«План Сталина: Борьба за войну и против политики мира. 1927–1946. Книга 1. Как начать мировую войну»

План Сталина: Борьба за войну и против политики мира. 1927–1946. Книга 1. Как начать мировую войну (fb2) - План Сталина: Борьба за войну и против политики мира. 1927–1946. Книга 1. Как начать мировую войну [calibre 3.46.0] 2617K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Альберт Зейдель

План Сталина:

Борьба за войну и против политики мира.

1927–1946.

Книга 1

Альберт Зейдель

Н

© INPUTMAX Ltd, 2016

 

 

Struggle for war against peace policy.

Stalin’s Plan.

1927-1946

Albert Seidel

PO BOX 118

Ingleside, Ontario

Canada, K0C1M0

Copyright © 2016, by INPUTMAX Ltd.

Registration № 1121073

All rights reserved. This book or any portion thereof may not be reproduced or used in any manner whatsoever without the express written permission of the publisher except for the use of brief quotations in a book review or scholarly journal.

Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя Inputmax Ltd.

First Printing: 2016

ISBN 978-0-9947763-0-3

E-mail: info@inputmax.com

Предисловие автора

Еще одна книга о войне и о Сталине! Сколько их уже лежит на полках каждого книжного магазина! Что еще нового можно сказать на эту тему? Может, автор имел доступ к секретам КГБ или Третьего Рейха? Или, может быть, он обнаружил сенсационные документы в глубинах секретных архивов о войне?

Нет, доступа не имел, документов не обнаружил. Однако дело заключается в том, что книг много, а ответа на самые простые вопросы, такие как: в чем была причина войны, кто в ответе за ее начало, кто в ответе за те преступления, которые она принесла, — так и нет. Конечно, читатель может возразить, что это все хорошо известно: во всем виноват Гитлер. Конечно, вина Гитлера и Германии несомненна и хорошо известна. Это верно. Однако далеко не все преступления были связаны с Гитлером. Кто вместе с Гитлером в 1939 году начал Вторую мировую войну, напав на Польшу, а затем поделил с ним ее территорию? Кто затем напал на Финляндию и захватил часть ее территории? А кто аннексировал Литву, Латвию, Эстонию и часть территории Румынии? А кто в Катыни расстрелял пленных польских офицеров, совершив тягчайшее военное преступление? Ответ на все эти вопросы также известен. Ответственность за эти преступления лежит на СССР и Сталине. Но что же случилось в конце войны? Гитлер был совершенно справедливо осужден, а Сталин оказался на Нюрнбергском Военном Трибунале не на скамье подсудимых рядом с Гитлером, а в числе обвинителей! Более того, в результате войны СССР стал постоянным членом Совета Безопасности ООН с правом вето и получил право определять устройство мира! Как же это произошло?

И на этот вопрос ответ тоже известен. Гитлер напал на СССР. Это событие и превратило СССР — союзника Германии в СССР — жертву агрессии Германии. И тут начинаются вопросы без ответов.

Зачем же Гитлер напал на СССР? Гитлер в то время вел полномасштабную войну с Англией и близкого конца войны не просматривалось. При этом СССР фактически выступал союзником Германии: Гитлер приглашал в 1940 году Сталина присоединиться к союзу стран «оси». И хотя этот союз не состоялся, но СССР строго выполнял свои экономические обязательства и снабжал воюющего с Великобританией Гитлера стратегическим сырьем. Если верить официальной историографии, которая утверждает, что Сталин стремился к миру с Германией, то получается, что с востока для Германии угрозы не было: Япония была ее союзником, а с СССР у Германии был договор о дружбе. Это означает, что Гитлеру ничто не мешало продолжать войну с Великобританией до победы. Только после этой победы вопрос о войне против СССР приобретал хоть какой-то смысл. Но Гитлер напал на дружественный СССР, а войну с Великобританией отложил на будущее. Почему? Правильно ли трактует историография отношения Сталина и Гитлера в 1939–41 годах?

Почему Сталин игнорировал все предупреждения о том, что Гитлер собирается напасть на СССР? Можно ли считать, что нападение, о котором его предупреждали со всех сторон, было для него неожиданным?

Поведение Гитлера и Сталина перед нападением и в момент нападения напоминает поведение сумасшедших. Оно не поддается логическому объяснению!

С одной стороны, странное Сообщение ТАСС от 13 июня 1941 года, где Сталин объявил, что в отношениях Германии и СССР нет никаких проблем, а тот, кто думает иначе, является врагом народа. В этом же «странном» ключе были составлены и первые Директивы армии в связи с нападением Гитлера на СССР. Не поддаваться на провокации! Как это надо понимать, когда против тебя идет полномасштабная агрессия?

С другой стороны, Гитлер, имея всего 3000 танков, нападает на гигантскую страну с мощнейшей сухопутной армией, у которой только вблизи западной границы было сосредоточено в четыре раза большее количество танков! На что же он рассчитывал?

Но сумасшествие продолжалось! Оказалось, что расчет Гитлера был оправдан! Грозная Красная Армия, о мощи которой слагались песни и на вооружение которой страна тратила все свои силы на протяжении 15 довоенных лет, потерпела сокрушительное поражение и всего за несколько месяцев отступила до самой Москвы! Только в плен к немцам попало около 4 миллионов военнослужащих!

Дала ли историография адекватный ответ на вопрос, как объяснить действия сторон в этот период и обескураживающие результаты начала войны? Несмотря на обилие книг о войне, такого ответа нет. Но это означает, что у историков нет понимания того, что случилось в ключевой момент всей Второй мировой войны! Без такого понимания невозможно говорить о том, что преступления Второй мировой войны до конца раскрыты и что адекватные выводы сделаны. Нельзя забывать, что военные преступления не имеют срока давности. Расследование этих преступлений — дело чести живых перед теми, кто отдал свою жизнь, чтобы мы эту жизнь имели.

Как же найти путь к ответу на поставленные вопросы и раскрыть эти преступления?

Когда детектив расследует преступление, он всегда ищет мотивацию преступника. Самые сложные для раскрытия преступления — это те, которые совершает маньяк, поскольку его мотивацию установить труднее всего. Но даже у маньяков есть своя логика и мотивация — просто она очень сильно отличается от того, к чему мы привыкли. Если эту логику и мотивацию удалось понять, то раскрытие преступления становится делом техники.

И в СССР, и в Германии у руля стояли хорошо образованные люди с прекрасными аналитическими способностями. Нет никаких оснований считать, что свои решения они принимали непродуманно или в порыве эмоций. Поэтому, если какие-то решения кажутся нам сумасшедшими, то это говорит о том, что мы что-то в нашем анализе пропустили и чего-то недопонимаем. Но что же мы можем недопонимать, если про начало войны написаны сотни книг, где события представлялись и анализировались с совершенно различных точек зрения? Даже если какие-то факты до сих пор скрывают в архивах, могут ли они перевесить то, что уже известно о начале войны? Автор исходил из того, что — нет, не могут. Того, что мы знаем, вполне достаточно, чтобы раскрыть эти преступления и установить их авторов. Все, что спецслужбы охраняют в секретных архивах, они могут оставить себе. Это их оружие. Этим оружием они воюют с нами, подбрасывая нам под видом «вскрывшихся фактов» те или иные крючки. Часто проверить такие «открытия» невозможно, поскольку только полностью открытые архивы могут гарантировать адекватность тех или других «случайно обнаруженных» документов.

Итак, факты известны. Что же тогда мешает нам понять логику главных участников этих событий? Это ключевой вопрос. Проблема не в том, что мы не знаем каких-либо фактов. Проблема в том, что, трактуя их, мы связываем себя предположением, что действия руководителей стран определялись естественными для нас моральными категориями. Мы считаем, что руководитель страны думает о благе граждан и о благе своей страны. Но с чего мы это взяли? Разве, устраивая Голодомор или ГУЛАГ, Сталин думал о благе своих граждан? Очевидно, что нет. Но это было его сознательное решение. Понимаем ли мы причину этого? Нет. Этого понимания нет до сих пор. А зачем он в 37-м расстреливал руководителей Красной Армии? Разве это делалось для блага страны или граждан? Тоже нет. Тогда зачем? Непонятно. А с чего тогда мы решили, что Сталин думал о защите страны в 1941 году, и гадаем, почему он не предпринял адекватных мер по отражению агрессии, если мы не понимаем той логики, которой он руководствовался в своих поступках? Может быть, надо сначала понять его логику, его мотивацию. Именно они определяли решения Сталина. Только после этого можно пытаться объяснить события начала войны, а также другие странные факты истории СССР, которые мы перечислили выше.

Как же можно понять логику и мотивацию Сталина? Он ведь не оставил нам документов за своей подписью и печатью, где бы все это изложил!

Вернемся к примеру о действиях детектива, расследующего преступления маньяка. Детектив будет искать общие черты преступлений. Если все жертвы преступлений были женщинами в красной одежде, значит, можно ожидать, что именно женщин в красной одежде преступник и хотел убить.

Что стало результатом войны? Сталин в Нюрнберге судил нацистских преступников, а не сидел с ними на одной скамье подсудимых. Образовалась мировая система социалистических стран. СССР стал одной из стран, определяющих мироустройство. Так может быть, следует предположить, что именно все это и было целью и мотивацией действий Сталина в той войне? С чего мы взяли, что все достижения свалились на Сталина просто так, как некий случайный результат, который пришел сам по себе? Такие победы случайно не приходят! Но если предположить, что целью Сталина были известные нам результаты войны, то уже не так сложно понять, что именно он должен был делать, чтобы своей цели добиться. А это уже можно сравнить с тем, что известно о реальных действиях Сталина, и подтвердить или опровергнуть изначальное предположение. Эта идея и легла в основу проведенного автором исследования.

Гипотеза, изначально выдвинутая в качестве рабочей версии, сразу же продемонстрировала свою мощь и позволила объяснить события предвоенного периода и начала войны. В дальнейшем удалось найти и независимые доказательства справедливости этой гипотезы. По существу, стало ясно, что у Сталина на войну был тщательно разработанный план. Стратегия его действий как в предвоенный, так и в военный периоды была продумана задолго до самих событий. Дальнейшее исследование заключалось в том, чтобы понять детали этого плана: когда он был создан, какие идеи лежали в его основе и как Сталин воплощал его в жизнь. Возникшая в результате картина оказалась совершенно поразительной. Вся история советской власти предстала совсем в другом свете. Возникла картина методичной и тайной подготовки гигантского государства к войне путем хладнокровного использования всех жизненных сил своего народа. Когда военная мощь достигла запланированного уровня, дипломатической игрой, основанной на использовании агрессивной политики Гитлера, мир был столь же хладнокровно втянут во Вторую мировую войну. Все загадочные и зловещие периоды в истории СССР, которые поражали своей бессмысленной жестокостью, неожиданно приобрели смысл в рамках логики достижения целей Плана Сталина по подготовке к войне. На переднем плане возникла фигура Сталина — «Архитектора Второй мировой войны».

Начало реализации Плана Сталина можно с определенной долей условности отнести к 1927 году, когда Сталин одержал политическую победу над Троцким и обрел всю полноту власти в стране. Концом исполнения Плана можно считать 1946 год — год завершения Нюрнбергского процесса. Сигналом того, что эпоха Плана Сталина заканчивается, стало испытание атомной бомбы в США во время работы Потсдамской конференции летом 1945 года. Атомная бомба в планы Сталина не входила. Так План Сталина получил свой временной интервал с 1927 по 1946 год. Этот период истории СССР и охватывает представленная книга.

Возможно, у читателя возникла мысль: а что же Гитлер? Неужели автор хочет свалить всю вину за войну на Сталина? Абсолютно нет. Вина Гитлера и Германии очевидна, и мир адекватно оценил ее. И, главное, Германия свою вину перед миром осознала. Мир сообща победил нацизм, и новая Германия не имеет ничего общего с тем, что пытался построить Гитлер.

Совершенно другая ситуация возникла с СССР и Сталиным. В 1939–40 гг. СССР совершил многочисленные международные преступления, о которых было сказано выше. За одно из них — агрессию против Финляндии он был исключен из Лиги Наций, остальные же преступления Сталина и коммунистического режима, включая преступления против народов СССР, так и не получили адекватной оценки. После войны эти преступления оказались забыты в угоду политической целесообразности при переустройстве послевоенного мира. Ни коммунистическая власть СССР, ни тем более Сталин после войны нисколько не изменились и никакой вины ни перед своей страной, ни перед народами мира не признали. Глубинная суть режима, созданного после революции, сохранилась, несмотря на формальное осуждение культа личности Сталина в хрущевские времена. Она благополучно просуществовала до самой Перестройки. Но и во время Перестройки, и в последующий период, когда новая Россия формально встала на другой путь развития, не имеющий, казалось бы, ничего общего со своим коммунистическим прарежимом, общество так и не смогло осознать свое прошлое и дать ему адекватную оценку.

Это проявилось в расследовании Катынской трагедии. В 1991 году Советский Союз признал свою ответственность за расстрел военнопленных поляков в 1940 году. Было начато расследование этого преступления. Однако, уже в 2004 году это расследование было свернуто, а результаты его были засекречены. Народ безмолвствовал.

Между тем, как будет показано в этой книге, Катынский расстрел напрямую связан с Планом Сталина и адекватное расследование тех событий позволило бы раскрыть всю правду об истинной роли Сталина во Второй мировой войне.

Действия российской власти по засекречиванию результатов расследования событий семидесятилетней давности доказывает ее органическую связь с той организацией, которая осуществляла эти преступления. Расследование, представленное в данной книге, дает представление о целях сталинистов и методах, которые они используют для достижения поставленных целей. Поэтому эта книга является предостережением для тех, кто готов забыть пережитое. Предупрежден — значит вооружен!

Автор хочет подчеркнуть, что данная книга представляет результаты независимого исследования, которое не поддерживалось и не финансировалось никакими организациями.

Альберт Зейдель

Книга 1.

Как развязать мировую войну

По плодам их узнаете их.

(Матф. 7:16)

1. Введение

Тьмы низких истин мне дороже

Нас возвышающий обман...

А.С. Пушкин. «Герой»

С начала Великой Отечественной войны (ВОВ) прошло уже более 70 лет. Однако интерес к теме войны не ослабевает. Это не удивительно, учитывая масштаб событий и то, что многие хорошо известные факты совершенно не укладываются в обычную логику.

Почему Гитлер напал на СССР? СССР и Германия были связаны пактом о ненападении. Германия вела затяжную войну с Великобританией, и война на два фронта явно не сулила легкой победы. СССР поставлял Германии стратегические ресурсы для ведения этой войны. Военный потенциал СССР явно превосходил военный потенциал стран, которые до этого Гитлер побеждал. Кроме того, СССР обладал гигантской территорией, и непонятно, как Гитлер собирался ей овладеть.

Почему Сталин оказался не готов к отражению агрессии? Ведь о неизбежности войны он сам предупреждал с трибуны XVIII съезда партии.

«О войне [на XVIII съезде. — Авт.] говорили многие. Сам Сталин. Молотов во вступительном слове. Мануильский в докладе делегации ВКП(б) в Исполкоме Коминтерна. Выступавшие в прениях делегаты Багиров (Азербайджан), Пономаренко (Белоруссия), Донской (Хабаровский край), Берия, Хрущёв, Поскрёбышев, Ворошилов, Штерн, Бурмистенко (Украина), Каганович, Мехлис, Шапошников, Доронин (Курск), М. Каганович (авиапромышленность), Будённый, Михаил Шолохов, Кузнецов (флот) и приветствовавшие съезд Чернопятко (пограничники), Мыльников (флот), Нерченко (конница), Панфилов (танкисты), Денисов (летчики), Ростунов (артиллерист), Родимцев (стрелковые войска), Бирюков (дальневосточник), Надежин (флот)». [1]. Л. Безыменский. «Гитлер и Сталин перед схваткой».

К этой войне страна готовилась в течение многих предшествовавших лет, жертвуя ради укрепления армии практически всеми насущными потребностями. В стране перед войной был культ Красной Армии. И вот эта армия оказывается полностью разгромленной в первые же недели войны. Только в немецкий плен в 1941 году попало около 4 млн советских военнослужащих!

Почему Сталин игнорировал информацию о намерении Гитлера напасть на СССР? Как могла оказаться для Сталина неожиданной агрессия Германии, о которой предупреждали советские разведчики, немецкие дипломаты, перебежчики из немецкой армии накануне войны? О предстоящем нападении писали даже британские газеты!

Почему Красной Армии и населению всего за неделю до начала войны внушалась мысль, что война с Германией не ожидается? В Сообщении ТАСС от 13 июня 1941 года (см. Приложение A1.2) все, кто думает иначе, были объявлены врагами!

Все эти вопросы или парадоксы так и не нашли своего объяснения. Официальная точка зрения, предложенная историками с подачи партийного руководства или лично Сталина, просуществовала практически без изменений до настоящего времени. Ключевым моментом официальной версии начала войны является тезис, что Советский Союз проводил миролюбивую политику, а Сталин не верил в возможность нападения Гитлера на СССР, поскольку в случае нападения Германия оказывалась в состоянии войны на два фронта, что обрекало ее на неминуемое поражение. Кроме того, Сталин считал, что СССР защищает договор с Гитлером, который СССР неукоснительно соблюдал, и что у Гитлера нет никаких причин нападать на СССР. Поэтому нападение Гитлера стало для Сталина и советского государства полной неожиданностью, что и привело к разгрому Западного фронта.

Такое представление событий просуществовало практически без изменений до сегодняшних дней, несмотря на то, что оно всегда вызывало очень много вопросов и не позволяло объяснить многих фактов, связанных с началом ВОВ. Однако в условиях монополии государства на описание истории войны возможностей для дискуссий не было. Только в начале 90-х, когда эта монополия перестала существовать, появилась книга В. Суворова «Ледокол» [2], в которой автор подверг официальную версию начала ВОВ фундаментальной критике и фактически показал ее несостоятельность. Исходя из анализа политики СССР в предвоенный период (1925–1941 годы) и событий, непосредственно предшествовавших началу ВОВ, Суворов доказал, что политика СССР перед войной не была миролюбивой. Кроме того, он выдвинул предположение, что Сталин готовил страну не к обороне, а к нападению на Германию. Для этого нападения в июне 1941 года у западной границы СССР Сталиным была сосредоточена огромная армия. Однако свой план ему не удалось осуществить, поскольку Гитлер нанес неожиданный, упреждающий и сокрушительный удар, к которому советская армия оказалась не готова. Поскольку сталинская группировка была сконцентрирована вблизи границы для наступления и не ожидала нападения противника, ее поражение оказалось столь катастрофическим.

У этой версии нашлось много последователей, и в настоящее время она, наряду с официальной версией, является наиболее обсуждаемой в многочисленных публикациях, посвященных этой теме. Эти две версии трактовки событий начала войны — «наступательная версия» Суворова и официальная «оборонительная версия» — при диаметрально противоположных исходных позициях оказались едины в объяснении ключевой проблемы — причины поражения РККА в начале войны. Тезис «нападение Гитлера было для Сталина неожиданным» оказался ключевым как в одном, так и в другом подходе. Но именно этот тезис вызывает бесконечное количество возражений и вопросов, часть из которых была сформулирована выше. Более того, можно достаточно уверенно утверждать, что нападение Гитлера не было неожиданным для высшего руководства страны и лично для Сталина.

Точно известно, что разведка предупреждала Сталина о планируемом нападении. Известно, что Сталин не предпринял тех мер, которые могли бы предотвратить тяжелейшее поражение на западной границе. Более того, известно, что вместо этого он предпринял действия, которые значительно ухудшили ситуацию на западной границе. Так, например, за неделю до нападения в упомянутом уже «Сообщении» ТАСС было объявлено, что угрозы войны с Германией нет, а те, кто утверждает обратное, являются врагами. Несложно представить, что должны были почувствовать люди, понимавшие, что происходит на границе. После этого «Сообщения» они уже не могли пытаться что-либо изменить. Таким образом, «неожиданность» нападения была предопределена этим «Сообщением». Но это далеко не всё. Непосредственно перед нападением Гитлера в войска была послана Директива № 1 (см. Приложение A1.3), в которой говорилось, что 22–23 июня возможно нападение Германии, но отвечать на провокации запрещается. Что такое провокация и как ее отличить от нападения, в Директиве не разъяснялось. Эта Директива, по сути, была политической установкой, и иначе как приказ умереть, не сопротивляясь, ее трактовать невозможно. Эту директиву Сталин заставил подписать военных — Тимошенко и Жукова, занимавших высшие военные должности Наркома обороны и Начальника Генштаба. Но военные такую «Директиву» придумать не могли! «Провокация» — термин не военный, а политический; соответственно, и директива эта была не военная, а политическая. Поэтому ее автор очевиден. Это — Сталин, который прикрывал себя подписями военных.

Но странности продолжались. На Западный фронт эта Директива была отправлена с большим запозданием и до многих частей до начала нападения просто не дошла. А вот флоту через адмирала Кузнецова еще до отправки Директивы № 1 Сталин послал устный приказ, согласно которому кораблям было разрешено открывать ответный огонь! И этот приказ пришел вовремя — еще 21 июня. В результате флот встретил противника в полной боевой готовности и практически не понес потерь от «внезапного и неожиданного» нападения. Получается, что нападение стало неожиданным только для сухопутных войск на западной границе, и эти войска были сознательно принесены в жертву немцам.

Нападение Гитлера было, несомненно, неожиданным для Западной группы войск. Но для Сталина оно таковым не было. Он это нападение ожидал и, более того, готовил его! В книге будет доказано, что данное нападение стало одним из этапов реализации Плана Сталина относительно будущей мировой войны. Раскрытию сути этого плана, доказательству его существования и отслеживанию этапов реализации и посвящена эта книга.

Для Сталина война не была последовательностью неожиданных событий. Вторая мировая война с самого начала — с 1939 года — развивалась по сценарию, написанному Сталиным. И нападение Гитлера было не неожиданным, а сознательно спровоцированным. Спровоцировать это нападение было, возможно, самой сложной частью Плана Сталина. И за него СССР заплатил очень высокую цену.

В. Суворов в «Ледоколе» дал точный анализ предвоенной сталинской политики и ее целей, однако главный его вывод — что Сталин планировал напасть на Германию — неверен. Сталин хотел ровно того, что и произошло. А вот Гитлер попался в ловушку, расставленную для него Сталиным. Суворов сделал ту же ошибку, что и Гитлер. Сталин только имитировал намерение напасть на Германию. Нападать же на нее он не собирался. Анализ обстановки на границе накануне войны привел профессионального военного В. Суворова и военных стратегов из окружения Гитлера к одному и тому же выводу. Этот вывод был таков: «Сталин готовит вторжение в Германию».

Картина победоносного движения «сталинских орд» на запад, созданная Суворовым в последней главе «Наступление, которого не было» книги «Ледокол», скорее всего, точно воспроизводит образы, которые рисовались в воспаленном мозгу фюрера от скопления войск Сталина у его границы. И Гитлер принял единственное решение в этой, как ему казалось, безвыходной ситуации, — решение, которого от него Сталин и добивался. Гитлер нанес полномасштабный удар по сталинской группировке.

Охотник на тигра ставит козу в качестве приманки. Коза обречена: тигр ее должен съесть. Но и тигр после этого обречен. Сталин использовал в качестве козы четырехмиллионную армию. Гитлер ее разбил, но был уже обречен. Это то, что и произошло в первые недели ВОВ. Но к своей охоте Сталин готовился очень долго. И чтобы понять масштаб этой подготовки, нам придется начать с самого начала. С того, как создавалось советское государство и какие цели и задачи оно перед собой ставило.

2. Мировая революция и мировая война

Россия — вязанка хвороста в костёр мировой революции.

Неизвестный автор

– Свою задачу как министр иностранных дел я видел в том, чтобы как можно больше расширить пределы нашего Отечества. И кажется, мы со Сталиным неплохо справились с этой задачей.

Ф. Чуев, Молотов. Полудержавный властелин

Прежде чем начать рассматривать события, связанные с войной, необходимо разобраться в основополагающем вопросе — чего добивались и какие цели ставили перед собой Сталин и руководство партии коммунистов.

Какую главную цель Сталин ставил перед собой?

Чтобы найти ответ на этот вопрос, мы не будем углубляться в психологию личности Сталина. Он был вождем Коммунистической партии и руководителем Советского Союза в течение 30 лет. Поэтому Сталин — это политика Коммунистической партии, это отчетные доклады съездов, это газета «Правда», это коммунистические лозунги, это песни, кинофильмы, иными словами — всё, что мы называем сталинской эпохой. Поэтому будем рассуждать просто.

Каков главный лозунг СССР и Коммунистической партии?

Давайте посмотрим на государственный герб СССР. «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» — на всех языках союзных республик. Посмотрим на главную газету Коммунистической партии — «Правду». Лозунг тот же. В нём всё сказано. Цель — объединение всего мира в одно государство. Государство, защищающее интересы пролетариата. Однако не стоит обманываться словами «интересы пролетариата»: они означают, что власть в этом государстве будет принадлежать «передовому отряду пролетариата» — коммунистам. Это стандартная подмена, используемая коммунистами и идущая еще от «Манифеста Коммунистической Партии» К. Маркса и Ф. Энгельса. Коммунистическая партия — это передовой отряд рабочего класса. Таким образом получаем ответ на наш вопрос: Главная цель — это Государство, объединяющее весь мир, в котором власть принадлежит коммунистической партии. Полученный результат не является следствием искусственного логического построения. Эта цель была подтверждена в первой Конституции нового государства:

Воля народов советских республик, собравшихся недавно на съезды своих Советов и единодушно принявших решение об образовании Союза Советских Социалистических Республик, служит надежной порукой в том, что Союз этот является добровольным объединением равноправных народов, что за каждой республикой обеспечено право свободного выхода из Союза, что доступ в Союз открыт всем социалистическим советским республикам, как существующим, так и имеющим возникнуть в будущем, что новое союзное государство явится достойным увенчанием заложенных еще в октябре 1917 года основ мирного сожительства и братского сотрудничества народов, что оно послужит верным оплотом против мирового капитализма и новым решительным шагом по пути объединения трудящихся всех стран в Мировую Социалистическую Советскую Республику. (Выд. — Авт.) Конституция СССР 1924 г., гл. 1.

Этот анализ можно продолжить. Снова посмотрим на герб СССР (рис. 2.1). Земной шар и на нём печать из серпа и молота (символ союза рабочих и крестьян, возглавляемых коммунистической партией) и сверху красная звездочка — символ Красной Армии (рис. 2.2). Опять получается тот же самый результат, но с небольшим уточнением. Главная цель СССР — коммунистический порядок по всему земному шару, который будет продвигать Красная Армия.

Справка

В Советской России под красной пятиконечной звездой подразумевалось единство мирового пролетариата всех пяти континентов Земли: пять концов звезды — пять материков планеты. Красный цвет — цвет пролетарской революции, он должен был объединить все пять континентов единой целью и единым началом. Большая советская энциклопедия давала такую трактовку этому символу: «…красная пятиконечная звезда… — символ конечного торжества идей коммунизма на пяти континентах Земного шара…». Таким образом красная звезда — знак Коминтерна. [3]. «Красная звезда». Википедия.

И герб, и главный лозунг оставались неизменными пока существовал СССР, вплоть до 1991 года. С исчезновением Советского Союза они также прекратили свое существование.

Рис. 2.1. Герб СССР

Рис. 2.2. Эмблема Вооруженных Сил СССР.

Посмотрим теперь, как был устроен СССР. Устройство советского государства было прописано в «Декларации об образовании СССР». Этот документ был принят в декабре 1922 года и в дальнейшем практически дословно был включен в Конституцию СССР (см. цитату выше):

«… доступ в Союз открыт всем социалистическим советским республикам, как существующим, так и имеющим возникнуть в будущем, что новое союзное государство является достойным увенчанием заложенных еще в октябре 1917 года основ мирного сожительства и братского сотрудничества народов, что оно послужит верным оплотом против мирового капитализма и новым решительным шагом по пути объединения трудящихся всех стран в мировую Социалистическую Советскую Республику». (I СЪЕЗД СОВЕТОВ СССР. ДЕКЛАРАЦИЯ ОБ ОБРАЗОВАНИИ СОЮЗА СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК от 30 декабря 1922 года).

Здесь описан принципиально новый подход к построению нового государства. Как видно, Главная цель СССР — «объединения трудящихся всех стран в мировую Социалистическую Советскую Республику» по существу была закреплена в первой Конституции. Причем эта цель была дополнена принципиально новым подходом к построению будущей Мировой республики. Достаточно осуществить где-то социалистическую революцию — и можно присоединять эту территорию к СССР. Даже общих границ не требуется. Приведенная трактовка не отличается от характеристики данной этому документу В. Суворовым:

«Декларация об образовании СССР — это официальный документ о главной цели огромного государства: разрушить и подчинить все остальные государства мира». (Выд. — Авт.) [2, с. 19]. В. Суворов. «Ледокол: Кто начал Вторую мировую войну?»

Итак, в 1922 году в СССР вместе с идеологической концепцией будущего захвата мира была создана юридическая база создания мировой коммунистической империи. Теперь дело было за «малым». Нужно было, чтобы образовались новые социалистические советские республики, которые СССР мог бы к себе присоединить.

Но каким способом можно осуществить социалистические революции в других странах?

Существовали две концепции решения этой задачи. Первая — это экспорт революции путем финансовой, идеологической и, возможно, военной помощи коммунистам других стран. Эта концепция реализовывалась через Коминтерн — организацию, объединяющую коммунистические партии различных стран с управляющим центром в Москве. Однако все попытки Коминтерна организовать экспорт революции закончились провалом. Поэтому данная организация в дальнейшем использовалась Сталиным главным образом для создания сети шпионажа, для пропагандистских целей, а также для нахождения и поддержания за границей агентов влияния.

Вот как описывает деятельность Коминтерна один из ее активных агентов В. Кривицкий:

«Пережив потрясение от поражения в Германии, Москва стала искать новые сферы завоеваний. Уже глубокой осенью 1924 года положение в Германии стабилизировалось. Коминтерн еще почти шесть лет не мог одержать ни одной победы для оправдания огромных денежных трат и человеческих жертв. Тысячи коминтерновцев паразитировали за счет Советской власти. Положение Зиновьева [главы Коминтерна — авт.] в партии становилось зыбким. Добиться ощутимой победы в любой точке земного шара и любой ценой было просто необходимо. С запада с Советской Россией граничила Эстония, крохотное государство, явно находившееся тогда в тисках кризиса. Зиновьев вместе с Исполкомом Коминтерна приняли решение отбросить в сторону все марксистские теории. Призвав к себе начальника Разведуправления Красной Армии Берзина, Зиновьев сказал ему примерно следующее: — Эстония переживает революционный кризис. Мы не станем действовать так, как это было в Германии. Нам нужны новые методы — никаких стачек, никакой агитации. Всё, что нам нужно, — это несколько крепко сколоченных групп, руководимых горсткой командиров Красной Армии, и в два-три дня мы станем хозяевами Эстонии. Берзин был человеком, который привык подчиняться приказам. Через несколько дней была создана группа командиров человек в шестьдесят, главным образом выходцев из Прибалтики, во главе с Жибуром, героем гражданской войны. Им было приказано проникнуть в Эстонию, используя различные пути; одни прибыли туда из Финляндии и Латвии, другие тайно перешли границу. В Эстонии их ожидали рассыпанные по всей стране группы общей численностью около сотни человек. К концу ноября все приготовления закончились. Утром 1 декабря 1924 года вспыхнула «революция» в намеченных стратегических точках Ревеля, столицы страны. В стране сохранялось полное спокойствие. Рабочие, как всегда, направлялись на работу на свои фабрики. Шла своим чередом деловая жизнь, и через 4 часа “революция” была полностью подавлена. Около ста пятидесяти коммунистов были убиты на месте. Сотни других, никак не связанных с этим делом, попали в тюрьму. Красные командиры быстро вернулись в Россию заранее запланированными путями. Жибур вновь сел за свой рабочий стол в управлении Генерального штаба, а историю с эстонской революцией постарались как можно быстрее замять.

В Болгарии Коминтерну удалось некоторое время продержаться, пока у власти был Стамболийский, лидер Крестьянской партии. Стамболийский был дружески настроен по отношению к Москве. Остатки белой армии генерала Врангеля, которую большевики вытеснили из Крыма, осели на территории Болгарии, и советское правительство мечтало устранить эту угрозу. С согласия Стамболийского из России была заслана для этой цели группа секретных агентов. Они пользовались разными методами, начиная с публикаций в прессе и кончая убийствами. В какой-то степени им удалось деморализовать эту потенциально опасную для Советского Союза армию. Несмотря на дружеские отношения между Стамболийским и Москвой, Коминтерн дал указание Болгарской компартии оставаться нейтральной, когда Цанков устроил военный переворот, свергший правительство Стамболийского. Болгарские коммунистические лидеры лелеяли надежду, что в результате смертельной схватки между реакционными военными элементами и Стамболийским вся власть окажется в их руках. Стамболийский был сброшен и убит. Цанков установил военную диктатуру. Тысячи невинных людей пошли на виселицы, а компартия ушла в подполье. Прошло два года, и коммунисты решили, что настало время устроить путч. Заговор был составлен в Москве руководителями Болгарской компартии с помощью руководства Красной Армии. Одним из этих болгарских лидеров был Георгий Димитров. Коммунисты разузнали, что 16 апреля 1925 года высокопоставленные члены правительства будут присутствовать на богослужении в Софийском кафедральном соборе. ЦК Компартии решил воспользоваться случаем для восстания. Во время службы в соборе была взорвана бомба. Погибло около 150 человек. Но премьер-министр Цанков и его министры не пострадали. Все непосредственные участники покушения были казнены. Сам Димитров продолжал работать по заданиям Коминтерна в Москве. Его вскоре назначили представителем Коминтерна в Германии. В конце 1932 года его вызвали в Москву, и знающие люди поговаривали, что его карьере пришел конец. Он не успел подчиниться приказу, так как был арестован в связи со знаменитым делом о поджоге рейхстага. Благодаря смелому и умному поведению на нацистском суде, когда ему удалось возложить вину на самих нацистов, коммунисты признали в нём героя...

Москва выискала научное оправдание своих неудач в Венгрии, Польше, Германии, Эстонии и Болгарии. Целые тома тезисов, резолюций и докладов составляли основу этих доказательств. Ни в одном из них, однако, не было и намека на то, что большевизм и его русские лидеры несут ответственность за эти неудачи. Миф о непогрешимости руководства Коминтерна поддерживался с истинно религиозным упорством. Чем очевидней становился факт провала, тем грандиозней росли планы на будущее, изощренней становилась структура Коминтерна». [4]. В. Кривицкий. «Я был агентом Сталина».

Кроме идеи экспорта революции, существовала вторая, основная концепция — экспансия социалистических завоеваний в результате войны. В ее основе лежал ленинский тезис о «превращении империалистской войны в войну гражданскую». «Война гражданская» в переводе с коммунистического на русский означает «революция». Этот лозунг позволил большевикам захватить власть в России в 1917 году. Поэтому именно вторая концепция была наиболее надежной и отработанной для совершения революции. Однако для реализации этого подхода требовалась «империалистическая» война, причем с участием СССР. Без его участия война может не перерасти куда следует! И, конечно, самое главное — в этой войне СССР должен одержать победу! Вот тогда всё будет «превращаться» и «перерастать» правильно. Однако для победы в войне с империалистическими державами СССР должен был стать мощной индустриальной державой. В 1922 году он таковой не являлся. Поэтому планы по расширению СССР пришлось отложить почти на два десятилетия и заняться созданием индустриальной державы.

Интересно, что в первые годы после революции идеи продвижения революционных завоеваний и идеи просто военных завоеваний тесно переплетались.

«Исследователь Л.А. Коган суммировал высказывания и предложения других известных деятелей партии того времени на этот счет: Л.Д. Троцкий в 1919 г. предлагал сформировать мощный конный корпус для броска в Индию, так как, по его мнению, путь на Запад пролегал через Афганистан, Бенгалию и Пенджаб. Н.И. Подвойскому принадлежит высказывание о том, что «одно должно претворяться в другое так, чтобы нельзя было сказать, где кончается война и начинается революция». Предлагая создать Генеральный штаб III Интернационала, М.Н. Тухачевский писал в июле 1920 г.: “Война может быть окончена лишь с завоеванием всемирной диктатуры пролетариата”. Известны и другие сентенции. К.Б. Радек: “Мы всегда были за революционную войну... штык — очень существенная вещь, необходимая для введения коммунизма”; Ф.Э. Дзержинский: “Мы идем завоевывать весь мир, несмотря на все жертвы, которые мы еще понесем”; Н.И. Бухарин: “Рабочее государство, ведя войну, стремится расширить и укрепить тот хозяйственный базис, на котором оно возникло, то есть социалистические производственные отношения (отсюда, между прочим, ясна принципиальная допустимость даже наступательной революционно-социалистической войны)”; “Гражданская война — минус, но она дает возможность перестройки на новых началах”. В 1919 г. в Петрограде вышла книга Г. Борисова (псевдоним экономиста и философа И.А. Давыдова) под названием “Диктатура пролетариата”, в которой прозвучало откровенное признание: «Нет, не мир, а меч несет в мир диктатура пролетариата”». [5]. И.В. Павлова. «Поиски правды o кануне Второй мировой войны».

Идеологи коммунизма рассматривали войну как источник революции. И эта революция может победить, если будет поддержана сильной коммунистической партией. Эта идея для Сталина стала главной. Можно сказать, что его формулой стала «Мировая революция — мировая война плюс коммунистическая партия».

В реализации своих целей Сталин был исключительно последователен. К Главной цели — расширению коммунистических завоеваний он методично шел в течение всей жизни. Формула Сталина давала ему метод достижения этой цели.

В политике Сталин не был догматиком. В случае необходимости он легко отказывался от ненужных ему лозунгов и кардинально менял тактику. В последующих главах мы увидим много таких примеров. Однако стратегическую цель Сталин никогда не забывал. Смена тактики всегда была методом скорейшего продвижения к стратегической цели. Сталин был прагматиком. Причем прагматиком с великолепными аналитическими способностями, с огромной трудоспособностью, дисциплинированностью и целеустремленностью. В способности методично и терпеливо решать сверхсложные задачи в течение долгого времени и добиваться в конце концов их решения ему не было равных. Поэтому задачу продвижения к Главной цели он решал, тщательно просчитывая каждый свой шаг.

Тезис о мировой войне — предтече социалистической революции Сталин постоянно поддерживал как важнейшее теоретическое положение марксизма-ленинизма. Одновременно с этим он внедрял в общественное сознание идею о неизбежности и близости большой «империалистической» войны. О связке мировой войны и революции Сталин говорил на XVI съезде партии в 1930 году. На XVII съезде в 1934 году им был сформулировал тезис «о социалистических революциях как результате мировой войны»:

«Дело явным образом идет к новой войне. … Как известно, во время первой империалистической войны тоже хотели уничтожить одну из великих держав — Германию и поживиться за ее счет. А что из этого вышло? Германию они не уничтожили, но посеяли в Германии такую ненависть к победителям и создали такую богатую почву для реванша, что до сих пор еще не могут, да, пожалуй, не скоро еще смогут расхлебать ту отвратительную кашу, которую сами же заварили. Но зато они получили разгром капитализма в России, победу пролетарской революции в России и — ясное дело — Советский Союз. Где гарантия, что Вторая империалистическая война даст им "лучшие" результаты, чем первая? Не вернее ли будет предположить обратное?» (Выд. — Авт.) [6]. И.В. Сталин. «Отчетный доклад XVII съезду партии».

В отчетном докладе на XVIII съезде в 1939 году разбору этой темы Сталин посвятил уже целый раздел.

«1. [...]. На очереди встал вопрос о новом переделе мира посредством войны.

2. Обострение международного политического положения, крушение послевоенной системы мирных договоров, начало новой империалистической войны». [...]

Характерная черта новой империалистической войны состоит в том, что она не стала еще всеобщей, мировой войной. Войну ведут государства-агрессоры, всячески ущемляя интересы неагрессивных государств, прежде всего Англии, Франции, США, а последние пятятся назад и отступают, давая агрессорам уступку за уступкой. […]

Буржуазные политики, конечно, знают, что Первая мировая империалистическая война дала победу революции в одной из самых больших стран. Они боятся, что Вторая мировая империалистическая война может повести также к победе революции в одной или в нескольких странах». [7]. И.В. Сталин. «Отчетный доклад на XVIII съезде партии о работе ЦК ВКП(б)».

В перечисленных отчетных докладах партии — основных программных документах страны — слово «война» было произнесено Сталиным: в 1930 году — 28 раз, в 1934 и в 1939 годах — по 48 раз! Это невозможно трактовать иначе, как методичную подготовку населения к будущей войне. И эта подготовка шла непрерывно в течение 10 лет! Все положения отчетных докладов Сталина перекочевывали в средства массовой информации и тиражировались в неимоверных масштабах. Заметим, что в 1934 году в Европе войны не было. В марте 1939 года ее также не было (к этому времени гражданская война в Испании практически закончилась). Война шла только на Востоке — между Японией и Китаем. Тем не менее в 1939 году Сталин на съезде партии уверенно заявил, что:

Мы стоим на пороге новой войны.

Встал вопрос о новом переделе мира посредством войны.

Война может привести к победе революции в одной или в нескольких странах.

Более того, он указывает, что война будет мировой и пойдет она между агрессивными странами (Германия и Япония) и демократическими странами (Англия, Франция и США). Как это ни удивительно, все эти предсказания сбылись! Прогноз Сталина оказался совершенно точным. События развивались именно по этому сценарию!

Откуда же у Сталина такая удивительная способность предвидеть?

Нет, это — не предвидение и магического кристалла у Сталина не было. Это была директива партии и формулировка целей и задач. Сформулировав цели, он перешел к их теоретическому обоснованию.

На XVIII съезде в марте 1939 года Сталин вдруг поднял вопрос о роли государства при построении коммунизма [7]. Он взял на себя смелость оспорить теоретический вывод самого Энгельса, утверждая, что и при коммунизме государство сохранится. Что же заставило Сталина накануне войны заняться теоретизированием на абстрактную тему о роли государства при коммунизме? Ответ на этот вопрос заключается в том, что Сталин под видом теоретического анализа говорил о совершенно практической задаче — задаче создания новых коммунистических государств. В этом заключается смысл этого раздела его речи. Это указывает на то, что план захвата новых территорий и план создания на этих территориях коммунистических государств в это время у Сталина уже существовал.

К концу 30-х годов СССР обрел достаточную экономическую и военную мощь, что позволило Сталину в 1939-40 гг. приступить к отработке технологии присоединения территорий соседних стран.

Часть Польши присоединили к Белоруссии и Украине, часть Финляндии — к России, часть Румынии сделали Молдавией, а Литву, Латвию, Эстонию — «советскими социалистическими республиками» в составе СССР. Надо ли доказывать, что «братское сотрудничество народов», провозглашенное в Декларации об образовании СССР, в реальности означало массовый террор, аресты и выселение неугодных групп населения в Сибирь? Но сейчас мы хотим подчеркнуть не это. Захваты указанных территорий и стран были только разминкой. Или, точнее, это была отработка технологий присоединения соседних стран к СССР перед началом Большой войны. Эта Большая война должна была превратить СССР в центр коммунистического мира и оплот борьбы за его дальнейшее расширение.

Оккупация Советским Союзом соседних государств, происходившая в 1939-40 гг., во многом напоминает события конца войны, когда СССР, освобождая страны Европы от гитлеровских войск, привел в эти страны коммунистическую власть. Источником и опорой этой власти была Красная Армия. Красная Армия там оказалась не случайно. Она там оказалась в результате Большой войны, которая была «предсказана» на XVIII съезде партии. На этом же съезде были сформулированы и основные принципы построения будущих коммунистических государств.

Эти рассуждения показывают, что Большая война была Сталиным запланирована.

Какие же задачи хотел решить Сталин с помощью «Большой войны»?

Чтобы разобраться с этим вопросом, легче всего сравнить СССР накануне войны и после войны.

Что стало результатом четырех лет тяжелейших и кровавых битв?

Результатом победы СССР в войне стали крупные изменения в положении страны в мировой политической системе. Посмотрим на эти изменения. Что было до войны и что стало после войны? В дальнейшем тексте мы будем ссылаться на эти изменения как на Результаты войны или просто Результаты.

Результаты войны

До войны СССР был единственной социалистической страной во враждебном окружении.

После войны СССР стали окружать социалистические государства, находящиеся под его сильным влиянием. Возникла Мировая Социалистическая Система. Вот список вновь возникших социалистических стран: Албания, Болгария, Венгрия, ГДР, Польша, Румыния, Чехословакия, Югославия. К 1949 году этот список пополнили Северная Корея и Китайская Народная Республика (КНР). Литва, Эстония, Латвия стали частью СССР. К СССР были также присоединены части территорий Финляндии, Польши и Румынии.

До войны мировым центром антикоммунистической политики была Германия. Вокруг этой страны группировались государства, которые были идеологически враждебно настроены к СССР. Ярким примером тому был «Антикоминтерновский блок». Кроме того, Германия выдвинула идею национал-социализма, которая конкурировала с идеями Коминтерна.

После войны Германия была повержена, разоружена и разбита на зоны оккупации странами антигитлеровской коалиции. Часть Германии стала социалистической. Идеи национал-социализма были полностью скомпрометированы.

До войны СССР был в политической изоляции. В 1939 году он стал единственной страной, исключенной из Лиги Наций. Возможность политического влияния СССР на международные события была минимальной.

После войны страна стала членом Совета Безопасности ООН с правом вето. СССР стал одной из пяти стран, определяющих мировую политику.

До войны ведущие капиталистические страны — Великобритания, Франция, США — были политическими врагами коммунистического СССР.

После войны Великобритания, США и Франция оказались союзниками СССР, что ограничило возможности этих стран противодействовать политике СССР. Несмотря на «Холодную войну», отношения между СССР и этими странами стали регулироваться механизмами ООН. В структуру этой организации были заложены особые права стран-победительниц (право вето в Совете Безопасности) в международных делах.

До войны СССР имел репутацию агрессора, нацеленного на продвижение на территории соседних стран коммунистических идей и порядков. СССР воспринимался народами других стран как угроза.

После войны это отношение сильно изменилось в лучшую сторону ввиду вклада СССР в освобождение мира от гитлеровской опасности. Отношения с народами западных стран теперь были скреплены кровью, которая была пролита в боях с общим врагом.

До войны население СССР от правящего коммунистического режима не имело ничего, кроме запредельных репрессий и беспощадной эксплуатации.

После войны боль потерь и испытаний, понесенных от гитлеровского нашествия, затмила боль от непрерывных сталинских репрессий. Всеобщая радость от окончания кошмара войны стала причиной чувства благодарности к Сталину за одержанную победу. Война стала оправданием неисчислимых потерь, понесенных народами СССР.

Все перечисленные политические изменения возникли в результате Большой войны. И эти изменения полностью соответствуют тем задачам, которые вытекают из борьбы коммунистов за Главную цель – создание мировой коммунистической империи. Это позволяет сделать предположение, что приведенные выше Результаты войны и были изначальной целью Сталина, стоявшего во главе Коммунистической партии и СССР.

Результаты войны стали крупным этапом на пути к «Главной цели» Коммунистической партии. Поэтому, есть все основания для предположения, что они пришли не случайно, а стали следствием осуществления стратегического плана — Плана Сталина.

Если данное предположение верно, то это означает, что утверждение, что война с Гитлером стала для Сталина неожиданностью должно быть пересмотрено. Начало войны тогда предстает совсем в другом свете. Сталин хотел нападения Гитлера и катастрофические поражения Красной Армии в начале войны не были результатом неготовности СССР к войне или ошибочных решений. Эти события были запланированы. Поражения были нужны, чтобы добиться описанных выше политических Результатов войны.

Доказательству справедливости этого предположения будут посвящены последующие главы.

Возникает естественный вопрос: мог ли Сталин добиться Результатов войны по-другому, например, мирным путем или, наоборот, путем агрессивной войны против Германии? Последний вариант был предложен В. Суворовым в книге «Ледокол» в качестве версии намерений Сталина накануне нападения Гитлера на СССР («Наступательная версия»).

Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо рассмотреть, как могли бы развиваться события в обоих случаях.

Можно ли было добиться социалистических революций в других странах, проводя миролюбивую политику?

Этот вариант коммунисты испробовали в 20-х годах. СССР пытался под видом миролюбивой политики всячески поддерживать Коминтерн и использовать его для вмешательства в дела других государств с целью экспорта революции. Но оказалось, что к революциям такой подход не приводит. Опыт Германии и Венгрии показал, что без прямой мощной военной поддержки извне революции не выживают. Кроме того, шансы на их возникновение минимальны, и экспорт революции не работает. Война в Испании подтвердила этот вывод. Внутренние революционные силы, даже при международной поддержке, оказываются неспособными противостоять контрреволюции.

Может быть, этих Результатов можно было бы добиться путем агрессивной войны, напав на Германию?

Нет, агрессивной войной этого добиться также было нельзя. Точнее, если бы СССР имел абсолютное военное и экономическое доминирование в мире, такой результат был бы возможен. Однако такого доминирования не было. Сталин понимал, что США и Великобритания вместе превосходят экономическую мощь СССР. Это видно из следующих рассуждений Сталина на эту тему:

«В чём же мы отстаем? Мы всё еще отстаем в экономическом отношении, то есть в отношении размеров нашего промышленного производства на душу населения. Мы произвели в 1938 году около 15 миллионов тонн чугуна, а Англия — 7 миллионов тонн. Казалось бы, дело обстоит у нас лучше, чем в Англии. Но если разложить эти тонны чугуна на количество населения, то получается, что в Англии на каждую душу населения в 1938 году приходилось 145 килограммов чугуна, а в СССР — всего 87 килограммов. Или еще: Англия произвела в 1938 году 10 миллионов и 800 тысяч тонн стали и около 29 миллиардов киловатт-часов (производство электроэнергии), а СССР произвел 18 миллионов тонн стали и более 39 миллиардов киловатт-часов. Казалось бы, дело у нас обстоит лучше, чем в Англии. Но если разложить все эти тонны и киловатт-часы на количество населения, то получается, что в Англии приходилось на каждую душу населения в 1938 году 226 килограммов стали и 620 киловатт-часов, тогда как в СССР приходилось всего 107 килограммов стали и 233 киловатт-часа на душу населения.

