«Быт русского народа. Часть 5. Простонародные обряды»

Месяц март был посвящен римлянами Марсу, богу войны, который считался отцом Ромула, основателя Рима (755 л. до Р. X.). Там же в Риме существовало обыкновение в мартовские дни, чтобы отправлять поминовение по усопшим.

У многих немецких и славянских племен остались следы праздников в честь мертвых. В Богемии, Польше, Силезии, Лузации и Саксонии народ ходил с рассветом дня на кладбища с зажженными факелами и приносил жертву усопшим. В России начинают с первого марта посещать могилы родных и продолжают это с обрядным поминовением за упокой до честного семика. Это первые весенние поминки, осенними же заключается народное прощание со всеми умершими, родными и знакомыми. Есть места в России, где самые радостные дни в жизни сопровождаются прощаниями над могилой. В Смоленской, Олонецкой, Вологодской, Тверской, Костромской и в других губерниях невеста и жених за несколько времени до венчания ходят на могилу поклониться праху родителей, испрашивая у них благословения на вступление в брак. Если невеста сирота, то она в сопровождении своих подруг отправляется ночью на могилу за день до венчания, чтобы проститься с родителями. Стоя на коленях, она спрашивает у них благословения на свой брак, говоря: «Родимые батюшка и матушка, не надо мне ни злата, ни серебра, надо мне родительского благословения — благословения, родимые! — и потом, помолившись, лобзает их надгробный крест и отправляется с утешением.

С весною наступает отрадная жизнь, с весною все оживает и радуется, все веселится и услаждает себя: и согбенные старостью лет чувствуют тогда свое перерождение. Они забывают даже, что отжили свой век, умерли для удовольствий. А вечно беспечная и игривая молодость, не размышляя, что ждет ее, предается всем упоениям безотчетной веселости: оживляет летучие свои наслаждения восторженными порывами и уносится в нескончаемую даль цветущей жизни, забывая невольно, что радость иссякнет в свое время; что ее восторги также замрут в свою очередь. Молодость не рассуждает, не верит и забывает даже свое настоящее, а это забвение утешительно для жизни.