«Газета Завтра 196 (35 1997)»

Оппозиционная Дума вернулась в Москву, зрелая, плотная, наполненная соками, покрытая осенним глянцем созревшего спелого плода. Вкатилась в свое величественное здание на Охотном ряду, как круглый промытый арбуз.

Депутаты рассаживаются в знакомые кресла, оглаживают милые сердцу столики, по-снайперски присматриваются к пультам для голосования, пускают пластмассовыми карточками, как зеркальцами, зайчики света.

Пока законодатели отдыхали на пляжах и водах, исполнители, пользуясь отсутствием Думы, провернули множество вредоносных для страны дел. Пустили на приватизацию стратегические “Связьинвест” и “Норильский никель”, отдавая Соросу остатки суверенитета. Провозгласили деноминацию, вторгаясь в контролируемую Думой финансовую политику, готовясь привычно залезть в кошельки граждан. Начали “военную реформу”, которая страшнее Цусимы. Ельцин принял в Кремле Масхадова и заявил о независимой, свободной Ичкерии. Провокаторы ОРТ поставили на грань разрыва российско-белорусский Союз. К тому же опубликованная книга Коржакова открыла вопиющие, уголовно наказуемые факты, сопровождающие ельцинское правление.

Как обойдется с этим явившаяся из полей и лесов оппозиционная Дума?

В минувший сезон, постоянно декларируя защиту народных интересов, атакуя “преступный курс”, она утвердила черномырдинский лживый бюджет, сладко сглотнула назначение на ключевые посты Чубайса и Немцова, ненавистных народу персон. Приняла в первом чтении чудовищный “Закон о разделе продукции” и грабительский “Налоговый кодекс” и, забыв свои “одиннадцать требований к режиму”, так и не объявив вотум недоверия правительству, ловко избежав не грозящего ей “разгона”, удалилась в луга.

Теперь ей предстоит, позабыв о “секвестре”, принять новый бюджет, провозглашаемый Чубайсом “бюджетом экономического роста”. При этом в бюджете отсутствуют расходы на “северный завоз”, что обрекает на холодную и голодную смерть треть российского населения и промышленности.

Оппозиционную Думу можно уничтожить двояко. Тупо и недальновидно вставлять деревянные палки в стальное колесо чубайсовских реформ, провоцируя роспуск жертвующих собой депутатов. Или жалко, по-рабски волочиться за стальным колесом победной колесницы, на которой торжественно стоят Чубайс и Черномырдин, а за ними на шелковом поводке пылят босые оппозиционеры, презираемые народом.