В чём же дело? А в том, что населения у нас в несколько раз больше, чем в Англии, стало быть, и потребностей больше, чем в Англии: в Советском Союзе 170 миллионов населения, а в Англии не более 46 миллионов. Экономическая мощность промышленности выражается не в объеме промышленной продукции вообще, безотносительно к населению страны, а в объеме промышленной продукции, взятом в его прямой связи с размерами потребления этой продукции на душу населения. Чем больше приходится промышленной продукции на душу населения, тем выше экономическая мощность страны, и наоборот, чем меньше приходится продукции на душу населения, тем ниже экономическая мощность страны и ее промышленности. Следовательно, чем больше населения в стране, тем больше в стране потребностей в предметах потребления, стало быть, тем больше должен быть объем промышленного производства такой страны. Взять, например, производство чугуна. Чтобы перегнать Англию экономически в области производства чугуна, производство которого составляло там в 1938 году 7 миллионов тонн, нам нужно довести ежегодную выплавку чугуна до 25 миллионов тонн. Чтобы перегнать экономически Германию, которая произвела в 1938 году всего 18 миллионов тонн чугуна, нам нужно довести ежегодную выплавку чугуна до 40–45 миллионов тонн. А чтобы перегнать США экономически, имея в виду не уровень 1938 кризисного года, когда США произвели всего 18,8 миллиона тонн чугуна, а уровень 1929 года, когда в США был подъем промышленности и когда там производилось около 43 миллионов тонн чугуна, мы должны довести ежегодную выплавку чугуна до 50–60 миллионов тонн.

То же самое нужно сказать о производстве стали, проката, о машиностроении и т. д., так как все эти отрасли промышленности, как и остальные отрасли, зависят в последнем счете от производства чугуна». [7], И.В. Сталин. «Отчетный доклад на XVIII съезде партии о работе ЦК ВКП(б)».

Нападение на Германию вело бы СССР к военному столкновению с союзом экономически более мощных стран. И Сталин это прекрасно понимал. Поэтому он изначально разделил мир на неагрессивные демократические страны (США, Великобританию и Францию) и агрессивные страны (Германию, Италию и Японию), прозрачно намекая, что потенциальным противником являются только агрессивные страны, которые угрожают странам демократическим. Это также был намек на то, что демократические страны Сталин рассматривал в качестве будущих союзников СССР.

«Не объясняется ли это слабостью неагрессивных государств? Конечно, нет! Неагрессивные, демократические государства, взятые вместе, бесспорно сильнее фашистских государств и в экономическом и в военном отношении». [7].

Представим себе, что «Наступательная версия» Суворова справедлива и нападение Сталина на Германию состоялось так, как это было описано в главе 33 книги «Ледокол»: «Наступление, которого не было». Каков был бы конечный результат этой кампании? СССР в такой войне выступал бы как агрессор!

На начальном этапе такой войны у Сталина могли бы быть победы, как они были у Гитлера в войне с СССР. Могло быть и быстрое продвижение советских войск на запад. Могла быть даже поддержка со стороны Великобритании. Но лишь на начальном этапе войны. Как только над Германией нависла бы угроза полного поражения, СССР немедленно столкнулся бы с военно-политическим союзом США, Великобритании и Германии. Гитлер бы просто исчез, как он исчез бы еще в 1938–1939 гг., если бы Великобритания продемонстрировала свою готовность поддержать военных Германии в их многократных попытках скинуть Гитлера. Но тогда Великобритания этого не захотела. Можно вспомнить, что даже в 1945 году, в условиях прочных союзнических отношений, США сделали попытку заключить сепаратный мир с Германией (операция «Санрайз», март-апрель 1945 года). Поэтому максимальный результат при развитии событий по этому сценарию — совместная с Великобританией военная победа СССР над Германией. При этом образования новых социалистических стран добиться было бы невозможно. А это была Главная цель. Чисто военная победа над Германией без расширения социалистического лагеря Сталину была не нужна.

Когда Суворов обосновывал «Наступательную версию», он показал, что Гитлер — Ледокол нужен был Сталину, чтобы развязать войну Германии с демократическими странами. Он доказал, что СССР методично готовился к войне с Германией. Он также доказал, что в июне 1941 года у границ с Германией была сосредоточена огромная военная группировка. В результате Суворов сделал вроде бы «очевидный» вывод, что Сталин планировал напасть на Германию. Однако этот вывод ошибочен. Подробные доказательства этого будут даны в последующих главах. Здесь же укажем на один момент, которого Суворов в своих рассуждениях не заметил. Он не увидел второй задачи, для решения которой Сталину нужен был Гитлер. Сталину нужна была не только война между Великобританией и Германией. Ему нужно было, чтобы у Великобритании возникла потребность в союзнике, без помощи которого она не могла победить Гитлера. У Великобритании не было сухопутных сил, достаточных для победы над Гитлером. А у Сталина они были. Поэтому будущую войну Гитлера с Великобританией он рассматривал в первую очередь как предпосылку для создания союза СССР с Великобританией и другими демократическими странами. Сталину нужна была заинтересованность этих стран в политическом союзе с СССР. Пока этого союза не было, никаких агрессивных действий против Германии Сталин предпринять не мог. Только после того, как Гитлер поможет Сталину этот стратегический союз создать, последний сможет начать демонстрировать миру свои возможности по ведению военных действий против Германии.

Именно по этой чисто политической причине сценарий «Наступательной версии» Суворова ошибочен. Для военного разгрома Германии Сталину никакой «Ледокол» был не нужен. Сталин мог бы напасть в любой момент, когда военная мощь позволяла бы ему это сделать, и буферные страны здесь не были бы препятствием. Но без стратегического союза с США и с Великобританией против Германии такое нападение стало бы путем к неизбежной политической изоляции, путем в политический тупик. Причем важно понимать, что Сталину нужен был именно стратегический союз, а не молчаливое одобрение демократических стран, которое могло бы в любой неподходящий для Сталина момент превратиться в союз этих стран с Германией против СССР.

На это, возможно, нам возразят. Что же Сталин не заключил такой союз с Великобританией в 1939 году, когда именно об этом велись переговоры с Лондоном и Парижем? Ответ на данный вопрос очевиден. Это было преждевременно! Войны между Великобританией и Германией еще не было! Это было выгодно Лондону, но для Сталина совершенно неприемлемо. Такой сценарий, как совершенно справедливо заметил Суворов, скорее всего, остановил бы Гитлера от нападения на Польшу, и необходимая Сталину Большая война могла бы просто не состояться. Но к этим переговорам мы еще вернемся в соответствующей главе.

Что же мы получили?

Мы получили, что Результатов, которые возникли после Второй мировой войне, было невозможно добиться ни мирным путем, ни наступательной войной.

Тогда как же объяснить тот факт, что итогом войны стали именно те «Результаты», которых невозможно было добиться ни мирным, ни военным путем?

Объяснение этому парадоксу заключается в том, что Сталин нашел другой путь к Результатам и к Главной цели. Он придумал «Внезапное, неожиданное нападение Германии на СССР»! Сталин добился от Гитлера «внезапного нападения» и ответил ему на него «справедливой оборонительной войной», сопровождаемой тяжелыми поражениями и затяжным отступлением вглубь территории СССР.

Отечественная война по защите Родины от внезапно напавшего вероломного врага, сопровождающаяся огромными жертвами, позволила решить эту неразрешимую задачу. Справедливая война с агрессором, который был в то же время врагом демократических стран и совершал чудовищные преступления как на территории СССР, так и на территориях этих стран, полностью изменила политическую ситуацию для СССР. Общая с демократическими странами беда, общий враг стали моральной основой для необходимого Сталину политического союза СССР с демократическими странами.

Такой сценарий войны создавал основу для стратегического союза СССР с демократическими странами и одновременно — для завоевания симпатий народов мира. Такой союз открывал путь к победе в войне и к созданию после победы новых социалистических стран.

Но как же Сталину удалось добиться от Гитлера нападения на СССР?

Эта тема будет разобрана в отдельной главе. Здесь приведем только очень простое соображение. Представьте, что одна сторона готовит наступление, концентрирует для него огромные силы и всячески демонстрирует свою враждебность второй стороне. Последняя же видит все эти приготовления, видит неизбежность нападения и его катастрофические последствия. Что же будет делать вторая сторона? У нее есть только один выход — накануне ожидаемого нападения нанести неожиданный упреждающий встречный удар по войскам первой стороны. Первая сторона — это СССР, вторая — Германия. Именно это и произошло 22 июня 1941 года.

Трудность осознания, что Сталин мог запланировать войну по тому сценарию, по которому она развивалась, состоит в нескольких моментах.

Во-первых, принести сразу в жертву армию в 3–4 млн человек со всей техникой, оружием, отдать территорию с населением в 80 млн человек и огромным промышленным и сельскохозяйственным потенциалом — это выходит за грань, которую можно даже предположить.

Во-вторых, психологически Сталин в нашем сознании занял место победителя Гитлера и освободителя страны от коричневой чумы — и предположение, что он сознательно предал в начале войны свой народ и свою армию, звучит святотатством. Сталин настолько оделся в свои белые одежды, что мы до сих пор находимся в плену мифов, которые он нам навязал. Нам очень трудно даже предположить, что четыре года непрерывных жертв и мучений были не чем иным, как методичной реализацией детально продуманного плана — Плана Сталина.

Все говорят, что война пошла как-то не так, что Сталин думал иначе и ошибся в своих расчетах. Почему же? Почему так трудно поверить в то, что война проходила так, как это и было запланировано Сталиным?

Потому, что это чудовищно. А люди не хотят верить в чудовищное. Разум отказывается это воспринимать. Но задайте себе вопрос: а ваш разум может воспринять Голодомор? А ГУЛАГ? А уничтожение крестьянства? Если ваш разум может это воспринимать, то что удивительного вы видите в данном объяснении событий начала ВОВ? Неужели кто-нибудь всерьез думает, что людоед может превратиться в ангела-хранителя? Нет, чудес не бывает. Людоед всегда остается людоедом.

Итак, в этой главе было показано, что «Результаты войны» отвечали «Главной цели» Коммунистической партии и СССР, заложенной в основные лозунги, в государственные символы и в принципы формирования и устройства советского государства. Это дает основание предположить, что «Результаты войны» возникли не сами по себе, а были следствием реализации тщательно продуманного «Плана Сталина».

Итак, мы сделали предположение о существовании Плана Сталина. Заметим, что «Главная Цель» была целью стратегической. Достигнуть ее одним махом было невозможно, и в План Сталина это не входило. Но к ней можно было двигаться этапами. Каждому этапу должна была соответствовать своя промежуточная цель. Какие же этапы видел Сталин на пути к реализации своего плана? К достижению каких целей эти этапы должны были привести? Этим вопросам и будет посвящена следующая глава.

3. Цели Сталина в мировой войне

Кирпич ни с того ни с сего, — внушительно перебил неизвестный, — никому и никогда на голову не свалится.

Михаил Булгаков. Мастер и Маргарита

Нападение Гитлера было внезапным. Война была неожиданной. Сколько раз эти утверждения повторялись в бесконечном количестве исследований, посвященных ВОВ! В этом утверждении сходятся как официальная «Оборонительная версия» ВОВ, так и оппонирующая ей «Наступательная версия» Суворова. Две противоположные версии, описывающие события перед войной с совершенно разных позиций, вынуждены использовать общий тезис о «неожиданности нападения» Гитлера на СССР. Тезис очень спорный и, по крайней мере, требующий очень серьезного уточнения и разбора. Но, к сожалению, историки себя этим разбором не утруждают.

Прежде всего, нападение было неожиданным для кого? Для советской разведки это нападение неожиданным не было. Она его предсказывала. Для Черчилля нападение также не было неожиданным. Он даже приказал себя не будить в случае нападения Германии на СССР и заранее обсудил с Рузвельтом будущую совместную позицию по поводу этого нападения. Оно не было неожиданным даже для Военно-морского флота СССР, который был приведен в полную боевую готовность до нападения и до начала боевых действий.

А вот для населения и для армий, сосредоточенных у западной границы, война была неожиданной, и они к ней не были готовы. Ну, с населением всё понятно: с ним тайнами не делятся. А вот почему Красная Армия на границе спала, когда с неба стали падать бомбы, — этот вопрос требует ответа и является главным источником непреходящего интереса к теме начала ВОВ. Но, как это ни парадоксально, ответ на данный вопрос очевиден. Просто он чудовищен, и именно поэтому его так трудно дать. На это и рассчитывал Сталин. Люди будут готовы поверить во что угодно, в любую глупость, но это не решатся даже предположить! Хотя это предельно просто.

Если Военно-морской флот приводится в боевую готовность, а сухопутная армия у западной границы в такую готовность не приводится, то это означает, что командование считает, что Красная Армия на западной границе в момент нападения Германии в боевой готовности находиться не должна. И всё. И больше ничего.

Все рассуждения, что армия была не готова потому, что Директиву № 1 не успели вовремя донести, или что ее не исполнили нерадивые командиры, или что это был заговор военных, или всё что угодно, что напридумывали историки, являются не чем иным, как ложью, которой рассуждавшие прикрывали нежелание назвать вещи своими именами. Если бы «не успели вовремя донести», то тех, кто «не успел», нашли бы и наказали. Однако никакого расследования и поиска того, кто «не успел», не было, поскольку Директива не дошла по той причине, что она просто не должна была дойти!

В Директиве № 1 накануне войны Сталин приказывает: «На провокации не отвечать!». Этот приказ означает только одно: приказ умереть, не оказывая сопротивления. С таким же успехом Сталин мог отдать приказ: «Немецким войскам сопротивления не оказывать. Продвижению вглубь страны не мешать!». Но такого приказа он отдать не мог — его вынуждены были бы арестовать и расстрелять за предательство его же соратники. А вот приказы не отвечать на провокации или перейти в наступление, когда войска уже бегут и сдаются в плен (Директивы № 2 и № 3), звучат уже не как прямое предательство. Хотя по смыслу эти приказы идентичны! И эти приказы соратники уже были готовы подписать за Сталина и тем самым его прикрыть.

Для высшего руководства Красной Армии и для Сталина война была ожидаемой; более того, она была плановой и хорошо подготовленной. И неожиданность этого нападения для населения и Красной Армии была одним из элементов этого плана. Гитлер должен был получить свою победу — быструю, блестящую и грандиозную. И он должен был поверить в свой гений и в то, что полная победа в этой войне близка. Что до нее остается сделать еще только один маленький шаг. Потом еще один, и еще … И так Гитлер должен был наступать дальше и дальше, пока полностью не увяз бы в своих победах и не потерял на просторах России всю свою армию. Блицкриг должен был превратиться в затяжную войну, в которой против Гитлера выступит коалиция демократических стран вместе с СССР. В такой войне у Гитлера никаких шансов на победу уже не будет. В этом и состоял план Сталина на начало ВОВ.

Здесь нам пришлось забежать немного вперед, поскольку говорить о плане на начало войны можно только тогда, когда есть понимание того, какие задачи стояли перед теми, кто этот план разрабатывал.

А какие задачи Сталин хотел решить с помощью войны? В чём были его цели? Почему Сталин хотел нападения Гитлера?

Обсуждению этих вопросов посвящена не только эта глава — они будут оставаться в центре внимания на протяжении всей книги.

В предыдущей главе были сформулированы Результаты (пункты 1–7), которых Сталин добился в ВОВ. Эти Результаты являются историческим фактом. Вопрос заключается в том, как удалось их добиться. Как мы это обсуждали в предыдущей главе, они не были случайностью, а стали следствием целенаправленного выполнения определенной программы или плана. Этот план можно попытаться восстановить и представить его в виде тех целей, которые Сталин должен был поставить перед собой, желая достичь этих Результатов. Если цели определены верно, то анализ реальной политики Сталина должен подтвердить его намерение добиться этих Целей.

Вот примерный набросок тех Целей Сталина, которые отвечают указанным требованиям. Эти Цели он мог сформулировать уже в начале 1939 года к XVIII съезду партии. Данный съезд выбран в качестве исходной или «опорной точки» по той причине, что именно на нём Сталин не только заявил о приближении войны, но и дал исключительно точный прогноз ее результатов.

Цели Сталина

Цель 1. Добиться начала мировой войны, столкнув Германию с Британской империей. Для этого заключить договор о дружбе с Германией, чем открыть последней путь к решению территориального спора с Польшей (проблема Данцига).

Цель 2. Вступить в мировую войну в качестве объекта агрессии Германии. Тем самым автоматически избавиться от компрометирующей дружбы с агрессором Гитлером, перейти в стан союзников Великобритании и заложить основу для создания союза с демократическими странами.

Цель 3. Добиться прочного антигитлеровского союза с демократическими странами (США и Великобританией). Этот союз должен предотвратить возможность антисталинского пакта между демократическими странами и Германией в момент, когда война против Гитлера вступит в завершающую фазу.

Цель 3.1. Война с Гитлером должна изменить отношение к СССР народов европейских стран и США и сделать СССР в их глазах оплотом борьбы за мир против агрессора. Это, в частности, необходимо для решения задачи 3.

Цель. 3.2. Задача внутриполитическая. Советский народ до войны прошел через длительный период колоссальных репрессий, которые были связаны в сознании народа с именем Сталина и с коммунистами. Эту связку в сознании народа необходимо было разорвать и заменить ее на связки «Сталин — защитник и спаситель отечества» и «Гитлер и фашизм — виновники всех жертв и страданий». Война должна заставить советский народ осознать, что никаких шансов на освобождение извне от «отеческой заботы» товарища Сталина у него нет. Под Гитлером будет еще хуже. Война должна принести народу ни с чем не сопоставимые страдания и жертвы и внушить ему, что единственный вариант, который у него есть, — это воевать за победу под руководством товарища Сталина и в этом случае, возможно, когда-нибудь вернуться к мирной жизни.

Цель 3.3. Дать возможность Гитлеру совершать страшные преступления на захваченной территории. Эти преступления должны затмить в сознании народов преступления Сталина (см. Цель 3.2). Кроме того, эти преступления должны сделать невозможным создание антисталинской коалиции демократических стран с Германией (см. Цель 3). К тому же эти преступления должны дискредитировать правительства стран, сотрудничавших с Гитлером, и открыть коммунистам путь к власти в этих странах. Послевоенным наказанием Гитлера за совершенные им преступления, закрыть вопрос о преступлениях Сталина.

Цель 4. В союзе с демократическими странами одержать победу над гитлеровской Германией.

Цель 5. Союз с демократическими странами должен стать основой для будущего послевоенного мироустройства, в котором СССР из изгоя превратится в одну из ведущих стран, определяющих устройство мира.

Цель 6. (Главная цель) Результатом победы в войне должно стать расширение мира социализма как за счет вхождения других государств в состав СССР, так и за счет создания новых «независимых» социалистических государств.

Все эти пункты можно кратко просуммировать.

С помощью войны Сталин хотел добиться следующего: образовать Мировую систему социалистических стран во главе с СССР, списать все преступления Сталина на Гитлера и встать рядом с ведущими демократическими странами во главе мирового устройства.

В этом логическом построении нет ничего надуманного. В основе логической цепочки заложен очень простой тезис.

Результаты, рассмотренные в Главе 2, возникли не на пустом месте, а как следствие целенаправленных действий Сталина.

Нет никаких оснований считать, что Результаты войны могли возникнуть сами по себе, по случайному стечению обстоятельств. Но именно такая картина рисуется в официальной версии истории ВОВ. Случайно, без причины, Гитлер напал; случайно Сталин не верил в то, что Гитлер собирается напасть; случайно оба создали у границы огромные военные группировки; случайно Сталин победил после тяжелейших поражений; в странах вокруг СССР случайно возникла коммунистическая власть; случайно возник Нюрнбергский процесс; случайно возникли ООН и право вето у СССР в Совете Безопасности. Список случайностей можно продолжать и продолжать. И все эти «случайности» оказались исключительно в корзинке Сталина тоже, наверное, случайно.

Не было никаких «случайностей»! Эти «случайности» Сталиным готовились. И за них было заплачено жизнями миллионов людей, которых никто ни о чём не спрашивал. У этих людей отняли жизни, для того чтобы те, кто обрек их на смерть, получили в новых странах социализма им на замену десятки миллионов новых пленников, чтобы и дальше можно было приносить в жертву уже их жизни. И эти палачи назвали всё это «торжеством коммунистической идеологии». Случайностей не было, а было длительное, методичное движение к этому «торжеству», которое Сталин начал задолго до фактического начала войны.

Бóльшая часть того, что мы знаем о войне и подготовке к войне — «внезапное и неожиданное» нападение Гитлера, длительный период отступлений и страшных поражений, огромные потери как при отступлении, так и при последующем наступлении, победы социалистических революций в освобожденных странах, Нюрнбергский процесс, а также новое мироустройство — является результатом сознательного и планомерного движения Сталина к Целям, которые были сформулированы выше.

Теперь, когда Цели и задачи Сталина сформулированы, мы готовы к анализу событий, связанных со Второй мировой войной, и к одновременному более детальному разъяснению пунктов Целей. Цели станут ключом к расшифровке смысла действий Сталина. В результате загадочные события рассматриваемого периода приобретут логику и смысл.

Этот анализ мы начнем в следующей главе. В ней будет проанализирован период между XVIII съездом партии и началом Второй мировой войны.

4. Как развязать мировую войну

Дьявол — в деталях.

Неизвестный автор

Вот и я говорю, кто шляпу спер, тот и тетку укокошил.

Бернард Шоу, Пигмалион

4.1. Пакт о ненападении и его оценка Сталиным

Ключевым событием предвоенного периода 1939 года было заключение пакта Молотова — Риббентропа. Этот пакт открыл Гитлеру дорогу в Польшу и привел к ее разделу между Германией и СССР. Нападение Германии на Польшу привело к объявлению ей войны Великобританией и Францией, которые были связаны с Польшей гарантиями по ее защите. Пакт фактически стал началом Второй мировой войны и определил дальнейший ход истории на много лет. Менее чем через два года война, пройдясь по всей Европе, дошла до СССР, принеся с собой огромные жертвы и тяжелейшие испытания. В этот момент Сталин счел необходимым вспомнить про пакт с Гитлером и высказать свое отношение к нему.

«Могут спросить: как могло случиться, что Советское Правительство пошло на заключение пакта о ненападении с такими вероломными людьми и извергами, как Гитлер и Риббентроп? Не была ли здесь допущена со стороны Советского Правительства ошибка? Конечно, нет! Пакт о ненападении есть пакт о мире между двумя государствами. Именно такой пакт предложила нам Германия в 1939 году. Могло ли Советское Правительство отказаться от такого предложения? Я думаю, что ни одно миролюбивое государство не может отказаться от мирного соглашения с соседней державой, если во главе этой державы стоят даже такие изверги и людоеды, как Гитлер и Риббентроп. И это, конечно, при одном непременном условии — если мирное соглашение не задевает ни прямо, ни косвенно территориальной целостности, независимости и чести миролюбивого государства. Как известно, пакт о ненападении между Германией и СССР является именно таким пактом». (Выд. — Авт.) [8]. И.В. Сталин. «Выступление по радио 3 июля 1941 года».

Этот анализ Сталин сделал в своем первом выступлении перед страной после нападения Германии на СССР. Нападения, которое стало возможным только вследствие этого пакта! Ведь именно пакт предопределил уничтожение Польши — буфера, отделявшего Германию от СССР. Сталин дал пакту положительную оценку. В приведенной цитате жирным шрифтом выделено центральное место в сталинской характеристике пакта. Это утверждение, что пакт был следствием и проявлением миролюбивой политики СССР. Советская пропагандистская машина и официальная историография держались этой позиции до начала Перестройки, когда под нажимом фактов пришлось признать существование второй, секретной части пакта.

Наличие секретного протокола, по которому разделялись сферы влияния на прилегающие государства, полностью меняло суть этого договора (см. Приложение A1.1). Из мирного договора об отказе от военных действий в отношении друг друга он сразу превратился в агрессивный договор о совместном пересмотре границ прилегающих к ним стран. Это полностью выбило почву из всей системы сталинской аргументации по объяснению позиции СССР в предвоенный период. Тем не менее сталинский тезис, что пакт был проявлением миролюбивой политики СССР, до настоящего времени постоянно встречается как в оценках историков, так и в речах политиков [9].

Объяснение, что СССР заключил договор с Германией о ненападении потому, что СССР, как миролюбивое государство, хотел оттянуть войну с Германией и боялся остаться один на один с агрессором, является не чем иным, как ложью, поскольку договор был не о мире, не о «ненападении», а как раз об обратном — о совместном нападении на Польшу! Сталин сознательно обманывал мир. Он не стремился к миру, когда подписывал «пакт о ненападении». Это был пакт о пересмотре Версальских договоренностей и о начале войны за новые границы.

Но зачем Сталин подписал этот пакт? Чего он хотел добиться? Зачем нужно было сознательно уничтожать Польшу, которая прикрывает страну от агрессора? Зачем Сталин вел переговоры с Англией и Францией и отказался от подписания соглашений с ними, придравшись к казуистике об определении косвенной агрессии? Зачем вообще Сталину нужны были соглашения как с Германией, так и с Англией, если благодаря англо-французским гарантиям СССР и так был надежно прикрыт от Германии буферными странами — Польшей и Румынией — и угроза нападения со стороны Германии отсутствовала?

Исследований, посвященных этой теме, много, но исчерпывающих ответов на эти вопросы нет и поныне. Обычно в исследованиях делается акцент на аморальности позиции Сталина, занявшегося тайным пересмотром границ вместе с агрессором. Это, безусловно, справедливый тезис. Но он ничего не объясняет. Да и вряд ли кто-нибудь ожидает увидеть в Сталине пример высокой морали. Дело здесь явно в другом. Для Сталина этот договор занимал особое место. Иначе он не стал бы акцентировать на нём внимание в своей первой речи после начала ВОВ и подчеркивать правильность заключения этого договора. Ведь в этот момент Красная Армия терпела тяжелейшие поражения от наступающих войск Гитлера. И это было прямым следствием пакта Молотова — Риббентропа и последующего раздела Польши с Германией.

Так зачем же Сталину нужно было заключать этот пакт? В чём состоял его замысел?

Ответ содержится в первом пункте Целей Сталина, сформулированных в предыдущей главе: развязать мировую войну, столкнув Германию с Англией.

4.2. XVIII съезд партии и пакт Молотова — Риббентропа

На XVIII съезде партии 10 марта 1939 года Сталин дал удивительно точный прогноз на будущее. Он сказал: «На очереди встал вопрос о новом переделе мира посредством войны». И всего через полгода эта война началась. Сталин указал и тех, кто будет вести войну: «Войну ведут государства-агрессоры, всячески ущемляя интересы неагрессивных государств, прежде всего Англии, Франции, США». Государства-агрессоры также были названы: это страны Оси — Германия, Япония и Италия. В этой же речи были сформулированы и задачи партии в области внешней политики на грядущий период [7].

Проводить и впредь политику мира и укрепления деловых связей со всеми странами.

Соблюдать осторожность и не давать втянуть в конфликты нашу страну провокаторам войны, привыкшим загребать жар чужими руками.

Всемерно укреплять боевую мощь нашей Красной Армии и Военно-морского Красного Флота.

Крепить международные связи дружбы с трудящимися всех стран, заинтересованными в мире и дружбе между народами.

Задачи 1, 3 и 4 выглядят привычно и являются традиционными лозунгами. Но вот пункт 2 явно содержит намек на что-то новое во внешней политике. Что означают эти слова? Кого имел в виду Сталин под провокаторами войны? Может быть, он говорил об агрессивных странах Оси? Не будем спешить. Ответ на этот вопрос вытекает из следующего места его речи:

«Характерен шум, который подняла англо-французская и северо-американская пресса по поводу Советской Украины. Деятели этой прессы до хрипоты кричали, что немцы идут на Советскую Украину, что они имеют теперь в руках так называемую Карпатскую Украину, насчитывающую около 700 тысяч населения, что немцы не далее, как весной этого года, присоединят Советскую Украину, имеющую более 30 миллионов, к так называемой Карпатской Украине. Похоже на то, что этот подозрительный шум имел своей целью поднять ярость Советского Союза против Германии, отравить атмосферу и спровоцировать конфликт с Германией без видимых на то оснований». [7].

В этом месте провокаторами, пытающимися спровоцировать конфликт между СССР и Германией, названы демократические страны. Значит, во втором пункте задач партии Сталин говорит, что осторожность надо проявлять в отношении демократических стран! А как раз относительно агрессивных стран Сталин при этом никаких задач не формулирует! Интересно, что Гитлер обратил внимание на эти слова Сталина. В своей речи по случаю спуска на воду линкора «Тирпиц» он их практически повторил, сказав, что тот, кто готов для западных держав «таскать из огня каштаны», обожжет себе пальцы. [10].

Что же Сталин хотел сказать своим однопартийцам?

С одной стороны, он утверждает, что Германия — агрессор, а Великобритания — мирная демократическая страна. С другой стороны, декларируя приверженность к миролюбивой политике, Сталин говорит, что осторожность должна быть проявлена именно по отношению к Великобритании. На Германию же можно не обращать внимания. Согласитесь, что такая позиция ничего кроме изумления вызвать не может. К этому можно добавить, что Гитлеру такая оценка понравилась!

А теперь вспомним, что произошло сразу после съезда. Сталин начал переговоры о сближении с Германией и одновременно приступил к переговорам с Великобританией и Францией о создании союза против Германии! Вспомним и то, чем закончились эти переговоры. С Германией был подписан пакт о ненападении, а переговоры с Великобританией и Францией закончились безрезультатно. Это вполне отвечает духу того, что Сталин заявил на съезде. По отношению к демократическим странам была проявлена «осторожность», а с Германией было подписано тайное соглашение о разделе сфер влияния под видом «мирного» договора о ненападении!

Какой же вывод из этого напрашивается?

Речь Сталина на XVIII съезде партии съезде дает основание выдвинуть тезис, что к этому моменту у Сталина уже был полностью продуманный план действий по достижению Целей, сформулированных в предыдущей главе.

Чтобы доказать этот тезис, необходимо убедиться, что действия Сталина действительно объясняются Целями и вытекают из них.

Но прежде чем перейти к обсуждению действий Сталина после съезда, следует остановиться на международной обстановке в Европе в этот момент.

4.3. Англо-французские гарантии Польше

1938 год закончился Мюнхенским соглашением. Англия и Франция решили отдать Германии Судетскую область Чехословакии. Однако надежды на то, что Гитлер этим удовлетворится, оказались тщетны. Вскоре пришла очередь оставшейся части Чехословакии. Следующей в «списке» была Польша. В Польше Гитлера интересовал Данциг (Гданьск) и Польский коридор, соединяющий две части Германии — Восточную Пруссию и Померанию. До Версальского договора эта территория принадлежала Германии, а после — была под управлением Лиги Наций (Вольный город Данциг), но фактически контролировалась Польшей (см. рис. 4.3.1). Польша не собиралась отказываться от Данцига, и отношения с Германией обострились. После захвата Гитлером Чехословакии (15 марта 1939 года) общая ситуация в Европе накалилась. Захват был нарушением Мюнхенских договоренностей и означал, что политика умиротворения и уступок Гитлеру провалилась. С этого момента Великобритания Гитлеру больше уступать не желала. Но и Германия не собиралась отказываться от намерения присоединить к себе Польский коридор с Данцигом и 21 марта предъявила Польше ультиматум. Польша ответила категорическим отказом и обратилась за защитой к Великобритании. В результате 31 марта 1939 года Чемберлен от имени Англии и Франции выступил с заявлением о гарантиях безопасности Польше. Эти гарантии стали ключевым моментом в логике последующих событий.

Рис. 4.3.1. Данциг и Польский коридор [11]

К этому моменту основные европейские страны определились со своей позицией.

Германия ультимативно требовала Данциг и была готова добиваться его военным путем.

Польша была готова за Данциг сражаться.

Англия и Франция взяли на себя обязательство защищать Польшу в случае нападения Германии.

Тем самым нападение Германии на Польшу автоматически приводило к мировой войне. Однако одна страна — СССР — о своей позиции официально не заявила. И выяснилось, что в этой ситуации ключ от мировой войны оказался в руках Сталина! Чтобы понять это, достаточно сделать несложный анализ сложившейся ситуации.

Гитлер мог получить Данциг только военным путем. Нападение на Польшу автоматически вело к войне с Англией и Францией. В зависимости от позиции СССР, существовало два варианта развития ситуации.

Если СССР поддержит в этом конфликте Англию и Францию, то Гитлеру конец. В результате такой войны на три-четыре фронта Германию снова, как и в Первой мировой войне, ждут разгром и очередной Версальский договор.

Если СССР заключит с Гитлером пакт/договор или сохранит нейтралитет, то, учитывая, что сухопутных сил у Англии немного и их надо перебрасывать морем, Англия не сможет оказать Польше реальную и быструю помощь. При скоротечном развитии событий Франция также не успеет оказать существенного влияния на ход войны. Быстрая победа над Польшей позволит Германии остаться с Францией на континенте один на один, и в этой войне у Германии будут хорошие шансы на победу. Ну а потом, после победы над Францией, Германия может предложить Англии почетный мир. В любом случае прямая угроза от Англии для Германии минимальна, и Гитлер может начинать войну против Польши.

Из этого анализа следует, что единственный вариант, который позволял Гитлеру получить Данциг и Польский коридор, предполагал политическое соглашение с СССР.

Этот политический расклад был очевиден всем участникам будущего конфликта. Поэтому начиная с 31 марта все эти страны начали сложную дипломатическую игру. Но ключ от войны, на пороге которой стоял мир, был только в одних руках — в руках Сталина, и он этой ситуацией воспользовался в полной мере.

Каковы же были цели Сталина в этот момент?

Для ответа на этот вопрос воспользуемся теми выводами, которые были получены в предыдущей главе из анализа Результатов войны. Если эти результаты были исходной целью Сталина, то в рассматриваемый период целью Сталина должна была быть Цель1.

Цель 1: добиться мировой войны, столкнув Германию с Британской империей.

Если теперь доказать, что действия Сталина действительно определялись этой целью, то тем самым будет получено подтверждение правильности всего логического построения. Поэтому нам необходимо продолжить наш анализ и проследить за тем, как сложившаяся ситуация развивалась и какие действия предпринимал Сталин.

После 31 марта Сталину достаточно было заключить договор с Гитлером, чтобы достигнуть Цели 1. Если же СССР присоединялся к англо-французским гарантиям Польше, то это означало бы блокирование агрессивных намерений Гитлера. Выступить сразу против трех мощнейших мировых держав Гитлер бы не решился. Один путь вел к мировой войне, второй — к миру. Какой же выбор сделал Сталин?

После 31 марта все усилия Сталина были направлены только на одно — на заключение договора с Германией, который открывал Гитлеру путь на Польшу, а мир вел ко Второй мировой войне.

До этого момента подготовка к будущей войне была главной целью внутренней политики Сталина. Теперь всё было готово для начала действий на международной арене. Цитаты из речи Сталина на съезде партии, приведенные в начале главы, говорят о том, что Сталину расклад сил на международной политической арене был уже совершенно ясен и будущие действия были им уже спланированы.

Какие же действия должен был спланировать Сталин?

Соображения о плане Сталина

Тайными переговорами добиться договора с Германией. Переговоры с Германией должны быть тайными, поскольку Германия является страной-агрессором, а СССР выступает за миролюбивую политику и переговоры с агрессором будут дискредитировать его. Для всего мира СССР должен ассоциироваться с мирной политикой.

Открытыми переговорами с Англией и Францией о союзе против Германии создать видимость стремления к сохранению мира. Цель этих переговоров — создать дымовую завесу переговорам с Германией. Однако в переговорах с Англией и Францией необходимо соблюдать осторожность, поскольку демократические страны — будущие стратегические союзники СССР.

Договором с Германией добиться Цели1: развязать мировую войну, столкнув Германию с Англией и Францией.

После начала мировой войны на первый план выйдет Цель 2: добиться нападения Германии на СССР. Нападение Германии автоматически разорвет обязательства перед Германией и приведет СССР в лагерь демократических стран.

После нападения Гитлера на СССР главной целью станет Цель 3: добиться прочного антигитлеровского союза с демократическими странами против Германии.

Вместе с союзниками одержать победу в войне с Германией. В странах, освобожденных Красной Армией, установить коммунистические режимы. Тем самым добиться Целей 4–6.

Эти «Соображения о плане Сталина» были сформулированы на основе аналитического анализа международной обстановки, сложившейся к 31 марта, речи Сталина на XVIII съезде партии, а также предположения, что Сталин действительно руководствовался целями, изложенными в третьей главе.

Англо-французские гарантии Польше открыли возможность практической реализации плана. События последующего периода показали, что Сталин после 31 марта действовал в точном соответствии с приведенным планом. Доказательству этого будут посвящены данная и последующие главы.

Теперь мы можем перейти к последовательному рассмотрению событий, последовавших за принятием англо-французских гарантий. С этого момента Сталин начал дипломатическую игру, которая продолжалась до самого начала ВОВ. Первыми шагами в этой игре стали переговоры с Германией и параллельные им переговоры с Англией и Францией («Московские переговоры»). Этим событиям историки и дипломаты посвятили тома исследований. Но дать им внятное объяснение они так и не смогли. Ниже мы проследим за тем, как шли эти переговоры, и объясним их логику исходя из «Соображений», которые были сформулированы выше. Станут ясными мотивация действий Сталина, его логика и цели. Именно они обычно вызывают наибольшее недоумение и споры у исследователей. Ключом к пониманию того, что происходило на переговорах, является утверждение, что Сталин изначально стремился к пакту с Гитлером и не собирался заключать соглашения с Англией и Францией. Переговоры с Англией и Францией с самого начала были отвлекающим маневром. Поэтому рассмотрение указанных событий мы начнем с анализа главных переговоров — переговоров с Германией.

4.4. Переговоры СССР с Германией

Объективная заинтересованность Сталина и Гитлера в сближении упиралась в то, что Гитлер на дух не выносил большевиков. Поэтому все попытки Сталина наладить контакт с Гитлером натыкались на глухую стену. И это происходило несмотря на то, что вокруг Гитлера было очень много сторонников сближения с СССР, которые прекрасно помнили об интенсивных экономических и военных связях Германии и России в середине 20-х годов. Все эти связи с приходом Гитлера к власти прекратились. Последняя попытка по налаживанию торговых связей была в ноябре 1938 — январе 1939 года, но и она не привела к успеху. Поэтому переговоры СССР с Германией проходили очень витиевато и сложно. Чтобы сохранить ясность общей картины, мы не будем останавливаться на деталях и этапах этих переговоров. Их можно почерпнуть в различных исследованиях, например, в [1, 10, 12]. В этой главе будут прокомментированы лишь ключевые моменты переговоров. Основные события этого периода представлены в таблице 4.1.

Таблица 4.1. Основные события, связанные с пактом Молотова — Риббентропа

03.10.1939 — Доклад Сталина на XVIII Съезде партии.

03.15 — Захват Гитлером Чехословакии.

03.21 — Германия потребовала от Польши передать ей вольный город Данциг (с 1945 года — Гданьск), вступить в Антикоминтерновский пакт и открыть для нее «Польский коридор».

03.28 — Гитлер объявил о недействительности Пакта о ненападении с Польшей (пакт был подписан в январе 1934 года).

03.31 — Заявление Н. Чемберлена от имени английского и французского правительств о предоставлении гарантий Польше.

04.11 — Гитлер подписал план «Вайс» разгрома Польши. Определена дата нападения на Польшу — 1.09.1939.

04.15 — Первая английская нота c призывом к СССР присоединиться к англо-французскому заявлению о гарантиях Польше.

04.17 — Советский Союз в ответ на ноту предложил заключить между Англией, Францией и СССР соглашение о взаимной помощи и об оказании тремя державами помощи граничившим с СССР странам Восточной Европы в случае агрессии против них.

04.17 — Встреча Вайцзеккера с Мерекаловым и Астаховым. Начинается сближение с Германией.

05.03 — Отставка наркома иностранных дел еврея Литвинова — поборника и символа идеи «коллективной безопасности» и замена его на Молотова.

05.03 — Консультация Гитлера с Хильгером.

05.15 — Риббентроп передает указание германскому послу в Москве Шуленбургу (данное Гитлером), что, «по мнению германского правительства, коммунизм в Советском Союзе больше не существует и что Германия не питает к нему [СССР — авт.] враждебных чувств. Послу следовало выяснить «нынешнюю точку зрения советского руководства на советско-германские отношения».

05.20 — Встреча Шуленбурга и Молотова по просьбе Шуленбурга. Закончилась холодным приемом [13].

05.27 — Согласие Англии, Франции на переговоры о заключении англо-франко-советского соглашения.

05.30 — Вейцзекер пригласил Г. А. Астахова. Продвижения в переговорах c Германией нет [13].

07.23 — 23 июля советской стороной было предложено начать переговоры военных миссий Франции, Великобритании и СССР в Москве, не дожидаясь достижения политического соглашения.

07. 26 — Беседа Шнурре и Астахова. Астахов ограничивается выслушиванием заявлений Шнурре [13].

08.04 — Шуленбург доложил в Берлин свой вывод: СССР «преисполнен решимости договориться с Англией и Францией» (!) [13].

08.11 — Слово «переговоры» возникает в телеграмме Молотова Астахову лишь 11 августа! [13].

08.12 — Начало переговоров военных миссий Франции, Великобритании и СССР в Москве.

08.19 — Заключено торговое соглашение между СССР и Германией.

08.20 — Послание Гитлера Сталину.

08.23 — В Москве Молотов и Риббентроп подписали пакт о ненападении. Стороны договорились не вести военных действий друг против друга. В секретном приложении согласован план раздела Польши и подтверждена свобода действий СССР в прибалтийских странах, Финляндии и Бессарабии.

Для первого контакта с Гитлером Сталин выбрал фон Вайцзеккера. Эрнст фон Вайцзеккер (отец будущего президента ФРГ Рихарда фон Вайцзеккера) был вторым человеком после Риббентропа в МИДе Германии. Возможно, причиной этого выбора было то, что «Вайцзеккер отстаивал ту точку зрения, что “отношения Германии с Советским Союзом должны быть не хуже отношений с ним других стран”» [10].

17 апреля на переговоры с ним были отправлены полномочный представитель СССР в Германии А.Ф. Мерекалов (сотрудник НКВД, пользовавшийся особым доверием Сталина) и дипломат Г.А. Астахов. Официально встреча предполагала обсуждение поставок с чешского завода «Шкода», который после захвата Чехословакии перешел под контроль немецких властей. Но истинной целью дипломатов было использовать встречу для обсуждения возможности политического сближения двух стран.

Астахов и в дальнейшем оставался ключевой фигурой по подготовке пакта с Гитлером. 27 февраля 1940 года, вскоре после подписания договора с Германией, он был арестован и умер в Усть-Вымском исправительно-трудовом лагере 14 февраля 1942 года [14]. Исполнителей секретных миссий Сталин старался не оставлять.

Первая встреча с Вайцзеккером произошла сразу после ноты Великобритании от 15 апреля c призывом к СССР присоединиться к англо-французскому заявлению о гарантиях Польше. В день встречи был озвучен и ответ Сталина на ноту Англии.

Обратим внимание на эти события. Они позволяют увидеть и понять логику, по которой действовал Сталин. 31 марта политическая ситуация сформировалась. Но Сталин проявлять свою позицию не спешит. Он выжидает. 15 апреля английская нота вынуждает Сталина объявить о своей позиции. Миролюбивая политика, которую провозглашал СССР, предполагала, что Советский Союз должен выступить на стороне демократических стран, а не агрессивных.

Каковы же были действия Сталина?

17 апреля начинаются тайные переговоры с Германией о политическом сближении. В тот же день дается официальный ответ на английскую ноту, который формально выглядит как поддержка позиции Англии и Франции, но в реальности является отказом выступить единым фронтом против Германии. Фактически это был шаг, направленный на поддержку переговоров с Германией. Если бы Сталин имел намерение выступить против Германии вместе с Англией и Францией или хотел сохранить нейтралитет, то секретных переговоров 17 апреля он бы не начал. Поэтому именно этот день можно считать днем начала активной фазы борьбы Сталина за мировую войну.

Одновременный отказ Сталина присоединиться к англо-французским гарантиям Польше и начало им тайных переговоров с Германией о политическом сближении (и то и другое произошло 17 апреля 1939 года) подтверждают, что действия Сталина были направлены на достижение Цели 1 — добиться начала мировой войны, столкнув Германию с Британской империей.

Ответ Сталина на ноту Великобритании от 15 апреля будет рассмотрен в следующем параграфе. Сейчас же продолжим обсуждение переговоров СССР с Германией.

Следующим жестом, продемонстрировавшим стремление Сталина к сближению с Гитлером, была отставка наркома по иностранным делам Литвинова, которая произошла 3 мая.

«Смысл отставки Литвинова был правильно понят в Берлине. Как писал Черчилль в книге “Вторая мировая война”, “еврей Литвинов ушел, и было устранено главное предубеждение Гитлера”. С этого момента германское правительство перестало называть свою политику антибольшевистской и обратило всю свою брань в адрес “плутодемократий”». [12]. В. Роговин, т. 6. «Мировая революция и мировая война», стр. 195.

Отставка Литвинова с поста наркома произвела сильное впечатление на Гитлера. Для Гитлера Литвинов олицетворял международную политику коммунистов. С его именем связывалась политика на сближение с демократическими странами для противодействия Германии. Поэтому его отставка была воспринята в Берлине как сигнал об отходе от этой политики. Это была не просто отставка. Она сопровождалась чисткой в наркомате иностранных дел, которая подтверждала, что Сталин действительно собирается менять свою политику.

Справка

К осени 1939 года жертвами репрессий стали 5 заместителей наркома иностранных дел, 48 полпредов, 30 заведующих отделами НКИД, 28 глав консульских представительств, 113 других руководящих работников НКИД. [12], с. 193.

В связи с этими событиями Гитлер вызвал в Берлин для консультаций советника посольства Германии в СССР Густава Хильгера. Вот как Хильгер описал свою беседу с Гитлером. Разговор с Хильгером Гитлер начал с вопроса о причинах, побудивших Сталина сместить Литвинова.

«"Сталин сделал это потому, что Литвинов стремился к соглашению с Англией и Францией, между тем как Сталин считал, что западные державы намерены заставить Россию в случае войны таскать для них каштаны из огня”. Гитлер ничего не ответил, но взглядом дал понять Риббентропу, что мое объяснение внесло для него ясность. Затем он спросил, верю ли я в то, что Сталин при определенных условиях был бы готов установить взаимопонимание с Германией. Я почувствовал желание сделать Гитлеру резюме германо-советских отношений с 1933 года и напомнить ему, как часто Советское правительство в первые годы его правления выражало желание сохранить прежние дружественные отношения с Германией. Однако я ограничился указанием на то, что 10 марта Сталин заявил: для конфликта между Германией и Советским Союзом никаких видимых причин нет... По просьбе Риббентропа мне пришлось дважды зачитать соответствующее место. Гитлер... потребовал, чтобы я доложил, “как в общем и целом обстоят дела в России”... Я обрисовал смысл и значение той борьбы за власть, которая шла между Сталиным и оппозиционными течениями, и рассказал, какой идеологический балласт Сталин выбросил за борт, когда ему стало ясно, что на базе одной лишь коммунистической доктрины здорового и способного противостоять всем государственного организма не создать. Имея в виду усилия Сталина заменить революционный энтузиазм новым советским патриотизмом, я упомянул об оживлении возвеличивания национальных героев, старых русских традиций... Гитлер весь подался вперед и слушал внимательно...» (Выд. — Авт.) [12]. В. Роговин, Мировая революция и мировая война.

Необычность анализа, которую дал политике Сталина Хильгер, вызывает изумление. Особенно это касается упоминания патриотизма и отхода от коммунистических доктрин. Вряд ли такой вывод столь однозначно вытекал из борьбы Сталина с оппозиционными течениями. Между тем трудно точнее сформулировать мысль, которую Сталину нужно было донести до Гитлера, чтобы открыть путь к заключению договора. Представить Сталина националистом значит сказать, что Сталин и Гитлер — единомышленники, а увлечение коммунизмом, Коминтерном — это забавы молодости Сталина, балласт, который он готов сбросить и это направление, в котором Сталин последовательно движется.

Эта цитата наводит на мысль: а не был ли Хильгер агентом Сталина? Ведь у последнего таких агентов было немало среди высшего руководства Германии. Вот какую характеристику Хильгера приводит в своей книге И. Фляйшхауэр [10]:

«Этот кристально честный, в высшей степени образованный сын московского фабриканта, женатый на не менее просвещенной московской француженке, который вел аскетически скромную, связанную в основном с духовными интересами жизнь, в течение длительного времени использовался в московском посольстве в качестве рядового сотрудника. Часто меняющийся состав профессиональных дипломатов не мог обойтись без его исключительных знаний и связей. Хильгер не только являлся связующим звеном между посольством и русско-советской духовной и политической элитой. Не в последнюю очередь благодаря тонкому пониманию языка его в советском обществе во многом принимали как своего. Даже его подчиненный последующего периода (1939–1941 гг.) Герхард Кегель, работавший в хозяйственном отделе московского посольства (член «Красной капеллы» и информатор советских органов), характеризуя Хильгера, утверждал, что он подкупал во всех отношениях своей умеренностью и знаниями. Враждебность к Советскому государству, по словам Кегеля, у него проявлялась слабо. А советский дипломат в Берлине Валентин Бережков, который позднее (в ноябре 1940 года) совместно с Хильгером принимал участие в качестве переводчика в переговорах Риббентропа и Гитлера с Молотовым, охарактеризовал Хильгера как “культурного русского”. “Он, — говорил Бережков, — прожил много лет в Советском Союзе, владел русским не хуже, чем родным языком, и даже внешне выглядел как русский. Когда он по воскресеньям в русской рубашке и соломенной шляпе, на носу пенсне, где-нибудь на Клязьме близ Москвы удил рыбу, то его принимали за типичного русского интеллигента, так пластично описанного Антоном Чеховым”. Кроме того, Хильгер, с самого зарождения Советского государства лично знавший его высших руководителей, имел именно с Микояном особенно хорошие отношения. Познакомились они в 1926 году, когда Микоян — в тридцать один год самый молодой нарком и кандидат в члены Политбюро — часто бывал в резиденции посла графа Брокдорф-Ранцау. После стольких лет знакомства Хильгер встретился теперь с ним как с наркомом и членом Политбюро. Для Хильгера Микоян был “интеллигентным, в экономических вопросах очень опытным” и “одним из приятнейших партнеров... с которыми мне приходилось иметь дело в Советском Союзе”». (Выд. — Авт.) [10]. И. Фляйшхауэр. «Пакт. Гитлер, Сталин и инициатива германской дипломатии. 1938–1939».

