своих романов без ощущения почвы под ногами. Той, что является совокупностью народных традиций, отраженных в фольклоре и религии. Глебу из романа "Аз буки ведал" приходится испытать себя на прочность, проходя несколько адских кругов псевдопочвенничества, по сути, сектантства, в том числе политического, прежде чем он "изведает" православную истину. Как в сказке, его "тестируют" духи-бесы, которые могут оборачиваться животными и людьми. Так что подчас трудно отличить многомерность того или иного персонажа с обилием тотемно-символических и метафизических признаков от эклектического набора эмблем. Так, "просто солдат" Семенов — это и тайновед, и гуру; жена Глеба Тая — "египетская богиня Таиах"; лесник Анюшкин — и лесник, и профессор, и маг, и сектант.

Писатель и сам наделен острым чутьем на все потустороннее. Как и поэт в прозе Шипилов, Дворцов не может обуздать поток своих сакральных интуиций: впечатляют дворцовская эрудиция, глубина политико-социальной рефлексии, но в "Аз буки…" мало человека. Человек является в другом дворцовском романе с говорящим названием — "Окаяние" — и проходит путь от актера до бомжа, искушаясь соблазнами театральных масок, особенно Гамлета. Это тоже своего рода тотем, но и проклятие жизни Сергея, ибо "Гамлет знал свой финал с самого начала… и протестовал против этого финала всей своей плотью". Первым актом для него стала автокатастрофа, превратившая Сергея в инвалида, вторым — собака, загрызшая его, уже бомжа, насмерть. Все это — наказание за беспочвенность, за окаяние (так напророчила ему одна хозяйка кафе). Как и полагается настоящему житию, которое роман в итоге напоминает, в нем чувствуются схема, назидание, поучение. В следующем романе "Тerra Обдория" эти схематизм и учительность еще более очевидны. Рассказ о двух подростках из глухого приобского села советских времен, ищущих таинственную Золотую Бабу, перемежается с экскурсами в древнюю историю Сибири. И неслучайно: Олегу и Алеше уготовано стать образами-символами: первому — воина, второму — монаха, точнее, шамана, в которые его однажды посвятил старый охотник-хант. Хоть и напрасно, ибо разоренной земле все равно грозит неминуемая гибель. А вместо романа получилась энциклопедия сибирской мифологии и этнографии. Старый грех сибирской беллетристики: в её чрезмерном обилии Белинский упрекал знакомого нам Калашникова, а Горький — Михаила Ошарова, автора романа "Большой аргиш" (1936).

Хотелось бы, конечно, чтобы этот пресловутый этнографизм ощущался не грехом, а достоинством, гармонично сосуществующим с "беллетризмом". Разве не интересно читателю-несибиряку и о Сибири побольше узнать, и удовольствие от текста получить? Сумели же Гоголь и Шолохов превратить "областничество" своей прозы в мировые шедевры.

Такие великие примеры, конечно, крайность, запрещенный прием, общее место статей в защиту региональной литературы от столичной агрессивности. Но разве Михаил Тарковский не замечательный пример такого этнографизма, преображенного в чудную прозу? Его недавний трехтомник ("Замороженное время", "Енисей, отпусти!", "Тойота-креста") вызвал небывалый восторг всех ценителей российской словесности! Между тем рассказы и повести писателя передают сибирский дух красивейших приенисейских мест главным образом через его горемычных обитателей — спившихся охотников, механизаторов, людей неопределенных профессий и местожительства. И дух этот, как правило, хмельной, сорокаградусный. Неужто опять "героизация" порока, за что упрекали, как нам известно, Климычева?

