«Скандалы и смерти 50-х»

Федор Раззаков

Скандалы и смерти 50-х

Нож в грудь гангстеру. Джеймс Дин: в "Порше" навстречу смерти. Мор в Голливуде: когда умирают кумиры.

Как и в былые годы, в 50-е Голливуд продолжали сотрясать скандалы. Самым громким из них был случившийся в апреле 1958 года. Суть его такова. Знаменитая голливудская звезда Лана Тернер (за 18 лет сотрудничества с "МГМ" она принесла компании доход в сумме более 50 миллионов долларов) была женщиной любвеобильной и меняла мужей и любовников с завидной периодичностью. Так, после развода с исполнителем роли Тарзана Лаксом Баркером, последовавшим в феврале 1957 года, 37-летняя Лана завела роман с гангстером Джонни Стомпанато. Несмотря на то, что эта связь вызвала в Голливуде кривые толки ("фабрика грез" хотя и утопала в разврате, но интрижки с гангстерами не поощряла), Лана на все пересуды, как говорится, плевала с высокой колокольни. Еще когда был жив "смотрящий" от мафии по Голливуду Багси Сигел, она была с ним на приятельской ноге (а может, и не только), затем связалась с рэкетиром Микки Коэном. Последний, кстати, и передал ее как "эстафетную палочку" своему приятелю Джонни Стомпанато.

Осенью 1957 года Лана отправилась в Лондон, чтобы силами собственной компании "Лантерн Фильмс" снять свой первый фильм под названием "В другой раз, в другом месте". Любовника она туда не взяла, поскольку боялась за свое реноме: все-таки жить с гангстером в Голливуде это одно, а в Лондоне совсем иное. Но сам Джонни воспринял эту ситуацию весьма болезненно. Дескать: меня и не взяли? В конце концов он начхал на просьбу Ланы дожидаться его в Америке и без всякого объявления заявился в Лондон. Более того, заявил своей любовнице, что собирается отныне стать продюсером этой да и последующих ее картин. Лану это заявление вывело из себя. Она сказала любовнику пару резких фраз, почему-то решив, что они его вразумят. А они его только сильнее разозлили. Он схватил Лану за горло, а к ее виску приставил пистолет, угрожая убить актрису, если она не попросит у него прощения. Звезде не оставалось ничего другого, как подчиниться. Но это было только начало.