В недавно вышедшей книге Льва Гицевича «Черная капелла. К 65-летию покушения на Гитлера» упоминаются фамилии многих членов «Черной Капеллы», противостоявших Гитлеру и его политике. И вот что мы находим. В списке лиц, связанных с «Черной капеллой», упоминаются статс-секретарь МИДа и обергруппенфюрер СС Эрнст фон Вайцзеккер; посол Германии в СССР граф Вернер фон Шуленбург и его помощник Густав Хильгер.

«Необходимо особо указать, что Хильгер был “русским немцем” и в годы Гражданской войны воевал в Белой армии. Он был соратником Шуленбурга по “Черной капелле”». [15]. Л. Гицевич. «Черная капелла. К 65-летию покушения на Гитлера».

Итак, есть свидетельства, что и Хильгер, и фон Вайцзеккер, и посол Шуленбург были членами «Черной Капеллы». Надо заметить, что «Черная Капелла» объединяла людей, которые были против политики Гитлера. Утверждать, что они работали на Сталина, как это делали члены «Красной Капеллы», нельзя. Однако принадлежность к «Черной Капелле» может быть объяснением того, что именно фон Вайцзеккер был выбран Сталиным для первого зондажа. Что касается Хильгера, то, возможно, его использовали «втемную», убедив, что политическую обстановку в СССР надо трактовать именно так. Из характеристики Хильгера, данной И. Фляйшхауэром, видно, что круг его общения в Москве был достаточно широк и оказать на него влияние было не так уж сложно. Вложить в уста Хильгеру нужные Сталину слова мог его помощник Герхард Кегель, работавший в хозяйственном отделе московского посольства и бывший членом «Красной Капеллы» и информатором советских органов [10], [16].

Так или иначе, но все эти мероприятия привели к тому, что 15 мая Риббентроп передал Шуленбургу совершенно поразительную инструкцию Гитлера. Вот удивительная цитата, раскрывающая метаморфозу, произошедшую с мнением Гитлера о приверженности СССР коммунистической идеологии:

«Риббентроп начал с неслыханного до тех пор заявления о том, что, “по мнению германского правительства, коммунизм в Советском Союзе больше не существует, что Коммунистический Интернационал теперь не является важным фактором советской внешней политики. Поэтому-де возникло ощущение, что между Германией и Россией больше нет никаких реальных идеологических барьеров”. В этих условиях германскому правительству, мол, представляется желательным, чтобы посол как можно быстрее возвратился в Москву и в тактичной форме дал понять Советскому правительству, что Германия не питает к нему враждебных чувств. Послу следовало выяснить “нынешнюю точку зрения советского руководства на советско-германские отношения”. Риббентроп строго наказал действовать при этом с “величайшей осторожностью”. Любое известие о подходах Германии к Советскому Союзу встревожило бы Японию и повредило бы особым германо-японским отношениям». [10]. И. Фляйшхауэр. «Пакт. Гитлер, Сталин и инициатива германской дипломатии. 1938–1939».

Так главная проблема на пути к договору между СССР и Германией была устранена: по мнению Гитлера, «между Германией и Россией больше не было никаких реальных идеологических барьеров». К 15 мая с антибольшевизмом Гитлера было покончено. Путь к успешному завершению переговоров между Германией и СССР был открыт. С этого момента дальнейший ход переговоров определялся только одним — предполагаемой датой нападения на Польшу (по плану Вайс, который был подписан Гитлером 11 апреля, оно было назначено на 1 сентября 1939 года). Задача Сталина заключалась в том, чтобы подписание договора с Германией состоялось как можно ближе к этой дате. Этим объясняется сдержанность советской стороны при попытках Германии оживить переговорный процесс в мае-июле (беседы Молотова и Шуленбурга 20 мая и Шнурре и Астахова 26 июля см. таблицу 4.1).

Чем ближе становилась дата запланированного нападения, тем более нетерпеливым и уступчивым становился Гитлер и тем больше требований выдвигал Сталин. Последний не спешил. Ему нужно было подписать договор непосредственно перед нападением Германии на Польшу. В таком случае у Англии и Франции не оставалось бы времени, чтобы вмешаться в ход событий. Справедливость такой интерпретации намерений Сталина подтверждает то, что пакт Молотова — Риббентропа был подписан 23 августа, а ратификация пакта Верховным Советом СССР произошла 31 августа — накануне вторжения Германии в Польшу [13].

Сталин рассчитывал, что на фоне начала военных действий этот договор не привлечет к себе большого внимания. Кроме того, негативная реакция не будет столь резкой, поскольку мир увидит только «безобидный» мирный договор о ненападении. Секретный дополнительный протокол останется тайной.

Ответственность за то, что СССР был «вынужден» подписать договор с Германией, была возложена на Великобританию и Францию, которые «отказались» подписать договор с СССР.

До сих пор тезис, что пакт с Гитлером носил оборонительный и мирный характер, остается официальной позицией России.

«С целью обеспечения своих интересов и безопасности на западных рубежах Советский Союз пошел на подписание пакта Молотова — Риббентропа с Германией». [9]. В.В. Путин в интервью словацким СМИ, 22 февраля 2005 года.

Сравним эту оценку с оценкой Сталина, данной им 3 июля 1941 года, которую мы уже цитировали выше:

«Пакт о ненападении есть пакт о мире между двумя государствами. Именно такой пакт предложила нам Германия в 1939 году. Могло ли Советское Правительство отказаться от такого предложения? Я думаю, что ни одно миролюбивое государство не может отказаться от мирного соглашения с соседней державой...»

Есть ли в этих оценках отличия? И есть ли в них хоть доля правды?

Но вернемся к переговорам с Германией. Сталин держал паузу до 12 августа! За неделю до этого, 4 августа, отчаявшийся добиться прогресса на порученных ему переговорах посол Шуленбург доложил в Берлин свой вывод: СССР «преисполнен решимости договориться с Англией и Францией»! [13]. До заключения торгового соглашения с Германией, которое предшествовало заключению пакта, оставалось всего две недели! Сталин запутал всех!

Это было результатом обстановки тотальной секретности, которая окружала политику Сталина. Даже ближайшие его сотрудники, которые вели переговоры, знали только то, что им было необходимо для выполнения их прямых обязанностей. Это видно, в частности, из сообщения Астахова, написанного 6 мая, сразу после снятия Литвинова:

«Прошу учесть, что я до сих пор не имею ни малейшего представления о сути наших переговоров с Англией и Францией, если не считать того, что вычитываю из англо-французской прессы, на которую полагаться опасно. Это ставит меня в исключительно трудное положение в разговорах с иностранными дипломатами, которые отлично подкованы и говоря с которыми, постоянно рискуешь попасть впросак. Астахов». [17]. Л. Безыменский. «Гитлер и Сталин перед схваткой».

C 12 августа события начинают стремительно развиваться. В этот день параллельно начинаются переговоры с Германией и переговоры с военными миссиями Англии и Франции в Москве. 19 августа уже подписано торговое соглашение с Германией, а 20 августа Гитлер отправляет послание Сталину, где предлагает в ближайшие дни подписать Договор о ненападении. 23 августа в Москве пакт Молотова — Риббентропа уже подписан. Это происходит за неделю до даты нападения Германии на Польшу.

На последнем этапе Гитлер явно спешит и теряет хладнокровие. Это видно из его послания Сталину:

«Имперский министр иностранных дел германскому послу в Москве.

Телеграмма

Отправлена из Берлина 20 августа 1939 — 16 час. 35 мин.

Получена в Москве 21 августа 1939 — 00 час. 45 мин.

Москва

Телеграмма № 189 от 20 августа

Срочно!

Лично господину послу

Фюрер уполномочивает Вас немедленно явиться к Молотову и вручить ему следующую телеграмму Фюрера для господина Сталина:

«Господину Сталину, Москва.

1. Я искренне приветствую подписание нового германо-советского торгового соглашения как первую ступень перестройки германо-советских отношений.

2. Заключение пакта о ненападении с Советским Союзом означает для меня определение долгосрочной политики Германии. Поэтому Германия возобновляет политическую линию, которая была выгодна обоим государствам в течение прошлых столетий. В этой ситуации Имперское правительство решило действовать в полном соответствии с такими далеко идущими изменениями.

3. Я принимаю проект пакта о ненападении, который передал мне Ваш Министр иностранных дел господин Молотов, и считаю крайне необходимым как можно более скорое выяснение связанных с этим вопросов.

4. Я убежден, что дополнительный протокол, желаемый советским правительством, может быть выработан в возможно короткое время, если ответственный государственный деятель Германии сможет лично прибыть в Москву для переговоров. В противном случае Имперское правительство не представляет, как дополнительный протокол может быть выработан и согласован в короткое время.

5. Напряженность между Германией и Польшей стала невыносимой. Поведение Польши по отношению к великим державам таково, что кризис может разразиться в любой день. Перед лицом такой вероятности Германия в любом случае намерена защищать интересы государства всеми имеющимися в ее распоряжении средствами.

6. По моему мнению, желательно, ввиду намерений обеих стран, не теряя времени, вступить в новую фазу отношений друг с другом. Поэтому я еще раз предлагаю принять моего Министра иностранных дел во вторник, 22 августа, самое позднее — в среду, 23 августа. Имперский Министр иностранных дел имеет полные полномочия на составление и подписание как пакта о ненападении, так и протокола. Принимая во внимание международную ситуацию, Имперский Министр иностранных дел не сможет остаться в Москве более чем на один-два дня. Я буду рад получить Ваш скорый ответ. Адольф Гитлер».

Пожалуйста, передайте господину Молотову вышеприведенную телеграмму Фюрера Сталину в письменном виде на листе бумаги без заглавия.

Риббентроп». (Выд. — Авт.) [18]. Тайные документы пакта Риббентропа–Молотова.

Из пункта 3 этого послания вытекает, что текст пакта о ненападении к этому моменту уже был согласован и готов к подписанию. А вот текст дополнительного протокола отсутствовал. Из пункта 4 видно, что дополнительный протокол был требованием Сталина. Гитлер был готов с ним согласиться и предоставил Риббентропу необходимые для решения этого вопроса полномочия.

Сталин оставил обсуждение секретного протокола на самый конец переговоров. Это говорит о том, что для Сталина данный протокол был главным документом. Риббентроп мог приехать в Москву всего на пару дней. И вернуться в Германию он должен был с подписанным пактом. Для детального анализа и обсуждения всех возможных последствий, вытекающих из текста секретного протокола, у Риббентропа просто физически не было времени. Это указывает на то, что секретный протокол был глубоко продуманной инициативой Сталина, навязанной Гитлеру. Но не наоборот.

До сих пор наши рассуждения строились на том, что Сталин стремился к договору с Гитлером, чтобы развязать мировую войну. Но для этого было достаточно пакта о ненападении. После этого Гитлер мог нападать на Польшу, и мировая война становилась предрешенной. Почему же Сталин не удовлетворился пактом, а настоял на дополнительном секретном протоколе?

Зачем же Сталину был нужен секретный протокол?

Дело в том, что сталинский протокол к пакту полностью поменял суть пакта о ненападении. Текст этого протокола приведен в Приложении A1.1. После его подписания договор о ненападении фактически стал договором о будущей границе Германии и СССР, то есть договором двух агрессоров, поделивших смежные государства. Изначально пакт с СССР нужен был Германии, чтобы открыть путь к захвату Данцига и Польского коридора. Именно это было целью Гитлера в апреле. Однако секретный протокол закрывал возможность такого локального решения вопроса территориальных претензий Гитлера к Польше. Гитлер уже не мог захватить только Данциг и Польский коридор и попытаться договориться с Польшей и Англией о признании новых границ. В секретном протоколе были прописаны интересы СССР на часть Польши, и это закрывало для Германии такой вариант развития событий. По секретному протоколу путь Гитлера к Данцигу и Польскому коридору уже лежал через полный захват всей Польши с последующим ее разделом с СССР.

Была ли Германия заинтересована в ликвидации Польши и присоединении ее территории к своей? Последующие события позволяют в этом усомниться. Гитлер не стал присоединять всю захваченную территорию Польши к Германии. Из нее была выделена очень значительная часть, где Германия организовала генерал-губернаторство, которое находилось под немецким управлением, но в состав Германии не входило (см. рис. 4.4.1).

Секретный протокол предопределил будущее широкомасштабное противостояние и закрыл возможность для локального варианта разрешения конфликта. В этом заключается смысл подготовленного Сталиным Секретного дополнительного протокола к пакту, который полностью соответствует и подтверждает Цель 1.

Рис. 4.4.1. Слева: раздел сфер интересов в Восточной Европе по дополнительному протоколу. Справа: фактические территориальные изменения к 1941 году. Оранжевым цветом изображены территории, отходящие и отошедшие к СССР, голубым — территории, отошедшие к рейху, фиолетовым — территории, оккупированные Германией (Варшавское генерал-губернаторство, Норвегия и протекторат Богемия и Моравия) [19].

Подробнее Секретный протокол будет разобран в параграфе 4.6. Но перед этим нам необходимо рассмотреть Московские переговоры с Англией и Францией, которые проходили параллельно с переговорами с Германией.

4.5. Переговоры СССР с Великобританией и Францией

15 апреля Великобритания предложила СССР присоединиться к англо-французскому Заявлению о гарантиях Польше. Всего через два дня, 17 апреля, СССР ответил тщательно составленным предложением заключить между Англией, Францией и СССР «Многостороннее соглашение». Оно предполагало оказание помощи странам Восточной Европы, граничившим с СССР, в случае агрессии против них. Это было началом дипломатической игры Сталина. В этой игре целью Сталина было заключить договор с Германией, а переговоры с Великобританией и Францией использовать в качестве ширмы, прикрывающей истинную тайную цель.

Просто отклонить предложение Великобритании Сталин не мог. Для него было важно сохранить образ борца за мир, а отказавшись поддержать предложение, направленное на сдерживание агрессии Германии, он ставил бы этот имидж под угрозу. В этом была причина встречного, «лучшего» предложения Сталина Великобритании. Это предложение позволяло сохранить образ миротворца, но оно было бесперспективным с точки зрения возможности достижения реального результата. По сравнению с «Заявлением о гарантиях», «Многостороннее соглашение» было несравнимо более сложным документом, требующим общей позиции многих сторон. В переговоры должны были быть вовлечены представители Румынии, Турции и Польши. Добиться общей позиции всех этих стран было практически невозможно. Поэтому встречное предложение Сталина переговоры остановило, и он сразу выиграл два месяца — апрель и май, которые были ему необходимы для продвижения переговоров с Германией. Только 27 мая Великобритания и Франция дали согласие на ведение переговоров по Многостороннему соглашению. К этому времени Гитлер уже отказался от своей антибольшевистской позиции, которая была главным препятствием для переговоров между СССР и Германией, и сам стал активно добиваться договора со Сталиным. Так Сталин выиграл первый предварительный этап переговоров.

Какие же задачи преследовал Сталин на «Московских переговорах»?

Чтобы найти ответ на этот вопрос, давайте вспомним о Целях Сталина, сформулированных в третьей главе.

Цель 1: добиться начала мировой войны. К этой цели вел пакт о ненападении с Германией.

Цель 2: добиться нападения Германии на СССР. Секретный протокол к пакту о ненападении создавал основу для решения этой задачи.

Цель 3: после нападения Гитлера на СССР добиться союза с демократическими странами. Это означает, что Великобритания и Франция рассматривались как будущие стратегические союзники СССР.

Через призму этих Целей следует рассматривать и «Московские переговоры», и задачи Сталина на этих переговорах.

Такой подход сразу позволяет выделить две задачи Сталина на этих переговорах — тактическую и стратегическую.

Тактическая задача «Московских переговоров» состояла в том, чтобы поддержать правильное течение переговоров с Германией и обеспечить успешное завершение этих переговоров. Это означает, что Московские переговоры должны были, во-первых, играть роль дымовой завесы, прикрывающей переговоры с Германией, а во-вторых, стимулировать Гитлера занимать более уступчивую позицию.

Стратегическая задача «Московских переговоров» заключалась в создании основы для будущих союзнических отношений с Великобританией и Францией после вступления СССР в войну. Нельзя было допустить, чтобы эти страны заняли враждебную позицию по отношению к СССР. Эта задача должна была выйти на первый план, когда переговоры с Германией выйдут на финишную прямую. В реальности это произошло в конце июля — начале августа1939 года. Именно в этот момент Сталин выступил с инициативой начать переговоры военных миссий Великобритании, Франции и СССР.

Здесь необходимо разъяснение. Договор, который Сталин хотел заключить с Германией, носил для него временный, тактический характер. Он был нужен для того, чтобы расчистить для Германии путь к нападению на Польшу и тем самым спровоцировать цепочку событий, результатом которых должна была стать Вторая мировая война. Но после начала мировой войны договор с Гитлером терял для Сталина свою значимость и становился обузой. Сталин не собирался быть союзником агрессора — Гитлера. Это было четко сформулировано еще на XVIII съезде партии, когда Германия была названа агрессивным государством.

«Но война неумолима. Ее нельзя скрыть никакими покровами. Ибо никакими “осями”, “треугольниками” и “антикоминтерновскими пактами” невозможно скрыть тот факт, что Япония захватила за это время громадную территорию Китая, Италия – Абиссинию, Германия – Австрию и Судетскую область, Германия и Италия вместе – Испанию, – все это вопреки интересам неагрессивных государств. Война так и осталась войной, военный блок агрессоров – военным блоком, а агрессоры – агрессорами. […] Не объясняется ли это слабостью неагрессивных государств? Конечно, нет! Неагрессивные, демократические государства, взятые вместе, бесспорно сильнее фашистских государств и в экономическом и в военном отношении». [7]. И.В. Сталин. «Отчетный доклад на XVIII съезде партии о работе ЦК ВКП(б)».

В мировой войне СССР должен был встать рядом со странами, которые были названы Сталиным неагрессивными демократическими государствами. Поэтому после начала мировой войны Сталину от пакта с агрессором надо было избавиться.

Но как это сделать?

Для этого было необходимо добиться от Гитлера нападения на СССР. Тогда Германия первой нарушит пакт, и он перестанет существовать. Нападение Гитлера сделает СССР естественным союзником Великобритании в общей войне против Германии.

Вот эти будущие союзнические отношения с Великобританией и держал в голове Сталин, когда вел Московские переговоры с англо-французской делегацией. Стратегическая задача состояла в том, чтобы, несмотря на факт провала переговоров, сохранить у англо-французской делегации надежду на будущий союз с СССР против Германии. Это была сложная дипломатическая задача, но Сталину ее удалось решить. Проследим внимательно за его действиями.

Московские переговоры с Великобританией и Францией велись открыто и широко освещались прессой. Это отличало их от абсолютно засекреченных переговоров с Германией. За Московскими переговорами весь мир следил с надеждой, веря, что, благодаря им, удастся остановить агрессора и предотвратить Вторую мировую войну. То, что одна сторона вела эти переговоры именно ради начала Второй мировой войны, историки до сих пор не решаются признать, хотя абсолютно все факты на это указывают.

Подписание договора с Германией Сталин планировал на конец августа, а до этого момента ему надо было затягивать Московские переговоры. Воспользуемся справкой из Википедии, чтобы проследить за тем, как эти переговоры продвигались.

Справка

На переговорах основными пунктами расхождений были:

Список гарантируемых стран. Англо-французская сторона полагала, что прямое их перечисление в тексте чревато политическими осложнениями. К концу июня было выработано компромиссное решение, что список всё-таки будет, но в секретной части договора.

Включение в список Финляндии и стран Прибалтики. Англичане сперва протестовали, но к 17 июля согласились с советским предложением.

Запрет на заключение сепаратного мира. Англичане сперва противились, но потом всё же согласились.

Одновременное вступление в силу военного и политического соглашения. На это английская сторона согласилась 23 июля.

Определение понятия «косвенная агрессия». Это единственная точка, по которой не удалось достичь компромисса. [20].

К 23 июля Англия и Франция согласились со всеми условиями Сталина, и на переговорах остался единственный вопрос — об определении понятия «косвенная агрессия». До сих пор историки всячески стараются обосновать позицию Сталина и доказать важность и принципиальность этого определения для спасения мира от Второй мировой войны. Но, в отличие от них, Сталин так не думал. Он сразу понял, что долго он на этом вопросе на переговорах не продержится и дальше затягивать переговоры не сможет. Поэтому он предложил сменить тему и от политических переговоров перейти к обсуждению военных вопросов. Для этого 23 июля Сталин предложил начать переговоры военных миссий, не дожидаясь подписания политического соглашения. Это дало переговорам новую паузу, и только 12 августа, когда начались заключительные переговоры между СССР и Германией, военные миссии Англии, Франции и СССР приступили к работе.

К этому моменту тактическая задача Московских переговоров была выполнена, так как переговоры с Германией вышли на финишную прямую. Больше затягивать Московские переговоры было не нужно. Поэтому в переговорах на первый план вышли две новые задачи: во-первых, стратегическая задача переговоров и, во-вторых, задача обоснования приближающегося выхода СССР из Московских переговоров.

Стратегической задачей переговоров было сохранить доверительные отношения с Великобританией и Францией, несмотря на приближавшийся срыв переговоров по вине СССР. Это был не просто срыв: Сталин совершал предательство, поскольку причиной срыва стал договор со стороной, защита от которой была целью этих переговоров. Но допустить такую трактовку своих действий Сталин не мог. Нельзя было допустить возникновения враждебных отношений с Великобритании и Франции после подписания договора с Гитлером. Ведь Сталин планировал вскоре стать союзником Великобритании и Франции. И для него было исключительно важным, чтобы эти страны не начали проводить политику конфронтации с СССР, и по крайней мере сохранили нейтралитет.

Как же Сталин решил эту задачу?

С 12 августа начались переговоры военных миссий, которые продолжались до 17-го. В эти дни обсуждались планы возможных военных действий против Германии. В процессе переговоров СССР предоставил Англии и Франции подробную информацию о возможностях своих вооруженных сил по противодействию Германии в случае агрессии последней.

Вот выдержка из доклада, сделанного на этих переговорах Шапошниковым 15 августа.

«[Командарм] Б. М. Шапошников. На предыдущих заседаниях военных миссий мы заслушали развертывание французской армии на западе. Согласно просьбе военных миссий Англии и Франции, по поручению военной миссии СССР, я излагаю план развертывания вооруженных сил СССР на его западных границах.

Против агрессии в Европе Красная Армия в европейской части СССР развертывает и выставляет на фронт:

120 пехотных дивизий, 16 кавалерийских дивизий, 5000 тяжелых орудий (сюда входят и пушки, и гаубицы), 9 — 10 тыс. танков, от 5 до 5,5 тыс. боевых самолетов (без вспомогательной авиации), т. е. бомбардировщиков и истребителей.

В это число не входят войсковые части укрепленных районов, части противовоздушной обороны, части охраны побережья, запасные части (отрабатывающие пополнения (депо) и части тыла.

Не распространяясь в подробностях об организации Красной Армии, скажу коротко: стрелковая пехотная дивизия состоит из 3 стрелковых полков и 2 артиллерийских полков. Численность дивизии военного времени — 19 тыс. человек.

Корпус состоит из 3 дивизий, имеет свою артиллерию — 2 полка.

(Адмирал Дракc в разговоре с генералом Хейвудом интересуется, записывает ли кто-либо из офицеров сообщение [командарма] Шапошникова, и получает утвердительный ответ.)

Армии различного состава корпусов — от 5 до 8 корпусов — имеют свою артиллерию, авиацию и танки.

Боевая готовность частей укрепленных районов от 4 до 6 часов по боевой тревоге.

Укрепленные районы СССР имеет вдоль всей своей западной границы — от Ледовитого океана до Черного моря.

Сосредоточение армии производится в срок от 8 до 20 дней. Сеть железных дорог позволяет не только сосредоточить армию в указанные сроки к границе, но и произвести маневры вдоль фронта. Мы имеем вдоль западной границы от 3 до 5 рокад на глубину в 300 км.

Мы имеем сейчас достаточное количество мощных больших паровозов и большие грузовые вагоны размером в два раза большим, чем было раньше. Наши поездные составы ходят в два раза большие по весу, чем было раньше. Увеличена скорость движения поездов.

Мы имеем значительный автотранспорт и рокады — шоссе, позволяющие произвести сосредоточение автотранспортом вдоль фронта». [21]. «Запись заседания военных миссий СССР, Великобритании и Франции. 15 августа»

На первый взгляд эти действия вызывают удивление. Ведь заключение пакта с Гитлером было для Сталина делом решенным и до мировой войны, в которой Сталин фактически оказывался на стороне противников Великобритании, оставалось всего две недели. Тем не менее Сталин передавал Великобритании секретную стратегическую информацию о состоянии и возможностях своих вооруженных сил. Отметим, что торговое соглашение с Германией, которое было частью будущего пакта, было подписано 19 августа! А 17-го августа военные миссии СССР, Великобритании и Франции еще заседали!

Есть ли этому какое-нибудь объяснение?

Сталин данными действиями говорил Великобритании практически прямым текстом: «Мы очень сильны, и с нами воевать не надо. Проявите выдержку, сохраните к нам нейтралитет, и позднее мы станем союзниками в войне против Германии».

Действия Великобритании в связи с событиями в Польше показали, что Московские переговоры произвели «правильное» впечатление на Великобританию и «скрытое послание» Сталина было воспринято. 3 сентября, после нападения Германии на Польшу, Великобритания объявила Германии войну, но после нападения СССР на Польшу 17 сентября английское правительство проявило сдержанность и решило протеста Советскому Союзу не посылать. Эту же сдержанную позицию Великобритания сохраняла вплоть до нападения Германии на СССР, после которого Черчилль сразу же, в своей речи 22 июня, однозначно поддержал СССР.

Ход Московских переговоров позволяет увидеть, как Сталин готовился к будущему обоснованию срыва этих переговоров. Вину за срыв переговоров Сталин собирался возложить на англо-французскую делегацию. Этой цели служили следующие действия Ворошилова, возглавлявшего советскую делегацию:

«На первом заседании трех миссий глава советской делегации предложил ознакомиться с полномочиями каждой делегации. Он предъявил полномочия советской делегации, которые гласили, что делегация уполномочивается “…вести переговоры с английской и французской военными миссиями и подписать военную конвенцию по вопросам организации военной обороны Англии, Франции и СССР против агрессии в Европе…”». [20]. «Московские переговоры (1939).» Википедия.

Оказалось, что соответствующей бумаги у британской делегации не было. В дальнейшем это было использовано для обоснования тезиса, что Великобритания не была настроена на конструктивные переговоры. У Ворошилова была специальная инструкция Сталина, которая говорила, какие действия надо предпринять на переговорах. Все эти действия были направлены на то, чтобы обосновать этот же тезис о нежелании делегаций Англии и Франции вести серьезные переговоры с СССР. Вот текст этой инструкции:

«1. Секретность переговоров с согласия сторон.

2. Прежде всего — выложить свои полномочия о ведении переговоров с англо-французской военной делегацией о подписании военной конвенции, а потом спросить руководителей английской и французской делегаций, есть ли у них также полномочия от своих правительств на подписание военной конвенции с СССР.

3. Если у них не окажется полномочий на подписание конвенции, выразить удивление, развести руками и «почтительно» спросить, для каких целей направило их правительство в СССР.

4. Если они ответят, что направлены для переговоров и подготовки дела подписания военной конвенции, то спросить их, есть ли у них какой-либо план обороны будущих союзников, т. е. Франции, Англии, СССР и т. д., против агрессии со стороны блока агрессоров в Европе.

5. Если у них не окажется конкретного плана обороны против агрессии в тех или иных вариантах (что маловероятно), то спросить их, на базе каких вопросов, какого плана обороны думают англичане и французы вести переговоры с военной делегацией СССР.

6. Если французы и англичане всё же будут настаивать на переговорах, то переговоры свести к дискуссии по отдельным принципиальным вопросам, главным образом о пропуске наших войск через Виленский коридор и Галицию, а также через Румынию.

7. Если выяснится, что свободный пропуск наших войск через территорию Польши и Румынии является исключенным, то заявить, что без этого условия соглашение невозможно, так как без свободного пропуска советских войск через указанные территории оборона против агрессии в любом ее варианте обречена на провал, что мы не считаем возможным участвовать в предприятии, заранее обреченном на провал.

8. На просьбы о показе французской и английской делегациям оборонных заводов, институтов, воинских частей и военно-учебных заведений сказать, что после посещения летчиком Линдбергом СССР в 1938 г. Советское правительство запретило показ оборонных предприятий и воинских частей иностранцам, за исключением наших союзников, когда они появятся». [22]. Л. Безыменский. «Гитлер и Сталин перед схваткой».

Следует заметить, что Англия и Франция действительно не очень стремились к заключению Соглашения. Их позиция заключалась в следующем. Главное было — не допустить сближения СССР с Германией. Без договора с СССР Германия напасть на Польшу не решилась бы. Франция и Великобритания считали, что даже если Соглашение не будет подписано, СССР не должен быть заинтересован в советско-германском договоре. Такой договор открывает Гитлеру путь для захвата Польши, что ведет к угрозе возникновения границы между Германией и СССР и к возможности будущей агрессии против СССР.

Суммируя вышесказанное о Московских переговорах, можно, сказать, следующее:

Московские переговоры помогли Сталину сохранить информацию о переговорах с Гитлером в тайне и подписать пакт Молотова — Риббентропа непосредственно перед нападением Германии на Польшу. Угроза успеха Московских переговоров делала Гитлера более уступчивым при заключении пакта о ненападении и способствовала подписанию секретных приложений к пакту, в которых был заинтересован Сталин. Московские переговоры позволили Сталину представить СССР в виде миролюбивого государства, которое полгода пыталось создать широкую коалицию для отпора агрессору, но было вынуждено, из-за политики Англии и Франции, пойти на заключение пакта о ненападении с Гитлером. Главное назначение Московских переговоров для Сталина — быть дымовой завесой для переговоров с Гитлером.

Результатом всех этих переговоров стало то, что 23 августа Молотов подписал с Риббентропом пакт о ненападении. Кроме открытой части этот пакт содержал секретное дополнительное приложение, которое и станет темой следующего параграфа.

4.6. Секретный протокол к пакту о ненападении

Пакт о ненападении открывал Гитлеру дорогу на Польшу. Однако он не мог не понимать очевидную перспективу получить после нападения на Польшу войну с Англией и Францией. Гитлер, возможно, надеялся, что эти государства не посмеют объявить войну Германии, но не рассматривать такого варианта он не мог. На этот случай пакт со Сталиным должен был быть гарантией долгосрочного и надежного тыла на востоке для ведения войны на западе. Это подтверждает второй пункт в телеграмме Гитлера Сталину от 20 августа (см. параграф 4.4), где говорится, что пакт:

«… означает для меня определение долгосрочной политики Германии».

Так видел пакт Гитлер. Но в этом была его ошибка. Ошибка, основанная на неверной оценке военной и экономической мощи СССР и стратегических целей Сталина.

Для Сталина пакт был только ключом к началу Второй мировой войны. После объявления Англией и Францией войны Германии этот договор интереса для Сталина больше не представлял. Безопасный тыл на востоке Сталин Гитлеру обеспечивать не собирался! Поэтому если для Гитлера пакт был стратегическим, долгосрочным договором, то для Сталина он был тактическим договором, терявшим свою ценность с началом мировой войны, то есть через пару недель! Поэтому Сталин дополнил пакт секретным протоколом, который должен был начать работать на Сталина сразу после начала Второй мировой войны.

Открытая часть договора должна была содержать стандартный договор о ненападении — это то, что Гитлер хотел получить от Сталина. Такой договор можно было показать всему миру, подтверждая свое «миролюбие». В секретной же части должны были быть сформулированы истинные намерения Сталина, с которыми Гитлер вынужден будет согласиться, чтобы получить гарантии нейтралитета СССР в случае нападения Германии на Польшу. В дальнейшем, выходя за рамки секретных договоренностей, Сталин сможет скрытно от мира провоцировать Гитлера и принуждать последнего к нападению на СССР.

Опубликовав пакт о ненападении, СССР и Германия сообщили всему миру, что СССР не выступит против Германии в случае нападения последней на Польшу. Это означало, что нападение неизбежно и что в случае, если Англия и Франция выполнят свое обещание Польше, начнется Вторая мировая война. Что изменяло в этой картине наличие секретного протокола? Сталин в секретном протоколе сообщил Гитлеру, что он такой же агрессор и что он тоже хочет участвовать в разделе мира. С одной стороны, для Гитлера это был позитивный сигнал, означающий, что опасного для него сближения СССР с демократическими странами можно не опасаться. Поэтому за восточные границы он может не беспокоиться, и войны на много фронтов не будет. И это было главным, чего он хотел добиться от пакта со Сталиным. В своей способности справиться с Польшей, а затем, в случае необходимости, и с Францией, он был уверен. Но с другой стороны, секретный протокол превращал респектабельный, признаваемый во всём мире пакт о ненападении в криминальный сговор, который не регулируется международными законами. А значит, и способ разрешения конфликтов по такому договору может быть только силовым. Что и случилось 22 июня 1941 года. Для агрессоров договор — всего лишь бумажка, которую они выбросят, как только сочтут, что она больше не отвечает их интересам. Поэтому такой документ содержит потенциальную угрозу будущего конфликта подписантов. Гитлер был уверен в своей силе и в слабости Сталина. И эта уверенность позволила Гитлеру подписать сомнительный протокол. Это была его роковая ошибка. Сталин был к этому времени намного сильнее Гитлера. Но ему это удалось скрыть. Недооценка военной и экономической силы СССР и полное непонимание целей Сталина привели Гитлера в эту двойную ловушку. О первой ловушке мы уже много сказали. Первой ловушкой был сам пакт Молотова — Риббентропа, который всего через неделю после его подписания привел Гитлера к войне с мощнейшими в экономическом и военном отношении странами. Но, кроме первой ловушки, пакт содержал и вторую. Она была заложена в секретном протоколе и заключалась в том, что СССР не собирался обеспечивать Германии безопасность ее восточных границ. Сталин, наоборот, планировал демонстрировать свои растущие аппетиты агрессора и даже угрожать Гитлеру! Секретный протокол давал Сталину очень широкие возможности для этого. По данному протоколу он мог предъявлять территориальные претензии другим странам, нападать на них, присоединять их территории, и Гитлер должен был на это пассивно смотреть. Всё это Сталин собирался делать. Секретный протокол содержал только общие положения и допускал широчайшие возможности для различных толкований. Это — идеальная почва для создания конфликта. К кому сможет апеллировать Гитлер? Кого в мире будет интересовать вопрос, насколько один из агрессоров отступил от буквы криминального по сути, секретного соглашения между ними? Никого. Поэтому данный протокол оставлял Гитлера наедине с СССР без всякого шанса получить какую-нибудь помощь или поддержку от мирового сообщества.

Понимали ли участники соглашения эти моменты в момент подписания договора? Конечно, они не могли их не понимать. Но дело заключалось в том, что Гитлер верил в то, что Сталин слабее его, а Сталин знал, что СССР в разы превосходит Германию в своей военной и экономической мощи.

Дальнейшие намерения Сталина были просты: нарушать положения секретного протокола и демонстрировать пренебрежение к интересам Германии. Такая политика неминуемо должна заставить агрессора попытаться военным путем указать зарвавшемуся партнеру его место и объяснить, «кто здесь главный». Вот тут-то вторая ловушка Сталина и захлопнется — Цель 2 будет достигнута.

4.7. Политика обмана

Пакт Молотова — Риббентропа и сопутствующие события легко трактовать, если под рукой имеются Цели Сталина, а также многочисленные документы того времени, в которых раскрываются подробности переговоров участников. Доступ к этой информации появился только в начале 90-х годов, когда СССР признал существование секретного протокола к пакту и приоткрыл архивы. В 1939 году ситуация была другой. Переговоры с Германией проходили под завесой полной секретности. Мир о них ничего не знал, и поэтому, когда в конце августа пакт с Германией был заключен, это стало громом среди ясного неба! Для всего мира это был шок, даже для членов Политбюро партии, что демонстрирует следующая цитата:

«Самое же главное состоит в том, что Сталин скрывал свои замыслы даже от большинства членов Политбюро вплоть до появления сообщений о предстоящем визите в Москву Риббентропа. О том, как складывались в этот период отношения между Сталиным и членами Политбюро, выразительно рассказывается в мемуарах Хрущёва.

22 августа Хрущёв приехал из Киева на дачу к Сталину. Там Сталин сказал ему, что скоро на дачу должны приехать все члены Политбюро и он сообщит им о завтрашнем приезде Риббентропа. Хрущёв так описывал последовавшую за этим сцену: “Сталин смотрит на меня и улыбается — выжидает, какое эта новость произведет на меня впечатление. Я тоже на него смотрю, считая, что он шутит: чтобы к нам да прилетел Риббентроп? Что он, бежать из Германии собирается, что ли? Сталин говорит: “Гитлер прислал о том телеграмму: «Прошу вас, господин Сталин, принять моего министра Риббентропа, который везёт конкретные предложения»”. И добавил: “Вот завтра мы его и встретим”.

Из этого фрагмента мемуаров отчётливо видно: во-первых, Хрущёв, бывший в то время членом Политбюро, ничего не знал о предшествующих тайных советско-германских переговорах. Известие о предстоящем прибытии Риббентропа в Москву явилось для него громом среди ясного неба. Во-вторых, поведав о предстоящем визите Риббентропа, Сталин представил этот визит как неожиданную инициативу германской стороны, даже ему, Сталину, непонятную до конца. На следующий день Хрущёв собирался поехать на охоту. Когда он сказал об этом Сталину, тот ответил: “Хорошо, поезжайте. Я с Молотовым приму Риббентропа и послушаю, а потом вы приезжайте с охоты, я расскажу, каковы цели Гитлера и каков результат разговора”. В охотничьем угодье Завидово Хрущёв встретил Ворошилова и целый синклит других военачальников — все они тоже оказались ненужными для участия в переговорах с Риббентропом. Компания развлекалась два дня, после чего Хрущёв вернулся с охоты и тотчас же направился к Сталину. “У Сталина должны были собраться все члены Политбюро, которые находились в Москве. Я похвастался своими охотничьими успехами. Пока готовили к столу наши охотничьи трофеи, Сталин рассказал, что Риббентроп уже улетел в Берлин. Он приехал с проектом договора о ненападении, и мы такой договор подписали. Сталин был в очень хорошем настроении, говорил: вот, мол, завтра англичане и французы узнают об этом и уедут ни с чем… Сталин… полагал, что это мы, СССР, перехитрили Гитлера, подписав договор”. Во время застолья Сталин сообщил членам Политбюро все детали намеченного раздела Восточной Европы. Он сказал, что, “согласно договору, к нам фактически отходят Эстония, Латвия, Литва, Бессарабия и Финляндия таким образом, что мы сами будем решать с этими государствами вопрос о судьбе их территорий, а гитлеровская Германия при сём как бы не присутствует, это будет сугубо наш вопрос. Относительно Польши Сталин сказал, что Гитлер нападёт на неё, захватит и сделает своим протекторатом. Восточная часть Польши, населенная белорусами и украинцами, отойдет к Советскому Союзу. Естественно, что мы стояли за последнее, хотя чувства испытывали смешанные. Сталин это понимал. Он говорил нам: «Тут идёт игра: кто кого перехитрит и обманет»”» (Выд. — Авт.) [12], В. Роговин, Мировая революция и мировая война.

Из этой цитаты вытекают определенные выводы об игре Сталина.

Во-первых, сам факт переговоров с Германией скрывался даже от ближайших соратников. Это говорит об их чрезвычайной важности для Сталина и о том, что с самого начала именно эти переговоры с Германией были нацелены на достижение договоренности.

Во-вторых, Цели Сталина должны были иметь еще больший уровень секретности, чем переговоры с Германией. Но даже уровень секретности переговоров с Германией делал информацию о них недоступной даже для ближайшего окружения. Это позволяет объяснить, почему Цели Сталина не имеют никакого документального подтверждения и могут быть установлены только на основе расследования.

В-третьих, эта цитата подтверждает наш вывод, что переговоры с Англией и Францией (Московские переговоры), которые широко освещались прессой и за которыми весь мир следил с огромным вниманием и надеждой, являлись просто дымовой завесой и игрой Сталина. Переговоры, которые велись с марта 1939 года до середины августа (5 месяцев!) и рассматривались как близкие к успешному завершению, были просто отправлены в корзину безо всякого сожаления и доли сомнения.

До сих пор они рассматриваются историками как некие судьбоносные переговоры, которые были сорваны из-за несговорчивости англичан и французов. Эти переговоры, конечно, были судьбоносные, поскольку провал их означал мировую войну и конец жизни миллионов людей. Но для Сталина они таковыми не были. Он довел предмет спора на этих переговорах до полного абсурда. Официальной причиной срыва переговоров стало отсутствие согласия. Кто не знает — никогда не сможет догадаться, в чём. В определении! В определении «косвенной агрессии». Значение этого определения перевесило значение жизней миллионов людей. Но удивительно даже не это, поскольку для Сталина человеческая жизнь не стоила ничего. Удивительно то, что до сих пор пропагандистские тезисы, подброшенные Сталиным для создания лживой картины тех событий, воспринимаются историками на полном серьезе.

В период с марта по август 1939 года Сталин продемонстрировал миру политику, которую можно назвать эталоном политики обмана.

Астахов, который вел переговоры с Германией, не имел никакого представления о намерениях Сталина на переговорах с Англией и Францией. Весь мир шесть месяцев с напряжением следил за ходом переговоров, которые с самого начала Сталин замышлял как дымовую завесу и обманный манёвр. Посол Германии в СССР после шести месяцев переговоров и всего за две недели до заключения договора с СССР слал в Берлин донесение, что Советский Союз собирается заключить договор с Англией и Францией. Накануне заключения договора СССР с Германией военные миссии Англии, Франции и СССР обсуждали детали будущих совместных операций против Германии. Гитлер за три дня до подписания договора с СССР еще не знал деталей того, чтó за секретное приложение он собирается подписывать! Высшие руководители СССР вообще не были в курсе того, что в это время ведутся переговоры с Германией.

Результатом этой политики стала гибель нескольких десятков миллионов людей во всём мире, которые к этой политике не имели никакого отношения!

В момент подписания пакта главный герой решил появиться на сцене. Вот как это было.

«23 августа в Москву прибыл Риббентроп, и в ходе переговоров со Сталиным и Молотовым в ночь на 24 августа были подписаны советско-германский пакт о ненападении и секретный дополнительный протокол, определивший сферы интересов сторон в Восточной Европе. К сфере интересов СССР были отнесены Финляндия, Эстония, Латвия, территория Польши к востоку от рек Нарев, Висла и Сан, а также Бессарабия. В завершение беседы сторон, кратко обсудивших ряд международных вопросов, Сталин заявил Риббентропу, что “советское правительство относится к новому пакту очень серьезно. Он может дать свое честное слово, что Советский Союз никогда не предаст своего партнера”. Затем состоялся прием в Екатерининском зале Кремля. Риббентроп, войдя в зал, приветствовал присутствующих обычным фашистским жестом — выбросив вперед вытянутую руку с восклицанием “Хайль Гитлер!”. Все замерли. Но Сталин улыбнулся и неожиданно ответил... книксеном. Взявшись пальцами за края своего френча, он картинно присел перед гостем. В зале раздался смех, и неловкость ситуации была сглажена. Когда прием закончился, Риббентроп покинул помещение и остались только свои, Сталин сказал: “Кажется, нам удалось провести их”». (Выд. — Авт.) [23]. М.И. Мельтюхов. «Упущенный шанс Сталина».

Книксен Сталина достойно завершил эту театральную постановку, где главный герой с помощью точно рассчитанного хладнокровного обмана побеждает здравый смысл и чувство элементарного самосохранения миллионов людей всего мира. Теперь можно опустить занавес и подвести итог проведенного анализа.

В этой главе было показано, что Сталин планировал заключить договор с Германией с целью развязать мировую войну, а переговоры с Великобританией и Францией были дымовой завесой, скрывавшей эти намерения. Этот вывод подтверждает то, что Сталин в своих действиях руководствовался Целью 1, что доказывает справедливость излагаемой концепции.

3 сентября 1939 года Цель 1 была достигнута. Вторая мировая война началась. С этого момента и до 22 июня 1941 года главной целью Сталина стала Цель 2, — «Вступить в мировую войну в качестве объекта агрессии Германии» Этот период будет рассмотрен в следующей главе.

5. Принуждение Гитлера к агрессии

Самая великая уловка дьявола — в том, чтобы заставить нас поверить, что он не существует.

Шарль Бодлер

И когда сукин сын напуган, тогда сукин сын стреляет.

Квентин Тарантино, Криминальное чтиво.

5.1. Начало Второй мировой войны и цели Сталина

В предыдущей главе были рассмотрены переговоры, предшествовавшие началу мировой войны. Результатом этих переговоров стал пакт Молотова — Риббентропа, который привел к началу военных действий. Было показано, что пакт Молотова — Риббентропа стал результатом целенаправленной политики СССР по достижению этого договора. Эта политика формировалась Сталиным и определялась его главной политической целью, которая заключалась в стремлении развязать мировую войну, столкнув Германию с Англией и Францией (Цель 1).

В этой главе предметом расследования станут события с сентября 1939-го по 22 июня 1941 года — с начала Второй мировой до начала Великой Отечественной Войны. Это было время, когда переговоры между странами стали уступать место ультиматумам. Когда малые страны друг за другом были вынуждены отказываться от своей независимости в пользу нависавших над ними своей военной мощью соседей. Когда границы стран изменялись и некоторые страны исчезали с карты мира.

Вторая мировая война вовлекла в себя огромное число стран. В ней участвовало 62 государства из 73 существовавших на тот момент (80 % населения земного шара) [24]. Даже те страны, которые сумели сохранить нейтралитет, всё равно были так или иначе вовлечены в события этой войны. Поэтому отследить единую логику, связывающую бесконечную цепь судьбоносных для всех стран мира событий, является чрезвычайно трудной задачей. Тем не менее мы продолжим наш поиск этой логики и будем искать решение этой задачи, следуя в направлении, определенном в главе 3.

Это направление заключается в предположении, что Сталин в своих действиях руководствовался Целями, сформулированными в главе 3. И в рамках этого предположения мы попытаемся объяснить основные события Второй мировой войны и найти связывающую их логику.

Пакт Молотова — Риббентропа привел к тому, что 1 сентября Германия вторглась в Польшу. 3 сентября 1939 года Англия, Франция, Австралия и Новая Зеландия объявили Германии войну. Тем самым, Цель 1 Сталиным была достигнута. Вторая мировая война началась. Сталину удалось развязать мировую войну и при этом остаться в стороне от ее основных событий!

3 сентября 1939 года настало время реализации Цели 2: «Вступить в мировую войну в качестве объекта агрессии Германии».

Возможно, на первый взгляд, это утверждение выглядит лишенным смысла: всего за неделю до этого советский лидер сделал крутой внешнеполитический вираж: заключил союз с Гитлером, а не против него, как все того ожидали. Пакт с Гитлером имел под собой долгосрочные секретные внешнеполитические договоренности и сопровождался крупным экономическим соглашением. Казалось бы, эти действия явно указывают на совсем другую цель Сталина — на стремление в мировом конфликте занять место на стороне Германии, а не демократических стран. Именно на такую трактовку указывает нападение Сталина на Польшу и последующий раздел ее территории между Германией и СССР. Дальнейшие действия на первый взгляд также противоречат Цели 2. Война с Финляндией, захват прибалтийских стран, захват части Румынии — все это было следствием секретного протокола к пакту Молотова — Риббентропа, что говорит о том, что политика Сталина следовала в русле договоренностей с Германией. К этому можно добавить тщательное соблюдение Сталиным экономического соглашения с Германией. Все перечисленные факты, казалось бы, указывают на стремление Сталина к сотрудничеству и к сближению с Германией. Соответственно, именно так этот период и трактуется официальной историографией.

Но так политика Сталина выглядит только при очень поверхностном рассмотрении. При более внимательном подходе бросается в глаза то, что Сталин, совершая все эти действия, демонстрировал Гитлеру пренебрежение, враждебность, а затем и агрессивность. С самого начала, формально действуя в рамках секретного протокола, он игнорировал дух договора о дружбе с Германией и в своих действиях пользовался максимально широкой трактовкой секретного протокола, не считая необходимым обсуждать с Германией спорные моменты. В действиях по отношению к Румынии в июне 1940 года Сталин пошел на открытое нарушение секретного протокола. Причем для своих действий он избрал самый агрессивный и унизительный для Германии тон — тон ультиматума. Поэтому трактовка позиции Сталина не является столь тривиальной задачей. Как и в предшествующий период, Сталин совершал разнонаправленные действия, затрудняя расшифровку своей позиции и своих целей. Поэтому прямое толкование его намерений из его действий сильно затруднено.

Официальная историография утверждает, что Сталин стремился к мирному сотрудничеству с Германией. Но так ли это? Вот у Гитлера были веские основания для того, чтобы стремиться развивать сотрудничество со Сталиным. Гитлер оказался в состоянии войны с Великобританией, и ему, чтобы вести эту войну, нужен был прочный мир в тылу, на востоке! Кроме того, ему нужны были стратегические материалы, которые он получал от СССР.

А что же нужно было Сталину?

Сталин снова получил в свои руки ключ от следующей войны.

Посмотрим на действия Сталина. С помощью пакта Молотова — Риббентропа он развязал мировую войну. Затем, благодаря секретному протоколу к этому пакту, Сталин создал протяженную границу между Германией и СССР. Это привело к тому, что Гитлер получил новую границу с мощнейшим милитаризованным государством, имеющим свои геополитические цели, коммунистическую идеологию и совершенно другое политическое устройство. Гитлер хотел получить от пакта с СССР надежный и безопасный тыл на востоке на случай войны на западе. Но надежность этого мира зависела теперь от Сталина. И как мы покажем далее, в итоге Гитлер получил Вторую мировую войну на западе и мощнейшую армию, угрожающую ему с востока. Это стало результатом хорошо продуманных и целенаправленных действий Сталина. Логика действий Сталина говорит о том, что Сталин планировал войну с Германией.

То, что грядущая война будет между демократическими и агрессивными странами, Сталин предсказал еще на XVIII съезде партии. Неужели Сталин собирался воевать на стороне тех, кого на съезде партии он назвал агрессорами? Конечно же нет. Сталин должен был войти в начавшуюся войну на стороне демократических стран. Перед ним стояла задача не как построить с Германией сотрудничество, а как выбраться из компании агрессоров, в которой он оказался ради подписания пакта с Гитлером, и как вступить в мировую войну на правильной стороне. Как встать рядом с демократическими странами — Великобританией, Францией и США — в их противостоянии с агрессорами (Германией, Италией и Японией). Анализ, проведенный в 4.3 привел к следующему предположению.

«После начала мировой войны на первый план выйдет Цель 2: добиться нападения Германии на СССР. Нападение Германии автоматически разорвет обязательства перед Германией и приведет СССР в стан демократических стран.»

