«В стране драконов и сказочных птиц»

В стране драконов и сказочных птиц (fb2) - В стране драконов и сказочных птиц (пер. Н. В. Хмелевская) (Дикая манящая природа - 1) 42202K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Хайнц Зильман

Хайнц Зильман - В стране драконов и сказочных птиц

Известный западногерманский кинооператор-анималист рассказывает о своих полных приключений путешествиях, раскрывая перед читателем удивительный мир животных Галапагосских островов, Новой Гвинеи, Австралии и Большого Барьерного рифа.

Книга превосходно иллюстрирована уникальными фотографиями. Рассчитана на самый широкий круг любителей природы, но представляет интерес и для специалистов-биологов.

Lockende Wildnis

Heinz Sielmann

Ins Reich der Drachen und Zaubervogel

Mit einer Einfiihrung von

Prof. Dr. Irenaus Eibl-Eibesfeldt

Bertelsmann Sachbuchverlag Gutersloh, Wien 1970

Дикая манящая природа

Хайнц Зильман

В стране природа драконов и сказочных птиц

Перевод с немецкого канд. биол. наук Н. В. Хмелевской

Издательство "Мир" Москва 1979

591.5

3-61

Зильман X. - В стране драконов и сказочных птиц. Пер. с нем. Н. В. Хмелевской. М., "Мир", 1979. 190 с. с ил.

2005000000

Редакция научно-популярной и научно-фантастической литературы

Verlagsgruppe Bertelsmann GmbH/Bertelsmann Sachbuchverlag, Gutersloh, Wien 1970

Перевод на русский язык, "Мир", 1979

Редактор Р. В. Дубровская

Художник В. П. Кулагин

Художественный редактор А.Е.Безрученков

Технический редактор М. А. Страшнова

Корректор Н. А. Гиря

ИБ № 1681

Сдано в набор 08.08.78. Подписано к печати 21.02.79. Формат 84 х 1-08 1/16 Бумага офсетная № 1. Фотонабор Гарнитура тайме. Печать офсетная Объем 6,00 бум. л. Усл. печ. л. 20,16. Уч.-изд. л. 23,11

Тираж 50 000 экз. Изд. № 12/9927 Зак. 706.

Издательство "Мир" Москва, 1-й Рижский пер., 2.

Ярославский полиграфкомбинат Союзполиграфпрома при Государственном комитете СССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли 150014, Ярославль, ул. Свободы, 97

Вниманию читателей!

В 1978 году редакция

научно-популярной литературы издательства "Мир"

выпустила первую книгу из серии

"Дикая манящая природа"

Хайнц Зильман

МОЙ ПУТЬ К ЖИВОТНЫМ

Предисловие

Двадцать лет назад в небольшом кругу зоологов Хайнц Зильман показал свои фильмы "Песня лесных троп" и "Белка-живчик". Среди зрителей был известный этолог Конрад Лоренц. Фильмы настолько понравились Лоренцу, что он пригласил Зильмана в свой институт в Бульдерне (Вестфалия) для съемок киноленты о жизни хомяков. Там тогда уже работал и я. И вскоре Хайнц Зильман появился у нас в Бульдерне. Совместная работа под руководством Конрада Лоренца сдружила нас, и эта дружба крепла с годами. Поведение хомяков оказалось крепким орешком - ведь большую часть жизни зверьки проводят под землей. Нам пришлось построить для них такую искусственную нору, чтобы можно было вести съемки и чтобы она понравилась хомякам. Поскольку сооружение было из цемента, зверьки не могли изменить в нем что-либо своими мощными зубами и когтями. На разрезе норы были видны ходы, жилая комната, кладовая для запасов. Глубину норы мы рассчитали так, чтобы животные чувствовали себя в безопасности, но нам виден был каждый их шаг. За два года удалось создать киномонографию, которую выпустил в свет Институт научных фильмов, находившийся тогда в Гёттингене. Она до сих пор может служить образцом для подобных работ. Другой, специально учебный фильм Института научных и учебных фильмов в Мюнхене, сотрудником которого Зильман был на протяжении двенадцати лет, с большим успехом прошел в школах под названием "Во владениях хомяка".

Сторонние люди встретили затею создания фильмов такого рода весьма скептически. Считали невозможным снять в клетке весь ход жизни зверьков на протяжении года - такие важнейшие события как добывание пищи, образование пар, выращивание детенышей, встреча с врагами, обучение на опыте спасаться от опасности бегством, возмужание молодых. Многие и сейчас еще не одобряют фильмы, где сняты животные в неволе. Расценивают показанное в них просто как трюки и сомнительные приемы, которые никогда не заменят съемок животных в естественных условиях. Это мнение несколько изменилось благодаря этологическим исследованиям последних двадцати лет. Сейчас мы знаем, что жизнь животных протекает по врожденным законам, которые в равной мере проявляются и в аквариуме, и в вольере, и в террариуме, если животным созданы условия, соответствующие их жизненным потребностям.

Зильман пришел в восторг от тех возможностей для работы, которые имелись в тогдашнем Институте физиологии поведения животных. Именно у нас в Бульдерне он понял, что должно стать целью его жизни. Он не раз говорил мне, что кинокамера нужна в первую очередь для того, чтобы запечатлеть те процессы жизни животных, которые скрыты от глаз людей. Но самым заманчивым ему представлялось поделиться с людьми всем новым и неизвестным, что можно подсмотреть в жизни, казалось бы, самых обычных животных. И фильм о хомяках был хорошим началом нашей совместной работы в этом направлении. За ним последовали "Жизнь выводка" - фильм о хорьках и "Концерт в луже" - картины из жизни лягушек и жаб.

Вскоре после этого Зильман снял ставший впоследствии широко известным фильм о дятлах - "Лесные плотники". Он тогда загорелся мыслью снять жизнь крупного, с ворону величиной, черного дятла внутри его дупла. Ему хотелось показать на экране работу языка-гарпуна этой птицы во время добывания личинок жуков в просверленных ими ходах под корой дерева, а также работу большого пестрого дятла в "кузницах", где птица вскрывает орехи и шишки. Даже Конрад Лоренц отнесся к этой затее скептически, но Зильман сделал то, что задумал, и его фильм-доклад на Международном орнитологическом конгрессе привел в восхищение специалистов. Такими же восторженными были отзывы о его следующем фильме "В деревне белых аистов", в котором много удивительных кадров из жизни этих птиц.

Зильман стал известен далеко за пределами узкого круга коллег зоологов. Доктор Эрнст Шефер представил его бельгийскому королевскому дому. Зильман показал там свои фильмы и был приглашен для съемок большого документального фильма, содержанием которого должна была стать преемственность между поведением животных и ритуалами местных жителей тогдашнего Бельгийского Конго. Фильм "Хозяева девственного леса" обошел экраны всего мира и был переведен на 27 языков.

Я в то время по приглашению Ганса Гасса принимал участие в первой экспедиции на борту судна "Ксарифа" в Карибском море и к Галапагосским островам. Позже я посетил удивительный архипелаг по поручению ЮНЕСКО. Зильман был совершенно очарован рассказами об экспедиции и диапозитивами, которые я ему показал. Он заявил мне, что разобьется в лепешку, но организует киноэкспедицию на этот Ноев ковчег в Тихом океане, в эту живую лабораторию эволюции. Ему удалось заинтересовать своим планом Мюнхенский институт научных и учебных фильмов и Гёттингенский институт научных фильмов, а также телевидение Англии и ФРГ. Он даже получил субсидию для создания полнометражного документального фильма, после того как его работы в области анималистского кино были четыре раза удостоены приза "Бундес-фильм".

"Операция Галапагосы" стала поворотным этапом в творчестве Зильмана - с тех пор он самостоятельно выпускает документальные зоологические фильмы. Рискованное предприятие, так как можно прекрасно понимать животных, знать толк в искусстве киносъемки, но совсем не быть сильным в расчетах. Все его фильмы обошлись куда дороже, чем предполагалось. И не удивительно - имея дело с животными, нельзя заранее предугадать, сколько времени и средств потребуется, чтобы снять хороший фильм. Но успех оправдал издержки. Фильмы Зильмана стали бестселлерами. Так, например, его фильмы о белке и дятлах были выпущены для школ более чем в 2500 копиях, а телевизионные передачи получили высшую оценку у зрителей. Полным успехом закончилась и галапагосская эпопея. Кинофильм был отмечен призом "Бундес-фильм" и вызвал восторженные отклики в стране и за рубежом.

С тех пор наши пути разошлись, но дружба осталась неизменной. Мы встречались после путешествий и делились впечатлениями и опытом. Зильман объездил самые удаленные уголки нашей планеты. Он снимал токование шалашников и райских птиц в девственных лесах Новой Гвинеи и охоту дракона острова Комодо. Зильмана одинаково привлекает животный мир жаркой Австралии и холодной Арктики. Его богатая добыча кинодокументов пополняет архивы Гёттингенского института научных фильмов, и этими материалами пользуются ученые всего мира. Его фильмы - счастливый союз скрупулезного научного исследования и художественного творчества.

Ныне Зильман - один из известнейших кинооператоров-анималистов. Особенность стиля его работы в том, что каждая его киноэкспедиция на родине или к животным дальних стран приносит плоды не только международному телевидению, но и науке, и школе.

Предлагаемая книга повествует о нескольких научных путешествиях Зильмана. Трудности и радости такого рода занятий оживают перед глазами читателя и одновременно знакомят его с последними райскими уголками нашей планеты. То, что Зильман не просто предлагает изображения редких животных, а умеет рассказать о существенных и часто не известных ранее особенностях их поведения, позволяет считать эту увлекательную книгу подлинным литературным творением.

Профессор Иренеус Эйбль-Эйбесфельдт Зеевизен

От переводчика

Книга "В стране драконов и сказочных птиц" - вторая из серии "Дикая манящая природа", созданной известным кинооператором-анималистом из ФРГ Хайнцем Зильманом. Первая книга "Мой путь к животным" вышла на русском языке в издательстве "Мир" в 1978 году. В ней Зильман рассказал о своих первых шагах на поприще натуралиста-фотографа, а позднее кинооператора и о первых успехах, достигнутых им на этом пути. Работая под руководством известных ученых - орнитолога Эрвина Штреземана и этолога Конрада Лоренца - Зильман прошел хорошую школу. Длительные экспедиции и съемки фильмов помешали ему закончить университетское образование, но и без диплома ученого Хайнц Зильман уже почти три десятка лет создает великолепные теле- и кинофильмы о жизни и особенностях поведения самых разных животных.

Три книги серии - рассказы о захватывающих путешествиях, о которых можно только мечтать, и одновременно содержательные очерки биологии тех видов, с которыми автору приходилось работать.

Предлагаемая книга особенно интересна для наших читателей - в ней впервые на русском языке можно прочитать подробное описание удивительных особенностей брачного поведения ряда райских птиц и шалашников, необыкновенных обитателей Австралии и Новой Гвинеи. Изучением птиц Зильман увлекся еще в школьные годы, и его сердце навеки отдано пернатым "артистам". Именно поэтому главы, посвященные наблюдениям за птицами, наиболее удачны. В них всегда есть что-то уникальное, о чем вообще впервые рассказывается и показывается в фото-и кинодокументах. Зильман первым сумел заглянуть и подсмотреть жизнь в дупле дятлов и птиц-носорогов (об этом шла речь в первой книге), первым показал людям, как токуют райские птицы, как строят свои удивительные Шалаши, беседки и башни, как украшают "сады" шалашники, или беседковые птицы. В каждом из очерков читатель - и любитель, и специалист - найдет для себя что-то новое.

Хайнц Зильман стремится запечатлеть те стороны жизни животных, которые обычно скрыты от глаз людей и подсмотреть которые ему стоило порой неимоверного труда и терпения: неделями приходилось выжидать нужного момента, чтобы снять сцену, на экране длящуюся всего секунды. Это подлинный мастер своего дела, фанатически преданный ему.

Особенно волнуют автора виды редкие, виды, которым в наш век разрушительного наступления цивилизации грозит уничтожение. Своими фильмами и книгами он утверждает: каждое творение природы уникально. От нас зависит, что мы оставим на Земле после себя. Человек уничтожил уже так много живого, неповторимого... Пора принимать меры для сохранения того, что еще можно и должно сохранить!

Н. Хмелевская

В царстве драконов

Галопагосские острова

Галапагосские острова вышвырнуло из морских глубин. Огнедышащими вулканами поднялись они со дна моря. Миллионы лет их сотрясало извержениями и заливало лавой. Большинство из них непригодны для жилья человека, но все же часть этих вулканических островов стала Ноевым ковчегом для многих удивительных существ.

Втысяче километров от материка из глубин Тихого океана вздымаются обрывистые, изрезанные трещинами Галапагосские острова. Принадлежат они республике Эквадор. Острова эти никогда не были связаны с Южно-Американским континентом, а много миллионов лет назад возникли в результате извержения подводных вулканов. Тогда-то благодаря мощным взрывам и поднялись острова до 1600 метров над поверхностью моря. Большая часть этого единственного в своем роде архипелага состоит из застывшей лавы, причудливо изрезанной водой и ветрами. 16 островов занимают площадь 7800 квадратных километров. Раскаленные массы земного чрева не успокоились до сих пор. На западных островах из трещин в скалах иногда еще пробиваются дым и сернистые испарения. Положение на экваторе, казалось бы, должно обеспечить влажный и животворный тропический климат. Однако холодные воды Перуанского течения, которое идет вдоль побережья материка с юга на север, а на уровне Эквадора резко поворачивает на запад, как раз на Галапагосские острова, приносят с собой прохладный воздух. Он овевает острова и вытесняет с них тепло и влагу, так что дней, когда выпадают дожди, здесь совсем мало. Поэтому в низинах смогла развиться лишь скудная растительность, порой напоминающая пустынные ландшафты. И только в горных районах, на высоте более 500 метров, в зимние месяцы образуются дождевые облака. Там и растут большие леса, иногда настоящие тропические джунгли.

Пустынный ландшафт

Условия жизни для людей здесь весьма неблагоприятны. Обитаемы лишь 4 из 16 островов, на остальных нет даже пресной воды. Всего 2000 поселенцев нашли на Галапагосах родину. Когда несколько лет назад мы снимали там фильм, на островах еще не было ни школы, ни больницы, ни даже постоянного врача. Полиции тоже не было, равно как и названий улиц. В качестве транспорта использовались двухколесные тележки или вьючные животные - ослы и мулы. Всеми делами управляет морская станция, расположенная на острове Сан-Кристобаль (Чатем). Она держит радиосвязь с материком, а также забирает и доставляет почту на обитаемые острова. Во время нашего пребывания там раз в месяц появлялось грузовое судно "Сан-Кристобаль" из Гуаякиля, важнейшего порта Эквадора.

Островитяне живут рыбной ловлей и продажей вяленой рыбы, которая в большом количестве экспортируется в Эквадор. Пользуются спросом на материке и галапагосские лангусты. Жители горных районов архипелага выращивают кофе высокого качества. Для собственного потребления культивируют маис (кукурузу), картофель, дыни и апельсины. Там, где позволяет растительность, держат коров, свиней, коз и птицу. С давних времен на островах появились одичавшие домашние животные: собаки и кошки, козы, ослы и скот. Они живут даже на некоторых не заселенных человеком островах. Вместе с крысами, которые попали на Галапагосы с кораблей, они причинили огромный ущерб местному животному миру.

Архипелаг был открыт в 1531 году, когда встречный ветер отнес от материка корабли епископа Томаса де Берланги, направлявшегося из Панамы в Перу. На протяжении последующих столетий архипелаг был надежным прибежищем пиратов. Многие морские разбойники со знаменитыми именами и зловещей славой имели там тайные стоянки. Остатки их жилищ можно найти еще и сейчас. От них и пошло название Las IslasEncantadas (что значит "Зачарованные острова"), потому что на островах пираты наслаждались приятным отдыхом и беспробудным пьянством после своих деяний. К началу прошлого века Галапагосы стали базой китобоев, два года на них размещалась военно-морская база США. Британские капитаны дали островам английские названия, которые и до сих пор сохранились на большинстве морских карт. Когда же республика Эквадор, прежде испанская колония, добилась самостоятельности, она заявила свои права и на Галапагосские острова. С тех пор они принадлежат Эквадору. От нового правительства, как и следовало ожидать, острова получили испанские названия.

Берега из застывшей лавы

На шесть метров в высоту бьет прибой в темные изрезанные берега из застывшей лавы. Поселок на Санта-Крус, острове в центре архипелага, был штаб-квартирой нашей экспедиции. Здесь всегда имелась питьевая вода, а в защищенной бухте - удобная стоянка для нашего суденышка.

Поселок на Санта-Крус

Шестнадцать островов архипелага занимают вместе площадь, по величине равную Швеции. Но поселки есть только на четырех островах, все население которых насчитывает около двух тысяч человек. Живут они главным образом за счет рыбной ловли и скудного сельского хозяйства

Жизнь остролитян осуществляется за счет рыбной ловли и скудного сельского хозяйства

Встречаются небольшие кофейные плантации. Где позволяют условия, держат скот. Вяленая рыба с Галапагосских островов пользуется большим спросом на рынках Эквадора.

Поселок

Чарлз Дарвин, о котором у нас еще будет речь, посетил архипелаг в 1835 году. Герман Мелвилл, автор известного романа "Моби Дик", был там спустя четыре года и написал о Галапагосах книгу "Зачарованные острова". Затем переменчивая история превратила острова в арестантскую колонию. В 1869 году предприимчивый делец Мануэль Кобос завез на остров Сан-Кристобаль несколько сотен каторжников, которые, потеряв терпение, положили конец господству насилия и страха. Они расправились с Кобосом и стали свободными поселенцами.

В сороковых годах нашего столетия из Америки и Европы на архипелаг понаехали привлеченные романтическими описаниями в книге Уильяма Биба "Галапагосы - край света" искатели мнимого рая, мечтавшие на зачарованных островах насладиться общением с нетронутой природой. Но многие нашли здесь печальный конец или пропали без вести. Сейчас на Галапагосах царят мир и покой. Изолированные от остального света островитяне с особой остротой чувствуют свою зависимость друг от друга и стремятся жить в дружбе.

Для зоологической науки острова предоставляют уникальную возможность изучать влияние среды на процесс видообразования. Большинство наземных обитателей, за исключением одичавших домашних животных, ведут свое происхождение с западного побережья Южной Америки. Тем или иным способом они были доставлены Перуанским течением на совершенно безжизненные из-за своего вулканического происхождения Галапагосские острова. Не все принесенные существа приспособились к новым условиям, многие погибли. Те же, кому удалось сохранить жизнь, оставили потомство и размножились спустя долгое время и бесчисленный ряд поколений. Но за миллионы лет среда путем отбора превратила эти виды в новые, лучше приспособленные к новым условиям. Таким образом, Галапагосы - это экспериментальная зоологическая лаборатория природы.

По следам Дарвина

До середины прошлого столетия господствовало убеждение, что все виды царства животных живут на Земле с первого дня сотворения их богом. И род человеческий будто бы появился тоже сразу в своем теперешнем виде. Никогда не было никаких перемен, и ни одно творение господа не изменилось со временем. Животные далекой древности вымирали благодаря катастрофам, но ничего нового в ходе времени не возникало. Лишь немногие ученые отваживались усомниться в истинности этого господствовавшего в науке и христианской религии учения. Но их голос не был услышан, тем более что доказать свои догадки они еще не могли. При этом все видели, что благодаря племенному отбору человек изменяет домашних животных, приспосабливая их к собственным нуждам. От диких лошадей произошли самые различные породы верховых, скаковых и упряжных лошадей. А что у таксы и сенбернара был общий предок, даже представить себе трудно. Почему бы, собственно, силам, управляющим природой, не осуществить подобные преобразования в ходе бесконечно долгого времени?

Чарлз Дарвин, один из гениальнейших естествоиспытателей, которого подарила миру Англия, уже в юные годы заинтересовался этими проблемами. Ему не было и 25 лет, когда в 1831 году он получил предложение принять участие в научной экспедиции вокруг света на борту парусного судна "Бигль". Целых шесть лет проплавал "Бигль" в Южных морях, посетив Австралию и Тасманию, Новую Зеландию и Огненную Землю, а также группы островов в Тихом и Индийском океанах. Останавливался "Бигль" и на Галапагосских островах. Там Дарвин пришел к основополагающим выводам, определившим всю его дальнейшую жизнь как ученого.

От пытливого взгляда Дарвина не ускользнуло, что черепахи каждого из островов несколько различались между собой. У одних панцирь спереди был круто выпуклым, другие выглядели равномерно округлыми, у третьих спина была плоской. Те черепахи, которые питались преимущественно кактусами, имели особенно длинные и подвижные шеи; иначе бы им не дотянуться до пищи. Очевидно, каждая форма была предназначена для определенной цели и соответствовала условиям среды, в которой жила. При этом расстояния между территориями, которые занимали эти разновидности, часто измерялись всего несколькими километрами. Это были морские проливы между островами. На острове Исабел? (Албемарл) нашли даже две различные формы, причем каждая обитала в районе одного из двух давно потухших вулканов. По-видимому, условия жизни для них оказались не совсем одинаковыми. Так как все черепахи принадлежали к одному виду, в давние времена попавшему на острова, то отклонения в форме тела, должно быть, возникли лишь под воздействием новых условий окружающей среды.

За этими наблюдениями последовали многие другие, и процесс изменения организмов выявился еще яснее. Так, бакланы на Галапагосах утратили способность летать, и от крыльев у них остались лишь культи. Это можно было объяснить только тем, что здесь у них не было никаких врагов, а для ловли рыбы в кишащих пищей бухточках крылья не требовались. Игуаны Южной Америки, питавшиеся главным образом молодой листвой деревьев, превратились здесь в морских игуан. Им пришлось научиться кормиться водорослями и нырять в соленой воде среди скал, так как на суше пищи в достаточном количестве не было. Исходная группа вьюрков расщепилась здесь на 12 видов и еще большее число форм. Особенно четкие различия обнаруживались в строении клювов этих птиц. Дарвин предположил, что все эти формы развились на основе различной специализации в питании.

Одни на лету ловили насекомых, другие собирали на земле зерна злаков, третьи раскусывали твердую скорлупу плодов или как дятлы искали насекомых под корой деревьев, а были и такие, что выковыривали личинок из просверленных ими ходов с помощью "орудий труда". Клюв каждого вьюрка по форме был точно приспособлен для соответствующей цели. Истинное чудо дифференциации! Тем или иным сортом пищи, который мог предоставить птицам остров, пользовался свой узкий специалист.

Так одно открытие следовало за другим. Постепенно Дарвин проник в тайну многообразия видов. Природа создала живые существа вовсе не неизменными. Из них развивались новые формы, приспосабливаясь к условиям окружающей среды. Этими соображениями Дарвин руководствовался при создании своего общепринятого сегодня учения о происхождении видов. Ни одно творение на Земле не было с первого дня таким, каким мы видим его в настоящее время. Все они развились за многие миллионы лет из простейших форм жизни соответственно постоянно меняющимся условиям среды.

Потребовалось четырнадцать лет на то, чтобы Дарвин укрепился в своем предположении и выступил с ним в печати. Сам он говорил, что это было так же трудно, как, например, сознаться в убийстве. Последовала буря возмущения, но доказательства Дарвина были глубоко обоснованными и непоколебимыми. Для старой науки мир рухнул в прямом смысле слова. Ничто более не было созданным извечно и навеки, все изменялось. Это противоречило библейскому толкованию истории сотворения мира, и Дарвин фактически подрывал основы христианского учения. Тем не менее после смерти великий ученый был похоронен в Вестминстерском аббатстве, где обычно хоронили знаменитых англичан. Большей чести Англия не могла его удостоить.

Различия в строении панциря черепах, вряд ли понятные неспециалисту, и натолкнули Дарвина на мысли об изменчивости видов. Сегодня реликтовые популяции сухопутных гигантских черепах сохранились лишь на лежащих в Индийском океане к востоку от Африки островах Альдабра, Реюньон, Маврикий, Родригес, на Сейшельских островах, а также на Галапагосах (Черепашьих островах: от испанского galapago - черепаха). Еще 50-60 миллионов лет назад они были распространены по всей Америке, Европе и Индии. Черепахи - живые ископаемые, и появились они на Земле, пожалуй, раньше динозавров. Костные остатки их предков, поражающие своими размерами посетителей естественноисторического музея в Нью-Йорке, позволяют предполагать, что вес животных доходил до 1000 килограммов. Первые потери гигантские черепахи стали нести после появления крупных хищных зверей, а затем их почти повсеместно истребил человек. Мелкие виды наземных черепах сохранились в достаточном количестве лишь в тех районах, где хищных зверей нет или они редки, как, например, в Греции.

Свое название архипелаг получил из-за покрытых панцирем гигантов, так как galapagos по-испански означает "черепахи". Черепахи - одни из древнейших существ на Земле. Их предки щипали траву у ног динозавров 200 миллионов лет назад. Но человеку хватило 200 лет, чтобы почти полностью истребить этих живых ископаемых. На Галапагосах уже несколько лет слоновые черепахи находятся под охраной.

Черепаха

Взгляд из прошлого, загадочный лик ожившего ископаемого... На своих косолапых ногах, которым слоновые черепахи обязаны названием, бредут бронированные гиганты сквозь густые заросли. Скорость, с какой они движутся, не больше 300 метров в час. Они достигают веса 300 килограммов и живут больше 100 лет.

Взгляд из прошлого, загадочный лик ожившего ископаемого

Когда я пристраивал камеру позади этого живого танка, черепаха со злобным шипением втянулась в свой Футляр.

Недовольство черепахи выражалось через шипение

Поскольку на Галапагосах у так называемых слоновых черепах естественных врагов не было, преследование их началось там лишь с появлением пиратов. И продолжалось в еще большей мере китобоями и командами парусных судов. Не было лучшего запаса провианта, чем гигантские черепахи, которые могли жить без пищи 12 месяцев и дольше. Тогда еще не был изобретен холодильник, и беспомощных животных отправляли в темные трюмы "про запас", убивая такие живые консервы по мере надобности. "Их можно есть в огромных количествах и не испытывать при этом никаких признаков недомогания, - писал в 1813 году американский капитан Портер. - Мясо гигантских черепах нежное и вкусное, напоминает телятину. Кроме того, из него можно топить сало, так как черепахи необычайно жирны, особенно сразу после поимки". Из записей в вахтенных журналах следует, что с 1831 по 1868 год корабли только одной китобойной компании вывезли с островов более 10 тысяч слоновых черепах.

Слоновые черепахи - вегетарианцы. Они едят траву, листья и молодые ветви растений. Природа не снабдила их зубами, но зато вооружила острыми роговыми челюстями. Эти первобытные существа живут на поросших лесом склонах гор, однако в сезон размножения совершают далекие и трудные переходы к песчаным пляжам, где закапывают свои яйца. Тепло нагретого солнцем песка обеспечивает развитие зародышей и вылупление молодых черепах.

Слоновые черепахи

Беспощадное избиение прекратилось лишь теперь. По настоянию зоологических обществ многих стран и ЮНЕСКО закон об охране этих животных, принятый правительством Эквадора лет 20 назад, наконец-то введен в силу. Но безжалостно преследовали беззащитных пресмыкающихся не только люди. Достается им и от ввезенных человеком врагов: одичавших собак, кошек и свиней. Они уничтожают черепашьи яйца, и это, естественно, приводит к тому же результату, что и убийство взрослых животных. Лишь когда и эти враги окажутся под строгим контролем, популяция черепах сможет в какой-то мере восстановить свою численность. Раньше слоновые черепахи водились в изобилии на 10 из 16 островов архипелага, в настоящее время их достаточно много только на трех, на остальных же семи они стали так редки, что обнаружить их там удается лишь после долгих поисков.

Один панцирь не может надежно защитить спящую черепаху.

В горах Санта-Крус, одном из последних убежищ слоновых черепах, и сегодня можно увидеть следы еще недавнего истребления живых ископаемых. Мы нашли водопой, возле которого было разбросано штук 20 разбитых панцирей.

Недавнее истребление живых ископаемых

С наступлением темноты она забивается в густые, по возможности колючие заросли, чтобы забаррикадировать ими нежные части своего тела. Когда гигантских черепах было очень много, достаточно было идти по проложенным ими дорогам, чтобы настичь их где-нибудь у пруда или лужи. Там, где нет необходимой для жизни влаги, черепахи жуют сочные кактусы. Но если и эти источники воды высыхают, черепахи могут еще долгое время добывать воду за счет расщепления собственных жировых запасов. Будучи вегетарианцами, эти первобытные существа живут в светлых лесах и пасутся на лугах. Для откладки яиц самки отыскивают песчаные участки вблизи побережья, где каждая закапывает на глубину до сорока сантиметров 10-15 яиц величиной с биллиардный шар. Дальнейшие заботы о потомстве предоставляются солнцу. Лишь небольшая часть вылупившихся черепашек сможет пережить первый, самый трудный и опасный год жизни. В настоящих гигантов вырастают очень немногие.

По преданию великий первооткрыватель, английский мореплаватель Джеймс Кук в 1774 году преподнес властелину островов Тонга черепаху, которая погибла лишь в 1927 году. И если одно животное не было тайно подменено другим, эта черепаха достигла по меньшей мере двухсотлетнего возраста. Ведь черепаха капитана Кука имела уже значительный вес, когда прибыла со знаменитым мореплавателем на Тонга. Обычно предельным возрастом гигантов считают сто лет или чуть больше. Но и этого достаточно - до сих пор не доказано, чтобы какое-либо другое животное прожило дольше.

На стволе дерева к Галапагосам

Судно с хорошими мореходными качествами

Тот, кто хочет познакомиться с островами Галапагосского архипелага, должен позаботиться о судне с хорошими мореходными качествами и о капитане, знающем все местные рифы и течения. Из-за крайне трудных условий навигации острова и были названы первооткр ывателями "заколдованными, или зачарованными, островами". Множество кораблей разбилось на лавовых рифах. Наш маленький рыбацкий катер "Один", построенный в Норвегии, и его капитан Мигель Кастро.

Наша экспедиция на Галапагосские острова началась у берегов Перу, более чем за 3000 километров от архипелага, к которому мы, собственно, стремились. Но мы хотели совершенно точно знать, как могло случиться, что некоторые виды животных попали на зачарованные острова с западного побережья Южной Америки.

С первого взгляда видно, что их морское путешествие начиналось никак не в Перу, так как ни сейчас, ни ранее на перуанском побережье не было четвероногих обитателей. Холодное морское течение превратило его в безжизненный ландшафт, почти лишенный растительности. Ледяное дыхание течения оттесняет вверх теплый воздух, присущий этим широтам, а вместе с теплым воздухом холодные воздушные потоки уносят и всю влагу. Дождей часто не бывает по году. На таком голом высохшем побережье, где порой прямо от берега вздымаются крутые склоны гор, могут выжить только те животные, которые добывают себе пропитание в море. Это морские птицы - бакланы, пеликаны и олуши, а кое-где пингвины и морские львы, поселяющиеся на скалистых рифах и прибрежных островах.

Но как только вы достигаете примерно середины побережья Эквадора, картина резко меняется: густые девственные леса, пышная буйная растительность, широкие темные реки. Здесь течение поворачивает на запад и уже не в состоянии лишить сушу положенных ей тропических дождей. Когда низвергаются ливни и переполненные водоемы выходят из берегов, бурные потоки выдирают из болотистой почвы кусты, деревья, огромные пни. Стремительное течение подхватывает их и выносит в океан. При попутном ветре они попадают в волны Перуанского течения, которое обеспечивает им дальнейшее морское путешествие. И может случиться, что дерево, куст или выворотень будут выброшены на берег Галапагосских островов. Много недель бродили мы по жарким и сырым лесам, забирались в безлюдные районы, разбивали лагерь на берегу журчащих потоков. Нам хотелось посмотреть на животных джунглей и поразмышлять, какие из них имели шансы перенести длительное морское путешествие на Галапагосы. С цветка на цветок перепархивали сказочные колибри, взмывали вверх, скрываясь в кронах деревьев, красочные туканы, на толстых ветвях меланхолично висели набившие животы ленивцы. Много раз нам встречались еноты кинкажу, броненосцы и гигантские родичи обыкновенного удава Boa constrictor. Но ни одно из этих созданий не выдержало бы трех-четырехнедельного океанского путешествия под палящими лучами солнца. А вот почти двухметровые игуаны из этих лесов перенесли принудительную эмиграцию. Их изменившиеся потомки живут на зачарованных островах. Но если на материке они были ползающими в густой кроне деревьев потребителями листьев, то на Галапагосах, повинуясь необходимости и обстоятельствам, совершенно изменили свой образ жизни. Переезд через море мог удасться и другим достаточно выносливым животным, способным пережить недели голодовки, отказаться от привычной пресной воды и обойтись без тени, которая защищает от немилосердного солнца. Путешествие по морским волнам было, наверняка, крайне тяжелым испытанием для обитателей сумрачного дождевого леса. Выдержали его, конечно, единицы, хотя пускались тысячи. Но случай повторить попытку представлялся снова и снова. Наводнение валило и выносило в море деревья, на которых сидели пресмыкающиеся. Окажись здесь какая-нибудь мелкая птаха, и она могла бы найти необходимую пищу среди ветвей плавучего островка. На спасительный плот опускались и уже не покидали его до тех пор, пока он не пристанет к суше, и те птицы, которых штормовым ветром относило на запад. Умеющие плавать наземные животные, возможно, находили на дрейфующих обломках семена, плоды, личинок и прочее, чем можно было подкормиться. В одной из глубоких трещин в качающемся на соленых волнах лесном гиганте могло даже сохраниться немного пресной воды. Конечно, крупное млекопитающее было обречено на смерть от голода и жажды, поэтому ни одному ягуару или какому иному хищному зверю не посчастливилось добраться до далеких островов. Бакланы же, альбатросы, фрегаты и другие птицы, способные к дальним полетам, нашли Галапагосы сами.

Когда я брился на борту "Одина", за мной наблюдали удивительно доверчивые олуши. Каждое утро этот почетный караул появлялся на своем обычном месте.

