«Неугомонный Носир»

Было знойное летнее утро. Но я не обращал внимания на жару. Подвязав по-взрослому лоб отцовским поясным платком, я вскапывал нашу бахчу. В полдень закончил работу и, подняв кетмень на плечо, не спеша зашагал к дому.

Двор у нас просторный. Он обнесён широким глинобитным забором с двухстворчатыми воротами. Порог у ворот такой высокий, что доходит человеку чуть ли не до колен. Посреди двора — дом с длинной террасой. Перед домом растёт карагач. Дерево ещё молодое и поэтому даёт мало тени, но крона у него круглая, как шар. Под карагачем — суфа[1].

Когда жара спадает, мы собираемся здесь всей семьёй ужинать. Карагач и суфа украшают наш двор.

В глубине двора я посадил тыквы. Посмотрели бы вы, какие великанши выросли!

…Я оставил кетмень под карагачем, а сам уселся на суфу. Только снял платок и вытер со лба пот, как во двор вошла мама с Акбаром на руках. Мама возвращалась из колхоза, а братишка — из колхозных ясель. Сестрёнка моя, Ханифа, завидев маму, бросилась готовить чай. А я взял Акбара и понёс его в дом, посадил братишку на ковёр и легонько пощекотал. Малыш залился весёлым смехом.

Акбару всего полтора года, а шалит он, словно трёхлетний, никого и ничего не боится. Стоит только подойти к нему, как он уже протягивает ручонки. И улыбается. А если упадёт, то раскричится на весь дом. Месяц назад братишка начал лопотать: «Па-па, ма-ма, дай-дай». Возиться с ним — одно удовольствие! Вот и сейчас я так увлёкся, что даже не заметил, как пришёл отец.

Акбар отвёл от меня сияющие глаза и пролепетал: «Па-па, па-па». Я оставил малыша, поднялся с ковра и поздоровался с отцом. Отец мне не ответил. Он и на Акбара-то посмотрел искоса. У него, видно, было плохое настроение.

Акбар полз по полу, радостно повторяя: «Папа, па-па». Отец нехотя посадил Акбара на колени. Разгладив давно не стриженные седоватые усы и бороду, поцеловал сынишку. Затем он словно забыл о малыше и уставился долгим неподвижным взглядом в одну точку. «Видно, на ферме что-нибудь случилось», — подумал я. Но спросить об этом у отца не осмелился.

Мама в это время расстелила полосатую скатерть — дастархон — и выложила хлеб. Ханифа принесла абрикосы в белой с цветочками миске. Край миски был отбит (конечно же, это Акбар виноват!).