Чтобы доказать этот тезис, мы воспользуемся тем же методом, который был использован в предыдущей главе. Нам нужно доказать, что действия Сталина в этот период действительно подтверждают, что он стремился к Цели 2.

Как уже говорилось во введении к этой книге, спровоцировать это нападение было, возможно, самой сложной частью Плана Сталина. И за это СССР заплатил очень высокую цену.

Как можно заставить напасть на себя другое государство? Никак. Это невозможно. А если речь идет не об обычном, не о миролюбивом государстве? Если речь идет о государстве, во главе которого стоит лидер с психологией агрессора? В таком случае это уже становится возможным. Для этого надо агрессора напугать, надо ему дать понять, что ты являешься его врагом, что собираешься его уничтожить. Агрессор не будет апеллировать к мировой общественности с просьбами защитить его от твоих угроз. Он будет готовить свой удар. И когда увидит, что может с тобой расправиться, он этот удар нанесет.

В этом заключается идея концепции имитации, которая предлагается в данной книге для объяснения событий накануне ВОВ. Своими действиями в этот период Сталин демонстрировал Гитлеру, что СССР представляет для Германии угрозу. Он имитировал намерение напасть на Германию. Этим он принуждал Гитлера к нападению на СССР. Нападать же на Германию Сталин не собирался — роль агрессора Гитлер должен был играть в одиночку. Сталин же должен был стать жертвой агрессии. Такая перспектива открывала перед ним огромный простор для внешнеполитической игры, для участия в антигитлеровской коалиции и для достижения союзнических отношений с демократическими странами. Союзнические отношения с Великобританией и США открывали путь к признанию в будущем новых социалистических государств и к прочному положению СССР в послевоенном мире. В предвоенный период Сталин уже просчитывал как будет выглядеть мир после войны!

Уничтожив Польшу, Сталин решил первую часть задачи — он получил на своей границе агрессора. Теперь ему надо было заставить этого агрессора напасть на СССР.

План Сталина был не так уж и сложен: внешнеполитическими мероприятиями продемонстрировать, что на восточной границе Гитлер имеет не дружественное, а враждебное государство. Что СССР собирается не следовать духу договора о дружбе с Германией, а использовать его для скрытой подготовки нападения на последнюю. Одновременно должна начаться имитация подготовки нападения на Германию. То есть следует провести все мероприятия, которые государство и армия обычно проводят, когда готовят масштабную агрессию. На границе надо сконцентрировать силы, представляющие для Германии смертельную угрозу. Эта угроза будет многократно усилена тем, что Германия уже находится в состоянии войны с Великобританией. В этом случае у Гитлера будет единственный способ противостоять постоянно возрастающей угрозе со стороны СССР. Этот способ и есть внезапное нападение на СССР с целью уничтожения угрожающей Гитлеру военной группировки противника.

Что же означает такой сценарий развития событий?

Он означает, что Сталин намеревался имитировать подготовку нападения на Германию.

Сравним этот вывод с заключительным выводом «Наступательной версии» В. Суворова о том, что Сталин намеревался напасть на Германию.

Этот вывод Суворов сделал из анализа действий Сталина перед войной. Но как подготовка наступления, так и имитация подготовки наступления предполагают очень похожие мероприятия. Эти мероприятия должны отличаться только в нюансах, направленность же их должна быть идентичной. Иначе имитация не достигнет своей цели и не будет воспринята Гитлером со всей серьезностью.

Для того чтобы выявить эти нюансы, мы должны быть очень аккуратны в своем анализе и в логических построениях. Необходимо обратить внимание на детали, которые в первом аналитическом исследовании Суворова [2]. могли быть пропущены. В своей книге «Ледокол» Суворов главным образом был сосредоточен на борьбе с официальной историографией, в основе которой лежит постулат о миролюбивой внешней политике СССР и постулат о том, что главной заботой СССР было укрепление обороноспособности страны. Главный удар в «Ледоколе» был направлен именно против этих утверждений. Поэтому основное внимание было сосредоточено на доказательстве следующих тезисов:

Во-первых, политика Сталина в предвоенный период не была миролюбивой.

Во-вторых, Сталин не готовил страну к оборонительной войне.

В-третьих, Сталин главное внимание уделял наступательным мероприятиям и готовил страну к нападению на Германию.

Но эти тезисы подтверждают, как концепцию Суворова, так и концепцию имитации. Поэтому доказав их, Суворов, тем самым доказал, что Сталин мог и имитировать желание напасть на Германию. Просто этот вариант Суворов в своем доказательстве пропустил.

В книге «Ледокол» Суворов собрал огромный объем материалов о деятельности советского руководства накануне ВОВ. Эту информацию необходимо более тщательно рассмотреть с точки зрения вопроса, какую концепцию намерений Сталина она подтверждает.

Для этого необходимо разделить действия Сталина перед войной на две группы. К первой группе отнести мероприятия, необходимые для реализации как одной, так и другой концепции. А во вторую группу взять те мероприятия, в которых должны были проявиться истинные намерения Сталина. Анализ действий Сталина в мероприятиях второй группы должен дать ответ на вопрос, какая концепция верна — Суворова или наша.

С первой группой всё достаточно просто. К ней следует отнести все мероприятия по подготовке наступления на Германию. Как в нашем подходе, так и в подходе Суворова от Сталина перед войной следует ожидать одних и тех же мероприятий.

Со второй группой ситуация сложнее. Мы должны найти критерий, по которому следует отбирать мероприятия в эту группу. Таким критерием является ответ на следующий вопрос.

Что в рамках каждой из концепций является успешным результатом?

Именно различие в ответе на данный вопрос и является ключом или критерием при выборе мероприятий для включения во вторую группу.

В сценарии Суворова ответ на этот вопрос звучит так: «Успешное нападение СССР на Германию».

В концепции имитации ответ будет прямо противоположным: «Успешное нападение Германии на СССР».

Сразу можно сказать, что начало войны подтверждает нашу концепцию. Нападение Гитлера на СССР было более чем успешным. Положение Советского Союза на фронте после нападения Гитлера историки обычно характеризуют словом «катастрофическое». В официальной историографии, чтобы объяснить этот успех гитлеровских войск в начале войны, придумали историю, как Гитлер неожиданно напал на мирно спящий СССР. Эту сказку дополнили историей о слабости и неготовности СССР к войне, а также ошибками Сталина и Генштаба в планировании характера будущей войны. Суворову удалось показать несостоятельность этой картины.

Из анализа предвоенной политики СССР Суворов сделал вывод, что Сталин собирался напасть на Германию. Однако этот вывод не был подтвержден ходом событий. Сталин на Германию не напал. Германия напала на СССР, и это нападение привело к катастрофическим для СССР последствиям. Чтобы объяснить такое развитие ситуации, Суворов вынужден был вернуться к главному тезису официальной историографии — о неожиданности этого нападения как главной причины поражений Красной Армии в начале войны. В этом вопросе Суворов сомкнулся с позицией официальной историографии.

На данном этапе вопрос о том, было ли нападение неожиданным или ожидаемым и желаемым, мы отложим. Ответ на него возникнет автоматически, когда будет сделан анализ предвоенных событий. Сейчас же, следуя нашей логике, необходимо определить те мероприятия или события перед ВОВ, в которых должны были проявиться истинные намерения Сталина.

Из каких же предвоенных мероприятий можно определить: собирался ли Сталин напасть на Германию или только имитировал это намерение, чтобы заставить Гитлера нанести удар первым?

Оборонительные мероприятия.

В концепции имитации, Сталин хочет добиться от Гитлера нападения на СССР. Для этого ему недостаточно просто создать угрозу нападения на Германию. Чтобы Гитлер решился напасть на СССР, его надо убедить в том, что упреждающий встречный удар по сталинской группировке войск достигнет цели, что этот удар будет эффективен и что он сможет разгромить сталинскую армию. Концепция имитации предполагает длительный период поражений Красной Армии, поэтому Сталин должен обеспечить Гитлеру успешное нападение. Чтобы Сталину все это удалось, от него следует ожидать перед войной действий, ослабляющих или разрушающих обороноспособность СССР.

В сценарии Суворова в случае реальной подготовки наступления, а не имитации таких намерений, ситуация обратная. Здесь нельзя допустить возможности внезапного встречного наступления противника. Превентивный удар Гитлера может привести к катастрофическим последствиям для готовой к наступлению огромной армии, сконцентрированной прямо у границы. Это большой риск для наступающей армии. Поэтому Сталин должен был предпринять специальные меры по недопущению катастрофического сценария. Такими действиями могли бы стать действия по усилению линий обороны в глубине своей территории.

В концепции имитации Сталин должен сделать всё, чтобы войска не были готовы к обороне, а в концепции Суворова — с точностью до наоборот: войска должны быть готовы к переходу к обороне в случае внезапного встречного удара.

2.      Мероприятия, затрагивающие интересы Германии.

В концепции имитации Сталин должен провоцировать Гитлера на агрессию против СССР. Такими действиями могут быть мероприятия, подчеркивающие пренебрежение к интересам Германии и к имеющимся договоренностям. Сталин должен демонстрировать, что для него отношения с Гитлером ничего не стоят, и что Гитлер может ожидать от него любых агрессивных действий против Германии. Сталин должен демонстрировать, что для Гитлера он — неконтролируемый источник опасности. Он должен демонстрировать готовность к сближению с врагами Гитлера — с демократическими странами. Однако на словах и в прессе Сталин должен подчеркивать верность Договору о дружбе с Германией.

В сценарии Суворова поведение должно быть противоположным. Сталин должен успокаивать Гитлера своими действиями, не «дергать кота за хвост», а быть лояльным, выполнять все соглашения с Гитлером и тайно готовить нападение на Германию. Тогда это нападение станет для Гитлера полной неожиданностью, и наступление будет иметь максимальный эффект. Никаких оснований для провоцирования Гитлера или нагнетания конфронтации в отношениях с Германией в сценарии Суворова нет.

3.      Отношение Сталина к разведданным о скорой войне

В концепции имитации Сталин должен внимательно отслеживать разведданные и демонстративно игнорировать всю информацию, указывающую на подготовку Гитлером нападения на СССР. Информация, поступающая от разведки, представляет для Сталина серьезную опасность, так как она может сорвать всю операцию по провоцированию нападения! Сталин должен оставаться «в неведении» и «не знать» о надвигающейся опасности. Он должен демонстрировать это как Гитлеру, так и своему народу. Гитлер может отказаться от превентивного удара, если поймет, что эффект неожиданности не будет достигнут.

В сценарии Суворова информация от разведки о дате нападения Германии на СССР для Сталина жизненно важна. Нападение Сталина на Германию должно произойти до даты возможного нападения Гитлера на СССР. В противном случае Сталину угрожает катастрофическое развитие ситуации.

4.      Репрессии в армии

В концепции имитации перед войной следует ожидать репрессий в армии и в высшем руководстве страны. Если говорить открытым текстом, то надо сказать, что план, задуманный Сталиным, был не чем иным, как предательством по отношению к Красной Армии и к СССР. Сталин своими действиями собирался дезорганизовать Красную Армию и открыть Гитлеру путь к наступлению вглубь СССР. Чтобы осуществить этот план, ему необходимо было заранее ликвидировать всякую возможность протеста, оппозиции, переворота или раскола в руководстве армии, партии и страны. Поэтому люди, способные на инициативу и на принятие самостоятельных решений, из руководства должны были исчезнуть.

Кроме того, чтобы добиться от Гитлера нападения, Сталину нужно было убедить Гитлера, что офицерский корпус РККА больше не дееспособен и Красная Армия противостоять вермахту не сможет. Репрессии в РККА находились в общем ключе действий, ослабляющих или разрушающих обороноспособность СССР, описанных в пункте 1 (Оборонительные мероприятия).

В сценарии Суворова для предвоенных репрессий нет никаких оснований.

Безусловно, этот список мероприятий можно продолжить. Но сейчас мы ограничимся им. Теперь необходимо проанализировать действия Сталина в перечисленных мероприятиях. Эти действия и покажут, какую концепцию они подтверждают: сценарий Суворова или концепцию имитации. Анализ событий, связанный с перечисленными выше мероприятиями будет дан в параграфах 5.2-5.5.

5.2. Оборонительные мероприятия

Обратим внимание на удивительный вывод, к которому мы пришли при обсуждении оборонительных мероприятий в концепции В. Суворова. Мы выяснили, что для успеха нападения необходимо наличие сильной обороны! Утверждение Суворова, что невнимание руководства армии к вопросам обороны подтверждает его версию о подготовке Сталиным нападения на Германию, неверно! Многочисленные примеры действий, подрывавших готовность армии к обороне, приведенные Суворовым в книге «Ледокол», не укладываются в его же версию о намерениях Сталина! И подтверждение этому дает сам Суворов в главе 10 «Почему Сталин уничтожил Линию Сталина». Вот эпиграф к этой главе:

«Только наивные люди думают, что оборона — это главная задача укрепленных районов. Нет, укрепленные районы строятся для более надежной подготовки наступления. Они должны надежно прикрыть развертывание ударных группировок, отразить любую попытку врага сорвать развертывание, а с переходом наших войск в наступление — поддержать их всей мощью огня. Генерал-майор П. Г. Григоренко, участник строительства “Линии Сталина”». [2, с. 88].

Получается, что отношение Сталина к оборонительным мероприятиям в версии Суворова не должно сильно отличаться от традиционной, чисто оборонительной концепции советской историографии. Как же тогда Суворов объясняет причину уничтожения Линии Сталина? Вот его объяснение:

«Линия Сталина была универсальной: она могла быть использована для обороны государства или служить плацдармом для наступления — именно для этого и были оставлены широкие проходы между УРами: пропустить массу наступающих войск на запад. Когда граница была двинута на пару сотен километров на запад, Линия Сталина полностью потеряла свое значение как укрепляющий плацдарм для дальнейшей агрессии, а обороняться после пакта Молотова — Риббентропа Сталин больше не собирался. Вот почему линию разоружили, а потом и сломали: она мешала массам советских войск тайно сосредоточиться у германских границ, она мешала бы снабжать Красную Армию в ходе победоносного освободительного похода миллионами тонн боеприпасов, продовольствия и топлива. В мирное время проходов между УРами было вполне достаточно и для военных, и для экономических нужд, но в ходе войны потоки грузов должны быть рассредоточены на тысячи ручейков, чтобы быть неуязвимыми для противодействия противника. Укрепрайоны как бы сжимали потоки транспорта в относительно узких коридорах. Это и решило судьбу уже ненужной “Линии Сталина”». [2, с. 104].

Очень странное объяснение. Во-первых, согласно Суворову же, в условиях войны оборонительная линия, даже в глубине территории, не может потерять своего значения.

«Простую истину о том, что лишних оборонительных сооружений не бывает, как не бывает и устаревших, солдаты всех армий знают уже много тысяч лет». [2, с. 97].

Поэтому, собирался Сталин обороняться или нет, значения не имеет. Существенно то, что Линия Сталина не мешала нападать и что она могла спасти Сталина в случае неудачи нападения. Во-вторых, что это за транспортные потоки, которые вместо дорог используют леса и поля, где скрывались основные сооружения УРов (УР — Укрепленный Район)? Это объяснение Суворова ничего не объясняет, и с ним согласиться нельзя, особенно если учесть невысокую плотность УРов Линии Сталина и огромную протяженность границы.

Если бы Сталин собирался нападать на Гитлера, он никак не мог бы уничтожить Линию Сталина. Она была бы ему необходима, и он должен был бы ее укреплять!

В концепции имитации уничтожение Линии Сталина находит естественное объяснение. Может ли Гитлер рассчитывать на блицкриг, если его противник имеет укрепленную линию обороны в глубине своей территории? Нет, блицкриг в этой ситуации невозможен! Соответственно, Гитлер не может напасть на СССР, поскольку для него блицкриг — это единственный шанс разгромить огромную армию противника, имеющего колоссальную территорию. Когда Гитлер нападал на СССР, его расчет строился на том, что вся армия Сталина сосредоточена на границе. А дальше ничего нет! Вот цитаты из личного письма Гитлера Муссолини, написанного накануне его нападения на СССР, которые подтверждают, что Гитлер рассчитывал именно на это:

«ПИСЬМО ГИТЛЕРА МУССОЛИНИ

21 июня 1941 г.

Дуче!

Я пишу Вам это письмо в тот момент, когда длившиеся месяцами тяжелые раздумья, а также вечное нервное напряжение закончились принятием самого трудного в моей жизни решения. […]

Русские имеют громадные силы — я велел генералу Йодлю передать Вашему атташе у нас, генералу Марасу, последнюю карту с обстановкой. Собственно, на наших границах находятся все наличные русские войска.

Поэтому после долгих и мучительных раздумий я наконец принял решение, что лучше разорвать эту петлю до того, как она будет затянута. […]

Что касается борьбы на Востоке, дуче, то она определенно будет тяжелой. Но я ни на секунду не сомневаюсь в крупном успехе». (Выд. — Авт.) [25]. Ю. Фельштинский. «СССР — Германия 1939–1941».

Если бы в глубине территории, на расстоянии порядка 200–300 км от границы, стояла Линия Сталина, на которой была бы организована полноценная оборона, то Гитлеру пришлось бы ее штурмовать. А это — время. Время, за которое весь эффект от неожиданности нападения будет утерян. Это путь к затяжной войне, к войне на два фронта со странами, имеющими бесконечные ресурсы. Это путь к войне, которую Гитлер выиграть не может. В этих условиях нападение Гитлера было бы невозможно! Поэтому, чтобы план по провоцированию Гитлера на нападение мог сработать, Линия Сталина должна была быть уничтожена! Причем УРы должны были быть не только разоружены. Они должны были быть именно взорваны, по крайней мере частично. Иначе в дальнейшем, когда придется наступать, они могли были быть использованы Гитлером и стать серьезным препятствием для наступления Красной Армии. И если эту «Линию» предполагалось сразу сдать врагу, то лучше уж было заранее главные укрепления взорвать. В книге «Ледокол» Суворов цитирует генерал-майора П.Г. Григоренко, который писал, что работы по возведению Линии Сталина осенью 1939 года были прекращены и УРы были разоружены, а весной 1941 года укрепления Линии Сталина были взорваны по личному приказу последнего. Вот эта цитата:

«Ни одну из этих задач наши западные укрепленные районы не выполнили. Им уготована была иная судьба. Их взорвали, не дав сделать ни одного выстрела по врагу.

Я не знаю, как будущие историки объяснят это злодеяние против нашего народа. Нынешние обходят это событие полным молчанием, а я не знаю, как объяснить. Многие миллиарды рублей (по моим подсчетам — не менее 120) содрало советское правительство с народа, чтобы построить вдоль всей западной границы неприступные для врага укрепления — от моря и до моря, от седой Балтики до лазурного Черного моря. И накануне самой войны — весной 1941 года — загремели мощные взрывы по всей тысячадвухсоткилометровой линии укреплений. Могучие железобетонные капониры и полукапониры, трех-, двух- и одноамбразурные огневые точки, командные и наблюдательные пункты — десятки тысяч долговременных оборонительных сооружений — были подняты в воздух по личному приказу Сталина. Лучшего подарка гитлеровскому плану “Барбаросса” сделать было нельзя. Но ответьте вы, читатель: как это могло случиться». (Выд. — Авт.) [26]. П.Г. Григоренко. «В подполье можно встретить только крыс ...»

В процитированной книге Петра Григорьевича Григоренко приведена также история генерала Карбышева, которая проливает дополнительный свет на судьбу Линии Сталина.

«Уехав по окончании академии на Дальний Восток, я, оказывается, простился с Карбышевым навсегда. Вскоре после начала войны стало известно, что Карбышев взят в плен немцами. Весть эта потрясла меня. Мне было абсолютно непонятно, как мог профессор Академии Генерального Штаба оказаться на переднем крае внезапно начавшейся войны. Только позднее я узнал, что он поехал в составе комиссии проверять строительство укрепленных районов на новой границе. По пути он решил взглянуть на то, как содержатся старые укрепления. Это чисто по-карбышевски — делать не только то, что поручено, а всё, что относится к делу. И эта поездка, по-моему, решила его судьбу. Он увидел взорванные УРы и послал телеграмму об этом в Генштаб, назвав взрыв изменой. Ему ответили в резкой форме, чтоб он занимался тем, что ему поручено. Но он не мог успокоиться. И за это его “сдали” в плен. Тайна его пленения до сих пор не раскрыта. Но своим друзьям по плену он неоднократно говорил, что в плен его “сдали свои”. В плену он всем, кого встречал, говорил:

– Я старик, плен не переживу, но вы молодые: вернетесь домой — обязательно добейтесь, кто взорвал УРы. Надо покарать преступников.

Но покарали его, превратив в ледяной столб. И это, думаю, сделали тоже “свои”, хотя и в фашистской форме. Тайна взрывов УРов народу не раскрыта. Преступники продолжают править нашей страной». [26]. П.Г. Григоренко. «В подполье можно встретить только крыс…».

Итак, осенью 1939 года, сразу после окончания войны с Польшей и образования границы с Германией, Сталин делает первый «глупый шаг». Он демонстративно разоружает Линию Сталина и прекращает все работы на ней.

«Осенью 1939 года, в момент начала Второй мировой войны, в момент установления общих границ с Германией все строительные работы на «Линии Сталина» были прекращены (В.А. Анфилов. Бессмертный подвиг. С. 35). Гарнизоны укрепленных районов на «Линии Сталина» были сначала сокращены, а затем полностью расформированы. Советские заводы прекратили выпуск вооружения и специального оборудования для фортификационных сооружений. Существующие УРы были разоружены; вооружение, боеприпасы, приборы наблюдения, связи и управления огнем были сданы на склады (ВИЖ, 1961, N 9, с. 120). Процесс уничтожения «Линии Сталина» набирает скорость. Некоторые боевые сооружения были переданы колхозам в качестве овощехранилищ. Большинство боевых сооружений было засыпано землей. Кроме прекращения производства вооружения для УРов советская промышленность после начала Второй мировой войны прекратила производство и многих других оборонительных систем вооружений. Так, например, было полностью прекращено производство противотанковых пушек и 76-мм полковых и дивизионных пушек, которые можно было использовать в качестве противотанковых (ВИЖ, 1961, N 7, с. 101; ВИЖ, 1963, N 2, с. 12). Имеющиеся в войсках противотанковые пушки стали использовать не по прямому назначению, а для решения других огневых задач, например, для подавления огневых точек противника в ходе атаки советских войск (Генерал-лейтенант И. П. Рослый. Последний привал — в Берлине. С. 27). Противотанковые ружья не только сняли с производства, но сняли и с вооружения Красной Армии (ВИЖ, 1961, N 7, с. 101)». [2, с. 92]

Этими действиями Сталин демонстрирует Гитлеру, что после репрессий 1937–38 годов к руководству армии пришли некомпетентные специалисты, которые не способны принимать адекватные решения. Разоружая Линию Сталина, они подрывают оборонительную мощь СССР. Но в это время Гитлер еще и не думает воевать с СССР — он верит, что ему удалось получить на востоке союзника. Однако к весне 1941 года его иллюзии исчезнут, а надежды на прочный тыл на востоке провалятся. С начала 1941 года вся его надежда — это надежда на некомпетентность сталинских командиров. И Гитлер полным ходом начнет подготовку к нападению на СССР. Но решение о нападении он примет только в самый последний момент. И принять это решение он сможет только в том случае, если будет уверен, что нападение принесет ему победу. Оборонительная Линия Сталина, даже в законсервированном виде, — серьезная преграда на этом пути. За нее отступающие войска могут зацепиться и оказывать длительное сопротивление. Сталин хорошо понимал, как думал Гитлер. И сделал всё, чтобы помочь тому принять «правильное решение». Последовал второй «глупый шаг»: весной 1941 года Сталин взорвал Линию Сталина. Теперь преграды нет! Путь для нападения открыт!

Разоружение и уничтожение Линии Сталина является первым прямым подтверждением концепции имитации — подтверждением того, что Сталин стремился спровоцировать Гитлера напасть на СССР, поскольку никаких других причин для разоружения и уничтожения линии Сталина нет. В сценарий Суворова уничтожение Линии Сталина не укладывается.

Некоторые историки оспаривают то, что УРы были взорваны. Утверждается, что они были только законсервированы. Такой вывод делается на основании того, что исследователи не обнаружили в архивах документов об их уничтожении. Возможно, эти документы следовало поискать в соседней комнате — в той самой, допуска к которой у этих историков не было. Свидетельство генерал-майора П.Г. Григоренко является гораздо более весомым аргументом, так как этот человек своей судьбой доказал готовность отвечать за свои слова. Но так или иначе, этот вопрос требует дальнейшего прояснения. Возможно, уничтожены были не все, а только некоторые укрепления, которые представляли для Гитлера наибольшую угрозу. Надо понимать, что речь идет исключительно о кампании дезинформации Гитлера. Целью этой кампании было склонить последнего к определенному решению. Решению о нападении на СССР.

Перечислим и другие мероприятия, которые явно снижали обороноспособность Красной Армии и проводились перед нападением Гитлера. Часть из них была рассмотрена Суворовым в [2]:

Уничтожение полосы обеспечения (глава 9).

Сохранение мостов вблизи новой границы (там же).

Снятие проволочных заграждений на границе накануне наступления Гитлера (глава 9.4).

Строительство дорог в приграничных районах (там же).

Создание у границы огромных запасов строительных материалов, рельсов, разборных мостов (там же).

Разминирование мостов на прежней границе (там же).

Строительство «Линии Молотова» на виду у противника, на второстепенных направлениях, вплотную к границе (глава 10.4).

«Строительство “Линии Молотова” — такая же загадка советской истории, как и разрушение “Линии Сталина”. Странные вещи творились на строительстве новых укрепрайонов... В 1941 году титанические массы советских войск были сосредоточены во Львовском выступе на Украине. Вторая по мощи группировка советских войск была сосредоточена в Белостокском выступе в Белоруссии. Советские маршалы объясняют: главного удара мы ждали на Украине, а вспомогательного — в Белоруссии. Коль так, то главные усилия при строительстве “Линии Молотова” должны быть прежде всего сосредоточены на Украине, а во вторую очередь — в Белоруссии. Но! Половину всех средств, выделяемых на строительство “Линии Молотова”, планировалось использовать... в Прибалтике!» [2, с. 98].

Ликвидация подготовленной системы партизанского движения (глава 11).

10.  Явный акцент в подготовке Красной Армии на отработке наступательных операций и пренебрежение подготовкой к оборонительным мероприятиям.

11.   Приказ Г.К. Жукова от 11 июня 1941 года.

«В телеграмме командующему войсками КОВО М.П. Кирпоносу приказал: 1. Полосу предполья без особого на то приказания полевыми и УРовскими частями не занимать. Охрану сооружений организовать службой часовых и патрулированием. 2. Отданные Вами распоряжения о занятии предполья УРовскими частями немедленно отменить, так как “такое действие может спровоцировать немцев на вооруженное столкновение и чревато всякими последствиями”». [27]. Л. Безыменский. «Гитлер и Сталин перед схваткой».

12.  Сообщение ТАСС от 13 июня 1941 года (см. Приложение A1.2).

13.  Демонстративное снижение боеготовности 21 июня 1941 года [28] (см. параграф 5.7).

14.  Директивы № 1–3 от 21–22 июня 1941 года (см. Приложение A1.3-A1.5).

Все эти действия Сталина вызывали и вызывают недоумение как у участников войны, так и у исследователей. Они питают дискуссию, которая идет уже 70 лет, и до сих пор, несмотря на колоссальный объем литературы и исследований по этой теме, вразумительного ответа, зачем Сталин всё это творил, нет. Попытку дать ответ на этот вопрос предпринял В. Суворов. Он попытался объяснить эти факты, выдвинув версию, что Сталин собирался напасть на Германию. Но, как мы показали выше, в эту версию не укладываются мероприятия по сознательному снижению или даже уничтожению оборонительных возможностей Красной Армии. В версии Суворова Сталин должен был бы действовать в прямо противоположном направлении, то есть усиливать обороноспособность. Хотя часть вышеприведенных мероприятий (1–5, 7) можно, следуя за логикой Суворова, объяснить подготовкой Сталиным наступления, остальные мероприятия подготовкой наступления объяснить нельзя. Но и здесь необходимо сделать следующее замечание. Такие мероприятия как «снятие проволочных заграждений» теоретически можно объяснить подготовкой к наступлению, но только при одном условии. Наступление должно начаться немедленно, то есть 22 июня. Однако все специалисты, которые высказывались относительно версии Суворова были едины в том, что 22 июня Красная Армия к нападению на Германию готова не была. В этих условиях пункт 3 явно указывает на имитацию Сталиным намерения напасть на Германию, чтобы спровоцировать ее нападение. К этому можно добавить, что результаты исследований Мелехова [28], [29] и Солонина [30], [31], [32] доказывают, что нападение Гитлера не было неожиданным для руководства Красной Армии. А в этом случае версия Суворова не работает. Поэтому если Сталин о предстоящем нападении знал и не напал сам — значит никакого нападения на Германию он и не планировал. Поэтому единственное объяснение действиям Сталина дает концепция имитации. Только желанием Сталина добиться нападения Гитлера на СССР можно объяснить все эти вопиющие действия, которые привели к будущим колоссальным поражениям и потерям. Официальная историография, которая придерживается строго оборонительной концепции, все эти факты также не может объяснить. Собственно, главная заслуга Суворова состоит в том, что он на основе анализа приведенных фактов сумел разгромить и показать научную несостоятельность оборонительной концепции.

Тем не менее версия Суворова о намерении Сталина напасть на Германию представляет интерес. Суворов повторил тот анализ, который сделал Гитлер. Оба пришли к одинаковому выводу — Сталин собирается напасть на Германию. В своем анализе оба сделали одну и ту же ошибку и попались в один и тот же логический капкан, подготовленный Сталиным. Ошибка привела Гитлера к решению напасть на СССР первым. После этого поражение Германии во Второй мировой войне стало неизбежным.

Итак, анализ оборонительных мероприятий доказывает справедливость «концепции имитации». Перед началом войны Сталин сделал всё, чтобы облегчить Гитлеру нанесение первого удара. Эти действия были направлены на то, чтобы добиться от Гитлера нападения на СССР и обеспечить нападению гарантированный успех.

Теперь перейдем к обсуждению внешнеполитических мероприятий Сталина.

5.3. Мероприятия, затрагивающие интересы Германии

Чтобы выявить суть политики Сталина по отношению к Германии в рассматриваемый период, необходимо проследить за основными событиями, определявшими советско-германские отношения. Но прежде чем перейти к рассмотрению конкретных событий, задумаемся над следующим общим вопросом:

А что Гитлер хотел получить от отношений со Сталиным?

В августе 1939 года Гитлер заключил пакт со Сталиным, чтобы получить Данциг и Польский коридор. Данциг он получил, но платой за приобретение стала война с Великобританией и Францией. Демократические страны остались верны гарантиям, данным Польше в апреле 1939 года. Польша была Гитлером быстро захвачена, но это не привело Германию к победе. Она осталась в состоянии войны с Великобританией и Францией. Это было для Германии серьезной угрозой. Вначале война отличалась минимальной активностью этих стран, и по этой причине она получила название «Странной войны». Но в любой момент ситуация могла измениться и принять для Германии угрожающий характер. В результате Гитлер принял решение о начале полномасштабной войны с Францией и Великобританией. С этого момента пакт о ненападении Молотова — Риббентропа приобретал для Гитлера особое значение. Еще одного фронта — с СССР — Германия могла и не вынести. Из этого вытекает ответ на поставленный выше вопрос.

Гитлеру для ведения войны с Францией и Великобританией нужен был прочный тыл на востоке. Он надеялся, что, отдав Сталину нужные ему сферы влияния и заключив с ним Договор о дружбе, он купил себе этот надежный тыл.

Этого хотел Гитлер.

А чего хотел от Гитлера Сталин?

Сталин хотел присоединить к СССР целый ряд территорий, которые были обозначены в секретном протоколе к пакту Молотова — Риббентропа. Поддержка Гитлера облегчала решение этой задачи.

Сталин хотел, чтобы война в Европе стала реальной, а не «Странной войной», когда военных действий практически не велось. Поэтому решение Гитлера начать полномасштабную войну в Европе отвечало его интересам. Сталину было важно, чтобы демократические страны осознали, что без помощи СССР они справиться с Гитлером не смогут.

Но главным было подготовить вступление СССР в мировую войну. В этой войне Гитлер должен был стать противником, а демократические страны — союзниками. Чтобы добиться этого, нужно было найти путь к разрыву отношений с агрессором — Гитлером, и к переходу к союзническим отношениям с демократическими странами. Помочь Сталину совершить этот внешнеполитический разворот должен был сам Гитлер. Гитлера нужно было вынудить напасть на СССР! Тогда главное желание исполнялось автоматически! Этот фактор и стал определять политику Сталина начиная с июня 1940 года.

До июня 1940 года Сталин избегал открытой конфронтации с Гитлером. Пока война в Европе шла по нарастающей, Сталин методично присоединял или подготавливал присоединение к СССР новых территорий. В июне 1940 года после победы Германии над Францией, которая венчала завоевание Гитлером Западной Европы, Сталин резко ужесточил линию поведения с Гитлером. Эта новая политика привела к тому, что к концу 1940 года у Гитлера исчезли все иллюзии о том, что Сталин является его союзником, и возникла уверенность в обратном. В том, что от СССР исходит прямая угроза существованию Германии.

В чём же заключалась политика Сталина?

Гитлер хотел надежного тыла на востоке. Именно в эту точку и бил Сталин. Своими действиями он медленно, но определенно объяснял Гитлеру, что тот ошибся в своих расчетах. Что пактом Молотова — Риббентропа он купил себе не безопасный тыл, а самый опасный фронт, и что ему надо думать не о том, как победить Англию, а о том, как спасти свою задницу от восточного «друга»!

Чтобы донести эту мысль до Гитлера, Сталину понадобилось полтора года. Полтора года постоянных активных внешнеполитических мероприятий — до тех пор, пока Гитлер наконец понял, что без применения «военных контрмер», как он выразился при объявлении войны СССР, ему с его новым «другом» не разобраться. Это было именно то, чего Сталин всё это время и добивался.

Новый курс по отношению к Германии Сталин не спешил демонстрировать. Вначале политика Гитлера отвечала интересам Сталина. Германия завоевывала одну за другой страны Европы, и для Великобритании ситуация после падения Дании, Норвегии, Бельгии, Голландии и Франции становилась всё более угрожающей. Завоевание Гитлером Югославии и Греции лишило Англию влияния на Балканах. Мировая война, которая начиналась со «Странной войны», когда боевых действий практически не велось, разгоралась всё сильней. При этом Сталин оставался сторонним наблюдателем, не связанным союзническими обязательствами ни с одной из воюющих сторон. Значение СССР для Великобритании как потенциального союзника против Германии постоянно возрастало, так как другой континентальной силы, способной противостоять Гитлеру, просто не было. С другой стороны, и для Гитлера после малоуспешной битвы за Атлантику необходимость в надежном восточном тыле постоянно возрастала. Таким образом, Сталин, оставаясь в тени, становился ключевой фигурой, за которую западные страны вынуждены были вести борьбу.

На начальном этапе, до июня 1940 года, действия Сталина были направлены главным образом на то, чтобы получить контроль над территориями, упомянутыми в секретном протоколе к пакту Молотова — Риббентропа. В этот период он не демонстрировал антигерманских или пробританских настроений. Однако с середины июня 1940 года, после захвата Гитлером Франции, Сталин своим ультиматумом Румынии и оккупацией Прибалтийских стран положил начало новому, более жесткому курсу по отношению к Германии. А с апреля 1941 года, начиная с событий в Югославии, реальные действия Сталина можно назвать уже антигитлеровскими. Таковой его политика оставалась до самого нападения Гитлера на СССР. При этом официально никаких изменений в политике по отношению к Германии не объявлялось. В Сообщении ТАСС от 13 июня 1941 года Сталин еще раз подтвердил свою приверженность Договору о Дружбе с Германией.

Однако реальные действия Сталина заключались в прямом или косвенном нарушении как устных, так и письменных договоренностей с Гитлером, в демонстративном пренебрежении мнением последнего по поводу проводимых Сталиным мероприятий, в повышенной агрессивности этих мероприятий, в демонстрации растущих сталинских аппетитов по расширению сферы своих интересов за рамки имеющихся договоренностей. Эти действия должны были, по плану Сталина, привести Гитлера к убеждению, что его надежды создать надежный тыл на востоке дипломатическим путем нереальны. Гитлер должен был понять, что без войны с СССР он эту задачу решить не сможет. А чтобы Гитлер поверил, что военное решение проблемы возможно, Сталин методично проводил дезинформирующие мероприятия, целью которых была демонстрация слабости, неподготовленности Красной Армии к войне, неспособности военных руководителей, пришедших после репрессий 1937–38 годов, принимать адекватные решения. В первую очередь с этих позиций следует рассматривать войну с Финляндией.

Теперь, когда мы обрисовали общую картину намерений Сталина и Гитлера в рамках нашей концепции, можем перейти к рассмотрению действий Сталина, которые формировали отношения СССР с Германией.

Рассмотрим семь главных эпизодов, предшествовавших нападению Гитлера на СССР. По характеру германской политики Сталина весь рассматриваемый отрезок времени можно разделить на три периода: период мягкой политики, когда Сталин ограничивался минимальными нарушениями советско-германских договоров и активно обсуждал возникающие вопросы с Германией; период жесткой политики, когда Сталин демонстративно шел на нарушения договоров и вел переговоры с Германией в ультимативном виде, и период агрессивной политики, когда Сталин демонстрировал враждебность Германии, выступал фактически в неявном союзе с Великобританией против Гитлера и угрожал Германии, концентрируя свои войска у границы с Германией. Этот период закончился нападением Германии на СССР.

Период мягкой политики (3 сентября 1939 года — 15 июня 1940 года)

Раздел Польши (сентябрь 1939 года).

Ввод войск в Прибалтику (октябрь 1939 года).

Война с Финляндией (декабрь 1939 — март 1940 года).

Период жесткой политики (15 июня 1940 года — 27 марта 1941 года)

Захват Прибалтики и присоединение ее к СССР (15 июня 1940 года)

Ультиматум Румынии и аннексия Бессарабии и Сев. Буковины (26 июня 1940 года).

Берлинские переговоры Молотова с Гитлером (12 ноября 1940 года).

Период агрессивной политики (27 марта1941 года — 22 июня 1941 года)

События в Югославии (3–6 апреля 1941 года).

Имитация подготовки нападения СССР на Германию до 22 июня 1941 года.

Перейдем теперь к анализу этих событий и проследим за тем, как проявил себя в них Сталин.5.3.1. Раздел Польши

Всё началось с пакта Молотова — Риббентропа. После его подписания Германия 1 сентября напала на Польшу, а Англия и Франция, в соответствии с Соглашением о взаимопомощи с Польшей от 25 августа 1939 года, в ответ объявили Германии войну. 17 сентября в Польшу вошли советские войска и 28 сентября Польская армия прекратила сопротивление. 28 сентября между Германией и СССР был подписан Договор о разделе Польши и Договор о дружбе. (см. рис. 5.3.1).

Отношения между Германией и СССР по поводу Польши определялись секретным дополнительным протоколом к договору о ненападении (см. Приложение A1.1). Линия раздела двух армий и сфер влияния, согласно пункту 2 проходила по линии рек Нарев, Висла и Сан (рис. 5.3.2). Однако в своем продвижении в Польшу Сталин остановился гораздо раньше. Он не стал оккупировать Варшавское и Люблинское воеводства, как это предполагалось договором. Он остановился на Линии Керзона (рис. 5.3.3 и 5.3.4), которая исторически признавалась Англией и Францией как этническая граница польского и непольского населения и предлагалась в 1920 году Антантой в качестве границы между СССР и Польшей. Остановившись на этой линии, Сталин нарушил имевшуюся договоренность с Германией и сделал определенный жест в сторону Великобритании, который был немедленно оценен последней. 18 сентября в британском парламенте было решено «не посылать России никакого протеста». Жест Сталина в сторону Англии, а также промедление с вводом советских войск в Польшу не могли не вызвать недовольства Гитлера. Эти события можно считать началом новой политики Сталина по отношению к Германии или, точнее, концом прежней прогерманской политики, нацеленной на сближение с Германией. Цель прежней политики — договор с Германией — была Сталиным достигнута.

Дружба с Германией заканчивалась. Новый курс был направлен на постепенное наращивание конфронтации с Германией и на медленного сближение с Англией. Интересный анализ переговоров по разделу Польши приведен Л.А. Безыменским в его книге «Гитлер и Сталин перед схваткой».

«Он [Сталин — Авт.] предложил ему [Гитлеру — Авт.] обмен: Гитлер получает бóльшую часть Варшавского воеводства и всё Люблинское, Сталину же передается Литва, первоначально отданная в немецкую сферу. Именно об этом Сталин сказал немцам 20 сентября, предложив оформить обмен новым соглашением — разумеется, секретным. О Литве Сталин вспомнил не случайно. Только недавно на англо-франко-советских военных переговорах в Москве обсуждался проект маршала Шапошникова, предлагавшего направить советскую военную помощь (то есть дивизии Красной Армии) на Запад через так называемый “Виленский коридор”, то есть по самому удобному стратегическому маршруту. Кроме того, в Москве стало известно, что уже в сентябре Гитлер принял срочные меры для закрепления германского влияния в Литве. Литовский посол в Берлине Шкирпа вел секретные переговоры о переходе Литвы под германский военный протекторат, причем вел успешно. Немцы уже обольщались перспективой того, что именно они вернут Литве старинную столицу Вильнюс, превратившуюся в польский город Вильно. Сталин же не хотел оказывать своему новому союзнику такой услуги: он хотел сам отдать Вильно литовцам. 20 сентября Сталин решил начать всё заново, о чём через Шуленбурга и сообщил в Берлин. Гитлеру оставалось лишь согласиться. Отдадим должное Сталину: он переиграл на этот раз Гитлера. У немецкого диктатора не было другого выбора, ибо он, во что бы то ни стало, нуждался в благожелательной позиции Советского Союза. Начиналась долгая, а не молниеносная война — а для нее были нужны советские нефть, зерно, руда». (Выд. — Авт.) [33]. Л. Безыменский. «Гитлер и Сталин перед схваткой».

Рис. 5.3.1. Газета «Правда» от 29 сентября 1939 года с текстами Договора о дружбе между СССР и Германией и совместным Заявлением В. Молотова и И. Риббентропа по поводу заключения этого договора [34].

Рис. 5.3.2. Карта, опубликованная в «Известиях» 18 сентября 1939 года, на следующий день после того как Красная Армия пересекла границу Польши. [35]. Граница между СССР и Германией проходит по рекам Нарев, Висла и Сан в точном соответствии с секретным протоколом к пакту Молотова —Риббентропа (см. Приложение А1.1). Через 10 дней (28 сентября) граница пройдет уже по линии Керзона с отклонением от нее в районе Белостока (рис. 5.3.4).

 

Рис. 5.3.3. Карта Польши до ее раздела между СССР и Германией в сентябре 1939 года [36].

Рис. 5.3.4. Схема Линии Керзона и границ Польши. Красным цветом отмечена граница Польши после окончания Второй мировой войны. Синим — до ее начала.

Из этой цитаты видно, что в результате проведенного размена Гитлер получил часть Польши, на которую он не претендовал. Он не стал присоединять эту часть к Германии, а создал там протекторат (генерал-губернаторство). А вот своими интересами в Литве Гитлер пожертвовал, что в его первоначальные планы не входило. Что касается Литвы, то всего за месяц до этого, при заключении пакта, Сталин вопроса о Литве не поднимал. Тогда его курс был направлен на дружбу с Германией. Интересы в Литве были вторичны. Главным было — подписать договор с Гитлером. Атмосферу тех московских переговоров в августе 1939 года описал Риббентроп в письме Шуленбургу:

«Я прибыл в Москву 23 августа для переговоров и заключения от имени фюрера пакта о ненападении с Советским Союзом. Я начал переговоры со Сталиным и Молотовым с заявления, что я не прибыл в Москву, как сделали в свое время делегаты Англии и Франции, просить Советский Союз о вооруженной помощи на тот случай, если Англия заставит германское правительство вступить в войну. В таком случае германское правительство не будет нуждаться в помощи, но будет располагать достаточной военной силой для того, чтобы самому подняться на борьбу против Польши и своих западных недругов и довести ее [борьбу] до победного конца. На это Сталин с характерной для него ясностью и точностью искренне ответил: “Отказом в самом начале [переговоров] от какой-либо военной помощи Советов Германия заняла гордую позицию. Советский Союз, однако, заинтересован в том, чтобы Германия, являющаяся его соседом, была сильной, и в случае пробы военных сил между Германией и западными демократиями интересы СССР и Германии будут, конечно же, совпадать. Советский Союз никогда не захочет видеть Германию попавшей в сложную ситуацию”». (Выд. — Авт.) [37]. Ю. Фельштинский. «СССР — Германия 1939–1941».

Не прошло и трех недель, как случилось то, что, по словам Сталина, не должно было случиться никогда. После начала войны Германии с Великобританией приоритеты Сталина развернулись на 180 градусов. Дружба с Гитлером ему была больше не нужна. Требуя Литву, Сталин продемонстрировал Гитлеру свою готовность к конфронтации. Заметим, что в этот момент (17 сентября) Договор о дружбе с Германией еще не был подписан. Его подписание произойдет только 28 сентября, а Сталин уже демонстрирует пренебрежение к договоренностям с Гитлером и делает явный жест в сторону Англии. 1 октября У. Черчилль, только что вступивший в политическую игру (3 сентября он получил должность Первого Лорда Адмиралтейства), в своей речи добавил Гитлеру горькую пилюлю, демонстративно поддержав действия России в Польше.

«То, что русские армии должны были встать на этой линии, было совершенно необходимо для безопасности России против нацистской угрозы. Как бы то ни было, эта линия существует, и создан Восточный фронт, который нацистская Германия не осмелится атаковать. Когда господин Риббентроп на прошлой неделе был вызван в Москву, ему пришлось узнать и принять тот факт, что осуществление нацистских планов по отношению к прибалтийским странам и Украине должно быть окончательно остановлено». (Выд. — Авт.)  [38]. «Выступление Черчилля по радио 1 октября 1939 г.»

Интересно, что Черчилль не стал обращать внимание на обвинение Англии и Франции в продолжении мировой войны, которое содержалось в совместном заявлении СССР и Германии от 28 сентября (см. рис. 5.3.1). Создавшуюся ситуацию Черчилль рассматривает совершенно с других позиций, трактуя ее как образование у Германии Восточного фронта. Этим он демонстрирует Сталину возможность будущего союза.

Приведенные выше факты подтверждают, что действия Сталина в этот период прекрасно согласуются с нашей концепцией.

А укладываются ли они в сценарий Суворова?

Нет, в рамках сценария Суворова их объяснить нельзя. Вот, например, простой вопрос сторонникам версии Суворова: если Сталин планировал напасть на Германию, то зачем он добровольно отдал ей огромный кусок Польши, на который он имел по секретному протоколу право? Его же снова пришлось бы завоевывать после нападения на Германию!

В связи с обсуждением новой границы между Германией и СССР обратим внимание на одну прелюбопытнейшую деталь — это Белостокский выступ, единственное место, где новая граница сильно отклонилась от Линии Керзона (см. рис. 5.3.4). Как видно из приведенной схемы, этот выступ, или отклонение от Линии Керзона, благополучно исчез с карты после окончания ВОВ. Что же двигало Сталиным, когда он нарисовал эту «загогулину» в качестве границы СССР и Германии? Именно Сталиным, а не Гитлером, ибо инициатором пересмотра первоначальной версии границы, предусмотренной секретным протоколом, был Сталин. Напрашивается предположение, что это было сделано специально для того, чтобы в 1941 году создать с этого выступа угрозу военного нападения на Германию, с одной стороны, и одновременно создать соблазн для Гитлера окружить и уничтожить будущую группировку войск на этом выступе фланговыми ударами. Это предположение подтверждают слова маршала Советского Союза Г.К. Жукова, сказанные им перед войной.

«По-моему, в Белоруссии укрепленные рубежи (УРы) строятся слишком близко к границе, и они имеют крайне невыгодную оперативную конфигурацию, особенно в районе белостокского выступа. Это позволит противнику ударить из района Бреста и Сувалки в тыл всей нашей белостокской группировки. Кроме того, из-за небольшой глубины УРы не могут долго продержаться, так как они насквозь простреливаются артиллерийским огнем». [39]. Г.К. Жуков. «Воспоминания и размышления».

Суворов также говорит о существовании белостокской группировки:

«Вторая по мощи группировка советских войск была сосредоточена в Белостокском выступе в Белоруссии». [2, c. 98].

Итак, белостокская группировка была. И она создавала угрозу Германии. И эта группировка была разгромлена в первые же дни войны вермахтом. Приведенные соображения о причине, по которой Белостокский выступ был включен в СССР, подтверждают показания генерал-фельдмаршала Вильгельма Кейтеля на Международном трибунале в Нюрнберге:

«Нападение на Советский Союз было совершено с целью предупредить нападение России на Германию». И далее: «Я утверждаю, что все подготовительные мероприятия, проводившиеся нами до весны 1941 года, носили характер оборонительных приготовлений на случай возможного нападения Красной Армии. Таким образом, всю войну на Востоке в известной мере можно назвать превентивной. Конечно, при подготовке этих мероприятий мы решили избрать более эффективный способ, а именно: предупредить нападение Советской России и неожиданным ударом разгромить ее вооруженные силы. К весне 1941 года у меня сложилось определенное мнение, что сильное сосредоточение русских войск и их последующее нападение на Германию могут поставить нас в стратегическом и экономическом отношении в исключительно критическое положение. Особо угрожаемыми являлись две выдвинутые на восток фланговые базы — Восточная Пруссия и Верхняя Силезия. В первые же недели нападение со стороны России поставило бы Германию в крайне невыгодные условия. Наше нападение явилось непосредственным следствием этой угрозы». (Протокол допроса 17 июня 1945 года. ВИЖ. 1961. № 9. С. 77–87). Об этом же говорил и генерал-полковник А. Йодль: «Существовало политическое мнение, что положение усложнится в том случае, если Россия первая нападет на нас» (Протокол допроса 18 июля 1945 года. ВИЖ. 1961. № 4. С. 84–91)». (Выд. — Авт.) [40, с. 289]. В. Суворов «Самоубийство».