Скорее идеализация души и всего того светлого, что при неподобающе равнодушном взгляде не видно. Автор устами героя восклицает: "счастье выпало на мою долю, когда я понял, какими бесценными людьми оказался окружен". Тем не менее, автобиографического героя постоянно тянет в Москву, на родину его детства, и эта пульсирующая тяга — то в столицу, то на Енисей — и становится сюжетом самых пронзительных произведений писателя. Той же "Тойоты-кресты", которая повествует о том, что Мария и Евгений "креста" совместной жизни никогда не составят. На нем лежит заклятие "тойоты-кресты", языческой религии поклонения японской иномарке, перекрещивающей его жизненные пути-дороги, а также Енисею, вошедшему в его плоть и кровь, но главное — слову, от которого Тарковский, пожалуй, и сам не ожидал такого могущества, такой силы, которая не столько изображает-фотографирует, сколько преображает-творит. И писатель вновь восклицает: "Каким краем непаханого слова переломилась вдруг окружающая жизнь…".

Как тут не впасть в гоголевскую патетику, если те, о ком довелось здесь рассказать, составляют гордость сибирской литературы сегодняшнего дня, не говоря уже о поэзии? Конечно, роман — это душа любой литературы, без него она мельчает, чахнет, распадаясь на фрагменты и фракции, атомы и молекулы микроскопических жанров. Нужных и важных для автора и самих себя и раз навсегда задавших себе планку: рассказ рассказывает, повесть повествует. Роман же обнимает необъятное, замахивается на невозможное, не боясь оказаться утопией, как у Ломова и Шипилова, или риторикой, как у Дворцова.

Тарковский, представляя "Тойоту-кресту" в трехтомнике, манкировал ее жанровым обозначением. На усмотрение читателя и критика: решайте сами. Но как решить, если роман с названием такой резвой машины, которая запросто мерит расстояния от Енисея до Москвы и до Дальнего Востока, раздвигает пределы, отсекает себе финал? Ибо этот финал выходит к Океану, у которого пределов тоже, в общем-то, нет. И стихотворение, призванное поставить во — все-таки! — романе точку, её, по большому счету не ставит: "Понимает язык Океана только тот, кто стоит на краю".

Стихи — тот же Океан, в них (настоящих) бездна смыслов, образов, символов при малом количестве слов. Идеальное для сибиряка состояние, потому что сибирский писатель всегда переполнен "материалом", широк и безбрежен в своем стремлении высказаться.

Это почувствовал, как ни странно, Лев Троцкий, такой сугубый вроде бы политик. Сначала он было заявил, что "ни Всеволода Иванова, ни Сейфуллиной, ни Шишкова, ни других… не было бы, если бы не было Горького, Толстого, Гоголя и в более отдаленном плане — Гюго, Гете, Шекспира, т.е. всей мировой литературы". С чем нельзя, конечно, не согласиться. А дальше перманентный революционер обнаружил недюжинное понимание сути сибирской литературы: "В то же время сибиряки-писатели весьма своеобычны. Чем? Органическим своим стремлением дать выражение первобытным силам природы и человеческой жизни, всем стихиям в их развороте — пурге, тайге и мужицкому мятежу. Стихия манит, поднимает, но и захлестывает сибирских художников. Это относится в значительной мере ко всей почти молодой русской литературе… Но к сибирякам это относится особенно… Сибиряки — запойные певцы мощи стихии и слабости человека…" И безотносительно к его политическим взглядам, советы по воспитанию "творческой дисциплины, внутренней самокритики, глаза и уха, экономности слова" вполне злободневны.

В заключение скажу: почаще бы нежащиеся плодами столичной рафинированной словесности литераторы приезжали в Сибирь за свежим, не отшлифованным до приторности словом. Трудно поверить, но будто не знают многие наши соотечественники, что Сибирь уже давно открыта Ермаком, вдохнувшим и в её пассионарность дух вечно первооткрывательского богатырства. Пора преодолевать разрывы. И лучше знать сибирскую литературу, которая имеет право называться общероссийской.

Публикуется в сокращении

брошюровка, переплетные работы в москве 4 на сайте .

1

(обратно)

КУЛЬТУРНАЯ ВАХТА

С 22 по 25 сентября в Новосибирском джаз-клубе "Труба" прошла книжная ярмарка издательства "Ad Marginem" — "Чёрный рынок". Об итогах и впечатлениях — редактор издательства Михаил КОТОМИН.