Доверчивые олуши

По-видимому, Перуанское течение и сейчас еще "увозит" некоторых животных от материка к Галапагосам. Ведь в условиях, благодаря которым возможны такие случайности, ничего не изменилось. Разумеется, увидеть столь редкое событие собственными глазами почти невероятно.

Наше путешествие на Галапагосы началось тоже в Эквадоре. Мы погрузились на корабль в Гуаякиле, самом большом морском порту Эквадора, расположенном близ экватора. "Сан-Кристобаль" был маленьким, уже несколько потрепанным, но чистеньким грузовым судном, которое прежде служило десантным ботом американского тихоокеанского флота. Мы вышли в море примерно в полночь, когда кончался прилив. Пассажиров на борту было немного: 30 поселенцев с Галапагосских островов, возвращавшихся домой после поездки в Эквадор, 15 туристов и мы. Тем не менее теснота на корабле была ужасная. Наша экспедиция в составе четырех человек помещалась в крошечной каюте, такой тесной, что повернуться негде. Громоздкое оборудование мы разместили, правда с трудом, в трюме, а дорогую и чувствительную кино-, фото- и звукозаписывающую аппаратуру пришлось хранить у себя в каюте.

Рулевой Раму с с малым тунцом бонито. Завтрак на борту "Одина". Справа налево: Мигель Кастро, Георг Тайлакер, Хай ни Зилъман, Эйбль-Эйбесфельдт

Рамус с тунцом бонито

Завтрак на борту 'Одина'. Справа налево: Мигель Кастро, Георг Тайлакер, Хай ни Зилъман, Эйбль-Эйбесфельдт

После удушливой влажной жары тропического портового города и всех треволнений подготовки к путешествию мы наслаждались прохладным бризом открытого моря и величественным покоем звездного неба с созвездием Южного Креста. Теперь наш корабль подхватило Перуанское течение. В конце концов мы кое-как втиснулись все четверо в каютку и крепко заснули. Но как следует отдохнуть нам не удалось. Часа через три нас разбудил и основательно напугал сильный грохот: судно наткнулось на огромное дерево, плывшее по течению и повредившее один из двух винтов. Вот когда мы убедились в мощи Перуанского течения - с одним винтом мы без труда добрались до Галапагосских островов. Устранить повреждение можно было лишь там.

Высадившись на берег, мы решили устроить базу экспедиции на острове Санта-Крус (Инде-фатигабл), расположенном в центре архипелага. Оттуда мы совершали трех-четырехнедельные вылазки на другие острова (на больший срок не хватило бы запаса питьевой воды). Воды в районе Галапагосских островов пользуются среди мореплавателей самой дурной славой. Морские карты не отличаются точностью, положиться на них нельзя. Не зная расположения мелей, постоянно рискуешь напороться на подводные рифы. Сильное течение грозит выбросить на скалы судно, управляемое недостаточно искусным рулевым. Если все же удается благополучно добраться до намеченной цели, то на обратный путь против течения порой уходит втрое больше времени. Рассчитывать на постороннюю помощь в случае повреждения не приходится. За все время, что мы бороздили вдоль и поперек воды архипелага, нам всего дважды встретилось другое судно.

Поэтому раздобыть первоклассного морехода было первейшим залогом успеха нашего предприятия. Мы нашли его в лице Мигеля Кастро. Уроженец Галапагосских островов, рыбак, он знал с детства все рифы и течения. Неугомонный характер и любопытство приводили его даже к тем островам, бухтам и пляжам, где до него не бывал никто. Его маленький катер под названием "Один", вооруженный парусом и мотором, на долгие недели стал нашим плавучим домом. Правда, очень непритязательным и крайне тесным. В каюте нельзя было даже встать во весь рост, но тем не менее шесть человек вынуждены были там спать, есть, стряпать, да еще размещать свои пожитки. То, что, несмотря на это, мы уживались вместе, говорит о наших весьма покладистых характерах. Кроме меня, в кинокоманду входили Клаус Филипп и Георг Тайлакер. Они помогали мне при съемках, но снимали и самостоятельно, а также занимались звукозаписью. На протяжении трех месяцев нашим спутником и соратником был известный этолог доктор Эйбль-Эйбесфельдт, который уже дважды проводил научные исследования на Галапагосских островах. Нашему капитану Мигелю Кастро помогал в качестве рулевого и повара Рамус.

Под ногами кишат сургучно-красные лавовые крабы*. Во время прилива море приносит им обильную пищу. В пенящемся прибое крабы крепко цепляются за пористые камни.

Сургучно-красные лавовые крабы

* (Речь идет о широко распространенных тропических амфибийных крабах семейства Grapsidae, живущих в приливно-отливной зоне у побережья. Здесь и далее примечания переводчика.)

Высадка на остров Фернандина прошла удачно. Мигель на ялике переправил нас по очереди, ловко маневрируя среди бушующих волн в ожидании подходящего момента для броска на берег. Чтобы защитить драгоценную киноаппаратуру от повреждений и соленой воды, мы упаковали ее в надувные резиновые мешки.

Высадка на остров

Высаживаться на берег с крошечной шлюпки было очень трудно из-за бешеного прибоя и острых лавовых рифов, поэтому лагерь на берегу мы разбивали редко, когда предстояло подниматься на склоны вулканов и надолго задерживаться там. Драгоценные и незаменимые камеры со всеми мыслимыми предосторожностями мы упаковали в пластиковые мешки и уложили в резиновый надувной мешок. В случае чего он вполне держался на воде и мог выдержать основательную встряску.

Когда отправляешься на долгие месяцы на необитаемые острова за тысячу километров от ближайшего, связывающего с миром аэродрома, чтобы снять на кинопленку и записать на магнитную ленту детальные картины жизни диких животных, приходится брать с собой пропасть всякой аппаратуры. А если в программу еще входят и подводные съемки... Наш багаж тянул несколько центнеров. Мы хотели, чтобы фильм сопровождался записью важнейших естественных звуков животных и их окружения. Поэтому, кроме камер и магнитофонов, тащили с собой электрогенератор для зарядки аккумуляторов, аппарат для заполнения кислородных баллонов, акваланги, водолазные костюмы и ласты. Для съемок в тени деревьев и расселинах скал были необходимы осветительные приборы. Поскольку нам предстояло самим ремонтировать аппаратуру, пришлось брать с собой целую мастерскую. Прибавим к этому палатку и прочее лагерное оборудование, запас еды и питьевой воды на три недели, медикаменты на случай всяческих невзгод, личные запасы белья, обуви и одежды - в общем всякого домашнего скарба набралось на большое многодетное семейство. Чтобы уместить все это на борту "Одина", нам пришлось стать заправскими упаковщиками.

Рассчитанная на год экспедиция требовала массу денег: оплата самолета до Перу и Эквадора, затем фрахт морского судна с командой и горючим. Я уж не говорю о материалах и аппаратуре для съемок, проявления, монтажа и дублирования. А еще заработная плата сотрудникам и страховка.

Обычно "Один" был нашим плавучим домом. Но иногда мы ставили на берегу палатку, особенно, если высаживаться было трудно и предстояли долгие и трудные переходы к месту съемок в глубине острова.

Редкие высадки на берег с ночевкой

Отправляясь в поход по раскаленным, хрупким и острым лавовым камням, устилающим острова, нужно запастись несколькими парами обуви. Помимо необходимого снаряжения приходилось тащить с собой запас продовольствия и питьевую воду. Из-за адской жары каждому требовалось на день до 10 литров.

Поход по раскаленным, хрупким и острым лавовым камням

Где взять столько денег? И как вообще организуются такие экспедиции? Поводом был столетний юбилей со дня опубликования Чарлзом Дарвином его основополагающей, потрясшей весь ученый мир книги "Происхождение видов". Ведь именно на Галапагосских островах молодой исследователь собрал в свое время убедительный материал для книги, появившейся в свет значительно позже. Оригинальные сообщения к юбилею готовили не только научные, но и крупнейшие иллюстрированные журналы мира - "Лайф" и "Пари-матч". Вспомнив о редкостном животном мире Галапагосских островов, они заинтересовались и новыми исследованиями. ЮНЕСКО, считая дело сохранения животных от разрушающего воздействия наступающей цивилизации одной из важнейших задач сегодняшнего дня, послала на Галапагосы экспедицию. Среди ее участников был и мой старинный друг Эйбль-Эйбесфельдт, один из ближайших сотрудников известного этолога профессора Конрада Лоренца. Лоренц руководил Институтом физиологии поведения, который теперь находится в Зеевизене, около Штарнберга в Верхней Баварии. В институте Лоренца мы с доктором Эйблем сняли несколько фильмов. Я слышал его захватывающие рассказы, видел фотографии и был совершенно ими пленен.

Безусловно, были нужны подробные кинодокументы о Галапагосах, о тропических лесах на побережье Эквадора, о замечательных птичьих базарах у побережья Перу и Эквадора. Нужно было показать миллионам любителей природы удивительную жизнь обитателей зачарованных островов. Мой энтузиазм разделял и Мюнхенский институт научных и учебных фильмов, где я проработал 12 лет, и Гёттингенский институт научных фильмов. Грандиозный план поддержали также телевидение ФРГ и телевизионная программа естественно - исторического отдела Британской радиовещательной корпорации (Би-Би-Си). Но я был твердо убежден, что такая длительная и дорогостоящая экспедиция может и должна параллельно с телевизионными фильмами снять полнометражный документальный кинофильм. Однако это противоречило правилам Мюнхенского института, запрещавшим выпуск коммерческих фильмов. Мои далеко идущие планы можно было реализовать, только получив отпуск в институте на время экспедиции и работы над фильмом. Такая проблема уже вставала несколько лет назад, когда по поручению бельгийского королевского дома я снимал "Хозяев девственного леса". Опять приходилось выбирать - то ли избавиться от материального риска, оставаясь сотрудником института и отказавшись от создания фильма, о котором я так мечтал, то ли взять на себя всю финансовую ответственность.

Оба варианта имели, на мой взгляд, одинаково большие достоинства и недостатки. Снимая фильм о животных, никогда нельзя точно предусмотреть, сколько времени и средств он потребует. Тема должна быть подана так, чтобы вызвать интерес у широкой публики. Дома за письменным столом нельзя предугадать все трудности, которые могут встретиться на месте. Ведь собственных знаний никогда не заменят письменные и устные сообщения об интересующем вас уголке Земли. Что делать, если там, на краю света вдруг заболеют сотрудники или откажет техника? На Галапагосах мне пришлось бы очень долго дожидаться, пока прибудет новый помощник или замена поврежденной кинокамере. И можно потерять целый год - ведь поведение большинства животных строго расписано по сезонам. Если, например, окажутся пропущенными какие-то важные сцены в ходе съемок строительства гнезда или в ритуале ухаживания брачных партнеров, то довести съемки до конца можно будет лишь в следующем году.

Дикие животные Галапагосских островов не знают страха. С незапамятных времен у них не было естественных врагов. Даже когда я рассматривал маленького пеликана, родители птенца оставались в гнезде.

Дикие животные Галапагосских островов не знают страха

Обычно хищные птицы повсюду избегают близости человека, но здесь, на Ноевом ковчеге, галапагосский сарыч, каракара, позволяет трогать себя.

Хищные птицы: сарыч, каракала позволяют себя трогать

Когда-то бакланы самостоятельно добрались до Галапагосских островов, преодолев путь в 1000 километров. За сотни тысяч лет жизни без соседей-хищников они разучились летать. Их крылья редуцировались

Бакланы за сотни тысяч лет разучились летать

Умудренные опытом друзья предостерегающе поднимали палец и напоминали, что я уже не раз значительно превышал сметы. До сих пор бремя расходов несли заказчики, теперь же все ляжет на мои плечи. Немало дней и ночей промучился я в поисках верного решения и все же пришел к выводу, что пора брать дело в свои руки и начинать самостоятельно выпускать биологические документальные фильмы. И никогда потом не пожалел об этом. Экспедиция на Галапагосские острова, в девственные леса Эквадора и на острова гуано у перуанского побережья была рассчитана на 12 месяцев. Огромной радостью и неоценимой помощью было для меня трехмесячное участие в нашем предприятии доктора Эйбля. Он уже провел две экспедиции на борту "Ксарифы" под руководством Ганса Гасса. Имея опыт погружений в водах архипелага, Эйбль брал на себя большую часть подводных съемок.

Итак, мы были прекрасно вооружены во всех отношениях.

Фаэтон, похожий на изящную крачку, пользовался в старые времена большим почтением у мореплавателей, так как показывал им дорогу к неизвестным берегам. Говорят, что и Колумба привел к первому острову Нового Света фаэтон.

Фаэтон - похож на изящную крачку

Там, где нет обрывистых утесов с трещинами, фаэтон устраивает гнездо прямо на земле среди обломков лавы.

Фаэтон устраивает гнездо прямо на земле среди обломков лавы

Первобытный мир на вулкане

Одна из первых поездок была на остров Фернандина (Нарборо) - пустынный голый гигантский конус вулкана, поднимающийся из сине-зеленого океана. Там не живут люди, там нет пресной воды. Фернандина - словно осколок Луны на Земле. Нас туда привлекали прежде всего морские игуаны, потомки ящериц, кормившихся листвой на деревьях тропических лесов Эквадора. Едва мы благополучно высадились в бухте Пунта-Эспиноса, как оказались под пристальными взорами ящериц. Фантастическая, неправдоподобная, просто жуткая картина - словно мы перенеслись через миллионы лет в эпоху динозавров. Сотни, тысячи, десятки тысяч похожих на драконов ящериц лежали вплотную на скалистом берегу. И правда, морские игуаны выглядят такими, какими представляются нам драконы из древних сказаний. Им не хватает лишь гигантских размеров. Самые крупные экземпляры едва достигали метра в длину.

Все игуаны неподвижно лежали на горячих камнях. Казалось, они созданы рукой художника. Дарвиновы вьюрки бодро сновали по ним в поисках клещей - никакого движения. Когда же начался отлив и залитые водой скалы обнажились, среди рептилий началось шевеление. Они поднимались и ползли по обломкам лавы к мокрым камням, которые только что вынырнули из пены прибоя. По пути мини-драконы ощупывали препятствия своими широкими языками. Это помогает им ориентироваться. Пепельно-серые камни застывшего шлака, бывшие до сих пор под водой, были покрыты водорослями и другой морской растительностью. Там и паслись теперь ящерицы, ощипывая зелень мощными челюстями и набивая ею желудки. Побывав во влажных тропических лесах Эквадора - владениях предков морских игуан - и повидав, в каком изобилии лакомой растительной пищи купаются там ящерицы, можно только посочувствовать их потомкам на Фернандине. Чтобы прожить здесь, измученные долгим путешествием эмигранты должны были привыкнуть к соленым водорослям*. Их далекие потомки теперь не знают ничего лучшего и, кажется, чувствуют себя при этом совсем неплохо. Природа помогла им переносить пересоленную пищу. Благодаря железам в глазнице и носовой железе они избавляются от избытка солей в организме. Направляемая средой эволюция пошла еще дальше. Когда размножившимся ящерицам стало недостаточно побережья, обнажающегося во время отлива, прежде сухопутные животные научились нырять в бурном море среди волн и кипящего прибоя. Так они добираются до обросших водорослями скал за границей отлива и даже кормятся под водой. Не правда ли, удивительная перемена привычек? Без изменения определенных органов это было бы невозможно.

* (Избыток солей морские животные получают не столько с пищей, сколько с морской водой. Хотя иногда морские водоросли и содержат достаточно много натрия и калия, солеными в житейском понимании этого слова их не назовешь.)

Взгляд назад, в давно прошедшие исторические эпохи Земли, - многочисленное сборище похожих на драконов морских игуан на берегу острова Фернандина.

Сборище игуан похожие на морских драконов

Хотелось бы знать, какой промежуток времени занял этот постепенный процесс приспособления. Природа не торопится, тысячелетия для нее проходят словно один день, а поколениям нет числа.

Нам посчастливилось наблюдать за игуанами в период спаривания. Каждый сильный самец, которого легко узнать по высокому гребню на затылке и спине, имеет собственный гарем и строго ограниченную территорию. Как только кто-нибудь из молодых самцов попытается вторгнуться в нее, хозяин гарема сразу же ставит его на место: угрожающе разевает пасть и энергично размахивает головой. Если этого устрашающего поведения недостаточно, чтобы изгнать нарушителя, то драка неизбежна. Соперники набрасываются друг на друга и изо всех сил сталкиваются головами, увенчанными роговыми наростами.

Удар следует за ударом, пока один из драчунов не признает свое поражение и не покинет места схватки, приняв позу подчинения. Здесь бой, действительно, не более чем турнир. Ни один из противников не пускает в ход мощные челюсти и вообще не старается серьезно ранить соперника. Покорного жеста достаточно, чтобы победитель тут же прекратил драку. Он никогда не преследует побежденного. Природе необходимо лишь, чтобы именно сильнейший оставил после себя потомство. Однако и более молодые претенденты не лишены возможности завладеть самкой. Потерявший силу владелец гарема проигрывает турнир и изгоняется соперником из своих бывших владений.

Более жестоко, часто до тяжелых ранений дерутся самки за место для откладывания яиц. Ямку, куда надо закопать яйца, лучше всего устроить в рыхлом песке. Но такие места на побережье из застывшей лавы встречаются редко. Вот и случается, что самки игуан ожесточенно оспаривают их друг у друга. На острове Эспаньола (Худ) мы наблюдали дуэли пестрых с ярко-зелеными гребнями самок морских игуан, которые проходили совсем по другим правилам, нежели рыцарские турниры самцов.

Уже само осторожное поведение самки, нашедшей удобный песчаный уголок, доказывает его ценность для нее. Усердно копаясь в песке, она постоянно осматривается, не приближается ли другая ящерица, чтобы завладеть ее находкой. Ведь для коварного нападения удобнее всего момент, когда игуана возится с ямкой. Ее голова и когти погружены в песок. При внезапном нападении она быстро выскакивает из норы и принимает оборонительную позу. Разъяренные соперницы вцепляются друг в друга мощными челюстями. Затевается настоящая свалка. Соперницы катаются по земле, пока наконец одна из них, потерпев полное поражение, не бежит с поля боя.

Турнир драконов. Обычно морские игуаны ведут себя в местах скоплений на берегу дружелюбно. Но в сезон размножения среди взрослых самцов происходят жаркие территориальные столкновения. Во время таких стычек они изо всех сил бьют друг друга головами, покрытыми роговым панцирем. Однако сражаясь за территорию, самцы не стремятся серьезно ранить соперника.

Турнир драконов

Как хорошо умеют некоторые животные извлекать выгоду из чужих споров, нам неоднократно показывали земляные дрозды-пересмешники. Пока ящерицы прилежно копали землю, птицы сидели в сторонке и зорко высматривали место, где уже отложены яйца. Если при этом одна самка нападала на другую, дрозд проворно подлетал к месту разгоревшейся драки.

Вцепившись друг в друга, ящерицы откатывались от ямки. Теперь уже ее хозяйка не видела, что происходило с драгоценными яйцами. Пересмешник, пробив оболочку яйца, запускал туда клюв и выпивал питательное содержимое. К первой птице вскоре присоединялись другие, и вся компания мирно пировала у ямки с яйцами, утоляя свой голод. Это открытие сообразительных птиц предусмотрено той же природой. Ограбленная самка возвращается на пустое место и разочарованно уползает прочь. То, что пошло на пользу птицам, наносит ущерб ящерицам. Но потери не так уж страшны, ведь более чем достаточно яиц избегает печальной участи.

За место для откладки яиц между самками игуан разгораются ожесточенные драки

Галапагосская морская игуана - единственный представитель семейства игуан, который добывает пищу из моря. Навьюченные кислородными баллонами и камерами для подводной съемки, мы с Эйбль-Эйбес-фельдтом преследовали удивительных ящериц до пятиметровой глубины. Там мы наблюдали кормежку игуан среди стаек тропических рыб и огромных морских черепах. Из-за волнения на море нас бросало из стороны в сторону и было очень трудно удерживать кинокамеру. Ящерицы же спокойно оставались на месте, уцепившись за скалы мощными когтями. Их не оторвало бы и более сильное движение воды.

В феврале и марте у морских игуан время откладки яиц. На берегу острова Эспаньола, покрытом по большей части обломками лавы, самки отыскивают песчаные участки, чтобы закопать яйца. Мест таких мало, и из-за них среди самок часто разгораются ожесточенные драки, приводящие к тяжелым последствиям.

Отваеванное место для откладки яиц

Яйца игуан любимое лакомство дроздов - пересмешников

Когда две или три самки затевают драку, тут как тут оказываются дрозды-пересмешники. Яйца игуан - любимый деликатес этих птиц, поэтому они всегда поблизости. Если самка вернется к своей кладке и обнаружит опустошение, она не набрасывается на разбойника, а уходит прочь, словно бы ей и нечего было терять.

При опусташенной кладке игуана уходит прочь

Под водой игуаны могут оставаться четверть часа, а затем вынуждены всплывать, чтобы глотнуть свежего воздуха. Поиски пищи в водной стихии полны опасностей, так как акулы тут же хватают любую ящерицу, которую им удастся подстеречь. Мы видели разных акул: голубую, белоперую и рыбу-молот, редкую в тех местах. Они появляются из сумрака, проплывают мимо и исчезают. Патруль смерти всегда готов молниеносно схватить жертву. Это единственные враги ящериц в море, но их серые тени отовсюду грозят гибелью. Хищные рыбы не рискуют соваться только в узкие щели и трещины, боясь пораниться об острые рифы. Это знают морские игуаны и, наученные опытом многих поколений, находят безопасные места. Они предпочитают держаться в полутемных расселинах, подводных пещерах и на густо обросших скалах вблизи обрывистого берега. Там они пасутся среди морской травы, с силой выдирая водоросли. Все же целый день оставаться в прохладной воде эти наземные животные не могут. Им нужен солнечный свет и главное тепло. Но и путь назад, на каменистый пляж, как и дорога вниз, в укромные уголки, где можно спокойно поесть, - рискованное предприятие. Медленные удары хвоста, неподвижно вытянуты назад ноги с мощными когтями - ящерица всплывает. Захватывающее зрелище! Нельзя и предположить, что этим восхитительным созданиям угрожает смертельная опасность. Ни поспешности, ни страха вы не заметите. Существовало мнение, что своим спокойствием ящерицы хотят обмануть бдительность врагов.

Когда я впервые испытал на себе силу бушующего прибоя и убедился, как трудно из-за пенящихся волн нырять в море возле скал, то решил, что многие ящерицы погибают, выходя на.....

(В книге-источнике отсутствуют страницы: 39, 40)

..... игуаны, конолофы, достигающие почти двух метров в длину. Живут они, однако, только в районах с относительно богатой растительностью. Их пища - листья кустарников, колючие опунции и канделябровые кактусы цереусы. Врагов на суше нет и у них, если не считать человека и одичавших домашних животных.

Путь на каменистый пляж - рискованное предприятие

Молодых игуан преследует единственная хищная птица на архипелаге - галапагосский сарыч, или каракара. Справиться со взрослой игуаной ему не под силу, да и молодую поймать случается лишь, если та окажется на открытом месте. То, что при этом порой происходит, просто поразительно. Мне повезло запечатлеть все на пленке.

Игуана сразу замечает опасность и поднимается на задние ноги, стараясь стать как можно больше. Угрожающая поза приводит хищную птицу в замешательство: она отступает в сторону и с безопасного расстояния разглядывает внезапно выросшую ящерицу, не решаясь напасть.

На островах живет всего одна плотоядная ящерица - лавовая ящерица килехвост (Tropi-durus), достигающая 25 сантиметров в длину. Она питается преимущественно насекомыми, но хватает порой и молодь собственного вида. Каждый самец имеет охотничий участок, правда, не очень обширный. Если в его пределы проникнет другой самец того же вида, начинается турнир маленьких рыцарей. Однако сражаются они иначе, чем морские игуаны. Самцы становятся боком на расстоянии примерно десяти сантиметров и используют в качестве оружия свои чешуйчатые хвосты. Стремительные удары следуют до тех пор, пока слабейший не сдастся и не покинет поле боя.

Лавовая ящерица килехвост

И здесь природа не ставит иной задачи, чем отбор сильнейшего. Пока ему удается сохранять силу, он может и должен владеть своей территорией, но после исчезает с арены, где борются за продолжение рода. Еще Дарвин назвал эту отбирающую систему выживанием наиболее приспособленных, или естественным отбором.

Существование островных рас долгое время оспаривалось, так как считали, что ящерицы с различных островов общаются и скрещиваются между собой. Однако встреча таких пространственно разобщенных разновидностей вряд ли возможна. Ведь у берегов архипелага патрулирует особенно много акул, и ящерицы, отважившиеся заплыть далеко в море, становятся их легкой добычей.

Приключения под водой

Мы поставили наше экспедиционное судно на якорь в защищенной бухте, где резвилось стадо морских львов, и любовались захватывающей картиной их игр. Многие, по-видимому, видели акробати ческое искусство морских львов в зоопарке или изумлялись их поразительным успехам в цирке. На Галапагосских островах нам посчастливилось в деталях наблюдать особенности поведения игривых морских млекопитающих на воле.

Поведение морских млекопитающих на воле

На юге острова Эспаньола взорам посетителей открывается морская бухта, дикая романтика которой чарует каждого. Шириной около 400 метров, она имеет форму подковы и со стороны суши окаймлена причудливыми лавовыми скалами. Лишь кое-где виднеются ровные, покрытые галькой участки пляжа. Перуанское течение несет мимо свои воды со скоростью 54 километра в день, и при полной воде во время прилива прибой кипит почти на шесть метров выше рифов. Волны тогда теснятся в глубокой котловине у подножия скал, выплескиваясь в воздух, словно гейзеры. Далеко слышно шипение водяных фонтанов.

Мы отправились в эту сумасшедшую бухту не любоваться спектаклем природы, а ради местного стада морских львов. Их уединению редко мешали люди, так как судно в бухту мог провести очень сложным фарватером лишь искусный капитан. Ни шкуры, ни мясо морских львов не имеют хозяйственной ценности. И все же в водах, куда заходят рыбаки, их беспощадно истребляют. Причина в том, что они беспечно шныряют вокруг рыбацких лодок, надеясь получить свою долю улова, и при этом нередко рвут дорогие сети. Несколько лет назад Эйбль наблюдал стадо морских львов на маленьком острове Пласа, расположенном к западу от острова Санта-Крус. Вскоре после этого все звери там были просто перебиты дубинками. В бухте Подкова такого избиения морские львы еще не знали.

Морские львы или иные существа - поражает удивительная доверчивость животных с Ноева ковчега в Тихом океане. У других берегов, например в Калифорнии, откуда морские львы переселились на Галапагосы, при нашем появлении они спешили скрыться под водой. Но здесь, на зачарованных островах, самок и молодых животных можно не только погладить, но даже поздороваться с ними, потеревшись носами.

Доверчивость морских львов

На нашу долю выпало приключение, о котором я до сих пор не могу вспомнить без содрогания. При входе в бухту волны так высоко бросали наше суденышко, а кругом торчало так много острых рифов, что впервые с лица Мигеля сбежала его неизменная улыбка. Он крикнул, чтобы мы покрепче держались за поручни. Судно попало в стремнину; начался дьявольский танец, который невозможно описать. Но мы доверяли ритмично работавшему на полных оборотах дизелю. И как раз в эти критические минуты мотор отказал. Обломком дерева заклинило винт, и машина остановилась. Беспомощно болтающийся катер словно попал в лапы к злым духам, которые тащили его к смертельным рифам. Руль мгновенно перехватил Рамус. Мигель прыгнул к мачте и в две-три секунды поднял передний парус. К счастью, дул пассат, он рванул парус, и наше суденышко смогло удержаться против течения. Затем метр за метром оно стало медленно выходить из опасной зоны. Если бы был штиль, "Один" неминуемо разбился бы о скалы. А теперь Мигель освободил винт и снова запустил мотор.

Потеревшись носами можно было с самками и молодыми морскими львами

Когда, благополучно выпутавшись из этого приключения, мы уже мирно покачивались в бухте, с громкими воплями явилась "спасательная команда" - примерно два десятка самок морских львов с детенышами. Они плавали так близко, что можно было потрогать их рукой. Некоторые высовывались из воды, чтобы лучше рассмотреть, что происходило у нас на борту. Бросили якоря. Эйбль, Мигель Кастро и я сели в крошечный ялик и первыми отправились на берег. Шесть или семь доверчивых животных сопровождали нас. Но вдруг в светло-зеленой воде прямо на нашу скорлупку со скоростью торпеды метнулась огромная тень. Не поверни Мигель мгновенно лодку в сторону и не хлопни он веслами по воде, плохо бы нам пришлось. Из воды высунулась широко открытая пасть самца морского льва. Свирепо рыкнув, он тут же вновь скрылся под водой" Он был здесь хозяином дома - бухта и стадо принадлежали ему. Мы были предупреждены, но, очевидно, не достаточно ясно.

Едва мы выскочили на берег и закрепили ялик у обломка лавы, на прибойной волне подлетел самец и поспешил к нам, быстро переваливаясь на ластах. Мы поскорее, насколько позволяли ноги, бросились прочь от воды. Ведь у взрослого морского льва зубы, как у леопарда. Замешкайся кто из нас, самец здорово изувечил бы его. Но он считал своими законными владениями только воды бухты, пляж и береговые рифы. Изгнав нас оттуда, он успокоился. Нам пришлось еще трижды сплавать на ялике туда - обратно, чтобы доставить на берег весь тяжелый багаж. При столь агрессивном поведении самец вполне мог бы перевернуть лодчонку с драгоценной аппаратурой, поэтому мы высаживались теперь метрах в двухстах от песчаного пляжа, где расположилось стадо. Три недели мы пробыли в этой бухте. Наблюдали, снимали, старались завязать добрососедские отношения с морскими львами. Границы владений самца в воде и на суше были так обширны, что он не мог сразу поспеть всюду. Когда его долго не было поблизости, мы заигрывали с его дамами и возились с детишками. Но тут же пускались в бегство, как только показывался яростный страж гарема.

Он был нежным супругом своих многочисленных жен, этого у него отнять нельзя. Каждый раз, когда самка возвращалась с кормежки, он приветствовал ее, ласково потираясь носом. Свои отцовские заботы, как и вообще задачу сторожа, он выполнял с никогда не ослабевающей бдительностью. На рейде всегда виднелись спинные плавники нескольких акул. Если один из детенышей, не подозревая о смертельной опасности, отваживался заплыть далеко от берега, вслед ему спешил лев-отец и возвращал малыша в безопасные воды. Кроме того, наш вечно занятой хозяин должен был бороться с многочисленными соперниками - самцами по моложе и послабее, которые, вполне естественно, пытаются при всяком удобном случае умыкнуть самку. Но природа и здесь хочет, чтобы потомство оставил сильнейший.

А вот морского льва, самца, наоборот, приходилось остерегаться. Как торпеда налетел он, когда мы в маленькой лодчонке приблизились к его гарему на пляже. Да и потом, когда мы начали флиртовать с его дамами, он был крайне возмущен и обратил дерзких соперников в бегство.

Защита владений самца

Поэтому свое господствующее положение он должен снова и снова доказывать в бесконечных оборонительных боях с нарушителями границы. Самки морских львов почти на треть меньше самцов. Каждая мамаша узнает своего малыша по голосу и, возвращаясь с рыбной ловли, сразу же находит его среди других детенышей. Чужого младенца она кормить не станет, а грубо оттолкнет. Так что, если мать попадется в зубы акуле, то и малышу конец. Морские львы, израненные в драке или акулами, собираются где-нибудь в укромной бухте в стороне от стада, чтобы подлечить раны.

Огромное развлечение для морских львов кататься на волнах. Выскочив на гребень волны, они скатываются с него, повторяя эту игру несчетное число раз, Гибкие звери совершают молниеносные стремительные повороты, кувыркаются, высоко выпрыгивают из воды. Нам никогда не надоедало наблюдать их прихотливые забавы. Столь, казалось бы, пустое времяпрепровождение имеет вполне практическую и чрезвычайно серьезную цель. Морские львы всех возрастов бессознательно упражняются в самых различных способах, какими можно избежать преследования акул. После купания в холодных водах Перуанского течения необходимо согреться и принять солнечную ванну. На берегу, в промоинах среди скал, которые заполняются водой во время прилива, расположены "лягушатники" для малышей. Это настоящий детский сад, где подвижные зверьки возятся словно котята.

Развлечения морских львов

Катание на волнах может продолжаться очень долго

Наш фильм о жизни морских львов не был бы завершенным без съемок под водой. Правда, делить водную стихию с агрессивным самцом да еще с акулами было страшновато. Для страховки поблизости должен был держаться ялик с Мигелем на борту. Так как Перуанское течение охлаждало здесь воду почти до 10 градусов, контраст между экваториальной температурой наверху и холодом под водой был столь велик, что мы не спускались в воду без защитных пористых резиновых костюмов. Чтобы в случае нападения отбиться от самца или акул, каждый из ныряльщиков брал с собой палку с длинным ножом, укрепленным на конце. Мы надеялись, что этого оружия будет достаточно. Два кислородных баллона позволяли находиться под водой около часа.

Морские львы и другие тюлени появились на Земле уже в раннем третичном периоде, почти 60 миллионов лет назад. Их предками были какие-то куницеобразные хищники, приспособившиеся к жизни исключительно в воде. По суше настоящие тюлени передвигаются при помощи одних только передних ластов, тогда как морские львы - на всех четырех конечностях.

Взрослые самки намного меньше самцов

Взрослые самки значительно меньше самцов. Каждый самец занимает для себя и своего гарема определенный участок берега и ревниво охраняет его от соперников. Крупный самец - хозяин гарема - периодически плавает вдоль берега, где размещается стадо, громкими криками отмечая границы своей территории.

Периодический осмотр территории самцом

Сначала ныряли только Эйбль и Георг Тайлакер. Оба имели опыт, оба были храбрецы. Потом и я не выдержал и тоже полез в море.

В большинстве своем скудная флора и фауна самих Галапагосских островов не идет ни в какое сравнение с тем, что есть возле них под водой. Внизу ныряльщику открывается потрясающая полнота жизни. Слева - плотная стая желтохвостых хирургов, справа - еще большее число курьезных була-воголовых рифовых рыб. Манта, гигантский скат с размахом "крыльев" в четыре метра, величественно проплывает мимо. В мутноватой воде скользят морские ангелы и другие рыбы, которых я до сих пор не видел. Мелькает тень меч-рыбы, огромная морская черепаха занята объеданием водорослей на дне. Кругом парят облака планктона, пищи большинства мелких рыб.