Фланговой базе в Восточной Пруссии угрожала как раз белостокская группировка. Если предположение, что Белостокский выступ изначально был создан Сталиным как ловушка для Гитлера, предназначенная для принуждения последнего к нападению на СССР, справедливо, то это означает, что войска, сосредоточенные в 1941 году на этом выступе, были заранее отданы на заклание и были обречены. Ими жертвовали только для одного — чтобы развязать войну с Германией, и чтобы СССР оказаться в этой войне жертвой агрессии.

Располагая войска на позициях, создающих противнику большую угрозу, и одновременно давая ему возможность уничтожить эти войска контрударом, можно, жертвуя своей армией, направить наступление противника в выгодном для отступающей стороны стратегическом направлении.

Пример с Белостокским выступом дает основание предположить, что эту методику воздействия на Гитлера Сталин весьма широко использовал, чтобы вынуждать немецкие войска двигаться вглубь территории СССР в нужном направлении (через Белоруссию, а не через Украину). Можно предположить, что не менее загадочные и тяжелые поражения Красной Армии в начальный период войны (вплоть до конца 1942 года) были результатом широкого использования этого метода. Но это — предположение. Для его доказательства требуется детальный анализ событий военными специалистами.

Теперь вернемся к рассмотрению последующих важнейших внешнеполитических действий Сталина.5.3.2. Ввод войск в прибалтийские страны

В сентябре-октябре 1939 года Сталин провел исключительно жесткие переговоры с прибалтийскими странами. Этим странам были предъявлены ультиматумы. Но несмотря на это, данные действия были отнесены к периоду мягкой политики Сталина в отношении к Германии. Дело в том, что, с точки зрения секретного приложения к пакту с Германией, в этих действиях нарушений не было. Вот что происходило в Прибалтике.

Справка

28.09.1939 — заключен договор с Эстонией на 10 лет с вводом 25 тыс. контингента войск.

Метод достижения договора — ультиматум.

10.05.1939 — заключен договор с Латвией на 10 лет с вводом 25 тыс. контингента войск.

Метод достижения договора — ультиматум.

15.10.1939 — заключен договор с Литвой на 15 лет с вводом 20 тыс. контингента войск.

Метод достижения договора — ультиматум.

Эти действия не касались Германии напрямую. Но они были направлены против стран, фигурирующих в секретном протоколе к пакту Молотова — Риббентропа. В отношении самих стран Сталин демонстрировал жесткое и агрессивное поведение. Тем не менее на этом этапе он не шел дальше ограниченных агрессивных действий, не аннексировал и не советизировал сами эти страны. Вот как описал эти события М.И. Мельтюхов в книге «Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу: 1939–1941»:

«Любопытно, что эта оценка будущих последствий ввода Красной Армии в Прибалтику не сильно расходилась с ныне известным мнением Сталина, высказанным 25 октября 1939 г. секретарю ИККИ Г. Димитрову: “Мы думаем, что в пактах о взаимопомощи (Эстония, Латвия и Литва) нашли ту форму, которая позволит нам поставить в орбиту влияния Советского Союза ряд стран. Но для этого нам надо выдержать — строго соблюдать их внутренний режим и самостоятельность. Мы не будем добиваться их советизации. Придет время, когда они сами это сделают”. [...]

Как только СССР и Германия договорились о передаче Литвы в сферу советских интересов, Молотов 29 сентября вызвал ее посланника в Москве Л. Наткевичуса и заявил ему, что следовало бы начать прямые переговоры о внешнеполитической ориентации Литвы. Уже 1 октября литовское правительство согласилось делегировать в Москву министра иностранных дел Ю. Урбшиса. На начавшихся в 22 часа 3 октября переговорах Сталин сообщил литовской делегации о советско-германском соглашении относительно раздела Литвы. Протест Урбшиса приглушался желанием получить Вильнюс, который советская сторона предложила, как приманку в обмен на договор о взаимопомощи. Делегации были переданы советские проекты документов, и 4 октября она возвратилась в Каунас. Литовское правительство решило отказаться от размещения советских войск, но выразило готовность иметь тесное сотрудничество с Москвой в военной области. На новых переговорах выяснилось, что СССР настаивает на размещении войск, намекая, что в противном случае Вильнюс может быть передан Белорусской ССР.

В качестве дополнительного аргумента на границах Литвы была развернута 3-я армия Белорусского фронта. Перед литовским правительством встал вопрос: подписать требуемый СССР договор с размещением гарнизонов и получить Вильнюс и Виленскую область или не подписывать договор, не получить Вильнюс и вступить в конфликт с СССР. Убедившись в невмешательстве Германии, литовское руководство решило принять советское предложение, и 10 октября был подписан “Договор о передаче Литовской республике города Вильно и Виленской области и о взаимопомощи между Советским Союзом и Литвой” сроком на 15 лет, предусматривавший ввод 20-тысячного контингента советских войск. 15 октября было подписано советско-литовское торговое соглашение на период с 1 ноября 1939 г. по 31 декабря 1940 г.» (Выд. — Авт.) [41]. М.И. Мельтюхов. «Упущенный шанс Сталина».

Из выделенного текста цитаты следует, что у Сталина был четкий план действий в отношении присоединения прибалтийских стран к СССР. На первом этапе Сталин придерживался договоренностей, достигнутых в секретной части соглашения с Гитлером. А эти договоренности не предполагали советизации прибалтийских стран. Переговоры с каждой из трех прибалтийских стран заняли у Сталина всего от одной до двух недель, что говорит о том, что мнение прибалтийских стран Сталина не интересовало. Важно обратить внимание на следующую фразу, сказанную Сталиным.

«Мы не будем добиваться их советизации. Придет время, когда они сами это сделают» (см. выделенную часть цитаты выше).

Это время пришло 15 июня 1940 года, когда Сталин перешел к следующему этапу — этапу жесткой политики по отношению к Германии и стал открыто пренебрегать имевшимися тайными договоренностями.5.3.3. Война с Финляндией

Эта война имеет непосредственное отношение к советско-германской политике, так как Финляндия упоминалась в секретном протоколе к пакту. Переговоры с Финляндией о передаче СССР части ее территории начались 5 октября, одновременно с переговорами с прибалтийскими странами. Но, если с Прибалтикой вопрос был решен за две недели, то переговоры с Финляндией затянулись на два месяца и закончились полномасштабной войной. В вопросе о Финляндии мир занял более жесткую позицию по отношению к СССР чем в вопросе о Польше и прибалтийских странах. СССР за войну с Финляндией пришлось заплатить исключением из Лиги Наций. Финская война будет рассмотрена в параграфе 5.6 данной главы. Здесь же скажем, что, несмотря на огромный перевес сил, Красная Армия понесла очень большие потери и только через три месяца тяжелых боев сумела получить желаемую территорию. Сформулируем здесь и вывод, доказательство которого будет дано в параграфе 5.6.

Финской войной Сталин сознательно продемонстрировал Гитлеру и всему миру слабость Красной Армии и слабость офицерского состава после репрессий 1937–38 годов. Эта дезинформация и была основной целью этой войны.5.3.4. Захват и присоединение Прибалтики к СССР

Справка

15 июня 1940 года советские войска заняли стратегические пункты прибалтийских государств Эстонии, Латвии и Литвы. Метод действий Сталина — ультиматум и ввод войск. С этого момента началась советизация прибалтийских стран [42].

Эти действия стали проявлением начала новой жесткой линии Сталина по отношению к Германии. Несмотря на то, что прибалтийские государства входили в сферу интересов СССР, советизация этих стран секретным протоколом не предполагалась. Таким образом, эти действия выходили за рамки имевшихся договоренностей с Германией. При этом предварительных консультаций с Гитлером Сталин не проводил. Это была первая проверка Сталиным границ терпения Гитлера. Интересно, что эти действия были приурочены к завершающей фазе войны Гитлера с Францией.

Тезис об ужесточении позиции Сталина в отношении Гитлера можно подтвердить также мнением М.И. Мельтюхова, где он также отмечает антигерманский характер действий Сталина в Прибалтике:

«Действия СССР в отношении Прибалтики, в отличие от мер по присоединению других территорий Восточной Европы, считавшихся советской “сферой интересов”, дают пример сложной, многоходовой комбинации. Признание Германией Эстонии, Латвии и Литвы зоной советских интересов и война в Европе позволили СССР навязать этим странам договоры о взаимопомощи, что дало Москве легальный рычаг влияния в регионе, признанный Англией и Францией как меньшее зло по сравнению с германской оккупацией. Сделав первый шаг по пути проникновения в Прибалтику, советское руководство демонстративно не вмешивалось во внутренние дела этих стран, терпеливо ожидая своего часа. Разгром Франции и изгнание английской армии с континента открыли дорогу к присоединению Прибалтики. Дипломатический конфликт, созданный СССР, и угроза военного вторжения поставили прибалтийские правительства перед выбором — борьба или капитуляция. Учитывая бесперспективность военного сопротивления и незаинтересованность великих держав Европы в делах Прибалтики, было решено капитулировать, и советское руководство, нарушив тем самым все свои договоры с Эстонией, Латвией и Литвой, ввело войска и начало целенаправленную советизацию региона. Таким образом, использовав англо-франко-германские противоречия, СССР удалось вернуть контроль над стратегически важным регионом, усилить свои позиции на Балтийском море и создать плацдарм против Восточной Пруссии». (Выд. — Авт.) [41]. М.И. Мельтюхов. «Упущенный шанс Сталина».

Эти действия Сталина Гитлер оставил без ответа. Тогда Сталин всего через 10 дней сделал следующий, еще более агрессивный ход. Он объявил ультиматум Румынии с требованием передачи СССР Бессарабии и Буковины.

 5.3.5. Ультиматум Румынии

Справка

26 июня 1940 года СССР в ультимативной форме потребовал от Румынии передачи ему Бессарабии и Буковины. 28 июня произошла аннексия Бессарабии и Северной Буковины.

30 июня 1940 года в дневнике Гальдера (Начальника штаба Верховного командования сухопутных войск вермахта в 1938–1942 годах) первый раз упоминается об указании Гитлера подготовки нападения на СССР [43].

Ультиматум Румынии и последовавший захват ее части вывели Гитлера из равновесия. Сталин посмел замахнуться на сферу интересов Гитлера! Буковина не фигурировала в секретном протоколе! И последовала жесткая реакция — приказ готовить нападение на СССР. Расчет Сталина на провокацию сработал. Первая запись в дневниках Гальдера о подготовке нападения на СССР относится к 30 июня 1940 года — через четыре дня после ультиматума Румынии!

«Основное внимание — на Восток». [44]. Гальдер. «Военный дневник».

Следующая, более развернутая запись от 3 июля содержит разъяснение позиции Гитлера по СССР:

«Оперативные вопросы: в настоящее время на первом плане стоят английская проблема, которую следует разрабатывать отдельно, и восточная проблема. Основное содержание последней: способ нанесения решительного удара России, чтобы принудить ее признать господствующую роль Германии в Европе». (Выд. — Авт.) [45]. Гальдер. «Военный дневник».

Здесь нет никаких упоминаний о стратегических планах завоевания восточных земель. Речь идет только о принуждении Сталина признать Гитлера «Главным» в Европе! Что же заставило Гитлера так занервничать?

22 июня 1940 года, всего за неделю до ультиматума Румынии, было подписано Компьенское перемирие, которое закрепило победу Гитлера над капитулировавшей Францией. Гитлер ощущал себя властителем Европы. И в этот момент высочайшего триумфа Гитлера Сталин предъявляет жесткий ультиматум Румынии! Ультиматум сателлиту Германии, снабжающему воюющую страну нефтью! Безо всяких консультаций с Германией и в момент, когда, казалось, весь мир должен в трепете лежать у ног Гитлера! И это было ещё не всё. В этот день в СССР был принят Указ «О переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений». Указ был явным указанием на начало подготовки СССР к войне. Вот как позднее описал Гитлер в Ноте Советскому правительству от 21 июня 1941 года свое видение событий в Румынии:

«5. В то время как германская армия на Западе вела боевые действия против Франции и Англии, последовал удар Советского Союза на БАЛКАНАХ. Тогда как на Московских переговорах Советское правительство заявило, что никогда в одностороннем порядке не будет решать бессарабский вопрос, правительство рейха 24 июня 1940 года получило сообщение Советского правительства о том, что оно полно решимости силой решить бессарабский вопрос. Одновременно сообщалось, что советские притязания распространяются и на Буковину, то есть на территорию, которая была старой австрийской коронной землей, никогда России не принадлежала и о которой в свое время в Москве вообще не говорилось. Германский посол в Москве заявил Советскому правительству, что его решение является для правительства рейха совершенно неожиданным и сильно ущемляет германские интересы в Румынии, а также приведет к нарушению жизни крупной немецкой колонии и нанесет ущерб немецкой нации в Буковине. На это господин Молотов ответил, что дело исключительной срочности и что Советский Союз в течение 24 часов ожидает ответ правительства рейха. И на этот раз правительство Германии во имя сохранения мира и дружбы с Советским Союзом решило вопрос в его пользу. Оно посоветовало румынскому правительству, обратившемуся за помощью к Германии, пойти на уступку и рекомендовало ему отдать Советской России Бессарабию и Северную Буковину. Наряду с положительным ответом румынского правительства Германия передала Советскому правительству просьбу румынского правительства о предоставлении ему времени для эвакуации населения с этих больших территорий и для обеспечения жизни и сохранности имущества местных жителей. Однако Советское правительство снова предъявило Румынии ультиматум и еще до истечения его срока — 28 июня — начало оккупацию части Буковины, а затем и всей Бессарабии до Дуная. И эти территории были тотчас аннексированы Советским Союзом, большевизированы и этим самым фактически разорены.

Оккупация и большевизация Советским правительством территорий Восточной Европы и Балкан, переданных Советскому Союзу правительством рейха в Москве в качестве сферы влияния, полностью ПРОТИВОРЕЧАТ МОСКОВСКИМ ДОГОВОРЕННОСТЯМ». [46]. «Нота германского министерства иностранных дел правительству Советского Союза от 21 июня 1941 года»

Ярость Гитлера должна была быть велика! Команда разработать план удара по России стала плодом этой ярости. Зверь почувствовал опасность! Эта команда не была результатом стратегического расчета. Это была спонтанная реакция Гитлера на ультиматум Сталина и на демонстративное игнорирование последним мнения Германии.

И здесь уместно задать вопрос. Зачем же Сталин спровоцировал Гитлера? В рамках традиционной историографии на этот вопрос найти ответ невозможно. По мнению официальной историографии, Сталин с момента заключения пакта Молотова — Риббентропа проводил политику умиротворения Гитлера, чтобы выиграть время для подготовки СССР к будущей войне с Германией. Но это означает, что он должен был бы избегать любых действий провоцирующего характера. Здесь явная логическая нестыковка. Буковина не была оговорена в пакте. Почему Сталин вдруг решил нарушить пакт и в ультимативной форме потребовать Буковину? В сценарии Суворова этого объяснить также нельзя. Сценарий Суворова предполагает, что поведение Сталина в это время должно быть таким же, как и в официальной версии истории. Сталин должен тайно готовить нападение и не привлекать к себе внимания Гитлера.

Только предлагаемая концепция дает объяснение этому шагу Сталина.

Победа над Францией венчала покорение Гитлером Западной Европы, и для Сталина она означала, что Гитлер выполнил ту работу, в которой Сталин был заинтересован. Великобритания потеряла практически всех союзников на континенте, и теперь ее заинтересованность в союзе со Сталиным стала очевидной. Сталин мог начинать усиливать давление на Гитлера, чтобы добиться своей цели. Поэтому после падения Франции он перешел к жесткой политике без оглядки на секретные договоренности с Гитлером. С этого момента Сталину от Гитлера нужно было только одно — нападение на СССР. В этом была суть позиции Сталина и в этом заключается ключ для понимания всех его действий до самого нападения Гитлера на СССР. Поэтому ультиматум Румынии был переломным моментом в германской политике Сталина. С этого момента, образно говоря, Сталин включил обратный отсчет времени до начала ВОВ.

После явно враждебных по отношению к Германии действий Сталина в Румынии перед Гитлером стала вырисовываться перспектива войны на два фронта — с Великобританией на западе и с СССР на востоке. Тогда Гитлер сделал попытку закончить войну с Великобританией. 19 июля 1940 года он сделал ей предложение о мире. Но в Лондоне с 10 мая 1940 года премьер-министром уже был Черчилль, занимавший твердую антигитлеровскую позицию. Хотя предложение Гитлера было неофициальным, Великобритания сочла необходимым на него ответить. Ответить официальным отказом. Тем самым надежды Гитлера сохранить достигнутые победы и выскочить из угрожающих тисков оказались тщетными. Гитлер не смог завершить войну тогда, когда это было ему выгодно. Оказалось, что он достиг пика, и любой шаг в любом направлении был путем вниз, путем к поражению.

Однако Гитлер этого еще не знал. Ответом на отказ Великобритании стало решение начать битву за Британию. Эта битва началась с яростных налетов немецкой авиации. Гитлер пытался добиться господства в воздухе, чтобы затем провести наземную операцию. Но эту задачу ему решить не удалось. Уже к 15 сентября после слишком больших потерь при налетах на Великобританию Гитлеру пришлось отложить высадку в Англии на неопределенный срок. Это стало его первой серьезной неудачей. И, потерпев неудачу на западе, Гитлер решил попытать удачу и прояснить ситуацию, которая складывалась с восточным «другом».5.3.6. Берлинские переговоры Молотова с Гитлером

Неудача в войне с Англией заставила Гитлера заняться укреплением своих политических позиций. 27 сентября 1940 года Гитлер договорился с Японией и Италией о создании военного союза («Тройственный пакт»). В этот союз он решил попытаться втянуть и Сталина. В случае создания военного союза с СССР и надежного обеспечения безопасности восточных границ Германии Гитлер смог бы сконцентрировать все силы на войне с Великобританией. К этому времени ему стало ясно, что без надежного тыла на востоке победа Германии над Великобританией невозможна. И Гитлер пригласил Молотова на переговоры в Берлин. Из опыта переговоров по поводу пакта Молотова — Риббентропа Гитлер сделал вывод, что Сталин стремится к расширению своей территории за счет других стран. Поэтому на переговорах он решил повести разговор о разделе мира. Сталин идет на юг — в Ирак, Иран, Индию, — а Гитлер остается хозяином в Европе.

«Основные предложения состояли в том, чтобы поделить уже не Европу, а мир! В дележе должны были участвовать Италия, Германия, Япония и СССР, который получал возможность экспансии на юг — в Иран, Ирак, Афганистан, Индию. В Восточной Азии Сталин должен был сам договориться с Японией. Это позволяло образовать союз тоталитарных диктатур на бескрайних просторах Евразии. Гитлер хотел направить экспансию СССР на юг, чтобы Сталин не мешал заняться ему европейскими проблемами». (Выд. — Авт.) [47]. А. Гогун. «Берлинские переговоры Молотова с Гитлером».

Эти предложения говорят о том, что Гитлер совершенно не понимал логику действий Сталина. Он так и не смог ее понять до самого своего конца. В Москве в августе 1939 года такой подход позволил Гитлеру получить «надежного» союзника на востоке примерно на три недели. К концу сентября Сталин уже перестал быть надежным союзником Гитлера. В ноябре 1940 года Гитлера ожидал просто издевательский ответ Сталина. Этот ответ мы приводим с комментариями М. Солонина из его книги «Фальшивая история Великой войны»:

«Так, в Архиве Президента России (АП РФ ф. 3, оп. 64, д. 675, л. 108) сохранился машинописный текст советских условий создания “союза четырех держав”, да еще и с собственноручной пометой Молотова: “Передано г. Шуленбургу мною 25 ноября 1940 г.”. И подпись: В. Молотов.

Вот этот текст подлинного документа (цитируется по сборнику “1941 год. Документы”, Книга 1, стр. 417).

”СССР согласен принять в основном проект пакта четырех держав об их политическом сотрудничестве и экономической взаимопомощи, изложенный г. Риббентропом в его беседе с В.М. Молотовым в Берлине 13 ноября 1940 года и состоящий из 4 пунктов, при следующих условиях:

1. Если германские войска будут теперь же выведены из Финляндии (на самом деле выводить было нечего, т. к. первые части вермахта были развернуты на территории Финляндии лишь в июне 1941 г. — М.С.), представляющей сферу влияния СССР согласно советско-германского соглашения 1939 года, причем СССР обязывается обеспечить мирные отношения с Финляндией, а также экономические интересы Германии в Финляндии (вывоз леса, никеля).

2. Если в ближайшие месяцы будет обеспечена безопасность СССР в Проливах путем заключения пакта взаимопомощи между СССР и Болгарией, находящейся по своему географическому положению в сфере безопасности черноморских границ СССР, и организации военной и военно-морской базы СССР в районе Босфора и Дарданелл на началах долгосрочной аренды.

3. Если центром тяжести аспирации СССР будет признан район к югу от Батума и Баку в общем направлении к Персидскому заливу.

4. Если Япония откажется от своих концессионных прав по углю и нефти на Северном Сахалине на условиях справедливой компенсации. Сообразно с изложенным должен быть изменен проект протокола к Договору 4-х держав, представленный г. Риббентропом, о разграничении сфер влияния, в духе определения центра тяжести аспирации СССР на юге от Батума и Баку в общем направлении к Персидскому заливу (немцы предлагали направить территориальные устремления Советского Союза в сторону Индийского океана, Сталин же устами Молотова уточнил, что нефть интересует его гораздо больше, нежели индийский чай и слоны с изумрудами. — М.С.).

Точно так же должен быть изменен изложенный г. Риббентропом проект протокола — Соглашения между Германией, Италией и СССР и Турцией в духе обеспечения военной и военно-морской базы СССР у Босфора и Дарданелл на началах долгосрочной аренды с гарантией 3-х держав независимости и территории Турции в случае, если Турция согласится присоединиться к четырем державам.

В этом протоколе должно быть предусмотрено, что в случае отказа Турции присоединиться к четырем державам Германия, Италия и СССР договариваются выработать и провести в жизнь необходимые военные и дипломатические меры, о чём должно быть заключено специальное соглашение». (Выд. — Авт.) [30]. М. Солонин. «Фальшивая история Великой войны».

Эти ответные предложения Гитлеру носили явно провокационный характер и не могли быть приняты ни Германией, ни ее союзниками. М. Солонин считает этот документ страшным. Да, если его принимать за «чистую монету», за реальный результат переговоров, то такое отношение будет верным. Но когда вы делаете предложение, которое не может быть принято, это просто элемент дипломатической игры. Ответа или обсуждения этого документа не было. Однако данный документ состоит не просто из абсурдных требований. Свои требования Сталин составил так, чтобы донести до Гитлера ключевую мысль, что у него есть свои цели в Европе, которую Германия считала сферой своих интересов. На первом и втором местах в этом документе представлены интересы Сталина именно в Европе, а не на юге. Как раз там, откуда Гитлер и пытался его вытеснить. Этот документ не просто отписка, закрывающая переговоры. Это хорошо продуманная угроза Германии. Гитлер эту угрозу понял. Он понял, что надежды на дипломатию больше нет, и 18 декабря подписал план «Барбаросса» — план по подготовке к нападению на СССР. Провокация Сталина опять достигла своей цели!

Угрозу Сталина Гитлер увидел. Но всё же не разглядел главного — того, что в августе 1939 года Сталину нужны были не территориальные приобретения, а мировая война, к которой вел пакт Молотова — Риббентропа. Как только война началась, интерес к политическому союзу с Гитлером у Сталина исчез. Действия Сталина в 1939–1940 гг. это продемонстрировали. Осенью 1940 года Гитлеру уже нечего было предложить Сталину. Разрешение Гитлера на захват южных стран Сталину было не нужно. Поэтому никаких шансов на успех переговоров в Берлине Гитлер не имел. Но тем не менее сам он Сталину был нужен, поскольку только Гитлер мог сыграть ту роль, которую Сталин в своей постановке написал специально для него. И Гитлер эту роль послушно играл. Сцену за сценой. 5.3.7. События в Югославии

Следующим этапом в советско-германских отношениях стали события в Югославии. В этих событиях проявилась новая черта политики Сталина в отношении Германии — открытая демонстрация враждебности к Германии и демонстрации готовности оказать поддержку Великобритании против Германии.

Что же произошло в Югославии в марте — апреле 1941 года?

25 марта 1941 Правительство Югославии присоединилась к Тройственному пакту оси. Однако 27 марта националистические круги антигитлеровской ориентации организовали в стране переворот. Власть перешла в руки военных во главе с Душаном Симовичем. Югославские представители, подписавшие соглашение о присоединении к странам оси, были арестованы. Королем Югославии был провозглашен 17 летний Петр II.

На активные действия против Германии правительство Д. Симовича не решалось, и попытки Великобритании вовлечь Югославию в военное противостояние с Германией успехом не увенчались. [48]. (К. Типпельскирх «История Второй мировой войны»). Однако новое правительство отдавало себе отчет в угрозе, которая исходила от Германии. В этих условиях премьер-министр Д. Симович, обратился к Советскому Союзу с предложением срочно заключить военно-политический договор о взаимной помощи.

Ситуация вокруг переговоров определялась тем, что договор с Югославией в сложившейся на тот момент международной обстановке вел к неизбежному обострению отношений между Советским Союзом и Германией. Однако, несмотря на это, Сталин дал согласие начать переговоры.

Югославия, в силу своего стратегического положения на Балканах имела как для Гитлера, так и для Великобритании исключительно важное значение. Великобритания пыталась на Балканах создать второй фронт против стран оси, и за Югославию между Германией и Великобританией шла дипломатическая война. Поэтому решение СССР о начале переговоров с антигитлеровским правительством было явным выпадом против Германии. Этот шаг Сталин сделал безо всяких консультаций с посольством Германии.

Переговоры начались в Москве 3 апреля. Делегацию Югославии возглавлял Милан Гаврилович. Советскую сторону — В. Молотов. Интересные детали этих переговоров содержатся в книге Н.В. Новикова «Воспоминания дипломата». В то время Новиков занимал пост заведующего Ближневосточным отделом Наркомата Иностранных Дел и принимал непосредственное участие в тех переговорах. Вот как он описал исходные позиции сторон.

«С первых же встреч с советской стороной, представленной Молотовым и Вышинским, югославская делегация настаивала на заключении пакта о взаимной помощи, однако Советское правительство считало его в данной ситуации несвоевременным. Разногласия имели существенное значение, и поначалу казалось, что переговоры окончатся безрезультатно. Но 4 апреля югославская делегация получила новые указания из Белграда. Встретившись в тот день с Вышинским, Гаврилович сообщил, что делегация готова подписать соглашение дружественного характера […].

В тот же день Молотов в беседе с германским послом Шуленбургом информировал его об этом предложении югославского правительства и о решении Советского правительства принять его. Выслушав Молотова, Шуленбург заявил, что “сомневается в том, что момент, выбранный для подписания такого договора, являлся бы особенно благоприятным”. Однако в ответ на возражение посла Молотов сказал, что “Советское правительство обдумало свой шаг и приняло окончательное решение”». [49]. Н.В. Новиков «Воспоминания дипломата».

Обратим внимание, что 4 апреля югославская делегация всего лишь получила новые инструкции от своего правительства, и переговоры должны были быть продолжены. Тем не менее, в середине переговоров Молотов счел необходимым проинформировать Шуленбурга, что правительство СССР уже приняло решение подписать соглашение с Югославией.

5 апреля переговоры были продолжены.

«Вечером в этот день я узнал от Вышинского, что наш проект договора сформулирован, согласован со Сталиным и с полчаса назад представлен югославам. Статья 2 договора — безусловно, самая важная — гласила: “В случае, если одна из Договаривающихся Сторон подвергнется нападению со стороны третьего государства, другая Договаривающаяся Сторона обязуется соблюдать политику дружественных отношений к ней”». [49].

Такая формулировка главной статьи договора формально ни к чему Сталина не обязывала. Однако она ясно демонстрировала, что в случае нападения Германии на Югославию, а именно этого опасалась Югославия, СССР будет на стороне Югославии, а не Германии. К полуночи 5 апреля из Белграда было получено согласие на подписание соглашения.

До этого момента переговоры не содержали ничего особенно или примечательного. Однако дальнейшие события продемонстрировали, что для Сталина этот договор занимал совершенно особое место.

Обычно акт подписания межгосударственного соглашения проходит в торжественной обстановке и при его подписании присутствуют участники переговоров. Поэтому процедуру подписание планировалось провести на следующий день, т.е. 6 апреля. Но Сталин, несмотря на ночное время, потребовал немедленного подписания договора.

«Разыскать югославских дипломатов в это время суток было не так-то просто. В гостинице, где поселились делегаты, никого из них не оказалось, так же как не оказалось дома и ответственных сотрудников миссии. Но в конце концов они были обнаружены — кто в ресторанах, кто на квартирах у друзей в разных концах города. В Кремле появились все три члена делегации, советник миссии Владислав Маркович и первый секретарь Вукадин Милетич. Теперь можно было приступить к подписанию договора.

Церемония подписания происходила в кремлевском кабинете Молотова. Вместе с югославами в кабинет к нему вошли Вышинский, генеральный секретарь НКИД Соболев и я. Участников церемонии приветствовали Молотов и появившийся ради нее Сталин. Перед подписанием возник вопрос о том, какую дату поставить на документе, — ведь время уже перевалило за полночь. После краткого обмена мнениями между руководителями делегаций стороны согласились датировать договор 5 апреля.

От имени Советского правительства договор подписал В. М. Молотов, от имени югославского короля — Милан Гаврилович, а также два других члена делегации — Божин Симич и Драгутин Савич. Вслед за тем Сталин поздравил югославов с успешным завершением переговоров. Импровизированную ответную речь произнес Гаврилович. Потом кабинет заполнили фоторепортеры, в течение нескольких минут ослеплявшие нас вспышками магния». [49].

После этого состоялся ночной банкет с участием Сталина.

На следующий день предполагался большой прием в честь югославской делегации. Однако все вышло иначе. Утро принесло ошеломляющую новость.

«Ошеломляющая новость! Выходит, что в тот самый момент, как мы, приятно взволнованные участники банкета, покидали кабинет Молотова, германская военная машина уже обрушилась на мирный югославский народ и на отбивающийся от итальянских агрессоров греческий народ!» [49].

Большой прием в Кремле в честь югославской делегации был отменен. Последовало прямое указанию Сталина Молотову: “Надо оставить эту затею, ставшую неуместной”. Попытки Молотова отговорить Сталина от этого решения закончились безрезультатно [49].

Что же означали эти стремительные переговоры накануне нападения Гитлера на Югославию? В чем была причина той спешки, которая сопровождала переговоры? Почему Сталин решил, что после нападения Гитлера прием в Кремле стал неуместен? Ведь мнение Молотова по этому вопросу было совершенно другим!

Чтобы найти ответ на эти вопросы и понять замысел Сталина проследим еще раз за последовательностью событий в эти дни.

Правительство Цветковича 25 марта 1941 присоединилось к Тройственному пакту оси.

27 марта 1941 года в Югославии произошел государственный переворот, сместивший прогерманское правительство Цветковича.

3 апреля глава нового антигитлеровского правительства Д. Симович обратился к СССР с предложением заключить военно-политический пакт о взаимной помощи.

Сталин сразу согласился на переговоры, но предложил вместо пакта о взаимной помощи заключить договор о дружбе и ненападении.

4 апреля Белград дал принципиальное согласие на предложение Сталина.

В тот же день, 4 апреля, Молотов проинформировал германского посла Шуленбурга о решении Советского правительства заключить договор о дружбе с новым правительством Югославии.

5 апреля, к полуночи, Белград дал согласие на сталинский текст Договора о дружбе. Сталин отказался ждать утра для подписания документа и потребовал ночью разыскать всю югославскую делегацию для немедленного подписания договора. Подписание состоялось ночью после 12 часов, но под документом была поставлена дата — 5 апреля. Ночью, сразу после подписания прошло фотографирование для прессы. После этого состоялся импровизированный ужин с участием Сталина.

6 апреля в утренних газетах было напечатано сообщение о подписанном договоре.

6 апреля утром Германия объявила о начале войны на Балканах против Греции и Югославии.

6 апреля предполагалась торжественная церемония по поводу подписания договора, которую Сталин отменил, в связи с началом войны.

Молотов не понимал сути той игры, которую вел Сталин, и пытался настоять на проведении церемонии в Кремле.

А теперь добавим к этой информации те сведения, которые хорошо известны сейчас, но во время описанных событий были известны, видимо, только Сталину от его разведки.

Решение о нападении на Югославию было принято Гитлером 27 марта (директива № 25 о нападении на Югославию). Дата нападения — 6 апреля была определена Гитлером 30 марта.

Этот последний пункт и объясняет всю спешку Сталина вокруг договора.

Дата начала войны между Германией и Югославией Сталину была заранее известна, и он хотел закончить все переговоры до ее начала. Он хотел поставить Гитлера перед фактом, что СССР поддерживает антигитлеровские, пробританские силы. Поэтому Сталин спешил сообщить германскому послу Шуленбургу о намерении подписать договор с Югославией. Это была страховка на тот случай, если переговоры с Югославией не будут завершены до начала войны. После того, как на переговорах удалось найти приемлемую форму соглашения, Сталин сделал все, чтобы успеть дать в газетах сообщение о подписанном договоре. С этим были связаны ночное подписание договора, ночное фотографирование перед прессой и изменение даты подписания договора с 6 числа на 5. Договор должен был быть подписан до 6 апреля — до даты объявления Германией войны Югославии. Когда же 6 апреля Гитлер объявил Югославии войну — все торжественные мероприятия с делегацией Югославии были отменены. Югославия больше Сталина не интересовала! Дальнейшая демонстрация поддержки Югославии стала неуместной. Такая поддержка уже могла быть истолкована как нарушение Договора о дружбе с Германией.

Все эти действия означали, что Сталин использовал события в Югославии для демонстрации Гитлеру своей готовности к конфронтации с Германией. Однако этими действиями он не хотел давать повода для обвинений СССР в нарушении Договора о дружбе с Германией. Действия Сталина на переговорах с Югославией были нацелены на провоцирование Германии на нападение на СССР.

В этом была причина и того, что Сталин отказался от договора о взаимопомощи с Югославией. После объявления Германией войны Югославии такой договор вступал бы в противоречие с Договором о дружбе с Германией. В этом случае Сталину пришлось бы выбирать одно из двух. Либо немедленная конфронтация с Германией, либо денонсация договора с Югославией. Оба этих варианта для Сталина были неприемлемы. Они противоречили цели Сталина — заставить Гитлера напасть на СССР.

Приведенную выше трактовку сути переговоров с Югославией можно подтвердить дополнительными фактами. Ниже приведен текст беседы между Вышинским (заместитель Молотова) и Гавриловичем.

«№ 360. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРКОМА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР А.Я. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛАННИКОМ КОРОЛЕВСТВА ЮГОСЛАВИЯ В СССР М. ГАВРИЛОВИЧЕМ

«4 апреля 1941 г.

Сов. секретно

В 14 ч. я принял Гавриловича и Савича и сообщил им ответ Советского правительства на сделанные ими 3 апреля предложения.

Ответ, данный мною, сводился к следующему: Советское правительство согласно заключить соглашение в виде договора о дружбе и ненападении между СССР и Югославией.

Предложенные делегацией проекты пакта мы не можем принять, так как заключение такого договора требует времени для взаимного ознакомления с тем, какими силами располагают договаривающиеся стороны. Развив в этом духе свою аргументацию и подчеркнув, что мы к заключению договоров относимся очень серьезно, что пакты, которые подписываются без должной подготовки, а потом забываются, нам не подходят, я указал также и на другое существенное обстоятельство. У нас имеется договор с Германией. Мы не хотим дать повода предполагать, что мы склонны его нарушить. Первыми мы этого договора нарушать не хотим. По этим соображениям мы предлагаем свой проект, с которым я и прошу делегацию ознакомиться.

По ознакомлении с нашим проектом Г[аврилович] и С[авич] заявили, что они наш проект принимают и готовы немедленно подписать. Просили назначить час и установить порядок подписания договора». (Выд. — Авт.) [50]. «Документы, 1941, в 2-х книгах».

Здесь Вышинский формулирует позицию Сталина по отношению к Договору о дружбе с Германией:

«Мы не хотим дать повода предполагать, что мы склонны его нарушить. Первыми мы этого договора нарушать не хотим».

Перефразируя это высказывание дипломата Вышинского, можно сказать так: «Мы хотим, чтобы первым его нарушил Гитлер».

За ночным ужином с югославской делегацией Сталин о своей позиции в отношении Германии высказался также довольно однозначно и в том же ключе:

«– Гитлер сам не остановится. У него далеко идущие планы. Могу вам сказать, что нас немцы тоже запугивают, только мы их не боимся.

– А известно ли вам, господин Сталин, — спросил Гаврилович, — о слухах, будто Германия собирается напасть в мае на Советский Союз?

– Пусть попробует, — ответил Сталин — Нервы у нас крепкие. Мы не хотим войны. Поэтому мы и заключили с Гитлером пакт о ненападении. Но как он его выполняет? Знаете ли вы, какие силы немцы придвинули к нашим границам?

За этим риторическим вопросом последовал обстоятельный обзор — иначе это трудно назвать — обзор германских вооруженных сил, сосредоточенных поблизости от западных границ СССР. Закончив свою речь, Сталин в ответ на вопросы Гавриловича и Савича заговорил о штатах и боевой мощи современных пехотных и танковых дивизий, о новых типах танков и самолетов, о прочности танковой брони и дальности полета бомбардировщиков и т. д.

Заходила речь и о поставке советского вооружения для югославской армии. Сталин заверил югославов, что он не предвидит трудностей в этом вопросе, пусть об этом детально договорятся военные эксперты обеих стран». (Выд. — Авт.) [49]. Н.В. Новиков. «Воспоминания дипломата».

Эти цитаты подтверждают, что Сталин не собирался открыто нарушать Договор о дружбе с Германией. Тем более он не собирался нападать на Германию. Целью Сталина было спровоцировать Гитлера на нападение на СССР. «Пусть попробует», — в этих двух словах сконцентрировалась новая позиция СССР по отношению к Германии и Гитлеру. Эту позицию Сталин сформулировал перед делегацией страны, которая находилась в сложных отношениях как с Германией, так и с Великобританией. Это были отнюдь не единомышленники-коммунисты, которым Сталин мог доверить государственную тайну. Сталин говорил с людьми, которые эту позицию могли донести как до Великобритании, так и, возможно, до Германии. В этом высказывании Сталина звучат бахвальство и вызов Германии. Видимо, эту интонацию Сталин счел наиболее точной для дальнейшего провоцирования Гитлера. Сталин также открыто говорил о возможности поставок оружия в Югославию для борьбы с Германией. Кроме того, Сталин продемонстрировал полную осведомленность о приготовлениях Гитлера у границ СССР.

Как же должен был воспринять Гитлер переговоры Сталина с Югославией? На этот вопрос двух мнений быть не может. Эти переговоры для Гитлера означали одно. Его расчет на то, что он сможет иметь надежные границы на востоке, не оправдались. СССР явно позиционировал себя как враждебная Германии страна, которая в любой момент может нарушить Договор о дружбе.

Именно так и были восприняты действия Сталина в Югославии Гитлером. Такой вывод позволяет сделать документ, который удалось обнаружить в архиве А.Н. Яковлева. Это докладная полномочного представителя СССР в Германии В.Г. Деканозова о его беседе с послом Германии в СССР Ф. Шуленбургом, которая состоялась в Москве 05 мая 1941 года. В этой удивительной беседе, посол Германии явно предупреждает Деканозова о надвигающейся опасности нападения Германии на СССР. События в Югославии упоминаются как одна из причин такого решения Гитлера. Вот выдержка из этого документа:

«Затем Шуленбург перешел к изложению своей беседы с Гитлером.

Он сказал, что Гитлеру показалось странным заключение Советским Союзом пакта о нейтралитете и дружбе с Югославией в тот момент, когда Германия была вынуждена принять меры к защите своих интересов. Германия как великая держава не могла терпеть действий Югославского правительства, которое по прошествии всего лишь нескольких часов после подписания пакта с Германией посадило в тюрьму министров, подписавших пакт, начало оскорблять германских представителей в Югославии, угрожало военному атташе и т.д. Советское правительство, заявил Шуленбург, как правительство великой державы также не терпело бы таких действий со стороны, скажем персов, которые после подписания того или иного соглашения с СССР заключили бы в тюрьму своих представителей, подписавших это соглашение или сменили бы это правительство. Подписание Советским Союзом в такой момент пакта с Югославией кажется Гитлеру непонятным и странным.

Я ответил, что я информирован о позициях, из которых исходило Советское правительство при подписании пакта с югославами. Советскому правительству было известно, что Югославия стремилась к сохранению хороших отношений и хочет жить в мире со своими соседями и в первую очередь с Германией и что Югославское правительство не денонсировало своего присоединения к пакту трех.

Шуленбург ответил, что он пытался разъяснить Гитлеру действия Советского правительства в духе тех заявлений, которые он получил от тов. Молотова. Он сказал ему, Гитлеру, что Советское правительство руководствовалось при заключении пакта с югославами побуждением служить делу мира. Однако он не сумел на 100 % убедить Гитлера и у него, Гитлера, остался какой-то неприятный осадок от действий Советского правительства за последнее время. Этот осадок был вызван не только заключением советско-югославского пакта, но также и рядом фактов, которые один за другим имели место за последнее время, начиная с января: заявление Советского правительства о Болгарии, советско-турецкое заявление и др. Эти заявления Советского правительства создают впечатление, что Советский Союз стремится препятствовать осуществлению Германией своих жизненных интересов, помешать стремлению Германии победить Англию. Именно такое впечатление оставляет советско-югославский пакт, который был с такой радостью воспринят Черчиллем.

Я ответил, что в тексте советско-югославского пакта не следует читать больше того, что там написано.

Шуленбург еще раз повторил, что он пытался ликвидировать неприятный осадок, оставшийся у Гитлера от действий Советского правительства, пытался его разубедить, но это ему не удалось сделать на 100%. Он, Шуленбург, в своей беседе с Гитлером заявил также последнему, что слухи о предстоящем военном конфликте Советского Союза с Германией, которые, начиная с января этого года, так усиленно циркулируют в Берлине и в Германии вообще, конечно, затрудняют его, Шуленбурга, работу в Москве. Шуленбург спросил меня при этом, знаю ли я об этих слухах.

Я ответил утвердительно. Я также спросил Шуленбурга, может ли он сказать, что такие слухи имеют место и в Москве, как они имеют место в Берлине. Шуленбург ответил отрицательно.

Продолжая, Шуленбург сказал, что на его заявление Гитлер ему ответил, что он, в силу упомянутых действий Советского правительства, вынужден был провести мероприятия предосторожности на восточной границе Германии. Его, Гитлера, жизненный опыт научил быть очень осторожным, а события последних лет сделали его еще более осторожным (предусмотрительным). Во всяком случае, по мнению Шуленбурга, слухи о предстоящей войне Советского Союза с Германией являются «взрывчатым веществом» и их надо пресечь, «сломать им острие». В этом он видит свою задачу как посла в СССР, ибо он всегда стремился к дружественным отношениям между нашими странами, сознавая выгоду таких отношений для обеих стран. К этим словам присоединился Хильгер, который во время всей беседы поправлял и дополнял Шуленбурга, очевидно, лучше усвоив указания из Берлина. Хильгер восторженно заявил, что 23 августа и 23 сентября 1939 года были самыми счастливыми днями его жизни. В интересах дружественных отношений между СССР и Германией нужно что-то предпринять, чтобы рассеять эти слухи. Он, Шуленбург, уже получил указание из Берлина категорически опровергать всякие слухи о предстоящей войне между СССР и Германией. В течение этой части беседы Шуленбург несколько раз повторял мысль, что следует что-то предпринять, чтобы пресечь слухи.

Я спросил Шуленбурга, откуда идут эти слухи и что же, по его мнению, конкретно нужно сделать для противодействия им. Я поинтересовался также, что ответил Гитлер Шуленбургу по поводу распространившихся в Германии слухов об обострении советско-германских отношений и о предстоящем якобы конфликте между Германией и Советским Союзом.

Шуленбург заявил, что на его вопрос об этих слухах Гитлер ему ответил, что он, Гитлер, вынужден был принять меры предосторожности на восточной границе. Однако, по мнению Шуленбурга, источник слухов сейчас не имеет значения. Со слухами нужно считаться, как с фактом. Он не знает, что можно было бы предпринять, чтобы пресечь их. Он не думал об этом и не имеет на этот счет никаких указаний из Берлина и вообще ведет со мной этот разговор в частном порядке.

Вмешавшись в разговор, Хильгер заявил, что, по его мнению, нужно, может быть, сделать что-либо в противовес последним заявлениям Советского правительства. Шуленбург добавил, что, по его мнению, надо обдумать нам обоим этот вопрос и, встретившись еще раз за завтраком в Москве, обменяться взглядами. Я ответил, что рад буду видеть у себя в гостях Шуленбурга и Хильгера». (Выд. — Авт.) [51]. «1941-й год. Книга вторая, Документ № 439».

Текст беседы ясно свидетельствует, что действия Сталина в Югославии спровоцировали Гитлера на то, чтобы принять «меры предосторожности на восточной границе». Кроме югославских событий Шуленбург упоминает «заявление Советского правительства о Болгарии, советско-турецкое заявление и др.» Он прямо говорит, что «Эти заявления Советского правительства создают впечатление, что Советский Союз стремится препятствовать осуществлению Германией своих жизненных интересов, помешать стремлению Германии победить Англию». Тем самым Шуленбург говорит, что внешнеполитические действия Сталина произвели на Гитлера в точности тот эффект, которого Сталин, по нашему мнению, и добивался.

Для сторонников официальной версии начала войны, а также сторонников версии Суворова можно добавить следующее. Приведенный документ свидетельствует, что Шуленбург в доверительной беседе сообщил своему коллеге Деканозову, в чем состоит причина того, что Гитлер готов напасть на СССР. Он сказал, что надо что-то немедленно предпринять, чтобы эти слухи — читай намерения — пресечь, «сломать им острие». Шуленбург и Деканозов — это два человека, которые по долгу службы отвечали за отношения между СССР и Германией и, соответственно, гораздо глубже чем кто-либо еще понимали то, что происходило в тот момент между странами. Докладная Деканозова говорит о том, что содержание беседы было доложено Сталину. Если бы реакция Гитлера, о которой сообщил Деканозову Шуленбург, Сталина не устраивала, то он немедленно предпринял бы какие-либо дипломатические шаги, чтобы поддержать отчаянную попытку Шуленбурга и Хильгера и остановить надвигающуюся войну. Сталин ничего не предпринял. Говорить после этого, что война стала для него неожиданностью, или, что он ее боялся, просто невозможно.

Этот документ также демонстрирует, что и Хильгер, и Шуленбург искренне верили в то, что СССР проводил миролюбивую политику. Они не понимали той игры, которую вел Сталин и, рискуя жизнью, пытались спасти мир от надвигающейся войны. Фактически они выдали Деканозову тайный план Гитлера. При этом сам Гитлер понимал действия Сталина более адекватно и отдавал себе отчет в том, что Сталин поймал его в западню. Вместо союзника на востоке, на которого он рассчитывал, планируя войну с Великобританией, он получил врага, который в условиях войны с Великобританией представлял смертельную угрозу. Это была угроза войны на два фронта с двумя мощнейшими державами мира. Гитлер попытался вырваться из этой западни, напав на СССР первым, но тем самым он попал во вторую, уже смертельную ловушку Сталина. То, что Сталин мог желать его нападения, Гитлер представить себе не мог. На это и был расчет Сталина.

Описанная ситуация позволяет глубже понять причину, которая привела Гесса к решению совершить 10 мая перелет в Великобританию. Это была отчаянная попытка договориться о мире с Великобританией и, возможно, о совместных действиях против Сталина. Это была попытка реанимировать антикоминтерновский пакт.

В заключении этого параграфа обратим внимание на следующее. Новиков приводит в своей книге рассказ о разговоре между Молотовым и Сталиным, свидетелем которого он оказался.

«Так я нечаянно сделался слушателем довольно острого спора. Поначалу я слышал только слова Молотова, но и их было достаточно, чтобы уловить суть диалога.

– Да, готовимся, — говорил нарком: — Отменить? Почему отменить? Подожди, подожди, ведь мы же официально заявили югославам, что сегодня будем чествовать их. Об этом наверняка знает уже весь дипкорпус. Как, то есть неважно? Очень даже важно. А престиж Советского Союза? Да, положение, разумеется, изменилось, но настолько ли, чтобы менять нашу позицию? Нет, не вижу никакой необходимости. А я утверждаю, что нет никакой необходимости.

От возбуждения лицо Молотова покрылось румянцем, он повысил голос. Горячность чувствовалась и на другом конце провода — до меня явственно начал доноситься голос Сталина. Обоюдное раздражение собеседников непрерывно нарастало. Мне было и неловко, и неприятно слышать эту горячую перепалку, но меня связывало распоряжение Молотова остаться, и мне пришлось дослушать ее до конца. […] Спор был оборван прямым указанием Сталина: “Надо оставить эту затею, ставшую неуместной”». (Выд. — Авт.) [49]. Н.В. Новиков. «Воспоминания дипломата».

Из этого спора Молотова со Сталиным видно, что Молотов, второй человек в государстве, до конца не понимал сути игры Сталина с Гитлером. Это говорит о том, что Сталин держал весь план действий только в своих руках, и ближайшие доверенные лица владели только той частью информации, которая им была необходима для выполнения этого плана. Подобную ситуацию мы видели при подготовке Астаховым пакта Молотова — Риббентропа.

Сформулируем вывод, вытекающий из проведенного в этом параграфе анализа.

Югославские события доказывают, что Сталин провоцировал Гитлера на агрессию против СССР. Они полностью подтверждают нашу интерпретацию политики Сталина и не укладываются ни в версию Суворова, ни в версию официальной историографии.

События в Югославии завершают список событий, намеченных для анализа политики Сталина в отношении Германии и Гитлера (Война с Финляндией будет рассмотрена в параграфе 5.6).

Все семь проанализированных эпизодов (5.3.1–5.3.7) подтверждают, что Сталин своими действиями демонстрировал Гитлеру наличие угрозы Германии со стороны СССР.5.3.8. Принуждение Гитлера к агрессии

А теперь, прежде чем закончить рассмотрение сталинской политики в отношении Германии, зададим следующий вопрос.

А какое впечатление все рассмотренные внешнеполитические действия Сталина произвели на Гитлера?

Смысл этого вопроса заключается в том, что концепция имитации предполагает, что Сталин свою политику по отношению к Германии строил так, чтобы произвести определенное впечатление главным образом на одного человека. Но этот человек обладал всей полнотой власти в Германии и имел привычку принимать свои решения самостоятельно. От решений этого человека зависел успех политики Сталина. Это была театральная постановка Сталина для одного зрителя. Этим зрителем был Гитлер! Сталину необходимо было своими политическими действиями «заставить» Гитлера напасть на СССР. Поэтому существенным является вопрос о том, как Гитлер воспринял сталинскую постановку.