Предыстория этой акции — московская. К сожалению или к счастью, идея пришла в Новосибирск импортом. В Москве на бывшей бумажной фабрике мы делали такую акцию четыре раза. Названия каждый раз были новые — "Чёрный рынок", "Сделай сам" и.т.д. Мы попробовали совместить книги с уличной самоорганизацией. На улице или в пустом цехе ставятся столы, вертушки, приходят лекторы, крутится кино. Книги продаются без посредников, плюс очень дёшево издания прошлых лет. В Москве атмосфера была очень крутой — мы ни с кого из участников не брали денег, брали услуги. И путём соединения услуг, — кто-то колонки принёс, кто-то стол купил — получалось цельное действо. Эффект был приличный, к нам стали ездить люди из других городов. Наконец, нас позвали наши друзья из Новосибирска, джазовый клуб "Труба", и попросили эту атмосферу выплеснуть туда. Последний раз в Новосибирске я был семь лет назад, был в полном восторге, город был на подъёме. Была встреча с Арсеном Ревазовым — на официальную, в магазин "Топ-книга", пришло человек десять, а на неофициальную, в магазин "Джинсы", в котором почему-то дарили наши книги каждому покупателю джинсов, пришло человек семьдесят, включая пенсионеров.

Мне очень важна единица, которую я называю, — акт чтения. То есть немотивированный рекламой личный выбор любой книги. И вот этих актов чтения в Новосибирске было много. Приехали ребята из Красноярска — скупили старые номера "Арт-хроники", пришёл читатель газеты "Завтра" — купил всего Проханова. При этом я прошёлся по книжным магазинам, что-то там есть. То есть это даже не вопрос цены, хотя наценка в двести процентов за Уралом — это норма. Просто люди магазинам не верят. Там царит полный "сюр" — в магазине "Плиний Старший" продавцы ходят в ливреях, как официанты в ресторане "Пушкин", на полке "буккроссинг" лежат только экзаменационные билеты в ГАИ, зато двести экземпляров, директор рассказывает о Шопенгауэре как о какой-то новинке, наконец-то доехавшей до города.

В этот раз из заморских аналогий город вызвал ассоциации с Детройтом. Если раньше люди были настолько рады визиту писателя, что шли в джинсовый магазин, задавали вопросы, которые в Москве уже мало кого интересуют, — о смыслах. Все, с кем мы общались были дико рады нашему приезду, и в этом смысле очень важно, что такой выезд состоялся, и опять понесли книги коробками. Это говорит о том, что люди готовы к диалогу, просто инструменты диалога умерли. Официальные структуры этим не занимаются.

Для тех немногих представителей того, "старого" Новосибирска, Академгородка, то, что мы привезли, было поводом для какой-то непонятной мне, чрезмерной радости. Люди просто бросались на них, при мне девушка позвонила в Красноярск, и люди приехали, десять часов на поезде провели, чтобы купить старые книги издательства "Текст". То есть, с одной стороны, истерическая радость, с другой — почти животное удивление: "Ха-ха, книги… В клубе продают". Ситуация симпатичная — произошёл элемент самоорганизации, устроители собрали десять тысяч рублей на тонну транспорта и доставили нас вне всякой логистики, просто загрузив вагон. Тем самым, существенно уменьшив цену книги. Но всё это свидетельствует и о том, что полностью отсутствует планомерная культурная политика.

Режиссёр Борис Хлебников рассказал примечательную историю. Он во всех фильмах снимает актёров из кемеровского театра "Ложа". Его пригласил на спецпоказ директор главного кинотеатра или дома кино Кемерово. Хлебников согласился. Директор говорит: "А не могли бы взять с собой актёров, которые играют у вас главные роли?"

Хлебников отвечает: "Вы знаете, они до вас могут доехать на автобусе, они живут в Кемерово".

То есть внутри города всё расшатано, общее городское поле полностью исчезло. Такие заезды — это, конечно, вахтенный метод поддержания культурного единства страны. И Министерство культуры сейчас переключилось на такие фестивали — разнообразные кинотавры. Вместо планомерного ежемесячного поддержания музеев, книжных магазинов, театров, гораздо проще надуть щеки и сделать фестиваль.

С другой стороны, всё настолько потеряно, что даже тема вахтенных фестивалей просто может спасти культурное и языковое единство страны. А с третьей стороны, то, что мы вынуждены это делать сами, с ребятами из джазового клуба, этого не делают наши официальные структуры

Потенциал есть всегда. Если не приложить сейчас каких-то усилий — восстановить будет невозможно. Система подобных ежемесячных фестивалей в миллионниках жизненно необходима. Люди смотрели на нашу ярмарку как на некое чудо, хотя никакого чуда не произошло, это всего лишь стандартная история открытого жеста. Мы привезли в Новосибирск то, что нам интересно, и попытались поделиться этим. К сожалению, выяснилось, что люди настолько зажаты, задавлены, что очевидно в провинции — это можно делать только при поддержке местной власти, при очень чётком культурном контуре с лекциями, "круглыми столами". Молодёжь не верит в свои силы. Пишут: "Можно приедем к вам — помогать, делать ярмарку". Мы говорим: "Делайте на месте, у себя". В ответ: "Да как это, у нас вряд ли… невозможно".

Из приятного — есть предложения повторить такую акцию в краеведческом музее, в местном Гёте-институте. Если наш фестиваль приведёт к цепной реакции, поездка стоила того, если нет — это было благое дело, брошенное в воду.

Подготовил Андрей СМИРНОВ

1

(обратно)

Сергей Загатин «ПОКУШЕНИЕ» И РЕШЕНИЕ

29 сентября 2010 года Мособлсуд вынес очередной оправдательный приговор полковнику Владимиру Квачкову и еще трем фигурантам дела о покушении на экс-главу РАО ЕЭС Анатолия Чубайса в 2005 году: отставным десантникам Роберту Яшину, Александру Найденову и писателю Ивану Миронову.

Ранее коллегия присяжных большинством голосов признала обвиняемых невиновными, и суд вынес приговор в соответствии с их вердиктом. Суд признал за оправданными право на реабилитацию и взыскал с бюджета в счет оплаты их адвокатов 211 тысяч рублей. Кроме того, присяжные признали недоказанной вину всех подсудимых в незаконном хранении оружия и взрывчатых веществ. Таким образом, подсудимые признаны невиновными по всем пунктам.

Решение присяжных стало повторным — в июне 2008 года другая коллегия присяжных Мособлсуда тоже полностью оправдала подсудимых за недостатком улик — тогда за невиновность Квачкова проголосовало 9 из 12 человек. Но вскоре приговор был отменен, дело направили на новое рассмотрение.

Решающее заседание повторного процесса началось в пятницу в 10.00 и завершилось уже глубоко за полночь. В 16.00 присяжные удалились на обсуждение вердикта в совещательную комнату. Если бы они приняли решение единогласно, заседание закончилось бы в течение трех часов. Но члены коллегии вышли к судье уже после 20.00. На первый взгляд, по словам председательствующей судьи Людмилы Пантелеевой, в ответах присяжных не было разночтений, однако когда судья удалилась в комнату для изучения вердикта, она шесть раз просила присяжных уточнить свои ответы — в итоге слушание затянулось до полуночи.

Однако, как это ни печально, в процессе рано ставить точку. Уголовное дело о покушении на Чубайса направлено на дорасследование в следственное управление СКП РФ по Московской области. Пока не очень понятно, означает ли это, что будет предпринята еще одна попытка осудить Квачкова со товарищи, или же дело затем тихо спишут в архив. Логичным было бы также проверить версию об инсценировке покушения — но это дело следствия.

На оглашении приговора государственный обвинитель почему-то отсутствовал и по этой причине до сих пор неизвестно, будет ли он обжаловать решение суда. Тем не менее Леонид Гозман, представлявший в суде Чубайса, заявил, что поддержит жалобу прокурора, если она будет подана.

После вынесения приговора в коридоре суда состоялась короткая пикировка между Гозманом и одним из бывших обвиняемых — Иваном Мироновым. Миронов заявил, что все обвинения сфальсифицированы. Гозман же выразил сожаление по поводу того, что люди, которых он считает виновными, остались оправданными судом, а надежда его заключалась в следующем: "Я думаю, они совершат новое преступление, за которое и понесут наказание". Комментарии к позиции адвоката Чубайса излишни, но осадочек остался.

Владимир Квачков, тем не менее, считает приговор не очень корректным с точки зрения здравого смысла. В частности, согласно приговору суда, автомобиль SAAB-9000, принадлежащий жене Квачкова, оставлен в прокуратуре в качестве вещественного доказательства. Непонятно, с какой целью и также непонятно, где прокуратура будет хранить такой вещдок, и на протяжении какого времени собирается это делать.

Рассмотрение дела о покушении на Анатолия Чубайса стало самым резонансным в практике применения судов присяжных в современной России. В ходе рассмотрения дела суд дважды распускал коллегию присяжных, а в третий раз присяжные вынесли оправдательный вердикт.

В первый раз коллегию распустили 20 декабря 2006 года по ходатайству Генпрокуратуры. Одним из оснований такого решения стали показания главного свидетеля обвинения Игоря Карватко, который в суде отказался от своих показаний.

6 декабря 2007 года коллегия присяжных, собранная в начале февраля 2007 года, была распущена вновь. Такое решение было принято в связи с тем, что одна из заседателей якобы стоит на учете в наркологическом диспансере и, согласно закону, не может быть присяжной.

6 февраля 2008 года Мособлсуд отобрал третью коллегию присяжных.

5 июня 2008 года присяжные вынесли оправдательный вердикт по уголовному делу о покушении на главу РАО "ЕЭС России" Анатолия Чубайса. Обвинявшиеся в покушении на Чубайса были освобождены из-под стражи в зале суда.

25 июня 2008 года Генпрокуратура России обжаловала оправдательный приговор. И 26 августа того же года Верховный суд России направил дело на новое рассмотрение в Мособлсуд. Все подсудимые во время второго судебного процесса оставались на свободе.

Надо заметить, что процесс, несомненно, является политическим, и стал очередной "точкой сборки" здоровых, патриотических, прорусски настроенных сил общества. У многих тысяч сторонников Квачкова со товарищи, сегодня радостное настроение, не обошло оно и нашу редакцию.

Хотелось бы верить, что процесс закончился, и что продолжения не будет, а также поздравить Владимира Квачкова, Роберта Яшина, Александру Найденова и Ивана Миронова с очередной победой в деле стояния за истину.

1

(обратно)

НОВАЯ СИБИРЬ

Владимир Дубровский достаточно здоров для того, чтобы увидеть красоту и аскетизм русской жизни. В его объектив попадают люди, занятые будничными делами. Ловят рыбу, гоняют голубей, спят и… откровенно позируют. Но на фоне типичности самой жизни новосибирский мастер ищет в лицах своих героев — тайну. Люди на фотографиях Дубровского поражают простотой и оптимизмом. А "Палыч" — фотограф честный. Значит, и люди у него правильные. Такие, какие есть.

Добрые лица. Особенно, когда спят. Что-то будет, когда проснутся?

"Закон — тайга" — это не про них. Тут всё круче и серьезнее.

Кадры Дубровского поразительны. На них — жизнь, какой она должна быть. Не для нытиков. Для героев.

Вглядитесь в лица жителей Новой Сибири. Возможно, вы найдете в них мало ценимого интеллигенцией "творческого порыва". Но на груди героев "Палыча" — награды. В глазах — веселая решимость. Догадываетесь, как они себя поведут, когда над степью, тайгой и болотом неведомым образом прошелестят знакомые слова: "Кадры решают всё!"?

Евгений Ликов

печатная продукция, дешевая типография 2 на сайте .

1

(обратно)

Евгений Нефёдов ЕВГЕНИЙ О НЕКИХ

Выдал мэру президент недоверие — в момент! Ну, а я припомнил некий из истории фрагмент. Пели в оны времена два соседских пацана дурковатую частушку от зари и дотемна:

"Берия, Берия — вышел из доверия! А товарищ Маленков — надавал ему пинков!.."

Это было или нет? Было! — слышу я в ответ. Ну, а помните, как дальше развивался сей сюжет? Там товарищ Маленков — надавал, и был таков!.. Ибо вскорости Никита надавал ему пинков.

Что за мистерия? "Вышел из доверия". Был зачислен во враги. Вот такие пироги.

Это было или нет? Было! — слышу я в ответ. Ну, а помните, как дальше развивался сей сюжет? Через несколько годков — и Никита был таков!.. Ибо сам товарищ Брежнев надавал ему пинков.

Та же материя: "Вышел из доверия". Вышел раз и навсегда. Вот такая ерунда.

Ну, потом пошел застой, и уже без визы той — тихо три вождя сменилось по причине по простой… Дальше Горби шесть годков порулил — и был таков!.. Это Боря с похмелюги надавал ему пинков.

Кончилась серия. "Вышел из доверия". И куражился Борис — аж до положенья риз…

Дальше — двое, власть деля, оказались у руля. Реформируют, что могут, то рубя, а то пиля… И другие все вокруг пилят тоже. Только вдруг — по Москве, России, миру вмиг пошёл недобрый слух:

"Мэрия, мэрия — вышла из доверия! А глава её Лужков — дослужился до пинков…"

Было это или нет? Было! — слышу я в ответ. Ну, и сплыло… Что же дальше? Через пару, скажем, лет? Время выборов придёт. Претенденты — тот да тот… Кто из них другому скажет — а возможно, и споёт:

"Хватит феерии. Вышел из доверия! Извини, закон таков — надавать тебе пинков".

Будет это или нет? Только время даст ответ. Вдруг возникнет кто-то третий неожиданно на свет? Тот, кого Россия ждёт, и за кем она пойдёт. Всем другим сказав при этом — то, что думает народ:

"Нет, не тетеря я! Вышли из доверия!"

И, верша мечту веков, — надаёт им всем пинков!

остекление лоджий 3

1

(обратно)

Оглавление

Андрей Фефелов ТРАНСПОЛИЯ: ЭКСПОРТ БУДУЩЕГО

ТАБЛО

Сергей Кургинян КАТАСТРОФА НА ПУСТОМ МЕСТЕ

Александр Проханов — Сергей Миронов ВОЛЯ К РАЗВИТИЮ

Анна Серафимова НАДЁЖНОЕ ПАРТНЁРСТВО

Владимир Бондаренко ШАНХАЙ: ИТОГИ ЭКСПО—2010

Александр Проханов — Николай Левичев МЫ — СВОБОДНЫЙ НАРОД

Николай Коньков ТЕРРИТОРИЯ МЕЧТЫ

Максим Шевченко СУМЕРКИ ЕВРОЗОНЫ

Александр Проханов — Елена Драпеко МУЗЫ НЕ МОЛЧАТ

Ирина Травина ВЕКТОР ПОИСКА

Олег Щукин ВТОРАЯ ПОПЫТКА

Илья Пономарёв УБЕЖДЕНИЕ ДЕЛОМ

Владислав Шурыгин КАВКАЗСКИЙ ТАЙФУН

Денис Тукмаков НА ОБИ, НЕЗЫБЛЕМЫЙ И ГОРДЫЙ

Эдуард Уашев МОСКВА СИБИРСКАЯ

Михаил Делягин ЗАКОН О ПОЛИЦАЯХ

Владимир Яранцев СТРАНА УМНЫХ

КУЛЬТУРНАЯ ВАХТА

Сергей Загатин «ПОКУШЕНИЕ» И РЕШЕНИЕ

НОВАЯ СИБИРЬ

Евгений Нефёдов ЕВГЕНИЙ О НЕКИХ

Реклама на сайте