В элегической поэзии Одоевского есть и звуки бурные, сладострастные. Он в отрывке «Чалма» поет одалиску и не пускает ее от себя («я шербет не допил твой»), и одалиска жалеет его, христианина, – жалеет потому, что, когда он умрет, его бесплотный дух взлетит «на пустые небеса»:
Скучной жизни, бесконечной, Не утешит девы вечной Вечно юная краса!Нет царства небесного, и пусты небеса без гурии. Но конечно, это лишь эпизод в творчестве Одоевского; а по сути своей оно имеет такой же благостный и религиозный характер («манит, как жизни цель, отрадный Спасов крест»), какой отличает и поэзию его соузника Рылеева.
Как у последнего, в стихотворениях Одоевского есть много патриотизма и даже панславизма, который ему, поэту, грезился в виде хоровода славянских дев (так ненормально, что славянские девушки поют розно, поют не в голос единый несходные песни); и странно вспоминать, что мятежником написаны все эти стихи, посвященные «солнышку-царю» или «торжеству брака Грузии с русским царством», над которым властвует «железная рука», или звучная, мажорная ода «на приезд в Сибирь наследника цесаревича», которого такими словами приветствует наш простивший и покаявшийся поэт:
Надежда северной державы! Лавр полуночного венца! Цвети под сенью русской славы Достойным первенцем отца!Декабрист поет хвалу достойному первенцу Николая! Декабрист говорит, что еще «не совершен возвышенный урок самодержавия»! Впрочем, здесь, среди другого скрывается и присущая многим декабристам романтика царя и власти. Кроме того, если он и говорит про сибиряков и себя:
Комментарии к книге «Александр Одоевский», Юлий Исаевич Айхенвальд
Всего 0 комментариев