Каковы были его впечатления и его оценки? Какие решения он принял и какие действия произвел под влиянием этих впечатлений?

Если тот анализ политики Сталина, который был приведен выше, совпадет с той оценкой, которую дал ей Гитлер, то это станет дополнительным подтверждением нашей концепции. Значит, действия Сталина достигли своей цели и нам удалось их адекватно понять! Частично реакция Гитлера на действия Сталина была продемонстрирована в конце предыдущего параграфа, когда мы анализировали докладную Деканозова. В этом документе позиция Гитлера была сформулирована со слов Шуленбурга. Однако, как это не удивительно, Гитлер и сам оставил развернутый документ, в котором подробно высказался по поводу политики Сталина в этот период. Он сделал это в Ноте по поводу нападения на СССР. Этим документом в переводе Ю. Фельштинского мы и воспользуемся. Для удобства читателей в этом объемном документе жирным шрифтом выделены те места, где Гитлер говорит об эпизодах, которые были рассмотрены выше.

РИББЕНТРОП — ПОСЛУ ШУЛЕНБУРГУ

Телеграмма

Берлин, 21 июня 1941 г.

Срочно!

Государственная тайна! По радио! Послу лично!

По получении этой телеграммы все зашифрованные материалы должны быть уничтожены. Радио должно быть выведено из строя.

Прошу Вас немедленно информировать господина Молотова о том, что у Вас есть для него срочное сообщение и что Вы поэтому хотели бы немедленно посетить его. Затем, пожалуйста, сделайте господину Молотову следующее заявление: ‘Советский полпред в Берлине получает в этот час от имперского министра иностранных дел меморандум с подробным перечислением фактов, кратко суммированных ниже:

I. В 1939 г. имперское правительство, отбросив в сторону серьезные препятствия, являющиеся следствием противоречий между национал-социализмом и большевизмом, попыталось найти с Советской Россией взаимопонимание. По договорам от 23 августа и 28 сентября 1939 г. правительство рейха осуществило общую переориентацию своей политики в отношении СССР и с тех пор занимало по отношению к Советскому Союзу дружественную позицию. Эта политика доброй воли принесла Советскому Союзу огромные выгоды в области внешней политики. Имперское правительство поэтому чувствовало себя вправе предположить, что с тех пор обе нации, уважая государственные системы друг друга, не вмешиваясь во внутренние дела другой стороны, будут иметь хорошие, прочные добрососедские отношения. К сожалению, вскоре стало очевидным, что имперское правительство в своих предположениях полностью ошиблось.

Декларации, сделанные СССР в связи с заключением договоров с Германией относительно намерений сотрудничать с Германией, оказываются, таким образом, продуманным введением в заблуждение и обманом, а само заключение договоров — тактическим маневром для получения соглашений, выгодных только для России.

II. Вскоре после заключения германо-русских договоров возобновил свою подрывную деятельность против Германии Коминтерн с участием официальных советских представителей, оказывающих ему поддержку. В крупных масштабах проводился открытый саботаж, террор и связанный с подготовкой войны шпионаж политического и экономического характера. Во всех странах, граничащих с Германией, и на территориях, оккупированных германскими войсками, поощрялись антигерманские настроения, а попытки Германии учредить стабильный порядок в Европе вызывали сопротивление. Советский начальник штаба (Жуков — авт.) предложил Югославии оружие против Германии, что доказано документами, обнаруженными в Белграде.

III. В дипломатической и военной сферах, как стало очевидно, СССР, вопреки сделанным по заключении договоров декларациям о том, что он не желает большевизировать и аннексировать страны, входящие в его сферы интересов, имел целью расширение своего военного могущества в западном направлении везде, где это только казалось возможным, и проводил дальнейшую большевизацию Европы. Действия СССР против прибалтийских государств, Финляндии и Румынии, где советские притязания распространились даже на Буковину, продемонстрировали это достаточно ясно. Оккупация и большевизация Советским Союзом предоставленных ему сфер интересов являются прямым нарушением московских соглашений, хотя имперское правительство в течение какого-то времени и смотрело на это сквозь пальцы.

IV. Когда Германия с помощью Венского арбитража от 30 августа 1940 г. урегулировала кризис в Юго-Восточной Европе, явившийся следствием действий СССР против Румынии, Советский Союз выразил протест и занялся интенсивными военными приготовлениями во всех сферах. Новые попытки Германии достигнуть взаимопонимания, нашедшие отражение в обмене письмами между имперским министром иностранных дел и господином Сталиным и в приглашении господина Молотова в Берлин, лишь привели к новым требованиям со стороны Советского Союза, таким как советские гарантии Болгарии, установление в Проливах баз для советских наземных и военно-морских сил, полное поглощение Финляндии. Это не могло быть допущено Германией. Впоследствии антигерманская направленность политики СССР становилась все более очевидной. Предупреждение, сделанное Германии в связи с оккупацией ею Болгарии, и заявление, сделанное Болгарии после вступления германских войск, явно враждебное по своей природе, в этой связи были столь же значимы, как и обещания, данные Советским Союзом Турции в марте 1941 г. защитить турецкий тыл в случае вступления Турции в войну на Балканах.

V. С заключением советско-югославского договора о дружбе от 5 апреля этого года, укрепившего тыл белградских заговорщиков, СССР присоединился к общему англо-югославо-греческому фронту, направленному против Германии. В то же самое время он пытался сблизиться с Румынией для того, чтобы склонить эту страну к разрыву с Германией. Лишь быстрые германские победы привели к краху англо-русских планов выступления против германских войск в Румынии и Болгарии.

VI. Эта политика сопровождалась постоянно растущей концентрацией всех имеющихся в наличии русских войск на всем фронте от Балтийского моря до Черного, против чего лишь несколько позже германская сторона приняла ответные меры. С начала этого года возрастает угроза непосредственно территории рейха. Полученные в последние несколько дней сообщения не оставляют сомнений в агрессивном характере этих русских концентраций и дополняют картину крайне напряженной военной ситуации. В дополнение к этому из Англии поступают сообщения, что ведутся переговоры с послом Криппсом о еще более близком политическом и военном сотрудничестве между Англией и Советским Союзом.

Суммируя вышесказанное, имперское правительство заявляет, что советское правительство вопреки взятым на себя обязательствам не только продолжало, но и усилило свои попытки подорвать Германию и Европу; вело все более и более антигерманскую политику; сосредоточило на германской границе все свои войска в полной боевой готовности. Таким образом, советское правительство нарушило договоры с Германией и намерено с тыла атаковать Германию, в то время как она борется за свое существование. Фюрер поэтому приказал германским вооруженным силам противостоять этой угрозе всеми имеющимися в их распоряжении средствами.

Конец декларации

(Выд. — Авт.) [52]. Ю. Фельштинский. «СССР — Германия 1939–1941».

Оценка Гитлером действий Сталина практически совпадает с той оценкой, которой, согласно нашей концепции, Сталин хотел бы от Гитлера добиться. В этом документе Гитлер говорит и о своем решении, принятом в ответ на действия Сталина. Это было решение о нападении на СССР, то есть именно то, чего Сталин все это время от него добивался. Так Гитлер сыграл очередную роль в постановке, которую, согласно нашей концепции, написал для него Сталин.

Гитлер весьма хитрым способом объявил войну СССР. И это также находит объяснение в рамках нашей концепции. Гитлер воевать с СССР не хотел! Поэтому он формально не объявил войны. Он объявил о военных контрмерах, о приказе противостоять угрозе, но он не объявил войны. Тем самым оставил для Сталина дверь открытой для переговоров. Он как бы говорил: «Признай, что я главный, — и я отступлюсь!». Но его надежды и хитрости были напрасны. Капкан захлопнулся. Никаких переговоров Сталин с ним вести больше не собирался. Гитлер в награду за свое усердие в выполнении плана Сталина получит грандиозные победы на восточном фронте, но его судьба была уже решена.

Мы продемонстрировали, как внешнеполитическими мероприятиями Сталин принуждал Гитлера к агрессии против СССР и как он этой агрессии добился.

Задача принуждения Гитлера к агрессии стояла перед Сталиным до 22 июня 1941 года. С 22 июня его главной задачей станет отнюдь не задача дать адекватный отпор гитлеровским полчищам, которая всеми считается само собой разумеющейся. Такое общепринятое понимание намерений Сталина ничего общего с его реальными планами в начале войны не имеет. С 22 июня главной задачей Сталина стала Цель 3 — «Добиться прочного антигитлеровского союза с демократическими странами».

Подготовку к решению этой задачи Сталин начал еще во время Московских переговоров военных миссий Англии Франции и СССР в августе 1939 года. Об этом упоминалось в предыдущей главе. Накануне войны Сталин, не дожидаясь нападения Германии, возобновил дипломатические усилия по решению этой задачи. Вот как Суворов в «Ледоколе» описал эти действия:

«13 июня Молотов вызвал к себе германского посла и передал ему текст Сообщения ТАСС (В. Хвостов и генерал-майор А. Грылев. Коммунист. 1968. № 12, с. 68). В Сообщении говорится, что Германия не хочет напасть на СССР, СССР не хочет напасть на Германию, но “враждебные СССР и Германии силы, заинтересованные в развязывании и расширении войны”, пытаются их поссорить, распространяя провокационные слухи о близости войны. В Сообщении “эти враждебные силы” названы по именам: “Британский посол в Москве г. Криппс”, “Лондон”, “английская пресса”. Наше исследование будет неполным, если 13 июня 1941 года мы не побываем в Лондоне.

Резонно предположить, что 13 июня состоялась встреча в Лондоне между советским послом И. М. Майским и министром иностранных дел Великобритании А. Иденом. На встрече Майский бросает на стол Сообщение ТАСС, стучит кулаком по столу, топает ногами и требует убрать посла Криппса из Москвы, не сеять рознь между хорошими друзьями — Сталиным и Гитлером, — прекратить провокационные слухи о войне между СССР и Германией. Вы так представляете эту встречу? Вы ошибаетесь. Дело обстояло совсем по-другому.

13 июня 1941 года действительно состоялась встреча между Майским и Иденом. Майский Сообщение ТАСС британскому правительству не передал, ногами не топал и кулаком не стучал. Встреча прошла в дружественной обстановке. Обсуждался серьезный вопрос: меры, которые предпримет Великобритания для помощи Красной Армии, “если в ближайшем будущем начнется война между СССР и Германией”. Среди конкретных мер: прямые боевые действия британской авиации в интересах Красной Армии, военные поставки, координация действий военного командования двух стран (История второй мировой войны (1939–1945). Т. 3, с. 352).

13 июня сталинская дипломатия закладывает фундамент того, что вскоре будет названо термином “антигитлеровская коалиция”. Со стороны Великобритании ничего плохого в этом нет: Великобритания ведет войну против Гитлера. Но Советский Союз ведет грязную игру. С Германией заключен пакт о ненападении и немедленно после этого — договор о дружбе. Если советское правительство считает, что эти документы больше не отвечают реально сложившейся ситуации, их надо аннулировать. Но Сталин этого не делает, он уверяет Гитлера в пылкой дружбе и разоблачает в Сообщении ТАСС тех, “кто хочет расширения войны”. В это же время в Лондоне ведутся переговоры о военном союзе с противником Германии, о конкретных военных мерах против Германии. Удивительно: еще до нападения Гитлера на СССР!» (Выд. — Авт.) [2]. В. Суворов. «Ледокол: Кто начал Вторую мировую войну?»

Ничего удивительного! До 23 августа 1939 года Сталин дружил с Великобританией против Германии. С 23 августа по 3 сентября 1939 года он дружил с Германией против Великобритании. После начала Второй мировой войны — с 3 сентября 1939 года до 22 июня 1941 года — Сталин не дружил ни с кем. Он провоцировал Гитлера на нападение на СССР. С 13 июня 1941 года, в преддверии нападения Германии на СССР, которого согласно приведенным выше цитатам ожидали и СССР, и Великобритания, началась подготовка нового этапа дружбы с Великобританией против Германии.

Это демонстрирует, что 13 июня Сталин уже знал о том, что случиться 22 июня, и никакой неожиданности в этом нападении для него быть не могло.

Подчеркнем еще раз абсолютно верный вывод Суворова:

«13 июня сталинская дипломатия закладывает фундамент того, что вскоре будет названо термином “антигитлеровская коалиция”».

Сталин действовал с опережением. 13 июня он уже был уверен, что 22 июня нападение состоится и Цель 2 будет достигнута, и немедленно, не дожидаясь нападения, приступает к работе над реализацией Цели 3.

На этом мы можем закончить наш анализ внешнеполитических мероприятий Сталина в период с 3 сентября 1939 года по 22 июня 1941 года выводом. И вывод этот прост.

Сталин своей внешнеполитической деятельностью провоцировал Гитлера на нападение на СССР. И этого нападения он добился. Настоящий вывод полностью опровергает как официальную версию причины начала ВОВ, так и версию Суворова.

5.4. Отношение Сталина к разведданным о скорой войне

Это очень большая тема, и ей посвящено множество публикаций. Проблема, на которой базируется интерес к этой теме, заключена в Главной Легенде историографов:

«Сталин не верил в то, что Гитлер собирается напасть на СССР. Все предупреждения о готовящемся нападении он считал происками британской разведки. Поэтому нападение Германии было для него неожиданным».

70 лет эта ложь повторяется в разных вариантах и подается под разными соусами. Утверждения типа «верил — не верил» вообще невозможно доказать или проверить. Поэтому официальная историография так за них и держится, но выводы, вытекающие из Главной Легенды, проверить можно. Например, ожидали ли военные нападения на СССР, или были ли мобилизованы войска к моменту агрессии. И выводы эти не соответствуют Главной Легенде. Военный флот нападения ожидал. Войска также были мобилизованы. Вот Суворов и предложил разрешить это противоречие, предположив, что Сталин готовил не оборону, а нападение на Германию. И Сталину просто не повезло — случилось то, чего он не ожидал. Хитрый Гитлер простодушного дядюшку Джо (как называли между собой Сталина Черчилль и Рузвельт) перехитрил и напал на него первым. Двадцать лет изумленная общественность пыталась разобраться, как это всё надо понимать. Но под давлением фактов, приведенных В. Суворовым, начала сдаваться и принимать эту версию событий. Однако в версии Суворова есть одна проблема, которая объединяет ее с официальной версией начала войны. Это проблема «неожиданности нападения» и связанная с ней проблема отношения к разведданным, которые однозначно указывали на то, что Гитлер готовил нападение на СССР. Как можно объяснить подготовку нападения на Германию с игнорированием данных, что Гитлер сам готовит нападение? Суворов на этот вопрос убедительного ответа не дал.

В сценарии Суворова Сталин начал готовить нападение на Германию в августе 1939 года, когда он резко увеличил призыв в армию, изменив призывной возраст. Как справедливо заметил Суворов в книге «День М», это позволило без объявления мобилизации резко увеличить армию и подготовить ее за два призывных года к войне. Так Суворов приходит к дате планируемого Сталиным нападения на Германию: весна — лето 1941 года. Это совершенно логично. Но это единственное соображение по срокам нападения, которое возникает в подходе Суворова. То есть май — июнь 1941 года — идеальный срок, но можно и раньше, поскольку ограничений на весеннюю распутицу на дорогах Европы нет. Так почему же надо ждать сроков возможного нападения Гитлера на СССР, которые давали Сталину разведчики? Чем ближе к срокам готовности Германии к нападению, тем больше опасность получить встречный удар от Гитлера. Зачем изображать неверие в намерение Гитлера напасть? Эта игра не имеет никакого смысла. Если разведка сообщила, что нападение Гитлера запланировано на 15 мая, то Сталин должен напасть 1 мая — как можно дальше от дня готовности к нападению Гитлера. Если из-за войны на Балканах Гитлер отодвигает срок нападения на 22 июня, то всё равно можно нападать 1 мая. У противника просто будет меньше войск — и слава богу!

Даже если Сталин не верил всем разведчикам одновременно, он всё равно должен был на них отреагировать и изменить дату планируемого нападения на более раннюю, по сравнению с датой планируемого Гитлером нападения. Рассуждения, что войска не были готовы, принять нельзя. Готовность определялась приказами Сталина. И только ими. С августа 1939 года у Сталина было более чем достаточно времени на подготовку нападения, и оценка Суворова, что Сталину не хватило одной-двух недель, чтобы полностью подготовиться к наступлению, ничего, кроме изумления, вызвать не может. А чего же он дожидался столько времени? Ведь Сталину, чтобы напасть на Германию, совсем не нужно было ждать готовности Гитлера к нападению на СССР. Поэтому вывод из этого можно сделать только один.

Утверждения, что Сталин игнорировал развединформацию о предстоящем нападении Гитлера, что нападение Гитлера было неожиданным и что Сталин готовил нападение на Германию, несовместимы. Но эти три утверждения и составляют версию В. Суворова. Это позволяет сразу сделать вывод о том, что данная версия неверно описывает намерения Сталина.

Перейдем к нашей концепции. Здесь ситуация гораздо более сложная. Сталину нужно обмануть Гитлера. Ему надо заставить последнего принять неверное решение. Решение, которое его погубит. Причем не только Гитлера, но и Германию. Это сверхсложная задача, учитывая серьезность противника. Объявив ультиматум Румынии, Сталин добился первого успеха. Гитлер вздрогнул и отдал приказ: «Внимание на восток!» Готовить планы нападения на СССР! Переговоры Молотова с Гитлером принесли Сталину второй успех. Гитлер понял, что шансов договориться со Сталиным и ликвидировать потенциальную угрозу с востока нет, и подписал план нападения на СССР — план «Барбаросса». Но это не означало, что Гитлер принял решение напасть на СССР. Он угрожал Сталину своей армией. Так же как Сталин угрожал Гитлеру своей. Но если Сталин действительно хотел войны с Германией, то Гитлер войны с СССР совсем не хотел. Для него эта война была кошмаром, и он не мог этого не понимать. Гитлер не хотел нападать, поскольку в условиях войны с Великобританией война с СССР была авантюрой. К войне с СССР Гитлер не был готов. Это доказал Суворов в своей книге «Самоубийство», где он сравнил гитлеровскую и сталинскую армии накануне войны. Ни экономических, ни территориальных интересов в СССР, требующих немедленного нападения, у Германии не было. Сталин выполнял все условия экономических соглашений с Германией, а интерес к территории СССР вызывает большое сомнение, поскольку даже большую часть Польши Гитлер не стал присоединять к Германии. Однако Гитлеру надо было заставить Сталина перестать ему мешать и перестать угрожать Германии. Кроме того, ему нужно было добиться надежного тыла на востоке. Поэтому две гигантские армии стояли друг против друга, пугая друг друга, но нападать не хотели. Сталин тоже не хотел нападать. Ему нужно было добиться, чтобы на него напал Гитлер. И Сталин прекрасно понимал, что Гитлеру война с ним не нужна и что нападать на него тот не хочет.

Как же Сталин собирался решить задачу принуждения Гитлера к агрессии?

Для этого ему нужно было провести несколько мероприятий. Вот главные пять из них.

Подготовить план нападения на Германию, включающий как подготовительные мероприятия, так и план нанесения первых ударов по Германии. Этот план должен стать известен Гитлеру. Реализация подготовительных мероприятий будет доказывать реальность агрессивных намерений Сталина.

Собрать у границы такую военную группировку, которая будет представлять смертельную угрозу для Германии. Гитлер должен понять, что он срочно должен что-то делать, — «промедление смерти подобно».

Обеспечить уязвимость войск РККА, подготовленных у границы к нападению на Германию, для встречного удара Гитлера.

Убедить Гитлера, что Сталин не ожидает нападения и что одним мощным ударом Германия может одержать победу в войне.

Все эти мероприятия должны по времени быть привязаны к моменту полной готовности Гитлера к нападению на СССР.

Совокупность этих мероприятий должна была вынудить Гитлера отдать приказ о нападении на СССР. Результаты нападения Гитлера свидетельствуют, что Сталин выполнил мероприятия по пунктам 2, 3 и 5. По пункту 1 мы предполагаем, что таким планом был широко обсуждаемый документ «Соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками» от 15 мая 1941 года. Этот документ появился на свет вскоре после выхода книги «Ледокол», и он будет рассмотрен отдельно в параграфе 5.6. А вот пункты 4 и 5 как раз определяют отношение Сталина к разведданным.

Из пункта 5 следует, что Сталину была необходима детальная информация о планах и сроках нанесения удара Гитлером, поскольку свои действия он должен был увязывать с этими планами. Если Гитлер откладывал дату нападения, то Сталин должен был увеличивать военную группировку и тем самым демонстрировать возрастающую угрозу Германии. Когда же Гитлер определился с датой нападения, Сталин должен был сделать всё, чтобы войска на границе к этому моменту были ослаблены и неспособны отразить удар наступающих войск. В момент полного сосредоточения и полной готовности немецких войск к нападению Гитлер должен был получить информацию, что противник нападения не ожидает, что в оборонительных линиях полный провал и что судьба дает ему уникальный шанс одним ударом расправиться со всей армией противника, и, если он им не воспользуется сейчас, то второго шанса уже не будет! Всё это должно было заставить Гитлера принять решение о нанесении массированного военного удара по СССР.

Как же, учитывая все вышеизложенные соображения, должен был относиться Сталин к разведданным?

Отношение к разведданным у Сталина должно было быть предельно серьезным. Игнорировать их он никак не мог. Но использовать должен был совершенно иначе, чем это следовало бы из естественной для людей логики. Задачей Сталина было не предотвратить нападение, не дать отпор агрессору, а вынудить Гитлера напасть на СССР, и для этой цели Сталин был готов принести в жертву Гитлеру огромную военную группировку на границе с Германией. В то же время в разведданных для Сталина таилась и очень большая опасность. Если бы в результате провала разведки Гитлер узнал, что планы нападения на СССР Сталину известны и ни о какой неожиданности нападения говорить нельзя, то он мог бы отказаться от нападения — и весь план Сталина оказался бы под ударом. Поэтому неизбежный поток информации о готовящемся нападении на СССР — как от разведки, так и от сочувствующих СССР или от настроенных против Гитлера кругов — мог сорвать весь план Сталина. Поэтому, чтобы пункт 4, требующий неожиданности нападения, сработал, Сталин и для себя написал специальную роль в своей постановке. Суть этой роли заключалась в следующем.

Сталин не верит в то, что Гитлер собирается напасть. Все эти сообщения о подготовке Гитлера к нападению — это происки английской разведки, которая хочет поссорить его с Гитлером.

Именно об этом заявил Сталин в «Сообщении ТАСС от 13 июня», именно об этом рассказывают бесконечные мемуары военачальников, и именно это уже 70 лет является официальной позицией историографии. Такой линии поведения следовали все советские дипломаты и представители в зарубежных организациях непосредственно перед войной. Когда накануне войны их пытались предупредить о приближающемся нападении Германии на СССР, они демонстративно игнорировали эти сообщения. Особенно много таких попыток было со стороны представителей немецкого посольства в Москве. Вот, например, как описал одну из таких попыток А.М. Некрич в книге «1941, 22 июня»:

«В западной исторической литературе существует версия, согласно которой германский посол в Москве Шуленбург и советник посольства Хильгер пытались предупредить Министерство иностранных дел СССР о решении Гитлера напасть на СССР. Попытка эта была предпринята в конце мая — начале июня 1941 г. В своих воспоминаниях Хильгер рассказывает, что он предложил Шуленбургу воспользоваться приездом в Москву советского посла в Берлине Деканозова и сообщить ему о намерениях Германии. Как известно, Деканозов был одним из наиболее приближенных к Берии лиц. (В 1953 г. Деканозов был осужден советским судом за соучастие в преступлениях Берии.) Шуленбург колеблется. Хильгер пишет: “Убедить его было весьма трудно. Он вполне справедливо указал, что германское правительство будет судить его и меня за измену, если обнаружится, что мы собирались предупредить русских. Я, однако, возразил, что слишком много было поставлено на карту и что никакие соображения о нашей собственной жизни не должны помешать нам решиться на этот отчаянный шаг”.

Тайная встреча состоялась в резиденции Шуленбурга. Согласно утверждению Хильгера, несмотря на то, что Шуленбург и он с самого начала поставили в известность Деканозова о том, что действуют по собственной инициативе, последний упорно добивался, имеют ли они поручение своего правительства (?!). “В противном случае он не в состоянии передать наши заявления Советскому правительству. Очевидно, он не мог себе представить, что мы сознательно подвергаем себя величайшей опасности ради последней надежды сохранить мир”. Советы немецких дипломатов сводились к тому, чтобы СССР проявил инициативу и первый повел переговоры с Гитлером, — тогда, будучи втянут в переговоры, Гитлер уже не сможет напасть на СССР». (Выд. — Авт.) [53]. А.М. Некрич. «1941, 22 июня».

Выделенная часть в точности соответствует той реакции, которую следует ожидать от Деканозова в этой ситуации в рамках нашей концепции. Он выводит Сталина и правительство из круга лиц, к которым эта информация попадет. Конечно, можно не сомневаться, что информация об этой беседе была на столе у Сталина немедленно после ее окончания. С текстом докладной Деканозова об этой встрече [51] мы уже ознакомились в параграфе 5.3.7, когда обсуждали события в Югославии. Комментарии Хильгера позволяют глубже понять атмосферу и содержание этой встречи.

Попробуем рассмотреть действия Сталина и Гитлера в свете сообщений разведки непосредственно перед началом войны.

«В литературе утверждается, что большую ценность представляли сообщения из Берлина источников “Старшина” и “Корсиканец”, передавших советской разведке обширную и достоверную информацию о военных приготовлениях Германии. …

Сообщая 20 марта 1941 г. о подготовке к войне с СССР, “Старшина” отметил, что “имеется лишь 50% шансов за то, что это выступление произойдет, все это вообще может оказаться блефом”. 14 апреля 1941 г., по их данным, перед началом войны, которая может начаться после поражения Югославии и Греции, следует ожидать германского ультиматума. 24 апреля они сообщили, что акция против СССР уступила место удару на Ближнем Востоке, а 30 апреля — что окончательно решено начать войну с СССР. 1 мая поступила информация о готовящемся германском ультиматуме с целью прояснить отношения с СССР до решительных операций на Ближнем Востоке, а 14 мая последовало сообщение, что нападение на СССР отложено. 11 мая они передали, что предъявлению ультиматума будет предшествовать “война нервов” для деморализации СССР. 9 июня источники вновь сообщили об ожидаемом германском ультиматуме и о том, что решение о нападении на СССР отложено до середины июня, 11 июня поступило сообщение, что решение принято, а 16 июня — что всё готово к нападению. Последовательность донесений позволяет понять раздражение Сталина, отразившееся в его очень грубой резолюции на имя наркома госбезопасности на последнем из них: “Т-щу Меркулову. Можете послать ваш «источник» из штаба герм. авиации к еб-ной матери. Это не «источник», а дезинформатор”.

Конечно, теперь-то мы знаем, что их сообщения от 11 и 16 июня содержали наиболее важную информацию о нападении на СССР, но это противоречило их же недавним донесениям, что, естественно, затрудняло оценку ситуации в июне 1941 г.» [54]. М.И. Мельтюхов. «Упущенный шанс Сталина, стр. 309».

Эмоциональная реакция Сталина на донесение от 16 июня говорит о том, что, Сталин предельно внимательно отслеживал информацию, касающуюся нападения немцев. И это доказывает, что неожиданным это нападение не было.

Но не только реакция Сталина интересна в процитированном тексте. Если считать, что «Старшина» передавал адекватную информацию, а для иного предположения нет никаких оснований, то в период с 20 марта до 11 июня окончательного решения о нападении на СССР Гитлер еще не принял. До 11 июня Гитлер колеблется и не принимает нужного Сталину решения! Только в период с 11 по 16 июня в позиции Гитлера происходит перелом, и Гитлер склоняется к решению, которого Сталин с нетерпением ждет.

Что же происходило в СССР в этот момент? Как Сталин мог воздействовать на Гитлера, чтобы заставить его принять нужное Сталину решение?

Именно в эти дни вышло «Сообщение ТАСС от 13 июня 1941 года». Одновременно началось массированное выдвижение советских войск к границе с Германией. Информация о массированном выдвижении советских войск была приведена Суворовым в главе «Еще раз о Сообщении ТАСС» книги «Ледокол». Приведем только одну цитату из этой главы:

«Остальные 114 дивизий Первого стратегического эшелона находились в глубине территории западных пограничных округов и могли быть придвинуты к границе. Нас интересует вопрос: сколько же из этих 114 дивизий начали движение к границам под прикрытием успокаивающего Сообщения ТАСС? Ответ: ВСЕ! “12–15 июня западным военным округам был отдан приказ: все дивизии, расположенные в глубине, выдвинуть ближе к государственным границам” (А. Грылев, В. Хвостов // Коммунист. 1968. № 12. С. 68). К этим 114 дивизиям Первого стратегического эшелона мы прибавим 77 дивизий Второго стратегического эшелона, которые, как мы уже знаем, тоже начали выдвижение на запад или готовились это сделать. Итак, 13 июня 1941 года — это начало самого крупного в истории всех цивилизаций перемещения войск». [2, c. 205].

Добавим к этому две директивы. Первая — директива Жукова от 10 июня:

«ДИРЕКТИВА ВОЕННОМУ СОВЕТУ КОВО б/н 10 июня 1941 г.

Начальник погранвойск НКВД УССР донес, что начальники укрепленных районов получили указание занять предполье.

Донесите для доклада наркому обороны, на каком основании части укрепленных районов КОВО получили приказ занять предполье. Такое действие может спровоцировать немцев на вооруженное столкновение и чревато всякими последствиями. Такое распоряжение немедленно отмените и доложите, кто конкретно дал такое самочинное распоряжение.

Жуков». [55].

И вторая директива — Наркома обороны С.К. Тимошенко и начальника Генштаба Г.К. Жукова, направленная Военному совету КОВО (Киевский Особый Военный Округ) 13 июня 1941 года:

«ДИРЕКТИВА ВОЕННОМУ СОВЕТУ КОВО № 504205 13 июня 1941 г.

Для повышения боевой готовности войск округа к 1 июля 1941г. все глубинные дивизии и управления корпусов с корпусными частями перевести ближе к госгранице в новые лагеря, согласно прилагаемой карты.

… Передвижения войск сохранить в полной тайне. Марш совершать с тактическими учениями, по ночам.

... Семьи не брать.

Исполнение донести нарочным к 1 июля 1941 г.» [56].

Итак, до 9 июня Гитлер проявляет нерешительность. Тогда 10 июня Сталин одной рукой, через директиву Жукова, запрещает войскам занимать предполье, что лишает армию возможности развернуть у границы войска и быть готовой оказать сопротивление в случае агрессии Германии, а другой рукой, через Директиву от 13 июня, добавляет масла в огонь, приводя в движение к границе огромные массы войск, которые должны быть готовы для нанесения удара по Германии к 1 июля. Привязка этих приказов к дате готовности германских войск к нанесению удара 22 июня очевидна. Сталин провоцирует Гитлера на превентивный удар и одновременно подставляет под этот удар свои войска! Эти действия Сталина дают немедленный эффект. Из донесения разведки видно, что с 11 по 16 июня настроение Гитлера меняется на нужное Сталину. Корреляцию этих событий трудно опровергнуть. Обратим еще раз внимание на грубую резолюцию Сталина. Думается, что эта реакция свидетельствует о зыбкости всей ситуации и о том, что Сталин нервничает, поскольку он очень многое поставил на карту. Если эти донесения неверны, то всё может пойти насмарку. И он требует от разведки точной даты нападения. Это именно то состояние Сталина, в котором он должен был находиться в этот момент согласно нашей концепции.

В заключение приведем одну цитату, в которой вновь появляется Герхард Кегель — сотрудник германского посольства в Москве и по совместительству «источник X» советской разведки. Этот источник сообщил о грядущем нападении абсолютно исчерпывающие данные 21 июня 1941 года.

«Значительное место в «Перечне…» занимают донесения источника «Х». Под этим псевдонимом в данном документе числился сотрудник немецкого посольства в Москве Герхард Кегель. С этим источником работал военный разведчик К.Б. Леонтьев. […]

Ранним утром 21 июня 1941 г. Г. Кегель вызвал К. Леонтьева на срочную встречу. Источник сообщил, что германский посол «…получил телеграмму из министерства иностранных дел в Берлине» и, по его сведениям, «…война Германии против СССР начнется в ближайшие 48 часов». Прощаясь с Кегелем, Леонтьев попросил его еще раз внимательно проверить все данные и предложил провести еще одну встречу в 19 часов.

В 12 часов 21 июня Большаков и Леонтьев доложили о результатах встречи с Г. Кегелем начальнику Разведуправления генерал-лейтенанту Ф. Голикову. Начальник военной разведки приказал подготовить специальное сообщение для руководства страны. Однако отправить это донесение И.В. Сталину было решено после второй встречи Леонтьева с источником «Х».

Вторая встреча состоялась ровно в 19 часов. Кегель сообщил, что утром посол получил из Берлина указание «…уничтожить все секретные документы». После совещания посол Ф. фон Шуленбург «…приказал всем сотрудникам посольства до утра 22 июня упаковать все свои вещи и сдать их в посольство, живущим вне посольства переехать на территорию миссии».

В конце встречи Г. Кегель сказал: «…Все считают, что наступающей ночью начнется война». После встречи с Кегелем Леонтьев дополнил свое специальное донесение, которое начальник военной разведки незамедлительно направил И.В. Сталину, В.М. Молотову и С.К. Тимошенко. Это специальное сообщение, направленное 21 июня 1941 года в 20 часов высшему политическому и военному руководству СССР, является последним в «Перечне донесений военной разведки о подготовке Германии к войне против СССР (январь – июнь 1941 г.)». До вторжения германских войск оставалось восемь часов…». [16]. В. Лота. «Военная разведка: золотые страницы в истории Великой Победы».

Говорить всерьез о «неожиданности» гитлеровского вторжения для Сталина после этого невозможно.

Демонстрация Сталиным накануне войны недоверия к разведданным о готовящемся нападении Гитлера на СССР полностью подтверждает предложенную концепцию. Только концепция имитации дает исчерпывающее объяснение причин, по которым Сталин демонстрировал пренебрежение к разведданным и «не верил» в подготовку Гитлера к нападению на СССР. В сценарий Суворова такое поведение Сталина не укладывается.

5.5. Репрессии в армии

Все предвоенные годы проходили в атмосфере непрерывной подготовки населения и армии к будущей войне. На это была направлена вся пропаганда — фильмы, песни, газеты. Страну готовили к войне, причем к войне победоносной! Но Сталин планировал совсем другую войну, которая должна была начаться с тяжелейшего поражения Красной Армии от «неожиданно напавшего» Гитлера.

Такой план содержал огромный риск для Сталина. По существу, Сталин собирался предать Красную Армию и советский народ, открыв Гитлеру путь в СССР. Поэтому опасность заговора, переворота или раскола в руководстве партии или армии в момент такого предательства неизмеримо возрастала. Сталин не мог не понимать этого. Поэтому он должен был предпринять превентивные меры задолго до самих событий. Этими мерами и стали репрессии в руководстве страны.

Опасность столкнуться с оппозицией в момент планируемого Сталиным предательства стала одной из причин тех репрессий и чисток, которые Сталин осуществил в 1937–1938 гг.

Сталин не мог оставить в руководстве страны рядом с собой людей, которые могли бы начать задавать вопросы, почему он делает те или иные шаги. И тем более — людей, которые могли бы, в силу своего авторитета, потребовать ответа на эти вопросы. Он не мог оставить в руководстве и тех, кто мог бы взять ответственность и инициативу на себя в момент опасности и начать самостоятельно действовать в момент нападения врага. Это могло разрушить весь план и полностью сорвать весь колоссальный по масштабу и уровню подготовки замысел. То, что собирался сделать Сталин, можно было сделать только в обстановке абсолютной тайны, минимального количества посвященных и абсолютного страха проявлять любую инициативу на всех уровнях военного и политического руководства страны.

Поэтому подготовку к войне Сталин начал с полной зачистки руководства страны и армии. Часть людей он расстрелял, а часть посадил. Те, кого он посадил, стали его резервом, который он использовал, когда началась война. Этих людей либо возвращали в строй, либо отправляли в штрафные батальоны на самые тяжелые участки фронта.

Была и другая, не менее важная, причина репрессий в армии. Сила армии определяется силой офицерского состава. На страну, имеющую сильную армию, другая страна не нападет. А Сталину надо было, чтобы она напала. Для этого надо было как-то продемонстрировать, что армия ослабла. Вот для этого репрессии и были использованы. Гитлер получил сигнал, что Красная Армия лишилась опытного офицерского состава и надолго утратила способность воевать. Этой теме будет посвящена десятая глава.

Таким образом, наша концепция позволяет объяснить репрессии в РККА и в высших эшелонах руководства страны, происходившие в годы Большого террора.

Здесь необходимо сказать также о повторной волне репрессий в высшем руководстве армии в 1941 году — непосредственно перед войной и в самом начале войны. Эту тему расследовал М. Солонин в книге «Разгром 1941 (На мирно спящих аэродромах...)». Вот несколько выдержек из этой книги, касающихся событий в мае — июне 1941 года:

«Война для советских ВВС началась значительно раньше того воскресного утра, когда немецкие бомбы посыпались на “мирно спящие аэродромы”. Тяжелейшие потери, причем в самом главном — командном — звене советская авиация понесла уже в мае — июне 1941 года. И по сей день нет внятного объяснения тому, почему именно в начале лета 1941 года новый вал истребительных репрессий накрыл руководство военной авиации и военной промышленности. Совершенно непонятно, чем на этот раз не угодили Хозяину новые, молодые генералы, которых он сам же расставил на все ключевые посты всего несколько лет (или даже месяцев) назад. Так называемый “заговор авиаторов” поражает своей иррациональностью даже на фоне других абсурдных и кровавых деяний сталинского режима.

[...]

24 мая 1941 года произошло одно из важнейших событий в истории Советского Союза. Вечером этого дня (с 18.50 до 21.20) в кабинете Сталина прошло совещание высшего командного состава Вооруженных сил. Присутствовали: нарком обороны Тимошенко, начальник Генштаба Жуков, начальник оперативного отдела Генштаба Ватутин, новый (после Рычагова) главком ВВС Жигарев, командование пяти западных военных округов в полном составе.

... после 24 мая аресты пошли один за другим.

[...]

Итоги большой работы, проведенной «чекистами» за неполных два месяца, потрясают. Арестованы:

– заместитель наркома обороны, бывший начальник Генштаба РККА (Мерецков);

– нарком вооружений (Ванников);

– нарком боеприпасов (Сергеев);

– трое бывших командующих ВВС Красной Армии (Локтионов, Смушкевич, Рычагов);

– начальник Главного управления ПВО СССР (Штерн);

– помощник главкома ВВС по авиации дальнего действия (Проскуров);

– начальник штаба ВВС РККА и его заместитель (Володин и Юсупов);

– командующий ВВС Дальневосточного фронта (Гусев);

– заместитель командующего ВВС Ленинградского ВО (Левин);

– начальник штаба Северо-Западного фронта (Клёнов);

– командующий ВВС Северо-Западного фронта (Ионов);

– командующий и начальник штаба Западного фронта (Павлов и Климовских);

– командующий ВВС Западного фронта (Таюрский);

– командующий ВВС и начальник штаба ВВС Юго-Западного фронта (Птухин и Ласкин);

– командующий ВВС Московского ВО (Пумпур);

– помощник командующего ВВС Орловского ВО (Шахт);

– помощник командующего ВВС Приволжского ВО (Алексеев);

– начальник Военной академии командного и штурманского состава ВВС (Арженухин);

– начальник НИИ ВВС (Филин);

– начальник НИП авиационных вооружений (Шевченко).

Список, разумеется, далеко не полный. Он даже не включает в себя всех тех, кто был поименно назван выше. А ведь были еще десятки других командиров, инженеров, управленцев, которые были арестованы и убиты в рамках “дела авиаторов”. А одновременно с ним раскручивалось грандиозное дело об “антисоветском заговоре” в Главном артиллерийском управлении РККА (были арестованы и расстреляны заместитель начальника управления генерал-майор Г.К. Савченко, его заместители, конструкторы артиллерийских систем).

Никто не знает почему, но Сталин помиловал двух обреченных: Ванникова и Мерецкова. […] Всех остальных, кто выдержал и дожил до расстрела, расстреляли». (Выд. — Авт.) [31]. М. Солонин. «Разгром 1941 (На мирно спящих аэродромах...)».

Видимо, Сталин счел, что репрессии 1937–38 годов были недостаточны. И ему потребовалась дополнительная чистка в руководстве военной авиации, военной промышленности в Главном артиллерийском управлении РККА. Возможно, это было связано с ролью авиации в начале войны. Как известно, в начале войны немецкая авиация имела полное господство в воздухе. И это при том, что советская авиация превосходила врага в численности самолетов. Возможно, в руководстве армии нашлись честные командиры, преданные советскому народу, а не лично Сталину, которые отказались участвовать в предательстве народа и Красной Армии. За это им пришлось заплатить своей головой. Несмотря на то, что в этом вопросе ясности до сих пор нет, факт заключается в том, что Сталин нейтрализовал всю советскую авиацию и артиллерию в начале войны (возможно, ценой репрессий в руководстве ВВС) и предоставил немецкой авиации полную свободу действий. Эта ситуация полностью укладывается в общую логику нашей концепции событий в начале войны.

В сценарий Суворова репрессии в армии не укладываются. Попытка объяснить их тем, что Сталин избавлялся от плохих комиссаров, а хороших командиров не трогал [57], не убеждает. Кроме того, «плохие комиссары» для наступательной операции очень даже могли бы сгодиться. Без ответа остался и вопрос, чем же вновь назначенные «хорошие» были лучше репрессированных «плохих». Оставшиеся в живых «хорошие» многих репрессированных «плохих» в своих воспоминаниях плохими вовсе не считали и подчеркивали свое уважение к ним. Но не это вызывает главное возражение. Если Сталин репрессировал «плохих», то у него должен был быть критерий отбора. Из книги Суворова этого критерия не видно.

Дело было в другом. Расстреливали «плохих» совсем не за то, что они были комиссарами или прокурорами, или за то, что они были виновны в смерти честных людей, как это можно воспринять из книги Суворова [57]. Причина, по которой их расстреливали, до сих пор неизвестна. Но известно другое — что на их место вставали точно такие же. Те, кто приходил на замену «плохим», так же, как и их предшественники, с легкостью посылали невинных людей на верную гибель, когда это требовалось Сталину.

На этом заканчивается рассмотрение запланированного в параграфе 5.1 списка мероприятий, в которых действия Сталина должны были пролить свет на то, каковы были его истинные намерения — напасть на Германию (версия Суворова) или спровоцировать нападение Германии на СССР (концепция имитации нападения). Вместе с этими двумя основными версиями была также рассмотрена версия официальной историографии. Проведенный анализ можно подытожить следующим выводом.

Реальные действия Сталина во всех рассмотренных мероприятиях однозначно доказывают справедливость «концепции имитации» и ошибочность как сценария Суворова, так и официальной историографии.

Итак, проведенный анализ доказывает, что целью Сталина было добиться от Гитлера решения напасть на СССР. Но как решить эту задачу, если СССР объективно сильнее Германии? Темой следующего параграфа станут специальные мероприятия, которые были проведены Сталиным с целью убедить Гитлера, что он может одержать победу в войне против СССР.

5.6. Демонстрация слабости армии

Посмотрим еще раз на результаты проведенного анализа. Было показано, что после начала Второй мировой войны и до начала ВОВ Сталин стремился добиться от Гитлера нападения на СССР. Для этого он провоцировал Гитлера, всячески обостряя отношения с Германией и демонстрируя, что Германия стоит на пути интересов СССР в Европе (переговоры в Берлине), что СССР представляет угрозу Германии (события в Югославии) и что Красная Армия готовится к нападению на Германию (концентрация Красной Армии на границе с Германией).

Но достаточно ли было этих мероприятий, чтобы вынудить Гитлера напасть на СССР? Ведь СССР значительно больше Германии как по территории, так и по населению. Экономический потенциал СССР не уступал Германии. Советский Союз обладал мощной и хорошо вооруженной армией. Так как же можно провокациями «принудить» маленькую Германию первой напасть на гигантский Советский Союз? Очевидно, что военных приготовлений, создающих угрозу Германии, для этого недостаточно. Ведь Гитлер мог и не напасть на СССР, а ответить на эти приготовления укреплением восточной границы Германии и подготовкой к оборонительной войне против СССР. Такой сценарий развития событий мог бы разрушить весь план Сталина по подготовке будущей войны.

Для реализации своего плана Сталину было необходимо, чтобы Гитлер был уверен, что СССР в военном отношении не может противостоять Германии.

Поэтому Сталину были необходимы специальные мероприятия, которые могли бы внушить Гитлеру и высшему руководству вермахта это убеждение. Без уверенности руководства Германии в слабости СССР никакие ухищрения, никакие политические провокации не могли привести к военному нападению.

Итак, чтобы добиться нападения Германии на СССР Сталину было необходимо:

10.  Убедить Гитлера и высшее руководство вермахта, что Красная Армия слаба и не сможет противостоять гитлеровской армии.

11.  Создать для Германии смертельную военную угрозу, сосредоточив у границы огромную военную группировку.

12.  Сделать эту группировку уязвимой для встречного удара Германии.

Сталин при подготовке к войне действовал во всех трех направлениях.

Пункт 3 обсуждался в параграфе 5.3.1 в связи с тем, что ударная сталинская группировка сосредотачивалась на Белостокском выступе, который был уязвим для фланговых ударов противника. Напомним, что Белостокский выступ был единственным отклонением новой границы от линии Керзона!

Пункт 2 описывает мероприятия, которые начались 13 июня 1941 года. В этот момент, как доказал В. Суворов в книге «Ледокол», началось массированное выдвижение советских войск к западной границе. Это выдвижение было главным мероприятием Сталина по созданию для Германии смертельной угрозы — угрозы внезапного нападения СССР на Германию. Подробнее эти мероприятия будут рассмотрены в следующем параграфе (5.7). Массированное выдвижение войск Красной Армии стало финальным аккордом, который должен был привести к нападению Гитлера на СССР. Но этому финальному аккорду предшествовала очень длительная подготовительная работа по дезинформации немецкого командования, которая обозначена в пункте 1. Описанию этих специальных операций и будет посвящен данный параграф.

Началось всё в 1936 году со спецоперации советской разведки, которая сфабриковала документы о наличии заговора в высшем руководстве РККА. Эти документы были подброшены немецкой разведке. Немецкая разведка на эти документы «клюнула» и решила использовать их для дискредитации высшего военного руководства РККА перед Сталиным. Для этого она передала всю имеющуюся у нее информацию о «заговоре» обратно Сталину. Сталин же, получив обратно им же подготовленную дезинформацию, отнесся к ней очень серьезно и использовал ее для начала репрессий против высшего руководства армии в 1937–38 гг.

Руководство Германии приняло в этой операции активное участие и рассматривало ее как большой успех немецкой разведки по уничтожению советского высшего командного состава. Эта тема будет подробнее рассмотрена в главе 10. Сейчас же только приведем мнение Отто Скорцени о том, как воспринимали в Германии ситуацию в РККА в связи с этими документами и последующими репрессиями в 1937–38 гг.

«Диктатор [Сталин — Авт.] знал, что в 1937 году многие старшие офицеры, особенно занимающие самые высокие посты, были враждебно настроены к Коммунистической партии. Документы, которые он получил из Праги, позволили ему физически устранить растущую оппозицию в армии. Расстреляли трех маршалов — Михаила Тухачевского, Александра Егорова и Василия Блюхера, — а также 75 из 80 генералов, являющихся членами Высшего совета обороны; ликвидировали 13 из 15 командующих армиями, а также 367 других генералов. С мая 1937 года до февраля 1938 года было приговорено к смертной казни более 32000 офицеров. Эта гигантская чистка среди военных, проведенная после таких же массовых расстрелов среди политиков, ввела в заблуждение не только Гейдриха и Шелленберга. Наша политическая разведка была убеждена, что мы добились решающего успеха, такого же мнения придерживался и Гитлер». (Выд. — Авт.) [58] Отто Скорцени. «Неизвестная война».

Именно это мнение и стремился навязать высшему руководству Германии Сталин. Это операция стала началом Большой игры Сталина с Гитлером. Сталин играл на чувстве превосходства над славянскими народами, которое культивировалось в Германии. Он как бы говорил: «Да, мы глупые, мы верим всему, что вы нам скажете, и мы готовы по вашей наводке уничтожать своих высших военных руководителей». Поверил ли Сталин этим документам? Конечно нет! Он сам их подбросил Гитлеру. Чистку среди высшего руководства страны и армии Сталин затеял по другим причинам и для решения других задач. Две из них были названы в предыдущем разделе: это желание ликвидировать потенциальную оппозицию будущим действиям Сталина и желание продемонстрировать серьезное ослабление Красной Армии. К ним можно добавить еще одну задачу:

Убедить Германию в некомпетентности руководства СССР.

Эту задачу Сталин методично и последовательно решал в течение длительного времени, вплоть до битвы в Сталинграде в конце 1942 года. А первым шагом в этом направлении стали репрессии в Красной Армии в 1937-38 гг., когда Сталин демонстративно уничтожил высший офицерский состав Красной Армии. В прагматичной Европе это событие оценили так: чтобы восстановить такие потери в командном составе, СССР потребуется 10-15 лет, в течение которых Красная Армия будет недееспособной! Это мнение Сталину нужно было подтвердить и закрепить. Война с Финляндией стала вторым крупным шагом в этом же направлении. Этой войной Сталин продемонстрировал, что новое руководство Красной Армии воевать не умеет. Война проходила рядом с границами Германии, и немецкие специалисты могли наблюдать и отслеживать все нюансы военных действий. Сталин показал Германии всё, на что способна (а точнее, не способна) РККА. Вот как описал эту войну С.Л. Берия — сын ближайшего помощника Сталина:

«Полагаю, война с Финляндией, о которой почти ничего не известно и по сей день, имеет самое прямое отношение к теме. Именно после нее началась коренная перестройка в Красной Армии.

Из официальных источников: Итог той “войны незнаменитой” — 53 522 убитых советских солдата и офицера, 163 772 раненых, свыше 12 тысяч обмороженных, 16 208 пропавших без вести, более пяти тысяч пленных. Советские исторические источники утверждают, что столь же серьезный урон понесли советские войска и в боевой технике. Фронтовая авиация лишилась 540 машин; только 7-я армия при прорыве главной полосы линии Маннергейма потеряла 1244 танка.

Потери финской стороны по западным данным составили почти 20 тысяч убитыми, свыше 40 тысяч ранеными и 3273 человека пропали без вести. В советский плен попало немногим более тысячи финских солдат и офицеров. После подписания мирного договора все они возвратились на родину.

Как стало известно лишь недавно, в Финляндии находится по меньшей мере 76 братских захоронений советских военнопленных, погибших в финских лагерях с конца 1939 года.

29 ноября, воспользовавшись пограничным инцидентом, Советский Союз расторг договор о ненападении с Финляндией и на следующий же день крупные силы советских войск перешли границу. Против Финляндии была развернута армия в 450 тысяч человек, тысячу танков, 1700 орудий, 800 самолетов.

Лишь в конце февраля советским войскам удалось прорвать оборону противника и овладеть Выборгом. Только под Раатеен Портти финскими войсками были разбиты две дивизии Красной Армии. Такая же участь постигла и переброшенную из-под Житомира 44-ю «украинскую» дивизию. Пирровой победой назовут много лет спустя наши историки подписанный 12 марта 1940 года мирный договор между СССР и Финляндией, по которому граница севернее Ленинграда отодвигалась за Выборг». (Выд. — Авт.) [59]. С.Л. Берия. «Мой отец — Лаврентий Берия».

Итак, победа в Финляндии — Пиррова победа. А вот что написал об этой войне Отто Скорцени (начальник секретной службы СС):

«Мы отдавали себе отчет в том, что с августа 1939 года Россия без боев увеличила свою территорию, захватив половину Польши, страны Балтии (нарушив заключенные ранее договоры), а также Северную Буковину и Бессарабию, открыв себе доступ к румынской нефти. Российская нейтральность обходилась нам дорого. Мы знали, что при помощи переворота в Белграде, совершённого генералом Симовичем, Сталин пытался усилить свое влияние на Балканах. Однако этот вопрос недавно урегулировали.

Зато мы не знали, что русские в войне с Финляндией использовали нелучших солдат и устаревшую технику. Мы не отдавали себе отчета в том, что их с трудом завоеванная победа над храброй финской армией была только блефом. Речь идет о сокрытии огромной силы, способной атаковать и обороняться, о которой Канарис, руководитель разведки вермахта, должен был хоть что-то знать. Однако в таких случаях адмирал всегда проявлял образцовое умение хранить тайну». (Выд. — Авт.) [58]. Отто Скорцени. «Неизвестная война».

Из этого рассказа очевидно, что война в Финляндии создала у руководителей Германии неверное впечатление о слабости Красной Армии. Это же написал о финской войне А.М. Василевский, один из участников планирования финской кампании.

«Финская война была для нас большим срамом и создала о нашей армии глубоко неблагоприятные впечатления за рубежом, да и внутри страны, — рассказывал А. М. Василевский. — Всё это надо было как-то объяснить. Вот тогда и было созвано у Сталина совещание, был снят с поста наркома Ворошилов и назначен Тимошенко. Тогда же Шапошников, на которого Сталин тоже посчитал необходимым косвенно возложить ответственность, был под благовидным предлогом снят с поста начальника Генерального штаба и назначен заместителем наркома с задачей наблюдать за укреплением новых границ». [60]. М.И. Семиряга. «Тайны сталинской дипломатии 1939–1941».

Но вернемся к рассказу сына Л. Берии о войне с Финляндией:

«Отец никогда не считал себя военным специалистом и не навязывал своей точки зрения на эти вопросы ни Сталину, ни военным. Что же касается того, что той войны можно было бы избежать, это верно. Но даже начав войну, советские войска могли не нести столь тяжелых потерь. Историки тщательно замалчивают один факт. Не было никакой необходимости в штурме линии Маннергейма. Отец докладывал, что побережье Финляндии не прикрыто. Достаточно было бросить морской десант... Здесь его, кстати, поддерживал адмирал Кузнецов. Возможно, это и была идея наркома Военно-Морского Флота. Не берусь судить. Флота как такового у противника не было, авиации — тоже. Словом, по мнению отца, никаких препятствий для высадки с моря не было. Но, разумеется, операцию необходимо проводить в таких случаях быстро. К сожалению, события развивались по-другому. Наши войска оказались не готовы к оборонительной войне с кинжальными ударами против нас, которую вела Финляндия». (Выд. — Авт.) [59]. С.Л. Берия. «Мой отец — Лаврентий Берия».

Что же за война происходила в Финляндии?

В секретном протоколе к пакту Молотова — Риббентропа Финляндия фигурирует в списке прибалтийских государств наравне с Литвой, Латвией и Эстонией. В эти три страны в октябре 1939 года Сталин ввел свои войска. На все переговоры или, точнее сказать, ультиматумы о введении советских войск ему понадобилось не более двух недель. Переговоры же с Финляндией, которые начались в то же самое время, по каким-то причинам затянулись на целых два месяца. В результате война, которая стала результатом переговоров, началась 29 ноября, то есть перед самыми морозами. Войну Красной Армии пришлось вести зимой, когда войскам тяжелее всего проводить наступательные операции.

На переговорах Сталин потребовал от Финляндии передать СССР часть территории, прилегающей к Ленинграду, мотивируя свое требование необходимостью «обезопасить Ленинград». Финляндия была готова отдать территорию, необходимую для решения данной задачи, однако Сталин стал требовать больше, на что Финляндия уже не согласилась. В результате Зимняя война шла за те территории, которые Финляндия в первые же месяцы ВОВ возвратила. Необходимость этих территорий для защиты Ленинграда так и не была подтверждена ходом военных действий.

«1 сентября [1941 года — Авт.] Военный совет Ленинградского фронта принял решение отвести 23-ю армию на рубеж Карельского укрепрайона (№ 22), проходивший по границе 1939 года. Войска 23-й армии к исходу 1 сентября заняли оборону на рубеже Карельского укрепрайона. 31 августа финские войска на Карельском перешейке получили приказ командования прекратить наступление дальше старой государственной границы». [61]. А.Б. Широкорад. «Северные войны России».

Для защиты Ленинграда Сталину не нужна была завоеванная территория, а главное, он мог захватить Финляндию, не преодолевая линию Маннергейма, а просто высадив морской десант [59]. Однако этот вариант Сталин отверг. Почему? Ответ вытекает из слов Отто Скорцени: «… их с трудом завоеванная победа над храброй финской армией была только блефом» [58]. Сталину в Финляндии не нужна была быстрая и красивая победа, демонстрирующая силу и мощь Красной Армии. Ему нужно было продемонстрировать Гитлеру прямо противоположное — то, что Отто Скорцени называет «блефом»: что Красная Армия имеет отсталое вооружение, некомпетентное руководство, что она не способна адекватно планировать военные операции (затягивание войны до зимних холодов) и вести современную войну. Обстановку развала на финском фронте передает рассказ из книги М.И. Семиряги «Тайны сталинской дипломатии 1939–1941».

«На безобразия, которые были вскрыты в 7-й армии, действовавшей на главном направлении, указывал Ворошилов в письме Сталину и Молотову от 21 декабря 1939 г. Он отмечал, что дороги забиты, пехоты как организованной силы на фронте нет, а болтается почти никем не управляемая масса людей, которая при первых же выстрелах беспорядочно разбредается в топи, по лесам. Пехота несет большие потери от шальных пуль.

…30 декабря 1939 г. Главный военный совет принял решение приостановить наступательные действия и предложил вызванному из отпуска Б.М. Шапошникову заново спланировать новую наступательную операцию с целью прорыва линии Маннергейма и достижения цели войны. Шапошников доложил Совету, по существу, тот же план, который он разработал несколько месяцев назад, и Сталин принял его». [60]. М.И. Семиряга. «Тайны сталинской дипломатии 1939–1941».

А теперь вернемся к рассказу С.Л. Берии о том, как далее развивалась война в Финляндии:

«Отец располагал разведданными о том, что французы и англичане в ответ на нашу агрессию готовят 100-тысячные корпуса для поддержки Финляндии. Один из них предполагалось использовать на северном фланге, другой должен был ударить с Ближнего Востока по Кавказу. Когда Сталину были доложены эти материалы, он сказал, что надо любыми средствами заканчивать эту войну, но так, как нам надо. Имелось в виду обезопасить Ленинград». [59]. С.Л. Берия. «Мой отец — Лаврентий Берия».

Это в точности то, что и должен был делать Сталин согласно нашей концепции. Воевать с Англией и Францией или даже ухудшать отношения с ними в его планы никак не входило. Эти страны должны были вскоре стать стратегическими союзниками СССР! Поэтому он просто отдает приказ прекратить ломать комедию и закончить войну «как нам надо». И война, как по мановению волшебной палочки, заканчивается до того, как Великобритания успела что-либо предпринять.

Но и это был не конец операции по дезинформации германского руководства посредством финской кампании. Вот рассказ маршала А.М. Василевского из его мемуаров «Дело всей жизни» о том, как готовилась финская кампания.

«По долгу службы я тоже имел прямое отношение к разработке плана контрудара [имеется в виду нападение на Финляндию 30 ноября 1939 года. — Авт.]. Его основные идеи и главное содержание были определены Б.М. Шапошниковым. Докладывая план Главному военному совету, Б.М. Шапошников подчеркнул, что сложившаяся международная обстановка требует, чтобы ответные военные действия были проведены и закончены в предельно сжатые сроки, ибо в противном случае Финляндия получит извне серьезную помощь, конфликт затянется. Однако Главный военный совет не принял этого плана и дал командующему войсками Ленинградского военного округа (ЛВО) командарму 2-го ранга К.А. Мерецкову указание разработать новый вариант плана прикрытия границы при возникновении конфликта. […]

Непосредственное командование войсками 7-й армии было возложено на К.А. Мерецкова». (Выд. — Авт.) [62]. А.М. Василевский. «Дело всей жизни».

Итак, 29 декабря Сталин был вынужден вновь поручить планирование операции Шапошникову. Его план был принят, и к 12 марта победа была одержана. Но уже в августе 1940 года Б.М. Шапошников был снят с поста начальника Генштаба. И вот при каких обстоятельствах это происходило:

«Дело в том, что в августе 1940 года на должность начальника Генерального штаба был назначен генерал армии К.А. Мерецков. [...]

О том, что предшествовало перемещению Б. М. Шапошникова, я знаю со слов Бориса Михайловича. Как он рассказывал, И. В. Сталин, специально пригласивший его для этого случая, вел разговор в очень любезной и уважительной форме. После советско-финского вооруженного конфликта, сказал он, мы переместили Ворошилова и назначили наркомом Тимошенко. Относительно Финляндии вы оказались правы: обстоятельства сложились так, как предполагали вы. Но это знаем только мы. Между тем всем понятно, что нарком и начальник Генштаба трудятся сообща и вместе руководят Вооруженными Силами. Нам приходится считаться, в частности, с международным общественным мнением, особенно важным в нынешней сложной обстановке. Нас не поймут, если мы при перемещении ограничимся одним народным комиссаром. Кроме того, мир должен был знать, что уроки конфликта с Финляндией полностью учтены. Это важно для того, чтобы произвести на наших врагов должное впечатление и охладить горячие головы империалистов. Официальная перестановка в руководстве как раз и преследует эту цель». (Выд. — Авт.) [63]. А.М. Василевский. «Дело всей жизни».

Итак, Сталин затягивает переговоры с Финляндией, что приводит к тому, что войну он начинает только зимой — в самый тяжелый для наступательных операций период. Затем он отказывается от профессионально подготовленного плана военных действий начальника Генштаба Б.М. Шапошникова и передает подготовку плана войны К.А. Мерецкову и ему же передает командование операцией. Война затягивается и сопровождается огромными потерями Красной Армии. В конце декабря Сталин вновь поручает Шапошникову спланировать операцию, и тот предлагает свой прежний план, который Сталин принимает. После известия, что англичане планируют высадку своего корпуса в Финляндии, в феврале начинается наступление, и война заканчивается 12 марта. В августе 1940 года, через полгода после завершения советско-финской войны, Сталин решает сообщить империалистам (читай: Германии), что уроки из конфликта с Финляндией он извлек. И делает это он весьма оригинальным способом. К.А. Мерецков, который спланировал и провел провальную войну, получает звание генерала армии и должность начальника Генштаба Красной Армии. А Шапошников, наиболее авторитетный военный специалист в Красной Армии, который предлагал совсем другой план войны, признанный Сталиным правильным, смещается со своего поста. И происходит это всего за год до начала войны. Это говорит только о том, что Сталин использовал как Мерецкова, так и Шапошникова в сложной игре по дезинформации будущего врага.

Какой же вывод из этого вытекает? То, что Сталин — глупый и неумелый руководитель? Нет, конечно. Сталин хотел, чтобы о нём так думали в Германии и других западных странах. Сталин хотел сообщить Германии, что никаких адекватных выводов из финской кампании он сделать не сумел. Те, кто завалили финскую войну, назначены руководить всей Красной Армией. И армия осталась такой же беспомощной, какой она и была до финской войны.

А удалось ли Сталину создать это впечатление на Западе? Какой вывод из Финской войны сделала мировая общественность и, в частности, Германия? Какие выводы сделали германские политики и военные из анализа действий Красной Армии? Мнение Отто Скорцени мы уже привели, но, может быть, он был в своем мнении одинок? Для ответа на этот вопрос снова воспользуемся обширной цитатой из книги М.И. Семиряги «Тайны сталинской дипломатии 1939–1941»:

«В донесениях послов и военных атташе отмечался крайне низкий уровень воинской дисциплины в Красной Армии. Германский военный атташе докладывал, например, что “советские солдаты о дисциплине вообще не имеют никакого понятия”.

На основании этих донесений в столицах западных держав делали далеко идущий, но всё же ошибочный вывод об общей слабости СССР в военном отношении. В Лондоне и Париже считали, что Советский Союз не может рассматриваться как серьезный партнер в возможных переговорах о военном сотрудничестве.

Шведская газета “Тиденс тейн” в статье “Секреты Красной Армии” от 29 марта 1940 г. пришла к выводу, что “финско-русская война разоблачила больше секретов Красной Армии, чем любознательный разведчик узнал бы за 20 лет ее существования”. Именно в Финляндии, считает автор, Красная Армия прошла свое настоящее испытание, ибо она столкнулась с первым серьезным противником, который славится своими лучшими солдатами-одиночками. Далее в подтверждение своего вывода автор ссылается на судьбу 44-й советской дивизии, которая была уничтожена финнами. Здесь финны захватили лучшее русское вооружение — новые орудия, противотанковые орудия, пулеметы и револьверы. Автор дает высокую оценку вооружению и боевому снаряжению солдат, созданному в России, что свидетельствует о способностях русских конструкторов.

Соответствующие выводы были сделаны и в Берлине. Гитлер утверждался во мнении, что СССР — это колосс на глиняных ногах, с которым нетрудно будет справиться в предстоящем военном столкновении. Еще в начале января 1940 г. германский посланник в Хельсинки Блюхер представил в МИД анализ состояния Красной Армии и ее действий. Он, в частности, писал, что на протяжении шести недель Финляндия представляет собой подопытного кролика, на котором испытывается качество Красной Армии и военная мощь большевизма. Автор приходит к выводу, что результат этого эксперимента однозначный: несмотря на превосходство в живой силе и технике, Красная Армия терпела одно поражение за другим, оставляла тысячи людей в плену, теряла сотни орудий, танков, самолетов и в решающей мере не смогла завоевать территорию. “Правительство” Куусинена не нашло в стране никакого отклика, даже рабочий класс стоял против него.

Исходя из этих фактов, автор призывает подвергнуть основательному пересмотру немецкие представления о большевистской России. Мы исходили из ложных предпосылок, отмечал Блюхер, когда полагали, что Россия представляет собой первоклассный военный фактор, что большевизм со своим Коминтерном якобы оказывает сильное влияние на рабочие массы в других странах. Но в действительности Красная Армия имеет столько недостатков, что она не может справиться даже с малой страной, и Коминтерну не удалось создать почву среди финнов, свыше 40 % которых организованы в социалистическую партию.

С точки зрения экономической мощи России, продолжал Блюхер, эксперимент в Финляндии свидетельствует о том, что она уже на протяжении некоторого времени не представляет опасности для такой великой державы, как Германия, и поэтому на Востоке мы имеем свой тыл свободным. С господами в Кремле можно будет говорить совершенно другим языком, чем это было в августе — сентябре 1939 г.

В заключение Блюхер приходит к выводу: присоединение России к западным державам не стоит на повестке дня, так как финской авантюрой Россия себя сильно скомпрометировала и показала свою политическую и военную слабость. Автор призывал в отношении Москвы занять достаточно твердую позицию». [60]. М.И. Семиряга. «Тайны сталинской дипломатии 1939–1941».

Эта реакция подтверждает наш анализ и отражает то впечатление, которое, согласно нашей концепции, Сталин стремился произвести.

Война в Финляндии была крупнейшей операцией Сталина по созданию у руководства Германии устойчивого убеждения, что в руководстве РККА после репрессий 1937–1938 годов находятся некомпетентные специалисты. И что сам Сталин тоже не в состоянии принимать адекватные решения!

Действия Сталина в Финляндии (и в начальный период войны с Германией) напоминают игру в карты профессионального карточного шулера с «лохом». В начале игры профессионал на маленьких ставках демонстрирует «лоху» свое неумение играть в карты. И дает простофиле почувствовать, что тот играет лучше и легко может «заработать» хорошие деньги. А в тот момент, когда ставка в игре многократно возрастает, «лох» проигрывает всё. И если профессионал является настоящим асом, то незадачливый игрок даже не понимает, что он попал на профессионала, считая, что везение просто отвернулось от него.

Скорцени, который лично участвовал в сражениях с советской армией и видел ее истинную мощь, сумел сделать адекватный вывод о сути войны СССР с Финляндией. Гитлер же до самого конца войны так и не смог понять, что же случилось, и как он смог проиграть войну СССР.

В войне с Финляндией Сталин впервые провел и отработал операцию по принесению в жертву Красной Армии для достижения политической цели — создания у будущего противника ложного и нужного Сталину впечатления.

Гитлер и высшее военное руководство Германии на демонстрацию немощи РККА в Финляндии «купились» и поверили, что они могут выиграть войну с СССР. 22 июня они напали на СССР и в награду за свое решение получили разгром Западного фронта РККА. Войсками Западного фронта Сталин пожертвовал. Это было только начало. Сталин продолжал жертвовать Красной Армией и после 22 июня 1941 года. Он это делал до самого конца 1942 года, а Гитлер воспринимал все эти жертвы как свои великие победы. Только в Сталинграде Гитлер наконец очнулся от эйфории побед и увидел катастрофу во всей ее безысходности. Но сделать уже ничего было нельзя — из-за карточного стола его не выпустили! Но об этих событиях разговор будет в следующей главе.

Сталинские операции по демонстрации слабости своей армии достигли цели. Ниже приведено мнение начальника штаба Верховного командования сухопутных войск вермахта Гальдера об офицерском корпусе Красной Армии непосредственно перед нападением Гитлера на СССР. Вот запись из его дневника от 5 мая 1941 года:

«Полковник Кребс возвратился из Москвы, где замещал Кестринга. По отношению к нему там была проявлена большая предупредительность. Россия сделает всё, чтобы избежать войны. Можно ожидать любой уступки, кроме отказа от территориальных претензий. Русский офицерский корпус исключительно плох (производит жалкое впечатление), гораздо хуже, чем в 1933 году. России потребуется 20 лет, чтобы офицерский корпус достиг прежнего уровня)». (Выд. — Авт.) [64]. Гальдер. «Военный дневник».

К началу войны с СССР Сталин добился того, что руководство вермахта было убеждено в слабости РККА.

Такая оценка Красной Армии и привела Гитлера к решению о «военных контрмерах», как это он сам сформулировал, против страны, которая в реальности обладала потенциалом (включая военный), на порядок превышавшим потенциал Германии. И главное — Гитлер об этом потенциале ничего не знал! Это был итог кампании Сталина по реализации пункта 1. В эту кампанию входили мероприятия по уничтожению системы обороны на Линии Сталина, ошибки при сооружении Линии Молотова [2], а также другие мероприятия по снижению оборонительного потенциала [28], [65], [66] (автор последних двух статей дает этим мероприятиям другое объяснение).

Итак, итогом этого параграфа является следующий вывод.

Сталин задолго до начала ВОВ начал проводить мероприятия по убеждению Гитлера, что Красная Армия воевать не умеет. Началом этой операции стал Большой террор 1937 года, а ее продолжением была война с Финляндией. К началу ВОВ эта задача была решена и руководство вермахта было убеждено в слабости РККА и в способности Германии одержать быструю победу над СССР.

Накануне войны 13 июня 1941 года началось масштабное выдвижение войск Красной Армии к границе с Германией. Эти мероприятия, которые были подробно описаны Суворовым в книге «Ледокол», стали главным аргументом в пользу утверждения, что Сталин собирался напасть на Германию. Выше было показано, что это утверждение ошибочно. Эти мероприятия Сталина имели совершенно другой смысл. Раскрытию истинного содержания этих событий посвящен следующий параграф.

5.7. Создание смертельной угрозы Германии

Для нападения на СССР Гитлеру необходима была очень серьезная вынуждающая причина, поскольку такой шаг ставил Германию в положение страны, ведущей войну на два фронта против двух очень мощных мировых держав — Великобритании и СССР. Война на два фронта — всегда огромный риск. А в данном случае риск многократно усиливался тем, что Великобританию Гитлер к тому моменту победить не смог, а в СССР его ожидала огромная территория с огромным населением, что создавало риск затяжной войны на восточном фронте. В затяжной войне шансы Германии на победу становились призрачны. Ресурсы Германии были ограничены. Это относилось как к сырьевым ресурсам, так и к людским. Этого не мог не понимать Гитлер и это прекрасно понимал Сталин. Поэтому, чтобы вынудить Гитлера на этот отчаянный шаг, Сталин должен был создать смертельную угрозу для существования Германии. Такая смертельная угроза должна была сработать как спусковой крючок уже заряженного механизма. Эту операцию, которая была завершающей фазой операции по принуждению Гитлера к агрессии, Сталин начал в мае 1941 года.

Началом этой фазы послужило назначение Сталина на пост председателя Совета народных комиссаров. 4 мая было принято соответствующее решение Политбюро, а 6 мая состоялось само назначение. Это назначение могло означать только то, что страна находится на пороге исключительных событий, поскольку и до этого в руках Сталина была сосредоточена вся власть в стране. Одновременно с этим назначением произошло и другое знаменательное событие: Сталин выступил 5 мая перед выпускниками военных академий с секретной речью, которая была пронизана духом подготовки наступления на Германию.

«Переломным моментом в подготовке советской пропаганды к действиям в новых условиях стало выступление Сталина 5 мая 1941 г. перед выпускниками военных академий. Эта своего рода программная речь Сталина, произнесенная на следующий день после решения Политбюро о его назначении на должность председателя СНК СССР, произвела неизгладимое впечатление на слушателей, которые единодушны в том, что она носила антигерманский характер. Помимо констатации захватнических действий Германии в Европе, Сталин прямо возложил на нее ответственность за развязывание мировой войны. При том что с осени 1939 г. в СССР довольно широко пропагандировалась идея, что “поджигателями войны” являются Англия и Франция, это было озвучиванием явно нового курса. Секретарь исполкома Коминтерна Г. Димитров отметил в дневнике: “Наша политика мира и безопасности есть в то же время политика подготовки войны. Нет обороны без наступления. Надо воспитывать армию в духе наступления. Надо готовиться к войне”. Вишневский оценил эту речь более эмоционально: “Речь огромного значения. Мы начинаем идеологическое и практическое наступление... Речь идет о мировой борьбе: Гитлер тут просчитывается [...]. Впереди — наш поход на Запад. Впереди возможности, о которых мы мечтали давно”». [67]. М.И. Мельтюхов. «Упущенный шанс Сталина», стр. 430.

Любопытна реакция немецкого посольства на эти события.

ПОСОЛ ШУЛЕНБУРГ — В МИД ГЕРМАНИИ

Донесение

Москва, 12 мая 1941 г.

В Министерство иностранных дел. В Берлин [...]

Не может быть сомнения в том, что принятие на себя Иосифом Сталиным председательствования в Совете Народных Комиссаров представляет собой событие чрезвычайной важности. То, что это событие было вызвано вопросами внутренней политики, как здесь первоначально заявлялось, особенно среди корреспондентов иностранной прессы, я не считаю соответствующим действительности. Я не знаю ни о каком вопросе, который мог бы в результате внутреннего состояния Советского Союза вырасти до такого значения, чтобы сделать необходимым принятие такой меры со стороны Сталина. Скорее, можно сказать с большой степенью вероятности, что, если Сталин решил принять на себя высшую государственную должность, это было сделано по причинам внешней политики. Для того чтобы навести ясность в специфических обстоятельствах, которые должны были повлиять на решение Сталина, нужно указать на ряд событий, которые имели место в предыдущие дни. Так, всеми было замечено, что на большом первомайском параде советский посол в Берлине Деканозов стоял на правительственной трибуне прямо рядом со Сталиным, справа от него. Возвышение Деканозова должно рассматриваться как особый знак доверия со стороны Сталина. Кроме того, на параде и на большом приеме в Кремле, который затем последовал, приняло участие необыкновенно большое число генералов и адмиралов Красной Армии и Красного Флота. Наконец, 5 мая выпуск выпускного курса Военной академии послужил причиной для довольно большой церемонии, на которой Сталин выступил с 40-минутной речью. Поскольку назначение Сталина было объявлено Кремлем 6 мая, очевидно предположение, что беседы с советским послом в Германии и общение с представителями генералов от штаба привели Сталина к решению взять на себя председательствование в Совете Народных Комиссаров. Никакая другая причина, кроме переоценки международного положения на основании германских успехов в Югославии и в Греции и понимания, что это делает необходимым отход от прежней дипломатии советского правительства, приведшей к отчужденности в отношениях с Германией, не может быть указана.

(Выд. — Авт.) [25]. Ю. Фельштинский. «1939–1941: документы и материалы оглашению подлежит: СССР — Германия».

Эта цитата демонстрирует, что посол Германии в СССР совершенно не видит угрозы Германии со стороны СССР. Более того, Шуленбург оценил ситуацию как отход от прежней антигерманской политики в сторону сближения с Германией! Слушатели же выступления Сталина 5 мая однозначно оценили эти события как исторический поворот к подготовке войны с Германией.

Доклад 5 мая был секретным, и его содержание Шуленбургу не было известно. Поэтому свой анализ он основывал на внешних проявлениях политики Сталина, которые тот сознательно демонстрировал миру. Таковыми стали снятие Молотова с поста руководителя правительства, назначение на этот пост Сталина и одновременное возвышение посла СССР в Германии — Деканозова. С Молотовым Шуленбург ассоциировал антигерманскую политику последних месяцев. Поэтому им и был сделан тот вывод, который он отослал в Германию. Эту ситуацию можно сравнить с ситуацией двухлетней давности, когда в мае 1939 года Сталин снятием Литвинова и заменой его на Молотова продемонстрировал поворот к прогерманской политике. Этот эпизод показывает, как Сталин вел свою политику дезинформации Германии. Перед самой войной в «Сообщении ТАСС от 13 июня» Сталин еще раз перед всем миром подтвердил прогерманскую линию политики СССР. Одновременно с этим им был отдан приказ войскам выдвигаться к границе с Германией. Это показывает, что при анализе событий того времени нужно проявлять крайнюю осторожность и аккуратность, чтобы из разрозненных фактов правильно понять намерения Сталина. В частности, анализируя процитированный документ МИДа Германии, необходимо учесть, что Шуленбург знал о подготовке Гитлером нападения на СССР. И он был противником этого. Он неоднократно пытался предупредить СССР о предстоящем нападении Германии. Об одной из этих попыток упоминалось в параграфах 5.3.7 и 5.4. Возможно Шуленбург знал, что причиной решения Гитлера напасть на СССР было убеждение Гитлера, что СССР представляет угрозу Германии, поэтому он старался не подливать масла в огонь, а подчеркнуть в своем донесении Гитлеру те события в СССР, которые указывали на мирные намерения Сталина по отношению к Германии.

Итак, 6 мая Сталин официально принял на себя всю полноту власти в СССР, хотя до этого он проводил свою политику через доверенных лиц.

Что же означало это решение?

На этот вопрос есть только один ответ. Скоро начнется война, и Сталин должен ее встретить на посту полноправного руководителя государства. Одно это назначение делает нелепым утверждение официальной историографии, что война для Сталина была неожиданной. Но кроме этого, есть еще один аспект, связанный с тем, какую войну собирался вести Сталин. Он собирался принести Красную Армию и население СССР в жертву и обеспечить Гитлеру грандиозные победы на начальном этапе войны. Сталин собирался жертвовать как Красной Армией, так и территорией СССР ради получения определенных позиционных выгод в будущих международных переговорах. Это было планирование предательства интересов СССР. Поэтому ситуация во власти могла оказаться нестабильной. Возникала возможность и переворота, и отстранения его от власти. Официальная должность руководителя государства давала власти Сталина гораздо больше устойчивости. Этим заблаговременным назначением Сталин и готовился к началу крайне рискованных действий.

Для сокрытия своих истинных намерений он посылал разнонаправленные сигналы по разным каналам. Для германского МИДа по открытым каналам демонстрировались прогерманские сигналы. В секретных же мероприятиях демонстрировалась антигерманская позиция. Так же, как и на переговорах в 1939 году, секретные действия были ближе к реальным намерениям Сталина, чем открытые.

Всего через месяц после этих событий, 13 июня, началось выдвижение советских войск к западной границе. Выдвижение происходило в соответствии с документом «Соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками» от 15 мая 1941 года. Этот документ появился на свет вскоре после выхода книги В. Суворова «Ледокол», где автор «на кончике пера» вычислил существование документа, по которому эти колоссальные перемещения войск должны были производиться. Как это обычно бывает в советской историографии, такой документ «неожиданно» был найден и начался процесс его аккуратного внедрения в официальную картину предвоенных приготовлений. Этот документ был опубликован в книге Ю.А. Горькова «Кремль. Ставка. Генштаб». Рассмотрим преамбулу этого весьма интересного документа:

«(...) Всего Германия с союзниками может развернуть против СССР до 240 дивизий.

Учитывая, что Германия в настоящее время держит свою армию отмобилизованной, с развернутыми тылами, она имеет возможность предупредить (подчеркнуто в тексте. — Ю. Г.) нас в развертывании и нанести внезапный удар.

Чтобы предупредить это, считаю необходимым ни в коем случае не давать инициативы действий Германскому Командованию, упредить (подчеркнуто в тексте. — Ю. Г.) противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск». (Выд. — Авт.) [68]. Ю. Горьков. «Кремль. Ставка. Генштаб».

Для начала хорошо бы понять, что тут написано. Если бы А.М. Василевский, который подписал эти «Соображения», не опубликовал после войны мемуары, то можно было бы заподозрить, что автор не в ладах с русским языком. Но это совсем не так. Русским языком автор владеет. Виртуозно. И в эти два предложения он сумел вложить всё свое искусство, чтобы сказать всё и не сказать ничего. Вот как понял этот текст автор: «Мы собираемся развернуть войска на границе (для нападения на Германию или для обороны?), однако там уже стоит армия Германии, которая может нам в этом помешать нанесением внезапного удара. Чтобы этого внезапного удара не допустить, нам надо опередить Германию, развернуть свои войска и атаковать германскую армию в стадии развертывания, то есть до того, как армия Германии будет готова нанести свой удар». Этот документ содержит явные внутренние противоречия, поэтому, представляется, что каждый командир, до которого дойдет этот документ, поймет его по-своему, не так как понял его автор. Но это как раз не недостаток, а достоинство данного документа, поскольку инструкции командирам весьма подробно описаны в основной части документа. Но тогда кому адресованы эти два безумных предложения? Прежде, чем дать ответ на этот вопрос, подчеркнем то, что в этой преамбуле главное и что не предполагает двойного толкования: мы намерены «атаковать германскую армию»! Для командиров этого вполне достаточно. Решение о нападении на Германию принято, и им надо к нему готовиться. Далее в документе ставятся конкретные задачи войскам:

«II. Первой стратегической целью действий войск Красной Армии поставить — разгром главных сил немецкой армии, развертываемых южнее линии Брест, Демблин, и выход к 30 дню операции на фронт Остроленка, р. Нарев, Лович, Лодзь, Крейцбург, Оппельн, Оломоуц, последующей стратегической целью иметь наступлением из района Катовице в Северном или Северо-Западном направлении разгромить крупные силы центра и северного крыла германского фронта и овладеть территорией бывшей Польши и Восточной Пруссии (след, предложение неразборчиво — ред.), для чего:

а) главный удар силами Юго-Западного фронта нанести в направлении Краков, Катовице, отрезая Германию от ее южных союзников;

б) вспомогательный удар левым крылом Западного фронта нанести в направлении Седлец, Демблин с целью сковывания Варшавской группировки и овладения Варшава (так в тексте — ред.), а также содействия Юго-Западному фронту в разгроме Люблинской группировки противника;

в) вести активную оборону против Финляндии, Восточной Пруссии, Венгрии и Румынии и быть готовым к нанесению удара против Румынии при благоприятной обстановке». [68]. Ю. Горьков. «Кремль. Ставка. Генштаб».

Итак, стратегической целью войск Красной Армии ставится разгром главных сил немецкой армии. Четко и ясно. Но именно это в данном документе и вызывает сомнение — его предельная откровенность. Сколько людей должно было иметь доступ к этому документу? Видимо, достаточно большое, поскольку этот документ приводил в движение огромные массы войск. И каждый ознакомившийся с ним, узнал бы, что Сталин принял решение о нападении на Германию. Узнал бы все детали, цели и задачи будущей операции. Можно ли поверить, что Сталин допустил бы такое? В это бесконечно трудно поверить.

Ведь ситуация была совсем не простая. Между СССР и Германией действовал международный договор о дружбе. Были ли у СССР основания считать, что Германия нарушила этот договор или не выполняет его? Таковых оснований не было. 13 июня в «Сообщении ТАСС» на весь мир было заявлено, что у СССР к Германии никаких претензий нет. Как же Сталин будет выглядеть в глазах мировой общественности, напав после этого на Германию по плану, изложенному в этом документе? Очевидно, что плохо. Сначала его, конечно, простят. Временно, поскольку во вступлении СССР в войну с Германией Великобритания была заинтересована. Но как только СССР начнет Германию побеждать, все сразу же вспомнят, что СССР в этой войне — агрессор, и Сталин от этого факта не сможет отмыться.

Это дает основание предположить, что данный документ не был предназначен для РККА. Он был предназначен для военного руководства Германии. Этот документ был очередной спецоперацией по дезинформации противника. Из него военное руководство Германии должно было узнать, что Сталин принял решение о нападении, а также все детали предстоящей операции.

Вместе с рассматриваемым документом должен был существовать и другой документ — предназначенный для РККА. Он должен быть идентичен первому в той части, которая касается перемещения войск. Тогда немецкая разведка, проверив фактическое перемещение войск, убедится, что это перемещение происходит в соответствии с «Соображениями ...». Это и будет доказательством того, что «Соображения ...» не являются фальшивкой.

Что будет делать Гитлер, когда он убедится, что этому документу можно верить и что СССР вот-вот нападет? Он будет вынужден сделать то, что написал Сталин (Василевский) в преамбуле. А именно — «предупредить СССР в развертывании и нанести внезапный удар». Что Гитлер и сделал.

В реальном документе, который пока «случайно не найден», преамбула и описание ближайших целей и задач будут совсем другими — чисто оборонительными, соответствующими сообщению ТАСС от 13 июня 1941 года. Что-нибудь нейтральное, типа «Для укрепления обороноспособности СССР войска должны занять следующие позиции …».

Это только версия, однако ее диктует логика — логика действий Сталина в рассматриваемый период. Доказательств ее справедливости пока нет. Но надо сказать, что и у тех, кто ввел этот документ в оборот как определяющий военную политику того времени, тоже нет никаких доказательств, что данный документ не фальшивка.

«Наиболее серьезным аргументом в пользу утверждения документа от 15 мая 1941 г., по мнению В.Н. Киселева, В.Д. Данилова и П.Н. Бобылева, является процесс стратегического сосредоточения и развертывания Красной Армии в соответствии с этим планом и его последующими уточнениями, развернувшийся в апреле — июне 1941 г. Эти события явно говорят в пользу того, что план был утвержден». [69]. М.И. Мельтюхов. «Упущенный шанс Сталина».

То есть доказательством подлинности этого документа являются передвижения советских войск у границы Германии перед войной. Этот же аргумент использует и М. Солонин, приводя следующие рассуждения о «Соображениях …»:

«Планы широкомасштабного наступления Красной Армии с территории “Львовского выступа в Южную Польшу были утверждены и приняты к исполнению. Что подтверждается не бумагами (которые можно подделать), не мемуарами (которые порой пишутся бессовестными людьми «на заказ»), а ФАКТИЧЕСКИМ РАЗВЕРТЫВАНИЕМ войск, осуществленным весной — летом 1941 г.”» [32]. М. Солонин. «22 июня. Анатомия Катастрофы».

Таким образом, других аргументов в пользу подлинности «Соображений …» — нет. Но этот аргумент подлинности данного документа не доказывает.

Так или иначе, в соответствии с этим документом или с каким-то другим, очень на него похожим, но к середине июня огромные массы войск СССР и Германии встали друг против друга у самой границы. Войска Германии были готовы к наступлению в соответствии с планом Барбаросса и ожидали окончательного сигнала Гитлера. А вот в войсках Сталина в этот момент происходило что-то очень странное.

В книге «Козырная карта вождя» А. Мелехов привел массу совершенно необъяснимых фактов того, что творилось в советских войсках, расположенных на границе с Германией, непосредственно перед нападением. Точнее, эти факты совершенно необъяснимы в рамках официальной историографии, а также в рамках версии Суворова.

Мелехов посвятил анализу этих фактов целую главу, которую озаглавил так: «Демонстративное снижение боеготовности 21 июня 1941 года». Некоторые из этих фактов приведены ниже. ([28]. А. Мелехов, 1941. Козырная карта вождя — почему Сталин не боялся нападения Гитлера?).

21 июня было отменено состояние повышенной боевой готовности, в котором все войска западных округов находились ещё с 10 апреля 1941 года.

В этот день было отменено казарменное положение для командиров. К семьям и в рестораны отправились многие офицеры во всех округах.

В Прибалтике вдруг отменили приказ об эвакуации семей военнослужащих.

Практически все командующие округами и флотами отправились в театры, клубы и прочие заведения, где их можно было легко увидеть (в том числе и агентам немецкой разведки).

22 июня... объявили выходной. Все обрадовались: три месяца не отдыхали!.. Вечером в субботу, оставив за старшего начальника оператора штаба капитана Власова, командование авиаполка, многие лётчики и техники уехали к семьям в “Россь”. [31]. М. Солонин. «Разгром 1941».

“...Вечером в субботу 21 июня 1941 года нас разоружили: приказали снять пушки, пулемёты, боекомплект и поместить в каптёрки. […] Мы спросили: «Кто такой идиотский приказ издал?! А командир полка Николаев разъяснил командирам эскадрилий (а те, в свою очередь, нам): Это приказ командующего Белорусским военным округом Д.Г. Павлова». Накануне тот приезжал на наш аэродром вместе с командующим ВВС округа генерал-майором И.И. Копцом...” [31]. М. Солонин обращает внимание на то, что издать столь необычный (если не сказать преступный) приказ командованию округа «помогли» неожиданно появившиеся товарищи из столицы…”. [31].

20 июня 1941 года командиры авиационных соединений в связи с угрожающей обстановкой на границе получили распоряжение генерала Копца: «Привести части в боевую готовность. Отпуска командному составу запретить, находящихся в отпусках отозвать». Но уже 21 июня, — подчёркивает историк Р. Иринархов, — это распоряжение было отменено...”. (Иринархов. «1941. Пропущенный удар», с. 99).

16 июня во все округа поступила совершенно неожиданная директива. В пятницу 20 июня и в субботу 21 июня разрешалось отпустить личный состав в увольнение. Офицеров — до утра понедельника 23 июня. С четверга 19 июня и до 23 июня в авиачастях разрешалось произвести 25-часовые регламентные работы, в танковых и артиллерийских частях — парковые дни. (И. Бунич).

Итак, 21 июня в частях РККА, сосредоточенных у границы с Германией, произошло резкое снижение боеготовности. Именно на эти части пришелся главный удар гитлеровских войск 22 июня. Снижение боеготовности происходило по прямому приказу высшего командования РККА.

Из этого вытекает, по крайней мере, то, что в этот момент сталинская армия на Германию нападать не собиралась.

А теперь сопоставим этот вывод с теми фактами, о которых написал Суворов [2], что накануне войны советские войска снимали проволочные заграждения на границе.

«Из Москвы на западную границу собрался весь цвет военно-инженерной мысли, включая генерал-лейтенанта инженерных войск профессора Д. М. Карбышева. […] 21 июня он выехал в 10-ю армию. Но перед этим “Карбышев с командующим 3-й армией В. И. Кузнецовым и комендантом Гродкенского УРа полковником Н. А. Ивановым побывали на погранзаставе. Вдоль границы, у дороги Августово-Сейно еще утром стояли наши проволочные заграждения, а когда они проезжали вторично, заграждения оказались снятыми” (Е. Г. Решин. Генерал Карбышев. С. 204 [цитируется по Суворову — авт.])». [2 с. 85].

Вот еще одна цитата из той же книги, демонстрирующая положение советских войск непосредственно перед нападением Германии.

«Задолго до войны в районе Августова были собраны чудовищные массы советских войск. Здесь, на советской территории, у самой границы и параллельно ей проходит Августовский канал. Если бы готовилась оборона, то войска следовало расположить позади канала, используя его в качестве непроходимого противотанкового рва. Но советские войска переправились через канал на его западный берег и расположились на узкой полоске местности между границей, на которой уже снята колючая проволока, и каналом. На рассвете 22 июня тысячи советских солдат были тут истреблены внезапным губительным огнем. Войскам некуда было отходить: позади канал». [2 с. 333].

Как факты, приведенные Суворовым, можно истолковать в свете того, что никакого наступления в эти дни Красная Армия не планировала?

Этим фактам можно дать объяснение только в рамках нашей концепции. Сталин сконцентрировал у границы огромную массу войск. Это создавало смертельную угрозу внезапного нападения СССР на Германию. Советские войска начали снимать на границе проволочные заграждения и расположились в непосредственной близости от границы — это однозначно говорило Гитлеру, что Сталин в ближайшие часы бросит свои войска вперед…

Значит медлить больше нельзя и удар по СССР должен быть нанесен немедленно!

В это же время советские войска у границы получили от Сталина приказы, которые их полностью разоружили и привели в состояние неспособности вести боевые действия. Эти приказы имеют только одно объяснение — Сталин не хотел, чтобы его войска смогли оказать Гитлеру серьезное сопротивления. Единственным предназначением этих войск было спровоцировать Гитлера на нападение на СССР. После этого они должны были погибнуть. Это была целенаправленная жертва Сталина Гитлеру. Гитлер должен был одержать ошеломляющую победу, которая должна была его убедить, что его расчет на возможность блицкрига был верен и окончательная победа над СССР возможна и близка.

Заметим, что Августов, о событиях в котором рассказывает Суворов в процитированном тексте, находится как раз на Белостокском выступе, удивительную судьбу которого мы обсуждали в параграфе 5.3.1. Напомним, что Белостокский выступ был включен в состав Белоруссии в 1939 году по соглашению с Германией. Это и было началом операции по принуждению Гитлера к нападению на СССР. События на границе, описанные в приведенных выше цитатах, демонстрируют как эта операция завершилась. После завершения войны в 1945 году Белостокский выступ был возвращен Польше. Свою роль в Плане Сталина он выполнил и больше Сталину был не нужен.

Косвенным подтверждением того, что дивизии, встретившие первый удар Гитлера, действительно были намечены Сталиным в качестве запланированной жертвы, является состав многих из них. В главе 24 «Про черные дивизии» Суворов пишет:

«Не знаю, что было известно в первой половине июня германской военной разведке и что ей было не известно. Но давайте представим, что ей известно совсем немного — только небольшие отрывки и фрагменты, которые известны нам сейчас, а именно: к западным границам Советского Союза тайно выдвигаются несколько армий.

В составе этих армий определенное количество солдат, иногда целые дивизии (около 15 000 человек каждая) и даже целые корпуса (более 50 000 человек каждый) одеты в необычную черную форму, похожую на тюремную.

Минимум одна из этих армий полностью состоит на довольствии ГУЛАГа НКВД.

Советское правительство в Сообщении ТАСС категорически и публично отрицает необычность этих перебросок войск и их массовость, говоря об “обычных учениях”.

Начальнику военной разведки сопредельного государства требуется оценить обстановку и дать срочно рекомендации правительству. Главный вопрос, на который надо дать категорический ответ: если мы не нападем, что будет делать Сталин — отнимет у зэков оружие и вернет их в ГУЛАГ или просто отпустит их по домам?» [2, с.241].

Главный вопрос, который следовало бы задать, совсем другой: зачем Сталин на границе с Германией собрал армии с таким огромным количеством зэков? Могут ли истощенные советскими лагерями люди, не имеющие никакой военной подготовки, представлять угрозу для немецкой армии? Можно ли с такой армией наступать на немецкие укрепленные позиции и рассчитывать на победу? Скорее всего, правильный ответ — отрицательный. Но если они там находились не для нападения на Германию, то тогда зачем?

Заключенные были выбраны Сталиным в качестве обреченной жертвы Гитлеру.

Что же касается правительства сопредельной державы, то решение, которое оно приняло, хорошо известно: «Немедленно ответить военными контрмерами». Это было то решение Гитлера, ради которого советские армии у границы и были принесены Сталиным в жертву. Это была та жертва, которая должна была стать последним аргументом, чтобы заманить Гитлера в СССР. Сталин гарантировал Гитлеру великую победу. От такого соблазна Гитлер удержаться не смог.

Вот выдержки из личного письма Гитлера Муссолини, написанного накануне нападения на СССР. Это письмо передает состояние Гитлера в момент принятия рокового для него решения. Оно никак не укладывается в версию официальной историографии о том, что Гитлер напал на СССР, поскольку хотел расширения жизненного пространства для Германии.

«ПИСЬМО ГИТЛЕРА МУССОЛИНИ

21 июня 1941 г.

Дуче!

Я пишу Вам письмо в тот момент, когда длившиеся месяцами тяжелые раздумья, а также вечное нервное выжидание закончились принятием самого трудного в моей жизни решения. Я полагаю, что не вправе больше терпеть положение после доклада мне последней карты с обстановкой в России, а также после ознакомления с многочисленными другими донесениями. Я прежде всего считаю, что уже нет иного пути для устранения этой опасности. Дальнейшее выжидание приведет самое позднее в этом или в следующем году к гибельным последствиям. [...]

Русские имеют громадные силы — я велел генералу Йодлю передать Вашему атташе у нас, генералу Марасу, последнюю карту с обстановкой. Собственно, на наших границах находятся все наличные русские войска. [...]

Поэтому после долгих размышлений я пришел к выводу, что лучше разорвать эту петлю до того, как она будет затянута. [...]

Если я Вам, Дуче, лишь сейчас направляю это послание, то только потому, что окончательное решение будет принято только сегодня в 7 часов вечера. Поэтому я прошу Вас сердечно никого не информировать об этом, особенно Вашего посла в Москве, так как нет абсолютной уверенности в том, что наши закодированные донесения не могут быть расшифрованы. Я приказал сообщить моему собственному послу о принятых решениях лишь в последнюю минуту. [...]

В заключение я хотел бы Вам сказать еще одно. Я чувствую себя внутренне снова свободным, после того как пришел к этому решению. Сотрудничество с Советским Союзом, при всём искреннем стремлении добиться окончательной разрядки, часто тяготило меня. Ибо это казалось мне разрывом со всем моим прошлым, моим мировоззрением и моими прежними обязательствами. Я счастлив, что освободился от этого морального бремени.

С сердечным и товарищеским приветом

Его высочеству

главе королевского итальянского правительства

Бенито Муссолини, Рим». [25]. Ю. Фельштинский. «1939–1941: документы и материалы оглашению подлежит: СССР — Германия».

Судя по этому письму Гитлер чувствует, что попал в ловушку. Вся его надежда теперь только на то, что ему удастся решительным ударом разорвать петлю на шее до того, когда она будет затянута. Так Гитлер с петлей на шее и изображен на обложке книги В. Суворова «Самоубийство», посвященной сравнению армий Гитлера и Сталина в 1941 году. Вывод Суворова в этой книге однозначен: у Гитлера не было никаких шансов на успех в войне с СССР. С этим выводом трудно не согласиться.

В этой главе было рассмотрен широкий спектр мероприятий Сталина в предвоенные годы. Среди них были и дипломатические мероприятия, и военные, и политические. Эти мероприятия были сильно разделены по времени и охватывали достаточно протяженный период времени — начиная с 1936 года и заканчивая 22 июня 1941 года. Связывало эти мероприятия между собой только то, что инициатором всех этих часто совершенно необъяснимых действий был один человек — И.В. Сталин. Все рассмотренные мероприятия подтвердили справедливость логики предложенного подхода и подтвердили справедливость сделанного в главе 3 предположения, что целью Сталина в рассматриваемый период было спровоцировать нападение Гитлера на СССР. Объяснить рассмотренные события исходя из версии Суворова, или исходя из подхода официальной историографии невозможно. Это приводит нас к следующему заключительному выводу.

В настоящей главе доказано, что в период с сентября 1939 года по 22 июня 1941 года Сталин руководствовался «Целью 2»: Добиться нападения Германии на СССР.

22 июня 1941 года Цель 2 была достигнута — СССР вступил в мировую войну в качестве объекта агрессии Германии. Тем самым Сталин автоматически избавился от компрометирующего союза с Гитлером, и СССР из потенциального противника Великобритании превратился в ее фактического союзника. Теперь СССР мог рассчитывать на поддержку демократических стран.

В этот же день произошла смена главной цели. Теперь целью Сталина стала Цель 3 — «Добиться прочного антигитлеровского союза с Великобританией и США». Этой цели Сталин будет добиваться до середины 1942 года. Для этого он будет использовать метод, который мы назвали Запланированное поражение. Этот период будет рассмотрен в следующей главе (том 2).

Приложение A

A1. Тексты официальных документовA1.1. Секретный дополнительный протокол к Договору о ненападении между Германией и СССР.

1. В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Прибалтийских государств (Финляндия, Эстония, Латвия, Литва), северная граница Литвы одновременно является границей сфер интересов Германии и СССР. При этом интересы Литвы по отношению Виленской области признаются обеими сторонами.

2. В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Польского Государства, граница сфер интересов Германии и СССР будет приблизительно проходить по линии рек Нарев, Висла и Сан.

Вопрос, является ли в обоюдных интересах желательным сохранение независимого Польского Государства и каковы будут границы этого государства, может быть окончательно выяснен только в течение дальнейшего политического развития.

3. Касательно юго-востока Европы с советской стороны подчеркивается интерес СССР к Бессарабии. С германской стороны заявляется о ее полной политической незаинтересованности в этих областях.

Этот протокол будет сохраняться обеими сторонами в строгом секрете.

Москва, 23 августа 1939 года. [70]. Ю. Фельштинский. «Оглашению подлежит — СССР — Германия 1939–1941. (Документы и материалы)».A1.2. Сообщение ТАСС от 13 июня 1941 года

Сообщение ТАСС от 13 июня 1941 года

Еще до приезда английского посла в СССР г-на Криппса в Лондон, особенно же после его приезда, в английской и вообще в иностранной печати стали муссироваться слухи о «близости войны между СССР и Германией». По этим слухам: 1) Германия будто бы предъявила СССР претензии территориального и экономического характера, и теперь идут переговоры между Германией и СССР о заключении нового, более тесного соглашения между ними; 2) СССР будто бы отклонил эти претензии, в связи с чем Германия стала сосредоточивать свои войска у границ СССР с целью нападения на СССР; 3) Советский Союз, в свою очередь, стал будто бы усиленно готовиться к войне с Германией и сосредоточивает войска у границ последней. Несмотря на очевидную бессмысленность этих слухов, ответственные круги в Москве все же сочли необходимым ввиду упорного муссирования этих слухов уполномочить ТАСС заявить, что эти слухи являются неуклюже состряпанной пропагандой враждебных СССР и Германии сил, заинтересованных в дальнейшем расширении и развязывании войны.

ТАСС заявляет, что: 1) Германия не предъявляла СССР никаких претензий и не предлагает какого-либо нового, более тесного соглашения, ввиду чего и переговоры на этот предмет не могли иметь места; 2) по данным СССР, Германия так же неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы, а происходящая в последнее время переброска германских войск, освободившихся от операций на Балканах, в восточные и северо-восточные районы Германии связана, надо полагать, с другими мотивами, не имеющими касательства к советско-германским отношениям; 3) СССР, как это вытекает из его мирной политики, соблюдал и намерен соблюдать условия советско-германского пакта о ненападении, ввиду чего слухи о том, что СССР готовится к войне с Германией, являются лживыми и провокационными; 4) проводимые сейчас летние сборы запасных Красной Армии и предстоящие маневры имеют своей целью не что иное, как обучение запасных и проверку работы железнодорожного аппарата, осуществляемые, как известно, каждый год, ввиду чего изображать эти мероприятия Красной Армии как враждебные Германии по меньшей мере нелепо. «Известия», 14 июня 1941 г. (Выд. — Авт.) [71].A1.3. Директива № 1 от 21 июня 1941 года

Передаю приказ Наркомата обороны для немедленного исполнения:

1. В течение 22–23 июня 1941 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение может начаться с провокационных действий.

2. Задача наших войск — не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения.

Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности, встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников.

ПРИКАЗЫВАЮ:

а) в течение ночи на 22 июня 1941 г. скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;

б) перед рассветом 22 июня 1941 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;

в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточенно и замаскированно;

г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;

д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.

Тимошенко, Жуков, Павлов, Фоминых, Климовских

ЦА МО РФ. Ф.208. Оп.2513. Д.71. Л.69. Машинопись. Имеются пометы: «Поступила 22 июня 1941 г. в 01-45», «Отправлена 22 июня 1941 г. в 02-25 — 02-35». Подлинник, автограф. [72]. A1.4. Директива № 2

ДИРЕКТИВА ВОЕННЫМ СОВЕТАМ ЛВО, ПРИБОВО, ЗАПОВО, КОВО, ОДВО, КОПИЯ НАРОДНОМУ КОМИССАРУ ВОЕННО-МОРСКОГО ФЛОТА (СССР) № 2

22 июня 1941 г. 7 ч. 15 мин.

22 июня 1941 г. 04 часа утра немецкая авиация без всякого повода совершила налеты на наши аэродромы и города вдоль западной границы и подвергла их бомбардировке.

Одновременно в разных местах германские войска открыли артиллерийский огонь и перешли нашу границу.

В связи с неслыханным по наглости нападением со стороны Германии на Советский Союз ПРИКАЗЫВАЮ:

1. Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу.

2. Разведывательной и боевой авиацией установить места сосредоточения авиации противника и группировку его наземных войск.

Мощными ударами бомбардировочной и штурмовой авиации уничтожить авиацию на аэродромах противника и разбомбить группировки его наземных войск.

Удары авиацией наносить на глубину германской территории до 100–150 км.

Разбомбить Кенигсберг и Мемель.

На территорию Финляндии и Румынии до особых указаний налетов не делать.

ТИМОШЕНКО, МАЛЕНКОВ, ЖУКОВ. [73].A1.5. Директива Военным Советам Фронтов № 3

22 июня 1941 г.

Карта 1000000.

1. Противник, нанося удары из Сувалковского выступа на Олита и из района Замостье на фронте Владимир-Волынский, Радзехов, вспомогательные удары в направлениях Тильзит, Шауляй и Седлец, Волковыск, в течение 22.6, понеся большие потери, достиг небольших успехов на указанных направлениях.

На остальных участках госграницы с Германией и на всей госгранице с Румынией атаки противника отбиты с большими для него потерями.

2. Ближайшей задачей войск на 23–24.6 ставлю:

а) концентрическими сосредоточенными ударами войск Северо-Западного и Западного фронтов окружить и уничтожить сувалкскую группировку противника и к исходу 24.6 овладеть районом Сувалки:

б) мощными концентрическими ударами механизированных корпусов, всей авиации Юго-Западного фронта и других войск 5 и 6А окружить и уничтожить группировку противника, наступающую в направлении Владимир-Волынский, Броды. К исходу 24.6 овладеть районом Люблин. \440\

3. ПРИКАЗЫВАЮ:

а) Армиям Северного фронта продолжать прочное прикрытие госграницы. Граница слева — прежняя.

б) Армиям Северо-Западного фронта, прочно удерживая побережье Балтийского моря, нанести мощный контрудар из района Каунас во фланг и тыл сувалкской группировки противника, уничтожить ее во взаимодействии с Западным фронтом и к исходу 24.6 овладеть районом Сувалки.

Граница слева — прежняя.

в) Армиям Западного фронта, сдерживая противника на варшавском направлении, нанести мощный контрудар силами не менее двух мехкорпусов и авиации фронта во фланг и тыл сувалкской группировки противника, уничтожить ее совместно с Северо-Западным фронтом и к исходу 24.6 овладеть районом Сувалки.

Граница слева — прежняя.

г) Армиям Юго-Западного фронта, прочно удерживая госграницу с Венгрией, концентрическими ударами в общем направлении на Люблин силами 5 и 6 А, не менее пяти мехкорпусов и всей авиации фронта, окружить и уничтожить группировку противника, наступающую на фронте Владимир-Волынский, Крыстынополь, к исходу 26.6 овладеть районом Люблин. Прочно обеспечить себя с краковского направления.

д) Армиям Южного фронта не допустить вторжения противника на нашу территорию. При попытке противника нанести удар в черновицком направлении или форсировать pp. Прут и Дунай мощными фланговыми ударами наземных войск во взаимодействии с авиацией уничтожить его; двумя мехкорпусами в ночь на 23.6 сосредоточиться в районе Кишинев и лесов северо-западнее Кишинева.

4. На фронте от Балтийского моря до госграницы с Венгрией разрешаю переход госграницы и действия, не считаясь с границей.

5. Авиации Главного Командования:

а) поддержать Северо-Западный фронт одним вылетом 1-го ав. корп. ДД и Западный фронт одним вылетом 3-го ав. корп. ДД на период выполнения ими задачи по разгрому сувалкской группировки противника;

б) включить в состав Юго-Западного фронта 18-ю авиадивизию ДД и поддержать Юго-Западный фронт одним вылетом 2-го ав. корпуса ДД на период выполнения им задачи по разгрому люблинской группировки противника;

в) 4-й ав. корпус ДД оставить в моем распоряжении в готовности содействовать главной группировке Юго-Западного фронта и частью сил Черноморскому флоту.

Народный комиссар обороны Член Главного Союза ССР Военного Совета, Маршал Советского Союза Тимошенко,

Маленков,

Начальник Генерального штаба Красной Армии генерал армии Жуков. [74].

A2. Хронология основных политических событий (1925–1947)

Таблица A2.1. Основные события 1925–1947, которые принимались во внимание при работе над данной книгой. Шрифтом выделены те события, которые оказали наибольшее влияние на формирование плана Сталина либо позволяют понять его содержание.

10.  1925.12.18 XIV съезд партии. Курс на построение социализма в одной стране. Индустриализация. Разгромлена «Ленинградская оппозиция» во главе с Зиновьевым и Каменевым.

11.  1926.10.03 Объединенная оппозиция. Троцкий, Зиновьев и Каменев выведены из состава Политбюро.

12.  1927.11 Троцкий, Зиновьев, Каменев исключены из партии.

13.  1927.12.02 XV съезд партии. Принят план коллективизации сельского хозяйства. Утверждены Директивы по составлению первого пятилетнего плана.

14.  1928.05 Дело об экономической контрреволюции в Донбассе.

15.  1929.02 Троцкий выслан из страны.

16.  1929.11.07 Совет народных комиссаров СССР принял постановление «Об использовании труда уголовно-заключенных».

17.  1930.01.30 Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации».

18.  1930.02.02 Приказ ОГПУ СССР № 44/21 2 февраля 1930. «В целях наиболее организованного проведения ликвидации кулачества как класса и решительного подавления всяких попыток противодействия со стороны кулаков мероприятиям Советской власти по социалистической реконструкции сельского хозяйства — в первую очередь в районах сплошной коллективизации — в самое ближайшее время кулаку, особенно его богатой и активной контрреволюционной части, должен быть нанесен сокрушительный удар. Сопротивление кулака должно быть и будет решительно сломлено». [75]

19.  1930.04.25 Создано Управление лагерями ОГПУ (УЛАГ).

20.  1930.06.26 XVI съезд партии. Решение о создание на Востоке второй угольно-металлургической базы. Урало-Кузнецкий комбинат.

21.  1930.11.25 Дело Промпартии. Главой промпартии объявлен директор ВТИ Л.К. Рамзин.

22.  1932 Перевод Карла Радека на русский язык Майн Кампф А. Гитлера.

23.  1932.04.01 Пуск Кузнецкого металлургического комбината. [76].

24.  1933.01.30 Новым канцлером Германии назначается Адольф Гитлер. В его кабинете только два представителя нацистской партии: Герман Геринг (министр без портфеля) и Вильгельм Фрик (министр внутренних дел). Пост вице-канцлера занимает Франц фон Папен, а пост министра иностранных дел — Константин фон Нейрат.

25.  1933.07.01 Пуск Челябинского тракторного завода. [77].

26.  1933.07.03 СССР подписывает Лондонскую конвенцию, содержащую определение агрессии.

27.  1933.07.15 Пуск Уралмаша — Свердловского машиностроительного завода. [78].

28.  1933.08.15 Полигон в Шиханах закрыт (Объект Томка, Химическое оружие).

29.  1933.09.05 КАМА закрыта (танковая школа в Казани, Казань-Мальбрант).

30.  1933.09.15 ЛИПЕЦК (Немецкая Авиационная школа) закрыта.

31.  1933.12.29 Ухудшения советско-германских отношений (Приход Гитлера к власти).

32.  1934.01.26 Доклад Сталина на XVII Съезде Партии.

33.  1934.04.04 Возобновлены на 10 лет пакты о ненападении с Литвой, Латвией и Эстонией.

34.  1934.04.07 Продление на 10 лет советско-финского Пакта о ненападении.

35.  1934.05.05 Возобновлен на 10 лет пакт о ненападении с Польшей.

36.  1934.10.27 Создание ГУЛАГа.

37.  1934.12.01 Убийство в Ленинграде С.М. Кирова.

38.  1935.03.18 Германия денонсировала Версальский договор.

39.  1935.06.23 Постановление «О строительстве Норильского комбината».

40.  1935.07.25 Последний VII конгресс Коминтерна.

41.  1936.03.07 Ремилитаризация Рейнской области.

42.  1936.04.28 28 апреля 1936 — постановление Совнаркома о переселении из погранзоны Украины в Казахстан 70 тыс. поляков и немцев.

43.  1936.04.29 Первая встреча Канделаки с Шахтом.

44.  1936.07.18 Мятеж против республиканского правительства Испании.

45.  1936.08.19 Первый московский процесс. Процесс 16-ти (Г. Зиновьев, Л. Каменев, Г. Евдокимов и И. Смирнов).

46.  1936.12.01 Вторая встреча Канделаки с Шахтом.

47.  1936.12.17 17 декабря 1936 — постановление Совнаркома о выселении ряда лиц из Азербайджана в Иран.

48.  1936.12.05 Принятие «Сталинской» Конституции на Чрезвычайном VIII Съезде Советов Союза ССР.

49.  1937.01.09 Директива НКВД в исполнение постановления Совнаркома от 17.12.1936. Намечено к выселению из Баку и погранзоны Азербайджана 2500 иранских поданных, 700 семей.

50.  1937.01.23 «Антисоветскому троцкистскому центру» предъявлены новые обвинения: саботаж в промышленности, шпионаж в пользу Германии и Японии.

51.  1937.01.29 Третья встреча Канделаки с Шахтом.

52.  1937.02.23 Пленум ЦК, на котором исключены из партии Н. Бухарин и А. Рыков. 27 февраля они арестованы.

53.  1937.05 Восстановлены должности политкомиссаров в армии, упраздненные 15 марта 1934.

54.  1937.06.01 БОЛЬШОЙ ТЕРРОР

55.  1937.06.11 Арест и расстрел 8 военачальников, обвиненных в предательстве и в сотрудничестве с Германией (маршал М. Тухачевский, командармы И. Якир, И. Уборевич, Р. Эйдеман, А. Корк и В. Путна).

56.  1937.07.30 Приказ № 00447. На основании этого приказа с августа 1937 года по ноябрь 1938 года 390 тыс. человек были казнены, 380 тыс. отправлены в лагеря ГУЛАГа.

57.  1937.08.11 «Польская операция» 11 августа 1937 года Ежов подписал приказ № 00485, которым приказал начать с 20 августа широкую операцию, направленную на полную ликвидацию местных организаций «Польской организации войсковой», и закончить её в 3-месячный срок. По этим делам было осуждено 103489 чел., в том числе приговорено к расстрелу 84471 чел. [79].

58.  1937.08.15 Политсостав армии получает те же полномочия, что и офицеры. Приказы должны подписываться совместно.

59.  1937.08.21 Постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О выселении корейского населения пограничных районов Дальневосточного края».

60.  1937.09.28 Постановление СНК СССР «О выселении корейцев с территории Дальневосточного края». Депортировано в Среднюю Азию и Казахстан 171 тыс. 781 чел.

61.  1937.10.11 Директива НКВД о депортации курдов из погранзоны Азербайджана в Казахстан.

62.  1938.06.10 Депортация китайцев из Дальнего Востока в Синьцзян.

63.  1938.07.11 Столкновение советских и японских войск на границе с Манчжоу-Го возле озера Хасан.

64.  1938.05 Первый Судетский кризис.

65.  1938.09 Второй Судетский кризис.

66.  1938.09.29 Мюнхенское соглашение.

67.  1938.10.23 Секретное указание Гитлера в ближайшее время решить вопрос с остатками Чехии.

68.  1938.10.24 Требование Риббентропа, высказанное польскому послу, передать Данциг Германии.

69.  1938.11.23 Покаянное письмо Ежова.

70.  1938.12.08 Л. Берия сменяет Н. Ежова во главе НКВД. Заметное ослабление террора.

71.  1939.01.05 Переговоры польского министра иностранных дел Бека с Гитлером в Берхтесгадене по проблеме Данцига. Переговоры закончились безрезультатно.

72.  1939.03.10 Доклад Сталина на XVIII Съезде Партии.

73.  1939.03.21 Германия потребовала от Польши передать ей вольный город Данциг (с 1945 года — Гданьск), вступить в Антикоминтерновский пакт и открыть для неё «польский коридор».

74.  1939.03.31 Заявление Н. Чемберлена о предоставлении гарантий Польше.

75.  1939.04.01 Конец войны в Испании.

76.  1939.04.13 Гарантии Великобритании Румынии, Греции, Турции.

77.  1939. 04.15 Первая английская нота c призывом к СССР присоединиться к англо-французскому заявлению о гарантиях Польше.

78.  1939.04.17 В ответ на призыв Англии Советский Союз предложил заключить между Англией, Францией и СССР соглашение о взаимной помощи и об оказании тремя державами помощи граничившим с СССР странам Восточной Европы в случае агрессии против них.

79.  1939.04.18 СССР начинает переговоры с Великобританией и Францией.

80.  1939.05.03 Молотов назначен народным комиссаром иностранных дел вместо Литвинова.

81.  1939.05.28 Японские войска вторглись на монгольскую территорию в районе реке Халхин-Гол.

82.  1939.08.12 Встреча военных миссий СССР, Англии и Франции — Московские переговоры.

83.  1939.08.19 Заключено торговое соглашение между СССР и Германией.

84.  1939.08.23 В Москве Молотов и Риббентроп подписали пакт о ненападении. Стороны договариваются не вести военные действия друг против друга. В секретных протоколах утверждаются план раздела Польши и свобода действий СССР в прибалтийских странах, Финляндии и Бесарабии.

85.  Японские войска потерпели полное поражение в сражении с советскими войсками на реке Халхин-Гол. 1939.08.31

86.  1939.08.25 Подписан англо-польский союз в виде Соглашения о взаимопомощи и секретного договора.

87.  1939.09.01 Германия вторглась в Польшу.

88.  1939.09.03 Англия и Франция объявили ультиматум Германии (начало 2-й мировой войны).

89.  1939.09.17 Советские войска оккупировали восточные области Польши (так называемые Зап. Украину и Зап. Белоруссию).

90.  1939.09.18 18 сентября на заседании английского правительства было решено, что, согласно англо-польскому соглашению от 25 августа 1939, Англия связана обязательством защищать Польшу только в случае агрессии со стороны Германии. Поэтому было решено «не посылать России никакого протеста».

91.  1939.09.28 Польская армия прекращает сопротивление. Германия и СССР подписывают Договор о разделе Польши и Договор о дружбе.

92.  1939.09.28 Договор с Эстонией на 10 лет с вводом 25 тыс. контингента войск.

93.  1939.10.05 Московские переговоры о территории Финляндии.

94.  1939.10.05 Договор с Латвией на 10 лет с вводом 25 тыс. контингента войск.

95.  1939.10.15 Договор с Литвой на 15 лет с вводом 20 тыс. контингента войск.

96.  1939.10.01 Граница СССР в 1939 г. прошла по «линии Керзона», существенно отклоняясь на запад лишь в районе Белостока.

97.  1939.10.17 Англия приняла советскую позицию, и 17 и 27 октября до сведения СССР было доведено, что Лондон хочет видеть этнографическую Польшу скромных размеров и не может быть никакого вопроса о возврате ей Западной Украины и Западной Белоруссии. Соответственно, Англия и Франция посоветовали польскому правительству в эмиграции не объявлять войну СССР.

98.  1939.11.28 Агентство «Гавас», возрождённое позже как «Франс Пресс», сообщает о речи Сталина на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) 19 августа 1939 года.

99.  1939.11.30 Советские войска переходят границу Финляндии.

100.                       1939.12.14 Советский Союз исключен из Лиги Наций в связи с нападением на Финляндию.

101.                       1940.03 Расстрел польских офицеров в Катыни, в Медном и в Харькове.

102.                       1940.03.12 Конец советско-финской войны. Финляндия подписывает мирный договор с СССР и передает ему Карельский перешеек и побережье Ладожского озера.

103.                       1940.04.09 Вторжение Германии в Норвегию.

104.                       1940.05.10 Захват Германией и Италией Франции.

105.                       1940.05.10 Черчилль назначен премьер-министром.

106.                       1940.06.15 Советские войска занимают стратегические пункты Прибалтийских государств Эстонии, Латвии и Литвы.

107.                       1940.06.22 Капитуляция Франции.

108.                       1940.06.26 СССР ультимативно требует от Румынии передачи ему Бесарабии и Буковины.

109.                       1940.06.26 Указ “О переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений”.

110.                       1940.06.28 Аннексия у Румынии Бессарабии и Северной Буковины.

111.                       1940.06.30 Первая запись в дневниках Гальдера о подготовке нападения на СССР относится к 30 июня 1940 года.

112.                       1940.07.09 Начало битвы за Британию.

113.                       1940.07.16 Утвержден план «Морской Лев» — план высадки Германии в Великобританию.

114.                       1940.07.19 На заседании рейхстага 19 июля Гитлер предложил Англии мир. Великобритания мир отклонила.

115.                       1940.08.15 Снятие Б.М. Шапошникова с поста председателя Генштаба.

116.                       1940.09.27 Подписан «Тройственный пакт» Германии, Италии и Японии о военном союзе.

117.                       1940.11.12 Начало переговоров Молотова с Гитлером в Берлине.

118.                       1940.11.17 Оперативно-стратегические игры. («Таким образом, ни на совещании, ни в играх даже не делалось попыток рассмотреть ситуацию, которая может сложиться в первых операциях в случае нападения Германии. Поэтому утверждения, что игры проводились для “отработки некоторых вопросов, связанных с действиями войск в начальный период войны”, лишены основания — эти вопросы даже не значились в учебных целях.» [80])

119.                       1940.12.18 Подписан план Барбаросса. Директива № 21. Срок завершения военных приготовлений 1941.05.15.

120.                       1941.01.23 В Румынии 23 января 1941 года была устроена попытка путча (В своей ноте Гитлер объявляет об ответственности СССР за этот путч).

121.                       В Москве начинает работать (с 15 по 20 февраля) XVIII конференция ВКП(б). В третий пятилетний план внесены изменения с целью ускорить выполнение военных программ. 1941.02.15

122.                       1941.03.20 План Барбаросса на столе у Сталина.

123.                       1941.03.25 Правительство Югославии присоединилась к Тройственному пакту оси

124.                       1941.03.27 Переворот в Югославии. Белград. Из Загреба прибыл поезд с бывшим регентом принцем Павлом. Экс-правитель был доставлен в генштаб, где он подписал отречение.

125.                       1941.03.29 Югославия. Загреб. Руководство КПЮ сообщило в Москву о поддержке антигерманского и антианглийского курса нового правительства, склоняющегося к союзу к СССР.

126.                       1941.03.30 Принят план нападения на Грецию 6 апреля 1941 г. (Мерита). Одновременно должно начаться нападение на Югославию.

127.                       1941.04.03 Начало переговоров между Югославией и СССР.

128.                       1941.04.04 В. Молотов проинформировал посла Германии В. Шуленбурга о предложении правительства Югославии заключить договор о дружбе и ненападении между Югославией и СССР, и что СССР принял это предложение. По мнению советского правительства, это не идет вразрез со стремлением Германии бороться против расширения войны.

129.                       1941.04.05 Подписан договор о дружбе с Югославией

130.                       1941.04.06 Посол Германии В. Шуленбург проинформировал В. Молотова о начале войны на Балканах, объяснив действия Германии угрозой англо-югославско-греческой военной акции против Германии и Италии. Германское правительство заявляло, что оно не имеет на Балканах «совершенно никаких интересов, политических или территориальных, и выведет войска с Балкан после выполнения своей задачи». На все это В. Молотов заявил, что очень печально, что расширение войны все же оказалось неизбежным.

131.                       1941.04.13 Договор о ненападении с Японией.

132.                       1941.04.14 Подписано германо-венгерское соглашение об участии Венгрии в войне против Югославии с 14.04.1941 г.

133.                       1941.05.04 Постановление Политбюро. Назначить тов. Сталина И.В. Председателем Совета Народных Комиссаров СССР.

134.                       1941.05.05 Речь Сталина в честь выпускников военных академий.

135.                       1941.05.05 Спeцcooбщeние № 660477 сс, из которого следует, что Германия готовит военное вторжение в пределы СССР.

136.                       1941.05.06 Назначение Сталина Председателем Совета Народных Комиссаров СССР.

137.                       1941.05.10 Перелет Гесса в Великобританию.

138.                       1941.05.15 Председателю СНК СССР поступает документ «Соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных сил Советского Союза» от 15 мая 1941 года, в котором предлагается упредить нападение Германии — атаковать немецкие войска первыми.

139.                       1941.06.03 Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение разрешить Наркомвнешторгу из особых запасов произвести поставку в Германию во исполнение договора меди — 6000 тонн, никеля — 1500 тонн, олова — 500 тонн, молибдена — 500 тонн, вольфрама — 500 тонн.

140.                       1941.06.04 СНК принял Постановление «Об укрепленных районах», в котором утвердил перечень создаваемых частей для вновь строящихся укрепленных районов и установил срок окончания формирования частей — 1 октября 1941 года.

141.                       1941.06.05 Состоялась беседа заместителя наркома иностранных дел СССР С. А. Лозовского с послом США в СССР Л. А. Штейнгардтом во время которой обсуждались отношения между странами. По вопросу о скоплении германских войск на западной границе СССР Штейнгардт был уверен, что немцы готовы напасть на Советский Союз. На это С. А. Лозовской ответил, что «Советский Союз относится очень спокойно ко всякого рода слухам о нападении на его границы. Советский Союз встретит во всеоружии всякого, кто попытается нарушить его границы. Если бы нашлись такие люди, которые попытались бы это сделать, то день нападения на Советский Союз был бы самым несчастным в истории напавшей на СССР страны.»

142.                       1941.06.10 Начальник Генерального штаба Г. К. Жуков в Директиве военному совету КОВО отменил указание частям занимать предполье укрепленных районов, так как «такое действие может спровоцировать немцев на вооруженное столкновение и чревато всякими последствиями».

143.                       1941.06.11 Приказ Жукова не занимать УРы. Г.К. Жуков в телеграмме командующему войсками КОВО М. П. Кирпоносу приказал: 1) Полосу предполья без особого на то приказания полевыми и уровскими частями не занимать. Охрану сооружений организовать службой часовых и патрулированием. 2) Отданные Вами распоряжения о занятии предполья уровскими частями немедленно отменить.

144.                       1941.06.13 Нарком обороны СССР С.К. Тимошенко и начальник Генштаба Красной Армии Г.К. Жуков направили Военному совету КОВО Директиву: «Для повышения боевой готовности войск округа к 1 июля 1941 г. все глубинные дивизии и управления корпусов с корпусными частями перевести ближе к госгранице в новые лагеря… Передвижения войск сохранить в полной тайне. Марш совершать с тактическими учениями, по ночам».

145.                       1941.06.13 Сообщение ТАСС «…в английской и вообще в иностранной печати стали муссироваться слухи о “близости войны между СССР и Германией”».

146.                       1941.06.17 В.Н. Меркулов направил И.В. Сталину и В.М. Молотову агентурное сообщение, полученное НКГБ СССР из Берлина: «Источник, работающий в штабе германской авиации, сообщает: 1. Все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены, и удар можно ожидать в любое время…» «Т[овари]щу Меркулову. Может, послать ваш “источник” из штаба герм[анской] авиации к еб-ной матери. Это не “источник”, а дезинформатор. И. Ст[алин]».

147.                       1941.06.19 В.Н. Меркулов направил И.В. Сталину, В.М. Молотову и Л.П. Берии записку «О массовом отъезде из СССР сотрудников германского посольства и членов их семей и об уничтожении архивов посольства».

148.                       1941.06.21 Политбюро ЦК ВКП(б) принято решение об образовании Южного фронта. Командующим фронтом назначен И.В. Тюленев. Г.К. Жукову поручено общее руководство Юго-Западным и Южным фронтами, а К.А. Мерецкову — Северным фронтом.

149.                       1941.06.22 Немецкие войска вторглись в пределы СССР.

150.                       1941.06.22 Заявление Молотова.

151.                       1941.06.22 Патриарший местоблюститель митрополит Сергий обращается с патриотическим воззванием к верующим.

152.                       1941.06.22 Премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль выступил с радиообращением с предложением помощи СССР.

153.                       1941.06.22 «Работы по вскрытию гробницы Тимура в Самарканде начать не позднее мая. И. Сталин» Вскрытие гробницы Тамерлана было произведено 22 июня 1941 г. советским учёным-антропологом М.М. Герасимовым.

154.                       1941.06.22 Директива № 1. 1941.06.22 в 01:45

155.                       1941.06.22 Директива № 2. 1941.06.22 в 07:15

156.                       1941.06.22 Директива № 3. 1941.06.22 в 21:15

157.                       1941.06.24 Песня «Священная Война».

158.                       1941.06.24 Президент США Ф. Рузвельт заявил о готовности оказать помощь СССР.

159.                       1941.06.24 Создан Совет по эвакуации при СНК СССР под председательством Л.М. Кагановича. С июня по ноябрь 1941 года более 1500 промышленных предприятий переведено из западных областей на Урал, Западную Сибирь, Среднюю Азию, Казахстан.

160.                       1941.06.25 Бомбардировка Финляндии.

161.                       1941.06.25 Финляндия объявила войну СССР.

162.                       1941.06.27 Венгрия объявила войну Советскому Союзу после бомбардировки неопознанными самолетами.

163.                       1941.07.03 И. Сталин выступает по радио с обращением к народу: «Братья и сестры!» Он дважды называет начавшуюся войну «отечественной», хотя без особого подчеркивания этого определения.

164.                       1941.07.10 Немецкие войска подошли к Смоленску. Началось Смоленское сражение (продолжалось до 10 сентября 1941 г.)

165.                       1941.07.12 Достигнуто соглашение между СССР и Англией о совместных действиях против Германии.

166.                       1941.07.17 В Германии создано министерство оккупированных восточных территорий во главе с А. Розенбергом. Деятельность министерства связана с карательными операциями против населения, арестами, расстрелами, депортацией на принудительные работы в Германию.

167.                       1941.07.18 В Лондоне подписано соглашение между СССР и чехословацким правительством в изгнании.

168.                       1941.07.30 Между СССР и Польшей подписано соглашение о восстановлении дипломатических отношений, взаимопомощи в войне против Германии и о формировании на территории СССР польской армии.

169.                       1941.08.14 «Атлантическая хартия» между Англией и США о послевоенном устройстве мира. 24 сентября к хартии присоединился СССР.

170.                       1941.08.25 CСCP и Великобритания вторгаются в Иран.

171.                       1941.09.24 На конференции союзных держав в Лондоне участники подписывают Атлантическую хартию, отныне СССР выступает совместно с Англией и США.

172.                       1941.09.29 Немецкие зондеркоманды уничтожили 33000 евреев в местечке Бабий Яр под Киевом.

173.                       1941.10.24 Красная Армия оставляет Харьков.

174.                       1941.12 Премьер польского правительства Сикорский и генерал Андерс затронули вопрос о польских офицерах в беседе со Сталиным. Именно тогда Сталин упомянул, что они, возможно, сбежали в Маньчжурию.

175.                       1941.12.05 Провал немецкого наступления на Москву.

176.                       1942.01.01 В Вашингтоне была подписана «Декларация 26 государств», впоследствии известная под названием «Декларация Объединенных Наций». Декларация явилась формальным завершением образования антигитлеровской коалиции.

177.                       1942.05.26 Молотов в Лондоне подписал Договор СССР и Англии о союзе против Германии.

178.                       1942.07.11 Подписано Соглашение с США.

179.                       1942.07.17 Начало Сталинградской битвы.

180.                       1942.10.14 В.М. Молотов вручил чехословацкому посланнику З. Ферлингеру и представителю Французского национального комитета в СССР Р. Гаро заявление Советского правительства. В нем впервые выдвигалась идея создания Международного трибунала для наказания главных военных преступников.

181.                       1942.11.19 Начало наступления советских войск под Сталинградом.

182.                       Немецкая полевая полиция приступила к раскопкам могил в Катынском лесу и допросам местных жителей. 1943.03.22

183.                       1943.04.13 13 апреля 1943 года Германия объявила, что ее войсками обнаружены в местечке Катынь близ Смоленска захоронения польских офицеров.

184.                       1943.04.15 По Московскому радио было указано, что заявление Берлина представляет собой фальшивку, что польские офицеры участвовали в строительных работах под Смоленском, во время наступления немцев в 1941 году попали к ним в плен и были уничтожены по приказу германских властей. Так уже в апреле 1943 года столкнулись две официальные версии и возникло так называемое «катынское дело».

185.                       1943.04.17 В Катыни начала работать Техническая комиссия Польского Красного Креста Комиссия.

186.                       1943.04.25 СССР разорвал дипломатические отношения с польским эмигрантским правительством в Лондоне.

187.                       1943.04.28–06.07 Работа Международной комиссии по Катыни Герхарда Бутца (представители Бельгии, Голландии, Болгарии, Дании, Финляндии, Венгрии, Италии, Франции, Чехии, Хорватии, Словакии, а также Швейцарии).

188.                       1943.05.15 Распущен Коминтерн.

189.                       1943.07.05–08.23 Курская Битва.

190.                       1943 август–декабрь Битва за Днепр.

191.                       1943.10.19 Московская конференция.

192.                       1943.11.28 Тегеранская конференция глав СССР, США, Англии.

193.                       1944.06.06 Высадка союзников в Нормандии.

194.                       1944.08.01 Началось Варшавское восстание (1 августа — 2 октября).

195.                       1944.08.23 Переворот в Румынии. Переход на сторону Антигитлеровской коалиции.

196.                       1944.08.25 Освобожден Париж.

197.                       1944.08.10 Конференция в Думбартон-Оксе.

198.                       1944.09.05 Объявлена война Болгарии.

199.                       1944.10.09 Процентное соглашение.

200.                       1945.02.04 Крымская конференция в Ялте. Рузвельт, Черчилль и Сталин обсуждают в Ялте, Крым, вопрос о безоговорочной капитуляции Германии и ее последующий раздел на четыре зоны оккупации.

201.                       1945.03.19 СССР денонсировал советско-турецкий договор от 25 декабря 1925 года.

202.                       1945.04.12 Смерть Рузвельта.

203.                       1945.05.08 Подписание в Карлсхорсте (пригород Берлина) Акта о безоговорочной капитуляции фашистской Германии.

204.                       1945.07.17–08.02 Потсдамская конференция.

205.                       1945.08.06 Авиация США сбросила атомную бомбу на Хиросиму.

206.                       1945.08.08 СССР объявил войну Японии.

207.                       1945.08.09 Началась Маньчжурская стратегическая наступательная операция Советских Вооруженных Сил против вооруженных сил Японии.

208.                       1945.08.09 Авиация США сбросила атомную бомбу на Нагасаки.

209.                       1945.09.02 На борту линкора «Миссури» подписан акт о капитуляции Японии — Вторая мировая война окончилась.

210.                       1945.10.24 Образована ООН.

211.                       1945.11.20–1946.10.01 В Нюрнберге начался процесс над руководством фашисткой Германии. С 20 ноября 1945 года по 1 октября 1946 года в Нюрнберге проходил судебный процесс над 23 главными военными преступниками в Международном военном трибунале (МВТ). 13 февраля 1946 заместитель главного советского обвинителя, полковник Ю.В. Покровский, предъявил подробное обвинение по Катынскому делу, основанное на материалах комиссии Бурденко и возлагавшее вину за организацию расстрелов на немецкую сторону. 1–3 июля 1946 суд выслушал свидетелей. Защите удалось без труда разбить доводы советского обвинения. Так, квартировавший со своим штабом в Катынском лесу полковник Ф. Аренс, которого советское обвинение объявило организатором расстрелов, не только доказал свою непричастность, но и превратился в главного свидетеля защиты. В результате катынский эпизод в приговоре не фигурировал.

212.                       1946.02.25 Красная Армия переименована в Советскую армию.

213.                       1947.05.14 Речь А.А. Громыко в ООН на специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН по вопросу о Палестине.

214.                       1947.11.25 Лондонская конференция великих держав (продолжалась до 15 декабря) по Германии заканчивается провалом. «Совещание последнего шанса» привело к окончательному разрыву между Востоком и Западом.

215.                       1947.11.29 Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию о создании на территории Палестины арабского и еврейского государств.

216.                       1948.05.14 Еврейский национальный совет и Генеральный сионистский совет провозглашают образование еврейского государства Израиль и формируют Временное правительство. Премьер-министром назначен Давид Бен-Гурион (16 мая президентом Израиля избран Хаим Вейцман). США объявляют о признании нового государства (17 мая о признании Израиля заявляет СССР).

217.                       1949.08.29 Первое испытание атомной бомбы в СССР.

218.                       1949.09.25 ТАСС сообщило об испытании в СССР атомной бомбы.

Цитируемая Литература

1. Л. Безыменский, «Гитлер и Сталин перед схваткой», <;

2. В. Суворов, «Ледокол: Кто начал Вторую мировую войну?», М.:ООО «Издательство АСТ», 2002

3. «Красная звезда». Википедия, свободная энциклопедия. 30 июл. 2015, 00:18 UTC. 3 авг. 2015, 21:53 <;

4. В. Кривицкий, «Я был агентом Сталина». 10:00 19 сент., 2015 <-reading.club/chapter.php/1009605/9/Krivickiy_-_Ya_byl_agentom_Stalina.html>

5. И.В. Павлова, «Поиски правды o кануне Второй мировой войны», 10:00 19 сент., 2015 <-1/10.html>

6. И.В. Сталин, «Отчетный доклад XVII съезду партии. 26 января 1934 г.», 10:10, 20 авг., 2015 <;

7. И.В. Сталин, «Отчетный доклад на XVIII съезде партии о работе ЦК ВКП(б) 10 марта 1939 года», 10:10, 20 авг., 2015, <;

8. И.В. Сталин, «О Великой Отечественной войне Советского Союза. Выступление по радио 3 июля 1941 года», 23:10, 16 сент., 2015 <;

9. В.В. Путин в интервью словацким СМИ, 22 февраля 2005 г. 10:00 10 сент., 2015 <;

10. Ингеборг Фляйшхауэр, Пакт. Гитлер, Сталин и инициатива германской дипломатии. 1938–1939, 10:00 19 сент., 2015 <#metkadoc9>

11. «Польский коридор». (2015, февраль 4). Википедия, свободная энциклопедия. Retrieved 16:10, февраля 6, 2015 <;

12. В. Роговин, «Мировая революция и мировая война», 23:00, 16 сент. 2015 <;

13. «1939 год: Уроки истории», 10:00 19 сент., 2015 <;, <;

14. «Астахов, Георгий Александрович» (2014, ноябрь 27). Википедия, свободная энциклопедия. Retrieved 19:04, февраля 2, 2015 <;

15. Л. Гицевич, «Черная капелла. К 65-летию покушения на Гитлера», <;

16. В. Лота, «Военная разведка: золотые страницы в истории Великой Победы» 10:00, 19 сент., 2015 <-razvedka-zolotie-stranici-v-istorii-velikoy-pobedi.php>

17. Л. Безыменский, «Гитлер и Сталин перед схваткой», 7:30 17 сент. 2015 <;

18. Альманах, Вестник литовского движения за перестройку «Саюдис», «Тайные документы пакта Риббентропа–Молотова», 9:47, 17 сент. 2015 <;

19. «Путин дал новую оценку пакту Молотова-Риббентропа» 21:00 15 сент., 2015, <-zapad-uvidel-ugrozu-v-ocenke-putinym-pakta-molotova-ribbentropa.html>

20. «Московские переговоры (1939)» Википедия, свободная энциклопедия. 26 фев 2014, 22:59 UTC. 4 фев 2015, 16:58 <;

21. «Запись заседания военных миссий СССР, Великобритании и Франции. 15 августа 1939» 12 авг. 2015 12:41 <;

22. Л. Безыменский, «Гитлер и Сталин перед схваткой», 7:30 17 сент. 2015 <;

23. М.И. Мельтюхов, «Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу: 1939–1941», 9:47, 17 сент. 2015, <;

24. «Вторая мировая война». Википедия, свободная энциклопедия. Retrieved 16:27, февраля 9, 2015 from <;

25. Ю. Фельштинский, «Оглашению подлежит — СССР — Германия 1939–1941 (Документы и материалы)», 9:47, 17 сент. 2015 <-reading.club/chapter.php/126965/45/Fel%27shtinskiii_-_Oglasheniyu_podlezhit_-_SSSR-Germaniya_1939-1941_%28Dokumenty_i_materialy%29.html>

26. П.Г. Григоренко, «В подполье можно встретить только крыс...», 10:21, 17 дек., 2015 <;

27. Л. Безыменский, «Гитлер и Сталин перед схваткой», 7:30 17 сент. 2015 <;

28. А. Мелехов, «1941. Козырная карта вождя – почему Сталин не боялся нападения Гитлера?»: Яуза-пресс; Москва; 2012, 10:00 19 сент., 2015 <;

29. А. Мелехов, «22 июня: Никакой «внезапности» не было! Как Сталин пропустил удар», <;

30. М. Солонин, «Фальшивая история Великой войны»

31. М. Солонин, «Разгром 1941 (На мирно спящих аэродромах...)», <;

32. М. Солонин, «22 июня. Анатомия Катастрофы», <-s.com/library/solonin/anatomy/10>

33. Л. Безыменский,» Гитлер и Сталин перед схваткой», 7:30 17 сент. 2015 <;

34. «Старые газеты. "Правда", 29 сентября 1939 г.» 9 авг. 2015, 10:10 <;

35. «The Molotov-Ribbentrop Pact» 7:30 17 nov 2015 </~furrg/research/mlg09/m-rpact.html>

36. «Карта Польши до 1939 года» 10:00 19 сент., 2015 <-raznih-stran/129-karta-polsi-1939.html>

37. Ю. Фельштинский, «Оглашению подлежит — СССР — Германия 1939–1941 (Документы и материалы)», 9:47, 17 сент. 2015, <-reading.club/chapter.php/126965/117/Fel'shtinskiii_-_Oglasheniyu_podlezhit_-_SSSR-Germaniya_1939-1941_(Dokumenty_i_materialy).html>

38. «Выступление Черчилля по радио 1 октября 1939 г.» 10:00 19 сент., 2015 <-10-01a.html>

39. Г.К. Жуков, «Воспоминания и размышления», 10:00 19 сент., 2015 <;

40. В. Суворов «Самоубийство», М.:ООО «Издательство АСТ», 2000

41. М.И. Мельтюхов, «Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу: 1939–1941», 17 сент. 2015, 9:47 <;

42. «Присоединение Прибалтики к СССР.» Википедия, свободная энциклопедия. 16 дек 2014, 14:10 UTC. 8 янв 2015, 15:46 <;

43. «Присоединение Бессарабии и Северной Буковины к СССР.» Википедия, свободная энциклопедия. 22 окт 2014, 22:18 UTC. 8 янв 2015, 15:49 <;

44. Гальдер, «Военный дневник», 17 сент. 2015, 9:47 <;

45. Гальдер, «Военный дневник», 17 сент. 2015, 9:47 <;

46. «Нота германского министерства иностранных дел правительству Советского Союза от 21 июня 1941 года», 8 сент 2015, 12:44 <;

47. А. Гогун, «Берлинские переговоры Молотова с Гитлером», <;

48. К. Типпельскирх, «История Второй мировой войны», 21:00 13 дек 2015 <;/04.html>

49. Н.В. Новиков, «Воспоминания дипломата», <;

50. «ДОКУМЕНТЫ, 1941, в 2-х книгах», <-2.html#_Toc2421300>

51. «1941-й год. Книга вторая», Документ № 439 Беседа полномочного представителя СССР в Германии В.Г. Деканозова с послом Германии в СССР Ф. Шуленбургом в Москве 05.05.1941. 5 сент 2015, 6:06 <-doc/1011763>

52. Ю. Фельштинский, «Оглашению подлежит — СССР — Германия 1939–1941 (Документы и материалы)», 9:47, 17 сент. 2015, <-reading.club/chapter.php/126965/248/Fel%27shtinskiii_-_Oglasheniyu_podlezhit_-_SSSR-Germaniya_1939-1941_%28Dokumenty_i_materialy%29.html>

53. А.М. Некрич, «1941, 22 июня», <;

54. М.И. Мельтюхов, «Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу: 1939–1941», 9:47, 17 сент. 2015, <;

55. Жуков, ЦА МО РФ. Ф.48. Оп.3408. Д. 14. Л.425, <;

56. ЦА МО РФ. Ф. 16. Оп.2951. Д.261. Лл.20–21, <;

57. В. Суворов, «Очищение. Зачем Сталин обезглавил свою армию», М.:ООО «Издательство АСТ», 2003

58. Отто Скорцени, «Неизвестная война», <#r68>

59. С.Л. Берия, «Мой отец — Лаврентий Берия», 7:30 17 сент. 2015 <;

60. М.И. Семиряга, «Тайны сталинской дипломатии 1939–1941», <;

61. А.Б. Широкорад, «Северные войны России», <;

62. А.М. Василевский, «Дело всей жизни», 7:30 17 сент. 2015 <;

63. А.М. Василевский, «Дело всей жизни», 7:30 17 сент. 2015 <;

64. Гальдер. «Военный дневник», 17 сент. 2015, 9:47 <;

65. Е. Прудникова, «За десять дней до войны» 8 авг. 2015, 20:43 <;

66. Е. Прудникова, «Кто предал 22 июня?» 8 авг. 2015, 20:43 <;

67. М.И. Мельтюхов, «Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу: 1939–1941», 9:47, 17 сент. 2015, <;

68. Ю. Горьков, «Кремль. Ставка. Генштаб», <;

69. М.И. Мельтюхов, «Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу: 1939–1941», 9:47, 17 сент. 2015, <;

70. Ю. Фельштинский, «Оглашению подлежит — СССР — Германия 1939–1941 (Документы и материалы)», 9:47, 17 сент. 2015, <-reading.club/chapter.php/126965/42/Fel%27shtinskiii_-_Oglasheniyu_podlezhit_-_SSSR-Germaniya_1939-1941_%28Dokumenty_i_materialy%29.html>

71. «Сообщение ТАСС от 13 июня 1941 года» 10:00, 19 сент., 2015 </%D0%A1%D0%BE%D0%BE%D0%B1%D1%89%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5_%D0%A2%D0%90%D0%A1%D0%A1_%D0%BE%D1%82_13_%D0%B8%D1%8E%D0%BD%D1%8F_1941_%D0%B3%D0%BE%D0%B4%D0%B0>; И.В. Сталин, Cочинения. — Т. 18. 10:00, 19 сент., 2015 <;

72. «Директива № 1». 7:30, 17 сент. 2015 <-doc/1012039>

73. «Директива № 2» 7:30, 17 сент. 2015> <-doc/1012043>

74. «Директива №3» 7:30, 17 сент. 2015 <-doc/1012053>

75. «Приказ Объединенного Государственного политического Управления № 44/21 2 февраля 1930 г.» 23:00, 16 сент. 2015 <;

76. «Кузнецкий металлургический комбинат им. И.В. Сталина (1929 - 1945)» 23:00, 16 сент. 2015 <http://su-industria.livejournal.com/58586.html>

77. «Чем строили Челябинский тракторный завод» 23:00, 16 сент. 2015 <-chem-stroili-cheljabinskij-traktornyj-zavod.html>

78. «История: 86 лет назад было принято решение о строительстве Уралмашзавода» 23:00, 16 сент. 2015 <-istoriya-86-let-nazad-bylo-prinyato-reshenie-o-stroitelstve-uralmashzavoda>

79. «Репрессии по «национальным линиям» в СССР (1937–1938).» Википедия, свободная энциклопедия. 15 янв 2015, 01:02 UTC. 17 апр 2015, 15:17 <;

80. П.Н. Бобылев, Репетиция катастрофы, 12:17, 16 сент., 2015 <;

Содержание последующих книг

Книга 2: Запланированное поражение и Катынь

6. Запланированное поражение

6.1. Новый этап — новые Цели

6.2. Почему Сталин хотел нападения Гитлера на СССР?

6.3. Загадки начала войны

6.4. Сталинская оценка начала войны

6.5. Какую войну планировал Сталин?

6.6. Период поражений

6.7. Летне-осенняя кампания 1942 года

6.8. Союз с Великобританией и летне-осенняя кампания

6.9. Переговоры с Великобританией и США

6.10. О мостах

6.11. Преступления Гитлера и Сталина

7. Эвакуация, или ответ Сталина Гитлеру

7.1. Недвижимость на колесах

7.2. Эвакуация и Цели Сталина

7.3. XVI съезд партии и План Сталина

8. Катынь, или Ошибка Сталина

8.1. Катынь и план Сталина

8.2. События Катыни

8.3. Факты, оставшиеся без объяснения

8.4. Гипотеза об имитации

8.5. Замысел Сталина, или Катынская мина

8.6. Расследование Ю. Зори

8.7. Чемодан Вальтеров

Книга 3: Политика обмана

9. Начало Плана Сталина

9.1. Партия коммунистов и мир

9.2. Стратегия и тактика коммунистов

9.3. Отступление и Тухачевский

9.4. Индустриализация — путь к миру или к войне?

9.5. Предыстория плана «Индустриализации востока»

9.6. Индустриализация по Сталину

9.7. Западные технологии — на войну с Западом

9.8. Террор против крестьянства

9.9. Коллективизация и раскулачивание

9.10. ГУЛАГ

10. Большой террор

10.1. План «Большая игра»

10.1.1. Поворот в политике Сталина

10.1.2. Ловушки Сталина

10.1.3. Радикальная «смена курса»

10.1.4. Опасно ли было для Сталина обезглавливание армии?

10.2. Борьба за войну и против политики мира

10.2.1. Расстрел победителей

10.2.2. Операция по дезинформации Гитлера

10.2.3. «Охота» на Гитлера

10.2.4. «Смена курса» и условия Гитлера

10.2.5. Борьба за войну и против политики мира

10.2.6. Другие причины Большого террора

10.2.7. Завершение Большого террора

11. Завершение Плана Сталина

11.1. От политики поражений — к политике побед

11.2. Дух Тамерлана

11.3. Политика побед и Польша

11.4. Сталин и ООН

11.5. Военные действия в период 1941–1945 гг.

11.6. После войны. Потсдам — новая реальность

11.7. Нюрнбергский процесс

12. Подведение итогов

12.1. Общие выводы

12.2. Элементы Плана Сталина

12.3. Свидетели или соучастники?

12.4. Гитлер и Сталин. Исторические оценки

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg