«Дракон и медведь»

© KrisKelvin

Дракон и медведь

«Тот, кто в минуту волнения

не поддаётся суете,

несомненно, взрастил чистоту духа

в минуты покоя».

(Хун Цзы Чен «Вкус корней»)

Русский с китайцем – братья навек!

(Песня «Москва-Пекин» 1950 г.)

Предисловие

«В России, по поводу Китая существуют две точки зрения. Меньшая часть населения считает Китай страной дружественной или, как минимум, нейтральной. Большинство, считает что Китай если не первостепенный и откровенный враг, то, по меньшей мере, крайне опасен – как в настоящее время, так и в перспективе. Главной «претензией» к Китаю предъявляют его «слишком большое» население; а в последние годы к ним добавились страхи от всё более возрастающей экономической и технологической мощи Китайской Народной Республики (КНР). Всё это подогревается разнообразными «жёлтыми» средствами массовой информации, муссирующими тему о т. н. «китайской угрозе». Истинны ли эти страхи? Или они наоборот – мифичны? В этом исследовании авторы постараются дать ответ на этот вопрос».

1. Демография

Часто в числе демографических угроз безопасности России упоминается возможная «тихая экспансия» со стороны густонаселённого Китая в отношении Дальнего Востока с последующим отторжением этой территории по «Косовскому сценарию», при этом для доказательства приводятся различающиеся в десятки раз цифры усреднённой по крупным административным единицам плотности населения.

Однако отмечено[1] что во всей Северо-Восточной Азии плотность населения подчиняется зависимости исключительно от природных условий, снижаясь от центральных провинций Китая к северу и северо-востоку, причём приграничные районы России зачастую даже густонаселённее соседних уездов Китая. Из этого можно сделать вывод что российский Дальний Восток не является чересчур притягательной целью для иммиграции.

По оценкам профессиональных демографов, в России на Дальнем Востоке насчитывается до 200 тыс. китайцев (всего в России проживает 1 млн. китайцев), что недостаточно для «демографической экспансии». При этом сам Китай быстро теряет «потенциал экспансии» в виду быстрого сокращения доли молодёжи в китайском населении[2].