(Если на суше морские львы передвигаются с трудом, то в воде они ловки и очень подвижны. Патрулируя вдоль берега, самец одновременно следит и за тем, чтобы малыши не заплывали далеко в море. Там их подстерегают смертельные враги - акулы. Несколько раз мы видели, как тяжело раненные животные из последних сил выползали на спасительный берег.)

При патрулировании самец следит за малышами

Тяжело раненый морской лев

Смертельный враг

Там, где живет такое множество всевозможных рыб, не обходится без акул. Мы встречали их ежедневно и ежечасно: голубых акул, белоперых, диковинную рыбу-молот. Для человека акулы представляют смертельную опасность в редких случаях. То, что так часто можно услышать, не более чем сказки. Хищные рыбины гораздо больше боятся нас, чем мы их. Маски на лицах придают нам фантастический пучеглазый облик и кислородные баллоны за спиной выглядят не менее страшно, да еще вверх поднимаются шипящие пузырьки воздуха. Все же неопытному ныряльщику нужно время, чтобы привыкнуть к виду и взгляду хищниц. Вот с расстояния в шесть-семь метров на меня сквозь узкие прорези глаз пристально уставилась акула. Я смотрю прямо в полураскрытую пасть, усаженную двойным рядом острых, как ножи, зубов. Необычайны элегантность движений акулы, обтекаемость формы ее тела.

Когда Эйбль решил, что ему достаточно удались съемки акул, он рискнул проникнуть в подводное общество морских львов. Среди рифов, скал и расселин морские львы чувствуют себя в относительной безопасности. Нам же приходилось бояться хозяина стада. Сначала возле нас без страха крутились доверчивые самки с детенышами и безобидные молодые самцы. Но это продолжалось недолго. Внезапно появился самец. Угрожающе кружит он около Эйбля, все сужая свои круги. Эйблю удалось удерживать его на расстоянии только с помощью палки. В другой раз гигант проносится почти вплотную между Эйблем и Тайлакером. Мне кажется, что пришел мой последний час. Самец мчится, нацелившись прямо на меня, но за какой-нибудь метр делает молниеносный поворот. Страж гарема принял, видно, меня за чужого морского льва, но, к счастью, в последний момент обнаружил ошибку.

Это послужило началом совершенно новых отношений между нами. Очевидно, он понял, что мы не представляем опасности ни для него, ни для его подопечных. Отныне владелец территории допустил нас в стадо как гостей. Мы могли без помех вести съемки, и Эйблю посчастливилось снять много уникальных сцен. Кто увидит эти кадры, будет очарован удивительным скольжением морских львов под водой, искусными поворотами и стремительными кувырками. Отыскивая свою излюбленную пищу, крабов, они переворачиваются вниз головой и часто лежат на спине на поверхности воды. Морские львы способны очень быстро вертеться на месте и резко сворачивать, что не умеют делать крупные рыбы. Долгие часы мы были членами их компании под водой. Но я не знаю, узнавали ли они нас, когда после мы вместе грелись на залитой солнцем террасе.

Родина морских котиков - области с холодным климатом, такие, как Берингово море в Арктике у Северного Ледовитого океана и воды у Огненной Земли почти на антарктической широте. И если на берегах Галапагосских островов под экваториальным солнцем живут звери с густым теплым мехом, то виновато в этом все то же Перуанское течение. Это холодное морское течение создало здесь условия, в которых хорошо чувствуют себя покрытые мехом тюлени - южные морские котики. Возник даже особый вид: галапагосский котик (Arctocephalus galapagensis). Когда-то котики жили на скалистых берегах Галапагосских островов большими стадами. Но мех их высоко ценится, и зверей перебили дубинками. В "доброе старое время" каждая экспедиция могла добыть от 6000 до 8000 шкур.

Галапагосский котик

Птица применяет орудия труда

Вокруг поселка на острове Санта-Крус мы наблюдали разные виды дарвиновых вьюрков. Изменяя форму клюва, природа за долгое время эволюции разделила этих птиц на 14 видов, причем каждый вид питается по-особому. Мы пробрались в засушливую, жаркую и колючую кустарниковую зону острова, чтобы отыскать там самого удивителъного специалиста из дарвиновых вьюрков, ту чудесную птицу, которая использует при поисках пищи инструменты.

Поиски дарвиновых вьюрков

В незапамятные времена вьюрки попали на зачарованные острова. Либо их занесла так далеко за море буря, либо эти маленькие птицы приплыли к Галапагосам на дрейфующих плавучих островках. Они не встретили там соплеменников, но зато нашли много привычного корма, так что не страдали от голода. Им пришлось куда лучше, чем большинству других существ, которых судьба забросила с Южно-Американского материка на архипелаг в Тихом океане. И хотя вьюрков, возможно, была всего одна пара, они благополучно оставили потомство. Ловких хищников, которые преследовали бы птиц, на островах не было, и их потомки в огромном числе распространились по островам.

Однако все возраставшему населению вьюрков уже не хватало излюбленного корма. Голод заставлял их переходить на другую пищу, которая находилась тут же, но ранее не использовалась птицами. В результате естественного отбора, процесса, который обнаружил в природе и описал Чарлз Дарвин, из одной исходной формы вьюрков возникло 14 различных видов. Они различаются формою клюва, позволяющего вьюрку использовать ту пищу, которая имеется в местах его обитания. Так среди вьюрков появились мухоловки и охотники за личинками, птицы, раскусывающие твёрдые зерна и питающиеся мягкой пищей. А вот древесный дятловый вьюрок - единственный на Земле. Только Галапагосы породили специалиста, который при добывании пищи искусно пользуется инструментами. И как умело он это делает, к каким различным уловкам прибегает!

Дятловый вьюрок специализировался на том, чтобы доставать насекомых из прогрызенных ими ходов в древесине. Он лазает среди ветвей и, подобно дятлам, постукивает по коре, чтобы спугнуть добычу. Постучав, он опускает голову и прислушивается, не скребется ли кто под корой. Обнаружив что-либо подозрительное, птица срывает с дерева маленькую прямую веточку и использует ее, как лом. Засунув веточку в щель под корой и действуя ею как рычагом, вьюрок либо отковыривает подгнившую кору, либо заставляет насекомое покинуть свое убежище. Обнаружив с помощью примененного как зонд инструмента, что внутри просверленного в древесине хода находится жирная личинка жука, которую из укрытия не выгонишь, птица отламывает твердую и острую иглу с древовидного кактуса, которых много на Галапагосах. Этим орудием она накалывает добычу и тогда уже осторожно извлекает ее наружу. А если не удается вытащить целиком, то размельчает личинку в ее укромном уголке и вытаскивает оттуда по кусочкам.

Не показать это чудо природы людям нельзя: пусть они увидят его на экранах кино или дома, сидя у телевизора. Поэтому съемки дятлового вьюрка мы считали одной из важнейших своих задач. Поначалу это казалось куда проще, чем нырять вместе с морскими львами и акулами. Однако, как потом выяснилось, именно это и стало самой трудной из всех наших затей. Неделями таскались мы с камерами по склонам гор, пробирались сквозь колючие заросли, обливаясь потом и разбивая обувь на острых вулканических камнях. Мы часто встречали дятловых вьюрков, ясно видели, как они применяют "копье", "сверло" или "рычаг", но вьюрки оказались для нас слишком проворными. Только установим тяжелые камеры и наведем на резкость, а эти непоседы уже возятся где-нибудь в другом месте. Мы никак не поспевали за ними, затрачивая слишком много времени на перемену места. Раз тридцать, вплоть до самого отъезда, пытались их снимать, но, к сожалению, безрезультатно. Скрепя сердце, оставили мы эту затею.

Дятловый древесный вьюрок

Дятловый древесный вьюрок пытается спугнуть насекомых

При приеме пищи древесный вьюрок не выбрасывает свой инструмент

Дятловый древесный вьюрок в известной мере заменяет на Галапагосах отсутствующих там дятлов. На ветвях с просверленными ходами, в которых скрываются различные насекомые, дятловый вьюрок применяет свой инструмент прежде всего как зонд. С удивительной ловкостью он всовывает его под кору и вытаскивает обратно. Ему обычно удается таким образом спугнуть и выгнать спрятавшихся под корой мокриц, жучков или личинок. Если же нет, вьюрок пытается с помощью кактусовой иглы наколоть насекомых и осторожно вытащить наружу. Другой метод состоит в том, что он размельчает личинку иглой в ее убежище и вытаскивает оттуда по кусочкам. Надо сказать, что пока птица ест, она не бросает инструмент, а, чтобы освободить клюв, втыкает его в кору или в какую-нибудь щелку на ветке. Затем снова берет иглу и достает ею следующий кусочек.

Мигель Кастро обещал, правда, поймать дятлового вьюрка и прислать его в Мюнхен, но я не надеялся на успех. Ведь даже, если бы ему и повезло, маленькая птичка вряд ли вынесла бы столь далекое путешествие.

Но чудо свершилось. Через шесть месяцев в институт Лоренца в Зеевизен прибыл почтой ящичек величиной с коробку из-под обуви. Дрожащими пальцами мы открыли ее и увидели настоящего, живого дятлового вьюрка! Четырнадцать долгих дней птичка прожила за счет апельсина и влажной губки.

В тот же день для прибывшей драгоценности была построена вольера. Мы запаслись ветками акации, в подгнившей древесине которой жило множество личинок, древоточцев и прочей живности. Ветки развесили вдоль и поперек вольеры и поместили туда же несколько кактусов с особенно длинными иглами. Вьюрок так долго бездельничал, что тут же оправдал наши чаяния. Под стрекотание камеры он сорвал иглу с ближайшего кактуса и принялся за поиски пищи. Все произошло как положено, все приемы были продемонстрированы. Вьюрок зондировал своим инструментом древесину, действовал им как рычагом, вращал его, засовывал в ходы, накалывал добычу и выуживал ее из-под коры. А камера пела и пела. То, что на Галапагосских островах мы не смогли сделать за шесть месяцев, здесь, дома, удалось выполнить меньше чем за три дня. И теперь 50 миллионов людей смогли увидеть в кино и на экранах телевизоров работу знаменитого вьюрка.

Труд вознагражден. Ловкая птица достала своим инструментом из хода в древесине жирную личинку.

Труд вознагражден

Применение орудий труда мелкой птицей - случай удивительный и крайне редкий. В последние годы подобные навыки обнаружены у африканских грифов, применяющих камни для того, чтобы разбить твердую скорлупу крупных страусовых яиц. Но в мире пернатых, насчитывающем свыше 8000 видов, такое поведение - редкое исключение. Как бы подготовительной стадией является применение инструмента некоторыми дятлами. Дома я много раз наблюдал большого пестрого дятла, который устраивает так называемую "кузницу" для разбивания орехов.

Применение орудий труда мелкой птицей - случай удивительный и крайне редкий

Брачные ритуалы альбатросов и фрегатов

Галапагосский альбатрос - единственный из 13 видов этого семейства, который живет у экватора. Он гнездится на маленьком острове Эспаньола на юге архипелага. Несмотря на размах крыльев в 2,5 метра, это еще не самый крупный альбатрос. У гигантского странствующего альбатроса размах крыльев достигает 3,5 метра.

Галапагосский альбатрос

В юго-восточной части острова Эспаньола, одного из самых маленьких и скудных островков на юге архипелага, мы обнаружили удивительное богатство мира пернатых. На плоской, высушенной солнцем полоске берега в бухте Пунта-Севальос вилохвостые чайки, синеногие олуши, альбатросы и другие крылатые рыбаки гнездились настолько плотно друг к другу, что буквально на каждом шагу мы рисковали наступить на гнездо. Птицы щипали нас за штаны, но оставались на земле и не проявляли особого страха. Хриплый гомон улетающих и возвращающихся птиц стоял в воздухе, заглушая даже ревущий прибой.

Галапагосские альбатросы (Diomedea irroratd) гнездятся только на острове Эспаньола, но во время своих дальних морских странствий достигают берегов Перу, Эквадора и Колумбии. Ко времени спаривания все они опять собираются в бухте Пунта-Севальос. Альбатросы обладают прекрасной способностью к ориентации и, несмотря на огромные расстояния, никогда не ошибаются в выборе направления. Однажды 18 огромных птиц с острова Мидуэй в Южных морях увезли на самолете и выпустили в самых разных пунктах. Уже через 10 дней большинство из них оказалось на прежних местах. Одна из птиц преодолела за это короткое время свыше 5000 километров. А ведь при перевозке она была лишена возможности видеть какие-либо ориентиры на суше или на море!

Странствующий альбатрос - самый крупный вид этого семейства птиц, размах крыльев достигает 3,5 метра. Его родственник на Галапагосских островах не может похвастаться такими размерами (размах крыльев не превышает 2,5 метра), но и он искусный мастер парящего полета. Другие крупные птицы, например орлы, аисты или пеликаны, выписывая круги, могут подниматься в восходящих потоках воздуха очень высоко, но только альбатрос способен скользить над волнами со скоростью 100 километров в час, затем стремительно взмывать вверх и опять километры скользить вниз. За исключением момента, когда птица взлетает с воды или преодолевает сильный шквал ветра, полет этого уникального мастера парения проходит без единого взмаха крыльев. Никто не превзошел его в этом искусстве, не удается это и человеку с его планерами

Причудливые танцы Тропических альбатросов

"Тропические альбатросы" гнездятся только на острове Эспаньола, где нам довелось наблюдать их странные брачные ритуалы. Крупные птицы исполняют причудливые танцы и сложный приветственный церемониал. И то и другое не прекращается с образованием пары. Церемония совершается и позже у гнезда даже тогда, когда родители имеют уже большого птенца. Начинается она тем, что обе птицы пританцовывают на месте, покачиваясь, склоняя голову в такт шагам то на левое, то на правое плечо. Эти движения выглядят особенно комично, потому что выдающиеся мастера парящего полета не твердо держатся на земле на своих огромных ногах-веслах. После нескольких танцевальных па партнеры останавливаются и выполняют странные движения, как будто затачивая клювы: вытянув горизонтально шеи, быстро трутся клювами. Затем они вскидывают головы и, широко открыв клювы, угрожают друг другу. Опять несколько танцевальных па, вновь ритмичное потирание клювами, и одна из птиц вдруг поднимает клюв вертикально. Представление заканчивается растянутым, повышающимся "о-о-о-о-о-о-х".

Церемониал заканчивается расстянутым повышающимся 'о-о-о-о-о-о-х'

Когда во время брачного танца альбатрос направит клюв в небо, слышен треск, похожий на тот, который издают аисты. Вторая птица реагирует на эту музыку тем, что кокетливо оправляет перья, а затем внезапно сама поднимает клюв вверх и издает резкий "победный клич". Как выстрелила пробка из бутылки с шампанским. Почти полчаса длится брачная церемония, отдельные элементы ее повторяются в неопределенной последовательности. В заключение птицы долго кланяются,опустив клювы к земле. Затем усаживаются и нежно поглаживают друг друга клювами.

Время продолжения брачной церемонии полчаса

Усаживаясь и нежно поглаживая друг друга клювами является заключением

Чудесная птица проделывает все с совершенным изяществом, используя, смотря по обстоятельствам, скорость и преобладающее направление различных слоев воздуха. Без видимых движений крыльев скользит она то вверх, то вниз, проносится над волнами и опять парит высоко в небе.

Пищей альбатросу служат в первую очередь головоногие моллюски, икра и всякая мелкая живность, которую он на лету подхватывает с поверхности воды.

Здесь, на острове Эспаньола, нам представился случай проследить за альбатросами в гнездовой период и прежде всего за их оригинальной брачной церемонией. Пробуждение взаимной симпатии начинается с ритуального танца. Партнеры кружатся, отвешивая поклоны. Внезапно танец переходит в бой, дерутся птицы длинными клювами. Удары постепенно сменяются стуком и щелканьем. Потом обе птицы резко опускают клювы вниз, чем, вероятно, показывают, что не хотят больше использовать их как оружие. У людей тот же смысл кроется в обычае дарить оружие и в приветствии обнаженной шпагой. Хотя демонстрируют при этом именно оружие, его держат так, что возможность нападения исключена. Завершающая фаза брачного танца альбатросов - взаимные поклоны. Этим как бы объявляется решение о дальнейших совместных заботах о продолжении рода.

Насиживание длится больше двух месяцев. Вылупившемуся юному альбатросу требуется еще два-три месяца, прежде чем он сможет летать. Но хождение на широко расставленных ногах с большой плавательной перепонкой тяжело дается не только птенцам.

Вылупившемуся юному альбатросу требуется два-три месяца, прежде чем он сможет летать

Еще своеобразнее и вообще ни с чем не сравнимо сватовство фрегатов. Мы видели и снимали их на острове Хеновеса (Тауэр). В марте там поселилось 60- 70 пар. Сначала появились самцы и заняли свои прошлогодние гнезда. Непомерно раздувая горловой мешок, они возвещали всему миру о желании обзавестись дамой сердца. Складчатая, тонкая, ранее бесцветная, а теперь красная кожа вздувается словно детский воздушный шарик, и сверкающий пузырь можно разглядеть за несколько километров. Самки слетаются сюда, кружат над сборищем полных страстного ожидания самцов и оценивают предлагаемый "товар". Величина и яркость пузыря указывают на силу, красоту и прочие мужские достоинства претендента. Женихи приходят в понятное возбуждение, когда дамы порхают над ними. Они расправляют переливающиеся синие крылья, трепещут ими в лучах солнца и призывают будущую супругу нежными горловыми трелями. Каждый старается превзойти конкурента. Разборчивые белогрудые невесты выписывают свои круги над токующими самцами.

Как только решение принято, самка пикирует к своему избраннику. Тот сразу же переходит совсем на другую музыку: быстро поводит клювом над резонирующим звук вздутым горлом, издавая ритмичный треск. Этим он окончательно покоряет даму. Теперь они неразлучная пара до тех пор, пока, вырастив птенцов, не разлетятся кто куда. Правда, соперники, оставшиеся без самки, еще будут пытаться разбить пару, резко пикируя к ней. Но такие попытки остаются безрезультатными, так как оба супруга отгоняют врага ударами клювов. Гнездо они тоже ремонтируют сообща. Поскольку найти гнездовой материал (ветки и палочки) на Хеновесе задача не из легких, один из партнеров всегда охраняет драгоценный дом, иначе его тут же растащат другие фрегаты.

Название "фрегат" должно означать, что эти птицы - законченные разбойники. Как в свое время пираты на быстроходных фрегатах грабили торговые суда, так и птицы-фрегаты нападают с лету на других птиц, когда тем посчастливилось добыть рыбу. Нападение столь стремительно, что владелец со страха роняет добычу. Пират подхватывает рыбу в воздухе и стрелой уносится прочь. Некоторые рыбачат и сами, но, как правило, безуспешно. Они могут поймать лишь ту рыбу, которая плавает близко у поверхности. Имея размах крыльев свыше двух метров при весе редко более 1 килограмма 200 граммов, фрегаты обладают среди птиц наибольшей несущей поверхностью. Великолепный ярко-красный горловой мешок у самца исчезает вскоре после спаривания. Теперь начинаются серьезные заботы: постройка гнезда и насиживание, добывание пищи для потомства и прочие хлопоты отца семейства. Он нашел себе подругу, соблазнительная красота теперь ни к чему. Из ярко-красного пузырь вновь превращается в пустой карман бесцветной сморщенной кожи.

Среди океанских птиц фрегат - исключительное явление. Он распространен в тропических прибрежных районах трех континентов. На Галапагосах живет подвид Fregatta minor ridgewayi. Как раз его мы и снимали. Птицы гнездятся на острове Хеновеса в колонии, насчитывающей 60-70 гнезд.

В начале сезона размножения нам удалось наблюдать особый способ привлечения самки, характерный только для фрегатов. Чтобы приманить самку, самец надувает "сигнальный воздушный шар". Раздаются призывные крики, поднятые крылья вибрируют в солнечном свете. Каждый самец старается изо всех сил обратить на себя внимание разборчивых самок.

Чтобы приманить самку, самец надувает 'сигнальный воздушный шар'

Старание самцов по привлечению самок

В нашем распоряжении было всего шесть месяцев для того, чтобы разыскать и снять на кинопленку наиболее интересных животных и сцены из их жизни над и под водой. При этом нам удалось снять такие кадры, о которых дома мы даже мечтать не решались. Многими успехами мы обязаны прежде всего Мигелю Кастро и его надежному "Одину".

Хотя мы были на Галапагосах не так уж давно, с тех пор многое там изменилось к лучшему. Людей там живет по-прежнему мало, но они получили школу, больницу и даже узенькую полоску - аэродром. Каждую неделю на острова прибывает судно, которое перевозит и туристов. Фонд Чарлза Дарвина, находящийся в Брюсселе, и Зоологическое общество 1860 года во Франкфурте собрали значительные денежные средства, чтобы сделать возможной работу ученых всего мира в этой естественной лаборатории эволюции. На Галапагосы послан уполномоченный по охране природы, который находится там постоянно и призван следить, чтобы строго выполнялись принятые эквадорским правительством законы по охране уникального уголка природы и его животного мира. Этим, надо думать, гарантировано его дальнейшее существование, и Галапагосские острова с их совершенно особым миром живых существ станут в обозримом будущем одним из интереснейших заповедников мира, куда потянется множество людей.

Когда самка соблаговолит сделать выбор, самец шумно встречает ее. Он извлекает из своего горлового пузыря, благодаря быстрым движениям клюва над ним, хриплые приветственные аккорды. Хотя для человеческого уха эта музыка неприятна, самку она, по-видимому, восхищает. Сколько бы ни старались самцы по соседству хвастаться своим великолепием в надежде переманить даму, она остается верной выбранному партнеру. Даже прямое нападение завистливого соперника ничего не может изменить. Пара держится заодно и защищает гнездо.

Шумное встречание самки

Когда я увидел первого фрегата, величественно кружившего высоко в небе у побережья Эквадора, я и не предполагал, что на Галапагосских островах смогу запросто погладить птицу, да еще сидящую на гнезде. На островах нет наземных хищников, поэтому птицы здесь не знают страха и перед человеком. При насиживании партнеры регулярно сменяют друг друга. Ни на миг кладка не остается без присмотра.

При насиживании, кладка ни на миг не остается без присмотра!

Птицы и рыбы холодного течения

Холодное морское течение, которое идет вдоль западного побережья Южной Америки на протяжении свыше 3500 километров, впервые описал и исследовал немецкий естествоиспытатель Александр Гумбольдт. Течения в океане возникают благодаря вращению Земли и постоянно дующим ветрам. И другие факторы содействуют тому, чтобы холодные воды из глубин поднимались к поверхности. Разница температур воды внутри течения и в окружающем океане достигает 6- 10 градусов Цельсия. Сильно охлажденная зона имеет ширину всего 180-220 километров, однако ее воздействие на климат сказывается даже на расстоянии до двух тысяч километров. Поскольку холодная вода растворяет больше кислорода, чем теплая, в пределах Перуанского течения (Гумбольдтова) пышно развивается планктон. Это мельчайшие растительные и животные организмы, свободно дрейфующие в воде. Обмен веществ бесчисленных планктонных видов обеспечивается и высоким содержанием минеральных солей у которые выносятся из океанских глубин вместе с холодной водой. Подсчитано, что ежегодно здесь образуется около миллиарда тонн живой массы. Это невообразимое количество планктона поедают не менее бесчисленные у перуанских берегов мелкие рыбки - анчоусы. Спасаясь от постоянной угрозы нападения снизу хищных рыб, они держатся так близко к поверхности, что становятся легкой добычей птиц. Считают, что ежегодно около 20 миллионов тонн анчоусов идет на прокорм крылатых рыбаков.

Пустынное, высохшее и лишенное растительности побережье Перу - ландшафт унылый и безжизненный. Какая противоположность в сравнении с бьющим через край богатством жизни в океане! Изобилие корма в водах Перуанского течения привлекло сюда огромные стаи бакланов, пеликанов, олуш, крачек, водорезов и, конечно же, чаек. Они гнездятся на скалистых островах в 30-50 километрах от побережья. Гнезда птицы устраивают на таком расстоянии, чтобы, даже вытянув шею, нельзя было дотянуться до соседа клювом. Этологи называют это дистанцией клевка.

К западу от перуанского побережья лежит цепь небольших островов, омываемая холодным течением. Это птичьи крепости, так как высадиться на берег среди обрывистых скал и рифов крайне трудно, да и, кроме того, уже столетия, как проводится строгая охрана скалистых островов. На них гнездятся миллионы бакланов, олуш и пеликанов, экскременты которых - гуано - являются ценнейшим естественным удобрением.

К западу от перуанского побережья гнездятся миллионы пеликанов

Когда мы ехали по Панамериканскому шоссе, тянущемуся вдоль всего западного побережья материка с севера на юг, на территории Перу нас окружала безжизненная пустыня. Виной тому Перуанское течение, отбирающее у материка всю влагу.

Панамериканское шоссе

Наслоения экскрементов птиц, так называемого гуано, к началу их промышленной разработки достигали в толщину 75 метров. На одном квадратном километре залегало приблизительно 2 миллиона тонн высококачественного естественного удобрения. Почти 35 миллионов птиц, съедающие ежедневно 1000 тонн рыбы, наваливают горы помета. Цифры настолько фантастические, что их трудно вообразить. Около 85 процентов гуано дают бакланы, на долю олуш приходится процентов 10 и около 5 процентов - заслуга пеликанов. Доля других видов в производстве гуано ничтожна.

В этой зоне пустынь постоянные пассаты сдувают с гор мелкий песок и засыпают им бесчисленные изгибы шоссе. На очистку дороги для проезда транспорта каждый год приходится тратить огромные суммы. Ежедневно на шоссе выходят колонны рабочих, чтобы освобождать его от песчаных заносов.

Освобождение шоссе от песчанных заносов

Уже древние жители Перу, инки, задолго до прихода европейцев знали, каким ценным удобрением для полей является старый, превратившийся в камень птичий помет. Свободная разработка гуано и даже просто посещение островов непосвященными были запрещены под страхом смерти. Добывать со скал приносящий плодородие помет можно было только по поручению государства, которому во времена инков принадлежало все, включая и общественное сельское хозяйство. Когда немецкий биохимик Юстус Либих (между прочим друг Александра Гумбольдта) в 1840 году впервые произвел анализ гуано, то он установил, что это органическое вещество в 33 раза эффективнее самого лучшего навоза. Нигде в мире не имелось ничего подобного, да еще в таком изобилии. Уже в 1856 году было вывезено 50 000 тонн, а с 1956 года добывалось почти по 330 000 тонн гуано ежегодно.

Раньше работа шла в течение всего года, сейчас птицам предоставляют полный покой на время гнездового периода. Солидная доля богатства Перу создана за счет птичьего помета. До первой мировой войны большая часть гуано экспортировалась, но затем перуанцы стали применять его и у себя в стране. Результат поразительный: в то время как в Египте, ранее занимавшем одно из первых мест по производству хлопка, с гектара в год собирали по 70 килограммов хлопка, в Перу на скудных, искусственно орошаемых пустынных почвах смогли получить в пять раз более высокие урожаи! А с удобренных гуано овощных полей здесь собирают по три урожая в год. И все это дары Перуанского течения: оно содействует неслыханному размножению планктона, за счет которого живут анчоусы, а эти маленькие рыбки обеспечивают существование птиц. А уже гуано птиц дарует людям обильные урожаи полей и садов.

Ни кустика, ни травинки на берегу, зато в водах холодного течения кипит жизнь, обеспечивающая рыб и птиц невообразимым изобилием пищи. Круглый год живут на островах птицы - поставщики гуано, вылетая отсюда кормиться в кишащих рыбой водах. Беспрерывно взмывают в воздух и возвращаются тучи птиц.

Поставщики гуано

Беспрерывно взмывают в воздух и возвращаются тучи птиц

Птичьи колонии на островах, омываемых Перуанским течением, и прежде всего три острова Чинча, находятся под строгим контролем перуанского правительства. Добыча гуано упорядочена, ни в коем случае не разрешается выбирать больше естественного пополнения. Для проведения киносъемки требовалось получить специальное разрешение, так как в гнездовой период на острова не пускают ни одного иностранца. Успехом ташей работы мы всецело обязаны Институту Гумбольдтхауз в Лима-Мирафлорес. Его организаторы - доктор Кепке с супругой - очень помогли консультациями многим экспедициям. Институт стал и нашей базой. С его помощью удалось установить необходимые контакты с соответствующими органами перуанских властей. Нам было нужно не только специальное разрешение Companfa Admi-nistradora del Guano, которая со времен своего создания в 1909 году держит под постоянным контролем все птичьи острова. Большая часть побережья была запретной военной зоной, и нам требовалось представить убедительные доказательства, что все наше объемистое кино-, фото- и звукозаписывающее оборудование никак не служит целям шпионажа. Наконец, в декабре, когда гнездование миллионов птиц было уже в полном разгаре, маленькое рыбацкое судно доставило нас с пышущего жаром пустынного берега материка на Чинча-Сентро, к грандиознейшему птичьему поселению у перуанского побережья. Уже сам переезд стал волнующим событием. Весь час пути мы постоянно видели над, морем гигантские, растянувшиеся на километры стаи бакланов и пеликанов.

В сентябре, когда кончается гнездовой период, приступают к добыче драгоценного гуано. Кирками и лопатами рабочие-индейцы разрыхляют прочный как камень, высохший птичий помет. Затем наполняют им мешки и относят на грузовое судно. Тяжела их работа под палящими лучами солнца.

Добыча драгоценного гуано

А какой потрясающей была жизнь среди миллионов птиц! Правда, нельзя сказать, чтобы это было сплошное удовольствие. Пернатые тучи постоянно осыпали нас дождем из мириадов птичьих блох и других паразитов. Он проникал сквозь одежду, обувь и носки - уберечься было невозможно. К этому добавим вечные потоки пыли едкого зловонного гуано, которая набивалась в рот, нос и уши. Ни одного кусочка с тарелки, ни одного глотка из фляжки, не приправленных "тонким" ароматом птичьего помета! Как не пожалеть охранников и рабочих на островах! Работают здесь в основном индейцы-горцы. Вся их жизнь проходит на гуано, они копают и таскают драгоценный, но вонючий помет по двенадцать часов в сутки.

В последнее время изобрели и начали применять новый метод получения удобрений, при котором отпадает надобность в птицах. Специальные суда сетями величиной с футбольное поле вылавливают анчоусов, несъедобных для человека. Фабрики на материке перерабатывают их в рыбную муку. В виде удобрения она так же эффективна, как гуано. Однако, если массовый вылов рыбы станет слишком беспощадным, придет день, когда гигантским птичьим стаям не будет хватать корма. Ведь все кончается, даже то, что сначала казалось неисчерпаемым. Человек уже уничтожил немало даров и творений природы, которых когда-то было великое множество.

На Чинча-Сентро, самом крупном поселении птиц в водах Перуанского течения, огромнейшая колония бакланов (из миллионов вплотную притиснутых гнезд) окружена широким кольцом гнездящихся пеликанов. Когда родители возвращаются с рыбной ловли, среди птенцов во время кормежки разгораются ссоры. Более сильные жадно суют головы глубоко в мешок под клювом кормящего родителя и оттесняют братьев и сестер послабее.

Ссоры птенцов при кармежки

Те голодают, еще больше слабеют и в конце концов погибают. Ослабевшие птенцы вместе с больными и старыми птицами сбиваются в кучу где-нибудь в защищенных от ветра местах, чтобы умереть на этих так называемых "птичьих кладбищах". Ежедневно сюда на богатую трапезу прилетают с материка кондоры. Выступающие из гуано, похожие на горшки гнезда бакланов расположены одно от другого на таком расстоянии, чтобы сидящие в них птицы не могли достать друг друга клювами. Когда бакланы с кормом спускаются к птенцам, они безошибочно находят собственных детей в миллионной толпе копошащихся птенцов. Однако приземлиться точно не всегда удается. Тогда какие-нибудь метры до собственного гнезда птица пробивается сквозь строй клюющихся соседей.

Ослабевшие птицы сбивались в кучу где-нибудь в защищенном от ветра местах, чтобы умереть

У рыбаков Манты

Когда снимаешь животных, нет уверенности, что получится все, что задумал. Конечно, основательная подготовка и безграничное терпение в большинстве случаев бывают вознаграждены. Но всяческие неожиданности вечно заставляют сомневаться в успехе.

Так вышло у нас с кашалотом, самым крупным созданием, обитающим в водах у Галапагосских островов. Мы много раз видели, как кит всплывал на поверхность для выдоха отработанного и вдоха свежего воздуха. До половины показывалось его огромное тело над волнами. Но "Один" никак не успевал подойти достаточно близко, чтобы можно было вести съемки. Шум мотора пугал кита, и он опять ускользал от нас в безопасную глубь океана. Я хотел было выйти с камерой на ялике, надеясь быть в нужном месте к моменту следующего появления кита на поверхности. Но Мигель воспротивился опасной затее. Волна, вызванная быстрым движением такой туши, просто перевернула бы легкую скорлупку. В тот же день мы были свидетелями полета летучих рыб. Разогнавшись, они выскакивали из моря и, расправив свои переливающиеся синие плавники, летели по воздуху метров 20-30. Затем, звонко шлепнувшись о поверхность, скрывались в водной стихии. И опять наша камера всякий раз опаздывала. Несмотря на все усилия нам так и не удалось запечатлеть на пленке планирующий полет летучей рыбы.

На такой легкой как перышко, но прекрасных мореходных качеств лодке рыбаки из Манты предпринимают свои отважные походы в открытый океан.

Отважные походы в открытый океан

- Вам надо съездить в Манту, - посоветовал Мигель. - Там наверняка представится случай поохотиться за всякими чудесами Тихого океана да еще с самыми отважными рыбаками Эквадора. Советы Мигеля еще никогда не были пустыми. Когда позже мы вернулись на материк, оказалось, что попасть в рыбацкую деревню Манта в провинции Манаби можно было, только если протрястись десять часов в невообразимо переполненном омнибусе, более заслуживающим, чтобы его сдали в музей. Ландшафт менялся: тропический лес уступил место зарослям кустарников, затем потянулась серая степь и наконец клубящаяся пылью безжизненная равнина. Перуанское течение здесь опять подходило близко к берегу, и теперь на суше не было и следа влаги. Мы вновь попали в пустыню. На берегу, однако, жизнь била ключом. Легкие бальсовые лодки, вооруженные большей частью только парусом, возвращались с богатым уловом или спешили в открытое море. Добычу разделывали мускулистые метисы. На раскаленном песке грудами лежали меч-рыбы, рыбы-молот, парусники, тунцы бонито и корвина, а также морские черепахи. Мы увидели черных марлинов, довольно близких родственников меч-рыбы. Среди них были гиганты пятиметровой длины, едва помещавшиеся в лодку. Выброшенные внутренности с жадностью пожирали грифы-урубу, пеликаны и множество фрегатов. Они носились в воздухе, опускались на землю и бродили среди людей. Благодаря их прожорливости песок на пляже поддерживался в чистоте, и рыбаки были с птицами в приятельских отношениях.

Меч-рыбы на пляже у рыбацкой деревушки Манта в провинции Манаби. Часто добыча бывает больше, чем лодка. Лодки строят из легкой бальсовой древесины, и они танцуют на волнах, словно пробки. Зато тяжело нагруженные выдерживают долгий обратный путь.

Часто добыча бывает больше, чем лодка

На пляже Манты птицы находят всегда накрытый стол. Они набрасываются на внутренности огромных рыбин, съедая все дочиста. Рыбаки благодарны им за уборку отбросов, да и птицы привыкли к близости человека.

На пляже Манты птицы находят всегда накрытый стол

Американец Билл Коста, торговый агент, который уже пятнадцать лет скупает здесь, в Манте, рыбу, любезно предоставил в наше распоряжение свой моторный катер, свое время и богатый опыт. Вместе с ним мы на следующее утро вышли в море и спустя три часа нагнали рыбацкую флотилию в открытом океане. Бальсовые лодки не длиннее 6-7 метров с надутыми парусами скользили по гребням волн во всех направлениях. Как только на крючок попадалась большая рыба, парус спускали - теперь лодку тащила рыба. Так продолжалось, пока у гигантской рыбы не иссякали силы. Тогда крепкие мужчины постепенно подтаскивали ее к борту лодки и добивали ударами дубинки по черепу. Жестокая охота и опасная профессия, которая требует большого мастерства и огромной физической выносливости. Конечно, нам очень хотелось запечатлеть на пленке охоту на крупную рыбу.

Добыча весом 200 килограммов и более здесь случай привычный. Не успеют вытащить рыбу на берег, покупатели уже рядом. Громыхающие грузовики по скверному шоссе доставляют улов в холодильники Гуаякиля для дальнейшей переработки

Добыча весом 200 килограммов

Билл Коста уверил, что поможет нам снять поведение только что загарпуненной рыбы. Однако это не удалось, несмотря на его приятельские отношения с рыбаками. Лодки слишком сильно подпрыгивали на волнах, и рыбаки опасались, что, подойдя ближе, мы помешаем их трудной работе. Конечно, можно было заранее за высокое вознаграждение договориться с кем-нибудь из рыбаков, но как угадать, кому из них повезет поймать большую рыбу?

Самое трудное - втащить гигантскую рыбу в лодку. Чтобы лодка не перевернулась, используют тяжелые мешки с песком. Чем больше вес добычи, тем больше песка высыпают в море. В то время, когда гиганта медленно втаскивают с одного борта, мешки перекладывают к другому. Из отверстия в мешке песок струйкой течет за борт, пока не будет сброшен вес, равный весу пойманной рыбы. Мы видели белоперую акулу, голова которой и хвост не уместились в лодке и висели над водой. Билл Коста рассказывал, что добытая как-то меч-рыба весила около 400 килограммов. Работа рыбаков тяжкая и опасная. Бывает, что гибнет вся команда суденышка. Однако рыбаки Манты неплохо зарабатывают. В этой бедной стране их считают богатыми людьми.

Крашеные индейцы

Густой влажный тропический лес покрывает холмы Эсмеральдас. Эта обширная область республики Эквадор простирается от побережья до подножия высоких гор.

Густой влажный тропический лес покрывает холмы Эсмеральдас

Область влажных девственных лесов между Тихим океаном и могучими хребтами Кордильер испанские завоеватели назвали Эсмеральдас. Сейчас обширное пространство с буйной тропической растительностью принадлежит республике Эквадор. Эту часть государства инков захватил Франсиско Писарро, жестокий первооткрыватель и завоеватель Перу. В 1532 году он послал своих рыцарей огня и меча в зеленые непроходимые дебри. В разоренных жилищах мирных индейцев они обнаружили удивительно крупные изумруды (по-испански esmeraldas), некоторые с голубиное яйцо величиной. Решили, что наконец-то открыта страна, в земле и реках которой скрыто несметное множество драгоценных камней. Но вскоре выяснилось, что изумруды не местного происхождения и попали сюда откуда-то из недоступно далеких районов в результате меновой торговли. Глубоко разочарованные вернулись испанцы из Эсмеральдас. А вместо них появились чернокожие мужчины, женщины и дети. Как рабов привозили их испанцы из-за океана, но они при первом же удобном случае сбегали от своих господ. Однажды переполненное рабами судно потерпело крушение у берега, и его живой товар разбежался по окрестным лесам. В Эсмеральдас несчастные африканцы обрели новую родину. Здешние условия позволяли вести образ жизни, привычный для выходцев с Черного континента. Они обрастали семьями и так рьяно отстаивали свою свободу, что испанцы сочли более благоразумным оставить потомков своих бывших рабов в покое. Был даже подписан настоящий мирный договор. В течение трех следующих столетий нога белого человека очень редко ступала на территорию Эсмеральдас.

А коренное индейское население почти полностью было перебито или изгнано так называемыми симарронес. Остальное довершили завезенные из Европы и Африки болезни, иммунитета против которых у индейцев не было. Всего около 30 000 человек живет сейчас в по-прежнему малонаселенной провинции Эсмеральдас, причем в подавляющем большинстве это негроидное население. От коренных индейских племен сохранилось человек 600, принадлежащих примерно поровну к племенам капайя и колорадос.

Мы добрались к ним по узким зыбким тропам влажного тропического леса. От Кито, столицы Эквадора, до резервации напрямую рукой подать - всего 70 километров. Но действительный путь туда гораздо длиннее. Мулы тащили тяжелое оборудование. Нашим проводником был Чарлз Хирц, знаток и добрый друг индейцев. Спотыкаясь и падая, брели мы вслед за ним по болотам. И наши усилия не пропали даром.

Жалкие остатки коренного индейского населения дожили до наших дней. К ним принадлежат колорадос - дружелюбный и миролюбивый народ, который крепко держится за своеобразные обычаи своих предков. Когда после изнурительного перехода мы добралисы до этих удивительных лесных людей у они сразу же прониклись к нам полным доверием. Вот было веселье, когда мы дали им послушать магнитофонные записи голосов птиц и обезьян, сделанные нами в окрестных лесах. Они узнавали все голоса и весело смеялись, как только слышали болтовню старых знакомцев. Еще больше было потехи, когда им воспроизвели их собственные разговоры.

Жалкие остатки коренного индейского населения дожили до наших дней

Прослушивание магнитофонных записей вызвало у индейского населения веселье

У индейцев племени колорадос нет единого вождя и общей деревни. Каждый род живет на особицу в собственном поселке. Основу каждодневной трапезы составляют красновато-золотистые и весьма приятные на вкус дикорастущие бананы (Линней наделил их красивым названием Musa paradisiana). Их тушат, обильно перчат и смешивают с вареным мясом добытой при случае дичи. Работой на полях индейцы себя особенно не утруждают. Они выращивают маниок, маис, бобы и картофель. Папайю поставляет девственный лес. По-прежнему основным занятием колорадос является охота и рыбная ловля, а также собирание съедобных растений. Когда удается добыть больше, чем нужно для собственного потребления, излишки - главным образом копченое мясо убитых животных и кожи змей - индейцы обменивают на инструмент, пестрые хлопчатобумажные ткани и дешевые украшения. Ну, а раз существует свободная связь с внешним миром, лесные люди, конечно же, не могут оставаться такими, какими они были когда-то. В затерянном среди леса городишке Санто-Доминго они все чаще обменивают свою охотничью добычу и фрукты на алкогольные напитки. Мы видели немало людей, отмеченных печатью пьянства.

Над островерхими хижинами, крытыми пальмовыми листьями, постоянно струится дым. Выбеленные дождями и солнцем звериные черепа, развешанные на кольях, должны отпугивать злых духов, хотя колорадос и уверяют, что они христиане и добрые католики. Однако в их повседневной жизни все еще господствуют магия и колдовство, а также бесчисленные табу. Они верят, что ночью их подстерегают злые демоны, а днем можно ждать всяких неприятностей от призраков. Духовые трубки и деревянные копья раньше были единственным оружием мирного народа. По собственному почину он никогда не вступал на тропу войны, а от преследования врагов уходил все глубже в сумрачные глухие леса. Так что хотя некоторые утверждают иное, колорадос ни в чем не походят на наводивших ужас, атлетически сложенных хиварос, охотников за людьми, живших где-то за горами и прославившихся как охотники за скальпами. Сами себя колорадос называют тсатчела, что означает просто "люди".

Неподалеку от родового селения колорадос устраивают свои примитивные плантации. Кроме местных плодовых деревьев, они выращивают ананасы, бобы и маис. Но особенно заботятся они о "косметическом" деревце, которое дает три урожая в год. Его цветки напоминают цветки вишни, а плоды по форме и внешнему виду похожи на маленькие каштаны. Под твердой скорлупой находится ярко-красное красящее вещество, которым мужчины колорадос окрашивают себя с головы до ног

Косметическое деревце

За что эти индейцы получили от испанцев имя колорадос, нетрудно понять с первого взгляда. Все мужчины племени от головы до пят выкрашены ярко-красной краской. И всегда носят с собой горшочек с краской, как европейские женщины губную помаду. Прилично "одетый" мужчина никогда не позволит себе показаться на люди с облезшей ярко-красной краской. Ведь раскраска тела - дополнение к более чем скудной одежде. Поэтому щеголеватые индейцы постоянно освежают раскраску тела. Там, где самому не достать, помогают другие. Однако этой пожирающей время косметики оказывается недостаточно. Мужчины украшают себя еще и в высшей степени странными головными уборами, точнее прическами. Они наносят на свои довольно коротко остриженные волосы воск диких пчел, красят их красной краской и затем искусно вылепливают из склеенных воском волос нечто вроде шапочки. Часто ее "козырек" так низко спускается на лоб, что обладатель убора должен запрокидывать голову, чтобы смотреть вперед.

Уникальна прическа крашеных индейцев. На голове мальчика не шапочка, купленная в ближайшей лавчонке, а хитроумное сооружение из его собственных коротко остриженных волос, склеенных липкой красной пастой.

Уникальна прическа крашеных индейцев

Хитроумное сооружение из собственных волос делается из склеенных липкой красной пастой

Красную краску получают из плодов деревьев ачиоте, причем только трехметровой высоты. Когда я лишь слегка прикоснулся к влажному плоду, мои пальцы сразу же стали кроваво-красными. Смысл окрашивания всего тела и изготовления странной шапочки-прически из волос не могли объяснить нам ни сами колорадос, ни специалисты-этнографы. Приводят разные причины, но ни одна из них не выглядит достаточно убедительной. Таков уж обычай у тсатчела. О ярко-красной внешности усердно заботятся только мужчины. Женщины, да и то не все, ограничиваются лишь раскрашиванием лица. "Выше пояса" на них нет никакой одежды, а их иссиня-черные прямые волосы свободно спадают на плечи. Молоденькие девушки бывают стройными и прелестными, словно уроженки острова Бали. Их очень красят очаровательные улыбки. Но, насколько я заметил, уже годам к двадцати пяти от хорошей фигуры и прелестного личика ничего не остается.

Некоторые мужчины немного говорили по-испански, так что мы кое-как понимали друг друга. Маленькие подарки помогли наладить дружеские отношения, и вскоре мы завоевали доверие индейцев. Они охотно водили нас по перепутанным тропам девственного леса, показывая его дикую красоту. Здесь было на удивление прохладно, так как ни один солнечный луч не пробивался сквозь сплошной полог листвы. Температура воздуха колебалась от 18° до 28°С. В сезон дождей, с ноября по июль, выпадает до 250 сантиметров осадков. Пропитанная влагой почва почти лишена подлеска. Ведь каждое дерево, каждое растение ведет борьбу за свет. Почти все тянется, ползет и лезет вверх. Зато повсюду с лесных великанов, словно спутанные сети, свисают лианы. Из подгнивших ветвей тянут жизненные соки орхидеи. Их пряный запах настигал нас на каждом шагу.

Мы видели золотисто-зеленых квезалов, красно-желтых котинг и многочисленных туканов. Мы натыкались на следы пумы и ягуара, но сами они ни разу не попали в поле зрения нашей камеры. Зато нам удалось снять ленивцев, когда они, вися вниз головой и цепляясь огромными когтями за более или менее горизонтальные ветви, передвигались по ним в темпе замедленной киносъемки. Муравьеды, тапиры, маленькие дикие свиньи девственного леса* и пятиметровые удавы {Boa constrictor) встречались нам чаще. Несмотря на устрашающий облик огромной змеи, чистейшая фантазия - все те жуткие истории, которые любят рассказывать об удавах, будто бы душивших людей. С деревьев вслед нам неслась брань обезьян, и большие летучие мыши носились в воздухе. Колорадос называли нам имена всех встреченных живых существ. Чарлз Хирц, знавший их язык, был переводчиком. Без его неоценимой помощи мы мало чего достигли бы, общаясь с этими детьми природы.

* (Речь идет о пекари.)

С готовностью водили нас колорадос по своим таинственным лесным владениям, чтобы мы могли посмотреть и поснимать разных животных. Гигантский удав Boa constrictor выглядит опасным, но для человека эта рептилия безобидна. Игуанам-вегетарианцам здесь раздолье - еды сколько угодно. Катайся как сыр в масле. От этого вида (Iguana tuberculata) произошли морские игуаны Галапагосских островов.

Экскурсия по таинственному лесу колорадос

Гигантский удав Воа

Игуана-вегетарианец

Страус и птенец

Коала

Коала приспособились к жизни на деревьях.

Они без труда влезают вверх по гладкому стволу и могут перепрыгнуть с ветки на ветку ловко, как обезьяны. Подобно большинству других сумчатых, коала активны преимущественно ночью.

В дневную жару они дремлют, пристроившись в развилке ветвей и прислонившись спиной к стволу. Для этой цели природа снабдила их подушкой для сидения — жесткой кожистой нашлепкой на заду.

В сказочной стране

На пятом континенте Земли живут звери, которые встречаются только там и больше нигде. Когда лет 200 назад в Австралию прибыли первые поселенцы из Англии, они с изумлением обнаружили, что многие живые существа этой страны совершенно не похожи на тех, что остались на родине. Гигантская птица эму не могла летать, лебеди были черными, а почти все млекопитающие вынашивали детенышей в сумках на животе. Такие животные встречаются только в Австралии, а также на больших и малых островах, некогда связанных с этим материком.

Более 150 видов коренных млекопитающих — все сумчатые, начиная с гигантского кенгуру и кончая маленькой сумчатой мышкой. Новорожденные у них — крошки, по сути дела еще эмбрионы, но заползают в сумку большей частью самостоятельно, без материнской помощи. Там они накрепко присасываются к соскам молочных желез. Дальнейшее развитие протекает в безопасности сумки, пока малыш не оказывается в состоянии временно или сразу же навсегда покинуть ее.

Миллионы лет назад сумчатые населяли весь мир. Жили они и в Европе. В более позднюю эпоху сухопутный мост между Австралией и Юго-Восточной Азией ушел под воду. Острова нынешней Индонезии — как раз его остатки.

Но вот появились быстрые и проворные плацентарные млекопитающие, которым удалось вытеснить или истребить сравнительно примитивных сумчатых. В Австралии же, а также на отделившихся от нее в свое время Новой Гвинее, Новой Зеландии и Тасмании сумчатые сохранились.

Австралийские аборигены (сейчас их осталось около 70 000. включая всех метисов) — представители одной из древнейших групп людей. В доисторическое время они добрались сюда по цепи островов Индийского океана и, по-видимому, привели с собой собаку — динго, — позднее одичавшую. Динго — единственное из млекопитающих, живущее в Австралии с давних пор, но не имеющее сумки для новорожденных. Все остальные млекопитающие без сумки были специально или непреднамеренно завезены лишь в начале прошлого столетия европейскими поселенцами.

Так как я задался целью создать ряд кинолент, показывающих особенности поведения обитателей всех континентов Земли, своеобразный животный мир Австралии представлял огромный интерес. Почти два года провел я в стране антиподов в сопровождении испытанного соратника Георга Тайлакера. Район наших исследований охватывал все восточное побережье материка-острова, от Виктории до тропического Квинсленда. Мы побывали на Большом Барьерном рифе и девять месяцев провели на Новой Гвинее. Это было долгое и великолепное путешествие, которое принесло нам много интересных открытий.

Коала — строгие вегетарианцы.

Они питаются только листьями эвкалиптов определенных видов.На землю зверьки спускаются лишь затем, чтобы перебраться на другое дерево. Их жизнь проходит высоко в кронах деревьев, где они медлительно перебираются среди ветвей, придерживаясь надежной опоры (вверху).

Забавная сумчатая мышь — одно из самых маленьких сумчатых (справа).

Кенгуру — поразительное творение Земли. В них диковинно все: облик, способ передвижения, поведение и особенно их детеныши. Появившись на свет эмбрионами — крошечными, голыми и слепыми, — они перебираются в сумку на животе матери, где находят защиту, пищу и тепло, необходимые для дальнейшего развития.

Дети в кармане

* Эту картину трудно себе представить, так как сумка у коала открывается назад. Шесть месяцев детеныш находится в сумке, а затем перелезает матери на спину, где сидит еще полгода..

Как только потешный кроха подрастет, мать носит его на спине или прижимает к груди, совсем по-человечески. Перебираясь по ветвям, она тащит на себе малыша и постепенно приучает его искать пищу на эвкалиптовых деревьях. Но более чем из 400 видов эвкалиптов коала едят листья всего 10 или 12 видов. Это затрудняет их содержание в зоологических садах, так как зверьков необходимо снабжать точно такими же листьями, как на родине, да к тому же каждый день свежими и в немалом количестве. За пределами пятого континента коала можно полюбоваться только в одном из калифорнийских зоопарков. Чтобы они могли там жить, пришлось посадить целый лес эвкалиптов необходимого вида. Только по истечении 18 лет он смог обеспечить сумчатых гурманов достаточным количеством пищи. Лишь тогда с далекой родины сюда были привезены коала.

Пушистый густой мех зверей пахнет эвкалиптом, ни один паразит не поселяется в нем. Своеобразный специализированный способ питания одними лишь листьями эвкалиптов стал возможен благодаря чрезвычайному удлинению слепой кишки (до 2 - 3 метров). Это абсолютный рекорд, который не побит никаким другим животным. Коала может обходиться без воды, получая необходимую влагу с пищей. Слово «коала» на языке аборигенов означает «я не пью».

Сумка кенгуру — не только колыбель крошечного малыша, но и мешок, в котором мать таскает уже полувзрослого «ребенка». В нее забирается даже шести -семимесячный детеныш. Переезд с места на место в сумке матери, конечно, лучшая защита от охотящихся стаями динго или крупных клинохвостых орлов. Этот малыш давно уже способен кормиться самостоятельно, но ему все еще позволено прикладываться к «стаканчику» молока (вверху).

Среди сумчатых обитателей пятого континента кенгуру, пожалуй, группа наиболее процветающая. Их много видов, и они приспособились к самым разным условиям жизни. Даже по весу они весьма различны — от килограмма до двух центнеров.

С небрежной грацией мадам отдыхает на светло-зеленой софе (вверху). Любой искусный художник несколькими штрихами превратит эту фотографию в изысканный женский портрет.

Даже выражение лица менять не надо. Непостижимо, как люди способны ежегодно убивать бесчисленное множество этих созданий. Одно предприятие по изготовлению консервов для кормления животных за две недели отстреляло 20 000 кенгуру. Хотя кенгуру мастера по прыжкам в длину и в высоту, бесконечные проволочные изгороди часто оказываются для них роковыми.

Во время поездки по кустарниковым степям Нового Южного Уэльса мы нашли детеныша кенгуру с вывихнутой задней ногой, который висел на проволочной сетке. Я кормил его молоком из бутылочки и свежей зеленью, пока малыш не окреп (справа).

Из-за красивого меха совершенно беззащитных коала безжалостно истребляли. Конец этому пришел совсем недавно — лет 30 назад. Но еще в первой четверти нашего столетия алчность людей сгубила почти 10 миллионов сумчатых мишек. Сегодня строгие законы гарантируют им защиту. Аборигены никогда не причиняли коала вреда, так как считали, что в этих зверьков переселяются души умерших детей. Испуганный коала кричит и «плачет» совсем как ребенок.

Когда во время своего кругосветного плавания капитан Кук в апреле 1770 года шел вдоль тогда еще не изведанного восточного побережья Австралии, высаживаясь на берег в разных местах, он, к своему безмерному удивлению, увидел «странных тварей, величиною и окраской похожих на косулю, но прыгающих, словно лягушки, причем из сумок на животах этих тварей ». Никогда до сих пор европеец не видел подобного зверя. Дома ученые мужи несомненно объявили бы, что моряк рассказывает небылицы, но на борту корабля Кука «Индевор» находился авторитетный в Англии натуралист Джозеф Банкс, и он тоже видел диковинных зверей. Это были кенгуру.

Существует около 150 видов кенгуру. Некоторые из них чуть больше кролика, другие ростом более двух метров. Одни лазают по деревьям, другие населяют скалистые горы или живут по краю болотистых мангровых зарослей Северной Австралии. Но большинство, питаясь степными травами, предпочитают открытые и ровные ландшафты. Несмотря на значительные различия в размерах, окраске и качестве меха для всех кенгуру характерен сходный облик. У древесных кенгуру особенно длинный хвост, а передние лапы вооружены острыми когтями. Юный кенгуру значительно дольше остается в сумке матери, чем детеныши других сумчатых. Она служит ему надежным убежищем и позже, когда малыш уже проворно скачет и начинает питаться самостоятельно. Порой не верится, что такой здоровяк способен поместиться в сумке. Но, поджав ноги, малыш стремительно исчезает в кармане на животе матери.

К сожалению, излюбленные местообитания кенгуру с появлением поселенцев из Европы были превращены в пастбища для овец и коров. А так как растительность на жарких и сухих равнинах Австралии очень скудная, скотоводческие фермы расползлись на многие тысячи квадратных километров. Каждый пучок травы должен достаться корове или овце. Кто ж захочет кормить еще и кенгуру! Ведь, действительно,если смотреть на дело глазами фермеров, прожорливые прыгуны приносят огромные убытки. Вот они и расстреливали этих оседлых животных десятками тысяч, ист ребив их в некоторых районах полностью. Только в резерватах кенгуру находятся под защитой закона. Правда, площадь и число заповедных территорий, предназначенных для сохранения коренной фауны, все возрастает.

До прихода европейцев с собаками врагами кенгуру были аборигены (на материке их тогда жило около 300 000 человек) и динго. Еще раньше, когда в Австралии не было ни людей, ни динго, на сумчатых зверей нападали только крупные хищные птицы, в первую очередь клинохвостые орлы. Но пернатые хищники были опасны лишь для молодых животных и мелких видов.

Гигантские кенгуру, убегая, могут совершать прыжки до 12 метров в длину и до 3 метров в высоту. Такие мощные прыж ки возможны благодаря их длинным и сильным задним конечностям. На медленном ходу, прежде всего во время кормежки, кенгуру, образно говоря, передвигаются на трех ногах, так как мускулистый хвост подпирает тело при каждом шаге вперед.

В безвыходном положении обычно пугливые животные становятся решительными бойцами. Опираясь на хвост, они раздают направо и налево поистине боксерские удары передними лапами. Но особенно опасны сильные удары задними ногами, пальцы которых вооружены острыми когтями.

Мясо кенгуру съедобно и для человека. Среди любителей ценятся прежде всего задние ляжки молодых животных. У гурманов деликатесом считается суп из хвоста кенгуру.

Во время жаркого сухого сезона мухи становятся истинным бедствием для человека и животных. Кенгуру должны бы благословлять мухоловок, которые сопровождают их как добровольные камеристки, выбирая из меха надоедливых насекомых (вверху).

Серые гигантские кенгуру —существа общительные и объединяются в огромные стада. В сезон размножения выяснение иерархических отношений среди самцов происходит в комичных сражениях. Животные подскакивают на месте, сначала лишь для виду размахивая «кулаками», чтобы затем в подходящий момент съездить по уху противника хорошим боксерским ударом. Чисто демонстративный бой окончен. Теперь допустимы и обхваты, и мощные пинки ногами, причем кенгуру, чтобы не потерять равновесия, опирается на хвост. Потасовка продолжается до тех пор, пока более слабый не отступит или не окажется на земле. Победитель тотчас оставляет его в покое — он никогда не бьет лежачего.

Птица с австралийского герба

Коль скоро эму — австралийская птица (кстати, вторая в мире по величине), то, как водится, и внешность ее, и поведение никак не укладываются в привычную схему. У эму, например, зазывание партнера — дело дамы. В сезон спаривания самка подает голос, собирая самцов, и делает выбор из многих претендентов. Но как только в очень простое гнездо на земле отложено штук девять яиц, с материнскими заботами покончено. Покинутый супруг один должен насиживать яйца, охранять кладку, а потом на протяжении семи или восьми недель беспокоиться о вылупившемся потомстве. Никакая наседка не сравнится в заботливости с всегда настороженным папой-эму. Промедление опасно, и он спешит отвлечь врага мастерски разыгранным бегством. Враг увлекается преследованием, а птенцы тем временем прячутся в траве, где их скрывает защитная окраска. Миновала опасность — внимательный эму тут же возвращается и вызывает малышей из их убежища. Свободная от всех хлопот самка ничего такого и не сумеет сделать. Она не печалится об опасностях, угрожающих ее птенцам, и наслаждается беззаботной жизнью, пока опять не придет время раздобыть партнера для спаривания.

Пищей эму служат трава, плоды и насекомые. Живут они в буше, а также на степных просторах. В случае опасности эму убегают со скоростью скаковой лошади. Но и от галопа мало проку, если чьим-нибудь врагом стал человек. Ведь эму едят траву и пьют воду, а значит, конкурируют со скотом. К тому же иногда они еще повреждают изгороди. Вот почему годами проводилось беспощадное истребление этих статных птиц. Государственные учреждения даже выплачивали премии за удачный выстрел. Но времена меняются, и сегодня эму охраняет закон. Принимаются меры, чтобы эта птица, которая вместе с кенгуру изображена на государственном гербе Австралийского Союза, встречалась не только в заповедниках.

Эму — самая крупная птица Австралии. Вместе с кенгуру она изображена на государственном гербе. Ростом эму бывают до полутора метров, а то и выше. Так же, как и его отдаленные родственники — африканский страус и американский нанду, — эму не может летать. Его птенцы в светлую полоску. Маскирующая окраска делает их незаметными на окружающем фоне и помогает спастись от зоркого глаза орла или динго.

Живое прошлое

По рассказам первых поселенцев, на пятом континенте все было не так, как дома. Даже пресмыкающиеся там - и те весьма странные. При беглом взгляде на короткохвоста его легко спутать с еловой шишкой.

Короткохвост

Другое курьезное существо - плащеносная ящерица. В случае опасности она расправляет большие кожные складки на шее в огромный, вертикально стоящий воротник. В сочетании с широко раскрытой пастью это "украшение" имеет такой устрашающий вид, что благодаря ему ящерица может обратить в бегство куда более крупное животное. Дать отпор врагу плащеносная ящерица совершенно не способна. У нее нет никакого серьезного оружия, и если нападающий не испугается ее угрожающей позы, то удирать придется ей самой. В засушливом австралийском буше, где приходилось вести съемки, особенно много змей.

Плащеносная ящерица

Змеи

В Австралии есть ящерицы, которые лают как маленькие собачки, есть ящерицы, которые "пьют" воду кожей, есть ящерицы, которые прыгают с дерева на дерево, а есть и такие, у которых кожа так эластична, словно она из резины. Много странностей сочетается в плащеносной ящерице. На взгляд - опасное, а на деле совершенно безобидное и беззащитное это существо украшено огромным воротником, словно английская королева Елизавета I. Говорят, что в глубоких складках своего воротника ящерица прячет впрок пойманных насекомых, сохраняя их до следующей трапезы. Я не смог проверить, применяется ли действительно воротник в качестве кладовой, но в расправленном виде он определенно служит для того, чтобы отпугивать врагов и соперников. Драки сородичей происходят большей частью в присутствии самки, ради которой они, собственно, и затеваются. Затем победитель гордо вышагивает и красуется перед самкой. Однако ему не всегда удается произвести неотразимое впечатление. Порой дама убегает, а хвастун мчится следом. Чем быстрее он бежит, тем выше поднимаются над землей передняя часть тела и передние лапы. Все увеличивая скорость, маленький дракон мчится уже с вертикально стоящим туловищем, причем длинный хвост служит ему противовесом. Ну прямо выполненная в миниатюре картина далекого прошлого, когда на Земле царили динозавры!

Молодых ящериц природа наделила узором из серых, белых и черных пятен. Этот рисунок создает поразительное сходство с корой деревьев, среди которых ящерицы обычно держатся. Заметив опасность, молодая ящерица стремительно бросается к ближайшему дереву, распластывается на стволе и замирает. Теперь, чтобы ее заметить, недостаточно даже острого глаза орла.

Другое странное пресмыкающееся - короткохвостый сцинк, или короткохвост. При беглом взгляде не сразу сообразишь, где у него голова, а где хвост, настолько похожи они по форме. Эта удивительная ящерица защищена от врагов "бронированной рубашкой". Ее тело покрывают толстые крепкие и подвижные роговые чешуи, налегающие друг на друга, словно черепица на крыше.

Удивительно также разнообразие змей в Австралии. Их приблизительно 140 видов. Из них ядовиты в той или иной степени почти 80 видов, а некоторые представляют серьезную опасность и для человека. Правда, к смертельному исходу укусы змей приводят сравнительно редко. А питонам и ковровой змее (Morelia variegata) даже рады бывают, если они держатся вблизи фермы, так как эти змеи уничтожают вредителей - мышей, крыс и кроликов.

Яйцекладущие - первые млекопитающие

К первооткрывателям утконоса можно причислить капитана Уильяма Блая, о котором совершенно безосновательно распространилась слава как о виновнике мятежа на судне "Баунти".

Позже он возвысился до поста губернатора Нового Южного Уэльса и как-то послал в Лондон чучело утконоса. Однако подарок его превосходительства был принят за чистейшее надувательство. Решили, что извинением столь грубой шутке могло послужить только то, что, видимо, сам губернатор Блай попал впросак, соблазнившись фальшивкой китайского производства. Подобные "курьезы" тогда еще покупали в Европе даже музеи редкостей. Реального существа с таким обликом быть никак не могло. Типичный утиный клюв у зверя, покрытого шерстью! Совершенно неправдоподобное сочетание, противоречившее всем тогдашним знаниям зоологической науки. Но шли годы, а странные существа, разумеется в препарированном виде, нет-нет да и попадали в лаборатории ученых. Значит, все же комбинированное животное возможно? Еще и не то оказалось возможным, хотя прошло 80 лет, пока стали известны все остальные странности платипуса (так звучит имя утконоса по-английски). Он объединяет в себе существенные особенности млекопитающих, пресмыкающихся и даже птиц. Самка откладывает яйца и высиживает их, но кормятся вылупившиеся из яиц детеныши материнским молоком. Правда, получают его они не из млечной железы, а сосут живительную влагу прямо из кожи*.

* (Млечные железы утконоса без соска и открываются наружу простыми расширенными порами. Из них молоко стекает по шерсти матери, и детеныши слизывают его.)

Из всех удивительных обитателей пятого континента ни один так не озадачил людей, как утконос, когда в начале прошлого столетия появились первые сведения об этом странном животном. Чучело, которое тогда попало в Европу, поначалу было принято за подделку, сооруженную из частей различных животных. Волосатый зверь с утиным клювом был вообще немыслим по тогдашним представлениям. Однако чудной зверь оказался реальностью, а не фальшивкой. Хвост утконоса похож на хвост бобра, но покрыт не роговыми чешуйками, а волосами. Передние лапы устроены как у выдры, только снабжены значительно более длинной и широкой плавательной перепонкой, которая служит великолепным веслом. Сравнительно мягкий клюв более гибкий, чем клюв утки. Он служит для обшаривания илистого грунта на дне ручьев, рек и прудов. Хотя утконос проворно двигается и по земле, пищу он добывает из воды, совершая сухопутные переходы только для того, чтобы перебраться из одного водоема в другой.

Утконос

Добыча пищи в ведется в основном из водоема

Родина утконосов - водоемы восточной Австралии, от субтропического Квинсленда до острова Тасмания. Наблюдать за ними на свободе практически невозможно, так как живут утконосы в глубоких норах, выкопанных в береговых откосах, и выходят на охоту лишь под покровом сумерек вечером и утром. Натуралисту Дэвиду Фли в Квинсленде после долгих попыток удалось добиться размножения платипусов в неволе. Он помогал нам при съемках и немало, порассказал о разных, до сих пор не известных особенностях своих любимцев.

Платипусов в неволе

И на этом странности не кончаются! Утконос имеет сердце млекопитающего, а органы размножения у него, как у пресмыкающегося. Моча, кал и сперма у самцов, а яйца у самок выделяются через одно и то же отверстие - клоаку. Эти особенности позволили назвать группу примитивных и древних млекопитающих, к которой относится утконос, "клоачными". Свою пищу - червей, насекомых, раков и головастиков - утконосы ищут под водой, однако долго там находиться не могут. Ныряя на несколько минут, утконос закрывает глаза и уши. Обнаруживают и хватают добычу утконосы клювом, который в противоположность утиному богато снабжен нервными окончаниями*.

Платипус попадает в свою нору через туннель, вход в который обычно расположен под водой и который он выкапывает сам точно по размеру своего тела. Туннель заканчивается просторной жилой камерой. Перед тем как отложить яйца (их у утконоса бывает от одного до трех) с мягкой пергаментообразной оболочкой, самка замуровывает вход в свое жилище. Только нестерпимый голод может заставить животное на короткое время покинуть кладку и выйти из норы, причем открывание и последующее запечатывание входа требует немалого труда. Иногда самка не покидает яйца до конца насиживания.

Плавательные перепонки на передних лапах утконоса настолько велики, что он вынужден ступать при ходьбе на подогнутые пальцы, чтобы не повредить нежную кожу перепонки. Соблюдать осторожность приходится и при копании когтями. На задних лапах самцов имеется острый шип и ядовитая железа, секрет которой выпрыскивается и может ослепить или одурманить преследователя. Уверяют, что в таких случаях дело нередко кончается гибелью напавшего.

Из-за красивого блестящего меха утконосы чуть не поплатились жизнью. И лишь когда в результате безжалостного истребления их положение стало почти катастрофическим, власти наконец-то спохватились. Сейчас закон строго карает солидным штрафом даже куплю-продажу и владение шкурой платипуса. Благодаря столь действенным мерам утконосы благополучно размножаются.

* (Клюв у уток тоже обильно снабжен нервными окончаниями и специальными осязательными тельцами, так что вместе с клювом утконоса представляет прекрасный пример конвергентного развития (независимого возникновения сходных черт строения в связи со сходной функцией).)

Первые колонисты в Австралии приняли ехидну за родственника ежа или дикобраза. Однако позже более тщательные исследования показали, что ехидна вместе с утконосом является древнейшим млекопитающим нашей планеты. Оба откладывают яйца с белой скорлупой, похожие на яйца рептилий. В противоположность утконосу, ехидна распространена -по всей Австралии, за исключением голых пустынь. Ее можно встретить довольно часто, поскольку преследуют ехидну лишь немногие, еще живущие охотой аборигены. Сильные пальцы на лапах служат ей как лопаты для рытья, и она может удивительно быстро, прямо на глазах, исчезнуть в рыхлой земле. Ехидны специализировались на ловле насекомых. Своими длинными когтями они вскрывают гнездовые камеры муравьев и даже твердые, как камень, постройки термитов, чтобы добраться до живого корма. Затем из вытянутой в трубку морды высовывается длинный червеобразный язык - ловчий аппарат зверька - покрытый клейким секретом. Им ехидна легко достает насекомых из их убежищ. Для размельчения пищи вместо зубов у ехидны имеются поперечные роговые гребни.

Дикообраз

Добыча пищи

Лишь в 1884 году немецкий зоолог Вильгельм Гааке, ставший позднее директором Франкфуртского зоопарка, обнаружил подобные особенности и у австралийской ехидны (Tachyglossus aculeatus). Оказалось, что этот "невозможный" еж тоже откладывает яйца, только прямо себе в сумку, для чего сворачивается в клубок. Через 7-10 дней в сумке из яиц вылупляются детеныши. Они остаются там еще в течение почти девяти недель. Затем у них появляются иглы, и они покидают свое убежище, чтобы начать самостоятельную жизнь, которая иногда длится до 50 лет. Именно столько прожила одна ехидна в зоопарке Филадельфии.

Вомбат - тоже сумчатое млекопитающее, активное почти исключительно ночью. Он живет в сложно разветвленных норах и питается преимущественно зеленью и корнями растений. Интересное приспособление имеет сумка вомбата: ее отверстие направлено не вперед, а назад, так что при копании земля не попадает в нее.

Вомбат

Сова

Инкубатор изобрели птицы

К чудесам Австралии можно отнести и три вида птиц, которые ко времени откладывания яиц строят объемистые земляные сооружения до 5 метров высотой и 15 метров в поперечнике. Никто из птиц, кроме сорных кур (они родственны куриным), подобными делами не занимается. Но мало построить, необходимо еще точно регулировать температуру в гнездовой куче. Она зависит от положения солнца, затененности места, времени года и условий погоды. Птица точно знает, что она должна делать в том или ином случае.

В соответствии с условиями она укладывает внутрь земляной кучи большее или меньшее количество листьев, травы, папоротника и другого материала, при гниении которого выделяется необходимое для развития яиц тепло. Туда самец и закапывает отложенные самкой яйца.

Австралийский орнитолог Гарри Фрит, начальник отдела природных ресурсов Управления научных и промышленных исследований, основательно изучил удивительный феномен - изобретенный птицами инкубатор. Его сотрудник Дэвид Робинсон привел меня к гнездовой куче глазчатой сорной курицы. Нам пришлось приложить немало усилий, перетаскивая гору песка на изнуряющей жаре. Первые яйца мы откопали примерно на глубине 50 сантиметров. Они были завалены полусгнившими эвкалиптовыми листьями и ветками, разложение которых обогревало кладку. Рано утром, прежде чем воздух слишком сильно накалится солнцем, самец вскрывает инкубатор, чтобы измерить температуру. Гарри Фрит выяснил, что птица поддерживает температуру в инкубаторе постоянной, всегда равной примерно 35° С. Истинное чудо, как это ей удается. Наблюдая за поведением сорных кур во время откладывания самкой яиц, установили проявление удивительного инстинкта. Чтобы песок не сыпался в яму с яйцами, самец снимает песок с кучи постепенно, слой за слоем.

Поведение сорных кур при откладке яиц

Самец тоже учауствует в этом прочессе

Первое яицо было обнаружино на глубине 50 сантиметрах

Когда мы занялись съемками странной жизни глазчатой сорной курицы (Leipoa ocellata), которая инкубирует свои яйца в кучах песка среди зарослей сухого буша, мне помогал советами и делом австралийский орнитолог Гарри Фрит. В путешествие по эвкалиптовой саванне к северу от маленького, быстро растущего вверх городишка Гриффит в Новом Южном Уэльсе он послал с нами своего сотрудника Дэвида Робинсона. Местность, куда мы направлялись, была охраняемой территорией. Попасть туда можно было с разрешения уполномоченного по охране природы в Гриффите. Дэвид, наш проводник, посчитал эту формальность не обязательной. Он мог пробыть с нами всего два дня и хотел использовать все это время на поиски подходящего для съемок инкубатора.

Во время блуждания в густых зарослях нас мучила не столько жара, хотя температура неподвижного, сухого и горячего воздуха днем в тени поднималась выше 30°С, сколько мошкара. Мучители налетали плотными звенящими тучами. Они забивались в нос и уши, застилали глаза, заползали под пропитанные потом рубашки. В заповедной местности приходилось терпеть эту муку. Чтобы хоть немного облегчить себе жизнь, мы постоянно обмахивались эвкалиптовыми ветками с густой листвой. Избавление приносил только вечер, когда жаркое солнце скрывалось за горизонтом. Вместе с ним исчезала и мошкара, и мы наслаждались медленно подступающей прохладой.

Гнездовая куча глазчатой сорной курицы имеет около четырех метров в диаметре и метра полтора в высоту, а у родственного вида - кустарниковой сорной курицы - куча вдвое выше и более чем втрое шире. В защищенном от солнца тропическом лесу лишь тепло, выделяющееся при гниении листвы, должно обеспечить в инкубаторе необходимую температуру. Когда закопанные растительные остатки полностью сгниют и тепла уже не хватает, птица с завидным усердием принимается за обновление "печки" инкубатора. Каждый год гигантское гнездо надстраивается, словно слоеный пирог.

Гнездовая куча глазчатой сорной курицы

В первые недели, когда разложение свежего гнездового материала идет особенно интенсивно, рано утром самец глазчатой курицы "открывает" инкубатор. С наступлением полуденной жары он засыпает разрытую утром яму. Проходят недели, разлагающийся "мусор" дает уже недостаточно тепла, тогда самец раскидывает гнездовую кучу, выравнивая ее так, чтобы солнце освещало непосредственно кладку. В это время года оно жарит уже не сильно, давая тепла ровно столько, сколько требуется. Так как температура инкубатора при любых обстоятельствах должна оставаться постоянной, самец регулярно проверяет ее, прикладываясь к куче открытым клювом. Используется любая возможность, способствующая регулированию температуры. При постройке инкубатора существенную роль играет его расположение, качество строительного материала и растительных остатков, которые участвуют в процессе гниения. Дождь может ускорить разложение, похолодания замедляют его. Часами возится самец со своим инкубатором. Самка обычно наблюдает за его работой. Она откладывает яйца не одно за другим, а, через значительные промежутки времени, давая понять супругу, когт да ей предстоит освободиться от очередного. Тогда они вместе выкапывают углубление в гнездовой куче, самка откладывает яйцо, а самец закапывает его. Так проходит много недель, а порой и месяцев. Приблизительно каждые 8-12 дней самка сносит яйцо, и через такие же промежутки времени вылупляются птенцы.

Как только птенец выбрался из яйца, он изо всех сил пробивается сквозь слой прелых листьев и песка из темноты и тесноты гнездовой кучи. Между вылупившимися птенцами и родителями нет никакого контакта. Малыши сразу же уходят от гнезда и вполне обходятся без родительских забот.

Птенец выбрался из яйца

Глядя на столь образцовую заботу о кладке, невольно ждешь, что и вылупившиеся птенцы будут окружены неусыпным вниманием. Не тут-то было! Птенцы полностью брошены на произвол судьбы. Из кучи мусора, которая "высидела" их, им приходится выбираться, надеясь только на собственные силы. Взрослые птицы не обращают на птенцов никакого внимания. Они, похоже, вообще не догадываются, что это их дети. Птенцы разбредаются кто куда и живут каждый сам по себе, не имея никаких контактов с братьями и сестрами. Уже на третий день они способны перепархивать и самостоятельно питаться*. Но лишь через два-три года молодые птицы приступят к строительству собственного инкубатора.

* (Поскольку родители не кормят птенцов, то искать корм, а по некоторым данным, и подниматься на крыло они начинают уже с первого дня жизни.)

Врагом этих птиц является прежде всего лисица. Британские джентльмены завезли ее в Австралию лет 150 назад, не желая отказываться от благородного спорта - лисьей охоты. Надеялись также, что лисы помогут в борьбе против кроличьей напасти, но им больше пришлась по вкусу дикая курятина. В заповедниках численность лисиц пытаются ограничивать, расставляя западни. К сожалению, редколесья, которые предпочитают сорные куры, находятся под угрозой исчезновения, так как этот ландшафт весьма привлекателен для расширения сельскохозяйственных угодий. Так что возникла необходимость в организации резерватов и для изобретателей инкубатора.

Удивительные птицы пятого континента

Многие думают, что большая часть Австралии занята безотрадными пустынями, голыми горами и сухими песчаными степями. Однако такому представлению соответствует всего около трети континента. И хотя обширные пространства суши не могут похвастаться обильной растительностью, все же горячие "тылы" Австралии совсем не Сахара. В тех местах побережья на восточной и южной стороне материка, вплоть до влажного тропического полуострова Йорк, где горные цепи задерживают идущие с моря облака, на многие километры протянулись густые, подчас непроходимые тропические леса. Ручьи, реки и даже болота здесь не редкость. В этих лесах живут сотни видов птиц. Среди них немало искусных певцов, мастеров брачных танцев и умелых строителей.

Однако найти их и снять для фильма токовые танцы или строительные работы оказалось крайне тяжелой задачей. Над решением ее мы с моим ассистентом Георгом Тайлакером провозились почти целый год. Нередко между районами, где можно встретить интересовавшие нас виды, пролегали тысячи километров. Не всегда туда вели шоссейные дороги, и нам приходилось тащить на себе в лесные дебри по изнуряющей жаре тяжелое оборудование, расплачиваясь ручьями пота за возможность увидеть тропические чудеса. И ведь мало мельком взглянуть на редкостную птицу. Нужно много времени и терпения, чтобы снять интересные сцены из ее жизни. Правда, нам было не привыкать неделями сидеть на одном месте в хорошо замаскированном укрытии, выжидая подходящих моментов, а добыча порой - всего несколько метров отснятой пленки. Из-за плохого освещения часто приходилось прорубать в зарослях просеку, никогда не зная, вернется ли потом пугливая птица токовать на прежнее место. На экране кинотеатра или телевизора некоторые сцены длятся секунды, а мы ждали их неделями.

Этот непроходимый девственный лес на юго-востоке Австралии - родина лирохвостов. Из-за густоты трех растительных ярусов, ясно различимых на фотографии, до земли 'свет почти не доходит.

Непроходимый девственный лес на юго-востоке Австралии

В Австралии живут два вида лирохвостов. Это крупные высоконогие птицы, самцы вместе с хвостом достигают в длину 130 сантиметров. Хотя внешне птицы-лиры похожи на куриных, на самом деле они, как ни странно, относятся к отряду воробьиных Токующий самец расправляет пышный хвост, демонстрируя все его великолепие.

Лирохвостов

Прибрежные тропические леса в штате Виктория - настоящий растительный рай. На земле густой кустарник, до семи метров ввысь вытягиваются красивые древовидные папоротники - и все это в тени Eukalyptus regnans, гиганта среди эвкалиптов. Сказочный лес - родина лирохвоста, или большой птицы-лиры, которую ученые называют Menura superbq. Загадочная птица по величине и облику напоминает фазана, однако красота ее оперения куда богаче. Мало того, роскошно наряженный самец еще и поет, причем не только характерную для своего вида песню. Он великолепно имитирует все, что когда-либо где-либо слышал. Нет такой птицы в лесу, которую бы он не смог безошибочно скопировать. Имитирует он также визг бензопилы, свисток паровоза, автомобильный гудок и даже человеческий говор. И все это перемежая мелодичными строфами собственного сочинения.

Совершенно необязательно, чтобы самцы Menura superba слышали чужие голоса и звуки в оригинале. Они легко перенимают их друг от друга. Все время обогащаясь, обновленный репертуар передается от поколения к поколению. Один из поклонников лирохвостов утверждал, что в песнях звонкоголосых имитаторов мы слышим голоса птиц, вымерших еще в то время, когда в Австралию не ступала нога человека. Но в это трудно поверить. Когда приходит время спаривания, самец строит танцевальную площадку. Он сгребает кучу земли и мусора высотой около метра и выравнивает ее наверху, устраивая "сцену". Убедившись, что поблизости появилась самка, он начинает ритмичный танец: в быстром темпе переступая ногами, разворачивает веером ослепительно белый лировидный хвост. Веер то опускается, то поднимается - сначала медленно, потом все быстрее, быстрее. Свой сольный балетный номер танцор сопровождает громкими криками. Кульминационный момент танца - хвост заворачивается на спину и сверкающее облачко перьев словно покрывало полностью скрывает голову и тело птицы.

Царство лирохвостов - влажные густые леса, растущие по горным склонам в долинах рек. В апреле, когда австралийское лето подходит к концу и леса окутывают холодные туманы, искусный певец начинает распевать свои звучные, чарующие песни. Но редко кому удается увидеть его токовые танцы. Большая птица-лира (Menura superba), которую мы нашли в девственных лесах Виктории, - одна из красивейших птиц Земли. Если лирохвосты на опыте убеждаются, что человек не причиняет им вреда, они терпят его близость и могут даже стать ручными. Для нас главной трудностью было вести съемки в сумрачном освещении леса.

Древесный лес Виктория

Мейстерзингер* с хвостом-лирюй. Научное название Menura superba означает, что хвостовые перья птицы по форме похожи на растущую луну. Когда певец выступает в роли танцора, он разворачивает свой роскошный хвост в полумесяц, постепенно превращающийся в переливающееся облачко перьев, которое в конце концов скрывает всю птицу. Однако ее глаза зорко следят сквозь сверкающий серебром веер. Чтобы наиболее эффективно продемонстрировать красоту своего оперения, жених с приближением времени токования сооружает земляную кучу примерно в метр высотой. Это подмостки для танцев и пения. Хотя самцы стараются завоевать благосклонность самок, каждый из них не выходит за пределы собственной территории, зазывая самку громким пением. К танцевальным номерам самец приступает, лишь убедившись в том, что самка поблизости.

* (Мейстерзингер - певцы, поэты и музыканты средневековой Германии.)

Мейстерзингер

Право выбора предоставляется самке. Нередко в подходящем уголке леса одновременно токуют на своих площадках пять-десять самцов, ожидая, кому из них повезет и он получит свадебное приглашение. Пленившись красотой поющего танцора, самка внимательно следит за каждым па его танца, склоняя набок голову, чтобы не пропустить ни звука. Мне посчастливилось наблюдать эту церемонию и запечатлеть ее на пленке. Наконец, самка проскальзывает под перьевое покрывало самца, демонстрируя свою готовность к спариванию. Выступление лирохвоста заканчивается грациозными поклонами, которые он отвешивает самке.

Сооружение подмостка для танца и пения

Выступление лирохвоста заканчивается грациозными поклонами

Счастье увидеть танцы поющего лирохвоста выпадает на долю немногих баловней судьбы. Свои выступления он почти всегда устраивает в сумрачной чаще, где его никто не тревожит. Исключения редки. На всю Австралию прогремела дружба лирохвоста и миссис Уилкинсон, вдовы, жившей уединенно на краю леса. Каждый день она ждала визита своего лирохвоста, которого звала попросту "Джеймсом". Из года в год, как только начинался сезон токования, он появлялся у ее дома. Джеймсу не мешали даже чужие люди, приходившие специально посмотреть на него. Зрители усаживались на поставленные в ряд стулья, и спектакль начинался. То была сенсация высшего разряда. Доверчивую птицу снимали на кинопленку, ее песни записывали на магнитную ленту. Но к сожалению, когда мы приехали в те края, ни миссис Уилкинсон, ни Джеймса уже не было в живых.

Встретиться со сказочными птицами нам помогла миссис Ина Уотсон из Управления охраны диких животных в Мельбурне. В чудесном и строго охраняемом уголке девственного леса у Шербрука лирохвосты привыкли к посещениям людей. (Как только начинается сезон токования, из больших городов сюда съезжаются поклонники удивительных птиц, чтобы полюбоваться этим чудом пернатого мира.) Нам удалось вплотную подобраться с камерой и магнитофоном к поющей птице, однако о съемках нечего было и думать. В густом подлеске было так темно, что стрелка люксметра едва отклонялась от нуля. Лишь через несколько дней удалось приучить птицу к свету прожектора.

Лирохвостов обнаружили в 1798 году. Первые поселенцы были совершенно очарованы сказочной птицей и всерьез верили, что она попала на землю прямо из рая. Свое название - лирохвост, или птица-лира, она получила из-за длинных лировидных перьев хвоста. К сожалению, когда речь заходит о возможности заработать большие деньги, люди не останавливаются ни перед чем. Элегантно изогнутые хвостовые перья высоко ценились в Европе и Америке как украшение для дамских шляпок, и их обладатели не смогли избежать печальной участи и стали жертвой моды. Долгое время лирохвостов безжалостно уничтожали, чтобы добыть драгоценные перья. В 1911-1912 годах только один торговец продал перья от 1300 лирохвостов. Сейчас такое, конечно, невозможно. Более 30 лет лирохвосты строго охраняются по всей Австралии. Теперь они могут жить, петь и танцевать спокойно и в диких лесных дебрях, и под заботливой защитой в заповедниках. Лирохвост стал любимцем нации, и тот, кто поднимет на него руку, может считать, что легко отделался, если, попав в руки полиции, под ее охраной избежит жестокой расправы самосуда. Надо думать, что теперь танцор с тысячью голосами сохранится для будущих поколений.

"Приди ко мне в беседку любви!"

" Необычайно... ошеломляюще... невероятно...", - так писал об Австралии своим друзьям в 1838 году английский орнитолог Джон Гулд, повидав за работой некоторых шалашни-ков, или беседковых птиц. В Австралии этих мастеров строительного дела восемь видов, примерно столько же на Новой Гвинее. Четыре вида еще недостаточно исследованы. Работая два года в Австралии и на Новой Гвинее, я попытался понаблюдать за особо интерес-ными пталашниками и запечатлеть в кинокадрах их удивительное поведение.

Шалашники - близкие родственники райских птиц; некоторые орнитологи рассматривают эти группы птиц как подсемейства одного семейства. Добавим к этому, что они населяют одни и те же области - восточную Австралию и Новую Гвинею. А различаются эти группы сильнее всего поведением во время токования. Если райские птицы пытаются произвести впечатление красотой своего оперения, то шалашники сооружают танцплощадки, проявляя при этом незаурядные способности строителей, декораторов и художников, не встречающиеся ни в какой другой группе птиц. Шалашники - самые удивительные и оригинальные женихи пернатого мира.

Зубчатоклювый шалашник (Scenopoeetes dentirostris) - предшественник настоящих шалашников - не может похвастаться пестрым нарядом. Для привлечения самки он пользуется особыми приемами, цель которых пока еще ясно понять не удалось. Самец затрачивает немало труда, обрывая широкие листья и выкладывая ими ровную площадку на земле, однако никак ее не использует. Пожелтевшие или свернувшиеся листья он заботливо убирает. Я был уверен, что он будет танцевать на площадке перед самкой, но все произошло совсем иначе.

Зубчатоклювый шалашник

Сооружение площадки

Уборка

По манере строительства шалашников можно разделить на три группы. Зубчатоклювый шалашник Scenopoeetes dentims-tris и другие кошачьи шалашники устраивают самую простую токовую площадку. Их можно считать предшественниками настоящих шалашников. Выследить эту птицу нам удалось в северо-восточной Австралии, в тропических лесах Квинсленда. В десяти метрах от "сцены" мы построили хорошо замаскированное укрытие, из которого вели наблюдения. Мы видели, как самец срывал с кустов имбиря длинные (до 12 сантиметров) листья и заботливо укладывал их нижней стороной кверху на предварительно расчищенную ровную открытую площадку. Несколько раз в день птица появлялась, чтобы убрать пожелтевшие и свернувшиеся листья и заменить их свежими. В конце концов получился светлый ковер, поблескивавший в лучах солнца. Первые наблюдатели приняли его за танцевальную площадку. Но мы выяснили, что сверкающий ковер вовсе не предназначался для этой цели.

Целую неделю пришлось пролежать нам в засаде, прежде чем мы стали свидетелями первого визита самки. После часа беспрерывного пения на невысоком деревце самец слетел на землю, где и начал, трепеща крыльями, свой танец. Вопреки ожиданиям, происходило это не на ковре из листьев, а рядом с ним, и самка тоже никогда не ступала на заботливо выложенный ковер. Самец резво прыгал вокруг нее, подскакивая вверх на 5-10 сантиметров и издавая при этом совершенно особое, трескучее щебетание.

Атласный, или фиолетовый, шалашник (Ptilonorhynchus violaceus) живет на восточном побережье Австралии во всех районах, где есть влажные леса, от Виктории до Квинсленда. Оперение взрослых самцов блестящее, темно-синего цвета. Самки зеленоватые. Почти восемь месяцев в году, с мая до декабря, самцы занимаются строительством маленького шалаша.

Строительство маленького шалаша Атласным шалашником

Самка Атласного шалашника зеленоватые

Вскоре на расстоянии около 10 метров от "сцены" произошло спаривание. Но зачем тогда возня с площадкой из листьев? Никто точно ответить на этот вопрос не может. Пожалуй, можно предположить, что ковер из листьев служит опознавательным знаком: он должен сообщить другим самцам, что здесь находится центр чужой территории. Своими же громкими, далеко слышными звучными песнями хозяин территории возвещает, что он может предложить место для гнезда. Кроме того, ковер служит, вероятно, еще и оптическим указателем дерева, на котором находится певец. Но не более того, так как само гнездо будет расположено в другом месте. Туда самец поведет самку после спаривания.

Ко второй группе шалашников относится атласный, или фиолетовый, шалашник (Ptilonorhyn-chus violaceus)- самый известный в Австралии строитель беседок. Он живет в сырых девственных лесах на восточном побережье материка-острова. Область его распространения тянется от субтропического Квинсленда вниз до Виктории. Величиной атласный шалашник с горлицу. Для устройства "беседки любви" и прилежащей к ней танцевальной площадки ему требуется приблизительно около одного квадратного метра. На этом пространстве он выравнивает почву и запасает строительный материал - ветви и сучья длиной 20-30 сантиметров. На сооружение беседки уходит два-три дня усердной работы. Упругие "бревна", воткнутые в землю одно возле другого, устанавливаются наклонно, так что образуется замкнутое с боков помещение. Закончив строительство, птица окрашивает внутренние стенки беседки. Красками ей служат соки растений, сочная мякоть плодов и даже древесный уголь с какого-нибудь лесного пожарища. Смешивает краски шалашник в клюве, подбавляя слюны, - получается сероватая или желто - коричневая паста.

Сам я не видел, что именно птица использует в качестве кисти для нанесения краски. Правда, заслуживающие доверия наблюдатели неоднократно отмечали применение различных орудий, но, к сожалению, они не проводили киносъемок. Рассказывают, что таким орудием может быть палочка с расщепленным концом или небольшой кусочек коры, который "художник" сначала смачивает получившейся пастой, а затем берет в клюв и красит им стенки беседки.

Атласный шалашник не только строитель, но также декоратор и живописец. Перед входом в шалаш высотой около 20 сантиметров он раскладывает напоказ коллекцию всяческих украшений. Этим он привлекает самку, приглашая ее в гости. Он как бы говорит: "Пожалуйста, зайдите ко мне, я с удовольствием показал бы Вам мою коллекцию". При этом соблазнитель, естественно, имеет в виду куда большее. До четвертого года жизни самцы окрашены не столь ярко: они зеленые, как самки. Но флиртовать пробует и "зеленая молодежь".

Декоратор и живописец

Приглашение

Только после четырех лет у самцов появляется яркий окрас

Флирт

До сих пор не удалось выяснить причину столь необычного поведения. Ведь слюна, смешанная с соками растений, дает тусклую серовато-коричневую краску. Трудно предположить, что она служит зрительным раздражителем. Старательное раскрашивание стенок не придает беседке и прочности, так как склеивающее действие красящей пасты слишком мало, к тому же паста легко смывается дождями, частыми в местах обитания атласного шалашника. Правда, мы знаем, что самцы многих видов певчих птиц в период ухаживания перед спариванием кормят самку. Вот почему у австралийского орнитолога профессора А. Дж. Маршала были основания предположить, что беседка в данном случае заменяет самку: ритуал кормления самки заменен "кормлением" - раскрашиванием беседки.

Помимо этой работы самцы занимаются собиранием "частных музеев". При выборе экспоната для птиц важнее не форма и материал, а окраска. Предпочтительны синие оттенки, на втором месте стоят желтые и коричневые. Цветки, перья, яркие плоды, раковины моллюсков и коконы личинок насекомых - все годится для коллекции. Лишь бы предмет имел нужный цвет. Птицы, живущие близ человеческого жилья, тащат к себе прищепки для белья, цветные шарики и другие мелкие детские игрушки, обломки карандашей и яркие бумажки. Экспонаты музея лежат не в беседке, а перед ней. Пролетающая мимо самка должна заметить выставку уже издали. А когда заметит, то цвет коллекции, по-видимому, напомнит ей самца - его ярко-синюю окраску. Говорят также, что это "фетиш" самца, вид которого возбуждает его. Бывает, что самец танцует один, сам для себя, с голубым пером или желтым цветком в клюве. Во время отсутствия владельца беседки соседи-соперники часто воруют у него наиболее красивые сокровища. Он и сам, конечно, такой же воришка и при случае тащит у соседей то, что ему приглянется. Впрочем, при этом соблюдаются определенные иерархические ранги.

Порядок расположения экспонатов коллекции перед беседкой все время меняется, саму беседку хозяин постоянно совершенствует, а ее окраску периодически обновляет. Этой работой атласный шалашник занимается восемь месяцев в году. Когда приходит время спаривания и вблизи появляется самка, самец начинает суетиться и прыгать вокруг шалашика, призывая самку звонкой трескучей песней. Он высоко поднимает то один, то другой из своих экспонатов, предлагая его даме в качестве подарка. Когда, наконец, самка впархивает в беседку, самец сразу же следует за ней. Теперь все его труды вознаграждены. Беседка любви и коллекция редкостей, танец и призывные крики выполнили свою роль.

Тому, кто задался целью наблюдать и документировать в кинокадрах особенности поведения животных, желательно изучить их привычки на нескольких примерах. Так можно выяснить, встречается ли подмеченная черта у всех представителей вида или это индивидуальное отклонение. Я потратил несколько месяцев, наблюдая атласных шалашников у шести беседок и пытаясь отыскать "специалистов", использующих при "расписывании" беседки орудия труда.

Преуспеть в этом, как я уже говорил, мне не удалось, зато я нашел ток, на котором страстно пытался очаровать самку еще зеленый юнец (зеленый в буквальном и переносном смысле слова). Подобной самонадеянности и дерзости не терпят взрослые самцы. По окраске оперения молодые самцы очень похожи на самок. Лишь через четыре года приобретают они сверкающую словно атлас ярко-синюю окраску, и эта смена юношеского наряда на взрослый сразу меняет их иерархическое положение. Теперь они могут отстоять свое право на владение шалашом. Все шалашники с увлечением обкрадывают друг друга, однако молодые отваживаются на это лишь в том случае, если взрослого хозяина нет дома. Зато взрослые птицы беззастенчиво и беспрепятственно грабят коллекции молодых самцов прямо у них на глазах. Молодые птицы занимают пока низшие иерархические ступеньки и никогда не отважатся оказать сопротивление взрослой птице. Еще одна удивительная особенность атласных шалашников - изменчивость цвета глаз. Когда я с близкого расстояния наблюдал за ними во время строительства и украшения шалаша, окраска радужины казалась светло-голубой. Однако позднее, когда появлялась первая самка и самец в величайшем возбуждении начинал свой токовый танец, окраска его глаз менялась на темно-синюю и даже фиолетовую. Это изменение окраски обусловлено расположенными с внутренней стороны радужины кровеносными сосудами, которые при возбуждении наполняются кровью.

Сидя в хорошо замаскированном укрытии, я стал свидетелем возмутительного нападения. Ярко-синий сверкающий атласный шалашник тщетно старался понравиться самке - он и токовал, и даже преподнес ей в клюве свадебный подарок. Но невеста сбежала в беседку любви к юнцу, после чего разгневанный "старик" разрушил искусную постройку своего еще зеленого соперника и унес его коллекцию. Молодой самец допустил разбой, так как по возрасту занимал ступень более низкого ранга. И самка поняла это и последовала за более высокопоставленным женихом.

Свадебный подарок

Разбойное нападение

Палящая жара у Таунсвйлла, портового города в Квинсленде, была невыносима. Мы пробирались сквозь высушенные солнцем заросли буша в окрестностях города, и каждый наш шаг сопровождался хрустом опавшей листвы. Опять донимала надоедливая мошкара, мешая нашему продвижению вперед, а мы как всегда были нагружены громоздким оборудованием, и было трудно освободить даже одну руку, чтобы отбиваться от этой напасти. Сюда мы забрались ради другого, не менее удивительного вида - Chlamy-deranuchalis, воротничковой беседковой птицы. Этот вид, как и атласный шалашник, принадлежит к настоящим шалашни-кам и населяет жаркий и сухой буш. Как певец он не славится и подражать песням других птиц не имеет обыкновения. Зато всякие прочие звуки воротничко-вая беседковая птица имитирует с редкостным совершенством. Когда самец "поет", можно услышать раскаты грома, треск мотоцикла, блеяние овцы, кошачье мяуканье и собачий лай.

Много труда и умения вложил самец воротничковой беседковой птицы (Chlamydera nuchalis) в изготовление своей беседки любви. Перед шалашиком расположена его коллекция, которая состоит преимущественно из пустых, выбеленных солнцем раковин моллюсков. Но и жестяная кружечка ему приглянулась.

Собранная коллекция

По словам овцевода Э. Р. Колдуэлла, ферма которого Гин-гинду расположена на юго-западе Квинсленда, воротнич-ковая беседковая птица может с ошеломляющей точностью копировать даже человеческий голос. Как-то раз миссис Колдуэлл, вкусив все радости визита своей сестры с двумя ребятишками-сорванцами и проводив гостей, прилегла отдохнуть на кушетке в комнате на втором этаже. Вдруг она снова услышала голоса только что уехавших родственников. И при этом никаких признаков возвращения автомобиля, который увез их. Тем не менее внизу на веранде хныкала маленькая девочка и что-то гудел по своему обыкновению мальчуган, так что их мать имела некоторые основания делать своим отпрыскам внушения. Отдельных слов ее разобрать было нельзя, но все три гостя, без всякого сомнения, снова были здесь. Удивленная миссис Колдуэлл поспешно спустилась по лестнице, однако внизу никого не оказалось. Это было словно наваждение - она продолжала слышать разговор трех человек, как будто они невидимками находились на веранде. Фермерша пришла в ужас, подумав, что имеет дело с призраками. Загадка разрешилась не менее поразительным образом - на перилах веранды сидел самец воротничковой беседковой птицы, который иногда прилетал на ферму в поисках чего-нибудь яркого и блестящего для своей коллекции. Он-то и подражал в совершенстве голосам дорогих родственников. О подобных случаях известно из ряда источников. Благодаря своему искусству имитировать чужие голоса воротничковая беседковая птица нередко дурачит людей.

Шалаш самца состоит из тысячи с лишним стебельков, прутиков и тонких веточек. Он достигает 40 сантиметров в высоту и метра в длину. Стенки шалаша пятнадцатисантиметровой толщины. Сверху помещение прикрыто куполообразной крышей, а спереди и сзади открыто. Коллекционерский инстинкт этой птицы заставляет ее предпочитать предметы белого и светло-желтого цвета. Особенно нравятся ей блестящие вещи. Главное, чтобы предметы можно было легко перенести, пределов их числу нет. У беседки одного из таких страстных коллекционеров я насчитал почти 500 блестящих на солнце позвонков кенгуру и более 300 светло-желтых раковин улиток. Австралийский орнитолог А. Г. Чисхолм обнаружил выставку из 2500 экспонатов. В основном это были морские ракушки с ближнего пляжа. Если неподалеку находится жилье человека, птица таскает оттуда все, что соответствует ее пониманию и чувству красоты и цвета. Чисхолм подсчитал, что в одном из "музеев" воротничковой беседковой птицы среди прочих предметов находились: 24 бутылочных осколка, 12 новых блестящих гвоздей, 4 штуки бигуди, 2 ключа от автомашин, 2 чайные ложки, стеклянный глаз, серебряное кольцо с фальшивым бриллиантом и приглашение на чай к супруге губернатора. Из нашей засидки было видно, что птице доставляет удовольствие слушать звон, когда она поднимает и бросает отдельные предметы. Она раз за разом повторяла эту забаву.

Мимо такой богатой и разнообразной коллекции вряд ли пройдет равнодушно самка, да еще когда рядом уютная беседка любви. После двух дней терпеливого ожидания мы стали свидетелями первого визита самки. Самец превратился в заправского экскурсовода и актера. С раковиной в клюве в качестве свадебного подарка он зазывал даму в шалаш. Когда гостья устроилась в нем и выглянула оттуда, самец начал танцевать. Из своей ложи самка внимательно рассматривала все, что он мог и хотел ей преддожить, - подняв вверх клюв, он преподносил ей самые красивые образцы своей коллекции. Но одними побрякушками обольстить самку не удалось. Пришлось пустить в ход собственную красоту. Жених демонстрировал себя со всех сторон, расправлял крылья и кокетливо вертелся вокруг беседки. Когда же он, наконец, распушил перья на затылке и при этом развернул ранее незаметный ярко-красный воротник, победа была ему обеспечена. Жених был допущен в беседку, и мы с удивлением увидели, что даже во время спаривания самец все еще держал в клюве очередной подарок.

Эта воротничковая беседковая птица для своего "личного" музея использовала позвонки маленького кенгуру. Однако ее коллекция еще не полна. Нужно раздобыть куда больше украшений, чтобы произвести неизгладимое впечатление на самку.

Для 'личного' мезея воротничковая беседковая птица использует и позвонки маленького кенгуру

Самка шмыгнула в беседку, и самец сразу же начинает демонстрировать ей свое искусство соблазнителя. Он показывает коллекцию и вертится перед гостьей с каким-нибудь украшением в клюве. Время от времени он задерживается у входа, поворачиваясь к самке затылком и приподнимая на несколько секунд ярко-красный хохол.

Демонстрация соблазнения

Время от времени он задерживается у входа, поворачиваясь к самке затылком и приподнимая на несколько секунд ярко-красный хохол

Золотого шалашника австралийские аборигены называют варгандиллой. Имя, конечно, красивое, но еще красивее сама птица, правда, только самец. Природа одарила его блестящими золотисто-желтыми и оливково-зелеными перьями, в то время как самка вынуждена довольствоваться скромным коричневым нарядом. Варгандил-ла размером не крупнее нашего дрозда и живет только на северо-востоке Квинсленда на высоте 800-1800 метров над уровнем моря. Область его распространения находится между городками Куктаун и Ингем. Она так узко ограничена еще и потому, что золотой шалашник предпочитает чащи густых субтропических горных лесов, которые отнюдь не сплошь покрывают склоны и долины. Это малонаселенные районы, где почти не встретишь поселений человека, за исключением нескольких одиночных ферм. Так что тех, кто своими глазами видел золотых шалашников, не очень много: слишком густа растительность и слишком затруднено путешествие по лесному бездорожью и крутым горам.

Знаток варгандиллы, Джеймс Брейвери, ферма которого расположена на плато Атертон, нашел три беседки этой птицы и охотно согласился проводить нас и показать их нам. Почти половину пути - добрых тридцать километров - мы проехали, воспользовавшись его джипом. Джеймс также предоставил в наше распоряжение материал для постройки кабины, в которой мы могли бы поместиться вместе с нашими камерами, магнитофонами и прочим оборудованием. Кроме того, нужно было запастись на долгое время водой и пищей. Через три дня красавица птица привыкла к замаскированной ветвями кабине в лесу и вернулась на свою строительную площадку.

* (Народы Западной Европы с давних, еще языческих, времен в день праздника мая, праздника весны, украшают майское деревце, или майский шест: елку или березу очищают от коры, оставляя лишь верхушку, а получившийся шест наряжают самыми различными украшениями.)

Эти непроходимые лесные дебри на северо-востоке Квинсленда - родина золотого шалашника, которого аборигены называют варгандиллой.

Непроходимые лесные дебри Квинсленда

Варгандилла принадлежит к третьей группе шалашников, представители которой строят хворостяные башни и украшают их, словно майское деревце*. Самый мелкий из шалашников строит огромное сооружение. Варгандилла выбирает два стройных прямых деревца, стоящих рядом и связанных поперек на высоте около двух метров лианой или другим вьющимся растением. Удовлетворяется он и развилкой ветвей одного дерева, если они идут почти параллельно друг другу. Вокруг обоих деревьев, которые служат опорными столбами, птица возводит две башни. Для этого она приносит ветки, сучья и прутья, которые переплетает крест-накрест. Башни наращиваются вплоть до "висячего моста". Затем варгандилла украшает их желтыми лишайниками и желтоватыми, словно восковыми, орхидеями. Вся эта тита ническая работа призвана, по-видимому, привлечь внимание к "мосту", где позднее птица собирается рекламировать себя перед самкой танцами и пением. На место, которое самец подготовил для своего выступления, обязательно падают солнечные лучи, поскольку его оперение особенно красиво при ярком свете.

Две недели выжидали мы в тесной, душной и жаркой кабине, наблюдая за работой вар-гандиллы. Каждый день строитель на протяжении двух часов возился с доставкой материала, укладыванием его в башни и декорированием их. И вот сооружение готово, началось токование на качающемся мосту. Незабываемое зрелище! Чисхолм с полным правом утверждает: "Красота варгандиллы такова, что просто дух захватывает, когда он, танцуя и распевая, распушит в ярких лучах солнца свое золотое оперение".

Ptilonorhynchidae - так называется семейство шалашников по-латыни - характеризуется, пожалуй, самыми удивительными особенностями поведения, обнаруженными до сих пор среди представителей пернатого мира. Если встать на позиции антропоморфизма, легко оделять вывод, что эти птицы обладают разумом. Когда первые наблюдатели познакомились с их строительным искусством коллекциями, пением и танцами с их удивительной способностью подражать чужим голосам, некоторые всерьез поверили, что шалашники недалеки от Homo sapiens по осмысленности поступков. Сейчас, конечно, подобное утверждение вызвало бы только ироническую усмешку. Но если задуматься, какую примитивную жизнь вели в свое время пещерные люди, то при таком сравнении, пожалуй, проигрывает человек. Птицы к тому времени достигли куда более высокого строительного мастерства, а их жениховские обряды были куда совершеннее. Однако все, что они делают, направляется врожденными инстинктами, хотя само по себе и это достаточно поразительно.

Некоторые беседки и шалаши так велики, что сначала думали, что в их строительстве принимали участие несколько птиц. А первые исследователи вообще приняли их за постройки аборигенов, нечто вроде игрушечных детских домиков. Тем поразительнее было открытие, что строителем огромного сооружения является одна сравнительно небольшая птица. Никто из Ptilonorhynchidae не использует шалаш, или беседку, как гнездо. Он служит только для привлечения супруги и нередко для спаривания. Самец, правда, может выбрать место для гнезда и проводить туда самку, но строительством гнезда занимается только самка. Особых трудов на это она не затрачивает. Для насиживания яиц вполне достаточно чаши из веток, мха и пучков травы, пристроенной обычно в развилке ветвей. Со сложными строительными упражнениями самца ее работа не может идти ни в какое сравнение.

Насиживает и собирает корм для птенцов тоже самка. Самец о потомстве не заботится, а продолжает возиться со своей беседкой. Причина тога, что он почти восемь месяцев проводит у места токования, очевидно, кроется в том, что гормоны самца удивительно долгое время держат его в состоянии полового возбуждения.

Золотой шалашник уже построил обе свои башни. Теперь он должен хворостяные сооружения и "мост" между ними украсить орхидеями. Надо также позаботиться и о хорошем освещении во время выступления. Поэтому варгандилла так выбирает в густом лесу место для строительной площадки, чтобы на нее падали лучи солнца.

Золотой шалашник проверяет освещение сцены

Украшение моста орхидеями

Таинственная Новая Гвинея

Тропические леса Новой Гвинеи - родина удивительных существ. Дождевые облака почти постоянно клубятся над долинами среди диких, изрезанных ущельями гор.

Тропические леса Новой Гвинеи

Новая Гвинея - второй по величине остров на Земле - расположена севернее Австралии. Свыше 770 000 квадратных километров занимает эта малоосвоенная и местами до сих пор не исследованная часть суши. Изрезанные горные хребты протянулись от одного конца острова до другого. Их вершины вздымаются на высоту более 5000 метров и покрыты вечными снегами. Глубокие ущелья и пропасти, бурные ручьи и величавые спокойные реки. На побережье и в долинах влажный и жаркий климат. Большую часть гигантского острова покрывает тропическая растительность. Непроходимый девственный лес густо перевит лианами. Отвесные стены пропастей и крутые скользкие обрывы отделяют районы обитания различных местных племен. Переход из одной деревни в другую нередко сопряжен с огромными трудностями. Проезжих дорог очень мало, но даже там, где они есть, могут пройти лишь автомашины с четырьмя ведущими колесами. Сообщение поддерживается с помощью легких самолетов, хотя устройство самого скромного аэродрома из-за пересеченной местности превращается в серьезную проблему.

По примерным подсчетам население острова составляет около двух миллионов человек, возможно даже два с половиной. Совсем недавно - в 1955 году - обнаружили еще несколько тысяч папуасов, о существовании которых до сих пор и не подозревали. Они живут, скрытые клубящейся завесой облаков, так что их деревни долгое время ускользали даже от разведки с воздуха. Еще один пример, указывающий на неосвоенность Новой Гвинеи. Местами аборигены ведут примитивную жизнь своих предков и почти совершенно не тронуты влиянием чуждой цивилизации. Негроидные обитатели Новой Гвинеи - преимущественно папуасы и меланезийцы - раздроблены на бесчисленные племена, деревенские общины и родовые союзы. В труднодоступных тропических лесах живут и пигмеи, избегающие всяческого соприкосновения с внешним миром. Никто не знает, на скольких языках говорит население Новой Гвинеи. Очень часто жители соседних деревень не понимают друг друга. Кое-где все еще распространены охота за скальпами и каннибализм. Колдуны, магия, страх перед злыми духами "и тотемы владеют душами людей. Миссионеры, правда, надеются добиться в этом отношении решающего перелома. Всего 20 000 белых поселенцев живут на острове, по величине втором в мире.

Новую Гвинею еще в 1511 году открыл португальский мореплаватель Антониу д'Абреу. Однако он не рискнул высадиться на берег из страха перед неведомыми существами, которые представляли собой нечто среднее между человеком и птицей. Жоржи де Менезиш в 1527 году не заметил ни одного из этих дьявольских созданий. Он ступил на берег Новой Гвинеи и сразу же объявил ее владением

Наша богатая приключениями экспедиция началась в Папуа, в Вагитале. К "свиному празднику" наряжаются и мужчины, и женщины. Уже здесь мы смогли увидеть такое собрание перьев райских птиц, о котором только мечтает любой естественно-исторический музей. Но местные жители не соглашаются поделиться своими драгоценностями. Прекрасные сверкающие перья - необходимая принадлежность ритуальных танцев.

Наряжения а празднику

Свиной праздник

Испании. После этого появлялись голландские, английские и французские мореплаватели и тоже "занимали" остров для своих правительств. Но никто из них не проник вглубь страны, и ни одна из колониальных держав не проявила серьезного интереса к Новой Гвинее. Лишь в середине прошлого века ею занялись два исследователя, оба немцы - Отто Финш и Густав Шлейнитц. Наконец, в 1884 году огромный остров был поделен между Голландией, Великобританией и Германией. Голландия получила западную половину острова, Великобритания - юго-восточную, а Германия северо-восточную часть второй половины. В той части, что отошла к немцам, как позднее выяснилось, жило большинство населения.

Насколько неизведанной была "Земля кайзера Вильгельма" вплоть до 1919 года, лучше всего доказывает история, приключившаяся с капитаном Детцнером. Когда в начале первой мировой войны австралийские войска без боя заняли немецкую колонию, капитан вместе с сотней туземных солдат отступил в лесные дебри, а когда вновь появился, в Европе уже давно был заключен мир. Четыре с половиной года никто и не подозревал о существовании на острове группировки кайзеровских войск. За это время немецкая часть острова перешла во владения Великобритании и позднее была включена в состав Австралийского Союза. Голландская западная половина с 1960 года стала провинцией республики Индонезия под названием Западный Ириан.

Красочный пернатый мир Новой Гвинеи еще в доколониальные времена привлекал исследователей, но и до сегодняшнего дня многие его загадки остаются нераскрытыми. Во всяком случае, наверняка есть птицы, которых никогда не видел белый человек, а образ жизни большинства совершенно не известен. Экспедиция в девственные леса Новой Гвинеи давно была моей заветной мечтой. Четырнадцатилетним мальчишкой мечтал я о ней, но осуществить эту мечту удалось лишь спустя 30 лет.

В головных уборах детей развеваются длинные хвостовые перья райской птицы принцессы Стефании. Ритмичный танец изображает токование птиц. Мужчины носят, кроме того, перья красной райе ой птицы Raggiana.

В головных уборах детей используют перья райской птицы

Мужчины используют перья красной райской птицы

Отшлифованные раковины, зубы диких свиней и стержни перьев казуара украшают продырявленные носы Движения танцоров сопровождаются барабанным боем.

И на этот раз вместе с Георгом Тайлакером мы прилетели на самолете в уединенную долину Ваги в центре острова. До 1930 года даже не подозревали что здесь, в диких горах, живет почти четверть миллиона папуасов. В сравнении с другими народностями острова эти люди стоят на более высокой ступени развития. Они одомашнили диких свиней, обрабатывают поля. Более высокого уровня достигла и их родовая организация. Миссионеры научили их возделывать ряд новых культурных растений, открыли школу и больницу. Конечно, для столь многочисленного народа это всего лишь скромное начало.

Мы приехали вовремя, как раз к торжественной церемонии "свиного праздника", который по древнему обычаю длится несколько дней, завершаясь грандиозным пиршеством, к которому специально откармливают свиней. Надо думать, он имеет культовое значение, ритуал подчеркивает тесную связь людей с птицами их родины. Папуасы верят, что умершие продолжают жить в облике райских птиц. Перья их считаются фамильными драгоценностями. цена которых определяется красочностью и многообразием. В результате "божьих птиц" усиленно истребляют. В дни праздников мужчины, женщины и даже дети украшают себя прекрасными уборами из перьев и танцуют, подражая повадкам токующих птиц, чьи перья они надели. Иногда танцоры воспроизводят и птичьи голоса.

Ни одна европейская или американская модница не могла бы похвастать таким обилием чудесных красочных перьев, каким украшают себя папуасы на свиных праздниках. Я видел переливающиеся перья серпохвоста, вымпеловой птицы и Raggiana rudolphi

Длинные хвостовые перья "короля саксов", отличающиеся особенно благородным эмалевым блеском, участники праздника носят в носу. Для этого в носовой перегородке просверливается дырка, в которую продевают украшение. Балет столь пышно разряженных танцоров сравним с пестрым, ритмично колышущимся ковром Пусти кто столько драгоценных перьев в продажу, он смог бы составить целое состояние.

Райскими эти птицы названы не потому, что они очень красивы, а потому, что долгое время верили, что они "никогда не касаются земли или земных предметов". Их считали существами, спустившимися на Землю из небесного рая. Каким же образом возникла столь странная легенда?

Еще в 1522 году вернувшиеся в Испанию из первого кругосветного плавания спутники португальского мореплавателя Фернана Магеллана поразили императора Карла V необыкновенным подарком - чучелом удивительной птицы с перьями невиданной красоты. Они получили его от султана Молуккских островов, но, по всей видимости, птица происходила вовсе не оттуда. Конечно, это была "божья птица" - ведь у нее не было ног, из чего сделали вывод что она и не нуждалась в них. На самом же деле туземцы Южных морей, интересуясь только перьями птиц, ноги им просто обрезали. Мой глубокоуважаемый друг профессор Эрвин Штреземан, один из ведущих орнитологов мира, подробно описал в орнитологическом журнале историю открытия райских птиц. Это настоящий документальный роман, полный острых приключений и ситуаций.

О Новой Гвинее в Европе еще не имели понятия, когда князья и богатые коллекционеры уже тратили бешеные суммы на покупку сверкающих птичьих чучел, попадавших в Европу таинственными торговыми путями. Причем все они были без ног! Чучела считались украшением "кабинета редкостей", который принято было устраивать до конца XVIII века в любом знатном доме. Один нюрнбергский торговец по имени Иоганн Крамер заплатил 800 иоахимсталеров за чучело райской птицы - за такую цену можно было купить сотню боевых быков. Об образе жизни этих птиц рассказывали легенды и совершенно фантастические истории, хотя ни один европеец не видел их в натуре. В то время куда больше занимались райскими птицами, чем сегодня, наверное, потому, что они еще были окутаны тайной и представляли собою совершеннейшую загадку. Но уже тогда французскому натуралисту Карлу Клузиусу удалось хотя бы приблизительно установить, что эти птицы жили именно на "папуасских островах", то есть в реальном мире, а вовсе не на небесах. В 1635 году иезуит Ниренберг писал о человеке, который собственными глазами видел только что убитую райскую птицу, разумеется, с нормальными ногами. К 1774 году было известно уже 12 видов, и, наконец, появилась уверенность, что все они происходят с большого острова Новая Гвинея. Но прошло еще 50 лет, до того как первый исследователь француз Рене Лессон посетил родину райских птиц и воочию увидел это летающее чудо.

А спустя еще одно поколение многочисленные научные экспедиции уже открывали на Новой Гвинее новые виды и находили там давно известные европейцам. Поиски райских птиц, этих сверкающих сокровищ девственного леса, превратились в страсть, которая превзошла всякую меру. Трудности, опасности и даже возможность попасть в качестве угощения на обед к людоедам не останавливали отчаянных исследователей. Они все глубже проникали в дикие дебри, забираясь высоко в горы вплоть до границы вечных льдов. Сначала французы, потом англичане, голландцы, итальянцы и немцы отправлялись в дальний путь в сопровождении вереницы носильщиков. К концу прошлого века было открыто 47 видов. Когда же решили, что все птицы Новой Гвинеи уже известны, в 1950 году совершенно неожиданно пронеслась сенсационная весть о находке Archibaldia sanfordi. "Романтические времена открытий, - уверяет профессор Штреземан, - и ныне еще не совсем ушли в прошлое".

Но что еще определенно предстоит сделать - это изучить образ жизни многих райских птиц, манера токования которых, способ устройства гнезд, особенности поведения у гнезда при выкармливании птенцов нам до сих пор неизвестны.

Шестъ-восемъ райских птиц должны расстаться с жизнью, чтобы вождь украсил себя богатой короной из перьев. Добывание прекрасных перьев - европейцам это делать строжайше запрещено - требует долгого высиживания в засаде высоко на дереве. Только наиболее искусные охотники могут украсить к празднику и своих детей.

Шестъ-восемъ райских птиц должны расстаться с жизнью, для украшеня вождя короной

Не многие могут урасить своих детей к празднику , только искусный охотник

Заключение "свиного праздника" - грандиозный пир. По папуасскому методу, мясо готовится в специальных ямах, выложенных раскаленными камнями. Камни предварительно нагревают в огне костра. Слой листьев и папоротника служит для поддержания в яме-кастрюле равномерной температуры. Приготовленное таким способом мясо остается сочным.

Заключение 'свиного праздника' является грандиозный пир

Равно как и поведение в момент опасности, способ добывания пищи, взаимоотношения с соперниками. Все это требует подробных и тщательных наблюдений. Поэтому во время нашего пребывания на Новой Гвинее для меня была совершенно очевидна необходимость снять не только уже известное науке, но и как можно больше нового.

Самая трудная экспедиция

Неделю мы провели в папуасской деревне западнее Горока, чтобы посмотреть традиционные ритуалы, совершаемые туземцами во время свиного праздника. Для предстоящей экспедиции было полезно познакомиться с характером, обычаями и образом жизни этих людей Работу мы начали с поисков беседковой птицы Лаутербаха, названной так в честь немецкого ученого, открывшего этот вид Австралийские орнитологи посоветовали мне поискать эту очень интересную птицу в центральной части плоскогорья Вагиталь возле Маунт-Хагена, Нашим проводником был Зигмунд Дисцбалис из прибрежного местечка Маданг. "Зиги", как его называют, выходец из Европы, но последние двадцать лет он живет на Новой Гвинее. Его опыт в обращении с местными жителями, а также прекрасное знание их языка и местности сослужили нам неоценимую службу. Лучшего проводника и быть не могло.

Дорога по плоскогорью и отрогам горы Хаген была очень узкой и местами столь крутой, что мы вынуждены были подолгу тащиться на первой скорости. Во многих местах дорога была завалена землей и вывороченными деревьями и кустами. Вздувшиеся во время ливней реки разрушили или повредили многие мосты. К счастью, благодаря предусмотрительности нашего проводника мы захватили лопаты, топоры и пильг Нередко приходилось трудиться до седьмого пота, расчищая дорогу и наводя переправы, чтобы поздно вечером наконец добраться до намеченной цели.

В Огельбанге, примерно в 20 километрах от поселка Маунт-Хаген, расположена одна из крупнейших на острове миссий. Ее глава, патер Штраус, встретил нас очень приветливо. Он провел здесь долгие годы и снабдил нас ценными сведениями о новогвинейских горах и их обитателях. Патер знал беседковую птицу Лаутербаха, самец которой строит беседку в форме крытой галереи. Он сказал нам:

Автомобиль пришлось оставить Тюки и камеру перетаскивают через бушующий горный ручей на плечах. Часто за один дневной переход приходилось одолевать десятъ-двенадцать, а то и больше таких переправ. И ни одной мелочи не было потеряно. С завидной ловкостью босые папуасы тащили тяжелый груз по скользким горным склонам.

Проезд на автомобиле в некоторых вместах был невозможен

Перетаскивание вещей и аппаратуры через горный ручей

Мы подружились с людьми каменного века. Я попросил показать мне приемы стрельбы из лука. Необходим опыт и сноровка, чтобы застрелить из такого примитивного оружия маленькую птичку или варана, отлично замаскированного благодаря покровительственной окраске.

Дружба с людьми каменного века

- Завтра утром, когда вы хорошенько отдохнете после утомительной дороги, я пошлю с вами двух местных охотников, которые точно знают, где можно найти эту птицу. Но не слишком обольщайте себя надеждой. За последние десять лет у меня побывало много ученых. Все они искали строителя крытых галерей. Однако им пришлось довольствоваться тем, что они полюбовались разукрашенными хитроумными сооружениями да подстрелили несколько птиц для музеев. Выполнить же то, зачем, собственно, они приезжали, не удалось никому. А они, разумеется, тоже мечтали снять на кинопленку самца беседковой птицы Лаутербаха во время строительства и украшения шалаша и записать его голос. Но эти господа не смогли дождаться появления самки и поэтому не видели тока. Для этого требуется долгое и терпеливое выжидание в хорошо замаскированном укрытии. Нелегкая работа под палящими лучами солнца - не всякий выдержит такое! Кроме того, благодаря плодородным землям эта область самая густонаселенная на огромном тропическом острове. Правда, скромный серовато-зеленый наряд птицы не привлекает к ней внимания охотников за перьями, но вы только посмотрите на ребятню! Почти у каждого парнишки есть рогатка или маленький лук. Они устраивают охоту на все, что ползает или бегает, так как мясной пищи здесь не хватает. Так что не удивительно, что птицы в Вагитале крайне пугливы и осторожны.

На протяжении недели папуасы водили нас к самым разным постройкам беседковой птицы Лаутербаха. Но почти все они находились среди густых зарослей. Чтобы создать открытое "поле обстрела" для кинокамеры и устроить засидку, нам пришлось бы убрать так много растений, что осторожные птицы наверняка заметили бы произведенные изменения. А тогда нечего было бы рассчитывать на возвращение птицы к гнезду-току. Эти трудности и были причиной того, что моим предшественникам не удалось застать самца беседковой птицы Лаутербаха за работой и увидеть, как он токует.

Мы нашли дом беседковой птицы Лаутербаха (Chlamydera lauterbachi). Он состоит из четырех перекрещивающ ихся коридоров, открытых сверху и с концов. На его изготовление уходит почти 3000 палочек и прутиков. Они так прочно сплетены друг с другом, что беседку можно унести целиком. В ее середине лежит около 1000 голубых камешков.

Дом беседковой птицы

После бесконечных мытарств мы наконец нашли среди густого буша полянку, а на ее опушке открыто расположенный и богато украшенный шалашик. В десяти метрах, от него наши помощники построили из густо переплетенных веток укрытие, которое с трудом можно было различить среди окружающих кустов.

Перед входом в беседку любви Chlamydera lauterbachi раскладывает красные ягоды. Как только появляется самка, самец берет в клюв ягоду и подносит ее даме. При этом он танцует, вращая головой, как будто хочет показать самке красивые яркие перья на затылке. Но таких перьев у него нет. Беседковая птица Лаутербаха потеряла это украшение в ходе эволюции вида. Однако инстинкт блеснуть украшением сохранился.

Вход в беседку украшен красными ягодами

Преподнесение ягод самки

И все же, несмотря на принятые нами меры, птица оставалась крайне пугливой. Самец никогда не слетал прямо к своему шалашу, а всегда несколько раз пролетал мимо, наверное, чтобы убедиться в отсутствии опасности. Беседка шалашников вовсе не гнездо, но у беседковой птицы Лаутербаха она построена как гнездо. Самец устилает ее мягкими и тонкими травинками. Чтобы довести обман до совершенства, он укладывает на травинки круглые камешки или ягоды. Создается видимость настоящей птичьей кладки.

Говоря о биологическом значении строительства токовой беседки и украшения ее таким образом, следует вспомнить, что многие птицы ухаживают за самкой с гнездовым материалом в клюве. Это, по-видимому, стимулирует совместное строительство гнезда. У самцов шалашников наблюдается смещенная реакция - они обращаются со своим шалашом так, словно перед ними самка. Помимо того, цветовое оформление беседки и коллекции, вероятно, заменяют самцу яркую окраску и привлекают самку, которой движет инстинкт. К тому же создается впечатление, что самец всегда у шалаша, в то время как он благодаря невзрачному оперению хорошо замаскирован и сидит где-нибудь рядом на ветке, дожидаясь, когда прилетит самка. Вот тогда уже он старается обратить внимание на себя, пытаясь стать как можно заметнее. Период повышенной опасности, когда птица легко доступна врагам, таким образом сокращается до минимума.

Порой на целый месяц такие хижины становились нашим домом, Крыша из огромных листьев диких бананов надежно защищала даже от ежедневных тропических ливней.

Хижины из диких листьев банана

Во влажных лесах Новой Гвинеи живет хохлатая беседковая птица-садовник (Amblyornis macgregoriae), которая из веточек и палочек сооружает нечто вроде майского деревца.

Сооружение хохлатой беседковой птицы нечто вроде майского дерева

Наше терпеливое ожидание было вознаграждено. Мы увидели и с первого раза сняли на пленку токовое поведение беседковой птицы Лаутербаха. Как только прилетела самка, самец взял в клюв красную ягоду и показал ее гостье, приглашающе кивая головой. Хотя в беседке у него лежали преимущественно голубые плоды и камешки, во время токования самец предпочитал красные ягоды. Наверное, они были привлекательнее. Высказывалось предположение, что беседковая птица Лаутербаха помещает в токовое гнездо плоды, которые пришлись бы самке по вкусу. Но за неделю наблюдений я ни разу не видел, чтобы самка или самец попробовали какой-либо из собранных в коллекции плодов. Вероятно, плоды выполняют лишь роль зрительного раздражителя и сигнализируют самке, что здесь есть самец, готовый предоставить себя в ее распоряжение.

Мой друг, американский орнитолог Том Джилльярд, посоветовал мне обратиться перед путешествием на Новую Гвинею к сэру Эдварду Холлстрому, президенту сиднейского зоопарка Торонга, и попросить у него разрешения использовать в качестве базы нашей экспедиции орнитологическую станцию в Нондугле, принадлежащую ему и расположенную неподалеку от горы Куб на высоте 1500 метров. Руководит этой станцией Фред Шоу Мейер. Он приехал на Новую Гвинею еще в 1922 году ловить птиц для одного богатого лорда, а затем продолжал заниматься тем же для зоопарка Торонга. Этого выдающегося исследователя, открывшего во время своих бесчисленных экспедиций в дебри девственных лесов острова не один новый вид райских птиц, местные жители почтительно называют Маета Пиджин*. Они верят, что существует тайная связь между "господином птиц" и пернатым народом.

* (Искаженное английское master pigeon, что означает "господин голуб?")

При первой встрече в Нондугле Маета Пиджин сам был пуглив и робок, словно птица. Но вскоре мы стали хорошими друзьями, тем более, что я имел рекомендательное письмо от профессора Штреземана, который поддерживал мою затею. Штре-земан просил Фреда помочь мне найти два вида очень скрытно живущих и почти не изученных хохлатых беседковых птиц - Amblyornis macgregoriae и Am-blyornis subalaris. Оба вида встречаются высоко в горных джунглях, где вечно клубятся облака. Маета Пиджин вызвал из ближайшей деревни старика папуаса, своего постоянного проводника. Опытный охотник должен был проводить нас сначала в горы, где живет кумбук (Amblyornis macgregoriae).

Мы привезли в Нондугл все необходимое для устройства палаточного лагеря, но Фред Шоу Мейер и Зиги Дисцбалис считали, что нам следует ограничиться минимумом оборудования, снаряжения и запасов. Ведь путь в горные леса будет состоять из бесконечных подъемов и спусков. "Вы даже не можете вообразить, - говорили они, - насколько здешние горы изрезаны и труднопроходимы. Редко, где еще встретятся столь крутые и скользкие тропы, та кое множество стремительных горных ручьев и речек. Вы вполне обойдетесь без палаток, так как папуасы - искусные строители хижин, спасающих от дождя". Мы, разумеется, последовали этим советам и ни разу не пожалели о том.

Нелегкое восхождение к владениям беседковых птиц было рассчитано на три дня. Две первые ночи мы провели в уже готовых хижинах местных жителей. На третью ночь группе, посланной вперед, предстояло разбить лагерь на высоте 2400 метров. Этот подъем в давящей тропической духоте навсегда останется у меня в памяти. К счастью, Фред и Зиги раздобыли двадцать надежных носильщиков, которые с удивительной ловкостью босиком пронесли груз через все скользкие косогоры. Нам с Тайлакером на этих бесконечных подъемах и спусках легче давались подъемы, когда можно было подтянуться, ухватившись за ветки и лианы. При спуске же ноги скользили по влажной земле. Пот лил ручьями, язык прилипал к нёбу. К нашему великому облегчению, папуасы частенько находили места, где из скал били минеральные источники с хрустально чистой водой. Они ловко свертывали из больших листьев кубки-фунтики и дружелюбно угощали нас искрящейся живительной влагой. Два часа отдыхали мы в долине реки, опустив утомленные ноги в прохладную воду.

Как и предполагалось, к вечеру третьего дня мы добрались до временной штаб-квартиры. Наш авангард хорошо потрудился. На маленькой поляне среди густого леса, где не было риска, что во время обычной здесь тропической грозы и ливня нас убьет поваленным деревом, из жердей толщиной в руку были построены две хижины. Три стороны папуасы обычно оставляют открытыми, косая крыша и задняя стенка защищают от ветра. Листья бананов и пучки травы, уложенные на крышу, служат надежной защитой от дождя, не пропуская внутрь ни капли. Перед каждой хижиной пылал большой костер, чтобы можно было высушить промокшую одежду. Над огнем висел чайник. А что может быть лучше чая, чтобы утолить жажду после трудного перехода!

Вскоре мы получили хорошие вести. Наши следопыты обнаружили две хворостяные башни беседковых птиц на другом склоне горы, чья вершина вздымалась неподалеку от нашего лагеря. Три четверти часа нелегкого пути по крутым склонам, и вот мы уже у первой из них. Это была самая удивительная птичья постройка, которую мне когда-либо приходилось видеть. Тоненькое деревце полутораметровой высоты на уступе горного склона было оплетено веточками и прутиками. До высоты, на какую могла дотянуться птица с голубя величиной, башня из прутиков была утыкана странными украшениями, которые нам предстояло определить. Но еще более, чем разукрашенная башня, поражал округлый "садик" перед ней. Кумбук сначала очистил участок лесной почвы диаметром около метра от ветвей и листьев, а затем выложил на нем плотный моховой ковер. "Сад" был окружен валом из плотно уложенного мха высотой сантиметров двадцать.

На следующий день мы начали строительство укрытия. Наблюдать пугливую птицу за работой, а позднее и во время токования удалось бы только из тщательнейшим образом замаскированной засидки, отстоящей от беседки на расстоянии не менее 30 метров. Из веток и листьев мы построили хижину полутораметровой высоты, она сливалась с окружающей растительностью. Щели плотно законопатили мхом, травой и листьями, чтобы по возможности заглушить любой шорох.

Наградой за неимоверные трудности были удачные съемки хохлатого садовника. Местные жители называют его кумбук. Вокруг тонкого деревца он выкладывает аккуратную хворостяную башню. Подножие башни окружено садовым забором.

Хохлатый садовник в работе

Выкладывание хворостяной башни

Нам выпало огромное счастье наблюдать кумбука за строительством и украшением майского деревца и даже снять до сих пор никем не описанный "пламенный" танец птицы

Подножие башни окружено садовым забором

Пламенный танец

На следующее утро часов в пять, я отправился в путь чтобы до рассвета попасть в укрытие. Густые облака окутали горный лес, с прошлого вечера не переставая моросил дождь. Еще час мне пришлось ждать в темном сыром укрытии, а затем в первых проблесках зари я увидел на вершине хворостяной башни ее владельца. Его темно-коричневое оперение не выделялось на фоне сумрачного леса. Он усердно возился с какой-то палочкой, и длинный хохол спадал ему на плечи. При быстрых движениях головы посверкивали немногочисленные ярко-оранжевые перья хохла. Но мой восторг вскоре сменился унынием. Кумбук занимался не ремонтом башни, которую повредил сильный дождь. Раза три он прилетал и опять улетал, и, наконец, несмотря на плохую видимость, я понял его действия. Сколь тщательно ни старались мы замаскировать за-сидку, ее появление не прошло незамеченным. Палочку за палочкой птица разбирала свою башню и уносила материал на другой склон, где начала строить новую башню. Вышло, как говорил Маета Пиджин: "Лезьте в горы и полюбуйтесь чудесными постройками кумбука. Одно это уже стоит затраченного труда. Но снять кумбука на кинопленку вам не удастся. Он слишком чувствителен и не любит гостей". То же говорили мне все знатоки птиц Новой Гвинеи, действительно разбиравшиеся в положении дел. Но до сих пор мне всегда удавалось подобрать ключик даже к самым скрытным существам Должен же найтись такой ключ и к хохлатой беседковой птице! И как только нам вновь удалось найти ее башню, мы принялись за работу Первая попытка показала, что хижины из ветвей и листвы мало. Новая засидка имела двойные стенки, промежуток между которыми был плотно забит мхом. Точно так же набили мхом двойную крышу. Теперь наше укрытие было полностью звуко-изолированным, и птица не могла услышать жужжания кинокамеры. Подготовительная работа отняла у нас почти три недели, ведь мы старались как можно меньше шуметь, к тому же тропические ливни нередко прогоняли нас со стройплощадки.

Затем пришлось решать проблему освещения. В окутанном туманами и без того сумрачном лесу было темно как в погребе. Стрелка моего люксметра ни разу не колыхнулась. О прожекторе, разумеется, нечего было и думать. С помощью Зиги мы втолковали папуасам, в чем загвоздка. Они сказали,' что "надо устроить окошко в крыше леса". Приладив канат, папуасы взобрались по гладким стволам высоко наверх и обрубили ветви, закрывавшие доступ солнечным лучам. Получилось окно, сквозь которое на постройку кумбука падал слабый свет. Теперь оставалось надеяться, что крайне пугливая птица вернется к своей башне. С начала нашей работы она не показывалась нам на глаза.

Птица-садовник так осторожна, что нам пришлось строить звуконепроницаемую засидку: стрекотание камеры могло спугнуть птицу и заставить ее сменить место тока. Наши ловкие помощники папуасы помогли нам выйти и из этого затруднения.

Стройка звуконепроницаемой засидки

Три месяца вдали от последнего оплота цивилизации, вдали даже от папуасских деревень... Наши запасы пищи вскоре подошли к концу. До прибытия "подкрепления" мы питались вместе с проводниками и жили их жизнью. Зато в результате, наконец, были получены записи, проведены съемки и наблюдения, которые приподняли завесу над тайнами кумбука.

Какими предметами украшает птица свою постройку? На рубеже нынешнего столетия один из исследователей писал, что кумбук прикрепляет паутиной к прутикам древесную труху из ходов личинок насекомых. Такая фантастическая мысль могла прийти в голову только тому, кто никогда не наблюдал птицу за работой. Я очень ясно видел весь процесс через объектив кинокамеры, а потом и на большом экране. Когда кумбук привык к свету, он стал ежедневно наведываться к постройке, чтобы привести ее в порядок после очень сильных ливней. Мешающие ему листья, которые опадали с вечнозеленых деревьев-гигантов, он живо выбрасывал через забор "сада". Отвалившиеся веточки укреплял на башне, затрачивая немало труда, чтобы подправить и пополнить украшения. Для этого он приносил какие-то листики, откусывал с краю маленькие кусочки, смачивал их слюной, "жевал", а затем приклеивал к башне в подходящем месте. Это странное поведение, наверное того же рода, что и окрашивание стенок беседки у австралийских шалашников.

Каков биологический смысл оклеивания и окрашивания? Я уже говорил о мнении Маршала: для шалашников их токовое гнездо является заменителем самки, его они "кормят" кашицей из листьев или плодов, смешанной со слюной. Разумеется, больше всего я мечтал присутствовать при посещении чудесного сада самкой. Еще ни один европеец не описал этого, а может быть даже и не видел. Оранжевые блестящие перья из хохолка кумбука-самца стали известны благодаря головным уборам папуасов. Существовало- мнение, что самец, красуясь перед самкой, приподнимает хохол, как это делают многие другие птицы. Но невзрачный кумбук изобрел куда более эффектный способ подать себя. Он ухитряется развернуть ореолом вокруг головы красочные перышки, обычно скрытые среди нормальных перьев. Для самки, слетающей большей частью сверху, из крон деревьев, это гораздо привлекательнее, чем просто приподнятый хохолок. Когда самка, наконец, вступает в сад, самец начинает "пламенный танец". Он исполняет кокетливые прыжки и повороты возле башни, в саду любви, заботливо устланном мхом.

Самой трудной задачей, которую нам пришлось решать в горных джунглях, было исследование поведения и манеры токования другой птицы-садовника, имеющей короткий хохолок (Amblyornis subalaris). Эта удивительная птица строит куполообразную беседку и украшает стенки у входа искусной мозаикой. Вход окаймлен полукруглым садовым забором, верх которого выложен красно-желтыми плодами и цветками.

Куполообразную беседку

Вход окаймлен полукруглым садовым забором

Украшает стенки у входа искусной мозаикой

Еще более волнующими и долгими были наши старания изучить вторую хохлатую беседковую птицу Amblyornis subala-ris. Самец строит куполообразную беседку с палисадником, окруженным богато украшенной изгородью. Внутри токового гнезда искусно выложена мозаика из пестрых цветков. Фред Шоу Мейер своими глазами видел такую удивительную беседку в горах Оуэн-Стэнли четверть века назад. Кроме него, мало кто из европейцев попадал в столь далекую лесную область. Да и никто из них не имел достаточно времени, чтобы подстеречь пернатого искусника за работой. Когда Фред обнаружил дом чудесной птицы, его штаб-квартирой была маленькая станция миссионеров Дева-Дева, расположенная на высоте 1200 метров. Там имелась узкая посадочная полоса для одномоторного самолета, доставлявшего миссионерам раз в месяц провиант и почту. Однако окрещенные папуасы ушли оттуда в долину, где для них нашлась неплохая работа на каучуковых плантациях. Миссионеры последовали за своими подопечными, и старая станция опустела. Заброшенные тропы заросли, посадочная полоса тоже скрылась под густой порослью.

Пешком на плоскогорье было не забраться - даже с достаточным числом носильщиков на это ушли бы недели. Бесстрашный пилот из Порт-Морсби рискнул приземлиться на ухабистой поляне в четырех днях ходу от Дева-Дева. В расположенной неподалеку папуасской деревне я показал мужчинам рисунок хворостяного дома птицы-садовника. Несколько человек закивали головами и произнесли слово "голоала". (Так они называют птицу, которая строит дом с палисадником.) Эти люди стали моими проводниками. Никогда не забуду того дня, когда после нелегкого восхождения мы, наконец, стояли перед красочно декорированной постройкой птицы. Яркие красные и желтые цветки украшали садовый забор. У входа великолепным ковром расстилалась мозаика из цветков. К сожалению, здесь было так темно, что не имело смысла даже пытаться фотографировать или снимать на кинопленку это подлинное произведение искусства. Но и уйти с пустыми руками мы не могли. Голоала стоил того, чтобы ради него потрудиться. За три недели с крайней осторожностью мы построили укрытие, не пропускавшее звуков, а в лесной крыше прорубили окошко для света, так что теперь можно было думать о съемках. Между прочим, голоала оказался не из трусливых и не покинул своих владений. Он неоднократно прилетал и держался поблизости. Но похоже, что хорошей он считал погоду, лишь когда на лес спускался туман или густые облака. Вот тогда он принимался за работу по дому или в саду.

Терпение и терпение - нас этому не надо было учить. День за днем проводили мы в вечно сыром темном бункере. На несколько мгновений, порой даже на минуты, проглядывало солнце. Мы ловили эти секунды и минуты благоприятного освещения, чтобы снять тот или иной рабочий момент. Незабываемо утро после страшного ливня, который нарушил мозаику цветочного ковра. Птица быстро справилась с ремонтом. Между овальными входами в беседку она построила стену из черного мха с древовидного папоротника и искусно украсила ее. Слева птица выложила несколько сотен ярких синих жучков, справа блестящие раковины улиток, а между ними развесила желтые цветки, главным образом орхидеи. Какое счастье, что как раз теперь светило солнце!

Всякий раз возвращаясь с пополнениями для своей коллекции, птица внимательно оценивала их красочность. Она, по-видимому, прикидывала, что бы еще стоило улучшить, и сразу принималась за работу. Взяв цветок в клюв, она втыкала его среди других цветков мозаики и отскакивала назад, чтобы получше разглядеть результат. В общем вела себя совсем, как художник, критически оценивающий свое полотно. Только голоала в отличие от художника рисует цветками, иначе не скажешь. Вон та желтая орхидея, по-видимому, оказалась не на месте. Птица передвигает ее левее, устроив между голубых цветков. Затем, склонив головку набок, рассматривает результат. Неужели все это только слепой инстинкт?! Я не хочу в это верить, хотя, согласно мнению зоологов, обдуманные действия и тем более понимание красоты животным не доступны. Но творения голоалы - произведения искусства высшего класса. В этом невозможно сомневаться. Сделай такое человек - на любой выставке ему был бы обеспечен успех.

Чтобы наблюдать токование красных райских птиц, нам пришлось с громоздким кино-, фото- и звукозаписывающим оборудованием забираться на тридцатиметровую высоту в крону дерева. Там у папуасов была устроена легкая засидка, откуда они стреляют "божьих птиц" из лука со стрелами. Они немного перестроили ее и укрепили, так что мы смогли в ней работать. Две недели лежали мы здесь в засаде, пока дождались, наконец, погоды, позволившей вести съемки.

Наблюдение и сьемка с тридцатиметровой высоты....

Лишь дважды на протяжении многих недель мне повезло наблюдать за визитом самки в сад любви голоалы. При ее появлении самец поспешно проскальзывал через ближайший вход в беседку и оттуда начинали литься звуки скрипучей свадебной песни. Он старался заманить туда самку для спаривания. Самка же держалась неприступно, тем не менее прислушивалась к призывным звукам и поглядывала на шедевры мозаики и садовый забор. Затем со стороны самца последовал бурный выпад. Выглядело это так, словно из беседки метнулся огненно-красный луч света и тут же исчез в темноте Раз за разом "выстреливал" самец изумительной краснотой развернутого хохла, сопровождая прыжки громким "ре-те те тете!". На такое громкоголосое и неистовое сватовство пылкого воздыхателя самка поначалу реагировала испуганным отступлением. Но постепенно прыжки ее становились короче, она все более подстраивалась к прыжкам партнера. Это уже был ответный танец, во время которого птицы почти касались друг друга туда-сюда, туда-сюда, все быстрее, ритмичнее. Затем внезапно обе нырнули в беседку и соединились там.

Очень много дала мне встреча с Томом Джилльярдом за несколько недель до отъезда на Новую Гвинею. Я тогда принял приглашение показать фильм о Галапагосских островах на Международном орнитологическом конгрессе, проходившем из Корнеллском университете (штат Нью-Йорк). Там я и встретил Тома, который трижды побывал на Новой Гвинее и как никто другой знал условия и возможности для работы на острове. Когда в присутствии профессора Штреземана я рассказал Джилльярду о своем намерении исследовать и запечатлеть в виде кинодокумента токование райских птиц и до сих пор неизвестный образ жизни беседковой птицы-садовника, он сказал. "Заманчивый, но невероятно трудный проект. Красные райские птицы Raggiana, которые устраивают на деревьях коллективное токование, стали чрезвычайно редки вблизи поселков. Чтобы найти их, придется собираться далеко в дебри. Однако местные жители, без помощи которых вам не обойтись, ненадежнее спутники. В носильщики и проводники идут молодые сильные мужчины, но они сбегут через несколько дней домой, несмотря на хорошую плату так как боятся, что другие мужчины уведут их жен".

Raggiana величиной с галку, но кажется куда крупнее благодаря броской окраске и пышному шлейфу украшающих перьев. Токование происходит во время муссона, который начинается в зависимости от высоты над уровнем моря того, в последние годы отстрел велся столь интенсивно, что в тех местах нечего надеяться на успех. Самой же большой трудностью, которая, по его словам, ожидала меня, была нелюбовь райских птиц к солнечному свету. Так что, каким бы терпением мы ни запаслись, снять различные фазы токования при ярком свете не удастся. На огромном тропическом острове совершается постоянный круговорот воды. С раннего утра джунгли в начале июля или в середине августа. Распушив как можно пышнее свои нежно-розовые до огненно-красного перья, птица в возбуждении трепещет ими. Кажется, словно вспыхивают огоньки пламени.

Raggiana величиной с галку

Вспыхивающиеся огоньки пламени

Джилльярд рассказал мне, что красная райская птица танцует среди вершин деревьев на высоте 30-40 метров. Чтобы снять ее для фильма, потребуется строить с помощью папуасов укрытие высоко в кронах. Однако скорее всего птицы заметят это и будут нормально токовать лишь в следующем году. Вряд ли в вершинах деревьев у папуасов есть много засидок, откуда они стреляют в райских птиц из лука. Кроме окутаны густым туманом. Пройдет два-три часа после восхода солнца, пока оно превратит всю туманную сырость в облака. Утреннее токование к этому времени уже заканчивается. В середине дня бывает несколько жарких солнечных часов, но не позднее пяти часов вечера начинается неизменная тропическая гроза. И как только в одуряюще влажном горячем воздухе разносятся первые раскаты грома, шансы на успех съемки стремительно падают. К тому же нельзя забывать об опасности заражения малярией. На долгие месяцы надо отказаться от привычных благ цивилизации, а успех совсем не гарантирован.

Таковы были серьезные предупреждения человека, имевшего немалый собственный опыт. Но как бы ничтожны ни были шансы на успех, Джилльярд все же считал его возможным. А мне не давала покоя мысль, что и сегодня в мире животных остаются неразгаданные тайны, которые еще никому не удавалось раскрыть и тем более показать людям. Так хотелось сделать миллионы людей участниками удивительных приключений - то, что в наше время позволяет кино. Хотелось и послужить науке, получив совершенно новые документальные кадры. Привезти киноленту о токовании Raggiana - никакие трудности и затраты времени не казались мне слишком большими.

Когда Том убедился, что я не намерен отступать, он самым дружеским образом поделился со мной своими профессиональными знаниями и опытом, предоставил в мое распоряжение карты, собственноручно им нарисованные. Я получил подробнейшую информацию о характере местности и климатических особенностях горных районов, где распространены райские птицы. Узнал о миссионерских станциях и их руководителях, которые могли бы оказать мне помощь, словно сам уже побывал в тех местах. Дополнительные рекомендации Джилльярд прислал мне позднее, когда мы уже находились на плоскогорье Горока.

В сравнении с нарядными самцами, самки всех райских птиц окрашены очень скромно. Поскольку именно самки выбирают партнера, им не требуется привлекать к себе внимание сверкающим оперением.

Скромный окрас самок райской птицы

Итак, мы повторили путь нашего доброжелательного предшественника, но, когда добрались до первого места, где Том видел токование Raggiana, нас постигло глубокое разочарование. Токовища больше не существовало. Причиной его исчезновения в этой местности был грандиозный "синг-синг" последнего года. Такого праздника с многими тысячами участников раньше никогда не бывало. Впервые в истории края осуществилось дружеское объединение многих родов и племен, которые еще совсем недавно были смертельными врагами, охотились друг на друга, а после удачной охоты, возможно, и закусывали зазевавшимся противником. Миссионерам и правительственным чиновникам удалось установить мир на плоскогорье Горока.

Самый большой за все времена свиной праздник "синг-синг" в прошлом году был отмечен как день примирения. Разумеется, каждая деревенская община желала блеснуть в уборах из самых красивых перьев. Ради этого расстались с жизнью почти все райские птицы округи. Обычно число отстрелянных из лука птиц регулируется так, чтобы они не переводились в данной местности, чтобы оставалось достаточно птиц для продолжения рода. Деревья, на которых токуют райские птицы считаются собственностью той или иной семьи. Следить, чтобы никто без позволения не трогал птиц, в интересах "хозяев" токовища. Но ради "интернационального" празднества все запреты были нарушены. По лесам прокатилась волна беспощадного избиения носителей драгоценных перьев. Мы встречали только молодых птиц, которые еще не обзавелись украшающими перьями. Единственный взрослый самец, которого мы застали у третьего по счету токовища, не спасал положения. Ведь нам было нужно типичное коллективное токование красной райской птицы. К тому же, единственный самец, не имея конкурентов, не слишком утруждал себя.

Самка сделала свой выбор. Птицы приветствуют друг друга низкими поклонами и трутся клювами. Затем снова следует танец самца, который заканчивается спариванием, причем Raggiana прячет свою невесту под искрящимся покрывалом из перьев.

Приветствие

Танец

Три недели пришлось ждать, пока наши следопыты бродили по лесистым склонам горы Куб в поисках подходящего тока. Наконец, после долгих разговоров за хорошую плату им показали дерево, где держались вместе шесть великолепных самцов. В получасе ходьбы от него находилась маленькая хижина, где ночевал офицер контрольной службы, отправлявшийся из Горока в горы с инспекторским обходом. Построенная из теса и крытая соломой, она была достаточно велика, чтобы разместить в ней наш базовый лагерь. Там даже имелась крытая кухонька. Так как инспектирующий офицер никогда не поднимался в горы без сопровождающих, сразу решалась проблема носильщиков и проводников.

Самые красивые райские птицы получили названия в честь императоров, королей и князей. Но птица, чей хвост природа одариаа двухметровыми блестящими белыми перьями, получила скромное имя "Меиер". Эту райскую птицу открыл в 1939 году Фред Шоу Мейер.

'Меиер'

Прошло еще три дня, прежде чем папуасы соорудили в кроне соседнего с токовым дерева укрытие, тщательно замаскировав его зелеными ветвями Легкая засидка, какую обычно строят для себя папуасы, нам не годилась. Туземцы берут с собой только лук и стрелы, а нам нужно было поднять наверх тяжеленное оборудование. Так что пришлось строить прочное сооружение. Кроме того, мы не могли подниматься на тридцатиметровую высоту по гладкому толстому стволу так, как это делают местные жители - зажав голыми ногами лиану вместо каната. Нужны были лестницы. Папуасы и занялись этой работой. На лестницы пошли десятиметровые бамбуковые жерди, а ступеньками служили толстые лианы.

Первую лестницу крепко привязали наверху к толстым ветвям. К концу ее нарастили вторую лестницу, а третья уже доставала до засидки. Все работы можно было производить только в полуденные часы, когда на токовом дереве не было ни одной райской птицы. Любая помеха во время тока надолго выводит птиц из строя.

Разумеется, еще с земли я использовал всякую возможность понаблюдать за поведением прекрасных птиц. Чем лучше узнаем мы их повадки, тем легче будет избежать ошибок во время съемок. Так, мы выяснили, что райские птицы - птахи ранние, они начинают токовать с первыми проблесками зари. 24 июля примерно за час до рассвета мы вышли из лагеря, чтобы попробовать провести первые съемки из за-сидки. Наш проводник-папуас шел впереди со слабеньким керосиновым фонарем. За ним следовали два носильщика с оборудованием и я с наиболее чувствительной аппаратурой, которую не доверял никому. С кустов капало, мокрая трава хлестала по ногам, так что вскоре все промокло насквозь - рубашка, брюки, теннисные туфли. Мы взяли с собой смену одежды и обуви, но решили переодеться в сухое лишь наверху, уже в укрытии. Для папуасов сменить одежду проще простого. Они прикрывают наготу спереди и сзади лишь свежими ветвями. Каждый день "новое платье" - это им ничего не стоит.

Была еще темная ночь, когда мы добрались до нашего дерева. Накануне я уже поднимался по трем лестницам, проверяя, достаточно ли хорошо замаскировано укрытие, не заметит ли чего подозрительного острый глаз птиц. Почти полчаса, пока мы устраивались наверху, прошло в темноте.

Нужно было приладить к камере телеобъектив и выверить его наводку на фокус по определенному месту на токовом дереве. Позднее, когда появятся птицы, из укрытия нельзя будет высунуть даже руку, чтобы убрать мешающий лист или ветку. Точно также следовало заранее точно рассчитать место установки микрофона. Записи голосов птиц были нам совершенно необходимы. Но если утренний ветерок даже слегка тронет микрофон какой-нибудь веточкой, получатся безобразные помехи. Мембрана микрофона должна быть направлена строго на токующую птицу, причем оставалось лишь надеяться, что птица прилетит на то же место, где она токовала утром накануне. Мы укрепили микрофон на ветке и замаскировали его зеленым платком.

Paradisea rudolphi, синяя райская птица, токует в сумеречном освещении нижнего яруса леса. Это выдающийся акробат. Кувыркаться на ветке для нее не составляет никакого труда. Повиснув вниз головой, она разворачивает сверкающий синий веер украшающих перьев. Такая демонстративная поза сопровождается редкими криками, которыми самец призывает самку.

Paradisea rudolphi, синяя райская птица

Выдающийся акробат

Демонстративная поза

Через четверть часа после того, как ушли наши помощники, первые проблески дня засветились в листве вершин деревьев, и мы услышали "тявканье" райских птиц. Они были еще на деревьях, где провели ночь, в нескольких сотнях метров от нас. Далеко разнеслось "бау-бау-бау", указывая, что птицы проснулись. Через 10 минут послышалось мощное хлопанье крыльев. Первый самец уселся метрах в двадцати прямо перед камерой. Так было и вчера утром, и это было как раз то, на что я надеялся. Мы боялись пошевелиться, еле-еле по миллиметру склоняясь головой к маленькой смотровой щели, чтобы разглядеть "божью птицу". Но не сумели ее найти - было еще слишком темно. К тому же, птицу, очевидно, заслоняла ветка. Мы слышали только ее громкий, звучный басовитый лай. Вскоре один за другим появились еще три или четыре самца и сели по другую сторону дерева.

Так как переход от ночи к дню в тропиках куда быстрее, чем в наших широтах, скоро мы смогли достаточно хорошо разглядеть райских птиц. Они были величиной с галку. Каждый самец занимал в вершине токового дерева косо направленную ветвь, посылая оттуда свои призывные крики. Каждый старался произвести наилучшее впечатление. Для этого и служили лающие звуки, сопровождаемые хлопаньем трепещущих крыльев. Между прочим птицы общипывали те немногие листья, которые еще оставались на облюбованных ими ветвях Они не хотели, чтобы листья загораживали их или мешали танцу. Это и нам было на руку.

Внезапно птиц охватило бешеное возбуждение. Они стремительно забегали по своим веткам вверх - вниз, их красные перья метались, вспыхивая, словно пламя. В быстром темпе повторялись глубокие поклоны, сопровождаемые бурными трелями. Распушенные перья трепетали, словно листья осины на ветру. Простенькая коричневая самка опустилась на вершину дерева и немного испуганно разглядывала бушующих женихов. Нерешительность самки усилила рвение самцов. Снова и снова метались они по веткам, окутанные покрывалом сверкающих перьев. Снова и снова повторяли свои гротескные поклоны с расправленными крыльями. Призывные знаки следовали в ускоряющемся ритме. Всего в 15 метрах от нас токовал совсем молодой самец. Ему было года три, не больше, так как длинные украшающие перья вырастают у райских птиц лишь на четвертый год жизни, к началу полового созревания. В сравнении с прекрасными женихами "дебютант" выглядел общипанной вороной, и было забавно следить, с каким пылом и рвением подражал он движениям и призывным крикам взрослых самцов. Он уже овладел сложным брачным ритуалом, но не имея брачного наряда, не произвел на самку благоприятного впечатления. Право выбора супруга и тут предоставлено даме, и разумеется, решает дело мужская красота. Мы видели это очень хорошо. Приглядевшись несколько минут к женихам, самка- соскочила на ветку выбранного ею самца. Надо сказать, что наши вкусы совпали - это был самый элегантный петушок с самыми длинными и роскошными перьями. Дрожащий от возбуждения жених только и ждал свидетельства любви дамы. Она выразила ее, очень медленно и кокетливо приблизившись к нему и нежно коснувшись его клюва. И получила ответный "поцелуй" красавца-кавалера. Это было вступлением к брачному танцу. Счастливый избранник, покачиваясь, мелкими шажками семенил по ветке взад - вперед, не удаляясь от своей невесты больше чем на два метра и стремительно возвращаясь, чтобы снова "поцеловаться". Вдруг на ветку к тому же самцу спустилась вторая самка. Хотя рядом еще четыре самца страстно молили о благосклонности, она была столь очарована красотой самого нарядного петуха, что не обращала на других никакого внимания. Она попыталась оттеснить соперницу, сперва нежно, а потом прямо-таки злобно дергая приглянувшегося самца сзади за трепещущие перья. Однако красавец остался к ней совершенно равнодушен. Две-три минуты он еще танцевал перед самкой, которая первой его выбрала, а затем тут же, на месте тока, произошло спаривание.

Каждая райская птица так исполняет характерный для своего вида токовый танец, чтобы наилучшим образом показать украшающие перья. Чудная, или епанчовая, райская птица (Lophorina superba) растопыривает свои сверкающие зеленовато-синие перья на груди в блестящий щит. Серпохвост (Diphyllodes magnificus), напротив, привлекает самку к месту токи красотой расправленных на затылке перьев (справа).

Епанчовая райская птица (Lophorina superba)

Серпохвост (Diphyllodes magnificus)

Я в нескольких словах описал токование райских птиц, но это не означает, что нам повезло с первой попытки, и все, о чем я рассказал, мы сразу же сняли на кинопленку и записали на магнитную ленту. Действительность была иной. В то утро съемки мне вообще не удались, потому что небо, затянутое облаками, так и не прояснилось, к тому же моросил мелкий дождь. Джилльярд был прав, говоря; "Вам придется неделями выжидать в засидке, пока

Чудеса Кораллового моря

Остров Герон Большого Барьерного рифа построили крошечные животные - коралловые полипы - за немыслимо долгое время. Полоса белопенного прибоя окружает изумрудно-зеленый островок, одиноко лежащий среди синего моря.

Остров Герон Большого Барьерного рифа

Самые большие в природе сооружения строят крошечные животные. Их миллиарды, а для создания столь удивительных построек потребовались миллионы лет. Работа продолжается день за днем, год за годом. Она не остановится, пока существуют океаны, а началась, когда над Землей еще не летала ни одна птица. Речь идет о кораллах. Известно 2500 видов кораллов, которые объединены в две большие группы: рифообразующие и глубоководные*. Эти существа, различной формы и окраски, построили бесчисленные острова и горы, рифы и отмели.

* (Коралловые полипы относятся к типу кишечнополостных животных, их родственниками являются медузы. Класс коралловых полипов делят на две большие группы: шести- и восьми-лучевые. Глубоководные кораллы встречаются изредка в обеих группах. Рифообразующие кораллы относятся к отряду мадрепоровых кораллов из шести лучевых.)

Коралловые острова... Для многих из нас они олицетворяют романтику Южных морей. Стройные пальмы над залитым солнцем пляжем и гостеприимные островитяне, наслаждающиеся райской жизнью и свободой. Эти фантастические картины нарисовали писатели-путешественники XIX века. Действительность вплоть до новейших времен выглядела совсем иначе. Тех, кто плавал в этих местах, больше волновала не красота кораллового мира, а коварные рифы. Они были грозой для мореплавателей. На остроконечных рифах коралловых отмелей разбилось множество кораблей. Есть места, где ныряльщики находят в сумрачных глубинах один остов затонувшего судна возле другого. Обычно не было спасения и для команды. Кто уцелел после гибели судна, разбивался о коралловые рифы или погибал на голых островках от голода и жажды, бесследно исчезло немалое число шхун, фрегатов и даже больших парусников с сотнями людей на борту. Лишь с изобретением радара и эхолота стало возможно своевременно обнаруживать опасные подводные рифы.

Раз уж мы завели речь о кораллах, нельзя не вспомнить вновь имя великого Чарлза Дарвина. Во время кругосветного путешествия на "Бигле" в 1831 - 1836 годах молодой исследователь при посещении Галапагосских островов пришел к основополагающим выводам, перевернувшим впоследствии биологическую науку. Ненасытный инстинкт исследователя заставил его задуматься и о том, каким же образом выросли из моря коралловые острова Южных морей. До него ни одному ученому не удавалось дать, этому явлению четкого объяснения. Лишь Дарвин впервые разрешил загадку коралловых островов, да так, что последующие поколения ученых только дополняли его объяснения, не внося существенных изменений.

Коралловые острова образованы из содержащих соли кальция скелетов крошечных кишечнополостных животных- коралловых полипов. Эти существа, самостоятельно построившие свою прочную оболочку, объединяются в огромные колонии. Миллиарды, тысячи миллиардов накрепко привязанных к месту организмов живут в тесном соседстве друг с другом. Длинными подвижными ловчими щупальцами коралловые полипы захватывают проплывающую мимо пищу, в основном зоопланктон. Ядовитые стрекательные капсулы, расположенные на щупальцах, оглушают и удерживают добычу. Слой отмерших кораллов служит последующим поколениям основой, на которой они строят свои домики-тела. Так слой за слоем, ступенька за ступенькой растет коралловый риф, пока не поднимется к поверхности моря. А оказавшись вне воды, коралловые полипы погибают.

Когда летишь на самолете над коралловой отмелью у северовосточного побережья Австралии, отчетливо видно, что она поднимается над уровнем моря лишь в немногих местах. При отливе вода далеко отступает и отмель частично обнажается. Если кораллы слишком долго остаются на солнце, они погибают, а их скелетики превращаются в известняк.

Вид с самолета

Но ведь есть острова из кораллов, которые поднимаются над уровнем моря более чем на тысячу метров. Как это объяснить? Дарвин и тут нашел ответ.

Извержения подводных вулканов иногда выталкивали наверх коралловую отмель, как это случилось, например, при образовании Галапагосских островов, когда из глубин океана поднялись безжизненные клочки суши, где долгое время не было ни одной живой души. Чаще, однако, морское дно на дневной свет поднимали не внезапные движения земной коры, а медленные и очень длительные процессы поднятия суши. Не менее обычен, наверное, был и обратный процесс постепенного опускания морского дна. Я уже упоминал, что в свое время существовал, а затем ушел под воду сухопутный мост между Австралией и Восточной Азией. Это случилось прежде, чем природа создала высших млекопитающих. Целые континенты вроде легендарной Атлантиды, в прошлом бывшие цветущей сушей, опустились в морскую пучину.

Змеехвостка, или офиура, на коралловом обломке. Она, как и многие другие морские животные, застряла здесь при отливе. Скоро ее снова скроют волны прилива.

Змеехвостка, или офиура

Встречаются разные виды коралл

Кораллы могут быть любой формы и окраски. Они образуют бесконечно разнообразные колонии. Каждый полип любого вида рифообразующих кораллов строит за счет выделяющегося кальция домик, в котором он может спрятаться при опасности. В одной колонии живут многие сотни, тысячи, десятки тысяч животных. Они нуждаются в свете и хорошо чувствуют себя только в теплых водах. К строителям рифов принадлежат в первую очередь кораллы рода Асгорога, включающего около 250 видов, образующих колонии самой различной формы. Встречаются, например, оленьи рога, столы, книги, живые изгороди. Тонко разветвленные или толстые и массивные, плоские или похожие на лужайку в саду. Постройки пористых и ячеистых кораллов образуют единый блок. Они не ветвятся. Исключение из правила представляют грибовидные кораллы, так как они живут поодиночке и свободно лежат на дне. Каждый такой полип достигает необычайной для кораллов величины в 30 сантиметров.

Атоллы Южных морей, как правило, возникают в результате погружения вулканических островов. На круто уходящих в море склонах поселяются колонии живых кораллов, которые и образуют вдоль берегов рифы. Рифообразующие кораллы могут жить на глубине самое большее 50 метров, так как помимо пищи нуждаются в свете, а в сумрачных глубинах отсутствует и то, и другое. Если остров постепенно погружается в море и это происходит медленнее, чем нарастают кораллы, то в конце концов сохранится только кольцевидный риф, то есть коралловая отмель по краям прежнего острова. Туда же, где был сам остров, опять приходит море. Так возникают округлые лагуны со спокойной водой, со всех сторон окруженные коралловыми рифами. Постепенно волны прибоя пробивают в рифах дыры, разделяя кольцевой остров на части. Такая форма и называется атоллом. Бурение на атолле Эниветок показало, что окаменевшие коралловые массы уходят вглубь до 1500 метров, а на коралловых банках в Красном море - до 1200 метров*. Кроме атоллов, или кольцевидных рифов, выделяют еще береговые и барьер ные рифы. Береговые рифы окаймляют почти все побережья тропических морей. Дальше от берега кораллы строят барьерные рифы, отделенные от побережья широкими и глубокими проливами.

* (Достоверные остатки кораллов находят до глубин в 70 метров. На столько повысился уровень Мирового океана после таяния ледников периода оледенения Земли.)

Так как полипы погибают в воздушной среде, то достигнув поверхноти моря, коралловые отмели могут расти теперь толь ко вширь, но не вверх. Рифообразующие кораллы примерно 600 видов наиболее интенсивно размножаются и быстрее всего растут на глубине до 10 метров. Тридцатиметровых глубин достигает всего 3% дневного света, а такая малая освещенность ограничивает жизненные возможности кораллов. Кроме того, рифообразующие кораллы не живут в воде с температурой ниже 20 С, оптимальные температуры для них лежат в пре делах между 25 и 30°. Так что коралловые острова могут возникать только в тропических морях, куда не проникают холодные морские течения. Но есть и такие виды кораллов (они встречаются почти во всех морях), которые живут в темных глубинах. Лучи солнца никогда не падают на них, и условия их жизни совсем иные, но наш рассказ не о них.

То чего не знал Дарвин, так как в его время не было микроскопов с тысячекратным увеличением удалось открыть современным исследователям. Речь идет о симбиозе некоторых коралловых полипов с зооксантеллами. Эти одноклеточные шаровидные водоросли всю жизнь проводят во внутреннем слое полипа, в так называемой энтодерме. Без водорослей существование кораллов невозможно, и наоборот. Оба живых организма нуждаются друг в друге. Полип получает от крошечных но многочисленных зооксантелл кислород и углеводы. Кроме того, они усиливают обмен веществ полипа, содействуя таким путем образованию скелета. Полип в свою очередь поставляет зооксантеллам углекислый газ, азот, фосфор и определенные микроэлементы. Одноклеточные водоросли, как все растения, нуждаются хотя бы в проблесках солнечного света. Там, куда он не проникает, они погибают, а вслед за ними погибают и полипы. Для других коралловых полипов не известны отношения подобного рода, потому они и не зависят от уровня освещенности.

Весенние цветы в светящейся фарфоровой вазе - иначе не скажешь. Это морской анемон, поселившийся на коралловом блоке. Морские анемоны, а также роговые и мягкие кораллы принадлежат к обширной группе животных-цветов.

Весенние цветы в светящейся фарфоровой вазе

За редкими (и дорогостоящими*) исключениями, удивительно красивы лишь живые колонии рифообразующих кораллов. Мертвые обломки кораллов почти всегда серые, белые, желтоватые или бледно-розовые. Подобно тому как строится раковина у моллюска или кости у человека, скелет полипа образуется благодаря тому, что клетки его тела выделяют кальций. Размножаются кораллы как бесполым (почкованием и все большим разветвлением колонии), так и половым путем, в результате которого образуются крошечные личинки. Эти личинки, называемые планулами, активно или пассивно плавают в воде, пока не представится удобный случай прикрепиться к субстрату. Новая поросль кораллов возникает, если личинка попадает в благоприятные условия. Но прикрепление должно произойти уже через несколько дней, иначе планула погибнет. Каждый полип - самостоятельное животное, однако почти все виды кораллов могут развиваться лишь в тесной связи с многими тысячами и миллионами себе подобных.

* (Речь идет о благородных кораллах, из которых делают украшения.)

Темпы роста кораллов различны у разных видов и зависят от глубины й температуры воды. Поскольку обычно известно, когда утонуло то или иное судно, по обрастаниям на его остове можно установить, с какой скоростью растет тот или иной вид кораллов. Так, например, измерение Асrороrа, выросшего в форме круглого стола на остове затонувшего в 1944 году в Красном море транспортного судна, показало, что за год этот коралл увеличивается примерно на 6 сантиметров. Значительно медленнее растут массивные куполообразные кораллы рода Роritа. Отдельные полипы едва достигают миллиметра в диаметре. На одном квадратном сантиметре помещается 64 полипа, а на поверхности коралловой массы 5 метров в высоту и 6 метров в диаметре по расчетам должны жить 100 миллионов полипов! В среднем прирост любых рифообразующих кораллов и соответственно рифов составляет в год всего около 15 миллиметров.

Кому доведется при отливе бродить по обнажившейся коралловой банке, тот должен быть очень внимателен, чтобы не порезаться об острые словно ножи ветви кораллов. Ловчие щупальца полипов выделяют ядовитые вещества, которые, попав в ранку, могут стать источником инфекции. Очень плохи также шутки с бородавчаткой (вверху). Замаскировавшись среди коралловых обломков, она затаивается,поджидая проплывающую мимо добычу. На спине рыбы несколько шипов с ядовитыми железами. Нечаянное прикосновение к ней - и вы получите чрезвычайно болезненную опухоль.

Бородавчатковый коралл

Невозможно описать многообразие форм кораллов. Даже один и тот же вид встречается иногда в совершенно различных формах. Кусты и деревца, кубки и чаши, вееры, пластины, пальцы, курчавые головы, птичьи перья, моховые подушки, оленьи рога и кружева - каких только причудливых образований нет! Они сверкают и переливаются всеми цветами радуги. Даже знатоки кораллов не скажут, что видели все вариации. Живой слой коралловой банки* - не более чем тонкий покров на горе из скелетиков мертвых животных. Она состоит не только из окаменевших остатков бесчисленных поколений полипов, которые собственно образовали лишь сам остов этой горы. Промежутки между ветвями кораллов заполняют и скрепляют в единую массу раковины моллюсков, скелеты морских ежей, известковые скелеты водорослей и других отлагающих кальций мелких организмов.

* (Приподнятая часть морского дна, морская отмель.)

Штормы разбивают такие коралловые блоки, забрасывают их обломки на риф. Груды "мусора" растут и на протяжении долгих лет разбиваются в крошки или зернистый песок. Первыми новый остров заселяют ракообразные. На него опускаются морские птицы. Они приносят с экскрементами семена будущих растений. Прошли тысячи и сотни тысяч лет - и поверхность острова поднялась на несколько метров. Здесь уже лежат отмершие растения, помет птиц и трупы животных, всякие обломки и плавучие островки, принесенные с материка. Появилась почва слой перегноя, смогли поселиться кустарники и деревья, пальмы. Порою бури и тайфуны вновь уничтожали растительность и вcе опять начиналось сызнова. Чем выше над поверхностью моря вырастал остров тем меньше была опасность его уничтожения.

Достаточно маски и дыхательной трубки, чтобы заглянуть в чудный мир Кораллового моря. Красочные каменные сады начинаются сразу под поверхностью воды. В светлой, чистой и прозрачной как стекло воде легко просматриваются разнообразные морские животные. Среди ловчих щупалец анемона прекрасно чувствует себя клоун-амфиприон, надежно защищенный от врагов.

Достаточно маски и дыхательной трубки ....

Клоун-амфиприон

Там, где северо восточное побережье Австралии в течение многих миллионов лет погружалось в Тихий океан, трудились мириады кораллов Общая площадь морского дна (не глубже 50 метров), покрытая кораллами, занимает почти 200 000 квадратных километров. Здесь свободно уместилась бы вся Англия с Шотландией и Уэльсом. Небольшой ширины, в среднем около 100 километров, коралловая банка протянулась почти на 2200 километров. Крошечные животные - 40 000 особей вместе не потянут и полукилограмма - проделали колоссальную строительную работу

С баллонами сжатого воздуха за спиной мы ныряли на глубину до 50 метров вдоль круто уходящего вниз кораллового рифа. От уступа к уступу становилось все темнее. Постепенно менялась и картина вокруг. Чем глубже, тем меньше рыб, кораллов, морских растений. На глубине до 10 метров встречаются самые красивые обитатели рифа. Вот словно обмахивающаяся веером красная крылатка. Ее грудные и спинной плавники вытянуты в сверкающий длинный шлейф. Будто гигантская бабочка ослепительно прекрасная рыба то парит в воде, то "перепархивает" с места на место. Но и от этой красавицы надо держаться подальше: шипы ее спинного плавника ядовиты и прикосновение к ним вызывает резкую боль. Морские анемоны на грибовидном коралле.

Круто уходящий вниз коралловый риф

Красная крылатка

Морские анемоны на грибовидном коралле

Эта гигантская коралловая банка вдоль северо-восточного побережья Австралии получила название Большой Барьерный риф, так как всего в трех местах она прервана широкими проходами. Крошечными точками выступают над отмелью на поверхность моря около 200 островов. Когда пролетаешь над Большим Барьерным рифом на высоте 1000 метров, ясно видно, какая ничтожная часть коралловой массы покидает водную стихию. Каждый кусочек суши окружен в сотни раз большей площадью отмели. Так чиста и прозрачна вода над живыми кораллами, что линию раздела суши и моря можно определить лишь по белой пене прибоя. Смена цвета воды на темный .показывает, где начинается собственно океан, так как там отмель резко обрывается вглубь. От побережья Австралии по всей длине риф отделен глубоким морским проливом шириной в 60-80 километров. Не будь его - крупные суда не смогли бы попасть в порты материка.

Большой Барьерный риф принадлежит к сравнительно поздним открытиям в Южных морях. Правда, испанский мореплаватель Луис де Торрес еще в 1605 году открыл пролив (названный позднее его именем) между Австралией и Новой Гвинеей, а вместе с этим и северную оконечность Рифа. Но Торрес лишь сообщил, что из-за бесчисленных рифов и опасных течений это "самый скверный фарватер в мире". Капитан Кук, о котором мы уже упоминали, был человеком, не знавшим страха. К его многочисленным деяниям относится открытие и исследование восточного побережья Австралии На это он потратил почти год. 10 июня 1770 года судно и команда лишь чудом избежали гибели. Ночью "Индевор" на полном ходу наскочил на коралловый риф. Мачты полетели за борт. На счастье, пробоина оказалась заткнутой огромным коралловым обломком. Кук сумел кое-как довести поврежденное судно до материка, где его с большим трудом удалось отремонтировать. Виновника происшествия, но и спасителя - коралловый обломок - и сейчас можно видеть в Доме капитана Кука. Его разбили на части и в таком виде доставили в Мельбурн. О роковом Барьерном рифе исследователь не обмолвился ни словом, повторив лишь, что эта область для мореходства крайне опасна.

Так вышло, что долгое время никто не бывал в тех местах. И каботажное судоходство до начала нашего века ограничивалось немногими проверенными путями между материком и Рифом. Лишь в 1920 году гигантская коралловая банка была измерена и частично исследована учеными. Порой отшельники, бежавшие от шумного мира в поисках полного одиночества, десятилетиями жили на каком-нибудь островке. Аборигены, как известно, никогда не высаживались на острова. В конце прошлого столетия сюда пришли рыбаки, охотники на черепах и ловцы жемчуга, но они не основали ни одного значительного поселения. Так что, когда правительство Австралийского Союза решило объявить заповедным весь район Большого Барьерного рифа, ему не пришлось считаться с интересами частных лиц. Если учи-Tbibv гь всю площадь коралловой отмели, то окажется, что равной ей нет в мире, но более 99% ее скрыто под морскими волнами.

Как только на плоском острове из кораллового известняка образуется первый слой гумуса, создана почва для кустарника и леса. Откуда-то ветер и волны принесли и выбросили на сушу кокосовый орех. Под теплыми лучами солнца он пророс, его корни нашли прочную опору. Вот и потянулась к солнцу будущая пальма - хороший пример того, как на коралловых островах поселяется лес.

Кокосовый орех

Будующая пальма

Лишь в последнее время особую прелесть коралловых островов оценили туристы. Число их неуклонно растет. Тот, кому удалось проникнуться красотой, удивительным богатством форм и красок, непередаваемой сменой настроений Кораллового моря, кто узнал своеобразный мир животных и растений крошечных коралловых островов, вряд ли еще где-нибудь в мире найдет уголок, который так же бы ему полюбился. Но только 7 из 200 островов дают приют гостям. Остальные сохраняют полное уединение, а действующие законы гарантируют и впредь неизменность естественных условий.

Мир кораллового рифа куда богаче и оживленнее под водой, нежели наверху. Все, что там плавает и ползает, копошится и процветает; независимо от уровня развития и несмотря на безграничность дифференциации, составляет единое сообщество. Кто-то пожирает других и сам становится добычей того, кто высасывает жизнь из чужого тела. Мелкие рыбешки цепляются за более крупных или находят убежище среди ветвей кораллов. Не всегда известна причина, но нередко более вооруженные организмы щадят существа беззащитные (правда, только строго определенные), и те спешат укрыться в их близости, спасаясь от врагов. Фантастические расцветки и причудливые формы, куда ни глянь! Ботанические и зоологические сады под водой, да и только! Темные долины и глубокие пещеры, тропические джунгли в горах из коралловых известняков, Стаи немыслимо пестрых рыб снуют во всех направлениях. Они охотятся и на них охотятся. Быстрые, как торпеды, акулы; скаты, широкие, словно развевающиеся ковры огромные, будто овальные столы, морские черепахи. И кораллы... кораллы., кораллы... Всей жизни не хватит, чтобы завершить полное изучение Барьерного рифа

Достаточно побродить во время отлива, чтобы заглянуть в этот сказочный мир Каждый ваш шаг вызывает суету среди всякой мелюзги. В оставшихся после отлива лужицах кишат рачки и крабы, морские звезды, моллюски и рыбешки. Разноцветные кораллы словно цветочные клумбы, словно цветущий луг. Настоящие волшебные сады из "Тысячи и одной ночи"!

Мы погружались в мир, над которым всегда гуляют волны. С камерами для подводных съемок мы спускались в долины, ущелья и пещеры коралловых гор. Я вел съемки в освещенной зоне на глубине до 20-30 метров, а Георг Тайлакер, опытный ныряльщик, отваживался нырять на глубину до 50 метров - только затем, чтобы посмотреть и подивиться тому, что там живет и движется. Того, кто стремится еще дальше вниз, подстерегает опасность "глубинного опьянения" - путаются мысли, наступает резкая слабость, что приводит к обмороку, а часто и к смерти. Мы подвешивали за спину баллоны со сжатым воздухом, надевали на ноги ласты, а лицо закрывали маской с прочным стеклом. Свинцовый пояс вокруг талии уменьшал нашу плавучесть. Иначе нас выбросило бы на поверхность, словно пробку. Запаса воздуха в баллонах хватало почти на час. Но чем глубже и на больший срок погружаешься, тем раньше нужно начинать подъем. По пути наверх необходимо делать остановки, чтобы организм постепенно приспособился к понижению давления.

Работать на малых глубинах проще с дыхательной трубкой (шноркелем): воздух поступает тогда через шланг с поверхности, аппаратура почти ничего не весит и ныряльщик может двигаться куда свободнее. Для длительных погружений и в тропических морях, безусловно, необходимы специальные утепленные костюмы. Даже если температура воды всего на 10 градусов ниже температуры тела, ныряльщик скоро замерзает и может заболеть. Нашим оружием против акул и на случай неожиданных опасных встреч были, как и при нырянии в водах у Галапагосских островов, полутораметровые палки с железным острием на конце. На каждом этаже по дороге в глубь моря свой мир.

Растительность появляется на внутренней стороне кораллового рифа, где ее росту не мешает сильный прибой. По краю защищенной илистой бухты поселились мангры. Пионеры леса - панданусы. Им не вредит, если во время прилива корни их омываются морской водой. Из плодов пандануса полинезийцы готовят нечто похожее на тесто. Где нет кокосовых пальм, человек может длительное время прожить только за счет панданусов.

Пионеры леса - панданусы

До 10 метров невероятное разноцветье и изобилие всевозможных кораллов. Каменные сады, богато украшенные морскими анемонами. В кристально чистой воде парят медузы. Все пронизано дневным светом. В следующей зоне, примерно до 20 метров, мы окунались в полутьму, а уже на глубине 30 метров попадали в мир теней. Колонии кораллов становились редкими и уменьшались в размерах. На глубине 40 метров они попадались еще реже, а глубже их можно было найти лишь после основательных поисков. Попытки снимать там, внизу, были бессмысленны - мы едва различали окружающее.

Нас ожидали волнующие встречи с любопытными акулами и гигантскими скатами, с прекрасными крылатками, вооруженными ядовитыми иглами, и не менее ядовитыми бородавчатками. Но лишь однажды моей жизни угрожала непосредственная опасность, причем по моей же собственной вине. Одев свинцовый пояс, я опустился на пятиметровую глубину между кораллами, чтобы приучить к своему присутствию клоуна-амфиприона. Сначала я почти не двигался, а потом попробовал с кратчайшего расстояния снять на пленку этого пестрого обитателя моря, спрятавшегося в засаде под прикрытием многочисленных щупалец своего "сожителя". Увлекшись, я совсем забыл про время. Воздушные баллоны опустели, и внезапно я начал задыхаться. Оставив камеру, я как можно быстрее всплыл наверх и, судорожно хватая ртом воздух, сорвал с лица маску. Но из-за ветра вместо воздуха наглотался соленой воды. Страх сковал меня, я даже не сообразил сбросить свинцовый пояс, да и стальные баллоны тянули вниз. Я едва мог приподнять над водой голову. Раз за разом в легкие вместо воздуха попадала соленая вода. Еще чуть-чуть - и я наверняка захлебнулся бы, но, к счастью, Тайлакер заметил мое отчаянное положение. Он быстро подгреб и втащил меня в лодчонку, плясавшую на волнах. По-видимому, и при нырянии с баллонами следует одевать на шею шноркель. Тогда дыхание на поверхности даже при волнении на море не составит труда.

Олуши и тропические морские крачки способствуют закладке светлых лесов пизонии (Pisonia). Оболочки плодов пизонии снабжены клейкими крючочками и легко прилипают к перьям птиц. Если плодов немного, вреда от них нет. Клей высохнет, плод снова упадет на землю и пустит корни. Вполне возможно, что из него разовьется новое молодое деревце. Но если крачка прикоснется к целому зонтику плодов пизонии, да еще искупается в горячем песке на пляже, у нее могут склеиться крылья. Такую птицу ждет печальная участь: она погибнет от голода или станет легкой добычей крыс. Лес, который крачки сами же и посадили, оказывается для многих из них роковым. Я помог нескольким птицам, попавшим в такое безнадежное положение.

Крачка

Пизония (Pisonia)

Крачки способствуют закладке светлых лесов пизонии

Спасение птицы

После моря - суша. Я уже говорил, что это крошечные, едва выступающие из воды пятна. Одни настолько плоские, что при высоком приливе скрываются под волнами. На другие штормы и прибой набросали множество обломков кораллов и частично уже размололи их в известковый песок. Сейчас как раз к месту рассказать о "том, как заселяется "юный" коралловый островок. Из семян, принесенных волнами или с пометом птиц, развивается поначалу очень скудная растительность. Наверное, это злаки вроде колосняка наших северных островов. Затем появляются низкие растрепанные ветром кустарники. Чем дребнее суша на коралловой основе, тем гуще и выше растительность. На острове Герои, например, растут уже леса кокосовых пальм, панданусов с их корнями-ходулями и пизоний. В защищенных от ветра бухтах острова бурно разрослись влажные заросли тропических джунглей. Старые острова с пышной растительностью понемногу растут вверх, поднимаясь над поверхностью моря благодаря остаткам отмерших деревьев, корней, стволов, опавшей листвы.

Барьерный риф отчетливо показывает, как сначала голые известковые площадки превращаются в зеленые, покрытые лесами острова. Правда, необходимо отметить, что перед австралийским побережьем и даже в Барьерном рифе встречаются острова, поднимающиеся из моря на высоту до 500 метров. Они не имеют никакого отношения к деятельности кораллов. Это остатки погрузившихся гор, когда-то связанных с материком.

Даже на самых безжизненных коралловых островках встречаются морские птицы. Там, где нет четвероногих врагов, они находят идеальные условия для гнездования. После них появляются другие птицы-. Они размножаются на островах, находя достаточно пищи на деревьях и кустарниках - ветер занес с материка насекомых. На* всяких обломках и плавучих островках приплыли сюда многие другие мелкие животные. С потерпевших крушение кораблей сумели спастись и добрались до берега крысы. Они тоже прижились и размножились здесь. Вред, который они причиняют, прежде всего наземно гнездящимся птицам, иногда просто катастрофический.

В заиленных мангровых бухтах живут пучеглазые илистые прыгуны. Это не лягушки, а рыбы с полуназемным образом жизни: они прыгают по суше, опираясь на грудные плавники, и охотятся за мелкими рачками, крабами и мокрицами. Чтобы достать насекомых, прыгуны довольно высоко взбираются по корням и ветвям мангров. При этом удивительное животное дышит жабрами, как настоящая рыба, и, следовательно, должно периодически возвращаться в воду*. Мы видели и сняли на пленку, как рыбы прыгали к маленьким лужицам и совали в них головы, словно хотели утолить нестерпимую жажду. На самом деле, они накачивали воду к жабрам.

* (Помимо жаберного дыхания илистые прыгуны могут усваивать кислород непосредственно из атмосферного воздуха через кожу и специальным наджаберным органом дыхания.)

Пучеглазый илистый прыгун

Наперегонки со смертью

Ночь спускается над Коралловым морем. Казалось бы, какой покой и тишина. Не тут-то было! Теплые ночи наполнены шумной жизнью. Глубоко под землей в самостоятельно выкопанных норах гнездятся тысячи и тысячи буревесников, которых днем редко увидишь. Они покидают остров лишь под покровом ночи, чтобы накормить птенцов, дожидающихся в подземных жилищах. ночной гомон буревесников, их странный визг - одно из ярких впечатлений от посещения Большого Барьерного рифа.

Ночь спускается над Коралловым морем

Огромные морские черепахи не постоянные жители коралловых островов, но их регулярные гости. С октября по февраль по ночам эти ловкие в воде пресмыкающиеся неуклюже выбираются на сушу, чтобы отложить яйца в яму, которого они выкапывают сами. Всего на островах Большого Барьерного рифа встречается три вида морских черепах: зеленая черепаха () Chelonia mydas), бисса или настоящая каретта (Eretmochelys imbricata), и логгерхед, или ложная каретта (Caretta caretta)*. Зеленая морская черепаха длиной до 1,2 метра и весом в несколько центнеров - самое крупное животное Барьерного рифа. Зеленых черепах из-за вкусного мяса раньше добывали в огромных количествах. И в результате произошло примерно то же, что и на Галапагосских островах, где на краю гибели оказались гигантские наземные черепахи. Только цель была несколько иной. Морские черепахи Барьерного рифа не использовались в качестве живого провианта для судовых команд. На них охотились с маленьких рыбачьих ботов и продавали гурманам в городах Австралии. Каретта служила еще, кроме того, "поставщиком" когда-то очень популярного и дорогого "черепахового рога". Опасность уничтожения этого вида возникла много раньше, чем для галапагосских черепах. Сейчас охота на морских черепах запрещена, на Барьерном рифе их преследование прекратилось уже более 30 лет назад.

* (Название caretta происходит от слова "карей", означающее роговые пластинки, "черепаховый рог". Щитки панциря логгерхеда для поделок непригодны.)

Морская черепаха вышла на сушу для откладывания яиц. Она поглощена рытьем ямы. Люди и свет прожектора не мешают ей.

Морская черепаха вышла на сушу для откладывания яиц

Лучшим местом для наблюдения на суше за черепахами был остров Герон. Этот лесистый островок столь мал, что его можно обойти за час. Искать черепах было легко. Гиганты оставляют за собой глубокие широкие борозды, как будто сквозь заросли ломился гусеничный автомобиль.

Земляные работы - дело очень утомительное. Отдувающаяся черепаха вынуждена то и дело отдыхать. Когда яма, наконец, готова, нужно еще выкопать в ней камеру для яиц. Для этой работы служат только задние ласты.

Земляные работы утомляют

Черепаха работа только задними лапами

Вот круглые яйца уже в гнездовой камере. В одной кладке их бывает до 50 штук. Однако черепаха может откладывать яйца несколько раз в год.

Круглые яйца уже в гнездовой камере

Мы доставили на остров осветительную аппаратуру, чтобы заснять весь процесс откладывания яиц. Как ни странно, животным нисколько не мешали яркий свет, голоса людей, само наше присутствие. Это очень облегчало съемки. Инстинкт и вообще все чувства и помыслы спрятанных под панцирем рептилий, казалось, были направлены только на то, чтобы справиться с проблемой продолжения рода Никакая воображаемая или действительная опасность не могла остановить самку черепахи. Шаг за шагом сопровождали мы животное с камерой и прожектором на его трудном пути по суше. Черепаху можно было даже потрогать рукой. И никакой реакции с ее стороны. Чтобы даже высокий прилив не смог добраться до ямки с яйцами, черепахи откладывают их обычно на расстоянии 40-50 метров от берега. Они целеустремленно ползут через коралловые обломки и с трудом протискиваются сквозь густые заросли. Песчаное, днем освещаемое солнцем место черепаха всегда сумеет найти. Может быть, она сама много лет назад вылупилась там из яйца, а может надежный инстинкт ведет отдувающегося колосса к нужному месту.

После короткого отдыха сразу же началась работа. Черепаха копала, а мы стояли рядом, трещала камера и светил прожектор. Для черепахи это не имело никакого значения. Все четыре ласта двигались как весла, постепенно выкапывая в песке яму. Примерно через каждые десять минут следовала пауза, и мы ясно слышали, как черепаха со стоном вздыхала. Наконец, яма стала так глубока, что вся черепаха скрылась в ней. Но оказывается, работа еще не была закончена. Теперь в яме предстояло соорудить камеру для яиц. Но делалось это другим способом: только задними ластами. Чтобы рыхлый песок не осыпался с краев ямы, пыхтящая черепаха придавливала его передними ластами. Наконец, и эта работа, выполнявшаяся с усердием и прерывавшаяся только для отдыха, была закончена. Верхняя часть панциря черепахи приподнялась над краем ямы, а задняя часть тела опустилась еще глубже над яйцевой камерой. Желтые, покрытые пергаментообразной оболочкой яйца скатывались вниз. Прошло еще около получаса.

Морские черепахи передвигаются по суше с большим трудом. Может случиться, что поднимаясь на какой-нибудь бугор, черепаха перевернется на спину. Не всегда при этом ей удается выправить положение, и тогда животное обречено. Этой черепахе мы смогли помочь.

Морские черепахи передвигаются по суше с большим трудом

Черепаха сразу же засыпала яму, и теперь было незаметно, где лежит будущее потомство. Отныне все материнские заботы были выполнены. Быстро, насколько возможно для изнуренной черепахи, она поспешила назад, в спасительное море.

Новые исследования показали, что в период откладывания яиц самки выходят на берег несколько раз. Всего каждая из них откладывает от 50 до 200 яиц. Как все пресмыкающиеся, черепахи не заботятся о своем потомстве. Зародыши развиваются в песке, прогретом солнечными лучами, в течение девяти-десяти недель. Как и цыплята сорных кур, вылупившиеся черепашки стремятся быстрее покинуть "гнездо". Со всей скоростью, на какую способны их крошечные ласты, они пробиваются сквозь полуметровую толщу песка на поверхность. Врожденное чувство ориентации подсказывает им кратчайший путь к морю. Это минуты крайней опасности, так как, тоже повинуясь инстинкту, морские птицы днем, а крабы ночью собираются на островах в ожидании богатой и легкой добычи. Они набрасываются на еще мягких крошечных черепашек, и прорваться сквозь строй хищников удается немногим. Если бы природа не позаботилась о столь большом числе детенышей в одной кладке, сохранение вида было бы невозможным. Едва ли десятая часть молоди попадет в родную стихию и проживет на свете дольше часа. А в воде снуют хищные рыбы, которые также без труда истребляют маленьких черепах. Лишь когда твердый панцирь надежно защитит подросших животных, кончаются подстерегавшие их со всех сторон опасности. Считают, что до этого времени доживают всего 2-3% вылупившихся черепах.

Черепаха, безмерно измученная тяжелой работой по выкапыванию ямы. Утомление ясно написано на ее "лице". Яйца покоятся в камере, яма снова засыпана песком. Мать выполнила свой долг, предоставив выведение потомства из яиц лучам солнца, прогревающего песок. Тяжкая работа на суше окончена. Морская черепаха возвращается назад в свою привычную стихию.

Утомление

Мать выполнила свой долг...

Возвращение в привычную стихию

Уже 100 миллионов лет, а может быть, и дольше приходят морские черепахи размножаться на тропические острова. Для взрослых животных смертельная опасность появилась лишь с открытием островов европейцами, в особенности когда началась усиленная охота за черепахами и яйцами, что случилось в середине прошлого века. На многих тропических островах и побережьях черепах истребили начисто. На Барьерном рифе столь печальная участь их миновала. Организацией Саribbean Conservation Corporation разработан метод, как хотя бы здесь сохранить черепах и по возможности вновь расширить область их распространения. Песчаные ямы, куда отложены яйца, накрывают проволочной сетью и собирают молодых черепах, как только они вылупятся. Затем самолетами их переправляют в специально охраняемые районы и выпускают в море у берега. Так черепашки избегают значительной части своих многочисленных естественных врагов. И позднее человек также оберегает тех, кто остается в заповедной зоне. Оценить успех подобных мероприятий предстоит в будущем, но я уверен, что это правильный путь, на котором легче добиться сохранения бронированных морских гигантов.

Безоружны и беззащитны молодые черепашки, вылупившиеся из яиц в песчаной яме. Их подстерегают бесчисленные враги. Немногие попадут в воду.

Вылупившиеся черепаха

Попытка добраться до воды

Бесчисленные враги...

Не многие доберуться до воды...

Так малы морские черепахи при своем появлении на свет. Брать в руки их надо очень осторожно, поскольку твердого панциря у этих крошек еще нет.

Твердого панцыря у маленьких морских черепах еще нет

Литература

Ardrey R., The Territorial Imperative, London, 1967.

Austin O. L., Die Vogel der Welt, Mtinchen, 1963.

Baltin S., Faust J., Faust R., Beobachtungen tiber die Entwicklung von Alecture lathami (Talegallahuhn) bei naturlich und ktinst-lich gebrtiteten Eiern, Naturwissenschaften, Jahrgang 52 (1965), 218.

Barnett L., Die Wunder des Lebens, Mtinchen, 1960.

Barnett L., Die Welt in der wir leben, Mtinchen, 1968.

Beebe W., Galapagos, Worlds End, New York, 1924.

Blomberg R., Solche Tiere gibt es, Hannover, 1957.

Brogersma L. D., Venema G. F., Das weiBe Herz von Neu-Guinea, Berlin, 1961.

Chisholm A. H., Bird Wonders of Australia, Sydney, 1958.

Chisholm A. Н., The Romance of the Lyrebird, Sydney, 1960.

Dakin W. J., The Great Barrier Reef, Sydney, 1963.

Дарвин Ч., Происхождение видов, М., Сельхозгиз, 1952.

Дарвин Ч., Путешествие натуралиста вокруг света на корабле "Бигль", М., "Мысль", 1976.

Эйбль-Эйбесфельдт И., Зачарованные острова, Галапагосы, М., "Прогресс", 1971.

Эйбль-Эйбесфельдт И., В царстве тысячи атоллов, М.,"Мысль", 1973.

Eibl-Eibesfeldt I., GrundriB der vergleichenden Verhaltensforschung, Mtinchen, 1967.

Fleay D., We breed the Platypus, Melbourne, 1944.

Fleay D., Living with Animals, Melbourne, 1961. Frith H. J., The Mallee-Fowl, Sydney, 1962.

Gerlach S. A., Uber das tropische Korallenriff als Lebensraum, Verhandlungen der Deutschen Zoologischen Gesellschaft, Mtinster, 1959, 356-363.

Гржимек Б., Гржимек M., Серенгети не должен умереть, М., "Мысль", 1968. Гржимек Б., Австралийские этюды, М., "Мысль", 1971.

Hass Н., Wir kommen aus dem Meer, Berlin, 1957.

Kolar K., Australien neu entdeckt, Mtinchen, 1970.

Lack D., Darwins Finches, Cambridge, 1947.

Life Nature Library, Australia, New York, 1964.

Lorenz K., Das sogenannte Bose, Wien, 1963.

Лоренц К., Кольцо царя Соломона, М., "Знание", 1970.

Marshall A. J, Bower-Birds, Oxford, 1954. Melville H., The Encantadas or the Enchanted Islands, Burlingame, Calif, 1940.

Scheer G., Die Vernichtung der Tierwelt durch den Menschen,

Schriftenreihe der Naturschutzstelle Darmstadt, 1958.

Scheer G., Der Lebensraum der Riffkorallen, Berichte des Naturwissenschaftlichen Vereins, Darmstadt, 1959/60.

Scott P., Scott Ph., Faraway Look, London, 1960.

Sielmann Н., Das Jahr mit den Spechten, Berlin, 1958.

Sielmann H., Herrscher des Urwalds, Berlin, 1962.

Simpson C, Plums and Arrows, Inside New Guinea, London, 1963.

Stresemann E., Die Entwicklung der Ornithologie von Aristoteles bis zur Gegenwart, Aachen, 1951.

Stresemann E., Entdeckungsgeschichte der Paradiesvogel, Journal ftir Ornithologie, Bd. 95, 1964, 263-291.

Tinbergen N., Instinktlehre, Berlin, 1952.

Тинберген Н., Поведение животных, М., "Мир", 1978.

Wendt H., Auf Noahs Spuren, Berlin, 1956.

Wittmer M., Postlagernd Floreana, Frankfurt, 1959.

В стране драконов и сказочных птиц

Известный западногерманский кинооператор-анималист рассказывает о своих полных приключений путешествиях, раскрывая перед читателем удивительный мир животных Галапагосских островов, Новой Гвинеи, Австралии и Большого Барьерного рифа. Книга превосходно иллюстрирована уникальными фотографиями. Рассчитана на самый широкий круг люби•О книге

•От переводчика

•Предисловие

•В царстве драконов

oПо следам Дарвина

•На стволе дерева к Галапагосам

•Первобытный мир на вулкане

•Приключения под водой

•Птица применяет орудия труда

•Брачные ритуалы альбатросов и фрегатов

•Птицы и рыбы холодного течения

oУ рыбаков Манты

•Крашеные индейцы

oЖивое прошлое

oЯйцекладущие - первые млекопитающие

oИнкубатор изобрели птицы

•Удивительные птицы пятого континента

o"Приди ко мне в беседку любви!"

•Таинственная Новая Гвинея

oСамая трудная экспедиция

•Чудеса Кораллового моря

oНаперегонки со смертью

•Литература телей природы, но представляет интерес и для специалистов-биологов.

Источник:Зильман Х. 'В стране драконов и сказочных птиц' - Москва: Мир, 1979 - с.190 ил

Вниманию читателей!

В 1978 году редакция научно-популярной литературы издательства «Мир»выпустила первую книгу из серии «Дикая манящая природа»

Хайнц Зильман

МОЙ ПУТЬ к животным

Оглавление

Предисловие

От переводчика

В царстве драконов

По следам Дарвина

На стволе дерева к Галапагосам

Первобытный мир на вулкане

Приключения под водой

Птица применяет орудия труда

Брачные ритуалы альбатросов и фрегатов

Птицы и рыбы холодного течения

У рыбаков Манты

Крашеные индейцы

В сказочной стране

Дети в кармане

Живое прошлое

Удивительные птицы пятого континента

"Приди ко мне в беседку любви!"

Таинственная Новая Гвинея

Чудеса Кораллового моря

Наперегонки со смертью

Литература

В стране драконов и сказочных птиц Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg