«Эхо Москвы. Непридуманная история»

«И нам остается пройти

еще три четверти пути».

© Эхо Москвы

© Леся Рябцева, составление и сборка

© ООО «Издательство АСТ»

Л. РЯБЦЕВА: Мой первый вопрос. Думали ли вы, что «Эхо» доживет до 25?

А. ВЕНЕДИКТОВ: Честно говоря, не ставил никакие горизонты вообще. До 24, до 25, до 26 – это история непонятная. Это просто часть потока, в котором ты плывешь. Это часть реки, в которой ты плывешь. Думал ли я, где будет водопад и обрыв? Не знаю. Может быть, он за тем поворотом, а может быть, еще лет 25 будем плыть.

Л. РЯБЦЕВА: Еще три четверти пути.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Еще три четверти пути. Я действительно не думаю. Знаешь, это было в 2003 году, когда я понимал, что с нулевого по третий мы висели, и я все время оборачивался, все время думал, что мы не так сделаем, чтобы нас не закрыли. А потом я перестал об этом думать, потому что понял, что нас могут закрыть в любой момент по не зависящим от нас причинам. Поэтому нельзя оборачиваться, нельзя про это думать вообще. Это создает тяжелую самоцензуру. Я знаю, у ребят это есть и бывало.

Л. РЯБЦЕВА: У ребят – у кого?

А. ВЕНЕДИКТОВ: У наших ребят, которые сами делают материалы. Я же не сижу над каждым материалом. Есть эта самоцензура: а вдруг нас закроют? Я перестал бояться с 2003 года, все. Когда закрыли Ходорковского, я понял: слушай, если вот этого толстого миллиардера, самого богатого закрыли, закрыть «Эхо» – это вообще не вопрос, одним мизинцем. Поэтому я не думал ни про 25, ни про 24, ни про 20. Прожили день – и ладно.

Л. РЯБЦЕВА: Вы часто говорите о том, что «закрыть на самом деле нас должны были вчера» или «мы уже живем во время, которое нам не отведено».